Дегуманизации современных общественных отношений

33
Дегуманизации современных общественных отношений:
основные факторы и проявления
Можно
выделить
два
рода
антигуманных,
(античеловеческих)
последствий перечисленных выше общественных явлений.
Первые непосредственно направлены против человека, его физической
жизни,
биологии,
его
человеческого,
т.е.
достойного
человека
существования. Это экологические последствия человеческой деятельности,
деформация в системе «человек - природа». Сюда же относится и вся сфера
политических отношений и деятельности, либо напрямую направленных
против человека, его жизни, условий его нормальной деятельности как
социально-биологически-культурного существа посредством насилия, войн,
террора, откровенного поругания и нарушения прав человека, либо
34
превращающих человека в средство эгоистических целей государств,
корпораций, наций и других социальных институтов. Именно этого рода
последствия
заставляют
говорить
о
необходимости
гуманизации
современного общества, но прежде всего современного сознания. Именно
эти последствия требуют существенных изменений в идеологических
представлениях, в принципах мироотношения, заставляют по-новому
посмотреть на многие устоявшиеся воззрения.
Возьмем
один
из
самых
тревожных
«звонков»
для
будущего
человечества -экологические проблемы. Данная опасность достаточно четко
осознается: об этом свидетельствует не только движение «зеленых», но и
совместные
общественности,
действия
с
правительств
помощью
которых
были
и
преодолены
государственно-идеологические и экономические барьеры, разделяющие
страны и системы. Но важно не только это. В философствующем , а потом и
в общественно-массовом сознании преодолевается плоско-высокомерное
воззрение на человека как на «господина природы». Это воззрение преломленное следствие одной из ветвей Просвещения, представляющее
собой фетишизацию и абсолютизацию культурно-творческой деятельности
человека, успехов и преобразующей силы науки, промышленности, техники.
Ни средневековье, ни даже Возрождение не допускали подобного
мироотношения, только промышленно-буржуазная эпоха сделала его
возможными, т.е. разорвала относительное единство «человек - природа»,
превратив его в формулу «человек» и «природа» или даже: «человек» либо
«природа».Сегодня,
наконец,
ясно,
что
при
описании
условий
жизнедеятельности вида «человек» следует исходить из того же подхода,
который уже давно применяется при оценке условий жизни животного:
вместе с его средой, с тем экологическим пространством, которое в
целостности и есть это животное. Верно не только то, что человек есть часть
природы, но и обратное: природа есть «тело» человека, образует его
организм как природно-общественного существа. Поэтому человеческое
35
отношение к природе суть отношение к самому себе как человеку, суть
забота о роде. Это предполагает новое понимание целостности человека,
вносит коррективы в трактовку гуманизма и гуманизации жизни: природа
оказывается включенной в самое родовое определение человека. Кстати, и
гуманитарная культура, которую обстоятельства заставляют ставить в центр
внимания, также, видимо, должна включать в себя эти поправки - она не
может быть лишь собранием объективированных в общественном сознании
или деятельности образований духа, но должна покоиться на широком и
целостном понимании человека.
Изложенные соображения имеют еще одно последствие для содержания
понятий «гуманизм» и «гуманизация». Образ Адама, символа единства
человеческого рода, должен быть наполнен новым содержанием, но теперь
уже в контексте общности исторических судеб человечества. Проблема
человека не может не доминировать над проблемой расы, нации,
государства, корпорации. Слова Апостола «нет ни эллина, ни иудея» следует
осознавать
не
необходимость.
как
религиозное
Содержание
мифотворчество,
понятий
«гуманизм»
а
как
и
насущную
«гуманизация»
необходимо предполагает, по нашему мнению, эти положения, а сознание и
деятельность, не исходящие из вышеотмеченных приоритетов, не могут
рассматриваться как гуманные.
Второго рода последствия не столь очевидно враждебны человеку, во
всяком случае усмотрение их враждебности требует более глубокого взгляда
и размышления. Мы говорим о достижениях и различных проявлениях
технотронного и информационного общества. Это явления, противоречивые
по своей природе, в некоторых отношениях представляющие собой
несомненное завоевание человека, обогащающие его натуру, «гуманные»,
если под этим иметь в виду создание средств, позволяющих раскрыться
новым
силам
человека.
Благодаря
этим
средствам
возможности
неорганического тела человека становятся более могущественными; и если
даже учитывать то простое обстоятельство, что забота о человеке - это,
36
безусловно, забота о том, чтобы облегчить и сделать оптимальными его труд,
жизнь, быт, то «гуманный» характер машин здесь очевиден.
Но эйфория первых лет компьютерной эры, к чести человеческого
разума, прошла, и пришли обоснованные тревоги. Фантазии писателей о
«власти машин» над человеком имеют реальную почву. Если сюда добавить
действие других отчужденных сил, то эта власть выглядит весьма
угрожающе по своим последствиям для родовой природы человека.
Определение этому весьма лаконично: человек - не цель, а средство.
Социальную основу этого процесса составляет феномен отчуждения. Если
его
понимать
слишком
широко,
как
неизбежно-вещное
проявление
человеческих отношений или даже как опредмечивание вообще, то
отчуждение - необходимое, неизбежное и непреодолимое следствие
общественных отношений. Просто функция того факта, что человек есть
общественное существо, опосредует свои отношения с природой и себе
подобными через предметную деятельность. Поэтому власть вещей над
человеком или его зависимость от них будет всегда. Но здесь имеется в виду
более узкое понимание отчуждения,когда в определенных общественных
условиях
отчужденные
Последствия этих сил
силы
становятся
враждебными
человеку.
можно рассматривать как направленные против
личности, ее полноты и богатства, ее человеческой природы.
Достаточно точно положение вещей изложил известный чешский
эстетик, теоретик культуры Ян Мукаржовский в статье «Человек в мире
функций». «В домашинную эпоху человек реагировал на действительность
всем своим существом, всеми своими свойствами и потребностями, а также
реагировал на все стороны, все свойства действительности» (1). «Машина
овладевает действительностью очень точно и очень целесообразно..., но она
может
служить
только
одной
цели...
Машина
и
стала
моделью
монофункционального существа, которое могло бы служить только одной,
четко ограниченной цели, будучи в то же время не нужным ни в каком ином
случае. И человек, творец и хозяин машины, приспосабливается к этой
37
модели...»
Человек
лишается
«былой
полноты
своего
естества»,
уподобляется «колесику в машине, которое утрачивает всякий смысл, если
его изъять из целого, где оно объединено с соседними колесиками»(2).
Возникает функционализм как типичный способ мышления машинной
эпохи, проникающий в науку, культуру и заслуживающий неоднозначной
оценки. Как отмечает
Мукаржовский, человек и ранее функционально
творил, но еще не мыслил функционалистически, поскольку в этом не
нуждался.
Своего
рода
социологическим
аналогом,
так
сказать,
онтологического функционализма и функционалистического мышления
является феномен «одномерного человека» (Г.Маркузе). Решение проблемы
состоит вовсе не в отказе от функционализма, который есть необходимый
результат современной эпохи. Суть происходящего может быть выражена
так: человек становится функцией вещей; вещи, отчуждаясь от человека,
превращаются в самодостаточную и определяющую силу, а человек - лишь в
элемент в функциональном взаимодействии вещей. И для этой роли вовсе не
обязательно принимать во внимание всю полноту человеческой личности,
наоборот: одна из его сторон (потребностей и т.д.), более всего отвечающая
положению
и
логике
машинно-вещных
отношений,
развивается
до
гипертрофированных размеров за счет других проявлений его существа.
В чем решение проблемы? Можно согласиться с Яном Мукаржовским в
том, что «решающий фактор - человеческое естество», что надо
«рассматривать
каждую
из
функций
с
точки
зрения
человека
человеческого естества», считаться с «многогранностью человека»(3)
и