ПРИЛОЖЕНИЕ 1 - МГТУ им. Н. Э. Баумана
реклама
ТОМСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ Философский факультет Кафедра социологии КОНСПЕКТ ЛЕКЦИЙ ПО КУРСУ С О Ц И ОЛ О Г И Я Г О Р О Д А Составитель – Пирогов С.В. Подготовлено при содействии НФПК – Национального фонда подготовки кадров в рамках Программы «Совершенствование преподавания социально-экономических дисциплин в вузах» Инновационного проекта развития образования Томск 2003 СОДЕРЖАНИЕ 1. ГОРОД КАК ОБЪЕКТ ИЗУЧЕНИЯ…………………………………………………………….3 1.1. Город как объект комплексного изучения………………………………………………..3 Лекция 1. Состояние урбанистики………………………………………………………………...3 Лекция 2. Обзор основных предметных областей изучения города…………………………....5 1.2. Уникальность и специфичность города как объекта изучения………………………...28 Лекция 3. Город как место пересечения (локус интерференции) территориально-поселенческих, социально-общностных и ментальных структур………………………………………………………………..28 1.2.2. Город как предметно–территориальная форма социокультурной интеграции…………………………………………………………33 Лекция 4. Методологические принципы изучения города…………………………………..…36 1.2.4. Город как системный организм……………………………………………...…41 1.3. Город как феномен, как единство (взаимопереход) объектных и субъектных структур жизнедеятельности человека………………………………47 Лекция 5. Отношение к городу…………………………………………………………………..47 Лекция 6. Образ города – семантическая конструкция……………………………………...…52 2. СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ КОНЦЕПЦИИ ГОРОДА……………………………………………59 2.1. Методологические концепции…………………………………………………………...59 Лекция 7. Производственно-экономическая парадигма……………………………………….59 Лекция 8. Социокультурная парадигма………………………………………………………....68 2.2. Концепция структуры города……………………………………………………………88 Лекция 9. Понятие городской среды…………………………………………………………….88 Лекция 10. Структура городской территории…………………………………………………...91 Лекция 11. Структура городского пространства………………………………………………102 Лекция 12. Динамические процессы городской жизни……………………………………….121 Лекция 13. Городской образ жизни…………………………………………………………….129 3. КОНСТРУИРОВАНИЕ ГОРОДОВ………………………………………………………….134 3.1. Прогностический аспект. Тенденции развития городов……………………………..134 Лекция 14. Глобализация городов……………………………………………………………...134 Лекция 15. Информализация городов………………………………………………………….136 3.2. Проектировочный аспект……………………………………………………………….137 Лекция 16. Структурно–функциональная парадигма……………………………………….....137 3.2.2. Социокультурная парадигма проектирования города………………………………137 Лекция 17. Методология социокультурного проектирования………………………………..137 Лекция 18. Методы социокультурного проектирования……………………………………...141 Приложение 1. Программа курса «Социология города»………………………………………149 Приложение 2. Методические материалы к курсу………………………………………….…180 2 1. ГОРОД КАК ОБЪЕКТ ИЗУЧЕНИЯ 1.1. Город как объект комплексного изучения ЛЕКЦИЯ 1 1.1.1. Состояние урбанистики Город являлся и является объектом изучения многих научных дисциплин, потому что в нём сфокусировались все сферы жизнедеятельности человека: в нём человек живёт, работает, саморазвивается как личность в психологическом, социальном и метафизическом планах. Город с древнейших времён являлся локусом концентрации Истории и Культуры. Многоаспектность литературы о городе – первая характерная черта урбанистики. Город – это и экология, и экономика, и повседневная жизнь, и макросоциальные процессы, и многое другое. Разные авторы, в зависимости от своих профессиональных интересов, акцентируют внимание на разных аспектах городской жизни, но у всех, кто значительное время занимается городом, появляется широта интересов и разнообразие проблематики. Город, в силу своей сущности, «вынуждает» заниматься самыми разными вопросами и интегрировать разнообразные знания в некоторую единую концепцию. И эти урбанистские концепции всё более приобретают социологический характер: город понимают в последнее время не столько как форму поселения и производства, сколько как форму сообщества, как тип социальности, сущностной чертой которой является интеграция разнообразных видов жизнедеятельности в единую саморазвивающуюся систему с собственными механизмами поддержания устойчивости и порядка. Но эта система состоит из относительно автономных и гомогенных подсистем: территориально-поселенческой, экономической, символической и др. Поэтому для описания и изучения города используются знания и теоретические схемы других наук. Тот, кто занимается городом, усваивает и использует различные социальногуманитарные знания. Используются и естественно-научные знания, прежде всего география и математика. В силу этого необходим краткий экскурс в проблематику урбанистики. Другая характерная черта литературы о городе – дискуссионный характер высказываемых точек зрения по многим вопросам. Одной из причин этого является отмеченная многоаспектность городской жизни, множество ракурсов рассмотрения её феноменов и, соответственно, множество точек зрения: город по-разному виден с различных теоретических и практических позиций. Другой причиной последнего является высокая (и всё возрастающая) динамика социоструктурных и социокультурных изменений, происходящих в 3 городах. При этом появляются не только новые феномены, но и возможна регенерация старых. Нередки случаи, особенно в нашей стране, так называемой «псевдоурбанизации». Поэтому когда-то верные суждения требуют уточнений, а то и серьёзной корректировки. Третья причина – индивидуальное разнообразие городов в историческом и территориальном планах. В силу указанных гносеологические трудности причин выработки существуют объективные конвенциональных онтологические представлений и по всем основным проблемам городской тематики, в то же время доля истины содержится во всех суждениях о городе. Третья характерная черта высказываний о городе – субъективность оценок, интерпретаций городской жизни вообще, отдельных её феноменов в частности. Объективным основанием этого являются указанные выше обстоятельства. Но более существенной причиной является, на наш взгляд, личностные особенности познающего субъекта: к городу невозможно относиться исключительно объективистски и равнодушно («без гнева и пристрастия»): у каждого свой город в силу социально-психологических, ситуационно-биографических и метафизических особенностей восприятия среды обитания. В данном случае исследователь непосредственно погружён в предмет изучения и для установления степени объективности его суждений необходим дополнительный анализ аксиоматических предпосылок текста (процедуры триангуляции – в феноменологической социологии). Другими словами, суждения урбанистов нередко нуждаются в дополнительном толковании, в интерпретации используемых понятий, в переводе на язык тех понятий, которые приняты или распространены среди того или иного научного сообщества. Проблема конвенционального языка урбанистики – одна из актуальных проблем социологии города. Поэтому ниже мы остановимся на ряде понятий, используемых при изучении города. Дискуссионная проблематика изучения города. Урбанистами различных направлений накоплен большой и интересный материал о структуре города и его отдельных подсистемах, о динамических процессах, происходящих в городах (в том числе и о тех, которые непосредственно не наблюдаются), об отдельных феноменах городской жизни. Но единой концептуальной схемы нет. Дискуссионными являются все фундаментальные проблемы урбанистики: 1) основания определения города, 2) причины возникновения, факторы и тенденции изменения города как системы и его отдельных феноменов; 3) структура и особенности города как среды обитания 4) специфика города как пространства взаимодействия; 5) особенности городского образа жизни; 5)последствия урбанизации как в плане влияния города на личность, так и в плане влияния города на всё общество, 6) сущность города: что, собственно, делает некоторое поселение городом, в чём его назначение и смысл? 4 ЛЕКЦИЯ 2 1.1.2. Обзор основных предметных областей изучения города В силу многоаспектности и отсутствия общей концептуальной схемы город чаще всего описывают и изучают в отдельных ракурсах, сегментарно. Авторы, безусловно, используют знания о городе, накопленные в урбанистике, но в конкретных текстах часто преобладает узко-дисциплинарная предметность. На наш взгляд можно выделить (с определённой долей условности) следующие предметные ракурсы: 1) территориальнопоселенческий, 2) экономический, 3) градостроительный, 4) психологический, 5) историкокультурный, 6) семиотический, 7) философско-методологический, 8) социологический. Что касается социологического ракурса (проблематики), то он формировался в контекстах вышеуказанных подходов, предметность социологии города формировалась по мере становления и развития социологической предметности вообще, урбанистской предметности в частности. Её элементы содержатся в текстах авторов, которые не претендовали на социологическую концептуализацию проблем города. Поэтому в данном курсе будут использованы работы очень разных авторов. Как уже было указано, даже на настоящий момент нет общепринятой социологической концепции города, нет теоретической демаркации предмета. Более того, в силу ряда причин, о которых речь пойдёт далее, это нецелесообразно и даже невозможно. Тем не менее, несмотря на отсутствие чётких контуров предметных областей различных подходов, можно и нужно выделить социологическое содержание вышеуказанных ракурсов изучения города. Предметное ядро социологии города образуют вышеуказанные проблемы. Рассмотрим детально проблематику отдельных ракурсов изучения города. Территориально-поселенческий ракурс. В первом, самом элементарном представлении, город – поселение людей, и первые научно-систематические его описания содержатся в работах географов. До сих пор в справочной литературе используется определение города, данное немецким географом конца XIX в. Рацелем: город – концентрированное поселение людей, занятых несельскохозяйственной деятельностью. В данном определении содержится указание на социально-экономический фактор возникновения городов – появление других, несельскохозяйственных видов деятельности - и на эмпирический признак выделения поселения городского типа – численность и плотность населения. Указанные основания определения города использовались и развивались в дальнейшем, в том числе и социологами (например, М. Вебером, Л. Виртом и др.). Наиболее 5 традиционная и распространённая типология городов, используемая всеми урбанистами (в том числе и социологического направления), – по производственным функциям и размерам. В качестве частной причины возникновения конкретных городов в этом ракурсе выделяется геоландшафтный фактор; развивается и конкретизируется тезис, что города возникают не на любом месте: функциональная специфика города связана с геоландшафтной спецификой места. Так, например, торговые центры возникали в удобном месте пересечения торговых, а в последствии – транспортных путей. Этот пример достаточно тривиален. В современной же литературе этого направления урбанистики ставятся новые дискуссионные вопросы: геоландшафтные механизмы современного расселения, геополитические особенности территории, социокультурные характеристики современного ландшафта, социально-экологические проблемы современного города, психоментальные особенности территории и другие. Социолог, на наш взгляд, также должен принимать во внимание геоландшафтный аспект территории – интерференцию природной и социокультурной специфики места поселения, проживания людей. Это необходимо в силу следующих причин: 1) специфика территории является одним мотивирующих детерминант выбора места проживания, отношения к данной территории, а значит лучше позволяет понять социальное поведение горожан; 2) информация об отношении населения к территории является важной для принятия проектировочных и управленческих решений; например, известны многочисленные случаи нежелания населения переезжать на другое место, обусловленное отношением к конкретным особенностям ландшафта; 3) геоландшафтные особенности территории являются одним из макрофакторов расселения человечества, что необходимо принять во внимание при глобальном прогнозировании урбанизации: плотность населения, в том числе городского, связана с определёнными ареалами, понимание геоландшафтных механизмов расселения позволяет более адекватно понимать и прогнозировать урбопроцессы. Социально-экологический аспект территории: город как ареал взаимодействия антропогенных и природных элементов среды обитания человека. В качестве междисциплинарных и актуальных проблем можно выделить следующие: 1) соотношения естественных и искусственных компонентов среды: концепции и принципы взаимодействия данных компонентов; 2) соотношение природо- и антропно-охранных пропорций использования территории; 3) социально-эстетический аспект соотношения элементов среды; 4) факторы экологического сознания и поведения и др. Сама средовая парадигма изучения города, как наиболее современная, сформировалась в русле социально-экологической проблематики. Социальные экологи 6 изначально рассматривали город не просто как форму поселения, а как целостный и индивидуальный организм, что оказалось весьма перспективным в методологическом плане. Средовая парадигма позволила в перспективе выдвинуть такие, ныне широко обсуждаемые понятия, как «образ жизни», «качество жизни», «проблемная жизненная ситуация» и др. Специально мы остановимся на них далее. Социально-экологическое основание типологии городской территории – степень интегрированности (гармоничности) вышеуказанных элементов среды и уровень развития самой территории. Социолога в этом аспекте интересует зависимость поведения горожан от состояния среды обитания; состояние экологии является одним из факторов сознания и поведения человека. В этом плане существует социологическая задача создания методик, позволяющих фиксировать и изучать указанную зависимость. Кроме того, социальноэкологический комфорт является в настоящее время очень важным показатель уровня жизни. Демографический аспект территории. Для сравнительной характеристики городов и последующей типологии по демографическому основанию используются следующие демографические понятия: плотность населения, демографическая структура (пол, возраст, брачно-семейный статус), профессиональная структура, структура занятости, структура и характер воспроизводства населения, структура, факторы и формы миграций. Социолог в этом аспекте должен обратить внимание: 1) на отклонения статистических показателей от среднего уровня и поставить вопросы о специфике городской территории, обусловившей отклонение протекания демографических процессов, о факторах, тенденциях, последствиях конкретной специфики демографических процессов в конкретных городах; эти вопросы необходимо обсуждать на базе социологической теории города; 2) на социальные последствия структурных диспропорций (проблемы монофункциональных, северных, молодых и др. городов); 3) на специфику, факторы, тенденции и последствия урбомиграций, особенно в нашей стране; на специфику геоландшафтных, культурноисторических, политических и др. оснований миграций. Необходимо продолжать разрабатывать типологию городов по демографическому основанию. На данный момент наиболее употребительными социолого-демографическими понятиями являются «большой», «средний» и «малый» город; представляется, что этой типологии недостаточно. К тому же их дефиниции и эмпирические индикаторы весьма дискуссионны. Решение данной задачи может быть продвинуто посредством создания более сложных демографических моделей, в содержание которых будут включены не только количественные, но и качественные параметры. Интересной задачей, на наш взгляд, является социологическая экспликация понятия «студенческий» город (или «город науки»), каким 7 является Томск. Данные термины широко употребляются, но их социологическое содержание явно не проработано. В социологии имеются работы по эмпирической экспликации понятий «молодой город», «молодёжный город», «сибирский город» и др. Психоментальный аспект территории. Этот аспект основывается на тезисе о взаимовлиянии и взаимопереходе структур ландшафта и сознания (индивидуального и коллективного, в том числе и бессознательных структур). Ландшафт при этом понимается как «композиция мест, наделённых смыслом» (В.Л. Каганский). В качестве актуально обсуждаемых проблем можно выделить следующие: 1) Топографический фактор сознания и поведения населения: как ландшафт осмысляется, раскодируется людьми в индивидуальных и социально-групповых формах («социально-ландшафтная топография»); 2) Топонимический фактор сознания и поведения населения: как конкретная физическая территория воспринимается проживающими на ней людьми в связи с теми образами, которые содержат названия данной местности (социокультурная типология территории, «ментально-географическая технология картирования местности» – интерференция семантики территории и структур восприятия территории). Экономический ракурс. В этом ракурсе был усилен и разработан тезис о производственно-экономическом факторе появления и развития города, о производственноэкономических закономерностях расселения и территориальной мобильности. Разработаны теории и методики: 1) типологии городов по производственно-экономическим функциям: моногорода, полифункциональные города, диверсификационные центры, «информационный город», финансовый центр, «глобальный город» и др.; 2) определения ранга территориального статуса и зон влияния города: «решётка Кристаллера», «метрополитенский центр», «мегаполис», «юридический город», «географический город», «пригород», «городспутник» и др.; 3) морфологической структуры городской территории: «зоны», «сектора», «ядра», «центры», «микрорайоны» и др. Именно в рамках экономической географии городов начался процесс осмысления оснований структурации городской территории. Так основой секторального подхода является социально-экономический статус горожан, основой концентрической зональности территории являются демографические процессы, а множественность городских центров имеет своей предпосылкой культурно-символические различия горожан. Выявление данных обстоятельств уже говорит о полифоничности городской морфологии и ставит задачу интеграции различных подходов и знаний о городе, показывает необходимость использования для объяснения процессов одного типа феноменов другой качественной природы. Например, экономисты долгое время полагали, что выбор жилья полностью детерминирован его ценой и степенью удалённости от места работы. Но по 8 мере накопления конкретного эмпирического материала они же начали убедительно количественно аргументировать значение таких обстоятельств как национальные традиции и престиж места, т.е. указывать на значение культурно-символических факторов территориального поведения (см., например, П. Верлен, 1977; Дж. Голд, 1990). Работы немецких урбоэкономистов не дали прерваться традиции анализа социального пространства, начатого немецким социологом Г. Зиммелем. Ставя задачу объяснить закономерности размещения городов, немецкий урбанист А. Вебер предложил понимать город как геометрическую точку экономического пространства, в которой издержки производственно-экономической жизни минимальны (А. Вебер, 1909). Очень большое влияние на урбанистику оказал другой немецкий исследователь В. Кристаллер. Он понимал город как место, функцией которого является обеспечение окружающего пространства услугами и товарами («закон урбогравитации»). Но особенно убедительно у него получился «закон ранга»: существование прямо пропорциональной зависимости между числом функций и размерами города. (В. Кристаллер, 1933). Его идеи нашли своё социологическое развитие в работах испано-американского социолога М. Кастельса (М. Кастельс, 1989) и американского социолога С. Сассена (С. Сассен, 1994). В качестве конкретных экономических факторов, определяющих городскую структуру и динамику изменений, были взяты и исследованы: дифференциация труда, динамика трудовых и профессиональных ресурсов, транспорт, цены на землю, развитие технических средств связи. Для описания и анализа структуры и динамики города широко используются экономические и политико-экономические понятия, разработку которых (в том числе и в плане урбанистики) начал К. Маркс. Город трактуется в самом широком политикоэкономическом смысле как пространственная форма определённого типа социальноэкономических отношений, как производственно-экономическая система. Основанием политико-экономической типологии является характер «способа производства», элементами которого являются «производительные силы» и «производственные отношения». В применении к городу два последних понятия конкретизируются. Города различаются продуктом, который они производят в большей степени, а значит доминирующим характером производительных сил: промышленный, финансовый, информационный, рекреационный и др. Характер социально-экономической системы города зависит от характера доминирующего типа производства, а значит и большей представленности определённого вида производительных сил. Так, например, доминирующим производственным продуктом г. Томска являются знания и специалисты, и в нём доминируют такие производительные силы как наука, образование, информационные 9 технологии. Понятие «производственные отношения» в применении к городу конкретизируются через понятие тип политико-экономической системы: либеральной экономики, централизованной плановой экономики, социально ориентированной экономики. Важным экономической экономическим ситуации параметром (урбоэкономический жизни баланс), города является влияющей на характер особенности функционирования и тенденции изменения города. Его экономико-математическим показателем является добавленная стоимость как разница между входящими и исходящими из города финансовыми потоками. С точки зрения экономистов эта ситуация является основным фактором развития города. Другим важным параметром экономической жизни города является бюджет города. Его описывают и анализируют с позиций структуры, источников и механизмов формирования. Экономическая система города характеризуется также по уровню потребления экономических ресурсов (степень экономической самостоятельности), по структуре и объёму производственно-экономических лимитов: природные ресурсы, финансовые ресурсы, промышленные ресурсы, информационные ресурсы, энергетические ресурсы, демографические ресурсы. Наконец, надо отметить большой вклад специалистов в области экономической географии городов в разработку количественных математических методов изучения города. Весьма перспективным было и гносеологическое осмысление возможностей математических методов, как конструктивных возможностей измерения и моделирования, так и их ограниченность. Градостроительный ракурс. Аспектами этого ракурса являются: 1) город как система социально-функционального расселения: места работы, жилья, развлечения и т.п.; 2) город как искусственная среда обитания: совокупность архитектурно-инженерной инфраструктуры; 3) город как объект эстетического восприятия: эстетические основания градостроительства. В этом ракурсе город впервые стал осмысляться как форма социального конструирования, как опредмеченный социокультурный проект (З. Гидион,1975; В.А. Глазычев,1984; З.Н. Яргина,1991; Ж. Бодрийяр, 1995; А.В. Иконников, 1996; Ю.Л. Косенкова, 2001; Г.З. Качанов, 2001 и др.). В проблемно-социологическом плане в этом ракурсе обсуждаются вопросы: 1) взаимовлияние предметно-территориальных (архитектурных) и социокультурных сфер жизнедеятельности человека (мира вещей с миром идей); 2) влияние архитектоники города на внутренний мир и поведение личности; 3) влияние социокультурной атмосферы в обществе на форму и принципы градостроительного проектирования; 4) «метафизическое самочувствие» человека в символическом пространстве города и др. «Любая нетривиальная задача в архитектуре в конечном счёте связана с некой идеальной моделью жизнеустройства. От неё зависят как геометрические параметры и 10 стандарты практического использования, которым должны соответствовать объект, так и смысловая информация, которую должна нести форма объекта». Архитектура несёт «проекцию целостности человеческой личности. Интегрирующим началом целеполагания выступает метафора образа-цели» (А.В. Иконников, 1996). По архитектуре можно и нужно судить о смысловом содержании проектов структур социального взаимодействия. Более подробно мы остановимся на этом в другом разделе. Исторический ракурс. Представляется, что исторический материал как частнонаучный в наибольшей степени используется социологией. В большом числе случаев даже невозможно провести черту между историческим и социологическим знанием. Историческая наука традиционно акцентировала внимание на политических аспектах городской жизни. В этом плане историю изучения города можно начать с французских историков О. Тьерри и Ф. Гизо. Их основная идея о том, что возникновение городов знаменует собой зарождение нового социально-политического, а в дальнейшем и экономического строя, что история города есть история борьбы буржуазных слоёв с феодальным строем, надолго закрепилась в урбанистике. Полностью она не преодолена и сейчас, хотя давно уже ясно, что этот тезис является большим упрощением как для понимания причин возникновения городов, так и для понимания их сущности, роли и перспектив в обществе. Однако административнополитическое значение городов, историко-политический пласт городской жизни, безусловно, является весьма существенным. Не изменила принципиально такой взгляд на город и хорошо аргументированная точка зрения немецкого историка Г. Маурера, который полагал, что город формировался из крестьянской общины-марки и являлся исторической формой общинного равенства и самоуправления. Действительно, последние являлись характерными чертами городского социума, однако не следует преувеличивать степень их развития. Статистические методы изучения хозяйственной жизни, которые блестяще продемонстрировал К. Лампрехт, поставили под большое сомнение романтическую картину городского равенства и общинного единства. Была написана страница истории социальных антагонизмов и конфликтов в городах. Проблематика социальных противоречий в городах и сейчас является предметом социологии. Концептуально она выражена в работах французского социолога середины 20 в. Лефевра. Понимание сущности города как общественно-политического и административного центра со ссылками на исторический материал достигло своего наивысшего историкосоциологического уровня в работах В. Зомбарта и М. Вебера. В. Зомбарт выделил в качестве самостоятельных объектов исследования город как экономическую систему и город как политико-административную систему. В экономическом плане он впервые подчеркнул различие между «городом потребляющим» и «городом производящим», который, в свою 11 очередь, мог выступать как ремесленный город с локальной или дальней ориентацией на рынок и как «торговый город». Тем самым, появилась традиция не только различать функции города, но выделять для конкретных городов доминирующие функции. Это позволило ослабить момент теоретической конфронтации в обсуждении роли городов в обществе и тенденций её изменения. Эта типология легла в основу наиболее распространённой классификации городов, используемой и поныне. Основное значение этой квалификации городов в том, что в ней содержалась мысль о функциональном различии городов как в конкретно-территориальном, так и конкретно-историческом плане. В то же время, в работах Зомбарта содержалась и другая перспективная мысль: у городов есть магистрально-историческая функция – управление социальными процессами, протекающими на окружающих территориях. М. Вебер, опираясь на Зомбарта и обладая обширными историческими знаниями, в выявлении сущности города пошёл значительно дальше. Он обозначил её, используя современные понятия, как интегративную и коммуникативную. К такому пониманию он пришёл в результате анализа специфики организационноуправленческой и нормативной структуры городской жизни и на основе понимания сущности и значения культуры. Если типология Зомбарта пробила брешь в представлениях об унифицированности структуры города, то историческая социология М. Вебера - первый (и весьма удачный) опыт интегрирования экономических, социальных и политических структур и формирования представления о городе как пространстве коммуникации. Городской социум, по мнению Вебера, можно назвать общиной, но особого, не традиционного, а городского типа. Таким образом, он предложил новое и перспективное основание типологии городов и городских сообществ – социокультурное. Заслугой Вебера также является особая методология использования конкретного исторического материала, которую он называл «понимающей социологией» и задачей которой было «вживание» в социокультурную атмосферу конкретного социального пространства. Тем самым он явился предтечей современной феноменологической социологии, предметом которой являются структуры повседневной жизни. Для современной историографии города также характерна веберовская позиция в вопросе о причине возникновения города: она специфична для каждого конкретного города и многофакторна – и экономические, и политические, и правовые, и другие обстоятельства интегрируются в систему на определённом культурном фоне. Город вообще, конкретные города в частности, возникают в определённой культурно-исторической ситуации. Эта ситуация возникает в результате ряда социальных процессов: демографический рост деревни; возрастание социокультурной мобильности (в том числе и этнической); секуляризации политической власти; распад или трансформация общины; возрастающая дифференциация труда; 12 изменение структуры и средств коммуникации и других. Однако эмпирико-историческое описание не даёт объяснения. Появляется опасность интерпретации истории конкретных городов и города как социокультурного явления как исторической случайности. Но эта «случайность» изменила общество. Городская жизнь принципиально отличается от сельской. Это всегда было очевидно. Но эту очевидность надо эксплицировать в теоретические понятия, т.е. объяснить. Эту работу начали историки школы «Анналов». Объективно они продолжали дело М. Вебера. Специфику европейского города они понимали как специфику ментальности – устойчивого и качественно определённого единства сознания и поведения, формы активности в повседневной жизни. По мнению Ж. Ле Гоффа, оригинальность городской ментальности ярче всего проявляется не в экономической области, а в области культуры, для которой были характерны такие ценности как трудовая этика, прагматизм, деньги, профессионализм, особые представления о времени и пространстве и др. Новые ценностные принципы породили новые формы солидарности, как и новые формы конфронтации. Новые принципы породили новые смыслы и цели, а значит – новые структуры поведения и взаимодействия, формирующиеся в процессе повседневной жизни. В связи с этим в исторической науке проявился повышенный интерес к культурно-этнографическим аспектам городской жизни: образу жизни городских слоев и сообществ; культуре города (мировоззрению, науке, образованию); быту, традициям, нравам, социокультурным кодам поведения (одежда, праздники, ритуалы, сленг). Накопленный эмпирический материал со всей очевидностью поставил теоретико-социологические проблемы механизмов культурной диффузии, социокультурной динамики и мобильности, функционирования субкультурных образований, понимания сущности и структуры социокультурного пространства. Представляется, что не случайно эта городская, по своему генезису, проблематика постоянно пересекалась, например, в работах немецкого социолога Г. Зиммеля. Чувствуется, что его представления о социальном пространстве навеяны «духом города». Психологический ракурс. Широкое понимание города как пространства жизнедеятельности, как среды обитания, а не только как места проживания и производственной деятельности ставит ряд проблем, связанных с психикой и индивидуальным сознанием. Элементами пространства и среды являются феномены, возникающие в результате «встречи» объективной и субъективной реальности. Образное выражение «встреча» на язык науки переводят терминами «восприятие», «образ», «установка», «архетип» «интерпретация», «означивание», «конструирование». Эти понятия разрабатывались социальными психологами. Дадим им самое общее определение. Восприятие – целостное и комплексное отражение предметов, ситуаций и событий, возникающее при соприкосновении с ними личности как с объективной 13 реальностью (в том числе и другими личностями). Со стороны личности восприятие обусловлено целым рядом индивидуально-психологических особенностей (памятью, характером, мотивацией и др.) и социально детерминированной целью. В силу этого восприятие носит интенциональный (направленный на конкретный предмет) характер. Восприятие является не пассивным копированием мгновенного воздействия, а представляет собой структуру перцептивных действий: из потока сенсорной информации человек выбирает личностно значимую, а, в конечном счёте – социально значимую информацию. Восприятие города личностью имеет свою специфику, о которой речь пойдёт далее. Образ – субъектная картина мира или его фрагментов, включающая самого субъекта, других людей, пространственное окружение и временную последовательность событий. Образ есть результат (продукт) восприятия. На формирование образа города оказывают влияние целый ряд факторов. Психологи выделили и исследовали три из них: сенсорные особенности среды, особенности диспозиционной структуры познающего субъекта (установки личности) и архетипы сознания. Более детально вопрос об образе города будет рассмотрен далее. Здесь мы даём определение основных психологических понятий, которые широко используются в урбанистике вообще, в социологии города в частности. Установка – готовность, предрасположенность субъекта, возникающая при предвосхищении им определённого объекта (или ситуации) и обеспечивающая устойчивый целенаправленный характер протекания деятельности по отношению к данному объекту. Установки формируются в группах под влиянием социальной ситуации и представляют коллективное определение ситуации и поведение в ней. Особенно ярко установки проявляются при изменении ситуации, зачастую в виде нежелания людей менять своё привычное поведение Архетипы – бессознательные структуры психики, лежащие в основе первичных схем образов и априорно формирующие активность воображения. Они лежат в основе общечеловеческой символики, выявляются в мифах и верованиях, в сновидениях и произведениях искусства. «Интерпретация», «означивание», «конструирование» - взаимосвязанные термины, статус понятий которым придали сторонники интеракционистской концепции личности и общества. Эти понятия подчёркивают активную и творческую роль личности в процессе восприятия среды и ситуации. Интеракционисты подчёркивают, что человек не реагирует непосредственно на сумму отдельных внешних воздействий, а воспринимает мир в виде целостной и определённой картины мира, в которой чувственные и рациональные компоненты находятся в единой системе. Интерпретация есть придание значений предметам и ситуации, из которых и конструируется картина мира. Особенно 14 символические интеракционисты подчёркивали решающую роль слова, знака, символа в процессе восприятия и формирования отношения к окружающему миру и, в частности, для формирования образа города. Психологами были разработаны собственные основания типологии личности, которые широко используются представителями различных гуманитарных наук. Особо употребительной для описания личности горожанина оказалась типология К. Юнга по характеру отношения к миру и людям: интроверты (внутриличностное дистанцирование от мира) и экстраверты (личностная открытость миру). Вначале сложилась точка зрения, что городская жизнь способствует формированию интровертивного типа личности в силу множественности, интенсивности и противоречивости внешних воздействий. Однако социально-психологические наблюдения и эксперименты показали, что это не столь однозначно, что поведение горожанина ситуативно и обусловлено множеством обстоятельств (см. С. Милграм, 2000). Кроме того, вопрос о типе личности горожанина связан с вопросом, кого считать «типичным горожанином», по каким основаниям его выделять. В то же время, очевидно, существующая специфика городской среды накладывает отпечаток и на тип личности горожанина. По этому вопросу также необходимы междисциплинарные исследования. Другая область городской жизни, изучение которой невозможно без психологических знаний - особенности межличностных отношений в городе. Социальные психологи, изучавшие интерактивный аспект взаимодействия в городах, поставили проблему коммюнити (community): в чём специфика городских сообществ? Проблема возникла после того, как стало очевидно, что межличностное взаимодействие в городах отличается от традиционных семейно-родовых, общинных, товарищеских и других известных форм межличностного взаимодействия. Первоначально был выдвинут тезис, что отличия носят негативный характер, т.е. межличностные отношения в городах качественно хуже, беднее, даже примитивнее, чем в традиционном обществе. Этот тезис психологов в значительной степени был подготовлен высказываниями авторитетных социологов. Ф. Тённис говорил о формализации личностных отношений в городах; Э. Дюркгейм сетовал на ослабление моральных принципов; М. Вебер писал о снижении глубины и интимности межличностных контактов; Ч. Кули полагал, что в больших городах вообще ослабляются первичные межличностные контакты; Г. Зиммель считал, что духовная жизнь в больших городах характеризуется чрезмерным прагматизмом и расчётливостью. Безусловно, их суждения были не беспочвенны, поэтому появился тезис о негативных социально-психологических последствиях урбанизации в области межличностных отношений: отчуждение личности (Л. Вирт), морально-психологическая пустота межличностных контактов (Р. Нисбет), 15 деиндивидуализация и, как следствие, немотивированное насилие в межличностных отношениях (Р. Зимбардо) и др. Однако эмпирическое изучение межличностных контактов ослабляло этот тезис и ориентировало на изучение структуры и механизмов взаимодействия коммюнити как городских сообществ особого рода. Тем самым урбанисты продвигались в изучении городского пространства и специфики городской жизни. При этом дисциплинарная принадлежность исследователя становилась не такой уж и важной. Хороший пример этому – психологи-урбанисты С. Милграм, К. Линч, Дж. Голд и другие. Другой важной проблемой, в изучении которой сотрудничали психологи и социологи (нередко менявшиеся местами), была проблема городского стресса. Тезис о имманентно стрессовом характере городской жизни сменился тезисом о социальноситуационной и социокультурной обусловленности восприятия параметров городской среды. При этом социологи стали больше учитывать особенности сенсорного восприятия, а психологи – социальную детерминацию сознания и поведения личности. Семиотический ракурс. Семиотика – наука о знаках. Из знаковых систем для изучения нашего объекта мы выделим: собственно язык, язык искусства, знаки сенсорных (в том числе и территориальных) образов. Что касается собственно языка, то социолог прежде всего использует достижения социолингвистики для изучения языка городского сообщества и языков городских субкультур. В языке закодированы: мировоззрение, нормы (правила) взаимодействия, модели (операциональные схемы) поведения. Последние существуют не только в лингвистической, но и в экстралингвистической форме (язык поз, жестов, ритуалов). Изучая поведение горожан, социологи ставят задачу описания указанных социолингвистических структур методами: 1) интервью - респондентов просят пояснить содержание слов, составляется тезаурус (данное понятие мы определим пока как толковый словарь какой-либо группы или субкультуры), 2) наблюдения – описываются действия, следующие за словоупотреблением, а также ситуация (предметный и смысловой контекст) словоупотребления, 3) эксперимента – наблюдаются реакции и действия на словоупотребления в различных социальных и смысловых ситуациях, в том числе искусственных и произвольно сконструированных. Другими важными семиотическими предметами для социолога являются значения и смыслы – вещей, действий, ситуаций. Эти предметы изучаются в разделе семиотики – семантике, центральной задачей которой является установление, прояснение содержательных связей между предметом обозначения (обозначаемым, денотатом), значением предмета (означаемым) для субъекта и смыслом (интенсионалом) знака, побуждающим (ориентирующим) активность субъекта (так называемый «семантический треугольник». У разных авторов имеются различные его модификации). В плане изучения социального поведения существенны две семантические 16 ситуации: 1) различная интерпретация знака (либо в плане значения, либо в плане смысла, либо в обоих планах) представителями разных социальных групп - «семантический диссонанс»; 2) отсутствие содержательных связей между элементами семантического треугольника у субъекта социального действия – «семантический коллапс». Семантические ситуации формируется в процессе коммуникации – диалогическом обмене значениями и смыслами - и возникают при наложении трёх коммуникативных пластов: семиотического (собственное содержание знака), социолингвистического (содержание знака, возникающее в социолингвистическом сообществе), личностного – (индивидуально-психологическое и индивидуально-ситуативное прочтение знаков). В настоящее время формируется междисциплинарная область знаний, которую наш отечественный учёный Т.М. Дридзе предложила назвать семиосоциопсихологией. Объектом семиосоциопсихологии является коммуникативное пространство – сфера выработки интерсубъективных значений и интрасубъективных смыслов, с последующим производством на их базе норм взаимодействия. Предметом семиосоциопсихологии является текст – продукт коммуникативно-семиотической деятельности; семиотическая модель мотивированной активности; семантическая конструкция, на базе которой возникает коммуникативная интенция. Если взаимодействие происходит в коммуникативном пространстве, то оно представляет собой процесс создания понятного для всех субъектов коммуникации интертекста – диалога. Понятие «диалог» характеризует коммуникацию с процессуальной стороны. Со структурной стороны коммуникативное пространство последнее время всё чаще описывают как структуру дискурса (дискурсивной практики), который расширительно можно определить как систему семиотических (содержательно знаковых) действий, конструирующую коммуникативное пространство. В дискурсивную практику входят не только речевые акты, но и невербальные средства коммуникации, физические параметры среды, социокультурная обстановка, драматургия социальной игры и многое другое. Существуют различные теоретические модели дискурса. Это в теоретическом плане, практически же дискурс ситуативен, конкретен и состоит из конечного набора элементов. В эмпирической практике социолог имеет дело с дискурсом определённого типа, который он должен определить и описать. Дискурс – семиотическая конструкция коммуникативного пространства, она создаётся людьми сознательно и бессознательно, целенаправленно и произвольно. Но, будучи сконструированным, дискурс приобретает относительно устойчивое и самостоятельное существование. Коммуникативное пространство как совокупность дискурсов представляет собой сложносоставную и многоуровневую систему различных текстов. 17 Пространство города – это, конечно же и коммуникативное пространство. В семиотическом ракурсе город можно (и нужно) рассматривать как «текст истории» и как «текст социокультурного диалога». Город как текст истории – это вся архитектоника городской среды – совокупность исторических событий, опредмеченных в материальных носителях; это – предметно-территориальные комплексы, обладающие собственным смысловым содержанием, оформленным в особом текстовом материале. Более подробно это будет рассмотрено далее. Социологу-урбанисту необходимо принимать во внимание такие «страницы» городского интертекста, как «архетипы города», «миссия города», «символические референты города» и др. Город как текст социокультурного диалога состоит из таких «страниц» как «местечки», «субкультурные топосы», личного городского пространства («мой город») и др. Но эти тексты города написаны не обычным языком (по крайней мере, не только), но и языком искусства и языком сенсорных образов. Текст города можно расшифровать только совместными усилиями лингвистов, психологов, историков, социологов и других специалистов. Для понимания социального поведения горожан социологи занимаются такими предметами как смысловое восприятие городской среды, психосемантика пространства, семантика территориальной идентичности, престижносимволическая динамика мест и другими вопросами, предполагающими наличие семиосоциопсихологических знаний. В семиотическом ракурсе город предстаёт как предметный репрезентант отношенческих и ментальных структур взаимодействия. Философско-методологический ракурс. Проблематика этого ракурса пронизывает почти все тексты о городе, так что невозможно перечислить те философские вопросы, которые обсуждают урбанисты всех направлений. И всё-таки наиболее явственно они звучат в двух контекстах рассуждений о городе: 1) гносеологическом – когда обсуждаются вопросы, связанные с самим процессом познания города и 2) системном – когда говорят о городе как системе, о необходимости системного анализа городских процессов, о системном подходе в проектировании и управлении города. Гносеологическая проблематика урбанистики отдельно нами выделяться не будет. Что касается системного подхода в изучении города, то он будет представлен как традиционными принципами комплексности, структурности, иерархичности; так и относительно новыми в системном подходе принципами синергетики. Впрочем, сейчас уже существует точка зрения, что синергетика самостоятельная и особая методология, и даже – наука (см. В.И. Аршинов. Синергетика как феномен постнеклассической науки. М., 1999). Социологический ракурс. Многоаспектность и изменчивость феномена города ориентирует на поиск интегрального, учитывающего все стороны и обстоятельства городской жизни основания его научного определения. Такое, наиболее приемлемое для 18 представителей различных наук, базовое определение города формировалось в русле социологии. Это было обусловлено двумя причинами: 1) социология как научная дисциплина сама возникла в результате синтеза ряда наук и её понятийный аппарат весьма разнообразен и наиболее приспособлен к методологическому синтезу всеобщего и конкретного; 2) социология анализирует отношенческую реальность, которая, фигурально выражаясь, занимает «срединное положение между реальностью субстратных свойств и метафизической реальностью»; все урбанисты согласны, что город – социально- отношенческий по своей онтологической природе феномен. Обозначим еще раз основное предметное ядро социологии города: 1) основания определения города; 2) причины возникновения, факторы и тенденции изменения города как системы и его отдельных феноменов; 3) структура и особенности города как среды обитания 4) специфика города как пространства взаимодействия; 5) особенности городского образа жизни; 5) последствия урбанизации как в плане влияния города на личность, так и в плане влияния города на всё общество; 6) сущность города: что, собственно, делает некоторое поселение городом? Дадим краткую характеристику сути проблем. 1. Проблема дефиниции города. Слово “город” (городское поселение, населенный центр, град, иногда – городище, городок, посад) очень полисемантично. “Городами” в разные эпохи и в разных странах называли явления с весьма различным содержанием и с несходными существенными признаками, вследствие чего современные урбанисты, либо вовсе отказываются от разрешения соответствующей “дефиниционной проблемы”, либо дают городу самые разнообразные определения. Дефиниции города можно сгруппировать по следующим основаниям: территориально-демографическому, политико-административному, экономическому, социоструктурному, социокультурному. Территориально-демографическое основание фиксирует количественные признаки: площадь поселения, число жителей, концентрация населения, специфические особенности организации территории проживания: особая архитектура, транспорт, благоустройство. Однако это определение не может удовлетворить по двум причинам. Во-первых, количественный, т.е. внешний, признак не дает реального понятия о сущности города, и, вовторых, он сам по себе далеко не всегда может установить действительную грань между городом и деревней. Официальная практика различных государств в этом отношении не однородна. Статистика Германии считает городом всякое поселение свыше 2000 жителей; в Саксонии из 151 общины, имевших в 1900г. более 4000 населения, 78 считались городами, а 73 – селами, из коих Лебтау насчитывает до 33 тысяч жителей. Уже этот пример указывает на всю шаткость количественного признака. Во Франции городом признается всякий центр 19 административного округа независимо от численности населения и, кроме того, всякое поселение свыше 5000 жителей независимо от его административного значения; в Соединенных штатах поселение свыше 8000 жителей уже тем самым считается городом; в дореволюционной России городом признавалось всякое поселение, управляемое по городовому положению, независимо от населенности, причем, с одной стороны, имелись города с населением менее 1000 жителей, и с другой – села, местечки, рудничные усадьбы с населением, превышающим 10 тысяч жителей. Можно приводить аналогичные примеры и по другим количественным признакам. Политическо-административное основание подходит к понятию города с правовой точки зрения и признает городом поселение с определенной территорией, которому государственной властью присвоены особые административные права. Конституирующим моментом в образовании города выдвигается соответствующий акт государственной власти. Данный момент действительно отграничивает всякий официальный “город” от деревни ясным и бесспорным образом: конечно, правительства всех эпох имели в своем распоряжении списки как городов, так и деревень, и применяли к городам, в отличие от деревни, те или иные правила и особую административную и налоговую политику. Однако для нас важен не столько самый факт государственной классификации существующих поселений, сколько понимание тех существенных признаков населенного пункта, по коим она проводится. Между тем известно, что эти признаки были в разных случаях далеко не однородны: власть признавала поселение городом либо по принципу “людности”, либо по стратегическим, политическим, финансовым, религиозным и даже чисто случайным мотивам, как, например, вследствие выбора резиденции каким-либо влиятельным администратором, а в дореволюционной России – подчас вследствие ходатайств, протекции и даже взятки. Известный географ В. Семенов-Тян-Шанский в своей работе “Город и деревня в Европейской России” обстоятельно выяснил, на каких шатких основаниях были построены у нас официальные термины “города” и “деревни” и сколько общественных интересов от этого страдало. Экономическое основание. Экономическими признаками города являются: 1) технико-технологическое разделение труда на сельское хозяйство и промышленность; 2) разделение труда на присваивающий и производящий; 3) степень профессиональной дифференциации труда; 4) финансово-экономический признак - по характеру доминирующего капитала: производственный, торговый, кредитный (ростовщический, банковский); 5) производственно-экономический – по типу производства: материальных ресурсов, услуг, информации и др. Данное основание определения города, пожалуй, наиболее распространённое в урбанистике. Оно исходит из определения, данного ещё 20 Зомбартом: “Город есть поселение людей, практикующих интенсивное разделение труда”. Однако и данное основание вызывает ряд возражений при применении его на конкретный эмпирический материал, особенно во всемирно-историческом масштабе. Во-первых, города существовали и при натуральном хозяйстве. Оно не применимо и к русским так называемым “земледельческим” городам. Что касается современных российских городков, то по отношению к ним весьма справедлив термин «слободизация», предложенный известным отечественным урбанистом Глазычевым. Во-вторых, во многих современных индустриальных поселках разделение труда может быть признано интенсивным. Наконец, самая граница между интенсивным и неинтенсивным разделением труда не установлена, в силу чего различие между городом и сельским поселением остается неясным. В-третьих, на практике весьма сложно разделить экономику города на присваивающую и производящую; по ряду причин вызывает нарекания даже выделение градообразующих предприятий (прежде всего из-за игнорирования социальной сферы и социальной проблематики). Детальный разбор экономических дефиниций города (широко используемых и социологами) не входит в наши задачи. Но здесь надо выделить главное: экономические дефиниции фундированы абсолютизацией значимости экономической мотивации. Социологи не могут с этим согласиться, отказываясь признать, что витальные потребности личности являются базовыми. Два вышеуказанных основания определения города исходят из тезиса, что основным содержанием урбанизации является двуединый процесс дифференциации и интеграции трудовых функций в сети населённых мест. При этом общество понимается как функциональная система, в которой каждая группа занимает определённое место. Социоструктурное основание. Урбанисты в поисках определения города давно столкнулись с ситуацией сложной, гетерогенной (состоящей из различных по своим свойствам элементов), изменчивой, индивидуальной социальной структурой городов. В этом плане город определяют как место концентрации социальных структур (групп и институтов) и ролевых функций. В качестве примера можно привести формулировки известного отечественного урбаниста Н.П. Анциферова: «Город есть место, приспособленное для общежития социальной группы сложного характера, внутренне дифференцированной и получившей определенную правовую форму» и английских урбанистов Н. Абекромби и А. Ярда: «Городская жизнь характеризуется масштабностью, высокой плотностью населения, явно выраженной разнородностью социальных групп, анонимностью, наличием дистанции и формальных отношений между людьми, необходимостью формального регулирования человеческой деятельности скорее с позиции закона, нежели через сообщество и традиции». В этих определениях 21 содержатся и количественные характеристики, и указание на административно-правовую сторону городской жизни, но акцент сделан на особенностях социальной структуры и социальных отношений. Последнее является качественным отличием города от деревни, которое трудно замерять количественно, но именно в этом плане различия особенно очевидны. Однако это измерение не может быть всегда применимо даже к современной эпохе, так как и в наше время встречаются города, преимущественно населенные людьми не только однородных групп и страт, но и одной профессии, а с другой стороны – наблюдаются села с весьма дифференцированным составом населения. То же явление наблюдается особенно часто в европейских не городских поселениях, где население может заниматься трудовой деятельностью даже в другой местности. На практике очень трудно провести грань между городом, посёлком, городком, пригородом, дачной местностью и другими поселениями только на основании социальной структуры проживающих. И тем не менее именно по доминированию «городских» видов деятельности до сих пор чаще всего различают город и «не-город». Социокультурное основание. Продолжая линию поиска качественных отличий города от не-города, урбанисты уже давно обратили внимание на “притягательную силу городов” (attraction). В художественной литературе город представляется в виде какой-то гипнотической силы, властно манящей обывателя “околдованной” деревни желанным, но невыполнимым призраком счастья. Париж гипнотизирует героев Додэ и Золя. “В Москву, в Москву!” повторяют чеховские сестры. Город – это не только количественные параметры проживания и деятельности, но и особая социокультурная атмосфера и обстановка. Экономисты утверждают, что основным фактором урбомиграционных процессов и количественного роста городов является имеющиеся и создаваемые в городах рабочие места. В упрощённом виде их рассуждения выглядят так: сельское хозяйство имеет свой предел интенсивности, промышленность может развиваться бесконечно. Доля истины (прежде всего в отношении рабочих мест – да и то, далеко не во всех случаях) здесь есть. Однако немалому числу урбанистов представляется, что: 1) производственный фактор является не единственной причиной появления и развития города (более подробно об этом – далее в тексте); 2) взаимодействие урбанизационных и экономических процессов неоднозначно и исторически изменчиво: в своё время экономика была одним из факторов появления города, современный город сам порождает новые формы экономики; 3) развитие промышленности имеет свои «пределы роста» (А. Печчеи) и негативные последствия не только для экологического, но и социокультурного пространства. Города привлекают людей не только возможностью трудиться и получать средства к существованию. Помимо витальных потребностей у человека есть потребность в личностном 22 росте и самореализации, в индивидуально-личностной среде, в социально-психологическом комфорте, другие социально-личностные и метафизические потребности. Для их реализации города предоставляют больше возможностей. Город – искусственная среда обитания. Города конструируются людьми исходя из собственных личностных структур. Это понимали уже в древности, о чём свидетельствует сложная семантика слова «Град». Осмысляя это обстоятельство урбанисты, и, в конечном счёте, социологи, разрабатывали понятия «среда обитания», «пространство социокультурной активности», «городской образ жизни». В настоящее время в урбанистской литературе встречается выражение: «город как аттрактор личности и сообщества», которое здесь можно прокомментировать как идеальный проект пространства жизнедеятельности. Привлекательность городского пространства для личности (особенно в современном обществе) обусловлена тем, что город является средой инновационной активности в силу высокого уровня социокультурной динамики и мобильности. Это социокультурные характеристики городского пространства. 2. Проблема генезиса города. Конкретно-исторический материал даёт очень большое разнообразие обстоятельств возникновения городов. Урбанистика как теоретическая дисциплина стремилась к генерализации, т.е. к построению всеохватывающей объяснительной схемы возникновения города. Особенно это характерно для социологии. В полной мере это не удалось, и проблема продолжает обсуждаться и сейчас. В процессе многочисленных дискуссий возникло ряд теорий. Их общесоциологической методологией является выделение социальных функций, которым придаётся градообразующее значение: 1) естественный центр территориальной интеграции людей (хозяйственно-племенной, религиозной, национальной) – этно-территориальная теория; 2) политико-административный центр управления – теория восточного деспотизма, теория города-государства; 3) опорный пункт, защитное сооружение – бурговая теория; 4) пространственная форма разделения труда – экономическая теория; 5) функция интеграции и коммуникации – социокультурная теория. Рассмотрим кратко каждую теорию. Этно-территориальная теория. Любое сообщество имеет свой ареал обитания, который складывается исторически, первоначально на основе родовых и хозяйственных отношений. По мере усложнения социокультурных связей появляется центральное (сакральное, столичное) место повышенной концентрации опредмеченных социальных норм и традиций. Такое место есть даже у кочевых народов. Так, например, Мекка первоначально была местом ежегодных встреч представителей кочевых племён для обмена информацией, а затем она начинает приобретать характер торгового и религиозного центра. Центральное место не обязательно располагается в геометрическом центре сообщества, тем более что контуры ареала обитания меняются. Имеются работы географов, показывающих, что 23 территория центрального места обладает особыми географическими свойствами. Для возникновения городов имеет значение геоландшафтные особенности территории, например, на семи холмах расположен Рим и Томск. Можно привести немало примеров, когда конкретный город неоднократно разрушался, но вновь и вновь возникал на старом месте: девять слоёв Трои, прибрежные города Крыма на месте древнегреческих колоний; Кёльн, Майнц – наследники римского континуитета; неоднократно восстанавливалась Москва. Геоландшафтный фактор возникновения городов ещё недостаточно исследован, но тезис о взаимообусловленности географических и культурных особенностей территории поставлен в урбанистике и разрабатывается, в том числе и отечественными учёными (В.Л. Каганский, Д.М. Замятин). Центры территорий выполняют функции: 1) территориальной интеграции (административного центра, столицы); 2) узла путей сообщений («перекрёстка дорог»). На их месте и возникают города. Ареал обитания сообщества может меняться, и центр территории смещается. Центры территории представляют собой «наложение», интерференцию природных и культурных параметров среды обитания. В ходе истории эта интерференция становится всё более сложной, приобретает индивидуальный и саморазвивающийся характер. У каждого города складывается своя «судьба». Города древности и раннего средневековья выполняли, прежде всего, функцию политико-административного управления. Эта функция реализовывалась в разных историко-географических формах; наиболее известными являются: древневосточная деспотия и античный полис. Теория восточного деспотизма. Город-крепость примитивных деспотий, названный так его исследователем К. Бюхером, является древнейшим типом известных нам городов. Этот город есть не что иное, как военная резиденция деспотического главы племени – его жилище, а также орудие защиты и господства. Процесс урбанизации протекал по общему правилу: сколько деспотов, столько и городов. Но древнейшие восточные защищённые поселения можно назвать городом достаточно условно. Они представляли собой обширное пространство, обнесённое стеной, в границах которого имеется резиденция деспота, обнесённая новой стеной. На территории всего защищённого пространства растут разбросанные группы дворцов вельмож и домов с усадьбами, пашнями, финиковыми садами. Размеры их поистине колоссальны, хотя и можно допустить, что первые летописцы, легенды и позднейшие путешественники несколько преувеличивают. По Геродоту, например, Вавилон имел в окружности 480 стадий, т.е. 88 километров; согласно пророку Ионе (III, 3), Ниневия была протяжением в три дня пути, а по рассказу Аристотеля, когда Вавилон был взят, то часть его населения узнала о том только через три дня. Однако эти города не имели 24 ничего общего с нашими современными городами-гигантами. Они представляли собой, в сущности, целые простейшие государства, обнесенные стенами, и были своеобразным сочетанием города и деревни. То же самое представляли собой «города» древнеиндийских общин, вроде Калькутты, являвшие собой группы деревень, имеющих в «городе» общее пастбище, или же обнесенные стенами «города» Средней Азии с их пашнями и обширными загонами для скота, которые служили местом спасения и питания людей в случаях неприятельской осады. Самое впечатляющее «ограждение» древности – Великая китайская стена. Все культурные достижения этих центров были, прежде всего, подчинены укреплению деспотического правления. Социальная структура таких «городов» была достаточно однородна, точнее, социальные различия (кроме властного) были несущественны. Управление осуществлялось в основном силовыми методами. По мере усложнения жизнедеятельности и управления появляется письменность и зачатки законодательства. Теория города-государства. Вторым, по времени возникновения, основным типом городского строя является, несомненно, “город-государство” античного мира (подревнегречески ροιίν , по латыни “civitas” по-немецки Stadtstaat, по-английски citystate). Он был, прежде всего, военно-административным, политическим и юридическим центром. Города античности, являясь экономическим паразитом окружающей сельской местности, занимаются преимущественно войной и политикой, решая за «деревню» все вопросы, не спрашивая и не считаясь с нею. Доминирование управленческой функции накладывало отпечаток на жизнь и духовную атмосферу города-государства. Социальная структура, быт, образ жизни и даже внешний вид античных “полисов” имел весьма мало общего с центрами восточных деспотий. Города античности можно представить как единый управленческий аппарат – «муниципальный». Римская империя оказалась в конце концов, по выражению Н.И. Кареева, «громадной федерацией муниципиев, урбанизировавшей и те области, в которых раньше не было городов». Муниципально-общинная форма управления и самоуправления, впервые зародившаяся в городе-государстве греков и римлян, оказала очень большое влияние на становление западной цивилизации. Историки первоначально полагали, что городское социальное устройство Европы являлось прямым продолжением римского континуитета, рассматривали «римское право» как фундаментальное основание западной культуры. Теперь процесс урбанизации представляется более сложным, но Рим, как первоисточник государственных систем правотворчества, и муниципальной системы управления, остается для современной урбанистики в высшей степени интересным объектом изучения. Бурговая теория. С её точки зрения, генетическая функция города – оборонительная. Кратко и схематично её логика выглядит следующим образом. 25 Среди германо-романского мира, в начале средних веков, не существовало социальной безопасности: передвижение племен, военные нападения, разбои, грабежи были хроническими явлениями. При таких условиях феодальные владельцы для защиты своих земель и построек воздвигали укрепленные замки, в соседстве которых охотно селились земледельцы и ремесленники, искавшие внешней безопасности. Так возникали постепенно вокруг замка все более людные поселения, и наиболее крупные из них, в свою очередь, часто укреплялись, т.е. обносились стенами, рвами, частоколами. Эти поселения со временем превратились в военную общину с определенными правами и обязанностями. Все входящие в этот союз селения были обязаны заботиться о поддержании укреплений городища, а в случае войны защищать их с оружием в руках. За это они пользовались правом, в случае опасности, укрываться за стенами бурга, вместе с семьями и всем движимым имуществом. Это право носило название «Burgrecht», а тот, кто пользовался им, назывался Burger (посадским). Это право постепенно эволюционировало в сторону буржуазного права. До X века городами преимущественно владеет светский сеньор (граф или князь), а далее власть над городами постепенно переходит (особенно в Германии и Италии) к церкви, которая управляет ими при помощи целого ряда должностных лиц: praefectus urbis, advocatus, monetae, magister. Постепенно усиливается борьба городов за свободное самоуправление. Она всё более приобретает идеолого-мировоззренческий, антиклерикальный характер и в ходе «коммунальной революции» города одновременно получают независимость, подрывают основы феодального строя и формируют правовые основы капитализма. Бурговая теория исходит из понимания города первоначально как оборонительного, а затем – как политико-юридическую явления: та же защитная функция, но уже не силовыми, а правовыми средствами. Её современные сторонники полагают, что городское право – один из элементов городской ментальности - было одним из условий формирования западной цивилизации (Ж. Ле Гофф, Ф. Бродель). Однако имеется множество исторических фактов, которые не вписываются в эту теорию. Во-первых, существовало много очень разных городов, не имеющих укреплений: епископские города Германии и Англии, где авторитет культа служил достаточным обеспечением социальной безопасности; ряд таких крупных городов, как Кельн и Мюнстер, города Ганзейского союза. Во-вторых, что гораздо важнее, самый факт обнесения села стенами или постройка «бурга» еще вовсе не предрешал образования города и городского строя: город возникал лишь позднее, вслед за экономическим и социальным развитием поселения. Известно, что в средние века Западная Европа была покрыта целой сетью феодальных замков и укреплений, однако только вокруг небольшого процента их возникали 26 города. Крепость сама по себе еще не предрешала возникновения города, а лишь способствовала скоплению людей в определенном месте, их постоянному проживанию, занятиям ремеслами и торговлей. Экономическая теория. С точки зрения этой теории, фундаментальным основанием возникновения и магистральным путём развития урбанизации и капитализма является дифференциация труда. Это, пожалуй, наиболее распространённая точка зрения, в том числе и в социологии (начиная с К. Маркса и Э. Дюркгейма). Основным фактором дифференциации труда является развитие техники и изменение на этой базе способов производства, с последующим изменением всех других сторон жизни. Технический фактор детерминации социальных отношений более детально будет рассмотрен далее. Здесь необходимо обратить внимание на производственную (в отличие от сельскохозяйственной) функцию города. Ремесленное, а затем промышленное производство приводит к переходу от экстенсивного к интенсивному хозяйствованию, что в свою очередь приводит к появлению прибавочного продукта и рынка (на место сезонного обмена, который в сельской местности был всегда). Экономическим атрибутом города является производство, а не торговля. Социокультурная теория. Постепенное изменение и усложнение социальной структуры (диффузия родо-племенных структур, распад патриархальной и появление нуклеарной семьи, плюрализация общинных форм хозяйствования, появление производственных коллективов и политических сообществ и др.), а также накопление культурных образцов и моделей поведения актуализируют выработку новых форм и механизмов социокультурной интеграции. Меняется также структура и средства коммуникации. Эти социокультурные изменения появляются в новом (в отличие от традиционного) пространстве взаимодействия – городском пространстве. Город являл собой предметно-территориальную форму интеграции новых социальных структур и коммуникативное пространство нового типа, характерными чертами которого были: 1) социокультурная гетерогенность, 2) интенция на разнообразие и инновацию, 3) появление личностного измерения пространства. Остальные проблемы будут анализироваться отдельно. 27 1.2. Уникальность и специфичность города как объекта изучения ЛЕКЦИЯ 3 1.2.1. Город как место пересечения (локус интерференции) территориально-поселенческих, социально-общностных и ментальных структур Выше были показаны типологии городов по разным основаниям, используемым урбанистами различных научных направлений. В настоящий момент поставлена задача интегрировать накопленные знания о городе на базе междисциплинарного синтеза. Не так давно это достаточно резко и ярко подчеркнул латиноамериканский урбанист Г. Канклини в статье, которая носит характер манифеста новой урбанистики: «Все частные теории потерпели крах. Они не дают нам ни одного удовлетворительного ответа… на вопросы о генезисе, сущности и механизмах саморазвития города. Они существуют сегодня как часть реальности городской жизни, как часть того, что может придать этой жизни некоторое значение». Эту фразу можно прокомментировать следующим образом. Города разнообразны по типам и многолики по формам. Частные теории верно описывали и объясняли частные случаи, но на наиболее важный и актуальный вопрос: почему города развиваются и в каком направлении идёт развитие – они, по большому счёту, ответ не дают – тут начинаются дискуссии. Этот вопрос имеет особенное значение для мегаполисов (и, в частности, для Канклини, когда он размышляет о Мехико – одном из самых больших и очень своеобразном городе планеты), тем более, что мегаполизация считается одной из основных тенденций урбанизации. Это вопрос генезиса развития. Вопрос о сущности развития - что считать развитием, какова его база, основное содержание и показатели: население, экономика, социальное разнообразие, культура, информационная насыщенность и т.д.? Далее, город – это пространство взаимодействия. Вопрос о механизмах развития – в пространстве какого взаимодействия формируется городская среда? В чём специфика городского образа жизни? В связи с последним вопросом надо обратить внимание, что Канклини (и, разумеется, не только он) говорит о саморазвитии города. Частные теории ориентированы по большей части на внешние, по отношению к городу, факторы. Современные города развиваются на собственной основе. Традиционно города рассматривали как продукт социокультурной ситуации, и это правильно. Но верно также и то, что современные города формируют социокультурную ситуацию, радикально по-новому конструируют общество. Онтологическими особенностями современного общества является «процессуальность структуры» (П. Бурдье) по причине все возрастающей социокультурной динамики и, как 28 важнейшее следствие, маргинализация социального положения всё возрастающего количества людей. Это характеристики «городского общества». Поэтому Канклини пишет: «Почему не приспособить профессию к реальностям метагородов вместо цепляния за провинциальные понятия структуры и социальных процессов?... Не существенно ли фокусировать внимание на новых формах идентичности, которые складываются в результате из огромных коммуникационных сетей…». Проблема коммуникации представляется ему центральной теоретической пространство города, и практической особенно проблемой метагородов, города. характеризуется Социокультурное высокой степенью социокультурной гетерогенности, социокультурной динамики, социокультурной сегрегации и, как следствие, стохастическим характером городских изменений. Управляемость городской жизнью может основываться на познании коммуникативных процессов. Изучение последних предполагает разработку междисциплинарной методологии, «переопределение теории», как пишет Канклини. Основной методологической задачей является преодоление фрагментарности гносеологических ракурсов изучения города, ущербности частно-научных определений города. Экономико-географический подход зачастую игнорирует культурную детерминацию витальной сферы, недооценивает роль культуры в аспекте повседневности. Ортодоксальный функционально-социологический подход наталкивается на пределы функциональной рационализации и просто не замечает иррациональные области человеческого сознания и поведения, демонстрирует методологическую неспособность описания и анализа в полном объеме социокультурного пространства символической коммуникации. Сильная сторона историко-этнографического подхода - точность описания – иной раз мешает уловить смысловую контекстуальность актуальной повседневности и мотивационной интенции современного горожанина. Классическая лингвистика и филология, порой точно улавливая дух и атмосферу городской жизни, не всегда адекватны для изучения новых явлений городской жизни, например, виртуализации сознания и поведения и должны быть дополнены особыми психосемантическими средствами и техниками. Все частнонаучные определения города можно классифицировать по трём основаниям: территориально-поселенческому – город как общность совместно проживающих людей, социально (структурно)-функциональному – город как система функциональных групп и ментальному. Два первых являются достаточно традиционными, и выше о них уже отчасти говорилось, на последнем нужно остановиться отдельно. Городские сообщества людей отличаются (от других сообществ и друг от друга) в том числе и духовной жизнью. Одним из первых начал об этом говорить Г. Зиммель 29 (Зиммель, 1905). Эта специфика первоначально обозначалась (нередко и сейчас обозначается) как особенность «городской культуры». При этом не явно, но достаточно настойчиво проводилась мысль о том, что «городская» и «не-городская» культуры различаются чисто количественно: в городе больше накоплены «культурные ценности» – книги, произведения искусства, научно-технические достижения и т.п. Однако опять хочется сказать, что количественные параметры не дают возможность различать сущностно различные явления. Фигурально выражаясь, «дух города» отличен от «духа деревни». Что порождает «дух города» и что является его сущностными атрибутами? По мере изучения «городской культуры» (прежде всего историками) стали замечать связи духовной жизни локальных городских сообществ с их социоструктурными характеристиками. Это когнитивное обстоятельство привело к необходимости выделения другого основания типологии городов, соединяющего культурные и структурные характеристики городских сообществ. В качестве такового начинает использоваться понятие «ментальность». Подчёркивалось, прежде всего, качественное своеобразие городов, специфика образа жизни, специфика культурной повседневности жизнедеятельности горожан (в том числе и бытовой сферы). В процессе изучения ментальности предполагалось возможным лучше понять сущность и перспективу урбанизации как одного из базовых социокультурных процессов современности. Выявление специфики образа жизни различных поселений плодотворно и в конкретно-эмпирическом плане. Это помогает лучше понять мотивы поведения людей на конкретных территориях, да и элементарно – особенности внутреннего мира и образа жизни людей, чего так часто не хватает для принятия управленческих и проектных решений. Территориальный, функциональный (социоструктурный) и ментальный (культурносимволический) аспекты города – это аспекты теоретического анализа. В реальности город целостен и уникален в своих исторических и территориальных формах. Локус города (месторасположение) поселенческих – теоретическая (место проживания), точка пересечения территориально- социально-коммуникативных (место взаимодействия) и ментальных (место экзистенции) структур. Для адекватного понимания и описания города необходим синтез знаний. Теоретический синтез наук о городе предполагает решение ряда задач, которые сформулированы и обсуждаются в литературе: 1) задача синтеза количественных и качественных методов изучения процессов функционирования и развития городского организма; 2) задача преодоления традиционных гносеологических дихотомий познания как путь к междисциплинарной интеграции; 3) задача разработки категорий междисциплинарного синтеза. Дадим краткую характеристику содержания этих задач. 30 Задача синтеза количественных и качественных методов изучения процессов функционирования и развития городского организма. Применение количественных (математических) методов основано на следующих исходных представлениях (аксиомах): 1) город – прежде всего территориально-поселенческая общность; 2) все города имеют инвариантную структуру; 3) основным содержанием городской жизни являются производственно-трудовые процессы. Эти представления отражают часть городской реальности, и количественные методы позволяют получать адекватные ей знания. Количественные методы позволяют: 1) формализовать задачу, отвлечься от качественных характеристик явлений и процессов, например, создать математическую модель спроса и предложения, независимо от номенклатуры товаров; 2) демонстрировать количественную достоверность качественных гипотез (гипотез субъективного поведения); например, модели сетей городского транспорта доказали, что время (длительность) передвижения и стоимость проезда факторы равнопорядковые; 3) точность измерения количественных методов позволяет делать сопоставления во времени и пространстве, даёт возможность делать прогностические модели; 4) беря в качестве основы городской жизни экономические виды деятельности, количественные методы позволяют использовать такой аналитический метод как ранжирование значимости: видов деятельности, городских территорий, самих городов. Ограниченность количественных методов заключается в следующем: 1) они дают верные результаты при условии постоянства качественных характеристик субъектов городских отношений, в конечном счёте, их мотивации; 2) информация, содержащаяся на выходе математических моделей – прямое следствие тех данных, которые были в неё введены, и даже менее того, поскольку обработка данных приводит к потере информации (наличие «остаточной дисперсии»); 3) математические модели носят вероятностный характер, степень вероятности (случайности) в определённой степени устанавливается самим исследователем и может быть разной. Использование качественных методов обусловлено: 1) многоаспектностью городской жизни; 2) личностными характеристиками субъектов городских отношений (мотивированностью, коммуникативностью, интенциональностью, диспозициональностью и др.). Особенностями этих методов является то, что они предполагают герменевтические и психосемантические процедуры мышления. Подробнее о методах мы остановимся в другом разделе, а здесь напомним о давно известных и традиционных методах, сочетающих количественные и качественные характеристики. Таковы методы изучения установок, семантический дифференциал, информативно-целевой анализ текстов, текстовые тесты, визуальные тесты. 31 Задача преодоления традиционных гносеологических дихотомий познания: чувственное – рациональное, генерализация – индивидуализация, структура – действие. «Чувственное – рациональное». Соотношение «образа» и «логической схемы». Результатом чувственного познания является «образ», результатом рационального мышления – логическая система понятий, когнитивная схема. В реальном познания они взаимопересекаются, одно не существует в отрыве от другого. Городская среда существует как взаимоналожение сенсорных и когнитивных структур восприятия и мышления. В описании и изучении города традиционно доминировали рациональные схемы. Урбанистами (например, Дж. Голдом) уже давно поставлены задачи: 1) экспликации нерациональных оснований теоретических схем восприятия городской среды; 2) объяснения механизмов формирования индивидуальных образов восприятия городской среды. Целью преодоления данной дихотомии является научное представление о городе, адекватное субъектам восприятия конкретного города и городских мест и, тем самым, настоящее понимание и города, и его жителей. «Генерализация – индивидуализация». Соотношение абстрактно-типической структуры города и уникальности городских территорий. Для традиционной урбанистики характерны поиски универсальной структуры города. Но постепенно усиливался исторический подход – понимание непрерывности, континуальности становления и изменения города, существования социокультурных наслоений городской территории. В то же время городская жизнь, особенно современных городов, представляет собой непрерывную территориальную и пространственную динамику городских сообществ. Основаниями этой динамики являются: 1) функциональное - изменение структуры деятельности; 2) престижное – изменение ценностно-смысловой структуры: территории, пространства, внутриличностного мира субъектов городской жизни. Город – это не только «генеральный план застройки», но и совокупность «уникальных мест» (Р. Хартшорн). Структура города постоянно меняется, но в городе всегда имеются неизменные – для горожан в целом или для отдельных городских сообществ - уникальные, индивидуальные места, причём «дух места» может менять свою территориальную локализацию. «Структура – действие». Соотношение социальной структуры населения города и субкультурной интенциональности городских сообществ. В традиционной урбанистике (и социологии вообще) основанием структурации являлись статусно-демографические признаки населения. Однако для современных городов (как и современного общества в целом) это основание недостаточно для объяснения поведения: мотивационная интенция всё меньше совпадает с реальным социальным положением людей; желания современных людей 32 обусловлены не только их социальными возможностями. Если раньше потребности, интересы и ценности статусных групп были достаточно стабильны, то в связи с возрастанием социокультурной динамики и мобильности меняются как границы групп, так и содержание групповых норм. Размывается граница между статусными группами и субкультурными социальными конструктами. В структуре социальной идентификации увеличивается роль символической референции и самопрезентации. Конкретное население реальных городов всё в большей степени становится результатом интерференции обоих оснований структурации: статусной и мотивационной, на пересечении которых и возникает субкультурная позициональность: сообщества возникают и взаимодействуют друг с другом как символические сообщества – объединения людей на основе общих символов. Городская среда, городской образ жизни как континуум непрерывной коммуникации, как процесс выработки значений и смыслов предметов, мест, действий, функций этому особенно способствует. Город нужно рассматривать не только как «вместилище населения», но и как поле повседневных интенций горожан, в пространстве которого просматриваются вектора коммуникативного действия. Задача разработки категорий междисциплинарного синтеза. Проблема языка. Категории синергетики. Социология – наука о способах самоорганизации и воспроизводства форм социальности. Основа самоорганизации – обменные процессы. 1.2.2. Город как предметно–территориальная форма социокультурной интеграции Возникновение города нельзя объяснить какой-либо одной причиной – экономического, политического, культурно-мировоззренческого или какого-либо иного плана. М. Вебер писал, что город возникает в результате «констелляции ряда культурных условий» – наложения множества обстоятельств разной природы и, в определённом смысле, случайностей. Но вся масса событий, которые породили город, слилась в некоторую качественную определённость – новую форму социокультурной интеграции. Появилось пространство взаимодействия нового типа. Почему появилось и в чём его новизна? Социально-исторической предпосылкой возникновения городов был общий кризис, дестабилизация родовых отношений, вызванные опять же многими, в том числе и локальноиндивидуальными причинами: демографический рост деревни, междоусобные войны и нашествия врагов, различного рода миграции и др. вынуждало людей уходить из общины в поисках лучшей доли. Выбитые из традиционных социальных структур, люди становились маргиналами. Они собирались в каком-то месте, создавали поселение и новое сообщество. Это было очень пёстрое по своему составу сообщество, и эта особенность получила название 33 социокультурной гетерогенности. От названия древнейшего города Вавилон появилось выражение «вавилонское столпотворение» – ситуация, когда множество разных людей, собравшихся вместе, не смогли ни о чём договориться, потому что говорили на разных языках и не понимали друг друга. Этот библейский сюжет, возможно, говорит о том, что процесс возникновения городов был непростым, прежде всего – в коммуникативном плане. Для своего нового поселения люди выбирали особую территорию, которая позволяла лучше решать вопросы защиты, транспортно-торгового сообщения, организации новых видов производственно-экономической деятельности. Генезис города являл собой предметнотерриториальную форму интеграции новых хозяйственных, социальных и коммуникативных структур. Формирование города фактически означало создание новых форм социального общежития и нового образа жизни, хотя бы уже потому, что в городе приходилось считаться с инородными, нравами, нормами. В городе человек постоянно сталкивался с чем-то новым и постоянно вынужден был к чему-то приспосабливаться, что-то изменять, создавать, развивать. У городского сообщества и горожанина развивалась инновационная способность и инновационная интенция – умение и стремление создавать новое. Характерными чертами городского пространства взаимодействия являются: 1) социокультурная гетерогенность, 2) интенция на разнообразие и инновацию, 3) личностное восприятие пространства. Город явился «плавильным тиглем» истории, культурно–историческим механизмом преодоления социокультурной гетерогенности населения древнейших городов и возникновения в ходе этого процесса инновационной интенции человечества. Город «выплавил» новый тип общества – западную цивилизацию. Город – конструкт, а не продукт цивилизации: город не возникает в результате тотального перехода социальной системы к цивилизации, город есть процессуально-индивидуальная (локальная) форма перехода к цивилизации. Исторически города очень разные по своей структуре и функциям. Вряд ли существовал классический цивилизационный город, конкретный город, социальная структура которого была бы изоморфна цивилизации. Города не развивались по кумулятивной схеме, не накапливали признаки цивилизации, а являлись отдельными полигонами цивилизационных отношений. Цивилизация – результат урбанизации. Города – точки пространства цивилизации. Город «один из решающих факторов перехода к цивилизации (а не просто факт результата развития цивилизации и её успехов, как это часто представляется)» (Э.В. Сайко, 2001). Возникновение города явилось своего рода «ответом на вызов» (А. Тойнби) социокультурной ситуации, возникающей в примордиальных цивилизационному процессе разрушения принципах обществу, традиционного взаимодействия основанному и на общества, переходу к основанного на модернистскому институциональных механизмах взаимодействия. Этот переход по своим временным рамкам совпадает с историей города. 34 Линия этого перехода представляет собой не последовательно восходящую линию прогресса, а пунктирно-точечную конфигурацию урбанизации: новый уровень становления и новые элементы цивилизации появляются в городах, причём в новых городах: на новом месте и на новом социокультурном материале. Одни города приходят в упадок по мере исчерпания своей исторической миссии, но появляются другие, продолжающие линию перехода. Города очень разные во всех отношениях. Не удаётся создать инвариантную схему структурного описания конкретного городского пространства. Но у города как специфического типа среды обитания есть сущностные, родовые черты: продуцирование новых типов социальных отношений - инновационная функци и создание новых типов сообществ из имеющегося на данной территории социокультурного материала, носителем которого являются люди со своими традициями, нормами и мотивацией - коммуникативноинтегративная функция. Общей характеристикой урбанистской среды является её перманентный маргинальный характер. Горожане постоянно находятся в маргинальных ситуациях, которые преодолевают посредством создания нового социокультурного пространства: пространства новых смыслов и социальных перспектив. Городская ситуация – это диалектика среды и субъекта жизнедеятельности: городская среда заставляет, провоцирует горожанина на индивидуальную инновационную активность, которая приводит ко всё новым изменениям среды. Специфику города как типа поселения можно анализировать по следующим направлениям: 1) по доминирующему основанию отношений: в городах происходит в определённых масштабах замена родственных и территориально-соседских отношений экономическими и профессиональными, сельской общины – городскими цехами; 2) по основанию структурации территории: в городах происходит замена естественной морфологии - по природным элементам ландшафта: реки, горы и т.п.; символической – по «сакральным» местам: храмы, символы политической власти, экономические центры. Характерной чертой территориально-поселенческого взаимодействия в городе являлось взаимодействие на базе специализированной деятельности отдельных групп населения, что явилось одной из предпосылок дифференциации труда; распространение на фоне специализации деятельности стоимостного механизма интеграции труда, а значит и социальных отношений. Проще говоря, деньги в городе – основа отношений и основа функционирования города как территориально-производственного комплекса. Деньги для западной цивилизации – «скрепляющий раствор» всего общества. Другим, фундаментальным для становления цивилизации, феноменом городской жизни являлось появление письменности, которая появилась в городах и была связана с 35 культурной гетерогенностью населения. Письменность, возникнув, радикально изменила коммуникативное пространство древних городов, а затем и всего общества. Особо следует отметить цивилизационную роль храмов. Они являлись центром поселения. С них начиналось строительство поселения, которое в немалой степени и становилось благодаря им городским, они являлись центром и самой жизни поселения. Храмы в древности являлись центром идеолого-мировоззренческой жизни, местом концентрации «специалистов» - людей, специализирующихся в каких-либо отраслях знаний, местом первоначальной аккумуляции прибавочного продукта потому, что сакральные предметы не несут утилитарно-прагматического назначения: они появляются и накапливаются как избыточные в плане выживания. Храмовое имущество носило характер сокровища – первоначальной формы капитала. Храмовые сокровища нередко использовались впоследствии в истории как средства для реализации социальных инновационных проектов. Весьма показательным является история книгопечатания. Гутенберг в 1442 г. взял на эти цели заём у страсбургского монастыря св. Фомы, но решающую роль сыграли средства архиепископа Д. фон Изенбурга. Книга, деньги и церковь во взаимосвязи изначала являлись атрибутами западной цивилизации. Таким образом, городская среда возникает как интерференция особенностей территории, социальных отношений и культуры. Город как социокультурный феномен представляет собой единство и взаимопереход территории, социокультурного пространства, образа жизни и типа личности. Город есть локус взаимопроникновения техногенных, социогенных и ментальных аспектов человеческой деятельности. Архитектоника города (его материально-предметная сфера) – спрессованная пыль истории, восходящая городскими шпилями к небесам будущего. ЛЕКЦИЯ 4 1.2.3. Методологические принципы изучения города Принцип историзма. Реализация этого принципа означает не просто представление о городе как о развивающемся историческом феномене, что само собой разумеется, а то, что развитие городов осуществляется: 1) в индивидуальной форме, 2) в локальной форме, 3) в конкретной социокультурной среде, специфические особенности которой усиливают и развивают город; город явился «увеличительной линзой» социокультурных инноваций. Изменения могут происходить в эволюционной, линейной, кумулятивной форме, а могут быть нелинейными, дискретными, скачкообразными. Последние предполагают существование «центров изменений» - точек социального пространства, где возникают 36 системы другого типа, обладающие более сложной структурой, поддерживающие эволюцию сложившихся структур в новом направлении. Старая структура не может быстро и радикально перейти к новой. Это может привести к катастрофе. Вызревание тенденций исторического развития происходит как появление инородных социокультурных локусов в теле традиционной системы. Новое возникает как частные и индивидуальные случаи отклонения от традиционного. Историческая логика – это логика индивидуализации а не генерализации; принцип историзма требует обратить внимание на индивидуальность. Города были и есть очень разными по структуре и функциям, поэтому их так сложно типологизировать. Но само разнообразие городских форм утверждает сам принцип многообразия и инновации. Социокультурный смысл модерна (принципа модернистского общества) Ю. Хабермас определил как «незавершённый проект», как непрерывный процесс социального конструирования. Ускоряющаяся динамика социокультурных изменений в города, в конце концов, привела к постмодернистской ситуации. Общество менялось не столько за счёт количественного роста, сколько за счёт роста качественного разнообразия городов и городской жизни. Принцип синергетики (самоорганизации). Синергетика – теория самоорганизации, теория саморазвивающихся систем. Она изучает закономерности переходов типа: “хаос из порядка”, “порядок Б из порядка А”, “порядок из хаоса”. Теория возникла на базе ряда естественных наук (генетики, физики, этологии, кибернетики и др.). Классической и пионерной работой в этом направлении явилась книга И. Пригожина и И. Стенгерс «Порядок из хаоса» (1986). В предисловии к русскому изданию этой книги известный американский футуролог О. Тоффлер пишет: «Пригоженская парадигма особенно интересна тем, что она акцентирует внимание на аспектах реальности, наиболее характерных для современной стадии ускоренных социальных изменений: разупорядоченности, неустойчивости, разнообразии, неравновесности, нелинейных соотношениях, в которых малый сигнал на входе может вызвать сколь угодно сильный отклик на выходе, и темпоральности – повышенной чувствительности к ходу времени». Принципиально новый взгляд синергетики на мир связан с пересмотром ряда фундаментальных мировоззренческих принципов. Первое – это новое понимание времени. 1) Время обладает направленностью и необратимо; ни один момент времени не тождествен предыдущему; в том же виде ничего не воспроизводится и не повторяется; обратимое время существует только в замкнутых системах. «Стрела времени является проявлением того факта, что будущее не задано, т.е. того, что, по словам французского поэта Поля Валери, "время есть конструкция"» (И. Пригожин и И. Стенгерс, 1986). 2) Время обладает не одним измерением; так, например, Ф. Бродель (французский историк) выделил три временные 37 шкалы (и, соответственно, три типа событий): географическое, социальное, индивидуальное время; человек живёт одновременно в разных временных измерениях и, соответственно, в разных онтологических реальностях, которые могут совмещаться, а могут противоречить друг другу, что порождает диссонансы и конфликты. Второе – новое понимание отношения между случайностью и необходимостью: случайность – не форма проявления необходимости, а результат инновационной деятельности как «несреднего» (nonaverage) поведения в неравновесных условиях. Третье – новое понимание самого «нового» – не как количественного приращения новых элементов в системе, а как появление новых свойств в системе, нового системного качества – эмерджентность системы, эмерджентный характер эволюции; новое не может быть описано традиционными понятиями и понято в связи с предшествующими обстоятельствами и событиями. Как писали Пригожин и Стенгерс, «материя – более не пассивная субстанция, описываемая в рамках механистической картины мира, ей также свойственна спонтанная активность». Переход от хаоса к порядку обычно называют самоорганизацией, понимая её как процесс формирования в сложной открытой и нелинейной системе эволюционирующих пространственно-временных структур. Термин “нелинейная система” означает, что свойства системы в большей степени обусловлены внутренними процессами, нежели внешними факторами. Открытость предполагает протекание через систему потока ресурсов: людских, информационных, энергетических, материальных. Сложность оценивается количеством элементов системы и связей между ними, степенью разнообразия её возможных реакций и мерой непредсказуемости поведения системы. Для описания нашего объекта в настоящий момент используются такие понятия синергетики как: драйвер, репликатор, геном, точка бифуркации, диссипативная структура, аттрактор. Дадим им краткое определение, руководствуясь при этом тем смысловом содержанием, который придавали им первые творцы синергетики. По мере роста сложности и нелинейности открытой системы на её эволюционной траектории могут возникать разветвления, или точки бифуркации (от лат. bifurka — двузубая вилка) – ситуация, когда в рамках старой системы появляется принципиальная возможность развиваться как минимум в двух разных направлениях. Такая ситуация возникает тогда, когда флуктуации (отклонения от среднего значения) приобретают равноценные значения. В этой ситуации система делает «свободный выбор» и переходит к новому порядку – диссипативной структуре – более дифференцированной и информативно ёмкой, способной к большему разнообразию проявлений. Субстанцией новой структуры оказывается самовоспроизводящаяся единица информации называемая в генетике репликатором (от лат. 38 герliсаге — отражать), которая способна к ауторепродукции – созданию себе подобной структуры. Упорядоченную, постоянно воспроизводимую информацию, закреплённую в материальных носителях, называют геномом (город как социогеном цивилизации). В случае социальных систем всегда имеется субъект, воспроизводящий информацию – драйвер (от англ. Driver - водитель) или движитель. По отношению к городу существует задача социологической экспликации репликаторов (это можно назвать культурными образцами, архетипами и т.п.) и драйверов (городское сообщество, городские субкультуры и др.). Процесс становления городской цивилизации происходил в синергетическом режиме через многочисленные и индивидуальные отклонения от сложившейся структуры и традиций. К судьбам городов приложимо наблюдение Ф.А. Хайека: “Большинство шагов в эволюции культуры было сделано индивидами, которые порывали с традиционными правилами и вводили новые формы поведения. Они делали это не потому, что понимали преимущества нового. На самом деле новые формы закреплялись лишь в том случае, если принявшие их группы преуспевали и росли, опережая прочие. Цивилизация оказывается возможной в основном благодаря подчинению врожденных животных инстинктов нерациональным (подчёркнуто Хайеком) обычаям (то есть культурным образцам), в результате чего складываются упорядоченные человеческие группы всё больших размеров” (Хайек Ф. А. Общество свободных. Лондон: OPI, 1990.) Принцип антропологизма (антроптный принцип). Содержание этого принципа заключается в том, что основным, конечным предметом всех гуманитарных наук является сам человек, а задачей – идентификация и решение его проблем. Городская среда в реальности есть единство места, пространства взаимодействия, времени и самого человека. Гносеологическим фокусом (точкой концентрации исследовательских интересов) жизни города должны являться горожане: их потребности, интересы, ценности, цели; особенности их личности и поведения. «Городская жизнь – это не фестивали и не карнавалы; не супермаркеты и рестораны. Это даже не красивые и суетные главные улицы городского центра. Город – это, прежде всего, особым образом организованное, обитаемое, жизненное пространство-время. Оно создаётся деятельностью людей, ментальность, культура, биографии, жизненные стратегии и повседневные запросы которых и составляют социальную подоснову сотворения рукотворных городских ландшафтов» (Т.М. Дридзе, 1999). Город – это особая организация среды обитания = городская среда. Городская среда – континуум жизнедеятельности человека, обладающий особым устройством (обустройством жизни), состоящим из объектных (материальных, организационных, информационных, социально-групповых и др.) и субъектных (личностных значений и смыслов, установок, мотивов и интенций и др.) элементов. Особенность 39 структуры городской среды в сравнении с другими социальными средами (сельской, межличностной, семейной и др.) заключается как в наборе элементов, так и особенно – в способах и механизмах их организации. Выяснение этой специфики и составляет содержание социологии города, определяет её предмет. Удовлетворённость успешность или самореализации неудовлетворённость личности, жизненный жизнью, успешность комфорт зависит от или не многих обстоятельств, в том числе и от той среды обитания, в которой непосредственно находится горожанин – от городской среды, создаваемой руками, поступками, эмоциями и делами как проживающих на данной территории, так и тех, кто организует и управляет жизнью города. Теоретически в среде обитания можно выделить два измерения: территориальное и пространственное. Территория – совокупность объектных аспектов жизненной среды, места жизни человека как психофизического, индивидуального существа. Пространство – совокупность субъектных аспектов жизненной среды – место жизни, существования человека как личности, индивидуальности в её социальном, культурном (мировоззренческом, ценностном и т.п.), коммуникативном, ментальном, метафизическом (идеально-фантастическом) измерениях. Личности, как субъекты жизненных стратегий, живут в разных измерениях пространства жизнедеятельности: у каждого своя жизнь. Но траектории жизненного пути пересекаются. Одно место социокультурного пространства может быть «населено» больше, другое – меньше. Пространство жизни обладает качественными характеристиками, совокупность которых создаёт колорит места через совокупность специфических ситуаций и проблем: с одной стороны конкретных территорий, с другой стороны – конкретных людей. Специфика конкретного фрагмента городской среды обусловлена как специфической ситуацией территории, так и совокупностью специфических ситуаций социокультурного пространства людей, проживающих на данной территории. Социокультурное пространство, в котором человек живёт как творец собственной судьбы, преломляет, детерминирует восприятие и территории, и самого себя, оказывает влияние на поведение, на реагирование на внешнюю ситуацию (в том числе и на физические параметры), на проживающих рядом. Образ территории и образ пространства сливаются в образ места жизни - локус среды. Личностные проблемы и проблемы территории проживания пересекаются и взаимопреломляются. Описание и анализ локусов городской среды - социологическая карта города, на которую нанесены значимые аспекты, параметры, проблемы конкретной ситуации конкретной территории и конкретных людей. Структура городской среды будет развёрнута в другом разделе. 40 1.2.4. Город как системный организм Варианты системного подхода. Задача системного описания предмета изучения всегда стояла перед всеми исследователями, но реализовывалась она по-разному, в зависимости от понимания самой системы. Парадигмальные различия в системном подходе обусловлены акцентом на статическую, или на динамическую сторону организации системы. Существуют две цели и два способа построения знания: 1)выявление субстанциональных оснований и закономерностей их развития – генерализующий (номотетический) метод и 2)индивидуализирующий (идеографический) – выявление интенциональных оснований предмета активности и описание индивидуально-исторической формы проявления существенного индивидуального. Соответственно выделяют две задачи: 1)описание объекта методом структурно-функциональной дифференциации элементов – что это и как это возможно?; 2)понимание смысла феномена через описание индивидуальных форм развёртывания синкретической сущности города – зачем это нужно, в чём заключается необходимость, что это даёт людям? Во-первых, систему можно рассматривать как объект, как структурнофункциональную конструкцию. Описание устройства этого объекта представляет собой выделение подсистем с последующей редукцией ко всё более элементарным частям. Описание роли частей и механизмов их взаимосвязи представляет собой функциональное объяснение изучаемого объекта. Функции подразделяются на внутренние (поддержание целостности - гомеостаз) и внешние (обмен веществом, информацией, энергией с внешней средой – метаболизм), явные и латентные. Во-вторых, систему можно рассматривать как саморазвивающуюся синкретическую целостность, реализующую свою сущность в процессе развёртывания индивидуальных форм. Изучение предмета в этом случае направлено на исследование механизмов целостности, выявление интегративной основы и на исследование механизмов изменений, закономерности смены индивидуальных форм реализации сущности. Первая задача реализовывалась в рамках объектно-структурной парадигмы в которой город предстаёт как сконструированный объект, имеющий инвариантные структурные параметры. Города, разумеется, строили и будут строить люди, однако, представлять город только как результат целенаправленной, рациональной деятельности людей не позволяет реальная урбанистская ситуация: неконтролируемый рост городов, особенно больших, деструктивных среда моментов: жизнедеятельности которых городской девиация, стресс, содержит ряд негативные социальнопоследствия маргинальности, особо широко представленной в городском пространстве. Важно и другое: 41 подчёркивание искусственности, конструируемости, иерархичности, управляемости города оставляет без должного внимания естественность (в историческом смысле) возникновения и самовосстановления одних и исчезновения и деградации других городов. В жизни городов много спонтанного, неожиданного. В определённой степени город как организм живёт своей жизнью, причём отдельные города имеют иной раз очень индивидуальную судьбу. Существует задача исследовать город как социокультурный феномен, как сущностное единство социокультурного многообразия. Эта задача нацеливает на изучение механизмов саморазвития, происходящего при одновременном удержании, накоплении и развёртывании синкретической сущности города как такового. Эта задача решается одновременно с выяснением социокультурных обстоятельств появления города. В процессе решения этой задачи будет проясняться социокультурная Миссия Города, перспективы (как положительные, так и отрицательные) урбанизации как социокультурного процесса, социокультурных изменений в целом. Недостатки традиционной объектно-структурнй парадигмы. Парадигматика объектно-структурного описания задаёт два основания определения города:1) по структуре функционально-морфологическое, 2) по механизму изменения – кумулятивистское. Первый тип описания представляет собой аналитическое разложение сущности на сумму структурнофункциональных аспектов. Город в данной парадигме выглядит как совокупность подсистем, выделяемых по разным основаниям: по специфике районов, по видам деятельности, по потребностям и др. – территориальная, производственно-экономическая, демографическая, соцкультбыт, политическая, экологическая структура и т.п. Однако город не равен сумме структур. Структурно-функциональный подход не позволяет: 1) выявить специфику города как особой, исторически возникшей социокультурной системы, поскольку все функции жизнедеятельности – производственная, обменная, административная и др. – реализовывались и в поселениях другого типа – в чём же тогда специфика города как поселенческой формы организации жизнедеятельности?; 2) выявить интегративную основу и специфику нового типа социальности, поскольку город – не коллективный субъект, как, например, община, а коллектив разнородных субъектов – что же и как их объединяет? А бывали случаи, когда города возрождались в своём первоначальном виде после полного разрушения. Возникает гносеологическая ситуация, когда «за деревьями не видно леса». Суммативный элементаризм фрагментарных подсистем не позволяет увидеть город как целостность, как уникальную социокультурную систему. Существует проблема определения характера и механизмов возникновения эмерджентных свойств города – характеристик городской среды, не сводимых к совокупности изученных параметров отдельных 42 социальных подсистем города: территориальных, экономических, политических и т.п. Суммативно-факторная парадигматика структурно-функционального метода не позволяет также решить проблему генезиса города. В рамках данной парадигмы имеет место простое наложение аспектов описания городской жизни: политико-правовой – город как колыбель гражданского общества и демократии: экономический – город как место зарождения расширенного производства и капитализма как способа производства и типа общества; социоструктурный – история города как история становления самодостаточных и равноправных сообществ, как история борьбы за социальное равенство субъектов социального действия. Решить, что было причиной, а что следствием из этих и других процессов до сих пор не удалось. В этой гносеологической ситуации возникает гипотеза о существовании базового эпифеноменов урбанизма, основания, возникает детерминирующего вопрос о возникновение механизмах и указанных направленности социокультурных изменений, определяемых термином урбанизация: с чего она началась, на основе каких процессов протекает, что породит? Указанные выше аспекты составляют неотъемлемые атрибуты городской жизни и истории, однако связь их с урбанистическим процессом как таковым необходимо ещё доказать, а главное – объяснить и эксплицировать. Во-первых, города не возникали как простое продолжение и развитие социокультурных феноменов: античного полиса (муниципиев) и римского права (юридического континуитета), как считали основоположники политико-юридическая теории коммунальных революций (О. Тьерри, Ф. Гизо). Они считали, что города пробивали брешь в «старом порядке», и количественное увеличение городов автоматически означало переход к новому обществу. В действительности это было сложней: новые города возникали на новом месте, они создавали новые традиции, а не продолжали и развивали старые. Кроме того, города долгое время прекрасно вписывались в традиционное общество и обладали многими его чертами, например, социальные отношения внутри и между городами строились на принципе патернализма. Возникновение города представляют также как кумулятивное накопление торгово-промышленных функций с последующим разделением труда – политикоэкономическая теория буржуазных революций (К. Маркс, Ж. Лефевр); как развитие общинных, самоуправляемых сообществ (Г. Мауер) с последующей коммунитарной революцией и появлением нового типа сообществ и солидарности, основанных не на иерархическом соподчинении, а на социально-политическом равноправии, – патрициев, бюргеров (Ж. Дюби). Взгляд на становление и развитие города как кумулятивистское «наращивание массы» социокультурных изменений и новшеств в целом не позволяет выявить сущностные, 43 в определённом смысле вневременные характеристики города как социокультурной системы особого типа, решить проблему оснований и характера эмерджентных свойств города как социокультурной системы. Объектно-структурный подход в изучении города ориентируется, в конечном счёте, на статический характер системы. Город предстаёт как устойчивая и самодостаточная система. Для этой парадигмы характерны поиски универсальной структурно- функциональной схемы описания города. При этом возникают трудности включения (определения места и значения) новых феноменов городской жизни: новых субкультурных образований, интернета, новых феноменов субурбанизации и др. Новая парадигма основывается на принципах историзма и синергетики. Историзм в изучении города означает исследование процесса развёртывания сущностных характеристик города через конкретные в историко-территориальном, а значит и социокультурном плане формы. В конкретных городах актуализируются отдельные моменты урбанистского образа жизни, становление которого означает формирование нового типа социальности. Урбанистский процесс носит точечно-пунктирный характер. Конкретные города как саморазвивающиеся системы реализуют отдельные характеристики урбанизма. Поэтому они разные по типу, структуре и функциям. Осуществив социокультурный «прорыв», конкретный город может утратить своё историческое значение и даже прекратить своё существование. Принцип синергетики ориентирует на поиск инвариантных механизмов саморазвития городов, универсальных закономерностей урбанистического процесса, сущностных моментов города как социокультурной системы, как организма особого типа. Некоторые свойства города как синергетической системы (урбанистский вариант «порядка из хаоса»). Бифуркационный характер урбанизма. Важно отметить деструктивный характер предпосылок возникновения городов. Город как качественно новый социокультурный феномен возник в ситуации структурного и культурного кризиса традиционного общества. Отдельные конкретные города возникают или существенно меняют свой облик в ситуации негативного внешнего «вызова»: угрозы извне, резкого снижения притока ресурсов, замедления метаболизма. Отсюда можно сделать вывод, что город вообще, конкретные города в частности возникают и развиваются за счёт «внутренних резервов» социума – флуктуации сообществ. В городе, как гетерогенной социокультурной системе, имеются богатые потенциальные возможности для самых разных направлений развития. Это является основой структурной комплиментарности городских сообществ: существования функциональной взаимозависимости, взаимоподдержки и взаимозаменяемости элементов системы. Ликвидация, отмирание отдельных 44 сфер городской жизни, например, производственных, приводит к безработице, которая преодолевается за счёт напряжения или развития других сфер, например, торговли, образовательной, научной деятельности, развития искусства или туризма. Город живёт и выживает по принципу дополнительности: менее затребовано одно, более развивается другое. При этом город «консервирует» невостребованные структурно-функциональные позиции общественного производства (виды деятельности, профессии, культурные образцы) и способен регенерировать их в новую систему, в которой им найдётся место. Города, накапливая социокультурный потенциал (образцы жизни, виды профессиональной деятельности, модели поведения, информацию и др.) на каком-то этапе начинают «бифуркировать» - порождать качественно новые формы социальной жизни, качественно новые характеристики образа жизни, давая простор для развития Личности и Человечества. Общество изменяется в городах и через урбанизацию. Инновационный синергетическая система характер обладает метаболизма городской спецификой метаболизма. системы. Он Город как изначально был ориентирован не на потребление и воспроизводство имеющегося вещества и информации, а на их переработку, создание принципиально нового продукта. Инновационность и сущностная черта и способ существования города как социальной системы. Город потребляет ресурсы более широкой системы, но перерабатывает их, изменяя, тем самым внешнюю материальную и социокультурную среду. Город живёт и развивается, пока он продуцирует что-то новое. Урбанизм всегда напрягает и истощает общество, но этот процесс совпадает с процессом исторического развития, т.е. социокультурные изменения осуществляются в рамках процесса урбанизации. Это, прежде всего, относится к западному обществу. Европейский город – колыбель «инновационного духа» - социокультурной атмосферы модернистского и, тем более, постмодернистского общества. В европейском городе самозародились и новые механизмы внутреннего метаболизма – обмена веществом и информацией между элементами (частями, «органами») городского организма. Внутренний метаболизм направлен на интеграцию частей системы. Элементами городского социума являются городские сообщества. Они настолько разнородны (гетерогенны), что старые, традиционные механизмы взаимодействия (традиции и нормы) просто не «работают». В европейском городе появились новые механизмы интеграции: специализация труда, стоимостной (денежный) характер отношений, институциональные механизмы легитимации социального порядка. Элементы западной цивилизации возникали в городе в силу исторической необходимости. Основанием интеграции городского социума являются коммуникативные процессы, поэтому объектами изучения, определяющими специфику системы, являются не субстратные элементы, а связи и отношения между ними. Онтологической основой устойчивой 45 интеграции города как синергетической системы являются не столько материальновещественные структуры, сколько социально-отношенческие. Структурными элементами города являются социокультурные сообщества и динамика отношений между ними: функциональный профиль города может меняться, – население остаётся. При этом меняется тип сообществ и характер отношений между ними. Город – это, прежде всего, горожане, а не здания, производственно-экономические процессы, структура управления и т.п. частности. Описание отдельных подсистем города не позволяют понять основу интегративных процессов городской жизни вообще и специфику отдельных городов в частности. Как, например, объяснить факты, когда оставшиеся в живых горожане восстанавливают разрушенный город в первозданном виде? Структурно-функциональная методология здесь бессильна. Этот пример, строго говоря, есть феномен, и его объяснение предполагает использование другой методологии. Город как синергетическая система характеризуется избыточностью системных элементов. Социокультурная гетерогенность городского сообщества – историческая предпосылка возникновения города как сообщества принципиально нового – коммуникативного типа. Условием совместного проживания в городах изначала и впредь являлся непрерывный и всё усложняющийся процесс коммуникации, необходимость выработки интерсубъективных значений и смыслов как основы социокультурной интеграции. Богатый, избыточный семиотический материал аккумулируется в городах, является «социогеномом цивилизации», на основе которого общество формулирует «ответ» на «вызов» истории. Ещё одной особенностью синергетических систем является отсутствие предельно жёсткой взаимодетерминации и синхронности структуры и функций. Для города в этом плане можно отметить существование особой, индивидуальной ритмики и времени изменений подсистем. В городе постоянно наблюдается динамика структурно- территориальных и функциональных зон: центр – периферия, изменение функционального профиля районов и зданий, «вынос» социопространственных континуумов (например, управленческих структур, зон рекреации) на новые территории. Постоянно наблюдается амёбообразное растекание города. Город не подчиняется планомерному рациональному планированию: 1) существует структурно-территориальное дублирование функций (например, районные рынки); 2) районы города асинхронны в своём функционировании и изменениях; 3) «место» имеет свою имманентную логику жизни в силу своей истории и социокультурной специфики населения. В целом, можно сказать, что город живёт своей жизнью, порой «отвергая» решения и планы управленческих структур. Город есть феномен, а не только структурно–функциональная система. 46 1.3. Город как феномен, как единство (взаимопереход) объектных и субъектных структур жизнедеятельности человека Восприятие города и исследователями, и просто людьми носит ярко выраженный субъективный характер. Город невозможно познавать как традиционный сциентистский объект. Город есть интенциональный предмет – феномен, возникающий как конструкция сознания, элементами которого являются как объектные, так и субъектные структуры жизнедеятельности. Интенциональность выражает предметную направленность переживаний сознания, его соотнесенность с предметами опыта. Эта соотнесенность сознания и предмета понимается как смыслообразующая, сознание есть не что иное, как смыслообразование. Восприятие всегда опосредовано некоторой априорной смысловой конструкцией города вообще, картиной конкретного города – в частности. Феноменология города включает, на наш взгляд, как минимум две составляющие: 1) отношение к городу и 2) образ города. Целью исследования отношения к городу должно являться не только описание особенностей этого отношения со стороны различных субъектов жизнедеятельности города, но, главным образом, выявление интенциональных оснований (процедура триангуляции – прояснение смысла через обнаружение более глубинных и фундаментальных слоев опыта) того или иного отношения, ответ на вопрос: почему формируется именно такое отношение, чем оно обусловлено? Образ города – семантическая конструкция (система знаков), задающая схемы восприятия города (являющаяся одновременно и сенсорно- информационным фильтром), на основе которых отбираются значимые аспекты и предметы городской жизни. Целью изучения образа города является обнаружение релевантных (субъектно различимых, значимых) семантических средств для различных субъектов городской жизни, что позволит прогнозировать характер и направленность их активности. ЛЕКЦИЯ 5 1.3.1. Отношение к городу В европейской культуре первоначально и долгое время отношение к городу было отрицательное. Эта традиция идёт от христианства, которое оценивало городскую жизнь как полную греха и разврата (см. Евангелие от Матфея, гл. 11). Строитель первого города, Каин, оказался братоубийцей. Ирод, основатель нескольких великих городов, принадлежал к «проклятому роду» Хама. Содом и Гоморра, города срама, были сожжены огнём Господним 47 за греховность их жителей. Основным тезисом отрицательного отношения к городу было то, что в городе разрушаются традиционные ценности: семейные и моральные. До сих пор бытует афоризм английского протестантского поэта Купера: «Бог создал землю, человек создал город». Мотив бездушности и чёрствости городской жизни довольно явственно звучит и в европейском Романтизме. Для романтика В. Гюго Париж – «Лабиринт», образовавшийся вместе с «Вавилоном». Давая описание Парижа, он много пишет о подземелье, формируется образ Парижа как цивилизационной канализации человечества: «при смешении языков произошло смешение подземелий». В этой традиции сливается образ города и государства, который даётся через символ Левиафана – мифического земноводного чудовища (что-то вроде гигантской амёбы с головами крокодилов). В «Левиафане» Гоббса мощно звучит тема атомизации индивидов в обществе (прежде всего в городском), ставшая общесоциологической проблемой, которую Т. Парсонс так и называет «гоббсовой проблемой», суть которой – кризис традиционного нормативного порядка, попытки создания нового на основе утилитарно-рационального действия, что не удаётся и приводит к «войне всех против всех». Выход из данной ситуации (как видится Парсонсу) – ценностнонормативное ограничение индивидуального произвола. Проблема городской коммуникации формулируется как аксеологическая проблема: на каких новых (не традиционных) ценностных основаниях возможно городское общество? Развёрнутое философско-культурологическое обоснование тезиса об антигуманной сущности города содержится в работе О. Шпенглера «Закат Европы». Эта работа написана в начале ХХ в. – периода бурной урбанизации (особенно в Германии), во время которой особенно ярко проявляются проблемы городского образа жизни, диспропорции социокультурных изменений. Одна из основных идей Шпенглера – различение и противопоставление культуры и цивилизации, трактуемых им через дихотомии «естественное – искусственное», «органичное – придуманное», «мифология – сциентизм», «духовное – бездуховное», «моральное – аморальное», «жизнь – смерть». История отдельных народов трактуется им как органический цикл зарождения и старения. «Цивилизация – это те самые крайние и искусственные состояния… Они – завершение, они следуют как ставшее за становлением, как смерть за жизнью, как неподвижность за развитием, как умственная старость и окаменевший мировой город за деревней и задушевным детством… Они – неизбежный конец, и, тем не менее, с внутренней необходимостью к ним всегда приходили». Такова, например, история античной культуры, которая закончилась разрушением (нравственным и физическим) Рима. Убедительность концепции Шпенглера придаёт не только хорошее знание истории, но и, что особенно важно для социолога, – акцентирование атрибутивных признаков цивилизации: научно-технические 48 достижения, сциентистски-формальный стиль мышления, личностно нивелирующая и аморальная роль денег, финансовые спекуляции как характерная черта городской жизни, схематизация и стереотипизация форм поведения. «Мировой город – это означает космополитизм вместо отечества, холодный практический ум вместо благоговения к преданию и укладу, научная иррелигиозность в качестве окаменелых остатков прежней религии сердца …». Деньги в городе являются основной ценностью и целью. «Начиная с этого момента благородное мировоззрение становится также вопросом денег» (выделено Шпенглером). Под стать городу Шпенглер пишет и о горожанине: «…новый кочевник, паразит, человек, абсолютно лишённый традиций, растворяющийся в бесформенной массе, человек фактов, без религии, интеллигентный, бесплодный, исполненный глубокого отвращения к крестьянству (и к его высшей форме – провинциальному дворянству), следовательно, огромный шаг к неорганическом, к концу …». Широко известно ещё одно негативное определение города – «каменные джунгли». Принадлежит оно известному социологу и социальному психологу И. Гоффману. Смысл метафоры – не в запутанности городской территории, а в том, что в городе человеку приходится бороться за своё существование как личности, искать и отстаивать своё место в пространстве городской жизни, формировать и защищать свой человеческий облик. Опасность городского образа жизни для личности заключается в том, что в городе актуализируется проблема личностной самореализации и самоутверждения. В городе больше возможностей для этого, чем в патриархальной глубинке, но и желающих достичь социального превосходства значительно больше: города манят тщеславных и честолюбивых. В ситуации обострённой социальной конкуренции самопрезентация становится тотальной. Человек стремится выгодно себя подать, используя для этого всё возможное, пространство города превращается в один большой театр, в котором стирается грань между естественностью и искусственностью, подлинностью и условностью, искренностью и игрой. Горожанин – лицедей и существует опасность потерять собственное «Я». В этом же ключе рассуждал один из классиков социологии города Л. Вирт. Он писал, что в условиях мимолётности и разнородности городских контактов люди взаимодействуют друг с другом на основе сегментарных и анонимных ролей. В результате отношения приобретают поверхностный и безличный характер. Лейтмотивом антиурбанистского отношения к городу была мысль о неблагоприятном характере городской среды для человека, о снижении качества жизни в городах, несмотря на увеличивающийся разрыв в уровне жизни между городом и селом. Потенциально город предоставляет много возможностей для личностного роста, но это – потенциально. Немало в городе и личностно-деструктивных моментов. Вопрос о том, почему 49 люди плохо относятся к городу, только начинает изучаться. Здесь и выше (в связи с проблемой городского стресса) указаны лишь некоторые и довольно общие обстоятельства. Для конкретных людей и конкретных социальных групп они конкретны, но редко до конца осознанны. Интенциональные основания отношения к городу – предмет специального анализа. В настоящее время антиурбанистских настроений не стало меньше. Не стали они и более продуманными. На это обстоятельство с публицистическим пафосом обратил внимание Г. Рут в статье «Клише городских изменений» («Cliches of Urban Doom”, The Times, 4 August, 1976): «…стало уже почти условным рефлексом сочетать существующие города или население с вербальными средствами подстрекательского характера: "взрывные города", "взрыв населения", "бомба городского времени". И люди, представляемые злодеями этой картины, - внутренние переселенцы или эмигранты из-за границы – обычно уподобляются потоку: "переселенцы хлынули в город", "потоки переселенцев", эмигранты "наводняют". (И всё равно не совсем понятно, как такое большое количество воды может поддерживать огонь в таком большом количестве пожарных ситуаций). Трудно постичь эти потрясающие раздумья. Но необходимо помнить, что фактически ни одно из этих жутких предсказаний не является новым… Нынешние антиурбанисты унаследовали болезни и иллюзии своих предшественников…». В конце статьи автор предостерегает, что не следует делать город «козлом отпущения» всех наших бед, также как и мигрантов. А следует каждый раз за антиурбанистскими высказываниями искать их конкретные основания и конкретные мотивы конкретных людей. При этом надо помнить, что мотивация лишь частично рационализируется и её изучение, а тем более выявление интенциональных оснований суждений предполагает особые техники и методы. Первые систематические и аргументированные высказывания о том, что город обладает рядом особенностей, благоприятных для развития человека, стали появляться в начале ХХ века. Американский психолог и философ У. Джеймс пришёл к убеждению, что город даёт возможность выбирать формы и способы жизнедеятельности и, тем самым, даёт возможность личностного роста. Немецкий философ и социолог Г. Зиммель в статье «Большие города и духовная жизнь» (1903) пишет: «Маленький город как древности, так и средних веков клал личности пределы, - её передвижению и внешним сношениям, её самостоятельности и внутренней дифференциации, - пределы, в которых современный человек задохнулся бы…». Дифференциация труда в большом городе влияет на «утончённость, большое богатство потребностей публики, что, со своей стороны, должно в её среде привести к очевидному увеличению личных особенностей». Среди сторонников городского образа жизни в середине ХХ века появилось немало учёных, утверждающих в своих работах, что повышенные нагрузки города на человека не обязательно ведут к стрессу 50 и развитию патологии (Т. Селье, Р. Зимбардо и др.), а дают возможность сильных ощущений и являются мотивирующим фактором личностного роста. Среда же, лишённая всех мыслимых источников стресса, вполне может показаться однообразной и просто лишённой ценности. К концу ХХ века стали появляться взвешенные, эмоционально нейтральные оценки влияния города на поведение человека. Г. Ганс выдвинул «композиционный тезис»: сам по себе городской образ жизни не является непосредственным фактором поведения; таковыми являются такие переменные как уровень доходов, образовательный уровень, семейный статус и др., которые действуют в комплексе. Сочетания этих переменных и предопределяют реакцию на среду и отношение к городу. К. Фишер определил город как «увеличительное стекло», усиливающее как положительные, так и отрицательные варианты поведения. Причина этого – ослабление социального контроля в городе. Город предоставляет больше возможностей для девиации в целом: как отрицательной, так и положительной, но город сам по себе не порождает девиацию, она – результат макросоциальных процессов. В процессе эмпирического изучения отношения к городу, на наш взгляд, следует различать два аспекта: 1) прагматический – отношение к месту жительства с позиции пользы, витальных параметров среды; 2) аксиологический – отношение к образу жизни с позиции структуры личности. Прагматический аспект отношения к городу в содержательном плане характеризует материальный уровень жизни и структурно состоит из следующих параметров: экологического, психо-физиологического (уровень шума, психо-сенсорный комфорт и др.), бытовой инфраструктуры (в том числе транспорта и благоустройство территории), структуры занятости, структуры рекреации, престижно-статусного: возможности карьеры и прагматических связей. Эмпирическими индикаторами данного аспекта отношения могут являться показатели удовлетворённости вышеуказанными параметрами. Аксиологический аспект отношения к городу в содержательном плане характеризует личностную позицию горожанина. Предмет социологии здесь – выявление и описание социально-типических (групповых) оснований этой позиции: социология личности базируется на тезисе о социокультурной детерминации индивидуального сознания и поведения. Основаниями социологической типологии восприятия и отношения к городу являются: 1) мотивационное – специфика потребности личностной самореализации (потребность «быть», профиль ролевой идентичности), специфика социальных интересов (структура социальных средств и объектов личностной самореализации), структура ценностных ориентаций; 2) диспозиционное – специфика диспозиционной структуры 51 личности, системы установок, которыми руководствуется личность в своём восприятии города; 3) интенциональное – характер личностно значимых предметов, на которые направлена активность, жизненная энергия человека; специфика референции предметов городской жизни для личности (какой смысл человек вкладывает в суждения типа: «Мой город – это …», «Город для меня – это прежде всего…» и т.п.); 4) субкультурное – особенности отношения к городу молодёжи, (отдельно студенчества), интеллигенции (отдельно: технической, гуманитарной, художественной и др.), этнических групп, религиозных групп и др. Эмпирическими индикаторами данного аспекта могут являться: показатели бюджета времени (на что человек тратит своё время), иерархия предпочтительности городских мест (где человек чаще бывает, куда его влечёт и тянет в чувствах и мыслях), доминирующий тип эстетической референции (город как парк, город как транспортно-техническая система, город как архитектурный ансамбль, город как музей, исторический объект, город как сцена личностной презентации, город как театр импровизации и многое другое), семантические ряды высказываний о городе (характер подбора слов, характер расположения слов, семантический дифференциал и др.), характер и ранг личностно значимых предметов, личные планы и перспективы, характер социальных контактов (с кем, зачем, как часто, как много и т.п.). ЛЕКЦИЯ 6 1.3.2. Образ города – семантическая конструкция «И уж никак не сами вещи вторгаются в наше сознание, воображение способно воскресить лишь образы виденного. Чьи образы? Как они возникают?» Св. Августин. Исповедь Как было сказано выше, образ – это субъектная картина мира. Во-первых, кто является субъектом? До определённых пределов у каждого горожанина – «свой город». Существует также коллективный образ города, субъектом которого является городское сообщество – «наш город». Образы городов различаются в истории, субъектами которых являются культурно-исторические сообщества: античный город, средневековый город, город эпохи Возрождения и т.п. Существуют национальные образы городов. Наконец, урбанисты говорят об архетипе города как таковом, о 52 существовании чуть ли не общечеловеческой символики города. В религиозной философии обсуждается проблема «Града небесного». Все эти образы действительно существуют в реальности отношения человека к городу. Для социолога субъектами социальных отношений, социального взаимодействия являются социальные группы – совокупность людей, объединённых социально значимыми (в том числе и для них) признаками социальной дифференциации. Какие признаки являются значимыми, кто, какие группы являются субъектами восприятия конкретной городской среды? Ответ на эти вопросы можно получить лишь в процессе конкретных социологических исследований комплексного характера, в том числе и исследований по социальной структуре города. В разных городах может доминировать «картина» разных субъектов восприятия: «студенческая», «рабочая», «военная», «монастырская», «великорусская» и т.п. А может и не доминировать никакая, а иметь место сложная интерференция различных «картин» и образов – это случай наиболее типичен. Бывают и «безликие» города. Полный образ не создан ни для одного города. Из российских городов больше всего повезло Петербургу. Образы городов – это очень большая теоретическая и эмпирическая задача. Но изучение образа города той или иной социальной группы – задача реальная. Главное при этом, чтобы эта группа была действительным, реальным субъектом городских отношений и городской жизни. Основанием группировки не обязательно будут являться статусно-статистические признаки: профессиональные, демографические и т.п. – подобные группы могут быть социально индифферентны и быть чисто номинальными. Восприятие индивидуально, но оно социокультурно детерминировано. Идентификация с социокультурной группой актуализирует в индивидуальном восприятии предметы и параметры среды, значимые для группы. Человек смотрит на мир через призму групповых норм. Эту ситуацию П. Бурдьё называл социальной легитимацией перцепции, П. Бергер и Т. Лукман – социальным конструированием реальности. В то же время конструирование образов – это личностный процесс. На этот процесс оказывает влияние конкретная социокультурная ситуация. Конкретность её заключается в том, что определяет, означивает ситуацию личность. И процесс этот осуществляется семантическими средствами. Образ существует в форме языка сообщества - лингвистическая форма. Одновременно образ существует в форме индивидуально эмоционального и сенсорного переживания – психологическая форма. Образ имеет также символическую форму, т.е. имеет общезначимое содержание и обладает императивным характером. Во-вторых, что значит «картина»? Выше уже давалось краткое перечисление элементов образа. Если это конкретный человек, то в его образах отражаются (проявляются): 1) особенности его личности и проекция его внутреннего состояния; 2) его коммуникативное пространство, связи и оценки других людей; 3) личностно значимые сенсорные объекты 53 территории; 4) его временной континуум; 5) его смысловой континуум. Образ – единство объективного и субъективного, феномен – особая «текстуальная» реальность, произведение личного опыта. «Картина» производна из: 1. личного опыта; 2. объективных параметров среды; 3. социокультурной обстановки и атмосферы, колорита времени. Феноменологические особенности восприятия городской среды: 1. Континуальность среды. Окружающая жизненная среда не совокупность дискретных объектов, а некоторая протяжённость, взаимосвязь и взаимопереход территории, пространства отношений, событий и ситуаций. («Хорошее место» – это место где всё-всё хорошо.). Изменение одного приводит к изменению всей среды. Территориальная, социальная и культурная мобильность взаимосвязаны. 2. Процессуальность среды. Городская среда – поток изменений, смена ситуаций, непрерывный спектакль с разными действующими лицами и сменой декораций. Город – непрерывная и нескончаемая последовательность «драматургических действий» самопрезентации горожан. Циклические процессы – не характерны для городской жизни. 3. Реляционность среды. Все предметы среды существуют не сами по себе, а как элементы событий. Характер их значимости обусловлен контекстом всей жизни. Предметы свидетельствуют, напоминают о том, что было. Город запечатлевает и хранит в своей предметной сфере события, историю, дела и мысли людей. Город – опредмеченный «текст истории», он помнит, напоминает и рассказывает. В то же время события, как значимая система действий существуют в смысловом контексте, при утрате которого отдельные фрагменты городской среды теряют свою выразительность или даже исчезают для восприятия. 4. Интенциональность среды. Городская среда одновременно и продукт и источник интенциональной активности. В восприятии, сознании горожанина территориальные места сливаются с пространством отношений и символикой места, уходящей в глубь индивидуальной жизни и истории. Одно наслаивается на другое. Возникает качественное единство всех аспектов среды, обладающее индивидуальным своеобразием – локусы среды. У каждого человека, группы – свои локусы, люди живут не вообще в пространстве, а в локусах пространства. Эти локусы имеют «имена»: люди как то обозначают их. Иногда эти имена совпадают с топонимикой, иногда – нет. Нередко у людей имеются лишь смутные семантические образы, малопонятные для него самого лексимы. Прояснение их, более чёткая семантическая прорисовка позволяет лучше понять смысл, содержание и проблемы городской жизни и конкретных горожан. Локус среды – это конструкция жизненного пространства, созданная человеком из материальных и духовных аспектов экзистенции, одухотворённое место. И если у человека его нет, то нет жителя, а есть проживающий на 54 данной территории. Локусы среды хранят социокультурный опыт своих жителей. Территория становится ландшафтом – «композицией мест, наделённых смыслом» (В.Л. Каганский). Ландшафт создаёт умонастроение, в определённой мере определяет поступки. Есть локусы, возвышающие человеческое достоинство, способствующие личностному росту, а есть унижающие и тревожно-раздражающие. Урбанисты давно отмечали наличие в городах неблагоприятных локусов проживания. Возникновение их – результат пересечения многих обстоятельств (социальный состав населения, уровень жизни, степень благоустройства и многое другое) и, зачастую, случайно-уникального плана. Научное изучение их, как в эмпирико-методическом, так и теоретическом плане, только начинается. 5. Интерпретативность среды. Городская среда – продукт интерпретационной деятельности. Горожане придают определённые значения окружающим их предметам, событиям, процессам. Совокупность значений формирует, создаёт ситуацию. Ситуация определяется социально как система интерсубъективных значений и интрасубъективных смыслов, поэтому ситуация имеет не только гносеологический и аксеологический, но и онтологический аспект. Онтология городских ситуаций носит семантический характер и существует в форме «текста». Краткое определение «текста» давалось выше, на теоретических и методических вопросах его изучения планируется остановиться ниже. «Текст» интерпретируется и анализируется в аспектах предметности (знака) и коммуникативности (значения и смысла). В плане интерпретативности городскую среду можно характеризовать в понятиях семантической ёмкости, семантической конвенциональности, семантической выразительности. Содержание первых двух понятий – отдельный вопрос, здесь же немного остановимся на понятии семантической выразительности образа города. Это понятие характеризует город в аспекте текстуальной (знаковой) предметности: здания и площади, улицы и их оформление обладают (или не обладают) выразительностью, в которой аналитически (теоретически) можно выделять момент формально-эстетического и момент содержательно-смыслового восприятия. В конкретном образе для человека это – неразличимо. Аналитическое различение этих моментов даёт нам возможность поставить исследовательскую задачу: «определить, какие формы способны создавать сильные образы, и тогда предложить некоторые принципы для проектирования города» (К. Линч). В качестве наиболее общих условий формирования образа города, являющихся одновременно и принципами проектирования, К. Линч называет следующие. 1) Опознаваемость: как отдельные фрагменты городской территории (так и город в целом) имеют (или не имеют) знаковые предметы, т.е. то, что их более всего характеризует, отличает, на чём «останавливается глаз»; порой люди так и говорят: «это район, где есть… (например, «У 55 башни», «У Максима», «У Пушкина»). Существуют символы города, территории, пространства. 2) Композиционность – существование смысловых связей между наблюдателем и средой – семантическая ситуация, когда предметы среды сливаются в единый ансамбль, несущий гуманистические, возвышающие человека смыслы; «любые фрагменты городской среды хороши, если они коммуникативны, т.е. осмысленны и гуманны» (Т.М. Дридзе, 1999). 3) Вообразимость – способность среды «пробуждать воображение», быть полем символической коммуникации, расширять коммуникативный горизонт как пространство выработки интерсубъективных и, одновременно, личностных смыслов, способствовать социокультурному диалогу субъектов разного типа и уровня. Проектирование города включает в себя (а может быть, здесь начинается) конструирование образа города как семантического средства решения коммуникативной задачи – экспликации смыслов и перспектив совместного сосуществования. Конструирование образов городов – создание новых социокультурных проектов – задача одновременно научно-инженерная и идеолого-мировоззренческая. Если этими задачами не заниматься конструктивно, то появляются деструктивные формы восприятия города и деструктивные феномены городской жизни: «исчезновение», «затерянность» районов – ситуация, когда жители (водители) ведут себя так, будто района нет; «безликость» района и акты вандализма по отношению к нему; семантический диссонанс, двусмысленность восприятия, расхождение между официальными и фактическими значениями и смыслами территории; «забытые», «потерянные» районы с разочарованными и раздражёнными жителями; фрустрированность восприятия, чувства беспокойства, опасности. Этот перечень далеко не полон, к тому же практически большее значение имеют локально-индивидуальные деструкции восприятия, для изучения которых необходимо делать «штучные» процедуры диагностики и изучения. Функции образа города. Значение адекватного и творческого восприятия города обнаруживает себя в следующих функциях образа города: 1) Коммуникативная функция. Помимо семантико-символической функции в этом плане можно ещё отметить фатическую–контактоустанавливающую (единый образ территории, города может явиться основой территориального сообщества: соседства, землячества и т.п.). 2) Мировоззренческая функция. В картине мира образ среды обитания играет далеко не последнюю роль. Первоначальные впечатления о мире и людях связаны с непосредственным окружением. Его значение подчёркивается выражением «малая родина». 56 Патриотизм горожанина непосредственно связан с чувством любви и гордости к своему городу. 3) Социлизационная функция. Социальные нормы, которые усваивает человек – это опять же нормы непосредственного окружения. Особо значимы первичные нормы поведения. Большинство людей, наверно, их усваивают в семье. Но в городах всегда было немало детей улицы. Гаврош – беспризорный мальчик Парижа из романа В. Гюго «Отверженные» – стал нарицательным именем. Культура беспризорников – это в значительной степени городская субкультура. Образ города включает в себя представления о нормах поведения в городе вообще. В то же время каждому городу присуща своя специфика нормативности, представления о «нормальном» и «правильном». Города и горожане сильно отличаются друг от друга по нормам поведения. 4) Функция личностной самореализации. Образ города – это, прежде всего, конструкция личностного пространства: пространства отношений, связей, значимых предметов и фрагментов городской среды. Личностно значимые аспекты жизни определяют и траекторию территориальной мобильности. «Мой город» – это «Я в городе». Данная функция реализуется через: 1. Самоидентификацию (в том числе и территориальную); 2. Выбор норм и форм поведения; 3. Ценностно-мировоззренческое самоопределение. Город не только даёт возможность, но и интенсифицирует личностный рост ситуацией социокультурной гетерогенности. 5) Прагматическая функция. Адекватный образ города просто практичен, он позволяет правильно ориентироваться и на территории и в пространстве отношений. Но у людей разные представления о пользе, поэтому и различна прагматика отношения к городу. Образ города возникает в процессе осознания прагматических целей. Образ города участвует в процессе осознания прагматических целей. 6) Магическая функция. Город завораживает многим, в том числе и своими тайнами. Город всегда загадка – «лабиринт», идя по которому сталкиваешься со многими неожиданностями и переживаешь превращения. Социологические задачи изучения образа города. Общей задачей исследователя является представить себе образ города, адекватный субъекту восприятия. Это позволит, во-первых, избавиться от субъективизма самого исследователя, а во-вторых, - через специфику восприятия понять жизненный мир и проблемы субъектов городских отношений. Основная теоретическая проблема в этом плане заключается в том, чтобы адекватно выявить реальных субъектов городской жизни, найти их интенциональное основание. В конечном счёте, это позволит лучше понять поведение горожан. 57 В основе понятия «образ города» лежит идея единства, взаимообусловленности среды и образа жизни. Образ города существует не в виде ясной когнитивной схемы, а в виде слаборефлексируемых ментальных структур, одновременно мыслительных, сенсорных и поведенческих. Изучение этих структур только начинается, поэтому существует отдельный блок вопросов методического плана, задача создания комплексных, междисциплинарных методик и процедур исследований. Перспективным в этом плане представляется такая, отмеченная выше, область знания, как семиосоциопсихология. Эвристический смысл изучения образа города – рассмотрение его как фактора поведения. Это фактор особого рода, особенность его в том, что он не обладает жёстко детерминистским характером, оказывает опосредованное влияние на поведение. Однако влияние это существенно и есть основания предполагать, что значение его будет усиливаться в силу увеличения значимости символических структур и механизмов идентификации и мобильности. К тому же, в ситуации трансформации социальной структуры современного российского общества возросла значимость традиционных, в данном случае – территориальных оснований идентификации и структурации. Специфика действия образа города как фактора поведения заключается, на наш взгляд, в том, что его действие основано не столько на нормативно-императивном механизме, сколько на когнитивно-селективном: образ города возникает в процессе организации информации прошлого опыта и актуально поступающей информации, которая обрабатывается, приобретает некоторую структуру, становится информационным фильтром и, тем самым, фактором, организующим поведение – через избирательность отношения, через возникновение самоорганизующихся «структурирующих структур» - Habitus(ов) (П. Бурдьё). Образ формируется в определённой степени спонтанно, из хаоса впечатлений, но, кристаллизуясь, создаёт некоторую очевидность как понимание порядка, как интенцию на определённый образ жизни, на систему определённых значений и смыслов. 58 2. СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ КОНЦЕПЦИИ ГОРОДА 2.1. Методологические концепции ЛЕКЦИЯ 7 2.1.1. Производственно-экономическая парадигма Основания города Дифференциация труда как социальная основа города. Этот тезис был выдвинут и аргументирован Э. Дюркгеймом. В работе «Об общественном разделении труда» он писал: «Каждый город вместе с непосредственно прилегающими к нему окрестностями образуют группу, внутри которой труд разделён… Индивиды группируются здесь уже не в соответствии со своим происхождением, но в соответствии с особой природой социальной деятельности, которой они себя посвящают. Их естественная и необходимая среда – это уже не родимая среда, а профессиональная. Не реальная или фиктивная единокровность отмечает место каждого, а исполняемая им функция». Группы как сегменты общества приобретают новый характер – функционально-ролевой, в отличие от характера групп другого типа – однородных в функциональном отношении. Далее, города начинают специализироваться на отдельных видах деятельности. За этим следует и территориальная специализация всего хозяйства страны. Роль городов как координирующих центров ещё более возрастает. Наиболее важным, существенным в социологическом плане последствием этого процесса явилось изменение механизмов взаимодействия: от механической – к органической солидарности. «Пока социальная организация сегментарна механически, город не существует». С ростом городов происходит территориальное, отношенческое и духовное «уплотнение общества», социокультурная жизнь общества быстро и радикально меняться. Э. Дюркгейм выражает надежду, что «настанет день, когда вся наша социальная и политическая организация будет иметь исключительно, или почти исключительно, профессиональное основание». Тогда органическая солидарность – взаимопонимание и взаимопомощь между людьми достигнет своего высшего уровня. Впрочем, сам Дюркгейм считает, что до этого пока далеко. Э. Дюркгейм первым высказал и аргументировал мысль, что профессиональное разделение труда – основа урбанизации и прогрессивного развития общества, неизбежный и магистральный путь истории. Этой точки зрения и сейчас придерживается значительное число урбанистов. Две дюркгеймовских идеи продолжают жить и развиваться в урбанистике: 59 1) город как уплотнение пространства жизнедеятельности и интенсификация взаимодействия; 2) город как новая форма социокультурной интеграции, как переход к обществу другого типа. Первая идея детально и всесторонне была проработана, например, Л. Виртом, который писал: «Таким образом, чем больше население, чем выше его плотность и чем более неоднородно общество, тем в большей степени сконцентрированы в нём характеристики урбанизма» («Урбанизм как образ жизни»). Он выделял черты городского образа жизни, обусловленные характеристиками плотности пространства жизнедеятельности. В отечественной урбанистике также «…основное содержание урбанизации понимается как процесс концентрации, интеграции и усложнения функций в сети населённых мест. На высшей стадии этого процесса кристаллизующееся функциональное единство в сети расселения приводит к качественному скачку, преобразующему её в единую взаимосвязанную систему…» (Хорев Б.С., Безденежных В.А., Быкова Н.В., 1992). Одной из широко обсуждаемых проблем города является вопрос о закономерностях и оптимальных пропорциях размещения производства в городах и между ними. Функциональное разделение труда - основа появления и динамики изменений городов. Предметом социологии являются социальные последствия конкретных ситуаций, возникающих на этой основе. Информация о конкретной специфике производственно-функциональной ситуации в городе и регионе является составной частью социологической диагностики городской жизни. Вторая идея живёт в социологии как раздумья о сущности и судьбе цивилизации, которая самым непосредственным образом связана с городом и урбанизацией. Разумеется, истоком цивилизации было не только разделение труда, но и трудно переоценить её роль. Размышляя о механизмах перехода от одного типа общества к другому, известный отечественный урбанист Э.В. Сайко пишет, что город явился решающим (а не одним из) фактором перехода к цивилизации, поскольку именно на базе профессионального разделения труда в городах возникли: 1) кооперации как особый тип сообществ, 2) стоимостной механизм взаимодействия, 3) преодоление обычая и возникновение институционального механизма интеграции. «Город – не просто фактор перехода к цивилизации, а конструкт его системного определения» (Э.В. Сайко, 2001). Интересны, на наш взгляд, её рассуждения, что город явился не только исторической формой, но одновременно и механизмом перехода к цивилизации по мере становления города как синергетической системы. Речь идёт о специфике метаболизма системы города и внешней среды. В городе не просто формировалась новая социальность, но она вела себя активно по отношению к старому традиционному обществу: потребляя ресурсы, город распространял функциональную специализацию и на окружающую территорию, не только отвоёвывал у старого общества 60 территорию и пространство, но и «расщеплял» вокруг себя старые отношения и традиционный образ жизни. Здесь проявилось такое эмерджентное качество города как его изоморфность – способность «выносить», «выбрасывать» свою структуру в инородную среду, создавать урбанизированные зоны. Логика рассуждений, а местами и текстуальные высказывания Э. Дюркгейма как бы предвосхищают синергетические рассуждения о городе, поскольку эвристической моделью общества в то время для социологии была модель живого организма. Время Дюркгейма – это также время бурного развития промышленности. В силу этих двух обстоятельств формируется представление о городе как производственном организме, как функциональной системе. Но опять же по мере дифференциации труда, система города начинает утрачивать производственно-функциональный характер, становиться всё более гетерогенной в социокультурном плане. Способ производства как социальная основа города. Этот тезис был выдвинут и аргументирован К. Марксом. В качестве фундаментального социального процесса им также берётся дифференциация труда, но Маркс выделяет этапы на этом пути: способы производства. Принципиальные различия в способах производства обусловлены типом техники, используемой для удовлетворения витальных потребностей. Каждый тип техники предполагает свой способ взаимодействия и координации людей в процессе производства – тип производственных отношений. А поскольку производственные отношения являются основополагающими, главными (по Марксу), то они и определяют характер всей совокупности социальных отношений. Маркс выделял три основных типа общества и техники: 1) первобытное (техника естественных орудий), 2) феодальное (ремесленная техника), 3) капиталистическое (фабричная техника). Он писал: «Как ветряная мельница даёт нам общество во главе с сюзереном, так паровая мельница даёт нам общество во главе с капиталистом». Далее, по его мнению, техника будет становиться всё более наукоёмкой, и это будет изменять характер общества. Его логика рассуждений была, по сути, продолжена теоретиками постиндустриального общества. В плане урбанистики особое значение имеют взгляды М. Кастельса (неомарксизм). Фабричная техника радикальным образом решает проблему производства: оно становится расширенным, становится возможным производить всё больший объём материальных благ. Однако это не приводит к их изобилию, так как контроль над производством и уровнем потребления остаётся в руках немногих, которые не заинтересованы в социальном и политическом равенстве. Но традиционные (силовые и политические) формы контроля становятся неэффективными. По мере становления капиталистического способа производства возникают и совершенствуются экономические методы организации и контроля производства, потребления – всех сфер жизнедеятельности. Основным механизмом регуляции социального поведения и социальных отношений 61 становится стоимостной механизм – деньги как всеобщий эквивалент труда. Поэтому основным содержанием экономической жизни – и далее всех других сфер – становится производство капитала: денег, которые «делают» новые деньги. Натуральная форма товара становится лишь посредником капиталистического производства по формуле: Д – Т – Д*. Сущностное содержание социальной жизни капиталистического города - производство капитала. Французский социолог города второй половины ХХ века А. Лефевр (неомарксизм) назвал город машиной по производству денег. Капиталистический город – зрелая форма урбанизма. Города феодализма, с позиции марксизма, - это прото- (недо)города. Производственно-экономическая функция не была главной в докапиталистических городах. Они были, прежде всего, административно-управленческими центрами и, в сущности, мало чем отличались от других поселений по образу жизни для большинства жителей. Другое дело капиталистический промышленный, а особенно, финансовый центр: он является концентрированным сосредоточением основных событий и инноваций в материальной, социальной и культурной жизни. А. Лефевр выдвинул концепцию вторичного обращения капитала через увеличение стоимости недвижимости в городах - участков городской территории, посредством строительства на них предприятий и престижных объектов. Деньги – «кровь» не только экономики, но и жизни вообще. Эти обстоятельства притягивают людей, приводят к быстрому росту городов. В ситуации расширенного производства - деньги (абстрактная стоимость) становятся привлекательней и важнее натурального продукта (потребительная стоимость). В город устремляется масса людей, но далеко не все из них разбогатеют. Город начинает концентрировать социальные проблемы и антагонизмы. Показательным в этом отношении являются рассуждения одного из наиболее талантливых марксистов А. Грамши: по мере концентрации капитала город становится «колыбелью пролетарской революции» и нового общества – такова его историческая миссия. «В коммунистической революции центром движения будет Милан. Милан является сосредоточением финансовой мощи буржуазии, и самую трудную борьбу пролетариату придётся выдержать в Милане. Жизненный центр огромного предприятия, производящего капиталистическую прибыль, каковым является буржуазное государство, находится в Милане. …Итальянское государство должно быть обезглавлено в Милане, а не в Риме, так как настоящий капиталистический управленческий аппарат находится не в Риме, а в Милане. Рим – это бюрократическая столица…Рим как город не играет никакой роли в социальной жизни Италии» («Историческая роль городов», 1920). В развитие марксистского тезиса об изменении способа производства как основы урбанизации появился тезис о городе как социо-пространственной форме капитала. 62 Первым так поставил вопрос А. Лефевр. Он выдвинул концепцию вторичного обращения капитала: первоначальный капитал вкладывается в недвижимость, стоимость которой постоянно растёт. Рост прибавочной стоимости достигается далеко не только за счёт промышленного производства. В сфере традиционной экономики оборот капитала происходит медленно (особенно в тяжёлой промышленности, машиностроении, наукоёмких отраслях). Капиталистическое производство начиналось как индустриальное, да и то нередко на базе лёгкой промышленности (например, ткацкое производство в Англии), а затем экономическая логика организационных форм производства капитала выстраивается в следующем порядке: трест – синдикат – консорциум – корпорация. Не вдаваясь в тонкости экономической организации этих форм, отметим содержание этой логики: финансовый капитал размещается во всё более разных отраслях экономики, видах деятельности. Капитал всё более приобретает пространственную локализацию: корпорации организуют и контролируют многие, если не все аспекты жизнедеятельности населения на определённых территориях. Особенно это заметно в городах. Фактическим источником прибылей становится рента с территории, как когда-то земельная рента. Развивая логику А. Лефевра, английский урбанист Д. Харвей выдвинул тезис об урбанизации капитала («Городской опыт», 1989): «Капитализм вынужден урбанизировать, чтобы воссоздать себя», «именно через урбанизацию прибавочный продукт мобилизуется, производится, поглощается и присваивается…». Для современного капитализма с его уровнем развития производительных сил процесс собственно производства уже не является проблемой и центральным звеном в процессе производства капитала. Более организационно- и финансово-ёмкими являются подготовительная стадия (обучение, организация и др. персонала) и реализация продукта. Для этого развивается городская инфраструктура. Урбанизация, по сути, является социо-пространственной формой производства прибавочной стоимости. Капитализм как способ производства и зародился, и может существовать в урбанистской социокультурной среде. Этот тезис получил развитие в работах ряда авторов (Д. Харвей, 1973; Д. Логан и Х. Молоч , 1988; М. Кастельс, 1977; М. Кастельс, 1989; и других). На основании их можно выделить некоторые механизмы урбанизации капитала: Разделение труда с неизбежностью приводит к кооперации. Возникают финансовые корпорации как экономические формы интеграции всех аспектов жизнедеятельности данной территории. Такого рода интеграция позволяет максимизировать доход на данной территории. Основой корпорации является исторически сложившаяся на данной территории экономическая монополия (например, Ганзейский союз, РУР и т.п.). Жизнедеятельность населения организуется в корпорации 63 направлении интересов Вложение средств, развитие инфраструктуры территории имеет своей основной целью увеличение стоимости недвижимости и получение дополнительных прибылей, а не интересы жителей данной территории. Уже Л. Мэмфорд сделал вывод из изучения процесса урбанизации в США с 1850 по 1980: «Идея, что в городе была какая-либо другая цель кроме как привлечь торговлю, повысить стоимость земли, добиться роста капитала, могла придти на ум какому-либо Уитмену (американский поэт-романтик конца ХIХ века, воспевавший город как пространство развития личности, появление «гражданина мира»), но она никогда не овладевала умами наших сограждан». Тезис о том, что возрастание доходов корпорации приводит к увеличениям инвестиций в социальную сферу, улучшению жизни конкретного населения носит декларативный и идеологический характер: 1) расходы на развитие социальной инфраструктуры территории в значительной степени покрываются за счёт косвенных налогов на местное население; 2) немалые средства, отчисляемые от прибылей местных корпораций для решения проблем населения, к ним же и возвращаются через механизм коррупции. 3) новые рабочие места, возникающие в процессе развития корпораций, лишь на 10% заполняются местным населением; 4) однонаправленное развитие корпораций порождает серьёзные территориальные проблемы: экологические, транспортные, демографические и др. Развитие инфраструктуры территории идёт в направлении сервисного обслуживания производства капитала. Культурные ресурсы города являются основой развития в этих направлениях: научно-образовательном и информационно-коммерческом (реклама, банки данных, консультативные фирмы). Коммерционализация культурной сферы и привлечение инвестиций через увеличение привлекательности конкретной территории: финансовая эксплуатация учреждений культуры и произведений искусства (в Нью-Йорке в сфере искусства создаётся 1,3 млрд. долл. ежегодно – это значительно больше, чем в сфере промышленности), туризм, спорт (в Атланте спортивные мероприятия дают 60 млн. долл. прибыли в год), выставки, ярмарки, фестивали, церковь («Церкви деловой части города устремили свой взгляд в небеса с надеждой на финансовое вожделение. Они готовы продавать права на воздух над своими впечатляющими сооружениями людям, которые заняты развитием близлежащих участков земли» – Д. Логан, Х. Молач). Информационализация среды и производство информационных технологий. Современное производство становится всё менее связанным с физическими особенностями территории и всё более – с центрами, вырабатывающими информацию – городами. Фактическими центрами экономической и культурной жизни становятся 64 те города, которые в большей степени производят информацию, являющейся основным ресурсом современной экономики. «Новое индустриальное пространство и новая экономика организует свои операции вокруг динамики единиц, вырабатывающих информацию», пространство мест заменяется пространством информационных потоков. (М. Кастельс). Пространство города насыщено информацией. Горожане, находясь в постоянном и динамичном информационном поле, непрерывно перерабатывая информацию, создают новую. Городская среда характеризуется высокой креативностью. Пространство города, его организация и структура по самой своей природе являются механизмом отчуждения власти и производства прибавочной стоимости, точнее сказать - изъятия части средств существования горожан. Это возможно потому, что в городе существует «связь между контролем за деньгами, пространствам и временем как пересекающимися источниками власти» (Д. Харвей). «Деньги, время и пространство существуют как конкретные абстракции, оформляющие повседневную жизнь. Эти понятия приобретают это качество через господствующую социальную практику, где наивысшее значение имеют товарообмен и общественное разделение труда (Маркс сказал бы – капитал). Цены, ход часов, права на чётко обозначенные пространства формируют рамки, в пределах которых мы действуем и на чьи сигналы и значения мы волей-неволей отвечаем как на внешние силы по отношению к нашему индивидуальному сознанию и воле. …Бросить вызов этим нормам и конкретным абстракциям означает бросить вызов центральной, движущей силе нашей общественной жизни» - производству прибавочной стоимости. Высокий уровень организации пространства и регламентации деятельности означает чьё-то господство того, кто организует, регламентирует и контролирует наше поведение. Каким же образом? – Через взаимосвязь: 1) собственность на землю – влияние на городскую жизнь: «Контроль за стратегическими земельными участками в рамках города присваивает значительную власть над всей структурой развития»; 2) время – деньги: тот, кто имеет деньги, может ждать, а значит, имеет преимущества; 3) знания – власть: «…те, кто обладают профессиональными и интеллектуальными умениями…обретают власть через регламентацию жизни, а также могут обратить их в финансовую выгоду». Организация среды проживания является инструментом влияния на саму жизнь. Ландшафт властно вторгается в нашу жизнь, формируя мотивационную структуру проживающих на данной территории. Ландшафт – «культурный артефакт социального конфликта и согласия», ландшафт – это «архитектура классовых, 65 половых и расовых отношений, обусловленных властными институтами». Ландшафт является «посредником символически и материально между социально- пространственной разницей капитала на рынке и социально-пространственной однородностью труда, определяемой местом» (Ш. Зукин). Ландшафт в современном обществе создают люди, обладающие деньгами и властью. А какой ландшафт, такова, в некоторой степени и жизнь, характер поведения, структура личности. Социальные проблемы городов Представления о сущности города как производственно-экономической системе, политико-экономический характер методологии акцентирует внимание на соответствующих проблемах городской жизни и горожан. Их можно сгруппировать в три основные рубрики: социальная справедливость, рациональная организация экономической жизни, социальная экология. Проблемы социальной справедливости: Создание и совершенствования механизмов распределения и перераспределения результатов труда, национального дохода между различными субъектами производственно-трудового процесса, районами и регионами. Пока же сохраняется ситуация, когда «бум развития создаёт отгороженные миры благополучия» (Д. Харвей. «Социальная справедливость и город»). Создание механизмов согласования интересов местного населения и интересов экономических субъектов. «Большинство капиталистов не испытывают прямой заинтересованности в развитии конкретной местности» (Д. Логан и Х. Молоч). Инвестиции направляются, прежде всего, в выгодные производства, что приводит к усилению социальной неоднородности и сегрегации жителей, особенно больших городов. Высокоорганизованная и интенсивная экономическая жизнь городов обостряет проблемы личности и индивидуальности хотя бы уже потому, что может увеличивать разрыв между социально затребованными и индивидуальными способностями и интересами. Концентрация капитала всегда сопровождается концентрацией власти и усилением тоталитарных тенденций в социальной жизни, ростом бюрократизма. Проблемы рациональной организации экономической жизни: Социальные проблемы размещения производства: проблемы размеров города, проблемы монофункциональных и молодых городов и городских районов. 66 Миграционно-демографические проблемы. Проблемы городской инфраструктуры: транспорта, благоустройства, жилья, рекреации и др. Проблемы социальной структуры занятости. Проблемы трудовой мобильности. Социально-экологические проблемы: Разрыв между производственно-экономической и социокультурной инфраструктурой. Приоритеты и адресность социальной политики. Проблема нормативов инфраструктурного и социального обеспечения. Проблема соотношения естественного и искусственного: соотношения природных и техногенных компонентов среды, эстетические проблемы социогенного ландшафта, регулирования процессов метаболизма. Проблемы жилища. Проблемы экологического сознания и поведения. Методологические проблемы производственно-экономической парадигмы Э. Дюркгейм полагал, что на смену механической солидарности, основанной на уравнительных принципах традиционного права, естественно, по мере разделения труда придёт органическая солидарность, базирующаяся на сознательности, понимании глубокой взаимозависимости между людьми, на морали; что только в переходный период будет существовать аномия и социальные конфликты. Однако, этот период, похоже, затянулся. К. Маркс полагал, что в городах формируется здоровая, прогрессивная социальная сила – пролетариат, которая способна революционным путём преобразовать общество на принципах равенства и социальной справедливости. История показала, что эта социальная группа скорее является социально-экономической категорией, чем субъектом социального действия. А в социальной практике от его имени осуществлялись проекты, которые, по своему объективному содержанию, не были направлены на достижение всеобщего блага. Что касается чисто теоретических недостатков, то кратко можно отметить следующее: недооценка культурно–исторических факторов появления и развития городов; преувеличение роли экономических факторов в появлении и развитии городов; невозможность описания ментальной сферы городской жизни реального поведения горожан в терминах производственно–экономической парадигмы; игнорирование постмодернистских реалий современного общества. 67 ЛЕКЦИЯ 8 2.1.2. Социокультурная парадигма Методологические принципы 1. Город – форпост цивилизации. Возникновение города рассматривается с позиций культурного детерминизма, как результат наложения ряда культурно-исторических обстоятельств, что привело к возникновению принципиально новой (по сравнению с традиционно-архаической) культуры и общества как особого типа социальных отношений, которые можно обозначить как «западные», цивилизационные, «рациональные». Cтановление и развитие города совпадает по своей сущности со становлением и развитием цивилизационных основ ценностно-мировоззренческого и социально-регулятивного аспектов социального взаимодействия. 2. Город – исторический полигон социальных инноваций. Город появляется в ситуации разложения сложившихся социальных структур и ослабления традиции как регулятивного механизма. Сущностная черта среды городской жизни – социокультурная гетерогенность: население города складывается и пополняется за счёт мигрантов – представителей различных социальных слоёв и культурных ориентаций. Городская жизнь в нормативном плане характеризуется перманентной аномией и девиацией. Это обстоятельство давало основания для негативных оценок города, поведения и нравов горожан. Однако это обстоятельство порождает необходимость нормотворчества, коммуникации, активного во всех планах (экономическом, политическом и т.д.) образа жизни. Городская культура инновационна по своему генезису и по своему значению для общества. Урбанизация – исторический путь становления и развития цивилизации как социокультурного проекта, как искусственного конструирования систем социального взаимодействия. 3. Город – континуум коммуникации сообществ, различных по своей символической и организационной структуре. Социокультурная гетерогенность населения города с необходимостью порождает новые принципы и механизмы коммуникации как процесса согласования представлений и действий. Цивилизационными принципами взаимодействия становятся: формальное равенство всех членов городского сообщества, делегирование полномочий и создание специальной системы и органов управления, основанных на принципе саморегуляции; оценка деятельности человека на основании его личных заслуг и личного вклада в жизнь города как «совместного предприятия». Город 68 породил новые механизмы и средства коммуникации: письменность, архитектонику (предметно-вещественную организованную среду структуру как форму территории, культурного элементы текста), которой функционально являются локусами социокультурной активности различного типа, структурирование и опредмечивание временного континуума (искусственную человеческой организацию жизнедеятельности жизнедеятельности и через взаимодействия) «распорядок» и «хронотоп» (концентрацию культурно-исторического продукта в территориально-предметной среде; город сам по себе музей истории). Социокультурная универсалионализация и космополитизация представлений и понятий, воплощённая в языке и тексте города, является основой аккумуляции культурно-исторического опыта, а также базой и средой его индивидуального раскодирования, личностного прочтения, осмысления и порождения новых смыслов, целей, интересов и моделей поведения. Все эти онтологические условия для саморазвития системы города и горожанина породили и порождают социокультурную динамику в территориальном, статусном, нормативно-мировоззренческом и поведенческом аспектах жизни горожанина, которую образно можно определить как «блуждание по социокультурным мирам» в пространстве и во времени. Классические теории социокультурной парадигмы Недостаточность традиционных подходов в определении понятия и сущности города. К середине XIX в. сложились две основные теории города, влияние которых и сейчас довольно существенно: «бурговая» и «рыночная». Первая теория основывается на тезисе, что города возникали как крепости, опорные пункты защиты от врагов. В дальнейшем они трасформировались в административно-политические центры окружающих территорий, поскольку являлись местом проживания политических лидеров и знати. Основной социальной функцией города в этом контексте является управление территорией. Одна из последних версий этой теории – «решётка Кристаллера»: американский географ и социолог на основании проделанных им расчетов показал, что города размещаются по территории страны в соответствии с объёмом ресурсов конкретных территорий, прежде всего социальных: демографических, кадровых, научно-технических и др., и для их функционирования и развития необходима управленческая инфраструктура. Вторая теория акцентирует внимания на экономических основаниях появления города. Город возникает на месте пересечения путей сообщения и по мере развития экономики развивается как торговый и транспортный центр. И сейчас в урбанистике экономическая составляющая объяснения урбопроцессов представлена наиболее широко, 69 разумеется, с учётом специфики современной экономики и современных технологий (например, М. Кастельс). На основании этих теоретических предпосылок сформулировано наиболее распространённое в литературе определение города, данное ещё в конце XIX века немецким географом Ратцелем: город – концентрированное поселение людей, занятых несельскохозяйственной деятельностью. Спецификой города как социально-поселенческой общности являются два эмпирически наблюдаемых и измеряемых признака: 1) концентрация населения и вытекающая отсюда его плотность, особая архитектура и технические средства коммуникации; 2) концентрация производства и обслуживающей её инфраструктуры: технической, экономической, информационной, культурной, бытовой, рекреационной. Эти признаки города вплоть до недавнего времени рассматривались как базовые, определяющие сущность города и лежащие в основе процессов и специфики городской жизни. Однако, при всей очевидной наблюдаемости этих признаков, всегда были проблемы их количественного измерения, точнее – их критерия, например, минимальное количество жителей города, число жителей на единицу территории и др. Другая проблема количественного изучения города, особенно современного, обусловлена спецификой современной технологии производства – ростом её информационно-культурной составляющей. Одной из тенденций современного урбанизма является «растекание» производства и инфраструктуры по неопределённому пространству и в неопределённом направлении, что порождает новые определения города: мегаполис, урбанизированная зона и др. Таким образом, количественные характеристики не могут являться единственным и исчерпывающим основанием для определения и изучения города. В настоящий момент окончательно отрефлексировано то обстоятельство, что городская среда и жизнь горожанина имеют качественные социокультурные особенности, характеризующие специфику взаимодействия и поведения. Город является не просто формой поселения, а социокультурным феноменом, т.е. явлением, возникшим в том числе и под воздействием культурно-мировоззренческих, социокультурный феномен обладает ценностных такими обстоятельств. эмерджентными Город свойствами, как которые порождают специфические особенности городского образа жизни. Первым исследовал город в этом направлении М. Вебер. Говоря о недостаточности указанных выше теориях, он обращал внимание на следующие обстоятельства и приводит следующие контраргументы. 1) Укреплёнными районами с военным гарнизоном были в древности не только вотчины князей. Некоторые из них стали городами, некоторые нет. Политические и административные центры нередко меняли своё географическое положение, а судьба поселений складывалась по-разному.2) В самой вотчине отсутствовал ряд черт городского образа жизни: специализации деятельности и расширенного экономического воспроизводства; политической самостоятельности населения; формального права и 70 независимой организации судопроизводства; отношений личной независимости. Сами по себе вотчины не могли эволюционировать в города. 3) Сам по себе рынок не порождает город. Рыночные сезонные поселения всегда были в сельской местности.4) Ремесло и торговля первоначально не являлись самостоятельными видами деятельности и не имели своей целью расширенного производства, а обслуживали военных, сакрально- идеологическую деятельность и личные потребности знати. Последние и являлись организаторами торговли и ремесла; они предоставляли военную и сакральную защиту и им не нужно было их расширенное воспроизводство. М. Вебер полагал, что предпринимательство как вид деятельности и соответствующий социальный слой появились не в связи с развитием ремесла и торговли, а возникли в особой социокультурной ситуации города как культурно-исторического феномена. Он пишет: «Города не возникли, как часто думают, из гильдий, напротив, гильдии, как правило, возникали в городах». При этом «…регулирование хозяйства не составляло единственный предмет и смысл политики города». Развитие промышленности и рыночных отношений – следствие урбанизации, а не её причина. М. Вебер. Город как особый тип социальных отношений Для того чтобы прояснить суть городских буржуазных отношений, Вебер производит этимологический анализ слова Bürgertum. Исходным словом действительно является Burg – защита, крепость. В дальнейшем у этого слова появился умляут и оно стало означать «покровительство», «порука» в смысле самозащиты общих интересов собравшихся вместе очень разных людей, особую систему социальных отношений. Bürger – это обыватель – житель данной территории, на которого распространяется система покровительства и защиты (прежде всего социальной), а Bürgertum («буржуазия») – сообщество особого типа, социологическая, а не экономическая категория. Чтобы подчеркнуть это, Вебер использует в качестве синонима термин Verbandcharakter - союз, сообщество особого рода, носящий корпоративный характер. Корпоративность как тип социальных отношений раскрывается Вебером посредством следующих утверждений. 1) Гильдии – это не столько объединение профессионалов, сколько объединение людей, обладающих общностью социального положения, точнее – попавших в одинаковую социальную ситуацию: все они потеряли связь со своей родовой общиной. В современной социологии эта ситуация называется маргинальной – ситуация неопределённости социального положения, утраты основания для идентификации и потеря социальной помощи и поддержки. И если горожане маргиналы, то гильдии для них – новая форма социальности, механизм включения в общество, из которого 71 они временно выпали. «…Профессиональные союзы ставили на первое место интересы общения и религии… И это отнюдь не было маскировкой важных материальных интересов». Горожане создают новое общество через городские ритуалы, городскую символику, городской фольклор и мифологическую историю.2) Городская община – это союз равных, свободных и независимых индивидов, обладающих в перспективе политическим равенством и экономической свободой, основанной на частной собственности. По мнению Вебера, в Азии таких перспектив не было: «Расчленение индийского общества на наследственные касты и ритуальное обособление профессий исключали возможность возникновения горожан как некоего целого и возникновение городской общины как таковой». 3) В недрах городской общины зарождались новые, специфические механизмы регуляции поведения: самоуправление на основе формального легитимного права; личное участие (вклад), а не наследуемый титул как условие влияния на решение общественных вопросов; увеличение социальной значимости достигаемого (дескриптивного) статуса по сравнению с предписанным (аскриптивным). Все эти особенности социальных отношений в городе свидетельствовали о зарождении нового «западного», «буржуазного» общества – цивилизации как общества «формальной рациональности». М. Вебер. Социокультурные предпосылки появления города Город для Вебера – это, прежде всего, особый образ жизни, а образ жизни обусловлен прежде всего ценностно-мировоззренческими интенциями людей. Древние городские поселения трансформировались в европейские города в результате смены ценностно-мировоззренческих ориентаций людей, появления нового типа культуры – западной, рациональной. Исторической, социоструктурной предпосылкой изменения культуры явилось разрушение родовой общины и появление массы маргиналов. Особенно интенсивно и территориально концентрированно процесс маргинализации проявился в Риме. Здесь появился многочисленный маргинальный слой плебеев, в среде которых интенсивно пошёл процесс переоценки ценностей; явилось христианство, и осуществился последующий медленный процесс смены образов жизни с «рыцарского» на «плебейский», с «присваивающего» на «производящий». Труд стал ценностью и основанием престижа. Произошло изменение экономической мотивации: труд стал смыслом жизни, самоцелью, а не только необходимым условием существования. Богатство стало мерилом социального положения и успеха. Произошло «освящение» интенсивного расширенного производства. Произошло изменение экономической ориентации: с ренты – на производство, на 72 интенсивные, «рациональные методы ведения хозяйства», основанные в перспективе на научных технологиях. Одновременно самосовершенствования личности, христианство преобразования утверждало мира как ценности знания, творения Господа. Христианский человек активен. Исторически будущие горожане предпочитали селиться скорее возле монастырей, нежели возле рыцарских замков. Да и торговцы чаще получали помощь от церкви, чем от рыцарей и князей: если первые освящали торговлю, то последние нередко грабили караваны. Горожане вначале победили в морально-мировоззренческой области, затем – в политической и только потом – в экономической. Город, по Веберу, начался с культуры, а не с экономики, это его сущностный и базовый потенциал, в том числе и для развития экономики. Возникновение и быстрое распространение городского образа жизни означало зарождение и развитие сциентистски-рациональной и инновационной культуры, шедшей на смену традиционно-чувственной. Ф. Тённис. Город как «общественная» социальность Идея формальной рациональности как основы нового типа отношений, проявивших себя особенно ярко в городах, является одной из центральных в социологии Ф.Тённиса. Он предложил различать два типа социальности: «общинность» («Gemeinschaft”) и “общественность” (“Gesellschaft»). “Gemeinschaft” как идеальный тип традиционного сельского общества характеризуется следующими чертами: 1) доминирующей формой отношений является непосредственный контакт; 2) механизмами регуляции взаимодействия являются личный пример и традиция; 3) основой социального положения является приобретённый по родству статус; 4) субъектом социального действия является «самость», действующая на основе личных убеждений, формирующихся в процессе первичной социализации; 5) основой взаимодействия являются: кровное родство, соседство, дружба. “Gesellschaf” как идеальный тип нового, городского общества характеризуется следующими чертами: 1) доминирующей формой отношений являются специализированные безличные отношения, основанные на расчете; 2) механизмами регуляции взаимодействия являются формальная нормативность и деловая этика; 3) основой социального положения является достигаемый статус, индивидуально-личные достижения; 4) субъектом социального действия является «лицо», действующее на основе формального механического единства с другими; 5) основой взаимодействия являются формальные организации и контракт. 73 Долгое время эту схему воспринимали как описание реальных отношений в реальном пространстве и на её основе противопоставляли сельский и городской образ жизни, не обращая внимание на существенное методологическое замечание самого Тённиса: « Всё развитие имеет тенденцию приближения к “Gesellschaft” , в котором, с другой стороны, сохраняется сила «Gemeinschaft”, хотя не проявляется ярко, остаётся реальностью общественной жизни». Городское сообщество и городской образ жизни в действительности являются более сложными и многоплановыми феноменами, нежели институционализированное пространство. Это стало проясняться, когда началось серьёзное эмпирическое изучение городской жизни во всём её многообразии, что в немалой степени связано с именем Р. Парка, который развил идеи Тённиса. Чикагская школа социальной экологии. Город как среда обитания Методологический анализ данной концепции проделан отечественными социологами С.П. Баньковской и О.Н. Яницким, на тексты которых мы опираемся прежде всего. Формирование социально-экологической концепции Р. Парка, Э. Бэрджесса, Р. Маккензи происходило в условиях тесной связи исследовательских задач с конкретными проблемами города. Участие студентов и профессоров университета в разного рода городских реформах обеспечивало чувство особого, «интимного» отношения к городу. Парк, например, писал, что для него Чикаго – «нечто большее, чем совокупность индивидов и удобств ..., нечто большее, чем набор социальных институтов и административных единиц. Город - скорее, умонастроение, тело обычаев и традиций…, продукт природы, в особенности человеческой природы». Немаловажным обстоятельством, наложившим отпечаток на проблематику и понимание сущности городских процессов, послужила миграция, описанная Э. Бэрджессом: «Чикаго захлестывали волны иммигрантов из Европы. ... Дети эмигрантов, оказавшись между двух культур, не разделяли ни идеалов своих родственников, ни американских идеалов, хотя и отождествляли себя с Новым Светом. Они образовывали так называемые уличные компании, которые вели себя откровенно вызывающе как в отношении требований родителей, так и в отношении социальных норм американского общества в целом». Складывавшаяся социальная ситуация ставила практическую проблему согласия, общетеоретическую проблему коммуникации, социологическую проблему взаимодействия социальных образований со средой их обитания. 74 Социально-экологическая концепция, примененная Парком - Бэрджессом - Маккензи к конкретному объекту - городу, явилась теоретической реакцией на эту ситуацию. В то же время на размышления данных авторов о городе (и обществе в целом) оказали влияния и определённые теоретические традиции: в первую очередь – прагматизм Дж. Дьюи и интеракционизм Дж. Мида (на которого оказал влияние В. Дильтей – «философия жизни», а также философия В. Виндельбанда – «неокантианство» с тезисом о различении наук о природе и наук о духе). Социальное поведения представлялось ими как процесс межличностного взаимодействия на основе индивидуального опыта, понимаемый как целостность, взаимосвязь, изменчивость, уникальность, непрерывность природного и социального, органического и психического, субъективного и объективного. Р. Парк воспринимал город, прежде всего, как естественный феномен, подчиняющийся спонтанным, естественным закономерностям. Парк отрицал возможность общей социологической теории прогресса. Ситуация города – это ситуация бесконечных изменений, борьбы нового со старым, соперничество взглядов и образов жизни. Конфликт и консенсус рассматривались в этой концепции как взаимосвязанные и взаимодополняющие стороны единого эволюционного процесса, процесса коммуникации. Исходным пунктом в построении социально-экологической концепции послужило представление об обществе (сообществе) как об организме, обладающем, помимо социального (культурного) уровня, биотическим. «Проявления живого, изменяющегося, но устойчивого порядка между соревнующимися организмами, воплощающими конфликтные, но все же взаимосвязанные интересы, представляются основой для понимания социального порядка ... и общества, основанного, скорее, на биотическом, нежели культурном, базисе». Процесс социальной эволюции от биотического к культурному уровню происходит в режиме конкуренции. Р. Парк выделяет четыре фазы в процессе эволюции от биотического уровня к социальному: экологический порядок, экономический, политический и культурный - и четыре формы конкуренции: борьба за выживание на биотическом уровне, конфликт, адаптация и ассимиляции. В соответствии с этим он выделял виды социального порядка: территориальный (экологический) порядок - результат пространственного, физического взаимодействия индивидов как "социальных атомов"; экономический порядок - продукт торговли и обмена; политический - предполагает еще более тесные связи и еще большее их разнообразие; на этом уровне конкуренция, будучи осознанной, представляется как конфликт, контроль и регуляция которого осуществляются средствами политики с целью установления социальной солидарности. Наконец, наименее формальный и наиболее тесный и разнообразный вид взаимодействия осуществляется на культурном уровне. «Общество налагает на свободную игру экономических и эгоистических сил ограничения политического 75 и морального порядка. Но обычаи, конвенции и закон, посредством которых общество контролирует индивидов и самоконтролируется, оказываются, в конечном счете, продуктом коммуникации». На этом уровне вступает в силу формула «общество как взаимодействие». Институты и социальные структуры любого вида могут рассматриваться как результаты коллективного действия. Коммуникация, являясь интегрирующим и социализирующим процессом, делает возможным последовательное и согласованное действие; согласованность действия, а не специфическая структура придает обществу социальный характер. «Общество - это нечто, что не может быть разъято, а потом вновь собрано. Это не артефакт. У него есть, как у дерева, принцип его существования ... внутри него, а не вовне, как у машины. Более того, природа человеческих отношений такова, что мы должны представлять себе общество как состоящее из индивидов, несомненно, но индивидов, объединенных не просто рациональными целями, не законами, конституциями и контрактами, но чувствами и привязанностями, инкорпорированными в привычки людей, а также в структуру общества. Само существование законов, обычаев и традиций, которые обеспечивают постоянство и солидарность социальной структуры, основывается, в конечном счете, на том факте, что люди обладают воображением, позволяющим им ... воспринимать чужие мысли и чувства и делать их... в некоторой степени своими. Существование общества зависит... от существования совокупности традиций, чувств, верований, личных привязанностей, которые могут быть поняты, но которые не являются рациональными... в том смысле, в каком рациональна машина». Социальный организм состоит, прежде всего, из индивидов, способных к передвижению, шире – к изменению своего положения в социальном пространстве. Миграция как коллективное поведение индивидов образует структуру на макроуровне, которая и является предметом исследования социальной экологии. Точнее это было бы назвать культурно-антропологической экологией. Поэтому, как пишет О. Н. Яницкий, «исследования чикагских экологистов не могут быть расценены только как экологические в строгом смысле слова. Это была широкая теоретическая ориентация, продукт и синтез многих современных ей социально-философских направлений». Р. Парк на материале большого американского города увидел одну из его сущностных черт – социокультурную гетерогенность: город состоит из групп, различающихся своей культурой, социальным составом и образом жизни. У каждой группы – своя «ниша», «среда обитания», для описания которой приходится задавать каждый раз различный набор параметров, т.к. группа сама определяется в социокультурном пространстве города, сама задаёт основания и критерии измерения «социальной дистанции». Социальная принадлежность конкретных индивидов не является константной 76 ни в статусном, ни в идентификационном плане: имеет место сложная социокультурная динамика, которую Парк называл «миграцией» – взаимопроникновение на территорию и в социокультурное пространство нормативности различных групп, социокультурная диффузия. При этом происходит постоянная «сегрегация» – социокультурное обособление групп, конверсия территориального поселения в сообщество: «вкусы людей, их интересы…определяют тенденцию к сегрегации, т.е. к классификации населения больших городов». Одновременно идёт процесс «ассимиляции» – социокультурного растворения индивидов в группе. На это большее внимание обратил последователь Парка Л. Вирт, который обращал внимание на важность для горожанина символического основания совместности: «На фоне исчезновения территориальных единиц как основы солидарности (в традиционном обществе), мы создаём единицы (объединения) по интересам» (в городском обществе). Начались поиски термина для обозначения структурных единиц социокультурной среды города, понимаемой как мозаика социокультурных миров, различных по символической и социально-организационной структуре (Э. Бёрджес). Таким термином стало понятие «сообщество» (Community), которое является локусом как Gemeinschaft, так и Gesellschaft; как территориальности, так и нормативности, как предметности, так и символизма. «С течением времени каждый район или квартал города принимает некоторые характеристики и качества его жителей. Каждая отдельная часть города неизбежно связана с особыми настроениями населения. Эффект от этого – конверсия первоначального географического выражения (территориальности – С.П.) в соседство, то есть местности со своими традициями, историей, сантиментами. В рамках данного соседства идёт поддержка развития исторических процессов (логика истории – С.П.). Прошлое сказывается на настоящем, жизнь отдельной местности наполняется собственной движущей силой, более или менее независимой от большого круга жизни, её интересов» (Р. Парк). Типология сообществ будет рассмотрена далее. Другим центральным понятием и характеристикой городского пространства является «свобода», которая наряду с размерами, гетерогенностью, сложностью, скоростью является одной из характеристик и всего современного общества. При этом свобода имеет несколько измерений соответственно различным уровням интеграции современного общества. Во-первых, это свобода передвижения, позволяющая осваивать и видеть мир; вовторых - свобода конкуренции за место в общей экономике; в-третьих - свобода конкуренции за место и статус в социальной иерархии, т.е. политическая свобода, и, наконец, свобода самовыражения, где основным ее ограничителем являются традиции и моральные нормы. Так, конкретизировались представления о городской свободе механизмах формирования социокультурного пространства города. 77 и социокультурных Социальные изменения связаны, прежде всего, с изменением индивидуальных установок. «Социальные изменения начинаются с изменений условных установок индивидов..., поэтому изменение установок индивидов в сообществе является своего рода барометром, указывающим на изменения, которые могут в настоящем произойти в институтах и, привычках». Р. Парк полагал, что «свободные общества... растут; они не планируются». Интенсификация территориальной и социокультурной миграции приводит в соприкосновение все большие массы людей, что усиливает конкуренцию между ними, влечет за собой разделение труда (специализацию), формирование социальных институтов, новой нормативности и моделей поведения. «То, что придает сообществу характер общества, - не его структура, но его способность к согласованному действию ... Сначала - действие; результат действия - создание образца действия… Когда роль индивидов в деятельности группы фиксируется в привычке, и особенно когда роль разных индивидов и их специальные функции становятся признанными в обычае и традиции, социальная организация приобретает новую стабильность и постоянство, которое может быть передано последующим поколениям». Развитие социально-экологической теории было направлено на социологизацию и преодоление биосоциального дуализма концепции. Последователь Парка Л. Вирт, стремясь избавить классическую концепцию от эклектики, допускавшей равную возможность различного рода интерпретаций городских процессов (географическую, историческую, этнографическую и др.), конструировал «чисто социологическую» теорию городской жизни. Источником интенсификации коммуникаций у Вирта выступает массовость городской жизни, т.е. скопление множества людей на ограниченной территории. Пространственный аспект стал доминирующим в характеристике среды, а социальная экология стала восприниматься ее теоретиками как наука о пространственно-временном измерении социального. Р. Маккензи была предпринята попытка структурировать социальное пространство города. Понятия, которые он использовал, носили очень абстрактный характер и породили множество дискуссий. Он выделял: "экологическую организацию" (территориальная локализация социальных институтов и населения), "экологическое доминирование" (характер социокультурных процессов на данной территории и в пространстве города вообще), "экологическую последовательность" (временные изменения в жизни города и городских сообществ). На базе этой теории возникли новые методы эмпирических исследований: зонирование, социальное картографирование, описание жизни сообществ методом включённого наблюдения, биографический метод (кейс-стади) и др. В социологии города на основе экологического подхода начинается разработка методологии анализа 78 социальной сферы, исходя из выделения трех основных переменных – социального положения (социоэкономический статус), уровня урбанизации (конфигурации городского образа жизни) и характера сегрегации (особенностей городских субкультур). «Сообщество» воспринимается уже не столько как организм и носитель субсоциальных сил, сколько как функциональная единица, способная взаимодействовать со средой. А. Хоули в работе «Человеческая экология» определяет сообщество как территориально-локальную систему (экосистему) взаимосвязей между функционально дифференцированными элементами. Сообщество интегрируется в единое целое общими реакциями на среду и на действия других сообществ. Основными факторами поведения и аналитическими единицами социальноэкологической концепции становятся «образцы действия» и «ситуация». Поведение горожан не определяется однозначно ни культурной нормативностью, ни установками личности. Социальная организация (городской социум), «экологический комплекс» результат спонтанного взаимодействия со средой в процессе ее освоения и приспособления к ней. Социальная экология изучает общество как функциональную организацию популяции в процессе достижения и сохранения адаптации к среде. В результате экологическая структура выступает как социальная организация адаптивных функций популяции во времени и пространстве. «Среда» как сформированная функциями социальной организации и как сфера функционирования этой организации все в большей мере воспринимается как социальная среда. Социальная экология как отрасль социологии изучает отношение человека к человеку, а не непосредственные связи человека с природной средой. Социальная экология - специальная теория, сосредоточенная на изучении закономерностей и форм взаимодействия общества со средой обитания, многообразие связей социальных изменений с изменениями в жизнеобеспечивающих материальных предпосылках социальных процессов, это теория качества среды обитания. Социальная среда выступает как результат взаимопроникновения всех трех уровней социальной интеграции - культурного, социального и личностного. Социальность этой среды определяется каждой последующей ситуацией взаимодействия различных ее компонентов и не может быть сведена к какому-либо одному из них. Ситуативность социальной организации позволяет экологам не отвечать на вопрос о том, что является в ней доминирующим - согласие или конфликт. Соревновательные, комплиментарные, хищнические, паразитические и просто безразличные отношения - все они равно теоретически возможны в экологическом сообществе. Среда обусловливает возможности и устанавливает пределы для социального и психологического существования и развития. 79 Для всех горожан, хотя и в разной степени, характерна ситуация маргинальности неопределённости статусного и социокультурного пространства. В условиях гетерогенной городской среды эта ситуация преодолевается через социальное конструирование сообществ, перманентный процесс которого порождает особый городской «коммуникативный дух»: взаимообмен значениями и смыслами, нормами и моделями поведения, которые опредмечиваются в архитектонике городской среды. Экологическая организация города – совокупность предметных условий существования и развития «коммуникативного духа», «коммунальное предприятие» (Р. Парк) – систематически предпринимаемые действия для достижения согласия очень разных людей, проживающих совместно на небольшой территории. Предметная среда города обладает высоким уровнем символичности: в ней закодированы программы поведения. Материальное пространство города превращается в овеществлённые атрибуты сообществ. Городская среда – социокультурная экология горожанина, и разрушение её приводит к деформации личности и наоборот. Таков главный урок Чикагской школы. Город как коммуникативная среда Предпосылки формирования городского пространства коммуникации: Опредмечивание культурного текста и информализация среды. В городах произошло изменение способов производства, хранения и передачи социокультурной информации: норм, целей и моделей жизнедеятельности и взаимодействия. Традиционный способ производства может быть назван антропологическим – репродукция естественных потребностей в форме простого воспроизводства. Модернистский (инновационный) проективно-конструктивистским – способ производства создание новых может быть потребностей и назван моделей жизнедеятельности как конструкций, искусственных схем, проектов. Аудиальнофольклорная форма хранения культурной информации сменяется предметно-знаковой – письменностью. Визуально-поведенческая форма передачи информации (межличностные контакты, личный пример, обряды, ритуалы, характерные для традиционного общества) сменяется предметно-вещественной – артефактами, техническими устройствами коммуникативного (компьютер пространства). Вещи, как техническая содержащие новую конструкция и по-новому организованную информацию, становятся всё более активными социокультурными посредниками во взаимодействии. Традиционное общество локализуется в естественной среде, обладающей мифологическим характером. Городское общество 80 локализуется в характером. искусственной Семантическое среде, характеризующейся пространство среды утрачивает функциональным устойчивость и определённость и приобретает характер символических комбинаций, предметы среды приобретают «способность стать элементом игры, комбинаторной исчислимости в рамках релятивной системы знаков» (Ж. Бодрияр. «Система вещей»). Среда не просто стала быстро накапливать информацию благодаря письменности, но через динамику символической референции предметов, производить новую информацию: символы и идеи, значения и смыслы, конструкции и модели, нормы и цели. Расчленение информационного потока на массовый и институциональный. Социокультурная информация в традиционном обществе была обращена к бесструктурной аудитории – ко всем и по своему содержанию была гетерономна – каждый человек получал одинаковую информацию. В культурно-гетерогенном и функционально-дифференцированном сообществе информация по необходимости приобретает специализированный характер, становится обращённой к отдельным социальным группам. Эта коммуникативная ситуация привела к следующим последствиям, характеризующим социокультурное пространство города: 1) институционализация (нормативная формализация и организационное оформление) производства и трансляции информации – возникновение институтов науки, образования, СМИ, искусства и др.); 2) изменение социальной структуры в городских поселениях: распад территориально-соседских форм коллективности, большой, «сложной» семьи и усиление значимости нуклеарной семьи, производственного коллектива, товарищеской группы, политического сообщества и соответствующих им механизмов коммуникации; 3) дальнейшая дифференциация и специализация (профессионализация) социальных функций на этом фоне. Изменение статусного основания мотивации в силу перехода структурной доминанты от аскриптивных – к дескриптивным статусам и ролям. Общей стратегией жизни в традиционном обществе было продолжение «дела» родителей, конкретного сообщества, к которому принадлежал индивид, образа жизни рода. Поведение определялось имеющимся, полученным от рождения, дарованным, присвоенным статусным набором - «приписываемым статусом» (askriptive status). Социальное положение горожан было маргинальным – они потеряли связи, а значит и идентификацию с родными сообществами. Социальная идентификация по необходимости превращается в самоидентификацию на основании достигнутого в жизни, становится коммуникации самоописанием, становится дескрипцией обращённым 81 к (desciptive смыслотворчеству status). и Вектор социальным инновациям. Это явилось коммуникативной базой индивидуалистического типа личности и характера мотивации. Город как информационная среда, как социогеном - социокультурный механизм наследования и трансляции культурно–исторического опыта. Специфика коммуникативного пространства города: Наличие универсально-значимой системы коммуникации, первоначально на базе письменности. Если в традиционном обществе процесс коммуникации как согласования действий посредством выработки интерсубъективных значений и интрасубъективных смыслов осуществлялся в непосредственном общении и был вплетён, интегрирован во все формы конкретной человеческой практики, то появление письменности означало институционализацию абстрактно-теоретической деятельности и способствовало появлению интертекста – системы знаков, конструирующих любую семантическую структуру, любую картину мира, любую реальность, любые образы. Первичный текст изоморфен вещи, конкретной ситуации, практическому контексту взаимодействия и является произведением – знаковым аналогом реальности. Создание интертекста – символическая игра по произвольным правилам. «Произведение есть вещественный элемент…, а текст – поле методологических (семантических – С.П.) операций» (Р. Барт. «От произведения к тексту»). Письменность – это формальный язык в сравнении с живым языком конкретных сообществ, обладающих общим жизненным миром. Его появление было связано с культурной гетерогенностью первых городских сообществ – «вавилонским столпотворением», а также с усложняющимися задачами социального управления. В коммуникативном пространстве современного города функционируют и другие универсальные системы коммуникации, например – реклама. Появление и развитие интертекста приводит как к положительным, так и отрицательным социокультурным последствиям. Интертекст даёт возможность индивидуального прочтения и широкой интерпретации, является коммуникативной базой для социокультурного проектирования и инноваций. Однако это релятивизирует нормативное пространство, что является основой аномии, маргинальности, проблематизации идентификации личности, что особенно характерно для городского социума. Нормативная и статусная динамика, дающая возможности индивидуального продвижения, но в тоже время, порождающая нестабильность социального положения. 82 Увеличение роли СМИ, символических технологий, имиджевых структур в оформлении мотивации поведения, виртуализация пространства. Интенсификация потребительства как основания мотивации и увеличение значимости потребительских ориентаций для идентификации и определения статуса. Возрастание символической динамики артефактов, приводящей к ценностносимволической и нормативной дезадаптации в поведении. Возрастание социопространственной мобильности и усиление личностно- интерпретативного характера локализации среды обитания. Социокультурные проблемы городов. Сущностными чертами городской среды как континуума взаимодействия являются: 1) социокультурная гетерогенность, 2) социокультурная динамика, 3) маргинальность. Социокультурная гетерогенность и проблемы коммуникации. Городской социум состоит из множества различных субкультурных образований, обладающих относительно автономной нормативностью. Ситуация аномии различной степени – характерная черта городской жизни, усиливающаяся в периоды резкой урбанизации. Она появилась вместе с появлением городов и ознаменовалась феноменом девиантного поведения, что было зафиксировано (отражено) в негативных оценках города (начиная с Библии). Эта социокультурная ситуация обусловила необходимость выработки нового механизма социальной интеграции – коммуникации как процесса символической интеграции: объединения на основе интерсубъективных значений и интрасубъективных смыслов (ценностей). Разумеется коммуникативность – атрибутивная характеристика вообще социума и личности. Появление городского социума актуализировало и интенсифицировало развитие механизмов и средств коммуникации. Началась медленная трансформация форм и механизмов взаимодействия от традиционных (община, обычай, ритуал), через модернистские (профессиональное сообщество, формальное право, социальный институт) - к постмодернистским («Stand», «узурпация статусных почестей», «сообщество установок», «означивание», «символическое сообщество», «дискурс», «интеракция», «коммуникативное действие», «инкорпорированная группа», «социальная номинация», «символическая мобилизация», и др. – М. Вебер, Дж. Мид, Ю. Хабермас, П. Бурдьё и др.). Коммуникация всё более приобретает диалоговый и символически опосредованный - «текстуальный» характер. Об особенностях и проблемах взаимодействия в коммуникативном пространстве города – см. далее. Здесь же хотелось отметить, что социокультурная гетерогенность обостряет 83 проблему согласия и согласованности действий, проблему коммуникации – выработку символических оснований солидарности, совместности, социальности. Социокультурная динамика городской жизни и её проблемы. Виды и факторы социокультурной динамики: 1) функционально-ролевая – изменение функционального профиля территории и, вследствие этого, ролевого профиля поведения людей на данной территории; 2) статусно-престижная – изменение социальной структуры населения и оснований оценки социального положения; 3) культурнокоммуникативная (символическая) – изменение значений и смыслов, придаваемых предметам, территориям, ситуациям – всей архитектонике городской среды; 4) миграционная – приток населения, обладающего другими социокультурными характеристиками; 5) демографическая – изменение демографического состава населения вследствие рождения, старения, вступления в брак и т.п.; 5) территориальная – изменение количественных параметров территорий: размеров, плотности населения, интенсивности застройки и транспорта и др. Проблемы: Проблема декомпозиции среды и образа жизни с последующим увеличением территориальной и социокультурной мобильности. Содержание проблемы: в жизни города, в поведении горожан имеет место динамика предпочтений локусов городской среды. В территориальном плане это представлено в виде неравномерной концентрации населения на отдельных территориях, в виде неравномерного распределения транспортных потоков. В социо-пространственном плане это представлено в виде неравномерного распределения видов жизнедеятельности и образов жизни среди населения, что опять же, в конечном счёте, приобретает территориальную форму. Городская жизнь как бы «перетекает» из одного локуса – в другой, «наполняет» одни районы и здания, «оскудевает» в других. Исследовательские проблемы в этом плане могут быть сформулированы в виде вопросов: «Как потенциал города реализуется населением, каким образом и почему оно сосредотачивается в одних элементах городской среды и слабо используется возможности других, каковы последствия изменения локусов городской жизни, как локализуется качество среды в территориальном и социо-пространственном аспектах?». Основания декомпозиции среды: 1) изменение функционального профиля социальных и территориальных структур, 2) динамика престижа видов жизнедеятельности, 3) символическая динамика среды, 4) личностная динамика значимости локусов среды. Проблема деконструкции социокультурного пространства. Содержание проблемы: меняются семантические координаты социокультурного пространства – значения, смыслы, символы, а значит и содержание социокультурного 84 пространства – нормы, ценности, образы, модели поведения и др. Социокультурные последствия: 1) усиление интерпретационного характера жизни, 2) ускорение символической динамики архитектоники города и артефактов среды; 3) усиление внутриличностной динамики и релятивности поведения; 4) трансформация мировоззренческой модели мира как инженерной конструкции (res extensa) в антропоцентристский мир изменяющихся тел (mundus corpus), 5) виртуализация взаимодействия, 6) эксцентричность пространства жизнедеятельности и внутреннего мира личности, неустойчивость личностного самосознания (феномен «протеинового человека»). Маргинальность как характеристика городского социума и связанные с ней проблемы Понятие маргинальности. Термин введён в социологию Р. Парком. Первоначально он использовался для описания жизни люмпенизированных слоёв «городского дна», но позднее этот термин стал распространятся на всё новые группы. В настоящий момент понятие приобрело весьма расширительное значение и используется для обозначения социального положения, особенностей сознания и поведения личностей и групп, находящихся на «окраине», на «обочине» общества, за рамками характерных для данного общества основных структурных подразделений (margo с лат. – межа, граница). Некоторые авторы полагают, что человек в современном обществе (во всяком случае, западном) всегда в какой-то степени маргинал, поскольку в современном обществе обостряется проблема социальной идентификации. Теоретическое содержание понятия развивается и уточняется, поэтому термин употребляется во множестве смысловых контекстов: «промежуточность» «пограничность» (А. Фарж), (Р. Парк), «неопределённость» «окраинность» (Е. Стариков), (Э. Стоунквист), «неформальность» (Е. Рашковский), полифоничность» (В. Шапинский) и др. Тот или иной теоретико-смысловой оттенок термин приобретает в зависимости от характера исследовательских задач того или другого автора. Эти задачи можно локализовать в следующие предметно-проблемные поля. 1) Философско-культурологическое: маргинальность как поиск новых смыслов. 2) Политологическое: маргинальность как характеристика властного потенциала и объёма политических прав социальных групп. 3) Социально-экономическое: маргинальность как «незанятость», как ситуация «не при деле». 4) Социологическое: маргинальность как характеристика положения человека в социокультурном пространстве. В контексте последнего необходимо различать следующие теоретические аспекты маргинальности: 85 Статусный: термин используется для обозначения групп с неопределённым социальным положением, ситуации, когда у личности возникают затруднения с выделением статусных позиций, значимых признаков социальной дифференциации. Нормативный: термин используется для обозначения ситуации конфликта группы или личности с общепризнанными культурными нормами, ситуации неопределённости ценностных ориентаций личности – культурная маргинальность. Ролевой: термин используется для обозначения ситуации ролевого конфликта, когда личность затрудняется в выборе между альтернативными моделями поведения. Ролевая маргинальность возникает как минимум в трёх случаях: 1) неудачи отнесения к позитивной референтной группе – совокупности людей (реальных или представляемых), мнение которых особо значимо для личности; 2) при неудачной попытке найти нишу между традиционными рядоположенными ролями (найти третий, нетрадиционный вариант поведения в неопределённой ситуации); 3) проигрывания маргинальных по сути ролей: временных, промежуточных, нестабильных, конфликтных и т.п. Проблемы социокультурной маргинальности: Маргинальная среда как локус девиантного поведения. Маргинальная среда как пространство возникновения и функционирования (локализации) неформальных и альтернативных движений. Культурная маргинальность как среда нормотворчества через интерференцию образов жизни и интеграцию городских сообществ. Проблема соотношения «центр» – «периферия» в социокультурном пространстве города. Политическая (властная) маргинальность в городском пространстве. Локусы политического вакуума в городской жизни как результат процесса перераспределения власти и контроля. Организованная преступность и терроризм как формы контроля над городской жизнью и территорией. Проблема соотношения «столичности» и «провинциальности» городской жизни. В поселенческом контексте, в пространстве городской жизни, на наш взгляд, следует выделить ещё неопределённость один аспект маргинальности – территориально-пространственного «средовую маргинальность» положения; такова, – образно выражаясь, ситуация, когда человек чувствует себя «чужим» в городе или в какой-либо его 86 части. Данный аспект проблемы маргинальности разрабатывается в настоящее время В. Каганским. Он полагает, что маргинальная ситуация не исчерпывается положением «между» - статусами, нормами, ролями. Любую границу однозначно провести практически невозможно, всегда имеет место взаимоналожение двух (и более) различных зон, дающее переходное, промежуточное состояние. Средовая маргинальность может иметь два варианта: 1) зона двупринадлежности, например, смесь городского и сельского образа жизни; 2) зона двунепринадлежности, например, пригородная зона. В обоих случаях возникает ощущение неопределённости среды и / или - ощущение, что находишься «не в том месте, где бы хотел», в неопределённой, неясной территориально-пространственной среде. Средовая маргинальность – это ситуация несовпадения локусов личностного бытия и объективных характеристик среды, несовпадение личностных и средовых структур – ситуация, когда личностные параметры (мотивы, установки, смыслы) не совпадают с параметрами среды символическим (ландшафтом, содержанием). При архитектоникой, этом функциональным возможны два назначением, варианта средовой маргинальности: 1)уровень развития личности выше уровня развития среды; 2)уровень развития личности ниже уровня развития среды. В средовой маргинальности следует различать два аспекта: территориальный и пространственный. Территориальный аспект характеризуется: 1) уровнем развития территории, 2) степенью гомологичности (соответствия, схожести, созвучности) территориально-ландшафтных особенностей – особенностям личности: характеру, уровню развития, интенции и др. Пространственный аспект характеризуется: 1) социально-функциональными и культурными возможностями среды для самореализации личности, 2) степенью гомологичности ценностно- мировоззренческого контекста (социокультурной атмосферы) духовной жизни города – особенностям личности, ее взглядам, ценностям, ожиданиям. Сущность средовой маргинальности и её парадокс – в том, что человек попадает в ситуацию, когда находится одновременно в разных местах (фигурально выражаясь, телом – в одном, а душой – в другой); причём, разными частями своей личности он может находиться в разных пространствах. Вот тут-то и возникает проблема средовой идентификации и идентичности и одновременно проблема локуса личностного пространства. На уровне личностного самосознания проблема возникает в форме вопросов: «Какое значение и смысл имеет для меня данное место? Зачем я здесь? Что я тут делаю? Как и почему так я отношусь к окружающей меня среде – предметной, символической, территориальной?». Основаниями средовой маргинальности являются: 1) социальная маргинальность в статусном, нормативном и ролевом аспектах как результат социетальных процессов, 2) миграционные процессы, 3) личностно-биографические процессы: самосовершенствование 87 или деградация личности, 4) символическая динамика архитектоники среды – саморазвитие городской среды и отставание от него личностного роста. Формы средовой маргинальности: 1) неопределённость образов среды: семантики территории и пространства смыслов, 2) неудовлетворённость средой, 3) непринятие, чуждость среды, 4) враждебность среды. Проблемы средовой маргинальности: Проблема территориальной идентификации и идентичности. Характер средовой идентификации является одним из факторов поведения. Как пишут Н.А. Шматко и Ю.Л. Качанов, «в субъективном семантическом пространстве территорий процесс принятия решений о том или ином поступке «разговаривает» на языке образов: «Я член территориальной общности». Таким образом, можно сказать, что психологическая сущность семантического пространства интериоризованных образов территорий состоит в том, что оно является знаковым прообразом пространства деятельности». Проблема вандализации среды. Проблема социальной ответственности за территорию проживания: города, микрорайона, жилого дома, квартиры как локуса жизни родных и близких. Отношение к жилой среде как фактор социализации, коммуникации (например, внутрисемейной), поведения в целом. Проблема дегуманизации среды в связи с гипертрофией модуса потребления и последующей проблематизацией реализации модуса бытия (вариант проблемы самореализации личности). 2.2. Концепция структуры города ЛЕКЦИЯ 9 2.2.1. Понятие городской среды Исходя из методологических принципов историзма и антропологизма, город следует понимать как континуум отношений различного характера и уровня, как жизненную среду обитания. Жизненная среда города – социокультурно детерминированное пространство-время, в котором протекает жизнедеятельность человека. Она обладает определённой структурой, состоящей из объектных (территориальных, организационных, информационных, социально88 групповых и др.) и субъектных (личностных значений и смыслов, установок, мотивов и интенций и др.) элементов – всех жизненных стратегий и биографий, создающих континуум сосуществования, взаимодействия, коммуникации. Удовлетворённость успешность или самореализации неудовлетворённость личности, жизненный жизнью, успешность комфорт зависят от или не многих обстоятельств, в том числе и от той среды обитания, в которой непосредственно находится горожанин – от городского ландшафта, создающегося руками, поступками, эмоциями и делами как проживающих на данной территории, так и тех, кто организует и управляет жизнью территории. Совокупность жизненных стратегий (осознанных и не вполне) объективируется и опредмечивается – возникает жизненная среда – со своим устройством (обустройством жизни), с совокупностью специфических ситуаций разного уровня, набором проблем, качеством коммуникации. Город как искусственно созданный объект является функциональной системой для реализации расширяющихся потребностей. Однако не только это составляет смысл города. Город – это особый способ поддержания и развития социальности, способ сохранения и воспроизводства ценностей и стереотипов, создание и распространение особой интеллектуальной и духовной атмосферы, традиций поведения. Город, объединяя в себе людей и их отношения между собой, различные социальные институты и организации, здания и инженерные сооружения, природные стихии и многое другое, обладает каким-то особым свойством очевидности, самоподтверждения («аутопоэзис города»). Разные люди, вступая в контакт с городом, наделяют его своим отношением, извлекая из него то, что им ценно и интересно. Эту освоенную часть окружения, отмеченную присутствием человека, его души, соединенную с сознанием и трансформированную им, называют средой обитания человека, в приложении к городу – городской средой. Эта реальность столь могуча и истинна, сколь и призрачна. Она обладает удивительными свойствами. Уезжая, город нельзя забрать с собой, а городскую среду можно! Так, для эмигрантов в Париже 30-х годов, описанных Тэффи в повести “Городок”, малый рукав Сены стал “ихней Невкой”, многочисленные места их жизни получили русские прозвища, а Петроград продолжал жить своей жизнью в их разговорах и воспоминаниях, причем жил и изменялся вместе с покинувшими его людьми. Очевидно, что это был другой город, не похожий на “объективно существующий” Ленинград. На наш взгляд, в городской среде обитания следует выделить два измерения: территориальное и пространственное. Территория – совокупность объектных аспектов жизненной среды, места жизни человека как психофизического, индивидуального существа. 89 Пространство – совокупность субъектных аспектов жизненной среды – место жизни, существования человека как личности и индивидуальности в её информационном, социально-нормативном, диспозициональном, коммуникативном, ментальном измерениях (пространствах). Личности, как субъекты жизненных стратегий, живут в разных измерениях пространства жизнедеятельности: у каждого своя жизнь. Но траектории жизненного пути пересекаются. Одно место социокультурного пространства – локус среды – может быть «населено» больше, другое – меньше. Пространство жизни обладает качественными характеристиками, совокупность которых создаёт колорит места через совокупность специфических ситуаций и проблем: с одной стороны – конкретных территорий, с другой стороны – конкретных людей. Специфика конкретного локуса городской среды обусловлена как специфической ситуацией территории, так и совокупностью специфических ситуаций людей, проживающих на данной территории. Социокультурное пространство, в котором человек живёт как творец собственной судьбы, преломляет, детерминирует восприятие и территории, и самого себя, оказывает влияние на поведение, на специфику реагирования на внешнюю ситуацию (в том числе и на физические параметры), на проживающих рядом. Образ территории и образ пространства сливаются в образе места жизни. Личностные проблемы и проблемы территории проживания пересекаются и взаимопреломляются. Описание и анализ социокультурного пространства совокупности проживающих в данном месте – социологическая карта местности, на которую нанесены значимые аспекты, параметры, проблемы конкретной ситуации конкретной территории и конкретных людей. Описание и изучение городской среды предполагает использование ряда понятий. Содержание одних устоялось в социологии города, и они являются достаточно традиционными, другие стали употребляться относительно недавно, носят междисциплинарный и дискуссионный характер. Аналитическими понятиями городской территории являются: архитектоника городской среды, городской ландшафт, социально-функциональные зоны, зоны приватного самочувствия, локусы личностного бытия. Аналитическими понятиями социокультурного пространства города являются: информационная среда города, локусы пространства городской жизни, поведенческие модели горожан, городские сообщества, семантическая структура городских сообществ, городской менталитет, архетип города, хронотоп города, аттрактор города, городская ситуация. 90 ЛЕКЦИЯ 10 2.2.2. Структура городской территории Аналитические единицы описания и изучения городской территории. Любой сложный, многоплановый объект при изучении разделяется на теоретикоаналитические области, аспекты изучения. В плане изучения территории таковыми являются: архитектонический, экологический, психофизиологический, символический. Архитектоника города – общее устройство городской территории, включающее в себя: 1) архитектурно-эстетический план, 2) инженерно-коммуникационный план, 3) предметный дискурс (дискурс вещей): реклама, транспорт, средства связи, символика (герб, флаг и т.п.), «украшения» и др. Два последних элемента часто трудно разделить на практике, и их обозначают термином инфраструктура города. Архитектоника города имеет 3 уровня: наземный (ландшафтный), подземный (субшафтный) и воздушный (люфтшафтный). Есть города, где субшафтный уровень играет существенную роль в жизни города, горожан, оказывает влияние на их внутренний мир и поведение. Экологическая область городской жизни складывается из природогенных объектов, возникших в процессе геолого-географической эволюции территории, и антропогенных, появление которых связано с деятельностью человека, прежде всего производственнотехнической. Оба вида объектов, накладываясь друг на друга, формируют городской ландшафт – «композицию мест, наделённых смыслом» (В.Л. Каганский), окультуренную природную территорию. Аккультурация носит тройственный характер: 1) видоизменение морфологии территории, 2) строительство специальных сооружений функционального характера (промышленного, жилищного, рекреационного и др.), 3) придание местам и объектам культурных значений и смыслов как социально-функционального (прагматического), так и оценочного (аксеологического) плана. Культурный ландшафт есть единство образа территории (предметное знание) и образа правильного поведения на этой территории (оценочное знание). Оба образа существуют в семантической форме – в виде названий, определений, оценочных суждений, в которых оба образа сливаются в единую топонимическую конструкцию – название места, которое является культурным символом, задающим схему восприятия, оценивания, поведения. Городская топонимика, во-первых, наслаивается исторически и отражает социально значимые события, аккумулирует культурный опыт, нормативность, модели поведения; во-вторых, отражает специфику жизненного мира отдельных групп горожан. Городская топонимика содержит как общегородские символы, так и локально-социальные (диалектные, субкультурные). 91 Отдельные районы территории приобретают устойчивый социально- функциональный характер в плане доминирования того или иного вида деятельности и нормативности поведения. Городскую территорию можно зонировать по разным основаниям: центр-периферия, по производственно-экономическому характеру, по характеру рекреации («культурные», «спальные» и т.п.), по архитектурному и инфраструктурному (так, например, для курортных городов инфраструктурными локусами являются «пляж», «зрелищные центры» и т.п.). Основания зонирования в разных городах может быть различным. Одни зоны могут присутствовать в конкретном городе, а в другом – нет. В практическо-эмпирическом исследовании сделать это однозначно порой нелегко, есть методические проблемы, на которых мы остановимся далее, но очевидно, что городская среда качественно разнородна, что поведение, сознание, личностное самочувствие и возможности самореализации различны. Существуют качественно разнородные социально-функциональные зоны городской жизни как теоретические локусы (предмет теоретического изучения) городской среды, не сводимые к территориальным местам и традиционным социальным структурам: демографическим, профессиональным, административным, идеологическим и т.п. Городская среда характеризуется социально-функциональной динамикой: одни социальные функции появляются, другие – исчезают, меняется «удельный вес» отдельных социальных функций на конкретных территориях и в конкретных городах. Выше речь шла преимущественно о витальном и социально-функциональном измерениях (аспектах) жизнедеятельности. Но человек также особое психическое существо – у каждого есть индивидуальная «душа», способность чувствовать себя по-разному в разных зонах приватного самочувствия – в разных местах территории и пространства: для одних – это дом, для других – место работы, для третьих – место общения и отдыха и т.п. От чего зависит индивидуальное самочувствие (самочувствие индивидуального бытия) горожан? Как город, специфика городской среды влияет на него? Исследование психофизиологического аспекта городской жизни началось относительно недавно социологами и социальными психологами (Л. Вирт, С. Милграм, Дж. Голд и др.). Но есть уже два важных вывода: 1) восприятие психофизиологических параметров среды различно в разных социальных группах, город воспринимается горожанами через призму социокультурных характеристик (см. выше основания восприятия города); 2) есть локусы среды, где приватное самочувствие – положительно (людям нравится там жить и бывать), а есть негативные локусы, где люди испытывают различные негативные чувства. Символический аспект территории города постоянно присутствует в жизни и сознании горожанина как культурно-историческое 92 наслоение жизнедеятельности предшествующих поколений в знаковой форме. Символы ландшафта и архитектоники – «текст истории», который по-разному читается горожанами. Семантические объекты города вплетаются в жизнь и биографию горожан как личностно освоенные и биографически запомнившиеся, становятся личностно значимыми местами, частью личности, локусами личностного бытия. Если у горожан много таких мест, то, значит, они живут вместе с городом и для города, но в городе всегда есть какое-то количество людей, просто находящихся в нём, проживающих. Если их становится всё больше, то город умирает как среда обитания и со временем исчезнет как поселение. Материально это может быть воплощено в разных объектах. Например, это может быть квартира в городе или дача, старая квартира родителей, где человек вырос, место встречи с друзьями, или место, где он уединяется, полностью сращивается со своим персональным миром. Конечно, все локусы личностного бытия построены на одном и том же материале города, но изнутри этот материал означен и трансформирован каждый раз уникальным и индивидуальным образом. Эти места дают человеку чувство собственности, положительные эмоции, вызываемые метафизическим владением каким-либо местом, территорией; ощущение самости, социальной, физической и психологической самостоятельности; возможность снизить негативные ощущения и впечатления от городской жизни или, наоборот, повысить тонус, получить какие-либо острые ощущения (переживания); они обеспечивают индивидуальность, неповторимость среды личностного бытия, служащей для экспозиции “себя” внешнему миру и, одновременно, для создания глубоко персонализированной среды, точно соответствующей вкусам и смыслам личности. Локусы личностной среды возникают потому, что люди рассматривают и оценивают места города одновременно с социальных и индивидуальных позиций. Рассмотрение любого района в городе с позиций обоих средовых полюсов всегда определяет наличие некой напряженной противоречивости в характеристике районов. Жители города оценивают каждое место по степени этого напряжения, одновременно по обеим шкалам. В результате, то, что считается хорошим по одной шкале, одновременно может считаться плохим по другой шкале. Вот примеры таких антиномий. Невозможно жить в окружении исторических памятников и прекрасной архитектуры и обойтись без подворотен и антисанитарных условий; невозможно окунуться в пеструю выразительную толпу центра и избежать нежелательных встреч с убожеством нищих и наглостью хулиганов. Замечательные с точки зрения экологии районы, оказываются чрезмерно однообразными; за чистый воздух приходится платить долгой дорогой на работу и в центр; высокий социальный контроль за территорией и безопасность связаны с потерей остроты жизни и свободы. 93 Локусы личностного бытия наполняются самым ценным для горожан содержанием. А процедура ценностного выбора всегда сопряжена с рефлексией и поступком. Каковы основания этого выбора? – Вот важный вопрос для понимания поведения горожанина. Какие предпочтения характерны для тех или иных социальных групп? – Вот вопрос социолога. Отдельные аспекты территории города – это аналитическое рассечение ткани городской жизни для создания методического инструментария, для выделения единиц наблюдения и счёта, которые являются достаточно условными для различных задач и отдельных исследователей. Любой фрагмент городской жизни, поведения горожан содержит указанные аспекты. Обобщив вышесказанное можно предложить следующую Теоретическую схему изучения структуры территории: Аспекты Объекты изучения Предметы изучения Природогенные Экологический Ландшафт Антропогенные Архитектурные Архитектонический Инфраструктурные Психофизиологический Символический Социальнофункциональные зоны Психофизиологические параметры: плотность населения, Зоны приватного ритм и темп жизни, самочувствия комфортность (уютность) и т.п. «Текст» города, семантические Локусы личностного объекты бытия (личностно значимые места) Типология урбанизированных поселений Выше уже говорилось, что вопрос о границах города (городской территории) является непростым и дискуссионным. Однозначно локализовать и определить урбанизированное поселение довольно трудно, поэтому в урбанистике используются различные термины. Как писал известный американский урбанист Р. Мерфи, «некоторые понятия и определения …могут показаться излишне сложными. Однако реальная действительность ещё сложнее». Для характеристики урбанизированных поселений используют ряд понятий. 94 Географический и юридический город. Первое определение наименее конкретно и произвольно. Чаще всего географические границы города фиксируют некоторую традиционную, обозначенную в исторической памяти жителей города и близлежащей местности и отражённую в географических картах территорию. Чаще всего она меньше фактической (хотя может быть и больше), поэтому для социологических задач (например, определения выборки респондентов-горожан) географическими картами лучше не пользоваться. Территория юридического города фиксируется по двум параметрам: 1) административно установленные границы, 2) объём управленческого воздействия по количеству населения и числу функций. Когда говорят «город», то имеют в виду то, что точнее следует называть ядром города – компактно расположенную городскую территорию, население которой: 1) полностью идентифицирует себя с данным городом (именем и интересами), 2) обладает высоким уровнем экономической, политической, социальной и территориальной интеграции. Его границы постоянно меняются и переходят в метрополитенскую территорию – зону культурного и политического влияния города. Интересы жителей этой территории могут быть тесно связаны с интересами города и горожан, жители этой территории постоянно или часто бывают в городе. Далее располагается урбанизированная зона. Это, прежде всего, зона экономического влияния города. В этой зоне также высоки показатели городского образа жизни. Современные урбанизированные поселения могут иметь очень большую протяжённость (сотни и тысячи километров), поэтому появилось понятие мегаполис (Ж. Готтман) – полоса урбанизированных зон. Относительно компактные городские образования в индустриальных странах часто образуют структуру производственно-экономического характера – агломерацию. В составе агломерации находятся и сельскохозяйственные территории. Города выполняют роль центров, опорных точек организации территории. В. Кристаллер разработал теоретическую схему размещения городов как центров обслуживания территории («решётка Кристаллера»). В основе её лежит аксиома об обмене товарами и услугами между городом и селом. Ранг города в сети населённых мест обусловлен объёмом и сложностью предоставляемых услуг, а не числом жителей. Радиус сбыта товаров очерчивает зону влияния. Кристаллер сделал расчёты пропорций между населением центров, расстоянием между ними, размерами и людностью тяготеющих территорий и применил эти данные к теории шестиугольников. У него появилась общетеоретическая схема размещения городов, которая может быть положена в основу проектирования урбанистических поселений. Численность населения наименьшей поселенческой единицы он определил в 1тыс. чел; расстояние между ними – 4,5 мили (1 час ходьбы); расстояние между центрами 2-го порядка – 7,5 мили (12 км.); третьего – 21 км. Число населённых мест семи уровней от наиболее 95 высокого до самого низкого имеет тенденцию следовать теоретическому ряду: 1: 2: 6: 18: 54: 162: 486. На основании этой «решётки» можно определять центры территорий различного уровня и статус населённых мест. Традиционное основание ранжирования было – по численности населения и имеющемуся юридическому статусу. Новое основание ранжирования – количество услуг и функций. «Решётка» даёт научную основу для определения административного статуса поселения. Число населения поселений разного уровня принципиального значения не имеет. Смелс эти центры территорий назвал: главные города – местные столицы – большие «сити» – малые «сити» – большие «тауны» – малые «тауны» – городки. Ф. Грин их назвал: метрополитенский центр – провинциальный центр – главный местный центр – рядовой местный центр – посёлок – деревня – ферма (хутор). Основными трудностями реализации этой теоретической схемы в урбанистской практике (проектирования и прогнозирования) являются: 1) рельеф местности, 2) культурноисторические особенности местности, 3) перевод качественных характеристик функций в количественные показатели, 4) определение экономической базы городов. Последнее обстоятельство является наиболее сложным и дискуссионным. Суть проблемы заключается в трудности различения базовых (имеющих значение для территории) и небазовых (градообслуживающих) отраслей или видов деятельности. Проблема экономической базы городов включает в себя ряд частных проблем: Критерии (основание) различения базовых и небазовых отраслей: налоговая база, база занятости, градообразующее значение, база саморазвития (самосохранения). Показатели уровня развития экономической базы: численность занятости по отраслям, размеры зарплаты, объём доходов, добавленная стоимость, объём продаж. Методики, основанные на разных показателях, дают разные результаты. Чаще всего используется показатель занятости, усиленный методом аппроксимации Х. Хойта – сравнение структуры занятости в городе со структурой занятости по стране в целом: каждая отрасль, в которой наблюдается превышение над средней по стране, считается базовой в тем большей степени, чем значительнее превышение. На основании этого можно говорить о «вкладе» города в общенациональную экономику. Определение уровня развития экономической базы по размеру зарплаты в условиях нестабильности цен становится практически невозможным. Показатели дохода можно использовать лишь при их прозрачности и трудовом источнике, что проблематично для российских условий. Два последних показателя возникают при развитых рыночных отношениях, чего в России тоже никогда не было. Оценка эффекта мультипликатора: развитие базовой отрасли приводит к увеличению занятости в небазовых отраслях. Существует вообще тенденция увеличения 96 небазовых видов деятельности в связи с возрастом и ростом размеров города. В связи с этим обсуждается вопрос о правомерности применения только лишь экономических критериев оценки роли (вклада) городов в жизнедеятельность страны. В этом плане различают города по функциональной структуре: монофункциональные, полифункциональные, диверсифицированные. Добавленная стоимость как показатель взаимоотношений города (городского населения) и общества. Выбор данного показателя оправдан тем, что значительное число предприятий, которые работают в городе, работают на внутреннее потребление города и его населения, вплотную зависят от платежеспособности населения и бюджетообеспеченности города, то есть, в конечном счете, от того, что город способен произвести и реализовать вовне. Это предприятия сферы обслуживания, коммунальной сферы, торговли, общественного питания, предприятия продуктоперерабатывающих отраслей местного значения, транспортные предприятия. То есть сфера производства, непосредственно ориентированная на горожанина и замыкающаяся на нем, зависит от его платежеспособности или состояния бюджета города. Единственный фактор, который определяет возможность города развиваться и обеспечивать воспроизводство — это показатель добавленной стоимости. В первом приближении добавленная стоимость может быть исчислена как разность входящих и исходящих из города финансовых потоков. Исходя из этого, можно рассмотреть три варианта экономической ситуации, создающих принципиально разные тенденции развития. Характер экономической ситуации и тенденции развития города (схема А. Нещадина и Н. Горина) Экономическая ситуация Тенденции развития города I. Добавленная стоимость выше нуля Восходящая фаза развития, устойчивые тенденции роста населения и производства Инерционная фаза, тенденция нулевого роста “сегодня”, неустойчивые, противоречивые тенденции развития Нисходящая фаза развития, ограниченная способность к самостоятельному существованию, неспособность выжить без помощи из федерального бюджета и бюджета субъектов Федерации, тенденции и деградации системы II. Добавленная стоимость равна нулю III. Добавленная стоимость меньше нуля Дотационность, по существу, означает наличие внеэкономических механизмов поддержки городов. Такое положение, однако, не всегда означает, что данный город 97 действительно производит “отрицательную” стоимость. Это может быть следствием неразвитости рыночных механизмов. Академгородки, например, в сегодняшних условиях типичный пример дотационных территорий. Однако это связано с тем, что экономическая оценка их продукции - специалистов квалификации мирового уровня - на внутреннем рынке явно неадекватна. Вследствие ущербности экономического механизма, дотации академгородкам, по существу, являются безвозмездными инвестициями в экономику западных государств. Добавленная стоимость может изменяться под действием относительного снижения потребления внешних ресурсов или роста объемов производства. Относительное снижение потребления внешних ресурсов может идти за счет технологических изменений в сфере производства или за счет экономии на эксплуатации и развитии рекреативной среды. Последнее ведет к снижению качества жизни, оттоку или «вымиранию» населения. Зонирование городской территории В первой половине ХХ в., в период бурной урбанизации во многих странах сложились классические теоретические модели структуры и динамики городской территории Э. Берджесса, Х. Хойта, С. Харриса и Е. Ульмана. Э. Берджесс. Модель концентрических зон. Структуру городской территории можно представить в виде 5 концентрических зон: Центр – сосредоточение социокультурной, административно-политической и коммерческой жизни; Переходная зона жилой застройки и торгово-промышленных предприятий старого, несовершенного типа; Зона проживающих с относительно высоким доходом; Зона комфортабельного жилья; Зона маятниковых мигрантов. Динамика развития территории носит характер расхождения кругов по поверхности воды при бросании камня. В процессе обсуждения этой модели было обращено внимание на существенные факторы, влияющие на структуру территории и не отражённые в этой модели: Рельеф местности; Изменение местоположения градообразующих транспортных путей, вдоль которых нередко развиваются города; Жилые зоны чаще всего носят смешанный характер; 98 объектов, особенно Центр города часто расположен не в геометрическом центре городского поселения; Во многих, особенно старых городах, имеет место территориальное закрепление культурных и этнических групп. В ходе дискуссии пришли к выводу, то данную структурно-динамическую модель развития городской территории можно использовать при стабильном и контролируемом развитии промышленной базы относительно молодых поселений. Данная модель возникла на базе обобщения эмпирического изучения ряда промышленных центров США, она также отражает закономерности урбанизации в период бурной индустриализации, например, в СССР. Х. Хойт. Секторальная модель. Структуру городской территории можно представить в виде секторов разного масштаба и качества среды с вершиной в центре города. Основными факторами секторальной динамики являются стоимость земли и транспортные артерии. Сектора развиваются вдоль транспортных путей, а качество и функциональный профиль территории обусловлены ценой на землю, которая зависит, прежде всего, от престижа места. Последнее обстоятельство может быть обусловлено разными причинами, наиболее распространёнными являются престиж центра как такового и престиж территории, связанный с проживанием на ней влиятельных лиц. Динамика развития обусловлена устойчивостью выбранного направления: сектор развивается тем больше, чем больше средств в него вложено. В дальнейшем, по мере накопления эмпирического материала, эта модель также оказалась не универсальной. На секторальную структуру городской территории также влияют уже отмеченные географические и социокультурные факторы. Сектора не являются однородными ни в плане застройки, ни в плане состава проживающих: на территории всех секторов имеется немало разнообразных «анклавов», растворить которые бывает очень нелегко. Гипотеза Хойта об устойчивой однородности и направленности развития районов города подтверждалась далеко не всегда. Секторальная модель складывается и поддерживается в ситуации устойчивой по характеру (направленности) и длительности административно-финансовой политики. В ситуации, когда начинается сложная и скрытная финансовая политика фирм по недвижимости, развитие городской территории предсказать становится почти невозможно. С. Харрис и Е. Ульман. Многоядерная модель: на территории города имеются различные центры, вокруг которых складываются однородные по своему внутреннему составу, но разнородные по характеру и функциям территории – административная, финансовая, торговая, рекреационная и др. Наиболее яркий пример – Лондон. Эта модель 99 учитывает как культурно-исторический фактор, так и фактор функциональной специализации. Количество ядер, возникших в процессе исторического развития, и воздействие факторов размещения сильно варьирует по разным городам. Однако просматривается и тенденция развития городской территории: чем старше и крупнее город, тем больше в нём ядер, и они носят более разнообразный характер. Исторический центр превращается в одно из ядер. Фактическим центром, престижным местом могут становиться различные ядра, имеет место динамика, изменение места центральной зоны, инверсия территории по оси «центр-периферия». Закономерности данной динамики пока слабо изучены. Просматривается лишь индивидуальный характер динамики ядер конкретных городов. Вполне возможно, что число факторов, влияющих на эту динамику настолько велико, что скорее можно констатировать индивидуализирующий, нежели генерализирующий характер ядерной структуры конкретных городов. В этой модели явственно наблюдается смещение методологического спектра изучения городской территории с производственно-экономической – к социокультурной парадигме. В дальнейшем, при изучении города, обращается внимание на ментальные зоны городской территории, где проживание людей характеризуется устойчивым местным колоритом образа жизни и даже особенностями коллективной психологии. Для Томска такими зонами являются «Заисток», «Каштак», «Париж», «Степановка», «Студгородок», «Академгородок», возможно, и другие районы, которые по результатам различных социологических опросов (например, электоральных) показывают устойчивые различия как между собой, так и по отношению к городу в целом; эти различия труднообъяснимы с традиционных социологических позиций – демографического состава, профессиональной структуры, экономического статуса и т.п. Изучение структуры территории поставило проблему операционального метода описания и сопоставления различных зон. Наилучшие результаты дал метод картирования использования земли, основанный на полевых наблюдениях. Наиболее операциональной оказалась классификация Х. Бартоломью: индивидуальные застройки, многоквартирные застройки, торговые зоны, рекреационные зоны, общественные зоны, промышленные зоны, транспортные зоны. Однако метод картирования содержит и нерешённые проблемы: случаи многоцелевого использования территории (в том числе – зданий), наличие незастроенных территорий, проблема выбора масштаба картирования для разных городов. Составление карт использования земли позволило получить ряд хорошо обоснованных выводов, касающихся тенденций развития территории городов: Освоенная территория в расчёте на душу населения сокращается по мере увеличения размеров города; 100 Площадь жилья увеличивается прямо пропорционально увеличению освоенной территории; Плотность населения обратно пропорциональна размерам города; Зависимость между размерами города и этажностью застройки – прямо пропорциональна; Зависимость между размерами города и величиной площадей, связанных с торговлей – прямо пропорциональна; Увеличение рекреационных зон по мере увеличения размеров города; Тенденция к снижению доли общественных зон по мере уменьшения размеров города; Доля незастроенных земель в малых городах – выше; На распределение зон использования земли влияют как экономические (изменение структуры производства, изменение цены на землю), так и культурноисторические (традиции, эстетические вкусы и др.) факторы; Существование как центробежных, так и центростремительных тенденций использование территории. Факторами первой являются: рост цен на землю, транспортные проблемы, отсутствие возможностей к расширению. Факторами второй являются: функциональная необходимость необходимость интегрированности, динамика центральности, престижа, функциональная фактор субъективной предпочтительности. Эти тенденции существуют как постоянно противоборствующие и, скорее всего, равнопорядковые для жизни города. Микромодели - жилые «ячейки» городской территории: «район» и «жилище» «Район» – освоенная часть территории, которую субъект (сообщество) обозначает своими границами и значимыми объектами. Трудности операционального (эмпирического) определения районов проживания городского населения: отсутствие универсальных признаков районирования (оснований выделения границ): для разных групп и сообществ они различны; «район» – мыслительная конструкция, гносеологическое средство познания среды, в основе которой – культурномировоззренческие представления и слаборефлексируемые интенции личности; несовпадение объективных и субъективных параметров восприятия районов; экспериментально зафиксировано всего 36% совпадения «своего» восприятия и «объективно существующего»: административно оформленного и др. районов (см. Дж. Голд); 101 установленного, архитектурно влияние семантического пространства города (топонимики, городского фольклора, общественного мнения и слухов и др.) на выделение и восприятие фрагментов территории. «Жилище» – территория личного проживания. Социологические проблемы: социальная типология и характеристики жилища в зависимости от типа потребителя жилой сферы: индивид, семья, домохозяйство, кооперация и т.п.; социально-групповые факторы жилищного поведения: 1) жилищные стереотипы; 2) функциональные ожидания различных групп: явные – официально декларируемые и латентные – потребности субъектов потребления в конкретной ситуации функции; 3) социетальная ситуация; социокультурные факторы жилищного поведения: 1) жилищная политика, 2) образ жизни, 3) представления о качестве жизни и др. социокультурные факторы жилищного проектирования. ЛЕКЦИЯ 11 2.2.3. Структура городского пространства Понятие социального пространства как социально–отношенческого феномена Пространство – совокупность субъектных аспектов жизненной среды – место жизни, существования человека как личности и индивидуальности в её информационном, социально-нормативном, диспозициональном, коммуникативном, ментальном измерениях (пространствах). Уточнение содержания понятия «пространство», предпринятое в последнее время, было актуализировано тем, что в современном обществе, прежде всего городском, стало появляться всё больше социально-отношенческих феноменов экстерриториального характера. Например, пространство семьи, члены которой проживают в разных местах, пространство бывшего СССР. А где находится Интернет? Разумеется, местоположение того или иного сервера зафиксировать можно: страна, город, улица, дом, комната, а в ней машина. Но не в машине происходит социальное взаимодействие, а в виртуальном пространстве. Если жизнь сельского жителя невозможно представить вне территории, то территориально локализовать жизнь как значимое пространство жизнедеятельности горожанина порой непросто. 102 Можно сказать, что социологию пространства как предмет социологического анализа основал Георг Зиммель. Остановимся кратко на его рассуждениях по этому поводу, детально проанализированных А. Филипповым. Представляется, что проблема разделения территории и пространства – один из ракурсов проблемы перехода от традиционного общества к цивилизации, от Gemeinschaft к Gesellschaft, от территориально-хозяйственного типа социальности – к другому типу, которое Зиммель обозначает как Vereinheitlichung («общественное единство»). Содержание жизни сельского поселения преимущественно исчерпывается «территориальными событиями» – хозяйственными делами на конкретной территории: земледельческой, охотничьей, пастбищной и т.п. Содержание жизни, события пространства большого города выходят по своему значению далеко за пределы его территориальных границ. В работе «Большие города и духовная жизнь» Зиммель пишет: «Как человек не исчерпан пределами его тела или области, которую он непосредственно заполняет своей деятельностью, но лишь суммой влияния, которое он оказывает во времени и в пространстве, — так и город равен совокупности оказанного им за его ближайшими пределами влияния. Это только и есть его настоящий объём, в котором выражается его бытие». Каждый человек наполняет своей субстанцией и деятельностью непосредственно свое место. Если между людьми нет взаимодействия, то пространство между ними — это, “практически говоря, — ничто”. В то мгновение, когда оба они вступают во взаимодействие, пространство между ними оказывается заполненным и оживотворенным. Пространство – это, по Зиммелю, совокупность Drehpunkten («точек вращения») — горожанин «вращается в разных кругах», соприкасаясь с различными социокультурными мирами. Граница — это не факт территории, а «социологический факт», обозначающий различие отношений между элементами одной сферы и элементами другой сферы жизни. Наличие общего пространства означает, что соприкоснулись между собой элементы, ранее независимые. Пространство - место соединения разнородных духовных элементов: взглядов, ценностей, смыслов и т.п. Зиммель указывает, что сначала в городе не было единого городского пространства, но были, могли сосуществовать и соприкасаться разные общины. Именно их пространственно-символическое соприкосновение привело в конечном счете к тому, что образовалось то общее пространство города, в котором они могли рассчитывать на правовую защиту. В этом правовом пространстве как раз и возникает функциональное разделение общего пространства между отдельными цехами, имеющими, однако, определенные территории. Зиммель проводит различение между пространством и территорией. Можно ли считать, что место цеха — какая-то определенная улица или определенный район города, 103 который исключительно, наподобие государства или города, занят этим цехом? По контексту рассуждений Зиммеля, это не так; хотя улицы кожевенников или каретников существуют, Зиммель указывает не на это, но на то, что в городе нет места для другого такого же цеха. Он говорит о городе как о пространстве, которое делят, в котором уживаются... и так далее. Точка пространства - место локализации отношений по поводу обмена взглядами, центр кристаллизации новых социальных связей, возникающих экстерриториально. Зиммель пишет, что Vereinheitlichung имеет свой “дом”. Речь идет не о владении домом, но бытии домом, о том, что он есть выражение определенной “общественной мысли”, “место концентрации социологической энергии”. В эти “места” инвестируется духовная энергия индивида, принадлежность к ним служит важнейшим моментом его самоопределения на основе символической идентификации. Одновременно с этим возникает социальная дистанция. Дистанция предполагает интеллектуализм, интеллектуализм создает дистанцию между людьми. Сохранять или устанавливать дистанцию — значит быть социально компетентным, уметь уловить тонкие различия и т. п. В пространстве города появляется феномен «чужака» – тот, кто пришёл из другой жизни (пространства), а не только (и не столько) с другой территории. «Чужак» может проживать на той же территории, но не разделять пространство взглядов других. «Чужак» – тот, кто непонятен, тот, кто не разделяет наших взглядов. Чужак может работать с нами, но он на дистанции. Эта дистанция – символическая конструкция группы. Он чужак потому, что – в другом пространстве. Здесь обнаруживается принципиальная связь между пространством и социальным смыслом. «Чужак» – феномен городского общества. В традиционном сельском обществе пришлый с другой территории либо ассимилируется (культурно– символически и нормативно-поведенчески) с теми, с кем непосредственно проживает и работает, либо – полностью отторгается – в пространственном и территориальном плане. Таким образом, основаниями различения двух видов «мест»: территориальных и пространственных являются: чувственная близость – интеллектуальная позиция и дистанция. Пространство – интеллектуальная сфера жизни, место возникновения и существования социальных различий; индивидуально-психическое - духовно-символическое. Пространство – семантическая сфера жизни: место существования взглядов, значений, смыслов, объективированных в знаках и символах; социальная статика (структура) - социокультурная динамика и мобильность. Пространство – место социокультурных инноваций. 104 Символическое пространство опредмечивается. Так формируется городская среда. Опредмеченное пространство проявляется в существовании качественно разнородных жизненных сред, культурных ареалов обитания. Историческое проживание, или даже временное, но концентрированное местонахождение определённых социальных групп, субкультур накладывает отпечаток на конкретную территорию. Речь идёт о «духе места» - о традициях и моделях поведения, доминирующих в определённой «местности», о стереотипах восприятия физических объектов конкретной территории. Это обстоятельство ставит задачу структурирования городского пространства по культурно-историческим единицам целостным пространственно-поведенческий комплексам, в которых схемы поведения людей взаимосбалансированы с материально-пространственными условиями. В качестве первоначального примера можно назвать лондонский Сити. Небольшие города, как правило, тождественны одной единице. При дальнейшем росте населения и территории города вокруг первой центральной единицы начинают развиваться следующие единицы - меньшего размера и меньшей интенсивности. Крупные города складывались постепенно из таких социально-пространственных единиц. В Праге 14–15 веков существовало, по крайней мере, 5 единиц, да еще имеющих автономный статус самостоятельного города. Градчаны – верхний город с королевской резиденцией и высшей аристократией; Младостранский – нижний город; Старый город на другой стороне Влтавы с торговой площадью (Тыном), ратушей и собором; Юзефов город еврейской общины; Новый город, заложенный королем Карлом. Будапешт в действительности представляет собой два города: это Буда и Пешт. В современных городах России с населением 250 тысяч человек, как правило, имеются 2–4 единицы, включая одну центральную. В городах с населением 500 тысяч человек количество единиц увеличивается до 6–7. В городе с населением в 1 млн. жителей формируется уже 8– 10 единиц, расположенных вокруг центральной единицы. В Москве можно выделить уже 27 таких единиц. Эти свойства городского пространства позволяют горожанину наиболее эффективно и экономично, по сравнению с другими формами поселения, найти удовлетворяющие его условия и создать привлекательную среду проживания. Городское пространство также состоит из смысловых точек. Жизнедеятельность горожан протекает и упорядочивается в процессе осмысления материальных и идеальных условий жизни. Смыслы становятся точками жизненного пространства, а применительно к городу – точкой отсчета городского пространства. Главная функция любых точек отсчета заключена в том, что они оформляют некоторый порядок, в котором становится возможна некоторая траектория поведения и жизненного пути; они задают шкалу мест. После того, как такая шкала задана, нейтральное пространство превращается в обжитое осмысленное 105 пространство города. Люди насыщают точки своими символами: храмами, властью, развлечениями, торговлей, жильем. В смысловых точках пространства, локализующихся на территориях, проходит духовная жизнь городских сообществ, здесь разворачиваются драмы, трагедии и комедии. Постепенно смысловые точки среды обрастают плотным телом разнообразной застройки и деятельности, вокруг них складывается жизнь города. Они являются основой осмысленной неравномерности городского пространства. Аналитические понятия социокультурного пространства города В изучении пространства можно выделить следующие теоретико-аналитические области, аспекты изучения: информационный, нормативный, поведенческий, коммуникативный, ментальный. Информационное пространство города существует на двух уровнях: индивидуально-психологическом и социогенетическом. Первый уровень – это поле индивидуального восприятия городской среды, существующего в виде совокупности эмоционально-психологических образов, возникающих в сознании горожан при соприкосновении с сенсорными объектами. Единицами наблюдения и описания здесь могут быть чувства и впечатления, которые испытывают горожане. Методом их фиксации является опрос как по произвольной (разведывательный план), так и по фиксированной (программа под конкретную цель) методике. Образования этого уровня неустойчивы и нередко иллюзорны, но они отражают как субъективный опыт людей, так и объективные состояния городской среды. На социогенетическом уровне информация закодирована в социопрограммах, совокупность которых составляет социогеном города - социокультурный механизм наследования и трансляции культурно–исторического опыта. Представление о городе как социогеноме является синергетическим вариантом органистической модели, современной попыткой представить город как саморазвивающийся организм. Аксиоматическим основанием данной модели является идея всеобщности информационных процессов в природе и обществе. Носителем биологической информации является геном, расшифровкой которого довольно успешно в последнее время занимаются генетики в союзе со специалистами по информации. В социальной жизни человеческого сообщества эволюционно сформировался подобный же инвариант, обеспечивающий негенетическое социальное наследование составляющих надбиологической жизни человечества. Если город понимать как синергетическую систему (о наличии оснований для такого подхода говорилось выше), то центральным оказывается вопрос: что же является инвариантом, эволюционирующим элементом, геномом закономерно возникающих сложных 106 систем городов? Понятие социогенома включает в себя набор программ социального негенетического наследования самого фундаментального свойства, того, что обеспечивает человеку выживание. Социопрограммы представляют собой системообразующие факторы структурирования и функционирования городов, урбосистем. Социопрограммы, обобщенные в социогеноме, — явление многоплановое, многоуровневое, со все более усложняющейся от поколения к поколению структурой. Особо важно, что ведущий, определяющий их аспект — информационный. Такими концентраторами информации социопрограмм предстают города во всей сложности их жизнедеятельности, с перманентными изменениями, особенно интенсивными в переходные периоды истории. Социопрограммы с самого начала запечатлелись не только в словах обучающего, но и на носителях — плугах, станках, домах, приемах труда и т.д. Они накапливаются, наследуются, трансформируются, стареют, разрушаются и т.д. Это квинтэссенция опыта, отобранная методом проб и ошибок поколениями, — это то, что делает человека человеком. По мнению сторонников идеи социогенома, исходной задачей при исследовании феномена города является выявление структуры социопрограмм, которые представляются системой носителей информации, как бы "выпавших в осадок" в виде материальнопространственных структур города. Город стал продуцентом новых программ, их хранилищем, полем их трансформации. Сам социогеном – информационная структура имеет как бы внепредметную сущность, сам "не работает", но реализует информационный потенциал социопрограммных кодов в предметах материальной культуры, в кодах письменности, в менталитете, традициях и т.п. Поле социопрограмм формируется потребностями, т.е. определенным кругом информации, которую человек вычленяет из окружающего его многообразия для поддержания и развития жизнедеятельности. Можно назвать две большие группы потребностей, существующие объективно, биофизиологические и социокультурные. Первая группа индивидуальных потребностей может быть обобщена понятием «здоровье», вторая – понятием «взаимодействие». Структура потребностей инвариантна, способы их удовлетворения изменяются по мере накопления информации. Способ удовлетворения потребностей в рамках существующих природных и социальных ограничений можно обозначить понятием образ жизни. 107 Схематично информационное поле социопрограмм можно представить в следующем виде (схема Т.И. Алексеевой-Бескиной): Этапы I 1. Базисная информация (биофизического существования индивида, группы) II 1А. Геоэтническая и экологическая информация III 1Аа. Природно-географическая среда 1А6. Экологическая ситуация 1Ав. Этногеографическая среда и т.д. 1Ба. Биофизическое существование 1Б6. Защита от внешней среды 1Бв. Обустройство быта 1Бг. Воспроизводство поколений и т.д. 2Аа. Этологические нормативы, шкалы ценностей 2А6. Типология общения 2Ав. Средства общения и т.д. 2Ба. Познание предметного мира 2Б6. Познание духовного мира 2Бв. Религия, оккультизм и т.д. 2Ва. Базово-организационные основы трудовой деятельности 2В6. Технолого-преобразующая деятельность и т.д. 2Га. Ресурсы города 2Гб. Градообразующая база 2Гв. Управление градопроцессами и т.д. 1Б. Информация биофизического существования индивида, группы 2А. Общение индивидов, групп. Этологопсихологические нормативы 2Б. Познавательное, 2. Оперативная эмоциональноинформация художественное восприятие (социокультурное, окружающего мира трудовое 2В. Информация получения существование средств существования. индивида, группы) Трудовые процессы, взаимодействие 2Г. Организационноуправляющая деятельность IV V 1А а. Климат, топография, флора, фауна, геология и т.д. Морфология, тектоника, 1А б. Вода, воздух, почвы, радиация, геопатогенные зоны и т.д. биологическая плотность населения и VI т.д. 1Ав. Этнические группы, менталитет и т.д. 1Ба. Пища, релаксация, метаболизм и т.д. 1Б6. Кров, одежда, охрана здоровья 1Бв. Инженерные системы, транспорт, торговля и т.д. 1Бг. Генная служба, охрана детства, материнства и т.д. 2А6. Личностное общение, групповое и т.д. 2Ав. Речевые, кодированные и т.д. 2Ба. Образование, наука, прикладная деятельность и т.д. 2Б6. Творчество, искусство и т.д. Общественные проявления, конфессии и т.д. 2Ва. Собственность, трудовые ориентиры и т.д. 2Га, Минеральные, энергетические, людские 2Гв. Институты власти, права и т.д. Добыча, обработка, хранение, распределение и т.д. Сон, спорт, гигиена, сексуальная сытость и т.д. Утилизация отходов жизнедеятельности и т.д. Все виды защиты, сооружений и т.д. Медицина, профилактика, призрение, безопасность личная, групповая и т.д. Семейное, бытовое, производственное, социальное, правовое и т.д. Театрально-зрелищные виды, литература, архивы и т.д. Виды деятельности 108 Элеваторы, птицефабрики и т.д. Клубы, бассейны и т.д. Очистные сооружения, мусоросжигательные заводы. Типы жилищ, обороны и т.д. Медслужбы, приюты, милиция и т.д. Предлагаемая структура потоков информации поля социопрограмм намечает как бы стержневую основу для систематизации процессов, структур, механизмов, составляющих суть города. Предложенная структура социоинформационного поля — эвристическая модель-матрица, указывающая на возможности развертывания реальных городских структур для исследования. При дальнейшей разработке и углублении она может стать основой научной классификации сути социопрограммного подхода. Модель социопрограммного поля может оказаться вполне операциональной, каждый из параметров может быть оценен в баллах, процентах и т.п. Нормативное пространство. Взаимодействие и поведение регулируется нормами. Спецификой всего пространства города является его социокультурная гетерогенность и всё возрастающая социокультурная мобильность. В силу этих обстоятельств в городе формируется другая по сравнению с традиционным обществом нормативность – статусноинституциональная. Структурными элементами пространства отношений становятся функциональные сообщества или формально-статусные группы. Легитимация норм приобретает формально-юридический характер. Так, появляется Римское право, формируется правовое пространство городской жизни. Однако всё ускоряющаяся социокультурная динамика порождает новые сообщества, объединения на других основаниях солидарности, далеко не только функционально-прагматических. Их нормативность в той или иной степени отличается от общепринятой или формальнолегитимной. Этот тип групп принято называть субкультурами. На их специфике мы остановимся далее. Модели поведения горожан. Нормы чаще всего носят конвенциональный характер, т.е. не задают однозначного поведения (за исключением особо технологичных). Поэтому существуют варианты реального поведения представителей одних и тех же статусных групп. Городская среда, специфические городские ситуации (например, транспортные) преломляют, модифицируют общие конвенциональные нормы. В практике реального поведения горожан наблюдаются поступки, не соответствующие или непонятные с позиции конвенциональных норм. Неоднократно указывалось на непредсказуемость поведения горожан. Ещё Р. Парк писал: «Культурность городского человека – качество очаровательное, но оно всё-таки не добродетель. По-настоящему узнать горожанина нам никогда не удастся, и потому мы никогда не знаем, насколько ему можно доверять». А он долго и внимательно изучал городскую жизнь. На наш взгляд, дело тут, во-первых, в том, что поведение горожанина строится на основе сложных и очень динамичных ролевых ансамблей. Представляется, что структура и варианты ролевых ансамблей в разных городах различаются и отражают специфику среды конкретных городов. 109 Эстонские социологи (Т. Нийта и др.) различали даже типы прогуливающейся публики. Вовторых, диспозиционная структура (система установок) личности горожанина характеризуется повышенной мерой диссонанса: разные типы установок часто вступают в противоречие друг с другом, например, аттитьюды – с ценностными ориентациями. Специфика городских ситуаций и нормативности порождают устойчивые ритуально-поведенческие комплексы, например, широко известен феномен городского карнавала (особенно бразильский, который в настоящий момент пытаются перенести в российские города), «поход по магазинам», «летние кафе» и т.п. Ритуально-поведенческие комплексы нередко являются значимыми событиями городской жизни, оказывающими влияние на личностные структуры горожан. Коммуникативное пространство города. Этот аспект городской жизни выше описывался. Здесь хотелось бы немного остановиться на объективированных формах процесса коммуникации как согласования значений и смыслов предметов, явлений и ситуаций. В качестве самого общего понятия, выражающего структурный аспект коммуникации в городе, используется понятие «текста» как семантической структуры, концентрирующей в себе духовную жизнь города, являющейся субстратом социокультурного пространства. Представляется, что можно различать два уровня текстов. 1) Текст всей среды города в слитности территориального (культурный ландшафт) и пространственного (события духовной жизни) аспектов – семантика городской среды, смысловое звучание мест, «дух города» и его «настроение». 2) Тексты городских сообществ. Разные городские сообщества говорят на разных языках. В структурно-семантическом плане существует традиция употребления и анализа тезауруса. Специфика восприятие городской среды различными сообществами анализируется через понятие дискурс. Непосредственным продуктом коммуникации, которым можно обменяться, является произведение, несущее отпечаток автора. Ментальное пространство города Понятию «ментальность» нельзя дать однозначного социологического, психологического или философского определения. Термин был введён французскими историками школы «Аналлов» с целью выразить мысль о взаимообусловленности культуры и структуры взаимодействия; представлений людей и устойчивых моделей поведения в их взаимозависимости (mentalite – фр.- склад ума, образ мыслей). Как пояснял впоследствии Ж. Ле Гофф, «полезно отказаться от идеи жёстких граней между культурой и обществом и, кроме того, признать, что представления людей об окружающим их мире становятся всё более важной темой» для понимания их поведения. В социологии эта мысль в классическом варианте разрабатывалась М. Вебером (категории «понимающей социологии»), а в современной – 110 П. Бурдьё (категории «Habitus», «символический капитал», «власть номинации» и др.). В историю содержания этого понятия включают «коллективные представления» Э. Дюркгейма, «архетипы сознания» К. Юнга, «темницы долгого времени» Ф. Броделя. Последний под ментальностью понимал структуры повседневности, складывающие на протяжении жизни многих поколений, некоторый устойчивый социальный порядок, проступающий в ткани действий и поступков, совершаемых людьми в самых разных сферах жизни: бытовой, религиозной, экономической, территориально-географической и др. Большинство людей в процессе повседневной жизни не ставит сознательных целей изменения общества или создания истории. Люди думают о каждодневном и эти «думы» меняются очень медленно. Но результаты повседневной активности людей накапливаются, и из них возникают структуры повседневности как «фактура», «ткань» общества. Одна из задач современной гуманитарной науки – описать структуру повседневности на языке конвенциональных понятий. Эта задача стоит и перед социологией. Со всей очевидностью она была поставлена феноменологами (например, А. Щюцем). Социологический аспект изучения ментальности заключается, на наш взгляд, в том, чтобы через описание социальной ситуации, в которой находятся люди, понять их мотивационную интенцию, т.е. сформулировать на конвенциональном языке направленность их повседневных устремлений и в некоторой степени спрогнозировать их действия и возможные результаты их действий. Хотя выражения «городская ментальность», «ментальные структуры города» и т.п. довольно часто (и давно) встречаются в литературе о городе, их теоретическое содержание не всегда отчётливо и далеко от общезначимых интерпретаций. Чаще всего в этой связи употребляются такие понятия как «архетип» и «аттрактор». Определение этим понятиям давалось выше, здесь же хотелось бы отметить, что первое понятие выражает влияние истории, запечатлённое в семантических структурах, а второе – конструирование будущего в виде идеальных образов. На их перекрёстке возникает личностный смысл как понимание, как определение, как означивание, как социальное конструирование ситуации и структур (целей, приоритетов, моделей и др.) поведения в повседневной жизни. Архетипы как психосемантические образования (по форме), складываются исторически, представляют собой свёрнутую программу поведения, некоторую типовую модель реагирования на повторяющиеся ситуации (по существу) и выражают специфические, но устойчивые характеристики определённой социокультурной среды. В процессе социальной самоорганизации хаос структурируется архетипами, содержаниями коллективного бессознательного. В самом общем виде эта гипотеза относится к структурам локальных цивилизаций, однако, и в отношении самоорганизующихся общностей более низкого порядка – городских сообществ разного уровня - она также имеет место. Они проявляют себя в цивилизационном типе города: в этом отношении города восточной цивилизации отличаются от городов Запада, города Греции от 111 городов Египта и т.д. С этим слоем непосредственно соприкасается и слой социокультурных традиций (второй уровень архетипов), проявляющихся в исторических и социально-культурных особенностях конкретных городов. В этом смысле города средневековья отличаются от городов Нового времени, наукограды от «танкоградов». Наконец, третий уровень составляют ценности и основанные на них социокультурные нормы, разделяемые городским сообществом. Например, способность населения воспроизводить себя как городское сообщество с характерными для него устоями, нормами отношений и способами деятельности. Четвёртый уровень архетипов – полубессознательные социокультурные установки отдельных городских сообществ. Нормы и представления населения, основанные на ценностях и касающиеся идеального образа самоорганизующейся социальной системы, являются ее аттрактором. Под аттрактором (attrahere- привлекать, притягивать) в синергетике понимается некое предельное идеальное состояние, к которому стремится система в результате процессов самоорганизации. В этой связи важнейшей частью должно быть исследование культурно- коммуникационного потенциала города. Мы ставим эту проблему пока лишь в плане определения основных методологических принципов исследования города, выделяя коммуникационный потенциал как важнейшую сторону, обеспечивающую возможности развития города. Структура пространства Аспекты 1. Информационный Объекты изучения 1..Эмоциональнопсихологические образы 2. Когнитивные схемы 2. Нормативный Сообщества 3. Поведенческий Модели поведения (операционально-поведенческие структуры жизнедеятельности) 4. Коммуникативный (семантический) «Тексты города» как продукт коммуникации различных субъектов социального взаимодействия 5. Ментальный 1. Архетип 2. Аттрактор 112 Предметы изучения 1. Чувства и впечатления 2. Знания 1. Формальные группы статусно-институциональные 2. Неформальные группы – субкультуры 1. Ролевые ансамбли 2. Диспозиционные структуры 3.Ритуально-поведенческие комплексы 1. Семантика среды. 2. Семантические структуры городских сообществ: тезаурус, дискурс, произведение Личностное восприятие и понимание «ситуации» Понятие коммуникации как методологический принцип построения гносеологической конструкции социокультурного пространства города Город по своей природе — генератор социокультурного разнообразия. Социокультурная сущность города состоит в том, что он является генератором новых смыслов, инновационным полем общества, самоусложняющейся и повышающей уровень собственной организации системой. Город постоянно рождает проблемы, и сам же их решает. Причем, выходя из одного неравновесного состояния, город создает другое. Но при этом уровни организации и потенции города как социокультурного организма непрерывно повышаются. Альтернативная городу культура полнее всего представлена в реальности изолированного патриархального села. И эта культура целостна. Она организована по законам, предполагающим бесконечное устойчивое самовоспроизводство и адаптацию к некатастрофическим изменениям внешней среды. В городе постоянно дробится и усложняется изначально нерасчлененная синкретическая культура. Дифференциация культуры и деятельности носит всеохватный характер. Природа города реализуется в непрерывном порождении самых разнообразных социальных, идеологических, стилевых, профессиональных, возрастных, этнических и других локусов, общностей, групп и субкультур. Одним словом, город постоянно порождает новые, качественно нетождественные субъекты. Он формирует разные настроения, новые смыслы, интенции, нормы и ценности. И, наконец, новые слова и символы для выражения этих сущностей. В городе рождаются разные мироощущения и нетождественные интересы различных субкультур, страт, срезов и групп, формирующих городское сообщество. Город явлен человеку как субъект диалога. Соотнося себя с конкретным городом, каждый человек считывает бесконечный текст этого города, вписывается в него, отталкивается, любит или ненавидит, устанавливает с городом самые разные экзистенциально значимые отношения. Интенция диалога - то есть способность к диалогу, готовность к нему – составляет природу горожанина. Через диалог идет взаимоувязка качественно различных субъектов и феноменов, вырабатывается понимание иного, вырабатываются общие смыслы, нормы и конвенции. Диалог есть и в культуре села. Однако, качественно тождественные субъекты патриархальной культуры взаимоувязывают свои понимания и интересы, оставаясь в рамках традиционных смыслов. А согласие различающихся между собой, не тождественных друг другу субъектов, как правило, наступает в поле новых смыслов и значений. Диалог в традиционном обществе сводится к выработке единой позиции. По своему существу, это коллективный поиск ответа на конкретную проблему. Причем, поле возможных 113 реакций жестко задано традицией. Для традиционного диалога характерна не отрефлектированность последнего его участниками. Природа города формирует пространство осознанного диалога, в котором для участников открыты собственные позиции и интересы, позиции и интересы другой стороны. Постижима логическая и интенциональная структура разворачивающегося обмена мнениями. Все это позволяет выстраивать осознанную линию в диалоговом взаимодействии. Чем сложнее городское общество - тем напряженнее диалог. Диалог разворачивается в двух планах. Во-первых, в социокультурном пространстве города. В этой перспективе мы получим диалог между различными сообществами и субкультурами. Этот род диалога разлит по всему пространству социокультурного целого и реализуется в бесконечном многообразии диалогов больших и малых; от дискуссии в стенах парламента до перепалки в семье, объединяющей представителей различных субкультур, этносов, носителей различающегося образа жизни (а таких семей – подавляющее большинство). В реальности зрелого городского сообщества типична ситуация контактов и взаимодействия людей, представляющих различные локусы культуры. В этом смысле диалог между носителями различных субкультур - универсалия городской жизни. Диалог происходит в территориальном плане. Примером такого диалога будет типичная ситуация диалога промышленно развитого севера и сельскохозяйственного юга. Другой пример: диалог город — город (в нашем случае наиболее заметен ключевой для отечественной культуры диалог Москвы и Петербурга), или исключительно важный диалог типа город—провинция, или город—деревня. Через подобный диалог реализуется диалектика региональных различий и интегративных интенций большого общества. Данный исследовательский сюжет представляет особенный интерес, поскольку в настоящее время наше общество переживает всплеск межкультурного диалога. Диалог существует как непрерывные цепи интерпретаций и переинтерпретаций произведений – самим автором и «считывающим». Все формы произведения человека читаются как текст и оказываются элементом городского диалога. Политика, ухаживание, любовные игры, искусство, архитектура, публицистика, наука, городской фольклор - все это и многое другое – формы диалога. Число субъектов такого диалога практически неисчислимо: и коллективные, и индивидуальные, и город как целое. Субъекты диалога в городе образуют сложную, постоянно изменяющуюся и как бы мерцающую структуру. Они появляются и исчезают. Тексты как семиотическая форма произведений человеческого духа возникает в процессе коммуникации – мотивированного и целенаправленного обмена действиями по порождению и интерпретации текстов. 114 В системе «произведение – интерпретация», в коммуникативной системе текст рассматривается не как языковая единица, т.е. не как любой отрезок линейно организованного потока речи, а как единица общения. Текст в качестве единицы общения представляет собой особым образом организованную содержательно-смысловую целостность и может быть определен как «система коммуникативно-познавательных элементов, функционально, т.е. для данной конкретной цели (целей) общения, объединенных в единую замкнутую иерархическую содержательносмысловую структуру общей концепцией или замыслом (коммуникативной интенцией) партнеров по общению, по диалогу» (Т.М. Дридзе, 1999). Такой – семиосоциопсихологический анализ содержательно-смысловой структуры текста, акцентирует факт включенности текстовой деятельности (деятельности по созданию и интерпретации текстов) в систему социального взаимодействия общественных субъектов и требует не только предметно-тематического, но и интенционального, т.е. мотивационно-целевого подхода, ориентированного прежде всего на осмысление мотивов и целей коммуникативно-познавательной деятельности, реализуемых в тексте. Если в ходе предметно-содержательного анализа текста важно ответить на вопросы "О чем говорится в тексте?" (выявить объект описания, тему), "Что говорится?" и "Как говорится?" (с помощью каких языковых средств), то в ходе интенционального анализа всем вышеперечисленным предшествуют вопросы "Почему и для чего в тексте вообще что-то говорится? (Зачем? Ради чего?)". Иными словами, прежде всего выясняются мотив и цель сообщения (точнее, мотив и цель коммуникации, в которой порождается и интерпретируется текст), а уже затем рассматривается тот материал (тема), на котором этот мотив и эта цель реализуются. Под этим же углом зрения конструируются методики анализа текста. В качестве таковой Т.М. Дридзе разработала методику информативно-целевого анализа текста (см. далее), которую использовала для практических целей изучения проблем и процессов городской жизни, для целей диагностики и социокультурного проектирования. Семиосоциопсихологический подход к трактовке и изучению коммуникации принципиально отличается от подхода, доминирующего в психолингвистической концепции, трактующей познание и коммуникацию в канонах так называемой "теории речевой деятельности", в которой текст уподобляется речи. Здесь текст понимается как коммуникативнопознавательная единица, т.е. изначально обращенное к партнеру, опредмеченное ментальное образование, «цементированное» коммуникативным замыслом, составляющим его смысловое ядро (смысловую доминанту). Вместе с тем авторский замысел (коммуникативная интенция) отнюдь не безразличен к форме его воплощения. Поэтому текст как единица коммуникации (а не речи-языка) - это всегда «равнодействующая» коммуникативной интенции и номинации. 115 Не будучи связан с представлением о конкретном языке, текст как коммуникативная единица особого рода отличается универсальностью и инвариантностью, несводимостью к моделям конкретного языка. Именно это качество и обусловливает возможность перевода текстов с языка на язык – с сохранением всей воплощенной в них иерархии коммуникативнопознавательных программ. Представление о тексте как о замкнутой иерархической семантикосмысловой структуре, цементируемой общей концепцией, или замыслом, в равной мере относится к речевому произведению (сообщению) и к произведению пластики или живописи, к музыкальному сочинению и к пантомимическому этюду, к инженерному проекту и к архитектурному ансамблю. Общение с использованием средств естественного языка в этом смысле лишь частный, хоть и наиболее распространенный в обращении вид текста. Культура, особенно городская, в коммуникативном плане может быть рассмотрена как процесс кодирования и раскодирования нормативно-ценностных образцов деятельности и поведения людей, накапливаемых в предметной форме. Именно благодаря этой предметной форме, тексты, т.е. продукты духовного производства, вне зависимости от той семиотической системы, на языке которой они порождены (книги и журналы, ноты и картины и т.д.), точно так же несут в себе "образ" замыслов и технологий их реализации, как и изделия из дерева, металла и других продуктов материального производства. И именно в силу этой своей предметности они могут передаваться людьми друг другу, а также передаваться от поколения к поколению в виде духовного наследия. Отстаиваясь в культуре, достижения социальной практики проникают в общественное сознание, откуда и «возвращаются» затем социальной практике в виде систематизированных и новых текстов. Воспринимая текст в ходе общения, интерпретирующий его партнер осуществляет встречное порождение текста. Эффект диалога, совпадает с представлением о смысловом контакте и/или о режиме. Именно этот режим отличает коммуникативные процессы от процессов информационно-поточного характера, когда отправитель и получатель информации остаются каждый на своих позициях. Основой диалога является совпадение смысловых фокусов, возникающее в процессе коммуникации. Трактовка межличностного диалога как смыслового контакта подразумевает, таким образом, отличное от теоретико-информационного, представление о контакте, когда под последним подразумевается простой обмен «кодовыми потоками» посредством каналов информационной связи. Возникающая в этом последнем случае «связь» между субъектами, остающимися на разных полюсах канала информации, является формальной и знаковосемантическим общением, т.е. коммуникацией не является. Коммуникацию также следует отличать от «обмена ритуальными действами» и от актов заражения, подражания, внушения. 116 Следует также различать понятия «коммуникация» и «воздействие». «Воздействие» это термин, описывающий один из феноменов функционирования информационно- кибернетических систем, где в качестве ключевых выступают «субъект-объектные» отношения, а при коммуникации – «субъект-субъектные». В этой связи то, что традиционно называют средствами массовой коммуникации, следовало бы назвать средствами массового информационно-пропагандистского воздействия. Коммуникацию не следует понимать как феномен рядоположенный деятельности, но следует рассматривается как особую разновидность социальной активности, наделенную своей специфической функцией - служить обмену всеми видами деятельности и ее продуктами. Стратегическая цель коммуникации - обеспечение согласованных действий социальных субъектов на всех уровнях организации общества, или, иными словами, - управления социальным взаимодействием. Для исследования содержательных процессов, происходящих в коммуникативных системах типа «город», оказывается необходимым не только разработать и применить методики интенционального анализа текстов как единиц знакового общения, но и выявить, опираясь на соответствующие индикаторы, факт наличия и реальный состав интенциональных групп. Признаками (единицами наблюдения) интенциональных групп являются: тезаурус – набор семантических средств для выражения и понимания смыслов, коммуникативная интенция – равнодействующая мотива и цели коммуникатора, коммуникативная компетенция – мера готовности к адекватной интерпретации коммуникативных намерений, замыслов партнеров по общению, атенционная способность к коммуникации – готовность внимать партнеру и, адекватно целям общения, оперировать текстуально организованной смысловой информацией – то есть способность к активному диалогу, способность овладевать элементами порождаемой и интерпретируемой смысловой информации и навыками адекватного целям общения и взаимодействия оперирования такими элементами, способность к осознанию и преодолению смысловых стереотипов, заключенных в готовые языковые формулы. В процессе коммуникации уровень коммуникативного развития оказывается более глубоким дифференцирующим признаком аудитории, нежели признаки, группирующие реципиентов смысловой информации на основе их социально-профессиональных и социальнодемографических характеристик; "доминантными" в коммуникативной ситуации становятся признаки, связанные с коммуникативно-познавательной "тренированностью" личностного сознания. 117 В случаях несовпадения указанных признаков возникает эффект «смысловых ножниц», который может быть описан как возникновение смыслового "вакуума", вызванного несовпадением смысловых "фокусов" общения в ходе обмена текстовой деятельностью. Этот эффект, отрицательно влияющий на межличностные, внутригрупповые и межгрупповые связи, чреват также и весьма серьезными социальными последствиями, так как неадекватные интерпретации — это неверно истолкованные научные концепции и искаженные литературные источники, это необоснованные решения и несогласованные действия, наконец, это простое отсутствие взаимопонимания между людьми. Есть по меньшей мере три коммуникативные ситуации, в которых названный эффект имеет место: 1) ситуация несоответствия содержательно–смысловой структуры текста его воплощению в речи; 2) ситуация несоответствия используемых в тексте языковых средств «языковым ресурсам», имеющимся в распоряжении его адресата; 3) ситуация, обусловленная особенностями типа семиосоциопсихологической организации индивидуального сознания партнеров по общению. Субъекты городской коммуникации. Социологи Чикагской школы, изучая коммуникативные процессы, пришли к выводу, что поведение горожан в социокультурном пространстве города детерминировано не только статусной нормативностью, но и нормативностью, формирующейся в сообществах и субкультурах. Городские сообщества – объединения людей на основе общности проблем и образа жизни. В качестве таковых ими были выделены следующие типы сообществ: «лицом к лицу» – группы непосредственного общения, товарищества и дружеские компании; аномические – сообщества, объединённые на основе девиантных норм поведения; коммуны (community development – CD) – объединения людей с целью создания самоуправляющейся и самовоспроизводящейся структуры для развития личности, свободного волеизъявления индивидуальных интересов. Стратегической социокультурной программой этого типа сообществ является стремление в пространство post-gesellschaft с лозунгом: «средний путь между материальной беспечностью и традиционалистской неподвижностью» (см. M. Robinson, 1995); соседства; изучение этого типа сообществ (Годдинер, Триер и др.) выявило ряд его разновидностей: диффузное – взаимодействие временно проживающих людей на одной территории без устойчивой структуры; в российском варианте – «двор»; оборонительное или проблемно-ситуационное – объединение людей на основе защиты среды обитания или местных интересов; 118 «городская деревня» – этнически однородное сообщество, придерживающееся традиционной нормативности; приходское соседство – церковный приход как место обсуждения локальных проблем. Городские субкультуры. Общепризнанного определения понятию субкультура не существует. Первоначально этот термин был использован для обозначения особенностей сознания и поведения различных молодёжных объединений. Учитывая это, а также высокий удельный вес молодёжи в демографической структуре г. Томска, наметим общие методологические использовать при контуры изучении изучения других молодёжных субкультур, субкультурных что образований. можно также Первоначальная интерпретация молодежной субкультуры как контр-культуры (Т. Роззак – американский социолог) и девиантного сообщества в настоящий момент считается крайностной и уточняются сами понятия контр-культуры и девиации. Основными методологическими проблемами определения и описания молодежных форм поведения через понятие «субкультура» является: Проблематичность контуров господствующей культуры, особенно в ситуации мозаичности современной культуры и огромной социокультурной динамики современной России; Определение границы между деструктивными и конструктивными аспектами девиации как отклонения от нормы вообще. В ситуации релятивности и плюрализма нормативной структуры современного общества в социологии дискутируется вопрос о сущности и природе Нормы как таковой. В контексте данной проблематики в содержании понятия субкультура нами выделяется: 1) пространство нормотворчества, 2) пространство коммуникации. Общая основа возникновения молодежных субкультур – неопределенность социокультурного пространства личности, особенно статусно-ролевых позиций (Ш. Эйзенштадт – израильский социолог), осложненная социокультурным кризисом в России и ускоренной социокультурной динамикой современного общества. Следствия: Социокультурная и социально-психологическая дезадаптация; Проблемы идентификации; Повышенная потребность социально-отношенческого конструирования и экспериментирования; Потенциальная девиация. 119 В силу вышесказанного, предлагается подход к молодежным субкультурам как к относительно самостоятельному и устойчивому социокультурному образованию, обладающему своей структурой и динамикой функционирования. Одной из первых попыток такой интерпретации является опыт «типология сознания» Ч. Рейча (американский социолог): «сознание-1»: традиционалистский тип с устойчивым культурно-историческим (ментальным, архетипическим) содержанием; «сознание-2»: институциональный тип с доминированием формально- рационалистических схем восприятия и оценивания (габитусуальный); «сознание-3»: инновационный тип, характеризующийся: радикальной субъективностью, ценностью индивидуального существования, отрицанием конкуренции, отрицанием статусных привилегий, идеями общинности, коммунитарности, интерактивности. Для понимания сознания и поведения субъектов субкультурных образований является необходимым определение: 1) функций субкультуры (какую роль она играет для личности и общества), 2) механизмов их реализации, 3) векторов социокультурной активности (смысловая направленность), 4) форм социокультурной активности. Функциями молодёжных субкультур являются функции социализации, интеграции, институционализации, ценностно-мировоззренческая, социальной идентификации, социокультурной мобильности. В том случае, если возникают проблемы с той или иной функцией, возникает потребность в конструировании собственного социокультурного пространства символическими средствами. Механизмами социального конструирования, на наш взгляд, являются те символические процедуры, которые выделяет и описывает П. Бурдьё, его методология широко используется для описания и анализа коммуникативных процессов, в том числе и в отечественной социологии города (см., например, О.Е. Трущенко). Всё более актуальным становится теоретическое выделение и эмпирическое изучение маргинальных субкультур (см. З.Т. Голенкова и др., 1996). Общая теория маргинальных групп была изложена выше. Особыми субъектами коммуникативного диалога являются архитектонические образования городской среды - предметно–территориальные комплексы, обладающие собственным смысловым содержанием, оформленным в особом текстовом материале: архитектурно–исторические ансамбли, технико–дизайновые конструкции, хроно- топологические локусы («старый город», «новый город» и т.п.), идеолого–семантические конструкции территорий («Москва – столица России», «Москва – третий Рим», «Петербург – 120 окно в Европу, европейская столица России», «Нижний Новгород – третья столица России, центр свободного предпринимательства», «Нью-Йорк – архитектурная Узония [от US]». ЛЕКЦИЯ 12 2.3. Динамические процессы городской жизни Содержание городской жизни – это в значительной степени социокультурная динамика сообществ. В социоструктурном плане выделяют следующие основные процессы: Субурбанизация – отток городского населения в пригороды, рост пригородной зоны. Особенно это было ярко выражено для городов США в 70-е годы ХХ в. и для больших городов. Основания: Технологическое: достижения в средствах передвижения (автомобиль) и связи (компьютер); Престижное: загородный дом как показатель высокого статуса; Культурно-мировоззренческое: индивидуалистические принципы западной культуры («мой дом – моя крепость»); Ментальное: организация жизнедеятельности по индивидуальным принципам, конструирование личностного мира, конструирование социокультурной среды обитания в территориальном и пространственном (через характер соседства) планах. Проблемы: Пауперизация центральных районов города: нищета, преступность и т.п. Сегрегация городской территории и обострение национальных и расовых проблем. Джентрификация – движение обратно в город, но не массовое, а отдельными социокультурными группами, прежде всего были отмечены следующие социальные категории: молодожёны, обеспеченные люди среднего возраста без детей, обеспеченные пожилые люди. Основание – ментальное: критерием качества жизни становится не бытовой комфорт, а специфические особенности архитектоники и ландшафта, создающие особую социокультурную атмосферу и позволяющие пережить особые состояния души – «дух бродяжничества», свободы, независимости, космополитизма и т.п. Интенциональное основание - «сам себе господин». 121 Данный процесс проявился наиболее отчётливо в городах Европы. Он ещё недостаточно изучен, но активно используется организаторами городского туризма. В качестве рабочей объяснительной гипотезы можно предположить усиление значимости магической функции города. Этот процесс, по всей вероятности, связан с изменениями социокультурного пространства современного общества. В социокультурном плане выделяют следующие процессы: Сегрегация – оформление и обособление сообществ. Основания: Возникновение культурно гомогенных групп в процессах социокультурной диффузии и символического конструирования реальности. Мотивационное – объединение людей на базе общих проблем и интересов. Проблемы: Символическое насилие: давление сообщества на своих членов и даже на просто проживающих на данной территории в направлении принятия общего образа жизни. Уменьшение возможностей индивидуального самовыражения, деиндивидуализация. Ассимиляция – растворение сообществ в городской среде. Модели: Поведенческая: принятие установок более крупной социальной структуры с тенденцией к космополитизму. Структурная: включение в городскую жизнь и городские структуры через своих представителей. «Псевдоурбанизация» – увеличение численности городского населения, не сопровождающееся принятием и развитием городского образа жизни. Эта тенденция наиболее ярко проявляется в Латинской Америке и в России. В России этот процесс имел следующие основания (факторы): городское население традиционно росло не за счёт естественного прироста, а в результате миграций из сельской местности; в 1960 г. доля уроженцев города среди сорокалетних и старше составляла – 12% (А.Г. Вишневский, 1992); в современных российских городах доля горожан в третьем поколении составляет 20% (А.И. Алексеев, Н.В. Зубаревич, 2000); этакратическая основа урбанизации в России, а не экономическая как в Европе: «Урбанизация держалась на ресурсах, накопленных государством, а не на массовой активности людей, склонных к предпринимательству…» (А.С. Ахиезер, 2000); 122 центробежный и колонизационный характер урбанизации; до массовой индустриализации основными функциями городов были военная и административная; индустриализация в значительной степени носила экстенсивный характер освоения природных ресурсов (А.С. Сенявский, 1999); индустриализация носила искусственный (завышенный по темпам) и этакратический (проводилась в интересах и средствами государства) характер; появление большого числа промышленных центров не сопровождалось развитием инфраструктуры и сферы рекреации (в том числе социокультурных аспектов – восстановления культурного потенциала работников) (А. С. Сенявский, 1999). Псевдоурбанизация привела к появлению псевдоурбанизированного пространства, которое характеризуется следующими чертами: снижение креативного компонента в культуре, степени самоорганизации сообществ: «Города перестали быть центрами и сосредоточением региональных интересов, местом концентрации разнообразной, прежде городской деятельности и превратились в инструмент обслуживания …производства,…в поселения при предприятиях» (А. С. Сенявский, 1999). рурализация городского образа жизни - усиление аграрного компонента в культуре, сознании и поведении: продовольственное самообеспечение, негативное восприятие частной собственности и социального неравенства, негативное отношение к новому, особенно иностранному (А.С. Ахиезер,2000; А.И. Алексеев, Н.В. Зубаревич, 2000); люмпенизация населения городов, особенно новых и быстро растущих промышленных центров за счёт «лимитчиков», освободившихся заключённых, девиантных сообществ и т.п.; маргинализация городского пространства; «слободизация». На этом понятии следует остановиться особо. Его употребил известный отечественный урбанист В.А. Глазычев, и оно стало широко использоваться в текстах о городе с различными смысловыми коннотациями: от идеи аграризации городов, до – отрицания цивилизационного начала в российских городах и в российской культуре в целом. Основанием для последнего явилась фраза автора: «Смею утверждать, что при успешной имитации формы города собственно городское начало в России словно бы органическим образом отсутствовало прежде и отсутствует напрочь теперь». (В.А. Глазычев, 1995). Нам представляется, что следует избегать крайностных интерпретаций этого понятия, но автором удалось уловить весьма своеобразную специфику российских городов и процесса урбанизации в России. 123 Специфика российских городов. Характеристики слободы как типа поселения: Вотчинное, а не бурговое происхождение древнерусских городов – страны Гардарики. «Гард или, если уж быть точным, гърд (g'rd) - прямой и очевидный эквивалент города-ограды, огороженного двора». Российские города чаще возникали как временно огороженные территории проживания служилых людей («острог»), а не как опорные крепости (европейский «бург»). «Города в европейском смысле худо укоренялись на российской территории в любой период ее никогда не завершаемого освоения, потому и с городской формой культуры у нас постоянные трудности, и само ее наличие было и остается под вопросом». В структурном плане города мало чем отличались от ПГС (поселки городского типа при предприятии) и «мало отличаются от все тех же исконных слобод: ямских, стрелецких или пушкарских, хотя прямая сословная повинность и замещена в новой слободе тотальной зависимостью от монопольного работодателя». Власть в городах «негласно принимала, в форме обычного права, неопределенность обязанностей всех податных существ вне отправления податей». «Из героических усилий власти предержащей не отпускать вожжей ни на единый миг, столь блистательно каталогизованных М.Е. Салтыковым-Щедриным, не так уж многое получалось. Власть пыталась блюсти, чтобы всяк занимался исключительно предписанным ему делом, чего, однако никогда не было: для тихого своеволия обывателей всегда доставало места». «Экстраординарные поборы были столь же уверенно предсказуемы, как нынешние повышения налогов». «Любопытно также и то, что единственным более или менее надежным имуществом москвичей было пространство как таковое. При, казалось бы, явном избытке пустой и пустующей земли места никогда не хватало. И вновь замечательное в своем роде постоянство ситуации, прекрасно известное сегодня всякому, кто пытается найти в Москве сотню квадратных метров для устройства собственного офиса или мастерской». «Всеобщий, тотальный характер ведомственной принадлежности человеческого существа еще раз устранял границу между городом и негородом, оставляя за собственно "городом" только полулегальный мир "дна"». «Наконец, еще одно как бы несуществующее обстоятельство вело к снятию границы между городом и негородской частью страны: всепроникающий характер "зоны", метастазы которой начинались в каждой третьей подворотне, так что ежедневный ритуал обхода "участковым" стал неотъемлемым элементом жизни». Общий вывод, который делает Глазычев: «Слободское непременно означало временное, в любой момент готовое к изгнанию, сносу и перемещению, обустраивающееся 124 кое-как, чтобы день прожить, принципиально чуждое и даже враждебное всякому оттенку стабильности, наследуемости, вкореняемости. Нельзя сказать, чтобы понятие о собственности вовсе было чуждо слободе, однако распространялось оно исключительно на невеликую движимость, скудный предметный мир, почти целиком вмещавшийся в пару "фибровых" чемоданов с уголками, тогда как за кой-как латаным забором простирается сразу же "дикое поле"». «Панслободской мир являет собой отрицание цивилизации, но не стал смертью культуры городской ориентации ни в коей мере». «Росли библиотеки и портретные галереи, особенно трогательные в третичных провинциальных изделиях, в наше время любовно реставрированных и выставленных в музеях. Все это - в усадьбе, тогда как в городском жилище, упорно остававшемся вторым, все было стандартнее и беднее - блистательное описание оставлено в записках князя Кропоткина о кварталах Пречистенки его детства и юности». «И вновь мы сталкиваемся с не предвиденной никем оригинальностью российского пространства культуры. Как бы собственно городская, т.е. в достаточной степени интернациональная культура в своих основных компонентах формируется и развивается отнюдь не в городе, а в дачных зонах обеих столиц. Мы имеем дело с малоисследованным феноменом "дачной" культуры…Мир дачи есть мир добровольного временного соседства индивидов, что создавало призрачный мир свободы досужего общения, самопроизвольного обмена ценностями, уже в городских зимних условиях продолжавшего дачное сообщество…на кухне… Кухня отдельной квартиры заменила собой или дополнила существующую дачу, так что этой странной паре "кухня-дача" обязано рождением "городской" культуры». «Нельзя не признать, что слободизация города победила. И надолго. В опоре на старую российскую традицию большевикам все же удалось достичь той меры распада, атомизации общества, когда какое бы то ни было ассоциирование или объединение интересов автономных личностей в городские структуры снизу вверх оказалось заблокировано - и не столько злокозненностью начальств, сколько отсутствием даже в зародыше того корпоративного начала, без которого городская форма цивилизации невозможна». Символическая динамика городской среды Выше уже говорилось, что символическое пространство города, его структура и динамика оказывают существенное, возможно решающее влияние на поведение городских сообществ и городские события, собственно создавая их. Процесс символической 125 детерминации жизнедеятельности горожан, по существу, только начинает изучаться. В отечественной литературе в последнее время начинают выделяться две темы: 1) динамика престижа мест (см., например, Б.А. Портнов, 1999) и 2) семантическая динамика локусов городской среды по оси «центр-периферия». Последняя тема разработана более, и мы на ней остановимся. В рамках этой темы, как нам представляется, перспективно обсуждать проблему провинциальности. Семантическая динамика локусов среды. Центр города - фокус (место пересечения) исторически (хронологически) возникших подсистем жизнедеятельности городского населения. Центр может приобретать (или смещаться в сторону) тот или иной доминирующий характер жизнедеятельности: сакральный, идеологический, производственный, торговый, досуговый, научный, политикоадминистративный, рекреационный и др. Центр, особенно исторически прогрессивных на данном этапе городов, отражает новое направление социально-исторических изменений. Города олицетворяют сущность и направление социокультурных инноваций. В этом их и единое урбанистское содержание и индивидуальная форма. Если урбанизация есть форма процесса социокультурных изменений, то города как поселения являются предметной формой реализации конкретных направлений социокультурных инноваций, локусами фрагментов новых социальных отношений. И города, и отдельные зоны городской территории обладают определённой семантикой: они содержат смыслы, мотивацию, модели поведения. Город – синкретическое единство территории активности. проживания Пространство и интенциональной жизнедеятельности направленности расширяется и жизненной изменяется через семантическое конструирование в процессе коммуникации в форме диалога культур, образов жизни различных сообществ, личностных смыслов. При этом конкретная территория становится «сценой» и «декорациями» инновационных поведенческих моделей. Семантическая насыщенность городской территории, «культурные консервы» города – второй (после специализации деятельности) источник социокультурной инновационности городской среды. «Воспроизводя привычное ритуальное действо в урбанизированной среде, субъект с неизбежностью формирует качественно новую смысловую ситуацию» (А.А. Пелипенко, И.Г. Яковенко, 1999). Провинциальность городской среды. На данный момент в социологии при определении города акцентируют внимание не столько на понятиях социальной структуры и функциональных зонах, сколько на понятиях «среда жизнедеятельности» и «образ жизни», подчёркивая при этом их специфику, по сравнению с «не-городом». В этом контексте различие между провинциальным и 126 «глобальным городом» (S. Sassen, 1991) – не в размерах территории и населения, не в административном статусе, не в структуре производства и даже не в степени концентрации культуры. Основанием различения провинциального и «глобального» городов является степень инновационности или представленности новых элементов в образе жизни и среде жизнедеятельности. Нами выдвигается тезис, что ментальность провинциальных городов характеризуется разрывом между традиционным и новым «укладом жизни». В силу этого обстоятельства сознание и поведение провинциалов амбивалентно и антиномично. Термин «провинциальность» используется в широком контексте рассуждений о пространстве жизнедеятельности, в контексте его структурирования по оси центр – периферия (окраина). Провинциальную ментальность можно попытаться осмыслить как амбивалентное отношение (населения, группы, личности) к некоторому центру инновационных изменений и одновременно к своей собственной основе существования. Социокультурная амбивалентность заключается в неоднозначности и неустойчивости отношения как к новому, так и традиционному. В качестве примера можно отметить, что жители небольших городков одновременно испытывают влечение и неприязнь к большим городам. Москву в провинции ругают многие, но многие, в том числе и те, кто ругает, с надеждой и вожделением обращают свои взоры к столице. И так не только в нашей стране. Провинциальность – синдром маргинальности: культурной, статусной, территориальной. Провинциальность как феномен сознания и поведения возникает в маргинальном пространстве – в ситуации позиционирования: 1) смыслов, 2) групп, 3) событий. Поясним эту ситуацию. Р. Парк, который ввёл в социологию понятие маргинальности, считал его позиционным в том плане, что маргинальное пространство – это пространство между двумя определёнными, обозначенными, однозначными зонами. Мы их обозначим как: 1) смысловые, 2) структурно-функциональные, 3) событийно-значимые. Центр – это то, где возникают: 1) новые смыслы, 2) виды жизнедеятельности, 3) происходят социально и личностно значимые события. В самом широком плане, маргиналы – это люди, потерявшие локус бытия: 1) мировоззренческий, 2) статусный, 3) повседневно-поведенческий. На уровне обыденного сознания эта ситуация переживается как «выбитость из колеи», утрата однозначности и определённости контекста жизни. Отмеченные аспекты маргинальной ситуации могут быть представлены отдельно и в различных сочетаниях. Позиционность и последующая маргинальная ситуация появляется в процессе трансформации одного типа общества – к другому. Нестрогое понятие «уклад жизни» можно верифицировать понятиями «среда жизнедеятельности» и «образ жизни». 127 Среда жизнедеятельности верифицируется далее через специфику нормативного пространства. Городская среда создаёт и задаёт особую, отличную от традиционной, нормативность. Особенность нормативной среды, в конечном счёте, проявляется в содержании и смысловой направленности жизнедеятельности. Жизнь горожанина отличается от негородской жизни своими целями, правилами поведения, критериями оценки «правильной» жизни и достигнутого результата; терминологически коротко – мотивационной интенцией инновационного характера, в отличие от традиционного. Для эмпирического изучения городской среды как нормативного пространства необходимо задать количественно измеряемые параметры различения специфики социокультурного (нормативного) пространства (операционализация понятия «нормативное пространство города»). С нашей точки зрения таковыми могут являться: Степень дескриптивных соотношения (достижительных, аскриптивных (прирождённых, личностно-приобретённых) наследуемых) статусов и и ролей; горожанин стремится постоянно менять социальное положение и ролевые кластеры поведения; Степень фиксированности (формализованности) – открытости (релятивности) норм; для горожанина характерно стремление изменять модели поведения и основания их оценки; Степень специализированности норм; традиционная нормативная среда представлена синкретическими образцами целостного поведения (первоначально в мифологической форме), в городской среде зародились институциональные алгоритмы специализированной деятельности; Форма представленности нормативности; для традиционного типа отношений характерен личный пример для передачи и усвоения норм поведения, в городской среде появился и увеличивается объём предписаний – письменных указаний поведения; письменность как средство коммуникации – феномен городской жизни; Степень социокультурной гетерогенности: городское общество состоит из значительно большего количества разнородных групп и субкультур, нежели общество традиционных поселений; данное обстоятельство предопределяет и большее количество контактов горожанина с представителями других социальных групп и культур. Специфику городского образа жизни можно операционализировать по следующим параметрам: Степень насыщенности психосенсорного пространства и интенсивности жизнедеятельности; городская жизнь более насыщена впечатлениями и событиями; 128 Степень соотношения индивидуально-личностного и формально-статусного аспектов коммуникации; в городской жизни выше удельный вес формальных ролей, межличностные контакты часто возникают или опосредованы формально-статусными; Степень индивидуальной социокультурной мобильности и ролевой динамики; для горожанина она выше; Степень формальной дифференцированности позиций; функциональные позиции горожан более специализированы и их реализация более регламентирована; Степень личностной автономии; для горожанина она выше; Характер прагматики межличностных отношений: ориентация на межличностную интеракцию и непосредственную взаимопомощь в традиционных сообществах и ориентация на экономические формы межличностного взаимодействия в городских. Антиномии провинциальной ментальности. Провинциальность как маргинальная ситуация, как переход от традиционного общества к городскому характеризуется наличием противоречий в структуре социокультурного пространства: Самобытность пространства жизнедеятельности и личностных смыслов сочетается с фрагментарной включённостью в мировой культурный контекст; Яркость отдельных индивидуальностей проявляется на фоне серой массы; Экстерриториальность: провинциализм – социокультурный, а не структурнотерриториальный феномен; особенности сознания и поведения, свойственные провинциалам могут проявляться у жителей любой территории. В литературе есть упоминания о парадоксе «столичных провинциалов» - жителей столицы, ведущих провинциальный образ жизни, имеющих соответствующую структуру личности. ЛЕКЦИЯ 13 2.4. Городской образ жизни Понятие образа жизни. Образ жизни — общесоциологическая категория, применяемая для характеристики: 1) совокупности конкретных форм жизнедеятельности людей во всех сферах общественной жизни, складывающейся в качественно определённый, упорядоченный способ жизни; 2) совокупности социальных условий и способов реализации потребностей людей. 129 Выделение городского образа жизни в качестве особого понятия связано со спецификой городской среды обитания и позволяет зафиксировать социальные характеристики взаимодействия среднего теоретического уровня в смысле Р. Мертона. Данное понятие отражает идею детерминации поведения людей особенностями их среды обитания: от её географических – до ментальных характеристик. Образ жизни можно анализировать с количественной и качественной сторон. Первая сторона описывается понятиями и характеристиками «уклад жизни» и «уровень жизни»; вторая – понятиями «качество жизни» и «стиль жизни». Уклад жизни — социально-экономическая категория, используемая для характеристики основных черт труда, быта представителей определенной социальной группы, общества или этногеографической группы. Это понятие фиксирует, прежде всего, производственные характеристики жизнедеятельности. Городской образ жизни в этом плане характеризуется как промышленный. Уровень жизни – совокупность количественно измеряемых параметров образа жизни. Анализируя уровень жизни, можно выделить два аспекта: 1) психофизиологический – темп, ритм, интенсивность и т.п., 2) экономический – стандарт жизни, выражающий степень удовлетворения материальных и культурных потребностей людей в смысле обеспеченности потребительскими благами: размер оплаты труда, доход, объём потребления благ и услуг, уровень потребления товаров, продолжительность рабочего и свободного времени, жилищные условия, уровень образования, здравоохранения и др. Существуют различные показатели уровня жизни и методики их расчёта. Качество жизни — это мера взаимодействия между средой и ее использованием, мера оценки степени удовлетворения материальных и духовных потребностей, не поддающихся прямому количественному измерению (содержательность труда, досуга, уровень рекреации, уровень социального комфорта, уровень личностной самореализации и др.). Ряд авторов относят сюда и качество жилищ, качество функционирования социальных институтов, личную физическую безопасность, социальное обеспечение и т.д., и т.п. Перечень огромен, вплоть до эстетики среды. Практически это перечисление всего, что нужно. Понятие используется для сравнительного анализа образов жизни. Стиль жизни — социально-психологическая категория для характеристики повседневного поведения людей и социальных групп. Данное понятие фиксирует внимание на субъективной стороне повседневной жизни: специфике мотивации, способах и формах обоснования поступков, привычных для отдельных групп форм поведения, способах самореализации и самопрезентации. Стилевые особенности жизнедеятельности носят локальный и индивидуальный характер. 130 Сущностные характеристики городского образа жизни: высокий уровень социальной дифференциации: видов деятельности, территории и пространства; социокультурная гетерогенность; высокий уровень социокультурной мобильности; высокий уровень социокультурной динамики; высокий уровень вариативности и альтернативности сознания и поведения; интенсивность социопространственной мобильности - взаимодействие с большим числом различных социальных групп; широкие возможности выбора моделей поведения; высокий уровень инновационной активности; информационная насыщенность городской среды (территорий и пространства); личностная локализация городской жизни; личностный выбор оснований и стратегий поведения. Первое системное описание городского образа жизни и его влияние на сознание и поведение горожанина предпринял Л. Вирт в работе «Урбанизм как образ жизни» (1938). Ряд его идей в настоящий момент подвергся существенной корректировке, однако его системная методология, широта обзора городских феноменов и сейчас поучительна. Основные его положения можно представить в виде схемы: Характеристики городского образа жизни: Структурный уровень Характеристики состояния личности: Психологический уровень Характеристики поведения: Поведенческий уровень 1. Размеры территории и населения. 2. Плотность населения. 3. Гетерогенность населения. Стресс Локализация жизнедеятельности Структурная дифференциация Личностная дифференциация Ролевая динамика Формальная интеграция Сегментарность (мозаичность) структуры личности Изоляционизм Анонимность Отчуждение Девиация Концепция Л. Вирта нашла своё развитие в работах С. Милграма. Он полагал, что характерные черты городской жизни, которые выделял Вирт, а ещё ранее – Зиммель, не могут полностью объяснить поведение горожан. Большая численность, плотность, 131 неоднородность и обилие контактов — не являются непосредственными факторами поведения. Эти количественные характеристики городской жизни преломляются индивидуальным сознанием и опытом. По отношению к индивиду это внешняя информация. Необходима идея, которая связывала бы индивидуальный опыт с характеристиками городской жизни. Один из способов такой связи, по мнению Милграма, дает понятие «перегрузки». Можно сказать, что наблюдаемое поведение горожанина в широком диапазоне ситуаций во многом определяется процессами адаптации к перегрузкам. Данное понятие он разворачивает в виде следующих суждений: Горожане склонны пренебрегать информацией, которая не является первоочередной. При определенных социальных операциях производится перераспределение обязанностей таким образом, чтобы перегруженная система могла переложить часть нагрузки на второго участника взаимодействия. Система информационной защиты горожан блокирует доступ информации уже на самом входе. Между индивидом и поступающей из внешней среды информации ставятся социальные средства защиты и отбора. Создаются специальные организации для приема входящей информации, которая иначе захлестнула бы индивида. Посредничество организаций между индивидом и социальным миром, которое характерно для всего современного общества и особенно ярко выражено в больших городах, имеет и свою отрицательную сторону. Оно лишает индивида ощущения непосредственного контакта и спонтанной интеграции с окружающей его жизнью. Оно одновременно защищает и отчуждает индивида от его социальной среды. Перегрузки обычно деформируют повседневную жизнь на нескольких уровнях, затрагивая исполнение ролей, эволюцию социальных норм, когнитивное функционирование и характер социальной ответственности. Различия в поведении жителей большого города и маленького городка - это: Различия ролевого порядка: тенденция обитателей мегаполиса вступать друг с другом в строго сегментированные, функциональные отношения. Эволюция городских норм, рознящихся с традиционным провинциальным укладом: равнодушие, обезличенность, отчужденность жителей мегаполиса. Адаптация познавательных способностей горожанина: его свойство не узнавать людей, с которыми он видится ежедневно; сортировка сенсорных побуждений; пресыщенность, склонность к извращениям и эксцентричности; избирательность в отклике на человеческие запросы. 132 Ограниченность моральной и социальной вовлеченности индивидов в его жизнь. Ограничение такой вовлеченности принимает самые разнообразные формы, от отказа проявить участие к нуждам другого индивида (даже если этому человеку остро необходима помощь) до нежелания оказать услугу или отказа от проявлений простой вежливости (нежелание уступить место женщине или отсутствие извинений при столкновении прохожих). Предельным случаем адаптации к перегруженной социальной среде является полное пренебрежение к нуждам, интересам и требованиям тех людей, которых человек не считает непосредственно связанными с удовлетворением его личных потребностей. Дефицит социальной ответственности в условиях большого города. В городе потребность в оказании помощи возникает так часто, что неучастие становится нормой. Более низкий уровень готовности оказать помощь у жителей большого города, повидимому, в какой-то степени объясняется осознанием опасностей, сопряженных с жизнью. В больших городах не просто нарушаются традиционные правила учтивости, скорее, в них формируются новые нормы, предписывающие невмешательство, стремление остаться в стороне. Анонимность можно представить в виде континуума, на одном конце которого находится полная анонимность, а на другом конце — близкое знакомство, и вполне возможно, что количественное измерение точных степеней анонимности в больших и малых городах поможет объяснить важные различия между качеством жизни в них. Например, в условиях близкого знакомства появляется чувство защищенности, и формируются приятельские отношения, но эти условия также могут создавать гнетущую атмосферу, поскольку за человеком постоянно наблюдают люди, которые его знают. И наоборот, в условиях полной анонимности человек освобождается от формальных социальных уз, но у него могут также возникать чувства отчуждения и оторванности от людей. Окончательный вывод Милграм делает следующий: «Я полагаю, что поведенческие различия обитателей больших и малых городов обусловлены скорее реакцией схожих людей на весьма несхожие условия жизни, а не какими-то специфическими личностными характеристиками жителей мегаполисов или провинциальных городков. Большой город — ситуация, к которой человек вынужден приспосабливаться». 133 3. КОНСТРУИРОВАНИЕ ГОРОДОВ 3.1. Прогностический аспект. Тенденции развития городов ЛЕКЦИЯ 14 3.1.1. Глобализация городов Понятие «глобального города» - это центры национальной и мировой жизни; места концентрации и интеграции производства, финансов и управления. Сущностью этого феномена является территориальная концентрация глобального контроля над социальными процессами и жизнью целых регионов. Это достигается не путём концентрации какого-либо вида ресурсов, а путём интеграции, взаимоперехода ресурсов всех видов, появление особого системного качества – способности к глобальному контролю. Это качество возникает не только в результате концентрации экономического, демографического и политического потенциала, но, главным образом, в результате процесса одновременной реализации следующих функций 1. Концентрация финансов и контроль над финансовыми потоками. 2. Организация мировой экономической жизни, главным образом через создание новых организационно-управленческих технологий. 3. Создание новых видов услуг: консультативных, информационных, маркетинговых, финансовых услуг особого рода (напр. торговля долгами), имиджмейкерство (в т.ч. PR). 4. Сосредоточение всех видов инноваций, новых технологий и организационно-управленческих систем. Основной «товар» глобального города – посреднические услуги всех видов и в глобальном масштабе. Причины возникновения «глобальных городов» 1. Территориальное распыление экономической деятельности. Несмотря на то, что территориальная децентрализация экономической деятельности должна была бы в принципе сопровождаться соответствующей децентрализацией собственности и власти, произошло обратное: именно в больших городах стали сосредотачиваться контроль и управление. Именно в них располагаются офисы большинства компаний. Растущая сложность и распыленность производственно-экономических структур с необходимостью требует возрастания роли небольшого количества координирующих центров. Концентрация управленческих структур (офисов) на небольшой территории позволяет оперативно устанавливать контакты и решать вопросы. 134 2. Возрастающее значение инфраструктуры производства: научного, кадрового, юридического инфраструктура обеспечения сложилась экономической исторически деятельности. и имеет В больших преимущественные городах эта возможности саморазвития. Черты образа жизни «глобального города» 1. Большой разрыв шкалы высокой и низкой зарплаты. Следствие: наличие фешенебельных районов в центре и трущоб на окраине; процесс субурбанизации – рост пригородной зоны; упадок промышленного сектора и рост сектора услуг; упадок традиционных организационно–производственных структур (производственных коллективов) и рост новых форм занятости (занятость на дому, дилерство и т.п.) 2. Увеличение доли и роли инновационных фирм, занятых поисками новых форм и способов производства капитала. Эта инновационная деятельность нередко проходит по границе с девиантными формами поведения (например, фирмы по производству сексуальных услуг). 3. Увеличение роли обслуживающих фирм и обслуживающего персонала, для представителей которых характерен специфический образ жизни и стереотипы сознания. 4. Стремление к инновациям порождает неформальную экономику. Функциями неформальной экономики являются: 1. Предоставление сервиса нетрадиционного типа (например, ночного обслуживания); 2. Торговля специфическим ассортиментом, отсутствующим в легальной торговле; 3. Приближение услуг к непосредственному потребителю («доставка на дом»). 4. Предоставление конфиденциальных услуг лицам, не желающим афишировать свои потребности, возможности, специфику профессии. Неформальная экономика функционирует в новых, нетрадиционных социально– экономических формах: «черный нал» в коммерческих сделках, производство вне рамок юридического лица, совмещение видов деятельности по безналоговой оплате, доходы от коррупции, натуральный обмен услугами и товарами («бартер»), самообеспечение продуктами питания (натуральная экономика), самострой. Все эти виды неформальной экономики получили большое развитие в современной России, особенно в крупных городах. В России с 1991 года денежные доходы сократились на 30–40 % Доходы от натурального хозяйства выросли на 25%. Теневые доходы семьи в настоящий момент составляют не менее 25%. Общий вывод. Тенденции урбанизации и экономического развития показали, что постиндустриального общества не появилось. В то же время наметились негативные 135 тенденции: ужесточение контроля за работниками со стороны руководства частных фирм, поляризация доходов и др. ЛЕКЦИЯ 15 3.1.2. Информализация городов Основания и сущность процесса Сущность богатства и характер процесса, в ходе которого богатство создается, меняются. Производство его становится все более наукоемким. При этом города утрачивают свою традиционную роль технологических центров промышленного производства. Поэтому их развитие все в большей степени связывается с наукой, образованием, производством самой разнообразной информации инновационного, экспертного и организационного характера. Основное место в экономике городов уже сейчас занимает экспорт знаний, решений и рекомендаций. Знания, становясь стратегическим продуктом, меняют структуру занятости городского населения и, в конечном счете, его образ жизни, поскольку существует неразрывная связь между характером знания и типологией сообществ, в которых оно существует. Производство и распределение знания в определенной мере деинституционализируется и начинает функционировать в рамках локальных городских сообществ и даже приобретать специфические субкультурные формы, получая в некоторых случаях «эзотерический» характер. Знания становятся все более культурным продуктом, а значит, в его производстве увеличивается роль местной локальной культурной специфики. Глобальное знание следует объединять с локальным, имеющим историко–культурные традиции, и лучше всего это сделать в рамках города. Типы «информационного города»: Технополис, Наукоград, Технопарк Технополис – тип города с высокой концентрацией наукоемких производств и информационных технологий. Условия появления технополиса: 1. Высокая технологическая культура города. 2. Налоговые и организационные инициативы местных властей. 3. Наличие рискового (венчурного) капитала. Технопарк – тип города с большой степенью концентрации производственных мощностей, индустриальный рост которых идет за счет повышения производительности труда и оборота производственных фондов. 136 Наукоград – тип города с высокой степенью концентрации академической науки узко-специализированного профиля. Развитие и повышение роли этих городов достигается за счет все более узкой специализации научно–исследовательской деятельности с последующей интеграцией их на базе изобретения принципиально новых научно– технических конструкций (например, производство лазерных технологий на базе НИИ Оптики атмосферы ТНЦ в городе Томске). Большое количество наукоградов – специфическая особенность городов России. 3.2. Проектировочный аспект ЛЕКЦИЯ 16 3.2.1. Структурно–функциональная парадигма Проектирование как создание и реконструкция социальных объектов: коллективов, сообществ, организаций и т.п. Принципы структурно-объектного проектирования: 1) выделение градообразующего фактора как ядра социальной системы, 2) плановый характер и основа проектирования, 3) принцип инфраструктурного обеспечения, 4) Принцип кадрового обеспечения. Недостатки структурно-объектного проектирования: 1) усреднённость нормативов и показателей, 2) элиминация населения из процесса проектирования, 3) отношение к населению как к одному из элементов социальной системы (профессиональнодемографический), 4) административное (территориальное и отраслевое) основание проектирования. Методы: структурно-функционального конструирования городской среды: нормативно-статистический, дизайн-проект, вживание в среду, аналогия, ассоциация. 3.2.2. Социокультурная парадигма проектирования города Лекция 17 3.2.2.1. Методология социокультурного проектирования Цели и задачи социокультурного проектирования. Традиционная структурно-функциональная парадигма (объектно-структурный подход) проектирования городов была нацелена на создание социальных систем 137 (поселенческих комплексов, коллективов) по заданным принципам и параметрам. Основой проектирования выступал нормативный прогноз, представлявший собой научный расчет наиболее оптимального и рационального состояния социальных систем, создававшихся для достижения определённых целей. В современном обществе, особенно российском, ситуация изменилась. Возросшая динамика социальных изменений, во-первых, серьёзно поколебала веру в возможность и необходимость рациональных расчетов, а, во-вторых, трансформировала представления о будущем: оно стало пониматься как социокультурный проект желаемого состояния, вырабатываемый в процессе коммуникации. Пришло понимание, что « город – это, прежде всего, особым образом организованное, обитаемое, жизненное пространство-время. Оно создаётся деятельностью людей, ментальность, культура, биографии, жизненные стратегии и повседневные запросы которых и составляют социальную основу сотворения рукотворных городских ландшафтов» (Т.М. Дридзе). То есть, городская среда обладает гораздо большим числом измерений и сфер проектирования, и основным субъектом его должно быть само население города и его отдельных районов. Объектом же проектирования должно быть взаимодействие, процесс коммуникации, в ходе которого и возникает среда обитания, важнейшей качественной характеристикой которой и является коммуникативность как осмысленность и гуманность. Целью социокультурного проектирования городской среды должно быть повышение уровня комфортности личности, попросту говоря, людям должна нравиться их среда обитания, чтобы не было неустроенности во всех жизненных смыслах, чтобы меньше негативных переживаний было связано с местом жизни, чтобы среда помогала восстанавливать личностный ресурс. Социокультурное проектирование как теория ставит следующие задачи. 1) Создание модели многомерной среды обитания как комплексного жизненного пространства, обладающего (общностно-групповым) и биоэкологическим, социокультурным экономическим, (нормативным, социоструктурным ценностно-смысловым) измерениями. 2) Достижение социальной адресности проектов. Они должны быть привязаны к конкретному населению и конкретным территориям, а не иметь в виду среднестатистического человека. При этом проектирование должно опираться не на заранее установленные (хотя бы и разработанные в НИИ) нормативы, а исходить из следующей информации: 1. специфики конкретной ситуации, представленной в форме перечня актуальных жизненных проблем, видимых с различных социальных позиций (статусных групп, экономических и политических интересов, научных расчетов); 2. специфики конкретной ситуации, представленной в форме вероятностной модели наметившихся тенденций развития объекта проектирования. 3) Установления и достижения приоритета 138 локального и самоорганизующегося начала над глобальным, ведомственным и директивным. Практическое достижение этого приоритета возможно при условии создания юридически правомочных территориальных корпораций, включающих различных субъектов социального проектирования (учёных, практиков, должностных лиц, инвесторов, обывателей), владеющих не только правами, но и ресурсами целевого назначения и обеспечивающих изыскательскую (социально-диагностическую) и конструктивно-коммуникативную стадии разработки и реализации проектов, с одной стороны, а также проведение комплексной научно-гуманитарной экспертизы последствий – с другой. «Памятка проектировщика». Размышления над судьбами проектов привели к мысли о том, что основная причина неудач и негативных последствий заключается в их абстрактности, в отсутствии необходимой и достаточной связи с конкретной ситуацией и конкретными исполнителями. Постепенно вырисовался круг вопросов, которыми надо задаться в самом начале, чтобы проект был более продуманным и реалистичным. Это следующие простые вопросы: 1) Зачем нужен проект, какую проблему планируется решить с его помощью? 2) Кто и почему поднимает вопрос о необходимости данного проекта, именно здесь, сейчас и в таком варианте? 3) Чьи интересы и судьбы затронет проект? 4) Кто инвестор, заказчик, исполнитель и каковы их ресурсы? 5) Кто, за что и как отвечает? 6) Какие негативные последствия возможны, какова и как будет осуществляться компенсация? Методологические основания социокультурного проектирования Интенционально-ситуационный принцип. Основные идеи: проект должен быть направлен на реализацию интенций конкретных групп населения, он должен затрагивать значимые аспекты их жизнедеятельности; проект должен разрабатываться и быть направлен на конкретную проблемную «ситуацию». Условия, в которых протекает жизнь людей, представляют собой не простую совокупность (конгломерат) отдельных обстоятельств (факторов): экономических, экологических, материально-технических, культурных и т.п., а системную, качественную «ситуацию», представляющую собой, во-первых, определённый образ жизни населения, не сводимый к особенностям поведения представителей статусных групп (например, «молодёжь» по-разному ведёт себя в разных местах территории и разных локусах городского пространства) – онтологический аспект «ситуации»; во-вторых, определённое восприятие, переживание, принятие образа жизни; ситуация существует как жизненный мир личности, не сводимый к осознанию статусно-ролевых позиций – интенциональный аспект «ситуации». Интенциональность понимается как равнодействующая мотивов и целей. Ситуация – это совокупность значимых для личности условий и обстоятельств, оказывающих влияние на структуру и содержание жизнедеятельности людей, на весь 139 характер их общения и взаимодействия с природным, социальным и культурным окружением. Ситуация характеризуется: 1. Наличием пространственно-временных границ, т.е. возникает на определённой территории и затрагивает интересы конкретного населения, состоящего из очень разных людей по своим не только объективно-статусным характеристикам, но и интенциям: смысловым ориентациям, мотивам, целям и интересам; 2. Уровнями: социетальным (общеисторическая ситуация, одинаковая для всех статусных групп); локальным (социокультурная ситуация, различная для статусных групп); личностным (жизненная ситуация – совокупность значимых аспектов окружения для определенной совокупности людей, которую можно обозначить как интенциональномировоззренческая группа). Проблемно–коммуникативный принцип. Основная идея: существуют устойчивые совокупности людей (интенциональные группы), одинаково воспринимающие и интерпретирующие ситуацию. Группы этого типа не совпадают с группами, образованными по традиционным основаниям: статусным, идеологическим, культурным. Основанием для группообразования является общность восприятия мира и конкретной «ситуации» как совокупности проблем, имеющих интерсубъективное значение. Идея социокультурного проектирования заключается в том, что социальные мероприятия в городе (в том числе и градостроительные) должны быть направлены на решение тех проблем, которые признаются значимыми интенциональными группами, из которых и состоит реальное население. Конструирование среды должно осуществляться в режиме коммуникации, через согласование значений, смыслов, целей, которыми руководствуются люди в своей жизнедеятельности. Единство восприятия и интерпретации ситуации интенциональными группами достигается в результате однородности следующих интенциональных оснований: 1. ментальности (культурно-исторические архетипы сознания); 2. тезауруса (интеллектуально– информационный потенциал, выраженный в лексике); 3. мотивационного профиля (совокупность однородных потребностей, интересов, ценностей); 4. атенциональности (индивидуально–психологические особенности восприятия, внимания, поведения и др.); 5. диспозициональности (система установок). Этапы социокультурного проектирования Диагностический этап. Содержанием данного этапа является сбор информации: 1. О проблемах населения, проживающего на данной территории. 2. О специфике восприятия ситуации различными группами населения, различными интенциональными группами. 3. Об интенциях различных субъектов проектирования. 140 Конструктивно-коммуникативный этап. Содержанием данного этапа является выработка общего ценностно-смыслового определения ситуации и разработка технологии решения проблем. Эта технология должна опираться на теорию коммуникации, на перманентное расширение коммуникативного пространства – времени с постепенным вовлечением в него всех субъектов проектирования: ученых, практиков, должностных лиц, инвесторов, обывателей. ЛЕКЦИЯ 18 3.2.2.2. Методы социокультурного проектирования Информативно–целевой анализ текстов Цель – создание проблемно ориентированной модели состояния и тенденций развития социальной ситуации; выявление действительно значимых проблем и их взаимосвязей. Задачи: 1. Получить перечень проблем, представляющихся местным жителям актуальными и неразрешимыми без помощи со стороны. 2. Осуществить предварительную (до проверки путем опроса) систематизацию проблем и их источников, их классификацию и ранжирование. 3. Отследить распределение (локализацию) проблем на территории района и выявить участки их скопления (зоны социального напряжения). 4. Сгруппировать субъектов – носителей проблем по статусным признакам. 5. Определить круг значимых жизненных проблем для всего населения территорий. 6. Составить перечень значимых признаков, характеризующих определенную проблемную ситуацию. 7. Создать организационные, методические и информационные основы для проведения специальных исследований: анкетного опроса, интервью и др. 8. Осмысленно (содержательно) подойти к формированию социально- территориальной выборки для исследования ситуаций. Единица изучения - «интенциональные группы». Единица наблюдения – «проблемная ситуация». Исследовательские установки метода. 1. Увидеть проблемы в широком социальном контексте. 2. Увидеть ситуацию глазами всех заинтересованных лиц; многомерная оценка ситуации в экспертном, массовом и социально–научным планах. 3. Диагностика и иерархизация проблем с двух точек зрения: совокупного автора – респондента и исследователя–проектировщика. 4. При анализе текстов необходимо принимать во внимание статусную позицию их автора: рядовой гражданин, должностное лицо, инвестор, профессионал-исследователь, журналист. 141 Блоки информативно–целевого анализа текстов: 1. «Дерево проблем» или проблемная матрица ситуации. 2. Территориальная и статусная локализация проблем. «Проблемные карты» территории и пространства. 3. Характер восприятия ситуации в целом и по отдельным интенциональным группам. «Проблемные поля» городской среды. Технологические этапы работы с информацией. 1. Составление картотеки проблем. Данный этап состоит из следующих операций: идентификация проблемы, оценка ее актуальности, выяснение истоков ее генезиса; сбор данных об авторе текста, систематизация предлагаемых решений проблемы различными авторами. 2. Классификация проблем; он включает в себя следующие операции: «сжатие» информации путем устранения дублирующих сведений; группировка проблем и создание «дерева проблем» или проблемной матрицы ситуации; разбиение проблем по ряду признаков (в зависимости от их значимости, от их актуальности и разрешимости). Типология проектных мероприятий по решению проблем. 1. Организационно– правовые (создание гибких управленческих структур, способных интегрировать восприятие ситуации различными группами; вовлечение в процесс решения проблем представителей различных групп; выработка механизма привлечения ресурсов для решения проблем). 2. Финансово–экономические (создание технологий и организационных структур, позволяющих увязать материальный доход всех участников ситуации с конечным результатом). 3. Материально–технические. Необходимо задействовать для решения проблемы имеющиеся на данной территории научные, производственные и другие организации. 4. Градостроительные (увязка решения проблем с перспективным планом развития территории). 5.Информационно-просветительские. Убеждение населения в том, что проводимые мероприятия пойдут им во благо; информирование населения о наиболее эффективном и оптимальном поведении в данной ситуации. Метод опроса в социокультурном проектировании Цель – найти точки сопряжения различных восприятий проблемной ситуации всеми субъектами проектирования и выработать концепцию ситуации, включающую в себя понимание проблем и способов их разрешения. Техника опроса – ситуационно – биографическое интервью полустандартизованного типа. Варианты опроса: опрос населения и опрос экспертов. Опрос населения. Структура опросника. Блок А. Цель – выявить значимые для респондента проблемы, установить степень их актуальности, приоритетности, взаимосвязанности, разрешимости. Задачи: 1. Выявить 142 субъективную оценку факта наличия, характера интерпретации и степени актуальности проблем. 2. Выявить представления о времени, механизме и возможностях разрешения конкретных проблем. Блок Б. Типология респондентов. Цель – выявить особенности респондентов, позволяющих отнести их к определенным «интерпретационным» типам, для которых характерен свой способ интерпретации ситуации. Задачи. 1. Выявить основание (психологическое, статусное, когнитивное) и эмпирические индикаторы определенных интерпретационных типов личности. 2. Выявить принципы (политические, этические и другие) восприятия ситуации различными интерпретационными типами. Блок В. Описание контекста проблемных жизненных ситуаций. Цель – выявить факторы, обусловливающие становление и разрешение проблем. Задачи: 1. Выявить и сгруппировать ситуационные факторы различного уровня: социетального, социокультурного, локального. 2. Иерархизировать факторы по степени возможностей влияния на них. 3. Выделить контекстульно-образующие факторы для территорий, групп, субъектов проектирования. 4. Выявить структуру распространения проблем по территориям. 5. Определить «синдромы» проблем, соответствующие различным территориальным образованиям и группам с последующей иерархизацией «синдромов» по степени напряженности. Возможности использования материалов опроса. 1. Выявление устойчивых сочетаний («синдромов») проблем для определения и типологии жизненных ситуаций. Это ключевая информация для реализации прогнозного социального проектирования. 2. Определение степени напряженности проблемной жизненной ситуации с проверкой ряда гипотез, связей, ситуационной напряженности с отдельными проблемами. 3. Определение структуры проблемных жизненных ситуаций применительно к различным группам, территориям, зонам и т.д. 4. Выявление устойчивых признаков, характеристик групп респондентов, для которых характерен определенный тип проблемной ситуации (типология «проблемных» групп). 5. Выделение факторов, которые могут быть подвергнуты корректирующим управленческим воздействиям в целях ослабления «меры проблемности» жизненных ситуаций у отдельных категорий граждан. 6. Определение распространенности различных типов проблемных жизненных ситуаций по городским зонам, связи типичных ситуаций с характеристиками данных зон. 7. Создание карт распространения проблемных жизненных ситуаций. 143 8. Моделирование развития ситуации при наличии разного рода управляющих воздействий или, напротив, при отсутствии таковых. 9. Фиксация динамики проблем: выявление не только генезиса проблем, но и их «сцепления»: как и при каких условиях одна проблема тянет за собой другую. В результате возникает возможность прогнозировать структуру проблемных ситуаций. 10. Проверка гипотез эмпирико-практического характера (появившихся в процессе изучения собранного эмпирического материала), подтверждение которых, хотя и может показаться заведомо очевидными, требует, однако, доказательств. Опрос экспертов. Виды экспертов: 1. Ответственные должностные лица. 2. Инвесторы. 3. Специалисты–практики. 4. Должностные лица–функционеры. Задачи опроса экспертов. 1. Выяснение точек зрения на проблемы и способы их разрешения. 2. Определение мотивов отношения к проблемам и способам их отношения. 3. Выяснение трактовки прав и обязанностей различных субъектов проектирования. 4. Выяснение степени их готовности на выявление решения проблем. 5. Выяснение характера и степени личной заинтересованности в выявлении и решении проблем, а также меры их информированности и компетентности. Характер информации от экспертов: 1. Информация собственно экспертного характера о положении дел и проблемах, способная служить диагностическим и проектным целям. 2. Информация функционального характера, позволяющая судить о реальных условиях и структуре деятельности опрашиваемого лица; выяснение возможностей различных должностных лиц. 3. Информация личностного характера: мотивы и характер отношения к проблеме. Методические приложения к информативно-целевому методу Т.М. Дридзе в рамках методологии социокультурного проектирования разработала ряд операционально-технических методик некоторые из них мы ниже приводим. 144 информативно-целевого анализа текстов, ПРИЛОЖЕНИЕ 1 Инструкция к выявлению информативно-целевой структуры текста 1. Прежде чем анализировать текст, следует прочитать его полностью от начала до конца, как минимум, дважды, вдумавшись в его содержание и характер (назначение). Первоначально следует освоить методику на небольших текстах. Впоследствии, когда будет выработан навык адекватного общения, необходимость перечитывать текст отпадет сама собой. Она сохранится лишь в случае препарирования текста для обучения или в ходе эксперимента, когда требуется оценить меру адекватности интерпретации конкретного текста ею читателями (слушателями). Следует спросить себя (или аудиторию, если текст анализируется в ходе учебного процесса), а) представлена ли в тексте и чем именно та проблемная ситуация, к разрешению которой стремился (стремится) автор теми или иными средствами? Имеется ли в тексте анализ, или текст содержит лишь описание, констатацию, оценку этой ситуации? и б) можно ли ответить на вопрос — ради чего, для чего вообще был написан (порожден) этот текст? Чем, скорее всего, мотивировал бы автор написание именно этого, а не какого-либо иного текста? Что именно хотелось бы ему вообще сказать этим текстом? Что именно хотелось бы ему сказать этим текстом в первую очередь? Как бы скорее всего он сформулировал свой замысел, свое коммуникативное намерение или ближайшую содержательную цель и в рамках какой более широкой сверхзадачи? 2. При повторном чтении текста (оно может быть на первых порах и трех, и четырехкратным) следует сосредоточить внимание на поисках непосредственной содержательной цели сообщения, реализация которой входит в коммуникативное намерение автора, в его замысел (т. с. выявить предикацию первого порядка) и выписать ее из текста. Следует обратить внимание на то, что цель сообщения может и не иметь в тексте словесно выраженной формулировки. В этом случае ее надо сформулировать своими словами и записать. Остальное содержание текста или все его содержание, если в тексте не удалось обнаружить словесно выраженной предикации первого порядка, принимается за “общее содержание” текста. 3. Внутри “общего содержания” текста нужно затем выделить следующие элементы: А. — Основные элементы, т. е. элементы предикации второго порядка, а именно: А-1 эл. — “Тезисы-аргументы”, являющиеся опорными для цели сообщения, подкрепляющие замысел последнего. Они могут быть констатирующие, постулирующие или установочные. Если таких “тезисов” более одного, они соответственно обозначаются: А-1а эл., А-16 эл. и т.д.; 145 А-2 эл. — Разъяснение (развертывание) основного “тезиса-аргумента”. Если таких “тезисов” несколько, то разъяснения каждого из них соответственно обозначаются: А 2а эл., А-26 эл. и т.д., А-3 эл. Описание, оценка или аналитическая оценка (анализ) проблемной ситуации, породившей основной “тезис” к цели сообщения и зафиксированную в нем. При том что проблемная ситуация обозначена здесь шифром А-3, важно помнить, что это ключевой элемент общего содержания, из которого в сущности и выводится, как правило, основной “тезис”. Последний выступает в качестве некоего разрешения названной ситуации, поэтому информативно целевой анализ общего содержания текста мы и начинаем с выявления присутствующей в нем или подразумеваемой проблемной ситуации. Б. — Второстепенные элементы, т. е. элементы предикаций третьего, четвертого и т.д. порядка, а именно: Б-1 эл. — Элементы предикации третьего порядка: Б-1.1 эл. — Иллюстрация к основному “тезису” (или “тезисам”) общего содержания. По мере их перечисления, если они не продолжают ту же иллюстрацию, нумерация снабжается дополнительными буквенными обозначениями: Б-1.1а эл., Б-1.1б эл. и т.д. Б-1.2 эл., Б-1.3 эл. и т.д. — Иллюстрации к разъяснениям основного “тезиса”, к ситуации (ее описанию, оценке и пр.). Б-2 эл. — Элементы предикации четвертого порядка. Б-2.1 эл. — Общий фон к цели (целям) сообщения. Б-2.2 эл., Б-2.3 эл. и т.д. — Общие фоны к основному (основным) “тезису” (“тезисам”). Б-2.3 эл. Фоны к фонам и пр. Указанные элементы, естественно, могут быть выделены лишь при наличии таковых в тексте, их отсутствие желательно фиксировать. Это позволяет не менять нумерацию элементов в схеме, что полезно для сопоставления содержательно-смысловой структуры различных текстов. Вообще же изменения в нумерации элементов допускаются, так как ничего не меняют в принципиальной схеме. 4. При выписывании того или иного элемента предикативной структуры допускаются пропуски отдельных слов и выражений, а также сокращенное изложение текста, передающее общий смысл того или иного элемента. 5. Полученную макроструктуру текста следует изобразить в виде графической схемы. 146 ПРИЛОЖЕНИЕ 2 Инструкция к выявлению логико-фактологической цепочки текста для расчета коэффициента его информативности (избыточности) 1. Прежде чем приступить к выделению логико-фактологической цепочки, текст следует прочитать полностью от начала до конца, как минимум, дважды, вдумавшись в его содержание и назначение. 2. Затем нужно отыскать в тексте или сформулировать, основываясь на понимании прочитанного, основное коммуникативное намерение, для реализации которого был создан данный текст. Иными словами, повторить операции, указанные в пунктах 1 и 2 инструкции, приводившейся выше. 3. При повторном чтении (оно может быть и трех, и четырехкратным) нужно мысленно выделять и помечать черточкой или выписывать на лист бумаги опорные полнозначные слова текста, составляющие его основные смысловые узлы, вместе с примыкающими к ним служебными словами (так называемые синтаксемы) Делать это надо последовательно — предложение за предложением. 4. Названные слова должны быть связаны как с основным авторским замыслом, так и между собой в единую смысловую цепочку, где каждое последующее полнозначное слово находится в логической смысловой связи с предшествующим. Таким образом, выделяя опорные слова каждого последующего предложения, необходимо мысленно проверять наличие логической смысловой связи с опорными словами предшествующего предложения, а также с целью сообщения в целом, т.е. взвешивать значимость выделяемого опорного слова для реализации цели сообщения (такие опорные слова, очевидно, обнаружатся не в каждом предложении). 5. Технические приемы: а) неполнозначное слово объединяется с полнозначным в единый смысловой узел; б) в интересах согласования в отдельных случаях допускается перестановка слов в списке, не нарушающая смысловой структуры текста (например, определение к существительному с предлогом лучше поставить после этого существительное); в) первое опорное слово, принадлежащее очередному предложению, пишется с заглавной буквы; г) последнее опорное слово каждого предложения сопровождается знаком препинания, стоящим в конце данного предложения; д) выписанные синтаксемы, т.е. опорные смысловые узлы, выраженные отдельными словами или сочетаниями полнозначных слов с примыкающими к ним служебными, нумеруются; 147 е) для подсчета коэффициента информативности или для определения избыточности текста, подсчитывается общее число синтаксем в тексте и вычисляется их отношение к числу синтаксем, вошедших в логико-фактологическую цепочку. Чем ближе полученный в итоге коэффициент информативности (избыточности) текста к единице, тем менее он избыточен по отношению к авторскому замыслу. ПРИЛОЖЕНИЕ 3 I. Авторский замысел, или цель сообщения (предикация 1-го порядка). II. Элементы общего содержания: А. Основные элементы (предикация 2-го порядка): А-1 эл. Основная идея (тезис). А-2 эл. Разъяснение основной идеи (тезиса). А-3 эл. Описание ситуации и выражение отношения к ней: А-3.1 эл. Описание ситуации: А-3.1-1 эл. Ситуативно-событийный план, А-3.1-2 эл. Ситуативно-субъективный план, А-3.1-3 эл. Ситуативно-образный план. А-3.2. эл. Выражение отношения. Б. Второстепенные элементы (предикация 3-го,4-го и т.д. порядка). Б-1. Элементы предикации 3-го порядка: Б-1.1 эл. Иллюстрации к основным идеям. Б-1.2 эл. Иллюстрации к разъяснению основных идей. Б-1.3 эл. Иллюстрации к описанию ситуации отношение к ней: Б-1.3-1 эл. Иллюстративно-событийный план, Б-1.3-2 эл. Иллюстративно-субъективный план, Б-1.3-3 эл. Иллюстративно-образный план. Б-2. Элементы предикации 4-го порядка: Б-2.1 эл. Общий фон к цели сообщения. Б-2.2 эл. Общий фон к основному тезису. Б-2.3 эл. Общий фон к описанию ситуации и отношению к ней: Б-2.3-1 эл. Фоново-событийный план, Б-2.3-2 эл. Фоново-субъективный план, Б-2.3-3 эл. Фоново-образный план. 148
