Дунаевская Ираида Кирилловна, преподаватель основ

Воспоминания Ираиды Кирилловны Дунаевской, преподавателя
основ православия в школе.
Когда мы пишем воспоминания о чем-нибудь или о ком-нибудь (разумеется,
когда нас об этом просят) уже одно то, что это - воспоминание, заставляет нас
прежде всего вспомнить о Том, Кому ты этим обязан, Кто был с то-бою всегда
незримо, с Кем связано каждое твое воздыхание и биение сердца; скорби, которые,
воистину! превращались в радость; страдания, из которых по крупицам рождалась
Мудрость и в итоге – безграничная благодарность. Кому? Кому, как не Богу
твоего сердца.
Вот и воспоминаниям о работе в 72 средней школе я обязана Богу, Который
привел меня сюда (через о.Андрея) и свел с директором школы Анзулевичем А.А.,
отличительная черта которого сострадательность и умение остаться в тени, его
супругой Ириной Владимировной и тогда еще маленькими детьми: Екатериной и
Юлией. Группой детей, их родителей и учителей, с которыми и началась первая
работа.
Промыслом Божиим я пришла в 72 среднюю школу в 1989 году как
руководитель кружка по изучению Священного Писания. Конечно, кружок – это
было условно. Опыт работы состоял в другом. Не знаю, можно ли это назвать
кружком. Это, скорее всего, можно назвать совершенно особым, каким – то опытом
работы. Возможно, какой – то деятельностью духовного характера.
10 лет - это достаточно большой период в жизни. В этом случае он
показателен, возможно, именно в том плане, что в детские сердца мог войти опыт
веры и жизни в вере окружающих их взрослых, за которыми они так внимательно
следят и могут прочувствовать их веру, или неверие, гораздо глубже, чем мы
взрослые в силу своего известного очерствения сердца, ожесточения, о котором
можно даже и не подозревать.
Здесь, в этой школе, был именно этот опыт и, вероятно, не без Промысла
Божия это может сохраниться только в сердцах людей, которые могли это
прочувствовать. Речь идет о наших занятиях и о тех праздниках, которые собирали
наше многочисленное общество у меня в квартире. Что касается наших занятий:
мы читали Священное Писание и нас вел Господь Иисус Христос. То, что «Ветхий
Завет есть только мертвые буквы, если читать и разуметь его без отношения ко
Христу. Христос есть душа и жизнь Св. Писания. Но и в Писании только тот
находит Его, а с Ним и вечную жизнь, кто имеет добрую волю, кто хочет прийти к
Нему», - мы познали на опыте. Нашим учителем была Любовь к нам Бога нашего,
мы ее чувствовали, познали и только этим можно объяснить, что год пролетал за
годом, - а мы жили как будто бы на одном дыхании. И Милостью Божией читали и
читали Священное Писание и Толкования на него.
Кабинет, мы его потом получили, был оформлен с богословской точки
зрения образцово, талантливыми руками девочек, их чистыми душами.
Кабинет украшала копия иконы «Троица» Рублева. История ее такова:
родители Иры Хотян и Ира с братом ездили на остров к о. Николаю, чтобы узнать,
чем Ире заниматься, какую профессию выбрать. о.Николай ответил так: «Я бы
хотел, чтобы ты была врачом, но ты у меня Рублева». Когда я об этом узнала, я
попросила Иру нарисовать икону «Троицы» Рублева, о.Святослав благословил, и
вскоре Ира справилась со своей работой. Ира подарила эту икону мне. Она висит у
меня дома, перед ней всегда горят свечи и не было ни одного человека, -
верующего, - который бы не перекрестился перед этой иконой. Она хранит след
оригинальности своего исполнителя, и это ли не прекрасно.
Как мы праздновали Рождество, Пасху? У меня в квартире, пока она была
способна вмещать это огромное количество людей: детей, их родителей, учителей,
гостей, членов нашего научного общества. У нас практически нет ни одной
фотографии тех лет, и, возможно, потому, что ни одна из них не могла запечатлеть
дух этих встреч.
Как описать это? Все ведь делалось с особым чувством, во Славу Божию.
Затаив его, взрослые накрывали столы и столы эти были прекрасны от
принесенных даров сердца. А наши дети дарили нам свое богатство, свои чувства.
Дети, они и так чисты, а здесь чистота духовной радости, которую они получали от
Бога: они приходили после исповеди, после причастия, они готовились, чтобы
прочитать нам прекрасные, заранее подобранные стихи. Они играли на пианино:
Юля, Катя, Аничка, дочь Юрия Александровича, маленький Марис пел нам «Аве
Мария». Разве это можно забыть?
Невозможно без духовного трепета вспоминать, и было бы величайшим
кощунством не сказать о том, что и сердца взрослых пламенели любовью к Богу.
Большое видится на расстоянии – сейчас это видится особенно ярко: благодать не
стареет, видимо, и память об этих днях будет с годами все ярче. Все мы были под
покровом Божьей благодати, и она проявляла самое лучшее, что было в нас тогда.
Кто же эти – мы? Александр Александрович Анзулевич и Ирина
Владимировна, Катя, Юля; Латушкины Лена и Тоня и их родители. Какие же это
были тяжелые годы для родителей Лены: они ведь оба остались без работы, - это
были тяжелейшие годы в Латвии, - сейчас все это сглаживается, становится легче,
но ведь было очень трудно. Всех нас тогда укреплял о.Андрей, и это было от Бога.
Мы нужны были ему, а он нам. А с ним всегда была матушка Елизавета, Эля, с
Андреем, сыном о. Андрея, мы встречались в Храме. Всегда была моя сестра с
мужем Юрисом. Юрий Александрович с Анечкой. Мои крестники и племянники –
Марис и Янис, их отец Юрис, спевший нам песню о Кудеяре разбойнике, когда
однажды не было о. Андрея. Как правило, это пел о. Андрей, и мы всегда просили
его исполнить эту песню.
Хочется вспомнить Ирину Сергеевну Поливанову. Ее мы и воцерковили, и
крестили, и похоронили. Ее дочь, выпускница школы, попала в аварию и Ирина
Сергеевна не смогла пережить горя. Удивительная была встреча с Ириной
Сергеевной. Ведь жизнь ее семьи пересеклась с жизнью семьи Войно – Ясенецкого.
Она его видела, знала. Это было, по-моему, в Т. Фамилия Поливанов принадлежала
губернатору г. Риги, и муж ее - из этой семьи. Это уже история.
Учитель истории Галина Васильевна Гертане вместе со своим мужем
регулярно в течение нескольких лет приходила на занятия, на празднества наши, и
в своем кабинете держала икону Божией Матери. Однажды она пришла на
исповедь с книгой «Священное Писание». Это было усердие. Тут уже сердце
приняло участие свое. Так и подошла к о. Алексею с Библией. И он, он все понял и
очень внимательно все выслушал. Так, я стала свидетелем такого усердия...
Одну группу сменила другая группа: Ира Хотян, Кристина и Ира Рязанцевы,
Валерия Будникова, Игорь Хотян и другие девочки и мальчики. Потом в школе
было создано несколько групп. Это были 5,6,7 классы. Я начала работать со
школьниками в разных классах, это были разные по возрасту мальчики и девочки.
Но мальчики долго не выдерживали, оставались, как правило, одни девочки. Но это
уже был второй этап.
Вошли новые люди: родители Иры Хотян, которых мы обвенчали,
обвенчались и другие пары. Приходили мамы вместе с детьми. Народ был
требовательный, хотели много знать, работали и по субботам, иногда по нескольку
часов. Ходили все вместе в Церковь. Однажды я и мои девочки пошли в Храм
Иоанна Крестителя исповедаться и причащаться. Девочки приготовились к
исповеди, худенькие, изящные девчушки принарядились, выглядели все
преаккуратненько в своих юбчонках и белых праздничных кофточках. Когда они
выстроились на исповедь, служащие Храма не выдержали, подходили ко мне и
спрашивали: «Откуда это они взялись такие». Вот взялись из обыкновенной
советской школы, где, конечно же, подавляющее большинство «не взялось»...
Настолько перепахано все. Это была постоянная боль, мученичество именно из-за
того, что другие «не взялись». Я переживала, что нас мало. Но Господь сподобил
утешить меня тем, что люди были постоянны, усердие к изучению Священного
Писания было необыкновенным, можно сказать, ревностным. Сказано: Бог
Ревнитель. Тут была ревность по Богу. У моих девочек это была некая сокровенная
жизнь – жизнь в Боге, и они не хотели никого впускать в эту свою жизнь. Они
очень дорожили ею. Правда, мне повезло и в том плане, что все дети были
верующие, и их родители были верующие, я могла рассчитывать на столь
редкостную в этом деле тонкость понимания. Более того, у детей была жажда, они
хотели все знать, что там в Священном Писании сказано о жизни того или иного
человека, о том, что у него в сердце. Они уже начинали взрослеть и понимать, что
премудрость ходит, ой, какими извилистыми путями, и когда хорошо вымучает
человека, выходит к нему на прямом пути. Поэтому для них неприемлемы были
прямые, как палка о двух концах, ответы.
Жили мы дружно, и застолья наши были очень благодатными, горело
множество свечей, благоухали цветы своими тончайшими ароматами: Юлина
мама, Лариса Васильевна, всегда приносила изысканную розу – красавицу, от
которой исходила сама нежность, сияли глаза, излучавшие сияние наших душ. Так
мы и жили, трудились, молились, радовались, страдали, ходили на Литургии,
постились и ждали праздников. Праздники наши всегда завершались «небесной
педагогикой». На большом серебряном подносе каждому подносили и предлагали
взять открытку, приготовленную нашими художницами с Мудростью
Божественной. Читали вслух, кого как вразумлял Господь, чему научал. о. Андрей
считал, что его Господь всегда наставлял через нас каким-то особенным образом.
Он всегда восклицал, что опять попадание в точку. За все эти 10 лет при всей своей
занятости о. Андрей всегда был с нами. Практически он всегда говорил: «Не знаю,
смогу ли я?», и практически он всегда был. Однажды был даже первый тост такой.
Уже все сели за роскошный стол в пирогах, цветах, свечах и прочем. Женщины
наши все умеют делать во славу Божию. А стало быть, все с особенной любовью к
Богу и ближнему своему. И вот уже сидим, и с нами матушка о. Андрея и дочка,
звонит о. Андрей: «Я в пути, а как мне быстрее добраться до вас?». И первый тост
был: «За того, кто в пути». Тогда все это откладывалось где-то в глубине души,
сейчас об этом очень трогательно вспоминать. Было благодатно. Очень хочется
думать, что все приходили с открытым сердцем. Есть христианское приветствие:
«Мир дому вашему», говорит входящий в дом, а хозяин отвечает: «С миром
принимаем», т.е. принимаем с открытым сердцем.
Отсюда мы перенесли дух наших собраний уже в кабинет, о котором мы так
усердно молили Бога. Моя квартира уже не вмещала, т.к. людей становилось все
больше и больше. Уже были проекты сносить стены и расширять площадь. Но нет
фотографий этих наших трапез, когда мы с сестрой стояли в коридоре, потому что
места в комнате уже не было. Кабинет наш мы оформили так, что получили оценку
в богословском плане очень высокую. У нас был в гостях один раз о. Амвросий
(Клявиньш) и дал эту высокую оценку. Фотографии сами расскажут о нашей
жизни. Там мы ставили маленькие пьески к праздникам. Играли в наших
«спектаклях» и взрослые: Ивин Владимир Александрович, например, на одной из
фотографий запечатлен быстро входящим в кабинет, чтобы успеть сыграть свою
роль, играл Юрий Александрович. У нас была хорошая библиотека, которую помог
создать о. Андрей; о. Амвросий подарил нам телевизор, а о. Андрей –
видеомагнитофон, и мы просматривали замечательные фильмы. Мы приглашали
детей из разных классов на наши праздники. Несколько преподавателей всегда
откликались на наши приглашения. Г.В. Гертан, М.А. Лебедева. Директор –
Александр Александрович выделял нам деньги на фотографии, на цветы, на наши
нужды. Короче говоря, мы не чувствовали себя одиноко.
В заключение хочется еще раз сказать, что бесконечно дороги все эти лица,
встречи, впечатления, воспоминания потому, что были очень тяжелые годы (для
меня особенно), и они, эти тяжелые годы грядут... В то время закрывались научно –
исследовательские институты, люди оставались без работы. Нужна была
поддержка. Сытый голодному не товарищ. Это так. В те дни, когда около
мусорных ящиков стали копошиться люди, энергично извлекая из них что – то
необходимое, когда по городу стало страшно ходить, потому что никогда до этого
в Риге не было столько нищих, когда в кафе кусок в горло не шел, когда
обязательно появлялись люди и просили, просили, просили и благодарили,
благодарили, благодарили за любое деяние. Тогда остаться без работы, без средств
к существованию было страшно. Надежда была только на Бога и на тех людей,
которые придут на помощь от Бога.
И в это время духовное слово, Евангелие, Священное Писание было
необходимо. Видимо, не без Промысла Господь Бог начал нас собирать,
объединять, укреплять, наставлять, иногда сурово воспитывaть и в то же время
дарить нам радость общения, которая особенно ощутима в ч и с т о т е. Всему нас
учила Его святая чистая Любовь, она была нашим учителем.
Вероятно, нужно сказать еще и о том, что в кабинете работало и наше
научное общество. И это тоже можно считать частью работы, т.к. отсюда (как и
семинара) разносились знания и по школам. Выступления Юрия Александровича,
можно сказать, нашего ветерана, который выступал и в Духовной семинарии с
докладами, с нами часто работал о. Александр (Нельсон), Людмила Рудольфовна
Голубкина (завуч семинара учителей при Благовещенском Храме); потом к нам
присоединился Владимир Александрович Ивин и много других людей. Этот
период очень насыщен работой, беседами, встречами. Было прочитано много
докладов. Читала я, перед выступлениями на конференциях (международных
христианских научных) по творчеству А. Грина – тут совершенно особенный
аромат мистического утонченнейшего богословия. Владимир Александрович
много читал по А.Ф. Лосеву. Отмечались дни рождения Ал. Степ. Грина и Ал.
Федоровича Лосева, служились панихиды, потом собирались, - об этом периоде
сохранилось много фотографий, но это уже в другом альбоме, который остается в
нашем обществе.
10 лет вместе, это, безусловно, общение. Благодаря директору школы, о.
Андрею, родителям и членам нашего общества дети с детства праздновали великие
праздники со священником, они приобщались к прекрасной духовной поэзии, к
прекрасным духовным чувствам, именно духовным, они получали благодать,
вдыхали с детства божественную красоту – и в этом я вижу немалую пользу. А там
Бог нам судья. Мы старались.