Древнее православное зодчество, стилистические наслоения и

Геннадий Александрович Лаврецкий
Кандидат искусствоведения
Доцент БНТУ
г. Минск, Беларусь
ДРЕВНЕЕ ПРАВОСЛАВНОЕ ЗОДЧЕСТВО: СТИЛИСТИЧЕСКИЕ
НАСЛОЕНИЯ И ПРОБЛЕМА РЕСТАВРАЦИИ
Восстановление древних православных святынь в Беларуси сегодня
весьма актуальная задача. Ее решение зависит оттого, насколько будут
учтены все особенности архитектурных переделок, предпринимавшихся в
разные времена. Формально, в соответствии с «Венецианской хартией»,
«Наслоения разных эпох, привнесенные в архитектуру памятника,
должны быть сохранены, поскольку единство стиля не является целью
реставрации. Если здание несет на себе отпечатки многих культурных
пластов, выявление более раннего пласта является исключительной мерой и
может быть произведено при условии, если удаленные элементы не
представляют интереса, если композиция после этого свидетельствует о
высокой исторической, археологической или эстетической ценности, если
состояние
сохранности
раскрываемого
памятника
признано
удовлетворительным». [Международная хартия по консервации и
реставрации памятников и достопримечательных мест, ст.11]. Однако, если
мы проанализируем характер и мотивацию перестроек, которые претерпели
памятники православной архитектуры XII в. можно увидеть определенную
тенденцию, которую обязательно надо учитывать при разработке концепции
реставрации.
Спасо-Преображенская
церковь
Спасо-Евфросиниевского
монастыря в г. Полоцке. Значительным изменениям подвергся
архитектурный облик этого выдающегося произведения. «Храм
Всемилостиваго Спаса при Спасо-Евфросиниевском монастыре... Небольшой
по размерам, изящный по постройке в византийском стиле – продолговатый
извне, крестообразный внутри, с четырьмя толстыми колоннами, с очень
толстыми стенами, с узенькими, во внутрь расширяющимися окнами, с одной
главой. После 400 летняго нахождения в руках православных – храм Спаса
по приказанию Батория, в 1580 г. передан был иезуитам. Обращенный ими в
костел, он находился в их ведении до самого изгнания их из Полоцка, т.е. до
1820 года, исключая небольшой промежуток времени от 1656 до 1657 года,
когда он был в руках православных. После изгнания иезуитов – храм был
передан в ведение пиаров и оставался в их ведении, находясь в полном
запустении, до 1832 г.[13. Цит. по Полоцкий летописец. Историкоархитектурный журнал, «1.– Полоцк, 1992. С. 26]. При этом, однако,
примечателен характер перестроек, а точнее, достроек. Древние закомары,
характерные для полоцкой школы зодчества были скрыты под безликими
прямоугольными стенами с треугольным фронтоном на главном фасаде.
Здесь явно прослеживается желание не столько придать архитектурному
облику черты европейской архитектуры, сколько снивелировать уникальную
пластику древнерусского храма.
Концепция реставрации. Стилистическое единство не является
конечной целью реставрационных работ. В 2007 г. была разработана
программа реставрации архитектурного облика Спасо-Преображенской
церкви в г. Полоцке. Во многом она была связана с характером
реставрационных работ в интерьере: предполагалось не только
восстанавливать аутентичные фрески XII в., но и консервировать фрагменты
росписей XIX в. Западная стена имеет наружную докладку XIX в., которая
также является историко-стилистическим элементом храма. В соответствии с
необходимостью сохранения цельности восприятия памятника архитектуры
XII – XIX вв. и стилистических наслоений внедрение в структуру докладки
допускалось только в виде экспозиционных зондажей. Есть возможность
раскрыть аутентичный портал (или его фрагменты) в притворе. Для этого
необходимо разработать инженерные мероприятия по фиксации
«нависающей» кладки.
В соответствии с мероприятиями по расчистке фресок предлагалось:
разобрать конструкции крипты; провести инженерное обследование
подземной
части
аутентичных
конструкций
(с
обязательными
археологическими исследованиями); провести укрепление аутентичных
конструкций; провести комплекс мероприятий по гидроизоляции
конструкций; засыпать подземную часть церкви для устройства пола на
первоначальной его отметке. Архитектурно-реставрационная концепция
предполагала устройство на фасадах храма обширных экспозиционных
зондажных раскрытий кладки и штукатурки XII в. В соответствии с этой
концепцией не нарушался архитектурный облик перестроенного
(достроенного) храма. Важным составляющим данной программы было
обеспечение доступа на чердак для обзора своеобразного постамента —
«кокошников» XII в. Конечно, доступ на чердак был бы довольно ограничен,
но при этом возникала бы уникальная возможность для зрителя вблизи, т.е.
непосредственно с точки восприятия древнего зодчего видеть конструкции,
которые обычно видны только с земли.
В процессе расчистки и консервации фресок было обнаружено, что
отсутствие воздушных связей и тяжесть конструкций XIX в. вызвали
множество трещин в стенах. Возникла необходимость выявить характер
деструкции кладки снаружи. Однако, теперь сформировалось и явное
противоречие между полностью раскрытым интерьером XII в. и внешним
обликом храма XIX в. Была поставлена под сомнение и историкоархитектурная ценность поздних конструкций, тем более, что авторский
замысел архитектора Лукина не был реализован, а постамент под
колокольню в западной части завершения храма стал вредным грузом.
Именно он и вызвал деструкцию стен. Поэтому в настоящее время
сформировалась иная концепция: максимально раскрыть архитектурнопластические и конструктивные особенности храма XII в.
Свято-Благовещенская церковь в г. Витебске. Церковь эта была
особо почитаемым и уважаемым храмом и для витеблян являлась тем же, чем
Софийский собор для новгородцев и киевлян. Как свидетельствуют древние
исторические документы, жители Витебска, покидая город или возвращаясь
в него, челом били "светлому Благовещению". Судьба храма неразрывно
связана с судьбой города. За многовековую историю бытия храм испытал и
значительные перестройки, и почти полное разрушение, и возрождение.
Появление на берегу Двины в XII в. этого храма во многом определило
развитие полоцкой школы зодчества. Церковь стала синтезом строительной
культуры древнерусских и византийских мастеров. Около 1619 года святыня
была отобрана униатами. Документы свидетельствуют о неприятии
жителями Витебска насильственного насаждения унии. Православные были
вынуждены оставить пустой храм, забрав из него все святыни. По приказу
тогдашнего униатского архиепископа И. Кунцевича известью были забелены
древние фрески. О характере перестроек того времени можно судить по
изображению Благовещенской церкви на «Чертеже Витебска» 1664 г. Как и
полоцкий Спасский храм, Благовещенская церковь стала безликой и
малоинтересной в архитектурно-художественном аспекте. Впоследствии до
начала XVIII храм находился в запустении, а в середине века был
перестроен. Купол и барабан были демонтированы, достраивается западный
фасад, теперь фланкированный двумя башнями. Эта перестройка совершенно
явно показала намерения греко-католиков -- придать православной церкви
облик католического храма, и тем самым еще больше сблизиться со своим
«духовным хозяином». Был возведен тяжелый сложный по формам
криволинейный иконостас. Перестроенный в стиле «виленского барокко»,
храм являл собой своего рода пародию, т.к. небольшому по параметрам
сооружению были приданы черты грандиозного масштабного здания. Это
особо ощущалось при восприятии панорамы города, когда в стиле
«виленского барокко» были возведены храмы в Витебске. После 200летнего униатского плена в 1831 году храм возвращается православным.
Проводится его капитальный ремонт - снимаются башни и устанавливается
несоразмерно большой восьмигранный купол, чтобы вернуть храму
православный облик. Хозяевами здесь становятся единоверцы. События нач.
XX в. привели сначала к обветшанию, а в 1960-х г. почти полному
уничтожению древней святыни.
Концепция реставрации. В отношении архитектурного решения сразу
была положена идея о полной реставрации храма. При этом было решено
ориентироваться на тот облик, который мог иметь храм в XII в. Поскольку от
первоначального храма остались лишь законсервированные руины,
обязательным условием проекта, а впоследствии, и его реализации, было
четкое разделение аутентичной кладки и «новодела», чтобы не вводить в
заблуждение людей. Подобная подделка не только бы дискредитировала
идею реставрации, но и была бы искушением для верующих. Сам храм был
возведен из плинфы, чередовавшейся с доломитовыми блоками.
Снаружи храм был покрыт цемянкой и расчерчен на квадры. Отрицая
имитацию древнего строительного метода, было принято решение возводить
церковь из современного кирпича с последующим оштукатуриванием
фасада. Таким образом, была сформулирована и задача реставрации:
воспроизведение первообраза памятника с экспозицией аутентичных
элементов. После проведения комплексных научных исследований были
выявлены логические связи параметров планировки и высотных построений.
Была вычислена исходная мера, которая позволила более точно рассчитать
параметры элементов. Сравнение графической реконструкции с обмерами
1944 г. утвердили нас в правильности нашего решения. Что касается поздних
пристроек, использовавшихся православными в XIX в., они стали
неотъемлемой частью общего архитектурного комплекса, приняв на себя
технические функции. Снятие культурного слоя до уровня XII в. усилило
подлинность выдающегося памятника православного зодчества.
Церковь Бориса и Глеба в Новогрудке также претерпела много
архитектурно-стилистических изменений В XII в. объемно-планировочная
система святыни представляла четырехстолпный, трехнефный, трехапсидный
храм с галереями. Церковь была возведена в технике «opus mixtum».
Археологическими исследованиями 1960-1988 гг. найдены фрагменты
аутентичных конструкций. В ходе перестройки в XVI в. храм приобрел
характерные готические черты (звездчатые своды, контрфорсы, стрельчатые
окна, характерное архитектурно-пластическое завершение стен. Возможно
тогда же была возведена отдельно стоящая колокольня, включенная в состав
храма в XVII в. Тогда же на основании существующих конструкций западная
стена XVI в. была разобрана, к основному объему достроена крухта,
возведены фланкирующие башни и притвор. Данная объемно-планировочная
схема использовалась в дальнейшем на всех этапах реконструкции храма.
Проектом реконструкции 1853 г.предусматривалось переоборудование
колокольни, расположенной в юго-западной башне (надстройка двускатного
яруса), возведение четырехскатной крыши над основным объемом,
устройство полуциркульных ниш на западном фасаде и западной стене
притвора. В дальнейшем предполагалось фасады оштукатурить. В процессе
реализации данного проекта в 1854-1855 гг. была проведена коррекция.
Западный фасад завершался аттиком с треугольным фронтоном. При этом
вся венчающая конструкция была тоньше нижней части и казалась
«заглубленной» по отношению к плоскости основной стены западного
фасада. Восьмигранные шатровые завершения башен стали выше. Был
заложен большой арочный проем колокольни. Реконструкция не была
завершена, хотя храм продолжал эксплуатироваться. В 1860 – 1870 г.г.
происходит конструкций храма, о чем свидетельствуют рисунок
неизвестного художника 1860-х г.г. и рисунок Наполеона Орды,
датированный 1876 г. (вероятно, ошибочно, т.к. в 1875 г. церковь была уже
освящена).
Проект реконструкции 1866 г. (арх. Меркулов) основан на
традиционном для ретроспективно-русского стиля использовании форм
московско-ярославского зодчества XVII в. Проектом реконструкции
предусматривалось изменение силуэта аттика (трехчастное завершение из
трехдольных кокошников, устройство наличников на проемах башен а также
в центральном окне западного фасада, раскрытие проема колокольни,
пластическая раскреповка западной стены, устройство над основным
объемом большого «глухого» деревянного барабана («восьмерик на
четверике» с шатровым завершением с кокошниками на развитых карнизах и
луковичной главкой. Подобное завершение имели и башни, фланкирующие
западный фасад. Реализация данного проекта (храм был освящен в 1875 г.)
также претерпела изменения. Архитектурный декор стал более сдержанным,
окно колокольни не было раскрыто и сохранило вид ниши. Не было
прорублено окно с наличником на западном фасаде, в то время, как
полуциркульное окно над притвором было заложено. Завершение над
западной стеной притвора приобрело вид двух полуциркульных надстроек,
завершенных треугольником. В таком виде Борисо-Глебская церковь
просуществовала до 1930-х гг., когда была демонтирована конструкция
деревянного барабана над основным объемом. В таком виде церковь
просуществовала до 1990-х г.г.
В процессе реконструкции 1990-х годов храму частично был придан тот
вид, который он имел с 1854 по 1870-е г.г. При этом были разобраны и
заложены конструкции трехчастного трехлопастного аттика, венчавшего
западный фасад, кокошники и луковицы-главки завершений башен.
Надстройка треугольного фронтона была возведена в плоскости западной
стены, что повлекло за собой искажение пластики верхней части западного
фасада. Архитектурно-пластическое завершение юго-западной башни
(карниз) не было реализовано в полной мере. Недостаточный вынос кровли
привел к затеканию воды на стены, а плохая гидроизоляция кровли в
завершении – к затеканию воды внутри башни.
Концепция реставрации. Между наслоениями существуют связи как
композиционного, так и стилистического порядка. Стилистические
наслоения не зависят напрямую от композиционных, хотя на всех этапах
существования Борисоглебской церкви она была важнейшим элементом в
силуэте застройки Новогрудка. В результате возникли сложные сочетания
стилистического порядка, далекие от воплощения одного (единого) стиля.
Главной предпосылкой предлагаемого архитектурного решения является
историко-архитектурная информация, содержащаяся в самом памятнике.
Важным условием продления жизни памятника – активное включение его в
жизнь общества, для чего необходимо выявить художественную и
историческую ценность. Художественно ценным объектом, определяющим
направление реставрации на данном объекте, является не творческий
замысел древнего мастера, а существующий в наше время памятник с его
утратами, позднейшими наслоениями.
Необходимо было максимально раскрыть художественные качества
дошедшего до нас памятника и его исторически ценных особенностей. Они
включают в себя весь контекст художественных взаимосвязей, возникших
между первоначальными частями сооружения и позднейшими наслоениями.
Современная теория устанавливает принципиальное отношение к
наслоениям. За ними признаётся не только собственная историческая и
художественная ценность как самостоятельных произведений, отражающих
особенности строительной культуры своего времени, но и роль их как
составных частей памятника в целом.
В данном случае эти наслоения не просто искажают изначальный
художественный замысел сооружения, но усложняют, обогащают
художественную структуру памятника. Венецианская хартия ясно указывает,
что очищение памятника от усложняющих наслоений, единство стиля
отвергаются как конечная цель реставрации.
Признание значения подлинности налагает ограничение не только на
замену обветшавших элементов, но и на вносимые в памятник при
реставрации новые добавления, которые не должны иметь характер
фальсификации. Именно это и произошло при реставрации Борисоглебской
церкви в 1990-х г.г., когда были удалены поздние стилистические наслоения,
с которыми здание и просуществовало 120 лет и приобрело статус памятника
истории и культуры (важно отметить, что ни в период вхождения Новогрудка
в состав Польши, ни в годы немецко-фашистской оккупации, ни при
Советской власти, когда храм использовался для других функций, не
возникало мысли о разрушении завершений башен).
Вместо этого был реализован проект перестройки церкви 1850-х г.г., и
воссоздан вид, который памятник имел довольно короткий период с 1854 по
1870 годы. При этом эскизным проектом (ГР 09-88 Противоаварийные
работы 01.00-ПР), выполненным в 1989 г. Гродненской областной
комплексной проектной мастерской института «Белспецпроектреставрация»
предусматривалась «зашивка мест утраченных кокошников досками или
вновь изготовленными кокошниками (п. 4)».
Так как эти позднейшие наслоения, просуществовавшие дл 1990-х годов,
являлись носителями важнейшего этапа в истории белорусской архитектуры
– а именно, ретроспективно-русского стиля, их удаление было несомненной
концептуальной ошибкой.
В соответствии с данным архитектурным решением предлагается
обозначить этот период восстановлением пластической структуры
завершения башен. При этом остальные элементы (восьмигранный барабан с
шатровым завершением, аттик из кокошников над главным фасадом) не
восстанавливаются во избежание создания псевдоисторического муляжа.
Принципиальная позиция состоит:
- во введении искусственного выделения новых включений, так
называемых сигнаций, что достигается применением современных
кровельных материалов, исключающих разрушение конструкций от
атмосферных воздействий. Важно отметить, что подлинник по объему
несравнимо преобладает над восстанавливаемыми элементами;
- в документированности реставрации (обмеры, значительный
фотоархив), подтверждающей, что данный элемент действительно
существовал в той редакции, которая предусмотрена проектом
восстановления.
Необходимо отметить, что в первую очередь решается проблема
сохранения венчающей части конструкций башен от разрушений из-за
обветшания кровли. Данный проект является составной частью программы
реставрации памятника. В соответствии с программой предполагается
провести максимальное раскрытие, расчистку и укрепление лицевой
кирпичной кладки XVI в. а также предусмотреть возможность экспозиции
галерей XII в.
Таким образом, в настоящее время обозначились некоторые
противоречия между органами охраны, архитектурного и строительного
надзора с одной стороны, и позицией православной архитектурнохудожественной общественности в понимании и восприятии понятия
«памятник церковной архитектуры». Тем не менее, необходимо понимать,
что при обязательном соблюдении Закона РБ «Аб ахове гiсторыкакультурнай спадчыны», положений многочисленных Хартий и конвенций,
надо ощущать не «букву» а «дух» закона. Воссоздание древних
православных святынь – это важнейший этап в формировании и становлении
духовности народа. Подмена понятия истинности и документальности эпохи,
запечатленной и материализованной в конкретном храме весьма опасна. Ее
ни в коей мере нельзя связывать с толерантным отношением, а по сути, с
одобрений поругания и обезображивания древних святынь, поданных виде
«стилистических особенностей» строительных эпох, которые пережил
памятник. Каждый памятник, как и процесс его реставрации уникален, и от
того, каким предстанет древний храм после снятия строительных «лесов»,
зависит и образ мышления каждого человека, любящего свою Родину, и
надеющегося на ее возрождение.