«Без энергетики мы бы не выжили…»

«Без энергетики мы бы не выжили…»
Странно, но на слово «энергетика» я обратила внимание, когда прислушалась к разговору очень любимых мною старушек - прабабушки и её
подруги, Антонины Павловны.
Я обожаю их беседы - воспоминания: о детстве, о любимом городе, о
блокаде.
Антонина Павловна, в прошлом прекрасный театральный художник,
помнит много, рассказывает образно. Смотреть на них приятно, слушать
всегда интересно. Худенькие, с морщинистыми лицами, с седыми волосами
и с живыми молодыми глазами, глазами людей, которым до всего есть
дело. Да и не старушки они вовсе, а «две маленькие феечки» из
стихотворения В.А.Жуковского.
Известно, что воспоминания о детстве самые яркие. А их детство - это
суровые годы войны. Вот и сейчас - о войне, о Ленинграде, о близких
людях, которых уже нет.
И, как всегда, меня поражает их оптимизм. Конечно, в воспоминаниях
звучит и грусть, и горечь, но торжества и гордости намного больше.
Говорят о блокаде, но при чем здесь энергетика?
- Деточка, да без энергетики мы бы не выжили.
И наперебой, радуясь моему любопытству, начинают объяснять: энергетика - это значимая часть экономики. А самая важная - топливная энергетика.
И, разумеется, патриотки Ленинграда напоминают, что именно в
Петрограде в 1924 году (и откуда все знают?) заработал первый в стране
теплопровод общего пользования. И как же не гордиться: благодаря
строительству тепловых и гидроэлектростанций наша Родина стала
могучей мировой державой. К своему стыду, никогда не задумывалась, что
любой сбой в энергосистеме грозит большими бедами: нет тепла и воды —
жизнь замрет. Понимаю, что именно этого добивались фашисты, окружив
кольцом блокады Ленинград. «Энергетическая блокада» - вот смертельная
опасность.
Неожиданно становится очень важным - узнать об этих страницах истории моего любимого города как можно больше.
Конечно, хорошо бы пойти в библиотеку, в читальный зал, но сейчасхотя бы к компьютеру. Узнала, что город был отрезан от Дубровской
ГРЭС, о демонтаже основного оборудования Волховской ГЭС и отправке
его на Урал и в Среднюю Азию.
- Но как же так? А город, а жители?
- Да на что же тут обижаться - там тыл, и оборонные предприятия
должны работать для фронта.
Мне казалось, что в войну самое опасное - это артобстрелы и бомбежки. Оказывается, еще страшнее - походы за водой - на Неву или к
единственному на всю округу пожарному крану - по холоду,
подскальзываясь и падая, часто проливая драгоценную влагу, потому что
ноги уже не держат.
Неужели человеческая память может хранить каждую деталь - свечу
вместо лампочки, буржуйку, которую топят мебелью, книгами (а их было
так жалко).
Воспоминания так искренни и проникновенны, что каждое слово попадает в сердце, и мне кажется, что я тоже пережила эти невыносимые зимы.
Перед глазами так и стоят знакомые всему миру кадры: метельный город, погрузившийся во тьму, занесенные снегом неподвижные трамваи,
люди - тени, идущие за водой или везущие на саночках умерших близких.
- Как же возможно это вынести? Неужели нигде не было ни света, ни
тепла?
- Ну что ты, милая. Как выжили бы люди без хлеба! Конечно, работали
хлебопекарни. Мало хлеба - а все-таки он был. Принимали раненых
госпитали, работал Смольный. Как и многие, энергетики уходили на фронт.
Но оставшиеся продолжали самоотверженно трудиться, несмотря на
лишения и страшную усталость. ГЭС-1 — ее работники собирали топливо с
эвакуированных или бездействующих предприятий, разбирали деревянные
постройки. К зиме почти все запасы топлива в блокадном городе были
израсходованы.
Как я рада, что не задала вопрос о пределе человеческого терпения.
Несомненно, все ленинградцы жили тогда с ощущением - потерпим, подождем, выживем, а вот заводы должны работать.
И, конечно, понимали, что ресурсы энергосистем города, в первую очередь, должны служить военной промышленности. Город обязан бороться
вместе со всей страной.
И он боролся! В городе, окруженном врагом, действовало около
пятидесяти предприятий. Танки и артиллерийские снаряды, минометы и
пулеметы, автоматы и снаряды - все необходимое для фронта выпускалось
на «Кировском заводе», на «Адмиралтейских верфях», «Арсенале»,
«Обуховском заводе» и других. И, в первую очередь, это заслуга
энергетиков.
С их помощью стало возможным повысить нагрузку электростанций,
когда зимой 41-42 года один из котлов ЭС «Красный Октябрь» был переделан под сжигание торфа, запасы которого имелись на торфопредприятиях
Всеволожского района.
И вот я вместе со своими бабулечками радуюсь первому ленинградскому трамваю. Я вижу его, этот трамвай - идет себе по рельсам, звенит, а
бледные, измученные тяжелой зимой люди не верят своим глазам, а потом
счастливо улыбаются. Пока только шесть маршрутов, но это уже победа.
Как приятно, что теперь уже я напоминаю собеседницам о решении вопроса по электропередаче Волхов - Ленинград. Даже не верится, что люди
смогли проложить кабель напряжения через Ладожское озеро.
«Кабель жизни» - такое у него было название.
На заводе «Севкабель» под обстрелом врага, в тяжелейших условиях
изготавливали его, в основном, женщины и подростки. Это был подвиг. Но
тогда каким словом назвать прокладку этого кабеля (метр кабеля весил 58
килограммов) по дну Ладожского озера? Рядом с фронтом, под
постоянными налетами авиации.
Гибли и люди, и техника. И все-таки назло врагу 23 сентября 1942 года
в обход линии фронта энергия частично восстановленной Волховской ГЭС
стала поступать в осажденный город.
А какими словами описать строительство «Ледовой линии». Невероятно, но за 12 дней января 1943 года к деревянным опорам был подвешен кабель, который шел прямо по льду Ладожского озера. Он был очень нужен
для увеличения пропускной способности и бесперебойной работы электропередачи. 68 дней, до таяния снегов, «Ледовая линия» делала свое дело. А
потом заработали энергопоезда, выполнявшие роль мобильных электростанций.
Я думаю, что не только мне трудно понять, как обессиленные жители
города смогли восстановить разрушенное этой жестокой войной хозяйство,
и энергетическое - в первую очередь. Оказывается, нет никаких секретов силы давало счастье. Стоит ли говорить, какую радость испытали люди после известия о снятии блокады и освобождения Ленинградской области от
фашистов.
Вижу, как в этой части разговора помолодели лица моих собеседниц, и
я счастлива.
И слово это - «энергетика» мне очень нравится. В нем заложено тепло,
тепло, которое согревает душу. А ведь город жил и духовной жизнью:
работали библиотеки - Публичная и библиотека Академии Наук. Почти
всю блокаду работал театр Музкомедии. А 9 августа 1942 года в
Филармонии прозвучала знаменитая Ленинградская Героическая
Симфония Шостаковича.
Нет, не были мои «феечки» на этом знаменитом во всем мире концерте.
Зато они слушали радио, не прерывавшее работу все блокадные дни,
узнавали Левитана по голосу, считали родным человеком Ольгу Берггольц.
А ведь в этом тоже заслуга энергетиков.
И теперь мне становится совершенно понятной фраза: «Без энергетики
мы бы не выжили».