Цели Урала в XXI веке - Конструирование будущего

Экспресс-форсайт Уральского региона
г.Екатеринбург, 25 сентября – 1 октября 2011 г.
Цели Урала в XXI веке
Авторский коллектив

С. Переслегин

Е. Переслегина

А. Желтов

Н. Луковникова
Использованы модели и разработки исследовательских групп «Конструирование
Будущего», Санкт-Петербургская школа сценирования», ООО «Знаниевый реактор», ООО
«Институт психотехнологий», Форсайт-Клуба г. Екатеринбурга, ролевых, расстановочных
Игр, Знаниевых реакторов и коллайдеров, проведенных 25 – 30 сентября в Екатеринбурге.
1
Оглавление
Раздел 1. Прогностическая задача
Процедура прогнозирования
Субъект прогнозирования
Объект прогнозирования
Особенности Урала
Большой Урал
Горизонт сценирования
Контекст сценирования (съемка с территории)
Собственное время
Базовые противоречия
Мифологическая оболочка
Семантическая оболочка
Семантический анализ поисковых запросов на предмет выявления креативных
областей деятельности на Урале
Первичная система сценариев («хотелки»)
Семантический анализ сценарных игр
Рефлексия онтологического и семантического пространства через Игры
Раздел 2. Сценарное пространство Большого Урала
Предварительные соображения
Общие моменты
Городская среда Екатеринбурга
Пиктографический
анализ
Большого
прогнозирования)
Урала
(исторический
контекст
Сценарные растяжки
Сценарное пространство
Таблица «Сценарии развития Урала до 2020 года»
Сценарий «Постиндустриальная столица»
Сценарий «Промышленный регион»
Сценарий «Когнитивные точки»
«Релятивистские» эффекты в сценировании Большого Урала
Второй шаг развития
Связи сценарного пространства
Базовый сценарий
Вертикальная капитализация территории по Е.и С. Переслегиным
Вертикальная капитализация территории по А. Желтову
Проектное наполнение базового сценария
Возможные проектные предложения в сценариях Будущего (листинг проектов)
Уральский федеральный университет
Единое образовательное пространство. К перспективам УФУ
2
Когнитивное музейное пространство
Интерактивный музей занимательной науки на базе музея минералогии
(Екатеринбург)
Новая кластеризация
Кластерные решения
Раздел 3. Цели Урала в XXI веке
Внутренний фронтир
Цели Большого Урала в XXI веке
Раздел 4. Кейсы
Форматы недвижимости. Развитие городской среды в городе Екатеринбурге
Опыт создания креативного центра в Санкт-Петербурге
Базовый сценарий развития Екатеринбурга
Особенности развития Екатеринбурга как постиндустриального города
Анализ расстановочной игры Ближайшее будущее Екатеринбурга 2014, выживание и
развитие проекта Форсайтный клуб
Некоторые заметки по когнитивному проектированию
3
Раздел 1. Прогностическая задача
Процедура прогнозирования
Современное прогнозирование представляет собой одну из постиндустриальных
техник управления. К целям прогнозирования относятся:
 Понимание значимых для Заказчика вызовов и угроз;
 Фиксация значимых особенностей объекта управления;
 Определение Неизбежного Будущего, как общего ядра всех возможных сценариев
развития;
 Уяснение границ Возможного Будущего, как системы ограничений развития;
 Построение сценарного пространства, выбор Базового Сценария, как целевой
рамки развития;
 Переход к индустриальной логике управления, то есть, во-первых, проектное
наполнение Базового Сценария и, во-вторых, создание стратегии его реализации;
 Создание «элементов» или «локусов» Будущего, необходимых или желательных в
Базовом Сценарии (Сценарное конструирование);
 Хеджирование рисков Базового Сценария;
 Прописывание Базового Сценария на территории (прогрессорская деятельность);
 Сопровождение Базового Сценария, что подразумевает, как правило, оргпроектные
решения;
 Прогностическая реклама и, при необходимости, прогностический троллинг.
Прогнозирование, как управленческая деятельность, включает в себя создание
согласованного Видения Будущего (обычно, в форме Образа Будущего или системы таких
Образов) и принятие ответственности за его практическую реализацию. Иными словами,
прогнозирование – это единство мышления (исследования), коммуникации (согласования)
и деятельности. Прогнозирование подразумевает самоопределение отдельного человека
или группы людей по отношению к Будущему, то есть заключает в себе волевой акт.
Если такого самоопределения не происходит, прогнозирование лишено смысла и
деятельностью не является.
Формально,
прогнозирование
предполагает
коммуникацию
Заказчика,
занимающего управленческую позицию, Исполнителя, способного применить технологию
прогнозирования, и населения, то есть представителей объекта управления, как правило –
носителей определенных компетенций или проектностей. Именно эта коммуникация и
создает субъект прогнозирования.




Технологически, прогнозирование есть единство:
Субъекта прогнозирования;
Объекта прогнозирования, который представляет собой результат трансформации
объекта управления (как правило, заданного в административной логике)
Субъектом прогнозирования;
Контекста прогнозирования, определяемого системой связей между Субъектом и
Объектом прогнозирования;
Инструментов прогнозирования.
Инструменты прогнозирования с необходимостью включают аналитические
техники, позволяющие выявить значимые для прогноза особенности системы, проблемы,
угрозы, вызовы, противоречия, тренды, локусы Будущего, а также неаналитические
приемы, необходимые для уяснения неопределенностей развития («Диких карт»).
4
К аналитическим техникам относится: семантический анализ, Дельфи-анализ,
форсайт, сценирование – дискретное и континуальное, метод пиктограмм.
К неаналитическим приемам относятся расстановочные игры, техники
коллективного мыследействия, такие как Знаниевый Реактор.
Аналитические и неаналитические подходы сочетаются в сценарном
конструировании, ролевых играх, прогностической рекламе.
Субъект прогнозирования
Для Уральского региона основной проблемой является отсутствие проявленного
субъекта прогнозирования. Несколько упрощая, можно сказать, что, как правило, Урал
развивается «по заказам» внешних по отношению к этому региону акторов, которые
включают его в свои стратегии или сценарии развития.
В теории, к возможным акторам или Заказчикам, которые могли бы стать ядром
Субъекта прогнозирования, могут относиться:
 Руководство Уральского Федерального Округа (УФО);
 Руководство субъектов Федерации, прежде всего, г. Екатеринбурга и
Свердловской области;
 Бизнес-структуры;
 Крупные исследовательские центры;
 Крупные учебные центры (например, Федеральный университет);
 Общественные организации объединения;
Отдельные люди, занимающие позицию по отношению к Будущему или желающие
ее занять.
На практике, Уральский Федеральный Округ – уже потому, что он включает в себя
Тюменскую область, то есть главного нефтегазового экспортера РФ, привязан к
единственному сценарию развития, сырьевому. Субъекты Федерации, в том числе,
Екатеринбург, стратегируют на своем, достаточно локальном уровне – в этом отношении
показательна Пермь, как один из центров инновационного развития РФ, но не уральского
региона. Бизнес-структуры Екатеринбурга и Урала в целом видят перед собой вполне
коммерчески привлекательное Неизбежное Будущее и не заинтересованы в
альтернативных версиях развития. Учебные и исследовательские центры не
самоопределились. Среди общественных организаций, объединений и отдельных
инициативных людей отсутствует не только единство, но и энергия. К тому же на данный
момент времени среди этих возможных акторов нет структур, соразмерных задаче
развития Урала.
Можно предположить, что ядром Субъекта сценирования, в известном смысле,
может быть сам Урал, декларирующий свои цели, намерения, предпочтения и требования
через отдельных людей или отдельные структуры. В таком случае проблемой является
выявление этих требований и создание адекватных механизмов их реализации.
В любом случае, если не будет каким-то образом решена проблема Субъекта
прогнозирования, процедура прогнозирования для Урала вполне бессмысленна, так как в
этом случае Возможное Будущее совпадает с Неизбежным.
Объект прогнозирования
Проблема Объекта прогнозирования состоит, в основном, в том, что
административные, географические, геологические, этнические, культурные, кластерные
границы региона не совпадают до такой степени, что можно всерьез говорить, о системе
противоречий, заданной неопределенностью границ.
Крайне неудачно сконструирован Уральский Федеральный Округ. Это
административное образование почему-то не включает Пермскую область, которая по
5
всем признакам относится к Уралу, зато содержит Тюменскую область, ХантыМансийский и Ямало-Ненецкий Автономные Округа, вполне очевидно принадлежащие
Западной Сибири.
Как следствие, УФО разрывается на части конкуренцией двух антагонистических
систем деятельности: сырьевой западносибирской и индустриальной южноуральской, –
причем в условиях текущей конъюнктуры коммерческая привлекательность нефтегазовой
промышленности Западной Сибири очевидна.
Особенности Урала:
Округ занимает 10,5% территории РФ, что превышает суммарную территорию
Германии, Франции, Великобритании и Испании. Население УФО – 12,4 миллиона
человек (2002 г.), что составляет 8,5% населения РФ. Население с очень хорошей
точностью можно считать моноэтничным – 83% составляют русские, остальные –
башкиры, удмурты, татары. Территория урбанизирована, включает 1164 муниципальных
образования, при этом средняя плотность населения всего 6,8 человека на квадратный
километр, что даже меньше среднероссийской (8,6 человека на кв.км), хотя на юге
региона доходит до очень больших значений – до 42 человек на кв.км.
Регион носит ярко выраженный промышленный характер, причем можно говорить
о нескольких волнах индустриализации: Петровской, Екатерининской, Александровской,
Николаевской, Советской, Военной (на Урал, в район Свердловска – Магнитогорска было
переброшено 667 промышленных предприятий из 1523 перебазировавшихся на восток в
1941 году, на втором месте – район Казахстана – Киргизии, куда передислоцировались
308 предприятий, далее Новосибирск – 244), первой, второй и третьей послевоенной. При
этом Урал был урбанизированным и, в известной степени, промышленным районом даже
в допетровское время.
Советская политика создания колоссальной промышленной базы на Среднем и
Южном Урале до сих пор ощущается в ментальном пространстве этих территорий, как
сильный отпечаток советского (имперского) эгрегора.
Большой Урал
В ходе обсуждения с представителями Заказчика были согласованы следующие
условные границы Объекта прогнозирования, под которым будет пониматься Большой
Урал:
 Южная граница – Казахстанский Урал (входит в состав Республики Казахстан);
 Южный Урал – Орск, Магнитогорск;
 Восточный Урал – Курган;
 Район Челябинска – Златоуста;
 Екатеринбург и Свердловская область;
 Пермь и Пермская область;
 Район Нижнего Тагила;
 Северный Урал – Серов, Соликамск, Березняки;
 Полярный Урал;
 Вайгач, Новая Земля;
 Шельфовый Урал – шельф полярных морей вдоль 60 градуса восточной долготы и
Земля Франца Иосифа.
Южная граница региона теряется между границей Казахстана и Аральским морем,
северная условно совпадает с Северным Полюсом. Регион вытянут вдоль 60 меридиана и
представляет собой симметричное веретенообразное образование, сужающееся с юга на
север.
6
Формально – это этнокультурная общность (в античной терминологии Страна)
Урал.
Горизонт сценирования
Все проведенные с представителями территории обсуждения, равно как и анализ
недвижимости и изучение управленческих документов, показывают, что приблизительно
до 2020 года сценарное пространство вырождено, то есть Возможное Будущее совпадает с
Неизбежным.
В этой связи был принят двадцатилетний горизонт сценирования: 2011 – 2031 год,
причем сценарные развилки проявлены только на втором шаге сценирования, то есть
после 2020 года.
Продолжать сценирование после 2020 года, по-видимому, преждевременно из-за
высокой неопределенности внешней по отношению к Уралу ситуации.
Контекст сценирования (Съемка с территории)
Каждая территория имеет свои особенности, которые невозможно или
исключительно трудно выявить по внешним источникам информации. Понимание этих
особенностей критически важно для процесса сценирования. Проще всего снимать
уникальности территории с ее представителей.
Данное прогностическое исследование опирается на результаты семинара 25
сентября – 1 октября 2011 г., г. Екатеринбург. Использованы следующие базовые техники:
опрос, глобальное интервью, расстановочные игры, сценарные игры, Знаниевый реактор.
Собственное время
Как правило, Объекты сценирования относятся к современной глобализированной
Цивилизации европейского типа. Это подразумевает простое плоское пустое изотропное
однородное бесструктурное пространство и сложное трехуровневое «слоистое время».
Тем не менее, бывают исключения. Так, для Сибири характерна альтернативная картина
СтраННы с простым и, в известном смысле, «неподвижным» временем и многосвязным
осмысленным пространством. Китай живет в циклическом замкнутом пространствевремени. Армения существует в совершенно уникальном мифологическом времени,
имеющим смысл только для географически изолированного пространства со сложным
рельефом.
В этой связи важен вопрос о типе пространства и типе времени Объекта
Прогнозирования, а также о его собственном времени (характерном ритме) и собственном
пространстве (характерных размерах).
Результаты Игр и опросов показывают, что Большой Урал относится к времяориентированным сообществам, то есть является Цивилизацией. Его важной структурной
особенностью является медленное время. Несколько утрируя, можно сказать, что для
Объекта Прогнозирования во втором «слое» времени находится не биологическое живое
время с характерными частотами порядка обратного года, а геологическое живое время с
характерными частотами порядка обратного тысячелетия или даже миллионолетия. С
прогностической точки зрения это означает следующее:
Для Большого Урала должно быть характерно тяготение к инерционному сценарию
на малых временах и исключительно большие разбросы при больших временах. Другими
словами, плотность сценарного пространства очень быстро падает при удалении от
Неизбежного Будущего, но никогда не становится равной нулю. Или же можно сказать,
что сценарное пространство Большого Урала напоминает хокинговскую «черную дыру»:
все сценарии проваливаются в Неизбежное Будущее, теряя свою уникальность, но эта
7
уникальность сохраняется на квантовом уровне и воспроизводится хокинговским
сценарным излучением. Само по себе это является важным прогнозом: Неизбежное
Будущее Большого Урала должно генерировать нетривиальные (уникальные) сценарные
скрипты, в том числе – для прилегающих территорий;
Время Большого Урала и время жителей Большого Урала и созданных ими
организованностей не синхронизировано и не может быть синхронизировано. В этом
отношении, во-первых, генерируется определенное стационарное противоречие, а, вовторых, время Большого Урала выступает в качестве хронотопического стабилизатора:
характерная для России «потеря Настоящего» не должна сколько-нибудь явно
проявляться на этой территории. Эффект стабилизации времени задает важное для
прогностики свойство Урала: его инвариантность относительно целого ряда внешних
значимых процессов, в том числе, возможно, фазового кризиса;
Урал является порогом, разделяющий Российскую Цивилизацию со сложным и
быстрым временем и СтраННу Сибирь со сложным и нелинейным пространством. Эта
особенность провидит к анизотропии всех трансакций, пересекающих Урал, в том числе –
и сценарных трансакций. Иными словами, при движении с запада на восток и с востока на
запад вы можете попасть на одном и том же Урале в разные сценарии!
В логике «социосистемной спектроскопии» Большой Урал, хотя бы, как граница
между классической Цивилизацией и внятной СтраННой, относится к достроенному
Балансу Сознания. Опыт показывает, что Урал стремится принимать участие в любой
войне, только как поставщик вооружения – в этом отношении эта территория осознанно и
отчетливо выбирает творчество, а не войну, как способ разрешения базового
социосистемного противоречия между жизнью и смертью. По существу, это совершенно
явно прописано в уральской мифологии («Хозяйка медной горы» и т.п.). Зато к
противоречию часть – целое, которое конструирует проекты управления и
самоуправления в форме прокрустики Урал индифферентен.
В итоге мы должны наблюдать на данной территории интерференцию трех
организующих структур: мезолитической цивилизации (и надо отметить, Урал часто
рассматривается как «индустрия, вписанная в мезолитические отношения»), восточной
(китайской) «совершенной древности» или мезолитической прокрустики и малого
когнитивного проекта, развиваемого Исландией до кризиса 2008 года. Следовательно,
система сценариев, которые могут быть реализованы для Большого Урала, должна быть
соотнесена с этими тремя социосистемными форматами.
С учетом ряда особенностей, порожденных уникальной структурой собственного
времени Большого Урала, то есть, с некоторой осторожностью, можно в первом
приближении принять характерные ритмы Объекта прогнозирования за «стандартное
десятилетие» европейской цивилизации. Тогда горизонт прогноза в двадцать лет
представляет собой вполне обычные для процедуры прогнозирования два шага развития.
При этом уникальность Объекта проявится, хотя бы, (и прежде всего) в том, что динамика
системы на первом и на втором шаге развития будет совершенно разной.
Как правило, характерные размеры пространственной ячейки (прогностического
домена) определяются характерными временами, и для шага развития в десять лет,
составляют один структурный уровень «вниз» от самого Объекта Прогнозирования, то
есть, в нашем случае это – субъект Федерации. Будем пока работать в рамках этой
гипотезы, хотя она, разумеется, неверна – уже потому, что структура Урала должна
приводить к анизотропии прогностических доменов по осям «север-юг» и «запад-восток»,
не говоря уже о «пороговой анизотропии»: домены, считаемые с запада на восток,
отличаются от доменов, считаемых с востока на запад.
8
Базовые противоречия
Опыт Игр выявил для Большого Урала следующие значимые для Большого Урала
противоречия:
 Большой Урал – Уральский Федеральный Округ
 Екатеринбург – Урал
 Екатеринбург – Свердловская область
 Екатеринбург – Москва
 Урал – Сибирь
 Екатеринбург – Новосибирск
 Индустриальный Урал – внеиндустриальный Урал
 Закрытый Урал (Урал для Урала) – Имперский Урал (Урал для России) –
Открытый или Глобальный Урал (Урал для мира и мировых рынков)
Мифологическая оболочка
Опыт обсуждений продемонстрировал, что мифологическое пространство
Большого Урала имеет ряд особенностей.
Прежде всего, само это пространство сформировано в позднее историческое время
и даже имеет авторство. При этом жители, ассоциирующие себя с территорией,
принимают Бажова и его сказки, как структурообразующий «миф места» и прописывают
его в истории: Бажов де, собрал народное творчество, уходящее в глубину веков.
Далее, исключительно важно, что уральский миф о культурном герое (а сказка о
Даниле-мастере и Хозяйке медной горы, несомненно, относится к этому типу мифологии)
совершенно необычен.
Как правило, герой крадет, отбирает или, плутуя, выигрывает в кости технологии у
богов. Боги тем или иным способом рано или поздно его наказывают, а люди – не
понимают или не принимают. В конечном итоге новое – огонь, или ремесло, или
земледельческие технологии – прививается, но ценой судьбы или жизни героя.
В данном же случае Богиня (Хозяйка медной горы) сама добровольно учит героя
ремеслу, прилагая к этому значительные усилия. Никакого наказания за это не
предполагается, а само знание, отнюдь, не рассматривается, как тайное. Сюжет не
предполагает смерти героя, и вообще знание не рассматривается мифом в контексте
расплаты. Важно и то, что само это знание необычно: оживление творчества – каменный
цветок – есть социосистемное воплощение творчества, его квинтэссенция.
Иными словами, данная версия мифа о культурном герое представляет собой миф о
со-творчестве, или, если хотите, о Втором Творении.
И с точки зрения внешнего наблюдателя, и с позиции акторов территории – именно
«Хозяйка медной горы» – базовый миф Большого Урала.
Далее, было отмечено следующее:
Мифы о происхождении уральских гор существуют (пояс великана и т.п.), но не
представляют интереса и не значимы для территории;
Мифы о происхождении уральского населения существуют, но совершенно
стандартны и мало отличаются от аналогичных мифов «о центре мира» остальных
народов. Представляет интерес только приход людей именно с севера, с берегов
Ледовитого океана и связь этого прихода с Оледенением.
Благосклонно встречены акторами территорий полумифы-полулегенды о том, что
именно на Урале – и еще в Мезолите – намного раньше, чем в других пространствах была
создана примитивная металлургия и кузнечное ремесло (Миф о «Мастерской Богов»).
В культуре довольно много разговоров о «стране Тартарии», но, как
структурообразующий миф территории, эта легенда не работает.
9
Представляет некоторый интерес «толкиенизация Урала»: образы Мглистых гор,
подземного мира, гномов, орков, Балрогов, как духов Огня.
Заметим, что мифологема «подземных дворцов», «подземных заводов»,
«подземных железных дорог» и т.п. хорошо представлена в общественном сознании и
современной культуре – миф о Золотой Бабе, Сокровищах Валькирии и т.п. Равным
образом, для Урала характерны мифы о спрятанных под Землей сокровищах самых
разных типов – от золота и драгоценных камней, до инопланетных технологий. В этом
смысле жители Урала были бы благодарной аудиторией для Вагнеровских опер из цикла
«Сокровища Нибелунгов». Эта же система мифологем хорошо соотносится с образами
«уральских драконов», начиная с «ящерицы Бажова».
В целом, мифологическое пространство Большого Урала построено на понятиях
творчества, со-творчества, Женщины – Богини и Хозяйки, мужчины – Мастера. Очень
большое значение имеют мифо-образы Огня, Камня, Металла.
Семантическая оболочка
Никаких особенностей, выходящих за пределы местных лексем, в семантической
оболочке Большого Урала обнаружить не удалось. Это же касается брендов и рекламных
образов.
Семантический анализ поисковых
креативных областей деятельности на Урале
запросов
на
предмет
выявления
Локусы когнитивного будущего на Урале обнаружить практически невозможно. В
информационном пространстве они не представлены или представлены плохо.
Поисковые запросы, которые дали, хотя бы, какой-то результат:
Запрос «искусство Урала». Декоративно-прикладное творчество, ювелирное дело,
камнерезное искусство. В целом акцент на «уральской старине». К концу первой
страницы начинается торговля – сайт «УралТурист», экскурсии.
Запрос «современное искусство Урала» не сильно меняет ситуацию и выдает
множество совершенно традиционных галерей.
Запрос «арт Урал». Торговля лесом, фасадной и тротуарной плиткой, товарами для
дома. В лучшем случае – товарами для художников и художественного творчества.
Только на последнем десятом месте на первой странице ссылка на сайт о местных артгалереях.
Запрос «арт-галерея Урал». Только две первые ссылки на что-то, соответствующее
ожиданиям: Екатеринбургскую галерею современного искусства и новостную ленту
местных арт-галерей на сайте ИТАР-ТАСС Урал. И там, и там достаточно много событий,
в том числе международных, в том числе для детей, мастер-классы, встречи,
фотовыставки, современные и заслуженные художники, но ничего, выходящего за рамки
традиционной организации музейного пространства. Далее по поиску – продажа изделий
художественного творчества, товары для творчества.
Запрос «арт-концепция Урал». Набор совершенно не соответствующих запросу
разрозненных сведений (торговля, офисные перегородки, рабочие вакансии, …).
Соответствующая запросу строка одна, но значимая: Лэнд-арт фестиваль «Мифы Урала» в
Перми. Фестиваль предполагает масштабные арт-объекты, выполненные из простых,
экологичных природных материалов и размещенные в городской среде, творческий
процесс монтажа экспозиции. В целом соответствует современным трендам в культуре.
Организатор проекта – «Камва. Живой поток времени» (http://www.kamwa.ru/). На
площадке проекта реализуются, в том числе, детский театр моды, этномода, радио Камва
на сайте, этнофутуристический фестиваль, имеющий статус международного фестиваля
10
современных этнических культур, антология традиционного фольклора народов Прикамья
(аудиосерия аутентичного фольклора). Достойная площадка в русле базовых трендов
современной культуры.
А также – «Уникальная кросс-культурная игра в Екатеринбурге… Форсайт Клуб
Урала совместно с Сергеем Переслегиным проводит конференцию на тему...», т.е. мы
создали целый прецедент.
Запрос «музеи Урала». Акцент на краеведческих музеях, музеях декоративноприкладного творчества, геологических аспектах, упоминаются также музеи-заповедники,
музеи природы, мемориальные музеи.
Музей, встречающийся несколько раз на первой странице (четыре раза из десяти!), –
Объединенный музей писателей Урала, который является муниципальным учреждением культуры
(http://www.ompu.ur.ru/). Этот музей активно занимается лекционной деятельностью, экскурсиями, в
том числе на его площадке существует культурно-развивающий центр «Призма», организующий
занятия для школьников по русскому языку и лингвистике. На его же базе открыт виртуальный зал
«Музей уральской фантастики» в виде путешествия на борту космического корабля. Предлагают
увидеть целый мир в мыльном пузыре, величие многогранной Вселенной в цветке водяной лилии.
На его же базе реализован Музей кукол и детской книги «Страна чудес». Это – единственный
музей в мире, который сочетает коллекцию кукол и книг, так как в нем представлено большое
количество кукол – литературных персонажей. Открыт в Литературном квартале 31 октября 1994 г.
Интересно то, что музей отмечает Год Космоса и 140-летие книги Льюиса Кэрролла «Алиса в
Зазеркалье». Выставка подготовлена по книге Кира Булычева «Тайна Третьей планеты» и книге
Льюиса Кэрролла. Выставка представлена куклами из коллекции Музея, книгами, рисунками из
мультфильма, созданного по книге К. Булычева. «Музей живой книги» – виртуальный проект того
же Объединенного музея писателей Урала. Литературный квартал в Екатеринбурге курирует тот
же ОМПУ.
Есть, вроде бы, крупный центр МБУК ЕМЦНТ «Гамаюн» (http://centrgamaun.ru/).
Анонсировано, что в основе его работы лежит концепция «живого» музея, но (!) формат
проектов в основном выставочный, традиционный, а тематически обращен в прошлое
(«Екатеринбургские родники», «Текстильные рукомесла», «Традиционные промыслы
Урала», «Шла девица к ставнику...», «Гамаюновы рукодельни» и др.)…
Существует Музей радио им. А.С.Попова. Достойно, что живет он не совсем
прошлым веком. На его базе функционирует Планетарий с хорошим набором
тематических лекций о космосе.
На последующих страницах все то же самое вперемешку с туризмом.
Дополнительное исследование не принесло ничего нового. Обнаружен музей
Бориса Ельцина, классический вариант деятельности, ничего перспективного.
Уточненный запрос «интерактивный музей Урал» не дает ни одного результата.
Запрос «фантастика Урала». Первая в списке ссылка – http://ural-fantastika.ru/. Сайт
неких писателей Потапова и Морозкова, 1960х годов рождения, которые, по слухам,
никогда ничего хорошего не писали. Далее по списку – ссылки на свободные библиотеки,
где в фантастических произведениях упоминается Урал.
Старейший в России фантастический конвент Аэлита (место проведения –
Екатеринбург) по данному запросу не находится вообще. Отдельный запрос показал, что
конвент имеет много сайтов, но ни на одном из них нет актуальной информации. Все
заканчивается 2003-2008 гг., хотя на других ресурсах можно обнаружить новости, что в
2011 г. он, все же, проходил.
Запросы «культура Урала», «современная культура Урала». Ничего, кроме ссылок
на историю.
Фестиваль современных культур «Изъюр» (Кудымкар и Коми-Пермяцкий округ). В
описании сотрудничество с иностранными деятелями искусства, арт-объекты, арт-поляны,
световые перфомансы, но проект краеведческий.
11
Запрос «музыка Урал». Ничего путного. Гитара «Урал», музыкальные порталы, ...
При дополнительном исследовании обнаружены следы существования лейбла «Bustazz
Records» (Екатеринбург). Занимается музыкой в стиле хип-хоп.
Запросы «креативный Урал», «креатив Урал». Пи-ар, реклама, имидж, медицина.
Ничего, относящегося к сути дела.
Запросы «когнитивный Урал». Все о башкирском народном эпосе «Урал-батыр» и
научные диссертации. Особо символично: третья поисковая строка выдает статью
«Алкоголизм» в Википедии.
Поскольку запросы «клубы Урала» и «музыкальные клубы Урала» выдают лишь
списки спорт-клубов, приходится смотреть «ночные клубы Урала». В Екатеринбурге
около сорока адресов, в Челябинске двадцать, в Перми более пятидесяти. Ничем не
примечательны. Обнаружен конкурс «Миссис Урал», конкурс «Лучший клубный танцор
Урала» в номинациях: D`n`B, R`N`B, House, Hip-Hop, Electro dance (Tecktonik), Sexy style.
Запрос «интеллектуальный клуб» из всего списка выдает одну ссылку на клуб игры в
мафию в Екатеринбурге.
Запрос «экспериментальное пространство Урал» и «совместное творчество Урал».
Парадокс: по первому запросу – автомобили, самосвалы, элементарные частицы; по
второму – производство и торговля, в лучшем случае народное творчество.
Из дополнительных удовольствий в Екатеринбурге и Перми есть Парки бабочек, в
Екатеринбурге Аквагалерея с рыбками.
Таким образом, анализ выявил, что на Урале существует один яркий интересный
проект «Камва» в Перми и «три раза по половине музея» в Екатеринбурге, которые
неплохо представлены в Интернете. Кроме этих случаев, других фактов появления
совместных пространств для творчества, мультифункциональных арт-проектов и пр. не
отмечено.
В анализе намеренно не исследовалась тема развития науки, инноваций и
изобретений, поскольку совершенно ясно, что текстов на данную тему, в связи с задачами,
поставленными правительством РФ, достаточно много, а содержание в них одно.
Первичная система сценариев («хотелки»)
Предварительное сценирование Уральского региона было выполнено в ходе
последовательных креативных семинаров 25 и 26 сентября 2011 года. Использовалась
техника Знаниевого реактора и расстановочных игр. Целью работы было не столько само
это сценирование, сколько уяснение страхов, опасений, пожеланий и чаяний территории
(«хотелок» и «страшилок»), которые должны быть учтены в окончательной версии
сценарного пространства. На практике, такие автохтонные спонтанные неаналитические
сценарии можно рассматривать, как «желательный» контекст прогнозирования, ответ
территории на вопрос: «чего можно хотеть?».
В ходе Игр получены следующие метафоры, описывающие уральский регион,
Большой Урал, содержательные моменты возможных сценариев:
Стандартные региональные метафоры:
Опорный край державы, пуп Земли, край Земли, Шамбала
Стандартные гуманитарно-технологические метафоры:
Новые формы присутственных коммуникация, ЭКСПО-2020, Пространство новых
социальных технологий, плохая ассимиляция мигрантов
12
Стандартные экологические метафоры:
Живой человек: нагадил и смотрит
Сноуборд на отвалах
Родник
Стандартные мифологические метафоры:
Хозяйка с ключами
Ожидание весны
Заколдованность (забыла кто я, откуда я)
Инженерно-технологические метафоры:
Урал как реактор, инженерия, «инженерная морковка»
Мантийная энергия и мантийные потоки, ключ к огню
Хьюмология (научная или технологическая дисциплина о свойствах человека, как
элемента человеко-машинных систем, то же самое, что и человекоматериаловедение),
«приложить руки»
Цикл разомкнут
Шина, порт (как часть компьютерной платы)
Нетривиальные метафоры составляют 42%, что довольно много. Важно, что все без
исключения нетривиальные метафоры относятся к инженерно-технологическим.
Игра задала следующее первичное сценарное пространство (в порядке
предъявления):
№ 1. Геологические технологии: терраформирование, геоинжиниринг. Название
сценария: «Динамическая геология»
№ 2. Инженерный имперский военный геополитический сценарий. Название
сценария: «Опорный край державы», метафора: «живое положить на Уральский хребет»
№ 3. Инженерно-промышленный, глобализационный, торговый сценарий.
Название: «Китайский дракон против уральского»
№ 4. Интегральный амбивалентный инженерный эзотерический сценарий.
Название и содержание: «Урал – шина или порт компьютерной платы «Земля»»
№ 5. Промышленный, экологический, геокультурный сценарий. Название
«Уральская Япония» или «Уральская Швейцария».
№ 6. Гуманитарный коммуникативный сценарий «Сердце: социальный
кардиологический процесс»
Позднее были предложены следующие дополнительные инициативные сценарии:
№ 7. Изоляционистский антиколониальный сценарий с элементами гезелевской
экономики. Название «Уральская республика»
№ 8. Образовательно-исследовательский интегральный сценарий с элементами
когнитивности «Мультиуниверситет»
№ 9. Традиционный интегральный сценарий «Сельское хозяйство + туризм»
Из предложенных сценариев пять (56%) относятся к инженерным и\или
индустриальным, один является гуманитарным, один с натяжкой можно рассматривать,
как «экологический», один декларирует традиционные ценности, один – когнитивные.
Сценарий «Уральская республика», насколько можно судить, не содержит внутренней
энергии и должен рассматриваться, как риск остальных сценариев.
Сценарное пространство не вырождено, но, в общем и целом, тривиально.
Нетривиальную специфику – содержательную или хотя бы местную – содержат сценарии
№ 1 (содержательная идея геологических технологий) и № 4 (содержательная идея особой
13
формализованной и технологизированной «протокольной» коммуникации между идеями,
структурами, потоками, культурами, цивилизациями).
Закрытый
сценарий
Уральская республика
Динамическая
геология
Опорный край
Уральский дракон
Уральская Япония
Открытый
сценарий
Внеиндустриальный
сценарий
Динамическая геология
Шина (порт)
Мультиуниверситет
Туризм С\х
С\Х, туризм
Сердце
Мультиуниверситет
Индустриальный
сценарий
Процесс обсуждения привел к появлению укрупненных базовых сценариев,
выполненных по замкнутой схеме (4+1) и глобализационной схеме (3+5+2). Результаты
могут быть отражены на сценарной пиктограмме, цвет ее оранжево-желтый, слабо
проявленный:
Евразийский
дракон
Семантический анализ сценарных игр
На основании первых очень продуктивных дней игропрактики мы смогли
сформулировать метафорическую картину Урала: «Все умрут, а я останусь...» по
аналогии с известным фильмом Гай Германики, проблематизирующего будущее юности,
живущей в маленьких городках России.
Это – оптимистичный вывод и одно из оснований для названия территории
Большого Урала фазовым инвариантом, что подразумевает известную независимость
самой территории, как геопланетарной общности, ее населения, базовых технологий,
ассоциированных с территорией смыслов, ее мифологического наполнения от военных,
экономических, политических кризисов и даже от кризиса фазы развития.
Используя полученные на Играх смыслы и содержание, проанализировав
предварительное сценарное пространство, аналитическая группа сформулировала Цели
Урала в XXI веке. Это дало возможность построить техническое задание на прогноз и
применить техники Современной и Перспективной прогностических платформ, несмотря
на отсутствие на территории не только Субъекта Прогнозирования, но и Заказчика.
Здесь необходимо отметить, что наличие в Екатеринбурге Форсайт-клуба
значимо, и в перспективе он может стать одним из акторов развития территории и
выступить в роли субъекта изменений.
Трудности обнаружились при переходе от первичного сценирования («хотелок») к
уровню стратегирования, проектирования, программирования, к поиску инженерных
решений для приживления чаяний нового мира, нового понимания, новой социальности в
городской среде.
14
Участниками семинара были заявлены такие важные цели, как замкнутый цикл по
отходом антроподеятельности или «Эконоценоз», сформулирован «принцип подобия»
Екатеринбурга и Москвы, определены точки сборки сценариев.
Однако, Игры проявили желание аудитории управлять новым производственным
процессом, но, отнюдь, не начинать проект, отвечать за него, создавать, строить,
стратегировать, брать на себя риски и отвечать за провалы. Это напомнило стремление
московских выпускников ВУЗов получить место в офисе и работу, где надо только
подписывать приказы и получать зарплату.
Проявился колоссальный разрыв между пониманием того, что надо получить, и
тем, как к этому результату прийти через все кризисы, агрессию среды и недостаток
средств. В сущности, это довольно стандартный для эпохи постиндустриального кризиса
разрыв между желаниями и возможностями или, в другом языке между планированием
деятельности и самой деятельностью.
Рефлексия онтологического и семантического пространства через Игры
Проанализируем «облако смыслов», которое получилось в итоге игрового
моделирования и, в частности, ценность энергии мантийных потоков, необходимость и
реальность изучения этих энергий, значимость тайны, как исследовательской так и
собственно самого образа тайны, как части онтологии. Высказанное на Игре желание
превратить скрытое в прозрачное может трактоваться как близкая возможность открытия
новых видов энергетики.
Поиск важного онтологического «ключа» от Медной горы, выявление его на
поверхности смыслов и деятельностей, тоже может быть связано с новым типом
энергетики. С другой стороны, еще большее значение приобретает этот символ в логике
технологического пакетирования, задавая возможность сценария «Альтернативная
экология»: строим технологический пакет «Природопользование» и создаем систему
замкнутых циклов для производства. Здесь ключ – замыкание циклов. Можно прочитать
символ и по-другому: достраиваем набор технологий, например, тех же
природопользовательских, до полного пакета. Здесь, ключ – это, конечно, замыкающая
технология.
Воля людей, живущих на территории Большого Урала, сформирована внутри
антропотипа. Внешние воздействия, ситуации и обстоятельства не имеют существенного
значения. Показательно отношение к самодвижению людей: «встань и иди» здесь –
нормальная позиция, не вызывающая удивления или восхищения.
Здесь же нужно учесть характерное игнорирование идентичности и признания
самости. На Урале нет снобизма выделенности, есть спокойствие и мудрость единства со
своей территорией, своим временем, своим неспешным сценарием, и фокус времени – это
не тикающая бомба европейских гонок за падающей все время производительностью
капитала, а спокойное осознание: «Пакет сложился, вот время и пришло». Нигде на
других территориях, с которыми работала экспертная прогностическая группа
«Конструирование будущего» не была так четко поставлена точка континуума: здесь мы
будем делать ЭТО в ЭТО время, и ЭТО наше предназначение – и людей, и территории.
Уже в первый день семинара начал вырисовываться смысловой инвариант Урала:
это – широкий защитный пояс для большой страны, это – сохранение технологий, это –
большой природный сегмент страны, это – пустая земля, которая еще многих может
вместить, это – кладовка, это – кадровый резерв. Это – открытые и неоткрытые тайны
Земли. Это – готовность сформировать цикл, то есть построить единство смыслового
онтологического социального и экономического поля, единство, в котором утилизируются
не только технологические отходы, но и информационные, и псевдомифологические.
Такое единство может рассматриваться нами, как условие выигрыша в следующей войне
брендов, потому что здесь они будут распредмечены и утилизированы. Здесь не будет
15
работать то, что не нужно, оно будет отгружено в отвалы, застроено, превращено в
ландшафт, упаковано в земную мантию и т.д.
Раздел 2. Сценарное пространство Большого Урала
Предварительные соображения
Общие моменты
Урал – одна из территорий России, обладающая самоощущением фронтира. При
этом, в отличие от той же Западной Сибири, Урал как фронтир – очень старая территория,
фронтирность проявляется редко и с точки зрения общего профиля территории является
подавленным самоощущением. В этом смысле, Урал в ряде вопросов, связанных с
«передовыми» и прорывными» решениями, будет всегда неосознанно конкурировать с
Сибирью.
С другой стороны, Урал – крайне старая и стабильная территория, с оседлыми
форматами жизни, а Екатеринбург – так и вовсе настоящий, полноценный, стабильный
город (не город-завод, город-крепость, город-порт и т.д., а город-город). Назначение
такого города и такой территории – порождать миграционные потоки, стимулировать
освоение фронтиров, а не быть фронтиром. Это внутреннее противоречие проявляется на
Урале и в Екатеринбурге следующим образом:
1. Территория Урала четко делится на оседлое ядро, обеспечивающую
полупериферию и ресурсно-фронтирную периферию, наличие и сохранение функции
которой жизненно важно для стабильности региона.
2. Екатеринбург, как стабильный оседлый город, не способен и не хочет
конкурировать с прочими городами региона. Единственный его конкурент на
пространстве России (и модель для подражания) – Москва, относящаяся к тому же типу.
Также, с некоторой натяжкой, конкурентом можно считать Казань.
3. Прочие города Урала физически и психологически не могут конкурировать с
Екатеринбургом и дотягиваться до его уровня развития. Это значит, что в традиционном
понимании конкуренция между городами Урала невозможна в принципе. Прочие города
будут всегда в подчиненной / детской позиции по отношению к Екатеринбургу. Одной из
задач сценирования и данной работы является, таким образом, поиск для прочих городов
региона референтных образцов и моделей для роста.
Таким образом, растяжка «фронтир – оседлый центр» является базовой для
сценирования развития региона. Проектные следствия из нее могут включать в себя
следующее:
•
Необходимость сохранения внутри городов и территорий «фронтирных
элементов», в т.ч. прорывных научных проектов, экспедиций в дикие территории,
резерваты неосвоенных земель и т.д. Урал всегда будет претендовать на статус площадки
для того или иного прорыва; надо обеспечить ему такую возможность, иначе он возьмет
ее сам.
•
Отношения между городами внутри Урала определяется транспортной теоремой.
С другой стороны, меры по обеспечению связности не должны увеличивать градус
интегрированности периферийных фронтирных городов в оседлую территорию.
•
Развитие «фронтирной» ветки сценария для Урала может происходить не только
экстенсивно (на дикие территории), но и интенсивно – в космос, под землю или в богатый
внутренний мир. Соответствующие интенции присутствуют и могут быть проектно
обустроены.
Урал представляет собой достаточно цельную территорию, имеющую собственный
постиндустриальный центр, промышленную полупериферию и ресурсную периферию.
Екатеринбург, в этом смысле, является с точки зрения внутреннего самоощущения и
16
внешнего позиционирования открытым конкурентом Москвы. Жители Екатеринбурга
готовы вкладывать в свой город хотя бы из пацанского ощущения «быть не хуже». А
других референтных образцов для подражания, кроме Москвы, у них нет.
Городская среда Екатеринбурга
Последовательные массовые инвестиции в развитие Екатеринбурга по лекалам
Москвы по состоянию на 2011 год привели к следующим результатам:
•
По уровню развития торговой недвижимости и общественного питания в
центральной части города – не уступает Москве. Окраины заметно отстают. Интегрально
– уровень 2009 года по Москве.
•
По развитию жилья – заметно отстает от Москвы. Екатеринбург, вследствие
особенностей высотного регламента, инерции рынков и низкой культуры застройки,
застыл на отметке 2006-2007 года «по Москве». Характерные форматы – многоэтажные
дома типа «кондоминиум». Существенная разница между классами жилья отсутствует.
Основная проблема – отсутствие интенций к качественному росту. В полном соответствии
с модельными характеристиками города (Екатеринбург по структуре – промышленный
город), бурно развивается субурбия, а наиболее престижные районы относятся явно не к
центральной части города.
•
По качеству развития общественных пространств и сектора развлечений – уровень
2007 года. Присутствуют современные кинотеатры, пешеходные улицы, общественноторговые пространства. Вокруг общественно-торговых пространств происходит освоение
прилегающих территорий. Однако общественно-культурные зоны в городе практически
отсутствуют. Отметим, впрочем, что интенция к движению в эту сторону в городе четко
обозначена. Не в последнюю очередь – вследствие очередного всплеска стремления «быть
не хуже». Екатеринбургу нужна своя Дарья Жукова и «Винзавод». Из довольно общих
соображений скажем, что появление соответствующих объектов относится к неизбежному
будущему и произойдет в горизонте 2014 года.
В этом смысле, сценирование развития Екатеринбурга в горизонте до 2015 года не
представляет никакого интереса: это последовательное «доращивание» города по разным
вопросам до уровня Москвы. Интересное начинается в районе 2015-2020 года, когда
Екатеринбург догонит Москву и получит реальный шанс опередить ее в ряде вопросов.
Это позволит поставить вопрос о перспективе формирования к 2020 году в Екатеринбурге
интенции к тому, чтобы стать «Уральской столицей России» и начала практической
реализации концепции многостоличности. Поскольку соответствующая интенция, по всей
видимости, также относится к Неизбежному Будущему, разумно уже сейчас обсуждать
движение в эту сторону в городской среде, транспортной системе, экономике, культуре.
Пиктографический
прогнозирования)
анализ
Большого
Урала
(исторический
контекст
XI – середина XVI вв.
Начало русской колонизации Урала. Регулярные походы новгородских купцов в
югорские земли (территория между Печорой и Уральским хребтом и Северное Зауралье),
Пермскую землю, Вятско-Камское междуречье. Основание Вятки по типу Новгорода.
Заключение временных союзов с владимиро-суздальскими князьями. Основание г.
Великий Устюг.
Московское движение на Урал в начале XIV в. Занятие новгородских волостей.
Присоединение вятских, пермских земель. Движение в Зауралье.
Торговое, ремесленное, религиозное освоение земель.
17
Московское княжество
Новгородское
княжество
ВладимироСуздальское
княжество
Христианство
Ислам
Язычество
Казачество
Дружина Ермака
Волжская Булгария
Казань
Татарские ханства в Сибири
Вторая половина XVI – XVII вв.
Основное занятие населения – сельское хозяйство. Расширение посевных
площадей. Значительную роль играют занятия, связанные с переработкой
сельскохозяйственной
продукции.
Широкое распространение мукомольного
производства.
Создание собственной продовольственной базы.
Возникают первенцы уральской металлургической промышленности.
Русское население ↔ Коренное население
Сельское хозяйство
Добывающие
промыслы
Обрабатывающие
отрасли
↓
Заводы домануфактурного типа
XVIII – XIX вв.
Петровские преобразования, интенсификация освоения рудных богатств Урала,
создание крупного горнометаллургического производства. Екатеринбург – столица
горнозаводского Урала.
Канцелярия главного заводов правления.
Приуралье выведено из состава Сибирской губернии.
Центр солеварения. Кожевенная, салотопенная, винокуренная, мыловаренная,
свечная, лесопильная, бумажная промышленность.
Открытие Большого Московско-Сибирского тракта. Торговля, в том числе развитие
торговли с Казахстаном.
Период бунтов приписных крестьян, заводских рабочих, недовольных условиями
работы на заводах. Восстания казаков.
18
В 1840-1850-е гг. возникают машиностроительное, сернокислотное и
инструментальное производства, что свидетельствовало о начале промышленного
переворота на Урале.
Создание первых регламентирующих документов («Горный устав», «Наказ
шихтмейстеру» и др.).
Геологоразведочные экспедиции по Уралу во 2й половине XIX в.
Первое «Описание Уральских и Сибирских заводов».
В XVIII – первой половине XIX вв. на Урале получило значительное развитие
техническое творчество.
Сельское
хозяйство
Пугачевщина
Добывающие
промыслы
Обрабатывающие
отрасли
Гидротехника
Пароходство
Промышленность
Частная
Инженерия
Казенная
XX в.
НЭП. Индустриализация (1928-1941). В ходе первых трех пятилеток здесь
построены металлургические и машиностроительные заводы (Магнитогорский и
Нижнетагильский комбинаты, завод тяжелого машиностроения «Уралмаш» в
Екатеринбурге и т.д.). Эвакуация предприятий из оккупированных районов на Урал во
время Второй мировой войны.
Революция
Вторая Мировая война
Промышленность + ВПК
Сверхглубокая
скважина
Добыча
полезных
ископаемых
Наука
1990 г. – по наше время
19
Расформирование Уральско-Поволжского ВО. Формирование УФО.
Разрушение научной и организационной базы исследований. Объединение
Университета пока что не покрывает, как проект, надобностей восстановления связи
между промышленностью и наукой, геологическими разработками и наукой.
Екатеринбург обретает специфику столичного города в рамках Урала.
Распад СССР
Екатеринбург
Москва
города Урала
УФО
Урал
как геологическая
зона
Военный округ
Промышленность
???? Университет
Добыча
полезных
ископаемых
Наука
Сценарные растяжки
Растяжки, порождающие сценарное пространство, как обычно, достаточно просты:
Прежде всего, Большой Урал может развиваться в рамках существующих
глобализационных трендов – как открытый регион, включенный в мировую систему
рынков и находящийся в обслуживающей позиции по отношению к этим рынкам:
«развитие, как у всех». С другой стороны существует и общемировая тенденция «отката
от глобализации» в пользу локальности, сохранения «самости», «уникальности»,
идентичности: «развитие не как у всех». В большинстве случаев – на первом шаге анализа
Большого Урала – эта развилка вырождена, и «развитие не как у всех» осуществляется
«как у всех». На следующих этапах, однако, могут проявиться отдельные локусы
самостоятельных сценариев – с тем большей вероятностей, чем глубже проявится в
мировых центрах силы фазовый кризис.
Далее, для Большого Урала будет действовать стандартная развилка:
постиндустриальная
катастрофа
и
индустриальный
откат,
«продолженное»
постиндустриальное настоящее – развитие без развития, когнитивный прорыв с полным
переформатированием системы жизни, мышления и деятельностей.
Здесь необходимо учесть особенности территории, как фазового инварианта.
Индустриальный откат будет проявляться на Урале иначе, чем в других регионах:
первичное упрощение просто воспроизведет тысячелетиями складывающуюся систему
деятельностей
вокруг
горнодобычи,
металлургии,
низкотехнологического
машиностроения. Это, конечно, будет сопровождаться безусловным кризисом
постиндустриального Екатеринбурга и крахом Пермского когнитивного проекта.
Впрочем, насколько можно судить, этот проект держится, в основном, на одном
единственном человеке и, скорее всего, «не доживет» до фазовой катастрофы.
20
Мировая фазовая катастрофа обернется для Урала сценарием «Цитадель»,
восстанавливающим интенции мезолитического «Золотого Века», выявленные при
социосистемной спектроскопии. Если фазовая катастрофа будет сопровождаться
ренессансом левого политического проекта, то в условиях Урала он, скорее всего,
обернется не сценарной репликой «Назад в СССР», а прокрустической версией
мезолитического сценария – «Совершенная Древность».
Та же самая социосистемная спектроскопия показывает, что когнитивный сценарий
для Большого Урала вероятен только в одной – Исландской версии, как проект
инсталляции пакета «Природопользование», основанный на замкнутых производственных
циклах и использовании энергии мантийных потоков – как геотермальной, геологической
или геофизической энергии.
Наконец, при определенных условиях значимые сценарные развилки может
получить система противоречий вокруг Екатеринбурга: Екатеринбург – остальной Урал,
Екатеринбург – Москва, Урал – УФО. В этой связи в состав кейсов включен отдельный
материал по сценированию Екатеринбурга.
Глобализационный
тренд
Города Урала
Фазовая катастрофа
Большой
Урал
Екатеринбург
Продолженное
настоящее
УФО
Москва
Когнитивный
переход
Локализационный
тренд
Сценарное пространство
Отличительной особенностью сценариев является то, что в горизонте до 2020 года
Неизбежное Будущее практически полностью совпадает с инерционным сценарием
развития. Ключевой точкой и основным сценариообразующим элементом здесь является
Екатеринбург. Прогноз развития региона Урал, сделанный на основе изучения текущих
трендов и проектов (инерционное развитие) по отношению к Екатеринбургу и его
взаимодействию с территориями, с высокой достоверностью будет отражать неизбежное
будущее развития региона в целом. Иными словами, все, что внутри региона до 2020 года
сценарно неизбежно должно быть сделано и создано – будет сделано и создано в
отсутствие каких-либо существенных изменений и вмешательств. И сделает это либо
Екатеринбург, либо это будет сделано в ответ на те или иные действия Екатеринбурга.
Неизбежным Будущим всех вариантов развития Урала оказывается развитие
Екатеринбурга как столичного города всероссийского масштаба с постиндустриальной
экономикой услуг, включенного в глобальные процессы. Главным конкурентом
21
Екатеринбурга в этой позиции выступает Москва; к 2015 году города в целом сравняются
по характеристикам городской среды, а к 2020 году конкуренция между ними за людей и
проекты пойдет всерьез. По сути, речь пойдет о практической, хотя, возможно и публично
не декларируемой, реализации концепции многостоличности. По позиции Екатеринбург
станет главным объектом ненависти всего остального Урала, при этом будет
одновременно нещадно эксплуатировать остальные города в их индустриальном статусе и
экспортировать туда развитие, форматы потребления и инвестиции. Эта функция
Екатеринбурга может быть более или менее значимой и яркой в общей картине развития,
но является неизменным элементом во всех сценариях.
Другим общим элементом является индустриальное развитие полупериферийных
«промышленных» городов Урала – Челябинска, Магнитогорска и т.д. Базовым процессом
в них будет воссоздание основных фондов индустриального производства и нормальной
жизнеспособной промышленной базы. Нормальной частью процесса будет появление
внутри городов самостоятельного сектора услуг и стабильного потребительского рынка.
По сути, речь идет о новом индустриальном освоении территории.
Развитие на Урале сценария формирования когнитивного будущего достаточно
вероятно, но имеет ряд ограничений и возможно в строго определенных временных и
сценарных рамках. Как минимум, когнитивный сценарий на Урале требует создания, для
начала, соответствующих площадок. В базовом сценарии такие площадки появляются
внутри крупных городов с постиндустриальной экономикой, в первую очередь – в
Екатеринбурге, но возможно и в других местах, при условии реализации там
самостоятельных культурно-экономических проектов, как в Перми. Альтернативным
вариантом являются опасные культурные эксперименты в малых городах.
Невозможное Будущее развития Урала также имеет интересную особенность: мы
полагаем невозможными не отдельные линейные сценарии развития, а их комбинации.
Внутри отдельных направлений развития региона, практически все ветви являются так
или иначе возможными и при определенных условиях могут быть реализованы. Но не все
направления и парадигмы развития являются совместимыми между собой и могут
существовать одновременно. К Невозможному Будущему развития Урала относятся
следующие комбинации:
1. Внезапный расцвет в Екатеринбурге когнитивного развития вместо
постиндустриального. Невозможно, поскольку внутри крупных городских агломераций
когнитивное развитие выстраивается только и только на базе постиндустриальной
экономики услуг и развитого потребительского рынка. Помимо всего прочего, это
означает, что когнитивные проекты для Екатеринбурга в обязательном порядке должны
соответствовать рыночной логике и парадигматике потребительского искусства.
2. Отказ Екатеринбурга от постиндустриального развития в пользу воссоздания
индустриальной экономики. Идет вразрез с трендами развития крупных городских
агломераций и приводит к полному переформатированию региона. Вообще – интенсивное
чисто индустриальное развитие региона с отказом от постиндустриального развития.
3. Отказ от индустриального развития территорий. Приводит к полному
размонтированию экономики и уровня жизни, делает невозможными любые другие
сценарии. Очевидно не соответствует интересам территории, элит, городов, базовым
трендам и общей логике развития.
В целом, к Невозможному Будущему относятся все сценарии, в которых до 2020
года развитие территории не сопровождается формированием в городах
постиндустриальной экономики и, в связи с этим, превращением Екатеринбурга в одну из
столиц России и мировой город. Другая группа сценариев Невозможного Будущего – это
отказ от того или иного аспекта развития, превращение сценарной палитры региона в
монохромную картинку.
Сценарии развития Урала до 2020 года, таким образом, определяются тем, какой из
трендов развития является ведущим.
22
Естественным сценарием развития Урала является сценарий «Постиндустриальная
столица», основанный на мейнстримном и наиболее вероятном развитии
постиндустриальной экономики в крупных городах. Он предполагает превращение
Екатеринбурга в мировой постиндустриальный город, конкурирующий с Москвой, и
экспорт развития в другие города региона.
Сценарий «Промышленный регион», где ведущим процессом выступает новое
индустриальное освоение территорий, включает в себя опережающую модернизацию
промышленности и добывающих отраслей, соответствующую трансформацию системы
образования и развитие крупных логистических проектов.
Маловероятный сценарий «Когнитивные точки» основан, в первую очередь, на
волне локальных культурных проектов и переосмыслении принципов капитализации и
образа жизни на территориях.
Таблица: Сценарии развития Урала до 2020 года
Екатеринбург
Индустриальные
города
«Постиндустриальная
столица»
Мировой
конкурент
Развитие
услуг.
«Промышленный
регион»
Образовательный и
логистический центр.
Штаб-квартира
промышленных
и
добывающих
компаний.
«Когнитивные точки»
Культура и услуги
как управленческая
функция. Выставки,
образование,
фестивали, массовая
культура,
новый
девелопмент.
Модернизация
промышленности и
развитие
потребительского
рынка.
Экспорт
развития
из
Екатеринбурга.
Массовая
модернизация
промышленности.
Новая
волна
строительства жилья,
рост качества жизни.
Экспорт развития из
Центральной России
и других стран
Пермь как модельный
город.
Развитие
собственными
проектными силами.
город,
Москвы.
сложных
Элементы
когнитивного
уклада
Внутри
Екатеринбурга
крупных городов
и
Локальные,
как
форма
конверсии
средств
и
обеспечения нового
промышленного
освоения.
Волна
локальных
культурных проектов
и
«странных»
инициатив.
Сценарий «Постиндустриальная столица»
Наиболее вероятный сценарий в горизонте до 2020 года. Основан на продолжении
логики развития региона в рамках зонирования на постиндустриальное ядро и
индустриальную полупериферию, развитии потребительского рынка и доращивании
Екатеринбурга до статуса современного мирового постиндустриального города. Пока что
это наиболее вероятный и насколько можно судить – наиболее желательный сценарий для
города. Никакого важного развития на Урале, кроме Екатеринбурга, не происходит.
Основные элементы до 2020 года:
 Формирование в городе делового центра. Внешне Екатеринбург будет
выглядеть как Нью-Йорк 1980-х гг.
 Основа экономики города – сложные услуги: консалтинг, финансы,
мультимедиа и т.д. В городе будут размещены представительства компаний-
23







мировых лидеров в данных областях. Город включится в глобальные потоки и
рынки товаров и услуг.
Основным источником стандартов и в этом смысле – конкурентом является
Москва. К 2015-2017 годам Екатеринбург догонит и перегонит Москву, в том
числе вследствие наличия пространств для роста внутри города.
Происходит угнетение естественнонаучного образования в пользу экономики,
юриспруденции, финансов, гуманитарного образования. Естественнонаучные
специалисты и инженеры либо покупаются, либо готовятся на площадках в
соседних городах.
Екатеринбург все больше будет основным объектом миграционного
притяжения жителей соседних городов и территорий. К 2015 году жители
Урала будут относиться к нему как к Москве. То есть – ненавидеть.
Екатеринбург будет экспортировать развитие, понимаемое как аутсорсинг,
инвестиции и потребительские стандарты, на соседние территории.
Развивается городской, сельский и модный экстремальный туризм.
Появляется «кино про Екатеринбург». Аналог – «фильмы про Москву и
московские реалии», составляющие половину российской кинопродукции, но
потребляемые исключительно Москвой.
Городу все больше будет свойственна сверхкапитализация территории,
неадекватно завышенный уровень цен, арендных ставок и заработной платы, а
также высокий темп жизни. Другими словами, Москва сегодня – это
Екатеринбург завтра.
Когнитивная экономика в Екатеринбурге, как и в Москве, будет основана на
развитии потребительского рынка. Это означает капитализацию культуры, продажу
уникальностей, вообще паразитирование на потребительском рынке. Для гармоничного
развития когнитивных элементов, когнитивному и потребительскому Екатеринбургу к
2020 году потребуется когнитивный и креативный антигород, например в Заречном.
К 2017-2020 году Екатеринбург будет вправе поставить вопрос о фактическом
осуществлении им части управленческих функций федерального уровня. Он станет
реальным претендентом на получение столичных функций и реальной, а не виртуальной
второй столицей России.
Локусы сценария:
1. Проект «Пешеходное эротическое путешествие по Екатеринбургу»
2. Наличие в Екатеринбурге полной линейки мировых марок модной одежды и
аксессуаров
Сценарий «Промышленный регион»
При сохранении постиндустриального развития Екатеринбурга, регион развивается
в сторону обслуживания нового индустриального освоения Урала:
 Екатеринбург становится площадкой для размещения штаб-квартир
добывающих,
обрабатывающих,
обслуживающих
соответствующую
деятельность компаний
 Развиваются профильные образовательные институты, в т.ч. горное дело,
геология, профессиональные училища. Спроса на гуманитарные специальности
нет. Развиваются практические образовательные площадки «на местах», выезд
на практику, приглашение профессионалов из компаний и т.д.
 Развиваются логистические функции обслуживания потоков специалистов и
грузов между Екатеринбургским хабом, региональными промышленными
городами и дальними добывающими площадками.
24





В региональных промышленных городах происходят мощные вложения в
модернизацию и создание новых производственных и добывающих площадок.
Создается мощный спрос на квалифицированную рабочую силу, возможно –
соответствующие миграционные потоки.
Происходит создание новых промышленных и добывающих площадок по
территории Урала. Расконсервируются и переосваиваются старые советские
проекты. Приходят крупные инвестиции в этой сфере.
В региональных городах развиваются проекты нового жилищного
строительства, скорее всего – по модели комплексного освоения территорий.
Скачком повышается качество жизни.
Развивается внешний туризм, в том смысле, что происходит увеличение
потоков отдыхающих с Урала в более теплые и благоприятные регионы.
В промышленность приходит дизайн. Вообще в регионе – дикий спрос на
промышленный дизайн и новое поколение эстетики производств. Создаются
соответствующие центры, покупаются, а затем готовятся специалисты. Со
временем создается соответствующая среда. Это является основой для
появления по Уралу в целом креативной экономики.
Локусы сценария:
1. Раскрашенный завод под Челябинском
2. Проекты малоэтажных КОТ для целей промышленных предприятий
Сценарий: «Когнитивные точки»
Концепция Перми как самоценного точечного местного проектного культурного
развития, наконец, дает свои плоды, живет и побеждает. Происходит экспортирование и
копирование опыта в других городах.
Ниже будет показано, что особенности времени Большого Урала делает этот
сценарий маловероятным на уровне невозможности – во всяком случае, для Перми, тем не
менее, он имеет значение для следующего шага развития и для развития территорий,
окаймляющих Большой Урал и потому интересен и важен.
Содержание сценария:
 Города с разной степенью успеха занимаются собственными культурными
проектами. Урал становится крайне привлекательным местом для московской
тусовки пиарщиков, рекламистов, консалтеров и прочей «креативной
молодежи». Последствия нашествия будут впрямую зависеть от способности
городов ему сопротивляться.
 На Урале развиваются местные фестивали и выставки. В том числе, военной и
добывающей. Создаются соответствующие выставочные центры, парки,
полигоны. Строится первые в мире специализированные выставочные
полигоны для добывающей промышленности.
 Развивается местное кино, музыка, культура. Появляется «уральский панк-рок»,
локальные звезды танцевальной клубной музыки. В одном из региональных
городов создается своя киностудия (варианты – студия анимационного кино,
площадка-полигон для батальных сцен, и т.д.). Запускается местный конвент
писателей-фантастов («Е-фест» или что-то подобное).
 Министерство обороны РФ в своей PR-активности становится одним из
главных акторов культурной и туристической политики региона. Вскоре к нему
присоединяется МЧС.
 Развиваются новые формы туризма – промышленный, военный, экстремальный,
«сталкерство» (проникновение на закрытые объекты). Развивается внутренний
городской туризм по местным городам.
25


Стихийно создаются локальные бренды, продукты, объекты.
Урал становится площадкой для реализации странных проектов, не
принимаемых в других регионах по административным, местным или
культурным причинам.
Локусы сценария:
1. Проект «Красная линия» в Екатеринбурге.
2. Военная выставка в Нижнем Тагиле.
3. Музей Уральской фантастики.
4. Креативные проекты в Заречном.
«Релятивистские эффекты» в сценировании Большого Урала
Необходимо учитывать, что жесткое совпадение Неизбежного и Возможного
Будущего (сценарная сингулярность) приведет к «хокинговскому» сценарному
излучению, причем условной точкой сингулярности и, следовательно, апексом сценарного
излучения будет Екатеринбург. Можно с уверенностью предсказать, что
постиндустриальное переформатирование Южного и Среднего Урала приведет к
возникновению локусов когнитивного развития, прежде всего в Уфе и Ижевске, затем – в
Сургуте, Тюмени, Ханты-Мансийске, возможно, в Казани.
Если эта модель верна, мы должны предсказать, что когнитивный проект Перми,
слишком близко находящейся к Екатеринбургу, будет разорван «приливными силами»,
причем основная часть Перми будет «втянута под горизонт» глобализационного
постиндустриального развития, а меньшинство – выброшено очень далеко за пределы
региона и станет там ядрами инновационного развития.
Второй шаг развития
После 2015-2020 года, сценарная палитра региона, вне зависимости от
предыдущего развития, обогащается следующими элементами:
 Развитие пакета технологий природопользования. «Уборка» городов и территорий.
Рекультивация и переосвоение свалок и промзон.
 Увеличение требований к индустриальному освоению и региональной логистике
из-за развития Северного Морского пути.
 Экспансия когнитивного развития из Центральной России и Европы
 Собственная версия когнитивного развития в логике построения когнитивной
версии технологического пакета «Природопользование» вокруг добывающей
промышленности, мантийной энергетики, бездорожной экономики и локального
машиностроения.
Связи сценарного пространства
Построим полную систему сценариев, вытекающих из предложенной системы
развилок в рамках аналитического подхода к прогнозированию:
26
«Релятивистские»
сценарии-спутники
Когнитивная периферия
2011 - 2021
Пермский синдром
Версии Неизбежного
Будущего:
постиндустриальный
сценарий
Постиндустриальная столица
Промышленный регион
Когнитивные точки
Урал против
ПФО
Катастрофический
сценарий «Цитадель»
Когнитивный прорыв
Когнитивный
регион
«Золотой век» мезолита
«Совершенная древность»
«Назад в СССР»
Природопользование
Региональный
логистический
центр
Вертикальная логистика
2021 - 2031
Базовый сценарий
Будем рассматривать в качестве базового маловероятный, но возможный на втором
шаге развития (после 2020 года) сценарий когнитивного преобразования Большого Урала.
Уже отмечалось, что из всей палитры мировых когнитивных проектов здесь
социосистемно возможна только исландская версия. Следует, однако, иметь в виду, что
население всей Исландии легко можно упаковать в один не самый крупный район
Екатеринбурга, поэтому называть этот проект «Большой Исландией» и использовать
исландский опыт, кстати, в условиях экономического кризиса – неудачный, не
представляется возможным.
Большой Урал – ну очень большая Исландия…
Данный сценарий будет иметь целый ряд особенностей, ранее не рассматриваемых.
Его важнейшей рамкой будет, тем не менее, исландский опыт совершенно бездорожной
экономики при высокой вертикальной (глубинной) связности. Эта особенность порождает
имя сценария: «Вертикальная логистика».
Необходимо также иметь в виду, что в данном сценарии должен быть построен
баланс управления и прокрустики (самоорганизации), что, впрочем, является естественной
формой бездорожных типов экономики.
Включим в Базовый сценарий также некоторые элементы сценария «Когнитивный
регион» и элементы сценария «Региональный логистический центр» – в рамках логики
предварительного сценирования, предложивший укрупненный сценарий 4 + 1
(«Динамическая геология» + «Шина (порт)»).
Тем не менее, основой Базового сценария является модель вертикальной
экономики. Упрощая, можно сказать, что для него справедливо соотношение исходных
сценариев «Вертикальная логистика», «Региональный логистический центр» и
«Когнитивный регион» в пропорции 60% – 20% – 20% .
27
Поскольку вертикальная экономика, как основа данного сценария, мало
исследована и плохо изучена, ниже приводятся два кейса, несколько по-разному
рассматривающие этот феномен.
Вертикальная капитализация территории по Е. и С. Переслегиным
«Теорема о последней миле» неопровержимо доказано современной экономикой и
является ее логистической основой. Наибольшую прибыль получают те структуры, которые сидят
на последней миле доставки груза или услуги конечному потребителю. Поэтому невыгодно
обслуживание трубопроводов, если это не обслуживание короткого ответвления на продажу:
«сидеть на трубе» - это значит сидеть на последнем участке или участках трубы.
Интересно, что бизнесмены, в том числе и на Урале, задают вопросы о рентабельности их
потенциального бизнеса без учета того факта будет ли он включать последнюю милю или нет.
Если «да», бизнес будет прибыльным, если «нет», то не будет. Это – экономический, а не
прогностический закон.
Поставим, однако, другой вопрос: будет ли в следующем веке экономика
«горизонтальной», то есть, ориентированной на потоки вдоль земной поверхности, или
«вертикальной», эксплуатирующей потоки, ортогональные земной поверхности – в космос или под
землю? Например, солнечная энергетика, равно как и геотермальная, относится к вертикальной
экономике, а ветро-, гидроэнергетика, приливная энергетика, газовая, угольная, нефтяная –
«горизонтальная». Атомная энергетика сегодня – исключительно «горизонтальная», но в условиях
замкнутого топливного цикла может быть любой.
Здесь прогноз имеет значение во времени – когда она начнется, и лишь во вторую очередь
– откуда. Однако для территорий, на которых созрели предпосылки для вертикальной логистики и
экономики, когнитивное развитие точно начнется раньше, чем там, где труба и поверхностное
залегание создает привычную распределенную прибыль.
Будущее приходит за нами в то время и на ту территорию, на которой с большей
вероятностью может выжить из-за особенностей рельефа, природы и существующего
мифологического слоя о возможности такого будущего. Время же прихода этого будущего
определяется людьми, точнее сообществами, живущими на территории, и до некоторой степени
противоречиями между чаяниями сообществ.
Вертикальная логистика, она же – вертикальная экономика, для Урала возможна по
четырем причинам: во-первых, структура цивилизационного спектра территории тяготеет именно к
такому решению. Во-вторых, на территории Урала существует – и даже пережила «лихие 1990-е
годы» сверхглубокая скважина с потенциалом до пятнадцати километров глубины. В-третьих,
налицо потребности местной серьезной энергетики и наличие у нее заделов по формированию
замкнутого ядерного топливного цикла (Заречье), глубокой переработки ОЯТ («Маяк»), локальных
источников энергии. В-четвертых, здесь есть онтологическое «небо», которое определяет миф о
том, что энергию можно и должно доставать из-под земли.
Соединяя эту идею или цель с миссией Урала как региона географического,
цивилизационного и фазового порога, который не перейдет враг, и как региона, который
представляет из себя индустриальную Россию в миниатюре примерно один к десяти (а это
приличный масштаб, а не макет), мы можем сделать вывод, что инновация и модель вертикальной
капитализации вполне может возникнуть на Урале – и проявиться значительно более масштабно и
остро, чем в Исландии, которая, кстати, на этой модели построила общество со сверхвысоким
уровнем жизни всего за 25 лет.
Центр капитализации Урала, таким образом, в горизонте двадцати лет может сместиться
из Екатеринбурга, как столицы, к поселениям, обслуживающим сверхглубокую скважину, или
замкнутый ядерный топливный цикл (Заречье).
На противоречии «традиционная капитализация» – «вертикальная капитализация»
возникнут сателлитные противоречия, и будет создано много замыкающих проектов упаковки
энергетических модулей. До 2050-х годов продлится их сертификация и стандартизация, и далее
страна будет иметь пул энергетических организованностей совершенно другого типа – с
встроенным замкнутым по отходам циклом и энергией, которую не надо возить. На первом этапе
будет казаться, что недра определяют все, и Урал получит сверхкапитализацию. Далее
вертикальная логистика будет иметь вид: чем выше структурность, сложность стандартов жизни
«наверху», над источником энергии, тем выше капитализация этой территории. В этой связи
обычной станет такая ситуация: те регионы, которым ничего не стоит достать энергию из недр
земли, будут примитивны по сообществам и деятельностям, а те, которые бурят Землю на много
километров вглубь и используют нетривиальные способы утилизации отходов и организации
замкнутого цикла, построят новые мировые города, причем совсем не обязательно крупные.
28
Нарушится правило, что Будущее, Наука, Искусство, Гражданское общество вырастают
только в крупных людских образованиях. Исчезнет зависимость от социально пирамиды, будет
зависимость только от толщины человеческого «строматолитового мата», то есть от сложности
вертикальных связей внутри сообществ. Другими словами, модно будет по социальным и
профессиональным сетям отследить сложность информационной жизни, вертикальную, а не
горизонтальную топикотематическую.
В этом прогнозе сценарным доменом является очень сложный объект. Это – не город, как
принято его понимать: с людьми, строениями и органами управления, но обязательные
вертикальные сети существования, мышления и деятельности, местный источник энергии –
атомный или геофизический, встроенная система переработки отходов, в том числе –
информационных и даже проектных, рециклинг, утилизирующий ложную совокупность
деятельностей. Кроме того, необходим еще информационный «небесный город», задающий
вертикаль логистики.
Из сегодняшнего дня, может быть, и трудно судить о городе только по количеству мусора
внутри или вокруг, но с точки зрения недалекого Будущего коммунальная технология будет
считаться оправданной только тогда, когда она знает, где взять энергию для жизни и
деятельности, и как утилизировать мусор, отходы, и как, например, озонировать информационное
пространство от мусора.
Никогда раньше «последняя миля» и вся капитализация не оказывались в месте
непосредственной добычи ресурса. Была «логика логистики» и логика «гибких тарифов», которые
все равно не работали. В этом мире, где реализуется сценарий использования энергии Земли и
построения сложной системы деятельностей прямо на месте получения энергии, будут старые
города со своей развитой логистикой, и будут поселки, но средоточием цивилизации и местом
притяжения капитала станут места с добычей энергии из Земли и выстраиванием проектов и
деятельностей вокруг этого процесса и вокруг утилизации.
Почему этот способ жизни будет нормой? Потому что после обеспечения дома или города
всем необходимым для жизни мы все-таки его убираем, а на Урале после достижения высокого
индустриального уровня жизни это будет просто необходимо. Симптомом являются сегодняшние
общественные крики про загрязненную землю, свалку, серфинг на отходах и т.д. При воплощении
идеи города-дома мы получаем онтологическую необходимость решить задачку В.Глазычева:
«Прибраться в доме». Это - не изобретение, это – тренд. Убираются, не желая растить детей в
мире отходов, все цивилизованные люди.
Формально, уровень развитости «вертикальной экономики» на территории может быть
оценен через отношение «высоты кластера», то есть – сложности технологической,
информационной и социальной цепочки, к площади, занимаемой этим кластером – площади, с
которой кластер берет энергию, которую он занимает чисто физически, на которую он
воздействует неутилизированными в замкнутом цикле отходами своей жизнедеятельности, в том
числе – тепловыми. Понятно, что капитализация территории, а, значит, ее способность
притягивать к себе новые сложные деятельности и новые сложные организованности, будет
определяться этим уровнем развитости. В этой логике малые города могут быть
капитализированы лучше, чем большие. Однако, Руян-город невозможен: слишком примитивна
система деятельностей в таком искусственном образовании. Она не может капитализироваться.
Зато возможна – при определенных условиях – сверхкапитализация городов типа Димитровграда.
Интересно, что проблема «последней мили» в мире «вертикальной экономики» может и не
исчезнуть. Тогда она примет вид: денег есть сколько угодно, а купить нечего…
Вертикальная капитализация территории по А. Желтову
Данный текст представляет собой попытку ответить на вопрос, как и за счет чего возможны
создание новой экономики и новых форматов деятельности в малых городах.
Содержательной основой концепции является «теорема последней мили», согласно
которой наиболее затратным и одновременно наиболее доходным элементом цепочки бизнеса
является доставка товара или услуги непосредственно к конечному покупателю. Например, чашка
кофе приносит во много раз больше прибыли, чем выращивание и оптовая продажа зерен кофе
где-то в далекой Бразилии. При этом, доставка этой чашки кофе к потребителю где-то в кофейне
на площади маленького города в центре Европы крайне затратна: для начала, надо создать
исторический городок, затем моду на кофе…
Концепция кластерного развития говорит, что наиболее эффективным способом
выстраивания экономики в регионе является замыкание цепочек добавленной стоимости –
создание кластеров. Более продвинутый вариант, развивающий данную концепцию
применительно к обеспечению сложных видов деятельности, таких как строительство и
эксплуатация атомных объектов, говорит, что на территории должны быть собраны не только
взаимодополняющие, но и взаимно конкурирующие, со-конкурирующие элементы, составляющие
29
технологический аналог пищевой цепочки – эконоценоз. Концепция вертикальной капитализации
содержательно располагается где-то посередине и утверждает, что продукты, услуги и инновации
должны быть капитализированы и потреблены в месте их производства.
Традиционный концепт капитализации, который мы назовем «горизонтальным», говорит
нам, что продукт следует доставить в место, где он может быть капитализирован и потреблен. На
этом основывается система мирового разделения труда, система международной торговли,
обслуживающая ее система логистики и потоки инвестиций. В данной логике, уникальный товар
или услуга, произведенные где-то в глухой уральской деревушке или в ЗАТО Снежинск, могут быть
капитализированы, то есть должным образом оплачены, только после их доставки на
соответствующие рынки. Например, в города-миллионники.
Концепция вертикальной капитализации возникает как попытка проблематизации
традиционных подходов применительно к развитию местной экономики и потребления. Вообще
вертикальная капитализация не существует в отрыве от понимания важности процесса
потребления продуктов и услуг. Учитывая кластерный подход и проблему «последней мили»,
утверждается буквально следующее: экономическое развитие в малых городах начинается не с
производства, а с потребления уникальностей.
Другими словами, прежде чем начать продавать нечто прекрасное (пуховые платки, малые
атомные реакторы, садовую голубику с кустами высотой два метра, выращенных в садках
хариусов, кремниевые тигельки или глиняные горшки ручной работы), надо выстроить у себя спрос
и культуру потребления этих продуктов. То есть, замкнутую на потребление производственную
цепочку. Уже после этого, через механизм туризма и экспорта уникальностей, соответствующие
товары уходят на внешние рынки, обеспечивая приток покупателей, туристов, славу, рост внешней
цены – и в итоге, дополнительную капитализацию.
Эффективность вертикальной капитализации территории можно оценить по формуле
«отношение площади территории к плотности выстроенного кластера». Плотность кластера
понимается как число элементов производственной цепочки к сложности продукта или услуги.
Идеальным вертикальным кластером, таким образом, является поселение, где каждый отдельный
человек выполняет некую уникальную функцию в производстве сложной общей конечной услуги
или продукта. Например, маленькое ЗАТО, создающее термоядерные заряды или спутники. Менее
эффективным, но более реальным вариантом является ситуация расположения в некой
деревушке лаборатории по высокотехнологическому выращиванию растений в пробирках
(реальный кейс меристемного питомника под Санкт-Петербургом).
Маркетинг и капитализация «вертикального кластера» выстраивается не за счет выхода
продукта или услуги на внешние рынки, а за счет создания внутреннего потребления продукта и
привлечения внешних рынков в качестве внутренних потребителей. Традиционный вариант:
питомник разводит растения, начинает ими торговать на выставках, размещать рекламу, получает
оптовые заказы, потом подтягиваются розничные покупатели. «Вертикальный вариант»:
растениями из питомника сначала обеспечиваются все соседи, потом по «сарафанному радио»
разносится слух, из розничных покупателей выстраивается очередь по записи, потом
подтягиваются журналисты, чиновники и оптовики.
Стратегия выстраивания «вертикальной капитализации» креативного кластера, скажем,
для города Заречный с его реакторами включает в себя следующие элементы:

полное покрытие территории города бесплатным высокоскоростным Интернетом

муниципальная программа обеспечения 100% населения средствами доступа в
Интернет (например, недорогими персональными компьютерами)

создание «креативного парка» с льготными условиями и «полупансионом» для
арендаторов

муниципальная программа регулярной массовой уборки и покраски всего города;

запуск пакета местных Интернет-проектов, реализуемых местными же силами
или из Заречного (это важно)

размещение
на
территории
регионального
ежегодного
фестиваля
фантастической литературы

организация в окрестностях полигона для ролевиков, страйкболистов и т.д.

уведомительный принцип для проведения любых культурных акций, «зеленый
свет» любым проектам в сфере культуры; условие – в них должны участвовать
местные

развитие вокруг АЭС кластера побочных производств и исследовательских
лабораторий

принятие жестких стандартов для девелоперских проектов (архитектурный облик,
включение культурных, многофункциональных пространств и т.д.)

создание образовательного центра при АЭС, приглашение на практику студентов
всех (!) специальностей, организация атомного туризма
30
Проектное наполнение базового сценария
В целом говорить о проектном направлении базового когнитивного сценария
(«вертикальная логистика») несколько преждевременно, однако имеет смысл рассмотреть
несколько значимых проектностей, связанных с особенностями Уральского региона.
Возможные
проектов)
проектные
предложения
в
сценариях
Будущего
(листинг
Если люди, сообщества, власть выбирают сценарии продолженного настоящего, то
ростки будущего им не нужны, продуктами и услугами на основе новых смыслов просто
не будут пользоваться.
Иное дело, когда на территории есть акторы, заинтересованные в продвижении
бренда «Будущее Урала», тогда существует возможность прописать новые смыслы в
продуктах, услугах, проектах и городской среде. Это могут быть и общественные
проекты, в итоге капитализирующиеся в общественную пользу, и вполне осмысленные
предпринимательские проекты, приносящие прибыль.
Ниже перечислены возможные проекты, продукты, услуги, идеи которых возникли
на пересечении мыслей форсайтной группы из Санкт-Петербурга (Future-designing)
сотрудников Екатеринбургского форсайтного клуба и слушателей курса лекций
Знаниевые фокусы
1. Музей. Проект превращения музея в экспериментальную обучающую площадку
для детей, организация деятельности по обработке камней и образовательной
деятельности нового типа – смешанные исследовательские группы (подробнее
смотри ниже: Когнитивное музейное пространство)
2. Университет инженерного Знания (подробнее смотри ниже: уральский
федеральный университет)
3. Университет географического Знания (подробнее смотри ниже: уральский
федеральный университет)
4. Университет. Проект институализации прогностического знания в университетские
курсы
5. Университет. Проект Университет дополнительного образования как летняя
экспедиция на Северный Урал.
6. Университет. Два в одном. Построение университетской площадки в месте
законсервированной скважины. Инициация продолжения бурения и изучения
структуры и функции залегания пород плюс сопутствующая геофизика.
7. Путешествующий университет. Обучение, связанное не только со знаниевыми
фокусами, но и с непременным прохождением маршрутов, преодолением,
коллективными действиями.
8. Конверсионные программы для путешествующего университета: строительство
дорог, туристических баз нового типа под образование, то есть с выделенным
общим пространством, причем, многофункциональном, в том числе производство
уникального разборного снаряжения по аналогии с организацией палаточных
лагерей для ОТУС (Сколково) в Красноярске и на Байкале.
9. Разработка бренда путешествующего Уральского университета, его логотипов.
10. Создание серии рассказов, публикаций о Будущем новых структур и сюжетов
жизни в них, заточенных под тему: чем это отличается от сегодняшних форм
обучения и коммуникации между студентами. Этот проект ложится на кризис форм
обучения в современном мире. Кризис проявляется в том, что старые способы
коммуникации отцов устарели, старые формы обучения в ВУЗах ложатся на
неподготовленную аудиторию, вызывают отторжение, а оплата преподавателей не
стимулирует обеспечивать понимание и сотрудничество со студентами
31
11. Городские пространства под креативные проекты. Структура такого пространства
должна быть эклектична. Форсайтный клуб должен занимать в этом пространстве
часть площади и быть ненавязчивым генератором смыслов Будущего. В
пространстве должны быть небольшие конверсионные бизнесы, площадки
творчества, небольшое общественное пространство. Взаимодействие должно
осуществляться спонтанно и выйти затем на проекты, взятые на Здание в целом.
(На конференции обсуждались аналоги с Креативным Центром Тайга в г. СанктПетербурге)
12. Офис Социософт для Будущего – возможный проект совместно с Институтом
Психотехнологий. Это – институция Стратегической Администрации будущих
проектов и образовательных сетей форсайтного направления. Необходима
первичная группа аналитиков и лидеров, которые хотят наблюдать проекты
Будущего в Екатеринбурге, связывать их, проводить общие конференции по
тематике будущего, то есть взять на себя функции научного центра и центра
координации.
13. Бизнесы офиса Социософт ставят перед собой цели развивать представления о
будущих сценариях развития Екатеринбурга. Урала, России и мира через продукты
и услуги, уже известные обществу. Например, разработка и проведение ритуалов
прогнозов, запечатанных в бутылку молодоженами, хранение этих прогнозов в
течении 5-10 лет. В офисе может быть представлен «бар будущего», на каждой
бутылке которого есть срок открытия прогноза. Здесь же может быть организован
проект «общественного прогнозирования» вживую и он-лайн и далее биржа
прогнозов.
14. Товары, сопутствующие знаниевой экономике: подставки под тарелки с
упрощенными методологическими схемами в комиксах, салфетки со шпаргалками
из фокусов знаний, опросы в кафе и озвучивание прогнозов, которые выиграли по
факту, объявление мнений экспертов
15. Составление и начало работы по предоставлению населению и Заказчикам услуг по
Будущему: работа с коллективами по технологии Знаниевый реактор и Знаниевый
коллайдер, организация форсайтных конференций, как коммуникативных
площадок встречи экспертов, инициаторов будущего и общественности.
Отличается от традиций выпускников президентской программы тем, что может
быть организовано для школьного класса или группы заключенных, готовящихся к
выходу из тюрьмы, и носит характер публичности, а не элитной статусности.
16. Полное переформатирование всего, что связано со Свердловской фантастикой в
интерактивную область, иначе память об Аэлите будет связана исключительно с
деревянными постройками и старыми людьми. Организация глобального ШоуКонгресса «Аэлита», как сочетание Интерры (Новосибирск) по Духу, TeDXа по
организованности и Футурологического конгресса, который был описан Ст. Лемом
и нигде еще не проводился
17. Нужно рекламированиие технологий Знаниевый реактор для того, чтобы за пять
лет в Екатеринбурге стало модно в качестве досуга пойти и подумать вместе с
другими о будущем, здесь речь идет об общественной пользе, а не о прибыли.
18. Необходимо наладить производство открыток, календарей, подарочной упаковки с
тематикой следующего мира, необходимы конкурсы «Смех по будущему» и
превращение его слов и идей в оформление привычных продуктов
19. Необходимо заново учить людей писать и говорить о будущем, а заодно и вообще
писать и говорить так, чтобы «нельзя было не понять». Надо устроить Гайд-парк,
который быстро станет площадкой, обучающей и ораторскому искусству тоже. Там
надо устраивать трансляцию «Город говорит!». Нужна заинтересовать властей этой
идеей.
32
20. Необходимо провести конкурс на шпаргалки нового типа, вернуть в мир обучения
нормальную схематизацию, и начать пропаганду выстраивания своего образования
самостоятельно через распаковывающиеся знаниевые фокусы
21. Необходимо обязательно ответить на страшилку «Апокалипсис 2012» любыми
мероприятиями в городской среде и в университете.
Уральский федеральный университет
Прежде всего, необходимо учесть создание в Екатеринбурге Уральского
Федерального Университета. По численности студентов – около 60 тысяч человек – он
является крупнейшим в стране. Именно поэтому университет попадает в «крест» жестких
противоречий и либо очень быстро деградирует, либо будет императивно принужден к
развитию.
Перед федеральным университетом стоит два основных вызова:
 Отсутствие проектов, соразмерных такой концентрации студентов, которая сейчас
создана;
 Противоречия между Уральским политехническим институтом (Уральским
государственным
техническим
университетом)
и
Екатеринбургским
государственным университетом, каждый из которых имеет свои традиции, свою
концепцию, свою логику развития.
На данном этапе УФУ не находит (и не ищет) ответа на эти вызовы, переживая
неизбежный этап релаксационных процессов. Организационно это оформлено, как
специализация текущего ректората на решении неотложных хозяйственных проблем. Но
уже после выборов 2012 года придется что-то делать с самой концепцией университета.
Мыслимы две когнитивные и одна постиндустриальная логики развития УФУ:
Во-первых, он может развиваться, как учреждение, оказывающее востребованные
мировым рынком образовательные услуги (постиндустриальная концепция). В этой схеме
– требование привлечь не менее двадцати тысяч иностранных студентов. Это направление
развития, в принципе, совместимо с линией, представленной екатеринбургским
университетом – в том смысле, что «линия УПИ» пострадает еще больше. УФУ будет
гуманизироваться, возможно, обрастет технопарками и бизнес-инкубаторами, короче,
будет следовать мировой моде.
Необходимо иметь в виду, что в этой версии УФУ вынужден действовать в
рыночной логике, причем – на остро конкурентном рынке. Невооруженным глазом трудно
усмотреть, какими именно конкурентными преимуществами по сравнению с китайскими,
индийскими, американскими, европейскими образовательными центрами, да и с другими
федеральными университетами РФ он сможет воспользоваться.
Во-вторых, он может развиваться в политехнической логике. Это – победа и
развитие «линии УПИ»: екатеринбургский университет рассматривается здесь, как
своеобразный «гарнир» к инженерному образованию.
Это решение отвечает прогнозу группы «Конструирование Будущего» о
неизбежном ренессансе инженерного образования, позволит занять образующийся
«неоинженерный» сектор образовательного рынка и капитализировать возможности
Урала, как индустриального региона.
Такая схема развития подразумевает сложнейшую работу по созданию
современной инженерной онтологии1, картирование инженерного Знания, выработка
На Интерре-2011 года Круглый Стол, проведенный О.Б.Алексеевым (Открытый Университет Сколково)
пришел к выводу, что должна существовать следующая градация инженерного и технического образования:
Инженерное училище – дает студентам квалификацию в одной или нескольких технических дисциплинах;
Инженерный институт – дает студентам квалификацию в одной или нескольких технических дисциплинах,
управленческую и инженерную компетенции, что предполагает овладение инженерным Знанием;
1
33
требований к инженерной Конституции, как базового документа, определяющего системы
технических условий, технических регламентов, технических стандартов.
Этот проект можно охарактеризовать, как глобальное инженерное образование. В
данном случае можно говорить о «пяти инженерных глобальностях»:
 Оно глобально в смысле глобализации, то есть представленности на мировом
образовательном рынке;
 Оно глобально, поскольку охватывает все Инженерное Знание и архивирует его,
 Оно глобально, в том значении, что является системным, то есть охватывает весь
цикл жизни конструируемого объекта – от замысла до захоронения, причем во всех
системно-инженерных логиках – лин-, фэт-, хаос-, сим-инженериях
 Оно глобально, поскольку выстроено в логике технологических пакетов и
современных производственных кластеров
 Оно глобально ввиду того, что включает «остальные инженерии» – генную, био-,
нано-, создание человеко-машинных систем и другую хьюмологию.
В этой версии развития неизбежно возникновение связей УФУ с Заречьем
(Белоярская АЭС) и, возможно, с рядом других значимых инженерных центров.
В-третьих, федеральный университет может быть построен на современном и
постсовременном Географическом Знании, включающем геофизику, геологию, физику
атмосферы, метеорологию, «вертикальную логистику», геотермальную энергетику, другие
знания о недрах земли, технологии, включая сверхглубокое бурение, регионалистику,
когнитивные формы географии, расселение, представления о новых городских структурах
(архитектура Знания, малые когнитивные города, как центры посткапитализации, новые
инфраструктуры), принципы работы на обобщенных ресурсных биржах, где торгуют
свойствами территорий: содержимым недр, рельефами, погодой.
Понятно, что такой Университет с неизбежностью возникает в сценарии
«Вертикальная логистика», но и на этапе инерционного индустриального развития он
будет весьма востребован, поскольку занимает пустующую на рынке образовательных
наук нишу «глобальной географии».
В этом проекте Географическое Знание занимает управляющую позицию по
отношению к противоречию между линиями УПИ и екатеринбургского университета.
Инженерная и географическая схема развития федерального университета
сливаются на втором шаге развития, когда становится практикой геоинженерия, как
управление геологическими процессами и терраформирование.
Географическая и постгеографическая версия развития подразумевает
простраивание связей УФУ с проектом сверхглубокой скважины.
Некоторые особенности проектного
университета даны в следующем кейсе:
развития
уральского
федерального
Единое образовательное пространство. К перспективам УФУ
В настоящее время, среди представителей мировой образовательной среды нет
консенсуса относительно того, как и чему должен учить университет будущего. Тем более нет
консенсуса относительно того, как он при этом должен выглядеть, какую форму иметь. Попробуем
предложить концепцию крупного университета, интегрированного в пространство города,
являющегося основой города.
Вообще говоря, идея города – университета, по меньшей мере, не нова. Аналогичные
структуры образовывались в США и Великобритании (получившие мировую известность Оксфорд,
Инженерный университет дает студентам квалификацию в значительном количестве технических
дисциплин, управленческую и инженерную компетенцию, способность «собирать» большие и сверхбольшие
проекты, прописывая их в технологической, социальной, информационной, материальной средах. Это
требует уже не точки зрения, но и позиции, которую может дать только инженерная онтология.
34
и т.д.), проектируются для крупных корпораций (только в России – RBS, КЭС и т.д.),
рассматриваются отдельными небольшими городами (Манчестер, Луван-ля-Нев). Примеров
можно набрать довольно много.
Содержанием идеи является концепция города – университета. Высшее образовательное
учреждение является полностью интегрированным в городскую среду, которая, в свою очередь,
обслуживает функции и интересы университета. Можно сказать, что университет (или несколько
университетов) являются для города аналогом градоообразующего предприятия.
Здесь возникает проблема масштаба. Как градообразующее предприятие, так и
градообразующий университет функционируют при сравнительно небольших размерах города –
скажем, порядка 30-250 тысяч человек. При превышении городом порога численности в 200-300
тысяч человек, его экономика становится слишком сложной и со временем начинает
функционировать независимо от градообразующей структуры.
Масштабы и сложность современного города – миллионника слишком велики для
обслуживания обычного университета. Здесь возможны два варианта: или университет должен
быть сверхкрупным, с численностью студентов более 500 тысяч человек, или речь должна идти о
принципиально новом сочетании традиционной экономики производств, экономики услуг и
образовательной деятельности. Во втором случае, речь идет о максимальной интеграции
образования в производство.
Важно при этом иметь в виду, что в своем развитии крупный город неизбежно столкнется с
проблемой сверхкапитализации территории его наиболее эффективной части – центра. Там
сосредоточены наиболее прибыльные виды деятельности (в настоящее время – финансовая и
управленческая, но неочевидно, что подобное положение вещей сохранится в течение, скажем, 50
лет). Таким образом, или потребуется контролируемая задержка городского развития (или
снижение капитализации территории), или университет (университеты) должны быть расположены
вне центральной части города. Первый вариант представляется малоисполнимым, т.к. успешность
университета будет в любом случае увеличивать капитализацию территории. А существующие
средства снижения капитализации территории города (локальные военные действия, закрытие
основных производств) часто несовместимы с продолжением функций городского пространства.
Второй вариант, расположение университета на периферии города или, что более эффективно,
распределение корпусов и кампусов университета по территории города, позволит решить
проблему.
С точки зрения развития городской среды, концепция города – университета позволит
придать дополнительную рациональность многофункциональной застройке и развитию
общественных пространств. Собственно говоря, только эти два элемента и способны обеспечить
функционирование города как единой образовательной среды. Более того, для интеграции в
городской среде, скажем, образования и производства придется осмыслить такие вещи, как
общественные пространства внутри производственных зон.
Инфраструктурное оснащение города – университета должно обеспечивать, помимо
базового уровня индустриальной фазы развития, набор постиндустриальных элементов
инфраструктуры:
 Свободный, неограниченный доступ к информации. Это включает в себя покрытие
города высокоскоростной беспроводной сетью (в технологии WiMax, что уже
реализовано, скажем, в Санкт-Петербурге), свободный доступ к этой сети для
студентов или горожан, а также свободный доступ к широкому набору
информационных баз. Все это технически осуществимо и не так дорого, как может
показаться.
 Свобода передвижения внутри городского пространства. Рекомендуется
реализовать на основе единого проездного билета и развитой сети общественного
транспорта. Задача, которую придется решить по ходу – чтобы передвижение на
общественном транспорте было более быстрым и сравнимо по комфорту с
передвижениями на автомобиле. Это потребует радикальной модернизации парка
общественного транспорта и изменения схем движения.
Естественно, данные инфраструктурные решения являются достаточно дорогими, по
крайней мере, на этапе реализации. С другой стороны, пользование соответствующими пакетами
услуг может для начала быть платным или быть частью ренты, взимаемой с корпораций за
обучение их специалистов или за размещение филиалов в городе.
В случае успеха и финансовой состоятельности проекта, к набору инфраструктурных
бонусов можно добавить право перемещаться по стране и по миру за счет образовательного
учреждения, в рамках образования или деятельности. Подобная политика уже является
стандартом де факто в некоторых компаниях (к примеру, в дизайнерской студии Артемия
Лебедева).
35
Для компаний, работающих в партнерстве с УФУ, следует установить несколько режимов
взаимодействия с институтами и городом:
 Интенсивное привлечение студентов профильных институтов к производственной
практике, начиная с самых нижних уровней деятельности. В идеале – регулярная
работа в условиях неполного дня.
 Интенсивное
привлечение
студентов
непрофильных
институтов
на
обеспечивающие виды деятельности. К примеру, архитекторов – на разработку
проектов новых производственных помещений, экономистов – на расчет
рентабельности и выгодности нового продукта, филологов – на перевод
документации, и т.п.
 Регулярные совместные проекты между компаниями и институтами по разработке
совместных проектов, продуктов, а при привлечении города – и мер по изменению
и улучшению городской среды. Работа может носить характер форсайтов, в случае
успеха которых может происходить последующая детализация и доведение
продукта. Подобная практика уже используется крупными корпорациями,
наподобие Siemens и Bayer, при работе с университетами и группами молодых
дизайнеров, студентов и т.д.
Когнитивное музейное пространство
Интерактивный
(Екатеринбург)
музей
занимательной
науки
на
базе
музея
минералогии
Информативная функция традиционного музея снижается. Как бы ни хотелось, но
экскурсовод не в состоянии рассказать все интересные самому себе сведения о каком-либо
экспонате, если аудитория начинает засыпать от однообразного музейного пространства и
одинаковых на взгляд непрофессионала предметов на полочках и за стеклом.
Современная тенденция музейных образований – создание интерактивных пространств,
несущих образовательную нагрузку, с ориентацией в основном на детскую аудиторию. В
интерактивном музее можно потрогать все экспонаты, проводить эксперименты и ставить опыты.
Несмотря на то, что тенденцию считают иностранной, есть советский опыт создания такого музея.
В 1935 г. в Ленинграде автор известных научно-популярных книг Яков Перельман открыл Дом
занимательной науки на Мойке (во время войны экспонаты были уничтожены).
На данный момент в Санкт-Петербурге существует проект «Экспериментаниум»,
продолжающий концепцию интерактивности и научно-популярного формата. Из европейского
опыта: «Эксплораториум» (музей занимательной науки, Сан-Франциско, основан в 1969 г.
известным физиком и педагогом доктором Франком Оппенгеймером), «Том Титс Эксперимент»
(Стокгольм), «Эврика» (Хельсинки).
Стандартная схема подобного музея науки и техники в Европе:
- постоянная экспозиция: физика, химия, анатомия (в зависимости от специализации
музея);
- лаборатория, где проводят химические опыты;
- лекторий;
- дополнительные функции – кафе, магазин соответствующих гаджетов, пр.
На базе музеев организуются научные лагеря и детские научные каникулы
На базе Екатеринбургского музея минералогии, музея Пермских древностей (он даже
начинал реализовывать проекты в данном направлении) возможно создание такой площадки или
отдельных ее элементов. Способы могут быть выбраны разные, от этого зависит и масштаб
необходимого финансирования: от модной виртуальности до совершенно обычной
электротехники, но с использованием привлекательного дизайна.
Новые технологии – интерактивная пещера…
Территория представляет собой оформленное соответствующим «пещерным» образом
пространство с расположенными в нем сенсорными киосками, где можно совершить путешествие в
прошлое Земли. Детей увлечет компьютерная игра в палеонтолога, отправляющегося на раскопки
древних пермских ящеров. Гид по виртуальным экспонатам – мамонтенок, благо фотографии
мамонтят Любы и Димы есть в музее. Хорошо расположить в пещере игрушечных динозавров и
других древних животных.
Интересно было бы добавить в музей коллекцию материалов неземного происхождения,
хотя год космонавтики и прошел, снабдить сенсорный киоск игрой в космонавта, который,
36
например, измеряет свой вес на разных планетах на специальных весах или берет манипулятором
пробу лунного грунта.
Возможно создание видеоинсталляций, демонстрирующих процесс изменения Земли,
образования пород, химических процессов в минералах; создание голограмм древних растений и
животных, отпечатки которых представлены в музее, например, аквариум с «плавающими»
древними рыбами или аквариум с древними насекомыми.
…или обычная машинная техника
Из одного из экспозиционных залов музея спускаются вниз на лифте, сделанном как
шахтерская клеть. Посетители на собственном опыте переживают, как происходит
транспортировка рабочих в шахтах. На выходе из лифта они попадают в зал, оформленный как
штрека, горизонтальная горная выработка.
Создание погружения в настоящую шахту под землей происходит за счет специального
освещения, звуков работающих механизмов, каменных стен, элементов деревянной крепи.
Пригодится настоящая шахтерская вагонетка или ее уменьшенная копия, стоящая на отрезке
рельсового пути. Хорошо заполнить ее различными образцами горной породы и руды, которые
можно трогать и брать, а возможно даже и забрать домой. Забавно выдать всем перед входом в
лифт защитные каски и грязные рукавицы горняка. Это добавит серьезности путешествию.
Небольших навыков дизайна и знаний теории электрических цепей требует создание на
полу в одном из залов рельефной карты, по которой можно ходить и на которой отмечены все
основные месторождения полезных ископаемых Урала. А если на карте будут проложены
железные дороги с возможностью запуска игрушечного паровозика…
Необходимо создать зал для химических и физических опытов с минералами, где дети и
взрослые под руководством сотрудника музея могут сами их ставить. Конечно, желаемым, но
трудоемким является создание трехмерных моделей минералов для демонстрации форм
природных кристаллов и оптических явлений в минералах.
Концепция музея предполагает не только постоянную экспозицию, но и временные
выставки. Например, оптические свойства минералов, «водопроводная» выставка о технологии и
этапах очистки воды, выставка одного минерала и т.д.
Обязательным для музея минералогии в Екатеринбурге является создание постоянной
интерактивной выставки, посвященной уникальной сверхглубокой скважине СГ-4, с созданием ее
масштабного макета, макета строения пород в зоне скважины.
Работа музея в таком направлении полезна те только посетителям, но и сотрудникам,
которые создают новые интерактивные экспонаты, повышают уровень квалификации, ведут
образовательную и научную деятельность. В конце концов, это и просто интереснее, нежели
стирать пыль с полки обычного музея.
Новая кластеризация
В настоящее время перед Большим Уралом, как и перед всей Россией, стоит ряд
задач индустриального характера. Их решение ни в коей мере не продвигает Человечество
к когнитивной фазе развития, но отсутствие такого решения, по всей вероятности, сделает
фазовую катастрофу неизбежной вне всякой зависимости от успехов, достигнутых в
гуманитарной сфере социальных практиках, в технологиях мейнстрима.
Уже поздно решать эти задачи стандартными методами и приемами – в 1970 – 2000
года было потеряно слишком много важных темпов. Не проходи и проектная логика,
поскольку современные техники управления проектами не работают ни с большими
временами (грубо, от десяти лет), ни с большими объемами (грубо, при финансовых
эквивалентах от 250 миллиардов долларов 2005 г.). Но пока еще допустимы
стратегические решения, позволяющие мультиплицировать ресурсы.
Для того, чтобы удержать индустриальные технологические пакеты и
соответствующий индустриальной фазе уровень организации антропосред, необходимо
осуществить три инженерных прорыва:
1. Атомный прорыв
Первый этап: создание Новой Технологической Платформы в ядерной энергетике,
подразумевающей реакторы на быстрых нейтронах и квазизамкнутый (замкнутый по
нейтронному балансу, плутонию и минорным актинидам) топливный цикл;
37
Второй этап: создание Перспективной Технологической Платформы в ядерной
энергетике, включающей реакторы-дожигатели. Переход к замкнутому по продуктам
деления топливному циклу. Переход к ториевому (ториево-эрбиеву) топливному циклу.
Третий этап: создание «энергетических кубиков» – малых и сверхмалых реакторов
с «встроенным» (внутренним) топливным циклом.
Целью атомного прорыва является на первом этапе – решение энергетической
проблемы, на втором этапе – решение проблемы ОЯТ, на третьем этапе – создание
возможностей перехода к «бездорожной» модели экономики.
Кроме того, атомный прорыв должен привести к созданию компактных атомных
двигателей для судов и космических аппаратов, а также, возможно, для автомобилей и
поездов (маловероятно, что для самолетов). В ходе этого прорыва должна быть
сформулирована концепция энергетического обеспечения обитаемой базы в любой точке
земли, включая дно океана, а также в космическом пространстве в пределах Солнечной
Системы.
2. Космический прорыв
Первый этап: создание Новой Технологической Платформы в космонавтике,
ориентированной на солярный космический корабль с атомной энергетической
установкой и ионным двигателем.
Второй этап: создание Перспективной Технологической Платформы в
космонавтике, предусматривающей интерсолярный космический корабль с термоядерной
энергетической установкой и фотонным двигателем.
Целью космического прорыва является воссоздание условий для осуществления
экспансии индустриальной цивилизации, искусственное «размыкание» социосистемы, то
есть создание фронтира и выход за пределы всех социальных теорем, прописанных для
замкнутых социальных систем, предотвращение краха индустриальной монетарной
экономики.
Важнейшей целью космического прорыва должен стать выход в новые смысловые
пространства за счет выхода в новые физические пространства – именно поэтому
космонавтика должна быть пилотируемой.
Космический прорыв предусматривает полное освоение Ближнего Космоса до
орбиты Луны включительно, отказ от Среднего Космоса и начало колонизации Дальнего
Космоса (Большой Солнечной Системы).
3. Инструментальный прорыв
Здесь речь идет о возвращении Человечеству «длинной» стратегической воли в
создании инструментальной базы цивилизации, когда создавались орудия труда не для
текущего момента и даже не для данного поколения, а для далеких потомков, для
сохранения за видом Homo Sapiens эволюционной «стратегической инициативы».
Имеется в виду, прежде всего, создание новых средств производства,
ориентированных на дальнюю перспективу, на потребности производства завтрашнего и
послезавтрашнего дня. Это подразумевает, во-первых, частичную реставрацию
марксистского подхода к группам производства «А» и «Б», с пониманием приоритетности
развития «группы А». Во-вторых, переход немонетарной (и шире, неутилитарной)
экономике, ориентированной на Благо, а не на прибыль (рост Капитала). В-третьих,
переход от современных форм системной инженерии к сложной инженерии, основанной
на взаимодействии четырех базовых подходов – лин-, фэт-, хаос-, сим- инженерии.
К инструментальному прорыву относятся также:
 Производство новых материалов, в том числе – наноматериалов и биоматериалов,
обладающих некоторыми свойствами живых тканей;
38

Производство человеческого потенциала (человеческого капитала) с заданными
качествами через новые среды обитания, в том числе, новые городские среды, и
новую систему расселения;
 Создание на основе креативных групп и человеко-машинных систем (знаниевых
реакторов) с использованием протокольных коммуникативных технологий и иных
психотехник механизмов управления, адекватных большим проектам, сложным и
сверхсложным техническим, социальным, гуманитарным или административным
системам, в том числе – механизмов управления стандартами и регламентами,
механизма управления правом, механизмом управления НИРами;
 Картирование
информационного
пространства,
аннотированный
мир,
«информационный гугль».
Во всех перечисленных случаях речь идет о создании условии для
производственной деятельности, то есть о производстве «инструментов» (средств
производства), понимаемых в самом широком смысле.
При благоприятных обстоятельствах эти индустриальные достижения помогут
осуществить сдвижку ряда проектов, имеющих явную когнитивную составляющую:
 Переход от СМИ и медиа- к средствам индивидуальной информации;
 Второй эпидемиологический переход – ликвидация информационных болезней и
рост средней продолжительности жизни до 120 лет;
 Создание образования, ориентированного на «этажи» угроз и вызовов «лестницы
кризисов» (создание бесполезных университетов);
 Создание гуманитарных стандартов и гуманитарных техрегламентов, в том числе
прогностических стандартов;
 Разделение экономики на утилитарный и неутилитарный секторы, создание
неутилитарной экономики, кластеризация утилитарной экономики.
Индустриальные технологические прорывы и использование результатов этих
прорывов в когнитивном конструировании может опираться на ряд уже существующих
институциональных или инструментальных решений, например:
- Большие Институты (НИИАР в г.Димитровограде, Центр Индиры Ганди в
Мумбаи и т.д.)
- ЗАТО, наукограды,
- Малые когнитивные группы,
- Государственные корпорации.
Отметим, что в этом списке отсутствуют классические «фабрики мысли»,
поскольку в современных условиях их использование неэффективно.
К этому списку могут добавиться новые структуры, например, посткорпорации или
неутилитарные объединении (НУО вместо НКО).
Важно отметить, в проектной логике, что поскольку Урал задействован в ядерном
прорыве (Заречье, Новая Технологическая Платформа – реакторы БН, в перспективе –
рынок малых реакторов и изотопных источников), а также в инструментальном прорыве –
хотя бы через политехнический институт, как часть федерального университета, разумно
предположить, что он будет решать также и задачи космического прорыва.
Кластерные решения
Будем понимать под кластером территориально обусловленную (то есть прописанную на
некоторой определенной территории в образах жизни, паттернах мышления и производственных
структурах, зафиксированную в системе расселения и антропосредах, в том числе – в правовом и
семиотическом пространствах информационной среды) взаимоувязанную, ресурсно замкнутую на
этой территории систему деятельностей, включающую полный технологический пакет или
несколько связанных технологических пакетов, или, по крайней мере, ключевые элементы
39
(базовая технология, замыкающая технология, институциональные решения, инфраструктурные
решения, конечные продуктовые технологии) одного или нескольких технологических пакетов.
Другими словами, кластер – это территориальная проекция технологического пакета.
Кластер можно рассматривать, как результат конвергенции социалистического
районирования (промышленный район – территориально-производственный комплекс – научнопроизводственный комплекс) и капиталистической кластеризации производств.
Ключевое в понимании кластера:
 Фиксированная территория – баланс образов жизни, мысли, деятельности, система
расселения, антропосреды, городская среда;
 Правовая оболочка, специально создаваемая под данный кластер на данной территории;
 Семиотическая и семантическая оболочка, включая территориальные диалекты
профессиональный сленг;
 Замкнутость производственного цикла по ресурсам, включая человеческий, причем
замыкание осуществляется внутри границ данной территории (альтернативная экология,
как формат природопользования);
 Технологический пакет, реализуемый на данной территории.
Кластер должен быть «прописан» в пирамиде потребностей Маслоу, то есть
удовлетворять одну из ключевых осознанных социальных потребностей. В этой связи кластера не
зависят от конъюнктуры и не являются «рыночными»: они будут существовать и «после рынка».
Иными словами, они должны быть выстроены не в логике прибыли, а в логике пользы (хотя и не в
логике блага).
Кластеры являются базовой формой организации утилитарного сектора экономики эпохи
барьерного перехода.
Кластер является территориальным и экономическим аналогом ЗНАНИЯ в
информационном пространстве или Технологического Пакета в технологическом пространстве.
Кластер, Знание, Технологический Пакет можно рассматривать как высшие из изученных нами на
сегодняшний день формы организованности сложного. По-видимому, должна существовать
равномощная кластеру, ТП или Знанию форма социальной организованности – возможно, СЕТЬ
(комьюнити).
Кластеры функционируют на четырех уровнях:
1. Город и его окружение (хора);
2. Регион, область;
3. Страна;
4. Мир, как целое.
Первый и третий уровень являются базовыми уровнями существования кластеров – это
государственные производственные структуры, заданные на городах. Второй и четвертый уровень
являются уровнями развития.
Необходимо указать, что, в отличие от распространенных воззрений на этот счет, роль
государства в настоящее время и в среднесрочной перспективе будет не убывать, а возрастать.
Государство вновь займет позицию организатора производства и субъекта развития.
Для Большого Урала возможно создание кластеров «Группы «А»:
Промышленный или материально-инструментальный кластер – металлургия,
машиностроение,
химическая
промышленность,
лесная
и
деревообрабатывающая
промышленность, производство наноматериалов. Основная функция – производство средств
производства.
Водно-продовольственный кластер. Основная функция – обеспечение населения чистой
пресной водой и продовольствием. Интересно, что он может быть реализован на Большом Урале
именно потому, что эта территория является урбанизированной.
Энергетическо-инфраструктурный кластер. Основные функции: обеспечение населения
и промышленности теплом и электроэнергией, индустриальными коммуникациями (шоссейные
дороги с инфраструктурой, железные дороги с инфраструктурой, порты с инфраструктурой,
аэродромы с инфраструктурой), постиндустриальными коммуникациями (мобильная связь,
интернет, социальные сети).
Военно-геокультурный кластер. Основные функции: обеспечение военной, ресурсной,
энергетической, инфраструктурной, прогностической, продовольственной безопасности страны и
ее населения, сохранение национальной и территориальной идентичности, поддержание
национальной, территориальной, геокультурной уникальности. Следует указать, что в настоящее
время функции и формы войны изменяются, тем самым меняются и механизмы подготовки к
войне. Как на смену (вернее, в дополнение) к военному министерству и генеральному штабу
пришел военно-промышленный комплекс, так сейчас его должен заменить военно-геокультурный
комплекс.
40
Раздел 3. Цели Урала в XXI веке
В 2007 году Япония озвучила в мировом пространстве прогнозов документ с
подзаголовком Цели Японии в XXI веке и начала новую историю форсайтных
исследований. Аналогов этому документу ни по форме, ни по содержанию до сих пор нет.
На Урале мы сталкиваемся с ситуацией, которая аналогична Японии в том, что имеется
некая целостность, готовая заявить себя в Будущем независимо от принятых методов
исследования, просто как данность, с которой следует считаться. Япония есть фазовый
инвариант, это означает, что независимо от того в каком времени мы находимся и в какой
фазе развития общества пребываем, Япония на своей территории реализует лучшее через
быструю смерть предыдущего. Так происходит всегда.
Последний пример, который все видят: кризис – старение общества – работать
некому – делаем андроидов и полостью меняем структуру занятости и вообще общества.
«Причем тут Япония? На Урале не проектируются андроиды :-)», – скажет
обыватель. Урал, однако, тоже фазовый инвариант, только другой. А с тем, что не
меняется в своей сути веками, следует считаться, потому что это точка нашей опоры при
переходах в новое качество.
Япония, как универсальный метод, озвучила свои цели на целое столетие и тем
зафиксировала свои права поступать так со своим народом и далее.
Если Урал заявит свои цели в XXI веке, то он попадет на карту когнитивных
мировых проектов и тем самым заявит себя не как часть страны, а как важная часть мира и
человечества. Это – новый статус. Здесь речь не идет об отделении Урала и Сибири
(модный сценарий наших идеологических оппонентов), здесь идет речь об осознании
территорией своего предназначения.
«Внутренний фронтир»
В 2001 году специальной Комиссией, созданной по приказу премьер-министра Японии
Коидзуми, был подготовлен документ под названием «Внутренний фронтир. Цели Японии в 21
веке», в котором были изложены рамочные принципы и цели развития Японии на долгосрочную
перспективу. На его основе были разработаны стратегия социально-экономического развития,
концептуальная основа культурной политики и новая военная доктрина Японии.
Видение будущего Японии, описанное в стратегии социально-экономического развития, это
«Страна без границ» - интегрированная в мировую экономику, мировой центр интеллектуального и
культурного производства. Утверждается, что будущие лидеры экономики – это производители
«товаров культуры» и инноваций в хай-тек и хай-хьюм, и для достижения лидерства на этом рынке
необходима, в том числе, капитализация культуры, создание «японских» культурных продуктов и
стилей жизни. Социальное и экономическое развитие страны описывается в документе в терминах
«социоэкономики», неразрывно объединяющей эти два понятия. Внутри страны предполагается
развивать политику «второго шанса» - давать возможность людям сделать несколько карьер за
жизнь. Кроме того, предполагается всестороннее развитие человеческого потенциала и
разносторонней активности. Во внешней политике страны предполагается стать ключевым
игроком на Тихом океане и в АТР, потеснив США. В рамках этого, предполагается реформа
вооруженных сил (которая уже началась) и неявно – получение ядерного оружия.
Онтология, заложенная в форсайт, основывается на следующем:
•
Японоцентризм. Интересы Японии первичны по отношению ко всему. Япония обладает
собственной проектностью и собственными целями в мире.
•
Гипотеза о постиндустриальном переходе. Япония проходит «постиндустриальный
переход», который приведет к формированию общества нового типа.
•
Социоэкономика. В терминах социоэкономики, объединяющей социальное и
экономическое пространства, рассматривается в том числе и развитие технологий.
Будущее, согласно документу «Цели Японии в 21 веке», имеет следующие особенности:
•
Япония является технологическим и культурным лидером мира.
•
Глобализация сохраняется и развивается.
•
В Японии формируется новый социально-экономический уклад; перспективы других стран
в этой сфере неясны.
•
Технологическое развитие позволит решить значительную часть существующих на сегодня
«глобальных проблем».
41
Технологическая картина будущего, нарисованная в форсайте, относится к «мейнстриму» и
большого интереса не представляет. Можно отметить, что наиболее интересные сами по себе,
нетривиальные и относящиеся к традиционно «фантастическим» технологии были занесены в
список имеющих наиболее неоднозначные и нежелательные социальные последствия.
Япония является значимым игроком в АТР и ключевым актором по разрешению кризисов и
«проблем», что предполагает наличие вооруженных сил, а также слабеющих США. Обстановка на
планете в целом не становится более мирной; происходят значимые локальные конфликты. О
возможных разнообразных кризисах явно ничего не говорится, но контекстно их возможность явно
предполагается. Ключевыми факторами успеха страны в будущем, с точки зрения Японии,
становятся наличие собственного культурного проекта и «soft power»,
энергетическая
независимость, включенность в управление мировыми потоками товаров и услуг. Естественно, для
самой Японии это означает также создание полноценных вооруженных сил.
Цели Большого Урала в XXI веке
Урал, как общность уникальной природной среды, людей, живущих и
действующих на данной территории, построек и разработанных недр, городов и небесной
сферы смыслов над ними имеет следующие цели в XXI веке:
1. Осознание, осмысление и описание своего единства, в том числе, создание
целостного образа Урала, уральцев, уральских гор, уральских смыслов, уральских
технологических пакетов, заявление фазового инварианта.
2. Заявление карты мира подобных инвариантов, организация в городе
Екатеринбурге мировой конференции по терраформированию и геологическому
предназначению территорий Большого Урала.
3. Разработка на территории Урала силами Уральского Федерального Университета
технологического пакета «Природопользование» в версии «Замкнутый цикл по
утилизации отходов индустриальной фазы развития».
4. Разработка на территории Урала силами антиуниверситета информационного
пакета захоронения и утилизации информационных отходов постиндустриального
перехода и когнитивной фазы развития.
5. На базе противоречия между двумя динамичными структурами внутри
Уральского Федерального Университета (УПИ против ЕГУ) создать уникальную
структуру образования: апофатическую или структуру Пигмалиона, когда обучающийся
методом очищения своего инженерного и информационного поля от мусора составляет
для себя необходимый набор знаний и практик и в процессе обучения сам пакует его в
эффективную образовательную траекторию.
6. Превращение Урала в Эконоценоз и Терраценоз в горизонте прогнозирования
2011-2099. Создание первого в мире системно-инженерного кластера с применением
энергии мантийных процессов, заявление антроподеятельности, как значимой по
сравнению с другими планетарными (геологическими) процессами.
7. Технологическое сопровождение части других планетарных проектов в том
числе освоение Космоса (Программа освоения системы Сатурна, то есть – создание
солярного космического корабля), освоение океанских глубин, биоинженерия человека,
конструирование эко- и социосистем, создание сложных форм деятельности, досуга и
познания.
8. Сохранение за Большим Уралом технологического пакета Природопользование,
как основного технологического пакета, содержащего единство человеческих целей,
возможностей природной среды, информационного основания этой деятельности и ее
мифологических корней.
9. Создание и отработка на территории новой экономики, основанной на
вертикальной капитализации, которая определяется возможностью получать энергию из
недр Земли, перерабатывать ее в процессе человеческой деятельности непосредственно в
месте получения.
42
10. Осуществление не позднее 2031 года на территории Большого Урала Второго
Эпидемиологического Перехода, то есть обеспечение средней продолжительности жизни
на территории региона около 120 лет.
Раздел 4. Кейсы
Форматы недвижимости. Развитие городской среды в Екатеринбурге
Формат
Описание
Образцы в Санкт-Петербурге
Образцы
Екатеринбурге
Кондо-отель
Гибрид
жилого
многоквартирного дома и
гостиницы, специализация
- жилая. Обычно имеют
службу
консьержей,
службу уборки, доставку
еды,
прочие
услуги,
обычно входящие в состав
гостиницы,
квартиры
находятся
в
частной
собственности
и
используются
для
краткосрочного
или
среднесрочного
проживания.
Элитный
элемент»
Отсутствуют
Апарт-отель
Гибрид
жилого
многоквартирного дома и
гостиницы, специализация
гостиничная. Включают в
себя весь гостиничный
функционал.
Номераапарты включают в себя
весь функционал квартиры
и сдаются в аренду, в т.ч.
долгосрочную.
Отель
Staybridge
Suites
Московском проспекте, 97
на
Отсутствуют
Доходный дом
Жилой дом (или комплекс
квартир внутри жилого
дома), используемый для
сдачи
жилья
в
долгосрочную аренду.
Дома
на
Коломяжском,
15
(ICECAPITAL Housing Fund), на
Лиговском, 146 (недорогое жилье
для гастарбайтеров)
Отсутствуют
Передвижные
дома
Небольшой
дом
фабричной
сборки,
стоящий
на
колесах
(трейлер)
или
допускающий перевозку и
установку
целиком.
Обычно размещается на
арендованной земле, т.к. не
требует
строительства.
Используется как дешевое
жилье или жилье для узких
целевых групп, например
любителей
путешествий
или пенсионеров.
Чистые примеры отсутствуют. В
некотором смысле, к данной
категории
относятся
проекты
временной
рекреационной
застройки на территории лесного
фонда и в водоохранных зонах.
жилой
дом
«Пятый
в
43
«Второй дом»
Ко-хаузинг
Жилье в курортных зонах,
за городом или в иных
особо
привлекательных
зонах
(в
т.ч.
в
исторических
центрах
городов),
используемое
для сезонного проживания
или отдыха. Являются
дополнением
к
постоянному
месту
проживания.
Могут
сдаваться в аренду.
Искусственный
формат
жилья,
представляющий
собой
несколько квартир или
коттеджей
с
общими
зонами. Общие зоны могут
включать в себя кухни,
столовые,
бассейн,
хозяйственную
комнату,
мастерскую,
спортзал,
детскую игровую зону,
гостевые спальни и т.п.
Коттеджные
поселки
с
возможностью
постоянного
проживания вокруг горнолыжных
курортов и на Вуоксе. Коттеджи и
таунхаузы в Финляндии. Квартиры
в Выборге, Сочи, Калининграде.
В
некоторой
степени
–
традиционные
общежития.
Отдельные примеры можно найти
внутри сформированных элитных
коттеджных
поселков
(«Корабельные сосны», «Сосны»).
Подразумевает
высокую
самоорганизацию
и
самоуправление, позволяет
создать
плотные
социальные связи.
Коттеджный
поселок
или
жилой комплекс
закрытого типа
Формат
жилья,
представляющий
собой
закрытую территорию с
жестко контролируемым
доступом, внутри которой
размещены
жилые
объекты. Как правило,
элитное жилье внутри
слаборазвитой территории.
Элитные коттеджные поселки,
например
«Patrikki Club» и
«Балаково»
Может эволюционировать
в рекреационное жилье
(типа тайм-шер).
Таймшер
Формат
временного
использования
жилья
(апартов,
коттеджей,
таунхаузов). Представляет
собой право «временного
использования», т.е. право
пользования жильем в
течение
определенного
периода времени в году.
Применяется
к
недвижимости
в
рекреационных зонах.
Holiday Club
переулок, 2
Лофт
Переоборудованные
под
жилую или смешанную
функцию старые заводы и
«Петровский
арсенал»
(Сестрорецк),
лофт-проект
«Этажи» (Лиговский пр. 74)
Hotel,
Биржевой
44
деловые центры.
Лейн-хаус
Малоэтажная
плотная
городская
жилая
застройка.
Сблокированные
2-3
этажные
дома
с
индивидуальными
фасадами.
Многоквартирные
дома за городом
3-4 этажные жилые дома,
располагающиеся
в
загородных зонах, часто на
территории
коттеджных
поселков.
Предлагают
жизнь за городом, но
уровня
городской
квартиры.
Коттеджные
поселки
Hills», «Сосны».
Дальняя дача
Загородное жилье для
сезонного
отдыха,
расположенное
на
большом расстоянии от
города в привлекательных
природных
зонах,
предлагающее
сравнительно невысокое,
но крайне «экологичное»
качество жизни.
Коттеджные поселки «Ладожский
простор», «Калевала», «Богемия»,
«Речной бобр».
«Karela
В горизонте 2015 года в Екатеринбурге крайне вероятно появление следующих
типов объектов:
•
Лофт. Общественно-жилой или общественно-деловой центр в бывшем
промышленном здании. Локализация – полупериферийное промышленное кольцо города.
•
Культурный лофт-проект. Крайне высока вероятность появления культурного
лофта (общественно-культурной зоны) на базе устаревшего общественно-делового здания
(см. кейс лофт-проекта «Тайга» в Санкт-Петербурге). Локализация – центральная часть
города, возможно – дворы и окрестности пешеходной улицы Вайнера, а также
территории, примыкающие к университетским комплексам.
•
Второй дом за городом. С развитием рынка недвижимости, распространится
практика «хорошая городская квартира + хороший загородный дом». Локализация – зона
100 и более км от Екатеринбурга.
•
Апарт-отель. Скорее всего – под нужды топ-менеджмента крупных компаний, с
локализацией в центральной части города. Возможно – как часть одного из
существующих жилых домов бизнес или элит-класса.
Пространственное развитие города и развитие его жилой застройки включают в
себя несколько элементов, которые будут реализованы при любом сценарии:
a.
Развитие кольца субурбии вокруг города, переезд некоторого числа жителей в
пригороды и города-спутники. Неизбежный перспективный конфликт малоэтажной
пригородной застройки с крупными проектами многоэтажной застройки.
b.
Постепенное развитие среды городов-спутников, а затем и крупных поселений, до
современного уровня (в т.ч. качественной форматной торговли, центров занятости,
культурных объектов).
c.
Расширение и сегментация предложения на рынке жилья.
d.
Развитие арендного жилья.
45
e.
Сохранение жилой функции исторического центра города, постепенная
реконструкция и перестройка аварийных и не представляющих ценность зданий.
Новая инвестиционная волна в жилую недвижимость начнется в 2013-2015 годах,
как и прошлая, с элитных зданий. Как и в прошлом инвестиционном цикле, первыми
будут новые элитные здания в историческом центре, последними – крупные проекты на
периферии. Эти проекты будут иметь значительные качественные отличия от
существующих, в первую очередь по качеству архитектуры и проектирования.
Одновременно, сформируется окончательный набор стандартов постиндустриального
качества городской среды и станет очевидным полное несоответствие этим стандартам
кварталов, строительство которых было начато в 2007-2011 годах.
Основной риск для Екатеринбурга – это брюсселизация, т.е. сверхкапитализация
территории, выдавливающая из центральной части города любую деятельность, кроме
сверхприбыльной. Аналогичный процесс разворачивается с начала 2000-х гг. в Москве,
явно намечен в Екатеринбурге и нет оснований считать, что городу удастся его избежать.
В то же время, указанный риск присутствует в любом сценарии как неизбежное зло
развития современного постиндустриального города. Основная управленческая задача –
локализовать процесс брюсселизации внутри городского пространства, привязав его к
определенному, небольшому числу зон и сделав управляемым инструментом
переосвоения ветхой исторической застройки. Страховкой здесь должно служить
локализация и доформирование городского центра, что в случае Екатеринбурга должно
носить проектный характер.
Опыт создания креативного центра в Санкт-Петербурге
Креативный центр «Тайга» («пространство Тайга») открылся в Санкт-Петербурге летом
2011 года. Это не первый и не единственный подобный проект в городе (есть выставочный лофт
«Этажи», центр культуры на месте завода «Красное Знамя», галерея «Эрарта» и т.д.), но он
наиболее точно отражает суть формата объекта и методы решения стоящих перед ним задач.
Содержание проекта – создание в центре города независимого и неформального
культурно-делового центра, заточенного на «экономику творчества»: индустрию моды, дизайн,
архитектуру, сопутствующие IT-решения, и т.п. Руководители проекта - Марк Калинин, Катерина
Качавина и Мария Павлихина.
Сайт проекта http://space-taiga.org
Google Maps http://maps.google.com/maps?q=59.943835,30.321268&hl=en&t=h&z=16&vpsrc=0
Яндекс: http://maps.yandex.ru/-/CBecYMN8
Некоторые
фото,
планировки,
технические
описания
–
http://www.assistentinvest.ru/uslugi/nedvizhimost/1.html (попытка продажи здания)
Место расположения – Дворцовая набережная, 20 (угол с Мошков пер.), прямо напротив
Петропавловской крепости. Здание представляет собой нежилой дом, в начале 2000-х годов
использовавшийся как неформатный бизнес-центр. «Тайга» выступает в роли арендатора у
собственников здания и сдает помещения в субаренду.
Особенность расположения в том, что недвижимость в этом районе относится к категории
сверхдорогих и охраняется как наиболее ценная часть культурно-исторического центра города.
Стоимость квадратного метра по соседству – от 15 тысяч долларов за кв.м. (встречались
предложения в видовых квартирах и по 50 тысяч долларов за кв.м.), при этом предложение
подобных объектов на рынке крайне ограничено. Любая реконструкция, перепрофилирование и
строительство новых объектов в этом районе связаны с бесчисленным количеством согласований.
Соседние здания – либо административные объекты советского периода, либо жилые дома, на ¾
состоящие из коммунальных квартир. Рядом, в радиусе 5 минут пешком, располагаются Эрмитаж,
Мраморный дворец, собор Спас на Крови, а также несколько ВУЗов, в т.ч. Институт культуры.
Заметные пешеходные потоки мимо здания не проходят.
К концу 2000-х годов здание пришло в косметическую негодность и требовало
значительного ремонта. Средств у собственников на необходимые работы, по-видимому, не было.
По сути, дом для собственников был «чемоданом без ручки», а покупателей на здание целиком не
нашлось (хотя здание стоит на продаже за 534 млн. рублей, см. http://theproperty.ru/11665516/).
Именно этот факт стал ключевым аргументом в пользу передачи здания в аренду «Тайге». Часть
стоимости текущего ремонта, проводимого арендаторами и субарендаторами, засчитывается как
часть арендной платы.
46
Общая площадь здания – порядка 1700 кв.м., что мало для форматного делового центра.
Любое изменение функции требует надстройки и капитальной реконструкции. Исторически это
частный дом. Высота по фасаду – 2 этажа, надстройка практически невозможна, учитывая
особенности расположения. Внутриквартальные постройки имеют высоту 3 этажа с мансардой за
счет низких потолков (стандартное решение для исторических зданий Санкт-Петербурга). Вход с
набережной и через арку с Мошкова переулка. Внутренний двор в настоящее время
реконструируется силами арендаторов.
Экономика проекта представляет собой кальку с обычного бизнес-центра. По сути, это и
есть бизнес-центр, только узко специализированный. Арендные ставки для конечных арендаторов
– от 450 до 600 рублей за кв.м. в месяц с НДС (стоимость коммунальных платежей и мелких
улучшений идет отдельно, поскольку здание находится в состоянии ремонта). Это средний
уровень для деловых центров класса Б в Санкт-Петербурге. Заметим, однако, что торговое
помещение или помещение для общественного питания по таким ставкам найти в центре города
как минимум проблематично. В «Тайге» площадь помещений – до 30 кв.м., залов – около 40 кв.м.;
компании, как правило, арендуют одну комнату.
Единая концепция у объекта отсутствует, все движется в известной степени стихийно.
Подбор арендаторов осуществляется лично авторами проекта, в интуитивно понимаемой
кластерной логике. Некоторые компании уже берутся за совместные проекты, одновременно
работая над дизайном и наполнением, например, рекламной кампании. Одна из возможных услуг
"Тайги" — совместная разработка проектов под ключ. Руководители проекта подчеркивают, что это
именно рабочее пространство, а не выставочный или торговый центр, хотя в нем периодически
проводятся выставки и осуществляется тематическая торговля. Список арендаторов доступен на
сайте, общее число – более 15 компаний. Из примечательного, отметим центр ремонта и хранения
велосипедов и магазины дизайнерской одежды. Во дворе работает кафе. В главном парадном
зале здания проводятся выставки и TEDex. Установлена точка бесплатного доступа WiFi. К осени
будет запущен коворкинг-центр.
У авторов проекта это не первый опыт. До «Тайги» были попытки создания коворкингцентров для единомышленников в съемных квартирах в центре города, 300 и 600 кв.м., но
закончились неудачно, в т.ч. по причине недостаточной площади для полноценного
разворачивания проектов.
SWOT:
•
Сильные стороны: реальная экономическая составляющая, самофинансирование,
кластерный подход, расположение в историческом центре у ВУЗов
•
Слабые стороны: отсутствие пешеходного потока, в целом слабо развитая городская среда
(особенность ядра культурно-исторического центра), отсутствие возможностей расширения
проекта в существующей локализации, удаленность от культурных и торговых зон
•
Возможности: клонирование проекта (аналогичные бесхозные здания присутствуют в
центре города в приличном количестве)
•
Риски: продажа здания владельцами с последующим безальтернативным выселением
арендаторов
Базовый сценарий развития Екатеринбурга
К 2015-20-22 году качество жилой, деловой и торговой недвижимости в
Екатеринбурге в целом сравняется с уровнем Москвы, а также крупных городов стран ЕС
и США. С небольшим запозданием, сравняются и потребительские предпочтения.
Примерно в то же время в целом закончатся внутренние площадки города под
девелоперские проекты и встанет вопрос о переосвоении территорий внутри города, либо
о начале проектов комплексного освоения новых территорий на периферии. К 2015 году
Екатеринбург начнет сталкиваться с теми же проблемами, что и современные крупные
города – давлением субурбии, «брюсселизацией» (т.е. сверхкапитализацией территории),
проблемами транспортной системы и необходимостью поддерживать развитие и
привлекательность исторического центра, как места наивысшей концентрации
культурной, деловой и общественной активности.
В настоящее время, в Екатеринбурге, как и в других крупных городах России,
происходит формирование нового набора стандартов городской среды и качества жилья,
которые можно назвать «постиндустриальными».
47
a.
Новые стандарты обеспечения коммунальными услугами (увеличенное
потребление электроэнергии, массовый высокоскоростной доступ к Интернету,
оптические линии связи, массовая беспроводная связь и доступ к Интернету)
b.
Новые для города форматы жилья, в т.ч. пригородное жилье для постоянного
проживания, лофты, кохаузинг, новый набор стандартов качества социального жилья, и
т.д.
c.
Новые форматы работы – фриланс, коворкинг, креативные пространства и т.д.
d.
Новые форматы жизни и потребления, в т.ч. кар-шаринг, городские виды спорта,
крупные многофункциональные торгово-развлекательные центры, торговые улицы, в
пригородах – центры загородного отдыха, современные ландшафтные и развлекательные
парки
Особенности развития Екатеринбурга как постиндустриального города
Екатеринбург строился и развивался как город вокруг промышленного ядра. По своим
пространственным характеристикам и особенностям развития, он соответствует американским и
английским промышленным, а затем постиндустриальным городам, таким как Чикаго и Ливерпуль.
Типичный «американский промышленный город» имеет следующие пространственные
характеристики:
 На начальном этапе развития - моноцентрическая структура, где в центре города
находится завод, затем сменяемый на деловой район, а вокруг – кольца жилья с
тенденцией увеличения престижности по мере удаления от центра.
 На позднем этапе развития, с заменой индустриальной экономики на
постиндустриальную,
превращение
города
в
полицентрическую
структуру,
включающую в себя жилые города-спутники.
 Застройка исторического ядра города быстро и эффективно замещается офисными
зданиями. Основная проблема – развитие внутри многофункциональности.
 Транспортная сеть города представляет собой регулярную планировку: сеть улиц,
пересекающихся под прямыми углами. Основные транспортные потоки приходятся на
перемещения деловых людей внутри делового района и маятниковую миграцию между
деловыми центром и жилой периферией. Транспортная система преимущественно
ориентирована на автомобильный транспорт.
Основной особенностью американского города, и в этом смысле – Екатеринбурга,
отличающей его от городов Европы, центральной России, в том числе – от Санкт-Петербурга,
является де факто отсутствие культурно-исторического центра. Вместо него центральная часть
города занята деловым районом – сосредоточением деловых услуг, офисов, финансовым
центром, торговыми центрами. Жилая недвижимость в центре города встречается эпизодически и
является дополнением к деловой застройке. Образовательные, культурные и общественные
функции встречаются эпизодически. Никаких «высотных регламентов» и прочего регулирования
культурного уровня застройки в промышленном городе нет и в принципе быть не может. Центр
промышленного города предназначен не для прогулок, туризма или жизни. В нем делают деньги и
демонстрируют собственные достижения.
При этом, все без исключения современные постиндустриальные города, выросшие из
промышленных городов подобного типа, решают одни и те же задачи, направленные на
компенсацию типологических последствий пространственного развития:
1.Развитие многофункционального использования недвижимости: офисные здания
переоборудуются в лофты, развивается встроенная торговля.
2.Развивается общественный транспорт и пешеходные перемещения, как единственное
средство разрешить последствия неизбежного для подобного города транспортного коллапса.
Учитывая плотность и высотность застройки, а также привычку проживающих в пригородах
жителей к автомобилям, дается это нелегко.
3. Превращение центральной деловой части города в круглосуточно используемую зону,
привлекательную для людей, в первую очередь за счет развития туризма и общественных
пространств. Даются льготы на размещение культурных объектов, создаются туристические улицы
и объекты.
Принадлежность Екатеринбурга к промышленным городам определяет моменты и
процессы, влияющие на развитие его рынков недвижимости и застройки:
 Центр города застраивается высотной жилой и деловой недвижимостью, а также
крупноформатными торговыми объектами. Нормы и стандарты застройки всерьез
отсутствуют.
48

В центральной части города разовьется деловой район. Насколько можно судить,
эта территория будет изначально многофункциональной.
 Все что может быть подвергнуто редевелопменту – будет подвергнуто
редевелопменту. Это касается, в частности, странной застройки вокруг пешеходной
улицы Вайнера.
 Историческим деревянным зданиям в центре города (например, на ул. Малышева,
рядом с кластером ТРЦ) не выжить. Лучшее, что с ними можно сделать – это
вынести в безопасный «заповедник», либо создать соответствующую территорию
внутри центра города.
 Неизбежно интенсивное развитие пригородной застройки как более престижного
места для жизни, а в перспективе – городов-спутников. В настоящее время,
процесс уже запущен: строится проект КОТ «Академический».
Екатеринбург в настоящее время и в ближайшей перспективе развивается как мировой
город с постиндустриальной экономикой:
 Основным источником стандартов и в этом смысле – конкурентом является Москва.
После 2015 года, по достижении уровня Москвы, возможно – другие мировые
города.
 Основа экономики города – сложные услуги: консалтинг, финансы, мультимедиа и
т.д. В случае успеха, в городе будут размещены представительства компаниймировых лидеров в данных областях.
 Все промышленные объекты, которые могут быть вынесены из центра города,
будут отсюда вынесены. К 2015 году начнется волна редевелопмента старых
неформатных деловых центров.
 Город уже сейчас включен в мировой рынок торговых площадей. В дальнейшем,
это включение будет расти. Конкуренция между потребительским рынком
Екатеринбурга и соседними городами будет невозможна в принципе.
 Екатеринбург все больше будет основным объектом миграционного притяжения
жителей соседних городов и территорий. К 2015 году жители Урала будут
относится к нему как к Москве.
 Городу все больше будет свойственна сверхкапитализация территории,
неадекватно завышенный уровень цен, арендных ставок и заработной платы.
В перспективе до 2015-2020 года, направлениями проектного развития городской среды
Екатеринбурга могут быть следующие:
1. Опережающее развитие метро и пригородного транспорта, а также парковочной
сети. Транспортный коллапс в городе неизбежен, но к его наступлению возможно
обеспечить адекватные и эффективные альтернативы.
2. Развитие сети пешеходных общественно-культурных и общественно-торговых
улиц. Опорный каркас пешеходных улиц должен основываться на торговых и
культурных объектах разного формата и типа.
3. Развитие внутри города и на периферии рекреационных зон и объектов,
обслуживающих потребности горожан в отдыхе на природе.
4. Развитие сложных форм делового туризма – проведение выставок, конгрессов,
фестивалей. При этом, в развитии регионального туризма город участия принимать
не будет. И выключится из общероссийской суеты по брендированию территорий.
5. Развитие потребительского рынка в части фермерских товаров, вообще повышения
качества обслуживающего город сельского хозяйства. Город готов покупать
качественную еду, но предложения – нет.
6. Развитие экономики культуры: креативных центров, галерей, тренингов,
выставочной деятельности, соответствующих СМИ, IT-проектов, и пр.
7. Создание внутри города резервата исторической застройки как части пешеходных
маршрутов и культурного кластера.
Анализ расстановочной игры Ближайшее будущее Екатеринбурга
2014, выживание и развитие проекта Форсайтный клуб
Выводы:
1. Американская составляющая сегодня не оказывает на онтологические процессы в
Екатеринбурге серьезного влияния, московский крен во всеобщую регламентацию,
обессмысливание и управление вызывает законный протест и межевание проекта
Форсайт-Клуба с Москвой (в любых лицах).
49
2. Местная власть и бизнес не мешают проекту и представляют собой пассивно
заинтересованных акторов.
3. За время существования проекта 2011-2014 год авторитеты, начинающие проект,
сохранились авторитетами, вторую линию не создали, но обросли активной
периферией.
4. Последний факт требует рефлексии Проекта. Если мышление руководителей не
развивается вместе с проектом и не создает другие авторитетные
организованности, то кризис Грейнера не за горами.
5. В игре участвовали отдельными субъектами Ученые, представители РАН и
уральский федеральный университет, как инновационное образование.
6. Порадовали сотрудники РАН: они сохранили честь советской науки, заявив
необходимость заниматься стратегической, а не локально онтологической
деятельностью вокруг образов Будущего.
7. Проект Инновационного Университета попал в ловушку коммуникации, заявив
сразу пять конференций по Будущему в год и полностью упустил на этом
образовательный процесс. Очень удачно, что это случилось в игре –
предостережение для реальной жизни. Университет сегодня должен иметь баланс
трех базовых процессов: коммуникации возрастов вокруг фокусов знаний,
передачи (трансляции) смыслов и знаний, то есть собственно обучения, и
деятельности, которой сегодня в Университетах нет.
8. Последний вывод связан с тем, что в период кризиса ключевая деятельность –
инженерная выхолащивается, а на ее смену ничего не приходит, пока новая
деятельность не будет рождена через «прыжок в ничто» или через длинное
отступление (технологические темные века).
9. В данной игре новая деятельность ожидалась и появилась в неоформленном виде
10. Самозаявление смыслового символа Урала – Хозяйки Медной Горы было значимо
с двух позиций: мифологической и деятельностной.
11. Миф жив, он принят людьми, и даже научное сообщество осознает его
привлекательность. Образ Хозяйки оставляет надежду на «новое мастерство».
12. Это «новое мастерство» возникло нехотя, но позиция игрока была однозначно
зависима от смыслов (что мне скажут, то я и буду делать!).
13. Проблема современной инженерии состоит в том, что инженер не уважаем, не
оплачиваем и вытесняется менеджером, управленцем, для которого инженерный
процесс виртуален. Менеджеру все равно, что будет сделано, лишь бы выросли
экономические показатели и его собственное вознаграждение.
14. Следует, однако, отметить, что и инженерия не собирается воспринимать новое
онтологическое и стратегическое, и находится в оппозиции к постиндустриальным
стандартам.
15. Игрок в данной ситуации был готов слушать указания от проекта, что ему делать.
Это означает, что властители смысла могут к 2014-му году получить инженерные
руки по преобразованию Будущего.
16. Понятно также и то, что власть вместе с менеджерами и другими управленцами в
тот момент, когда возникнет единство инженеров и мыслителей о будущем (как
оно должно быть устроено), потеряет часть своих функций. В игре к власти
присоединился Университет, что указывает на серьезную зависимость всех
образовательных проектов от Голема.
17. Вы можете войти в любое учебное заведение, предложить им проект коренной
реформации и наткнетесь на утверждение: ой, нам никогда этого не позволят свои
или городские власти.
18. Бизнес давно не имеет этих страхов. Идет и договаривается с властями. Это было
полностью отрефлектировано и отыграно игроком за власть.
50
19. Несколько таких же безжизненных утверждений встречались и на лекции: а кто ж
нам даст, денег, воли, разрешения? Понятно, что в борьбе за будущее эти
разрешения или игнорируют или получают. В игре Проект Форсайт-Клуба ни у
кого разрешений не спрашивал, а коммуникационных договоренностей по
усмотрению достиг с бизнесом, а также с частью профессоров – сторонников
второй жизни, как второго шанса на молодость. В проект также вошли инженеры
нового типа.
20. Были локальные сомневающиеся, но они, скорее, были заинтересованы проектом.
Молодежь, например, нуждалась в том, чтобы ее позвали и рассказали понятное.
Проект со стороны воспринимался как проект неких Странников.
21. Был игрок, который отразил ту часть населения (причем, бизнес-слой), которая,
увидев проект, признала его полную несостоятельность своим запросам и уехала в
далекий Таиланд, подальше от взбесившейся Родины и подальше от американского
«недремлющего ока». Юмор игры заключался в том, что, благодаря глобализации,
американское око их не оставило, а догнало и в Таиланде.
22. Во время игры все первые креативные площадки были уничтожены самими же
акторами проекта и прочими обывателями. После игры оставалась одна креативная
площадка, созданная после первых неудач и информационно близкая к
профессорам РАН. Условно можно сделать вывод, что возможна инсталляция
обучающего креативного проекта вокруг геологии и музея минералогии.
23. Среди акторов проекта Форсайт-Клуба была замечена дефициентность в донесении
своих смыслов до аудитории. Люди были готовы воплощать онтологию,
философию, образы будущего в жизнь, а не производить метафоры из метафор,
опираясь на энергетическое единство целей группы.
24. При этом следует учесть, что никаких других соразмерных акторов Будущего не
возникло, а к группе сочувствующих присоединился московский центр
прогнозирования.
25. Следует заметить, что в процессе игры прозвучали два отчетливо заявленных
проекта: «Вторая молодость» и «Инновационный Университет». При этом один
проект возник внутри Форсайт-Клуба, а другой вырос в Университете.
26. Сергей Переслегин, который играл публициста, представителя СанктПетербургской школы прогнозирования и автора новой энциклопедии знаниевых
фокусов чувствовал себя в игре лишним, не нужным и на проект Форсайт-Клуба не
влиял. Это – возможность и предостережение относительно расхождения двух
клубов в начале пути.
Некоторые заметки по когнитивному проектированию
Многие заказчики и представители групп, заинтересованных в будущем, или, хотя
бы, в изменении настоящего, а также слушатели лекций по прогностике спрашивают: «А
что нам с этим делать? Или: Как это все можно продать? Или: В чем собственно продукт
или проект?».
На опыте работы с прогностическими группами в разных городах можно обобщить
ответы до следующих тезисов:
Первое: прогнозирование есть управленческая техника, задача прогноза – быть
рамкой управленческого решения, ограничением управленческого решения или
провокацией управленческого решения о деятельности
Второе: управленец любого уровня принимает решение о том, что и как делать, а
вовсе не прогнозист. Прогнозист не знает и не умеет этого, в крайнем случае, он может
51
указать на аналоги и прототипы деятельностей, которые на других территориях были
предприняты или запрещены вследствие знакомства с прогнозом.
Третье: прогнозирование – это процесс, который не может осуществляться
издалека, по интернету, по газетам и статистическим данным. Люди, смыслы над
территорией, постройки и помойки имеют такое же серьезное значение как показатели
финансовой деятельности региона или города. Всегда есть риск потерять значимый
сценарий территории, если делать форсайт только в кабинете Заказчика. Нужны
общественные слушания, игры, диалоги.
Четвертое: основным результатом прогностической работы, любого форсайта на
территории является образ будущего в виде трехголового дракона, хотя бы: первая голова
– базовый сценарий, прописанный и хорошо известный, вторая голова – сценарий
быстрых кардинальных перемен к лучшему, третья голова – катастрофический сценарий
отступления от качества жизни.
Пятое: инициативная группа, оставленная на территории после лекций и
форсайтной работы, может начать реализацию кардинального сценария и, тем самым, борьбы за будущее в трех позициях: в поле трансляции возможности такого будущего и
его привлекательности, в поле моды на прогностическое образование, как личностной
развитости, в поле городской среды в виде нового типа пространств и нового типа
продуктов, рекламирующих образ будущего или его отдельные инновации.
Шестое: бессмысленными являются призывы бизнеса на тему: «а заинтересуйте
нас? а покажите, как это работает?» «Это» никак не работает в языке бизнесмена. В
лучшем случаи подходит пример косвенной рекламы, да и то с большой натяжкой.
Результаты работы форсайта можно увидеть совсем не в сфере его адептов, а в
молодежной среде, причем самой мажорной, в бизнесе, теряющем доход, и даже в
чиновничьих кругах, перепуганных возможностью предстоящего увольнения. Будущее не
нужно тем, у кого все схвачено: есть деньги и ресурсы. Исключение составляет богатая
молодежь, которой все надоело, и они могут сделать «что-нибудь эдакое».
Седьмое: форсайтный клуб может вести несколько видов деятельности на
территории после изготовления и открытого обсуждения форсайтных документов. Это –
рекламирование нового образа будущего для своей территории лично или через
сопутствующие продукты с образами этого будущего. Это – образовательная и
ознакомительная деятельность, включающая игровые семинары и знаниевые машинки.
Это – экспертная деятельность, если клуб имеет своих экспертов. Это – создание
компьютерных игр, интерактивных площадок для подростков, летних лагерей для
рефлексии и уточнения образов будущего через детей, которые в этом будущем сами
будут жить.
Все это – трудно продаваемые и трудно оплачиваемые деятельности, и нужны
серьезные бизнес-компетенции по упаковке подобных продуктов и услуг.
Возможна также активная сетевая деятельность вплоть до создания биржи
будущего.
Восьмое: вся деятельность такого рода является свободным выбором человека,
который тратит часть своего времени, а, может быть, и дохода на приближение
«будущего, в котором хочется жить». Бесполезно заниматься будущим человеку,
которому нечего есть, нечем кормить семью, или если он сам болен и несчастлив. Люди,
которые занимаются будущим, стараются улучшить настоящее, а не устроится в нем. Они
уже устроились и неутилитарно хотят привнести в жизнь ИНОЕ и даже проверить себя. В
52
этом команды, работающие в Будущем, отличаются от Церкви, принимающей на себя
страдание паствы. Право на Будущее есть у успешных людей, неуспешные живут в чужом
будущем или в сценарии «замереть и ничего не менять».
53