Сергей Бабинец «Маг и снег» По залитой солнцем замёрзшей

Сергей Бабинец
«Маг и снег»
По залитой солнцем замёрзшей реке шёл человек. Он кутался в плащ, чтобы
лёгкий ветер не обжигал его тело. Из-под капюшона с каждым выдохом медленно
вырывался пар. Человек шагал по льду, широко ступая, как - будто меряя затянувшуюся
толстой коркой непробиваемого зеркала реку.
Занимался рассвет, солнце вставало из-за высоких гор, блиставших своими
снежными голубыми вершинами. Вдоль берега тянулся сосновый лес. На ветках
большими лапами лежал пушистый снег, пригибая их к земле. То тут, то там, искрясь на
солнце, с неба падали редкие снежинки, а может, это лёгкий ветерок сдувал их с
сугробов и кружил в быстром танце.
Человек стянул с головы капюшон. Из-под плотной шерстяной ткани показалось
лицо с широким носом, выступающими скулами и небесно-голубыми глазами, на плечи
спадали светлые волосы; лицо было небритое, серого землистого цвета, щеки впали.
Измученным взглядом он посмотрел на замерзшее русло реки, уходящее вдаль. Он
облизнул пересохшие губы, снял с пояса фляжку с водой, потряс, прислушиваясь кусочки льда, плавающие в воде, стукнули по стенкам сосуда. Парень зубами вытащил
пробку, выплюнул ее в ладонь и сделал пару глотков. Через несколько минут,
отдышавшись, продолжил свой путь.
Над лесом раздался протяжный волчий вой. Вороны, сидевшие на ветках, с
хриплым карканьем поднялись вверх. Парень насторожился, в его глазах появилась
искорка страха, подбородок задрожал, мурашки побежали по спине. На расстоянии
примерно ста шагов, из-за стены утопающего в снегу леса на середину реки вышел
огромный белый волк величиной с деревенского быка в пятьсот фунтов весом, голова
размером с тридцатилитровый бочонок с элем, клыки длиной в ладонь, белоснежного
цвета, слюна капала из пасти на снег. Из пасти животного рывками вырывался пар. На
спине исполинского зверя сидел человек в меховых доспехах с костяными вставками на
груди, ногах, плечах; в руке он держал лук. Волк копал лапой снег, с противным
скрежетом скрёб когтями лёд.
Молодой человек застыл столбом и не мог сдвинуться с места, глаза его безумно
метались из стороны в сторону, искорка страха превратилась в панический ужас. Он
резко развернулся и бросился бежать. Тут же над гладью замёрзшей реки раздался
воинственный клич, и волна от топота волчьих ног дробью прошла по телу
голубоглазого юноши, заставляя его пригнуться от страха. Он бежал так быстро, как
только мог, из глаз брызнули слёзы - то ли от ветра, то ли от страха. Из груди вырвался
сиплый полукрик-полустон. Позади всё чётче раздавались рычание волка и крик
наездника. Зверь длинными прыжками догонял человека - ещё одна добыча почти в его
зубах; разум выл, требуя тёплой человеческой крови. Он был всё ближе и ближе.
Последний сильный толчок лапами, и волк замер в прыжке. Голубоглазый,
предчувствуя, как волчьи клыки будут распарывать его плоть, вырывать кишки и
дробить кости, из последних сил резко прыгнул вперёд и, в воздухе поворачиваясь
лицом к волку, вытянул руки в сторону погонщика и его зверя. С кончиков пальцев
юноши сорвались две голубые молнии и ударили в лёд, покрывающий толстой коркой
реку. Место, куда попали молнии, раскололось, и из трещины моментально выросла
ледяная глыба высотой с небольшой дом, преграждая путь волку. Зверь врезался в
ледяной монолит, осколки застывшей воды осыпались на погонщика. Этот фокус
привёл его в ярость. Он закричал громче и изо всех сил дёрнул за поводья, заставляя
зверя оббегать ледяную преграду и вновь гнаться за человеком. Голубоглазый бежал во
все лопатки в сторону леса и выскочил на берег, но раззадоренные такой нелегкой и
одинаково забавной охотой человек и волк гнались за ним. Расстояние между жертвой и
хищником быстро сокращалось…
…В лесу голубоглазый юноша бежал медленнее. Уставший, он резко обернулся,
но преследователей не было. Не было слышно ни волчьего воя, ни криков погонщика.
Только ворона хрипло каркала на дереве. Из груди рывками с сиплым свистом
вырывалось дыхание. Уставший и до чёртиков напуганный парень прислонился к
дереву и сполз по стволу вниз.
Он прикрыл на секунду глаза... Никаких шагов, только тишина и тихий шёпот
снежинок, ложившихся белой бахромой на ветви.
- Потеряли,- облегчённо вздохнул парень.
Нежный теплый ветерок согрел замерзшее лицо, парень слегка улыбнулся и
открыл глаза. В нескольких сантиметрах от его лица белоснежно блестели чёрной
смертью клыки волка. Слюна зверя капала на грудь мага. Парень обреченно закрыл
глаза руками.
…Чёрный вороний глаз смотрел на белый–белый снег, покрытый едва видимыми
гранатовыми каплями крови. Что-то переливалось на солнце, и блики попадали в глаз
ворона, лёгкими, но яркими лучами заставив его перебраться на другую ветку. Под
деревом лежала окровавленная и разодранная в клочья шерстяная накидка - плащ.
Горячая кровь растопила снег, над рощей разносился её дурманящий запах.
Смерть кружила в танце вместе с багряными от крови юного мага снежинками.
Ствол дерева был покрыт глубокими царапинами от человеческих ногтей, как будто
кто-то пытался удержаться за ствол; в одном месте торчал обломившийся ноготь. Ворон
сделал круг над этим местом и опустился на снег. Двумя скачками он добрался до того,
на что смотрел уже несколько минут. С победным видом он стал клевать мясо, которое
выпало из пасти волка. Вот что блестело на солнце и слепило чёрного предвестника
смерти. На снегу лежало нечто округлое и белое, с одной окровавленной стороной, но с
небесно-голубым «сердцем». Это было зеркало души – глаз юного, неопытного и теперь
растерзанного мага.
…Снег - белоснежное покрывало, которое скрывает землю от наших глаз,
скрывает свои недостатки, шрамы и кровавые рубцы. Мы не видим под этой пеленой
ничего, что есть на самом деле, одна лишь фальшь, видимость спокойствия и блеск
тысячи алмазов, что на самом деле есть смерть…