Николюкин С.В. Личный статут юридического лица: материально
реклама
S.V. NIKOLYUKIN, the candidate of jurisprudence, Deputy Head of Department of History and Theory of State and Law Financial university at the Government of the Russian Federation С.В. НИКОЛЮКИН, кандидат юридических наук, заместитель заведующего кафедрой «Теория и история государства и права» ФГОБУ Финансовый университет при Правительстве Российской Федерации PERSONAL STATUTE OF LEGAL ENTITY: SUBSTANTIVE AND COLLISION DIMENSION ЛИЧНЫЙ СТАТУТ ЮРИДИЧЕСКОГО ЛИЦА: МАТЕРИАЛЬНО-ПРАВОВОЙ И КОЛЛИЗИОННЫЙ АСПЕКТЫ Due to the fact that the volume of foreign powers and domestic legal person may be quite different in the first place it is important to correctly identify the personal statute of a legal entity that sets the limits of capacity. This issue is devoted to this article. Key words: legal entity, private law legal person, personality, nationality, legal entity, the criterion of incorporation. В связи с тем, что объем правомочий иностранного и национального юридических лиц может оказаться различным, важно правильно определить личный статут юридического лица, который устанавливает пределы правоспособности. Этому вопросу и посвящена настоящая статья. Ключевые слова: юридическое лицо, личный закон юридического лица, правосубъектность, национальность юридического лица, критерий инкорпорации. В отношениях, где участвуют иностранные юридические лица, могут применяться различные коллизионные нормы в зависимости от правовой природы этих отношений. Например, если речь идет о внешнеторговом договоре, заключенном между российской компанией и кипрской фирмой, при решении вопросов о форме сделки российский суд будет применять право места ее совершения (ст. 1209 ГК РФ). Что касается прав и обязанностей сторон договора, то они будут определяться в соответствии с правом страны продавца (при отсутствии соглашения сторон о выборе применимого права) – п. 3 ст. 1211 ГК РФ. К вопросам возникновения и прекращения права собственности на находящемся в пути движимом имуществе по общему правилу применяется право страны, из которой это имущество отправлено (п. 2 ст. 1206 ГК РФ). В научной литературе право, подлежащее применению к совокупности отношений, связанных с правосубъектностью юридического лица и осложненных иностранным элементом, и определяемое на основании коллизионной нормы, к которому отсылают приведенные коллизионные привязки, принято называть личным законом или личным статутом юридического лица (lex societatis). Термины «личный закон», «личный статут» юридического лица охватывают совокупность правовых установлений, определяющих «бытие» этого субъекта права, его «жизнь и смерть» независимо от права, применимого к различным видам отношений, в которые вступает данное лицо1. Действительно, личный статут является решающим во всех вопросах, касающихся юридического лица. Он решает, как далеко простирается правоспособность юридического лица, какие органы могут действовать за юридическое лицо, каков объем их полномочий на представительство и в каких пределах допустимо уставное ограничение этих полномочий, какие См.: Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть третья. Раздел VI «Международное частное право». Комментарий и постатейные материалы / Отв. ред. Н.И. Марышева. М.: Юридическая фирма «КОНТРАКТ», 2004. С. 98. 1 права и обязанности вытекают из членства в обществе, по каким основаниям юридическое лицо утрачивает правоспособность и т.д.2 Кроме того, личный статут юридического лица, во-первых, используется для решения вопросов частноправового характера, которые связаны с установлением правового положения иностранного юридического лица, участвующего в имущественном обороте, как самостоятельного субъекта права; во-вторых, личный статут устанавливает пределы правоспособности, а именно, если иностранное юридическое лицо по личному закону имеет специальную (ограниченную) правоспособность, за этими пределами оно не имеет права приобретать какие-либо права, заключать какие-либо сделки и пр. В пределах правоспособности, определенных личным законом, юридическое лицо может приобретать права, установленные российским законодательством. Между тем привязки личного статута оказываются востребованными и за рамками частного права – в силу действующих в публично-правовой сфере (полностью или частично) актов законодательства о внешней торговле, инвестиционного, налогового, валютного законодательства – для выявления круга российских и иностранных юридических лиц, на которых распространяются установленные этими актами правовые режимы. В качестве примеров нормативных предписаний такого рода можно назвать правила, относящиеся к: - юридическим лицам – российским и иностранным участникам внешнеторговой деятельности. Согласно ст. 2 Федерального закона от 8 декабря 2003 г. № 164-ФЗ «Об основах государственного регулирования внешнеторговой деятельности», российское лицо – юридическое лицо, созданное в соответствии с законодательством Российской Федерации, физическое лицо, имеющее постоянное или преимущественное место жительства на территории Российской Федерации, являющееся гражданином Российской Федерации или имеющее право постоянного проживания в 2 См.: Раапе Л. Международное частное право / Пер. с нем. М., 1960. С. 188. Российской Федерации либо зарегистрированное в качестве индивидуального предпринимателя в соответствии с законодательством Российской Федерации; - инвесторам. Согласно ст. 2 Федерального закона от 9 июля 1999 г. № 160-ФЗ «Об иностранных иностранным инвестором инвестициях является в Российской иностранное Федерации», юридическое лицо, гражданская правоспособность которого определяется в соответствии с законодательством государства, где оно учреждено, и которое вправе в соответствии с законодательством указанного государства осуществлять инвестиции на организация, не территории являющаяся Российской Федерации; юридическим лицом, иностранная гражданская правоспособность которой определяется в соответствии с законодательством государства, где она учреждена, и которая вправе в соответствии с законодательством указанного государства осуществлять инвестиции на территории Российской Федерации; иностранный гражданин, гражданская правоспособность и дееспособность которого определяются в соответствии с законодательством государства его гражданства и который вправе в соответствии с законодательством указанного государства осуществлять инвестиции на территории Российской Федерации; лицо без гражданства, которое постоянно проживает за пределами Российской Федерации, гражданская правоспособность и дееспособность которого определяется в соответствии с законодательством государства его постоянного места жительства и которое вправе в соответствии с законодательством указанного государства осуществлять инвестиции на территории Российской Федерации; международная организация, международным договором которая Российской вправе в соответствии Федерации с осуществлять инвестиции на территории Российской Федерации; иностранные государства в соответствии с порядком, определяемым федеральными законами; - субъектам налоговых отношений. Согласно ст. 11 Налогового кодекса Российской Федерации (далее – НК РФ), организации – юридические лица, образованные в соответствии с законодательством Российской Федерации, а также иностранные юридические лица, компании и другие корпоративные образования, обладающие гражданской правоспособностью, созданные в соответствии с законодательством иностранных государств, международные организации, филиалы и представительства указанных иностранных лиц и международных организаций, созданные на территории Российской Федерации; физические лица – граждане Российской Федерации, иностранные граждане и лица без гражданства; индивидуальные предприниматели – физические лица, зарегистрированные в установленном порядке и осуществляющие предпринимательскую деятельность без образования юридического лица, главы крестьянских (фермерских) хозяйств. Физические лица, осуществляющие предпринимательскую деятельность без образования юридического лица, но не зарегистрировавшиеся в качестве индивидуальных предпринимателей в нарушение требований гражданского законодательства Российской Федерации, при исполнении обязанностей, возложенных на них НК РФ, не вправе ссылаться на то, что они не являются индивидуальными предпринимателями; Наличие проблем, связанных с выделением категории личного статута юридического лица, было отмечено в начале ХХ в. М.И. Бруном, который полагал, что «вопросы о том, по какому законодательству следует решать, существует ли иностранное юридическое лицо, способно ли оно обладать правами и заключать сделки, ответственно ли оно за недозволенные действия своего органа и вообще, каким из разноместных законов регулируется его внутренняя жизнь и отношения к третьим лицам- все это вопросы, касающиеся только юридических лиц и лежащие совсем в иной плоскости, чем вопросы материального права или о содержании субъективных прав иностранных юридических лиц»3. См.: Брун М.И. Юридические лица в международном частном праве. Кн. 1: О личном статуте юридического лица. Пг., 1915. 3 К личному закону юридического лица обращаются, например, законодательные акты Австрии, Венгрии, Испании, Португалии, Румынии. В то же время многие зарубежные кодификации, хотя и определяют «привязку» право- и дееспособности юридического лица без использования с этой целью термина «личный закон», выражают обозначаемое этим термином коллизионное начало. Применяемый Моделью ГК для стран СНГ термин «закон юридического лица» аналогичен термину «личный закон юридического лица». К «закону юридического лица» отсылают гражданские кодексы Беларуси, Казахстана, Киргизии, Узбекистана. В ГК Армении, как и в ГК РФ, говорится о «личном законе юридического лица». В Российской Федерации на законодательном уровне, а именно в ст. 1202 ГК РФ, определен перечень вопросов, решаемых на основе применения личного закона юридического лица: 1) статус организации в качестве юридического лица; 2) организационно-правовая форма юридического лица; 3) требования к наименованию юридического лица; 4) вопросы создания, реорганизации и ликвидации юридического лица, в том числе вопросы правопреемства; 5) содержание правоспособности юридического лица; 6) порядок приобретения юридическим лицом гражданских прав и принятия на себя гражданских обязанностей; 7) внутренние отношения, в том числе отношения юридического лица с его участниками; 8) способность юридического лица отвечать по своим обязательствам. Закрепив понятие личного закона юридического лица, положение п. 1 ст. 1202 ГК РФ впервые ввело его в отечественное законодательство. Что касается Основ 1991 г. (п. 1 ст. 161) в вопросах определения гражданской правоспособности иностранных юридических лиц, предпочтение отдавали праву страны, где было учреждено юридическое лицо. Приверженность этой привязке сохраняет и п. 1 ст. 1202 ГК РФ: личным законом юридического лица считается право страны, где это юридическое лицо учреждено. Таким образом, для определения личного закона юридического лица в российском законодательстве закрепляется критерий инкорпорации. Суть которого заключается в том, что за юридическим лицом признается национальность государства, на территории которого выполнены формальности по его учреждению, где оно организовано и зарегистрировано. Логичен вывод: если государство позволяет юридическому лицу образоваться, его правовая система регулирует правосубъектность этого юридического лица. Так, компания, образованная по бельгийскому закону и существующая на основании его предписаний, будет признаваться бельгийской компанией в тех государствах, чьи правовые предписания в этой области строятся на принципах инкорпорации. Существенным недостатком данного критерия является возможность его использования для обхода закона и приобретения благоприятного режима деятельности4. Так, правосубъектность юридического лица, созданного российскими гражданами, действующего на территории РФ, но зарегистрированного на Кипре, будет регулироваться киприотскими законами, хотя реальная связь компании с этим государством отсутствует. При использовании данной привязки невозможно изменение национального закона юридического лица. Чтобы подчиниться праву другого государства, юридическое лицо должно быть ликвидировано в одном государстве и вновь зарегистрировано в другом. Кроме того, как полагает В.Л. Толстых, теоретическая ущербность критерия инкорпорации заключается также в том, что место регистрации выбирается учредителями, чья правосубъектность отличается от правосубъектности юридического лица; поэтому государство регистрации может быть совершено не связанным с юридическим лицом5. См.: Толстых В.Л. Международное частное право: коллизионное регулирование. СПб.: Изд-во Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2004. С. 405. 5 Там же. 4 В настоящее время государства континентальной системы права в своем законодательстве и судебной практике активно используют рассматриваемый критерий. Так, Россия, Беларусь, Казахстан, Китай, Чехия, Словакия, отсылку к закону места инкорпорации (учреждения, регистрации) закрепляют как необходимый коллизионный принцип для отыскания личного статута. Итак, как уже было отмечено, личным законом юридического лица считается право страны, где учреждено юридическое лицо; личным законом иностранной организации, не являющейся юридическим лицом по иностранному праву, считается право страны, где эта организация учреждена (ст. 1203 ГК РФ). Согласно ст. 25 Закона Украины от 23 июня 2005 г. № 2709-IV «О международном частном праве» (далее – Закон Украины о МЧП), личным законом юридического лица считается право государства местонахождения юридического лица. Местонахождением юридического лица является государство, в котором юридическое лицо зарегистрировано или иным образом создано согласно праву этого государства. При отсутствии таких условий или если их невозможно установить, применяется право государства, где находится исполнительный орган управления юридического лица. Личным законом иностранной организации, не являющейся юридическим лицом в соответствии с правом государства, в котором такая организация создана, считается право этого государства (ст. 27 Закона Украины о МЧП). В соответствии со ст. 1111 Гражданского кодекса Республики Беларусь (далее – ГК РБ) законом юридического лица считается право страны, где это юридическое лицо учреждено. Кроме того, гражданская правоспособность иностранного юридического лица определяется по праву страны, где учреждено юридическое лицо. При этом иностранное юридическое лицо не может ссылаться на ограничение полномочий его органа или представителя на совершение сделки, неизвестное праву страны, в которой орган или представитель иностранного юридического лица совершил сделку. В соответствии со ст. 1100 Гражданского кодекса Республики Казахстан (далее – ГК РК) законом юридического лица считается право страны, где это юридическое лицо учреждено. Кроме того, гражданская правоспособность юридического лица определяется законом юридического лица. При этом иностранное юридическое лицо не может ссылаться на ограничение полномочий его органа или представителя на совершение сделки, неизвестное праву страны, в которой орган или представитель иностранного юридического лица совершил сделку. Гражданская правоспособность иностранных организаций, не являющихся юридическим лицом, по иностранному праву определяется по праву страны, где организация учреждена. К деятельности таких организаций, если применимым является право Республики Казахстан, применяются правила ГК РК, которые регулируют деятельность юридических лиц, являющихся коммерческими организациями, если иное не вытекает из законодательства Республики Казахстан или существа обязательства. Согласно ст. 1596 Гражданского кодекса Республики Молдова, национальным законом иностранного юридического лица считается закон государства, где учреждено это юридическое лицо. Кроме того, двусторонние международные договоры РФ о правовой помощи в основном исходят из закона места учреждения (создания или регистрации) юридического лица. Согласно ст. 19 Договора между Российской Федерацией и Республикой Польша о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским и уголовным делам от 16 сентября 1996 г., правоспособность и дееспособность юридического лица определяется по законодательству договаривающейся стороны, в соответствии с которым это юридическое лицо было создано. Согласно п. 2 ст. 22 Договора между Российской Федерацией и Исламской Республикой Иран о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским и уголовным делам от 5 марта 1996 г., правоспособность юридического лица определяется законодательством договаривающейся стороны, на территории которой оно учреждено. Согласно п. 2 ст. 22 Договора между Российской Федерацией и Республикой Молдова о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 25 февраля 1993 г., правоспособность юридического лица определяется по законодательству договаривающейся стороны, на территории которой оно учреждено. Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 22 января 1993 г. (далее – Минская конвенция 1993 г.) использует только критерий инкорпорации при определении личного статута юридического лица, утверждая, что правоспособность юридического лица определяется законодательством того государства-участника, по законам которого оно было учреждено (п. 3 ст. 23). Критерий инкорпорации закреплен и в Соглашении о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности от 20 марта 1992 г. (далее – Киевское соглашение 1992 г.), в соответствии с которым гражданская правоспособность и дееспособность юридических лиц и предпринимателей определяется по законодательству государства – участника СНГ, где учреждено юридическое лицо, зарегистрирован предприниматель (п. «а» ст. 11). Важно отметить, что международным договором РФ статут юридического лица может быть определен и иным образом. Так, в ст. 39 Соглашения «О партнерстве и сотрудничестве» между Российской Федерацией и Европейским Сообществом, подписанного в июне 1994 г., указано, что российская компания или компания Сообществ означает компанию, созданную в соответствии с законодательством России или государства-члена и имеющую свою зарегистрированную контору или центральную администрацию, или основное место хозяйственной деятельности на территории России или Сообщества. Однако, если компания, созданная в соответствии с законами России или государства-члена, имеет лишь свою зарегистрированную контору на территории России или Сообщества, эта компания считается российской компанией или компанией Сообщества, если ее деятельность реально и продолжительно связана с экономикой России или одного из государств-членов. Между тем в российском праве, кроме критерия инкорпорации, используется привязка к месту деятельности либо к месту нахождения административного органа юридического лица. Так, ст. 1211 ГК РФ для определения статута сделки привязывает к месту осуществления основной деятельности стороны, чье исполнение имеет решающее значение для содержания договора. Под таким местом следует понимать государство, где юридическое лицо осуществляет основную хозяйственную деятельность, тем более что такой подход в большей степени соответствует буквальному смыслу термина основной место деятельности. Однако, как отмечает В.Л. Толстых, в таком случае могут возникать ситуации привязки к «неблизкому» праву6. Например, российская компания имеет филиал в иностранном государстве, где заключает два договора – покупает оборудование у юридического лица, находящегося в данном государстве, и продает это оборудование, не вывозя его, другому юридическому лицу, также находящемуся в данном государстве. Здесь к договорам купли-продажи более близко право государства места нахождения филиала. Однако под этим местом следует понимать место осуществления основных действий, связанных с исполнением договора. Так Конвенция о договорах международной купли-продажи товаров 1980 года (далее – Венская конвенция) применяется к договорам купли-продажи товаров между 6 См.: Толстых В.Л. Указ. соч. С. 407. сторонами, коммерческие предприятия находятся в разных государствах, когда эти государства являются договаривающимися государствами или когда, согласно нормам международного частного права, применимо право договаривающегося государства. Следовательно, суды в таких странах применяют Венскую конвенцию, если она действует в странах и продавца, и покупателя (подп. «а» п. 1 ст. 1). В законодательстве некоторых зарубежных стран сфера действия личного закона юридического лица раскрывается с разной степенью детализации: определение ее в одних странах ограничивается понятиями «правоспособность» (Вьетнам, Китай, Литва), «правоспособность и дееспособность» (Греция, Грузия, Латвия, Польша), «правовой статус» (Египет), «статус и дееспособность» (канадская провинция Квебек), а в других – принимает форму развернутого перечня взаимосвязанных вопросов (Венгрия, Румыния, Италия), количество которых может приближаться к двузначной цифре. Последнему варианту следуют правила п. 2 ст. 1202 ГК РФ. Устанавливаемый этими правилами перечень вопросов, относимых к сфере действия личного закона юридического лица, не является исчерпывающим. Есть ряд других вопросов, не указанных в этом перечне, которые тоже должны решаться на основе личного закона юридического лица, поскольку их связь с правосубъектностью юридического лица очевидна. Целесообразно отметить, что сопоставление правил п. 2 ст. 1202 ГК РФ с другими коллизионными нормами позволяет отграничить личный статут юридического лица от статутов иных, не подпадающих под его действие отношений, прежде всего от статутов вещных отношений, договорных и внедоговорных обязательств. По российскому праву представительства и филиалы не являются юридическими лицами и наделяются имуществом создавшими их юридическими лицами. В случае ликвидации российского юридического лица судьба имущества его филиала или представительства, находящегося за рубежом, определяется не иностранным законом, действующим в месте нахождения такого имущества, а личным законом юридического лица, т.е. российским правом. Статутом договора определяется право, применимое к договору о создании юридического лица с иностранным участием. Императивная норма ст. 1214 ГК РФ подчиняет договор о создании юридического лица с иностранным участием праву страны, в которой согласно договору подлежит учреждению юридическое лицо. Правилами п. 2 ст. 1202 и ст. 1215 ГК РФ последовательно разграничиваются сферы применения личного закона юридического лица и статута договора. Некоторые международные договоры, направленные на унификацию коллизионных норм в договорных отношениях, исключают из сферы своего действия вопросы: правоспособности сторон (Гаагская конвенция о праве, применимом к международной купле-продаже товаров 1955 г.); правоспособности сторон и последствий ничтожности или недействительности договора вследствие недееспособности одной из них, правомочий представителя или органа юридического лица связывать обязательством представляемого или это лицо (Гаагская конвенция о праве, применимом к договорам международной купли-продажи товаров 1986 г.), создания, регистрации, правоспособности, внутренней структуры и ликвидации компаний и других корпоративных и некорпоративных организаций (Конвенция стран ЕС о праве, применимом к договорным обязательствам 1980 г.). В отличие от материально-правового понятия в вопросах процессуального характера гражданской право- и дееспособности, в международном частном праве нет единства ни в терминологии, ни в содержании понятий, ни в критериях, определяющих возможности иностранных юридических лиц участвовать в зарубежных гражданских процессах. В силу этого обстоятельства их право и дееспособность в процессах разных государств имеет серьезные различия. Во Франции, например, способность иностранного лица быть стороной в процессе является, прежде всего, вопросом юрисдикции французского суда. Если французский суд принимает иск к рассмотрению, он может также поставить и разрешить вопрос о право- и дееспособности иностранного лица. Разрешаться этот вопрос будет на основе «личного закона» иностранного лица: гражданства – для физических лиц и «национальности» – для юридических лиц. Таким образом, французский суд может принять ограничения право- и дееспособности иностранного лица, определенные в родной для него правовой системе. В Германии в вопросах процессуальной право- и дееспособности за основу также берется «личный закон» иностранного лица. В Уложении гражданского судопроизводства (далее – УГС) понятия гражданскопроцессуальной право и дееспособности получили определенное выражение, отделившись от соответствующих категорий материального гражданского права. УГС различает гражданско-процессуальную правоспособность и гражданско-процессуальную дееспособность, которая определяется с применением коллизионных норм закона суда, что приводит к «личному закону» гражданства – для физических лиц и «национальности» – для юридических лиц. Однако специальная норма (§ 55), в отличие от французской практики, определяет, что и иностранное лицо, гражданскопроцессуальная дееспособность которого ограничена по его национальному закону, считается все же дееспособным, если это вытекает из «закона суда». Таким образом, в данном случае вопросы право- и дееспособности предлагается решать на основе как иностранного, так и германского законодательства. Приведенные примеры показывают, что проблемы право- и дееспособности иностранных лиц в национальных гражданских процессах решаются с помощью коллизионных норм-правил «закона суда» и «личного закона» иностранного лица. При этом в некоторых странах в национальном процессуальном законодательстве имеются нормы, позволяющие ограничить гражданско-процессуальную правоспособность иностранных лиц. Следует также отметить, что понятие «личный закон юридического лица» отражено в ГПК РФ. В статье 400 ГПК РФ указано, что правоспособность юридического лица и личный закон юридического лица определяются законодательством государства, по законам которого оно было учреждено. Кроме того, определяются: на основе статус личного организации организационно-правовая форма в закона юридического лица качестве юридического лица; юридического лица; требования к наименованию юридического лица; вопросы создания, реорганизации и ликвидации юридического лица, в том числе вопросы правопреемства; содержание правоспособности юридического лица; порядок приобретения юридическим лицом гражданских прав и принятия на себя гражданских обязанностей; внутренние отношения, в том числе отношения юридического лица с его участниками; способность юридического лица отвечать по своим обязательствам. При этом юридическое лицо не может ссылаться на ограничение полномочий его органа или представителя на совершение сделки, неизвестное праву страны, в которой орган или представитель юридического лица совершил сделку, за исключением случаев, когда будет доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать об указанном ограничении (ст. 1202 ГК РФ). Таким образом, частноправовых под личным отношениях, статутом осложненных юридического иностранным лица в элементом, необходимо понимать определяемое на основании коллизионных норм право, подлежащее применению к совокупности отношений, связанных с правоспособностью и дееспособностью (правосубъектностью) юридического лица. Приоритетным и наиболее распространенным критерием для определения надлежащего статута юридического лица является право страны, где учреждено юридическое лицо (критерий инкорпорации). Библиографический список: 1. Богуславский М.М. Международное частное право: Учебник. М., 1998. С. 125. 2. Брун М.И. Юридические лица в международном частном праве. Кн. 1: О личном статуте юридического лица. Пг., 1915. 3. Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть третья. Раздел VI «Международное частное право»: Комментарий и постатейные материалы / Отв. ред. Н.И. Марышева. М.: Юридическая фирма «КОНТРАКТ», 2004. С. 98. 4. Звеков В.П. Международное частное право: Курс лекций. М.: НОРМА-ИНФРА·М, 1999. С. 109. 5. Раапе Л. Международное частное право / Пер. с нем. М., 1960. С. 188. 6. Толстых В.Л. Международное частное право: коллизионное регулирование. СПб.: Издво Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2004. С. 405, 407. 7. Федосеева Г.Ю. Международное частное право. Учебник. М.: «Остожье», 1999. С. 80.
