русский путешественник в Латинской Америке

К.Р. Буйнова (аспирант исторического факультета МГУ)*
Вл. Крымов – русский путешественник в Латинской Америке.
Аннотация: Статья посвящена путешествиям Владимира Пименовича Крымова, русского
писателя и предпринимателя, по странам Латинской Америки в начале XX века. Вдали от дома
В.П. Крымов искал новую «атмосферу», но неизбежно находил в ней русские мотивы. В путевых
заметках писатель тщательно фиксировал свою реакцию на экзотическую действительность,
сравнивал «наше» и «чужое»; и размышлял о смысле и цели путешествий.
Ключевые слова: Владимир Пименович Крымов, русские путешественники, Латинская Америка
Vladimir Krimov – Russian traveler in Latin America.
By Christina Buynova
Summary: The article is dedicated to Vladimir Krimov, Russian writer and businessman, and to his
journeys to Latin-American countries at the beginning of XXth century. V. Krimov kept travel writings
in which he described his perception of a different reality, compared “us” and “them”, coming to the
conclusions about the sense of a travelling. Looking for a new “atmosphere”, as he called it, he came to
finding himself as a Russian traveler.
Keywords: Vladimir Krimov, Russian travelers, Latin America
* Буйнова Кристина Романовна, тел. +7 926 1447771, e-mail: [email protected]
1
Вл. Крымов – русский путешественник в Латинской Америке
Владимир Пименович Крымов (1878 – 1968), русский писатель, журналист, издатель,
путешественник и предприниматель, был талантлив и практичен во всех сферах своей
деятельности. Современники (преимущественно эмигранты-литераторы) не стеснялись ругать
богатого дельца за бессердечие и скаредность, а писателя в его лице – за посредственность. Для
советской публики Крымов был «разоблачен» в образе Парамона Карзухина в булгаковской пьесе
«Бег», что на долгие годы обеспечило ему репутацию стяжателя, продавшего душу за доллары.
Все это отнюдь не привлекало внимания исследователей к жизни и творчеству В.П. Крымова. В
2007 г. вышла статья В. Крапивина, в которой автор объясняет, что Крымов заслужил нелюбовь
эмигрантской диаспоры за вполне понятное нежелание публиковать все, с чем «страждущие»
приходили к нему на поклон как к богатому издателю. Больше серьезных работ о В.П. Крымове
не выходило.
Родившись в Динабурге Витебской губернии в семье выходцев из староверов и прожив все
детство и юность в нищете, Владимир Крымов вознамерился стать богатым; выбрался в Москву,
окончил Петровско-Разумовскую сельскохозяйственную академию, переехал в Петербург и
занялся коммерцией. Попутно он начал делать себе имя в журналистской среде; в 1913 – 1917 гг.
издавал фешенебельный «журнал красивой жизни» «Столица и усадьба». С начала карьеры
писатель подписывал свои произведения «Вл. Крымов». Предпринимательская жилка заставляла
Крымова часто перемещаться с места на место – свои первые дальние путешествия он совершил в
качестве представителя каучуковой фирмы «Проводник»1 - так, для заключения сделок с
крупными плантаторами, он в первый раз попал в Латинскую Америку. Талант и
востребованность литератора позволяли регулярно публиковать путевые заметки в печати.
Впервые В.П. Крымов исколесил Европу и Америку в 1908 – 1909 гг., в возрасте тридцати лет.
Последующие поездки бывает трудно определить точно: остается неясным, где кончается
предыдущая и начинается новая. Постоянные разъезды не только не мешали, но и способствовали
его предпринимательской деятельности, а публикация путевых заметок никогда не превращалась
для практичного дельца в долгое и мучительное редактирование: каждая такая книга напоминала
сброшюрованные под одной обложкой фельетоны и заметки. При этом Крымова-литератора
невозможно укорить в недобросовестности. Его путевые очерки были именно тем, чем должны
были
быть
для
любопытствующей
публики:
легкой,
но познавательной
литературой
развлекательного характера, с хорошим чувством юмора, приключенческим содержанием,
бытовыми анекдотами и интересными общими размышлениями. Сам В.П. Крымов называл этот
жанр «путевыми впечатлениями»2.
1
2
Крапивин В. Путешествие вокруг света на золотом тельце. – Кентавр. Исторический бестселлер. 2007, № 3.
Крымов Вл. Богомолы в коробочке. Берлин. 1921. С. 5.
2
Чаще каких бы то ни было В.П. Крымов описывал путешествия по Новому свету, прежде
всего по странам Латинской Америки. В 1912 г. он выпустил книгу «О рулетке Монте-Карло,
Южной Америке, гастрономии, модах и о прочем»3, где в форме небольших рассказов были
собраны разрозненные воспоминания о поездке 1909 г., в основном южноамериканские сюжеты.
Следующее дальнее путешествие (1913 г.) – теперь уже по центральноамериканским странам, –
было описано в книге «В стране любви и землетрясений»4. Возможно, любовь писателя к этому
региону объясняется его дальностью – в прямом и переносном смысле – от России. Ведь «именно
в путешествии, как можно более далеком, с наибольшим количеством новых впечатлений,
получается отдых нервам, уставшим от петербургского съедания друг друга», - писал он еще до
революции5. В 1917 – 1920 гг. Крымов дважды объехал вокруг света и, в конце концов, не
вернулся в Россию*. Показательно, что в эмиграции, «оторвавшись» от дома, он перестал
совершать крупные путешествия. При этом до конца его долгой жизни возраст не ограничивал
его предпринимательской энергичности, как постепенное ослепление не мешало ему писать
романы. Некоторые обобщения и размышления о былых приключениях можно найти в книгах
Крымова разных лет, проведенных в эмиграции: «Богомолы в коробочке», «Обрывки мыслей» и
«Из кладовой писателя»6. Для всех трех книг характерна намеренная бессистемность; они в
большей степени, чем ранние путевые записки В.П. Крымова, отражают перемены в его
мышлении, гибкость ума и склонность к рефлексии.
Как личность В.П. Крымов не переставал эволюционировать, пересматривать свои взгляды
и подвергать строгой критике собственные сочинения. В 1938 г. он писал: «Мои книги путевых
заметок считались интересными, но когда я теперь, через несколько лет, стал вычеркивать из них
неоригинальное, не то, что я сам видел, слышал или выдумал, а вычитанное в разных английских
книгах – вычеркивать пришлось много». Вне контекста эти слова ставят под сомнение ценность
произведений Крымова*. На самом деле это заявление – прелюдия к рассказу о поездке на родину
Шекспира, в Стратфорд-он-Эвон.
Проводник
всю
дорогу «сыпал
анекдотами, где-то
вычитанными и крепко зазубренными», развлекая обыкновенных туристов и раздражая опытного
Крымова. «Для того чтобы это узнать, не нужно ездить сюда», - объяснил он. Обиженный
проводник спросил, что же тогда интересует путешественника. «Атмосфера», - просто ответил
тот7. В этой формулировке – и содержание, и значение путевых заметок Владимира Пименовича.
Крымов Вл. О рулетке Монте-Карло, Южной Америке, гастрономии, модах и о прочем. СПб. 1912.
Крымов Вл. В стране любви и землетрясений. Пг. 1915.
5
Там же. С. 3.
*
В 1921 г. В.П. Крымов поселился в Берлине и продолжал заниматься бизнесом, а после прихода к власти нацистов в
1933 г. он переселился в Париж.
6
Крымов Вл. Богомолы в коробочке. Берлин. 1921; Крымов Вл. Обрывки мыслей. Берлин. 1938; Крымов Вл. Из
кладовой писателя. Париж. 1951.
*
В статье В. Крапивина таким образом иллюстрируется эволюция взглядов В.П. Крымова (что само по себе верно), в
то время как этот эпизод «Обрывков мыслей» говорит как раз об обратном: о сохраняющихся установках Крымовапутешественника.
7
Обрывки мыслей. С. 7 – 8.
3
4
3
То, что было написано им в 1909, 1913, 1920-х годах – «было написано под свежим впечатлением,
«по атмосфере»8. Если вспомнить, что писатель предпочитал публиковать заметки без серьезной
редакции, то ценность их как специфического жанра источников личного происхождения еще
более возрастает.
Как было сказано выше, изначально целью поездок В.П. Крымова в Латинскую Америку
было предпринимательство. И все же не об этом он пишет во всяком вступлении к путевым
заметкам: «…Как поднимает и дух и тело это стремление туда, к чужим, какое большое высокое
чувство эта смелость, сознание своего превосходства среди новых условий и новых чужих людей,
уменье приспособиться быстро к новому окружающему»9. Заявления Крымова о том, что он
собирается в Америку – «отдыхать», обыкновенно воспринимались как шутка 10. Думается, что в
предпочтении Нового Света было что-то и от неосознанного желания эпатировать, свойственного
сословию предпринимателя. В.П. Крымов ценил чужой опыт, много читал и тщательно готовился
к каждому новому путешествию. Помимо «английских книг», о которых говорилось выше, он
черпал информацию о Латинской Америке из внушительного труда А.С. Ионина** «По Южной
Америке»; всюду возил с собой не раз читаную книгу Реджинальда Инока «Тайна Тихого
океана»11. Кроме того, В.П. Крымов упоминает о Майн Риде, Фениморе Купере и Густаве
Эмаре12; пишет о «Сокровищах Монтезуму»***, покоривших его воображение еще в детстве.
Еще больше молодого писателя впечатлила реальность. Среди его заметок, посвященных
первому путешествию, есть примечательный рассказ о русском консульстве в Рио-де-Жанейро,
написанный «с искренней горечью» и досадой за отечество: «Мы — Россия, великая держава, 160
миллионов людей. Посланник у нас один на всю необъятную Южную Америку… О нас
забывают, как мы забываем о них...» Досада за отечество была вполне оправдана. По словам
Крымова, только чудом ему удалось отыскать консульство в «каком-то закоулке, узеньком
грязном переулочке. Дверь без звонка, рядом пивная». Дверь путешественнику открыл «жирный
грязный португалец». «Поднялся наверх. На стене, выбеленной клеевой краской, рваная бумажка,
засиженная мухами, с надписью чернилами, может быть и карандашом, - «Русское консульство»,
при этом «ство» оторвано, а на закрытой двери, тоже на рваной бумажке - «Открыто от 9 до 10
часов утра» (?). Ни дощечки, ни герба, ни даже звонка, только грязная, скрипучая, заставленная
кузонными шкапами лестница... Мне стало глубоко обидно»13.
Там же. С. 13.
О рулетке. С. 59.
10
В стране любви. С. 3.
**
Александр Семенович Ионин был русского посланника в Рио-де-Жанейро в 1883 – 1889 гг., выступил инициатором
и исполнителем установления дипломатических отношений с рядом южноамериканских стран; объездил весь
континент и издал свои путевые записки «По Южной Америке» в трех томах в 1892 — 1902 гг. В.П. Крымов
ссылается на него в книге «О рулетке…», с. 90.
11
Богомолы. С. 205.
12
О рулетке. С. 290.
***
Имеется в виду «Дочь Монтесумы» Генри Райдера Хаггарда.
13
О рулетке. С. 101.
8
9
4
Раздосадованный предприниматель, тем временем, во всем находил возможность для
русского экономического присутствия в Южной Америке: «Для торговли это сейчас золотое дно.
Многое могли бы сделать и мы из России, лишь бы инициатива». «Все строится и создается
лихорадочно. Мы тоже могли бы принять участие, как англичане, французы, немцы…», настаивает Крымов и приводит свои расчеты о возможном ввозе в Южную Америку ситца,
металлов, кустарных изделий, угля, леса, «и даже хлеба (в Бразилию), - и еще может быть
рабочих на сезон уборки урожая в Аргентине, в нашу зиму. Такое пароходство не политика, а
выгоднейшее торговое дело, это совершенно ясно из цифр». Проведя обстоятельные подсчеты по
бразильскому экспорту кофе, Крымов выразил сожаление, что Россия покупает его через
посредников-немцев. Между тем он трезво оценивал положение дел, художественно описывая
местные предрассудки о русских: «Между прочим посылали агента и в Россию, приучить к кофе
русского мужика, но агент донес, что «русский народ настолько дикий, что на них словами
воздействовать нельзя», а пьют русские «только водку и чай с тараканами вместо сахару!» Да и
какое, возмущался Крымов, «могут тут иметь понятие о России, когда они никогда и флага
нашего не видели. Заходят сюда финляндские парусные суда, но что хорошего они скажут о
нашем отечестве?!» Коммерческий пыл Владимира Пименовича угас после того, как оказалось,
что никого в процветающем Новом Свете не интересуют каких-то 10 – 15 % прибыли от годового
товарообмена с Россией14. В описании последующих поездок Крымов-предприниматель уступает
место
Крымову-писателю;
предпринимательский
лейтмотив
сменяют
наблюдения
профессионального путешественника. В Центральной Америке все его внимание было поглощено
местным населением и его образом жизни.
Будучи в Коста-Рике и Гватемале, путешественник описывает индейцев, которые «давно
примирились с белыми и просят только об одном: чтобы их не трогали в лесу и, главное, не
давали им гражданских прав, равенства с белыми». Кратко описывая их быт и обычаи, Крымов
заключает, что «в их жизни и обычаях много поэзии, много, может быть, непонятного нам,
европейцам». Любопытно, что в погружении в экзотику писатель отождествляет свою культуру с
европейской, хотя обычно ему свойственно говорить о русской душе и поиске себя. С другой
стороны, здесь же, в культуре изолированных от европейской цивилизации народов, он находит
нечто вечное и непреходящее. Выяснив, что у индейцев Таламанка наследует не сын короля, а
сын старшей сестры короля («потому что сын короля может быть случайно и не королевской
крови, в жилах же сына сестры короля - безусловно королевская кровь»), Крымов констатирует:
«Мир, видимо, искони таков. Жены искони изменят мужьям, даже и у индейцев Таламанка!»15.
В записках с Кубы Крымов рассказывает о толпах негритят, бегающих за ним по улицам.
«Все голое, грязное, горланит и очень мило улыбается, скаля зубы». Кубинские женщины
14
15
Там же. С. 100, 102-103, 116, 129, 138.
В стране любви. С. 139 – 141.
5
произвели на писателя комичное впечатление из-за привычки даже «пять угольков или один
апельсин» носить на голове. Под ныне неполиткорректным определением В.П. Крымов, как и его
современники, понимал в первую очередь население Кубы и некоторых других стран. Как
расовый признак, цвет кожи, конечно, тоже обращал на себя внимание и служил объектом для
шуток, впрочем, вполне безобидных. «Тут все оттенки, и человек чуть-чуть светлее ваксы уже
считает себя белым. Я беседовал с черной леди, так, приблизительно, цвета жареного кофе. Она
говорила: “Мы, белые…” <…> Несмотря на культуру, негру нет-нет да и вспомнится дедушка из
лесов Центральной Африки, из какого-нибудь Тимбукту или Конго, который еще гонялся с луком
за белыми миссионерами и ел их жареными. Но это изредка, - вообще негры очень мирный и
хороший народ». Больше всего коренное население удивляло Крымова своим размеренным
образом жизни. «Спросите негра – который час? – он непременно расхохочется, если в этот
момент не надо работать. Негру весело в любой самой невозможной обстановке, лишь бы не
работать»16.
Любопытно, что писатель часто обращается к сравнению правового положения черного
населения в разных концах Нового Света: «в Южной Америке негр полноправный гражданин, в
Северной – он получеловек». Исколесив Соединенные Американские Штаты, Крымов – Крымов,
которого обездоленные русские эмигранты обвиняли в поклонении доллару, – еще в 1910-х гг.
сокрушался, что «американцы знают только одного Бога – «business» – и стремятся навязать его
южным соседям. В «караибские страны», где он обнаружил «всегда яркое солнце, тепло, много
чувств и любви» – «придет … американский business – все станет холоднее…»17.
Противопоставление «лязга долларов» и любви служит рефреном в заметках о
центральноамериканских странах: «Таким глупым кажется [здесь] американский бизнес, и так
хочется вместе с милыми санхозцами* взять от жизни лучшее, что она дает – любовь… <…>
Когда американцу из южных штатов Сев. Америки становится невтерпеж его business, он едет в
Коста-Рику. Здесь всегда найдется прекрасная сеньорита, на которой можно тотчас же жениться и
забыть обо всем для любви». Экономические проекты на Кубе, в Коста-Рике и в Гватемале не
посещали и В.П. Крымова. И только отсутствие русского представительства в этом регионе
ранило сердце патриотичного дельца: «Раз заговорил о консуле, надо оговориться. Если консул,
то непременно знающий и любящий Россию и с приличным собственным гардеробом. А не
такой, с каким портные предъявляют судебные иски за брюки, как это было в одном из городов
Южной Америки. Если нет приличного, лучше совсем не надо»18.
Русское присутствие, выражавшееся в отсутствии, приносило свои плоды: в сознании
населения Россия была «чем-то громадным, далеким и неведомым», а в редакциях местных газет
Там же. С. 91, 93, 95 – 96.
Там же. С. 21, 89, 93, 107.
*
Жители Сан-Хосе – К.Б.
18
В стране любви. С. 126, 131, 136.
16
17
6
к Крымову «отнеслись, как к пришельцу с того света». В тех же газетах в первый день
пребывания в Коста-Рике в августе 1913 г. путешественник прочел ошеломляющую новость: «в
России бастует 600.000 тысяч рабочих, урожай поэтому некому собирать (?), условия
правительства бастующие решили не принимать (??)»19.
Если российская политика для кубинцев, костариканцев и гватемальцев казалась такой же
далекой и устрашающей, как и образ нашей страны, то политика латиноамериканских стран – как
центральных, так и южных, - воспринималась писателем как оперетта. Такие страны, как Чили,
Перу, Боливию и Эквадор обыкновенно назывались в России «марионеточными» из-за своей
незначительности в мировой политике и рынке: «затерялись где-то на задворках мира и о них
забывают, даже если когда-то и знали». В.П. Крымов беззлобно называл историю этих стран
«опереточной» и описывал случай из перуанской политической практики: «Еще недавно один
губернатор смещал другого, напоивши его предварительно пьяным и вывезя обманно на берег
моря, из пределов губернаторства: иначе власти не отдавали… Трагическая судьба инков, кровь,
измены и убийства перемешались с опереткой»20.
Скепсис и даже умиление вызывала у путешественника и центральноамериканская
политика. Так, с азартом описывал предвыборные агитации в Коста-Рике: «Все восемь пальм в
«парке» обклеены плакатами с именами кандидатов в президенты. Каждый старается наклеить
своего кандидата повыше, и поэтому нужна подзорная труба, чтобы прочесть хотя самую
крупную строку на плакате». С таким же упоением Крымов рассказывает про гватемальского
президента Карбэру, который «сам себя избирает «по закону» каждые шесть лет», сгоняя
индейцев, как стада, к избирательным урнам. «Из своего дворца Карбэра самодержавно управляет
Гватемалой», и сам ужасно из-за этого страдает, потому что не может выйти из дворца – его
немедленно убьют озлобленные горожане! Из этой парадоксальной ситуации Крымов заключает:
«В этой части света еще опереточные нравы, можно без добавлений и фантазии брать фабулу и,
смотря на сцену, мы будем говорить: - Это совершенно невероятно!»21.
И хотя ни политика, ни образ жизни латиноамериканцев не напоминали даже отдаленно
привычной российской реальности, Крымов умел найти и передать словами знакомые русскому
путешественнику мотивы. В Буэнос-Айресе, как оказалось, «совсем петербургская погода», земли
Аргентины очень близки к русским степям. «Когда едешь по кампо, легко забыть, что это в
другом полушарии — совсем наша русская степь». В соседнем Уругвае «пыль по дороге совсем
наша русская, и вообще веет нашей русской степью, только она здесь ближе к экватору, теплее.
Тип уругвайского «пеона» и аргентинского «гаучо» совсем недалек от нашего казака. Это те же
дети степного приволья»22. Конечно, в этих сравнениях нет объективности, но именно своей
Там же. С. 129, 135. Все знаки препинания принадлежат В.П. Крымову. – К.Б.
О рулетке. С. 153, 156.
21
В стране любви. С. 143, 146 – 148.
22
О рулетке. С. 127, 133, 149.
19
20
7
предвзятостью они и важны. Через призму собственного восприятия путешественник смотрел на
латиноамериканскую реальность. А в этой реальности, как в зеркале, видел себя и свою страну.
«Как мила отсюда [Россия], каким сравнительно хорошим кажется все свое… Кому тесно на
родине, пошлите его на год-два в далекие страны, особенно в Америку, - с какой любовью к
России он вернется обратно…» - замечал писатель и не оставлял свое утверждение голословным,
не раз описывая с жалостью русских эмигрантов в странах Латинской Америки 23. «Как здесь
загораются глаза, начинают блестеть не то радостью, не то печалью у тех, кто и 30 лет назад
уехал из России, когда заговоришь о ней! Как здесь, вдали, все прежнее, свое, кажется милым, и
даже невзгоды прошедшего покрываются розовой дымкой!»24
В Крымове-путешественнике соединялись лирик и практик. Романтические размышления
неизбежно приводили его к выводам о приложении полученного опыта к российским реалиям.
«Ездят [русские в Америку], вероятно, только когда нужно удирать в Америку... Нам не нужно
уезжать работать в чужие страны; это немцам не хватает у себя места, нет колоний, и они мечутся
по разным углам земного шара. У нас есть колония, вся наша необъятная Русь — сплошная
колония. Работы своей столько, что голова кружится. Но ездить к другим тем более надо. Я готов
в десятый, в сотый раз писать об этом. Отнюдь не потерянное время поездка в чужие страны —
это интенсивнейшая работа и духа, и тела»25.
Источники и литература:
1. Крапивин В. Путешествие вокруг света на золотом тельце. – Кентавр. Исторический
бестселлер. 2007, № 3. http://www.cm-plus.ru/kentavr/krimov.shtml
2. Крымов Вл. Богомолы в коробочке. Берлин. 1921.
3. Крымов Вл. В стране любви и землетрясений, странные рассказы и прочее. СПб. 1914.
4. Крымов Вл. Из кладовой писателя. Париж. 1951.
5. Крымов Вл. Обрывки мыслей. Берлин, 1938.
6. Крымов Вл. О рулетке Монте-Карло, Южной Америке, гастрономии, модах и о прочем.
СПб. 1912.
В стране любви. С. 99.
О рулетке. С. 145.
25
Там же. С. 272.
23
24
8