Что делать, если случилось горе - Иоакимо

МАТЕРИАЛ ВЫЛОЖЕН ДЛЯ ОЗНАКОМЛЕНИЯ: НЕ РАЗБИРАТЬ!
Иоакимо - Анновского храма Можайского благочиния Московской епархии РПЦ (МП)
Тема выпуска: " ...Если случилось горе..." Часть I
Как пережить смерть близкого человека?
Статья подготовлена по материалам вебинара ректора Института христианской психологии протоиерея
Андрея Лоргуса «Ненормативные кризисы семьи: болезнь и больной в семье», проведенного Институтом
христианской психологии.
Очередная тема — смерть одного из членов семьи. Разумеется, что мы говорим о смерти
преждевременной. Смерть члена семьи до того, как семья прошла основные этапы жизненного цикла.
То есть до того, как дети выросли и обрели самостоятельность, создали свои семьи, имеют работу, живут
самостоятельно и так далее. Преждевременная смерть — это не смерть в каком-то возрасте, а смерть до того, как
семья, в общем и целом, завершила свой семейный цикл.
Например, отец умирает, когда еще дети не завершили образование, не вступили в самостоятельную
жизнь, или еще раньше, или умирает хозяйка, мать, пока дети еще маленькие.
Прежде всего, важно понять, что семья и каждый член семьи по отдельности переживает смерть примерно
так же, как переживает человек принятие диагноза или состояние горя.
Здесь те же самые стадии по Кюблер-Росс: оцепенение или шок, отрицание смерти, гнев, сострадание,
острая скорбь, дезорганизация семьи, потому что нарушается функциональность семьи, нарушается
распределение ролей.
Затем происходит какая-то реорганизация, сопровождающаяся уменьшением интенсивности скорби,
принятием утраты члена семьи. Затем происходит восстановление — семья горюет. Горевание может
растянуться, как мы увидим дальше, достаточно надолго.
Первый симптом выхода семьи из шока — некоторая реорганизация семьи, сопровождающаяся
уменьшением интенсивности скорби. Здесь имеется в виду то, что как только семья принимается
перераспределять функции и роли, которые каждый член в семье имеет, как только семья приспосабливается
к новому образу жизни, тотчас происходит снижение ощущения подавленности, растерянности, беспомощности.
Это происходит потому, что включаясь в активную работу, человек открывает для себя выход из создавшегося
положения, что дает ощущение собственной силы.
Такая активность, деятельное участие, уменьшает или преодолевает чувство беспомощности и бессилия.
То есть здесь в обратной пропорции — как только люди начинают каким-то образом менять состояние
отношения к утрате, тотчас же снижаются и эти отрицательные качества. Но это не означает вовсе, что исчезает
горевание. Горе здесь есть практически на всех стадиях, и мы дальше рассмотрим, что представляет из себя горе
с психологической точки зрения.
Симптомы «нормального» горя
Эрих Линдеманн (1900 — 1980) выделил симптомы «нормального» горя, то есть горя, которое в норме
развивается у каждого человека. Это можно применить и к семье. Давайте посмотрим, прежде всего,
на симптоматику «нормального горя» с тем, чтобы потом ответить на вопрос, как с горем работать. Прежде
всего, физические симптомы. Это то, что мы наблюдаем у человека, в семье которого произошла смерть.
Прежде всего, это периодические приступы физического страдания — это слезы, рыдания, обмороки, сердечные
приступы и так далее.
Кроме того, такой человек может чувствовать пустоту в груди, пустоту в животе, слабость, потерю
мышечной силы: человек просто сидит, руки его буквально лежат на коленях или висят вдоль туловища,
не может их поднять, голова опрокинута, человек или лежит, или положил голову на руки. Ему трудно дышать,
он задыхается, может быть отдышка, острая повышенная чувствительность к шуму, сильная раздражительность
на шум, сухость во рту, спазмы в горле, затрудненное дыхание, сердечные приступы и так далее, и так далее.
Тут может быть один из этих симптомов, а могут быть все сразу вместе. Но надо понимать, что тот, кто
находится рядом с человеком в остром горе, должен, прежде всего, на первой стадии работы с горем заботиться
о физических симптомах. То есть, чтобы человек, переживающий острое горе, и у которого наблюдаются
подобные симптомы, первое: чтобы дышал, и дышать надо принудительно, то есть буквально делать
дыхательную гимнастику, чтобы дышать; во-вторых, чтобы человек спал, для этого, может быть, надо давать
ему снотворное; далее: чтобы человек ел — обязательно, через силу, сколько-нибудь, но он должен есть;
и чтобы у него была возможность отдыхать в тишине, чтобы ему дали некоторый покой, то есть не звать
к телефону, и, конечно, он не должен ходить на работу.
Да, человека можно занять какой-то физической работой, то есть что-то делать по дому, но очень
ограничено, потому что, как мы уже отмечали здесь, у него скорее всего присутствует потеря мышечной силы.
Поведенческие составляющие. Прежде всего, это заметно в речи: прерывающаяся речь, торопливость
или наоборот замедленность речи, такое впечатление, что человек принимает наркотик. Или застывание
на одной фразе. Конечно же, спутанность, непоследовательность речи.
Отсутствие интереса к делам, всё как бы валится из рук. Изменение пищевого поведения, например,
отсутствие аппетита, и с этим надо бороться — аппетит вызвать невозможно, это внутреннее желание, поэтому
нужно принуждать человека понемножечку есть, понемножечку. И это требует постоянной работы — нужно
готовить человеку, нужно следить. Обычно человек говорит: «Ну ладно, идите-идите, я потом поем». Нет. Надо
обязательно следить, чтобы он пил и ел. Если кто-то хочет помогать человеку в остром горе, то он должен
оставаться с ним.
В когнитивной сфере, то есть в сфере интеллекта, человек в остром горе теряет доверие к себе, он думает:
«А я не справлюсь. У меня не получится. А мне не верьте, я ничего не знаю». Спутанность мыслей — да, это
может быть, трудности с концентрацией, с вниманием — это тоже бывает. Но, как правило, человек это в себе
замечает.
Эмоциональная сфера — чувства и переживания. Гнев. Прежде всего, гнев на то, что произошло с ним,
с его семьей, с его близким. Этот гнев, кстати говоря, чаще всего люди подавляют, но подавленный гнев
оборачивается депрессией, потому что депрессия — это подавленная агрессия, мы должны это помнить. Чувство
беспомощности, чувство вины, очень острое чувство вины. Чем ближе был человек, который умер, тем более
острое чувство вины. Почему? «Если бы я был, я бы не допустил этого несчастного случая. Если бы
я постарался, если бы я нашел врачей, если бы я достал лекарства, если бы, если бы, если бы…», — очень часто
близкие так себя обвиняют в том, что они виноваты в смерти. Или чувство вины, что вот «я был невнимателен»,
«я не поговорил», «я уехал», «я оставил его одного» и так далее, и так далее.
Кстати говоря, что очень важно, часто у близких людей после смерти близкого и не очень близкого
человека возникает как резонанс страх и тревога за свое здоровье и свое будущее.
Я нередко наблюдаю на консультациях, когда приходит человек и говорит, что у него возникли панические
атаки, и очень часто в прошлом, в недавнем прошлом такого человека возникает факт смерти близкого или
не очень близкого родственника.
Например, бабушки, дедушки, тёти, дяди, двоюродных, троюродных сестер, братьев. Особенно, конечно,
родителей. Когда в семье кто-то умирает, и человек, близко знавший его, участвует, как бы близок к кончине,
к этой утрате, у него возникает как резонанс страх за собственную жизнь, за собственное здоровье.
И очень часто этот страх, подавленный страх превращается в острую бессознательную тревогу, которая
может вырастать в такие симптомокомплексы как панические атаки. Поэтому именно здесь, в этой сфере
переживания семьи очень важно выражать тревогу за свое здоровье.
Это реакции нормальные. Это нормальное горе. Обратите внимание, это очень важно понимать, что очень
часто обостренные страхи, тревоги, панические атаки, депрессии могут быть результатом смерти в недавнем
прошлом близкого человека. Как выражать тревогу?
Вообще говоря, все чувства, которые только есть у человека, надо выражать. Что значит выражать?
По крайней мере, две вещи это означает: во-первых, признавать, отдавать себе отчет, и во-вторых,
проговаривать или выражать как-то по-другому.
Но, по крайней мере, если вы признаете в себе тревогу, гнев, вы можете их в себе осознать, это первый
очень важный факт, и второй — вы можете сказать об этом. С кем и как, когда это выразить, когда это озвучить,
это уже надо смотреть по ситуации. Для этого и существуют близкие люди, друзья.
Что делать с чувством вины? Чувство вины — это отдельная работа. Но надо понимать, что очень часто,
когда умирает близкий, у нас есть частично мнимая вина, невротическая вина, частично подлинная вина.
И мы должны понимать разницу между ними, это работа уже со специалистом, но она требует длительного
времени. Во всяком случае, в момент острого горя с чувством вины работать очень трудно или лучше не стоит.
Время горевания
Здесь изображено время горевания, когда горе касается семьи.
Первая стадия, от суток до двух — это шок и отрицание утраты. Что значит отрицание утраты?
Например, когда родственникам сообщают о смерти, они не верят в это. Буквально не верят в это. То есть
они начинают продолжать обращаться к врачам, к близким с тем, чтобы те подтвердили им, что это на самом
деле не так.
На этой стадии отрицания утраты некоторые члены семьи могут застревать на долгие годы или на всю
оставшуюся жизнь. Я знаю таких женщин, которые не верят в кончину их ребенка, например, и продолжают
сохранять всю обстановку в доме, вещи умершего ребенка, поддерживая для себя призрачный иллюзорный миф,
что вот ребенок вернется в свой дом, где ждут его вещи, где ждет его комната и всё прочее.
Застревание на этой отрицающей стадии очень болезненно, может привести к такой дисфункции семьи,
что она может в буквальном смысле развалиться. Многие члены семьи просто покинут такую семью, они
не могут дальше оставаться в ней, потому что нельзя жить рядом с тем, кто продолжает ожидать давно
усопшего, погребенного и похороненного, отпетого члена семьи.
В течение первой недели, конечно, наблюдается истощенность, потому что были похороны, было
погребение, было отпевание, встречи, поминки и так далее. Эмоциональная и физическая истощенность семьи
здесь очень ярко выражена. И, конечно же, здесь нужно проявить заботу друзьям и знакомым, близким и самим
членам семьи о том, что семья нуждается в отдыхе, в уединении, в тишине, в покое.
Две-пять недель, то есть что-то вроде месяца: многие члены семьи возвращаются к повседневности —
к работе, к обычному образу жизни, к своим делам, которые были прерваны на неделю, быть может, у кого-то
меньше, у кого-то больше. И тогда самые близкие чувствуют больше утрату, потому что гости разъехались,
а дальние родственники вернулись к своей жизни. Они остаются с этой пустотой утраты. И у них более остро
возникает тоска, гнев, горе. Шок проходит, наступает время острого горевания, которое может продолжаться
очень долго — от полутора месяцев до трех месяцев, наступает переходная стадия из тоски и гнева.
Три месяца и до года длится траур, можно сказать, ощущение беспомощности, регрессивное поведение
членов семьи. Например, кто-то из членов семьи может вдруг превратиться в подобие маленького ребенка,
за которым нужен дополнительный уход и наблюдение. Возможно, кого-то затронет в большей
степени депрессия. А кто-то будет искать заместителя этого поведения — того, кто как бы возьмет на себя
функцию умершего.
Это могут быть самые разные члены семьи. Дети замещают ушедшего родителя, родитель иногда играет
в погибшего умершего ребенка и так далее. То есть здесь происходят удивительные приключения
с заместителем поведения. Конечно же, с патологическим поведением, с поведением, которое вносит в семью
еще большую дисфункцию, кроме самого горя. Наконец, происходит годовщина. Это очень важный момент,
когда семья, по сути дела, имеет возможность совершить эту годовщину.
Годовщина — это некоторое очень важное событие, когда частное горе возвышается до семейного
символического горя, когда совершается ритуальное завершение. То есть это поминовение, это поминки, это
богослужение, это молитва, это поездка на кладбище, может быть, даже в другой город, в другой район. Но,
во всяком случае, родственники вновь собираются, и общее горе облегчает горе самых близких родственников.
Если не происходит застревание, потому что нередко самые близкие родственники не готовы расстаться
со своим трауром, не готовы расстаться со своим горем. Что означает застревание? Застревание — это когда
семья не может преодолеть определенную стадию горевания, и человек не может преодолеть. А это означает,
что он не возвращается к обыденной жизни, он продолжает жить в патологической жизни, где его психическое
состояние вновь и вновь разрушает его здоровье. Наконец, от полутора до двух лет после утраты семья имеет
возможность вернуться к своей прежней жизни. Разумеется, к прежней, но уже без того, кто ушел навсегда.
То есть к этому времени функции семьи тем или иным образом перераспределены. Структура вновь пришла
в некоторое равновесие в силу новых ролей: роли замещены, функции перераспределены, структура вновь
продолжает пребывать в каком-то равновесии. Разумеется, в новом равновесии.
Если семья теряет нерожденного ребенка, то в чем будет специфика стадий? Стадии не те же. Здесь тоже
горе, и здесь очень важно, чтобы мать и отец нерожденного ребенка совместно переживали, проживали это горе.
Здесь, как правило, не участвуют посторонние люди, которые могут быть просто не посвящены в это. Поэтому
здесь очень важно, чтобы родители этого ребенка — мать и отец, муж и жена, — чтоб они вместе, не порознь,
а вместе переживали это горе, чтобы они помогали себе пройти эти стадии. Но в какой-то степени это похоже
на потерю ребенка, только здесь нет контакта, здесь нет визуальной памяти, слуховой памяти, сопереживания
с этим ребенком. Здесь всё немножко по-другому, и тут еще очень важны обстоятельства, при которых погиб
ребенок. Если обстоятельства каким-то образом связаны с образом жизни супружеской пары или конкретно
матери, которая вынашивала этого ребенка, тогда здесь будет, конечно же, очень серьезная проблема с чувством
вины. И, если здесь была какая-то непредвиденная проблема со здоровьем или еще с чем-то, то здесь тоже
будет чувство вины от того, что не всё сделали, или от чего-то это зависело, могут быть взаимные обвинения
в наследственности и так далее, тут есть своя специфика.
Что означает работа с горем семьи и близких? Прежде всего, важно помочь семье пройти все стадии.
Каким образом? На каждой стадии есть своя симптоматика поведения. Скажем, на стадии тоски и гнева очень
важно помочь близким воспоминанием жизни усопшего, переживанием вновь всей его жизни, начиная с самых
ранних лет его жизни, просматривать его архивы, его дела, его фотографии. И на этой стадии, кстати говоря,
рождаются определенные мифы, что неплохо, потому что семья таким образом справляется с горем.
Рождаются определенные замыслы, возникают какие-то мемориальные идеи памятника, составления
альбома и так далее. То есть здесь есть много очень важных вещей, которые помогают пережить. И если кто-то
помогает семье пережить, значит, он выслушивает, много раз выслушивает одно и то же об усопшем — о том,
как он болел, о том, как он умирал, о том, что переживали члены семьи в этот момент, это всё очень важно.
Помощники
Собственно говоря, работа помощников семьи, друзей, близких — это и есть быть, присутствовать в семье
и слушать бесконечно эти рассказы, эти повторения, которые меняются раз от разу, и это отчасти помощь
в преодолении горя. И, конечно же, надо заботиться о близких, которые переживают горе, чтобы они спали, ели,
отдыхали и возвращались потихонечку к жизни, которая их продолжает ждать.
Разумеется, еще раз я должен сказать, что работа с острым горем, работа с людьми, которые пережили
тяжелое положение, — это серьезная работа, и она начинается, прежде всего, с ресурсов самих помощников.
То есть помощники нуждаются в диагностике, помощники нуждаются в подготовке, прежде чем они берутся
за это. Естественно, если это речь идет о родственниках — их никто не спрашивает.
Родственники встречаются с горем потому, что они родственники, а вовсе не потому, что они взялись
помогать. Но если это волонтеры, если это близкие знакомые, то они должны понимать, что помочь они могут
только в том случае, если они сами умеют регулировать свое эмоциональное поведение, сами могут быть
достаточно эмоционально устойчивы. И тут еще одна очень важная вещь: всем помогающим в остром горе
нужно пройти курс исцеления от суеверий и магизма.
Вопросы
Есть ли риск, когда близкие не разъезжаются, а остаются поддерживать самого горюющего члена
семьи, что этим они замедлят прохождение этапа переживания горя и наоборот продлят процесс?
Нет, наоборот. Если они задерживаются, остаются в семье, где произошла смерть, они помогают
преодолеть горе. Потому что, еще раз говорю, заново проживается жизнь усопшего, повторяется,
рассказывается. Это всё важные психотерапевтические ритуалы, которые помогают, и близкие — как раз
именно те люди, которые могут помогать семье.
Какая помощь может быть оказана, если в семье проявляется заместительное поведение?
Если члены семьи принимают это заместительное поведение и не хотят от него избавляться, едва ли можно
помочь. Например, нередко бывает, в течение года или двух после смерти одного из членов семьи рождается
ребенок. И иногда его называют именем усопшего.
Или даже еще больше того, как бы назначают его заместить того, особенно если это старший ребенок умер,
то родившегося младшего назначают как бы быть ему заместителем. Или если, например, умер отец, старшая
дочь берет на себя функции отца, чтобы маме и другим детям заместить отца.
К сожалению, в таких случаях семья неохотно идет на осознание этой действительно патологической
ситуации, потому что её устраивает такое положение. И очень часто и самого «заместителя», и тех, кто
принимает эту заместительную помощь, может устраивать такое положение. Но когда семья или эти члены
семьи готовы будут осознать, что с ними происходит, вот тогда можно помочь им осознать, почему произошло
так, и что произошло в семье в этой ситуации. Поэтому не всегда можно помочь.
Если очевидно, что человек застрял на какой-то стадии горевания, но не признает это, как ему помочь?
Если человек не хочет с этой стадии уходить, нельзя его насильно тащить куда-то. Но, по крайней мере,
можно быть рядом и не участвовать в его мифах. Например, мать, глядя на фотографию сына, обращается
к нему, как к живому, пытается с ним говорить, с ним советоваться. Вы не обязаны в этом участвовать.
Что происходит в семье, если кто-то заболевает?
Статья подготовлена по материалам вебинара ректора Института христианской психологии протоиерея
Андрея Лоргуса «Ненормативные кризисы семьи: болезнь и больной в семье», проведенного Институтом
христианской психологии. Глава из будущей книги издательства Никея — «Очерки семейной психологии»
Ненормативный кризис семьи — это
выходящее из ряда вон длительное состояние
стресса. Семейного стресса. Таким стрессом
может быть тяжелая, длительная болезнь одного
из членов семьи.
Это довольно часто встречающийся
ненормативный кризис, который переживают
многие семьи либо недолго, либо достаточно
длительно. Можно привести примеры
десятилетней и даже тридцатилетней
продолжительности болезни, и этот период
зависит, конечно, от самого заболевания.
Необходимо сделать одну оговорку:
болезнь в семье может быть и мнимая. Бывает
такое психосоматическое состояние, которое имитирует болезни. Но если рассматривать это с точки зрения
физических факторов, то это действительно реальная болезнь, только она вызвана не заболеванием, а желанием
члена семьи имитировать болезнь. Зачем такая имитация нужна?
Это такая роль выживания — семейный больной. И он тоже может быть частью семейной системы,
которая переживает подобный ненормативный кризис.
Разумеется, что заболевания, которые случаются в семье, могут быть разными. Это может быть перелом
ноги, инсульт, заболевания, которые завершаются только кончиной больного. Это может быть инфекционное
заболевание, может быть психическое. Психическое заболевание — одно из самых труднопереносимых семьей
кризисов семейной жизни. Но тут еще надо сказать и о том, что к подобным заболеваниям в семье относятся
и алкоголизм, и наркомания, то есть заболевания, которые вызваны зависимостями и добровольной, по сути
дела, инвалидизацией.
По характеру взаимоотношений в семье больной алкоголизмом или наркоманией и психический больной,
например, вызывают примерно одинаковые характеристики семейного кризиса и примерно одинаковые
переживания. Поэтому мы можем рассматривать в этом классе ненормативного кризиса, в том числе,
и подобные зависимости. В некоторых случаях игромания, или компьютерная зависимость, или сексуальная
зависимость могут вызывать похожую симптоматику, но в целом ряде случаев семья хотя и переживает
определенный кризис, но он не совсем схож с тем кризисом, который вызывает длительное заболевание
человека.
Заболевание, которое длится год или даже два, но затем завершается, может кризиса в семье и не вызвать.
Естественно, что подобные кризисы вызывают заболевания неизлечимые, которые приводят к кончине
больного, такие как онкологические заболевания, как неврологические заболевания, скажем, болезнь
Паркинсона или Альцгеймера, или другие.
Перераспределение функций и замена ролей
В этой таблице красным цветом выделены те функции хозяина и хозяйки, которые выпадают или
перераспределяются в ненормативном кризисе.
Надо сказать, что семья переживает изменение как с точки зрения перераспределения функций, так
и функционального дефицита, и замены ролей. В таблице можно видеть тот набор функций, который существует
между хозяйкой и хозяином, и который, естественно, в случае такого кризиса будет требовать
перераспределения.
Некоторые функции просто-напросто и не могут быть достаточно хорошо исполнены. Например, комфорт,
уверенность и безопасность в этой семье могут быть совсем не удовлетворены. И поэтому, естественно, они
выпадают из функционала.
Естественно, что нарушаются эмоциональные отношения, потому что они зависят от здоровья членов
семьи и от эмоционального общения друг с другом, в случае болезни и это тоже нарушается. Ответственность
членов семьи за свое состояние, ответственность за состояние семьи тоже нарушается. Изменяется быт,
изменяется экономический уклад, может пострадать семейный достаток.
Объективные и субъективные трудности семьи
Здесь изображены те трудности, с которыми сталкивается семья. Существуют, разумеется, объективные
и субъективные трудности. Что такое объективные трудности? Это изменение ролей и функций. Здесь
изменяется то, что мы уже посмотрели на предыдущем слайде. Естественно, возрастают расходы семьи,
потому что болезнь никогда не обходится дешево. Болезнь всегда требует участия врачей, расходов на лекарства
и так далее.
Неблагоприятное воздействие на здоровье — если речь идет, скажем, о заболевании психическом, то,
разумеется, и члены семьи будут подвергаться определенному искажению. Их поведение сначала искажается
под воздействием психического больного, особенно если это заболевание достаточно активное, агрессивное.
Но даже и в случае, если существует, скажем, депрессия у кого-то из членов семьи, то это воздействует
и на здоровье остальных. Если это, например, алкоголизм или наркомания, то, разумеется, тоже воздействует
на здоровье семьи. Если больной требует тщательного ухода, тем более, круглосуточного — разумеется, что это
тоже влияет на здоровье тех членов семьи, кто за ним ухаживает.
Нарушается ритм и распорядок жизни. Не всегда, конечно, но надо иметь в виду, что очень часто этого
не миновать. Впрочем, здесь возможны какие-то исключения, в некоторых случаях семье удается сохранить
обычный порядок жизни, но надо иметь в виду, что это требует дополнительных усилий со стороны семьи.
Почти во всех случаях болезни во внутреннее пространство семьи включаются люди, которые помогают
больному. Это могут быть врачи, медсестры, это могут быть те, кто регулярно навещает больного, сиделки.
Если это наркомания или алкоголизм, это могут быть милиция, полиция. Может, это даже школа, если речь идет
о болезни ребенка. Иными словами, внутрь границ семьи с больным человеком могут входить посторонние
люди, которые привлекаются для того, чтобы помочь человеку.
Вполне возможно, что происходит утрата и снижение социального статуса. Известно, например, что
если в семье есть больной ребенок, особенно если психически больной ребенок, то нередко сама семья теряет
свой статус, потому что на нее падает некое подозрение, обвинение. Происходит как бы стигматизация, то есть
семья приобретает статус с особой печатью — печатью болезни, особенно, когда подозревается её
наследственный характер. Например, гемофилия опрокидывает в чувство вины и подлинную вину на женскую,
материнскую линию наследования. Психическое заболевание, как показано во многих исследованиях,
оказывается, тоже в нескольких поколениях семьи может быть. Может быть, это только вероятность, но таким
образом, семья тоже утрачивает социальный статус, особенно если болезнь касается социально значимого лица,
то есть кормильца, главы семьи. И это объективные трудности, с которыми сталкивается семья.
Теперь давайте посмотрим на субъективные трудности. Это, конечно, растерянность от беспомощности
больного. Разумеется, когда на семью падает такое событие, как тяжелая болезнь, хроническая болезнь одного
из членов семьи, то многие члены семьи испытывают растерянность, то есть не знают, что делать, не могут
собраться, не могут вовремя включиться в необходимые дела. Происходит еще и замешательство от того, что
ситуация становится непредсказуемой. Возникает тревога о будущем. Ведь действительно никто не знает,
как долго может продлиться болезнь, и чем она закончится.
Например, если диагноз онкологический, это может привести к исцелению, а может завершиться смертью.
Поэтому естественно, что вся семья пребывает в беспокойстве о своем будущем, вся семья не знает, что
в будущем их ждет. А если это кормилец, если это хозяин или хозяйка семьи, то будущее вызывает еще
большую тревогу.
Конечно, возникают страхи: страх смерти, страх инвалидности и страх нищеты, страх стигматизации и так
далее. Мало кто может пережить хроническую болезнь в семье без чувства страха.
Возникает и чувство вины. Чувство вины, кстати, возникает как у больного, так и у семьи в целом. Это
одно из сильных и труднопреодолимых чувств. У некоторых членов семьи может наблюдаться депрессия как
реакция на сильно ухудшившуюся семейную ситуацию. И, конечно же, многие члены семьи сталкиваются
с фрустрацией. Вся семья находится в эмоциональном, фрустрированном поле, которое очень трудно
преодолеть. В семье могут происходить вспышки гнева, ярости, потому что иногда ситуация совершенно
неразрешимая.
Стадии принятия диагноза
Наверное, вам уже приходилось слышать о том, что существует разработанная доктором-психиатром
Кюблер-Росс пятиступенчатая схема принятия диагноза. Эта схема пригодна и здесь, когда мы рассматриваем
не одну личность, а целую семью. Семья тоже переживает некоторую подобную схему.
Конечно же, стадия шока, стадия как бы замирания, если кто-то из семьи вдруг попал в больницу, или
инсульт, или что-то произошло внезапное — семья пребывает в шоке. Затем очень долго или совсем коротко,
но семья может пребывать в стадии отрицания. Отрицание психического заболевания — особенно отрицание
алкоголизма, отрицание наркомании — очень часто происходит, когда семья не желает признать это.
К сожалению, многие семьи пребывают именно на этой стадии, стадии отрицания, не желая в собственных
глазах снижать свой социальный статус, не желая признавать, что семья нуждается в помощи.
Торг — это не обязательная стадия, она может быть преображена в гнев и ярость, когда семья
опрокидывает на виновника, если таковой существует, или на Бога, или на жизнь, или на судьбу весь свой гнев.
И только когда происходит смирение с ситуацией, когда понятно, что никто не виноват, семья переходит
к горю, к переживанию горя. Но о горе, о его стадиях, о переживании, которое тоже для нас очень важно,
мы еще будем говорить. И, наконец, последняя стадия, когда семья со смирением принимает случившееся,
и тогда открывается возможность адаптации.
Расслоение семьи
Важно отметить, что не вся семья одинаково принимает участие в больном, и поэтому часть семьи может
быть связана с больным более тесно, а часть семьи — нет. Полезно рассматривать как бы внутренний слой
семьи, средний слой, дальний слой. Дальний слой — дальние родственники — это те, которые хотя и знают,
что их родственник болен, и он нуждается в какой-то дополнительной помощи, они понимают, что в семье есть
больной, тем не менее, они продолжают обычную жизнь, болезнь родственника их не затрагивает, не меняет
их собственную жизнь. Средний слой — это родственники, которые так или иначе затронуты болезнью
близкого человека, их жизнь изменилась, но они сумели адаптироваться, и они принимают участие постольку,
поскольку у них достаточно свободного времени. И внутренний слой — это те родственники, которые
принимают в больном самое близкое участие, и они непосредственно ухаживают за больным, затрачивают
наибольшее количество сил. И они меняют свой образ жизни самым значительным образом: кто-то, может быть,
уходит с работы для того, чтобы ухаживать за больным, кто-то совершенно меняет ритм своей жизни, кому-то
приходится не спать ночами, кому-то приходится менять работу, менять привычки, и так далее.
Поэтому мы должны понимать, что не все в семье одинаково бывают затронуты этим кризисом, но еще раз
надо подчеркнуть, что кризис захватывает всю семью: и расширенную семью, и семью ядерную, то есть,
собственно говоря, супругов. Это особенно важно, когда болеют супруги и когда болеют дети. Когда
заболевание касается родителей, это может в меньшей степени менять соотношение функций и ролей. Я хочу
рекомендовать вам книгу Олифирович «Кризис семьи». Кроме этого, существуют книги по семейной терапии,
все книги автора Эйдемиллера. Это санкт-петербургский автор, все его книги, посвященные семье, полезно
читать, и они могут в этом смысле помочь. Кроме того, есть замечательная книжка Федора Ефимовича
Василюка, которая называется «Переживание и молитва».
Здесь не совсем о болезни семьи, но это очень важная часть нашего современного психологического
христианского наследия. Кроме того, есть классическая работа по переживанию горя, очень может быть всем
полезна. Автора зовут Эрих Линдеманн. «Клиника острого горя» — так и называется его книга.
Степени нарушения обыденной жизни семьи
Когда мы говорим о том, как семья реагирует на больного, то мы, конечно же, должны иметь в виду разное
участие. Но семья меняется под влиянием больного, это неизбежно. И очень важно понять, что не сразу семья
признает этот факт. И, к сожалению, это сильно затягивает, ухудшает семейное состояние, потому что чем
скорее семья признает, что она находится в кризисе, тем скорее найдется этой семье помощь, тем скорее семья
сможет и сама найти выход из этого состояния. Очень часто здесь препятствием бывает так называемая
мифологизация. То есть болезнь родственника, во-первых, скрывается от посторонних с тем, чтобы избежать
падения социального статуса или стигматизации, особенно если это психическое заболевание или врожденная
болезнь.
Нередко семьи, в которых растет ребенок-инвалид с детства, например, при церебральном параличе
в тяжелой форме, или с синдромом Дауна, или с другими психическими и органическими заболеваниями,
которые вызывают умственную отсталость, часто скрывают этот факт или переживают стыд и стигматизацию
так, что могут совсем прекратить внешнее общение с миром. В нашем дворе есть семья с таким больным, где
уже взрослый молодой человек с тяжелым поражением нервной системы, то есть с ДЦП. Когда папа с ним
гуляет по двору, то он не смотрит ни на кого, он опускает глаза в землю, когда мы проходим рядом. Он стыдится
заболевания сына и не хочет видеть в глазах людей жалость, сожаление или еще что-нибудь.
И во многих других случаях, когда есть психически больной, тяжелый больной, наркоман, алкоголик,
семья тоже пытается это скрыть. Скрывать долгое время, например, наркоманию и алкоголизм, можно. Можно
скрывать даже и те болезни, которые не выражаются во внешнем облике, например, онкологические. Но рано
или поздно это всё равно будет видно. Это отрицательный фактор. Это очень тяжелое состояние, когда семья
пытается скрыть и отрицать состояние своего кризиса болезни.
Естественно, что семья переживает свою вину или вину больного за свою болезнь, и это фактор, который
очень нарушает семейную жизнью. От этого многие члены семьи чувствуют глубокую неудовлетворенность,
чувство вины может опрокидываться на всех членов семьи.
Разумеется, состояние неудовлетворенности может зависеть и от поведения самого больного. Больной
может вести себя капризно и требовательно, он может вести себя, как маленький ребенок, тут наблюдается
регрессивность поведения — больной лежит, не общается, становится более придирчивым, более
требовательным, капризным, подчас жалуется больше, чем обычно, на дискомфорт, на боль.
Но ведь посторонним очень трудно догадаться, где больной действительно переживает и страдает, а где
это напускные страдания. Грань между этим очень трудно установить, но действительность от поведения
больного очень зависит. Одни больные очень мужественно переживают свои страдания, а другие, наоборот,
очень малодушно, чем особенно терроризируют свою семью. Одни больные требуют к себе больше внимания,
другие стараются обойтись более-менее самостоятельно.
Если характер заболевания такой, что он не влияет на семейную ситуацию, например, в семью могут
приходить гости, семья может не закрывать свой дом от посторонних людей, у членов семьи нет стыда за своего
больного, тогда это и не меняет особенно семейную ситуацию.
И вообще, в той степени, в какой нарушается ритм обыденной жизни, в той степени и нарастает
неудовлетворенность своей семейной жизнью, вплоть до гнева, ярости и обвинения друг друга. Дальше, вот
опять та же самая схема Кюблер-Росс, потому что она показывает степень нарушения обыденной жизни семьи.
Только там жизнь может восстановиться, где семья перешла уже к адаптации и со смирением принимает то, что
происходит в семье.
Уход за тяжело больным членом семьи
Здесь перечислены некоторые аспекты ухода за тяжело больным человеком в семье — те, которые как раз
могут повлиять на семью в целом, чтобы помочь сохранить отчасти обыденный ритм жизни и образ жизни,
и для того, чтобы помочь семье выжить и продолжать жизнь в ситуации такого тяжелого ненормативного
кризиса. По возможности, естественно, надо стремиться соблюдать обычный образ жизни семьи. Потому что
чем больше члены семьи чувствуют неудовлетворенность от измененного образа жизни семьи, тем тяжелее
переживается кризис.
Например, если ночью больной не дает спать тому, кто ухаживает за ним, или даже всей семье, если
тяжело больной живет дома, он ночью нуждается в помощи, он просыпается, он стонет, плачет, кричит, требует
внимания, требует, чтобы ему перестелили, дали пить, принесли судно и так далее, то естественно, что обычный
образ жизни семьи нарушается. Или, например, если семья должна жить закрыто — никто не может прийти
в гости, никто не может посетить просто так спокойно, и все члены семьи живут как бы закрыто, как бы
в тюрьме, как бы в крепости. Это, естественно, очень тяжелое нарушение в семейной жизни.
Далее, например, если люди не могут спокойно дома отдыхать, набираться сил, читать, может быть, комуто дома нужно работать, тогда этот образ жизни нарушен всерьез, людям надо приспосабливаться жить вне
дома, вне семьи и устраивать свою жизнь как-то иначе. Очень важно, чтобы члены семьи принимали опеку
близких, помощь друзей без отказа и огорчений, то есть со смирением, без стыда, и тем самым облегчали бы
себе уход за больным. И вообще принимали бы помощь с тем, чтобы семья могла пережить более или менее
сносно этот тяжелый кризис.
Очень важно научиться помогать больному. Вообще, уход за больным — это такое искусство, которому
нужно учиться и о котором нужно знать. Сейчас существуют пособия, сейчас существуют сайты в интернете,
которые помогают научиться уходу. Для этого можно привлечь специалистов, сиделок, патронажных сестер.
Да, это, конечно, может стоить дорого, но иногда важнее иметь свободное время и немножечко сил сэкономить,
чем сэкономить деньги по уходу за больным. Такая помощь будет очень важна для того, чтобы семья получила
дополнительный ресурс.
Вообще признать реальные проблемы семьи и себя — это очень важно. Тогда тот, кто ухаживает
за больным, может получить поддержку, может получить профессиональную помощь. Очень важно
обеспечить физический комфорт больного и семьи.Физический комфорт — это означает, что важно не только,
чтобы больной получал лечение, но важен также и так называемый симптоматический уход, или паллиативный
уход. И физический комфорт всех членов семьи — это тоже очень важная составляющая этого кризиса. То есть
семья нуждается в этот момент в большей поддержке и комфорте, чем в обычное время.
Работа с болью. Здесь очень важно понять, что многие больные просто-напросто боятся боли. Не столько
переживают и страдают от боли, сколько боятся боли, особенно это касается онкологических заболеваний.
И поэтому работа с болью должна выстраиваться на опережение. То есть возможность у семьи помочь больному
пережить боль должна быть чуть-чуть раньше, чем это требуется. Боли не должно быть. Это очень важно как
для больного, так и для семьи. Вообще очень важно выражать чувства.
Не подавлять, не скрывать чувства, а наоборот их выражать. Как выражать, с кем выражать, с кем делиться
чувствами — это уже другой вопрос. Это не значит, что с больным нужно сидеть и плакать, сострадать
и кричать рядом с ним, но выражать чувства в семье очень важно.
Важно также понять, что умирающий больной переживает особые эмоциональные состояния,
совершенно не похожие на здорового человека, и это накладывает особенный отпечаток. Эти состояния очень
трудно оценить, потому что они переживаются только тем человеком, который умирает, а мы не можем
заглянуть в его душу. Поэтому мы очень ограничены в понимании этого. Но, во-первых, мы видим, что обычно
эмоциональность отступает, там совершенно другой характер эмоциональных вопросов, реакций человека.
Во-вторых, мы должны понимать, что очень часто умирающий человек не боится смерти, то есть
он переживает очень тяжелую усталость, и он желает своей смерти как избавления от страданий. Страдания
настолько велики и настолько утомительны для человека, что смерть представляется уже не страшной.
Это измененное состояние сознания, разумеется, в котором могут быть различные видения, голоса,
соприкосновение с какими-то иными мирам, о которых мы ничего достоверно сказать не можем. Мы должны
понимать, что умирающий не столько связан с реальностью, в которой мы живем, а может быть, связан
с какими-то иными реальностями или иными мирами, о которых мы ничего не знаем. Поэтому мы должны
понимать, что мы не всегда можем быть полезны умирающему, поскольку мы не догадываемся, не понимаем,
что происходит. Следует сказать вот еще что. Семья, в которой живет хронический больной, тяжелый больной,
нуждается в собственной психологической помощи и реабилитации. Это означает, что члены семьи нуждаются
в дополнительном отдыхе, в дополнительной реабилитации, в дополнительной работе.
И не грех, если члены семьи, особенно те, кто ухаживают за больным, будут получать дополнительную
психологическую помощь, в том числе и от психолога, от священника. Это очень важно. Надо понять, что те,
кто ухаживают, нуждаются в помощи не меньше тех, кто болен. Важно понять, что тот, кто ухаживает
за больным, уже находится в зоне риска. Это жизнь, это работа, это служение — уход за больным, это работа
на выгорание. Поэтому тот, кто ухаживает, должен получать отдых, поддержку, помощь окружающих, а сам
помогающий должен понимать, что ему нужна помощь. Если такой помогающий отказывается от помощи:
«Я всё выдержу, мне Господь поможет, с Божьей помощью я всё переживу», — к сожалению, это может очень
плохо кончиться. В том числе, может кончиться психическим заболеванием помогающего. Сам помогающий
может заболеть, вот это очень важно иметь в виду. Как можно охарактеризовать семьи, которые справляются
с «проблемами»? Психологи выделяют несколько семейных стилей поведения и особенностей:

Члены семьи вовремя опознают проблему;

могут проанализировать проблему;

находят версии решения проблем;

находят и актуализируют семейные и личностные ресурсы;

проявляют гибкость взаимоотношений между родственниками;

проявляют четкость в ролевых ожиданиях;

проявляют сплоченность семьи;

проявляют открытость в восприятии мира;

способны к самоограничениям;

готовы уменьшить потребление;

готовы принимать на себя большие нагрузки и дополнительные обязанности;

обладают стремлением к взаимопониманию и компромиссам.