2 часть 132 KB - Адыгейский республиканский институт

Схаплок Г.Ю.
Поэтика адыгейской советской народной песни
(Часть II.)
В песенной поэзии широкое распространение получила новая форма
произведений – письмо. Как и в русском советском фольклоре
композиционная форма письма появилась в адыгейском народно-песенном
творчестве “для наиболее полной передачи внутреннего мира лирического
героя. С её помощью передавалась самые глубокие и самые интимные
чувства лирического героя”.1 Показательно, что в письмах наряду с
интимными чувствами нашли глубокое отражение патриотические мысли и
чаяния их авторов.
В годы войны адыгейцами создавались два вида писем: письмо с фронта
и письмо на фронт. Один из этих видов по своему содержанию является
ответом на другой. Фронтовики в своих письмах к матерям, отцам, сёстрам,
жёнам, невестам обычно в пределах допустимого сообщали о своей борьбе с
врагами, высказывали твёрдую уверенность в победе над фашистами,
интерисовались положением дел в их родных аулах, высказывали свои
чувства родным и близким. “ Фронтым къикIэу письмэ” (“Письмо с фронта”)
и другие.
Авторы же писем на фронт также стремились успокоить, ободрить
сражающихся с врагами сыновей, мужей и женихов. Для этого вида писем
характерны: “Пшъэшъэ орэд” (“Девичья песня”), “Фронтым кIоу письмо”
(“Письмо на фронт”), “Пыим ыпсэ Iух сикIэсэ закъу” (“Срази врага, мой
милый единственный”) и другие.
Примечательно, что письма обоих видов полны оптимизма, твёрдой
уверенности в победе над фашистскими захватчиками. Таковы, например,
песни: “Самолетыр моторищ” (“У самолёта три мотора”), “Ным факIо”
Гудошников Я.И. Композиция современной русской советской песни. - Славянский сборник, II
издательство Воронежского университета, Воронеж, 1958, с. 207.
1
1
(“Матери”). В каждой строфе этих песен передаются чувства и переживания
лирического героя, делает его художественным и поэтичным.
Поскольку народная песня является произведением искусства слова, то
важное значение в её поэтике принадлежит языку. “Особенности песни, - как
справедливо отмечает Я. И. Гудошников,- как произведения, рассчитанного
на устное исполнение в широких народных массах, определяет во многом и
своеобразие её языка”2
Характерно, что лексика адыгейских фольклорных песен состоит из трёх
пластов. В неё включаются:
а) в первую очередь слова, входящие в состав основного словарного
фонда адыгейского языка;
б) диалектизмы;
в) слова заимствованные из других языков.
Наиболее значительное место в лексическом составе народных песен
советской эпохи занимает слова, почерпнутые из основного словарного
фонда. Объясняется это тем, что слова, входящие в состав основного
словарного фонда, общеизвестны, и это, разумеется, способствует тому, что
художественное произведение, созданное с помощью этих слов, обладают
доступностью”.3 Таковы в основном народные песни книжного
происхождения, а также сложенные носителями спорных диалектов
адыгейского языка “ Андрыхъуай Хъусен иорэд” (“Песня о Хусене
Андрухаеве”), “Абрэджэ Нухьэ иорэд” (“Песня о Нуха Абрегова”), “Къэсэй
иорэд” (“Песня о Касее”), “ Рэмэзан иорэд” (“Песня о Рамазане”). и другие.
Фольклорные песни, созданные на базе слов, входящих в основной
словарный фонд адыгейского языка, отличаются большой эмоциональной
выразительностью и пользуются особой популярностью и долговечностью.
Происходит это потому, что “Слова основного словарного фонда имеют
большие возможности для художественного выражения мысли. Их семантика
Гудошников Я.И. Язык и стиль песен Великой Отечественной войны. Издательство Воронежского
университета, Воронеж, 1959, с. 3.
3
Там же.
2
2
более обширна , они теснее связаны с целым рядом других слов,
тематический близки им, вводят нас в более широкий круг жизненных
явлений… То , что слова основного словарного фонда имеют, как правило,
много значений, употребляются в прямом и переносном смысле, делает их
более удобными для военной поэзии, создаёт многочисленные возможности
для художественного выражения мысли, действия, чувства и переживания”4.
Характерная особенность лексики адыгейских советских народных
песен состоит в том, что в ней нередко встречаются диалектизмы и
просторечия. Более того, зачастую появляются стихотворно-музыкальные
произведения, целиком построенные на том или ином диалекте. Безусловно,
нельзя признать это явление положительным. Оно препятствует
распространению песни , делает её малодоступной для всего народа и
препятствует восприятию её идейных и художественных достоинств.
Причина тому – отсутствие прочно сложившегося, устоявшегося
адыгейского литературного языка. Здесь надо иметь в виду то, что
адыгейский народ до Октябрьской социалистической революции не имел
своей письменности и не мог создать книжной литературы, являющейся
основой литературного языка.
Несмотря на определённые трудности, вызванные сочинением песен на
базе различных диалектов и использованием диалектизмов и просторечия в
песнях, всё же лучшие фольклорные песни становились достоянием всего
адыгейского народа. Распространение рассматриваемых произведений
осуществлялось, во-первых, путём их перевода на другие диалекты и на
литературный язык и, во-вторых, благодаря тому, что представители разных
диалектов неплох понимали чужую диалектную речь и могли относительно
свободно изъясняться друг с другом. Так, например, песня “Назырэт”,
созданная на бесленеевском диалекте, исполняется как на разных, так и на
литературном языке.
4
Там же.
3
Лексика адыгейской советской народной песенной поэзии
характеризуется наличием в ней слов и терминов русского, иностранного
происхождения. В первую очередь – это слова, обозначающие социальноэкономические понятия советских людей. К ним относятся такие слова и
выражения, как: Октябрьская социалистическая революция, Советская
власть, партия, большевик, гражданская война и т. п., связанные с событиями
революции и гражданской войны. Культурная революция и колхозное
строительство обогатили язык народных песен терминами: “изба-читальня”,
“избач”, “газета”, “колхоз”, “ударник”, “бригада”, “стахановец”, “звено”,
“звеновой”и другие.
Предвоенные и военные годы в лексику исследуемых произведений
внесли слова и термины, связанные с подготовкой трудящихся к обороне
страны, вооруженной борьбе против любых посягательств агрессоров на
нашу страну из вне. Таковы, например военные термины “автома”,
“пулемёт”, “пистолет”, “граната”, “комиссар”, “лейтенант”и им подобные.
В послевоенные годы лексика народных песен пополнилась большим
количеством терминов, к числу которых относятся слова, связанные с
научно-техническим прогрессом и освоением космического пространства:
“ракета”, “спутник”, “космос”, “космонавт”, “космодром” и т.п.
Следует подчеркнуть, что заимствование из русского языка и
иностранных языков слова и термины прочно воли в словарный фонд
родного адыгейского языка и значительно обогатили его. Широкое
использование слов инновации свидетельствует о глубоком восприятии
адыгейским народом понятий, обозначаемых ими, а также об
интернациональном характере адыгейской народной песенной поэзии
советского периода.
Важное значение в адыгейской песенной поэзии советской эпохи имеют
афоризмы. Они встречаются почти во всех видах и группах рассматриваемых
произведений. В адыгейском народном песенном репертуаре наличествуют
стихотворно-музыкальные повествования, весь текст которых имеет целью
4
подчеркнуть, оттенить главную мысль, выраженную в форме пословицы или
поговорки. Так, например основную мысль песни”Добровольцэу
тыжъугъакIу” (“Поидём добровольцами”)- призыв к героической защите
Отчизны выражена в форме пословицы “Е улIэн, е улIын” (“Быть убитым
или мужественным”). В этом произведении говорится.
Заор къежьагъ,
Къежьагъэр бэу мэхъаджэ,
Джэныкъом удэмыс,
Сэмэркъэу хэлъыжьэп.
ЧIыбгъэмкIэ лыгъэмашIу,
МэшIошхоу зэошхор зэкIэблагъэ,
Тикъалэмэ бомбэр къашъхьащадзэ,
МашIор къыредзыхы,
Тикъуаджэхэр егъэсты,
Стафэм тисабыйхэр хэкIуадэх.
ГукIодыгъо чIыпIэу тызэрытыр,
УщылIынэу ыкIи ущылIэнэу чIыпIэ!
“Е улIэн, е улIын”, зыфаIуагъэр къэсыгъ,
ЦIыфхэр мэIэджэ-лъаджэх,
Партиешхор къытэджагъ.
Добровольцэу тыкIощт.
Тауж къимыхьэрэм
“Къэрабгъэр” фарэус.5
Война началась,
Начавшаяся - очень жестокая (страшилище),
Не сиди у очага,
Здесь уже дело не шуточное.
На груди земли - пожарища,
Огромным огнём разгорелась война,
5
Адыгэ советскэ IорыIуатэхэр, Мыекъапэ, 1968, н. 70.
5
На города бомбы бросают,
Огонь сбрасывают,
Аулы наши сжигают,
В пепле наши дети гибнут.
Беда,
В которую мы попали –
Положение, где надо умереть или быть мужчиной!
“Или погибнуть, или быть мужчиной” – настало это время,
Люди озабочены,
Зовут друг друга.
Партия великая позвала нас.
Так как настало время,
Наши возможности и уменье приложим,
Пойдём добровольцами!
Идите за нами,
Уничтожим эту собаку,
Идёмте все,
Кто не пойдёт ( за нами ),
“Трусом” пусть того назовут.
В адыгейской народной песенной поэзии советского периода широко
используются различные виды тропов. Обладая богатыми выразительными
ресурсами, они способствуют лучшему восприятию песенно-поэтического
текста, следовательно, его глубокому и точному осмыслению. Совершенно
прав, на наш взгляд, Ю.А. Тхаркахо, когда он пишет: “Различные виды
тропов составляют важную часть того круга литературно-теоретических
знаний, которые необходимы для восприятия литературно-художественной
ценности произведения”.6
Тхаркахо Ю.А. Онекторых видах троп и их выразительных ресурсах.- Сборник статей по адыгейской
литературе и фольклору, Майкоп, 1975, с. 155.
6
6
В современной народной песенной поэзии адыгейского народа
встречаются как простейшие (сравнение, эпитет), так и сложные ( метафора,
метонимия, синекдоха, перифраз, гипербола и др.). Характерно, что тропы
используются во всех жанрах народной поэзии, но не в одинаковой степени.
Наибольшее применение в адыгейском фольклоре вообще и народной
песенной поэзии в частности находит сравнение. “Оно основывается на том,
что в окружающей нас действительности имеется множество предметов и
явлений, в чём сходных между собой. Одни предметы и явления, их части,
формы и свойства более знакомы людям, о них имеется более чёткое
представление о носителей языка, другие встречаются реже. Поэтому
естественно менее знакомое объяснение с помощью более знакомого, с
помощью сравнения незнакомого со знакомым. Но это объяснение не
ограничивается созданием предметного представления, а служит
активизации внимания читателя или слушателя, обращению его внимания на
определённые свойства предмета или явления, выделяемые автором, и тем
самым возникновению образного представления о субъекте сравнения”.7
В адыгейской советской народной песенной поэзии встречаются
сравнения, выраженные как одним словом, так и сочетанием слов. Так,
например, сравнение К.Е. Ворошилова с горой выражено одним словом:
“Заом хэтмэ къушъхьэу къахэщы” (“Как гора выделяется среди участников
битвы”)8, а появление ленинской партии уподобляется восходу луны и
солнца в форме словосочетаний.
Мэзым фэдэу къэнэфи,
Тыгъэм фэдэкъыкъокIи,9
Засияла как луна,
Взошла как солнце, или
Гъэтхэ къэгъагъэмэ яжьы зыIущэр
Уижьы къэщакIи си Нур.
Там же, с. 156.
Адыгэ советскэ орыуатэхэр, Мыекъуапэ, 1968, н. 38.
9
Там же, с. 23.
7
8
7
Пхъэшъэбэ пкIашъэмэ яIушъэшъакIэр
УигущыIакIи си Нур.10
Весенние цветы как вдыхают воздухТаково твоё дыхание, моя Нура.
Листья вербы как шепчутсяТак ты разговариваешь, моя Нура.
Чаще всего используются сравнения явлений и фактов общественнополитической и социально-экономической жизни с небесными светилами,
явлениями природы, представителями растительного и животного мира.
Типичны, например, уподобления Адыгеи с весенними цветами:
Узыфэбэнагъэу ти Адыгеим
Гъэтхэ къэгъагъэу зыкъызэIуех.11
Адыгея, за которую ты боролся,
Распускается, как весенние цветы;
Партии с солнцем:
Партиешхор тэ тикIас,
Тыгъэм фэдэу ар къытфепс.12
Великая партия нам мила,
Как солнце, светит нам она;
Родина с душой:
Ти Родинэ шIу тэлъэгъу,
Тпсэми фэдэшъ къэтэухъум.13
Родину нашу мы любим,
Как душу свою охраняем;
Богатого урожая с большим морем:
Лэжьыгъэр хышхоу щэуалъэ.14
Урожай колышется как большое море.
Там .же, с. 127.
Там же, с. 39.
12
Там же, с. 71.
13
Там же. с. 83
14
Там же, с. 39.
10
11
8
Немецко - фашистских захватчиков с собаками:
У шIоижъхэр къызыдахьэм
Хьэм фэдэу унэм ибанэхи.15
Когда зашли эти чумазые (грязные)
Как собаки. ринулись в дом;
Гитлер тицунтхъэнэу
Хьэ шъэфырытхъоу зыкъытедз.16
Гитлер, нас разорвать желая,
Как пёс, исподтишка бросался на нас.
В адыгейских народных лирических песнях широко распространены
сравнения, выражающие интимные переживания людей. Чувства к
любимому человеку в них сопоставляются с любовью к своей душе:”Сыпсэм
фэдэу усэлъэгъу”. (“Люблю тебя, как свою душу”).17; нелюбимый человек
уподобляется чёрному джину ( злому духу ): “Псэогъоу згъотыгъэ гущэр а
джынапцIэм фэдэшъой, ” (“ Супруг мой, о горе, как чёрный джин”)18;
известие о постигшем горе сравнивается со спешившимся недобрым
(извергом) всадником: “ ГухэкIыр шыу мэхъаджэу къытфепсыхыгъ” (Горе
спешилось к нам , как недобрый (изверг) всадник”).19 и т. д.
Следует отметить, что в приведенных выше и других сравнениях в
качестве подсобных используются слова фэд, фэдэу ( как). Других же
подсобных слов в проанализированных нами более 80 песенных текстах
обнаружить не удалось. Параллелизмов, как форму сравнения, в них мы
также не нашли.
Эпитеты в адыгейской народной песенной поэзии советской эпохи
используются в качестве определений, способствующих повышению
образности и выразительности произведения. Благодаря им повышается
Там же, с. 89.
Там же,.с. 103.
17
Там же, с. 133.
18
Там же, с. 120.
19
Там же, с. 41.
15
16
9
идейно- поэтическое значение повествования, его воздействие на слушателей
и читателей.
Достигается это тем, что к наиболее значительным , имеющим
наибольшую смысловую нагрузку словам подбираются образные
определения, оттеняющие и подчёркивающие их смысловую нагрузку.
Например, стремясь заострить внимание слушателей на огромном
символическом значении Кремлёвских звёзд, певцы говорят не
только”Кремлёвские звёзды”, а “кремлэм идышъэ жъуагъохэр” (“Золотые
звёзды кремля”).
Аналогичным образом используются эпитеты в словосочетаниях:
дэнэгъо шъхьац (шелковистые волосы), дышъэ шъхьац (золотые волосы),
тыжьын ос (серебристый снег), дышъэ сэшху (золотой меч), шы бланэр
(энергичный конь), лIыхъужъы шъау ( мужественный сын), сибыны IэшIу (
сладкая моя семья и многих других.
Народным адыгейским песням советского периода свойственны
постоянные эпитеты, определяющие “признак, который народ считает
главным, необходимым и без него не представляет образ героя или
характеристику предмета”.20 К числу наиболее распространённых в
поэтическом творчестве адыгейцев постоянных эпитетов относятся
художественные определения к образам В.И. Ленина, адыгейских
революционеров Моса Шовгенова, Шшахан-Гирея Хакурате. Народные
певцы, стремясь выразить любовь и признательность трудящихся к своим
вождям, всегда говорят: “ТикIасэу Ленин” (“Любимый наш Ленин”), тикIасэу
Мос (“Любимый на Мос”), тикIасэу Шъхьанчэрыер (“Любимый наш ШаханГирей”).
Приведённые образные определения представляют с собой
распространённые эпитеты – обращения. Они, “как бы синтезируют в себе
основные качества эпитетов – постоянных и индивидуальных определений,
Алиева А.И. Эпитет в адыгейском героическом эпосе. Ученые записки Кабардино-Балкарского научноисследовательского института, т,ХХIУ, Нальчик, 1967,с. 18.
20
10
ещё более усиливая оценочный момент, характеризуя, прежде всего
отношение к герою, к которому обращена речь”.21 В структурном отношении
“ распространённое обращение – эпитет состоит из ряда одиночных эпитетов,
и это сосредоточение эпитетов поднимает эмоциональный уровень
высказывания, делает характеристику и оценку более
обстоятельными”.22Подобные изобразительные средства языка наличествуют
и в героическом эпосе ,адыгов “Нарты”. Исследовательница поэтики
нартского эпоса А.И. Алиева отмечает характерные черты эпитета –
обращения. “ В адыгском героическом эпосе, - пишет она, - можно выделить
ещё одну категорию эпитета, которая является своеобразной синтаксической
конструкцией. Характерной чертой этой категории является то, что она
сочетает в себе обращение к герою с характеристикой, которая определяет
самые разные стороны: происхождение его, положение в нартском
“обществе”, характеризует его внешность, боевое снаряжение, воинские
доблести, отношение к нему нартов и т. д. Это своего рода “эпитетобращение”.23
Для характеристики Советской власти используется постоянный дахэ
(красивая): “Хэбзэ дахэ” (“Красивая власть”).
В песенно-поэтических строках, посвященных дореволюционному
прошлому Адыгеи, а также и в песнях, отражающих период Великой
Отечественной войны, часто в качестве постоянных эпитетов выступают
бранные слова и аффикс “жъы”(негодный, противный ) в отрицательном
значении: пэчъахьыжъ – “противный царь, хэбзэжъ – “старая
власть,”Гитлерыжъ нэшъу – “старый негодны Гитлер”, фашистыжъ
бэшхыхэр – “прожорливые негодные фаисты”, джаурыжъ хьэжъ –“негодные
гяуры, противные собаки”, бай ныбэшъухэр – “толстопузые богачи”и т. д.
Алиева А.И. Поэтика нартского эпоса адыгов. –Сказание о нартах –эпос народа Кавказа. М., Наука, 1969,
с. 339.
22
Тхаркахо Ю.А. О некоторых видах тропа и их выразительных ресурсах. –Сборник статей по адыгейской
литературе и фольклору. Майкоп, 1975, с. 171.
23
Алиева А. И. Поэтика нартского эпоса адыгов. – Сказания о нартах – эпос народов Кавказа, М., Наука,
1969, с.339.
21
11
К числу распространенных в советской адыгейской народной песенной
поэзии относится метафора, которая “отличается от сравнения
семантическими и структурными особенностями. Как известно, в
окружающей нас действительности многие предметы и явления, относящиеся
к разным понятийным сферам, имеют сходные или одинаковые признаки. В
целях экспрессивно-изобразительных эти слова, относящиеся к разным
кругам явлений, преодолевая их семантическую несосчетаимость, иногда
соединяется в одном словосочетании. При этом одно из этих слов выступает
в качестве ориентира, носителя определённого его признака, и оно обычно
занимает в словосочетании зависимое положение, выполняя определённую
роль”.24 Например, в словосочетании – “ЛIыхъугоу ,большевикы гур
мыщыни “ (“Сердце храбреца, сердце большевика не пугается”). Слово
“лIыхъугоу” (“сердце храбреца”) является метафорическим определением к
слову “большевикы гур” (“сердце большевика”).
Использование метафор способствует усилению выразительности
адыгейской народной песенной поэзии, так как “переносное метафорическое
значение слова, как правило, обладает большой экспрессией, чем его
прямое.”25 Яркой иллюстрацией к сказанному служат метафоры
“Хьэлъэпкъыхэр” (“Собачье племя”), “Хьэ нэгу” (“Собачья морда”),
используемые в песнях периода Великой Отчественной войны. Метафоры
эти образно, экономно и всесторонне характеризуют фашистов, вторгшиеся
на Советскую Родину.
В анализируемых произведениях зачастую сопоставляются общие
признаки предметов, несмотря на то, что эти предметы могут быть связаны с
совершенно разными явлениями. Делается это путём применения
определенного признака одного предмета для обозначения другого предмета
или явления, то есть осуществляются перенос наименования по сходству.
Так, например, в сатирической песне “Фашистыжъ бэшхыхэр” (“ Обжоры
Тхаркахо Ю.А. О некоторых видах тропа и их выразительных ресурсах, - Сборник статей по адыгейской
литературе и фольклору. Майкоп, 1975,с.174.
25
Там же, с. 173.
24
12
фашисты”)26 для характеристики гитлеровских войск в разное время года
ипользуются в переносном значении слова: аргъой “комар”, бадзэ “муха”:
Гъэмафэ къэхъум –
Шъуаргъоидз,
Кiымафэ къэхъумэ –
Шъубэдзэ ныкъуалI.
Когда наступает лето,
Вы комариное войско.
Когда наступает зима,
Вы полудохлые мухи.
Большими эмоциональными возможностями в адыгейской народной
песенной поэзии обладает олицетворение, заключающееся в наделении
неодушевленных предметов признаками одушевленных. Например, завод
наделяется признаками вздыхать: Заводхэр мэхьапщэ (“ Заводы вздыхают”);
флаги – способностью ходить по улицам:
ГушIуагъом ибыракъхэр мы мафэм
Жьым щыджэгоу урамхэм атет.
Флаги радости в этот день,
Играя на ветру, ходят по улицам.27
Метонимия в адыгейских песенных поэзиях советской эпох встречается
реже, чем метафора. Однако её эмоциональное воздействие ничуть не
меньше эмоционального воздействия метафоры. Из многочисленной поэзии
советского используется замена действия его образным уподоблением.
Например, вместо того, чтобы сказать “лъэшэу гъыгъэ” (“сильно плакал”)
используется “жэкIэпэ нэпс” (“ борода (его), намоченная слезами”).
Чаще всего употребляется в адыгейском изустном народном песенном
творчестве советской эпохи синекдоха – разновидность метонимики,
выражающая в основном “количественные отношения, упоминая большое
26
27
Адыгэ советскэ IорыIуатэхэр, Мыекъуапэ, 1968, с. 87.
Там же, с. 36.
13
вместо меньшего или меньшее вместо большего”.28 Например, народные
певцы своё пожелание долголетия Ш.У. Хакурате выражают “Гъэ мин егъашI
Хьахъуратэм”, - аIо тиныомэ. (“Пусть тысяча лет живёт Хакурате”,-говорят
наши старухи”).29
Широкое использование синекдохи характерно для всего адыгейского
фольклора. В вышеназванной статье Ю.А. Тхаркахо справедливо отмечает,
“выражение неопределенного множества с помощью определенного
большого числа так закрепилось в устном народном творчестве, что оно
используется в качестве определённого художественного приёма. Чаще
всего встречаются числа щы, “три”, блы “семь”, шъэ “ сто”.
КIэпщ щэогъур фарэм есхи,
Хыкъумиблым сызэприхи,
Сыкъелыжьи сыкъэкIожьзэ;
Уарпыжъыер псыхъопиблэу зэгокIы,
ДзэнэкIиблыр къакъокIыгъэe къыIокIэ,
Амафэм пкIэгъолишъэ хьэ езгъэшхи,
Шыужъишъэ псы езгъахьи…
(Нартхэр IУ, 102).
“…Кнутом три раза я фару – коня ударил,
Перенёс он меня через семь заливов.
Оставшись жив, возвращался.
Уарп малый растекается в семь протоков,
Там встретил я семь отрядов войска.
В этот день сто гнедых отдал собакам,
Бросил в воду сто всадников…”
(Дословный перевод).30
Тхаркахо Ю.А. О некоторых видах тропа и их выразительных ресурсах. – Сборник статей по адыгейской
литературе и фольклору. Майкоп, 1975, с. 180.
29
Адыгэ советскэ IорыIуатэхэр, Мыекъуапэ, 1968, н. 33.
30
Тхаркахо Ю.А. Онекоторых видах тропа и их выразительных ресурсах. – Сборник статей по адыгейской
литературе и фольклору. Майкоп, 1975, с. 182.
28
14
К числу наиболее часто встречающихся в адыгейской советской
народной песенной поэзии выразительных средств относится и такой вид
тропа, как перифразы. С её помощью усиливается образность и
эмоциональное воздействие устно-поэтических произведений. В целях
образного выражения своих мыслей и чувств народные певцы зачастую
используют переносные иносказательные образные выражения, употребляя
их в качестве эквивалентов, синонимов к обычным простым словам и
выражениям. В основе подобных замен лежат сравнения, указывающие на
определённые признаки прямо не названного предмета. Так, например,
творцы поэзии советского периода, желая подчеркнуть величие В.И, Ленина
и его деяний, о появлении великого вождя говорят непростыми словами
“къэхъугъ” (“родился”),”къэлъэгъуагъ”(“появился”), а заменяют их образным
словом “къепсыгъ” (“засиял”). О его учёбе и знаниях – образными словами
“фэупси” (“жаждавший”), “фэшэси” ( “оседлал”):
Ленинэр къызэрепсэу
Еджэныгъэм фэупси
Гъэсэныгъэм фэшэси.
Как только Ленин засиял,
Жаждая знаний,
Учёбу оседлал.31
Таким образом, эмоциональная выразительность адыгейской народной
песенной поэзии советской эпохи создаётся путём использования различных
видов тропа. “Стилистические функции тропов, - отмечает Чижик – Полейко,
- определяются целевой установкой высказывания и составом лексики в них.
Все они служат средствам создания экспрессий.”32 Используемые в народной
поэзии выразительные средства адыгейского языка служат образному
отображению окружающей действительности. “Сравнение их, - пишет Ю.А.
Тхаркахо, - с чисто логическими средствами передачи мысли выявляет их
Адагэ советскэ IорыIуатэхэр, Мыекъуапэ, 1968, с. 14.
Чижик-Полейко А.И. Стилистика русского языка. Часть II. Воронеж, изд-во Воронежского университета,
1964, с. 14.
31
32
15
отличительную особенность – эмоциональность, изобразительность и
образность, являющиеся одними из характерных признаков языка
художественной литературы, особенно поэтической речи.
С другой стороны, различные виды тропа зачастую вступают в
синонимические отношения, даже внутри некоторых видов тропа
наблюдается довольно развитая вариативность, дающий богатый материал
для стилистической интерпретации отдельных вариантов в функциональносоциальном плане.
Всё это позволяет писателю ( народным певцам.- Г.С.) единственно
необходимое слово или оборот для передачи оттенков мысли, для создания
высокохудожественного произведения”.33
Применение указанных ранее видов тропа в современной народной
поэзии идёт от традиции адыгейского героического нартского, историкогероического и сказочного эпосов.34, а также дореволюционной народной
поэзии адыгов.
Преемственность поэтической системы исследуемой поэзии
обнаруживается и в использовании типических формул, многие из которых
заимствованы из традиционного фольклора. Таковы, например, формулы
выражения женской красоты: - Къанджым шIунцIэу хэтыр ынапц Фыжьэу
хэтыр ыкIышъу – “Брови её, как чёрное у сороки, а тело, как белое у сороки”,
устойчивая формула, служащая средством образного определения силы
воздействия окрика героя на его противника: - “Мэкъэ шъыгъо зыришъырэм,
Гу закъоу иIэр къырах.” (“ Когда окрикивает врага, вынимает у него
единственное сердце его.”) и т.п., характерная для пщынатля об Айдемиркане
и историко–героических песнях ХУI-ХIХ веках. “Составной частью, верно
Тхаркахо Ю.А. О некоторых видах тропа и их выразительных ресурсах.-Сборник статей по адыгейской
литературе и фольклору. Майкоп, с.186-187.
34
Алиева А.И. Поэтика нартского эпоса адыгов. – Сказание о нартах – эпос народов Кавказа, М., Наука,
1962, с. 303-305:
её же: Эпитет в адыгейском героическом эпосе. – Учёные записки Кабардино-Балкарского научноисследовательского института, т. ХХIУ, Нальчик, 1967, с. 17-28;
её же; Адыгейские историко-героические песни ХУI-ХIХ веков, Нальчик, 1973, с. 184-219;
Хут Ш.Х. Сказочный эпос адыгов, Майкоп, 1981;
Его же. О поэтике адыгских бытовых новеллистических сказок. – Проблемы адыгейской литературы и
фольклора, вып. 2, с. 68-80.
33
16
отмечает С. Ш. Аутлева, - поэтики адыгских историко-героических песен
являются общие места, устойчивые сочетания, образные выражения,
определяющие их стилевые особенности.
Типические формулы бывают специфическими, свойственными
отдельным песням, и общими не связанными с конкретными сюжетами и
переходящими из одной песни в другую. Они бывают разными в различных в
стилистическом отношении песнях. Эти общие формулы, так называемые
поэтические шаблоны, выработались в процессе развития исторической
поэзии, они способствуют чёткому раскрытию содержания и идей песен.
Объектом общих формул, образных словосочетаний также бывают войны, их
вооружение, слушающая аудитория, религиозные воззрения народа.”35
Аналогичны этому роль и значение традиционных формул и в адыгейской
народной песенной поэзии советского периода.
Рассматриваемым произведениям присущи также поэтические шаблоны,
выработанные в советскую эпоху. Они переходят из одной песни в другую и
не связаны с каких - либо определенным текстом. Так, например, типические
формула.
“Мы о къысэпшIагъэмкIэ
Хабзэу къежьэгъакIэм
ТезэрэщалIэмэ,
Лажьэ къэпхьыни”.
Из-за того, что ты со мной сделал,
К власти новой
Если мы пойдём,
В беду попадёшь.
почти без изменений встречается в песнях “Косынкэ плъыжь.”36 (“Краксная
косынка”), Cи Къэссэй” (“Мой Кассей”),37 “Пшъашъэм иорэд” (“Песня
Аутлева С. Ш. Адыгейская историко-героические песни ХIУ-ХIХ веков, Нальчик, 1973, с.213.
Архив АРИГИ им. Т.М Керашева, ф.I,п.54,д.85.
37
Личный архив автора..
35
36
17
девушки”).38 Во всех произведениях она выражает надежды освободившихся
от феодально-патриархального семейного гнёта женщин – адыгеек на новую
Советскую власть, их твердую уверенность в том, что она стоит на страже
интересов раскрепощенных горянок.
Устойчивая образная формула “Хым къухьэу тетым макIэуи зегъазэ”
(“Корабль на море медленно поворачивается”) присуща стихотворномузыкальным произведениям “Юрэ иорэд” (“Песня о Юре”),39 “Хьаджрэтмэ
яорэд” (“Песня абреков”)40 и др. С помощью этого поэтического шаблона
сочинители песен передают свои мысли и переживания, вызванные
постигшим их горем.
Примечательно, что в отличие от традиционных формул, выработанных
в советский период, поэтические шаблоны имеют конкретное значение и
дают
установку
выразительность,
на
усиление
способствуют
впечатлений,
лучшему
на
художественную
осмыслению
народных
произведений.
Поэтическое обаяние адыгейской народной песенной поэзии советской
эпохи создаётся не только своеобразием композиции и стиля, но и
особенностями их стиха, определяемого генезисом этих произведений. Как
отмечалось выше, народные песенно-поэтические произведения советской
эпохи
имеют
двоякое
происхождение:
одни
из
них
созданы
непрофессиональными народными певцами, другие же литературного
происхождения. Первые из них характеризуются тесными генетическими
связями с традиционным народным стихосложением, тогда как вторые
отличаются новаторством, обусловленным влиянием русского и других
образцов литературного стиха.
Стихосложение рассматриваемых произведений, несомненно, идёт от
традиции дореволюционной поэзии. Естественно, народный стих адыгов за
эти годы потерпел больше изменения, то есть происходила эволюция
Там же.
Адыгэ советскэ IорыIуатэхэр, Мыекъуапэ, 1968, н. 127.
40
Архив АРИГИ им. Т.М. Керашева, ф.I,п. 23., д.17.
38
39
18
адыгейского стиха. “Современная адыгейская поэзия, отмечает С.Ш.Аутлева,
- возникла не на голом месте, и по сей день она черпает из глубин фольклора
образцы народного стихосложения.
Одаренные народные поэты и певцы Ц. Теучеж, Т. Хатков, З Куваев, Н.
Сташ, С. Негуч, Н, Хушт, А. Схаляхо и другие создали песни по образцу
традиционного стихосложения, Более того, для многих профессиональных
адыгейских поэтов- М, Паранука, К.Жанэ, А.Гадагатля - процесс овладения
современными системами стихосложения идёт на основе народного стиха,
который,
естественно,
обогатился
в
процессе
развития
адыгейской
письменной поэзии.
Народно - поэтическое творчество адыгов изобилует оригинальными
стихами, характеризующимися разным размером и многообразнейшей
рифмой. Многие из них своими корнями уходят в глубокую древность и
определяет поэтическое мастерство народа.”41
Почти все исследователи адыгейской народной поэзии указывают на
диалектический характер адыгейского стихосложения. При этом они с
сожалением отмечают неизученность народного стиха.42 Тем не менее
усилиями исследователей адыгской народной поэзии вообще песенной в
частности установлены характерные черты и общие закономерности
адыгского стихосложения.
Аутлева С.Ш. Идейно-художественные особенности адыгских историко-героических народных песен. –
Учёные записки Адыгейского научно-исследовательского института, т.УII, Майкоп, 1968, с. 54.
42
Костанов Д. Несколько слов об адыгейском стихосложении. –Учебник по адыгейской литературе для УIIIХ классов. (на ад. яз.), Майкоп, 1957.
Хакушев А. Али Шогенцуков. Жизнь и творчество. Нальчик, 1958;
Гадагатль А. Героический эпос “Нарты” и его генезис.Краснодар, 1967.
Хапсироков Х Некторые вопросы развития адыгских литератур, Ставрополь,1964;
Аутлева С. Адыгские историко-героические народные песниХI-ХУIII веков. Кандидатская диссертация,
Тбилиси,1964: Её же. Идейно-художественные особенности адыгских историко-героических народных
песен. – Ученые записки Адыгеейского научно-исследовательского института языка литературы, истории,
т.УII, Майкоп,1968, с. 54-62;
Схаляхо А.А. Пути развития адыгейской советской литературы. Автореферат канд. Дисс. Тбилиси, 1968,
с.28-41.
Налоев З. За использование фольклорного наследия в литературе. Нальчик,УЗ КБНИИ, т.ХIУ, 1959.
МидовИ. Становление и развитие кабадинской советской поэзии 1930-1940 гг. Канд. Дисс.,Баку, 1945.
41
19
Показательно, что все наши предшественники единодушны в оценке
роли и значении рифмы в народном стихе. Они совершенно справедливо
считают рифму одним из специфических компонентов народного стиха.
Как известно, качественное своеобразие достоинства народного стиха
зависят от степени поэтического воображения народа, то есть от природных
зачатков,
заложенных
в
самом
народе.
А
развитие
естественных
способностей связано с условиями материальной и духовной жизни
общества,
окружающей
средой,
природой,
различными
культурно-
историческими влияниями.
Особенности стиха народных песенных произведений главным образом
определяется природными свойствами и внутренними законами развития
языка и идейно - художественным содержанием произведения. Однако
произведения народной песенной словесности не всегда и не сразу
становятся
произведениями
художественными
искусства
повествованиями.
М.
слова,
И.
то
есть
Калинин
подлинно
говорил,
что
«Несомненно самым высоким видом искусства, самым талантливым, самым
гениальным является народное искусство, то есть то, что запечатлено
народом что народом сохранено, что народ пронёс через столетия, Народ –
это всё равно, что золотоискатель, он выбирает, сохраняет и несёт, шлифуя
на
протяжении
многих
десятилетий,
только
самое
ценное,
самое
гениальное…
И я не сомневаюсь, что социалистический строй в ближайшем будущем
позволит всем нашим национальным республикам на основе соревнования
между
собой
выдвинуть
ещё
более
талантливых
руководителей
и
великолепных творцов в разных областях искусства; я не сомневаюсь, что и
народ в целом ещё плодотворнее будет создавать и отшлифовывать
дествительно высокохудожественные и гениальные произведения.”43
КалининМ.И. Речь при вручении орденов работникам украинского и казахского искусства. – М.И. Клинин
об искусстве и литературе,М., ГИХЛ, 1957, с. 155-156.
43
20
Исследователи адыгейского народного стиха отмечают своеобразие его
структуры, обусловленное природой и строем именно адыгейского языка.
Б.В.Томашевский писал: “Каждый язык имеет свой особенный ритмизуемый
материал, и поэтому в каждом языке вырабатывается своя метрическая
система. Факт международного обмена литературной традицией может
содействовать сближению этих систем, но никогда не стирает различий
самого языкового материала.”44
Характеризуя адыгейский народный стих, Т.Н.Чамоков
справедливо подчёркивает, “d песенном творчестве народа адыгейский стих
достиг высокой степени организации – силлабического строя с рифменной
аккромонограммой.45” Таково подавляющее большинство исследуемых нами
произведений. В качестве примера можно указать на известную адыгейскую
народную песню “Родинэм иорэд” (“Песнь о Родине”).
Тикъэралэу тикIасэм, орэда,
Шъхьфитныгъэшхо къытеты, орэда,
ТыкъызэрэIэтышъы, орэда,
Гъэхъэгъэ иныхэр щытэшIы, орэда,
Огум тидзэу итхэр, орэда,
ЧIыгуми щызечъэрэр, орэда,
Машинэ закIэшъы, орэда…46
Нетрудно заметить, что приведённые стихи основаны на определённом
количестве слогов, независимо от расположения ударений в слогах. Здесь
наблюдается строгое чередование строк, состоящих из 10 (1, 3, 5, 7) и 11
слогов (2, 4, 6, 8,).
Характерна также народная песня “Колхоз орэд” (“Колхозная песня”),
все строки которые содержат по 9 слогов:
Колхозы губгъори, орэда,
Сыджым къегъаджэри, орэда,
Томашевский Б.В. Стих и язык. М.-Л., ГИХЛ, 1959, с.32.
Чамоков Т.Н. Об адыгейском стихосложении. – Адыгейская филология, вып. IУ, Ростов-на Дону, 1970, с.
84.
46
Адыгэ советскэ IорыIуатэхэр, Мыекъуапэ, 1968, с.104.
44
45
21
Тэ тызэджэжьызэ, орэда,
Губгъом тыдэкIыри, орэда.
Тызэфэчэфэуи, орэда
ТiэзэкIэдзагъэуи, орэда,
Шъхьаджи ыкIуачIэкI., орэда,
Тызэдэлажьэри, орэда…47
В отличие от народных песен, сочинённых профессиональными
певцами устным путём, стихотворно-музыкальным произведениям,
созданным профессиональными поэтами и композиторами, присуще
силлабо-тоническое стихосложение, “Произведения, - пишет Т.Н.Чамоков, адыгейской советской поэзии (письменной) свидетельствуют о том, что
элементы силлабо-тонического стихосложения проникает в адыгейский стих
интенсивно с начала 30-х годов прошлого столетия. Здесь сыграл больую
роль факт огромного воздействия литературной традиции русского народа.
Как известно, в 30-е годы ХХ века в творчестве Али Шогенцукова и Ахмеда
Хатко была совершена реформа кабардинского и адыгейского
стихосложения. В основу данной реформы легли формы народной поэзии и
поэтики русских классиков (Пушкина, Лермонтова и др.)48
Под влиянием лучших литературных поэтических произведений в
народный стих стали проникать элементы силлабо-тонического
стихосложения. Однако нельзя сказать, что эти влияния наложило какойлибо заметный отпечаток на стих народной песни. Нельзя не согласится с
одним из исследователей адыгейского стихосложения Т.Н. Чамоковым, когда
он пишет:”Разумеется, вопрос о том, применимо ли скандирование для
определения размеров адыгейской народной песни, остаётся спорном. Ведь
ясно, что искать “чистых” хореев и ямбов в адыгейском стихе бессмысленно.
“Чистые” размеры в их классической форме не соответствуют природе
адыгейского языка – здесь мы имеем дело с силлабическим стихом. При всей
47
Личный архив автора. Кассета № 62.
Чамоков Т.Н. Од адыгейском стихосложении. Адыгейская филология, вып.IУ, Ростов-на-Дону, 1970, сю
93.
48
22
динамичности ритмического строя нельзя сказать, например, что песня о
нарте Пэтэрэз имеет какой-то строгий размер, хотя при искусственном
акцентировании данная песня подходит под правильный шестидольный
анапест.
Подобные эксперименты над народным стихом, слишком
искусственны, и было бы ошибочно полагать на основе этих данных, буд - то
силлабо-тонические размеры присущи адыгейскому народному стиху”49
.
49
Там же.
23
,
24