Табак Ю. Сумерки шовинизма - Московское бюро по правам

Мо сковс ко е бюр о по прав ам че лов е ка
Юрий Табак
СУМЕРКИ
ШОВИНИЗМА
Анализ российских ксенофобских изданий
2-е издание, исправленное и дополненное
Academia
Москва
2008
2
Т 22
ТАБАК Ю.
Сумерки шовинизма: Анализ российских ксенофобских изданий. 2-е издание,
исправленное и дополненное. – М.: Московское бюро по правам человека, “Academia”,
2008. – 220 с.
ISBN 5-932451-11-Х
© Московское бюро
по правам человека, 2008
© Табак Ю., 2008
3
Издательство «ACADEMIA» 129272, г.Москва, Олимпийский просп., д.30
ЛР № 065494 Формат 60х90 / 16. Печ.л.14. Тираж – 1000 экз. Заказ № 126
Отпечатано в ПИК ВИНИТИ 140010, г.Люберцы, Октябрьский пр-т, 403
4
Содержание:
Предисловие ……………………………………………………………....……...5
Иванушка-дурачок книжку написал… ………………………………………....9
Об истинном происхождении Президента и членов
правительства Российской Федерации ……………………………………….13
Шестой ангел Воробьевский вострубил ……………………………………...18
Что может быть хуже рыжих дегенеративных педерастов-жидов? ………...22
Фашистской гадости прибыло ………………………………………………...25
О том, как Чертович-Миронов разоблачил мечту импотента ……………....28
Информация от Мухина… ………………………………………………….…30
Поэма о еврейских и нееврейских жидах …………………………………….32
Назаров о евреях, России и окружающем человечестве ………………….…37
Борьба со средневековой мировой закулисой ………………………………..44
О Микуле Селяниновиче Иванове (Сухаревском),
жене его Алле и Кагале-Горыныче ……………………………………………55
Как закалялся храм химеры ……………………………………………....…...60
О батьке Кондрате, подлых жидомасонах, отважной
лошади и апокалипсических закатах ………………………………………….64
Как «Русь православная» хулит патриарха православного ………………....68
Прошки и петрушки против непьющего русского народа …………………..72
Время не быть Севастьяновым ………………………………………………..75
Памятка в помощь правоохранительным органам …………………………..80
«Водянистая скука» антисемитского бреда …………………………………..83
Усталое воспроизведение унылой темы ……………………………………...98
О приключениях в дебрях русско-еврейской
истории писателя-сыщика …………………………………………………....100
О том, как потомки Каина мучают безвестного русского литератора …....104
Повесть о стойком оловянном чекисте ……………………………………...119
Люди в черном: Шафаревич бьется над еврейской загадкой …………...…136
За что приятно быть удавленным современниками ………………………..150
Приложения
Нечаянный антисемитизм ……………………………………………………155
Сомнительные рекомендации на сомнительных основаниях ……………...159
Как коммунисты церковную лошадь запрягают …………………………....175
О дьяконе Кураеве: голос не из хора ………………………………………….191
Президент России в зеркале мифологического сознания
радикальных националистически-религиозных групп …..……..……….... 207
5
В сборнике отрецензированы следующие издания:
Авдеев А. Расология. М. «Белые альвы», 2005.
Бельский Г., Попов В. Путин и его команда. М., «Наследие предков», №1,
2002; В.Попов. Обезьяны Путина, М., «Наследие предков», №2, 2002;
Воробьевский Ю., Соболева Е. Пятый ангел вострубил. М., «ПалитраСтатус», 2002.
Зюганов Г. Глобализация и судьба человечества. М., «Молодая Гвардия»,
2002; Святая Русь и кощеево царство. М., 2003.
Климов Г. Красная каббала. Краснодар, «Пересвет», 2004.
Климов Г. Протоколы советских мудрецов. Краснодар, «Пересвет», 2004.
Кураев А. Как делают антисемитом. М., «Одигитрия», 1998.
Миронов Б. Иго иудейское. Краснодар, Пересвет, 2002.
Миронов Б. Приговор убивающим Россию. Минск, ЗАО «Православная
инициатива», 2005.
Мухин Ю. Евреям о расизме. М., «Алгоритм», 2006.
Мухин Ю. Убийство Сталина и Берия. М., «Крымский Мост 9Д-Форум»,
2002.
Назаров М. Тайна России. М., «Русская идея», 1999; Назаров М. Жить без
страха иудейска. М., «Русская идея», 2006
Назаров М. Фашизм от Шулхан Арух. «Завтра», 23.07.2002.
Основы русизма. М., «Фэри В», 2001.
Островский Н. Храм химеры: сорок веков порознь. М., «Фэри-В», 2001.
Платонов О. Еврейский вопрос в России. М., «Яуза», 2006; Платонов О.
Мифы и правда о погромах. М., «Яуза», 2005.
«Русич» № 3, М., 2002.
«Русь православная» № 9-10 за 2002 г.
Савельев А. Время русской нации. М., «Книжный мир», 2007.
Севастьянов А. Время быть русским. М., «Яуза», 2006.
Севастьянов А. Русская идея: век XXI-й. М., «Национальная газета», 2002.
Семанов С. Русско-еврейские разборки. М., «Алгоритм», 2003.
Тайна беззакония. СПб., «Царское село», 2002; Козенков Ю. Завоеватели.
М., 2001.
Солженицын А. Двести лет вместе (1795–1995). Часть 1: В
дореволюционной России., М., «Русский Путь», 2001.
Солженицын А. Двести лет вместе (1795–1995). Часть II: В советское
время. М., «Русский путь», 2002.
Федосеев Ю. Русские и евреи. М., «Витязь», 2002.
Хатюшин В. Черные годы. М., «Голос», 2000.
Шальнев С. Новоявленные иуды в идеологии, политике и религии. М., ИД
«Грааль», 2003.
Шафаревич И. Трехтысячелетняя загадка: История еврейства из
перспективы современной Роcсии. «Библиополис». С.-П., 2002 г.
Широпаев А. Тюрьма народа: русский взгляд на Россию. М., 2001.
6
Предисловие
Эта книжка не претендует на глубину академической мысли и масштабные
социологические обобщения, в чем читатель легко убедится. Более того, у читателя
чуткого, кажется, должен возникнуть неизбежный вопрос: а зачем все это? Зачем
автору понадобилось собирать написанные в течение нескольких лет рецензии на
довольно странную «литературу» и не менее странную «публицистику»,
познакомившись с которой хочется немедленно принять ванну или, по крайней мере,
глотнуть свежего воздуха? Главное ощущение от большей части отрецензированного,
что все это написано людьми, озлобившимися на весь мир, нередко в состоянии
острой фазы психического заболевания. Конечно, люди с психическими заболеваниями
иногда создают и гениальные произведения искусства. Но в данном случае, очевидно,
что все эти «творения» достойны, в лучшем случае, мусорной корзины.
Ответ прост: потому что такая литература есть. Она существует. И не просто
существует. Издаются сотни книг и газет, изо дня в день выплескивающих на
читателя грязь и безумие. Чтобы наткнуться на них, уже необязательно совершать
паломничество к Музею революции – традиционному месту встреч краснофашиствующих, где теснятся лотки с разложенными на них соответствующими
изданиями. Прошло время дешевых брошюр с бесцветными обложками и грязно-серой
бумагой, гораздо более адекватными их содержанию. Впрочем, не совсем прошло:
теперь дешевые и очень доступные издания по пять-шесть рублей соседствуют с
вполне респектабельными. Зайдя в известнейший и крупнейший книжный магазин с
самым модным интерьером, можно наткнуться на безупречное в полиграфическом
отношении издание. Шикарные с виду толстенные тома содержат то же безумие,
хотя и стоят в десятки раз дороже.
Кто их читает? Ведь ценитель Пушкина и Толстого, приоткрыв такую книжку
на любой странице, в ужасе захлопнет ее. Нравственное чувство – непреодолимое
7
препятствие для чтения подобного изделия. А из людей, посещающих книжные
магазины, несомненно, таких большинство. Но ведь есть и другие, те, кому грязные
брошюры и книги вручают в пригородных электричках, на коммунистических
митингах, порой даже в церквях. Надеюсь, не все эти граждане примут за чистую
монету то, что в них написано. Однако людей с неуравновешенной психикой эти
книги, газеты, интернет-издания могут спровоцировать на неадекватные и
общественно опасные поступки. Когда толпу убеждают, что конкретный человек,
социальная группа или целый этнос есть воплощение сатаны или антихриста, всегда
найдутся люди, желающие вступить в борьбу с сатаной и одолеть его, даже ценой
собственной жизни и свободы. Дикий фанатизм часто бывает бескорыстным.
Так уж сложилась история человечества за последние два тысячелетия, что с
образом сатаны, как правило, ассоциировался один народ – евреи. В силу разных
причин на евреев возлагали вину за всевозможные несчастья – голод, нищету,
эпидемию, войны. Времена меняются, а враг и супостат все тот же. Трудные
испытания, выпавшие на долю россиян в последние десятилетия, ознаменовались
полной сменой общественно-политического строя, распадом СССР, но и в этих
испытаниях все также ищут еврейские происки. И вот в сотнях книг и брошюр
воспроизводятся древние мифы, облеченные в новые одежды-псевдофакты. Не
случайно, все без исключения рецензии, включенные в эту книгу, анализируют
«литературную» продукцию, которая объявляет евреев главными врагами России и
человечества. В зависимости от фантазий и кругозора авторов, к стану врагов
причисляются также масоны, католики, инородцы, американцы и прочие этнические
и религиозно-социальные группы. Чаще всего авторы утверждают, что евреи либо
инициировали создание этих групп, либо были их членами, несмотря на всю
абсурдность подобных заявлений. Впрочем, абсурд, бессмысленность, параноидальный
бред – это вообще главные характеристики рецензируемой литературы. И,
8
несомненно, этот бред усугубляется глубочайшим невежеством большинства
авторов.
Однако мне представляется, что наиболее интересен и важен для
исследователей – социологов и политологов – вопрос о том, в какой мере бред,
зафиксированный на тысячах страниц, – действительно плод больного воображения,
и в какой этот бред – практический инструмент для распространения в обществе
страха, ненависти, апокалиптических настроений, внедрения в сознание людей
образа врага. Как известно из истории, таким образом часто манипулировали
толпой – для достижения определенных политических и религиозных целей, для
захвата экономических рычагов власти. История антисемитизма – убедительный
тому пример. Особое беспокойство вызывает (и в известной мере подтверждает
вторую версию) именно появление добротно сделанной полиграфической продукции,
стоящей немалых затрат. Все возрастающее количество праворадикальных и
леворадикальных движений, человеконенавистнические идеи которых нередко
совпадают, свидетельствует о том, что они весьма неплохо организованы, а это
также требует немалых финансовых вложений.
Подобная «литература», несомненно, должна стать объектом совместного
изучения психиатра и прокурора (последнее понятие условно означает для нас
систему судебных правоохранительных органов Российской Федерации, призванных
отстаивать права и свободы личности, пресекать попытки разжигания
межнациональной и межрелигиозной борьбы согласно Уголовному кодексу РФ и
Федеральному
Закону
о
противодействии
экстремизму)
для
принятия
соответствующих мер. В этом плане уже много лет вызывает крайнее удивление и
беспокойство бездействие органов правопорядка, хотя содержание такой
литературы прямо подпадает под целый ряд уголовных статей.
Адресована эта книжка и обычным читателям. С тем, чтобы они получили
представление о рецензируемой литературе и никогда не читали ее. Не стоит
9
тратить на эту продукцию внимание и деньги. Если читатель просмотрит этот
сборник, не вдаваясь в изучение помещенных в нем статей, и его ужаснет состояние
части умов нашего общества, я буду более чем удовлетворен.
Поскольку все отрецензированные в сборнике материалы идентичны по духу, я, не
мудрствуя лукаво, расположил рецензии в соответствии с алфавитным порядком
фамилий авторов материалов. Исключение сделано только для известного двухтомника
Александра Солженицына, книг Г.Зюганова и А.Кураева. По поводу книг А. Солженицына
сломано немало копий, и порой о них высказывают полярные мнения. Я принадлежу к той
группе критиков, которые крайне скептически относятся к этому труду, и считаю, что
двухтомник носит антисемитский характер. Вместе с тем, Александра Исаевича ни в
коей мере нельзя причислять к разряду злобных невежд, не только потому, что он имеет
огромные заслуги перед Россией. Пафос книги свидетельствует о том, что автор ставил
перед собой благородные цели, устремленные к достижению взаимопонимания между
евреями и русскими. Проблема в том, что из этого вышло.
Книги Геннадия Зюганова отражают некую последовательную идеологию,
основанную на существующих реалиях нашего мира – хотя идеологии крайне опасной
и не лишенной той же националистической мифологизации. В свою очередь,
антисемитизм, отличающий книгу диакона Андрея Кураева, несомненно, порожден
антииудаизмом, неотделимым от вероучения средневекового христианства и в
значительной мере присущим современному православию. Поэтому мы сочли
необходимым поместить рецензии на эти книги в разделе «Приложение». В
«Приложение» включен и аналитический обзор «Президент России в зеркале
мифологического сознания радикальных националистически-религиозных групп». В
обзоре мы нередко обращаемся к выдержкам из «произведений», уже рассмотренных в
сборнике, но сознательно идем на такие повторы, чтобы читатель получил
целостное представление об отношении радикальных националистов к высшему
должностному лицу России.
10
Второе издание книги значительно пополнилось рецензиями на ксенофобскую
продукцию последних лет.
11
Иванушка-дурачок книжку написал…1
В книге Владимира Авдеева нет прямой антисемитской пропаганды, но есть
расизм в чистом виде. Книга претендует на научность, воскрешая многочисленные
расовые теории XIX-XX вв. Если в ней и есть что-то полезное, это иконографический
материал – фотографии ученых и псевдо-ученых, иллюстрации расовых типологий.
Почему-то автор представил в особом разделе инструменты для антропологических
измерений, в том числе два вида рулеток – стальную и пластиковую. Во всем прочем
эта книжка – невообразимое нагромождение непереваренных сведений об
антропологических, социальных, расовых и прочих теориях (разумеется, без точных
ссылок на первоисточники). Авдеев не дифференцирует эти сведения по степени их
важности и с глубоким пиететом ссылается на такие труды, как диссертация
Гийома Рея 1744 г., автор которой причисляет к людям «орангов, ленивцев и
тюленей». В обоснование своей немудреной концепции Авдеев упоминает
многочисленные фольклорные источники: например, мусульманскую легенду о том,
что жители одного из иудейских городов были превращены в обезьян за несоблюдение
субботы, а также арабские легенды, повествующие о том, как люди, надругавшиеся
над богами, превратились в мартышек. Основная беда невежественного автора (если
только он не сознательно вводит в заблуждение читателя, на что, впрочем, вряд ли
способен)
заключается в том, что он подменяет антропологическую
дифференциацию рас, основанную на реальных различиях, «расовыми концепциями»
мракобесов о преимуществах белой расы над всеми другими. Поэтому Авдеев нередко
интерпретирует цитаты из работ выдающихся ученых-антропологов, совершенно
искажая их смысл себе на потребу, чтобы они выглядели как аргумент «в пользу
1
Авдеев А. Расология. М., «Белые альвы», 2005.
12
белого человека». Так, Авдеев приводит слова из статьи Г. Югая: «Биологическое
время выражает отношение между живыми системами», а от себя добавляет: «Но под
живыми системами мы в частности понимаем и человеческие расы. В связи с чем наш
первоначальный экзотический (? – Ю.Т.) тезис о том, что время есть результат
взаимодействия рас, подтверждается самым недвусмысленным образом». Югай,
вероятно, пришел бы в ужас от подобной «интерпретации» своего научного тезиса.
Авдеев использует и еще одну подмену: антропогенез, т.е. процесс эволюционноисторического формирования человека, он представляет как изначальное
сосуществование рас, одни из которых близки к обезьянам, а другие – к «людям». Так,
Авдеев сочувственно приводит цитату из книги анонимного автора XVII в.: «ни
американцы, ни негры не являются потомками Адама». Он считает не случайным
сожжение в 1110 г. философа Гийома де Коню, ибо тот утверждал, что «Ева была не
единственной сотворенной женщиной, и за океаном живут ее антиподы». Как довод
Авдеев использует и фольклорно-сказочный материал: он ссылается на некоего
монаха Вергилия, который верил в существование другого мира, «населенного
людьми, отличными от нас». Странно, что автор не апеллирует к произведениям
научно-фантастической литературы об иных мирах. Автор прибегает и к другим,
столь же убедительным аргументам, в частности, задает вопрос: «Традиционный
русский квас на основе черного хлеба: ну чем не очередное доказательство природнонордического происхождения русских?» Нордическую расу Авдеев считает высшей и,
соответственно, относит к ней русский народ, а европеоидов предпочитает
монголоидам. При этом, ссылаясь на одонтологические исследования (системы и
структуры зубов у представителей разных рас), он делает вывод, что «русские
отличаются от монголов… в три с лишним раза». Порой автор противоречит себе,
приводя факты, отнюдь не свидетельствующие о преимуществе нордической расы.
Так, он извлек из очередного научного труда вековой давности мнение, что у женщин»негритосов» часто встречается «грудь-кнопочка», в отличие от женщин-
13
»европоидов». Как будто это свидетельствует о преимуществе белой женщины, но
автор тут же дает другую ссылку. Оказывается, у некоторых женщин черной расы
«груди так длинны, что они могут забросить их за плечи». Видимо, Авдеев
предпочитает «золотую середину», к которой относит белых женщин… А как же
быть с черными мужчинами: «у негров детородные органы отличаются длинною»?
Автор, видимо, считает это свидетельством расовой недоразвитости…
Псевдо-научный пафос автора направлен против «моногенетической» теории
иудейско-христианской цивилизации. Авдеев считает, что эта теория
фальсифицирует правду о существовании различных рас. С большим почтением
автор цитирует расологов нацистской Германии и умилительно рассуждает о
нордической расе, объединяющей «пресыщенных сознанием собственного величия
древнеримских патрициев, грациозных “будто лебедь белая”, русских красавиц, а
также точно с вырезанными из слоновой кости лицами офицеров СС». Однако в
отличие от нацистских расологов, на учении которых сформировалась идеология
уничтожения целых народов, практические рекомендации Авдеева довольно
тривиальны. «Мы не рекомендуем к употреблению гастрономические и
косметические продукты других рас. Целебными грязями с берегов Мертвого моря,
которое рекламирует наше телевидение, следует мазаться семитам, а не русским
красавицам». Он также считает, что «подставлять свои уши под сплетни других рас
тоже вредно и не гигиенично». Еще Авдеев советует пересмотреть процесс «работы с
виртуальной информацией в духе расовой теории».
В целом весь этот псевдонаучный бред преследует одну цель: показать, что
русские представляют собой высшую нордическую расу и с недочеловеками им
якшаться не следует. По словам автора, «инорасовые Кащеи Бессмертные уже давно
агрессивно воздействуют на биологическое тело русского народа, уменьшая его
способность к экспансии и пожирая его эволюционное время жизни. Сценарий
запущен, нам осталось лишь вызвать к жизни былинного русского Иванушку Дурачка,
14
не обремененного “по глупости” общечеловеческими гуманистическими идеалами и
потому
способного
включить
генетическую
программу
Кащеев
на
самоуничтожение...». В качестве образца такого Иванушки Дурачка автор, вероятно,
видит самого себя. Надо сказать, что фотография Авдеева, помещенная в начале
книги, вполне подтверждает его притязания – разве что Иванушка Дурачок бабочек
не носил. Ну и добавим, что предисловие к книге написал еще претендент на научную
ксенофобию, депутат Государственной Думы А. Савельев.
15
Об истинном происхождении
Президента и членов правительства
Российской Федерации1
Авторы патриотических книжек о происках евреев обычно приписывают
еврейское происхождение представителям всех ветвей российской власти и клеймят
их за разрушение страны. Однако власть властью, а президента особенно не трогали
– вероятно, побаивались. Но в последнее время табу на шельмование Владимира
Путина, кажется, снято – и все, кому не лень, начали вешать поганых собак на первое
лицо государства. Уже Борис Миронов в нашумевшем «Иудейском иге» посвящает не
одну страницу президенту, не стесняясь площадных ругательств. Его преемники
(так и хочется сказать: «последыши») пошли дальше, докапываясь до истинного
ответа на вопрос «Ху из мистер Путин?» Наивный читатель сразу предположит –
жид, конечно, какой-нибудь Перельмутер, вроде Хрущева. А вот и нет, не совсем так.
Все гораздо сложней, изящней и даже неожиданней, хотя, ясно, без евреев не обошлось.
Кто такой Путин, можно узнать из двух опусов, выпущенных журналом «Наследие
предков». К обоим приложил руку некий Владимир Попов; еще один опус, «Путин и его
команда», – создан им в соавторстве с Г. Бельским. Начнем с более простого объяснения,
приведенного в брошюре «Путин и его команда». Итак, есть страшно
законспирированная еврейская секта Хабад. Со времени победы на выборах пары
Клинтон-Гор она правит в Америке, поскольку Гор – ее член. Все люди в высших эшелонах
американской власти – хабадники. Захватив Америку, они опутали долларовой паутиной
весь мир и добрались до России: Путин, вроде, сам и не еврей, но ставленник Хабада. Берл
1
Бельский Г., Попов В. Путин и его команда., М., «Наследие предков» №1, 2002; Попов В.
Обезьяны Путина. М., «Наследие предков» №2, 2002.
16
Лазар его контролирует и инспектирует: «Паутина Путина» – так элегантно назвали
ситуацию авторы. Борьба Путина с террористами – это прикрытие для преследования
националистов и верующих. Но не все потеряно. В Америке Хабад потерпел поражение
благодаря победе республиканцев. Авторы явно симпатизируют последним, считая, что
они выражают интересы «белого населения». Кроме того, они восхваляют подвиги
отдельных американских патриотов, вроде Тимоти Маквея. И в России растет
понимание истинной роли Путина и продвижения планов мирового правительства
(авторам, например, стало известно, что всеохватную электронную тиранию
осуществляет глобальный суперкомпьютер «Зверь», установленный в Брюсселе). Это так
сказать, основной теоретический посыл, а дальше идет «железная» аргументация:
приводятся факты общения Путина с российскими евреями, новости о происках
хабадников в Америке и другие ужасы. Кстати, не исключено, что часть фактов, которые
могут показаться очередной патриотической уткой, вполне достоверны. Например, в
серьезной прессе писали, что два известных американских хасида осуществляли
распределение колумбийских наркотиков. Хотя у наших авторов тут же появляются
невероятные цветистые подробности: на каждой таблетке отравы запечатлена звезда
Давида (только вот фамилий этих двух хасидов странным образом на ней нет).
Наркотики по какой-то неведомой причине распространяются из Израиля, а хасиды Гор
и Либерман – участники наркотрафика. По версии Попова и Бельского, когда хасидовнаркодельцов попытались раскрыть и привлечь к суду, те и организовали теракты 11
сентября. Путин знал о преступлении заранее, получал информацию из первых рук и
поэтому первым «объявил траур» по погибшим. Оказывается, еще во время службы в
Германии он имел тесные связи с хабадниками и британской разведкой – это, разумеется,
Бельскому и Попову хорошо известно. Кроме Путина, как доверительно сообщают авторы,
о готовящихся взрывах откуда-то знали и издатели рекламного журнала «Обустройство
и ремонт». Что это за журнал и почему его издатели располагали такими точными
сведениями о будущих терактах, мы затрудняемся сказать. Из всего этого авторы делают
17
непреложный вывод о том, что власть в России находится в руках наркоторговцев
мирового масштаба, организованных в спецслужбы ряда стран.
Что еще любопытного можно узнать из указанных брошюр? Оказывается, ход
мировых событий определяется борьбой хабадников с сионистами, а папа нынешнего
американского президента – президент сионистско-масонского ордена «Череп и
кости». За что борются сионисты с хабадниками, не объясняется. Наверное, за
власть. В общем, весь мир – это одни евреи, принадлежащие к разным организациям.
Но есть, пожалуй, и еще более свежие новости в данной брошюре. Путин для
авторов многолик, и одна из главок посвящена его чекистскому прошлому, связям с
известным чекистским агентом Ридигером (имеется в виду патриарх Алексий II,
которого обвиняют в наркоторговле и распространении порнографии). Об евреях и
масонах почти ничего не сказано, зато авторы довольно последовательно обливают
помоями большевиков, чекистов во главе с Андроповым-Либерманом и даже «Русский
Дом» во главе с архимандритом Шевкуновым и генералом Леоновым, коего называют
бывшим начальником Путина. Неприязнь творцов «Русского Дома» к сионистам и
масонам им никак не помогла. Но они тут же подошли к чекистской теме с другой
стороны, описав, как мерзкие чекисты вместе с афганским соловьем Прохановым и
евразийцем Дугиным следуют заветам «жидовского бога». Довольно выразительно
охарактеризовано посещение президентом храма: «Жидовствующий патриархеретик, причащающий жидовствующего президента-еретика». Чувствуете, куда
клонят авторы? И в самом деле.... Путина объявляют антихристом! Кажется, такого
возвеличения российский президент еще не удостаивался. И впрямь, царьреформатор, новый Петр I!
Впрочем, эти возвеличения, при всем красноречии авторов, не выходят за рамки
более или менее привычной болтовни оголтело-радикальных патриотов. А вот вторая
брошюрка преодолевает эти рамки. Многие помнят, как несколько лет назад ныне
покойный композитор Сергей Курехин и кинокритик Сергей Шолохов осуществили
18
роскошную мистификацию, убедив многих доверчивых российских граждан, что
большевики во главе с Лениным – это грибы. Владимир Попов, не помышляя о
мистификации, страстно доказывает, что все нынешние российские правители во главе с
Путиным – это потомки болотных обезьян-вампиров лемурийской расы. Основываясь на
классификации известного советского антрополога Б. Поршнева, Попов наполняет ее
собственным содержанием. Вкратце теория Попова состоит в следующем: самые мерзкие
из «гоминидов» – «суперанималы» (бесспорные свидетельства о них, якобы, содержатся в
Библии, Ведах, у Блаватской и проч.) родились на материке, покрытом болотами, и
представляли собой лысых обезьян. Кровосмешение, принятое у них, привело к
вырождению, и потомками лысых обезьян стали кавказские и семитские народы.
Наибольший процент «хищных лысых троглодитов-обезьян» – среди евреев, как
утверждал еще Иисус Христос, а потом Гитлер и Роже Гароди. Оказывается, Дракула –
это тоже биография «обезьяны-еврея». Далее основная мысль Попова обрастает
невообразимыми, лишенными логики и смысла подробностями, состоящими из
сочиненных автором убогих мифологических сюжетов с известными образами Демиурга,
Иеговы, Голема, Грааля. «Концепция» автора сводится к тому, что история человечества
– это приспособление нынешних обезьян-евреев к изменившейся ситуации: так, Сталин
(видимо, тоже обезьяна) выбрал для поселения евреев район реки Амур, где влажный
климат подходит для обезьян. С этим же связаны проекты поворота рек (ау, Юрий
Михайлович Лужков!), строительство плотин. Поскольку Вавилоном правили обезьяны,
строившие зиккураты, то обезьяны нынешнего века похоронили вождя лысых обезьян –
Ленина – в мавзолее, точной копии зиккурата. Чтобы править миром, обезьяны
осуществляют электронную слежку, вводят Закон об экстремизме, закон об ИНН и прочие
меры. К обезьянам принадлежат практически все, без исключения, российские деятели
прошлого и настоящего – от Александра I, П и III, Витте, Столыпина, Дзержинского,
Берии, Ленина и Сталина до Зюганова, Гайдара, Горбачева, Лукашенко, Назарбаева,
Шанцева, Черномырдина, Лужкова-Каца, внука ленинского повара Путина и Кучмы,
19
племянника Голды Меир. Попов причисляет к обезьянам тех, у кого есть лысина. Это его
Основной критерий. При нынешней экологии облысение угрожает подавляющему числу
мужчин, поэтому напрашивается очевидный вывод – необезьян почти нет. Хотя Попов не
называет конкретно тех, кто не принадлежит к обезьянам, но, судя по всему, относит к
ним себя, деятелей РНЕ и американского актера Марлона Брандо, который вроде бы
нелицеприятно высказался о евреях. При подавляющем преобладании лысых мужчин не
совсем понятно, как автор намерен побеждать их. Кстати, интересно, лысый сам Попов
или кудрявый? Жаль, фотки своей не прилагает.
Вот такие пироги получаются. Если подойти ко всей этой писанине с точки
зрения юриспруденции, то обе рассмотренные брошюры в полной мере «тянут» на
то, чтобы привлечь их авторов к уголовной ответственности за разжигание расовой
розни, несмотря на анекдотичность их «теорий». Впрочем, это «скверный анекдот».
Следует добавить, что «антропологическая теория» Попова далеко переплюнула даже
нацистскую. Но любопытно другое. В брошюрах подвергаются немыслимым
оскорблениям не только обычные евреи и кавказцы, до которых сильные мира сего
часто не снисходят. Обезьянами-хищниками называют практически всех
представителей российской власти во главе с президентом и членами
правительства. Хотелось бы знать, осведомлена ли о существовании брошюр
президентская администрация, и если да, то как воспринимают столь чудовищные
оскорбления президент, глава кремлевской администрации и пр.? Неужели спокойно?
Кроме того, критерии Попова дают основание отнести к обезьянам многих
представителей Генеральной прокуратуры во главе с Устиновым. Генеральная
прокуратура может не принимать к рассмотрению или «замыливать» обращения по
поводу антисемитских акций или книжонок, как это обычно и случается, но как не
отреагировать на скотские оскорбления в собственный адрес?! Впрочем, ожидать от
прокуратуры моральной щепетильности так же наивно, как от «погибшего, но
милого созданья».
20
Шестой ангел Воробьевский вострубил1
Любители порассуждать о масонской опасности получили очередной подарок
от Юрия Воробьевского: труд под тревожным заголовком «Пятый ангел вострубил»,
как явствует из анонса, продолжение не менее настораживающих книг «Шаг змеи» и
«Падут знамена ада».
Мне не выпало счастья прочесть два предшествующих труда господина
Воробьевского, поэтому начну с третьего тома. Как легко поймет читатель, этот
том вполне самодостаточен, и изучать все предыдущие, равно как и все последующие,
вовсе необязательно – да, собственно, и сам этот том читать, в сущности, незачем.
За грехи свои я уже возложил на себя эту тяжкую обязанность, поэтому предлагаю
читателям не истязать себя и ограничиться моим кратким пересказом. Впрочем,
гражданам с мазохистскими склонностями я бы, напротив, посоветовал почаще
заглядывать в эту книгу.
Идея ее проста, как мычание. Миром и Россией правят масоны. Масоны, от
академика Минца до академика Яковлева, и Андропов уничтожали архивы Лили Брик,
Булгакова и Эренбурга, тоже масонов, стремившихся изничтожить православную
Русь. Но главное, все они запрещали разоблачающие публикации и телесюжеты
Воробьевского. Пятый ангел из Апокалипсиса давно уже вострубил о приходе масонов,
и Российскую империю поразил «вирус либерализма», таившийся в «закатных
странах среди талмудических томов». Так Воробьевский одним махом обозначил все,
к чему питает идиосинкразию, – масонов, евреев и либералов. Наборчик вполне
привычный, да Воробьевский и не претендует на оригинальность.
1
Воробьевский Ю., Соболева Е. Пятый ангел вострубил. М., «Палитра-Статус», 2002.
21
Однако ему не чужда метафоричность. Мировое сообщество – это
«прожорливая саранча», с ракетными жалами «как у скорпионов». На головах у них –
«венцы гордыни». Но Третий Рим воспроизводит праведников, которые с помощью
Божьей одолеют нечисть. И вот тут я обращу внимание читателей на одно
таинственное обстоятельство. Господин Воробьевский почему-то упорно
обозначает римской цифрой числительное «Третий», что наводит на подозрения: уж
не казачок ли заслан в нашу православную Русь из царства Антихристова –
богомерзкого католического оплота?
Автор делится с нами своими кошмарными видениями: вокруг Останкинской
телебашни летает альтист Данилов, идут под ручки хармсовские «Пушкин» и
«Гоголь», Горбачев и Яковлев. Потрясенный автор рассказывает и о некоем Н.Н.,
предводителе русских масонов, о его жене, которая сначала принимала деятельное
участие в создании ордена, а потом, объятая ужасом, побежала жаловаться
Воробьевскому. Автор скачет по историческим периодам, переходя от Н.Н. к
Новикову, потом к какому-то Хираму-Адонираму (слияние двух второстепенных
персонажей Соломоновой эпохи), чей труп недавно нашли под кустом акации, к Личо
Джелли, итальянской мафии и ЦРУ, и, наконец, к масонскому обряду в Одессе.
Удивительно ли, что после всех этих видений автор дает самую уничижительную
характеристику «жидовства»? И хотя компьютер Воробьевского дерзко подчеркнул
это слово, сочтя его ненормативным, автор маниакально борется с машиной и
упрямо на «жидовстве» настаивает, потому что через «сионских мудрецов» слышит
«шипение змея-соблазнителя»: компьютер находится, как и все мы, «под контролем
бесов». Эта героическая борьба вызывает несомненное уважение. Возьму на себя
смелость даже помочь бесстрашному автору – если он отключит в своем «Уорде»
функцию проверки орфографии, то сражаться с бесами станет легче.
Впрочем, вернемся к делу. Жидовство породило масонство, Ленина-»кадавра»,
ООН, интеллигенцию и либералов. Заодно Воробьевский пнул несчастных
22
афроамериканцев, заявив, что проклятие потомков Хама «воняет в потных и черных
телах». Мерзкая Екатерина привечала мерзкого Вольтера, какого-то «Грация»
(наверное, Гроция) и Пуфендорфа, вследствие чего в России «потянуло трупным
запахом». От исторических экскурсов Воробьевский опять переходит к современным
коллизиям, публикуя волнующие страницы из дневника жены Н.Н., Елены Сергеевны.
Дневник – просто трагическая поэма. Елена Сергеевна печально вспоминает,
как ее нынешний вольный каменщик был когда-то аспирантом педвуза, спал «между
собакой и кошкой» на диванчике на кухне и выплачивал из скудной аспирантской
стипендии в 80 рублей алименты сыну, живущему в Ярославле. Он был гол как сокол:
ничего не имел, кроме «развалившегося портфеля с книжками (масонскими, надо
полагать. – Ю.Т), дурацкой войлочной шляпы, короткого, из облысевшего бобрика
пальто». И вот такого нищего пригрела на своей груди блестящая Елена Сергеевна,
закончившая ВГИК! Прописала его, подлюку, сменила «плешивый бобрик» на замшевую
куртку и водрузила ему на голову «немецкий беретик». И обманулась, бедолага,
соблазнившись масонской галиматьей. Несчастный аспирант стал Великим
Мастером России и ввел супругу в грех. Далее Елена Сергеевна переходит к масонству
Льва Толстого, и Воробьевский радостно ей поддакивает, не упуская возможности
«поставить на вид» Толстому его талмудические увлечения. «Тролли»-евреи высоко
вознесли это «кривое зеркало», оно «обрушилось и поранило многих» – не задев разве
что самого Воробьевского.
Собственно, дальше все в том же духе. Разоблачения Воробьевского
перемежаются с ругательными цитатами из дневника Елены Сергеевны. Автор
щедро расточает проклятия масонам и евреям, что, конечно же, вполне логично
совмещается с бранью в адрес социалистов – каких-то Эдика Наумова и Шурика. Под
горячую руку попали НЛО, экстрасенсы, парапсихологи, Ротшильды, декабристы,
Ленин и Маркс, Зевс, Посейдон, Платон, Сократ, Адонис, Приап, Руссо, де Сад,
гомосексуалисты, Буш, Рейган и тринадцать других американских президентов,
23
Америка в целом, ЦРУ, Хаббард, Мун, герцог Брауншвейгский, Ницше, Лютер, Ванга,
Ленон (с одним «н»), Дэвид Копперфильд (Коткин), Новиков, НТВ, Останкинская
телебашня, Маяковский, танцующие (у которых, по словам покойного митрополита
Иоанна, вместо ног – копыта), Лужков, бесы, Сагалаев, Ротари– и Лайнз-клубы, ЧеГевара, мюзикл «Вестсайдская история», Перон, Анвар Садат, Чаушеску, князь
Оболенский, пиар, ВТО, Сорос, Сахаров, Кейнс, Клио, видеоклипы, электроника,
микрофон.
«Какая смесь времен и лиц!».
Заканчиваются эти описания ужасных сатанинских будней заверением в том,
что седьмой ангел все равно вострубит, и вся нечисть сгинет. Так что за кошмарами
все же просматривается радостное будущее. Дольше разлуки – слаще встречи.
Воробьевский желает нам всем оказаться в царстве Господнем.
Книжка заканчивается словами: «Конец и Богу слава!» Присоединяемся! Ура!
24
Что может быть хуже рыжих
дегенеративных педерастов-жидов?1
Пожалуй, наиболее оригинально подходит к еврейской теме Г.Климов, ветеран
антисемитского движения.
Для него каждое «лыко в строку». В качестве исходного материала он берет
самые разнообразные материалы от «Протоколов сионских мудрецов» до
произведений Евтушенко. В огромную помойку свалены факты, анекдоты, мифы,
сплетни. Бывают и неожиданные повороты. Если помойку рассортировать,
обнаружится общий тезис: цивилизация у нас гнилая, в основном, конечно, из-за
евреев. Евреи пролезли всюду, и нееврейскому миру нечем хвастаться – на самом деле,
он тоже еврейский. Вот, скажем, «международное еврейство истерически голосит об
антисемитизме Брежнева», а ведь тот был «женат на еврейке»! И вообще, у всех
коммунистов жены были еврейками – у Гомулки, Охаба, Навотного, которого «съел
еврей Дубчек». Сведения о «прожиди» (вероятно, та или иная связь с еврейством или
причастность к нему) всех без исключения злодеев XX в. или их жен-евреек, Климов
почерпнул из каких-то таинственных изданий. К ним относится, например, книга
Ивана Крылова «Моя жизнь в советском генштабе», напечатанной на французском
языке в 1949 г. и процитированной в парижском журнале «Новый Прометей» за май
1951 г. (иных ссылок на книгу упомянутого автора мне обнаружить и не удалось).
Мистический Иван Крылов утверждает, что Сталин не только был женат на
еврейке Розе Каганович, но и сам он еврей! Да что там евреи Сталин, Рузвельт и
Черчилль – оказывается, евреями были Гитлер, Гиммлер, Гейдрих, Гесс, Эйхман,
1
Климов Г. Красная каббала. Краснодар, «Пересвет», 2004; Климов Г. Протоколы
советских мудрецов. Краснодар, «Пересвет», 2004.
25
Канарис. Геринг подкачал – у него только жена еврейка. Иначе говоря, в отличие от
ряда других авторов, патриотов-антисемитов, Климов не восхваляет нацистов за
истребление евреев и не оправдывает их, поскольку весь гитлеровский Рейх
причисляет к «жидам».
Справедливости ради нужно отметить, что антисемитская риторика
Климова разбавлена неожиданными вкраплениями. Так, в одной главе, целиком
посвященной сексуальным проблемам женщин, автор пересказывает книжку
профессора-сексолога Свядоща. Автор пристально интересуется этой тематикой,
особенно различными нюансами гомосексуальной проституции, сексопатологии, а от
них периодически переходит к заметкам о характерном взгляде «маньяков» –
Гитлера, Пикассо и Евтушенко. Выясняется, что все скверные люди – не только
евреи, но и гомосексуалисты: Гитлер жил с Гессом, «гомиками» были Гейдрих, Ницше,
Ленин и два сына Томаса Манна, Лев Толстой, а также Рауль Кастро, «женатый на
лесбиянке-полуеврейке». Ну,и все масоны, разумеется.
Климов не обходит вниманием и своих близких знакомых, обливая их помоями
и рассказывая о пикантных особенностях их сексуальной жизни. Все они, как на
подбор – евреи и одновременно «педерасты» (бисексуалы, лесбиянки).
Кроме того, Климов очень не любит рыжих. К ним относятся Ленин, Инесса
Арманд, Джордж Вашингтон (он еще и «масон, а значит, педераст») , «рыжий
педераст» царь Давид, Кромвель, Наполеон, библейская Саломея – «садистка и
проститутка», соблазнившая дядю, царя Ирода, «при помощи стриптиза».
Психопатия и дегенерация – тоже излюбленные темы Климова. Он приводит
десятки имен, сообщает самые невероятные истории. Евреи для него – «банда
потомственных дегенератов». Но когда цветы собираются в один букет и
появляются дегенеративные рыжие гомосексуалисты-евреи, тут-то и рождаются
настоящие монстры – Гитлер, Сталин. Встречаются и многочисленные монстры
поменьше – так, в правительстве США, простодушно сообщает Климов,
26
насчитывается 250 тыс. «педерастов». Ничего себе правительство! И заговоры
против Сталина готовили… Кто бы вы думали? Гомосексуалисты, разумеется! В
общем, списки и дефиниции Климова столь вызывающе-оригинальны, что самые
отъявленные российские антисемиты и ксенофобы называют его провокатором. И
неудивительно: еврейской тематикой Климов не ограничивается и причисляет к
«садомазохистам» Достоевского и Солженицына, объявляет сумасшедшими Льва
Толстого, Гоголя, Гумилева, Есенина и Блока. Виновниками же революции считает не
только евреев, но и «русских дегенератов».
Впрочем, наш автор не чурается и привычных антисемитских обвинений, не
создавая при этом оригинальных концепций. Он доказывает подлинность
«Протоколов сионских мудрецов», приводит списки евреев-советских вождей (где в
графе «девичья фамилия» указывает их настоящие еврейские фамилии). Миром,
уверен Климов, правит «мировая закулиса» и цитирует (без ссылок на источник)
слова Джона Хайла, мэра Нью-Йорка, якобы, произнесенные им в 1922 г.: «Настоящая
угроза нашему государству – в невидимом правительстве, которое, подобно
гигантскому спруту, простирает свои щупальца над нашим городом».
Своеобразие построений Климова состоит в том, что, анализируя печальные
итоги развития мира, он усматривает их причину не столько в преимущественно
еврейском
происхождении
человечества,
сколько
в
его
вырождении,
дегенеративности. Такая дегенеративность, по Климову, неотъемлемое свойство
евреев. Говоря же об отношении к евреям представителей других национальностей,
он делит их на три категории: 1. жидоеды (болезненные антисемиты) – обычно они
«с прожидью или женаты на еврейках»; 2. жидолюбы; 3. «нормальные здоровые люди, у
которых инстинктивная антипатия к больным людям». Себя автор, видимо,
относит к третьей категории, поскольку убежден в том, что нормален. Блажен, кто
верует...
27
Фашистской гадости прибыло1
Творение Бориса Миронова «Об иге иудейском» бессмысленно комментировать.
Всякий комментарий предполагает существование некоего научного, этического,
эстетического пространства текста. Ничего подобного у Миронова нет. Есть лишь
вербально зафиксированные животная ненависть и тупость. Однако от этого текст
не менее опасен. Более всего он походит на публицистический аналог рассказа о
похождениях серийного убийцы или маньяка-насильника, только жертвы здесь –
души психически неуравновешенных людей (человек со здоровой психикой откровения
Миронова не проглотит – его вырвет). Но и не совсем здоровые души следует беречь,
поэтому текст должен стать объектом изучения прокуроров. Да, в первую очередь,
прокуроров – чтобы обезопасить страну от мироновых и издательств типа
«Пересвет», печатающих «Иго иудейское» и другие столь же гнусные творения.
Надеюсь, наша прокуратура все же понимает, какую опасность несет в себе фашизм, а
если нет, именно в этом ей должен помочь недавно принятый Закон о
противодействии экстремизму.
Опус Миронова буквально нашпигован фашистскими лозунгами, призывами к
свержению существующего строя, оскорблениями президента и исполнительной
власти. Даже на наш неюридический взгляд, сие творение подпадает под множество
статей упомянутого Закона и Уголовного кодекса. Так вот, приведу лишь несколько
цитат. Полагаю, читатель поймет, что комментарии излишни.
Такой открытой, наглой демонстрации своей власти в России жиды себе не
позволяли, теперь же они на всех сучках власти.
1
Миронов Б. Иго иудейское. Краснодар, «Пересвет», 2002.
28
Не от того России плохо, что из нее уехали жиды, России плохо от того, что не
все жиды из нее уехали.
29
Когда нищает, голодает, вымирает русский народ, и на этом богатеет, жиреет
и жирует еврейский народ – это и есть еврейский фашизм.
Два чувства ныне властвуют в жидах: по-прежнему всепожирающая их
корысть, но уже и животный страх перед возмездием за сотворенное и творимое
ими в России. Жиды понимают, что заслужили того, сознают. напакостили,
нагадили России так, что не дать им по морде просто нельзя, но вот не дают.
Жидовское богатство растет на крови русского народа.
Внедрив в Россию рулетку демократии, жиды заставили русский народ
обслуживать жидовские интересы.
Кровопийство жидов, их жестокая, наглая похоть жиреть за счет других
народов омерзительна, ненавистна всему миру.
Эти «афоризмы» подпадают под статьи 12, 15 Закона о противодействии
экстремизму, ст. 282 Уголовного кодекса РФ.
Уворованных Касьяновым без малого пяти миллиардов долларов вполне хватит
вербовщикам (речь идет об иностранной разведке. – Ю.Т.) сделать, если уже не
сделали главу Российского правительства понимающим и сговорчивым.
Подлость Путина, как и все его животное мышление – это у Путина от
комплекса неполноценности.
Путин хорошо понимает, что если развязать руки следствию и дела о
коррупции Собчака довести до конца, то ошметья грязи с ног до головы залепят и
самого Путина, и всех крысят гнезда Собчака.
Ельцин... своим мертвеющим пальцем тычет в голову никому не известного,
блеклого, как моль, зато алчного и жестокого, как хорь, с замороженными глазами
Путина.
Ельцин – крестный отец грабящей и убивающей страну еврейской мафии.
30
Эти цитаты подпадают под действие статей 129, 130, 319 Уголовного кодекса
Российской Федерации.
31
И даже на краю бездны страх сковывает ему руки, чтобы сменить
избирательный жидовский бюллетень на русскую дубину.
Снять с шеи народов России удушающую жидовскую петлю, низвергнуть
жидовскую гильотину мы можем только силой оружия.
Народ должен захотеть военного восстания.
Власть можно взять кучкой преданных идее боевых смельчаков.
А эти цитаты подпадают под действие статей 280 Уголовного кодекса РФ.
И, наконец, весьма желательно, чтобы прокуратура обратила самое
пристальное внимание на деятельность Национально-Державной партии России,
которую возглавляет Миронов. В противном случае национал-державность станет
для России тем же, чем стал для Германии и всего мира национал-социализм. Упаси
Бог!
32
О том, как Чертович-Миронов
разоблачил мечту импотента1
Многообразные претензии к самым разным персоналиям и этносам предъявил
Б. Миронов в сборнике, где вынес приговор «убивающим Россию». Книга с
впечатляющим подзаголовком «Сборник информации, царапающей сердце» содержит
более сотни статей разных авторов. Впрочем, почему Б. Миронов объявлен автором
сборника, и почему в предисловии его горячо благодарит издатель В. Чертович,
«академик Русской академии», не очень понятно. Может быть, Миронов – всегонавсего составитель (хотя «автором», наверное, называться приятнее)? Однако
составителем называет себя Чертович. Впрочем, пусть в этом запутанном деле
разберется прокуратура.
В сборнике затронуты десятки тем, но пафос их един: Россию грабят,
уничтожают, спаивают, продают, разлагают. Как свидетельствует перепечатка из
газеты «Дуэль», на страну уже сбросили «этническую бомбу»: например, в Россию
поставляются 22 пищевые добавки, которые «способствуют замедлению разложения
алкоголя в крови». А так как алкоголь содержится в крови немалого числа россиян, то
угроза, действительно, страшная… И поят их пивом, которое «превращает мужчин в
гермафродитов». У россиян отнимают йод, что ведет к умственной отсталости
детей. Русских еще и сознательно наркотизируют, а «президент-консультант
наркомафии» – В.В.Путин. Культура уничтожается: «что ни поп-группа, там
обязательно негр, ведущие программ – негры, метисы, мулаты, евреи, …которые
поют всякую дрянь типа “Муси-пуси” или мечту импотента “Я тебя хочу”«. Книга
1
Миронов Б. Приговор убивающим Россию. Минск, ЗАО «Православная инициатива»,
2005.
33
издана в Минске, поэтому от нее веет интернациональным духом: хотя львиная
часть статей посвящена российским ужасам, проблемы, связанные с инородцами,
возникли и у братских народов – в родной академику Чертовичу Белоруссии и
Украине (судьба остальных республик СНГ составителя мало интересует).
Белоруссии полегче: там батька Лукашенко в героической борьбе с Западом (на одной
из картинок ему на голову водрузили терновый венец) отстаивает завоевания
социализма. А вот на Украине, судя по статье знаменитого еврея-антисемита
Ходоса, дело совсем плохо: там вся правящая элита скопом вступила в масонский
орден Святого Станислава и интенсивно распродает родину.
В отличие от других изданий, в этом сборнике помещена обширнейшая
иконография: чуть ли не на каждой странице фотографии, карикатуры, лозунги.
Есть фотографии тех, кто героически отстаивает интересы своей страны:
например, на военных учениях президент Лукашенко напряженно всматривается
вдаль, чтобы не допустить врагов на родную землю, да и сам Миронов задумчиво
глядит на читателя. Другие, более многочисленные, изображают в самой
издевательской манере президента Путина. Здесь широко представлены фотографии
демократов, карикатуры на евреев, словно скопированные с нацистских газет и
листовок. Тексты нередко перемежаются стихотворными цитатами, например,
иеромонаха Романа: «Америка! Страна-пиранья,/ Рабыня зла/, Пейсатый клон!/ Твои
вожди – как наказанье:/ То извращенец, то гиббон». «Жиды – враги Христа и
Церкви,/ Клеветники Руси Святой – /Исподтишка стремятся к цели, / С масонской
падшею звездой». Откуда ждать спасения? Разве что от Сталина? Поэтому целый
раздел посвящен гению всех времен и народов. Самые заветные надежды связаны с его
возвращением: «Сейчас одни ублюдки на виду,/ На всех печать то нищего, то вора,/
Но потаенно слышу сквозь беду:/ Идет наш вождь! И явлен будет скоро».
34
Но пока все очень плохо. Кто же та «сатанинская власть», которая приносит
столько несчастий? Все беды, как в унисон твердят авторы статей, – от
«жидомасонов». Вот она, главная тема книги! Не ново, но все так же противно…
35
Информация от Мухина…1
Испокон
веков,
по
утверждениям
наших
авторов,
евреи
были
человеконенавистниками. «Иудейский бог благословил свой народ обманывать
иноплеменников», – заявляет Ю. Мухин, ссылаясь на библейскую книгу Исход. Ссылки
на древние источники – конек доморощенных патриотов, но источники они всегда
тщательно отбирают. Почему бы, противопоставляя русских евреям, не сослаться
на святоотеческие труды, летописи, «Домострой» и прочие исторические
памятники, где нередко звучат самые жесткие призывы расправляться с
«басурманами», «нехристями» и неверными женами? Страстным разоблачителям
диких нравов невдомек, что к древним книгам, даже если это Библия, и нужно
относиться как к древним книгам… Удивительным образом Мухин доказывает
особую жестокость иудеев, приводя в пример их обращение с рабами и отношение к
женщинам – хотя историческая наука считает именно ветхозаветные
установления об обращении с рабами наиболее гуманными, в сравнении с практикой
других народов. То же и с отношением к женщинам, гораздо более человечным у
евреев, чем у других народов Востока. Во всяком случае, если бы Мухин сравнил
русские средневековые тексты с иудейскими, вряд ли он нашел бы много отличий.
Впрочем, Мухину все нипочем – и наука, и история. В который раз Мухин ссылается
на вторичные источники, где искаженно, вне связи с контекстом, представлены
библейские и талмудические предписания, касающиеся взаимоотношений евреев и
неевреев – а чаще всего просто придуманные. Ни сам Мухин, ни его адепты никогда
не читали первоисточников, на которые ссылаются, поэтому ссылки не
соответствуют даже системам пагинации, обычно принятым в Талмуде и прочих
1
Мухин Ю. Евреям о расизме. М., «Алгоритм», 2006.
36
еврейских книгах. Поэтому издания, следующие одно за другим, воспроизводят
фальшивые тексты. Их сопровождают самые фантастические и гнусные обвинения,
не имеющие ничего общего с реальностью: «Но вот женщина в иудаизме не есть
полноценный человек», «евреи накануне своей пасхи призывают “истребить из
поднебесной” все прочие народы». Справедливости ради, скажем, что тут же
приведены и действительно существовавшие религиозные постановления
партикуляристского характера, например, о запрете смешанных браков. В них
Мухин усматривает знак «еврейского нацизма». Хотя в других книгах, например, в
труде Платонова «Еврейский вопрос в России» запрет даже не на брак, а лишь на
половую связь с евреями (нарушение которого каралось очень строго), оценен весьма
положительно. Надо бы как-то договориться «патриотам», решить, наконец, что
такое хорошо и что такое плохо…
37
Поэма о еврейских и нееврейских жидах1
Широко известный в узких патриотических кругах историк Мухин («мастер»
историко-политических расследований, как указано в аннотации на обложке)
сочинил книжку про убийство Сталина и Берии. В книжке есть несколько идей. Одна
из них не нова – Сталин и Берия были великими людьми и истинными патриотами
России. Другая частично принята многими нынешними коммунистами – частично
потому, что они считают началом разложения партии хрущевские времена, а
Горбачев («безмозглый», по определению умного Мухина) лишь довел дело до конца.
Мухин идет намного дальше, объявляя компартию вообще (ВКП(б)-КПСС) «гигантом
с гниющей головой». Сталин и Берия пытались перестроить ее, но героически
погибли в битве с прогнившим гигантом. Иначе говоря, партия коммунистов всегда
была скверной, а Сталин и Берия – хорошими. Причем, и сам Ленин был так себе –
провел всю жизнь за границей, русский народ знал плохо. Иное дело Сталин – генийтеоретик и гений-практик. Бриллиант чистой воды, равно как и Берия, –
«Государственные Деятели». Все рассказы об их зверствах – разумеется, вранье,
нарочитое или неосознанное. Уже в предисловии Мухин изящно опровергает
значительную часть поклепов на Сталина. Биологические достижения Вавилова –
ложь, кибернетика «бесславно сдохла», генетика Вейсмана обанкротилась (для пущей
убедительности автор не отождествляет «вейсмановскую» генетику с сегодняшней).
И, разумеется, отец народов правильно делал, что гнал поганой метлой
вышеупомянутые науки и их адептов. Убили же Сталина и Берию по очень важной
причине. Нет, это вовсе не то, что сразу же придет в голову патриоту попроще –
дескать, их уничтожили жиды и масоны. Мухин решительно утверждает: даже если
1
Мухин Ю. Убийство Сталина и Берия. М., «Крымский Мост 9Д-Форум», 2002.
38
Хрущев трижды еврей (автор ссылается на мнение анонимного источника, будто
Хрущев – еврей по фамилии Перлмутер, сообщая, что это, якобы, написано в
«испанской энциклопедии»; однако, поскольку сам Мухин этой энциклопедии и в глаза
не видел, он, как настоящий ученый, не настаивает на такой версии) и агент Запада,
этот деятель на такое не пошел бы. Сталин и Берия хотели сделать «нечто», чего
нельзя было допустить, поэтому их убили, а потом облили грязью. Вот об этом
«нечто» и написал Мухин свой очередной детектив.
Итак, в отличие от «тупиц и бездельников», входивших в ВКП(б), Сталин был
ангелом во плоти. Он прекрасно знал русский народ и его нужды, был чрезвычайно
скромен (его обед состоял из щей, каши и компота). Сталин был образованнейшим
человеком в мире, верным супругом (о смерти Надежды Аллилуевой ходили разные
темные слухи, но Мухин даже не считает нужным обсуждать их). Он был человеком
работоспособным и патриотом (впрочем, Мухин претендует на объективность –
например, заявляет, что величайшим полководцем в истории был Гитлер, и в этом
Сталин уступал ему, хотя превосходил в государственном мышлении). Такими же
скромными были и немногие настоящие товарищи Сталина. А вот враги – Троцкий
и иже с ним – ели в дорогих ресторанах и всячески шиковали; у Ягоды («этого
павиана», как характеризует его Мухин) нашли огромную коллекцию порнографии.
Хотя известно, что и за Берией числился грешок насиловать жен партийцев, Мухин
это страстно отвергает – все врут Власик и Руденко. Он приводит неотразимый
аргумент: обвинение утверждает, что Берии доставляли дам прямо домой, но ведь у
него было всего несколько комнат, где жили жена и сын с семьей; как же он мог при
внуке заниматься любовью, да еще «противоестественным способом»? Вот такой
Берия был несчастный – ему даже бабу некуда привести было.... Поэтому ему
оставалось одно: быть верным мужем. Не в рабочем же кабинете, на даче или в
разных там помещениях госбезопасности этим заниматься...
39
Все чистки и репрессии Мухин объясняет очень просто: не будь заговоров
разных мерзавцев – троцкистов, меньшевиков, эсеров, – особенно в условиях войн, не
было бы и репрессий. Честные судьи наказывали за дело, невиновных оправдывали. И
если судьи на низовом уровне поступали несправедливо, Москва одергивала их. В
общем, лепота...
Россию «обожрали» подонки. Стоит отметить, что к подонкам Мухин
причисляет всех подряд. Традиционные патриоты пришли бы в ужас, прочитав, что
Мухин пишет про Жукова и других русских маршалов и генералов, а также про
Руденко, Власика, Ежова и прочих «патриотов». Они все убили Сталина и Берию, а
потом «вымазали их в дерьме», преследуя далеко идущие цели.
Чтобы разъяснить, с какими целями величайших русских героев «вымазали в
дерьме», автор обращается к более древним пластам русской истории. И тут,
пожалуй, он выстраивает вполне оригинальную концепцию, больше нигде не
встречающуюся. Как десятки и сотни «патриотов», ясно сознающих, что все беды на
Руси со времен царя гороха идут от жидов и масонов, Мухин возлагает
ответственность за все беды на «жидовство». Но жиды для него вовсе не евреи,
вернее, не только евреи. Мухин разделяет людей на три класса: один из них служит
Великой цели, другой представляют обыватели, а вот третий класс он называет
«жидами». «Жиды» – это те, чья цель жизни – «удовлетворение животных
инстинктов», т.е. наслаждение роскошью, бабами, жратвой, бездельем. Жиды – это
все русские цари и дворяне, сидевшие на шее у крестьянства. Николай II – «главный
жид». Разумеется, упомянутая выше партийная камарилья, «культурное общество»,
певица Русланова и ее муж, все нынешние правители, все советские ученые, кроме
Лысенко, – жиды. Отметим вскользь еще одну любопытную идею Мухина: все
поступки homo sapiens он объясняет, прежде всего, сексуальным влечением. Отсюда
вывод: жиды устраиваются туда, где легче найти бабу и «оприходовать» ее, поэтому
40
они и сидят на непыльных работах. Не в сталелитейном же цехе, в самом деле,
романы крутить....
Это не значит, Боже упаси, что Мухин не принадлежит к славной когорте
юдофобов. Разумеется, он ярый антисемит. Просто понятие «жидовства» у него
шире, чем понятие «еврейства». Так, Мухин выделяет «еврейских жидов» и
«нееврейских жидов». Все евреи – жиды, но и среди неевреев встречаются жиды.
Иными словами, принадлежность к еврейству – достаточное, но не обязательное
условие принадлежности к «жидовству». Но Мухин подходит к этой сложной
проблеме и с другой стороны; у него даже главка называется «евреи: коммунисты,
сионисты и жиды». Тут уже еврейство шире, чем жидовство. Такая вот диалектика,
понимаешь.... Прямо как у образованного отца народов. Ну и, разумеется, влетает
евреям и жидам – называй, как хочешь – по первое число. «Хапуги», «предатели»,
«провокаторы»…. Однако это общее место у Мухина и его собратьев по
антижидовскому разуму, и комментировать тут особенно нечего.
Многие страницы мухинского труда посвящены реалиям советской истории:
делу врачей, процессу над Берией. Все, понятно, основано не на архивных материалах,
а преимущественно на сомнительных книжках последних лет, принадлежащих
единомышленникам Мухина. Автор строит какие-то грандиозные схемы, выделяет
курсивом какие-то фамилии и фразы – что оборачивается полной чепухой, вроде
истории с бедностью Берии. Здесь тоже нечего комментировать.
В заключительной части книги Мухин задается риторическим вопросом: кому
все это было нужно. Оказывается, и тут есть необычный посыл. Разговоры о
жидомасонах – отвлечение для убогих. И разговоры о происках Запада – для убогих!
И все коллеги Мухина по антисемитскому цеху – вруны и наймиты. Всякие там
Гайдары, Кириенки, Чубайсы, Зюгановы, патриоты, Ельцин ( «баран», по определению
интеллектуала Мухина) и Путины – тоже подставные лица. Они все Фунты.
События последних десятилетий определялись тем, чтобы хапнуть огромный кусок.
41
Так кто же тот таинственный, за кулисой? И следует сногсшибательный вывод: это
партаппарат КПСС, «партийная сволочь», опирающаяся на жидов! Они грохнули
Сталина и Берию, которые им мешали; теперь же они втихую правят нами и воруют
все подряд. И это они придумали лозунг «бей жидов», чтобы скрыть свою реальную
цель, заключающуюся в словах «спасай воров»! Тут идея Мухина поразительно
совпадает с основной исторической концепцией антисемитизма: темные
инстинкты толпы направляют в определенное русло, чтобы отвлечь ее от насущных
проблем. Ай да Мухин, ай да сукин сын!
Но и Мухин не был бы Мухиным, если бы не предложил рецепта спасения.
Рецепт тоже довольно оригинален для патриотической когорты, хотя и прост:
поддержать президента Буша, чтобы он переловил и пересажал всех воров в России,
выловил «русские» деньги в иностранных банках и вернул их на Родину. А главное,
умные и мужественные люди должны собраться в каком-то АВН (что это такое, я не
обнаружил; в связи с АВН есть ссылка на некую газету «Дуэль», но и о ней мне ничего
не известно) и передать власть из рук бывшей партноменклатуры в руки народа
России, который, видимо, и олицетворяет АВН. Не удивлюсь, если в руководящем
составе АВН числится и сам Мухин – автор бессмертного труда.
42
Назаров о евреях,
России и окружающем человечестве1
В книгу М. Назарова «Тайна России» включены его многочисленные статьи,
объединенные идеей о том, как «мировая закулиса», представленная евреями и
масонами, стремится обрести господство над православной Русью и всем миром.
Идея не нова; на протяжении десятков лет она вдохновляла десятки авторов. Книга
Назарова, как и все его труды, отличается обилием цитат из многочисленных
источников и размахом – автор предлагает ответы на все вопросы духовного и
исторического бытия, от сущности православия до необходимости национализации
сбыта табачных изделий.
Структура книги весьма аморфна: в первом разделе рассказывается об истории
«мировой закулисы» и о том, как она сотворила революцию в России, во втором речь
идет о постперестроечном времени в России, и, наконец, в третьем собраны
разнообразные материалы про католиков, Реформацию, Третий Рим, большевиков,
фашизм, атеизм, монархию. Возникает впечатление, что автор, решив включить в
сборник максимальное количество текстов, когда-либо им написанных, порой не
знает, куда пристроить тот или иной. Так, в раздел о перестройке зачем-то
включена сугубо теоретическая статья про почвенников и славянофилов XIX в.
(примечания к ней, написанные девятью годами позже, очевидно, должны послужить
мостиком к работам публицистов конца 90-х гг.) и работа об историческом
украинском сепаратизме.
1
Михаил Назаров. Тайна России. М.,»Русская идея», 1999; Назаров М. Жить без страха
иудейска. М., «Русская идея», 2006.
43
Рассуждая об истории «мировой закулисы», автор выстраивает иерархию двух
ее составляющих – масонов и евреев: первые находятся под влиянием и контролем
вторых. При этом из писаний Назарова можно косвенным образом уразуметь, что в
масонах ему не нравится антиклерикализм (который, как утверждает и сам автор,
проявлялся отнюдь не всегда) и антимонархизм. Однако эти черты присущи группам
самой разной идеологической направленности – например, классическим
коммунистам, либералам. Что уж, собственно, такого плохого в масонах, понять из
книги не так просто. Иное дело – евреи, с которыми Назарову все ясно: ведь они
всегда презирали другие народы, разрушали их исторические устои и неизбежно
вызывали к себе ненависть. Для своей зловредной деятельности они использовали
масонские ордена. Правда, при такой постановке вопроса непонятно, зачем вообще
обращаться к масонам? Ведь они для Назарова не более чем еврейский инструмент,
так же, как большевики, Америка, Реформация? Зачем столь детально исследовать,
были ли масонами видные большевики-евреи, если сама принадлежность к еврейству
вполне объясняет их вредоносность? Впрочем, в других местах Назаров заявляет,
что евреи и масоны, как враги России, не имеют существенных различий. Но все это
мелочи. Неясно другое, самое главное, как и во всех творениях, посвященных еврейскомасонскому заговору: если основные еврейские деньги вращались в Америке и
Западной Европе, а не в России, если русское правительство преследовало масонов и
ограничивало в правах евреев активнее, чем другие страны, почему же именно нашей
стране «закулиса» нанесла самый существенный вред? Назаров оговаривается, что
«никто не виноват в российской катастрофе больше нас самих», рассуждает о
«наших грехах», но так и не объясняет, в чем же состоят эта вина и эти грехи. Вроде
бы народ-богоносец, хранитель неповрежденной Истины – и вот на тебе! Ведь и
Германия, вся мощь которой обрушились на евреев, потерпела полный крах. А вот
другие страны Западной Европы, протестантские ли, католические, лишенные света
православия и управляемые «еврейскими банкирами», удивительным образом прошли
44
относительно благополучный исторический путь. И у прежних, и у нынешних
русских обывателей спокойная и сытая Швейцария, с ее мирной историей странным
образом вызывает зависть при всех ее еврейско-масонских деньгах и связях!
Обывателям, в сущности, наплевать и на масонов, и на евреев; жить бы им как в
Америке, Англии и Швейцарии!. Назаров, пытаясь осмыслить «грехи» России,
упоминает и русскую интеллигенцию, насаждавшую разрушительные идеи, и
святость царя, пострадавшего из-за своей «честной» политики, и его жертвенную
верность союзникам по Антанте, оказавшимся предателями. Но отсюда опять-таки
неизбежно вытекает вопрос: а почему все же в России такая плохая интеллигенция и
такое предательство? Ответа от Назарова мы не дождались. Как не дождались и
разрешения еще одного парадокса: если царская святость и жертвенная преданность
ведут к краху, то что, не надо быть святым и преданным? Или, напротив, надо быть
святым и преданным, поэтому и ожидать краха? В главе об «Уроках белого движения»
мысль автора тоже сводится к тому, что неудача белых объясняется предательством
Антанты (разумеется, под нажимом еврейских кругов). Налицо все та же очевидная
тенденция в рассуждениях автора: корни российских бед следует искать извне, а не
изнутри – и странным образом такая ситуация характерна именно для России.
Трагедию сталинизма Назаров описывает довольно традиционно, перечисляя
евреев в высших органах власти и включая в их число Петерса, Кахиани, Назаретяна
и Хаханьяна. Странным образом в ту же компанию попал Луначарский. При этом
Назаров освобождает Сталина от вины в репрессиях, как и все высшее нееврейское
руководство – Ворошилова, Молотова, Маленкова, Кирова, Калинина, Ежова, Берию и
многих других. Не случайно изыскания Назарова распространяются только на
довоенный сталинский период; ведь в послевоенный евреев во власти уже не было, а
репрессии вовсю продолжались. Оппозиционность по отношению к Сталину
значительного числа евреев Назаров объясняет их зловредностью. Коммунист
45
Сталин хотел стать государственником и возрождать национальные традиции, а
евреи этому мешали.
Однако время от времени Назаров вдруг словно забывает о том, что евреи для
него – жупел. Наш автор вполне прагматичен, и его выводы и рекомендации прямо
зависят от издательства, для которого он пишет. Так, в большей части статей
раздела «Перестройка и новый мировой порядок» евреи даже не упоминаются:
статьи полны размышлениями о христианстве, социализме, глубинных основах
русского народа. Сопоставляя взаимодействие и противодействие всех этих
факторов, Назаров говорит о будущем России. Происки евреев сразу исчезают, что
объясняется, на наш взгляд, довольно просто: эти статьи предназначались для
вполне солидных зарубежных русскоязычных изданий, типа журналов «Посев» и
«Вестник РХД», где открыто пропагандировать антисемитизм не принято. А вот в
своих доморощенных журнальчиках и газетенках – пожалуйста. Так и появляется
«Триумф мировой закулисы», публиковавшийся в газетах «Колокол», «Казачий круг» и
прочих «авторитетных» изданиях. Но суть позиции Назарова от этого не меняется.
Статьи раздела посвящены новейшей истории России, смысл которой, по Назарову,
состоит в том, что эту православную страну грабили и уничтожали чуждые ей
наймиты-»демократы» (читай: евреи) на американские (читай: масонские, еврейские
деньги). То, что Назаров предлагает для спасения России, выдает в нем истинного
энциклопедиста: его советы распространяются на все сферы юридического,
финансово-экономического и политического реформирования. Автор внимательно
вникает во все тонкости – ни дать, ни взять, как почитаемый им отец народов.
Советы эти порой грандиозны, хотя формулировки сильно хромают: например,
армия «должна быть в состоянии нанести неприемлемый ущерб любой совокупности
агрессоров», зарплаты чиновников нужно «обусловить эффективностью их работы».
И самое главное, «надо поверить в православное учение о смысле истории». Но ведь
вера, кажется, – дело тонкое и индивидуальное. А если человек хочет, но не может
46
поверить? И взоры свои устремляет к макдональдсам и западным тряпкам
бездуховным? Что тогда? Ведь никакая «национализация сбыта табачной
продукции» не поможет. И опять назаровым нынешним и будущим придется кивать
на масонов и евреев, навалившимся на Россию.
О широте интересов Назарова непреложно свидетельствует последний раздел,
где автор размышляет о смысле истории и тайне России. Здесь он пускается в
пространные рассуждения о войне сатаны с Богом, и, разумеется, воинство сатаны
представлено «безбожным народом» – евреями, а воинство Бога – православной
Русью. Излагая краткую историю христианства, автор цитирует православных
богословов и публицистов, зарубежные антисемитские книжонки и обращается даже
к еврейским источникам, как водится, вырывая фразы из контекста, а тем самым до
неузнаваемости меняя их смысл. Впрочем, достается от Назарова и католическому
Западу, «искажающему идеал». Назаров рассуждает о тонкостях тринитарного
учения, извращенного католиками, и считает закономерным разложение
католицизма под ударами Реформации. На Реформацию, естественно, оказали
неблагоприятное влияние евреи, и идею справедливого возмездия католицизму
подменило создание новой материальной религии. На Руси же, по Назарову, было
сплошное благолепие – и даже специфическое русское язычество предрасполагало к
принятию православия (хотя вряд ли этот факт можно рассматривать как
комплимент православию). Обращая взор к древности, Назаров безмерно умиляется
«по-детски чистой» Руси, «органично» воспринявшей православие, хотя при этом не
объясняет, почему киевлян пришлось силком загонять в крещенские воды. Далее идут
традиционные рассуждения о Москве – Третьем Риме, ибо только она противостояла
мировому еврейству в лице западной цивилизации. Разрушительное правление Петра
стало расплатой за «поколебленное самосознание Третьего Рима», после чего пришли
либералы и демократы. Наступает XIX в ., и Назаров возвращается к тому, с чего
начал свой труд – к игу масонов и евреев, а потом и «к безбожному жидовскому игу» в
47
лице большевиков-евреев. В заключение автор пускается в апокалиптические
пророчества о том, как сатанинские евреи попытаются поработить мир, но святая
Русь воспротивится им и обретет великую славу. На этой радостной ноте Назаров
мог бы и закончить книгу, но, видимо, не желая оставлять за бортом ничего из
опубликованного ранее, поместил в сборник еще с десяток статей о цареубийстве,
опять о монархии, Америке и масонах, мерзкой рыночной экономике, не добавив
ничего нового к уже сказанному. Сборник завершается именным (и весьма забавным)
«политико-идеологи-ческим указателем» с перечислением «основных политических
сил, идеологий и других реалий (? – Ю.Т.)». В этом указателе читатель обнаружит,
например, Турцию, язычество, Римскую империю, мировую закулису, антихриста.
Интересно, к чему относится антихрист: к основным политическим силам, к
идеологиям или к «другим реалиям»?
После всего, изложенного выше, напрашивается вывод: ничего нового в
объемистом сборнике Назарова найти нельзя. Убогие идеи этого антисемитскоантидемократическо-антикатолическо-антиамериканского
труда
уже
тиражировались в сотнях книг и статей других борцов с масонами и евреями.
Вместе с тем, он может служить для любопытствующих неким компендиумом
высказанных за последние двести лет соображений, прежде всего, антисемитского
свойства, и снабдить их обширной библиографией работ, значительно
перекрывающей по объему собственно антисемитскую литературу. Нельзя не
признать, что Назаров очень много читал, хотя полноценно усваивать материал ему
мешали предрассудки и слепой фанатизм.
Последовательный борец с иудаизмом делает космические обобщения еще в
одном своем труде – «Жить без страха иудейска». Ему, кажется, удалось разрешить
извечную мировую загадку – раскрыть суть конфликта Бога с дьяволом: «из-за
материалистической устремленности еврейских вождей… диавол соблазнил этот
народ на путь расовой гордыни земного господства и стяжательства земных
48
богатств». М. Назаров выстраивает грандиозную богословскую концепцию: «…диавол
похитил богоизбранный народ у Бога и сделал из него в человечестве свой народ и
свою религию, которые были призваны в борьбе против христианства». Придавая
евреям и православным статус двух борющихся космических сил, автор с
неколебимой уверенностью посвященного утверждает, что «без осознания этого
непонятно ни направление, ни смысл развития человечества в последние 2000 лет, и
особенно в наше апокалиптическое время».
Разумеется, те же исторические «происки» характерны для евреев и сейчас.
Назаров снова встает на защиту старых мифов о злокозненных еврейских книгах.
Автор цитирует материалы прокуратуры, обличает правозащитные организации,
потворствующие распространению «любимой» еврейской книги «Шулхан Арух». Он
со страстью, достойной лучшего применения, доказывает, как она вредоносна,
вопреки всем научным заключениям, прошлым и настоящим. И все также из
талмудических трактатов, иудейских средневековых писаний выводится «иудейский
нацизм».
Назарова нестерпимо обидело то, что в какой-то статье его назвали «евреем»:
«обращает на себя особое внимание заведомо ложное утверждение раввинов, что
истец, якобы, принадлежал к антихристианскому национальному вероисповеданию».
Как же перенести такое смертельное оскорбление русскому патриоту?! Кошмар да и
только… Трудно не выразить сочувствие.
49
Борьба со средневековой
мировой закулисой1
Натыкаясь на подобные тексты, надо решить для себя не совсем тривиальный
вопрос: требуют ли они комментария или же их можно оставить без внимания? Ведь
такого рода антисемитские опусы – плод страсти, а страсть и рацио – две вещи
несовместные. На сотни подобных опусов за последние века написаны сотни
опровержений, многостраничных аргументированных книг и статей, где подробно
разбираются и опровергаются антисемитские утверждения. В том, что сказано,
слово «антисемитский» вполне допустимо заменить на любое другое «анти-»
(американский, католический, русский, исламский). Если человек ненавидит –
генетически или из религиозного фанатизма, – то ненависть аргументами не
одолеть. Должны произойти кардинальные изменения в общественном сознании,
чтобы ненависть обрела маргинальный, или, по крайней мере, локальный характер
для общества (полностью ненависть не искоренить, ибо безумцам и фанатикам
несть числа). Пока же любые контрдоводы неэффективны – человеку терпимому и
образованному и так все ясно с антисемитскими пасквилями, а другого не
переубедишь ничем. Вековая история «Протоколов сионских мудрецов» – тому
пример. Сколько не доказывай, что это фальшивка, а все равно в нее верят.
Вместе с тем, в ряде случае в таких текстах приводятся реальные факты и
ссылки на реальные источники, которые у многих вызывают недоумение. А вдруг
автор прав, выстраивая на этих фактах свою концепцию? Да ведь и говорит он об
этом не первый... Кроме того, обычно факты и цитаты чаще всего приводят в
искаженном виде, не полностью, вырванными из контекста – отчего подлинный их
1
Назаров М. Фашизм от Шулхан Арух. «Завтра», 23.07.2002.
50
смысл искажается. И в таких случаях, вероятно, необходимо разъяснять текст,
чтобы он не ввел читателя в заблуждение.
Опус Назарова (назвать сие сочинение «статьей» как-то язык не
поворачивается) представляет собой именно такое странное соединение
рассуждений и фактов, часть которых можно оставить без рассмотрения, поскольку
обсуждать их бессмысленно, но часть необходимо разобрать. Мы постараемся
кратко разъяснить, к каким именно местам следует относиться так или иначе, и
почему. Если наш анализ принесет кому-то пользу в методологическом плане, будем
рады.
Итак, первая часть опуса, в «Поисках экстремизма», посвящена проискам
«мировой закулисы», собирающейся прибрать мир к своим грязным рукам. В двух
первых абзацах рассказано об инициативах США по созданию глобальной службы
безопасности, а также России, где подготовлен новый закон о противодействии
экстремизму. Незачем останавливаться на чрезмерно обобщенных формулировках
автора, фальсифицирующих реальные факты. Например, на «отмене тайны
банковских вкладов» в Америке. Отмены вовсе не было, а были строго оговорены
условия для облегченного доступа спецслужб к подозрительным вкладам, и эти
условия перечислены. Или на каких-то «чрезвычайных комиссиях», упомянутых в
новом российском законе? И без того ясно, что это словосочетание сразу вызывает у
читателя ассоциации с большевистским ЧК. Можно спорить только о
демократичности и эффективности тех или иных законов и действий в контексте
заявления о том, что они призваны решить проблему реального экстремизма. Но
если их появление связывается с некоей конспирологической теорией, с действиями
«мировой закулисы», всякое обсуждение теряет смысл. Назаров же в такую теорию
верит, а веру логикой не одолеть, значит и предметное обсуждение законов с
автором бессмысленно. Назарову является «закулиса», и он борется с ней – точно так
51
же св. Антонию являлись бесы, и он боролся с ними. Святой ли Назаров или
одержимый – в данном случае не имеет значения.
Далее автор применяет излюбленную им конспирологическую схему к ряду
исторических событий (поджог Рейхстага, Перл-Харбор), а, кроме того, определяет
цель своей статьи: помешать «еврейско-демократическому применению понятия
“экстремизм”». Подобный посыл также не подлежит обсуждению: то, что
американцы сами сбросили бомбы на Перл-Харбор, – не более чем плод страстной, а
потому неколебимой веры автора, равно как и домысел об «еврейскодемократической» (то бишь «мировой закулисе») подоплеке нового закона.
И хотя, анализируя законопроект об экстремизме, Назаров порой высказывает
вполне обоснованные сомнения в его эффективности и объективности (например,
кто будет определять «экстремистский» характер деятельности тех или иных лиц
и организаций?), он уже заранее знает ответ на эти вопросы – поэтому они носят
для него чисто риторический характер.
В разделе «Закон не различает добро и зло» выражены соображения о
преступных действиях Ельцина, о «скандальном» и «глумящемся» телевидении,
приведены отвлеченные рассуждения о добре и зле. Здесь же Назаров весьма странно
и совершенно вне контекста упоминает Христа: автор опасается, что Христос,
который выгнал торговцев из храма, мог быть признан по новому закону
экстремистом. Интересно, а если обычный российский гражданин зайдет в
православный храм и бичом выгонит оттуда бабушек, торгующих свечами и
иконками, – его тоже, как и Христа, нельзя обвинить в «экстремизме»?
Применительно ко всем этим рассуждениям стоит напомнить, что закон всегда и
везде оперирует юридическими категориями, а извечная проблема состоит в том,
как описать нравственные категории в юридических формулировках. Автор убежден,
что в законе не обозначена четкая граница между добром и злом. Немудрено,
52
поскольку Назаров заранее и во всех подробностях знает, что есть добро
(православный патриотизм) и что есть зло (еврейская демократия).
Далее, опасаясь, как бы новый закон не применили к православным авторам (под
соусом «борьбы с антисемитизмом»), которые отчаянно борются с антихристом,
т.е. иудеями, автор делает забавный кульбит. Вполне резонно отметив, что для
каждого верующего истинна его религия, Назаров признает: человек, принадлежащий
к одной конфессии, неизбежно умаляет достоинства другой. В связи с этим он
призывает именно к тому, что внушало ему опасения в придуманном «закулисой»
законе, применительно к православным патриотам, – использовать закон в
карательных целях по отношению к «лжеистинам». Очевидно, под «лжеистинами»
автор подразумевает все прочие религии.
А какая самая плохая религия, от которой закон должен с особым рвением
охранять православный люд? Ну, разумеется, иудаизм. В первом абзаце приведены
краткие характеристики иудаизма; основные из них свидетельствуют об
отношении евреев к другим народам как к рабам и скотам. Стоит ли говорить о том,
что это грязная ложь? Цитаты, которые автор приводит как самые устрашающие
аргументы, мы рассмотрим ниже. Впрочем, тут же содержится отчасти
справедливое замечание о том, что иудеи воспринимают христианство как
«упразднение еврейской богоизбранности». Но дело в том, что один из основных
постулатов христианства с первых веков призывает к «упразднению еврейской
богоизбранности» и говорит о новом избранном народе Божьем – христианской
Церкви. Что же плохого, если иудеи констатируют то, что сами христиане
заявляют о себе? Заметим кстати, что в XX в. мнения иудейских теологов по этому
поводу разделились: одни из них полагает, что и еврейский народ, и Церковь –
избранные народы Божьи. Поэтому замечание Назарова справедливо лишь отчасти.
Далее Назаров переходит к анализу книги «Шулхан Арух». Здесь (если не
принимать во внимание мелких неточностей и столь же мелкого вранья)
53
представлены во всем блеске методологические особенности автора: масштабное
вранье, передержки, умолчания и ссылки на реальные факты, которые нуждаются в
объяснениях. Итак, рассмотрим по порядку тезисы Назарова:
1. Сами издатели Шулхан Арух сочли необходимым опустить «оскорбительные
для нееврейского населения России некоторые положения иудейского кодекса
поведения». Приводя соответствующую цитату, Назаров выпускает из нее
немаловажное уточнение «всего несколько строк».
2. Еврейские религиозные школы (ешивы) финансируются из государственного
бюджета. Это просто вранье.
По существу же вопроса, сразу следует отметить следующее: «Шулхан Арух» –
исторический памятник, создававшийся в особых исторических условиях
средневековой межрелигиозной и межнациональной вражды и гонений. Именно этим
объясняется, почему в тексте книги приведены «дикие» средневековые законы и
высказывания. Сами издатели книги, хотя и не слишком четко, указывают, что это
кажется «диким» современному читателю (о чем, разумеется, Назаров не
упоминает). Издатели также отмечают, что целый ряд законов устарел, и их «надо
изучать по более современным источникам». Но эти пояснения сделаны вовсе не для
того, чтобы те, кто изучает этот древний религиозный текст, пренебрегали его
реальным содержанием. Ведь и иудеи могут обнаружить в Евангелии оскорбительные
для себя пассажи («отец ваш дьявол»), но никто из иудеев не требует, чтобы
переписали Евангелие. Далее, за века, прошедшие со времени появления «Шулхан
Арух», равинскими установлениями пересмотрено практическое выполнение многих
законов, внесенных в книгу. Поэтому они сохранили лишь историческое значение.
3. Назарова оскорбляет закон о запрете использования «фигуры из двух
перекрещенных палок, которой поклоняются». В его трактовке это означает,
христианство в средние века причислялось иудеями к идолопоклонству! Ну и что?
Ведь историческое христианство (а многие христиане и поныне) тоже не жаловало
54
иудаизм, считая иудеев идолопоклонниками и «богоубийцами», а их религию –
«богомерзкой». Так почему же отказывать средневековому иудаизму в праве
рассматривать
средневековое
христианство
как
«идолопоклонство»,
а
средневековому исламу – видеть в обеих этих религиях отклонение от истины? Что
было, то было. Все всегда ругали друг друга: иудеи считали христиан
идолопоклонниками, а Иоанн Златоуст называл синагогу «публичным домом» и
«обиталищем демонов». Да и сам Христос, наверное, подпал бы под нынешний новый
закон о противодействии экстремизму за сравнение хананеев с «псами». Сейчас-то
цивилизованные люди, какой бы религии они ни придерживались, относятся друг к
другу иначе. Кроме того, многие иудеи, начиная со второго тысячелетия новой эры,
не причисляли христиан к «идолопоклонникам», так же, как и многие христиане с
начала XX в. относились к иудаизму с уважением.
4. Назаров сетует на то, что иудеям запрещено смотреть на иконы, вдыхать
ладан. Ну и что? Разве он не знает, что по православным канонам, христианам
нельзя ходить к еврейским врачам, мыться с евреями в бане, вкушать мацу, посещать
синагогу? Можно привести сотни примеров средневековых христианских уложений
того же рода. Все эти запреты и уложения вполне естественны для
взаимоотношений двух религий в период Средневековья. Да, их можно считать
дикостью, но таковы уж были нравы в ту пору.
То же касается и законов об имущественных отношениях евреев с неевреями.
Массу
аналогичных
предписаний
содержало
средневековое
христианское
законодательство, законы Российской империи.
5. Назаров упоминает о ряде запретов на общение евреев с неевреями, но
умалчивает о существовании разрешения ухаживать за бедняками-неевреями,
навещать больных, хоронить мертвых, утешать скорбящих. Найдет ли Назаров в
древних христианских канонах что-нибудь подобное, предписывающее христианам
ухаживать за евреями или мусульманами?
55
Вновь цитируя предисловие, в котором призывают соблюдать описанные в
книге еврейские законы, Назаров опять-таки не упоминает, что в том же
предисловии рекомендовано ограничить их использование. Охваченный праведным
гневом он требует запретить распространение иудаизма на основании 282 статьи
УК о «расовой ненависти». С таким же успехом по этой статье можно запретить
православие на основании оценок, которые даны иудеям и мусульманам в
святоотеческом наследии, и, исходя из содержания многочисленных книжек
современных авторов, именующих себя «православными».
Назаров
приводит
выдержки
из
«компетентной
и
объективной»
антисемитской книжонки Бренье о Талмуде. Между тем, в научном мире давно
признано, что эту книжонку, как правило, составляют придуманные, донельзя
искаженные, вырванные из контекста цитаты из Талмуда и прочей существующей и
несуществующей раввинистической литературы. О фальшивых цитатах спорить
бессмысленно, что же касается подлинных цитат, содержащих уничижительные
оценки неевреев, – см. выше.
В итоге Назаров заявляет, что неизбежны проявления антисемитизма по
отношению к хитрым и коварным евреям, которые, как и американцы с Перл-Харбор,
сами устраивают провокации против себя. Кроме случая с Норинским,
действительно имевшего место, Назаров приводит историю, якобы произошедшую в
Биробиджане. При этом он пользуется информацией из «авторитетнейшего»
издания – газеты «Радонеж». Тут спорить, собственно, не о чем. На основании
единственного факта (другие случаи, как обычно, автор называет «известными»)
строится концепция, в правомерности которой Назаров совершенно убежден. Что
же, против фанатических убеждений, опять же, не попрешь.
В разделе «Шулхан Арух против евреев» Назаров приходит к выводу, что о.
Александра Меня, как отступника, убили сами евреи. При этом он ссылается на
якобы приведенное выше установление Шулхан Арух. На самом деле, Назаров
56
приводит это установление ранее, взяв его из другой средневековой книги. Не берусь
в данный момент проверить это установление по первоисточнику, однако отмечу,
что даже если оно не сфальсифицировано, то отношение евреев к отступникам и
вольнодумцам в древности почти не отличалось от отношения к ним христиан и
мусульман. И по христианским, и по мусульманским законам обращение в иудаизм
каралось смертью. Однако это вовсе не значит, что в настоящее время такие законы
исполняются. Скажем, большая часть установлений Вселенских соборов сейчас не
только не исполняется христианами, но часто неизвестна им. То же относится и к
евреям, тем более что едва ли не всем законам раввины дали новую и совершенно
субъективную интерпретацию.
Далее Назаров рассуждает о различных проблемах историографии 2-ой
Мировой войны и событиях 11 сентября. Он ставит некоторые действительно
серьезные вопросы, например, о политике некоторых еврейских банкиров, выкупе
состоятельных евреев, но ответ ему опять заранее ясен в духе все той же
конспирологической теории.
Раздел «Духовная причина иудейского экстремизма» начинается с
теологических рассуждений автора, берущих начало в средневековых религиозных
трактатах. Часть этих рассуждений строится на буквальном цитировании
новозаветного материала, о чем уже шла речь выше, – а часть – из выдуманных
автором и его предшественниками теологических положений: например, что дьявол
похитил евреев у Бога и сделал своим народом, что между «двумя полюсами»
развивается человеческая история. Как я уже отмечал выше, подобные религиозные
верования, тем более такие страстные, обсуждению не подлежат по определению.
Далее Назаров переходит к оценке роли «антихристианского еврейства» у
русских философов. И вот здесь с ним нельзя не согласиться. Многие русские
религиозные
философы,
даже
наиболее
либеральные,
были
проникнуты
антииудейским, а подчас и откровенно антисемитским, как у А. Лосева, духом. Это
57
неудивительно, ибо они так и не оторвались от фундаментальной основы
средневекового христианства, которое, не считая иудаизм живой религией,
настаивало на том, что его должна заместить христианская религия (современные
теологи называют это «теологией вытеснения»). В настоящее время эта теология,
отвергнутая католиками и основными протестантскими течениями, сохранилась у
православных. И Назаров абсолютно прав, утверждая, что философы «лишь
высказали общепринятое в Православии объяснение еврейского вопроса». Что
касается приведенной здесь же цитаты из А. Меня о «темных силах», то эти
«темные силы» – вовсе не евреи, о чем с полной очевидностью свидетельствует
контекст публикации.
Назаров
с
маниакальным
упорством
повторяет
бесконечно
воспроизводившиеся в десятках изданий антисемитские измышления о ритуальных
убийствах евреями христиан. Для убедительности он ссылается на книги, давно уже
признанные грязными фальшивками, и приводит легенду об «умученном жидами»
младенце Гаврииле. Кстати, в духе привычных для него умолчаний, Назаров не
упоминает о том, с каким презрением и отвращением многие русские интеллигенты
относились к подобным фальшивкам, как выражали в письменном виде протест и
возмущение, как на процессе Бейлиса русские профессора-теологи официально
опровергли ложь о «ритуальных убийствах».
Раздел «Путин и еврейский экстремизм» следует признать одним из самых
удачных в разбираемом опусе (разумеется, вопреки намерениям автора). Назаров
собрал много материалов из разных источников, и все они убеждают читателя в
том, что Россия действительно идет по пути цивилизованных стран. Политика же
Владимира Путина, связанная с иудаизмом, достойна уважения и даже восхищения,
ибо впервые за тысячелетнюю историю российского государства его глава
радикально пересмотрел характер отношений к евреям в России. Позиционируя себя
как православного человека (в данном случае это очень важно), президент Путин тем
58
самым указывает, что представители различных религий не должны враждовать
друг с другом. Кстати, Назаров опять-таки забыл упомянуть о том, что президент
проявляет уважение и к другим религиям – в частности, к исламу.
Раздел «Еврейское счастье» посвящен известной и широко обсуждаемой
проблеме: почему евреи играют столь значительную роль в экономической и
политической жизни России (как, впрочем, и в жизни многих других цивилизованных
стран). Рассуждения Назарова подпитывает не отличающаяся первой свежестью
идея о «нестяжательном» характере культуры русского православного народа.
Кажется, автор забыл или, по обыкновению, умолчал о некогда жарких спорах между
православными «стяжателями», к коим относились св. Иосиф Волоцкий и его
последователи, и православными же «нестяжателями», представленными св. Нилом
Сорским и заволжскими старцами, – словно первые не относились к русскому народу).
Понятно, что русскую «нестяжательность» автор противопоставляет алчности
евреев. А как же еще? При этом Назаров цитирует главным образом Березовского и
Гусинского, поскольку их действия, якобы, вполне соответствуют установлениям
книги «Шулхан Арух», придуманным самим же Назаровым (о том, например, что
еврею «позволено обманывать и обирать нееврея», хотя в Шулхан Арух сказано нечто
прямо противоположное). В целом, содержание раздела банально и повторяет
многочисленные антисемитские высказывания по этому поводу.
Наконец, последний раздел – «Евреи как группа риска» – снова возвращает нас к
проискам «закулисы». Назаров перечисляет имена тех, кто входит в правительство
и в высшие финансовые круги. Как полагает Назаров, эти люди могут осуществлять
замыслы «закулисы». При этом он ссылается на книгу раввина Штайнзальца и прямо
относит весьма спорное мнение раввина о том, что сокрытие библейской Эсфирью
своей национальности принесло пользу, к «некоторым» членам правительства. Как
уверен автор, они «намеренно» скрывают свое еврейство, чтобы тайно работать на
«закулису». Назаров указывает, что определенная группа евреев сознательно строит
59
свое «благополучие», осуществляя геноцид русского народа. Это впрочем, не слишком
согласуется с тем, что многие евреи, как замечает Назаров, уезжают из России –
вместо того, чтобы строить свое «благополучие». Впрочем, то, что они уезжают,
тоже плохо: евреи увозят секреты, которыми владеют, а к тому же в их образование
вложены большие деньги. Из всех этих рассуждений не совсем ясно, чего, собственно,
хочет Назаров. Остающиеся евреи колонизируют РФ, уезжающие грабят. Куда же
деваться злокозненному еврею? Однако выше Назаров предлагает «мудрое» решение:
«От этой традиционной ”двойной морали” еврея может исцелить лишь искреннее и
полное обращение к Православию».
В целом, опус Назарова представляет собой гибрид классической
антисемитской пропаганды и традиционных средневековых христианских
воззрений. Опус крайне агрессивен, ряд его положений, вне всяких сомнений,
подпадает под действие 282 статьи УК о разжигании национальной розни, хотя
выделить это сочинение из многочисленных аналогичных ему трудов довольно
трудно. Разве что широко цитировать светскую прессу: в ряде случаев это весьма
информативно и полезно.
В заключение хотелось бы отметить действительно существенный
недостаток издания книги «Шулхан Арух». Издавая средневековую книгу, содержащую
положения об иноверцах, вполне естественные для своего времени, но совершенно
неприемлемые для современного образованного человека, в предисловии необходимо
подробно объяснять это, указывая на исторически-преходящий характер таких
положений. Нельзя ограничиться словами о «дикости» некоторых законов, изъять из
текста несколько строк и предложить прочитать «эту и многие другие святые
книги» в полном объеме и без купюр. Тогда таким авторам как Назаров все-таки
будет труднее мотивировать обращение в суд по поводу «разжигания
межнациональной розни». Впрочем, в любом случае, подобное обращение носило бы
60
столь же параноидальный характер, как и жалоба в суд по поводу антииудейских
пассажей в Евангелии.
61
О Микуле Селяниновиче
Иванове (Сухаревском),
жене его Алле и Кагале-Горыныче1
Народная Национальная Партия (ННП) сформулировала свою программу и
издала ее в виде учебника под названием «Основы русизма». Обычно партийные
документы
излагаются
сухим
языком,
пестрят
цифрами,
разделами,
краткосрочными и перспективными планами, поэтому интересны разве что
профессиональным партийным же деятелям. «Основы русизма» написаны совсем в
ином ключе, и откуда растут уши у столь необычного учебника, сразу ясно: из
гитлеровской Германии. Книжка состряпана точно по образцу партийнопропагандистской литературы Третьего рейха, где идеологические концепции
нанизывались на биографическую канву харизматического лидера партии,
сдабривались различными героико-мифологическими сюжетами, и вся эта пестрая
смесь периодически подавалась в высоком, чуть ли не античном, «штиле». Так, уже в
аннотации составители книжки не просто призывают «готовить кадры
агитаторов», но и «оттачивать наше оружие – идею, светящуюся как стальной
клинок в ярких лучах северного солнца». ННП устремляет взор на север, и это не
случайно – южные народы, как и у нацистов, не популярны у партийцев, и
животворящую силу они черпают у Зигфрида: именно там, на севере, «ярки»
солнечные лучи, а не у каких-нибудь чернявых средиземноморцев.
На первых страницах читатель знакомится с программой партии: ее идеей и
сущностью русизма, а также с его врагами. Это невообразимый винегрет из
1
Основы русизма. М., «Фэри В», 2001.
62
ницшеанства, расизма, язычества, социализма и фашизма. Чего здесь больше,
разобраться нелегко, да и не нужно. Перечислим лишь несколько лозунгов. Государство
русского народа будет называться Святой Русью. Один из основных постулатов
русизма гласит: только Святость обладает правом власти. Народное национальное
государство будет построено по принципу «аристократического сословного социализма»,
и «отбор юных дарований» в нем продлится до появления Сверхчеловека. Владеют
государством и населяют его русы. Кто такие русы, толком не объясняется, но вроде бы
это не продажные люди русской национальности. Государство строится по фашистскорасовым признакам, взяв за основу чистоту крови, языка и почему-то законы,
направленные против роскоши. Для построения государства «гениев» (и никак не
меньше!) необходимо устранить с телевидения все развлекательные низкопробные
передачи: из них отдельного упоминания удостоилась по неизвестной причине программа
«Аншлаг». Толпу, «кашеобразную» и «трусливую, как гиена» нужно разогнать: негров – в
Африку, турок – на Аму-Дарью, а не на историческую родину, евреев же – в самый милый
уголок – пустыню Гоби. Далее составители разглашают великую тайну, «одну из
немногих тайн»: «мы, русские, призваны Богом сыграть особую, исцеляющую роль для
человечества». Почему это такая уж невероятная тайна, трудно сказать. Ее уже
разглашают много веков православные богословы и писатели. Потом следует оценка
русского народа, как самого «идеалистического, широкого народа в душевном смысле»,
который явит «...зрелище доброты». Судя по вышеупомянутым планам относительно
евреев, негров и турок, понятие «душевности» и «доброты» у деятелей ННП весьма
специфическое.
Главка о врагах «русизма» сугубо теоретическая: прямо врагов не называют,
остается только догадываться. Понятие врага основано на расовой теории – кто не
нашей расы, тот враг. Поскольку в качестве главных злодеев в тексте фигурируют
Лейба Троцкий и Дудаев с Удуговым, то нетрудно догадаться, кто главные «враги»
63
автора: это чеченцы и евреи. Дисциплина в партии проста: все по военному образцу,
предполагающему беспрекословное подчинение вертикали.
Наконец, составители переходят к центральной саге: героической биографии
былинного героя, основателя и вождя партии Александра Кузьмича Иванова
(Сухаревского).
Биография начинается с глубокомысленных рассуждений о судьбе, заключенной в
днях рождения и смерти, которая определяется Волей Творца. Иванов («Сухаревский»
пишется не как часть двойной фамилии, а в скобках, хотя это фамилия матери) имел пока
только опыт рождения, ничем особо не примечательный (звезда в небе не засияла, ангелы
не запели), так что непонятно, откуда такая удивительная судьба у нашего героя.
Единственное, что стоит отметить – отец Иванова прошел всю войну. Интересно, как
он относился к идеям своего сыночка, который быстро понял, что немцы – это и есть
наши «расовые братья», в отличие от всех прочих? Зачем, вообще, Иванову-старшему
понадобилось воевать, если авторы брошюры так безоглядно сочувствуют Германии,
проигравшей войну? С юных лет гениальный Саша Иванов, ответственный за судьбы
России, осознал необходимость борьбы с врагами русского народа и пытался прорваться к
нему через телевидение, но еврейская мафия в лице Аллы Гербер мешала ему (как ранее
иудобольшевики мучили его предков). Не прорвавшись на телевидение, Иванов стал
создавать партию. Он долго боролся с бюрократами, но, получив благословения старца
Кирилла на борьбу с жидовским игом (главного врага уже называют по имени), договорился
о немедленной регистрации партии с министром юстиции В. Ковалевым (тем самым,
которого обвинили в банных забавах). Потом глава уже официальной партии дал
интервью CNN, и мировой кагал начал за ним охотиться. Героическая оборона Иванова
достойна воплощения в романах и кинофильмах: однажды днем в квартиру нашего героя
ворвались «троек» (видимо, трое) вооруженных мужчин. Завязалась схватка, и жена
Иванова стала палить в представителей «золотого Интернационала» из газового
пистолета, а сам Иванов завладел оружием одного из нападавших (пистолетом ТТ), после
64
чего «мерзавцы обратились в бегство». Потом кагал попытался скрыть следы
преступления, ибо вдруг понял – за все прошедшие тысячелетия не было у него более
опасного врага во всем мире, чем Иванов (Сухаревский). Как Микула Селянинович, восстал
Иванов против мирового зла. И кагал опять попытался убить нашего героя. Накануне
Песаха, 3 апреля 1998 г. (странно, что не указаны часы, минуты и секунды этого
исторического события), некий Турсунов (по фамилии сразу видна принадлежность к
кагалу) вознамерился совершить ритуальное убийство Аллы, жены Иванова (читатель
чувствует, что рядом с былинным героем, по закону жанра, должна находиться его
былинная возлюбленная, жена, на которую все время обрушиваются удары судьбы),
используя заточку в виде «швайки» (к своему стыду, не знаю что это такое). Иванов вновь
завладел оружием нападавшего, и это опять оказался пистолет ТТ! Когда-нибудь ТТ будет
лежать в музее русизма... Но на этот раз все было еще драматичней: Иванов спустил
курок, и Турсунов отправился к «Иегове». По мысли авторов брошюры, этот Турсунов
входил в число боевиков-бейтаровцев в структуре лужковской народной дружины. В том
же году, в Йом-Кипур, нашего Микулу сбила машина, но «Провидение сохранило его», и
Иванов выздоровел. Когда враги все же засадили Иванова в кутузку, ему снова пришлось
защищаться от воров-инородцев, но родная «братва» поддержала его. Чувствовала,
вероятно, что имеет дело не с обыкновенным человеком. В общем, пройдя все круги
инородческого ада, Иванов лишь окреп в борьбе. Опускаю описание партийных дел, союзы
Иванова с другими столпами русского освободительного движения – Токсаковым и
Беляевым – и опору на «лучших русских публицистов», неких Широпаева и Дьякова.
Впрочем, нужно отметить, что партийное строительство нашего героя неизменно
сопровождается какими-то дрязгами. Столпы, очевидно, все время друг друга
подсиживают.
Ну что еще сказать? Приложены положения о членстве в партии и кодексе
поведения русиста. Он должен быть чистокровным белым человеком и недоверчиво
относиться к представителям других рас. Как истинному пионеру, ему следует быть
65
примерным хлопцем – не пить водку (про самогон и другие горячительные ничего не
сказано), вежливо вести себя со старшими и младшими. В общественных местах Он
не должен светиться в форменной одежде (про нее толком ничего не сказано; только о
белых рубашках, как символе очищения крови, из чего можно сделать вывод, что в
общественных местах русистам нужно появляться только в цветных сорочках. О
штанах речь и вовсе не идет). Символ – рунический крест. Партия называется
«церковью русизма» и «нитью Ариадны, ведущей в Золотой Век».
Завершается брошюра программой партии, типично фашистской. Из особо
любопытных пунктов отмечу требование выслать всех иностранцев, попавших в
Россию после 8 декабря 1991 г., замену римского права в России (?) на русское,
уничтожение плотин на Волге, торжественно названной Священной рекой Ра,
организацию «православной армии вместо воинской наемщины по контракту».
Гражданское население должно представлять собой «иерархию талантов»;
необходимо выносить смертные приговоры ростовщикам (работникам банков, надо
понимать). Порой вылезают почти ностальгические лозунги – вроде «спорт для
всех».
Еще рекламируют издательство «Фэри В.», чье название расшифровывается как
«Философия, Экономика, Религия, История – Всё!» Что подразумевает это «всё»?
Исчерпывается ли указанными областями знаний деятельность издательства, или
же подчеркивается полнота охвата, не очень ясно, ну, да Бог с ними.
Теперь сделаем краткие выводы, которые, в общем-то, даже не обязательно
высказывать в силу их очевидности. Текст, хотя и бредовый, содержит крайне
опасные призывы и положения, подпадающие под самые жесткие определения статей
УК и Закона об экстремизме. С типичными фашистами нужно и обращаться
соответственно (по крайней мере, хотелось бы этого), а именно изолировать их от
общества на длительные тюремные сроки. Заодно стоило бы компетентным органам
обратить внимание на вышеупомянутое молодое издательство, уже успевшее
66
напечатать несколько чудовищных книг и брошюр. Но каждый раз, завершая
очередную рецензию на очередной мерзкий опус и призывая поступить по закону с его
авторами и издателями, я отчего-то с тоской вспоминаю о гласе вопиющего в
пустыне...
67
Как закалялся храм химеры1
Человек со знаковым именем Николай Островский написал труд «Храм
химеры». Это «книга-ответ», как явствует из анонса. Уже второй ответ после
предыдущей книги – «Святые рабы». Ответ на «геноцидную, попросту людоедскую по
отношению к Русскому народу тяжкую пору». Хотя книга – «впечатляюще
исчерпывающий ответ», в анонсе почему-то утверждается право автора задавать
«вопросы». Это несколько странно: что же такое все-таки книга Николая
Островского – ответ или вопрос?
Содержание книжки не оставляет сомнений в том, что она – ответ.
«Впечатляюще исчерпывающий» – это, конечно, преувеличение, поскольку она очень
уж стандартна. Таких уже издали тьму тьмущую, и похожи они все одна на другую,
как однояйцевые близнецы. Если назвать труд Островского «впечатляюще
исчерпывающим», этого достойны и все прочие. Но зачем же их издавать?
Достаточно было бы тиснуть любую из них большим тиражом, и остановиться на
этом, чтобы бумагу не переводить, а пыл авторов-близнецов направить в более
эффективное русло.
Впрочем, перейдем от отвлеченных размышлений к существу дела. Николай
Островский убежден, что все мировые и российские беды – от евреев. Экая новость!..
Но оказывается, все предыдущие труды на эту тему страдали дефектами, в т.ч. и
произведение мэтра Солженицына, напустившего на евреев мистического тумана
(подзаголовок книги явно полемичен по отношению к творению мэтра). Один только
Островский этот туман рассеивает и находит «настоящую пружину». При этом
1
Островский Н. Н. Храм химеры: сорок веков порознь. М., «Фэри-В», 2001.
68
автор заявляет, что «пытался избегать некорректных действий и агрессивных
лозунгов» – он только «формировал мировоззрение».
Начинает Островский «формировать мировоззрение» с «детективнофантастической истории» – именно так он именует библейский рассказ о рождении
братьев Исава и Иакова. Все просто: отношения двух братьев – модель будущих
отношений хитрых и коварных евреев (предком которых был Иаков) и несчастных
доверчивых неевреев (предком которых был Исав). Не будем останавливаться на том,
как поэтично описывает Островский гадкое поведение Иакова. Только представьте:
этот хитрый бездельник пытался первым выйти из лона матери и отпихивал брата
«недозволенным приемом», а потом сидел в шатре «с мамашей» и распределял
добытое братом «продовольствие»! Отметим лишь, что вопреки мнению
Островского, Исав был вовсе не прародителем всех неевреев, а предком родственного
израильтянам народа эдомитян. Поэтому вся модель мгновенно рушится, и не
стоило бы ее не обсуждать… Ну, да ладно…
Все дальнейшее посвящено истории евреев, хитрых и коварных кровососов.
Сначала грабанули Египет, благо Иосиф пристроился «завхозом» к фараону. Потом
их все же переиграл египетский жрец Моисей (из группы египетских «диссидентовпрогрессистов»). Он обманул евреев, прикинувшись посланцем Бога, и вывел их из
ограбленного ими же Египта. Сразу заметим, что Островский на дух не переносит
еврейского «бога», который поощрял детей своих совершать всякие пакости. Но
Островский не только рассуждает о пакостности богов, а приводит высоконаучные
сведения
относительно
энергопатогенных
зон
планеты,
бифуркации,
нейролингвистического программирования, дианетики. Вывод: Моисей со своим
богом смерти Осирисом сформировал фашистско-националистическую идеологию
народа, которая и воплощалась на практике последующие тысячелетия.
Христианство со своим Иисусом недалеко ушло от иудаизма, и, по Островскому,
представляет собой довольно противное изобретение вкупе с «мертвым»
69
православием и его иерархами, которые прислуживали гэбэшникам (последние тоже
иудеи, просвещает нас автор).
Далее евреи лишь крали, убивали, насаждали проституцию и занимались
другими столь же отвратительными делами. Об этом автор рассуждает в главе
«Иудоведение» и во всех последующих главах, где перед нами проносятся страны,
эпохи и кровавые преступления людей с еврейскими фамилиями. Все же этот труд
слегка отличается от книг братьев Островского по разуму (в этом, вероятно, и
состоит его «исчерпывающий ответ»?) тем, что в отдельных главах автор
пространно рассуждает об энергоинформационных потоках, генетических
отклонениях, Фрейде, избыточных электрических цепях, муравьях-фермерах,
суперанималах и суггесторах, о «преобразовании человека в постоянно жующую
скотину», об антимонопольных законах, «западоидах», архетипах, ноосфере,
антисоциальной инфекции, структурах фрактального типа. Все эти премудрости
должны наглядно показать генетически-расовую ущербность евреев, самой природой
предназначенных к хищничеству – а заодно и ущербность «иудо–христианства»
(германский нацизм, т.е. реакция здорового организма на еврейскую заразу, к
великому сожалению автора, эту заразу не вытравил). Выявлению еврейских пороков
посвящены и глубокие историко-географические рассуждения Островского. Так,
поскольку Иерусалим был основан славянами-евусеями, заселявшими Палестину (о чем
свидетельствует составляющая «рус» в названии города), то русские имеют права на
Иерусалим не меньшие, чем арабы и евреи. Островский также сочувственно
относится к версиям о гомосексуализме Иисуса и заурядности Эйнштейна.
Свободный рынок для России – смерть. Предложения же автора по исправлению дел в
искореженной евреями России весьма ничтожны, хотя отчасти неожиданны: русские
должны в известной мере использовать социально-экономическую модель евреев, но
без их шовинизма. Государство – враг, и вместо него нужно воссоздать культурно-
70
этнические группы и «соборную личность, создающую локальную ноосферу». Вот
такой исчерпывающий практический ответ на запросы нового печального времени.
Книга содержит ценные приложения, например, главку из Климова, где
раскрыты настоящие имена комиссаров, критику книги Второзакония, разъяснение
икосаэдро-додекаэдрической структуры земли, еврейскую сказку про щуку и карасей и
прочие столь же глубокие соображения.
В заключение отметим, что по антисемитскому пафосу эта книга ни в чем не
уступает своим многочисленным аналогам, и ее следует непременно включить в
длинный унылый список, состоящий из сотен опусов, подлежащих проверке
прокуратурой на предмет их соответствия нормам УК и Закону о противодействию
экстремизму. Впрочем, экстремизм Островского несколько смягчен его умилительноискренней верой в псевдонаучную чепуху. Перед нами случай, когда человечка, у
которого по воле Осириса или чьей-то еще, катастрофически съехала крыша. Порой
он даже вызывает жалость, ибо, как сказал классик: «Не дай мне Бог сойти с ума…»
71
О батьке Кондрате,
подлых жидомасонах, отважной лошади
и апокалипсических закатах1
Возрадуйтесь, патриоты: увидел свет журнал «Русич» № 3, озаглавленный
простенько, но внушительно – «Жидомасоны». Показательно, что издательская
информация: номер свидетельства о регистрации, выданный Министерством
печати и информации, имя учредителя и редактора г-на Корчагина – героического
борца с засильем жидомасонов – вынесено на титульный лист, а не прячется, как
обычно, на задворках книги. Издатель то ли хочет язвительно указать на
беспомощность исполнительной власти, неспособной разобраться с теми, чья
продукция прямо подпадает под статьи «Закона о противодействии экстремизму»,
то ли намекает, что они там, в Министерстве печати, – «свои». Но в это уж никак
не хочется верить...
В сборнике с миру по нитке собраны грязные статейки из смердящей свалки
антисемитских газетенок и журнальчиков. На обороте обложки красуется
фотография еще одного ветерана борьбы с жидами, которых он, впрочем, в духе
советской риторики, называет «сионистами», – батьки Кондратенко. Его же
выступление на Третьем Всемирном сборе кубанских казаков и открывает сборник.
Речь Кондратенко не блещет новизной: это вариация на привычную тему засилья
сионистов (жидомасонов, жидов, евреев) в России (на юге России, Кубани, Дону, в
Москве); они истребляли казаков (русских, крестьян, рабочих) и уничтожали «заводы
и фабрики, животноводческие фермы и комплексы, которые строили наши отцы и
1
«Русич» № 3, М. 2002.
72
деды, снимая последнюю рубаху». Правда, неясно, почему надо было снимать
последнюю рубаху, а не просто строить. Из-за тяжелых условий? А условия эти
природные, или их тоже сионисты создали? В общем, казачество ввергается в
пропасть, и Кондратенко в связи с этим вынашивает мечту-идею памятника.
Мечта-идея должна воплотиться в казаке, застывшем в покорном молчании, и
вздыбившейся, словно взывающей о мщении, лошади. Вообще-то такой образ
оскорбителен для казачества: даже лошадь готова противостоять нечисти, а казак
выражает только бессилие, т.е. он ничтожнее лошади. Но это, заметим, лишь
эмоциональная оценка, поэтому в ней не найти юридических признаков оскорбления
национального достоинства казачества. Жалуется Кондратенко и на гомосексуализм
– «патологию древних народов». Вроде намекает, что в этом деле древние сионисты
виноваты, хотя, судя по Библии, «голубые» за противоестественные сношения
смертью карались. Впрочем, сам Кондратенко – «красный», и в истории «голубых»
детально разбираться не желает. Жиды – они не только всю воду выпили, но вообще
все грехи наслали на человечество, отравляя ядом порока «исторически молодые
славянские народы». Даже младенческого возраста славянских народов не пожалели
сионисты! Но любопытно, что у самого Кондратенко создалось впечатление, будто
«каждый второй из нас с голубизной», и после таких слов ему, вероятно,
непроизвольно хочется «помыть язык». К чему бы это?… Седина, как говорится, в
бороду, а бес в ребро.
От возвышенных мечтаний батька переходит к суровой правде и перечисляет
уже навязших в зубах жидомасонов – Троцкого, Ягоду и других убивцев. Но, несмотря
на их происки, Кубани есть чем гордиться, посему батька приводит отчет о
советских сельскохозяйственных показателях: увеличении поголовья коров,
центнеров и тонн зерновых культур, чему прежде способствовала советская власть,
разрушенная сионистской ельцинской бандой. Батька глубоко анализирует
экономическую диверсию сионистов, сдабривая анализ высокохудожественными
73
образами. Рубль, например, обваливается как «дохлый кот». А куда, интересно, и как
обваливаются «дохлые коты»? Увы, ссылаясь на многие любопытные природные
явления, Кондратенко не раскрывает их внутреннего смысла. Зато он предлагает
несколько рецептов спасения от сионистов-жидомасонов. Главное – возродить
традиции и карать. Тут Кондратенко вспоминает Тараса Бульбу; этот образ вообще
не покидает его. В частности, батька мечтает о встрече Тараса с телеведущим
Сванидзе – с «этим небритым». Принимая во внимание данное определение, Тарасу
перед встречей придется побриться, чтобы не вызвать неудовольствие
Кондратенко. И наконец, поистине спасительное решение батьки – предоставить
больше суверенитета Москве, чтобы все жидомасоны московские перегрызлись. И
чтобы не в ресторанах там питались, а пили исключительно жабье молоко – «и хай
им там жаба цыцьки даст».
После столь многообещающего начала сборник делает несколько неожиданный
поворот, разоблачая христианство, как жидовскую придумку. Из разных книг,
журналов и с сайтов собрана информация о том, что христианство – инструмент
экспансии для покорения народов. Креститель Руси Владимир был, оказывается,
жидом, поэтому и насаждал «православное отравление». Некоторые авторы
требуют: нужно, наконец, разобраться, кто такой Христос, и не только в
религиозно-историческом аспекте, но и в медицинском – его называют «зомби»,
обвиняют в пассивном гомосексуализме и прочих грехах. Но если уж об Иисусе смеют
высказываться подобным образом, то чего только не пишут в сборнике о патриархе
Алексии, православии в целом и русском духовенстве.... Спасение же авторам грезится
в древнерусской религии, многобожии и языческих обрядах.
Отдельный раздел сборника посвящен «информационной войне» –
«тельавидению» и необходимости борьбы с ним, а также описанию злоключений
составителя сборника – г-на Корчагина. Заметим, что этот раздел весьма
поучителен. Корчагин мужественно поместил в сборник статьи «из еврейских» (т.е.
74
не антисемитских) изданий, где высказано крайнее и вполне понятное недоумение по
поводу действий прокуратуры. Есть чему удивляться: содержание рецензируемого
издания подпадает под кучу статей УК и «Закона о противодействии экстремизму».
Неясно только, зачем один из авторов, некто Кузнецов, требует отменить
протащенную «еврейской мафией» 282 статью УК (о разжигании национальной и
религиозной вражды), если статья все равно не работает из-за неслыханного
великодушия прокуроров.
Справедливости
ради,
отмечу,
что
легион
недругов
человечества
жидомасонами не ограничивается. Есть еще кавказцы, которых «общественное
русское правительство России» призывает выслать на Кавказ. Сюда же подверстали
действительно трагическую историю «мисс Сочи», которую подонок облил кислотой.
Боюсь, дело не в жалости к девушке составителей сборника, скорее, им неудержимо
хотелось назвать фамилию организатора преступления – Григоряна.
И, наконец, следует отметить патриотические стихи, помещенные в
художественном разделе сборника. Это, разумеется, высокая поэзия: «Нашу культуру
сгноили, водкой залили глаза». Неужели насильно вливали водку? Русский человек изо
всех сил отталкивал бутылку, сопротивлялся, поскольку искони ненавидел это зелье, а
ему вливали гады, вливали... Тут и высокохудожественные новообразования –
«апокалипсические» закаты, и тонкие зооморфные образы – «грива вшивая».
Впрочем, есть в сборнике и две поистине прекрасные страницы – отрывок из
пушкинской «Гавриилиады». Многих верующих христиан смущает это произведение,
и, вероятно, справедливо, но все же Пушкин есть Пушкин. Так что хотя бы чуть-чуть
редактор Корчагин все же украсил свое очередное творение: словно розу бросил на
кучу дерьма.
75
Как «Русь православная»
хулит патриарха православного1
Приехали! Газета «Русь православная» изрыгает богомерзкую клевету на весь
православный люд и его богохранимых пастырей. Впрочем, обо всем по порядку.
В номере 9-10 за 2002 г. рассказано, как группа самарских паломников духовного
сана посетила святой Афон и привезла оттуда очередные пророчества насчет
еврейских
происков.
Пророчества
эти
выдал
на-гора
некий
восьмидесятипятилетний старец, монах Иосиф.
Монах не слишком оригинален: его угрозы вполне укладываются в русло
традиционных апокалиптических пророчеств – грехи человеческие переполнили
чашу терпения Божьего, вследствие чего Бог «попустит» очистительные страдания
в виде войн, разрухи, болезней и прочих напастей, а они уже выполнят полезную
санитарную функцию, освободив землю от греховодников.
Далее старец переходит к собственно геополитическому анализу. Схема развития
событий следующая: дьявол побуждает евреев – эти сосуды зла – искоренить греческое и
российское православие, – главное препятствие к мировому еврейскому господству. Евреи
подымут турок, и те пойдут войной на Грецию, Россия придет защищать братьев и
ввяжется в бой с турками, Америка и НАТО, защищая своих турецких братьев против
русских, призовут на помощь японцев и, разумеется, богопротивный Ватикан. В общем,
дедка за репку... В итоге большая война унесет жизни шестисот миллионов человек. Россия,
конечно же, победит, и православие восторжествует во всем мире.
Собственно, разные нехорошие слова по поводу евреев, американцев и Ватикана
афонские старцы произносят часто и с не меньшим пылом, чем их российские братья
1
«Русь православная» № 9-10 за 2002 г.
76
(разве что ни к селу ни к городу японцев добавили, но ничего не поделаешь – не старец
вещает, а сам Господь глаголет чрез уста его. Промысел же Господа, как известно,
неисповедим...). Но еще удивительнее, чем промысел Господа, журналистская логика автора
данной статьи из «Руси православной». Описав грядущие ужасы, он заявляет, что
пророчество такого рода уже не первое. Еще бы! И что «пророчества и видения нынешних
насельников святого Афона совпадают с предсказаниями уже почивших афонских
старцев». Вот это уже интереснее, поскольку пророчества, а именно глас Божий, до
поступления к реципиентам, то есть верующему люду, обычно преломляются через
индивидуальные характеристики медиаторов, то бишь пророков, и, выходя из последних,
нередко весьма различаются в деталях. Однако автор статьи не просто что-то болтает,
а аргументирует сказанное. И аргументом становится слово афонца Паисия Святогорца,
жившего на рубеже XIX-XX в. Он-то и представляет геополитическую схему собственного
изготовления: Россия и Греция выступят против европейцев и турок, Россия завладеет
Турцией, после чего турки разделятся – треть примет православие, треть сгинет, а
треть уйдет в Месопотамию. Далее на сцене появятся китайцы, их двухсотмиллионная
армия перейдет Евфрат и займет Иерусалим. Начало всех этих безобразий будет
ознаменовано разрушением мечети Омара и восстановлением евреями храма Соломона.
Не стоит заниматься аналитическим разбором данного прогноза, хотя
некоторые божественные решения не совсем понятны, – например, зачем армаде
китайцев нужно двигаться на Иерусалим, если они сроду не имели там религиозных
интересов? Любопытнее другое: высокая степень «совпадения» предсказаний, в чем
уверяет нас автор статьи. Ну, хорошо, турки, греки, европейцы и русские – основные
действующие лица. Они были и остались главными героями всех православных
пророчеств, принимая во внимание византийское прошлое, давнее противостояние
России и Турции, а также Греции и Турции, которое и продолжается. Ну а
расплывчатых «европейцев», т.е. неправославных, всегда будут зачислять в лагерь
врагов. Но внезапно евреи оказываются на втором плане, никаких турок на войну
77
против мира православного не провоцируют, а восстанавливают храм Соломона.
Американцы и японцы тоже куда-то исчезают, а их заменяют китайцы. При этом
Ватикан и НАТО за спиной «европейцев» теряют самостоятельную функцию.
Дальше – больше. Автор статьи обращается за свидетельствами к исконно
русским старцам. Серафим Саровский больше напирает на общие устрашающие
картины, когда «в великое море» сольются все славянские народы и образуют «грозное
и непобедимое царство Всероссийское, всеславянское, Гога и Магога, перед которым
все народы в трепете будут». Россия вместе с другими народами «полонит»
Иерусалим и Константинополь и завоюет Турцию. Оставив в стороне вопрос о
крайне странном предсказании русского святого о Гоге и Магоге, которые,
соответственно книге Откровение, представляют собой языческое царство,
противостоящее Божьему, отметим, что тут уж все куда-то исчезают – и
американцы с японцами, и китайцы, а о евреях вообще речь не идет. Одна Россия с
неизвестными «народами» остается.
Не менее удивительно и пророчество Лаврентия Черниговского: «при
антихристе Россия будет самым мощным царством в мире». Значит, приход
антихриста укрепит российское государство? Но тут на сцене опять появляются
евреи; все они покидают Россию и уезжают в Палестину встречать антихриста,
власть которого ознаменуется апокалиптическими ужасами. О какой-то особо
вредной роли евреев, кроме их подготовки к торжественной встрече антихриста, не
упомянуто.
А вот на десерт в сообщении «Руси православной» читатель обнаружит самое
интересное. Газета приоткрывает нам великую тайну. Оказывается, когда патриарх
Алексий перенес недавно сердечный приступ, в его окружении находился
конфиденциальный источник «Руси православной»; он-то и сообщил газете о явлении
патриарху св. Феодосия Печерского. Источник, сразу отметим, странный. Он, например,
утверждает, что патриарха «более всего поразило сам факт сверхъестественного явления
78
святого, поскольку, несмотря на свой высокий церковный сан, Алексий воспринимает
религию как традицию и ритуал, и всегда со скептицизмом относился к сообщениям о
всякого рода чудесах». Одно из двух: человек, утверждающий, что патриарх именно так
относится к православию, либо сам разделяет такое отношение, и тогда его нельзя
считать убежденным христианином, или же, не разделяя это отношение, входит, как
тайный недруг патриарха, в его ближайшее, а значит, христианское окружение. То есть
это засланный казачок. В обоих случаях его сообщение нельзя признать достоверным: в
первом случае – как нехристианина, не верящего в явление Феодосия, во втором – как
недруга патриарха. Есть и третий, наиболее похожий на правду вариант: никакого
«источника» в окружении патриарха у «Руси православной» нет, и всю эту детективную
историю газета выдумала. Впрочем, это не так важно. Судя по сообщению источника,
Феодосий со страшной силой обрушился на патриарха и его окружение за грехи их,
пригрозив мукой огненной и скрежетом зубовным. Сообщив, что час расплаты близок,
Феодосий исчез и оставил «Ридигера» (это указание мирской фамилии патриарха весьма
красноречиво свидетельствует об отношении к нему «источника» и самой газеты).
Алексий II в испуге поделился новостью с окружением.
К этому сенсационному сообщению автор заметки присовокупляет еще два
пророчества Серафима Саровского и одно Феофана Полтавского о том, что придет
могучий царь на землю русскую, и православие восторжествует, а – и это самое
главное – «еретичествующие и теплохладные архиереи» получат по заслугам.
Вся эта галиматья позволяет сделать два важных вывода:
1. Православным ревнителям из «православной Руси» явно отказывают мозги, если
они выдают за «совпадающие пророчества» чрезвычайно смутные тексты, не только
разнящиеся в деталях, но абсолютно в них расходящиеся.
2. Газета под громоподобным названием «Русь православная» позволяет себе
грубую ложь в отношении предстоятеля и архиереев Русской православной церкви.
Будет очень странно, если Патриархат не отреагирует на подобные опусы, которые
79
вводят в заблуждение и соблазн православную паству и дают возможность людям в
черной форме со свастикой на рукавах распространять листовки соответствующего
содержания, как это происходило на центральной улице г. Орла 1 июня 2003 г.
80
Прошки и петрушки
против непьющего русского народа1
В предисловии к сборнику своих статей автор повторяет традиционные тезисы о
трагедии русского народа, о распродаже родины, о разрушении России. Правда, в духе времени,
он добавляет и кое-что новое: о создании Общественной палаты, куда вошли «преимущественно
отвратительные персонажи, известные именно своей отвратительностью». Есть у Савельева
и свой конек – он, в отличие от многих других «патриотически» настроенных авторов,
обращает особое внимание на употребление россиянами спиртных напитков. Тему эту автор
считает столь актуальной (в чем с ним нельзя не согласиться), что посвящает первую же
статью в сборнике истории борьбы с пьянством в России. Статья довольно странная, ибо из
нее не ясно, любит ли народ в России выпить, или нет. Сначала автор печально замечает, что
«именно пьянство не раз расшатывало устои российской государственности – с пьяных глаз
толпы спившейся голытьбы крушили все на своем пути». Действительно, пьянство на Руси
всегда было повальным бедствием. Но вместе с тем автор утверждает, что русский народ
питает «инстинктивное отвращение к водке», а знаменитое высказывание св. Владимира:
«Веселие Руси есть пити» объявляет легендой, «в которой просто звучит повод отклонить
навязчивое внимание мусульманских эмиссаров». Это отвращение подавляется безвольностью:
народ пьет, когда ему предлагают спиртное лица, заинтересованные в «водочной наживе». И
тут начинается совершеннейшая путаница: с одной стороны, по уверениям автора, борьба
«алкоголизированной шпаны и крестьянской массы, стоящей на позиции трезвости»,
окончилась победой последней, и в начале ХХ в. уровень потребления алкоголя на душу населения
стал одним из самых низких. Однако уже в следующем абзаце он пишет, что «глубина пьяного
сумасбродства у нас была и остается особенно высокой», и в 1911 г. число смертей от «опоя» было
1
Савельев А. Время русской нации. М., «Книжный мир», 2007.
81
в 5 раз выше, чем во Франции. Далее автор рассказывает, как большевики, потом коммунисты и
демократы наживались, спаивая народ, и делает масштабный вывод: «Водочные олигархи –
:передовой отряд русофобов всех мастей». И добавляет: «сегодняшние поколения – это пьяная
мерзость в сравнении с трезвыми и достойными поколениями наших предков», что полностью
противоречит вышесказанному. В конце статьи заглавными буквами выведено: «русский тот,
кто не курит и не пьет!».
Но, разумеется, этим оригинальным тезисом содержание сборника не
ограничивается. Савельев переходит к любимой теме, которую неустанно муссирует и в
стенах Думы – о засилье инородцев и об уничтожении русского народа. Рассуждения
Савельева о путях выхода из столь катастрофической ситуации весьма банальны, но среди
общих рекомендаций о сохранении коренного населения, автор предлагает и нечто новое.
Так, не только русским, но и «нерусским» он настоятельно советует принять православие. То
есть двадцати миллионам мусульман хорошо бы, по Савельеву, стать православными. Автор
уделяет много внимания религиозным вопросам, обосновывая только одну мысль:
православное христианство – единственная достойная религия. К остальным религиям он
относится в лучшем случае пренебрежительно. Например, буддизм «вообще трудно
рассматривать как религию». Но Савельев считает себя специалистом не только в
религиозных вопросах, а вообще во всем. Многие страницы его труда посвящены
теоретическим рассуждениям о политике, государстве, нации, экономике, хозяйственном
суверенитете, глобализме. Но даже если эти соображения столь же путаны, как его
представления об истории пьянства в России, даже если он в очередной раз называет
Гайдара и Чубайса «авантюристами», в этом нет ничего страшного. И обсуждение
«еврейского вопроса», в контексте размышлений над книгой антиглобалиста А. Панарина,
поначалу тоже не носит ксенофобского характера – при всей сомнительности
теоретических построений А. Савельева. Но только поначалу. Его теоретизирование по
поводу другой книги А. Панарина (любимого философа Савельева), носит очень опасный
характер. Не совсем ясно, где Савельев пересказывает мысли Панарина, а где комментирует
82
их, но, в любом случае, он вполне солидарен с самыми отвратительными антисемитскими
высказываниями автора. Здесь ничего нового Савельев уже не изобретает. Холокост – это
«имитация», «хитрая тактика еврейских вождей, сумевших свалить собственные грехи на
головы многих народов»; «еврейский расизм воплотился в антирусских установках еврейских
олигархов».
Обращаясь к расовым проблемам, Савельев не скрывает, как близки ему идеи его
друга В. Авдеева. В статье «Расология и либеральные недоумения» рассуждения Савельева
вновь становятся нестандартными: «…плодотворный брак человека с человекоподобным
существом возможен – от него может родиться человек. Но может и нечеловек». Мнения
представителей противоположного лагеря, Савельев ставит не слишком высоко, о чем
свидетельствуют заголовки его полемических статей: «Шипенье из паучьих гнезд»,
«Партия клеветы и ее пешки». Все эти «ничтожества, прошки с петрушками» когданибудь поплатятся: «скоро политических насекомых придет время травить и побивать
правоохранительными мухобойками». Во главе «ничтожеств», видимо, стоит президент
Путин – он, «как и Гитлер, опирается на стратегию мировой олигархической закулисы.
Оба направляли свои усилия против России». И Гитлер даже, вроде, «получше» был. Он
«прославлял и побуждал к подвигу расу собственной нации, Путин русскую нацию
презирает, ненавидит и боится». Да еще «не стесняется обряжаться в кипу, лобызаться с
раввинами и сотрудничать с еврейскими банкирами».
Наконец, в заключительной части книги Савельев уже без оглядки на Панарина
декларирует свои взгляды на межнациональные отношения: «инородческие элиты» сели
«на шею русскому большинству», «татаро-монгольская элита…решила приобрести статус
олигархов за счет… возбуждения антирусских настроений». Но есть еще и главные враги:
«басурманские лидеры приблизились по своей роли к еврейским»; «русские вынуждены
разоблачать еврейских общественных активистов как пособников олигархии и
иностранных спецслужб». И Савельев ставит ультиматум: «Либо иудеи оставят Россию в
покое, либо Россию придется покинуть всем евреям».
83
Время не быть Севастьяновым1
Объемистый труд Александра Севастьянова, соратника Бориса Миронова по
печально известной Национально-державной партии России, представляет собой
сборник статей, написанных в разное время и по разному поводу. Начинается книга с
грустных размышлений автора о том, что разные традиции в России (православномонархические, евразийские, еврейские) «играют роль шор, от коих большинство не
может и не хочет – стесняется! – освободиться». Но когда «хороши» шоры, задается
вопросом автор, и отвечает: «когда выше зашоренного существа сидит зрячий
погонщик, обладающий полным обзором и могущий судить о верности направления
езды. В России таких погонщиков что-то не видать…». Под «зашоренным существом»
подразумевается, вероятно, неразумное население, следующее тем или иным
«традициям». Но все же нам не стоит отчаиваться: нашелся такой «погонщик»!
Нетрудно сообразить, что на его роль претендует сам автор сборника:
«предлагаемая читателю книга – попытка снять шоры с общественного сознания…».
И куда же «погоняет» нас автор? Ответить на этот вопрос не так легко, потому
что с первых страниц начинается полная неразбериха. Севастьянов безудержно
хвалится тем, что в 1994 г. лишь он один дал точно сбывшийся долгосрочный
десятилетний прогноз о победе «национал-капитализма» в России. Под «националкапитализмом» автор понимает «капитализм не транснациональных корпораций, а
наших отечественных, а потому и социально ответственных». То есть все хорошо,
«национал-капитализм» победил. Однако этот утешительный вывод явно
противоречит как общей национал-патриотической риторике (распродажа и
уничтожение России «оккупационной властью», «агентами сионизма и Запада»,
1
Севастьянов А. Время быть русским. М., «Яуза», 2006.
84
«антинациональное» еврейское засилие во власти и бизнесе), так и унылым
выкладкам самого автора, содержащимся в остальных статьях. Так, в статье «Чего
не может Путин», Севастьянов говорит о «продолжающейся политике
экономического геноцида русских», о том, что «режим Путина» стремится получить
«поддержку в массах его произраильской, проеврейской позиции», что «президент
узаконил государственную русофобию», что руководящие кадры состоят сплошь из
евреев, осетин, аварцев, бурят – только не из русских, что высок риск «полного и в
высшей степени скандального разрыва между русским национальным движением и
всеми ветвями нынешней российской власти». А в одной из статей автор выдвигает
тезис, прямо противоположный его утверждению о «победе»: «пока правит бал
капитализма не национальный, а колониальный, компрадорский». Так что, мечты
автора остаются мечтами (и слава Богу!), несмотря на все его притязания на
пророческий дар. Ну а что же это за мечты? По сути дела, Севастьянов требует
введения нового государственного законодательства, близкого к нацистскому:
– «К высшим государственным должностям не должны допускаться нерусские и
породненные с нерусскими лица».
– «необходимо признать вне закона иудаизм и сионизм»
– «необходимо ввести в законодательство обязательное требование к
кандидатам на выборах в органы власти декларировать свое национальное
происхождение (вплоть до третьего колена по обеим линиям) и сексуальную
ориентацию».
– «необходим если не закон о запрете на смешанные браки … то максимально
активная политика, в т.ч. пропагандистская, в этом направлении.
– «необходимо решить проблему Чечни и чеченцев как народа,
некомплиментарного по отношению к государствообразующему»
Что касается внешней политики, то Севастьянов прямо призывает к
нарушению международных норм территориальной целостности государств,
85
призывая «обеспечить присоединение к России граничащих с нею земель, компактно
населенных русскими».
Во втором разделе книги представлены банальные соображения об
интеллигенции и ее роли. Читателю открывают истины вроде тех, что
«интеллигенция работает головой». Излюбленная автором еврейская тема
практически не затрагивается (разве что он радуется еврейскому происхождению
Ленина и вспоминает о происках «венгерского еврея Сороса»). Зато этот пробел с
лихвой компенсирует следующий раздел: «Русский народ и другие народы». Хотя в
заголовке и фигурируют «другие народы», в подзаголовке автор прямо вопрошает:
«Чего хотят от нас евреи?», так что все национальные враги сводятся в итоге к
одному традиционному.
Традиционны и претензии к евреям. Основная цель «ползучей реконкисты
евреев» – Европа и Россия. Благосостояние и укрепление еврейских общин в Европе
вызывает у Севастьянова острое недовольство, хотя к России эти общины как будто
не имеют отношения. Но евреи тянутся и в Россию. Заветное стремление евреев –
«превратить Россию во второй оплот мирового еврейства, в новую Америку». И не
просто так: по грандиозной геополитической мысли автора, хитроумная «мировая
закулиса» хочет использовать Россию как буфер между сионистским Западом и бурно
растущим Китаем. Не случайно, оказывается, евреи в массе своей голосовали за
Ельцина – за «безумный, убивающий нас режим». Но не только практическими
интересами руководствуются евреи. Сама природа их зловредна: «они не мытьем,
так катаньем доймут любой другой народ, чтобы получить свое. Такова
существенная часть их жизненной программы». Ужасы революции автор возлагает
на весь еврейский народ. Аргумент очень серьезный: «отвечают же современные
немцы за проступки отдельных представителей минувших поколений». Севастьянов
не потрудился учесть тот немаловажный факт, что нацистская Германия проводила
расистскую политику по отношению ко всем народам, а в русской революции
86
участвовали представители почти всех народов, населяющих российскую империю: и
евреи, и латыши, и грузины, и украинцы и многие другие. Что же касается русских,
то они составляли большинство в революционных массах – и не из-за своей особой
зловредности, а только потому, что количественно в империи их было больше.
Впрочем, возражать Севастьянову бессмысленно: подобного рода книги
воспроизводят одни и те же выкладки, лишенные всякой логики, основанные на
страхе, ненависти или цинизме. Далее Севастьянов обвиняет древних израильтян,
называя их деяния «холокостиком». Пожалуй, и не счесть, сколько страниц посвящено
«захвату» евреями руководящих постов в регионах, укреплению местных еврейских
общин. Евреи, по Севастьянову, много веков разъедали Россию изнутри, но так и не
разъели. Однако попыток не прекращают: «Принятая евреями стратегическая
установка на укоренение в России, вхождение в российский истеблишмент и
закрепление там при условии возрождения и утверждения еврейской национальной
идентичности не только не соответствует, но и прямо противоречит русским
национальным целям, задачам и интересам… вмешательство евреев в политические
макропроцессы в России – тлетворно для нас, чревато катастрофой».
Разумеется, все это сопровождается сладострастным подчеркиванием
еврейских имен и фамилий.
Впрочем, справедливости ради, надо сказать, что в «антиеврейских» главах
просматривается и недовольство другими народами и религиями России, прежде
всего, мусульманами. Причем, автор отмечает, что это не только «верующие
фанатики, но и просто…этнические мусульмане». Правда, он тут же одергивает себя:
направляют их, разумеется, евреи… За крымскими татарами стоит Турция, а за
Турцией – Израиль, конструирует свои схемы Севастьянов. Зато потом он опять
набрасывается на народы России, доказывая на многих страницах их вековую вражду
к русским: это остяки, татары, башкиры, якуты, калмыки. Как же предлагает
87
Севастьянов строить отношения с этими народами? «Отвечать десятикратно на
каждый удар», «максимально использовать межэтнические противоречия».
Оттачивая свою незатейливую мысль, автор старается в пух и прах разбить
построения разных политологов и философов, от своего коллеги Бориса Миронова до
философа Карла Поппера. При этом Севастьянов часто цитирует себя самого, коего
считает великим мыслителем и пророком, а всех остальных, вместе взятых –
пигмеями: «Далее я перечислял выразительные и многочисленные примеры
самосажания Карла Поппера из лужи в лужу конкретных исторических
ляпсусов…Идеализм Поппера инфантилен и комичен…», «Но Маркс хотя бы
понимал…», «Такой вот постулатик…Господи! И скажут же такое взрослые люди!».
Зато вот у кого можно поучиться, полагает Севастьянов, так это у Гитлера. Он
построил идеальное «национальное корпоративное государство». И все бы хорошо, да
вот полез на Восток, что и стало его стратегической ошибкой. Впрочем, войну
развязал не столько Гитлер, сколько евреи. Да, много их погибло, констатирует
автор, и «окончательное решение еврейского вопроса было “ошибкой”«. Не потому,
что его вообще решать не следовало, а просто решать надо было по-другому. Такой
метод только затруднил «решение» этого вопроса, а евреи вышли из него окрепшими,
к несчастью для Севастьянова.
88
Памятка в помощь
правоохранительным органам1
Сборник статей А. Севастьянова составлен по материалам «Национальной
газеты». Он же сам и ее редактор. Несомненно, Министерство печати просто
обязано направить в прокуратуру материалы по поводу данной книжки и ее автора,
а прокуратура – привести в действие статьи Закона о противодействии
экстремизму, равно как и статьи действующего Уголовного кодекса о разжигании
национальной и религиозной розни.
Не стоит анализировать геополитические, исторические и философские
рассуждения Севастьянова – они вполне стандартны для так называемой
«патриотической» прессы в ее радикальном виде и проникнуты глубоко
антизападническим, антиамериканским и антисемитским духом. Советы
Севастьянова по борьбе с глобализацией, его разнообразные программы по духовному
оздоровлению также интересны разве что оголтелым приверженцам этого автора.
Не будем мы и разбирать и то, как Севастьянов в традиционном духе обвиняет
евреев и прочих «инородцев»; отметим только, что характер этих обвинений со всей
очевидностью свидетельствует о зоологическом антисемитизме и ксенофобии
автора. Это означает лишь одно: его необходимо привлечь к суду по действующему
законодательству. К чему терять время на анализ бредовых идей озверелого
черносотенца? Лучше остановимся на его конкретных предложениях, чтобы помочь
соответствующим юридическим структурам, правоохранительным органам и
Федеральной службе безопасности поскорее подвести Севастьянова под определенные
1
Севастьянов А. Русская идея: век XXI-й. М., «Национальная газета», 2002.
89
законом статьи обвинения и отправить его туда, где он получит возможность в
течение многих лет обдумывать их, уже не принося вреда многонациональной
стране, которая укрепляет пока еще хрупкую государственность, основанную на
демократических началах. И пусть заодно компетентные органы еще раз
внимательно проанализируют деятельность партии, чьи лидеры публично
выражают подобные взгляды и, соответственно, запретят ее.
Итак, вот лишь отдельные предложения Севастьянова по внутренней
политике, приведенные в разделе «Меры в отношении других (помимо русского. –
Ю.Т.) народов России»:
1. «Принять программу законного и ненасильственного (данные определения
автор далее не раскрывает, и их появление можно объяснить теми же причинами,
что и вышеприведенное предуведомление – фактически они носят чисто
риторический характер. – Ю.Т.) переселения из России в Израиль – евреев, чья
деятельность не совместима с государственной пользой России».
2 . «...признать вне закона иудаизм...».
3. «... ввести в законодательство обязательное требование кандидатам на
выборах в органы власти декларировать свое национальное происхождение (вплоть
до третьего колена по обеим линиям) и сексуальную ориентацию».
4. «Необходим если не закон о запрете на смешанные браки... то максимально
активная политика в этом направлении».
В сфере территориально-государственного строительства Севастьянов
призывает к расчленению России: «Необходимо отделить от России... те субъекты,
которые несут явную этнодемографическую угрозу... Это Чечня, Ингушетия, Тува».
Севастьянов предлагает продвигать во власть нацистски-ориентированные
движения, одновременно выражая поддержку их идеям: «Следует объяснить каждому
нацболу, каждому скинхеду и т.д., что он должен, не теряя чувство собственной
правоты... сделать все, чтобы в будущем занять командные высоты в наиболее
90
важных ключевых областях деятельности... и тем самым явочным порядком
превратиться в русского хозяина России».
К сказанному следует добавить, что и читатель, и правоохранительные
органы могут составить вполне ясное впечатление о соратниках Севастьянова: он
перечисляет и вполне детально характеризует близкие ему по духу партии
фашистского толка (в порядке одобрения или описания конфликтов с ними). Полезно
ознакомиться с этой книжкой и руководству Русской Православной Церкви: о
христианстве и Севастьянов, и многие его сподвижники отзываются крайне
уничижительно. Разумеется, о том, что о президенте и правительстве
Севастьяновым высказывается оскорбительно, незачем даже упоминать.
Иначе говоря, книжка представляется полезной – конечно, только в том
смысле, что анализ ее содержания не составит ни малейшего труда для юридической
экспертизы. Фашистские партии, их лидеры и программы систематизированы
автором. Дело за малым – прокуратура должна поработать. И очень хочется, чтобы
этот призыв не канул в лету, как многие предшествующие.
91
«Водянистая скука»
антисемитского бреда1
Количество литературы о русско-еврейских отношениях приумножилось. К
недавним сочинениям Солженицына, Шафаревича, Назарова и прочим эпохальным
трудам прибавился объемистый, с любовью изданный том Семанова. Поскольку
произведений такого рода накопилось несметное множество, обычно ничего нового не
ждешь – все авторы с большей или меньшей долей интеллигентности перепевают
друг друга.
Едва взглянув на обложку книжки Семанова, сразу заподозришь, что и она
благополучно впишется в указанный ряд. Двуглавый орел на картинке перекрывает
шестиконечную звезду, к тому же внизу, на красном фоне, приписана горделивая фраза:
«Наша Родина – Советский Союз». Такая фраза, как правило, оправдывает ожидания: ежу
понятно, что думает о русско-еврейских отношениях или «разборках» человек,
декларирующий свою приверженность «Советскому Союзу». Так и есть. Чтобы оправдать
ожидания, вовсе необязательно читать книжку: достаточно взглянуть на ее заднюю
обложку, где написаны проникновенные слова: «Евреи… идеологически обеспечивают
существование сегодняшнего антинародного режима». Зачем же тратить деньги на
издание четырехсотстраничного труда, расходовать силы писателя, редактора,
корректора, художника, полиграфистов, верстальщиков, если все это уже было
многократно изложено? Непостижимо! Но раз уж я взялся отрецензировать данный
труд, пришлось просмотреть его. Будем считать, что все эти достойные люди вкалывали
для меня лично – другим читателям не советую расходовать время на ознакомление с сим
трудом, поскольку я взял на себя этот тяжкий крест. Кстати, насчет редактора –
1
Семанов С. Русско-еврейские разборки. М., «Алгоритм», 2003.
92
сдается, он не слишком добросовестно поработал: в книге остались странные
стилистические обороты. К примеру, «Пуришкевич… в исторической перспективе
удивительно соответствует Жириновскому, хотя и был тот русским дворянином, а не
“сыном юриста”». Получается, что именно Жириновский был русским дворянином, а
Пуришкевич – «сыном юриста». Шутки плохи: потомки Пуришкевича за подобное
оскорбление могут и сатисфакции потребовать.
Впрочем, перейдем к содержанию книги. Первая глава носит скромное название
«Русско-еврейская война», а подзаголовок ее – «Краткий курс». Автор лапидарно
излагает историю евреев в России. Лапидарность, однако, не помеха эмоциям:
Семанов пишет чрезвычайно пристрастно и столь же лживо. Так, он утверждает:
1. Евреи еще до 1905 г. активно участвовали в революционной работе и
оказывали большое влияние на «российскую культурную деятельность». Это правда.
2. В ответ последовали акции властей, самая примечательная из них – «черта
оседлости». А вот это – вранье, поскольку черту оседлости для евреев ввела еще
Екатерина II, до всяких революционных событий. Революционная деятельность
евреев объясняется в известной мере тем, что они были недовольны своим
положением в черте оседлости. Иначе говоря, автор переворачивает все с ног на
голову, меняя местами причину и следствие.
3. Была введена процентная норма для евреев при поступлении в университеты.
Это правда.
4. Эта мера, как и «черта оседлости», была декларативной, так как весьма плохо
исполнялась на практике. Опять вранье; мера эта выполнялась довольно хорошо. Конечно,
были исключения. Евреи получали справки о крещении, использовали сословные
преимущества, давали взятки и обходили запреты, но это именно исключения.
Помимо прямого вранья, мы видим и неприкрытую пристрастность в
толкованиях. Так, автор, утверждая, что между русскими и евреями существовало
«взаимное» озлобление, приводящее к погромам, цитирует известную формулу В.
93
Розанова о «спазмах животного, которого заели паразиты». Слово «животное» (а не
«животные») Розанов употребляет в единственном числе, что очень важно, поскольку
говорит он в собирательном смысле о русском народе, которого мучают евреи«паразиты». У него это слово, скорее всего, не имеет негативного оттенка, – в
отличие от «паразитов», – если исходить из общего контекста розановской
концепции. Ведь сам Семанов, если у него есть, например, кошка или собака, назовет
их «животными», вовсе не считая «недостойными сочувствия тварями». Так и
Розанов вполне сочувственно называет «животным» русский народ. Поэтому
глубокомысленные выводы Семанова о негативном отношении Розанова к обеим
сторонам конфликта ниже всякой критики. Кстати, и «совершать» спазмы, как
выражается Семанов, невозможно. Если он вспомнил об известных физиологических
отправлениях после приема недоброкачественной пищи или злоупотребления
спиртным, то можно разве что «вызывать» рвотные спазмы, но не «совершать» их.
Дальше – больше. Свидетельства о кишиневском погроме Семанов называет
«сомнительными», хотя в числе многочисленных материалов есть и отнюдь не
еврейские официальные полицейские отчеты. И тут появляется поразительная
фраза: «Видимо (!), жертв среди евреев было больше или заметно больше», чем жертв
со стороны христиан (оказывается, источники не только «сомнительны», но и
«противоречивы»).
В подходе к истории революции Семанов вовсе не оригинален: евреи
подготовили переворот, воспользовавшись «гигантским творческим порывом» масс
(под «творческим порывом», автор, наверное, подразумевает поджоги барских усадеб,
жестокие убийства, осквернение храмов). Свидетельство тому – значительное
представительство евреев в органах власти. Обычно на данном этапе рассуждений
почти все авторы, посвятившие жизнь разоблачению жидомасонского заговора,
заявляют: «революция была еврейской» и приводят длиннющий список еврейских
фамилий советских руководителей. Семанов, претендующий на объективность,
94
таких скоропалительных выводов не делает и даже признает, что «по
предварительным размышлениям», евреи не составляли большинства. А затем
неожиданно пускается в пространные рассуждения о психофизических свойствах
различных наций, обусловливающих их преимущества в определенных видах занятий,
спорта, искусств. Рассуждения любопытные, хотя и не бесспорные, но к чему же Семанов
клонит? Вывод его таков: «если та или иная нация в любой социальной сфере занимает
место, превышающее ее долю в общем составе народа, это означает, что данная нация
имеет к данному занятию большую склонность, чем нации соседние». Не будем говорить о
стилистической и социологической некорректности формулировки. Важен ее смысл: по
мысли Семанова, неважно, большинство ли евреев было в органах советской власти;
существенно то, что процент их представительства в этих органах превышает долю
евреев в народонаселении России. А поскольку эти самые органы занимались геноцидом,
значит, и евреи в большей мере склонны к геноциду.
В принципе, подобный ход мысли более логичен, чем сомнительные подсчеты
количества евреев, участников революции. Вместе с тем, он недостаточно логичен для
того, чтобы признать его верным. В самом деле, количество евреев, задействованных в ЧК
и органах советской власти, превышало долю евреев в народонаселении. Но число евреев,
которые получали Нобелевские премии, завоевывали шахматную корону, крупнейших
физиков и математиков, известных поэтов и писателей, артистов, художников,
экономистов, философов, военачальников, – иными словами, тех, кто внес заметный вклад
почти во все области науки и культуры, – тоже превышает их долю в народонаселении
России и всего мира. По Семанову, получается, что евреи практически ко всем «занятиям»
имеют большую склонность – как к хорошим, так и к дурным. Но тогда выходит, что
сами «психофизиологические» сравнения, а вместе с тем и выводы Семанова опять-таки
теряют всякий смысл. Это же наше заключение можно проиллюстрировать и на более
простом примере. Допустим, евреи, исходя из их значительного представительства в ЧК,
более склонны к геноциду, т.е. к уничтожению населения своей страны. Но вместе с тем
95
количество евреев – героев Советского Союза, которые защищали население своей страны
от геноцида нацистов, тоже сильно превышает долю евреев в народонаселении. Таким
образом, выходит, что евреи в равной мере более склонны и к геноциду, и к антигеноциду.
Вполне очевидно, что абсурдность такого заключения наглядно показывает логическую
несостоятельность рассуждений Семанова.
Но даже при всей несостоятельности вывода Семанова, ясно, что этот вывод имеет
мало отношения к дальнейшему ходу его мысли, поскольку автор снова перечисляет (как и
все антисемитские книжки подобного толка) еврейские фамилии, обнаруживая еврейские
уши палачей и предателей, если не через родственные связи, то через жен, а также
раскрывая псевдонимы. Все это давно обветшало. Отметим, что Семанов начитан
больше, чем его соратники. Но, интерпретируя прочитанное, он порой намеренно, а
иногда, может быть, неосознанно лукавит. Например, с сочувствием рассуждая об
«оправданной» юдофобии, Семанов цитирует Булгакова: «Френкель, ныне московский
издатель, в прошлом раввин (вероятно и сейчас, только тайный)… Это рак в груди».
«Круто сказано», – замечает Семанов. А что, собственно, сказано? Если бы Семанов
процитировал Булгакова без купюры и в соответствующем контексте, вероятно, можно
было бы что-то понять. Здесь же совершенно неясно, о чем идет речь: о «евреях», как
«раке»; о «раввинах», как «раке», или о «раке», как болезни Френкеля?
К личности товарища Сталина автор относится с глубоким пиететом,
поскольку вождь преобразовал разрушительный дух еврейства в «созидательный»
(Семанов еще раз выказывает «просвещенность» и «объективность», отличающую его
от собратьев по антисемитскому цеху, которые саму мысль о созидательности
еврейского духа сочли бы кощунственной). И в чистках 30-х гг. Семанов, разумеется,
усматривает здоровое ядро – «национально-культурный смысл», поскольку они
«приглушили троцкистскую русофобию». Выразилось это, по Семанову, в повышении
«эстетического и нравственного» уровня культуры и искусства. Иначе говоря,
миллионы замученных в ГУЛАГе людей – интеллигенции, рабочих, крестьян –
96
унавозили почву для правильного развития советского искусства! Признаться, столь
своеобразной мысли я еще не встречал. Это, несомненно, вклад автора в современную
культурологию.
Кое-какие рассуждения Семанова могли бы позабавить, если бы не нагоняли
такую же тоску, как мысли Солженицына в работе «Двести лет вместе» по поводу
эстетической и нравственной ценности произведений Галича. Говоря о «Гренаде»
Михаила Светлова, Семанов всерьез утверждает, что держать в зубах «яблочкопесню» невозможно, поскольку даже морские львы в цирке держат шары на носу, а не в
«зубах». Интересно, а волк пойманного зайца держит на носу или в зубах? Или кошка
– пойманную мышь? В другом месте Семанов указывает, что «отряд» никак не мог
«не заметить потери бойца», ибо «отряд» как нечто коллективное не способен
«чувствовать или быть нечувствительным». В общем, как бы ни относиться к
тексту Светлова, гораздо большее сожаление вызывают умственные упражнения
самого Семанова.
Анализируя патриотическую деятельность товарища Сталина, Семанов берет
под защиту весьма достойных и по-своему замечательных людей: Жданова,
Щербакова и академика Г. Александрова, а также хвалит писателей (даже «полуеврея»
Симонова), которые стали использовать в своих произведениях русские имена вместо
всяких там «Левинсонов» и «Штокманов». Любопытно, а если бы они писали про ЧК и
наделяли всех его деятелей русскими именами, Семанов тоже радовался бы?
Великая Отечественная война, по Семанову, имела два главных итога:
освобождение от немецкого порабощения и от еврейских комиссаров. Сталин изгнал
евреев с руководящих постов, и русская духовность вновь окрепла. После
таинственной смерти Сталина и смерти русофоба Берии (Семанов намекает на его
еврейское происхождение) власть захватил «дураковатый истерик» и «простоватый
русак» Хрущев. Он заботился о желудке граждан, но не о духовности, из-за чего нанес
стране серьезный урон. Урон этот искупается тем, что Хрущев не любил евреев и
97
ограничивал их возможности в смысле учебы и работы. Но вот после Хрущева евреи
тихой сапой начали подрывать государство. Беда подкралась, откуда не ждали: жену
Леонида Ильича в юности-то звали Виктория Пинхусовна Гольдберг, и была она,
якобы, по сообщениям Шолохова, родственницей Зиновьева. Вот она и капала на
мозги мужа, как капали жены Суслова, Пономарева и Капитонова – все еврейки, как
сообщает сведущий Семанов. Потом подоспел «криптоиудей» Андропов, а прорусских
Мазурова, Шелепина и Полянского задвинули, Машерова грохнули, и мудрецы
сионские начали все прибирать к рукам.. Повсюду прокрались и (пока еще скрыто)
стали править. Кстати, крайняя неприязнь Семанова к «криптоиудею» Андропову
порождает вопрос: поскольку он возглавлял КГБ до того, как его избрали генеральным
секретарем, не был ли КГБ оплотом иудаизма? Это вполне согласуется с идеями
духовной паствы Семанова, считающей всех прошлых и нынешних чекистов иудеями,
а президента Путина – их ставленником в еврейском заговоре. Но на этот счет
Семанов хранит молчание. Во всяком случае, многозначительно замечает автор,
именно Андропов извлек на свет Божий «дебильного русофоба Гайдара-внука».
Ну и пришла, наконец, пора нынешней «обрезанной» России. Евреи правят
страной уже во второй раз. В первый раз с помощью мудрого вождя Сталина
«пронесло», теперь дело идет к тому же, но Семанов надеется, что сыновья и внуки
этого не допустят.
Вообще-то, отцу народов Семанов, помимо исторического экскурса, посвятил
несколько очерков. Разные стороны многогранной личности Сталин вызывают
восхищение Семанова. Семанов полагает, что безмерная преданность клики Сталину
– одно из свидетельств величия вождя. У Кагановича, дескать, брата убили, у
Молотова супругу арестовали, а они боготворили Сталина до конца дней.
Рассуждение, прямо скажем, спорное. Прежде всего, Семанов только гипотетически
может влезть в душу упомянутых деятелей. Гораздо естественнее предположить,
что ими двигал страх – чувство, которым многие мемуаристы объясняют поступки
98
окружающих Сталина людей. Вполне возможно, что они ненавидели Сталина, но,
разумеется, скрывали это. А как только в 1953 г. градус опасности повысился и
подвернулся удобный случай, не исключено, Что они же и убили его – смерть Сталина
до сих пор вызывает много вопросов. Во всяком случае, все сталинские приспешники
единодушно заклеймили вождя после выступления Хрущева на XX-ом съезде, а не
сохранили ему верность, вопреки утверждению Семанова. Кроме того, сама
концепция Семанова: «преданность слуг, как показатель величия вождя» весьма
сомнительна. Предположим, что великий русский писатель Семанов убил жену своего
секретаря. И вот этот секретарь, несмотря ни на что, обожает Семанова. В
принципе, это возможно, поскольку народ в массе своей боготворил Сталина, – хотя
мало осталось семей, не затронутых репрессиями. Такое обожание давало бы
основания Семанову считать себя великим. Что выглядело бы странно и скорее
свидетельствовало бы о весьма ограниченных умственных способностях самого
Семанова, способного предположить подобное.
Семанов с восхищением вспоминает и о знаменитом сталинском приказе
№227 о заградотрядах. Вот бы сейчас, мечтает он, так расправлялись бы с
чеченскими бандитами и вороватыми еврейскими «банкирами». О том, что наиболее
талантливая часть комсостава Красной Армии была вырезана Сталиным в канун
войны, что и привело к тяжелым поражениям, Семанов здесь умалчивает, хотя в
другом очерке эти события вспоминает, – в рамках концепции «лес рубят, щепки
летят» (справедливо порубленный лес – это Троцкий и Тухачевский).
Семанов рассказывает и еще об одном достижении сталинской эпохи, ссылаясь
на почти недоступный для «русских людей» недавно выпущенный сборник статей
«Расовый смысл русской идеи». Там, вроде бы, был опубликован приказ Берии о
критериях отбора кадров в органы НКВД. Один из этих критериев состоял в том,
как по внешним признакам обнаруживать внутренние пороки, «черты дегенерации».
Семанов весьма одобряет подобную практику, имеющую очевидные нацистские
99
параллели, и охотно применил бы ее к нынешним временам. Рекомендации
сталинских палачей он, кажется, с удовольствием и сам использовал бы в качестве
критериев, позволяющих отсеять Человека-с-пятном и всех прочих. Их
художественные характеристики мы приведем ниже.
Посетовав в одном очерке на еврейское окружение Сталина (почему великий Сталин
подобрал такое окружение, не ясно), в другом Семанов торжественно объявляет вождя
«собирателем Великой России и продолжателем задач русского Православия и
Самодержавия». Семанов утверждает, что в душе Сталин хранил православное
вероучение. Просто его окружение извращало это учение, а сам он был чист, как слеза
ребенка.… Церкви же взрывали, когда Сталин еще не пришел к власти. А вот когда пришел
и стал «самодержавным властителем», «Русская Православная церковь была чудесным
образом поднята из бездны». И хотя эту задачу, сообщает Семанов, решали «нездешние
силы», среди земных сил основная роль принадлежала «Императору Всероссийскому
Иосифу Великому». Тут Семанов совершенно явно обозначает свою концепцию Сталина,
как мессии, посланца Божьего. И без такого Самодержца русский народ, разумеется,
существовать не может. Нового Сталина бы нам, грезит автор… И реки крови, чтобы
всяких там русофобов смыло…
Исторический обзор русско-еврейских отношений – смысловое средоточие
сборника Семанова. Кроме него, автор включил в сборник свои статьи и
выступления, написанные в разные годы и на разные темы. Да, разные, но через все
проходит идея противостояния патриотической русской интеллигенции, к которой
причисляет себя Семанов, космополитической, и прежде всего, еврейской мафии и
«контркультуре». Сразу отметим, что Семанов, с позволения сказать, «писатель» –
вернее, считает себя таковым. В одной из заметок автор подробно пишет о своем
великорусском происхождении и замечает, что он не только русский и «верующий
православный христианин», но и русский патриот, а также борец против
русофобии. Все эти обстоятельства, утверждает автор, дают ему «природное право
100
судить о современном состоянии русского народа, не оглядываясь ни на кого и ни на
что». Здесь Семанов впадает в очень распространенную логическую ловушку,
подстерегающую всех, кто убежден в том, что о народе вправе судить только его
представитель, а о религии – только верующий, принадлежащий к этой религии.
Прежде всего, в этом случае нарушается принцип: «лучше всего, когда о твоих
достоинствах судят другие». Но даже не это самое главное: данное утверждение
Семанова в очередной раз сводит на нет правомерность всех его соображений, а
значит и всего сборника. Ведь лейтмотив книги Семанова – злокозненность евреев, а
согласно положению Семанова о «природном» праве выносить суждение, евреев может
судить только еврей, но отнюдь не русский православный Семанов. Однако простим
Семанову логические нестыковки и рассмотрим жемчужины его литературнопублицистического труда.
Семанов живописует писательскую кухню, точнее то, как русские писателипатриоты отбивались от зловредных евреев. Поскольку не все имеют доступ к
писательской кухне, кое-какие замечания Семанова представляются любопытными,
но лишь в той мере, в какой излагаются факты советской и российской
литературной истории. Отметим сразу: не нужно загружать голову предвзятой
интерпретацией этих фактов. Никаких ссылок у автора не отыскать, все его оценки
основаны на домыслах, но позиция Семанова неколебимо тверда. И все же…Например,
любители литературной кухни узнают, что журнал «Молодая Гвардия» в 70-е годы
был оплотом почвенников, вспомнят уже почти забытые имена Анатолия Никонова,
Цуканова, Леона Робеля, Виктора Луи.
Очень мрачное впечатление оставляет очерк Семанова «Ганнибал у ворот» –
тот самый, где автор изложил свою подноготную, предусмотрительно желая пресечь
возможные кривотолки о своем происхождении. Начинается очерк с описания
мешочниц на одном из «крупнейших московских вокзалов», рядом с которым
Семанову выпало «несчастье» жить. Его приводят в ужас женщины, в которых нет
101
«не только ничего женского, но и человеческого». Такая брезгливость,
противоречащая традиционной сердобольности русской интеллигенции к сирым,
убогим и грешным, порождает недоуменные вопросы, тем более, что ее выказывает
человек, называющий себя православным патриотом. Но Семанов, догадываясь о
недоумении читателей, не только не оправдывается («вроде бы надо пожалеть»), но и
переходит в наступление. Оправдываться ему не с руки, поскольку «что-то колет
глаз в этом безусловно тяжелом зрелище». Так что же колет глаз нашему
интеллигентному патриоту?
Оказывается, все эти «мешочники» из русской провинции, вместо того, чтобы
«повседневно и упорно» работать, поскольку имеют «профессии и трудовые навыки»,
предпочитают перепродавать «Сникерсы», ничуть не тяготясь грязными полами
переполненных вагонов. И поэтому сочувствия у автора не вызывают. Но Семанов на
этом не успокаивается. Он, хоть и осторожно, но все же усомнился, существовал ли
некогда «народ-богоносец» (определение Достоевского). А уж после гражданской,
Великой Отечественной войн и репрессий (почему-то «так называемых»: автор
признает, что они были, но странным образом соотносит их только с
уничтожением командиров Красной армии, которых жалеет, разумеется, кроме
Тухачевского и Троцкого, получивших «по заслугам») унесших основную часть молодых
и здоровых мужчин, русский народ, по мысли Семанова, просто выродился.
Превратился в вокзальных мешочников и мешочниц. Итак, автор вольно или
невольно иронизирует над православными патриотами, твердящими, что русский
народ – «богоносец, а все беды только от евреев. Таким патриотам Семанов советует
посетить «бескрайние вороватые торжища». А уж о молодежи и говорить нечего:
прозападная, безнациональная, она обслуживает мафию. Да еще, как отмечено в
другом очерке, девушки ходят сплошь с «голыми животиками» (вот так, ласково), а
юноши – с серьгами в ухе и «даже в ноздре». Ждать от них чего-то благого, конечно,
102
не приходится, и, по Семанову, судьба нашей Родины печальна. Под такими
безрадостными впечатлениями в 1994 г. Семанов и написал «Ганнибала».
Впрочем, как мы уже указывали, в другом своем опусе, увидевшем свет в 2000 г.,
Семанов выражает надежду на «наших сыновей и внуков», которые не допустят
третьего прихода русофобских сил (читай: евреев) в Кремль. Ясно, что такой героизм
проявит отнюдь не молодежь с «вороватых торжищ». В итоге возникает странная
коллизия: то ли за шесть лет молодежь изменилась и подает Семанову надежду на
счастливое будущее, то ли «наши сыновья и внуки» – это, собственно, потомство
самого Семанова и его единомышленников, не имеющее ничего общего со всеми
прочими «безнациональными» сверстниками. Сей таинственный факт расслоения
молодежи так и остается необъясненным, равно как и наши перспективы на будущее.
Значительное место в книге занимает брань, которую Семанов обрушивает на
«демократов» и к ним примкнувшим. Бовин – «самоупоенный пустослов», Якунин –
«еретик русофоб», старающийся нагадить изо всех своих «адовых сил», Александр
Яковлев – «изменник». Разумеется, досталось и многим евреям – отечественным и
иностранным. Иногда предложения Семанова о том, как пресечь их зловредную
деятельность, нетривиальны даже для такого рода литературы. Например, в 1999 г.
он предлагал отправить Гусинского и всю его «телеобслугу» на мыловарню, а
«полученный продукт бесплатно передать “Всемирному еврейскому конгрессу в
качестве гуманитарной помощи”«. Интересно, Семанов сознательно предлагает
воспользоваться практикой нацистских концлагерей, где из трупов заключенных
изготавливали мыло, или же «православный патриотизм» невольно навел его на
такую славную мысль, полностью соответствующую идеям гитлеровских палачей?
Немало места Семанов уделяет и портретным характеристикам своих
отрицательных персонажей. Правды ради, надо заметить, что в живых описаниях
Семанова ненавистные ему герои действительно выглядят довольно отталкивающе
– независимо от того, в какой степени эти описания соответствуют
103
действительности. Гайдар «неприятно чмокает», «кучерявый, как барашек» Немцов
«неестественно похахатывает», Кириенко, как «член инфернальной секты»
(любопытно, что автор имеет в виду под понятием «инфернальная»?) выглядит
«типичным биороботом», Березовский «беспрерывно дергается, заикаясь, мотает
лысой головой» (здесь любопытный синтаксический казус, требующий разрешения:
что сопровождает заикание Березовского – дергание или же мотание «лысой
головой»?), Бурбулис «косоглаз», адвокат Макаров «женоподобен», Хакамада –
«высушенная ящерица», Ханга – «черная по цвету и душе», банкир Смоленский –
«рыжий и пучеглазый», Чубайс – «просто рыжий». После всего этого следует
парадоксальный вывод: «облик у обоих сугубо высокоумственный». В устах Семанова,
в отличие от прочих людей, дефиниция «высокоумственный», видимо, крайне
негативна. Встречаются и совсем неожиданные сравнения: телеведущая Миткова
«похожа на Майкла Джексона» (вероятно, Семанов не расположен к Джексону).
«Видимые черты ущербности» имеет «Сванидзе Карлович». Последнее высказывание
содержит в себе двойную загадку: в чем конкретно заключается «видимость» «черт
ущербности», и зачем Семанову понадобилось придумать странную комбинацию
фамилии и отчества, да к тому же в необычной последовательности, для
характеристики тележурналиста Сванидзе (наверное, речь идет именно о нем)? У
Лисовского Семанов неожиданно обнаружил «кудри», которые тот так
приглаживает, что наш автор поневоле задумался о сексменьшинствах (интересно, с
отвращением или с симпатией? – ах, Лисовский, ах, протииииивный…). К
сожалению, в сборнике нет портрета самого автора. Судя по его строгим
физиономическим оценкам, Семанов должен выглядеть, по меньшей мере, настоящим
голливудским красавцем…
Впрочем, для Семанова, как человека православного, важна не внешность, а душа.
И он исследует разные души: хороших русских людей и плохих евреев. Иногда русский
человек оказывается у него плохим евреем (наоборот не бывает). С крайней
104
неприязнью, например, Семанов отзывается о «православном расстриге» Глебе
Якунине. Ссылаясь на некоего А. Гриднева, который, в свою очередь, ссылается на
неких «антисемитов», Семанов выявляет истинное происхождение Якунина, а
именно – неужели читатель не догадается? – еврейское. Обратил его в
христианство сокурсник Александр Вольфович Мень, по Семанову, «сомнительный
православный» и «запутавшийся в жизни» человек. Тут, стоит заметить:
православный Семанов радикально расходится в оценке личности Меня с
Патриархом Алексием II и несколькими митрополитами Русской Православной
Церкви, признавшими, что убитый священник внес значительный вклад в жизнь
церкви. Надо бы сходить Семанову на исповедь, разобраться в своем православии…
Досталось от автора «местечковому пошляку» Жванецкому, «чтецу убогих
текстовок» Хазанову. К евреям добавились «плодовитый ремесленник» Церетели,
«дергунчик» Киркоров, «пенсионерка» Пугачева – так что православный Семанов
показал себя истинным интернационалистом, никого не забыл обгадить. Но,
конечно, прежде всего, он позаботился в этом плане о евреях. Впрочем, в одном случае
автор сочувственно отозвался о Бен-Гурионе и даже посвятил несколько страниц его
решительным действиям, совершенным ради создания государства Израиль.
Удивительно, но Семанов искренне восхищается «мужеством», «непреклонной верой»
Бен-Гуриона и его соратников. «Мужество» Бен-Гуриона проявилось, по Семанову, во
взрыве гостиницы «Царь Давид», когда стали жертвами полсотни англичан, в
уничтожении иорданской деревни и убийстве женщин, стариков и детей. Обычно
теми же фактами собратья Семанова аргументируют человеконенавистническую
сущность иудаизма, а тут все наоборот. Ларчик раскрывается просто: русским
следует действовать столь же решительно. Интересно, кого замыслил взрывать
Семанов?
Ну и, наконец, нынешнему президенту России тоже досталось. Причем, Семанов
критикует его, используя особый художественный прием, а именно «защищая» от
105
оголтелых нападок «простоватого железнодорожника-биржевика» Борового. Если Борового
пугает возвращение времен КГБ и грядущие антисемитские компании, то внимательный
Семанов поправляет его: нет, Путин как раз синагогу посещает, от раввинов подношения
принимает и во главе Министерства культуры поставил «среднеазиатского еврея
Швидкова». И, благодаря Путину, Москву изуродовали разными непатриотическими
памятниками: скульптурой «гитариста неопределенного происхождения Окуджавы»,
масонским символом у Киевского вокзала. Награды государственные одним евреям дают:
«неутолимому
в
тщеславии»
Марку
Захарову,
известному
«театральной
профнепригодностью» Косте Райкину, журналу «НЛО», который «избегает
русскопатриотических сюжетов» и спонсируется венгерским евреем Соросом. Не борется
Путин с космополитизмом. Впрочем, тут же Семанов поспешно добавляет: «пока»…
Побаивается, похоже, прямо заявить, как многие его собратья по разуму и перу: продался,
дескать, президент жидам….
Вот такая книжка. Что же в «сухом остатке»? Повторяю: практически ничего
нового. Семанов перепевает набившие оскомину идеи о засилии преступных евреев, о
выдающейся роли Сталина, о гонениях на подлинных русских патриотов, о
разграблении страны «демократами», о зловредности масонов, сионистов и
американцев. Пользуясь определением самого же Семанова, примененного им к
трудам Александра Яковлева, его собственный сборник можно назвать «водянистой
скукой, разжиженной» на четыреста страниц. Впрочем, бездарный автор довольно
часто переступает границы обыкновенной пошлости и глупости, выдавая тексты,
вполне подпадающие под статьи о разжигании межнациональной и межрелигиозной
розни, нарушающие Уголовный кодекс и Закон о противодействии экстремизму. Если
бы прокуратура решительнее реагировала на подобную литературу, автору сборника
пришлось бы несладко.
Но более всего удивляет в сборнике другое. Он выпущен издательством «Алгоритм»,
при котором есть общественно-редакционный совет. Ряд лиц, входящих в этот совет,
106
несомненно, приветствовали труд Семанова, поскольку в полной мере разделяют его
воззрения. А кое-кто из них, что не удивительно, удостоился и высочайших похвал от
Семанова– например, С. Кара-Мурза. Но сборник Семанова получил благословение и
других членов редакционного совета, которые до сих пор считались людьми приличными
– например, Льва Аннинского и Виктора Третьякова. Любопытно, сознательно ли Лев
Аннинский рекомендовал к печати сборник, автор которого полагает, что «Сталина на
них нет» – на таких, как сам Лев Аннинский? Или же участие в общественных и
редакционных советах стало чистой проформой, и свадебным генералам наплевать на то,
что гнусные антисемитские и шовинистические книжонки связывают с их именами?
Стыдно, господа…
107
Усталое воспроизведение унылой темы1
Еще две новые книжки появились на фронте борьбы с жидомасонами. Обе не
содержат в себе ничего оригинального. «Тайна беззакония» начинается с известного
опуса С. Нилуса «Близ есть при дверях», автор коего невнятно рассуждает о приходе
Антихриста, который готовят евреи, масоны, теософы, католики и прочие бесы.
Большим («уникальным») достоинством книги составители считают «обширные
историософские комментарии». Чтобы читатель получил представление о
характере «историософских» комментариев, достаточно привести справку о Карле
Марксе: «известный, прежде всего, как генератор идеи коммунизма, помимо этого
был откровенным богоборцем, не выносившим даже упоминания имени Христова.
Вот что пишет о нем современный исследователь масонства священник Родион:
“Карл Маркс был сатанистом-масоном...”«. Следом в очередной раз воспроизводятся
«Протоколы сионских мудрецов» и отрывок из уже издававшихся воспоминаний князя
Жевахова. Воспоминания воспроизведены не полностью, и читатель, таким образом,
лишен удовольствия познакомиться с весьма своеобразными и нелицеприятными
оценками соображений апостола Павла, с «которыми не может согласиться
христианская совесть», по убеждению Жевахова.. А вот патриарх Тихон, считает
Жевахов, примирился с «московскими жидами». Видимо, патриарх христианская
совесть
отказала...
Интересно,
а
епископ
Владивостокский
Вениамин,
благословивший сборник, благословил бы полное издание жеваховских воспоминаний?
Впрочем, указанные воспоминания опубликованы Валаамским монастырем, которому,
видимо, мало дела до ошибок апостола Павла и того обстоятельства, что патриарх
Тихон, оказывается, примирился с «жидами». Завершают книгу размышления
1
Тайна беззакония. СПб., «Царское село», 2002; Козенков Ю. Завоеватели. М., 2001.
108
покойного митрополита Санкт-Петербургского Иоанна (Снычева) об иудеях, как
«творцах катаклизмов». В дополнение приведены статейка о зверском нравственном
богословии евреев-талмудистов и еще две заметки об Антихристе – уже на новом
материале (Шенген, Ельцин, дактилоскопия, число зверя, биоинженерия, мондиализм,
футурология и прочие ужасы).
Содержание второй книжки аналогично первой, только речь в ней идет не о
грядущем антихристе, а о пришедшем и нынешнем – в лице «мирового сионизма,
масонства и запада». При этом Козенков, автор книжонки, явно не считает равно
великими членов этой мерзкой троицы, и выделяет главного, порождающего всех прочих –
нетрудно догадаться, кого. Да-да, это сионизм (варианты: иудеомасонство,
сиономасонство, еврейство). Банальная книжонка начинается с происков евреев в
средневековый период (хотя, по Козенкову, сионизму аж 3000 лет, ибо Авраам был
первым сионистом) и заканчивается происками евреев-большевиков. Весь этот
долгий период евреи разрушали, убивали, грабили, уничтожали Россию и весь мир.
Автор широко использует такие надежные и достойные источники как произведения
Ивана Шевцова, Рида, Платонова, Саттона и прочих исследователей еврейской
злокачественности. Вот, собственно, и все. Ничего нового. Скучно, господа!
109
О приключениях в дебрях русскоеврейской истории писателя-сыщика1
Книжка Ю. Федосеева ничем не выделялась бы из десятков подобных
«исследований» по русско-еврейскому вопросу, если бы не примечательная биография
ее автора. «Чумазый слесаренок» в детстве (интересно, сам Ю. Федосеев писал
автобиографическую справку или кто-то еще – в любом случае, сделано это с большой
любовью), автор закончил свою профессиональную карьеру начальником Московского
уголовного розыска. Судя по той же справке, его уволили в связи с событиями 1993 г.,
когда он занял «просоветскую» позицию, т.е., видимо, поддержал Руцкого, Хасбулатова
и иже с ними. Но, судя по всему, из всех защитников Белого Дома настоящее
восхищение вызвал у Федосеева генерал Макашов: уж очень близки их воззрения по
поводу основного врага России – еврейства. В любом случае, бывшего главного
муровца потянуло на исторические исследования взаимоотношений евреев и русских.
В отличие, однако, от А. Солженицына, коллеги по интересам к русско-еврейской
истории, Федосеев начал свое неторопливое повествование издалека, аж с библейских
времен. Справедливо указав на «совершенно немотивированную» богоизбранность
Авраама, автор пересказывает ветхозаветную историю, переходит к средневековой
истории еврейства и, наконец, попадает в рюриковскую Русь. Основной вывод Федосеева,
подвергшего скрупулезному анализу указанный период, это необычайная хитрость евреев,
их приспособленчество и интриганство, разлагающие христианскую цивилизацию. При
этом надо признать, что Федосеев высказывает мысль, совершенно небывалую для
подобных книжек: он называет иудаизм «материнской церковью», которая борется с
ересью-христианством, выступающим, очевидно, в роли «дочери» или «сына». Значит,
1
Федосеев Ю. Русские и евреи. М., «Витязь», 2002.
110
автор, хотя и исповедует православные взгляды, невольно солидаризируется с
расплодившимися ныне русичами-язычниками, которые усматривают в христианстве
жидовский плод. И за иудаизм-»материнскую церковь» как бы не влетело ему от
православных патриотов. Ведь они придут в ужас от подобного кощунства! Впрочем,
отважному муровцу Федосееву не привыкать к опасностям.
Описывая страдания христиан, подвергшихся давлению злокозненных евреев,
автор входит в раж и объявляет, что благодаря подлым евреям родились все
христианские ереси, потом папизм, лютеранство и кальвинизм. Получается, что все
мировое христианство, кроме православия, – еврейский продукт. И уже только
потом евреи породили масонов, МВФ, Всемирный банк и Федеральную резервную
систему США, которые пьют кровь из человечества. Размах, признаться,
основательный.
Однако все это лишь прелюдия. Далее следует глава-размышление о судьбах
русского народа вплоть до XVIII в. Здесь еврейская тема связана с подлыми хазарамииудеями, всячески мешавшими становлению Руси, исполненной всеохватывающей
отзывчивости и доброты. Но Русь состоялась, и для Федосеева уже не так важно, кто
стоял у ее руля – царь или Генеральный секретарь: при всех правителях она была
доброй и отзывчивой. Малые народы, словно цыплята, согревались под боком Русинаседки. Расчувствовавшийся автор уподобляет Россию «деревенской бабе», может, и
«не очень образованной», но ведь она в «лихую годину приютила осиротевших
соседских ребятишек, обогрела их, обиходила, выходила». Действительно, обогрела:
например, из холодных Крыма и Прибалтики десятками тысяч отправляла, тратя
кровные денежки, в теплые Сибирь и Казахстан. А вот неблагодарные детки,
чеченцы, например, которых так заботливо «обиходил» генерал Ермолов, а потом
отец всех народов, выросли и теперь проказничают.
Но основные проблемы разворачиваются, когда разгромленные хазары-иудеи
(автор отождествляет их с евреями-ашкеназами) двинулись на Русь. Несмотря на
111
героическую борьбу русских царей, всячески препятствовавших их проникновению,
они все же ухитрились пролезть в Россию, где и заняли со временем все ключевые
позиции в экономике и принялись расшатывать русскую веру и государственность.
Концом «великого эксперимента» стал большевистский (еврейский) переворот. Автор
переходит к описаниям кровожадности большевиков-евреев, но, справедливости ради,
опять
отметим,
что
он
упоминает
и
о
«небольших
вкраплениях»
интернационалистов-неевреев, и о «русских аборигенах». Непонятно правда, какой
смысл вкладывает Федосеев в слово «аборигены» – негативный или нейтральный.
Коллеги Федосеева по антисемитскому цеху и «аборигенов», и всяких там Калининых и
Рыковых тоже ничтоже сумняшеся причисляют к жидам. Более того, автор
мужественно сообщает и о некоторых достижениях евреев – например, о вкладе в
развитие промышленности, а Ветхий Завет, несмотря на ранее высказанную мысль о
хитрости и корысти его еврейских героев, называет «кладезем доисторической
мудрости»(! – «историческая» мудрость, очевидно, начинается с новозаветных
времен), «образцом древнейшей литературы и поэзии» (!). Евреи «дали нам Иисуса
Христа и его пророков»(!). Ох, не сносить вам головы, Юрий Григорьевич! Радикальные
православные патриоты покажут вам, где раки зимуют. Впрочем, это лирические
отступления, а основная мысль автора не нова: беды советского и перестроечного
периода – от евреев и «вкраплений». Почти все соответствующие соображения автора
уже давно растиражированы в других подобных книжках и не требуют комментариев.
Впрочем, одно вранье отличается от другого: Федосеев сетует, что во время войны
евреи, сталкивавшиеся с жестоким антисемитизмом (опять отдадим дань мужеству
автора – его коллеги, как правило, не упоминают об антисемитизме нацистов,
объявляя его выдумкой самих евреев), «не воспитали в своей среде воинов». Это не так:
по количеству Героев Советского Союза евреи занимают одно из первых мест среди
народов СССР, если брать численность еврейского населения.
112
Весь послевоенный период для автора предельно ясен – выдающиеся достижения
русских ученых, писателей, рабочих и крестьян соседствуют с бездарными книжкамиоднодневками евреев, с выраженными в них антирусскими настроениями и
необоснованными претензиями. Во время перестройки евреи и агенты влияния
реализовали план мировой еврейской закулисы, разрушив СССР, и жаждут теперь
разрушить Россию, превратив ее в еврейскую вотчину. Весь этот набор формулировок
хорошо известен. Что же предлагает Федосеев для спасения России? Автор, «потомок
рабов Золотой Орды и крепостных графа Бобринского» хочет, чтобы у горнила
государственной власти стояли русские (а кстати, почему не татары?). Для этого
необходимо осознать угрозу иудейства, призвать на помощь Домострой – и тогда все
получится, как в Персии, средневековых Испании, Франции и т. д. – видимо, автор
уповает на то, что евреев изгонят с исконных русских земель. Вот еврейский вопрос и
разрешится. Но Федосеев не так кровожаден, он не изгоняет евреев в никуда, а замечает,
что они богатейшая нация, имеющая свое государство. Дескать, не пропадут.
Подведем итоги. Автор не любит евреев, считает их источником всех бед для
России, поэтому полагает целесообразным избавиться от них. Но плоская
антисемитская идея прикрыта рассуждениями о некоторых еврейских
достоинствах. На способ избавления от еврейского вопроса Федосеев лишь осторожно
намекает. «Бить жидов!» автор не призывает – видимо, вселенская отзывчивость
(или угрожающие статьи УК, – несомненно, Федосееву известные) не позволяет
пойти на столь радикальные меры даже полковнику-муровцу. В общем, ничего нового
и особо интересного.
В приложении к книжке напечатано эссе в сказочно-былинном духе, где большая
часть слов начинается с заглавных букв, включая «Геомагнитные поля» и даже
«Инородцы». Тут же приведены поражающие свежестью мысли о том, что «наши
пращуры победили Кира и Дария». И вообще, писателей Федосеев приравнивает к
церковным иерархам. Но самое интересное – это приложенное двухстраничное
113
стихотворение, которое создавалось в течение семи лет (1988–1994)! Нам явлен
беспрецедентный рекорд русской, а то и мировой литературы – свидетельство
уникальной требовательности к слову настоящего русского писателя-сыщика.
114
О том, как потомки Каина мучают
безвестного русского литератора1
Сразу разъясню читателям, что «Черные годы» – это годы правления
«демократов» (кавычки поставил не я – так, в кавычках, именуют их «патриоты» –
вот последних уже закавычиваю я). И автор книги Хатюшин не пережидал пассивно,
когда они разрушат Россию окончательно или сгорят в геенне огненной, а боролся с
ними. Подзаголовок книги однозначно свидетельствует об этом: «История нашей
борьбы». Соответственно, книга представляет собой сборник статей, написанных в
разное время и отражающих борьбу автора с многообразными вражескими силами.
Причем, в азарте борьбы автор в одной из статей покидает наше время и
переносится к началу сотворения мира, отчаянно сражаясь сначала с еврейским
Богом, а потом и с самими злокозненными евреями. Перенесемся же и мы туда,
дорогой читатель, чтобы поближе рассмотреть театр военных действий.
«Что же такое Бог?» – задается вопросом автор и признает, что «Его
понимают по-разному». Но тут же добавляет, что с «православной точки зрения, поразному Его понимать нельзя». Эти два любопытных тезиса несовместимы. Само
указание на «православную точку зрения» предполагает де-факто, что есть и иные, а
значит, и разнообразие их. То есть тезисы автора содержат неразрешимое
противоречие. Впрочем, перейдем к сути дела.
Простодушный автор сразу согласился с Гегелем, что Бог есть исключительно
«чистый, не знающий пределов Разум». Но, поскольку Бог или «чистый разум», у
Гегеля отнюдь не Бог православного учения, то получается, что православный
1
Хатюшин В. Черные годы. М., «Голос», 2000.
115
Хатюшин верит в неправославного Бога. Опять неразрешимое недоразумение.
Впрочем, пора все же перейти к сути дела.
Хатюшин, интерпретируя первые две главы книги Бытия, обращает внимание
на противоречия в описании творения. Вроде, в одной главе сказано, что на седьмой
день Бог отдыхал, а в другой, что Он в этот день человека создал. Да и как,
ехидничает автор, «чистый разум» мог прогуливаться, какие-то вопросы человеку
задавать, возмущаться... Ученые мужи давно сей парадокс разрешили, объяснив, что
древний библейский текст был составлен на основе разных устных традиций и на
протяжении длительного времени, что для него характерны т.н. антропоморфизмы.
Впрочем, не будем утомлять читателя. Скажем одно: Хатюшин приходит к иному
выводу, а именно, что в Ветхом Завете речь идет, с одной стороны, о подлинном
Боге-Отце, а с другой – о еврейском боге, или Люцифере. Из этого автор делает
заключение, что в целом Ветхий Завет – это «мертвый, истлевший,
неживотворящий завет». Своим тезисом Хатюшин лишь углубляет парадокс. Ведь
православная Церковь называет Ветхий Завет «священным» и придает ему огромное
значение как провозвестию Нового Завета. Получается, что православный Хатюшин
не только верит в неправославного Бога, но и отрицает учение православной Церкви.
Как это возможно? Все-таки Хатюшин неправославен. Впрочем, все же пора перейти
окончательно к сути дела.
Из рассуждений Хатюшина вытекает, что Бог истинный сотворил неких «нас»
(видимо, неевреев), а Бог еврейский – евреев. Цепь рассуждений автора любопытна,
поэтому приведем ее полностью:
1. Согласно некоему Грушевскому, автору книги «Тайны Талмуда», опубликованной в г.
Варшаве в 1903 г., в Талмуде сказано, что «семя нееврея – это семя животного».
2. Человек и животные произошли от одного творца – природы (что
подтверждает даже Дарвин), т.е. не евреи, как и животные имеют природное
происхождение.
116
3. Природное происхождение означает божественное происхождение.
4. Таким образом, евреи сами утверждают, что они не божественного
происхождения.
Разумеется, цепочка приведенных умозаключений не имеет права на
существование уже потому, что в Талмуде нет такой фразы. Значит, исходная
посылка – ложная. Но из любви к чистой логике предположим, что такое
утверждение содержалось бы в Талмуде. Силлогистика Хатюшина все равно была бы
несостоятельной, поскольку третий пункт его дискурса не только не очевиден, но и
противоречит православному учению, согласно которому Бог не сливается с
тварным миром, и божественное происхождение – это отнюдь не природное
происхождение. Более того, шестью годами раньше, в другой статье, Хатюшин
призывал «не отождествлять Божественное с природным». Это была верная мысль.
Но, очевидно, поглупевший за бурные перестроечные времена автор впал в опасное
заблуждение пантеизма и в очередной раз продемонстрировал, что он
неправославный, хотя и декларирует противоположное.
Наконец, заметим, что из приведенного нелепого «талмудического»
высказывания, которому Хатюшин безусловно доверяет, можно было бы выстроить и
гораздо более естественный силлогизм:
1. Семя нееврея – это семя животного.
2. Согласно православному учению, животное (тварное) происхождение не есть
божественное происхождение.
3. Хатюшин считает себя неевреем, значит он животного происхождения.
4. Следовательно, Хатюшин не божественного происхождения.
Но к такому выводу автор не пришел, а остановился на небожественном
происхождении евреев. Данный вывод, понятно, определил и историософию
Хатюшина, которую он успешно развивает на протяжении всего сборника. В ней
евреям отводится основная демоническая роль. Но, разумеется, масштабность
117
еврейской миссии потребовала того, чтобы Хатюшин рассмотрел их дьявольскую
сущность подробнее. Этому и посвящена еще одна пространная глава книги под
теплым заголовком «Дети погибели».
Глава начинается с метафизических раздумий о несчастной судьбе России.
Вечные несчастья необъяснимы для автора, «с точки зрения земных критериев и
понятий». Только по воле Божественного промысла могли совершиться все мерзкие
дела, и главное из них – «сатанинская власть» демократии. Именно провидение
последовательно вело демократическую нечисть «к их вожделенной цели». Но зачем?
– спросит пытливый читатель. А затем, отвечает пытливый Хатюшин, чтобы
представить в «неглиже и непотребстве» врагов рода человеческого – иудеев – и их
порождение, демократию (Хатюшин выказывает себя выдающимся знатоком
древних языков и культур, делая необычайное открытие, состоящее в том, что, «по
Библии, иудейский “демос” – это толпа»). Разобравшись с «недоразвитыми
оболтусами» вроде тележурналиста Диброва и отметив превосходство истинно
русских поэтов над «песенниками» Высоцким, Визбором и Окуджавой, которые могут
появиться только у «демократов», Хатюшин быстро проходится по Ельцину и
Рыбкину (о, бедный Рыбкин!), Горбачеву, Троцкому и Бухарину. Наконец, он
приступает к основе основ – «неотвязчивому вопросу» о происхождении
сатанинского интернационала, т.е. евреев.
Концепция автора необычайно любопытна: он задается вопросом, с какой
стати Каину вдруг пришла в голову мысль убить Авеля? Ведь всего два брата были на
земле, с чего бы им ссориться? Оказывается, произошло это потому, что они были не
кровными братьями. Ева родила Каина от змея-Люцифера, а Авеля – от Адама.
Следуя строгим академическим традициям, Хатюшин честно дает ссылку на
источник, а именно на «Легенду об Адонираме», опубликованную в книге печально
известного С. Нилуса «Близ есть при дверех». Действительно, легенда о
демоническом происхождении Каина существовала в еврейском фольклоре, но из нее
118
никогда не делали вывод, что Авель – нееврей. Описывая неприглядное происхождение
Каина, фольклорные источники устанавливали различие между человеческим и
демоническим, но не между еврейским и нееврейским. Дифференцировать евреев и
неевреев начали только с Авраама, который и стал первым евреем. Но Хатюшину,
разумеется, виднее: ссылаясь на неведомый источник, утверждающий, что «дети
Каина погибли во время всемирного потопа», он высказывает интереснейшую
естественнонаучную гипотезу. Оказывается, один из потомков Каина все-таки
спасся, дав продолжение проклятому еврейскому племени: он пережил потоп в
кратере вулкана, что Хатюшин считает вполне «логичным»: «через кратер вулкана
легче всего попасть в подземное царство Веельзевула». Еще бы! Особенно если этот
потомок владел элементарными навыками диггера и имел соответствующее
снаряжение. Не совсем ясно, правда, зачем потомок Каина спустился к Веельзевулу,
чтобы потом опять явиться на свет Божий – видимо, за инструкциями
ходил…Кроме того, непонятно, зачем во время потопа он отсиживался в глубине
кратера. Если вода не поднялась до верхнего края кратера, он бы мог туда и не
спускаться, любуясь сверху грандиозной картиной гибели неевреев. А если поднялась,
то она затопила бы кратер вместе с потомком. Не исключено, конечно, что внутри
кратера обнаружилась полость, где и укрылся потомок – но Хатюшин так глубоко не
копает… В общем, история довольно темная и, боюсь, окончательного ответа мы уже
не получим.
Дальше Хатюшин развивает тему происхождения евреев, но его построения
довольно сумбурны. Воспользовавшись знаменитой марксистской концепцией
«нации», которая опирается на общность территории, языка, истории,
национального характера, он отрицает, что евреи вправе называться нацией.
Впрочем, автор тут же указывает, что вопрос с происхождении евреев все еще наукой
не решен. Перепутав ашкеназов с сефардами, Хатюшин опять переносится в
древность, а именно к в Египет. Он гневно клеймит евреев за разнообразные грехи.
119
Например, за то, что они в корыстных целях соблазняли фараонов своими
«смазливыми» женами. И вот здесь Хатюшина начинают терзать противоречивые
чувства. Ведь жены, способные соблазнить фараонов, должны быть «смазливыми», и
это Хатюшину волей-неволей приходится отметить: вряд ли фараоны польстились
бы на уродин. Однако привлекательность еврейских жен глубоко задевает Хатюшина,
поэтому после слова «смазливые» он в скобках уточняет – «в молодости». Пусть
читатель не воображает, что они и в старости остались «смазливыми». А читатель
и не воображает. Среди прочих египетских грехов евреев автор называет
«патологический разврат», спекуляцию и пьянство. В Библии ничего об этом не
сказано, но Хатюшин знает о событиях в Египте лучше от каких-то особо
осведомленных персон.
Выведя злокозненных евреев из Египта, Моисей, по Хатюшину, привел их в
Вавилон, где они и стали сочинять всякие тайные законы, чтобы покорить
человечество. В общем, продолжали они пакостить, и любящий всемогущий Бог, хотя
и пытался наставить их на путь истинный, так ничего и не добился. Тогда Он
послал на землю Иисуса.
Хатюшин сразу опровергает широко известные сведения о том, что Иисус по
земному происхождению был евреем, и называет такие сведения «несусветной
ложью». Аргументирует эту революционную мысль Хатюшин следующим образом:
во-первых, Иисус не может иметь национальности, поскольку Он – Бог (а Бог
безнационален); во-вторых, Богородица родилась в Галилее, а не в Иудее, и таким
образом, она галилеянка, а не иудейка (еврейка). Что касается первого аргумента, то
Иисус, согласно православному учению, запечатленному в решениях Халкидонского
собора, не только Бог, но и человек во всей полноте – т.е. не может не иметь
национальности. Так что Хатюшин опять отрицает православное учение, в который
раз подтверждая свою неправославность. Кроме того, в Евангелиях написано, что
Иисус был обрезан по еврейскому обряду, был принесен в Храм по еврейскому обряду.
120
Опуская эти подробности, подтверждающие еврейское происхождение Иисуса,
Хатюшин показывает, что он либо не читал Евангелия, либо сознательно
замалчивает и фальсифицирует евангельские истины, а это еще более подтверждает
его неправославность. Что же касается второго аргумента, то Хатюшин
заблуждается, полагая, что иудеи жили только в Иудее. Галилеяне – это не
национальность, а топографическая привязка к месту проживания. Например,
родной город Хатюшина – Ногинск (да простят меня жители этого славного города
за такое неприятное напоминание), но если бы Хатюшина назвали не русским, а
ногинчанином, он, несомненно, нашел бы аргументы для возражений.
Короче говоря, концепция автора состоит в том, что Бог послал нееврея
Иисуса, Сына Божьего, к евреям – сынам дьявола, и те распяли Его. С тех пор евреям
удалось создать всемирное правительство, которое и правит по сей день, сея «хаос,
разруху, вражду и страдание». Позднее еврейская мафия трансформировалась в
коммунистов, продолжавших мерзкие дела фарисеев («главарей иудейской мафии»).
Бороться с иудеями бессмысленно, заявляет Хатюшин – это дело Божье. Спасет
человечество Христос, который живет только в «национальной русской религии, не
пошедшей на сговор ни с масонством (как протестантство), ни с мистическим
иудаизмом (как католичество)». В силах людей разве что отстранить иудеев от
власти, к чему и призывает автор. Хатюшин призывает народ прозреть. Он
предупреждает: уже тридцать лет живет в Израиле антихрист под именем
Иммануил – «сын еврейки и сатаны». И наш автор более чем склонен доверять этим
сведениям: ведь о них «говорят и даже пишут в газетах»! Тем более, что это
подтверждают такие авторитетные источники, как пророчества из «Протоколов
сионских мудрецов».
От откровений исторических Хатюшин переходит к откровениям
современной действительности. Но пафос автора остается неизменным: нужно
понять, кто твой враг. Читатель это уже понял из всего предыдущего, поэтому
121
повторяться, как Хатюшин в десятках своих очерков, не будем. Но откровения
Хатюшина так богаты и разнообразны, что в них встречаются и нетривиальные
элементы, дополняющие тяжелую картину клинического антисемитского бреда.
Прежде всего, мысль Хатюшина диалектична: если в очерке, написанном в марте 1994
г., указано, что спасет Россию только Бог с пришествием Христа, а народ способен
лишь отстранить иудейскую власть, то в ноябре 1994 г. автор уже утверждает:
достаточно «понять» и тогда «спасемся». Но, чтобы «понять», нужно читать
Хатюшина – ведь именно он открывает нам сакральные тайны. Таким образом,
Христа ждать не обязательно, а достаточно сбегать к Музею революции и купить
рецензируемый сборник. Фактически, Хатюшин занимает место Христа в деле
спасения России – значит он… Даже подумать страшно… Чуть больше полугода
понадобилось автору, чтобы познать свою всемирно-историческую миссию.
Как и всякий великий пророк, Хатюшин хорошо знает устройство не только
земное, но и небесное. Так, автор утверждает, что «черносотенцы», о которых он,
естественно, пишет в самых восторженных тонах, сразу после смерти попадают в
«небесную Россию» и там остаются ее воинами. Вслед за католиком (т. е.
«мистическим иудеем») Данте, прочими мистиками-нехристями и иудейскими
фольклористами Хатюшин описывает нам тайны устройства небесного
мироздания. Но, согласно православному учению, в царствии Божьем
административно-территориальное деление не сохраняется, и России, как и ее
исконному врагу Западу, специального места там не отводится. Вот почему и в
тысячный, и в миллионный раз приходится с грустью констатировать, что
господин Хатюшин, попирающий все основы церковного учения, к православию
отношения не имеет. Не сомневаюсь, читателю уже изрядно надоели эти повторы,
но, токмо заботясь о спасении хатюшинской души, я готов напоминать о данном
факте бесконечно и с болью сердечной, ибо сердце мое обливается кровью. Ведь черти
122
в аду уже нагревают свои котлы, потирая волосатые ручки в ожидании прибытия
туда истинно русского, хотя и малоизвестного литератора.
Но Хатюшин выказывает недюжинные знания не только в исторической и
космологической сферах, но в и в хитросплетениях современной российской
политической жизни, выводя на чистую воду многочисленных врагов земли русской.
Достается от нашего автора и персонам неожиданным, с точки зрения их
позиционирования по отношению к врагaм рода человеческого. Так, в последние годы
развернулась широкая дискуссия по поводу книг А. Солженицына о русско-еврейских
отношениях. При этом Солженицына критикуют (и справедливо, на наш взгляд) за
антинаучный подход к проблеме и изрядную долю антисемитизма в ее разрешении.
Хатюшин же, как и некоторые другие маргинальные патриоты, называет
Солженицына «коварнейшим врагом» из прямо противоположных соображений:
Солженицын – ставленник Запада (читай: иудеев). Но ладно Солженицын. Хатюшин
зачисляет в недруги русского народа не только его, но и Проханова, и Н. Лысенко, и Н.
Павлова, и «провокатора» Анпилова, и других вполне радикальных патриотов.
Нравятся же нашему автору Смирнов-Осташвили, Виктор Илюхин, руководство
Краснодарского край (очевидно, имеется в виду батька Кондратенко). Критерии
выбора не очень понятны. Все перечисленные фигуры – примерно одного поля ягоды
по своим воззрениям. Неясно, чем Лысенко лучше Кондратенко, или наоборот, но у
Хатюшина свой субъективный взгляд на вещи. Не по душе Хатюшину и Дугин, и
покойный Гумилев: он подозревает, что они масоны.
Не будем останавливаться на представителях демократического лагеря,
которые, ясное дело, вызывают у автора ярость и отвращение. Понятно, что
фамилия «Чубайс» для него давно уже и не фамилия, а пароль, ключ, открывающий
дверь в мир мерзких демократов и сионистов. Мир, в котором тысячи и тысячи
христопродавцев обкрадывают Россию. Но об этом столько написали
единомышленники Хатюшина, что откровений от него дожидаться не приходится.
123
Присмотримся лучше к коллегам Хатюшина по творческому цеху – а именно к
писателям. Во всяком случае, Хатюшин считает писателей коллегами, поскольку и
себя мнит писателем. При этом кажется, настоящим писателем, в отличие от
авторов «серых опусов» – Ахмадулиной, Петрушевской и других. Хатюшин
язвительно замечает, что теперь «Окуджава, Вознесенский» никому не нужны. Это
несправедливо. Можно по-разному относиться к их творчеству, поскольку любовь к
тому или иному писателю – дело сугубо индивидуальное, но они до сих пор
пользуются большой популярностью – это правда. Чтобы убедиться в этом,
Хатюшину достаточно зайти в книжный магазин и поинтересоваться уровнем
продаж книг этих авторов. А вот что сам Хатюшин никогда никому не был и не
будет нужен – совершенно очевидно. И убедиться в этом тоже очень легко.
Достаточно провести социологический опрос: кто из российских граждан знает имя
писателя Хатюшина, и кто читал его произведения. Таковых либо не найдется, либо
сыщется тысячная доля процента. Но подобных опросов никто проводить не
станет, потому что и социологов фигура Хатюшина не интересует. Разумеется,
Хатюшин тотчас же сошлется на происки писателей-сионистов, перекрывающих
доступ на книжный рынок истинным писателям-патриотам, но это прозвучит
неубедительно. Скажем, писатель Распутин вхож в патриотические круги и тоже не
любит сионистов, однако читателям он хорошо известен как одаренный литератор,
а у Хатюшина литературных способностей начисто нет. Хатюшин ностальгически
вспоминает советскую власть, когда десятки тысяч никому неведомых советских
писателей вели вольготную жизнь. А как же: если ты член славной писательской
организации, то тебя вносят в план издательства, издают твою книжку, платят
гонорар, и ты худо-бедно живешь на эти денежки. Да еще дома творчества, всегда
готовые принять десятки таких же непризнанных талантов, оплачиваемые поездки
к собратьям по перу в союзные республики. А то, что твои книжки пылились на
прилавках провинциальных магазинов, и через пару лет их списывали в макулатуру,
124
никого не интересовало. А вот теперь интересует… Бедные тысячи писателей! Они
лишились халявы. И Хатюшин в их числе – есть о чем поныть.
Впрочем, мы отвлеклись. Основная мысль автора заключается в том, что т. н.
«творческая интеллигенция» в России представляет собой довольно гнусное
образование, преисполненное ненависти к своей родине. В таком отношении
Хатюшина к «элитарным», как он их называет, писателям, прослеживается
несколько причин:
1. Бытовая, т.е. элементарная зависть. Окуджаву, например, «бессчетно включали в
творческие и зарубежные командировки, оплачивая за государственный счет дорогу и
проживание в лучших гостиницах страны и Европы».
2. Идеологическая. Такая интеллигенция «не создала никаких духовных
ценностей для народа и не способна была ничего значительного создать в силу своей
эгоистичности, брезгливости по отношению к народной жизни и отчужденности от
русского сознания». Вероятно, себя Хатюшин считает антиподом такой
интеллигенции – т.е. он создал духовные ценности для народа, неэгоистичен, не
брезглив к народной жизни и не отчужден от русского сознания. Все это, возможно, и
соответствуют истине, кроме создания духовных ценностей. Повторим, что о
духовных ценностях, созданных писателем Хатюшиным, никто и никогда не
слыхивал.
3. Расовая. Эта противная «интеллигенция», конечно же, еврейская (или
«евреизированная», уточняет автор, имея в виду таких прекрасных писателейнеевреев, как Ахмадулина и Окуджава).
Характеризуя еврейскую и евреизированную, т.е. непатриотическую и
бездарную, интеллигенцию, Хатюшин не жалеет красок: «отщепенцы, предатели,
духовные перерожденцы (вот он, знакомый стиль советских коммунистических
газет, въевшийся в кровь патриотичного «православного» Хатюшина!), <она>
шизофренична, невежественна, необразованна, <это>раковая опухоль, <она>
125
бездуховна, безжизненна, <это> бездарность, ничтожество, чужеродность, <у
нее>переполненное ненавистью нутро, пасквильные <писания>«. Всем этим ужасным
представителям т. н. «интеллигенции» Хатюшин противопоставляет «сознательно
мыслящую часть культурного российского общества», для которой публицист Б.
Малышев придумал определение «гармонители».
Кого же относит Хатюшин, в первую очередь, к «гармонителям»? Это поистине
великие Ф.Шипунов, Г.Литвинова, А.Цикунов (Кузьмич), Ф.Углов, М.Лемешев, М.Антонов.
Признаюсь, поскольку я рецензирую патриотическую прессу, некоторые имена из
приведенного списка мне изредка попадались. Но если средний российский гражданин
когда-нибудь слышал эти имена (в отличие от Ахмадулиной с Вознесенским), пусть
бросит в меня камень. Впрочем, Хатюшин наверняка сошлется на еврейские препоны,
преграждающие читателям путь к знаниям о знаменитых русских литераторахпатриотах.
Все ужасы нынешнего российского общества, которым правит просионистское
руководство (кроме тех, кто прозрел под влиянием пророка-мессии Хатюшина; об
этом см. выше), может искоренить и нынешний вождь России. В связи с этим автор
подвергает глубокому анализу личности и деятельность известных российских
вождей. Сразу заметим, что величайший и самый патриотичный из них, по
Хатюшину, – И.В.Сталин. А вот Ленин плохой, «за ним не стоит никаких полезных
для России дел». Поэтому, считает Хатюшин, Сталина напрасно убрали из Мавзолея.
Попутно весьма осведомленный Хатюшин устанавливает две причины
незахоронения Ленина: а) его не принимает земля; б) тело Ленина в Мавзолее нужно
«посвященным в каббалистику вождям мировой демократии». Мавзолей, утверждает
наш автор – ритуальное сооружение, скопированное с храма сатаны. Мало того, это
«особая усеченная пирамида, где сфокусированы космические энергетические потоки с
отрицательным зарядом, которые, в свою очередь, через Мавзолей как бы
усиливаются и ретранслируются через всю Россию». Далее следует ценное
126
разъяснение: «Тело Ленина, лишенное души, тем не менее, имеет энергетическую
субстанцию, грубо говоря, привязанную к его “пуповине”. В космических потоках она
(эта энергетическая субстанция) способна “оживать”, возбуждаться, принимать
реальные очертания и звучать “ленинским голосом через медиумов”«. Так «сионофашисты» через тело Ленина и Мавзолей зомбируют бедный русский народ.
Интересно, а какой радиус действия у Мавзолея-ретранслятора? Дело в том, что
идея сама по себе любопытна в научном плане. Ведь не секрет, что многие московские
теле– и радиовещательные компании не могут распространить свое вещание на
отдаленные уголки России. Может быть, действительно, приспособить Мавзолей для
других задач, и тогда жители нашей необъятной Родины увидят и услышат через
тело Ленина неприятные Хатюшину НТВ и радио «Свобода». Или же мощности
Мавзолея не хватит, и в губерниях придется соорудить свои мавзолейчики для
ретрансляции (ну, и положить туда каких-нибудь местных авторитетных
руководителей, как «энергетическую субстанцию»)? В любом случае, если бы
сообщение Хатюшина имело хотя бы тысячную долю здравого смысла, об этом
стоило бы подумать нашим специалистам по теле– и радиокоммуникациям.
Подавляющее
число
статей
сборника
посвящено
политологическим
рассуждениям. Хатюшин пишет обо всем – О Сербии и о Ельцине, об Америке и
Лифшице, о Жириновском (признавая его ширмой сионистов, но отдавая должное
прямоте его антиеврейских заявлений), о валютном фонде и о битве за Дагестан.
Цвета повествования, разумеется, черно-белые. Гнусные американцы, сионисты,
албанцы, чеченцы, МВФ, НАТО, ООН, Кириенко-Израитэль, Израиль, «семья».
Светлые Милошевич, Илюхин, Белоруссия. Последних несравненно меньше, чем
первых. Для Хатюшина они словно святой «остаток», с которого начнется
возрождение страны. России автор пророчит неизбежную новую войну за Украину и
Кавказ. Опять-таки ничего нового по сравнению с другими авторами Хатюшин не
127
предлагает, поэтому не будем на этих статьях задерживаться, а снова перейдем к
близкой для автора теме – российским писательским будням.
В этих буднях Хатюшин отводит себе значительное место. Ему удается даже
связать свое имя с известной перепиской Астафьева и Эйдельмана. Если миллионы
российских читателей не узнают о роли Хатюшина в этой переписке, то много
потеряют. Поэтому Хатюшин восстанавливает ход событий буквально день за днем.
А ход событий напоминает детектив в манере Агаты Кристи.
Итак, изначально переписка состояла из двух писем Эйдельмана и одного –
Астафьева. Хатюшин хвалит Астафьева, когда тот «хлестким и выразительным
письмом» поставил на место зарвавшегося сиониста. Тем горше разочарование
Хатюшина, вызванное последующим предательством и перерождением Астафьева,
который «по-эйдельмановски озлобился на патриотов и принял иудину награду из
рук мучителя страны». Но дело даже не в этом. Поскольку счет по письмам был 2:1 в
пользу Эйдельмана, Хатюшин решил не оставлять в состоянии эйфории
эйдельмановских «единокровных сторонников», сочинил ответ на ответ и передал
письмо в журнал «Литературное обозрение», подколов его к предыдущей переписке.
При этом он попросил не открывать имя автора. Почему Хатюшин проявил такую
скрытность? У меня есть предположение на этот счет: Хатюшин сознавал, что имя
его никому неизвестно, поэтому письмо не будет иметь общественного резонанса. А
так, глядишь, и не заметят, и прочитают, под соусом переписки двух известных
людей, его, Хатюшина, письмо. Его сочинение кто-то, наконец, прочтет! Такой шанс
выпадает нечасто, и наш автор решил использовать его.
Казалось, судьба в первый и последний раз улыбнулась Хатюшину, но он еще
много лет провел в безвестности, пока Бог не вознаградил его за терпение. Только
через пятнадцать лет в газете «Завтра» появился отрывок из воспоминаний С.
Куняева, где тот сообщил, что к известной переписке было приложено еще одно
письмо. Куняев, к вящей радости постаревшего Хатюшина, решил даже, что такое
128
письмо мог бы написать Солоухин. Когда Куняев спросил об этом самого Солоухина,
тот «лукаво заулыбался». Такую улыбку можно интерпретировать по-разному, но я
уверен, что Хатюшин интерпретировал ее следующим образом: конечно, великому
русскому писателю Солоухину хотелось выдать письмо за свое, но он постеснялся это
сделать. Ведь это все равно, что приписать себе авторство «Евгения Онегина» или
«Мертвых душ». А дальше Куняев уже сам пишет, что это (Хатюшин слова Куняева
любовно выделяет) «подцензурный и актуальный для нашего времени документ».
Счастливый Хатюшин, воспользовавшись удачным поводом – сороковинами
Анатолия Иванова – встретился с Куняевым, с гордостью поведал ему, что это он,
Хатюшин, автор того эпохального письма. Затем он заручился обещанием Куняева
сделать соответствующую сноску в журнальной публикации. Однако Куняев не
сдержал слова. Почему? Ответ так и остался жгучей тайной. Хатюшин
предполагает, что Куняев не хотел лишать читателей «определенной загадки». Я же
рискну предположить другое: Куняев сообразил, что «актуальное письмо» не стоит
компрометировать подписью никому неизвестного литератора. В итоге Хатюшину
удалось только сейчас, в рецензируемом сборнике, громогласно заявить о своем
авторстве, а заодно и полностью опубликовать текст письма, которое Куняев
сократил почти на треть, несмотря на всю его актуальность. Кстати, Хатюшин
скромно согласился с оценкой своего творения Куняевым, заметив, что указанный
документ «действительно – актуальный для нашего времени».
Не стоит задерживаться на этом бессмертном творении «патриотического»
духа, начинающегося с мягкого интеллигентного упрека: «Вы решили и дальше
мусолить свой вонючий “еврейский вопрос”«. В письме сообщается о том, что евреи
убили царя, сионисты захватили власть над миром, а еврейские писатели поносят
русский народ. Хатюшин писал, пишет и, наверное, всегда будет писать одно и то же.
Упомянув об этой истории с полузабытым письмом, мы хотели показать, как все же
трудно бездарному, озлобленному, малограмотному человеку, называющему себя
129
«писателем», обнародовать свою фамилию, и хотя бы каким-то образом дать знать о
своем существовании. И хорошо, что трудно. Это вселяет надежду на то , что
великая русская литература и публицистика не погибнут от агрессивного
«патриотического» тявканья.
Но и совсем оставлять без внимания творения, подобные хатюшинскому, тоже
нельзя. Омерзительный антисемитский, шовинистический бред, составляющий
единственное «содержание» книжки Хатюшина, подпадает сразу под несколько
статей и Уголовного кодекса, и Закона о противодействии экстремизму. Государству
необходимо определяться с такими авторами – их следует направлять либо к
прокурору, либо на лечение. Под те же статьи подпадают и издатели данного опуса.
И если государство сполна реализует свое право и обязанность бороться с фашизмом
и экстремизмом, это позволит нам с полным основанием воскликнуть вместе с
Хатюшиным: «И в глубине утомленного русского сердца пробуждается голос надежды.
Негромкий, но внятно пророчащий освобождение от бесовского плена». Плена
хатюшиных и ему подобных.
130
Повесть о стойком оловянном чекисте1
Книжка (вернее, здоровенная книжища) посвящена «трагедии великого и
обездоленного» русского народа, подпавшего под молох мерзких демократовреформаторов-предателей. Ничего принципиально нового в этом тезисе не
содержится, но вот автор книжки некоторый интерес вызывает. Ее сочинил С.П.
Шальнев, полковник КГБ в отставке, много лет отдавший борьбе с
предшественниками этих самых демократов. Это и привлекает внимание к его
детищу. Не так часто встретишь среди многочисленной «патриотической»
литературы труды обычно немногословных экс-борцов с диссидентами. Наверное, не
ошибусь, сказав, что С.П. Шальнев выражает идеологию, по крайней мере, части
сотрудников КГБ прежних лет – тем более, что посвящает свою книгу памяти
генерал-майора и двух полковников КГБ, а также капитана 3-го ранга ФСБ. Вот эту
идеологию мы и попытаемся проанализировать. Поскольку же экскурсы автора в
недавнюю историю и рассуждения о событиях сегодняшнего дня занимают аж 750
страниц, материалов для анализа более чем достаточно.
Структура книги точно соответствует ее названию. Три части посвящены,
соответственно, идеологии, политике и религии – вернее, «иудам», в них
обретающимся. Однако предисловие к этим трем частям сразу открывает
читателю одно любопытное обстоятельство: из трех составных источников
Шальневу милее всего религия. К ней, вернее, к ее развенчанию он питает какой-то
особый, почти болезненный интерес. В самом деле, после одной страницы общих
рассуждений о «реформаторах», разваливших великую страну с подачи ЦРУ, автор
тотчас переходит к пятистраничным рассуждениям об идеологии. Все ее проблемы
1
Шальнев С. Новоявленные иуды в идеологии, политике и религии. М., ИД «Грааль», 2003.
131
Шальнев сводит исключительно к противостоянию темного религиозного дурмана
со светлым и мудрым атеизмом, иначе говоря, к проблемам религии.
Заинтригованный читатель сразу задается вопросом: не занят ли автор какими-то
особыми духовными и религиозными (антирелигиозными) поисками? Или эта тема
ему ближе, поскольку когда-то, как активный чекист, он преследовал религиозных
диссидентов? Однако по мере ознакомления с книжкой интригующий вопрос
проясняется: Шальнев далек от духовных исканий. Он остался советским человеком,
верным делу Ленина, поэтому разоблачает антисоветскую сущность религии,
мракобесие религиозных философов – Бердяева, Булгакова и прочих, обрушивается с
критикой на религиозных диссидентов, внесших ощутимый вклад в развал страны.
Объектом беспощадной критики Шальнева становится книга историка М.
Шкаровского «Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущеве», в которой
«неправильно» освещена деятельность церковных диссидентов. Но, ощущая веяния
нового времени, Шальнев уже не призывает гнать церковников взашей: он тот
атеист, который не стоит «на позиции видения только реакционной роли религии».
Он «за объективное описание положения религии и церкви в нашей стране, с
критическим осмыслением ее деятельности в прошлом и будущем». Поэтому, в
соответствии с духом времени, его отношение к Русской Православной Церкви
гораздо благожелательнее, чем к разным «злопыхателям», вдохновляемым из-за
кордона на радость «буржуинам». Столь своеобразная лексика, совмещающая официоз
казенных советских газет с фольклорно-революционными описаниями царства
капитала, весьма характерна для автора. От книги Шальнева попахивает чем-то
очень знакомым и довольно зловонным…. Впрочем, лексика и стиль – это всегда
надстройка, а содержание книги – базис, как учил меня в школе и высшем учебном
заведении горячо любимый мною марксизм-ленинизм-сталинизм. К содержанию и
перейдем.
132
Поначалу полковник Шальнев разоблачает «новоявленных иуд в идеологии».
Причем, не откладывая дел в долгий ящик, он почти сразу обрушивается с бранью на
американских сатрапов и их наймитов в России. До боли знакомый тезис
вбрасывается в первом же абзаце: всю эту петрушку нам устроили проклятые масоны
из ЦРУ. В частности, Шальнев приводит строки из газеты «Правда», которая
цитирует выступление А. Даллеса на секретном заседании таинственнейшего
органа – « Совета по международным отношениям масонского координирующего
центра мондиалистской организации». Интересно, редакторы газеты «Правда»
догадывались о смысле слова «мондиалистский», которое применили к загадочной
организации? Но еще любопытнее почин речевки А. Даллеса. Тот начинает, как в
старинных русских колыбельных: «Кончится война, кое-как все утрясется,
устроится…». Потом без всякого перехода Даллес вдруг переходит к неприкрыто
циничной и угрожающей риторике: «И мы бросим все, что имеем…. на оболванивание
и одурачивание людей». Здесь Даллес показал себя выдающимся знатоком русского
языка, проведя тонкую грань между почти синонимичными, но все же имеющими
индивидуальную
семантическую
окраску
терминами
«оболванивание»
и
«одурачивание». Вряд ли в американизированном английском существуют столь
тонкие лексические нюансы. Скорее всего, Даллес так и говорил на русском языке,
чтобы нагляднее выразить свою мерзостную сущность. Но потом Даллес уже в
третий раз меняет стиль риторики, переходя к высоким научно-философским
рассуждениям: «Человеческий мозг, сознание людей способны к изменениям. Посеяв
там хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти
фальшивые ценности верить». Таким образом, «Правда» представляет нам Даллеса
ритором такого уровня, рядом с которым меркнут все риторы античного мира.
Но дальше – больше. Даллес, как и Шальнев, уделяет очень серьезное внимание
идеологии и предоставляет ей центральное место в описании апокалипсиса,
подготавливаемого в России цэрэушниками-масонами. Из литературы и искусства
133
вытравят социальную сущность, а театр и кино будут насаждать самыми
«низменными человеческими чувствами». Даллес загодя готовит провокаторовавангардистов и диссидентов: «Мы будем всячески поддерживать и поднимать так
называемых художников, которые будут вдалбливать в человеческое сознание культ
секса, насилия, диссидентства, словом, всякой безнравственности». Это заявление,
судя по сообщению Шальнева, Даллес сделал в 1945 г., еще до Ялтинской конференции.
Все предусмотрел масон, все предвидел и все породил – и всяких там авангардистов, и
диссидентов. Любопытно, что, не зная, по-видимому, изначального смысла слова
«диссидент», означавшего противника государственной церкви в Англии в XVII в., а
потом применяемого ко всем, кто отстаивает свое «несогласие», Даллес
отождествляет «несогласие» с «безнравственностью». Прямо как советский
политпросвет. Одна из главных составляющих апокалипсиса – упразднение
«честности и порядочности», которые превратятся в «пережиток прошлого».
Несомненно, Даллес подразумевает под этим «прошлым» советское прошлое. Да уж,
тогда честность и порядочность ценились очень высоко, как это, наверное, было
хорошо известно Даллесу…Будут также насаждаться «ложь и обман, пьянство».
Разумеется, при Советской власти, верным блюстителем принципов которой
остается полковник Шальнев, указанных пороков не существовало. Даллес прекрасно
знал, что по бескрайним просторам Советского Союза ходили сотни миллионов
кристально честных людей; они ненавидели пьянство и в рот капли не брали. И
опять Даллес показывает себя выдающимся знатоком русского языка, употребляя
длинный, почти синонимический ряд: «…будем разлагать, развращать, растлевать ее
(т.е. советскую молодежь – Ю.Т.)».
В результате Даллесу удалось-таки развратить советскую молодежь. Но не
полковника Шальнева. Этот чистый и наивный человек по сей день верит в
подлинность документа, опубликованного газетой «Правда».
134
Однако не только внешние, но и внутренние враги содействовали развалу
страны – тут Шальнев с яростью обрушивается на недругов, с которыми в свое
время так славно боролся. В священном гневе он даже отходит от нерушимых
принципов атеизма и отдает дань анимизму, наделяя человеческими чертами
бездушные предметы. Так, нашу страну он представляет в виде курицы (?), которую
«высасывают и обгладывают, ни черта в нее не вкладывая, превращая в ходячий
скелет с хрупкими костями». От живой и человечной курицы остается, по Шальневу,
то же, что от «прекраснейших произведений инкских и ацтекских мастеров» –
«тупые золотые слитки». Как курица перестала что-либо соображать в результате
тлетворной деятельности масонов, так и слитки отупели. И еще бы курица не
перестала соображать, если перед масонами и их прихвостнями появилась
альтернатива: что делать с плодами Победы 1945 г. – «в унитаз спустить или по
дешевке продать».
Войдя в раж, Шальнев достигает почти заоблачных высот. Он сравнивает
антиреформаторов, которые не православные, «не тюрки и не горцы» (здесь
любопытно смешение этнической и топографической привязки), с инопланетянами,
захватившими нашу планету, чтобы «выпить и вычерпать ее до конца, измерзив и
испакостив Землю, и двинуться дальше в космос в поисках новых жертв». Из
космического измерения автор плавно переходит в историческое, сравнивая
«супермонополии» со «свирепыми и мощными» доисторическими тиранозаврами.
Тут же Шальнев прогнозирует будущее развитие человечества. Из его прогноза
следует, что мир будет поделен между всеми, включая страны Латинской Америки.
Кусок пирога не достанется только России, если она последует курсом ГорбачеваЕльцина. В Америке поклоняются Люциферу. «Двуногие» американцы (интересно,
сколько ног у автора?) стремятся в «общество» себе подобных, т.е. сатанистов. В
империалистическом соревновании сатанистам не уступают и гомосексуалисты,
которые, по Шальневу, любят справлять свадьбы в «храмах Сатаны». В результате,
135
предрекает полковник, сатанизм станет господствующей религией США, в угоду
«сверхмонополиям-тиранозаврам», и Землю ждет новый фашизм «с сионистским
лицом Мадлен Олбрайт… и всевластием педерастов и лесбиянок».
Таково сатанинское будущее Америки и мира. И Россию ожидает самая
печальная судьба. Женщины не будут рожать, а по стране распространятся
«диковинные болезни». Нечто диковинное уготовано «новорусским»: их выбросят,
«словно использованные презервативы». Шальнев, похоже, радуется такой их участи,
поскольку «новые русские…своим воровством подорвали жизнеспособность
православных граждан». Утверждение любопытное, поскольку жизнеспособность
неправославных граждан, коих в России тоже достаточно, «новым русским», повидимому, подорвать не удалось. Следует ли отсюда вывод, что православные более
уязвимы, чем остальные представители религиозных конфессий, и следует ли искать
причину такого положения дел в специфическом содержании православного учения, не
уточняется.
От апокалиптических картин Шальнев переходит к конкретной недавней
истории разрушения Советского Союза. По сведениям Шальнева, ссылающегося на
книгу некоего М. Калашникова, два «дерьмократа», Горбачев и Шеварднадзе,
капитулировали на Мальте перед Вашингтоном, за что обоим «подарили недозрелые
цитрусовые… Шеварднадзе подарили 75 лимонов зеленых, а Горбачеву – триста
лимонов. Зеленых. Поди, любили они чаек-то попить с зелеными лимонами». Этот
таинственный сюжет явно выпал из отечественной историографии, поскольку в
десятках книг по новейшей истории, написанных собратьями Шальнева и
Калашникова по разуму, эпизод с цитрусовыми не встречался. Действительно ли им
подарили обычные лимоны (и зачем – в России тогда можно было купить лимоны),
или же автор намекает на миллионы долларов («лимоны» на уголовном жаргоне),
остается неизвестным. Читатель ожидает развития сюжета, но исторических
тайн ему не раскрывают. Шальнев плавно переходит от критики А.Н.Яковлева,
136
непоследовательно совершавшего свой исторический путь (один из редких тезисов
автора, хотя бы отчасти не вызывающий возражений), от сообщений о е Нине
Ивановне, жене Яковлева, и их шестерых внуках, от неоконсерватизма, как ведущего
направления в политике западных стран, от неофашистских «Новых правых» и,
наконец, от манипулирования чувствами к современному российскому телевидению.
Шальнева возмущает передача «Моя семья», в которой женщина признается, что
любит мужа, хотя тот «увлекается мужеложством». Другие «пожилые женщины»
дают советы, как «разнообразить половые отношения путем изменения поз в
кровати». Автору вообще не нравится, что все «помешались» на сексе, и он считает,
что тележурналист В. Комиссаров прав, направляя «страждущих и алчущих секса» на
«путь морали». Это многозначительное замечание, похоже, открывает нам духовный
и плотский мир самого Шальнева. Судя по его ремарке, он не «алчет» секса и
предпочитает духовный образ жизни. Кажется, что такая позиция более характерна
для православного верующего, воспитанного на посланиях апостола Павла, чем для
полковника КГБ. Впрочем, в наше время все возможно… Но при этом, заметим,
Шальнев вовсе не пассивный сторонник христианской нравственности. Он
критикует церковь, закрывающую глаза на «телемерзость». Далее же читателя ждут
бесконечные переходы от внутренних врагов в сфере идеологии к внешним,
соображения о гнусности Рональда Рейгана, которого постигла Божья кара в виде
болезни Альцгеймера, и прочие человеколюбивые заявления: о «сексуальном маньяке»
Клинтоне, о Савике Шустере и его передаче, и наконец, пространная критика книги
В. Данилова о «Руси ведической». Что касается последней, то, разделяя ряд положений
книги, Шальнев опровергает утверждение Данилова о том, что Русская православная
Церковь – конгломерат «фарисейского талмудизма и язычества». И еще о том, мать
патриарха Алексия II была еврейкой. Шальнев не согласен и с тем, что необходимо
заменить молитву «Отче наш» на «Харе Кришна», на чем настаивает Данилов, и
137
считает, что «эта попытка обречена на провал». Тем самым Шальнев вновь
доказывает, что ему близка судьба православного христианства.
От глубоких философско-религиозных споров автор переходит к более
конкретным историческим вопросам: почему развалился СССР и какую роль в этом
деле сыграли диссиденты. Причины очевидны: Шальнев, в который уже раз,
повторяет то, что сказал ранее. Виноваты ЦРУ и внутренние предатели. Добавляет
он только художественные штрихи. Так, Горбачев – «фарисей, двурушник, человек с
двойным сознанием…предатель советского народа, которому он вместе со своей
“Марусей” десять лет развешивал лапшу на уши – т.е. вместе со своей покойной
женой Раисой создал “кооператив” – она “варила лапшу”, а он ее умело и долго
развешивал за уши». Я привел пространную цитату с тем, чтобы читатель оценил
мощь художественного воображения полковника. Оставив в стороне соображения
Шальнева об американской неудаче с СОИ, перейдем к его рассуждениям о том, откуда
появились диссиденты. Собственно, до диссидентов дело так и не доходит. Шальнев
никак не может отвязаться от преследующего его образа ненавистного Горбачева,
«местечкового механизатора». К нему Шальнев питает почти патологическую
антипатию. Даже Ельцину, Чубайсу и Гайдару – привычным мишеням современных
«патриотов» – отведено в книжке несравненно меньше места. Объяснить этот
психологический феномен не так просто. Ведь и Горбачев, и Ельцин вышли из родной
для Шальнева системы и начали разрушать ее. Ельцин еще и дважды подавил
попытки людей, близких автору по духу, вернуться к старому. Почему же все-таки
Горбачев? Наверное, потому, что в годы горбачевского правления заметно
пострадало родное ведомство автора. Это для полковника Шальнева – удар ниже
пояса. Вот так и стал для него Горбачев олицетворением всех сил мирового зла и
предательства. Потому-то в главе о диссидентах основное внимание уделено
Михаилу Сергеевичу, и здесь он вроде бы обозначен как главный диссидент. Автор
считает, что Волкогонов, Якир и Амальрик – диссиденты рангом пониже. В той же
138
главке, правда, ни к селу, ни к городу, приведены любопытнейшие сведения о золотой
молодежи 70-х – 80-х гг. Любители клубнички узнали бы, что в одном «домике» в
Краснопресненском районе, «днем и ночью охраняемом 9-ым подразделением КГБ»,
резвились отпрыски самых высокопоставленных чиновников Советского Союза.
Уровень тусовки был настолько высок, что даже сыновей генерал-майоров КГБ на
порог не пускали. К сожалению, чем они там занимались, автор не сообщает, хотя не
приходится сомневаться, что хоть пару-то «жучков» и камер там наверняка
установили: особенно постарался бы тот генерал-майор, сынишку которого так
обидели.
Как уже отмечалось, Шальнев бранит реформаторов и прославляет КГБ, но это
не добавляет ничего нового к выкладкам других авторов, стоящих на тех же
достойных позициях. Разве что иногда поражают удивительные стилистические
находки, свидетельствующие о том, что желчь и негодование, переполняющие
Шальнева, напряженно ищут выхода. Эти перлы, вообще-то, стоило бы поместить в
развлекательный сборник для семейного чтения взрослых. Из-за ограниченного
объема данной рецензии не могу позабавить читателя в полной мере. А сколько
соображений полковника хотелось бы процитировать! Так, сообщая нам о происках
«Комитета 30» (нечто вроде клуба «сионских мудрецов»), Шальнев опять приводит
слова некоего американского разведчика Колемана, который приходит к выводу, что
«Британская Корона – это центр контроля, из которого исходит все». Свой тезис
американский разведчик иллюстрирует английской пословицей «They have a finger in
every pie» («Во все вмешиваются»). Советский контрразведчик переводит пословицу,
что называется, «в лоб»: «Они в каждый пирог засунули палец». И вот, «глубоко
поразмыслив» над словами бывшего разведчика Колемана, наш автор находит
гениальное в своей простоте и естественности решение: «Ничего у этого “Комитета
300” с нашей страной не получится – пусть они засунут палец в место,
диаметрально противоположное голове!» Каждый такой выпад полковника
139
отличается необычайной емкостью и дает пищу не только для воображения, но и для
научных исследований: если по традиции автор называет «местом» то, на чем
сидят, т.е. «задницу» (данное действие с пальцем и «местом», согласно семиотике
русской идиомы, всегда выражало неудачу кого-то крайне непутевого), значит, у
полковника Шальнева весьма необычная конституция: у него «диаметрально
противоположное голове» «место» является «задним» … Впрочем, может быть, автор
проводит диаметр через некий, только ему известный центр тела…
Но и возвышенный стиль, и неожиданные аллегории, в конце концов, надоедают
своей чрезмерностью, поэтому пресыщенный взгляд начинает искать чего-то
неожиданного. И порой находит. Самое любопытное в книжке – детали и имена,
связанные с реалиями бывшей (а может, и теперешней?) работы полковника.
Возникает, конечно, вопрос, а не придумывает ли автор все эти увлекательные
сюжеты? Ведь мы уже убедились: в художественном воображении полковнику не
откажешь. Поэтому значительную часть «фактов» читателю приходится
отвергать из-за их явной недостоверности. Например, когда автор сообщает, что
недавно почившая столетняя английская «королева-мать» часто залезала в
государственную казну (т.е. попросту воровала – видимо, не хватало денег,
выделяемых ей на личные расходы…) и что, вообще, английская королевская семья
живет за счет продажи наркотиков, как-то в это не верится, и даже, не побоюсь
сказать, это сообщение заставляет усомниться в умственной полноценности
Шальнева. Равно как и многозначительная ссылка автора на Д. Колемана,
убежденного в происках существ-«роботоидов», «которые действуют как люди и
внешне похожи на них, но людьми не являются». Среди этих сказочных сюжетов не
так просто выявить факты новейшей истории России, но все же попробуем.
Любопытно, например, то, как описывает Шальнев августовские события 1991
г. Сначала нам преподносят сказочную историю о том, как толпа людей пыталась
свалить памятник Дзержинскому, «кидая в него банки с красками, чернилами и со
140
всяким дерьмом», но «прибывшие к этому часу вандализма» Ельцин и Коржаков спасли
положение: толпа была «расшвыряна в стороны ногами Ельцина Б.Н. и руководителя
его охраны А.Коржакова». А вот дальше отделить сказку и быль от паранойи автора
сложно. Автор пишет о том, что штурмовали здание КГБ, и это – небылица, а то,
что охрана получила команду стрелять, если толпа ворвется, возможно, правда.
Дальше еще интереснее – в КГБ возникла паника, все бегали с мешками документов,
которые «почему-то отказывался принять на хранение сотрудник архива КГБ
СССР». И эти секретные документы «по чьему-то приказу начали сжигать».
Шальнев, с одной стороны, постоянно демонстрирует неосведомленность в делах
собственного ведомства: «почему-то, чей-то»… а с другой, показывает, что ему
известны цели толпы: она собиралась выкрасть «дела на подсобный аппарат, а также
дела оперативного учета». Почему автор придает такое значение делам на
«подсобный аппарат», и почему толпе «агентов ЦРУ», как называет ее Шальнев, так
понадобились эти дела? Уж не имеются ли в виду списки стукачей? Интересно, что
хранящиеся у него документы Шальнев не спешил уничтожать, лишь держа наготове
бутылку с бензином и пистолет Макарова, из которого он «уложил бы несколько
мерзавцев от ЦРУ с огромным удовольствием». Какие же все-таки сжигались
документы, если вообще сжигались?
Судя по замечаниям автора, за годы чекистской деятельности ему пришлось
немало поработать против сионистов, а также весьма значительное время «среди
церковников». Насколько можно доверять его оценкам и воспоминаниям? Только в
той мере, в какой это допускает здравый смысл читателя. Так, большинство
нынешних патриотов, в т.ч. и бывших сотрудников КГБ, без устали льют елей на
алтарь Русской Православной Церкви, поскольку в духе времени «патриотическая»
идея не мыслится вне православия. Пример тому и Зюганов, который клянется в
любви к православию, и генерал Н. Леонов, считающий православие столпом русского
патриотизма и государственности. В известной мере это продолжение
141
позднесоветской традиции, когда КГБ и Московская патриархия работали рука об
руку. Но Шальнев – железобетонный коммунист. Он не видит никаких недостатков в
советской власти, не признает за ней никаких грехов, разве что ошибки в начале
войны. Странно, но Шальнева возмущает Брестский мир, одобренный Лениным и
Троцким, но этот и другие исторические эпизоды, автор, кажется, не мудрствуя
лукаво, просто переписал из других книжек. Он ничуть не позаботился о том, чтобы
последовательно и логично изложить собственные взгляды. Иначе говоря, порой
Шальнев не понимает, что пишет. Для нашего автора нет авторитетов, он никогда
не отходит от линии партии и рубит правду-матку (как ее понимает) с плеча. Он
вовсе не подстраивается под магистральные идеи нынешних коммунистов и
патриотов. И в этом смысле любопытны его персональные оценки и политическая
позиция. Так, питая повышенный интерес к идеологии и религии (что мы уже
отмечали), он явно искренне признается в нелюбви к «церковникам»: «…за
семнадцать лет работы среди церковников я ничего святого у большинства из них в
поступках не обнаружил». Об искренности этой фразы свидетельствуют и
последующие слова: «Рассказывать не буду. Не хочу». Оговорка понятна. В других
местах книги Шальнев рассматривает православие, даже не слишком почитая его,
как некий заслон на пути сионистов, сатанистов, цэрэушников и прочих гадов, –
поэтому и не хочет под православие «копать». Но все же не высказаться о своей
коммунистической неприязни к «поповщине» Шальнев не может: «Но когда
начинают трещать на каждом углу о нравственном якобы превосходстве верующего
над атеистом, молчать не намерен – расскажу тогда все, что знаю». Но опять-таки
сбивается на то, чтобы бранить демократов и телевидение, противопоставляя им
Христа. И снова не удерживается, пинает Церковь, да довольно лихо: «Но мода на
крестики пройдет, потеряется прелесть новизны. Когда в феврале 17-го
“христолюбивое воинство” перестали водить в церковь строем, как на
политзанятия, церкви опустели. Пузатые попы-мздоимцы ни у кого ассоциаций с
142
Христом и его учением не вызывали. Точно также опустеют храмы и ныне – если
там будут продолжать обслуживать власть, и уверять, что Христос благословлял
ростовщиков-банкиров, уважал бизнесменов-спекулянтов, отнимал рубль, чтобы
бросить в виде подаяния копейку, уверял, что неработающий должен есть, пить и
ездить на Канары». Шальнев даже отваживается спорить с президентом Путиным, к
деятельности которого в целом относится положительно. Вспоминая слова Путина о
том, что религиозный нигилизм заканчивается в нашей стране, Шальнев вполне
справедливо протестует: «религиозный нигилизм должен быть в нормальном
светском обществе, где религия отделена от государства».
Рассуждения и воспоминания Шальнева о еврейской эмиграции не внушают
доверия, но выводы его не всегда вызывают возражения. Браня сионистов, США и
Израиль, Шальнев признает, что, несмотря на все усилия КГБ, «влиять положительно»
на процессы они не могли – «слишком высок был накал эмиграционных настроений у
лиц еврейской национальности». Это абсолютная правда. Притом, это не
«советская» правда, поскольку тогдашняя пропаганда всячески занижала количество
бунтующих евреев, изображая их кучкой «отщепенцев». Но любопытно и другое.
Шальнев рассуждает о тайных операциях израильских спецслужб по увеличению
эмиграции в Израиль. В течение многих лет такие сообщения вызывали лишь
презрительную ухмылку у идеалистически настроенных интеллигентных
российских людей – евреев и неевреев: дескать, опять нам все о происках спецслужб
сказки рассказывают. Но, оказывается, не так уж неправ Шальнев. Спецслужбы и
порой совершали довольно деликатные операции и весьма циничные шаги в
тактическом плане, однако в плане стратегическом все это было прагматически
оправдано, ибо они обеспечивали выезд в Израиль максимального количества евреев.
И эти факты подтверждены сейчас не только воспоминаниями полковников КГБ,
традиционно не внушающим доверия российской интеллигенции, но и интервью с
143
нашими нынешними израильтянами, отвечавшими в то время за эти операции – в
частности, с бывшим шефом «Натива» Яковом Кедми.
С другой стороны, крупицы правды, которые, несомненно, есть в текстах
Шальнева, безнадежно тонут в океане вранья и глупостей. Причем, часто это вранье
не сознательное: оно обусловлено параноидальным складом личности Шальнева и его
твердокаменной верой в величие коммунистического прошлого, не имевшего никаких
принципиальных пороков (были разве что отдельные недостатки). В этом плане
характерны воспоминания Шальнева об одном реальном эпизоде. В них чувствуется и
его профессионально-личный интерес к религиозной сфере, и профессиональный – к
проклятым сионистам. Речь идет об убийстве в 1990 г. выдающегося проповедника и
религиозного писателя, священника Александра Меня, которое вызвало широкий
общественный резонанс. Полковник пишет, что изложил свою версию убийства
священника следователю ФСБ, ведущему дело однако этой версии «почти или совсем
не уделили внимания». Дальше следует таинственное сообщение о том, что
«разглашение же ее чревато последствиями», и «поэтому обнародовать ее не будем».
Шальнев пишет и о некоем гэбэшнике-предателе Шитикове, который продался ЦРУ,
и на этом основании, четырьмя абзацами ниже, все же излагает собственную версию
– «это могли сделать ЦРУ руками “Моссада”, чтобы инспирировать процессы против
лиц еврейской национальности, а заодно и отомстить ему (о. А.Меню. – Ю.Т.) за
антиизраильские призывы и настроения». Основания для подобной версии настолько
зыбкие, что и комментировать тут нечего, но автор попутно замечает, что такой
же версии придерживаются М.Розовский и актеры театра «У Никитских ворот», где
была поставлена пьеса «Убийство в храме. Репетиция». Якобы, Розовский и актеры
однозначно заявили, что А.Меня убил «Моссад». Я спектакля не видел, но слышал
много отзывов о нем, и ни у кого такого впечатления не сложилось. Интересно,
клевещет ли Шальнев на Розовского? Если да, режиссер мог бы и в суд на автора
144
подать – данная версия, несомненно, повысит репутацию Розовского в
патриотических кругах, хотя вряд ли это его сильно обрадует.
Что же касается деятельности А. Меня, то Шальнев ее не осуждает и
утверждает, что КГБ не интересовали проповеди и творчество священника.
Проблема для спецслужб заключалась в том, что среди «эмиссаров Ватикана»,
встречавшихся со священником, были лица, сотрудничавшие во время войны с
нацистами, и А. Мень об этом не подозревал. Шальнев даже, якобы, предложил
тогдашнему руководству поставить священника об этом в известность, но
руководство отказалось. Сажать же, дескать, и преследовать его никто не собирался.
Эта благостная картина отнюдь не совпадает с воспоминаниями многих, кто знал
тогдашнюю ситуацию с А. Менем. Впрочем, тут же Шальнев, нападая на С. Бычкова,
который писал и о А. Мене, и о «голубых» в Патриархии, почти сразу забывает об А.
Мене и переключается на «голубых». И здесь опять имеет смысл прислушаться к
полковнику КГБ, развивающему эту тему, уже довольно популярную в СМИ . Шальнева
возмутила мысль Бычкова, что «органы КГБ… поставили педерастию в семинарской
среде на поток». Справедливо возразив Бычкову, который «со знанием дела описывает
оргии… в церковной среде», Шальнев заявляет, что «никто из ЧК там не
присутствовал, штанов не снимал и вообще педерастия – не наш уровень». Гнев
полковника бесплоден, поскольку Бычков обвинял чекистов не в педерастии, а в
пособничестве оному – но автору не до таких тонкостей. Распалившись, Шальнев
замечает, что Бычков «по уши в г…», и в заключение выражает полное согласие с его
же взглядами на распространенность мужеложства в церковной среде: «Я могу
назвать Вам не один десяток, как Вы выразились, педерастов в облачении, которые
призывают служить и призывать верующих к нравственности». Иначе говоря, среди
чекистов педерастов нет, а среди священнослужителей – очень даже много.
Вырвавшееся из уст полковника КГБ, который проработал 17 лет с церковью, – а эти
145
две организации в советское время трудились совместно ко взаимной выгоде, – это
признание дорогого стоит.
Но вылавливать такие крупицы информации в объемистом томе крайне
затруднительно, тем более, что автор выказывает удивительную для патриота и
агента спецслужб неосведомленность во многих элементарных вопросах. Например,
даже Анатолия Чубайса, про которого каждый «патриот» знает, что тот ограбил
народ и угробил нашу электроэнергетику, Шальнев посадил в одной из глав в кресло
главы РАО ЕЭС, а в другой – в кресло главы «Газпрома». С легкостью необыкновенной
автор перескакивает с темы на тему. Но, касаясь любого вопроса, он проявляет
специфическую узость – еще раз напомним, что на железобетонных убеждениях
советского чекиста новые времена не отразились. Неотягощенный излишним умом
автор даже не осознает, насколько противоречат одна другой его версии некоторых
событий. Неосведомленность играет с Шальневым злые шутки. Так, восторженно
отзываясь о советской элите, он включает в состав «элитных звезд по всем лучшим
мировым стандартам» вместе с «Жуковыми, Туполевыми, Рокоссовскими» и др. неких
«Харитоновых». Видимо, Шальнев имел в виду академика Юлия Харитона. При
свойственном Шальневу антисемитизме советских времен, носившем бытовой и
государственный, хотя и не расистский характер, распространенный ныне у
«патриотов», вряд ли он причислил бы к «бессмертным» человека с такой
неславянской фамилией. Но вот дьявольщина, фамилию перепутал, и еврей в
почетном списке оказался!.. Стойкость Шальнева продуцирует и другие черты,
отличающие его от «патриотов». Он, как говорилось, не только не в восторге от
Православной Церкви, но также и от популярных ныне среди «истинных русских»
языческих культов. Шальнев клянет и «церковников», и последователей РНЕ, и других
нынешних фашистов, и философа Ильина, и разных целителей – в общем все то, что
не приветствовала и советская власть, но приветствуют нынешние борцы с
«дерьмократами». Наш автор так и остался неприступным советско-чекистским
146
одиночкой в безумном хаосе войн патриотов с демократами. Но все труднее
держаться стойкому оловянному солдатику. Религию долой, советские ориентиры
утеряны, а масоны и ЦРУ наступают. И охватывает отчаяние…
Вот почему завершают книгу трогательные выписки из антирелигиозных
(прежде всего, антихристианских) авторов, а также пронзительные стихи из
книжки малоизвестного поэта Бориса Васильевича Исаева (пишущего под
псевдонимом Василий Луков), изданной в г. Павлодаре в 1999 г. Поэт, словно в унисон с
полковником Шальневым, горько свидетельствует:
Швырнуло нас на вираже
На дно глубокой ямы.
Мы не товарищи уже
Еще не господа мы…
А раз так, ни на что особенно хорошее поэт и автор рецензируемой книги
рассчитывать не могут:
Запад нам не поможет,
Не подаст дядя Сэм.
Жди – схлопочешь по роже,
Знай – задушит совсем.
147
Люди в черном: Шафаревич
бьется над еврейской загадкой1
Странно, но в последние годы властители патриотических душ бросились
осмысливать многовековую историю евреев вообще и евреев в России, в частности.
Это уже не какие-то проходные книжонки по еврейско-российской проблематике, а
эпохальные труды, словно подводящие некий итог. Итог чего? Истории евреев в
России? Но она вроде бы не закончена. Собственных мучительных переживаний по
поводу евреев, которые по неизвестным причинам не дают покоя авторам? С какой
стати Солженицын, например, обратился к этой трудной теме и воплотил
размышления о ней в объемном двухтомнике? Неужели нобелевский лауреат не видит
сейчас в России других проблем, поэтому и решил разобраться с евреями, которых
осталось-то всего ничего, а хорошие еврейские мозги оставшихся трудятся не над
какими-то там талмудами, а над вполне космополитическими бизнес-планами. От
других носителей этих бизнес-планов их отличают разве что исторические
фамилии, и ничего больше. И ладно бы, авторы ставили перед собой сугубо
академические цели, ан нет: их волнуют судьбы России, неотделимые от евреев. Вот
так и выдающемуся математику Игорю Шафаревичу не дает покоя еврейская тема.
Но если раньше она была важной, но все же только составляющей более широкой
борьбы за русское национальное достоинство, то теперь обрела самостоятельное
значение и воплотилась в отдельную книжку. И если Солженицын все же
ориентирован на главный предмет своих исследований – российскую историю (и
участие в ней евреев), то русский патриот Шафаревич обратился к
1
Шафаревич И. Трехтысячелетняя загадка: История еврейства из перспективы
современной Роcсии. СПб., «Библиополис», 2002.
148
трехтысячелетней истории евреев, на протяжении большей части которой они не
имели к России никакого отношения. Видимо, истоки загадочной души русских евреев
следует искать в глубокой древности: только так можно выработать «русскую точку
зрения на еврейский вопрос».
В предисловии автор предупреждает, что старался избежать предвзятости,
ангажированности. Честно говоря, еще не начав читать книгу, я сильно усомнился в
этом. Шафаревич – непредвзят и объективен? Мои сомнения усилились, когда автор
выразил благодарность М. Назарову, «внесшему ряд весьма ценных... замечаний».
Какую великую ценность представляют собой замечания Назарова, сообразит
каждый, кто полистал его книжки, например, «Тайна России» или недавний опус про
«Шулхан Арух». Разумеется, мои сомнения полностью оправдались. Правда, не сразу.
Впочем, обо всем по порядку.
Сначала Шафаревич выясняет, существует ли еврейский вопрос, и спорит с
тем, что «его нельзя обсуждать». Возможно, какой-то чудак и высказал такое мнение,
но в данном случае рассуждения Шафаревича носят в целом риторический характер:
больше всего еврейский вопрос обсуждают сами евреи, тем самым признавая его
существование. Да и для русской интеллигенции этот вопрос всегда был и остался
любимым. Далее высказана глубочайшая мысль о том, что евреи – народ, а не «пустая
абстракция»: автор приводит примеры того, как помогают евреи друг другу в
трудной ситуации, а это свидетельствует об их единстве. Единстве столь прочном,
что оно превосходит, по Шафаревичу, всякую логику. Математику приходится
нехотя констатировать, что он попал в область мистики, где действует некая
необоримая сила, присущая еврейству. Хотя сам автор называет эту силу
«социальной», все его рассуждения скорее свидетельствуют о силе метафизической,
которая выявляется в социальных формах. Иными словами, у евреев есть некая
сверхъестественная составляющая, отличающая их от всех прочих народов. Ее-то
149
Шафаревич и называет «еврейским вопросом». Абстрагируясь от источников этой
силы, автор стремится выявить ее цели.
В этом нет ничего своеобразного. И сами верующие евреи, считая себя
избранными Богом, признают за своим народом особую метафизическую силу. И
многие христиане, полагающие, что Ветхий Завет – часть Священного Писания,
также признают за евреями богоизбранность (во всяком случае, что она некогда
была), а значит, и некую метафизическую силу. Но тут же Шафаревич сообщает
нечто поразительное: «наши аргументы, доказывающие, что она существует,
убедительны». Аргументы, конечно же, не убедительны. Так, резню, устроенную
Хмельницким, Шафаревич рассматривает как прообраз резни в Сабре и Шатиле,
хотя последнюю организовали вовсе не евреи, а ливанские христиане – возможно,
даже и с одобрения Шарона, что, впрочем, не доказано. Автор удивляется, что общего
у бельгийских евреев-правозащитников с притесняемыми советскими евреями.
Шафаревич уверен: их ничто не связывает – ни культура и религия (это, кстати,
весьма спорно), ни «любовь к родному ландшафту», ни прочее. Из этого автор
черпает еще один аргумент в пользу «особой силы». А, что, интересно, связывает
Шарля Азнавура с Арменией, которой он много лет помогал? Есть, вроде бы, такие
очевидные вещи, как национальные корни или воспоминания об общих предках,
которые существуют сами по себе и вовсе не обязательно связаны с другими
факторами. Но Шафаревич все это во внимание не принимает. Однако удивляет то,
что автор доказывает существование метафизической силы, – хотя, как должен
понимать даже верующий математик, сие недоказуемо: в такую силу можно верить
или чувствовать ее интуитивно, но никак не выводить из фактов. Шафаревич не
выстраивает рациональную концепцию, отражающую своеобразие социальной
структуры еврейства или особенностей его исторической этики, то есть не
оперирует земными категориями, а совершает прорыв в метафизическую сферу. Это
почти то же самое, как выводить Божественное происхождение Иисуса из суммы
150
совершенных им чудес. Поэтому слабость книги видна сразу и невооруженным глазом.
Ее фундамент – вера автора в такую силу, вот почему всю историю евреев он
изначально соотносит с понятием «загадка» – точно так же, как и евреи верующие,
только у них эта загадка приносит благо миру, а у Шафаревича, как постепенно
выясняется, – зло.
Второй важный момент, определяющий ход дальнейших исследований автора,
связан с источниковедением. Шафаревич, опираясь на источники, внушающие ему
доверие, разделяет их на шесть частей: 1) «первоисточники» (Ветхий Завет), 2)
работы еврейских авторов (например, Гершом Шолем, Бубер), 3) опять-таки работы
еврейских авторов, но выступающих против господствующей тенденции (например,
сборник «Россия и евреи», книжка Израиля Шахака), 4) исторические сочинения,
которые «зарекомендовали себя объективно» (Вебер, Зомбарт), 5) утверждения,
снабженные проверенной ссылкой, 6) умозаключения, не нуждающиеся в проверке – в
их надежности каждый может убедиться самостоятельно.
Более удивительной классификации ни в одной из работ известных ученых я не
встречал (напомню, что автор – действительно выдающийся математик, а это
предполагает железную логику в научных исследованиях, в том числе, в отборе
литературы). Зачем, вообще, нужно такое странное разделение? Если автор
ссылается на какой-то источник, значит, предполагает, что источник содержит
полезную информацию, независимо от ее содержания. Отметим кстати, что вопрос
о том, относятся ли Ветхий Завет и другие древние литературные памятники к
объективным источникам, весьма спорен. Укажем и на то, что современная наука
«объективность» Вебера и особенно Зомбарта, мягко говоря, подвергает сомнению.
Обосновывать свои мнения «четко проверяемой ссылкой» на книги и газеты
смехотворно. Есть множество книг и газет, решительно опровергающих траченные
молью идеи Шафаревича. Эти книги и газеты тоже дают конкретные ссылки на
источники. Рекомендуем Шафаревичу ознакомиться с ними. Далее, ссылки редко
151
проверяют, особенно на старую и труднодоступную литературу: они могут быть
фальсифицированными, чем часто грешат известные антисемитские творения.
Кроме того, содержание самих ссылок можно также интерпретировать по-разному.
Да и работа Шафаревича с литературой настораживает. Прежде всего, он-то и не
дает точных ссылок, а указывает общий список литературы в конце каждой главы.
Таким образом, цитаты проверить крайне трудно. Да и сам список (за исключением
известных
источников,
таких,
как
«Дневник
писателя»
Достоевского,
антисемитские опусы Рида, Дюка и прочих) очень сомнителен: а использовался ли он
вообще, не составлен ли ради наукообразия? Или просто автор передирал цитаты?
Так, в списке литературы ко второй главе приведены «Историческая библиотека»
Диодора на французском языке, 1846 г. издания, «История» Диона Кассия на
английском, 1927 г. издания, труды Евсевия на немецком, 1952 г. издания, Иосифа
Флавия на английском (для другой главы автор использовал русский перевод Флавия!).
Многие работы приведены на европейских языках без указания даты. И это при том,
что все названные труды выходили на русском языке, выпущены или переизданы
недавно и в достойных переводах. С чего это вдруг Шафаревич вздумал читать
Диодора на французском, да еще в редком старом издании? Далее автор ссылается на
упомянутую книгу Шахака в оригинальном английском издании, а в списке
литературы указан ее французский перевод. Ну и, наконец, последнее положение,
связанное с тем, что читатель способен и сам убедиться в безусловной истинности
какого-то
умозаключения,
даже
комментировать
неловко.
Итак,
в
источниковедческом плане Шафаревич крайне недобросовестен: излагая материал, он
подчиняет его собственной сверхзадаче. Но в целом, предложенная им классификация
источников психологически объяснима. Автор хочет скрыть, что подходил к отбору
литературы избирательно и субъективно, пользуясь лишь той, которая работает на
его концепцию (или, по крайней мере, ему так казалось – как в случае с работами
Шолема и Бубера). Однако он объясняет, что отбирал источники, преследуя только
152
«объективные» цели. Это предрешило неудачу книги, но все же вернемся к основному
тексту.
Первые главы книги посвящены древней и средневековой истории евреев.
Начинается все, как и принято в книгах об еврейской злокозненности, с Ветхого Завета.
По мысли автора, основа основ Ветхого Завета состоит в том, что евреи вправе объявить
себя «избранным» народом, призванным властвовать над другими народами. Это
источник презрения евреев к другим народам, двойная мораль и жестокость. В
подтверждение этого Шафаревич приводит множество цитат. Не будем вдаваться в
анализ понятия «богоизбранности» в еврейских Писаниях – этому посвящено сотни
томов. Отметим другое: Шафаревич забывает о монотеизме – центральной идее Ветхого
Завета. А ведь именно монотеизм и отличал евреев от других народов. Представление об
«избранности» позволяло евреям исторически реализовать эту идею, утвердить ее в мире
– хотя, спору нет, на принципах древней этики, довольно странной для современного
неортодоксального человека. Но даже это не столь важно. Шафаревич в своих работах
позиционирует себя как православного человека. Кому же, как не ему знать, что Ветхий
Завет – составная часть Писания, признанного Священным Православной Церковью.
Иначе говоря, все цитаты, приведенные Шафаревичем, запечатлели, согласно
православному учению, Божью волю. И не случайно «жестокого» Моисея так почитает
Православная Церковь. Как, например, и Александра Невского, который пленным носы и
уши отрезал. Времена такие были.... Так что автору нужно определиться – или признать
Ветхий Завет шовинистической книгой (как это, кстати, уже сделали многие его
единомышленники по еврейскому вопросу) и отказаться от высокого звания
«православного христианина», либо следовать положениям христианского вероучения.
Положение евреев в античную эпоху автор описывает довольно добросовестно,
хотя не совсем ясно, с какой целью. Шафаревич не сравнивает положение евреев с
положением других народов, поэтому его вывод о еврейской диаспоре, как о
совершенно особом явлении, ни на чем не основан (даже если это явление
153
существовало). Более уместен переход автора к оценкам, данным евреям греческими и
римскими философами. Наука давно уже отказалась от давнишних оценок античного
дохристианского «антисемитизма», согласно которым считалось, что он в корне
отличался от отношения ко всем другим народам. Шафаревич все еще согласен с
этими оценками. В античности греки и римляне относились к евреям неоднозначно.
Амплитуда колебаний была довольно велика: насмешки и презрение уживались с
восхищением. Так что это отношение нельзя назвать резко негативным, как
представляли себе историки XIX в., на которых Шафаревич ссылается, и как мнится
ему самому. Поскольку идея Шафаревича притянута за уши, ему вовсе не обязательно
пользоваться современными источниками – такими, как недавно вышедшее на
русском языке академическое трехтомное издание «Греки и римляне о евреях». Лучше
процитировать Моммзена, Вебера и Майера, которых он явно не читал – их нет
даже в списке литературы, приложенном к главе. Что касается средневековой
истории евреев, то Шафаревич добросовестно приводит данные о гонениях и
погромах, но все же старается обвинить в этом «чернь, низкое духовенство и иногда
– мелких феодалов». А вот «папы, императоры, короли, епископы неизменно
пытались защитить» евреев. Прежде всего, это чепуха. Многие папы, как и
императоры, действительно защищали евреев, а многие были их жесточайшими
гонителями. Но интересно другое – зачем Шафаревич так явно лжет? Ведь в
«Еврейской энциклопедии», на которую он нередко ссылается, можно все прочитать?
А вот для чего: он хочет показать, что ненависть евреев часто была беспричинной,
поскольку христианский мир хорошо относился к ним, ну а чернь незачем брать в
расчет. Таким образом, по самой сущности своей, евреи ненавидели христианский
мир. Аргументируя свою позицию, автор приводит список защитных мер, принятых
в отношении «еврейства», однако упускает существование гораздо более длинного
списка запретительных мер и бесчинств. В результате возникает странное
впечатление. Шафаревич периодически указывает, что «здесь начались еврейские
154
гонения». Но с чего они начались, если евреям, по его же словам, так хорошо жилось, и
они были защищены? Автор осторожно касается и «кровавых наветов». Хотя он
признает, что «большинство» историков (кто представляет «меньшинство», неясно)
сомневается в истинности этих обвинений, но все же находит одну книжку,
позволяющую сделать вывод о том, что «наветы», возможно, реальны. Уж очень
хочется, чтобы это было правдой!
Важное место занимает глава «Классический иудаизм». Здесь автор
пересказывает содержание книг, написанных евреями, в которых еврейский мир и
еврейский дух предстают в очень неприглядном свете. Книг таких, не считая мелких
ссылок – всего две. Одна принадлежит Израилю Шахаку, современному
маргинальному автору, обличающему иудаизм и политику Израиля. Другая, крайне
тенденциозная книга Якова Брафмана, написана во второй половине XIX в. Делать на
основании столь немногочисленной и радикальной литературы общие выводы –
полный абсурд. С тем же успехом можно добавить к первому «Философическому
письму» Чаадаева несколько нелицеприятных цитат из Пушкина, Гоголя, СалтыковаЩедрина, и на этом основании сделать обобщающие выводы о России и о русских. Так
что даже устанавливать, достоверно ли содержание указанных Шафаревичем
книжек, – излишние хлопоты. Но Шафаревич считает «объективный» еврейский
материал весьма ценным, поскольку он работает на созидание образа зловредного
еврея.
Далее автор движется по накатанной дороге. Рассказывает о значительной
роли евреев в становлении капитализма (как доказательства приводит
литературные образы Шекспира и Пушкина), а практику еврейского банковского дела
непосредственно соотносит с библейскими заповедями и Талмудом. Шафаревич,
далеко не первым оседлав хорошо знакомого конька, поносит еврейское
ростовщичество. При этом не стоит указывать автору, что из научной
литературы давно известно о том, что в Средние века существовало множество
155
ростовщиков-неевреев, и что евреи порой брали более низкий процент. Все эти
аргументы для уха, повернутого только в одну сторону, не имеют значения.
Интересно спросить другое: а сам Шафаревич брал когда-нибудь кредиты в банке?
Ведь банк – по сути дела, и есть ростовщик, только в современном виде. Поэтому
совершенно удивительны пассажи автора: «Ростовщичество, как и вообще нарушения
общепринятых моральных норм ради своей выгоды, принадлежит к числу
распространенных человеческих грехов». Между прочим, православные русские цари,
вероятно, близкие сердцу Шафаревича, охотно брали кредиты у евреев-банкиров.
Ну и, наконец, от проклятого капитализма автор переходит к социалистам и
сионизму. Норовя связать влечение евреев к социализму с их древней религией и
ментальностью, Шафаревич доказывает, что многие социалисты были национально
мыслящими евреями, реализующими мессианские иудейские цели. При этом он не
упоминает о том, что подавляющее большинство евреев-социалистов не проявляло
националистических интересов. В самом деле, нужно обладать недюжинным
воображением, чтобы подозревать Маркса и Троцкого в сознательной реализации
иудейского религиозного мессианизма. А, может, в бессознательной? Вот и
Шафаревич усматривает в социалистических идеях если не прямой мессианизм, то
его сублимированную форму. Кто взялся бы утверждать это?. Фрейд считал, что
политическая активность – это сублимация либидо. Так ли это? И, к слову сказать,
Шафаревич, как и многие его единомышленники, пренебрегают более естественными
социологическими объяснениями. Ну, сидели евреи в гетто, были лишены прав. А тут
замаячила надежда эти права заполучить. Вот и кинулись в революцию... И без
всякого там мессианизма. Но такое объяснение Шафаревича, разумеется, не
устраивает, поскольку, не сиди евреи без прав, и в революцию не кинулись бы. А где
тогда дьявольская сущность древней религии?
Период дореволюционной России автор описывает в соответствии с
принятыми стереотипами. Погромы, дескать, были с обеих сторон, евреи сами
156
виноваты, да и жертв насчитывалось немного. В деле Бейлиса, конечно, есть темные
пятна…
В главе о русской интеллигенции и евреях автор часто цитирует Розанова,
Белого, иногда находит что-то и у Чехова. Сочувствие к евреям «прогрессивной
интеллигенции» Шафаревича очень удивляет. Можно быть влюбленным в свой народ,
но чтобы так, как Горький, в другой? – поражается Шафаревич. Впрочем, внятного
анализа этого явления у автора нет, поэтому непонятно, зачем все это написано.
Глава о евреях и русской революции – общее место. Автор раскрывает
подлинные фамилии большевиков, чекистов, их жен. Делает попытку объяснить
причины террора «первичной» внутренней ненавистью евреев ко всему человечеству,
прежде всего, к русскому царю и православию. Вообще, все это уже мусолило
множество других авторов. Факт, как говорится, налицо – процент евреев среди
революционеров был высок. Шафаревич ставит вопросы: почему притесняемые
старообрядцы не пошли в революцию, а притесняемые евреи пошли? И очевидный
ответ не приходит в голову Шафаревичу: старообрядцам вера запрещала поднимать
оружие, а неверующим евреям – не запрещала. Но сам автор даже не пытается
ответить на собственные незатейливые вопросы.
Далее, евреи, по Шафаревичу, экономически подготовили нацизм в Германии. Тут
полная невнятица. С одной стороны, он подготовлен в кабинетах Ратенау (Шафаревич
ссылается здесь на Хайека – но точного указания источника, как всегда, нет); с другой,
сам Ратенау был убит правыми, как «плутократ, продавший Германию». Зачем же
будущим нацистам убивать человека, этот самый нацизм готовивший? Кстати, в
данном контексте мысль Шафаревича вполне оригинальна. Обычно авторыантисемиты пишут о разрухе, в которую евреи ввергли Германию, и от которой
нацисты ее спасли. Здесь все наоборот – за нацизмом стояли евреи. Значит, евреи вовсе
не подтолкнули Германию к краю пропасти? Кто же тогда? Неясно. Впрочем, нужно
сказать, что несколько страниц в этой главе полезны для читателя. Автор приводит
157
сведения о деятельности некоторых еврейских радикальных журналов и групп в
Германии, чья резкая критика возмущала немцев – обычно эти вопросы мало
освещаются в научной литературе. Но Шафаревич не вдается в подробности, поскольку
все знает понаслышке и обвиняет самих евреев в том, что с ними сделали.
Что касается Катастрофы, опять старая песня: количество жертв
преувеличено, евреи-банкиры сотрудничали с нацистами. Да еще были слухи о какихто еврейских группах, собиравшихся мстить несчастному немецкому народу...
Сочувствия к убитым евреям (которых, якобы, было немного) автор не проявляет –
да и зачем, если сами виноваты?
Во всех российских бедах (большевики, ЧК-ОГПУ, коллективизация) как всегда
виноваты евреи. При этом автор позволяет себе явную вольность: он отрицает
всемирный заговор, называя его даже ширмой, прикрытием для тех, кто пытается
осмыслить истинную суть еврейства. Так в чем же евреи виноваты? А в том, что
управление шло не из головы («всемирной закулисы»), а как у гидры (именно такой
образ рождается у Шафаревича), из разных голов. Из срубленных же голов вырастали
новые мерзкие организмы. Потому-то и не было в тридцатых годах евреев в
Политбюро, поэтому разругались Троцкий с Зиновьевым. Все это прикрытие, чтобы
рассыпаться по полю боя. Тоже заговор, только с другой тактикой. Евреи везде: в
армии, в промышленности, в культуре. Цифры, проценты. Евреев повсюду много, и
всем им очень хорошо. Притеснений никогда и не было при советской власти.
Кстати, автор сомневается в том, что евреи внесли большой вклад в искусство –
дескать, все эти фигуры оказались дутыми: кто сейчас помнит «Лизу Гилельс и Мишу
Фихтенгольца»? Вообще-то помнят – Шафаревич, видно, не особый любитель
классической музыки. Заодно автор съязвил по поводу Ильфа и Петрова, которые
«дегуманизировали» бывших офицеров, дворян и священников. Что касается дел ЕАК,
«врачей», то опять же евреи сами виноваты: «Возможно, некоторые из членов
Комитета смотрели на коммунистическую власть, как на орудие для достижения
158
определенных национальных целей». Снова старик Фрейд... Или же, по другому
предположению, не рассматривали Советский Союз, как Родину! В самом деле, вот
паразиты! Потому и пострадали, т.е. заслуженно. В устах бывшего диссидента
Шафаревича такие обвинения звучат особенно кощунственно. Да и вообще дела ЕАК
и «врачей» были не еврейскими, просто власть «стремилась взять под контроль
некоторые национальные импульсы». Что означает сия таинственная мысль, не
объясняется – разве что автор оправдывает действия властей против евреев,
приветствовавших Голду Меир. В общем, все правильно было при советской власти.
Заключительная часть книги посвящена современному положению дел. В
Америке евреи заправляют всем. В России произошла вторая криминальная
революция, и евреи захватили собственность и телевидение, которое враждебно
президенту Лукашенко и критикует действия армии в Чечне. Несколько страниц
посвящено вроде бы забытой теме – НТВ, тому, как они «Последнее искушение
Христа» показать собирались. Кругом русофобия и антиправославность.
Наиболее любопытна в книге глава «Еврейские таланты», вернее, часть ее, както связанная с профессиональными интересами автора. Шафаревич задался целью
развенчать мифы об особенных еврейских талантах. Начав с Маркса, он доказывает,
что тот был «очень стандартным представителем XIX в.». При этом для автора,
прежде всего, важно не качество экономических трудов Маркса, а то, что их
появление продиктовано логикой революционной борьбы. То есть, если цель плохая,
то и результат не может быть хорошим. Результат незачем и разбирать. Затем
Шафаревич критикует Фрейда. Приведя обширную цитату из основоположника
психоанализа, он утверждает, что Фрейд пишет чепуху, к науке не имеющую
отношения, и весь мир напрасно превозносит его! Дело в том, что превозносят
Фрейда отнюдь не только евреи, но Шафаревич не задумывается о том, почему весь
научный мир, кроме него, воздает дань уважения Фрейду, писавшему чепуху! При
этом Шафаревич ссылается на Хайека, который ничего плохого про Маркса и Фрейда
159
не сообщает (во всяком случае, в приведенной цитате) и на Ясперса,
«профессионально» критиковавшего Фрейда. Профессионально критиковали Фрейда
очень многие, но это не значит, что он – не великий ученый, или вообще не ученый.
Замечу кстати, что критика для науки – дело привычное, о чем наверняка известно
математику Шафаревичу. Ну, и, наконец, Эйнштейн. Здесь Шафаревич играет почти
на своем поле, поэтому то, как он критикует Эйнштейна привлекает особое
внимание. С точки зрения Шафаревича, Эйнштейн, талантливейший физик, все же
заимствовал многие идеи у Пуанкаре и Гильберта. Аргументы, приведенные
Шафаревичем, весьма невнятны, но судить не берусь, хотя вся логика книги
заставляет
с
подозрением
относиться
к
его
утверждениям.
Трудно
прокомментировать и противостояние школ Боголюбова и Ландау, поскольку Ландау
распространял «еврейское влияние». У Шафаревича всегда виноваты евреи. Ну,
привел бы хоть один пример противоположный, ан нет! Тенденция, однако.... Далее
Шафаревич переходит в область литературы и музыки, и тут уже начинается
полный бред. Гейне завоевал популярность не гениальной поэзией, а фельетонным
стилем, Кафка – описанием «жутковатых» ситуаций. Музыкальное направление
Мендельсона и Рубинштейнов играло отрицательную роль. Так, во всяком случае,
утверждает Шафаревич со слов Георгия Свиридова. Кстати, здесь же приведена
цитата из размышлений замечательного композитора о засилье евреев в советских
музыкальных кругах. Жаль, это в очередной раз убеждает, что талант и
низкопробный фанатизм совместимы… Все эти частные примеры подводят
Шафаревича к основной мысли – евреи лишены творческого начала, они все
подхватывают и обрабатывают, выдавая за свое: в капитализме, искусстве, науке…
Комментировать тут, разумеется, нечего.
Наконец, в завершающей главе с необычным названием «Обсуждение» автор
делает обобщающие выводы о прошлом, настоящем и будущем. Не пересказывая
туманные рассуждения, пересыпанные цитатами из Маркса, Библии, рабби
160
Штайнзальца, Топорова, Гершензона (на него особенно много ссылок), работ по
пчеловодству, перейдем к сути. Евреи – «сверхорганизм», тоталитарное закрытое
общество. Они основная движущая сила в создании технологической цивилизации,
уничтожающей природу и заменяющей ее на технику. Живой человек станет
мерзким искусственным существом. Иначе говоря, перед нами сюжет из голливудских
фильмов. «Люди в черном». Некая биологическая общность («чужие») разрушает
человечество, заменяя его собой (через смешанные браки, насаждение своих). Причем
это часто делается бессознательно. Как отмечалось выше, Шафаревич не разделяет
идеи всемирного заговора, зреющего в отдельно взятом центре-голове. Нет, это
гигантский улей, каждый обитатель которого выполняет биологически
обусловленную роль, а все остальное – религия, социальная организация – служат
лишь оптимальному выполнению задачи на конкретном историческом этапе.
Поэтому, когда было нужно, вся большевистская верхушка состояла из евреев, а когда
необходимость отпала, всех евреев удалили. Т.е. все равно кругом одни евреи – есть
они или нет их. Все равно заговор, только уже в виде вселенского триллера. И все беды
человечества объясняются этим космическо-биологическим триллером.
Таким образом, Шафаревич отвечает на вопрос «Кто виноват»? И, как всякий
русский человек, задает другой вопрос: «Что делать?» Опять-таки не будем копаться
в винегрете из ссылок на Державина, Тополя и др., а перейдем к главному:
1. Кто хочет уехать – пусть уезжает, а кто хочет остаться – пусть остается.
Придется с ними сосуществовать, хоть и тяжко. Мысль не слишком глубокая.
2. Власть на всех уровнях должна быть в основном русской.
3. Мы должны иметь право обсуждать и осмысливать свою историю и судьбу.
Что Шафаревич преспокойно и делает в данной книге. Так что пожелание чисто
риторическое.
4. Дело не только в евреях, но и в других факторах, в том числе в самих себе.
Наконец-то!
161
5. Нужно пытаться разгадать загадку еврейства, хотя возможно, нам это
никогда не суждено.
На этой таинственной ноте книга заканчивается, открывая широкую перспективу
для десятков подобных трудов, переполненных столь же невразумительными
рассуждениями и лишенных какого-либо анализа. Отличительные черты этих
«произведений» – передергивание фактов или пренебрежение ими, а также откровенная
ложь. И все это в обрамлении туманно-мистической чепухи.
162
За что приятно
быть удавленным современниками1
Чуть ли не самое забавное в этой книжонке – анонс, составленный неким
Издателем, в самом издании не обозначенным. Этот анонс вообще-то достоин быть
воспроизведен полностью, что мы не делаем только из-за ограниченного объема
рецензии. Но наиболее яркие места не привести просто невозможно. Начинается
анонс с утверждения, что Алексей Широпаев, «известный поэт, публицист и
кремень» может с удовлетворением повторить фразу известного русского поэта: «За
эти слова меня соотечественники удавят...». Итак, «поэт и кремень» Широпаев очень
хочет быть удавленным современниками. Начало книжки многообещающее. Дальше
стилистика Издателя приводит в еще больший восторг: «...публицист, все существо
которого подчинено исключительно интересам родного русского народа, счел своим
долгом «зрить в корень», не удовлетворяясь кино– и литературными инъекциями,
как и всем набором порабощающих великую нацию инструментов». Наконец, еще
один необыкновенный перл из анонса воспроизводим целиком: «Подобно тому, как в
прическах европейских модниц прошлого, вооруженных вшигонялками, творилось Бог
знает что, – так и под коростой многослойной исторической и идеологической лжи
плодились и продолжают плодиться зловредные насекомые, въедающиеся в русское
тело».
Теперь о самой книжке. Смысл ее сводится к доказательству того факта, что
вся история России – это поглощение населяющей ее белой русской расы азиатчиной,
в рамках некоего Евразийского проекта, движущей силой которого были, разумеется,
евреи. Любопытным (хотя и становящимся все более привычным) моментом книги
1
Широпаев А. Тюрьма народа: русский взгляд на Россию. М., 2001.
163
является глубокая ненависть к христианству и, в частности к православию, которое
объявляется еврейской придумкой. При этом автором выстраивается не оппозиция
«хорошее язычество – плохое христианство» (опять же, уже привычная по писаниям
национал-патриотов), а чисто расовое противопоставление «хорошая и чистая раса
белых русских людей – плохая азиатская раса».
Первоначальную расовую чистоту Широпаев усматривает в арийстве варяговнорманов, к которым он и возводит происхождение русских. Но к сожалению для него,
русские начали издревле растворяться среди азиатов. Сначала пришлось побороться
с «жидами», то есть с Хазарией, а потом с Византией. Если первый бой окончился
хотя и не без потерь, но удачно, то второй был проигран, за чем последовало
установление христианства византийского образца. Большую роль в этой беде
сыграли, конечно, евреи, которые и постарались, по Широпаеву, установить
византийское христианство – «рабскую», «семитскую» религию. Происхождение
Владимира было «темным» – поскольку он мог происходить от еврейской матери
Малуши (Малки). При этом Широпаев ссылается на гипотезы из столь
«авторитетных» источников, как книжка покойного В. Емельянова «Десионизация».
«Пошло гулять по свету семя комиссара...» – приводит он мудрую цитату некоего С.
Жарикова, проводя прямую линию от крещения Добрыней Новгорода до
революционных бесчинств 1917 г. А Святослав нарушил «древнеарийские расовокастовые нормы» и «наложил на Русь проклятие Евразийского проекта – проекта
“Россия”, в основе которого лежит преступление против Крови».
Нашествие татар помогло христианству, поддержав «агентов влияния» –
носителей расово чуждого гена. Мерзкая азиатская Московия терзала островки
арийского духа – Новгород и Литовскую Русь. Мерзейший из мерзких, Иван Грозный,
проводил иудейскую политику, хотя внешне иудеев и не любил. Любопытно, что
Широпаев сетует на возможное истребление Грозным в Полоцке католиков, наряду с
евреями (последних-то не жалко). То есть он любит все западно-европейское, включая
164
католиков и протестантов. Не потому что они такие, а потому что – арийцы.
Особенно он любит германцев, как выражающих в наибольшей мере арийский дух.
Очень хорошим человеком был Степан Разин, в фамилии которого звучат
арийские мотивы «названия Волги – Ра», и который восстал против азиатчины. К
сожалению для Широпаева, неудачно. Нетрудно сообразить, что и Петр I – любимый
образ Широпаева. Он старался изо всех сил, подлил германской крови в русские жилы,
но до конца не справился. «Ордынско-московское– византийское наследие...
спряталось как вошь, в кудлатой башке крепостного мужика-общинника (и автору, и
издателю, кажется, очень запал в душу образ вши – Ю.Т.)... но не исчезло». И уже
потом, «стократ усиленное иудейской ядовитой струей», хлынуло в 1917 г.
Высшая раса продолжала вытесняться низшей, и скоро «степь сменилась
кагалом». Евреи стали заполнять все возможные места и ниши в русском обществе,
разрушать остатки арийской Руси, где только можно, и Широпаев сокрушается, что
антииудейские меры были очень либеральными и слабенькими в сравнении,
например, с Испанией. Впрочем, это неудивительно, потому что византийское
христианство, по автору, проникнуто «юдофилией». Спасти дело пытались
Распутин и царица Александра, входившие в некий тайный арийский германорусский орден. Но Распутина убили адепты Проекта – татары и евреи. Широпаев,
очень почитающий Гитлера, даже полагает, что в лице Распутина, возможно, убили
русского Гитлера, позарез необходимого России – на радость «Паше Милюкову» (вот
так, фамильярно) и его соратникам.
В итоге к власти пришли большевики. Далее идет вполне обычное перечисление
еврейских фамилий во власти и яркое описание террора. Описание это разбавлено
мудрыми сравнениями с современностью: приводя определение Галковского о
«местечковых джигитах», автор утверждает, что «их психология ничем не
отличается от психологии “черножопых” торговцев помидорами на нынешних
московских рынках». Автору так
нравится общеизвестная расистская
165
характеристика торговцев, что он любовно внес ее в свой текст. Были бы русские
фашисты умнее да радикальнее, размышляет Широпаев, может, и сделали бы что-то
полезно, но они застряли на уровне убогого итальянского фашизма, отличающегося
«индеферентностью» (орфографию автора оставляем без изменений) к расовым
вопросам.
Наконец, восхитительный Гитлер, этот новый Рюрик, мог спасти Россию
(«повторить подвиг Святослава и раздавить старинное жидовское гнездо ИтильСталинград», любовно цитирует Широпаев Истархова). Оказывается, множество
русских людей, вопреки официальной пропаганде, готовы были, под знаком свастики,
бороться против евразийского Проекта, одним из реализаторов которого был
«грузинский еврей» Берия. Широпаев превозносит факты сотрудничества с
гитлеровцами и всевозможные формы коллаборционизма в ходе борьбе с советскими
войсками. Но, к несчастью для Широпаева, большинство советских людей все же
боролись против Гитлера. Широпаев объясняет это «ублюдочным патриотизмом» и
«расовым предательством» народа, который стал «орудием азиатской ненависти
Кагала к восставшей Европе». Так «Германская Русь» – Третий Рейх – был убит.
«Мать-Европа» была убита «мачехой-Россией». Любимый Гитлер потерпел
поражение.
Наконец, Широпаев рисует перспективы будущего. Нынешнее состояние,
конечно, печальное. Торжествует «помор-негроид», нечто «черняво-буроглазое»
(любопытно, как выглядит сам Широпаев – к сожалению, фотографии его в книжке
нет. Да, кстати, и сама фамилия «Широпаев» чем-то тюркским отдает –
разобраться бы надо коллегам нашего автора). Тюркско-семитский проект «Россия»
исполнен, и фигура Путина, вместе с храмом Христа-Спасителя, символизирует
торжество проекта. Однако динамика проекта замерла («энтропия опочила и на
верной служанке Проекта» – Церкви, с ее «трупным богословием»), и это вселяет
надежду в автора. Ростки нового сознания он видит в погромах кавказцев и в
166
крушении их ларьков. Необходимо сплотиться вокруг немногочисленных активных
арийцев (кого именно, Широпаев не перечисляет – но, несомненно, видит себя одним
из них), пока «Кровь не испорчена окончательно».
Вот такая книжка. Общие выводы несомненны: весь этот фашистско-расовый
бред подпадает под многие статьи Уголовного кодекса и Закона о противодействии
экстремизму, поэтому необходимо немедленно возбудить уголовное дело. Будем
надеяться, что Прокуратура исполнит мечту Широпаева, означенную в
издательском анонсе.
Частные выводы: Широпаев принадлежит к типу фашиствующих «патриотовзападников», или к «русским фашистам». Обычно наши антисемиты ненавидят
Запад вообще, и Америку, в частности. Антисемит же Широпаев Западу
симпатизирует, а вот «патриотов» на дух не переносит. Таким образом, он
решительно противостоит «почвенникам» и, прежде всего, – пропагандируемой на
разных уровнях идее «евразийства», усматривая в ней главного врага. Вместе с тем,
он отличается и от скинхедов и прочей фашиствующей братии тем, что не
заигрывает с Православной Церковью, а ненавидит ее, ценя больше западные
конфессии – в частности, католиков (но предпочитая, разумеется арийскоязыческий, «нордический» вариант христианства). Удивительно, но об Америке –
общем жупеле почвенников и скинхедов – он в своей книжке не упоминает.
Впрочем, все эти различия – из разряда вопросов о том, какого оттенка бумагу
лучше использовать для сортира.
167
Приложение:
Нечаянный антисемитизм1
Выход в свет первого тома исследования А. Солженицына о русско-еврейских
отношениях стал, по-видимому, самым заметным событием на современном
российском книжном рынке. Вряд ли еще какая-то книга вызвала в последнее время
столь бурную и разноречивую реакцию критики – как специалистов, так и
общественных деятелей новой России. И дело не только в том, что очередная книга
нобелевского лауреата и автора «Архипелага ГУЛАГ» всегда привлекает внимание.
Особый интерес к новому произведению писателя обусловлен тем, что она посвящена
вечно актуальному и крайне болезненному для России еврейскому вопросу. К тому же
появление многих книг Солженицына неизменно сопровождалось как обвинениями
автора в антисемитизме, так и решительными выступлениями в его защиту от
таких обвинений. Причем среди наиболее последовательных защитников автора
были и представители еврейской политической и культурной элиты, – такие,
например, как писательница и публицист Дора Штурман.
Новая книга Солженицына позволяет в известной мере прояснить отношение ее
автора к еврейству. Первый том его двухтомной работы «Двести лет вместе»
охватывает российско-еврейские отношения с конца XVIII в. по 1916 г. Фактически
Солженицын пытался написать новую историю евреев дореволюционной России.
Примечательно, что в предисловии автор сообщает, что конечная цель его работы –
«поиск доброжелательных решений на будущее», желание «разглядеть ...добрые пути
1
Солженицын А. Двести лет вместе (1795–1995). Часть 1: В дореволюционной России. М.,
«Русский Путь», 2001.
168
русско-еврейских отношений» (хотя и делает оговорку о «велениях исторического
материала»). Т.е., декларируя самые благие намерения, Солженицын подходит к
историческому материалу с позиций не историка, а публициста, а это уже само по
себе неизбежно снижает планку исторической объективности. Кроме того, в своем
исследовании Солженицын почти не опирается на первоисточники и архивные
документы. Достаточно сказать, что основные источники информации для
Солженицына – энциклопедические издания, общеизвестные труды Гессена и
Дубнова, послереволюционные материалы. Ссылок на современные научные
публикации и обширнейшую западную литературу по истории евреев в России в
книге почти не встречается.
Но главное, что бросается в глаза при чтении исследования Солженицына –
это умеренно-апологетический пафос в оценке «русской» стороны русско-еврейских
отношений (будь то крестьяне, местные власти, царское правительство) и
умеренно-обвинительный пафос в оценке «еврейской» стороны. Авторскую
концепцию можно кратко определить следующим образом:
Негативное отношение к евреям государства и разных слоев русского общества,
обусловленное религиозно-социальным и экономическим складом еврейской жизни,
было неизбежным и отличалось объективностью. Русским приходилось терпеть
много нехорошего от евреев (каббалистов, корчмарей, революционеров etc.). Из-за
этого государство вводило некоторые ограничительные меры против еврейства,
хотя порой эти меры были необдуманны и иногда (хотя и редко) даже жестоки.
Недовольство русского народа евреями – экономическими притеснителями,
революционерами – временами прорывалось, и порой в жестокой форме, хотя
погромы вовсе не носили столь масштабного характера, как об этом пишут
еврейские историки. Власти (тем более, центральные), вопреки еврейским
источникам, практически не принимали участия в организации погромов, а в
основном сдерживали агрессивность погромщиков, и если им это не всегда удавалось,
169
то лишь из-за слабости и пассивности. При этом еврейско-русские отношения
эволюционировали, принимая все более позитивный характер, и этому процессу
помешала только февральская революция.
Разумеется, картина русско-еврейских отношений здесь сильно искажена. К
искажениям приводят разнообразные ухищрения. В этом исследовании особую роль
играют обычные умолчания. Так, Солженицын почти не упоминает о
насильственном крещении кантонистов; посвящает лишь несколько страниц делу
Бейлиса, скупо перечисляет даты кровавых наветов в истории России (их автор
приписывает некоей «католической почве» – с. 446) и ничего не сообщает об их роли
в судьбе российского еврейства. Умалчивает он и о появлении в России «Протоколов
Сионских мудрецов», почти не говорит о бурных антисемитских компаниях в
правой прессе. Из совокупности исторических фактов, относящихся к тому или
иному событию или персонажу, Солженицын часто выбирает только то, что
подтверждает его концепцию, а многочисленные факты противоположного свойства
(и преобладающие!) не приводит.
Солженицын не слишком добросовестно, а подчас и тенденциозно использует
исторические материалы, – что уже было отмечено в недавних российских
публикациях. Впрочем, книга Солженицына, пожалуй, не нуждается в серьезной
научной критике. Пользуясь данными из вторичных источников, Солженицын часто
не считает обязательным приводить выводы авторов самих источников, как и
рассматривать точки зрения ученых, не совпадающие с его взглядами. Это касается
почти всех тем, затронутых Солженицыным в книге: откупа евреям на винную
торговлю, еврейского образования, реформ Александра II и Александра III. При всем
том автор делает весьма решительные заключения. Так, он считает, что
ограничения, которым подвергались евреи в России, носили не «расовый», а
«экономический» характер (с. 292). То есть, по Солженицыну, черта оседлости,
процентная норма при поступлении в высшие учебные заведения объясняются сугубо
170
«экономическими» причинами. Протесты русской либеральной интеллигенции
против антисемитской политики автор сводит к тому, что либералам было
выгодно использовать «еврейский вопрос в борьбе с самодержавием» (с. 318). Широкие
народные массы в Великороссии, считает Солженицын, антисемитизмом вообще не
отличались (с. 318-319), а «Союз Русского Народа» и «Черная Сотня», в сущности, не
проводили антиеврейской политики: первый носил «бутафорский» характер (с. 406),
а вторая «недостаточно изучена», поэтому делать какие-либо выводы нельзя (с. 407).
Таким образом, новая книга Солженицына – тенденциозное сочинение,
выражающее консервативно-националистические убеждения автора. Вряд ли этот
труд можно назвать состоятельным и представляющим интерес. Что же касается
возможных обвинений автора в «антисемитизме», то читатель вправе решить
этот вопрос самостоятельно. Если, по Солженицыну, негативное отношение к евреям
было во многом исторически объективным и неизбежным из-за их неприемлемых
черт характера, религии и образа жизни, значит, евреи в основном заслуживали
такого отношения (хотя без «перегибов», признается автор, не обошлось). Если это
не «антисемитский» вывод, как же его назвать?
171
Сомнительные рекомендации
на сомнительных основаниях1
Во втором томе своего сочинения Солженицын решил основательно
разобраться с самим понятием «еврей», пустившись по этой причине в рассуждения
об уникальности евреев, их чуткости к новым веяниям. Почему эти характеристики
понадобились ему для описания российско-еврейской жизни именно после 1917 г., а не
раньше – весьма загадочно. В любом случае, Солженицын вполне сочувственно
говорит об избранности евреев, их «подвижности ума» и прочих достоинствах. При
этом он вполне справедливо указывает на то, что еврейство придерживается разных
мнений о самом себе. Правда, обращаясь к религиозным корням еврейской идеологии,
Солженицын все же замечает, что с чувством исторической избранности у евреев
связана не только «гордость, но и отчужденность от других народов». И автор книги
– нет, не советует, а мечтает, – чтобы евреи были посмиреннее: «Все народы – дети
одного Бога». Совершенно справедливое замечание, но лишь с точки зрения
стороннего светского наблюдателя. Проблема в том, что сам Господь в Писании
наставлял евреев держаться в известной мере отчужденно с другими народами, о
чем, конечно, известно Александру Солженицыну, православному верующему,
читавшему Библию. А корректировать верующему замысел Божий – значит, брать
на себя большую смелость. Но это все мелочи. Главное в том, что Солженицын после
этих глубоких размышлений переходит к основной части книги, о чем довольно
витиевато сообщает: «Предпринятый тут обзор мнений дает нам до некоторой
степени объемлющее знание, с которым мы вступаем в дальнейшее чтение».
1
Солженицын А. Двести лет вместе. Часть II: В советское время . М., «Русский путь»,
2002.
172
Феномен активного участия евреев в революционных событиях первых
десятилетий XX в. хорошо известен и никем не оспаривается. Споры идут, прежде
всего, вокруг социально-исторических предпосылок такого участия, а также
количественного соотношения евреев и представителей других этносов в
революционных событиях. При этом довольно четко определяются мотивировки
спорящих сторон: авторы-антисемиты всячески подчеркивают и преувеличивают
роль евреев, их оппоненты указывают на эти преувеличения, приводят фамилии
евреев, противников революционных событий, и объясняют, что участие евреев в
революции носило неизбежно-объективный характер. Солженицын, привыкший к
роли мэтра, намерен в своей книге мудро и спокойно, «размыслительно» рассудить
спорящих и высказать окончательный приговор, в истинности которого, похоже, не
сомневается: «По многолетней и подробностной моей работе мне довелось осмыслять
суть Февральской революции, заодно и еврейскую в ней роль». К какому же выводу
приходит Солженицын? Сначала утверждает: февральскую революцию нельзя
назвать еврейской, хотя среди интеллигенции и было много евреев, «она совершена
самими русскими». Но далее, словно спохватившись, автор анализирует, как
классифицировать революцию. Если по движущим силам, то да, она была «русской», но
по «выигрышу» ее можно назвать еврейской (евреи получили все) и немецкой
(Вильгельм извлек явную выгоду). Солженицын приходит к неоднозначному выводу:
революция совершена русскими руками, но ее доминирующей идеологией была
непримиримость к «русской исторической власти» (за этой формулировкой, – как
всегда у Солженицына, довольно туманной – скрывается, очевидно, царская власть).
Автор объясняет этот парадокс тем, что у евреев, как и у русской интеллигенции,
были основания ненавидеть царскую власть, а у простого русского народа – не было.
Напрашивается несомненный и весьма распространенный среди патриотической
общественности вывод, который автор деликатно замалчивает: «голова» (евреи и
одуревшая интеллигенция) натравила «руки» («неразумный» народ) сокрушить
173
империю. Но если с первым тезисом насчет евреев и интеллигенции согласиться
можно, то второй – о том, что народ не имел претензий к царской власти – очень
спорен. Нужно все-таки решить главный вопрос: а хорошо ли жилось народу в царской
России? Солженицын считает, что хорошо, а вот многие современные историки и русские
писатели XIX в. придерживаются иного мнения. Если же народу жилось плохо (что лично
мне кажется очевидным), то рушится вся конструкция автора о «руках» и «голове»
революции. Если все ненавидели царскую власть, то «голову» от «рук», т.е. евреев и
интеллигенцию от русских крестьян и рабочих бессмысленно отделять, и теряется смысл
рассмотрения оппозиционной пары «евреи – русские». Все, получается, что действовали в
едином порыве и вполне «разумно»!
Но вернемся к «большому числу» евреев, участвовавших в обеих революциях.
Цель автора – исследовать этот факт. В принципе, такое исследование можно было
вести в двух направлениях: историко-социологическом и философско-религиознокультурологическом. Во втором случае понятие «большое число» уточнений не
требует, и это позволяет сразу перейти к осмыслению феномена участия евреев в
революции. Но у Солженицына две формы исследований постоянно смешиваются,
причем, с упором на историчность, а соответственно, и на «социологичность». И
тут уже просто указать на «большое число» явно недостаточно: нужно провести
статистический анализ. Однако к такому анализу автор не обращается. Он говорит
о непропорционально большом участии евреев в революции, но сами «пропорции»
почти не указывает. Солженицын приводит свидетельство В.Д. Набокова о том, что
некие люди «еврейского типа» раздавали листовки. Ну и что? А в другом месте могли
раздавать листовки не евреи. «Асторию» громила «толпа из солдат, матросов и
евреев». Может, там было сто евреев и по одному солдату с матросом, а может, и
наоборот – неизвестно. К какой этнической группе относились «солдаты и
матросы»? Наверняка там были, например, и украинцы – тогда следовало бы
отметить, что Асторию громила «толпа из солдат, матросов, евреев и украинцев».
174
Но, конечно же, Балк, на которого ссылается автор, неравнодушен к евреям, поэтому
на них и указал, а Солженицын сделал из этого далеко идущие выводы. И так везде.
Автор перечисляет фамилии евреев, занимавших те или иные посты. Но ведь если
Нахамкис, Гиммер и прочие что-то там натворили, то Иванов, Петров и Сидоров –
тоже, поэтому огромная роль Нахамкиса и Гиммера не выявляется вне сравнения.
Даже в тех редких случаях, когда Солженицын приводит сравнительные данные, они
не позволяют сделать очевидных выводов. Далее, Солженицын лишь мельком
упоминает евреев, находившихся в оппозиции к большевистской и вообще
революционной деятельности. Он останавливается подробно только на Каплан и
Канегиссере (да и то пытается доказать, что первая – подставная фигура, а второй
убил Урицкого не из ненависти к революции, а за «уход от еврейства»). А ведь
значительное число евреев входило в кадетскую партию, симпатией к
революционерам не отличавшуюся. Широко известны и имена евреев, занимавших
более чем консервативные позиции – Гурлянд, Цион, Грингмут. О них Солженицын
не упоминает, вспомнив лишь об Александре Виленкине. Автор отделяет славную
царскую Россию от всех остальных ворогов, независимо от их политического облика.
Что там разбираться – большевики, кадеты... Таков же уровень анализа и в разделе
февральско-апрельском, и в главе про гражданскую войну.
Собственно, в значительной мере труд Солженицына состоит из перечисления
имен евреев и печальных размышлениях об их участии в терроре. Если бы автор
написал научно-социологический труд, посвященный национальному составу
участников революционных событий на всех уровнях: гражданской войны,
коллективизации и пр., это было бы понятно. Но для Солженицына цифры – только
материал для нравственного учительства. Он призывает евреев принести покаяние
за содеянное ими зло, «морально отвечать за свое прошлое». Уже неоднократно
писали о том, что популярная ныне идея массового покаяния сомнительна и с
теоретической, и с практической точки зрения. Несомненно, многие немцы
175
испытывают ужас от того, что совершили их деды, однако некоторые из них входят
в «Национальный фронт» и, обрив голову, шествуют колоннами по улицам Берлина. А
в «покаявшейся» Европе опять жгут синагоги и оскверняют кладбища. Да и каким
образом евреям осуществить такое покаяние? Разве что премьер Шарон должен
выступить и покаяться от имени евреев всего мира? Или главный раввин России от
лица российских евреев? Но ведь большинство молодых евреев имеет весьма смутное
представление о деятельности евреев – большевиков и чекистов. А если и имели бы –
что же, всем им выйти на площадь и, взявшись за руки, хором прочитать покаянный
псалом? Религиозное понятие «покаяния», применяемое к месту и не к месту, лишается
своего истинного смысла. Народ не монолитен, он представляет собой многообразие
индивидуальностей. Какое-то единое, унифицированное покаяние невозможно, поскольку
индивидуальными личностными особенностями обусловлены эмоциональные и
интеллектуальные реакции, особенно, когда речь идет не о собственном грехе, а о грехе
дедов и прадедов. Речь может идти только о знании истории, индивидуальном
внутреннем переживании этого знания, формировании соответствующего этому знанию
нравственного чувства и личного желания ничего подобного не совершать. А каким
образом практически уловить преобладающие в этом смысле настроения? На основе
персональных реакций. И вот тут совершенно непонятно, что, собственно, не нравится
Солженицыну. Ведь перечисляя имена евреев-убийц, он ссылается главным образом на
еврейские же источники, которые скрупулезно, но без малейшего энтузиазма
зафиксировали эти имена! Приводя мнения евреев – противников большевизма, автор
цитирует десятки книг и называет десятки имен современных авторов-евреев, которые
не позволяют ни себе, ни всем нам забыть о том, что творилось в России. Да и кого из
современных евреев восхищают «подвиги» дедов-большевиков? Но это не привлекает
внимания Солженицына; он предпочитает вспомнить о радикально-левых кругах
американских современников Троцкого. Так кого же призывают к «моральному ответу»?
176
Неясно. Неясно и то, зачем Солженицын написал книгу, в которой научные цели
вторичны, а нравственный пафос крайне размыт и не известно, на кого рассчитан.
В главе о роли евреев в русскоязычной эмиграции 20-х гг. Солженицын, надо
отдать ему должное, высоко оценивает их участие в культурно-благотворительной
деятельности. В этой главе читатель найдет имена многих евреев и еврейских
организаций, которые поддерживали и сохраняли в эмиграции великие традиции
русской культуры. Впрочем, на эту тему написано очень много, особенно, в
многотомном издании «Евреи в культуре русского зарубежья». Справедливо и
отношение Солженицына к крепнущему антисемитизму нового, нацистского типа, к
использованию «Протоколов сионских мудрецов» в антисемитской пропаганде. Но
вот выводы Солженицына из всего перечисленного удивительны! Указав на важную
роль евреев, на их большие финансовые возможности в осуществлении широкой
культурной деятельности, приведя свидетельства о сохранении евреями
«влиятельных позиций в торговле и промышленности» в прибалтийских
государствах (где, заметим, еврейская культурная жизнь буквально кипела), автор
замечает, что еврейский вопрос все равно «не снимался». Действительно, «еврейский
вопрос» не снимался в истории – и две тысячи лет назад, и сейчас. Положение евреев
в буржуазных прибалтийских республиках не было простым. Однако автор почерпнул
представление об этом положении из сочинений Бикермана и Пасманика.
Простодушно цитируя их, он словно забывает о великодержавной позиции этих
авторов. Между тем, Пасманик, близкий к монархическим кругам, обменивался
рукопожатиями с Пуришкевичем, за что стал объектом гневных инвектив всей
демократической и еврейской общественности. Пасманику, по известным только ему
соображениям, нравилась жизнь в Российской империи. Из этого Солженицын
заключает, что «Российская империя, даже с ее притеснениями, была для евреев
благоприятнее»!
Можно
подумать,
что
в
прибалтийских
республиках
осуществлялись кровавые погромы, устраивались процессы о кровавых наветах,
177
забирали мальчиков в кантонисты… Но одна и та же мысль согревает автора: как
хорошо было при царе – даже если его собственная логика эту мысль опровергает.
В главе, посвященной двадцатым годам в России, Солженицын справедливо
показывает, как велик был процент евреев в высших органах власти, и приводит
очень важное замечание М. Агурского, с которым и сам согласен: большинство среди
коммунистов составляли, конечно, русские (славяне), но «это было затемнено
необычной для русских ролью евреев». Смысловой центр этой фразы – слово
«затемнено». Действительно, когда при перечислении привычных для русского уха
фамилий Иванов, Петров, Сидоров вдруг встречаются Розенблюм и Гольдфарб, в
памяти, скорее всего, задержатся именно они. А если таких фамилий до трети и
больше, то вполне возможна аберрация сознания – в списке одни Гольдфарбы. Но ведь
факт остается фактом – две трети все же составляли Ивановы, и лишь одну треть
Гольдфарбы (что не упраздняет трагического факта участия в революции большого
количества евреев). А если перечислить латышские фамилии, как и делает
Солженицын, сложится впечатление, что чекисты были представлены одними
латышами, и это заставит даже про евреев забыть. Автор приходит к выводу, что в
сознании «простого народа» большевистская власть стала ассоциироваться с
евреями. Вывод вполне логичный. Отсюда, по Солженицыну, в 20-х годах резко
усилились антисемитские настроения. И это вполне логично. Далее следует еще один
вывод, но уже очень странный. Да, власть была не еврейской, а интернациональной
(«и русской» в том числе – политкорректная оговорка), но действовала «отчетливо
антирусски, на разрушение русского государства и русской традиции». Вроде бы
Солженицын видит в понятиях «русское государство, русская традиция» некий
историко-культурный феномен, связанный не столько с этнической категорией
«русский», сколько с ее культурологическим наполнением. С такой постановкой
вопроса можно бы согласиться: интернациональные силы разрушили прежний
жизненный уклад в самом широком смысле, то что в совокупности называлось
178
«старой Россией». Но душа автора явно тяготеет к другой оппозиции: «евреи –
русские». Евреи (или «интернациональные силы») разрушили русское жизненное
пространство. Именно об этой «нутряной» мысли Солженицына свидетельствует
логика всей главы. Солженицын старается показать, как евреям стало хорошо жить в
первые годы советской власти, как они начали мигрировать в города и занимать
важные посты (даже относительно высокий процент военврачей из евреев
представлен в качестве еврейской экспансии, хотя чем плохи военврачи, неясно). Под
ударами евреев из ЧК и евреев из органов власти ужасно стали жить русские люди.
Вывод напрашивается сам собой: евреи зажили хорошо за счет русских. И этот вывод
подтверждает показательное замечание Солженицына: «Когда Лесков в докладе
Паленской комиссии опровергал одно за другим предполагаемые последствия русскому
населению от свободного распространения евреев по всей России, – он, разумеется, и
предвидеть не мог такой ситуации, как советские Двадцатые годы – столь обильное
и властное участие евреев в государственном управлении, в административнохозяйственном руководстве и направлении культуры». «Обильное и властное
участие» – так спрессованы в одно определение все предыдущие рассуждения об
ужасах насилия над русским народом. Вот где собака зарыта! Отбросим стыдливые
эвфемизмы об «интернациональной власти»! Дали евреям распространиться по
русской земле – и вот беда настала для русских людей. Потаенные чувства
Солженицына прорвались сквозь политкорректные оговорки. Но зато в сфере логики
его коронная идея дает трещину. Ведь если евреи получили права, распространились
по русской земле, вошли в органы власти – значит, им стало хорошо. Автор прямо
говорит об этом, описывая заманчивые перспективы, открывшиеся переселенцам из
местечек. Но тогда, выходит, при царе им было плохо. А как же основная идея первого
тома, да и второго: евреям было вообще-то всегда неплохо, и власть делала все, чтобы
улучшить их положение? Неувязочка выходит. Тут автор спохватывается и
начинает обстоятельно анализировать, как в то же время стало очень плохо жить
179
простое «неначальствующее» еврейское население при большевистской власти.
Конечно же, власть «интернациональна», т.е., по Солженицыну, еврейская. И
получается: евреи-большевики угнетали не только русских, но и других евреев
(характерна цитата Солженицына из Бруцкуса: «Еврейские социалистические
партии культивировали в себе специфическую ненависть к еврейскому мелкому
мещанству»). Так что, в целом все-таки еврейству было плохо, и при царе жили лучше.
Но тогда возникает новая неувязочка. Если одни евреи пошли в ЧК и во власть, а
другие (подавляющая масса) стали бесправными угнетенными, то зачем вообще
заводить специальный разговор о евреях и писать книгу? Ведь автор пытается
выявить некие внутренние пружины, чтобы вывести еврейство на определенную
траекторию. А какая же здесь траектория? Да еще из путаной логической схемы
Солженицына выпадает несомненный факт, что двум третям, состоящим из
Ивановых, которые наряду с третью, состоящей из Гольдфарбов, делили власть,
тоже, наверное, неплохо было. Роль несомненного большинства русских во власти
Солженицын не анализирует, говоря о взаимоотношениях русских и евреев, и
фамилии угнетателей-русских не перечисляет, – только евреев. Да и основную массу
угнетенных тоже составляли русские люди. Странно, но и это не привлекает
внимания автора.
Отметим однако, что страницы о жизни еврейства двадцатых годов будут
полезны многим читателям, ибо в их основе солидный фактический материал. Кроме
того, автор, который внутренне стремится максимально деидеализировать
еврейство, как историк делает благое дело, разрушая стереотипы, основанные на
оппозициях: «жестокая советская власть – героически сопротивляющееся
еврейство». В книге приведено много наглядных примеров того, как еврейство
разделилось на противостоящие группы, и не только по вертикали «власть – народ»,
но и по горизонтали, когда евреи-атеисты из еврейских секций глумились над
синагогами и верующими.
180
А вот и главка о роли евреев в постреволюционном искусстве. Перечисляя
видных евреев в кино, театре, литературе, Солженицын рассматривает не новизну
их концепций и меру таланта, а только художественную продукцию – с
единственной точки зрения: соответствует ли она ранним советским
идеологическим догмам и официальной культуре. При таком подходе к делу фильмы
Эйзенштейна кажутся Солженицыну «безответственным вышиванием по русской
истории» (кстати, о том, еврей ли Эйзенштейн, до сих пор спорят), Мейерхольд, по
его мнению, отдает «догматической схематизацией и сухостью», а Эль-Лисицкого
автор запомнил лишь потому, что тот изготовил первое знамя ВЦИКа. Да еще
Утесов «разносил одесский колорит» (тут, правда, неясно, чем плох такой колорит и
какое отношение он имеет к советской власти – но Солженицын, понятно, Утесова
недолюбливает). По гениальным художникам Солженицын прошелся типично
советским башмаком, который ему же самому отвратителен. Говоря о культуре
конца 30-х гг., негодующий Солженицын добирается до Дзиги Вертова, Михаила
Ромма, выдающихся композиторов-песенников. Отметим и несколько страниц,
посвященных Галичу. Солженицыну очень не нравится, что в песнях Галича нет
образов «героев-солдат», «мастеровых», «русских интеллигентов», а все больше
фигурируют пьяницы, вертухаи, дураки. И еще «сочтен народным поэтом...»
Кажется, будто Солженицын выступает на съезде советских писателей, где
прорабатывают «очернителей», не воспевающих «великие трудовые свершения». При
этом, по неосведомленности ли или сознательно, он еще и дискредитировал великого
русского барда: можно подумать, что пронзительное «Мы похоронены где-то под
Нарвою» и многие другие стихи написаны только о вертухаях и пьяницах... Пожалуй,
эти и последующие несколько страниц о культуре – вообще самые убогие во всей
книге. Они свидетельствуют лишь о том, что автор начисто лишен
художественного вкуса.
181
В главе о советской жизни тридцатых годов анализа нет вообще. Подробно
перечислены имена евреев, проникших на все уровни управления в России, потом
имена тех же евреев, но уже расстрелянных в сталинских чистках. С чем была
связана такая политика, не объясняется. А поскольку факты сами по себе хорошо
известны из еврейских же источников, которые Солженицын в основном и цитирует,
то и глава не имеет особого смысла.
Трудна, даже мучительна для читателя, глава о лагере. Суть ее в том, что
евреям в лагерях жилось в основном все же лучше, чем неевреям – пристраивались,
своих пристраивали, благо много было их в начальстве. Исходя из общей логики
книги, автору здесь как-то тоже не очень веришь. Да и в других многочисленных
лагерных воспоминаниях ничего подобного читать не приходилось. В доказательство
Солженицын приводит случаи с пятью известными евреями, благополучно
устроившимися «придурками». Но ведь на пять таких случаев можно привести,
наверное, сотни противоположных – с евреями и неевреями. Ведь и сам Солженицын,
кажется, благополучно на шарашку попал... Однако спорить с автором об этом
невозможно – в отличие от подавляющего числа читателей и критиков, он там был.
Говорит ли Солженицын правду, или ему кажется, что он говорит правду, – пусть
это останется на его совести историка и свидетеля событий. В данном случае не нам
судить. Опровергнуть или поддержать Солженицына вправе только бывшие зэки.
Глава, в которой Солженицын переходит к военным годам, к сожалению,
оставляет желать лучшего. Сначала автор вполне добросовестно рассказывает о
фашистских зверствах, потом переходит к истории эвакуации и весьма настойчиво
указывает на то, что в праве на эвакуацию евреи имели преимущества. Нет,
Солженицына это не возмущает, но все же он утверждает: евреев эвакуировали в
первую очередь. Еще бы, ведь он и прежде говорил, что среди тех, кто занимался
умственным трудом, было подавляющее количество евреев. Поэтому так много евреев
и эвакуировали. Но мысль все та же: пристроились... В истории Еврейского
182
антифашистского комитета Солженицына интересует, главным образом,
пропагандистский аспект работы «по заказу», на Запад, и он указывает, кто из его
членов был когда-то чекистом или троцкистом. О пользе, которую этот Комитет,
несомненно, принес стране, – ни слова. Далее приведены детальные расчеты, но их
цель поначалу непонятна. Автор называет известную официальную цифру:
полмиллиона евреев, воевавших в Красной Армии, а потом, предлагая сложные
выкладки из одного еврейского источника и данных министерства обороны,
утверждает, что более вероятная цифра – около 430 тысяч евреев. Ну и что? –
спросите вы. Разве расхождение в семьдесят тысяч так уж велико? Оказывается, да,
но это выясняется чуть позже. Просто Солженицын хотел развеять миф о том, что
евреи – истинные патриоты, и что в действующей армии их было очень много,
гораздо больше, чем в процентном отношении к общей численности населения. Без
пресловутых семидесяти тысяч «пропорция воевавших евреев» соответствовала бы
«средней по стране». При этом Солженицына не заботит погрешность оценок,
относительно небольшая величина самого расхождения и достоверность приводимых
цифр. Главное, чтобы евреи были не лучше других. И тут же Солженицын весьма
охотно пересказывает противоположные слухи – об уклонении евреев от службы и
стремлении получить бронь, из-за чего, якобы резко усилились антисемитские
настроения. «Откуда же они взялись, эти слухи?» – задается глубокомысленным
вопросом автор. Оказывается, все просто – и в мирной жизни, и в лагере, и на
фронте они ... пристроились! При артистических бригадах, во фронтовых газетах,
генералами медицинской и ветеринарной службы, военными инженерами. Нет бы,
простыми фельдшерами на поле боя пошли! Конечно, такие люди тоже важны,
отмечает автор, но погибало, дескать, их меньше, чем простых солдат. Однако
сравнительных цифр Солженицын опять не приводит (ограничиваясь цитатами:
«евреи были среди главных специалистов»), отчего все его аргументы повисают в
воздухе. В результате непонятно, почему же (как полагает Солженицын), вылезал
183
антисемитизм у простого русского солдата. Солдат, наверное, ненавидел спасшего
его от смертельного ранения врача-еврея. И после выступления Райкина во
фронтовой бригаде его, вероятно, начинали ненавидеть простые солдаты. И во
время атаки солдаты с ненавистью думали о евреях, получивших бронь и укрывшихся
в Ташкенте. И не гибли поэты Кульчицкий, Коган, Багрицкий и другие – словно
сотрудники армейских многотиражек не шли с бойцами в бой... Нет, конечно и в
пехоте евреи были, и на передовой, в самом конце указывает автор, и даже в разведке
отчаянные дела творили (тут бы и отметить, что среди героических разведчиков в
тылу врага – что не менее опасно, чем на фронте – евреев было тоже большинство,
но об этом ничего не сказано). Уж как-то слишком смахивают эти добавления на
подачку. Тем более, тут же Солженицын выкапывает свидетельство одного еврея:
«сцепились насмерть два фашистских чудовища (Гитлер и Сталин. – Ю.Т.), и что
нам в том участвовать»? Нужно отметить, что, по мнению апологетов власовцев,
именно эта мысль лежала в основе патриотической идеологии власовского движения,
к которой, судя по «Архипелагу», Солженицын относится сочувственно. Но в случае с
евреями автор придерживается иного мнения… Из единственного приведенного
свидетельства такого рода, да еще полученного из третьих рук, автор выводит –
нет, не «еврейскую трусость», а «самобережливость и осторожность». А вот из слов
и поступков тысяч дезертиров-неевреев, видимо, ничего нельзя вывести – даже
мысли о «самобережливости» русского и других народов. В этом и есть сущность
ксенофобии – на основании отдельных примеров давать тенденциозную
характеристику национальных черт одного этноса и не замечать ничего подобного у
другого этноса. Не удивительно, что дальше, в главе об «обвинениях на Россию»,
автор уже негодует по поводу общих «гадких суждений о русской душе», о «русском
характере». Он категорически не допускает таких обобщений и называет подобные
высказывания «разжиганием национальной розни»! А вот о евреях, об их
184
«самобережливости», пожалуйста! Классический пример двойного стандарта у
Нобелевского лауреата.
Любопытно, что в конце главы Солженицын касается внутриеврейской
полемики о сущности и религиозном смысле Катастрофы – за что Господь оставил
евреев и обрек их на такую муку. Один из еврейских ответов на вопрос о теодицее
известен еще с раввинистических времен: «Бог наказывает нас за наши собственные
грехи». Но такой ответ исполнен высокого пафоса и трагического самоотречения в
единственном случае – когда его дают сами евреи. Не случайно, христианские
теологи (просвещенные, конечно) деликатно избегают этой темы, а уж тем более, не
считают гибель сотен тысяч детей в газовых камерах наказанием за исторические
грехи еврейского народа. Точно так же и еврейские теологи не отождествляют
зверства Ленина и Сталина с наказанием за «исторические грехи» русского народа.
Но не слишком щепетильному Солженицыну, похоже, очень нравится эта идея
применительно к евреям, и он даже советует русским перенять эту «великодушную
самокритичность».
Немало страниц посвятил Солженицын и жизни евреев в России, начиная с 60-х
гг. прошлого века. Читатель найдет здесь много любопытных сведений, а особенно
внимательный уловит и то, что Солженицыну весьма по душе мысль о
противоположности «русского» и «еврейского» характеров. Спору нет, такая мысль
широко распространена и среди самих евреев, цитаты из которых автор тщательно
выискивает. Однако сейчас для многих нерелигиозных евреев их еврейство почти
ничего не значит, ибо они полностью отождествляют себя с русской культурой и
совершенно «обрусели». Но вот эта тенденция Солженицыну явно не нравится. Он
мечтает, чтобы все российские евреи «признали дилемму» о неизбежности
«двунационального бытия». Эта мысль удивительным образом объединяет его с
сионистами и еврейскими активистами. Их рвение понятно, но зачем Солженицынто так хлопочет, чтобы евреи сделали «правильный» выбор и осознали свое
185
еврейство? Ему-то какая разница? Заботится о внутреннем комфорте евреев? Или
хочет, чтобы уезжали? Видимо, мэтр вообразил, будто его уполномочили давать
советы по формированию национального сознания и русским, и евреям, и всем
прочим.
Заключительные главы книги, посвященные началу эмиграции и проблемам
еврейской ассимиляции, во всей полноте отражают противоречивые мысли и более
или менее однозначные чувства автора. Если развить мысль Солженицына о
непреодолимых различиях русской и еврейской души, выяснится, что ее логическое
завершение – тезис о необходимости эмиграции в Израиль: ведь еврейскому
меньшинству станет некомфортно среди нееврейского большинства. Эта идея
лежит и в основе сионистской деятельности. Однако Солженицын, характеризуя
евреев-эмигрантов, вдруг забывает о том, что русская и еврейская душа вполне
объективно несовместимы, и сетует, что евреи уезжают в поисках материальных
благ и преследуя корыстные цели. Что плохого в такой мотивации для пользы дела,
тоже непонятно: ведь несовместимость-то остается, и проблема как будто
разрешается благополучно, чем бы евреи не руководствовались. Но Солженицына
задевает эта «плохая» мотивация – уж очень хотелось бы ему упрекнуть евреев в
бездуховности. С ассимиляцией тоже непонятно – плохо это или хорошо.
Солженицын начинает с библейских времен и доходит до наших дней, утверждая,
что еврейская диаспора предопределена и неизбежна, но вместе с тем ассимиляция
пагубна. Евреи не должны ассимилироваться, и Солженицын вполне согласен с
евреями, осуждающими смешанные браки. При этом автор постоянно подчеркивает,
что «особость» еврейства не позволяет ему принимать близко к сердцу судьбы
России, и что наиболее активные националисты оплевывают Россию из-за рубежа.
Так плоха или хороша ассимиляция? Солженицын находит ключ к еврейскому
самоопределению: «не в крови, не в генах, а чья боль прилегает ближе к сердцу:
еврейская или коренной нации, среди которой вырос». Т.е. еврейское должно уйти на
186
второй план, хотя неясно: почему еврейская боль обязательно вступать в конфликт с
болью коренной нации? Что конкретно означает та и другая боль, и в чем состоит
выбор, тоже неясно. Если евреям устраивали погромы, им должна была быть близка
«боль» погромщиков? Или, например, нужно ли считать, что русским в Прибалтике
следует больше болеть за развитие прибалтийских языков, и не зацикливаться на
национальных русских школах? В конечном счете, «...индивидуальных ассимилянтов
большой полноты» Солженицын («мы, в России») приветствует. Значит,
ассимилянтов «небольшой полноты» он здесь, в России, не приветствует? Дескать,
уезжайте?
Завершает труд Александра Исаевича мысль о том, что с началом Исхода
(свободной эмиграции) исчезает уникальность русско-еврейской переплетенности.
Развить новую тему – о взаимоотношениях «свободного российского еврейства и
России» – Солженицын уже не успеет: это уже «за пределами жизненных сроков
автора». Пожелаем Александру Исаевичу крепкого здоровья и долгих лет жизни, но не
стоит полагать, что мы, не узнав дальнейших соображений, останемся глубоко
несчастными. Не прочтем, ну и не велика беда. Ибо все предыдущие соображения
очень уж запутанны, не историчны и отдают нехорошим душком.
187
Как коммунисты
церковную лошадь запрягают1
Геннадий Зюганов – это глыба, «матерый человечище», вроде его кумиров
Ильича и Сталина. Напрашивается даже сравнение с самим Леонардо, и хотя язык
все же не поворачивается произнести такое, не отметить нельзя: пишет он обо всем
и проявляет интерес ко всем областям жизнедеятельности человечества, к
прошлому, настоящему и будущему, ко всем четырем сторонам света, ко всем
материкам, религиям, политическим системам, ко всем областям культуры,
техники, спорта. Хотя ведь он доктор философских наук, а это о многом говорит.
Даже младенец знает, что степень доктора философских наук в бывшем Советском
Союзе и нынешней России – свидетельство могучего интеллекта и необъятных
познаний, кои и являет нам Геннадий Андреевич.
Все сказанное легко проиллюстрировать на примере двух недавних книг
философа-коммуниста. Книжки эти разные по стилистике. В одной глубокое
содержание облечено в строгую, даже суховатую форму изложения. И название
соответствующее, весьма монументальное: «Глобализация и судьба человечества».
Книжка в твердом переплете, полиграфия хорошего качества, на обложке карта мира
в обрамлении паутины, которая, в свою очередь, окружена венком (эмблема ООН), и
на всю эту конструкцию сверху спускается темная туча, видимо, и символизирующая
глобализацию. Любопытно, что прославленная фамилия автора помещена
неизвестным художником, творцом обложки, как раз в эпицентр тучи, а это
1
Зюганов Г. Глобализация и судьба человечества. М., «Молодая Гвардия», 2002; Зюганов Г.
Святая Русь и кощеево царство. М., 2003.
188
наводит на размышления о непосредственном отношении самого Зюганова к угрозе
глобализации, о которой он и размышляет. Впрочем, это субъективный взгляд
рецензента на художественное творчество, которое, как известно, многозначно.
Вторая книжечка повеселее, о чем свидетельствует и ее парадоксальное
название: «Русь святая и кощеево царство». На мягкой обложке цвета детской
неожиданности изображен суровый русский богатырь (почему-то в наперснике
иудейского первосвященника), приподнявший за волосы высоко в воздух странного
субъекта карикатурной внешности, характерной для антисемитской иконографии
черносотенных газетенок, и замахнувшийся на него кулаком. Субъект облачен в
яркий полосатый халат, а на боку у него кривая сабля. Самое занятное, что субъект
при этом радостно улыбается, видимо, испытывая мазохистское наслаждение при
мысли о скорой гибели от кулака такого красавца.
Следуя старой русской традиции оставлять пирожок на десерт, начнем с
серьезного блюда, то бишь, с глобализации.
Прежде всего, воздадим должное автору. Вопреки всем митинговым крикам о
перерождении нынешних коммунистов, об их «порозовении» (прошу не путать с
новомодными нетрадиционными сексуальными зигзагами), Зюганов доказывает, что,
по крайней мере, в этой своей книге он верный ленинец и сын коммунистической
партии. Книга почти подобострастно следует стилистике верных сынов партии,
чьи произведения в изобилии появлялись в советское время. Как тогда героический
Фидель крыл и разоблачал позорную Америку, так и сейчас «Вождь кубинской
революции подчеркивает, что за этим процессом стоят интересы узкой группы
транснациональных корпораций и ряда империалистических государств. Он
неустанно разоблачает ее агрессивную, враждебную интересам и чаяниям народов
земли сущность». Если на основе этой книги составить зюгановский политический
словарь (который Жириновский совершенно беспардонно ограничивает парой сотен
слов), то среднего возраста читатель, еще не забывший характерного привкуса
189
советских газет, опять с головой окунется в мир, где правят «империализм,
транснациональные корпорации», встретит до боли знакомые слова и
словосочетания: «неустанно, чаяния, сущность, лицемерие, политическая арена,
финансовый капитал, НАТО, США, экспансия, общественно-экономическая формация,
Октябрь, трудящиеся, рабоче-крестьянский, инициатива масс, троцкизм,
национально-освободительная борьба, революция, социализм, принципиально,
космополитический, трудовой народ, солидарность». Впрочем, в духе заветов вождей,
Зюганов творчески развивает коммунистическую сознательность и вводит в
привычный словарь новые понятия: «глобализм, антиглобализм, планетарный, СМИ,
импортозамещение,
фондовый
рынок,
коррумпированная
бюрократия,
многополярность, геополитика, экологическая безопасность». Порой он смело и с
нескрываемой симпатией ( см. ниже) оперирует такими именами и категориями, от
которых прежние правоверные коммунисты пришли бы в ужас, а то и прокляли бы
товарища Зюганова: «апостол Павел, архиерейские совещания, православная
общественность». Ну, и разумеется, следуя незыблемому правилу советских текстов
на общественную тему, автор обильно цитирует классиков марксизма-ленинизма и
материалы коммунистических съездов.
Но это о стилистике, а что же по существу? Зюганов рассказывает читателю
обо всем на свете. Прежде всего, автор намечает оппозицию – Запад, который он попрежнему считает «загнивающим», во всей его сложной, но мерзкой сущности,
противостоит России, «стране с удивительной судьбой, храбрым и трудолюбивым
народом». Насчет «удивительной судьбы» не совсем ясно, что имелось в виду, а в
оценке народного трудолюбия Зюганов явно расходится со своим учителем Лениным,
утверждавшим, что россияне крайне ленивы. Впрочем, это не столь существенно.
Главное, что «глобализация» – это очень плохо. Заключается она в одной простой
истине: с помощью разных организаций и разными путями Запад грабит и
разлагает Россию, в чем ему содействуют местные российские наймиты и предатели.
190
Характерно, что то же самое твердили многие поколения «укорененных» в родной
почве россиян. Просто «глобализация» сменила такие напасти как «католическая
экспансия», «иудейско-масонский заговор», «мировой империализм». Источниками
этих напастей считались католики, сионские мудрецы, империалисты, агентами же
влияния – Петр Первый – антихрист, те же жиды, масоны, большевики, троцкисты
и всякие прочие уклонисты. Перефразируем известную латинскую пословицу:
«Времена меняются, но мы с ними не меняемся». Зюганов подхватил старую песню,
отчасти наполнив ее новой лексикой и стилистикой, но так и не удосужился
выплюнуть изжеванную жвачку.
Однако перейдем к деталям. Автор почти сразу выдвигает тезис о том, что
международный терроризм – это порождение глобализма. Конечно, угроза
терроризма пришла извне, но попала она на «взрыхленную почву», подготовленную
предателями-«демократами»: Ельциным, Гайдаром, а также просто предателями:
Рыбкиным, Степашиным и прочими, которых Зюганов на протяжении всей книги,
понятное дело, нещадно поносит. Вопрос, разумеется, заходит о Чечне. Вдоволь
наругавшись, Зюганов предлагает обратиться к лучшему, с его точки зрения, опыту
борьбы с терроризмом, а именно к тому, как решила Франция проблемы Алжира.
Подробно перечислив достоинства «программы борьбы с экстремизмом и
терроризмом», осуществленной де Голлем, Зюганов сетует на то, что наших
предателей, постоянно оглядывающихся на Запад, на самом деле достижения
мировой цивилизации не интересуют, а вот он, Зюганов, готов подхватить все
ценное. Правда, среди многочисленных пунктов деголлевской борьбы Зюганов один не
упоминает – а именно то, что с террористами-оасовцами Франция справилась,
сделав совсем мелкую уступку: предоставив Алжиру в 1962 г. политическую
независимость. Если бы Зюганов проявил последовательность, ему пришлось бы
немедленно поддержать требования таких радикальных демократов, как Валерия
Новодворская, призывающая предоставить независимость Чечне, да еще просить у
191
этой самой Чечни на коленях прощения. Но ведь призывы Зюганова всегда были
прямо противоположными – он гневно клеймил всяких там сепаратистов и их
наймитов в Москве. Неувязочка получается. И на елку хочется влезть, и
государственником-патриотом
выглядеть.
Диалектика
коммунистическая,
понимаешь… Похоже, Зюганов и сам не знает, что хуже – терроризм или
империализм. «Оба хуже», заключает он. Интересно, когда бессмертную книжку
Зюганова будут переводить на разные языки мира, как с этим тонким выводом
справятся переводчики? «Оба хуже» – чего? Наверное, Чубайса…
Но поскольку терроризм – порождение глобализма, неудивителен и глобальный
вывод Зюганова, коего, конечно же, и следовало ожидать. Глобализм, высшее зло,
содержит в себе признаки фашизма. Этот вывод обоснован во втором разделе, где,
как говорит Зюганов, мир задыхается «в тисках империалистической глобализации».
Перечислив ленинские «родимые пятна империализма», автор показывает, что они в
полной мере сохранились и в нынешнее время. Особенно поучительно то, как
анализирует Зюганов тезис о «загнивании» капитализма. Справедливо заметив, что
потребительская гонка на Западе как-то не вяжется с термином «загнивание», автор
все равно утверждает, что Запад гниет. Проявляется гниение не только в том, что
ряд богатых стран паразитирует на странах бедных, – это в известной мере
справедливо, – но и в том, что десятки и сотни миллионов средних западных
граждан глубоко несчастны в духовной жизни. Человек становится сытым и
довольным, но «пассивным, безжизненным и бесчувственным, все больше
превращается в частицу тотальной машины». Это Зюганов цитирует Эриха
Фромма, но если в устах Фромма такое высказывание вполне уместно, то от
Геннадия Андреича все это слышать странно. Что-то совсем не хочется жалеть
этих зажравшихся западных людей и сердобольно советовать им рвануть в
мятущуюся Россию, на митинги коммунистов, где зюгановско-анпиловские
полусумасшедшие старухи отходили бы по хребту красными флагами масонов и
192
жидов. Сразу опомнились бы … И еще не хочется советовать особо нервным
отправиться в наши далекие умирающие деревеньки, несколько отличающиеся от
швейцарских, французских и прочих.
Автор долго рассуждает о родимых пятнах, цитирует бесчисленных западных
авторов прошлого и настоящего, выказывая поистине недюжинную начитанность и
открывает нам, продолжая восьмидесятилетнюю традицию, мерзостность Запада,
считая воплощением этой мерзостности Соединенные Штаты. Признаться, и мне не
очень нравится политика этой страны в настоящее время, но автор ничего нового, к
сожалению, не сообщает, а пережевывает остатки хлеба насущного своих духовных отцов
– от Ленина до Суслова.
В общем, пропустим эти нудные страницы, потом пропустим еще более нудные
– те, где Зюганов рассуждает о вечных темах: базисе и надстройке, национальном и
интернациональном, об империалистической угрозе США и многом другом, столь же
захватывающем и горячо любимым всеми прежними поколениями студентов, в
которых насильно внедряли научный коммунизм. Отметим только восхищенную
ссылку на Сталина, который, как выясняется, вслед за Марксом указал нам верный и
ясный путь своими трудами о языкознании. Кажется, уже много лет никто не
извлекал из пыльного коммунистического комода тезисы о безграничной мудрости
отца народов, проявившейся во всех сферах жизни, а вот Зюганов, как самый верный
ученик, поди ж ты, сподобился.
Разобравшись
с далекими империалистами, Зюганов переходит к
доморощенным патриотам и предателям. Начинает он от коммунистического царя
гороха – а именно, от кровавого октябрьского переворота. Или, по Зюганову,
величайшего гуманистического события. Беда только в том, что нынешним
россиянам навязали «смердяковские» идеалы, и они не поняли грандиозной сущности
революции и социализма, короче, своего небывалого счастья. Стали жертвами
бесовского соблазна. И тут выявляется новизна неокоммунистического подхода к
193
прошлому. За такой подход автора прежде выгнали бы из партии и навсегда
отказали бы в работе. Он ссылается не на Маркса и Сталина, а на Иисуса Христа,
предупреждавшего, что Его именем «многих прельстят». Забавно, но православные
богословы с момента активизации коммунистической идеи еще в начале прошлого
века настойчиво утверждали: именно коммунисты прельщают всех опошленной и
извращенной псевдохристианской идеей. Так их и не услышали, а жаль…
Проскочив семидесятилетнюю историю Советского Союза и не упомянув ни
единым словом о миллионах замученных в лагерях и умерших от голода,
расстрелянных и раскулаченных его коммунистическими собратьями, автор
влетает в нынешние годы, и рисует апокалиптическую картину нынешнего
состояния экономики, культуры и умов. Изнутри и снаружи нас превращают в
сырьевой придаток, выжженную пустыню. Спасение – в русских народнопатриотических силах. Тут автор посвящает отдельную главку национальному
вопросу. Все существующие нации кто-то злостно смешивает, лишая их культурноэтнической идентичности и превращая в безликих «россиян». Только русское
национально-патриотическое самосознание может спасти дело. Налицо тот
уникальный случай, когда Зюганов восстал против официальной политики КПСС,
которая выглядела «карикатурой на национальную политику 20-30-х годов». Ленин
сформулировал основы этой политики и начал проводить ее в жизнь, а дорогой
товарищ Сталин закрепил и развил ее, победив антинародную политику Троцкого.
Иначе говоря, до возникновения КПСС было царствие небесное в национальной
политике. При этом, разумеется, автор не упоминает о кровавых расправах в
Средней Азии, о депортации целых народов, голодоморе на Украине и прочих мелочах.
Умалчивает Зюганов и о ленинских соображениях по поводу великодержавного
шовинизма, перескочив сразу на самоотождествление вождя народов со
славянофилами. И конечно, специальный подраздел Зюганов отводит любимой
«новыми славянофилами-большевиками» теме – а именно, сионизму. Но тут и
194
обсуждать нечего. Зюганов добросовестно пересказывает навязшие в зубах азы
антисионистской пропаганды, упорно внедряемой в массы в конце 70-х гг. ХХ в. и
вещавшей об империалистической и шовинистической сущности сионизма, о
нетождественности понятий «еврей» и «сионист». Автор свободно добавляет
положения, которые в советское время уже не пропускались, а сейчас расцвели
пышным цветом в бесчисленных антисемитских газетенках и книжонках: о
сионизации власти, захвате ключевых отраслей и электронных средств
«представителями одной национальности…ведущих разрушительную борьбу против
нашего Отечества…».
Как и положено, Зюганов сетует на то, что отечественную культуру
разрушают, навязывая нам сериалы, детективы и триллеры. Он жалуется на
отсутствие старой русской классики – Пушкина, Толстого Достоевского, и новой –
Бондарева, Распутина, Алексеева, Белова. Что касается первых, то Зюганов, наверное,
не посещает книжные магазины, где русская классика представлена в изобилии. Хотя,
может быть, он предпочитает телевизор смотреть, а не книжки читать, – но и по
телевизору, кажется, то и дело сериалы крутят, основанные на русской классике. И
даже целый канал выделили, что автору неинтересно. Что же касается «новой
классики», то книги Бондарева и Алексеева еще в советское время пылились на полках
магазинов, а их авторы пользовались весьма скверной репутацией, как функционеры
Союза писателей. Зюганов хочет, чтобы они продолжали пылиться, а вот издателям
это не с руки, ибо они знают цену деньгам. Распутин же и Белов, вроде бы,
продолжают пользоваться популярностью, хотя и не общенародной, и,
соответственно, их издают.
Впрочем, Бог с ними, писателями. Зюганов переходит к доказательству того,
что глобализм имеет все признаки религиозной веры, и указывает: глобалисты
прикрываются христианством. Дескать, они намерены превратить христианство
в частное дело, не имеющее общественной значимости. А он, Зюганов, протестует и
195
защищает христианство. Он приветствует то, что исламская, христианская,
буддистская и другие культуры противостоят западной пропаганде. И опять же, не
дает покоя мысль: если бы Зюганов произнес подобное публично при советской власти
(о «написал» даже речи нет – не опубликовали бы) – где бы он оказался? И почему бы
сейчас ему не вспомнить об этом? Как все же поразительно совмещаются в творении
коммуниста славное прошлое и новые идеи, которые в этом самом прошлом каленым
железом выжигали!
Так автор плавно переходит к разговорам о самой религии, прежде всего, об
исламе и православии. Исламский терроризм – это, разумеется, ответ на
империалистические происки США, но в России все будет прекрасно, если
православию и исламу придадут официальный статус. Далее Зюганов в духе нового
времени солидаризируется с православными иерархами, особенно с такими, как
покойный митрополит Иоанн и здравствующий епископ Вениамин, симпатизируя
их соображениям о мировой закулисе, объявившей войну православию и русскому
народу. Почему-то на популярные «Протоколы сионских мудрецов» Зюганов не
сослался, но зато доктор философских наук разделяет неудовольствие старцев
введением индивидуальных налоговых номеров и запечатленного в них сатанинского
числа 666. Тут, наверное, записные коммунисты прежних поколений, не выдержав,
квалифицировали бы мысли Зюганова, как «поповщину» и фанатическое невежество.
Но времена меняются…
Однако пора закончить с одной книжкой и перейти к другой, где новый альянс
«церковь – коммунисты» представлен во всей своей мощи и красоте. Чтобы переход
не показался резким, отметим: в конце первого произведения Зюганов повторяет
обвинения и дают рекомендации, приведенные в его начале. Кроме того, автор
выражает твердую уверенность в том, что трудовой народ России под руководством
коммунистов освободится от глобализма и построит справедливый мир. Еще
отметим, что книжку очень украшает обильный иконографический материал:
196
Зюганов запечатлен на фотографиях с простым российским народом, а также с
величайшими деятелями современного мира – Лукашенко, Фиделем Кастро,
Милошевичем, Саддамом Хусейном, Арафатом. По Сеньке и дружбаны. А вот
извиниться за кровавые грехи своих предшественников Зюганов и не помышлял. Вот
так. Ничего революционного. Пустейшая книжка.
Вторая книжка (та, что с богатырем и мировой закулисой на обложке)
начинается с трогательного обращения: «Братья и сестры!» Видимо, Зюганов
руководствовался несколькими причинами при выборе столь необычной для
коммунистической общественности риторики: обращается он, прежде всего, к
«православной общественности». Да и настал, видимо, по мысли автора, тот
момент в несчастной, разворованной демократами России, который требует
сталинско-зюгановского обращения к советским людям, как в начале II-ой мировой
войны. В том, что православная общественность обязана благоговейно внимать
Геннадию Андреевичу, незачем сомневаться: он привел множество хвалебных
отзывов иерархов на свою книжку (критические замечания автор опустил, хотя и
сообщил, что таковые были).
Далее Зюганов опять переходит к критике глобализма, но уже в религиозной
упаковке. Мир «глобальной смуты» он называет «кощеевым царством», и снова
начинает бранить «спекулянтов и ворье», которые «жиреют» за счет трудового
народа. Мировая закулиса продолжает порабощать Россию, теперь вводя
индивидуальные налоговые номера. Любопытно, что автор-коммунист, по сути дела,
пишет от лица православия, которому он противопоставляет либерализм, несущий с
собой «царство зверя» (книжка перенасыщена церковно-богословской лексикой – так
и кажется, что Зюганов, как и вождь всех народов, в семинарии учился). Переходя к
соображениям о национальной политике и засилье евреев в российском руководстве,
Зюганов дословно переписывает целые абзацы из предыдущей книги (при таком
методе и охвате материала можно еще с десяток книг за пару месяцев накропать),
197
критикует Израиль, Шарона и сообщает, что главный ресурс России – «широта и
мощь русского сердца, доброжелательного и верного, милосердного и мужественного».
Именно такая «доброжелательность», по Зюганову, позволила России «мирно»
расширять свои границы. Но, несмотря на «неброское, спокойное» мужество (надо
заметить, что в этой книжке, в отличие от предыдущей, бросается в глаза
специфическая «благолепная» лексика, видимо, по мысли автора, более подходящая для
обращения к «православной общественности»), беды обрушились на Россию извне и
изнутри. И в противостоянии этой агрессии Зюганов отводит важную роль
Православной Церкви. Автор не стесняется написать: «Нам, русским патриотам,
особенно приятно, что в последнее время все громче звучит голос Русской Церкви…».
Не стесняется – хотя голос Церкви раньше звучал тише или не звучал совсем именно
потому, что духовные отцы Зюганова, коммунисты, истребили тысячи священников,
разрушили сотни церквей и последовательно искореняли ростки религиозной веры.
Первая часть книги посвящена истории России. Читаешь и диву даешься.
«Империя – исторически обусловленная форма развития Российского государства»,
«Москва – Третий Рим»… Коммунист Зюганов одобрительно цитирует формулу
«Православие, Самодержавие, Народность», за которую его предшественники
немедленно упрятали бы нашего автора в психушку. Ленин и большевики формулу эту
в крови и утопили, пройдясь катком по всем трем ее составляющим; Зюганов же и
формулу, и Ленина хвалит. Просто сумасшедший дом… Хотя автор все же пытается
соблюдать элементарную логику: так, революция произошла, потому что
самодержавие выродилось. А если бы не выродилось, получается, ничего бы и не
случилось. А куда же Маркса и Энгельса девать с их тезисом о неизбежном приходе
коммунизма? И о зверствах, в отличие от первой книжки, автор упоминает, но
довольно уклончиво: дескать, были большевики и «большевики». Если первые сеяли,
пахали и строили, то вторые разрушали и расстреливали. Зюганов указывает, что ко
вторым относятся те, которые «тысячами уничтожали священнослужителей,
198
пропагандировали “расстрелы как методы воспитания”, организовывали концлагеря».
Казалось бы, Ленина следует причислить ко вторым, поскольку ко всему этому он
имел прямое отношение, но Зюганов везде и всегда причисляет его к первым.
Далее автор рассматривает разные варианты развития России, и
благоприятный, естественно, связывает с народно-патриотическим силами:
коммунисты плюс православие. А поскольку патриотические силы берутся не с неба, а
являются законными потомками русских богатырей – вроде тех, что на обложке –
Зюганов возвращается к истории Росси и подробно говорит о наших православных
корнях. В отличие от всех прочих историков, автор не видит недостатков в русских
царях. Все они были прекрасными: и Иван Грозный, и Петр Первый (правда, начиная
с его правления, «трещинки» появились), и Екатерина, и Александр I. И никто не
держал опричников, не сажал на кол, не упразднял патриаршества. Вообще, вся
русская история – сплошная лепота, соответствующая зюгановскому тезису о
«небесной» душе России. Непонятно только, почему революция произошла. Автор
отвечает на этот вопрос довольно туманно: «симфонический» принцип властей был
нарушен и, «когда несоответствие внешнего державного величия огромной страны
превысило критический уровень, Россия пала под грузом собственных
противоречий». Чему было «несоответствие», Зюганов умалчивает и перескакивает
на СССР, в котором тоже было все неплохо. Но из-за нескольких этапов западной
диверсии – десталинизации и оттепели, горбачевщине и демократическим проискам
– вся лепота опять куда-то испарилась. В условиях очевидной для Зюганова
нынешней катастрофы он предлагает сплотиться ради спасения. Церкви автор
выделяет почетное место и считает необходимым обратиться к «духовному опыту
наших предков». К коим удивительным образом причисляет недавно почившего
«русского златоуста» митрополита Иоанна (Снычева). Будь владыка Иоанн жив, он
обиделся бы за «предка», наверное…
199
В качестве примера симбиоза православных и коммунистов в книжке
представлена удивительная беседа Зюганова с игуменом Алексием (Просвириным).
Игумен нахваливает Зюганова и изумляется, что именно коммунисты
поддерживают православных. При этом он осторожно замечает, что отношение к
коммунистам у православных противоречивое…Последнюю ремарку Зюганов
пропускает мимо ушей, но произносит кощунственные слова о том, что «ельцины,
гайдары, кохи…и пр.», натворили то, что не сравнится ни с Освенцимом, ни с
Гулагом. А заодно душу народную растоптали: русское лицо по телевизору не
увидишь. Игумен тут же вставляет, что и православного священника тоже не
увидишь – хотя нам это заявление представляется голословным. Кажется, духовные
лица бесконечно мелькают в новостях и ток-шоу. Зюганов согласен с тем, что против
Русской Православной Церкви ведется целенаправленная агитация. Но игумен все же
не постеснялся и спросил у Зюганова, а что же раньше-то коммунисты церковь гнали
(не забыв, впрочем, помянуть добрым словом Сталина). Зюганов бодро ответил, что
бывают ошибки, конечно, но все их давно осудили, да и гадили-то, собственно, не
большевики и коммунисты, а Троцкий и Ярославский-Губельман. Вообще, беседу
игумен вел довольно робко, а Зюганов по-отечески наставлял его. Игумена поразило,
как хорошо знает Зюганов церковную тематику. Забыл он, видно, о том, что наш
доктор философских наук знает все на свете. Так что в тандеме «православные –
коммунисты» последние явно лидируют.
Во второй части книги речь снова идет о глобализации, сущность которой
Зюганов теперь раскрывает, обращаясь к культуре античной и христианской. Одна
из глав посвящена христианству, в котором автор видит «драгоценную духовную
свободу» и начатки коммунизма. Еще на десятке страниц Зюганов пишет о мировой
истории, считая, что Запад исподволь готовил будущую «глобализацию». Позже она,
по Зюганову, благополучно состоялась и проявилась, в сфере культуры, в битве
«Микки-Мауса против Ильи Муромца». Иными словами, Запад яростно отрицает
200
мировую христианскую традицию, а наш автор называет среди ее приверженцев,
помимо Оригена, Фомы Аквинского и Иоанна Кронштадтского, известных разве что
узкому кругу знатоков византийских канонистов Властаря и Вальсамона, причем в
имени последнего сделана ошибка (видно, недоглядели консультанты Зюганова,
подсунувшие ему эти имена).
В обеих книжках автор утверждает, что оплот глобализма – Америка. Она
сама и виновата в терактах 11 сентября 2001 г. В связи с терактами Зюганов
рассматривает исламский фундаментализм. Оказывается, в России он не имеет
существенных предпосылок. Для окончательного же их устранения нужно придать
особый статус православию. Но некоторые «проблемы» сохраняются, о чем
свидетельствует приведенное высказывание Ментимера (так в книжке) Шаймиева.
Еще есть проблемы с внедрением ИНН и «числа зверя», об опасностях которых
Зюганов не устает предупреждать своих читателей. При этом, поскольку книжка
довольно бестолково скроена из разных кусков, то автор сам путает бесчисленные
темы и имена. Например, в подглавке, претенциозно названной «Сергий Радонежский
против “электронного концлагеря”«, мелькают имена иерархов, но Сергий
Радонежский ни разу не упоминается. Возможно, впрочем, что для Зюганова Сергий
Радонежский – вовсе не имя, а символ, вроде Микки-Мауса или Ильи Муромца. А вот
известный своими антисемитскими опусами любимый иерарх Зюганова покойный
митрополит Иоанн (Снычев) – это имя.
В третьей, заключительной части книжки, названной «Лицом к лицу»,
опубликована переписка Зюганова с иерархами. Это наиболее содержательные
страницы, поскольку Зюганову задают нелицеприятные вопросы, и читатель с
нетерпением ожидает, как же он ответит на них. Так, митрополит Ставропольский
Гедеон (между прочим, именующий себя другом покойного владыки Иоанна) укоряет
«интернационалиста» Зюганова в том, что тот подчеркивает еврейское
происхождение атеистов-безбожников Троцкого-Бронштейна и Ярославского-
201
Губельмана. Но ведь, пишет владыка Гедеон, «еще более ярым гонителем был их
учитель и вдохновитель Ульянов-Ленин, человек без ярко выраженной
национальности». И гонитель Церкви Хрущев не был евреем, напоминает
митрополит Зюганову. Вообще, коммунисты, «поднявшие руку на Русь и Святое
Православие», изрядно постарались, чтобы разрушить Церковь, а самому Зюганову,
утверждает митрополит, просто нужны голоса верующих – вот он и заигрывает с
православием. Не верит Гедеон Зюганову: «нельзя служить двум господам – Богу и
Ленину». Митрополит вспоминает о крови мучеников, беломорканалах. И, если не
считать странного предложения митрополита – передать бразды правления
Россией патриарху, – в целом с ним нельзя не согласиться.
Ответ Зюганова – образчик коммунистической риторики. Сначала нужно
попенять: неужели вы не понимаете, владыка, что, ставя вопросы таким образом,
«вносите лепту в разжигание гибельной ненависти и вражды»? Вскользь отметив,
что гонения на Церковь были ошибкой, Зюганов сразу переводит стрелки на
иностранных агрессоров, неверную политику самой Церкви и говорит о язвах
прежней и современной России. Приводятся сведения об удвоении населения в СССР, о
победе в войне. Попутно, в духе советских агитаторов, Зюганов называет
соображения митрополита «примитивной антисоветской схемой», а его обвинения
– оскорбительными. Цифры же о десятках миллионов жертв он объявляет мифом –
погибших, дескать, всего-то было не больше миллиона. И только на очевидный и
самый главный вопрос – почему у коммунистов руки по локоть в крови верующих –
ответа Зюганов не дает.
И, наконец, в качестве приложения в книжке опубликованы ленинские и
сталинские мысли и указания, показавшиеся автору благожелательными по
отношению к Церкви. При этом уточняется, что существовали и прямо
противоположные указания, но, написанные в ходе гражданской войны, они были
направлены против религиозных институтов, втянутых в борьбу на стороне
202
контрреволюции. Сами документы Зюганов не приводит даже объективности ради.
Впрочем, и без их публикации ясно, чьи уши и откуда растут. Шесть малозначащих
замечаний Ленина не перевешивают десятков его бесчеловечных распоряжений и
записок, выдержанных в самом грубом тоне: в них он требовал расстреливать
«попов», и как можно больше. Показателен в этом плане ответ Ленина на заявление
Калинина: «Я уверен, он не хотел приписать мне… мысли, будто я когда-то хотел
жечь молитвенники». Во всяком случае, ленинский соратник понял мысль вождя
именно так. И еще более ясно понял ленинскую мысль Сталин, распорядившийся
отменить указание Ленина «О борьбе с попами и религией». Ленинские формулировки
не оставляют сомнений в его отношении к религии. Что не мешает Зюганову попрежнему морочить людям голову.
Итак, что же можно сказать по поводу двух зюгановских опусов? Как
талдычили одно и то же и врали коммунисты на протяжении семидесяти советских
лет, так и продолжают врать. И неважно, о чем они рассуждают – о глобализме ли,
сионизме, империализме. Но где надо, свою позицию радикально меняют – во всяком
случае, Зюганов и его партия. Нужно заручиться поддержкой православных – и тут же
вырисовывается абсурдный тандем коммунистов и православных, в нарушение всех
заветов Маркса-Энгельса-Ленина-Сталина. Тандем наследников убийц и
наследников жертв. И прав владыка Гедеон, что сомневается. Нельзя пока им
верить. Коммунисты еще не перерождаются в цивилизованных социал-демократов.
Зато, благодаря обретенной свободе слова, завоеванной в борьбе с теми же
коммунистами, возродился антисемитский пафос. Заметим, что обе книги
написаны до парламентских выборов и в преддверии президентских, где Геннадий
Андреевич уже не баллотировался. Как известно, с выборами случился конфуз. И
нечего в этом винить административный ресурс партии власти. Просто
бесславно закончился коммунизм на Руси – будем надеяться, навсегда.
203
О дьяконе Кураеве: голос не из хора1
Россия, конечно же, удивительная страна. Во всем. Это касается даже
пропагандируемых властителей дум. Вот и диакон Андрей Кураев входит в эту
славную когорту. Дает мудрые советы по радио и телевидению, в газетах разных и по
разным поводам. Причем в газетах вполне респектабельных – вроде «Известий». Нет,
не Пушкин и не Путин – наше все. Кураев – наше все. Прозорливый взгляд, черный
подрясник, средневековая борода. Свет во мраке. Во мраке демократическом, еврейском,
католическом, протестантском, капиталистическом, сектантском вообще и
рерихианском в частности. Просвещает нас всех и тянет за уши, сирых и убогих, на
путь истинной веры и православной любви.
И публика, судя по всему, клюет неплохо. Не в том смысле, что обретает любовь и
веру (хотя, может, есть и такие, не знаю), а в том, что поклонников у духовного лица
потихоньку прибавляется. Слышишь то там, то здесь: «о. Андрей написал», «о. Андрей
сказал». И пытаются воспроизвести мудрые мысли о. Андрея.
А мысли-то, наверное, действительно, мудрые. Если за точку отсчета взять
мысли подавляющего большинства наших других духовных лиц и ограничиться этим
благодатным сообществом. В сравнении с интеллектуальным уровнем многих его
собратьев, Кураев – гений. Он оперирует философской лексикой и читает пофранцузски. Он противостоит окружающему падшему миру учительным словом, а не
токмо грозит гееной огненной. Пишет книжки, аки блины печет, и разлетаются они по
православным лавкам и светским магазинам.
1
Кураев А. Как делают антисемитом. М., «Одигитрия», 1998.
204
Но это, если отталкиваться от тех, кто вообще ниже плинтуса. А Кураев по
части просвещенности повыше, но на шкалу плюсовую вряд ли перескакивает. Он, в
лучшем случае, близок к нулю.
Ну и что? – спросит просвещенный читатель? А я-то причем? Что нам этот
Кураев? Мало ли, что там он пишет? Кому он нужен? Ну и пусть сотня-другая отроков
с редкими бороденками и барышень в платочках замирают под звуки чарующего голоса.
Нам-то что? Что ты со своим Кураевым к нам прицепился? А вот и не совсем так.
Скромнее надо быть, дорогой читатель. Может, тебе вообще этот религиозный туман,
как говорится, по барабану. А возможно, ты знаешь пять языков, ориентируешься в
хитросплетениях новейшего библейского экзегезиса, из нынешних россиян
православных читаешь разве что Аверинцева и Хоружего. Культурный, в общем,
человек. Тебе, действительно, Кураев малоинтересен будет. Но заметим, таких, как ты,
не слишком много. А есть и такие, да их и побольше, которые молоды и ничего не знают,
а живо религиозными вопросами и историей религии интересуются. И не нужно мне
возражать, будто у нас, дескать, как и во всем цивилизованном мире, религия
маргинализируется, что даже в Испании не более тридцати процентов католиков в
церковь ходит, в Израиле ортодоксов большинство терпеть не может, а у нас на
пасхальной службе еле два процента населения набирается. И давайте, дескать,
оставим всех с их проблемами и с их Кураевыми. Тут бы вот с глобализмом
разобраться, война с Ираком на носу, Чечня, пенсии, выборы... Но с этим я решительно
не согласен. Живем-то мы сейчас в России в прекрасное время – в принципе, конечно, да
если еще вспомнить с ужасом советскую власть. И один из главных признаков этого
нового времени – возможность свободно подумать, почитать, пообщаться на всякую
тему, которая тебе близка и интересна. И наверняка, найдутся сотня-другая человек,
тех
самых,
что
живо
интересуются
религиозными
вопросами
да
межконфессиональными отношениями. Тут навстречу им и выдвигается Кураев со
своими разъяснениями. А сотня-другая, по наивности и незнанию, как говорится,
205
западет на Кураева. А мне, сразу заявляю, жаль эту сотню-другую. Конечно, фаны
Кураева сразу возразят: да ладно, себя пожалей. Это ты, дескать, пропащий. Но даже
если я и пропащий, возвращаясь к вышеозначенному тезису о радостной возможности
свободно подумать, почитать, с удовольствием ею воспользуюсь. Кураев в своей
нижеозначенной книжке обращается «к русским». А я обращаюсь к самым разным
читателям, по неопытности подпавшим под обаяние кураевского печатного слова. И
если мне удастся убедить хотя бы несколько человек в бессмысленности чтения и
выслушивания кураевской чепухи, причем отдающей крайне неприятным душком, я буду
вполне удовлетворен.
О. Андрей Кураев написал очень много, но, чтобы оценить его творческий
метод, достаточно ознакомиться с одним из трудов. Выбрал я этот труд только по
той причине, что он в большей степени связан с одним из направлений моих научных
интересов (проблемы антисемитизма). Речь идет о нашумевшем в свое время
произведении «Как делают антисемитом» (М.: Одигитрия, 1998). Собственно,
книжка написана давно, но это дела не меняет. Кураев, насколько мне известно, от
своих взглядов не отрекался.
Идея сборника кураевских статей «Как делают антисемитом» очень проста и
клонируется в многообразных антисемитских изданиях, которые различаются
только степенью мягкости формулировок: евреи и прошлого, и настоящего все сами
сделали и делают для того, чтобы их не любили, чтобы окружающие их народы
проникались антисемитизмом. И Кураев мог бы стать антисемитом, но он не
простой человек, а исполнен высокой христианской любовью, которая не позволяет
возненавидеть евреев (с. 10). Однако воля и мужество человека, даже такого
выдающегося христианского подвижника, как Кураев, не безграничны, и уже в его
«душе начинают мелькать странные тени... чувство духовно-нравственной
нечистоты». И он слезно молит евреев: «не делайте меня антисемитом. Я не хочу им
стать» (с. 25). К сожалению, страдальческий вопль Кураева не смягчит мою суровую
206
душу – и я зримо и грубо обзываю его антисемитом. А заодно вруном и неучем. Но
чтобы такое обвинение не показалось огульным, перейдем к непосредственному
разбору книги.
Начнем с предисловия. Кураев бросает упрек еврейским публицистам в
неуважительном отношении к России и ее «православным гражданам» (с. 9).
Существуют ли такие факты? Безусловно. Всегда были и найдутся неумные, злобные
и несведущие фанатики среди евреев, считающие себя «публицистами». Они
ненавидят и русский, и любой другой народ, и представителей иных религиозных
взглядов, и всегда готовы оскорбить их. Так же, как найдутся такие «публицисты» и в
любом другом народе. Для них и придуманы названия в зависимости от степени их
озлобленности и объекта, на который направлена эта озлобленность: «расисты»,
«религиозные фанатики», «ксенофобы», «юдофобы», «русофобы». И все они относятся
к тому разряду омерзительных личностей, которым приличный человек не подает
руки. Но в паре «русский–еврей» Кураев, похоже, предполагает, что такие личности
(причем во множестве) есть только у одной из сторон, а именно у евреев. Другая
сторона изначально не способна на это: возможна разве что «резкая реакция
некоторых из русских на эти оскорбления» (с.11). Обратите внимание, как изящно
построена фраза! Не «ответные оскорбления», а «резкая реакция», да не просто
«русских», а «из русских», да еще «некоторых»! Просто несколько русских
православных людей, не столь духовно стойких как Кураев, не выдержали этого
кошмара и выдали «резкую реакцию». Вынужденный нервный срыв нескольких
хороших, но немножко нервных людей, в ответ на гнусные оскорбления. В качестве
«оскорбления» Кураев приводит пример происков современного «еврейского
публициста»: Владимир Познер заявил о бессовестности иерархов, которые сжигают
еретические и модернистские книги и в то же время торгуют сигаретами (с. 5–6).
Кураев приводит неотразимый, с его точки зрения, довод: это ложь, поскольку не
может у иерарха консерватизм сочетаться с «модернизмом», т.е. с торговлей
207
сигаретами! Так вот, Познер совершенно прав, говоря о возможности такого
совмещения, а кураевский довод глуп. Глуп потому, что есть такое понятие как
«лицемерие», тесно увязанное с «ханжеством». Например, при советской власти
партийные лидеры, которых, помнится, публично и горячо хвалили тогдашние (из
них многие перешли в разряд «нынешних») иерархи, с трибун страстно трубили о
новой коммунистической нравственности, а потом развлекались в своих домах
отдыха совсем не по-коммунистически. И в первую очередь, смысл понятия
«лицемерие», между прочим, на протяжении многих веков раскрывала
художественная литература, от Рабле до Лескова, прежде всего, в образах «духовных
лиц». И если Кураев читал историю Церкви, он, несомненно, знает, что уже с первых
веков христианства разгорались скандалы из-за распутства, мздоимства и прочих
грехов иерархов, представавших на кафедрах как оплот ортодоксии. И сейчас порой
иерархи, да и простые батюшки, отнюдь не отличающиеся вольнодумством,
проносятся мимо нас на шикарных иномарках. На какие такие шиши их укупили,
спрашивается? Неужели на скромный пансион духовных лиц? Или на монетки,
которые в ящичек церковный кидают? Но важнее даже не глупый пример с Познером,
а кураевская конструкция, в которой мерзкие еврейские оскорбления сопровождаются
редкими ответными нервными срывами православных. А почему бы, к примеру,
Кураеву не взять десятки и сотни книг и газет, именующих себя «православными» и
продающихся у музея Революции и в православных лавках, и не подсчитать число
резких бранных высказываний по поводу евреев, затем количество авторов этих
высказываний, а потом сравнить с числом русофобских высказываний. Да столько
евреев в России не найдется, сколько оскорблений сыплется со страниц
«патриотических изданий»! Какой уж там «страшный неконтролируемый выплеск
разрушительно-злой энергии» евреев (с. 23) в сравнении с океаном антисемитских
писаний? Поэтому чаши весов качнутся как раз в сторону, противоположную, той,
что обозначена Кураевым, и качнутся резко. И не какие-то там «реакции»
208
обнаружатся, а полновесные обвинения всех евреев, от Моисея до «Эльцина», во всех
смертных грехах. Но Кураев ни словом не обмолвился о гигантском объеме
антисемитской пропаганды, ограничиваясь враньем по поводу отдельных нервных
реплик.
Но, разумеется, русский человек не просто «невыдержан» – это евреи
стараются изо всех сил спровоцировать его гнев. И Кураев обращается к
размышлениям
И.Рейтмана,
который
счел
очерк
Марины
Цветаевой
антисемитским. Действительно ли очерк антисемитский, в данном случае неважно.
Кураева интересует другое: почему «интеллигентнейшая русская женщина» вдруг
написала «антисемитский опус», как окрестил его Рейтман? (с. 13). Неужели ее
творение «ну никак, ничем не спровоцировано. Неужто она все придумала – и не было
ни Урицких, ни Капланов»? Конечно, были. И впечатления Цветаевой были –
художника и женщины. Только впечатления художника, философские конструкции и
заостренные публицистические зарисовки – вовсе не слепок с исторической
реальности. Неужели Кураеву-философу это неизвестно? А то придется признать,
что есть глубокая историческая правда в словах Белинского о русском человеке,
который, думая о Боге, почесывает задницу, и Бунина (которого охотно по другим
поводам цитирует Кураев) – о «нелепой сволочи Руси», и Булгакова, по которому «для
русского человека честь – одно лишь беспокойство», и в печальных рассуждениях
Пушкина, Лескова, Салтыкова-Щедрина, Гоголя и прочих великих русских людей
(неевреев, отметим для Кураева!) Здесь, наверное, Кураев возмутится, начнет
придумывать объяснения, откуда взялись столь кощунственные мысли о святой Руси.
А вот насчет евреев и придумывать нечего – они уж точно, по Кураеву, достойны
хулы. Это и есть пример двойного стандарта, или, в данном случае, антисемитского
подхода.
В главе «Тайна Израиля» Кураев предстает апологетом христианства,
доказывая, что оно лучше и выше иудаизма. Апологетика – довольно редкое явление в
209
современном секулярном, да и религиозном плюралистическом мире, когда никто
никому ничего обычно не доказывает, и считается, что всякая вера имеет право на
существование. Но в ортодоксальных религиозных кругах, у харизматиков и
сектантов апологетика еще процветает, поскольку идеология указанных групп
зиждется на утверждении всегда единственного, эксклюзивного пути ко спасению.
Соответствующая сотериологическая конструкция не предполагает никакого
альтернативного пути, который мог бы тоже быть назван спасительным. Поэтому
выявление недостатков и порочности иудаизма, различных форм сектантства,
западного христианства вполне характерно для ортодокса Кураева. Он описывает
православную средневековую конструкцию (католики и протестанты в последние
десятилетия в значительной мере отошли от нее), в которой Ветхий Завет
предстает как несовершенное преддверие Нового Завета. Кураев верит в эту
конструкцию, а любая вера заслуживает уважения, и критике, по определению, не
подлежит. Считает Кураев, что Израиль чего-то там не заметил и пропустил своего
мессию, ну и пусть считает. Точно также многие иудейские богословы полагают, что
христиане и в том числе Кураев ошиблись, приняв Иисуса за мессию, и им можно
лишь посочувствовать. Проходят века, тысячелетия, сидят сотни богословов самых
разных направлений, что-то там считают, друг с другом спорят, и никто еще
ничего не доказал. Так что кураевских отвлеченно-богословских рассуждений мы
касаться не будем. Но в указанной главе, особенно в ее заключительной части, есть и
частные
рассуждения
исторически-конкретного
характера,
которые
представляются несомненными заблуждениями (в сфере ratio) или враньем. На них
мы и остановимся.
1. По словам Кураева, «некоторые еврейские публицисты требуют, чтобы
христианские народы... усвоили взгляд на Израиль, как на народ, по-прежнему в
абсолютной уникальности хранящий свою богоизбранность» (с. 57). Во-первых, к
сведению Кураева, апостол Павел однозначно утверждает вечную избранность
210
применительно к Израилю: «в отношении к избранию, возлюбленные [Божии] ради
отцов, ибо дары и призвание Божие непреложны» (Рим 11:28–29). Но даже если диакон
Кураев прокомментирует фразу Павла так изящно, что извратит ее прямой смысл,
то насчет «еврейских публицистов» – чепуха. После Второй мировой войны именно
христианские теологи, католики и протестанты, потрясенные геноцидом шести
миллионов евреев и немалой виной Церкви в происшедшем, стали пересматривать
основные положение средневековой христианской теологии иудаизма. Сделав ряд
последовательных шагов в этом направлении, католики и основные протестантские
деноминации признали ныне нерушимость завета с евреями и богоизбранность
евреев, наряду с богоизбранностью нового народа Божьего – христиан. И некоторые
еврейские теологи (а не «публицисты», которым дела нет до этих споров) с вполне
естественным удовлетворением восприняли такие тенденции.
2. Гневно приводя цитату из Й.Гордона о том, что «еврей может достигнуть
более высокого духовного уровня, чем нееврей...Мы, евреи, и есть мозг, голова мира, его
совесть и рассудок» (с. 61), Кураев объявляет ее примером национализма, «огромным
бревном», торчащим из еврейского глаза (с. 60). Он забывает (или сознательно
игнорирует) очевидное обстоятельство: иудаизм, в отличие от универсального
христианства, – этно-конфессио-нальная религия. Если в рассуждениях на
религиозную тему встречается слово «еврей», то подразумевается, прежде всего,
носитель определенных религиозных воззрений. Если нееврей примет иудаизм, он
тоже будет называться «евреем». И в большинстве европейских языков не случайно
нет деления на «иудеев» (как представителей религиозной общности) и «евреев» (как
представителей этнической общности); они все называются «иудеями»: Jude, juif, jew
etc. Таким образом, Гордон, разоблачаемый Кураевым, имел в виду еврея –
приверженца религии иудаизма, – который есть «мозг, голова мира, его совесть и
рассудок». Потому что Гордон, ортодоксально мыслящий иудей, естественно,
считает иудаизм самой лучшей и правильной религией. А Кураев считает
211
христианство самой лучшей и правильной религией и наверняка может назвать
христиан «совестью и рассудком мира». Каждый смотрит со своей колокольни. Ну и
зачем же тогда негодовать на Гордона, приплетая «национализм»?
3. Переходя к рассуждениям об антисемитизме, Кураев приводит два
«фундаментальных факта», на поверку оказывающихся бредовыми. Суть первого
«факта» в том, что иудейская диаспора жила в христианском и мусульманском мирах
и не шла под покровительство «веротерпимого» язычества (с. 61–62). Отчего бы,
ехидно вопрошает Кураев, если христиане такие антисемиты, то отчего бы евреям
не уйти «не на Запад от Палестины, а на Восток – в Индию, в Китай?» (с. 62).
Поразительно, что Кураев не знает даже элементарных вещей, которые, конечно же,
преподают в семинарии в курсе библейской истории. Из Палестины евреи уходили не
от христиан, а от римлян, после разрушения Второго храма! И ушли отнюдь не
только в Европу, но и в те же страны Азии и на север Африки. Но Индия и Китай
были очень уж далеко. Может, с точки зрения Кураева, евреи должны были и в
Австралию, к бушменам, от римлян уплыть? Кстати, в позднее средневековье евреи
дошли-таки до Индии и Китая, где основали довольно большие еврейские общины ( в
Индии община сохранилась до сих пор). Но дошли туда, понятно, немногие – из-за
отдаленности. Если же Кураев имеет в виду средневековую миграцию евреев, то
вполне естественно, что когда их изгоняли из одной европейской страны, они
направлялись в соседнюю, где их согласились принять. Не могли же евреи перенестись
из Испании непосредственно в Индию? Другой «огромный факт»: христиане помогли
евреям выжить! Это парадоксальное заявление Кураев обосновывает следующими
соображениями: если бы Библия не была заново прочитана христианами, то не
сохранилось бы ни евреев, ни их национальных книг. Христиане, дескать, спасли
Библию, дав ей «возвышенное толкование». В результате варварам был внушен
пиетет к Ветхому Завету: христиане придали «некровожадное» значение его
содержанию. Вот если бы евреи остались в одиночестве, их растоптали бы, с их
212
кровожадным прочтением Библии и националистическими воззрениями (там же).
Вот такая петрушка получается, по Кураеву. Где Кураев учился?! Да варвары были
товарищи по несчастью с евреями, поскольку ортодоксальное население к тем и
другим относилось плохо! Даже усвоив христианство в арианском образце, варвары
продолжали относиться лучше к евреям, чем ортодоксальные христиане. И как раз
после победы ортодоксии отношение к евреям в христианском мире уже повсеместно
ухудшилось, начались погромы в Испании, Галлии. Так что все наоборот:
неортодоксальное,
арианское
христианство
сдерживало
ортодоксальный
антиеврейский пыл. Вослед Кураев запускает еще одну мудрую мысль: «Так что
христиане не разожгли антисемитизм, а на многие столетия его пригасили» (с. 65),
приведя в пример цитату из Аммиана Марцеллина. Так Марцеллин разве что
брезгливо относился к евреям, а христиане то и дело погромы устраивали! Ничего
себе «пригасили»!
Пропустим рассуждения Кураева об античном антисемитизме, ничего
вопиющего не содержащие, но и не отличающиеся глубиной мысли. Эту непростую тему
предпочтительнее обсуждать в контексте научной полемики, а не путем анализа
опусов Кураева. Перейдем ко второму «фундаментальному факту». Суть его том, что
«одна из первых тем христианского богословия – это защита Израиля» (с. 68-69). При
этом в качестве аргумента Кураев привел цитату из Иоанна Златоуста по поводу
запрета хулить Закон. По неизвестной причине Кураев отождествил закон с евреями и
интерпретировал фразу Златоуста в том смысле, что не надо хулить евреев. То есть
автор находит главного защитника евреев в лице Златоуста, который сравнивал
синагогу с борделем, убежищем для демонов, и заявлял, что «они не заслуживают
никакого снисхождения»! (с. 69). Попутно Кураев вспоминает «издевки» над евреями
некоего Юлиана (там же). Это Отступника, что ли, Флавия Клавдия, который не
выносил христиан и вполне снисходительно относился к евреям? Напутал Кураев или
еще одну лекцию в университете пропустил? Чуть дальше Кураев решительно заявляет:
213
«В Церкви ( за исключением горстки маргиналов) нет религиозно мотивированного
антисемитизма» (с. 71). Заявление странное уже по самой своей форме: если акцент в
нем сделан на слове «религиозно», выделенном у Кураева курсивом, значит, нерелигиозно
мотивированный антисемитизм в Церкви есть? Это какой же – расовый, бытовой?
Нехорошо, однако. Впрочем, чуть ранее Кураев объясняет, что нет религиозной
ненависти, а есть нечто вроде опасения: если «иудеи останутся со своим
ветхозаветным буквариком, то от них можно ждать неспровоцированных выплесков
агрессии... Понравится им чья-то земля или жена, начнут вырезать “язычников”...»
(там же). А с чего это Кураев так опасается? Какие такие у него исторические
примеры? Да, много евреев участвовало в революции, но все же в общем количестве
убивавших, крушивших, поджигавших их было отнюдь не так много. А на протяжении
всей предыдущей истории христианства что-то совсем уж мало припоминается
случаев, когда евреи устраивали бы христианам погромы, подвергали их гонениям,
сжигали бы на кострах, насильно обращали в иудаизм. Противоположных случаев очень
даже много. И в дореволюционной России больше было известно о наветах на евреев, о
погромах еврейских, о принятых против них ограничительных мерах. Так что
побаиваться стоит скорее евреям – чему их и учит двухтысячелетний опыт. Но
Кураев эти соображения в расчет не берет, а спрашивает: разве нельзя за Россию, за
«Бунина, за Гумилева, за Ахматову и Есенина» вступиться (с. 72)? Подразумевая,
видимо, что их евреи затравили. Бунина я уже цитировал, история ареста и гибели
Гумилева вообще неясная. Ахматова была бы, думается, весьма недовольна тем, что
Кураев защищает ее «от евреев». Ахматову больше русский Жданов мучил. Обвинять
евреев в смерти Есенина стало модно в последние годы у «патриотов», но история с
самоубийством или убийством тоже темная – во всяком случае, напомним Кураеву, что
даже такой изверг, как Троцкий (для Кураева – Лейба Бронштейн), почитал Есенина и
покровительствовал ему. Дальше Кураев цитирует Розанова, по его словам, «яростного
защитника евреев» (с. 75). Это что, шутка такая циничная? «Защитник евреев» –
214
Розанов? Хотя и прославился он странным сочетанием юдофобства и юдофильства, но
все же написал «Обонятельное и осязательное отношение евреев к крови» о традициях
кровавых жертвоприношений у евреев. Заодно Кураев процитировал Блока: «Жиды,
жиды, жиды» (с. 77). А это зачем? Если великий поэт, так не может быть
антисемитом? Может.
Тут как-то чувствует Кураев, что не хватает пороху, и начинает усиленно
соединять евреев и демократов (как периодически на протяжении всей книжки). Ни к
селу, ни к городу приводит какую-то явно вырванную из контекста фразу Андрея
Кокошина насчет сохранения научно-технической базы. Вроде бы Кокошин в евреях
не числился, да и в ярых демократах тоже. Далее идут общие рассуждения о
разрушительном духе еврейства и «православно-русском идеале – тихого
праведника» (с. 80). Ну да, может, идеал – и «тихий праведник», а реальная правда Св.
Руси совсем иная была, о чем свидетельствуют и известное со времен царя гороха
беспробудное пьянство, и письма иностранцев, потрясенных масштабами того же
пьянства и воровства, и тоскливые размышления величайших русских писателей. И,
кстати, вспомним отношение россиян к духовному сословию, которое влачило жалкое
существование и всегда было объектом насмешек в русской сатирической прозе и
фольклоре. Да и в высоком духовном уровне духовенства сомневаться приходится.
Когда Св. Тихон Задонский в 1762 г. был переведен в Воронеж, он «вменил в
обязанность духовенству приобрести Новый Завет и прилежно его изучать».
Видимо, воронежскому духовенству было недосуг Новый Завет читать. Не потому ли
озверевшая чернь стала вдруг испражняться в церквях, выдирать бороды у
священников и распинать их в алтарях, а православная Русь в одночасье
превратилась в атеистический Советский Союз? Видать, вера, не так уж крепко, по
слову Лескова, насаждена была.
Ну а в конце главы повторяется все та же мысль о разрушительном духе еврея –
духе, который всегда проявится. Даже в крещеных евреях и «этнических» евреях, ставших
215
священниками, этот дух не исчезает (с. 82–83). Их то в модернизм тянет, то в
ультраконсерватизм. Не могут нормальными быть...Какая-то гнильца скрыта в
еврейском этносе. Это, собственно, и есть расизм, который принимает у Кураева
конкретную форму антисемитизма.
Следующая глава (с. 84–93) посвящена истории с фильмом «Последнее искушение
Христа». Кураев убеждает, что показ этого фильма – заговор евреев против
православия. Чепуха! Это пример обычного неприятия продукта современной
культуры консервативной религиозной средой. И такая проблема существует,
бесспорно. И этот фильм, и другие фильмы и книги породили конфликты, протесты
по всему миру, как порождает проблемы даже Гарри Поттер. Это неизбежная
ситуация. Однако странно, что Кураев и его единомышленники отчего-то
обрушились именно на этот фильм, а не на гораздо более «крутые» фильмы, которые
открыто пародировали христианскую религиозность и шли почти в те же дни. Это
наводит на мысли о каких-то тайных интересах в данном скандале. Почему,
например, Кураев не протестует против периодических показов «Рима» Феллини, где
пародируется папа и его окружение? Ах, пардон! Наверное, католики для Кураева – не
христиане. Их можно... Впрочем, беспокоиться особенно не о чем. Каждый крупный
художник-новатор почти всегда вступал в конфликт с церковью, если писал на
религиозные темы. И ничего. Его имя оставалось в веках, а имена его хулителей
канули в лету. Так и от Мартина Скорсезе не убудет. Он-то уже вошел навсегда в
историю американского и мирового кино, а значит, и культуры, сделав десятки
фильмов. А кто вспомнит через десятки лет о некоем Кураеве из России?..
В главе, посвященной празднику 8 марта, Кураев поначалу пускается в
пространные размышления о возможном происхождении праздника, как антитезы
католическому празднику Нагорной проповеди. Не будем спорить, потому что это не
более чем плод воображения Кураева. Пришло в голову – ну, и ничего плохого. Но эти
прихотливые раздумья лишь прелюдия к главному выводу: праздник революционных
216
женщин 8 марта придуман еврейкой Кларой Цеткин как воплощение еврейского
праздника Пурим (с. 108–109). Не разбирая хитроумные конструкции Кураева,
отметим лишь два обстоятельства:
1. Клара Цеткин, судя почти по всем источникам, никогда еврейкой не была (о
чем уже писали подробно), и не случайно Кураев свои сведения ничем не
подтверждает. Я сказал: «почти», потому что знаю одно энциклопедическое издание,
где ошибочно (без каких-либо ссылок, разумеется) записали Цеткин в еврейки. Но я об
этом издании Кураеву не сообщу. Пусть сам себе ищет подарочек. В любом случае,
конструкция кураевская мгновенно рушится, и можно было бы дальше на ней не
останавливаться, если бы не одно обстоятельство.
2. Кураев долго распространяется об ужасном празднике Пурим и жестокой
книге Есфирь (с. 109-114). А с чего это, собственно? Православная Церковь признает
священными «книги Ветхого и Нового Заветов». Т.е. книга Есфирь почитается
священною, попала в христианский канон, освящена многовековой традицией. Если
Кураеву она так не нравится, пусть открыто переходит на нелюбимые им
модернистско-либеральные рельсы, рассуждает о Библии как о литературном
памятнике и не именует себя гордо «православным». Далее, прочитал Кураев про
«уши Амана» (с. 115). Довольно диковатая, конечно, традиция, ну и что? Мало ли
дикого в народных традициях? Вот на российском севере, например, на поминках
покойника, блинки, которые священнику за столом подавали, сначала на лоб
покойника прикладывали, чтобы святее были... Да и на жестокость древних нечего
пенять. Времена иные были. Александр Невский глаза выкалывал пленникам и уши,
кстати, отрезал – а ведь один из почитаемых русских святых. Что же, на основании
этого обвинять в жестокости православных, подобно тому, как Кураев – евреев?
Далее Кураев цитирует автора книги «Тания» (с. 122–126), гневается и делает вывод,
что евреи считают неевреев недочеловеками (во всяком случае, замечает Кураев, он
так понял (с. 125)). Но правильно или неправильно понял Кураев, мало ли кто что
217
писал? Тысячи раввинов что-то сочиняли, как и тысячи христианских богословов. Я
готов процитировать десятки иудейских и православных сочинений, от которых
волосы дыбом встанут. Только зачем? Кстати, к хасидским сочинениям (автор книги
рабби Шнеур-Залман – основатель одного из ведущих направлений хасидизма)
многие евреи-ортодоксы относятся отрицательно, и в любом случае, «Тания» не
составляет основу иудейского вероучения. Впрочем, оказывается, все просто: Кураев 8
марта с детства не любил (с. 133) – поэтому и решил, видимо, пристегнуть к
праздничку Клару Цеткин с Эсфирью и Пуримом. Потому что антисемит. Я вот
тоже этот праздник недолюбливаю, но просто так, не притягивая за уши русские,
еврейские или какие-то еще исторические воспоминания и традиции.
Полемику Кураева с Яковом Кротовым можно было бы оставить собственно
полемистам. Но не могу не коснуться одного эпизода. Кураев негодует по поводу того,
что оркестр Новой израильской оперы отказался исполнять Вагнера, любимого
композитора Гитлера (с. 187-188). Кураев даже укоряет Кротова за то, что тот не
выступил против «этого безобразия» (с. 188). Не хочу доказывать очевидное: людям,
чьи родственники сгорели в печах, больно исполнять и слушать музыку, под которую
маршировали нацистские штурмовики. Как простодушно отмечает сам Кураев, она
«звучала в концентрационных лагерях, когда евреев отправляли в газовые камеры»
(там же). Кураев, вероятно, не столь тонкий человек, чтобы понять это. Право, мне
очень хотелось бы, чтобы израильтяне хоть немного освободились от пережитой
боли и услышали гениальную музыку. И я ценю усилия Даниэля Баренбойма, который
упорно играет Вагнера. Но я задал бы Кураеву простейший вопрос: ему-то какое дело
до того, что хочет и чего не хочет играть израильский оркестр? Зачем он лезет не в
свои дела? И даже риторически спрашивает: «Так что нам – Бетховена не слушать,
потому что Ленин его любил?» Как будто израильтяне пристают к Кураеву с
требованиями не слушать Бетховена! Всему миру почему-то нет дела до того, что
слушает или не слушает Кураев, а вот он обо всем мире хлопочет... И, кстати, что
218
это так печется Кураев о музыкальных пристрастиях евреев, в самой природе
которых находит что-то порочное? Или же это проявление сладострастного
садизма – заставить евреев еще раз послушать музыку, под которую они умирали?
Ну и, наконец, последнее. Как уже отмечалось, Кураев высказывает в книжке свои
основные мысли: сами евреи плохие, поэтому все народы неизбежно приходят к
антисемитизму; евреи всегда дурно относились к православным и оскорбляют их. Но
вот Патриарх Алексий II придерживается прямо противоположного мнения.
Выступая перед американскими раввинами в ноябре 1991 г., он назвал евреев
«дорогими братьями и сестрами». Христиане, по словам Патриарха, потому
отделены от евреев, что еще «не вполне христиане», а «диалог и сближение с
Православной Церковью всегда находили положительный отзвук и поддержку со
стороны общественных и духовных руководителей еврейских общин в нашей
стране». И что «вообще евреи в нашей стране хорошо и с уважением относились к
нашей Церкви и к ее духовенству». Как же это получается? Патриарх заявляет одно,
а Кураев совсем другое? Глава Русской Православной Церкви решительно осуждает
антисемитизм, а книжка диакона Русской Православной Церкви Кураева, как мне,
надеюсь, удалось показать, несомненно, свидетельствует об антисемитизме ее
автора. И не случайно, видимо, в Предисловии автор указывает, что за все
написанное отвечает он сам, а не Русская Православная Церковь, что это «частный
проект, частное мнение» (с. 23). Т.е. в своем «частном проекте» Кураев решительно
отмежевывается от мнения предстоятеля Русской Православной Церкви. Странно
получается.
Однако даже столь серьезные идеологические расхождения между Патриархом и
Кураевым – в конце концов, дело второстепенное. Главное, чтобы в процессе
развития российского общества, которое хочется видеть мудрым, просвещенным,
открытым и терпимым, удалось разоблачать лжеучителей вроде Кураева, через
которых, по слову евангельскому, «путь истины будет в поношении» (2 Петр 2:2).
219
220
Президент России в зеркале
мифологического сознания радикальных
националистически-религиозных групп
За последние семнадцать лет республики бывшего СССР и, в частности, Россию
постигло множество катаклизмов: крах коммунистической системы, распад страны,
экономические кризисы, попытки государственных переворотов, национальнорелигиозные конфликты. В эту переломную эпоху (часто ее называют
«межвременьем»)
в
российском
обществе
появилось
много
религиозно-
националистических групп, вооруженных идеологией, которая основана на
мифологическом или псевдоисторическом материале. Как правило, эта идеология
носит протестный характер, но все же заметно отличается от идеологии
протестных групп, формировавшихся в советскую эпоху. Так, в cоветский период
религиозные группы отстаивали преимущественно традиционные религиозные
ценности, характерные для исторически сложившегося российского или европейского
культурного пространства (православие в своей консервативной или прогрессивноэкуменической форме, консервативные формы иудаизма, идеи почвенничества или
западничества), в противовес господствующей атеистической и коммунистической
идеологии государства. В постсоветский период протестная идеология сменилась
другой, которая отвергает традиционные ценностные установки. Вместе с тем
протестные идеологии советского и постсоветского периода имеют и общие черты.
Одна из основных таких черт – антисемитизм. Так, общим местом в
идеологии протестных групп в последние годы стал отказ от православного
вероучения в пользу разного рода языческих концепций. При этом то, что
антииудаизм, порой неотличимый от антисемитизма, в течение веков был
221
составным элементом православного вероучения [1], не помешало идеологам
постсоветских маргинальных групп объявить христианство, в том числе и
православное христианство, «еврейской выдумкой», благодаря которой и
осуществятся замыслы евреев овладеть миром. Например, скандально известный В.
Барышенко, руководитель самопровозглашенного «МОПЧ РНПС» [2], утверждает,
что евреи «скармливают» другим народам христианство, лжи и убогости которого
он противопоставляет радость и добро язычества. Иисус, «сионист» и «обрезанный
еврей», сломал естественную реакцию людей: когда еврей хочет «дать в морду»
христианину, тот должен подставить щеку. Барышенко требует «признать
иудеохристианскую Библию преступным проектом по захвату власти евреями во
всех странах мира», а «христианство – преступной идеологией, нарушающей
действующее законодательство и естественные нормы человеческой морали».
Еврейской «дурилке», по Барышенко, можно противопоставить только арийских
богов.
Барышенко вторит Н. Островский: Моисей со своим богом смерти Осирисом
сформировал фашистско-националистическую идеологию народа, которая и
реализовалась на практике последующие тысячелетия, в том числе, и в «мертвом»
православном христианстве, иерархи которого прислуживали гэбэшникам (а они на
самом деле – иудеи) [3].
Другая тенденция – это маргинализация воззрений консервативных слоев
православия, но в его рамках. Пример такой тенденции – нынешнее движение среди
консервативных православных за канонизацию Ивана Грозного и Распутина [4].
При этом основные идеологические мишени сохраняют историческую
преемственность: это иудаизм и евреи, масонство, католицизм, либерализм, к
которым в последние десятилетия добавлены американизм, глобализм, капитализм.
[5]
222
Идеологические мишени обычно представлены в лице их конкретных
носителей. Опять же, для религиозно-националистических групп такими
носителями в России традиционно были масоны, либералы, евреи-большевики,
коммунисты. Ряд нынешних радикальных групп (и это их характерная черта)
включают в число идеологических врагов гораздо более широкий круг лиц. Ранее среди
этих лиц некоторые считались «неприкасаемыми», с точки зрения их верности
православно-национальным идеалам – князья Владимир святой и Святослав [6], цари
Александр I и III, Столыпин [7] и даже недавно канонизированный Русской
православной церковью Николай II [8].
Но расширение круга объектов критики происходит не только по «вертикали»,
вглубь российской истории, но и по «горизонтали», когда беспощадным обличениям
подвергаются чуть ли не все действующие политические деятели современной
России, причем, как традиционно проклинаемые отцы реформ Горбачев, Ельцин и
молодые либерал-реформаторы Гайдар и Чубайс, так и все левые политики,
например, коммунисты во главе с Зюгановым [9], а подчас и деятели тех же
радикальных националистических групп, коих объявляют евреями. [10] Практическая
каждая фигура на российской политической сцене, крупная и мелкая, в контексте
идеологий радикальных групп обретает крайне непривычные характеристики. В
радикальном общественном сознании ни один современный политический лидер не
может обеспечить себе даже маломальски устойчивое место в политическом спектре,
хотя бы и виртуальном – настолько многообразные и противоречивые оценки он
получает. Для примера рассмотрим ряд мифологем, которые связывают с фигурой
высшего должностного лица России – президента В.В. Путина.
Самая распространенная из таких мифологем непосредственно соотносится с
прежней профессиональной деятельностью президента: Путин занял свою
нынешнюю должность по воле всесильного КГБ и осуществляет долговременные
планы этого ведомства, за которым стоят евреи: «Спецслужбиста Путина евреи
223
сделали президентом России» [11]. В националистически-религиозных кругах этот
миф имеет широкое хождение. Однако он приобретает различные оттенки в
зависимости от того, как позиционируют себя такие группы по отношению к
спецслужбам. Группы, бывшие в оппозиции к коммунистическому режиму и КГБ,
следуют понятной логике: высокопоставленный работник спецслужб – опоры
коммунистического режима в его борьбе против национальных и религиозных
устремлений русского народа – продолжает свою разрушительную деятельность в
новых условиях. Возвращаясь к группам националистически-религиозного спектра,
следует отметить, что многие из них уповают именно на спецслужбы, ибо видят в
них защитников русского духа; в частности, они очень высоко оценивают роль
Сталина, Берии и др. [12] Казалось бы, естественно перенести эти упования на
фигуру Путина, но ничего подобного не происходит. Такие группы – источник мифа
о том, что Путин на самом деле никогда не был настоящим чекистом. В частности,
появляются мифологемы, согласно которым Путин никогда не был разведчиком и
никогда не любил работы в КГБ, а, став директором ФСБ, разрушил это ведомство,
использовав свое служебное положение исключительно для коррупционной
деятельности. [13]
Как отмечалось, общность идеологии радикальных националистических групп
России состоит в том, что все они считают виновными в бесчисленных российских
бедах евреев. Поскольку, по их представлениям, нынешний правящий режим
полностью враждебен русскому народу и, соответственно, они отождествляют его с
евреями, то и президент Путин так или иначе отождествляется со зловредным
еврейством. Этому особенно способствует официальная позиция Путина по
отношению к российской еврейской общине. Путин неоднократно демонстрировал
подчеркнуто уважительное отношение к евреям и иудаизму и даже сделал несколько
шагов, беспрецедентных для истории России. В связи с этим представители
еврейской общины неоднократно подчеркивали (впрочем, такие заявления делает
224
официальное руководство еврейских общин, пользующихся покровительством
власти) особое расположение Путина к евреям. [14]
Опять же, мифологические концепции по поводу аффилированности Путина
еврейству разнятся:
а) Путина прямо объявляеют евреем по происхождению. [15] Иногда Путина
причисляют, так сказать, к «духовным евреям»: «он (президент Буш. – Ю.Т.) по
психологической сути – еврей, так же как Клинтон, Гор…и даже В.В.Путин». [16]
Подобная концепция «духовного» «жидовства» развита наиболее детально в опусе
Ю.Мухина, подразумевающего под «жидами» отнюдь не только евреев. Он выделяет
три класса людей: один из них служит Великой цели, другой – обыватели, а вот
третий класс Мухин называет «жидами». «Жиды» – это те, у кого цель жизни – в
«удовлетворении животных инстинктов»: роскошь, женщины, обжорство, безделье.
Жиды – это все русские цари и дворяне, а Николай II – «главный жид». Все нынешние
правители России – «жиды»; к ним же, соответственно, относится и президент
Путин.
Таким образом, понятие «жидовства» у Мухина шире, чем понятие
«еврейства». Он разделяет «еврейских жидов» и «нееврейских жидов». Все евреи –
жиды, но не все неевреи – жиды. Впрочем, в другом месте Мухин несколько
противоречит себе: одна глава его книги называется «евреи: коммунисты, сионисты
и жиды». Тут еврейство уже представлено более широким понятием, чем жидовство.
В любом случае, Путин для Мухина – это скорее , «жид», а не «еврей».
б) Путин осуществляет интересы мирового сионизма, воплотившиеся главным
образом в лице американской президентской администрации. В качестве
характерных примеров приведем цитаты из статей Барышенко: «На сегодня
правительство в России – это всего лишь марионетки тайного мирового
жидомасонского правительства. Все эти ельцины, чубайсы, путины – агенты этого
мирового жидомасонского правительства, послушно выполняющие команды своих
225
зарубежных хозяев. Мировая жидократия планирует периодически менять своих
марионеток: ельциных на путиных, путиных на распутиных, но от этих смен
ничего не меняется». «Перед Ельциным мировая жидократия поставила главную
задачу – разворовать государственную собственность. Перед Путиным – закрепить
разворованное и доворовать остатки. Путин с задачей, поставленной его хозяевами,
справляется успешно и с самого начала своего правления официально заявил, что
возвратить народу наворованное бандой Ельцина не позволит». «Вот что творит
преступный режим президента Путина – достойного преемника преступника
Ельцина и марионетки американской жидократии. За всем тем, что сейчас
происходит, чувствуется грязная кампания путинской администрации». [17] По
мнению Севастьянова, Путин занимает «проеврейскую, произраильскую позицию»,
но при этом Севастьянов не считает позицию Путина, как ставленника сионизма,
первенствующей. Так, он утверждает, что Путин не может снять Чубайса по
требованиям общественности, поскольку тот – член мирового правительства и
единственный российский член Бильдербергского клуба (приводится даже членский
номер). [18] Отсюда как будто бы следует, что Чубайс в большей степени, чем Путин,
связан с мировым сионизмом. Н. Островский из тех же соображений делает вывод,
что Чубайс, как член мирового правительства, управляет Путиным, ставленником
этого правительства. [19]
в) Согласно Г. Бельскому и В. Попову [20], весь ход мировых событий
определяется борьбой законспирированной секты Хабад Любавич с сионистами.
Секта со времени победы на выборах пары Клинтон-Гор правит в Америке (поскольку
Гор состоит ее членом). Все люди в высших эшелонах американской власти –
хабадники; захватив Америку, они опутали долларовой паутиной весь мир и
добрались до России. При этом отец нынешнего президента США, Дж. Буш-старший,
– президент сионистско-масонского ордена «Череп и кости», а президент Путин –
хотя сам, кажется, не еврей, но при этом ставленник Хабада. Главный раввин России
226
Берл Лазар, действительно принадлежащий к Хабад Любавич, контролирует и
инспектирует президента. Вся борьба Путина с террористами, по мысли авторов, –
это прикрытие для преследования националистов и верующих. Но, с их точки
зрения, Россия еще не потеряна. В Америке Хабад потерпел поражение благодаря
победе республиканцев во главе с Бушем-младшим. Авторы явно симпатизируют
республиканцам, считая, что они выражают интересы «белого населения», равно как
и отдельным американским патриотам, например, Тимоти Маквею. И в России
растет понимание истинной роли Путина и продвижения планов мирового
правительства (по заданию которого всеохватную электронную тиранию
осуществляет глобальный суперкомпьютер «Зверь», установленный в Брюсселе).
Авторы смешивают некоторые достоверные факты (например, два известных
американских хасида, в самом деле, были замешаны в торговле колумбийскими
наркотиками) с совершенно невероятными вымыслами: на каждой таблетке отравы
запечатлена звезда Давида, наркотики распространяются из Израиля, а хасиды Гор
и Либерман – члены наркоманской сети. Когда хасидов-наркодельцов попытались
раскрыть и привлечь к суду, они и организовали теракты 11 сентября. Путин знал о
преступлении заранее, получал информацию из первых рук, поэтому первым и
«объявил траур» по погибшим. Оказывается, еще во время службы в Германии он имел
тесные связи с хабадниками и британской разведкой (кроме Путина, как
доверительно сообщают авторы, о готовящихся взрывах знали и издатели
российского рекламного журнала «Обустройство и ремонт»). Отсюда авторы делают
вывод о том, что власть в России находится в руках наркоторговцев мирового
масштаба, организованных в спецслужбы ряда стран.
г) Переходя к философским обобщениям, те же авторы утверждают, что не
только Путин, но и все чекисты вместе с православными иерархами следуют
заветам «жидовского бога». Одна из глав книги посвящена чекистскому прошлому
Путину, связям с известным чекистским агентом Ридигером (мирское имя
227
патриарха Алексия II, обвиняемого и в наркоторговле, и в распространении
порнографии). Довольно выразительно описано посещение президентом храма:
«Жидовствующий патриарх-еретик, причащающий жидовствующего президентаеретика». Религиозно-философские исследования авторов приводят к тому, что они
объявляют Путина антихристом.
Иная, более развернутая концепция личности Путина как воплощения
космического зла представлена в объемистом томе А. Широпаева. [21] Смысл
концепции сводится к тому, что вся история России – это поглощение населяющей ее
белой русской расы азиатчиной, в рамках некоего Евразийского проекта, движущей
силой которого были, разумеется, евреи. Стержень книги – глубокая ненависть к
христианству и, в частности к православию, названному еврейской придумкой. При
этом автор выстраивает не оппозицию: «хорошее язычество – плохое
христианство» (вполне привычную для писаний национал-патриотов), а делает
чисто расовое противопоставление: «хорошая и чистая раса белых русских людей –
плохая азиатская раса». Своеобразие же книги Широпаева состоит в том, что он
откровенно проповедует фашистские взгляды и отдает предпочтение всему западноевропейскому, представленному католиками и протестантами, ибо считает их
арийцами. Соответственно, Петра I Широпаев предпочитает мерзкому Ивану
Грозному, проводившему «иудейскую» политику. Из-за того, что антииудейские меры
в России были слишком слабыми и либеральными, иудеям удалось насадить
«юдофильское» византийское христианство. Великим Распутину и Гитлеру не
удалось спасти Россию, поскольку их предали, поэтому в России победил тюркскосемитский проект «Россия». Личность Путина и храм Христа-Спасителя
символизируют торжество проекта: «Путин – конечный продукт Евразийского
проекта, вышедший из реторты его сокровенной лаборатории – Лубянки. Путин
несет в себе посвящение опричнины и ЧК, всю тысячелетнюю карму России-Евразии.
228
Он – воплощенная азиатская энтропия и, следовательно, окончательная русская
смерть». [22]
Наконец, наиболее оригинальная мифологема, связанная с Путиным, а также со
всеми более или менее известными представителями российской политической
элиты, представлена в брошюре Попова [23]. Многие российские граждане помнят,
как несколько лет назад композитор Сергей Курехин, ныне покойный, и кинокритик
Сергей
Шолохов
осуществили
в
телевизионной
программе
роскошную
мистификацию, убедив многих доверчивых российских граждан, что большевики во
главе с Лениным – это грибы. Попов, никого не мистифицируя, страстно
доказывает, что все нынешние российские правители во главе с Путиным – потомки
болотных обезьян-вампиров лемурийской расы. Вкратце теория Попова состоит в
следующем: самые мерзкие из «гоминидов» – «суперанималы» (бесспорные
свидетельства о них, якобы, содержатся в Библии, ведах, у Блаватской и проч.)
родились на покрытом болотами материке Лемурия (позже он затонул, и от него
остались о. Мадагаскар и Папуа-Новая Гвинея), и представляли собой лысых обезьян.
Из-за принятого у них кровосмешения они выродились. Их потомки – кавказские и
семитские народы. Наибольший процент «хищных лысых троглодитов-обезьян» –
среди евреев, что, якобы, утверждал еще Иисус Христос, а потом Гитлер и Роже
Гароди. Дракула – это тоже «обезьяна-еврей». Далее свою основную мысль Попов
подкрепляет невообразимыми, им же придуманными мифологическими сюжетами с
Демиургом, Иеговой, Големом, Граалем. Собственно, вся история человечества – это
приспособление нынешних обезьян-евреев к изменившейся ситуации: так, Сталин
(видимо, тоже обезьяна) выбрал для поселения евреев район реки Амур, где влажный
климат подходит для обезьян. Отсюда же проекты поворота сибирских рек, в
результате чего произошло бы заболачивание огромной местности, – на радость
обезьянам. Поскольку Вавилоном правили обезьяны, строившие зиккураты, то и
обезьяны нынешнего века похоронили Ленина, вождя лысых обезьян, в Мавзолее,
229
точной копии зиккурата. Чтобы править миром, обезьяны осуществляют
электронную слежку, вводят Закон о противодействии экстремизму, закон об ИНН и
прочие меры. К обезьянам принадлежат практически все российские деятели
прошлого и настоящего – Александр I и III, Витте, Столыпин, Дзержинский, Берия,
Ленин, Сталин, Зюганов, Гайдар, Горбачев, Лукашенко, Назарбаев, Шанцев,
Черномырдин, Лужков-Кац, Путин и Кучма (которого автор называет племянником
Голды Меир). Основной критерий Попова для причисления к обезьянам – наличие
лысины. Любопытно, что автор ничего не говорит про женщин, которые
принадлежали бы к обезьянам – вырождение происходило, видимо, только по мужской
линии. Кроме того, напрашивается очевидный вывод – необезьян почти нет.
Собственно, Попов и не приводит конкретные примеры необезьян. Судя по всему, к
ним Попов относит самого себя, деятелей РНЕ и американского актера Марлона
Брандо, который, вроде бы, нелицеприятно высказался о евреях. При подавляющем
преобладании лысых, вообще, не совсем понятно, как автор собирается побеждать их.
Таким образом, фигура Путина в идеологии радикальных националистических
кругов обрастает самыми невероятными, порой безумными мифами. Часть из них
убеждает в том, что авторов необходимо подвергнуть психиатрической экспертизе.
Многие антипутинские инвективы представляют собой прямую клевету и
оскорбления президента России. Они подпадают под статьи Уголовного кодекса
Российской Федерации и Закона о противодействии экстремизму [24], а, кроме того,
могут породить отдельные шовинистические акции и оказать влияние на лиц с
неустойчивой
психикой,
способных
на
непредсказуемые
и
опасные
антиобщественные действия. Поэтому поток подобной литературы и
публицистики необходимо пресекать. Удивительно, что российская прокуратура не
реагирует на появление десятков таких статей и книг, по сути своей, нацистских, а
между тем количество их неуклонно возрастает. Правозащитные организации
230
считают такое положение недопустимым и неизменно привлекают внимание
общественности к сложившейся ситуации.
___________
1. Yu. Tabak. Die russisch-orthodoxe Kirche und das Judentum:
Vergangenheit und Gegenwart, Judaica, Heft 2, Juni 2000, S. 90–109;
Yu. Tabak. Relations between the Russian Orthodox Church and Judaism: Past and Present.
http://www.jcrelations.net/en/displayItem.php?id=787.
2. «Международное общество прав человека: русская
национальная правозащитная секция»: http://www.ishr.by.ru.
3. Островский Н. Храм химеры: сорок веков порознь. М., «ФэриВ», 2001.
4. http://www.zaistinu.ru/econtrol/SMI/blag061202.shtml
5. Подробно происки антирусских сил и их история
рассмотрена, например, в книгах: Назаров М. Тайна России. М.,
«Русская идея», 1999; Тайна беззакония. С.-Пб., «Царское село»,
2002; Козенков Ю. Завоеватели, М., 2001.
6. Широпаев А. Тюрьма народа: русский взгляд на Россию. М.,
2001.
7. Попов В. Обезьяны Путина. М., «Наследие предков», №2,
2002.
8. Мухин Ю. Убийство Сталина и Берия. М., «Крымский Мост
9Д-Форум». 2002.
9. Миронов Б. Иго иудейское, Краснодар, «Пересвет», 2002; Ты –
для нации, нация – для тебя. «Национальная газета», М., 2002;
Севастьянов А. Русская идея – век ХХI-й. «Национальная газета», М.
2002.
10. Попов В. Обезьяны Путина.
11. Шерстнев М.П. Кто правит нами. М., «Ира-пресс», 2000, с.
202.
12. Мухин Ю. Убийство Сталина и Берия.
13. Миронов Б. Иго иудейское, с. 208–209.
14. Берл Лазар. Уверен в президенте Путине, «Еврейское
слово», №47, 2001.
231
15. Как вернуть Россию русским, «Русский хозяин», № 6, 2001
г., с. 26; О русских национальных интересах, «Русский хозяин», № 5,
2001 г., с. 46.
16. Островский Н. Внутренний враг. Генеалогия зла. М., 2003, с.
208.
17. http://www.ishr.by.ru/.
18. Севастьянов А. Чего не может Путин. В сб.: «Ты – для
нации, нация – для тебя», с. 540.
19. Островский Н. Храм химеры: сорок веков порознь, с. 154.
20. Бельский Г., Попов В. Путин и его команда. «Наследие
предков», № 1, 2002.
21. Широпаев А. Тюрьма народа: русский взгляд на Россию.
22. Там же, с. 202.
23. Попов В. Обезьяны Путина.
24. Еремеев Г. Учебник ненависти. Литературные вести, № 65,
с. 7.
232
Московское Бюро по правам человека
Московское Бюро по правам человека (МБПЧ) –
некоммерческое партнерство, зарегистрированное Московской
регистрационной палатой 27 февраля 2002 года.
Бюро по правам человека поддерживает тесные контакты с
ведущими неправительственными организациями РФ, аппаратом
Уполномоченного по правам человека РФ, Комиссией по правам
человека при Президенте РФ, Государственной Думой РФ,
Общественной палатой РФ, Российской академией наук,
творческими союзами России, рядом национальных и религиозных
организаций.
Бюро по правам человека проводит ежедневный мониторинг по
нарушению прав человека в РФ и специализированный мониторинг
«Ксенофобия, расовая дискриминация, антисемитизм и религиозные
преследования в регионах РФ». Ежедневно Бюро получает десятки
сообщений, фотографий, материалов из газет от своих региональных
представителей.
Получаемая в ходе мониторинга информация размещается на
популярных Интернет-сайтах, в российских и зарубежных СМИ
(2000 адресов электронной рассылки). При Бюро работает группа
ведущих российских и зарубежных экспертов, журналистов, которые
регулярно готовят статьи, рецензии, обзоры для СМИ и
правозащитных организаций РФ.
По итогам года выпускается сборник материалов мониторинга.
Он направляется в Администрацию Президента РФ, руководителям
субъектов Федерации, в Генеральную прокуратуру РФ и
Министерство юстиции РФ для анализа ситуации и принятия мер.
Юридическая группа ведет прием граждан, их интересы
представляются в судах, оказывается правовое консультирование.
Работает «Горячая линия».
Бюро осуществляет культурно-просветительскую деятельность,
издательскую программу, регулярно проводятся пресс-конференции,
семинары и круглые столы по воспитанию толерантности.
Проводятся
семинары
по
совершенствованию
работы
правоохранительных органов РФ. МБПЧ учредило Всероссийскую
Ассамблею общественных сил по противодействию расизму,
ксенофобии, экстремизму и терроризму и правозащитный фестиваль
«Ради жизни».
Реализуются проекты по правовой защите бизнеса, прав
потребителей,
развитию
гражданского
общества
в
РФ,
233
осуществляется контроль за соблюдением прав человека на выборах
в Российской Федерации.
Бюро выиграло грант Европейской Комиссии на проведение 3летнего проекта «Организация общественной кампании по
противодействию
расовой
дискриминации,
ксенофобии,
антисемитизму в Российской Федерации». Исследования МБПЧ
регулярно представляется Совету Европы, ПАСЕ, ОБСЕ, ООН,
ЮНЕСКО.
Директор МБПЧ, член экспертного совета при Уполномоченном
по правам человека в РФ Александр БРОД
В составе общественного совета Бюро:
 Гасан Мирзоев, президент Гильдии российских адвокатов,
член Общественной палаты РФ
 Алла Гербер, писатель, президент фонда «Холокост»
 Владимир Илюшенко, политолог, председатель клуба
«Московская трибуна»
 Евгений
Прошечкин,
председатель
Московского
антифашистского центра
 Валентин Оскоцкий, секретарь Союза писателей Москвы,
главный редактор газеты «Литературные вести»
 Леонид Жуховицкий, писатель и публицист
 Александр Рекемчук, директор издательства «Пик»,
профессор Литературного института
 Марк Розовский, народный артист России, режиссер
 Антон Цветков, председатель попечительского совета
Ассоциации «Контркриминал»
 Григорий Крошнер, генерал-майор юстиции
 Алексей Сурков, генеральный директор клуба «Народный
депутат»
 Елена Бурлина, доктор философских наук, профессор
и другие авторитетные общественные деятели.
Адрес:
115455, Москва, а/я 6, Московское бюро по правам человека
Тел.: 670-69-75, 506-02-24
E-mail: humanrights@list.ru
234
235