«ПОРА ИЗБРАТЬ ПУТЬ» Декларация общественного Комитета “Преемственность и возрождение России”

«ПОРА ИЗБРАТЬ ПУТЬ»
Декларация общественного Комитета
“Преемственность и возрождение России”
Эта декларация – результат многолетней работы группы
единомышленников,
объединившихся
вокруг
идей
правопреемства и возрождения России. За ней стоят
многочисленные обсуждения, состоявшиеся в Комитете
внешнеполитического планирования (координатор – С.В.
Кортунов) и в Комитете “Преемственность и возрождение России”
(координатор А.Б. Зубов), с участием широкого круга политиков
и экспертов, в том числе представителей русской эмиграции,
постоянно проживающих за пределами исторической России.
Авторы убеждены, что российская самотождественность может
возникнуть лишь в результате решительного разрыва с
идентичностью советской и возвращения к преемственности с
исторической Россией. Декларация открыта для подписания.
Желающие подписать ее могут присылать свои подписи по
электронному адресу: anzubov@orc.ru Зубову А.Б.
Завершился ХХ век. Век, трагический для России. Ни одна другая
страна не прожила столь долгий срок в условиях тоталитаризма. Ни один
народ мира не сражался так долго и упорно со всем, именуемым Богом и
святынею, человеческим достоинством и справедливостью, как наш народ.
Но и не многие нации в ХХ веке испытали столько страданий, сколько
испытал русский народ, понимаемый не в узко этническом, но в
гражданском смысле. Все этносы России понесли колоссальные утраты за
годы советской власти, лишившись своей религиозной, политической и
культурной элиты, своих наиболее честных, принципиальных и деятельных
представителей, своей истории, запечатленной в памятниках литературы и
материальной культуры. Конечно, и в коммунистические десятилетия люди
любили и верили, творили и радовались, но всегда вопреки тлетворной,
стремившейся
всё
подчинить
себе
силе
богоборческого
и
человеконенавистнического строя, в сознательном или бессознательном
противлении ему.
Семьдесят пять лет наложили на духовный облик народа России
такой отпечаток, который, быть может, не сотрется на протяжении еще
многих десятилетий. Но, хуже того, за многие поколения люди срослись с
советским режимом, забыли о масштабе понесённых утрат и начали
воспринимать коммунизм чуть ли не как русскую национальную идею.
Мало того, и во всем мире “советскость” отождествилась с “русскостью”.
Однако привыкание к тяжёлой болезни не приближает исцеление от нее.
Напротив, оно особенно опасно, так как уменьшает желание выздороветь.
1
И вот результат - после завершения в России коммунистического
эксперимента прошло уже двенадцать лет, однако мы до сих пор не
определились в своем историческом пути. Что такое Российская Федерация
как государство? Каково ее реальное положение в мире? Кто ее союзники
и соперники? Чем определяются ее границы? Как соотносит себя
нынешняя страна с коммунистическим 75-летием и со всем тысячелетним
опытом российской государственности? Какова стратегия страны в ХХ1
веке? Ни по одному из этих вопросов ни у власти, ни у общества ясных и
единых позиций нет.
Потеря исторических и государственно-правовых ориентиров ведет
к утрате норм морально-нравственных, наносит непоправимый ущерб
психическому состоянию народа, опустошает его душу, развращает
молодёжь, обессмысливает общественную жизнь, лишая ее идеалов. В
этом – одна из коренных причин катастрофического падения рождаемости,
слабости семейных устоев, психологической установки очень многих людей
не на жизнь, а на смерть.
Мы уверены, что возрождение России может произойти только если
наш народ осознает советский период истории как пагубный,
безнравственный и противоправный, если обратит свои помыслы и силы на
восстановление преемства с настоящей российской государственностью,
уничтоженной в огне гражданской войны 1917-1922 гг. Ведь нынешняя
Россия политически и юридически отрезана от своего тысячелетнего
исторического наследства и является продолжательницей советского
государства. Такой вывод вытекает из следующих взаимосвязанных
фактов:
Первое. Российская Федерация объявила себя правопродолжателем
СССР – государства, созданного в непримиримой борьбе с исторической
Россией и построенного на её тотальном отрицании. Таким образом,
нынешняя Россия, произвольно названная так в Законе РСФСР от 25
декабря 1991 года, строго говоря, Россией не является. Правовая система
РФ строится на советском противоправном фундаменте. Все законы СССР и
РСФСР, если они не замещены новыми, сохраняют свою силу в
сегодняшней РФ, но ни один закон России дореволюционной в ней не
действует. Это безусловно, свидетельствует о том, что РФ – не
возрожденная Россия, а продолжение коммунистического режима,
уничтожившего Россию и отменившего декретом СНК от 22 ноября 1917 г.
всё национальное русское законодательство. К тому же, дух советского
“права” – дух презрения к человеческой личности и всесилия власти –
пронизывает всю постсоветскую законодательную и правоприменительную
практику – будь то судебная, полицейская или чиновничья. Нынешний
российский правоприменитель оказывается зачастую ничуть не лучше
правоприменителя советского.
2
Второе. Не получил должной моральной и исторической оценки
большевистский режим и весь период истории СССР. Преступления
большевиков не осуждены, и акт всенародного покаяния за прямое или
косвенное соучастие в них, за непротивление им так и не имел места. Это
значит, что не произошло и всеобщего самоочищения, которое является
непременной предпосылкой духовного и нравственного возрождения.
Русскость, в гражданском смысле слова, из национального самосознания
не вытеснила советскость. Более того, нет даже признаков начала
движения в этом направлении.
Третье. В основе экономических и имущественных отношений в
Российской
Федерации
лежит
признание
законности
советской
“общенародной” собственности, которая в течение 12 последних лет была
“приватизирована”, как если бы она была и в самом деле “ничейной”. Но
на чем основана эта советская собственность? На частной собственности,
экспроприированной большевиками у множества владельцев, горожан и
крестьян потомки которых и составляют население нынешней России,
ближнего зарубежья (пространств исторической России) или являются
эмигрантами, отцы и деды которых были вынуждены покинуть Отечество.
Раздав “общенародную” собственность новым владельцам и не вспомнив о
правах старых (или их потомков), государственная власть РФ
продемонстрировала, что она генетически связана именно с советским
режимом, конфисковывавшим собственность, начиная с 1917 г., и не имеет
ничего общего с российским государством, эту собственность
гарантировавшим,
охранявшим
и
постепенно
развивавшим
ее
использование в направлении большей социальной справедливости и
ответственности.
Нынешнее государство не признало прав собственности и за теми
десятками миллионов людей, которые, при советской власти, повинуясь
прямому насилию или крайней нужде, были вынуждены бесплатно или за
бесценок строить заводы, энергетические объекты, дороги, мосты,
создавать иные материальные ценности, которые сейчас приватизированы.
Ни они, ни их потомки не получили никаких имущественных прав или
компенсаций за свой труд. И здесь нынешняя власть демонстрирует свою
генетическую связь с репрессивным советским государством, поскольку не
только не восстанавливает попранную им справедливость, но и
продолжает по своему усмотрению распоряжаться плодами подневольного
и недооплаченного труда миллионов людей. Стало быть, эти люди для
него, как и для советского государства, - не более, чем “лагерная пыль”.
Четвертое. С точки зрения культуры и государственной символики,
Российская Федерация также демонстрирует преемственность не с
дореволюционным русским, а с советским периодом. Города, поселки,
улицы, предприятия, станции метро продолжают носить имена советских
партийных и государственных деятелей или революционных феноменов,
3
монументальные изображения советских лидеров повсеместны в
сегодняшней России. При этом исторические события и явления, а также
деятели антисоветского сопротивления практически не воплотились за 12
лет ни в топонимике, ни в формах городской скульптуры. На смену
советской идеологии, отрицавшей положительный образ и даже смысл
дореволюционной России и воспевавшей не ее созидателей, а
разрушителей, не пришла идея воссоздания России, до основания
разрушенной большевиками, воссоздания не искусственного музейного, а
живого и подлинного. Потому и патриотизм у нас сегодня не здоровый, что
в головах и сердцах людей перепуталась любовь сразу к двум всецело
отрицающим друг друга отечествам – СССР и России, а для нынешней
власти всё советское – органически родное, а всё дореволюционное –
только полуфольклорный декор.
Пятое. Пространственно нынешняя Российская Федерация (РСФСР)
– неведомое никому доселе государственное образование, скроенное
сталинскими картографами. Подмена России “РСФСРом”, т.е. осколком
СССР (пусть и самым большим), – величайший и беспрецедентный обман.
Добровольно ограничив Россию пределами РСФСР, нынешняя власть также
продемонстрировала
свою
генетическую
связь
с
советской
государственностью.
Строить современное Российское демократическое государство с
соревновательной рыночной экономикой, с заботой о правах человека на
советском тоталитарном основании невозможно. Советчина неизбежно
будет искажать и отторгать и уже искажает и отторгает все здоровые
преобразования, превращая демократию в олигархию, гражданские
свободы – в бандитский произвол, а рыночную экономику – в безудержное
разворовывание богатейшей страны.
Восстановление российской идентичности может произойти
только в результате решительного разрыва с идентичностью
советской и возвращения к преемственности с исторической
Россией, в первую очередь во всех пяти названных сферах –
государственного права, гражданской нравственности, отношений
собственности, исторических идеалов и государственного
пространства. Надо четко и недвусмысленно объявить права нынешней
России на ее тысячелетнее историческое наследство, и это откроет
широчайшие перспективы для возрождения нашего Отечества.
Во-первых, надо восстановить правопреемство с российским
государством. Нет иного пути решения этой задачи, кроме как воссоздание
в качестве основы нашей государственности и правопорядка Основных
государственных законов 1906 г. и всего законодательства России,
существовавшего на 1917 г. и, соответственно, признание советского
4
законодательства ab initio vitiosum (от начала порочным) и не
соответствующим базовым принципам права.
Конечно же, отказ от советского права вовсе не означает, что нужно
немедленно отменить все правовые акты советского периода и тем
ввергнуть наше общество в анархию. Мы далеко не первыми избавляемся
от коммунистического правового фундамента. До нас это успешно
проделали страны Центральной и Восточной Европы. И всякий раз в этом
процессе огромное значение имел переходный период, когда постепенно
происходила
подстройка
к
духу
и
букве
национального
докоммунистического законодательства правовых реалий сегодняшнего
дня. При этом, ныне действующая Конституция 1993 года может стать
хорошей переходной формой от советского псевдо-права к российскому
праву, а многие из законов, разработанные и принятые после 1991 г.,
безусловно
окажутся
крайне
необходимыми
при
адаптации
дореволюционного российского права к потребностям сегодняшней России.
В таком процессе правовые акты советского времени, которые не
противоречат
национальному
правопорядку,
могут
признаваться
законными в возрожденной России.
Твердо сказав, что нашей нынешней основой является
правопорядок, уничтоженный большевизмом, и прежде всего Основные
государственные законы 1906 года, Россия сможет опереться на
национальный правовой фундамент. Опереться как на его дух, так и на те
многочисленные нормы, содержание которых далеко не устарело.
Во-вторых, через акт всенародного покаяния, аналогичный
покаянию немецкого народа в преступлениях нацизма, мы сможем
наконец-то дистанцироваться от преступлений советского времени,
освободиться от их власти над нами. Понятно, что такое покаяние – не
столько религиозный, сколько гражданский акт, предполагающий
признание пропаганды коммунистической идеологии и попыток
оправдания
преступлений
большевизма
против
человечества
преступными
деяниями.
Напротив,
борьба
с
большевизмом,
противостояние коммунистическому режиму наконец-то будут признаны
действиями, достойными уважения, подражания и признательности
потомков. Всё это уже произошло в Болгарии, Польше, Латвии и во многих
других странах.
В-третьих, если мы желаем в основание хозяйственных отношений
положить принцип уважения к частной собственности, то для этого
необходимо восстановить в той или иной форме и мере (практические
решения – дело специалистов) имущественные права, существовавшие на
момент большевистских грабежей, то есть провести реституцию
собственнических прав. И опять же, опыт освободившихся от коммунизма
стран Восточной Европы дает нам множество примеров решения этой
задачи. Но в какой бы форме ни проводилась реституция 5
непосредственным возвращением недвижимости, возмещением вложенных
предками
трудов
и
сил,
ценными
бумагами
предприятий,
государственными обязательствами или как-то иначе, — она приведет к
моральному оправданию частной собственности в глазах общества, к
увеличению слоя достаточных собственников и к общему оздоровлению
хозяйственного и политического климата страны. В России, где в
невиданных масштабах в десятилетия большевистской диктатуры
использовался подневольный и недооплаченный труд, потомки должны
также получить справедливые компенсации за труд предков или акциями
построенных ими предприятий, или специальными пенсиями.
В-четвертых, разрушители исторической России, а порой и
кровавые палачи русского народа не должны далее занимать в
“монументальной пропаганде” и топонимике место, которое во всех
странах принадлежит национальным героям, на образах которых
воспитываются новые поколения. Мы должны сменить имена и образы
советской пропаганды на те имена, которые действительно достойны
подражания как величайшие деятели отечественной культуры, пламенные
патриоты, созидатели и защитники России, борцы за действительную
свободу и справедливость для ее народа.
В-пятых, любая территория, входившая в состав России до 1917 г.,
должна получить возможность вновь актуализировать свое пребывание в
ней, через обращение к правопреемству с дореволюционной Россией, при
условии неукоснительного соблюдения всех признанных международным
сообществом для подобных случаев демократических процедур
(референдум и т.п.). В отношениях со всеми государствами, в том числе и
с теми, которые возникли на обломках исторической России, следует
исходить из общепринятых принципов международного права, и в
частности, из универсального принципа pacta sunt servanda (договоры
должны соблюдаться) с неотъемлемой оговоркой rebus sic stantibus (при
существующем положении вещей). Такая декларация позволит, оставаясь
в рамках международно-правового поля, не закрывать вопрос о
восстановлении территории исторической России, если того пожелают те
или иные народы, входившие в ее состав.
Российская Федерация не смогла еще в полной мере
интегрироваться в систему международных отношений и обеспечить
максимально благоприятные внешние условия как для решения своих
внутренних проблем, так и для участия в становлении нового
миропорядка. Дореволюционная Россия воспринималась Европой в
качестве своей важнейшей органической части. А современная РФ Европой
и мировым сообществом отторгается. Это происходит потому, что мир до
сих пор не доверяет “новой” России, ибо видит в ней не продолжательницу
тысячелетнего российского государства, а наследницу уничтожившего его
тоталитарного агрессивного СССР.
6
Только если Россия решительно завершит процесс десоветизации,
возвратится
к
историческому
правопреемству
с
государством,
существовавшим до 1917 года, признает попранные большевиками права
своих граждан, - она получит шанс стать неотъемлемой частью мирового
сообщества, внести свой вклад в формирование нового, более
справедливого и нравственного миропорядка, а прежде всего станет
предсказуемой и понятной для своих граждан и привлекательной для
населявших когда-то Россию народов.
Перейти наконец от красивых слов к конкретным трудам по
восстановлению Российского Государства, разрушенного большевиками, в этом мы видим главную национальную задачу нашего народа.
17.11.2004
Олег Иванов
Приложение для православных.
ПОЛИТИКА И ЦЕРКОВЬ
Олег Евгеньевич Иванов – доктор философских наук,
проректор Богословско-философского института
(СПб).
Несколько лет
назад, когда стали возникать различные
благотворительные, образовательные организации, идентифицирующие
свою деятельность с православием явно существовала надежда, что в
стране возникнет православная общественность, разрозненные усилия
энтузиастов обретут характер взаимодополнительности и взаимопомощи.
Однако чем больше усилий прилагалось в этом направлении, тем более
обескураживающими часто оказывались результаты. Всевозможные
совместные конференции, встречи, просто попытки познакомиться с
работой казалось бы близких соседей в итоге либо просто ни к чему не
приводили, либо заканчивались чем – то противоположным замышляемому,
создавали атмосферу взаимоотчуждения и разочарования.
Могу заметить в качестве примера, что из трёх существующих в С.Петербурге православных гимназий в православный институт богословия и
философии, который закончили более 200 специалистов, за десять лет не
поступило ни одного выпускника. Эта разочаровывающая ситуация убедила
многих действовать с Божьей помощью опираясь лишь на свои сколь угодно
скромные силы и помощь тех немногочисленных союзников, которых всё же
удалось обрести, главным образом, благодаря личным связям, и не
рассчитывая на сколько-нибудь широкую поддержу. Девиз такого
существования: «Не смотри по сторонам, молись, как будто всё зависит от
Бога и действуй, как будто всё зависит от тебя». И эта позиция даёт пусть
7
достаточно скромные в масштабах страны или города, но реальные
результаты.
Однако признать её сегодня единственно возможной и безупречной
нельзя. Временный и локальный успех вполне возможен и достижим, но
здесь же мы обнаруживаем и препятствующие ему обстоятельства.
Господствующий сегодня в православной среде изоляционизм вреден и
бесперспективен в том отношении, что противоречит самому соборному
духу православия. В результате молитвенная жизнь, основанная на
церковной почве православия, оказывается в противоречии со способом,
каким осуществляется наше служение в миру. В храме мы вместе, за
пределами храма каждый действует на свой страх и риск. Но при
расхождении образов молитвенной и практической жизни любое дело на
церковной почве не имеет перспектив расширения, роста, и часто само его
продолжение оказывается под угрозой вообще. Подтверждением моих слов
является, выражаясь бюрократическим языком, кадровая проблема в
благотворительных и иных православных обществах. Практически нет
пополнения, а учредители с трудом представляют себе то, кому в будущем
можно будет передать руководство.
Но это не единственный а, может быть, даже не главный момент.
Названное противоречие наносит ущерб принадлежности человека Церкви
вообще, не компенсируемый многочасовыми стояниями на службах.
Отсутствие способности к совместному действию соответствует настоящему
смыслу понятия аполитичности, о которой, как о своей собственной
позиции, с гордостью заявляют многие православные люди, не дающие к
сожалению себе труда разобраться, что же представляет из себя предмет
их гордости. Ведь согласно классическому аристотелевскому определению
понятия политики – это общение людей ради достижения высшего блага. От
чего же мы отказываемся, что позволяем себе игнорировать, считая при
этом свою позицию православной?
Мне выпала радость быть знакомым с деятельностью одной
благотворительной организации сестёр милосердия в Санкт-Петербурге.
Люди эти по-настоящему, ревностно выполняют свой христианский долг,
трудясь в больницах, у коек фактически брошенных государством на
произвол судьбы тяжело больных людей, прежде всего не имеющих
родственников, бездомных. Стоит ли говорить, сколь много трудностей и
препятствий испытывают они со стороны администрации постсоветских
«лечебных» заведений из-за нехватки благотворительных средств и т. д. Но
они не впадают в уныние, безукоснительно выполняя церковные правила и
следуя по пути своего служения. И возникает вопрос, о какой ещё
«дополнительной» православности в намеченном выше ключе имеет право
кто-либо ещё с ними рассуждать? Но проблема-то уже была нами
поставлена и от неё тоже не уйти. Мужество одиноких подвижников
вызывает восхищение, но само по себе одиночество есть серьёзное
препятствие в осуществлении поставленной цели не только в смысле
преодоления практических трудностей но и потому, что оно несовместимо с
духом православной Церкви. Отцы-пустынники? Но это совершенно иной
сюжет. Здесь же речь идёт не о- 8 -святых старцах, а о нас с вами.
И чтобы преодолеть разрыв в нашей церковной жизни, мы должны со
всей серьёзностью отнестись к политической области, придти к общности,
единомыслию в ключевых моментах понимания сегодняшней ситуации в
России, одновременно осознавая, что мешает такого рода единомыслию и
отталкивает нас друг от друга. Вокруг термина «соборность» у нас
сложилось множество спекуляций. Я не хочу дополнить их список. Но что
остаётся неоспоримым, это особое значение именно для православных
взаимообщения и единства, вне которого может быть действительно
поставлено под сомнение само их православие. Ведь и православными мы
называемся потому, что восточная Церковь сохранила соборно принятый
символ веры.
В нынешних условиях фраза «Мы занимаемся не политикой, а
конкретным делом» совершенно пуста, если не уточнён смысл термина. И
всякие попытки противников такого взгляда сослаться на полную
автономию Церкви в отношении мирских дел, когда речь идёт о
сегодняшнем дне, не выдерживают никакой критики. Тем более, что и из
собственной истории мы знаем, что когда пришла пора, преподобный
Сергий Радонежский благословил на участие в будущей великой битве двух
своих монахов, что нашим нынешним «православным» должно, наверное,
показаться, отвлечением последних от молитвенной жизни. Тем более и
монахи те вполне могли бы заявить, что здесь, в обители, они постоянно
ведут борьбу с врагом, неизмеримо более могущественным, нежели татары.
С обозначенной позиции и следует относиться к появившейся уже
несколько лет назад, но так по достоинству до сих пор и не оценённой
Декларации московского комитета «Преемственность и Возрождение
России» «Пора избрать путь», в которой с предельной ясностью заявлено,
что для обретения нашего политического существования следует прежде
всего признать, что Советский Союз и Россия не составляют единой
исторической и национально-культурной общности, что овец и козлищ до
сих пор мирно пасущихся в душах многих людей, считающих себя
православными, следует, наконец, отделить друг от друга, разрушить ту
стену или закопать тот ров, который отделяет нас от нас же самих, друг от
друга. Необходим радикальный отказ, причём прежде всего в пределах
собственной души от советского в пользу русского. Ибо православие
возможно на русской, но никак не на советской почве.
Это неудивительно, ведь советскость разучила нас не то, чтобы
любить, но просто видеть ближнего. При том не «нашего» ближнего,
которого мы сами выбрали для служения ему, а ближнего, который
случайно, как ограбленный разбойниками человек в евангельской притче
может неожиданно встретиться на нашем пути. Обратим ли мы на него
внимание, будем ли его слушать? Дадим ли себе труд вдуматься в послание
тех, кто проделав серьёзный политический анализ, уже проявил свою
любовь к нам, ведь речь-то в документе идёт именно о нас с вами?
В отличие от бедняги Сократа, который будучи великим философом
только и дошёл-то до утверждения, что он знает, что ничего не знает,
православный постсоветский верующий самое главное знает точно, хотя в
деталях и признаёт за собой «право- 9 -на ошибку», всё рассуждая о том,
что хорошо, что плохо, что душеполезно, что нет. Знает с той же
достоверностью, с какой, будучи лет двадцать назад комсомольцем, был
целиком посвящён в преимущества социализма над капитализмом, не
пытаясь размышлять самому и не прислушиваясь к размышлениям того
самого повстречавшегося на пути ближнего. А ведь размышление входит в
сам акт покаяния, того слова, которое в переводе с греческого означает
«перемену ума». В декларации отчётливо проведена мысль, что СССР – не
продолжение, а отрицание российской истории, что всё советское
несовместимо тем самым и с православной Церковью, вне которой Россия
немыслима, ибо сама её государственность возникла в связи с принятием
христианства. А требование реституции, то есть возвращения собственности
ограбленным во время революции владельцам, должно стать очевидным
каждому православному. Русское должно быть возвращено в Россию.
Советское же отброшено, как мерзость, перед Господом.
Додумаем эту мысль до конца, и наверное страшновато нам станет от
того, что наши детишки после занятий в воскресных школах всю остальную
неделю бегают по коридорам школ светских, или чего уж там буквы
пропускать – советских, под портретами Тухачевского или Макаренко, а на
уроках истории бодро тараторят о роли Сталина в Великой Отечественной
войне. Скольким же господам служат они, начиная уже с этого возраста?
Неприятные вопросы, не греют души. Да и бесчеловечно всё это както. Как, например, должна чувствовать себя внучка какого-нибудь
чекистского живодёра, если ей скажут, что предок её не отважный боец за
светлое будущее, пусть и допустивший определённые перегибы по
горячности характера, а просто именно живодёр, убийца? Может быть, не
стоит так решительно разрывать «историческую преемственность», кроме
того, известно, что зло было всегда и никакую эпоху в этом смысле не
следует идеализировать?
С формальной точки зрения – верно, но только эта форма
неприменима ни к какому содержанию. Вспомним всем известный эпизод из
«Капитанской дочки», когда после падения крепости ни один порядочный
человек не присягнул Пугачёву и не потому, что государственная власть
была сплошным воплощением добра и человеколюбия. Были и пыточные
подвалы, и слишком скорые суды, сама же история воцарения императрицы
начинается с насилия над предшествующим императором. Но дело не в
этом, а в тех словах, что бросает в лицо преступника поручик Иван
Игнатьич – «Ты, дядюшка вор и самозванец». Пугачёву присягает Швабрин,
и по этой причине он мог бы кому-то показаться человеком
широкомыслящим, знающим, что зло повсеместно и неизбежно, поэтому
какая разница, какому носителю зла служить, коли другого выхода нет, да
только по повести мы точно знаем, что Швабрин – подлец, и на этом всякое
мудрствование прекращается.
Иван Грозный, наверное, самый кровавый властитель в русской
истории, но он ещё и православный царь и отвечать ему за свои злодеяния
перед Богом приходится каким-то особым образом. Сталин же просто «Вор и
самозванец», и никакая историческая нить его с законной властью на Руси
не связывает. Остаётся лишь- 10 -формальное, как это слово здесь ни
странно звучит, сходство в кровожадности, но тогда и африканских
крокодилов нужно внести в список русских государственных деятелей.
Так как же насчёт школьных коридоров с портретами Тухачевского, не
пора ли возопить о необходимости создания своих православных школ, где
в учебных курсах обезьяны уже не будут отягощены обязанностью
превращаться в людей, а религия перестанет быть «опиумом народа»? Не
пора ли от пустой мечты о будущем православном царстве переходить к
мысли о возможности складывания небольших, но реальных православных
общин? Для этого нужны конкретные планы и действия, но их нельзя
предпринимать в сумеречном, разобщённом состоянии сознания.
Православный человек вообще не может позволять себе в нём находиться.
Кадильный дым нельзя использовать, как это часто сегодня происходит, в
качестве маскировки собственного бессилия, а колокольный звон, как
способ заглушить звуки вопиющих уже камней. Спящим разумом нельзя
возлюбить ни Бога, ни ближнего. Сказал, например в этом сне, что Жуков
выдающийся русский полководец, поставил в один ряд с А.В. Суворовым и
уже там, незаметно для себя оказался за чертой. Декларация с предельной
точностью намечает эти узловые пункты, объединяя нас не только внутри
какого-либо политического движения, но, что особенно важно сегодня,
внутри Церкви. Пока ещё в наших душах просматриваются пятна
советчины, пока не поймём мы, что ходить по улице Ленина сегодня
величайший позор и унижение для православного человека, наша
православность будет лишь зёрнышком, чуть-чуть взошедшим и ждущим
своего будущего чекистского сапога. Ведь ЧК – это не организация, а звук
булькающей крови от ножа в горле.
Подписание Декларации идёт крайне медленно. И это индикатор того,
насколько глубоко общество отравлено советскостью, насколько его не
затронуло христианское покаяние. Это постоянно проявляется на публичном
уровне. В газете «Аргументы и факты» опубликовано интервью с известным
«учёным, философом и писателем», как представляет этого человека
газета, автором вышедшей в издательстве Никиты Михалкова «Сибирский
цирюльник» книги «Православная цивилизация». Всё, собственно, сказано в
общем заглавии интервью, отражающем общую позицию «известного
учёного»: «Кодекс коммуниста» – это искажённое Евангелие». Есть там
фраза автора книги ещё более чудовищная по безграмотности и полному
отсутствию ощущения предмета: «Я не согласен с тем, что христианская
цивилизация в России прерывалась. Коммунизм – это крайняя форма ереси,
а попросту – искажённая форма православия». Очевидное оказывается
неочевидным для Тростникова. Ведь в этом пункте и без Декларации ясно,
что ересь по определению не может быть формой православия, пусть и
искажённой, ибо это противоречие в понятиях, абсурд. Но вернёмся к труду
сестры у постели больного. Задевает ли её подобное безобразие? Напрямую
нет. Телевизор она не смотрит, газет не читает, по пути из храма в
лечебницу глядит исключительно под ноги и видит родственные души
только в узком кругу таких же, как и она. Но мы уже говорили, насколько
опасна эта иллюзионистская позиция. Ведь важнейшая область
человеческой
жизни,
область- 11 -живого
публичного
слова
(политика) отдаётся по существу всевозможным «цирюльникам». Христиане
же добровольно уходят в подполье, в катакомбы, хотя их никто и не
преследует, никуда кроме их же самих не загоняет. Не может наша сестра
противостоять злу сама, и защитников у неё здесь нет. А это значит, что
будет ещё больше отравляться сознание людей, будет ещё больше зла,
страданий, что в помощи будет нуждаться ещё больше больных, на которых
не хватит и её и вообще уже ничьих рук. Вот круг и замкнулся, вот и
оказалась мнимая аполитичность по существу непротивлением, поддержкой
враждебным православию силам.
Каяться нам надо, православные, то есть пытаться думать, ведать, что
творим. Многие упрекают авторов Декларации в утопичности. Ну,
действительно, кто нынче отдаст прошедшую через многие воровские
«общаки» собственность? Но давайте совершим акт покаяния по поводу,
казалось бы, очевидного. Давайте немножечко не поленимся, подумаем, и
тогда получится, что если и не отдают собственность законным владельцам,
то правда всё же в том, чтобы отдать, и именно под правдой и следует
подписаться, а не под «убедительнейшими» доказательствами практической
невозможности возврата. Ведь речь идёт о том, где истина, а не о том,
почему люди от неё по тем или иным причинам уклоняются. Своей же
подписью под Декларацией каждый заявляет о причастности к ней, а не к
попыткам уклониться на ложные пути. И может быть, археологи будущего
среди вороха непотребнейшего хлама, заполнившего «культурный слой»
нынешней «постсоветской эпохи», разыщут этот документ и облегчённо
вздохнут, обнаружив следы человеческого присутствия. Но главная наша
забота сегодня не о них. Спасение наших душ – вот что поставлено сегодня
на кон, и давайте подумаем опять-таки, кто это так заботливо советует нам
уклоняться от всяких политических тем ради «чистоты православия» и
присмотримся, не обладает ли радетель за эту чистоту копытами и хвостом
или хотя бы гебистской выслугой лет.
«Посев» №2, 2006г
Вы можете связаться с Комитетом “Преемственность и возрождение
России” (координатор Андрей Борисович Зубов) по электронному
адресу: anzubov@orc.ru.
- 12 -