15. Н. И. БАХТИНУ 13 июля 1824 г. Шаево
реклама
15. Н. И. БАХТИНУ 13<25> июля 1824 г. Шаево <...> «Полярную звезду» и «Бахчисарайский фонтан» я читал; «Звезда» дрянная компилация, а «Фонтан» что такое, и сказать не умею; смыслу вовсе нет. Вначале Гирей курит и сердится, потом встал и пошел куда–то, вероятно на двор, ибо — после об этом ни слова, а начинается описание внутренности гарема, где, по мнению Пушкина, запертые невольницы, пылкие грузинки и пр. сидят, беспечно ожидая хана!!! что за Мария? что за Зарема? Как они умирают? Никто ничего не знает, одним словом, это romantique. Стихи, или, лучше сказать, стишки, сладенькие, водяные, раз читаются, а два никак. А что вы скажете о дипломатических действиях «Арзамаса»? о предисловии и разговоре Вяземского1? о рецензиях в «Сыне отечества»? о собственном каком–то отзыве Пушкина, что он с Вяземским заодно2? они без всякой совести хотят силой оружия завладеть Парнасом: это уже не война гигантов, а война пигмеев. Пигмей Греч писал на днях ко мне сюда письмо с разными комплиментами, и вот о чем: пигмей Булгарин хочет издать какой–то драматический альманах3 и Христа ради выспрашивает у всех милостыни; нет ли у меня чего непечатанного, а де отменно бы одолжили, кабы то из «Андромахи» пожаловали. Я на это отвечал, что мне словесность и театр столько наделали неудовольствия, что я от них отстал и желал бы забыть, что, в глуши живучи, не знаю ничего, что у них делается, — и буде им очень хочется моих стихов, так просили бы Жандра, кому от меня дана воля, я же остаюсь покорный слуга. Кажется, довольно КАТЕНИН П.А. ПИСЬМО К Н.И. БАХТИНУ. 13 <25> ИЮЛЯ 1824 Г. сухо. К Жандру же я писал, что если Греч и Булгарин станут просить, он может узнать, во–первых, в какое общество попадется моя вдовица, а, во–вторых, сказать им, чтобы они, выханжив сами вещь для своей пользы, уже не смели бы в угождение другим или себе ее ругать. Желаю очень знать, одобряете ли Вы в этом случае мою политику. Я не совершенно отказал, думая, что, может быть, и полезно без намерения о себе напоминать, а то у нас, пожалуй, забудут. <...> 245 15. Н. И. БАХТИНУ 13<25> июля 1824 г. Шаево <...> «Полярную звезду» и «Бахчисарайский фонтан» я читал; «Звезда» дрянная компилация, а «Фонтан» что такое, и сказать не умею; смыслу вовсе нет. Вначале Гирей курит и сердится, потом встал и пошел куда–то, вероятно на двор, ибо — после об этом ни слова, а начинается описание внутренности гарема, где, по мнению Пушкина, запертые невольницы, пылкие грузинки и пр. сидят, беспечно ожидая хана!!! что за Мария? что за Зарема? Как они умирают? Никто ничего не знает, одним словом, это romantique. Стихи, или, лучше сказать, стишки, сладенькие, водяные, раз читаются, а два никак. А что вы скажете о дипломатических действиях «Арзамаса»? о предисловии и разговоре Вяземского1? о рецензиях в «Сыне отечества»? о собственном каком–то отзыве Пушкина, что он с Вяземским заодно2? они без всякой совести хотят силой оружия завладеть Парнасом: это уже не война гигантов, а война пигмеев. Пигмей Греч писал на днях ко мне сюда письмо с разными комплиментами, и вот о чем: пигмей Булгарин хочет издать какой–то драматический альманах3 и Христа ради выспрашивает у всех милостыни; нет ли у меня чего непечатанного, а де отменно бы одолжили, кабы то из «Андромахи» пожаловали. Я на это отвечал, что мне словесность и театр столько наделали неудовольствия, что я от них отстал и желал бы забыть, что, в глуши живучи, не знаю ничего, что у них делается, — и буде им очень хочется моих стихов, так просили бы Жандра, кому от меня дана воля, я же остаюсь покорный слуга. Кажется, довольно КАТЕНИН П.А. ПИСЬМО К Н.И. БАХТИНУ. 13 <25> ИЮЛЯ 1824 Г. сухо. К Жандру же я писал, что если Греч и Булгарин станут просить, он может узнать, во–первых, в какое общество попадется моя вдовица, а, во–вторых, сказать им, чтобы они, выханжив сами вещь для своей пользы, уже не смели бы в угождение другим или себе ее ругать. Желаю очень знать, одобряете ли Вы в этом случае мою политику. Я не совершенно отказал, думая, что, может быть, и полезно без намерения о себе напоминать, а то у нас, пожалуй, забудут. <...> 245 15. Н. И. БАХТИНУ 13<25> июля 1824 г. Шаево <...> «Полярную звезду» и «Бахчисарайский фонтан» я читал; «Звезда» дрянная компилация, а «Фонтан» что такое, и сказать не умею; смыслу вовсе нет. Вначале Гирей курит и сердится, потом встал и пошел куда–то, вероятно на двор, ибо — после об этом ни слова, а начинается описание внутренности гарема, где, по мнению Пушкина, запертые невольницы, пылкие грузинки и пр. сидят, беспечно ожидая хана!!! что за Мария? что за Зарема? Как они умирают? Никто ничего не знает, одним словом, это romantique. Стихи, или, лучше сказать, стишки, сладенькие, водяные, раз читаются, а два никак. А что вы скажете о дипломатических действиях «Арзамаса»? о предисловии и разговоре Вяземского1? о рецензиях в «Сыне отечества»? о собственном каком–то отзыве Пушкина, что он с Вяземским заодно2? они без всякой совести хотят силой оружия завладеть Парнасом: это уже не война гигантов, а война пигмеев. Пигмей Греч писал на днях ко мне сюда письмо с разными комплиментами, и вот о чем: пигмей Булгарин хочет издать какой–то драматический альманах3 и Христа ради выспрашивает у всех милостыни; нет ли у меня чего непечатанного, а де отменно бы одолжили, кабы то из «Андромахи» пожаловали. Я на это отвечал, что мне словесность и театр столько наделали неудовольствия, что я от них отстал и желал бы забыть, что, в глуши живучи, не знаю ничего, что у них делается, — и буде им очень хочется моих стихов, так просили бы Жандра, кому от меня дана воля, я же остаюсь покорный слуга. Кажется, довольно КАТЕНИН П.А. ПИСЬМО К Н.И. БАХТИНУ. 13 <25> ИЮЛЯ 1824 Г. сухо. К Жандру же я писал, что если Греч и Булгарин станут просить, он может узнать, во–первых, в какое общество попадется моя вдовица, а, во–вторых, сказать им, чтобы они, выханжив сами вещь для своей пользы, уже не смели бы в угождение другим или себе ее ругать. Желаю очень знать, одобряете ли Вы в этом случае мою политику. Я не совершенно отказал, думая, что, может быть, и полезно без намерения о себе напоминать, а то у нас, пожалуй, забудут. <...> 245 15. Н. И. БАХТИНУ 13<25> июля 1824 г. Шаево <...> «Полярную звезду» и «Бахчисарайский фонтан» я читал; «Звезда» дрянная компилация, а «Фонтан» что такое, и сказать не умею; смыслу вовсе нет. Вначале Гирей курит и сердится, потом встал и пошел куда–то, вероятно на двор, ибо — после об этом ни слова, а начинается описание внутренности гарема, где, по мнению Пушкина, запертые невольницы, пылкие грузинки и пр. сидят, беспечно ожидая хана!!! что за Мария? что за Зарема? Как они умирают? Никто ничего не знает, одним словом, это romantique. Стихи, или, лучше сказать, стишки, сладенькие, водяные, раз читаются, а два никак. А что вы скажете о дипломатических действиях «Арзамаса»? о предисловии и разговоре Вяземского1? о рецензиях в «Сыне отечества»? о собственном каком–то отзыве Пушкина, что он с Вяземским заодно2? они без всякой совести хотят силой оружия завладеть Парнасом: это уже не война гигантов, а война пигмеев. Пигмей Греч писал на днях ко мне сюда письмо с разными комплиментами, и вот о чем: пигмей Булгарин хочет издать какой–то драматический альманах3 и Христа ради выспрашивает у всех милостыни; нет ли у меня чего непечатанного, а де отменно бы одолжили, кабы то из «Андромахи» пожаловали. Я на это отвечал, что мне словесность и театр столько наделали неудовольствия, что я от них отстал и желал бы забыть, что, в глуши живучи, не знаю ничего, что у них делается, — и буде им очень хочется моих стихов, так просили бы Жандра, кому от меня дана воля, я же остаюсь покорный слуга. Кажется, довольно КАТЕНИН П.А. ПИСЬМО К Н.И. БАХТИНУ. 13 <25> ИЮЛЯ 1824 Г. сухо. К Жандру же я писал, что если Греч и Булгарин станут просить, он может узнать, во–первых, в какое общество попадется моя вдовица, а, во–вторых, сказать им, чтобы они, выханжив сами вещь для своей пользы, уже не смели бы в угождение другим или себе ее ругать. Желаю очень знать, одобряете ли Вы в этом случае мою политику. Я не совершенно отказал, думая, что, может быть, и полезно без намерения о себе напоминать, а то у нас, пожалуй, забудут. <...> 245
