Слово как материал словесности

Муниципальное общеобразовательное учреждение
гимназия №12
Доклад в рамках Международной научно-практической конференции
«Русская словесность как основа возрождения русской школы»
Слово как материал словесности
Учитель русского языка и литературы
гимназии №12: Н.В. Бондаренко
Липецк 2007
Н.В. Бондаренко
(учитель МОУ гимназии №12)
СЛОВО КАК МАТЕРИАЛ СЛОВЕСНОСТИ
«В начале было слово…»
Этим изречением открывается Евангелие от Иоанна. Что значит здесь
слово, какой смысл заключается в нем? В первом отечественном словаре
русского литературного языка – «Словарь Академии Российской», который
был издан в шести томах в 1789 – 1794 г. было дано объяснение 43257 словам.
Именно об этом словаре писал Александр Сергеевич Пушкин в «Евгении
Онегине».
«Хоть и заглядывал я встарь
В Академический словарь…»
На страницах этого словаря мы находим объяснение: «Слово ‹…› 1. В
книгах священного писания под сим именем разумеется иногда Сын Божий. В
начале бе слово».
Приведенный пример совпадает с цитатой. Сходное толкование
предлагается и в другом столь же авторитетном для своего времени
четырехтомном «Словаре церковно-славянского и русского языка,
составленным вторым отделением Академии Наук» (1847 г.). Более подробно
это значение слова раскрыто в четвертом томе широко известного «Толкового
словаря живого великорусского языка» В.И. Даля: «… толкуется Сын Божий;
истина, премудрость и сила. И слово плоть бысть, истина воплотилась; она же
и свет».
Теперь, после того как мы нашли в старых словарях эти объяснения
значения слова, думается, станет ясен и смысл изречения. Конечно,
раскрытое здесь значение слова ограничено употреблением в произведениях
христианско-богословских, областью религии. Наши поиски показали, как
сложно подчас понять смысл того или иного высказывания, текста,
включающего в свой состав сочетание звуков. Слово несет много оттенков
смысла, поэтому очень важно точно его употреблять в нашем языке.
А.С. Пушкин определил язык как материал словесности. Язык – сложное
явление и по своему устройству, и по своей роли в обществе. И подходить к
языку нужно с разных сторон. Большинство вообще не задумывается о
природе, назначении и свойствах языка. Для многих представление о языке,
его значении, понимании сводится к ряду длинных правил орфографии и
пунктуации, которые трудно выучить и которыми еще труднее пользоваться.
Ученые-лингвисты, философы, психологи написали не одну страницу о том,
что такое язык, подчеркивая его различные свойства, высказывая разные
мнения и разные толкования. В самом общем виде современная наука
определяет язык как стихийно возникшую в человеческом обществе и
развивающуюся систему знаков (или систему звуковых, словарных и
грамматических средств), служащую орудием общения.
Говоря о языке как материале словесности, Пушкин имел в виду еще
одну очевидную и очень важную его сторону, или, лучше сказать, ипостась
(сущность): язык заключает в себе возможности художественного,
эстетически осмысленного и направленного употребления. И с этой стороны
вся совокупность языковых средств и устоявшихся приемов их объединения
может изучаться как материал словесного творчества, а произведение
словесности рассматриваться как сущность созданная из языкового
материала.
Разумеется, обращает на себя внимание уверенность, с которой Пушкин
говорит о замечательных достоинствах русского языка: кому, как не ему,
величайшему мастеру русского слова, судить об этом. Но не менее
существенно, что эти достоинства Пушкин рассматривает как результат
неповторимого исторического развития русского языка. Само название
«славяно-русский» указывает на исторический подход Пушкина к языку
нашей словесности.
Когда мы говорим «язык», мы предполагаем «слово». Это естественно,
так как язык состоит из слов, тут спорить не о чем. Но мало кто представляет
себе по-настоящему, каково оно, самое простое и обычное человеческое
слово, каким неописуемо тонким и сложным творением человека является,
какой своеобразной жизнью живет, какую неизмеримо важную роль играет в
судьбах своего творца – человека.
Если в мире есть вещи, достойные названия «чуда», то слово, бесспорно,
первая и самая чудесная из них. Эта мысль звучит в стихотворении
немецкого поэта Г. Гейне:
Хотел бы в единое слово
Я слить свою грусть и печаль
И бросить то слово на ветер,
Чтоб ветер унес его вдаль…
В предпушкинское и пушкинское время «простонародное и книжное
наречия» (т.е. разговорный и литературный язык) вступили в этап
решительного сближения, в результате которого начала складываться та
совокупность языковых средств, та «стихия», которая дана была литераторам
начала XIX века как материал словесности. Пушкин расширил и утвердил
права народного языка в литературе, показав одновременно, что
литературный язык не может отрекаться от всего приобретенного им в
течение веков, то есть не должен порывать с исконными традициями.
Пушкин открыл и сделал всеобщим достоянием новые приемы и способы
использования материала словесности, создал образцы нового языкового
употребления во всех жанрах художественной литературы и в критикопублицистической и научно-исторической прозе, и русский современный
язык вступил в современный период своей истории.
Язык определенным образом упорядочен, устроен. Различные
составляющие его элементы – единицы языка или языковые единицы –
имеют свое особое назначение и связаны друг с другом закономерными
отношениями.
Наименьшие звуковые единицы языка, фонемы, служат для образования
морфем, морфемы образуют слова и их формы, из слов образуются
предложения. Кроме этих отношений «низших» единиц к «высшим»
существуют отношения между однотипными, однопорядковыми единицами.
Эти
отношения
рассматривают
соответствующие
языковедческие
дисциплины:
фонетика,
морфология,
синтаксис,
лексикология
словообразование.
Совокупность всех языковых единиц и отношения между ними образуют
ярусы языкового строя (фонетический ярус, морфологический ярус и т.д.).
Традиционное школьное и вузовское изучение языка есть изучение, прежде
всего, строя языка. Но языковые единицы и связи между ними в отвлечении
от конкретного смысла, содержания, всегда заключающегося в том или ином
высказывании, не являются единственным объектом языкознания. Ведь язык
«работает», функционирует, употребляется в обществе. Уже литераторы
XVIII века уделяли пристальное внимание употребления языка, считая его
движущей силой языковых изменений и главной мерой правильности или
неправильности того или иного способа выражения.
О соотношении строя и употребления языка очень точно и убедительно
написал Г.О. Винокур в статье «О задачах истории языка» (1941 год). Он
подчеркнул, что звуки речи, формы и знаки не исчерпывают собой всего
существующего в реально действующем языке, что для фактической жизни
языка очень существенно, как пользуется общество своим языком. «Наряду с
проблемой языкового строя, - говорится в статье, - существует проблема
языкового употребления, а так как язык вообще есть только тогда, когда он
употребляется, то в реальной действительности строй языка обнаруживается
только в тех или иных формах его употребления».
Таким образом, употребление языка может рассматриваться наукой как
источник, из которого черпаются факты для изучения строя языка, а может
выступать и как самостоятельный объект научного исследования.
Употребление языка – это реализация традиций выбора и организации
языковых средств в соответствии с условиями языкового общения.
Поскольку условия языкового общения бывают различными,
употребление языка не может быть всегда одинаковым. В разных случаях
выбираются разные языковые единицы и различным образом объединяются.
«Так создаются, - писал Г.О. Винокур, - понятие разных стилей языка – языка
правильного и неправильного, торжественного и делового, официального и
фамильярного, поэтического и обиходного и т.п. Все такого рода «языки»
представляют собой не что иное, как разные манеры использования языка».
Наука, изучающая употребление языка, потому и называется стилистической,
так как имеет дело с конкретными разновидностями языкового употребления,
т.е. со стилями. Во-первых, надо отметить, что стиль категория историческая.
На протяжении истории русского языка условия образования стилей, их
количество и взаимоотношение менялись. Например, высокий, средний и
низкий стили в литературе классицизма определялись жанром произведения
и отличались друг от друга преимущественно соотношением использования
«славянских» и «простых российских» элементов, а современные
функциональные стили определяются употреблением (функционированием)
в различных сферах человеческой деятельности (правовые отношения, наука
и т.п.) и отличаются друг от друга специфическими наборами
соотносительных средств и способов языкового выражения. Во-вторых,
следует иметь в виду, что понятие стиля приложимо к разным случаям
употребления языка, кроме тех, которые назвал Г.О. Винокур. Например,
можно говорить о стилях того или иного литературного направления, о стиле
отдельного произведения, об индивидуальном стиле самого писателя и т.п.
Стилям посвящена обширная научная литература, предложено много
определений стиля как явления словесности.
С учетом выше сказанного можно сделать вывод: стиль – исторически
сложившаяся разновидность употребления языка, отличающаяся от других
подобных разновидностей особенностями состава и организации языковых
единиц. Это и подобные этому определения, распространенные в
специальной литературе, позволяют применить понятие «стиль» к любой
разновидности и употребления языка. Между тем в современной филологии
сложилась традиция, согласно которой понятие стиля применяется
преимущественно к разновидностям литературного языка, хотя в
определениях стиля это ограничение обычно отсутствует. Следовательно,
надо учитывать, что хоть всякий стиль – разновидность употребления языка,
но не всякую разновидность употребления языка принято называть стилем.
Понятие «разновидность употребления языка» применимо к более
общим и более частным явлениям; одна разновидность может включать в
себя другие разновидности употребления языка.
Язык художественной литературы представляет собой самое интересное
явление в системе разновидностей русского языка. Поскольку в языке
художественной
литературы
свободно
используются
элементы
территориальных и социально-профессиональных диалектов и просторечия,
т.е. нелитературные разновидности языка. Некоторые ученые считают, что
язык художественной литературы шире литературного языка. Но
большинство справедливо полагают, что дело не в составе языковых единиц,
а в сферах употребления и объеме функций, которых у литературного языка
во всей совокупности его разновидностей, конечно, больше, чем у языка
художественной литературы. Поэтому наиболее распространенной является
точка зрения, согласно которой язык художественной литературы «входит в
литературный язык», представляет собой одну из его разновидностей, но
разновидность очень важную. В.В. Виноградов писал: «В сущности, язык
художественной литературы, развиваясь в историческом контексте
литературного языка народа и в тесной связи с ним, в то же время как бы
является его концентрированным выражением».
Но и те, кто признает язык художественной литературы одной из
разновидностей литературного языка, оценивают эту разновидность
неоднозначно. Одни считают, что язык художественной литературы, как
имеющий свою сферу употребления – художественную литературу и свою
эстетическую функцию, можно поставить в один ряд с функциональными
стилями и, следователь, можно употреблять термин «художественный
стиль». Другие предпочитают говорить не о художественном стиле, а о языке
художественной литературы как о явлении более широком и разнообразном,
в истории культуры более значимом, чем функциональные стили, к тому же
имеющим в своем составе элементы, почерпнутые из любого
функционального стиля. Доводы сторонников художественного стиля
логичны, но все же в историко-культурном, филологическом плане
предпочтительнее говорить о языке художественной литературы.
Таким образом, главная сфера употребления литературного языка –
литература, словесность в широком смысле. Слово, как ключевая единица
анализа любого художественного произведения, являет себя в качестве
бытийной категории, вбирающей в семантику как реальную,
действительную, так и сакральную, духовную жизнь. В этой связи становится
совершенно очевидным, что мы должны из всех исторических катастроф
вынести и сохранить в чистоте великое русское слово, которое передано нам
нашими дедами и отцами…