Научное сообщение «Водные ресурсы – стратегический фактор

Научное сообщение «Водные ресурсы – стратегический фактор долгосрочного
развития экономки России».
Докладчик – член-корреспондент РАН Данилов-Данильян Виктор Иванович.
Цель сообщения – не доклад о новых научных результатах, а попытка
охарактеризовать с научных позиций одну из важнейших проблем близкого будущего
– проблему глобального дефицита пресной воды. Она широко обсуждается не столько
в научных, сколько в политических, дипломатических кругах, ООН уделяет ей
большое внимание. Но чем яснее становится, насколько важна и сложна эта проблема,
тем больше поднимается вокруг нее ненужного шума, тем больше звучит
некомпетентных суждений, тем чаще вместо реальных задач политики ставят мнимые
задачи, а журналисты разжигают вокруг них страсти и поднимают бурю – «о стакане
воды». Решение проблемы дефицита ресурсов пресной воды требует разнообразных
научных разработок во многих областях. Это – одна из главных причин, в силу
которых я решился сделать данное сообщение на заседании Президиума Российской
академии наук, хотя и не собираюсь ставить какие-либо конкретные задачи.
Уже сегодня в условиях постоянной нехватки воды живет не менее 1,1 млрд.
человек, более 2 млрд. людей регулярно испытывают «водный стресс».
Неутешительны прогнозы: к 2025 г.: по крайней мере половина растущего населения
Земли будет страдать от дефицита пресной воды. Анализ показывает, что к концу
2020-х годов в мировое хозяйство будут вовлечены почти все экономически доступные
ресурсы пресной воды, исключения можно будет найти только в Бразилии, России и
Канаде. Дефицит воды станет основным из природно-ресурсных ограничителей
развития экономики для большинства стран мира, существенным фактором
нестабильности международной обстановки. Дело не только в конфликте интересов,
который в тех или иных формах будет проявляться по поводу почти каждой
трансграничной или пограничной реки и международного озера, но и в том, что
дефицит воды вызовет массовую эмиграцию из необеспеченных водными ресурсами
стран, а это – развивающиеся страны. Развитые государства будут вынуждены решать
сложнейший вопрос: что, где и как делать, чтобы не оказаться «затопленными»
потоком беженцев от водного дефицита (а их количество уже к 2030 г. может
превзойти 500 млн. человек).
Ресурсы пресной воды распределены по поверхности суши и в недрах весьма
неравномерно.
Это
обстоятельство
подталкивает
к
мысли
заняться
перераспределением воды, прежде всего посредством межбассейновой переброски
речного стока из регионов, где она используется в малой степени, туда, где ее остро не
хватает. Однако подобные проекты лишь в редких и относительно маломасштабных
случаях оказываются экономически приемлемыми. Как правило, их реализация
сопряжена с огромными и неокупаемыми капитальными затратами, а эксплуатация
требует колоссального расхода энергии, поскольку приходится преодолевать
водораздел между бассейнами. При пересечении границ бассейна затраты на
транспортировку воды всегда претерпевают резкий скачок. Например, по самым
скромным оценкам строительство только главного канала в соответствии с проектом
переброски части стока реки Обь в Центральную Азию (разработан в 1982 г.) будет
стоить не менее 300 миллиардов долларов (в ценах 2008 г.), а для работы насосных
станций потребуется 10,2 миллиарда киловатт-часов электроэнергии в год. Существует
много способов потратить и эти деньги, и эту энергию с гораздо большей пользой как
для России, так и для ее возможных партнеров.
Стереотипы мышления подталкивают и к предположениям, что водой при
обострении дефицита на мировом рынке будут торговать так, как сегодня торгуют
нефтью. Однако это совершенно нереально из-за несопоставимости физических
объемов потребления нефти и воды. Так, добыча нефти в России (а это один из
ведущих экспортеров нефти) вряд ли может заметно превысить величину 500 млн. т. в
год, воды же из природных источников наша экономика для внутренних нужд забирает
порядка 80 кубических километров, т.е. 80 млрд. т. – по весу примерно в 160 раз
больше. Питьевой водой торговали, торгуют и будут торговать, причем в растущих
масштабах (включая и «экзотические» способы типа транспортировки айсбергов), но
мировой рынок воды для удовлетворения нужд промышленности и сельского
хозяйства – нереален. Такая торговля возможна между граничащими странами, она не
может выйти за весьма скромные географические пределы и достичь значительных (в
масштабе общего водопотребления) объемов, но это отнюдь не аналог нефтяного
рынка с его мобильностью. Даже если энергия подешевеет на порядки, эффективнее
будет опреснять морскую воду для снабжения промышленности и аграрного
комплекса, чем строить каналы и подавать ее по ним за тысячи километров.
Естественно, мировая экономика и мировой рынок среагируют на появление
столь сильного сдерживающего развитие нового фактора – глобального дефицита
пресной воды, но не столь прямым образом, как представляется тем, кто при анализе
любой проблемы обращается в первую очередь к экстенсивным подходам. На мировом
рынке будут ускоренно развиваться сектора интенсификации водопользования: вопервых, водосберегающих и водоэффективных технологий, позволяющих с помощью
того же количества воды производить больше продукции; во-вторых, водоохранных
технологий, предназначенных для обеспечения высокого качества воды в природных
объектах, прежде всего, тех, что используются как приемники сточных вод. Охрана вод
имеет исключительно важное значение, поскольку дефицит воды обусловлен не только
ростом ее потребления, но и истощением источников, катастрофическим ухудшением
качества воды в силу антропогенных причин, прежде всего загрязнения.
Вмешательство человека в природный гидрологический цикл стало столь
значительным, что о воспроизводимости воды как ресурса теперь можно говорить не
безусловно и не всегда.
Однако еще более существенные перемены, чем расширение торговли
«водными» технологиями, следует связывать с развитием рынка водоемкой продукции
– той, которую современная экономика не умеет производить без значительных затрат
воды в производственных процессах. Наиболее водоемкие сектора современной
экономики – химическая и нефтехимическая промышленность, целлюлозно-бумажная
промышленность, черная металлургия и ряд подотраслей цветной металлургии.
Отношение веса произведенной продукции к затраченной для ее производства воде
составляет в этих отраслях от 1:30 до 1:5000 и более. Стандартный блок мощностью в
1 млн. кВт на теплоэлектростанции потребляет не менее 1 куб. км (1 млрд. т) воды в
год, из них до 1/3 теряется безвозвратно. Водоемкость атомной энергетики еще выше,
по крайней мере, в полтора раза. Все это – продукция универсального применения, и
производить ее надо там, где достаточно воды, а потребителю возить (или передавать
по проводам) именно продукцию, а не воду для целей соответствующих производств.
Крупнейшим же потребителем воды в современном мире является сельское хозяйство
(достаточно сказать, что выращивание 1 т зерна, продаваемого на мировом рынке,
требует в среднем 1000 куб. м воды – это 1000 т). Зерно, ввозимое в страны Северной
Африки и Передней Азии, потребовало в странах-экспортерах затрат воды, равных
годовому стоку реки Нил. Так что два Нила в этом регионе – реальный и виртуальный.
Россия занимает второе (после Бразилии) место в мире по валовым ресурсам
пресной воды. В нашей стране экономически доступных водных ресурсов гораздо
больше, чем необходимо для покрытия «внутренних» потребностей нашей экономики
(разумеется, при разумном, экологически грамотном использовании воды). Кроме того,
страна располагает практически всеми иными видами ресурсов, необходимых для
производства водоемкой продукции (углеводороды, руды металлов, лес, химическое
сырье, земли, пригодные для продуктивного сельского хозяйства). Все названные
выше водоемкие отрасли – не новинка для нашего хозяйства, мы имеем и
производственный опыт, и кадры специалистов, и немалый научный задел для
технического развития этих отраслей. Как никакая другая страна, Россия располагает
возможностями удовлетворить значительную часть потребностей мирового
сообщества в водоемкой продукции и может претендовать на первую роль как
продавец на соответствующем рынке.
Радикальные сдвиги в размещении производства, обусловленные глобальным
дефицитом пресной воды, неизбежны в мировой экономике. Но сдвиги в реальном
секторе обязательно происходят вместе с радикальными переменами в системе цен
мирового рынка. Что это будут за перемены? Ответ очевиден: рост цен на водоемкую
продукцию по мере усиления дефицита воды, на водоэффективные, водосберегающие
и водоохранные технологии. Но надеяться, что рынок все расставит по своим местам,
наивно. Конечно, он все расставит по тем местам, какие выгодны сильнейшим игрокам
на этом рынке (имеется в виду рынок как целое, а не его отдельные сектора в данный
момент). Однако отсюда вовсе не следует, что вход в сообщество этих игроков закрыт.
Для того чтобы завоевать достойное место, необходимо проводить целенаправленную
экономическую политику, ориентированную на достижение долгосрочных целей, надо
действовать в расчете на предвидимую, научно спрогнозированную будущую
ситуацию. Главным действующим лицом такого рода везде и всегда было государство
– при условии, что оно сознавало долгосрочные цели и обладало смелостью и
расчетливостью, необходимыми для их реализации.
Чтобы решить стратегические проблемы развития структуры реального сектора
российской экономики, надо начинать с наведения порядка в водохозяйственном комплексе. Анализ подготовленных в различных организациях прогнозов развития
российской экономики на долгосрочный период (в том числе в институтах РАН)
показывает, что некоторые из них выводят водопотребление в европейской части
страны за границы, определяемые наличием водных ресурсов – это при нашем, иногда
кажущемся неограниченным водном богатстве! Водное хозяйство, оставаясь
инфраструктурной отраслью, должно, кроме того, стать отраслью
ресурсообеспечивающей. Ждать, что это произойдет само собой, под действием сил
мирового рынка, – значит отдавать другим то место, которое по праву принадлежит
России.