МЫШИНАЯ ВОЗНЯ или ЧЕТКИЙ РАСЧЕТ… кАК известно, акционерный конфликт на Коростенском щебзаводе, о котором мы рассказывали в нашем издании 26-го января этого года, никак не разрешился. И вот недавно нам позвонил президент компании «Юнигран», заслуженный строитель Украины Игорь Владимирович Наумец, который в свое время был акционером предприятия и продал свои акции Группе компаний «Фактор». Он выразил желание тоже прокомментировать события. СПРАВКА: Компания «Юнигран» основана 30 декабря 1996 года. Предлагает своим клиентам полный комп-лекс услуг, связанных с добычей и транспортировкой фракцинного щебня, а также занимается буровзрывны-ми работами. Успешно заявила о себе в 1997 году началом продаж на украинском рынке. В 1998 году вышла на международный рынок, заключив контракты с Россией, Польшей и Латвией. В 2000 году построила на Малинском камнедробильном заводе мощную линию по производству декоративной гранитной продукции с моющим грохотом норвежской фирмы «Nordberg» (позже «Metso»). – По-большому счету, на Коростенском щебзаводе произошел переворот, который привел к смещению директора Конончука Владимира Анатольевича и приходу триумвирата в лице Вербицкого, Волошенко и Савинского. Все это очень интересно, но мне сейчас жалко и больно, что я к нему, хотя и косвенно, немного причастен. Каким образом? У нас действительно с предприятием давний конфликт… Вообще-то, я стал его акционером прежде все-го из-за жадности и конфликтности руководителей завода. Если вдаваться в прошлое, то нужно вспомнить, что в 1994 году были модные приватизационные сертификаты, посредством которых на аукционах покупались акции. Я в то время уже занимался поставками щебня. Но неоднократно приезжая на Коростенский щебзавод с предложением сотрудничать, всегда получал ответ, дескать возможности сотрудничать пока нет. Тогда я начал работать на Коростенском карьере с Маклаковым. В то время в Крыму под руководством Зарецкого Михаила Романовича работал приватизационный фонд «Согласие», за приватизационные сертификаты которого Конончук и его команда решили выкупить 20% акций стоимостью 30 тысяч долларов. Но когда Зарецкий с купленными акциями пришел на Коростенский щебзавод, ему сказали, что заплатить смогут только 10 тысяч долларов, а если не устраивает такое предложение, он может быть свободен. То, что Зарецкий потратил гораздо больше денег, никого не интересовало. Совершенно случайно оказалось, что у меня в бухгалтерии, в Москве, работала знакомая Михаила Зарецкого, которая знала о его проблемах. По ее просьбе я согласился с ним встретиться и переговорить, а поскольку это был щебеночный завод, я решил приобрести акции. Надо сказать, что вначале 90-х это были достаточно большие деньги. Вот таким образом я стал акционером Коростенского щебзавода, став при этом порождением их хитрости и жадности. – Так конфликт с Конончуком с тех пор идет? – Нет, конфликта не было, у нас были нормальные деловые отношения, была нормальная работа. Мы договорились с Конончуком, что я буду покупать за свои деньги остальные акции у работников завода. Я покупал их и половину отдавал ему, причем взамен не получал ничего. Далее половину из этих акций Конончук забирал себе, а остальные разделялись между Вербицким, Савинским и Волошенко. Все это продолжалось до того момента, когда они поняли, что я владею 40% акций предприятия, и перевес на моей стороне. Тогда и началась «подковерная борьба». Людей призывали не продавать мне остальные акции, что и стало началом конфликта. С тех пор прошло уже десять лет. – И что дальше? – А дальше – больше. Было еще одно письмо, где мы предлагали провести собрание акционеров и указали пункт о выборе председателя правления, что и стало формальной причиной для еще большей ссоры. Они быстро собрали коллектив работников ОАО (больше 160 человек, владеющих акциями) и призвали создать ЗАО «Коллектив Коростенского щебзавода». Таким образом они собрали больший пакет акций (около 48%), чем владели мы (45%), и наши отношения изменились. Мы, правда, продолжали сотрудничать, но начали происходить непонятные вещи, в частности повышение для нас по сравнению с другими покупателями стоимости щебня, задержка с отгрузкой вагонов и др. При этом решение безотлагательных вопросов руководство предприятия перебрасывало друг на друга. Вот пример, прихожу я к Вербицкому за разъяснениями относительно повышения для нас цен на продукцию. Он говорит: «Ты понимаешь, это не моя идея, это – человек в очках, вот к нему и иди». Естественно, я иду к Конончуку с тем же вопросом и в ответ получаю… «Я ничего не знаю, этим делом занимается Вербицкий…». С тех пор нас и начали «динамить», а потом и вовсе вытеснили из это процесса. Остальные оставшиеся акции в итоге они скупили за копейки, и всех работников загнали в этот ПрАТ. Хотя уже тогда было очевидно, что их действия не имели законной силы. Хочу сказать, что эти люди потеряли много денег, ведь последние события конца прошлого года говорят о том, что были реальные покупатели завода за 1015 миллионов долларов, но… С Конончуком у нас дальше отношения сложились прохладные, хотя мы и продолжали работать. А потом начало ме-няться законодательство. Мы предложили сделать четное количество членов наблюдательного совета, и это было нормальное требование, на которое Конончук свое согласие не дал. Мы даже шли на то, чтобы главенствующий голос оставался за ними, но, видно, у него уже были далеко-идущие планы, в которые мы не совсем входили. После этого и разгорелся конфликт, хотя по большому счету его можно назвать противостоянием. – Вы сейчас имеете акции завода? – Нет. «Юнигран» продал свои акции еще в прошлом году. Но акционеры, хотя их очень мало, еще есть. В этом году они еще продавали свои акции. 8% акций осталось у Дмитрия Копытского, но в целом отношения к ним мы уже не имеем. – А что произошло у щебзавода с «Фактором»? – Если не ошибаюсь, весной 2012 года Владимир Анатольевич Конончук предложил купить Сергею Петровичу Тищенко акции щебзавода. Позже мы встретились с Сергеем Петровичем и пришли к выводу, что для оптимальной работы будет лучше, если все акции будут сосредоточены в од-них руках, поэтому я и согласился продать пакет своих акций. Буквально через две недели мне позвонил Вербицкий и сказал следующее: «А давай пошлем Конончука на … Мы очень хотим с вами работать, а он уперся и все. Нужно встретиться и обсудить создавшу-юся ситуацию». Этот разговор происходил в июне прошлого года, а немного поз-же мы встретились в Малине с Вербицким, Савинским и Волошенко. Договорились, что проведем вместе собрание наблюдательного совета, членом которого был и «Юнигран». Собрались поменять члена совета и сделать вторым Вербицкого. Вроде бы все решили, но потом начались шатания. Стал сомневаться Волошенко. Я ему говорю: «Валера, вы определитесь, я должен знать, что делать дальше: или мы работаем, или я продаю свои акции». В понедельник днем мне звонят в панике по громкой связи Савинс-кий с Вербицким: «Все пропало! Волошенко колеблется, он сейчас все расскажет Конончуку, он нас сотрет в порошок!» В частности, Вербицкий начал причитать, что лишится работы, ему некуда пойти. Савинский был более спокоен, наверное был уверен, что в Коростене найдет другую работу. Я начал их успокаивать, заверяя, что все будет нормально. Потом набрал Валерия Федоровича (Волошенко) и поинтересовался, что же на самом деле произошло. В ответ я услышал, что он сомневается относительно снятия с должности Конончука, и еще его беспокоит равное число членов наблюдательного совета. Я опять все доходчиво разъяснил и Волошенко успокоился. Тогда мне снова позвонили Савинский с Вербицким и спросили, о чем я разговаривал с Волошенком, после каких аргументов он успокоился?… И так целый день. Но потом все же они сообщили, что Конончук написал заявление об уходе, и все идет своим чередом. – Извините, но получается какая-то интрига… – Скорее всего, да. Я думал, что там все чинно и благородно, а на самом деле они прикрылись моим именем, передали Конончуку якобы мое условие: чтобы собрание работало, он должен уйти. На что Конончук как благородный человек заявил, что он все понял и уйдет. Примерно через неделю я приехал к Владимиру Анатольевичу домой, извинился и сказал, что он правильно поступил и заверил, что не было с моей стороны никаках условий. Добавлю, что собрание наблюдательного совета состоялось в Коростене, к тому моменту Конончук сложил свои полномочия и директором мы поставили сначала Вербицкого, а потом Савинского. Тогда я не мог даже догадаться, насколько окажется нечестным человеком Вербицкий. А позже мы все встретились на Коростенском щебзаводе, был и Владимир Анатольевич Конончук, еще была и главный бухгалтер Выговская, тоже акционер. Речь держал Виктор Павлович Вербицкий. Здесь он был королем, Конончук молча курил. Вербицкий огласил, что все отменяется, что они передумали и продаются (!) за… 15 миллионов долларов. Я, правда, опешил сначала, потому, что желание приобрести завод было. Но – дорого загнули… А они в ответ: "Ты понимаешь, нам надо рассчитаться с Бежаном Юрием Тарасовичем, который на ПрАО дал денег и мы ему должны 5 миллионов". "Хорошо, подумаю", – сказал я. Честно сказать, я был не готов к такому повороту событий. Но поскольку у нас с Сергеем Петровичем закончился срок договоренностей, в течение которого он должен был купить пакет акций, я со спокойной душой начал готовится к приобретению Коростенского щебзавода. Первым делом поехал в "Альфа-банк", где, заложив имущество "Юниграна", открыл кредитную линию для покупки завода. – И вы совсем не почувствовали никакого подвоха?.. – Да нет, я еще сомневался… Перезвонил Вербицкому и предложил переговорить еще с Бежаном, чтобы отдельно с ним договорится. Они же параллельно вели переговоры с Россией, еще кем-то. Переговорив с Бежаном, понял, что там никаких пяти миллионов нет, на самом деле он дал около трех миллионов евро, а миллион долларов он хотел… премию (!) за то, что выдал этот кредит. Но это совсем не логично, даже не порядочно. Словом, сошлись на 4 миллионах долларов. После этого приехал мой представитель, который сказал, что я готов покупать. Они подтвердили и свою готовность продать, даже каждый лично дал слово. Потом началась долгая история о том, как эти деньги получить. Они даже хотели на Кипре открыть какую-то компанию, чтобы туда "загнать" деньги. Я удивился, ведь акции их были распределены на родственников, на 12-16 человек, в том числе и на детей, а наличные отпадали, ведь это кредитные деньги. Я очень устал от этой ситуации. А Сергей Петрович Тищенко был тоже готов купить завод и вернуть туда Конончука, он сам мне об этом говорил. И когда мы стали готовить новые договоренности с ним, мне позвонил Вербицкий и известил о том, что они опять… не продаются (!). – Так это был новый обман? – Да. Я понял наконец-то, что с этими людьми нельзя работать, с деловыми партнерами так себя вести нельзя. Я подписал бумаги с Сергеем Петровичем и начался процесс продажи наших акций. – Здесь все понятно, наша газета уже писала об известном акционерном конфликте, а как должен разрешиться этот конфликт по вашему мнению? – Прежде, чем ответить на этот вопрос, скажу, что без Ко-нончука будущего у завода нет, потому что ни Вербицкий, ни Волошенко, ни Савинский не смогут эффективно управлять им. Владимир Анатольевич Конончук – это тот руководитель, который видит развитие предприятия на 10 лет вперед, а сейчас Коростенский щебзавод ведут слепые. А разрешение конфликта… Мне просто интересно, почему до сих пор в этот конфликт не вмешалась прокуратура. Ведь земля Коростенского щебзавода принадлежит государству. А известный уже триумвират и Бежан контролируют ПрАТ, и используют производственную линию на земле, которую государство выделило ОАО. То бишь, они должны либо отказаться от земли, либо убрать ПрАТ с этой земли. Еще они занимаются минимизацией налогообложения и поэтому открыли компанию ООО "Техразработка", которая ведет добычу горной массы на ОАО, а это запрещено, ведь лицензия выдана именно ОАО. Этим должна заниматься налоговая милиция. Тут все взаимосвязано: ПрАТ покупает щебень у ОАО, горную массу у "Техразработки". Может, они ничего не знают… – Но все это может надоесть Группе компаний "Фактор" и она откажется поднимать завод?.. – Думаю, что нет. Сергей Петрович – очень порядочный человек, он уже показал себя с "Химмашем" в Коростене, у него есть финансовый ресурс, уважение. Тем более, что Коростень – родина Тищенко, и для него не только экономический аспект важен. Он собирается отстаивать свою правоту в суде. Бесконечно, считаю, это длиться не может. Вербицкий конечно попытается как-то договориться, хотя вряд ли, он очень непорядочный человек. Я не верю, что он и его люди долго протянут. Правда, Бежан сейчас хочет перетянуть все на себя. Опять идет непонятная возня, опять начали писать кляузы о нас, будто мы занимаемся рейдерством, несмотря на то, что мы ушли из акционеров и никаких притязаний к заводу не имеем. Появился какой-то новый председатель правления Пикадоров и т. д. Это новые происки того же Вербицкого, который уже пишет письма председателю Житомирского областного совета. Вообще непонятно, что это за человек. Но я надеюсь, что все уладится с помощью Сергея Петровича Тищенко. Пользуясь случаем, обращаюсь к коростенцам, работникам предприятия с просьбой о возврате Конончука, ведь только он сможет управлять таким важным предприятием для Коростенщины и Житомирщины. Разговор вел Виктор ВАСИЛЬЧУК.