Мамедов Ю. * Содержание и субъекты ограничения права

А. МАМЕДОВ,
соискатель
СОДЕРЖАНИЕ И СУБЪЕКТЫ ОГРАНИЧЕНИЯ ПРАВА ГРАЖДАН
НА ПОЛУЧЕНИЕ И РАСПРОСТРАНЕНИЕ ИНФОРМАЦИИ
Свобода каждого человека простирается лишь до той границы, от
которой начинается свобода других людей. Стремясь установить эти
границы, право содействует тому, чтобы в совместной жизни людей
воцарился порядок, основанный на свободе1. Ограничение «рассчитано не на
полное вытеснение того или иного общественного отношения, а на
удержание его в жестко ограничиваемых рамках»2.
Ограничение прав всегда направлено на удовлетворение интересов
противостоящей
стороны
в
правоотношении
и
общественных,
и
государственных интересов в охране и защите. Так, ограничение прав
граждан в целях обеспечения безопасности государства направлено на
реализацию потребности государства быть защищенным от внутренних и
внешних угроз3. Поэтому крайне важно соблюдать баланс интересов
отдельной личности и обеспечения безопасности государства, чтобы не
допустить чрезмерного ограничения прав, но и не допустить расширения
прав в ущерб безопасности государства.
Ограничения прав граждан определены в федеральных законах, а
подзаконные
нормативные
правовые
акты
и
индивидуальные
акты
применения норм права должны содержать лишь механизм их реализации.
Ограничения правомерны, если они направлены на защиту общественных
отношений, выполняют охранительную функцию.
Ильин И.А. Общее учение о праве и государстве (фрагменты) // Правоведение. 1992. № 3.
С. 96.
2
Фаткуллин Ф.Н. Проблемы теории государства и права. Казань, 1987. С. 157.
3
См.: Опалева С.А. Права человека и конституционно-правовое регулирование их
допустимого ограничения // Гражданин и право. 2006. № 3. С. 6.
1
1
При этом ограничения вводятся не только для защиты общества и
государства от возможных противоправных действий со стороны отдельных
граждан, но и для защиты самих граждан. Так, например, ограничения
применения труда молодежи способствуют защите их неокрепшего
организма от производственного вреда.
Ограничения всегда носят превентивный характер, остерегают от
возможных неблагоприятных последствий как субъектов, относительно
которых действуют ограничения, так и иных лиц. Наглядным примером
может
служить
введение
ограничений
прав
граждан
в
условиях
чрезвычайного или военного положения, когда реализация некоторых прав
может повлечь за собой усиление социальной напряженности, создать угрозу
безопасности государства.
Ограничения прав граждан должны устанавливаться не произвольно,
не интуитивно, а на основании строго определенных критериев, которые
позволяли бы установить баланс прав отдельных граждан и социальных
общностей. Установление границ и пределов реализации прав граждан
является одной из наиболее сложных проблем в юриспруденции, решая
которую законодатель должен руководствоваться не только системой
международного и национального законодательства, но и нормами морали,
сущностью права.
Однако, вводя те или иные ограничения, необходимо обеспечить
баланс интересов отдельного индивида, общества и государства. На одной
чаше весов – права гражданина, на другой – интересы других граждан,
общества и государства. Здесь нужно четко определить точку равновесия.
Нельзя допустить чрезмерного, явно не соответствующего сложившейся
ситуации ограничения прав граждан. Но, однако, нельзя допустить и
вседозволенности; это незамедлительно приведет к произволу, а значит,
создаст угрозу интересам общества и государства4.
4
Там же.
2
В российской Конституции не говорится, что федеральным законом
могут быть ограничены лишь те права, применительно к которым в самом
тексте Конституции предусмотрена возможность принятия такого закона, а
также
отсутствует
указание
на
то,
что
содержание
основного
конституционного права не может быть ограничено федеральным законом.
Однако это отнюдь не означает, что текст Конституции РФ не содержит
барьеров против произвольного ограничения федеральным законодателем
основных прав и свобод человека и гражданина. Как верно отмечает
В.В. Лапаева,
эти
барьеры
обозначены
имманентными
пределами
осуществления прав, закрепленными в Конституции РФ. В общем виде
имманентные пределы осуществления прав заданы принципом формального
равенства, действующим в сфере прав и свобод человека и гражданина, и
уточнены с помощью конституционных гарантий против злоупотреблений
этими правами и свободами5.
Фундаментальным,
всеобщим,
применимым
к
любому
праву
основанием для определения пределов его осуществления (и в этом смысле –
ограничения) является принцип формального равенства, выражающий
сущность права как особого социального явления. Равенство субъектов прав
и свобод человека и гражданина прямо или косвенно продекларировано в
целом ряде статей Конституции РФ. Содержательно же этот принцип
раскрыт в ч. 3 ст. 17, которая гласит, что «осуществление прав и свобод
человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц».
Другими
конституционными
основаниями
для
законодательного
ограничения прав и свобод являются закрепленные в Конституции РФ
гарантии против злоупотреблений правами и свободами со стороны их
носителей. Такие гарантии содержатся в целом ряде статей Конституции РФ.
Наиболее четко они сформулированы в ч. 5 ст. 13, ч. 2 ст. 29 и ч. 2 ст. 34, где
См.: Лапаева В.В. Ограничение прав и свобод человека и гражданина:
подходы к выработке правовой позиции // Законодательство и экономика. 2005. № 6. С. 3,
4.
5
3
предусмотрены соответствующие им запреты6. В некоторых нормах в
качестве дополнительных гарантий против злоупотребления со стороны
носителей конституционных прав и свобод выступают указания на то, что
действовать можно только законным способом (ч. 4 ст. 29 и ч. 1 ст. 34).
Поэтому когда мы говорим, что федеральным законом можно
ограничить основные права, надо ясно осознавать: эти ограничения не могут
выходить за рамки пределов осуществления прав и свобод, которые
очерчены в Конституции РФ. Это, по мнению В.В. Лапаевой, означает
следующее: они не должны нарушать принцип равенства субъектов этих
прав и вводить дополнительные гарантии против злоупотребления правами, а
могут
лишь
конкретизировать
те гарантии,
которые закреплены
в
Конституции7.
Если рассматривать норму ч. 3 ст. 55 под таким углом зрения, то
содержащееся здесь указание на то, что «права и свободы человека и
гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере,
в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя,
нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц,
обеспечения обороны страны и безопасности государства», выступает не как
перечень самостоятельных оснований для ограничения законом основных
прав, а как дополнительный барьер против произвольного вторжения
федерального закона в компетенцию конституционного законодателя.
Данная
норма,
конкретизирующая
конституционные
пределы
осуществления прав и свобод, означает, что основные права могут быть
ограничены федеральным законом (сфера действия которого уже очерчена
конституционными пределами осуществления прав) только в указанных
целях и лишь соразмерно этим целям. Поэтому представляется неверной
Косвенным образом гарантии против злоупотребления правами и свободами вводятся в
тех случаях, когда конституционный законодатель говорит о том, что граждане имеют
право собираться мирно, без оружия (ст. 31), что владение, пользование и распоряжение
природными ресурсами осуществляется свободно, если это не наносит ущерба
окружающей среде (ч. 2 ст. 36).
7
См.: Лапаева В.В. Указ. соч.
6
4
позиция некоторых ученых, которые полагают, что ч. 3 ст. 55 устанавливает
основания для ограничения основных прав, а конституционные нормы,
запрещающие деятельность экстремистского характера, конкретизируют эти
ограничения. При таком подходе получается, что к безразмерному кругу
оснований для законодательного ограничения прав и свобод Конституция РФ
вводит дополнительные основания (которые, строго говоря, в этом случае не
нужны, поскольку охватываются правовым смыслом ч. 3 ст. 55)8.
На самом деле все обстоит противоположным образом: ч. 3 ст. 55 лишь
конкретизирует основания для ограничения прав и свобод, указанные в иных
статьях Конституции РФ (в том числе тех, где установлены соответствующие
запреты), сужая круг оснований для ограничения прав и свобод федеральным
законом. И, наконец, в Конституции есть еще одно важное положение,
препятствующее произвольному вторжению федерального закона в сферу
основных прав и свобод. Речь идет о норме ч. 2 ст. 55, согласно которой «в
Российской Федерации не должны издаваться законы, отменяющие или
умаляющие права и свободы гражданина». Эта норма заслуживает
подробного анализа. Дело в том, что в отечественной правовой науке и
практике в вопросе о соотношении таких конституционных понятий, как
«ограничение прав» и «умаление прав», царит полная неразбериха.
Достаточно сказать, что общественные дискуссии по поводу любого
сколько-нибудь заметного уменьшения объема установленных текущим
законодательством прав обычно идут в таком диапазоне: на одном полюсе –
ссылки на то, что права и свободы человека и гражданина могут быть
ограничены федеральным законом для защиты конституционных ценностей,
а на другом – утверждение о том, что не должны издаваться законы,
умаляющие эти права и свободы. В данном случае нельзя сказать, что
возникло противоречие между ч. 2 и 3 ст. 55 Конституции РФ, поскольку (в
отличие от ситуации со ст. 56) здесь используются разные термины,
8
Там же. С. 4.
5
содержание которых в Конституции РФ не определено. Поэтому надлежащая
взаимосвязь данных терминов – дело адекватного толкования9.
Свобода мысли и слова, выражение своего мнения чрезвычайно важны
для реального проявления свободы человека. Но эта свобода не может быть
абсолютной, безграничной. Слово как главное средство человеческого
общения оказывает сильнейшее воздействие на сознание и поведение людей.
Оно может созидать и разрушать, звать к социальному прогрессу и
призывать к насилию, обогащать внутренний мир человека и унижать
достоинство человека. Этим объективно
обусловлена необходимость
определенных
ограничений,
нравственных
и
правовых
связанных
с
осуществлением свободы слова. Еще И. Кант писал: «Подлинное единство
морали и политики возможно только на основе права, а гарантией ей служит
гласность... свобода печатного слова есть единственный палладиум прав
народа»10.
Итак, право на информацию можно определить как презумпцию
свободы поиска, получения и распространения информации различного рода
субъектами. Ограничение данной свободы должно быть оправданно и быть
формализовано в законе; причем данная свобода имеет одну и ту же цель, что
и свобода слова и свобода мысли, но отличается от указанных свобод
спецификой предмета регулирования11. В частности, это проявляется в сфере
акционерного права. Согласно ст. 52 Федерального закона от 26 декабря 1995
г. № 208-ФЗ «Об акционерных обществах»12, общество обязано уведомить
акционеров о проведении общего собрания акционеров, что должно быть
сделано по общему правилу не позднее чем за 20 дней (в некоторых случаях
– 30 или 50 дней). В качестве способа предоставления указанной
информации
законодатель
называет
заказное
письмо
или
вручение
Там же.
Цит. по: Гулыга А.В. Немецкая классическая философия. М., 1986. С. 98, 100.
11
В этом смысле свобода массовой информации стоит на границе указанных категорий,
что в определенной степени позволяет говорить о комплексности регулирования свободы
именно массовой информации.
12
См.: СЗ РФ. 1996. № 1. Ст. 1.
9
10
6
уведомления под роспись. Уставом общества может быть предусмотрен иной
способ направления этого сообщения в письменной форме13.
В рамках подготовки общего собрания акционеров общество должно
представить им информацию, необходимую для выработки решения по
вопросам, включенным в повестку дня. К такой информации (материалам),
подлежащей предоставлению лицам, имеющим право на участие в общем
собрании акционеров, при подготовке к проведению общего собрания
акционеров общества, относится годовая бухгалтерская отчетность, в том
числе: заключения аудитора и ревизионной комиссии (ревизора) общества по
результатам проверки годовой бухгалтерской отчетности, сведения о
кандидате
(кандидатах)
в
исполнительные
органы
общества,
совет
директоров (наблюдательный совет) общества, ревизионную комиссию
(ревизоры) общества, счетную комиссию общества, проект изменений и
дополнений, вносимых в устав общества, или проект устава общества в
новой редакции и некоторая другая информация.
В информационном сообщении о проведении общего собрания
акционеров должно содержаться указание на порядок получения данной
информации. Общество обязано по требованию лица, имеющего право на
участие в общем собрании акционеров, предоставить ему копии указанных
документов. Плата, взимаемая обществом за предоставление данных копий,
не может превышать затраты на их изготовление.
Представляется, что существующие на практике нарушения права
акционера на получение информации при подготовке к общему собранию
заключаются в том, что отсутствует механизм, позволяющий акционеру
оперативно понудить общество к предоставлению необходимой информации.
Обращение в суд с иском о предоставлении информации не вполне отвечает
задачам, которые призвано решать законодательное закрепление права
Уставом может быть предусмотрено и опубликование сообщения о проведении общего
собрания в периодическом издании, доступном всем акционерам. Общество вправе
дополнительно информировать акционеров о проведении общего собрания акционеров
через иные средства массовой информации (телевидение, радио).
13
7
акционера на информацию; очевидно, что понуждение к предоставлению
информации посредством вмешательства судебной власти не оперативно.
Доказательством высказанного предположения может служить и полное
отсутствие судебной практики по искам об обязании общества представить
информацию при подготовке к общему собранию акционеров. Судебные
споры разворачиваются в основном вокруг признания недействительными
решений, которые приняты общем собранием14.
Вышесказанное свидетельствует о необходимости создания правовых
механизмов, позволяющих акционеру оперативно защитить свое право на
получение информации до момента проведения общего собрания. Таким
механизмом может стать участие в процессе информирования акционеров
третьих
незаинтересованных
лиц. Такими
лицами могут
быть
как
государственный орган (например, орган по регистрации юридических лиц
или орган по контролю над рынком ценных бумаг), так и частные лица
(например, любой незаинтересованных участник рынка ценных бумаг –
реестродержатель, депозитарий и др.). По-видимому, следует обязать
общество
предоставлять
экземпляр
документации,
необходимой
для
подготовки акционеров к участию в общем собрании, таким третьим
незаинтересованным лицам. В случае неисполнения самим обществом
обязанности по предоставлению информации акционер сможет оперативно
обратиться к такому третьему лицу и получить необходимую информацию от
него.
Необходимо упомянуть и о такой обязанности акционерного общества,
как обязанность предоставлять информацию по личному запросу акционера.
Рассматриваемая обязанность общества по предоставлению информации и
корреспондирующее ей право акционера на ее получение тесно связаны с
правом акционера на ведение контроля над деятельностью общества. Так, по
мнению И.Т. Тарасова, «акционер не может сделать себе никакого
См.: Губин П.Е. Право на информацию и обязанность по ее предоставлению в
предпринимательской деятельности. М.: Новая правовая культура, 2006. С. 19, 20.
14
8
представления о положении акционерного капитала, не имея никаких для
этого определенных данных». Поэтому, рассуждает далее автор, вполне
справедливо законодательное закрепление обязанности разрешить акционеру
«осведомляться о положении дел». Далее следует определить пределы права
акционера на получение информации от общества по личному запросу. В
теории вопроса различают два противоположных решения: первое состоит в
том, чтобы предоставить акционеру возможность запрашивать любую
информацию от общества; смысл другого заключается в том, чтобы это право
акционера
максимально
ограничить
при
помощи
различного
рода
исключений из этого права.
На взгляд автора настоящей статьи, право акционера требовать от
общества предоставления информации по личному запросу не должно иметь
абсолютный
характер.
Как
справедливо
отмечается
в
литературе,
последствия такого решения могут быть самыми печальными: конкуренту
достаточно купить одну акцию своего противника на рынке, чтобы получить
доступ к информации, составляющей коммерческую тайну. Акционерное
законодательство
практически
всех
стран
вводит
ограничения
предоставления информации по личным запросам акционеров. Так, в
соответствии с п. 3 § 131 германского Акционерного закона правление может
отказать в предоставлении информации, в частности, если предоставление
информации может с точки зрения разумной деловой оценки нанести
обществу или родственному предприятию значительный ущерб.
В соответствии с законодательством отдельных штатов США
акционер, желающий ознакомиться с книгами общества, должен доказать,
что у него имеется «надлежащая цель» ознакомления с документами. Под
надлежащими целями понимаются лишь те цели, которые разумным образом
относятся к акционерным интересам лица, обращающегося за информацией.
Российское законодательство ограничивает право акционера на
получение информации перечнем документов. К ним относятся устав
общества,
внутренние
локальные
акты
общества,
документы,
9
подтверждающие право общество на имущество, отраженное на его балансе,
годовые отчеты и некоторые другие15.
Бухгалтерские
коллегиального
документы
общества
исполнительного
органа
и
протоколы
могут
быть
заседаний
предоставлены
акционерам, обладающим в совокупности не менее 25% голосующих акций
общества (п. 1 ст. 91 Федерального закона «Об акционерных обществах»).
Заметим, что данная норма названного закона противоречит положениям
ст. 67 ГК РФ, в соответствии с которой участники хозяйственного общества
имеют безусловное право знакомиться с бухгалтерскими документами
общества. Думается, решение, предложенное в Федеральном законе «Об
акционерных обществах», наиболее предпочтительно, так как гарантирует
сохранение коммерческой тайны общества от конкурентов. Нормы ст. 67 ГК
РФ должны быть изменены следующим образом: абз. 2 п. 1 ст. 67 ГК РФ
следует изложить в следующей редакции – «получать информацию о
деятельности
товарищества
бухгалтерскими
учредительными
книгами
или
и
общества
иной
документами
и
знакомиться
документацией
порядке,
за
в
с
его
установленном
исключением
случаев,
предусмотренных законом». Кроме того, следует законодательно закрепить
следующее
правило:
общество
вправе
не
предоставлять
акционеру
информацию, составляющую коммерческую тайну16.
Вообще, свобода массовой информации означает свободу поиска,
получения, производства и распространения массовой информации, а также
недопустимость цензуры. Соотнося понятия «свобода» и «право» по
отношению к информации, отметим, что для реализации права на
информацию необходимо провозглашение свободы информации, причем по
возможности декларировать свободу информации государство должно в
своей конституции, предваряя данной нормой положения относительно права
на информацию.
15
16
Там же. С. 20.
Там же. С. 21.
10
Механизм реализации права на информацию представляет собой
сложное многосоставное явление и зависит от следующих факторов
(элементов механизма на реализацию): содержания реализуемого права на
информацию, нормативно-правового обеспечения (нормативно-правовых
актов) реализации права информацию, правового статуса объекта реализации
права (т.е. непосредственно информации), правового статуса (совокупности
субъективных прав и юридических обязанностей) субъекта реализации права,
правовых статусов (совокупности субъективных прав и юридических
обязанностей) остальных участников правоотношения по поводу реализации
права на информацию, методов реализации права на информацию,
юридических фактов, лежащих в основе процессов реализации права на
информацию, от гарантий реализации права на информацию, защиты
реализации
права
на
информацию,
организационной
деятельности
государства и его органов в области информационного права.
Представляется, что если не определяющим, то, по крайней мере,
одним из определяющих элементов механизма реализации права на
информацию является нормативно-правовые акты, на основе которых в
России возможна и осуществляется исследуемая реализация.
11