Фундаментальная физика и религия

1
ФУНДАМЕНТАЛЬНАЯ ФИЗИКА И РЕЛИГИЯ
Ю.С. Владимиров
(Физический факультет МГУ им. М.В. Ломоносова)
I. Введение
Мы на физическом факультете провели уже 14 конференций
«Христианство и наука» в рамках ежегодных Международных образовательных
Рождественских чтений, в которых приняли участие видные физики-теоретики,
математики, философы, биологи и представители других разделов науки. По
материалам этих конференций нами издано 11 сборников (сейчас издается
двенадцатый). В связи с этим некоторые коллеги (физики) откровенно
спрашивают нас: «Зачем Вам все это нужно?»
В самом общем виде на этот вопрос можно ответить следующим образом:
Занимаясь самыми основами физического мироздания, невозможно обойти
самые сокровенные вопросы, которые в течение многих веков входили в
компетенцию философско-религиозных учений. Как известно, практически во
всех религиозных учениях рассматриваются не только вопросы морали или
спасения души человека, но и затрагивались ключевые вопросы мироздания,
ставшие актуальными в фундаментальной теоретической физике ХХ К ним
следует отнести проблемы: происхождение и эволюция Вселенной,
соотношение случайности и необходимости, понятия конечности или
бесконечности, происхождения и сущности жизни, обоснование феномена
сознания и т. д. Попытки решения этих и ряда других глубоких проблем
предпринимались в течении многих веков в рамках философских и религиозных
учений. Более того, есть все основания утверждать, что именно в христианской
теологии были заложены основные понятия и принципы рассуждения в
современных теориях.
Это осознавалось классиками теоретической физики ХХ века,
обращавшихся в своих трудах к религии. Только у нас в стране по известным
причинам это долгое время замалчивалось. Напомним позицию А. Эйнштейна,
который, не причисляя себя ни к одной из классических религиозных
конфессий, различал три стадии развития религии: религию страха, моральную
религию и космическую религию. Как он писал: «Уже в священном писании
можно проследить превращение религии страха в моральную религию.
Продолжение этой эволюции можно обнаружить в Новом завете. Религии всех
культурных народов, в частности, народов Востока, по сути дела являются
моральными религиями. (…) Зачатки космического религиозного чувства
можно обнаружить на более ранних ступенях развития, например, в некоторых
псалмах Давида и книгах пророков Ветхого завета. Гораздо более сильный
элемент космического религиозного чувства, как учат нас работы Шопенгауэра,
имеется в буддизме. (…) Я утверждаю, что космическое религиозное чувство
является сильнейшей и благороднейшей из пружин научного исследования.
Только те, кто сможет по достоинству оценить чудовищные усилия и, кроме
того, самоотверженность, без которых не могла бы появиться ни одна научная
работа, открывающая новые пути, сумеют понять, каким сильным должно быть
чувство, способное само по себе вызвать к жизни работу, столь далекую от
обычной практической жизни. (…) Один из наших современников сказал, и не
2
без основания, что в наш материалистический век серьезными учеными могут
быть только глубоко религиозные люди» [1, c. 128].
Приведу высказывание еще одного классика, одного из создателей
квантовой механики – Эрвина Шредингера: «Одна из целей, если, возможно, не
главная задача, религиозных движений состояла в том, чтобы завершить всегда
неполное понимание неудовлетворительного и загадочного положения, в
котором оказался человек в мире, закрыть приводящую в недоумение
«открытость» мировоззрения, полученного исключительно на основе опыта, для
того чтобы воскресить его веру в жизнь и укрепить его естественную
благожелательность по отношению к свом собратьям, являющиеся природными
качествами человека…» [2, c. 9]. Очевидно, что «неполное понимание»
относится далеко не только к вопросам морали, но и устройства всего
мироздания, т. е. того, что Эйнштейн относил к третьей стадии религиозного
чувства – к космической религии.
Можно привести ряд высказываний на эту тему других известных
физиков-теоретиков: Н. Бора, В. Гейзенберга [3], В. Паули, М. Планка [4] и
других.
В далеком прошлом наука, философия и религия составляли единое целое.
Затем произошел раскол и даже противостояние. Вина в этом была с двух
сторон. С одной стороны, это вызвано отходом представителей Церкви от
триединой монистической (холистической) парадигмы, выразившемся в опоре
на два начала: духовное (доминирующее) и материальное, тварное, т. е.
производное от первого, тогда как третье начало – рациональное – было
выведено «за скобку». Это привело к многовековой проблеме соотношения
веры и разума. Как писал Г. Лейбниц: «Распутать этот столь трудный узел и
одинаково справедливо воздать и благочестию, и разуму должно представляться
одним из величайших стремлений человеческой жизни. Ибо стремление
заставить людей погасить для себя свет разумения под предлогом веры или
вырвать себе глаза, чтобы лучше видеть, ведет прямо к тому, что и самые
одаренные мужи вскоре становятся или откровенными нечестивцами, или, во
всяком случае, лицемерами, какими, мне думается, были когда-то аверроисты,
отстаивавшие двойственность истины» [5, c. 176].
С другой стороны, ученые, стремясь выйти из под давления недостаточно
эрудированных представителей Церкви, превысили роль рационального начала,
стали развивать взгляды, основанные на абсолютном детерминизме, где не было
места духовному началу и Богу.
Дело в том, что если ограничиться буквальным толкованием религиозных
текстов, то, конечно, можно обнаружить ряд несоответствий в них с
представлениями современной науки, однако, если не делать скоропалительных
выводов и попытаться разобраться в принципах, заложенных в тексты, то
можно обнаружить кладезь идей, которые лежат в основах современных
научных представлений. Более того, можно заметить, что ряд неудач и
тупиковых
направлений
в
научных
исследованиях
оказывались
обусловленными игнорированием или даже отторжениями принципов,
содержащихся в религиозных учениях.
II. Роль религиозных учений развитии науки.
Анализируя историю, содержание и структуру как религиозных, так и
научных учений, в них можно найти много общих моментов. Оказывается, в их
3
основах лежат общие метафизические принципы, приемы и сходные понятия.
Этот факт фактически признается и представителями Церкви. Так, в книге А.И.
Осипова «Путь разума в поисках истины», читающего лекции в Московской
духовной академии, можно найти такие высказывания: «Религия структурно
оказывается не отличающейся от естественных наук» [6, c. 138]. “Вообще
структура религиозного учения, - утверждают специалисты-религиоведы, - не
очень отличается от структуры философской системы, ибо религия, как и
философия, стремится дать целостную картину мира, целостную систему
ориентации личности, цельное мировоззрение” [6, c. 134]. Только в
приведенных высказываниях следует заменить термин «структура» на
«метафизические принципы».
Назовем несколько наиболее характерных примеров, демонстрирующих
тесную связь идей и принципов в религии и науке.
1. Происхождение и эволюция понятия эфира в физике.
Известный отечественный физик-теоретик первой половины ХХ века Яков
Ильич Френкель (1894-1952) в своей статье «Мистика мирового эфира»
обращал внимание на поразительное сходство развития религиозных взглядов
человечества с историей эволюции представлений об основополагающей роли
эфира в физике. Он писал: «Мистицизм, т. е. вера в сверхъестественное,
наименее уместен, казалось бы, в естественных науках. В действительности,
однако, не только биология, но и физика не вполне свободны от мистических
элементов. В области физических наук очагом, или средоточием, мистицизма
является, по нашему мнению, понятие мирового эфира. Это понятие до сих пор
многими учеными рассматривается как основание физического строения мира.
В этом смысле роль эфира вполне сравнима с ролью божества в религиозном
понимании Вселенной. Можно без преувеличения сказать, что для физиков и
натурфилософов старой школы эфир является тем же, чем божество для
верующих. Сравнение развития эволюции этих понятий выявляет
поразительное сходство между ними – сходство, доходящее до тождества» [7].
Действительно, как отмечал Френкель, с давних времен человеческому
разуму было свойственно создавать абстракции из свойств природных явлений
и отношений между людьми, отделять их от этих явлений и затем
персонифицировать их в виде сверхъестественных существ. Именно так
возникли представления о языческих богах, действиями которых человек
объяснял явления окружающего мира. Аналогично этому в физике вводилось
несколько видов эфиров для объяснения электростатических, магнитных,
гравитационных взаимодействий. Как по мере интеллектуального развития
общества число богов уменьшалось и на определенном этапе языческая религия
сменилась верой в единого Бога, так и в физике постепенно многочисленные
виды эфиров сливались друг с другом, пока к концу XIX века не слились в
единый эфир. А затем, уже в начале ХХ века, с созданием общей теории
относительности эфир как самостоятельная физическая категория был отменен
и его функции приняло на себя искривленное пространство-время общей теории
относительности..
В теоретико-полевой парадигме и сейчас ключевое положение в физике попрежнему занимает понятие эфира в видоизмененной форме под названием
физический вакуум, причем допускается существование как единого
универсального, так и множества разновидностей вакуумов. В связи с этим
4
отметим, что имеется третья физическая (метафизическая) парадигма, где роль
эфира выполняет принцип Маха.
2. Детерминизм и индетерминизм.
Как уже отмечалось, когда-то наука, философия и религия составляли
единое целое. Раскол между наукой (физикой) и религией произошел тогда,
когда физика стала опираться на редукционистскую (триалистическую)
метафизическую парадигму. Признание первичности отдельных физических
категорий: пространства-времени, частиц и полей неизбежно вело к
абсолютному детерминизму, ко всеобщей предопределенности всех явлений, к
тому, что позволило Лапласу сказать, что в его учении нет места Богу.
Ситуация существенно изменилась в начале ХХ века, когда
триалистическая механистическая парадигма была заменена двумя видами
дуалистических метафизических парадигм, представленных квантовой теорией
и общей теорией относительности. Это сразу же почувствовали классики
теоретической физики.
В. Паули по этому вопросу писал: «Развитие естествознания в последние
два столетия, несомненно, изменило человеческое мышление в целом и вывело
его из круга представлений христианской культуры. Поэтому не так уж
маловажно то, что думают физики. Ведь узость этого идеала, - идеала
объективного мира, существующего в пространстве и времени по закону
причинности, - вызвала конфликт с духовными формами различных религий. И
если само естествознание ломает эти узкие рамки – как оно это сделало в теории
относительности и в еще большей мере способно сделать в квантовой теории, о
которой мы теперь с таким жаром спорим, - то соотношение между
естествознанием и тем содержанием, которое хотят охватить своими духовными
формами религии, начинает выглядеть опять-таки иначе… В будущем, думая о
порядке мироздания, нам следовало бы придерживаться середины, как она
очерчена, например, в принципе дополнительности Бора. Наука, построенная на
таком образе мысли, будет не только терпимее к различным формам религии, но
сможет, пожалуй, полнее рассматривая целое, обогатить и мир ценностей» [8, c.
210].
3. Происхождение и эволюция Вселенной.
Особо следует остановиться на космологических решениях уравнений
Эйнштейна, полученных А.А. Фридманом в 1922 г. Эти решения, описывающие
эволюционирующую от сингулярности Вселенную, сначала вызвали резкое
неприятие со стороны Эйнштейна якобы из-за допущенной Фридманом ошибки.
Большого труда стоило убедить Эйнштейна перепроверить выкладки Фридмана
и в конце концов признать его правоту. Но главная причина неприятия
результатов Фридмана фактически имела религиозный (точнее сказать –
метафизический) характер. В статье, посвященной 100-летнему юбилею А.
Эйнштейна, Дж. Уилер объяснил позицию Эйнштейна: "Почему он думал, что
Вселенная была и должна существовать вечно, хотя для каждого, кто рос в
традициях иудейско-христианских представлений акт первоначального
творения должен был казаться вполне естественным. Я чрезвычайно благодарен
профессору Гансу Кюнгу, обратившему мое внимание на то большое влияние,
которое
оказал
на
Эйнштейна
пример
Спинозы.
Почему
двадцатичетырехлетний Спиноза был в 1556 г. отлучен в Амстердаме от
синагогальной общины? Потому, что он отклонил учение о сотворение мира. В
5
чем была слабость этого учения? Где во всем том "ничто", которое
предшествовало творению, могли висеть часы, сказавшие Вселенной, когда она
должна начать существовать?» [9, c. 94-95].
Как известно, модель расширяющейся Вселенной на основе решений
Фридмана была развита бельгийским католическим священником, астрономом
и математиком Жоржем Леметром, бывшим учеником и тесно сотрудничавшим
с А. Эддингтоном. Согласно представлениям Леметра, мир уподоблялся некому
"космическому яйцу", взорвавшемуся в момент
творения мира Богом.
Известно, что Эддингтон, как и Эйнштейн, с недоверием отнеслись к этой
модели, поскольку она слишком
сильно напоминала христианский акт
творения и по их
первоначальному мнению, была "непроверяемой с
физической точки зрения". Однако после открытия Хабблом в 1929 г.
космологического красного смещения представления о
расширяющейся
Вселенной получили широкое признание и сейчас, согласно мировому
общественному мнению, считается твердо установленным научным фактом.
Известно также, что ряд религиозных деятелей приветствовал модель
расширяющейся Вселенной, особенно идею о ее происхождении в результате
Большого взрыва, усматривая в этом научное подтверждение иудейскохристианского учения о творении мира Богом.
4. Корни понятия бесконечности лежат в христианском богословии.
Этот вопрос подробно рассмотрен в работе В.Н. Катасонова ««Научная икона»
божества: актуальная бесконечность», где автор пишет: «Вся история научного
освоения понятия актуальной бесконечности показывает его тесную связь с
историей богословия. Не только чисто генетически именно с приходом
христианства входит концепция бесконечности в сферу ключевых вопросов
европейской мысли, наряду с такими концепциями, как свобода, творение,
вечность, бессмертие, ничто. Но как показывает вся трагическая «научная
Одиссея» создателя теории множеств, всякое углубление научного обсуждения
концепции актуальной бесконечности с неизбежностью поднимает и
фундаментальные философско-богословские вопросы» [10, c. 86.].
5. Метафизический принцип тринитарности (троичности или
триединства) заложен в ряде религиозных учений. Некоторые коллеги
пытаются оспорить этот принцип, однако многочисленные его проявления
говорят сами за себя. Прежде всего, это христианский догмат Святой Троицы,
это известная систем триграмм в даосизме, троичность в буддийском учении и
т. д..
Так, К.Г. Юнг в своей «Попытке психологического истолкования догмата о
Троице» значительное место уделил обсуждению идеи триединства и
троичности в дохристианских религиозно-философских воззрениях вавилонян,
египтян и античности. При этом он отметил: «Вопрос о том, были ли эти идеи
переданы последующим векам путем миграции или традиции или же в каждом
случае они спонтанно возникали заново, имеет мало значения. Главное в том,
что они были налицо, потому что, поднявшись однажды из бессознательного
духа человечества (причем не только в Передней Азии!), они могли затем
заново возникать в любое время и в любом месте. Более чем сомнительно, что
древнеегипетская теология хотя бы отдаленно была известна отцам Церкви,
составившим формулу омоусии. И тем не менее они не могли успокоиться, пока
в полном объеме не произвели древнеегипетский архетип» [11, c. 27].
6
В даосизме утверждается: «Дао порождает единое, единое порождает
двоицу, двоица порожает троицу, а троица порождает все множество вещей».
Принцип триединства отстаивался русскими философами «Серебряного
века»: В.С. Соловьевым, С.Н. Булгаковым и другими. Так, Соловьев писал о
триединой системе «истинного знания, или свободной теософии, основанной на
мистическом знании вещей божественных, которое она посредством
рационального мышления связывает с эмпирическим познанием вещей
природных, представляя таким образом всесторонний синтез теологии,
рациональной философии и положительной науки. Этот великий синтез не есть
чья-нибудь субъективная, личная потребность» [12, c. 590].
С. Булгаков характеризовал развитие философии как «троякую возможность
философствующей ересиологии», когда триединая «нераздельность и
несекомость, непрестанно в разных направлениях рассекает философствующая
и в произвольности этого рассечения и избрания отдельных начал
еретичествующая мысль, и способом этого рассечения определяется стиль
философствования» [13, c. 329].
В физике троичность проявляется в 3-мерности классического пространства
(Напомним, что Раушенбах этот факт использовал для математического
моделирования Троицы [14].), в трех ключевых физических категориях:
пространстве-времени, частицах (телах) и полях переносчиков взаимодействий,
нашедших свое воплощение во втором законе Ньютона ma = F, в трех кварках в
хромодинамике, в трех видах физических взаимодействий, существенных в
микромире, в трех составляющих Золотой пропорции и т. д.
6. Принцип единства небесного и земного.
Об этом неоднократно писала П.П. Гайденко: «Остановимся и на другом
моменте: на снятии противопоставления небесного и земного миров,
определявшего специфику античного естествознания и не допускавшего
применения в нем математики. Тут тоже не обошлось без существенного
влияния христианства. Как ни покажется это неожиданным, но христианский
догмат о Боговоплощении сыграл здесь важную роль, разрушив самые основы
античного представления о полной несовместимости божественного и
человеческого, небесного и земного. Ведь согласно этому догмату, Иисус
Христос, Сын Божий, есть в то же время сын человеческий. Тем самым Небо
как бы спущено на землю, или, что то же самое, земля поднята на Небо. Не
случайно именно догмат о богочеловеческой природе Христа встретил
наибольшее сопротивление греческих языческих ученых, сразу усмотревших в
нем опасность разрушения самих оснований античной науки. И в самом деле,
перенесение Земли на аристотелево Небо, законы движения которого могут
быть познаны с помощью математики, в отличие от движений земных, уже
содержало в себе возможность как коперниканской революции ХVI в., так и
снятие принципиальной границы между астрономией и физикой, что составляло
предпосылку экспериментально-математического естествознания. Коперник
начал то, что затем продолжили Кеплер, Галилей, Декарт, Ньютон и другие,
устраняя остатки античного конечного космоса с его системой абсолютных
мест, разделением надлунного и подлунного миров, естественного и
насильственного движений, снимая онтологический барьер между
естественным и искусственным и соответственно между физикой и механикой,
а
также
между
математикой
как
наукой
об
идеализованном
(сконструированном) объекте и физикой как наукой о реальной природе» [15].
7
К изложенному можно добавить множество других факторов,
свидетельствующих о несомненном влиянии христианского богословия на
развитие физики и естествознания в целом.
Наконец, ко всему изложенному следует добавить то обстоятельство, что
представители различных научных сообществ, сторонники разных научных
(метафизических) концепций часто ведут себя как верующие разных
религиозных конфессий.
III. Заключение
О роли христианского богословия в развитии науки много писала в своих
замечательных книгах и статьях философ П.П. Гайденко. Согласимся с ее
словами: «Думается, что одним из противоядий от разрушительных тенденций
научно-технической цивилизации может послужить союз науки и христианства.
Этот союз вполне естественен: он предполагает трезвостьв оценке
возможностей нашего разума, характерную как для христианского богословия,
которое, сознавая тварность человеческого разума, никогда не отождествляет
его с божественным, так и для самых проницательных философов и
выдающихся ученых» [16, C. 229]
Нам представляется, что руководство Русской Православной Церкви
недостаточно уделяет внимание вопросам соотношения науки и религии.
Создается впечатление, что вопросы соотношения науки и религии находятся
где-то на периферии его забот и интересов. Нам же представляется, что более
тесное сотрудничество деятелей науки, философии и Церкви соответствует
интересам всех трех сторон. Оно будет способствовать более успешному
развитию нашего общества в XXI веке, должно лежать в основе
формирующейся идеологии общества, отвечающей запросам XXI века.
В завершение статьи напомню слова В.И. Вернадского из его статьи
«Научное мировоззрение»: «Не говоря уже о неизбежном и постоянно
наблюдаемом питании науки идеями и понятиями, возникшими как в области
религии, так и в области философии, - питания, требующего одновременной
работы в этих различных областях сознания, необходимо обратить внимание на
обратный процесс, проходящий через всю историю человечества. Рост науки
неизбежно вызывает, в свою очередь, необычайное расширение границ
философского и религиозного сознания человеческого духа; религия и
философия, восприняв достигнутые научным мировоззрением данные, все
дальше и дальше расширяет глубокие тайники человеческого сознания» [17, c.
189].
Литература
.
1 А. Эйнштейн. Религия и наука. //Собрание научных трудов. Т.4. М.:
.
Наука, 1967, с. 126-129.
2. Э. Шредингер. Природа и греки. Москва-Ижевск: НИЦ «Регулярная и
хаотическая динамика», 2001.
3. В. Гейзенберг. Физика и философия. Часть и целое. М.: Наука, 1989.
4. М. Планк. Единство физической картины мира. М.: Наука, 1965.
5. Г. Лейбниц. Сочинения в четырех томах. Том 1. – М.: Мысль, 1982.
8
.
6. Осипов А.И. Путь разума в поисках истины. (Основное богословие). М.:
Даниловский благовестник. – 1997.
7 . Я.И. Френкель. Мистика мирового эфира //Сб. «На заре новой физики». –.
М.: Наука, 1970, с. 136.).
8. Паули В. Физические очерки. М.: Наука, 1975.
9. Дж. Уиллер. Эйнштейн: что он хотел? //Сб. "Проблемы физики: классика
и современность". - М.: Мир, 1982.
10 .Н. Катасонов. «Научная икона» божества: актуальная бесконечность.
//Журнал «Метафизика», № 2 (8), 2013.
11. Г. Юнг. Ответ Иову. М.: Изд-во «Канон», 1995.
12. В.С. Соловьев. Сочинения в 2 томах. Т.2.М.: Изд-во «Правда», 1989.
13. С.Н. Булгаков. Сочинения в 2 томах. Т.1. Трагедия философии. М.:
Наука, 1993.
14. Раушенбах Б.В. Пусть спорят знатоки. //Сб. «Христианство и наука»
(Рождественские чтения - 2001). М.: Просветитель, 2001, с. 153-170.
15. П.П. Гайденко. Наука и христианство: противостояние или союз?
//Журнал «Метафизика», №2 (8), 2013.
16. П.П. Гайденко. Метафизические и религиозные предпосылки …
естествознания. //Альманах «Метафизика. Век XXI», вып. 3, Наука,
философия, религия. – М.: БИНОМ, Лаборатория знаний, 2010.
17. В.И. Вернадский. Научное мировоззрение.//Сб. «На переломе»
(Философские дискуссии 20-х годов). М.: Политиздат, 1990.