Полтавская М.Б. БИЗНЕС И ВЛАСТЬ ТОЧКИ
реклама
БИЗНЕС И ВЛАСТЬ: ТОЧКИ СОПРИКОСНОВЕНИЯ Полтавская М.Б., к. соц. н., доцент Волгоградский институт бизнеса, г. Волгоград, Россия Проблема взаимодействия между бизнесом и властью на сегодняшний день является весьма насущной, а отсутствие механизмов полноценного диалога между ними порождает кризисную форму развития социально-экономических процессов. Данная проблематика особенно актуальна в России, так как расширение и активизация конструктивного диалога бизнеса, власти и общества, его осуществление на принципах партнерства и социальной ответственности выступает ключевым направлением деятельности как государства, так и объединений в сфере бизнеса. Идеальными отношения власти и бизнеса в любой стране и в любое время назвать нельзя. Изначально, самой природой власти и бизнеса в их взаимоотношениях заложен некий элемент противостояния. Проблему, скорее, представляет не наличие самого конфликта между ними, а степень его остроты и особенность протекания. Важно представлять, каковы механизмы и последствия разрешения этого конфликта. Механизм полноценного двустороннего взаимодействия между властью и бизнесом на данный момент не сформирован, что порождает кризисную форму развития социальноэкономических отношений. Действия государства и правительств часто рассматривается как один из факторов, который представляет угрозу для развития предпринимательской деятельности и бизнеса. Однако если рассматривать конфликт трех сторон – власти, бизнеса и общества – с позиции его функциональности, используя концепции Г.Зиммеля, Л.Козера, Р.Дарендорфа, то необходимо сосредоточиться на позитивной составляющей этого конфликтного взаимодействия. Конфликт может приводить не только к разрушению, но и к социальной интеграции и, обеспечивая выход враждебности, усиливать солидарность – на это указывал известный немецкий социолог Г.Зиммель [3]. Функциональный подход позволяет рассматривать конфликт между властью, бизнесом и обществом как общественное явление, необходимое свойство социальных систем. Полностью единое и гармоничное общество немыслимо: такое общество, не обладая механизмом саморазвития и не подвергаясь воздействию внешнего окружения, оказалось бы нежизнеспособным. Следовательно, конфликт – это необходимая предпосылка развития любой социальной системы. Используя концепцию позитивно-функционального конфликта Л.Козера [4], посмотрим на конфликтные отношения бизнеса, общества и власти как на необходимый элемент их взаимодействия. Согласно этой концепции, каждое общество содержит некоторые элементы напряжения и потенциального социального конфликта, и сам конфликт является неотъемлемым элементом социального взаимодействия, который способствует и разрушению и укреплению социальных связей. Ценность конфликтов состоит в том, что они предотвращают окостенение социальной системы, открывают дорогу инновациям. Конфликт в данном случае представляет собой некую социальную напряженность между тем, что есть, и тем, что должно быть. Наличие конфликтных взаимодействий между бизнесом, обществом и властью в какой-то степени создает и поддерживает равновесие сил. Соглашение между сторонами, интересы которых сталкиваются, возможно лишь в том случае, если каждая сторона знает свою собственную силу и силу соперника. Выяснить отношение сил можно только путем пробы этих сил, то есть открытого конфликта. Позитивные функции конфликтов могут быть, согласно Л.Козеру, сведены к стимулированию изменений, структурированию и оформлению групповых процессов и образований, лучшему узнаванию партнеров, разрядке напряженности. Поэтому как власть заинтересована в изменениях в социально-экономической сфере, так и в сфере бизнеса формируются новые образования и институты, протекают новые процессы, а власть, в свою очередь, направляет и структурирует их. К сожалению, пока это происходит сверху, авторитарно и властно, а взаимодействие между властью и бизнесом партнерским можно назвать не всегда. Однако процесс уже начат, и если он будет протекать в нужном направлении, то действительно способствует разрядке напряженности. Конфликты, полагает Р.Дарендорф [2], всегда были и будут присущи любому обществу в силу неизбежности различия интересов, они в принципе не устранимы из общественной жизни, они вездесущи как неизбежное следствие всякой иерархически организованной системы. Общество, согласно его позиции, в каждый момент подвержено изменениям, в любой своей точке пронизано рассогласованием и конфликтом. В конфликтном противоборстве заложен позитивный потенциал. Это связано с тем, что конфликт способствует образованию социальных групп, созданию и сохранению баланса сил, сигнализации о тех или иных социальных проблемах и недостатках. Необходимость решения этого конфликта способствует выработке разнообразных стратегий выхода из кризиса, приводит к артикуляции интересов всех трех сторон, в данном случае - бизнеса, общества и власти. Таким образом, существующие противоречия вынуждают вступать в тесное взаимодействие все три стороны, вырабатывая новые механизмы взаимосвязей и взаимоотношений. На данный момент и общество, и бизнес находятся в прямой зависимости от власти. Определяя направления российской экономической политики, органам государственной власти и местного самоуправления необходимо в полной мере учитывать возможности происходящих в стране бизнес-процессов. От того, насколько гармонично вписываются экономические и социальные предпринимательские отношения в сложную систему рыночных преобразований и управления государством, зависит успешность, стабильность и перспективность развития предпринимательской деятельности. Если для предпринимательства создаются неблагоприятные условия, то органы власти и местного самоуправления становятся тормозом его развития. Однако чаще они являются посторонним наблюдателем, когда нет противодействия к развитию предпринимательства, но в то же время и нет программ, способствующих развитию бизнеса. В последнее время наблюдается тенденция к тому, что власть нацелена на то, чтобы быть ускорителем предпринимательского процесса, ведётся постоянный и активный поиск мер по вовлечению в предпринимательский процесс новых экономических акторов. Однако поддержка развития малого бизнеса, стимулирование предпринимательской инициативы граждан, пока ещё не стали основой государственной экономической политики, ориентиром для деятельности всех органов власти, как в центре, так и на местах. Партнерство между предпринимательством и государством требует готовности к сотрудничеству сторон и четко структурированных, институционализированных отношений. Важно, чтобы предприниматели или их ассоциации при этом обладали авторитетом и были хорошо организованы, а значит, способны брать на себя обязательства и обеспечивать их выполнение. Можно отметить тенденцию нарастания одностороннего диалога, фактически монолога между властью и бизнесом. Если охарактеризовать взаимодействие между властью и бизнесом как игру, то эта «игра» носит односторонний характер, а государство «воспринимается предпринимательским сообществом как партнер, играющий «краплеными» картами... Тем не менее, в ситуации, когда государство является самым крупным заказчиком, бизнес обречен с ним играть. Эта двойственность отношения бизнеса к государству порождает особую тактику бизнеса: риски от игры заранее закладываются в стоимость продукта и государство с этим молча соглашается. Минимизация рисков в отношениях с государством порождает особый пласт отношений с лицами, представляющими интересы государства: они привлекаются либо как гаранты обязательств государства, либо как лица, благословляющие компенсацию рисков в стоимости продукта. Отсюда особая роль чиновника и одновременно низкая роль правовых институтов» [1; 23]. На сегодняшний день произошло смещение отношений между бизнесом и властью, государство утвердилось в качестве главного партнера в этих отношениях и постепенно становится реальным и самым крупным собственником в России. В партнерстве бизнеса и власти главную роль играет государство. Сегодняшнее положение можно охарактеризовать как комплекс недоверия, присущий всем социальным слоям и группам. «Власть не верит бизнесу, бизнес не верит государству, гражданское общество, точнее его зачатки, не верит ни власти, ни бизнесу» [1; 40]. Причины такого положения уходят корнями в сложившиеся ценности и менталитет российского народа. Можно выделить некоторые тенденции, связанные с оценкой власти в отечественной традиции. Во-первых, отношения власти и общества противоречивы: власть чужда народу, противостоит ему, но в то же время именно с ней отождествляется судьба народа. Государство противостоит русскому человеку изначально как «нечто враждебное, и на него, как на врага, не распространяются моральные запреты: его можно обманывать, у него можно красть, обещания, данные ему, можно не выполнять» [1; 41]. Отношение к власти основано на патерналистской концепции, что ведет к подданническому участию, высокому уровню ориентации населения на государство. Кроме того, особенностью отечественной культуры и менталитета является низкая социальная и политическая активность населения. Отношение общества к бизнесу, предпринимательству, торговым людям также имеет исторические и культурные корни. Изначально сложившийся и закрепившийся в культуре коллективизм в его общинно-уравнительной форме являлся следствием того, что только сообща можно было выжить в условиях сурового климата и внешней опасности, поэтому к тем, кто не входил в общину и не был с ней связан, относились с недоверием. Кроме того, характерными чертами являлись такие установки, как эсхатологизм, приводивший к пренебрежению реальностью, подразумевающий смерть мира и суд над ним. Ценностью была жизнь не «здесь и сейчас», а в мире ином. Уход от реальности лишает человека мотивации к конструктивной деятельности, труду. Поэтому «труд в российском духовном опыте не является ценностью… Не удел человеческий – думать о своем достатке: «Бог дал, Бог взял». Напряженный труд не может быть источником достатка, он всего лишь один из компонентов страдания в этой жизни... Однако к коллективному труду отношение было позитивное – издревле существовали промыслы, которыми занимались не отдельные лица, а целые деревни. В свою очередь купец, промышленник, в отличие от барина воспринимался как «чужой», инородец [1; 59]. Современный отечественный бизнес противоречив по своей сути и поэтому занимает неоднозначное место в российском обществе. Общественность воспринимает бизнес исключительно как донора, ему не хватает общественной поддержки. Бизнес играет значительную роль в трансформации общества и власти. Культура, складывающаяся в бизнесе, влияет не только на него, а является продуктом влияния на общество, внося элементы трансформации. Эта культура несет в себе два начала – коллективистское, обеспечивающее интеграцию членов сообщества для определенного дела, и утилитарное, ориентированное на материальную продуктивность отношений, достижение целей. Роль бизнеса, таким образом, заключается в том, что именно в его лоне формируется определенный тип культуры, который в последующем переносится на все общество, в свою очередь, изменяя его культуру. Бизнес, развиваясь, имеет возможность изменять и общество, и власть в нужном для его функционирования направлении. Другой вопрос, использует ли он эту возможность. Таким образом, бизнес играет роль связующего звена, обеспечивая интеграцию общества и развитие социального партнерства. Многие сферы – образование, искусство, наука, спорт, и конечно, политика – не могут полноценно развиваться без поддержки делового сообщества. Если процесс влияния бизнеса на общество начался, то изменить отношение общества к бизнесу – это процесс долговременный, так как ценности изменяются очень медленно, для этого необходимо время. Как нам представляется, одна из важных ролей бизнес-ассоциаций заключается в создании позитивного облика бизнеса, формировании положительного образа предпринимателя в России. Среди организаций по поддержке бизнеса особое место занимают бизнесассоциации - объединения представителей бизнеса в составе некоммерческой организации, основными целями которой являются стимулирование предпринимательской активности членов ассоциации, представление и защита их общих интересов. Работу бизнес-ассоциаций условно можно разделить на два основных направления: первое – это действия, улучшающие положение всего предпринимательства в целом, и второе – это индивидуальная работа с конкретными предпринимателями (или отдельными целевыми группами предпринимателей) по оказанию им тех или иных услуг. В рамках первого направления бизнес-ассоциации работают на улучшение условий для бизнеса, на устранение необоснованных административных барьеров, на изменение отношения власти и общества к предпринимателям и результатам их деятельности. В рамках второго направления бизнес-ассоциации предлагают своим предпринимателям определенный перечень услуг, из которых члены объединений выбирают для себя необходимые. Как правило, это следующие услуги: предоставление членам бизнес-ассоциации информации по актуальным вопросам предпринимательской деятельности; помощь в решении проблем, возникших во взаимоотношениях предпринимателей с государственными органами; консультации для членов объединений по правовым вопросам; поиск партнеров; подбор обучающих программ и международных программ обмена; размещение информации о членах организации в базах данных; размещение информации о членах организации на сайте бизнес-ассоциации; подбор и организация участия членов бизнес-ассоциации в выставках и ярмарках и иные консультационные услуги. Большинство вышеперечисленных услуг членам бизнес-ассоциации оказывается бесплатно, при условии уплаты вступительного и регулярной уплаты членского взносов. Оба направления (работа по улучшению бизнес-климата и предоставление услуг) присутствуют в деятельности всех бизнес-ассоциаций. Отличие организаций друг от друга заключается в количестве времени и сил, уделяемых каждому из этих направлений, а также от «специализации» бизнес-ассоциации в определенных видах услуг. Кроме всего перечисленного, многие бизнес-ассоциациии предлагают своим предпринимателям обширные возможности неформального общения друг с другом через участие в различных организованных бизнес-ассоциациями мероприятиях, таких как, клубы предпринимателей, пресс-клубы и бизнес-завтраки. Феномен бизнес-ассоциаций будет понятен, если мы посмотрим на них как на продукт современного общества и вспомним особенности традиционного общества. Как нам представляется, истоки бизнес-ассоциаций можно найти именно в традиции коллективизма. Бизнес-ассоциации воспроизводят коллективизм, однако, с учетом современных тенденций и меняющихся общественных ценностей. Стратегия индивидуализма, которая проявляет себя через утилитарную функцию, также присуща бизнес-ассоциациям. В них сочетается коллективистское начало, которое проявляется через стремление к объединению, интеграции. Однако здесь присутствует и другая тенденция, которая заключается в достижении конкретных целей, ориентации на эффективность, утилитаризм, материальную продуктивность отношений. Таким образом, бизнес-ассоциации сочетают в себе традиции коллективизма, который не препятствует модернизации общества, а также утилитаризм и материальную выгоду. В идеале взаимодействие между властью, бизнесом и обществом должно осуществляться по следующей схеме: механизмы взаимодействия между властью, бизнесом и обществом сформированы и успешно функционируют, гражданское общество достигло высокого уровня зрелости, а бизнес-ассоциации как институт гражданского общества гармонично взаимодействуют и с бизнесом, и с властью, и с обществом. На практике все выглядит иначе. Схема взаимодействия этих сил напоминает перевернутую пирамиду, в основании которой находится власть, обладающая главенствующей ролью в этом взаимодействии. Стороны этой перевернутой пирамиды представляют бизнес и общество. Тогда в этой схеме место бизнес-ассоциациям не определено. Если бизнес-ассоциации встают на сторону власти, заигрывают с ней, тогда треугольник наклоняется в одну сторону, что приводит к еще большему отрыву от общества. Чтобы выровнять это кажущееся равновесие, власть начинает заигрывать с обществом, инициируя создание предпринимательских объединений сверху. Сегодняшняя кризисная ситуация делает необходимым осуществление на постоянной основе содержательного диалога государства и бизнеса по целому ряду вопросов экономической жизни страны. В этом диалоге не только осуществляется государственное регулирование и поддержка малого предпринимательства, но и идёт процесс построения отношений с предпринимательскими объединениями, их участие в социально-экономической сфере гражданского общества на принципах социального партнёрства и социальной ответственности. Необходимым условием существования отношений социального партнёрства является гражданское общество. Гражданское общество в широком смысле представляет собой совокупность общественных институтов, непосредственно не включенных в структуры государства и позволяющих гражданам, их объединениям реализовывать свои интересы и инициативы. Гражданское общество, вслед за социологами ИС РАН [5; 33], можно рассматривать как совокупность ненасильственных методов, с помощью которых люди стремятся реализовать свой коллективный суверенитет по отношению к государству. Сложившиеся точки зрения среди исследователей в большинстве своем фиксируют слабость гражданского общества в России и интерпретируют сложившееся положение дел действием таких факторов, как высокая апатия российского населения, недоверие общественным организациям, нарастание элементов авторитаризма с 2000 г., создание формальных барьеров для развития институтов гражданского общества, не находящихся под контролем государства. Несмотря на пессимистические оценки, характерные для ряда экспертов, некоторые из аналитиков признают, что современное российское гражданское общество — явление не исчезающее, но в то же время не традиционное [6; 8]. Оно развивается и в процессе своего становления вырабатывает сложный комплекс механизмов, уникальных для российской реальности. В регионах, где органы власти, общество и бизнес сотрудничают как партнеры, региональная политика направлена на увеличение инвестиций и стимулирование предпринимательской деятельности. Именно в таких регионах появляются прибыльные предприятия, а местная экономика обретает силу. Однако такие условия можно назвать идеальными, как свидетельствует практика, только в нескольких российских регионах социально-экономические условия близки к названным. В качестве примера можно привести ряд регионов, где социально-экономическая обстановка в последние несколько лет остается относительно стабильной. Социологи не только фиксируют относительно благополучное положение этих регионов, но и делают благоприятные прогнозы. Обратимся к данным ИС РАН [5], который в 2008 г. провел исследование социальноэкономического положения российских регионов. Критерий, по которому типологизировали регионы в данном исследовании, это уровень экономического развития региона и экономическое положение домохозяйств, с одной стороны, и освоенность территории с другой, которые, в свою очередь, определялись на основе экспертного и аналитического опыта. В результате, все регионы были разделены на: «богатые» и освоенные; «богатые» и слабоосвоенные; «бедные» и освоенные; «бедные» и слабоосвоенные. Наряду с крайними точками выделялись также промежуточные типы, которые обозначались как срединные. Не попали в исследование «бедные» и освоенные, а также «бедные» и слабоосвоенные регионы, в состав которых, к сожалению, вошла и Волгоградская область. Так, краткосрочный (на 2008 г.) и среднесрочный (на 2010—2015 гг.) прогнозы ИС РАН предполагают, что в таких регионах России как Свердловская, Кемеровская, Тюменская, Ярославская области, Пермский край, Ханты-Мансийский АО, ЯмалоНенецкий АО, Краснодарский край и др., для которых характерна сильная власть и высокая ресурсная база, возможен вариант появления там ядер модернизации. По экспертным оценкам, около 20—25 российских регионов будут демонстрировать инерционный сценарий с модернизационными элементами, социальная ситуация около 45—50% регионов будет характеризоваться стагнирующими характеристиками, около четверти регионов будут характеризоваться инерционной динамикой с элементами редукции. Таким образом, в краткосрочной перспективе большинство российских регионов будет развиваться по инерционному сценарию, однако они будут неоднородны по составу. Разворачивание инерционных сценариев будет сопровождаться все большим нарастанием социально-экономической дифференциации регионального пространства, которая не исчезнет даже в том случае, если российская экономика продолжит свое развитие. Следовательно, единой социальной политики, которая бы распространялась на все регионы с учетом их особенностей и позволила бы регионам четко разделить полномочия в социальной сфере, так и не будет пока выработано. Эффективность вложений в социальную сферу остается на неясном/низком уровне. Вложения в социальную сферу, как и раньше, не сбалансированы с ее реальными потребностями. Среди населения, на фоне апатии, постепенно нарастает недовольство действиями властей, хотя оно не носит явной протестной окраски. Разрыв между ожиданиями населения и стратегиями региональных элит на поле социальной политики остается неизменно высоким. Уровень доверия населения к действиям власти продолжает оставаться относительно низким, несмотря на дальнейшие вливания в отрасли социальной сферы со стороны федерального Центра и регионов в ходе реализации национальных и пилотных проектов. Для нас интересен прогноз в сфере социальной политики и гражданского общества, сделанный в рамках этого исследования. Констатируя сегодняшнее положение, эксперты убеждены, что «мы находимся на нулевом цикле строительства гражданского общества в России, несмотря на успешные практики, демонстрируемые отдельными НКО или общественными организациями, работающими по принципу социального партнерства» [5; 35]. Эксперты склонны рассматривать возможные сценарии развития гражданского общества в краткосрочной перспективе в России как в лучшем случае инерционные, в худшем – деградационные. Одновременно ряд экспертов признается, что Россия – одна из стран, где усилия по построению гражданского общества вполне могут сочетать рыночноориентированный и благотворительный подходы, а сам «третий сектор» должен состоять из организаций, которые имеют формальную структуру, независимое управление, платят налоги и обеспечивают работой значительную часть населения, оставаясь при этом некоммерческими организациями по своему характеру. Опрос населения, проведенный в рамках настоящего проекта, фиксирует достаточно низкие показатели участия граждан в общественных организациях. Членство в общественных организациях колеблется от региона к региону в пределах от 10 до 4%. Остальное население продолжает демонстрировать апатию в отношении политической и общественной жизни. Мотивы отказа от участия в деятельности общественных организаций формулируются, как правило, через позиции «у меня нет времени на это» (30%), «не интересуюсь политикой (30%) и «не вижу партий, отвечающих моим интересам» (12%). Остается достаточно низким и уровень информированности граждан о деятельности тех или иных организаций. Так, 50% россиян известно про партии, около 16% россиян слышали про организации, защищающие окружающую среду, 10% известны профессиональные ассоциации и лишь 9% респондентов знают о деятельности организаций, отстаивающих права человека. Весьма скептические оценки россияне дают полезности/бесполезности общественных организаций. Лишь 2—5% опрошенных согласны с утверждением, что общественные и политические организации очень полезны. От 11—20% опрошенных в зависимости от региона оценивают их как в основном полезные, основная же масса респондентов (от 30 до 42%) довольно противоречиво относится к деятельности гражданских организаций и считает, что они в чем-то полезны, но и в чем-то вредны. В среднем около 7% россиян вообще убеждены, что деятельность подобных организаций или в основном вредна, или очень вредна. Разброс оценок между регионами весьма значителен, но в целом базовая тенденция скептического отношения к общественным организациям и партиям прослеживается во всех без исключения регионах. Столь же противоречиво российское население оценивает характер влияния общественных организаций на жизнь населения. Лишь 17% россиян признают положительное влияние общественных организаций на повседневную жизнь, остальные 37% убеждены, что это влияние в чем-то положительное, а в чем-то нет, а около 8% опрошенных вообще свидетельствуют об отрицательном влиянии общественных организаций на жизнь российских граждан. Региональные различия в полученных оценках весьма значительны. Наибольшее число сторонников положительного влияния гражданских организаций проживает в Томской (28%) и Калининградской (23%) областях, наименьшее — в Воронежской области (8%) и Приморском крае (11%). Респонденты признают отрицательное влияние организаций на жизнь населения чаще всего в Воронежской, реже – в Свердловской (3%) и Калининградской областях (4%). Оценки, свидетельствующие о разнонаправленном влиянии гражданских организаций на жизнь населения, чаще всего можно встретить в Томской и Калининградской областях, реже в Свердловской и Воронежской областях [5; 36]. Данные опроса ярко свидетельствуют о том, что оценки экспертов, фиксирующих «нулевой цикл» развития общественных организаций в России, фактически совпадают с оценками массового сознания и низким уровнем реального участия населения в деятельности общественных организаций. Настораживает тот факт, что сторонников позитивного влияния общественных организаций на повседневную жизнь россиян относительно невелико, тогда как людей, сохраняющих противоречивое или отрицательное отношение, намного больше, чем позитивно настроенных. Это означает, что общественным организациям еще необходимо много сделать, чтобы завоевать доверие граждан. Таким образом, согласно опросу ИС РАН, динамика развития НКО, партий, общественных организаций имеет неустойчивый характер. Государство не заинтересовано в развитии НКО, хотя отдельные позитивные практики в регионах продолжают развиваться. Институты гражданского общества находятся в «моральной оппозиции» к власти и не стремятся превратиться в политическое гражданское общество, живущее по законам консолидированной демократии. Уровень активности населения снижен, хотя оно способно осуществлять отдельные протестные акции в ответ на действия Центра и региональных властей, если они существенно сужают социальные льготы. В любом случае население выступает как ситуативный актор гражданских инициатив, «следуя за властью», а не диктуя власти «свою волю». Бизнес демонстрирует традиционные формы благотворительности (отдельные акции), избегая стратегической благотворительности и социального инвестирования (участие в социальной политике региона на долгосрочной и взаимовыгодной основе с местной властью). Объем инвестиций бизнеса в социальную политику продолжает зависеть от характера взаимоотношений с федеральной, региональной и местной властью. Инерционный сценарий будет наиболее вероятным на всем российском региональном пространстве, однако, темпы развития региональной социальной сферы будут отличаться асинхронностью, что будет способствовать нарастанию региональной дифференциации. Системных действий со стороны федерального Центра, направленных на снижение нарастающей социальной дифференциации в регионах, не просматривается. В тех регионах, где будут просматриваться локальные модернизационные тренды, (Свердловская, Новгородская, Томская области, Пермский край и др.), перечисленные процессы начнут развиваться более динамично, а социальная сфера за счет менеджмента и высокой ресурсной базы будет демонстрировать позитивные изменения, которые, однако, еще не перейдут на новый качественный уровень. Волгоградская область, согласно исследованию, является регионом, в котором с большой долей вероятности будет реализовываться инерционный сценарий в социальной сфере. В данном регионе отсутствуют центры модернизационного развития, а социальная ситуация будет характеризоваться стагнирующими характеристиками или инерционной динамикой с элементами редукции. Сегодня многие признают, что в годы реформ российское общество, оставаясь переходным, развивалось таким образом, что нередко действующие игроки оказывались сильнее институтов. Весьма часто неформальные практики превалировали над формальными, в результате чего российское государство, провозгласив публично одни правила, реально жило по другим. В будущем эта тенденция, при определенных усилиях со стороны элит вполне может быть сломлена, в том случае, если ресурсная база не уменьшится значительно. Укрепление действующих институтов, в свою очередь, не может происходить без усилий общества. Для повышения восприимчивости властных институтов к сигналам «снизу» необходима готовность власти согласовывать свои действия с обществом. Сегодня экспертное сообщество убеждено в том, что в России невозможны быстрые социальные изменения. Под этим утверждением есть вполне реальные основания, связанные с попытками российской власти провести социальные реформы, минуя фазу их публичного обсуждения, отказ от учета позиций действующих акторов всех уровней. Усложняет складывающуюся ситуацию низкий уровень доверия общества к власти. Серьезной проблемой для России сегодня остается высокий уровень бюрократизации институтов гражданского общества, создание элитарных структур гражданского общества вокруг власти, которые перекрывают доступ остальным организациям к взаимодействию. Уровень зависимости деятельности гражданских структур от персональных стратегий их руководителей также весьма выражен. В деятельности российских гражданских организаций продолжают доминировать неформальные практики в виде неофициальных личных связей. Как считают эксперты ИС РАН, сегодня мы находимся на нулевом цикле строительства гражданского общества в России, несмотря на успешные практики, демонстрируемые отдельными НКО или общественными организациями. Проблема заключается не в увеличении количества НКО, а в отсутствии социально-ответственных граждан, осознавших свои интересы и стремящихся их защитить. Однако гражданскому обществу не стоит забывать о том, что предпринимательство, как особый вид инициативной деятельности граждан во имя личных, в первую очередь материальных интересов, - одна из важнейших его составляющих, так как именно этот вид человеческой активности до настоящего времени наиболее существенно обеспечивает ресурсами любой социум. Вопрос о социальной вовлечённости предпринимательства является вопросом создания правовых и иных социальных условий для разворота бизнеса к решению социальных проблем. Иными словами предприниматель будет активно заниматься решением социальных проблем (и решит их быстрее государственных бюрократических структур), если это будет выгодно, или хотя бы престижно с точки зрения его бизнеса. Поэтому сегодняшний характер отношений между органами власти, гражданским обществом, должен основываться на построении содержательного диалога с представителями бизнеса. ЛИТЕРАТУРА 1. Бизнес и общество: выгодное партнерство / Под общ. ред. А.А.Нещадина. – М: Вершина, 2006. – 256 с. 2. Дарендорф Р. Современный социальный конфликт: Очерки политики свободы. – М., 2002. – 288 с. 3. Зиммель Г. Избранное. Т. 1. Философия культуры / Пер. с нем. – М., 1996. - 671 с. 4. Козер Л.А. Функции социального конфликта. - М.: Идея-Пресс, Дом интеллектуал. книги, 2000. - 205 с. 5. Социальная сфера общества сегодня, завтра, послезавтра. Взгляд из Центра и регионов России / ИНАБ №1-2008. - М.: Институт социологии РАН, 2008. - 71 с. 6. Шмит Д. Какое гражданское общество существует в России? // Pro et Contra. Январь – февраль, 2006.- С. 6-24.