Оглезнев В.В. Монография . Глобализация и государство анализ
реклама
Глобализация и государство: анализ социальной онтологии УДК316.322 ББК 60.5 О37 Рецензенты: д-р филос. наук Е.А. Найман, д-р филос. наук А.К. Сухотин Научный редактор – д-р филос. наук В.А. Суровцев Оглезнев В.В. Глобализация и государство: анализ социальной онтологии, 2010. Издательство ЦНТИ, Томск, 2010. – 159 С. В монографии представлен анализ социально-политических концептов взаимодействия глобализации и государства, а также последствий, порождаемых этим процессом. Изложены различные теории трансформации политической власти и перспектив государства в условиях глобализации. Подробно описаны возможные варианты развития идеи государства в глобальном мире и становления транснациональной демократии. Для юристов, социологов, политологов. © В.В. Оглезнев, 2010 © Российская академия правосудия, 2010 3 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии СОДЕРЖАНИЕ Введение .......................................................................................................... 5 1. Феномен глобализации как социокультурная проблема ........... 9 1.1. Дискуссии о глобализации ......................................................... 9 1.1.1. Аргументация представителей гиперглобалистского направления .......................................................................... 19 1.1.2. Аргументация представителей антиглобалистскискептического направления .............................................. 25 1.1.3. Аргументация представителей трансформистского направления .......................................................................... 34 1.2. Глобализация как комплексная реальность ........................... 37 2. Глобализация и государство: концептуальное осмысление ... 54 2.1. Перспективы национального государства в условиях глобализации .............................................................................. 54 2.2. Глобализация управления и трансформация политической власти .................................................................. 63 2.3. Будущее свободы и кризис демократии в условиях глобализации ............................................................................... 75 3. Глобализация, государство и транснациональная демократия: реальность или утопия ............................................... 92 3.1. Глобализация и транснациональная демократия .............. 92 3.2. Регуляция и демократизация современной глобализации ............................................................................... 96 3.3. Транснациональная демократия: предпочтительна или желательна.................................................................................. 113 3.4. Можно ли отвергнуть транснациональную демократию? .............................................................................. 120 Заключение .............................................................................................. 135 Литература ........................................................................................... 143 4 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии ВВЕДЕНИЕ В общем виде глобализацию можно представить как совокупность процессов становления более или менее единых общемировых систем в экономике, финансах, технологии, политико-правовой сфере, информационной сфере, а также в сфере культуры и других областях человеческой жизнедеятельности. Но пока ещё не выработана единая социально-философская концепция глобализации, которая могла бы стать основой общепланетарных трансформаций, хотя и предпринимаются определённые попытки. Тем более что и сам термин ещё не получил достаточно чёткого определения и процессы, которые он обозначает, недостаточно осмыслены и слабо проанализированы, по крайней мере в отечественной литературе. В научной среде употребление слов «глобальность», механически, «глобализм», игнорируя их «глобализация» смысловую и осуществляется содержательную составляющую. Этим отчасти объясняется и то, что, не слишком углубляясь в содержание термина, одни выступают за глобализацию, другие – против, не учитывая объективность исторических тенденций и не стремясь понять, что же на самом деле происходит в современном мире, чем он принципиально отличается от прошлых эпох и столетий1. Или суть глобализации заменяется конкретными деталями, в частности глобализирующимися тенденциями в различных сферах, например в области экономики или технологии. Примечательно то, что в условиях современной глобализации происходит слияние глобализационных тенденций, наблюдающихся См., например: Чумаков А.Н. Глобализация. Контуры целостного мира. – М.: Проспект, 2005. – С. 9. 1 5 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии во всех основных сферах социального взаимодействия. Это, соответственно, означает, что в каждой из этих сфер – политической, военной, экономической, миграционной, культурной и экологической – сложилась своя особая ситуация, и все они находятся в системе сложных взаимосвязей друг с другом, что и определяет своеобразие глобализации и стимулирует её развитие. Следовательно, объяснение современной глобализации просто как продукта экспансионистской логики развития капитализма, распространения по всему миру массовой культуры или военной экспансии неизбежно является односторонним и фрагментарным. Глобализация – самовоспроизводящийся глобализации это не процесс. характерны автоматический Напротив, значимость для её или современной политического регулирования, институциализация этого регулирования на всех уровнях и наличие в обществе множества сил, реализующих определённый глобальный проект по созданию глобального рынка или даже превращения земного шара в единое целое. Такие метафоры, как «конец», «закат» государства или «утрата», «сужение» или «размывание» государственной власти, дают иногда искажённое представление о глобальной перестройке или трансформации. Подобного рода язык не позволяет адекватно осмыслить сущность власти и её сложное проявление, давая о ней примитивное представление. Такое представление совершенно бесполезно при попытках понять и объяснить то явно противоречивое положение, современной в каком оказались глобализации. развитые Поскольку страны в сфере в условиях экономики глобализация вызывает перестройку отношений между государством 6 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии и рынком, высокоразвитые страны и самые разные их институты оказываются глубоко Экономическая вовлечёнными глобализация совсем в сам этот необязательно процесс. ведёт к ослаблению государственной власти, она скорее изменяет условия, при которых проявляется эта власть. Более того, в других сферах, таких как миграция, экология, культура, развитые страны заняли более активную позицию, в области же политики взяли на себя ведущую роль в деле колоссального усиления и институциализации регионального и глобального правления. Эти явления не относятся к числу тех, которые могут быть убедительно объяснены с помощью понятий «упадок», «размывание» или «гибель» государства и государственной власти. Подобного рода метафоры наводят на (ложную) мысль о том, что государственная власть была якобы гораздо сильнее в предыдущие эпохи. На самом же деле «практически со всех точек зрения государственная власть в высокоразвитых капиталистических странах сегодня гораздо мощнее, чем когда бы то ни было»2. Но вследствие этого и требования, которые к ней предъявляются, намного выше. Происходящие в условиях современной глобализации одновременное и явное ослабление государственной власти и расширение сферы её действия и влияния, которые наблюдаются в развитых странах, являются симптомами глубокой структурной трансформации. Нигде это так не очевидно, См. подробнее: Манн М. Автономная власть государства: истоки, механизмы, результаты. Социология политики: классические и современные теории. – М., 2004; Он же. Нации-государства в Европе и на других континентах: разнообразие форм, развитие, неугасание // Нации и национализм. – М.: Праксис, 2002; Mann M. Has Globalization Ended the Rise and Rise of Nation-State? // Review of International Political Economy. – 1997. – Vol. 4, № 3. – P. 472–496. 2 7 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии как в том, что касается государственного суверенитета и независимости, которые составляют наиболее существенные элементы современного национального государства. Однако ни суверенность, ни независимость государств отнюдь не слабеют в результате этих процессов. Глобализация не является всего лишь гомогенизирующей силой. Более того, влияние глобализации во многом зависит от положения государства в мировой политической, военной и экономической иерархии; его внутренних экономических и политических структур; особенностей его правительства. Выработка адекватной новым условиям политики является обязательным условием встраивания государства в «новый мировой порядок». Кумулятивные последствия глобализации, которые проявляются в капиталистических странах, свидетельствуют о том, что они переживают процесс глубокой трансформации, в ходе которой их властные полномочия, перестраиваются и роли и вступают функции в переосмысляются, промежуточную сферу глобализирующих и регионализирующих систем и структур. Если бытие национального государства в условиях глобализации подвергнуто трансформации, то, очевидно, должны быть серьёзно пересмотрены и основные элементы государства. 8 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии 1. ФЕНОМЕН ГЛОБАЛИЗАЦИИ КАК СОЦИОКУЛЬТУРНАЯ ПРОБЛЕМА 1.1. Дискуссии о глобализации Процесс глобализации настолько сложен и многообразен, что поиск инвариативных трактовок обсуждаемого вопроса требует значительных усилий. Перечислить существующие дефиниции этого понятия практически невозможно; и, как однажды выразился известный немецкий социолог У. Бек: «…пытаться определить их – всё равно, что гвоздем прибивать к стене пудинг»3. Прежде чем приступить к анализу дискуссий, необходимо в первую очередь попытаться различить значение терминов «глобализм» и «глобализация»4. Утвердившееся соотношение их такое: либо они отождествляются, либо глобализм рассматривается в качестве идеологической концептуализации глобализации. По этой причине приведу лишь некоторые, существенные, на мой взгляд, примеры разграничения понятий «глобализм», «глобализация», «глобальность». Показательна К.Х. Момджяна, и весьма выделяющего интересна в позиция глобализации профессора две стороны: «хорошую» (приемлемую) и «плохую» (неприемлемую). Плохая – это глобализм, а глобализация. хорошая, хоть «Глобализм, – и с оговорками, считает К.Х. – собственно Момджян, – это Цит. по: Бек У. Что такое глобализация? – М.: Прогресс-Традиция, 2001. – С. 42. 4 См., например: Проскурин С.А. Глобализация или глобализм? // Власть. – 2001. – № 6. – С. 53–58. 3 9 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии целенаправленная и планомерная деятельность в сфере хозяйства, политики и культуры, которая осуществляется вполне конкретными людьми и направлена на достижение того, что одни деликатно называют однополярным миром, а другие – стремлением США к мировому господству»5. В отличие от глобализма «глобализация – это не деятельность, это процесс, в который все мы вовлечены не только в качестве субъектов, но и в качестве объектов; глобализация – это не только то, что делают люди, это то, что происходит, делается с ними». Глобализация – это планетарный процесс, имеющий сложный многоаспектный и многоуровневый характер. Соответствующим – таким же предельно широким и глубоким – должен быть и подход к осмыслению этого феномена. Поэтому если сузить угол рассмотрения, сосредоточиться на каком-то одном аспекте этой, несомненно, комплексной реальности, то результат может получиться весьма тривиальным. Это произошло, например, с так называемым новым предложенным и радикальным профессором анализом экономики глобализации, университета штата Индиана Аланом Рагманом6. С его «строго экономической» точки зрения, глобализация не более чем миф, созданный средствами массовой информации и не очень компетентными в этом вопросе исследователями. Глобализации, считает автор, как единого Цит. по: Момджян К.Х. Несколько слов о глобализации // Личность. Культура. Общество. – Вып. 3–4 (17–18). – М., 2003. – С. 56. 6 См.: Rugman A. The End of Globalization. A New and Radical Analisys of Globalization and What It Means to Business, London: Random House Business Books, 2000. См. также рецензию на эту книгу: Иноземцев В.Л. Пределы глобализации: мнимые и реальные // Свободная мысль-XXI. – 2000. – № 11. – С. 122–124; Rugman A. The Regional Multinationals: MNEs and “Global” Strategic Management. – Cambridge University Press, 2005. 5 10 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии мирового рынка и свободной торговли, нет и не было никогда. Ключевые, а по сути единственные, акторы, субъекты глобализации, по Рагману, – это транснациональные корпорации (мультинациональные предприятия или компании), которые, на самом деле, «думают регионально и действуют локально». Вообще же глобализация – реальная, а не надуманная – определяется автором как «деятельность мультинациональных компаний, вовлечённых в прямое зарубежное инвестирование и развитие бизнес-сетей с целью создания стоимости поверх национальных границ»7. По сути глобализация отождествляется здесь с международными масштабами производства, бизнеса международной и арене, торговли, с деятельностью подавляющее большинство ТНК на которых базируется в США, Европе и Японии. В действительности они являются внутрирегиональными, а не интеррегиональными. Стратегии их развития, стало быть, не глобальны, а региональны. Следовательно, согласно Рагману, глобализация не едина и даже не триедина, а «триадна», т.е. поделена между транснациональными компаниями, группирующимися вокруг трёх центров силы в современном мире – США, Европы и Японии, ведущих между собой жесточайшую конкурентную борьбу. Поэтому глобализация, с точки зрения А. Рагмана, есть явление региональное, а не глобальное 8. Понимание важности проблемы разграничения понятий «глобальность», «глобализм», «глобализация» и их обоснованную аргументированность можно обнаружить в фундаментальной работе См.: Rugman A. The End of Globalization. – Random House Business Book, 2000. – P. 4. 8 См. также: Ragman A. The Rise of the Regional Multinationals // International Journal of Global Business and Competitiveness. – 2006. – Vol. 2, № 1. – P. 9–17. 7 11 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии немецкого социолога Ульриха Бека «Что такое глобализация? Ошибки глобализма – ответы на глобализацию». Глобализм, по мнению автора, – это «понимание того, что мировой рынок вытесняет или подменяет политическую деятельность, это идеология господства мирового рынка, идеология неолиберализма» 9. Данная идеология, утверждает У. Бек, действует по чисто экономическому признаку, сводя хозяйственному обсуждает тем самым измерению, другие аспекты многомерность которое глобализации мыслится глобализации линеарно, к и (экологический, культурный, политический и др.), только ставя их в подчинение главенствующему измерению мирового рынка. Под глобальностью «понимается то, что мы давно уже живём в мировом обществе, в том смысле, что представление о замкнутых пространствах превратилось в фикцию. Ни одна страна или группа стран не может отгородиться друг от друга». Под понятием «мировое общество» имеется в виду общность социальных отношений, которые не могут интегрироваться в национально-государственную политику или определяться ею. При этом «мир» в словосочетании «мировое общество» означает различия, многообразие, а «общество», согласно У. Беку, – не-интегрированность, поэтому мировое общество можно понимать как «многообразие без единства». Глобальность отражает, таким образом, то обстоятельство, что отныне всё, что происходит на нашей планете, несводимо к локально ограниченному событию, что все изобретения, победы и катастрофы касаются всего мира. Под глобализацией понимаются процессы, в которых национальные 9 Цит. по: Бек У. Что такое глобализация? – М.: Прогресс-Традиция, 2001. – С. 23–25. 12 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии суверенные государства вплетаются в паутину транснациональных акторов и подчиняются их властным возможностям, их ориентации и идентичности. Это означает, что рядом сосуществуют различные собственные логики экологической, культурной, экономической, политической и общественно-гражданской глобализации, не сводимые друг к другу и не копирующие друг друга, а поддающиеся пониманию только с учетом их взаимозависимости и единства. Таким образом, особенность процесса глобализации, по мнению У. Бека, заключается сегодня в «установленных эмпирическим путем расширении, плотности регионально-глобальных и стабильности сетей самоидентификации, а также телевизионных потоков на связи взаимодействующих и массмедиальной социальных пространств и их культурном, политическом, хозяйственном, военном и экономическом уровнях» 10. Действительно, глобализацию можно представить как процесс расширения, углубления и ускорения мирового сотрудничества, затрагивающий все аспекты современной социальной жизни – от культурной до криминальной, от финансовой до духовной. Поэтому, например, компьютерные программисты в Индии обслуживают в реальном режиме времени своих нанимателей из Европы и США, или маковые плантации в Бирме могут быть связаны с употреблением наркотиков в Берлине или Лондоне11. Всё это примеры того, как благодаря современной глобализации, сообщества, находящиеся в Цит. по: Бек У. Что такое глобализация? – М.: Прогресс-Традиция, 2001. – С. 28. См.: Барлыбаев Ч.А. Общая теория глобализации и устойчивого развития. – М., 2003; Василенко И.А. Политическая глобалистика. – М.: Логос, 2000; Мунтян М.А., Урсул А.Д. Глобализация и устойчивое развитие. – М.: СТУПЕНИ, 2003. 10 11 13 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии одном конце мира, подключаются к достижениям или событиям, происходящим на другом континенте. Однако сущность глобализации не понять без её происхождения, то есть времени начала данного процесса. Необходимо отметить, что однозначности относительно этого начала нет – дискуссии продолжаются12. Вот что, например, говорит по этому поводу профессор всеобщей истории А.Г. Хопкинс из Техасского университета США в книге «Глобализация в мировой истории»: «…глобализация, оказывается, – «старая новость» и далеко не только западная»13. В её историческом бытии автор различает архаическую, прототипную, модерную и постколониальную ступени. Архаическая глобализация охватывает собой доиндустриальную эпоху, глобализационные сети в ней создавали короли и воители, ищущие богатство и славу в чужих землях, религиозные странники и пилигримы, открывавшие знаки божественного («своего Бога») присутствия в дальних странах и пределах, торговцы и разные искатели приключений. Протоглобализация приходится на время между XVI и XVIII вв. (Европа, Азия, частично Африка), отмеченное распадом старых и созданием новых государственных систем, дальнейшим ростом финансов, услуг и материального производства. Модерная глобализация (период после XVIII в.) связана с возникновением суверенных национальных государств (часто разраставшихся до империй), с индустриализацией и См.: Журавский А.В. Глобализация и столкновение цивилизаций. – М.: КноРус, 2004; Савин Л.В. Глобальный дискурс. Анализ процессов глобализации в свете различных методологий. – М.: Университетская книга, 2003. 13 Цит. по: Hopkins A. Globalization in World History. – London: Pimlico, 2002. – P. 5. 12 14 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии колонизацией. Что касается постколониальной глобализации, то это, по мнению автора, её современная форма, условно датируемая с середины XX столетия. Она включает в себя появление надтерриториальных организаций, новых форм региональной кооперации и периодизации транснациональной процесса глобализации интеграции. можно Подобные встретить и в отечественной литературе. Так, профессор М.А. Чешков выделяет три этапа в эволюции глобальной общности: «…протоглобализация – от неолитической революции до Осевого времени; зарождение глобальной общности – от Осевого времени до эпохи Просвещения и индустриальной революции; формирование глобальной общности – последние 200 лет до конца нашего века» 14. Выходит, ничего принципиально нового в глобализации нет. Лишь сгустились краски, уплотнились события, рельефнее стали очертания. Преемственность, кумулятивная связь с прошлым не только не нарушена, напротив, глобализация высвечивает её ещё более ярко и убедительно. В расширительной, исторически «размазанной» интерпретации глобализации смешиваются два далеко не совпадающие процесса: глобализация и интеграция15. Действительно, процессы исторической интеграции, или, выражаясь словами В.И. Вернадского, нарастания «вселенскости, спаянности всех Цит. по: Чешков М.А. Глобализация: сущность, нынешняя фаза, перспективы // Pro et Contra. – М., 1999. – Т. 4, № 4. – С. 122. 15 См., например: Мальковская И.А. Глобализация как социальная трансформация. – М.: РУДН, 2002; Шмулевич В.Л. Интеграция как глобальная тенденция современности. – М.: Граница, 2000. 14 15 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии человеческих обществ»16, шли всегда. По разным линиям- направлениям и в разных формах. По линии этноисторической: род – племя – народность – нация; по линии социокультурной: дикость – варварство – цивилизация. По линии материально-производственной: собирающее хозяйство – производящая экономика – экономика товарно-рыночная. И так далее – ограничений на примеры нет. Во всех таких линиях проступала (и сохранялась во времени) некая общеисторическая последовательность и в этом смысле универсальность. Но до определенного времени преобладали всё же локальность и региональность, иначе говоря – цивилизационная обособленность, если не изолированность17. Поистине планетарные масштабы интеграция впервые набрала только в Осевое время – между VIII и II вв. до н.э., когда в основных культурных центрах тогдашнего мира, в Китае, Индии, Персии, Палестине, Греции, произошли фундаментальные (аналогичные, но независимые друг от друга) изменения, заложившие основы последующего развития всего человечества. Осевое время можно рассматривать как первую волну планетарной интеграции человечества. Вторая интеграционная волна «накрыла» земное пространство уже в Новое время, в эпоху модернизации, инициированной, как известно, Западом и приведшей к созданию единого мирового рынка. С последней четверти XX в. можно вести Цит. по: Вернадский В.И. Научная мысль как планетарное явление. – М.: Наука, 1991. – С. 27. 17 Подробнее см.: Кирибаев Н.С. Глобализация и мультикультурализм. – М.: Изд-во РУДН, 2005. 16 16 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии отсчет третьей волны планетарного единения человечества – собственно глобализации18. Однако признание данного факта не исключает различных точек зрения относительно того, каково наиболее адекватное концептуальное выражение глобализации, как охарактеризовать её причинно-следственную динамику и её структурные последствия, и каковы перспективы национального государства в этих условиях. Поэтому обсуждение этих вопросов получило широкий резонанс и вызвало серьёзные дискуссии. Современные исследователи проблем глобализации и национального государства сходятся во мнении, что существующие полемизирующие точки зрения, пытающиеся ответить на эти вопросы, можно достаточно условно свести к трём направлениям: гиперглобалистское, антиглобалистски-скептическое и трансформистское19. Каждое из этих направлений, пытаясь понять и объяснить глобализацию, перспективы государства и демократии, даёт собственную оценку этому социальному феномену. 18 См.: Дахин В.Н. Глобализация – взгляд историка // Свободная мысль – XX. – 2001. – № 5(1507). – С. 26–33; Пантин В.И. Циклы и волны глобальной истории. Глобализация в историческом измерении. – М., 2003; O’Rourke K., Williamson J. Globalization and History. The Evolution of the Nineteenth-Century Atlantic Economy. – Cambridge: MIT Press, 1999. 19 Здесь и далее будем придерживаться классификации различных течений в отношении к глобализации, предложенной Д. Хелдом: гиперглобалисты, скептики и трансформисты. См.: Held D. Democracy and the Global Order: From the Modern State to Cosmopolitan Governance, Cambridge: Polity Press, 1996; Хелд Д. и др. Глобальные трансформации: Политика, экономика, культура. – М.: Праксис, 2004. 17 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии Для представителей гиперглобалистского течения, ярким примером которых является К. Омае20, современная глобализация означает новую эру, отличительная черта которой состоит в том, что люди повсюду во всё большей степени попадают в зависимость от порядков, царящих на мировом рынке. Скептики – например, А. Рагман, П. Хирст и Дж. Томпсон21 – напротив, доказывают, что глобализация – это на самом деле миф, за которым скрывается тот факт, что в рамках мирового хозяйства национальные правительства остаются очень сильными. Наконец, для трансформистов, главными фигурами среди которых являются Дж. Розенау, Э. Гидденс, Д. Хелд, У. Бек, современная глобализация представляется исторически беспрецедентной. С их точки зрения, государства и общества во всех уголках земного шара испытывают глубокие изменения по мере того, как пытаются адаптироваться к более связанному изнутри, но весьма изменчивому миру. Таким антиглобалистски-скептическое образом, и гиперглобалистское, трансформистское течения демонстрируют широкое разнообразие интеллектуальных подходов и нормативных оценок современной глобализации. Необходимо типичные подходов, несколько аргументы, что позволит подробнее выдвигаемые адекватно рассмотреть сторонниками оценить наиболее указанных фундаментальные положения, которые находятся в центре споров о глобализации. Анализ существующих направлений будет представлять собой См.: Ohmae K. The End of Nation State. The rise of regional economies. – London: Harper Collins, 1995. 21 См.: Rugman A. The End of Globalization. – Random House Business Book, 2000; Hirst P., Thompson G. Globalization and the Future of the Nation State // Economy and Society. – 1995. – Vol. 24, № 3. 20 18 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии общее краткое изложение различных точек зрения по вопросам глобализации: однако они будут не полностью характеризовать те или иные позиции и оставлять в стороне множество различий, существующих между конкретными теоретиками. Задача состоит в том, что необходимо указать существующие узловые моменты в научных дискуссиях и литературе, а также определить и подчеркнуть в них основные тенденции. 1.1.1. Аргументация представителей гиперглобалистского направления Для гиперглобалистов глобализация означает начало новой эпохи человеческой истории, когда «традиционные национальные государства становятся неестественными и даже невозможными коммерческими единицами мировой экономики»22. Сторонники такого подхода используют преимущественно экономическую логику и, если они стоят на позициях неолиберализма23, приветствуют возникновение единого мирового рынка и законов глобальной конкуренции. Гиперглобалисты доказывают, что экономическая глобализация влечёт за собой «денационализацию» экономики путем установления транснациональных сетей производства, торговли и финансов. В этой экономике «без границ» национальным правительствам отводится роль «обслуживателей» мирового капитала или всего лишь посреднических институтов, обеспечивающих связь Ohmae K. The End of Nation State. The rise of regional economies. – London: Harper Collins, 1995. – P. 79. 23 См.: Харви Д. Краткая история неолиберализма. Актуальное прочтение. – М.: Поколение, 2007. 22 19 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии между всё более крепнущими местными, региональными и глобальными механизмами управления. Как пишет С. Стрейндж, «безликие силы мировых рынков ныне более могущественны, чем государства, которым якобы принадлежит политическая власть… Уменьшение влияния государств находит отражение в том факте, что власть всё больше переходит к другим институтам и объединениям, к местным и региональным органам»24. По мнению многих гиперглобалистов, экономическая глобализация порождает новые формы социальной организации, которые вытесняют и постепенно вытеснят национальные государства как первичные экономические и политические образования мирового сообщества. Внутри этой схемы существуют значительные нормативные расхождения между неолибералами, которые приветствуют победу автономии личности и законов рынка над государственной властью, с одной стороны, и радикалами или неомарксистами, для которых современная глобализация означает торжество деспотического глобального капитализма, – с другой. Но, несмотря на идеологические разногласия, приверженцы данного подхода единодушны в том, что глобализация – в первую очередь, экономическое явление; что глобальная экономика всё более интегрируется; что требования глобального капитала обязывают все правительства соблюдать неолиберальную экономическую дисциплину, так что политика является уже не «искусством возможного», а лишь практическим навыком «рационального экономического управления». Цит. по: Strange S. The Retreat of the State: The Diffusion of Power in the World Economy. – Cambridge: Cambridge University Press, 1996. – P. 4. 24 20 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии Кроме того, гиперглобалисты утверждают, что экономическая глобализация создаёт новый тип как победителей, так и проигравших или терпящих поражение в глобальной экономике. Поэтому глобализацию гиперглобалисты связывают с растущей поляризацией в обществе. Однако так не должно быть, поскольку, как считают неолибералы, глобальное экономическое соперничество необязательно приводит к нулевым результатам. Они утверждают, что отдельные группы внутри страны могут быть вытеснены с глобального рынка в результате конкуренции, но почти у всех стран есть относительное преимущество в производстве тех или иных товаров. Неомарксисты и радикалы расценивают подобный оптимистический взгляд неолибералов как необоснованный25. Они убеждены, что глобальный капитализм создаёт и усиливает структурное неравенство как внутри отдельной страны, так и между странами. Но, в конечном счёте, они разделяют вывод неолибералов, согласно которому традиционные методы социальной защиты становятся всё более устаревшими и трудно выполнимыми. Данный тезис подкрепляется глобальным распространением либеральной демократии и возникающей глобальной цивилизации с её универсальными стандартами экономической и политической организации. Соответственно, неолибералы (прежде всего К. Омае и С. Стрейндж) рассматривают глобализацию как предвестие первой поистине глобальной цивилизации, тогда как для многих радикалов 25 См.: McLennan G. Marxism, Pluralism and Beyond. – Cambridge: Polity Press, 1989. 21 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии она представляет собой первую глобальную «рыночную глобальной экономики, цивилизацию»26. Таким образом, возникновение зарождение всемирных институтов управления и повсеместное слияние культур гиперглобалисты интерпретируют как неоспоримое доказательство появления абсолютно нового мирового порядка, предвосхищающего конец национального государства. Поскольку национальная экономика всё в большей степени становится лишь ответвлением межнациональных противостоящих деятельности, и национальной полномочия и глобальных потоков, социально-экономической легитимность национального государства ставятся под вопрос: национальные правительства уже менее способны контролировать то, что происходит внутри их собственных границ, или самостоятельно удовлетворять требования своих граждан. По мере того как институты глобального и местного управления претендуют на всё большую роль, суверенитет и автономия государства всё заметнее разрушаются. С другой стороны, условия, способствующие межнациональной кооперации народов, расширению глобальных инфраструктур и коммуникации и более глубокому осознанию многочисленных общих интересов, никогда не были столь благоприятны. Экономическая и политическая власть, с точки зрения гиперглобалистов, удачно денационализируются, и национальные государства, чего бы ни требовали интересы внутренней политики, См.: Подзигун И.М. Глобализация и проблема будущего индустриальной цивилизации. – М.: Изд-во КМК, 2000; Greider W. One World, Ready or Not: The Manic Logic Global Capitalism, New York: Simon & Schuster, 1997. 26 22 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии всё больше становятся «разновидностью переходной организации для управления экономическими процессами»27. На какую бы систему взглядов – либеральную, радикальную или социалистическую – ни опирались аргументы гиперглобалистов, все они рисуют глобализацию как нечто такое, что означает фундаментальную перестройку «структуры человеческого действия». Таким образом, из приведённого выше концептуального анализа глобализации можно сделать вывод, что взгляды, изложенные гиперглобалистами, уходят корнями в социально-философскую идею прогресса. Именно в русле этого направления строятся аналитические схемы глобализации, именно данным воззрением руководствуются представители гиперглобалистского течения, давая оценку социальным явлениям. Итак, как известно, идея прогресса – одна из наиболее универсальных социально-философских идей. Прогресс представляет собой тип социального развития, при котором осуществляется переход от простого к сложному, от низшего к высшему, от менее развитых систем к более совершенным. Универсальность прогрессивного развития различных сложных систем (физических, химических, биологических) убеждает в том, что и социальные объекты, как правило, развиваются прогрессивно. Прогресс социальных систем представляет собой гораздо более сложный процесс развития по сравнению с другими системами, он протекает Цит. по: Ohmae K. The End of Nation State. The Rise of Regional Economies. – London: Harper Collins, 1995. – P. 149. 27 23 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии дискретно и неравномерно, отнюдь не всегда очевидно и требует для понимания видения определённой перспективы28. Действительно, развитие по своему категориальному смыслу предполагает направленность и цель, а цель, к которой стремится общество, потому и становится общей идеей, что она в идеале лучше отвечает интересам общества, чем преодолеваемое состояние. Потому развитие всегда выступает целью всех подсистем общества, поскольку они явно или неявно стремятся к усовершенствованию существующих отношений. Всё это свидетельствует, что общество не может обойтись без идеи прогресса. При этом прогресс не может рассматриваться как непременно однонаправленное развитие, при котором изменения происходят исключительно в направлении улучшения, совершенствования, постоянного продвижения к более высокому состоянию. Однако примитивном концепции гиперглобалистов понимании функционирующих со прогресса времен как эпохи построены на линейного развития Просвещения моделей цивилизационного развития. В проекте Просвещения прогресс органично был связан с рациональным, научным познанием. Показательно суждение Н.Г. Чернышевского в этой связи: «Основная сила прогресса – наука, успехи прогресса соразмерны степени совершенства и степени распространения знаний. Вот что такое прогресс – результат знания»29. И подобное понимание прогресса См.: Дука С.И. Информационное общество: социогуманитарные аспекты. – СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2004; Моисеев Н.Н. Универсум. Информация. Общество. – М.: Устойчивый мир, 2001. 29 Цит. по: Чернышевский Н.Г. Утопический социализм. – М., 1982. – С. 451. 28 24 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии было характерным для Запада, стоявшего у истоков научнотехнической революции, надолго предопределившей его судьбу. Идея прогресса была релевантна эпохе Просвещения. В это время Запад горел желанием переделать мир по образу и подобию своему. Он верил в то, что это возможно, более того – необходимо для прогресса, благополучия и счастья всего незападного мира. Отсюда его такая бурная мироустроительная активность: колонизация, религиозное (христианство) и цивилизаторское миссионерство и т.д. Именно благодаря богоизбранность этому западной вера в непогрешимость цивилизации с её и даже мессианскими амбициями превратилась в идеологию, концептуальным ядром которой стала идея прогресса. Отсюда же убеждение в превосходстве западной цивилизации как общечеловеческой. Логическое завершение данной теории в интерпретации гиперглобалистов – глобальная цивилизация (преимущественно рыночная). 1.1.2. Аргументация представителей антиглобалистски-скептического направления Сравнивая статистические данные, которые начиная с XIX в. характеризуют мировые потоки товаров, инвестиций и рабочей силы, антиглобалисты приходят к выводу, что современный уровень экономической взаимозависимости не является беспрецедентным в истории30. Для скептиков глобализация означает интегрированную мировую экономику, в которой преобладает «закон единой цены», а См.: Тютюнник Ю. Антиглобализм и тоталлогия // Альтернативы. – 2001. – № 4. – С. 53–68. 30 25 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии история в лучшем случае подтверждает лишь углубление её интернационализации, то есть усиление взаимодействий между национальными по преимуществу экономиками. Доказывая, что глобализация – это миф, скептики опираются на исключительно экономическое представление о глобализации, согласно которому она приравнивается в первую очередь к совершенно интегрированному мировому рынку. По их мнению, достигнутый ныне уровень экономической интеграции ниже этого «идеального типа» и менее значителен по сравнению с тем, что был в конце XIX в. По этой причине они считают несостоятельной систему и аргументов политически гиперглобалистов наивной, в поскольку корне она недооценивает способность национальных правительств регулировать экономическую деятельность. Вне контроля со стороны национальных правительств, обеспечивающих экономическую либерализацию, эта деятельность была бы менее активной. Большинство скептиков считают, что если текущие события о чём-то и свидетельствуют, так только о том, что экономическая активность подвергается значительной «регионализации» по мере того, как мировая экономика всё больше сосредоточивается в рамках трёх основных финансовых и торговых блоков (Европа, АзиатскоТихоокеанский регион и Северная Америка). Поэтому по сравнению с XIX в. сейчас мировая экономика гораздо менее интегрирована. Антиглобалисты далеки от того, чтобы считать национальные правительства скованными требованиями международного права, и указывают на их растущую роль в регуляции и активном содействии экономической активности, пересекающей границы отдельных государств. Правительства, таким образом, понимаются не как 26 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии «пассивные жертвы» интернационализации, а, напротив, как её главные «архитекторы». Так, например, Р. Гилпин рассматривает интернационализацию в значительной степени как побочный продукт инициированного США многостороннего экономического порядка, который по окончании Второй мировой войны породил импульс к либерализации национальных экономик31. А Каллиникос, занимая совершенно иную позицию, объясняет интенсификацию мировой торговли и зарубежных капиталовложений как новую фазу западного империализма, национальные в правительства которую в глубоко качестве вовлечены институтов власти монополистического капитала32. Несмотря на различия в акцентах, антиглобалисты едины во мнении, что, какими интернационализации, бы она ни не были направляющие сопровождается силы ликвидацией неравенства между Севером и Югом. Напротив, по мере того как торговые и инвестиционные потоки на богатом Севере усиливаются, наблюдается рост экономической маргинализации многих стран третьего мира. Подобное неравенство, по мнению многих скептиков, способствует развитию фундаментализма и агрессивного национализма, что, в свою очередь, в большей степени, чем предрекаемое гиперглобалистами возникновение глобальной См.: Gilpin R. The Political Economy of International Relations. – Princeton: Princeton University Press, 1987. 32 См.: Callinicos A. Marxism and the New Imperialism. – London: Bookmarks, 1994. 31 27 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии цивилизации, разделяет мир на цивилизационные блоки и культурные и этнические анклавы33. В общем, скептики расходятся со всеми основными утверждениями гиперглобалистов, указывая на сравнительно более высокий уровень экономической взаимозависимости и более обширный географический охват мировой экономики в начале XX в. Они отвергают «популярный миф» о том, что власть национальных правительств или государственный суверенитет разрушены сегодня экономической интернационализацией или глобальным управлением. Таким образом, скептики стремятся разоблачить не утверждение гиперглобалистов, что взаимосвязи в мире крепнут, а мифы, которые создаются вокруг глобализации34. Если подвергнуть более тщательному анализу аргументацию антиглобалистов, то можно убедиться в том, что их осмысление процесса глобализации основывается по сути на теориях культурноисторических типов и локальных цивилизаций35, где отрицаются линейность, «непременная однонаправленность» цивилизационного См.: Антиглобалистские движения – начало великой смуты XXI века?: Материалы «круглого стола» // Мировая экономика и международные отношения. – 2001. – № 12. – С. 50; Войтоловский Ф.Г. Идейно-политические процесс внутри 33 антиглобалистских движений // Мировая экономика и международные отношения. – 2003. – № 2. – С. 9–14; Рогожина Н.Г. Политическое лицо антиглобалистов // Мировая экономика и международные отношения. – 2002. – № 6. – С. 31–38. 34 См.: Лапкин В.В., Пантин В.И. Геоэкономическая политика и глобальная политическая история. – М.: Олита, 2004; Прыкин Б.В. Глобализация экономики – ключ к самосохранению. Деятельность эколого-экономических систем. – М.: Юнити-Дана, 2003. 35 См.: Горин Н. Глобализация и локальные цивилизации // Власть. – 2000. – № 1. – С. 28–33. 28 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии развития, лежащие в основе идеи прогресса, тиражируемого гиперглобалистами36. В этой связи наибольший культурно-исторических органически связал типов критику интерес Н.Я. идеи представляет теория Данилевского, прогресса с который отрицанием европоцентризма и основанного на ней понимания западной цивилизации как синонима цивилизации вообще37. Собственно, сам прогресс в истории он не отрицает, но дает этому понятию весьма оригинальное толкование. Прогресс, утверждает Н.Я. Данилевский, «состоит не в том, чтобы идти всем в одном направлении (в таком случае он скоро бы прекратился), а в том, чтобы исходить всё поле, составляющее поприще исторической деятельности, во всех направлениях»38. Исходя из такого понимания прогресса, Н.Я. Данилевский утверждает, что ни одна цивилизация не являет собой высшую точку развития в связи с её предшественницами и современницами во Следовательно, ни существующих в всех одна сферах из настоящее её жизнедеятельности. существовавших время на Земле цивилизаций не или может претендовать на этот ранг, в том числе и западная, не являющаяся олицетворением и венцом исторического прогресса. Итак, центральное понятие всей историко-социологической концепции Н.Я. Данилевского – понятие культурно-исторических типов: 36 «…самостоятельных, своеобразных типов религиозного, См.: Мечников Л.И. Цивилизация и великие исторические реки. – М.: Прогресс, 1995. 37 38 См.: Бажов С.И. Философия истории Н.Я. Данилевского. – М., 1997. Цит. по: Данилевский Н.Я. Россия и Европа. – М.: Книга, 1991. – С. 109. 29 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии социального, бытового, промышленного, политического, научного, художественного исторического развития»39. Народы, составляющие культурно-исторические типы, Н.Я. Данилевский характеризует как положительных деятелей в истории человечества. Каждый из них самостоятельным путем развивал начало, заключавшееся как в особенностях его духовной природы, так и в особых внешних условиях его жизни, и тем самым вносил свой вклад в общую сокровищницу человечества. При всём многообразии культурно-исторических типов, при всей самобытности каждого из них существуют, утверждает Н.Я. Данилевский, некоторые общие закономерности, которым подчинена их жизнедеятельность как исторических организмов. Обращаясь к ним, он формулирует пять «законов исторического развития», управляющих движением культурно-исторических типов. Стоит, очевидно, присмотреться к ним внимательнее, так как они и сегодня сохраняют определенное эвристическое значение. Первый закон гласит, что всякое племя или семейство народов, характеризуемое отдельным языком или группой близких языков, составляет самобытный культурно-исторический тип, если оно, добавляет Н.Я. Данилевский, вообще по своим духовным задаткам способно к историческому развитию и вышло уже из младенческого состояния. Второй закон устанавливает, что для того чтобы цивилизация, свойственная отдельному культурно-историческому типу, могла возникнуть и развиваться, необходимо, чтобы народы, к нему 39 Там же. – С. 85. 30 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии принадлежащие, обладали политической независимостью. Нет ни одной цивилизации, заявляет Н.Я. Данилевский, которая бы зародилась и развивалась без политической самостоятельности. Третий закон, пожалуй, центральный в цивилизационной теории Н.Я. Данилевского: начала цивилизации одного культурно- исторического типа не передаются народам другого типа. Каждый тип вырабатывает её для себя при большем или меньшем влиянии чуждых, современных или предшествовавших цивилизаций. Сама формулировка закона свидетельствует, что Н.Я. Данилевский отнюдь не отрицал позитивное влияние одной цивилизации на другую, в чем его обвиняли русские либеральные критики. На обширном историческом материале он указывал на полезность и плодотворность такого влияния. В первую очередь, это относится к так называемым преемственным цивилизациям, воздействие которых друг на друга по вертикальной линии он уподоблял влиянию почвенного удобрения на растительный организм. Не отвергал Н.Я. Данилевский и влияние по горизонтали, со стороны более развитой цивилизации. Народы одного культурно-исторического типа, писал он, могут и должны знакомиться с результатами чужого опыта, используя выводы и методы положительной науки, технические приемы и усовершенствования искусств и промышленности. Однако, оговаривается Н.Я. Данилевский, такое влияние может быть полезным только при условии, если оно не посягает на политическое и общественное устройство, быт и нравы, религиозные воззрения, склад мысли и чувства, одним словом, самобытность данного народа. Только в этом случае, заключает он, может быть 31 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии истинно плодотворным воздействие более развитой цивилизации на вновь возникшую. Четвёртый закон гласит, что цивилизация только тогда достигает полноты, разнообразия и богатства, когда разнообразны составляющие данный культурно-исторический тип этнографические элементы и когда они, не будучи поглощенными одним политическим целым, пользуются независимостью, составляя федерацию или политическую систему государств. Ибо, поясняет Н.Я. Данилевский, чем разнообразнее и независимее составные элементы, то есть народности образующие данный культурно-исторический тип, тем более явно раскрываются присущие ему цивилизационные начала. Наконец, Н.Я. Данилевский формулирует последний, пятый закон исторического развития: ход развития культурно- исторических типов уподобляется тем многолетним одноплодным растениям, у которых продолжительным, но период период роста бывает цветения и неопределённо плодоношения относительно короток и истощает раз и навсегда их жизненную силу. Отсюда Н.Я. Данилевский так определяет суть этого закона: «Пятый закон культурно-исторического движения состоит в том, что период цивилизации каждого типа сравнительно очень короток, истощает силы его и вторично не возвращается»40. Это означает, что каждый культурно-исторический тип при всей его самобытности совершает свой цикл не по какой-либо изолированной орбите, а в тесной взаимосвязи с другими народами, будучи составной частью всей человеческой истории. Собственно, 40 Цит. по: Данилевский Н.Я. Россия и Европа. – М.: Книга, 1991. – С. 106. 32 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии историческая миссия всякого культурно-исторического типа, по Н.Я. Данилевскому, состоит в том, что в нём воплощается её поступательное движение, ибо он, развивая свои духовные задатки, проходит какой-либо один участок всего поля, составляющего поприще исторической деятельности человечества. Завершение же его миссии открывает дорогу новому культурно-историческому типу. «Дабы поступательное движение вообще не прекратилось в жизни всего человечества, – пишет Н.Я. Данилевский, – необходимо, чтобы, дойдя в одном направлении до известной степени совершенства, началось оно с новой точки исхода и шло по другому пути, то есть надо, чтобы вступили на поприще деятельности другие психические особенности, другой склад ума, чувств и воли, которыми обладают только народы другого культурно- исторического типа»41. Таким образом, цивилизационную теорию Н.Я. Данилевского, разработанную ещё в XIX в., можно, по-видимому, считать духовной прародительницей современного антиглобалистского течения. Об этом свидетельствует вышеуказанный анализ «законов исторического развития», которые убедительно и обоснованно опровергают практически все аргументы оппонентов- гиперглобалистов. Примечательно ещё и то, что теория культурноисторических типов Н.Я. Данилевского была взята на вооружении такими известными западными мыслителями, как О. Шпенглер, И. Хейзинга, А. Тойнби при построении своих цивилизационных концепций. 41 Данилевский Н.Я. Россия и Европа. – М.: Книга, 1991.. – С. 109. 33 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии 1.1.3. Аргументация представителей трансформистского направления В основе аргументации трансформистов лежит убеждение в том, что в новом тысячелетии глобализация – это основная движущая сила, стоящая за экономическими бурными социальными, переменами, которые политическими преобразуют и форму современного общества и мирового порядка. По утверждению сторонников этой точки зрения (Э. Гидденс, Дж. Розенау, М. Кастельс), современные процессы глобализации исторически беспрецедентны. Правительства и общества на всём земном шаре вынуждены адаптироваться к миру, в котором нет больше чёткого разделения между национальными и международными, внутренними и внешними делами. Так для Дж. Розенау рост «интерместикальных» проблем ведёт к установлению «новой границы», расширяющей политическое, экономическое и социальное пространство, на котором решаются судьбы обществ и сообществ42. В этом отношении глобализация рассматривается как мощная трансформирующая сила, ответственная за всестороннее «перетряхивание» обществ, экономики, институтов и мирового порядка. Однако, по мнению трансформистов, направленность этого «перетряхивания» остаётся неопределённой, поскольку глобализация понимается ими как случайный по своей сути исторический процесс, полный противоречий. Предметом спора является динамическое и См., например: Rosenau J. The Dynamics of Globalization: Towards an Operational Definition // Security Dialogue. – 1996. – Vol. 27, № 3; Idem. Along the Domestic-Foreign Frontier. – Cambridge: Cambridge University Press, 1997. 42 34 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии незавершённое представление о том, могла ли глобализация быть руководящей силой, и о том, какой тип мирового порядка она могла бы предвосхитить. В отличие от скептиков и гиперглобалистов, трансформисты не пытаются предугадать будущий путь развития глобализации. Не стремятся они и оценить настоящее по сравнению с неким отдельным, «глобализированного «фиксированным», мира», будь то идеальным глобальный типом рынок или глобальная цивилизация. Более того, трансформистский подход придаёт особое значение глобализации как длительному историческому процессу, который отмечен противоречиями и в значительной мере сформирован ситуативными факторами. Существование единой глобальной системы трансформистами не принимается появления как единого глобализация доказательство мирового связана с глобального сообщества. новыми сближения Напротив, моделями для или них глобальной стратификации, в которых одни государства, общества и сообщества всё более и более опутываются «глобальным порядком», в то время как другие всё более и более оттесняются на второй план43. По сути, доводы трансформистов сводятся к тому, что современная глобализация перестраивает или «переиначивает» власть, функции и полномочия национальных правительств. Не оспаривая того, что государство всё ещё остаётся основным законным претендентом на обладание «действенной верховной власти над тем, что происходит в пределах его собственных границ», трансформисты доказывают, что эта власть в той или иной См., например: Яковец Ю.В. Глобализация и взаимодействие цивилизаций. – М.: Экономика, 2003. 43 35 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии мере сочетается с растущей юрисдикцией институтов международного правления и давления международного права. Это особенно проявляется суверенная власть в странах разделена Европейского между Союза, где интернациональными, национальными и местными органами. Тем не менее даже там, где суверенитет государства ещё не затронут, считают трансформисты, оно больше не обладает исключительным правом распоряжаться посвоему тем, что происходит в пределах его собственных территориальных границ. Комплексные глобальные системы, от финансовых до экологических, связывают судьбу сообществ в одном регионе с судьбами сообществ в других регионах мира. По мнению трансформистов, глобальные транспортные и коммуникационные инфраструктуры поддерживают новые формы экономической и социальной границы организации, без эффективности которые какого-либо или пересекают последующего контроля. В таких национальные снижения условиях их понятие национального государства как самоуправляемой, автономной единицы, по-видимому, в большей степени является нормативным требованием, чем дескриптивным утверждением. Доказывая, что глобализация преобразует или перестраивает власть и авторитет национальных правительств, трансформисты отвергают как аргументы гиперглобалистов о конце суверенитета национального государства, так и утверждение скептиков о том, что «изменилось не слишком многое». Взамен они доказывают, что новый «режим суверенитета» заменяет традиционные концепции государственности как абсолютной, неделимой, территориально замкнутой общественной власти, следящей за соблюдением правил 36 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии игры с нулевой суммой44. Соответственно они полагают, что суверенитет сегодня лучше всего понимать не как территориально ограниченный барьер, а как переговорный инструмент, необходимый для проведения политики, для которой в наше время характерны сложные межнациональные отношения. Не стоит, конечно, доказывать, что сегодня территориальные границы не имеют прежнего политического, военного или даже символического значения, надо скорее полагать, что, хотя в современной жизни пространственных они и признаются ограничений, в в качестве эпоху главных «интенсивной» глобализации, как считают трансформисты, этот вопрос становится спорным. 1.2. Глобализация как комплексная реальность Известный американский социолог и политолог Самуэль Хантингтон при анализе модернизационных процессов основывался на утверждении, что наиболее оптимальным вариантом развития политической общности является известный уровень вестернизации, выступающий основой последующей национальной модели модернизации45. Под национальным С. Хантингтон подразумевает См.: Held D. Democracy and the Global Order: From the Modern State to Cosmopolitan Governance. – Cambridge: Polity Press, 1996. – P. 23. 45 См.: Хантингтон С.Ф. Столкновение цивилизаций и преобразование мирового порядка. – М.: АСТ, 2003. 44 37 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии «основную геополитическую единицу современности – национальное государство»46. Таким образом, очевидно, что дискуссии о закате государства как хозяйствующего субъекта и основного актора международных отношений оказались таким образом, «сильно преувеличенными». Государства по-прежнему являются основными субъектами на международной арены, вступающие во взаимодействие друг с другом и «относящиеся» друг к другу тем или иным образом. Как феномен, государство по сути является масштабной проекцией парадигмы социальных связей вообще, воплощающих в себе потребность в какойлибо власти и предупреждение «войны всех против всех». Всякое государство, «обнаруживает» существования локализовавшись себя в которых однажды окружении заставляет геополитически, государств-визави, с собой факт считаться, и необходимость вступления в отношения с которыми является естественной потребностью. Сущность государства такова, что если на внутренней арене оно выступает в роли «попечителя» и «гаранта», то на внешней – прежде всего, в качестве «контактора»47. Другое государство всегда воспринимается как «пред-стоящее» и, принимая во внимание роль экономических, демографических, политических и этнокультурных факторов, всегда представляет собой Цит. по: Федотова В.Г. Неклассические модернизации и альтернативы модернизационной теории // Вопросы философии. – 2002. – № 12. – С. 12. 47 См., например: Игрицкий Ю.И. Национальное государство под натиском глобализации // Pro et contra. – 1999. – № 4. – С. 203–211; Therborn G. Globalization: Dimensions, Historical Waves, Regional Effects, Normative Governance // International Sociology. – 2000. – Vol. 15, № 2; Woods N. Good governance in International Organization // Global Governance. – 1999. – Vol. 5. – P. 39–61. 46 38 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии большую или меньшую угрозу. В силу этого основной целью государства является максимально возможная оптимизация собственных «жизненных шансов». Способы достижения этого можно назвать балансом сил, или балансом интересов, но эгоистическая сущность государства является доминирующим фактором в определении его целей и формирования интересов. Характерной особенностью современного мира является то, что государства сегодня вынуждены отстаивать не только свою территориальную целостность и политико-экономическую независимость, но и свои символические универсумы, подвергающиеся в условиях «информационной эпохи» постоянной экспансии со стороны различных форм культурной унификации, «символическому насилию», приобретшему статус фактора международных отношений48. Таким образом, межгосударственных онтологически. взаимные отношениях Созданные символические формируются представления ряды исторически транслируются в и от поколения к поколению через социальную память и оказывают своё влияние на взаимодействия государств в новых исторических условиях. Факт противостояния и необходимость сосуществования влекут вместе с тем за собой перманентную корреляцию интересов и реальных возможностей49. Оппонирующие символические универсумы, культивирующие и оберегающие престиж и пафос государств, стремятся к выживанию и используют для этого все См.: Панарин А.С. Искушение глобализмом. – М.: Эксмо, 2003. См.: Кармадонов О.А. Глобализация и символическая власть // Вопросы философии. – 2005. – № 5. – С. 48; Удовик С.Л. Глобализация: семиотические подходы. – М.: Рефлбук, 2002. 48 49 39 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии доступные средства, включая экспансию своего «образа жизни», то есть паттернов Интервенция поведения, символического, мышления как считает и мироощущения. О.А. Кармадонов, осуществляемая как прямыми, так и опосредованными методами, встречая более или менее сильное сопротивление со стороны комплекса государств-визави, преследующего точно такие же цели. Мотивация заключается в том, что пространственное расширение именно твоего варианта смысловых интерпретант расширяет твой «жизненный мир». Поэтому несут своё понимание демократии в широкие международные массы Соединенные Штаты Америки, поэтому же ревностно отстаивал своё понимание социализма Советский Союз, и поэтому же существует институт религиозного миссионерства. Теперь, после анализа дискуссий, можно перейти к раскрытию специфической сущности глобализации. Пожалуй, ключом к ней можно считать размывание границ между внутренним и внешним, имманентным и трансцендентным. Падение Берлинской стены и разрушение башен Всемирного торгового центра в Нью-Йорке – события в этом плане знаковые. Первое – знак положительный: все стены, разъединяющие людей и народы, рано или поздно будут разобраны. Второе предупредительный: – ничто знак не отрицательный, гарантировано в тревожносовременном глобально открытом мире, даже, как видно, личная безопасность в самой защищенной и декларирующей права человека стране. Все фундаментальные проблемы человеческого бытия сегодня являются проблемами общими, прямо или косвенно затрагивающими всех и каждого. Беды периферии непременно отдаются в центре, а 40 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии недомогания центра так или иначе сказываются на периферии50. В связи с глобальной взаимозависимостью, трагически заостряемой международным терроризмом, справедливо ставятся вопросы о «глобальном сообщничестве», о «беспредельном правосудии», о формировании «глобальной публичной сферы» и т.д.51 Резюмируя существующие аналитические выкладки и концептуальные разработки глобализации, представленные разными идейно-политическими течениями и школами, можно представить следующую аналитическую схему глобализации. Как антиглобалисты-скептики, так и гиперглобалисты, как правило, опираются на такую концепцию глобализации, согласно которой она заранее представляется как исключительное состояние или конец глобальный государства, рынок с то есть полностью одинаковым уровнем интегрированный цен и тарифов. Соответственно, современные образцы экономической глобализации оцениваются в зависимости от того, насколько они соответствуют этому идеальному типу. Но даже по своей внутренней логике этот подход является ущербным, поскольку нет априорной причины предполагать, что мировой рынок обязательно должен быть более «конкурентным», чем какие бы то ни было национальные рынки. Возможно, национальным конкурентности, но это рынкам всё и равно не не хватает мешает абсолютной экономистам квалифицировать их именно как рынки, хотя и с различными типами См.: Салицкий А. Вызовы глобализации и проблемы полупериферийных стран // Мировая экономика и международные отношения. – 2002. – № 2. – С. 15–19. 51 Рыклин М. Деконструкция и деструкция. Беседы с философами. – М.: Логос, 2002. – С. 240. 50 41 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии недостатков. Мировые рынки, как и внутренние рынки, также могут иметь недостатки52. Кроме того, такого рода подход к глобализации с позиции «идеального типа» чрезмерно телеологичен и эмпиричен: он неприемлемо телеологичен, поскольку настоящее интерпретируется как очередная ступень в процессе некоего линейного движения вперёд к заданному будущему конечному состоянию, несмотря на то, что не существует предполагать, что индустриализация логических глобализация или или – в эмпирических большей демократизация – причин степени, имеет чем единственное зафиксированное конечное состояние. И неприемлемо эмпиричен по той причине, что статистические данные о глобальных тенденциях привлекаются только для того, чтобы подтвердить, квалифицировать или отвергнуть систему тезисов о глобализации. Социально-исторические подходы к изучению глобализации расценивают её как процесс, у которого нет строго фиксированного или определённого исторического «назначения», будь то полностью интегрированный мировой рынок, глобальное общество или глобальная цивилизация. Нет ни малейшего априорного основания полагать, что глобализация должна развиваться в одном-единственном направлении или что она может пониматься лишь в связи с единственным идеальным требованием. Соответственно для трансформистов глобализация представляет собой скорее случайный и открытый исторический процесс, который несовместим с См. подробнее, например: Литовченко С.Е. Глобализация и конкурентоспособность: стратегии успеха. – М., 2003; Стриженко А.А. Глобализация мировой экономики: информационный аспект. – Томск: Изд-во Том. ун-та, 2001. 52 42 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии ортодоксальными линейными моделями развития. Более того, сторонники такого подхода, как правило, также скептически относятся к мнению, что только доказательства количественного характера могут подтвердить или опровергнуть «реальность» глобализации. Вопрос о том, следует ли понимать глобализацию в единых или дифференцированных категориях, связан с проблемой глобализации как исторического процесса. Большая часть литературы, написанной антиглобалистами-скептиками и гиперглобалистами, направлена на то, чтобы представить глобализацию в значительной степени как процесс, затрагивающий какую-то одну сторону жизни – чаще экономическую или культурную. Однако чтобы представить её таким образом, приходится происходящие в игнорировать других аспектах процессы социальной глобализации, жизни, – от политических до духовных. В этом смысле глобализацию необходимо понимать как глубоко дифференцированный процесс, который находит своё выражение во всех ключевых областях социальной деятельности (включая политическую, военную, законодательную, экологическую, криминальную и т.д.). Одним из главных вопросов, когда речь заходит о глобализации, является вопрос о её причинной обусловленности: что управляет процессом глобализации? Существующие подходы, которые предлагают ответ на этот вопрос, как правило, сводятся к двум способам объяснения: одни выдвигают единственную или основную движущую причину, например капитализм или технологические изменения; другие объясняют глобализацию как результат совместного действия ряда факторов, таких как технологические изменения, рыночные силы, идеология и политические изменения. 43 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии Проще говоря, различие между ними на самом деле состоит в их приверженности к монокаузальному или мультикаузальному подходу к процессу глобализации. Несмотря на то, что в большей части существующей литературы, как правило, предпринимаются попытки соединить глобализацию и распространение законов рынков или капитализма, такой подход тоже вызвал серьёзную критику, суть которой сводится к тому, что подобного рода объяснение является чересчур редукционистским. В качестве ответа на эту критику был сделан ряд серьёзных попыток разработать более полное объяснение глобализации, пересечение которое выдвинуло многочисленных экономические, на первый движущих технологические, план сил, культурные сложное охватывающих и политические изменения (это труды Э. Гидденса, Р. Робертсона, Дж. Розенау, Б. Аксфорда и др.). Разногласия по поводу скрытых причин глобализации скорее связаны с более широкими проблемами современности. Для одних глобализация достижений – это просто современной распространение западной по цивилизации, всему так миру сказать, вестернизация53. Теория мировых систем, например, приравнивает глобализацию к распространению западного капитализма и западных См.: Albrow M. Globalization, Knowledge and Society. Readings from International Sociology. – London: Sage, 1990. 53 44 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии институтов54. Другие, напротив, разграничивают понятия вестернизация и глобализация и отвергают их синонимичность55. Таким образом, каждая из названных выше «школ», принимающих участие в дискуссиях о глобализации, опирается на определенные представления о динамике и направлении глобальных изменений. Это даёт возможность построить обобщенную модель глобализации, благодаря чему складывается мнение о ней как об историческом процессе. В этом отношении гиперглобалисты склонны представлять глобализацию как извечный процесс мировой интеграции (К. Омае, Р.П. Кларк). Такой подход нередко связан, как видно, с линейным взглядом на исторические изменения; глобализация молчаливо отождествляется с относительно плавным ходом человеческого прогресса. По сравнению с гиперглобалистами антиглобалисты-скептики, как правило, представляют себе глобализацию как процесс, в котором акцентируются как её характерные стадии, так и повторяющиеся черты. Отчасти по этой причине скептики затрудняются дать оценку современной глобализации по сравнению с предшествующими историческими периодами, особенно по сравнению с последними десятилетиями XIX в., которые они считают «золотой эпохой» глобальной взаимозависимости (Р.Дж.Б. Джонс, П. Хирст и Дж. Томпсон). См.: Amin S. Capitalizm in the Age of Globalization. – London: Zed Press, 1997; Benton L. From the World Systems Perspective to Institutional World History: Culture and Economy in Global Theory // Journal of World History. – 1996. – Vol. 7. 55 См.: Иноземцев В.Л. Вестернизация как глобализация и «глобализация» как американизация // Вопросы философии. – 2004. – № 4. – С. 58–69; Giddens A. The Consequences of Modernity. – Cambridge: Polity Press, 1990. 54 45 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии Ни одна из этих моделей исторического изменения не находит поддержки в лагере трансформистов, так как они представляют себе историю как процесс, отмеченный «драматическими переворотами или резкими изменениями». Подобный взгляд подчёркивает непредсказуемость истории и то обстоятельство, что эпохальные изменения являются результатами совместного действия определённых исторических условий и определённых социальных сил. Этим и объясняется склонность трансформистов описывать процесс глобализации как случайный и противоречивый. Согласно их схеме аргументов, глобализация воздействует на мировые сообщества противоречивым образом: она разделяет их в той же мере, в какой и объединяет, порождает как сотрудничество между ними, так и конфликты; унифицирует их, равно как и способствует росту партикуляризма. Таким образом, направление процессов глобальных изменений в значительной степени неопределённо и неясно. Итак, что такое глобализация? Несомненно, глобальное можно поместить в один ряд с такими понятиями, как локальное, национальное и региональное. Следовательно, на одном конце этого ряда располагаются социальные и экономические структуры и отношения, которые организованы на местной или национальной базе; на другом – социальные и экономические структуры и отношения, которые формируются при укрупнении масштабов региональных и глобальных взаимосвязей. Глобализацию, таким образом, можно рассматривать как пространственно-временные процессы изменений, которые служат фундаментом для такого преобразования человеческой деятельности, когда она оказывается 46 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии единой и осуществляется во всех регионах и на всех континентах56. Кажется, без учёта таких пространственно широких связей дать чёткое и непротиворечивое определение этому понятию невозможно. Соответственно, концепция глобализации подразумевает, прежде всего, преодоление социальной, политической и экономической активностью пространственных границ – так что события, решения и действия, происходящие и принимаемые в одном регионе мира, могут иметь значение для индивидов и сообществ в отдалённых уголках земного шара. В этом смысле она олицетворяет региональную взаимосвязь, расширяющиеся границы структуры социальной деятельности и власти и возможность действия на расстоянии57. Кроме того, когда говорят о глобализации, то имеется в виду, что связи, не зависимые от государственных границ, не просто случайны или редки, а становятся всё более регулярными; наблюдается заметная интенсификация или возрастающая значимость этих взаимосвязей, образцов взаимодействия и потоков, которые преодолевают границы обществ и государств, существующих в рамках мирового порядка58. Хелд Д. Глобальные трансформации: Политика, экономика, культура. – М.: Праксис, 2004. – С. 14. 57 См.: Уткин А.И. Глобализация: процесс и осмысление. – М.: Логос, 2001; 56 Фридман Л.А. Процесс глобализации и его воздействие на развитые и развивающиеся страны. – М.: ИЦИСАА при МГУ, 1999; Вардомский Л.Б. Между глобализмом и регионализмом: проблемы и тенденции регионализации постсоветского пространства // Полития. – 2002. – № 1(24). – С. 65–83. 58 См.: Ильин М.В. Глобализация политики и эволюция политических систем: глобальные социальные и политические перемены в мире. – М., 1997; Кувалдин В.Б. Глобализация и судьба нации – государства. – М.: Полис, 1999; Linklater A. The Transformation of Political Community. – Cambridge: Polity Press, 1998. 47 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии Возрастающая экстенсивность и интенсивность глобальных взаимосвязей может также предполагать ускорение глобальных взаимодействий и процессов, так как развитие общемировых систем транспорта и коммуникаций способствует увеличению скорости глобального распространения идей, товаров, информации, капитала и перемещения людей. И растущие экстенсивность, интенсивность и скорость глобальных взаимодействий также могут быть соотнесены с углубляющимся «переплетением» местного и глобального, так что воздействие отдельных событий увеличивается, в то время как даже сугубо локальные достижения могут иметь огромные глобальные последствия. В этом смысле границы между внутренними и глобальными проблемами могут оказаться размытыми. Поэтому необходимо согласиться с Дэвидом Хелдом, считающим, что «удовлетворительное» охватить каждый из определение этих глобализации элементов: её должно экстенсивность, интенсивность, скорость и воздействие59. Используя эти показатели, можно предложить более точное определение глобализации. Соответственно, глобализация может быть осмыслена как процесс (или совокупность процессов), который воплощает в себе трансформацию пространственной организации социальных отношений и взаимодействий – измеряемую с помощью таких показателей, как их протяжённость, интенсивность, скорость и воздействие, – порождающую межконтинентальные или межрегиональные потоки и структуры активности, взаимодействий и проявлений власти. 59 См.: Held D. The Changing Contours of Political Community. – London: Routledge, 2000. 48 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии Эта формулировка помогает понять ошибочность существующих подходов к глобализации, не способных отделить её от процессов, которые носят более ограниченный в пространственном отношении характер – от того, что можно назвать «локализацией», «национализацией», «регионализацией» и «интернационализацией». Локализация относится к объединению потоков и структур в пределах только определённого района. Национализация является процессом, посредством которого социальные взаимодействия и отношения развиваются в пределах закреплённых территориальных границ. Регионализацией можно назвать объединение государств или обществ, связанных между собой функционально и географически, в единую группу, тогда как интернационализация относится к моделям воздействий и взаимосвязей между двумя или несколькими государствами независимо от их географического местоположения. Таким образом, с помощью понятия современной глобализации описываются, например, торговые и финансовые потоки между крупными экономическими регионами мира, в то время как те же потоки внутри регионов могут классифицироваться как локальные, национальные и региональные. Для того чтобы уточнить эти понятия, необходимо отметить, что глобализация понимается не как нечто противоположное процессам, имеющим более ограниченный характер, а напротив, как процесс, находящийся с ними в сложных и динамических отношениях. С одной стороны, такие процессы, как регионализация, могут создавать необходимые виды экономических, социальных и материальных инфраструктур, которые способствуют углублению глобализации и дополняют её. В этом отношении, например, экономическая 49 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии регионализация (такая, как Европейский Союз) стала не барьером на пути глобализации торговли и производства, а ещё одним стимулом для неё. С другой стороны, такие процессы могут накладывать ограничения на глобализацию, а то и способствовать процессу «деглобализации»60. причины полагать, Тем не что менее не локализация существует или априорной регионализация противоположны или находятся в отношениях противостояния с глобализацией. Вопрос о том, как именно эти процессы взаимодействуют в экономических и других сферах, носит, повидимому, эмпирический характер. Из всего вышесказанного для наиболее точного понимания смысла глобализации можно сделать ряд основополагающих выводов. Во-первых, наиболее глубокое понимание глобализации даёт представление о ней как о процессе, а не о каком-то уникальном состоянии. Она не является результатом упрощенной логики линейного развития, так же как не служит и прототипом всемирного общества или мирового сообщества. Скорее глобализация означает возникновение межрегиональных структур и систем взаимодействия и обмена. Во-вторых, пространственный охват и плотность глобальных и межнациональных взаимосвязей образуют сложные паутины и структуры отношений международными между сообществами, учреждениями, государствами, неправительственными организациями и многонациональными корпорациями, которые образуют глобальный порядок. Эти частично совпадающие и См., например: Elmandrjra M. The Need for the Deglobalization of Globalization. Politics at the Edge. – London: MacMillan, 2000. 60 50 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии взаимодействующие структуры определяют пути развития сообществ, государств и социальных сил, которые одновременно и принуждают их, и наделяют полномочиями. В этом отношении, как утверждает Д. структуризации, Хелд: «…глобализация поскольку она родственна является процессу продуктом как индивидуальных действий, так и совокупности взаимодействий между бесчисленными исполнителями и учреждениями, разбросанными по всему земному шару» 61. Глобализация также и строго стратифицированная структура, так как этот процесс происходит крайне неравномерно: он учитывает и существующие модели неравенства и иерархии и в то же время создаёт новые правила включения и исключения, новые представления о «победителях и проигравших». Таким образом, глобализацию можно понимать как воплощение процессов структурирования и стратификации. В-третьих, немногие области общественной жизни остались не затронутыми процессами глобализации. Эти процессы нашли своё отражение во всех социальных сферах: культурной, экономической, политической, законодательной, военной – вплоть до экологической. Наиболее адекватным является понимание глобализации как многоаспектного и дифференцированного социального феномена, который надо понимать не как некое уникальное состояние, а как нечто связанное с моделями усиливающихся глобальных взаимодействий во всех ключевых областях социальной деятельности. Цит. по: Хелд Д. Глобальные трансформации: Политика, экономика, культура. – М.: Праксис, 2004. – С. 32. 61 51 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии В-четвёртых, поскольку глобализация «отменяет» и «нарушает» политические границы, она ассоциируется с разрушением и перераспределением территориальности социально-экономического и политического пространства. А так как экономическая, социальная и политическая активность всё в большей степени «распространяется» по земному шару, она уже неспособна организовываться только по территориальному принципу. Каждая такая активность может быть укоренена в тех или иных регионах, но территориально не закреплена. В условиях глобализации «локальное», «национальное» пространство (политическое, социальное и экономическое) перестраивается так, что уже не обязательно совпадает с юридически закреплёнными территориальными границами. С другой стороны, по мере того как глобализация усиливается, она всё больше стимулирует социально-экономическую активность, не связанную с определённой территорией, путем создания региональных и вненациональных экономических зон, механизмов управления и культурных комплексов. В этом отношении её лучше всего описывать как процесс внетерриториальный. В-пятых, глобализация связана с возрастанием масштабов властного вмешательства, то есть она увеличивает пространственную протяжённость властных органов и структур. Действительно, в глобальной системе, элементы которой становятся всё более зависимыми друг от друга, осуществление властных полномочий путем принятия решений, совершение тех или иных действий или бездействие исполнительных органов власти на одном континенте могут иметь существенные последствия для народов и сообществ на других континентах. Фактически увеличение протяжённости 52 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии властных отношений означает, что центры власти всё более и более отдаляются от субъектов и областей, испытывающих на себе их последствия. Поэтому политические и экономические элиты главных мировых метрополий глобальные гораздо структуры и «сильнее» имеют интегрированы больше возможностей в их контролировать, чем земледельцы Конго, озабоченные проблемой выживания. Изложенные выше тезисы заставляют обратить внимание на опасности замещения «взаимозависимость», глобализации «интеграция» такими и понятиями, «универсализм» 62. как Если понятие взаимозависимости предполагает симметричность властных отношений между социальными или политическими силами, то понятие глобализации включает в себя возможность иерархии и неравенства, то есть процесс глобальной стратификации. Интеграция также имеет весьма специфичный смысл, поскольку она относится к процессам политической и экономической унификации, которые предполагают чувство общности, единство исторической судьбы и единые институты власти. Не менее ошибочным является и отождествление глобализации с «универсализмом», поскольку глобальное – это, конечно же, не синоним универсального; глобальная взаимосвязь ощущается всеми народами и сообществами не в равной степени и даже не одинаковым образом. См.: Стритен П. Интеграция, взаимозависимость и глобализация // Финансы и развитие. – 2001. – Вып. 38, № 2. – С. 34–37. 62 53 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии 2. ГЛОБАЛИЗАЦИЯ И ГОСУДАРСТВО: КОНЦЕПТУАЛЬНОЕ ОСМЫСЛЕНИЕ 2.1. Перспективы национального государства в условиях глобализации Для многих гиперглобалистов современная глобализация ассоциируется с новыми ограничениями политики и размыванием государственной власти, однако в работе отстаивается критическая в этом отношении точка зрения к подобному политическому фатализму. Современная глобализация не только инициировала или значительно усилила политизацию множества возникающих проблемных областей; она также сопровождалась чрезвычайным ростом институциализированных сфер и структур политической мобилизации, контроля, принятия решений и регулирования, которые функционируют, невзирая на национальные границы. Это значительно расширяет сферу и возможности политической деятельности и применения политической власти. В этом смысле глобализация не выходит (и вряд ли когда-нибудь выходила) за рамки регулирования и управления. Глобализация означает не столько «конец национальной политики», сколько продолжение её более новыми средствами. Таким образом, перспективы регуляции и демократизации современной глобализации не так призрачны, как это может показаться. Считать так, однако, не значит игнорировать глубокие интеллектуальные, институциональные и нормативные 54 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии проблемы, которые она ставит перед существующей структурой политических сообществ63. Политические сообщества находятся в состоянии трансформации. Конечно, трансформация – явление не новое: история политических сообществ изобилует изменяющимися формами и структурами: от империй и национальных государств до появляющихся региональных осуществляющих глобальное структур правление64. и Всё организаций, более и более регулярно человеческие сообщества стали контактировать друг с другом почти во всех регионах мира лишь в последние несколько сотен лет, и общие судьбы человеческих сообществ переплелись окончательно. Осознание совокупности изменений в различных социальноэкономических сферах, которые объединяются для образования исключительной по своей широте и интенсивности формы региональных и мировых взаимосвязей, приводит к пониманию того, что эта совокупность изменений содержит ряд преобразований, которые могут быть поняты как глубокие и показательные структурные изменения. Они включают в себя эволюцию таких явлений, как режимы защиты прав человека, которые способствуют тому, что один только суверенитет становится всё меньшей гарантией признания того или иного государства легитимным с точки зрения 63 См.: Мальковская И.А. Глобализация как социальная трансформация. – М.: РУДН, 2002. См.: Хелд Д. и др. Глобальные трансформации: Политика, экономика, культура. – М.: Праксис, 2004. 64 55 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии международного права65. Интернационализация безопасности и транснационализация огромного количества программ обороны и обеспечения, подразумевают, в частности, что некоторые основные системы вооружения изготовленных в производятся нескольких на странах. базе комплектующих, Изменения состояния окружающей среды, прежде всего истощение озонового слоя и глобальное потепление, накладывают всё больше ограничений на политику, проводимую исключительно в интересах того или иного государства66. Революции информационных эластичность и в сфере технологий, интенсивность коммуникационных которые резко всевозможных и увеличили политических и социально-экономических структур как внутри государств, так и между ними. Дерегулирование рынков капитала, усилившее власть капитала, финансового и не только, в тех аспектах, где он связан с трудом и государством, приведшее в итоге к международному финансово-экономическому кризису и т.д. Все эти весьма значительные перемены способствуют изменению сущности политического сообщества, а также и его перспектив. В основе этого процесса лежит рост приграничных и трансграничных политических проблем и спорных вопросов, которые стирают различия между внутренними и внешними делами страны, внутренними политическими проблемами и внешними спорными вопросами, тем, что находится в компетенции суверенного См.: Московский юридический форум «Глобализация, государство, право, XXI век»: По материалам выступлений. – М.: Городец, 2004. 66 См.: Яновский Р.Г. Глобальные изменения и социальная безопасность. – М.: Academia, 1999. 65 56 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии национального государства и тем, что подлежит международному рассмотрению. Действительно, то, что национальные политические сообщества во всех основных сферах правительственной политики участвуют в различных региональных и политических процессах, создает для них острые проблемы трансграничной координации и контроля. В том, ответственности что касается политической эффективного власти, руководства понятие и политического пространства больше не связано с национальной территорией, имеющей определённые границы. Увеличение числа трансграничных проблем ведёт к образованию «пересекающихся сообществ с единой судьбой, то есть к положению, при котором судьбы и перспективы отдельных политических сообществ всё больше и больше сливаются друг с другом»67. Сегодня политические сообщества в той или иной степени вовлечены во множество процессов и структур, которые по-разному их ранжируют и по-разному в них проявляются. Более того, национальные сообщества, решая такие регулирование сексуальной жизни, здоровья проблемы, и как состояния окружающей среды, принимают то или иное решение, выбирают тот или иной политический курс и устанавливают, что является оправданным и подходящим отнюдь не только для их граждан. Предположение, что сущность политического сообщества и его возможности можно объяснить простой ссылкой на национальные структуры и механизмы политической власти, представляется Цит. по: Хелд Д. и др. Глобальные трансформации: Политика, экономика, культура. – М.: Праксис, 2004. – С. 529. 67 57 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии сегодня, безусловно, анахронизмом68. Хотя было бы ошибкой на основании видимого изменения современных структур взаимосвязей делать вывод, что политические сообщества сегодня не имеют чёткого разделения или географического разграничения, но они сколько-то времени тому назад были сформированы многочисленными структурами взаимосвязей и властными системами, а потому и продолжают существовать, будучи более мощными. Таким образом, возникают вопросы как о перспективе политического сообщества, так и о соответствующем фокусе артикуляции политического блага. Если некто, находящийся в центре современного политического дискурса, будь то индивид, группа или правительство, вовлечены во множество взаимопересекающихся компетенции, то сообществ подлинное и «место сфер полномочий обитания» политики и и демократии становится очень сложной для разрешения проблемой. Наиболее очевидно подобное положение дел в Европе, где развитие Европейского Союза породило горячие дискуссии относительно будущей независимости и суверенитета отдельных национальных государств. Но эти вопросы важны не только для Европы и для Запада, но и для стран в других частях света – например, для России, Китая, Японии и Южной Кореи. Эти страны должны осознать появляющиеся новые проблемы, в частности проблемы, касающиеся миграции и новых вызовов безопасности, экономическому процветанию и миру во всём мире, которые распространяются невзирая на государственные границы. Кроме того, См.: Иноземцев В.Л. Современное постиндустриальное общество: природа, противоречия, перспективы. – М.: Логос, 2000; Маритен Ж. Человек и государство. – М.: Идея-Пресс, 2000. 68 58 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии страны Восточноазиатского региона, как показывают современные события, развиваются в контексте растущей взаимосвязанности основных регионов мира. Эта взаимосвязанность отмечена в целом ряде сфер человеческой жизнедеятельности, начиная с защиты прав человека, торговли, финансов и состояния окружающей среды и кончая проблемами международной безопасности. Другими словами, Восточная Азия является непременной составной частью мирового порядка, и она вовлечена во множество центров власти и политической активности, которые формируют и обусловливают её дальнейшую судьбу. Глобализация политическом сильно сообществе изменила и в наше частности представление о о демократическом политическом сообществе как о чём-то таком, что нередко разделяется на «внутреннюю» и «внешнюю» сферы политической жизни. А ведь, как известно, «качество» демократии определяется тем, насколько процесс принятия политических решений зависит от граждан данного сообщества, но также и от доступа их к процессу обсуждения принятых государственными органами тех или иных решений. Однако сегодня считается общепринятым, что «качество» демократии зависит от сложных процессов, посредством которых граждане получают или не получают доступ к ресурсам и механизмам политической сферы – доступ, который отражает сложную модель, состоящую из экономических факторов, культурных процессов и участия в социальной жизни69. До сих пор редко ещё признается, что См.: Dahl R. Democracy and its Critics. – New Haven: Yale University Press, 1989; Thompson D. Democratic Theory and Global Society // The Journal of Political Philosophy. – 69 59 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии характер, форма и перспективы политических сообществ затемнены различными взаимосвязями между ними. Хотя ввести у себя национальную демократию стремятся всё больше стран. Мощные силы, определяющие наше социальное, экономическое, культурное благополучие, а также благополучное состояние окружающей среды, выходят сегодня за пределы границ национального суверенитета. В связи с этим возникают фундаментальные вопросы о смысле демократии. В современных либеральных демократиях доверие граждан правительству и легитимность правительственной деятельности зависят от электоральной политики и «активности у избирательной урны». Однако представление об этом доверии как о чём-то таком, что делает государство легитимным, и об избирательной урне как о механизме, посредством которого граждане как единое целое периодически предоставляют государству полномочия принимать те или иные законы и регулировать экономическую и общественную жизнь, становится проблематичным, как только встает вопрос о природе «релевантного общества»70. Что такое настоящий электорат и что такое подлинная сфера юрисдикции, если речь идёт о проведении политики в отношении таких связанных со здоровьем проблем, как СПИД, наркотики, контроль за ядерными отходами, военная безопасность, коренного населения, вырубка тропических эксплуатация лесов, невосстановимых положение ресурсов 1999. – Vol. 7, № 2. – P. 111–125; Mayall J. Democracy and International Society // International Affairs. – 2000. – № 76(1). – P. 61–75. 70 См.: Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. – М.: Медиум, 1995; Гобозов И.А. Социальная философия. – М., 2003. 60 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии нестабильность мировых финансовых рынков, применение генной инженерии, манипулирование животными и людьми? Национальные границы традиционно служили тем основанием, по которому индивиды допускались к процессу принятия решений, затрагивающих их жизнь, и отстранялись от участия в нём. Но если многие социально-экономические процессы и последствия решений, принимаемых по поводу этих процессов, выходят за пределы государственных границ, последствия этого оказываются серьёзными не только для таких категорий, как «доверие» и «легитимность», но и для всех важнейших демократических идей. Под вопросом оказывается природа политического сообщества: какие границы должны быть очерчены для него в рамках более регионального и глобального порядка? Кроме того, могут возникнуть вопросы относительно значения представительства (кто кого должен представлять и на какой основе?) и настоящей формы и сферы политического участия (кто должен участвовать и каким образом?). Поскольку фундаментальные процессы правления ускользают от описания их в категориях национального государства, традиционные национальные решения ключевых вопросов демократической теории и практики кажутся всё более устаревающими. Идея правительства или государства (демократического или недемократического) больше не может защищаться просто как идея, применимая к отдельно замкнутому политическому сообществу или национальному государству. Представление о политическом сообществе с единой судьбой, то есть идея самоопределяющейся общности, больше не может быть сколько-нибудь значимым образом определена в рамках границ одного государства-нации. Некоторые из 61 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии наиболее значимых сил и процессов, обусловливающих характер жизненных возможностей внутри политических сообществ, теперь находятся за пределами сферы влияния национальных государств. Система национальных политических сообществ, разумеется, продолжает существовать. Однако сегодня она осмысливается и переосмысливается организационных, в рамках сложных управленческих, экономических, правовых и культурных процессов и структур, которые ограничивают и сдерживают её эффективность. Если эти процессы и структуры не признаются и не привносятся в политическую сферу, то они, как правило, стремятся проигнорировать или как-то обойти традиционные механизмы политической подотчётности и регулирования. Поскольку эффективная политическая власть не может больше признаваться за национальным правительством, то эффективная власть формируется и меняется под влиянием различных сил и факторов на национальном, региональном и глобальном уровнях, которые и ведут за неё борьбу. Другими словами, мы должны признать, что политическая власть репозиционируется и в значительной степени трансформируется под влиянием роста значимости других, в меньшей степени территориально обусловленных, систем власти. Таким образом, мы живём в сложном взаимосвязанном мире, где обширность и острота проблем (экономических, политических, социальных) и оказываемое ими влияние заставляют задумываться о том, кому их геополитические уместнее силы не адресовать. Если должны решать наиболее мощные многие вопросы исключительно в своих собственных интересах и на основании своей мощи, то современные институты и механизмы подотчётности 62 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии должны быть пересмотрены. В самом деле, их переосмысление уже началось как в практическом, так и теоретическом плане. 2.2. Глобализация управления и трансформация политической власти Сегодня фактически все национальные государства постепенно переплелись с функциональными частями более крупной модели глобальных преобразований и глобальных потоков. Межнациональные структуры и отношения охватили фактически все сферы человеческой деятельности. Товары, капитал, люди, знания, связь и оружие, так же как и преступления, загрязняющие вещества, моды и верования, быстро пересекают территориальные цивилизаций», государств, границы. или мир Из просто состояния «изолированных международного превратился в сообщества глобальную, внутренне взаимосвязанную систему с интенсивными моделями обмена и отчётливыми моделями власти, иерархии и неравенства 71. Чтобы понять преобразования, которые воздействовали и продолжают воздействовать на государственное и политическое принятие решений, необходимо уточнить некоторые понятия, в частности такие понятия, как «глобальная политика», «глобальное управление», «международный режим». Без ясного представления о том, что означают эти термины, трудно понять многочисленные См.: Зиновьев А.А. Глобальный человейник. – М.: Центрополиграф, 2000; Бек У. Политическая динамика в глобальном обществе риска // Мировая экономика и международные отношения. – 2002. – № 5. – С. 10–19. 71 63 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии глобальные процессы и структуры, которые изменили природу политики и, в особенности, природу современного политического объединения, по той причине, что с их помощью можно установить показатели глобализации политики. «Глобальная политика» – термин, характеризующий протяженность политических отношений в пространстве и времени, а также распространение политической власти и политической активности за пределами современного национального государства72. Политические решения и действия в одной точке мира могут довольно быстро отразиться во всём остальном мире. Кроме того, центры политического действия или принятия решений могут, благодаря современным средствам коммуникации, превращаться в сложные системы совместного принятия решений и политического взаимодействия. Подобного рода «дальнобойность» часто способствует «углублению» глобальных политических процессов, так что в отличие от древних и современных империй «события, происходящие вдалеке» оказывают более интенсивное воздействие на социальную жизнь и состояние умов тех или иных мест или политических сообществ. Вследствие чего события, происходящие на глобальном уровне, часто приводят к почти мгновенным локальным последствиям, и наоборот. Идея «глобальной представления о политики» различии между меняет традиционные внутригосударственной и международной, внутренней и внешней, территориальной и не территориальной политикой. Эта идея проливает свет на богатство и См.: Ильин М.В. Глобализация политики и эволюция политических систем: глобальные социальные и политические перемены в мире. – М., 1997. 72 64 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии сложность взаимосвязей, которые в условиях глобального строя выходят за рамки государств и обществ. Хотя правительства и государства всё ещё остаются мощными действующими единицами, они теперь делят глобальную арену с массой других властных институтов и организаций. Государству «противостоит» огромное число международных правительственных организаций, международных властных институтов и структур, которые действуют независимо от институтов, расстояния таких, посредством например, квази-наднациональных как Европейский Союз. Негосударственные участники или транснациональные образования, подобные многонациональным корпорациям, транснациональным группам давления, межнациональным профессиональным ассоциациям, социальным «движениям» и т. д., – также принимают активное участие в глобальной политике. И так же поступает множество субнациональных давления, действия акторов которых и часто национальных выплёскиваются групп на международную сцену. Глобальная политика ориентируется сегодня не только на традиционные геополитические интересы, включающие в себя оборону и военные разнообразных отношения, экономических, но также социальных и и на множество экологических проблем. Загрязнение окружающей среды, наркотики, права человека и терроризм находятся в числе всё возрастающего количества межнациональных политических проблем, которые не вписываются в рамки юрисдикции, действующей на определённой территории, нарушают сложившийся баланс глобальных политических сил, требуют международного сотрудничества для своего эффективного 65 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии разрешения. Таким образом, оборона и проблемы безопасности не должны занимать первого места в списке основных глобальных проблем. Понятие «глобального управления» помогает сформулировать и осмыслить эту проблему. Под глобальным управлением понимаются не только официальные институты и организации, которыми создаются и поддерживаются (или не создаются и не поддерживаются) правила и нормы, управляющие мировым порядком – государственные институты, межправительственное сотрудничество и т. д., но также и все те организации и группы влияния – от многонациональных корпораций, транснациональных социальных движений до множества неправительственных организаций, которые преследуют цели и задачи, достижение и решение которых зависит от транснациональных правящих и властных институтов. Понятно, что Организация Объединённых Наций, Всемирная торговая организация и множество мероприятий национальных правительств входят в число главных компонентов глобального управления, но ими список ни в коем случае не исчерпывается. Если из понятия глобального управления неправительственные исключить организации, социальные региональные движения, политические ассоциации и т. д., то нельзя будет вполне адекватно понять его формы и динамику. Увеличение числа новых форм политического воздействия и организаций отражает быстрое распространение транснациональных связей и возникающее у большинства государств желание иметь дело с коллективными политическими проблемами. Кроме того, это отражает и растущее давление неправительственных образований, 66 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии способствующее развитию новых форм подотчетности в международной политической жизни. Чтобы уловить некоторые из скрытых изменений в этой области, важно понять, что такое «международный режим». Международный режим может быть определён как «неявные или явные принципы, нормы, правила и процедуры принятия решений, по поводу которых в данной сфере международных отношений предполагается общее согласие»73. Режимы являются не просто временными или выработанными) ad hoc (специально соглашениями, скорее для данного их можно случая считать «промежуточными переменными» между основными властными и экономическими структурами международной системы, с одной стороны, и определёнными результатами – с другой. Например, как считает профессор С. Крайснер, неудача рынков в регулировании поставок и распределении товаров и услуг или при решении неотложных транснациональных проблем может стать для государств и политических деятелей побудительной причиной установления особых режимов. Режимы могут устанавливать систему правовой ответственности, использовать доступную информацию, сокращать согласованную стоимость сотрудничества и обеспечивать некоторую степень предсказуемости отношений. Международные режимы – следствие необходимости найти новые формы сотрудничества и регулирования общих проблем. Международные режимы создают формы глобального управления, отличающегося от традиционных 73 Цит. по: Krasner S. International Regimes. – Ithaca: Cornell University Press, 1983. – P. 2. 67 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии понятий правления, которые предполагают наличие определённых центров суверенной политической власти. Говоря о глобальной политике, глобальном управлении и международных режимах, нужно сделать одну серьезную оговорку. Оценивая их влияние, особенно их отношения с государствами и мировым порядком, важно не упустить две проблемы. Первая состоит в том, что национальное государство лишается части своего суверенитета лишь тогда, когда на его месте возникает другая – «более высокая», более независимая территориальная и более функциональная форма власти, которая сокращает правовую основу принятия интересами. решений, Ибо, как руководствуясь уже только отмечалось ранее, национальными национальный суверенитет включает в себя, помимо всего прочего, и право осуществлять властные полномочия на ограниченной территории, и политические руководство в рамках сообщества, которое имеет право определять систему правил, инструкций и соответствующей формы правления. Вторая проблема, с которой сталкиваешься, размышляя о воздействии глобализации на национальное государство, связана с тем, что необходимо различать суверенитет и государственную автономию – способность государства независимо формулировать свои политические цели и достигать их74. Соответственно, важным представляется такой вопрос: сохраняет ли национальное государство весь свой суверенитет, если меняются пределы его автономии, или же оно действительно лишается части суверенитета в результате глобализации политики? Тем временем 74 См.: Young O. International Regimes. – Ithaca: Cornell University Press, 1989. – P. 11. 68 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии важно подчеркнуть следующее: исследуя глобализацию политики, не обязательно исходить из того, что современное национальное государство увядает, или что его суверенитет существенным образом разрушен, или же что автономия государства резко сокращается. Две мировые войны привели к пониманию того, что международная система правления не может рассчитывать на равновесие сил, если не будут объявлены вне закона наиболее экстремальные формы насилия над человечеством и не будет осознана растущая взаимосвязь между нациями и их зависимость друг от друга. Постепенно всё – и содержание, и сфера действия, и сама суть Вестфальской концепции международной регуляции, особенно её концепция международного права, – были подвергнуты сомнению. Полезно поэтому рассмотреть некоторые из основных юридических преобразований, которые произошли, поскольку они показательны для основополагающих изменений в глобальной политике. Во-первых, было отвергнуто учение, согласно которому международное право, по словам Л. Оппенгейма, признавалось «действующим только и исключительно между государствами»75. Индивиды и группы были признаны субъектами международного права на основе таких инновационных соглашений, как устав Международного военного трибунала, на основе которого происходили Нюрнбергский и Токийский процессы над военными преступниками (1945), Всеобщая декларация прав человека (1948), Соглашение о гражданских и политических правах (1966) и Европейская конвенция по правам человека (1950). 75 Цит. по: Оппенгейм Л. Международное право. Мир. – М.: Иностр. лит., 1948. – С. 11. 69 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии Во-вторых, было отвергнуто представление о том, что международное право занято, в первую очередь, политическими и геополитическими международное проблемами. право в Согласно большей новой степени концепции, связано с координированием и регуляцией экономических, социальных и коммуникативных проблем, а также проблем, связанных с охраной окружающей среды. В связи с существенным увеличением числа организаций, участвующих Организация Объединенных Международный союз сельскохозяйственная в мировой Наций, электросвязи, организация и политике, таких Международный как банк, Продовольственная Всемирная и организация здравоохранения, появилось множество препятствий на пути к расширению сферы действия международного права76. В-третьих, было подвергнуто сомнению распространенное в правовой науке представление о том, что подлинным источником международного государствами, права будь то являются только соглашения соглашения между зарегистрированные или подразумеваемые. Сегодня целый ряд источников международного права добиваются признания. В их число входят традиционные источники, такие как международные договоры и соглашения, которые признаны государствами, международная традиция или распространенная практика, предполагающая очевидность общепринятого правила или свода правил, и основополагающие принципы права, признанные «цивилизованными народами». Однако наряду с этими источниками теперь можно найти и «волю См.: Сеидов А.В. Международное право в эпоху глобализации. Эволюция концепции государственного суверенитета. – М.: Научная Книга, 2005. 76 70 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии международного сообщества», которая при определенных условиях может обрести «статус закона» или лечь в «основу международного правового обязательства». Это мнение представляет собой опасный принципиальный необходимым разрыв с условием требованием, создания согласно международных которому норм и обязательств является их официальное признание со стороны отдельного государства. В результате изменений, происшедших в международном праве вследствие глобализационных процессов, индивиды, правительства и неправительственные правового организации регулирования. оказались в Международное новой право системе признает дееспособность и принуждение, права и обязанности, которые в ряде важных аспектов ограничивают принцип государственного суверенитета. Таким образом, политические сообщества и цивилизации больше не могут рассматриваться как чисто «дискретные миры»; они вплетены и встроены в сложные структуры взаимодействующих сил, отношений и движений77. Очевидно, что нередко среди них царит неравенство и иерархия. Но даже самые могущественные из них (в том числе и самые могущественные национальные государства) не остаются не затронутыми меняющимися условиями и процессами усиления регионализации вышеизложенное, можно и глобализации. отметить пять Учитывая всё центральных пунктов, которые помогут охарактеризовать меняющиеся отношения между политической глобализацией и современными национальными См.: Лукин В.Н., Мусиенко Т.В. Гражданское общество и политическая стабильность в условиях глобализации // Credo. – 2005. – № 2(24). 77 71 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии государствами. Критериями являются увеличение экстенсивности, интенсивности, скорости и степени воздействия политической глобализации, а также важные моменты, касающиеся развития демократического политического сообщества. Во-первых, отныне средоточием дееспособной политической власти нельзя считать национальное правительство – эффективная власть раздроблена и разделена между различными силами и органами, действующими на национальном, региональном и международном уровнях. Во-вторых, представление о «политическом сообществе с общей судьбой» – самоопределяющейся общности не может больше иметь смысла, если локализовать его в границах какого-нибудь одного национального государства78. Некоторые из наиболее фундаментальных сил и процессов, от которых зависит проведение внешней и внутренней политики, находятся теперь вне границ отдельных национальных государств. Система национальных политических сообществ, конечно, по-прежнему существует, но сегодня она связана со сложными экономическими, организационными, административными, правовыми и культурными процессами и структурами, которые её ограничивают и проверяют на эффективность. В-третьих, суть данного исследования состоит не в том, чтобы доказать, что сегодня национальный суверенитет, даже в регионах с интенсивно взаимодействующими и разделенными политическими и властными структурами, был полностью ниспровергнут, – вовсе нет. См.: Stubbs R., Underhill G. Political Economy and the Changing Global Order. – New York: St Martin’s Press, 2000. 78 72 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии Хотелось бы, показать, что существуют важные сферы жизни, где сталкиваются представления о верности, вступают в конфликт истолкования прав и обязанностей, правовые и властные структуры и т. д., которые заставляют отказаться от понимания суверенитета как неограниченной, неделимой и исключительной формы общественной власти. Функционирование государств в условиях всё более усложняющихся региональных и глобальных систем сказывается как на их автономии (изменяя затраты на политику и выгоды от неё и влияя на установление её первостепенных задач), так и на суверенитете (изменяя равновесие между национальными, региональными и международными правовыми структурами и нормами административного управления). Хотя высокая концентрация власти по-прежнему остаётся особенностью многих государств, она всё чаще оказывается разделённой между разными сферами политического управления, которыми и осуществляется. В-четвёртых, последняя треть XX в. отмечена возникновением целого ряда принципиально новых «пограничных проблем»79. Мы живём в мире «взаимно пересекающихся сообществ с общей судьбой», в котором пути всех стран переплетены сильнее, чем когда-либо прежде. При этом возникают пограничные проблемы нового типа. В прошлом, конечно, национальные государства решали разногласия по поводу границ, руководствуясь главным образом своими интересами и в конечном счёте силовыми методами. Но подобная См.: Брыкин М.А. и др. Информационные и глобальные вызовы современности. – М.: НОУ «Новый Логос», 2001; Делягин М.Г. Мировой кризис: Общая теория глобализации. – М.: ИНФРА-М, 2003; Загладин В.В., Фролов И.Т. Глобальные проблемы современности: научный и социальный аспекты. – М., 1981. 79 73 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии логика власти оказывается совершенно неадекватной и неподходящей для решения многих сложных проблем, от экономической регуляции до истощения природных ресурсов и ухудшения экологической обстановки, которые ведут – со скоростью большей, чем когда-либо прежде, – к взаимному сплетению «национальных судеб». В мире, в котором могущественные государства принимают решения, затрагивающие интересы не только их собственных народов, но в равной мере и народов других стран, в котором транснациональные механизмы и силы действуют, так или иначе минуя границы национальных сообществ, – в таком мире вопросы, кто и перед кем должен нести ответственность и на каком основании, не имеют однозначных ответов. В-пятых, различия между «своими» и «чужими» делами, внутренними политическими проблемами и внешними вопросами, суверенными делами национального государства и международными соображениями в наше время провести не так просто. Правительства сталкиваются использование атомной с такими проблемами, невосстановимых промышленности, как ресурсов, наркотики, СПИД, захоронение отходов распространение оружия массового поражения и глобальное потепление, отнесение которых к той или иной из вышеназванных категорий не имеет никакого смысла. Более того, такие проблемы, как арендная и инвестиционная политики многонациональных финансовых корпораций, рынков, налогообложения, регуляция опасность угрожающая глобальных исчезновения отдельным странам базы и возникающая в результате глобального разделения труда при отсутствия эффективных средств контроля, – всё ставит под 74 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии сомнение непреходящую инструментов Фактически во национальных глобальных ценность некоторых национальной экономической всех областях основных политических потоках и сообществ процессах из политики 80. политики в главных участие региональных включает их и систему интенсивной, не знающей границ координации и регуляции. Политическое пространство, на котором осуществляется эффективное правление и существует подотчётность власти в географическом отношении, больше не совпадает с политической территорией, имеющей чётко обозначенные границы. Современные формы политической глобализации предполагают исключение территориального признака из понятия политической власти, хотя точный ответ на вопрос о том, как далеко зашёл этот процесс, остаётся за рамками исследования. 2.3. Будущее свободы и кризис демократии в условиях глобализации Глобализация по-новому оценивает и измерят характер и пределы свободы. Свобода как некая имманентно присущая человеку ценность под влиянием процессов глобализации трансформируется: См.: Азроянц Э.А. Глобализация: катастрофа или путь к развитию? Современные тенденции мирового развития и политические амбиции. – М.: Новый век, 2002; Vellinga M. The Dialectics of Globalization. – Oxford: Westview Press, 2000. 80 75 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии размываются границы личной, индивидуальной свободы, превращая её в космополитический и наднациональный феномен81. Обладает ли большими или меньшими свободами человек нового глобального общества по сравнению с человеком традиционного общества? Возможно, вопрос лишён смысла, столь различны эти общества и столь несравнимы объективно определённые свободы. Если говорить о свободах-способностях, то очевидно, что сегодняшний человек располагает большим объёмом ресурсов, идёт ли речь о возможности сменить место работы и жительства или просто переместиться, без особого труда преодолевая границы национальных государств, из одной точки земного шара в другую. Однако человек по-прежнему встроен в производственную систему, включён в сеть обязательств, является узником коллективной рациональности. Каково же будущее свободы? Во-первых, демократия в нынешних условиях гораздо более эффективна как форма контроля над властью, реализующей политику конституционного либерализма, чем как инструмент выборов тех, кто будет реализовывать эту власть. Различия между англо-американской и континентальной моделями общественного устройства, которые многие исследователи склонны сводить лишь к различиям в системах права и судопроизводства, на деле оказываются более глубокими и фундаментальными. Излишний «этатизм» континентальной системы отчасти обусловлен тем, что европейцы См.: Арон Р. Эссе о свободах. – М.: Праксис, 2005; Сидорина Т.Ю., Полянников Т.Л., Филатов В.П. Феномен свободы в условиях глобализации. – М.: РГГУ, 2008; Flathman R. The Philosophy and Politics of Freedom. – Chicago: Chicago University Press, 1987. 81 76 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии раньше осознали, что никакой «кодекс чести» не может стать надёжной защитой от искушений демократии. Во-вторых, в этой связи высказывается мнение в пользу расширения полномочий и сфер компетенции организаций, которые, нередко будучи формально недемократическими, на деле служат проводниками в жизнь политики конституционного либерализма, который оказывается более важным гарантом свободы, нежели демократия. Подобным примером, «Newsweek International» Фарид считает главный редактор может служить Закария, Европейский Союз, базовые институты которого выступают (или должны выступать) гарантами прав и свобод европейских граждан, а также структуры, справедливых эффективно торговых способствующие отношений, так развитию необходимых для экономического прогресса. Те, кто критикует подобные структуры, утверждает Закария, по-видимому, не осведомлены о проблемах, делающих необходимыми невыборные институты, и не замечают того факта, что эти органы чутки к пожеланиям своих демократически избранных хозяев. Хотя с этим тезисом Ф. Закарии можно и не согласиться, и он, кстати, позднее в работе «Постамериканский мир»82 пересмотрит эту позицию. Однако данное положение находит убедительное подтверждение в том факте, что итоги многих демократических выборов последнего времени оказались крайне спорными. В-третьих, свобода невозможна без толерантности, в то время как демократия не только может легко без неё обходиться, но порой 82 См.: Закария Ф. Постамериканский мир. – М.: Европа, 2009. 77 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии эффективно эксплуатирует не самые лучшие человеческие черты и наклонности. В той же степени, в какой демократия есть форма народовластия, она есть и инструмент борьбы за власть, а в этой борьбе слишком часто участвуют люди, считающие, что цель оправдывает средства. Именно поэтому в новых демократических обществах тенденция к обострению конфликтов обескураживает своим постоянством. открывается, и Причина политики здесь начинают проста: бороться когда за общество власть, они обращаются к избирателям, хватаясь за то, что оказывается самым простым и доходчивым, а именно: групповую солидарность в противостоянии с некоей другой группой. Ф. Закария с сожалением отмечает, что демократия, если она не избавится от своих недостатков, «может лишиться своей опоры – нашей лояльности»83. Это, конечно, звучит красиво, но парадокс демократии заключался и поныне заключается в том, что наша лояльность к ней обусловлена использованием ею, пусть и в ограниченном и допустимом масштабе, нашей нелояльности к себе подобным, а это гораздо хуже нелояльности к абстрактным принципам, какими бы благородными они ни были. В последнее время высказывается всё больше сомнений в самоценности демократии, в её способности удержать общество от расколов и дисбаланса, в ответственности политиков, стремительно забывающих о былых традициях и кодексах, безжалостно отбрасывающих опыт прошлого, готовых беспринципно отстаивать Цит. по: Закария Ф. Будущее свободы: нелиберальная демократия в США и за их пределами. – М.: Ладомир, 2004. – С. 284. 83 78 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии собственную выгоду и не слишком озабоченных судьбой будущих поколений. Демократией очаровывались многие; но, пожалуй, не меньше было и тех, кто post factum подводил неутешительные итоги «демократизации демократии». Ф. Закария стал одним из первых авторов, кто предпринимает достойную самых высоких оценок попытку проанализировать её недостатки до того, как они проявятся в социальных конфликтах и катаклизмах. Его вывод о том, что широко применявшееся в первые послевоенные десятилетия понятие «свободный мир» более адекватно отражает сущность западного сообщества, чем понятие «мир демократии», заслуживает самого пристального внимания. Пришла пора признать, что прогресс свободы сегодня не тождественен успехам демократии. Но именно свобода сделала Запад Западом, именно борьба против грубой силы, в том числе и против силы большинства, обеспечила торжество закона и права, вызвала к жизни сложные и громоздкие, но при этом эффективные и справедливые, структуры гражданского общества. «Все люди рождаются свободными и равными в своём достоинстве и правах» – записано в ст. 1 Всеобщей декларации прав человека. Но не в способностях, верованиях, принципах, страстях и стремлениях. Исторический опыт свидетельствует, что наиболее быстро и гармонично развивались те общества, в которых не попирались права граждан, но и не ограничивались возможности для реализации их способностей. Сегодня демократия не может обеспечить такой гармонии. Демократизация ведёт к предпочтению известности – славе, богатства – справедливости, заискивания перед невежеством – поиску истины, пресмыкания перед посредственностью 79 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии – возвышению над толпой. Лидеры всё чаще прибегают к тому, чтобы не убеждать общество в своей правоте, а манипулировать им, проникаясь психологией большинства и незаметно для себя перенимая не только его способ мышления, но и меру его невежества. Демократия действительно обеспечивает людям равные права, и с этой точки зрения она представляется великим историческим достижением. Но она также провоцирует в людях претензию на равенство способностей, и с этой точки зрения оказывается мощным тормозом исторического прогресса84. Демократическая система возникла как дополнение к гражданскому обществу, обеспечившему людям свободу. Она служила и должна служить поддержанию основ этого. Если по тем или иным причинам демократические принципы оказываются несовместимыми с принципами либерального конституционализма, если власть народа оборачивается властью толпы, то «демократизация» заслуживает того, чтобы признать её вредной и резко ограничить дальнейшую её экспансию85. Предполагалось, что завершение «холодной войны» ознаменует собой окончательную победу демократии. Однако ныне соответствующее понятие и демократические практики повсеместно оказались в кризисе. самопровозглашенном Даже маяке в Соединённых демократии, Штатах, серьёзные этом вопросы См.: Зидентоп Л. Демократия в Европе. – М.: Логос, 2004; Sharansky N., Dermer R. The Case for Democracy. The Power of Freedom to Overcome Tyranny and Terror. – New York: Public Affairs, 2004; Platter M. Liberalism and Democracy // Foreign Affairs. – 1998. – № 2. – P. 171–180. 85 См.: Медушевский А.Н. Сравнительное конституционное право и политические институты. – М.: ГУ ВШЭ, 2002. 84 80 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии вызывают такие основополагающие институты, как избирательная система, а во многих районах мира бледная копия демократических систем правления вообще едва заметна, причём постоянное глобальное состояние войны подрывает те жалкие демократические формы, которые имеются в наличии. На протяжении большей части XX столетия понятие демократии одновременно истощалось и подкреплялось идеологией «холодной войны». По одну сторону раскола, связанного с «холодной войной», демократический концепт обыкновенно определялся в жестких терминах антикоммунизма, превращаясь в синоним «свободного мира». В этом смысле у слова «демократия» было мало общего с характером правления: всякое государство, не входившее в орбиту подразумеваемого коммунистического тоталитаризма, могло получить демократический «ярлык» независимо от того, насколько демократичным оно было на самом деле86. По другую сторону этого раскола социалистические страны тоже претендовали на звание «демократических республик»87. Но и у этой претензии было мало общего с характером правления. Вместо этого речь шла главным образом о противостоянии власти капитала: всякое государство, выступавшее господства, республики. против могло После подразумеваемого претендовать окончания на капиталистического звание «холодной демократической войны» концепт См., например: Gibbs B. Freedom and Liberation. – London: Chatto and Windus, 1976; Milne A. Freedom and Rights. – London: George Allen and Unwin, 1968; Oppenheim F. Dimensions of Freedom: An Analysis. – New York: St. Martin’s Press, 1961; Milne A.J.M. Freedom and Rights. London: George Allen and Unwin, 1968. 87 См., например: Лукин А.В. Невежество против несправедливости. Политическая культура российских «демократов» (1985–1991). – М.: Научная книга, 2005; 86 81 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии демократии избавился от идеологической нагрузки и продолжил своё развитие. Возможно, по этой причине возникает некоторая надежда, что он сумеет вернуть себе прежнюю значимость. Современный кризис демократии связан не только с коррупцией и неэффективностью демократических институтов и практики, но и с самим её содержанием88. Отчасти это вызвано тем, что по-прежнему неясно, что же вообще означает демократия в мире, подвергнутом глобализации. Нет сомнения, что глобальная демократия будет предполагать нечто отличное от её смысла в национальных условиях на протяжении эпохи модерна. Мы можем почерпнуть первые признаки такого демократического кризиса из современных многотомных учёных писаний о природе глобализации и глобальной войны в связи с демократией. В академической среде приверженность демократии остаётся исходной посылкой, но между учёными нет согласия в вопросе о том, умножает или сокращает нынешняя форма глобализации силы и возможности демократии в мире. Кроме того, после 11 сентября возросшее военное давление привело к поляризации прежних позиций, а в некоторых умах подчинило потребность в демократии заботам о безопасности и стабильности. Ради прояснения ситуации полезно рассортировать эти позиции согласно представлениям о воздействии глобализации на демократию и их общей политической направленности. Это даст нам четыре логических категории и отделит тех, кто думает, что глобализация укрепляет демократию, от тех, кто усматривает в ней препятствие, причём как в правой, так и в См.: Шестопал А.В. Глобальная демократизация и глобальный кризис // Космополис. – 1999. – М.: Полис, 1999. – С. 82–94. 88 82 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии левой части политического спектра. Конечно, нужно учесть, что в разнообразных обсуждениях того, что подразумевает глобализация, в дополнение к тому, что значит демократия, немало скользких мест. Обозначения «правое» и «левое» весьма условны, но всё же полезны, если есть желание разобраться в разных точках зрения. Сначала рассмотрим социал-демократические аргументы, согласно которым глобализация угнетает демократию или угрожает ей. При этом глобализация обычно жёстко определяется в экономических терминах. Из этих доводов следует, что в интересах демократии национальным государствам нужно выйти из-под действия сил глобализации. В ту же категорию укладываются и утверждения, будто глобализация экономики – это на самом деле миф, но миф влиятельный и с антидемократическими последствиями. Многие разделяют такую позицию89. Они считают, что сегодняшняя интернационализированная экономика не так уж и нова (экономика уже давно интернационализирована); что в подлинном смысле транснациональные многонациональным) корпорации встречаются (в противоположность по-прежнему редко; и что преобладающая часть торговли ныне, в сущности, вовсе не глобальна, а сосредоточена между Северной Америкой, Европой и Японией. По их словам, несмотря на то, что глобализация – миф, её идеология парализует демократию как национальную политическую стратегию. Мифическая глобализация, якобы неизбежная, просто используется в противовес национальным усилиям по контролю над экономикой. См., например: Левашова А.В. Глобализация мира: миф или реальность? // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 18. Социология и политология. – 2001. – № 1. – С. 15–28; Hirst P., Thompson G. Globalization in Question. – Cambridge: Polity Press, 1999. 89 83 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии Она содействует неолиберальным программам приватизации, разрушению государства благосостояния и тому подобным мерам. Социал-демократы утверждают, что национальные государства, напротив, могут и должны отстоять свой суверенитет и взять больше власти над экономикой на национальном и наднациональном уровнях. Такое поведение восстановило бы демократические функции государства, подвергшиеся эрозии, и в особенности – его представительные функции и структуры государства благосостояния. Именно такая социал-демократическая позиция особенно сильно пострадала от событий, разворачивавшихся в период после атак 11 сентября и до войны в Ираке. Фактически, после наступления состояния войны большая часть социал-демократических авторов совершила дрейф в направлении одной из двух позиций в пользу глобализации, обозначенных ниже. В оппозиции социал-демократической критике глобализации, но тем не менее при сохранении левых политических взглядов, формулируются авторы либерально-космополитические полагают, что глобализация, аргументы. напротив, Их укрепляет демократию90. Однако не следуют утверждать, что такие авторы вовсе не критикуют нынешние формы глобализации. На деле они этим занимаются, подлежащие в частности обращая регулированию сферы внимание на деятельности менее всего всемирного капитала. Но в данном случае речь идёт не об аргументах против капиталистической глобализации как таковой, а о доводах в пользу См.: Kaldor M. Global Civil Society: An Answer to War. – Cambridge: Polity Press, 2003; Held D. Democracy and the Global Order. – Stanford: Stanford Univ. Press, 1995; Бек У. Что такое глобализация? – М.: Прогресс-Традиция, 2001. 90 84 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии более совершенного институционального и политического управления хозяйством. В целом эти авторы подчёркивают, что глобализация приносит позитивные экономические и политические результаты, а также средства, позволяющие справиться со многими глобальными развитию, проблемами. глобализация, В по дополнение их к прогнозам, экономическому создаст большой потенциал демократии, прежде всего из-за новой относительной свободы от власти национальных государств – и в этом отношении ясно, что они противостоят социал-демократической позиции. Это особенно заметно, к примеру, в спорах вокруг вопроса о правах человека, который во многих отношениях стал занимать больше места, вопреки сохранению полномочий национальных государств или вне зависимости от них. Реализация идей новой космополитической демократии или глобального управления тоже зависит от перспективы национальных государств. относительного упадка Глобальные проблемы суверенитета превратили либеральный космополитизм в одну из основных политических позиций, и, как представляется, он составляет единственно жизнеспособную альтернативу глобальному контролю со стороны США. Ввиду реальности односторонних американских действий многосторонность – это главный способ космополитической политики, а Соединённые Штаты – её самый мощный инструмент91. В пределы данной категории укладываются и те, кто просто говорит, что США не способны «пройти такой путь в одиночку» и должны разделить полномочия глобальной власти, как и ответственность, с См.: Порядин С.В. США - лидер глобализации // Филос. науки. – 2001. – № 2. – С. 32–46. 91 85 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии другими крупными многосторонней державами – договорённостью, в соответствии дабы с сохранить некой мировой порядок92. Многие доводы представителей правого крыла, сосредоточенные на преимуществах и необходимости всемирной гегемонии США, не противоречат идее либеральных космополитов в том, что глобализация способствует демократии 93. Однако причины на то у них совершенно другие. Такие взгляды сегодня повсеместно представлены в средствах массовой информации, отражающих господствующую тенденцию. Из них в целом следует, что глобализация усиливает демократию потому, что сама по себе американская гегемония и распространение власти капитала обязательно требуют экспансии демократии. Некоторые заявляют, будто власть капитала демократична по своей сути, то есть глобализация капитала равнозначна глобализации демократии. Другие полагают, что политическая система США и «американский образ жизни» синонимичны расширение американской распространение демократии94. демократии, таким гегемонии Впрочем, обычно образом, обеспечивает эти нюансы оказываются сторонами одной и той же медали. 92 См.: Ney J. The Paradox of America Power: Why the Worlds Only Superpower Cant Go It Alone. – Oxford: Oxford Univ. Press, 2002; Иноземцев В.Л. Упорядочивая беспорядочный мир // Свободная Мысль-XXI. – 2003. – № 9. – С. 126–132. 93 См.: Никольская Г.К., Лебедева Е.А. и др. Социально-экономическая эффективность: опыт США. Ориентир на глобализацию. – М.: Наука, 2002. 94 Самые яркие примеры таких работ, в которых капиталистическая демократия увязана с гегемонией США: Friedman T. The Lexus and the Olive Free. – New York: Anchor Books, 2000; Фукуяма Ф. Конец истории и последний человек. – М.: ООО «Издательство АСТ», 2004. 86 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии Глобальные проблемы придали этой позиции небывало масштабную политическую платформу. То, что получило известность под названием неоконсервативной идеологии, составлявшей прочный фундамент для администрации Дж. Буша, подталкивало Соединённые Штаты к активной перекройке политической карты мира путём выкорчёвывания «сорняковых» режимов, составляющих потенциальную угрозу, и насаждения «хороших» режимов 95. Правительство США подчёркивает, что его вмешательство по всему миру исходит не просто из национальных интересов, но также из всемирных, универсальных стремлений к свободе и благоденствию. Америка должна действовать в одностороннем порядке на пользу всей планете, не ограничивая себя многосторонними соглашениями или международным правом96. Среди подобных консерваторов, выступающих за преимущественно всемирной глобализацию, британских, гегемонии США есть которые законное несколько видят наследие в авторов, нынешней благотворных проектов европейского империализма 97. Но есть и другие писатели, как нетрудно догадаться – американские, которые спорят с первыми, усматривая в утверждении мировой власти США принципиально новую и исключительную историческую ситуацию. Так, известный американский политолог Майкл Хирш убеждён, будто См.: Woods N. Good Governance in International Organization // Global Governance. – 1999. – № 5. – P. 39–61. 96 См.: Кейган Р. О рае и власти: Америка и Европа в новом мировом порядке. – М.: РОССПЭН, 2004. 97 См., например: Kaldor M. Global Civil Society: An Answer to War. – Cambridge: Polity, 2003; Ney J. The Paradox of America Power: Why the Worlds Only Superpower Can’t Go It Alone. – Oxford: Oxford Univ. Press, 2002. 95 87 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии исключительность США сулит небывалые выгоды всей планете: «При всей нашей неловкости, та роль, которую играют Соединённые Штаты, составляет величайший дар всему миру за многие, многие века, возможно, за всю известную нам историю»98. Наконец, консерваторы, стоящие на страже традиционных ценностей, оспаривают господствующую правую точку зрения, согласно которой нерегулируемый капитализм и американская гегемония непременно несут с собой демократию. Вместо этого они соглашаются с социал-демократами в том, что глобализация служит для демократии препятствием, выдвигая для этого собственные резоны: главным традиционным, образом то, консервативным что глобализация ценностям. угрожает Такая позиция принимает различные формы внутри Соединённых Штатов и за их пределами. Консервативные глобализации радикальное авторы вне США, распространение усматривая в американской гегемонии, доказывают, в согласии с социал-демократами, что экономическим рынкам требуется государственное регулирование, поскольку хозяйства. их стабильности Впрочем, грозит главный анархия упор в сил всемирного соответствующих доказательствах сделан на культурной, а вовсе не на хозяйственной сфере. Так, консервативные критики вне Соединённых Штатов утверждают, что американское общество столь сильно разложилось – ввиду слабой сплочённости, упадка структур семьи, высоких показателей преступности, количества заключённых в тюрьмах и тому подобных явлений, – что у него недостаёт политической силы Цит. по: Hirsh M. At War with Ourselves: Why America Is Squandering Its Chance to Build a Better World. – Oxford: Oxford Univ. Press, 2003. – P. 254. 98 88 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии или нравственного духа. Между тем такие качества необходимы, чтобы властвовать над другими странами99. Приверженцы консерватизма, отстаивающие традиционные ценности внутри Соединённых Штатов, в свою очередь, считают, что растущее вовлечение страны в мировые дела и нарастание нерегулируемой власти капитала подрывают моральные основы и традиционные ценности Америки100. Во всех этих случаях традиционные ценности или институты общества (или то, что некоторые называют цивилизацией) нуждаются в защите, а национальный интерес – в обеспечении его неприкосновенности перед лицом вызова глобализации. Глобальное проблемы и то давление, которое они оказывают, принуждая признать глобализацию как реальный факт, несколько усмирило, но не прекратило отстаивание такой позиции. Теперь консерваторы, радеющие о традиционных ценностях, обычно выражают скептицизм по поводу глобализации и пессимизм по поводу тех выгод, которые, как утверждается, гегемония США несёт американскому народу и всему миру. Впрочем, ни одна из приведённых аргументаций – правых и левых, за и против глобализации – не выглядит достаточной для того, чтобы разрешить вопрос о связи между демократией и глобализацией. Последовательную критику глобального доминирования США с точки зрения европейского консерватизма можно обнаружить в работах: Gray J. False Dawn. – New York: The New Press, 1999; Тодд Э. После империи. Pax Americana – начало конца. – М.: Международные отношения, 2004. 100 См.: Супян В.Б. Глобализация американской экономики и ее последствия // США и Канада: экономика, политика, культура. – 2001. – № 5(377). – С. 16–28; Он же. Глобализация экономики: последствия для США // Бизнес Академия. – 2002. – № 4(14). – С. 45–49. 99 89 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии Скорее, из них становится ясно, что глобализация ставит демократию под сомнение. Конечно, за последние столетия уже неоднократно провозглашался «кризис» соответствующими демократии. заявлениями Чаще выступали всего с либеральные аристократы из опасения перед народной властью или технократы, обеспокоенные беспорядочностью парламентских систем. Но наше затруднение с демократией – иного рода. Прежде всего, сегодня демократия сталкивается национального к с резким планетарному), скачком то есть в она масштабе (от оторвалась от привычных значений и практик времен модерна. Как будет ещё показано, в новых рамках и в новом масштабе к демократии нужно относиться по-другому и практиковать её иначе. Это одна из причин, по которой все четыре категории аргументов, выделенные выше, неадекватны: они должным образом не учитывают размаха нынешнего кризиса демократии. Вторая, более комплексная и существенная причина, из-за которой подобные доводы не убеждают, состоит в том, что, даже рассуждая о демократии, их авторы преуменьшают её значение. Сегодня либерально- аристократическая позиция сводится к тому, чтобы настаивать на необходимости достижения сначала свободы, а уж затем, немного позже – демократии101. В тривиальном выражении мандат на свободу сегодня и демократию попозже нередко переводится в абсолютное господство частной собственности, что подрывает волю каждого. Достояние каждого сегодня становится единственно возможной основой для свободы и демократии, которые теперь нельзя разделить. См.: Закария Ф. Будущее свободы: нелиберальная демократия в США и за их пределами. – М.: Ладомир, 2004. 101 90 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии В громких протестах против политических и экономических особенностей глобальной системы следует видеть мощные признаки кризиса демократии. Разнообразные протесты показывают, что демократию невозможно устроить или насадить сверху. Протестующие отвергают исходящие сверху демократические идеи, проталкиваемые обеими сторонами противостояния в «холодной войне»: демократия – это не непосредственное политическое лицо капитализма и не власть бюрократических элит. К тому же её не могут принести ни военная интервенция и смена режима, ни различные ныне циркулирующие которые обычно образцы базируются на «демократического какой-то форме транзита», насаждения латиноамериканских каудильо. Последние лучше доказали свою пригодность для порождения новых олигархий, нежели для демократических систем. Все радикальные социальные движения после 1968 г. указывали на искажения в подобном отношении к демократии, которые переводят её в тип власти, навязываемой и контролируемой сверху102. Как они настаивают, демократия, напротив, может появиться только снизу. Вероятно, настоящий кризис понятия демократии, вызванный её новым всемирным размахом, может послужить поводом, чтобы вернуться к прежнему её значению как власти каждого в интересах всех, то есть к демократии без каких-либо оговорок. См.: Кагарлицкий Б.Ю. Глобализация и новые социальные движения // Дилеммы глобализации. Социумы и цивилизации: иллюзии и риски. – М.: ИСП РАН, 2002. 102 91 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии 3. ГЛОБАЛИЗАЦИЯ, ГОСУДАРСТВО И ТРАНСНАЦИОНАЛЬНАЯ ДЕМОКРАТИЯ: РЕАЛЬНОСТЬ ИЛИ УТОПИЯ 3.1. Глобализация и транснациональная демократия Взаимосвязанные интенсификация демократизации социальных современные глобализации, и повышение движений, значение события, третья волна активности которых такие как глобальной межнациональных часто оспаривается, отразились, безусловно, на условиях и возможностях эффективной демократии. Экономическая глобализация, как утверждают многие, обострила напряжённость между демократией как территориально укорененной системой правления и действием глобальных рынков и транснациональных сетей корпоративной власти. В мире, в котором даже самые мощные правительства кажутся бессильными, когда противостоят циркуляционным силам глобальных рынков или действиям транснациональных корпораций, эффективность национальной демократии ставится под вопрос. Поскольку, как замечает яркий критик либерализма Майкл Сандел, правительства потеряли способность управлять транснациональными силами в соответствии с выраженным предпочтением их граждан, то сама сущность демократии, а именно самоуправления, решительно скомпрометирована103. Кроме того, в поисках продвижения или регулирования сил глобализации посредством механизмов глобального и регионального управления, государства создали новые слои политической власти, См.: Sandel M. Democracy’s Discontent: America in Search of A Public Philosophy. – Cambridge: Harvard University Press, 1996. 103 92 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии которые имеют слабые демократические мандаты и однозначное сопротивление по отношению к существующим системам национальной ответственности. При этих условиях неясно, как использовать классическую формулу профессора Йельского университета Роберта Даля «кто управляет?» Например, во время всеобщих выборов в Восточноазиатского кризиса, потребовал от обоих Южной Корее в 1997 Международный кандидатов на г., сразу после валютный должность фонд Президента подписать конфиденциальную декларацию по соблюдению условий предложенного им спасательного финансового соглашения, независимо от результатов выборов. Поэтому в эру, в которой публичная и частная власти проявляются и осуществляются в транснациональном или даже глобальном масштабе, серьёзная оценка перспектив демократии необходима. Подобному пересмотру демократии также способствовало глобальное распространение либеральной демократия, как системы политического правления. По сравнению с началом XX столетия демократия – и либеральная представительная демократия в том числе – возникла как доминирующий признак системы национального правления по всему земного шару, по крайней мере в формальном смысле104. Демократия стала почти универсальным политическим стандартом. Конечно, для многих новых демократических государств политическое стремление и риторика См.: Лукащук И.И. Глобализация, государство, право, XXI век. – М., 2000; Clark I. Globalization and International Relations Theory. – Oxford: Oxford University Press, 1999; Connolly W.E. Democracy and Territoriality // Millenium. – Vol. 20, № 3. – P. 463–484; Potter D. Democratization. – Cambridge: Polity Press, 1997. 104 93 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии далеко превосходят реализацию эффективной демократии. Общественное разочарование в избранных политических деятелях и в способности демократических правительств разбираться со многими из текущих проблем – от социально-экономического неравенства до экологического загрязнения – предполагает, что не всё так хорошо со старыми демократиями. Несмотря на подобные недостатки, и старые, и новые демократические государства стали всё более и более чувствительными к слабому демократическому мандату существующих структур глобального и регионального управления, непосредственно посягающих на интересы их граждан. Поскольку демократические государства составляли большинство в глобальных учреждениях давления, то необходимо было, чтобы в таких институтах увеличились прозрачность и ответственность105. По мнению профессора политических исследований Принстонского университета Роберта Коэна, вопрос о том, как эффективно объединить методами, международные остается самым учреждения тяжёлым с демократическими из всех современных на этот вопрос международных политических проблем106. Единственный убедительный ответ был представлен учреждениями гражданского общества. Глобальная общественная революция, выраженная в значительном расширении деятельности неправительственных транснациональных правозащитных организаций групп, профсоюзных и и См.: Commission on Global Governance «Our Global Neighbourhood: The Report of the Commission on Global Governance». – Oxford: Oxford University Press, 1995. 106 См.: Keohane R. International Institutions: Can Interdependence Work? // Foreign Policy. – 1998. – № 110. – P. 82–96; Idem. Power and Interdependence in a Partially Globalized World. – New York: Routledge, 2002. 105 94 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии религиозных ассоциаций и многих других, создала инфраструктуру транснационального гражданского общества107. Несмотря на то, что современный мир существенно нерепрезентативен, учреждения транснационального гражданского общества на международных форумах стали инструментом в артикуляции интересов граждан и общностей108. Но демократический мандат транснационального гражданского общества остаётся серьёзно неопределённым. Вопрос о том, является ли транснациональное гражданское общество существенной силой для демократизации мирового порядка или является просто другой ареной, через которую привилегированные и сильные поддерживают свою глобальную гегемонию, остаётся весьма спорным109. Поэтому научные размышления о нормативных принципах и потенциальных институциональных формах транснациональной демократии выражаются в делах и интересах многих разнообразных сил, заинтересованных в демократическом мандате существующих систем глобального управления. Прозрачность, ответственность и представительство – вот необходимые условия реформы глобальных учреждений: от Организации Объединенных Наций до Международного валютного фонда и Международного банка. Такая политическая и дипломатическая риторика похвальна, но тем не Идея глобального или транснационального гражданского общества остается весьма спорной: исключение любой сферы экономических отношений из концепции гражданского общества является основным пунктом разногласий между марксистскими и либеральными концепциями. 108 См.: Boli J., Loya T. National Participation in World-Polity Organization. Constructing World Cultures. – Stanford: Stanford University Press, 1999. 109 См., например: Woods N. Good governance in International Organization // Global Governance. – 1999. – № 5. – P. 39–61. 107 95 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии менее ощущается отсутствие большего количества специфики. В научной литературе по вопросам глобализации и демократии в последнее время наметилась тенденция к интеграции нормативных и институциональных оснований демократии вне государства. Как результат – начало теоретических обсуждений того, что представляет собой транснациональная демократия. 3.2. Регуляция и демократизация современной глобализации Профессор международных отношений университета Саутгемптона Энтони Макгрю выделяет три основных течения, которые предлагают три взаимопересекающиеся программы (либеральный интернационализм, радикальный республиканизм, космополитическая демократия) по регулированию и демократизации современной глобализации110 (табл. 1). Предположение о том, что демократизирующую и цивилизационную функции глобализацию вынуждает выполнять политическая необходимость, интернационалистской традиции. свойственно Для того либеральной чтобы избежать глобального экологического кризиса и управлять распространяющейся социальной, экономической и политической дестабилизацией, вызванной процессами современной глобализации, «потребуется воспитать дух сотрудничества, основанного на принципах согласования, прозрачности и подотчётности… Иной альтернаты, кроме как трудиться вместе и применять коллективную власть с целью См.: McGrew A. The Transformation of Democracy? Globalization and Territorial Democracy. – Cambridge: Polity Press, 1997. 110 96 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии построить более совершенный демократичный мир – не существует»111. В ключевых вопросах либеральный интернационализм является нормативной теорией, которая стремится превратить слабую форму национальной демократического либеральной мирового демократии порядка, или в модель транснациональной демократии. Учитывая преобладание (в рамках теории международных отношений) либерального транснациональной рассмотрению её институционализма, демократии в принципиально процедурных терминах: вопрос о сводится к создание более представительных, прозрачных и ответственных международных учреждений112. Таблица 1 Цивилизующая и демократизирующая глобализация новейшего времени: краткое содержание трёх политических проектов113 Основные положения Кто должен управлять? Либеральный интернационализм Народ через правительства, ответственные международные организации и международные режимы Радикальный республиканизм Народ через самоуправляемые сообщества Космополитическая демократия Народ через сообщества, ассоциации, государства, международные организации, являющиеся субъектами космополитического демократического права Цит. по: Commission on Global Governance. Our Global Neighborhood, Oxford: Oxford University Press, 1995. P. 2–5. 112 См.: Falk R. Liberalism at the Global Level: The Last of the Independent Commissions? // Millenium. – 1995. – № 24(3). – p. 563-578. 113 McGrew A. The Transformation of Democracy? Globalization and Territorial Democracy. – Cambridge: Polity Press, 1997. – P. 254. 111 97 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии Форма глобального управления? Полиархия – плюралистическая фрагментированная система, разделённый суверенитет Демархия – функциональное демократическое правление, лишённое национального суверенитета Главные исполнительные институты, процессы демократизации Ускоряющаяся взаимозависимость, создание более демократических форм глобального правления Новые социальные движения, надвигающиеся глобальные экологические, экономические кризисы Традиции демократической мысли Либеральная Прямая демократическая демократия, теория – плюрализм представительная и демократия, протекционистская гражданский демократия, социал- республиканизм, демократический социалистическая реформизм демократия Этика глобального правления Способ политической трансформации Р. Коэн, «Общие права и разделенная ответственность» Реформа глобального правления например, «Гуманное правление» Альтернати вные структуры глобального правления представляет Гетерархия – разделёная система правления, являющаяся субъектом космополитического демократического права Конституциона льная и институциональная реконструкция, интенсификация глобализации и регионализации, новые социальные движения, возможные глобальные кризисы Либеральная демократическая теория, плюрализм и развивающая демократия, представительная демократия, гражданский республиканизм «Демократичес кая автономия» Реконструкция глобального правления демократию на международном уровне как форму «добровольного плюрализма при условии плюралистический максимальной мировой прозрачности» 114. Более порядок, в соответствии с этим представлением, является также и более демократическим мировым Цит. по: Keohane R. International Institutions: Can Interdependence Work? // Foreign Policy. – 1998. – P. 82. 114 98 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии порядком. Основа приверженности данной некоторым философии из заключается центральных в принципов классического плюрализма: акцент на политических и гражданских правах, представительство через организованное выражение интересов, распространение власти, ограничение публичной власти и господство реконструкция согласия. В аспектов действительности, защищается либерально-плюралистической демократии на международном уровне, лишённой требований электоральной политики. Вместо партий, борющихся за голоса избирателей, резонирующее транснациональное гражданское общество через свои каналы предъявляет требования к тем, кто, в свою очередь, принимает решение, также делая их ответственными за свои действия. Следовательно, «ответственность будет увеличена не только цепями официальной ответственности, но и требованием прозрачности. Официальные действия, о которых в международных организациях будут под договариваются наблюдением государственные представители, транснациональных сетей» 115. Международные учреждения, таким образом, становятся аренами, в которых интересы и государств, и учреждений гражданского общества чётко сформулированы. Кроме того, они функционируют как ключ к политической структуре, в которой законными способами достигается согласие, и принимаются коллективные решения. Это представляет собой в значительной степени процедурное представление о демократии, в качестве механизма законного принятия общественных решений. Цит. по: Keohane R. International Institutions: Can Interdependence Work? // Foreign Policy. – 1998. – P. 98. 115 99 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии Хотя существуют и другие значимые артикуляции положений либерального институционализма, среди которых самое известное место занимает сообщение Комиссии по Глобальному управлению, разделяющее вышесказанную общую приверженность к более представительному, отзывчивому и ответственному международному управлению116. Такие идеи также преобладают и в современной мысли, касающейся Международного организации. Это реформы валютного не глобальных учреждений, фонда до Всемирной удивительно, так как от торговой демократическое межгосударственное общение отражает стремления и ценности западных государств и их элиты, которые доминируют в учреждениях глобального управления. Но, как аргументирует профессор международного права Принстонского университета Ричард Фальк, это философия, которая предлагает ограниченное и несколько технократичное представление о транснациональной демократии117. Как и в случае с либеральным плюрализмом, но в более широком смысле, она терпит неудачу относительно проблемы неравенства в распределении власти, делая тем самым демократию пленником имущественных интересов. Критики классического плюрализма осознавали, что корпоративная власть искажает демократический процесс118. Но понимание неоплюрализма незначительно выражено в литературе по проблемам либерального интернационализма, в которой упускаются структурные неравенства в распределении См.: Commission on Global Governance. Our Global Neighborhood. Oxford, Oxford University Press, 1995. 117 См.: Falk R. Reframing the International: Law, Culture, Politics. – New York: Routledge, 2002. – P. 34–41. 118 См.: McLennan G. Marxism, Pluralism and Beyond. – Cambridge, Polity Press, 1989. 116 100 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии власти в глобальной системе и, в частности, дисбаланс власти между учреждениями транснационального гражданского общества и глобального капитала. Защита прозрачности и ответственности недостаточна сама по себе, чтобы бороться с существующими неравенствами в доступе и влиянии. В то время как принципы прозрачности и ответственности являются необходимыми для достижения транснациональной демократии, но без механизмов обеспечения более эффективного представительства всемирных народов в политическом процессе, они остаются недостаточными для её полной реализации. В этом отношении установленное институциональное мышление вряд ли способно решить дефицит демократии, сокрушающийся глобальным управлением. Несмотря на подтверждение общества, значения транснационального либеральный гражданского интернационализм остаётся преимущественно западным и государствоцентричным, так как транснациональная демократия была задумана как эффективное условие усиления прозрачности и ответственности международных учреждений перед национальными правительствами. Если либеральный интернационализм подчёркивает реформистский характер преобразования существующих структур мирового правительства, то радикальная программа – это создание альтернативных механизмов мировой социальной, экономической и политической организации, основанной на определённых республиканских принципах. Например, профессор международных отношений Кимберли Хатчингс идентифицирует радикальный демократический республиканизм, как проект, отказывающийся от реформизма демократической межгосударственности в пользу 101 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии прямых форм демократии и самоуправления, при условии создания альтернатив структурам управления от глобального до локального уровней119. К. Хатчингс решительно отвергает либерально- реформистскую позицию, потому что существующие структуры глобальных управлений включают структурную привилегированность интересов богатой и мощной космократии, одновременно исключая потребности и интересы большей части человечества. Радикальная формирования республиканская условий, программа необходимых для того, касается чтобы дать возможность людям самим контролировать свою жизнь и создавать сообщества, основанные на идеях равенства, общественного блага и гармонии с радикальных найтись природной средой республиканцев среди таких обитания. агенты современных В глазах трансформации (критически многих должны настроенных) социальных движений, как движения в защиту окружающей среды, феминистские движения и движения в защиту мира, которые порицают руководителей государств и международных организаций, а также традиционные определения «политического». Проводя политику сопротивления и одобрения, эти новые социальные движения играют, как представляется, такую же важную роль в мировой демократизации, какую играли в борьбе за национальную демократию такие традиционные социальные движения, как профсоюзы. Эти новые движения вовлекаются в транснациональные См.: Hutchings K. International Political Theory: Re-thinking Ethics in a Global Era. – London: Sage Publications, 1999; Idem. Global Civil Society: Thinking Politics and Progress // Global Civil Society: Contested Futures. – 2005. – P. 130–148. 119 102 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии коалиции на условиях глобальными солидарности кризисами в сфере в борьбе с экологии, грядущими экономики и безопасности. В основе этих программ лежит преданность делу достижения социального и экономического равенства, созданию условий, необходимых для самостоятельного развития, и образованию самоуправляющихся сообществ. Поощрение и развитие в гражданах чувства принадлежности к взаимопересекающимся (локальным и глобальным) сообществам, объединённым интересами и чувствами, составляет основную цель политической деятельности новых социальных движений, равно как и поиск новых моделей и форм социальной, политической и экономической организации, совместимых с республиканским принципом самоуправления. Радикальная республиканская модель представляет собой теорию «глубинной» демократизации и цивилизации мирового порядка. Это – нормативная теория «гуманного управления», которая опирается на факт существования множества «сообществ с общей судьбой» и социальных движений, в отличие от индивидуализма и призывов к рациональному эгоизму, свойственных либеральному интернационализму. Радикальный республиканизм выражает сильную приверженность к теориям прямой и представительной демократии. Ибо демократия рассматривается как неотделимая от созданных условий для эффективного участия и самоуправления, включая, среди всего прочего, достижение социального и экономического равенства. Кроме того, это объединение с гражданской республиканской традицией, до настоящего времени, считает Д. Хелд, что реализация индивидуальной свободы должна быть «…встроена в 103 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии пределы и поддержана (сильным) значением политического сообщества и общественной пользы»120. В космополитическом проекте сделана попытка точно определить принципы подотчётности тех центров и форм власти, которые функционируют сегодня за пределами сферы демократического контроля, и разработать соответствующие институциональные устройства. Согласно этому проекту, в грядущем тысячелетии каждый гражданин государства должен будет научиться быть «гражданиномкосмополитом», то есть человеком, способным быть посредником между национальными традициями, сообществами с общей судьбой и альтернативными формами жизни. Гражданство в демократическом государстве будущего, утверждают сторонники этой программы, должно, по-видимому, привести к росту роли посредничества. Будучи погружено в диалог с чужими традициями и дискурсами, это посредничество собственной имеет своей смысловой целью структуры расширение и горизонта расширение области взаимопонимания. Политические агенты, которые могут «рассуждать с точки зрения других», будут лучше решать – причем решать справедливо – новые и перспективные трансграничные проблемы и координировать процессы, которые порождают «взаимопересекающиеся сообщества с общей судьбой». Кроме того, космополитическая программа утверждает, что если современные формы власти должны стать подотчётными и если многие влияющие на нас сложные проблемы локального, национального, 120 Held D. The Changing Contours of Political Community: Rethinking Democracy in the Context of Globalization, in Holden, B. (eds), Global Democracy: Key Debates. – New York: Routledge, 2000. – P. 17–31. 104 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии регионального и глобального характера должны демократически регулироваться, то люди должны будут иметь доступ в различные политические сообщества и быть их членами 121. Иначе говоря, в новом тысячелетии превратится в гражданство демократическое такой мир, политическое граждане многих стран. которого сообщество будут иметь Столкнувшись с «взаимопересекающимися сообществами с общей судьбой», они вынуждены быть гражданами не только собственных обществ, но и более широких регионов, более широкого мирового порядка. Институты, разумеется, должны развиваться, чтобы отражать различные проблемы, вопросы-задачи, связывающие людей воедино безотносительно к тому, в каких национальных государствах они родились или выросли122. Исходя из этого, сторонники космополитического подхода утверждают, что демократия должна быть переосмыслена как «двусторонний процесс». Под двусторонним процессом, или процессом двойной демократизации, включающим дальнейшую постепенную демократизацию государств и гражданских обществ, подразумевается не только углубление демократии в рамках национального сообщества, но и расширение демократических форм и процессов, происходящих независимо от национальных границ. Защищая «двойную демократизацию» политической жизни, См.: McGrew A. The Transformation of Democracy? Globalization and Territorial Democracy. – Cambridge: Polity Press, 1997. – P. 326. 122 См.: Деррида Ж. Глобализация, мир и космополитизм // Космополис. – 2004. – № 2 (8). – С. 125–140; Archibugi D. The Global Commonwealth of Citizens. Toward Cosmopolitan Democracy. – Princeton University Press, 2008; Scheuerman W. Cosmopolitan Democracy and the Rule of Law // Ratio Juris. – 2002. – Vol. 15. – P. 439–457. 121 105 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии сторонники космополитической демократии стремятся вывести демократию за пределы государства, расширяя распространение демократии на публичную сферу между и помимо государств. В этом отношении транснациональная демократия и территориальная демократия рассматриваются как взаимно усиливающиеся, а не конфликтующие принципы Космополитическая демократия политического в правила. действительности требует политического порядка в демократических объединениях, городах и нациях, так же как и в региональных и глобальных сетях123. Демократия должна позволить гражданам-космополитам получить доступ к разрывающим и трансформирующим границы их традиционного политического сообщества социальным, экономическим, политическим процессам и потокам, а также быть посредником между этими процессами и сделать их себе подотчётными. По сути, этот подход разрывает традиционную связь между легитимной политической властью и постоянными границами и ограниченными территориями и, более того, осмысляет этот разрыв как неотъемлемый признак основных демократических соглашений или демократической конституции, которая в принципе может быть укреплена и использована в различных автономных объединениях, начиная от городов и субнациональных регионов и кончая национальными государствами, регионами и более широкими глобальными структурами. Очевидно, что процесс такого отделения уже начался, поскольку политическая власть и легитимные формы См.: Held D. Democracy and the Global Order: From the Modern State to Cosmopolitan Governance. – Stanford: Stanford University Press, 1995. – P. 234. 123 106 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии власти распространяются «вниз» и «вверх» в рамках национального государства, а также космополитической «около» программы него. Но выступают за приверженцы радикальное расширение этого процесса, насколько позволяют обязательства, выполнять которые необходимо даже при наличии самых широких демократических прав и обязанностей. Это предполагает ряд краткои долгосрочных мер при условии уверенности в том, что геополитические силы в процессе прогрессивного и углубляющегося развития превратятся в демократические организации и институты. Если глобализация касается этих процессов, подводя фундамент под трансформацию сплачивая и образуется организации человеческой деятельности, расширяя эту деятельность таким образом, что каркас межрегионального и межконтинентального изменения и развития, то многие заветные политические идеи, раньше сфокусированные на национальных государствах, должны быть переосмыслены и переработаны. Необходимо рассмотреть эти нормативные и институциональные проблемы чуть более подробно. Однако раз мы живём в мире, характеризующемся глобальной политикой и многоуровневым управлением, то эффективность национальных демократических и правовых традиций весьма сомнительна. Каким бы точным и подробным ни было изложение этой проблемы, оно неизбежно основано на признании, во-первых, взаимосвязанности сущности и характерных черт демократии в рамках отдельного сообщества и сущности и характерных черт демократических отношений между сообществами. И, во-вторых, того, что для процветания демократии и самих политических сообществ должны быть созданы новые правовые и организационные 107 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии механизмы. Но было бы совершенно неправильно заключить отсюда, что политика локальных или национальных демократических сообществ будет или должна быть полностью вытеснена новыми силами политической глобализации. Допустить это означало бы неправильно понять довольно сложное, многообразное и неравномерное влияние различных региональных и глобальных процессов на политическую жизнь. Разумеется, некоторые проблемы и политические решения останутся полностью на ответственности локальных правительств и национальных государств. Другие будут признаны находящимися в ведении отдельных регионов. Третьи же проблемы – такие, как состояние окружающей среды, обеспечение глобальной безопасности, вопросы мирового здравоохранения и экономическое регулирование – потребуют создания новых институтов, которые и будут заниматься их решением124. Как считает Э. Макгрю125, единственная заслуживающая внимания попытка критики некоторых положений, присущих как космополитическому, проекту, может так быть и радикальному обнаружена в демократическому работах по вопросам «совещательной демократии» и в связанных с ней концепциях «стейкхолдинг» демократии126. Вместо того чтобы предлагать новое конституционное урегулирование глобальной формы правления или См.: Мартин Г.П., Шуман Х. Западня глобализации. Атака на процветание и демократию. – М.: Альпина, 2001. 125 См.: McGrew A. Transnational Democracy: Theories and Prospects // Discussion Paper Series. – 2004. – № 1. 126 См.: Dryzek J. Deliberative Democracy and Beyond. – Oxford: Oxford University Press, 2000; Deudney D. Global Village Sovereignty. The Greening of Sovereignty. – Boston: MIT Press, 1998. – P. 299–325; Thompson D. Democratic Theory and Global Society // The Journal of Political Philosophy. – 1999. – № 7(2). – P. 111–125. 124 108 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии создание защитники альтернативных структур совещательной «возможностей глобального демократии демократизации управления, увлечены управления, объяснением действительно, существующих в международной системе, а не в государственном управлении»127. Сторонники концепции совещательной демократии интересуются дискурсивными источниками существующих систем глобального управления и ролью транснационального гражданского общества в установлении совещательного демократического контроля над условиями политического дискурса и действиями управления в международной системе. принципы необходимые и В действительности, условия их интересуют создания подлинной транснациональной публичной сферы демократического дискурса. Эти принципы включают недоминирование, участие, общественное обсуждение, ответственное управление и право «участия всех» в принятии публичных решений, которые затрагивают их благосостояние или интересы. Поэтому профессор политологии Австралийского государственного университета Джон Драйзик утверждает, что реализация транснациональной демократии зависит от признания того, что «сущность демократической законности обнаруживается не в голосовании или представительстве… А скорее в обсуждении»128. Хотя защитники совещательной демократии не умаляют ценность либеральных достижений институциональной реформы Цит. по: Dryzek J. Deliberative Democracy and Beyond. – Oxford: Oxford University Press, 2000. – P. 120. 128 Цит. по: Dryzek J. Transnational Democracy // The Journal of Political Philosophy. – 1999. – № 7(1). – P. 37. 127 109 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии глобального управления или космополитического требования демократической конституции для мирового порядка, оба эти видения рассматриваются сами по себе как недостаточные для основания транснациональной демократии. Вместо этого идеалы «дискурсивности» рассчитывают на создание «ассоциации, делами которой управляют члены общественного обсуждения»129. Это влечёт за собой, как утверждают её защитники, культивирование транснациональных общественных сфер, в которых может быть установлен искренний диалог между учреждениями общественного управления и затронутых ими решениях и действиях. Рациональное и информационное обсуждение среди всех затронутых, а не просто декларативных интересов в рассматриваемом вопросе, в конечном счёте, связано с реализацией общественного блага. Этот вывод существенно отличается от того, что предлагает концепция либерально-плюралистической демократии, в которой достижение согласия среди выраженных интересов и предпочтений граждан или организованных интересов взято в качестве превалирующих в принятии общественных решений. Кроме того, общественные власти, как ожидается, объяснят свои поступки: то есть находящийся под влиянием должен иметь право оспорить такие действия, потому что управление расценивается как демократическое только «…до такой степени, когда люди индивидуально или все вместе наслаждаются постоянной возможностью оспорить то, что решит правительство»130. Соответственно, совещательная демократия Цит. по: Saward M. The Terms of Democracy. – Cambridge: Polity Press, 1998. – P. 64. 130 Цит. по: Petit P. Republicanism – A Theory of Freedom and Government. – Oxford: Oxford University Press, 1997. – P. 185. 129 110 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии нуждается в информированных и активных гражданах, а также в энергичном поощрении тех прав и условий, которые необходимы для реализации их полномочий. Защитники совещательной демократии утверждают, что предлагается ряд принципов, на которых может быть построена всеохватывающая, отзывчивая и ответственная транснациональная демократия. Всё больше ортодоксальных вариантов стремятся особо подчеркнуть её реформистские амбиции, поскольку обсуждение задумано в качестве механизма увеличения демократической легитимации принятия общественного решения как на локальном, так и на глобальном уровне. В отличие от этого более радикальные проявления придают большое значение потенциалу, поддающемуся трансформации до такой степени, что возникает озабоченность соревнованием бросающих глобальных вызов институциональных необъяснимым участкам программ, транснациональной власти, и уполномочиванием прогрессивных сил транснационального гражданского общества131. Эта напряжённость между скорее процедурной, в противоположность субстантивной, интерпретацией совещательной демократии возникает из её эклектичных философских истоков, которые включают традиции критической теории, дискурсивный анализ, республиканизм, партиципативную и прямую демократии. Критики совещательной демократии утверждают, что это не дискретная модель демократии, чтобы быть механизмом для разрешения и легитимации публичных решений. Эта критика См.: Eckersley R. Deliberative Democracy, Ecological Representation and Risk: Towards a Democracy of the Affected. – Mimeo, 2000. 131 111 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии обоснована, если является сфокусированной только на транснациональной, местной или национальной демократии. Кроме того, несмотря на данный акцент, в дискурсе, как это ни парадоксально, имеется тенденция упускать проблемы, в которых язык и культурное многообразие являются основой для конструирования подлинной транснациональной совещательной публичной сферы. Для этого недостаточно только желания, наоборот, возникают серьёзные вопросы о роли языка и культуры в определении условий возможности Действительно, акцент подлинного на политического самоорганизации обсуждения132. гарантирует, что процедурные требования и установленные условия эффективного обсуждения останутся несколько неопределённо обусловленными. Наконец, есть значительное безмолвие в отношении того, как антагонистические конфликты интересов или ценностей могут быть решены без умышленного обращения к некоторым внушающим авторитет решениям. В этом отношении совещательная демократия может быть представлена в качестве крайней ценности, имеющей дело со многими из самых неотложных глобальных дистрибутивных проблем или проблем безопасности (от ослабления долговой нагрузи до гуманитарной интервенции соответственно), которые фигурируют в мировой политической повестке дня. 3.3. Транснациональная демократия: предпочтительна или желательна См.: Kymlicka W. Citizenship in an Era of Globalization. Democracy’s Edges. I. Shapiro and C. Hacker-Cordon. – Cambridge: Cambridge University Press, 1999. 132 112 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии Безотносительно к интеллектуальным достоинствам любого специфического проекта транснациональной демократии серьёзный скептицизм был высказан по поводу предпочтительности и желательности этой идеи. Коммунитаризм, реализм и некоторые другие радикальные критические направления выступают против многих важных оснований, защищаемых сторонниками транснациональной демократии: теоретических, институциональных, исторических и этических. Представителей канадского политолога космополитические транснациональной Кимлика, политического должна политической Уилла Кимлики133, предпосылки, демократии. корениться культуре, особенностями коммунитаризма, в современных составляющие Демократия, общей которые не территориальных убеждают теории утверждает истории, являются например языке У. или существенными политических сообществ. Все эти особенности более или менее отсутствуют на наднациональном уровне. Несмотря на путь глобализации, связывающей судьбу сообществ воедино, действительность состоит в том, что «единственный форум, в котором встречается подлинная демократия, находится в пределах национальных границ». Даже в пределах Европейского Союза транснациональная демократия не больше, чем элитарный феномен. Если нет никакой эффективной См.: Kymlicka W. Liberalism, Community, and Culture. – Oxford: Oxford University Press, 1991; Idem. Politics in the Vernacular: Nationalism, Multiculturalism, Citizenship. – Oxford: Oxford University Press, 2001; Idem. Immigration, Multiculturalism, and the Welfare State // Ethics and International Affairs. – 2006. – Vol. 20.3. 133 113 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии морали в сообществе вне государства, то там и не может быть подлинной нации. Конечно, утверждают, защитники что транснациональной политические сообщества демократии трансформируются глобализацией так, как закреплена идея нации, что территориально разграниченная единица больше не является надёжной. Однако проблематизирующие таким образом нацию скептики ставят критический вопрос о том, кто или какое учреждение решает, как нация должна быть конституирована и на каком основании? Без такой определенной спецификации принципов, из которых должна быть составлена нация, транснациональная трудно представить, демократия каким могла образом бы быть институциализирована или обязательно обеспечивала бы базис для более представительного, законного и ответственного глобального управления. Будучи не в состоянии ответить на этот вопрос теоретически строгим или убедительным аргументом, предложенным скептиками, защитники транснациональной демократии ставят под сомнение правдоподобие их проекта134. Для политических представляют собой реалистов наиболее суверенитет непреодолимые и анархия барьеры для реализации демократии вне границ. Хотя могут существовать элементы международного сообщества государств, в которых на глобальном уровне признаётся господство права и согласованность См., например: Gorg C., Hirsch J. Is International Democracy Possible? // Review of International Political Economy. – 1998. – Vol. 5, № 4. – P. 585–615; Dahl R. Can International Organizations be Democratic? Democracy’s Edges. I. Shapiro and C. Hacker-Cordon. – Cambridge: Cambridge University Press, 1999. – P. 19–36. 134 114 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии международных норм и порядка. Поэтому предложения реалистов остаются скорее случайными, чем устойчивыми. Конфликт и сила всегда присутствуют и обыденны во многих регионах мира. Но это не есть условия, при которых любой независимый демократический эксперимент является функционирование возможным демократии для процветания, настойчиво требует так как отсутствия политического насилия и господства права. В отношениях между суверенными государствами всегда возможны и организация насилия, и господство права, в значительной степени выраженные в реальной политике. Международный порядок – это всегда порядок, установленный наиболее сильными государствами для самих себя. В этом отношении глобальное управление является просто синонимом западной гегемонии до тех пор, пока международные учреждения остаются пленниками доминирующих сил. Государства действуют стратегически в отношении поощрения международного управления только там, где увеличивается их автономия или обходится внутреннее рассмотрение чувствительных проблем, образующих политическbй императив, наносящий глобального управления135. ущерб Короче, демократизации условия реализации демократической гегемонии, или некоторых альтернативных форм мировой федерации демократических государств, культивирующих транснациональную демократию, следовательно, являются теоретически и фактически невероятными. Некоторые суверенные демократические государства, возможно, будут разменивать национальное самоуправление в пользу более демократического См.: Wolf K. The New Raison d’Etat as a Problem for Democracy in World Society // European Journal of International Relations. – 1999. – Vol. 5, № 3. – P. 333-363. 135 115 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии мирового порядка, тогда как авторитарное государство даже не рассматривало бы это как проект. Таким образом, транснациональная демократия остаётся для реалистов просто утопическим идеалом. Даже если бы транснациональная демократия была более предпочтительным идеалом, многие скептики сделали бы вывод, что её достижение с политической и этической точек зрения нежелательно136. В основе теорий транснациональной демократия содержится неразрешимый обязательством желанием в конфликт эффективной демократии вне между национальной государства. Во нормативным демократии многих и «зрелых» демократических государствах эта дилемма разрешается при помощи конституционных механизмов, но на международной арене они отсутствуют. Выразительной иллюстрацией этой дилеммы является «демократическое» вмешательство Европейского Союза в австрийскую политику после избирательного успеха в начале 2000 года. ЕС всем угрожал отказать в официальном признании любого коалиционного правительства, в котором присутствовал бы господин Йорг Хайдер лидер националистической партии «Австрийская партия свободы», несмотря на демократически выраженное предпочтение австрийского электората. Опуская этическую сторону этого специфического случая общий смысл заключается в том, что «транснациональная демократия имеет потенциал, способный погасить эффективное самоуправление на См., например: Hirst P. Between the Local and the Global: Democracy in the Twenty First Century. Balancing Democracy. – London: Routledge, 2000; Mayall J. Democracy and International Society // International Affairs. – 2000. – Vol. 76, № 1. – P. 61–75. 136 116 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии локальном или национальном уровнях»137. Без эффективных гарантий, которые в отсутствие глобальной конституции не могут быть институционально обоснованы, опасность транснациональной демократии состоит в том, что она восприимчива к побуждениям грубого большинства, которое способно отрицать законные демократические права и желания (национальных) меньшинств. Наоборот, без установленной способности придавать силу демократическому желанию большинства против закрепленных интересов великих держав день становления транснациональной демократии просто становится заложником интересов самых могущественных геополитических сил. Именно в этом заключается, как кажется, парадокс транснациональной демократии, а именно: само существование такой способности создаёт реальную возможность для тирании транснациональной демократии, таким образом, ставится под сомнение желательность демократического идеала. Это происходит отчасти по тем причинам, что более радикальные или прогрессивные убеждения одинаково скрывают существенные сомнения в желательности транснациональной демократии. Среди некоторых радикальных критиков сама идея транснациональной демократии рассматривается как скрытый новый инструмент западной гегемонии138. Как и с философией «хорошего управления», провозглашённой правительствами «Большой семёрки» и многосторонними учреждениями, принимается во внимание, прежде Цит. по: Hutchings K. International Political Theory: Rethinking Ethics in a Global Era. Sage Publications – London, 1999. – P. 166. 138 См., например: Burbach R., Nunez O. Globalization and its Discontents. – London: Pluto Press, 1997; Jones R. The World Turned Upside Down? – Manchester: Manchester University Press, 2000. 137 117 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии всего, преобладание Запада. Другими словами, есть несколько конструкций транснациональной демократии, которые обнаруживаются среди угнетенных в Африке, Азии и Латинский Америке139. Для большей части человечества это – отвлечение от самых неотложных опустынивания глобальных территорий транснациональная и демократия проблем: бедности. может СПИДа, В этом быть голода, контексте полностью несоответствующей и неуместной, но дающей ответ: как критическая проблема может гарантировать, что глобальные рынки и глобальный капитал будут работать в интересах большинства народов мира, не разрушая естественную окружающую среду140. Демократизация глобального управления, даже если это было бы выполнимо, может быть более предпочтительной для усиления и легитимирования гегемонии глобального капитала, чем для оспаривания захвата рычагов глобальной власти. Историческое свидетельство передовых капиталистических обществ, утверждают скептики, указывает на то, как императивы капитализма превосходят действия демократии141. Именно там находится предполагаемая судьба транснациональной демократии. Ускоряющееся глобальное неравенство и вырисовывающаяся экологическая катастрофа просто не могут быть решены дозированным применением См.: Давыдов В.М., Бобровников А.В., Теперман А.В. Феномен финансовой глобализации. Универсальные процессы и реакции латиноамериканских стран. – М.: Ин-т Латин. Америки, 2000; Рунов Б.Б. Интеграция Африки в глобальную экономику (тенденции, проблемы, перспективы). – М.: Изд. Дом XXI век. Согласие, 1999. 140 См.: Cox R. Globalization, Multilateralism and Democracy. Approaches to World Order. – Cambridge: Cambridge University Press. – 1997. – P. 524–537. 141 См.: Бузгалин А.В., Колганов А.И. Глобальный капитал. – М.: Едиториал УРСС, 2004; Miliband R. The State in Capitalist Society. – London: Routledge, 1973. 139 118 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии транснациональной демократии. Напротив, как предлагает П. Хирст, необходимы мощные и эффективные, а не демократические, глобальные организации, которые могут поставить под сомнение укоренившиеся интересы глобального капитала, продвигая общее благосостояние – социальную демократию – на глобальном уровне142. Наоборот, разрушение глобального управления и передачи власти к самоуправляющимся, устойчивым местным сообществам – это стратегия, одобренная радикалами. И политические, и этические основания скептичны по отношению к прогрессивному взгляду, полагающему, что транснациональная демократия будет некорректным проектом. Соответственно, этическое предпочтение для многих радикальных критиков усиливает существующие системы социального демократического партиципативной демократии управления и в не сферах, новые формы регулируемых государством143. Поэтому реальная демократия для этих скептиков всегда является региональной (национальной) демократией. Есть серьёзные причины критически осмыслить релевантность, предпочтительность и желательность транснациональной демократии. Доля различных скептических аргументов указывает на то, что смысл транснациональной демократии заключается в том, что ни один ответ на глобализацию или проект глобализации, как предполагают её защитники, не являются этически и теоретически убедительным. Напротив, это чревато теоретическими недостатками См.: Hirst P. Between the Local and the Global: Democracy in the Twenty First Century. Balancing Democracy. – London: Routledge, 2000. 143 См.: Mittleman J. The Globalization Syndrome. – Princeton: Princeton University Press, 2000. 142 119 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии и практическими опасностями. Но нет, как предлагает Р. Даль, наименьшей является опасность общественного контроля вопросов экономической жизни и военной безопасности. Кроме того, развитие национальной (территориальной) демократии было настоятельно связано с силой и насилием, поэтому история современной демократии иллюстрирует её, даже в пределах контекста разделённой политической культуры, как отчетливо хрупкую систему правил. В мире культурного разнообразия и растущего неравенства возможность понимания транснациональной демократии, поэтому должна быть оценена как незначительная без любого её убедительного навязывания любым соглашением демократических государств или мягкой демократической гегемонией. Не удивительно, что для большинства скептиков самоуправление в пределах государств (демократических или недемократических) считается этически предпочтительным для возможной тирании более демократического глобального правления. 3.4. Можно ли отвергнуть транснациональную демократию? Защитники транснациональной демократии обвиняют скептиков в слишком поспешном отклонении теоретических, этических и эмпирических аргументов, составляющих их проекты демократии без границ. Более определенно, утверждают они, обесцениваются важные политические преобразования, вызываемые усиливающейся глобализацией и регионализацией; скептики особенно неправильно истолковывают возможности значимых политических изменений по отношению к более демократическому мировому порядку. Эти 120 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии трансформации, в конечном счёте, изменяют условия, которые делают возможными суверенные, территориальные, самоуправляющиеся политические сообщества, поскольку в мире глобальных изменений локальное и глобальное, внутренне и внешнее в значительной степени неразличимы. Отрицать такие обстоятельства означает утратить способность оценивать с точки зрения вечности сущность концепции современной государственности и политического сообщества и игнорировать её историческую и социально построенную природу144. Современные политические сообщества являются историческими и социальными конструкциями. Их специфическая форма, совпадающая с территориальной досягаемостью «предполагаемого сообщества» наций, является продуктом специфических условий и сил. Эта форма определяет метрическую систему, по которой измеряется единица государство было современной первичным демократии. инкубатором Исторически современной демократической жизни. Но, как замечает профессор международных отношений университета Уэллса Эндрю Линклетер, политические сообщества никогда не были статическими, неизменно созданными, а всегда находились в процессе конструкции и реконструкции145. Поскольку глобализация и регионализация стали усиливаться, современные политические сообщества начали испытывать См.: Мальковская И.А. Глобализация как социальная трансформация. – М.: РУДН, 2002; Linklater A. The Transformation of Political Community. – Cambridge: Polity Press, 1998. 145 См.: Linklater A. Critical Theory and World Politics: Citizenship, Sovereignty and Humanity. – New York: Routledge, 2007. 144 121 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии существенную трансформацию: появляются новые формы политических сообществ. Согласно Д. Хелду, национальные политические сообщества сосуществуют сообществ», сегодня рядом определяемых с «пересекающимися пространственной судьбами досягаемостью транснациональных сетей, систем гражданства и проблем. Они могут быть задуманы как «тонкие» сообщества, в противоположность «толстым» сообществам локального типа и нациям-государствам. Тем не менее национальные сообщества представляют собой необходимые этические и предварительные политические условия для культивирования транснациональной демократии. В основном они перекрывают судьбы сообществ, определяемые как новые возможные транснациональные направления развития наций. Как отмечено, критики транснациональной демократии обвиняют её защитников в том, что они предпочтительнее применяют неопределённую концепцию народа. Это обвинение, однако, не учитывает недетерминированный и сконструированный характер современного народа (нации) самого по себе. Так Э. Линклетер предлагает, вопреки скептическому аргументу, что нация не является некоей преобразуемой предшествует политической демократическому самостоятельно сущностью, развитию, конституируется но, благодаря которая напротив, она процессам демократизации. Начиная с классической греческой демократии, конституирование случайным146. 146 Этот народа является аргумент всегда внушает проблематичным доверие и утверждениям См.: Saward M. The Terms of Democracy. – Cambridge: Polity Press, 1998. 122 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии защитников транснациональной демократии, что неопределённая природа народа в их планах не ослабляют правдоподобие или теоретическую последовательность их проекта. Не рассматривая «космополитическую нацию» как единичную, предопределенную и универсальную сущность – унифицированную мировую нацию, литература по транснациональной демократии подчёркивает комплексную, подвижную и многослойную конструкцию, ясно сформулированную в разнообразии наборов отношений к множеству участков глобальной власти и структуры глобального управления. Такая концепция, как подтверждено опытом Европейского Союза и федеративных государств, является, конечно, исторически беспрецедентной. К тому же так называемая загадка народа в теориях транснациональной демократии не является фатальным недостатком, как хотелось бы многим скептикам. Центральным пунктом в учреждении политических сообществ вне государства является рост институционализации транснациональных общественных сфер, как некоторые утверждают, благодаря росту конституционализации мирового порядка147. Накопление многосторонних, региональных и транснациональных мер (которые развились в последнее пятидесятилетие), создало неписанную конституцию глобального государства. В поисках управления и регулирования трансграничных проблем государства стремились упорядочивать соответствующие полномочия и власть через соглашения и другие меры. При этом они См.: Elazar D. Constitutionalizing Globalization. – Boston: Rowman and Littlefield, 1998; Gill S. Globalization, Market Civilization, and Disciplinary Neoliberalism // Millenium. – 1995. – Vol. 24, № 3. – P. 399–424. 147 123 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии институционализировали сложную систему правил, прав и обязанностей для управления их общими делами. Дальше всего это пошло в Европейском Союзе, где появилась эффективная квазифедеральная конституция. Но в другом случае, как в ВТО, власть национальных правительств пересматривается: управление торговыми спорами становится подчиненным правовым нормам148. В пределах сообщества государств были разработаны и укреплены некоторые существенные демократические принципы, cвязанные с институционализацией самоопределение, законность, народный юридическое ортодоксальными Таким суверенитет, равенство принципами 149. образом, демократическая государств международного стали общества. Как комментирует профессор международных отношений университета Кембриджа Джеймс Майал, происходило «укрепление не только непосредственно демократии, но и демократических ценностей, как стандарта из законности в пределах международного сообщества»150. В последние годы эта демократизация международного сообщества также ускоряется в ответ на процессы глобализации, действия межнационального гражданского общества и социальной динамики расширяющегося сообщества демократических государств. Несмотря на её неравномерность и недолговечность, она предстаёт См.: Shell G. Trade Legalism and International Relations Theory: An Analysis of the WTO // Duke Law Journal. – 1995. – Vol. 44, № 5. – P. 829–927; Михайлова В.А., Кушлин В.И. Глобализация и ВТО. – М.: РАГС, 2005. 149 См.: Crawford J. Democracy in International Law. – Cambridge: Cambridge University Press, 1994. 150 Цит. по: Mayall J. World Politics: Progress and its Limits. – Cambridge: Polity Press, 2000. – P. 45. 148 124 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии объединённой с конституционализацией мирового порядка «подгонкой» необходимых исторических условий – создание «зон мира» и господства права – для культивирования транснациональной демократии. Дальнейшее свидетельство этого процесса демократизации должно быть обнаружено в возрастающей политической реакции многих правительств гражданского общества и учреждений на транснационального последствия экономической глобализации151. Такие ответы достаточно чётко демонстрируют не только разнообразные пути, но и общее стремление прогрессивных политических сил и являются системой ответственного, отзывчивого и прозрачного глобального управления. Наряду с ростом осознания, что власть ускользает от демократических государств и избирателей и переходит глобальным к неизбранным органам увеличивающееся и фактически (например, политическое неподотчётным ВТО), давление на прибавилось правительства «Большой восьмёрки», чтобы привести в соответствие хорошее управление с глобальным управлением 152. Конечно, демократия включает больше, чем просто прозрачное и ответственное принятие решений. Кстати, любопытно отметить, что споры, касающиеся этой «реформы», явно описывают несколько направлений транснациональной демократии, указанных выше (демократическая межгосударственность, совещательная, радикальная См., например: O’Brien R. Contesting Global Governance: Multilateral Economic Institutions and Global Social Movements. – Cambridge: Cambridge University Press, 2000. 152 См.: Woods N. Good Governance in International Organization // Global Governance. – 1999. – Vol. 5. – P. 39–61. 151 125 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии и космополитическая демократии). Например, в контексте ВТО язык «стейкхолдинг» весьма очевиден; хотя удивительно, что и в правительстве США, и в гражданском обществе предлагают его реформу153. Но безотносительно непосредственных результатов текущего процесса реформы, подобное положение твердо закрепило проблему демократических мандатов международного управления на глобальной повестке дня. При этом транснациональная общественная сфера была создана в пределах, в которых соединились серьёзное политическое размышление и дебаты по законности глобального управления. Конечно, для скептиков типа Р. Даля эти события не лишают законной силы нормативный аргумент, касающийся того, что международные учреждения демократичными. Всё же, не могут как быть указывают действительно защитники транснациональной демократии, это должно полностью игнорировать существенные примеры международных или сверхгосударственных учреждений, от Европейского Союза до Международной организации труда, чьи установленные проекты отражают новые комбинации традиционных межправительственных и демократических принципов. Европейский Союз представляет собой выдающуюся институционализацию, форму, отличную от демократии вне границ, однако это ни в коем случае не является уникальным. Например, Международная лейбористская организация институционализировала ограниченную форму «стейкхолдинг» через трехстороннюю систему представительства, соответствующего государствам, деловым и См.: McGrew A. The WTO :Technocracy or Banana Republic? Global Trade and Global Social Issues. – London: Routledge, 1999. 153 126 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии трудовым организациям. Как считает профессор университетского колледжа Оксфорда Нгайра Вудс, вне этих более новых международных функциональных учреждений, типа Международного фонда сельскохозяйственного развития и глобальной экологической системы, воплощаются принципы «стейкхолдинг», как средство, гарантирующее представительное принятие решения. Кроме того, виртуально все главные международные учреждения стали открытыми для формального или неформального участия представителей гражданского общества154. Даже ВТО имеет созданный гражданский общественный форум. Скептическое суждение, что эффективное международное управление просто несовместимо с демократическими методами, кажется несколько преувеличенным в свете исторических описаний глобального управления. Напротив, в определённых отношениях основные демократические принципы созданы из существующих глобальных и региональных систем управления. Наконец, по вопросу ценности транснациональной демократии социалистические критические анализы поднимают серьёзную проблему, касающуюся того, можно ли доверять демократии в реализации большего глобального социального правосудия. В отношении либеральной демократии в национальном контексте историческое свидетельство проявляется несколько смешано. В противоположность, начинается с защита отличительного транснациональной понимания демократии (исторического и концептуального) отношений между капитализмом – выступающим См.: Weiss T., Gordenker L. NGO’s, The UN, and Global Governance. – London: Lynne Reiner, 1996. 154 127 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии основным двигателем глобального неравенства и несправедливости – и демократией. Подобное понимание осознаёт неизбежные противоречия между логикой капитализма и логикой демократии. Вследствие этого происходит уклонение от фатализма многих структурных марксистских и радикальных критических анализов в утверждении, и на теоретических, и на исторических основаниях, того, что транснациональная демократия – необходимое требование реализации глобального социального правосудия. История европейской капитализмом, Соответственно, социальной принимается подобное как демократии, важное положение смягчённая обстоятельство. транснациональной демократии неотделимо от аргумента за глобальное социальное правосудие. Действительно, ценность транснациональной демократии, считают самые яростные защитники, заключается в её способности обеспечивать законные механизмы и основания для обуздания власти глобального капитала, содействуя, таким образом, распространению и потенциальной реализации условий большего глобального социального правосудия155. Существующие учреждения глобального управления терпят неудачу в этом вопросе, что неудивительно, экономических поскольку они интересов156. – пленники Однако для доминирующих сторонников транснациональной демократии, в противоположность оппонентам, защищающимся больше энергично, этот тезис не является поводом, чтобы «покинуть» свой проект. См.: Held D. Democracy and Global Order. – Cambridge: Polity Press, 1995. 156 См.: Gill S. Economic Globalization and the Internationalization of Authority: Limits and Contradictions // GeoForum. – 1995. – Vol. 23, № 3. – P. 269–283. 155 128 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии Итак, достижимо ли демократическое глобальное государство? Если идея транснациональной демократии не может быть так легко отклонена, тогда необходимо обратиться к перспективам её реализации. Это подразумевает рассмотрение двух проблем: степень, с которой возможно идентифицировать постоянные тенденции в глобальной политике, обеспечивающей условия для её потенциальной реализации, и степень, с которой любая из теорий транснациональной достоверное демократии основание её обеспечивает возможности. необходимостью порождают радикально поскольку они привлекают вероятное Эти проблемы расходящиеся преимущественно или с выводы, спекулятивные суждения и неотделимы от первичных этических убеждений157. Несмотря на убедительный мандат скептического обстоятельства, есть хорошие основания согласиться с мнением защитников транснациональной демократии в том, что осторожный оптимизм в этом вопросе оправдан. Глобализация и регионализация стимулируют мощные политические реакции, которые в их более прогрессивных проявлениях породили беспрецедентные общественные дискуссии о демократических мандатах управления вне государства158. Вашингтонское соглашение, защищающее освобождённый глобальный капитализм, больше не кажется настолько безопасным См.: Назарчук А.В. Этика глобализирующегося общества. – М.: Директмедиа Паблишинг, 2002. 158 См., например: Митрофанова Н.В. Глобальная альтернатива? Поиски новых форм демократии для Запада и России. – М., 2000; Greven M. Can the European Union Finally Become a Democracy? Democracy Beyond the State? The European Dilemma and the Emerging Global Order. – Boston: Rowman and Littlefield, 2000. 157 129 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии или главенствующим159. Регулирование глобализации стало основной политической проблемой, и это, в свою очередь, повлекло много обсуждений о структуре принципов и точной форме, которую должно принять такое регулирование. Реформа основных учреждений глобального управления, как было обозначено на саммите тысячелетия ООН, теперь стоит в мировой политической повестке дня. Прозрачность, ответственность, участие и законность быстро становятся ценностями, связанными с доминирующими дискуссиями об этой транснационального мобилизуются для реформе. гражданского утверждения Прогрессивные общества элементы организуются политического и давления на правительства и учреждения с целью выполнения этой реформы. Понятые в более широком контексте демократизации международного общества (обсужденной выше) эти политические события приобретают намного большее политическое значение. Общепризнанность «косметического» потенциала преобразования окончательного существующей отказа или конъюнктуры, отмена гегемонии неолиберализма, живучесть транснационального гражданского законного общества, срочные регионального и требования глобального эффективного и управления и распространяющихся демократических ценностей и стремлений подтверждаются перспективы оптимистическим транснационального заключением Дж. демократического Драйзика: проекта Цит. по: McGrew A. Sustainable globalization? Poverty and Development in the New Century. – Oxford: Oxford University Press, 2000. – P. 27. 159 130 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии являются «…по разным причинам более уверенными, чем когда-либо прежде»160. Данное утверждение не обесценивает и не упрощает ни встречные тенденции и силы, ни пределы демократической реформы, а просто признаёт, что современные события составляют благожелательные условия для развития к более ответственным и демократическим формам глобального управления. Конечно, остаётся открытым более интересный вопрос о вероятной траектории демократической реформы. Было бы неуместным ожидать, что любая из рассмотренных выше основных теорий предложить транснациональной убедительную или демократии, вероятную оценку могла бы возможной траектории демократической реформы. Как и в нормативных теориях, каждая из них прежде всего устанавливает и принципы транснациональной демократии, и необходимые условия для её существования. По сути, эти течения отражают различные концепции демократии, которые локализованы в пределах весьма различных, но иногда пересекающихся Впоследствии, вместо традиций того чтобы демократической мысли. спросить, проект какой транснациональной демократии лучше обеспечивается, корректнее задуматься о том, почему этот вопрос именно так актуализируется. Так как это утверждение в значительной степени совместимо с существующим доминирующих либеральным западных мировым государств порядком, и ценностями политических элит демократических государств, может появиться самый вероятный путь к Цит. по: Dryzek J. Deliberative Democracy and Beyond. – Oxford: Oxford University Press, 2000. – P. 139. 160 131 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии транснациональной демократии. Современные обсуждения реформы глобального управления, свидетельствующие о приоритете предоставления ответственности и прозрачности, доминируют в дискурсе теории демократической межгосударственности. Однако это очень ограниченная процедурная концепция демократии, которая является статистической и универсальной в своих предположениях. Для многих прогрессивных превалирующая социальных ортодоксия, которую сил это именно политические та дебаты, окружающие реформу глобального управления, стремятся превзойти. Другими словами, это стремление относится, прежде всего, к демократии государств – международной демократии, а не к демократии наций – транснациональной демократии. В отличие от этого более поддающиеся трансформации стремления радикальноплюралистической демократии, поддержанной политикой социальных движений, новых трансверсальной запятнаны отказом установиться теоретически или исторически, так как, в отсутствие любой верховной власти или правовых норм, транснациональная демократия чрезвычайно может быть понята децентрализованном или институциализирована. мировом порядке, в В котором преобладали самоуправляющиеся сообщества, условия для развития подлинной транснациональной общественной сферы или демократизации глобального управления, по-видимому, были бы устранены. Почему такой порядок с необходимостью порождал бы транснациональную демократию, в противоположность тирании сообщества, далеко не ясно. В этих отношениях теории радикальноплюралистической демократии не хватает убедительности в изложении условий собственной реализации. 132 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии И наоборот, теории космополитической и совещательной демократии предоставляют более систематическое и убедительное описание своих возможных условий выполнимости и реализации, но являются при этом нормативно амбициозными и радикальными теориями, поскольку каждая из них стремится к преобразованию мирового порядка в направлении демократического сообщества из государств и народов, однако каждая из них тем не менее глубоко осознает мощь структурных и экономических сил, препятствующих перспективам транснациональной демократии. Оба эти направления проводят строгий учет необходимых предварительных условий и процессов, являющихся причиной демократизации мирового порядка. В этих отношениях они могут рассматриваться как дополняющие друг друга описания транснациональной демократии. При этом учитывается, что первичные проблемы совещательной демократии являются наряду с непоследовательными источниками мирового порядка и значительной коммуникативной властью гражданского общества в демократизировании глобального управления первичным интересом космополитической демократии со спецификацией соответствующих конституционных и институциональных порядков культивирования и укрепления демократии вне государства. Кроме того, защитники теорий космополитической и совещательной демократии рассматривают транснациональную демократию «…не [просто] как альтернативу национальной демократии, но также как её частичное спасение»161. Несмотря на врождённый идеализм, космополитическая и совещательная теории транснациональной Цит. по: Clark I. Globalization and International Relations Theory. – Oxford: Oxford University Press, 1999. – P. 155. 161 133 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии демократии представляют собой самые сложные, но в то же время весьма убедительные аргументы за демократию вне границ. Вместе они представляют оригинальные и всесторонние попытки переосмысления демократии, согласуясь с миром, в котором организация и осуществление власти приобрели существенные транснациональные, региональные и даже глобальные измерения. История теории демократии – это история последовательного переосмысления проекта демократии в соответствии с новыми историческими обстоятельствами. В ответ на современные паттерны глобализации и регионализации теоретики начали размышлять над потребностью, желательностью и вероятностью транснациональной демократии, для того чтобы призвать к ответу глобальные и транснациональные силы, которые теперь избегают существующих учреждений территориальной демократии. Объединились серьёзные академические и политические дискуссии, вследствие чего появились отличительные теории, по-разному понимающие демократию и в различной степени находящие своё выражение в обсуждении реформы глобального и регионального управления – от Европейского Союза до Международного валютного фонда. В этой работе были критически пересмотрены нормативные и эмпирические утверждения теорий транснациональной демократии, а именно: демократической межгосударственности, радикального демократического республиканизма, космополитической и совещательной демократий. Однако представленная аргументация была направлена на защиту идеи транснациональной демократии в основном против заявлений самых скептически настроенных критиков. Более определённо это было доказано в случае описания космополитической и дискурсивной 134 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии демократий как взаимодополняемых и взаимообусловливаемых проектов. Вместе они обеспечивают политически убедительный и амбициозный ответ на вызов глобализации и требования более демократической структуры глобального и регионального управления. Конечно, предложенные аргументы могут быть не в состоянии убедить те особо скептические мнения, что сама идея транснациональной демократии не является просто утопической. Однако подобный скептицизм должен британского сглаживаться историка политическую мысль Эдварда и здравую предостережением Карра о том, известного что политическую «здравую жизнь можно обнаружить только там, где (в утопии или в реальности) их место»162. ЗАКЛЮЧЕНИЕ Существует сомневаться в много серьёзных теоретической и оснований для эмпирической того, чтобы обоснованности утверждений о том, что в условиях современной глобализации национальные государства как бы уходят в тень. В данной работе была предпринята попытка подчеркнуть, что, хотя региональные и глобальные структуры взаимосвязей укрепляются, они влекут за собой сложные и разнообразные последствия для разных сфер общественных отношений. Но при этом не ставилась задача доказать, что суверенитет государства сегодня совершенно разрушен, даже если бы речь шла о таких сферах, где властные структуры пересекаются и властные 162 полномочия оказываются разделёнными, такое Цит. по: Carr E. The Twenty Years Crisis 1919–1939. – London: Papermac, 1981. – P. 10. 135 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии высказывание совершенно исказило бы данную позицию. Была предпринята попытка доказать, что существуют обширные области и регионы, для которых характерно проявление взаимной лояльности, наличие противоречащих друг другу представлений о правах и обязанностях человека, взаимосвязях правовых и властных структур, и другие, в которых (особенно это относится к развитым странам), как принято считать, суверенитет есть абсолютная, не делимая и единственно возможная форма проявления государственной власти. Политические сообщества и цивилизации больше не могут быть охарактеризованы как «обособленные друг от друга миры» или как «локальные». Несомненно, их структурирование обусловлено существующими между ними неравенством и иерархией. Но даже самые сильные из них, включая самые мощные национальные государства, больше не могут оставаться не затронутыми меняющимися моделями региональных и глобальных потоков и структур активности. Но при этом характер отдельных трансформаций и их влияний на отдельные формы политического сообщества весьма разнообразны. Можно привести два весьма характерных примера подобных изменений: один из области законодательства по правам человека, другой – из сферы политики, проводимой в отношении процентных ставок. В процессе развития в условиях глобализации международное законодательство по правам человека, индивиды, правительства и неправительственные организации оказались в новых системах правового регулирования. Теперь международное право, признавая силу и принуждение, права и обязанности, во многих существенных 136 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии отношениях ограничивает принцип государственного суверенитета: суверенитет уже не является автоматической гарантией международной легитимности. Наиболее важны в этой связи, несомненно, законодательство по правам человека и режимы прав человека. Хотя в международном праве наметилась тенденция постепенного отхода от принципа, согласно которому государственный суверенитет необходимо отстаивать независимо от того, какие последствия будет это иметь для индивидов, групп и сообществ, но при этом уважение, проявляемое к автономии субъекта и к широкому спектру прав человека, в разных регионах мира различно. Изменения в международном праве и режимах прав человека посягают сегодня на традиционное понимание суверенитета государства. Конечно, юридически легитимность власти может до известной степени измениться, но фактически по причине слабости механизмов применения права независимость государства глубоко ущемлена быть не может. Обратным примером могут служить финансовая глобализация и её воздействие на макроэкономическую политику. Так как речь идёт о радикальном влиянии глобализации не на суверенитет, а на независимость государства. Финансовая глобализация, напротив, как считают, de jure вообще не ставит под сомнение легитимность той или иной формы правления, но de facto ограничивает независимость государств в том, что касается выбора ими предпочтений и следования их собственным политическим интересам. Например, финансовая глобализация предполагает, что национальные процентные ставки в значительной степени обусловлены общемировой ситуацией в данной сфере. В 137 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии условиях системы фиксированных валютных курсов национальные государства должны признать процентную ставку необходимой для поддержания паритета между валютами. При «плавающих» процентных ставках правительства стран свободны (в пределах рынка) в выборе своих процентных ставок при условии, что они соглашаются с их возможными последствиями, а именно: с международными валютными курсами. Поэтому глобализация трудно просто согласиться ограничила с мнением, что независимость финансовая национальных государств в каком-то одном направлении; она не привела к простому расширению или сокращению полной независимости государств или выбора ими того или иного политического курса. Но затраты и выгоды, связанные с этим выбором, безусловно, изменились. Так, финансовая либерализация заставила правительства стран больше полагаться на процентные ставки как главный инструмент своей валютной политики, поскольку манипулирование капиталом, выделение резервных денежных средств, кредитные ограничения и другие рычаги управления становятся менее эффективными и более дорогостоящими инструментами макроэкономической политики. В то же время контроль над всем, кроме краткосрочных процентных ставок, ослабел, и при политике фиксированного или регулируемого валютного курса контроль даже над краткосрочными процентными ставками был в значительной степени продиктован существованием фиксированной валюты и требуемой рынками надбавкой за риск. Что естественным образом привело к известным последствиям. Поэтому отказ от использования рычагов манипулирования капиталом и масштабы финансовой глобализации должны предопределить 138 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии строгое следование национальной валютной политике и антиинфляционным мерам. Итак, традиционные представления о государственном суверенитете и независимости государства пересматриваются и переосмысляются в рамках изменяющихся процессов и структур регионального и глобального порядка. Более того, государства заключены в различные сложным образом пересекающиеся друг с другом политические сферы. Таким образом, национальный суверенитет и независимость государств должны пониматься как включённые в более широкую систему правления, в рамках которой они составляют всего лишь один ряд принципов, которые наряду с прочими лежат в основе политической власти. «Вестфальская система» государственного суверенитета и независимости подвергается значительной трансформации, по мере того как она меняется в наиболее важных её аспектах. Но отсюда вовсе не следует, что эта трансформация носит характер явный или неизменный Мы должны так переработать наши политические представления, чтобы не остаться политически пассивными перед этими региональными и глобальными метаморфозами. Есть все основания полагать, что новые политические меры не только необходимы, но и вполне возможны в свете уже происходящего изменения структуры региональных и глобальных процессов, возникновения центров по принятию политических решений (таких как Европейский Союз), роста политических потребностей в новых формах политической дискуссии, разрешения конфликта и требования прозрачности в сфере принятия решений на международном уровне. В этом возникающем новом мире все города, национальные парламенты, 139 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии региональные ассамблеи и глобальные власти могли бы получить различный, но взаимосвязанный набор ролей в рамках структуры, обеспечивающей подотчётность и публичное принятия решений. Несомненно, вопрос о том, для того ли существуют культурные традиции и ресурсы, чтобы обеспечивать развитие демократизации не только национальных государств, но и более широкого регионального и глобального порядка, остается открытым. Хотя процессы глобализации и могут охватить фактически весь мир, они необязательно порождают то ощущение глобального сообщества, от которого зависела бы легитимность мирового демократического правления. Действительно, многие утверждают, что ускоряющаяся глобализация лишь порождает и усугубляет конфликты (в первую очередь конфликты из-за экономической диспропорции), поскольку страны мира стремятся защитить свои интересы в рамках «мирового соседства». Это дробление мира на нации, регионы, культуры и сообщества может сократить возможности транскультурного основания глобальной демократической политики. Так, в АзиатскоТихоокеанском регионе процветает «азиатская» форма демократии, а в Африке рождаются местные, самобытные демократические традиции и представления о правах человека. Растущий национализм и глобальные раздробленность становясь различия мира. заложником усиливают культурные различия Культурный релятивизм, всё авторитарной политики, и больше фактически подрывает основы консенсуса относительно демократии как мирового этического феномена. Легко впасть в пессимизм относительно будущего политических сообществ демократии, перспектив достижения эффективной 140 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии подотчётности в контексте меняющегося регионального и глобального порядка. Есть масса доводов в пользу таких настроений, в том числе и тот факт, что основные политические единицы мира попрежнему состоят из национальных государств, хотя некоторые наиболее мощные в мире социально-политические силы вырываются за рамки этих единиц. Одно из последствий этого состоит в том, что наряду с новыми формами трайбализма появляются и новые формы фундаментализма, и все они декларируют априорное преимущество особой религиозной, культурной или политической идентичности над всеми остальными, все они ставят свои цели и интересы превыше всего. Действуют, однако, и другие силы, дающие основания для более оптимистического взгляда на перспективы политического сообщества и демократической политики. Выше обосновывалось существование сил и процессов, порождающих изменение политических культур, институтов и структур. Несомненно, у Организации Объединённых Наций много недостатков, но она образовалась сравнительно недавно и, будучи структурой, восприимчивой к инновациям, может быть перестроена. Структура ООН с несметным числом входящих в неё организаций служит с учетом всех её слабых мест хорошим примером того, как нации могли бы лучше взаимодействовать при решении (и успешном решении) общих проблем. Иногда они так и действуют, хотя всё ещё редко. Развитие такого мощного регионального сообщества, как Европейский Союз, также представляет собой поразительный факт. Еще шестьдесят лет назад Европа была на грани самоликвидации. С тех пор она разработала новые механизмы сотрудничества, соблюдения прав человека и новые политические 141 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии институты не только для того, чтобы заставить государства-члены отчитываться по широкому кругу вопросов, но и для того, чтобы собрать воедино элементы их суверенитета. Кроме того, существует много региональных и транснациональных акторов, оспаривающих условия глобализации. Это не только международные корпорации, но и такие новые социальные движения, как движения в защиту окружающей среды и женское движение. Короче говоря, имеются тенденции к появлению новых форм общественной жизни и новых путей обсуждения региональных и глобальных проблем. Все они находятся на начальных стадиях своего развития, и нет никаких гарантий, что соотношение политических сил будет таково, что они смогут развиваться и дальше. Также, как выяснилось, нет никаких гарантий в том, что развитые капиталистические страны могут быть защищены и вскормлены в своей нынешней предполагают, форме. что Напротив, эти страны процессы по трансформации крайней мере реконтекстуализируются, репозиционируются и в какой-то степени видоизменяются под влиянием региональных и глобальных процессов. Если мы хотим в условиях глобализирующегося мира сохранить наши самые заветные демократические политические понятия, такие как ограниченная политическая сфера, отличная от правителя и подданных, принцип господства права, политическая подотчётность, социальная справедливость и независимость индивидов (это лишь некоторые из них), релевантными и эффективными и в новом тысячелетии, то необходимо изменить не только национальные, но и глобальные политические институты. 142 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии ЛИТЕРАТУРА 1. Азроянц развитию? Э.А. Глобализация: Современные катастрофа тенденции мирового или путь к развития и политические амбиции. – М.: Новый век, 2002. 2. Антиглобалистские движения – начало великой смуты XXI века?: Материалы «круглого стола» // Мировая экономика и международные отношения. – 2001. – № 12. 3. Арон Р. Эссе о свободах. – М.: Праксис, 2005. 4. Бажов С.И. Философия истории Н.Я. Данилевского. – М., 1997. 5. Барлыбаев Ч.А. Общая теория глобализации и устойчивого развития. – М., 2003. 6. Бауман З. Глобализация. Последствия для человека и общества. – М.: Весь Мир, 2004. 7. Бек У. Политическая динамика в глобальном обществе риска // Мировая экономика и международные отношения. – 2002. – № 5. – С. 10–19. 8. Бек У. Что такое глобализация? – М.: Прогресс-Традиция, 2001. 9. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. – М.: Медиум, 1995. 10. Бжезинский З. Выбор. Глобальное господство или глобальное лидерство. – М.: Международные отношения, 2004. 11. Бобровников А.В., Давыдов В.М., Теперман А.В. Феномен финансовой глобализации. Универсальные процессы и реакции 143 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии латиноамериканских стран. – М.: Ин-т Латин. Америки, 2000. 12. Брыкин М.А. и др. Информационные и глобальные вызовы современности. – М.: Новый Логос, 2001. 13. Бузгалин А.В., Колганов А.И. Глобальный капитал. – М.: Едиториал УРСС, 2004. 14. Бхагвати Д. В защиту глобализации. – М.: Ладомир, 2005. 15. Вардомский Л.Б. Между глобализмом и регионализмом: проблемы и тенденции регионализации постсоветского пространства // Полития. – 2002. – № 1(24). – С. 65–83. 16. Василенко И.А. Политическая глобалистика. – М.: Логос, 2000. 17. Вернадский В.И. Научная мысль как планетарное явление. – М.: Наука, 1991. 18. Войтоловский Ф.Г. Идейно-политические процесс внутри антиглобалистских движений // Мировая экономика и международные отношения. – 2003. – № 2. – С. 9–14. 19. Гидденс Э. Ускользающий мир: как глобализация меняет нашу жизнь. – М.: Весь Мир, 2004. 20. Гобозов И.А. Социальная философия. – М., 2003. 21. Горин Н. Глобализация и локальные цивилизации // Власть. – 2000. – № 1. – С. 28–33. 22. Данилевский Н.Я. Россия и Европа. – М.: Книга, 1991. 23. Дахин В.Н. Глобализация – взгляд историка // Свободная мысль – XX. – 2001. – № 5(1507). – С. 26–33. 24. Делягин М.Г. Мировой кризис: Общая теория глобализации. – М.: ИНФРА-М, 2003. 25. Деррида Ж. Глобализация, мир и космополитизм // 144 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии Космополис. – 2004. – № 2 (8). – С. 125–140. 26. Дука С.И. Информационное общество: социогуманитарные аспекты. – СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2004. 27. Егишянц С.А. Тупики глобализации: торжество прогресса или игры сатанистов? – М.: Вече, 2004. 28. Журавский А.В. Глобализация и столкновение цивилизаций. – М.: КноРус, 2004. 29. Загладин В.В., Фролов И.Т. Глобальные проблемы современности: научный и социальный аспекты. – М., 1981. 30. Закария Ф. Будущее свободы: нелиберальная демократия в США и за их пределами. – М.: Ладомир, 2004. 31. Закария Ф. Постамериканский мир. – М.: Европа, 2009. 32. Зидентоп Л. Демократия в Европе. – М.: Логос, 2004. 33. Зиновьев А.А. Глобальный человейник. – М.: Центрополиграф, 2000. 34. Игрицкий Ю.И. Национальное государство под натиском глобализации // Pro et contra. – 1999. – № 4. – С. 203–211. 35. Ильин М.В. Глобализация политики и эволюция политических систем: глобальные социальные и политические перемены в мире. – М., 1997. 36. Иноземцев В.Л. Вестернизация как глобализация и «глобализация» как американизация // Вопросы философии. – 2004. – № 4. – С. 58–69. 37. Иноземцев В.Л. Пределы глобализации: мнимые и реальные // Свободная мысль-XXI. – 2000. – № 11. – С. 122–124. 38. Иноземцев В.Л. Современное постиндустриальное общество: природа, противоречия, перспективы. – М.: Логос, 2000. 145 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии 39. Иноземцев В.Л. Упорядочивая беспорядочный мир // Свободная Мысль –XXI. – 2003. – № 9. – С. 126–132. 40. Кагарлицкий Б.Ю. Глобализация и новые социальные движения // Дилеммы глобализации. Социумы и цивилизации: иллюзии и риски. – М.: ИСП РАН, 2002. 41. Кармадонов О.А. Глобализация и символическая власть // Вопросы философии. – 2005. – № 5. – С. 47–56. 42. Кейган Р. О рае и власти: Америка и Европа в новом мировом порядке. – М.: РОССПЕН, 2004. 43. Кирибаев Н.С. Глобализация и мультикультурализм. – М.: Изд-во РУДН, 2005. 44. Костин А.И. Экополитология и глобалистика. – М.: Аспект Пресс, 2005. 45. Кувалдин В.Б. Глобализация и судьба нации – государства. – М.: Полис, 1999. 46. Лапкин В.В., Пантин В.И. Геоэкономическая политика и глобальная политическая история. – М.: Олита, 2004. 47. Левашова А.В. Глобализация мира: миф или реальность? // Вестник Московского университета. – Сер. 18. – Социология и политология. – 2001. – № 1. – С. 15–28. 48. Липман У. Публичная философия. – М.: Идея-Пресс, 2004. 49. Литовченко С.Е. Глобализация и конкурентоспособность: стратегии успеха. – М., 2003. 50. Лукач Дж. Конец двадцатого века и конец эпохи модерна. – СПб.: Наука, 2003. 51. Лукащук И.И. Глобализация, государство, право, XXI век. – М., 2000. 146 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии 52. Лукин В.Н., Мусиенко Т.В. Гражданское общество и политическая стабильность в условиях глобализации // Credo. – 2005. – № 2(24). 53. Лукин А.В. Невежество против несправедливости. Политическая культура российских «демократов» (1985–1991). – М.: Научная книга, 2005. 54. Мальковская И.А. Глобализация как социальная трансформация. – М.: РУДН, 2002. 55. Манн М. Автономная власть государства: истоки, механизмы, результаты. Социология политики: классические и современные теории. – М., 2004. 56. Манн М. Нации-государства в Европе и на других континентах: разнообразие форм, развитие, неугасание // Нации и национализм. – М.: Праксис, 2002. 57. Маритен Ж. Человек и государство. – М.: Идея-Пресс, 2000. 58. Мартин Г.П., Шуман Х. Западня глобализации. Атака на процветание и демократию. – М.: Альпина, 2001. 59. Медушевский А.Н. Сравнительное конституционное право и политические институты. – М.: ГУ ВШЭ, 2002. 60. Мечников Л.И. Цивилизация и великие исторические реки. – М.: Прогресс, 1995. 61. Митрофанова Н.В. Глобальная альтернатива? Поиски новых форм демократии для Запада и России. – М., 2000. 62. Михайлова В.А., Кушлин В.И. Глобализация и ВТО. – М.: РАГС, 2005. 63. Моисеев Н.Н. Универсум. Информация. Общество. – М.: Устойчивый мир, 2001. 147 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии 64. Момджян К.Х. Несколько слов о глобализации // Личность. Культура. Общество. – 2003. – Вып. 3–4 (17–18). – С. 51–62. 65. Московский юридический форум «Глобализация, государство, право, XXI век»: По материалам выступлений. – М.: Городец, 2004. 66. Мунтян М.А., Урсул А.Д. Глобализация и устойчивое развитие. – М.: СТУПЕНИ, 2003. 67. Назарчук А.В. Этика глобализирующегося общества. – М.: Директмедиа Паблишинг, 2002. 68. Негри А., Хардт М. Множество: война и демократия в эпоху империи. – М.: Культурная революция, 2006. 69. Никольская Г.К., Лебедева Е.А. и др. Социально-экономическая эффективность: опыт США. Ориентир на глобализацию. – М.: Наука, 2002. 70. Оппенгейм Л. Международное право. Мир. – М.: Иностр. лит., 1948. 71. Панарин А.С. Искушение глобализмом. – М.: Эксмо, 2003. 72. Пантин В.И. Циклы и волны глобальной истории. Глобализация в историческом измерении. – М., 2003. 73. Подзигун И.М. Глобализация и проблема будущего индустриальной цивилизации. – М.: Изд-во КМК, 2000. 74. Порядин С.В. США – лидер глобализации // Филосовские науки. – 2001. – № 2. – С. 32–46. 75. Престовиц К. Страна-изгой. Односторонняя политика Америки и крах благих намерений. – СПб.: Амфора, 2005. 76. Проскурин С.А. Глобализация или глобализм? // Власть. – 2001. – № 6. – С. 53–58. 148 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии 77. Прыкин Б.В. Глобализация экономики – ключ к самосохранению. Деятельность эколого-экономических систем. – М.: Юнити-Дана, 2003. 78. Рыклин М. Деконструкция и деструкция. Беседы с философами. – М.: Логос, 2002. 79. Рогожина Н.Г. Политическое лицо антиглобалистов // Мировая экономика и международные отношения. – 2002. – № 6. – С. 31–38. 80. Рунов Б.Б. Интеграция Африки в глобальную экономику (тенденции, проблемы, перспективы). – М.: Издат. Дом XXI век. Согласие, 1999. 81. Савин Л.В. глобализации Глобальный в свете дискурс. различных Анализ процессов методологий. – М.: Университетская книга, 2003. 82. Салицкий А. полупериферийных Вызовы стран глобализации // Мировая и проблемы экономика и международные отношения. – 2002. – № 2. – С. 15–19. 83. Сеидов А.В. Международное право в эпоху глобализации. Эволюция концепции государственного суверенитета. – М.: Научная Книга, 2005. 84. Сидорина Т.Ю., Полянников Т.Л., Филатов В.П. Феномен свободы в условиях глобализации. – М.: РГГУ, 2008. 85. Стриженко А.А. Глобализация мировой экономики: информационный аспект. – Томск: Изд-во Том. ун-та, 2001. 86. Стритен П. Интеграция, взаимозависимость и глобализация // Финансы и развитие. – 2001. – Вып.38. – № 2. – С. 34–37. 149 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии 87. Супян В.Б. Глобализация американской экономики и её последствия // США и Канада: экономика, политика, культура. – 2001. – № 5(377). – С. 16–28. 88. Супян В.Б. Глобализация экономики: последствия для США // Бизнес Академия. – 2002. – № 4(14). – С. 45–49. 89. Тодд Э. После империи. Pax Americana – начало конца. – М.: Международные отношении, 2004. 90. Тютюнник Ю. Антиглобализм и тоталлогия // Альтернативы. – 2001. – № 4. – С. 53–68. 91. Удовик С.Л. Глобализация: семиотические подходы. – М.: Рефл-бук, 2002. 92. Уткин А.И. Глобализация: процесс и осмысление. – М.: Логос, 2001. 93. Федотова В.Г. Неклассические модернизации и альтернативы модернизационной теории // Вопросы философии. – 2002. – № 12. – С. 20–27. 94. Фридман Л.А. Процесс глобализации и его воздействие на развитые и развивающиеся страны. – М.: ИЦИСАА при МГУ, 1999. 95. Фукуяма Ф. Конец истории и последний человек. – М.: Издательство АСТ, 2004. 96. Хантингтон С.Ф. Столкновение цивилизаций и преобразование мирового порядка. – М.: АСТ, 2003. 97. Харви Д. Краткая история неолиберализма. Актуальное прочтение. – М.: Поколение, 2007. 98. Хелд Д. и др. Глобальные трансформации: Политика, экономика, культура. – М.: Праксис, 2004. 99. Чернышевский Н.Г. Утопический социализм. – М., 1982. 150 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии 100. Чешков М.А. Глобализация: сущность, нынешняя фаза, перспективы // Pro et Contra. – М., 1999. – Т. 4, № 4. – С. 122. 101. Чумаков А.Н. Глобализация. Контуры целостного мира. – М.: Проспект, 2005. 102. Чумаков А.Н. Метафизика глобализации. Культурноцивилизационный аспект. – М.: Канон+, 2006. 103. Шестопал А.В. Глобальная демократизация и глобальный кризис // Космополис.– 1999. – С. 82–94. 104. Шмулевич В.Л. Интеграция как глобальная тенденция современности. – М.: Граница, 2000. 105. Яковец Ю.В. Глобализация и взаимодействие цивилизаций. – М.: Экономика, 2003. 106. Яновский Р.Г. Глобальные изменения и социальная безопасность. – М.: Academia, 1999. 107. Albrow M. Globalization, Knowledge and Society. Readings from International Sociology. – London: Sage, 1990. 108. Amin S. Capitalizm in the Age of Globalization. – London: Zed Press, 1997. 109. Archibugi D. The Global Commonwealth of Citizens. Toward Cosmopolitan Democracy. – Princeton University Press, 2008. 110. Benton L. From the World Systems Perspective to Institutional World History: Culture and Economy in Global Theory // Journal of World History. – 1996. – Vol. 7. 111. Boli J., Loya T. National Participation in World-Polity Organization. Constructing World Cultures. – Stanford: Stanford University Press, 1999. 112. Burbach R., Nunez O. Globalization and its Discontents. – 151 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии London: Pluto Press, 1997. 113. Callinicos A. Marxism and the New Imperialism. – London: Bookmarks, 1994. 114. Carr E. The Twenty Years Crisis 1919-1939. – London: Papermac, 1981. 115. Clark I. Globalization and International Relations Theory. – Oxford: Oxford University Press, 1999. 116. Commission Neighbourhood: The on Global Report of Governance the “Our Commission on Global Global Governance”. – Oxford: Oxford University Press, 1995. 117. Connolly W.E. Democracy and Territoriality // Millenium. – Vol. 20, № 3. – P. 463–484. 118. Cox R. Globalization, Multilateralism and Democracy. Approaches to World Order. – Cambridge: Cambridge University Press, 1997. 119. Crawford J. Democracy in International Law. – Cambridge: Cambridge University Press, 1994. 120. Dahl R. Can International Organizations be Democratic? Democracy’s Edges. I. Shapiro and C. Hacker-Cordon. – Cambridge: Cambridge University Press, 1999. – P. 19–36. 121. Dahl R. Democracy and its Critics. – New Haven: Yale University Press, 1989. 122. Deudney D. Global Village Sovereignty. The Greening of Sovereignty. – Boston: MIT Press, 1998. – P. 299–325. 123. Dryzek J. Deliberative Democracy and Beyond. – Oxford: Oxford University Press, 2000. 124. Dryzek J. Transnational Democracy // The Journal of Political 152 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии Philosophy. – 1999. – № 7(1). 125. Eckersley R. Deliberative Democracy, Ecological Representation and Risk: Towards a Democracy of the Affected. – Mimeo, 2000. 126. Elazar D. Constitutionalizing Globalization. – Boston: Rowman and Littlefield, 1998. 127. Elmandrjra M. The Need for the Deglobalization of Globalization. Politics at the Edge. – London: MacMillan, 2000. 128. Falk R. Liberalism at the Global Level: The Last of the Independent Commissions? // Millenium. – 1995. – № 24(3). – P. 563– 578. 129. Falk R. Reframing the International: Law, Culture, Politics. – New York: Routledge, 2002. 130. Flathman R. The Philosophy and Politics of Freedom. – Chicago: Chicago University Press, 1987. 131. Friedman T. The Lexus and the Olive Free. – New York: Anchor Books, 2000. 132. Gibbs B. Freedom and Liberation. – London: Chatto and Windus, 1976. 133. Giddens A. The Consequences of Modernity. – Cambridge: Polity Press, 1990. 134. Gill S. Globalization, Market Civilization, and Disciplinary Neoliberalism // Millenium. – 1995. – Vol. 24, № 3. – P. 399–424. 135. Gill S. Economic Globalization and the Internationalization of Authority: Limits and Contradictions // GeoForum. – 1995. – Vol. 23, № 3. – P. 269–283. 136. Gilpin R. The Political Economy of International Relations. – 153 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии Princeton: Princeton University Press, 1987. 137. Gorg C., Hirsch J. Is International Democracy Possible? // Review of International Political Economy. – 1998. – Vol. 5, № 4. – P. 585–615. 138. Gray J. False Dawn. – New York: The New Press, 1999. 139. Greider W. One World, Ready or Not: The Manic Logic Global Capitalism, New York: Simon & Schuster. 1997. 140. Greven M. Can the European Union Finally Become a Democracy? Democracy Beyond the State? The European Dilemma and the Emerging Global Order. – Boston: Rowman and Littlefield, 2000. 141. Held D. Democracy and the Global Order: From the Modern State to Cosmopolitan Governance, Cambridge: Polity Press, 1996. 142. Held D. The Changing Contours of Political Community. – London: Routledge, 2000. 143. Hirsh M. At War with Ourselves: Why America Is Squandering Its Chance to Build a Better World. – Oxford: Oxford Univ. Press, 2003. 144. Hirst P. Between the Local and the Global: Democracy in the Twenty First Century. Balancing Democracy. – London: Routledge, 2000. 145. Hirst P., Thompson G. Globalization and the Future of the Nation State // Economy and Society. – 1995. – Vol. 24, № 3. 146. Hopkins A. Globalization in World History. – London: Pimlico, 2002. 147. Hutchings K. Global Civil Society: Thinking Politics and Progress // Global Civil Society: Contested Futures. – 2005. – P. 130– 148. 154 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии 148. Hutchings K. International Political Theory: Re-thinking Ethics in a Global Era. – London: Sage Publications, 1999. 149. Young O. International Regimes. – Ithaca: Cornell University Press, 1989. 150. Jones R. The World Turned Upside Down? – Manchester: Manchester University Press, 2000. 151. Kaldor M. Global Civil Society: An Answer to War. – Cambridge: Polity Press, 2003. 152. Keohane R. International Institutions: Can Interdependence Work? // Foreign Policy. – 1998. – № 110. – P. 82–96. 153. Keohane R. Power and Interdependence in a Partially Globalized World. – New York: Routledge, 2002. 154. Kymlicka W. Citizenship in an Era of Globalization. Democracy’s Edges. I. Shapiro and C. Hacker-Cordon. – Cambridge: Cambridge University Press, 1999. 155. Kymlicka W. Immigration, Multiculturalism, and the Welfare State // Ethics and International Affairs. – 2006. – Vol. 20.3. 156. Kymlicka W. Liberalism, Community, and Culture. – Oxford: Oxford University Press, 1991. 157. Kymlicka W. Politics in the Vernacular: Nationalism, Multiculturalism, Citizenship. – Oxford: Oxford University Press, 2001. 158. Krasner S. International Regimes. – Ithaca: Cornell University Press, 1983. 159. Linklater A. Critical Theory and World Politics: Citizenship, Sovereignty and Humanity. – New York: Routledge, 2007. 160. Linklater A. The Transformation of Political Community. – Cambridge: Polity Press, 1998. 155 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии 161. Mann M. Has Globalization Ended the Rise and Rise of Nation-State? // Review of International Political Economy. – 1997. – Vol. 4, № 3. – P. 472–496. 162. Mayall J. Democracy and International Society // International Affairs. – 2000. – № 76(1). – P. 61–75. 163. Mayall J. World Politics: Progress and its Limits. – Cambridge: Polity Press, 2000. 164. McGrew A. Sustainable globalization? Poverty and Development in the New Century. – Oxford: Oxford University Press, 2000. 165. McGrew A. The Transformation of Democracy? Globalization and Territorial Democracy. – Cambridge: Polity Press, 1997. 166. McGrew A. The WTO: Technocracy or Banana Republic? Global Trade and Global Social Issues. – London: Routledge, 1999. 167. McGrew A. Transnational Democracy: Theories and Prospects. // Discussion Paper Series. – 2004. – № 1. 168. McLennan G. Marxism, Pluralism and Beyond. – Cambridge: Polity Press, 1989. 169. Miliband R. The State in Capitalist Society. – London: Routledge, 1973. 170. Milne A. Freedom and Rights. – London: George Allen and Unwin, 1968. 171. Mittleman J. The Globalization Syndrome. – Princeton: Princeton University Press, 2000. 172. Ney J. The Paradox of America Power: Why the Worlds Only Superpower Cant Go It Alone. – Oxford: Oxford Univ. Press, 2002. 173. O’Brien R. Contesting Global Governance: Multilateral 156 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии Economic Institutions and Global Social Movements. – Cambridge: Cambridge University Press, 2000. 174. Ohmae K. The End of Nation State. The rise of regional economies. – London: Harper Collins, 1995. 175. Oppenheim F. Dimensions of Freedom: An Analysis. – New York: St. Martin’s Press, 1961. 176. O’Rourke K., Williamson J. Globalization and History. The Evolution of the Nineteenth-Century Atlantic Economy – Cambridge: MIT Press, 1999. 177. Petit P. Republicanism – A Theory of Freedom and Government. – Oxford: Oxford University Press, 1997. 178. Platter M. Liberalism and Democracy // Foreign Affairs. – 1998. – № 2. – P. 171–180. 179. Potter D. Democratization. – Cambridge: Polity Press, 1997. 180. Rosenau J. Along the Domestic-Foreign Frontier. – Cambridge: Cambridge University Press, 1997. 181. Rosenau J. The Dynamics of Globalization: Towards an Operational Definition // Security Dialogue. – 1996. – Vol. 27, № 3. 182. Rugman A. The End of Globalization. A New and Radical Analisys of Globalization and What It Means to Business, London: Random House Business Books, 2000. 183. Rugman A. The Regional Multinationals: MNE’s and “Global” Strategic Management. – Cambridge University Press, 2005. 184. Ragman A. The Rise of the Regional Multinationals // International Journal of Global Business and Competitiveness. – 2006. – Vol. 2, № 1. – P. 9–17. 157 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии 185. Sandel M. Democracy’s Discontent: America in Search of A Public Philosophy. – Cambridge: Harvard University Press, 1996. 186. Saward M. The Terms of Democracy. – Cambridge: Polity Press, 1998. 187. Sharansky N., Dermer R. The Case for Democracy. The Power of Freedom to Overcome Tyranny and Terror. – New York: Public Affairs, 2004. 188. Shell G. Trade Legalism and International Relations Theory: An Analysis of the WTO // Duke Law Journal. – 1995. – Vol. 44, № 5. – P. 829–927. 189. Scheuerman W. Cosmopolitan Democracy and the Rule of Law // Ratio Juris. – 2002. – Vol. 15. – P. 439–457. 190. Strange S. The Retreat of the State: The Diffusion of Power in the World Economy. – Cambridge: Cambridge Univercity Press, 1996. 191. Stubbs R., Underhill G. Political Economy and the Changing Global Order. – New York: St Martin’s Press, 2000. 192. Therborn G. Globalization: Dimensions, Historical Waves, Regional Effects, Normative Governance // International Sociology. – 2000. – Vol. 15, № 2. 193. Thompson D. Democratic Theory and Global Society // The Journal of Political Philosophy. – 1999. – Vol. 7, № 2. – P. 111–125. 194. Vellinga M. The Dialectics of Globalization. – Oxford: Westview Press, 2000. 195. Weiss T., Gordenker L. NGO’s, The UN, and Global Governance. – London: Lynne Reiner, 1996. 196. Wolf K. The New Raison d’Etat as a Problem for Democracy in World Society // European Journal of International Relations. – 1999. 158 Глобализация и государство: анализ социальной онтологии – Vol. 5, № 3. – P. 333–363. 197. Woods N. Good Governance in International Organization // Global Governance. – 1999. – Vol. 5. – P. 39–61. 159
