УДК 34.05 К ВОПРОСУ О ПРИНЦИПАХ АБСТРАКЦИИ И ТРАДИЦИИ В НЕМЕЦКОМ И РОССИЙСКОМ ГРАЖДАНСКОМ ПРАВЕ Асташова Валентина Сергеевна, научный руководитель канд. юрид. наук Богданова Инна Сергеевна, Сибирский федеральный университет В отечественной юридической литературе традиционно особое внимание уделяется изучению немецкого гражданского права, которому свойственна четкость и системность норм. К наиболее привлекательным для исследователей конструкциям Германского гражданского уложения относится принцип абстракции и разделения, следствием которого является выделение особого вещного договора. Положительные качества вещного договора стали основаниями тезиса о необходимом восприятии российским гражданским законодательством данной концепции1. Однако, рассуждая об имплементации тех или иных правовых конструкций, необходимо прежде обратиться к лежащим в их основе идеям, а также выяснить их совместимость с другими нормами и институтами российского законодательства. Принцип абстракции и разделения, а вместе с ним и вещный договор, обусловлены четким разграничением вещного и обязательственного «элементов» правоотношений. Если в российской науке гражданского права мнения относительно вещного или обязательственного характера отдельных видов правоотношений широко различаются2, то в немецкой доктрине праве такие дискуссии исключены. Согласно принципу разделения обязательственная и распорядительная (вещная) сделки представляют собой два различных правовых «события», а принцип абстракции устанавливает независимость данных сделок друг от друга, например, на основе договора купли-продажи (обязательственной сделки) возникает только обязанность передать вещи в собственность, само же право собственности передается посредством вещного договора (распорядительной сделки). И хотя последняя совершается сторонами во исполнение обязательства, цель распорядительной сделки все же самостоятельна и абстрактна по содержанию3. Распорядительная сделка (вещный договор) не создает новых по содержанию прав - передается уже существующее право на вещь, содержание которого определено законом. Обязательственная сделка, напротив, характеризуется созданием новых прав и обязанностей сторон, содержание которых определяется сторонами самостоятельно. Принцип абстракции и разделения универсален для гражданского права Германии, однако в литературе подчеркивается его особое влияние на принципы вещного права, первостепенное значение среди которых имеет абсолютный характер вещных прав – действие против всех и каждого4. С абсолютным характером вещных прав в немецком гражданском праве тесно связан принцип «публичности», которому придается огромное значение. Поскольку вещное право действует «против всех и каждого», то в целях «правовой определенности и защиты гражданского оборота» каждый должен иметь доступ к информации о существующем правовом положении и каких-либо изменений относительно вещных прав (в отношении недвижимых вещей необходима регистрация права собственности в Поземельной книге, в отношении Василевская Л.Ю. Учение о вещных сделках по германскому праву. М.: Статут, 2004. С. 53. См. например: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга первая: Общие положения. Издание 3‑е, стереотипное. М.: Статут, 2001 // СПС «КонсультантПлюс». 3 Köhler, Helmut. BGB Allgemeiner Teil, 35. Auflage. München: C.H. Beck, 2006. § 5 Rn. 12 ff. 4 Stadler, Astrid. Gestaltungsfreiheit und Verkehrsschutz durch Abstraktion. Tübingen: Mohr Siebeck, 1996. S. 98. 1 2 движимых – фактическая передача вещи). Из абсолютного характера вещных прав следует также и принцип numerus clausus – установление законом перечня вещных прав и их содержания: если вещные права действуют в отношении каждого, каждый должен знать их содержание5. Таким образом, основанный на абстракции и разделении механизм регулирования вещного договора содержит в себе черты императивности: виды вещных договоров установлены законом (ограничение свободы договора), момент перехода права четко определен, какие-либо отступления сторон недопустимы6. Сказанное позволяет сделать вывод об особой «защищенности» вещных прав, которым немецкий законодатель придает особое значение в гражданском обороте. Тем самым главная цель принципа абстракции и разделения состоит в защите делового оборота и обеспечении правовой определенности. Для российского правопорядка также характерен особый правовой режим вещного права, специфика которого заключается в его абсолютности7. Принцип публичности находится на этапе становления и применяется главным образом к институту недвижимости: в соответствии со ст. 131 ГК вещные права на недвижимые вещи подлежат государственной регистрации. Концепция же передачи вещных прав совершенно иная. Российским правопорядком воспринят принцип «каузальной традиции»: ГК РФ предусматривает в качестве основания возникновения права собственности договор. Передача вещного права напрямую зависит от действительности договора – обязательственного правоотношения, что составляет первое отличие от принципа абстракции. Диспозитивное правовое регулирование статьи 223 ГК РФ, в противовес императивным нормам ГГУ, позволяет сторонам определить момент перехода права собственности в договоре8. В российской научной литературе зачастую отмечают преимущества абстрактной модели перед каузальной: она «упрощает» процесс приобретения права собственности на вещь, т.к. приобретателю нет необходимости проверять наличие правового основания у отчуждателя (наличие действительного обязательственного договора). Другие же авторы говорят о чужеродности принципа абстракции для российского законодательства9. В действительности как вещная, так и обязательственная сделки направлены, в конечном счете, на одну и ту же цель. Возможно ли в таком случае признавать действительность распорядительной сделки, когда обязательственная оспорена по причине заблуждения? Очевидно, что данный вопрос затронул немецкое право, в связи с чем доктрина указывает на исключения из принципа абстракции и разделения. Во-первых, стороны на основании § 158 BGB могут предусмотреть действительность обязательственной сделки в качестве отлагательного или отменительного условия распорядительной сделки. Во-вторых, допустимо «единство» нескольких сделок, когда ничтожность одной из них повлечет ничтожность остальных, При этом ни в литературе, ни в и судебной практике не сложилось единого мнения относительно объединения распорядительной и обязательственной сделок. Представляется, что допустимость объединения разных по правовой природе сделок нарушает логику немецкого законодательства, особенно в контексте сложившихся за многолетнюю историю принципов вещного права. В-третьих, обязательственная и 5 Klaus Schreiber. Die Grundprinzipien des Sachenrechts. JURA Heft 4/2010. S. 275. Klaus Schreiber. Op.cit. S. 275. 7 Брагинский М.И., Витрянский В.В. Указ. соч. 8 Суханов Е.А.О видах сделок в германском и в российском гражданском праве // Вестник гражданского права. 2006. № 2. 9 Суханов Е.А. Указ. соч. 6 распорядительная сделки могут быть признаны недействительными по одним и тем же причинам (например, вследствие совершения сделки под угрозой), хотя и в этом случае они абстрагированы друг от друга. Тем не менее, практика допускает иные решения: в одном из случаев Верховный суд ФРГ признал распорядительную сделку недействительной ввиду противоречия обязательственной сделки добрым нравам, то есть связал вещно-правовые последствия напрямую с обязательственным правоотношением10. Изучая как немецкую, так и отечественную современную научную литературу можно встретить противоречивые позиции относительно целесообразности конструкций абстракции и вещного договора. Представляется позитивной связь принципа абстракции с принципом публичности и правовой определенности гражданского оборота. Выделение вещного договора, опосредующего переход вещного права, делает акцент на фактической передаче вещи – обособляет ее, отводит ей роль источника информации о «вещном обороте». ГГУ в § 1006 устанавливает презумпцию собственности фактического владельца вещи, что объясняет императивные требования ясности, «прозрачности» оборота. Вместе с тем следует отметить, что на правоприменительном уровне в Германии судебная практика сталкивается с отдельными проблемами, вызванными жестким разделением вещных и обязательственных правоотношений. И хотя решения Верховного суда ФРГ, допускающие отступления от принципа абстракции и разделения, вызывают протесты в среде теоретиков, они все же обеспечивают гибкость правового регулирования и надлежащую защиту участников гражданского оборота. В России, в отсутствие свойственного исключительно немецкому правопорядку принципа абстракции и разделения, совершенствование защиты гражданских правоотношений следовало бы осуществлять не за счет введения института распорядительных сделок, противоречащего российской концепции перехода вещных прав, а за счет развития уже существующих институтов. Так, в настоящее время в стадии формирования находится институт добросовестного приобретения, уже признанный законодательством многих стран. Список литературы: 1) Василевская Л.Ю. Учение о вещных сделках по германскому праву. М.: Статут, 2004. С. 53. 2) Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга первая: Общие положения. Издание 3‑е, стереотипное. М.: Статут, 2001 // СПС «КонсультантПлюс». 3) Köhler, Helmut. BGB Allgemeiner Teil, 35. Auflage. München: C.H. Beck, 2006. § 5 Rn. 12 ff. 4) Stadler, Astrid. Gestaltungsfreiheit und Verkehrsschutz durch Abstraktion. Tübingen: Mohr Siebeck, 1996. S. 98. 5) Klaus Schreiber. Die Grundprinzipien des Sachenrechts. JURA Heft 4/2010. S. 275. 10 BGH Urt. v. 16.03.1995 – IX ZR 72/94.