/ З.А.Перскевич (Санкт-Петербург) Брачный договор Великой Княгини Екатерины Михайловны и
реклама
/ З.А.Перскевич (Санкт-Петербург) Брачный договор Великой Княгини Екатерины Михайловны и Герцога Георга Мекленбург-Стрелицкого в ряду брачных контрактов Русской Императорской Фамилии * В июле 1850 г. наметилась очередная свадьба в Императорской Фамилии. В Санкт-Петербург прибыл 26-летний кузен русской Императрицы Александры Федоровны, младший сын Великого Герцога Мекленбург-Стрелицкого герцог Георг. Он приехал просить у Николая I руки его племянницы Великой Княжны Екатерины Михайловны. Всем были памятны тяжелые потери, понесенные так недавно молодой Великой Княжной - смерть старших сестер, Елизаветы и Марии, и отца, Великого Князя Михаила Павловича. Ей от всей души желали обрести в предстоящем союзе полное счастье. Характер герцога, его благородство, привлекательная внешность произвели на Екатерину Михайловну самое приятное впечатление и определили ее выбор. После всех, принятых в ту пору, конфиденциальных согласований требовалось не менее полугода на приготовления к свадьбе, и 28 января 1851 г. брачный договор1 закрепил результат этих договоренностей. Если рассматривать этот договор в отдельности, вне связи и без сравнения с другими такими же документами, не видеть их юридической основы, легко впасть в ошибки. Приведем пример из одной примечательной статьи.2 Автор пишет: «Подавив внутреннюю досаду, Николай со свойственным ему рыцарским великодушием заявил, что дети его брата [речь идёт о Великой Княжне Елизавете Михайловне - З.П.] ему также дороги, как и собственные и держался этого со всей последовательностью: от назначения такого же приданого капитала в 1 миллион рублей до проведения всех свадебных торжеств по тому же церемониалу».3 На самом деле, действия Николая I в данном случае никакого отношения к великодушию Императора не имели. В соответствии с законом об Императорской Фамилии,4 дочери и внучки Императора получали одинаковое приданое, обручались и венчались в соборе Зимнего дворца по одному и тому же церемониалу. Там же автор статьи утверждает, что «скромное состояние жениха Великой Княгини Александры Николаевны - всего 20 тыс. годовых против 30 млн. герцога Нассауского»5 будто бы склонили родителей невесты к приготовлению и более скромного приданого. Но позвольте узнать, каких тысяч и миллионов? В чем измерила исследовательница состояние женихов? В талерах. флоринах, экю? В немецких государствах была тогда разная валюта. А 30 миллионов Адольфа Нассауского - вообще миф.6 Автор допустила досадное своеволие в отношении подробностей повествования, преподав нам урок весомости и ценности исторической детали. Ознакомление с юридическими материалами и текстами брачных договоров русского Императорского Дома7 приводит к выводу о том, что брачные договоры имели типовой, хотя и неформальный характер. Все они заключались от имени самодержца, благосклонно принимавшего желание члена некоего Владетельного Дома, с согласия своего государя, вступить в брак с некой особой из его фамилии. Стороны назначали полномочных представителей для выработки содержания и подписания договора. После ратификации документ приобретал законную силу. Договоры могли быть более или менее детально разработанными, четко и прозрачно выстроенными, но преследовали, прежде всего, всегда одну и ту же цель: заложить основания для прочного семейного союза и предоставить государственные гарантии обеспечения августейшей невесты при всех возможных поворотах в ее будущей жизни. Условно можно говорить о трех вариантах брачных договоров, различие которых связано с положением невесты. В, первом случае, в результате брачного союза русская Великая Княжна покидала Россию и становилась чужестранной принцессой, во втором, иностранная принцесса делалась русской Великой Княгиней. Третий вариант, когда русская Великая Княжна, выйдя замуж за иностранного принца, не покидала родины, и семья оставалась жить в России, нам особенно интересен, поскольку имеет непосредственное отношение к теме. Брачные договоры определяли: приданое награждение от государства и приданое от родителей; в случае вдовства - вдовью часть по закону; вероисповедание детей, рожденных от брака, обязательства со стороны супруга. Ввиду особой важности оговаривался вопрос о вероисповедании супруги. Русская Великая Княжна, выходившая замуж, не могла отступить от православия, на родине супруга не могла быть ущемлена в отправлении своей веры, но обеспечивать это должна была за свой счет. Напротив, иностранная принцесса, становившаяся супругой русского Великого Князя, обычно принимала православие. Также обязательным для невесты был отказ за будущее потомство от прав на престол в своем отечестве. Решение вопроса о материальном обеспечении невесты было основополагающим. По российскому законодательству Великой Княжне от совершеннолетия до замужества отпускалось 150 ООО рублей денежного содержания в год, а в случае замужества «единовременное приданое награждение в 1 ООО ООО рублей»,9 «чем и пресекается уже всякое дальнейшее с ее стороны требование». 10 «Каждая Великая Княжна, принадлежа государству и Государем в супружество выдаваемая, получает в приданое от 4 государства назначенную ей к единовременному отпуску вышеопределенную сумму из Государственного Казначейства».11 «Государство же ограждает ее право пользоваться доходами с него всю жизнь».12 Итак, сумма в один миллион рублей была строго оговорена. В полном соответствии с законом назначил Николай I и Великой Княжне Екатерине Михайловне, как внучке Императора Павла I, полагающуюся ей сумму приданого награждения. При Николае I русской валютой был серебряный рубль весом более 20- 2 ти грамм, так что весомость приданого можно себе представить как 20 тонн серебряной чеканной монеты. Закон рассматривал этот капитал как частную собственность невесты. При этом как таковым она им не владела. Как правило, вся сумма оставалась в России, размещалась в банках Империи или передавалась в Департамент уделов. Обладательнице капитала предоставлялось гарантированное государством право пожизненного пользования доходами с него. Размеры дохода были фиксированы и зависели от ставки, установленной на этот период банками Империи. Колебания процентов в XIX в. были в пределах 4-5%, а доход составлял, таким образом, 40-50 тысяч рублей ежегодно. Кроме исключительного права пользования доходами с приданого, российское законодательство давало будущей супруге право свободного распоряжения им посредством духовного завещания в пользу наследников. На этот капитал, прежде всего, распространялись права наследства. Брачный договор рассматривал все варианты наследования приданого: детьми без ограничений; супругом в доле, согласно 13 закону; государством в случае ее бездетной кончины, раздела приданого между детьми от первого брака и вдовой, если она вторично выйдет замуж. Свидетельством того, что договор отражал реальные интересы сторон и являлся результатом договоренностей, были некоторые отступления от общих правил. Одним из них была передача Россией части приданого капитала невесты стороне жениха под обязательство пожизненной выплаты будущей супруге условленных процентов с принятой суммы, собственницей которой оставалась все та же «Ее Высочество». В некоторых брачных договорах речь идет о 500 000 рублей. Такие суммы были переданы: в 1804 г. при заключении брака Великой Княжны Марии Павловны Саксен-Веймарскому герцогскому Дому под залог земель и доходов с них. в 1816 г. королевству Голландии под честное слово Короля для будущего супруга Великой Княжны Анны Павловны и в 1844 г. Нассаускому герцогскому Дому под залог доходов с поместных земель герцога Адольфа, супруга Великой Княжны Елизаветы Михайловны. В 1846 г. отдельной статьей в договоре Великой Княгини Ольги Николаевны Николай I и Король Вюртембергский Вильгельм оговорили возможность передачи такой же суммы под достаточные гарантии со стороны королевства. Здесь речь шла о браках, заключенных или с государями или с наследными принцами. Будущий супруг Великой Княжны Екатерины Михайловны не был ни государем, ни наследником престола. Однако статья IV их брачного договора предусматривала, что из миллиона, отпущенного на приданое, 750 ООО рублей останутся в России, помещенные в банках под 4% дохода в год, а оставшиеся 250 ООО рублей будут переданы в распоряжение герцога Георга в течение первых шести месяцев с момента бракосочетания. Его Высочество обязывался регулярно выплачивать с них 4% дохода в год Ее Высочеству. В обеспечение безопасности капитала и аккуратной выплаты доходов, герцог соглашался заложить землю Ремплин,14 составлявшую его собственность в Великом Герцогстве МекленбургШверинском, и он обязывался надлежащим образом оформить этот залог в самые короткие сроки. Обратим внимание на эту статью. Герцог Георг получал сумму, которая по закону могла быть передана супругу из приданого капитала жены только после ее смерти. Какой необходимостью была вызвана эта экстраординарная выплата? Ответ находим в письме матери невесты Великой Княгини Елены Павловны из Германии, адресованном 17 июля 1850 г. Императору Николаю I. Вместе с сообщением о предложении, сделанном герцогом ее дочери, Елена Павловна, высказала мнение, что наилучшим вариантом для будущих супругов было бы поделить свое существование между Россией и Мекленбургом. При этом она добавила следующее: «Кате желательно здесь иметь крышу над головой, и герцог об этом уже думает».15 Обеспечение двойного гражданства будущих супругов требовало наличия недвижимости в Мекленбурге. Из всего этого можно заключить, что вопрос о средствах на приобретение Ремплина решался еще до свадьбы за счет суммы, выделявшейся герцогу из приданого Великой Княжны Екатерины Михайловны. Подтверждением этому являются свидетельства правнука Карла Грегора герцога Мекленбургского о покупке прадедом Ремплина лишь в 1851 г. 16 и фрейлины Е.Куракиной, высказавшейся, по сути дела, еще ясней: «Это красивое имение было недавно приобретено Великой Княгиней [Екатериной Михайловной - З.П.]»}1 Назвав сумму обязательных выплат, закон оставлял возможность и для экстраординарных прибавлений к приданому невесты. «Дальнейшее сверх оного устройство особ Императорского Дома зависит от благоусмотрения царствующего Императора и от состояния удельных доходов».18 При просмотре брачных договоров, мы находим много примеров 'таких прибавлений. Денежное содержание будущей Великой Княгини могло быть увеличено за счет: собственного капитала невесты (имели все дочери Николая I); денежного подарка (дочерям от Императрицы Александры Федоровны, Императрицы Марии Федоровны и Императора Александра I); доходов «из особых чувств, в знак особой привязанности, чтобы это не могло служить примером в будущем» (от Александра I сестре Екатерине Павловне, от Николая I дочери Марии Николаевне, за то, что остались в России; от Александра II Марии Александровне как единственной дочери); особенного приданого в знак тех же чувств (от Александра II дочери Марии Александровне). Великая Княжна Екатерина Михайловна, согласно статье IV договора, получала в подарок от Великой Княгини Елены Павловны 40 ООО рублей серебром ежегодно, а в день бракосочетания племянницы Николай I своим именным указом Департаменту уделов повелел возобновить ей выплаты ежегодного содержания в сумме 150 ООО рублей ассигнациями «пока местопребывание свое имеет в России». 19 Прибавки к 4 приданому могло и не быть, как в случае с Великой Княжной Елизаветой Михайловной, выходившей замуж в 1844 г. Вместе с приданым награждением невесте полагалось вещевое приданое. Приготовление его входило в обязанность родителей. Вероятно, состояние удельных доходов при Николае I было примерным, и Государь добавлял невестам своего Дома на вещевое приданое из удельных сумм единовременно по 150 ООО рублей. При этом всякий раз составлялась подробная опись драгоценностей, вещей из серебра, мехов, нарядов, белья, посуды, сервизов и других ценных предметов. Вещевое приданое и денежные подарки «из личных чувств», наряду с тем, что будущая супруга приобретет в замужестве и унаследует, считалось ее личной собственностью, которой она могла распоряжаться по своему усмотрению в пользу любого лица. Если же случится ей скончаться, не сделав распоряжений и без потомства, этому имуществу составлялась точная опись и. в конечном счете, Если сравнить самое большое приданое награждение чужестранной принцессы оно возвращалось на родину^