решение суда

Решение суда (извлечение).
26.11.2004г. Преображенский районный суд г.Москвы рассмотрев в открытом судебном заседании
гражданское дело по иску С.Д.. к С.С. о признании договора пожизненной ренты недействительным,
признании права собственности и встречные требования С.С. к С.Д. о защите собственника от нарушений,
не связанных с лишением владения установил:
Истец обратился в суд с иском к ответчику и просит признать недействительным договор пожизненной
ренты, заключенный между его отцом С.Я. и С.С. 11.10.2002 года, удостоверенный нотариусом г.Москвы
Миллером Н.Н. и зарегистрированный в Мосрегистрации, и признать за истцом право собственности на
спорную квартиру, расположенную по адресу в г.Москве в порядке наследования по закону. Свои
требования истец мотивировал тем, что его отец, С.Я. 03.04.1992 года приватизировал занимаемую по
договору найма квартиру по вышеуказанному адресу. В квартире он длительное время проживал один,
давно страдал алкоголизмом. Кроме сына, иных близких родственников у С.Я. нет. Некоторое время он
проживал с какой-то женщиной, но потом они разошлись, и она уеха-ла в США.
11.10.2002 года С.Я. заключил договор пожизненной ренты с С.С. Отец истца несколько лет не работал,
имел случайные заработки. Истец регулярно навещал отца, приносил ему продукты, убирал в квартире, но
никогда не давал ему денег, т.к. он все пропивал. Истец полагает, что в момент составления оспариваемого
договора его отец не был способен понимать значение своих действий в силу употребления алкоголизма.
26.08.2003 года С.Я. умер. При жизни умерший выдал истцу доверенность на право обращения в суд.
Истец в судебное заседание явился, исковые требования поддержал в полном объеме, просил суд признать
оспариваемый договор со ссылкой на ст. 177 ГК РФ, против встречных требований возражал.
Представитель истца по доверенности в судебное заседание явилась, заявленные требования поддержала,
просила признать договор недействительным, поскольку умерший злоупотреблял спиртными напитками и в
мо-мент заключения договора не в состоянии был понимать значение своих действий и руководить ими.
Ответчик С.С. в судебное заседание не явился, его интересы по доверенности представляла К., которая
исковые требования не признала, указав, что истцом не доказано то, что его отец в момент составления и
подпи-сания оспариваемого договора не мог понимать значение своих действий, в ПНД умерший никогда не
состоял, сдел-ка была совершена им в своих интересах, а его поведение свидетельствует о четком
понимании своих действий и желании совершить сделку. Однако, поскольку в последние дни перед
смертью, его состояние было очень тяжелым, представитель полагает, что в момент подписания
доверенности на имя истец на ведение дела в суде, он не мог понимать значение своих действий.
Представитель третьего лица Мосрегистрации в судебное заседание не явился, о дне слушания извещен,
возражений не представил.
Третье лицо нотариус г.Москвы Миллер Н.Н. в судебное заседание явился, против исковых требований
возражал, пояснив, что сделка была совершена с соблюдением всех требований действующего
законодательства, в помещении нотариальной конторы, сторонам была разъяснена сущность договора,
права и обязанности сторон, порядок оплаты, условия расторжения и изменения условий договора,
ответственность за нарушение обяза-тельств. С.Я. сам настаивал на заключении договора пожизненной
ренты, а не пожизненного содержания, т.к. ему требовались деньги, а не уход. Нотариус также пояснил, что
в соответствии со ст. 43 Основ законодательства о нотариате, он не вправе требовать от участников сделки
справок из НД и ПНД. После государственной регистра-ции договора, нотариусом также был удостоверен
акт передачи денег в сумме 2000 долларов США, которые С.Я. получил от С.С. Нотариус также указал, что
если бы у него были сомнения по поводу психического здоровья С.Я. в момент заключения сделки, сделку
бы он не заверял.
Суд, изучив материалы дела, заслушав объяснения истца, его представителя, представителя ответчика,
исследовав материалы судебно-психиатрической экспертизы, допросив свидетелей, приходит к
следующему:
В соответствии со ст. 177 ГК РФ, сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих
действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина
либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.
В силу п.1 ст. 167 ГК РФ, недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением
тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.
Судом установлено, что С.Я. 07.04.1992 года приватизировал занимаемую им по договору найма отдельную
1-комнатную квартиру в г.Москве.
11.10.2002 года С.Я. заключил с С.С. договор пожизненной ренты, по условиям которого С.Я. передал С.С.
принадлежащую ему по праву собственности спорную квартиру, а С.С. обязался пожизненно выплачивать
ему ренту в сумме, эквивалентной 70 долларам США. Кроме того, по условиям договора С.С. передает С.Я.
63 340 рублей, что эквивалентно 2000 долларам США, сразу после государственной регистрации договора.
Указанный договор был удо-стоверен нотариусом г.Москвы Миллером Н.Н. и зарегистрирован в
Мосрегистрации.
Оценив в совокупности собранные по делу доказательства, суд приходит к выводу, что С.Я. в момент подписания оспариваемого договора пожизненной ренты находился в таком состоянии, когда он был способен
понимать значение своих действий или руководить ими, о чем свидетельствуют следующие обстоятельства.
В соответствии со ст. 56 ГПК РФ, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она
ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным
законом.
В своих объяснениях, данных в ходе судебного разбирательства, истец указал, что на момент совершения
оспариваемого договора, долг за квартиру отца составлял около 20 000 рублей, истец, указанный долг лично
не погашал и предполагает, что долг был погашен ответчиком. Отца истец навещал 1-2 раза в месяц, и тот
посто-янно был пьян. В октябре 2002 года истец у отца был, он его узнавал, на голову не жаловался,
пенсионером отец не был, договор ренты истец видел. Когда отец лежал в больнице истец навещал его
каждый день. В августе для оформления доверенности отца истец вызвал нотариуса, и у него сомнений в его
дееспособности не возникло. Ис-тец также показал, что психика отца изменилась за 2-3 месяца до его
смерти.
Согласно ответа ПНД № 8 УЗ ВАО г. Москвы, С.Я. в ПНД на учете не значится, и не числился.
Согласно ответа НД № 8 УЗ ВАО г. Москвы, С.Я. по картотеке НД не значится.
Свидетель Б., участковый психиатр ПНД № 9, показал, что в июне 2003 года С.Я. находился в неврологическом отделении ГБ № 57, которая находится на территории ПНД № 9. Свидетель осматривал С.Я. Со слов
врачей 57-й больницы ему известно, что он уже долгое время страдает алкоголизмом, у него имелись
изменения в психике, слабоумие, он не мог назвать год, место нахождения, сознание было спутано, имелись
галлюцинации. Осматривал С.Я. 20-30 минут. Больной страдал органическим поражением головного мозга
сложного токсического генеза с де-менцией, заболевание со слов врача развивалось в течение 3-х последних
лет. Свидетель осматривал С.Я. 19 авгу-ста, со слов С.Я. пришел в себя, но преобладало слабоумие.
Свидетель М., подруга бывшей жены умершего С.Я., показала, что её попросили собрать С.Я. документы
для оформления договора ренты. Свидетельница позвонила С.Я., и они стали общаться. С.Я. сказал, что ему
надо сходить сначала к юристу и проконсультироваться. После консультации он сказал, что будет заключать
договор пожизненной ренты. С.Я. выдал свидетельнице доверенность на сбор документов, т.к. у него болели
ноги. Свиде-тельница никогда не чувствовала от Якова запаха спиртного. В квартире была однажды,
квартира требовала кос-метического ремонта, там стояла мебель, пустых бутылок и запаха алкоголя не
было. В последний раз она разго-варивала с С.Я. в июне 2003 года, когда передавала деньги за квартиру за
год вперед. О существовании сына С.Я. свидетельница знала со слов подруги, которая рассказывала, что
сын С.Я. провожал её, когда она уезжала на ПМЖ в США. Сделка состоялась в октябре 2002 года, С.Я. был
нормальным человеком, странностей в нем не было, свиде-тельница представляла интересы С.С. и
участвовала в сделке. Свидетельница показала, что сначала нотариус прочитал договор и объяснил все
статьи, а потом ответил Якову на все интересующие его вопросы. У С.Я. было желание заключить договор,
и он понимал, что заключает договор ренты, он также понимал, что будет получать деньги. Деньги
свидетельница всегда передавала в метро, т.к. ей это было удобно.
Свидетель С., знакомая бывшей жены С.Я., пояснила, что знает С.Я. с 1986 года, показала, что супруги
очень любили друг друга, около 5 лет они прожили вместе. В 1991 году Ирина уехала в Америку, а С.Я. не
поехал с ней, у него болели ноги, но они продолжали общаться. В 2000 году подруга говорила
свидетельнице, что С.Я. хочет заключить договор с С.С. Про своего сына С.Я. говорить не любил, говорил,
что у него своя жизнь и он обеспечен-ный. Свидетельница видела сына один раз, в 1991 году. Последний раз
свидетельница видела С.Я. в июне 2003 года, он был нормальный, нельзя сказать, что опустившийся, пил он
как все, при встречах никогда пьян не был, т.к. знал, что свидетельнице это не нравится.
У суда нет оснований, не доверять показаниям данных свидетелей, поскольку они не заинтересованы в исходе данного гражданского дела и их показания не опровергаются другими добытыми по делу
доказательствам.
Свидетель Ф., сестра С.Я., показала, что он всегда пил, участковый врач отказывался приходить к нему,
когда его вызывали, сын пытался устроить его на работу, но больше 3 месяцев он не задерживался, начинал
пить, последние года 3 он за собой не следил, носил одну и ту же одежду, свидетельницу не узнавал. В то же
время, сви-детельница утверждает, что в последнее время, за год до его смерти, она созванивались с братом
по 2-3 раза в неделю, иногда через день. Свидетельница показала, что бывшая жена не помогала С.Я., но
одновременно утвер-ждает, что с самим С.Я. она вопрос о квартире не обсуждала и о договоре узнала за
несколько месяцев до его смер-ти от сына С.Я. Свидетельница не знает, приватизировал ли Яков квартиру и
говорит, что получил он квартиру лет 8-10 назад. С 1997 по 2002 год свидетельница была у брата 2 раза,
знает, что сын помогал отцу продуктами, вещами, деньгами.
Суд критически относится к показаниям данного свидетеля, поскольку её показания крайне противоречи-вы,
и опровергаются показаниями других свидетелей, а также показаниями самого истца, который утверждал,
что денег своему отцу он никогда не давал, опасаясь, что он на них будет покупать спиртное.
Определением Преображенского районного суда г.Москвы от 28.06.2004 года по делу была назначена посмертная судебно-психиатрическая экспертиза в отношении С.Я.
В своем Заключение комиссия экспертов № 1047 Амбулаторной судебно-психиатрической экспертизы
(АСПЭК) № 2 ПКБ № 1им. Н.А. Алексеева указала следующее: "как следует из амбулаторной карты С.Я.
ставились диагнозы: хронический гломерулонефрит, артериальная гипертония, радикулит, люмбоишалгия,
остеохондроз по-звоночника, хронический бронхит, аутоиммунный тиреоидит, эутиреодное состояние, ОРЗ,
лихорадка неясного генеза. В 1982, 1986, 1991гг. находился на стационарном лечении по поводу
вышеуказанных заболеваний, сведений об осмотре психиатром нет, психическое состояние не описано, с
2001 г. являлся инвалидом 2 группы, а в 1992 году переведен на 3 группу инвалидности. В 1995 году
инвалидность снята, сведений об осмотре в 2002 году нет, психи-ческое состояние не описано... С
08.08.2003 года находился на лечении в неврологическом отделении МГКБ № 57". В связи с отсутствием в
представленной медицинской документации сведений о психическом состоянии С.Я. на ин-тересующий суд
период (11.10.2002г.), а также в связи с противоречивыми показаниями свидетелей решить вопрос о
способности С.Я. в момент заключения договора ренты 11.10.2002 г. понимать значение своих действий и
руково-дить ими не представляется возможным. Как показывает анализ представленной медицинской
документации, в 2003 году отмечалось "резкое ухудшение" состояния С.Я. с формированием
энцефолопатии, нарушением узнавания близких, неадекватным поведением, некритичностью, оглушением,
дезориентировкой, психотическими расстрой-ствами, грубым интеллектуально - мнестическим снижением,
эпизодам спутанности сознания, конфобуляторными расстройствами, что расценивалось врачами как
состояние деменции (слабоумия). На интересующий суд период (11.08.2003г.) у С.Я. обнаруживалось острое
психотическое состояние, развившееся на фоне деменции в связи со смешанным заболеванием. Указанные
нарушения психики были выражены столь значительно, что лишали С.Я. в момент составления
доверенности 11.08.2003 года способности понимать значение своих действий и руководить ими. В
представленной медицинской документации нет объективных сведении за острое нарушение мозгового кровообращения".
Таким образом, утверждение истца о том, что С.Я. в момент подписания договора пожизненной ренты
11.10.2002 года не мог отдавать отчет своим действиям, а в момент подписания доверенности на его имя от
11.08.2003 год осознавал, что он подписывает, и мог руководить своими действиями, противоречит
фактическим обстоятельствам дела и не имеет под собой оснований.
При рассмотрении дела суд принимает во внимание, что на момент заключения договора от 11.10.2002 года
С.Я. за медицинской помощью не обращался и какой-либо документации на указанный период времени
сторона-ми суду представлено быть не может.
Суд не принимает во внимание ссылку представителя истца на то, что экспертное заключение не содер-жит
утверждения о том, что С.Я. отдавал отчет своим действиям и мог руководить ими в момент составления и
подписания оспариваемого договора, поскольку в силу ст. 67 ГПК РФ, никакие доказательства не имеют для
суда заранее установленной силы.
В силу п. 3 ст. 5 Закона "О психиатрической помощи" ограничение прав и свобод лиц, страдающих психическими расстройствами, только на основании психиатрического диагноза, фактов нахождения под
диспансерным наблюдением в психиатрическом стационаре либо в психоневрологическом учреждении для
социального обеспечения или специального обучения не допускается. По смыслу данных положений
следует, что правила п.1 ст. 177 ГК РФ применяются в отношении дееспособных граждан, оказавшихся в
ситуации, когда они не способны понимать значе-ние своих действий. Однако анализ имеющихся в
материалах дела надлежаще оформленных доказательств гово-рит о том, что С.Я. понимал значение своих
действий в момент подписания оспариваемого договора. Указанный договор был заключен им к своей
выгоде, является возмездным, заключен при соблюдении всех правил действующе-го законодательства,
регулирующего порядок и условия заключения договор данного вида. Действия С.Я. при заклю-чении
договора были последовательны, в том числе он открыл на свое имя валютный счет в банке.
Отказывая истцу в удовлетворении требования о признании договора пожизненной ренты недействительной, суд отказывает ему в признании права собственности на спорное жилое помещение в порядке
наследова-ния, поскольку указанное жилое помещение по праву собственности наследодателю не
принадлежит и не может быть включено в наследственную массу.
Отказывая в иске суд приходит к выводу о том, что требования С.С. об обязании С.Д. не чинить препятствий в пользовании жилой площадью и обязании передать ключи от квартиры подлежать удовлетворению.
На основании изложенного суд решил в иск С.Д. к С.С. о признании договора пожизненной ренты
недействительным, признании права собственности в порядке наследования на квартиру отказать. Обязать
С.Д. не чинить препятст-вий в пользовании квартирой.
Определением Судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда решение оставлено
без изменения, а кассационная жалоба истца – без удовлетворения.