Москва, которой нет

Иван Рыбаулин
МОСКВА, КОТОРОЙ НЕТ
Рождественская сказка
Рассказчик
Лавочник, он же Коренной, он же Приезжий
Городовой, он же Милиционер, он же Полицейский
Помощник Городового, он же Помощник Милиционера,
он же Помощник Полицейского
Женщина с ребенком, она же Женщина без ребенка
Интеллигент
Парень
Гражданин за Столиком, он же Сын Гражданина за Столиком,
он
же
Внук
Гражданина
Столиком
за
Рассказчик, в шляпе, пальто, замотанный шарфом, идёт по
заснеженной улице.
- Мне всегда было интересно, что за Город мне снится… Один
и тот же Город. Бывало ли у вас такое, когда снятся места,
одновременно знакомые и не знакомые?
Рассказчик едва не
поскальзывается, но ему удаётся
сохранить равновесие.
-… вот и у меня бывало! Эти улицы, когда я на них выхожу, я
понимаю, что ночью я видел совершенно другой Город. Город Два.
Город Сна. Город моего сердца, но город совершенно живой, яркий,
красивый, чудесный и реальный.
Рассказчик, огибает сугроб в два роста самого героя
- Иду по Первой Брестской, прохожу, оказываюсь на площади,
но никакого памятника там нет. Сзади раздаётся шум толпы. Я
ухожу от него, перехожу на другую сторону. Заскакиваю во дворколодец. В этом городе мало дворов колодцев, но они есть,
например, на Пушкинской. В них обычно есть внешняя лестница,
которая ведёт на крышу. Поднимаюсь на крышу. Открываю слуховое
окно, оказываюсь на чердаке, сидеть здесь можно только на балке,
ибо пол отсутствует, а есть только большая яма в девять этажей.
Рассказчик садится на краю сцены
- Рядом со мной на балках сидят люди в масках с длинными
носами и белыми рубашками. Они заряжают ружья и револьверы,
видимо, чтобы отстреливаться от надвигающейся толпы. Я говорю
им: «Прекратите. Спасайтесь. Вас всех перебьют». Они не
отвечают,
и
с
полной
решимостью
продолжают
заниматься
приготовлениями к бою. Мне скучно. Этого уже сто лет нет... или
будет. Впрочем, не важно. От скуки я смотрю вниз.
1
Большая лавка «Михайловъ и сыновья». По стенам развешаны
полки, на них разные коробки и флакончики. В углу за прилавком
стойка с булками. Сзади дверь в подсобку. На витрине разные
1
пирожные. Пара столиков. Там мы видим Гражданина за столиком, он
курит. Перед кассой стоит Женщина с ребенком на руках, за ней
интеллигентный мужчина в пенсне, в конце очереди молодой парень
Женщина с ребенком.
Вы хлеб продавать будете? (Ребенку)
Тише Машенька, тише, вот.
Городовой. Подождите вы, не видите что ли? Я занят.
Женщина. Что я должна видеть, вы там все за прилавком
попряпяталися, шуршите што-то, а мне ребёнка ещё кормить! Тише
Машенька, тише.
Помощник городового. Сегодня хлеб продаваться не будет!
Интеллигент. То есть, как не будет?
Студент. Вы что бунта хотите?
Женщина с ребенком. Влезли без очереди, а ещё полиция
называется!
Городовой. Поговорите ещё тут! «Бунта»… (Помощнику) А ты
закрой дверь и никого не выпускай. Когда мы пришли сюда,
все
были здесь, значит это кто-то из них.
Помощник. А если это кто-то ещё?
Городовой. Возможно, но надо сначала этих проверить. Уж
больно подозрительный…
Помощник. Кто? Тот в углу…
Городовой. Да нет – я его знаю, это поэт, человек
неблагонадежный, но слишком мягкотелый... (Мужчине). Господин в
пенсне. Помогите-ка!
Трое выволакивают на центр сцены мешок.
Интеллигент. Господи, что это?!
Женщина
с
ребенком.
Вы
что
теперь
картошку
хотите
продавать?! У нас ещё есть. Нам хлеб нужен.
Помощник. То есть как что это? (недоуменно смотрит на
Женщину) Разве не узнаёте?
Студент. Лично я его в первый раз вижу.
Женщина. Тише Машенька, тише. Картошка то нам на что?
Городовой. Картошка значит… (Студенту) А ну признавайся,
это ты третьего числа приволок сюда бомбы под видом мешка с
мукой. Мы давно за тобой следим. Расплодилось вас последнее
время. «Земля и воля». «Хлеб и народ».
Студент. Да, «Хлеб и народ»! Но никаких бомб я сюда не
притаскивал! Сами посмотрите что там! Небось, картошка и есть!
Городовой.
Я
тебе
сейчас
такую
«картошку»
задам!
(Накидывается на Студента)
Помощник. Господин городовой! Господин городовой!
Женщина с ребенком. Ой, Боженьки, убивают! Что ж вы
делаете!
Интеллигент.
(разнимает
их,
Городовому)
Остановитесь!
Посмотрите
на
себя!
Как
вы
можете
обвинять
совершенно
невиновного, бездоказательно! Это сатрапство! Он студент! Он
борется за свободу народа… и его хлеб и труд! Но политическими
методами! Вы накинулись на беззащитного мальчишку с кулаками.
Студент. Они все так с нами поступают. Это деспотизм,
который падёт!
Интеллигент. Это наш город.
Городовой. Ваш, ваш, все тюрьмы ваши. Вы у меня оба с
кандалами! В Сибирь! (собирается снова накинуться).
2
Из подсобки раздаётся стук в дверь.
Гражданин за Столиком. Забыли... Ничего... я тут посижу...
А Леонид Андреич, небось, шубы не надел, в пальто поехал... Я-то
не поглядел... Молодо-зелено! Жизнь-то прошла, словно и не жил.
Городовой. Кто это?
Интеллигент. Кажется, это Чехов.
Городовой. Чехов?
Стук раздаётся повторно.
Лавочник. Выпустите меня! Эй, кто там меня запер!???
Женщина с ребенком. Какой же это Чехов. Это же Филипп
Акимыч. Хозяин лавки. Тише Машенька, Тише…
Затемнение
Рассказчик
- Я ушёл с крыши. Запах крови меня раздражает. А там он
стал слишком сильный. Поэтому оттуда я перебрался на бульвар.
Рассказчик, встаёт и продолжает своё путешествие.
- Да в этом городе много крови. Крови живой, текущей по
венам, по стволам деревьев, по снегу, только что пролитой крови,
крови застывшей в жилах. И крови уже впитавшейся в землю,
ставшей почвой для деревьев, крови пропитавшей асфальт, крови,
разбавившей реку. Наверное, нет здесь кусочка земли, не политого
хоть раз чьей-то кровью.
Концентрация здесь её на квадратный
сантиметр, наверное, самая плотная на земле. Сколько здесь было
нашествий, войн, революций. Мы ходим по этому городу и не
задумываемся, что это место чьей-то гибели. Или что ваш дом
стоит на кладбище восемнадцатого века. Или наталкиваемая на куб
на бульваре, а это оказывается могила мальчика, погибшего в
революцию, сто лет назад…
Рассказчик подсаживается к Гражданину за столиком, и
прикуривает у него.
- Почему когда мы оказываемся на кладбище, на «официальном»
кладбище,
мы
сразу
становимся
преисполнены
торжественной
почтительностью к усопшим. А когда идём по городу, не вспоминаем
наших прабабушек и прадедушек, да или просто какого-нибудь
парня, который шёл после смены трудовой и получил ножичком под
бок. Да и не обязательно получил, может просто шёл домой и
наслаждался красотой этих улиц.
2
Та же лавка, слега изменился интерьер, но по сути всё
осталось прежнее. Разноцветные коробочки сменились одноцветными,
пирожные - одинаковой колбасой за 40 копеек. За столиком все так
же одинокий мужчина, пьет, только уже не абсент, а пиво, курит.
Столики тоже уже не «сидячие», а «стоячие». В центре зала стоит
мешок.
Все находятся в зале.
Милиционер. Гляди, Сенька, чтобы понять, кто это сделал,
надо допросить всех по очереди и понять мотив. У кого есть мотив
– тот и сделал это. (закуривает) (всем присутствующим) Так
граждане, попрошу сохранять тишину и спокойствие, никому не
расходиться.
3
Помощник. Товарищ следователь...
Милиционер. Да, Сенька?
Помощник. С кого начнем?
Милиционер. Та с жертвы и начнём! Это так часто бывает!
Инсценируют, а потом недостачу пишут. (садятся на стулья.
Допрашиваемые подсаживаются к ним.) Учись, Сенька, пока я жив.
(Коренному лавочнику). Так, Израиль Филиппович, скажите, у вас
украли батон хлеба?
Коренной. Да, да точно так!
Милиционер. Один?
Коренной. Ну, два или три… Я точно не помню.
Милиционер. Сколько? Сколько? Израиль Филиппович, а вы в
партии не состоите?
Коренной. Вспомнил! Один! Точно один! Да. А в партии… не
берут, но я сочувствующий. Очень.
Милиционер. Израиль Филиппович. А может это вы сами и
подрезали у себя хлебушек. Времена сейчас тяжелые. Все для
трудового фронта. А вы тут понимаете, хлебушком приторговываете.
Соблазн-то велик у государства батончик умыкнуть, а Израиль
Филиппович?
Коренной. Да как же… я же… кто же… Я же коренной москвич, в
девятом поколении. Не мог я.
Милиционер. Знаем мы вас коренных. Город свой любите, а на
стройке канала, на благо любимого Города, не хотите потрудиться?
Интеллигент. Да как вы можете? Он же пожилой человек!
Женщина.
Устроили тут вокзал… Порядочную даму держат
взаперти. Мне душно. Скоро нас отпустят, товарищ милиционер?
Помощник. Это она украла, точно Вам говорю, товарищ
следователь.
Милиционер. Погоди Сенька. Красота не повод для воровства.
А вы присаживайтесь. Мадам. Кто вы? Как здесь оказались?
Женщина.
Зовут меня Марья Николаевна.
Служащая бюро
ГлавПечатьПотреба. Сюда пришла за хлебом.
Милиционер. Мы и так видим, что вы сюда за хлебом пришли.
Только сумочку свою покажите. Хлебушек-то у вас поди и есть.
Тянет на себя сумку из сумки вываливаются карточки на хлеб.
Милиционер. Эх ,Марья Николаевна. Вы же служащая. Хлеба-то
у вас нет, а вот карточек…
Женщина. (плачет) Мне детей кормить надо, трое их у меня,
девочек. Послушайте, я же ничего плохого не сделала.
Милиционер. А кто карточками торговал?
Помощник. Товарищ следователь, мы же здесь по другому делу.
Милиционер.
А
ты
не
видишь
Сенька,
какие
здесь
антисоветские факты происходят?
Интеллигент. Что вы здесь устроили? Довели женщину до слёз.
Как вы с ней обращаетесь. Это же женщина.
Студент. Разговорился тут, сомнительный элемент.
Милиционер. Вижу что не тумбочка. (Помощнику) Кажется,
Сенька я понял, кто это сделал.
Помощник. Студент?
Милиционер. (Студенту) Вы, товарищ Студент, где работаете?
Студент. Метростроевец я.
4
Милиционер. Не он Сенька, зачем трудовому человеку хлеб
красть.
Женщина.
Да не чем я не торговала. Это я себе, мне детей
кормить надо.
Интеллигент. (Успокаивает её) Не переживайте, это какое-то
недоразумение.
Студент. Ой, успокаивает он её, вы посмотрите только.
Небось, они вместе и сговорились.
Помощник. (Милиционеру) Товарищ следователь, а может он
подозрения от себя хочет отвести.
Милиционер. Не лезь вперед батьки, Сенька. (громко) а
отведи-ка лучше гражданина интеллигента в отделение. А я тут с
барышней побеседую, насчёт преступного сообщества.
Интеллигент. Как? За что?
Студент.
Правильно,
так
их,
а
то
наплодилось
тут…
антисоветчина! Формалисты!
Коренной. (вдруг начинает рыться в мешке) Ой, нашел!
Кажется, нашел я хлеб, батон недостающий-то.
Милиционер. (Помощнику) Погоди Сенька. (Коренному) То есть
как, хлеб?
Коренной.
Совсем
забыл,
я
его
сюда
упрятал,
чтобы
перерасхода не было, и забыл!
Женщина. Я же говорила, товарищ милиционер, а вы меня к
этому антисоветчику приплели.
Интеллигент. Как же вы…
Помощник.
Так,
выходит,
никто
не
виноват,
товарищ
следователь?
Милиционер. Запомни Сенька, невиновных граждан не бывает. К
тому же у нас план, за невыполнение которого нас не то что на
канал, пошлют туда, откуда… в общем, Сенька берём, этого
интеллигента и уходим спокойно. Ему даже полезно будет пару лет
мускулы понаращивать и мозги прочистить. В конце концов, совесть
поимей! Есть у тебя совесть? Он дело трудового народа разрушить
может. Наше дело, понимаешь?
Помощник. А как же справедливость?
Милиционер. Сенька, не нам решать справедливо это или нет,
а суду рабочих и крестьян. Тебе же ясно сказали – антисоветчик.
Не наше, это собачье дело, пойми ты…
Сын Гражданина за Столиком. Собака...
Помощник. А тот за столиком? А он не?…
Милиционер. Сенька, был бы он — давно б его допросил. Нет,
не он, я его с детства знаю. Писатель он. Мужик хороший, хоть и
пьющий. Про рабочих пишет! А потом ты же не хочешь, чтобы с нас
по партийной линии взыскали?
Помощник. Да Бож.. в смысле, просто упаси.
Милиционер. Вот и не «паси». Я сюда с детства хожу. А тут
такое дело. Не можем мы это заявление без внимания оставить.
Сын Гражданина за Столиком. Собака!... Где моя собака!?
Затемнение
Рассказчик
5
- Его собака уже давно в метро... Возможно, сидит гденибудь на «Площади Революции», и сотни людей каждое утро
потирают ей нос «на удачу…»
Рассказчик, встаёт из-за столика. Опять продолжает своё
путешествие.
- А помнит ещё кто-нибудь Город без рекламы? Вот представь.
Стоишь ты возле Пушкина, смотришь направо, и не режет тебе глаз
какая-нибудь реклама, какой-нибудь Колы. А здание издательства
не занавешено сеткой, на которой висит изображение
телевизора,
который из миллионов проходящих здесь, всё-равно никто не
купит. А перспективу улицы не нарушают прямоугольники рекламных
щитов. А я видел, лет пятьдесят назад, когда Город ещё бы
городом.
В детстве, в школе всегда пичкали русской литературой. А
хотелось зарубежной, она казалась таинственной, загадочной,
полной новых историй. Такими же казались европейских города,
которые, как тогда казалось, сплошь состояли из башней и шпилей.
Даже в названиях романов – «Сбор па-РИЖ-ской Богоматери », «Тиль
Улен-ШПИ-гель», даже в тут были таинственные башни и острые
шпили.
Однажды утром я гулял по этому Городу. Я посмотрел поверх
крыш и увидел башни и шпили, из которых он состоит.
3
Та же лавка. Снова произошли изменения в интерьере, а,
главное, по сути. Теперь здесь ремонт. Сбоку валяется вывеска
«Михайловъ и сыновья». Вместо неё приготовлена к водружению
вывеска «Мехи и Золото». Полки с продуктами частично сняты.
Столы сдвинуты совсем в угол. В зале стоит и валяется несколько
манекенов. В центре зала - тело в современном костюме. Чуть в
стороне мешок.
Все персонажи в таком же положении как были в
прошлой сцене.
Полицейский.
Так, всем оставаться на своих местах, у вас
есть права… тьфу ты забыл что там дальше. Ну ладно. Короче.
Права у вас есть.
Интеллигент. Здесь никогда никого раньше не убивали, Я знаю
про свой дом много, но такое впервые.
Помощник. А вы и есть один из участников движения
«СтройКонтроль»?
Интеллигент. Да, именно. Мы боремся за спасение города от
варварского разрушения и от преступной реконструкции. Этот дом…
Женщина. Господин дознаватель я здесь уже три часа торчу.
Вы меня не отпустите?
Полицейский.
Послушайте, сейчас мы разберёмся, что тут
случилось и всех отпустим.
Помощник. Что, опять всех допрашивать?
Полицейский.
Да нет, вызовем сейчас ОМОН и в отделение.
Там и разберёмся со всеми.
Помощник. Ну да, это логичнее.
Студент. Опять в отделение. Второй раз уже забираете на
неделе.
Помощник. А первый раз за что?
6
Студент. За демонстрацию.
Помощник. Протеста?
Полицейский. Поддержки?
Студент. Да нет. Своего тела. В нетрезвом виде.
Помощник. (прохаживается по комнате) Арсений, дело тут
ясное. Сейчас они будут здесь тебе лапшу на уши вешать, про
демонстрации,
реконструкции.
Это
последние
жильцы
дома.
Остальных уже выселили. Он им газ отключил, вот они его и
грохнули.
Интеллигент. Тут раньше, булошная была…
Полицейский.
Раньше много чем чего было, теперь городу
развиваться надо. Ты уже связался (спотыкается о мешок) чёрте
что навалили…
Помощник. (с наладонником в руках) Связь что-то барахлит.
А, может, тот в углу?
Полицейский. Я его знаю он сценарист, навряд ли… Посмотри,
что в этом мешке?
Помощник. Что-то шевелится.
Развязывает мешок. Из него вылезает Приезжий.
Приезжий. Слушай, зачем связали, а?
Полицейский.
Вы кто?
Вставайте,
вставайте,
подарок
новогодний.
Приезжий. Я новый владелец.
Полицейский.
Как уже так быстро? А как же Ричард
Израилевич?
Приезжий. ДА, Да у нас всё быстро. А Ричарда Израилевича,
постиг несчастный случай.
Полицейский. Так значит вы в курсе?
Приезжий. Нет. Ничего не знаю!
Полицейский. Имя. Фамилия. Отчество.
Приезжий. Лаврикидзе-Оглы. Армен. Иванович.
Помощник. Сейчас пробью по базе. (Смотрит на наладноннике.)
А да это наш старый знакомый! Лаврикидзе-Оглы. Армен. Иванович.
Он же «Бибигон». Три срока, восемь штрафов и неуплата налогов!
Приезжий. Э! Штрафы не считаются!
Полицейский. Считаются-считаются! Вы узнаете это тело?
Приезжий. Где то видел его… что-то знакомое…
Полицейский. Вот и я говорю. Заказик-с на новый год?
Приезжий. Какой заказик-с?
Полицейский.
Ну,
какой-какой?
Взяли,
не
поделили
магазинчик или лавочку, или что тут? склад планировали хозяева
сделать? Вас конкуренты и наняли, а вы на радостях и напились.
Пойдём, Арсений, кажется, мы раскрыли дело!
Приезжий. Постой, постой, Дорогой начальник. Слушай. Я уже
отошел от дел! Мирным бизнесом занимаюсь! Кстати, Лавка эта ваша
– моя теперь! Я здесь Ювелирно-Меховой Салон сделаю!
Помощник. Господин дознаватель, да это же он!
Полицейский. Кто он?
Помощник. Он его…
Приезжий. Нет не я! Совершенно не! Я мирно пришёл документы
подписать. Всё мирно подписали. Потом на него случайно полка
упала. Я его решил беспокоить. Устал человек – пусть полежит. А
потом на меня тоже какая-то полка налетела и в мешок сунула.
7
Полицейский.
(начинает
истерить)
Какая
полка?
Какаой
налетел? Кто вас прибил! Конкуренты или просто дворник какойнибудь?
Или…
кто
вообще
может
объяснить,
кто
это
мог
сделать!!???
Приезжий. Не знаю! Конкурентов устранил! С Дворниками
дружу! Земляков много, подкармливаю! Не помню!
Полицейский.
Ну, кто-то же вас прибил?! Ну, что ты
вылупился как баран на новые ворота!? Нафига ты тут появился,
если даже не можешь объяснить, что здесь произошло!? Что здесь
вообще было! Нафига он тут вообще всё перестраивал?!
Внук Гражданина за Столиком. Я могу объяснить!
Полицейский. Ты? Ты кто? А что молчал?
Внук Гражданина за Столиком. Да я так… Вы не спрашивали.
Полицейский. Так кто мог его убить?
Внук Гражданина за Столиком. Могли… могли жильцы, мог… мог
приезжий… я мог… да вообще мог кто угодно!
Полицейский.
Так
значит
это
террористическое
бандформирование по разжиганию межнациональной розни!?
Внук Гражданина за Столиком. Да, нет, они просто за хлебом
стояли, а купить его в центре уже негде, не купишь… (пауза) Но
это не они были.
Помощник. А кто?
Внук Гражданина за Столиком. Я не знаю
Полицейский. Ты же сказал, что знаешь?
Внук Гражданина за Столиком. Имени не знаю, видел только
его внешне, заходил, спросил хлеб…
Приезжий. А да зашёл после меня какой-то проходимец. Про
какой-то мешок спрашивал.
Помощник. Как он выглядел?
Внук Гражданина за Столиком. Я запомнил только, что он был
в шляпе, пальто и замотанный шарфом. Это всё, что я запомнил.
Приезжий. Да! Да! В шляпе и пальто был!
Полицейский. Так это он его?…
Сын Гражданина за Столиком. В мешок, да. Нахамил он ему,
тот в мешок его и сунул. А на Ричарда Израелевича, полка сама
упала.
Полицейский.
К чертовой матери! Мне это надоело!! Пошли
Арсений! Отменяй ОМОН и пошли!
Приезжий. А как же Я?
Полицейский. Вы! Вы живы?
Приезжий. Жив…
Полицейский.
Вот и живете себе на здоровье, не хамите
посторонним,
Приезжий. Да что вы товарищ начальник, такого человека и в
мешок! Я же гость, приезжий…
Полицейский. Я сам приезжий… Продайте лучше людям хлеб.
Приезжий. У меня нет хлеба, золото есть.
Полицейский. А на золото лицензия есть? А то конфискуем.
Приезжий. Понял, понял! Сейчас организуем! Кому хлеб
свежий, элитный, со стразами!
Полицейский.
Арсений, собирай манатки и пойдём, у нас
дежурство окончено. А, следовательно, что?
Помощник. Что?
8
Полицейский. Что-что… Граждане могут спать спокойно.
Помощник. А если…
Полицейский.
А если будут сверхурочные, то ещё подежурим.
Пойдём.
Затемнение
Рассказчик, продолжает своё повествование.
- У меня есть теория, что окружающая человека среда
развивается с ним. Сначала была деревня, потом появился город.
Город... Город всегда воевал с Деревней, он выдавливал людей из
деревень и притягивал, как магнит, в свои узкие стены улиц. Но
он любил её. Пастораль... А потом появился Мегаполис. И
Мегаполис начал воевать с Городом, выдавливать Людей из него. Но
в этих отношениях уже нет любви. Просто поток людей, поток
машин, поток информации... Город жив, он сопротивляется, ведет
партизанскую войну.
Стоит свернуть с магистралей Мегаполиса, и ты сразу
оказываешься в одном из городов, где есть знакомые лица, где
время течёт в десятки раз размереннее. Здесь живут люди, здесь
есть булошные, здесь есть рюмочные, здесь есть книжные лавки...
здесь есть деревья...
Рассказчик, встаёт, идёт дальше.
- Я сворачиваю в переулки. Я вижу, как два служителя закона
выходят из старой лавки. Внутри некоторая суета. Кто-то продаёт
покупателям хлеб, помощник лавочника устанавливает манекен в
модной шубе, обнимающий свежую булку…
Дохожу до конца бульвара, оглядываю площадь и сворачиваю на
Бронную, иду по ней недолго.
Шум метели.
Никого
нет.
Одинокий
автомобиль.
Желтооранжевый свет фонарей. Стеклянные ото льда деревья, сугробы в
человеческий рост. Под серым снегом лёд.
Рассказчик едва не
поскальзывается, но ему удаётся
сохранить равновесие.
- Сворачиваю во двор, попадаю на Спиридоновку.
Дворник! Бог метлы! Долгожданный спаситель, может, ты
расчистишь своей среднеазиатской рукой эти завалы...
Да кажется это мой знакомый! Юрий Ми... нет, не знаю его.
Гость столицы. Впрочем, тот знакомый тоже был родом из других
мест.
Часто встречаешь здесь призраков знакомых. В этом Городе,
как ни крути, много знакомых лиц. В той булошной, которую я
прошел, тоже были знакомые.
Была и у меня когда-то в этом Городе «лавка», только давно
это было... и не правда…
Москва
Январь 2011
9