O рассеянии поэтического концепта

И.А. Воробей
О РАССЕЯНИИ ПОЭТИЧЕСКОГО СМЫСЛА
В СВЯЗИ С ПРОЦЕССАМИ ЕГО КРИСТАЛЛИЗАЦИИ
В настоящее время исследованием концепта преимущественно занимаются когнитивное и лингвокультурологическое направления лингвоконцептологии. Имеется большое количество работ, посвященных исследованию общеязыковых концептов, предлагаются различные подходы к изучению и методы
исследования концептов (Степанов 1997; 2001; Воркачёв 2001; 2002; Карасик,
Слышкин 2001; Маслова 2005).
Работ, посвящённых исследованию художественных концептов, значительно меньше. Художественный концепт является видом индивидуального
концепта, «обладает рядом своеобразных особенностей, предопределённых художественным дискурсом, в рамках которого существует» (Черкасова 2007: 59).
Художественный концепт, который репрезентирован в поэтических
текстах, мы определяем как поэтический. Понимание поэтического текста
предполагает неизбежное столкновение с герменевтикой. «Когнитивистское
понятие «концепта» воспринимается поэтологами, как существенная новация,
позволяющая проникнуть в загадки и художественного мира вообще, и поэтического в частности» (Литвинов 2007:4). В поэтическом тексте концепт реализуется в поэтическом слове, изучение которого является предметом исследования лингвистической поэтики. Таким образом, исследование поэтического концепта – это выход в сферы герменевтики и лингвистической поэтики.
Поэтический концепт и поэтическое слово имеют ряд общих черт. Концепт, подобно поэтическому слову, рождается как образ. В структуре поэтического слова и концепта выделяются образный и ценностный компоненты. Они
группируются вокруг некой ценностно акцентированной точки сознания, от которой расходятся векторы ассоциаций. Концепт и поэтическое слово эмоционально переживаются и оцениваются. Как для образования концепта, так и для
поэтического слова базой может служить лишь то, что пропущено через себя и
оценено. Оценивается и пропускается через себя лишь то, что эмоционально
и/или духовно значимо для человека. Этот момент оценивания является общим
и для образования поэтического слова и концепта. И о поэтическом слове, и о
поэтическом концепте имеет смысл говорить только в рамках поэтического
текста. Поэтический концепт появляется и получает репрезентации через различные поэтические слова либо на протяжении определённого произведения,
цикла и т.д., либо на протяжении всего творчества поэта. Поэтическое слово –
это скорее одноразовое явление, в котором связываются в одно целое образ,
смысл и звучание.
Мы предлагаем следующие определения концепта и поэтического концепта. Концепт – ментальное многомерное образование, единица духовной
культуры человека, созданная им для понимания самого себя и своего места в
мире, отмеченная высокой образностью, предельным душевным напряжением,
эмоциональным переживанием, материализующаяся при помощи языка, посредством слова. Поэтический концепт – частичное переосмысление или варьирование общекультурного концепта, реализованное в поэтическом мире автора и неотделимое от него.
При обращении к связному тексту, при истолковании его содержательной стороны понятие «смысл» становится решающим. Мы определяем смысл
как понимание текста или его части (например, слова или авторского концепта
в данном корпусе текстов), реализованное читателем и (предположительно)
предусмотренное автором.
Смысл поэтического концепта может «рассеиваться» и «кристаллизоваться». На эту особенность поэтического концепта указывает И.П. Черкасова:
«Рассеян (Г.И. Богин) в пространстве текста, кристаллизуется в процессе понимания» (Черкасова 2007: 71).
Термин «кристаллизация» впервые был употреблён В. Гумбольдтом
(Гумбольдт 1984: 162). У последователя В. Гумбольдта А.А. Потебни есть термин «сгущение мысли» (Потебня 1999: 148). Сгущение мысли в поэтическом
слове совпадает с нашим понятием «кристаллизация смысла».
Большое значение для исследования процесса кристаллизации имеют
работы Э. Кассирера,1 ему принадлежит понимание слова как точки кристаллизации смысла. Слово организует и закрепляет человеческий опыт, тем самым
как бы вырезая в нем участки – предметы соразмерно своему смысловому диапазону. Слово играет роль точки кристаллизации в многообразии представлений (Cassirer 1985: 130). Восприятие происходит следующим образом: в потоке
явлений фиксируются какие-то точки, Grundeinheiten, которые впоследствии
служат фокусами ориентации. Все остальное мы относим к этим фокусам, центрам, а потом отсюда расходятся круги «объективно познаваемой действительности» (Cassirer 1929: 165).
Процесс кристаллизации был подробно исследован И.П. Черкасовой в
работах (Черкасова 1995; 2005), а процесс рассеяния смысла не изучался.
Под кристаллизацией смысла мы предлагаем понимать формирование
однозначного непротиворечивого глобального смысла (метасмысла) из частных, элементарных смыслов, подтверждающих и/или обновляющих его. Рассеяние – это процесс формирования смысла, при котором невозможно частные,
элементарные смыслы объединить в один непротиворечивый метасмысл путём
категоризации. При рассеянии основой объединения частных смыслов в единый метасмысл служит не логическая и не ассоциативная связь. Элементом,
объединяющим все частные элементарные смыслы, выступает имя концепта.
Метасмысл состоит из нескольких точек кристаллизации.
Для исследования поэтического концепта мы используем герменевтиколингвистический метод, состоящий из трёх шагов:
1) установление конкорданса;
2) определение контекстных смыслов;
3) обобщение данных о рассеивании и кристаллизации (метод герменевтического круга).
Для определения контекстных смыслов используется метод анализа образа на основе дистрибуции слова. Этот анализ предполагает исследование
Замечания Э. Кассирера о слове и смысле обобщила в своей диссертации И.П. Черкасова (1997: 87–89). Наше
изложение основано на этом обобщении.
1
предикатов и атрибутов, сопровождающих ключевые лексемы. Этот метод анализа лексических единиц был предложен Ю.В. Поповым и Т.П. Трегубович в
книге «Текст: структура и семантика». Согласно этому методу, из текста выделяются предикаты, которые характеризуют один текстуальный референтор, затем они (предикаты) подвергаются обобщению, т.е. сведению в одно или несколько предикатных гнезд (Попов, Трегубович 1984: 126). Сведение в предикатные гнёзда производится на смысловой основе.
Контекстуальные синонимы могут выступать в качестве точек кристаллизации, т.е. один из контекстуальных синонимов притягивает к себе подобные
смысловые единицы и образуется предикатное гнездо, либо лексические единицы, элементарные смыслы, подвергаясь категоризации, образуют предикатное гнездо. Предикатные гнёзда в свою очередь могут подвергаться обобщениям и образовывать более крупные предикатные гнёзда. Имя концепта является
тем глобальным смыслом, который вбирает в себя все контекстуальные смыслы
концепта.
При описании процессов понимания Г. И. Богин использует метафору
«смыслообразующие нити». При понимании текста на одну смыслообразующую нить нанизываются элементарные смыслы, элементарные единицы. По
ходу своего развертывания одни нити сохраняются на большой протяженности
текста, другие "уходят в песок", третьи "утолщаются" за счёт других влившихся
в них нитей (актуализация нитей), четвертые – напротив – утоньшаются, деактуализируются (Богин ЭР) В этом описании мы находим общее с процессами
кристаллизации и рассеяния смысла. Смыслообразующие нити – это кристаллизация смыслов концепта. Если в структуре концепта мы обнаруживаем не
одну, а несколько смыслообразующих нитей, то можно говорить о рассеянии
смысла.
В качестве примеров кристаллизации и рассеяния смысла авторского
концепта «бог» мы предлагаем анализ двух стихотворений Р.М. Рильке из цикла «Часослов» («Das Stunden-Buch») (Rilke 1981).
Wir bauen an dir mit zitternden Händen
und wir türmen Atom auf Atom.
Aber wer kann dich vollenden,
du Dom.
Was ist Rom?
Es zerfällt.
Was ist die Welt?
Sie wird zerschlagen
eh deine Türme Kuppeln tragen,
eh aus Meilen von Mosaik
deine strahlende Stirne stieg.
Aber manchmal im Traum
kann ich deinen Raum
überschaun,
tief vom Beginne
bis zu des Daches goldenem Grate.
Und ich seh: meine Sinne
bilden und baun
die letzten Zierate.
В этом стихотворении мы наблюдаем процесс кристаллизации элементарного смысла «становящийся бог» («werdender Gott»). Точка, вокруг которой кристаллизуется этот смысл – обращение к богу Du Dom. Предикаты и атрибуты, реализующие этот смысл, мы сводим в одно предикатное гнездо «Бог –
собор»: wir bauen an dir, wir türmen Atom auf Atom, du Dom, deine Türme Kuppeln
tragen, aus Meilen von Mosaik deine strahlende Stirne stieg, deinen Raum überschaun, dich vollenden, meine Sinne bilden und baun die letzten Zierate, vom Beginne bis zu des Daches goldenem Grate. Бог сравнивается с прекрасным строящим-
ся готическим собором, творцом которого являются люди, в том числе и лирический герой стихотворения.
Смысл «становящийся бог» последовательно разворачивается в стихотворении, каждая последующая строка подтверждает и дополняет этот смысл.
В этом случае мы можем говорить о кристаллизации этого смысла концепта
«бог» в этом стихотворении. Смысл «становящийся бог – собор» при обобщении становится составной частью смысла «неразрывная связь бога и человека».
Для иллюстрации процесса рассеяния смысла концепта «бог» мы предлагаем анализ стихотворения «In tiefen Nächten grab ich dich, du Schatz»:
In tiefen Nächten grab ich dich, du Schatz.
Denn alle Überflüsse, die ich sah,
sind Armut und armsäliger Ersatz
für deine Schönheit, die noch nie geschah.
Aber der Weg zu dir ist furchtbar weit
und, weil ihn lange keiner ging, verweht.
O du bist einsam. Du bist Einsamkeit,
du Herz, das zu entfernten Talen geht.
Und meine Hände, welche blutig sind
vom Graben, heb ich offen in den Wind,
so dass sie sich verzweigen wie ein Baum.
Ich sauge dich mit ihnen aus dem Raum
als hättest du dich einmal dort zerschellt
in einer ungeduldigen Gebärde,
und fielest jetzt, eine zerstäubte Welt,
aus fernen Sternen wieder auf die Erde
sanft wie ein Frühlingsregen fällt.
При первом прочтении стихотворения привлекают внимание обращения,
используемые лирическим героем при общении с богом: du Schatz, eine zerstäubte Welt, du Herz. Эти обращения по смыслу объединяет только их отнесённость к богу, и они являются первым указанием на направления рассеяния
смысла концепта. Эти обращения становятся точками кристаллизации смыслов
и группируют вокруг себя остальную лексику стихотворения. Нами были выделены следующие предикатные гнезда:
«бог–сокровище»: du Schatz, in tiefen Nächten grab ich dich, für deine Schönheit,
die noch nie geschah;
«рассеянный бог»: als hättest du dich einmal dort zerschellt, eine zerstäubte Welt,
sanft wie ein Frühlingsregen;
«бог–сердце»: du Herz, das zu entfernten Talen geht;
«бог одинок»: o du bist einsam, du bist Einsamkeit, der Weg zu dir ist furchtbar weit
und…verweht.
В первой строфе стихотворения обращение к богу du Schatz опредмечивает смысл «бог – сокровище». Сокровище – это нечто очень ценное и прекрасное, скрытое от глаз человека. Во второй строфе реализуется смысл «бог одинок». Бог одинок, потому что путь к нему долог и труден, долгое время никто
не осмеливался его пройти. Познание бога возможно не рациональным путем,
не при помощи ума и рассудка, а при помощи чувств, поэтому и возникает обращение к богу du Herz. Сердце – как символический источник переживаний и
чувств, а иногда и синоним души, распространённый в православии символ.
Сердце – это орган соприкосновения с божеством. «Сердце таинственно как
сам бог, и доступно до конца только самому богу» (Вышеславцев 1925: 82). Поэтому и труден путь познания бога, путь этот подобен добыванию сокровища
из недр земли, он отнимает много жизненных сил: meine Hände, welche blutig
sind vom Graben. Кровь символизирует жизненные силы.
В третьей строфе смысл бога как скрытого в земле сокровища изменяется на противоположный: теперь бог рассеян, распылён в пространстве du dich
einmal dort zerschellt, eine zerstäubte Welt. Чтобы помочь лирическому герою
приблизиться к себе бог в нетерпении (in einer ungeduldigen Gebärde) рассеял
себя в пространстве (православная идея собирания из множественности). Бог
подобно весеннему дождю падает на землю, символизируя оплодотворение и
духовное открытие. В этом предложении раскрывается идея «со-работничества
благодати», то есть совместного труда человека и бога. Человек может соединиться с богом, и это соединение совершается не только естественными, но и
сверхъестественными силами, то есть не только человеком, но и божьей благодатью. Божья благодать не принуждает человеческую волю к соучастию в этой
работе – такое соучастие может быть лишь абсолютно свободным (Хоружий
1991: 102). Дождь – это символ божьей благодати, всё, что теперь требуется от
человека это открыться богу.
Процесс рассеяния смысла концепта «бог» происходит в следующих
направлениях:
Мистические атрибуты:
1)
Сокровище, скрытое от людей;
2)
Бог – сердце;
3)
Бог одинок и далёк;
Православные атрибуты:
4)
Бог рассеян в пространстве;
5)
Бог открыт для познания (идея «со-работничества благодати»).
Все эти частые смыслы в поэзии Р.М. Рильке образуют глобальный ме-
тасмысл «бог». Рассеяние является основой для локальной кристаллизации поэтического концепта.
Процесс наращивания смысла концепта можно определять как кристаллизацию смысла, но необходимо анализировать сопровождающий кристаллизацию процесс рассеяния.
В нашем исследовании поэтического концепта термины «кристаллизация» и «рассеяние» используются как при описании процессов понимания, так
и их результатов. Разработка разных терминов в этой связи может стать предметом дальнейших исследований.
Литература:
1.
Богин Г.И. Обретение способности понимать: Введение в филологическую
герменевтику
[Электронный
ресурс]/Г.И. Богин.
–
Режим
доступа:
www.pall.hoha.ru /learn/03.htm/ 2
2.
Воркачёв С.Г. Лингвокультурология, языковая личность, концепт: станов-
ление антропоцентрической парадигмы в языкознании [Текст] / С.Г. Воркачёв //
Филологические науки. – 2001. – № 1. – С. 64–72.
3.
Воркачёв С.Г. Концепт счастья в русском языковом сознании: опыт линг-
вокультурологического анализа [Текст] / С.Г. Воркачёв. – Краснодар: Изд-во
КГУ, 2002. – 142 с.
4.
Вышеславцев Б. Значение сердца в религии [Текст] / Б. Вышеславцев //
«Путь». – Париж, 1925. – №1. – С. 79–98.).
5.
Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию [Текст] / В. Гумбольдт. –
М.: Прогресс. 1984. – 397 с.
6.
Карасик В.И., Слышкин Г.Г. Лингвокультурный концепт как единица ис-
следования [Текст] / В.И. Карасик, Г.Г. Слышкин // Методологические проблемы когнитивной лингвистики: Сб. науч. тр. / Под ред. И.А. Стернина. – Воронеж: ВГУ, 2001. – С. 75–80.
7.
Литвинов В.П. Трудности поэтики [Текст]/ В.П.Литвинов// Герменевтика
поэзии: коллективная монография. – Армавир: РИЦ АГПУ, 2007. – С.4–16.
8.
Маслова В.А.
Когнитивная
лингвистика: Уч. пособие
[Текст] /
В.А. Маслова. – Минск: ТетраСистемс, 2005. – 256 с.
9.
Попов Ю.В., Трегубович Т.П. Текст: структура и семантика [Текст] /
Ю.В. Попов, Т.П. Трегубович. – Минск: Вышэйшая школа, 1984. – 189 с.
10. Потебня А.А. Представление, суждение, понятие [Текст] / А.А. Потебня //
Мысль и язык. – М.: Лабиринт, 1999. – С. 122–155.
11. Степанов Ю.С. В мире семиотики [Текст] / Ю.С. Степанов// Семиотика:
Антология. – М.: Акад. проект, 2001. – С. 5–42.
12. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования [Текст] / Ю.С. Степанов. – М.: Школа «Языки русской культуры», 1997. –
824 с.
13. Хоружий С.С. Диптих безмолвия [Текст] / С.С. Хоружий. – М.: Центр психологии и психотерапии, 1991. – 137 с.
14. Черкасова И.П. Лингвистический анализ элегий Р. М. Рильке (лексика и
синтаксис «Дуинских элегий»): дис. канд филол. наук [Текст] / И.П. Черкасова.
– Пятигорск, 1997. – 242 с.
15. Черкасова И.П. Концепт «ангел» и его реализация в тексте: дис. докт. филол. наук [Текст] / И.П. Черкасова. – Армавир, 2005. –296 с.
16. Черкасова И.П. Художественный концепт как смысловой фокус поэтического мира [Текст]/ И.П. Черкасова// Герменевтика поэзии: коллективная монография. – Армавир: РИЦ АГПУ, 2007. – С.58-90.
17. Cassirer E. Philosophie der symbolischen Formen. Bd III. Phänomenologie der
Erkentnis [Text] / E. Cassirer. – Berlin: Bruno Cassirer Verlag, 1929. – XII+559 S.
18. Cassirer E. Symbol, Technik, Sprache. Aufsätze aus den Jahren 1927–1933
[Text] / E. Cassirer. – Hamburg: Felix Meiner Verlag, 1985 // Philosophische Bibliothek.Bd.372. — XXXII+222 S.
19. Rilke R.M. Gedichte [Text] / R.M. Rilke. – M.: Progress, 1981. – 517 S.
Выходные данные:
Герменевтический круг: текст – смысл – интерпретация [Текст]: отв. ред. И.П. Черкасова. –
Армавир: РИЦ АГПА, 2011. – C.118-125.