Нефтяные сверхдоходы: плюсы и минусы

Нефтяные сверхдоходы: плюсы и минусы
Как известно, современное мировое хозяйство не могло бы
развиваться без использования минеральных ресурсов. Вместе с тем, наличие
и добыча полезных ископаемых тесно связана с политикой и имеет не только
плюсы, но и значительные минусы. Считается аксиомой, что государства,
обладающие большими запасами полезных ископаемых, востребованных на
мировом рынке, как правило, отличаются высоким уровнем концентрации
власти и собственности и слабым гражданским обществом.
На наличие взаимозависимости между количеством нефти и уровнем
развития демократии в стране указывают результаты исследовании
некоторых ученых. Профессор Принстонского Университета Майкл Росс,
проанализировав данные по 113 государствам мира за период с 1971 по 1997
год, пришел к выводу, что государства, бюджет которых базируются на
налогах, взимаемых с экспортеров сырья, как правило обладают менее
демократичными политическими структурами и менее развитым
гражданским обществом (см. [1]). По его мнению это происходит потому, что
контроль за добычей и транспортировкой полезных ископаемых
концентрируется в руках нескольких лиц, связанных с государством.
Известные экономисты Джеффри Сакс (лауреат Нобелевской
премии) и Эндрю Уорнер также пришли к выводу, что существует прямая
зависимость между запасами сырья и темпами экономического роста [2, с.
ыеномические щие свой бюджет 184]. Редактор журнала Newsweek
International, известный американский политолог Фарид Закария, в своей
книге "Будущее свободы: нелиберальная демократия в США и за их
пределами", утверждает, что сверхдоходы, получаемые от продажи сырья, не
приносят свободы населению подобных стран и не способствует позитивным
политическим переменам. Фундаментом нелиберальных демократий он
считает структуру экономики соответствующих стран, как правило,
основанную на сырьевом секторе. Лёгкие деньги, по мнению автора,
подразумевают отсутствие стимула к экономической или политической
модернизации (см. [3]).
Во всех этих государствах десятилетиями в основном существуют
авторитарные режимы, в связи с чем, крайне высок уровень коррупции и
невероятно высоко значение семейных и клановых связей. Для многих этих
государств, проводимые ими политические, экономические и иные реформы
– это не средство перехода к более высоким формам социальной и
экономической организации общества, а, прежде всего инструмент
оптимизации существующей системы, избавления ее от всего лишнего,
обременяющего и ставящие своей целью укрепление их власти. К примеру,
нефтяной бум, разразившийся в Мексике в 1970-е годы, фактически создал в
стране условия для многолетнего правления одной партии. Огромные
средства, полученные в 1990-е годы Республикой Конго за счет продажи
полезных ископаемых, были потрачены, прежде всего, на формирование и
оснащение армии и президентской гвардии. Характерная черта
экономической политики авторитарных режимов – ее ориентация на
расходные статьи бюджета, в которых наиболее велика возможность
хищения средств. Государства, имеющие репутацию коррумпированных
авторитарных режимов, как правило, необычно много для своего уровня
развития тратят на инфраструктурные проекты, в рамках которых трудно
проконтролировать обоснованность затрат. Власти также тратят огромные
средства на предотвращение формирования социальных групп, которые
могут быть независимы от них.
Попытаемся проанализировать и рассмотреть данную проблему через
призму, модного в последнее время понятия «голландская болезнь»,
учитывая, что почти все страны с богатыми природными ресурсами
заражены вирусами данной болезни. Эпидемия "голландской болезни" в
различные периоды поразили Саудовскую Аравию, Великобританию,
Австралию, Нигерию, Мексику и другие страны.
До сих пор Нигерию рассматривают в качестве классического
примера страны со всеми симптомами "голландской болезни". Первые
симптомы, свидетельствующие о появлении "голландской болезни" в
Нигерии проявились в начале 1970-х во времена военной диктатуры Якубу
Говона, правившего с 1967 по 1975 год. В этот период нефть стала основой
нигерийской экономики, особенно после очередного витка повышения
мировых цен. Финансовые поступления от экспорта нефти достигали таких
размеров, что сам Говон как-то заметил, что основной проблемой Нигерии
является “не сами деньги, а способ их потратить”. Именно тогда произошел
крах иных секторов экономики. Как показала история, Нигерия жила
иллюзиями - она ожидала все возрастающих доходов от нефтяного экспорта.
Однако цены на нефть резко упали в период с 1974 по 1975 годы, что, в свою
очередь, привело к сокращению доходов от экспорта. Тем не менее, экспорт
сырой нефти практически похоронил экспортно-ориентированные отрасли
сельского хозяйства страны. К примеру, в 1975 году правительство Нигерии,
если верить документам, произвело закупки цемента в масштабах,
превышающих производственные возможности Западной Европы и
Советского Союза. Впоследствии анализ многих строительных проектов
показал, что единственным их разумным основанием были «откаты» тем, кто
мог принимать решения о расходовании государственных ресурсов.
Примечательно, что ни Говон, ни последующие правители Нигерии Муртала Мохаммад и Олусегун Обасанджо - не удостоили своим вниманием
проблему регулирования курса национальной валюты с целью
стимулирования экспорта продукции неэнергетических отраслей экономики.
В 1978 году Нигерия, ранее купавшаяся в нефтедолларах, была вынуждена
занять средства на международных финансовых рынках. Очень скоро
Нигерия впала в полную зависимость от внешних финансовых
заимствований. Своего апогея "осложнения" "голландской болезни" достигли
в 1979 году, когда власть перешла к гражданской администрации под
руководством Шеху Шагари - тогда коррупция, неумеренное потребление и
обильный импорт поставили экономику страны в тяжелое положение.
Единственным нигерийским режимом, который, несмотря на свою
авторитарность, пытался бороться с "голландской болезнью", было
правительство генерала Ибрагима Бабагинда, правившего с 1985 по 1993 год.
Главной целью реформ Бабагинда было стимулирование развития
сельскохозяйственного сектора экономики. В результате, резко возросли
объемы экспорта таких продуктов, как какао, хлопок и каучук. Однако со
сменой власти все вернулось на круги своя [1].
Возникновение термина голландская болезнь (Dutch Disease) связана
с открытием в конце 1950-х — начале 1960-х годов в принадлежащей
Нидерландам части Северного моря, больших месторождений природного
газа. Вследствие чего, в 1970-1980 гг. производство нефти в Норвегии
выросло почти в 7 раз, в 2,5 раза — в Нидерландах и почти вдвое — в
Великобритании. Последовавший за этим резкий рост экспорта природного
газа повлёк за собой существенное удорожание национальной валюты, что
негативным образом сказалось на других экспортно-ориентированных
отраслях. Поэтому, когда речь идёт о «голландской болезни», в первую
очередь подразумевают рост реального обменного курса за счёт увеличения
объёмов экспорта одних отраслей, что оказывает негативное воздействие на
другие отрасли и на экономику в целом. Ее механизм можно описать с
помощью простой модели. Экономика страны состоит из трех секторов:
1) и неторгуемых товаров, например услуг.
Торгуемость товара не означает, что он экспортируется или
импортируется, — речь о том, что он в принципе может участвовать в
международной торговле и, значит, его цена зависит от цен на зарубежные
аналоги. Когда цена на продукцию ресурсного сектора повышается на
сколько-нибудь продолжительный период времени, рост зарплат у
сырьевиков ведет к перетоку рабочей силы из торгуемого сектора. Из-за
притока в страну долларов собственная валюта дорожает, снижая
конкурентоспособность продукции торгуемого сектора. На внутреннем
рынке он проигрывает сектору услуг, цены на которые меньше связаны с
мировыми. Ресурсный и неторгуемый сектора подавляют сектор торгуемых
товаров. То есть «голландская болезнь» — это когда производственные
ресурсы перетекают из промышленности в сырьевой сектор и сектор услуг,
которые создают меньшую величину добавленной стоимости[4ыеномические
щие свой бюджет ].
Последующий рост доходов приводит к увеличению спроса на не
торгуемые товары и росту их производства. В то же время имеет место
свертывание производства в традиционно экспортных отраслях
обрабатывающей промышленности и расширение импорта недостающих
товаров. Приток капитала в страну увеличивает потребительский спрос,
однако испытывающая давление голландской болезни промышленность не
успевает за ростом доходов, что усиливает инфляцию. Последующее же
снижение цен на мировых рынках на сырьевые товары вызывает новую фазу
«голландской болезни». Происходит снижение доходов населения,
сокращается производство не торгуемых товаров, происходит резкий отток
ресурсов из отраслей сырьевого экспорта[5ыеномические щие свой бюджет ].
Поскольку цены ресурсов подвержены существенным колебаниям,
определяемым конъюнктурой мировых рынков, обменный курс колеблется
вместе с ценами экспортируемых ресурсов тем больше, чем большую долю
эти ресурсы занимают в общем объёме экспорта. Если национальная
промышленность в значительной степени зависит от импорта (например,
экономика
специализируется
на
переработке
импортируемых
полуфабрикатов), то нестабильность обменного курса будет иметь
негативный эффект на всю экономику. Однако такой взаимосвязью
«голландская болезнь» не исчерпывается, т.к. существуют и другие
механизмы негативного влияния. К стагнации в странах ОПЕК, впрочем, эту
теорию применить непросто: там, кроме ресурсного сектора и неторгуемых
товаров, зачастую ничего и нет [4].
За почти полувековую историю лишь отдельные государства смогли
создать современный промышленный комплекс по переработке добываемого
сырья на месте. Но и в них, как правило, отсутствуют или лишь частично
представлены конечные стадии переработки сырья и превращения его в
готовую продукцию. Производимое сырье в основном в необработанном
виде или в виде полуфабрикатов продолжает экспортироваться главным
образом в промышленно развитые государства, где оно перерабатывается в
готовую продукцию. При этом, по оценке международных экспертов,
стоимость конечной продукции примерно в 30 раз превышает стоимость
первичного сырья, из которого она была произведена. В результате и в
настоящее время львиную долю добавленной стоимости получают
индустриально развитые государства, промышленность которых включает
глубокую переработку исходного сырья.
Следует также отметить тот факт, что Майкл Росс в своей работе
указал лишь одну страну, которая является исключением из этих правил, где
нефтедобыча обеспечивает более 30% ВВП. Это Норвегия, которая
сравнительно быстро избавилась от этого недуга. Основное объяснение
данного «феномена» в том, что нефтяной бум начался в Норвегии тогда,
когда в стране уже существовала развитая экономика и мощные
демократические институты. В связи, с чем общество смогло установить
эффективный контроль за сверхдоходами, получаемыми за счет продажи
нефти, а правительство страны стремилось и стремится поощрять развитие
иных отраслей экономики, готовясь к тому моменту, когда запасы нефти и
газа будут исчерпаны [7].
Как видим, наличие богатых природных ресурсов не панацея, а
структурные сдвиги, вызываемые «голландской болезнью», порождают
очень серьезные политические и социальные проблемы.ыеномические щие
свой бюджет
Учитывая, что и в нашей республике с 2003 года
наблюдаются многие симптомы «голландской болезни» (это и рост мировых
цен на нефть с $18 до $96 за баррель, укрепление курса тенге к доллару с
149,7 до 121 тенге за $1, удешевление и рост импорта товаров с $9 до $12
млрд., рост экспорта нефти и газового конденсата с $7 до $13 млрд.,
которая достигла более 50 млн. тонн, что составляет 2,7% от мирового
экспорта и 18,8% совокупного экспорта стран СНГ), бесценный опыт стран
с богатыми ресурсами должен детально изучаться и учитываться при
разработке и проведении дальнейшей политической и экономической
стратегии Казахстана.
На сегодня же, к сожалению, сырьевая направленность экономики
Казахстана только усиливается. Особенно это относится к ее экспортному
сектору: доля нефти и газового конденсата в общем объеме экспорта
ежегодно увеличивается, и уже превысила 62%. С учетом тенденции роста,
которую легко проследить по данным, представленным в табл. 1, можно
утверждать, что в 2007 г. эта доля еще больше увеличилась. Суммарная доля
минеральных продуктов в казахстанском экспорте составляет 74%, а с
учетом сырьевых позиций – порядка 90%.
Таблица 1.
Доля экспорта сырья в общем объеме экспорта из Казахстана, 1995-2005
гг. ( %)
1995 1996 1997 1998 1999 2000 2001 2002 2003 2004 2005
Минеральные 29.2 36.9 38.9 43.2 46.5 54.4 58.2 61.2 64.3 68.3 73.8
продукты
Нефть
и 14.29 21.27 25.72 30.94 39.33 48.22 49.25 51.99 54.25 56.81 62.46
газовый
конденсат
Недрагоценные
металлы
и 41.2 31.3 32.4 32.5 30.9 25.8 24.4 23.1 20.4 19.4 15.9
изделия из них
Источник: подсчитано и составлено по данным Агентства РК по
статистике.
Сохранение данной тенденции, т.е. традиционной роли в мировом
хозяйстве как экспортера сырья предопределяет положение, которое нельзя
назвать удовлетворительным. Во-первых, как уже говорилось, экспортеры
сырья более уязвимы вследствие негативных влияний изменчивой
конъюнктуры мирового рынка, нежели экспортеры готовой промышленной
продукции. Во-вторых, они лишены львиной доли добавленной стоимости,
которую получают индустриально развитые государства, импортирующие и
перерабатывающие сырье. Данное обстоятельство крайне отрицательно
сказывается на экономическом росте. В-третьих, гипертрофированная,
превышающая потребности внутреннего рынка добыча сырья часто
сопряжена с трудно восполнимым ущербом, наносимым окружающей среде,
либо с истощением порой невозобновляемых запасов сырьевых ресурсов.
Встраивание Казахстана в систему современных мировых взаимосвязей
должно быть тщательно взвешено, научно обосновано и осуществлено с
учетом долгосрочных перспектив. Продукция отечественных добывающих
компаний на сегодня достаточно востребована мировым рынком, что
обеспечивает экономику немалыми доходами, формирующими значительную
часть государственного бюджета, которыми необходимо умело и эффективно
управлять, повышая их прозрачность и подконтрольность сильному
гражданскому обществу.
Решение данной проблемы требует пересмотра теоретических основ
проводимой экономической политики. Объективной необходимостью
становится
разработка
общенациональной
программы
социальноэкономической модернизации Казахстана, что требует создания системы
стратегического планирования и прогнозирования для исследования
долгосрочных тенденций социально-экономического развития страны, ее
отдельных областей и отраслей экономики. Разработка же стратегических
документов, без восстановления системы стратегического планирования, ее
научно-методического и организационного обеспечения приведет к
принятию ряда программ, цели которых не будут и не могут быть
достигнуты из-за отсутствия реальных экономических предпосылок и
конструктивных предложений по решению поставленных задач.
На сегодня в целом в этом плане есть определенные пробелы в работе
Правительства, а именно наличие слишком большого количества проектов и
программ и почти полное отсутствие согласованных целенаправленных
действий. Складывается впечатление об отсутствии научного обоснования
принимаемых решений по экономическому развитию и осознанной
проводимой в целом экономической политики страны.
Теоретически понятие государственной экономической политики
шире понятия государственного регулирования экономики, так как первая
может основываться и на принципе невмешательства государства в
хозяйственную жизнь. В современных условиях невмешательство
государства в социально-экономические процессы немыслимо и термины
“государственное
регулирование
экономики”
и
“государственная
экономическая политика” можно сказать идентичны. Уже давно ведутся
споры не о необходимости государственного регулирования экономики, а о
его масштабах, формах и интенсивности[11]. В настоящее время наиболее
сложная ситуация у нас в стране, как уже сказано выше, связана с
«перегревом экономики», с развитием не сырьевого сектора, с сокращением
темпов инфляции и на данном этапе целесообразно активизация и
расширение регулирующей функций государства.
Отдельные инструменты государственной экономической политики могут
употребляться в различных целях, в различных сочетаниях и с разной
интенсивностью. В зависимости от характера целей могут меняться место
того или иного инструмента в арсенале средств государственного
регулирования экономики в конкретный период [12]. Характерно то что,
применительно к условиям Казахстана последовательность выполнения
целей должен заметно отличаться от очередности, свойственной для
западных стран. К тому же и в составе целей нужно отметить определенную
специфику, связанную с недостаточной зрелостью рыночных отношений,
трудностями переходного этапа. В связи с чем, на современном этапе думаем
также пришла пора осмыслить и вопросы пересмотра отраслевых систем
нетарифных торговых ограничений (технические стандарты, санитарные
нормы и т. д.) для более их эффективного применения как средств защиты
наиболее уязвимых сегментов рынка, например рынка мясопродуктов,
стройматериалов, нефтепродуктов, сельхозпродукции и т.д. Предстоит
больше внимания уделять вопросам взаимосвязи внешней торговли и
экономической деятельности иностранных компаний в Казахстане с
проблемой привлечения иностранной рабочей силы, с проблемой налоговых
нагрузок, с проблемой охраны окружающей среды и т.д. Крайне важно
восстановить государственную монополию внешней торговли на некоторые
сырьевые и доходообразующие товары, создать и расширить сеть
государственных внешнеторговых фирм для продвижения отечественных
товаров на мировые рынки. Взяв на себя заботу по организации рекламы,
маркетинга и т.д. государство (к примеру через те же социальнопредпринимательские корпорации) может сократить отечественным
предприятиям издержки и повысить их конкурентоспособность, что
особенно важно для малого и среднего бизнеса[9].
Также ни в коем случае нельзя упускать из виду то обстоятельство, в
каких же случаях расширение функций государства желательно для
общества, а в каких, напротив, вредно? Так, если оно продиктовано
необходимостью удовлетворения вызовов внешней социальной среды,
демократическими
требованиями
различных
групп
населения,
необходимостью предоставления всеми признаваемых общественных благ,
которые не предоставляет частный сектор, то усиление роли государства
будет иметь веские основания. Если же расширение функций государства
деформирует способность общества к нововведениям и экономическому
росту, если государство стремится патронировать отдельных представителей
экономической и политической элиты в ущерб обществу, если оно начинает
функционировать как некая самодостаточная структура в своих собственных
интересах (в интересах чиновничества, политического или военного
истеблишмента), тогда деятельность государственных институтов нанесет
прямой ущерб обществу и расширение их функций нежелательно[ 8 ].
Казахстан на сегодняшнем этапе должен расценивать богатые
природные ресурсы и сегодняшние высокие мировые цены на них, как
кратковременное благо, которое должно сработать на быстрое включение
страны в сообщество демократических, развитых стран. Только так страна
сможет скорректировать все минусы своей односторонней ресурсной
ориентации.
Опубликована в научном журнале «Вестник ЕНУ им. Л.Н.Гумилева»
(№5(51)2006г.)
Список литературы:
1. www.washprofile.org // Природные ресурсы и демократия - вещи
несовместные // Рецидивы голландской болезни // Эпидемия голландской
болезни // Washington ProFile.
2. Линдерт П.Х. Экономика мирохозяйственных связей / Пер. с англ.
О.Иванова. - М.: Прогресс, 1992.
5. Блауг М. Экономическая мысль в ретроспективе. Пер. с англ., 4-е изд.–
М.:”Дело Лтд”, 1994.
Хайнц Ламперт.10. Функции государства в рыночной экономике // Вопросы
экономики. 1997. - № 6.
М.К.Бункина, В.А.Семенов.