К вопросу о критике идеологической позиции Д
реклама
К вопросу о критике идеологической позиции Д.Ф. Купера в романах о современности. Вышедшая в 1838 году вслед за публицистическим эссе «Американский демократ» остро сатирическая дилогия Купера «Домой» и «Дома», вызвала шумный отклик в прессе. Купер подвергся обвинениям в антиамериканской пропаганде как со стороны вигов, так и со стороны демократов. Виги считали, что каждый по-настоящему американский писатель должен воспевать величие Америки. Любая критика в адрес Америки в глазах вигов была антипатриотична. Неудивительно, что консервативная пресса обрушилась на Купера с жесткими и резкими упреками. Виги выступали на политической арене в амплуа консерваторов. Их «невысказанным политическим идеалом была консервативная монархия» (Ковалев 1971: 29) и главной их целью было сконцентрировать власть в руках владельцев крупной собственности. Фенимор Купер в глазах вигов всегда был национальным автором с его великими прериями и лесами, поскольку его воображение вдохновлялось образами моря и бескрайних просторов Америки, а «его величайшим творением стал миф об исчезающей под напором цивилизации границе…» (Cowly 1970: 262). Именно поэтому виги и не могли простить Куперу никакой критики американского образа мысли и нравов. В то же время, автор подвергся нападкам со стороны демократов, которых возмутило его осуждение американской демократии. Писатель подчеркивал, что недостатки американского общества не возмещаются тем, что оно основано на высоких принципах равенства и справедливости, так как американские буржуазные круги давно изменили этим принципам: «Мы убеждены, что американская нация – великая нация, в некотором отношении величайшая из всех, какие только видел мир, и при необходимости мы постоим за это убеждение не хуже других. Мы равным образом убеждены в том, что многими главнейшими достижениями более развитые народы оставляют нашу нацию далеко позади, и хуже всего, что мы плачевным образом не оправдываем нами же провозглашенные принципы. Возможно, эта истина и есть основная мысль нашего романа» (I, 7: XXIX), пишет он в предисловии к роману «Дома». По мнению Купера, демократия была правильным выбором, но она зависела от людей, а людям не всегда можно доверять, их необходимо контролировать. Без строгого контроля американская демократия превратилась лишь в форму господства буржуазных демагогов над обществом, попыткой приспособить законы к временным интересам руководителей этой самой американской демократии, что автор как раз и критиковал. Поэтому демократы – демагоги не могли простить писателю его критики. Как справедливо отмечает Д. Деккер, «критики не смогли осознать, что республику можно критиковать за несоответствие республиканским принципам, они пришли к заключению, что Купер настроен антиамерикански. С одной стороны, они, очевидно, боялись, что позиция Купера понравится в Англии, с другой стороны, они знали, что большая часть из того, о чем писал Купер – правда и боялись, что мир узнает и поверит в это» (Dekker 1967: 21). Таким образом, американская пресса встретила появление дилогии крайне враждебно. Сторонники Купера придерживались того мнения, что причиной травли Купера явилась следующая фраза из предисловия к роману «Гейденмауэр и Бенедиктинцы»: «Ежечасно по мере продвижения моей жизни я вынужден наблюдать, насколько капризным, непостоянным и пошлым является причисление к лику бессмертных, провозглашаемое какойлибо газетой» (I, 6: 3). Прочитав это утверждение Купера, редактор одной из ведущих газет страны заявил: «Печать возвеличила его, печать должна и сбросить его с пьедестала!» (Цит. по Иванько 1991: 175). «Норт Америкен Ревью» опубликовал в октябре 1838 года статью Френсиса Боуэна, в которой он крайне резко отзывается о дилогии: «Редактор газеты г-н Стедфаст Додж, безусловно, создан как жесткая сатира на редакторский корпус Соединенных Штатов. Но этот персонаж изображен с таким преувеличением, что он является лишь подтверждением неумения и враждебности его создателя, а отнюдь не подлинных пороков и недостатков – многие из них действительно очень серьезны – тех лиц, против которых направлена эта сатира. Факт заключается в том, что господин Купер просто не умеет создавать характеры. За двумя – тремя исключениями, все его персонажи – просто деревянные манекены, не имеющие ничего общего с жизнью… Ничто не может спасти книгу от крайне плачевной скуки…» (Цит. по Dekker 1967: 183). Наибольшее возмущение вызвала вторая часть дилогии – роман «Дома». Пресса отзывалась о нем как о плоском, неинтересном и ужасно скучном. Так, редактор «Нью-Йоркского курьера и обозревателя» Джеймс Уотсон Уэбб писал в номере от 22 ноября 1830 года: «Как роман – «Дома» абсолютно недостоин какой-либо критики. Он лишен сюжета и написан был лишь с целью удовлетворить неутолимое тщеславие автора» (Цит. по Spiller 1963: 266). Уэбб критиковал Купера не только за слабость романов в литературном отношении и клеветническое изображение американских нравов, он предъявил писателю политическое обвинение в принадлежности к аристократии. Поскольку образ судьи Темпла в романе «Пионеры» вызывал слишком явные ассоциации с отцом Купера, Темплтон был абсолютным подобием Куперстауна, инцидент с Трехмильной Зоной в точности воспроизводил реальные события, связанные с Рыбной Заводью, то и мистер Эффингем, такой надменный и высокомерный к своим соотечественникам воплощал в себе характер и отношение самого Купера по мнению Уэбба. Многие критики пришли к выводу, что в образе Эффингема Купер изобразил самого себя. Мнения разошлись лишь по поводу того, для кого из братьев Купер стал прообразом – для Джона или для Эдварда. «Эдвард считает, что его страна не так плоха, какой кажется, в то время как его циничному кузену Джону доставляет удовольствие уверенность в том, что она намного хуже того» (Grossman 1967: 119). Поскольку Эдвард был более деликатным, тактичным и вызывал всеобщее расположение, то часть критиков сочла, что именно он воплотил в себе черты автора. Другие, напротив, решили, что именно ироничный, безжалостный в своих оценках и мнениях Джон стал персонификацией образа автора в романе. Ева Эффингем в романе «Дома» объясняет своей кузине, что американский джентльмен из хорошей семьи, например ее отец, лучше, чем европейский баронет и ровня графам и принцам. Как объясняет Гроссман, «для Купера эта идея равенства с высоким социальным положением в Европе была неотделима от американской независимости» (Grossman 1967: 132). Уэбб же в своей статье свел это к тому, что с европейской аристократией может сравниться лишь один Эффингем, то есть сам Купер. Таким образом, Дж. Уэбб и ему подобные приписали Куперу следующие цели создания дилогии: во-первых, оклеветать национальный характер и обычаи американцев, чтобы обеспечить в Англии рынок, во-вторых, дать выход своей злости на соотечественников за то, что они не устроили ему торжественный прием по возвращении из Европы, как это было сделано в отношении В. Ирвинга и в-третьих, создать впечатление, что сам Купер происходит из древней аристократической семьи и в этом отношении стоит не только значительно выше своих сограждан, но и приравнивает себя к аристократическим семьям Европы. Статья Дж. Уэбба широко комментировалась и перепечатывалась в американской прессе. Купер ответил на инсинуации прессы в газете «НьюЙорк Ивнинг Пост» от 22 и 30 ноября 1838 года, стараясь объяснить истинные цели написания романов: «В Европе бытует мнение, что «все в этой стране характеризуется грубыми манерами и низким происхождением…, что большая часть населения Америки – это бывшие английские ссыльные каторжники. Я изо всех сил старался исправить эту ошибку» (I, 10, т.3: 78) Итак, Купер создает своих героев благородными джентльменами, чтобы подчеркнуть, что не все и отнюдь не большинство американцев – потомки английских преступников, а не с целью утвердить собственное благородное происхождение, в чем его также обвинял Дж. Уэбб. Тем более что, как отмечает сам Купер, Эффингемы происходят из старинного английского рода, но не принадлежат к аристократии. «Нигде в романе Эффингемы не описываются как имеющие аристократическое происхождение» (I, 10, т.3: 78). «Невежественные газетчики ошибочно приняли древность рода за аристократизм (I, 10, т.3: 83). Эту ошибку писатель объясняет отсутствием постоянства, стабильности в американском обществе чего бы это ни касалось, места жительства или нравов, оторванностью от корней, неуважением к собственной истории. М.Л. Росс заметил по этому поводу, что основной особенностью американского общества Темплтона 1830-х годов, каким он (Купер – Е.Р.) его изображает, является нежелание признать тот факт, что кто-то может быть лучше. В этой особенности нашла свое выражение неправильно трактованная мысль о всеобщем равенстве (Ross 1964: 158). Еще в «Американском демократе» Купер объяснял, что в Америке равенство прав, которые гарантирует гражданам Конституция, понято как всеобщее социальное равенство. Поэтому в романе «Дома» деревенские соседи считают Эффингемов равными себе и не понимают их претензий на частную жизнь и на частную собственность. В дилогии об Эффингемах Купер развивает мысль о том, что подобное общество без законной иерархии, без сложившихся нравственных норм находится под угрозой моральной и культурной деградации. Корень социального зла писатель, как мы уже говорили, видит в господстве посредственности, которой он дает название толпократии, и которое стало возможным именно при извращенном понимании равенства. Одна из основных мыслей, которую Купер проводит в романе «Дома», заключается в формулировке Р. Фостера в том, что «счастье зависит от того, чтобы все в обществе занимали подобающие им места и в том, что демократия может выжить как социальная структура, только если основывается на аристократии духа» (Foster 1968: 33). Купер подчеркивал, что «деление на классы при демократии осуществляется благодаря разнице в образовании, интеллекте, физических способностях, моральных ценностях и воспитанности вкуса» (I, 4: 95). Писатель настаивал на необходимости существования социальных классов и, с целью продемонстрировать эту необходимость наглядно, он пишет дилогию об Эффингемах, в которую и переносит свои рассуждения о роли демократического джентльмена. По словам В.Н. Шейнкера, Купер «на протяжении всей своей творческой жизни отстаивал право романиста на изображение «прекрасного идеала», а не суровой обыденной действительности. Идеализация была одним из ведущих средств романтической типизации» (Шейнкер 1971, I: 579). Для писателя воплощением «прекрасного идеала» стал новый тип американского джентльмена, происходящий из земельной аристократии, но живущий принципами демократии, несущий эти демократические принципы во все слои американского общества и контролирующий их соблюдение и сохранение. Купер видит основное предназначение джентльмена в обществе - быть примером во всем. Но, выступая в роли критика, джентльмен не может не вызвать недовольства собою, поэтому, как справедливо считает М.Л. Росс, автор, «осознавая несовместимость роли критика и образца для подражания, разделил эти роли между братьями Эффингемами» (Ross 1964: 144). Еще одной целью, которую преследовал Купер, создавая образы Эффингемов, было продемонстрировать, что американцам нет нужды преклоняться перед англичанами, поскольку в Америке достаточно примеров для подражания, представленных настоящими демократическими джентльменами, подобными Эффингемам. Писатель проводит мысль о том, что американский (и это слово выделено в романе курсивом) джентльмен – равен любому джентльмену на земле, но «нация, лишенная чувства уважения к себе, воспринимает себя как неполноценную. Если бы у них было чувство самоуважения, то они по-настоящему гордились бы американским джентльменом» (I, 10, т.3: 81). Исследователи творчества Купера по-разному подходили к оценке его социальных романов, но все они отмечали их противоречивость, некий дуализм в изображении современной писателю Америки. Некоторые критики считали, что противоречия в творчестве Купера стали отражением двойственности его собственного мировоззрения, которое происходило из конфликта между приверженностью писателя традиционному общественному порядку и увлеченностью новыми возможностями, которые открывала перед Америкой демократия. Такого мнения, в частности, придерживался Д. Кавелти: «Как и многие его современники, Купер разрывался между традиционным культурным идеалом, насаждаемым европейской аристократией, и новой концепцией американской демократии» (Cawelty 1976: 194). К подобному мнению присоединяется Говард Хинтц, который подчеркивает, что в разное время Купер был одинаково щедр как на похвалу американской демократии, так и на осуждение, и именно это, по его мнению, и вводит в заблуждение критику: «Он с подозрением относился к Вигам, так как в их увлеченности коммерцией и промышленной экспансией он видел политическую философию, которая низводила демократический идеал до низкого, вульгарного материализма. Также подозрительно относился он к партии Джексона с ее превознесением рядового человека с фронтира. Такая политическая философия, по его мнению, вела к власти толпы, к правлению худших, а не лучших» (Hintz 1965: 46). А.Н. Николюкин приходит к следующему заключению относительно идеологической ориентации Купера: «… принято считать, что Купер был писателем – демократом. В конечном счете это справедливо, но точнее было бы сказать, что он был по убеждениям аристократом, который в своих романах искренне печалился по поводу непоправимого упадка американского лендлордизма» (Николюкин 1968: 137). Именно тот факт, что писатель не выработал четкого отношения к аристократии с одной стороны и не продемонстрировал полного безоговорочного одобрения демократии в том виде, в котором наблюдал ее в американском обществе, послужил причиной непонимания его истинных политических позиций, целей его творчества и направленности его социально-политических романов, таких как дилогия «Домой» и «Дома». Но, по мнению Т.Л. Морозовой, в том и состояла одна из особенностей американского романтизма, что в нем «…отсутствовало резкое идейное размежевание из-за отсутствия в стране революционной ситуации» (Морозова 1982: 18). Именно эта специфическая черта романтизма в американской литературе нашла свое отражение в творчестве Д.Ф. Купера. С одной стороны, писатель осознавал те явные преимущества, которые предоставляло демократическое устройство общества, с другой стороны, отчетливо видел недостатки демократии в Америке. По мнению части исследователей, позиция писателя в отношении общественно-политического строя Америки недостаточно отчетлива, другие же исследователи эту позицию или не поняли или исказили намеренно. Однако, существуют свидетельства, демонстрирующие политические взгляды Купера прямо и однозначно. По словам Джеймса Бирда, «никакой другой выдающийся американский писатель не связывал так тесно свою судьбу с судьбой молодой американской республики» (Beard 1960: XVIII). Мнение исследователя основывается на письмах самого литератора. Так, о своем отношении к родине Купер писал Сэмюэлу Картеру Холлу в 1831 году: «Ее интеллектуальная независимость – моя цель и, если я сойду в могилу с мыслью, что я хоть немного сделал для этого, она будет служить мне утешением, что я не был бесполезен для своего поколения» (I, 10, т.3: 63). Как считают Д. Бирд и У. Браунелл, критическая оценка действительности в произведениях Купера всегда исходит из патриотических соображений, все, что писатель «придает сатире и осуждению, по его мнению, является издержками демократии и извращениями, но не присущим ей изначально пороком» (Brownell 1963: 37). В переписке писателя есть подтверждение тому, что он в своей критике Америки исходил из патриотических убеждений. В ответ на обвинения в клевете на Америку, выдвинутые прессой и, в частности, Дж. Уэббом, Купер в письме издателю Горацио Гастингсу Уэлду подчеркивает: «Не помню, чтобы я в жизни писал что-нибудь настолько проникнутое американским духом и чувством, что мои английские издатели просят меня делать мои книги менее американскими» (I, 10, т.4: 265). Бирд высказывает мнение, что Купер «считал правительство Соединенных Штатов самой рациональной и реалистической системой, когда-либо служившей для реализации и защиты свобод личности и регулирования общественных интересов самым прямым, организованным и цивилизованным образом» (Beard 1960: XXV). И именно потому, что Купер был искренним патриотом Америки и страстным защитником демократических принципов, он так чутко и болезненно воспринимал пренебрежение моральными принципами ради наживы, попрание нравственных ценностей ради материальных, которое царило в обществе. Поэтому, когда в 30 – 40-х годах сама идея республики показалась ему под угрозой, он, по мнению Бирда, осознанно рискнул своей литературной репутацией и надеждой на материальную независимость ради благополучия своей страны, как он его понимал. В предисловии к «Американскому демократу» Купер так характеризовал свои политические взгляды: «Писатель считает себя таким же демократом, как любой другой демократ в Америке. Он предпочитает демократию любой другой системе из-за ее преимуществ, а не из-за того, что она идеальна» (I, 4: 165). И в подтверждение этому положению, автор посвящает первую треть эссе сравнительному анализу преимуществ и недостатков монархии, аристократии и демократии. Рассуждения об общественно-политическом устройстве Купер продолжает во втором томе дилогии - романе "Дома". Писатель делит процесс развития общества в Америке на три этапа. На первом этапе, когда происходит закладка поселений, люди проявляют друг к другу взаимный интерес и теплые чувства, поскольку ими движут общие цели. Суровые условия жизни и опасности разного рода нивелируют разницу в образовании, манерах и происхождении. На первое место выдвигается потребность в физической силе, в технических навыках и умениях. За этим периодом добрососедских отношений следует второй этап, принося с собой соперничество, зависть, борьбу за землю и влияние денег. На этом этапе обстоятельства выводят на первый план тех, чье превосходство в образованности, воспитанности, благосостоянии должно служить целью для остальных. В обществе начинается социальное разделение, которое в любой цивилизации несет с собой и нежелание ему следовать. Этот период, по мнению Купера «является наименее привлекательным в процессе развития любого общества, так как вкусы еще настолько неразвиты, что, если они вообще существуют, то представляют собой лишь претенциозные попытки, что обычно сопутствует недостатку знаний» (I, 7: 163). Именно в этот период больше всего страдают нравы, так как они подвергаются влиянию людей грубых и вульгарных в их борьбе за превосходство в обществе с еще не устоявшимися обычаями и законами (I, 7: 164). Третий и последний этап развития общества наступает тогда, когда все в этом обществе регулируется и контролируется законами. Что касается Америки, то, по мнению Купера, она находится на втором этапе развития общества, который может именно здесь затянуться на непредсказуемо долгий период. Связывает он это с тем, что население страны, будучи таким разнообразным по происхождению, еще и без конца мигрирует. А.Н. Каул считает, что писатель, в глубине души испытывал неудовлетворенность той идеей прогресса, воплощение которой наблюдал в американском обществе. Отсюда следуют многие противоречия в его романах. Лучшим доказательством этого внутреннего конфликта можно считать, по мнению Каула, тот факт, что его герои становятся все менее симпатичными (Kaul 1963: 95). Итак, по оценкам исследователей, и творческие неудачи и удачи у Купера не случайны и имеют свои глубокие причины. Объяснение существованию в его романах таких разных по глубине проработки персонажей как братья Эффингемы, с одной стороны, и Стедфаст Додж с другой, так же как и сам факт, что повествование об Эффингемах представлено в двух томах, которые критики оценивают как далеко неравноценные по своим художественным качествам, нужно искать в мировоззрении самого автора. Тем не менее, определенная часть исследователей творчества Купера ставит писателю в вину художественную бедность его социальнополитических романов и дилогии об Эффингемах в том числе. Литература: Ковалев Ю.В. Молодая Америка. - Л.: Изд-во ЛГУ, 1971. - I20 с. Морозова Т.Л. Литература США XIX века: Основные тенденции развития // Романтические традиции американской литературы XIX века и современность. М.: Наука. 1982 – 350 стр. Николюкин А.Н. Американский романтизм и современность. - М. Наука, I968. 411с. Соорег J.F. The Letters and Journals of James Fenimore Cooper/, ed. by J. F. Beard. in 6 vol.- Cambr., Mass.: Harvard. Univ. Press, 1960 – 1968. –v. I-444р.; v. 2-420р.; v. 3 - 466 р.; v.5 – 418p.; v.6 – 460p. Соорег J.F. Home as Found. - N.Y.: W.А. Townsend, I860— 507р. Cawelty J.G. Adventure,mystery and romance:formular stories as art popular culture.Chicago , London, The Univ. of Chicago press, 1976, 336p. Dekker G.А. James Fenimore Cooper: the Novelist.-I. Routledge & Paul, I967. - XVIII, 265р. Hintz H.W. The Quaker Influence in American Literature. Kennikat Press, Inc./Port Washington, N.Y./,/cop. 1940/, re-issued 1965, 96p. Kaul А.N. The American Vision: Actual and Ideal Society in XIX-th Century Fiction.New Haven. L. I963. – 340 р К вопросу о критике художественных особенностей дилогии Д.Ф. Купера о современности. С момента опубликования дилогии Д. Ф. Купера «Домой» и «Дома» с сентября 1838 года по март 1839 года литературные журналы трижды писали о романе «Домой» и пять раз о романе «Дома». Но в этих отзывах трудно найти хотя бы одно хвалебное слово о Купере. Буржуазное литературоведение отчасти пошло на поводу у прессы в оценке романов дилогии. Даже наиболее дружелюбно настроенные по отношению к Куперу литературоведы подвергли романы резкой критике и признали их неудачными. Лаунсбери отзывался о романе «Дома» следующим образом: «Никогда, ни одним автором не была еще написана более неудачная книга. Роман плох во всех отношениях» (Lounsbury 1883:150). Он считал, что книга от начала до конца была грубой ошибкой. «Сама идея ее насквозь порочна. Книгу даже нельзя подвергнуть настоящей литературной критике как неудачную попытку создать художественное произведение» (Lounsbury 1883: 155). И в то же время исследователь вынужден признать: «никто не будет отрицать, что критика, которой Купер подверг свою страну, в значительной степени справедлива» (Lounsbury 1883: 162). Подавляющее большинство отзывов осуждали в первую очередь нарисованную Купером картину американской жизни и, кроме того, сетовали на скучный сюжет, отсутствие убедительных характеров, неуклюжие диалоги и вульгарность автора. Подобное тенденциозное отношение к публицистическим произведениям Купера сохранилось и в дальнейшем. Как отмечает профессор В.Н. Шейнкер: «американские литературоведы часто с пренебрежением констатировали, что американские писатели до Эдгара По не уделяли никакого внимания чисто эстетическим аспектам литературы, вопросам ее техники» (Шейнкер 1971, I: 601). Художественные особенности дилогии об Эффингемах подверглись резкой критике за недостатки, как в отношении сюжетной линии, так и в отношении ее воплощения автором. Кто-то из критиков просто перечисляет погрешности авторского стиля, другие пытаются найти этому объяснение, как это делает Д. Мардер: «Во “Взглядах американцев” Купер жаловался на то, что Америке не хватает материала для писателя ... возможно результатом этого и можно считать безжизненность его невероятных приключений» (Marder 1984: 39). Гордон Милн отмечает следующие недостатки "домашних" романов Купера: «Домой» описывает предметы достойные внимания, но, в то же время, нуждается в артистизме их подачи. Социальная критика недостаточно интегрирована в приключенческое повествование, читателю приходится прыгать от вдумчивой дискуссии на общественные темы к активным действиям, изобилующим подробностями. Характеристики персонажей тоже носят черно-белый характер... стиль отличается многословием» (Milne 1977: 22). Что касается романа «Дома», критики считали, что он тоже не отличается искусностью, но отмечали, что он, по крайней мере, дает значительный анализ американского общества и американских типов. К той части критиков, что крайне низко оценили талант Купера в дилогии об Эффингемах, относится M. Каули, который считает, что «Купер отличался неуклюжим слогом и неважно рассчитывал композицию своих произведений» (Cowly 1970: 262). К этому мнению присоединяется Дэвид Хирш, отмечая, что задача, которую Куперу как романисту так никогда и не удалось решить, заключалась в том, чтобы «сделать его идеи неотъемлемой частью романа, сделать из них морализирующих яркие трактатов, художественные которые произведения вмешиваются в вместо повествование, неизбежно приводя его к резкой остановке... Куперу редко удается привести приключения и романтические отношения во взаимодействие с идеями» (Hirsh 1978: 105). Многие исследователи отмечают, что первостепенное значение при создании художественного произведения для Купера имело воплощение в нем определенной идеи (Hirsch 1978, Maxwell 1963: 159, Grossman 1967: 5, Henderson 1974: 66, House 1965: 13, Ringe 1962 :23). В этом стремлении писателя проявилось влияние переходной эпохи в истории, политике и экономике в Америке 30-х годов. Г.М. Джоунз говорит о появлении в эту эпоху так называемых «раздвоенных людей», отягощенных противоречивыми задачами (Jones 1952: 45-51). Представители этого поколения одновременно испытывали в своем творчестве влияние традиций и идей прошлого и, в тоже время, вынуждены были отражать проблемы современности. «Идеи были руководящими элементами его творчества», соглашается с этим мнением и Спиллер (Spiller 1931: 178). Наибольшее количество негативных откликов получили именно произведения Купера, имеющие определенные социально-критические тенденции. Так, Браунел пишет: «Купер написал также ряд произведений, которые можно назвать публицистическими. Но эти романы были только испорчены их политической тенденциозностью» (Brownell 1963: 8). Паррингтон отзывается о социально-критических романах Купера следующим образом: «Когда чувство долга заставляло его критиковать общество в своих произведениях, нехватка мастерства становилась просто очевидной. Он редко делал хотя бы попытку связать структуру сюжета с конфликтом идей, нравов, традиций, характеров, он обычно накладывал явную критику на необработанную и непритязательную схему приключенческого повествования. Наличие такого рода романтики и такого рода прямых критических комментариев в одном томе, неизбежно делало его критические романы художественно незавершенными и хаотичными» (Паррингтон 1962: 264). Дональд Риндж, соглашаясь с подобной точкой зрения, пишет, что, «несмотря на точность и аккуратность комментариев Купера по поводу американской демократии, роман «Домой» оставляет желать лучшего как литературное произведение» (Ringe 1962: 76). Джордж Деккер считает, что роман «Домой» едва ли нечто большее, чем развлекательная, но необязательная прелюдия к роману «Дома» (Dekker 1967: 154-155). Арвид Шуленбергер так отзывается о первом томе дилогии: «Книга, в основном представляет собой рассказ о приключении, кораблекрушении и сражениях с арабами и должна была показаться читателям возвратом к старым временам», а роман «Дома» он характеризует как «неудачный и временами запутанный; смесь случайных наблюдений, романтического сюжета с перевоплощениями с такой авторской глупостью, в которую трудно поверить» (Shulenberger 1955: 50). В сборнике Деккера и Макуильямса приводится высказывание Френсиса Боуэна о Стедфасте Додже и других действующих лицах дилогии в одной из статей в «Норт Америкэн ревью»: «он нарисован с таким преувеличением, что это указывает на бездарность и враждебность автора… Образы персонажей просто деревянные, без какого-то сходства с жизнью. Их диалоги были бы невыносимы и, скорее всего, невозможны между мужчинами и женщинами из плоти и крови, их действия были бы немыслимы вне страниц романа. В романе практически нет сюжета. Ни завершенности, ни развязки, ни плана в книге нет» (Dekker 1973: 183). Стенли Уильямс так характеризует персонажей Купера: «Утонченные братья Эффингемы, воплощающие представление Купера об американском джентльмене, столь же неестественны, как и карикатурные образы увальней мистера Стедфаста Доджа и Аристабулуса Брэгга» (Уильямс 1977: 323). Уильям Гилмор Симмз отмечает, что «его (Купера – Е.Р.) персонажи все одинаковы, события редко поражают разнообразием – единственное отличие, которое он вносит в сюжет, состоит в новой комбинации тех же самых обстоятельств, выделенных время от времени дополнительными событиями, которые редко добавляют чего-нибудь важного сюжету» (Simms 1962: 225). Однако, на наш взгляд, тот факт, что автор так настойчиво из одного романа в другой переносит одни и те же обстоятельства, говорит о том, что он хочет привлечь внимание именно к этим обстоятельствам, чтобы подчеркнуть их типичность, либо сами обстоятельства для него не важны, они являются лишь фоном и значение имеет лишь поведение персонажей. Исследователи социально-политических романов Купера до сих пор не всегда находят единодушие в оценке этих произведений. Так, к мнению американских критиков присоединяется Л.А. Соколова. «Бедность материала, - пишет она в своей диссертации, - действительно сказалась впоследствии на художественных достоинствах романов Купера «Домой» и «Дома», являющихся в художественном отношении более слабыми, чем другие произведения писателя» (Соколова 1953: 179). Джонсон Уоррен в своей монографии «Американский Нарцисс» обвиняет Купера в предвзятом отношении к женщине, в ограничении ее прав и свобод и ее роли в жизни общества: «Купер не верит, что женщине следует быть умной и образованной. В романе «Домой», хотя Ева Эффингем получила образование в Европе и является одной из самых интересных героинь Купера, Пола Поувиса в ней привлекает простота, скромность и кроткая чистота разума» (Warren 1984: 102). Несмотря на то, что Купер считал «индивидуальность необходимым качеством значительной личности в ее стремлении к счастью» (I, 4: 174), тем не менее, по мнению, Уоррена, Купер находил его необязательным и, более того, вызывающим сожаление в женщине. Тем самым, как считает исследователь, писатель лишает женщину права быть личностью: «для Купера женщина не существует вне ее отношений с миром мужчин» (Warren 1984: 104). Подобным отношением к женщине Уоррен объясняет отсутствие сильных, серьезных женских образов в произведениях писателя. Несмотря на то, что поверхностное знакомство с социальнополитическими романами Купера действительно, с одной стороны, по мнению Д. Деккера (Dekker 1967: 154-155) и Шуленбергера (Shulenberger 1955: 49) оставляет «впечатление лишь развлекательного чтения как роман «Домой», а с другой стороны, по мнению У. Браунелла (Brownell 1963: 8) эти романы были испорчены политической тенденциозностью, при более глубоком ознакомлении даже те, кто критиковал эти романы отмечают, что они имеют свои положительные черты. В частности о романе «Дома» А. Шуленбергер пишет: «если рассматривать его с исторической точки зрения, он бросает несколько полезных взглядов в направлении американской литературы, посвященной манерам, и является одним из первых значительных романов на тему современной жизни в стране. И каким бы неудачным он ни был, он может считаться одним из проявлений новаторства автора» (Shulenberger 1955: 50). У многих исследователей творчества Купера можно встретить замечания, касающиеся стиля, мастерства и прочих недостатков его романов 30-х годов, но они все же находят в этих произведениях много достоинств и высоко оценивают критическую направленность его творчества этого периода. Так, например, Гроссман приходит к важному выводу о том, что произведения, написанные Купером после возвращения из Европы, представляют большую ценность как исторические и социальные документы, тогда как романы начала 20-х годов имеют более ярко выраженную развлекательную направленность. Дилогию об Эффингемах Гроссман называет «серьезными идеологическими романами» (Grossman 1967: 115–124), рассматривающими центральные проблемы американской цивилизации: пути, по которым развивается демократия в США, отношение американского социального опыта к европейскому. Многие исследователи считают большим вкладом Ф. Купера в американскую литературу именно острую публицистичность и злободневность тематики его романов. В.Л. Паррингтон в своей монографии «Основные течения американской мысли» главе о творчестве Купера дал название «Критик значимость именно общественных критической порядков», подразумевая направленности творчества большую Купера (Паррингтон 1962, II: 262). Д. Татлтон называет Купера первым крупным романистом, обвинившим Америку в бедности культуры (Tuttleton 1972:5). Он считает, что Купер «создал прекрасные примеры романов отражающих историю общества, меняющиеся времена и нравы, воплощенные в его живых персонажах и их драмах» (Tuttleton 1972: 47). К подобной оценке творчества писателя присоединяется Браунелл: «Его книги – это полет воображения и в то же время – человеческие документы, оставленные грядущим поколениям. У Купера нет ни одного персонажа, ни одного инцидента, который можно было бы обвинить в преувеличении с точки зрения здравого смысла (Brownell 1963: 7). Большая часть исследователей творчества Купера все же считает первую часть дилогии – роман «Домой» более удачной в отношении сюжета и его художественного воплощения. Этой точки зрения придерживается в частности М. Лаунсбери: «Домой» по своей динамичности, разнообразию событий, по духу и энергичности, с которой ведется повествование, является одним из лучших морских романов Купера…» (Lounsbury 1883: 149). К этой точке зрения присоединяется во вступлении ко второму тому дилогии Льюис Лири. Он считает, что в этом романе «больше сюжета, больше волнения, более точно представлены характеры» (Leary 1961: XV). Д. Гроссман также отзывается о романе «Домой» как об «одной из самых ярких книг Купера и одной из самых его замечательных морских историй. История, правда, мешает основному замыслу, но мы не имеем ничего против, потому что эта история хороша» (Grossman 1967: 119). Итак, социальные романы Купера «Домой» и «Дома» подвергались острой критике по двум направлениям. С одной стороны, не понятой осталась идейно-политическая позиция писателя, из-за чего критики не смогли в полной мере оценить значения дилогии. С другой стороны, исследователи ставили автору в вину художественную бедность романов дилогии. Но, наиболее широко мыслящие критики поднялись до осознания прогрессивных черт социальных романов Купера и смогли оценить их достоинства. Литература: 1. Lounsbury Th. R. James Fenimore Cooper. - N.Y.; Bоstоn: Houghton, Mifflin, I883. - 306 р. 2. Marder D. Exiles at Home: A story of literature in 19th century America. Lanham ets. Univ. Press of America /cop. 1984. - 369 p. 3. Milne G. The sense of society. A history of the American novel of manners. Rutherford /a. o. / Fairleigh Dickinson Univ. press; London, Assoc. Univ. Presses, /cop. 1977/. - 305 p. 4. Cowly M. A many-windowed house. Carbondale-Edwardsville, Southern Ill. Univ., press, London–Amsterdam, Feffer and Simons, (cop.1970), XVIII, - 261 p. 5. Jones H.M. James Fenimore Cooper and the Hudson River School.-Magazine of Art, XLV, 1952. P. 243-25I. 6. Brownell W.C. American Prose Master. – Camor. Mass. 1963. – 295 p. 7. Spiller R.Е. Fenimore Соорег: Critic of His Times. N.Y.: Russel and Russel, I963, - 327 p. 8. Dekker G. А. James Fenimore Cooper: the Novelist.-I.: Routledge & Paul, I967. – XVIII. - 265 р. 9. Ringe D.A. James Fenimore Соорег. New Haven (Conn.): College and University ргеss. I962. - 175 р. 10.Shulenberger А. Соорег's Theory of Fiction: His Prefaces and. their Relation to His Novels. Univ. of Cansas Humanities Studies, №32, Lawrenсе: Cansas univ. ргеss, I955. - I05 p.
