Фрейд З. Будущее одной иллюзии. Недовольство культурой

ФРЕЙД Зигмунд. (1856-1939)
Австрийский врач-психиатр, психолог, философ, основоположник психоанализа и психологической школы
в исследовании культуры. Считал, что «всякая культура вынуждена строиться на принуждении и запрете
влечений». Она «обозначает всю сумму достижений и учреждений, отличающих нашу жизнь от жизни
наших животных предков и служащих двум целям: защите людей от природы и урегулированию отношений
между людьми». Предметом анализа у него была личность в культуре, ее психологические характеристики,
поведенческие стереотипы, взаимодействие с окружающей средой, внутрилич-ностные процессы. Культура
выступала в качестве системы норм и запретов, которой присущ психологический конфликт между устремлением к индивидуальной свободе и сдерживающими (во имя интересов социума) эти устремления
культурными нормами. Центральное понятие концепции культуры Фрейда — сублимация — понимается
как результат неизбежного компромисса между стихийными влечениями (Оно) и требованиями реальности
(Сверх-Я).
Основные работы, отображающие культурологические идеи: «Будущее одной иллюзии» (1927, 1930),
«Недовольство культурой» и «Тотем и табу» (1913, 1923).
БУДУЩЕЕ ОДНОЙ ИЛЛЮЗИИ I.
Человеческая культура... охватывает, во-первых, все накопленные людьми знания и умения, позволяющие
им овладеть силами природы и взять у нее блага для удовлетворения человеческих потребностей, а вовторых, все институты, необходимые для упорядочивания человеческих взаимоотношений и особенно —
для дележа добываемых благ... Как бы мало ни были способны люди к изолированному существованию, они
тем не менее ощущают жертвы, требуемые от них культурой ради возможности совместной жизни, как
гнетущий груз. Культура должна поэтому защищать себя от одиночек, и ее институты, учреждения и
заповеди ставят себя на службу этой задаче; они имеют целью не только обеспечить известное
распределение благ, но и постоянно поддерживать его, словом, должны защищать от враждебных
побуждений людей все то, что служит покорению природы и производству благ. Творения человека легко
разрушимы, а наука и техника, созданные им, могут быть применены и для его уничтожения.
Так создается впечатление, что культура есть нечто навязанное противящемуся большинству
меньшинством, которое ухитрилось завладеть средствами власти и насилия... Хочется думать, что должно
же быть возможным какое-то переупорядочение человеческого общества, после которого иссякнут
источники неудовлетворенности культурой, культура откажется от принуждения и от подавления влечений,
так что люди без тягот душевного раздора смогут отдаться добыванию благ и наслаждению ими. Это был бы
золотой век, спрашивается только, достижимо ли подобное состояние. Похоже, скорее, что всякая культура
вынуждена строиться на принуждении и запрете влечений; неизвестно еще даже, будет ли после отмены
принуждения большинство человеческих индивидов готово поддерживать ту интенсивность труда, которая
необходима для получения прироста жизненных благ. Надо, по-моему, считаться с тем фактом, что у всех
людей имеют место деструктивные, т.е. антиобщественные и антикультурные, тенденции и что у большого
числа лиц они достаточно сильны, чтобы определить собою их поведение в человеческом обществе.
...Напряженный труд и самоотречение, от чего зависит существование культуры... Люди обладают двумя
распространенными свойствами, ответственными за то, что институты культуры могут поддерживаться
лишь известной мерой насилия, а именно: люди, во-первых, не имеют спонтанной любви к труду и, вовторых, доводы разума бессильны против их страстей.
...Ни одной культуре пока еще не удавалось создать порядок, при котором человек формировался бы в
нужном направлении, причем с самого детства...
II.
...С осознанием того, что всякая культура покоится на принуждении к труду и на отказе от влечений, а
потому неизбежно вызывает сопротивление со стороны объектов своих императивов, стало ясно, что сами
блага, средства их получения и порядок их распределения не могут быть главным или единственным содержанием культуры. Ибо им угрожает бунт и разрушительная страсть участников культуры. Рядом с
благами теперь выступают средства, способные служить защите культуры, — средства принуждения и
другие, призванные примирить людей с нею и вознаградить их за принесенные жертвы. Эти средства
второго рода можно охарактеризовать как психологический арсенал культуры. ...Будем называть тот факт,
что какое-то влечение не может быть удовлетворено, отказом; установление, предписывающее этот отказ, —
запретом; а состояние, вводимое посредством запрета, — лишением. Следующим шагом будет различение
между лишениями, которые затрагивают всех, и такими, которые касаются только отдельных групп, классов
или просто одиночек. Первые — древнейшие: с запретами, предписывавшими эти лишения, культура начала
неизвестное число тысячелетий назад свой отход от первобытного животного состояния. ...Они все еще
действуют, все еще составляют ядро враждебных чувств к культуре. Страдающие от них импульсивные
желания заново рождаются с каждым ребенком...
...Громадное число людей повинуется соответствующим культурным запретам лишь под давлением
внешнего принуждения, т.е. только там, где нарушение запрета грозит наказанием, и только до тех пор, пока
угроза реальна. Это касается и тех так называемых требований культуры, которые в равной мере обращены
ко всем. В основном с фактами нравственной ненадежности людей мы сталкиваемся именно в этой сфере.
Бесконечное множество культурных людей, отшатнувшихся бы в ужасе от убийства и инцеста, не
отказывают себе в удовлетворении своей алчности, своей агрессивности, своих сексуальных страстей, не
упускают случая навредить другим ложью, обманом, клеветой, если могут при этом остаться
безнаказанными; и это продолжается без изменения на протяжении многих культурных эпох.
...Культура, оставляющая столь большое число участников неудовлетворенными и толкающая их на бунт, не
имеет перспектив на длительное существование и не заслуживает его.
...Удовлетворение, которое идеал дарит участникам культуры, имеет... нарциссическую природу, оно
покоится на гордости от уже достигнутых успехов. Для своей полноты оно требует сравнения с другими
культурами, ринувшимися к другим достижениям и сформировавшими другие идеалы. В силу таких
различий каждая культура присваивает себе право презирать другие. Таким путем культурные идеалы
становятся поводом к размежеванию и вражде между различными культурными регионами, что всего
отчетливее наблюдается между нациями.
...Искусство... дает эрзац удовлетворения, компенсирующий древнейшие, до сих пор глубочайшим образом
переживаемые культурные запреты, и тем самым как ничто другое примиряет с принесенными им
жертвами. Кроме того, художественные создания, давая повод к совместному переживанию высоко
ценимых ощущений, вызывают чувства идентификации, в которых так остро нуждается всякий культурный
круг; служат они также и нарцисси-ческому удовлетворению, когда изображают достижения данной
культуры, впечатляющим образом напоминают о ее идеалах.
Самая... важная часть психического инвентаря культуры... это ее, в широчайшем смысле, религиозные
представления, ...ее иллюзии.
III.
...Если вообразить, что ее [культуры] запреты сняты и что отныне всякий вправе избирать своим
сексуальным объектом любую женщину, какая ему нравится, вправе убить любого, кто соперничает с ним за
женщину или вообще встает на его пути, вправе взять у другого что угодно из его имущества, не спрашивая
разрешения, — какая красота, какой вереницей удовлетворений стала бы тогда жизнь! Правда, мы сразу
натыкаемся на следующее затруднение. Каждый другой имеет в точности те же желания, что я, и будет
обращаться со мной не менее любезным образом, чем я с ним. По существу, только один-единственный
человек может поэтому стать безгранично счастливым за счет снятия всех культурных ограничений —
тиран, диктатор, захвативший в свои руки все средства власти; и даже он имеет все основания желать, чтобы
другие соблюдали по крайней мере одну культурную заповедь: не убивай.
Но как неблагодарно, как, в общем, близоруко стремиться к отмене культуры! Тогда нашей единственной
участью окажется природное состояние, а его перенести гораздо тяжелей... В конце концов, главная задача
культуры, ее подлинное обоснование — защита нас от природы.
...Природа противостоит нам всей своей мощью, величественная, жестокая, неумолимая, колет нам глаза
нашей слабостью и беспомощностью, от которых мы думали было избавиться посредством своего
культурного труда...
...Боги сохраняют свою троякую задачу: нейтрализуют ужас перед природой, примиряют с грозным роком,
выступающим прежде всего в образе смерти, и вознаграждают за страдания и лишения, выпадающие на
долю человека в культурном обществе.
„.Нравственные законы, которые установлены нашими культурами, царят над всеми событиями в мире,
разве что внешняя инстанция, вершащая суд, следит за их исполнением с несравненно большей властностью
и последовательностью, чем земные власти.
IV.
...Религиозные представления произошли... из необходимости защитить себя от подавляющей сверхмощи
природы. К этому присоединился второй мотив, стремление исправить болезненно ощущаемые
несовершенства культуры.... Культура дарит эти представления индивиду, потому что он принимает их как
данность, они преподносятся ему готовыми, он был бы не в силах изобрести их в одиночку...
...Первые, но всего глубже осевшие, этические ограничения — запрет убийства и инцеста — возникают на
почве тотемизма...
...Беспомощность ребенка имеет продолжение в беспомощности взрослого...
...Когда взрослеющий человек замечает, что ему суждено навсегда остаться ребенком, что он никогда не
перестанет нуждаться в защите от мощных чуждых сил, он наделяет эти последние чертами отцовского
образа, создает себе богов, которых боится, которых пытается склонить на свою сторону и которым тем не
менее вручает себя как защитникам... Способ, каким ребенок преодолевал свою детскую беспомощность,
наделяет характерными чертами реакцию взрослого на свою, поневоле признаваемую им беспомощность, а
такой реакцией и является формирование религии...
VIII.
...Одинаковая для всех небезопасность жизни и сплачивает людей в общество, которое запрещает убийство
отдельному индивиду и удерживает за собой право совместного убийства всякого, кто переступит через
запрет. Так со временем возникают юстиция и система наказаний...
НЕДОВОЛЬСТВО КУЛЬТУРОЙ*
...Слово «культура» обозначает всю сумму достижений и учреждений, отличающих нашу жизнь от жизни
наших животных предков и служащих двум целям: защите людей от природы и урегулированию отношений
между людьми...
...К культуре мы относим все формы деятельности и все ценности, которые приносят человеку пользу,
подчиняют ему землю, защищают его от сил природы и т.п...
В качестве последней, но далеко немаловажной характеристики культуры мы должны удостоить внимания
тот способ, каким регулируются взаимоотношения людей, социальные отношения, касающиеся человека в
качестве соседа, рабочей силы, сексуального объекта для другого, члена семьи, государства. Здесь особенно
трудно отрешиться от определенных идеальных требований и уловить, что вообще в данном случае
принадлежит к культуре. Возможно, с самого начала следовало бы заявить, что элемент культуры
присутствует уже в первой попытке урегулировать социальные отношения. Не будь такой попытки, эти
отношения подчинялись бы произволу, т.е. устанавливались бы в зависимости от интересов и влечений
физически сильного индивида. Ничего не изменилось бы от того, что этот сильный индивид в свою очередь
столкнется с еще более сильным. Совместная жизнь впервые стала возможной лишь с формированием
большинства — более сильного, чем любой индивид, и объединившегося против каждого индивида в
отдельности. Власть такого общества противостоит теперь как «право» власти индивида, осуждаемой
отныне как «грубая сила». Замена власти индивида на власть общества явилась решающим по своему
значению шагом культуры. Сущность его в том, что члены общества ограничивают себя в своих возможностях удовлетворения влечений, тогда как индивид не признает каких бы то ни было ограничений.
Следующим культурным требованием является требование справедливости, т.е. гарантия того, что раз
установленный порядок не будет нарушен в пользу отдельного индивида...
Индивидуальная свобода не является культурным благом. Она была максимальной до всякой культуры, не
имея в то время, впрочем, особой ценности, так как индивид не был в состоянии ее защитить. Свобода
ограничивается вместе с развитием культуры, а справедливость требует, чтобы ни от одного из этих
ограничений нельзя было уклониться. То, что заявляет о себе в человеческом обществе как стремление к
свободе, может быть бунтом против имеющейся несправедливости и таким образом благоприятствовать
дальнейшему развитию культуры, уживаться с культурой. Но это же стремление может проистекать из
остатков первоначальной, неукрощенной культурой личности и становиться основанием вражды к культуре.
Стремление к свободе, таким образом, направлено либо против определенных форм и притязаний культуры,
либо против культуры вообще. Вряд ли найдется какое-нибудь средство, способное превратить природу
человека в природу термита; пожалуй, он всегда будет отстаивать свое притязание на индивидуальную
свободу против воли масс. Немалая часть борьбы человечества сосредоточивается вокруг одной задачи —
найти целесообразное, т.е. счастливое, равновесие между индивидуальными притязаниями и культурными
требованиями масс. Достижимо ли это равновесие посредством определенных форм культуры либо
конфликт останется непримиримым — такова одна из роковых проблем человечества...
...Происходит смещение условий удовлетворения других влечений, они должны переключаться на иные
пути. В большинстве случаев это сопровождается хорошо известным процессом сублимации, изменением
цели влечений, хотя иногда имеют место и другие процессы. Сублимация влечений представляет собой
выдающуюся черту культурного развития, это она делает возможными высшие формы психической
деятельности — научной, художественной, идеологической, играя тем самым важную роль в культурной
жизни... Нельзя не заметить самого важного — насколько культура строится на отказе от влечений,
настолько предпосылкой ее является неудовлетворенность (подавление, вытеснение или что-нибудь еще?)
могущественных влечений. Эти «культурные запреты» господствуют в огромной области социальных
отношений между людьми... Они — причина враждебности, с которой вынуждены вести борьбу все
культуры...