ИЗУЧЕНИЕ АВТОБИОГРАФИЧЕСКИХ ПОВЕСТЕЙ О ДЕТСТВЕ

ИЗУЧЕНИЕ АВТОБИОГРАФИЧЕСКИХ ПОВЕСТЕЙ О ДЕТСТВЕ
(Л.Н. Толстой «Детство», СТ. Аксаков «Детские годы Багрова-внука»,
А.К Толстой «Детство Никиты»)
Особое место в литературе занимают автобиографические
произведения о детстве. Как известно, мир детства является неотъемлемой
частью образа жизни и культурного развития любого отдельно взятого
народа и человечества в целом. В большинстве случаев внимание
писателей, исследующих процесс становления личности «дитяти»,
привлекает период от 5 до 12-13 лет, поскольку в данном возрасте ребёнок
уже относительно независим от родителей, способен к самостоятельным
действиям и поступкам, у него развиты мотивационная сфера, память,
внимание.
Цель обзорного занятия, в ходе которого речь пойдёт о проблематике
и поэтике автобиографических произведений Л.Н. Толстого «Детство»,
СТ. Аксакова «Детские годы Багрова-внука» и А.Н. Толстого «Детство
Никиты», - обнаружить сходство и различие индивидуальных
писательских подходов к изображению мира ребёнка. В начале урока
следует
рассказать
о
специфике
жанра
и
об
эволюции
автобиографической художественной прозы.
Известно, что корни автобиографии уходят в далёкую древность. На
становление данного жанра оказали влияние различного рода
жизнеописания, позволившие сначала увидеть человека как бы со стороны
Истоки биографической традиции как факта культуры восходят к IV-V вв.
до н. э., к периоду классической древнегреческой культуры.
Родоначальником европейских биографов считается Аристоксен
Тарентейский - автор «Жизнеописаний мужей» (Пифагора, Архита,
Платона). Он первый сделал предметом биографического повествования
реальное лицо, а основой сюжета - жизнь персонажа от момента его
рождения до смерти. Вершиной же античного биографизма является
Плутарх, чьи «Параллельные жизнеописания» на протяжении многих
столетий считались образцом классического письма. Следующий в
хронологическом порядке тип жизнеописания - средневековое житие. В
Византии, откуда при шли эти жития, в основу которых основу были
положены античные биографии, были созданы Ксенофонтом, Тацитом,
Плутархом. Некоторая роль в формировании биографического жанра
принадлежит и переводному роману «Александрия», рассказывающему о
необычной жизни Александра Македонского. Постепенно строгие
жанровые каноны стали разрушаться. В литературе, особенно житийной,
раскрывающей внутреннюю жизнь одного человека, всё большее
внимание уделяется эмоциональной сфере, литература интересуется
психологией человека, его внутренними состояниями, его внутренней
взволнованностью. Аналогичную ситуацию можно было наблюдать и в
историческом повествовании, например в древнерусских летописях.
Первые элементы биографического жанра встречаются в летописи,
составленной в XI веке при Ярославе Мудром. Это оригинальное
произведение русской истории включает в себя жизнеописания Ольги,
Владимира, Бориса и Глеба. Началом же рождения мемуарноавтобиографического жанра по праву можно считать «Поучение»
Владимира Мономаха. Правда, это ещё не самый жанр, а только первая
ступень его. Традиции «Поучения» находят отражение в княжеских
жизнеописаниях, некоторые из которых вырастают до размеров семейной
хроники. Характеризуя то или иное лицо, летописец обращал внимание на
его поведение. Однако автор никогда не вступал в интимное общение с
героем своего повествования и не приводил психологического объяснения
его поступков: тайны чужой души летописцу оставались неведомы.
Начавшаяся в XVI веке ломка средневекового этикета сопровождалась
поисками новых героев, которые совершались прежде всего в рамках
житийного жанра, только здесь писатель находил последовательный и
полный рассказ о жизни человека - от рождения до кончины, агиография
стала превращаться в биографию. В начале XVII века появляется первая
светская биография, где описывается жизнь Ульянии Осоргиной. Эта
повесть создана её сыном Калистра-том, который стремился воссоздать
характер и деяния своей матери, находящей призвание не в монашеском
подвиге, а в созидании «домового строения». В XVII веке создаётся
«Житие протопопа Аввакума» - первое самостоятельное произведение
автобиографического жанра. В эпоху классицизма автобиография почти
совсем утрачивается, однако в это время буквально расцветает
мемуаристика.
«Звёздный час» русской мемуаристики наступает в XIX столетии.
Частное начинает осознаваться авторами записок и воспоминаний как
нечто общезначимое, а конкретная личность знаменует собой
собирательный образ «сына эпохи». На первый план выдвигаются не
столько факты, сколько их эмоциональное и рациональное осмысление.
Современники спешат запечатлеть на бумаге события, свидетелями
которых они являлись. Побудительной причиной для создания мемуаров,
как правило, становится желание поделиться со своими близкими
пережитым, поэтому, вначале записки и воспоминания адресуются детям и
внукам и не предполагают открытой публикации. Традиционно
создателями воспоминаний и записок являлись представители дворянского
сословия, но к середине XIX века процесс демократизации коснулся и
мемуарно-авто-биографического жанра. Примечательно высказывание А.И.
Герцена, считавшего, что для того, чтобы написать свои воспоминания,
вовсе не нужно быть великим человеком или видавшим виды авантюристом, прославленным художником или государственным деятелем. Вполне
достаточно быть просто человеком, у которого есть что рассказать и
который может и хочет это сделать.
Где же проходит граница, разделяющая мемуары и художественную
автобиографию? Существует мнение, что мемуары полностью
соответствуют правде факта, в то время как создатель автобиографии
может допустить долю вымысла. Ориентация на верность факту является
неотъемлемой чертой мемуаристики. Создатели записок и воспоминаний
добросовестно пересказывают то, что действительно с ними происходило,
порой жертвуя занимательностью изложения правде факта. Спорные и
недостоверные сведения, встречающиеся в мемуарах, объясняются не
столько несовершенной работой памяти их создателя, сколько
стремлением автора воспоминаний при помощи воображения восполнить
пробелы в описании конкретного события. Конечно, никакое явление
внешнего мира не может быть известно мемуаристу во всей его полноте. В
воспоминаниях и записках нет замены реальных фактов вымышленными,
но нет и всех фактов. Есть их целенаправленный отбор, определяемый
личностью автора и замыслом произведения. Как в мемуарной литературе,
так и в художественной прозе второй половины XIX века меняются
основные принципы изображения человека: обнажаются внутренние
механизмы, движущие поведением людей, появляется возможность
показать, как совмещаются в одном человеке самые противоречивые, как
бы взаимоисключающие черты, не нарушая при этом ни его цельности, ни
его «типичности».
В рамках нашего урока нуждается в уточнении вопрос о том, какое
место занимает изображение ребёнка в автобиографической
литературе. Одно из первых упоминаний о собственном детстве
содержится в одном из посланий Ивана Грозного к А. Курбскому.
Знаменательно, что царь, прославившийся своей жестокостью, обращается
к эпизоду, живописующему страдания ребёнка, чьё младенчество
омрачено ранним сиротством и унизительным притеснением бояр.
Описание ребяческих радостей и горестей, игр и забав практически
отсутствует в мемуарной литературе XVIII века, говорится лишь о заботах
родителей, которые стараются так воспитать подрастающее поколение,
«чтоб чего не упустить в науках и ...чтоб умножить достоинства»
[Долгорукова, 1990: 43]. Однако уже в конце столетия Андрей Болотов,
ведя подробный рассказ о своей жизни, упомянет и о детских
впечатлениях. Конечно же, мемуарист не придаёт значения разрозненным
эпизодам вроде того, как он, «будучи дитятей, по неосторожности разбил
карманные часы или езжал в салазках на козле для принимания будто от
комиссара жалования и получал по несколько копеек». Эти моменты
жизни помнятся «клочками», да и вряд ли, по мнению самого автора, они
представляют самостоятельный интерес. Авторы воспоминаний и записок
первой трети XIX столетия также мало упоминают о своих детских годах:
Отечественная война 1812 года, восстание декабристов, события более
или менее значимой исторической важности наполняют содержание
мемуаров. Однако уже в середине века, наряду с создателями первых
автобиографических произведений, рассказывающих о детстве, авторы
воспоминаний всё больше и больше начинают живописать «золотую
пору» собственной жизни. Таким образом, документальная проза
подготавливает своеобразную «почву» для появления художественных
повестей о детстве.
Основой сюжета автобиографических произведений становится показ
процесса социализации ребёнка. Следует заметить, что сам термин
«социализация» многозначен и его трактовки различными учёными не
совпадают. В самом общем виде его определяют как «влияние среды в
целом, которое приобщает индивида к участию в общественной жизни,
учит его пониманию культуры, поведению в коллективе, утверждению
себя и выполнению различных социальных ролей» [Щепаньский, 1969:
51]. Дворянство (а речь во всех анализируемых произведениях идёт
именно о воспитании дворянских отпрысков) «выделялось среди
других сословий русского общества своей отчётливо выраженной
ориентацией на некий умозрительный идеал. ...К дворянским детям
применялось так называемое «нормативное воспитание», т.е. воспитание,
направленное не столько на то, чтобы раскрыть индивидуальность
ребёнка, сколько на то, чтобы отшлифовать его личность соответственно
определённому образцу. ...При этом необходимо иметь в виду, что
«дворянское воспитание» - это не педагогическая система, не особая
методика, даже не свод правил. Это, прежде всего, образ жизни, стиль
поведения, усваиваемый отчасти сознательно, отчасти бессознательно:
путём привычки и подражания миру взрослых; это традиция, которую не
обсуждают, а соблюдают» [Муравьёва, 1995: 8, 9, 10].
Обратившись к текстам произведений Л.Н. Толстого, С. Т. Аксакова
и А.Н. Толстого, попытаемся узнать, как складываются отношения
детей с окружающим их миром взрослых? Как воспитываются
представители дворянского сословия?
Конечно, прежде всего, мальчики воспитываются как будущие
мужчины, они должны быть храбрыми, мужественными, уметь стойко
переносить физическую боль, быть внимательными к представительницам
слабого пола и т.д. Но в то же время персонажи повестей осваивают и
дворянский комплекс поведения, им неоднократно напоминают о том, что
они не просто дети, а дворяне, господа. Рожденные в дворянских семьях,
дети быстро усваивают преимущества своего сословного положения, в их
душах прорастают семена тщеславия и гордыни. Показателен в этом
отношении эпизод из повести Л.Н. Толстого «Детство», который
является своего рода потрясением для героя, ум и душа которого впервые
столкнулись с тем, что, с его точки зрения, было несправедливостью.
Нико-ленька Иртеньев за обедом, наливая себе квасу, уронил графин и
облил скатерть. Разумеется, он понимал свою оплошность, но наказание,
которому он подвергся, потрясло всё его существо. После обеда Наталья
Савишна поймала мальчика и начала тереть по его лицу мокрой
скатертью, приговаривая: «Не пачкай скатертей, не пачкай скатертей!»
Освободившись от неё, Николенька с возмущением рассуждает,
захлебываясь от слёз: «Как! Наталья Савишна, просто Наталья, говорит
мне ты, и ещё бьёт меня по лицу мокрой скатертью, как дворового
мальчишку. Нет, это ужасно!» [Толстой, 1928: 138]. Ребёнка поразило не
столько несоответствие наказания тяжести «преступления», сколько то,
что подверглось сомнению его право быть хозяином, которого добрая
Наталья Савишна обязана любить в любой ситуации.
В период раннего детства ребёнок ещё смутно понимает разницу
между господами и слугами, однако жизненные наблюдения вскоре дают
ему почву для отнесения себя именно к барскому сословию.
Знаменательно, что первоначально Багров-внук делит людей на «добрых»
и «злых» (при этой градации в группу добрых и любящих попадают и
мать Серёжи, и его кормилица, обожавшая своего воспитанника и позже
приходившая пешком за тридцать вёрст, чтобы только на мгновение
взглянуть на мальчика), и лишь Как считают современные учёные
(психологи, этнографы, культурологи), каждое новое поколение получает
в наследство определенную модель мироздания, которая служит опорой
для построения индивидуальной картины мира каждого человека и одновременно объединяет генерацию людей как культурную общность. По
мнению современного психолога М. Осориной, на формирование
модели мира ребёнка влияют три фактора: «взрослая» культура,
активными проводниками которой являются прежде всего родители, а
затем и другие воспитатели; личные усилия самого ребёнка,
проявляющиеся в разных видах его интеллектуально-творческой
деятельности, и воздействие детской субкультуры, традиции которой
передаются из поколения в поколение детей и чрезвычайно значимы в
возрасте между пятью и двенадцатью годами» [Осорина, 1999: 12].
Рассмотрим, какое отражение в автобиографических произведениях
нашли все три составляющие данного процесса.
Однако процесс демократизации общества, активизировавшийся с
принятием крестьянской реформы, вносит свои поправки и в процесс
воспитания маленького дворянина. Сближение дворянского ребёнка с
детьми «низкого рода», немыслимое для героя Аксакова в конце XVIII
столетия и даже в 30-е годы XIX века, эпоху взросления Николеньки
Иртеньева, становится возможным в 1890-е годы, на которые приходятся
детство Никиты, героя автобиографической повести А.Н. Толстого.
Мальчик не чурается крестьянских забав и игр, и не случайно его
ближайшим другом становится деревенский мальчик Мишка Коряшонок.
Литература
Аксаков, СТ. Детские годы Багрова-внука. [Текст] / Собрание
сочинений. ВIV т. - М.: Художественная литература, 1955. - Т. I.
Своеручные записки княгини Наталии Борисовны Долгоруковой //
Записки и воспоминания русских женщин XVIII-первой половины XIX века
/ Сост. Т.Н. Моисеева. - М.: Современник, 1990. - С. 41-66.
Муравьёва, О. С. Как воспитывали русского дворянина. - М.: LinkaPress, 1995.
Осорина, М.В. Секретный мир детей в пространстве мира взрослых. СПб.: Питер, 1999.
Толстой, Л.Н. Детство. [Текст] / Поли. собр. соч.: В 90 т. - М.-Л.:
Гослитиздат - Т. 1. - 1928.