Работа выполнена в отделе этнографии Института археологии и этнографии
реклама
Работа выполнена в отделе этнографии Института археологии и этнографии Сибирского отделения Российской академии наук Научный руководитель: доктор исторических наук, гл. науч. сотр. Болонев Фирс Федосович Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор Бутанаев Виктор Яковлевич, Хакасский государственный университет им. Н.Г. Катанова кандидат исторических наук, науч. сотр. Гомбожапов Арсалан Гармазадиевич, Институт филологии СО РАН Ведущая организация: Институт монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН Защита состоится 26 декабря 2007 года в 12 часов на заседании диссертационного совета Д 003. 006. 01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора исторических наук при Институте археологии и этнографии СО РАН по адресу: 630090, Новосибирск, проспект академика Лаврентьева, 17. С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института археологии и этнографии СО РАН. Автореферат разослан « » ноября 2007 г. Ученый секретарь диссертационного совета доктор исторических наук С.В. Маркин 2 ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ Актуальность исследования определяется возросшим интересом современного российского общества к традиционным ценностям, который стал результатом социальных трансформаций. Обращение к традиционной культуре вызвано переоценкой исторического и культурного наследия и стремлением сохранить самобытность этносов в условиях общемирового процесса глобализации. Агинские буряты в настоящее время предпринимают попытки возрождения своих традиций. Духовная культура народа является динамично развивающейся системой представлений, верований, обрядов и практик, которая должна рассматриваться в контексте социокультурных трансформаций. Агинский Бурятский автономный округ входит в число субъектов Российской Федерации, где наблюдается прирост населения вследствие традиционно распространенной многодетности. Численность населения округа на 1 января 2006 г. составляла 74,2 тыс. чел. (из них бурят – около 42 тыс. чел.) По данным комитета статистики администрации АБАО в течение 2006 г. родилось 1330 чел. Рост численности населения является показателем демографического и социокультурного развития. Для этноса, переживающего такого рода положительные трансформации, становится актуальной проблема воспроизводства и связанная с ней рефлексия на тему самосохранения, жизни и смерти. Проблемы, касающиеся этих феноменов, а также смысла, предназначенности и ценности человеческого бытия приобретают особую значимость. Объект исследования – культура агинских бурят, проживающих на территории современного Агинского Бурятского автономного округа в долинах рек Ингода и Онон (Восточное Забайкалье). Будучи интегрированными в современное индустриальное общество России, они сохраняют черты традиционной культуры. Предмет исследования – представления агинских бурят о жизни и смерти. Традиционное общество агинских бурят за длительную историю своего существования подверглось изменениям, что повлекло за собой перемены в традиционных представлениях о жизни и смерти. Цель и задачи исследования: Цель работы заключается в том, чтобы выявить на этнографическом материале концепцию жизни и смерти в традиционном мировоззрении агинских бурят. В соответствии с этим были поставлены следующие конкретные задачи: 1. систематизировать и проанализировать фольклорно-этнографические сведения о феноменах жизни и смерти агинских бурят; 2. охарактеризовать роль и влияние социальных и культурных факторов на сохранность рассматриваемых традиционных представлений агинских бурят; 3. раскрыть особенности мировосприятия агинских бурят, обусловленные взаимодействием добуддийских и буддийских представлений о жизни и смерти; 4. рассмотреть процессы трансформации в представлениях о жизни и смерти у агинских бурят за длительный исторический период с конца XIX по начало XXI в.; Территориальные границы исследования определены Агинским Бурятским автономным округом, преобладающее большинство населения которого составляют агинские буряты. Хронологические рамки исследования относятся к концу XIX – началу XXI в. Теоретико – методологическая база и методика исследования. Основополагающей доминантой в исследовании явилась теория этноса Ю.В. Бромлея, рассматривающая особенности функционирования традиций в народной культуре. В конце 1970х – начале 1980-х гг. им впервые в отечественной этнографии были затронуты проблемы изменений в культуре этносов, возникающие в результате процессов индустриализации и урбанизации. В основу методологии данного исследования легли базисные принципы исторической науки: принцип историзма, согласно которому любое явление или событие необходимо рассматривать с точки зрения исторического развития на всем временном протяжении и во всем его многообразии. Принципы объективности и комплексности позволили рассмотреть динамику и трансформацию традиционных представлений агинских бурят о жизни и смерти во взаимосвязи с историческими и культурными фактами, что требовало взвешенного подхода при 3 рассмотрении, фиксации и анализе совокупности всех исторических явлений, а также полевых материалов по теме исследования. Исходной методологической позицией исследования стали определения «традиционной культуры» и «традиционного мировоззрения», сформулированные и обоснованные исследователями Н.Л. Жуковской, В.М. Кулемзиным и авторами коллективного исследования «Традиционное мировоззрение тюрков Южной Сибири». Исходя из этого, в диссертационном исследовании под традиционной культурой понимается «совокупность культурных форм и явлений, норм поведения, обиходных понятий мировоззренческого комплекса, сложившихся в доиндустриальную эпоху, имеющая этнические и локальные особенности». Традиционная культура основана на бесписьменных формах коммуникации, ее нормы стабильны и отражают опыт множества предшествующих поколений. Она развивается динамично, в ней одновременно присутствуют тенденции редукции и сохранения старого и возникновения нового. Под «традиционным мировоззрением» подразумевается миропонимание людей, сложившееся в рамках традиционной культуры. Традиционное мировоззрение является формой самосознания родового субъекта – общества. Его содержание формировали коллективные представления и установки. В силу исторических причин традиционное мировоззрение агинских бурят представляет собой синтез шаманской и буддийской традиций. Буддизм, «воспринятый» бурятским этносом более двух с половиной веков назад, в значительной степени способствовал процессам «ассимиляции» шаманистских и дошаманистских верований. Уже к началу XIX в. буддизм приобрел устойчивые формы, поэтому его можно с полным основанием считать традиционной религией. В работе был использован сравнительно-исторический метод по отношению к изучению духовной культуры бурят и традиционных воззрений тюрко-монгольских народов. В рамках диссертационного исследования был применен структурно-семантический анализ, развиваемый в трудах А.Я. Гуревича [1984]; А.К. Байбурина [1994]; К.М. Герасимовой [1989, 2000]; Р.И. Бравиной [2005], A.M. Сагалаева, И.В. Октябрьской, Э.Л. Львовой и М.С. Усмановой [1988, 1989, 1990] и Т.Д. Скрынниковой [1997, 1998]. Посредством этого исследовательского метода были выявлены составляющие мировоззрения агинских бурят, в частности, представления о жизни и смерти. Произведен анализ их смысловых значений и их соответствий ритуальным действиям. Основой работы стали полевые авторские исследования, опирающиеся на методы полевой этнографии: включенного наблюдения и непосредственного участия в религиозных обрядах жизненного цикла агинских бурят; опросы и интервью, фото и видеофиксация. Степень изученности проблемы Наиболее ранние сведения о быте, традициях и религиозных воззрениях бурят, представленные в виде служебных документов русской администрации в середине XVII века. Первые описания нравов и «языческих верований» бурят содержатся в записях европейских и российских путешественников, дипломатов и ученых (конец XVII-XVIII вв.): И. Идеса и А. Бранда, Д. Белла, Л. Ланге, Ренье, Ланганса, Г.Ф. Миллера, И.Г. Гмелина, П.С. Палласа, И.Э. Фишера, И.Г. Георги. Материалы этих авторов, представляли собой личные наблюдения о бурятах, их образе жизни, религиозных воззрениях и других сторонах культуры. В накопление сведений о традиционном мировоззрении бурят внесли вклад православные миссионеры с организацией в 1727 г. Иркутской Духовной Епархии. Для более эффективного внедрения православия среди бурят, миссионеры старались понять, что представляет собой шаманское учение и институт шаманов. Попутно христианские священники изучали культурнобытовые особенности, традиции и язык бурятского населения. Среди православных проповедников, в чьих трудах обнаруживаются ценные свидетельства по культуре бурят, следует выделить архиепископа Нила, И. Подгорбунского, К. Стукова, А. Попова, И. Косыгина. Ими даны описания шаманских камланий, атрибутов и некоторых образцов шаманского фольклора. 4 Этнографическое изучение бурят связано с именем бурятского ученого Д. Банзарова. Исследователь собрал и скрупулезно проанализировал весь корпус имеющихся в то время источников по традиционному мировоззрению бурят. Впервые в своей работе «Черная вера или шаманство у монголов» Банзаров дал научное разъяснение сущности и происхождения шаманизма монголов, как «самостоятельной» религиозной системы. В 1845 г. в Иркутске создается Восточно-Сибирский отдел Русского географического общества (ВСОРГО), одной из главных задач которого стало изучение духовной и материальной культуры коренных народов восточно-сибирского региона. С деятельностью этого научного центра были связаны работы выдающихся ученых, политических ссыльных и местных краеведов: В. Раева, Ф.Б. Бюлера, С. Шашкова, Г. Гомбоева, Г.Н. Потанина, А.В. Потаниной, Н.Н. Агапитова, Н.М. Ядринцева, М.Н. Хангалова, Д.А. Клеменца, Ц.Ж. Жамцарано, Г.Ц. Цыбикова, П.Е. Кулакова, В.А. Михайлова, П.П. Баторова. В XIX в. М.Н. Хангалов собирал, систематизировал и вводил в научный оборот массив фактологического материала по традиционным верованиям предбайкальских бурят, в т.ч. о душе, жизненных силах, смерти, потустороннем мире и загробной жизни. В начале XX в. ученый и общественный деятель Ц.Ж. Жамцарано занимался сбором этнографических и фольклорных материалов у разных групп бурят. Итогом чего стал ряд работ, в которых анализировались образцы шаманской веры и материал по фольклору, в которых отражались представления о жизни и смерти. Перу российского ученого-ориенталиста, академика А.М. Позднеева принадлежат десятки научных трудов по вопросам истории, филологии, этнографии, религии народов Центральной Азии и Дальнего Востока. Он в своих исследованиях большое внимание уделил духовной культуре монгольских народов. Не со всеми выводами исследователя можно согласиться, в частности о полном отсутствии в шаманском фольклоре бурят «нравственного» содержания. Российский востоковед, профессор Г.Ц. Цыбиков также внес свой вклад в изучение духовной культуры своего народа. В своих работах [1927; 1928] проанализировал вопросы происхождения традиционных культов бурят, что позволило глубже вникнуть в суть традиционного миропонимания. В конце XIX – начале XX в. изучением традиционных воззрений предбайкальских бурят занимался аларский тайша (предводитель всех родов) и один из основателей Иркутского краеведческого музея П.П. Баторов [1890; 1925; 1926; 1927; 1928]. В его публикациях встречаются интересные сведения о воззрениях бурят о смерти, об обычае оставления коня (хойлго) покойному, о семейно-родовых обрядах. П.П. Баторовым в научный оборот был введен значительный массив нового фольклорного материала. В его трудах получила отражение народная демонология. Проблемами истории, этнографии, религиоведения и филологии своего этноса в начале XX в. занимался ученый и общественный деятель Б.Б. Барадин. Его работы «Рождение ребенка у бурят-монголов» [1926] и «Бурят-монголы. Краткий исторический очерк оформления бурятмонгольской народности» [1927] существенно пополнили знания о родильной обрядности и связанных с ней мифологических представлений агинских бурят о жизни и отразили исторические и культурные реалии того времени. Изучением традиционных верований предбайкальских бурят занимался Б.Э. Петри. Им был систематизирован пантеон и культовые практики бурятских верований, проанализирован феномен посвящения шаманов. Большое внимание в своих работах Б.Э. Петри уделял внутриродовым отношениям у «северных бурят». Он затронул вопросы традиционных воззрений предбайкальских бурят о потустороннем мире и смерти. Работы бурятского ученого и общественного деятеля М.Н. Богданова значимы в плане исследования истории и культурных традиций бурят. Сбор этнографического и фольклорного материалов им производился преимущественно у предбайкальских (боханских) бурят. В свое время М.Н. Богдановым были зафиксированы новые сведения по шаманистическим представлениям о душе и так называемых «ловцах душ». 5 Сбором материалов по этнической культуре бурят и их анализом в 1920-1930 гг. занимался Г.Д. Нацов. Им были собраны материалы сведения о духовной культуре разных этнолокальных групп бурят, в т.ч. и агинских. В работах С.П. Балдаева даны подробные сведения по семейно-родовой и шаманской обрядности бурят. Среди них встречаются довольно редкие материалы по культу буудалов (спустившиеся с неба божеств), писаниц и др. Труд И.А. Манжигеева «Бурятские шаманистические и дошаманистические термины» [1978] является первым монографическим изданием, в котором систематизированы и проинтерпретированы архаические религиозные термины бурят (около 1000 единиц), преимущественно предбайкальских. Исследователь раскрыл истоки, сущность, функции и полисемантизм многих религиозно-мифологических категорий и понятий, в т. ч. имеющих отношение к вопросам трансформации представлений о жизни и смерти. Известный этнограф-религиовед Т.М. Михайловым в своих фундаментальных трудах «Из истории бурятского шаманизма» [1980] и «Бурятский шаманизм: история, структура, социальные функции» [1987] представил целостное научное изложение истории, сущности и структуры бурятского шаманизма. Для нашего исследования значимыми являются представленные им описания шаманской космологии и воззрений бурят о душе, потустороннем мире, смерти и загробной жизни. Этнографический материал исследователя охватывает разные этнолокальные группы предбайкальских бурят. Примечательной в плане этнографического изучения агинских бурят является работа Л. Линховоина [1999]. В ней автор представил характерные черты социально-экономической жизни и культурно-бытового уклада этих бурят с конца XIX – первую четверть XX в. Интерес вызывают собранные им материалы по соционормативной культуре, семейно-бытовой обрядности, народным праздникам и игрищам бурят. Вне поля зрения автора остались многие вопросы, связанные с шаманской и буддийской обрядностью, мифологией и особенностями родовых отношений. Известным этнографом Г.Р. Галдановой были изучены ранние формы религиозных верований присаянских и предбайкальских бурят [1983; 1987; 1992]. Значительное внимание она уделила проблеме природы и человека в традиционной культуре. В своих работах исследовательница провела сравнительный анализ источников с привлечением обширных данных по тюрко-монгольским народам. Г.Р. Галдановой через призму религиозных обрядов и мифологических воззрений проанализированы отдельные стороны традиционных представлений бурят о рождении и смерти. В монографии ученого-востоковеда К.М. Герасимовой «Обряды защиты жизни в буддизме Центральной Азии» [1999] рассматриваются онтологические представления о биологической и социальной природе человека, обусловленные буддийским мировоззрением. Этнограф и религиовед Н.Л. Жуковская посвятила свои труды изучению истории и культуры монголоязычных народов – монголов, бурят и калмыков. В работе «Ламаизм и ранние формы религии» [1977] ею раскрыты типологическое сходство шаманского и буддийского культурных комплексов монгольских народов. В результате проведенного исследования выявлен механизм мифологического осмысления существования человека. Изучению обрядов жизненного цикла и семейно-брачных отношений у бурят посвящены работы К.Д. Басаевой, в которых опираясь на архивные, литературные и собственные полевые материалы она исследовала динамику и структуру бурятской семьи, характер внутрисемейных отношений, условия и методы воспитания детей и связанные с ними поверья и обряды. Стоит отметить, что К.Б. Басаевой был проведен сравнительный анализ семейно-брачных ритуалов у разных групп бурят. Этнографом Л.Л. Абаевой изучены традиционные культы бурят, в частности культ обоо, связанные с сохранением жизни семьи и рода. Ею проведен сравнительно-исторический анализ этого культа у селенгинских бурят с культами других монголоязычных народов. Автор в своем исследовании опиралась на собственные полевые сборы по слабоизученным в то время группам иволгинских и селенгинских бурят. 6 Представлениям древних монголов о природе жизненных сил, влиявших на формирование понятия «предопределенности» в жизни людей, посвящены исследования Т.Д. Скрынниковой [1988; 1993; 1997]. Анализ народного календаря и праздников, а также сопутствующей им обрядности бурят представлен в работах Н.Б. Дашиевой. В работе С.Г. Жамбаловой получили освещение представления о «сакральном» и «профанном» мирах ольхонских бурят [2000]. Как считает ученый, взаимодействие и взаимообусловленность двух основополагающих сфер мировоззрения и культуры бурят сакральной и профанной, определяют естественный ход этнической истории народа. Главным фактором устойчивого развития этноса в полиэтничном государстве является специальная, заложенная в самой природе традиционной культуры, дифференциация профанной и сакральной сфер жизни, где, несмотря на их единство и взаимопроницаемость, каждая из них выполняет свои функции [Жамбалова, 2000, с.7]. В 2004 г. вышла работа О.А. Шаглановой по шаманизму тункинских бурят [2003]. В нем выявлены особенности структуры и функции шаманизма, а также факторы их трансформации. В рамках анализа эволюции традиционных верований были рассмотрены представления о душе и смерти у данной группы бурят. Свой вклад в этнографическое изучение агинских бурят внес А.Г. Гомбожапов. В его монографии «Традиционные семейно-родовые обряды агинских бурят в конце XIX – XX в.: истоки и инновации» [2006], написанной на основе диссертационного исследования, в исторической ретроспективе рассматриваются обряды жизненного цикла – родильные, свадебные и похоронные. Кроме того, он дал описание ритуального комплекса молений на обоо, посвящения в шаманы и праздника Зунай найр. Стоит сказать, что А.Г. Гомбожапов в своем труде, опираясь на полевой материал, привлек опубликованные и неопубликованные этнографические источники. В ходе своего исследования, автор приходит к разделяемым нами выводам о высокой адаптивной способности семейно-родовой обрядности. Анализ историографии по теме исследования дает основание говорить о фрагментарности исследования проблемы. При всем разнообразии исторической, этнографической и фольклористической литературы, целостного и концептуального изучения проблемы жизни и смерти в традиционной культуре агинских бурят не предпринималось. Незатронутыми в исследовании традиционных воззрений агинских бурят оставался целый комплекс проблем, в числе которых: вопрос о причинах «живучести» обрядов жизненного цикла; мировоззренческие характеристики и семантика феномена жизни и смерти; космологические и эсхатологические представления, связанные с представлениями о жизни человека; представления о «судьбе»; проблема человека и природы; анализ воздействия буддийской религии на традиционную культуру агинских бурят; влияние атеистической идеологии на духовную культуру агинских бурят; трансформация представлений о жизни и смерти. Источниковую базу исследования составляет широкий круг письменных (опубликованных и неопубликованных), фольклорных и этнографических источников. Этнографические источники представлены полевыми материалами автора, собранными в ходе экспедиций в период с 2003 по 2007 гг. на территории Агинского Бурятского автономного округа и Читинской области. В ходе полевых изысканий производилась аудиозапись, фото и видеофиксация обрядов жизненного цикла, участником которых был автор работы. Так, были записаны на аудионосители мифы, легенды, народные поверья, исторические предания, былички, афористические высказывания, пословицы и родословные хроники, а также сведения о религиозных обрядах и ритуалах. Эти данные позволили глубже раскрыть мировоззренческий пласт по представлениям о жизни и смерти у рассматриваемой группы бурят. В работе использовались архивные материалы из фондов Государственного архива Агинского округа (пос. Агинское), Национального архива Республики Бурятия (г. Улан-Удэ), Государственного архива Читинской области и Хранилища восточных рукописей и ксилографов БНЦ СО РАН (г. Улан-Удэ), где содержатся дневниковые записи и рукописи работ Ц.Ж. Жамцарано, У.-Ц. Онгодова, С.П. Балдаева, М.Н. Хангалова, Б. Бамбаева, П. Балданжапова, и др. 7 исследователей. Были привлечены также материалы, касающиеся религиозной ситуации на территории проживания бурят – Бурят-Монгольской республики (первая треть XX в.), Читинской области (середина и конец XX в.; начало XXI в.). Не менее значимыми для работы явились рукописи У.-Ц. Онгодова «Рассказы об агинских бурятах в ответ на программу вопросов Томского статического комитета для собирания юридических обычаев бурят» [1880], «О жизни и быте бурят Забайкалья» [1884-1885], «Описание неполного родильного обряда» [1880], хранящиеся в Хранилище восточных рукописей и ксилографов БНЦ СО РАН г. Улан-Удэ. Опубликованные источники представляют собой этнографические, фольклорные материалы, буддологическую литературу, исторические источники («Бурятские летописи», «Сокровенное сказание монголов») и хори-бурятские родословные хроники, научно атеистическую литературу советского периода, а также сведения из периодической печати на бурятском языке: «Толон», «Агын унэн», «Буряад унэн» и «Байгал». Значимыми для исследования явились данные о жизни и религиозно-мифологических представлениях разных групп бурят, содержащиеся в фольклорных памятниках, исторических летописях и родословных хрониках, в частности, Д. Дарбаева [1839], Т. Тобоева [1868], Д.-Ж. Ломбоцыренова [1868], В. Юмсунова [1875]. Ценными для исследования явились сведения советского периода, представленные в виде отдельных статей, а также монографий и архивных материалов. В них содержатся материалы о религиозности среди бурят, о борьбе атеистической идеологии с буддизмом и шаманизмом, о состоянии религии и традиционных культов в период расцвета атеистической идеологии. Использование материалов разных временных периодов дало возможность комплексного рассмотрения объекта исследования и процессов трансформации в нем. В работе широко используются данные из прессы, административные документы и статистика. К особой группе источников можно отнести материалы из глобальной электронной сети Интернет, в которой были найдены справочные материалы, а также монографии и научные статьи в форме электронных публикаций. Научная новизна диссертационного исследования состоит в следующем: – впервые предпринята попытка комплексного анализа и специального изучения традиционных представлений о жизни и смерти у агинских бурят на протяжении длительного исторического времени; – вводится в научный оборот значительный массив новых, прежде всего полевых, этнографических сведений по духовной культуре агинских бурят; – рассмотрены трансформация и эволюция представлений о жизни и смерти агинских бурят в синхронно-диахронном срезе. Теоретическая и практическая значимость исследования состоит в том, что изучение представлений о жизни и смерти агинских бурят, позволит глубже вникнуть в традиционную культуру и мировоззрение бурятского этноса. Материалы диссертации могут быть использованы в дальнейших исследованиях в области духовной культуры бурят и применены в подготовке специального лекционного курса и учебно-методических пособий по этнографии. Апробация работы. Основные положения и обобщающие теоретические положения диссертационного исследования были отражены в публикациях и докладах на следующих конференциях: V Конгресс этнографов и антропологов России – (Омск, 2003 г.); Международная студенческая научно-практическая конференция «Студент и научно-технический прогресс: Археология и этнография» – (Новосибирск, 2005 – 2007 гг.); Годовые научные сессии Института археологии и этнографии СО РАН (Новосибирск, 2005, 2006 гг.); Межрегиональная научная конференция, посвященная памяти М.И. Рижского, «Сибирь на перекрестье религий» (Новосибирск, 2006 г.); «Трансграничье в изменяющемся мире» (Чита, 2006 г.); ХLVII Российская археолого-этнографическая студенческая конференция (Новосибирск, 2007 г.); VII Конгресс этнографов и антропологов России – (Саранск, 2007 г.); VII Сибирские чтения (Cанкт – Петербург, 2007 г.); ж. «Археология, антропология и этнография Евразии» (Новосибирск, 2006 г.); ж. «Гуманитарные науки в Сибири» (Новосибирск, 2007). Общий объем публикаций по теме диссертации составляет – 4,9 п.л. 8 СТРУКТУРА И ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, заключения; включает список источников, информаторов, литературы и сокращений, а также приложение. Во введении обоснованы актуальность темы и научная новизна, а также степень ее изученности, сформулированы цель и содержание поставленных задач, определены хронологические и территориальные рамки, выделены объект и предмет исследования, рассмотрены теоретико-методологическая база и источники, определены методы исследования. Первая глава «Эволюция религиозных воззрений агинских бурят в исторической ретроспективе» (конец XIX – начало XXI в.) состоит из трех разделов. В первом разделе «Историко-культурные особенности развития агинских бурят. Особенности самоопределения» дана характеристика особенностей исторического развития агинских бурят как этнолокальной группы. Агинские буряты, до выделения от основной массы бурятского этноса, имели единое происхождение с хоринскими бурятами и проживали совместно на территориях от Прибайкалья до восточных окраин Забайкалья, пограничных с Монголией и Китаем (современные территории Республики Бурятия и Читинской области). В 1806 г., по договору с российским правительством от 17 октября от 1799 г.о передаче в казну 105000 десятин хоринских земель по р. Ингода и Чита в обмен на 223956 десятин земли по р. Онон и Борзя под переселенческий фонд, часть хоринских бурят переселилась на эти территории для постоянного проживания. Девять родов хоринских переселенцев в 1839 г. были выделены в самостоятельное ведомство Агинской степной думы. С этого времени начинается история образования агинских бурят как этнолокальной группы бурятского этноса. В состав агинских бурят вошли ононские хамниганы (омонголившиеся тунгусы), которые в настоящее время называют себя бурятхамниганами. Агинская степная дума включала в себя шесть инородческих управ: Цугольскую, Бырка-Цугольскую, Могойтуевскую (Усть-Могойтуевскую), Саган-Шелутаевскую (Шалотуевскую), Кялинскую и Тутхалтуевскую (Тотхолтуевскую). По статистическому отчету, в 1845 г на ее территории насчитывалось 12384 души мужского пола. По всеобщей ревизии 1858 г. в ведомстве Агинской Степной думы проживало 16919 человек, 16666 человек были агинскими бурятами. Следовательно, численность мужского населения с 1845 по 1858 год увеличилась на 3719 человек, более чем в 1,4 раза. По отчету Главного тайши Агинских бурят Ж. Зоригтуева, представленному военному губернатору Забайкальской области 9 октября 1884 г. в ведомстве проживало 29860 человек. Следующий учет населения Агинской степной думы был проведен во время исследования землевладения и землепользования в Забайкальской области в 1897 г. По данным обследования в ведомстве проживало 31294 чел.; на месте прописки отсутствовало 3375 человек, что объяснялось их перекочевкой на территорию Монголии. В Агинском ведомстве проживали приверженцы различных вероисповеданий: буддизма, шаманизма и православного христианства. К концу XIX в. на территории Агинской Степной Думы насчитывалось 8 буддийских дацанов и дуганов и 1 православный храм. Обращение в православие поощрялось правительством Российской империи. На основании Устава о податях, с 1857 г. за принятие «святого крещения» давалась льгота в виде освобождения от платежа податей. Основной формой хозяйственной деятельности агинских бурят являлось кочевое скотоводство, которое постепенно преобразовывалось в полуоседлое в результате социальноэкономических перемен: роста численности населения за счет переселенцев и связанного с этим сокращения маршрутов кочевок, сокращения пастбищ и сенокосов, а также развития меновой торговли. С XVIII в. родовая община у бурят стала трансформироваться в соседскую. Агинская Степная дума отстаивала права и интересы агинских бурят, что свидетельствует о росте самосознания этой локальной группы. Большое внимание она уделяла сохранению 9 самобытности бурятской культуры и языка, а также развитию народного просвещения. Усилиями Думы в 1840 г. было открыто Агинское приходское училище. В 1903 г. после проведения волостной реформы Агинская степная дума была упразднена, вместо нее были образованы Агинская и Цугольская инородческая управы, просуществовавшие вплоть до 1917 г. С конца XIX по начало XX в. социальная структура агинских бурят в составе всего бурятского этноса претерпела большие изменения в рамках развивающихся капиталистических отношений. После революции 1917 г. территория, занятая бурятским населением (108,8 тыс. человек), выделилась в Бурят-Монгольскую автономную область ДВР. С окончанием гражданской войны на Дальнем Востоке в 1922 г. решением ВЦИК РСФСР, ДВР была включена в состав РСФСР. По прошествии двух лет, 30 мая 1923 г. две бурят-монгольские области были объединены и преобразованы в Бурят-Монгольскую АССР. Постановлением ВЦИК СССР от 26 сентября 1937 г. было произведено разделение Бурят-Монгольской АССР. Этим же постановлением из Агинского и Улан-Ононского аймаков БМАССР был образован Агинский Бурят-Монгольский национальный округ в составе Читинской области. После предоставления автономии и замены этнонима бурят-монголы на буряты Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 16 сентября 1958 г. округ получил название Агинского Бурятского национального округа. В 1977 г. на основании Конституции СССР он был переименован в Агинский Бурятский автономный округ. В 1992 г. в связи с распадом СССР и преобразованием РФ, округ вышел из подчинения Читинской области и получил статус отдельного субъекта Российской Федерации. Вплоть до недавнего времени Агинский Бурятский автономный округ являлся отдельным субъектом Российской Федерации. В марте 2007 г. прошел в Читинской области референдум об укрупнении регионов в единый Забайкальский край. В результате голосования официальной датой его образования объявлено 1 марта 2008 г. В настоящее время площадь территорий АБАО составляет 19,6 тыс. кв. км. Численность населения округа по данным переписи 1989 г. равнялась 77,2 тыс. чел. В 2002 г., как подтверждают данные общероссийской переписи, население Агинского округа насчитывало 72,2 тыс. чел. На 1 января 2006 г. население Агинского округа составило 74,2 тыс. чел. В окружном центре – поселке Агинское насчитывается около 14 тыс. жителей. Округ относится к регионам России с низким уровнем урбанизации. Основная часть его населения проживает в сельской местности – 67,6 %, на долю горожан приходится всего 32,4 %. Основное коренное население округа составляют буряты. По результатам всероссийской переписи 2002 г., доля их в этнической структуре достигает 62,5% (45,149 тыс. чел.). Также в округе проживают русские – 25.366 тыс. чел. (35,13 %), татары – 390 чел. (0,54%), украинцы – 190 чел. (0,26 %), эвены – 164 чел. (0,2 %), есть представители многих других этносов. Обособление агинских бурят от других этнолокальных групп бурят и причины их этнической устойчивости кроются в обстоятельствах этнополитической истории. Признано, что «характерной чертой бурятского этноса было то, что он никогда не представлял собой единого экономического и политического организма, что было связано с разбросанностью проживания бурят. Дисперсное расселение бурят было обусловлено историческими обстоятельствами, внутренняя этнодифференциация закреплялась сложившимися формами административного управления территориями проживания бурят возле Байкала, которое было оформлено в XVIII в. Вплоть до конца XIX в. буряты Предбайкалья управлялись из Иркутска Восточно-Сибирским генерал-губернаторством, а забайкальские из Нерчинска и Читы – Приамурским генералгубернаторством». Без сомнения, исторический факт выделения агинских бурят способствовал формированию у них устойчивых способов сохранения культурной и этнической идентичности в условиях иноэтничного окружения. Воспринимая себя как единую общность, они сохраняли нормы обычного права и морально-этические устои, определенные традиционными воззрениями и буддийской религией. В результате исторического факта отделения от основного «ядра» этноса и локализации в долинах рек Ингоды и Онона в мироустройстве агинских бурят выработана собственная 10 историко-культурная специфика. Она ярко выражена в их самосознании, а именно в осознании себя как отдельной локальной группы. Их культурные отличия от остальных групп проявляются в языке, который имеет свои особенности в религиозной терминологии и топонимике; также в существовании локальных религиозных культов. Включение в этнический состав омонголившихся тунгусов-хамниган также сказалось на развитии этнокультурных особенностей. Второй раздел «Религиозная специфика агинских бурят» посвящен анализу этноконфессиональной ситуации этой этнолокальной группы. Колоссальное влияние на культуру и мировоззрение агинских бурят в целом оказала буддийская религия. Распространение буддийского вероисповедания было неразрывно связано с административным делением бурят, что усиливало их культурные различия. В отличие от шаманизма, культивировавшего родовое, общинное сознание бурят, буддизм содействовал развитию личного самосознания. В нем упор делался на духовность, воспитание положительных нравственных качеств человека: спокойное отношение к окружающим, сострадание и ненасилие ко всему живому. По буддийскому учению взаимоотношения в обществе и судьба людей зависят не только от кровного родства, но и от их духовных качеств. Взаимоотношения между культами с самого начала были сложными, а порой и трагичными. Первоначально отношение бурятского буддийского духовенства к шаманским культам было весьма отрицательным. По его требованию местная власть и полиция совершали гонения на служителей шаманистского культа. К середине XIX в. буддизм почти полностью включил в собственную ритуальную практику шаманистские верования. Взаимопроникновение традиционного и религиозного культов способствовало созданию у бурят, в т.ч. и агинских, своеобразной ментальности, духовной культуры, представляющей собой тесное переплетение этих религиозных систем. В третьем разделе «Трансформация духовной культуры агинских бурят в XX – начале XXI в.» речь идет об изменениях в духовной культуре агинских бурят, произошедших за этот период времени. Кардинальные изменения в духовной культуре агинских бурят произошли вследствие смены социальных и культурных ценностей, последовавшей за революцией 1917 г. В конце 1917 — начале 1918 г. произошло отделение государства, церкови и школы, были конфискованы монастырские и церковные земли. К началу 1920-х гг. меняется этноконфессиональная ситуация в Агинском округе. В период с 1936 по 1946 гг. на территории Агинского округа не было ни одного действующего буддийского храма. Вследствие ослабления жесткой позиции официальной власти по отношению к представителям религиозных конфессий организационная структура буддизма на территории СССР была восстановлена после 1945 г. Преобразования, произошедшие в XX в. в Российском государстве, оказали влияние на религиозную ситуацию среди многочисленных этносов, проживающих на ее территории. На протяжении всей истории существования традиционные верования агинских бурят в форме шаманистских и буддийских культов были интегрированы в этническую культуру, они содержали в себе нормы и модели поведения, выступающие в роли жизненных ориентиров, оказывая в целом положительное влияние на личность и на общество. Поэтому сегодняшнее их возрождение не является неожиданным. Большинство служителей шаманистского культа в настоящее время объединяются в организации по принципу родовой, земляческой и профессиональной сплоченности ради отстаивания общих интересов. В 1999 г. в Агинском округе официально зарегистрировала свою деятельность одна шаманская организация. Шаманы наряду с ламами принимают участие в официальных общественно-политических, религиозных, научных и праздничных мероприятиях. В настоящее время среди агинских бурят наблюдается устойчивый феномен синкретизма. Нарастающие современные процессы глобализации и модернизации в российском обществе порождают противоречия. Изменение традиционного образа жизни повлекло за собой его унификацию. Преобладающая часть молодежи не желает заниматься традиционным 11 животноводством, предпочитая другие сферы деятельности, например, такие как образование и бизнес. В связи с переходом общества на рыночные отношения, у людей вырабатывается иной, в отличие от традиционного мышления, потребительский взгляд на природу. Соответственно меняется взгляд на место в ней человека и представления о ценностях, связанных с категориями жизни и смерти. Вторая глава «Представления агинских бурят о жизни» состоит из трех разделов. В первом разделе «Атрибутивные характеристики: телесное и духовное начала человека» дан анализ традиционных воззрений агинских бурят о душе и жизненных силах; их роли в жизни человека. По представлениям бурят, высшей человеческой ценностью является жизнь, что предполагает заботу каждого индивида и в целом социума – о непрерывности семьи и рода. В религиозно-мифологической картине бурят, в том числе и агинских, центральное место занимает идея, рассматривающая человека в неразрывной связи общества и природы. Вся культовая и обрядовая практика бурят направлена на поддержание жизни человека и передачу традиционных ценностей из поколения в поколение. Традиционные обряды и ритуалы были нацелены на воспроизводство и поддержание непрерывности жизни в ее круговороте: рождение – жизнь – смерть. Жизнь, по представлениям агинских бурят, состояла в непосредственной связке с дыханием (амин), которое, мыслилось основой жизни, и было присуще всему живому. Обретение дыхания (амилха, ами орохо) в бурятском фольклоре было тождественно рождению/пробуждению/ появлению на белый свет. У агинских бурят, как и у всех монгольских народов, с понятием амин 'дыхание' анатомически связана гол 'аорта'. Основным элементом порождающего начала в представлениях агинских бурят являлось сулдэ. В бурятском языке сулдэ определяется как телесная жизненная сила, душа. Верили, что рождение людей напрямую зависит от его наличия. Без этого источника жизни появление и существование всего живого не представлялось возможным. В то время само сулдэ черпало энергию от солнца, луны и неба, а его символами были: луч света (сияние), уголек, камешек, кровь и стрелы. В мировоззрении агинских бурят сакральное значение придавалось человеческой голове как «сосуду», заключающему в себе жизненную силу, ум и душу человека. Голова (тархи) отождествлялась с началом (эхи). Шапке – головному убору также придавалось сакральное значение. Особая ценность придавалась волосам как вместилищу жизненных сил человека. Противоположные представления существовали насчет ногтей человека. Представления о концентрации жизненной силы человека были связаны с человеческими костями. Помимо аорты, волос, печени и головы в качестве одного из мест расположения сулдэ рассматривался позвоночник. В добуддийских верованиях бурят, кости считались одним из обиталищ души. Сулдэ «распространяла» свои сакральные свойства и на одежду, особенно мужскую. Жизненным началом наряду с сулдэ в традиционных представлениях агинских бурят также обладала hунэhэн/sümsün, под которой подразумевается бессмертная душа человека. По традиционным воззрениям, человек состоит из трех частей: амин (амин гол) дыхания, hунэhэн (cyнэс) души и бэе тела. Если под амин (амин гол) подразумевают дыхание, как источник жизни и жизненных сил, то hунэhэн – это душа, душа-тень, покидающая тело во время сна или болезни, а бэе представляет собой тело человека. По буддийским воззрениям агинских бурят, душа, находящаяся в теле человека и вылетающая из него в момент смерти, присущая всем видам шести существ сансары именовалась hунэhэн (другие вариации сунэс, сунус у тюркских и монгольских народов). Кроме амин, hунэhэн и бэе, существуют представления о сэдьхэл – сознании/разуме, местом локализации которого являлась грудь человека – сээжэ (сээжэ сэдьхэл). С жизненными силами и душой человека неразрывно связана вера в силу хии морин. По ним, у каждого человека имеется свой «воздушный крылатый конь, притягивающий удачу». Согласно дошаманистским воззрениям агинских бурят, душа (hунэhэн) человека перерождается в родственниках, чем может быть обусловлена прочность и устойчивость 12 родственных отношений и преемственность поколений. Напротив, в буддизме все будущее человека зависит от его кармы. Необходимо подчеркнуть, что в представлениях агинских бурят о душе, несмотря на приверженность к буддийской религии не стерто социальное значение кровного родства. Как раз наоборот, именно представление о перевоплощении души умершего в теле своего родственника имеет отголоски и в настоящее время, что позволяет с уверенностью утверждать о сложном переплетении (несмотря на противоречивость) добуддийских и буддийских воззрений. Раздел второй «Представления о судьбе и предопределенности» посвящен традиционным воззрениям агинских бурят о заданности судьбы и всех событий в жизни человека высшими силами. Судьба в сознании монгольских народов, в их фольклоре, религии и в традиционной культуре в целом, воспринимается как категория, отражающая представление о сверхъестественных, божественных силах, предопределяющих все события в жизни людей. В архаичных воззрениях бурят, в т.ч. и агинских, вершителем человеческих судеб являлся заяан/заяаша/заяагша – небесное божество, демиург, один из основных тэнгэри (Заяашатэнгэри). У агинских бурят Заяаша считается покровителем детей (ури хуугэдэй заяаша), скота (малай заяаша) и огня (галай заяаша). В мировоззрении верующих-буддистов покровителем судьбы считается бурхан (бог), олицетворяющий собой высшую силу, свершающую участь всех смертных – бурхан бухые мэдэхэ бог все знает, бухы юумэн бурханай мэдэлдэ все в ведении бога. В народных представлениях понятие «Бог» идентично понятию «Будда», хотя буддийская философия не признает персонифицированной идеи Бога как творящей и оказывающей воздействие на жизнь человека силы. С судьбой человека связаны воспринятые буддизмом сахюусаны – хранители веры, покровительствующие людям в зависимости от их года рождения и сфер жизнедеятельности. По традиционным воззрениям агинских бурят, каждый человек с рождения наделяется своей долей (хуби) свыше, поэтому известие о появлении нового человека всегда воспринималось с радостью. У агинских бурят распространены представления о том, что Бог или высшая сила в образе Неба распределяют между всеми людьми жизненные силы. Обретение своей доли (части) рассматривалось как одно из важнейших условий жизни человека. Представления о доле у агинских бурят связаны с верой в меру владения жизненными благами и наделения счастьем эдлэхэ саба, которую получал человек свыше. Агинские буряты верят в предопределенность жизни человека, считая, что все предначертано свыше с самого момента зачатия. Еще задолго до рождения душе Эрлик-хан определяет участь будущего перерождения. В традиционном миропонимании агинских бурят встречаются взгляды о неотвратимости воздаяния за любые действия, совершаемые человеком, в т. ч. и за прегрешения (уйлын ури). Люди верят в кару за грехи предков, выпадающую на долю потомков. Если человек не раскаивался и не старался искупить прегрешения, то расплата выпадала на долю детей или внуков. По народным воззрениям, успехам человека в жизни содействует добродетель родителей и предков (эхэ эсэгын буян), которые несут ответственность за будущее своих потомков. Представление о предначертанности судьбы не исключает возможности тем или иным способом изменить ее. Буддийский и шаманистский культы включают обряды, направленные на смягчение нелегкой участи, отведение ударов судьбы и на удлинение срока жизни человека. Агинские буряты верят в благотворную силу ритуалов, включающих множество магических приемов предугадывания, прогнозирования и моделирования судьбы. С программированием судьбы неразрывно связаны благопожелания и проклятия. В мировоззрении агинских бурят значима роль благопожеланий, обладающих позитивной силой. Антитезой благопожеланию является проклятие (хараал), негативно влияющее на жизнь и судьбу человека. 13 Моделируя счастливую судьбу, агинские буряты прибегали к мерам, нацеленным на обретение и удержание благодати. Сочетание богатства, удачи, здоровья и жизненных сил воспринималось ими как благодать, данная свыше, благосклонность Бога, хорошая судьба. В третьем разделе «Идеал человека и достойно прожитая жизнь» рассматриваются представления агинских бурят об идеале человека и достойно прожитой жизни. Рождение на белый свет в человеческом облике считалось счастьем в традиционном мировосприятии агинских бурят, что находит подтверждение в буддийской формуле: «Найти человеческое перерождение нелегко». Согласно универсальным представлениям, существовавшим в традиционных обществах, появление на свет ребенка воспринималось в качестве дара свыше не только для отдельной семьи, но и для всего рода. Рождение и воспитание детей, т.е. продолжение рода, рассматривались как главная цель жизни человека и основная функция брака. Главным принципом воспитания детей был принцип послушания и повиновения старшим. Самым страшным грехом считались неуважение к родителям, остающимся на старости лет без опеки. Старые люди, умудренные житейским опытом, являющиеся хранителями и «трансляторами» народных традиций и обычаев в традиционном обществе пользовались особым уважением. Первой и главной ячейкой традиционного общества агинских бурят был род, члены которого были связаны между собой родственными отношениями. Связи между ними не ограничивались лишь признаками родства. Представители одного рода всегда старались поселиться рядом друг с другом. Близость территориального расселения объяснялась возможностью сообща вести общее хозяйство, а в трудные времена поддержать друг друга и, таким образом, выжить в суровых условиях кочевой жизни. При кочевом укладе жизни, который был присущ агинским бурятам, система властного доминирования также базировалась на принципе генеалогического родства, происходившего из традиционных представлений номадов о праве первородства и старшинства. Человек должен был обладать разумным поведением, что было связано с так называемым «умением находиться среди людей». Во всем необходимо было придерживаться золотой середины. С понятием чести, совести (hэшхэл) были связаны понятия лица (нюур) имени (нэрэ) и стыда (эшэгуури). Человек перед принятием определенного решения всегда думал – что скажут другие. Вплоть до настоящего времени устойчивой является вера в неблагоприятные последствия неосторожно «оброненного» слова – аманай алдуури. Ценность жизни придавали долголетие и здоровье, признававшиеся залогом счастья. Долгая жизнь представлялась по воле богов и духов. Кроме этого, значимыми и ценными являлись дела и поступки человека; польза, принесенная для сородичей. Самыми страшными среди несчастий и невзгод, которые могли обрушиться на человека, считались болезни и ранняя смерть. По народным воззрениям, этому способствовали собственные грехи или грехи его родителей. В иерархии позитивных жизненных ценностей помимо здоровья и долголетия высокое место занимали материальное благополучие и достаток. Рост, развитие и реализация человека в социальном плане были не мыслимы без семьи. Семья в традиционном обществе являлась своеобразной точкой опоры человека. В традиционном обществе агинских бурят приоритеты отдавались многодетной семье с сильными межпоколенными связями. Именно через создание семьи человек осваивал новые социальные роли, обретал новый социальный статус – отцовства или материнства. Главой бурятской семьи всегда считался отец. В традиционном обществе мужчина – как носитель имени и как продолжатель рода – обладал более высоким статусом, нежели чем женщина. Все отношения в семье, родовой общине основывались на обычаях почитания отца, мужа, старшего брата и сына. Идеалом мужчины в традиционных представлениях агинских бурят выступал человек, имеющий семью и детей, который мог прокормить близких, быть им опорой, обладавший уважением среди сородичей. Такой человек считался полноценным/ «полным» – бурин бутэн хун. Он мог принимать участие в религиозных обрядах. Участие 14 «полного», благополучного во всех отношениях человека подразумевало способность воспроизведения и продолжения жизни. Женщина в традиционном обществе мыслилась как продолжательница рода и хранительница очага. Статус женщины и степень ее свободы в обществе и в семье у агинских бурят полностью зависел от выполняемых ею ролей и от принадлежности к определенному общественному слою. Вполне естественно, что положение матери, дающей жизнь ребенку и тем самым продолжающей род, был наиболее высок. Вся жизнь женщины строго контролировалась нормами традиционного общества. На исходе своих лет человек задумывался о своем жизненном пути, как он жил, не понапрасну ли растрачены им годы. Чтобы оставить добрую память о себе для потомков и сородичей, человек должен был прожить свою жизнь достойно, вовремя пройти через принятые в обществе «ступени» жизненного цикла, чтобы не упустить данное на то время и соответствовать требованиям народной морали; идеалу человека, принятого в собственной культуре. В представления агинских бурят о достойной и достойно прожитой жизни входили незапятнанная честь/имя человека, чистая совесть. Под этим подразумевалось: встретить закат жизни и смерть без угрызений совести; почет и уважение со стороны детей, родственников и сородичей; оказанное им благо, помощь всем нуждающимся в течение всей жизни. Существовали представления о хорошей и плохой старости имеющие неразрывную связь с представлениями о «достойно прожитой жизни». Коренные изменения в мироустройстве агинских бурят, коснувшиеся вопросов семейнобрачных отношений произошли в советские годы. Глава третья «Представления агинских бурят о смерти» включает три раздела. В разделе первом «Представления о земном и потустороннем мире» освещены представления агинских бурят о мироустройстве. Жизнь человека в традиционном обществе была неотделима от природы, поскольку он осознавал полную зависимость от нее. Такое отношение основывалось на древних анимистических представлениях, свойственных ранним ступеням развития сознания человека. Все представлялось живым и одушевленным. Любой природный объект (каждый ландшафт – местность, река, гора, дерево) и атмосферные явления имели своего хозяина-покровителя (эзэн). Ландшафтные хозяева-покровители чаще представлялись в виде нечеловеческих существ, хотя могли иметь и человеческий облик, что было обусловлено верой в переселение душ. Согласно мифам и легендам бурят, все природные стихии и объекты воспринимались в качестве созидательных творческих начал. Они ассоциировались с божественной силой, наделялись пророческим даром. Кроме того, они могли подвергнуть наказанию людей за неблаговерное отношение к ним и за проступки, «нарушающие» их покой, в том числе и за произнесение бранных слов. Возмездие могло настигнуть любого, кто думал и вел себя самонадеянно по отношению к природе. Духи хозяева могли наказать каждого, кто стремился обогатиться за счет природных богатств. Исходя из таких убеждений, человек должен был испытывать благоговейное отношение к природе, соблюдать умеренность во всех своих желаниях и поступках. Ради обеспечения собственной безопасности и благополучия человек, поклоняясь силам природы, добивался их благосклонности. В архаической космогонии всех групп бурят окружающий человека мир был подразделен на три сферы: Верхний мир (дээдэ туби) – небо (тэнгэри), Средний мир (дунда туби) – Земля (газар дэлхэй) и Нижний мир (доодо туби). Миром людей считался средний мир. Каждый мир имел своего властителя. В каждом мире имелись свои божества и духи с конкретными назначениями и функциями. К высшим мирам относился небесный мир тэнгриев. Тэнгрии делились на 55 западных (добрых) и 44 восточных (злых). Жизнь в традиционном обществе диктовалась природными ритмами. Время в нем воспринималась как цепь человеческих поколений. 15 Все религии и традиционные верования ориентировали человека на продолжение жизни в ином мире, которое можно достигнуть при помощи веры в Бога и сверхъестественные силы посредством совершения необходимых обрядов и ритуалов. Представления о «мире ином» у агинских бурят синкретичны, т.к. основаны на добуддийских и буддийских воззрениях. Потусторонний мир, куда отправляются умершие люди, в традиционном мировоззрении бурят, был неоднороден. Он делится на «мир предков» (эхэ эсэгын газар) и «мир мертвых». В «мир предков» отправляется душа человека, умершего естественной смертью, а в мир умерших попадают грешники и умершие неестественной смертью. Мир духов является «двойником» реального мира. Воззрения об отправлении и пребывании душ умерших в потустороннем мире зародили представления о существовании ада, как места, куда могли попасть грешники. Душа человека после смерти согласно буддийским воззрениям перерождается в высших или низших сансарных мирах, на что влияет накопленная им в течение жизни карма. Срок, в соответствии с которым решалась участь души, равнялся 49-ти дням. В течение этого срока 7 раз, в течение 7 дней, душа постепенно освобождалась от материальной оболочки и отправлялась в иной мир в зависимости от своей наработанной кармы в прошлой жизни. Ад (тама) в буддийском мировосприятии представляется местом отбывания наказания за совершенные грехи. Он является наихудшим из состояний 6 видов сансарных существ и в свою очередь подразделяется на 18 типов: обжигающий, леденящий, трясущий, привязывающий, режущий, колющий, заливающий в рот горячую сталь и т.д. И по шаманистским и по буддийским воззрениям мир неоднороден. Его населяют различные существа. «Пребывание человека» в потустороннем мире полностью зависело от его нравственных качеств, от обстоятельств смерти и его духовных заслуг в земной жизни. Буддийское «состояние неопределенности», в котором посмертно пребывала душа человека, до обретения перерождения называлась «загуурди». Благополучному исходу человека в иной мир сопутствовали погребальные и постпохоронные обряды, совершенные по религиозным канонам. Второй раздел «Сущность и природа феномена «смерть»: шаманистская и буддийская интерпретации» посвящен рассмотрению мировоззренческой категории «смерть» у агинских бурят. В любой культуре и в любой религии существуют свои интерпретации феномена смерти. Большинство представлений, связанных со смертью, амбивалентно: при всем осознании неизбежности смерти человеком сильны его любовь и стремление к жизни. Смерть в традиционных культурах не считается желаемым состоянием, хотя и признается обратной стороной жизни. Отделение души от тела, приводящее к смене формы существования, не означает её полного исчезновения, а может рассматриваться как ступень к возрождению или новому рождению. В традиционном мировоззрении агинских бурят восприятие смерти было двойственным. Конец жизни представлялся как неизбежный удел; как закономерный «финал» существования на земле; с другой – оценивался как несчастье, случившееся под влиянием потусторонних сил, в т. ч. и злых духов. Смерть считали переходом человека из одного мира в другой, где жизнь или существование было вечным. В соответствии с этими представлениями естественной смерть признавалась при окончании срока земной жизни. И в то же время существовало представление о смерти преждевременной, когда в результате каких-либо причин на человека воздействуют внешние силы в виде божеств и духов, вследствие чего, он лишается жизненной силы, т.е. умирает. Основываясь на буддийском мировосприятии, люди осознавали бренность человеческого тела и конечность всего земного бытия, поэтому верующие старались совершить множество благих деяний в этой жизни, чтобы «будущая жизнь» была счастливой. В их миропонимании существовали представления о скоропостижной смерти человека в результате преждевременного выхода/ухода души из тела (hунэhэн зайлаха). Предотвратить конец жизни и возвратить душу в тело могли шаман или лама при помощи соответствующих обрядов. Одним из предвестников скорого ухода из жизни, по народным воззрениям, являлось видение человеком существ из иного мира (духов), что отражено в следующих выражениях: Наhанай богони 16 болоходо, далдын юумэн харагдаха При наступлении конца жизни – приближаются существа иного мира или Дала хурэжэ – далдын нухэр болохо Достигая 70-лет, приближаются к духам. Естественной смерть признавалась при наступлении конца срока земной жизни. У агинских бурят, также как и у других этнических групп бурят, смерть не считается концом существования человеческой души. Душа, по их представлениям, продолжает существовать и после физической смерти человека. Благополучному исходу души человека в мир иной, где ему подобало находиться, и спокойствию живых способствовали ритуалы погребения. В разделе третьем «Культ предков и представления о посмертном существовании» рассматриваются представления о предках и стратегии «взаимодействия» с ними. Мировоззренческой основой обрядов и ритуалов, связанных с погребением человека агинских бурят являются синкретичные идеи защиты живых от возможного негативного влияния со стороны умершего (добуддийские и буддийские) и представления о возрождении души человека после смерти в человеческом облике или же в образе другого существа, согласно буддийскому закону кармы. К моменту отхода человека в иной мир возле него собирались все его близкие родственники. Достигший преклонного возраста человек обычно умирал в кругу своей семьи. По обычаю, престарелые родители «встречают» смерть в доме младшего сына. Считалось обязательным услышать последние слова гэрээд угэ наставления «уходящего», что воспринималось как необходимое условие взаимодействия предков и потомков. На благополучие последних влияли особенности наступления смерти родителя. Плохой приметой было, когда человек умирал с открытым ртом или глазами – это сулило несчастье оставшимся в живых родственникам. Наиболее распространенным способом погребений, принятым среди агинских бурят, как следует из архивных и полевых материалов, является надземный способ. Это было обусловлено воззрениями о скором возрождении после смерти в случае скорейшего истления мощей. В отношении людей, относящихся к «сакральному страту» общества, таких как шаманы, кузнецы и родовые старейшины практиковались иные способы отправления в иной мир, отличающиеся от тех, что предназначались для простых людей; например, воздушный – кремация, возложение на деревянный помост и захоронение в дереве. С принятием буддийской веры особые, уважаемые люди, например, священнослужители или те, кто при жизни отличились своими делами и поступками ради блага сородичей подвергались кремации. Грунтовые захоронения у агинских бурят, до середины XX в. широкого распространения не получили, предпочтение отдавалось наземному способу. Земле предавали лишь асоциальных членов общества: самоубийц, преступников и черных шаманов, которые своей деятельностью наносили вред людям. Смерть человека являлась утратой не только для его близких, но и для всех его сородичей. В похоронном ритуале, как и во многих обрядах жизненного цикла, принимали участие практически все люди, входившие в социальное окружение умершего: дальние и близкие родственники, соседи, коллеги, друзья и знакомые умершего. Тесные родственные (турэл), возрастные (уетэн), коллективные и общинные (нэгэ нютаг) связи обеспечивали устойчивость и стабильность жизни индивида и общества. Все считают своим долгом оказать помощь и соучастие близким покойного в горе, проявить уважение к памяти усопшего. Эти представления и по сей день сохраняют силу в среде агинских бурят. Смерть у агинских бурят, как и других групп бурят, не считается концом существования человека. Душа, по их представлениям, продолжает существовать и после физической смерти. Несмотря на наличие представлений о мире потустороннем и существовании в нем, у агинских бурят величайшим благом почитается земная жизнь. Представления агинских бурят о смерти, земном и потустороннем мире и посмертном существовании человека во взаимосвязи с правилами отправления умершего в мир иной ориентированы на благополучное перерождение души усопшего в лучшем перерождении в облике человека среди родственников. Ради достижения этого, со стороны близких требовалось совершение благодеяний. Буряты, исповедующие буддизм, для выяснения дня и времени погребения обращались и до сих пор обращаются к ламе и соблюдают траур в течение 49 дней. 17 Он требует чтения молитв, возжигания лампадки, оказания помощи нуждающимся и бедным. Конечной целью всех воззрений и ритуальных действий является поддержание непрерывности жизни, обеспечение благополучия живых, здравствующих – как продолжателей жизни на «солнечной земле». В заключении дается краткий обзор основных положений исследования и подводятся итоги. В традиционном миропонимании агинских бурят центральное место занимают представления, связанные с фундаментальными мировоззренческими категориями «жизнь» и «смерть». Сложный комплекс этих воззрений представляет собой синтез традиционного и буддийского миропонимания и отражает разные ступени их исторического развития. В нем сочетаются мифологические, анимистические, шаманистские и буддийские элементы. Традиционные воззрения агинских бурят включали в себя различные архаичные культы: огня, воды, неба и земли, духов-предков, ландшафтных духов-хозяев, тотемных животных и т.п. Весь окружающий человека мир мыслился живым и одушевленным. Вся жизнь человека, нормы социального обустройства и поведения выстраивались в соответствии с верой в высшие силы, покорностью их воле выражавшейся в поклонении и принесении им жертвоприношений. С принятием буддийской веры жизненные ориентиры агинских бурят принимают несколько иные формы. С этого момента на жизнь человека, кроме потусторонних сил, влияние стали оказывают прижизненные деяния и мысли в соответствии с буддийским «законом» кармы, согласно утвердившимся воззрениям. Жизнь на земле, по буддийскому мировосприятию, не является единственной альтернативой жизни во всей сансаре, но только рождение в человеческом облике является благом. Человек, в отличие от других живых существ, может познать суть учения о бренности всего земного и бесконечности страданий и перерождений в сансаре. По традиционным воззрениям агинских бурят, посмертное бытие ни в коей мере не представляется желаемым состоянием, так как величайшим благом почитается бытие в земном мире. Буддизм своей философской интерпретацией смерти, дополнил и развил идеи традиционного мировоззрения о цикличности жизни и смерти существовавшие у агинских бурят. Выделение агинских бурят в отдельную этнолокальную группу, их географическая обособленность способствовали развитию собственных представлений о жизни и смерти, имеющих влияние на жизнь общества в целом. В результате утверждения буддизма в качестве официальной религии, шаманистские воззрения не были вытеснены из их традиционного сознания, а наоборот, были адаптированы в процессе совместного существования, хотя, по свидетельству исторических источников, вначале между ними было взаимное неприятие. Трансформация представлений о жизни и смерти агинских бурят в XIX – XX вв., повлекла за собой перемены во всей системе жизнедеятельности и сознании этой этнолокальной группы. Социокультурные изменения способствовали адаптации традиционных ценностей, связанных с основополагающими феноменами человеческого бытия – жизнью и смертью. Они транслировались в рамках семьи и рода в форме рассказов, преданий, легенд и ритуальной практики. При этом стержневая составляющая традиционных представлений о жизни и смерти претерпевая определенные изменения, оставалась неизменной. Социально-психологический механизм воздействия мировоззренческих ориентиров, отточенных веками, основанный на заботе родителей о судьбе детей и мысли о неразрывности цепи поколений в котором человек являлся центральным звеном, предполагал, что именно через него должен быть передан опыт предков будущим поколениям. Повышенный интерес агинских бурят к своей традиционной культуре и религии, наблюдаемый в настоящее время, служит индикатором возрождения традиционных представлений и ценностей. Центральная мировоззренческая установка о ценности жизни человека позволила им на протяжении изучаемого времени сохранять свою этнокультурную общность и культуру. 18 Список основных работ, опубликованных по теме диссертации, общим объёмом 5,55 п.л. Статьи, опубликованные в периодических изданиях, рекомендованных ВАК Российской Федерации: 1. Цыденова Д.Ц. Концепция «достойной жизни» в традиционных представлениях агинских бурят // Гуманитарные науки в Сибири, 2007. № 3. – С. 78-82. – (0,5 п.л). Статьи, опубликованные в других научных изданиях: 2. Цыденова Д.Ц. Проблема социальной поддержки пожилых людей в традиционной культуре // Материалы V конгресса этнографов и антропологов России. – Омск, 2003 г. – С. 113. – (0,15 п.л.). 3. Цыденова Д.Ц. Проблема социальной поддержки в традиционной культуре на примере обычного права бурят // [электронный ресурс] – Режим доступа: http//jurant.ru/events/congress_v/section_abstracts.shtml]. – 12.01.2004. – (0,15 п.л.). 4. Цыденова Д.Ц. Родильная обрядность в традиционной культуре агинских бурят // Студент и научно-технический прогресс: Археология и этнография: Материалы международной студенческой научно-практической конференции. – Новосибирск, 2005. – С. 165-167. – (0,25 п.л.). 5. Цыденова Д.Ц. Погребально-поминальная обрядность агинских бурят. – Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий: Материалы годовой научной сессии института археологии и этнографии СО РАН, 2005. – С. 188-192. – (0,3 п.л.). 6. Цыденова Д.Ц. Представления о смерти в традиционной культуре агинских бурят // Студент и научно-технический прогресс: Археология и этнография: Материалы международной студенческой научно-практической конференции. – Новосибирск, 2006.– С. 173-175. – (0,25 п.л.). 7. Цыденова Д.Ц. Судьба в традиционных представлениях агинских бурят // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий: Материалы годовой научной сессии Института археологии и этнографии СО РАН, 2006. – С. 177-182. – (0,3 п.л.). 8. Цыденова Д.Ц. Традиционные представления агинских бурят о судьбе // Сибирь на перекрестье религий: Материалы третьей межрегиональной научной конференции посвященной памяти М.И. Рижского – Новосибирск, 2006. – С. 192-196. – (0,6 п.л.). 9. Цыденова Д.Ц. Смерть в традиционных взглядах агинских бурят // Трансграничье в изменяющемся мире: Материалы международной научно-практической конференции. – Чита, 2006.– С. 200-212. – (0,9 п.л.). 10. Цыденова Д.Ц. Представления о судьбе у агинских бурят // Студент и научнотехнический прогресс: Археология и этнография: Материалы международной студенческой научно-практической конференции. – Новосибирск, 2007. – С. 172-174. – (0,2 п.л). 11. Цыденова Д.Ц. Социальный патернализм в традиционной культуре агинских бурят // Материалы ХLVII Российской археолого-этнологической студенческой конференции – Новосибирск, 2007. – С. 287-289. – (0,3 п.л). 12. Цыденова Д.Ц. Традиционные представления агинских бурят о смерти – VII Сибирские Чтения: «Погребальный обряд народов Сибири и сопредельных территории в контексте мифологических представлений»: Материалы конференции посвященной памяти Г.Н. Грачевой. – Санкт-Петербург, 2007 . – в печати – (0,5 п.л.). 13.Цыденова Д.Ц. Судьба в традиционных представлениях агинских бурят // Археология, антропология и этнография Евразии – 2007. – в печати – (1 п.л.). 14. Цыденова Д.Ц. Рождение ребенка в традиционном мировоззрении агинских бурят // Материалы VII Конгресса этнографов и антропологов России: доклады и выступления. – Саранск, 2007. – С. 459. – (0,15 п.л.). 19