Хазарский альманах

М ЕЖ Д УНАРОД НЫ Й С О Л О М О Н О В УНИВЕРСИТЕТ
ВОСТОЧНОУКРАИНСКИЙ Ф И ЛИ АЛ
М Е Ж Д У Н А Р О Д Н Ы Й ЦЕНТР ХАЗАРОВЕД ЕН ИЯ
Хазарский
альманах
2002
Том 1
Харьков
«Каравелла»
Редакционная
к оллеги я:
В. К. М ихеев (гл. редактор), проф., д-р ист. наух
A. И. Айбабин, д-р ист. наук
B. С. Аксёнов, канд. ист. наук
О. Б. Бубенок, канд. ист. наук
И. С. Винокур, проф., д-р ист. наук
В. В. Михеева (отв. секретарь), ст. науч. сотр., канд. ист. наук
В. Я. Петру хин, проф., д-р ист. наук
В. Г. Пикалов, ст. науч. сотр.
О. М. Приходнюк, ведущ. науч. сотр., д-р ист. наух
О. В. Сухобоков, ведущ. науч. сотр., д-р ист.
наук
А. А. Тортика (зам. гл. редактора), ст.науч. сотр., канд. ист. наук
А дрес редколлегии: 61058 Украина, г. Харьков, ул. Б. Чичибабина, LL.
Тел./факс: (8-0572) 47-10-52.
E-mail: vitm [email protected]
Все статьи альманаха публикуются в авторской редакции с незначительной
редакторской правкой.
Хазарский альманах / Редкол.: В. К. М ихеев (гл, ред.), А. И. Айбабин,
X I 5 В. С. Аксёнов и др.— Харьков: Каравелла, 2002.— Т. 1.— 228 с.
ISBN 966-8019-24-5.
Выход и сиег первого том а периодического еж егодного издания — «Х азар с к о го альм ана­
ха» приурочен 100-летнему юбилею XII Всероссийского археологического съезд а, проходив­
ш его и Харькоио IS— 27 августа 1902 i\
ББК 63.3(2)41
На обложке —
изображение логотипа Международного центра хазароведения
Восточноукраинского филиала Международного Соломонова университета
ISBN 966-8019-24-5
© М еждународный центр хазароводения Восточноукраинского
филиала МС.У, 2002
Двенадцатому Всероссийскому
археологическому съезду
посвящается
От главного редактора
Уважаемые читатели, предлагаемый вашему вниманию сборник научных ста­
тей и материалов составлен в ходе подготовки международного историко-архео­
логического симпозиума « Х А З А Р С К О Е Г О С У Д А Р С Т В О И П Р О Б Л Е М Ы И С Т О ­
Р И К О -К У Л Ь Т У Р Н О Г О Р А З В И Т И Я Н А Р О Д О В Е В Р А З И И », состоявш егося в
Харькове 4— 6 октября 2002 г. Одновременно сборник представляет собой первый
том периодического еж егодного издания — «Х азарский альманах», который
с этого года будет регулярно выпускаться Международным центром хазароведения
В осточн оук раи н ского ф илиала М еж дун ар од н ого С олом о н ов а университета
(Харьков).
Харьковский симпозиум и апробированные на нем материалы, составившие
основу сборника, можно рассматривать как часть той международной научной
деятельности, которая была начата в 1999 г. в Иерусалиме в ходе проведения
Первого М еж дународного коллоквиума «Х азар ы » и продолжена в М оскве (К о р о­
леве) организаторами одноименного Второго М еждународного коллоквиума (фев­
раль 2002 г.). В то ж е время есть основания говорить о существенных отличиях и
особенностях Харьковского симпозиума. Во-первых, впервые за много лет подо­
бное мероприятие проводится на месте открытия салтовской археологической
культуры — государственной культуры Хазарского каганата ы непосредственной
близости от Верхнесалтовского археологического комплекса, давшего название
культуре. Во-вторых, следует подчеркнуть, что симпозиум посвящен 100-летпсму
ю билею XII Всероссийского археологического съезда, проходившего в Харькове
15— 27 августа 1902 г.
Отдавая дань съезду, следует подчеркнуть, что он заслуживает особого вни­
мания не только и не столько из-за солидной круглой даты со времени его прове­
дения, но прежде всего как высочайший форум научной гуманитарной мысли
начала X X в. В его работе приняли участие 264 делегата из многих городов Рос­
сии. Ч исло всех членов съезда доходило до 400. Это были ученые — археологи,
этнографы, искусствоведы, археографы, архивисты и любители-краеведы. Глав­
ными организаторами съезда были профессора Харьковского универси тета Д м и­
трий Иванович Багалей, Егор Кузьмич Редин и Николай Федорович Сумцов. Во
вступительном слове при открытии съезда попечитель Харьковского учебного
округа М .М . А лексеен ко подчеркнул больш ое значение археологии для развития
культуры народов: «Народ, который чтит прошлое, с любовью и бережно относится
к и стор и ч еск ом у наследию , им еет право называться культурны м народом.
«Хазарский альманах», том 1. Харьков, 2002
А рхеология играет больш ую роль в выработке национального самосознания, на­
ционального достоинства, понимания смысла «родной зем ли ». Н о археология в то
ж е время застраховывает от узкого, самодовольного, кичливого национализма...»
Кроме секционных заседаний, па которых заслушивались и обсуж дались науч­
ные доклады, участники съезда соверш или поездки в имение Харитоненко, на
Донецкое и Салтовское городища, где приняли участие в раскопках. В дни рабо­
ты съезда функционировала фундаментальная выставка древностей Слобож анщины с наиболее популярным этнографическим отделом, названным корреспон­
дентом газеты «Харьковские губернские ведомости» «М алороссийской деревней
и Харькове». Значение XII А рхеологического съезда состоит в том, что он п оло­
ж ил начало широким археологическим, этнографическим и краеведческим исс­
ледованиям на С лободской Украине. Под влиянием съезда возник повышенный
интерес местного населения к «свои м » древностям. С ъезд залож ил основы науч­
ного изучения различных археологических культур Харьковщины: скифской, сар­
матской, салтовской, древнеславяпской и средневековой кочевнической. Резуль­
таты съезда нашли отражение в сочинениях, издаваемых к съезду, и в трудах
самого съезда; в устройстве выставок, давших начало А рхеологи ческом у и Э тно­
графическому музеям Харьковского университета; в обогащ ении нумизматичес­
кого кабинета больш ой коллекцией монет, переданной А рхеологической комис­
сией; в сближении между различными общественными деятелями на поприще
археологии.
Симпозиум в Харькове в определенной степени подводит итоги исследова­
ний в области хазароведения. Он привлек ведущих специалистов — археологов,
историков и ф илологов из Москвы, Санкт-Петербурга, Киева, Симферополя,
Харькова, Иерусалима и других городов. Представлен широкий спектр научных
ш кол и направлений, сложившихся в хазароведении в последнее время. Следует
т а к ж е отм ети ть, что си м п о зи у м н е п р ев р ати лся в пар ад н ое ю б и л е й н о е
мероприятие — материалы сборника свидетельствуют о том, что все авторы под­
готовили научно значимые и информативные доклады и выступления.
Актуальность выхода первого тома «Х азарского альманаха» в больш ой степе­
ни определяется составом и содержанием представленных в нем статей. Н есм от­
ря на различный характер публикаций, чисто археологических или историчес­
ких, историко-филологических, носящих теоретический или конкретный ф акто­
логический характер, все они объединены общ ей хазарской тематикой и содержат
в себе значительный элемент научной новизны. В этой связи важно подчеркнуть,
что, если и раньше были попытки публикации подобных единоразовых сборн и­
ков, выходивших по результатам работы специализированных научных конф ерен­
ции. то теперь впервые создано периодическое издание, полностью посвящ енное
названной тематике и открытое для всех разноплановых специалистов в этой
области
археологов, историков, ф илологов и др.
Создание и регулярный выпуск такого периодического издания является од­
ной из задач М еж дународного центра хазароведения Восточноукраинского ф и­
лиала М СУ, открывшегося в ноябре 2000 г. в Харькове. Основная цель, которую
преследуют Издатели «Х азарского альманаха», — создание возмож ностей для по­
стоянных научных контактов всех заинтересованных специалистов. На страни­
цах альманаха могут происходить обмен мнениями, научные дискуссии, будут
пу
коваться материалы последних исследований и новейшие гипотезы ученых
из разных стран мира.
Международный центр хазароведения
Все это определяет достаточно широкую тематику альманаха. К печати при­
нимаются публикации материалов археологических исследований памятников
салтовской культуры или памятников смежных археологических культур, проли­
вающие свет на хазарскую историю в зонах контактов или в общ ем контексте
истории Восточной Европы в период существования Хазарского каганата (вторая
половина V II — вторая половина X вв.). Издатели заинтересованы в работах исто­
рического, историко-филологического и ф илологического характера, связанных
непосредственно с хазарской историей или создающ их широкий историко-куль­
турный фон для реконструкции этой истории в плане изучения этногенеза, соци­
ально-экономической истории, развития государственности, торговых отнош е­
ний, истории религий и т. д. В альманахе будут публиковаться работы по общим
проблемам хазарской истории и регионам, входившим в состав Хазарского госу­
дарства: Северо-Западному Прикаспию и Дагестану, Поволжью, Подоны о и Придонечью, Таманскому полуострову и Приазовью, Крыму и т. д. Принимаются мате­
риалы, посвященные изучению отдельных народов, входивших в состав каганата,
подчинявшихся ем у или имевших с ним тесны е взаимоотношения: собственно
хазар, алан, болгар, евреев, венгров, печенегов, гузов, народов С еверного Кавка­
за и т.д. Планируется публикация статей, посвященных проблемам, находящимся
на стыке истории Хазарского каганата и связанным с ним территориально, эко­
номически, политически или каким-то иным образом государств: Византии, А р а б­
ского халифата, Волжской Булгарии, Руси, Хорезма и пр.
Если количество поданных к печати материалов будет превышать размеры
одного тома, альманах мож ет выходить в двух томах в течение одного года. В
перспективе возможно издание приложения к альманаху в виде научных м оно­
графий и полномасштабных публикаций материалов исследований по средневе­
ковой истории и археологии юга Восточной Европы.
В заклю чение хочу поблагодарить от имени всех участников научного симпо­
зиума «Х азар ск ое государство и проблемы историко-культурного развития наро­
дов Евразии» Американский объединенный распределительный комитет Д Ж О Й Н Т ,
В се м и р н о е а ген тств о «С о х н у т », И зр а и льск и й к у льту р н ы й центр в
г. Харькове, Игоря Наумовича Ботштейна, директора О О О «Паритет-агро», Вале­
рия Зунявича Мамута, председателя правления фирм «И н ст р о к » и «Д о м у с »
и руководство М еж дународного С олом онова университета, которы е сделали
возможным проведение этого мероприятия в том виде, в котором оно бы ло заду­
мано.
«Хааарский альманах», том I. Харьков, 2002
В. С. А к сё н о в (Харьков)
6
В. С, Аксёнов
Харьков
Деревянные конструкции могильника
салтовской культуры Красная Горка
Деревянные конструкции в грунтовых захоронениях салтовской культуры —
явление нередкое, но изучены они плохо, за исключением тех, которые имели
место на Волоконовском могильнике в Белгородской области Российской Ф е д е ­
рации [Николаенко, Плетнева 1976]. Большое количество таких конструкций пред­
ставляет для рассмотрения и анализа грунтовой биритуальный могильник Крас­
ная Горка, расположенный на правом берегу р. Северский Д он ец у одноим енно­
го села в Балаклейском районе Харьковской области [М и хеев 1990]. В результате
многолетних раскопок, проводимых Средневековой археологической экспедици­
ей Харьковского госуниверситета (1984— 1994 гг.) под руководством В. К. М и х ее­
ва, на этом памятнике обнаруж ено и исследовано 310 захоронений: 189 трупополож ений и 121 трупосож жение. 62 % грунтовых могил имели деревянные конст­
рукции того или иного типа, а в 17 % погребений можно лиш ь констатировать
наличие остатков дерева без возможности определить первоначальный вид кон­
струкции.
Простейш ими видами деревянных сооруж ений являются подстилки из коры
дерева по дну могильной ямы (погр. № 36, 87) (рис. 1, 2), и, вероятно, из продоль­
но улож енны х досок (погр. № 202, 300) {рис. 1, 3). Плохая сохранность последних
не позволила проследить конструкцию в целом, но наличие фрагментов досок на
дне могильных ям фиксировалось достаточно четко. Вполне возможно, что в этом
случае имело место не покрытие дна могильных ям досками, а использование их
для перекрытия ям. Так как оба захоронения с предполагаемым дощатым дном
могильных ям являлись детскими, а костяки имели очень плохую сохранность, то
вполне возможно, что провалившееся внутрь могильной ямы деревянное пере­
крытие бы ло принято за покрытие дна. В погр. № 140 простая грунтовая яма в
действительности была перекрыта деревянной крышкой. Так как могильная яма
была вырыта в черноземе, ее конструкцию не удалось проследить в полном объ е­
ме. Возможно, что в данном случае имели место заплечики, как это удалось выя­
вить в могильных ямах следую щ ей группы захоронений.
В шести захоронениях деревянные крышки покоились на земляных заплечи­
ках могильных ям. Ширина заплечиков колебалась от 5 до 50 см, а высота от дна
могильной ямы — от 20 до 30 см. В четырех случаях (погр. № 31, 90, 91, 95) запле­
чиками были снабжены торцевые стенки могильных ям, они и служ или опорой
для продольных досок, перекрывавших погребения (рис. 1, 4). В погребениях
№ 41, 89 заплечики были сделаны вдоль продольных стенок могильных ям, на
которых находились поперечные плахи деревянного перекрытия (рис. 2, 5).
Деревянные конструкции могильника . . . Красная Горка
®
7
@4
Л 1C. /. Захоронения могильника Красная Горка: / — погр. № 158, 2 — погр. № 87, 3 — погр. Nq 300,
^ — погр. Nq 95, j — погр. Ns 245/К-17, 6 — погр. Na 62, 7 — погр. № 143, 9 — погр. № 257, 9 — погр. № 170.
8
В. С. А к с ё н о в (ХарькоВ)
Еще в пяти захоронениях (№ 119, 256, 278, 283, 309) заплечики фиксировались
по всему периметру могильных ям. П о сути, данные захоронения были произве­
дены в грунтовых могильных ямах, на дне которых специально вырыты у гл у б л е­
ния для тел покойников (рис. 2, 7). Заплечики не выполняли роль опоры для
перекрытия могилы, за исклю чением погр. № 90 (рис. 2, 9). Внутри и этого,
и остальных погребений, имеющ их в дне могильных ям углубления для т ел по­
койников, бы ли зафиксированы остатки деревянных гробов-рам и гробов-ящ и­
ков, зачастую с крышкой из продольно улож енны х деревянных плах.
Такие ж е гробы были обнаруж ены и в погребениях, произведенных в прос­
тых грунтовых ямах. Простейш им типом гробов в данном случае являются гр о ­
бы-рамы. Для их изготовления использовались плахи или доски толщ иной от I до
12 см. Длина гробов-рам зависела от роста умерш его человека и колебалась or 80
до 220 см. Ширина гробов-рам различна — от 27 до 65 см, в 9 захоронениях отм е­
чена разница в ширине в головном и ножном концах гроба. В этих случаях голов­
ной конец гроба-рамы шире ножного на 2— 10 см. Высота гробов-рам составляла
от 10 до 50 см. В основном гробы-рамы имели прямоугольную ф орму и состояли
из четырех досок, составленных так, что торцевые доски распирали продольные,
п о д д е р ж и в а я их в вертикальном полож ении (рис. 2, 4). Иногда продольные б о к о ­
вые доски втиснуты меж ду торцевыми, не давая им упасть (рис. 2, 9). В лю бом из
случаев доски гробов-рам были плотно прижаты к стенкам могильной ямы, явля­
ясь по суги дела деревянной обкладкой земляных стенок могильной ямы у самого
ее дна. Конструктивной особенностью гробов-рам является зачастую отсутствие
крышки и дна. Однако в некоторых случаях роль крышки, вероятно, мог выпол­
нять какой-то другой материал — ткань, войлок и т.п., который не сохранился.
Дном ж е в таком случае мог служ ить слой древесного угля (рис. 2, 4) или слой
древесной коры (рис. 2, 5).
Крышка и дно являются характерными особенностями другого типа деревян­
ных конструкций — гробов-ящиков. Гробы-ящики — один из наиболее часто встре­
чающ ихся типов деревянных конструкций для могильника Красная Горка. Они
обнаруж ены в 23 % трупополож ений могильника. И х конструкция ничем не отли­
чается от гробов-рам. Толщ ина торцевых стенок гробов-ящиков больш е боковых
и колеблется от I до 12 см, а боковы х стенок не превышает 3— 4 см. Длина гр о­
бов-ящиков немного больш е длины гробов-рам и составляет 105— 230 см. Ш и р и ­
на гробов-ящиков составляет 30— 70 см. Так же как и у гробов-рам, иногда фик­
сируется разиица между шириной в ножном и головном краях гробов-ящиков, но
она редко достигает 10 см. Высота гробов-ящиков — 14— 45 см. Дном и крышкой
гробов-ящиков служили продольно уложенные доски или плахи толщ иной I — 2 см,
в некоторых случаях их толщина достигала 6 см (рис. 2, 1— 3). Иногда дном гро­
бов-ящиков служ ила не доски, а слой древесной коры (погр. № 28, 33, 54, 68, 88,
157) или древесного угля (погр. № 8, 17, 97). В погребепии № 245/к-17 торцевые
стенки и крышка гроба-ящика были сделаны из коры дерева (рис. 1,5). Крышки
и дно у гробов-ящиков плоские. Интересен гроб из погр. № 231, где он бы л
перекрыт сегментовидпой в разрезе деревянной крышкой. Его дном служ и л слой
древесной коры, улож енны й в незначительное углубление, сделанное под телом
погребенного человека (рис. 2, б). Гробы-ящики, как и гробы-рамы в тех случаях,
когда их размеры совпадали с размерами могильных ям, собирались, по-видимо­
му, непосредственно в могильных ямах и являлись, по существу, обкладками их
стенок (рис. 2, 7).
ft*c. 2. Захоронения могильника Красная Горка: /— погр. № 298, 2 — погр. N« 207,
погр. № 199,
погр. Na 97, 5 — погр. N9 68, 6 — погр, Na 54, 7— погр. Ns 27В, 8 — погр. Ne 89, 9 — погр. № 90.
В тех ж е случаях, когда размеры могильных ям превышали размеры гробовящиков (погр. № 110, 119, 150/К-13, 219/к-20, 256, 261, 264/к-24, 278, 283, 298, 309),
последние опускались в могилу в уж е собранном состоянии (Рис. 1, 5; 2, 1— 3).
Так как в данных захоронениях отсутствуют металлические гвозди и скобы, то
следует предположить использование при сборке гробов деревянных гвоздей или
различных шиповых соединений. При сборке гробов-ящиков в середине м огиль­
ных ям больш их размеров, чем сами гробы, необходимо бы ло бы, для придания
деревянной конструкции устойчивости, одновременно засыпать образовавш ееся
свободное пространство между стенками гроба-ящика и могильной ямы землей.
Однако таким действиям противоречит размещение в погр. № 150/к-13, 219/к-20,
264/к-24 сбоку от гроба-ящика конского костяка, леж ащ его на одном уровне с
дном гроба и приваленного к одной из его продольных стенок (рис. I, 5), а в
других захоронениях (погр. № 110, 261, 298) нахождение на дне могильных ям за
пределами гробов-ящиков сосудов с ж ертвенной пищей (рис. 2, J). Косвенным
подтверждением этому может служ ить факт аналогичного располож ения сосудон
с ж ертвенной пищей в могилах, содержащих гробы-колоды (рис. 1, 6).
Гробы-колоды были сделаны из расщ епленного на две части ствола дерева, и
которых потом выдалбливались корытообразные углубления для тел умерш их
людей. Таких гробов-колод на могильнике найдено 12. О ни могут быть разделены
на два вида — одно- и двусоставные. У двусоставных гробов-колод крышкой
и дном служ или две половины одного и того же ствола дерева (погр. № 142,
143, 226) (рис. 1, 7, S). В односоставных гробах-колодах покойники были улож ены
в одну из половинок ствола дерева, крышкой ж е служ или продольно у л о ж е н ­
н ы е д о ск и (п о гр . № 191) (р и с. 1, 9) или д р е в е с н а я кора (п о гр . № 62)
(рис. 1, 6). Длина гробов-колод зависела от роста усопш их и колебалась от 50 до
244 см. Ш ирина гробов-колод — 30— 60 см. Высота двусоставных гробов-колод
составляла до 45— 50 см, односоставных — до 30 см. Толщ ина продольных стенок,
дна, крышки достигала 5 см, тогда как толщина торцевых стенок колебалась от 12
до 20 см.
Редкой находкой являются остатки деревянных столбиков, вероятно, какихто опознавательных знаков над могилами. Так, в погр. № 164 деревянный столбик
диаметром 10 см, вкопанный в дно могильной ямы, бы л обнаруж ен в восточном
ее краю (рис. I, i ), а в погр. № 199 столбик диаметром 7 см в вертикальном
полож ении располагался в 15 см от головного края гроба-ящика, за пределами
могильной ямы (рис. 2, 3). По-видимому, эти остатки деревянных столбиков сви­
детельствую т о древнем обычае помечать могилу родственника, что свойственно
многим народам. В частности, чуваши, чтобы отличить м огилу своего родственни­
ка, ставили на ней столб в рост умерш его и вырезали на нем какие-либо знаки
[Вышеславцев 1889, 275].
Н есмотря на различия в построении деревянных конструкций, все они пред­
ставляют собой одну составляющ ую погребального обряда — погребальное со­
оруж ение, связанное с могилой в целом. М огильная яма, являясь последним
пристанищем умершего, его материальных останков, олицетворяла собой новое
ж илищ е погребенного, вне зависимости от его этнической принадлежности. Так,
А хм ед Ибн-Даст говорит об этом достаточно ясно, описывая похороны знатного
русса: «Выкапывают ем у могилу в виде больш ого дома...» [Хвольсон 1889, 40\.
П огребальны е конструкции во всех традиционных культурах представляют с о ­
бой модель космоса, а их сооруж ение приравнивается к повторению космогониМеэкдународный центр хазароведения
ческого акта и описанию загробного путешествия [Петрухин 1979, 13]. С оор уж е­
ние могилы бы ло равносильно постройке дома, который повторял структуру Все­
ленной, и это олицетворение бы ло тесно связано с могильным сооруж ением т р а ­
диционные мировоззрения... 1987, 61]. Переосм ы сление гроба как нового ж и ли ­
ща для умерш его подтверждается этнографическими материалами. Так, чуваши
рисовали на крышке дома дверь [Каховский 1984, 1241. Кеты, опуская покойного
на доски, полож енны е на дно могилы и обкладывая такими ж е досками умерш его
со всех сторон, говорили: «Э т о твой чум буд ет» [Долгих 1961, 103]. Аналогичные
обряды наблюдаются в обрядовой лексике славян. Так, зафиксированы обращ е­
ние к гробовщ ику; «Т а поможете построить моему батьков! нову хату, не схот1в у
с т а р т ж и ть» и характеристика гроба в загадках: «Д ом ок в ш есть досок» [Седакова 1983, 208— 209].
П оэтом у изучение деревянных сооруж ений могильника Красная Горка, повидимому, даст возможность составить представление о реальных ж илы х соор у­
ж ениях и способах домостроительства населения, оставившего данный м огиль­
ник. О собен н о в этом плане показательны могильные ямы с деревянными пере­
крытиями, а такж е содержащие гробы-рамы и гробы-ящики. Все вышесказанное
позволяет предполож ить существование у данного населения жилых сооруж е­
ний как в виде землянок или полуземлянок, земляны е стены которых были обш и­
ты облицовкой из деревянных досок или плах, так и в виде наземных сооруж е­
ний из дерева. При этом при строительстве не применялись металлические со­
единительные элементы — гвозди, скобы. П ол таких жилых сооруж ений мог быть
как просто земляным (как в могилах с гробами-рамами), так и с настилом из
деревянных досок, плах (как в могилах с гробами-ящиками). Судя по перекры тию
сооруж ений (деревянные крышки гробов, деревянные плахи на заплечиках, дре­
весная кора над погребенными), крыши жилы х домов, по-видимому, также со­
оруж ались из того ж е материала. Конструктивные элементы крыш ж илы х соору­
ж ений могли опираться как на стены (гробы-ящики и гробы-рамы), так и на
стенки земляных котлованов землянок или полуземлянок (перекрытия м огиль­
ных ям с заплечиками).
Понимание загробного мира как путешествия по воде привело к тому, что
могильники всегда привязывались к воде, а умерш ие снабжались необходимыми
предметами для преодоления водного пространства, как условной границы миров
[Савельева 1986, 3/]. Для скорейш его преодоления этой границы и путешествия
по загробному миру были предназначены гробы-колоды, роль которых выполня­
ли такж е лодки-долбленки или ладьи [Анучин 1880, 176]. Но вместе с этим погре­
бения в гробах-колодах следует рассматривать как -трансформацию обряда по­
гребения на дереве, а точнее, в самом дереве. На двоякую суть этого факта ука­
зывает Г. Н. Грачева: «Представления о дереве-лодке и о дереве для умершего,
вероятно, бы ли различны и только позж е могли совместиться в названии гроба»
[Грачева 1972, 43]. В основе этого леж ит понимание каждого дерева как частицы
мирового дерева, отож дествляемого в тюркской мифологии с рекой. Захороне­
ние на дереве соответствовало отправлению умерш его вниз по реке [Традицион­
ное мировоззрение... 1987, 75]. Захоронение на дереве является одним из наибо­
лее древних способов погребения. Такие архаичные захоронения характерны для
Детских погребений многих народов [Долгих 1961, 105]. Перекликаются с этим
обрядом погребения в гробах-колодах на могильнике Красная Горка. И з 12 погре­
бений в гробах-колодах шесть принадлежат детям (погр. № 74, 142, 170, 192, 226,
«Хазарский альманах», т о л 1. Харьков, 2002
В. С. А к сё н о в (Харьков;
257). Такая зависимость обусловлена не только архаичностью обряда, но и арха­
ичностью процесса изготовления долблены х колод.
Как показали исследования А. И. Семенова, для изготовления гробов н аселе­
ние, оставившее могильник Красная Горка, использовало дерево только одной
породы — дуб. При этом использовалась древесина ствола взрослого дерева. Уда­
лось проследить от 9 до 23 годичных слоев толщ иной 1,0— 2,0 мм. Для изготовле­
ния других предметов применялись другие породы деревьев: тополь (ножны но­
жей, сабель), ива (футляр для кремня), ольха (колчан), липа и береза (древки
стрел), что бы ло обусловлено чисто технологическими требованиями к данным
вещам.
Вероятно, применение дуба при изготовлении гробов различной конструкции
бы ло связано и со свойствами его древесины. Древесина дуба обладает достаточ­
но значительной прочностью и вязкостью, а изготовление из нее досок и плах
для гробов и перекрытий могильных ям требует определенных навыков, и оно
бы ло достаточно трудоемким. Затраты значительных усилий при этом, по-види­
мому, бы ли обусловлены стремлением использовать качества данной породы де­
рева для более надежной изоляции покойника от мира живых. Предме т, в данном
случае деревянное сооруж ение, приобретал магические свойства в силу перене­
сения па него закона подобия свойств материала, из которого он изготавливался.
Это показательно, ибо население, оставившее могильник Красная Горка, боялось
своих покойников, на что указывает присутствие на могильнике черт обряда о б е з ­
вреживания покойников в различных его проявлениях (связывание ног, предна­
м еренное разруш ение грудной клетки, полное разруш ение костяков, отделение
черепа). Обряд обезвреживания погребенных прослеживается практически на
всех известных праболгарских могильниках Подонья [Ф леров 1989].
Исследования А. И, Семенова показали также, что все фрагменты древесного
угля из сож ж ений и из засыпок ингумационных погребений могильника Красная
Горка принадлежали дубу. В этом контексте интересен факт параллельности огня
и дуба (дерева вообщ е), отмеченный у многих народов (Невская 1980, 254]. Д ер е­
во как таковое бы ло олицетворением огненной стихии, посредством которой осу­
щ ествлялось сообщ ение между миром лю дей и миром богов [Антропова 1976,
265\. У тю ркоязычных народов дерево, семантически связанное с жилищем, бы ло
непосредственно адекватно очагу. П од деревом подразумевалась не только пища
огня, но и сам огонь — его хозяйка, космическая вертикаль, богиня-мать [Тради­
ционные мировоззрения... 1987, 59].
П огребальны е сооруж ения в соответствии с представлениями о сущ ествова­
нии загробной жизни отражали стремление живых сохранить умершего, устро­
ить его по возможности так же, как при жизни, но в то ж е время отделить его от
живых [Грачева 1972, 39]. Обеспечивая связь с жилищем, мировым деревом, ог­
нем и водой, деребо (в данном случае дуб) имело необходимую прочность для
ограждения умерш его от мира живых, ритуального «зам ы кания» или «закры тия»
могильной ямы. Такой обряд довольно отчетливо прослеживается в погр. № 90,
где, несмотря на присутствие в м огиле гроба-рамы, она бы ла дополнительно п е­
рекрыта поперечно улож енны ми досками.
Н ельзя оставить без внимания вопросы хронологии и этнической принадлеж ­
ности погребений, содержащих подобные деревянные сооружения. Так, м огиль­
ные ямы с заплечиками и с улож енны ми на них деревянными плахами повсеме­
стно встречаются на болгарских могильниках салтовской культуры Подонья. В
деревянные конструкции могильника . . . Красная Горка
■-
/3
Крыму появление у болгарского населения могил с заплечиками рассматривается
как факт влияния местного населения на болгарский погребальный обряд [Бара­
нов 1990, 126]. В П оволж ье в могильных ямах с заплечиками некоторые исследо­
ватели пытались увидеть угорское влияние на праболгар [Генипг, Халиков 1964
12], тогда как другие ученые, наоборот, считают могильные ямы с заплечиками
чертой истинно болгарского погребального обряда [Плетнева 1967, 95|. Примене­
ние заплечиков связано с развитием и изменением приемов строительства ж или­
ща, которые копировали при создании деревянных сооружений, а не несло в
себе этнические отличия [Грачева 1972, 38— 51; Пелих 1966, 194]. К такому же
выводу пришла и Е. А. Халикова, которая при сравнении тю ркского и болгарско­
го погребальны х обрядов не выявила тяготения этого вида погребального соору­
жения ни к одной из этих этнических групп [Халикова 1981, 78].
Так ж е как и заплечики в могильной яме, другие типы деревянных сооруж е­
ний, по-видимому, не могут выступать этническим признаком. Все вышеописан­
ные типы гробов имеют широкие аналогии в древностях V III— X вв. Находки
гробов-рам зафиксированы в Волоконовском могильнике |Николаенко, Плетнева
1976, 293], на территории Болгарии в могильнике Девня-2, где они отмечены в
погребениях болгарского населения, принявшего христианство [Димитров 1974,
80, рис. 29). Нередки находки гробов в болгарских могильниках Среднедопечья
[Красильников 1990, 32].
Еще больш ее распространение имеют гробы-ящики. Их наличие отмечено на
болгарских могильниках Поволжья [Генинг, Халиков 1964, 10, 80], Подонья [К р а­
сильников 1990, 32; Артамонова 1963, 39], в Крыму [Баранов 1990, 121, 127], в
могильниках Дунайской Болгарии [Димитров 1974, 81, рис. В].
А р еа л находок гробов-колод значительно уж е и ограничен салтовскими древ­
ностями верховий и среднего течения р. Северский Донец [Николаенко, П летне­
ва 1976, 290; Красильников 1990, 32].
М н оги е исследователи считают наличие или отсутствие на болгарских м о­
гильниках салтовской культуры деревянных конструкций в виде гробов хр он оло­
гическим признаком [Плетнева 1981, 11]. Исследователи указывают и на нехарактерность гробов-рам и гробов-колод для праболгарских памятников V III— IX вв. и
склонны считать их появление в погребениях Подонья следствием влияния извне
в поздний период их истории — в конце IX — начале X вв. (Красильников, 1990
32\ Николаенко, Плетнева 1976, 293]. Очевидно праболгары начали делать гробыящики в конце IX в., гробы-рамы, представляющие самый ранний тип гроба, — в
первой половине — середине IX в. Гробы-колоды относятся к самому позднему
периоду существования салтово-маяцкой культуры — к X в. [Николаенко, П лет­
нева, 1976, 294].
Материалы могильника Красная Горка не подтверждают данные предположе­
ния. По погребальному инвентарю могильник Красная Горка датируется рубежом
IX вв. — серединой IX в. [Аксенов, М ихеев 1998, 353; Аксьонов 1999, 116— 123].
Все виды деревянных сооружений, открытые на Красногорском некрополе,
кроме гробов-колод, представлены в захоронениях могильника Червоная Гусаровка (Балаклейский р-н Харьковской обл.) [М ихеев 1994|. Примерно в половине
вскрытых на могильнике захоронений удалось проследить остатки деревянных
Конструкций. К сожалению, из-за плохой сохранности дерева при незначитель­
ной глубине захоронений установить конструктивные особенности большинства
сооруж ений не представляется возможным.
В. С. А к с ё н о в (Харьков)
Однако мож но утверждать, что ведущей формой деревянных конструкций на
данном могильнике являются гробы-рамы (рис. 3, 3— 6). Как и в захоронениях
могильника Красная Горка, червоногусаровские гробы-рамы представляли собой
деревянную обшивку земляных стенок могильных ям (рис. 3, 4) или обшивку
углубления для тела погребенного (рис. 3, 5, 6). Хотя в некоторых случаях гробырамы представляли собой конструкции, помещенные в достаточно просторные
могильные ямы (рис. 3, J). Крышками гробов-рам в захоронениях могильника
могли бы ть как 1-2 продольно улож енны е плахи или доски, так и короткие доски,
улож енны е поперечно домовинам. В последнем случае количество поперечно у л о ­
ж енны х досок могло составлять 9— 15 штук. При этом они могли перекрывать
или только гроб-раму, или все пространство могильной ямы над углублением с
телом человека, помещенным в гроб-раму (рис. 3, 7). В последнем случае крышка
такого гроба-рамы близка по своем у назначению к простому перекрытию мо­
гильной ямы, улож енном у на земляные заплечики (рис. 3, 2).
М оги л с заплечиками на могильнике Червоная Гусаровка немного. Заплечики
в погребениях некрополя могли делаться как вдоль длинных стенок могильных
ям (рис. 3, 7), так и по всему их периметру (рис. 3, 2). Однако во всех случаях
перекрытием таких могильных ям служ или поперечно улож енны е деревянные
доски или плахи.
Лиш ь в единичных захоронениях были зафиксированы гробы-ящики (рис. 3, Л.
которые по своим конструктивным особенностям ничем не отличались от гробовящиков могильника Красная Горка. Они в больш инстве случаев соответствовали
размерам могильных ям, которые зачастую незначительно превышали размеры
тела погребенного в ней человека.
Во всех случаях, когда погребенного сопровождал сосуд, последний помещ ал­
ся слева или справа от головы человека, иногда за его головой, но обязательно
внутри установленной внутри могильной ямы деревянной конструкции. В редких
случаях, это касается в основном стеклянных бокалов, они располагались у кисти
правой руки погребенных [Аксьонов, M ixeee 2000, рис. 1].
Как показали исследования А. И. Семенова, для изготовления деревянных
конструкций всех видов население, оставившее могильник Червоная Гусаровка,
также использовало только дуб.
Погребальны й инвентарь, представленный в захоронениях могильника Ч ер ­
воная Гусаровка, наличие крымских керамических кувшинов, ойнохой, кружек,
стеклянных бокалов и сосуда в виде колбы 1Аксенов, М ихеев 1998, рис. 2; А к сь о ­
нов, M ixeee 2000}, при достаточно больш ом проценте лепной керамики кочевни­
ческого типа [М ихеев 1994, рис. 1] и относительно небольш ом количестве со б ­
ственно салтовских сосудов позволили датировать данный некрополь второй
половиной VIII — Началом IX вв.
Таким образом, как показывают материалы грунтовых некрополей Красная
Горка и Червоная Гусаровка, деревянные конструкции не могут служ ить хроно­
логическим репером для салтово-маяцких древностей Подонья. Вероятно, такие
деревянные конструкции, как гробы-рамы и гробы-ящики, не были заимствова­
ны праболгарами у какого-то другого населения в IX в., а появились у них после
прихода в данный регион, богатый лесом, и получили дальнейш ее развитие с
переходом их к оседлости. Захоронение ж е в гробах-колодах является, по-види­
мому, у данного населения пережитком древнейш его вида захоронения на дере­
ве или в дереве, существовавшим у тюркоязычных народов с глубокой древности
деревянные конструкции могильника . . . Красная Горка
Захоронения могильника Червоная Гусаровка: / — погр. Ne 39, 2 — погр. № 36, 3 — погр. № 107,
погр. № 42, J — погр. № 108, 6 — погр. № 6, 7 — погр. № 26.
В. С. А к сё н о в (Харьков)
и до конца X IX в. Все виды деревянных конструкций являются следствием само­
развития погребальной традиции праболгарского населения. Причин, по кото­
рым отдавалось предпочтение том у или иному виду деревянной конструкции при
захоронении, возможно, было несколько: мировоззренческие, принадлежность
покойника к определенной возрастной (дети — взрослые) и социально-экономи­
ческой группам.
Литература
Аксьонов B.C. Поховання з конем друго! половини VIII— IX ст. верхним течп p. Cieepci,
кий Донець (за матер1алами салИвських грунтових могильниюв): Дис. ... канд. icT. наук.
КиТв, 1999.
Аксенов В. С., Михеев В. К. Крымский импорт и хронология некоторых салтовскнх
памятников верховий Северского Донца // Культуры Евразии второй половины I тысяче­
летия н.э. (вопросы хронологии). Самара, 1998. С. 344— 357.
Аксьонов В. С., M ix e e B В. К. Скляний посуд з поховань салтчвського могильника Червона Гусар1вка на Харювщиш // Археолопя. 2000. № 4. С. 55—58,
Антропова В. В. Представления коряков о рождении, болезни и смерти // Природа и
человек в религиозных представлениях народов Сибири и Севера (вторая половина XIX —
начало XX вв.). Л., 1976. С. 254—268.
Анучин Д. Н. Сани, ладьи и кони, как принадлежность похоронного обряда // Тр.
Императорского Московского археологического общества. 1880. Т. 14. С. 81— 226.
Артамонова О. А. Могильник Саркела — Белой Вежи // МИА. 1963. № 109. С. 9— 215.
Баранов И, А. Таврика в эпоху средневековья. Киев, 1990.
Вышеславцев А. Похоронные и поминальные обычаи некрещеных чуваш Симбирскоп
губернии во второй половине XVIII в. // Изв. императорского Русского географического
общества. 1889. Т. XX, вын. 3. С. 274— 279.
Геиинг В. Ф., Халиков А. X. Ранние болгары на Волге (Болыпе-Тарханский могильник).
М., 1964.
Грачева Г. Н. Народные названия, связанные с погребениями и погребальными соору­
жениями (по материалам Западной Сибири) // Этническая история народов Азии. М.,
1972. С. 38— 51.
Димитров Д. И. Погребальный обряд при раннобългарските некрополи във Варненско //
ИАИ. 1974. Т. 34. С. 51— 92.
Долгих Б. О. О похоронном обряде кетов // СА. 1961. № 3. С. 102— 112.
Каховский В. Б. Дохристианский погребальный обряд чувашей как материал к этноге­
незу // Болгары и чуваши. Чебоксары, 1984. С. 121— 139.
Красильников К. И. О некоторых вопросах погребального обряда праболгар Среднедонечья // Ранние болгары и финно-угры в Восточной Европе. Казань, 1990. С. 28— 44.
Михеев В. К. Погребальный обряд Красногорского могильника салтово-маяцкой куль­
туры // Ранние болгары и финно-угры в Восточной Европе. Казань, 1990. С. 45— 52.
Михеев В. К. Новый грунтовый могильник салтовской культуры в с. Червоная Гусаровка // Древности 1994: Харьковский историко-археологический ежегодник. Харьков, 1994.
С. 195— 196.
Невская Л. Г. Погребальный обряд в Пелясе (структура и терминология) // Балтославянские языковые контакты. М., 1980. С. 245— 254.
Николаенко Г. А., Плетнева С. А. Волоконовский древнеболгарский могильник // СА
1976. № 4. С. 279— 298.
Пелих Г. И. Самодийский тип жилища // Учен. зап. Томского университета. 1966
№ 60. С. 94— 107.
деревянные конструкции могильника . . . Красная Горка
Петрухии В. Я. О функциях космогонических описаний в погребальном культе //
и культурно-диффсрснцирующие традиции у народов мира. М., 1979, С. 3— 16.
Плетнева С. А. От кочевий к городам // МИА. 1967. № 142.
Плетнева С. А. Древние болгары в бассейне Дона и Приазовье // Плиска— Преслац.
София. 1981. Т. 2. С. 9— 19.
Савельева Э. А. Идеологические представления древних коми но данным погребально­
го обряда // Финно-угры и славяне (проблемы историко-культурных контактов). Сыктыв­
кар, 1986. С. 80— 92.
Седакова О. А. Метафорическая лексика погребального обряда. Материалы к словарю
// Славянское и балканское языкознание. М., 1983. С. 204—219.
Традиционные мировоззрения гюрков Южной Сибири. Пространство и время. Вещ­
ный мир. Новосибирск, 1987.
Флеров В. С. Обряд обезвреживания погребенных у праболгар // Проблеми на нрабългарската история и култура. София, 1989. С. 117— 126.
Халикова Е. А. К вопросу о контактах древних венгров с болгаро-тюркскими племена­
ми в Восточной Европе // Плиска — Преслав, София, 1981. Т. 2. С. 72— 81.
Харузип В. Н. К вопросу о почитании огня // ЭО. 1906. № 3— 4. С. 68— 205.
Хвольсои Д. А. Известия о хазарах, буртасах, болгарах, мадьярах, славянах и руссах
Абу-али Ахмеда Бен Омара Ибн-Дастаг.'СПб., 1889.
Обы чаи
Ч Ь и а к к и й ал ъ и а и я *
О. Б. Б у бен ок (KuiB)
О. Б. Ъубенок
Кигв
Алани-аси Дшпровсько-Донсысого
межир!ччя на вшськовш служб1 в хозар
Д о найменш розроблен их питань ранньосередпьов 1чно|‘ icTopi'i П 1втчного
Причорномор'я взноситься Ti, що пов'язаш з вшськовою icropieio, оргаш защ ею
вжська ipaHOMOBHOi’O етносу Сх[дно 1 Свропи — аланами-асами. Н е з'ясовано ще
й Aoci, яке м1сце поддали представиики цього народу в структур! вшськ Х озарсь­
кого каганату. У зв'яэку з цим до юнця не зр озум ш причини, в1дпов 1дпо до яких
хозари залучали до свого вшська алашв, яю проживали як у степах, так i в aicocтеповш смуз!. Розв'язання цих питань дозволить з'ясувати загальш принципи
оргашзацн збройних сил Хозарського каганату, а також окреслити найтиповш )
риси вшська раниьосередньов1чних алашв, його структуру, озбросння тощо.
Як в1домо, наприкшщ V II ст. т е л я розгрому Велико? Волгари пануючим тюркомовним етносом у П1вн1чному Причорномор ’ 1 стали хозари. Проте лише в першш
половиш VIII ст. вони остаточно утвердилися на територи Сходно! Украши, св1дченням чого стало поширення там пам'яток саллвсько? археолопчно! культури. У
V III— X ст. теритйр1я Хозарського каганату, Kpi.M зем ель Днш ровсько-Донського
межир1ччя, також охоплювала ГОвшчний Кавказ, Нижне та Середне Поволжя,
значну частину Кримського швострова, володшня таких слов'янських племиших
сокш в, як иоляни, с!веряни, радимич!, в'ятичь 3BicHO, що без наявност1 мщного
боездатного вшська хозари не змогли б утримати владу на таюй величезнш териTOpii.
Про хозарське вшсько арабомовиий автор першоУ половини X сг. 1бн Русте
пов1домляе: «Ц а р Тхнш, 1ша, поклав на заможних i багатих обов ’язок поставляти
вершних1в, ск 1льки мож уть вони за к 1льк 1стю майна свого i по усш ш ност! промисл1в своТх... 1ша цей сам розпоряджаеться отримуваними податками i в походи
CBO'i ходить 3i своши вжськами. Воши його красив! собою . В1йська щ виступають
куди б то не було в мовному озброенш, i3 прапорами та списами, одягнуп в мщну
броню. Кш ське царське вшсько складаеться i3 10 ООО верш ни^в, як зо б о в ’язаних
поетш ною служ бою , як 1 знаходяться на утриманш царя, так i виставлених (як
сказано) людьми багатими у вигляд! повип носп» [Хвольсои 1869, 18]. Щ одо пер­
ших ал-Масуд1, арабомовний автор першо! половини X ст., зазначив, що «серед
цар1в С ходу немае жодного, KpiM царя хозар, у якого б вшсько знаходилось на
утриманш » [Заходер 1962, 130].
Д о цих найманц1в ал-М асуд! в1дшс мусульман ал-ареша, HKi були вихцщями ia
сум!жних з Хорезмом територш. За словами ал-Масуд1: «В они д облесш та х о ­
робр! i служать головною опорою царя в його вшнах. Вони залиш ились у його
володшнях на певних умовах, одна is яких — вони будуть в1дкрито спов1дати
ддаци-acu Дн1провсько-Донсъкого межир!ччя на в1йськов1й служб! в хозар
—~
; д
свою eipy, матимуть м ечеп та заклик до молитви; посада царського вазира буде
з б е р 1гатися за ними, як i ниш, коли вазиром е один i3 них, Ахмад б. Куна (або
Куба); коли в царя буде вшна з мусульманами, вони стоятимуть у його вшську
окремо i не будуть битися, але воювагимуть разом i3 царем проти 1нших поporiB — нев 1рних. Зараз близько 7 ООО i3 них озброеш луками, одягнуп и панцири
ш оломи та кольчуги, с1дають на коней разом i3 царем. Серед них с ноши ai списами, о збр оеш , як звичайно у мусульман» [Минорский 1963, 193—194]. Отже, перед
нами важко озброена кавалер1я, саме така, що кнувала в сармато-алашв догунських waciB.
П ро гвардпо хозарського царя, яка складалась is ал-арсИв (ларисИв), ал-Масуд1 згадуе в (нших уривках своТх твор1в. Значения цих во'пнв-професюналш д\я
iCTopi’i Хозарського каганату було паспльки значним, що академик О. Прщак навпъ
в1дв>в >м привяну роль у заснуванш M ie ra Киева: «Ки?в, розташований па Днтр1,
був заснований як Micro (точшше, як припускали, cepin мктечок) не paHinie першо> половини IX ст. Цей факт засв 1дчений археолопчними розкопками. До того
часу по Днш ру проходив хозарський кордон, i, можливо, Кши був спочагку хозарським гаршзонним mictom. Постшна хозарська apMifl (al'arsiya), що захищала
зах1дний та швшчний кордони, була укомплектована мусульманами cxiAHoipanського походження. Мож на очжувати, таким чином, що цей елемент BiAirpaB вирЬ
шальну роль у п ер етвор ен т прикордонного поселения в торгове M icro» [Голб,
Прицак 1997, 66]. П оставок) для такого припущення стала заиропонована О. Прщаком етимолопя назви MiCTa — Kuyaba, яка зустр!чаеться в середньов1чних арабських текстах. О. Прщак бачить у першей частиш цього топонш а 1м'я хозарського
вазира хорезм1йського походження (тобто представника ал-арспв) — Киуа, а в
другш частиш — сх1дно1ранський суф1кс прикметниюв -awa-. Остаточний висновок О. Прщака: «Хорезм1ець Киуа, MiHicTp збройних сил Хозарп, який став прото­
типом Кия л1топис1в, i був засновником (або буд1вником) Кш всько! фортещ. Та­
ким чином, назва Киева в його найдавншпй несловянсью й форм1, з точки зору
лш гв 1стики, в1дображае його хорезмш ське (сх!дно1рапське) походж ення» [Голб,
Прицак 1997, 75— 77]. Необх1дно зазначити, що академик П. П. Толочко катего­
рично не згоден i3 ппотезою О. Прщака [Толочко 1999, 34—54].
С еред сучасних досл^дниюв набула поширення думка, що ал-apcii мусульманських aBTOpie X ст. знаходились у генетичному зв’язку з ipanoMOBiiHM сарматським
племенем аорси, яке досить тривалий час збер1галось у Середш й A3iY i було в1доме п1д назвою arsi [Артамонов 1962, 407; Добродомов 1989, /7— 18]. М. I. Артамо­
нов висунув припущепня, зпдно з яким «якась частина цього стародавнього на­
роду, мабуть, проживаюча в Туркменп, т е л я арабських завогавань та прийняття
1сламу через neBHi причини переселилась у Хозар1ю i поступила на служ бу до
хозарського царя» [Артамонов 1962, 407].
Деяк! Досл1дники вважають, що саме ватажок ал-арспв брав участь у поход1
хозар у 763— 764 pp. проти мусульманського правителя B ip M e n ii Йазида i був
в^домим у ar-Ta6api (IX — X ст.) як Ас-тархан, у Йакуб1 (IX ст.) — як Рас-тархан,
також у BipMeHCbKoro 1сторика Гевонда — як Раж-тархан [Кримський, т. II,
Эо 201]. Проте М. I. Артамонов, i не без тдстав, висунув сумшви проти такого
ототожнення, бо для цього с причини: «Таке вирш ення питания виглядало б
Досить непереконливим, якби ларсп не були мусульманами, виговоривши co6i на
служ б! в хозар право не воювати з единов!рцями-мусульманами. Том у малов 1ро"АНа с участь ватажка ще! гвардн у вшш з арабами в Закавказз1. Зв1дси виходить,
2
О
О. Б. Бубенок (KuiBj
що аси, на чол! яких був Астархан, були не ларси, до того ж у V III ст. зов ам не
uiAOMi, а являли собою тих aci'm-aciB-HciB, яю згадуються в лист1 константинопольського еврея (Кембриджський аношм) i як 1 , судячи з даних руського лггопису, проживали на Д ш щ » [Артамонов 1962, 246].
Дшсно, в Кембриджському докуменчч йдетьси про поди кшця IX — початку
X ст., в1дпошдно до яких хозари воювали з коалщ^ею народов та держав, до яко:
входила i краша A c iH [Коковцов 1932, 116, 123]. Проте О. Прщак вважае, що в
даному уривку згадуються буртаси Середньо! Волги [Голб, Прицак 1997, 160, 264]
С. О. Плетньова вбачае в них алажв-ас 1в П1вшчного Кавказу [Плетнева 1963], q
П. К. Коковцов припускас, що мова може йти про тюркомовних уз1в-гуз1в [К о­
ковцов 1932, 116, 123].
Ниш багато досл1дник1в icTOpi'i Хозарського каганату гпдтримують висунуту
Г. £. Афанасьевим пнотезу, зпдно з якою алани-аси л1состепового Подоння були
в1до>и в мусульманських джерелах як буртаси [Афанасьев 19В4]. Нами була та­
кож висунута ппотеза, що етножм буртас Mir також поширюватись на аланське
населения степов Сх1дно1 Свропи та СередньО! Волги [Бубенок 1997, 67—78, 125132, 141 —154]. 3 огляду на це, для нас великий интерес становить жформащя
мусульманських автор!в про б ур -raciB
У своему лист'[ хозарський цар Йосип перел^чуе шдвладш йому народи, серед
яких згадуе народ бурт-с. Йосип дал1 зазначае: «У с 1 вони меш служ ать i платять
мен1 данину» [Коковцов 1932, 98— 102]. Дан1 мусульманських авторов про бурTaciB, 3i6pani i систематизоваш Б. М. Заходером, доповню ють в1домост1 Йосипа i
дозволяють бачити в буртасах той народ, володар 1 котрого, за словами 1бн Русте,
виставлягать вопив « у вигляд! повинности» [Хвольсон 1869, 18]. С еред загального
зведення шформацп мусульманських автор 1в про буртас1в для нас великий инте­
рес являють собою таю даш:
— буртаси постшно воюють з булгарами та печешгами;
— вони виставляють десять тисяч вершниюв;
— буртаси — cTiftKi й безстраш т; вони досконал1 обличчям i з о в т ш т м виглядом;
— зброя буртаЬв — два кинджали (дротики), сокира, лук, у них немае панци­
ря та кольчуги;
— конем у них волод1е не кожний, а лиш е той, хто мае певне майно [Заходер
1962, 27-25; Хвольсон 1869, 19— 21].
Таким чином, е шдстави прииустити, що князь буртаав був васалом хозарського
кагана i на випадок вшни мав виставити велику дружину во!шв, яка мусила б
складатися з легко! кавалерii та шхоти.
Якщо воажати буртас!в за аланш, то для нас великий штерес становлять д о с Л 1 д ж е н н я , проведен! в Л1состеповому Подонж, де з початку VIII ст. перебувалп
алансью переселенщ з ГОвшчного Кавказу. В осташн десятил1ття серед досл1дник[В набула ноширення висунута О. В. Гадло ппотеза, зпдно з якою на початку
V III ст. уряд Хозарського каганату насильно переселив cboIx шдданих-алашв
П1вн1чного Кавказу до верхньо! течи С1верського Дшця, О сколу та середньоУ течи
Дону, Завдяки цьому було вир[шено два завдання: по-перше, були у к р т л е ш
ш вн!чно-зах 1дш меж! хозарських володшь, зв 1дки хозари згодом т ш л и на завоювання слов'янських земель; по-друге, було послаблене аланське об'еднання в Передкавказз1, наявшсть котрого поблизу домену Хозарського каганату мусила викликати занепокоення в правител!в щеТ держави [Гадло 1984, 26]. 3 огляду на це
дл—n-acn Дн1провсъко- Дожького межир!чмя на вШськов!й служб! в хозар
-—2
С О- Плетньова зазначила: «Ц е населения в ^ гр а в а л о в каганат1 роль своер1дного
«коэацтва». Як i козаки, вони не були регулярними прикордонними вшськами,
зо б о в ’язаним и обер^гати земл1 каганату в1д вторгнень. Навряд чи юнувало тод1
чггке розумш ня кордошв держави, особливо в степових просторах та в патвкочового володаря. У певшй viipi це населения, безсумш вно, обер1гало яклсь уявш
кордони, осюльки, природно, захищало c b o i особи си володшня в1д уа ля к и х на­
вал. Проте основною його ф ункф ею була не охорона кордошв, а проведения в
жиггя наступально '1 политики каганату на зах1дних та ш вю чно-захЗних суадш
[Плетнева 1989,-252).
А н а ло п ч н о 1 думки дотримуеться Г. £. Афанасьев, який вважае, щ о алани
BepxiB'TB CieepcbKoro Дшця, О сколу та середнього Д ону будували CBo'i фортещ,
захищ аю чись в1д слов'ян, небезпека з боку яких увесь час зб1льшувалася [Афана­
сьев 1993, 4— 12]. 3 огляду на це С.О. Плетньова зауважуе: «Безперечно, особливий iH T ep ec викликають при першому знайомств1 городища: грандюзш руУни б1локам'яних замюв, розташоваш на високих прибереж них крейдових мисах. Зараз
в1домо 10 таких городищ, причому ciM 13 них зосередж ено у верх1в'ях С1верського Дшця. Басейн BepxiB'iB ц!еТ р1чки можна назвати зем лею б1локам'япих замков.
Ф ортеф розташоваш там на в!дстащ 10 —20 км одна в1д одно!’ i створюють фактично ц ш ен у AiHiro мщних укршлень. Упритул до щек’ лшн з nieno4i та заходу
п1дходили городища i поселения слов'ян (роменщв, борщ евщ в)» [Плетнева 1989,
7]. Г. С. Афанасьев у цьому район! нарахував 20 городищ салпвськок культури
[Афанасьев 1987, А9). За запропонованою Г. С. Афанасьевим класиф]кащею, ni
городища можна под1лити на 4 гипи, в1дпов1дно до того, що використовувалось як
форТ1фикац1йш укр1плення. О собливий iHTepec становлять городища 4-го типу,
«н е маюч1 генетичних зв'язюв з городищами трьох тишв Hi в архггсктурному
вирпиенш оргашзацн оборони, Hi в конструктивних особливостях етш (панцирна
кладка i3 кам’яних блою в або цегли, д е р е в 'я т швел1руюч1 конструкцп, тощ о)». До
цих споруд i взноситься городище у Верхньому Салтов! на територй Хармвсько]
облает». Г. С, Афанасьев вважае, що найб 1льш близы а паралел] «дозволяю ть гово­
рите про в1зантшськ1 витоки арх1тектури цих ф ортець» [Афанасьев 1987, 89—
132\. З а спостереж еннями досл1дника, городища 1— 3-го т и т в не застосовувались
«для влаштування поетш них ж ител», а для городищ 4-го типу була характерна
тенденщя для «використання площ фортець для забудови» [Афанасьев 1987, 137—
/30]. Г. 6 . Афанасьев в1дзначае, що на за х З в1д Верхньосалт1вського городища,
яке в1н в!дносить до городищ 4-го типу, знаходилась область пам'ятниюв роменсько!
культури. Саме це дозволило досл1днику зробиги висновок: «Таке розм1щення
городищ 4-го типу виключно в прикордонних 3i слов'янськими землями районах
caATiecbKOi територн дозволяе бачити в ix створенш флеспрямоваш державш за­
ходи з укр1плення найв1дпов1дальшших рубеж1в оборон и» [Афанасьев 1987, 140].
В.
О . 1ванов, на в1дм1ну в1д б1льшост1 досл1дник1в, вважав, що салпвськ1 гор
дища в басейш CiaepcbKoro Дшця були збудоваш не для захисту проти наскок1в
слов ян, а як система оборони проти печешзькоТ загрози, яка на початку X ст.
стала реальною. За спостереженнями досл1дника: «Кургани Л1вобережноТ i ПравобережноТ Украши дозволяю ть досить 4iTKo окреслити кордони Свропейсько!
вчешгп X ст.: 3 i сходу — це С1верський Донець, вздовж правого берега якого
тягнеться масив городищ салтово-маяцько? культури, що складають зах^дну лш но
°Оорони Хозарського каганату (Верхшй Салт1в, Мохнач, Суха Гом1льша, БогороАИЧне, Сидоровське, Маяки, Каменсько-Ш ахтинське)» [1ванов 1995— 1996, 59].
О. Б. Б у бен ок (К ш в)
BiftcbKOBd справа алашв лкостеп ового Подоння, Тхне озброення, структура тл
сощальний склад вшська майже з моменту в1дкриття Верхньосалт1вського ката­
комбного могильника були завжди в ценгр1 уваги досл1дник1в. Розробкою цих
питань займалися В. А. Бабенко [Бабенко 1910, 12, 26], В. В. А ренд [Arendt 1934,
48—68], А. А. Захаров (Zakharov 1934, 6—47], М. Я. М ерперт [М ерперт 1955, 143—
/5/], Б. А. Ш рамко [Ш рамко 1962, 282~283\ та С. О. Плетньова [Плетнева 1967,
158, 162— 170; 1989, 273—282]. Проте найбьньш детально розгляпув цю проблем у у
сво 1Й статп А. В. Криганов. Ц е було пов'язано з тим, що за осганш десятил^ття
колекщя аланського озброення значно зб1льшилася — при написанш статп було
використано понад 280 поховальних ком п лекса 3i зброею [Криганов 1993, 52—
62]. П1дсумовуючи cboV спостереж ення щодо вид1в озброення алашв ллсостепового Подоння, А. В. Криганов дшшов висновку: « У щ лому за cboim складом комп­
лекс бойових засоб1в алашв Подоння характерний для легко озброеного вшська,
Найваж ливш ими видами вшськового спорядження були бой ов 1 сокири, луки 3i
стр1лами, шабл1, а також кшська збруя. Як видно, саме з аланським етносом мож ­
на пов'язувати появу й поширення в С х 1днш Сврош сокир-чекашв та обушк1н.
Вельми показове те, щ о в арсенал! озброення алашв пероважали засоби ведения
ближ нього б о ю » [Криганов 1993, 5S],
Щ одо Ытерпретацп видово! структури в1йська алашв лзсостепового Подоння
1снують к1лька п!дход1в. На думку В, А. Бабенка, салт1вське в1йсько складалося з
озбросн о! сокирами й кинджалами п1хоти та кавалерп, озброено! шаблями й списами [Бабенко 1914, 443\. Аналопчних погляд1в дотримуеться також А, В. Крига­
нов, який зазначае: «...у свош M aci аланське вшсько складалося з озброен о! соки­
рами т х о т и . Кавалер1я була в1дносно нечисленною, хоча, мабуть, найбоездапп
шою його частиною. Основними видами збро! вершниюв були луки 3i стр1лами,
шабл1, сокири. На в1дмшу в1д представниюв шших етн оов салтово-маяцько! куль­
тури, алани майже не користувалися списами niA час бойових д ш » [Криганои
1993, 59]. Iim io i думки з ц ього приводу дотри м увалися М . Я. М е р п е р т та
С. О. Плетньова, яю вважали, що все салт^вське (в тому чис/и аланське) вшсько
було виключно кшним [М ерперт 1955, 143— 151; Плетнева 1967, 168].
На нашу думку, б!льшою аргументовашстю в1дзначаеться перше пригтущення.
На користь йгнування у алашв, кр!м кавалера, nixoin св1дчить те, що «в ранньосередньов1чних коч1вниюв nixoTa використовувалась перш за все для несения гаршзонноТ
служби в фортецях». «Саме така служба, — зазначае А. В. Криганов, — могла виконуватись аланами Подоння, беручи до уваги значну кйлыасть розташованих на пору€пжж1 степового й ос!дло-землеробського (слов’янського) св 1ту аланських городищ-фортець, а також ту роль, яку могли в1д 1гравати алани в систем! м1жплемшних i
внутр1шньодержавних стосунк!в Хозарського каганату» [Криганов 1993, 59].
Щ о стосуетьсядсощального складу вшська алашв лкостеп ов ого Подоння, то
на сьогодш це питания залишаеться найменш розробленим. Причина цього або в
обм еж ен осп матер1алу, або в м етодолопчному тд ход к Щ е на початку досл1джеиь
Верхньосалт1вського комплексу В. А. Бабенко висловився на користь кнування и
салт!вц1в «особли вого вшськового класу» [Бабенко 1914, 439]. Очевидно, такс
припущення базувалося на пош ирених тод1 серед досл1дник1в шдо1ранського су сп1\ьства уявленнях про !снування трьох страт^в, де найб1льш прив1\ейованою була
вшськова аристократ1я. Проте в радянський перюд y c i питания соц!ально 1 ic T O p »
розглядались з позицш класового п1дходу. Том у М . Я. М ерперт визначив салт1всь'
ке вшсько як прив1лейовану сощ альну групу — дружину, в середиш яко! кнувала
ддяни-аси Дн1протсъко-Донсъкого межир1ччя на в!йсъков1й служб! в хозар
23
м а й н о в а диференщащя. Досмдник розглядав сусш льство алашв лю остепового
П о д о н н я як стльш сть, д е щ е панували poAoei в^носини, а це виключало поголов-
не озброення населения [М ерперт 1955, 141— 142]. С хож их погляд1В на це дотрилуеться i А. В. Криганов, який, однак, вважае, щ о «в середньов1чч1 nimi вшськов!
ф о р м у в а н н я складались, як правило, з ополчения, тобто представнимв переважн о рядового населения». «Т ом у,— В1дзначае досл1дник,— дружинними, мабуть,
м о ж н а вважати перш за все т! комплекси, в я к и х представлена н е пчльки зброя, а
й спорядження верш ника» [Криганов 1993, 59].
С.
О. Плетньова, анал!зуючи поховання во!шв на суад н ьом у з BepxHiM Салто
вом Дмитр!вському могильнику, прийшла до досить щкавих висновк!в щодо сощального складу салт1вського вшська: «Найб1льш яскравою особли в к гю ще! структури е значний в1дсоток воешзованого населения. Очевидно, хозарське прикордоння дш сно було заселено с]м ’ями, усе чолов1че населения яких несло вшськову
служ бу. Розпод1л поховань р!зних категорж на територн могильника св1дчигь про
пом1тне майнове розшарування м1ж окремими с1м'ями... Воеш защя населения
торкнулась... не т1\ьки ч о л о в ^ в , але й жшок, багато з яких поховаш 3i зброею,
вошськими поясами, збруею та конями. Останш зустр1чаються при ж ш очих похованнях так ж е часто, як i при чолав1чих. Проте необх1дно в^дзначиги, щ о п о х о ­
вання озброен их жшок, як правило, в!дносяться до ш зш ш ого перюду кнування
могильника» [Плетнева 1989, 278]. У зв’язку з цим великий iHTepec становить
походження иш ряни х пояс1в з металевими бляшками, що ix эустр1чають у чолоBi4Hx i ж ш очих похованнях катакомбних могильник1в лкостеп ов ого Подоння. За
спостереженнями С. О. Плетньово! та Т. I. Макарово!', н т р я н и й пояс з металеви­
ми бляшками для алашв був ознакою вшськово! доблест1 i з часом замшювався
1ншим з би ьш ою KiAbKicTio бляшок, щ о могло св^чити про заслуги воУна [Мака­
рова, Плетнева 1983, 62— 77]. С. О. Плетньова вважае: «...право на носшня пояав
яких завгодно склад1в визначалось не сощальним та економ1чним положениям
воТшв i He'ixHiM bIkom. Т1льки вжськова слава давала во!ну найвищий ранг. Саме
у зв'язку з цим юнаки зазвичай волод1ли помггно б^льш скромними поясами, шж
бь\ышсть дорослих во!ш в» [Плетнева 1989, 280— 281\.
Таким чином, е п1дстави припустити, що алани л!состепового Подоння у V III—
X ст. виконували вшськову служ бу по oxopoH i ш вш чно-захЗних рубеж !в Х о ­
зарського каганату. П ро це може св1дчиги достатньо велика к1льк1сть фортець у
басейШ CieepcbKoro Дшця. В1дпов1дно до цього вшсько алашв мало б складатися
и® Т1льки з легко! кавалерп, але й з п1хоти, Коли наставали важю часи, то до
вжська залучались не т1льки чоловжи, а й жшки.
П роте дан! письмових джерел, археолопчних та антрополопчних досл!дж ень
св1дчать, що певний прошарок !раномовного населения в хозарсьм часи мусив
Збер1гатися також у степах Днш ровсько-Донського межир1ччя. Нами вже було
висловлено припущення, що частина племен, носив так званого степового (зливкшського) вар1анта салт1всько! культури, могли являти собою не т!льки булгар,
и прямих нащадюв аборигешв сх1дноевропейських с т е т в — сармато-алан!в.
а користь цього мож уть св)дчити брахжранний антрополопчний тип м кцевого
ОС1ЛОГО населения, поховання в грунтових ямах з загъичками, скорчен! поховання
ня ЧОлов*к*в' так * жшок, тощ о. Y c i щ особливосп м кцевого салт!вського населенл4|С2^ають Сво‘ ми коренями в попередню сарматську епоху [Бубенок 1997. /6—
_*■
01-|У Для нас великий iH T ep ec також може становити вшськова справа степоociAoro caATiecbKoro населения.
О. Б. Б убен ок (KuiB)
На нашу думку, у найбш »ш ому генетичному зв'язку з сармато-аланами догунськоУ епохи i ранньосередньов1чними аланами П1вшчного Кавказу знаходилося населения, яке в V III— X ст. проживало в середнш течп С1верського Дшця. У
цьому район! зафжсовано юлька городищ салт1вськоУ культури, що мож е св 1дчити про наявшсть сторожовоУ гарнизонноУ служби, яку несло м кцеве населения.
На велику увагу з цього приводу заслуговую ть спостереження д осл^ н и ка цих
пам'яток В. К. M ix e e s a : «С воер 1Дну групу пам'яток становлять поселения середньо 1 течп C iaep cbK o ro Дшця (Маяки, Сидорово, Теплинське, Святогорське, Тетяшвське, K ipoacbK e). Вони в!дносяться до поселень i3 земляними валами. Городи­
ща uiei групи були захищ еш дерев’яними стшами, KOTpi, ймов1рно, споруджувалися двома паралельними рядками та закр1плювалися за допомогою дерев'яиих
CToeniB. Стш и утворювали зовшшнш i внутрщ ш й панцире a npocTip м1ж ними
забутовувався на певнш висот1. Низ внутрш нього i зовш шнього панцир 1в посипався зовн1 Грунтом. У наземнш ч а с т и т обидва панцир1 перетягувалися поперечними перегородками» [М ихеев 1985, 23]. Досл1дник вважае, що так 1 стши покривалися зовн1 глиною та бишлись, а це, на його думку, може св1дчити «п ро
кнування зв'язю в в област1 м ктобудування м1ж болгаро-аланами П одоння i
швшчнокавказьким та дагестанським населениям» [М ихеев 1985, 23]. Якщо не
торкатись останньоУ аналоги, то можна пом1тити, що за своУми конструктивними
особливостями салт1вськ1 городища середньоУ течи CiBepcbK oro Дшця в1др1знялися в1д В1дом их кам'яних ф ортець лкостеп ового Подоння. Проте, як i городища
4-го типу Л1состепового BapiaHTa салпвсько? культури [Афанасьев 1987, 137— 138\,
городища в середнш течп CiBepcbKoro Дшця, розташоваш б1ля ciA Маяки, С идо­
рово та Богородичне (Теплинське), мали хоча й невелике, але постш не населения.
П ро це мож уть св^дчити зольники та культурний шар в1д 40 до 75 см на територп
М аяцького городища, нашвземлянка га культурний шар в1д 50 до 80 см на Сидор1вському городища а також наявшсть форпосту — «невеликого в1докремленого
куполоподдбного пагорба» на територп Теплинського городища [М ихеев 1985, 12—
13, 19— 20, 21]. Очевидно, на цих городищах постшно перебували B ificb K O B i гаршзони, в обов'язок яких входило несения прикордонноУ служ би з охорони 3axiAних кордошв Хозарського каганату в1д п е ч е н т в та шших коч1вник1в.
Щ о стосуеться озброення м кцевого населения, то В. К. MixeeB не бачить
великоУ р1знищ м1ж видами озброення осьлого населения степовоУ i л1состеповоУ
зон басейну C iBepcbK oro Дшця, тобто вш усе включае до одного комплексу. KpiM
цього, досл1дником було висловлене припущення, що вироби з металхв, у тому
числд i зброя, могли виготовлятись i м 1сцевими ремкниками. П ро це, на його
думку, може св^дчити в1дкрите в Маяках ж итло № IV (М ихеев 1985, 89]. За спос­
тереж еннями В. К. M ixeeea, салт1вськ1 майстри виготовляли шабл1, бойов1 соки­
ри, наконечники спис1в та дротиюв, 6 ofioB i нож1 та кинджали, K ic T e H i. KpiM цього,
на територп салт1вськи* поселень уздовж yciei Te4i'i О в ер ськ ого Дшця знаходять
вудила та стремена [М ихеев 1985, 90—92). 3 огляду на це, можна висловити при­
пущення, щ о вшсько ociAoro населения середньоУ течп О в ер ськ ого Дшця складалось, як i в л1состеповому Подонш, з легко? кавалер1У та т х о г и , бо м!сцев1 гаршзони мусили займатися прикордонною га р тзо н н о ю служ бою .
У генетичному зв'язку з салт1вським населениям басейну О в ер ськ ого Дшця
мусило б знаходитись i населения Саркела, хозарськоУ фортещ, що знаходилася
на л1вому 6epe3i Ниж нього Дону, Дуж е поширена думка, зпдно з якою в^зантшщ
збудували Саркел як фортецю В1д наскоюв cyciAiB Хозарського каганату, якими
дд«иц-аси Дн1провсько-Дрнсъкого межир1ччя на в!йсъков1ц служб! в хозар
- = =
25
могли бути руси, печеюги, мадьяри [Артамонов 1962, 301— 3 0 2 ]. Даш письмових
д к е р е л св!дчать про те, щ о в район! Саркела, в1домого в давньоруських лггописах
як Б1ла Вежа, могли також перебувати алани-яси.
Так, в1зантшський автор nepiuoi' половини X ст, Костянтин Багрянородний у
своем у трактат! «П р о управлшня iM n epieF o» пов 1домляе: «Ексусюкратор Алани но
ЖИве в мир! з хозарами, але в1ддае n epeeaiy д руж б 1 василевса ромеТв, i коли
х о з а р и не бажають збер1гати друж бу i мир щодо василевса, вш може сильно
перешкоджати 1м, i очж уючи на шляхах, i нападаючи на 1дучих без охорони при
переходах до Саркела, до Юимат1в та до Х ерсон а» [Константин Багрянородный
1991, 5 2 — 5 3 ]. Ю. Кулаковський та Т. Левицький, коментуточи це пов1домлення,
Д1ЙШЛИ висновку, щ о згадаш алани мусили б знаходитися поблизу Саркела на
Н и ж н ь ом у Д он у [Кулаковский 1899, 5 3 — 54; Lewicki 1956, 38].
Ц е припущення шдтверджують в1домосп б1льшосп давньоруських л1топис1в у
тих розд1лах, де йдеться про поди 965 р.: «В лето 6473. Иде Святослав на Козары,
и изыдоша проитиву с князем своим Коганом, и соступишося обои; и одоле Свя­
тослав Козаром, и град их Белую Вежу взя; и Ясы победи и К асоги» [Воскресен­
ская летопись 1856, 267; Ипатьевская летопись1843, 2 4 6 ]. Щ е М . Грушевський
висунув припущення, що Святослав jy c T p is Hcie поблизу Саркела на Н иж ньом у
Дону, а касопв — у Прикубанш [Грушевський 1991, 4 62]. Згодом цю iAeio тд три мали Т. М. Мшаева, А. П. Новосельцев та iHHii досидники [Минаева 1991, 199;
Новосельцев 1990, 220]. Запропонована ппотеза мож е мати певш шдтвердження
в археолопчному та антрополопчному матер1алах, виявлених на територп' Саркела.
Як св^чать археолопчш дооидження, в Саркел1 в1д самого початку кнування
фортещ перебував значний прошарок носив салт1всько1 культури [Артамонов 1962,
307]. Краню лопчш досл1дження, проведен] серед салт^вського населения Сарке­
ла, серчать, що одна його частина належала до зливкш ського антрополопчного
типу, а друга, як i населения Верхнього Салтова, — до так званого середземноморського |Гинзбург 1963, 263—264; Вуич 1963, 282 — 294]. Археолопчш досл1дженпя,
проведеш в Саркел1, також св1дчать про генетичний зв я зо к м кцевого населения
з аланами Верхнього Салтова i П 1вн1чного Кавказу,
Насамперед це стосуеться ю лькох грунтових поховань хозарського периоду,
ЗДШснених у круглих у плаш ямах. Умовно pi поховання в з н е с л и до зливкшських, тобто булгарських [Плетнева 1984, 11 — 12]. П р оге поховальний обряд у цих
похованнях д у ж е нагадуе той, щ о був поширений у катакомбах лкостеп ов ого
Подоння та riiBHi4Horo Кавказу. Чолов1юв тут ховали виключно у витягнутому
положенш на спиш; ж ш ок — у скорченому полож енш на бощ; шод1 зустр!чалися
колективш поховання дорослих i Д1тей. На територп Саркельського могильника,
i на катакомбних могильниках, також зустр1чаються поховання в гйдбоях i на
залиш ених землянок [Артамонова 1963, 11— 4 8 ]. Ц е знаходить в1дпов1дност1
в катакомбних похованнях лкостеп ового Подоння i П1вшчного Кавказу [П летн е­
ва 1989, 32, 187, 1 8 3 -2 4 8 , 259; Ф леров 1993, 25, 34; Рунич 1968, 2 37]. Необх1дно
ДОдати, що на територп СаркельськоУ фортец! було знайдено кагакомбне похо­
вання (№ 3} [Артамонова 1963, 20], що зайвий раз мож е свЦчити про перебуванн* в Саркел! в IX — X ст. аланськнх переселенщ в з П1вшчного Кавказу.
Проте аланам у фортещ Саркел уж е не належала та пров1дна роль, яку \'м
®1дводили в лкостеп овом у Подонш хозари. За результатами досл^лженння Лгво^ Р е ж н о г о Цимлянського городища, тобто Саркела, М . I. Артамонов дкйшов вис• “• к у . щ о «безпосередш м и виконавцями буд1вельних роб»т у Саркель безумовно,
О . Б. Б убен ок (KulB)
були представники м1сцевого населения». На думку дос/идника, «присланий в1занпйським iM n e p a T o p o M на прохання хозар Петрона та прибу/vi з ним в1зантшсью
спещ алкти, нашмов^ршше, були радниками хозар». На користь цього припущен*
ня мож уть св1дчити М1сцев 1 традицп буд1вництва за наявносп в1зантшських канон1в забудови m Lc t i фортець [Артамонов 1962, 301— 302]. Ц1лком в1ропдно, що
а,о буд]вництва Саркельсько'1 фортец1 могли бути залучен! MicqeBi алани.
За спостереж еннями М . I. Артамонова, в1д самого початку н:нування ф ортеф
населення Саркела складалось i3 двох етнограф1чних груи. Перш а була залишена
□С1лим населениям, нос1ями салт1всько! культури, KOTpi проживали в зах1дтй,
найб!льш доступнш частиш фортец1. Щ о стосуеться Apyro'i групи населення С ар ­
кела, то вони досить тривалий час збер1гали пережитки кочового побуту. Коч1вники були розташоваш в сх1дшй, най.менш доступшй частиш ф ортеф. На думку
М. I. Артамонова, щ коч 1нпики являли собою вшськовий га р т з о н ф ортеф i залишили т е л я себе, на в1дмшу в1д сэттвщ в, не грунтовий, а курганний могильник
[Артамонов 1962, 308]. С. О. Плетньова вважае, що в Саркел1 ця частина населен­
ня складалась i3 прийнятих на служ бу до хозар ysie та печеш пв [Плетнева 1990].
Виникае природне запитання: чому в хозарську епоху алано-болгарське насе­
лення Саркела, на в1дмшу в1д алашв басейну Д ону та О вер ськ ого Дшця, не п о­
с л а л о вагомих позифй у вшську хозар на зазОдних кордонах ixiibo'i держави? У
зв’язку з цим необх]дно звернути увагу на той можливий р1вень озброення, який
доф льно було б використовувати в степу. Ц м ком в1ропдно, що цо салт1вське
населення могло бути представлене ш хотою, а не легкою кавалер1ею. П ро 1хню
б1дн1сть та шднев1\ьне становище може св1дчити те, що житла салт1вфв були
розташоваш в зах1днш, найбиьш доступнш частиш фортещ. Пров^дна роль у
степах навколо Саркела мусила б належати переважно легкш кавалерм, i тому
вшськовий гарш зон is коч1вник1в знаходився в сх!дшй, найб1льш захищ енш частин! саркелъсько! фортеф, а поза i'i межами цими коч1вниками був залишений
курганний могильник,
1нша ситуафя збер^галась у б а с е й т С1верського Дшця та С ереднього Дону.
Вшсько мк:цевих алашв та болгар являло собою легк у кавалер1ю та nixoTy, що
доф льн о було використовувати не т!лъки для захисту фортець, але й у в1дкритому
бою в 30Hi AicocTeny, де м1сцевкть в1дзначаеться р1зноманггшстю ландшафту. Щ о
ж стосуеться вшська ал-арсив, то перед нами важка кавалер1я, озброена списами
та луками i захищена шоломами, панцирями та кольчугами, витоки яко 1 сягають
догунських чаав. Саме так були озброеш сармати та алани час1в тзн ьоТ античH o c T i, 3 огляду на те, що основу вшська середньов1чних коч1вниюв становила
легка кавалер1я, озброена луками, шаблями та шшою зброею, зрозум1ло, чому
хозари використовували ал-арспв як свою ударну силу.
П1дсумовуючи, сл1д зазначити, приклад причорноморських алаш в-аав дозволяс припускати, ецо за чаав раннього середньов1ччя вшська Хозарського кагана­
ту формувалися за етш чною ознакою. Причому ополчения набиралося з шдкореного населення примусово. Проте в Хозарському кагана™кнували i загони вжськових найманфв — ал-арспв, хорезмШ фв сармато-аланського походження.
У зв’язку з цим постае запитання: чому хозари активно намагалися викорис­
товувати вшськовий погенф ал саме алашв i залучали 'ix д о складу c b o 'i x вшськ?
Необх1дно виходити з того, що сармато-алансыа племена були попередниками
гю рок в евразжських степах, Вони створили i розвинули кавалер1ю. «1ранф,— за
словами Г. В. Вернадського,— протиставили важку кавалер1ю, озброен у мечем га
дп.м«-аси Дн1провсько-Донського межир!ччя на вШсъковШ служб! в хозар
.
2 7
с п и с о м як основною зброею, i легк у кавалер1ю, озброен у луком та стрижами»
[Вернадский 1997, 116]. Ц1 традицн були запозичеш i розвинуп за час1в середньов^ччя коч1вниками алтайського походження. Проте т е л я навали гушв нащадки
с а р м а т о -а л а ш в збереглися переважно не в степовш зон1, а в горах Криму, Кавка­
зу, на землях Д онськом у л1состепу. Н а я в тсть нових умов сприяла розвитку серед
алашв також niiuoro вшська. Таким чином, BincbKoei об'едиання алашв можна
було використовувати в р1зномаштних вшськових операщях. Цим i скористались
у першу чергу хозари.
Л1тература
Артамонов М. И. История хазар. Л., 1962.
Артамонова О. П. Могильник Саркела— Белой Вежи // Материалы и исследования по
археологии СССР. 1963. № 109.
Афанасьев Г. Е. Этническая территория буртасов во второй половине VIII — начале
X вв. f t Сов. этнография. 1984. № 4.
Афанасьев Г. Е. Население лесостепной зоны бассейна среднего Дона в VIII— X вв.
(аланский вариант салтово-маяцкой культуры) //Археологические открытия на новострой­
ках. Вып. 2. М., 1987.
Афанасьев Г, Е. Донские аланы. М., 1993.
Бабенко В. А. Новые систематические исследования Верхне-Салтовского катакомбно­
го могильника 1908 года. М., 1910.
бабенке В. А. Памятники хазарской культуры на юге России // Тр. XV Археологичес­
кого съезда. Т. I. М., 1914.
.Бубенок О. Б. Ясы и бродники в степях Восточной Европы (VI — начало XIII вв.). К.,
1997.
Вернадский Г. В. Монголы и Русь. Тверь; Москва, 1997.
Владимирцов Б. Я. Общественный строй монголов. Монгольский кочевой феодализм.
Л., /934.
Воскресенская летопись // Полное собрание русских летописей. Т. VII. СПб., 1856.
Вуич Л. Г. Антропологические характеристики черепов из ранних погребений Саркела //
Материалы и исследования по археологии СССР. 1963. № 109.
Гадло А. В. Северный Кавказ в IV— X вв. (проблемы этнической истории): Автореф.
ЛРС. ... д-ра ист. наук. М., 1984.
Гинзбург В. В. Антропологический состав населения Саркела—Белой Вежи // Матери­
алы н исследования по археологии СССР. 1963. № 109.
Голб И., Прицак О. Хазарско-еврейские документы X века. М.; Иерусалим, 1997.
■О^УШеяський М, 1стор1я Украши-Руси. Т. I. Ктв, 1991.
Аобродомов И. Г. Из аланских следов в топонимии европейской части СССР // Ими—
"Н ос— история. М., 1989,
Заходер Б. Н. Каспийский свод сведений о Восточной Европе. Горган и Поволжье в
X вв. Т. 1. М., 1962.
Иванов В. Етнокультурна карта бвразйського степу за чаав Ахмеда 1бн фадлана //
'“ " « • и й св1т. 1995- 1996. Т. 6 -7 .
Ипатьевская летопись // Полное собрание русских летописей. Т. II. СПб., 1843.
Коковцов П. К. Еврейско-хазарская переписка в X в. Л., 1932.
^•вгрянородный Константин. Об управлении империей. М., 1991.
-^ К р и га н ов А. В. Шйськова справа ранньосередньов1чних алашв Подоння // Археология.
№ 2.
О. Б. БуБенок (Kui8)
Кримсыаий А. Ю. Хазари. Т. II // 1нститут рукопису НБ Укршни iM. В. Вернадського
ИАН Украдни. Ф. XXXVI. № 65.
Кулаковский Ю. А. Аланы по сведениям классических и византийских писателей. К.,
1699.
Макарова Т. И., Плетнева С. А. Пояс знатного воина из Саркела // СА. 1983. № 2.
Мерперт Н. Я. Из истории оружия племен Восточной Европы в раннем средневековье
(/ СА. М., 1955. Т. XXIII.
Минаева Т. М. К истории алан Верхнего Прикубанья по археологическим данным.
Ставрополь, 1971.
Минорский В. Ф- История Ширвана и Дербенда X— XI вв. М., 1963.
Михеев В. К. Подонье в составе Хазарского каганата. Харьков. 1985.
Новосельцев А. П. Хазарское государство и его роль в истории Восточной Европы и
Кавказа. М., 1990.
Плетнева С. А. Средневековые «амазонки» в европейских степях // Археологические
памятники лесостепного Подонья и Поднепровья I тысячелетия н. э. Воронеж, 1963.
Плетнева С. А. От кочевий к городам. Салтово-маяцкая культура // Материалы и
исследования по археологии СССР. М., 1967. № 142.
Плетнева С. А. Древние болгары в бассейне Дона и Приазовья // Плиска— Преслав.
Праболгарската култура (Материалы от болгаро-сънетската среща, Шумен, 1976). Т. II.
София, 1984.
Плетнева С. А. На славяно-хазарском пограничье. Дмитриевский археологический
комплекс. М., 1989.
Плетнева С. А. Печенеги и гузы на Нижнем Дону. М., 1990.
Рунич А. П. Катакомбный могильник VII—VIII вв. около г. Кисловодска // СА. 1968. № 3.
Сборник сведений о кавказских горцах. Вып. V. Тифлис, 1871.
Толочко П. Кочевые народы степей и Киевская Русь. К., 1999.
Федоров-Давыдов Г. А. Общественный строй Золотой Орды. М., 1973.
Флеров В. С. Погребальные обряды на севере Хазарского каганата. Волгоград, 1993.
Хволъсоп Д. А. Известия о хазарах, болгарах, мадьярах, славянах и русах Абу-Али Ах­
меда Бен Омар ибн-Даста. СПб., 1869.
Шрамко Б. А. Древности Северского Донца. Харьков, 1962.
Arendt W. W. Turkische Sabel aus VIII—IX Jahrhunderen //Arhaelogia hungarica. 1934. Т. XVI.
Lewicki T. Zrodla arabskie do dziejow slowiansze zyzhy. T. 1. Wroclaw—Krakow, 1956.
Zakharow A. A. Betrage zur Frage der turkische Kultur der Volkerwanderungszeit // Arhaelogia
hungarica. 1934. Т. XVI.
А. Г. Герцен
Симферополь
Хазары в Доросе-Мангупе
Одним из проблемных вопросов в истории раннесредневекоиой Таврики яв­
ляется установление характера хазарского присутствия и его хронологические
рамки. С лож ность состоит в ограниченности источниковедческой базы и н е­
однозначности информации, получаемой из различных категорий источииков1.
Весьма показательным в этом отношении является пример исторической интер­
претации данных археологических исследований крупнейшей средневековой кре­
пости в Крыму, М аш упа, и письменных источников, упоминающих ее и связи с
хазарами.
Общая периодизация истории Мангупа, основанная на данных многолетних
раскопок и письменных источников, в настоящее время представляется следую ­
щим образом:
1. Докрепостной период (середина 111 — середина VI вв.). На плато были заселе­
ны в основном верховья ущ елий Гамам-дере и Капу-дере. Население — главным
образом готы и аланы, среди которых постепенно распространялось христианство.
2. Ранневизантийский крепостной период (V I— VIII вв,). Создание мощной
системы обороны, возведение больш ой базилики в центре плато.
3. Хазарский период (конец VIII — вторая половина IX в.). Кратковременный
захват крепости хазарами, не отразившийся сущ ественно на материальной куль­
туре населения.
4. Ф емны й период (вторая половина IX — X вв.). Возврат крепости под власть
Византии.
5. П ериод запустения (X I— XIII вв.).
6. Раннефеодоритский период (X IV в.). Появление на плато городской заст­
ройки, формирование цитадели на мысе Теш кли-бурун; в конце столетия город
опустошен войском Тамерлана.
7. Позднефеодоритский период (1— 3-я четверти X V в.). Возрож дение княж е­
ства Ф еодоро, реконструкция цитадели, дворца, базилики, строительство второй
ЛИНИН о б ороны.
_а _ _ Н аиболее полной сводкой письменных источников по истории М ангупа до сих пор остаю тся
Л™®0 ' А . А. Васильева и М. U. М алицкого | Vasiliev 1936; М алицкий 1933). Иа новейш их работ источСя пи?Г^ЧеСКОГО * a PdKTePil отметим книгу Х .-Ф .Б айера |Б ай ер 2001). Сам ой ценной ее частью яиляет(не персам) источника, название которого вы несено и заголовок книги. Прелстаиляют
попытки автор а по-новому прочесть и и нтерпрети ровать материалы, рассм атри вавш и еся
эванными исследователями, однако это не во всех случаях сделано достаточно убедительно и
CaibiBui™0 ^ печати находится рец ензия А. Г. Герцена и Ю . М. М огари'ю ва. Вероятно, последую т и
со сторон ы других специалистов.
А. Г. Герцен (Симферополь)
8.
Турецкий период (конец X V в. — 70-е гг. X V III в.). П осле захвата туркам
(1475 г.) город постепенно приходит в упадок и полностью бы л оставлен ж ителя­
ми (караимами) в начале 90-х гг. X V III в. JGertsen 2001].
Наибольш ие трудности вызывает выявление и хронологизация памятников,
отражающих фазы 3 и 4. Уж е не раз отмечалось, что картина, которую рисуют
данные, содержащиеся в материалах, опубликованных или собранных Авраамом
Фирковичем, при всей заманчивости проецировать их на конкретную археологи­
ческую ситуацию (от чего не устояли некоторые специалисты) [Баранов 1990].
вызывает серьезные сомнения в ее адекватности исторической реальности |Айбабин 1999, 210\ Gerlsen 1998; 2000; 2001; Division 1994; 2000]. С огласно этим мате­
риалам получалось, что в 805 г. хазары отняли у готов, угнетавших местных иуде
ев, крепость Дорос. О коло 840 г. хазары основали город Мангуп, где кроме них
поселились и иудеи из Таматарка (Тмутаракань) [Хвольсон 1871, 853—859; 1884, 276].
Всего в «Авнэ-Зиккарон» приводятся 72 эпитафии из Мангупа с 866 до 1777 гг.
Решая проблем у установления реальных следов пребывания хазар в Мангупской крепости, следует отметить ряд процедурных условий. Во-первых, следует
помнить о дискуссионном характере интерпретации большинства археологичес­
ких материалов, используемых для этнических определений в данной области.
Во-вторых, хронология этих материалов — также предмет для дальнейш их иссле­
дований и дискуссий. В-третьих, даже наличие на исследуемом памятнике архео­
логических материалов, хронологически и типологически соответствующ их при­
нятым критериям, оставляет широкое поле для споров по поводу того, свидетель­
ств ую т ли он и о пребы вани и на дан ном м есте хазар или ж е отр аж аю т
хозяйственно-культурные контакты местного населения с последними [Плетнева
1976, 45; Рудаков 1979, 109— П0\.
В отнош ении М ангупского городища в последнее время установилось м не­
ние, что оно соответствует ранневизантийской крепости Дорос [VasiLiev 1936,
47— 52; Тиханова 1953, 325; Айбабин 1999, 119, Герцен 1990, 135— /,36; Пиоро 1990,
69— 70], упоминаемой в письменных источниках V III— IX вв., причем именно в
контексте византийско-хазарских отношений. Дорос фигурирует в 705 г. как пункт,
в котором останавливался Ю стиниан II после своего бегства из Х ерсона и из
которого ем у удалось установить контакты с хазарскими властями, прежде чем
найти убеж ищ е в Фанагории. Через полдесятилетия, когда этот свирепый василевс отправляет очередную, третью, карательную экспедицию против Херсона,
крепости в окрестностях города готовятся к обороне, Названия их византийские
хронисты не упоминают, но с больш ой долей вероятности можно утверждать, что
по историко-топографическому смы слу этого свидетельства Дорос долж ен был
входить в их число. Важно отметить, что призванные на помощ ь городу хазары
появились не сра^у, а через промежуток времени, за который византийский контингент уж е усп ел развернуть осадные действия. П осле его капитуляции хазар­
ский отряд с пленниками-заложниками отправляется в ставку кагана, но в пути
хазарский тудун умирает, что послуж ило поводом для расправы над византийски'
ми пленными. В контексте этих сведений Дорос не может рассматриваться в
период данных событий как крепость, уж е принадлежащая хазарам, ПодтверЖ'
дением этому мож ет служить излож ение версии приключений Ю стиниана II
Таврике Патриархом Никифором. П о сравнению с «Х рон ограф ией», «Б р ев и й рий» содержит важное топографическое уточнение в отношении Дороса. У казапо, что эта крепость находилась в готской земле [Чичуров 1980, 163\, и нет ника'
них намеков о принадлежности ее хазарам. Зато согласно Ж и тию Иоанна Гот­
ского, текст которого бы л составлен в первой половине IX в., захват Дороса хаза­
рами на исходе IX в. явился причиной восстания местного христианского насе­
ления, потерпевшего, однако, поражение. П осле этого крепость вторично была
занята хазарами [Васильевский 1912, 396— 400]. Больше этот топоним в источни­
ках не упоминается. В пространной редакции письма хазарского царя Иосифа
(около 960 г.) в списке местностей в юго-западной части полуострова уж е ф игу­
рирует М ангуп [Коковцов 1932, 102]. Однако даже принимая подлинность этого
документа, следует признать, что власть правителя хазар в данное время уж е не
могла распространяться на Таврнку. С корее всего, письмо если и отражает ре­
альное полож ение, то существовавшее, по крайней мере, несколькими десятиле­
тиями ранее (Герцен 1993, 65]. Это полож ение наглядно иллю стрирует Констан­
тин Багрянародный, отразивший этнополитическую ситуацию в Северном П ри­
черноморье, сложивш уюся к середине X в. О собы й интерес имеет упоминание о
Климатах и отношении к ним хазар. С ущ ествует обширная литература, посвя­
щенная интерпретации этого сюжета и в особенности выяснению содержанию
термина2 . Представляется наиболее адекватным контексту сообщ ений визан тий­
ских авторов толкование термина; предлож енное ещ е А. А.Васильевым, как ряд
местностей в юго-западной и южной части полуострова [Vasiliev 1936, 6f],
Для нашей темы важно отметить, что в указанное время хазары уж е соверша­
ют походы на Херсон и Климаты. Есть основания считать, что начались они еще
раньше, по крайней мере, в начале правления Романа Лакапина, т.е. в 20-е гг.
X в., что следует из трактовки так называемого «Киевского письма» [Прицак 1997,
/63— 164]. Во времена Константина Багрянородного силой, препятствующей этим
действиям хазар, являлись аланы, контролировавшие западные районы С еверно­
го Кавказа и Предкавказья [Константин Багрянородный 1989, 53]. В то же время
эта территория оказалась под угрозой нападения с севера со стороны печенегов
(Там же, 37], против которой Византии приходилось применять в основном дип­
ломатические меры противодействия. О размещении Климатов на Крымском
полуострове, в его приморской части, содержатся выразительные свидетельства
в различных местах трактата Константина, например в перечислении лежащих
напротив печенеж ских «ф ем » местностей: «Узии , Хазарии, Алании, Херсона и
прочих Климатов» [Константин Багрянородный 1989, 157]г . Еще более четко раз­
мещение Климатов по отношению к Боспору и Х ерсону указано в главе 42, где
есть точный географический ориентир — располож ение этих местностей за древ­
ним рвом (перекопским), через который к ним могут проходить пачинакиты [Там
*® i 175]. О слабление хазарского присутствия в Таврике, во всяком случае, в ее
юго-западной части, отмечается ещ е столетием раньше. Свидетельством этому
может служ ить пассаж Константина, посвященный созданию крепости Саркел и
Учреждению фемы Климатов. Автор вкладывает в уста Петроны адресованную
императору Ф еоф и лу следую щ ую многозначащ ую ф разу с мотивацией н еобхо­
димости административно-политических реформ в области Херсона: «Если ты
хочеш ь всецело и самовластно повелевать крепостью Херсоном и местностями в
2 Обзор различных версий о Климатах см.: Константин Багрянородный 1909. 283 , 333 , 403 ; нп
осл^АНКх публикаций данная проблема рассм отрена: Ц укерм ап 1008, 675: Науменко I99B, 6 0 ? —698
Климаты в KOHTCKL-i'f территориальной близости и п о л и т и че с к о го единства упомянуты в «ХропоИ“ ФИн» Феофана как соучастники заговора с херсон еси там и и босфорионами против Ю стииианл II
!Ч*ЧУров 1980, И ].
п
А. Г. Герцен (Симферополь)
нем и не упустить их из своих рук, избери собственного стратига и не доверяй их
протевонам и архонтам» [Там же, 173]. Таким образом, если следовать логике и
сути сообщ ений византийских письменных источников, получается, что хазарс­
кое присутствие в окрестностях Херсона, не обязательно физическое, но выра­
жаю щ ееся в традиционной форме выплаты им дани с подчиненных территорий,
долж но быть ограничено временем подавления восстания под предводительством
Иоанна Готского (приблизительно вторая половина 80-х гг. V III в.)4 и учреж дени­
ем фемы Климатов — Херсона, т. е. до 841 г. (Цукерман 1998, 675; Науменко 1998,
69Я]. Двадцать лет спустя Константин Ф илософ , оказавшийся в Х ерсоне на пути
следования с миссией к хазарам, отметил, что «этот город пограничен с Х азарс­
кою зем лею » [Ягич 1893, 10]. Соседство это ощ ущ алось как враждебное, не по­
зволявш ее горожанам чувствовать себя в безопасности за его стенами [Там же,
9— /0]. Н е случайно А.А. Васильев бы л склонен относить восстановление в пол­
ной мере византийской власти над климатами Готки ближ е к концу IX в. [Vasiliev
1936, 117].
Еще одним важным обстоятельством хазарского периода истории рассматри­
ваемого района юго-западной Таврики является обращ ение хазар в иудаизм.
Проблем а эта имеет огромную историографическую традицию, рассмотрение
которой выходит за рамки настоящей статьи.
Археологические источники хазарского периода в истории Мангупа представ­
лены несколькими группами материалов. В целом в керамическом комплексе посе­
ления абсолю тно доминируют материалы трех хронологических групп: V — V II вв.,
X IV — X V вв. и X V I— XVTII вв. Находки хазарского периода (V III— X вв.) составля­
ют не более 5 %. О собо следует отметить среди них малочисленность вы разитель­
ных форм салтово-маяцкой керамики. Доминируют высокогорлые тарные кув­
шины, причерноморские амфоры, византийская поливная керамика.
Д ля этого периода характерны винодельческие комплексы, представляющие
собой больш ие прессы (тарапаны), вы рубленные в материковой скале, рядом с
которыми располагались гнездами ямы для установки округлодонны х сосудов.
Всего к настоящ ему времени открыто более десятка таких комплексов, распола­
гавшихся преимущ ественно в восточной части плато. В 2001 г. на мысе Теш клибурун обнаруж ено вырубное основание для станин винтового пресса. Все эти
комплексы функционировали до конца X — начала X I вв. В дальнейш ем на их
месте, после длительного перерыва, возникают постройки времен существования
княжества Ф еодоро. Важно отметить, что виноград к прессам доставлялся снизу
из долин, что, вероятно, отражает систему административного контроля над про­
изводством, хранением и транспортировкой вина, существовавшую в Хазарии,
по крайней мере, в царском домене.
С виноделием, по нашему мнению, можно связать находки многочисленных
костяных изделий, которые интерпретируются обычно как спицы для плетения.
Тип и орнаментация мангупских спиц находит многочисленные аналогии.
До сих пор не обнаружен могильник хазарского периода. Известные ранне­
средневековые некрополи на юго-восточной и северо-западной периферии дати­
руются V — V III вв. и не содержат выразительных находок более позднего времени
*
Д овольн о распростран ен н ое в литературе мнение о том. что восстани е м ож но д ати ровать узк
767 г. на основании того, что Иоанн Готский отсутствовал на VII Вселенском соборе, бы ло подверг­
нуто критическому р азб о р у в статье [Герцен, М огаричев 1999, Л 5]. В ней аргум ентируется более
ш ирокая дата — меж ду 784 н 786 гг.
Хд’Уры в Доросс-Мангупе
„С деятельностью хазар, вероятно, связаны обш ирные ремонтные работы n av
о борон и тельн ы х сооружениях. Одно из них, укрепленная линия A.XIV, пересе­
кавш ая устье Лагерной балки, подверглась сущ ественной реконструкции. _Ее глав"ная куртина была перенесена ниже по склону и установлена прямо на поверхно­
сти зегаш .О оответствую щ ий строительный прием наблюдается в ряде хазарских
тсрёпОстёй Подонья и С еверного Кавказа. У тыльной стороны этой куртины было
раск оп ан о ж енское погребение с типичными салтовскими серьгами. Захоропе—ние'быЛо соверш ено в период строительства стены и, возможно, имело ритуаль«двгйТйрактер. На квадрах этой и других оборонительны х стен крепости вырезаТГБ1 многочисленные знаки, имеющ ие аналогии на территории от Болгарии до
"Северного Кавказа. П о нашим наблюдениям, зти метки хронологически связаны
с реконструкцией оборонительны х сооружений, скорее всего проводившейся в
Тйрйод'нахож дения крепости под властью хазар.
~ “ "“ ‘До сих не обнаруж ено каких-либо достоверных раннесредневековых памят­
ников, свидетельствующ их о присутствии на М ангупе иудейской общины. И удей­
ский (караимский) квартал в верховьях Табана-дере и вокруг руин больш ой бази­
лики, по данным археологических раскопок, функционировал в X V I— X V III вв.
Что касается некрополя в ущ елье Табана-дере, то наиболее ранние памятники, не
вызывающие сомнений в подлинности их дат, относятся к концу X IV в. (по
С. М . Д убнову) или даже ко второй половине X V в. (по Н. В. Кашовской).
Н акопленны е к настоящему времени археологические материалы, отраж аю ­
щие хазарский период в истории М ангупского городища, в сопоставлении с д ос­
товерными письменными источниками, могут быть интерпретированы следую ­
щим образом. Д о конца V III — первой половины IX вв. крепость Дорос сохраняла
свой ранневизантийский облик. Затем наступает перелом, отражением которого
стали обш ирные ремонтные работы в крепости, появление винодельческих ком­
плексов, смена доминирующих типов керамических форм. Постоянное населе­
ние крепости резко сокращается по сравнению с предшествующим периодом.
Однако он о не утрачивает экономических и культурных связей с причерномор­
ским миром, представленным в данном регионе византийским Херсоном. В идео­
логической сф ере сохраняет и даже упрочивает свои позиции христианство: по
некоторым данным, в этот период расширяется большая базилика в центре М а н ­
гупского плато. Все эти данные могут быть истолкованы в пользу версии о крат­
ковременном присутствии хазарского военного контингента в Доросе. За это время
бы ло проведено восстановление оборонительной системы, пострадавшей в связи
С подавлением восстания местного христианского населения. В дальнейш ем ха­
зарское присутствие здесь ограничилось установлением системы административ­
ного контроля, который постепенно ослабевал, уступая место вновь усиливаю щ е­
муся византийскому влиянию. Перемены в хозяйственной жизни поселения, ско­
р е е в с е го , св я за н ы не с м и гр а ц и о н н ы м и п р о ц е сс а м и , а с и з м е н е н и е м
экономической ситуации в Северном Причерноморье периода существования
**за р с к о го каганата.
Литература
Айбабия А. И. Этническая история ранневизантийского Крыма. Симферополь, 1999.
_ i> a d e p х . ф. История крымских готов как интерпретация Сказания Матфея о городе
Ч’®°АОРО. Свердловск, 2001.
А. Г. Герцен (Симферополь)
Баранов И. А. Таврика в эпоху раннего средневековья (салтово-маяцкая культура в
Крыму). Киев, 1990.
Васильевский В. Г. Житие Иоанна Готского: Труды в 4 т. Т. 2. Вып. 2. СПб., 1912.
Герцен А. Г. Крепостной ансамбль Мангупа // МАИЭТ. 1990. Вып. 1.
Герцен А. Г. Византийско-хазарское пограничье в Таврике//История и археология югозападного Крыма. Симферополь, 1993.
Герцен А. Г. Археологические исследования караимских памятников в Крыму // МАИЭТ.
1998. Вып. 6.
Герцен А. Г., Могаричев Ю.М. К вопросу о церковной истории Таврики в VIII в. //
АДСВ. 1999. Вып. 30.
Герцен А. Г. Мангупская синагога-кенасса (По данным археологических исследований
// Материалы VII Ежегодной междисциплинарной конф. по иудаике: Тезисы. М., 2000.
Герцел А. Г. Археологический аспект истории иудейской общины Мангупа // Матери­
алы VIII ежегодной междисциплинарной конф. по иудаике: Тезисы. М., 2001.
Коковцов П. К. Еврейско-хазарская переписка в X в. Л., 1932.
Константин Багрянородный Об управлении империей. М.: Наука, 1989.
Молицкий Н. В. Заметки по эпиграфике Мангупа // ИГАИМК. 1933. Вып. 71.
Науменко В. Е. К вопросу о названии и дате учреждения византийской фемы в Таври­
ке // МАИЭТ. 1998. Вып. 6.
Пиоро И. С. Крымская Готия. Киев, 1990.
Плетнева С. А. Хазары. М., 1976.
Прицак О. Историческая и географическая оценка текста Шехтера // Хазарско-еврейские документы X в. М.; Иерусалим, 1997.
Рудаков В. Е. Элементы салтово-маяцкой культуры на посаде Баклинского городища //
Социальное развитие Византии (АДСВ). Свердловск, 1979.
Тихонова М. А. Дорос-Феодоро в истории средневекового Крыма // МИА. 1953. № 34.
Хвольсон Д. А. Еврейские древности в Крыму // Труды I Археологического съезда. В 2 т.
Т. 2, М., 1871.
Хвольсон Д. А. Сборник еврейских надписей из Крыма. СПб., 1884.
Цукерман К. Венгры в стране Леведии: новая держава на границах Византии и Хазарии ок. 836— 889 г. // МАИЭТ. 1998. Вып. 6.
Чичуров И. С. Византийские исторические сочинения: «Хронографияп Феофана, «Бревиарий» Никифора. М., 1980.
Ягич И. В. Вновь найденное свидетельство о деятельности Константина Философа пер­
воучителя славян Св. Кирилла // Приложение к 72-му тому Записок Императорской Ака­
демии Наук, № 6. СПб., 1893.
Division В. The history of the Jewish people. V. 1. Second Temple period to modern times.
Jerusalem, 1994.
Division B. Jewish Community of Mangoup According to Archaeology DataZ/МАИЭТ. 2000.
Вып. 7.
Gertsen A. Archaeiological excavations of karaite settltments in the Crimea Proceedings of
the 11th World Congress of Jewish Studies, 2000.
Gertsen A. Doros-Feodoro: from early Byzantine fortress to Feudal city // Pre-actes XX
Congres International des Etudes Byzantines. College de France-Sorbonne, 19-25 aout 2001.
Paris, 2001.
Vasiliev A. A. The Goths in the Crimea. Cambridge. Mass., 1936.
О комплексе вооружения кочевников хазарского времени...
35
А. А. Иванов
Ростов-на-Дрну
О комплексе вооружения кочевников
хазарского времени Нижнего Дона
и Волго-Донского междуречья
Начиная с 70-х годов в степях Ниж него Подонья и Волго-Донского м еж дуре­
чья выявлена достаточно представительная серия кочевнических подкурганных
захоронений последней четверти V II— IX вв., известных в литературе как «курга­
ны с ровиками». В настоящее время памятники этого типа находятся в центре
внимания археологов, их анализу Посвящен ряд работ современных исследовате­
лей (Семенов 1978; 1988; 1991; Круглов 1992а; 19926; Плетнева 2000; Ф лерова
2002; Иванов 1999; 2000]. Большинством исследователей при этнической интер­
претации этих памятников в качестве рабочей гипотезы признается хазарская
версия. «Курганы с ровиками», как правило, являются захоронениями человека с
конем, совершенными под индивидуальными курганными насыпями в ямах с под­
боем, реж е с заплечиками. Н аиболее выразительной особенностью погребально­
го обряда этих памятников является традиция сооруж ения площадки, окруж ен­
ной ровиками подквадратных очертаний. Именно на этой ритуальной площадке
устраивалось могильное сооруж ение и возводилась курганная насыпь. Эта одна
из самых выразительных деталей обряда зафиксирована в 72 % исследованных
памятников данного типа. Однако вычленять эти памятники только на основе
этого признака бы ло бы неправомерным, культурное своеобразие памятников
типа «курганы с ровиками», отличающее их от памятников других групп населе­
ния Хазарского каганата, определяется комплексом признаков погребального
обряда и облика погребального инвентаря.
Представляется, что анализ отдельных, наиболее выразительных элементов
обряда и погребального инвентаря является важным для вычленения культурных
особенностей этих памятников и решения вопроса об их этнической принадлеж­
ности.
В данной статье на основе доступных автору материалов предпринята попыт­
ке А № » общ ую характеристику комплекса предметов вооружения из кочевничесlont п°гр ебен и й — из курганов с ровиками.
Оруж ие являлось необходимой принадлежностью кочевника эпохи раннею
сРедневековья. Как отмечает С. А. Плетнёва, «для кочевника оруж ие и конь были
Же сРеАством производства, как и лю бое другое орудие труда» [Плетнёва,
.159; 1989. 691. Ослгжие галтппп-маяпкой kvaktvdki \гже неплнпкпатно Dac-
п а п л с п с о л е iiL7\iv.y p i а н п ы л л и м с н п п ч с ^ л п л ja A u p u rtts H H H л а
и
(«курганы с ровиками») в качестве самостоятельной группы памятни-
А. А. Иванов (Ростов-на-Дону)
ков, оставленной одной из основных групп населения Хазарского каганата, зас­
тавляет вновь вернуться ко многим вопросам развития материальной культуры, в
том числе и такому важному ее разделу, как вооружение.
О
важной роли, которую играло оруж ие в жизни кочевого населения степе
Ниж него Дона и Волго-Донского междуречья хазарского времени, свидетельствуют
находки предметов вооружения, сделанные практически во всех хорош о сохра­
нившихся, не разруш енных мужских погребениях из курганов с квадратными
ровиками. В выборке, составившей 108 погребальных комплексов, предметы воо­
ружения были обнаруж ены в 50 % от общ его количества учтенных памятников.
С абли или мечи зафиксированы в 11 комплексах, соответственно составив­
ших 10 % от выборки. Среди них известны однолезвийные прямые, однолезвийные слабоизогнуты е клинки, а также двулезвийные прямые мечи. И з оп убли ко­
ванных, в качестве примера прямых однолезвийных клинков мож но привести
находки из кургана 5, могильника Кривая Лука X X V II [Федоров-Давыдов 1984, 86,
рис. 6, 7[ и облом ок верхней части клинка с рукоятью, происходящий из погребе­
ния 1, кургана 3 могильника Друж ба [Парусимов 1998, 41— 42, рис. 55, 1).
Кочевники, населявшие в хазарскую эпоху степи Н иж него Дона и Волго-Дон­
ского междуречья, в качестве наступательного оруж ия дистанционного боя ис­
пользовали слож носоставной рефлексирую щ ий лук, от которого в погребениях,
как правило, сохраняются роговые обкладки. Появление слож носоставного лука
с костяными обкладками у кочевников восточноевропейских степей относится
ещ е к среднесарматской эпохе. В эп оху раннего средневековья они бы ли широко
распространены от Восточной Сибири до ю жнорусских степей [Хазанов 1966,
44— 48]. В настоящ ее время сущ ествую т типологические схемы этого вида воору­
жения, разработанные на материалах памятников азиатских кочевников, напри­
мер, тю рок Саяно-Алтая [Гаврилова 1965, 87; Овчинникова 1990, 66— 70) и сред­
невековых кыргызов (Худяков 1980, 73— 74]. Для анализа этой категории воору­
ж ения важное значение имею т исследования А .М . Савина и А.И. Семенова,
предложивших как достаточно дробную типологию луков раннесредневековых
кочевников, так и убедительны е критерии, позволяющ ие говорить об особен н ос­
тях конструкции луков «хазарского типа» [Савин, Семенов 1992, 62— 67; 1995;
1998].
Новейш ие исследования луков из курганов с ровиками показали, что послед­
ние имели весьма специфичную конструкцию, отличаю щ ую их от луков гунно­
болгарского типа, продолжавших линию развития слож ных луков, идущ ую ещ е
от луков среднесарматской эпохи |Савин, Семенов 1995).
Остатки луков в виде костяных накладок являются видом оружия, которое
наиболее часто встречается в погребениях из курганов с ровиками. О ни обн ару­
жены в 43,3 % от их общ его количества учтенных комплексов, что, очевидно,
свидетельствует о распространенности и популярности этого вида оруж ия у ко­
чевников хазарской эпохи, населявших степи Ниж него Дона и Волго-Донского
междуречья.
В соответствии с типологией А. И. Семенова и А. М. Савина представляется
возможным выделить три типа конструкции слож носоставного лука из погребений в курганах с ровиками:
1)
Луки, конструкция которых предусматривала концевые тыльные накладк
вы тянутотреугольной или трапециевидной формы и боковые срединны е наклад­
ки трапециевидной или полуовальной формы. В качестве примера мож но приве­
0 комплексе вооружения кочевников хазарского времени...
—
3 у
сТИ остатки луков из кургана 2 могильника Саловский IV и кургана 3 могильника
кд р уж ба » [Парусимов 1998, 19, 42, рис. 21, 8; 56, 9).
2) Луки, имевшие концевые боковые накладки «саблевидной» формы и бок о­
вые срединные накладки, как правило, полуовальной формы. Конструкция лука
згого типа включала фронтальные тыльные концевые накладки вытянуготреугольной формы с вырезом в нижней части. И з введенных в научный оборот ком­
плексов остатки луков этого типа обнаружены в кургане 5 могильника Кривая
Дука X X V II на Нижней Волге [Федоров-Давыдов 1984, 84, рис. 4, 2], погребениях
хазарского времени из кургана 13 и кургана 28 Новоаксайского могильника [Круг­
лов 19926, рис. 2, 14— 24\ и кургана 3 могильника Кировский V [Власкин, Ильюков 1990, 145, рис. 5, 12— 14, 19] на Нижнем Дону.
3) Конструкция лука этого типа включала короткие концевые фронтальные
н ак лад ки . Они имеют вытянутую, овальную с заостренными концами форму. В
центральной части имеется прямоугольный вырез под тетиву, в нижней части
срезанная под углом площадка с насечками. Боковые срединные накладки имеют
полуовальную или трапециевидную форму и аналогичны накладкам предыдущ е­
го типа. Остатки лука этого типа, например, обнаруж ены в кургане 8 могильника
Новосадковскин [Власкин, Ильюков 1990, 139, рис. 2, 10— J3).
Такое разнообразие конструкции луков, по всей вероятности, объясняется
хронологическими различиями комплексов, из которых они происходят. Так, луки
первого типа встречены в комплексах, датируемых концом V II — первой четвер­
тью V III вв. (критерием для датировок служ ат как нумизматические материалы,
так н различные категории инвентаря, в том числе и поясные наборы). Комплек­
сы, содержавшие в своем составе луки второго типа, в целом датируются середи­
ной — второй половиной V III в., а луки третьего типа зафиксированы в наиболее
поздних погребениях из «курганов с ровиками», датирующихся, вероятно, кон­
цом V III — началом IX вв. Это подтверждается и аналогиями, хотя и немногочис­
ленными. -Так, для луков из могильников Саловский IV и «Д р уж ба» наиболее
близкая аналогия известна среди материалов из кургана 25 Чир-Ю ртовского м о­
гильника [М агомедов 1977, рис. 19— 29). Аналогии лукам третьего типа достаточ­
нохор ош о известны из могильников салтово-маяцкой культуры. Аналогии лукам
второго типа за пределами круга памятников «курганы с ровиками» практически
не известны. А.И. Семеновым и А .М . Савиным было отмечено, что территория
распространения таких луков совпадает с ареалом «курганов с ровиками» [С а­
вин, Семенов 1998]. Представляется, что это очень важное обстоятельство, ука­
зывающее на самостоятельный характер формирования конструкции слож нососгавного лука у населения, оставившего курганы с ровиками.
Хорош о сохранившихся колчанов, происходящих из погребений в курганах с
квадратными ровиками, среди учтенных нами памятников практически нет. Исиз известных материалов, можно говорить, что кочевое население Н иж него
Дрна и Волго-Донского междуречья в хазарскую эпоху использовало колчаны
Авух видов — берестяные и деревянные, имеющие железный каркас и обтянутые
к<Мкей; некоторые, вероятно, имели роговую обкладку поверхности. Однако их
Плохая сохранность ни в одном случае не позволила восстановить форму и конст­
рукцию . Наиболее показательной является находка из кургана 3 могильника «Друж* [Парусимов 1998, 56, рис. 55, 6]. Среди деталей колчанов наиболее массовые
*Г™АКИ — колчанные крючки и петли. Колчанные крючки являются характер**•* признаком конного воина-лучника [Плетнева 1967, 160', Овчинникова 1990,
75[. В материалах из курганов с ровиками отмечены как ж елезны е колчанные
крючки, изготовленны е из округлого или прямоугольного в сечении прута, изог­
нутого в нижней части в крюк, а в верхней части в кольцо, так и бронзовы е или
серебряны е, имеющ ие щиток, соединенный с крюком. Колчанные петли служ и­
ли приспособлением для подвешивания колчана. Отмечены петли как с дуговид­
ной, так и с прямоугольно изогнутой дужкой. Форма ушек для крепления, как
правило, округлая или треугольная.
Наконечники стрел встречены в составе 18 % комплексов, значительное ко­
личество из них имеет очень плохую сохранность. Все наконечники — череш ко­
вые и изготовлены из железа. Известны наконечники стрел с плоскими, трех­
гранными, четырехгранными трехлопастными и рамчатыми боевыми головками.
Отдельны е комплексы в составе погребального инвентаря содерж али длин­
ные ж елезны е ножи; серия подобных находок, например, сделана при раскопках
могильников Новосадковский и Кировский V [Власкин, Ильюков 1990, 149, рис. 4,
5 — 8', 5, 4, 6, 5]. Н ож и из этих комплексов отличаются такими признаками, как
наклон рукояти к лезвию, наличие перекрестия, прогнутый клинок. П о мнению
А.В. Крыганова, подобные признаки характеризую т ножи боевого назначения
[Крыганов 1991, 147 — /50]. Также важно отметить, что изогнутость клинка б о е ­
вых нож ей из курганов с ровиками Н иж него Дона сближ ает их с ножами из ЧирЮ ртовского курганного могильника [М агомедов 1977, 40, рис. 15, 4 — 6].
И наконец последняя категория предметов вооружения, происходящ их из
курганов с ровиками, — кистени. Из 108 учтенных комплексов они зафиксирова­
ны в пяти. Все имеют ш арообразную форму с продольным отверстием, материа­
лом для их изготовления служ или различные породы камня и ж елезо.
Достаточно слож но говорить о защитном вооружении, происходящ ем из подкурганных кочевнических захоронений хазарского времени Нижнего Дона и ВолгоД онского междуречья. Отдельные фрагменты кольчуг происходят, к сож алению ,
из разруш енных комплексов {например, Новосадковский курган 16), что, есте­
ственно, затрудняет интерпретацию этих находок.
Таким образом, комплекс наступательного вооружения из курганов с ровика­
ми представлен рубящ е-колю щ им оружием в виде мечей или сабель, слож н осос­
тавным луком и колчанным набором, боевыми ножами и кистенями. Исходя из
частоты встречаемости тех или иных предметов вооруж ения в комплексах, н е­
сомненно, ведущим и наиболее распространенным видом вооруж ения у кочевни­
ков, сооруж авш их курганы с ровиками, следует считать слож носоставной лук,
являвшийся весьма грозным оружием. В целом комплекс предметов вооружения,
зафиксированный при исследовании курганов с ровиками, характерен для легк о­
вооруж енной подвижной конницы. О собо следует отметить отсутствие в погре­
бениях находок топоров и копий, видов вооружения, широко распространенных
у других групп населения Хазарского каганата. Исклю чение составляет комплекс
из кургана 1 могильника Саловский, содержавший полный набор наступательно­
го вооружения, представленный двулезвийным мечом, луком, двумя топорами и
двумя копьями [Копы лов 1982а; 198261. Захоронения с подобным составом воору­
жения в могильниках салтово-маяцкой культуры достаточно уверенно интерпре­
тируются как погребения военачальников [Аксенов 1998, 40]. Высокий социальный
ранг погребенного подтверждается также присутствием в комплексе роскош ного
поясного набора, украшений, богато украшенной упряжи и больш ого количества
бытовых предметов [Иванов, Копылов, Науменко 2000, 8 4 —Я5].
О комплексе вооружения кочевников хазарского времени,
Таким образом, можно говорить о своеобразии комплекса вооружения, ис­
пользовавшегося кочевым населением Н иж него Дона и Волго-Донского между­
речья в хазарскую эпоху. Это обстоятельство можно рассматривать как еще один
критерий для характеристики культурных особенностей группы кочевого населе­
ния Хазарского каганата, оставившей курганы с ровиками.
Литература
Аксенов В. С. К вопросу об уровне вооруженности населения салтовской культуры (по
материалам погребений с сожжением Сухогомольшанского и Красногоровского могиль­
ников) // BicH. Харк. держ. ун-ту. Сер. История. 1998. Вып. 30.
Власкин М. В., Ильюков Л. С. Раннесредневековые курганы с ровиками в междуречье
Сала и Маныча // СА. 1990. Ne 1.
Гаврилова А. А. Могильник Кудерге как источник по истории алтайских племен. М.; Л.:
Наука. 1965.
Иванов А. А., Копылов В. П., Науменко С. А. Поясные наборы из курганов хазарского
времени междуречья Дона и Сала // Донская археология, 2000. № 1.
Иванов А. А. Подкурганные конструкции в погребальном обряде кочевников хазарско­
го времени Нижнего Дона и Волго-Донского междуречья // Археология Волго-Уральского
региона в эпоху раннего железного века и средневековья. Волгоград, 1999.
Комар А. В., Сухобоков О. В. Вооружение и военное дело Хазарского каганата // Вос­
точноевропейский археологический журнал, 2000. № 2 (3).
Копылов В. П. Отчет о работе Донского отряда в 1981 г. // Архив ИА РАН, Р-1, д. 8607
и 8607. 1982.
Копылов В. П. Работы в Ростовской области // АО 1981 г. М.: Наука, 1982.
а) Круглов Е. В. Хазарские погребения в бассейне р. Иловли // РА. 1992. № 4.
б) Круглов Е. В. Хазарские погребения на р. Аксай // Древности Волго-Донских сте­
пей. Вып. 2. Волгоград, 1992.
Крыганов А. В. Кистени салтово-маяцкой культуры Подонья // СА. 1987. № 2.
Крыганов А. В. Кинжалы и боевые ножи раннесредневековых кочевников юга Восточ­
ной Европы // Проблемы археологии Северного Причерноморья. Херсон, 1991.
Магомедов М. Г. Верхнечирюртовский курганный могильник // Археологические па­
мятники раннесредневекого Дагестана. Махачкала, 1977.
Мерперт Н. Я. Из истории оружия племен Восточной Европы в раннем средневековье
// СА. 1955. Вып XXIII.
Овчинникова Б. Б. Тюркские древности Саяно-Алтая VI — X веках. Свердловск, 1990.
Парусимов И. Н. Раскопки курганов в Зимовниковском районе // Тр. Новочеркасской
археологической экспедиции. Вып.З. Новочеркасск, 1998.
Плетнева С. А. От кочевий к городам. Салтово-маяцкая культура // МИА. 1967. № 162.
Плетнева С. А. На славяно-хазарском пограничье. Дмитриевский археологический
комплекс. М.: Наука, 1989.
Плетнева С. А. Очерки хазарской археологии. М., 2000.
Савин А. М., Семенов А. И. Реконструкция Шестовицкого лука // Архггектурш та
•РХеолоНчш старожитносп Чернтвини. Чернигов, 1992.
Савин А. М., Семенов А. И. К методике изучения и публикации средневековых кочев®^*еских луков // Культуры степей Евразии второй половины I тысячелетия н. э. Самара,
Савин А. М., Семенов А. И. О центральноазиатских истоках лука хазарского типа //
«оенная археология. СПб., 1998.
А. А. Иванов (Ростов-на-Дону)
С ем енов А. И. Византийские монеты из погребений хазарского времени на Дону //
1роблемы
археологии. Л.: Изд-во ЛГУ, 1978.
Сем енов А.И. К выявлению центрально-азиатских параллелей в погребальном обреде
кочевников Восточной Европы // АСГЭ. 1988. Вып. 29.
Семенов А. И. Византийские монеты келегейского комплекса // АСГЭ. 1991. Вып. 31.
Ф е д о р о в-Д а в и д о в Г. А. Погребения хазарского времени из урочища «Кривая Лука» в
1ижкем Поволжье // Проблемы хронологии степей Евразии. Кемерово, 1984.
Флерова В. Е. Подкурганные захоронения и ранняя история Хазарии, негативные вопосы историографии // Хазары: Тезисы докладов Второго Международного коллоквиума.
>ан н еср ед н евековы х
Хазанов А. М. Сложные луки Евразийских степей и Ирана в скифо-сарматскую эпоху
/ Материальная культура народов Средней Азии и Казахстана. 1966.
Худяков Ю. С. Вооружение енисейских киргизов. Новосибирск: Наука, 1980.
Худяков Ю. С. Вооружение кочевников приалтайских степей в IX— X вв. // Военное
ело древних племен Сибири и Центральной Азии. Новосибирск, 1981,
Употребление этникона ал хазар в арабско-персидских источниках IX—X ва
—------- 4 j
Т. М. Калинина
Москва
Употребление этникона ал-хазар
в apafato-персидских источниках IX—X вв.*
Общ еизвестный этникон ал-хазар встречается в арабо-персидских средневе­
ковых сочинениях довольно часто, однако относится он к весьма разным объектам.
Заметно его использование в качестве гидронима. Известный ученый IX в.
Ибн Хордадбех морем хазар именовал Черное. В описаниях средиземноморских
территорий Ибн Хордадбех част<а,употреблял выражение море Румийское, что
относилось к Средиземному. При упоминании византийских фем он использовал
название море хазар, что могло относиться только к Черному: «...[И деш ь] к А б и ­
досу на проливе (Дарданеллы.— Т.К.), затем к Константинопольскому проливу
(М раморное море, Босфор и Дарданеллы.— Т.К.), а это — море, которое называ­
ется Бонтос (Пропонтида.— Т.К.), приходит из моря хазар {бахр ал-хазар), а ши­
рина его устья там — 6 миль. У входа [в пролив находится] город, называемый
Мусанна (располагался на азиатском берегу Босфора, напротив Константинопо­
ля.— Т.К.). Пролив тянется в западном направлении и проходит, минуя Констан­
тинополь, в 60-х милях от его входа... Длина всего пролива от моря хазар ( бахр алхазар) до" моря Эгейского (бахр аш-Шам) — 320 миль. Корабли спускались в него
[пролив] от островов моря хазар (бахр ал-хазар) и тех [т.е. близлеж ащ их] сторон,
а поднимались по нему вверх от моря Эгейского до Константинополя» [BGA VI,
ЮЗ; Ибн Хордадбех 1986, 97; Новосельцев 2000, 365], В этой статье А. П. Н ово­
сельцевым высказана точка зрения, что «м орем хазар» И бн Хордадбех именует
не только Черное, но и А зовское море, а под «островам и» подразумевается полу­
остров Крым. «...Говорят, что М услим ибн А б у М услим ал-Джарми (бывший ви­
зантийский пленник.— Т.К.) рассказывал, будто провинций Византии ( ар-Руы), в
которые назначены государем правители, [насчитывается] 14, из них позади про­
лива — 3 провинции. Первая из них — провинция Тафила, а она — область К о н ­
стантинополя, пределы ее с востока — пролив до моря Эгейского, с запада —
стена, построенная от моря хазар ( бахр ал-хазар) до моря Эгейского, длина ее —
^ Аня пути и отстоит от К онстантинополя на 2 дня пути. С юга [граница
фемы] — это море Эгейское, с севера — море хазар (бахр ал-хазар)... Вторая про­
винция находится позади этой провинции (т.е. Тафила.— Т.К.), это — Фракия
(Гаракица). Ее границы: на востоке — стена, на юге — провинция Македония, на
западе — страна бурджан (придунайских болгар.— Т.К.) и с севера — море хазар
(осиср ал-хазар)... Третья провинция — Македония, ее границы на востоке — сте­
на, на юге — Эгейское море, на западе — страна ас-сакалиба (южных славян.— Т.К.),
Работа выполнена при финансовой помержке РП 1Ф (грант 0 1 - 0 1 -0 0 0 1 9 5 а).
Т. М. Калинина (М о ск в а )
ia севере — |страна] бурджан...» [BGA VI, 105; Ибн Хордадбех 1986, 98). В при­
даниях Н.М . Велиханова предлагает считать ф ему Тафила — Фракией, а фему
закийа, которую обычно считали Фракией,— фемой Диррахией, [И бн Хордадс 1986 281— 282, примеч. 88 и 89].
М оре хазар (бахр ал-хазар) как Черное фигурировало также в почти аналогичх фрагментах «Китаб ал-харадж» Кудамы ибн Дж а’фара, который передавал
сую ж е информацию о Византии и ее фемах, что и Ибн Хордадбех (видимо,
енно оттуда и почерпнув сведения). Вероятно, такое название объясняется тем,
э в Восточном Крыму в IX в. имелись хазарские владения [Бартольд 1963, 826;
(восельцев 2000, 365]. Однако не исключено и византийское влияние: та часть
формации, где упоминается море хазар в отношении Черного, была получена
>н Хордадбехом от бывшего византийского пленника Муслима ал-Джарми в расазе о фемах Византии. Один раз, правда, Ибн Хордадбех назвал морем хазар
1спий, в разделе о «чудесах гор», где говорилось, что ал-Баб ва-л-Абваб («Ворота
рот» — так арабы называли Д ербент.— Т.К.) расположен па берегу моря хазар
С А VI, 173; Ибн Хордадбех 1986, J35]. Ясно, что эта информация имеет иные
рни, нежели сведения о византийских фемах и малоазиатских территориях.
Ученый IX в. ал-Йа'куби в «К н и ге стран» также упоминал море хазар: расскагвая об Андалусии, он утверждал, что эта страна находится на западе, около
>ря, которое простирается вплоть до моря хазар [BGA VII, 354]. По-видимому, в
ой короткой фразе подразумевается соединение морей от Атлантики до Черноморя — моря хазар. В другом месте своего сочинения ал-Йа'куби, описывая
;ки Кавказа, называл Куру и Араке, которые, сливаясь, впадали в море хазар,
е.— Каспийское [BGA VII, 363]. Возможно, ал-Й а’куби, как и Ибн Хордадбех,
эльзовался различными источниками, которые по-разному интерпретировали
!рмин море хазар.
Ибн ал-Факих ввел понятие «залив (или пролив.— Т.К.) хазар» (халидж ал1зар). Вся книга Ибн ал-Факиха построена на информации предшественников,
греработанной или видоизмененной. Так и данные о «за л и в е» или «п роли в е»
1зар ( халидж ал-хазар) имеют основой сведения, встречающиеся в труде Ибн
ордадбеха, о пути между Каспием и хазарским городом Хамлидж. Разница в
описании названия хазарского города Хамлидж и слова халидж очевидна. Возикает вопрос: ошибка ли это кого-то из авторов или сознательное изменение?
•ксфордская рукопись сочинения Ибн Хордадбеха содержит ф орм у халидж, так;е переводили этот фрагмент А. Я. Гаркави, В. Р. Розен. А. П. Н овосельцев [Гарави 1870, 49; Куник, Розен 1903, 169; Новосельцев 2000а, 292]. Венская рукопись
оказывает форму Хамлидж, зту ф орму предпочел издатель М. Де Гуе, и так
ереводили соответствующий отрывок Т. Левицкий, Б. Н. Заходер и Н. М. Велианова [BGA VI, 154; Z A I» 77; Заходер 1967, 85; Ибн Хордадбех 1986, 109].
Ибн Хордадбех: «Д орога между Горганом (областью ю жного побереж ья Каеия.— Т.К.] и Хамлиджем, городом хазар... От Горгана до Хамлиджа, а он — на
онце реки, текущ ей из страны славян и впадающей в море Горгана (т.е. Каснй.— Т.К.), так вот по этому морю при попутном ветре 8 дней пути. Города
азар — Хамлидж, Баланджар, ал-Байда». В другом фрагменте читаем: «[Купцы усы] идут по [Танаису.— Г./С.], реке славян, входят в Хам лидж — город хазар...»
3 G A V I, 124, 154; Ибн Хордадбех 1986, 109, 124].
Ибн ал-Факих: «О т моря Горгана до залива (халидж) х а за р — 10 дней путиели ветер благоприятен, то 8 дней пути морем и 2 дня по суш е...» [BG A V, 7],
употребление этникона ал-хазар в арабско-персидских источниках IX—X вв.
■
д р у го й фрагмент: «[С лавянские купцы.— Т.К.\ ...следуют от моря славян в эту
реку, которая называется рекой славян, пока не достигнут залива (халидж) ха­
зар... Затем идут к морю Хорасанскому...» [BG A V, 271]. Этот автор более деталь­
но описывает путь от славян, по «славянской рек е» (Дону или С еверском у Донцу)
В «залив хазар» (вероятнее всего, Азовское море.— Т.К.), откуда через 2 дня пути
по переволокам и 8 дней плавания купцы попадали в Каспий. Как видно, в обоих
случаях основа фрагментов едина, но обработана по-разному. Впрочем, и И би алфаких, пересказывая, видимо, Ибн Хордадбеха, в одном случае назвал Каспий
морем Хазарским, повторив, что Д ербент (Баб ал-Абваб) находится на побереж ье
моря хазар ( бахр ал-хазар) [BGA V, 297].
И бн Русте, сведения которого относятся к концу IX в., упоминал о населении
берегов реки Итилъ — булгарах и о впадении этой реки в море хазар ( бахр алхазар), т.е. Каспий [BGA VII, 141\.
А л-М ас'уди (середина X в.) именовал Каспий «м орем хазар, Дербента, Арминии, Азербайджана, Мукана, Гиляна, Дейлема, Абескуна, Табаристана, Хорезм а».
«О ш ибались люди и полагали, что море ал-хазар соединяется с морем М еотис
(Майутис — зачастую, вследствие неверной постановки диакритических точек,
название читается как М аиит ас.— Т.К.). А я не видел из входящих в страну хазар
купцов и судовладельцев никого, [плавающего] по морю ал-хазар в страны русов
и булгар, кто бы утверждал, что с морем ал-хазар соединяется какое-либо море из
этих морей, или соединяется с ним что-нибудь из его вод или каналов, кроме реки
ал-хазар. М ы упомянем об этом при нашем рассказе о горе Кавказ (ал-Кабк),
городе Д ербенте (Баб ал-Абваб) и государстве ал-хазар, и как вошли русы на
кораблях в море хазар, а бы ло это после 300 г. х. (912 г.). Я видел множество
примеров описаний морей тех, кто предшествовал и бы л прежде. Они упоминают
в своих книгах, что Константинопольский пролив, следующий из Меотиса, соеди­
нен с морем хазар. И я не знаю, как это, и откуда говорят это: по методу ощ ущ е­
ния, или по методу вывода, или сопоставления. Или думают, что русы и их соседи
живут на этом море, которое и есть море хазар. Я плыл по нему из Абескуна,
ОН — на побереж ье Гиркании за страной Табаристан, и я не оставил не расспро­
шенным ни одного наблюдавшего купца, кто мог бы растолковать мне, ни одного
судовладельца, и каждый мне сказал, что в него нет другого пути, чем тот, по
которому пришли корабли русов» (M accoudi I, 273— 274].
Тем не м енее в рассказе о набеге русов ал-М ас'уди утверждал совершенно
Определенно, что сущ ествует некий путь — рукав, «идущ ий от верховьев реки
*лэа р вблизи страны булгар [камских.— Г.К.] и впадающий в море М е о ти с»
(Maccoudi И, J5). Река хазар (нахр ал-хазар), по ал-М ас'уди, это — Волга, посколь• У он упоминал волжских булгар и хазар как обитателей близлеж ащ их террито­
рий. А л-М ас'уди предполагал, что между Волгой и М еотисом сущ ествует водная
®*язь. И менно об этом он писал, когда рассказывал о нападении русов на прикасп**Иские области «п осле 300 г. х.», т. е. 912 г.: «И ногда замерзает вода, соединяю ­
т с я реку хазар с заливом моря Понт (здесь имеется в виду А зовское море: ал^ УА11 неоднократно утверждал, что названия Понт и М еот ис можно приларавнозначно к обоим морям.— Т.К.), переходят по ней гузы на своих конях,
_
великая вода, не проваливается под ними ]из-за того, что становится]
Л“ ®РДои, как камень. И так переходили тюрки в страну хазар. И ной раз выходил
Царь хазар, если не могли те, кто там бы л из его лю дей поставлен, отразить
И ? 11 пР®пятствовал им переправиться по этому льду. Летом ж е нет [здесь] пути
Г. М . Калинина (М оск ва )
|ркам для переправы. Когда ж е прибыли корабли русов к людям хазар, поставнным у начала пролива, то они послали к царю хазар [просьбу], чтобы им
ойти по его стране, спуститься в его реку, войти в реку хазар и дойти до моря
зар, которое {и есть] море Джурджана, Табаристана и других зем ель иноземцев
1,есь: иранцев.— Т.К.)... Он позволил им это, и русы вошли в пролив и достигли
гья реки, поднялись по этому ответвлению воды, пока не вошли в реку хазар, и
устились по ней в город Атиль, а это река большая, прошли мимо него [горо.— Т.К.], дошли до устья реки к месту впадения в море хазар. А от того места до
рода Атиль это река великая и воды ее оби льны » [M accoudi II, 19— 20]. П осле
ссказа о приключениях русов в прикаспийских областях ал-М ас'уди писал: «М ы
ссказали эту историю в опровержение высказываний тех, кто утверждает, будморе хазар соединяется с морем М еотис и проливом Константинопольским со
ороны М еотиса и П онта» [Maccoudi II, 24]. Исследователи усматривали в этих
ссказах ал-М ас'уди определенное противоречие в отнош ении водных связей
>рей. Однако оно в какой-то мере устраняется тем обстоятельством, что сам алас’уди постоянно путает названия Понт и Меотис, прилагая то к одному, то к
у го м у одни и те ж е наименования: «М о р е П онтос и море М еотис долж ны быть
,ним и тем же морем, они стесняются сушей в (одном) месте и образовывают
ким образом между двумя водами (морей) как бы пролив. Название тех вод, что
ироки и велики,— Меотис, а тех, что узки и малы — Понтос. Н е возбраняется
[ешивать имена М еотис и Понтос. Если мы просмотрим ряд книг, и нам расскаут (там) про М еотис или Понтос, то мы найдем эти значения и для широкого, и
я узкого м оря» [M accoudi II, 273', см. также: Бейлис 1962, 21— 28]. А л-М ас'уди
зраж ал против идеи соединения Каспия и Ч ерного моря возле проливов, соиняющих Ч ерное и Средиземное моря, поскольку для него понятие «Констаннопольский пролив» обозначало только Босфор, М раморное море и Дарданел1. Однако другие географы имели совсем иные представления как о море хазар,
чем уж е говорилось выше, так и о гидрониме «К онстантинопольский пролив»,
чем речь пойдет дальше, и об этом, судя по всему, знал ал-М ас'уди. В «К н и ге
)едупреждения и пересмотра» он писал, что некоторые ученые ош ибочно нааивают на идее единства морей Понт, М еотис и хазарского [BG A VIII, 67]. Ссыясь на некие христианские источники, ал-М ас'уди утверждал, что «[м ор е М еоic ] бы ло некогда (например, во времена Константина Великого.— Т.К.) извест> как море ха за р » [B G A VIII, 138]. О пираясь на данные как византийских
ятелей — патрикия Иоанна Анфипата Мистика, занимавшегося обменом плен■IX, так и арабов — участников переговоров с Византией, например А б у Умара
ди ибн Ахмада ибн 'А бд ал-Баки [BG A VIU, 194], учитывая и литературные
точники — приведенный Ибн Хордадбехом рассказ М услима ибн А б у М услима
-Джарми, выкупленного из византийского плена в 845 г.— ал-М ас’уди, в расазе о переправах через Константинопольский пролив (т.е. Босфор.— Т.К.), на­
жал море М еоти с бахр ал-хазари [B G A VllI, 139, 140]. (О б источниках византийих сведений см. также: Бейлис 1961, 27; Микульский 1998, 172— 182', Shboul
■79, 230— 239].)
Однако по другим, и вполне достоверным, сведениям самого ал-М ас'уди, со­
мнение Каспия (бахр ал-хазар) с другим водным бассейном (М еотисом = n o n м. по ал-М ас'уди) могло происходить только по замерзающ ему зимой «п р о л и » или весеннему разливу, когда корабли могли пройти в воды Волги из Азового моря. Описывая морские пути от Табарисгана на западном побереж ье до
этникона ал-хазар в арабско-персидских источниках IX—X вв.
—
45
городов А м оль и Абаскун, мимо побереж ий Джурджана (Горгана) и Дейлема,
а л - М а с 'у д и отмечал, что «плавают между ними суда с торговыми целями [вплоть]
до г о р о д а Итиль, и там вход в море хаза р» [M accoudi II, 25]. В «К итаб ат-танбих»
также есть описание Каспия как «моря хазар, Дербенда, Армении, Азербайдж а­
на, Мукана, Гиляна, Дейлема, Абаскуна, и это — побереж ье Горгана, Табаристана, Хорезма и других таких зем ель» JBGA VIII, 139, 140].
Таким образом, ал-М ас’уди отразил обе традиции разных арабских геогра­
фов, одни из которых, следуя греко-византийской традиции, называли морем ка5 ар Черное или Азовское, другие же, опираясь на информацию прикаспийскоповолжского региона, именовали так Каспий.
Географы школы ал-Балхи морем хазар именовали только Каспий, что в X в.
естественно, поскольку к этому времени хазары были вытеснены из кавказских и
севернопричерноморских зем ель и обосновались в низовьях Волги и на прикас­
пийских территориях, Географ первой половины X в. ал-Истахри, описывая реку
Итиль, упоминал, что, пройдя по землям русов, булгар и буртасов, она впадает в
море хазар (бахр ал-хазар] [BGA I, 220]. Он так обрисовывал Каспий: «М о р е хазар
[бахр ал-хазар). Это море не соединяется ни с одним из морей на поверхности
земли, и если человек объедет вокруг моря, то вернется к том у месту, с которого
начал [свой путь], без помехи, разве только пресная река впадает в него. О но —
море соленое, нет у него ни приливов, ни отливов. Это море темное, на дне его —
ил, в отличие от моря Красного и остального Персидского залива, ибо в некото­
рых местах Персидского залива иногда видно дно из-за чистоты белы х камней.
Н е поднимается из этого моря [бахр ал-хазар) ничего: ни драгоценные камни, ни
жемчуг, ни кораллы или другое — то, что поднимается из [других] морей, и не
добывают из него ничего, из того, что [обычно] поднимается, кроме рыб. Плывут
по нему купцы из мусульманских зем ель к земле (ард) хазар и [в области] между
Арраном, Гиляном, Табаристаном и Гирканией» [BGA I, 218].
Интересно небольш ое, но весьма сущ ественное отличие в почти аналогичном
описании Каспия, которое имеется у последователя ал-Истахри, арабского путе­
шественника, купца и дипломата И бн Хаукала ан-Нисиби (вторая половина X в.)г
который продолжил и дополнил, с согласия ал-Истахри, его произведение: «(М о р е
Гнркании). Это море не соединяется ни с одним из морей на поверхности земли,
Чи способом смешения, ни способом связи, кроме того, что входит в него из реки
русов, известной как Итиль, а она (река Итиль.— Т.К.) связана ответвлением,
Ч ту щ и м от нее к проливу, [который] выходит из земли Византия, с морем О кру­
жающим (северной частью Атлантики.— Т.К.). И если человек объедет это море,
*0 .вернется к тому месту, с которого начал [свой путь) без помех, и не пересечет
***У lAOpoiy) ничего, кроме реки, [которая] впадает в него и разливается в нем
Ф*ки Итиль.— Г.К.). Это море соленое, и нет у него ни приливов, ни отливов»...
Л влее
в точности, как у ал-Истахри) [BGA II-2, 389].
Прежде всего, Ибн Хаукал именует Каспий не морем хазар, как ал-Истахри, а
_ Р е м Гиркании, что, видимо, кажется автору более определенным и, может быть,
“ Ще встречающимся названием. Существенным отличием от данных ал-Истахри
^ ^ е т с я представление Ибн Хаукала о водной связи Каспия посредством некоего
‘ отх°дящ его от Волги, которая именуется рекой русов с так называемым
^ с т а н т и н о п о л ь о с и м проливом. Этот пролив, в представлениях ал-Истахри и Ибн
укала, тянулся от Константинополя на север вплоть до северной части Атланти«м е н я я и Средиземное море, и Мраморное, и проливы, и Черное, и Азовское
f4
—
Т. М. Калинина (М оск ва )
гюркам для переправы. Когда же прибыли корабли русов к людям хазар, постав\енным у начала пролива, то они послали к царю хазар [просьбу], чтобы им
1 ройти по его стране, спуститься в его реку, войти в реку хазар и дойти до моря
<азар, которое [и есть] море Джурджана, Табаристана и других земель иноземцев
здесь: иранцев.— Т.К.)... Он позволил им это, и русы вошли в пролив и достигли
^стья реки, поднялись по этому ответвлению воды, пока не вошли в реку хазар, и
:пустились по ней в город Атиль, а это река большая, прошли мимо него [горо­
да.— Т.К. ], дош ли до устья реки к месту впадения в море хазар. А от того места до
’орода А тиль это река великая и воды со оби льны » [Maccoudi II, 19— 20]. П осле
эассказа о приключениях русов в прикаспийских областях ал-М ас'уди писал: «М ы
эассказали эту историю в опровержение высказываний тех, кто утверждает, буд­
то море хазар соединяется с морем М еотис и проливом Константинопольским со
:тороны М еотиса и П онта» [Maccoudi II, 24]. Исследователи усматривали в этих
эассказах ал-М ас'уди определенное противоречие в отношении водных связей
чорей. Однако оно в какой-то мере устраняется тем обстоятельством, что сам алИ ас'уди постоянно путает названия Понт и М еотис, прилагая то к одному, то к
другому одни и те ж е наименования: «М о р е П онтос и море М еотис долж ны быть
эдним и тем ж е морем, они стесняются сушей в (одном) месте и образовывают
таким образом между двумя водами (морей) как бы пролив. Название тех вод, что
широки и велики,— М еотис, а тех, что узки и малы — Понтос. Н е возбраняется
;мешивать имена М еотис и Понтос. Если мы просмотрим ряд книг, и нам расска­
жут (там) про М еоти с или Понтос, то мы найдем эти значения и для широкого, и
хля узкого м оря» [Maccoudi II, 273; см. также: Бейлис 1962, 21— 28]. А л-М ас'уди
аозражал против идеи соединения Каспия и Черного моря возле проливов, с о ­
единяющих Ч ерное и Средиземное моря, поскольку для него понятие «К он стан ­
тинопольский пролив» обозначало только Босфор, М раморное море и Дарданел\ы. Однако другие географы имели совсем иные представления как о море хазар,
о чем уж е говорилось выше, так и о гидрониме «Константинопольский пролив»,
э чем речь пойдет дальше, и об этом, судя по всему, знал ал-М ас‘уди. В «К н и ге
предупреждения и пересмотра» он писал, что некоторые учены е ош ибочно на­
стаивают на идее единства морей Понт, М еотис и хазарского [BG A VIII, 67]. Ссы\аясь на некие христианские источники, ал-М ас'уди утверждал, что «[м ор е М е о ­
тис] бы ло некогда (например, во времена Константина Великого.— Т.К.] извест­
но как море ха за р » [BGA VIII, 138]. Опираясь на данные как византийских
деятелей — патрикия Иоанна Анфипата Мистика, занимавшегося обменом плен­
ных, так и арабов — участников переговоров с Византией, например А б у Умара
Ади ибн Ахмада ибн 'А бд ал-Баки [BG A VIII, 194], учитывая и литературные
источники — приведенный Ибн Хордадбехом рассказ М услима ибн А б у М услима
ал-Джарми, выкупленного из византийского плена в 845 г.— ал-М ас'уди, в рас­
сказе о переправах через Константинопольский пролив (т.е. Босфор.— Т.К.), на­
зывал море М еотис бахр ал-хазари [BGA VTII, 139, 140]. (О б источниках византий­
ских сведений см. также: Бейлис 1961, 27; Микульский 1998, 172— 182; Shboul
1979, 230— 239].)
Однако по другим, и вполне достоверным, сведениям самого ал-М ас'уди, с о ­
единение Каспия (бахр ал-хазар) с другим водным бассейном (М еотисом = П о н ­
том, по ал-М ас'уди) могло происходить только по замерзающ ему зимой «п р о л и ­
ву» или весеннему разливу, когда корабли могли пройти в воды Волги из А зов ­
ского моря. Описывая морские пути от Табаристана на западном п обереж ье до
употребление этникона ал-хазар в арабско-персидских источниках IX—X вв.
-= = =
4$
городов А м оль и Абаскун, мимо побереж ий Джурджана (Горгана) и Дейлема,
ал-М ас'уди отмечал, что «плавают между ними суда с торговыми целями [вплоть]
до города Итиль, и там вход в море хазар» [M accoudi II, 25], В «К и таб ат-танбих»
таюке есть описание Каспия как « моря хазар, Дербенда, Армении, Азербайдж а­
на, Мукана, Гиляна, Дейлема, Абаскуна, и это — побереж ье Горгана, Табариста­
на, Хорезма и других таких зем ель» [BGA VIII, 139, 140].
Таким образом, ал-М ас'уди отразил обе традиции разных арабских геогра­
фов, одни из которых, следуя греко-византийской традиции, называли морем хаgap Ч ерное или Азовское, другие же, опираясь на информацию прикаспийскоповолж ского региона, именовали так Каспий.
Географы школы ал-Балхи морем хазар именовали только Каспий, что в X в.
естественно, поскольку к этому времени хазары были вытеснены из кавказских и
севернопричерноморских зем ель и обосновались в низовьях Волги и на прикас­
пийских территориях. Географ первой половины X в. ал-Истахри, описывая реку
Итиль, упоминал, что, пройдя по землям русов, булгар и буртасов, она впадает в
море хазар ( бахр ал-хазар) [BGA I, 220]. Он так обрисовывал Каспий: «М о р е хазар
(бахр ал-хазар). Это море не соединяется ни с одним из морей на поверхности
земли, и если человек объедет во*цэуг моря, то вернется к тому месту, с которого
начал (свой путь], без помехи, разве только пресная река впадает в него. Оно —
море соленое, нет у него ни приливов, ни отливов. Это море темное, на дне его —
ил, в отличие от моря Красного и остального Персидского залива, ибо в некото­
рых местах Персидского залива иногда видно дно из-за чистоты белы х камней.
Н е поднимается из этого моря [бахр ал-хазар] ничего: ни драгоценные камни, ни
жемчуг, ни кораллы или другое — то, что поднимается из (других] морей, и не
добывают из него ничего, из того, что [обычно] поднимается, кроме рыб. Плывут
по нему купцы из мусульманских зем ель к земле (ард) хазар и [в области] между
Арраном, Гиляном, Табаристаном и Гирканией» [BGA I, 218].
И нтересно небольш ое, но весьма сущ ественное отличие в почти аналогичном
описании Каспия, которое имеется у последователя ал-Истахри, арабского путе­
шественника, купца и дипломата Ибн Хаукала ан-Нисиби (вторая половина X в.),
который продолжил и дополнил, с согласия ал-Истахри, его произведение: «(М о р е
Гиркании). Э то море не соединяется ни с одним из морей на поверхности земли,
ЧИ способом смешения, ни способом связи, кроме того, что входит в него из реки
Русов, известной как Итиль, а оиа (река Итиль.— Т.К.) связана ответвлением,
ведущим от нее к проливу, (который] выходит из земли Византия, с морем О кру­
жающим (северной частью Атлантики.— Т.К.). И если человек объедет это море,
то вернется к тому месту, с которого начал [свой путь) без помех, и не пересечет
* * У [дорогу] ничего, кроме реки, [которая] впадает в него и разливается в нем
феки Итиль.— Т.К.). Это море соленое, и нет у него ни приливов, ни отливов». .
(Далее — в точности, как у ал-Истахри) [BG A II-2, 359].
Прежде всего, Ибн Хаукал именует Каспий не морем хазар, как ал-Истахри, а
*®°Рем Гиркании, что, видимо, кажется автору более определенным и, может быть,
*®Ще встречающимся названием. Существенным отличием от данных ал-Истахри
*®*яется представление Иби Хаукала о водной связи Каспия посредством некоего
РуКава, отходящего от Волги, которая именуется рекой русов с так называемым
Нстантинопольским проливом. Этот пролив, в представлениях ал-Истахри и Ибн
лаукала, тянулся от Константинополя на север вплоть до северной части Атланти. заменяя и Средиземное море, и Мраморное, и проливы, и Черное, и Азовское
Т. М. Калинина (М оск ва )
ре. Более чем вероятно, ч то именно эта картина связи К о н с т а н т и н о п о л ь с к о г о
олива и Каспия, столь отличная от представлений ал-Мас'уди, и была н е п о н я т н а
следнему, который активно полемизировал с такой версией в своей первой книТем не менее, по всей видимости, в воззрениях ал-Мас'уди и И бн Хаукала
разилась информация о разливах и волоковом пути между Волгой и Доном.
Из известных арабских ученых IX — X вв. термин «река хазар» (нахр ал-хазар)
гречается только у ал-Мас'уди: по отнош ению к среднему и нижнему течению
лги, во-первых; в рассказах о «рукаве», соединяющем эту реку хазар с морем
зар вблизи волжских булгар, во-вторых; а также при упоминании реки хазар в
ссказе о маршруте русов, спустившихся по ней до хазарской столицы Итиль,
третьих. В «К н и ге предупреждения и пересмотра» он также писал: « К числу
ликих знаменитых рек, впадающих в это море (Каспий.— Т.К.)... [относится]
ка хазар, которая проходит через город Итил...» JBGA VIH, 62— 63].
В первой половине X в. ж ил и работал географ, о котором исследователям не
(вестно ничего, кроме прозвища — Сухраб, означавшего «беднейш ий из бедлх». Он остался в памяти потомков благодаря своему труду, представляющему
>бой почти точное воспроизведение «К ниги картины Земли» («К итаб сурат ал>д») Мухаммада ибн М усы ал-Хорезми, работавшего в 30-х гг. IX в. при дворе
л и ф а ал-Мамуна. В свою очередь «Книга картины Зем ли» ал-Хорезми являлась
греработкой «Географ и и» александрийского ученого И в. н. э. Клавдия Птолеэя, а возможно, и ее сирийских вариантов с кардинальными изменениями, на
:нове исследований своего времени, координат морей, гор, рек, областей, насе­
янных пунктов. А л-Х орезм и назвал пункт ал-хазар, указав его координаты далеэ в Азии, восточнее Хорезма. Неподалеку, как он пишет, протекала река под
азванием Длинная (нахр Гавил^ которая соответствует, по координатным даным Птолемея, реке Яксарт, т.е. Сырдарье [al-Huwarismi, 1926, 32, 147; Daunicht
374, IV; Калинина 1988, 40\ пер., 50: пер., 74— 76: примеч., 100— 101: примеч.].
1нение А.Н. Поляка о том, что название реки Тавил, которая, действительно,
амая длинная в этом регионе, хотя в ее названии и отсутствует арабский опредезнный артикль -ал, можно сближать с Тоболом , а также сравнение этой реки с
екой ал-хазар и ее притоком рекой буртас, упомянутыми ал-М ас'уди [Поляк
001, 80\, основаны, видимо, на недоразумении, поскольку, как уж е бы ло отмечео, координаты этой реки имеют прямые аналогии в материалах Птолемея о Якарте (Сырдарье). А л-Х орезм и не именует эту реку рекой хазар, отметив только,
го она протекает вблизи населенного пункта под названием ал-хазар. Однако
ереписывавший произведение ал-Хорезми С ухраб счел необходимым уточнить
азвание главы, посвященной описанию этой реки: «Знакомство с рекой Д лин­
ой, а это — река хазар» [Suhrab 1929, 144; Daunicht 1974, [V; Калинина 1988, 117:
ер., 129: примеч.]. Во всем остальном координаты совпадают с описанием алорезми. Возможно, Сухраба привлекли необычные для X в. сведения книги алорезми о близости некоего пункта ал-хазар к Сырдарье, почему он и подчеркул их в названии главы.
Итак, первое, что можно отметить,— это употребление арабо-персидскими
вторами IX — X вв. этникона ал-хазар в восточноевропейских гидронимах.
Н е часто, но все ж е встречается в арабо-персидских сочинениях название
аселенного пункта ал-хазар. Как бы ло отмечено выше, Мухаммад ибн М уса
/v-Хорезми в IX в. назвал такой пункт, перечисляя списки координат для городов и
естностей ш естого «климата» (т.е. широтной зоны), который находился на б ер е­
Употребление этникона ал-хазар в арабско-персидских источниках IX—X вв.
— ------:
4 7
гу реки Длинной, соответствующей Яксарту Птолемея и реальной Сырдарье. Вос­
точнее находился пункт Невакет, а соседними городами пятого климата являлись
Тарбенд, Исфиджаб, Бенакет, Ходжент. Таким образом, пункт ал-хазар оказался в
среднем течении Сырдарьи, восточнее Хорезма. Все эти города располагались, по
материалам ал-Хорезми, внутри части света, обозначенной как Скифия, населен­
ной тюрками и соответствующей Внутренней Скифии Птолемея. Абу-л-Фарадж
ибн ал-'И бри {X III в.), пересказывая сведения Михаила Сирийского (XII в.), пере­
дал легенду источника V I в. о «вы ход е» из пределов Внутренней Скифии грех
братьев, одним из которых бы л Хазарик, родоначальник народа хазар [Калинина
1988, 75— 76; Пигулевская 2000, 320]. Возможно, что азиатское местонахож дение
пункта ал-хазар, по материалам ал-Хорезми, отражает отдаленные реалии исто­
рии этого народа, хотя не исключены и литературные, книжные традиции.
Арабский историк ал-Балазури (умер в 892 г.), рассказывая о строительной
деятельности персидского царя Кобада I (488— 531 гг.), сообщает, что тот «п ост­
роил в А рране {Кавказской Албании.— Т.К.) город ал-Банлакан, город Барза'а, а
это — город пограничный для всех, и город (мадияа) Кабалу, а она — ал-хазар»
[al-Belaadsori 1866, 194]. Понимать эту ф разу можно двояко: как второе название
города — ал-хазар [Marquarl 1903, 24] и как принадлежность города Кабала не­
когда хазарам. Последняя точка зрения весьма обстоятельно была обоснована
Д. Людвигом [Ludwig 1982, 249— 251].
И бн ал-Факих (его сочинение датируется 903 г.) использовал множество книг
предшественников. В частности, у него есть фраза, что Кобад I «п остроил также
город ал-Байлакан, город ал-Барза'а и город Кабала» [BGA V, 287], однако здесь
он обрывает фразу, аналогичную ал-Балазури. Зато далее он говорит, что Хосров I
Ануш ирван (531— 579 гг.) строил города и крепости (мадина и кал'а) на Кавказе,
и в том числе Баланджар, Самандар, Хазаран и Шакки [BGA V, 288]. И з его текста
следует, что он знал о городе Хазаран из каких-то других источников, неж ели алБалазури.
И бн Хордадбех упоминал город (мадина) хазар, находившийся в устье Вол­
ги — Хамлидж, однако не называл или ещ е не знал его имя, встречающееся в
ДРУГИХ источниках — Итил (BGA VI, 124, 154; Ибн Хордадбех 1986, 109, 124]; пере­
числял он и известные ему города (мудун — мн.ч. от мадина) хазар — Хамлидж,
Баланджар, ал-Байда‘ [BGA VI, 124; Ибн Хордадбех 1986, /09]. Ал-И стахри гово­
рил, что главный город (касаба) хазар называется Итиль [BG A I, 220]. Ал-М ас уди
упоминал, что выше города (мадина) хазар (т.е. Итиля или Атиля) впадает в реку
хазар ее приток — река Буртас, одноименная ж ивущ ему в ее бассейне народу
[Maccoudi II; 14].
В X в. Ибн Хаукал, в отличие от ал-Истахри, который сообщ ал, что главный
город (касаба) хазар назывался Итиль, писал, что «одна сторона его (города.—
Т.К.] именуется Итиль, по имени реки, а другая — Хазаран [B G A П-2, 15]. При
описании реки И тиль он также отметил, изменив текст ал-Истахри, что река,
Пройдя мимо булгар, русов и буртасов, попадает к хазарам, здесь разветвляется
на 70 с лишним рек, но «главная часть реки продолжает течь к Хазара) 1у, пока не
*падет в м оре» [BGA II-2,
Еще трижды Ибн Хаукал упоминал город Хазаран,
Когда рассказывал о разгроме русами в 968/69 г. городов Булгар, Хазаран, Итиль
** Семендер [BGA II-2, 15, 392, 397]. Хазараном была также названа столица хазар,
Расположенная на реке Итиль, в анонимном персидском сочинении X II в. «М одЛСМал ат-таварих»; при этом ссылки на некие «К ниги путей и стран» [Н овосель­
Т. М. кялпнина (Москва)^
цев 1990, 78] наводят на мысль о компилятивности сведений, восходящ их, может
быть, к Ибн Хаукалу.
Таким образом, арабо-персидские авторы употребляют этникон ал-хазар и в
отнош ении города (мадгина; касаба), причем употребляемая форма х а з а р а н явля­
ется персидским множественным числом от арабского хазар [Новосельцев 1990,
130; Поляк 2001, 83\. Арабские авторы иной раз употребляли в значении «го р од »
термин балад, и это подтверждает ал-Истахри, а вслед за ннм — И бн Хаукал:
«Ч то касается их (хазар.— Т.К.) города (ал-балад}, то это столица (миср), называ­
емая И тил, и также называется река, которая течет к нему от моря хазар» (BGA I,
10; BGA II-2, J5].
Помимо указанных в источниках часто встречаются термины «страна хазар»
(балад ал-хазар), «зем ля хазар» (ард ал-хазар), «государство хазар» (мамлака алхазар).
Интересно отметить противоречивые высказывания ал-Истахри: «Ч т о касается
ал-хазар, то это — название этого вида (ал-джинс) людей (ан-наси) (BG A I, 10]. В
другом пассаже читаем: «Ч то касается ал-хазар, то это — имя климата (ал-иклим)»
[BGA I, 220]. (Климатами назывались широтные зоны, на которые греки и арабы,
хотя и по-разному, разделяли «обитаемую часть» Земли; в ряде случаев климатом
могла называться и область.) Еще в одном фрагменте ал-Истахри утверждал, что
«ар-рус, ал-хазар, ас*Сарир — имя для государства [ал-мамлака), не города [ал-мадина) и не людей (ан-наси)» [BGA I, 223]. Ему вторил Ибн Хаукал: « Ал-хазар
это
название вида лю дей » (джинс ан-наси) [BGA II-2, /5], однако есть у него и совер­
шенно обратное утверждение: «Такж е ар-рус, ал-хазар, ас-Сарир — имя для госу­
дарства [мамлака) и стороны (ан-нахйа), не для людей и рода» [BGA II-2, 394].
Повторяя информацию ал-Истахри, Йакут (XIII в.) писал о термине ал-хазар: «Э то
климат (uk/ium) с главным городом [касаба), называемым Итил... а ал-хазар— имя
государства (ал-мамлака), и его город (мадина) — Итил...» [Jacut 1866, I, 35J],
О
представлениях ал-Истахри о климатах и государствах мож но судить по ег
высказываниям: «Китай (ас-Син) — это климат (ал-иклим). Что ж е касается всех
тюрков (ал-атрак), то мы относим их к государству (мамлака), так же, как назва­
ние всего государства Византия [мамлака ар-Рум) [мы относим] и к зем ле Италия
(ард Румийа), и к Византии (Кустантинийа), и как все прочие государства (мам­
лака) ислама — к Ираншахру, а это земля [ард) Вавилона (Бабил)» [BG A I, 10].
Таким образом, ал-Истахри основой географического деления Земли считал «к ли ­
мат». политического — «государство», а административным подразделением для
него была «зем ля ».
Термин «кли м ат» бы л широко распространен в арабской географии. Однако,
пожалуй, только ал-Истахри и вслед за ним Йакут считали территорию хазар
«климатом». Более част* арабские географы упоминали страну (балад) хазар внутри
описания климатов. Астроном Мухаммад ибн Касир ал-Фергани (IX в.) так опи­
сывал шестой климат ойкумены: «Ш естой климат начинается на востоке и идет
через страну йаджудж, затем через страну [балад) хазар, пересекает центр моря
Гиркании [по направлению] к стране Византия, идет через Грузию, Амасею , Гераклею, Халкедон, Константинополь, страну бурджан и доходит д о Западного
моря (т.е. западной части Атлантики.— Т.К.)» [Alfraganus 1669, 39; Калинина 1988,
130: пер.]. Считается, что описание шестого климата у целого ряда других, более
поздних арабских географов, опирается именно на приведенный материал. Так,
И бн Русте писал: «Ш естой климат начинается на востоке, проходит через страну
Употребление этникот ал-хазар в арабско-персидских источниках IX—X вв.
4д
маджудж, затем через страну (балад) хазар и пересекает море Табаристана, [про­
стираясь] до страны Византия. Проходит через Грузию, Амасею, Гераклею, Халкидон, Констаитинополь и страну бурджан и доходит до Западного моря» [BGA VII,
98]. Ал-Бируни (XI в.), который тщательно собирал и уточнял сведения своих пред­
шественников, так описывал тот же шестой климат: «...он начинается в местах
кочевий восточных тюрков кай и кун, киргизов, кумаков, токуз-огузов, через [страну)
туркмен и фарабов, через город хазар и северную часть их моря, через [страну]
алан [и асов), между этим морем и морем Трапезунда...» [Ал-Бируни 1669, //6).
Даже поздние писатели сохранили традицию помещения хазар в шестом, отдален­
ном климате, по-иному трактуя известные сведения. Так. Закарийа ал-Казвини
(около 1203— 1283 гг.) писал, пользуясь, видимо, материалами ал-Бируни, хотя и с
изменениями: «Начинается шестой климат в восточных областях и тянется по зем­
лям тураккани, тун, хирхиз, кимак, тогозбуз, странам туркмен, хазар, аланов, Сариру до Константинополя, Великого Рима»... [Закарийа ал-Казвини 1977, 90].
О тметим, что при описании ш естого климата ал-Ф ергани, И бн Русте и
ал-Бируни называли Каспий после страны хазар, что, видимо, свидетельствует об
определенной связи этникона с Каспием, засвидетельствованной и в координат­
ных данных ал-Хорезми [Калинина 2000, 249— 255].
Термин «страна хазар» (балад ал-хазар) достаточно устойчив и встречается в
источниках в самых разных контекстах. Ибн Хордадбех писал: «К и бла народов
Арминийи, Азербайджана, Багдада, Васита, Куфы, Мада'ина, Басры, Хулвана. Д и ­
навара, Нихаванда, Хамазана, Исбахана, Рея, Табаристана, всего Хорасана, страны
хазар (балад ал-хазар), Кашмира Хинда [направлена] к той стене Ка'абы, в которой
е е ворота...» [BGA VI, 4; Ибн Хордадбех 1986, 54\. Ш ироко использовал этот термин
Ибн ал-Факих: «Рассказал Ахмад ибн Вадих ал-Исбахани, что... [до царства] владе­
теля ас-Сарира (государства в равнинном Дагестане.— Т.К.) ... идут только две
дороги: одна — к стране {балад) хазар, а другая дорога — к стране Арминийа» [BGA
V, 290]. «Затем правили ей {Арминией.— Т.К.) разные лица, пока не стал управлять
ей Марван ибн Мухаммад, а он завоевывал страну (балад) хазар и углублялся в
н ее» (BGA V, 295]. «О г страны [балад) хазар до местонахождения стены (имеется и
виду стена, которую, по преданию, построил Александр Македонский для защиты
от народов Гог и Магог.— Т.К.) — 2 месяца {пути]» [BGA V, 329]. Описывая Хазарию, Ибн Русте (использовавший первоисточник — так называемую «Анонимную
записку» о народах Восточной Европы, восходящую ко второй половине IX в.)
писал, что «страна хазар (балад ал-хазар) обш ирна» [BGA VII, 139\.
Помимо такого универсального термина, как «страна» — балад, встречается и
термин «го с у д а р с т в о »— мамлака. Ибн Хордадбех отмечал, что округа Арран,
Дж урзан и Сисаджан [некогда входили] в [состав] государства (мамлака) хазар
[BG A VI, 122; Ибн Хордадбех 1986, 108]. Ибн ал-Факих писал, что «округа Аррана
и Сисаджана принадлежали [некогда] государству (мамлака) хазар» [BG A V, 288].
А л-М ас'уди: «Н а реке буртасов — оседлые народы из числа тюрков, входящие в
общ ность государства (мамлака) хазар» [M accoudi II, 14]. Таким образом, араб­
ским авторам бы ло известно и государственное образование хазар — мамлака.
Более общим представляется наименование «зем ля хазар» (ард ал-хазар). Его
употребляли ал-Балазури: «[М арван ибн Мухаммад] ...вошел в зем лю (ард) хазар
с т о й стороны, что примыкает к Баб ал-Лан... Напал Марван на ас-сакалиба, кото­
рые были в зем ле (ард) хазар... [Beladsori 1866, 207— 208], И бн ал-Факих: «Ч то
касается Баланджара внутри земли (ард) хазар, то его основал Баланджар, сын
Т. М. Калинина (М осква )
Яф ета» [BG A V, 289]. Встречается термин и в трудах ал-Истахри и И бн Хаукала:
«...плывут в него (Каспий.— Т.К.) купцы из зем ель мусульманских к зем ле (apgj
хазар» (B G A I, 218; BGA II-2, 387].
П омимо названий гидронимов, топонимов, ф изико-географических и полити­
ческих образований, термин ал-хазар, естественно, использовался для наименования населения, несмотря на т о что ал-Истахри, а вслед за ним и И бн Хаукал,
считали, что терин ал-хазар относится только к государству, а не к этносу (BGA I,
223\. Однако те же авторы писали о языке хазар, о разделении народа хазар
«б е л ы х » и «черн ы х», об образе жизни и властителях хазар, о торговле и вероис­
поведании населения.
Таким образом, можно констатировать, что этникон ал-хазар весьма широко
использовался арабскими писателями, что объясняется прямыми политическими
и военными контактами Арабского халифата с некогда мощным Хазарским госу­
дарством. Однако отставание развития арабской литературы, «золоты м веком»
которой считается X в., от реальных событий истории, когда пик столкновений
арабов с хазарами приходился на V II— V III вв,, отразилось в противоречивом тол­
ковании термина у ряда арабских писателей. С ледует принять во внимание и то
обстоятельство, что особенностью средневековой арабской литературы была се
зависимость от предшественников, труды которых арабские ученые ш ироко ис­
пользовали, при этом далеко не всегда ссылаясь на них. Н е удивительно, что
многие персидские, византийские, сирийские первоисточники, по которым мож­
но бы ло бы проследить возникновение и функционирование термина, до настоя­
щ его времени неизвестны. Впрочем, даже известные оригиналы, из которых взята
тем или иным писателем информация, в большинстве случаев не сохранились.
П оэтом у современный исследователь может идти только по пути сравнивания
сохранившихся материалов, с одной стороны, и всегда помнить, что полученные
сведения могут восходить совсем не ко времени жизни и работы сочинителя, а к
гораздо более ранней эпохе или к совсем иному, чем у арабов, кругу восприятия
информации, с другой.
Издания источников, переводы,
сборники переводов с комментариями
Ал-Бируни: Аль-Бируни Абу-р-Райхан Мухаммад ибн Ахмад. Книга вразумления начат­
кам науки о звездах // Аль-Бируни Абу-р-Райхан Мухаммад ибн Ахмад: Избр, произведе­
ния. М., 1975. Т. VI.
Гаркави: Гаркави А. Я. Сказания мусульманских писателей о славянах и русских...
СПб., 1870.
Закарийа ал-Каэвини // Демидчик В. П. «География» или «Памятники стран и преда­
ния о людях». Душанбе, <977.
Ибн Хордадбех; Ибн Хордадбех. Книга путей и стран / Пер. с араб., коммент.. исследо­
вание, указатели и карты Наили ВелихАновой. Баку, 1986.
Калинина 1988: Калинина Т. М. Сведения ранних ученых Арабского халифата. Тексты,
пер., коммент. М., 1988.
/Суник, Розен: Куник А. А „ Розен В. Р. Известия ал-Бекри и других мусульманских
авторов о Руси и славянах. СПб., 1903. Ч. II.
Alfraganus: M uham m edis Filii K etiri Ferganem is qui vu lgo Alfraganus dicitur. E lem en ts
Astronomica, arabice et latine. Am stelodam i, 1669.
} '" Qj-Beladsori— Liber expugnationis regionum, auctore Imimo Ahmed ibn Jahja ibn Dj£bir
HJbt.Bel4dsori... / M. J. de Goeje. Leiden, 1866.
gGA I: Viae regnorum. Descriplio ditionis moslemicae auctore Abu lshak al-Farisi al-Istakhri.
Uiden, 1870.
■
BGA //-2: Opus geographicum auctore Ibn Haukal (Abu'l-Kasim ibn Haukal al-Nasibi)
jjberlraaginis terrae» / Ed. collatio texlu primae editionis aliisque fontibus adhibitis J.H.Kramers.
1938— 1939. Fasc. I— II.
BGA V\ Compendium libri Kitab al-Boldan auctore Ibn al-Fakih al-Hamadhani / M.J. de
'yoeje. Leiden, 1885.
BGA VI: Kitab al-Masalik wa'l-Mamalik (Liber viarum et regnorum) auctore Abu'l-Kasim
: Jpbaidallah ibn 'Abdallah Ibn Khordadhbeh.../ M.J. de Goeje. Leiden, 1889.
■i
BGA VII: Kitab al-boldan auctore Ahmed ibn abi Jakiib ibn Wadhih al-Katib al-Jakubi /
.1 . de Goeje. Leiden, 1892.
at*tanbih w a’l-ischraf auctore al-Masudi... / M.J. de G oeje. Leiden, 1B94,
BGA VIII: Kitab at-tanbih
't ж» al-Hawarizmi: Das Kitab Surat al-ard des Abu'afar Muhammad Ibn Musa al-Huwarizmi /
ifmy.Miik. Leipzig. 1926.
1
Jacut: Jacut's geographische WOrterbuch.../ F. WOtenfeld. Leipzig, 1866. Bd.I.
k'fc ' SuArab: Das Kitab a’aib al-aqalim as-sab’a des Suhrab / H. v. M2ik. Wienna, 1929.
ал'., i A I: Lewicki T. Zrodta arabskie do dziejow Slowiariszczyzny. Wrociaw— Krakow, 1956. T.I.
Литература
£ейлис В. М. Ал-Мас'уди о русско-византийских отношениях в 50-х гг. X в. // Междуje связи России до XVII в. М., 1961.
J'CjMlAiic В. М. Сведения о Черном море в сочинениях арабских географов IX— X вв. //
л
и Средний Восток. М., 1962.
jep Б. Н. Каспийский свод сведений о Восточной Европе. М., 1967. Т.Н.
ышина Г. М. Предания средневековых арабских источников об азиатской прародиI казар // Проблемы истории и культуры кочевых цивилизаций Центральной Азии: Ма: междунар. науч. конф. Т. I. Археология, этнология. Улан-Удз, 2000.
Микульский Д. В. Арабский Геродот. М., 1998.
Новосельцев А. П. Хазарское государство и его роль в истории Восточной Европы и
за. М., 1990.
“ Новосельцев А. П. Арабский географ IX в. о Восточной Европе. 2-е изд. // Древнейшие
»рства Восточной Европы. 1998 г. Памяти члена-корреспондента РАН А.П. НовосельМ „ 2000.
а) Новосельцев А. П. Восточные источники о восточных славянах и Руси VI— IX вв. 2-е
// Там же.
Пигулевская Н. В. Сирийская средневековая историография. СПб., 2000.
j
Паляк А.Н. Восточная Европа IX— X вв. в представлениях Востока // Славяне и их
|
Вып. X. Славяне и кочевой мир. К 75-летию акад. Г. Г. Литаврина. М., 2001.
.,
Daunfchf Н. Der Osten nach der Erdkarte al-Huwarismi’s. Bonn, 1974. Bd. IV.
■, ^ Ludwjg D. Struktur und GeseUschaft des Chazaren. Reiches im Licht der schriftlischen
4Wellen. MUnster, 1982.
Marquait J. Osteuropflische und ostasiatische Streifztlge. Leipzig, 1903.
Ahmad M.H. Al-Masudi and his World. A Muslim Humanist and his Interest in nonLondon, 1979.
В. Б. КоВалеВская (М осква )
JB. Б. Ковалевская
Москва
Связи Восточной Европы
в эпоху Хазарского каганата
(на основании анализа массового
археологического материала)*
В данной статье подробно рассматриваются те этно культурные и историко­
географические контакты населения Ю го-Восточной Европы в последней трети
I тыс. н. э., которые выражались в торговле, переселениях, военно-политических
взаимоотнош ениях (войны, отношения господства и подчинения, вхождения и
военно-политические союзы и т. д.). Но с одной сущ ественной оговоркой — нами
предпринята попытка в своих построениях опираться на факты материальной
культуры, извлекая максимум информации из анализа и интерпретации массово­
го археологического материала. В статье не затрагивается проблема разноязычия
и разноплеменности кочевого и оседлого населения Ю го-Восточной Европы V II—
IX вв.; рассмотрение проблемы географически ограничено территорией С евер­
ного Кавказа и Крыма, с одной стороны, и салтово-маяцкой культуры в ее л е с о ­
степном варианте — с другой; основное внимание уделяется тем контактам, кото­
ры е м ож н о д ок у м ен ти р о в а ть для оп р е д е ле н и я характера, н ап рав лен и я и
интенсивности связей в течение указанного периода. Таким образом, в опреде­
ленной мере тема заужена до алано-хазарских взаимоотношений, включаясь в
проблем у выделения локальны х вариантов в салтово-маяцкой культуре.
П оскольку эта тема имеет более чем столетню ю историю, то отдельные ее
аспекты будут раскрываться исходя из того, что больш инство исследователей
салтово-маяцкой культуры (далее — С М К ) уж е обращали специальное внимание
на историографию этой проблемы (Афанасьев 1987, 10— J3). В ряде последних
работ нами затрагивалась тема алано-хазарских взаимоотношений в связи с про­
блем ой международной торговли и стимуляцией местного производства (в част­
ности, стеклянных бус). П оэтом у я постараюсь, насколько возможно, не повто­
ряться, хотя некоторые работы, предшествующие написанию данной, находятся
в стадии публикации, а значит, предлагаемая аргументация ряда полож ений мо­
жет оказаться не раскрытой, так как опирается на них.
Ниж ней хронологической вехой предпринятого исследования является время
появления памятников салтово-маяцкой культуры на территории С реднего Дона
и С еверского Донца, которое больш инство исследователей (при отсутствии пол­
ного согласия в этом вопросе) относят к середине V III века. С лож нее и неодно­
значнее интерпретируется сам факт и механизм возникновения С М К ,
Говорим ли мы о переселениях прикубанских болгар, пытаемся ли мы оце­
нить удельный вес алан и болгар в населении, оставившем салтово-маяцкую куль* П одготовлено при поддерж ке РГН Ф 00-01-00090, 112, Р Ф Ф И 00-06-80459.
Восточной Европы в эпоху Хазарского каганата ...______________ —
-
5j
ay, время их прихода, опознавательные знаки собственно хазар, акацир, савир
д.,— мы решаем задачу по комбинаторике. У нас есть пространство: Кавказ,
Крым, Дон, Донец, Волга. Время — выборочно и неточно датированные различ­
ными источниками события (походы, переселения), и, главное, действующ ие
едгбъекты — коллективы лю дей (хазар, болгар, алан, адыгов и т. д.), информацию
о бурной ж изни которых мы пытаемся почерпнуть из тех материалов, которые
д0П1ли до нас в могильных древностях и в культурном слое поселений.
Н о главным источником информации остается огромный археологический
материал, который мы хотим использовать для решения указанных исторических
допросов, и для того, чтобы извлечь из него максимум сведений. Для этого его
нужно изучить глубоко, комплексно, знать не изолированные артефакты, а их
сочетания, классифицировать возможно более дробно и однозначно, чтобы в по­
исках связей корректно использовать сопоставимые меж ду собой, а не просто
«д о х о ж и е» вещи. О б этом в специальной литературе написано так много, что я
цогу только сослаться на свою монографию [Ковалевская 1995J, где приведена
Историография вопроса.
Второе необходимое условие успеш ного сопоставления между собой археолощ ческих фактов, происходящих с разных территорий, — это единство времени;
каждый из них долж ен быть датирован в своей системе с учетом контекста нахо­
док. на чем я остановлюсь далее в специальном примере определения ранних дат
^ р ож д ен и я производства бус из «п осуд н ого» и многосвинцового стекла в Центдельном Предкавказье.
И, наконец, последнее, Ставя своей целью определить интенсивность и направ­
ление связей по массовому археологическому материалу между территорией СМ К
р различными микрорегионами Предкавказья и Крыма, с учетом разновременных
Пдастов в этих связях, следует использовать наиболее эффективный методический
подход в решении этой задачи. Опыт исследования пространственного размеще­
ния массового материала силами специализированных географических программ
ррравдал себя [Ковалевская 1998 а, б; 2000; 2001J и должен быть применен.
К сожалению, в связи с дороговизной издания цветных карт (при черно-бс..■ftPM изображении большая часть информации теряется) подготовленный «А тлас
I электронных карт» остается изданным ограниченным тиражом, хотя в вербаль■ЯР® форме содержание карт описано, проанализировано и обобщено в статьях
монографиях автора,
j t. Поскольку данная статья, в основной своей части опирающаяся на их анализ,
гЧвполняет частично эту лакуну, в самом кратком виде я остановлюсь на практике
построения, возможностях и перспективах компьютерного картографирования
Археологических фактов, — нового направления в археологическом исследовании.
Компьютерные карты отдельных типов отличает от традиционных карт то,
' t o мы получаем модель распространения изучаемого признака на изучаемом
пР°странстве для каждого участка карты, которая оказывается разделенной и з о ­
линиями на территории, характеризую щ иеся одинаковой частотой, вычисленной
Основании эмпирических данных. Мы видим области максимальной концент­
рации (центры) и пути передвижения вещей (по постепенному уменьш ению част°Ты признака), можем определить географ ическое полож ение источника явдс(внутри или вне рассматриваемого пространства), направление его влияния
Периферию, характер распространения (векторизованный или диффузный) и
jg«тронутые им территории.
В. Б. К ова л евск а я (М оск ва )
Для того чтобы построить компью терную карту каждого из вы деленны х ти
ю логических разрядов артефакта, мы долж ны иметь географ ические коорди[аты всех могильников и показатели частот всех артефактов, встречающ ихся в
lux. В результате при построении цифровой модели картируемого признака
[рограмма рассчитывает численную характеристику по отнош ению к среднему,
ависящ ую от всех точек, т. е. в построении карты участвуют все эмпирические
габлюдения.
Сопоставляя меж ду собой карты распространения более чем 300 типов бус:
>азных по своем у происхождению (индийские и иранские сердолики, сердолики
1 естного производства, малоазийские агаты, прибалтийские и египетские стек1янные бусы, бусы местного северокавказского производства и т. д.), мы исполь1уем способы их группирования между собой по пространственному распределсш ю (кластерный анализ и карты генеральных компонент).
Причем продукция местного производства сущ ественно отличается в законо­
мерностях своего распространения от импортной продукции, использую щ ей даль­
ш е трансконтинентальные пути для проникновения на исследуемую нами терри­
торию. Э ту специфику можно использовать, когда мы пытаемся определить ко­
личественное соотнош ение местных и импортных предметов на территории, кудй
зходит центр местного производства, и вне этой территории.
Компью терны е карты отдельных типов стеклянных и каменных бус местного
:еверокавказского производства позволяют выделить местные дороги, испольэуэмые в изучаемое время и располож енны е по долинам рек (например, Кубанским
или Терско-С унж енский путь), в степях и предгорьях, параллельно Большому
Кавказу на его северных склонах и в высокогорье.
Д ля сгруппированных и отдельны х признаков произведены различны е виды
картограф о-статистического анализа программами G G M ag, Datstat, Mapstat,
разработанны м и в И нституте общ ей генетики РАН , построены карты, кото­
рые м ож но сравнивать меж ду собой в си нхрон ии и диахронии, обобщ ая их в
виде связны х графов. Учитывая больш ую д р обн ость ар хеологи ч еск ой т и п оло­
гии (м н оги е десятки и сотни типов и такое ж е чи сло карт), главны м ин стру­
ментом си нтеза м нож ества карт является ком п ью терн ое пр еобразован ие это­
го м нож ества в карты главны х компонент. Карты главных компонент переда­
ю т географ и ческую динам ику всего ком плекса картированных признаков и
оп ределя ю т те скрытые исторические факторы, которы е стоят за выявленным
распределением изменчивости признаков. П оскольк у различные признаки этого
комплекса (в си л у дробной ти п ологи и ) м огут относиться к различны м хр он о­
логи ческ и м срезам эпохи, в географ ической динамике появляю тся хронологи*
ческие «н а ч а л о » и «к о н е ц » географ ического процесса. Разны е карты главных
ком п онент отличаю тся разной степенью детализации процесса и глубиной
охваты ваем ого картой времени. А в озм ож н ость построения карт на основе
разны х категорий вещей, являю щ ихся как культурн о-разли чительны м и при­
знаками, так и хр онологически м и индикаторами, позволяет уточн ять наши
п остр оен ия в пространственно-врем енном отнош ении. Рассмотрим это п о л о ­
ж ен ие, важ ное в м етодическом плане, на примере д р об н ого датирования бус
из «п осу д н ого сте к ла » м естного северокавказского производства, явившихся
предметом сп ец иальн ого рассмотрения в докладе на втором М е ж д у н а р о д н о '1
коллок в и ум е, посвящ енном хазарам, в 2001 г. [К ов алев ская 2001, 54-551-
Связи Восточной Европы в эпоху Хазарского каганата ...
X
по
1 02
105
0,
IX
V III
VII
I
3.1 27,1
5,7
3,7
5)
«м
153
121
53.2
I
93Ь
У
■
72
*1111
" 1
126Ь
1^3 2 Ь
| (L 3
40,3
10
37.7
32
I
■ 1 0 4 b l 124b
123
60.5
(&■
Jfiic. 1. Распределение по векам бус из бесцветного опосудного» стекла северокавказского производства
Начало производства бус из прозрачного посудного стекла м ож но связать с
ю следствиями похода хазар на Кры м середины V II в., откуда м огли бы ть п е­
реселены м астера-стеклоделы . П ервы е по времени м астерские типа Б с укоро[енным производственны м циклом работали на полуф абрикатах (стеклянны й
о й или отходы стеклод елательн ого производства), которые, судя по компьюер н ы м картам распространения этой продукции, м огли располагаться меж ду
«р х н и м и течениям и К убан и и Терека, что соответствует направлению севек ж а в к а з с к о г о отрезка В еликого Ш елк ового пути. О ни представляю т собой
достаточно м ассовую категорию находок (1183 экз.), едины х по и сп ользов а ­
ние стекла, и зготов лен н ого по «а н ти чн ом у рец еп ту», и разн ообр а зн ы х по
«с о р т и м е н т у форм и принятым техн ологи чески м приемам (тянуты е палочки
ртрубочки, сварка из двух и б о л е е кусочков на инструменте, раскатка, обкат» , подш лифовка, однократное и м ногократное прессование и т .д .). Залогом
гспешности и дли тельн ости данного производства бы ла постоянная доставка
Юлуфабрикатов, в чем мож но усм отреть роль хазар в организации и поддеРж_
Ю б есп ер еб о й н о й торговли, как сухопутной, так и черном орской. В о з н и к н у в
I SO— 60-х гг. V II в. (о чем свидетельствует археологи ч еск и й контекст находок
^закры ты х ком плексах), производство стекла достигает расцвета к IX в. и
прекращается вместе с падением Х азар ск ого каганата в X в.
1; На рис. 1 приведены данные по развитию во времени разных минимальных
■Диниц рассмотрения (М ЕР) бус посудного стекла. В разные узкие промежутки
ррем ени набор МЕР, как мы видим по закрытым комплексам, так же как и их
Количественны е характеристики, различаются, поскольку каждую из М Е Р отли­
вает свой темп эволюции и свой ареал, Проанализируем на нескольких приме­
рах, в какой мере дифференцированное рассмотрение отражает дробную хр он о­
ло ги ю и географ ическую приуроченность. Н аиболее ранними являются крупные
цилиндрические бусы, изготовленные, как считает З.А. Львова, из толстой тру[Рочки (№ 102, 66 экз.), подражающие хрустальным бусам № 49: их производство
В. Б. Ковалевская (Москва)
[достигает максимума в V II в. (23,7 % ), а далее постепенно сокращ ается* (5,7 % —
в V III в., 3,1 % — в IX в. и 0,8 % — на рубеж е IX — X вв.). Аналогичный процесс во
времени характерен и для глазчатых бус № 153 (331 экз.) из одноцветного зелен о ­
ватого или голубоватого плохо проваренного стекла с красно-желтыми или сине­
желтыми глазками. В V II в. они составляют 60 % (от глазчатых бус), в VIII в. — 32 %,
в IX в. — 22,1 % и на рубеж е IX — X вв. — 1 %. Интересно, что глазчатые бусы
цилиндрической формы (№ 102) известны тольк о из Тарского могильника IX в
(скорее, второй его половины), происходя из одной катакомбы (13 экз.). Меноо
определенны возможности в дробной датировке неправильно-шарообразных б у с
№ 105 (220 экз.), подражающих хрустальным бусам (№ 45, 46). В пределах VII— VIII вв.
их процент колеблется между 5 и 10 %, поднимаясь в IX в. до 27,1 %. Этим же
временем, возможно, ограничиваясь IX в., следует датировать бусы подобной же
яйцевидной формы, но «винного» или фиолетово-черного цвета (№ 106, 114 экз.).
Хронологическим индикатором V III— IX вв. являются наиболее часто встреча­
ю щ иеся четырехгранные бипирамидальные, симметрично усеченны е поперечно
бусы № 121 (507 экз.), составляющие 37,7 % в V III в., 40,3 % — в IX в. и 53 % (ц
больш е) к концу IX в. Эти бусы отличаются очень разными размерами, как в
целом для данной М Е Р бус, так и для каждого отдельного ож ерелья. Д ля б о л е е
ранних бус характерно стекло худш его качества, для более поздних — лучше про­
варенное, бесцветное или слегка голубоватое. Прототип этой формы широко пред­
ставлен среди каменных бус: сердоликовых, янтарных и гагатовых. Бусы № 121
изготовлены вручную из тянутых палочек и многократно прессованы под разны­
ми углами на плоскость.
К V III— IX вв. относится и М Е Р 123 — бусы округло-яйцевидной формы, б
которых следует видеть подражание халцедоновым бусам, украшенным роспи­
сью в виде встречных пятиугольников, что в данном случае выражено в пяти­
угольны х гранях. Количество подобных бус (16 экз.) не позволяет приводить ста­
тистические подсчеты, чтобы выделить эту М Е Р в качестве хронологического
индикатора, но интерес представляет факт их последовательности во времени
с импортными восточными инкрустированными бусами V I— V II вв. из сердолика
и агата.
У зк о е время бытования относится к представленным только в Тарском мо­
гильнике, следовательно, являющимися хронологическим индикатором IX в., вы­
тянутым эллипсоидным, слабо граненным путем многократного прессования па
плоскость бусам № 1046, бесспорно, подражающим хрустальным шестигранным
бипирамидальным бусам. Ш ире время бытования шестигранных призматических
бус из бесцветного стекла № 1246, единично встречаемых как в комплексах IX в.,
так и в комплексах рубежа IX— X вв. (в Тарском и Верхне-Кобанском могильниках].
Все рассмотренны е выше бусы V II — начала X вв. из «п осуд н ого» стекла изго­
товлены из отрезков тянутых палочек, проткнутых вдоль или поперек, иногда
сварены из двух и более кусочков стекла, подвергнутых дальнейш ей обработ­
ке — обкатке, раскатке, прессованию или подшлифовке [Львова 2000, 272]. Бусы
№ 121 сделаны из отрезков толстостенной трубочки, а в IX в. появляется и н о и а я
для местного производства бус техника — изготовление дутых бус. В данной ста-
*
Для уточнения датировки мы рассм атри ваем отдельно в пределах VIII— IX вв. комплексы VIII
рубеж а IX—X вв. — последние по материалам Всрхне-К обанского могильника из раскопок В. Б. Ков»1'
ленской 1982 г. и Т ар ск ого могильника из раскопок Н. И. Гидж рвги (готовится к публикации) 11
Э. С. Кантемиропа, изданны е и специально проработанны е 3. Х-М. Албеговой в м узее г. Владикавказ3
Ш
■■ - — ......
.......... — .
-
-
И ^ а и Восточной Европы в эпоху Хазарского каганата ..._____________
|дд- Мы останавливаемся только на одной М ЕР 111 дутых бус с продольными
додиками, представленной в катакомбах Тарского и Верхне-Кобанского могилькдоков. Сопоставляя эти бусы из северокавказских памятников с одновременниим восточноевропейскими, 3. А. Львова подчеркивала их отличия в неравно­
м ер н о м располож ении валиков, что свидетельствует «о разной манере исполне­
ния и говорит в пользу возмож ного местного производства бесцветных бус этого
уцпа» [Львова 2000, 273].
I • На рубеж е IX — X вв. появляются ещ е три типа бус из бесцветного «посудноj o » стекла: бочонковидные (М ЕР 936), уплощ енные, несколько несимметричные,
Подражающие «м онетообразн ы м » высверлинам из перстней, и параллелепиподд а е (М Е Р 1326), также подражающие бусам из различных пород камня. Такое
Резкое увеличение ассортимента бус из бесцветного стекла в IX в. говорит об
у в ели ч ен и и объема производства, проявившегося в поиске новых форм и обога['в(енни репертуара,
fY ' Специально произведенные эмиссионно-спектральные анализы 24 бус из пои^удного стекла Верхне-Кобанского катакомбного могильника (раскопки автора)
—
начала X вв. и других памятников Европы свидетельствуют о том, что все
•усы из бесцветного, «ви н н ого» й голубоватого стекла были, по заклю чению
Д. А . Галибина, «свар ен ы в аридной зон е на з о л е солончаковы х растений
М д > С а О )» [Приложение, табл, 1 а, б; Львова 2000, 273]. Подтверждав
[Ат этот состав и анализы М . Д, Днепровской.
'■'I■" Уточненная датировка бус местного производства из «посудного стекла» предШгавляет для нас интерес в связи с анализом карт распространения бус этого вида
^ В о с т о ч н о й Европе и, в частности, в памятниках С М К . Заранее укажем, что они
£^уРстигали б о лее северных территорий в столь незначительном количестве [Кова‘Й В в с к а я 2000, 97, рис, 134, 102, рис. 192), что это не нашло отражения в компь­
ю т е р н ы х картах. Н о поскольку по каталогам можно суммировать всю информао
распространении каждой МЕР, отметим, что те МЕР, которые харак тери гся более ранней датой (М ЕР 102), не только не встречены вне территории
вказа, но даже в пределах последнего занимают ограниченный ареал в Ц ент­
ром Предкавказье [Там же, рис. 133а). Это ж е относится к глазчатым бусам
153), которые распространены в Кры му (Симеиз — 1 экз., Скалистинский
« ж — 9 экз.), Дагестане (1 экз.) и на Кубани, куда они попали вместе с
вселившимися из более восточных областей аланами (Старо-Корсунский мо—
31 экз.). Найдены они в Прикамье, если быть уверенными в тождеств
*нных в Поломском могильнике 23 экз. бус М ЕР 154 и 1 экз. в Салтовском
1ике. Б олее поздние М Е Р — 105, 106 и 121 в относительно больш ем колипроникают в Восточную Европу: в Верхне-Салтовском могильнике МЕР
1 представлена 19 экз., М ЕР 106 — 14 экз: и М Е Р 121 — 14 экз., достигая даже
»рой Ладоги.
Д ля того чтобы выделить аналогичные бусам из «посудного стекла» э к з е м п л я ”1Восточной Европе, необходимо произвести специальное исследование. И м е­
йся материал, безусловно, свидетельствует о некотором продвижении бус
‘ рокавказского происхождения наряду с импортными, ближневосточными и
Шскими, в Восточную Европу. С ледует подчеркнуть, что попадают на эту
и^РИЮ поздние, а не ранние разновидности. И менно поэтому важно опре*■"' не только относительную хронологию разных М ЕР бус, но и абсолю тную
эгию, используя вторую группу местных северокавказских бус, которую
58
^ = = -
В‘ Б- Ковалевская (М ^ г^
представляю т изделия из ж елтого многосвинцового «и уд ей ск ого» стекла, Из
товленны е в мастерских типа А, возникших, очевидно, на базе добычи местн^
свинцово-серебряных руд центрального Предкавказья (последнее п о д т в е р л ^ Т *
ся историческими свидетельствами). М ногосвинцовы е бусы представлены 3<yi
экземплярами. Картирование указывает на центр в районе Садона, с п р о н и к ^
вением отдельных экземпляров на Кубань, в Крым, Дагестан и территорию СМк
Возникло их производство в последней четверти V II в. и достигло расцвета ца
рубеж е V III— IX вв., когда, возможно, это производство сущ ествовало на терри
тории Дона и С еверского Донца.
В этой связи несколько более подробно остановимся на двух вопросах
^
казательстве времени начала рассмотренных производств и изменении объема
продукции на протяжении V II— IX вв. на основании статистического анализа по
векам.
На основании анализа сопровождаю щ его материала из тех комплексов, отку.
да происходят бусы местного производства, можно дополнительно уточнить предлож енны е датировки, в частности время начала производства. Изучая базу данных бус по погребальным комплексам Кавказа и Крыма, мож но выделить 29 зак­
рытых комплексов V II в., содержащих бусы местного производства (№ 97, 102,
105, 106, 118 и 153). Начнем с того, что эти комплексы составляют около 20 % от
комплексов V II в., следовательно, в 4/5 комплексов V II в. местных бус не было,
что скорее всего говорит о том, что производство их возникло не в начале VII в.
Посмотрим, что дают нам даты конкретных комплексов.
К сож алению , большая часть привлекаемого материала не издана, поэтому
ограничимся теми примерами, которые доступны для проверки. Так, в Скалистинском могильнике бусы из посудного и многосвинцового стекла происходят из
частично ограбленны х склепов 220, 258 и 371 (погр. 1 и 2) и изучены мною в
Бахчисарае в середине 50-х годов сразу ж е после раскопок (при консультациях
Е.В. Веймарна). 220-й склеп относится ко второй половине V II в. [Веймарн, Айбабин 1993, 197], 258-й склеп по позднему типу наконечника пояса [Там же, рис. 28,
4], византийским пряжкам и серьге с гроздью из четырех шариков зерни также
относится ко второй половине V II в., скорее к последней его четверти. Еще более
поздним является склеп 371: часть находок датируется V II в., но небольшая пряж­
ка с щитком в виде крестика, по типологии А.И. Айбабина, должна быть датиро­
вана первой половиной V III в., что заставляет нас относить два у казан н ы х комп­
лекса 371-го склепа к этому времени.
Комплексы из М окрой Балки тож е требую т корректировки. Если катакомоа
17 из раскопок А. П. Рунича с бусиной № 97 относится к последней трети VII в[Гавритухин, Малаш ев 1998, 62— 64), то относительно катакомбы 15 из раскопо*
В. Б. Ковалевской надо сказать, что она надежно датируется V III в., и в катаЛ
глазчатых бус № 153 вкралась ошибка, на что я, принося свои извинения, хочу
обратить внимание читателей [Ковалевская 2000, 67].
ы
Семь катакомб Верхне-Чирюртского ф унтового могильника, с о д е р ж а щ и е бу
местного производства, в целом датируются V II в. — первой третью VIII в.
катакомбы, которые содержат бусы местного производства (№ 13, 79, 96, 120,
и 126 из раскопок П. Костюченко), имеют в своем составе отдельные украшеН ^
относящ иеся к концу V II в., а скорее, к началу V III в.: треугольная пряж*3
геральдическая неорнаментированная т-образная накладка (катакомба 13). Р
поздних мозаичных бус и литой колокольчик (катакомба 79), бронзовы е голо
Международный центр хазароВеде>^
..«л
Европы в
эпоху Хазарского каганата ...
-= ~
5 9
- "
-------напускной бусиной закавказского происхождения, находимые в
ные SC
„ , правило, в комплексах V III— IX вв. (катакомба 96), поздний тип
алевская 1995, рис. 6, 12— 15] и сердоликовые шестигранные бипирасерьги
бусы (катакомба 120), поздний тип глазчато-ресничатых мозаичных
124 ) и своеобразный, но по типу — поздний тип серьги (катакомбус (каТ^ °
ср-у д яитгся эти более поздние даты в пределах V II в. тем, что класба 12б|; налИ31 сделанный по бусам для 159 комплексов V II в., куда бы ли включетерныи а
ы' ц Ир-Ю рта (методом Варда-Чебышева в программе «Statistica»),
ны ком
одИН кластер бусы из катакомб 13 и 126 Чир-Юрта, а в другой класвЫделил осмотренный p ^ g g к0мплекс из 220-го склепа Скалистинского могилькатакомбу 20 Архона. Материалы из 1-й катакомбы А рхона'наряду с виника йской монетой и инкрустированной ложечкой-цедилкой V II в. также могут
л*
о т н е с е н ы к рубеж у V II— V III вв. на основании находки такой ж е серьги, как
126-й катакомбе Чир-Юрта. Подобны й анализ можно бы ло бы продолжить, но
п р и в е д е н н ы е данные нам кажутся достаточными для того, чтобы подкрепить по­
л о ж ен и е о том, что основное время существования наиболее ранних комплексов,
из которых происходят бусы местного производства, следует ограничить второй
половиной VII в.
Проанализируем по комплексам, в каком количестве встречены бусы местно­
го производства в отдельных катакомбах, объединенных по хронологическому
признаку, хотя далеко не всегда мы знаем о том, сколько ж енских погребений
приходилось на одну катакомбу, тем более что и мужские погребения, пусть и в
небольшом количестве, могли содержать бусы.
На основании 1145 экз. бус из «п осуд н ого» и многосвинцового стекла нами
построена следующая таблица.
Кол-во комплексов, содержащих бусы местного производства, %
Кол-во комплексов, содержащих бусы местного производства, %
Века
I экз.
2 экз.
VII
38
23
15
15
8
VIII
36,5
23,5
17,5
15
8
30
14
16,7
21,7
IX
3 экз.
4—9 экэ.
>10 зкз.
17,6
Анализ этих данных указывает на то, что число комплексов, в которых бусы
сниж*ОГ° пР ° изв°Аства представлены одной бусиной, составляет около трети,
низки “ СЬ НЭ пРотяжении рассматриваемого времени с 38 до 30 %. Еще более
идя и ^ Р ° цент наблюдается для комплексов, где бусы встречаются парой экземстантн
- 2 3 до 14 %. Ч исло погребений с тремя экземплярами остается кон,
колеблясь в V II— IX вв. от 15 до 17,5 %. Количество погребений с
15 и 8
А° И ®олее Ю экз- указывает на единство комплексов V II— V III вв. (по
вРемя н И *3езкое Увеличение числа местных бус в комплексах IX в. И менно в это
бус м е с п ? ^ 01^ ™ 0 встРечаются ожерелья, преимущ ественно составленные из
графам
° го производства, что отражается в кластерных анализах и связанных
Рубежа IX сочетани** (Рис. 2, 3). О собен но наглядно это видно на комплексах
А,ана Цвет
* ВВ‘ ^СМ' сУпеР °б ло ж к у монографии В.Б. Ковалевской 2000 г., где
^обанг*- Ная Ф °тогРафия бус из ж енского погребения одной катакомбы Верхнек°го могильника).
В. Б. Ковалевская (Москвы
Tree Diagram lor 22 Variables
Ward'* method
1-Pearsonr
тигьев
ТИП-1190
ТИП-102
ТИП-105
ТИП-118
ТИП-133
ТИП-136
ТИП 123
ТИП-121
ТИП-153
ТИП-97
ТИП-154
ТИП-130
ТИП-134
ТИП-106
ТИП-129
ТИП-101Ж
ТИП—1280
ТИП-127Ж
ТИП-128
ТИП-1010
ТИП-1140
_________ _________________ ________________
О
1
2
.
3
4
5
Linkage Distance
Рис. 2. Кластерный анализ распределения бус местного производстве Северного Кавказа VII—IX вв.
Поднятый нами вопрос о различных
формах распространения бус м естного
северокавказского производства и импорт­
ных, поступавших транзитом через Кав­
каз, и об их дальнейш ем продвижении
донскими и волжскими путями в Восточ­
ную Европу, интересно рассмотреть на
материалах сердоликовых бус, среди ко­
торых также мож но выделить бусы мест­
ного производства и импортные.
Различалось и их местонахождение в
пределах Северного Кавказа [Ковалевская
19986, рис. 3, б; 2001, 231— 233, рис. 1, 4],
что хорош о читается на комплексных ком­
пьютерных картах местных типов небреж ­
но обработанных бус из розовато-оран­
ж евого трещ иноватого сер д оли к а и вид­
но по результатам кластерного анализа их
пространственного размещ ения. Карты
сердоликовых бус местного производства
разных типов рисую т нам схож ую карти­
н у (карта № 6— 7, 17— 20, 29). Четко выде­
ляется замкнуты й ареал бус 2, 5, 16 и
18-го типов на территории северо-восточ­
ного Кавказа, где известны местонахож ­
дения сердолика. Т е немногочисленные
ВЕЛИ чин*
__ . i S -.З О
.S 0 -.3 S
=
I . 9 Я— I-в ®
Рис. 3. С вязны й граф бус местного произв0^
ства С еверн ого К ав к аза VII— IX вв., постро®*1
ный с учетом коэф ф ици ента к о р р е л я ц и и г
МезкаинаоопиыП
6 ]
Связи Восточной Европы в эпоху Хазарского каганата ...
аХОДКИ' которые встречаются в Центральном Предкавказье, не составляют за­
метного скопления и связаны торговыми путями с дагестанским центром. Хоро‘ 0 читаются ареалы местных бус этого типа на побереж ье северо-западного Кав­
каза (ДюР00' Борисовский) и в Крыму (Скалистинский), последние два ареала,
во зм о ж н о , могут быть объединены в северо-причерноморский центр.
В отличие от карт бус местного производства, ареал импортных бус открыт к
югу и юго-востоку, указывая на сухопутные пути проникновения привозных сероликовых бус с Ближнего Востока по каспийскому побереж ью и далее через
Перевалы Центрального и Восточного Кавказа, находившиеся в зоне влияния Ирана
и Арабского халифата. Концентрация находок уменьшается в Центральном Пред­
кавказье по линии ю г — север (правильнее с юго-востока на северо-запад). Два
в о зм о ж н ы х пути ведут к Подкумку: первый — вниз по течению Терека от Дарьяльского прохода и далее на северо-запад и второй — Даринским путем от побе­
режья Ч ерного моря, т. е. с юго-запада, по Великому Ш елковому пути. В Крым и
на северо-западный Кавказ предполож ительно поступали бусы из индийского
сердолика через М алую А зи ю (возможно, из Трапезунта, куда они попадали из
Басры). Этот путь подтверждается-серией карт распространения ряда стеклян­
ных полихромных бус ближ невосточного происхождения. На карте № 29 показа­
но распространение сердоликовых бус в Восточной Европе. Направление поступ­
лений всего массива сердоликовых бус подкрепляет точку зрения древних авто­
ров и современных исследователей о том, что индийский сердолик попадал морем
в Басру, а оттуда сухопутны х путем в страны Сасанидского Ирана (позднее А раб­
ского халифата) и через восточное Закавказье — на Северный Кавказ. Причем
когда мы рассматриваем импорт средневековых бус по диахронным картам, то
для V — V I и V II вв., когда импорт преобладал над местным производством (рис.
27, 28), зона максимальной концентрации открыта к юго-востоку, подчеркивая,
что восточный путь бы л основным. Позднее, в V III — IX вв., когда количественно
бусы местного производства преобладают над импортными, на карте Восточной
Европы (рис. 29) мы видим цепь замкнутых ареалов к северу от Больш ого Кавка­
за и четко выделенный степной путь в Каспийско-Азовском междуморье, направ­
ленный к среднему течению С еверского Донца и Дона. Причем сердоликовые
бусы с территории С М К в равной мере могли иметь крымское или кавказское
происхождение.
М ассовость сердоликовых бус (4523 экз. картированных в пределах Крыма и
авказа, не считая аналогичных им экземпляров в Восточной Европе) позволяет
на основании 53 электронных карт их распространения построить карту основ**ьж путей, масштабировав интенсивность их использования шириной линий [Ко^■левская 2001, рис. 4]. П о этим трассам кроме импортных перевозились предмеместного производства, имеющ ие небольш ой радиус распространения. Если
орить о бусах, то это в значительно больш ей степени относится к стеклянным
Касам местного производства V II— IX вв. (как мы уж е показали ранее), неж ели к
Ка 0Нным' в частности сердоликовым, а также к таким материалам, как керами■р у л е т ы , зеркала, поясные наборы и т. д.
НН1о IJ1 местные пути обобщ ены в четыре группы согласно ландшафтному делеПредкавказья, хотя конкретные разработки могут заметно увеличить их коС(Со Ст®о. Н аиболее часто представлены (более чем на трети карт) степные, азовКаспийские. Равнинные, терско-кумско-кубанские, выявлены на 18 % карт,
°Рны е — на 20 %, тогда как высокогорные — на 26 %. Основная коммуника«Ха^ГГ^
'
—
=
В. Б. Ковалевская (Москву)
ционная сеть находилась именно здесь, соединяя между собой горное население ©г
Дагестана до Карачая, как на северных, так и на южных склонах Кавказских гор.
Анализ компьютерных карт распространения сердоликовых бус показал, что
Кавказ является не только территорией, снабжавшей Европу (до Скандинавии
включительно) продукцией восточных камнерезных мастерских, но и центром
производства ряда местных форм, которые и распространялись внутри Кавказа
и выходили за его пределы. Рассмотрим данное положение на примере находок
этих бус в Старокорсунском могильнике.
Причем, если мы проведем сравнение, разделив сердоликовые бусы V III— IX вв.
на две группы, импортные и местные, то увидим, что импортные, тщ ательно об­
работанные бусы, как круглые, так и граненые, в Старокорсунском могильнике
встречаются единично, хотя разнообразны. Сердоликовые бусы восьми типов
представлены всего 10 экз. Исключением являются расписные сердоликовые бусы,
возможно, потому, что они особенно ценились, и их столько же, сколько всех
других импортных бус (10 зкз.). Массовыми в Старокорсунском могильнике ока­
зываются бусы местного производства (59 экз.), составляющие 75 % сердолико­
вых бус. Подобная ж е картина наблюдается в Верхне-Салтовском могильнике.
Так, импортные бусы 6, 8, 10, 11 и 20-го типов в рассматриваемой нами выборке
представлены 32 экз., расписные сердоликовые бусы — всего 3 зкз., тогда как
бусы небреж ной обработки 2 и 3-го типов составляют подавляющее большин­
с т в о — 471 экз. Возможно, бусы местного северокавказского производства, как
каменные, так и стеклянные, попали с первыми переселенцами на новые терри­
тории, на чем более подробно мы остановимся при рассмотрении вопроса о вы­
делении в памятниках салтово-маяцкой культуры наиболее ранних комплексов и
пласта тех артефактов, которые связаны с первыми переселенцами.
Н аиболее выразительным примером этого рода м ож ет бы ть рассмотрение
материалов Старокорсунского могильника, которые после публикации В. Н. Ка­
минского [Каминский 1987, 187— 205] нашли свое место для характеристики объек­
тов, относящихся к наиболее ранним этапам существования алано-болгарских
памятников салтово-маяцкой культуры на Северном Кавказе и Северском Донце.
Недаром в последних работах они очень продуктивно сравниваются с материала­
ми Старосалтовского могильника [Аксенов 1999, 137— 149; Комар 1999, 130]. “
уж е писала о том, что по ряду специфических черт материальной культуры («Р0'
гаты е» пряжки, гривны, амулеты, зеркала, некоторые формы керамики и т. А-)>
так ж е как и по наблюдениям Д. С. Коробова о погребальном обряде, Старокор*
сунский могильник близок к могильникам восточного, а не западного вариант*
аланской культуры (из С еверной Осетии, Ингуш етии и Чечни). Заслуживает виИ
мания та категория инвентаря, которая не привлекалась ни для датировки, ни АЛ*
характеристики культурных связей, а между тем она очень информативна. Ре
идет о коллекции бус из этого могильника, представленной 2924 экз., 165 М ’
происходящим из 31 комплекса (одна их часть содержит бусы с другим и н в е н "^
рем, другая — только бусы ). Бусы смогли стать полноценным материалом М*1 ^
учной обработки, поскольку были первоклассно в цвете нарисованы в полейi
отчете и подробно и точно описаны В.Н. Каминским, что дало в о з м о ж н о с т ь п
ностью ввести их в базу данных по бусам V — IX вв. Крыма и Кавказа и исполь-*
вать в монографии [Ковалевская 1998; 2000].
^
И х отличает не только общ ее количество как в целом, так и по отдель**^.
погребениям, но и разнообразие использованных морф ологических типов и
63
В катакомба! кол-во бус
Мужские
Женские
Детские
Рис. 4. Распределение количества бус С т а р о к о р с у н с к о го м огильника (раскопки И. М. К а м и н ского) по
жрпским, м уж ским и детским катаком бн ы м и ям ны м погребениям.
риантов, представленных часто в одном ож ерелье. С лож цлось впечатление, что
это типологическое богатство особенно ценилось пришедшим на Кубань населе­
нием, поскольку в отдельных ож ерельях бы ло использовано до 30— 40 разных
МЕР, каждая из которых могла быть представлена 1— 2 зкз., что наводит на мысль
об особой ценности привезенных с собой из восточного Предкавказья на Кубань
бус, наибольшая концентрация которых в пределах Кавказа приходилась на вос­
точные области. Прежде всего это касается бус из полудрагоценных камней, но
также и ряда М Е Р полихромных бус. Вместе с тем близость к Черноморскому
побережью Кавказа и Крыму и использование черноморских путей способствовали появлению ряда М Е Р византийских по происхождению бус, которые в вос­
точных областях были редки.
Возможность сопоставить наборы бус с отдельными погребениями позволили
Ределить количество бус у женщин, мужчин и детей в катакомбных и ямных
бус
(Рис- 4). В среднем в женском погребении в катакомбе бы ло 266 зкз.
сРелн°ГДа как в Детском — 7,5 экз., а в мужском — 5 экз. В ямных погребениях в
бь1Л0 е м У женщины бы ло по 10 зкз. бус, у детей — 6 зкз., а у мужчин бус не
МаРск Т- 8 ЭТ° б ^ 31*06 соответствие с раннеболгарскими погребениями на Са(рИс « « Л у к е [Ковалевская 2001, 191] и погребениями Зливкинского типа в С М К
м'/*чи _нтеРе с н о ' что в коллективных катакомбных погребениях у женщины с
П « * В сРеАнем бы ло 183 экз. бус, а у женщины с ребенком — даже 266 экз.
Ст*РокоУЧеННЫе статистические подсчеты позволяют определить 57-е погребение
С 0 ^УЧского могильника как женское, а 56-е погребение считать катакомбным.
Cf'BeP0K Ставляя коллекции бус С тарокорсунского могильника с крымскими и
^ А е д е ВКазскими материалами более широкого хронологического диапазона,
К‘“ ' Нач Ного на этапы (более 40 тыс. бус), постараемся уточнить дату могильние м с общ его соотношения стеклянных и каменных бус. 294 экз. камен-
В. Б. КоВалеВская ачл
==sS*ft>,
ных бус составляют 10 %, что меньше, чем в среднем не только для Кр^,
Кавказа V — IX вв. (25,58 %), но и для памятников V III— IX вв. (15 % ). Эта ocJJ? *
ность объясняется тем, что каменные бусы попадали восточными путями, и н
представить, что набор бус в определенном отношении отражал то, с чем
аланские переселенцы на Кубань с востока, то нуж но иметь в виду, что
Западном Кавказе в их руки попадало значительно меньше каменных бус 114
раньше. Высок процент бисера в Старокорсунском м оги льн и к е— 1540
всех стеклянных бус (2630 экз.) составляет примерно 60 %, что ближ е аСепз°1
Вчир-Юртскому грунтовому могильнику второй половины V II — первой трети Vflj *
(53,83 %), среднему в крымско-кавказских могильниках V II в. (65,52 %), а из щ
мятников V III— IX вв. — только Дуба-Ю рту (58,14 %), Гапшиме (54,08
(66,82 %), тогда как в памятниках Крыма и Западной О сетии процент значительно
ниже — 10— 40 %. П роцент глазчатых бус (около 13 %) значительно превышу
среднее для V II в. (7,57 %) и близок памятникам V II— IX вв. (13,62 %), подтвержу
по этому показателю правомерность отнесения Старокорсунского могильнике (
указанному времени.
П роцент полосатых и мозаичных бус в 2— 2,5 раза выше, чем в среднем дц
крымско-кавказских бус (они представлены 552 зкз.), и зто очень существенна]
специфика коллекции, особенно если учесть, что ряд М Е Р мозаичных бус, специ­
фичных для IX в., например ряд типов цилиндрических, бусы с использованием
оранж евого стекла, например М Е Р 121 и все бусы местного производства из
«оранж евой пасты», здесь отсутствуют. На этом основании можно ограничил
дату С тарокорсунского могильника V III в., возможно, его второй половиной. Если
ж е мы обратимся к ассортименту бус, рассматривая, какие из 165 МЕР бус Старокорсунского могильника позволяю т заузить время его существования, то сле­
дует отметить, что около половины аналогичных бус имеют достаточно широкую
дату в рамках V — IX вв., когда только процентное соотнош ение может оказатьс!
датирующим признаком. МЕР, аналогии которым встречаются только в комплек­
сах V II в., нет; МЕР, которые встречены в пределах V II— VIII вв., составляют
около 8 %, причем относительно части из бус местного производства мы зиаек
что начало их производства относится ко второй половине V II в. (МЕР 97. ,03,
106, 118, 134, 153, 154). 35 % М ЕР являются специфичными для V III— IX вв., пр*
чем для каждой из 56 М ЕР работа с базой данных и теми погребальны ми ко*"
лексами, из которых эти МЕР происходят, позволяют заузить эту датировку.
надо иметь в виду, что если вычесть бисер из подсчетов, то в среднем на
М Е Р придется 8 экз. бус, что ограничивает наши возможности в изучении в
мосочетания бус в комплексах. Рассмотрим это на примерах.
^ j
А.
В. Комар выделяет в своей схем е памятников С М К в качестве 2 -го эт
и 47 погребения Старокорсунского могильника среди ряда других, а к I /*1
анту относит 11, 22, 48 и 50. В 47 погребении бус нет, а в 8 найдено 2 зкз., пР ^
по 1 экз. М Е Р 232 и 260. Если мы обратимся к базе данных [К овалевская
77— 78], то получим информацию о том, что мозаичные бусы М ЕР 232 шар
ные, глазчато-полосатые, изготовленные из отрезка многослойной ж е л т о ^
ной палочки, облож енной по периметру двуслойными ж е л т о - з е л е н ы м и п ^
ми, входят в группу близких форм (231, 232, 233), р асп ростран ен н ы х в
на Кавказе начиная с V II в., а в Восточной Европе с VIII в., достигая мaKCJ!apl^в5,
VIII в. и встречаясь, но уж е значительно реже, в IX в. Кроме С евер н о го Ь д у ^
и Крыма они распространены в раннеболгарских памятниках С а м а р с к о й ^
«п о й
’
.и восда?!
с*эи
Европы в эпоху Хазарского каганата
—
—
ском, Верхне-Салтовском, Нетайловском, Больше-Тарканском, Панов-
£тар°салТ° ниКовском могильниках. В Старокорсунском могильнике это одна из
сКоМ и
оаспространенных М Е Р полихромных бус (232 составляет 16,5 % мозанаиб°ле€
gg экз., а 231 — 5,35 % мозаичных бус — 22 экз.), причем обе эти
ичНЫ* ^ „ е н ы в одних и тех ж е комплексах — погребения 1, 5, 19, 48, 50, а
*ЛЕР » сТРе fioAee частая М ЕР 232 ещ е и в погребениях 3, 6, 8, 23, 36, 55, 56, 57, 59,
кроме ^ - р т о р ьп, случаях они достигают 15 и 26 экз. в одном погребении, что
61 И 64 постранения мозаичных бус не характерно. Они объединяю т между со1>а<^ ^ е н и е 8 с двумя погребениями из следую щ ей группы — погребениями
бой ^ п о д о б н у ю ж е информацию мы можем получить и для М Е Р 260, хотя эти
48 И более редки — представлены в Скалистинском могильнике (склеп 478) и в
бУсЫ
4 экз. в Старокорсунском могилвнике.
К0АДля погребений И , 48 и 50 приведем набор бус (в 22 погребении бусы отсутvkjt) для того, чтобы заинтересованный читатель сам смог провести анализ,
^ о б н ы й проделанному выше для двух бус погребения 8 . Отметим только, что по
"ссовтименту все бусы погребения 48 находят соответствие в бусах погребения
50- кроме того, одна из М Е Р встречена во всех трех погребениях, а ещ е одна
объединяет 11 и 50 погребения. В'йогребении 11 найдено 5 экз. бус: 187а (1), 244
(I) 245 (1), 301 (2); в погребении 4 8 — 10 экз.: 187а (1), 231 (3), 232 (2), 254 (4); в
погребении 50 - 327 зкз.: 2 (12), 8 (1), 39 (4), 48 (1), 57 (1), 71 (7), 79 (5), 98 (7), 112
(221), 116 (1). 135 (2), 140 (3), 143 (1), 176 (1), 187а (1), 202 (1), 203 (9), 225. (1), 228 (2),
229 (31), 231 (1). 232 (4), 236 (2), 254 (2), 255 (2), 258 (1), 301 (1).
Хотелось бы подчеркнуть, что 50 погребение по бусам является очень вырази­
тельным и интересным, в частности и тем, что в нем отсутствуют отмеченные
намн выше более ранние виды бус, и, наоборот, ряд М ЕР относятся среди бус
Старокорсунского могильника к наиболее поздним. П оскольку Старокорсунский
могильник приведен как пример отражения в археологических материалах пере­
селения алан на Кубань из восточных областей Алании в V III в., что на металли­
ческих вещах убедительно бы ло показано автором раскопок, отметим свое согла­
сие с В. с . Аксеновым относительно близости Старокорсунского могильника и по
1^ .Ме“ н и но культуре со Старосалтовским могильником [Аксенов 1999, 137—
Двух ^ ‘остаточно сказать, что при сопоставлении меж ду собой инвентаря этих
гатые1»аМЯТНИК° В В ^таросалтовском могильнике находят полную аналогию «ропо*сной1Р,1ЖКИ из
и 61 погребения, пряжки из 8 , 42, 47, 58 и 63 погребения,
ПОгРебеиНаКг НеЧНИК И3
и
погребения, бубенчики из 41, 48 и 59
и амулетыЯ
Р ° коРс Ун ского могильника, близки солярные бронзовы е амулеты
которые С СдС°пКОЛИНЫМИ головами, зеркала, т. е. именно тот набор артефактов,
Ыб~~ 172 ] ’j_j • Плетнева считает спецификой ранних памятников [Плетнева 1989,
Р^й, суд„ Пое пРотиворечит этой близости и набор старосалтовских бус, кото^ н ^ еск ц х ИЗАаник>. значительно м енее разнообразен, но не выходит из хроноПосде г о ъ ° К стаРокоРс Ун ских бус.
* и*Ней ддуу * ЙК нами рассмотрены некоторые новые основания для уточнения
^
Раннесалто* Памятников' которые авторы рассматривают в контексте изучевопросу ° ВСких Древностей, вернемся к давно поставленному и обсуждаеН» а и Дона
в^емени переселения алан и болгар на территорию С еверского
В. я Наиболе4 в
ПетРухИн ЗВещенном' хотя и обобщ енном виде эти события представлены
и Д- С. Раевским: «П о д натиском арабов племена Хазарии
РС1^ Т ^ =—
**•**. том 1. Харьков. 2002
бб
===^_
В. Б. КоВалеВская
расселились к середине V III в. в причерноморских степях, достигли лесостеци
мигрировали по Волге к северу до Волж ско-Камского междуречья, зем ель BoaJ1
ской Болгарии; аланы стали оседать в бассейне Дона и Верхнего Донца, болгар
в низовьях Дона, сами хазары, барсилы и другие племена — в Ниж нем П о в о д ^
и калмыцких степях [Петрухин, Раевский 1998, 201]. М ы ж е в контексте выде^
ния наиболее ранних памятников С М К остановились на причинах, х а р а к т ^
времени, действующ их силах и выделении той территории, с которой начинался
это движение. Преж де всего отметим, что специально, аргументированно и n0.k
робно эта тема не рассматривалась, поэтому наша задача — не разобрать ее исто,
риографически, а указать на основные аспекты, которые наблюдаются в пей се­
годня, показать, как исследователи отвечали на следую щ ие вопросы. К т о Пересе,
лялся? Аланы, болгары, хазары [Плетнева 1967, 91, 183— 184 и др.; Гадло 1984, 251
хазары, а не аланы [Магомедов 1994, 93— 95]. В результ ат е каких собы т ий? Ара­
бо-хазарских войн, похода Мервана 836— 837 гг. [Плетнева 1976, 43 и др.].
п р оисходи ли пересел ения? «О ткочевали», «постепенное, но настойчивое пересе­
л ен и е » [Плетнева 1976, 43], «пройдя, не останавливаясь» [Плетнева 1989, 268],
«перем ещ ение не могло иметь стихийного характера и определенно направля­
лось хазарским государством» [Гадло 1984, 26].
О т куда? «И з Центрального и Западного Предкавказья» [Плетнева 1989, 286]
А. В. Гадло подчеркивал, что восточные районы, а именно Иран, «подвергались
наибольш ему разорению во время арабских походов» [Гадло 1984, 25], а истоком
Зливкинского варианта С М К бы ла западная часть Предкавказья [Там же)
К. Цукерман считал, что арабы выбили асов, восточных соседей алан, которые в
дальнейш ем под именем ясов упоминаются в источниках на территории СМК
[Цукерман 1998, 97].
Начнем с причины передвижений. М ож но ли их связывать с сокрушитель­
ным поражением Хазарии от М ервана в 836— 837 гг.? Во-первых, наблюдается
хронологическое несоответствие, отмеченное ещ е Плетневой. Переселение про­
исходило в конце 30-х годов V III в., а археологические памятники относятся *
50— 60-м годам [Плетнева 1989, 169, 268]. Более вероятен бы л бы в этом случае,
как справедливо пишет М.Г. М агомедов [Магомедов 1994, 93 — 95], уход алан »
горы. Ведь и в 735/736 и в 737/738 годах арабы «бы стры м рейдом» прошли землю
алан, не останавливаясь, основным их противником оставался Х а з а р с к и й кага­
нат, и военные действия происходили на собственно хазарской территории
оставляем в стороне вопрос о передвижении к Славянской реке и п е р ес е ле н и и
20 ООО сакамеба в Кахетию). Последующ ие события ближайшего десятилетия то*
не затрагивали аланских земель, поскольку все военные действия р а з в о р а ч и
лись на территории горного Дагестана, поэтому причин для переселения в ко
30-х и начале 40-х годов не было.
^
События, которые могли быть импульсом к переселениям на север в
А0
донецкую лесостепь, на мой взгляд, относятся к середине 50-х годов и свЯ
еНц
военной политикой Аббасидов в Центральном Предкавказье. К этому врем
относится поход на Баб-ал-Алан брата халифа ал-Саффаха, будущ его х а л и ф у
М ансура. Крепость была захвачена, в ней разместили арабский гарнизон, и п
рены бы ли цанары.
арЗВ длительной арабо-хазарской войне это было первое создание ф о р п о с т а
бов на территории Центрального Предкавказья на основном, после Д е р б е н TCjjp0транскавказского, пути и на собственно аланской территории. Это — прямое
Международный центр хазароВ^
г .и н о й
cet3u Восто^
Европы в эпоху Хазарского каганата
.
.
---------
с о б ы т и й в горном Дагестане, когда основными противниками арабов
доА^еНИвтсЯ не собственно хазары, а властители Филанд, Серика Тумана, Шан0цазыв® ^ ^ __«цари горы К абк». П о отнош ению к хазарам, возмож ны е военные
дана и
к0т0рых на стороне Византии в Закавказье были нейтрализованы захдействия
ключевых транскавказских, так и местных горных проходов (во владе0вТ° М л а и с к и х , дагестанских, цанарских племен), в период установления некотония*
„овесия ведется дипломатическая политика налаживания союзнических
р°го ра»
путем династического брака наместника в Закавказье Иазида ас-Судочерью Хазарского хакана. Именно к этому периоду мирных взаимоотдами
М" " ий хазар и ар аб о в между — 754 и 763 гг., следует относить перенесение
но:
Н1>Шв ми центра тяжести в своих владениях на северо-запад, укрепление пози*ий на Кубани (Старокорсунский ал ан о -б о л гар ск и й могильник), появление посеий (и соответственно катакомбных аланских могильников и ямных болгар­
ских на Северском Донце), считая это периодом «устроения зем ли ». И менно та
теоритория в Центральном Предкавказье, на которую оказывают давление ара­
бы становится источником для переселения. Последнее, как мы говорили ранее,
объясняет нахождение и в Старокорсунском и в СтаросалтовскОм могильниках
ряда артефактов, специфических для восточного локального варианта аланской
культуры. Связи Восточного Предкавказья с Доном и Северским Донцом наблю ­
дались на ряде компьютерных карт, построенных для предш ествующ его периода
по данным поясных наборов «геральдического типа» и рассмотренных нами ра­
нее [Ковалевская 2000; 2001].
Эти широко использовавшиеся в V II— V III вв. степные пути меж ду Каспийс­
ким и Азовским морями, от устья Самура и Перека к устью Дона [Ковалевская
2001, рис. 4, 5, 7| были основными для переселения больш их масс аланского насе­
ления второй половины V III в. Дороги на протяжении предш ествующ его времени
находились под контролем хазар, поскольку именно эта коммуникационная сеть
была основой господства хазар в юго-восточной Европе. И в такой ж е мере, в
какой хазары «организовы вали» не только торговлю, но и местное производство
[Подробнее см.: Ковалевская 2002 , 53 — 56], они организовали переселение алан в
донецкую лесостепь, расширяя на северо-запад свою территорию и ограждая ее
пью поселений. В данной статье предпринята попытка привлечь внимание ис^®Аователей к массовому и мало использованному материалу — стеклянным и
комплНЫМ ®Усам' Дающим возможность с необходимой надежностью выделить те
т°м чт^Сы находок в погребениях и поселениях, которые позволят говорить о
салтовл> МЫ имеем Дело с наиболее ранним кругом памятников, относящ ихся к
■маяцкой культуре.
Литература
® ^*10рм F В
лч-
*
Афоцд
‘ ‘ Аиоабин А. И. Скалистинский могильник. Киев, 1993.
14лаисцед £ f B
Население лесостепной зоны бассейна Среднего Дона в VIII— X вв.
с Аксенов дИвНТ салтово*маяцкой культуры). М., 1987.
■137—
• С- Старосалтовский катакомбный могильник // Vita Antiqua 2. КиТв, 1999.
Apee^UW ° ' Малашев В. Ю. Перспективы изучения хронологии раннесредневе1t J * 1* Кисаоводской котловины // Культуры евразийских степей второй поячелетия н.э. (вопросы хронологии). Самара, 1998. С. 28— 86.
**ьманах*, том I. Харьков, 2002
g
q
■
В. Б. Ковалевская
Гадло А. В. Северный Кавказ в IV— X веках (проблемы этнической истории): w
дис. ... д-ра ист. наук. М., 1984.
Каминский В. Н. Алано-болгарский могильник близ станицы Старокорсунской
бани // СА. 1987. № 4.
^ Ку.
Ковалевская В. Б. Археологическая культура. Практика, теория, компьютер. ^
а) Ковалевская В. Б. Каменные бусы Кавказа и Крыма. Хронология восточноевпо
ких древностей V— IX вв. Вып. 1. М., 1998.
б) Ковалевская В. Б. Применение компьютерного картографирования для petD
хронологических вопросов (по раннесредневековым материалам Европы) // Культ!!?
евразийских степей второй половины I тыс. н.э. (вопросы хронологии). Самара. toS1
С. 4— 27.
838
Ковалевская В. Б. Компьютерная обработка массового археологического материала
раниесредневековых памятников Евразии. Хронология восточноевропейских древности»
V— IX веков. Вып. 2. Стеклянные бусы и поясные наборы. М., 2000.
Ковалевская В. Б. Волжский путь VI— IX вв. по материалам компьютерных карт р^.
пространення поясов «геральдического типа» и бус // Культуры евразийских степей вто­
рой половины 1 тысячелетия н.э. (из истории костюма). Самара, 2001. С. 186— 213.
Ковалевская В. Б. Возникновение местного производства стеклянных бус на Кавказе (»
вопросу об алано-хаэарских взаимоотношениях) // Хазары. Второй Международный кол­
локвиум: Тезисы. М., 2002. С. 53— 56.
Комар А. В. Предсалтовские и раннесалтовские горизонты Восточной Европы (вопро­
сы хронологии) // Vita Antique 2. Ки!в, 1999. С. 111— 136.
Львова 3. А. Бусы Северного Кавказа из бесцветного «посудного стекла» VIII—IX вв. //
Хронология восточноевропейских древностей V—IX веков. Вып. 2. Стеклянные бусы и
поясные наборы. М., 2000. С. 272— 280.
Магомедов М. Г. Хазары на Кавказе. Махачкала, 1994.
Петрухин В. Я., Раевский Д. С. Очерки истории народов России в древности и раннем
средневековье. М., 1998.
Цукерман К. Страна Азия Константина Багрянородного и Асия Кембриджского Ано­
нима // Скифы, хазары, славяне. Древняя Русь. Междунар. науч. конф., посвященная 100летию со дня рождения профессора Михаила Илларионовича Артамонова: Тез. докладовСПб., 1998. С. 96— 97.
%
еН^
Международный центр хазароВеЯ'
пГ1Т»япго кузнеца на Мохначанском городище
69
в, в. Колода
up»*06
средневекового кузнеца
на Мохначанском городшце
Тезис о значительной роли черной металлургии и больш ом значении металлоботки в жизни раннесредневековых племен Восточной Европы стал уж е трю ­
измом и не требует доказательств. М нение о высоком уровне развития кузнечно­
го дела в среде салтовского населения также считается давно доказанным фак­
том (Михеев 1968] и никем не оспаривается. Н е подвергая сомнению высказанные
выше сентенции, отметим, что, несмотря на значительное количество ж елезных
изделий, а также основательный типологический и металлографический анализ
артефактов из черного металла, вопрос организации кузнечного ремесла Хаза­
рин остается до конца не выясненным. В этом плане основным видом источников
служат прежде всего ремесленные комплексы, которые сопровождаются соот­
ветствующими инструментами, запасами сырья и полуфабрикатами.
Однако приходится констатировать, что число таких комплексов невелико. К
иим относятся кузнечные мастерские, выявленные в С аркеле (Артамонов 1952,
43-, Сорокин 1959, 195— 197; Нечаева 1975, 26], Маяках [(М и хеев 1985, 88], в сред­
невековом Судаке (Сугдее) [Плетнева 1999, /59], на крымском поселении КорАон-Оба [Баранов 1990, 81— 82] и селищ е Подгаевка (Красильников 1980, /3].
звестны мастерские, где, наряду с другими видами производства, занимались и
работкой железа: ж илищ е IV в Маяках [М ихеев 1985, 89], жилищ е № 2 в
с. Богатое [Смиленко, Козловский 1987, 110— 115].
связи с вышеизложенным находка первого жилища-мастерской кузнеца в
МохСТвПНОМ Регионе салтово-маяцкой культуры (С М К ), которое бы ло изучено на
плекс чанск°м городище, представляет значительный интерес, тем более что коммыс н Г ЫЯВЛеН В CocTdBe усадьбы. Само городищ е занимает треугольны й в плане
Района П}Равом
Северского Донца в современном селе М охнач Змиевского
(наибольш^Ь\С° ВСК0^ области. Усадьба кузнеца располагалась на его северном
лища, тепл
ближ е к внешнему валу. Она состояла из углубленного жиКанавой
ОГ(1 Хлева АЛЯ зимнего содержания скота (оборудованного дренажной
ственны'х я 0И яслями и постепенно снижающимся входом), нескольких хозяйпР°вождал(Г' П0гре®ка и наземной постройки [Колода 2002, 14— 17]. Все это соМесто занил*СЬ значительным количеством находок С М К , среди которых особое
>КлиИщеа[* !Т °РУАИЯ труда кузнеца.
Читальными
Аставляло собой заглубленное четы рехугольное строение с гори^-СЗ— ЮКЭВ ? азмеРа-ми 350x300 см, ориентированное длинной осью по линии
Вана были по
ПОмещения обнаруж ено на глубине 110— 120 см. Стенки котлоктически отвесными. По центру пола располагалось почти квадрат•ХаааРскцл
ное (140x130 см) угл
опускавшееся до уровня
В средней его части
на небольш ая, почти к * * * ямка размерами 3 5 x45
общ ей глубине 150 см ip!! Пр|'
Вдоль восточной стены об !|
жены две неглубокие ст^ ^ '
вые ямки. Та, что наход ^ ® 0юго-восточном углу, имед/^'
аметр 10 — 1 2 см пр„ г
*
125 см. Ямка, выявленная
центру восточной стены, 6 *1 °
глубиной 130 см; ее верхний*»*
аметр равнялся 2 0 — 2 2 см, ни*,
ний — 1 0 см. Вблизи юго-запад,
ного угла в полу выявлено пр*.
моугольное в плане углубление
40x25 см с общей глубиной 125см.
В северной стене, ближе к
восточному углу, прослежена
небольш ая ниша с остатками
обогревательного устройства
Размеры ниши — 80*40 см. Е(
дно с остатками пережженного
глиняного пода ( 2 — 5 см) распо­
лагалось на уровне - 60 см |нл
50— 55 см выше уровня пола)
Поверх пода выявлено большое
количество золы и куски печины от свода печи. Попутно за­
метим, что значительное ко**
чество печных обломков толиР
ной 2— 3 см обнаружено
юго-западного угла жилит* у*
зачистке на уровне - 40
начальные размеры отоГ1И\£.
ного устройства, котоР®®^ло овальную в планел? о 1
были, скорее всего, 80 x60
время работ несколько
ли его южную, выступа
внутрь помещения,
В противоположной ^
ближ е к юго-западному v
стр ой к и , найдена
ниша, которая через не
порожек соединялась с
Международный центр хяэар0
дг
едекового кузнеца на Мохначанском городище
Рис. 3
ным помещением. В плане она имела полукруглую ф орму с размерами 140x75 см
(вверху). Книзу ниша сужалась до размеров 1 10x75 см. Здесь же, с ее западной
стороны, прослежен небольш ой подбой. Глубина этой ниши составляла 130 см.
ч выполняла функцию шкафа или ж е являлась своеобразным тайником,
заполнении описанного выше помещения найдено много мелких кусков
^
Зки’ которые, судя по цвету и степени пережженности, являлись остатками
* „ аГ ЛЬНОГО УстР ° ^ с т в а 1 а также вкрапления древесного угля и золы. В североце н т ° м У ^ У на глубине 80 см обнаружены куски круглого обугленного бревна,
крупных * ° е кваАРатное углубление в полу жилища бы ло заполнено смесью из
и M&Muoc * аК1*ий Древесного угля (до 4— 5 см в длину), золы, ж елезной окалины
На ° 6 нап
а1и*и“ ж елезистого шлака (Рис. 1). Кроме того, в заполнении котлова11 сРеДневр 0Н° несколько десятков фрагментов стенок гончарных сосудов С М К
с Реди КОвых гоФрированных амфор.
ДааленныхГРаМИЧеского матеР иала из жилища следует отметить ряд целых (раз­
д ели м (Рис5НЧарНЫХ сосУА°в- В южной нише находилось несколько гончарных
^ Н ый пифо 4‘
^ западной стенки выявлен толстостенный грубо шамотироИ ^ А а м и С ° Р наментом из гребенчатых наколов по отогнутому краю венчич
на бок^ Заглаживания травой у дна (Рис. 5, 8). Вплотную к ю жной стенке
руРЧеЧнЬ|Х ^ большой кухонный горшок с орнаментом из горизонтально проеи Разда^ 1111 ^ ис7). По центру ниши, ближ е к центру помещения, обна­
женны й столовый сероглиняный пифос с двумя ручками (Рис. 5, 3).
^^Манвх*, том I. Харьков, 2002
В . В. Колодц
Y dJ
1—8
Рис. 4
Раздавленная ГОф
ванная амфора, л И1>0шая на боку, на й д!^ 1в осточ н ой части
8
(Рис. 5, 10). Вне н и ^
ю ж н ой части
1>
иЛИ[па
найден неполный разЧа
красноглиняной kdvJ ^
(Рис. 5, 2). В западной^
сти помещ ения, MeJ®‘
стеной котлована и
ральным углублением, <&
наружены развалы
сероглиняных пифосовс
двумя ручками, один на
которых украшен рядами
волнистых линий потулову (Рис. 5, 5, б) И кувши­
на (Рис. 5, 4). Отметим
также, что все развалы
сосудов, обнаруженные
вне ниши, располагались
на глуби н е 80— 110 см.
Кроме того, из многочис­
л ен н о го керамического
материала, выявленного в
заполнении, удалось вы­
делить неполный развал
м а л е н ь к о й кружечки
(Рис. 5, 1) и неполные развалы ещ е двух гофриро­
ванных амфор (одна из
них — рис. 5, 9).
П о м и м о сосудов. в
исследованном комплекс®
н ай ден ряд железны*
предметов и их остатков'
среди которых обрата
на себя внимание желе
ное стремя, о б н а р у ж у
ное в северо-восточно_
углу (Рис. 3, 1). Одна*
подавляющее число ,
лезны х артефактов
дено под амфорой, в
ной нише, ближ е к ее^ 0
с т о ч н о м у кр аю ,
свидетельствует о * е л а
"
of
Международный центр хзоароВед6*'
3— 10
Рис. 5
нии хозяина спрятать эту группу вещей. Здесь находилось двое массивных ж е­
лезных клещей (Рис. 2, 6 , 7), облом ок лезвия сабли и черешка от нее с остатками
роговой рукоятки (Рис. 3, 4, 5). Были тут и остатки двух ж елезны х колец диамет­
ром 9— 10 см, изготовленных из толстой и широкой металлической полосы (Рис.
3, 2, J). Вместе с описанными предметами найдено больш ое количество ж елезн о­
го лома общим весом около 5 кг. Среди обломков следует выделить 3 бруска
весом 190, 200 и 550 г, которые служ или заготовками для будущ их изделий (Рис.
3. 6 —Д), части от удил со стержневыми псалиями (Рис. 3, 10— 12). Некоторые
обломки принадлежали втульчатым изделиям разного профиля (Рис. 3, 13— /5).
одному фрагменту втулки круглого сечения «прикипела» бронзовая проволока
ис. 3, 15). Среди ж елезного лома найдена пара фрагментированных бронзовых
сережек с пустотелыми подвесками из серебряной фольги (Рис. 4, 8). Заметим,
зов В ®ОЛЬШом кухонном горшке, что также находился в нише, обнаруж ено брон­
зе чумбурное кольцо с распределителем ремней (Рис. 4, 7).
Мент адполнении постройки найдено 3 каменных пряслица (Рис. 4, 1— 3) и фрагвый П^ЯСЛИца из стенки шамотированного гончарного сосуда (Рис. 4, 4), сланцеKpec^ eA° K с отверстием для подвешивания к поясу (Рис. 4, 5), а также кремневое
мУгров° ® Центральной части заполнения обнаружены остатки перлаП °и раковины и берестяного предмета неясной формы.
ХаРактеМО' ГГОЛЬНаЯ 1почти квадратная), углубленная в материк постройка весьма
19в4, 9 7 ^ ? - ААЯ лесостепного населения С М К (Афанасьев 1987, 38— 75; Винников
НиРован
Колода 2000, 40— 54]. Конструкция стен представляется нам комбиной те*
восточная стена имела каркасно-столбовую конструкцию с заклад­
ы в а л и ИК° ^ Размещения горизонтальных бревен (плах, горбылей), которые разЧые СТен ме* А У опорными столбами и вертикальной стенкой котлована. ОстальПрактич Ы и м ели - ск ор ее всего, б е ссто лб о в у ю ф ахверковую конструкцию ,
* 0гуг г . СКи не оставляющ ую следов. Косвенными аргументами в пользу этого
У ^и ть вертикальные стенки котлована, которые вовсе не обязательны
ЗАKit auiv
?пп?
В. О. Колода ^ е ь ^
для срубной или каркасно-столбовой конструкции стен, а также наличие в
ной местности соответствующ его строительного материала — мелколесья р*11'
одним аргументом в пользу блочно-щ итовой (фахверковой) конструкции явла^
ся наличие больш ого отопительного устройства в нише северной стены, что
вышает пожароопасность сооруж ения в целом. Для уменьшения указанной о п ^
ности стационарные деревянные стены должны были иметь значительный гГ С
изолирую щ ей глиняной обмазки, чего мы в данном случае не наблюдаем. По вс л
видимости, пожара избеж ать не удалось, о чем свидетельствует повсеместн
присутствие золы, древесного угля, а также значительное количество инвентап!
в заполнении постройки.
Вход в помещение был, скорее всего, с северо-западного угла, который имел
наибольший радиус закрепления. Здесь не было выявлено опорного столба. Он был
достаточно удален и от обогревательного устройства в северной стене, а встроенная
в южную стену ниша-хранилище находилась в противоположной от входа стороне
Большое количество шлаков и окалины, что покрывали сплошным 10— 20 см
слоем центр пола, находка пары клещей, заготовок и значительного количества
ж елезного лома свидетельствуют о том, что данный комплекс имеет явные следы
кузнечного производства. Еще одним аргументом в пользу этого является необыч­
ное расположение сводчатого обогревательного устройства на высоком материко­
вом останце. Высота его рабочей поверхности приподнята над уровнем пола на
55— 60 см, что соответствует современным требованиям рабочего места и является
максимально удобным для обслуживания и использования. Попутно заметим, что
некоторая приподнятость очага над местом, которое занимал мастер, наблюдается
и в кузнице на Маяках [М ихеев 1985, 88, рис. 4, 3]. Кузнечный характер произ­
водства в рассматриваемом помещении подтверждают и находки иных кузнеч­
ных инструментов на территории усадьбы: ещ е одни клещи меньших размеров
(Рис. 2, 5), наковальня-шперон весом 425 г (Рис. 2, 2), небольш ой молоток-чекаи
весом 180 г (Рис. 2, /), пробойник (Рис. 2, 3) и волочильная доска (Рнс. 2, 4).
Анализ выш еперечисленных кузнечных орудий будет дан несколько позднее,
а пока вновь вернемся к характеристике постройки, которая, помимо мастер­
ской, выполняла и функции жилища. Это подтверждается находками ряда пред­
метов, не имеющ их к кузнечному производству прямого отношения: стремя, чумбур, пряслица, а также немалое количество чернометаллических изделий, форму
которых восстановить можно лиш ь предположительно вследствие их значитель­
ной фрагментарности (ножи, шилья и т.п.). Ж и лой характер постройки подтвер"
ждается и значительным по составу керамическим набором (Рис. 5).
Таким образом, перед нами жилище, которое одновременно и с п о л ь зо в а л
как кузнечная мастерская п о изготовлению и ремонту изделий из ч ерного мет
ла. М астер располагал Значительным ассортиментом орудий труда.
й
П реж де всего обращ ает на себя внимание находка небольш ой наковаЛ^$.
(Рис. 2, 2), которая не могла использоваться самостоятельно, а только с каК ,
либо более массивной основой. Ее рабочая поверхность имела ф орму квадр3
размерами 4,5x4,5 см. К н изу наковаленка сужалась до размеров 1 ,5x1,5 см- °
та изделия — 9,5 см.
иС.
На рабочей поверхности современных стандартных наковален, к о то р ы е
пользуются в кузнечном и слесарном деле, имеется небольш ое к в а д р а т н о е от
стие с о средними горизонтальными размерами от 3 до 5 см. О но служит
специальной ж елезной вставки-шперона, на которой обрабатывали н е б о л ь
М е зк а и н а о о а н ы Г> ч п и т п
невекового кузнеца на Мохначанском городище
сред]
75
п о л о с ы , листовые или брусковы е полуфабрикаты, а такж е небольш ие
* е л е зНЫ® пли слож ные по своему профилю изделия. Несмотря на разницу в
по о б ^ ^ -л н о -к о н и ч е с к а я форма, параметры, размеры и площадь рабочей по­
весе. У06 современных наковален-шперонов и известных салтовских наковален
вер*ио,стИзкИ. П ослед н и е известны на ряде памятников С М К : на городищ ах Мао^ень
^ б е р е ж н о м Цимлянском [М ихеев 1985, рис. 35, 7— 10], в составе клада
яки. Г Р^пощ янутой мастерской на К ордон-О бе [Баранов 1990, 81]. Еще одна
и3 ВЫ а к о в а л е н к а найдена в захоронении кузнеца-кочевника начала II тыс. н.э.
таКвЯ люк, Кравченко 1986, 24]. Все они относятся к одному типу ж елезообраба^ аВ*> шИх орудий — наковальням-шперонам. И х вес колеблется от 370 до 5650 г
тЧ ва
1985, 89]. Они вставлялись в деревянную основу. Камень не годился для
ыч-за его свойства искрашиваться. А массивные деревянные основанияэтого и** ja
оды были весьма доступны и более долговечны по причине вязкости органи­
ческого волокнистого материала — дерева. Косвенным доказательством этого слу­
жит саркельская кузница, где бы л выявлен отпечаток несохранивш егося дер е­
вянного основания наковальни размерами 65x35 см [Сорокин 1959, /95].
Считаем необходимым обратить-анимание на то, что во время исследований
1953 г. на южном мысу городища в культурном слое вместе с салтовской и роменской керамикой также обнаруж ена наковальня-шперон высотой 8 см, размерами
рабочей площадки 6 x 6 см [Ш рамко 1953, 4]. Отнесение ее к исклю чительно роменским древностям [С ухобоков 1975, 111] вряд ли можно считать справедливым
в виду общих итогов исследований М охначанского городища в последние годы
(см. отчеты о полевых исследованиях автора за 1999— 2001 гг.).
Кузнечный молоток-чекан, обнаруженный на городище (Рис. 2, 1), имел длину
12 см, размеры бойка — 1,2x2 см. Ему также есть ряд аналогий на П равобереж ­
ном Цимлянском городище и в Маяках [М ихеев 1985, 89, рис. 35, 12— /5]. Их
отличительной особенностью является несколько изогнутое тело и наличие од­
ной рабочей поверхности (бойка). Противоположный край мог служ ить подсе­
кой. Наследниками инструментальных кузнечных традиций С М К бы ли кочевни­
ки восточноевропейских степей начала II тыс., что проявилось в уж е упомянутом
выше захоронении кузнеца близ г. Васильевка Запорожской области. Здесь, на*АУ с наковальней-шпероном, обнаруж ен и маленький молоток-чекан [Гаври^
равченко 1986, 24, табл. 39]. Иной тип молотков С М К — молоты-ручнины хлГ ЛИЧается наличием двух, чаще всего плоских бойков. П оследние известМаяках (М и* е е в 1985, 89, рис. 35, //] и в Крыму [Баранов 1990, 81].
КлеЩ ей ЛИ1Це*МаСТе*ЗСКОЙ и на теРРитоРии усадьбы обнаруж ено трое шарнирных
(Рис. 2
относятся к разновидности так называемых «короткогубы х»
1Михеёв |с»п<;^НИ известны в Маяках, на Правобереж ном Цимлянском городище
обнару^е
^ис'
а также в Кры му [Баранов 1990, 81]. Д вое из
Размеры ” НЫх нами клещей длиной 34 и 43 см (Рис. 2, 6 , 7) имели внушительные
з а ^ о к и мои*ны® челюсти. Они, вероятно, служ или для удержания горячих
Вальне. Еш ИЗАелий 8 0 вРемя и * извлечения из горна и работы с ними на накоисп6 °^ Ни клещи длиной 22 см (Рис. 2, 5) с чуть вытянутыми и плоскими
Аелий в «п . ЛЬЗовались, скорее всего, при слесарных работах или обработке изНайде° ОД^ ° М состоянии.
ра3ЫИ пР°бойн ик имел длину 9 см и обуш ок размерами 1 ,5 x 1 см. Наход‘ в®1. на 0ВИАН0СТИ кузнечных инструментов известны в М аяках [М ихеев
Крымском поселении Тепсень [Фронджуло 1968, рис. 1 1 , /].
. т пм
I
Уяпк1глА
В. В. Колода
О собы й интерес вызывает ещ е один инструмент, представляющий собой
лезн ую пластину с бортиками и рядом отверстий (Рис. 2, 4). И зделие имеет
10 см, ш ирину от 1 до 2 см на противоположных концах. В центральной
сделана продольная выемка длиной 8 см и шириной 0,5— 1 см, на дне котовл*
располагалось б сквозных отверстий диаметром от 0,1 до 0,25 см. Над упомЯт/
тым дном с отверстиями со всех сторон возвышается бортик 0,5— 0,7 см. С у з * *
стороны изделия имеется ещ е одно сквозное коническое отверстие, располож у
ное перпендикулярно остальным.
Аналогичное по форме изделие, также им ею щ ее бортики и 2 отверстия ( 1,0 „
0,7 см), найдено на салтовском селищ е близ Волчанска. Его общая длина 25 см
Половина ее приходится на черешок-рукоятку. Таким образом, его рабочая часть
13— 15 см — по размерам довольно близка к нашей находке. В. К. М ихеев интер­
претирует ее как гвоздильню [М ихеев 1985, 89, рис. 35, 22]. Однако нам не изве­
стны гвозди С М К ; кроме того, диаметр отверстий намного превосходит диаметр
известных гвоздей даже более позднего времени. К том у ж е наличие бортика на
рабочей поверхности является необоснованным с точки зрения технологии изго­
товления гвоздей. Известные гвоздильни времен Киевской Руси и Русского Севе­
ра более позднего времени представляли собой плоские пластины (без бортика);
диаметр их отверстий не превышал 0,5 см [Колчин 1953, 65; Древняя Русь... 1985.
250, табл. 94, 1, 2; Бирюков 2001, /65, рис. 1, 25].
В данном случае мы считаем возможным отнести описанную выше мохначанскуто находку с рядом отверстий к приспособлениям для получения проволоки.
Н аибольш ее боковое отверстие, располож енное перпендикулярно шести осталь­
ным, служ ило для крепления с рукоятью. Остальные ж е разнокалиберные отвер­
стия — от 0,1 до 0,25 см — служ или для протягивания проволоки. В таком случае
бортики не мешали, а даже способствовали вертикальному вхождению проволо­
ки сверху вниз. Сам бортик играл роль ребра жесткости и укреплял приспособле­
ние, которое во время использования испытывало значительные нагрузки. От­
верстия разного диаметра способствовали многократному поочередному протас­
киванию проволоки с целью уменьш ения ее диаметра. Наличие многочисленных
аналогичных разнокалиберных конических отверстий в древнерусских волочиль­
ных досках [Древняя Русь... 1985, 265, табл. 107, 4, 5] дает нам возможность выс­
казать мысль о том, что на Мохначанском городищ е в усадьбе кузнеца мы обна­
руж или не гвоздильню, а волочильную доску (Рис. 2, 4). Еще одним косвенным
доказательством нашего предположения служ ат найденные обломки бронзово
проволоки, которые мы отнесли к остаткам вышеупомянутых украшений.
Таким образом, в сезоне 2001 г. на Мохначанском городищ е была в ы я влен ®
исследована усадьба кузнеца, основным объектом которой следует признэть _
стерскую-ж илищ е, Ъборудованную кузнечным горном и содерж ащ ую мНОГ^ ^ э.
ленны е доказательства обработки черного металла. М астер владел разнообр®
ным набором инструментов, которые позволяли ем у заниматься и зго т о в л ен и е^
ремонтом чернометаллических и, возможно, цветнометаллических и зд ели и полнота изученности памятника не дает возможности с уверенностью интер
тировать социальное полож ение мастера — хозяина усадьбы. С корее в с е го ,
б ы л членом местной общины.
М астер обеспечивал ремонт и изготовление мелких, технически неслоЯ^1^
предметов из ж елеза и стали для своих соседей-общинников, в о з м о ж н о ,
заказ. Сырьем для получения ж елеза служ или местные болотны е руды. Оста
= = = ^
MeJcm.u*------------------ ------
^
гГ»лневековото кузнеца на Мохначанском городище
77
’
обычи в виде обломков колбы-тигеля и чернометаллургического шлака
^елезод
селищ е «Б » в 1 км к ю го-востоку от городища на противоположном
найЛеН1£,еверСКого Донца [Колода 1999, 77]. М астер вел значительное личное
берер^ 0 что подтверждается наличием в усадьбе теплого хлева, погреба, не* ° ЗЯИ их хозяйственны х ям, а также находками иных орудий труда. Среди них
с к о л ь * отметить мотыгу-кетмень, нож-ложкорез, ж елезны й крюк для подвешиСЛе^иГкся,ла, ножи, подпружную пряжку и т.п.
03 В н а с т о я щ и й момент мы не склонны говорить о товарном кузнечном произе на Мохначанском городище, так как последнее долж но подтверждаться
^столько разнообразием инструментов, сколько большими запасами сырья (криц)
Не пийны м и изделиями. Однако, несмотря на это, социальный статус данного
!ппнеца был выше, чем у обычного общинника вследствие владения секретами
**ного из самых важных для хозяйственной деятельности производств — кузнеч­
ного Кроме того, кузнецов не могло быть много на одном поселении. О б этом
свидетельствуют как известные археологические реалии, так и историко-этно­
граф ические данные. Примером могут служ ить сведения о заселении г. Чугуева в
новое время (этот город находите? в 20 км от Мохнача, и характер жизни перво­
поселенцев был во многом сходен с ж изнью раннесредневекового населения).
Так вот, по «П исцовой книге стольника и воеводы князя Якова Волконского»
(1639 г.) на 926 человек муж ского пола насчитывалось всего 2 кузнеца [1стор1я
MicT i ciA... 1967, 883].
Время бытования рассмотренного комплекса до окончания изучения городи­
ща может быть определено лиш ь в общ их рамках бытования С М К — середина
VIII — середина X вв.
Исследования в М охначе планируется продолжить, но уж е сейчас понятно,
что перед нами неординарный памятник, способный во многом уточнить наше
понимание лесостепного варианта С М К .
Литература
Артамонов М. И. Саркел— Белая Вежа // МИА. 1958. № 62. С. 7— 84.
Афанасьев Г Е. Население лесостепной зоны Бассейна Среднего Дона в VIII— X вв. //
дологические открытия на новостройках. Вып. 2. М., 1987.
ком с^рюкоа А- в - Металлообрабатывающий инвентарь эпохи средневековья на европейсд "вро-востоке // Древние ремесленники Приуралья. Ижевск, 2001. С. 160— 168.
родище \£°В1 д ^ '^ ? ^ илые и хозяйственные постройки Маяцкого селища // Маяцкое гоевка
Н. А., Кравченко С. Н. Отчет о раскопках поселения IV в. до н.э. у г. ВасильУкРаик1л £ °Жской области в 1985— 1986 гг. Запорожье — Киев, 1987 // Архив ИА НАН
Киев. № 1986/4а.
IcTop^* Русь: ГороА< замок, село. М., 1985.
Колода Т
' CU Укра1нсько' р с р - Харивська область. Кшв, 1967. Т. 26.
* 1*с. и , Харыс ^ е^ная металлУРгия Днепро-Донского междуречья во второй половине
м. ^°Лода В а ж
4 С. 4о__j ' •л^итла раннього середньов1ччя у Верхньому Салтов! // Археолопя. 2000.
К°Лодо £ Хггту им Ртч^1- о полевых исследованиях Средневековой археологической экспе^Раины
^ ^'ков°РОАы в с. Мохнач на Харьковщине. Харьков, 2002 // Архив ИА
В. В. колода 0 ^ ,
Колчин Б. А. Черная металлургия и металлообработка в Древней Руси (домонгольг*.
мод) // МИА. 1953. № 32.
Красильников К. И. Население Среднедонечья в VIII — начале Х^Ёеков: Автоп_.
... канд. ист. наук. М., 1980.
Михеев В. К. Основные ремесленные производства болгаро-аланского населения ги
ья в VIII— X вв.: Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Харьков, 1968.
Михеев В. К. Подонье в составе Хазарского каганата. Харьков, 1985.
Нечаева А Г. О жилшце кочевников юга Восточной Европы в железном веке (I
I. э. — первая половина II тыс. н.э.) // Древнее жилище Восточной Европы. ^
— 49.
Смиленко А. Т., Козловский А. А. Поселения у сел Шабо и Богатое Одесской области //
стро-Дунайское междуречье в I — начале II тыс. н.э. Киев, 1987. С. 98— 121.
Сорокин В. Д. Железные изделия Саркела — Белой Вежи // МИА. 1959. № 75. С. 135—199
Толмачева М. М. Обработка черного металла в Хазарском каганате (по материалам
(гтников междуречья Дона — Северского Донца: Автореф. дис.... канд. ист. наук. М., lggo
Фронджуло М. А. О раннесредневековом ремесленном производстве в юго-восточном
1му // Археологические исследования средневекового Крыма. Киев, 1968. С. 133—154.
Шрамко Б. А. Отчет об археологических разведках и раскопках Харьковского государсгного университета в 1953 г. Харьков, 1954. 31 с. // Архив ИА НАН Украины. № 1953/ 19.
проблемы анализа _ обращения византийских монет VI—VIII вв. __
79
отпору
Не*1
Е В. Круглов
^ '
Некоторые проблемы анализа особенностей
обращения византийских монет
VI—VIII вв. в восточноевропейских степях
Византийские монеты V I— V III вв.— важный археологический и и ст о р и ч ес­
кий источник. О собое значение имеют находки монет из восточноевропейских
степей. Как известно, население Византии не имело права вывозить золото за
пределы государства. Следовательно, золоты е монеты могли появиться в степях
Восточной Европы только в результате официальных межгосударственных поли­
тических контактов. Одновременно с ними известное распространение получают
также варварские подражания византийским монетам. Большинство подобных
находок происходят из погребений кочевников, являвшихся при жизни непос­
редственными участниками таких контактов (Артамонов 1970, 15; Плетнева 1991,
100— 101]. Все они имеют разную степень документации, некоторые обнаруж ены
еще во 2-й половине X IX — 1-й половине X X вв. Во 2-й половине X X в. в восточ­
ноевропейских степях бы ло исследовано около 300 подкурганных захоронений
VI— VIII вв. Среди них выделяются погребения соколовского типа, связываемые
с хазарами, обнаруж ение которых признано открытием, сравнимым с исследова­
нием Саркела (Плетнева 1990, 82]. В 25 погребениях этого типа обнаруж ено уж е
около 45 золотых и серебряных византийских и арабских монет. Н аиболее полкладов и отдельных находок составлен В.В. Кропоткиным [Кропоткин
Н ° вые материалы учтены А.И. Семеновым [Семенов 1988].
м онет°ЦеСС выпаАения в поф ебальны е сооруж ения поступавших к кочевникам
НИя неносил случайный характер и отражал особенности их вторичного обращ еТы и и^1° Ачиненные устойчивым закономерностям. М ногие византийские монениезда дл^1° АРажания V I— VIII вв. имели припаянные петли для подвешивания,
ПеРвоначал^наВ° К' отвеРстия А ** пришивания. Следовательно, они изменяли свою
торгово-ден ^ С
^)УНКЦИЮ и превращались в украшения. Говорить о каком-либо
н°сти п о в е р х ^ 01'1 °® ра1цении по этим находкам проблематично. Судя по сохран0платы, они „ с СТИ монет' можно предположить, что выведенные из числа знаков
ирестижными " ° льзовались в исключительно редких случаях и являлись особо
Bblx aPHCTOKDa-m Рпт1еНИЯМИ' своеобразными знаками отличия у кочевых родоР°лц
Нах ® [Плетнева 1991, 104]. В связи с этим встает вопрос определения
0гРебенных.
К КвК инАикатора особо высокого этносоциального полож ения
ро Другой важный
С
; - аР х е о л о ш Т Л 0иС ~ определение степени пригодности монет для датипРиб 0Н8е АОстовеп 1 Ч8СКих памятников, в которых они обнаружены. Чтобы бо^ т ь х р о н о д о * 0 АатиР ° вать последние, необходимо к дате выпуска монет
гические поправки, величина которых зависит от целого ряда
•KKUft
^ьманах»
»
том 1. ХяпкЬг,я ?пп->
субъективных обстоятельств и включает в себя три составляющие — Пе
ращения в стране чекана, время перемещения в страну использования
обращения в стране использования. Если поправка значительно превыщаИ
од зрелой сознательной жизни человека, равный в эпоху средневековья
годам, монеты следует считать запаздывающими, если соответствует — дд-Г"^
щими. Хорош о сохранившиеся экземпляры показывают, что они б е р е ж н о ^ ^
лись либо в византийских кладовых, ли бо в сокровищницах варваров, у
них условия кочевого образа жизни не способствовали формированию н а к ^ '
ний, пр евы ш аю щ их время ж и зн и т о го или и н ого кон к ретн ого чело0^
Использование кочевниками монет представляется величиной, зависивщед6*4
от наличия их самих, так и от физиологической продолжительности остато ***
жизни того или иного индивидуума, их приобретшего. Поэтому монеты мо* ° 6
рассматривать как обычные личные вещи, что и создаст условия для узкого
рования археологических памятников. Н о в отличие от авар, постоянно получ*».
ших дары от Византии, восточноевропейское население имело с империей лищ
эпизодические контакты. Следовательно, возможно одновременное поступление
и использование монет разновременной чеканки. И збеж ать хронологически
ош ибок можно, определяя датирующие и запаздывающие экземпляры. Для этого
например, можно учитывать случаи одновременного обнаружения сразу несколь­
ких монет, комбинации которых отражают реальные особенности денежного
обращения в то или иное время [Балинт 1984, /9]. Н аиболее продуктивным пред
ставляется также метод А. К. Амброза, основанный на построении шкал относи­
тельной хронологии. П осле выявления синхронных археологических материалов
в полученную сетку вводятся показания наиболее младших монет. С учетом по­
правок они становятся вероятностным индикатором определения времени выпа
дения в землю памятников археологии конкретных хронологических горизонта!
И. С. Каменецкий, Б. И. Маршак и Я. А. Ш ер предложили способ определенм
величин поправок, исходя из распределения монет в кладах [К ам енец ки й, Мар
шак, Ш ер 1975, 93— 94\. Применив этот метод для датировки погребений аланско­
го могильника Мокрая Балка, Г. Е. Афанасьев предложил фиксированные
поправок. По его расчетам, все сасанидские монеты VI в.— не д а т и р у ю щ и е , ^
как запаздывали в погребениях приблизительно на 100 лет [А ф а н а с ь е в
’ ц
К датам выпуска монет византийских императоров Фоки, Ираклия и Конста
исследователь предлож ил добавлять 28, 26 и 27 лет с о о т в е т с т в е н н о . Един
ным замечанием к такому способу датирования погребений можно считатЬа3ду
пожелание А. К. Ам броза о необходимости определения д а т и р у ю щ и х и з а ^
вающих находок. Разработка относительной хронологии п о з в о л я е т не то -^ 1»
брасывать наиболее анахронические монеты, но и вести поиск точек
^
надежно связанных <* историческими событиями [Амброз 1971 а, 97; 19 ' ^
Топография выпавших на территории степей Восточной Е вр оп ы в и0.1р
ских монет и их подражаний выявила существование трех т е р р и т о р и а л ь ^
нологических групп (ТХ Г). Почти полная невстречаемость монет Ю с т и н ® ^ ^
527 гг. и Ю стиниана 1 527— 565 гг. с монетами Маврикия Тиберия 58
Ф оки 602— 610 гг., Ираклия 610— 641 гг. и Константа II 642— 668 гг., nF'
ствии в степи монет Юстина II 565— 578 гг. и Тиберия II 578— 582 гг. п „gT|l<
рассматривать эти выпуски отдельно друг от друга. Выявленные ТХ Г
в п о л н е совпадают с хронологическими горизонтами археологи ч ески х
ков и отражают особенности их собственного обращения.
«u A isa- обращения византийских монет VI—'VIII на
(Ы
---------
~
8 J
„
византийские золоты е солиды и медные ф оллисы Ю стина I
w f- 1 с° сГ^Вдстрахань, Белояровка, Водянское, Волгоград, Вольск, Елизаве]O c n °,i,aIta
Кичмас, Лимаревка, Луганск, Орск, Усть-Караман, Чернышков" ская' ^ еД8ГеИ 1962) выпадение которых маркирует территорию 1-го Тюрк^ 1 К Р ° П01^ ю р к с к о г о каганатов и отражает наиболее ранние византийскоС orо и Запали0^
^
^ g ^58 и 563 гг. в Константинополе побывали
ItO H l
A u r > , r С А 7 u ^*71 г*г* « м л ш г и l a v o a T u i t i p D D o n u u u К A D V A ч и
коркские к
°н евНИКОВ. iМi еж
ду 567 и 571 гг. тю рки захватили Северный Кавказ и
посольст®3 к °че соМКНулись с владениями Византии. В 568— 575 гг. между ними
^рриториальио
взаимообмен посольствами [Артамонов 1962, 136-137 ; Гумилев
„роисходитно (^тсуТСТВИе монет Ю стина II объясняется отказом этого импера1993. 38' 46
' Пр0блем империи с помощью золота [Дашков 1997, 80]. Возмож^ р а о т р в ш е ^ ^ спровоцировало тю рок на разрыв отнош ений с Византией и
но,
Боспора [Айбабин 1999, 134— 141]. Все монеты ТХГ-1 — не датирузаХваТ ы обнаруж ение в Уч-Тепе и Келегеях, памятниках последней четверти
ЮЩИе оказы вает на очень длительный период их использования. Большинство
V1* 3 кне имеют сведений о погребальном обряде и материальной культуре, что
НйХ°етельствует о крайне низком социально-экономическом уровне состояния
населения этого времени, находящегося,'видимо, на 1-й стадии кочевания.
ТХГ-2 составляют византийские монеты конца V I — 1-й половины V II вв. им­
ператоров Маврикия, Фоки, Ираклия и первых лет правления Константа II. О бна­
ружены они в памятниках перещепинского круга и в некоторых наиболее ранh i i x захоронениях соколовского типа: Дорофеевский, Иосифовка, Келегеи, М ай­
оров, Макуховка, Новые Сенжары, Перещепино, Печеная, Староджерелиевская,
Шиловка, Чир-Юрт, курганы 14, 17, 16, 20, 61 [Кропоткин 1962; Семенов 1988].
В 588 г. тюрки возвращают Византии Боспор, а в 589— 591 гг. они уж е прини­
мают участие в войне с персами. В 598 г. в Константинополе вновь побывало
тюркское посольство. Д о начала правления Ираклия Византия на установление
более тесных контактов с кочевниками не шла, что и объясняет малочисленность
1993А° К Монет Маврикия и Ф ок и в степи [Артамонов 1962, 140, 142; Гумилев
с
’ *^1- ^ри Ираклии между Византией и тюрками устанавливаются тесны е
стантиИЧеСКИе отношения- В 619 г. некий гуннский предводитель побывал в Конз ъ BpiIOnOAe' а сопР°вождающая его свита приняла христианство. П оскольку в
чтхз он б самостоятельных вождей ни у болгар, ни у хазар не было, считается,
627—бгэ'гг Наместником Западнотюркского каганата [Гумилев 1993, 202, 439]. В
с нерсами гТЮ^ко' хазаРы вместе с Византией принимают участие в новой войне
Условием по 0СлеА|Ние были разгромлены, а их столица разграблена. Война стала
*нтийСКой /вления в Восточной Европе богатой сасанидской и церковной ви**Рман 2 0 0 i7 S j “ [Артамонов 1962, 142— 154; 1990, 276; Гумилев 1993, 196; ЦуПиРа подари^
^ “ Бревиарии» Никифора отмечено, что Ираклий во время
^Ркскому вожа*0 СВою столовую посуду, императорские одежды и украшения
Cq и " ^ O B e c i ^ 0 9 8ГО аРХОНтам [Чичуров 1980, 159— 160]. Византийскую посуП е ^ ^ -п о л и т ^
аРатные золоты е солиды вместе с уникальными по своей
ьойн ЩеПино следЧеСК° ^ значим°сти медальонами в 2,5 солида 629— 632 гг. из
632
1/13 в о с ь м и ^ считать платой Византии тюрко-хазарам за участие в этой
Пд,- ^анболее пПОЛновесных монет из Перещ епино четыре датируются 629—
имеи^6г
ны* Со_Как символРИМеЧаТеЛЬНЫ меАальоны ' выпускавшиеся в единичных экэема5^^°ОЫ тий и п по®еАОносн°сти империи по случаю особо важных и памятРеДНазначавшиеся для личных раздач императоров или для от*» том 1. Харьков. 2002
Е. В. Круглов (Волго й
'0J
ылки иностранным государям. На них изображ ались правящие особы, делавш
аким образом подарки лично от себя особо избранным или равным себе 6
оциальному статусу лицам [Соколова 1993, 146— 147].
п°
Возвышение Великой Болгарии относится к 632 г. и связывается с кратковп»
[енным ослаблением тюрок. Хотя Кубрат также имел тесны е личные связи
изантийским двором, болгары не принимали участия в войнах с Персией Во
ремя войны 627— 629 гг. они были противниками тюрко-хазар, посольство когоibix к Ираклию в 626 г. бы ло вынуждено отправиться слож ным обходным пут^,
ер ез Д ербент и Закавказье, а не через удобные, но блокированные болгара»,и
авани Крыма [Артамонов 1962, 145, прим. 11; Цукерман 2001, 322]. Никто из щ
реды не мог бы получить подарки столь высокого социального статуса, как лич1ый дар императора и быть одновременно с этим обладателем дорогой сасанид.
кой и византийской светской и церковной посуды. Ни до, ни после установления
азарского господства болгары не имели реальной возможности аккумуляции в
воей среде подобных предметов роскоши. Кубрат, умерший, по некоторым вериям, уж е в 642 г. [Артамонов 1962, 163], не успел бы получить в дар и набор из 60
егковесных 20-каратных солидов Ираклия 637— 638 гг. и Константа II 642— 646 гг.
ш ализ монограмм перещепинских перстней показывает многовариантность возю жных принципов их прочтения и дешифровки [Комар 2000], что позволяет
кептически относиться к реконструкции В. Зайбта как единственному доказаельству возможной великоболгарской атрибуции данного памятника. В связи с
тим абсолю тно неприемлемыми представляются лю бы е компромиссные варианы его этнокультурной интерпретации [Львова 1996, 30; Айбабин 1999, 182]. Пеющепинское сокровищ е с самого начала своего формирования могло быть свяано исклю чительно только с ранним периодом становления тюрко-хазарской
осударственности и принадлежать представителю рода Ашина, ставшему в сере,ине VII в. хазарским каганом [Артамонов 1970, 16— 20; 1990, 276]. В начале 40-х it.
П1 в., после крайне тяж елы х и неудачных столкновений с арабами, Византии
новь потребовался союзник, которым и стал Хазарский каганат. Источники со|бщают об арабо-хазарских столкновениях при халифе Османе в 644— 656 гг. в
1айоне г. Беленджер [Артамонов 1962, /77— 181]. Участие тю р к о -хазар в этих
ойнах объясняет отсылку Византией кочевникам легковесны х 2 0 -каратных соидов 637— 638 гг. и 642— 646 гг. Такие монеты не имели хождения в самой имя*-'
|ии, а специально изготовлялись для внеш неполитического дара [С ок олов а 19»*
50— 152; Комар 1999, 114].
Время выпадения в зем лю археологических памятников с монетами ~
,олжно определяться сугубо индивидуально для каждого отдельного ком плек
1есмотря на наличие в Чир-Ю рте монет Маврикия и Ираклия, М.Г.МагомеА
.атирует исследованны е им п оф ебен и я рубежом V II— V III вв. [Магомедов
'5, 86, 88]. Затертый, обрезанны й и имеющий отверстие солид 610— 626
Ииловки [Багаутдинов, Богачев, Зубов 1998, 218— 225] также не датиру10
(есь облик могильного инвентаря позволяет относить памятник ко вРеМеНтер____
ia u a a
Т ___ Л T i l l
|анее
рубеж а ЛVПII—
V III вв. Дороф еевское п о ф ебен и е датируют не слегка А
ые монеты Ф оки и Ираклия 610— 626 гг., а гораздо более поздние вещи р У ^ е ^11— V III вв.— бубенчики, пряжка, височные серьги и фрагменты ж е л е з н ы х
1ян [Круглов 1992 а, 152— 156; Комар 1999, 118].
т е й 1*
Все исследователи отмечают больш ой разрыв во времени чеканки стар
..
1ладшей монет, обнаруж енных в памятниках перещ епинского и р а н н е с о к о ^ ^
i^ l
-------
1 '
Международный центр хазар00 *
проблемы анализа _ обращения византийских монет VI—VIII на
кпуга. Вместе с солидами Ираклия 638— 641 гг. и Константа II 642— 646 гг. в
*оГ° поГребениях встречались и монеты Ю стиниана I, Маврикия и Ф ок и [СемеЗГГИ* 1 9 9 1 .
®се они в момент выпадения в землю находились в одновремен­
но8 исПользовании. Примечательно, что никто не отмечает особы х различий в
Н°^панности между ранними и поздними монетами. Наоборот, в К елегеях лучшая
С < плн ность констатируется именно для старших монет — Ю стиниана I и Иракс0* 6 1 0 ——в 13 гг., являвшихся, видимо, оболами мертвых. Й. Вернер, а вслед за
аИЯ некоторые другие исследователи определили время выпадения ПерещепиНИ около 650 г. [Вернер 1988; Семенов 1991, 126— 127; Балинт 1996, 61; БагаутдиН0 Богачев, Зубов 1998, 109]. Основанная на предположении существования
Исего 4 -летнего срока запаздывания монет, эта дата не реальна и методически
ничем не оправдана. Фактически она была определена по времени выпуска в
обращение монет комплекса, исходя из мистической предпосылки его Велико­
болгарской атрибуции. Время между выпуском, превращением в сокровищ е и
последующим выпадением в зем лю этих монет в действительности бы ло гораздо
более значительно. Все исследователи единодушно отмечают длительный и слож ­
ный процесс комплектования данного, комплекса. М онеты из П ерещ епино входи­
ли в состав ож ерелья (26 экз.), украшений одежды (34 экз.) и поясной набор
(4 экз.). Наиболее ранним включением в собрание были 24-каратные солиды М ав­
рикия (I экз.), Ф оки (1 экз.) и Ираклия 629— 632 гг. (2 экз.), использовавш иеся в
качестве поясных блях и связанные временем поступления с упоминавшимися
медальонами [Львова 1994, 263]. Солиды из ож ерелья и одежды представляют
собой второе единоврем енное пополнение данного собрания, состоя щ ее из
20-каратных солидов Ираклия 637— 638 гг. (38 экз.) и Константа II 642— 646 гг.
(19 экз.). В его составе были только три более ранние монеты — два полновесных
солида Ираклия 629— 632 гг. и всего один — Фоки. Все они, за исключением м е­
дальонов, связаны друг с другом техникой использования — пробитыми отвер­
стиями, наличием гнезд для вставок [Соколова 1993, 150— 152]. Неучтенными о с ­
таются еще четыре монеты — три легких солида Ираклия 637— 638 гг. и один
полновесный 638— 641 гг. Две монеты, легкая и полнрвесная, украшали ремни
- с к о й сбруи и скреплялись припаянными штырями с круглыми золотыми диска(имктациями?). Две легковесные монеты хорошей сохранности не имели ни
Меновн“ Ых гнезА. ни пробитых отверстий [Кропоткин 1962, рис. 15, 19, 16, 13; С еMem-в
^ ок олова 1993, /46). Скорее всего, они также являлись оболами
ной м
КЙК И АВе Р®*1*1116 монеты из Келегеев. Существование поздней полновесп о л - 1 ПОЗВОляет считать заключительным аккордом нумизматического пон°сть бо КОмплекса именно ее, а не легковесные монеты. Последнее дает возможметов
наАежно обосновать предположение, что изготовление основных предиРвАНазна^83^ 0140” ГРУППЫ пам ятн и ка (о ж е р е л ь е и у к р а ш ен и я о д еж д ы )
Ч еты г»аЛ° СЬ Не покойни,<У. а ж ивущ ему человеку [Львова 1993, 113; 1994, 261].
^анта II 0 4 ПОлновесных 24-каратных солида Ираклия 638— 641 гг. и один КонИ в Келегея
ГГ’’ сна®ж енные петлями для подвешивания к одежде, найдены
нов 1991, 122]. Четыре сохранных 24-каратных солида Ирак638__64^
^нэкарах г ^ и Ава легких Константа II 642— 646 гг. обнаруж ены и в Новых
Семенов^’пд0 ВИАИМОМ^' также являлись оболами мертвых [Смиленко 1968,
И * ВИзантий
1®91> 124— 126]. П огребен ие с несколькими сотнями золомонет< из которых сохранился лиш ь один 24-каратный солид
гг-, бы ло обнаруж ено в М айстрове [Кропоткин 1962, № 159).
“ "“ в **», том 1. ХаоькоВ. 2002
Э то позволяет считать 24-каратные солиды Ираклия 638— 641 гг. и К о н
642— 646 гг. наиболее поздним датированным нумизматическим вкдюч
состав памятников перещ епинского круга. П ослед н ее подтверж даетеКИе*’ «
А. И. Семенова о неоднократных эпизодах поступления в степь монет, выМНеЧи*
ных в период 637— 646 гг. О сновное их значение заключается в том, что П^Ц,еЧони являются ключевыми в определении тюрко-хазарских памятников Им« Ч
Во 2-й половине V II в. взаимоотношения между Хазарским каганатом
зантией мож но охарактеризовать как политический нейтралитет. В хазап*!^'
гарское противостояние Византия не вмешивалась и от отсылки в степь i t * *
ли бо новых даров явно воздерживалась, что объясняет редкие наход*н w*"*'
Константа II 651— 668 гг. Во 2-й половине V II в. на территории Хазарского ка^1*^
та имело место лиш ь простое и бессистемное использование запасов ранее ^
ченных монет вплоть до их полной аккумуляции. Это подтверждает существо ^
ние связанных с ТХ Г-2 наиболее ранних варварских подражаний из Днепром
ровска, Келегеев, Чир-Ю рта и, вероятно, Шиловки. Легковесны е подражания из
Келегеев и Чир-Юрта копируют оригиналы монет Ираклия 616— 625 гг. [Семенов
1991, 122— 124; Магомедов 1983, 86, 88]. Грубое подражание из Шиловки, 2 также
может быть связано лиш ь со временем Ираклия [Багаутдинов, Богачев, Зубов 1998
108— 109]. В погребении близ Днепропетровска [Кропоткин 1962, Ns 149) в составе
ож ерелья обнаружены 72 серебряные позолоченные монеты, 4 из которых были
определены как подражания монетам Константа II 642— 646 гг. [Семенов 1988, /03.
№ 33]. Мастера, изготовлявшие подражания, могли копировать только самые дос­
тупные монеты, потребность в которых возникала эпизодически как осознаваемая
реакция на редкость качественных подлинников. Последнее могло произойти лишь
в среде этнокультурно единого населения по мере естественного сокращения ко­
личества находящихся в обращении качественных подлинников.
Итак, для памятников перещ епинского круга с монетами ТХГ-2 датирующими
являются исклю чительно только 20- и 24-каратные монеты Ираклия 638— 641 гг. и
Константа II 642— 646 гг. Но для раннесоколовских погребений (Д о р о ф е е в ск и й и
Ш иловка) они уж е запаздывающие. С учетом хронологических поп равок начам
процесса выпадения всех этих памятников в землю может определяться не ран®*
70-х гг. V II в. Именно последней четвертью V II в. определяю т это время
ство исследователей [Айбабин 1999, 176, 182; А м броз 1971а, 116, 120, 122; 1 '
116, 128, 130; 1982, 220; Артамонов 1970, 37; Афанасьев 1979, 48; РпсЬскИЧ
Chardaev 2001, 603 — 605]. Развернутая критика ранней даты П е р е щ е п и н о
снование поздней предложены А.В. Комаром. Датировка всех в осто ч н оев р о
ких кочевнических древностей последней четверти V II — 1-й т р е т и VIH
привязана им к материалам всего, двух памятников — Перещ епино и ®о3^ чеС|сИ*
эталонны х для двух последовательно сменяющих друг друга xPOHOAOI^ L 0>jap
горизонтов, перещ епинского (670— 705 гг.) и Вознесенского (705— 725 гг.)
1999, 112— 115, 132]. Нижняя дата первого определяется монетами caM° r^ 4(ji« '
лекса, а верхняя — синхронизацией нижней ф аницы Вознесенки с а°®Е.с. ^ из
ризонтом Игар-Озора, датированного солидом Константина IV 670
.
Тотипусты и имитациями монет Константина IV из Кишкорош Похибуи
дю ло [Комар 1999, 131].
Поздняя дата Перещ епино исключает лю бую нехазарскую а р х е о л ^ ^ ^ н культурную интерпретацию всех остальных памятников этого круга.
ная хазарами болгарская орда Аспаруха в 660 г. ушла на Дунай, а орд9^ ^ ^
M e j k a U H a n n n u h jf i ч * » и т п Х8Э&
анализа _ обращения византийских монет VI—V1U вв. __
иЧе с к о й сцены, находилась в полной зависимости от хазар и не
^
и ^ орнОСТИ аккумуляции у себя предметов роскоши. И менно в это время
э й Д »1 С
мела ®°ЗМ щироко распространяется по всей территории степей Восточной
^ с г ь * азарамОНов 1962, 174]. Установление их господства на Боспоре в период
£Вропь»
и 686— 687 гг. зафиксировано пожаром, датированным медными
ие*АУ
гдйбабин 1999, 185— 187]. К 670-м гг. хазары были уж е настолько хороконетаМИ * гтны, что внушали ужас даже жителям далекого Закавказья [Цукервсем Hjj0 _,3 3 2 ]. Начиная с 40-х гг. V II в. в степях Восточной Европы господ­
ин 20 0 1 .
они а болгары превращаются во второстепенный фактор степной
-гяуют иМдостоверные памятники болгар 2-й половины V II — 1-й половины VIII вв.
10ЛИТИ1°ыявить1 лишь выделив памятники хазар, вычленив первые из числа вто«о*н о в Haog QpOT Н аиболее богатыми и значительными, но при этом ещ е не
?ЫХ дельно самыми многочисленными, в археологии обычно считаются памят^ и м е н н о господствующего населения.
чИ у оПОГрафия монет 1-й и 2-й Т Х Г однозначно указывает на смещ ение ареала
«аходок из Подонья — Поволжья в Поднепровье и на Кавказ. Перемещ ение кочеjoro населения, использовавшего в погребальном обряде монеты, происходило при
<е полностью завершенном процессе выпадения монет Юстина I и Юстиниана I,
юсле получения ими монет Фоки, Ираклия, Константа II и варварских подража­
ний, но еще до начала широкого выпадения последних. Весь этот процесс непосзедственно совпадает с распространением памятников перещепинского круга.
Проблема этнической интерпретации рассматриваемых материалов крайне
шскусснонна. Основные мнения исследователей по вопросу этнокультурной ин­
терпретации древностей перещепинского круга диаметрально противоположны.
Неясности в этом вопросе до сих пор связывались с не до конца разработанной
•ронологией ключевых памятников — П ерещ епино и Вознесенки, равно как и с
1роблемой культурного и хронологического соответствия первого комплекса с
ммятннками рядовых кочевников, сопровождавшихся поясными наборами, из­
ж аленны м и в геральдическом стиле. Отсутствие специфически болгарского и
Царского в памятниках высшей кочевой знати степи рубеж а V II— V III вв. отме^ е щ е М. И. Артамонов [Артамонов 1962, 174]. Вопрос этнической интерпрета^ п о с л е д н и х снимается предположением, что они могли быть оставлены центоазнатскими тюрками рода Ашина [А м броз 1982, 204— 221]. Более прочно в
закРепилась линия связи с Хазарским каганатом и тюрко-хазараАйбалМЯТНИКОВ вознесенского хронологического горизонта [Плетнева 1967;
«и под
ин 1985). В то ж е время памятники рядовых воинов с геральдически*еликой Б МИ наб_°Рами перещ епинского горизонта чаще всего связывались с
>ет На исслАП,РИеЙ И опРеАелялись как болгарские. Как известно, негласный запСо>1Ичес т в а еАОВаНИе хазаРск°й проблемы привел к невероятному раздуванию
Гст° явщейся Р0**1 болгар в Хазарском каганате [Комар 2000). П оэтому пересмотр
^°*Шее вгш КОНцепЧии археологической неуловимости хазар становится в на“язывали с *** ®олее чем закономерен. Однако лиш ь немногие исследователи
^ г°РизонТаХа3а*>ами и ХазаРс ким каганатом не только памятники вознесенско^°РвМи, так^ Н° И погРе ®ения рядовых воинов с геральдическими поясными начетко дК, П° ®ольшомУ счету все эти материалы не могут быть в настоящее
^ н НЬ1й { АИФференцированы друг от друга [Круглов 1992 в, г, д; 2002]. Сущ е^ Ти namg^111^в ЭТом вопросе дала работа А.В. Комара. Исходя из однокультурИков высшей кочевой знати степи конца V II — начала V III вв., он
•льманах» .
т ом
1
Хяпь1епй
РПП9
показал принципиальную невозмож ность принадлежности их к разным
образованиям — Великой Болгарии и Хазарскому каганату. Обосновав
дату Перещ епино, исследователь отметил его культурное и хронолог цче
ответствие с памятниками рядовых кочевников сивашовского типа с
ческими
~
ранга не использовались в одежде высшей знати и, наоборот, но совпала
с другом в погребениях военных предводителей средней руки. Не только*^'
щ епино и Вознесенка, но и больш инство рядовых кочевнических norpegj^*
геральдическими поясами однозначно были связаны не с Великой Болта™, ^ :
Хазарским каганатом. Они могут бы ть памятниками либо самих хазар, либо
сте с ними также и болгар, но включенных в состав хазарского кочевого oGi!**
нения [Комар 1999, 111— 136\. Именно эта точка зрения более реально otda
состояние исторических и археологических источников по данному вогто^^
Основная проблема заключается в том, что ко времени образования caiJLr
ятельны х государственных образований и болгары, и хазары давно уже являл*
коренным населением Восточной Европы. Начало их этнического формировал^
относится ещ е к гуннскому времени. При этом они впитали в себя многие оврг
довые элементы позднесарматского времени. В Тю ркском каганате болгары,
хазары сосущ ествовали, находясь на близком уровне экономического и культу
ного развития. До середины V II в. у них не бы ло особы х причин отделяться др­
от друга. И менно поэтому пока не удается убедительно для всех разделить мели,
собой наиболее ранние памятники Хазарского каганата, скорее имеющие широп
общекочевнические признаки, чем узкие этнические. Существовавшая в ЭО-е г
V II в. в болотах Восточного Приазовья в течение всего 10 лет Великая Болгар»
мож ет соответствовать лиш ь первой стадии кочевания и являться временно
эфемерным сою зом кочевых племен, не оставившим в ходе своего существо*
ния достоверны х археологических следов [Комар 2001, 133— 155; Рашев2002,Л'
87]. И менно на этой стадии находились протоболгары Аспаруха, появившиеся
рубеж е 50— 60-х гг. V II в. в Нижнем Подунавье. Археологические памятники^
чевников восточноевропейских степей с наборными геральдическими поясаи*
это памятники 2-й стадии кочевания, больш инство которых относится
ни, когда Великой Болгарии уже не существовало. К 1-й половине — cePe^ ^ (tHl+
относятся только несколько погребений. В П оволж ье — это Иловатка,
ка, Новоселки, в Северном Причерноморье — Великий Токмак и Мал3*
^
к а П ервы е показывают исходные районы миграции хазар, существо
|рг
рых м ож ет быть объяснено их участием в военных акциях тюркской ^рцкр;*'
рокое распространение погребений этого типа во 2-й половине VII ве от^
начинающие свое формирование границы Хазарского каганата. В от
мятников гуннского времени, являвшихся результатом смешения РазнС1(о-в^\
го населения, культура кочевников Хазарского каганата перейдем^отр*н*
сенского времени вполне устойчивая и уж е сформировавшаяся. Не ■ й ^
щ ествование отдельных вариантов, в целом она достаточно одноо Р ^рнэ^
В кочевнических погребениях перещепинского и вознесен^ ? < аеМь1е L-1
монеты остаются достаточно редки. Очевидно, сущ ествовали погР ^ , едо11У\
ким социальным статусом, для которых использование монет
л
Возможно также, что не все погребения V II — начала VIII вв. прин
^
& s
подствующей этнической прослойке Хазарского каганата — хазар
Х арактерн о, что в более поздних погребениях новинковского типаМеждународный цен^Р
с олды анализа _ обращения византийских монет VI—VUI вв.
;tf**£S====
-----
-------
8 7
--------
е^лется как болгарские, ни монет, ни их подражаний до сих пор не
.рЫ* 0ГТрепднако монеты отсутствуют и во многих кочевнических памятниках
^ ру*ен°- аЛЬНОГО ранга. Последнее могло быть связано только с усилением
\с(0Ото c0lV ^ монет в отдельные годы. Именно поэтому они не обнаружены в
саМ ви н огр а д н ом , П о р т о в о м , Сивашовке, Ясиново — основных памятнирци6а11,ев0дСКОГо хронологического горизонта. Отсутствие монет в Глодосах
воане*® ^ в самой Вознесенке (1,2 кг) наиболее примечательно. При несомI б иг
кочевников к их использованию, обеспеченность византийскими
еНном иНТ^ ч алу VIII в. становится минимальной и может быть охарактеризова01,ега}!!пт«Ьированным усилением состояния их редкости.
4 гиП8' т о а к т е р и з у е т с я выпадением византийских монет 2-й половины V II—
^ Б о л ь ш и н ств о их бы ло обнаруж ено в подкурганных кочевнических захо111 ВВ
типа С околовск ой балки, главным образом, на Нижнем Д он у и в ПоонеМИЯДля указанны х захоронений характерны подбойная форма могильных
аАЖ*идная ориентировка погребенных, сопровождение умерш их ритуальными
цпщщмн животными (конем и бараном), использование глиняной посуды и
Зобной пищи. Большинство погребений основные, некоторы е из них были
кружены виутрикурганными ровиками [Круглов 1989; 1990; 1992 а; 1992 б; 2002].
‘вязь этих захоронений с историческими хазарами в современной историогражн утвердилась достаточно прочно и уверенно. Появляются они на см ену захооненням сивашовского типа перещ епинского времени [Рашев 2000] и являются
и логическим и естественным эволюционным развитием. Все основные особеноста погребального обряда при этом полностью сохраняются — используемые
»рмы могильных ям, виды ж ертвенных животных, варианты их сопогребения с
еловеком (Круглов 1992 в; 1992 г; 1992 д]. Более того, уверенно выделяется пере­
д а л группа, в равной степени обладающая признаками как сивашовских, так
'соколовских захоронений (Виноградное, Дубовый, Сидоры, Ш иловка).
Наиболее ранние монеты (подгруппа ТХГ-ЗА) представлены солидами выпус­
ки ° Нстанта
651— 654 и 661— 663 гг. (Подгоренский-IV, 14; Романовская, 3),
^ — 681 и 681— 685 гг. (Подгоренский-IV, 2), 1-го правления Юс” " £ “ 692 и 692— 695 гг. (Подгоренский-IV, 2; Козинский-1, 18), Леонтия II
196—705 гт *11^МаНОВСКаЯ" 1884; Саловский-IV, 2; Подгоренский-IV, 14), Тиберия III
2-го поа ЛЬШая ®Рловка; Потайной-1, 4; Саловский-IV, 2; Вакуринский буП а р у с и н » Юстиниана II 705— 711 гг. (Вербовый Л ог-IX, 3) [Семенов 1988,
**и' *** прявац^^' ^ — 20; Безуглов, Науменко 1999, 35, 40; Комар 2000, /.33]. Все
Ценность их ' Имеют хорош ую степень сохранности, указывающую на одноПоДт П° СГуПЛеНИЯ и использования. Это подтверждается материалом
^ 1о ^ Ьно сщеня
' 2. состоящим из 9 золотых монет нескольких после35~-3б]
АРуга византийских императоров [Безуглов, Наумен11
н ТнбёЛеЛ^ Вательно' Датирующими среди них являются только сол
)П р ^ Ги<1ескИх
позволяющие связывать начало выпадения указанных
1,та T h r^ й® Р * н Г ,тШКОВ с ^ " х ^
в- Монета Леонтия П из Романовской-1884
<ий ^р^РНя 1ц нз*Б<^аТ^ в? знесенского хронологического горизонта. Н о уж е моVcAOn3° HTa ГалмГ^?11110^ Орловки датирует собой начало появления захоронепроГй
овки (7 2 5 -7 4 0 гг.) [Комар 1999, 131].
*' сьеок° г° Конф КНовения монет ТХ Г-З А в степь возникли во время военно­
го
/^ЛИКТа межАУ Хазарией и Византией из-за Херсона. Ю стини°нтием II, в начале правления Тиберия III беж ал в Фанаготом 1. ХяпкЬпй
уппу
—
O J
)ию, где вступ ил в брак с сестрой хазарского кагана и начал бор ьбу за возвп
ше престола. О п а льн ы й император не смог убедить кагана в своей политиче ^
кизнеспособности, и тот, прельщ енный византийским золотом, согласило ^
кать его Т и б е р и ю III. Ю стиниан усп ел беж ать и с помощ ью болгар все же ве ^
:ебе п р ес то л В 710 г. он отправил в Крым карательную экспедицию для на* Л
1ия ж ителей Х ер сон а . Первоначально византийцам удалось взять город, но*3*
кители восстали и с помощ ью хазар провозгласили императором Вардана e f0
лппика. Ю стиниан II отправил в Крым другую экспедицию, но хазары застав
юмеев снять с города осаду, признать нового императора и уплатить им ден^
1ый выкуп [А ртам он ов 1962, 196— 201\. Одновременное появление и начало в
■адения второй группы варварских подражаний, копирующ их выпуски Конста
ина IV (А стахово), Л еон тия II (Романовская-1884) и Тиберия III (Дмитриевк*!
юказывают, что общ ее количество появившихся в это время в Восточной Европе
1изантийских м о н е т на самом деле бы ло не столь уж значительным. Характерно
гго уж е самый поздний солид этой серии (Вербовый Л о г -IX, 3), являвшийся
югребении классическим оболом мертвых, сопровождался самой обычной имн
ацией — гладким золоты м диском, совпадающим по размерам и весу с 24-карат
|ыми византийскими монетами.
В настоящ ее время оп ределенное распространение получила идея А. И. Се
1енова о незначительном времени запаздывания византийских монет VII— VIII вв.
•бнаруживаемых в погребениях типа Соколовской балки [Семенов 1993]. Однако
фактически все монеты V II в., как мы видим, для этих захоронений не являются
^тирующими. Н е т особы х оснований не учитывать или уменьшать хронологи[еские поправки также и для монет VIII в. Заключение А. И. Семенова о короткой
:ронологии византийских золоты х солидов не означало его отказа от использова1ия поправок. Датировав эпонимный Соколовский, 11 с монетой Льва 111 725—
'32 гг. 2-й половины V III в., исследователь в полной мере учитывал их существо|ание [Сем енов 1978, 161]. К сожалению, другими исследователями с о к о л о в с ы л
югребения с м онетам и стали датироваться непосредственно по времени их вы(уска в обращ ение. Так, А. А. Ивановым, без каких-либо д о к а з а т е л ь с т в из одной
татьи в другую появление захоронений соколовского типа определяется середиюй V II в.— по датам выпуска в обращ ение монет из Д о р о ф е е в с к о г о , 13 и n<W
орненского-IV, 2 [Иванов, Копылов, Науменко 2000, 81, 88— 89; Иванов 2000. 5; 2001, 118, 121; 2002, 36— 37]. П о А. А. Иванову, памятники типа Соколове^
>алки предш ествую т или сосущ ествую т с памятниками п е р е щ е п и н с к о г о
1о хронология соколовски х погребений не дает каких-либо о с н о в а н и й рас ^
•ивать их в качестве соответствующ их наиболее ранней истории Х а з а р с к о
аната. Самые р ан н и е погребения типа С околовской балки п о я в л я ю т с я не ^
у П ерещ епино, а ли ш 0 в эпоху Вознесенки (Виноградное; Д о р о ф е е в с к
дубовый, 2; Котельниково-Н , 10; Первомайский-VII, 17; Р о м а н о в с к а я - 18 ‘^дзар
овка, 1, 2) и датирую тся не ранее рубеж а V II— V III вв. И з а р х е о л о г и и ^
ыпадает, таким образом, наиболее ранний период в 50— 80 лет, как Ра3^ мели°
етствующий врем ени существования памятников сивашовского типа. поИС*8*
юэтому а бсолю тн о все исследователи, начиная с М .И. А р т а м о н о в а , в Hyj«Ar
недостающего раннехазарского звена с объективной н е и з б е ж н о с т ь ю и вы
[ы постоянно обращ аться к этим памятникам.
со*0*0!
Неточность предлагаемы х А. А. Ивановым дат появления памяти и K° V e6eH>I
кого типа убед и тельн о показывает анализ поясных наборов из этих погр*5
Мезкаинаооаный иенпхй ХЯЗ^Р
проблемы анализа _ обращения византийских монет VI—VIII вв. _
8 д
д-единяет не столько особый стиль украшения поверхности растительноll* 0 оИческой орнаментацией в виде «растрепанных пальметт» с реалистично
^ °^ г г ы м и ветвями и лепестками, оканчивающимися трилистниками, сколько
„эогнУ изготовления — все они являются литыми цельнометаллическими издеи [И в ан о в , К опы лов, Н аум ен ко 2000]. И м енн о эту гр уп п у украш ений
' “ ы *Айбабин называет уральской и связывает ее появление с установлением в
Ахазарского господства, датируя её 1-й половиной VIII в. (Айбабин 1982, 178—
с**
122, 126, 130]. С перещепинским горизонтом связывается первое появе данного стиля, который в то время бы л зафиксирован на обкладках седла и
^
вянного сосуда из самого Перещепино. Только в зпоху Вознесенки Появля* л первые предметы поясной гарнитуры, украш енные подобным образом (Возрсенка, Новые Сенжары, Романовская, Ясиново). Но все эти изделия бы ли ещ е
штампованные и представляли собой бронзовую основу, облож енн ую тонкой
Аольгой. Появление первых цельнолитых вещей отмечается лиш ь на стадии гопизонта Галиат-Геленовки, особенность которого, по А.В. Комару — сочетание
перещепинско-вознесенских и салтовских традиций материальной культуры, а
широкое их распространение происходит уж е на стадии горизонта Столбищ еСтарокорсунская [Комар 1999, 121 — 123, 127— 128]. Подобны е изделия предше­
ствуют появлению классических салтовских памятников и отражают сущ ество­
вание самостоятельного этапа в развитии поясной гарнитуры у населения Хазар­
ского каганата. С эпохой Вознесенки могут бы ть связаны только штампованные
наконечник из Подгорненского-IV, 14, покрытый по краям рубчатым орнамен­
том, уздечные бляхи из Дорофеевского, 13 и накладки из Первомайского-VII, 17/1.
Неправильно понимаемый тезис А. И. Семенова привел к тому, что при датиро­
вании погребений соколовского типа анахронические монеты не отбрасываются,
а действительно датирующие не выделяются. Н аиболее ранние погребения типа
Соколовской балки по монетам следует датировать рубежом V II— V III вв.— 2-й
четвертью VIII вв. Это подтверждает их сопоставление с комплексом из СтолбиЧв, который при более поздних монетах (715— 720 гг.) датируется Г. Е. Афанась­
евым не ранее 2-й половины V III в. [Афанасьев 1987, 199], а А. В, Комаром —
«четвертью VIII в. [Комар 1999, 129].
гром Ирокое РаспРОстранение памятников соколовского типа увязывается с разстепь хазаР арабами в Дагестане, переселением северокавказского населения в
Ры- п 0ИАЛеС0Степь и началом формирования в Подонье салтово-маяцкой культусунСкая :
Комару, это происходит на стадии I а горизонта Столбищ е-Старокор71,1,9 сов
1999, 132]. Ш ирокое распространение памятников соколовского
и Визан ПаАает и с установлением особо тесных отношений Хазарского каганата
СЫна ЛьваИ1!|Ве^ШИН0^ К0Т0РЫХ в ^32 г. стал брак Константина V Копронима,
ИМг,еРией
^савра, с дочерью хазарского кагана. И х сын впоследствии правил
АИнастичес°Д-ИМеНеМ ДбВ W Ха33р ^ Р ™ 101108 1962- 193— 201, 233]. И менно этот
к*0г° КагацКИИ сою з нашел свое отражение в появлении на территории Хазарс Нст«н т и н гз золотых монет Ф еодосия III 715— 717 гг., Льва III 717— 741 гг. и
j
741 751 гг.— Валовый, 31/2; Житков-Н, 4; М иллерово; Нагав3fte>1eHoB 19доаНОВСКая'1' *’ Садовый; Саловский, 1; Соколовский, 11; Столбищ е
«&!ТИи и Ха
1° 3^' составляЮ1Чих основу ТХГ-ЗБ. Нормальные отношения ВиТаЛ РСКОго каганата продолжались до 757— 760 гг. Заключив договор с
Ч° в 1962 2 4 Т скрепившийся крэтковременным династическим сою зом [Арта'
242], Хазария разрывает эти отношения. С возобновлением войны
Е. В. Круглов (Воле п ^
%
интенсивного поступления вместо него арабского серебра [Комар 1999, /Д2 ]
Н екоторые выявленные особенности использования византийских монет
их подражаний 2-й половины V II — начала V III вв. оказываются характерными **
адя других территорий. Н аиболее привлекательны для подобного сравнения щ
гериалы аланских погребений могильника Мокрая Балка [Афанасьев 1979; дл*
насьев, Рунич 2001). Все сасанидские монеты, найденные здесь в погребениях 2
3-го этапов, запаздывающие. Но почему почти одновременные им монеты Визан
тии, в частности монеты Фоки, были признаны датирующими? Пытаясь найти
дополнительны е аргументы правильности разрабатываемого им метода датирова­
ния археологических памятников, Г. Е. Афанасьев в работе 2001 г. одновременно
использовал все четыре основных способа обоснования хронологических попра­
вок: 1 ) определение среднего времени запаздывания монет в кладах; 2 ) расчет
среднего времени запаздывания всех имеющихся монет; 3) расчет запаздывания
монет, близких друг другу по времени выпуска; 4) расчет средней продолжитель­
ности жизни лю дей в древности.
Погребения в катакомбах 3-го этапа М окрой Балки, синхронные степным па­
мятникам перещ епинского горизонта, датированы Г. Е. Афанасьевым 2-й четвер­
тью V II в.— рубеж ом V II— V III вв. Сомнительно, чтобы памятники узкого хроно­
логического горизонта имели бы столь широкий диапазон существования. По­
скольку дата П ерещ епино определена началом 4-й четверти V II в., дата 3-го этапа
М окрой Балки должна быть пересмотрена. А это означает, что все монеты Мок­
рой Балки в реальной действительности не датирующие. Исключение может быть
сделано только для драхм Хосрова II 591— 628 гг. из курганов 20 и 113 и индика­
ции солида Ираклия 613-641 гг. из кургана 117. О бнаруж ение А. Б ели н ск и м и
Г. Харке солида Ираклия 638— 641 гг. в кургане 363 Клин-Яра позволяет более
надежно синхронизировать 3-й этап М окрой Балки с памятниками перещ епинс­
кого горизонта восточноевропейской степи, чем все анахронические монеты са
мой М окрой Балки, вместе взятые.
1_д
4-й этап М окрой Балки Г. Е. Афанасьев датирует рубеж ом V II— VIII вв,“ 1^.
половины VIII вв. В самой М окрой Балке монет этого периода нет вообщ еанализировав остальной северокавказский материал, исследователь ° ™ eT^„a!ill,
больш его запаздывания монеты Ираклия 613— 630 гг. и з кургана 20 Клинчем предполагали все четыре способа, использованные им для 0 ПРеАел1 ^насьв8
правок [Афанасьев, Рунич 2001, 43). Иными словами, в этом случае Г. Е.
признал вполне конкретную монету не датирующей. И з п о г р е б е н и й , сиНц£гец аи
с 4-м этапом М окрой Балки, к золотой индикации К о н с т а н т и н а IV
70 I &
потертому солиду Ираклия 613— 641 гг., сочетающегося с д и р х е м о м ^ ^ ^ оЛагП‘е
из Галиата [Кропоткин 1962, № 133, 136), в настоящее время добавились
и -jyиндикации Константа II из Лермонтовского, Джаги и серебряные
берия III из Кугульского склепа [Афанасьев, Рунич 2001, 43]. Э т о У ®
показывает крайнюю редкость византийских монет середины V II
Р ^ тСл
V III вв. за пределами империи. На этом ф оне убедительно в ы р и с о в ы в а е ^ ^ ^
кая социально-политическая значимость находок монет из восточноевр
степей, отражающ их политические контакты двух м о г у щ е с т в е н н ы х
Mo-Jr.
1mO
аннего средневековья в Ю го-Восточной Европе — Византийской империи и
- Г р е к о в каганата.
и с р а в н е н и и с эпохой Перещепино, распространение византииских монет
Г 3 в памятниках соколовского типа отражает соверш енно иное время и иную
иторию. На основании изменения их географии в свое время А.И . Семенов
те*)*) вывод о разноэтничности населения, оставившего данные погребальные
^ и к и . Все материалы перещ епинского круга он однозначно связал с болгаПвМ Великой Болгарии, а погребения соколовского типа — с хазаро-тюркютами
Р^1411 ов 1986; 1987; 1988; 1991). Как можно бы ло противопоставлять друг другу
н ов р ем ен н ы е, но в принципе однокультурные памятники — непонятно. Не
^ключая возможности выделения болгарских погребений в материалах рядовых
Захоронений перещепинского круга, сопровождающихся геральдическими набор­
ными поясами, считаю, что памятники, сопровождающиеся монетами, болгар­
скими быть не могут. Все такие комплексы могли быть оставлены только хазара­
ми либо порками.
Длительное время существовавшая в погребальной практике хазар традиция
использования монет не исчезла у н и х д о ж е после прекращения в середине 2-й
половины VIII в. поступления византийских монет. П оскольку ценность и ред­
кость их усилились, памятники соколовского типа последней трети V III в. содер­
жат либо сильно тертые (Барановка, 13), ли бо дефектные (Чистяково) экземпля­
ры. С этим же периодом связано выпадение солидов Льва III и Константина V
ТХГ-ЗВ (Планерское; Нетайловка, 164 б; Таманское), третьей группы подражаний
византийским монетам (Валовый, 31/2, Дмитриевское, Дюрсо, М ощ евая балка,
Старый Салтов, Чуфут-Кале, Чамну-Бурун), а также начало распространения в
Восточной Европе арабских дирхемов (Агачкала; Верхний Салтов; Джангар; Ж и т ­
ков-11, 4; Карповский, 5; Кирово-IV, 2/13; Косика; Ордынский Бугор, 4; Петруниио-IV, 7) [Семенов 1988, 103]. Распространение столь разнообразных типов монет
в типично салтовских памятниках и резкое уменьш ение их количества в соколовпогребениях были не случайными, а отражали потерю хазарами этнополиЗ а ^ Г° ПреоблаАания в степи,
связан РШвНИе °®Раи*ения византийских монет на территории Хазарского каганата
вРемен° С выпаАением Славянского клада, младшая монета которого относится ко
хемов
^ онстантина VI 780— 792 гг. Выпадение кладов серебряных дирэывается *>аво®е Режного Цимлянского городища, Кривянской и Завалишино свядругой исторической эпохой. Младшая монета из Правобережного
0,0 гг. Их вьщ
^
ИЛИ
и 4" Кривянской — 805— 806 гг., Завалишино — 809—
аА8ние' с Учетом поправок, происходит в 820— 830-е гг. и связывается
на территории Хазарского каганата венгров и печенегов.
сПоявлением
Литература
Велико!учГ10Гре®ения кош*а VII — первой половины VIII вв. в Крыму // Древнос^ п ереселениянароА°в V - V J I I bb-M., 1982.
» йб° бц«
и
огРебение хазарского воина // СА. 1985. № 3.
J ^ u i Л. Ц
° ГИльники Vni — начала X вв. в Крыму // МАИЭТ. 1993. Вып. 3.
' Х 19^J,6P°3 А. ^'Этническая история ранневизантийского Крыма. Симферополь, 1999.
' 149 2 .
Р ° 6 лемы раннесредневековой хронологии Восточной Европы, ч. I //
£. В. Ъ У Ы о В ^
б)
Амброз А. К. Проблемы раннесредневековой хронологии Восточной Нвгт
СА. 1971. № 3.
‘"•Ч.ц
Амброз А К. О Вознесенском комплексе VIII в. на Днепре — вопрос интепц
Древности эпохи Великого переселения народов. М., 1982.
,
Амброз А. К. Хронология древностей Северного Кавказа V —VII вв. М., 1939
Артамонов М. И. История хазар. М.; Л., 1962.
Артамонов М. И. Болгарские культуры Северного и Западного Причерномпп
Л., 1970. Вып. 15.
РЬв//АГс
Артамонов М. И. Первые страницы русской истории в археологическом осво.
СА. 1990. N« 3.
Вда№"*/.
Афанасьев Г. Е. Хронология могильника Мокрая Балка // КСИА. 1979. N» 155
Афанасьев Г. Е. Муравьеве кий клад (к проблеме оногуро-булгаро-хазарских т »
в лесостепь) // СА. 1987. № 1.
Афанасьев Г. Е., Рун ич А.П. Мокрая Балка. Вып. 1. Дневник раскопок. М., 2001
Багаутдинов Р. С., Богачев А. В., Зубов С. Э. Праболгары на Средней Волге. Самора, 195
. Балинт Ч. О датировке центрально- и восточноевропейских степных древностей ^
него средневековья (трудности и возможности) // Interaktionen der mitteleuropAischpn^und anderen Ethnika im 6.-10. jahrhundert. Symposium Nove Vozokany 3—7 Oktober I9f.
Nitra, 1984.
Балинт Ч. О принадлежности находки в Малой Перещепине Куврату (история вопр.
са) // Материалы I тыс. н. э. по археологии и истории Украины и Венгрии. Киев, 1996
Безуглов С. И , Науменко С. А. Новые находки византийских и иранских импорта ■
степях Подонья // Донская археология. Ростов-на-Дону, 1999. № 1 .
Вернер Й. Погребалната находка от Малая Перещепина и Кубрат-хан на вългарнт»
София, 1988.
Гумилев Л. Н. Древние тюрки. М., 1993.
Дашков С. Б. Императоры Византии. М., 1997.
Иванов А. А. Раннесредневековые подкурганные кочевнические захоронения
половины VII — первой половины IX вв. Нижнего Дона и Волго-Донского меЖАУРеЧУ
Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Волгоград, 2000.
с
Иванов А. А., Копылов В. П., Науменко С. А. Поясные наборы из кУРгвН^ 1^в|1*1
времени междуречья Дона и Сала / / Донская археология. Ростов-иа-Дону, 2^ ' ^ jU(0ierv
Иванов А. А. Находки поясных наборов из курганов хазарского вРеМ^ ол0вю*‘ : .
Дона и Волго-Донского междуречья // Культуры евразийских степей второ
■
тысячелетия н. э. (из истории костюма). Т. 2. Самара, 2001.
«Hyp***4* ■
' Иванов А. А. К вопросу об этнокультурной характеристике з а х о р о н е н и й ^ еЖАу1*вра‘
ровиками» Нижнего Дона и Волго-Донского междуречья // Хазары. Второ
ный коллоквиум: Тезисы. М., 2002.
чнико®"■
Каменецкий И. С., Маршак Б.. И , Шер Я. А. Анализ археологических исто
//'
Комар А. В. ПрЪдсалтовские и раниесалтовский горизонты Восточно
Antiqua. К., 1999. № 2.
а
|
Комар А. В. Ранние хазары в Северном Причерноморье ( п о с т а н о в ^
,
Восточноевропейский археологический журнал. Киев, 2000. № 3 (4). м _
''
К ом а р О. В. «Кубрат» и «ВеликаБулгар1я»: п ро блем и джерелоэнавчо
Г*-' j
дознавство. Ки1в, 2001. № 13— 14.
, - дц l & I
СИ
С-г
С>
Р</ / ^ (<денг^,
0о < >
!
Кропоткин В. В. Клады византийских монет на территории С
Круглов Е. В. К вопросу об этнокультурной характеристике подкУРг ^ // v jr ’
г п п л . и я о ш г п й культуры
irirK L T im L I I(по
n n материалам
иАТОПНЯЯЯМ ППГТПЧиПЙ
v n n u п а м я т н "^ ^ 1®^
салтово-маяцкой
восточной m
группы
охраны и исследования памятников археологии в Донбассе: Тезисы- Р> _
" •
‘ 7
^ n fflp
MeikauHaDOQHblU Ц
J
np06ftetfW анализа - обращения византийских монет VI—'VIII ва. __
О
подкурганных захоронениях калмыцко-астраханских степей
^углов 5 / Вопросы археологии юга Восточной Европы. Элиста, 1990.
gpe#®**11 g В Х а за р с к и е погребения на реке Аксай // ДВДС. Волгоград, 1992. Вып. 2.
^ el №>ТЛ°В g д Хазарские погребения в бассейне реки Иловли // СА. 1992. № 3.
61 Круг*0* е В К проблеме выделения и этнокультурной атрибуции раннехазарских
gi КрУгл0В памятников // Востоковедение в Башкортостане: история, культура. Т. 2:
4p*eO,' 0lVdA I " 2’
•jeiiicbi£ з к проблеме формирования хазарской этносоциальной общности //
Г|КрУлоВ ^с|кой истории Волго-Донья: Тезисы. Пенза, 1992.
ВоПр°сь1
в £ В. К проблеме формирования хазарской этносоциальной общности //
д) КрУглс* е кочевники и городская культура Золотой Орды: Тезисы. Волгоград, 1992.
Среднее*
Хазары — история только начинается // Хазары. Второй Международ^оллоквкум: Тезисы. М., 2002.
^Львова 3 А. Облицовка погребального сооружения из Перещепинского комплекса //
чиИЭТ. 1993. Вып. Ш.
3. А. В ар вар ск ая гр уп п а вещей из Перещепинского к о м п л ек са // МАИЭТ. 1994.
Bun. IV.
ддвова 3 . А. Вещ и иэ Перещепино, выполненные в византийской мастерской для ко*
чсвннков // Византия и византийские традиц ии . СПб., 1996.
Магомедов М . Г. Образование Хазарского каганата. М., 1983.
Парусимов И. Н. Могильник Саловский-IV // Труды НАЭ. Новочеркасск, 1998. Вып. 3.
Плетнева С. А. От кочевий к городам. Салтово-маяцкая культура // МИА. 1967. № 142.
Плетнева С. А. Хазарские проблемы в археологии // СА. 1990. № 2.
Плетнева С. А. Отношения восточно-европейских кочевников с Византией и археоло™ч«кие источники // СА. 1991. № 3.
Плетнева С. А. Очерки хазарской археологии. М., 1991.
Ptichodnjuk О. М., Chardaev V. М. Ein Edelmetallfund des 6— 7. Jahrhunderts aus Kelegej,
11 Eufasia antique. Zeltschrlft fur archaologie eurasiens. Band 7. Berlin, 2001.
Райи-* ^ Прабългарите през V—VII век. В. Търново, 2000.
Восточной^Е Миожественность этнонимов и однообразие погребального обряда в степях
Ч ад»! “ ропы в VI—VII вв. // Хазары. Второй Международный коллоквиум: Тезисы.
^ И. Византийские монеты иэ погребений хазарского времени на Дону //
, ^^27.л Т гРеконструкции
в“"'''л-19т
состава комплексов перещепинского круга // АСГЭ.
л И к 1TV
г 19*7. ^
культурной атрибуции раннесредневекового погребения из Уч-Тепе //
А. И. к выап,
с к°Че®никпи a a'veHHK} Центральноазиатских элементов в культуре раннесреднед И ° в Вост°чной
с^ «о в А
в°сточной Европы // АСГЭ. 1988. Вып. 29.
г
А. и
j . 1991. Вып. 31.
Ц ^Имнтийские
Имнтийские монеты Келегейского комплекса и
// nv.,
АСГЭ.
С„ц^ *Р*еолОГ1^*^ИрУк,1ЦИХ способностях византийских солидов VII—VIII
А. т. н
конференция: Тезисы. Краснодар, 1993.
в. МоГ ОАКа 1928 Г‘ ^ Г‘ ^ овые Сенжары // Славяне и Русь. М., 1968.
Lbtfp i* И С. Вн^
Перещепинского кла^л // Византийский временник. № 54. М., 1993.
^ 1СЦ|К
исторические сочинения. М., 1980.
ы и Византия: первые контакты // МАИЭТ. Симферополь, 2001. № УШ.
•П О М
1.
Х я п н 1т Я
У П П У
А. Я. Найман
Киев
Евреи в Хазарском каганате
Хазары в начале средних веков поддерживали коммерческие связи с hv
ской торговой компанией Радания из Ю жной Франции. К еврейским
которые активно участвовали в европейской торговле, нередко обращзд^4*
займами франкские Каролинги [Дживелегов1904, 20], испанские Омейяды игп?
вители других средневековых государств. Академик Н А Н Украины Е. И. При^
считает, что именно купцы-раданиты склонили хазар к принятию иудаизма,
ниты владели славянским, франкским, арабским, фарси и другими языками. Вс
можно, хазар склонили к иудаизму крымские евреи, которые могли бытъвьг:
нате чиновниками, советниками и переводчиками, или иудеи-изгнанники из 6.
зантии, бежавшие от преследований в 723 г. Леоном Йсаврийским [Хвалы:
1866, 107]. Сущ ествует также легенда, которую излож ил в XII ст. выдающий
еврейско-испанский поэт, ученый, врач и философ Иегуда ха-Лепи в «Книге;
казательств в защиту гонимой веры». Свои мысли относительно иудаизма, хр*
тианства и ислама ученый представил в виде диалога раввина Исаака Сангг;
[Павич 1996, 149] с хазарским каганом. Эта ж е книга под названием «Кумр*'
издается на разных языках до сих пор.
Иегуда ха-Леви писал, что слышал рассказ раввина, который находила ftдворе кагана. Последний будто поведал, что несколько раз к нему во сиепр'^
дил А н гел и говорил: «Намерения твои приятны Творцу, но д е й с т в и я твои .
по душ е». Тогда каган начал старательно выполнять все т р е б о в а н и я сво*
гии, но сон повторялся. Каган понял, что нужно сменить веру, и начаА^.дц:
другие религии, а потом пригласил к себе христианского с в я щ е н н и к а , ) ^
раввина. Слушая их, каган заметил, что христианин и м у с у л ь м а н и н ссЫ^ \ 4р‘
иудаизм как источник их религий. Оставшись наедине со с в я щ е н н и к
спросил, какой из двух религий, кроме собственной, тот отдал бы пРе^ [ВСТ^ '
Христианин выбрал иудаизм. Мусульманин на аналогичный в о п р о с
же. П оэтому каган и реш ил принять иудаизм.
e te ^
Неизвестно, так ли проходил этот диспут, но о том, что он был,
КоР^
ют материалы переписки кагана с врачом и тайным советником халиФ^^ц ^
Хасдаем ибн Шапрутом (915— 970) [Коковцов 1932, 113— 116; ^и,ор-рИцЯ> ^
83]. Аль-Бекри отмечал, что диспуту, в результате которого к а г а н
изм, предшествовало принятие им христианства [Куник, Розен 18?°' прцН*^‘
дя в иудаизм, каган заявил представителям христиан и мусульман,
религии, близкой им обоим, он отстаивает свой нейтралитет и т ° л
другим конфессиям. Такой была религиозная и политическая пракТ
пимости каганов [Малышевский 1878, 22].
новым явлением в каганате. Львовская писательница Ирина
. ..аизм не
^
руководством профессора Ярослава Дашкевича написала
ней. которая
И зраиля», утверждает, что Хазария была последним
^
,Гунны " Их религия, по мнению автора, включала ряд элементов иудаиз* * * * гУнН ° ^ 7 7 5 ]. Каган бы л знаком с евреями, в частности с теми, которые
[КалинеЦЬ д „ м е н и ю , вероятно, из Адиабены (Северный Курдистан). Иудаизм
^*али чеРез „ространен среди ряда народов Хазарского государства — финно0ыл та **е РаС
а некоторое время и среди предков осетин — алан. Евреи
вснгеРс1° 4Х 11,1 НЬ1х племен Хазарии и, в частности, тех, которые откочевали к
„шли средм
с мадьярами в результате «восстания кабаров» [ВЕК 1999, № 6 ).
Паяи°ниИ в няЛИ те, кто оказывал сопротивление реформам кагана Обадии.
Восстание
я ВОССтавшие беж али к мадьярам и стали называться каварами
После П°Р^ 2 00 0, 55] или кабарами. Известный советский исследователь исто(Приходнюк^ Др^амонов ПОдТВердил гипотезу А. Гаркави и В. М иллера о роли
рии
иудейских общин Дагестана в распространении иудаизма среди хазар
авРИмонов 1962, 273]. О б этом свидетельствуют и остатки иудейского культа,
найденные во время раскопок могильника кочевников (каваров) IX — X вв. возле
сЧеларево на Дунае. На нескольких могилах найдены кирпичи с иудейскими
символами (менора, ветки пальмы — лулав, этрог) [Плетнева 1999, 227— 228].
Исследователь Мохаммад Салманси-Заде из Тегеранского университета счи­
тает. что «в седьмом веке Хазарский Хан принял иудейскую веру. И вслед за ним
большое количество людей этого племени стали евреями» [Мохаммад 2000, 101].
Дооольио оригинальная версия принятия иудаизма хазарами излож ена в булгарскин летописи Джафара Тарихы, в которой повествуется, что в середине VIII ст.
после смерти Кук-Куяна хазарским каганом стал «сы н Айбата и приемный сын
Кук-Куяиа Барджиль... Он отказался сесть на трон по обычаю из-за боязни быть
мдушенным и объявил о принятии им веры яхудов. Его поддержали мурдасы,
№тасы. куманы, джурашцы, сакланы и кук-огузы, но вот кыргызы-сабаны вы-
* нуда*1 П*>0ТИВ и были изгнаны» [Бахши 1993, 25]. Летописец не питал симпатий
^УЮщ314^ котоРый он называет «верой яхудов», что обуславливало соответси ~~ пове1.ТеНАеНциозность излож ения событий. «Бурджнль,— сказано в летопиш»ть... иудей' Т° ГАа ®УРАжанам*мУсульманам отказаться от истинной веры и при^ УАщих с В° ' хотя сам в Действительности не придерживался этой лжеверы
АЖЗНе отказались и были разгромлены мстительным хаканом...»
"•Аейсгвовдд р80 0ГО сьш Булан не только искренне исповедовал иудаизм, но и
^ " е х а м и б^° РаспР °стРанению в каганате. Летопись объясняет это воинскиВн<?АРять е^На К0т0Ры^ “ —приписал их... яхудской вере и принялся ревночи.ИПриияли j t v В сРедУ своих тюрок. Куманские и некоторые тюркменские
нц»<^Гал11называтьЖеВер^’ И С этого вРем ени «истинны м и» или «белы м и хазараJiHaH ^ 3apaMM» (БТ0ЛЬК° тю Рков*иУАеев' а хазарских тюрков-язычников — «черч«
*лось, 0д 3X11111
27]. Имя «Б у л а н »— тюркского происхождения и
^
^ н у КкНЬ/1' ^ леАующие после Булана каганы имели библейские име!^ Л о н^ н И0с„ф аа' и Чхак, Забулон, Моше, Менахем, Вениамин, Аарон, Иосиф).
* ^*ойц.г° (по др ' первого хазарского князя, который принял иудаизм за 340
, 5 ^ » 1Г- *®32, 7б— 77 ^анным в
Г-— А.Н.) [Коковцов 1932, 93], звали Буланом
Г со0к >ЛельМан I q П осле гиюРа он, по одной из версий, принял имя «С або пе
А втоР “ Описания Очаковской зем ли » А. М ей ер в
Реселении иудеев из А зи и в Европу на берега Черного моря
не ме
..
____
Ж
«в 774 году во время царствования греческого императора Константина v
время основали они, возможно, на месте нынеш него Очакова, город свой
(твердыню Божью). Друж ба и союз, который эти Евреяне имели с Х а з а п ^ ^ .
некоторым образом подтверждает мысль, что этот последний из берегов у1***"1
ского или Хазарянского моря и из Грузии прибывший сюда народ был
ними происхож дения» [Регесты и надписи... 1913, 323— 324).
о^**°Г0г
Принятие иудаизма хазарами связано с тем, что часть Западно-Тюп
каганата оказалась между миром ислама и Византией, которая стрем н л а с * 1
пространить свое влияние на степь. В одной из хазарских легенд повеств ^
что раввин, который участвовал в упомянутой полемике с мусульманином
стианином, говорил: «И з всех нас, толкователей снов для вас, хазар, толь/**1
раввин, не представляю опасности. П отому что за евреями не стоит халиЛ °*
зелеными парусами или греческий василевс с его легионами под крестом "з!
Константином Солунским придут всадники с копьями, а за мной... толькот«к
для молитвы...» [Павич 1996, 89]. Вероятно, каган, не желая попасть в записи
мость от христианской Византии и могущественных исламских правителей, Hiбрал монотеистическую религию, которая не имела сильного центра и к тоу,
времени не была государственной ни в одной стране. Поэтому свой разговор:
мусульманином каган закончил так: « У твоего халифа много быстрых кораблей
под зелеными парусами и воинов, которые ж ую т на обе стороны рта. Если ml
переметнемся в его веру, что станет с хазарами? Раз уж деваться некуда, лучи»
нам перейти к евреям, которые среди греков изгои, к этим беднякам и скитал!
цам... Войска у них столько, что все оно поместится в синагоге или в одно*
свитке с их письменами» [Павич 1996, 193].
Это свидетельствует о понимании каганом того, что выбор конфессии бы'
религиозной формой политической борьбы внешних факторов за гегемонию над
каганатом. П ри н яти е иудаизма обеспечило вхождение Хазарии в средневеивицивилизованный мир и способствовало сохранению ее независимости, посм*11
каганат на один уровень с арабами и византийцами [Артамонов 1962, 2б4\. .
Каганат имел не только дипломатические и торговые отношения с В н з а ^ ^
В 732 г. византийский царевич Константин Копроним вступил в брак с с
^
кагана Чичак, которая приняла имя Ирина. Их сын Лев, ц а р с т в о в а в ш и й с
f
780 г., имел прозвище «Х азар ». Тем не менее, если в первой п о л о в и н е
Византия была союзницей Хазарии против арабов, то позднее о т н о ш е н
этими странами значительно ухудшились. В 80-е годы VIII ст. хазары 4eptjf
князю Л ео н у II Абхазском у (758— 798), отец которого состоял в браке
^
кагана, получить независимость от Византии [Очерки истории Грузни
Кром е того, Л еон присоединил к своим владениям Эгриси, т. е. зн
е ре^
часть Западной Грузии. Это сущ ественно уменьш ило влияние ^ изаНТ1((ГГает' ^
не [Н овосельцев 1990, /5/). Дагестанский проф ессор М . М а г о м е д о в с
„одИ1^,
«возведение иудаизма в ранг государственной религии имело знаЧисИм°сТ11,«
ческого самоутверждения, являлось демонстрацией не только незав
и равенства Хазарского каганата с Византийской им перией и Ара <а3ар с*
том, а также ответом на попытки той или иной стороны п о д ч и н и т ь
интересам» [Магомедов 1990, 108].
^
Когда каган Обадия иудаизм принял, вместе с ним иудеями с Г часгь
еМ
тели знати, несколько вассальных князей, а позже и значительная
городов. Современные исследователи считают достоверным сооо
каганате
^ • « e s a
азарами иудаизма во время царствования Гаруна-ар-Рашида (786—
Хдт 1999, № Л- Согласно «С еф ер га-Кузари» И. Галеви, это событие
ggj [ЭйнИк перВОй половине VIII ст. Французский исследователь Зукерман от0сто*л° сь w e хазарами иудаизма к периоду деятельности Константина Ф и ло" С - е годы [Ачкинази 2000, 48]. П осле принятия иудаизма, с 799 г. Обадия
—
86U* ^ десяти дет провел ряд реформ. Его активная деятельность обеспе
апротя^е иость ИуДейской общины Хазарии [Гольдельман 1995, 75J. В Хазанлз ста’ “ и прИбывать евреи из Багдада, Хорасана, Византии и других стран.
и10 н а ч а л и
в искад0 спасения в Хазарии во время религиозны х гонений в Вн­
имало иуд
авдении императора Романа I Леколина (919— 944). Этот период
л р и Н * т,1 И
ЛНТИИ М ассу д и в произведении «М ур уд ж аз-захаб» [Хадашот 1995, № J).
пИ^ал
объединял иудеев, христиан, мусульман и язычников. Тогда как в
иесе преобладали христиане, Фанагория, Керчь и Тмутаракань сохраняли
'0fpAcKO-эллинские традиции. В первой столице хазар — Семендере — жили иудеи,
^иггиаие, мусульмане и язычники. Письменные источники свидетельствуют, что
городе у мусульман «бы ли мечети, у христиан — церкви, а у иудеев — синагоги»
Иби-Хаукаль 1908, 114; Мохаммад Салманси-Заде 2000, 111]. Язычники тож е имели
вон святилища. Свидетельством веротерпимости в Хазарии также может счивться один из анекдотических рассказов из произведений Ибн Русте и Гардизи. В
1ем повествуется, что жители области Сарир по пятницам ходили в мечеть, в субюту молились в синагогах, а в воскресенье посещали церкви [Заходер 1962, 150].
В Верховном суде каганата, который состоял из семи членов, христиане,
•усульмаие и иудеи имели по два представителя, а язычники — одного. Акаде|нк Е. Прицак считает, что такая пропорция отвечала количественному соотноиению религиозных групп населения. Численность евреев в государстве со■тввляла около 30 тыс. человек. Согласно средневековым летописям, «по хазар­
ским законам за одно и то же их нарушение в той части страны, где живут
I там П0Лагается г°А ‘Два каторги на галерах; там, где есть арабы,— полгода;
«Менует*6 Г*>еки‘ во°бщ е ничего... В столичном округе, который единственный
Павич I9963?;}*3CKHM'“ такое же нарушение влечет за собой смертную казнь»
,Ue * H e M v ’ ^бн-Хаукаль считал, что в каганате лишь «царь и приближен*аУклль 190Q 7 о Т ' 3 ®ольшая часть обычаев их — обычаи язычников» [Ибн'лааа цх испо
Столетием позже это подтвердил Ибн Русте: «Верховный
>ь,е
^ ’Ует веРУ еврейскую... как и военачальники и вельможи, кототУрок» [Хво*11 НеМ' АРУ™6 хазары исповедуют религию, похожую на рели1962, 1 4 6 ^ 1 а
Аналогичные данные приводил и Б. Заходер
и5тианах, ни п ,
'Ь но они не точны, поскольку в них не говорится ни о
^ ^ л ь ш и ’^ ^ с у А ь м а н а з с .
?
1леМеч° й власти и ^ т Г ° В ск^0НИы считать, что каганат, несмотря на наличие цен^вдеНи НаРоды, котопЯЩеЙ хазаРск°й династии, представлял собой федерацию
v u V .T B 0 H tiv i# 4 0 ВХ0АИЛИ в ег0 ^
U V .IQ D | L
U A^an/U U l И
Н }Г1 {J C H H C C L
d M U y ll*
Д и ^ственнллп1
состав,
сохраняли
внутреннее
самоупUl4ecTBo
Жизни. Он ИеРаРхию власти, имели свое хозяйство и вели традици'агана н. “ °инов, охранявПЛаТИЛИ дань кагану, предоставляли определенное кок°Нтролл ^ и н ц ы и торговые пути. Тудуны (представители)
. ^"Ь4
М
г * г - Гпп
. ровали в“
ВЫПОЛНеНИе
Э Т И Х функций,
fh vH K T T M M н
п не
u p вмешивались
D M e iir u D a n u r L
rTaB
1- S- л *
Местных
П0лнение этих
но
on0j^ MeHeHu нае ВИТ8Ле^ ^ конца IX ст. вассальные воинские контин^ ° *0 тыс. Чед МНЫми воинами-ларсиями, численность которых со___
век’ О чи собирали дань, охраняли торговые караваны
I
и границы, подавляли сопротивление тех, кто выступал против ВЛд
[М ихеев, Тортика 2000, 155— 156].
СтИ
Принятие иудаизма хазарами стало причиной многочисленных ве
*
рицательном влиянии этой религии на политику страны. 25
°®tr
«П р ав де» появилась статейка «о неверной, явным образом завышенной
ri
кой исторической науке оценке Хазарского каганата, официальной пел * с°8*ь
торого бы л иудаизм». Это бы л удар по хазароведению [Плетнева I 9 9 9 g!r,,e<'i<.
цательное отнош ение к иудаизму в Хазарии переняли у «Правды» не'щ
^
Гумилев, но и некоторые авторы в независимой Украине. В частности
пособии для студентов исторических специальностей высших учебных
Украины утверждается, что «в первые годы IX ст. мудрый еврейский лил*****
дия (который «боялся Бога и уважал зак он ») осущ ествил саблями наемт!.^
Хазарии кровавый государственный переворот. Запуганного хакана пип» ‘
вступить в брак с еврейкой (у евреев родословная велась по женской лин**
уж е в следую щ ем поколении тюрко-еврейский хакан стал иудеем...
1'
В стране властвовала жестокая теократическая иудейская диктатура %
касается коренных хазар-язычников (иудаизм нельзя принять — иудеем можнолид
родиться), то они не отличались воинственностью и потому превратились вбк
правных пасынков на собственной родине. С них сдирали фантастические no&fv
их дочерей превращали в одалисок, которые тешили в вертепах Итиля богат i
распущенных рахдонитов. За наименьшее сопротивление непокорным на жо
рубили головы царские гвардейцы-наемники, которые за высокое жалованье о
жили иудейским хозяевам на совесть» [Рубель 1997, 86— 87]. Аналогичным обра»
высказался А. Асов, автор московского издания «Славянские боги и рожден*
Руси». Он утверждает, что «в момент принятия иудаизма родилась новая в ли
ческом и религиозном отношении страна, в коей традиционная веротерпим*"’
сменилась иудейской нетерпимостью» [Асов 1999, 523]. В «Книге памяти укр410,
цев», изданной харьковской «Просвитой», ее автор ссылается на «расистскую
зарскую ненависть» к украинцам, считает, что «восточные иудеи восстанов*1^
середине 20 ст. систему управления, которая существовала в их Р0**101*
около X ст., но под видом московского квазикоммунизма» [Кул1ш 1996, 4. ^
Газета «За благо Украины», которая распространялась во время вы
Киева в мае 1999 г., сделала достоянием гласности «М арш о б ъ е д и н е н
^
Украины » с призывом против «новейш их хазар». В ней ж е была помеш^
известного украинского сатирика П. Глазового «К ум ове о т к р о в е н и е », ^ ^ #
утверждается, что хазары всегда были угнетателями украинцев, отН^Г|еврейс*^1
лучш ее [За благо Украши 1999, № /). Другой распространитель ан
^
выдумок утверждает, что «особы м товаром, который еврейские K^ ate*x11^
прибрали к рукам, стали невольники... М н оги е авторитетные иССЛ8^оВаро*^мо отмечают, что в основном именно на хазарской торговле живым
изначально сделаны крупные стартовые еврейские капиталы» I
Так развивается антихазарская юдофобия от учебника высшей шк
^
митской публицистики в прозе и стихах. При этом нуж но учитыв прИНцт°
мад Салманси-Заде отмечал: « У хазарских евреев и христиан не
,к
пать или продавать рабов» [Мохаммад 2000, 108].
________алО
Возможно, именно через хазарских евреев жителям Руси с
я».
во «ж и д», которое образовано от греческого «иудайос», т. е. «нУ
.
славянских документах хазары нередко назывались жидами. Так,
декабп
------I
Муромца известен его поединок с царем Хазарином, или
ного
Ильи
»|lAdP
обратили внимание на еврейские надгробные памятники,
п"
ых выбиты традиционные еврейские символы — мено___
ко а на обратной стороне — символы нееврейские. Послед,VJlUeB°
- - Аяп
на ~ офаР' * еЗЛ ^ ^ е н н ы е знаки турок-степняков, похож ие на клеймо для ло?d' Ш
напоМинаК)Т
пор использую т казахи. О коло 40 % памятников на кладби­
щ ем .
А° С а обратной стороне еврейские символы. М ож но предположить,
|!1евТаманиИме^ ! я1^ 1Иками похороненные хазары-иудеи. В результате раскопок
^ под этими пам ^ ^ ов. с ад (местность Челарьово на территории Ю гославии
||в окра“ наХ ^^яйдены остатки средневекового кладбища. Предметы в 'могилах
вблизи ДУН®*'н_ о ндлднии персидской и аварской культур, а также содержат
свид«^еАЬСТву,0|1з0бражения меноры и других символов иудейского культа. Там
(-niAiisoванные и
к
несколько ф аф фити на иврите. Аналогичны е изображения
^ ^ ^ ё н ы при раскопках в Крыму [Павич 1996, 9 0 -9 1 ].
МС* r X I X c t в генизе каирской синагоги нашли рукопись о Хазарии, написанную
м евреем. Автор рукописи утверждал, что хазары происходили от евре” Мкоторые пришли на эти земли и слились с местным населением, а потом
склонили его к принятию иудаизма: «И убегали от них (армян) наши предки...
потому, что не могли терпеть гнета идолопоклонников. И приняли их к себе (хамры|... И они породнились с жителями той страны и научились дел их. И они
всегда выходили с ними на войну и стали одним из них народом... И не бы ло царя
в стране хазар, а того, кто побеждал в войне, они ставили над собою военачальником.. и один еврей обнаружил тогда чрезвычайную силу и принудил врагов,
которые напали на хазар, убегать. И поставили его люди хазарские, согласно
своему старому обычаю, над собою военачальником и оставались они в таком
состоянии длительное время, пока не смилостивился Господь и не возбудил в
т маНИ
моРнменОГг военачальника желания покаяться. И склонила его к этому жена его
ни„
нь ерах... и отец молодой женщины, человек праведный в том поколеЦи и м р сы Г* 6ГОиНа Жизненный ПУТЬ— И покаялись израильтяне вместе с людьИ назвали еггГ
посгавили люди страны одного из мудрецов судьей над собою.
ЯЗЫКОМ каганом...» [Коковцов 1913, 7— 8].
ч>*тать униве 1>ситр1Г"ТЮ-?КОЛОГ
Григорьев, который первым в России начал
с«ий выл явлениемСКИ** К^ С истоРии Востока, писал в X IX ст., что народ хаэарЦГ**
преимуш Нео®ыкновенным- Окруж енны й степными кочевниками, он
просвещ енны х народов: организованное правление,
п** Ме*АУ
ПОСТОЯННОе войско. Если фанатизм и невеж ество соревыоАИ R■ ^ « л о с ь
за господство над Западной Европой, государство хазарс-
собой
10 Г о ^ отовсюду т СУДИвМ И веР ° терпимостью, и гонимые за веру приходиничх ск 1КоторЫй
° ж е подчеркивал в начале X X ст. русский академик
° &ьединя ^ 4X0 истоРическая роль хазар не столько в их завоевапосЛе^выАвигает Их1° 1Цая и миРотв°рческая. «Э т о обстоятельство,— писал
* 1К^ОВательно сме*13 Многих народов азиатского происхож дения, кото1987 22\*ЯЛИ
Аруга на территории меж ду В олгой и Кавка-
S.
5 ^.
изучлот. ИСТОЧНИКИ на хазарском языке не сохранились, истовЙХОр. . . . ____
Ров и D^v' ПО
ПО rnnfitliouuau
со°бщ ениям арабских, плгчл...
персидских, .армянских,
— _
Русских летописцев. Значительная часть информации о
°*
Харьков. 2002
хазарах дошла до нас из переписки Хасдая ибн Шапрута с каганом а
Хасдай бы л просвещенным человеком, покровителем наук, знал иврИт °СЧ^
и латинский языки, открыл многочисленные лекарства, в частности ко
рук», помогающий от многих болезней. Когда Хасдай, который по п о ^
Халифа Абд-ар-Рахмаиа вел переговоры с послами разных стран, узн
ствовании государства иудеев, он сперва не поверил этому. Однако Coj ! %
персидских купцов из города Хорасана подтвердили посланцы из Визат^?^
Хасдай отправил (не позднее осени 961 г.) [Коковцов 1932, VI[] aq*? >l
лицо с письмом к кагану через Византию, но ее император, продержав п *1е,0>>
полгода, возвратил его назад, ссылаясь на больш ую опасность пути к Хаз^***
морю и суше. Вероятно, император не хотел содействовать сближению ****
ких евреев с их хазарскими единоверцами, опасаясь усиления и без того
ственного соседа. Ведь после принятия хазарами иудаизма Византия п г и ) *
антихазарскую политику, подстрекая соседей, которые враждовали с кагал*^
и натравливая на него прежде всего печенегов. Некоторые авторы высказыы^
версию, что принятие каганатом иудаизма бы ло в значительной степени поли*
ческой акцией, которая ознаменовала окончательный разрыв Хазарни с Визщг»
ей. Последняя спровоцировала больш инство нападений на хазар в IX—X вв.
Крымский ученый И.Баранов считает, что этот разрыв мог произойти вгоре;
ке Карасан в Крыму [Баранов 1990, 150— 151]. Такой вывод бы л сделан наоаш
нии сообщ ения Иегуды xa-Леви, который писал, что принятие Буланом иуданж,
произош ло в горной местности вблизи Хорасана на берегу моря [Коковцов I9I
75— 77, 92— 94, 100]. Баранов считает, что Иегуда описал местность, расположи
ную в трех километрах восточнее от Партенита, в урочищ е Карасан. Вблизи■"
этого места археологами открыты два салтово-маяцких поселения. В районе Пар
нита-Карасана выявлены каменные надгробия с родовыми тюркскими энаи»'
[Латышев 1895, 63]. С. Плетнева высказала мысль, которая ныне стала общеяр*нанной, о том, что салтовская культура V III— X вв. связана с хазарами Юго- '
точной Европы. Локальны е варианты этой культуры отражают быт и
ность политических и племенных объединений, которые входили в состав
ната [Слов'яно-руська доба 2000, 211].
egp(p
Испытав неудачу с письмом, Хасдай обратился за помощью к АВУ*
которые прибыли в Испанию из Загреба. Они отвезли письмо в Хорва
да его переслали в Венгрию, а потом через Русь — хазарам. Совета
тТсал, что если бы подтвердились сведения о существовании е в р е й с к о
ства, он сам отказался бы от своей долж ности и поехал, несм отр я ^
препятствия, чтобы увидеть иудейского царя, его величие и славу,
потомков Израиля.
цегуАс^
Переписка ХДсдая с каганом была известна еврейскому писате^ нсаА0.^
Барзилаю (или ал-Барселони), который на рубеж е XI и XII с т о л е т и и
ty К? .
своих галахических произведениях («К ни га о праздничных вРеМ^ а>| iW ’O
Иегуды xa-Леви, эту переписку старались осмыслить историк
^ даЛ
(X II ст.) и еврейский писатель Исаак Акриш. В конце X V I ст.
C‘^aSser'
ем гласности письма Хасдая и кагана в произведении « Qol М уСсК>1* ' ^ "
благовестителя», около 1577 г.) [Коковцов 1932, V III]. И з в е с т и
дователь истории хазар М. Артамонов считал, что иврит для
^ оФ1
только бы л языком Торы и деловой переписки, а использовался
ных хроник, на которые ссылается каган Иосиф.
М е зк а и н а о о а н ы й Це ‘
е с т в у е т версия, согласно которой хазары приняли не раввиниси* П°Р c^Ul а караимство. Эти утверждения основаны на том, что восточв отличие от своих арабоязычных единоверцев, которые
спГ,попейс,° |е 'гоелн ем Востоке, разговаривают на тюркском языке, практичесн°е^ и л и сь на Р ТрЫм ск ота та р ск и м . К р о м е т о го , Петахия Регенсбургский, странСО,совПаАа,01ЦИМ "му Причерноморью в XII ст., описал евреев, живш их в стране
** ^ по Северному^ имевших обычаи, которые значительно отличались от рав^даров (пОЛ° вцеВр[етахия писал, что они накануне субботы «нареж ут хлеб, кото^инистстическ* ^ 1гая света и не двигаясь из места». Эти особенности совпадают
рый еД*1, не 3^ ф 0поведовалось караимскими писателями. Однако язы к восточс темн, коТ°Р Ыекараимов входит в кыпчакско-половецкую подгруппу кыпчакской
ноевропейских^ язЫКОВ. Хазарский язык принадлежит к более давней гунногруппы
а л т а й с к и х языков. Караимские писатели ни в коей м ере не
булгарско
^ ^ о д е н н я СВОих раввинистических оппонентов об успехах их
опровергался деятельности в Хазарии. Б олее того, средневековые караимские
мНссиои* Р ^ окрвтНО высказывали отрицательное и даже презрительное отнохаза рам -иудеям [Вихнович 1997, 46— 47]. Исследователь караимских докудентов X—XI вв. Ц. Анкори усматривает е религиозной традиции духовны х ли д е­
ров караимов в Византии и арабском мире высмеивание хазар, как прозелитов
(Ачкинази 2000, 47].
Мы не имеем точных сведений о том, насколько иудаизм Хазарии отвечал
раввниистическим положениям, изложенным в Торе и Талмуде. Определенны е
нарушения этих установок, безусловно, были следствием полиэтнического и полнконфессиоиалыюго характера самого государства, что обуславливало взаимо­
влияние культур народов, живших вместе. В частности, в своем письме И осиф
сообщает, что при царе Булане хазары устроили скинию (шатер), подобный тому,
который сделал Моисей в пустыне после получения скрижалей на горе Синай.
По*ой° Галаха 1иУАейское законодательство) запрещает создавать святилища,
который6 C,U1ИИИ, м пределами Иерусалима. Проповедник К ирилл (Константин),
*°л»ггвЫ "?®ываА в Хазарии в 860— 862 гг., пишет, что иудеи этой страны для
иням, перел*а1ЦаЛИСЬ-ЛИЦОМ на ®осток' Однако, согласно талмудическим требовалу от с т о л и Г ™ 5' 4НаА° обращаться к Иерусалиму, который находился к запан,0,У»шего сто Хв3а^ [Эйникайт 1999, Ns /]. Западный исследователь середины
■***ныА ввриан^етия А- Данлоп считал, что в 740 г. хазары приняли модифицироби Л еречень TaiuurAaH3Ma' 3 В
г‘— раввинистический [Dunlop 1954, /70|.
вы прод0лжитРадХОЖАений. ещ е и с элементами языческих обрядов, мож но
гМец“ан*‘ Ых форм иу
роятн°, в Хазарском государстве не бы ло четких, унифис*еДуш*1 Кот°Рая су ^ аизма- М ож но предположить, что ф уппа из какого-нибудь
в »гой р ^ ! ! ИЛась пеРей ™ в иудаизм, приглашала раввина или просто
' < ^ Ь ^ в ИНи
человека- Если к этой группе приезж ал раввинист,
с э^енный в Таллп/еСКаЯ °® щина* если караим — караимская, если не очень
^
каоаУДе человек, община могла стать отчасти раввинистичес^ *1
в Два этап” 0™ 3 ИЛИ наобоРот- Кое-кто считает, что Хазария прини.!?* ^чю одаз*’ ^ °Р аввинистический (при Булане) и раввинистический
к у ®Torw-ullernian tooc
^
в 861 г. во время миссии Константина
^
Ч,
СггРостпдн
ученые-евреи из мусульманских стран переезжали
Радяли свое учение [Сборник еврейских надписей 1884,
434]. О б этом свидетельствуют надгробные надписи и приписки
этим периодом. Так, Авраам, сын Иосифа и внук Салахдина, в
свитки Пятикнижия кафской, а в 864 г.— керченской общинам Эт Г’
тверждает Маруди, который повествует о переселении в каганат иуд^ С
^>а,С1'г*/
ислама во время правления халифа Гарун-аль-Рашида [Хвольсон 18бб6В,13сЦ^
Н екоторы е исследователи, не понимая сути иудаизма, утверждают
шен прозелитизма, остался лиш ь религией господствующей BepxymjJJ70 ° н **и
которая отдаляла народные массы от иее... поскольку иудаизм исключ °^'1'естЧ
ность привлечения к своей вере ш ироких народных масс. Поэтому а*
утверждения центральная власть Хазарии опиралась не на собственный
на печенегов» [Приходню к 2000, 54, 57]. А втору этой статьи следует И**>°А,<
Библию, где содержится немало примеров прозелитизма в иудаизме. Одщ,°ЧИт'^
описан в книге Рут (Руфь), которая была моавитянкой, а сын ее внука cтaл,3lЦ,,
стным царем Давидом. В иудаизме даже сущ ествует специальный термин
цедек», означающ ий «добры й прозелит».
Известно, что в Киеве до его завоевания Русью правили хазары. Письмен
источники прямо называют этот город хазарским, сообщая, что киевляне плвпц!
дань их «(К и ю , Щ еку и Хориву) роду, хазарам» [Голб, Прицак 1997, 76]. Послед
ние жили, вероятно, в урочищ е Козары, которое упоминается в Ипатьевской
летописи (945 г.). О н о располагалось в районе впадения реки Почайны в Днепр
Среди кварталов тогдашнего Киева один имел название «К озаре», а другой «Ж и д о в е ». В озле последнего находились Ж идовские ворота (в районе нынешней
Львовской площади), которые были частью городской стены. Ее строителю»
бы ло заверш ено в 1037 г. Ж идовские ворота упоминаются в Ипатьевской летопи
си (1146 и 1151 гг.). М. Грушевский писал, что «жидовский квартал — «Жидок>
бы л на горе за Ж идовскими воротами, хоть не исключена возможность, что да
ж или в самом городе, около Ж идовских ворот» [Грушевський 1992, 268]. Нам*
ние старого киевского района «К опы рив конец» (возле Львовской площади)'*'
роятно, происходит от народа кабиров (кабаров), которые входили в состав ма­
ната. О связи Киева с Хазарским государством с его развитыми торговыми^^
шениями свидетельствует и выражение М. Грушевского: «К иев стал такой ис* ^
точкой новой государственной организации, сие бы ло совсем eCTecTB^ \ eWit
бы л наибольш им торговым и богатейшим городом на большом простР®**
бо лее позднего Русского государства. Его торговые отношения д о к у м е н т » ^ ^
находками римских, византийских, арабских монет на его территории- ^ ^
имеем и письменные свидетельства о его широких торговых сношен
шевський 1991, 388— 389].
Ряд географических названий в Украине имеют еврейское пРоИ^ ^ >
сТя
числе последних мож ем указать такие: Ж и д — речка в Киевской об eBflPi
Ды мером и Демидовом; Ж идова — речка в Овруцком районе вблизи
^ до**
Ж идячин — в Луцкой области рядом с речкой Стир; Ж идичев
„ц — с?>^
кой области (упоминается в Ипатьевской летописи за 1257 г.); Ж идо ^
рай*3
Бердичевском районе; Ж идовчик (Ж ировики) — село в Т аращ анс ^
Ж идоставы (Ж идовские ставки) — село в Киевской области; Ж и до0С
урочищ е вблизи Коршева; Ж идовцы — село в Сквирском р ай °не'еЧ10|
улица — во Владимире; К о за р гр а д — в К озелецком уезде вОЗЛе MPneHl*(1l
Казаровичи (Козаревичи) — село в Киевской области возле речки
_ пг
ровицкая волость; Козара — в Галиции [Берлин 1919, 150]. На води
^
Международный центр •*'
103
кагаиате_
печке Ловач на три версты ниже Больших Л угов песчаная
Греки» нЯ ^ ние «Х азаринцы » [Попов 1928, 119].
носит на ^ ылИ центральными торговыми пунктами страны. П о свиi3 pc**ie
сохранились до наших времен, евреи Киевской Руси говори»ьгг«ам' коТ° Р оМ языке. В индийской хронике Ф ахр ад-Дина (начало XIII ст.)
*ет€Тсгар°славЯНС,, позаимствовали письменность у русов и соседнего с ними
> , что хазаРниеМ «рум и рус». Автор летописи утверждает, что такой пись­
м е * , под наЗВ® гся преимущественно иудеи. Это подтверждает святой Кид ои ел на территории каганата в Крыму русскую псалтырь [Хадалингвист из Тель-Авивского университета Рафаэль Ёекслер в
ц зр а и льс> о«^ назийские евреИ( ндн славо-тюркский народ в поисках еврейсвоей « * 1 " * ‘ ноСТИ, изданной в 1993 г., утверждает, что идиш появился как вари-
сВой идеНТИ\ го языка. Лиш ь позж е в соответствующ их исторических условиях
лит славян
м в значиХельной мере были вытеснены немецкими. В пользу
СА^потсггезы свидетельствуют факты из ж изни раввина Исаака, который ж ил в
ХнГст происходил из Чернигова и разговаривал на русском язы ке [Чернигов
1991 в56| Хазарское происхождение ашкеназим отстаивал австрийский дипло­
мат и лингвист фон Кучер в монографии «Х азар ы », которая вышла двумя издани­
ем в Вене в 1909 и 1910 гг. Ученый ал-Надим (конец X ст.) отмечал, что хазары
использовали иврит. Известно также, что они пользовались и греческим письмом
(Новосельцев 1990, /53].
Векслер развивает гипотезу проф ессора Тель-Авивского университета А. Полака и известного английского писателя А. Кестлера (1905-1983), который в св о­
ей книге «Тринадцатое колен о», изданной в 1976 г. на английском языке, а
через год— иа немецком, утверждал, что ашкеназийская ветвь еврейского эт­
носа образовалась при активном участии тю рок-иудеев из Хазарского каганата.
о Библии Ашкеназ бы л внуком сына Ноя Яфета, сыном Гомера [Бытие. 10:3; I
р^лнпоменонЛгб!. Пророк И ерем ия призывает поднять против Вавилона царАуювный91***10' ^ ИАИЙСКИе И Аш кеназские [Книга пророка Иеремии. 51:27].
в иудейс ^*Аер восточных евреев Саадия Гаон (892-942], который преподавал
иуде„ эми акаАемии города Сур, считал ашкеназов хазарами. Зная об этом,
Чи ItyHHAeMggg30111116 В ^ ольш У из Хазарии и Руси, называли себя ашкеназа®®КСЛвр СЧИТАог ^
г» . > частности
что иулаизированные тюрки позднее мигрировали на запад,
Болгарии, смешались со славянами, которые обогатили'ивритоll!!!? и А ^ Н^КСКИЙ язык славянизмами. П осле их миграции на север, в Бававр/^<1)0Рмиров1дЯЗЫК П° А влиянием немецких диалектов стал основой, на котоп о з и ^ Г ИАИШ IВес™ 1997]. Русский историк Л.Гум илев считает справид®114* масса
СВоих польских коллег, которые полагают, что «в средние века
в
пРишла из Хазарии», и делает вывод: «Соответственно,
^нетиче
«т ^ ' рУ,01ЦиМ),“ |'р1ИчесК1,й состав евреев является основополагающим, если не
^ н ^ ^ К о г о с о с ^ 1ИЛев
^4|. Однако, делая этот вывод, автор не учитыва113 Чудейскиз^63 евРеев Хазарии. Значительная их часть иммигрировала в
Ч***». В^?°3елитов
общин других стран. Невозмож но подсчитать, сколько бы ло
Г о р ^ P*3Hue „*! какая их часть потом изменила свою религиозную ориента’Ss^ !s. ^ Каганат
рские ил0” 6113 неоднократно меняли свою религию.
стали торговыми центрами Ю го-Восточной Европы в период
—
т ом 1. Харьков, 2002
=
—
---------- ----------
м
существования каганата в регионе. Эта функция перешла к ним от Бог
царства, где скрещивались пути как из Римской империи, так и к Ирак^0* * ^
потамии. С возрастанием могущества сасанидского царства, а потом * "
который образовался на его месте, получил развитие торговый путь
ного побереж ья Каспийского моря, который вел в Хазарию. Она заним 3<N чевые позиции на боспорско-донском и каспийско-волжском путях, и
V*.
могли доминировать, пока безопасность торговли поддерживалась военн
каганата. Хазары получали десятую часть стоимости товаров, которые пво С*Мо('
иностранные купцы через подвластные им территории [Альтш улер iggg
Хазарские города играли выдающуюся роль в торговых отношениях Ев
Востока. Хазары торговали со славянами и другими восточноевропейскими0041"
дами, предоставляли им посреднические услуги в отнош ениях с Арабским
фатом и другими странами. Экономика Хазарии опиралась преимуществен**^
ш ирокие международные торговые связи, установленные с соседними и от
ными народами и государствами. Украинские ученые цитируют положениепо!,
западных коллег о том, что «м ирное торговое государство» Хазарский каод,
им ело благотворное влияние на государственное и культурное развитие bociw
ных славян [Слов'яно-руська доба 2000, 246].
Д о нас дошли описания хазарских городов. Семендер имел много садов, аеп
жителям принадлежало около 4 тыс. виноградников |Регесты и надписи 1899, in
Д ве части города Итиль, окруж енного стеной и разделенного рекой, имели м*
дая по двое ворот. Одна выходила к воде, а вторая — в степь. В городе дейспоы
ли базары и бани. Большинство домов в Итиле были деревянными. Глииой пользо­
вались мало. Л иш ь царский дворец, располож енный на острове, соединенно* ;
западной частью города плавучим мостом, бы л возведен из кирпича. Известно
что у хазар также бы ли города Хамлидж, Баладжар, Байда, Савгар, Хтлг, Лив
Сур, Масмада. К сожалению, они до сих пор не найдены. Раскопки проводил)®
в С аркеле (Белой Веже), Семикаракоре, Фанагории, Боспоре, Херсоне. Дор°^
Крц (Керчи) [Хадашот 1995, № 2]. На территории крепости Саркел пайдень1 ос*
ки здания, в котором имелось святилище. Анализируя его характерные ПРИ3^
исследователи приходили к выводу, что это могла быть синагога. С. П л е т н е в .
чает: «К реп ость принадлежала кагану, принявшему иудейство, 300 воии°®
на могли также быть иудеями, и поэтому каган и бек (царь) считали неоО»
соорудить в крепости иудейский молельный дом » [Плетнева 1999, 98)■
j4rH'>
•Центром Хазарии с середины V III ст. было Нижнее Поволжье. <-'тол1^ 1Сч№
*
которая находилась в дельте Волги, фактически замыкала на себе BClO|0tlflpn ^
европейскую торговлю со странами Востока. П о Каспийскому м о р ю
ступали в Закавказье и Иран, оттуда — в Багдад и дальше на юг,
путями к Х о р е з м у С огду и Тохаристану, по Большому шелковому
nofr
Самарканд и Ходж ент). Именно мусульманский мир выступал rAaB*Lj4H0# ^
телем товаров, которые добывались и вырабатывались народами Во
^
пы. Ч ер ез Хазарию на Русь поступали ценные ткани, посуда, ю в е А Н Р ^
а возможно, и пряности, ароматические вещества и т.п. В о с т о ч н ы е оЧцЫ*~у
зили серебряны е монеты, содействовавшие развитию товаРн°"|\ггелИ>
шений и распространению денеж ного обращения. Киевские влас"1\7наПР?^?''
благодаря хазарам бы ли вовлечены в систему восточной торгов
силы на распространение своего господства на соседние п л е м е н а
308\
бассейна Днепра и Припяти с притоками [Павленко 1994, 307Международный ценг^Р *
J
ие купцы- проходя на судах по Волге мимо столицы хазар, платили
Слав#*0* у Купцы везли меха выдр, черных лисиц, мечи и т.п. Хазары не
ганУ АеСЯТ 0пеходством, не имели своего флота. Они получали от русов, болгар
1иИ*адИСЬ рдних народов мед, воск, меха и перепродавали их в Персию . БольдруП**
пользовался рыбий клей, который вырабатывался в Хазарии. Ее
„ у спр0*имели значительный опыт и даже старались создать объединения,
е»есленни
[Хадашот 1995, № 2|. Все товары везли в восточную часть Итиля,
адобНые ^ и м у щ е с т в е н н о купцы. Тамож енны е пошлины с купцов составляли
ve * илИ П
^ ъ прибылей кагана. Итиль фактически стал центральной товарной
ьвину*0 4 сОСредоточивалась торговля с севера, юга и востока. Русские купцы,
,ф*ей, ■А® п0 волге товары и рабов, встречались в столице хазар с купцами с
^ ^ п е т о к а , предлагавшими украшения, ткани и прочие изделия. Некоторые
и*
роскоши доставлялись из Византии через Херсонес, который к тому
стал главным каналом византийского влияния на северном бер егу Чердго моря.
биржа каганата была целиком в руках иностранных купцов, в часткоторые жили в богатейш ей части хазарской столицы. Н ем ало рус­
т а купцов посещали Хазарию и жили в хазарских городах. Исторические ис-04HHIUI, в которых хазары описаны как правители, воины и земледельцы, не
о д е р ж а т данных о купцах-хазарах [Готье 1925, 286). Экономическую базу кагаiara составляли развитые земледельческо-скотоводческие хозяйства, ремесла и
тзрговля, в которой объемы экспорта и импорта были почти одинаковыми. Каън-бек имел войско с конницей численностью 10— 12 тыс. всадников, которые
•олучали жалованье. Некоторое количество всадников содержали аристократы —
вассалы кагана.
Веротерпимость правителей каганата была нарушена под влиянием антииу*иских гонений в соседних странах, в частности в Византии. Ответом на это
антихристианские акции в каганате. В Хазарию в 860 г. прибыла христиан­
к е * НССИ.Я' возглавляемая Константином (Кириллом) — одним из основателей
в
__ —
“ •'.пяснниети. Известно,
известно, что он изучал хазарский язык и иврит
Rv
Xei^R°
H■
ин^мвиности.
'«ллиц^п 1Малышевский 1878, 33), использовав последний при создании ки14*41* об ° меньше^ мере 11 ее литер происходят из иврита. Современная букот ивритской «Ш и н », « С » — от иЦаде» и т.д. [А льтш улер 1996,
>т*ет на
Константина» указано, что его миссия была организована в
*** АИспУта <: еНИ6 хазаР' к°тор ы е просили прислать им знатоков христианства
^ Р ы обеп, . п*)еАставителями иудаизма и ислама. В случае победы христианина
Товарная
locTii славян,
1ц Р43гневан^ ИйПринять его “ РУвел ПреслеА° ванием иудеев мусульманами, которые разруш или си^^А&гельг^ Раз°®Рать минарет в Итиле и казнить муэдзинов. П о некотоНе остаи Вам' ПРИ этом он сказал: «Е сли бы я не боялся, что в странах
* Г-Чв ^Ресде еТСЯ НИ ОАН°й целой синагоги, то безусловн о разруш ил бы и
й'£н * сгра^ ани» мусульман и христиан в каганате вызвали недовольство
>
Й
>
0г.ЦОГ ОСТоянные внешние и внутренние войны подорвали могущев т сУАарства, которое в то время уж е не бы ло милитаристским,
По0рговУю империю. Используя военную силу лиш ь для защиты
1,1аеЧлед£ ЯАКа В г о с УАа Р с т в е , каганат отдавал предпочтение торговым
> * * б ^ !5*!85а!г^ ^ ЛИк> и ремеслу. Упадок Хазарии стал очевиден в первой поло-
вине X ст. В 40-е годы X ст. каганат уж е бы л второстепенным го
х
которое интересовало Византийскую империю лиш ь в связи с безопа
владений в Крыму. В этом регионе Византия имела возможность и НОстЧ;к
против хазар аланов и черных булгар. Аланы к том у времени восстано 0Лкз° ^
мощь после поражения от хазарского войска, возглавляемого Аар0 ВЧл1) ^
царя Иосифа. О бострение их конфликта произошло, несмотря на то
^
состоял в браке с аланской царевной [Новосельцев 1990, 219].
470
В 964 г. князь Святослав пошел войной на вятичей, которые паа
хазарам, и этот поход полож ил начало войне с хазарами. Согласно одной* ^
писей, весной следую щ его года Святослав спустился по Оке к Волге
^
готовились встретить его войско в донской степи, но русы неожиданн
лись у них в тылу, в Итиле. Они победили волжских болгар, а потом за х а я в
разф абили Итиль. Дойдя по Каспийскому морю к хазарскому городу С е м е * ’
Святослав опустош ил его и двинулся через Кавказ на запад. На обратном nvr^
Д он у Святослав взял город Белую Вежу (Саркел) [Воскресенская летопись ie>287; Ипатьевская летопись 1843, 246; Лаврентьевская летопись 1846, 27- Но*г
родская летоп ись 1848, 41] и возвратился в Киев.
Его поход в 965 г. в летописи записан очень коротко: «И де Святосла* и,
козары. Слышавшие ж е козары, изыдоше противу с князем своим каганом ,
сътупишася биться: и бывши браны, одоле Святослав козарам огород их Бе
Веж у взя» [П С Р Л 1908, 65; Памятники литературы Древней Руси 1978, 78]. Си
тослав старался не только разф ом ить Хазарию и захватить богатую добычу, j >
завладеть ее землями в регионах Волги и Дона, а также Керченского пролик
чтобы полностью контролировать восточную торговлю, которая играла важтт
роль в экономике Русского государства. Однако реализовать эти планы княот'*
удалось. Начав войну на Дунае, он не мог одновременно держать в покорной
восточные народы и крепить господство Руси в Поволжье.
«Р а зф о м и в каганат,— отмечают авторы «И стори и Украины»,—
неосмотрительно откры л кочевникам А зи и путь на Запад. С того времени^^
черноморских степях появились орды печенегов, которые п р ед став ляли
ную у ф о з у Киевской Руси, Они перекрыли также торговые пути ^ ^ к . [1сторю УкраТни 1998, 60]. Эту ж е мысль высказал директор Ииституг
гии Н А Н Украины, академик Н А Н Украины П.П. Толочко, к о т о р ы й п ^
«А нализируя период IX — X веков, я вижу, что пока каганат заня
полож ение на Волге и Дону, степной коридор бы л п е р е г о р о ж е н .
Святослав уничтож ил Хазарское государство, в этот коридор ма
сл*^,
кочевники (печенеги и др.), сметая все на своем пути. О т этого стр
в том числе и те» которые входили в Киевскую Р усь» [Е в р е й с к
^
2001, №15/18].
в ^ з а р !^ '
Следую щ ий поход Святослава в сою зе с византийцами п р о т и в ^
'
1968, 95; Якобсон 1964, 15] в 9 6 8 — 9 6 9 гг. принудил п о с л е д н и х п р ^
мусульман. Т е согласились при условии перехода хазар в ислаМ’ сС^цй
\
состоялось в 7 0 -е годы X ст. [Новосельцев 1990, 227].
второй половины X I ст. Иаков М них о б этом походе писал'.^. дртам°
Козары шедъ, победи и дань на них п олож и » [Греков 1952,
■
435]. В 1023— 1024 гг. хазары и касоги вместе с М с т и с л а в о .^ ^
^
участвовали в походе на Киев, но потерпели поражение [ГРУ106®
Есть версия, по которой последним хазарским князем, у п о м и
10 7
U vaY- О н в 1016 г. потерпел поражение в Крыму от тмутара
бы* Ге0 РГ ”
выступившего в сою зе с ф еками [Малышевский 1878, 132].
усс*оГО кНЙ д а т и р о в а н о первое упоминание о еврейских беж енцах из Хазар10 I0 l 6 -»* г0А°1
^ землях Черниговщины [Хрош ка подш... 2001, 49]. Военные конкоГо ц а Р ^ 83
заимствование украинскими казаками отдельных черт и при^а|СТЪ1 обусл0® исПОАьзовались хазарскими воинами. Перед боем они связывали
ечов. кОТОрЫетеЛеги, расположенные по периметру своего лагеря. В бой хазары
^ждУ собою
^ а наиболее смелы е носили на голове оселедцы [Хадаш от.1995,
шли голые по
ПрОИсхождение казаков некоторые ученые связывают с хазара-
19"'
ыИ
М (кор ^ в ск и й
W ,исследователь
. лп > л « ППЯТРЛк В.В.
г
Ч
Колода указывает на определенную плодо^
а ь Хазарского каганата «как некоей объединяющей, консолидируюjpt
не только для тех народов, что вошли в его состав, но проживающих на
щейспл» - ~ х территориях... В среднем течении Донца... противостояние славян
СО
П
рС
А^
аната
п_е__
р__
е_«-—
р а с таалечт» и
в глгшиагтппняниа
сосуществование, m
и зi vrvrrmom
которого nnnvnauun
постепенно пмпягтяот
вырастает
' МуАНИчество» [Колода 2002, 58]. О «пассионарной» объединяю щ ей роли хазар,
письменность которых расп ростран илась по всем зем лям каганата, пиш ет
А с Плетнева. Она отмечает, что иудаизм содействовал утверждению независи­
мости каганата от соседей и придал его культуре особую степную самобытность
(Плетнева 2002, 83].
После поражения в 965 г. часть хазар попала в плен и была депортирована в
Киев, другие мигрировали в Крым и на Кавказ или в Венф ию , некоторая часть —
в Испанию. В конце 970-х годов часть хазар возвратилась в И тиль и сделала
попытку отстроить город. В 977— 985 гг. хазары были покорены Хорезм ом и дол­
жны были принять ислам. В 985 г. состоялся поход князя Владимира Святославо*079 Н4 ®0АЖСКУК> Болгарию и хазар, после чего последние платили дань Киеву. В
взяли в плен князя Олега Тмутараканского и отправили его в
pu в
четыре года О лег вернулся и отомстил хазарам. Некоторые хазагдс они во00711 иУАеи- переселились в Крым. И х центром стал город Карасубазар,
"лиг Итйл^^'п СИнагоги' начали одно из мессианских движений, написали ряд
*
с*- н л Г 4 И в частности генуэзцы, которые имели свои владения в Крыму,
этот регион Хазарией, или Газарией [Хадашот 1995, № 3].
^
Литература
> * ° « о а 1 Г10СЛеАНЯЯ тайна России. М.. 1996.
И Ь *в
И. В. Г
-
РИЯ ХазаР л - ‘ 962.
боги и рождение Руси. М., 1999.
4
VcAOBr r ' 11стоРико' этногРаФический очерк. Симферополь, 2000.
1|Ц|1^ с ч ^ ? в3аРский п рмирования иудейских общин на территории Крыма в хазар/ 1997.
еРиоды // Международная конференция «Византия и Крым».
****?
ЭПоху раниего средневековья. К., 1990.
И и * нбУРг . ®РИХЫ- Свод булгарских летописей. Т. 1: Свод булгарских лето- ‘919 Ист^
•
НЧеские cv»uK
^
° д ^
/дьоы еврейского народа на территории русских государств.
■ Поабник для студекпв втцих навчальних закладш. К., 1999.
L
„о
ВЕК. 1999. Ne 6 .
Вести. Израиль. 1997. 30 яив.
Вихнович В. Л. Караим Авраам Фиркович. СПб., 1997.
Воскресенская летопись. 1856.
Гиюр— путь к еврейству. Иерусалим, 2001.
Голб Н„ Прицак О. Хазарско-еврейские документы X века. М.; Иерусалим
Гольдельман М. Евреи в этнической истории Хазарии // Вестн. Еврейски
тета в Москве. 1995. № 1 (8 ).
Г°^ Ни**|1с».
Готье Ю. В. Хазарская культура // Новый Восток. 1925. Кн. 8— 9.
Греков Б. Д. Генезис феодализма в России // Вопросы истории. 1952. Ne 5
Грушевський М. IcTopiH Укра1ни-Руси. Т. 1. К., 1991.
Грушевський М . 1стор1я Укра1ни-Руси. Т. И. К., 1992.
Гумилев Л. Открытие Хазарии. М., 1996.
Дживелегов А. К. Торговля иа Западе в средние века. СПб., 1904.
Еврейский обозреватель: Информационно-аналитическое издание Еврейской
дерации Украины. 2001. № 15/18, нояб.
За благо Укра!ни. 1999. № 1.
Заходер Б. Н. Каспийский свод сведений о Восточной Европе. Горган и Поволли
IX— X вв. М., 1962.
Ибн-Хаукаль. Книга путей и царств // Сборник материалов для описания местностей
племен Кавказа. Тнфлис, 1908. Вып. XXXIII.
Ипатьевская летопись. 1843.
1стор1я УкраКнн. 2-е вид. Льв1в, 1998.
Калинець А. Гуни — нащадки 1зра1ля. Льв 1в, 1997.
Капдель Ф. Очерки времен и событий. Иерусалим, 1987.
Книга пророка Иеремии, 51:27.
Коковцов П. К. Еврейско-хазарская переписка в X. в. Ответное письмо хазаре*1
^
царя Иосифа. Краткая и пространная редакции. Л „ 1932.
Коковцов П. К. Новый еврейский документ о хазарах и х а з а р о - р у с с к о - в н м ш и * 141
отношениях в X веке. СПб., 1913.
Колода В. В. К вопросу о роли Хазарского каганата в истории восточных
Хазары. Второй Международный коллоквиум: Тезисы. М., 2002.
Култ А. Книга пам'яти украшав. Харк1в, 1996.
'Куник А., Розен В. Известия Ал-Бекри и других авторов о Руси и Славянах. СГИн
Лаврентьевская летопись. 1846.
ойА^
Латышев В. В. Древности Южной России. Греческие и латинские наАП“ с1% 23в Южной России в 1892— 1894 гг. // Материалы по археологии России. 1895.
Магомедов М. Г? Живая связь эпох и культур. Махачкала, 1990.
Малышевский И. Евреи в Южной Руси и Киев в X—XII веках. К., 187®и
Михеев В. К., Тортика А. А. Историческая география Хазарского кагаН^ н » К**
чески возможная численность населения кочевых хазар (середина VII — сеР
BicH. М1жнар. Соломонова ун1верситету. К., 2000. № 3: Юдажа.
///&?
Мохаммад Салманси-Заде. Хазары в исламских исторических истоЧНИК^ ець.
Иранский журнал по изучению Центральной Азии и Кавказа. 2000. № б.
,
Новгородская летопись. 1848.
0д
Новосельцев А. П. Хазарское государство и его роль в истории Восто 4
Кавказа. М., 1990.
каганате
109
„и Грузии. Тбилиси, 1973. Т. 2.
О1* ? ,
Я0* " 4
хазарский словарь. София; К., 1996.
т В ПереД1стор1я давтх pycie у свгговому контексп. К„ 1994.
^e**e,UBfioMeHOHi 1:6.
дитературы Древней Руси, XI — начало XII вв. М., 1978.
Внешняя политика Древней Руси. М., 1968.
р а т уя 0 • д Очерки хазарской археологии. М., 1999.
П\еа»*ева
ХазарЫ и хазарский каганат // Хазары. Второй Международный коллокI ПаРалИ
^ Х с ы - М.. 2002.
вмУ^ Т
собрание русских летописей (ПСРЛ). СПб., 1908. Т. 1.
П° ЛИ° А К истории хазарского народа // Этнография. 1928. №1.
ПоПОВ ‘
0 м хозар1я м1ж Сходом та Заходом (погляд з сучасносп) // Етноси
.
JgffiZLi 2000. е«рсйсь«ий стт. К.. 2000.
У регесты и надписи. Свод материалов для истории евреев в России. Т. 1. СПб., 1899.
регесты и надписи. Свод материалов для истории евреев в России. Т. III. СПб., 1913.
рубли, В. А. 1стор1я середньов1чного Сходу. Курс лекд!й. К., 1997.
Сборних еврейских надписей, содержащих надгробные надписи из Крыма и другие
нипяси из иных мест, собранные ДЛ.Хвольсоиом, заслуженным ординарным профессо­
ром С.Петербургского университета. СПб., 1884.
Слоа'яно-руська доба. Т. 3. К., 2000.
Хадашот. 1995. № 2.
Халашот. 1995. No 3.
ХюльсонД. А. Восемнадцать еврейских надгробных надписей из Крыма. СПб., 1866.
Хюльсон Д. А. Известия о хазарах, буртасах, болгарах, мадярах, славянах и русах АбуАли-Ахмеда Бен Омара ибн Даста. СПб., 1869.
Ходос э . Еврейский снндром. Публицистический цикл. Харьков, 2001.
■А.гт?0Н1^ П°А1Й 1з життя 1удейсько1 громади м!ста ЬПжина // Свре! в Н1жин1: Наук,
"фник. Никни, 2001.
•принтов // Еврейская энциклопедия. Т. 15. М., 1991.
1999. № 1 , март.
Dun iopo м
СреАневековый Крым. М.; Л., 1964.
Zukcntian С ”^ 1е Н151огУ °*
•^ew*s^ Khazars.— Prinseton, 1954.
ku’d* 01 the Ru». 5 ? lhe dale of Ihe Khazar's conversion to Judaism and the chronology of the
eg and Igor // Revue des Etudes Byzantines. 1995. 53.
С. А. Плетнёва
Москва
Города в Хазарском каганате
(доклад к постановке проблемы)
Проблемы появления и функционирования поселений городского типа
называемых «полукочевы х государствах» практически не поднимались до u l?
ящего времени в исторической литературе.
В отдельных работах отмечалось только, что процесс образования гпрпдП11
стране связан с глубокими изменениями в развитии самого общества с ответ
тельной стабилизацией в экономике и политических отношениях, т. е. с укреп*
нием государственного устройства.
Значительное количество крупных статей и солидных обобщающе-теорп*
ческих монографий посвящено, казалось бы, всем особенностям этого своеоб­
разного типа поселения: скопления на сравнительно малой площади большот.
количества разноэтничного населения, занятого разнообразными делами, вер
щего во многих богов, нередко находившегося на разных ступенях интеллеп
ального, а главное, общ ественного развития.
Первые города появились в глубокой древности. Так, на Ближнем Восток
оии известны уж е в IV тыс. до н. э., а крупные поселения «у с л о ж н е н н о й орган»
зации» возникли значительно раньше — в V II— V I тыс. до н. з.
Г. Чайлд предложил ряд признаков, по которым можно было бы
городом или поселением являлся изучаемый памятник. Все характеризующие
признаки он, естественно, выявил по уж е вполне развитым и х о р о ш о
^
городам, просуществовавшим на одной территории не менее 1000—•>wu
(и более) [C hilde 1950].
нев0л*
Значительно труднее исследовать и интерпретировать с р а в н и т е л ь н о ^
шие поселения-города, возникшие в историческое время, бу к в а л ьн о "
памяти» стремительно разросшиеся и нередко столь ж е быстро поги
К этой наиболее слож но и часто просто неуловимой для определе
'
рии относится значительное количество средневековых ев р о п ей ск и х
число которых я Лслонна отнести и ряд памятников, р а с п о л а г а в ш и х с я
подвластных хазарскому кагану.
и
Говоря о средневековых городах, следует помнить, что многие Де
pio** ,
сотни их возникли на развалинах античных городов, погибших вмесТ^изс
им перией. Впрочем, не все города были тотально разрушены, м ногие и3
^
лись и стали вновь (п осле некоторого ремонта) использоваться вернув
^
^
разгрома уцелевшими в битве хозяевами или же занявшими город <<ваР ^ crpoeli^ft
Так случилось и в тех регионах Хазарии, где ранее п р оц в етали ^ ^
здесь ещ е в V I в. до н. з. больш ие и малые греческие и п о зд н ей
города: в Крыму и отчасти на Таманском полуострове.
aH3 me (доклад к постановке проблемы)
--
///
еще в начале великого переселения народов: сначала готы,
аГЪц х сталИ а3арским пришельцам остались только заросш ие травой
рлзрУ^ы Так 41-0 амней. Тем не менее, примерно во второй половине VII в.,
^ и развалы * па3валинах стали вырастать новые дома, ф ормируя город
ха331* Н^ггЭ то очёнь хороиГо удалос1Гпроследить в двух'таманскйУ
с
старой ^ д а р Х Г Т б ы в ш ё Й античнои Гёрм онассе) и Фанагории. В
^ пэроА3*
Ч£Нь чдткяя ((рядность» построек и остатки характерных
п° рТ° Врхе открь'ТЫ 1 МОщенных обычно перемежающимися слоями мелкий otrТвН^ а моСГ°вЫ*' _мИ животных [БогослоВСКаяГЬогословский 1992]. В ФанагоЛ'^щов амФ°Р и * половины 1Х“в.'овнаруж ена целая замощенная улица (Шири^ шслое яерВ° щие» в нее переулки, а вдоль них — цоколи домов, слож енные
3 м! и *впаАго и3 более ранних (античных) построек [Плетнева 1981, 16— 17,
из нами*. взЯ*°_ лаза ть, что оба города, несмотря на беспокойное время, не
рис. б|. -лад)^ т Вовать и в дохазарское время. Конечно, город Фанагория стал
пеРееталИ С ома в нем в разных местах строились и перестраивались (ремонтименьше
явления происходили, видимо, и в Таматархе. Во всяком случае,
ровллисчматериал свидетельствует о довольно широком использовании соКР^ЙМу4— начала VII вв. в этих городах [Атавин 1993; Плетнева 1963, 9, 33, рис.
^9*201 Оба города были торгово-ремесленными портовыми городами. Недаром
Фанагория была еще в VIII в. заселена евреями (Чичуров 1980, 60], которые ак­
т и в н о й торговлей, безусловно, способствовали обогащ ению города. Тем не менее
примерно с середины IX в. город стал хиреть. Причины этому не только внешние
•неурядицы», а скорее всего, изменение геофизической обстановки вокруг горо­
да: обмеление речушек, снабжавших город водой, обм еление порта и вообще
активное разрушение города морскими прибоями [Атавин 1987]. Где-то в конце
IX в город как большой портовый центр перестал существовать. Это хорош о
подтверждается керамическими материалами, о чем мы скажем немного ниже.
В отличие от Фанагории Таматарха процветала. Разнообразный и богатый
кне?виЧеСКИ* комплекс' обломки стеклянных предметов, находки (хотя и редмонет свидетельствуют как о собственном развитом керами««йс*ими
ТЗК И ° связях этого города с Крымом, Византией и малокРасиогАинВИЗаНТИ^СКИМИ гоР°Аами- О собенны й интерес представляют высокие
ЛЫХсосУАов|
кувшины с плоскими ручками (тысячи обломков и десятки цеИзв°Аспе кущ,. евиАная эволюция их формы во времени свидетельствует о проПрослеживаА°В именно в Таматархе. Внутри их в подавляющем больш ин^«Аимому, он
ся тонкий черный слой — след от налитой в них нефти. ПоА^**Т°РЫХ нефть Ывалась гАе-то здесь; рядом стояли печи для обжига кувшинов,
**1У»«иц1овРаЗВОЗИЛИ ВО многие регионы Хазарии. Во всяком случае, обt На ■«яцом ^ а?ф тью ” в ф ом эдном количестве находят в Саркеле, а также
нов ВС7^ в е н н ы м ^ ед®нии Крыма IX — первой половины X I вв._
Гг"р*и^ В ^ 4,ОТся б ? " 48" ближайшим городом, в котором обломки этих кувши' 1<1Нн е л 5г° т Факт04^ 110 еАИ11Ичными экземплярами, является соседняя Фанас*
Ндг°Рии И СТаЛ основанием говорить о почти полном прекращении
^ ц,*,НоГеИи° акти80 ВТОрой половине IX в., именно в то время, когда в Тама* *
° Чевидн ВНО РазвеРнУлось изготовление красноглиняных высоких
еДо^Упн 1
рийЧев к СТОль ж е интенсивно развилась и торговля нефтью. Остат3 1,0 Цене ^МиРак)Щем городе она была уж е не нужна или ж е просто
В Фанагории в VII в. жили евреи, и это зафиксировано источникам
ще их так до сих пор и не обнаружено. В Таматархе также могло бьп! 1,0Va
население [Даньшин 1993]. Однако и в том, и другом случаях мы не чо е&Р ^ ’
дать, что обнаруженные в этих городах иудейские надгробия отн осятся''
му времени, хотя и знаем, что хазарские правители приняли иудаизм д К
надгробий известно немного и до сих пор специалистами не проведена
никоведческая работа по их типолого-хронологическому анализу, a 3h-.41,CTdНс>л
бия произвольно датируются любым временем. Стоит, однако, учитыват^'
шинство их было обнаружено в развалинах цоколей средневековых
поэтому вряд ли стоит датировать их эпохой хазарского средневековья °С1^ *
Ч ер ез пролив от Таматархи всего в 14000 саженей от нее стоял «о
некогда и великий, город Боспор — столица Боспорского царства. Мы а ’00*'1
расстояние бы ло измерено в 1068 г. русским князем Глебом зимой (по
^
дынцева 1979].
'“ АУИМ*
Города, очевидно, были тесно связаны друг с другом особенно в
период. В хазарский связи также поддержи вались, судя опять-таки по наи&Г*
массовому материалу — обломкам привозной и местной керамики. Город u J ?
кого времени — K-p-i^* {КерньЦн^был, видимо, к р у п н ы м т о р г овы м
тые раскопками остатки незначительны, искХйэчая довольно мощную-стен^с*- видно, цитадели), прослеж енную в длину на Г5 мГслож енную панцирной клади
- из крупных камней [Макарова 1998, 356— 357, jpne. 9, II]. Культурный слоЛ нйв
'~читвАвИ-И_сдабо насыщен-тэбЛомками керамики, остатки^жилищ раз^ушЕни ^
основания, можно только догадываться, что они были обычными глино&тшч»
строениями на каменных цоколях[Айбабин 2000].
В окрестностях Керчи, как и в двух предыдущих городах, о б н а р у ж е н о
сколько иудейских надгробий. Датировка их нам также неясна, по е с т ь д а н н ь к
существовании в окрестностях Керчи еврейского кладбища. Вполне
что раскопки его дадут новые сведения о жизни евреев в это м городе, с ^
погребальны х обычаях, а находки новых надгробий п о з в о л я т наконец э«н*>
исследованием этих интереснейших памятников.
М ы не будем далее останавливаться на характеристике крымских
^
хазарского времени. Почти все они, как на Тамани и в В осточн ом к р - ^
д в и г н у т ы на развалинах древних (античных и скифских) г0Р °А° в' < 11Ы
е
городов, неплохо исследованных, посвящены более или менее n0AP l l l0)e пор*
кации, и не возникает сомнения в том, что это были т о р го в ы е м0*7нИ&
Конечно, они отличались друг от друга размерами, системой У к Р ^ д ^ ; БаР***
ровкой, количеством базилик и т.п. [Айбабин 1999; Б а б е н ч и к о в
^
1990; Баранов 1994; Якобсон 1959 и др.).
Сущ ествование и процветание этих городов
с в и д е т е л ь с т в у е т
пеЖДевсеЛ|?’
пр
известной стабильности жизни в этом р е г и о н е Хазарии. 7 ° РГГ б е з о п < ?
ческие отношения Хазарии с Византиеи велись через Крым,
хаэ*Р^
езд по крымским дорогам, видимо, обеспечивали м н о го ч и с л е н н
^ *
енны е подразделения.
Итак, мы кратко на нескольких примерах рассмотрели 0 р ыСде &
тие городов в Хазарии, фундаментом которых в б у к в а л ь н о м с ^ рор^А®
ренные, но далеко не всегда разрушенные до основания древн ^
•
Так он назван в письме царя И осиф а Х азд аю нбн-Ш афруту (середина
вернем ся ниже.
Международный Че1
_.u.me f доклад к постановке проблемы)
■—
/ /j
ском каГ^ = = =
■
~
-------.1 ^ =
. еИ^ го^рдского^гипа^строилась на «чи стом » месте, т. е.
^pyjjoaJ10 цо не разруш алась при захвате их новыми «хозяевам и»
ПУ-'-'^оМ Р ^ 66' что наиболее характерными городами этого типа являтот|Сп'реАстаВЛЯеТнасТОя1иее время города на территории нынеш него ДагесгаиаМ В
ые хазарам удалось взять власть над остальными, обитав® ^ н е , гАе ВПе иными тюркоязычными народами (этносами), слиться с ними
таМ же
примерно в первой половине V II в. сильное и дееспоПрение государственного т и п ^ — _
уе объеД”
считает возможным отнести к памятникам хазарского вреI Г. Магомед°в^оселения вдоль реки Сулак, а самое крупное из них — у
укрепленные мнениЮ1 ЯВЛЯется городом Беленджером, причем йсе остальр-Юрт. 1,0 е^а Судаке входят в округу этого города — «страну Белендж ер»
[миятники
^ рИС 2J. Эта область представляла собой, очевидно, центэмедов
' формирования Хазарского каганата. К_сож алению, часть
Qf10 —
нп„,ц дни залита СулакСким водохранилищем, а остальная застро■“ ^ ^ н н ы м ^ е ло м . По остаткам культурного сдоя .удалось проследить про­
чность города вдоль реки (более 1000 м). Только местами были залож ены
лшие шурфы, которые наряду с подъем ным материалом ^ а ю т основание
ить о примерной дате города — УН — V III вв. Громадное количество бескурII катакомбных и ямных захоронений вокруг территории города и больш ое
иное кладбище в долине к северо-востоку от него служат, безусловно, дока>ством значительности и заселенности этого города разноэтничным населе-Наиболее выдающимся объектом, сохранившимся в самом городе, была
вд стена, оборонявшая город с севера и востока. Она была слож ена из слег«ботанных камней, кладка панцирная, забутовка между каменными панцииэ глины н мелких камней. Прекрасно прослеживаются в стене и в примы« к ней башнях антисейсмические камышовые прослойки.
угое городище (Андрейаульское), которое также можно уверенно относить к
*°му времени, стоит на высоком берегу речки Акташ [Магомедов 1989, 34,
^ родище в плане неправильно трапециевидное (с закругленными углами),
11гли°п1^АЬ' равнУю Беленджеру. Оно укреплено по всему периметру мощной
“ и си^ | Т11ск:ыРЧОВой), в настоящее время сильно расплывшейся, а также
>МУ- цитад0 заплывшим рвом. Н*?евбрном углу этого горбда находилась, по­
ч и н а Т * ОТ котоР°й остались только следы от западин широкого рва. В
^ бцди залс> е>>' Т' е ‘ ВНе теРРитоРии городища (на площадке, примыкавшей
!Иных в мйтреН1!1 не®ольшие раскопы, в которых обнаружены остатки слегка
^Анща, у П0ДГ
каРкасных (жердевых) построек с очагами в центре пола.
3 °6зк*тгателы . ОЖЬЯ х° лма' в овраге обнаружены гончарные мастерские, устЯ На степных h * П0Чей в которых идентично горнам IX — X вв., часто встреча°«*Р4Н1*ш им о1
П£ еЛеНИЯХ ^ азаРии-,Керлмнческий лом по составу теста, об ­
в и т о го этапл Лее КРУПНЬШ обломкам также весьма близок керамике наи*МетТ>йвая то Хазарской истории (IX в.).
1нМиРн°м его
кУльтУРного слоя на городище свидетельствует о длиj
нед0ста^ НК1^иониРовании (не менее 300 лет). Однако памятник
Но ПоР не на.-04*10' а сопР°вож даю щ ее такое крупное поселение клад1 Менее и наиАено.
7
^Аедеи, - - ^ личинл
^
нное в с'Пец—
Я?, мощные укрепления, длительность существовачиализированное ремесло гончарное дело позволяю т счи» * »* »
1 т° * I. Харьков, 2002
—
тать этот ждущии исследователя памятник остатками одного из хазап
дов, причем просуществовавших, возможно, вплоть до падения каганат^^!^
В арабо-персидской литературе упоминаЛотся и даже кратко описы ^
другие «гор од а », существовавшие, вероятно, в Дагестане в хазарское в
гомедов 1983, табл. 1, 43). К сожалению, они мало исследуются, и п
IM®.
ограничились в данной статье характеристикой всего двух (крупнейш ий0** *•!<
того времени. Представляется, что оба были давно сложившимися пос Г°*5°Аь»
городского типа (прекрасно укрепленными городами).
Ле|,ия*л
П о м и м о -зю го «стационарного» типа в Прикаспийской степи изве
мя^гнйки совсем иного облика.
Э то прежде всего городищ е у станицы Ш елковской [Магомедов 198 з
140— 141], на ровной незаливнОй террасе левого берега реки Терек. В плане~т~^
Ще квадратное, ориентированное углами по странам света. Размеры его бООх»??11
О но укреплено мощной системой оборонительны х сооружений, сохранив^ *
в виде валов, достигающ их высоты 8 м, а ширины — .30 м. На каждой из cro**
хорош о прослеживаются воротные проемы между двумя близко cтoящи.win^D^Г,
другу оплывшими, очевидно, башнеобразными выступами. Кроме них, на^глаГй
вдоль, стен хорош о прослеживаются аналогичные выступы башен (расстояние
меж ду баш нями около 40 м). С юго-западной и северо-восточной сторонкам
стен сохранились западины рвов шириной до 50 м. Разрез стены позволил усиновитъ, что стены возводили из чередующ ихся слоев глинобита и сырцоБЬЦ.ВД>пичёй, аналогичных кирпйчам*всёх других памятников Дагестана.
__ Культурны й слой на городище очень незначителен» поэтому, несмотряjuwличййуттаМятника, у нас нет данных о том, что памятник можно считать~осташми города. Городищ е ни разу не раскапывалось и не шурфовалось, поэтому все
что было, возможно, углублено в материк, затянуто дерновым слоем, а значит, не
только внутренняя планировка этой крепости, но и планировка отдельны х усадеб
или даже домов остаются пока невыясненными.
Представляется очевидным, что больш ое городище бы ло одной из самых круп
ных крепостей в Хазарии, стоявшей, судя по данным письменных свидетель^
на пути, соединявшем Д ербент со столицей Хазарии Итилем. Это был пРекра~оУ
защ ищ енный от нападений торговый и, возможно, таможенный пункт, в к
^
сооруж ались таможни у ворот, караван-сараи и пр., а в центре РасП ^лрбольш ая базарная площадь. Возможно, потому и не н а к а п л и в а л ся здесь ку
ный .слой, характерный для обычных городов и поселений.
посп"1*
^ П р е д с т а в л я е т интерес факт сооруж ения ещ е одной аналогичной. кВё—^-^е.
Т е реке -tv -ст. Некрасовской) примерно в 55— 60 км от Ш е л к о в с к о й BHii3acCili«>/t
Она тояуг .поставлена на правом берегу, опоясана глубоким рвом, ее
фо­
сген ы сложены из £ырцовых кирпичей.. Правда, в отличие от в е л и к о А ^ ^ д е “ Нированной квадратной Ш елковской крепости, о н а в п л а н е неправ
циевидная со слегка закругленными углями (р м баш ен), р а з м е р ы ^ . з ^ ^ д iiменьше (230x330 м), ворота всего одни, тож е без Оащен, к о т о р ы х нет H c[l0ccfi>
i^
углах, н о и вдоль стен. Тем не менее это бы ло с и л ь н о е . у к р е п л е н и е ^ ^ ^
выдержать и набег,~и осаду. Культурного слоя в крепости не было.
^ ца
также бы л «оборонно-там ож енны й» пункт, синхронный Щ е л к о в е ^
уе
рым он бы л связан прекрасной дорогой, функционирующ ей до сИ*ск0мУ
совская крепость охраняла эту дорогу, ведущую посуху к Каспии
„о. • ‘
находившемуся в то время примерно в 10— 15 км от крепости. Воз
Ш
----------
М еж дународны й центр ■
каганате (доклад к постановке проблемы)
■-
■
/ /5
^ а н а в ли в а ли с ь в ней и оттуда морским путем следовали в хазар0 кар3®3**!!. Итиль„
й uellTP
у црГ1^ п тп время бы л пограничном рекой между землями хазарско'^церид^0, ^ ^ д ц ы ^ ^рабам а ю ж ны ми дрикаспиискйми- владениями хазар.
Йган®"'1 3^ J||; ...... п г °Г Г ^ л^у н т ь ' отп nfip кррппгти были поставлены на Те1^ o6Pa3° }trnlcoi|чания войны с арабами, т. е^где-то в о в торои половине УТП~В.
'це У*е ПОСЛ£аьно правильной планировке первой крепости, некоторые уч еные
^^а'ря HAe счиТать, что она выстроена арабами. Однако для каких целей вы­
кинь» быА^!р0Мадную.работу арабы.1 1 Гз®шмГухоА? 1 , оставили ее хазарам, ни
рдщлй
ррац-тчески необъяснимо. До проведения здесь настоящих иссле’гиЧ^ 1 елует. пцдмм07~в0 зяерживаться от лю бы х недоказуемых гипотез.,
’ПГО ня|'
НаШ
ц цд . Г‘РМРНЛ?Р
1 .ППГППСУ. П
Уп
1Ш
JIU IU
д еан—иГ-Л
и г'К
.^^го
|<сиВПЛ
‘Г гя-!11-ГТолиЧ?й Хд.чдрии filJA
и гУ.О
д нП
иП
рС этого
Го д н о го арабского сочинения в другое почти дословно. РасipoA» п е р е * е
п0 МНению Б. Н. Заходера, бы л прототипом всех позднейших
1^1®юваний 0 ВТорой хазарской столице — Итиле [Заходер 1962, 179— 183].
___. м . л
>п л\п 1 глачи и и и а
и а п л аи
^ и к и
v n u o o u u ir a u u
Н л
n n u D L fu u n
j«w T b c громадными стадами, иноеда достигающими 12 тыс. голов скота, было
Поикаспийской степи, зажатой узкой полосой между Каспием и горами, фактикки невозможно. Именно поэтому хазары и начали активную экспансию в степые просторы на север и запад от своих владений, довольно сильно при этом
стеснив оттуда болгарские орды.
Другой не менее важной причиной их завоевательной политики бы л захват
зрговых портовых городов Тамани и Крыма. Кроме того, через захваченные
аирами степи проходили караванные сухопутные и речные пути, по которым
1ли с Востока караваны по основной магистрали — Волге, попадая в нее из Кас•ш. а также по Дону (из Азовского моря) и по его притокам, пригодным для
умиодства.
Вероятно, первый торгово-таможенный пункт бы л поставлен на одном из ру£®°в °®ШиРной дельты Волги, известной по источникам под названием Итиль.
У таможни зимник кагана и стал второй после Семендера столицей
ц, ^
0 было действительно удачное место и для контроля над проходившиасть(В,
> и |й,ля кочевания в расстилавшейся вокруг степи. Вся ее южная
До
ВР®МЯ Калмыкия и часть Ставрополья) стала личным доменом кагана,
«йти развГ0^' несм°тря на самые пристальные поиски, археологам не удалось
"^АОстове НЫ
хотя ®ы остатки развалин поселения, которое мож но бы
'1>Ныц расс *5Н° СВязывать с этим городом. М ы знаем его не только по компиля^ H h o J ^ h аРабо-персидских авторов, но и по описанию царя Иосифа,
•к СВеАения ^ В '^ в т и о м письме Хаздаю ибн-Ш афруту. Существенно, что все
^ ЛеР i% 2 , ^ ! ТКЛе ПОЗАНИе — они помещены в сочинениях от IX до XIII вв.
Поэтому мы не имеем представления о первоначальной
Ъ ^ ^ и н о м 0, ЗИМнике?) кагана. Все авторы писали уж е о больш ом торгово1иг^мНогок ’ административном и религиозном центре страны. Данные об
й
ТН0 пеРеводились на разные европейские языки, толковались,
0боби'ались1^ 01,11 сво МЫ полУчили довольно полный свод сведений об этом городе.
^ ,',^ л*1Ч а у ТСЯ К ^ Д у ю щ е м у :
^
азарии именуется Итиль, так ж е называется и река, на которой
т ам
1. Х л о ъ к о В . 2 0 0 2
2 — город Итиль делится на две части, одна часть, на запад от
^
'
это и есть собственно Итиль;
^ ки, ^
3 — другая часть, к востоку от реки, зовется Хазаран, или Воет
4 — царь вместе с войском и приближенными живет в западно”4*11^ Ип,
рая окружена стеной. И з какого материала были сложены внещ1 Ч®Стн. ^
источниках данных нет, а сам дворец сооруж ен из обожженного к Ив
чем добавляется, что только каган имел право ставить для себя здан РПИх,д п;/
ча, остальным это бы ло строго воспрещено;
^
5 — о Хазаране сведения даются более четко и единообразно в
ной части города много купцов, торговых мест, здесь живут мусуд^^80®*!**
есть соборная мечеть и другие мечети, муэдзины, училища. Там же
* Hil*
христиане, иудеи, идолопоклонники;
6 — жилища в городе; шатры из войлока или из глины и дерева'
7 — ряд авторов рассказывает также, что дворец кагана и дом правит
полож ены были на острове посередине реки. С этого острова на один н зЬ **
бы л перекинут мост из лодок. Эти сведения как-то не сопоставимы с даннымГ*
укреплении с четырьмя воротами, выходящими к реке и в степь. Различия всос/
щ ениях разных авторов довольно значительны, особенно в определении раз*!
ров каждой из частей города и их наименований.
Так, фантастически выглядят данные царя Иосифа о трех его городах (илитро
частях западного города). Размеры их как городов просто не могут соответствии
действительности: первый город — 50x50 фарсахов (это самое меньшее 250x250м
второй город — 8x8 фарсахов (примерно 40x40 км) и только третий более или май
приближается к величине, указанной и арабскими авторами (5— 6 км). В нем ижи­
вет сам владыка со своими приближенными и воинами [Коковцов 1932, 84—85}
Западная часть Итиля была достаточно крупным городом. Укрепленная пел
в нем, обращенная воротами к реке и в степь, являлась, очевидно, первошчайным зимним стойбищ ем кагана. Размеры такого «зим ника» с внешними стейки
дворцами и жилищами аристократии в диаметре, возможно, достигали 2 к*
зимник постепенно разросся, распространяясь, видимо, вдоль реки и таким
зом увеличив площадь западной части втрое. П ользуясь русской терм»*11
(
это были Детинец и примыкающий к нему Посад (или же Кухендия и
Восточный И тиль бы л Ш ахристаном. Город рос п о д н е п о с р е д с т в е н н ы м
Хорезма, Согда и других среднеазиатских государств, и поэтому деле J1yCr)o«t
аналогичные среднеазиатским Кухендию, Рабат и Шахристан вполне А е4рг
Несмотря на развитие города в полукочевническом г о с у д а р с т в е
si
стократические аилы, в том числе и каганский, каждую весну
с»0*'1
кочевку. О б этом красочно и с больш им чувством рассказал царь
письме Хаздаю: <?... в месяце Нисане (апреле.— С.П.) выходим из
каждый к своем у полю и к своей (полевой) работе. Каждый из 1насвоЯ* АР*!
имеет ещ е известное (наследственное) владение, (полученное им) °^>сТцИс^ков. Они отправляются (туда) и располагаются в его пределах в рад
„
нями; никто не слышит голоса притеснителя, нет противника и нет иц 2 0 ^
чайностей. А я, мои князья и слуги, отправляемся и идем на п р о т я Ж ^ ^
сахов пути, пока не дойдем до больш ой реки, называемой «В -pа |Т
идем вокруг (наш ей страны), пока не приходим к концу (наш его)
возвращаемся в город на зимовку.— С.П.) [Коковцов 1932, 85— ° ° I*
• В данном случае имеется в виду город Итиль.
«ганвте (доклад к постановке проблемы)
----------------------------------
^
_
-
— / /7
---------------------------------- ---------------—
ся, что в этом довольно пространном отрывке отражена вся
пред ^ аВЛ1 м„препровождения и хозяйствования жителей города Итиля
\ ^ еХ° степных и в значительной степени лесостепных подданных Ха-
| н '^ гцо. все*
^Р^, цаганазиМнике (в данном случае в Итиле) жили до апреля. В апреле
,рС,11,пеРвЫ*
как население стремилось выйти в степь «на работы».
^„устел. таКмКТерно, что Иосиф прежде всего писал о работах земледельв поле и многообразных — в садах),
j-nnt |nax°™ оМимо работ на этих сравнительно небольш их участках, каждый
^ В-ТР®ть11Х' П полнительное владение в степи с привычным маршрутом, летнииуелеШеА° перегонами скота по мере истощения травяного покрова вокбыло вполне упорядоченное, стабилизированное кочевание без
^гто*иЮ,'_ сКЛок, что особенно подчеркивает в своем письме Иосиф. Начало
■оА*н0веНИ‘1
очев0К начиналось праздником с песнями и, видимо, многими риту^ П ^ й с т в и я м и , танцами и плясками.
*ИЬ_!||Ш1з п л следует учитывать, что согласно этому сообщению кагаы владел на
шнай стороне Волги тремя «городами». Первый, как я полагаю, действительно
а благоустроенный город два других не были, конечно, городами, это были его
Лстяениые «владения» в степи. Меньш ее из них (1600 кв. км), видимо, «земледельское», в нем располагались пашни, сады, бахчи и виноградники. Не исключено,
оэтот участок находился на Нижнем Дону где-то в районе Цимлянской, так как,
IHHMOнаходок виноградных косточек в слое Саркела, издревле и до сих пор там
лътивируются некоторые сорта дагестанского винограда [Потапенко, Потапенко
99, 19—2\\. На этот участок каган, очевидно, предпочитал являться осенью.
А в апреле он со своей пышной аристократической свитой, частью воинов и
южесгвом слуг (домашних рабов) отправлялся по собственному четко выверен«У кочевому маршруту. Его владения, богатые тогда травой и охотничьими
“лыки степи, занимали территорию, ограниченную Нижней Волгой, Нижним
^ М а и ы ч е м и Тереком. Общая площадь этого «дом ена» (вместе с «зем леУчастком) не менее 650 ООО кв. км. Маршрут на этой громадной тероцу^
как говорилось, тщательно продуман. Он ш ел по периметру этой
ве|1о по*(иЛ‘ ****' что®ы ни скот, ни люди не нуждались в воде. Не исключено,
•у
^ “ HHbie, жившие круглогодично в домене, ставили свои стойбища такАвлаСТНог£аГаН' п еР ех о д я от одного поселения-стойбища к другому, собирал с
®идимо населения «подать» так же, как ходили русские князья «в полю'е*»а
' так же собирали подати и дань с населения хазарские тудуны на
^ в о с Г аЛЬНЫХ х а з а Р с к и х владений землях. Таким образом, учитывая
!ачествляли Авижения стаА> возможный сбор податей и судейские дела (их
* * ч ечн< ^ КОНечно, приближенные к кагану люди), охоту, занимавшую масй До свосп» А'' каган только-только успевал к октябрю (месяцу Кислёву)
^ 0К.0ч®вке кар11141101-0 ст°йбищ а — Итиля.
1
Т^Нице _аН Аостигал, очевидно, двух таможенно-торговых крепостей на
Кц^евь<вал (в ° его Домена (Ш елковской и Некрасовской), а на северо-западе
пУнкт0 в __в к Д ону — прежде всего к одному из самых доходных тамогоРодов крепости Саркел (Ш -р-кил), которым царь И осиф начал пере*аган На тоРговом пути, связывавшим Хазарию с Византией. О собое
S5.
из
® к С аркелу следует из факта построения этой великолепной
" Г е н н о г о кирпича, а также специальное приглашение византий-
I
ских инж енеров для ее возведения. Поскольку, в отличие от терскцх
С аркел бы л основательно исследован археологами (бы ло вскрыто
площади), мы можем уверенно писать о том, что там были цитадель с *1^■
в центре, караван-сараи, помещения для солдат, караульни и т.п. [A p T a j/ ^ W
19961. Общая внутренняя
внутоенняя площадь Саокела
it.
Плетнева 1996].
Саркела значительнп
значительно мен 0н°* ^
178,65x117,83 м) обеих терекскшс крепостей, но его благоустроен ность"18^
сированные в нем ремесленны е производства дают нам дополнитель н ы е >
тельства его экономическом, а возможно, и политическом значимости
менее у нас нет данных говорить о том, что Саркел бы л городом. Это б
ная крепость, основной функцией которой была торгово-таможенная ^
ность. П остепенно торговля, ремесла и вообщ е оживленная жизнь, свя^**^
широким миром, придавали крепости сходство с городком, но несмотря*ное общ ение с округой непосредственно вокруг крепости так и не вырос*4
саркельцы не селились вне стен крепости. Очевидно, одни только тамож^
торговы е функции не могли способствовать образованию города.
Кратко остановимся ещ е на одном пункте, до которого мог доходить щщ,
своем летнем кочевании. Это хорошо известное археологам-медиевистам Семщ*'
ракорское городище [Ф леров 2001). Городище немного больше Саркела, wjjpr
ное в плане. На внутренней площадке была сооружена тоже квадратная ц>год.
занимавшая почти треть крепости. Стены крепости и цитадели поставлены V
фундаментов и, в отличие от Саркела, сложены были из сырцовых кирпичей. Прцк
кое-где удалось обнаружить вдоль сырцовой кладки развалы обожженных кирз
чей — как бы остатки развалившихся кирпичных облицовок (своеобразных паю
рей). Пока это только предположение, но следует отметить, что внутри цтл»ы
были обнаружены развалы кирпичных стен от крупных зданий. Не исключено, г
и эта крепость в значительной степени принадлежала самому кагану, как, впро*»
и все Ниж нее Подонье. Семикаракоры раскопаны пока н е д о ст ат о ч н о , но и ДО
удалось обнаружить остатки ремесленных мастерских — снаружи о т северн®^
ны были пристроены помещения или даже башня, в нижнем этаже которой Р*3,
лагались железоплавильная мастерская и, возможно, кузница.
г
Холм, на котором стоит эта крепость, даже не шурфовался, поЭ,г0'^ 1едце
знаем, бы л ли на нем культурный слой, т . е . жили ли на нем люди, а следр
бы л ли здесь или хотя бы начал ли формироваться вокруг к р е п о с т и
В настоящ ее время можно считать, что Семикаракорская креп°сТ1* а^|0Я»ч
на С аркелу функционально, но построена она мастерами по местным^
из местного материала и потому не отличается той четкостью лии
характеризовала все кирпичные постройки Саркела.
разбр0^ .
Перейдем к тем поселениям (городам?), которые, на наш взгляд-^ знащИ*_
в степи и лесостепи на сотни километров друг от друга и не тОЛЬК° н£) (1
ной степени влияли на экономическое развитие этого государства,собС&°**
ли условия для сплочения входивших в каганат народов, т. е. спо
интенсификации этнических процессов, протекавших в каганатец1Нро>с0 с':
Одним
безусловно, является
о
идним из наиболее
наииолее вероятных городов,
горидиь, uejyuiuoHUi
ное в археологической науке Верхне-Салтовское городище с о к р ^
громадным посадом и обширными могильниками. П ер в он ач альн ^ ^ ^ ^ .•
ляло собой, видимо, обычную пограничную белокаменную KPe 1qg7 1 №
которых обрамлял правый берег С еверского Донца [Плетнева
Афанасьев 1987, 168— 171, рис. 2]. В настоящее время, правда, м
цатанаше (доклад к постановке проблемы}
■
119
а ди эта крепость на уж е существовавшем поселении и л и
поСТ^ вокруг него позднее и постепенно. Материалы м оги льн и к а
° |)Св выР°^°ие украшения, керамика и пр.). В сочетании с фактом н а с ы :, ^
ие (орУ^но^ слоя обломками керамики создается впечатление о б а к с^ ^ сти цулЫУР льности этого населенного пункта.
^
* и эНедеЯТриал и кое-какие другие вещи, в частности привозные из К р ы т1,в|
5уСиннЫЙ м3 форы, дают представление о широких связях Верхнего С а л то в а
„ виэвнтиИ аМЛ тоЧным миром. Казалось бы, что этот вывод следует подтвер^в£еМ ®аиЖН8В в могильнике около ста серебряных дирхемов, однако все о н и
с° п, и наАИЧЯе,1ых датирующих находок в погребальных комплексах, о б н а р у '.^piue. ос"
„ими, примерно на 50 лет. Очевидно, монеты в массе с л у ж и л и
женны* вмеСГ* «м ли принесены аланами из предгорий Кавказа при п ер е се ле н и и
середине VIII в.
ю на ^
д (-ддтов с округой был, безусловно, торговым центром верховии С е q югом он бы л связан как сухопутным, так и водным путем — п о
*^*Вы ш е судоходство на сравнительно крупных судах вряд ли бы ло в озм ож н о,
была еще одна причина возникновения именно в Верхнем Салтове б о л ь ш о И «меженно-перевалочного пункта, что способствовало активному росту гор од а
^разнообразным этническим населением, ремесленниками и торговым л ю д о м
(своим и приезжим).
Более на Верхнем Донце такого типа и размеров памятника нет. В ерхни й
Смтов — единый «комплекс» с крепостью, ставшей исключительно рези денц ией
главы этого города.
Все остальные крепости не связаны воедино так крепко, как Верхне-Салтовское.
Сопровождавшие их поселения (кусты поселений) разрознены либо так или иначе
отделены от крепости (расстоянием, древним непроходимым оврагом, речкой и пр.).
Зато на Среднем Донце, почти на границе степи с лесостепью , расп олож ен о
еще °АН0 городище, которое есть основания считать бывшим среднего разм ера
уродом. Оно находится у с. Маяки и в литературу попало под этим названием
ева 196?. 22]. Городище расположено на больш ом треугольном правобе44 пологий^ *примеРно 400x200 м) [М ихеев 1985, рис. 2:3]. Ю жный край городи** *иосл
07 Аревних
нынешних
----- и П“
ПСШИ“ обвалов. С запада и востока к нему примыка'«осалсги»
С
теРРитории. Земляной вал и ров отрезали основную часть города
41*Учще
лучт- И
..о"“
Г0' Jtu,aAa.
запаАа- вал
Вал практически расплылся полностью, ров прослеж ивает1впЧнны, ^
33плыл и фиксируется только в виде чуть заметной д ли нн ой
немного более зеленой травой, чем остальная площадь мыса.
^ **»* заслу^.*0*301110 нсслеАовалось, но издано чрезмерно сжато, хотя находки
27-!^fJOT больш его внимания [М ихеев 1985, 12— 18, рис. 2, 4, 13, 15,
свойств» культурный слой на этом памятнике совсем небольш ой, н о
*и*,П0АУчена
м грунта, сохранявшего ж елезо от ржавчины, с этого памят« * 3 * 4 косы,КРдСНаЯ коллекЦия ж елезны х орудий труда: пахотных, убор оч ’ ■'кец08, °строр ■; кузнечных, столярных, частей оружия (немного), ры боловны х
ПогЧ\4 ^ ГЗИЛ’ ®ытовых предметов, например вилок, и пр. Странно, что
HbUt Сь обломки ж елезны х пластин от ж елезны х котлов, ш ироко
^
5 ^ К н й , Нзд10ГАа сРеди степного населения. Очевидно, это бы л сугубо
**У*ён в *ОАИМЫЙ в походе предмет, и в оседлом городском хозяйстве
Х
обнаруж ено около 20 превосходно сохранившихся песв (нижний и верхний), а также прекрасно выполненные л и ­
тейны е формы для отливки предметов украш ений и их деталей. gc
тельствует, в первую очередь, о вы сокоразвиты х и разнообразных рем
рыми владели мастера Маяков. Во всяком случае, можно уверенно
Хазария в производственных навыках не отставала ни от одного из
ей государств. М ы не упомянули здесь ещ е и гончарное производство
щ е и тем б о лее его окрестные посады не бы ли раскопаны полностью **0р% ,
мастерскими просто не попались археолога м и остались нераскопанн * *^ 4.
бычным на данном поселении является несом ненно почти полное OTcvtJUl'1'^
мых остатков жилищ. Очевидно, подавляю щ ее больш инство их были нГ*1* 5*
постройками, может быть, слегка углублен н ы м и в дерн. Это были ю & т 0'1'*1
одной тщ ательно прослежены: она круглая, диаметром 5 м, в центре ^
больш ой открытый очаг. Юрта сгорела, и куски от сгоревших лаг (про»!!?***1’*'
поперечных) четко выделились в слое. От других подобных построекв^11101
осталось никаких следов, кроме ск оп лен и й на их местонахождении обдл!*
посуды и некоторы х предметов, о к оторы х писалось выше. Очень редков*
ли сь на М аяках и обычные для салтово-маяцкой культуры жилища, распрос^
ненны е по всей степи и лесостепи: прям оугольны е полуземлянки со стеиамисг!
бовы х конструкций с открытым круглы м очагом в центре пола.
Основания для того, чтобы говорить об этом поселении как о городе, ck ^i
к следую щ ему: весьма крупным размерам, довольно отчетливо выявляющее
культурному слою , наличию прим ы каю щ их к укреплению поселений —«псо
д ов » (?), наличию нескольких окруж аю щ их мыс ямных могильников. И, пожлм
главное — больш ое количество ж елезн ы х вещей, что свидетельствует о разит*
кузнечном деле, а сделанные кузнецами орудия практически демонстрируют^
витие в городе всевозмож ных рем есел.
П обли зости от Маяков (в 10— 15 км ) вдоль правого берега Северского №
располож ено ещ е несколько городищ, но и з них только на Малом Сидор»^
проводились небольш ие раскопки [М и х е е в 1985, 19— 20, рис. 2, 4, 17.
С ледует сказать, что размерами, наличием двух напольных валов со
щ иной культурного слоя (около 0,8 м ), оби лием железных орудий и Р®3^ ^
ных поделок из ж елеза, примыкающим прямо к валам мощным посадом'
дищ е весьма напоминает нам Маяки. Н ес к о л ьк о раскопанных эахорон^
го типа идентичны погребениям в М аяках. И нтересно отметить, что
бы л найден облом ок серебряного дирхема.
чи „po****
Очевидно, у нас есть основания считать оба памятника оста
ственно-торговых центров.
итать гор^^О ба поселения, которые, как мне представляется, можно с
0 СколЛ-^ »
находились на правом берегу Донца напротив впадения в него РД npeepauJf'
рая была очень многоводной и суд оходн ой (сейчас низовья
^ ^
водохранилище).
.
Вся северная часть оскольского ба ссей н а чрезвычайно
лезн ы х руд. Это хорош о известно и ш и р око используется и в
этом богатстве и 1000 л ет назад. Н а тщ ательн о о б с л е д о в
та з а л ^ о - \
дн**ыХ р*3^ ^ ’
А.Г. Николаенко древних поселениях неоднократно нахоА1^Л^ оЛьи1аЯ
слож ны х конструкций [Афанасьев, Н и к олаен к о 1982; 198 ]■ ^ иМ
вильная мастерская с несколькими гор н ам и была раскопа ^ 20021- а с *''л
лем, видимо, почти полностью [Н иколаенко, С т е п о в о й ,
^ ropa * ,* ?ss ^
на она была у села Ютанопка, у поднож ия больш ого м
М еж дународной Ч
^
^.гаиате (доклад к постановке проблемы}
r fjtoM * —
-
-= -
j 12 1
-------
ref*5s*s:S^
ами и пятью рядами земляных валов и рвов меж ду ними (и те
ым»‘ с^ ОНлыли) Прямо к рвам почти пустого от культурного слоя горосИЛьН° ° ^ ^ а д н ° е селище. К сожалению, оно никем пока не исследоваоколо валов несколько ж илы х помещений носят, видимо, врел*т Лр^.|Со!1аннЫе так как вырыты и утеплены очень небреж но. Вряд ли такие
л£*> ^ ^ р а к ^ Р 'н ад леж а ть небедным плавильщикам, заинтересованным в ста*££*>*
домах и усадьбах.
л ^7пны* ~ о все данные считать этот комплекс городом. Крепость, больиИ°Егп*. ° чевИ^ ш ен н ы м находками культурным слоем, два находящихся рядом
» росад с на коМбных могильника и один ямный на левом берегу свидетельо)5вярных *а1®тедьНОм заселении этого района. К тому же, судя по величине
с1*У10'т 0 ^Гзаводика», вынесенного за пределы поселения, это бы л больш ой
(1ащль»,оГО ‘
а значит, и торговый центр. О скол крепко связывал его с
явшими у его слияния с Донцом. Вниз по О сколу на ладьях плавильгор^ М
^ г « л я Ли крицы или, возможно, у ж е откованное ж елезо в донецкие кузАО<ГоодГв целом, весь регион Оскола бы л крупным экономическим центт о л ь к о Ютановское, но и другие, меньшие по размерам выплавок поселе^ кзли по реке свою продукцию в донецкие города.
В настоящ ее время частично исследован ещ е один памятник, который, вероггно как и предыдущие, бы л городом. Это столь ж е известное в научной литера­
туре. Еак Верхний Салтов, М аяцкое городищ е [М аяцкое городищ е 1984; АфанаС1М 1967, 121— 129; Винников, Плетнева 1998]. О но находится на высоком мелокм мысу (1000x430 м), огибается с северо-запада и юго-запада рекой Тихой Сосной,
иторвя несколько ниже по течению впадает в Дон. Фактически весь мыс занят
поселением. Культурный слой на нем не превышает 0,6 м, находок на поверхноп * особенно в годы, когда эта площадь распахивалась, бы ло много, что говорит
онасыщенности слоя остатками активной жизни на мысу. О собенностью поверх­
ностиявляются также многочисленные, сильно заплывшие западины от котлова^*млых и хозяйственных построек, покрывавших громадную площадь на мысу.
представление о плотности заселения мыса, а также об отсутствии
ХЭ1Ц, то ни было уличной планировки. Скорее, здесь прослеживается «гн ез'■“’’‘•о*
планировка. Ее удалось исследовать на больш ом раскоН еполож енном вдоль крутого края мыса. В каждом гнезде есть
окруженное более мелкими жилыми и хозяйственными по^ '* * 1
б^астности хлебными ямами. По-видимому, в каждом гнезде соору^
Рвспо^еМе^Ные СВЯТИЛИ1Да — больш ие прямоугольные дома с концент‘ l*wrpe Эго*лННЫМИ В АВа
ступенями (скамьями) и больш им костриДела се Ыли общественные семейные молельни и помещения, в которых
а ы р аз^* и осущ ествлялись планы на будущее.
\r*оставл^6ЛЬным <<гнезд ом » на поселении была, конечно, белокаменная
. ^ г ^ Р о й п Иная на выдающемся в пойму углу мыса. Квадратная площадАйУ* fTopo ВИЛИ кРепостнь,е стены, была отрезана от основного массива
ц
Н ГлУб0кими и довольно широкими рвами, с третьей — естебре ° вРаг° м и стеной из толстых, поставленных вплотную друг к
в Ц д^ н* возможно, обмазанных глиной для предотвращения пожа'
!Д ТрапеЦи евидная, стены слож ены без фундаментов, двухпан^ Д о с т и г а л а 6 с лишним метров. Панцири состоят из массивблоков, между которыми глиняное заполнение, крепко свят о м 1. Х а п ь к о в . 2 0 0 7
122
=
-
С А
занное переплетениями дубовы х жердей. В крепости свободно, т е
ли бо определенного порядка бы ло «р азбр о са н о» несколько полуземдд
Чг
и кровля в них держ ались на массивных столбах. Все они практич
типологически к больш им жилищам, обнаруж енным в «гн ездах» на
На юго-восточном пологом склоне холма располагалось б о л ь щ ^ 00® ^
Раскопана малая его часть, но размеры его удалось определить
м енее 150x200 м). Помимо этого кладбища, в каждом семейном г н е з д * 0®»
ли сь собственные небольш ие могильнички из 5— 6 катакомб. Суще|~Г^ п°1*^
же, что в заброш енны х жилищах или сараях, в хозяйственных ямах, ка*1010^
хоронили умерш их родичей.
'
Таким образом, все данные говорят о том, что поселение вместе с kdp
принадлежавшей главе (правителю, хану), бы ло заселено довольно больш!!^*
личеством ж ителей. На западном краю мыса на крутом склоне оврага расп ь
ся целый производственный гончарный район.
Помимо обы чных обязанностей жителей, выполнения сельхозработ
лен ной деятельности, внутренней торговли и пр., почти все мужчины посела»бы ли воинами, входившими в отряд, возглавлявшийся хозяином крепости Оы
долж ны были участвовать в сборе дани с соседних народов, сборе таможен^
пошлин с приходивших по Д он у кораблей и караванов, двигавшихся по сухогг
ному пути вдоль Тихой Сосны на запад в северо-западные регионы Хаэдрю>
далее — в славянские земли. Вот эта многофункциональность и делала Ммц»
поселение фактически центром больш ого региона, за порядок в котором прев
тель бы л ответствен перед каганом.
С ледует остановиться на замечательной особенности Маяцкого посми*1
отличавшей его от всех аналогичных степных городов. На хорошо сохранив^
ся белы х стенах крепости и на развалах ее, состоявших из целых блоков, обы
ков и щебня, бы ло обнаруж ено громадное количество граффити — знаков
рисунков (коней, всадников, лю дей и других животных), а также наАпис^.1^данных руническим тюркским письмом [Ф лерова 1997; Кыэласов
представлено отдельными словами, короткими фразами и д в у х -т р е *^ ^ .а
«сообщ ен и ям и ». К сожалению, тю ркологи пока не могут прочестьн^^^ |К*
как они процарапаны измененным, отличающемся от сибирского, алф*®"
ласов 1994, гл. 1).
aici***
Находка всех этих изображений и надписей — важный фактор
казательств присвоения М аяцкому поселению статуса города.
в^
Одним из ведущих признаков города Г. Чайлд считал налИ,^ есТЯу
соблю даемы х ритуалов (т. е. религии) и письменности, т. е. по с^ льНо
образованного слоя на поселении. Рисунки на стенах,
В. Е. Ф лерову, имеют рйтуальное значение: стены были св я т
e-npoCb\bt*’''
жения, тамги на них являлись как бы своеобразными «м о л е н и ^ ^ р,гг> ^
приросте скота, о победе над врагом, о собственном вели чи
(Up* , v
битвах — возможно, судейского решения поисков спРавеАЛИ^дИсь ^
,
победивший). К такому решению, как известно, часто °б Р а“ *
руднительных случаях невыясненных следствием о б с т о я т е л ь
другИ*
Вся эта атрибутика, очевидно, была р а с п р о с т р а н е н а и ^ не 6
у."
ках — городах, н о они хуж е сохранились, а у н е к о т о р ы х
это на
пй^ . ■
ных стен, на которых могли бы сохраниться граффити,
бы л обнаружен облом ок амфоры с руническои н а д п и сью ,
М еж дун ародн а
^ганаше (доклад к постановке проблемы)
-—
/23
идим°> купец — владелец товара, а на Маяцком писали в основПисал. ® таМ нИ было, но грамотность была распространена в городах
р<Л*,|СЬ^ы- ^аК
плохая сохранность находок и слабая изученность археологи„о*
, к толь*0
позволяют говорить о грамотности разных сословий госу-
Г
«■«.«*
’ па-
е предварительные итоги, представляется возможным суще-
^ W 0Ae {Й ар и и двух типов городов.
занне в
окализуется в йсновном на побереж ье Ч ерного моря (в Кры му и
С1*ПервЫЙ™ ПХарактеризуется прежде всего «античным наследием», б о лее или
нвТа*аиИ*'
ц1имся, и, конечно, сильным византийским влиянием, которые
^ нее с0ХрвНИ^мпульсом для организаций городов, разруш енных в больш инстве
моШ*|ЫМ тех же старых традициях, которые слож ились несколькими векапочт* д° ^ ^ о б е н н о показателен в этом плане Херсон, разоренный варварами
«и р а а ы и е .^ городов, но неоднократно входивший во владения Хазарии (в
ченее ост
хазарский управитель — тудун). Несмотря ни на что, Херсон оснеМСМЛп 1ПИчным византийским провинциальным городом, стоявшим на древТ4**^!ммлинах Херсонеса [Якобсон-1959]. Возможно, не менее развитые города
Н1И илисьв раннем средневековье и в Дагестане (под воздействием культуры
Склнндского Ирана). Но плохая сохранность (кроме Дербента) и слабая степень
нсследованности не позволяют говорить даже о характере их застройки.
Кдк крымские, так и дагестанские города выросли и окрепли под воздействием
чужой культуры. Это были развитые центры хозяйственной и духовной культуры,
«хгторуюони несли к окружавшим их народам — в их поселения и стойбища.
Второй тип городов — степной. Он выделяется нами впервые. По-видимому,
го «имеет ряд возражений. Проблема степных городов только затронута мною.
Дм примере взяты самые выдающиеся и исследованные памятники, о конструкТТ ^ ОСОбеННОСТЯХ котоРых мы можем судить хотя бы частично.
арХ|Л*°^ИМо_отметить, что некоторые памятники, привычно считавшиеся в
наУке городами, таковыми вряд ли являются. В данной работе
** Ортами*18001X1 четыре таких «псевдогорода». Основными их отличительны^ от, Эго вкЯЛИСь ° ггсУтствие «посада» и отсутствие (почти полное) культурно^^Рства. и Г " кРепости' имевшие весьма сущ ественное значение в жизни
^ « Н О , на т ' КаК и г о Р°А О в, бы ло значительно больш е в степях, в Кры му и,
* ''^^•РитвАии Эни' Б°льш инство из них следует не только исследовать, но ещ е
обнаружить.
Ъ * * »РепостейТНОСИТеЛЬНО сУи*ествования степных городов и торгово-тамо<
то Появились У меня в результате невероятности отсутствия в
РГОв°й державе, какой была Хазария, пунктов, организую щ их
це д-j0 гР°мадное степное многоземелье.
^
Т4^ ВнеруСс,0кны ®ыть похожими ни на европейские, ни даж е на крымВ° 3никла КИ6" ^ Ни в“ росли из ставок (стойбищ ) богатейш их аристок-4
* * * , « столица Итиль, заселение которой ш ло не кварталами, а
^ Щ0
'■>****
Нт^ ь н о ГЛаВНЫМ ®ыло «гн езд о » кагана. Т у ж е картину мы наблюданебольшом Маяцком городищ е — провинциальном погра-
Гопл
-л
я
|^ков стояло по рекам, речкам и морскому побереж ью
земЛ^ ЛЬШинство их совсем не исследовано, и они постепенно
Литература
Айбабин А. И. Погребение хазарского воина // СА. 1985. № 3.
Айбабин А. И. Этническая история ранневизантийского Крыма. С и м ф е р0ц
Айбабин А. И. Хазарский слой в Керчи // МАИЭТ. Симферополь, 2000. R
Чк
Айбабин А. И. Саркел—Белая Вежа // МИА. М.; Л., 1958. № 62.
^
Атавин А. Е. Краснолаковая керамика IV—VI вв. н. з. из Фанагории // р.
сборник. М., 1993. Вып. 2.
Атавин А. Е. Влияние природных факторов на жизнь поселений Таманскогп
рова (на примере Фанагории) // Методы естественных наук в археологии, м
Афанасьев Г. Е., Николаенко А. Г. О салговском типе сыродутного горна // сд^ /?■
Афанасьев Г. Е., Николаенко А. Г. Металлургический комплекс у с. Ездочного //
кое городище. М., 1984.
Афанасьев Г. Е. Население лесостепной зоны бассейна Среднего Дона в VUl.%
(аланский вариант салтово-маяцкой культуры). М., 1987.
Бабенчиков В. П. Итоги исследования средневекового поселения на холме Тепам
История и археология средневекового Крыма. М., 1963.
Баранов И. А. Таврика в эпоху раннего средневековья. Киев, 1990.
Баранов И. А. Торгово-ремесленные кварталы византийской Сугдеи // ByzanttanuaL
М., 1994. № 1.
Богословская И. Н., Богословский О. В. Исследование средневековых слоев Тошнсцг
городища // Археологические раскопки на Кубани в 1989— 1990 годах. Ейск, 1991
Винников А. 3., Плетнева С. А. На северных рубежах Хазарского каганата. Мшвд
поселение. Воронеж, 1998.
Дань шин Д. И. Фанагорийская община иудеев // ВДИ. 1993. № 1.
Заходер Б. Н. Каспийский свод сведений о Восточной Европе. М., 1962.
Коковцов П. К. Еврейско-хазарская переписка в X веке. Л., 1932.
Кызласов И. А. Древнетюркская руническая письменность Евразии. М., 1990.
Кызласов И. А. Рунические письменности евразийских степей. М., 1994.
Магомедов М. Г. Образование Хазарского каганата. М., 1983.
Маяцкое городище. Труды советско-болгаро-венгерской экспедиции. М., 1984.
Макарова Т. И. Археологические раскопки в Керчи около церкви Иоанна ПреА1*®
М А И Э Т Симферополь, 1998. Вып. VI.
Михеев В. К. Подонье в составе Хазарского каганата. Харьков, 1985.
Николаенко А. Г., Стеновой А. В., Паишев А. Н. Память, зовущая к истине
методическое пособие). Волоконовка, 2002.
Плетнева С. А. Средневековая керамика Таманского городища // Керамика и
древней Тмутаракани. М., 1963.
Плетнева С. А. От кочевий к городам // МИА. 1967. № 142.
лав-**'
Плетнева С. А. Древние болгары в бассейне Дона и Приазовья // Плиска-Пре^**^
София, 1981.
Плетнева С Л . Саркел и «шелковый путь». Воронеж, 1996.
л
Потапенко Л. П., Потапенко А. И. Виноград на Волге и Дону. Волгоград, I д0Йу
Флеров В. С. «Семнкаракоры» — крепость Хазарского каганата на Нижнем
РА. 2001. № 2.
Флерова В. Е. Граффити Хазарии. М., 1997.
яаИ*®^
Чичуров И. С. Византийские исторические сочинения: «Хронография» феофа"
виарий» Никифора. М., 1980.
{
Якобсон А. Л. Раниесредневековый Херсоиес // МИА. 1959. № 63.
21 , Г*
Childe С. The Urban Revolution // Town Planning Review. Liverpool, 1950. V ° •
Международный центр хазяР0
пт-Ч1НОй мир в период становления Хазарского каганата - "
'
'
/2 5
'
0 М. п р ^ 0дн1ОК
'
восточные славяне и степной мир
в период становления Хазарского каганата
(Ьическое расположение Ю го-Восточной Европы способствовало тому,
^обитатели пребывали в тесных взаимоотношениях с пришлыми народами.
lfT0 ^ „сивностъ возросла в период великого переселения народов. С приходом
1,1"
коренным образом изменилась этно-политическая ситуация в Европе,
^частности, на территории Украины утвердилась готская гегемония, что прояви­
лось в становлении черняховской протоцивилизации полугосударственного типа.
Ее сумели разрушить гунны, появившиеся в степях Восточной Европы в кон­
це V в. Преследуя готов, гунны достигли Дуная, а в начале V в. осели в Паннонии.
Врезультате гуннской экспансии в степях произошла замена ираноязычного ко­
чевого населения на тюркоязычное. Из украинских зем ель быстро были вытесне­
ны чужие готские этнические компоненты. Их заменили славяне, беспрерывное
[шнитне которых уже никогда не прекращалось, что хорош о прослеживается по
археологическим материалам и письменным источникам.
В последующее время, в период становления болгар и хазар и их противосто­
яния ш перзенство в евразийских степях, новый импульс приобрели взаимосвя'» славян с тюркоязычными кочевниками. Д о начала V II в. болгары Приазовья и
,llwPu Прикаспия входили в состав Западнотюркского каганата, процес распада
которого происходил в период 630— 657 гг. Приазовские болгары освободились
<'^ ,°БоТЮРКСКОГО госп°А ства около 635 г. Объединив их, хан Куврат создал Вели^пкх ^ арию' кот°рая заняла одно из ведущих мест в восточноевропейских
Рыпалась,00*8 смеР™ Куврата в 70-е годы V II в. протоболгарская конфедерация
Эвпаднопо470 пРивело к усилению прикаспийских хазар, освободившихся от
еч«т Пр
Ркского каганата около 651 г. Хазария стала быстро набирать силу за
В^
е д е н и я соседних народов, и в первую очередь протоболгар.
4%CKj,e с о Г 0На Усилились и славяне, объединившиеся в крупные военно-политиа,Ггское о-. ы антов и склавинов. В письменных источниках лучше локализовано
РС'Ми Днестт^<НеНие‘ Йордан размещал его в Юго-Восточной Европе между ДнепЛг>* ен в мест^М' *Там' где Понтийское море образует излучину». Этот изгиб распо? р4ом°рск0 впаАения Дуная и Днестра в Черное море. Дальше на восток, вдоль
* Рд“н I960 7^°^е Режья' антов не было, поскольку там «места расселения булгар»
ВЬ^' 21 Прокопий расширял антский ареал за счет территорий, располои ^ йс*ое
ОТ А 11®11?3 А ° Дона. Он писал, что над Меотийским озером
Т,. р
них ~~
А° Р' баланс (Д °н-— О.П.) проживали утигуры, а «далее на
*>л. М* * вы аанимают земли бесчисленные племена антов» [Мишулин 1941, 242].
антский ареал по археологическим источникам. Здесь славянссередины и третьей четверти I тыс. н. э., общая численность которых
**ьмана* * .
т пм
1. Х я п ь к о в . 2 0 0 2
превышает 850, покрывают простор, который с востока, юга и ча
^=4?
определяется относительно хорошо исследоваными памятниками ne
с
вдоль левого берега Днестра известны пражско-корчакские древност^080* ^ ^
Днепра, между Березиной и Сеймом, очерчивается колочинский апе
а^
пеньковской культуры, в лесостепном Приосколье, примыкающем к ь
^
J
известны славянские древности третьей четверти I тыс. н. э. ПраалГассе^,*уДг
они пока не исследовались [Николаенко 1988, 117— 140]. Эти мате ' С7а4и°к1^
соотносятся с восточной границей антского расселения по Прокопик>ЛЫ
тигала бассейна Дона. К западу от пеньковского ареала, на землях BocrKOlDp4* i>
нии вплоть до дельты Дуная, распространены памятники V I— VII вв ти° ЧНой fyy,
Шипот, на которых хорошо прослеживаются пеньковские, пражские ^ Ч4*4"
(гето-дакийские) черты культуры [Teodor 1987, И — 50; Приходнюк 1983 И|Местк**‘
О совместном проживании антов и склавинов среди местного населения
:
режье Нижнего Подунавья говорится у Прокопия [Мишулин 1 9 4 1 , 234 гзл'**'**
образом, восточная, западная и южная границы антского расселения зсоро ^
носятся с археологическими данными. Северная граница, которую не знали ^
авторы, определяется по ареалу славянских культур третьей четверга 1
который достигал Припяти и низовий Березины на правобережье, нижнего баса*
на Сожа и Верхнего Подесенья на Л евобереж ье Днепра.
Антский союз, объединявший население на обширных восточнославянских w;риториях, бы л высокоорганизованным структурированным образованием, включишим в себя разные прослойки населения. Естественно, что основную его часть
ставляли сельские общинники. Свидетельством этому являются тот факт, что. *
археологическим данным, восточнославянские ареалы преимущественно предсалены остатками сельских поселений, располагавшимися в низинах, вблизи от
емов. Рядом с ними имеются участки легких для обработки фунтов и заливные лр
Размеры селищ всего 2— 3 га. На такой площади насчитывается не более 30
— полуземлянок площадью 10— 20 кв. м. При раскопках встречаются амбары,
ямы-погреба. Чаще всего помещения хозяйственного назначения располаг4Л^ .
дом с индивидуальными жилищами, составляя с ними единый хозяйственны^^
Иногда жилые и хозяйственные постройки концентрировались группами
ста, на поселении пражско-корчакской культуры возле г. Городка УсаАЬ^ кеНа пр*
гались тремя группами по 2—€ вместе. Такая ж е закономерность пРс~ “ ^ р Ч4*1
раскопках в Корчаке, Тетеревке, Кавегчине и в других местах. На п оселею ^
.иногда прослеживались следы ограды в виде ямок от кольев, 0КРУ*“ ^знн*
жилищ с подсобными постройками [Русанова 1973, 23]. На отдельн
чак II, Устье) строения стояли не очень четкими рядами, что позволл
ное планирование поселений [Русанова 1973, 23; Приходнюк 1975, KoHlieHTp>'P' „
жения хозяйственного назначения на пеньковских поселениях к
11^
отдельно от жилищ, занимая периферийные участки селищ ( У'а^ льсКая слВ^ 1,и"
Т о есть по археологическим источникам прослеживается, что с оСЛе^°,ва|С'!^н-1^
община не была монолитной в социальном отношении, в ней п^осТОчН°с’1а
риархальные родовые и территориальные черты. В то время в
\
обществе ш ел бурный процесс распада родовых и утверждения (\ iroeCca & ^ р
для быстрого
П
иР ^ е С ^ и ^ L/‘
альныл ишишении, чти издавали щ лд т л -ы д л и дня
граслях
производства
и социального
р в и и л
lip v n jD V ^ L 1 O U П
к . 1 / Ц П Ш Ш П и 1 и устройства Ообщества,
б щ е СТВа, 6его __ ^
I. Свидетельством этому являются археологические мате
о3яй
слоения.
ма ^ хо3яй
лиш те и Зимно, которые были общ инными а д м и н и с т р а т и в ^
--------------------------------------------------------Международный Ue
мир в период становления Хазарского каганата -
/27
педметов вооружения и наборов от портупей в Зимно указывар]а*оД* * ^ д р у ж и н н о г о сословия. В условиях технического прогресса,
j,ip4-'0<|fCy-*ствИво0цесс расслоения общества, появилась возможность в получе^ ч» * > р * * П^ сга, что создавало условия для формирования вначале внутрено#*0 ПР0^ , внешнего рынка. Это подтверждают археологические матери­
ек*
»рв?<еНеМ(’ редНего Приднепровья, где мастера сумели организовать ши^ втерР*гг0*эИИювелирное производство, создав новый стиль металлических
пальчатые, антропоморфные, зооморфные и другое виды
" ^ т т и п а , которые поступали не только на внутренний рынок, но и
^^Гдяепр0^ ^„„орта в другие регионы (Крым). Основным ремесленным центnpeV1®13 Днепре, где ювелирные изделия из цветных и благородных метал^ V сре^ ^ повсеместно, было Пастырское городище.
** 1СГ^ а К гть постепенно узурпировала светскую власть, создала социальную
Р° * ав 4 Я п р г л а м е н т и р у ю щ у ю
отношения между членами общества. О том, что
* _дммение
рние было
ОЫЛи именно
HWcnHU таким
юмич ли|д;ши
ии|
’роС'ОЙ^ллим
хорошо uyiannjuDannmra
организованным шцпоаопшп
социальным об*«7Г*£* м СВИдетельствует, в частности, и то, что Божа, возглавлявшего антов,
|>1ДоейЯ1^ ц н ял «рексом», в ближайшем окружении которого было 60 старейшин
Г'«д о I960' 1^1' Кроме того' в условиях внешней опасности возникла необходи«хтьв военных формированиях. Сначала это могло быть народное ополчение, а со
»ре*№м — дружины, состоящие из профессиональных и полупрофессиональных
кжиов. Их выделению в восточнославянском обществе способствовало и то обстоят»лктю. что анты проводили активную военную политику на Балканах, быстро пеэмичая тактические приемы и передовое военное оснащение. Естественно, что все
jto содействовало концентрации в их руках драгоценностей, часть которых попала в
*ччо в виде клодов. Имеются в виду лесостепные клады мартыновского типа, распРсстРвненные в Поросье и на Левобережье Днепра. Антский «реке», его многочис­
лен* окружение и дружинная прослойка должны были обитать на компактной
^ктории, которая являлась политико-административным центром союза. У антов
^^^РРиторией было Среднее Приднепровье, где концентрируются высокохудоп чногич^ метаАлические ювелирные изделия, количество которых там исчисляет°т Л®1юл1НЯМИ‘ ^ а®°Ры драгоценностей Днепровского Правобережья отличаматериалом, из которого они были изготовлены. В частности,
Д*Пр0>СКо®*Щей Поросско-Тясминской группы кладов были серебряными, а вещи
5 2 ?
*,Раа*ений.
~ . бронзовыми- В последних только среди оснащения
сеРе®РЯНые изделия и исключительно редко среди женских
) ц Т ^ ережные клады отличаются не только тем, что их наборы были
*1* ? * ЛенИя. в Р^Р а, но и технологическим и художественным мастерством их
8извитийс 48 некотоРых из них входили отсутствующие на Левобереж ье
иронсхождения. В частности, это кубок, чаша, блюдо и лож| ' ° пРеделенная разница вещевых наборов лесостепных кладов
^ п
* .^И
^ rеРархИи
w ! ! . ,TbICэ„>вероятно,
веро;
^**С- н.
Н- э
является проявлением места их владельцев в
' ^Аож
ественн! вкусов населения, от которого поступали драго• ^
, АОЖественных
?
И др.
v
°Фана
Болгарии говорится в произведениях древних аши03начен0>41-0 <<в (землях), прилегающ их к восточным час>пНароАоБ- ° ГО’
У Фанагории и ж ивущ их там евреев обитает
*Ггся б о ^ самого озера и до реки, называемой Куф ис (Кубань.—
^ЙОСКЛЯ
и ^ а ксистон,
и г и г т л и простирается
ППЛГТипаАФ/<а древняя
ananuan DAkiiwtxi
С..ж_
рская п
рыба
Великая Бултом 1
оппо
гария и живут соплеменные булгарам котраги» [Чичуров 1980, йл,
локализацию великой Болгарии находим у Никифора: « У Меотийг
W.
реке Куфис, располагается называвшаяся в древности Великой в 0Г°
называемые котраги, их соплеменники» [Чичуров 1980, 161— /6 2 ]
•
В восточноевропейских степях (Восточном Приазовье и ПриКуКд
но письменным источникам соседями антов были протоболгары ок,НЬе* Ч
в конфедерацию племен во главе с ханом Кувратом. Кочевой х а р а к ^ ^ ^ н *
не способствовал образованию сплош ного археологического массива^** ***
гары преимущ ественно известны по разбросанным в степи погребе
шовского типа, количество которых на территории Украины (Привз” "** ^
днепровье и Крым) исчисляется несколькими десятками. Все они были***' ^
ми ямны ми или катакомбными ингумациями. Костяки лежали иа*1*^1^
вытянутыми ногами и руками, головой на восток или северо-восток г СПИи< ■
п оф ебальн ы е ямы — прямоугольной или овальной формы, часто с поаВ^^
заплечиками. Перекрытия могил бы ли из дерева (Черноморское, Сиваш** *
Сиваш ское) или из каменных плит (Новая Одесса). Иногда на дне могильный
прослеживаются меловые подсыпки, подстилки из травы и деревянные помост
(Великий Токмак, Сивашовка и др.). П о ф еб ен и я воинов из Портового, Сивди»
ки, Виноградного, Христофоровки Сопровождались целыми костяками коня, ег
К остоф ы зово, Ковалевки, Яблони — черепами, костями ног.
В этих погребениях имеются представители различных социальных групп н**ления — от рядовых общинников до средней социальной прослойки кочевника
чем свидетельствует сопровождающий их вещевой инвентарь. Так, только по out:
му лепному горшку найдено в поф ебениях из Волосского и Александровой, взи>
ронении из Осиповки присутствовал один золотой солид. В группе из четыре» нткных погребений, исследованных возле с. Богачевки, обнаружены представите
разных прослоек кочевников. Там раскопано детское безынвентарное захоронен»
Возле черепа второго костяка находился лепной горшок, а возле кисти руки —
зоэая пряжка. Рядом с третьим костяком лежали железный нож в Аеревянньа^
нах, бронзовые и серебряные детали поясного набора, две овечьи roA0BjJ4ap(lbj
черепа четвертого, находящегося в подбойной яме пофебения, стоял го
горшочек. Во входной яме обнаружен костяк коня, возле которого
ное стремя и удила [Генинг, Корпусова 1989, 6— 7]. Более богатым по соПР ° 0еи i
щ ему инвентарю оказалось захоронение из Виноградного. Оно был0 ^ ^ $ 0*
подбое с костяком коня во входной яме. Рядом с погребенным находили^ коСГвНи^
Ьалаш в ножнах, боевой железный нож, остатки деревянного ЛУК® _
yicp*1^
накладками, истлевший колчан, поясной геральдический набор из се*^^ве се р ^
ния ремешков обуви и т. д. К деталям уздечного набора пРинаАЛ^ * ^ е головЫ^
ные пряжки и ^иллоновые накладки со стеклянными вставками. Во ^
/02" ^
лежала жертвенная пища — часть тушки барана [Орлов, Р а с с а м аки
Синхронными степными древностями сивашовского Tlina„|lBQHH repP'^-i
местонахождения перещ епинского круга [Амброз 1981,
ходкаМ
ально прилегают к порожистой части Днепра и известны по на
Перещепины, Новых Санжар, Макуховки, Ясиново, К е л е г е й и^ еиНы*
лоперещ епинский комплекс включал в себя около 800 хУ|А° ;^1сТВени0
из золота и серебра, которые в общ ей сложности весили соотв аН^ с & *е'
Среди найденных там драгоценностей были византийские, сос
ские изделия и вещи варварских мастеров. Немецкий а р х е о л о г
М еж дународны й ценГП?
- II
ой мир в период становления Хазарского каганата _ ^ = =
-----------------------------------------------------
12 9
,* < £
-рвением хана Великой Болгарии Кувратом [Werner 1984, 17— 43].
с П° Г*5^ д р у г и е днепровские комплексы с хронологически и типоло"
И Вбогатыми наборами следует связывать с социальной верхушр-ч1
конфедерации Куврата.
зычное и оседлое славянское население Юго-Восточной Европы
,> п^ о ё T1°PK(JX взаимосвязях. Из письменных источников следует, что отношев 1есИ быди стабильными, перехода от союзнических к конфронтации.
нИМИ указывают, что их защитниками выступали гунны [Иордан I960,
а|ГГОрЫдащми врагами — авары [Мишулин 1941, 247; Чичуров 1980, 50].
непр»|МИР воИНСТвенными кочевниками делало невозможным сохранение
' Со*АсТВО "ости для славян. Восточные славяне, наиболее вероятно, были
И Великой Болгарии, принимая участие в военных акциях протоболна Балканах и Подунавье. Это могло способствовать формиросо^ИИ**ссиональных дружин и антской военной верхушки, археологическим
**ииР "аи к отор ы х являются днепровские лесостепные клады третьей четверти
„р,*вленн ^ могильНике колочинской культуры из Лебяж ьего известны крема1"^которых были детали кольчуг, Портупейных наборов (серебряные пряжки,
иИИ' мжхн. накладки). На могильнике Княжий в одном из погребений найдено
]м железных наконечника копий [Липкинг 1974, 140, рис. 2, 1, 2; 146, рис. 5, 10—
1б| Водной из кремаций пеньковского могильника из Большой Андрусовки найде­
ны менья от кольчуги [Приходнюк 1980, 67, рис. 44, 16, 17]. Такие поф ебения
«аляются могилами дружинников. В составе дружинных местонахождений славян
илдлыи погребения) имеются детали портупей, которые по технологии изготовле­
ния и художественному стилю близки к металлическим аксессуарам поясных на­
боров. присутствовавших в погребениях протоболгар типа Сивашовки. Последние
"Ринамежали всадникам среднего звена военной иерархии. Отсюда следует, что в
^ротоболгарской орде дружинная верхушка антов занимала такой ж е военный
сиуд
первые’ так и Другие подчинялись верховной знати, археологическими
которой являются местонахождения перещепинского типа.
С^ижар
707 <^акт' что местонахождения из М алой Перещепины, Новых
ст**,
расположены на границе лесостепи и степи в нескольких де^ с ь МеТР0В На юг от г- Полтавы. Гончарный горн из Мачухи, в котором
р,,1)0вав1цихс^,ВШИНЫ канЧе Рского типа, несколько стойбищ кочевников, концентНог Распо в®лизи этих богатых погребений, указывают на то, что под Полта^ 5ли*айшее ГвТЬСЯ летник номадов, куда из Приазовья протоболгарский хан и
^еггвование к ° кр^жение двигались вслед за своими табунами. На мирное сосу^ • ^ о с т и х Чевников и земледельцев указывает и тот факт, что в этом районе,
Кочеъ
лУ3° Р ье известны пеньковское поселение славян и временное
^ч-а^1>Гоо6рдзнцИК° В П риходню к 2001, 159, рис. 15). Характерные для кочевни­
ку £ 4ерНечл,е Жилища обнаружены при раскопках пеньковских поселений в
'*г’Ны^Кс®евке * м ^ сиповке и в некоторых других местах. В Селиштах, ДанчеслаВян
ХНаче исслеДованы ингумации (погребальный обряд, не ти^ \ П^ Д о Г иВ1 ? ° Й половины I тыс. н. э.), сопровождавшиеся лепной бико* 4 * С
на®°Рами антских украшений (пальчатые фибулы, наручные
КоЯк,1Чимися концами и т. д. ). Эти материалы фиксируют процесс
'““’эн cJ|ePn»i КуЧевников в восточнославянскую среду. Подчеркнем, что кочев^ ‘Ч в глулаТУры ПРИСУЩИ лиш ь славянским древностям, расположенным
иных районах славянской ойкумены они отсутствуют.
____ ___________________________ .лй-Г
Нельзя исключать, что анты, как федераты Великой Болгарии, в
степени разделили их трагическую судьбу в противостояниях с хазап
половине V II в. Мы считаем, что поражение антов от хазар фиксип« *и
—
^У£Тг~
Г;Г*
риалам лесостепных кладов мартыновского типа. Они были закопан!УГТСя tH>
_____________
________
................................
......
...............................
в
зем..
ставителями военной верхушки славян, дружины которых преследоВя
и^
ми не только в лесостепи, но и в зоне леса, свидетельством чему являн>г^СЬ
ский, Гапоновский, Менский и некоторые другие, найденные там ант
Это согласуется с сообщением Никифора о том, что после разгрома Ве*116^
гарии хазары безнаказанно стали совершать набеги на земли, расподо^'1*01'
вернее Черного моря [Чичуров 1980, 162]. Потеряв политическое единств111®^
ную мощь и достигнутый уровень экономического развития, антское обт* ^
под ударами хазар распалось на несколько более мелких образований iTAhHt,tle
по летописи как «княж ения» полян, уличей, тиверцев, северян и др. Э г и Н1п
прервано поступательное развитие восточнославянского общества.
М6ил
В развитии восточных славян благоприятным бы л период когда перестала
ствовать Великая Болгария, а хазары стали объектом нападений со стороны ам!Г
которые, закрепившись в Закавказье, пытались покорить Хазарский каганат Аод,
систематически жгли их земли, отвлекая внимание хазар от славян. Но с атю-л
арабов в 744 г. в Дамасск Хазария опять обратила внимание на славян, кагор*
стали платить дань в пользу каганата. Т о есть в период с 70-х годов VII в. до середин
VIII в. произошло дальнейшее укрепление восточных славян, фундамент которою
бы л заложен в период расцвета аитского военно-политического союза. Избавлен»;
от гнета степняков славянство сумело сконсолидироваться настолько, что ннш»
дальнейшие угнетения хазар не были в состоянии существенно повлиять на га кступательное движение к созданию своей государственности.
Литература
Амброэ А. К. Восточноевропейские и среднеазиатские степи V — первой половлю
VIII в. // Степи Евразии в эпоху средневековья. М., 1981. С. 10— 23.
Генинг В. В., Корпусова В. Н. Археологические памятники Крымского При
Курганы у с. Богачевка. К., 1989.
Иордан. О происхождении и деяниях гетов. М., 1960.
ц р*
Липкинг Ю. А. Могильники третьей четверти I тыс. н. э. в Курском Посеймье
ресредневековые восточнославянские древности. Л., 1974. С. 136— 152.
оися*^
Мишулин А. В. Древние славяне в отрывках греко-римских и византийских
по VII в. н. з. // Вести, древней истории. 1941. Na 1. С. 230— 280.
гическЫ1*6^
Николаенко А. Г. Лесостепное Приосколье в I тыс. н. э. (материалы к архвологи^^^^
// Исследование памятников археологии Восточной Европы. Воронеж, 1988. С.
^
Орлов Р. С., Рассамакин Ю. Я. Новые памятники VI—VII вв. из Приазовья^ ^ ^
алы I тыс. н. э. по археологии и истории Украины и Венгрии. К., 1996. С"„.е-КПриходнюк О. М. Археолопчш пам'ятки Середнього Придмпров'я VI К подоВина'
Приходнюк О. М. Степове населеиня Укра1ни та сх1дш слов’яни (дРУ1"3
g
и. е.). К.; Чершвщ, 2001.
iBy10’* ^
Русанова И. П. Славянские древности VI—IX вв. между Днепром и Западным
^
Чичуров И. С. Византийские исторические сочинения. М., 1980.
офсе^
T e o d o r D. G. Teritoriul est-carpatic in veacurile V—XI e.n. (Contributfi arc e
|ar­
ia problema forrnlrii poporului roman).— Jaji, 1978.
,■
W e rn e r J. Der Grabfund von Malaja PereSSepina und Kuvrat Kagan der Bulger611'
_______________________ _________________
донски» Кавказ и проблем ът за границата...
■- ~
/3 /
t1jU Степанов
с^и* Ддександър Македонски, Кавказ
и проблемът за границата: осмисляне
на пространството на цивилизацията
сред волжките и дунавските българи
на А л е к с а н д ъ р Македонски, легендарният владетел, превърнал се в
Ы5сдиннтел на евро-азийското пространство, е вълнувал значителен брой
^
ватели от много време насам. Ракурсите спрямо неговите дела са били
както, сьвсем естествено, поизводите. Като особено интереснн през
•'кчедните десетилетия се очертаха не толкова и не само изследваниеята на
\\ександровите подвизи и наследство, но и употребите на неговия образ за легитичиране на най-раэлични цели и идеи в различии региони на Евразия през
Среднкте векове (Pfister 1956; Jouannou 1996; Ш укуров 1999, 33— 61).
ВБългария на определени стран и от Александровото наследство и реалии се
гиря наиоследък в една кратка статия Л. Илиева [Илиева 2000, 51— 60), която
■Огрна внимание на възможността някои оттях, особен о онези, свързани с регич- »а Средне Азия и с волжките българи, да се използват за по-задълбочени
>>•-учвания на (пра)българската история. Целта на този текст обаче щ е бъде
по-ра!\ична. Той по-скоро ще търси отговор на въпросите как, кога и защо
■ из'юлзван от българите около Дунав и около Волга Александровият образ и
>*го НА0Н Сй влагали те в «присвояването» на неговото име и всичко онова, с
язде Т° 6 ^ИЛ° свъРзвано след IV в. пр. Х р .1 Един от най-важните акценти ще
^ РвнанР5С^ Т° Ва КЙК И АОКОЛКО българите са използвали топоса Гог и М агог (в
^аотоид
с имената Йаджудж и Маджудж), за да се впишат в простран,Нс**та иАВете най-значими цивилизации през Средновековието, иудео-христи,т>’рно.пИСЛЯМСКата’ и Авете генетично свързани със Средиземноморието и с
*в,Ителец ^ЛИтическ°то наследство на Александър Македонски. П одобен съпосч а с г ^ 148 ®ЪАе интеРе с е н и по друга причина — дунавските българи
^**С4нАров 07 теРитоРиите на древна Македония и доктринално обвързаната
своя 070 наслеАство Византийска империя, докато волжките след VIII в.
ч Че Авете л ? ^ Жава Ф °Р мално извън границите на Александровата монархия.
1>г
Релц1^ ЬЛГа*3ски А"ьржави имат и друго сы цествено различие, приемайки
1ао л ^ и^ в пеРиода IX — X век християнството (дунавските българи) и
българи). Изследване в подобен компаративен аспект мож е да
„ е^ менти от Александровата парадигма са имали основополага^одга м сР °Р миРане на идейно-политическите доктрини в земите около
ве;кАУ X и X IV век и влиянието върху тях на двете най-значими
4
— ®к°ве монотеистични религии, упоменати по-горе.
* п Л Кое- “ т е кстът за Александър М акедонски е поместен в раздел ггьрви, озагла-
нисвоеине».
----®Манаж» тпм / Улпк1глА
иветелин
132
I. «Александър на Волга»
Прочутият македонски цар е единственият елин, получил впосле
на персонаж от Корана (XVIII, 82— 102) и претърпял оп ределен» тпа^^*1* ^
съобразени с ислямската доктрина и историософия. Част ° т тези
били обусловени и от новите реалности и контексти след първата по
век, явили се като следствие на бързия възход на новата монотеист ВИН4|ч .
на Мохамед. П о думите на Ш. Шукуров, мюсюлманските автори отпд На
ват да въведат с собена настойчивост в образа на Александър, по а о а ^ ° СеСг>
дер или Зул-Карнайн (Двурогият), устойчиви транскултурни и транс
рактеристики [Ш укуров 1999, 35]. Струва ми се, че няма да сгрешим ако В" 1:
тук и транспространствени, тъй като някои данни от (и за) Волжко-Кам
рия дават основания за въвеждане на това определение. То обаче се н
;
известно доуточняване, макар че по-горе вече бе загатнато за това.
Александровото пространство по стара, предислямска традиция, вииаги
хващало земите на Елада и Балканския полуостров, Мала Азия, Персия нч«Северна Индия, Египет и Предна Азия, като на север е стигало до (или е б
мислено до) Кавказ и река А м у Даря. Тук именно великият македонски цар-.
проявявал като демиург, като устроител на света, въвеждащ нов ред и един»в своите цивилизационни измерения — културно пространство, белязаноскгобройни градове с името Александрия (пак там, 36 сл.]. Според едно изои^итехният брой би л най-малко 34 [Левек 1989, 10]. Тази черта на новотоалексащ;
центрично пространство2 ще има сериозен отклик сред волжките българи ш
ко века по-късно и ще се отрази в тяхното политико-доктринално мислене Тя
в руската летопис е проникнало българското предание, че град Ошел е пост?»'
от Александър Македонки [П С РЛ, 331], а в татарския фолклор, в чиятооск*
леж ат значителна част преработени български легенди и предания, се н мш*
спомен за създаването на градовете Булгар и Биляр същ о от македонски*
тел [Давлетшин 1991, 63; Измайлов 2000, 100].
След като ислямските историософи разработват идеологем ата за
,
пророк, идеален владетел и демиург едновременно, то за волжките
представлявало трудност след X век «да забравят» за р еа лн и те фаници^^^..,
дровите походи и пространство и да отместят далеч на север, в днешна
ул
на Европа, границите на цивилизацията. Така, всъщност, бългаРи1*зе>0|0.иор1^
мислят за форпост на това цивилизационно ядро, сбли ж авай к и
^
с Волга и Кама. В представите им вече не Кавказ, традиционната
н^
варварство и цивилизация, между нечистите народи Гог и М а гог
а р#з^ „
жудж, изолирани с огромна стена от Александър М ак ед он ск и , е
на линия \гежду тези два свята, а самата българска дъ рж ава на
с£
..
север от която живеели езичници; с тях трябвало да се воюва, за^ cBeUjeH,l^r,.
до края на вселената границите на «праведното» п р о с т р а н с т в о ,
д0
.
[Andersen 1932]. На север (в някои версии — и на изток, в близ сПоМенава д? \
намирала страната на Мрака и големите великани, за коИТ^-СР^б5. ^ 'к>'Л
ислямски автори [Ковалевский 1956, 58— 60; Низами 1953, 66 ереНдИ
тельс 1948, 31— 32 и др.] и именно там обитавали според мноГО* 3 XII &
^‘
ския свят дивите народи йаджудж и маджудж. Посетилият ПР^
2 Ш . Ш у к у р о в (1999, 38) говори за «ан троп оцен трнч ен » или, ощ е по
рнчен свят».
.„u
Кавказ u проблем ът за границата...
-
/ч ч
------------------------------------------------------ =
ал-Гарната е предал достатьчно ясно тези представи сред тамош-
дбу ХаМ*^
казват, през Булгар е минал Зу-л-Карнайн по пътя за Йаджудж
i 9 7 i t 5 9 . Измайлов 2000, 100; Карпов 2002, 104 бел. 35)
ч ^уд^'^^Т^лъдж ени е на подобии идеи е и представата за прекия произход
1!ч'^ с т в еН° П а аоджките българи от Искандер, която се среща у персийския
\аДгт€дИ1е Ннадя^б Хамадани: «В град Булгар е техният падишах, който се
jt XII веКтоМците на Зу-л-Карнайн»[Ковалевский 1956, 61). Н е е изненадваеА*01 07 °„оемата на азербайджанския автор Низами Гянджеви (1141— 1203)
** ^ в а . че в
Срещнем текст, определящ владетелите на Булгар като «потомци
^^лсаИА^Р с^ата (Византия — б. м., Ц. С.) държава»[Низами 1953, 438]. Връзката
^ ,0инина1Т'^ьдгарИ с Византия на ниво образ/таде/представа би могла да
^ * * * * * рдинствено през/посредством Александър Македонски, владетелят
(.pufbcfl*3 т^ товните царства. Очевидно най-късно през XII век в традицията на
________
Q ..
a n iia iiu
u oa
й г у г и и а / .a u n и а
.. »lH 0 ОТ
tit>0
ките българи
Зу-л-Карнайн
се сдобива
с „черти
не само на строител на
^ основател на българскатадинаспя [Измайлов 2000, 100]. На фона
та*0**' н° ннтсрес през X I— XII век към легендата за Александър йъв висшите
^
злични мюсюлмански держави [Бертельс 1948, 35) появата на подобии
<<
ествие
л а
t is
' ^ м и и във Волжка България изглежда като част от един общ интерес в
Туманя свят към Александровата парадигма. И. Измайлов е прав, когато пише,
Z .ириближаването» на волжките българи и техните владетели към кораническия
-ктеон чрез Александър и като наследство от него, героя /идеалния цар/пророка,
д» ьсновните градски центрове там, водело след себе си до издигане на престижа
•мхинАспшта и на целия народ в собствените им очи — те се превръщали в «цар*>п». древен народ и в значителна степен наследници на славата и на обширната
'"'vptu на македонския владетел[Измайлов 2000, 101]. Така Волжко-Камска Бълга•■■9р41ла мнелена не само като Александрово пространство, но и като въображаем
като въображаема Александрова преграда, бидейки последен вал пред све- ^ еадниците, т. е. на не-цивилизацията. В съчинението на ал-Омари (X IV в.)
^Редсгава, очевидно оформила се вече по онова време поне сред значителна
'^uurr#0178 В ислямското пространство, е свързана и с друг мотив — на сыце.•иу
ив кР*я на обитаемия свят, близо до границите на Волжка България,
“ "Редста1.П° СТ^0ена по образеца на висок маяк» [Тизенгаузен 1894, 240]. В
' 'о*й| Оц м мулата като част от укрепление (очевиден тук е принципы pars
<чч*р,
А® се разчете отглас от легендата за прочутата «стена на
IXVin о?1978 СрещУ севеРните варвари [Измайлов 2000,100] и спомената в
. 'i*1
'
*01; XIX, 95— 96). Така българите, живяли преди VIII век (а
Кавказ СЛе^ това' намирайки се в пределите на Хазария) в земите на
^^**4 с&ь0, севеРно от Кавказкия хребет, т. е. в онези пространства, които
- ь- Че®ече н е ^ ° ^ог и Магог, с приемането на исляма добивали самочув’ -•
Са “ нечист» народ. Затова и мислели себе си за по право вклю' •
Топика- П рез Средните векове подобии мисловни операции
у
д о г ^ ми, тъй като всичко в света се възприемало през призмата иа
■-/Чч
^Ре^ь' А,октРината. Така бившите чужди за вселената на Александър
^
^ kAct, РНали в свои за тази вселена чрез един добре осмислен акт,
0тЛ° гемите за основа ването на някои от градовете във Волжкоv ’
то3иМдКеАонския ЧаР и за произхода на владетелската династия от
,
сичво*3411*1 волжките българи допринасят за ощ е по-значително
t
Лн°то- иреалното мегапространство на средиземноморския
том 1 Хяп>.1г~я ?пп-ъ
свят, надхвърляики очевидно дотогавашната пред става за неговит
ци, очертани с походите на Александър Македонски.
За легитимиране на владетелите край Волга и Кама се използвал
наследств ото на Искандер и ислямът. Но някои сведения Аават
ь,
допусне, че освен тези елементи-маркери за легитимност и идентичн
българи са имали ощ е един «контрагент», който кос вено ги свързвдд0^ ' *4*,
начало, с Кавказ и Искандер — Хазарският каганат. Едно твърде важно
което напоследък обърна отново внимание И. Измайлов, дължим на с СВел^
горе ал-Гарнати. Т о е преразказ на пасаж от книгата «История на Булга МеНв1ч*
сана от висшия служител в Булгар Йакуб ибн Нугман и отразява кодь!"’ ^
основополагащите момента за най-ранната история на държавата. В т я х 1*1^
присьства една сякаш смислоформираща поредица: приемането на и с л я м ^ ^
тта на владетеля — чудесното му изцеление — нападението иа хазарите
на българите и тържеството на исляма [пак там, 100). Ибн Фадлан изринно"06*^
нал след 922 г., че волжко-камските българи са били зависими от Хазарския ^ ^
поне в първите две десетилетия на X век [Ибн фадлан 1992, 62]. Разбира
зависимост през XII век, когато Хазария отдавна не е съществувала, е предста*
един «зам ъглен» вид от българите, но самого споменаване на връзката с «нмперо
народ» на хазарите и победата над него благодарение на исляма е давала лептиС
ция на волжките българи като народ-наследник на каганата (т. е. имперюгта г
хазарите. Така всыцност българите се сдобивали символно-метафорично с met
ството на два имперски народа, този на арабите и на хазари те [Измайлов 2000. К.
С ъотнасянето с последните и Александър Македонски се среща и в един
романите за Искандер, създаден на И зток през Средните векове, и по-конкрг
у Ам ир Хосров (1253— 1325). Според неговата версия македонският цароенж
Самарканд, откъдето достигнал до Хорезм и «построил в земята на хазарите |гаБулгар» [Бертельс 1948, 80; Илиева 2000, 57]. Връзката с Александър и хам?"
едва ли е била лиш ена и от един друг смислов нюанс — хазарите, или поне ос*
ната част от техния елит, изповядвали иудаизма, третата религия на Открой'
ето заедно с християнството и исляма. Както отдавна е отбелязано, ВРЧНТ*’,
тези религии с Александровото пространство е пряка. Неслучайно Ш.
посочи, че «реалната история на Александър винаги си оставала за реАИГИ,
съзнание на иудеи, християни и мюсюлмани подобие на лстаРтова
[Ш укуров 1999, 52]. Именно това е правело възмож но неговото ПР007^ ^
време (хронотоп) да се разтеглят, модифицират, манипулират, а осно ^
си (теми, мотиви и т. н.) да се моделират в зависимост от културно-рел«^ ^
среда, историческата епоха и контекстите, като цяло. Това е валидно
ците на Аспаруховите българи.
%
И. «Александър на Дунав»
С овладяването на земите северно от Стара планина през 680
попадат в Александрово пространство par excellence. В с л е д в а щ и т е ^
отвою ват значителна част от византийския Запад, вкючително 3eMir^ L , пр*3^
ната древна Македония. Разбира с е , до приемането на х р и с т и я н с т в
.
години на IX век българите изобщ о не са се интересували от АлексаНА
ски и неговите подвизи на Балканите, тъй като тяхната п олитико-А
^
рина е имала други измерения, насоченост и параметри (За това по
^
М езк а ч н я п п п и ы п црнШ Р *
.. Кавказ и проблем ът за границата...
-
■ ■ /35
----------------------------------------------------------Не твърАе силен обаче е бил и интересът в самата Византия, в
1999 1и държавнически среди, поне до средата на IX век, като
• ^ зН°£теле|СгУалН дд преди всичко Константин Велики [Культура Византии 1989,
^!»rrJ " се Р33^ 6 иия косвено се потвърждава и от сравненията, които българск°нстаТоаз__927) прави за себе си, както и сравняването му от страна на
t^i р си>,е° н меи като патриарх Николай М истик и император Роман Лака­
н а u пзВестнн Р иСТОрИЧески личности. В първия случай царят се съпоставя с
•;,‘ '1^ оПредеА^нН царЯ на Израил Давид, с Птоломей Филаделф, като Дори се
m М°исеИ' ов Ддам» [Вж. подробно у; Божилов 1983, 163— 166; Рашев 1995,
'^ а в я и 33 " у д 2000, 63— 64, 74; Никалов 2002, 20— 21]. Във втория случай,
ПолЫВЯ дпугия (т. е. на ромеите), Симеон е сравняван с бунтовника Гаина,
„ре,п°ГА^ л^ в Триполит, с Ксеркс и т. н. [Божилов 1983. 153— 158. Авторът об;\озрой. с
j 5 8 — 160) и на съпоставянето на Симеон в т. нар. «С ло в о за
pixia вШ‘-ман_ите)1 с Александър Македонски, но там търсената алюзия е съвсем
yl(pJ С чакедокският цар е пРеАставен к а т 0 алчен за земи и кръв, като майцеуби’ е като злодей, какъвто бил в очите на ромеите и самият Симеон), т. е.
Ц ' ,Роггьлчили се срещу реда, олицетворяван от византийския василевс и един— 'ната н уникална във вселената християнска ромейска империя. Събуж дането
Менция интерес към Александровата парадигма в самата Византия датира превскчко от X век и до голяма степен се дължи на Константин V II Багрянородни,
мют извеждал своего родословие и легитимност от Александър Македонски по­
средством връзката си със своя дядо Василий I (867— 886), създател на новата т.
мер Македонска динаспя [Даркевич 1975, 240; Георгиев 1996, 79— 80]. Вероятно за
тми интерес е допринесла и самата фамилия на Василий I — Македон, макар че
тилмшната тема Македония във Византийската империя не съвпадала територи1 мшсъс зе.чите на античната Македония (Атанасов 1999, 224). Така най-късно към
Р'лата иа X век и в българските предели и особено в царския двор очевидно се е
Сворило не само за Александър героят-покорител на пространства, търсещ поГ Г и ммростта3, но и за Александър-царят, даващ легитимация на царство-реслл U^ Bai4 с Бога. Косвена податка за подобна хиПотеза е прочутата златна
т
Аиадема и, в частност, нейната централна плочка, където е изобразено
16- 38- г Несение (Полет) на Александър Македонки (Подробно вж.: Тотев б.г.,
^ А т а н а с о в 1999, 224— 235]. Тази сцена е била изклюЧ(То "У^РНа в средновековното изкуство на Византия, Западна Европа, Ру^56; и. в ислямския свят [Grabar 1968; Даркевич 1975,154— 159; Грабар 1983,
I0Q7 оо—
--------, ----------------------________________________
_
’Щ. ^ феРнецов
^ о в 1997,
29— чш
30], а
специално
в символиката
и в императорската
sir.
‘975, 24 цП^И ромеите бележ и бум по време на Македонската динаспя [Дарке^ботеНи в |^иаАемата и другите накити от Преславското съкровище са били
&
^асИле^ ^дИаАНО ателие в Константинопол и са се озовали в Преслав като
А9рен
анасов 1999, 234 — 235], практика, засвидетелствана с подобии
за Hq ОТ ромеите на унгарци и руси век по-късно.
^ 4у1,д*скиТеВ^ ' ИМВ0Л1,0 °см исляне и употреба на Александровата парадигма
бъл,.
йри дава покоряването на страната от Византия в 1018 г.
^ ? \ * н°ва Эрите мислят себе си като западния дял на единната някога
^ ^ < ^ Мперия, а «гьр ц и те» — като нейния източен дял [Полывяный
н ^Й В т.
*>. ll!f1®Видена п
Э АлександРня' следващ а протообраэа на П севдо-КалистеноСр*А п». В ПРе слав най-вероятно ощ е п рез X век - [вж . Ж н вотът... 1994; Й онова1992,
^ с г е н 1961, 91.
2000, 79. На На с. 58 той говори и за «българо-византийска симбиоза») о
тези два дяла са отново събрани «п од един я р е м » и тогава в историк
тичната книжнина в българските земи се появяват твърде интереСц
които директно отпращат към Александър и неговото символно насдед И с,°*^
да ги разгледаме по-детайлно, нека обърнем внимание и на факта, Че
V
след 1018 г. (а може би и ощ е през X век) северните български земи и ° tle^
се превръщат в крайна точка на цивилизацията, на християнското ойкуи^'ч
като отвъд тях се простирали пределите на хаоса, т. нар. скитска пустиня ^
с езичници (печенеги, маджари, узи и т. н.). Така че на Дунав, и особено Н4Се* :
то долно течение, мож ело да се гледа и като на преграда пред племената
като една метафорична Александрова стена и, в този смисъл, като на Ка
'
Връщайки се отново на историко-апокалиптичните съчипения, нека^
нем най-напред «Тълкувание Д аниилово» от втората половина на XI век ^
присъства следният пасаж: «А непразна жена щ е излезе от града на по
оплаква своя брат. И тук, оплаквайки, ще роди син. И той ще дьржи царствот
сто и осем десет години. Баща му е от българския род, а майка му — от грщ|,
Той ще управлява царството в Пела (курс, мой, Ц. С.). И ще се поклонитрк»
ще полож и короната си [на кръста] и ще р е ч е:»Н а тебе, Господи, предавая С
ното царство». И ще почине в мир»[Тъпкова-Займова, Милтеноиа 1996, 126, I*
бел. 16). С интезът между българското и ромейското тук е заявен експлнщг
чрез формулата баща българин — майка гьркиня, от който брак се ражда пос*
дният цар, а връзката с Александър М акедонски и диадохите, т. е. с концепциг
за световното царство, е представена посредством царуването на този послед
цар именно в най-старата столица на древна Македония, Пела. Подобна прел
ределеност на последното царство на «българи и гьрци» в този род съчнненше случайна, както не е случайна и алюзията, търсена в «Сказание на пр<?'
Исайя как бе възнесен от ангел до седмото н е б е » (т. нар. Български впокрт?
летопис): тук ведиага следдеянията на Константин Велики, представен умиш^
и като приятел на първия признат оф ициално и от ромеите за българс**1-Петър (927— 970), е упоменат митичният цар Селевкия (sic), който излязъ'
планините, наречени Витоша» и отиш ъл «н а полето, наречено Р °ман” * ^
прие царството» [пак там, 196— 197, 200— 201. П осочено е също, че е
създал пет града в България и царувал в град Средец, дн. София).
Връзката Селевкия (т. е. цар Селевк, един о т диадохите) — Витош»^
(дн. София) подсказва умиш лено търсеното обвързване на българите
дровото наследство. С елевк има свое място и в друг апокриф, сьЗАа„оЯт# ^
рия, т. нар. Повеет за кръетното дърво, съставен от поп Иеремия в
si
X век [пак там, 80).
чнслеН°,Редуването на царствата и мястото на българското сред тях, *
втората половина на XI век като последно, е представено в АиРектН0». Па^.;
с Александър Македонски и на друго място в «Тълкувани е Дани
^
звучи така: «Защ ото Бог увенча седем царе и показа сред кои 1Х°Р ри>|.
царствата им: първи С ен ил сред асирийците; втори — Аварак
Дле^.,г
Навуходоносор във Вавилон; четвърти — Кир сред персите; пет^
сред гьрците (курс, мой, Ц. С.); шести — Ром ул в Рим; седми щ е се^
Цариград. И когато настъпи началото на злините за целия свЯ^'аИ се
М и хаил каган сред българите» [пак там, 125, 135). М ихаил ка тНо , це^ у"
редица други апокрифи с апокалиптично звучене. Отдавна е изв к о "!""
'
име се крие българският покръетител Б орис-М ихаил (852 88 )■
Meii'niiiiflnn/iuiifu це
сп и ски , Кавказ и п роблем ът за границата...
-
■ : 737
------
— ^= = = ^
след 1018 г. са приписали завидната и отговорна
, (Уъ-^Р .цня праведен цар преди Апокалипсиса.
ТНifIf „ а п ^ -^ ^ у в а н и е Даниилово», в българските текстове с апокалиптичен ха^ ^ д е н 0 ‘‘ ндър Македонски присъства и в превода на Псевдо-Методий Патар-сп ^чекса^ зказана и легендата 'за издигнатата от македонския цар преграда в
р ^ ^ е т о е рт г ^ М агог и другите «езически царе», затворени «о т другата страна
!'^азсРеи? Г там, 167, 174 Вж. и с. 77— 78, 93, където са коментирани някои
1п 0 длексзндровия образ у Псевдо-Златоуст и Псевдо-Методий]. Трябва
crrH°^|1 че и този път апокрифният текст се появява в български превод
* се оТ^е' е^ о ЛОвина на X I век, факт, свързан най-вероятно с чакането на Второгрез нтор^та имеННО в края на същото столетие, както и с неуспешните въстания
«при10®0*8^ на Петьр Делян (1040— 1041) и на Георги Войтех (1072) [Полывя^
jgj основното обаче в този тип текстове от втората половина на XI век
ныГ|200°. поставянето на акцента не толкова върху етническото самосъзнание на
№остава^ нар0дност, колкото върху представата за един общ културен субстрат
^ е , , |гьрци) и българи с ойкуменистично значение и роля [Иванов 1988, 22—
^ашвяный 2000, 118— 120]. Казано другояче, двата християнски царски наро* ромете н българите (след 927 г.), отГНово са обединени под един царски скиптър
1018 г., така, както под един скиптър са били народите в древното царство на
Алгксандър Македонски, чийто изначален център е бил именно Балканският полу­
остров. Точно на този единен християнски народ се падала честта да възпира «на:амшщгп?»-варварн (наричанн в тези текстове най-често «изм аилтяни») от север,
от «сютсиата пустиня», който били езичници, т. е. чужди на подреденото вече по
християнски бивше Александрово средиземноморско (и балканско) пространство.
Едно интересно уподобяване с македонския цар присъства и в по-късна епо“ през XIV век, в т. нар. Възхвала на цар Иоан Александър (1331— 1371) в Софнйсиа псалтир (Песнивец). Той се датира към 1337 г. Там българският цар —
слс^бИ ИПоРаАи своето име Александър — е сравнен с македонския владетел по
лР«носттаЧИН: *^"ъс своята военна мощ той ми се струва втор [и] Александър от
се *
и този изначално много градове завзе с крепкост и мъжество.
'Алтари |Дь1 ВСрвА нас великият Иван Александър, който царува над всички
|'0г*то то
Се пРОЯви в големн и усилии битки, мощно низлож и гръцкия цар
1470 *ва»и СИ Се скиташе, го хвана в ръцете си и завзе укрепени градове [...] И
Л**11*4'П1Шин*УЬКа всички свои врагове, подложи ги под нозете си и утанови
^°HC74^niH
Във вселената. Струва ми се, че този цер се яви нов веред царете
^ А°и°сиия ВЯ*>в И благочестие, сърце и нрав, имайки в себе си за скиптър
О * * * цавкРЪств- М алко преди това неизвестният книжовник славослови
ивелик воевода и цар на царете», който е «най-православ> 1дгНк имена,а Кия (Ауйчев б.г., 70— 71]. Във възхвалата присъстват две ембле’' VjL.
нс ки6™ ПИ 33 х Ристияните и за царската власт — това на Алек' '-'ч^ гв0л,<ия импе *Като геР°й, устроител, победоносен военачалник) и на рав'1H°fo66pa3eU з а ^ 0*5 ^ онстантин Велики (благ, смирен, благочестив и под.),
■
бнбСР^ Н8НИе с Ф и гУ Р ата на българския владетеле Въвеждането
.
чНов л е иски топоси в литературата по онова време, възхвалата на
^ и и с и ^ ИГраАи' сРавненията на немалко места на Иоан Александър
____ ____ _________ __ J........... ..... .....
>
и Т. н га
^ ^ \ \ ^ Р е д с т а а а Т Н’ Са ощ е едно свидетелство за отдавна оформилата се
'>1'
39 Тях самите като за «и збран народ» и «и збрано царство».
^ИЖОВНИЦИ
Ua e|~j
о х в а л а т а » и ц я л о с т н н я и с т о р и к о - к у л т у р е н к о н т е к с т н и д е о л о г и я на
К Юлывянный 2000, 171 — 182J.
'Пол I
Xant.lrr.R ОППО
Както образът на Александър Македонски, така и идеята за
и М агог и за пространството на цивилизацията ю жно от Кавказ 4a**CTeOiY
топоси и матрици през Средните векове, служ или столетия н ^
''
точки в доктрини, представи за другия, представи за граници н ^ 34
телният анализ на текстове и легенди от Волжка и Дунавска Бълга^?
различните географски контексти и различните основни противн *)ИЯ
съответно, Византия), както и различните религии в двете
1
предопределят и нееднаквите «уп о тр еби » на Александровата паовРСКИ Ач7
Дунавските българи, за разлика от своите родственици по
4
мислели за разпространение на христовата вяра отвъд граннцата И
"■
река Дунав (която символично може да се приравни на Кавказ) спел0****'11№
и хунските народи». Целта на наследниците на Аспарух (п р е д с т а ^ * ^ ^
идеологема) се свеждала до осмислянето и представянето на българите3 ^
вия избран народ», който ще излъчи последния християнски цар преди с*4 1 '
на света, за да се изпълни пророчеството в Апокалипсиса.
“ V-w.
За волжките българи, приели исляма през X век, най-важни си оставь
ологемите и представите за пряката връзка на царската им власт и династшпс македонския цар, построил град Велики Болгар, както и легендарного мнслй
translatio на прочутата Кавказка преграда по северните граници на Волжка Б-и
рия. Волжко-камските българи приемали освен това и като своя мисня paaiif.,раняването на исляма на север от граничите на тяхната държава. Така бълга;>>.
ят «п рочи т» на Александровата парадигма в нейния мюсюлмански варнып^
по-ярко изявени експанзионистични нюанси в сравнение с този у бълнрю
християни, които вероятно са мислели Дунав като константна граница сп?с
света на Гог и Магог. Струва ми се, че причината за тези основни отликитрч
да се търси преди всичко в някои немаловажни различия в Св. писакж >
Корана, както и в екзегезата на богословите-християни и мюсюлмани,
терпретирали, всеки по свой начин, Александровото наследство и образ
Бележки
^
Авторът обръща внимание (с. 158— 160) и на съпоставянето на Симеон в т.дар-1
•
за мира с българите» с Александър Македонски, но там търсеиата м ю Я ? ][У{||(1 ' 5
га — македонският цар е представен като алчен за земи и кръв, като маячег^
т. е. като злодей, какъвто бил в очите на ромеите и самият Симеон.
1$?
Атанасов, Г., Инсигниите на средновековните български владетели. Г
Божилов, И., Цар Симеон Велики (893— 927): 3латкият век на средновек^^ Б■
С., 1983; Рршев, Р., Цар Симеон, Пророк Мойсей и българският ^латеНое0браз|К..^
години ВеликиПреслав. Т. I . Шумен, 1995; Полывянный, Д., К у л ь т у р н о е с в ^ |
невековой Болгарии в контексте византийско-славянской общности IX ,_ раТ и» ^
во, 2000; Николов, А., Българските политически идеи 864—971 г. Автореф®
ция за степен «доктор». С., 2002.
вр*3^ '
В сборника «Чужое...» текстът за Александър Македонски е поместен
^
озаглавен неслучайно «Присвоение».
дде*с
Вж. и с. 77—78, 93, където са коментирани някои аспекта относно
образ у Псевдо-Златоуст и Псевдо-Методий.
5 З а географ е кия и картограф ски я аспект вж . Чекин 1999.
Кавказ и проблем ът за граница т а „.
на
‘
източн ото
]jg
изкуство във византийския двор по време на Маке-
P»3UPe h- Избрани съчинения. Т. 2. С., 1983; Чернецов, А., «Я опущусь на
—
D* ■
« __ м/..п« я
о 1л т
'la.усь ПОД облака...».— Живая старина, 3, 1997.
_^г*
поА*00^ . Булгар в устном народном творчестве.— В: Биляр — столица до^^Казань, 1991; Измайлов, И., «Начала истории» Волжской Булгарии
/у »'г^ бУАгаРЦ^еСКой традиции.— В: Древнейшие государства Восточной Европы.
,,сгорИ
„«тс кое искусство Византии. М., 1975; Георгиев, П., Диадемата от Преi # ^^-ич. В— В: Бог и цар в българската история. Пловдив, 1996.
^ ^ Г ^ ^ ъ л г а р с к а книжнина. Т. 2., С., б. г.
И ■ р|^тешествие до Волжска България 921—922. С., 1992.
^ JgAeMe этнополитического сознания болгар в эпоху византийского
доо*. Сц. з^ ч е с к и е процессы в Центральной и Юго-Восточной Европе. М., 1988,
-<1
Синдромът «Александър». — Балканистичен форум, 1-2-3, 2000.
А.. Книга Ахмеда ибн-Фадлана о его путешествии иа Волгу в 921— 922 гг.
*0***ео5 6 с 58—60; Низами. Искендер-намз. Перевод К. Липскерова. М., 1953; БерQg А лександре и его главные версии на Востоке. М.—Л., 1948.
*л*£ Е"
византин. Т. 2. Вторая половина VII—XII в. М., 1989.
П.* Эллинистический мир. М., 1989, с. 10.
, ;?< > 2|000
Н«с i 8 той говори и за «българо-византийска симбиоза».
Посочено е сыцо, че Селевкия създал пет града в България и царувал в град Средец,
т Софт
ПСРЛ (Полное собрание русских летописей). Т. 15. М., 1965.
Путешествие Абу-Хамида ал-Гарнати в Восточную и Центральную Европу (1131— 1153).
ч (97|. Карпов, А., Об эсхатологических ожиданиях в Киевской Руси в коице XI — начаwXII н ц — Отечественная история, 2, 2002.
Т»гьв е той в т. иар. Хронографска Александрия, следваща протообраза на ПсевдоКиистеповия роман и преведеиа в Преслав иай-вероятно още през X век — вж. Животът
« Алмсицър Македонски. Средновековен роман. Хронографска редакция. Превод
^С *1 от '
^ оиова' М., Белетристиката в системата на старата българска литераг?^ш<
с'
Псевдокалистеи. Живот и деяния иа Александър Македонски.—
' Тте1ив0РИ М б ъ л г а Р с к а т а история. Т. 4. С., 1961, с. 9. .
СПС. |8<цГ*^звн'
Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Т. 1.
Т^ « ^ 3 ^ Л4ВСКОТО съкР °ви,Че- Шумеи, б. г.,
^ " 1спрцЛГ*010®41 В., Милтенова, А., Историко-апокалиптичната киижиина във Визан•(. ' ^ Л . S
18 БългаРия. С., 1996.
^ ^ •Р Н й
христианского Средневековья VIII— XIII вв. Тексты. Перевод.
Щ
UJvtvL
'
Э9ЭК
'*Уа (19QQ ТО!
. "Фичец евв-г»
1 говоРи м « антропоцентричен» или, още по-точно, за «алексанЧ-.^УРой,
<^ЧеРкн и ексаНАР Македонский: метаистория образа.— В: Чужое: Опыты преА- А13 ИСТории ^льтуры Средиземноморья. М., 1999.
e*ander* s Gate, Gog and Magog and the Inclosed Nations. Cambridge,
Ь ъ О *** « d u * ? ^ * Ascension d' Alexandre en Italie et en Russie. — In: L’ Art de la fin
c j j '“■■Alexend °yCn a9e' Vol‘ *' PariSl 1968'
Berlin
^ rosse i11den Offenbarungen der Griechen, Juden, Mohammedaner
ЬуЦэд '
Jouannou, C., L' image d' Alexandre le Conquerant chez les
^
By*entine c~ ln: By2antiurn- Identity, Image. Influence. Abstracts. XIX International
Stu d ies, 18— 24 A u gu st, 1996. U n iversity of C o p p e n h a g e n (N r. 7322).
onno
A. А. Тортика
Харьков
Восточнославянские племена Днепру
Левобережья, Подонья—Придоне^Г^
в контексте хазарской истории:
этнополигическая модель взаимоогнг ^ ^
племенА
вятичей,
П роблем а взаимоотношений и контактов восточнославянских
ровского Л евобереж ья, Подонья— Придонечья (полян, радимичей,
рян) с алано-болгарским населением Северо-Западной Хазарии неоднокр^
поднималась в исторической науке. Еще в 30— 40-е гг. X X в. о наличии тацц
взаимоотношений и существовании такой контактной зоны в районе Севере^’.
Донца, О скола, В ерхнего Д она писали М .И . Артамонов [Артамонов 1936|,
B. В. Мавродин [Мавродин 1945]. В послевоенный период этим вопросом, воси»
ном в связи с исследованием памятников волынцевской и роменской археолог*
ческих культур, а также лесостепного варианта салтовской культуры VIII—Xи
занимались И. И. Ляпуш кин [Ляпушкин 1946; 1952; 1958; 1968], Д. Т. Березок.
[1962, 1965], С. А. Плетнева [1962; 1989], В. В. Седов [Седов 1982], В. К. Миге
[М и хеев 1985, 1991], О. В. С ухобоков [С ухобоков 1975; 1992], О. М. Приходи*
[Приходню к 1998], А. 3. Винников [Винников 1984; 1995] и др. В последние го>
собственны е мнения по поводу этой проблемы высказывают археолог-сламг
М. В. Л ю бичев [Лю бичев 1994] и археолог-салтововед В. В. Колода [Колода 20С.
В результате исследований, как правило, констатируется факт наличия ку
турных контактов и соседских взаимоотношений между славянами и алан г
тарами. Никто из названных выше специалистов не возраж ает против
верждения. Свидетельством контактов, по мнению археологов, является
^
заф и кси рован н ое^^
проникновение элем ентов материальной культуры,
раскопок как славянских (волынцевских, ром енских)1, так и caATOBCK® L,.0Jc»1
ков. На славянских поселениях отмечены фрагменты керамических с0^ )СИ, г/
товских типов, металлические изделия салтовских мастеров. На салТ° )Сера'^'
мятниках (поселениях и могильниках) изредка встречаются славяне* Q^ '
ка, отопительны е сооружения, традиции изготовления которых ис ^ pl^
связывают со славянскими археологическими культурами (печи‘ каМев0ДЫнв^I
Традиционное для советского периода разви тия исторической науки отнесе” ^ ((
(VII — начало VIII вв.) и ром енской (VIII—XI вв.) культур к археологическим кУл*^2^а1Н'
круга в последнее врем я в се чащ е о сп ари вается или уточняется (Седов 1982; Гавриту
1996 и др.[. О тм ечается наличие в рам ках этих культур иных этнических сУ®с т РаТОВстаВятс*
го, протоболгарского, балтского, финио-угорского. С точки зрени я задач, котоРь1евзаИцооТ,% »
я щ ей работе, эти уточнения ие являю тся принципиальными, поскольку речь идет о яо.бол<™^
ях неких условны х целостностей (северян, вятичей) с другой целостностью
конкретны й период врем ени (VIII — первая половина X вв.), когда они о п р е д е л е н ^
•*
м одействовали друг с другом в контексте слож ивш ей ся на то время этнической
^ ^ pio*
ситуации. В этой связи традиционны е терм ины «славян е», «славянские культуры
,
использованы б е з дальнейш их пояснений.
м*>Яюнь4яг>г%пыый центр
i
пд£мена Днепровского Левобережья, ГТодрнм—Прцдонечм_ - = = =
74 j
ников 1984, 118]. Н екоторые археологи [Плетнева 1962) предпо# fi 38; ° и
ие обряда трупосожжения, прослеж енного на ряде грунтовых
и»’*3 1' <1то 110ЯВЛтоВСКОй культуры (Покровский, Сухая Гомолыиа, у с. Красная
са* тсЯ воздействием славянских традиций погребальной обряднос^
обьясНЯп1ПОТеза никогда не была популярна среди специалистов, боль^ П ^ ^ р ы х достаточно обоснованно связывают появление подобного
^ ^ „ к а м и или уграми’ .
с
mv спорным является утверждение о наличии на салтовских посеПсгпре* неМ^ 1Нок славянского типа. Пока ещ е ни один археолог не смог убепоЛ^3 аТЬ на основе бесспорны х стратиграфических наблюдений факт
аКт«.\ь«0 А0,с оет салтовских и роменских построек3.
еД*новреме соСедство славянских и салтовских поселений также бы ло замечено
Близ** j_jhkto из них не доказал их единовременности, но тем не менее
,р*еоло
‘B0Ab| 0 наличии паритетных, мирных, если вообщ е не добрососедсАеллкпся н„^ |ВиННИКОВ 1 9 9 5 ; Колода 2002]. Отмечается появление этнокульконтактов и смешанных этнокультурных зон в пределах верхнего и средтечения Северского Донца, Оскола, Верхнего Дона.
По мнению А. 3. Винникова, между славянами и алано-болгарами установи­
шь исключительно друж еские отношения, которые носили ф орм у торговы х
контактов, а также проявлялись во взаимном обогащ ении отдельными производ­
ственными навыками [Винников 1995, 148].
Следует отметить, что ещ е в 60-е гг. высказывались и более реалистические
точки зрения иа ход и форму взаимоотношений между славянами и носителями
салтовской культуры в регионе. Так, Д. Т. Березовец предполагал, что, скорее
всего, алано-болгарские племена осущ ествляли политику центрального хазарско­
го правительства, принуждая соседних славян к выплате дани, и что эта дань не
била эпизодическим явлением, а выплачивалась регулярно, всем подчиненным
славянским населением, что бы ло возможно только при условии использования
Ш
1: ной СИАЫ (Березовец 1965, 51— 52). О б этом писал и В. К. М ихеев, отмечав“ ■ » с анализом ситуации, сложившейся в Подонье— Придонечье после
Ио пРедп0ВеИИЯ Т^а‘а севеРокавказских алан, что в рассматриваемый период труд***нх-то т ? ГаТЬ постР ° ен ие отношений между чуждыми друг другу народами на
1991 47 иачалах, кроме принуждения и использования военной силы [М иСЛ4а*но1.^ 1
Военный характер установления даннической зависимости
—Р не вызывал сомнений и у И. И. Ляпушкина [Ляпушкин 1968, 168].
^
кощ иС^ ТОВСКИЙ материал больш инства этих погребений, т.е. к очевы е традиции культу^ "^^Нс*0ЖленияНа' ЕсаАиика, кочевнический набор оруж ия, у к азы вае т на явно не славянские
"
сп 'ГГОГ° °®РЯА^ (Аксенов, Крыганов, М ихеев 1996]. См. такж е (Приходнюк 1998, 18\.
£?Ци еще в „ ерным является утверж дени е о начале контактов меж ду салтовским населением
й АюбИчеРИ° А сущ ествован ия пеньковской культуры. Вы вод о возм ож н ости так и х кои'
А. Г.
на ^ ч о в е изучения отчетов раскоп ок селищ а Заики . В то ж е время
н
ЧСНКО УтвеРжАает, что для этого нет никаких оснований и что меж ду пень‘
" ^ Р н л ь н а я ^ 0 бЫли обн аРужены салтовскне материалы, в страти граф и и памятника
»
4ЛвИо^ 0лгапл пРосл°й к а песка. В этой связи контакты м еж ду носителями салтовской
■-%
О®о сн о вав шимися в П ридонечье только к середине VIII в., и славянами
4 ^ v>1 » I i 4 ^ MoAy су щ ™ 606" 0 т о л ь к о ко времени сущ ествования роменской культуры (VIU— XI вв.)
14
^ и ^ Г ° “ НИЯ Древнерусского государства ( конец IX— первая половина X вв.).
vtb
"р ч я о д н ю к , ведущ ий специалист по пеньковской проблематике, отмедр*еологмиерЖАеиие ° «аличии связей меж ду пеньковской и салтовской культурами
‘ пческими источниками» (П риходню к 1998, 26 1.
Таким образом, весьма логично выглядит и предложенная Д. Т. Берез
начала выплаты этой дани — середина — вторая половина VIII в., т. е С° В1<0>1^
появления в Подонье стационарных памятников аланского варианта
культуры. П о мнению исследователя, хазарские сборщ ики дани проник***0*^
точно глубоко на славянские территории и одним из форпостов х а з а и *1^
я ния на Л евобереж ье, местом сбора дани, проживания ремесленников
алано-болгарского происхождения, могло быть Битицкое городище Ц И
что современны е археологи-слависты И. О. Гавритухин и А. М - О б л о ^
сути поддержали эту идею, рассматривая Битицкое городище как в
'
форпост Хазарского каганата. Они ж е высказали близкую к мнению Д
зовца точку зрения на хронологию славяно-салтовских контактов: «С
ние нового этнокультурного симбиоза осложняется экспансией Хазарско ^
ната, первые ощ утимые волны которой датируются где-то в рамках первой ^
вины V III в.» [Гавритухин, Обломский 1996, 86].
DQt
О. В. Сухобоков, посвятивший монографию истории и археологии Днепро*
го Левобереж ья в VIII— XIII вв., в целом разделяет взгляды реалистически наст
енной группы авторов. Он отмечает, что активность хазар в исследуемом регио?
возрастает только после окончания арабо-хазарских войн, т.е. с середины VIII ;
и что Хазария, безусловно, осуществляла эксплуатацию местного славянского кселения силами специально переселенных для этого с Северного Кавказа алая*
Вышеперечисленными положениями в целом и ограничиваются выводы ариологов по поводу исследования и интерпретации славяно-хазарских контактов
Подонье— Придонечье. Д о настоящего времени не предложено ни одной нов»
гипотезы, сколько-нибудь удовлетворительно объясняющ ей форму этих конга
тов, претендующ ей на создание вероятной исторической модели этих взаимог
ношений. Складывается впечатление, что возможности источниковой базын*
тодов археологии, по крайней мере, на данный момент исчерпаны и не мор
способствовать дальнейш ему прояснению поставленной проблемы. Архео*
постепенно накапливают количество вещевых находок и артефактов (фрагм^
керамики, вещи, отопительные сооружения, традиции домостроительства,
менты погребального обряда), но о качественно новых путях решения
пока говорить не приходится. П о сути, даже работы последних десяти лет,
щие в оборот новый археологический материал, остаются на ур ов н е и
^
ких представлений 50—-60-х гг. X X в. Все это свидетельствует о необход»разработки новых подходов, поиска новых способов решения пР°®лем^ )ТНо^
В связи с этим хотелось бы отметить, что вопрос о х а р а к т е р е взаи
ци*
ний между теми или иными древними или средневековыми этн осам и в
не может быть решен с помощ ью чисто археологических м етод ов , э т ^
прежде, всего Историческая, и в настоящей работе п р ед п о л а га ет ся нам ^ ц»<^.
исторические пути ее решения. Следует отметить, что о с н о в н о й зад
щей статьи является попытка разработки исторической ги п о тезы , п
^
по-новому подойти к освещ ению поставленной проблемы. В силу о У c06 ^ fl
сива письменных источников, которые бы непосредственно освеЩо о С Р ^ 'г
происходившие в регионе, речь в данном случае может идти толЬеН^ц cf^
более или менее вероятной этнополитической модели в за и м о о т н о ш
4 И дею о целенаправленном хар ак тер е переселения алан в Подонье
ванном центральным хазарски м правительством , неоднократно вы ск азы вал В. Кности: |М и х еев 1985; 1991|).
К*
цлгмп у Днепровского Левобережья, Гкуужм—Придрнечм—
14 3
возможном, хотя отнюдь не единственном, варианте объяснения
*олгаР: цйсгвительности. Подробный анализ всей источниковой базы,
^ •"^ ес к о и А оГИЧеских материалов, требует специального монографического
- ^ „ „ о ®РХ не мож ет бьп ъ осущ ествлен в работе небольш ого объема, поэтотолько основные археологические артефакты и категории
" ^ е с ь исП гь1лками на исследователей, специально занимавшихся археологи-
> С е °^
МПр0бЛеМЫ<в ходе построения искомои гипотезы в первую очепредставляется,
Ка*
и с п о л ь з о в а н ы
историко-ретроспективный метод, метод истори-
редь м0Г>ТлОГии, а также метод исторического моделирования. Для получения боческ0" аН представлений о характере взаимоотношений славян и алако-болгар
м* точны*
ОСНове новейших достижений исторической науки5 переоценить
не0бхоАИМ^рическую и этнополитическую ситуацию в Восточной Европе в VIII —
общую Головине X вв. Нужно также проанализировать и сравнить степень этни№PBfl консолидации и уровень социального развития участников этого процесса,
^^тоеделяло развитие той или иной модели взаимоотношений и формы контак410 Подбор исторических аналогий, соответствующих эпохе, позволит предста­
вал какого типа отношения в принципе были возможны в подобной ситуации.
Входе решения поставленной проблемы может быть привлечен широкий круг
письменных источников: сведения древнерусской летописи [П В Л 1999]; сообщ е­
ния Константина Багрянородного [Константин Багрянородный 1991]; арабская и
персидская историческая и географическая литература — ибн-Русте, ибн-Хордад6м. ал-Масуди, ибн-Фадлан, анонимное произведение «Худуд-ал-алам» [И звес­
тия о хазарах... 1869; Известия ал-Бекри... 1878; Ковалевский 1954; Заходер 1962;
Минорскнй 1963 и др.] и т.д.; документы еврейско-хазарского происхождения,
прежде всего так называемый «Кембридж ский аноним», или, по-другому, «Т ек ст
т егг°ра» [Коковцов 1932; Голб, Прицак 1997]; скандинавские источники по ис‘0Рин Восточной Европы, [Джексон 1991], [М ельникова 1986], [Прщак 1997].
исс рхеологические источники также могут быть использованы в настоящем
ПР011СГ НИИ Аля локализации историко-географического региона, в котором
Ны* эти о'*1 ° ™ еченные взаимоотношения, определения зоны наиболее активИ|« X,™ ° АИТИЧеских контактов славянских племен и алано-болгарского населе^ганата.
По ПеРвую<п'еНКа истоРической ситуации в Восточной Европе в период с V III —
Свеленцй пепр.А° ВИН^ * ВВ-' п Р о и з в е А е н н а я на основе изучения и интерпретации
11л*Неч« севепЧИСЛвННЫХ выше источников, показывает, что восточнославянские
р ^ 0®того вое” И вятиче^ не были инициаторами исторических событий и проnjj4**1 <азары мени- Ситуацию в регионе в этот период определяли и контролиpVc^Mer|t. черн^
ыВа5сально' зависимые от них алано-болгары, кочевники — угры,
ий» п ^ ^н н о м 8 0лгаРы. огузы, а также проникавшие сюда по рекам варягоЛ Ч Ааннич^^
этносами происходила борьба за территории, торголд86*11* c0m ,еСТВо местных племен, в том числе и славян.
> ! ^ в я т 1 ^ е й ) Н0' экономического и политического развития славян региона
Тогда е Ще бы л достаточно низок6. Они жили небольш ими родо*
^
По*
ц'>ь r‘,J
° ^
ВСего' Работы А. И. Айбабина, А. В. Назаренко, В. Я. Пегрухина, О. Й. При.
' о и ^ Х)кова. А. 3. Винникова, С А. Плетневой, Г. Е. Афанасьева. О. Б. Бубенка и др.
Црнчины Ухо6окова' именно во власти х а за р над славянами Л евоб ер еж ья и Подонья
Рханзма борш евской и ром енской культур |С у хоб ок ов 1993, 5б|.
______________________________________________________________________________________(д а Рь>соЯ|
выми общинами, в поселках, насчитывавших несколько (10— 15) единовременные
жилищ. Общ инные поселки группировались в небольш ие гнезда-племена. Заседд.
лись и хозяйственно использовались только долины рек, водоразделы оставались
свободными. Славяне образовывали достаточно аморфные племенные союзы, Не
имевшие в этот период определенных границ и единого политического устройства
и управления [Смиленко 1989]. В начальный период хазарской экспансии они ец^
не имели четкой военной организации, в случае необходимости собиралось пле­
менное ополчение [Седов 1982, 247]. Городища роменской культуры в отмеченном
регионе представляли собой или убежища, или небольш ие укрепленные сельские
поселения и пока ещ е не могли претендовать на роль политических центров, объе­
диняющих племена или союзы племен (Донецкое городище — роменский слой
Водяное, Хотмыжск и т. д.) [Дяченко 1980; Седов 1982; Сухобоков 1992].
Рем есло у славянского населения региона бы ло пока относительно слабо раз­
вито и носило домашний или общинный характер. Обмен товарами и продуктами
только начинал выходить за пределы межобщинных, внутриплеменных отноше­
ний7 . Появление в этот период на славянских территориях серебряны х арабских
монет, использовавшихся местным населением как сокровища или украшения,
необходимо, по всей видимости, связывать с деятельностью ха за ро-еврейского [Голб,
Прицак 1997], арабского8 [Ковалевский 1956], варяжского [Минорский 1963; Захо­
дер 1962; Прицак 1997] или византийского купечества, скупавшего меха и другие
местные товары для вывоза их в цивилизованные регионы Азии и Европы.
Все это не идет ни в какое сравнение с четкой структурой социальной органи­
зации и расселения алано-болгар, группировавшихся вокруг замков-крепостей,
имевших слож ную иерархию военного сословия и входивших в состав хазарской
раннеф еодальной конфедерации [П летнева 1967; 1989; Аф анасьев 1987; 1993;
М и хеев 1991; Бубенок 1997].
Источники сообщ аю т о дани, которую славяне выплачивали сначала хазарам,
а позднее варягам-русам [П В Л 1999, 150, 168], о работорговле, которую организо­
вали кочевники (угры, печенеги) и варяги на славянских территориях [Известия
о хазарах... 1869; М инорский 1963; Константин Багрянородный 1991]. Эти и АРУгие факты позволяю т представить модель и характер с л а в я н о -а ла н о -б о лга р ск и х
взаимоотнош ений на границах Северо-Западной Хазарии следующим образом.
В середине V III в. в регионе, на высоких правых берегах Северского Донца.
Оскола, Дона утверждаются прочно консолидированные родоплеменные объеди*
нения алан. Они основывают сеть стационарных поселений, строят, в озм ож н а
не в ё з участия центрального хазарского правительства, белокаменные замки-креп0"
7 Следует отметить, что процесс социально-экономического разви тия славянских племен
одной стороны , неравном ерен в различных регионах, с другой — достаточно динамичен. Е с ^ и ® .
чальный период хазар ск о го господства в конце VII — начале VIII вв. славяне Д непровского ЛевоО^Р^
ж ья находились на е щ ^д остаточ н о низкой ступени разви тия, то к X в. они вы ходят на один УР° ^
с салтовской культурой, созд аю т города с разви той торгово-рем есленной экономикой, что н ПР ^ г
дит в конечном итоге к победе Киевской Руси над Х азарск и м каганатом в начавш ейся п о с л е
б ор ьбе за военно-политическое и эконом ическое преобладание в регионе.
весте11
8 В частности, И. Г. К оновалова считает, что сухопутный путь из Булгара в К и ев был из
^
арабски м купцам ещ е в первой половине X в. (К оновалова 2000, 182\. Т. М. Калинина УказЫП^бл^(7Г><
м онетны е дан ны е подтверж даю т сущ ествован и е пути из стран М агрнба ч ерез С ирию и конйе
З а к а в к а зь я в Восточную Европу, земли восточны х славян и х а за р на С еверски й Д онец и Дон в ^
VIII — первой трети IX вв. В то ж е время, опи раясь на данны е ибн-Хордадбеха, оиа сЧИТ^пцаМ|,‘
внутри восточноевропейски х зем ель торговля осущ ествлялась не восточными купцами, а ку1
русами [Калинина 2000, 112— 113).
.
Международный центр хазаро9еЗеН
__ ««щце племена Днепровского Левобережья, Подонья—Прцдонечм— =====
-
-
.
— .
-
--------
тот ж е период они, по всей видимости, без особы х усилий подчиняю1
стг1' ^ Тр славянские племенные союзы. Никаких данных о сопротивлении, кото
со с е адИ славяне, о войнах, которые вели с ними хазары или алано-болгары, i
ров оК икаХ нет. Более того, древнерусская летопись, как о само собой разумею
источн хорош о известном факте, сообщ ает о дани, которую платили хазараи
шеМне радимичи, северяне и вятичи [П В Л 1999, 148— 168]. П оскольку непосред
поая '
соседями этих славянских племен были алано-болгары Подонья— При
стве” ья, ПОД летописными хазарами, скорее всего, нужно понимать именно их
л°Иописец, писавший о хазарской дани через 150 лет после гибели каганата (пс
ению Д.'С. Лихачева, в начале XII в.) [П В Л 1999), навряд ли мог дифференци
МН ать входившие в его состав племена и народы.
Вассалы хазар — алано-болгары ещ е в V III в. создают буф ерную зону полуза­
висим ого даннического населения между своей территорией и основным масси­
вом обитателей севера и северо-запада лесной зоны Восточной Европы. Этот
буфер и эта группа даннических племен в конце IX — начале X вв. становятся
объектом притязаний варяго-русской верхушки Киевского государства, и окон­
чательный переход этих территорий под протекторат Руси в середине X в. указы ­
вает на ослабление хазарского влияния в Восточной Европе.
В течение VIII — начале IX вв. аланы все теснее консолидируются с болгара­
ми. Структура их общ ества во все больш ей степени приобретает раннефеодаль­
ный характер [М ихеев 1991 ]. В этот период у алано-болгар, вероятно, складывает­
ся территориальная община, типичная для начального этапа развития феодаль­
ных отношений. О б этом свидетельствуют планировка и материал салтовских
поселений, биритуальный характер погребального обряда и план игра фия ряда
могильников региона. Общ ественны е отношения развиваются на основе военно­
феодального принципа9, с сохранением рудиментов родовых отношений, что ха­
рактерно как для алан, причем не только в этом регионе [Афанасьев 1993; Бубе­
нок 19Э7], так и для кочевников-болгар. Последний фактор определяет ф ормиро­
вание полицентрической системы расселения и организации общества, отсутствие
единого феодального образования, охватывающего всю Северо-Западную Хаза­
рию. Внутри микрорегиональных ф еодальных объединений, которые можно при­
вязать к отдельным салтовским городищам (Верхне-Салтовское, Волчанское, М охкачское, Эсхар, Коробовы хутора, Гайдары, Дмитровское и др.), население рас­
пределяется на основе сочетания родоплеменного и военно-административного
и в « Г К0Вродовая единица вливается в определенное территориальное
------ |*н° е образование, вероятно, сотн ю 10, которая может рассматриваться и как
^аждая
«-•Му месгн ИАет ° ,,аАИЧИИ Центральной власти, наличии единого верховного правителя, подчиненных
3Нать с наЫХ * ПАЕМе,,ных* правителей, которы е со временем превращ аю тся в военио-феодальную
Могут д а р с т в е н н о й властью н собствен н остью на землю . Н овы е раннеф еодальны е отнош ения
чисы2о0ыСОСуЩествовать с племенным строем , с п ереж и тк ам и родоплем енны х отнош ений.
Ю к он
осиФ а Х азд аю нбн-Ш аф руту |К оковц ов 1932[.
'Чиннцд в ^ЧНО ж е ' т е рмин «сотн я» в настоящ ем случае нельзя понимать буквально. Э то наименьшая
“вь.чно СОвп°®нно"аАминистратнвной иерархии кочевы х и полукочевых народов Е вразии , которая
^ " “ в-всалн
С гРанич° ми Р °А °вы х или терри тори альн ы х общ ин и по количеству готовы х к бою
**Н и о й gg Иков в сотне могло бы ть и больш е 100 человек. Количество погребений представителей
с 1ГГ|*. Что о „ б УШКИ на таких могильниках, как иапрнмер у с. К расн ая Горка, позволяет предполо(^ТЧи' Если и ЫЛ 0ставлен группой населения, которая могла составлять д аж е не одну, а две или три
* МУ наседе СПользовать принятую в исторической науке пропорцию соотнош ения числа вои нов ко
Ий
Ндег НИ1°
то м ож н о получить ц и ф ру от 600 (мин.) до 1800 (макс.) человек. Очевидно, что
*Ueru Регип И В Какое сравн ен и е с малонаселенными разрозн ен ны м и славянскими памятниками
На (лесостепное Придонечье) того ж е времени.
“лъманах», том 1. ХаоькоВ. 2002
военно-феодальная и как феодально-административная единица. В каче
хеологического эквивалента подобных единиц можно рассматривать т Ст®е ар.
мятники, как например могильники у с. Красная Горка, Гусаровка, Сухая
и*,
ша, Волоконовка и т. д.
OK,o^
В этот период в условиях относительной военно-политической стабиды.
алано-болгарских племен развиваются земледелие и скотоводство, ремесла ^ У
ля. Результаты раскопок таких памятников, как например Маяки (Михеев'3/*'1®'
свидетельствуют о высоком уровне ремесленного производства и степени его
^
ализации. Мощный культурный слой, обилие жилых комплексов, хозяйстве**4*
сооружений и построек, вещевых находок, железных предметов указывают
тенсивную экономическую деятельность и достаточно высокую плотность на ^
ния. Вероятно, появляются предпосылки для развития раннегородских центров*
В такой ситуации разрозненные славянские племена, имевшие относители,
низкую плотность населения и слабую степень развития социально-экономна*
ких и политических связей, не могли противостоять организованной военной си«
алано-болгарских вассалов Хазарского каганата. Вероятнее всего, их взаимоотно­
шения с Северо-Западной Хазарией протекали в форме данничества. Они платили
дань мехами, медом, воском, возможно, как свидетельствует русская летопись, араб­
скими серебряными монетами [П В Л 1999, 168]. Надо полагать, что именно они
(наряду с другими славянскими, а также финно-угорскими и балтскими народами
Восточной Европы) и были теми самыми «сак али ба»11, т. е. «светло- или рыжеволо­
сы ми» рабами северного происхождения [Прицак 1997], о которых пишут арабс­
кие авторы и которыми торговали мадьяры, печенеги, варяги-русы, а также арабы,
персы, евреи и греки на невольничьих рынках Византии и Арабского халифата.
О
том, каким именно образом производился захват «ж ивого товара» на те
ритории Восточной Европы, сообщ аю т византийские, скандинавские и арабские
авторы. О пределенны е сведения об этом имеются также в скандинавских источ­
никах [Славяне и скандинавы 1986; Прщак 1997]. Рабов захватывали во время
военно-грабительских походов и набегов12. В б олее мирных условиях варяго­
русская дружинная верхушка Киевского государства вплоть до середины X >
приобретает рабов наряду с мехами, медом и воском во время полюдья13 [Ново-
11
Н е во зр аж а я против объяснения происхож дения термина «ал-сакалиба» от внэантнйс*®"
ческой ф о рм ы наим енования славян в VII в. «склави я» (С вод древней ш их письменных изв” ^ , .
славян ах 1995, 509|, следует отметить, что позж е, в IX— X вв., ар абск и е авторы noHHMa**L!J| мбо*
салалиба» не только славян, ио и вообщ е все север н ое население Европы, и в ч а с т н о с т и
северного, европ ей ского происхож дения.
зояе***
■2 В этой связи интересно следую щ ее сообщ ен и е ибн-Русте: «Р усь имеет царя, к о т о р ы й
,
Х акан-Рус. Они производят набеги на славян; п од ъ езж аю т к ним на кораблях, выходят н
о
полонят народ, которы й отправляю т потом в Х азер ан и к Болгарам и продаю т там» I
х а за р ах , буртасах, боХгарах... 1869, 35).
пр*0^
•3 Н есм отря на то что К онстантин Багрянородный прямо не сообщ ает о том, как ваР[10ЭВол»,£''
ретали раб ов в Восточной Европе, вся логика и содерж ан ие его расск аза о полюдье плeMeв^*,,
предположить, что, ск орее всего, рабы захваты вали сь во врем я зим него кормления на
пн*1^
терри тори ях славян и после этого вы возили сь для продаж и в Константинополь. Конста! Ttfj4ac1^
«Зим ний ж е и суровы й о б р аз ж изни т е х сам ы х росов таков. Когда наступит ноябрь
ар хон ты вы ходят со всеми росами и з К иева и отправляю тся в полюдия, что именуется « РУ
0а именно — в С лавянин вервианов, другувитов, крнвнчей, север и ев и прочих славян, к° DeAj.
ю тся пактиотам и росов. К орм ясь там в течение всей зимы, они снова, начиная с a Р ^ , ^ e»|jj
р астает лед на рек е Днепр, во звр ащ аю тся в Киев. П отом, так ж е, как было рассказано,^
моноксилы, они о сн ащ аю т [их] и отправляю тся в Романию » (Константин Б а г р я н о р о д н ы
Далее, когда «р о сы » преодолеваю т пороги Д непра, по дороге в Константинополь, они
Международный центр хазяр
планета Днепровского Левобережья, Подоим—Придонечья. - = ^
/4 7
'
Константин Багрянородный 1991]. Кочевники (мадьяры, печенеги и
.дев ^^^ранизовы вать специальные походы-набеги за рабами14, напоминаюсГ)У могаи °Р тактическим приемам загонную охоту на стадных степных живот^ ие по св0 0 таким образом добывали «я с ы р » в X V I— X V II вв. ногайцы и крымсИмеН ^ наконец, местная племенная верхушка могла организовывать сацИе TaTapIf Hbie набеги в глубь лесны х территорий, недоступных варягам или
лостоятеАТГ и выплачивать рабами дань или самостоятельно продавать их на
цочевник ' анях Дона, Донца, Днепра или Волги. Примерно так поступали афречны* ПР цдрьки Бенина или Берега Слоновой Кости в X V II— X V III вв.15. Среди
рцконС
закабаленных внутри славянской среды, могли бы ть долж ники или
таких ре
^ q подобной форме потери свободы на территории Восточной ЕвропРсС? Г п>я в более поздний период, в XII в., сообщ ает ал-Гарнати16.
^ Сами алано*®олгаРы' по все^ видимости, не бы ли заинтересованы в массовом
и м е н е н и и рабской силы. Они практиковали домашнее рабство, о чем косвенно
ПР
свидетельствовать безынвентарные погребения на могильниках салтовскойкультуры. Скорее всего, это бы ли женщины, выполнявшие роль наложниц и
домашних работниц у представителей алано-болгарской знати. Возможно, по ана­
логии с кочевым миром, это были также захваченные во время набегов или рож ­
денные рабынями дети, которые, вырастая, становились членами патриархаль­
ных семей [Афанасьев 1984] и в качестве «младших родственников» входили в
состав коренного алано-болгарского населения. Т от факт, что их хоронили на
родовых кладбищах, говорит о включении их в состав общины, проявлении неко­
торой заботы об умершем, своего рода родственного отношения. Отсутствие ин­
вентаря или его бедность, несоблю дение обряда свидетельствуют о неравноправ­
ном положении, низком социальном статусе этих погребенных.
рвбо» в цепях по суш е...».(К онстантин Багрянородный 1991, 49(. В озни кает вопрос: где они взяли
»па рабов, в К иеве? Н авряд ли, это был центр княж еской власти, перевалочны й пункт, куда свозиHo°C>»Hk И товаРы с окруж аю щ и х племенных территорий. П о д ороге к порогам ? Е щ е м ен ее вероят^О чевидно, что и рабов, и другие товар ы — м еха мед и т. д. — они приобретали во врем я полюдья.
•
которой происходило это «приобретени е», хор ош о описал Гардизи: «...когда ж е 100— 200
Че* 2000 4М|ОАЯТ * славянам и силой бер у т У них св о е содерж ание, п о м там находятся» [Н овое ельнш тяжГ^ и®и'Р усте п и ш е т «М адьяры господствую т над всем и соседними славянам и, налагаю т на
'^ н и к о 6 °®роки и обращ аю тся с ними как с военнопленными... Вою я славян и добы вая о т них
30*ето» Кл ОТв° АЯТ они зти х пленников берегом моря к одной и з пристаней Румской зем ли, который
^Чьярц J? X'“ ^ и к Дойдут мадьяры с пленниками своим и до К арха, греки вы ходят к ним навстречу,
"«стрие
д”т с ними торг, отдаю т им пленников своих и взам ен их получают греческую парчу,
1в69. 27]. ^ стяиые ковры и другие греческие товар ы » (И звестия о хазар ах, буртасах, болгарах...
15О во
рнч«с и и амяА°ЖНОСТИ именно такого разви ти я событий м ож н о говорить не только на осн о ве нстоЛ* н*селенцр ,ги®' Так, ибн-Русте сообщ ает следую щ ее о контроле славянских правителей над своиэм' “ —Царь о б ъ е зж а ет их еж егодно. Если у кого иэ них есть дочь, обязан он д авать царю
Ik CUh- У „ Г ™ * * “ в m A- Твким ж е обр азом обязан д авать ему в год по одеж де сы на его, если
н/'®встнл 0 1ач_ нет ни сына, ни дочери, т о т обязан д авать по платью в год о т ж ены или служ анки»
34 обоих с ^>вХ' ®^Ртас а х ' болгарах... 1869, 33|. Н е напом инает ли это откупное за сы н а или дочь
л^ пР ^ с т а »1п^ ° ео®Ра зн Ую Ф орм у контроля за людским «поголовьем », причем речь идет только о
* еНши7/еЛЯХ населения, которы е могут представлять собой дорогостоящ ий «т о в а р » — моло-
Oi, 16 * Л
ру^у'
*~УМуу
“ ужанта?
“ « » » « строгие порядки. Если кто-нибудь нанесет ущ ер б невольнице другого, или его
* ° т у . или наруш ит законность каким-нибудь образом , то беру т с наруш ителя некотоНд Г ^ если у него их нет, то продаю т его сы новей н дочерей и его ж ен у за это
если нет у него семьн н детей, то продаю т его...» [П утеш естви е А бу Х ам ида ал-
1 4 8 ------ — _
____________________________________ * l a - ToPmuka
Следует отметить, что подобная форма рабовладения известна в этот ж
ческий период в Скандинавии (источник рабов тот же), в Древней РуСи
Булгарии, метрополии Хазарского каганата — Итиле. Вероятно, алано-бо
феодалы практиковали также и насильственное переселение на свои з е м ^ ^ ч *
общин зависимого славянского населения. Это очень характерное явление t*eAin
него средневековья. Оно неоднократно наблюдается в Хазарии, на С е в е р н о й
зе и в Закавказье, Крыму, Византии, Арабском халифате. Подобные перес
происходили во второй половине I тыс. также в странах Центральной и завЛе,,,!<
Европы17. Видимо, именно этот факт объясняет близкое соседство славян *"0*
салтовских поселений, причину взаимного проникновения отмеченных выщ^***"
ментов материальной культуры. Учитывая смешанный, полиэтничный харащ» ^
мого салтовского конгломерата, процесс формирования территориальных обт^
военно-административный принцип деления алано-болгарского населения, мо*^
говорить о появлении предпосылок для вхождения отдельных славянских rpvin
феодальную структуру Северо-Западной Хазарии. Этот процесс не был завершу
Его развитие прекратилось или, точнее, сильно изменилось под воздействием ане^
шних факторов. Обострение военно-политической ситуации, потеря Хазарским к*
ганатом зоны влияния в степной части Днепро-Донского междуречья в результат*
переселения туда венгров после 830 г. [Цукерман 2001, 313], а затем и печенегов в
конце IX в., поход древнерусского князя Святослава в 965 г., завершивший разгром
Хазарии, привели к тому, что северяне и вятичи окончательно вошли в зону полити­
ческого контроля Киевской Руси. Дальнейшее историческое и этнокультурное раз­
витие восточнославянских племен Днепровского Левобережья, Подонья — Придонечья происходит уже в политических границах древнерусских княжеств и в кон­
тексте древнерусской городской культуры. Именно в этот период начинается и новый
этап развития взаимоотношений между славянами и алано-болгарами. Алано-болгары, частично вытесненные печенегами из мест своего обитания, проникают на сла­
вянские территории и уж е в качестве зависимых соседей или в лучшем случае млад­
ших членов территориальных общин селятся на славянских памятниках [Славяне
Юго-Восточной Европы... 1990, 333— 334]. П о всей видимости, со временем о н и асси­
милируются и вливаются в состав древнерусской народности. Процессы, проиа®’
дившие в это время, требуют построения иной гипотезы этнополитических взаимо­
отношений и выходят за рамки задач, поставленных в настоящей работе.
В заключение ещ е раз хотелось бы подчеркнуть, что отношения между
нащи и алано-болгарским населением Хазарского каганата необходимо РассМ^ .
вать в динамике, учитывая неоднократно менявшиеся в н еш н еп о л и т и ч еск и е
вия и тот факт, что эти отношения переживали определенную эволюцию в св*
изменением социально-экономической ситуации как в славянской, так и в ала^
болгарской среде.,Первоначально, в конце V II — начале VIII вв. хазары, веР°
всего, совершали только спорадические набеги на славянские территории,
навливая над ними постоянного контроля и не оформляя постоянных Д31111114^ ^
отношений. Возможно, что в условиях начала арабо-хазарских войн и вовлек ^
с т а основного массива хазар в события в Закавказье и на Северном Кавка ^
набеги осущ ествлялись небольшими силами мелких кочевых п р е д в о д и т е л е й ,
даже болгарским населением Приазовья, подвластным хазарам. Только с сеР^уц0
VIII в. хазаро-славянские отношения приобретают регулярный и отн оси тельН
___________________
„ аИ*^
*7 Целый ряд прим еров п о д о б н ы х переселений приводит в своей статье, п о с в я щ е н н о м ^ | |
социальны х отнош ений салтовского населения Подонья— П риазовья, В. К. М и хеев ( М и х е е в
МеЖдинароаный иенто хязаооЧ
Р*аменаДнепровскогоЛевобевежм.Подоим—Пдшонечм-
-------- 1 4 д
характер. Славяне Днепровского Левобережья, Подонья— Придоне0менИыИ сь под постоянным контролем военных гарнизонов белокаменных
на*^*^Гп0стей, расположенных по Северскому Донцу, Осколу, Дону. СлавяK^ aHbi размеры которой указываются ПВЛ, являлись объектом колони^ цлаггИЛИгоВЛИ1 источником работорговли. К концу IX в. ситуация постепенно
врастет уровень социально-экономического развития славянского населе„еияеТСЯ' соПротивляемость внешним угрозам. Эволюционирует племенной строй,
н>{Я" еГ° уЯ достаточно аморфные союзы в консолидированные племенные княже[1реобРа3^ ляеТСЯ Хазарский каганат. Одновременно усиливаются его конкуренни*1и печенеги. Возникает новая военно-политическая ситуация. В этих
ты"
£ славяне избавляются от хазарского влияния, Хазарский каганат гибнет,
)’сА0В‘
садтовская культура, а ее носители включаются в новые этнополитичес^ “ государстаеннме конгломерации.
Литература
Аксенов В. С., Криганов А. В., МиХЛв В. К. Обряд погребения с конем у населения
смтовской культуры (по материалам Красногорского могильника)// Материалы I тыс. н. э.
по «рхеологии и истории Украины и Венгрии. К., 1982.
Артамонов М. И. Очерки древнейшей истории хазар. Л., 1936.
Афанасьев Г. Е. Большая семья у алан // СА. 1984. №3.
Афанасьев Г. Е. Население лесостепной зоны бассейна Среднего Дона в VIII— X вв.
Юлдпский вариант салтово-маяцкой культуры). М., 1987.
Афанасьев Г. Е. Донские аланы. М., 1993.
Березовец Д. Т. Раскопки в Верхнем Салтове в 1959— 1956 гг. // КСИА АН УССР. К.,
1962. Вып. 12.
БерсзпвецьД. Т. Слов'яни 1племена салт1 вськоУ культури/ Археолог1я. 1965. Т.19. С. 47—67.
Вубенох О. Б. Ясы и бродники в степях Восточной Европы (VI — начало XIII вв.). К., 1997.
Винников А. 3. Жилые и хозяйственные комплексы Маяцкого селища // Маяцкое
гоРоднще (Труды советско-болгаро-венгерской экспедиции). М., 1984.
ВоРадеШШ^99 3 Славяне лесостепного Дона в раннем средневековье (VIII — начало XI вв.).
RotrreK,^^*1^1 ^
Обломскиа А- М. Гапоновский клад и его культурно-исторический
Прицак О. Хазарско-еврейские документы X в. М.; Иерусалим, 1997.
Т’ Н- Исландские королевские саги о Восточной Европе (с древнейших врег )’ Тексты, перевод, комментарий. М., 1993.
Bicn ^
Т. Ранньослов'янське поселения VIII— X ст. на городищ! поблизу с. Водяне //
д ^ рк- У»-У. Сер. 1стор1я. 1980. № 201, вып. 12.
^ г»ро|
л ^ а>А' ° характере жилищно-хозяйственной архитектуры и планировке Донецков ИС—X вв.// Археология славянского Юго-Востока. Воронеж, 1991. С. 37— 43.
Каспийский свод сведений о Восточной Европе: Горган и Поволжье в
цеядп
^
Ал*^екРи и других авторов о Руси и славянах: Статьи и размышления
ИЗВеД " барона В. Розена. СПб., 1878. Ч. 1.
° хазаРах> буртасах, болгарах, мадьярах, славянах и русах Абу-Али Ахмед
I Колщ Ибн'Даста / Пер. Д. Хвольсона. СПб., 1869.
- X Вв
Т- М. Заметки о торговле в Восточной Европе по данным арабских ученых
^°*0л
Аревнейшне государства Восточной Европы. 1998 г. М., 2000. С. 106— 119.
евскцц а п. Путешествие Ибн-Фадлана на Волгу. Харьков, 1954.
Коковцев П. К. Еврейско-хазарская переписка X в. Д., 1932.
Колода В. В. К вопросу о роли Хазарского каганата в истории восточных слав
Хазары. Второй международный коллоквиум: Тезнсы. М., 2002. С. 56— 58.
^ О
Коновалова И. Г. Пути сообщения в Восточной Европе по данным средневековых а
персидских авторов // Древнейшие государства Восточной Европы. 1998 г. М., 2000. С. 1 2 ^ ^
Константин Багрянородный. Об управлении империей. М., 1991.
Литаврин Г. Г. Киево-Печерский патерик о работорговцах иудеях в Херсоне // д__
рин Г. Г. Византия и Славяне: Сборник статей. СПб., 1999.
^ Та*'
Любичев М. В. Контакты славян Днепро-Донецкого междуречья и населения Севе
Западной Хазарии в конце VII — начале VIII в. // Древности. Харьков, 1994. С. 87— iqq
Ляпушкин И. И. Материалы к изучению юго-восточных границ восточных славян VUil
X вв. // КСИИМК. 1946. Вып. 12.
Ляпушкин И. И. Раннеславянские поселения Днепровского лесостепного левобережья п
СА. 1952. Т. 16.
Ляпушкин И. И. Памятники салтово-маяцкой культуры в бассейне Д она // МИА. 1958. n, gj
Ляпушкин И. И. Славяне Восточной Европы накануне образования Древнеоуспт,*!
государства // МИА. 1968. № 152.
Мавродин В. В. Образование древнерусского государства. М., 1945.
Мельникова Е. А. Древнескандинавские географические сочинения: Тексты. Перевод.
Комментарии. М., 1986.
Минорский В. Ф. История Ширвана и Дербента X— XI вв. М., 1963.
Михеев В. К. Подонье в составе Хазарского каганата. Харьков, 1985.
Михеев В. К. О социальных отношениях у населения салтово-маяцкой культуры Подонья—
Приазовья в VIII— X вв. // Археология славянского Юго-Востока. Воронеж, 1991. С. 43—50.
Назаренко А. В. Немецкие латинояэычные источники IX— XI вв. М., 1993.
Назаренко А. В. Древняя Русь на международных путях: Междисциплинарные очерки
культурных, торговых, политических связей. М., 2001.
Новосельцев А. П. Арабские источники об общественном строе восточных славян IX первой половины X вв. (полюдье) // Древнейшие государства Восточной Европы. 1998
М., 2000. С. 400— 404.
Плетнева С. А. О связях алано-болгарс ких племен Подонья со славянами в VIII—X вв. И
С А. 1962. N# 1.
Плетнева С. А. От кочевий к городам: салтово-маяцкая культура. М., 1967.
Плетнева С. А. На славяно-хазарском пограничье. Дмитриевский археологически»
комплекс. М., 1989.
Повесть временных лет / Подготовка текста, перевод, статьи и комментарии Д-Схачева; Под ред. Адриановой-Перетц. 2-е изд., испр. и доп. СПб., 1999.
Прщак О. Й. Походження Pyci: Стародавн! скандинавськ1 джерела (KpiM 1сланд
саг). К., 1997.
Приходнюк О. М. Пеньковская культура. Воронеж, 1998.
t<3 rr)
Путешествие Абу Хамида ал-Гарнати в Восточную и Центральную Европу (1131
М., 1971.
Свод древнейших письменных известий о славянах. Т.2 (VII— IX вв.). М., 199ЭСедов В. В. Восточные славяне VI— XIII вв. М., 1982.
Славяне и скандинавы / Под ред. Е.А. Мельниковой. М., 1986.
Бар*1*
Славяне Юго-Восточной Европы в предгосударственный период / В. А_____„ н о ^
Е. В. Максимов, Б. В. Магомедов и др. К" 1990'
Смиленко А. Т. К изучению локальных особенностей культуры союзов в о сто
вянских племен VIII— X вв. // Древние славяне и Киевская Русь. Киев, 1989.
Сухобоков О. В. Дншровське Л1состепове Л1вобережжя у VII— XIII ст. К., 19s • jji
Цукерман К. Хазары и Византия: первые контакты // МАИЭТ. 2001. Вып. 3. С. J
, j t r * " un 8 Ашоне Нижнего Дона (этю д к тем е фортификации) —
в
с
- ;5 ;
Ф лёров
москва К1
Крепости Хазарии в долине Нижнего Дона
( этюд
к
теме фортификации)
Памяти
Александра Вильямовича Гадло
При реконструкции истории ниж недонского региона Хазарского каганата
основны м фактором едва ли не до конца X X в . бы л Саркел. Это относится как к
истори ч ески м , так и археологическим исследованиям1. Причин такого полож е­
ния в о т е ч е с т в е н н о й историографии бы ло много. Первая состояла в т о м , что в
самом начале русского летописания С аркел оказался прочно связанным с им е­
нем Святослава. Взятие Саркела рассматривалось как одна из крупных военно­
поли ти ческих акций киевского князя, приведшая к пресловутому «к руш ен и ю »
Хазарии. Не удивительно, что в честь взятия Саркела двести лет назад была
выбита памятная медаль, наряду с другими, посвященными б о л е е значимым
событиям русской истории. Сейчас мож но констатировать, что взятие Саркела
было самым заурядным эпизодом, а маршрут, хронология и все обстоятельства
восточного похода Святослава остаю тся предметом бесконечной дискуссии,
окончание которой не предвидится. Дискутируется не только дата взятия С ар­
кела. Недавно предложена новая дата постройки Саркела: весна— лет о (!) 840
года |Науменко 1997, 59]. Д овольно трудно представить, как все подготовитель­
ные работы и само строительство Саркела были проведены за столь короткий
°трезок времени. М. И. Артамонов полагал, строительство продолж алось «н е
°лин год» [Артамонов 1958, 27].
нем ДХ1Х — начале ЭОС вв. Саркел становится главным объектом поисков на НижА ° НУ- Все прочие памятники хазарской эпохи изучаются в русле этой проX ц Ыпили попутно. Характерно название статьи известного донского краеведа
Нзае' г‘°пова «Где находилась хазарская крепость С аркел?» (1895). Споры, как
релц/*10' продолжались вплоть до начала раскопок М. И. Артамонова на Л евобеи ° м Цимлянском городище в 1935 г.
пРКчи Р®с исключительно к Саркелу имел и другую, даже более значительную
*азаРс!о» Ч9М пРостое упоминание в русской летописи,— это была единственная
Т0Г°.
крепость в бассейне Дона, название которой вообще сохранилось. М ало
нНках ^зантийская историография донесла до нас и краткие сведения об участсам°м строительстве крепости. Уникальный случай для каганата.
> Ч а т р Мл ° бразом- внимание к Саркелу вполне понятно, но оно же повлекло и
]Саз^ ЛЬные последствия, вплоть до составления лож ны х реконструкций собыРской истории. Здесь необходимо сделать важную оговорку: не следует
0^
-4.1*
и ...
,
Долее я, по возм ож ности , буду и збегать ссылок на хор ош о и звестн ы е и часто цитируеЧН«КИ И труды.
одц01*’‘
Рис. 1 .1 — С аркел; 2 — П р аво б ер еж н о е Ц им лянское городищ е; 3 — К ам ы ш евск ое r° P ()(-rptJ
4 — Крымский комплекс; 5 — С см и каракорское городище; 6 — Карповка, городищ е (?|; 7 "
Куркин, Зол о то вск ое городищ е
(|U
удалпии в долине Нижнего Дона (этю д к тем е фортификации)
-
=
753
с у щ е с т в е н н о е значение Саркела в истории Хазарии с его значением
нуга11’
лоГического памятника, давшего громадный объём информации — этакаК аР.х и исследовании прочих памятников каганата, не только Н иж него Дона.
ис1,н° и
и публикация материалов раскопок Саркела далеко не завершены, они
'^ ^ о к а ю т с я (например: [Ф лёрова 2001]). М ногие опубликованные материалы
«утся в пересмотре. Потенциал археологических данных Саркела далеко не
нут**3
по частоте упоминания памятником Н иж него Дона является Правожн°е Ц и м л я н ск о е городище. Крепость стала известна одновременно с Сари в связи опять же с поисками последнего [Попов 1985; Сизов 1809]. А рхе^'гйческая судьба П равобереж ного городища оказалась менее удачной, неж ели
°Л° б ер еж н ого. Не п р о д о л ж и л с в о и успеш но начатые на нём в 1939 г. р а с к о п к и
г И Ляпушкин [Ляпушкин 1940], а публикации раскопок С. А. П летневой и
□ с Флёрова появились лиш ь в к о н ц е X X в., причём с различной интерпретаци­
ей результатов [Плетнёва 1995; Ф лёр ов 1995; 1996]. М .И. Артамонов предпринял
первые и очень осторож ны е шаги в реконструкции истории крепости ещ ё за три
десятилетия до этих публикаций [Артамонов 1962, 322— 323]. О собое значение
имеет ещё более ранний вывод М. И. Артамонова о том, что на месте крепости
никогда не существовало неукрепленное поселение [Артамонов 1935, 55].
* * *
Итак, всё внимание исследователей многих поколений бы ло сосредоточено
исключительно на этих двух крепостях — преимущественно на Саркеле, в мень­
шей степени на Правобереж ной крепости. Среди прочих памятников изредка, но
исключительно в археологическом аспекте, привлекалась Семикаракорская.
С Саркелом связаны многолетние дискуссии о цели её постройки, в ходе
которых шел поиск преимущественно внешних врагов, но почти забывались внут­
ренние проблемы каганата. Что касается М.И. Артамонова, то он писал: «С аркел
ил выстроен не на речной, а на сухопутной дороге при переправе через реку и
“ л призван укрепить пошатнувшееся полож ение хазар в их зацадных и северовладениях, куда вела эта дорога из центра Хазарии — Итиля на Ниж^и Волге» (Артамонов 1962, 299— 300]. В качестве одной из угроз автор называл
^ ф о в . Так или иначе, по М. И. Артамонову, Саркел возникает как военная база
тц К0нтРоля за окрестностями. П о поводу Правобереж ной Цимлянской крепоспРеАп°НЧаТеЛЬНОГО мнения У М- И. Артамонова не слож илось. Её разруш ение он
"еИзвеЛОЖИТ0ЛЬНО связывал с внутренними конфликтами. Впрочем, и сегодня
кто разруш ил крепость. Раскопки ответа не дают.
^АиаА„К^ССии продолжаются. Версий по разным поводам предлож ено много.
^ Дона А^^го е' а именно: все внутренние и внешние коллизии истории Ниж нес&язц т В
^ вв' °® сУжАались и продолж ают обсуждаться исклю чительно в
В Олько с этими двумя рядом расположенными крепостями.
Роль за е ^атУРе не затрагивался вопрос о том, как в целом осущ ествлялся кон^ н и - С?ИТуаЦИ0Й На ^ ижнем Дону. Сущ ествовала ли какая-либо система ук"^т^сд 11 Если да, то как она складывалась и трансформировалась? Если задурдрцел НаА этими вопросами, то уж е до получения ответов станет ясно, что ни
^
^ рав°береж н ая крепость при всём соверш енстве их фортификации
еи контроля над обш ирным регионом справиться не могли. Н е могли
A A V U aU *«>
MIA U f
2002
154
—
_____
В. С. ФлёроВ (Мп
только они бы ть и опорными пунктами для всего Н иж него Подонья, в п д ^
А зовского моря.
4г.
Саркел же, безусловно, бы л и административным центром. Вероятно, и .
из ставок кагана. В целом ж е нельзя сводить его строительство к какой-то ц<; ■
чительно одной цели. Не следует также забывать, что излучина Дона — это гд ^
кая, внутренняя территория каганата, а отнюдь не пограничье, где основной 0
ностью была внешняя.
Так что ж е остальная территория Ниж него Дона, вплоть до Приазовья? к.
ный вопрос до настоящего времени специально не рассматривался. Описывал/
лиш ь отдельные памятники, причем исключительно как памятники археоло^Т**
кие, но не памятники истории Хазарского каганата. Именно в таком традит,0
ном (если не сказать узком) аспекте некоторые крепости упоминает С. А.
нёва в итоговой монографии, не предложив какого-либо историко-археологщ^
кого обобщ ения их появления [Плетнёва 1999, 85— 116]. Это всё те же Сар*^
Правобережная Цимлянская крепость и близлеж ащ ие городища Карнауховско*
и.Среднее, подробно описанные ранее И. И. Ляпушкиным. Кроме них, С. А Пли
нёва приводит краткие сведения о Семикаракорской крепости (с рядом неточнсстей) и Крымском городище.
Атрибуция памятников Карнауховского и Среднего на р. Котлубанке как се
рьёзных укреплений (городищ по археологической классификации) вряд ли дот
стима. Их рвы узкие (2,6 и 2,5 м) и мелкие (2,4 и 1,0 м), валы невысокие (сохрани
лись на высоту не более 1,0 м). Деревянных конструкций на валах не было [Ля
Пушкин 1958а, 256— 257, 19586, 303— 304]. Таким образом, Карнауховскую»
С редню ю из списка крепостей надо всё-таки исключить. Для них более пригоднс
определение — укрепленные поселения. Однако заметим, что возведение пусп
даже примитивных фортификационных сооруж ений указывает на то, что ихн<
селение не чувствовало себя в безопасности, хотя находилось в непосредствен
ном соседстве с Саркелом. Чего опасались? С корее всего, стычек с соплеменнн
ками, так как от нашествия чужих орд такие укрепления защитить не могли.
Справедливым будет отметить, что изучение нижнедонских крепостей XaW
ского каганата тормозилось рядом обстоятельств. Одно из них нельзя отнести ^
соверш енно оправданным. Как ни странным это покажется, по берегам Дона
Саркела и до устья, никогда не проводились целенаправленные разведки с цел1*
их обнаружения, как и лю бы х других памятников салтово-м аяцкой культур*
Узкая полоса вдоль Дона, преимущественно по его правому высокому 6ep*J7
обследовалась на немногих участках и преимущественно специалистами по бо
ранним эпохам. Левый берег практически не изучен. Н е обследовалось и оо"^
шинство притоков, в частности течение р.Маныч, а также Северский А 0"? ^
пределах Ростовской области. Исклю чение составляет р.Сал (левый приток п^,
него Дона), сплошная разведка по обоим берегам которого до р.Куберле
проведена в 1965 г. С. А. Плетнёвой. Что касается многочисленных работа
иИ*1
работающих ныне на Нижнем Д ону и его притоках новостроечных э к с п е д
то их интересую т прежде всего курганы2.
2
В последние годы внимание к так назы ваем ы м охранным раскопкам курганов в
области, охваты ваю щ ей ниж иее течение Доиа, объясняется не только стремлением к и с с л е д ^ ^
их до уничтож ения разн ого рода строителями, но и меркантильными интересами. Не р е д *и
когда археологические организации вклю чаю т в проектную докум ентацию курганы, которь***
ие грозит, увеличивая собственны й доход. Археология тем самым п ревращ ается в нечисто
«би зн ес», способствуя уничтож ению и б е з того гибнущ их курганов.
^
„ Хазарии в долине Нижнего Дона (этю д к тем е фортификации) -=5= ^ ^
j55
* * *
а„ ее установленный объём публикации позволяет дать лиш ь краткий обЗаР ^ р ы х памятников с комментариями по отдельным вопросам. Долж ен
30р иеК°чТО ростовский археолог П. А. Ларенок уж е составил предварительный
У*а3аТЬ'иескольких городищ Н иж него Дона [Ларенок 2001] и далее я буду к нему
сп«с° к ^ . я с некоторыми замечаниями. П ервое из них: не совсем понятно, почеей датой городищ указан X в., ведь больш инство из них возникло раньмУ н тоМ числе Правобереж ное Цимлянское и Саркел (возможно, опечатка, в
т мног° ) '
п ! 0 бзор начну с памятников сырцово-кирпичной фортификации.
Саркел. Коснусь только мнения С. А. Плетнёвой о «караван-сараях» [Плетнё1996]. Главное возражение против него: сомнительно отводить под караван83 « п о ч т и треть самой соверш енной крепости каганата, для проектирования и
^оительства которой были приглашены чужеземные специалисты. Рискну на­
помнить о веренице из восемнадцати торговых помещений у южных ворот с о ­
врем енного Саркелу Великого Преслава [Ваклинов 1977, 184; Чангова 1957]. Они
почти аналогичны саркельским, только вот примыкали к крепостной стене снаружи!
Сам запрос, направленный в Византию, недвусмысленно свидетельствовал о
намерении строить крепость, но никак не гостиничный двор [П родолж атель Ф е о ­
фана, 1992, III, 27]. Во-вторых, средневековые караваны в целях безопасности
(вспомним злоключения Ибн-Фадлана) составлялись целыми компаниями куп­
цов. В таких караванах были десятки и сотни людей, животных, в том числе
запасных; нанималась вооруженная охрана. Помимо товаров, везли дорож ны е
припасы. Какую часть этой массы могли вместить десять помещений? С. А. П лет­
нёва пытается найти выход и предлагает наличие вторых этажей — для размещ е­
ния людей, а первые этажи «отводит» под складирование товаров. Н ебольш ой же
“закуток» в здании I даже предположен как лестница на второй этаж, но данных
мя реконструкции зданий в два этажа нет никаких. Тот же угловой «зак уток » в
Аругом варианте реконструкции — «гостевая комната» [Плетнева 1996, 38, 52].
ели же они были одноэтажные, то должны были сохраниться хотя бы какие-то
^еды очагов (даже при перекопанности слоя), но их нет.
ни ° М нение вызывает буквально всё описание предложенной исследовательпом рек? нстРУк Чии «караван-сарая». Я имею в виду назначение каждого из
Но' *Чеиий зданий I и IV, а также появление в них культовых ям. Так, сомнительРега ЛКОвание разрозненных костей женщины и головы ребёнка в качестве обе^ TDARHaTU ^ 3Аания 1- если считать его гостиницей [Плетнёва 1996, 36— 37]. Всё
(Т^ Ует отдельного подробного разбора,
да
т обратить внимание и на практически полное отсутствие в слоях СаркеРЫеМоВ Хаз°Рии вообще, см.: [Равич, Ф лёров 2000]) восточных импортов, котоН ***
осеАать в крепости после каждого очередного каравана.
° пРизнать, что С. А. Плетнёва не настаивает на каждой детали своей
^ВаниУкции, но в совокупности они привели к обобщ ению , выраженному в
Вц
все* книги, а это уж е вывод — «С аркел и «Ш елковы й путь».
^ етМ а ° м сама чрезвычайно плохая сохранность рассмотренных зданий остав‘°-Му jKe° НаДежд на достаточно убедительное определение их предназначения. К
^Pbix ° Н0 могло и меняться. Я весьма осторож но отнес бы их к складам, в
хРанились запасы самого гарнизона — продовольствие, оружие, снаряЗЛЪмапах*
т пм
I
Хяпнкпв
2002
156
В. С. Флёров (н
жение, запасы сырья. М ен ее всего холодные кирпичные помещения под^
для постоянного жилья.
°Ч.
О сновное назначение Саркела — опорный пункт, база, ставка каганат
не вызывает сомнений, но надо полностью пересмотреть её значение как к
сти. В степях ни одна крепость не была в состоянии остановить никакого
ника. Размеры Саркела мизерны, гарнизон не мог быть большим, чтобы ( w 1*
ствлять эффективные вылазки. Действенным Саркел мог быть только при?11''
чии больш ого и активного полевого войска.
^
Ещё один вопрос: в состоянии бы л ли С аркел выдерживать долгую л.
после потери первой оборон ительной линии валов и при отсутствии пол&Г:
сил? Весьма сомнительно при его размерах и небольш ом гарнизоне. До него*
рой степени С аркел (как и другие ниж недонские крепости) спасало неумен
населения восточноевропейской степи строить осадные и стенобитные маш*
ны. Во всяком случае, сведений о них нет. Показательно, что даже в Первой
Болгарском царстве, на практике «общ авш ем ся» с византийской осадной технр
кой, собственные осадные машины появляются только в начале IX в. при Кру»*
[Рашев 2001, 97).
Семикаракорская крепость. Недавние публикации избавляют от необходимо
сти её описания [Ф лёр ов 2001а/ 20016). Напомню, что это крупнейшая из извест
ных в Хазарии сырцово-кирпичных крепостей. Её стены возведены из сырцовьи
с включением обож ж енны х кирпичей. В цитадели же находились здания исклю
чительно из обож ж енны х кирпичей.
Сегодня трудно представить, почему на протяжении многих десятилетий по
явление кирпичного строительства на Нижнем Д он у изучалось без привлечения
этого выдающегося памятника. Исклю чение — ряд метких наблюдений в труди
М. И. Артамонова. Сказалась определённая инерция мышления, когда всё внима
ние бы ло и остаётся сосредоточенным на Саркеле. И это при том, что Семикара
коры прекрасно сохранились и площадью превосходят Саркел более чем в дк
раза. Соответственно 43 000 и 20 803 кв. м, или 4,30 и 2,08 га 3. Эта крепость могм
вместить несравнимо больш ий гарнизон и значительные запасы.
Обращ ение к Семикаракорам требует полного пересмотра причин появление
и роли Саркела и выяснения связи обоих крепостей в историческом плане и W1
объектов археологического исследования. П о сути, эти проблемы надо реша^
заново.
Первый возникающий вопрос: какова относительная хронология двух nat^
ников? Предварительные ответы могут быть пока лиш ь намечены. У меня по
нет сомнения, что обе крепости не могли строиться одновременно. Для ре£*
это была бы большая нагрузка прежде всего на людские ресурсы. П етрона
тир непременно дЪнёс бы императору столь важную информацию о с о о р У * ^ ,
второй крепости, превосходящей Саркел. Но ни у Продолжателя Феофана- ^
других источниках не содержится и намёка на это. Остаются два вариа
.
«д о » и «п о сл е». «П о с л е » — сомнительно, так как ни для отражения в н е ш н и х ^ ,
жений (печенеги, венгры) или подавления внутренних центробеж ных сил ^
тельство крепости не могло быть реакцией бы строго реагирования. Для это
раз крепость нужна была менее всего.
93\-^
3
п. А. Л ар е но к у к азы вае т неверны е парам етры крепости и е ё цитадели (Л аренок 2001
моим данным, примерно 200x250 м, цитадель — 80x85 м.
доарци в долине Нижнего Дона (этю д к тем е фортификации)
15 7
вероятно со о р у ж ен и е С ем икаракорской крепости ранее Саркела,
болееаНаТу потребовалась административная и военная база для закреплецогА® Кии;кнем А он У- Семикаракоры дей ствительно построены в самом ц ен т­
ре » а
0 течения Дона, почти на равном удалении как от излучины , так и от
ре н и * *
устьяодно соображение, заставляющ ее отдать предпочтение варианту
^ г Ьмикаракоры более архаичны по большинству основных признаков и преж«ДО»п0 планировке по системе «квадрат в квадрате». Стены её тоньш е сар­
де вС^ ( |В пределах 2,5 м) и возведены из сырцовых кирпичей. При отсутствии
%еЛЬС х машин материал и толщина стен особого значения не имели, но требовашего и постоянного ухода. Использование сырцов может объясняться и
щическими причинами, и фактором времени. Н е бы ло и фундаментов, впро3*°Нкак и в Саркеле.
,в При ср а в н ен и и фортификации и строительных приёмов Семикаракор и Сарела ясно видно, что они построены в различных традициях. Семикаракоры — в
"певней «азиатской», что отражено в её планировке. Вероятно, отсюда и ж ела­
ние кагана пригласить византийских-цроектировщиков для создания более со­
вершенной крепости, какой стал Саркел. Но мне кажется, что основным мотивом
для кагана был престиж, ведь появление ещ ё одной маленькой крепости не могло
сколь-либо существенно повлиять н а военную обстановку в регионе, о чём уж е
говорилось.
Что касается военного значения Семикаракорской крепости, то хотя она
обширнее Саркела, сама по себе она также не могла служ ить серьёзны м пре­
пятствием для движения противника. М а ло того, крепость нуж далась в дополшгтельной защите. Именно по этой причине её построили на небольш ом в схолм ­
лении в окружении низины, прорезанной протоками и заливаемой весенним
половодьем на десятки километров. М алопроходимой её делали и дожди (до сих
пор обширные пространства левобереж ья Н иж него Дона заболочены ). П рим е­
чательно и располож ение крепости. Она стоит в нескольких километрах от берега А°на, с которого едва просматривается. Таким образом, о каком-либо кон­
троле за движением по реке или её берегам говорить не приходится. Н аоборот,
йсё предусмотрено, чтобы крепость была м енее заметна на местности и малодо^упна. Другими словами, длительная самостоятельная оборона не предполагаизначально. В итоге, её предназначением остаётся признать то же, что и
Ряж Л3’ Т- е " ОДмчиистрзтивкый пункт, база для полевых войск и запасов снаспп СНИя и продовольствия. Запасы бы ли нужны и для визитов кагана и его
^вож дения.
° * н о предположить, что примененный в Семикаракорах строительный ма~~ ^а д р атн ы е сырец и кирпич (25x25x5 см), почти аналогичный по размечток рКельским (ранняя серия — 24x24x5 см), позволяет ставить вопрос о том,
нце q "ость была и ставкой кагана. Во всяком случае, категорическое утверждевф j ‘
Плетнёвой — «...ясно, что Саркел — единственный (выделено мною.—
с л е д о в а н н ы й археологический памятник, принадлежность которого соб“ЫзЫва°рХ «3арам (их властелинам) не вызывает сом нений» [Плетнёва 1996, 15] —
Гг>р ° А н ет более чем сомнение. Ещё М . И. Артамонов писал о Семикаракорском
^ *Н о
Как’ " по все^ вероятности, представляющем собою хазарскую ж е (вы— В .Ф .) крепость, построенную с той ж е целью, что и Саркел...»
Терн
Рам
Возвращаясь к вопросу о времени строительства Семикаракорской креп
я соверш енно не исключаю, что, будучи построенной ранее Саркела, она
то время могла сосуществовать с ним4.
Среди материала, найденного в Семикаракорах, особое место занимает
пица (керамиды и калиптеры), служившая для покрытия кирпичных пост!?*
цитадели [Ф лёр ов 20016]. Естественно, это заставляет ставить вопрос о её
хож дении и участии в её изготовлении приглашенных мастеров. О после/*'
судить трудно. Если говорить о прототипах, то они позаимствованы или 3 * * *
редственно у византийцев, или наверняка в Крыму, где производство черет/
носило массовый характер, в том числе в Х ерсонесе5. Отмечу, что на сегод^^
в одном другом городищ е степной Хазарии применение черепицы не зафиксщ^
вано. Удивляет, что не нашла она применения и в Саркеле. П оследнее наводи
мысль, что миссия Петроны и его спутников завершилась до строительства ^
ний внутри крепости. Я уж е имел возможность высказать предположение,
его роль свелась преимущ ественно к проектированию крепости и перенесению
плана на местность. От моего предположения о том, что Петрона наблюдал и а
всем ходом строительства, следует отказаться [Ф лёров 2001а, 68]. В лучшем слу­
чае он руководил только его началом.
М. И. Артамонов предполагал появление кирпичного строительства в Хазарин
в досаркельское время [Артамонов 1959, 7], с чем я полностью согласен. Вопросi
том, откуда были заимствованы идея создания кирпичных крепостей и формат
кирпича? Эта тема требует серьёзного исследования. Что касается моего преди
рительного мнения, то ближайшим и вполне доступным хазарам для ознакомлю
ния бы л Байлакан — городище Орен-Кала в Азербайджане. В нём, наряду с дру
гими, ш ироко использовались кирпичи размерами 24x24; 26x26; 27x27, 28x28 сх
при толщ ине в 5 см (данные из: [И ессен 1959; Минкевич-Мустафаева 1959]). Кре
ме того, нельзя не обратить внимание и на квадратный план Орен-Калы (Иеесен
1959, 54]. Различие с Семикаракорами только в расположении цитадели — в Open
Кале она примыкает к одному из углов крепости.
Таким образом, в Семикаракорах и Саркеле представлены как южные, зам!
казские, так и византийские и крымские строительные приёмы и технологииКасаясь общ ей проблемы хронологии кирпичного и сырцового с т р о и т е л ь ^
в Хазарии, мы должны помнить, что обеим крепостям предшествовал Итиль
исключено, что кирпич указанных форматов нашел применение сн ачала в
лщ иь позднее в Семикаракорах, а затем и Саркеле.
qe]0pi
В заклю чение раздела хочу заметить, что при всём а р х е о л о г и ч е с к о м 3Haj(J(0tf
Семикаракорской крепости не следует преувеличивать её значение для
донского региона самого Хазарского каганата. Как и Саркел, она могла
ровать лиш ь окрестности. При значительных военных к о н ф л и к т а х пр п0^
мог беспрепятственно обойти её, не теряя времени на штурм. П о р а ж е н
^
вых войск обрекало обе крепости на неминуемую сдачу. Самым л у ч ш и м в
для гарнизона бы ло вовремя покинуть крепость, которая н е и з б е ж н о ста
*
Гадать об абсолю тной д ате строи тельства и времени сущ ествован ия крепости
О на м о ж ет бьп ъ установлена в ходе последую щ их раскопок. Что касается «оп роса о с
нии с Саркелом и, возм ож но, об одновременном падении, то для установления э т о г о 'j _ a!lipop\.
необходимо тщ ательн ое сравн ен и е местной керамики обоих памятников и импортиои
BoJ>|0^yиохой и пр. М ож н о надеяться и на будущ ие находки монет в С ем и каракорах, что очен
рог
5
Ч резвы чайн о признателен Александру Герм ановичу Герцену, давш ем у мне (во вре
коллоквиума «Х азар ы », 2002 г.) ценны е консультации по крепостям Крыма.
Международный центр хаза,
j gapuu ■ А * " » * Нажнего Дона (этю д к тем е фоивил— ^ . ^
^
, кажется, это и случилось — в крепости найдены ППг„„
' ^ ^ е н и я погибших, в том числе детей [Флёров 2001а, рис 6 ^l” 0 сделаннЫе
э а ^ ц р е п о с г и были сильны, пока была велика мощь каганата й, конечно воен^ с т и , они же и администрация каганата, не могли не ценить эти опорны е
я полностью разделяю критическии отзыв М. И. Артамонова по поводу
пуЯ я IС А. Плетнёва придерживается его и позднее) о том, что стены Саркела
мН и разбирать на кирпичи, едва они были возведены [Артамонов 1959 7\.
иа олИ идти на громадные затраты и обращаться к Византии, чтобы относить­
с я
з л о с т и с таким небрежением1 Полагаю, не менее берегли Семика£* *
крепость, только для стен которой пришлось изготовить не менее
^м м лонаа сырцовых кирпичей. Вероятно, несколько десятков (если не сотен)
2мИЛ^ 0ОЖЖенных кирпичей ушло на постройки внутри крепости.
ГЬ1<Есть ещё одна тема, которой я коснусь далее, — находки кирпичей в крепосх не имевших кирпичных построек.
* * *
Перейдём к каменным крепостямТЧижнего Дона. Достоверно зафиксирован­
ных на сегодня две — рядом располож енные П равобереж ное Цимлянское и Камышевское городища. Информация о них опубликована, и затрону лиш ь отдель­
ные связанные с ними вопросы.
Правобережная Цимлянская крепость. Единственная среди каменных крепос­
тей бассейна Дона, чей план, благодаря Ивану Сацыперову, известен в деталях
[Флёров 1995, 453— 462; 1996, 101, 104 — примеч. 4; Коршиков, Миненков 19991е .
Правобережная Цимлянская крепость строилась в самом начале IX в. (не ис­
ключен и конец V III в.), то есть ранее Саркела [Флёров1995, 487]1. П о фортифика­
ции она может быть признана самой соверш енной из хазарских: стены в 4,20 м
толщины, восемь башен, трёхчастное деление. Н е исключаю, что в её сооруж е­
нии также принимали участие византийские фортификаторы. Во всяком случае,
Сияние их несомненно. Достаточно сравнить Правобереж ную крепость с более
пРостыми и без башен известной Маяцкой или Верхне-Ольшанской [Ф лёр ов 1994)
крепостями, чьи планы — квадратные — напоминают Семикаракоры. Подчеркпри всей заманчивости мы не располагаем прямыми данными о непосредJa<i)HH0M У430™ 11 византийцев в строительстве. А ведь их присутствие в С аркеле
АвннКСИ^ °Ван° не только письменными источниками, но и археологическими
^ ^ * и — найдены привезённые ими архитектурные детали!
j
,и аР*еоло° опУ®ликован а копия плана И. С ац ы перова, хранящ аяся в Таганрогском м узее. Н е будупеРвУю публикацию оригинала плана и текста «Дела И вана С ац ы п ер ова» из РГАДА
"И|° rpoviA,
Коршиков и Н. А. Миненков (Ростовский университет), чем оказали хазаровед еуслугу. О казалось, что таган рогская копия достаточно точна и отличается лишь
а
Н1* ЛЯ” И- П роисхож дение е е мие неи звестно. Планы крепости в публикации М. И. Артамо' 7 ® nvfi
^ Плетневой, нуж даю тся в критическом подходе.
л,!*1- Г*А^П)ёвойЧИИ
^ ЛаРенка (1999, рис 3) перепечатай план П равоб ер еж н ого городищ а «по
* ' 5 ? " » «оа
IПлетнёва 1995, 338, рис. 1|. Я у ж е неоднократно указы вал, что на нём и скаж ен ы
хаСК° Па ®
Ф л ёр о ва». Э тот ж е неверны й план воспрои зведён С. А. П летнёвой позднее
{“"с. 1 2 иМРск ° й археологии» на рис. 79. Е щ ё р а з прош у пользоваться планами: [Ф л ёр ов 1995,
'■ I
«аса
Ф л ёР °в 1991, 102, рис. 2).
горизонталей на планах С. А. П летнёвой, то они выполнены в моей экспедиции, то
ситуацию не на 1958— 1959 гг., а на 1988 г. И сследовательница почему-то не нашла
иа это указать.
альманах», том 1. Харьков, 2002
160 -
-
-
_______________________________ В. С. Флёров
. П ри том, что в фортификации крепости применены только блоки (в тоц,
редко встречающиеся из ракушечника), а население обитало исключите»**1*14
ю ртообразны х жилищах, в крепости бы ли немногочисленные с о о р у ж е н о j
сы рцового кирпича. Сохранились они плохо, и говорить о том, что в кре ^
строились «крепкие стационарные здания из сырцового кирпича» [Плетнева ^
283] преждевременно. Важнее другое. О бнаруж енны е кладки состояли ц3 ^
цов отнюдь не семикаракорских типов, а имели размеры 40x20x10 см в
обнаруж енной С. А. Плетнёвой [Плетнёва 1995, 279] и 37x35x8,5; 36x36x9; 1ЗбхЭя^'
35x35x8; 35x35x6,6 см из моих раскопок [Ф лёров 1995, 453]. Размеры эти ^
признать более архаичными, что указывает новое направление в поисках
донского сырцово-кирпичного строительства.
01
В связи с находками в П равобереж ной крепости черепицы (калитеров и к»
мид) М. И. Артамонов [Артамонов 1962, 320] предположил, что она, как и кир^
чи, могла доставляться из Семикаракорской крепости. Действительно, Семицп,
коры — единственное место на Нижнем Дону, где черепица применялась, ц,
показали мои раскопки 1971— 1974 гг., в больш ом количестве. Тем самым гипог*.
за М. И. Артамонова не кажется невероятной. М ы получаем возможность спвить вопрос если не о полной синхронности удалённых более чем на 100 щ
крепостей, то о незначительном хиатусе между ними. Имеющ иеся археологичес­
кие данные этому не противоречат. В связи с этим вернёмся к одной загадке
Семикаракорского городища.
Донской историк В.М. Пудавов, сообщивший достоверные И подтвержденные
моими раскопками сведения (доверять ем у можно; [Пудавов 1890]), упоминает о
больш их тёсаных камнях по обоим берегам и в воде протоки (речка Сусатка), м
которой стоит Семикаракорская крепость. Указание «тёса н ы е» заставляет видеп
в этих «кам нях» блоки, аналогичные правобережным цимлянским. В ходе чети
рех полевых сезонов мы не увидели ни одного блока ни в крепости, ни рядом
(мы сль В. М. Пудавого о каменном мосте, конечно, принять всерьез нельзя). Ве­
роятно, позднее они были растащены местными жителями. Так откуда же они
все-таки появились в кирпичной крепости? Н е могли ли они быть привезенными
действительно из Правобереж ной крепости в обмен на кирпичи и черепицу,
которых пишет М. И. Артамонов? Это моё предполож ение весьма ненадёжно
лиш ь призвано обратить внимание на проблем у общ ения между крепостямиКамыш евское городищ е. Располож ено примерно в 1 км севернее Прав°^
реж ного Цимлянского и открыто случайно в 1991 (?) г. краеведом В. X.
вым (1997) по обнажившимся в береговом обрыве Цимлянского водохран
белокаменным блокам.
Первая публикация содержит ещ ё мало сведений о памятнике [Ларенок,
нов 1999]. Самое ценное в ней — фотографии, показывающие, что каменные ^ ^
здесь сохранились в виде небольших фрагментов нижних слоев кладки, к
Правобережном Цимлянском городище. Вероятно, к XVIII в. крепостные с
^
ния уж е не просматривались (в отличие Правобережного Цимлянского
иначе как объяснить, почему они не заинтересовали И. Сацыперова, ц елью к
и бы л поиск пригодных для переиспользования строительных материалов.
К репость занимала треугольную площадку длиной около 400 м, обра
основанием шириной около 180 м к Д он у (теперь к Цимлянскому водо*Р^
щу). Н о размеры самой крепости, толщина стен и наличие башен пока
новлены, и сравнивать её с Правобереж ной нет возможности. И з публ^
л
м
Международный центр хазар1
y upuu в долине Нижнего Дона (этю д к тем е фортификации) -
=
/б ]
nU
а ясно только то, что обе крепости построены в одной технике — кладка
MfrorР3
из ^л° К°кггие больш ой белокаменной крепости в километре от П равобереж ной
ОткР
0 меняет наши представления о крепостном строительстве в цимлянпорегионе и, как верно отметил П. А. Ларенок, «о н о заметно обесцени­
л о » мИ ^|потез и дискуссий о ... соотнош ении двух известных прежде городи****
береж н ого и П равобереж ного)» [Ларенок 1999, З/)8. Поражает не само
щах
нОВОГО памятника, а расположение двух достаточно больш их (естествено^Р
асиггабам Хазарского каганата) крепостей на расстоянии, преодолеваемом
но.1,0
часа пешего хода. Конечно, возникает вопрос об их сосуществовании,
33 Ifmrr ня него дадут только будущие раскопки. Во всяком случае, в бассейне
но оТдеТ другой пары столь близко расположенных каменных крепостей.
АоН^сово следует сказать о соверш енно неприемлемом ж елании П.А.Ларенка
оепить за открытым памятником название «саркел-3» [Ларенок 2001, 94]. Не33п у с т и м о переносить историческое название известного памятника на какиел и б о другие [Ф лёров 2001а, 69]. Ведь многократно высказывавшиеся мнения о
том что под этим названием надо понимать комплекс в составе самого С аркела и
Правобережного городища (по Л а р е н к у — «саркел-2»), не б о лее чем мнения. С
древности и по новое время каждое укрепление лю бого типа — башня, бастион,
форт — имело собственное имя.
По названию балки, зафиксированной ещ ё И. Сацыперовым, — Камышевская,
на краю которой стоит городище, я предложил и наименовать его вКамышевское»,
так как других близко расположенных пунктов со старыми названиями здесь нет.
На этом наименовании я не настаиваю, но «саркел-3», помимо исторической не­
обоснованности, внесёт и путаницу в номенклатуру цимлянских городищ9.
8 По поводу поспешных гипотез. Соверш енно недавно я писал: «... дальнейшие раскопки и изучение
процесса крепостного строительства на Ннжием Дону преподнесут немало сю рп ри зов и непремен0,1(ввергнут любые тенденциозные построения. Особая осторож ность необходима прн очень вероята д и Г т ™ * 11 свяэать строительство или разруш ение крепости (Семикаракорской) с «венгерским факТакой неудачный пример мы уж е имеем с П равобережным Цимлянским городищем, археологиПррд_ * “ ннь1е по котором у историк К. Ц укерман «и справляет» а соответстви и с собственны ми
П д ^ ^ ЛеНИЯМИ 0 *м аро-вен герск и х отнош ениях Щ укермал 1998)» [Ф лёров 2001а, 69]. С раскопками
* ранчУзскомУ историку придется «построить» против венгров ещ б одну крепость —
их с
я ин в коей мере не хочу принизить значение хазаро-венгерских отношений, но свям ть
С о в Г П,ЫМИ археологическими артеф актами пока, к сожалению, нет возмож ности.
•«и ^ - ^ н и о абсурдную версию предложил другой соврем енны й авто р и з И зраиля М. ГольденИи* пункт т ^ СК^: ^ Р аво®е Реж и ая Ц имлянская крепость осн овы вается в 570-х годах как пограничИ|1* которых *К>К
1998— 1999). В этой публикации много и других несуразностей , появле6еР**ном
®“ ЗВ4ио абсолю тны м игнорированием вы водов археологов: м атериалов VI в. на ПравоСОоб|Чнть. WWIU» пР °с т о нет, как и на К ам ы ш евском кстати, о чём П. А. Л ареи ок ие преминул бы
9 Весьма
^ *е д о ц , пм б а вным будет с откры тием ещ ё одной крепости вслед з а «саркелом , саркелом, ещ ё
ь ? * “^Чаде 9о?,ЧИТЬ ясаРкел*4». П опутно сообщ у о переименовании по инициативе местны х власн^^чн лиш ем * П
в' noceAJUI Ц имлянского ви и совхоза в пос. С ар кел в память затопленной
"смадо
кРеп °с т и . М отивы реш ения понять мож но, но будущим историкам оно м о ж ет притак. ° пот' Сегодня ж е описание месторасполож ени я нового памятника м ож ет выглядеть
:iQ
Цкмлян ^ ° ^ иц^е ■Саркел-З» располож ено с евер н ее поселка С аркел, б ы вш е го поселка вин^ *°икам м с * * й' и в семи километрах западн ее городищ а С ар кел -1, то есть С аркела, и звестного
Ч £ Р°М* того с ппАртаМОНОВаве р си и П. А. Л арен ка к у ж е с тавш е м у и сторическим н а з в а н и ю «П раво°СоБенно ИСКОа гоР°ДИЩе» необходим о будет добавлять «саркел-2». В о с п р и н и м а т ь всё это
ГоРодИщСЛО, ? но АЛЯ за р у б е ж н ы х читателей, давно усвоивш их, что е сть С ар кел и П равобе° т отеч естве н н ы х ж е археологов ко мне у ж е по ступ али не д оум е нны е вопросы .
______
j
“ л ь м а н а * . . т о м 1. Х л о ь к о В . 2 0 0 2
От дальнейших раскопок Камышевского городища, разрушаемого, как
вобереж ное, Цимлянским водохранилищем, следует ожидать очень многг»**
ОГо- By
дут ли они продолжены -П. А. Ларенком, высказавшем заботу о судьбе сос
'.
П равобереж ного, или он «перенесёт работы » на другие памятники [ДдГ^1*^
Семёнов 1999, 32]1
* * *Ч
* * *
С аркел и Семикаракоры, Правобережная Цимлянская и Камышевская кпог,
сти — это всё памятники крепостного строительства Ниж него Дона, о кстТ*0"
мы сегодня располагаем, хотя и разной по объёму, но достаточно определён .
информацией. О следующих городищах — Крымские, Золотовское, Карповское^
известно значительно меньше.
"
Кры мские городища. Расположены при устье Северского Донца на правом
берегу полноводной протоки с названием С ухой Донец. Памятник известен дц
но (библиографию см.: [Савченко 1986, 70]), но остаётся слабо исследованным i
отличие от располож енного рядом могильника, раскопанного Е. И. Савченко. Пуб­
ликации плана памятника мне не известны, хотя они снимались. Городищ было
два, но в собранной информации не всегда можно различить, о каком идёт речь
К том у ж е при городищах были и поселения.
Более ясна информация об одном. Его размеры примерно 200x200 м, защище­
но оврагами и рвом. В. М. Пудавов сообщ ает о виденных им здесь вероятно
кладках из « тёсаных камней», напомнивших ем у «античные мостовые» и «стены
зданий». Есть информация о тёсаных камнях даже с «рисунками». Посещавшие
городищ е в более позднее время археологи их уж е не застали.. Ситуация анало­
гична семикаракорской.
Для нашей темы важно отсутствие каких-либо упоминаний на Крымских го
родищах остатков каменных или кирпичных регулярных фортификационных со­
оружений. Кирпичи найдены, но их первоначальная принадлежность кфортифи
кации неясна.
Вне крепости под одним развалом кирпичей открыта гончарная печь, сложен
ная из сырцовых.
N
Вероятно, Крымский комплекс относится к земляным городищам, во в0**
случае, одно из городищ. С ообщ ение ж е В. М. Пудавова нуждается в У1"041* t
раскопками. Но соверш енно определенно можно говорить о том, что
Крымским городищам были защищены сетью оврагов. Т ут ж е следует
что городища отстояли от Дона на значительном удалении (опять всп ом н
микаракорскую крепость, стоящую в стороне от него).
„ уДО*
Е. В. Савченко датировал основание Крымского могильника сеРеАИН0!^(1да.,‘11
Это не противоречит и найденным им ж е на поселении рядом с г 0Р 0\?цре?
юртообразным постройкам [Ф лёров 1993, 9, 69, рис. 2), аналогии кот°Р ыйа по*1
ставлены на Правобережном Цимлянском городище. Ю ртообразные жили^
являются единственным связующим звеном между этими городищами,
<г
«тёсаны х блоков». Кроме того, найдены и наземные жилища. Г о в о р и т ь
е!ц/^
логическом соотнош ении Крымского комплекса с близлеж ащ им предп°^
Золотовским городищем сегодня также не представляется возможным.
apiP^
С
остаётся не установленным, какое из двух Крымских городищ я в л я е т с я
Золотовское городищ е. Располож ено на острове Куркин при впад
верского Донца в Дон, в 16 км выше по течению С е м и к а р а к о р с к о й к
Тапии в долине Нижнего Дона (э т цд к тем е фортификации) - = =
/б 3
^
известен с X IX в., но исследование его только начато. План памятника
П ^ ^ в л е н , а предварительные публикации [Краесветный, 2000; 2001 ] ещ ё не
не >гсТаНём ясного представления.
^ют 0 н еК)щейся информации выделю главное.
И3 1‘ едСТавлен слабо выраженный слой с салтово-маяцкой керамикой, с ко"
дзаны кирпичные «сооруж ения» (какие — не установлено). Один из кир^Ры? 'С 27x27x5 см. Крепостные стены из такого кирпича на острове не зафик„лчен
у акИМ образом, корректнее будет говорить не о сооруж ениях, а про-
СУ°Ха*о*а
Хкирпичей‘
„
. ,
Оборонительная система, по мнению Краесветного, создается позднее, в
к которому он относит стены панцирного типа, слож енны е из необрабо^
В 'го песчаника, ширина их 3 м. В забутовке использованы и обломки кирпи-
т4^НТип и размеры этой поздней крепости или оборонительной линии, башни —
не установлены.
Таким образом, наличие на о. Куркин крепости эпохи Хазарского каганата
остаётся под вопросом, а хронология каменной крепости беловеж ского времени,
вероятно, будет уточняться. Н уж ны М ноголетние раскопки. Возможно, кирпичи
относятся к хазарской эпохе. При этом пока можно говорить не о кирпичной
крепости, а лишь о самом факте находок кирпичей.
Карповское городище. В старых изданиях мож но встретить упоминание об
этом сегодня неизвестном памятнике, расположенном западнее Семикаракорского. Городище бы ло окруж ено ярко выраженными рвами и валами. К памятни­
кам хазарской эпохи я отнош у его лиш ь предполож ительно и с целью обратить
на него внимание местных археологов хотя бы потому, что и Саркел бы л окру­
жен рвом. Найти его весьма ж елательно прежде всего для точной атрибуции.
* * *
Итак, в долине Дона сегодня известны две белокаменные крепости с регулярw кладкой из блоков известняка — Правобережная Цимлянская и Камышевс• Семикаракорская из сырцового кирпича с использованием обож ж ённ ого и
" " « « А Саркел. Если не как о крепостях, то как об укрепленном районе мож^^ворить об устье С еверского Донца с его Крымскими городищами и Золотой®ШивПаМЯТНИКе на ° Куркин, под вопросом Карповское. Н е мало это для столь
' <*ГоРо'ОГ° Ра^она вдоль важнейшей водной артерии Хазарского каганата, на
^
он господствовал с конца V II и по конец X в.? И мож но ли ставить
«опрос ° Т° М| 4X0 только они составляли ту систему контроля над долиной Дона,
ИнтьУИо котоР °й поставлен вначале? Безусловно нет, даже если к ним присоедиЛ^ д_МИНаемы** М. И. Артамоновым «кольцевой вал» у станицы М елеховской
вУсть® г
* неясных сведений. К последним надо отнести и «каменны е стены »
- ерского Донца.
^ о ЦеАенными>| остаются низовья Дона, дельта. Поиск городищ здесь необ^ эщ
vHanPaBAeHH° продолжать, так как, по имеющимся разрозненным данГ > а,ть
ОНЫ ®ыли плот*10 заселены в хазарское время. Конечно, приходится
^ j, ’ 470 поздняя и современная расширяющаяся застройка скрыли многие
°Рической раннесредневековой.
^ **4
ЧТо городища и укрепления хазарского времени могут бы ть выявлес°ки х и крутых берегах долины Дона между городами Новочеркасск и
164
=
=
-
В. С. Флёров
Ростов, а также далее на запад вдоль берега М ертвого Донца (северное п
дельты Дона). Н е меньшего внимания заслуживает и южная сторона дельту
раскинулся город Азов, находки материалов салтово-маяцкой культуры в ' гАб
ром не редкость (благодарю сотрудника Азовского музея Н. М. Фомичева за
сультации). Соверш енно нельзя исключать, что городища могут быть скрц1?Н'
непосредственно в дельте.
11
В связи с поставленным вопросом привожу удивительный пример прогнози
вания местонахождений городищ в конце X IX в. Ю. Проценко (его биография м^°
к сожалению, неизвестна) в связи с дискуссией о местонахождении Саркела. п *
вожу с сокращениями: «П р и допущении ... существования ... Хазарско-Манычс^
го пути не отыскать наиболее вероятного местоположения хазарской крепости
Саркела. Подобная крепость, видимо, должна была защищать водяной путь По
Манычу...». Оставим в стороне завершенную дискуссию о местоположении Саркела. Для нас важна постановка вопроса о возможном нахождении хазарских крепо­
стей в устьях крупнейших левых (южных) притоков Дона — рек Сала и Манычс,
вдоль дороги, которая далее по Егорлыку (успешные разведки А. В. Гадло) вела в
Центральное Предкавказье и верховья Кубани к Хумаринской крепости. Поисх
городища в низовьях Маныча необходим, тем более что имеются сведения о горо­
дище вдоль его течения у станицы Великокняжеской (пока ещ ё г. Пролетарск Ро­
стовской области). Из Великокняжеской происходят обожённые кирпичи, что, впро­
чем, ещ ё не является прямым свидетельством существования кирпичной крепости.
Что касается р. Сал, то есть сведения о городище у слободы Мартыновской. Поисх
этих памятников не так уж бесперспективен, как кажется.
Ю. Проценко продолжает: «Д ля того же, чтобы защищать какой-либо путь,
опытом человеческим дознаю, что всего практичнее для этого расположить кре­
пость не столько на самом пути, сколько скорее в стороне от него, но на таком
пункте, который неприятель проминовать н е может. Для такой местности вполне
удовлетворяет устье р. Сал ... всего вероятнее на левой стороне Сала в углу меж­
ду Салом и Д он ом » [Проценко 1882]». Надо полагать, что Ю. Проценко не зналчто сведения о городищ е в этом месте — Семикаракорском — уж е имелись. Те
более о н и блестящ е подтвердили логику автора! От нас ж е его опыт прогнозир^
вания требует задуматься ещ ё над рядом проблем. Во-первых, н ео б хо д и м о
мательно исследовать устья всех рек, даже небольших, впадающих в Дон. В
th q c th , правых небольш их притоков Дона — Кумшака и Кагальника (между ^
лянским водохранилищем и Северским Донцом; см. карпу). Обращаю вНИ>1а^1.
что Правобережная, Камышевская и Саркел привязаны к устью небольшо
^
ки Цымлы. Во-вторых, наводит на мысль о необходимости более тща^ о€^ь*
обследования окдуги Семикаракорской крепости, в том числе и право1
берт ^
Дона против устья Сала, а также высокого правого берега' Дона, в в е р х и ъ ^
течению. Всё это, по выражению Ю. Проценко, бы ло бы « п о л е з н о для
^ е■
Так, имеются упомянутые данные о каком-то укреплении в районе стан
леховской. Заслуживают внимания и многочисленные острова в р у с л е А
Весьма вероятно, что полезными в будущ их поисках могут о к а з а т
-gnu
ния о казачьих городках. Для каких-то из них могли быть использованы ^ 0с*оГ^
укрепления. Хотя это не относится к Дону, но приведу с в е д е н и я Р ° ^ ^роА0
историка о том, что н а р. Бузулуке бы л городок КОЗАРИН, а на Хопре
^ fioAV
КАСАРКА [Королев 1999, 10] . Совпадения или всё-таки есть и с т о р и ч е с к ^ д
снова? Находились эти городки не так уж далеко от цимлянских гор
—11хазарии в долине Нижнего Дона (этю д к тем е фортификации) - —
^
] 65
-------
„ям В. Н. Королева добавлю, что упомянутая слобода Мартыновка когда-то
сь «ГО РО Д И Щ Е Н С К О Й ».
удеден упомянуть и о неясном местонахождении «З олоты е горки», котоП Д. Ларенок причисляет к городищам [Ларенок 2001, 91— 92]. Памятник, по
„формации, раскапывался без Открытого листа в 1986— 1987 гт. Б. А. РаееГ° не представившим отчета, что делает невозмож ной оценку результатов рас|ПрИ том, что экспедиция была Новочеркасской, «сохранивш аяся (?) часть
*°П°е1сЦИИ» поступила в музей г. Таганрога). П. А. Л аренок пишет о прослеж енК° на «городищ е» остатках стен шириной до 2 м, слож енны х из рваных извеснЫ* вых плитчатых камней.
^ Б л а г о д а р я лю безности П. А. Ларенка, я ознакомился с хранящимися у него
одевыми чертежами и несколькими фотографиями раскопок «З олоты х горок».
Uiorv сообщить только впечатления от них. О крепостных стенах говорить, пожауй преждевременно. Представлена не очень густая россыпь небольш их рваных
дожей. Вскрыта она на весьма небольш ом прютяжении. Судить о её происхож ­
дении мне трудно, но (sic!) здесь соверш енно нет мощных развалов руинированных крепостных стен. На последнее я обратил внимание П. А. Ларенка.
Типологически «Золоты е горки» пока ещ ё определить невозмож но. М естона­
хождение требует уточняющ их исследований, которые, кажется, будут продол­
жены ростовскими археологами, что, вероятно, внесёт некоторую ясность.
* * *
В связи с формированием системы крепостей Н иж него Дона следует обра­
тить внимание на сочетания строительных материалов, которым до настоящ его
времени не придавали значения, а они чрезвычайно важны для разработки отно­
сительной хронологии каменного, сырцового и кирпичного строительства (не
только в рассматриваемом регионе Хазарии). Имеется в виду обнаруж ение в кре­
постях немногочисленных «непроф ильны х» для них строительных материалов.
Не претендуя на полный обзор, рассмотрим некоторые характерные случаи.
На Семикаракорском городище, где абсолю тно преобладал сырцовый кирпич,
‘‘1АИ зафиксированы «тёсаны е блоки». Происхож дение их неизвестно, но эти
^"®Аки со всей очевидностью свидетельствуют о сосущ ествовании сырцового
^гР°ительства с каменным типа правобережно-камышевского. И нтересно, что на
««-ракорах блоки обнаруж ены вне крепости, что позволяет предполож ить
3 их сюда, когда крепость какое-то время уж е существовала.
“це
упоминаются и на Крымских городищах, земляных (?), что намечает
"и н0ДНУ связь между различными строительными традициями. Здесь ж е найдемщ °®ояикенные, и сырцовые кирпичи. Предстоит ещ е установить, изготовля^р4).Ли °б°ж ж ен н ы е кирпичи на месте или доставлялись из ближ айш его Семиц^Рского городища.
Cej) ]равобереж ном Цимлянском городищ е многочисленны находки черепи^Ьсц0ИкаРакоРских типов (чрезвычайно интересно, есть ли черепица на Камы> 0, ^ ГоРОдище?). Но здесь и кирпичи из Саркела (только ли из него?). Кром е
\ Г1^ * ‘ Равобережном в небольш ом количестве найдены и прямоугольные гладпоявление которых здесь пока никто не пытался объяснить. Вспоми:1Ч>
л ее ранние плитки Кубани, но правомерна ли такая ассоциация — не
альманах», том 1. Харьков, 2002
16 6
-
■-
____________________________________________________ В. С. Флёров (Mortrg^
Ещё б о лее важны находки на Правобереж ном Цимлянском городищ е ар*,
ческих больш ем ерны х сырцовых кирпичей. В крепости они использовались
для крепостных фортификационных сооружений, но нам важен сам факт умен^
её населения изготавливать сырцы. Крупные кирпичи не представлены в Сар*
ле. Н о настоятельно обращаем внимание на то, что на Семикаракорском гОр0.*
щ е при абсолю тном преобладании сырцов и обож ж енны х кирпичей со ср ед н ^ '
параметрами 25x25x5 см нередко встречаются кирпичи гораздо больш их разщ^
ров, вплоть до 45x45 см. Толщ ина многих обломков достигала 7— 8 см. Око
башни на северной стене крепости (в квадрате 62) обнаруж ен «обры вок» не СВя
занной с нею отдельной кладки из сырцов размером 30x30 см [Ф лёров 2001а, в/
рис. 5]. Большеформатные сырцовые кирпичи значительно расширяют возмо*
ности для поиска истоков хазарской фортификации в упоминавшемся южном
закавказском направлении, но, возможно, и в сторону Средней Азии. Попутно
отмечу, что ни в одной донской крепости не зафиксированы глиняные сырцовце
блоки, превалировавшие в крепостном строительстве Дагестана, что лишний р*3
заставляет вспомнить М. И. Артамонова: «...культура хазарского времени в север­
ном Дагестане, где хазары исторически засвидетельствованы очень прочно, не
имеет [с культурой Саркела] ничего о бщ его» [Артамонов 1959, 0].
Сочетание разных строительных материалов (сырцовые, обож женные кирпи­
чи и блоки) зафиксировано на Крымском комплексе. Какие из них профильные
для него, покажет будущее.
Перечисленны е связи по видам строительных материалов наверняка отража­
ют непрерывность процесса крепостного строительства на Нижнем Дону. Если
исходить из гипотезы о хотя бы временном сосуществовании Семикаракорской
и П равобереж ной крепостей (вместе они предшествуют Саркелу), то решить се­
годня, какой строительный материал (каменные блоки или сырцы и кирпичи!
начали применять в широких масштабах раньше, при нынешних знаниях не пред
ставляется возможным. Д ело связано уж е с общ ими проблемами хронологии сал­
тово-маяцкой культуры, в первую очередь керамики — основного материала, палу’
чаемого при раскопках городищ. П о самым общ им впечатлениям, на каком-т°
этапе каменное (из блоков) и кирпичное строительство велось о д н о в р е м е н н о .
И теперь, после краткого освещения археологической ситуации, можно
нуться к историческим проблемам. Во-первых, для меня представляется со
шенно ясным то полож ение, что сегодня мы не в состоянии* связать
ство какой-либо конкретной из крепостей Н иж него Дона с о п р е д е л ё н н ы м
ным или политическим событием в истории каганата. И это п о л о ж е н и е i
сохраняться до той поры, пока более или менее уверенно не будут РеШ®НЬ,(ГГцоросы становления строительной технологии, а крепости не получат хотя о ^
сительной хронологии. Ч то касается последней, то некоторая у в е р е н н о
лиш ь в отнош ении Семикаракор и П равобереж ного Цимлянского.
„о оеЮеН’?
Во-вторых, эта неопределённость заставляет отлож ить п р и е м л е м о е р
вопроса о западной границе домена каганов на неопределённое буду
лю себе вообщ е поставить под сомнение непременную связь так на3 ацо ^
домена каганов с какими-либо крепостями. Наличие такой связи не до*
миф ли это, постепенно превратившийся в «ф акт»?
В-третьих, следует категорически отказаться от попыток у в я з ы в а т ь
ство лю бой крепости непременно с внешнеполитическими с о б ы т и я м и
ко потому, что не знаем более важного — внутренней жизни к а га н а та Международный центр xa3S‘
qU Хазарии в долине Нижнего Дона (этю д к т ем е фортификации) - = =
/g 7
. яЯСе с учетом «б е л ы х пятен» весьма заметно, что определённая система в
^ л0*сении городищ на Нижнем Д ону существовала. Они сосредоточивались
расПоВых местах (пример: слияния С еверского Донца и Сала с Доном). РасполовУ3* у р о д и щ вдоль Дона надо связывать с охраной не водного пути, а дороги
* еН дона- О судоходстве хазар ничего не известно.
^ П о зв о л ю поставить вопрос и о переоценке назначения крепостей. М ож ет быть,
некоторые крепости выполняли, кроме военной, преимущ ественно функлИ1иЬадминистративных центров. Но и, помимо последней, они долж ны бы ли обцн|^сивать различные экономические (кроме торговых) потребности. Другими
° # 1ми, нижнедонские крепости каганата, лежавшие отнюдь не в приграничье,
полифрщциональны. Конкретизировать это полож ение призваны раскопки
только самих городищ, но и располож енных рядом поселений. И менно поселеНия могут дать те материалы, которые помогут определить назначение крепости,
И подножия стен которой они простирались. Это относится и к крепостям по
притокам Н иж него Дона.
В заключение отмечу, что проблем в изучении нижнедонских крепостей ока­
залось гораздо больше, чем казалось ещ ё совсем недавно, лет 30 назад. На пер­
вых же порах необходимо составить их реестр, то есть продолжить работу, нача­
тую П. А. Ларенком.
Литература
Артамонов М. И. Средневековые поселения на Нижнем Дону // ИГАИМК. Д., 1935.
Вш. 131.
Артамонов М. И. Саркел— Белая Вежа // МИА. 1958. № 62.
Артамонов М. И. От редактора // МИА. 1959. № 75.
Артамонов М. И. История хазар. Д., 1962.
Ваклинов Ст. Формиране на старобългарската култура VI— XI век. София: Наука и
«куство, 1977.
Иессеи А. А. Городище Орен-Кала // МИА. 1959. № 67.
Королев Н. Н. Донские казачьи городки // Донская археология. 1999. № 1.
'Соршикоа Н. С., Миненков Н. А. Новые документы о Правобережном Цимлянском
РОДице // Донская археология. 1999. № 1.
1р Р ° есвслшый М. И. Работы Новочеркасского исторического комитета // Историко^'огические исследования в Азове и на Нижнем Дону в 1998 г. Вып. 16. Азов, 2000.
М. И. Работы Новочеркасского исторического комитета на Золотовском
ч>(\Це в *999— 2000 гг. // Историко-археологические исследования в Азове н на Нижв 1 ggg— 2000 гг. Азов, 2001.
^
13— 4
П' А-' Семёнов А. И. Саркел, Саркел, ещё Саркел... // Донская археология.
*Р4з^,|° к П- А. Хазария и Нижний Дон // Северный Кавказ и кочевой мир степей
т "Минаевские чтения» по археологии, этнографии и краеведению Северного
.
ез-Докладов. Ставрополь, 2001.
"'■ч. lv
ин И. И. Раскопки Правобережного Цимлянского городища // КСИИМК. 1940.
- 11'W u
-Чц^^/Щкил И. И. Археологические памятники в зоне затопления Цимлянского водо-
1| Г™
МИА. 1958. № 62.
^УШкин И. И. К а р н а у х о в с к о е п о с е л е н и е // МИА. 1958. № 62.
Эльманах», том I. Харьков, 2002
/6 8
-------- ■
—
-
— -----
S. С. ФлёроВ
_
====aS!fy
Минкевич-Мустафаева Н.В. Раскопки на городской стене Орен-Кала (раскоп in
МИА. 1959. № 67.
’ h
Ниуменко В. Е. Общеполитическая ситуация в Северном Причерноморье в ix
связи с учреждением и становлением византийской фемы в Таврике // Проблемы
1
рии и археологии Украины: Тез. докладов. Харьков, 1997.
Ст°Плетнёва С. А. Правобережное Цимлянское городище. Раскопки 1958— 1959 i>
МАИЭТ. Симферополь, 1995. Вып. IV.
^ '
Плетнева С. А. Очерки хазарской археологии. М., 1999.
Попов X. И. Где находилась хазарская крепость Саркел? // — Тр. IX Археологичеаш^
съезда. Т I. М., 1895.
Продолжатель Феофана. СПб.: Наука, 1992.
Проценко Ю. О полезности для науки археологического обследования местности и
р. Сал — левому притоку Нижнего Дона // V Археологический съезд. Труды предваптельных комитетов. М., 1882.
Пудавов В. М. История Войска Донского и старобытность начал казачества. Вып. 1
Новочеркасск, 1890.
Равич И. Г., Флёров Н. С. Горячекованые высокооловянные восточные бронзы натер,
ритории Хазарн // РА . 2000. № 3.
Рашев Р. Прабългарите и българското ханство на Дунав. София, 2001.
Савченко Е.И. Крымский могильник //Археологические открытия на новостройш.
Вып. 1. М., 1986.
Сизов В. И. Раскопки в двух городищах близ Цимлянской станицы на Дону I I Тр. VI
Археологического съезда. Т. IV. Одесса, 1989.
Флёров В. С. Раннесредневековые юртообразные жилища Восточной Европы. М., 1993.
Флёров В. С. Верхие-Ольшанское городище и проблема методики раскопок беломменных крепостей салтово-маяцкой культуры // Историко-культурное наследие. Пампники археологии центральной России: охранное изучение и музеефикация (материмы
научной конференции). Рязань, 1994.
Флёров В. С. Правобережное Цимлянское городище в свете раскопок 1987—1988,
1990 гг. // МАИЭТ. Симферополь, 1995. Вып. IV.
Флёров И. С. Правобережная Цимлянская крепость (проблемы планиграфии н erf*
тиграфии) // РА. № I. 1996.
а) Флёров В. С. «Семикаракоры» — крепость Хазарского каганата на Нижнем Дону
РА. 2001. № 2.
б) Флёров В. С. Черепица крымского образца в Хазарии // Археология восгочио^Р^
пёйской лесостепи. Вып. 15: Средневековые древности евразийских степей. Вороне*Флёрова В. Я Резная кость юго-востока Европы IX—XII: искусство н ремесло. По м ^
алам Саркела — Белой Вежи из коллекции Государственного Эрмитажа. СПб.: АлетеиА^^
Хажилов В. А. От экологии Донского края до экологии Вселенной. П а л е о н т о л о "
кие и археологические изыскания на территории города Волгодонска и Цнмлянско
она. Цимлянск (Ростовская обл.), 1997.
^
Цукерман К. Венгры в стране Леведии: новая держава на границах Византии
рии около 836— 889 гг. // МАИЭТ. Симферополь, 1998. Вып. VI.
j^Cl.
Чангова Й. Търговски помещения край южната стена в Преслав // ИАИ.
'
Coldeman М. On the location of the khazarian citi of al-Bayda // Archivum eurasi
aevi. 10 (1998— 1999) / Harrassowitz Verlag.
ы исследования ямных и курганных могильников хазарского времени-
169
б £. фле'рова
Москва р|рО0 лемь1 исследования ямных
и курганных могильников хазарского
времени на Нижнем Дону
В современной историографии археологического изучения Хазарского кага­
ната наметился определенный кризис в вопросах изучения и интерпретации ям­
ных и подкурганных захоронений конца V II — начала X веков. Среди погребаль­
ных памятников, делимых на ямные, предположительно «болгар ски е», и на кур­
ганы с квадратными ровиками и'тю дбоями, предполож ительно «ха зар ск и е»,
существует ряд комплексов, которые затруднительно отнести к той или иной
группе. Прежде всего это ямные захоронения в курганах. С чем связана особен ­
ность этих памятников? Возможно ли, хотя бы в перспективе, выявление локаль­
ных особенностей или они однородны? Что перед нами: вариант ямного грунто­
вого или вариант подкурганного захоронения, равнозначный подбойному? Како­
во соотношение ямных захоронений в курганах с другими типами погребений
внутри могильников и на общ их территориях? М ы ограничимся рассмотрением
только некоторых вопросов соотношения ямных и подкурганных захоронений
Ннжнего Дона и степной зоны бассейна Северского Донца и их отражения в
историографии.
Численность исследованных и уж е вошедших в той или иной степени в науч­
ный оборот подкурганных и грунтовых ямных погребений хазарского времени в
Янских степях в последнее время стала не только сопоставимой, но и примерно
Й * ков°й. Для характеристики обряда грунтовых могильников М. Л. Ш вецов
J I в св° е время отобрал 120 комплексов, имеющих полевую документацию. В
„ 0Вном это были погребения из Багаевского и Крымского могильников. За
^~*АУющие двадцать лет число опубликованных комплексов этого района зане увеличилось. Зато на Северском Донце исследовано и постепенно вво. р " в научный оборот несколько сотен вновь открытых грунтовых ямных поРасширился и ареал ямных грунтовых могильников в восточном на4оНа “ Ни- Открыты местонахождения Колпачки и Верхняя Бузиновка в излучине
'угр^
Угр^ леньевский
— *=йвский могильник на правобережье
правобереж ье Волги, погребения на бэровских
н и з о в ь я х Волги: Ш атлы и Вакурове кий 1 [Котеньков 2 0 0 1 ]. На североJ!'ToKe я
..
.
*
с ареала, на Хопре, — погребение у станицы Тишанская. Ю жная граница
.
А п и л к _ _____________________________________________________________ v
к0^ А он о -Д он ец к ой группы грунтовых ямных захоронений практически не
'-ц Ме 33 правобережье Дона. Западная группа погребений, в Днепро-Донец*АУРечье, имеет свою специфику и связана с несколько иным кругом
«яд.
частности с венгерской темой), на которых придется остановиться
Кубанские ямные могильники также необходимо рассматривать обо1,0 и в связи с общ ей ситуацией Азово-Каспийского междуморья. Крым,
альманах», т о м I■ Харьков. 2002
Рис. 1. К арта-схем а погребений хазар ск о го времени о бассей не Дона:
I — Столбищ е; 2 — П авловск; 3 — Борки; 4 — Ольхопатка; 5 — Николаевка; 6
7 — Безгиново; 8 — Бараниковка; 9 — Горш ковка; 10 — О бозное; I I — Родаково; I 13 — О традный; 14 — К расноармейский; 15 — Кастырский; 16 — Крепинский; П
18 — С алоиский ; 19 — Ц ен тральн ы й ; 20 — Л евен ц о вск и н ; 21 — Гуково; 22
£о0р и ^
ш ари3*^
МеЛаинлооаный иентр хазаро
ис£ледования ямных и курганных могильников хазарского времени. -=—
—
7 7
;
Поволжье и Подунавье — тоже особые районы распространения грун-раМ^иых могильников «болгарского» типа. Во всех перечисленных регионах
„рао1*
ив Материала, не идущии ни в какое сравнение с численностью подкурHbii*ма в о р о н е н и й хазарского времени, о которых в последние годы так много
И пишут.
г°в
касается курганов, то характерна цифра, приведенная А. А. Ивановым,
ЧТ°вШИМ как базовый материал для своего исследования по курганам Нижнеи Волго-Донского междуречья 122 кургана [Иванов 2000, 4]. Г. Е. Афа10 в ориентируясь на доступные архивные материалы, приводит несколько
пекшее число: «ок оло двух сотен подобных погребений» [Афанасьев 2001, 53), а
®°^у|аде Г. Е. Афанасьева и А. Г. Атавина на коллоквиуме «Х а за р ы » [Афанасьев,
вин 2002) прозвучала цифра более 300, включая погребения Краснодарского и
Ставропольского края, а также астраханских степей. Н о следует признать, что
отборе комплексов для работы число их сократится ввиду недоброкачествен­
ности материала (разрушения, ограбления, отсутствие инвентаря и узк о датиру­
ющих предметов, «кенотаф ы »). " "
Подкурганные захоронения Доно-Донецкого междуречья заходят далеко на
север, в лесостепную зону. Одно из наиболее ранних и по времени открытия, и
по хронологии — Арцыбашево. Обряд точно не известен, могила имела форму
■продолговатого четы рехугольника», куда были положены покойник, конь и со­
провождающие вещи [М онгайт 1951]. Самые северные комплексы, Столбищ е и
погребение у г. Павловска (рис. 1, 1, 2), происходят из дореволю ционны х раско­
пок, и обряд этих погребений неизвестен. Для первого нельзя со всей увереннопъю утверждать, что над погребением была курганная насыпь. Э то известное
богатое погребение, так называемый «М уравьевский клад», Г.Е. Афанасьев по
обряду относит к ямным. Причем, по его определению, это самое раннее из изве­
чных ямных погребений лесостепной зоны [Афанасьев 1987а). П озж е были от­
быты ямные грунтовые погребения в Рябовке, датируемые ещ е более ранним
“Ременем, не VIII, а V II в. [Обломский, Терпиловский 1993J. П огребение в Столт^ц,ах имеет восточную, а погребенные Рябовского могильника — северо-вос'®Ук> ориентировку. Такие вектора характерны для захоронений второй полоVII
— начала V III вв. Три остальных погребения в лесостепи, Павловск
(^ * Ные захоронения Ольховатка и Борки (рис. 1, 3,4), сопровождались салтовyJJJ*01 сосудами [Афанасьев 1987а, 94], т.е. относились уж е ко второй половине
началу X вв.
•* - . гли4кая коса; 24 — М иусский залив; 25 — Таганрог; 26 — Н едвиговка; 27 — Дугино;
* " £ 0 В:
— Елизаветинский; 30 — Д оломаиовский; 31 — Аксай; 32 — Алитуб; 33 — Багаевская;
39
Балка; 35 — Н овочеркасская ГРЭС; 36 — Заплавская; 37 — К ривинская; 38 — Крымс.‘^горо Р ° нницкая п ереправа; 40 — С ем и каракоры ; 41 — Саркел; 42 — П р авоб ер еж н ое Цимляи’*■ 17 _ ^**1Че; 43 — М атю хии Бугор; 44 — Верхняя Бузиновка; 45 — Д онская стоянка; 46 — Колпачо _ J ^ ^ B R a ; 48 — Оленье; 49 — Волжский; 50 — Елыпанка;
^
а5,ОАКУРГанные захоронения; б — курганы с квадратными ровиками; в — ям ны е погребения.
Г
ф у н т о в ы е могильники (по: Красильников 1990; Культура... К аталог 2001; М и хеев
0Ва
Дополнено автором ); д — разр уш ен н ы е захоронения; е — одиночные и малочис^ - ^ ^ Р о н е н и я ; ж — п оф еб ен и я иа поселениях*; з — ар еал курганов с квадратны ми ровиками
Qe
^ ‘значения д — ж даны только для района Н иж него Дона.
Чй альманах», том 1. Харьков, 2002
172 —
--------
___________________________________________________ В. Е. Флёрова
n====^S®aj
Для курганных погребений V III— IX вв. на этой территории достоверно h
стен пока только обряд ямных впускных захоронений.
ЗвеКурганны е захоронения, находящиеся в степной зоне вне ареалд <<Кд
ных ровиков» (рис. 1, 5— 12]. Одно из них, Бутковка, охарактеризовано как
кное погребение ямного типа в поле кургана [Красильников 1990, Михеев 1(&
рис. 1, № 54]. Четырем другим ямным подкурганным захоронениям дана сулцГ^'
ная характеристика: «С воеобразны захоронения праболгар в могилах с к у р ^ ^
ми (дана ссылка на комплексы Николаевка, Безгиново, Бараниковка, Родах 9
Горшковка.— В .Ф .). Ямы глубокие, более 1,5 м, в них оставлены заплечики080'
плах и сами плахи, а иногда вместо заплечика площадка шириной до 0,7 м^*
которую полож ены сбруя и кости (голова, конечности) лошади (Горшковка), Ве!!!
керамический материал из них праболгарский. Такие поф ебен ия на среднем те­
чении С еверского Донца, как и в других местах, свидетельствуют о прямом воз
действии на праболгар со стороны хазар, а возможно, и кочевников». Однако в
этом вопросе немало спорных моментов, в первую очередь по проблеме этнохронологии [Красильников 1990, 33]. Н е вызывает сомнения тот факт, что все приве­
денные вместе комплексы разнородны. Публикация погребения в Горшковке [Кра­
сильников 1978] показала, что это одно из самых северных подбойных захороне­
ний с салтовским инвентарем. С евернее его находятся только курганы на Иловле:
Барановка I и Петрунино IV — от хазарских и классических печенежских погре­
бений комплекс в Горшковке отличают противоположно ориентированные ос­
татки захоронения черепа и конечностей коня. Констатация глубоких ям с запле­
чиками, видимо, относится только к трем комплексам: Бараниковка, Николаевы
и Родаково. При этом надо полагать, подразумевается, что поф ебен ия под курга­
нами — основные. Безгиново же, как можно заключить из отчета А . А. Кротовой
за 1975 г.,— это, скорее всего, впускное захоронение или даже погребение на
поселении. Яма не была прослежена, а насыпь содержала салтово-маяцкую кера­
мику, поскольку курган находился на территории салтовского селища.
И з располож енны х ю ж нее комплексов опубликованы основное погребение I
кургана 2 у хут. О бозное, датированное V III в. (рис. 1, /0/. П о определению
А . В. Комара, его конструкцию можно охарактеризовать как «п олуп од бой » [Комар.
П ю ро 1999]. Это уж е типичное захоронение раннехазарского времени с близким
М уравьевском у кладу поясным набором. На «п олуп од боях» я остановлюсь н и**
О бряд погребения у г. Тор ез (Ш ахта 19) неизвестен. Н о погребение не
зднее, как в Горшковке, и по наличию амулетов и монете Константина V мо ^
датироваться не ранее середины V III в. и не позднее первой n° AOBHHbV^jeП огребен ие в Бобриково (рис. 1, 12] также разрушено. Это бы ло ямное п о гр ^
ние с юго-западной ориентацией, содерж ащ ее череп и конечности коня.
£
вентарю датировано X I — первой половиной X в. [Комар П ю ро 1999]. Ко.
й
Карпово-Крепинка являлся кенотафом или тризной; там ж е о б н ар уж ен л0 ^ ' 1горш ок салтово-маяцкого типа в насыпи [Комар, П ю ро 1999]. В А с т а х о в е п падное погребение, датированное монетой Константина IV (674— 685), с
ной ориентацией сопровож далось скелетом коня [Ш вецов 1979, 126]. vauko'‘
представляет собой разруш енное погребение из карьера с салтовским с°5 ^ ,коРа'
[Копылов, Кузнецов 1997, 32]. П о ф еб ен и е у хут. Вертячий (К-51) не оП^ / ругАс,?
но, обряд неизвестен. Вероятно, связано с болгарами, как считает Е. В.
<\±[Культура... Каталог, 2001]. В погребении обнаруж ено два салтовских с° с2^,0 ^
ким образом, в пограничном с ареалом квадратных ровиков районе мо
Международный центр хазар0
др-жРАдвания ямных и курганных могильников хазарского времени- - = ^ ^ =
/7
3
д ^ о одно ямное основное подкурганное захоронение в Бобриково, дати3ват1,Тое IX — первой половиной X вв. Впускных погребений здесь не отмечено.
Р°0аННпеале «квадратных.ровиков» ямы и ямы с заплечиками в самих «курганах с
В
хотя и встречаются спорадически, но заметно уступают подбоям. По
р о **
д . Иванова, соотношение подбоев и ям — 74:13 (85 и 15 %). Также пре_ основные погребения. Насчитывается всего несколько (по А. А. Ивано• ^ е т ы р е ) впускных, близких, почти синхронны х основным погребений. СобвУ"' о нх можно охарактеризовать скорее как подзахоронения. Хотя известен
огребений, впущенных в курганы более раннего времени. Начнем с них.
■^Оградный II. курган 5, погребение 3 (рис. 1, 13). Впускное погребение в кургаск о р е е всего, эпохи бронзы. Овальная вытянутая яма. Западная' ориентация.
Нв погребенном обнаруж ен игольник. Керамики нет [Кузьмин 1990, рис. 1, /].
^Красноармейский. Два впускных погребения с баклажками [И лью ков 1982;
м а ы о к о в , Кляшторный 1993]. Длинные узкие ямы. Пища в головах и ногах. Такие
погребения иногда трактуют как «вен герски е», но нельзя исключить и не просле­
женные по каким-то причинам ниши-подбои. Ниши-подбои в коротких стенках
могильной ямы известны ещ е в сарматских курганных захоронениях. Они про­
должают существовать и в раннее^редневековье: например во впускном погре­
бении VII в. в Наташино [Баранов 1990а, рис.38, 4]. В грунтовых ямиых могильни­
ках они часто фиксируются. М. А. Ш вецов даже выделяет такие погребения в
отдельный тип погребений Зливкинского могильника (тип 3). В нише размеща­
лась напутственная пища: один-два горшка или кубышка. В погребении 39 Злив­
кинского могильника в нишу полож или череп и конечности овцы-козы [Ш вецов
1991, 115]. Ниши-подбои есть на могильнике Ж ёл то е [Красильников 1991]. Еще
более выразительны ниши-подбои четырех погребений Нетайловского могильни­
ка. хотя они достаточно специфичны, как и сам погребальный обряд этого мо­
гильника. В двух нишах были улож ены предметы конской сбрун, в одной — че­
реп и кости ног коня вместе с удилами, стременами и пряжками, в четвертой —
целый остов «од етого» коня. В последнем случае ниша несколько напоминала
камеру небольшой катакомбы. В. С. Аксенов находит аналогии нишам-подбоям с
предметами конской упряжи или частями скелета коня среди погребений салтовС*0Р0 времени Ю ж ного Урала и Среднего Поволж ья и связывает их с тюркоУ^Рским населением, которое для Нетайловки предполож ительно отождествляет
^Утригурами [Аксенов 1997]. При плохой сохранности верхних стенок ямы весь■ сложно обнаруж ить ниши в головах, чаще в ногах, где клали кости животных
и *апУтственную пищу. С ледует обращ ать внимание на обстоятельства раскопок
Нн^ Тояние стратиграфии при публикации несоразмерно длинных ям с помещ е­
н о ИнвентаРя в ногах или высоко в изголовье. Одной из характерных черт
Роненных по «зливкинском у» обряду является располож ение сосудов вплот* голове [Городцов 1905].
&пуСк^ТыРский V I могильник (Богоявленская), курган 2, погребение б (рис. 1, 15).
чцд ое- Соверш ено в прямоугольной яме с двойными заплечиками. Погребенv * *
на спине головой на запад на мощной подстилке из древесных углей.
^соо(5 а^Ь — керамика салтовского облика. Дата — V III— IX вв. [Ж итников 1987].
ilHHt ц,ении предыдущего года в А О -1984 речь, очевидно, идет о том же погребе^
ак как опять упомянут курган 2, одно из погребений которого, видимо,
° е' “ соверш ено в узкой прямоугольной яме с заплечиками. Погребенный
^
вЫтянуто на спине, головой на запад. Среди многочисленных вещей, обна-
174
—
—
В. Е. Флёрова
р уж ен ных в могиле, отмечен костяной футляр (так называемая «горловина g
д ю ка».— В.Ф .) с бусами, искусно украшенный стилизованным изобраэкеи^
«древа ж и з н и »» [Ж итников 1986, 97].
^
Крепинский I могильник, курган 18, погребение 15 (рис. 1, 16). Впускное
гребение в южной поле кургана. Очертания ямы не прослежены. Мужчина no**0
жен вытянуто с ориентировкой на запад. В головах — кувшин и рифленый ^
шок, нож, кинжал (?), кости барана, втулка наконечника копья. Курган 21, поп£
бение 3 — впускное разруш енное погребение ребенка, головой, видимо, на зап
над черепом — рифленый горшок. Яма не прослеживается [Завьялов, Захарен*
ва, Аагоцкий и др. 1973, 126— 128].
°"
Все перечисленные впускные погребения относятся по времени к позднее,
периоду существования подбойных погребений в «хазарски х» курганах, что мог
ло бы свидетельствовать, естественно, при сколько-нибудь представительной под.
борке датированных комплексов, о перемещении границ племенной территории
О сновные ямные погребения в курганах «с ровиками», судя по публикациям
датируются более ранним временем.
Романовский I могильник, курган 1, погребение 1 (1979 г.) (рис. 1, 17). Кургам
с ровиком с перемычками по углам. О сновное мужское погребение в яме с запле­
чиками, ориентировано на запад. Сопровож далось черепом и конечностями коня,
а также богатым набором инвентаря, в том числе серебряным поясом и солидом
Льва III Исавра (717— 741 гт.) [Иванов, Копылов, Науменко 2000].
Саловский IV могильник, курган 2, погребения 1, 2 (рис. 1, 18). Курган с рови­
ком. Дата — первая половина V III в. подкреплена находками солидов 695— 698 и
698— 705 гт. Погребения основные парные, в ямах с заплечиками, с нишами, в
сопровож дении коня, барана, угля. Погребение юноши соверш ено на животе
[Парусимов 1996; 1998]. Погребения на животе — тема, пока слабо исследован­
ная. О ни встречаются спорадически, причем на очень широком пространстве.
Центральный IV могильник, курган 6 (рис. 1, /9). Курган с квадратным рови­
ком и перемычками по углам. П огребение в яме с заплечиками хазарского време­
ни [Казакова, Копылов, Науменко 1976, 123].
Левенцовский V II (рис. 1, 20). Основное погребение в яме с заплечиками. На
перекрытии — черепа и конечности двух овец и коровы, в могиле погребена жен­
щина головой на запад. Инвентарь описан совокупно с двумя подбойными погре­
бениями [И лью ков 1997, 27].
Обряд курганных основных и впускных захоронений в ямах отличается те
ж е чертами, которые свойственны обычным грунтовым захоронениям. Нго мо*н
сравнить, например, с обрядом могильника Крымский на Нижнем Дону или /К
тое на среднем течении Северского Донца [Красильников 1991]. Погребениям с
ственна западная ориентация, одинаковые варианты заплечиков вдоль дли*1
сторон и по периметру, перекрытия из дерева, ниши в коротких стенках ям.
Намного чаще, чем в грунтовых в курганных захоронениях, отм еч а ю тся^ ,
чаи сопровождения умерш его конем: положения на заплечики чучела л0^ &
(череп и кости конечностей по пястный сустав), ориентированного в одну
ну с погребенным. П олож ение коня на северной стороне перекрытия поэв
как я полагаю, рассматривать такой тип ямных погребений в качестве тип
чески близкого к подбойной конструкции.
цгле**
Погребения на животе — редко встречающаяся черта обряда. Тем
тельнее, что погребения ничком известны как в подкурганных, так и в грун
Международный центр хаззр0
..ij исследования ямных и курганных могильников хазарского времени.
/7 ч
ениях. Помимо подкурганного погребения в Саловском IV могильнике
з п о г р е б е н и е открыто в Прикубанье — Греки IV [Сорокина 1986]. Среди
та*0® погребений на Северском Донце известно погребение на ж ивоте в мо*>,НЫ*к е дроновка III (п.11) и Серебрянское. В последнем два погребения взросг,1 Л пверШены ничком, руки и ноги предполож ительно связаны, но в могилах
L itO A ^ 14
■
■
—
■
Предполож ение о насильственной смерти погребенны х в столь нетра4 нонной позе бы ло высказано при открытии одного из первых погребений на
ДиЦэте в могильнике Кара-Оба, курган 10, впускное погребение 1 мужчины среджИ дет (датировано IV— V III вв.). Еще одно такое погребение обнаруж ено в неН*!!бокой могиле над ранними сарматскими захоронениями в кургане 6. Руки
гребенного из кургана 10 были связаны в локтях, ноги ниже колен перекрещ е­
ны и связаны около ступней. Такая поза и вызвала данное предполож ение. Но
пои этом тазовые кости и бедро левой ноги вместе с глиняным сосудиком нахо­
дились в могильной засыпке, что явно свидетельствует о вскрытии погребения.
Кроме того, погребения содержали инвентарь. Помимо сосуда в них были найде­
ны наконечники ж елезны х стрел,- железная поясная пряжка, дужки-накладки и
прочее. Обнаруженные погребения, как отмечает И. В. Синицын, имеют много­
ч и сл е н н ы е аналогии среди поздних сармато-аланских памятников Н иж него П о ­
волжья, Северного Кавказа и Приднепровья [Синицын 1952]. О .М . Давудов в
связи с погребениями ничком в могильниках северо-восточного Предкавказья
албанского времени (Ш аранзинский могильник, погребения 43, 49, 70), а также с
аналогиями в материалах памятников рубежа нашей эры в Нижнеджулатском,
Кобяковском, Кокельском и других могильниках высказал предположение, что
на Северный и Северо-Восточный Кавказ обряд захоронения на животе попал
благодаря скифо-сармато-аланским племенам, контактировавшим с сибирскими
этническими группами. В Сибири этот обряд сохранился до христианизации.
По этнографическим наблюдениям (эвенки, якуты), его могли употреблять
прн похоронах самоубийц и тех, кто мог принести несчастье. С ообразно своим
Функциям предотвращения «зловредны х» действий умерш его обряд бы л редок
1Аавудов 1996, 87]. Такая трактовка сущности обряда представляется более про­
ективной*.
о г и и ].
А.
А. Иванов, отмечая, что сущ ествуют определенные тенденции в географи*ск° м распределении элементов обряда подкурганных захоронений, констатиУ • «Все известные на сегодняшний день ямы с заплечиками обнаруж ены на
д ^ Р и и Н иж него Дона. С ледует отметить, что ямы такого типа на Нижнем
Часто встречаются в болгарских памятниках V III— IX вв., например в Крым” огильнике [Савченко 1986, 73,74], или среди отдельных впускных болгарсq х°ронений в курганах [Ж итников 1987, 138]; [Иванов 1999, 222].
1в*оп>ЧеТаНИе ямных грунтовых и подкурганных, как впускных, так и основных
Кург^ °Нений конца V II— IX вв., характерно и для Поволжья. Это известные под*УРга НЫе погРе бения в Калиновке и Верхнем Погромном I, Кривая Лука XXII,
4‘ погребение 4. Погребение в кургане 27 Царевского могильника, как
В- Круглов,— болгарское. Это захоронение сопровож далось характерК'|£С^ >еАПоложенне ° си б и р ски х истоках, иа наш взгляд, не слиш ком обосн ован о, так как этногра^Нл g f СВиДетельства сохранени я обряда не м огут бы ть связаны напрям ую с местом его возиикно3*>ожио, в др евн ости обряд имел более ш и рокое географ и ческ ое р а сп р о стр ан ен не.
альманах», том 1. Харьков, 2002
1 76
^ ^ = = -
а Е • Ф лёроВ а ГМ^.
ным салтовским амулетом и серебряным зеркалом с изображением всадника [j^
тура... Каталог 2001).
М ногочисленны ямные подкурганные погребения новинковского типа на 0
марской Л уке. Отдельные погребения есть в Саратовском Поволж ье. В Кай&>
ском могильнике ряд захоронений впущен в древние курганы [Афанасьев iqoJ1'
194, 195].
Грунтовых могильников в низовьях Волги мало, но в последнее время их о,
ли обнаруживать (рис. 1, 44— 50). На Л евобереж ье Дона, в его излучине, извр,!
ны комплексы Ильевка (Волгоград), Донская стоянка, Колпачки (Пятнмопс.,
П огребение «К олп ачки » соверш ено на острове, в слое песка. Вытянуто, ориенц,
ровка западная, у головы — два лепных сосуда, кость животного. На Правобер^
ж ье Волги открыты комплекс Ельшанка, могильник Оленье. На Левобереж ье Водщ
известен Волжский [Культура... Каталог 2001]. М огильник О ленье расположен|ц
высоком коренном берегу, здесь вскрыты три погребения, ориентированные не
запад-северо-запад. Находки: ж елезны е ножи, лепные горшки, лощеная кружц
кувшин, кости барана [Круглов 1990. 57— 59].
На Н иж ней Волге, помимо плохо документированных погребений на бэровс­
ких буграх, исследованных Л. Н. Гумилевым, открыт ряд комплексов с достаточ­
но выразительным инвентарем. Например, Лбищ е. Ж енщ ина уложена в яме
Ориентация западная. За головой в стенке ниша с инвентарем: «рифленый» гор­
шок, красноглиняный кувшин, фляга, серьги хазарского времени [Котеньков.
Васильев 1994].
Одиночные и малочисленные погребения на естественных возвышенностях
различного происхождения могут рассматриваться как вариант впускных захо­
ронений. Таковы погребения на бэровских буграх: Бараний, Вакуровский 1 (Крас­
ный Яр), Казенный, Корень, Лбищ е, Степана Разина, Тутинский, Шатлы [Гуми­
лев 1966; Котеньков, Васильев 1994; Котеньков 2001]. В дюнах к таковым можно
отнести два кушнаренковско-караякуповских погребения в дюне у разъезда Немчанка б Самарской области [Иванов 1999, 94] и некоторые ямные погребения и
могильники на Ниж ней Волге, в частности дюнное ямное погребение X в. )
с. Лапас [Ф илипченко 1952]. На Нижнем Д ону в песчаных дюнах обнаружен»
салтовское погребение Дугино X (раскопки В. Чалого 1984 г). Напомню, что
дюнном массиве бы л обнаруж ен и комплекс Малая Перещепина. Келегейск
находка также извлечена из песчаного грунта задернованной луговины. С о б с г в е
но, л ю б о е погребение, обнаруж енное в песчаном массиве, р а с п о л о ж е н н о м в э ^
образования дюн, мож ет претендовать на то, что оно некогда бы ло вгтУи^\чНо
песчаный холм, со временем переместившийся или исчезнувший. Дюны, оо
достигающ ие в высоту 10— 30 м, могут перемещаться со скоростью д о Ю м
^
И х частый выбор ^ля погребейий V II— IX вв. может бьпъ вызван не тольк о
стью сооруж ения впускной могилы в песчаном грунте. Это п р е д п о ч т е н и е
^
дит на размышления о первоначальном месте обитания племен, оставивш ^
гребения «зливки нского» типа в бассейне Дона и Северского Донца, по
^
графическим зонам, где были распространены дюны: кроме Волги и Днепр ■
побереж ья Каспийского и Аральского морей, озеро Балхаш.
qb0 н>
Есть и курганы, расположенные на дюнных возвышенностях: в Безги
оТой
С k<)
А Л \уAf\ w
nn Ltiiia » r o vкурган
im r a u диаметром
к и а м о т п п М ДО
/1__ 11,5
невысокой (1—
м) дюне 1100x40
м nn
возвышался
40 И
и в -rtf*
около 2 м, в который бы ло впущено ямное (?) захоронение коня хазаре*
^
м 1
мени. Это захоронение в совокупности с расположенным рядом с кур
it*-*
—
~
Международный центр хазар
исследования ямных и курганных могильников хазарского времени.
—
—
1
/77
-------------
яиИ безынвентарным трупополож ением головой на запад, видимо, вошли
(10^ ® gg и ямное курганное салтовского времени в сводные работы К. И. Кра­
на* я>*к0ва (1990) и В. К. М ихеева (1985). Как погребение человека, так и конское
с^ль11 нение вряд ли можно квалифицировать как связанные с курганной насыу '^ О б а объекта входят в зону культурного слоя поселения салтово-маяцкой
пь10
ы и могут бьп ъ причислены к погребениям на поселениях, составляющ их
культур характерных черт этой культуры.
оА” У 1
я исключить, что 1— 3 погребения, соверш енные на высоком речном
например могильник у села Оленье, также могут быть оставлены населекакой-то м ере сохранявшим эталон впускных курганных захоронений.
Н*!^!йходимо выделить и могильники на островах: Матюхин Бугор, Колпачки [Кон^1971; Смоляк 1997) (рис. 1, 43, 46).
*И Стационарные могильники также часто устраивались на холмах. В этом отнон к и
характерна дискуссия относительно северокавказского могильника Чегемский курган-кладбище: хотя 135 погребений действительно впущены в курган
эпохи бронзы, идут споры, бы л ли в сарматскую эпоху курган осмыслен как есте­
ственная возвышенность или, наоборот, другие возвышенности использовали под
кладбища, принимая их за курганы [Виноградов, Березин 1985, 53— 55]. Надо пола­
гать, что приоритеты выбора места захоронения лиш ь отчасти могут бьп ъ опреде­
лены посредством археологических реалий. Наше восприятие «впускны х» и «грун­
товых» захоронений не всегда соответствует восприятию древнего человека.
Наконец, сущ ествует целый ряд объектов, вошедших в литературу как грун­
товые или как курганные поф ебения, но на самом деле не имеющ их достоверной
документации о наличии или отсутствии насыпей. Преж де всего — это одиноч­
ные погребения: Гуково, Алитуб, Бронницкая Переправа (рис. 1, 21, 32, 39). Н а­
пример, ямная со ступенькой могила, доследованная у хут. Алитуб, обнаруж ена в
срезе уничтожившей ю жную стенку могилы силосной ямы на глубине 2,3 м от
современной поверхности. Яма полностью выбрана не была, а доследовавш ие
погребение археологи сделали подбой над скелетом. Следов кургана над погребе­
нием не было обнаружено, возможно, их не заметили, как написано в отчете
А- Горбенко и Т. П рохоровой (1972, А К М ). Есть и целые могильники — Багаев^ ^ З а п ла в к а , Доломановский, М атю хин Бугор, Соленая Балка, — относительно
Фунтового или курганного характера которых сущ ествуют или откровенные разили некоторые сомнения [И лью ков 2000]. Основная часть исследован­
и е !! НИзовьях Дона отдельных погребений и могильников — это доследованные
огами разрушавшиеся при хозяйственных работах комплексы.
ч14<л®алы ямных грунтовых и подкурганных захоронений «культуры квадрат­
ор
Виков» только незначительно перекрывают друг друга. Если исклю чить из
т*1С,КеОГо пеРечня нижнедонских могильников городские кладбища Саркела, а
НеПогРебения на Семикаракорском и Правобереж ном городищах, являющи6biMnj могильниками, а погребениями на поселениях, то единственным ф ун то-•щ , /Ильником на этой территории оказывается Крымский (рис. 1, 38). БагаевЧ^вн ъГ1!’ИЛЬНИК” (рис. 1, 33) представляет собой 11 разруш енных и мало инфор*Рк^
в обрядовом и хронологическом отношении комплексов, расположенных,
rJcT®AbH0r0, На территории курганного поля [Братченко, Ш вецов 1984, рис. 1].
По
комплексы — это, как уж е говорилось, одиночные и/или разруш ен­
и и Л ^ ения' А л* больш ей части из которых нет данных о наличии или отсутУРганной насыпи, а также п оф ебен и я на поселениях. В основной своей
альманах», том 1. Харьков, 2002
массе две обрядовые группы памятников, курганы с квадратными ровик
ямные грунтовые могильники, не синхронны,
1 , как может показаться при
н
различий их общ ей топографии. П о заклю чению А. В. Комара, до IX в. в
среднего течения С еверского Донца болгары не жили. Ему неизвестны н ^ 6Пях
на поселениях этого региона, безусловно относящиеся к V III в. В середине Vt^*1
этот район входил уж е в зону кочевания нижнедонско-приазовских хазар р в
раннее, предполож ительно болгарское, погребение здесь — это Дроновка Ilf**0*
гребение 9, которое можно датировать концом V III в. [Комар, П ю ро 1999]
По‘
В этом отношении можно отметить и то, что безусловно хазарское, как счи*
Комар, погребение в Ш иловском кургане 1 датируется раньше, чем основная и» * 1
новинковских (болгарских) погребений. Работы А.А. Иванова и А.В. Комара
ли к одному и тому же выводу: хазары на Северском Донце, в лесостепной (о ^
бище, Нетайловка) и степной (Красная Горка, Маяки) зоне, на Нижнем Дону и щ
Средней Волге появляются раньше, чем там фиксируются памятники, соотноси
мые с болгарами (Дроновские, Крымский могильники, Новинковские курганы)
И з этого может быть два вывода. 1. Первоначальное место расселения болгар­
ских племен не охватывало бассейн Дона, С еверского Донца и Волги. Только во
второй половине V III в. какая-то их часть продвинулась сама или была переселе­
на хазарами в волго-донские степи с каких-то других территорий. 2. Мы не умеем
отличить по археологическим признакам хазарские и болгарские памятники. Воз­
можно, эти племена, как родственные, действительно трудно различимы. Они
могли с самого начала иметь довольно близкий набор ритуальных предписаний
по захоронению умерших. Различия в погребальной практике могли быть обус­
ловлены гораздо менее ощутимыми для историка различиями, чем вхождение в
тот или иной племенной союз. Примерно такая ж е картина наблюдается в сар­
матских могильниках.
Во втором случае мы, скорее всего, имеем дело с эволюцией обряда от под­
курганных захоронений к грунтовым могильникам, который постепенно охватыва­
ет степной коридор во второй половине VIII в. и заканчивается к середине IX в.,
если не раньше. Для вопроса об эволюции обряда важен материал курганных
захоронений V II в. Близкий, хотя и отличающийся ориентацией и более частым
помещением целого остова коня, а не черепа и конечностей, обряд подкурганны*
ямных захоронений известен среди так называемых погребений «сивашевско
типа»: Сивашевка (узкая овальная яма с заплечиками и захоронением коня
деревянном перекрытии, северо-восточная ориентировка), Ч е р н о м о р с к о е I ^
на перекрытии на заплечик ах), Сиваш ское (узкая яма с заплечиками, к°
перекрытии), Айвазовское, Ковалевка, Дымовка, Аккермань, БольШОИ _ - нНе
Христофоровка, курган 7, погребение 7, Христофоровка, курган 7, погрео^
12, Новая Одесса, курган 7, погребение 4 [Орлов, Смиленко 1986].
е с * 0*
М ож н о бы ло бы предположить, что именно эти погребения, связанн
^
чевым населением старой территории Болгарии в Приднепровье [Л ьвов^^ссейзахоронении
послуж или исходным материалом для ямных подкурганных
на Дона в V III — первой половине X в . Примерно такую схем у п р е д л о г а
торые авторы [Матвеева 1997]. Тогда ямные могильники типа Рябовки |А моГлН
ны авторами раскопок второй половиной V II в., по Комару — около оо
■^ £ебы ть исходным пунктом для развития обш ирных грунтовых м о г и л ь н и к 6oaj4jj^
верском Донце. Н о в этом случае трудно объяснить внезапное п о я в л е н н
поЧе>^
го массива ф ун товы х могильников на Донце в конце V III века. Н е яс
Международный центр хазар0
l исследования ямных и курганных могильников хазарского времени-
/ 7 9
кные ямные (болгарские) погребения оказываются смешанными с хазара погребениями, имеющими подбои и квадратные ровики. К. И. Красильнидязывает появление подкурганных подбойных захоронении на территории
цов ' кого варианта салтово-маяцкой культуры с хазарским, а затем печенежси°в
6о вля*нием на болгар IX в. [Красильников, 1990; 1991). А. А. Иванов вкраплея>1Нь1Х погребений в ареал подбойных объясняет слож ным этническим сон"* ‘ населения. Он довольно уверенно относит нижнедонские грунтовые моияики с ямными захоронениями к оставшимся под хазарским владычеством
°*ЛЬапаМ. В отнош ении ямных подкурганных его позиция м енее определенна,
ъС2 ясе впускные захоронения он связывает с болгарами (Кривая Л ука XXII,
Н° ган 4, погребение 4; Кастырский VI, курган 2, погребение 6) [Иванов 2001].
В Комар распространение курганов на территории ямных могильников бас’ Северского Донца объясняет экспансией хазар, а ямные типы могил на
аазарекой» территории — эволюцией все того ж е хазарского обряда.
' Н е с к о л ь к о подробнее остановлюсь на последней, «ф илохазарской» концеп­
ции развития обряда. Е. В. Круглов и А..В. Комар считают основную массу погре­
бений «сивашевского типа» синхронными Перещ епине (напомню, что ими по­
стулируется хазарская принадлежность этого комплекса) и принадлежащими ха­
зарам. Таким образом, снимается различие яма — подбой уж е на самом раннем
этапе развития хазарской культуры. А.В. Комар предлагает следую щ ую схему
эволюции: подбой — полуподбой — яма со ступенькой — простая яма. Таким о б ­
разом, ямные подкурганные погребения оказываются не только исходным, но и
завершающим эвеном в цепи трансформации хазарского обряда. О на шла от
подбойных погребений в курганах с квадратными ровиками в сторону ямных
Фунтовых захоронений. Эволюция началась во второй половине V III в. с посте­
пенного отмирания обычая сооруж ать квадратный ровик. Затем подбой превра­
щается в «п олуп од бой » типа ямы со ступенькой для погребения коня или его
шкуры, а затем следую т ямные подкурганные и простые ямные захоронения.
Э™** погребенных во всех случаях неизменен. Это хазары, которы х только и
знает русская летопись в лесостепи бассейна Дона [Комар, П ю ро 1999).
В качестве примера «п олуп одбой ного» приводится основное погребение кург®я® 13 могильника Барановка 1 на р. Иловле, являющейся северо-восточной пеР ферией ареала «хазарски х» курганов. С ледует учитывать, что «полуподбойв^сть» Данного погребения может бы ть связана с вторичным проникновением,
с Ч*мя которого скелет бы л полностью разрушен; в это ж е время, видимо,
i g g j * 1 « О д подбоя, создав новую ф орм у погребального сооруж ения [Круглов
"Юц
РИС2]. Два других «хазар ски х» погребения на И ловле, одно из них в
могильнике, оказавшиеся не разрушенными, соверш ены в обы чны х под­
чини ^ УЫфеичости, что и другие, менее тщ ательно раскопанные и опублико*ур е “ полуподбой» не получились тем ж е путем, что и основное погребение
4ию„а *3 могильника Барановка I. С ледует обратить внимание на реконструк**ного погребения из фактического «п олуп од боя» Веселовского курга1^ Щк°ва, Максименко 1974, табл. X X V III].
!0а*>*о ° ™ ечают А- В. Комар и В. И. Пиоро, антропологические данные имеются
‘3 Чог ‘аля одного погребенного в «п олуп одбой ном » погребении (тот ж е курган
^>ИэН а ЬНИКа барановка I на р.Иловле). Череп европеоидный, брахикранный, с
искусственной деформации (определение М. И. Балабановой). Этот
о их мнению, мож ет свидетельствовать о хазарской принадлежности по^
альманах», том 1. Харьков, 2002
гребенного, так как схожий тип имеется в Верхнечирюртовском могильнике (с
ка на: [Кондукторова 1967, 119— 122]). Череп погребенного из кургана 27 то^*^"
могильника «и м ел выраженные признаки сильной монголоидности» [Там же /о**
П оскольку оба погребения — подбойные, то данные наблюдения имеют знач»
для выявления антропологических особенностей населения, оставившего гпупИ*
памятников в курганах с подбойными погребениями и квадратными р о в и к ^
(хотя ровик в Барановке — круглый), но это наблюдение не пополняет ф ондаТ01
ментов для гипотезы о постепенной эволюции погребальных конструкций от п
бойны х к ямным.
°*
Критерием фазы эволюции подкурганных погребений в грунтовые могильн
ки мож ет служ ить отсутствие регулярной планировки могильника. И. А. Баран
[ 1990 б] отмечает существование в обрядовой практике кочевников Крыма щщ.
меж уточного этапа между впускными погребениями кочевых тюрок в кургану
крымской степи и грунтовыми могильниками собственно салтовского времени
т. е. второй половины VIII— X вв. К нему относятся грунтовые могилы Тау-Кипчак^
которые разбросаны на расстоянии 30— 50 м одна от другой без какой-либо сис­
темы. Отсутствие сплош ного некрополя, возможно, как считает И. А. Баранов,
свидетельствует о ранней стадии оседлости населения. Н о в волго-донских сте­
пях пока такие могильники не раскопаны. Для погребений «зливкинского» типа
этой стадии могла бы соответствовать одна из трех выделенная Г.Е. Афанасьевым
[1987 б] типологическая группа погребений, не образую щ их могильников. Другие
две группы — образую щ ие стационарные могильники и ямные могилы, входя­
щие в катакомбные могильники или могильники с трупосожжениями. Но для
Н иж него Дона отмечается сопровож дение подобных погребений не только леп­
ными, но и гончарными горшками развитых салтовских типов, соответствующих
погребениям с поясной гарнитурой IX в. Вероятно, более верен путь сопоставле­
ния наличия или отсутствия стационарных могильников с расположением летни­
ков и зимников [Тортика 1997). В связи с этим может быть интересен факт, что
вектор преобладающ их отклонений от западной ориентации погребенных в Крым­
ском могильнике (устье Северского Донца] — летний: запад-северо-запад [Сав­
ченко 1986, 75]. Для среднего течения Северского Донца, напротив, отмечается
преобладание зимнего вектора отклонений: юго-запад [Красильников 1990,
М ож н о спорить о деталях трансформации обряда подкурганных основн
захоронений в грунтовые, но в целом здесь и различие обрядов, и общая схе
эволю ции с переходом к грунтовым могильникам в процессе оседания не
вают особы х возражений. Проследить ж е взаимосвязь и хронологическое^
нош ение ямных грунтовых захоронений и ямных захоронений, в п у щ е н н ы х
ганные насыпи, гораздо слож нее, чем мож ет показаться на первый в з г л я д - ^
Вопрос влияния социальной стратификации на обряд праболгарских п
^
ний не раз вставал в литературе. В частности, в связи с раскопками знаМ^ ,^ ег°
Зливкинского могильника к нему обращался М. Л. Швецов, давший крат
перобзор [Ш вецов 1991]. О «сослов н ой » бедности носителей ямных п о г р е б е
вым заговорил В. А. Городцов, сравнивший материал раскопанного и1^,м° о0с*и|1
ка «З ли в к и » с Верхне-Салтовскими катакомбными захоронениям и. С
ogiifo, 3
могильник, по его предположению, мог принадлежать городскому со ^ ^ере
Зливкинский — небогатым поселянам [Городцов 1905]. Эту мысль в к ак о
поддержал Ю. В. Готье [1927, 70, 71], отметив бедность З л и в к и н с к о г о мо
относительно Верхне-Салтовского.
Международный центр хазар
i исследования ямных и курганных могильников хазарского времени- - = =
] д ]
Вполне естественно предположение, что болгарские погребения должны быть
gg бедные, чем принадлежащие хазарам. Это следует и из сообщ ений письб ^ ы х источников о бедности народа «в-н-н-д-р» и о том, что те болгары, кото',еН не ушли на Дунай, попали под хазарское иго. Таким образом, бедность по­
р ц и й становится для археологов таким ж е индикатором болгарского этноса,
^ богатство — хазарского. О собен но выразительными считаются монетные наМ ож но, кстати, привести несколько примеров, когда монеты находили в
лычных по набору инвентаря комплексах или даже бедных. Н о бедность болгар
б о гатство хазар стали своего рода легендой археологии, кочую щ ей из тезисов в
" зисы и ни разу не обоснованной на добротной подборке материалов [Иванов
Копылов, Смоляк 1988; Семенов 1988].
‘ В и д и м о , богатый инвентарь захоронений Красной Горки и Нетайловки явилд для А.В. Комара одним из импульсов для отнесения ямных погребений этих
могильников к хазарам [Комар, комментарии к статье А. К. Тахтая, 1999]. Впро4eMi в той ж е работе он предполагает, что, помимо простейших причин, то есть
констатированной письменными источниками бедностью черных болгар или венендеров, скудность инвентаря болгарских погребений мож ет бы ть вызвана ос о ­
бенностями ритуала.
Следствием социального неравенства покоренного населения, по предполо­
жению А. А. Иванова, стало оседание на зем лю болгарских племен. Этот процесс
ншел свое отражение в возникновении крупного грунтового могильника у хут.
Крымский. С оотнош ение открытых поселений и могильников салтово-маяцкой
культуры — больной вопрос нашего источниковедения. Исходя из здравого смысла,
каждому поселению должен соответствовать могильник. В реальности же мы имеем
совершенно неадекватную картину: множ ество поселений, не имею щ их могиль­
ников. Так, К. И. Красильников [1991, 62] приводит цифру для бассейна среднего
Учения Северского Донца: 460 поселений и 40 (! — В.Ф .) могильников. В резуль^те мы не в состоянии выяснить сегодня, насколько связаны процессы возник­
новения поселений и ямных могильников в донских степях. Этот вопрос актуа,<и не только для открытых поселений, но и для некоторых городищ. Так, не
'^йден могильник, относящийся к П равобереж ной крепости. Н е исключено, что
*ители, обитавшие в ю ртообразны х постройках, продолжали хоронить ум ер­
ли* под курганами.
‘ ф оцад выделения военных друж ин Н. Я. М ерперт связывал с процессом
'^ния болгар на землю и сближ ением их с аланами по уровню социально**нмМИЧесКОГО Развития- К V III— IX вв. « у т е х и у других происходит выделение
vih пя? АРУЖИН- Они уж е резко отличны от всеобщ его ополчения членов рода:
- - 'С ОСОблены 07 остальных общинников, как особая привилегированная соци>Ння нрунпа. Намечается дифференциация и внутри самой дружины ... Погре> н 0вДРУЖинников' выАеляясь своим богатством из числа погребений прочих
5
°бщины, заметно уступаю т погребениям вож дей» [М ерп ерт 1957, 37].
Ч*,0го ^ этот процесс бы л прерван появлением печенегов. Возрастание социИлТрНеРавенства отмечает на своем материале и К. И. Красильников (1990).
Рвсен выдвинутый А. А. Ивановым (2001) тезис о возрождении на опре^'jHaoc^ ЭТапе у подвластных хазарам болгар всаднических традиций. О но выь в появлении в ряде ямных могильников оружия и конских захоронений.
в виду Крымский и Багаевский могильники. Оба могильника разновре1и обряд захоронения коней в них различен. Если и происходит возрожальманах», том I. Харьков, 2002
м
дение всаднических традиций, то время и причины этого социального п
предстоит ещ е выявить. П о крайней мере, возрож дение это не п р и у р ^ ^ с .
Н иж недонскому региону. Параллельно он о происходило и на западе степ46**0 *
кромке степи и лесостепи. Начало его уходит в V I] в.— это и известная ' *
шевская» группа курганов Северного Приазовья [Орлов, Смиленко 1986]
товы е могилы в Рябовке, где в погребении 2 над останками двух людей
жены хаотично леж ащ ие кости лошади, а в погребении 3 выше и сбоку
гильной ямы — скелет коня, ориентированный в ту ж е сторону, что и погре&Г 1ч°'
[О бломский, Терпиловский 1993].
ЧН|>|й
Конские захоронения в ямных могильниках Н иж него Дона М. Д. щ .
делит на два типа. 1. П омещ ение конской шкуры в могилу. 2. Отдельное за» Чо®
нение взнузданного и оседланного коня [Ш вецов 1983]. К проблеме захороце ^°"
коней в могильниках салтово-маяцкой культуры недавно обратился В. С. Аксе ^
(1997, 1998, 2000). Им проанализированы материалы катакомбных и ямных м°В
гильников, в том числе Нетайловки и Красной Горки. Конские захоронения сал
товской культуры В. С. Аксенов делит на три группы. 1. Самая немногочисленна!
группа — кенотафы. К кенотафам он относит те конские погребения, при ксггорых встречены вещи символически погребенного здесь умерш его или напутствен­
ные дары: погребения 34, 124 Крымского могильника, погребение 9 Красной Гор­
ки, погребение 16 Нетайловского могильника. В погребении 34 Крымского мо­
гильника вместе со взнузданным конем находились накладки лука, колчанный
крючок, сабля. 2. Захоронения, где представлено только конское снаряжение,
являются погребениями верховых коней, погибших или умерш их своей смертью
и погребенны х по ж еланию их владельцев, знатных людей и воинов, на общин­
ных кладбищах. Они отделены от погребений хозяина. Аналогичные захороне­
ния коня и его хозяина известны в Крымском (погребения людей № 141,88,119 и
коней № 132,96,113), а также в Дю рсо. 3. Ж ертвенны е животные в обряде выкупа
земли для погребения у Эрлика. Это — погребения предварительно расчленен­
ных туш коней (Нетайловка, погребение 221 «А » ), а также безынвентарные кон­
ские захоронения. Характерна круглая форма ямы в Нетайловке, напоминающая
захоронения коней и собак на поселениях, являющихся, видимо, с т р о и т е л ь н о й
ж ертвой [Аксенов 1998, 4— в].
Конские погребения в грунтовых могильниках Н иж него Дона и кубански*
степей, помимо Багаевского и Кры мского могильников, обнаружены в дву*
гребениях у станицы Заплавская (Кривянская). П о рассказам рабочих, при £К
те человека на спине рядом находились скелет коня и салтовский кувшин [ адл ^
отчет Ne 2496, с. 5]. В известном погребении в Кепах шкура коня ° Р иеНТИ^|Л^противоположно захоронению человека, на дне могильной ямы, слева. А аТ®
еу
начало IX вв. {Сорокина 1969, 124— 130]. И. Эрдели в связи с этим погре
затрагивал вопрос о пребывании венгров на Кубани [Erdelyi 1977].
^
Судя по топографии расположения конских захоронений на КрыМСК оГця
гильнике, обряд полож ения коней не возрождается, а угасает. Хотя ХР °”
все
могильника так и не была разработана ввиду скудного вещевого матер
ж е мож но вполне обоснованно предположить, что, как и в б о л ь ш и н с т в е
ных случаев, расш ирение могильника происходило с юга на север и с
склона холма к его подножию. Конские захоронения характерны для ^ 0вро'
располож енны х на вершине террасы, а в нижних ее частях и на все^ _цс 1
западном склоне конские захоронения не представлены [Савченко
Ш
___
.....
Международный
центр хазар0
^ ^гАСАОвания ямных и курганных могильников хазарского времени-
--
7 5 3
М ож но 3X0 объяснить и тем, что «выкуп»» участков под захоронения
только при возникновении родового кладбища, а последую щ ие захо^
уже не требовали совершения обряда. В таком случае мы наблюдаем не
яие обряда, а только его приуроченность к освоению территории могиль^
Но типологически конские захоронения Крымского могильника не соот*]tf* VJOT выделенной B.C. Аксеновым группе жертвенных животных, и он отнок погребениям боевы х коней. Такие ж е погребения взнузданных боевых
;|!Т 'а в отдельных ямах известны на Кубани: пять захоронений в могильниках у
ицы Старокорсунской [Каминский 1987] и в Ново-Вочепшийском могильни1Ава погребения). Ориентировка их не отличалась от человеческих погребе<е- но последние вблизи отсутствовали. В связи с этим конскиё захоронения
НИаИ интерпретированы как погребальная тризна [Носкова 1990, 149\.
Существование особого ямного (болгарского, по определению автора раско. обряда погребений на катакомбном Старокорсунском могильнике далеко не
бесспорно, поскольку из-за особенностей грунта конструкция погребальных со­
оружений здесь не прослеживается. Так ж е не бесспорно отнесение Ново-Вочеп•днйского могильника к кругу болгарских памятников [Носкова 1990]. Тем не
менее наличие сходного обряда погребений боевы х коней в раннесалтовском
Старокорсунском и более позднем Крымском несколько противоречит тезису об
угасании и возрождении всаднических традиций среди носителей ямного обряда.
Нетолько в курганных, но и в грунтовых могильниках хазарских степей захоро­
нения коней прослеживаются б е з ощ утимых хронологических лакун, начиная с
конца VII в. и на протяжении всего VIII и IX вв.
В литературе постоянно звучит тема венгерских погребений в волго-донских
ттепях. По предположению С. И. Татаринова и А. Г. Копыла (1981), с венгерским
Урядом связаны некоторые погребения на Северском Донце. Это тип длинных
1 ких грунтовых могильных я м с помещением жертвенной пищи одновременно и
) головах, и в ногах. К таким погребениям мож но отнести погребение 7 могиль"га Амманское озеро и погребение 2 Дроновского II могильника, если, как уже
^ечалось выше, конструкция могилы была прослеж ена не на уровне скелета, а
17 устья ямы, и длина могилы не зависела от наличия ниш в коротких стенках,
■ЭДйственных «зливкинском у» обряду. При выделении этой группы необходимо
***£ выявить признаки, отделяю щ ие их от столь ж е вытянутых «дромосны х
10гРебений», известных на аланских катакомбных могильниках [Афанасьев 19876;
Я н с к и й 1987).
Комар [Тахтай 1999, 167, комментарии) пытается связать с ушедшими в
•tom ^ В‘ ка®аРами Чистякове, Красную Горку и С ухую Гомолыпу, Маяки (Ца)• возможно, Нетайловку. Н о это уж е этнические хазары, а не венгры, и
^ Речь идет об обратном влиянии кабар на мадьяр.
^венгерская тема дискутируется в основном в отношении памятников север.1
’Ра*^?Н0ЧНОСТИ степи и лесостепной зоны [Аксенов, Тортика 2002], но черты,
^ ^ е р н ы е для группы мадьярских могил, имеют и некоторые как грунтовые,
*УРганные погребения Подонья— Приазовья (Дугино, Кепы, Красноармейл * ' Рассмотрим несколько погребений в ямах с западной ориентировкой, впу^ ^ е в насыпи более ранних курганов, которые наиболее обоснованно связывенграми.
/*9ПлаВка 1 расположена в Орельско-Самарском междуречье, между Днепром
н°м, на широте Дроновских могильников. В трех курганах, № 3, 4, 5,— по
альманах», том 1■ Харьков, 2002
184
^
___________________________________________________ В. Е. Флёрова (ц^п ,
одному впускному погребению на глубине 30— 70 см от современной повеп
ти. Очертания могильных ям не прослеж ены. Судя по глубине, это могдц д 00
только простые ямы. Все захоронения — одиночные: взрослые мужчины Вс ^
вождении остатков конских захоронений. Ориентация — запад-северо-3дп п*>°курганах 3 и 4 у ног погребенны х — кости ног коня. В погребениях най
®
глиняный сосуд, бронзовый бубенчик-пуговица, фрагмент бронзовой пластг^^
и облом ок ножа. Курган 5: выше ног погребенного — череп и кости ног конят!?1
погребение самое богатое. Возле скелета — пряжка и накладки от пояса
кремень, сабля. Среди костей коня — 8-образные стремена, по которым к а * '
леке датируется второй половиной IX века [Иванов 1999, 99— 1 0 2 -, Ковалева iqoi
АО-1981).
^
Твердохлебы . Полтавская область, Кобелякский район, р.Ворскла. Впуску
погребение в насыпь кургана эпохи бронзы. На глубине 1,2 м от поверхности^
П опало в руки археологов в потревоженном виде. Очертания ямы не п р о с лоТс
ны. Погребенны й леж ал на спине, головой на запад, с вытянутыми конечностями
В ногах — череп и кости ног коня, серебряны е с позолотой бляшки от узды у
пояса — серебряны е бляшки поясного набора. В погребении найдены также де­
тали узды, обломки сабли, наконечники стрел. Датируется второй половиной IX в
[Иванов 1999, 100— 101; Супруненко. 1994, 81— 55].
Ново-Николаевка. Екатеринославская губерния (Днепропетровская область),
на б ер егу Днепра. В курганной насыпи «при костях человека» найдены типичные
украшения мадьярского пояса с выпуклым растительным орнаментом и бордю­
ром по краям [Иванов 1999, 100; Ханенко 1902].
Л уговское погребение, опубликованное Л.Л . Галкиным, находится на левом
бер егу Волги, в 75 км ю ж нее Саратова. Впущено в курган эпохи бронзы. Вытяну­
тое, головой на юго-запад. Найдены перстни, браслет, пояс, глиняное пряслице,
нож и кости животного. Аналогии вещам (особенно характерна пряжка) — древневенгерские [Galkin 1983].
Венгерские черты усматриваются и в грунтовых ямных погребениях с запад­
ной ориентировкой. В Приднепровье это погребения у с.Манвеловка и три Субботицких поф ебен ия на Ингуле. Авторы раскопок датируют эти четыре комплек­
са IX — X и X вв. [Бокий, Плетнева 1988; Чурилова 1986], но В. А. Иванов предля
гает удревнить комплексы до конца IX в . — времени миграции мадьяр [Иванов
1999, 102]. На Д он у — это известное Воробьевское погребение, вероятно, то
лм н ое, которое находится уж е на южной оконечности лесостепи.
с
И нвентарь С убботи ц ки х п огребен ий показы вает наибольш ую близос
караякуповскими древностями Прикамья — П риуралья. Н ак ладк и -лун н и ц Ы '
дечны е кольца-тройники и листовидны е м едальоны отм ечены как «этногр
^
чески е признаки угро-мадьярской культуры П р и у р а лья » [Иванов 199 ■
и
Д ля этой культуры такж е бы ло свойственно сочетание ямных rPyMT<J|Jjajc:
подкурганны х захорон ен ий в просты х прям оугольны х или овальных
преобладаю щ ей западной и северо-западной, реж е ю го-западной ° Р и®!*д j7^
кой и периодическим помещ ением костей коня в м оги лу [Иванов
т'оВые
62]. В енгерские могильники периода обретени я родины — тольк о грУ
С очетан и е в одном культурном ком плексе курганов и грунтовы х моги
в V II— IX вв. отм ечено в куш наренковской культуре, для п а м я т н и к о в
ковского типа, у сибирских угров. В предш ествую щ ую эп оху этот Ф
известен у сармат.
Ж
Международный центр хазяр0
исследования ямных и курганных могильников хазарского времени- --------- /
3 5
в Волго-Аонских степях, как нам представляется, прослеживаются две ветви
‘’ ости, связанные с обычаем ямных погребений. Одна — на южной оконечс°Р степи: «хазарски е» курганы, подобно сарматским, имевшие подбои и ямы,
"
Существенно с заплечиками. Другая традиция, чаще фиксируемая на ДонПР* Правобережье, сходна с существовавшей у караякуповцев, сочетавших ямс*°- пОАкУРганны‘’ и ямный грунтовый обряды погребений с постепенным перенЬ1 ом только к грунтовым могильникам.
*oApja севере степной зоны, как и в лесостепи, известны только ямные впускные
гоебения. Их можно рассматривать как вариант грунтовых. П о материалам
Пптографирования видно, что за пределы бассейна С еверского Донца стациооные, состоящие из нескольких десятков погребений, грунтовые могильники
VIII и IX вв. не выходят. Самый южный — Крымский могильник находится при
слиянии древних русел С еверского Донца и Дона.
В степной зоне, в ареале подкурганных захоронений, ямные основны е и впус­
кные захоронения редки. Основные погребения мож но рассматривать как вариаНТ подбойных погребений, хотя некоторые исследователи склонны объяснять
их появление сложным этническим составом степного населения. Для впускных
н одиночных грунтовых более вероятно то, что они оставлены во время летних
перекочевок или иных передвижений вдали от стационарных поселений. Кроме
того, в волго-донских степях открыт целый ряд погребений, которые трудно од­
нозначно отнести к подкурганным или грунтовым. Трудность их дифференциа­
ции уже сама по себе о многом говорит. Ямные подкурганные погребения имеют
все основные черты ямных грунтовых захоронений, включая даж е такие специ­
фические и редкие черты, как наличие заплечиков, ниш в короткой стенке, под­
стилок и угольных подсыпок, отдельные редкие типы погребений. Сопровож де­
ние погребенного захоронением коня или его шкуры в настоящ ее время нельзя
считать принадлежностью исклю чительно подкурганных захоронений. Различ­
ные варианты полож ения конских останков свойственны, хотя в меньшей степе­
ни чем основным подкурганным, и грунтовым ямным захоронениям.
Нет сомнения, что и ямные курганные, и ямные грунтовые захоронения при­
надлежат каким-то родственным группам степного населения, типа «диалектны х»
“ этнографии или этапам одной этнокультурной общности. Н о где проходила
Т^кица между ними — в обряде, в хронологии, территориально, — ещ е предсто117выяснять.
Споры возбуждает и соотнош ение «хазар ски х» подбойных подкурганных за't Г 0НИЙ и ямных- Часть ямных не только подкурганных (сивашевский тип), но
Т4^ У Нтовых (Кепы, Рогожкино, Лбищ е, Осипово, Черный Яр, Комсомольское)
объявляются хазарскими. В то ж е время некоторые ямные подкурганные и
чЧсде° ВЫе захоронения как на севере степи и в лесостепи, так и на юге (в том
^ Те Же Кепы) приписывают венграм или кабарам.
гРе бения, относимые к угорским группам населения, несомненно, крайне
■*ре?есны для темы ямных праболгарских могильников. Н е только из-за тесного
Ч * тения исторических судеб двух этносов и близости ряда черт их материнэго кУльтуры, но и в связи с тем, что вырисовывается общая м одель постепен■Чць,Г1еРехода к грунтовым могильникам от первоначального сосуществования
и грунтовых погребений и оставления впускных захоронений во время
Ж ж ен ий .
сКий альманах», том I ■ Харьков, 2002
186
----
В. Е. Флёрову ^
Литература
Аксенов В. С. К вопросу об этнической принадлежности захоронений с конец ц
ловского могильника // BicH. ХДУ. Сер. 1сторш. 1997. Вип. 29.
Аксенов В. С. Захоронения коней в погребальных обычаях населения салтовской
туры // Актуалын проблеми вгпйзняно! та всесв1тньо! icropii. Вип. 3. Харюв, 1993
Аксенов В. С. Погребения с конем второй половины VIII— IX вв. верхнего тв
р.Северский Донец (по материалам салтовских грунтовых могильников): Автореф ^
канд. ист. наук. Киев, 2000.
^
Аксенов В. С., Тортика А. А. // Степи Евразии в эпоху средневековья. Донецк *wv.
а) Афанасьев Г. Е. Муравьевский клад: К проблеме оногуро-булгаро-хазарских
ций в лесостепь // СА. 1987. Nb 1.
б) Афанасьев Г. Е. Население лесостепной зоны бассейна Среднего Дона в VIU_х
// Археологические открытия на новостройках. Вып. 2. М., 1987.
Афанасьев Г. Е. Где же археологические свидетельства существования Хазарскот,,
сударства? // СА. 2 0 0 1 . № 2 .
Афанасьев Г. Е., Атавин А. Г. Что такое хазарский погребальный обряд? (Проблем
материала, археологического анализа и интерпретации) // Хазары. Второй Междущр^.
ный коллоквиум: Тезисы. М., 2002.
а) Баранов И. А. Таврика в эпоху раннего средневековья: салтово-маяцкая культум
Киев, 1990.
б) Баранов И. А. Население Крымской Хазарии: По материалам грунтовых могильни­
ков VII— X вв. // Ранние болгары н финио-угры в Восточной Европе. Казань, 1990.
Бокий Н. М., Плетнёва С. А. Захоронение семьи воина-кочевника X в. в бассейне
Ингула // СА. 1988. N8 2.
Братченко С. Я., Швецов М. Л. Средневековый могильник у станицы Багаевской //
СА. 1984. № 3.
Виноградов В. Б., Березин Я. Б. Катакомбные погребения и их носители в Центральном
Предкавказье в 111— IV в. н. э. // Античность и варварский мир. Орджоникидзе, 1985.
Городцов В. А. Материалы археологических исследований на берегах Донца Изюмского уезда Харьковской губернии. Результаты археологических исследований в Изюмсю*
уезде Харьковской губ. 1901 г. // Труды XII археологического съезда. Т. 1. М., 1905.
Готье Ю. В. Кто были обитатели Верхнего Салтова // ИГАИМК. 1927.
Гумилев A. Н. Открытие Хазарин: Историко-географический этюд. М., 1966.
Давудов О. М. Материальная культура Дагестана албанского времени (111 в. до и. з "
IV в. н. э.). Махачкала, 1996.
Житников В. Г. Раскопки в Ростовской области // АО. 1984. М., 1986.
Житников В. Г. Раскопки курганов в зоне строительства К о н с т а н т и н о в с к о й оро01
тельной системы // АО. 1985. М., 1987.
*
Завьялов В. А., Захаренкова К. С., Аагоцкой К. С., Бестужева Г. Н., Бианки А. А,
рутдинова Э. С. Раскопки К у р г а н о в на Нижнем Маныче // АО. 1972. М., 1973.
Иванов АА. Подкурганные конструкции в погребальном обряде кочевников хазару
го времени Нижнего Дона и Волго-Донского междуречья // Археология В о л г о - У р а л ь * *
региона в эпоху раннего железного века и средневековья. Волгоград, 1999.
Иванов А. А. Раннесредневековые подкурганные кочевнические з а х о р о н е н и я
^
половины VII — первой половины IX веков Нижнего Дона и Волго-Донского междУР^
Автореф. дис. ... канд. ист. наук. 07.00.06. Волгоград, 2000.
^дИванов А. А. О хаэаро-болгарских отношениях на территории Нижнего Дона и ^
Донского междуречья // Международные отношения в бассейне Черного моря в дрс
и средние века: Материалы IX Международной научной конференции. Ростов-на-ДонУ^^
Международный центр хазароВ^Я^
расследования ямных и курганных могильников хазарского времени-
187
, аЧ°в
^ опылов В- П > Науменко С. А. Поясные наборы из курганов хазарского
f ® ме*АУРечья А°на и Сала // Донская археология. Ne 1. Ростов-на-Дону, 2000.
t p * ^ оВ В■А. Древние угры-мадьяры в Восточной Европе. Уфа, 1999.
и цоков Л. С. Раскопки курганов близ хутора Красноармейского // АО. 1981. М., 1982.
\f\joKOB А С. Исследование курганов на западной окраине г. Ростова-на-Дону // Исархеологические исследования в городе Азове и на Нижнем Дону в 1994 г. Вып. 14.
,'iu JOKOB Л С. Доломановский могильник // Отражение прошлого: Темерницкое горое росгов-на-Дону, 2000.
ЧлЫОК°в Л- С., Кляшторный С. Г. Руническое граффито из раннесредневекового кояяческого погребения в долине р. Сал // Ономастика и эпиграфика средневековой
п^-гочной Европы и Византии. М., 1993.
К а з а к о в а Л. М., Копылов В. П., Науменко С. А. Раскопки курганов у поселка Централь­
ный Н АО- 1975. М., 1976.
Кам инский В. Н. Аллно-болгарский могильник близ станицы Старокорсунской на Ку64ЯИ//СА- 1987. Ne 4.
Ковалева И. Ф. Раскопки курганов в Орельско-Самарском междуречье // АО. 1981. М., 1983.
Комар О. В., Ш о р о В. 1. Кургани хозарського часу на Луганщин1 // Vita antiqua. Ne 2.
Кий». 1999.
Кондукторова Т. С. Антропологическая характеристика черепов из Верхнечирюртовского могильника в Дагестане // Вопросы антропологии. 1967. Вып. 25.
Конкин В. Н. Сосуд с прорисовкой из погребения позднего кочевника // СА. 1971. Nil 4.
Копылов В. П., Кузнецов В. В. Исследование курганов в Белокалитвенском районе Рос­
товской области // Историко-археологические исследования в городе Азове и на Нижнем
Дону в 1994 г. Азов, 1997.
Копылов В. П., Смоляк А. Р. Торговые связи Византии с населением Нижнего Дона в
юнце VII — первой половине VIII века // Торговля н мореплавание в бассейне Черного
норя в древности н средние века: Тез. докл. коиф. Ростов-на-Дону, 1988.
Котешмов С. А. Новые памятники древних болгар в Астраханском крае // Восток —
диалог культур Евразии. Проблемы истории и археологии. Вып. 2. Казань, 2001.
Котеньков С. А., Васильев Д. В. Исследования в дельте Волги // АО. 1993. М., 1994.
Красильников К. И. Раннепеченежское погребение в с. Горшковке // СА. 1978. Ne 4.
Красильников К. И. О некоторых вопросах погребального обряда праболгар СреднедоИечья t t Ранние болгары и финио-угры в Восточной Европе. Казань, 1990.
Попл*50СиЛЫ1иков
Могильники древних болгар у с. Желтое на Северском Донце //
"•лвми на прабългарската история и култура. 2. София, 1991.
l o j j p ТЛ0В Е. В. Новые памятники средневековья в Нижнем Поволжье // Древности
Донских степей. Вып. 1. Волгоград, 1990.
Руглов Е. В. Хазарские погребения в бассейне реки Иловли // РА. 1992. Ne 4.
И с * 1* ™ в Н. Погребения салтово-маяцкой культуры из могильника Отрадный П //
9, д^**°-археологические исследования в городе Азове и на Нижнем Дону в 1989 г. Вып.
1000.
обд^^Пфа средневековых кочевников и городов Золотой Орды. Каталог. Волгоградский
краеведческий музей. Волгоград, 2001.
4р*ег). ° Ва
^ вопросу о возможных причинах постройки крепости Саркел // Отделу
д^огии 70 лет: Тез. докл. СПб., 2001.
^ипвеева Г.И. Могильники ранних болгар на Самарской Луке. Самара, 1997.
еРлерт н. Я. К вопросу о древнейших болгарских племенах. Казань, 1957.
UjrecB В. К. Подонье в составе Хазарского каганата. Харьков, 1985.
альманах», том 1. Харьков, 2002
188
^^==_
В. Е. Флёрову
Монгайт А. Л. Археологические заметки // КСИИМК. 1951. Вып. XLI.
Мошкова М. Г., Максименко В.Е. Работы Багаевской экспедиции в 1971 г. // АрХеп
ческие памятники Нижнего Подонья. Т. II. М., 1974.
Носкова Л. М. Средневековые погребения Ново-Вочепшийского могильника // л
ние памятники Кубани. Краснодар, 1990.
Обломский А. М., Терпиловский Р. В. Новые погребения раннесредневековых коч
ков на Сумтцине // Кочевники урало-казахстанских степей. Екатеринбург, 1993.
В|°1'
Орлов Р. С., Смиленко А. Т. Погребения кочевников и клады эпохи раннего сред»
ковья // Археология Украинской ССР. Т. 3. Киев, 1986.
е**Парусимов И. Н. Работы в Зимовниковском районе Ростовской области // АО — ц*.
М., 1996.
995
Парусимов И. Н. Раскопки курганов в Зимовниковском районе // Труды Новочеп*»,
ской археологической экспедиции. Вып. 3.— Новочеркасск, 1998.
Плетнева С. А. Древние болгары в бассейне Дона и Приазовья // Плиска—Пресд*.
Т.2. София, 1981.
Прынь А. В. К вопросу о многообразии погребального обряда праболгар Подонцоац //
Взаимодействие и развитие древних культур южного погроничья Европы и Азии: Материал
конф., поев. 100-летию И.В. Синицына. Саратов, 2000.
Савченко Е. И. Крымский могильник // Археологические открытия на новостройках
Вып. 1. М., 1986.
Семенов А. И. К выявлению центральноазиатских элементов в культуре раннесредне­
вековых кочевников Восточной Европы // АСГЭ. 1988. Вып. 29.
Синицын И. В. Археологические исследования в Саратовской области и Западном Ка­
захстане // КСИИМК. 1952. Вып. XLV.
Смолях А. Р. Исследование могильника Матюхин Бугор // Историко-археологические
исследования в Азове и на Нижнем Дону в 1994 г. Вып. 14. Азов, 1997.
Сорокина И. А. Курганный могильник Греки ГУ в степном Прикубанье // КСИА. 1966
Вып. 188.
Сорокина Н. П. Средневековые погребения из некрополя города Кепы на Таманском
полуострове // Экспедиции государственного исторического музея. М., 1969.
Супруненко А. Б. Курганы Нижнего Поворсклья. Москва; Полтава, 1994.
Татаринов С. И., Копыл А. Г. Дроновские раннеболгарские могильники на р. Северс­
кий Донец // СА. 1981. Nil 1.
Тахтай А. К. Погребальный комплекс хазарской эпохи из округи г. Чистяково Сталин­
ской области // Vita antique. N1» 2. Ки1в, 1999. (С коммент. А.В. Комара.)
Тортика А. А. Новый взгляд на маршрут перекочевок в Великой Болгарии Кубрата
Проблемы истории и археологии Украины: Тез. докл. конф. Харьков, 1997.
Филипченко В. А. Погребение X в. в Астраханской области у с.Лапас // СА. 1952. Г*
Ханенко Б. Н. и В. И. Древности Поднепровья. Вып. V. Киев, 1902.
Чурилова Л. Н. Погребение с серебряной маской у села Манвеловка на Д н е п р о п е т р »
хцине // СА. 1986. 1*ф 4.
Швецов М. Л. Половецкие святилища // СА. 1979. Ne 1.
Швецов М. Л. О нижнедонской группе салтово-маяцких памятников // Проблемы
логии археологических памятников степной зоны Северного Кавказа. Р о с т о в - н а - Д о н у
Швецов М. Л. Могильник «Зливки» // Проблеми на прабългарската история н кул
2. София, 1991.
Calkm L. L. Nomadischen Grabfund von Jenseits der Volga // AAH. 1983. V. XXXv- ^
Erdelyi 1. Les anciens hongrois ont-ils ete dans la region du Kouban? // Studia A rc h a e o
Budapest. 1977.
Международный центр хазар0171’
^учения художественного мегоаллд племен Юго-Восточной Европы.
189
д. фонякова
Санкт-Петербург
История изучения художественного
металла племен Юго-Восточной Европы
второй половины VIII — начала X вв.
В отечественной историографии Восточной Европы раннего средневековья
царская тема занимает особое место как одна из самых популярных в научной
литературе. Интерес к Хазарскому каганату объясняется не только значительной
ролью, которую играло это государство в жизни окружавших его народов с мо­
мента своего образования в 30-х годах V II в. и на протяжении всей своей почти
300-летней истории, но и общим состоянием источников этого периода и региона.
О
хазарах писали византийские, сирийские, армянские, арабские, персидс­
кие, древнерусские авторы. Кроме того, сохранились письменные памятники са­
мих хазар. Д олгое время именно они были основными источниками по истории
одного из главных политических объединений Ю го-Восточной Европы в эпоху
раннего средневековья. Поэтому сбор, перевод, публикация и комментирование
имевшихся в них сведений составляют содержание большинства дореволю цион­
ных и многих советских исторических трудов по хазароведению. И тог изучению
письменных источников и наиболее полный перечень событий политической ис­
тории Хазарского Каганата даны в обобщ аю щ ем труде М. И. Артамонова «И с т о ­
рия хазар» [Артамонов 1962).
В начале X X в., когда в научный оборот были введены археологические мате­
риалы из раскопок В. А. Бабенко (1905— 1914), А- М. П ок р ов ск ого (1905),
АгИ. Федоровского (1911) на Верхне-Салтовском могильнике, А. И. М илю тина на
Маяцком могильнике (1906), В. А. Городцова на Зливкинском могильнике (1905),
* богатым историко-литературным данным о Хазарском каганате добавились еще
памятники материальной культуры. Вместе с некоторыми другими находками
«и образовали группу древностей, названную салтово-маяцкой культурой. ИстоИы П° ЧТИ в ек о в о го и зу ч ен и я пам ятников этой к у льт у р ы дана в трудах
*ой ;^ япУшкина [Ляпушкин 1958), М. И. Артамонова [Артамонов 1962), С. А. Плетнеа [Плетнева 1967), А. В. Гадло [Гадло 1979), М . Г. Магомедова [М агомедов 1983),
флективной монографии «С теп и Евразии в эпоху средневековья» (1981).
оИн Р°нология салтово-маяцкой культуры в целом определялась в дореволюципеРиоА по монетам V III— X вв. из погребений, а также по аналогиям с
скими древностями. Однако относительная хронология отдельных памят® оставалась неясной.
Hj,6]4 длый объем раскопок, отрывочные публикации материалов, когда достоя&4,рв щирокой научной общ ественности становились лиш ь эффектные вещи,
)^ ^ в н н ы е из комплексов, тормозили процесс изучения хозяйства населения
Рского каганата, его этнической истории и духовной культуры. Прикладное
ж е искусство не изучалось вовсе, хотя в составе инвентаря салтово-маяцкцх
гребений имелись вещи довольно высокого художественного уровня: поясни,1'0'
сбруйные наборы с растительными и геометрическими узорами, богато укра1це "
ное оружие, амулеты, зооморф ные подвески, костяные предметы с сюжетн 6><
изображениями и др.
Подлинный археологический фундамент для развернутого исторического ц
торико-культурного изучения салтово-маяцких древностей бы л заложен в c o w !
кое время. Параллельно с продолжением сбора материала на ранее открытых
мятниках, в частности на Салтовском могильнике (Г. И. [Тесленко, 1920; В.
?'
бенко 1921 — 1926; С. А. Семенов-Зусер 1946— 1947; Д. Т. Березовец, 1959— lgeni
началось целенаправленное и всестороннее исследование новых районов и от
крытие новых памятников, расширивших границы салтово-маяцкой культуры „
Д он у и в Приазовье, в Прикубанье, на отрогах Кавказа и в Дагестане, на Тама«с!
ком полуострове и в Крыму, на Л евобереж ье Днепра и в западном Поднестровье
Значение эталонных памятников приобрели Левобереж ное Цимлянское горо!
дищ е (Саркел), исследованное М. И. Артамоновым в 1934— 1936, 1949— 1951 гг.
городища у хутора Карнаухова и хутора Среднего, раскопанные И.И. Ляпушщным, Дмитриевский катакомбный могильник, изученный С. А. Плетневой в 19571973 гг. Эти раскопки, проведенные на высоком методическом уровне, принесли
новые для науки данные по материальной культуре восточноевропейского степ­
ного и лесостепного населения, пополнили музейные коллекции Москвы, Ленин­
града и других городов рядом уникальных находок, в том числе и предметами
прикладного искусства из надежно датированных комплексов. Их публикация вы­
вела изучение археологических культур Восточной Европы раннего средневековья
из стадии собирательства на уровень систематизации, обобщ ений и интерпрета­
ции, позволила перейти с конца 60-х гг. от исследования салтово-маяцкой культуры
в целом к углубленном у изучению составляющих ее локальных вариантов.
Больш ое значение для формирования ф актологической базы прикладного
искусства Хазарского каганата имели раскопки последних 20 лет С.А. Плетневой
и В. С. Ф лёрова на Маяцком городищ е и могильнике, М. Г. Магомедова на ЧирЮ ртском могильнике, Г. Е. Афанасьева на Ниж не-Лубянском и Ютановском мо­
гильниках, В. К. М ихеева на Сухо-Гомольш анском могильнике и го р о д и щ е Ма*'
ки и исследования Харьковского исторического музея (Х И М ) в 1990— 1991 гг..
1996 г., 1998— 1999 гг. на Верхнесалтовском IV под руководством В. Г. Бородулин*
и возобновленны е экспедицией в 1996 г. Харьковского пединститута под РУ*°]
водством В. В. Колоды. Затем памятники саловской культуры в бассей н е ^ ^
кого Донца (Красная Горка и Червоная Гусаровка) исследовались экспедиД
В. К. М ихеева в 1985 г., 1994 г.; раскапывался также Старосаловский могильнi
1982 г., 1983 г., 1904 г., 1985 г. Х И М под руководством В. Г. Бородулина. Благод*^
этим исследованиям были созданы предпосылки для специального изученИ^ лСГ
месла Хазарского каганата, и эта тема поставлена в русло с о в р е м е н н о й ар
__дто
гической науки.
Предметы прикладного искусства населения Ю го-Восточной Европы
личные вещи, сбруя, оружие, наборные пояса, драгоценная п и р ш е с т в е н н а я
да. Почти все они украшены орнаментами или изображениями животных- ^ 0.
фантастических существ и всадников, представляющими собой образы ДУ
го мира воина-кочевника. П о художественному стилю и технике и с п о л н е
р0вещи образую т особую группу, которая складывалась и получала атрибут
Международный центр хазар0
i изучения художественного металла племен Юго-Восточной Европы.
~
19 1
ленйО| ПО мере того как у исследователей оформлялся интерес к изучению
“Логгников искусства этой территории и периода.
п4 Болыиинство мелких бронзовы х предметов: бляшек, амулетов и подвесок не
азались оригинальными их первым находчикам. Основная масса вещей про1,0 -дцла из Верхне-Салтовского могильника и вместе с прочими вещами была
''^.ставлена в докладах и сообщ ениях А. М . Покровского и В. А. Бабенко на
tfP^XV А рхеологических съездах как самый обширный отдел украшений [По* вский 1905, 472; Бабенко 1904, 406]. Н о в публикациях они получили лиш ь
общ ую характеристику,
д М. Покровский разделял бляшки по способу их крепления на поясе, перези, обуви, одежде, по материалу и технике изготовления, но об орнаментике
ворил вскользь: «...одни... имеют ф орму сердцевидной пальметки, другие — в
виде листочка». Н е касаясь вопроса о возможном месте изготовления деталей
поясной гарнитуры, он отметил, что бляшки различаются уровнем мастерства
исполнения.
В.
А. Бабенко склонен бы л считать многие бляшки привозными из Византии
или из Халифата, так как только «предметы более грубой работы принадлежат
местному производству, а более изящные вещи — восточного происхож дения».
Эта принципиально неверная точка зрения была подхвачена зарубеж ными уче­
ными. Финский исследователь Т. Арне, обобщ ив материалы дореволю ционны х
раскопок, пришел к выводу о том, что орнамент на салтовских бляшках принад­
лежит к так называемому «постсасанидскому» стилю, который слож ился на рубе­
же VII— VIII вв. и распространился на смеж ные с Ираном области в двух направ­
лениях — на Кавказ и в С редню ю А зию . И з неиранских областей технические
приемы обработки и орнаментация декоративных металлических изделий про­
никли в глубь Восточной Европы и затем по водным торговым путям дальше — в
Скандинавию. Н о на вопрос о месте изготовления бляш ек Т. А рн е не дал опреде­
ленного ответа [ А т е 1914].
Своеобразие салтовского растительного орнамента первым отметил Я. И. Смир­
нов. Составляя атлас восточной серебряной посуды, он расширил группу вещей
с этим орнаментом, добавив к ним два сосуда — серебряную круж ку 1893 г.
113починка Томы з бывшего Глазовского уезда Пермской губернии и серебряный
5?Вш *866 г. из Коцкого городка близ села Кондинского Тю менской губернии.
РЧзнавая, что истоки растительного орнамента этой группы вещей могли быть
эаны с Востоком, он, тем не менее, не отнес сами вещи ни к одному из извеа Ых Центров худож ественного ремесла Ирана, Средней А зи и или халифата, а
1дТ\елил их в особую группу, связанную с Ю го-Восточной Европой [Смирнов
|0).
обцР Уверенностью и прозорливостью Я. И. Смирнов выделил эту группу вещей из
Нбй
м*ссы восточного серебра, установил ее далеко не сасанидский, при внеши Пояс исимости от сасанидской торевтики, характер, связал между собой сосуды
обр. а По орнаменту, верно указал на возможное место их изготовления. Таким
Фччес М' салтовские орнаменты оказались довольно точно исторически и геограатрибутированными, хотя сама эта атрибуция была высказана в форме
м * н ° го предположения в очень краткой форме и почти без аргументации.
к*>л и °Аика исследования историко-художественных памятников, предложен^Спехом применявшаяся Я. И. Смирновым для атрибуции серебряной и
5^.
Посуды, заключалась в «препарировании» каждой вещи путем детального
1*ХцЦ альманах», том 1. Харьков, 2002
—— ---------------
===ss^#|ej
описания ее технических и стилистических особенностей. Учитывались не т
ко содержание изображений, но и уровень мастерства ремесленников, прИе
которыми они пользовались, уверенность, с которой они ими владели. Затем с >1Ь1,
пулезный разбор вещей дополнялся аналогиями, в том числе и из тех памятни ^
искусства, которые леж али за пределами торевтики (из монументальной ckv °В
туры, книжной миниатюры, стенных росписей, керамики и так далее). Анало П
подбиралось немного, но все они были очень точными и поясняли те особен ной
вещи или изображения на ней, которые из самого предмета понять было нед^?1
Такая методика находилась на стыке двух дисциплин — археологии и исю,"
ствоведения и представляла собой образец подхода к источниковедческому
лизу. По-видимому, она помогла высказать верные, хотя и слабо разверну^
предполож ения о местном происхождении салтовского орнамента, которые
толчок дальнейшим исследованиям, наметили основные направления, по кото­
рым они долж ны были развиваться [Беленицкий, Зеймаль 1985].
Таким образом, к концу дореволю ционного периода, во-первых, начался сбор
археЬлогического материала, в том числе и памятников прикладного искусства
Во-вторых, на их основе Я. И. Смирнову удалось определить, как уж е говорилось,
некоторы е черты сходства в декоре двух серебряны х сосудов из кладов и бронзо­
вых поясов из комплексов Ю го-Восточной Европы V II— X вв. и поставить вопрос
об уровне развития ремесла в этом регионе и о существовании ремесленных
центров, способных производить дорогую посуду и украшения. Выводы Я. И. Смир­
нова получили затем подтверждение в работах советских ученых.
И, наконец, работы дореволюционных историков и археологов положили начало
длительному спору об истоках растительной орнаментации, образцы которой по­
явились на широкой территории европейских степей на рубеж е V II— VIII вв.
Высказанное мимоходом мнение об иноземном происхождении предметов
прикладного искусства из могильников салтово-маяцкой культуры было, как уже
отмечалось выше, развито в целую теорию западными зарубежными учеными
Продолживш ий эту дискуссию В. Арендт считал, что основу р а с т и т е л ь н о г о орна­
мента составляет стилизованный трилистник — наиболее р а с п р о ст р а н е н н ы й ор­
наментальный мотив поясов и сбрун салтовского типа. Он видел в этом трилист­
нике стилизованное изображ ени е водяной лилии и вслед за А. Сальмони и
Б. Л ауф ером связывал его происхождение с китайским искусством эпохи
[Zakharov, Arendt 1937]. Связи с Китаем обусловили, по его мнению, появлени^
подобного орнамента у алтайских тюрок. В Ю ж ную Россию он бы л nPHBHece*Intf
«культурного круга внутренней А зи и ». В. Арендт также наметил схему развит^
этого мотива, в которой различал три ступени. На первой изображаются отд
ные листья, ещ е не стилизованные; на второй ступени они уж е сти ли зованы ,
третьей стилизаций становится настолько сильной, что очертания цветов ис
ю т и заменяются ленточным плетением.
а В
Такой обобщ енны й подход вызвал критику со стороны Н. Я. М е р п е р ^
работах, посвященных вопросам происхождения салтово-маяцкой культур1 ' g.
отмечал, что коль скоро «постсасанидские» мотивы вместе с оруж ием и
ниями распространились на огромную территорию от Дальнего Востока А0 оА*ек
во множ естве вариантов, то вопрос об их происхождении и р а зв и т и и А
решаться для каждого варианта отдельно [М ерперт 1955, 30].
ит е^°
С лож ны й процесс происхождения и эволюции различных видов РасТ^ ець1>1
го и геометрического орнаментов V III— X вв. бы л исследован болгарским-У4
Международный центр хазар13
^
^изучения художественного металла племен Юго-Восточной Европы-
--------
193
^оА ессором Н. Мавродиновым, который, напротив, доказывал, что интересую |1^ й н а с декоративный мотив, несмотря на сильную стилизацию как в контуре,
^ и в рисунке, сохраняет признаки своего античного или византийского проис■’^ д е н и я . Этот мотив происходит от античного акантового узора и в Византии
распространен вплоть до X в., а оттуда широко разош елся по П ередней Азии
Северному Причерноморью [M avrodinov 1943).
И Т а к и е расхождения во мнениях объясняются, прежде всего, неверной меточеской установкой, по которой главное внимание не уделялось конкретным
ешам и их техн и ческ и м и сти ли сти чески м о с обен н о стя м , как это д е л а л
а И. Смирнов, а всей группе в целом, объединяемой произвольно выбранным
признаком с очень широким значением, например «постсасанидской пальметкой».
«Постсасанидский» стиль, который начал распространяться в Европе с рубе^ v u — V III вв., при ближайшем рассмотрении представляет собой явление син­
кретическое. Детальный стилистический и технологический анализ обнаруж ива­
ет в нем разные культурные традиции, которые однозначно воспринимались
зарубежными исследователями как местные варианты и связывались с опреде­
ленными этносами. Пример такого подхода — поиск истоков салтовского орна­
мента и декора на вещах знаменитогО'Надъ-Сент-Миклош ского клада, относящ е­
гося к близкому кругу древностей и поставившего в тупик целое поколение зару­
бежных ученых 20— 30-х годов.
Так, Н. П. Кондаков, а также И. Стриговский считали, что стиль Надъ-СентМиклошского клада связан происхождением с Центральной А зи ей и бы л перене­
сен в Европу болгарами [Kondakow 1892; Strzygowski 1917). И. Хампель колебался
между болгарами и аварами [Hampel 1905). В. Томсен [Thomsen 1917), Е.Х. Ц им ­
мерман [Zimmermann 1923], А. Альф ельди [AlfAIdi 1920), П. Рейнеке [Reinecke
1929], А. Проти [Protitch 1927) единодушно относят его к болгарскому искусству,
так же как Г. Ф ех ер [Feher 1931), Б. Ф илов [Filov 1932) и А. М иятев [М иятевъ
1927|, в то время как А. Г. С отиро [Sotiriou 1925) — к византийскому, А. Л екок —
к сасанидскому [Le C oq 1925). П озднее И. Стриговский изменил свою точку
зрения и отнес вещи к искусству гунно-эфталитов [Strzygowski 1930]. Г. Наги
витает их принадлежащими аваро-болгарскому князю [N a g y 1895], Н. Ф еттих и
■ Хорват верят, что это — «чисто аварское искусство» [Fettich 1887; Horvath 1935],
•то время как И. Немет, прочтя надписи на сосудах, атрибутировал их как пече"ежские [Nem eth 1932).
Совершенно очевидно, что разреш ение подобных загадок синкретического
невозможно без специальной разработки методики его исследования. Пер*
шагом в этом направлении должна стать выработка приемов оценки кульътп°'исторической значимости орнамента. Заслуга российских учены х состоит
в
что несмотря на существование целого спектра точек зрения, высказанных
н РУ ^ж иой науке, они продолжали развивать плодотворные идеи Я. И. Смирт,
Хотя их работы и не ставили своей задачей специальное изучение орнамен' ” ° сделанные в них наблюдения способствовали выработке этой методики.
А б а к о в в своих работах, посвященных интерпретации конкретных изобг'р1 1 ЛЬных сю ж етов> уделяет основное внимание их сравнительному анализу.
он различает иконографические и тематические аналогии изображени^
Аей и животных. Существование тематических аналогий Б. А. Рыбаков объясLr Cb^ M' что мастер не копирует образец, а, отталкиваясь от чуж еземного, созда11■принципиально непохожий сю ж ет на ту ж е тему, вкладывая в него иной
4 ^ =
ий альманах», том 1. Харьков, 2002
смысл. При работе с орнаментами Б. А . Рыбаков искал аналогии мотиву в
без разбивки на элементы и для этого привлекает лю бой материал от т о р е в -^ 1
до фресковой живописи. П олученны е выводы он подкрепляет сравнителы» ***
анализом техники нанесения орнамента, надписей, знаков. При этом огро^^
значение, по его мнению, имеют символика орнаментов, их особы й магическ°*
смысл. Н екоторы е геометрические орнаменты он считает схематизированной?
изображениями животных [Рыбаков 1948]. В работе «Р ем есло Древней Руси» |р
баков 1948] он очертил ареал «постсасанидского» стиля V III— X вв. и связало
происхож дение с южным степным миром салтово-маяцкой культуры. Он суц.^
ственно пополнил группу предметов, выделенную Я. И. Смирновым, включив
нее пряжки, округлы е и сердцевидные бляшки и ременные наконечники, окай**
ленны е характерными ободками из чередующ ихся продолговатых и круглых бу­
синок. О собы й интерес представляет мысль Б. А. Рыбакова о существовании куль­
турно-исторической связи между художественными традициями вещей салтовомаяцкой культуры и изделиями перещепинского круга, орнамент которых ом считал
типологически предшествующим салтовскому [Рыбаков 1948, 102].
П олученны е Б. А. Рыбаковым результаты дали его последователям возмож­
ность по-новому взглянуть на распространение средневековых орнаментов ЮгоВосточной Европы и возможности поиска их истоков. В то ж е время отсутствие
следов ю велирного производства на территории салтово-маяцкой культуры и вне­
шняя близость к орнаментам «постсасанидского» стиля все-таки вызывала со­
мнения некоторых авторов в том, что найденные здесь художественные предме­
ты делали местные мастера.
М. И. Артамонов в «И стории хазар» высказал гипотезу, что ремесло Хазарии
V III— X вв. имело специфический интернациональный характер. В Итиле — круп­
ном центре ремесла Ю го-Восточной Европы — высокохудожественные вещи из
серебра, бронзы и других металлов делали пришлые мастера. Поэтому «дошед­
шие до нас предметы воинского и конского снаряжения, равно как и вещи быто­
вого назначения, представляют собой формы, обычные для всего степного мира
того времени, в украшениях ж е наблюдается преобладание мотивов, заимство­
ванных из И рана» [Артамонов 1962, 404].
С лож ны й синкретический характер салтовского прикладного искусства вы­
рисовывался постепенно. Ряд ценных замечаний о его местных корнях сделала
С. А . Плетнёва в обобщ аю щ ей работе «О т кочевий к городам» [Плетнёва 19671
Публикуя поясные наборы из Дмитриевского могильника, она выделяет сюжету
целиком взятые из тю ркского степного мира. Например, изображения камеН!**1
изваяний людей и такие, которые переделывались местными мастерами в сосг
ветствии со своими представлениями, в частности бляхи-личины, в ы п о л н е н н ^
по образцу более ранних северокавказских IV — V II вв., но в отличие от нИ^ ы.
услож ненного рисунка и непрорезные. В изображениях она справедливо У * ^ .
вает на пережитки скифо-гуннской эпохи: это такие композиции, как птица, ^
зающая зайца или оленя, две птицы и голова человека между ними и так А .
Эти наблюдения были впоследствии подтверждены и развиты в работе, п ^
щенной синкретическому восточноевропейскому стилю торевтики [Д аркеви ч
С конца 60-х — начала 70-х годов, когда изучение салтово-м аяцких
тей приобрело специализированный характер, усилилось внимание и к пРи^ го
ному искусству населения этого региона. Орнаменту и звериному стим0
t
Восточной Европы стали посвящать отдельные разделы в м онограф иях, с
-
Международный центр хаэарос
^ ^ д изучекия художественного металла племен Юго-Восточной Европы. -
=
/ 9 5
-дующие прикладное искусство кочевых общ еств Евразии и земледельчес,,С 0бШеств Средней А зи и и Ближнего Востока, в которых учитывался как совновь материал, так и широко известные вещи. Выдвигались новые идеи,
^ оимающие изучение прикладного искусства раннего средневековья на более
уровень.
В изучении вещей салтовского круга наметились два основны х подхода: во0ых, установление того, как проявилась в салтовских вещах специфика искус­
н а кочевников [Маршак 1971; 1980; Федоров-Давыдов 1976; Даркевич 1976]. Воfropbix. исследование салтовского растительного орнамента и звериного стиля
исторического источника. Первый шаг в этом направлении сделан при д е­
тальном стилистическом анализе поясов Саркельского клада X в., где дано соотн0Шен и е этапов развития орнаментов с этапами развития салтово-маяцкой куль­
туры, намечены центры производства изделий прикладного искусства и отмечен
салтовских мастеров в искусство Ю го-Восточной Европы X — X I вв. [М ака­
рова, Плетнёва 1983].
Разработка первой проблемы велась двумя путями. Так, специально занима­
ясь внутренней структурой орнаментов и их развитием, Б. И. Маршак в моногра­
фии «Согдийское се р е б р о » [Маршак 1971] выдвинул тезис о том, что «степ н ое»
искусство почти неизвестно, так как трудно отличить то, что сделано кочевника­
ми, от того, что сделано оседлыми для кочевников, и от того, что сделано оседлы ­
ми для оседлых, но под влиянием кочевников. Свою задачу он видел в том, чтобы
выделить те элементы изобразительного искусства, которые мож но бы ло твердо
связать со степью, и те, которые принадлежат к достижениям земледельческих
цивилизаций. Отвергая сравнительный анализ сюжетов, до сих пор общ еприня­
тых, он использует метод формального сопоставления элементов декора, сближ а­
ющих или разделяющ их традиции мастеров, и вносит формализацию в традици­
онный искусствоведческий анализ предшественников. На основе анализа мало­
заметных технических приемов исполнения вещей Б. И. Маршак выделяет особы е
образования — «рем есленны е ш колы». Эти школы могут перемещаться в преде­
лах тех или иных государств, они не представляют собой застывшего явления, а
напротив, находятся в постоянном творческом развитии, отражающемся в эво­
люции их изделий. Эволюцию их Б. И. Маршак строит на признаках, отражаю“Wx преемственность ремесленной традиции, которая многолика и варьирует от
ц**анического копирования до полного переосмысления [Маршак 1980]. Работая
1 основном с индивидуальными вещами, дорогой серебряной посудой, Б. И. М ар­
шак подметил ряд любопы тны х закономерностей. Верным представляется его
аОлюдение, что изменение стиля поясного набора в степях от Ц ентральной
Ропы до Ц ентральной А зи и ш ло параллельно с изменением стиля посуды и
стиль поясных украшений, в том числе и салтовских, отраж ает лиш ь этап в
к “ «ти и ш колы мастеров, изготовлявш их сосуды [М арш ак 1971, 55, 62— 63, 90].
Р°ме того, справедливо наблю дение, что салтовский растительный орнамент
гоцВИВался из н ескольких цветочных мотивов, заимствованных с образцов дра^ «н о й посуды так называемой «согдийско-хорасанской ш колы А » V III в.
ТОвский и другие варианты «постсасанидского» стиля потому достигли столь
распространения в степи и лесостепи Ю го-Восточной Европы, что не
р ^ А а ли здесь исконной символикой и поэтом у подходили для украш ения убИовСТва и оруж ия знати молоды х кочевнических государств раннего средневеЬ* [Марш ак 1980, 19].
■Рскцй альманах», том 1■ Харьков, 2002
Н. Л. ФонякоВа (Санкт-П&пер^
===5^*J
разработанная Б. И. Маршаком методика атрибуции средневековой boc-j.
ной посуды из кладов позволила В. П. Даркевичу использовать полученные
путем данные для исторического осмысления больш ого вещ евого м а т е р и а ^
т ерритории всего бывш его Советского С ою за и перейти к осмы слению вре^е с
путей и причин поступления восточного худож ественного импорта в Евро*"1,
В своей монографии «Худож ественны й металл Востока V III— X III вв.» [Дарцен^'
1976) В. П. Даркевич ставит вопрос о путях проникновения восточных черт
европейское искусство IX— X вв. П о его мнению, этот процесс никак не мож *
быть сведен к одностороннему воздействию искусства Сасанидов, он правилу
указывает, что механизм заимствования бы л значительно слож нее. Отдавая д0л°
ж ное роли среднеазиатских ш кол торевтики V III— X вв., В. П. Даркевич тем це
м енее считает, что элементы худож ественной культуры Ближнего Востока, Ира
на, С редней Ази и и Танского Китая доходили до Европы в сильно трансформиро.
ванном виде через посредство копий европейских (хазарских) изделий. Этот вывод перекликается с мнением ряда зарубеж ны х исследователей. Следует отме­
тить, что венгерские ученые так и не смогли до конца освободиться от воздействия
на свои концепции ош ибок предшественников. Вслед за Н. Феттихом [Fettich
1937] они и в настоящ ее время признают бесспорным влияние «постсасанидского » стиля на декор накладок на сумках из- Венгрии X в., хотя и отмечают синкре­
тический характер этого декора. Они обращаются к растительному орнаменту
салтовского круга как к некоторому передаточному звену в переносе традиции
[Барта 1972, 120]. С этим, впрочем, соглашаются и российские ученые, которые
не раз отмечали сходство салтовского орнамента с орнаментом «постсасанидского » стиля на золоты х сосудах из Надъ-Сент-М иклош ского клада [Маршак 1971,
55); Даркевич 1976, 83; Макарова, Плетнёва 1983, 74]. Однако, верно выделяя три
основные художественные традиции — переднеазиатскую, в основном сасанидскую; ранневизантийскую, в которой ж ивут античные реминисценции, н тюркс­
кую (см. например: [Ваклинов 1977, 46]), и правильно понимая стиль Надъ-СеитМ иклош ского клада как гибридный, венгерские ученые настаивают на принад­
леж ности вещей клада искусству Венгрии, в то время как болгарские археологи и
искусствоведы почти на тех ж е основаниях считают их болгарскими.
Причина того, что проблема оказалась неразрешимой, кроется в описатель­
ном характере исследований и отсюда в невозможности доказательно выделить
тот огромный культурный пласт, который леж ит в основе и в е н ге р с к о го , и бол
гарского искусства, и который нельзя установить по мифологическим сюжетам
общ им для восточноевропейских кочевников.
.
Тем не м енее присутствие этого пласта ощущается исследователями
тивно, поскольку и искусство «накладок на сумки», и искусство Н а д ъ - С е н т - М и
лоша, по общ ем у признанию , продолжают предшествующие им в о с т о ч н о е в р ^
пейские технические и худож ественные традиции. В Скандинавии и в славя
ких древностях растительный орнамент тоже встречается в уж е сильно и з м е н е н
по сравнению с сасанидским, виде. Все это дало возможность В. П. А аРкев^
предположить, что элементы художественной культуры Востока п е р е д а в а л и с ь 4 ^
посредство степных кочевников Хазарии или европейских копий в о с т о ч н ы х ^
делий. М оделями служ или и произведения V II— V III вв., исполненные в ма
------------------------аюШ®’1
* Д аж е спустя 20 лет после вы хода в с в е т книги В. П. Д аркевича, В. Е. Ф леро ва, эаннма
сравнительны м ан али зом сю ж етов и мифологией Х азари и , опять пришла к выводу, что ис
торевтики не свой ствен н о рем еслу каганата (Ф лерова 2001, 103\.
---------------------------------------------------------------------------М еж дународны й цент р х а з а р о м *
i изучения художественного металла племен Юго-Восточной Гтрдлн
-
jgj
тех народов, которые в ходе миграции из степей Евразии вступили в Контек­
с у народностями иранского происхождения (болгаро-тюрки, венгры). На сты^ культур зарождались их смешанные формы, складывался синкретический
орнаментации. «Вещ и-гибриды » из Хазарского каганата объединяли разноисточники: позднеримские традиции, традиции искусства Византии, ор­
и е н т а л ь н о е наследие варварских народов Европы, уж е упомянутые восточные
н>1ПудЬсы. Это происходило и в других государствах, подобных Хазарскому кагаНаТу, где рядом ж или представители разных народов и религий.
rt в П- Даркевич добавил к группе Я. И. Смирнова поясные накладки из Редиорского клада, найденного в 1903 г. в бывшей Пермской губернии. Он выделил
здементы, объединяю щ ие эту группу вещей: особы й характер изображ ения ж и­
летных, фигурный бордюр, растительный орнамент. П о мнению В. П. Даркевича,
двв государства участвовали в слож ении растительного орнамента и звериного
(-тиля этой группы — Византия и Иран. Н о есть в декоре и черты древнетюркского степного искусства: это детали костюма, оружия, снаряжения всадников и их
коней в сцене борьбы на ковше из Коцкого городка, а также иконографические
н сюжетные параллели героической охоте. В.П. Даркевич назвал выделенную
группу предметов хазарской [Даркевич 1976, 162— 164].
По другому пути вел исследование специфических черт искусства кочевни­
ков Г. А. Федоров-Давыдов. В монографии «И скусство кочевников и Золотой
Орды» [Федоров-Давыдов 1976] он отмечает, что искусство этой зоны в средние
века хотя и представляет собой явление слож ное, отразившее заимствования,
развивающееся в различных условиях и различными темпами, и неодинаковое в
тех или иных районах евразийских степей, оно в то ж е время единое в силу
общности типа материального производства кочевого общества. П оэтом у зада­
чей исследователя является выяснить общ ее в искусстве всех степных регионов
иплемен, установить отличия от искусства предш ествующего периода и обн ару­
жить тенденции в его развитии, обусловивш ие своеобразие новой стадии в пони­
жении худож ественной формы. Как и другие исследователи, Г. А. Федоров-ДавыV » считает, что рубеж V II— V III вв.— это начало нового периода в искусстве
сти т , ведущее к полной победе орнаментального начала. Он указывает на его
Р о в н ы е отличия от орнамента предш ествующего периода (скиф о-сибирского):
** повторение одинаковых изолированных сцен и одинаковых замкнутых гео'№1Рических и зооморф ных фигур, но связанность всех деталей орнамента во
^проникаю щ ем движении, а также господствующ ую роль растительного орнаЧе*|та над зооморфным и геометрическим. Основные мотивы — растительный
уОвг с «беск онечны м » стеблем и ритмично расположенными отростками и плоразличные системы плетеных линий. И зображ ения животных и птиц пол0С1ъю подчинены растительному орнаменту; отсутствие четкой линии, очерчи^°>Цей предмет, тенденция к «разруш ению тектоники» и создание неровной,
скрадывающей форму поверхности; каждая бляшка не автономна, а со/®Аяет часть комплекса вещей; главная составляющая часть худож ественного
V 33 8 прикладном искусстве этой стадии — растительный и плетеный орна^ г- В области звериного стиля характерно объединение формы предмета средорнамента. Голова и туловищ е животного одинаково покрываются точка*1, завитками, цветками.
Эти закономерности, выделенные для кочевнического искусства вообщ е, навыражение и в салтовском растительном орнаменте, в изображ ениях жи^*Рский альманах*, том 1. Харьков. 2002
Н. А. ФонякоВа (Санкт-Петепк.
в о т н ы х , чем у Г. А. Федоров-Давыдов приводит в своей монографии рЯд
меров.
Наряду с работами, изучающими общ ие закономерности сложения и развит
искусства кочевников, со временем стали появляться исследования, посвящений
какой-либо категории материала с применением математических (формализова
ных) методов работы. Это объясняется тем, что, как уж е бы ло отмечено вьш
традиционная методика изучения предметов средневекового прикладного искусс^'
ва не всегда удовлетворяет требованиям полного и всестороннего источников»»
ческого анализа. Классификации, построенные по такой методике, часто страд^!
недостатками, потому что основаны не на детальном морфологическом и с т и л и ^
ческом анализе, а на сравнении вещей «п о общ ему облику», используют нечеткую
терминологию, допускают ее нестрогое употребление и в результате оказываются
непроверяемыми и, следовательно, недостаточно доказательными. Это приводит к
ошибкам в атрибуции вещей и в основанных на этих атрибуциях культурно-исто­
рических построениях [Маршак 1971, 5; Каменецкий, Маршак, Ш ер 1975, /0].
Одним из путей преодоления этих недостатков в археологии считается фор.
мализация следую щ их исследовательских операций: сравнения, поиска аналогий,
классификации, построения датировочной цепи, всех видов статистической об­
работки [Каменецкий, Маршак, Ш ер 1975, 5]. В соответствии с формализован­
ным подходом художественный предмет бытового назначения рассматривается
как несущ ий в себе комплекс признаков: технологических, морфологических,
функциональных, декоративных. Значения этих признаков могу? быть представ­
лены в виде списка, который является отправным пунктом формализованного
исследования. Он устанавливает полноту и глубину описания, исключает воз­
мож ность разночтений [Каменецкий, Маршак, Ш ер 1975, 18— 94].
В исследовании предметов прикладного искусства особенно много надежд
возлагается на изучение орнаментики. Будучи целостной изобразительной струк­
турой, построенной на основе ритмики повторяемой композиции, орнамент рас­
падается на неделимые изобразительны е единицы — элементы, образующие пу­
тем симметричных преобразований мотивы орнамента. Мотивы различаются по
степени слож ности. В создании наиболее слож ных мотивов орнамента, вторич­
ных по происхождению, больш ую роль играют процессы комбинаторного харак­
тера: соединение различного вида, слияние и разделение. Все эти явления поддв'
ются ф ормализованному описанию, учету и анализу.
Так, одним из формальных моментов описания орнамента мож ет считаться
характер присущей ем у симметрии. Это облегчает выделение п р и з н а к о в и их
формализацию (см. например: [Иванов 1963, 35— 36)). Комплексное и з у ч е н и е ор‘
намента с использованием учения о симметрии успеш но применялось в этногр*
фии и археологии [Иванов 1963; Макарова 1978, 370— 378; 1987]. В отечественно
науке анализ орнамента путем его расчленения на простейшие элементы при«е
нялся ещ е в начале X X ст. [Щ епкин 1918). В настоящ ее время этот прием исполь
зуется в искусствоведении, этнографии, археологии в сочетании с типологи4
ким и сравнительно-историческим методами. В ряде работ уж е предложены кОА**
описания и списки признаков, ведутся поиски средств описания иконографий
ких элементов и сю ж етов (см. например: [Gardin 1958; 1967; Ш ер 1977, 127— 13
О тдельны е приемы формализации использовались в исследовании индивид
альных вещей из кладов с целью определения их атрибуции (места, даты, приН
леж ности) и для выявления ремесленны х ш кол и стилистических групп [М ар1®
Международный центр хазароведе•цЧ*
изучения художественного металла племен К>х>-^шючгюйЕвропы-
199
nf 1 ]. Сравнение вещей между собой осущ ествлялось по комплексу признаков.
voT* перечень гас в ряде работ не оформлялся в виде списка [М арш ак 1971;
» 4аКвРова' ^ летн®ва 1983]. П о пути формализации описания массовых предметов
то ж е ст в ен н о й металлообработки дальше всех пошла В. Б. Ковалевская, предрйНЯв1иая опыт изучения не только формы, но и орнаментики наборных поясов
Jv—-IX ве. как знаковой системы [Ковалевская 1970; 1979]. Ей удалось установить
иннципиальную возмож ность того, что поясной набор мог быть надежным но^телем информации в закодированном виде. Н ебольш ое по объем у исследова­
ние показало целесообразность применения к изучению поясных наборов таких
пиемов, как составление списка и таблиц признаков, построение графов, наг^ядно демонстрирующ их связи между признаками [Ковалевская 1970, 144— /55].
В работе Р. С. Орлова о среднеднепровских традициях худож ественной м е­
таллообработки X — XI вв. также предпринята попытка сочетания сугубо ф ор­
е л ь н ы х приемов описания (код, графы) с построением типологических рядов
и подкрепления их технологическими анализом. Такой подход представляется
оправданным ори условии применения его к больш им сериям вещей, без этого
вывод Р. С. Орлова о преобладании византийской традиции в декоре изделий
Юго-Восточной Европы V III— X вв.-остается недостаточно аргументированным
(Орлов 1984, 32— 52].
Оценивая ход исследования прикладного искусства племен Ю го-Восточной
Европы, в целом можно сказать, что ученые, занимавшиеся теоретическими воп­
росами искусства кочевников, мало уделяли внимания салтовскому искусству.
Признавая самостоятельность салтовской орнаментики и изображений, они либо
ограничивали свои задачи поисками самых общ их закономерностей, ли бо указы­
вали на отдельные мотивы декора и сюжеты, сближ аю щ ие или разделяющ ие
традиции салтовских мастеров и их предшественников, но чаще всего лиш ь
вскользь касались этой темы в своих работах.
Круг затрагиваемых в их работах проблем показывает актуальность изучения
раннесредневекового прикладного искусства степного и лесостепного населения
Юго-Восточной Европы. Совершенно ясно, что возникновение ремесел и разви­
тие торговли, вопросы социально-экономического неравенства, проблемы этни­
ческого определения народов, создавших салтово-маяцкую культуру, не могут
Решаться без использования такого яркого и богатого источника, как предметы
художественной металлобработки. Поэтому представляется возможным взять на
себя задачу их комплексного источниковедческого исследования.
В рамках этого исследования целесообразно обратиться, прежде всего, к салт°вскому растительному орнаменту, занимавшему, по-видимому, узловое поло­
жение в сети художественных контактов стран Ближнего, С реднего и Дальнего
^ т о к а с молодыми европейскими государствами.
Кроме того, растительный орнамент составляет о с н о в у декоративного оформ•*Ия салтовских вещей, отличается богатством и своеобразием, представлен на
^ссовом археологическом материале (поясах), происходящем из хорош о датироГ***ных комплексов. Вместе с формой, в отрыве от которой нельзя изучать декор
Р^АМетов прикладного искусства, он открывает широкие возможности для исч ^ ЬЗ°вания формализованных методов с применением многомерных статисти­
ках процедур.
^ Примером такой методики может послужить моя статья «Л о т о с в раститель** орнаменте металлических изделий салтово-маяцкой культуры », а комплекс­
*Рский альманах», том 1. Харьков, 2002
ное источниковедческое исследование представлено в книге о художестве
металлообработке в Хазарии V III— X вв., которая сейчас готовится к пеЧаТиННо*
Литература
Артамонов М. И. История хазар. Л., 1962.
Бабенко В. А. Раскопки катакомбного могильника в Верхнем Салтове // Сбоп
Харьковского историко-филологического общества. Т. 16. Харьков, 1905.
Барта А. Истоки венгерской культуры X в. // Проблемы археологии и древней и
рии угров. М., 1972.
''*>•
Беленицкий А. М., Зеймаль Е. В. Рукописное наследие Я. И. Смирнова // Художество
ные памятники и проблемы культуры Востока. Л., 1985.
Гадло А. В. Этническая история Северного Кавказа IV— X вв. Д., 1979.
Даркевич В. П. Художественный металл Востока. М., 1976.
Иванов С. В. Орнамент народов Сибири как исторический источник. М., 1963 .
Каменецкий И. С., Маршак Б. И., Шер Я. А. Анализ археологических источников (воз­
можности формализованного подхода). М., 1975.
Ковалевская В. Б. Поясной набор Евразии IV—IX веков. Пряжки (САИ Е 1—2). М., 1979
Ковалевская В. Б. К изучению орнаментцки наборных поясов VI— IX вв. как знаковой
системы // Статистико-комбинаторные методы в археологии. М., 1970.
Ляпушкин И. И. Памятники салтово-маяцкой культуры в бассейне реки Дон // Труды
Волго-Донской археологической экспедиции. Т. 1 (МИА — 62). М., 1958.
Магомедов М. Г. Образование Хазарского каганата: по материалам археологических
исследований и письменным данным. М., 1983.
Мерперт Н. Я. Из истории оружия племен Восточной Европы в раннем средневековье //
СА. 1955. Т. 23.
Маршак Б. И. Согдийское серебро. Очерки по восточной торевтике. М., 1971.
Маршак Б. И. История восточной торевтики с III по XI вв. и проблемы культурной
преемственности: Автореф. дис. ... д-ра ист. наук. М., 1980.
Макарова Т. И., Плетнева С. А. Пояс знатного воина из Саркела // СА. 1983. № 2.
Макарова Т. И. Симметрия в растительном орнаменте Древней Руси // Древняя Русьи
славяне. М., 1978.
Орлов Р. С. Средневековая традиция художественной металлообработки в X— XI вей* ^
Культура и искусство средневекового города. М., 1984.
Плетнева С. А. От кочевий к городам. Салтово-маяцкая культура (МИА — 142). М..
'
'Покровский А. М. Верхне-Салтовский могильник // Труды XII А р х е о л о г и ч е с к о г о с“ье3
да в Харькове. М., 1905.
Рыбаков Б. А. Ремесло Древней Руси. М., 1948.
Смирнов Я. И. Восточное серебро. СПб., 1909.
Степи Евразии ь эпоху средневековья. М., 1981.
Федоров-Давыдов Г. А. Искусство кочевников и Золотой Орды. М., 1976.
Флерова В. Е. Образы и сюжеты мифологии Хазарии. М., 2001.
Фонякова Н. А. Лотос в растительном орнаменте металлических изделий салтово
яцкой культуры // СА. 1986. Т. 3.
Шер Я. А. Алгоритм распознавания стилистических типов в петроглифах //
jgf?
чес кие методы в историко-экономических и историко-культурных исследованиях. М Щепкин В. Н. Учебник русской палеографии. М., 1918.
Arne F. J. La Snede et l'Oriend. Uppsala, 1914.
Международный центр хазар00
изучения художественного металла племен Юго-Восточной Европы.
20 I
дахлинов С. Формирование на староболгарското культура VI— XI вв. София, 1977.
fgttich N. Die Metallkunst des landnehmenden Ungam // Archaeologia Hungarica. 1937.
vol-21'
fehei G. Les mohuments de la culture protobulgare et leure relations hogrois // AH. 1931. T. 7.
Qilov B. Geschichte der altbulgarischen Kunst. В. I . Berlin und Leipzig, 19 3 2 .
imdin J.-C. Four codes for description of artifacts an essay in archaeological technique &
// American Antropologist. New York, 1958. № 60.
C a rd in J.-C. Methods for the descriptire analysis of archaeological materials // American
yitiquty- ,967- No 32tfavrodinov N. Le triisor protobulgare de Naqyszentmiklos // Archeologia hungarica. 1943.
Vo>l- 2®'
Kondakow N .R istoire de l'art Byzantin conciddrd principalement dans miniatures. T. 2.
Palis, 1892.
Nagy GMagarorsz6g tqrtdnete a nepvandorlAs kor&ban // Szilagyi S. A. Magyar nemzet
iMtfneteB. I. Budapest, 1895.
Nemeth J. Die Jnschiiften des Schatzes von Naqy-Szent-Miklos. Jn Bibliotheca Orientalis
Hungarica. B. 2. Budapest, 1932.
Le Coq A. Bilderatlas zur Kunst und Kulturgeschichte Mittel Asiend. Berlin, 1925.
Horvath T. Die avaiischen Grabfeld von ifHO und KiskOrOs // Archaeologia Hungarica. 1935.
Vol. 19.
Hampel J. Alterthumer des frbher Mittel alters in Ungam. B. 1— 3. Braunchueig, 1905.
Reinecke P. Die archBologlsche Hinterlassenschaft der Awaren // Germaia Fg. 12, 1928.
Frankfurt.
Protitch A. La Tradition d'art sasanide chez les anciens Bulgares // Bulletin de l'institut
ircheologique Bulgare 1926— 1927. Vol. 4. Sofia, 1927.
Strzygowski J. Altai— Iran and VOlkerwanderung. Leipzig, 1917.
Stizygouski J, Asiens blldende Kunst in Stichproben ihr Wesen und ihre Entwlckluhg.
Augsburg, Baden bei Wien, 1930.
Sotiriou A. J. Ai Byzantinai enogdai // Kainis Didactis. 1925. Vol. 1.
^Thomsen W. Une jnscription de la trouvaille d'or de Naqy-Szent-Miklos (Hongrie). Kobenhavn,
Jlmmermann E. N. Kunstgewerbe des Frbhen Mittelalters. Wien, 1923.
Zakharow A., Arendt W. Studia Levedica. Archeologischer Beitrag zur Geschichte der altungam
■°Dt Jh. // Archaeologia Hungarica. 1935. Vol. 16.
В. 3. Фрадкин
Харьков
XII археологический съезд
и его значение в развитии
отечественной этнографии
Известно, что этнографическая наука, в самой основе которой заложено
мократическое начало, связанное с изучением народной жизни во всех ее прояв
лениях, на украинской почве была лиш ена всякой официальной поддержки, а ее
развитие торм озилось всевозможными запретами, ограничениями украинской
печати, преследованиями прогрессивно настроенных деятелей науки и культуры
обращавших серьезное внимание на изучение духовной и материальной культу­
ры украинского народа [Лавров 1958, 171— 204]. Более того, с закрытием царски­
ми властями Ю го-западного отдела Русского географического общества в Киеве
в 1876 г., Украина оказалась без научно-организационного центра фольклорно­
этнографических исследований. И все же, несмотря на такие неблагоприятные
обстоятельства, украинская этнография как наука заняла в начале XX ст. одно из
ведущих мест в кругу гуманитарных дисциплин.
И менно поэтому изучение организационных форм, в которых происходило ее
самоутверждение, и факторов, ем у способствовавших, вызывает больш ой науч­
ный и общ ественный интерес. С этой точки зрения важное п озн ав ател ьн ое зна­
чение представляет история отдельных научных обществ, и о с о б е н н о таких, как
возникш ее в 1877 г. при Харьковском университете — Харьковское историкоф илологическое общ ество (Х И Ф О ), фольклорно-этнографическая деятельность
которого стала даже предметом специального диссертационного исследования
[Фрадкин 1973].
и
В начале X X ст. Х И Ф О , возглавляемое выдающимся п о д в и ж н и к о м
образования на Украине, заслуж енным профессором Харьковского универ
та Н. Ф . Сумцовым, располагало богатейшим по ч и с л у д о к у м е н т а л ь н ы х ма Р ^
лов — Историческим архивом, преобразованным в 20-е годы в Ц ГИ А
уникальнейшим по своей научной ценности Этнографическим музеем, став ^
в советское вре^я основой музея С лободской Украины им. Г. С. СковороА^
дагогическим отделом, собственно, первым педагогическим о б щ е с т в о м на
^
не, оказывавшим методическую помощ ь средним учебным заведениям в ^ ерВой
сии, двумя специальными научными библиотеками и возникшим в гоАЫ
мировой войны Англо-французским отделом (1916 г.) с целью н а УчноГ° кИх А|,с
ния и общ ения с союзниками России в о б л а с т и и с т о р и к о - ф и л о л о г и ч е
циплин.
наУчН°С
Изучение более чем сорокалетней истории Х И Ф О показало, что еГ°овВ (вь»1^
наследие в виде «С бор н и к ов» (т. 1— 21, Харьков, 1886— 1914) и « В е с т н и к
1— 5, Харьков, 1911 — 1914), содержащих, по определению крупнейшег
Международный центр хаэяр'
^^сгическдй сьщд о его значение в развитии отечественной этнографии
203
^ ^ гв ен н ой ф ольклористики М. К. Азадовского, «богатейш ий материал по этх*ддфии и ф ольклору» [Азадовский 1963, 293] и принесших провинциальному
^аСТву европейскую известность и признание в славистическом научном мире,
^ри ло из-за недостатка средств лиш ь довольно скромную часть научной продук1 которая могла быть реализована на страницах указанных изданий [Фрадкин
ф 223— 248]. Сохранившийся архив общества, библиографический учет его
свидетельствуют о том, что основная масса исследований после предвари­
лкой научной апробации на заседаниях Х И Ф О публиковалась затем в различ'' периодических изданиях России и за рубежом. В ходе изучения научного
4£дедия членов Х И Ф О бы ло установлено, что немало их рукописных статей,
^рков, целых сборников, содерж ащих ценные ф ольклорно-этнограф ические
дериалы, и поныне ждут своих исследователей в архивных хранилищ ах Киева,
) р ь к о в а , Москвы и Санкт-Петербурга. Достаточно упомянуть, что в Санкт-Петрбург® в аРхиве бывшей А Н С С СР, в личном фонде Д. К. Зеленина, хранится
копись первого собрания украинских народных песен И. И. Манжуры, более
^увека разыскиваемого исследователями ![Аохив РАН, ф. 849, on. 1, ед. хр. 547],
в архиве Общ ества лю би телей естествознания, антропологии и этнографии
,1яетитут этнологии и антропологии Российской академии наук, М осква) нахопся «великолепный», по авторитетному мнению бывш его члена Х И Ф О , извест.иго в советское время литературоведа, профессора И. Я. Айзенштока, сборник
изок и д р уги е исследования, п одготовлен н ы е членом т о го ж е общ ества
: В. Ивановым к печати ещ е в 80— 90-е годы X IX ст. [Айзенш ток 1971, 110\
лнилевич 1908, 128, 169].
Таким образом, уж е предварительное ознакомление с научным наследием
НФО убеж дает в том, что освещ ение его многолетней фольклорно-этнографи*кой деятельности долж но стать важным звеном в изучении отечественной
нографии конца X IX — X X ст. Подтверждением вышесказанному м ож ет слу'>пъи предлагаемый очерк по истории подготовки и проведения X II археологи■ского съезда в 1902 г. в Харькове. В почти полувековой истории археологичес^ съездов Российской империи, проводившихся регулярно один раз в три года
по 1911 г. и являвшихся крупнейшими событиями в научной и культурной
Чзни того времени, XII Харьковский занимает особое, исклю чительное место
•многим обстоятельствам, частично отмеченным ещ е его участниками [Труды...
1^6)— 281] и актуализированным спустя 90 лет, в выступлениях на Всеукра,ск°й научной конференции, проведенной в стенах Харьковского национально^Иверситета [История... 1992, 75— 76].
Условиях демократизации общ ества эта конференция стала подлинным ак**сган ов лен и я исторической памяти и справедливости к событию, замалчи■
недооценка которого долгие десятилетия не давали возможности предреальную картину бурного развития исторических областей знания в
XIX ст. С высоты времени, в канун 100-летней годовщины этого съезда
Аится констатировать и особо отмечать, что сама организация подготовиРаботы к нему, которую вынесло на своих плечах главным образом Х И Ф О
^»й*>ая предопределила, в конечном счете, впечатляющие его итоги, может и
служить поучительным примером для многих научных обществ, краевед1| °Р г а н и з а ц и й и даже академических учреждений исторического профиля.
$ л^*ное наследие XII съезда превосходило остальные не только количеством
^ * о м изданий (3 тома «Т р уд ов » самого съезда, 2 тома «Трудов Харьковского
*Ой альманах», том 1. Харьков, 2002
предварительного комитета...», «И звестия X II археологического съ езд а »
б о м » и «К а та лог» выставки, последний объемом в 40 печ. л.), но и, г д а ^ 4^
необы чайно широким диапазоном исследований. В его спектре нашли с
>ч
ние все отрасли историко-филологических знаний, краеведческий аспект
е'
рых позволяет квалифицировать X II археологический съезд как первый с ъ е з ^ '
историческому краеведению Л евобереж ной Украины и юга России. Н е м?
весомым, так сказать материализованным аргументом в пользу этого закладч ^
явилось устройство выставки съезда, где несколько тысяч научно атрибутипп НИя
ных экспонатов, полученных в ходе многочисленных разведок, археологичее
раскопок курганных и грунтовых могильников, поселений, этнографических
ф ольклорны х экспедиций (экскурсий), главным образом на С лобож атцине, бы И
размещены в семи отделах: первобытные древности, церковные древности дпр**
ности исторические, старопечатные книги, рукописи, картография и этногра*
ческий, ставший самостоятельной выставкой, занявшей просторное, и несколько
сотен квадратных метров, помещ ение читального зала университетской библио
теки. На базе последнего отдела, экспонаты которого всесторонне отражали ма­
териальную и духовную культуру населения Слободской Украины, позднее был
создан этнографический музей Х И Ф О , имевший «вы сокую научную ценность»
по заключению выдающегося специалиста в области славянской этнографии, фоль­
клористики и диалектологии Д. К. Зеленина [Зеленин. Архив РАН, ф. 849, оп. 2,
ед. хр. 90, п. ].
С озданию этого первого и единственного в отечественной практике доок­
тябрьского музееведения на Украине этнографического учреждения, предшество­
вала длительная, почти трехлетняя подготовительная работа к XII археологичес­
кому съ езд у в Харькове. И хотя ответственность за его организацию была возло­
ж ен а на сп ец и а ль н о созд а н н ы й Х а р ьк ов ск и й пр ед в а р и тельн ы й комитет,
осущ ествлявш ий подготовительную работу при поддержке идентичного Москов­
ского комитета, можно см ело утверждать, что главная заслуга в решении множе­
ства вопросов, связанных с этим крупным в научной и культурной жизни России
событием, принадлежит Х И Ф О .
О бъясняется это не только наличием в Х И Ф О значительного числа крупных
ученых, но и накопленным в предш ествую щ ий период опытом организации
краеведческих исследований, когда в 90-е годы X IX ст. была разработана методи­
ка таких исследований и осущ ествлено с помощ ью местной интеллигенции исто
рико-этнографическое изучение Харьковской губернии [Ж изнь... 1898; ФраМ *1
1982, 229]. Этнографическая направленность в работе Х И Ф О почти всем соств
вом, вошедшим в Харьковский предварительный комитет (из 82 членов ком ^
та — 56 являлись представителями Х И Ф О ), обнаруж илась уж е на первом
нии в М осковском археологическом общ естве, участники которого по преМ 0
нию харьковских Делегатов Д. И. Багалея, А . Н. Краснова, Н. Ф . С у м ц о в а , прин
реш ение наряду с археологической выставкой устроить этнографическую^
П о проекту А. Н. Краснова на будущ ей выставке должны были быть пРе^)СТИ»
лены материалы, отражающ ие историю культуры «ю ж норусской н а р о д и
^
(т. е. украинского населения. — В.Ф .), проживавшего в Х а р ь к о в с к о й , Кур
.
Воронежской, Екатеринославской, Херсонской губерниях и Кубанской о б л а
£.
«ш ирокой целью отметить видоизменения культуры под влиянием геофи
аНких перемен, пережитки старины и влияние соседних народностей, а раВ^ 0 ].
тропологические данные и памятники духовной культуры » [Труды... 1905,
^
Международный центр хазаро°
^дологический съезд и его значение в развитии отечественной armorpacfcuu
-
205
qc ущ ествление
такого проекта с учетом слабой изученности огромного регирЬриало. как отметила в своей речи на открытии XII съезда председатель
'^-овского археологического общества графиня П. С. Уварова, серьезное бесV ^ ctb o в кругах столичных ученых [Там же, 269].
' пытаясь рассеять их сомнения, П. С. Уварова уж е на втором заседании, со-ршемся 5 января 1900 г. в Москве, обратила внимание членов комитета на
1 -уЮ» и «крайне благоприятную особен ность» предстоящего съезда, заклюффося в том энергичном и крайне сочувственном отношении к его проведе­
шь которое проявило впервые за всю практику съездов Харьковское городское
^ с г в е н н о е управление. Выразив готовность содействовать его организации и
^о^едению, оно даже поручило заместителю городского головы прибыть в М о с ­
и н а заседания комитета [Там же, 219]. Более того, для успеш ной реализации
удекга представители Харькова не ограничились объединением местных сил в
Остове предварительного комитета, Совета университета, городского управле,л Губернского статистического комитета и Х И Ф О . С целью развертывания и
^рдинации исследовательской работы на местах по их инициативе и с их помоио к осени 190(f г. бы ло открыто ещ е 7 отделений Харьковского предварительэ(0 комитета по устройству XII археологического съезда в Воронеже, Курске,
:акнне, Полтаве, Екатеринославе, Новочеркасске, Екатеринодаре.
Активное участие в подготовительной работе приняли Новороссийский унирситет и Одесское общ ество истории и древностей, Киевское общ ество Нестоа-летописца и Неж инское историко-филологическое, Новочеркасский музей,
ерниговская и Полтавская ученые архивные комиссии, О бщ ество лю бителей
уванского края, Воронежский, Курский и Харьковский статистические комитеJ. Для устройства этнографической выставки под председательством А. Н. Крас­
ива была создана специальная комиссия, в которую вошли Н. Ф . Сумцов,
Я. Ефименко, Е. П. Радакова, М. Г. Халанский, А. М. Покровский н другие
«ны Х И Ф О (Записки^.. 1900, 2]. На комиссию возлагались разработка и распроТйнение программ, организация этнографических экспедиций, систематизация
Чталогизация коллекций. Вскоре Н. Ф. Сумцов представил три программы: для
*фа этнографических предметов к выставке; сведений о кобзарях и лирниках;
;,ОДок и сведений о них. Все они, так ж е как и программы, подготовленные
И. Багалеем для сбора сведений по историческим древностям и Е. К. Реди—
для сбора сведений о церковных древностях, были помещены в «Записках
'^РЬковского университета» [Там же 1900, 29— 32; 32— 36; 36— 37; 23— 25; 25—
i a затем тиражированы и разосланы по всему региону исследований в редак'ч* Местных газет вместе со специальным обращением комитета с просьбой о
действии.
Только в Харьковской губернии в адрес уездных земств, сельских учителей,
Ценников, лю бителей-краеведов бы ло разослано свыше 2000 экземпляров
•^ГРамм и получено свыше 1000 ответов на них, многие из которых и сейчас
Аятся в архиве Х И Ф О и содержат описание жилищ, хозяйственных постро^°Аежды, головных уборов, утварн, цветные рисунки отдельных предметов быта
[ЦГИА, ф. 2017, ед. хр. 770— 799].
"екотсфь,0 из них представляют полные и даже иногда литературно обрабоЧе очерки, как, например, «Свадебны е ритуалы в селении Старый Салтов
■ ^Некого уезда» учителя А. Г. Водолазского или «Свадебны е обычаи и песни
села Д ю дж и» В. А. Гришенко, другие располагают обильным материа-
лом для подобных очерков. На основе вышеуказанных программ Нежинское
торико-ф илологическое общ ество подготовило и распространило 3000-м тира^ с"
«П рограм м у для собирания сведений о Черниговской губернии» [Труды.., ig?*1
277]. Впоследствии программы Харьковского комитета были переизданы при „ '
готовке к XIII археологическому съезду в Екатеринославе [Дашкевич 1927,
165]. Н е ограничиваясь рассылкой программ и письменными обращениями
разъяснением предстоящих задач и путей их осуществления, Д. И. Багалей вы С
ж а л в Е к атеринодар и Н овочерк асск , Е. П. Радакова — в ЕкатериноСЛа3
Н. Ф . Сумцов — в Полтаву.
В'
П о размаху подготовительной работы Харьковский съезд не имел себе рав
ных в истории археологических съездов России. Впервые в практике съездов
эту работу были вовлечены почти все южные губернские и уездные земствахарактерно, что в одной только Харьковской губернии земство выделило 2500
рублей на организацию этнографической выставки [Известия... 1902, 23\. На эти
средства соверш ались научные разведки и экспедиции, как для приобретения
экспонатов на выставку, так и с целью изучения населения в этнографическом
а нтр опологическом и диалектическом отнош ении. П о поручению комитета
А. Н. Краснов проводил исследования в Харьковском уезде, Н. Ф. Сумцов с
A. Д. Твердохлебовы м и студентом Карташевым — в Ахтырском и Лебединском
уездах, Б. С. Познанский — в Старобельском, А. М. Покровский — в Змиевском,
B. А. Бабенко — в Волчанском, Е. П. Радакова — в Екатеринославской губернии, а
М. Г. Халанский — в Курской губернии [Труды... 1905, 292, 29, 1— 57, 178—210,
363, 371, 294; Халанский 1904, 321— 360]. На заседаниях комитета были заслуша­
ны десятки отчетов и докладов об экспедициях, результатах полевых наблюде­
ний, причем все это предавалось широкой гласности, публиковалось сначала в
«И звестиях XII археологического съезда» [Харьков 1901— 1902], а затем в «Тру­
дах Харьковского предварительного комитета» [Харьков 1902].
Этнографическая направленность в деятельности Харьковского комитета ока­
зала влияние на работу остальных комитетов и комиссий. Так, Донской к ом и сси ­
ей были собраны сведения о лирниках и богатая этнографическая к оллек ц и я
Полтавская — командировала известного краеведа-этнографа В. И. В а с и л е н к о дл*
изучения населения Литовского рубежа, проходящ его через Полтавскую губер­
нию, а для сбора этнограф ических м атериалов в уезды бы ли направле
М. А. Олеховский и Л. А. Падалака. Нежинская комиссия п р е д п р и н я л а по" ^ 0.
собрать народные музыкальные инструменты; ее сотрудники з а п и с а л и , с
н
дением местных текстуальных и музыкальных особенностей, у к р а и н с к и е пес
при помощи А. Н. М алинки составили этнографический альбом для вы
^
[Труды... 563— 569, 520— 522, 554— 556]. В свою очередь Х И Ф О п р и у р о ч и л о ^
крытию съезда бргато иллюстрированное издание «Ю ж норусского ° Р на^ т0.ма
П. Я. Литвиновой с о б ш и р н ы м предисловием Е. К. Редина и выпуск вт° Р ° кйХ ра«Т р у д ов » Харьковского комитета, содерж ащ его целый ряд этнографичес ^ н0
бот, не утративших со временем своей научной ценности. Среди ни*
выделяется по полноте и завершенности исследование М. А. Русова «*
и постройки крестьян Полтавской губерн ии» [Сборник... 1902, 73 12
зНсК^'
Приведенные и далеко не исчерпываемые факты, затрагиваю щ ие Р q
разные аспекты этнографической деятельности, позволяют с д е л а т ь вы ^сТОри|‘
что подготовка к XII археологическому съезду стала крупной в е х о й в ^ цзу*^
развития отечественной этнографии; она оживила работу по собиранию
Международный центр хяэяр
^^^вкопетакнб сьща и его значение в разатши отечественной этнографии
10 памятников духовной и материальной культуры населения Л евобе
бранны и юга России; пробудила интерес у значительной части сельск о“ ЖН° И
•!Ткой интеллигенции, студенчества к историческому краеведению, позв ** Г°
в научный оборот массу частично обработанных фольклорно-этногоасЬ * 3
материалов, публиковавшихся в трудах вышеназванных комиссий коми^ , в и обществ.
работа X II археологического съезда проходила 15— 27 августа (по ст. стилю)
д02 г. в 9 секциях: 1) Древности первобытные; 2) Древности историко-этногра^оческие и этнографические; 3) Памятники искусств, художеств, нумизматики,
ллагистики; 4) Быт хозяйственный, домашний, юридический, общ ественный и
оенный; 5) Древности церковнославянские; 6 ) Памятники языка и письма;
древности классические, восточные, византийские; 8 ) Древности славянские;
9) Памятники археологические.
На этом съезде этнографические проблемы заняли едва ли не главное место,
достаточно сказать, что из 94 докладов, заслушанных в 9 секциях, свыше 30 каса­
юсь или и з у ч е н ^ разнообразных явлений народной жизни и быта или этничес­
кой истории. С ъезд сыграл важную роль в истории украинского народного твор­
чества, и в этом немалая заслуга председателя Х И Ф О Н. Ф . Сумцова. Его прорамма вызвала необычайно широкий интерес к хранителям украинского эпоса:
кобзарям, бандуристам и лирникам, влачившим ж алкое сущ ествование и к тому
«е нередко преследуемым полицией. П о этой программе были предприняты спе­
циальные исследования в Харьковской, Черниговской и Полтавской губерниях,
шявлены все здравствующие к том у времени народные певцы и музыканты,
| писаны их биографии, репертуар и особенности исполняемых ими песен [ТруI ш... 1905, 406— 408; Крист 1902, 121— 133; Сумцов 1902, 217— 226; 1905, 308, 402—
М0|. Приглашенные на съезд по инициативе Н. Ф . Сумцова кобзари и лирники
сполняли перед делегатами думы исторические песни, колядки, песни юморис«ческого и сатирического содержания. Сам Н. Ф. Сумцов дважды выступал с
‘/«ладами о значении украинского эпоса, о роли певцов в сохранении эпических
ТОДщий, об их тяж елой участи. Именно по его предлож ению съезд принял о б ­
щение в адрес министра внутренних дел с ходатайством о государственной
^Чите кобзарей, бандуристов и лирников [Айзенш ток 1971, 401].
® ходе съезда по инициативе председателя Полтавской комиссии В. И. Васиf * * 0 был рассмотрен вопрос о принятии решения об организации региональсистематических исследований в области народного быта, земледелия и зем^ ч е с к о й техники, метеорологии. Но главное, что имело огромное значение
-*л!!ЗВИТИЯ истоРического краеведения, съезд обратил внимание губернских
на необходимость создания историко-археологических и этнографичесч Музеев, а также об организации в каждой губернии общ еств лю би телей изу-
2
пГОГРафическая
раявыставка, на подготовку которой уш ло свыше двух л ет на-
н Нн°й работы по розы ску и приобретению необходимых экспонатов, ката-0йЧии и размещению коллекций, оф ормлению залов целой группой худож^ в° главе с С. И. Васильковским и В. Г. Кричевским [Данилевич 1991, /35],
Не только крупнейшим событием в истории украинской этнографии; ее
;,и^ ия полож ила начало качественно новому подходу к изучению народной
каждый предмет материальной культуры бы л паспортизован и имел
научно-этнографическую ценность.
альманах», том 1. Харьков, 2002
208
В. 3. ФрадЬ
Приуроченная ко времени работы съезда выставка функционировала
термальную культуру слобожан, были размещены в 26 отделах экспозицИи. Ма'
дли помола зерна, мучным изделиям, десятый — пчеловодству и домашнему изго­
товлению свечей. В X I— X V I отделах экспонировались орудия, приспособления
изделия, связанные с кустарными промыслами и ремеслами: бондарством, гон­
чарством, ткачеством, коцарством (ковроделием), шерстобитством, ковальством
(кузнечным делом), чеботарством (изготовлением кожаной обуви), золотарством
(изготовлением ювелирных изделий) и др. Богат и разнообразен был XVII отдел,
посвященный народному искусству. В X V III отделе, посвященном в основном
свадебной обрядности, были сосредоточены народные музыкальные инструмен­
ты. О собы м вниманием пользовался X IX отдел «Народная медицина», представ­
ленный коллекцией более чем двухсот целебны х трав с народными рецептами по
их использованию от соответствующ их заболеваний. П оследую щ ие отделы вклю­
чали в себя коллекции детских игрушек, чабанских предметов, предметов куре­
ния, предметов для измерений и счета, ловуш ек различного рода, рыболовных
снастей, картин этнографического содержания.
П о заверш ению работы съезда коллекции выставки были переданы в соб­
ственность Х И Ф О , но об устройстве музея не могло быть и речи из-за отсутствия
помещения. Только осенью 1904 г., когда бы ло закончено строительство здания
для исторического архива, в одной из его комнат Н. Ф . Сумцов занялся разбор­
кой и систематизацией коллекций и уж е в 1905 г. музей начал функционироватьЧ исло отделов бы ло сокращ ено до 21. Хотя с научной точки зрения такая клаС^
фикация не отличалась последовательностью, так как тематическая система
ция музейны х предметов сталкивалась с классификацией по роду матер
зато она была полезна при комплектовании фондов [Разгон 1961, 263].
Ф онды музея пополнялись в основном за счет частных п о ж ер т в о в а н и •
например, в отчете о работе музея за 1908 г. его хранитель В. Е. А анилев аНий
зал, что с 1901г. поступило 6 фотографий с видами построек и ж и л ы х
станицы Ново-М инской (Краснодарский край) и 7 фотографий, отраж ав
дельны е моменты казачьей свадьбы на Кубани; 2 глиняные свистульки,
янские палки, 244 фотографии из коллекции Ш абельских вместе с экзем^ ^pyriis
кик и повойников крестьянок Вологодской, Костромской, Р я з а н с к о й
. По А <
великорусских губерний; студент Ветеринарного института В. ЖУКГметЫбыТа
«тобак и » (меховая обувь зырян) и накомарники; сам Данилевич
пред
Q
крымских татар [Данилевич 1908, л. 9— 10]. Накопление фондов пР ° исХ° ь1ц1е
ленно, но все ж е к 1917 г. только в экспозиции музея н а с ч и т ы в а л о с ь с ^
экспонатов [Записки... 1917, 30]. В 1907 г. музей бы л отк ры т для
Международный цен...г
^^^ущгический съезд ц его значение в развитии отечественной эт н ографии
------
209
рВые три года его посетило свыше 5500 человек — цифра не малая, если
jJ^jBa-rb, что м узей бы л открыт для ш ирокого доступа всего 4 часа в неделю
’"‘‘ идевич 1908, л. 1]. С 1905 г. при м узее начали создаваться архив и би блиотекаталоге которой насчитывалось до полутора тысяч специальны х этнограизданий. Отсутствие средств, необходимых для ведения планомерной
^ . и с с л е д о в а т е л ь с к о й работы, для расширения музея (на его содерж ание
^верси тет выделял еж егодно крайне незначительную сум м у — 2 0 0 рублей),
’^ в н с и р о в а л о с ь в какой-то мере необы кновенно высоким энтузиазм ом самого
Д у ю щ е г о Н. Ф. Сумцова и хранителей, которыми были: В. Е. Данилевич (1905—
?й0), В. И. Савва (1908— 1911), А. И. Белецкий (1911— 1916), Д. К. Зеленин (1917—
919)- Они отдавали много сил и времени, чтобы сделать м узей подлинным научпросветительным центром. С этой целью В.Е. Данилевич вы езж ал в Киев и
1чак0 мился с экспозицией Этнографического отдела Киевского худож ественно1о#ышленного музея [Ц ГИ А, ф. 2052, ед. хр. 368, л. 1], А. И. Белецкий с коман­
дировочным предписанием Х И Ф О изучал методику хранения коллекций Даш(йвского музея и одновременно закупал редкие этнограф ические издания у б у ­
к и н и с т о в Москвы [Архив Института 1894, ед. хр. 161, л. 3; 1900, ед. хр. 163, л. 1].
тремясь сделать фонды музея достоянием ш ирокого круга исследователей,
i ф. Сумцов в 1909 г. предлож ил издавать годовые отчеты с прилож ением в виде
.люстраций и описанием коллекций под названием «В естник Этнографическоv музея». Н о ходатайство Х И Ф О о выделении дополнительны х средств не бы ло
ловлетворено университетом [Ц ГИ А, ф. 2017, ед. хр. 182, л. 57].
Несмотря на стесненность в средствах, музей стал не только учебно-вспомозтельным учреждением Харьковского университета, где проходили этнографи-ескую практику студенты, но и важной научной базой для многих, в том числе
^рубежных специалистов в области восточнославянской этнографии. С изуче­
на его коллекций начинал свою научную деятельность Вильд Мансикка, один из
грвых финских филологов-славистов, ставший крупным специалистом в облас"и восточнославянского фольклора. Здесь работали венский этнограф, профес°Р А Ш радер и видный теоретик «ф инской ш колы » в ф ольклористике Анти
^Рне [Фрадкин 1982, 235].
Музейные коллекции легли в основу позднейших работ Д.К. Зеленина, уде^ е г о , по воспоминаниям члена Х И Ф О И.Я. Айзенштока, очень много времени
?У**ник> и описанию одежды, хранящейся в м узее [Зеленин 1926, 303— 338; 1927,
^56]. В Харьков по рекомендации В.Н. Харузиной прибыла Р. С. Данковская
* продолжения исследования «обрядовы х печений», наи более полно представв м узее Х И Ф О [Ц ГИ А, ф. 2052, ед. хр. 1270, л. 1]. О высоком научном
^>ЙНе музея и полноте его украиноведческой экспозиции свидетельствует обранНе чешских ученых к Н. Ф . Сумцову с просьбой помочь создать при Пражс^ н ограф и ческом м узее украинский отдел [Сумцов 1910].
Научная ценность музея Х И Ф О определялась не только наличием в нем уни^•Ьгх коллекций, всесторонне отражавших быт и культуру населения Слободу храины, но и тем, что это бы л практически единственный музей в России,
‘ нный в результате особой экспедиции специалистов. Действительно, этно. нческие музеи России создавались главным образом на основе случайных
ИТельских коллекций и пожертвований, и поэтому, вполне естественно, их
^начальная организация преследовала цель продемонстрировать наиболее
J4Hbie, внушительные и оригинальные предметы материальной культуры. Как
аРсццй альманах», том I. Харьков, 2002
210
1~ 1
В. 3. Фрадкин
отмечал ученый хранитель Дашковского этнографического музея В. В. Бог
случайный лю бительский характер коллекции бы л свойствен даже ст°дДд> '
музеям [Богданов 1914, 4]. В противоположность им музеи Х И Ф О создавал
определенной научной системе. Одновременность сбора материалов, сост^ По
ших ядро музея, имела свое больш ое преимущество в смысле цельности и Ий'
родности, равноценности коллекций. К том у ж е время сбора (1900— 1902 гт
'
залось благоприятным в том отношении, что в пределах Слободской Укра°**'
ИНы
тогда бы ло ещ е немало таких мест, где старый уклад народной жизни быто
как нечто вполне конкретное, а рядом бы ли места, население которых п ер ея ц ^
ло переходный период к новым формам материально-культурного быта; но и
и другие оказались представлены в м узее не фрагментарно, не отдельными
ломкам и» и «окам енелостям и», а достаточно полно и выразительно. Матеоиа»
собранный харьковскими учеными, представлял особы й научно-этнографичес
кий интерес и потому, что в пределах С лободской Украины проходила этногра­
фическая граница русских и украинцев. А так как колонизация этого региона
обстоятельно изученная Д. И. Багалеем [Багалей 1918], происходила в сравни­
тельно поздние исторические времена, то исследователям представлялась пре­
красная возможность проводить достаточно полные параллели между культурнобытовым составом (группами) населения и историко-колонизационными течени­
ями. На это впервые обратил внимание Д. К. Зеленин, нашедший в материалах
музея подтверждение своим выводам, излож енны м в книге «Великорусские гово­
р ы » (СПб., 1913) Так, прослеживая русскую колонизацию Слободской Украины,
он писал в 1920 г.: «Ч то до великорусского населения Курской губ., богато пред­
ставленного в М узее, то оно представляет собой четыре весьма ярких и своеоб­
разных этнологических типа: 1) автохтоны края, т. н. горюны (полехи); 2) бывшие
однодворцы и притом — самый старый слив однодворцев, двигавшихся в XVI—
X VII вв.; 3) так наз. «саяны», бывшие, вероятно, выходцами из-за литовско-польского рубежа, и 4) так наз. «цуканы », т. е. позднейшие переселенцы и з других губер­
ний, главным образом северно-великорусских. Если к этому прибавить велико­
русские острова, вкрапленные среди украинского населения Х а р ь к о в с к о й губ., в
больш ей или меньшей мере подвергнувшиеся влиянию своих с о с е д е й -украинцев,
то всякому станет ясным и бесспорным выдающееся этнологическое значение
данного пестрого населения, являющ егося как бы живым природным мУзееМ‘
Харьковском этнографическом м узее все эти группы представлены более
мецее полно (достаточно) коллекциями народного костюма. И это весьма РеА1^
и крайне ценный факт... Отмеченного бы ло бы уж е вполне достаточно для ПР
знания крупной научной ценности М узея. Н о там мы ещ е видим весьма 6 ° ^ ^
собрание редких предметов хозяйственного быта (слобож ан), предмет° в
редких в наших музеях. Стоит отметить отдельно стоящ ие к о л л е к ц и и 1Да ^
кой, относящ иеся к иной местности — к северу Великороссии. Они А310^ ромож ность наблю дению с р а з у объять я р к у ю картину с е в е р н о -в е л и к о р у с с к ^
ловны х уборов и украинских в их главных типах» [Зеленин. А рзив РАН, Фоп. 2, ед. хр. 90, л. 2].
„ енНо&*
С толь высокое мнение крупнейшего русского этнографа о н а у ч н о й Ц
музея, является ещ е одним весомым аргументом в пользу значимости р ^
п р о д ела н н ой в начале X X ст. такими вы даю щ им ися с п е ц и а л и с т а
Н. Ф . С ум цов, Д. И. Багалей, А. В. В етухов, А. Н. Краснов, Е. КМ. Г. Халанский, и другими членами общества.
Международный центр хазар0
^Литургический съезд и его значение в ваввппшв о т ичнаивенной этнографии
--
211
После октябрьского переворота 1917 г. в условиях Гражданской войны на
VicpaMHe Ф ольклоРно' этногРаФ ическая деятельность большинства членов Х И Ф О ,
■-тратившего свое сущ ествование в 1919 г., продолжалась в рамках Харьковгубкописа и его Этнографической секции, планировавшей и начавшей осу ­
ществлять по инициативе Н. Ф. Сумцова и Д. К. Зеленина подготовку научных
"дров, специалистов-этнографов [ГАХ О , ф. Р.— 4365, ед. хр. 10, л. 1— 2, 1920]. В
1920 г. в связи с реорганизацией более двух десятков харьковских музеев различgjo профиля [Там же, ф. Р.— 820, O K 1, ед. хр. 144, л. 42] коллекции Этнографи­
ческого музея Х И Ф О легли в основу музея С лободской Украины им. Г.С. Сково_ди, превратившегося под руководством академика Н. Ф. Сумцова в крупней­
ший научно-исследовательский и культурно-просветительный центр на Украине
[Лобод3 1926, 206]. Созданная при м узее этнографическая комиссия, в состав
црторой вошли академик Д. И. Багалей, проф ессор Д. К. Зеленин, Р. С. Данковекдл. Н. Е. Редин, А. А. Николаев и другие, развернула энергичную деятельность.
В начале 20-х годов ее сотрудники разработали целый ряд инструкций, воп­
росников для собирания обрядовых печейий, сведений о троицких и купальских
обрядах, детских народных игрушках (опубликована во 2-м выпуске Воронеж с­
кого И сторико-археологического вестника, 1912 г.); план обследования базаров,
армарок и т.п., проведение этнографической экспедиции на определенную тему.
По просьбе Полтавского губкописа комиссия редактировала его программы, а так­
же разработала обш ирную инструкцию по сбору этнографического материала.
В этот ж е период сотрудниками музея были собраны сведения о кобзарях и
лирниках, записаны тексты песен и мелодии к ним, сведения об украшениях
окон и хат, о современных детских игрушках, обрядовых печениях, троицких и
купальских обрядах Змиевского уезда с записью мелодий обрядовых песен, о
рождественских и пасхальных праздниках, крестных ходах, о лечебны х травах
!Федоровский 1924, 296— 298].
Под руководством Д. К. Зеленина его ученики записали несколько тысяч час­
тушек и модных в то время песен. Сам он заканчивал исследование о плетеной
°®уви и приступил к написанию известной впоследствии работы о ж енских го­
д н ы х уборах восточных славян. Н е прекращали своих исследований бывшие
^ н ы Х И Ф О . А. С. Федоровский продолж ал исследование геометрического ор­
намента писанок, С. А. Тарануш енко изучал приемы и особенности народного
3Р*итектурного строительства, А. С. Синявский составил программу для собира*Ия Диалектологических материалов, по которой были записаны говоры в Харь“ской, Полтавской и Екатеринославской губерниях [Николаев. Архив РАН,
оп. 5, ед. хр. 491, л. 1 - 2 ].
Но
Речен ь проводимых сотрудниками музея мероприятий по ф ольклорно-эт^Раф ическому изучению Слобож анщ ины на этом не исчерпывается. Главное
' °Днако, заклю чалось в том, что и этот краткий перечень позволяет сделать
■ o a r * ’0 глУ б °к °й преемственности фольклорно-этнограф ических традиций, за^ иных в Харьковском университете ещ е в первой половине X IX в., подхвач н* х и закрепленных в деятельности Х И Ф О и получивших дальнейш ее развиновых исторических условиях и научно-организационных формах. Но, по’j],, ' е1Че важнее и принципиальнее другое: использованный в данной статье
fjj Ратный материал, ярко иллю стрирую щ ий историю подготовки и проведения
^ Г е о л о г и ч е с к о г о съезда в Харькове, находится в явном противоречии с усто^ И с я в советской историографии политизированными догмами о кризисном
ч * Кий альманах», том 1. Харьков. 2002
2 12
■=
=.__________________________________________________ В. 3. Фрадкин у
состоянии исторических областей знания в конце X IX — начале X X Ст
числе и этнографической науки.
' 8 Toy,
Н едооценка дооктябрьского наследия, попытки всячески его умалить
шивание всевозмож ных ярлыков на учены х 20— 30-х годов за то, что они не
правоверными марксистами, нанесли огромный вред не только ее развитц^9**1
и, если говорить шире, всему развитию национальных отнош ений в бывще*0, н°
ветском обществе.
‘ с°-
Литература
Азадовский М. К. История русской фольклористики. М., 1963. Т. II.
Айзеншток И. Я. Фольклорно-этнографическая деятельность П. В. Иванова // Оце
истории русской этнографии, фольклористики и антропологии. М., 1971. Вып. V.
Бабенко В.А. Коцарство в Харьковской губернии // Труды XII археологического сы>
да в Харькове в 1902 г. М., 1905. Т. III.
Багалей Д. И. Программа для собирания сведений по древностям историческим //
Записки Харьковского университета. Харьков, 1900. Кн. 3.
Багам'й Д. 1. IcropiH Слоб1дсько1 Укра!ни. Харк1в, 1918.
Богданов В. В. Из истории женского южно-великорусского костюма. // Этнографичес­
кое обозрение. 1914. Кн. 1—2.
Данилевич В. Е. Этнографический музей // Ученые общества и учебно-вспомогатель­
ные учреждения Харьковского университета (1805— 1905). Харьков, 1911.
Данилевич В. Е. Отчет по Этнографическому музею за 1908 г. // ЦГИА Украины.
Ф. 2017, ед. хр. 439.
Дашкевич В. Прогреми до етнограф!чно-краезнавчого досл1дження Украши // Науковий зб!рник Харк1всько1 науково-досл!дчо1 кафедри icTopil укра!исько1' культури. Хврьхоа,
1927. 4. VII.
Жизнь и творчество крестьян Харьковской губернии. Очерки по этнографии края
Харьков, 1898. Т. 1. 1012 с.
Записки имп. Харьковского университета. Харьков, 1900. Ки. 3; 1911. Кн. 3; 1913. Кн. 2;
1917. Кн. 3— 4.
Зеленин Д. К. Женские головные уборы Восточных славян // «Slavia». Прага, 1926
№ 2; 1927. Ne 3.
Зеленин Д. К. Записка об Этнографическом музее Харьковского университет»С.-Петербург // Архив Российской АН. Ф. 849, оп. 2, ед. хр. 90.
Известия XII археологического съезда. Харьков, 1902.
История и археология Слободской Украины: Тезисы докладов и со о б щ е н и й ВсеУ^£
инской конференции, посвященной 90-летию XII археологического съезда. Харьков,
Краснов А. Эволюция жилища и одежды крестьян ближайших ок р ес т н о ст е й Хар
// Труды XII археологического съезда в Харькове в 1902 г. М., 1905. Т. III.
Крист Е. Н. КЬбзари и лирники Харьковской губернии //Сборник ХИФО. Хар
,902 Т - ,3;
„царськ*
Лавров Ф. [. Цензурш утиски та пересмдування украшського фольклору в ц г
Pocil / Укршнська поетична народна творч1стъ. К., 1958. Т. 1.
Лобода А. М. Судьбы этнографии на Украине // Этнография. 1926. № 1 2.
в
Малинка А. Сведения о кобзарях и л и р н и к а х // Труды XII а р х е о л о г и ч е с к о г о
Харькове в 1902 г. М., 1905. Т. III.
еологИ
Масло в С. Н. Лирники Полтавской и Черниговской губернии // Труды XII арх
ческого съезда в Харькове в 1902 г. М., 1905. Т. III.
Международный центр хгьзаро
^
раооивскцйсьеади его значение в разапт^^ ^ стшенной этнографии
* / / Архив Российской АН. С ™ 1 ^ б Яу^гЛ^
Д
8?9ОЙоГ5Р^
хп
о т Полтавского статистического комитета // T d v a u
\!пве в 1902 г. М., 1905. Т. III.
№ * <ШС* иЙ * £
? А^
а мвА°Р оссов "
У
ЫхС
рЯ^ Г Я
____„
- =
213
Г' П° М“ РТ
археологического съезда в
ТРУАЫ хи археологического съезда в Харько-
г. м., lyuo. 1 . ш.
’ Покровский А. М. О эолотарстве Харьковской губернии // Труды XII археологического
jaAi* в Харькове в 1902 г. М., 1905. Т. Ш.
Протокол заседаний по устройству XII археологического съезда. 26. X. 1900 / / Записки
ф Харьковского университета. Харьков, 1900. Кн. 4.
радакова Е. П . Этнографическая экскурсия по Екатеринославской губернии // Т р у д и
р ео ло ги ч еск о го съезда в Харькове в 1902 г. М., 1905. Т. III.
разгон А. М. Этнографические музеи в России (1861— 1917) // Очерки истории музей^ дела в России. М., 1961.
Сборник ХИФО. Харьков. 1902. Т. 13: Труды Харьковского предварительного комите1 по устройству XII археологического съезда. Т. II. Ч. II.
Сумцов Н. Ф.' Очерки народного быта (Из этнографической экскурсии 1901 г. по Ахъ-рскому уезду) // Сборник ХИФО. Харьков, 1902. Т. 13.
Сумцов Н. Ф. О покровительстве кобзарям и лирникам. Кобзари и лирники // Труды
01археологического съезда в Харькове в 1902 г. М., 1905. Т. III.
Сумцов Н. Ф. К вопросу об учреждении при Пражском чешско-славянском этнографи«ском музее Украинского отдела // Южный край. 1910. 22 мая.
Труды XII археологического съезда в Харькове в 1902 г. М., 1905. Т. III.
Федоровский А. С. Краеведческая работа в Харькове и иа Слободской Украине //
‘ ркведекие. 1924. № 3.
Фрадкин В. 3. Фольклорно-этнографическая деятельность Харьковского исгорико-фиологического общества (1877— 1919): Автореф. ... дис. канд. ист. наук. Л., 1973.
Фрадкин В. 3. Харьковское историко-филологическое общество (1877— 1919) // Исто­
к и историки. Историографический ежегодник за 1979 г. М.: Наука, 1982.
Халанский М. Г. Народные говоры Курской губернии (Заметки по диалектологии и
п*Маной поэзии Курской губ.) // Сборник отделения русского языка и словесности. Из1сстия Академии наук. СПб., 1904. Т. 76.
Архив Российской Академии наук. Санкт-Петербург. Ф. 849, оп.1, ед. хр. 547. 190 л.:
прусские народные песни, записанные в Екатеринославской и Харьковской губерииц И. И. Манжурой (рукопись).
Архив Института этнологии и антропологии. Москва. Ф. ОЛЕАЭ (Общество любите.^стествоэнания, антропологии и этнографии). П. В. Иванов. Фамилии крестьян Купян^ Уезда (рукопись), ед. хр. 128. 53 л. 1894 г.; Знахарство. Шептания и заговоры (рукоед. хр. !69. 60 л. 1900 г.
(Государственный архив Харьковской области). Ф. Р.— 4365: Губернский комипамятников искусства, старины и природы. Ф.Р.— 820, on. 1 — фонд Губполит1902
JFHA Украины. Киев. Ф. 2052 — личный фонд Н. Ф. Сумцова.
Украины Ф. 2017 — фонд ХИФО.
Dan Sbapira
Jerusalem / Tel Aviv *
Bulgar-Khazar Rivalry:
Njnts on Etnical Historio-Psychologv
(Judaeo-Turldca VII)
D olgaja p a m ja t' xuzhe chem sifQis _
osobenno, v uzkom krugu
IBG)
M any scholars believe now that the Bulgais were Turkicized Ugrians, whose ancestors
came to Europe with the Huns. The name o f the Bulgars apparently means «Mixed
Ugrians» [Com pare P.B. Golden, Khazar Studies, Budapest 1982, Vol. I p. 42 and note
115 there]. T h ey were first attested as Ziezi ex quo vulgares in the Northern Caucasus
cr. 354CE (though Mommsen was o f the opinion that this is an interpolation made cr.
539CE). Earlier references to them found in Armenian sources are anachronistic [Cf. D.
Shapira, «Armenian and Georgian Sources on the Khazars: A Re-Evaluation», Proceedings
o f the First International Colloquium In Jerusalem (forthcoming)].
According to the tradition recorded by the author o f the Hebrew Letter of the
Khazar King Joseph to Hisdai Ibn Shaprut in Spain written in the mid-10th century,
Togarm ah had ten sons, with Khazar being the seventh and Bulgar the ninth. Indeed,
the Khazar-Bulgar cultural and linguistic closeness is unparallel — both entities arose
on the ruins o f the W estern TOrk Qaganate about the same time, in the mid-7Ui
century; the Khazar and Bulgar languages, according to many scholars, belonged to
the same unique branch o f the Turkic languages labeled «O g u r Turkic», opposed to
the «C om m on Turkic»; and there are numerous parallels in the historical d e v e l o p m e n
o f both polities. Th e preservance o f old steppe traditions in both entities is am
these states came to existence at the same time, and it was from a blood con
between the two tribes that both their states arose. However, there are serious differen
too: it is strange how long the Danuban Bulgars kept to be pagan, while living si ^
side with Christian Byzantium; it is also strange how unstable were Bulgar royal dyn
compared with the sacred Khazar kingship.
Th e beginnings o f both Khazar and Bulgar states was a fraternal feud,
help o f the Lord, the few Khazars fought numerous neighboring n a t i o n s , о
them and inherited their country, having been expelled them away (the Bib t
^ „ 1.
used, GR§, has both meanings of «to inherit the land / to expel her former Pos®® g ussia
It was how the short-living M agna or Palaia Bulgaria in the steppes of S° U: hheoreV0lted
collapsed, after her founder, Khan Qubrat o f the Dulo charismatic clan
* The author is deeply grateful to Ekaterina N udelm an for her efforts to edit thi-
Международный центр хазар0
^ K h a z a it Rivalry Mints oa Etnkal H l a t o r i o - P s y c h o l o g Y V U )
~~ 2 15
g g against his Avar overlords — died cr. 642 CE or later. A horde o f the Bulgars led
^jparukh fled to the Danube, where they conquered a country inhabited by Slavs
\ gave her their name. Another horde migrated northwards to the Upper Volga,
^
they founded a principality known as Volgan Bulgaria, which has been for a
^ jHerable period o f her existence vassal to the Khazars. Other groups migrated to
-onia (and later to M acedonia) and Italy, w hile some — known as the Black
идо — remained in the Pontic steppes subjugated to the Khazars.
This expulsion o f the Bulgars by the Khazars was seen by King Joseph even 300
,0 » Iater as
m° ld in9 event of the Khazar history, more important than the
jftrnverv o f Judaism:
*The land wherein I live was form erly inhabited b y Wnntr; our forefathers, the
[lflyairs. came and fought with them, and, although the W nntr w ere as numerous as
gsaad on the shores o f the sea, they could not withstand the Khazars, they left their
untry and fled while the Khazars pursued them as far as the Danube river. Up to this
tyday they (the Wnntr) camp along the Danube river and are close to Constantinople,
,hj]e the Khazars inherited / conquered their (the W nntr»s) country up to this day»,
д о can be no doubt that the author o f this text knew the Eastern and Danuban
jgare as W nntr , i. e., Onogundur, which should be compared to the late Armenian
лп Vanand. The implications o f this fraternal feud lasted for centuries and were o f
rudal importance for both polities.
After having established themselves on the estuary o f the Danube, in the territory
uwn as ogglos (Ongol, Ugol), the horde o f Asparukh crossed the river southwards
id between 679— 681 conquered the country which now bears their name [on the
dgar state in the Balkans as a typical nomadic conquest state, see P.B. Golden, «T h e
.ypfftqs of M edieval Eurasia: An Example o f Stateless Adaptation in the Steppes,»
iilers from the Steppe. State Formation on the Eurasian Periphery, Ethnographies
:ess. The University o f Southern California, ed. G. Seaman & D. Marks, V ol. 2, LA
pp. 131-Г57, p. 141]. Asparukh's first capital on the other side o f the Danube was
•ska, near Shumen / Aboba; w e should remember that the Bulgars already had a
ite, and that their nomadizing horde could also be seen as a state-like polity. A s in
Щ other cases, the nomads represented the cohesive military power, easily subjugating
'* sedentary Slavic population. W hen Asparukh died in 701, the supreme power
jJSSed to Tervel, his son or grandson.
Since the early 80s o f the 7th century the Khazars were preoccupied with fighting
'Transcaucasia against the Muslims and their local allies. In 688 the young Byzantine
T|peror Justinian II (669— 711) defeated the Bulgars and Slavs and was the first Byzantine
^Peror to settle the captured Slav prisoners o f war in Asia Minor. The treason of
Slavs was the main reason for Justinian's own defeat by the Muslims in 692 in
'i^ia, which brought about to the Arab siege put on Carthago, on the one side, and
rj® Armenian revolt against the Empire, led by Smbat Bagratuni, on the other, and
Justinian was. overturn in a plot, had his nose cut o ff — hence his nickname
й ollnetus — and was sent into exile to Chersones in the Crimea. Living there, he
( ®° t hide his desire to return back to Constantinople and regain his throne. The
: to n*tes'
afraid ° f possible troubles, decided to kill the dethroned Emperor
^®nd him back to the capital. A fter having learned of this new plot against him,
fled to Daras (apparently, Dori-Mangup on the Byzantine-Khazar frontier in
Crimea), where he expressed his wish to have an personal interview with the
■Рский альманах», том 1. Харьков, 2002
Khazar qagan. Th e Khazar qagan recieved the fugitive with the due respect, ац
him to take refuge with the Khazars, and even gave the exiled Emperor his la\vfU|0Vvecl
as wife. One m ay ask whether these dealings with the exiled Emperor could be s»SlSter
sapping the normal course o f the Byzantine-Khazar relations in the early 8th ce ^ 48
U n u r a ifO P
a f f a p л u r h S la
a n n a r a n H ir
a fta r c n m n
in t n r fe r a n r a
fr n m
л п в * »..!:
ЦГ
However, after
a while, apparently,
after
some interference
from РConstantinop|e
^
n a / ta n
a e lr a H
T n e tin ia n
fn
la a t r B
fn
D K a n a r tn r ia
n n
(h a
Г 1
a n r a e ia n
c ir in
<
qagan
asked
Justinian
to
leave
to
Phanagoria,
on
the
Caucasian
side
of .the'
к1
erch
Straits,
the ex-em peror lived
Khazar w ife
Christened
-------- - where
—
— with
----- his
— .................
- --------— ■“Theodora
^uuora. o nr\C^
m ight guess that this Phanagorian period was a sort the internal exile a ss
SSyllta
Nevertheless, the incumbent Emperor, Apsimar, after having heard of the whole aff
in Khazaria, sent an embassy to the qagan, promising him many gifts, if he would
him Justianian alive, or, at least, his head. The qagan accepted the offer and orders
Papatzis, apparently, the qagan's warden appointed to watch Justinian' steps and
Balgitzis, the ruler o f Bosphorus (Kerch), to kill the exile. But qagan's sister and
Justinian's wife, Theodora, learned about this treacherous plan from one of the qagan's
men, and so Justinian was able to over-trick the plotters, has both Papatzis and
Balgitziskilled, sent o ff Theodora to Khazaria, and he himself fled to Tomis, where
from sailed in a small boat to Cymbalo (Balalklava). H e called upon his supporters in
Chersones (this is o f interest that one o f them was possibly o f Georgian and the other
o f Syrian origin). A fter many troubles, in which the exiled Emperor had demonstrated
his courage and determination to take revenge from his enemies, the company arrived
to the Danube. And so it happened that in 705 the exiled Byzantine Emperor, married
to the sister o f the Khazar qagan, sought assistance at Tervel's court at Pliska. Having
received the support needed, with all the Bulgars and Slavs assembled, Justinian regained
his throne. Khan Tervel was enthroned b y Justinian's side and was granted the title of
«C aesar», a honor never made to a Barbarian.
O ne o f the reasons for Justinian' escape to the Khazars could be the traditional
relationship between his dynasty and the Khazars, relationship going back to the
founder o f dynasty, Heracleus, himself. The qagan gave to the exiled emperor his
sister as a wife, probably having in mind installing his new relative back in Constantinople.
But the qagan did nothing to help Justinian to regain his throne and even gave in to
the Byzantine pressure to extradict him or kill him; the reason for this default could be
seen in dire straites in the Caucasus. So Justinian fled to the Khazars traditiona
enemies, the Danuban Bulgars, with whose support he was successful to regain
Ihrone. O ne can be certain that this plan was meticulously calculated by the exi ■
moreover, one might be certain that even to the Khazars Justinian had fled " aVV e
already a plan to regain his throne with the help o f the Barbarians. The only ^
between the two plans — the one which was never carried out com pletely (and
the mere existence o f which we can but speculate, albeit with a degree of ce ® b
and the one wftich succeeded — was the choice o f the Barbarians to make
A lm ost im m ediately after his return to his capital, Justinian charged a flee1 ^ear£*
his w ife from Khazaria. However, many ships have drawn. W hen the qagan ha
hjps
about that, he sent a message to the Emperor: « О fool, w hy did you send so many ^ ^
having caused to this senseless death o f so many people? Or did you
„ №
able to take your w ife back by war? Here you have a son bom, send, take j 1
doubt the qagan was upset by his own unwise policy towards Justinian and
by T ervel's ascend to the title o f «C aesar». However, he made a m ove in ^ „ g - "
direction and returned his sister and nephew to their husband and father, be 1 ^jon*not without reason — that Justinian will appreciate it and draw the right c°n
Международный центр хазар
^ r-Khazar Rivalry Nftits oa Etnlcal Hlstorio-Psychotogy Q»>fa*^-Turktea VlQ - = =
217
д е em peror has brought Theodora and her son Tiberius to Constantinople, crowned
and they reigned together with him. This time it was Tervel's turn to be envious
j upset — a descendent of the Khazar royal clan was sitting on the throne o f the
^jjeus. Indeed, in 708 Justinian, probably hoping to recieve some assistance from the
^jjars, turned against T ervel and landed in Anchialus (Pomorie), but was defeated by
£01
,fvelOne o f important tendences o f Justinian's new policy was reconciliation with the
^pe, who visited N e w Rom e in 710— 711. M eanwhile the Muslims w ere successful in
pturing Cylicia and Com m agene, but Justinian, having a long memory, sent a fleet
~destroy the treacherous people o f Chersones, Bosphorus and the neighboring Climata.
pparently this was an anti-Khazar action, for these areas were under some form of
jjt Byzantine-Khazar protectorate and a Khazar tudun (Bulgar *Turun, cf. Tum ovo)
as sitting in Chersones. In Chersones the Byzantine punishing expedition executed
nspeakable atrocities, w hile the qagan's tudun, the first citizen Zoulos and other
gnitaries w ere sent, with their families, to Constantinople. Justinian, nevertheless,
ent crazy for his orders w ere not carried out with all due atrocities and the executers
^ d lives o f some. The new fleet was sent to the Crimea, to punish the punishers,
jtit sailed in October and was drown in the Black See. Justinian however promised
i send a greater fleet and to exterminate everything alive. W hen the people o f the
■rtresses, apparently, in the Climata frontier region, have heard o f this, being afraid
г their lives they send an embassy to Khazaria, asking protection. M eanwhile a
шйпу occurred in Chersones among Justinian's forces faced with punishment for the
ck of atrocities. The mutiny was led by the exiled Armenian general Bardanes and by
espatharius Elias. Having understood his dangerous situation — having against him
e Khazars and the rebel fleet — Justinian sent back to Chersones the Khazar tudun
ldZollos with his people, asking the Khazars to accept his ap ology and extradict to
m Elias and Bardanes. T h e Chersonites, however, killed the Emperors commanders,
id sent Zoilos, the tbdun and Justinian's soldiers to the qagan. But unfortunately, the
dun died on the w ay and then the still pagan Khazars sacrified the 300 Byzantine
^ n e rs for the sake o f the tudun's soul. Then the people o f Chersones and the
^ata anathematized Justinian and Bardanes was proclaimed Emperor Philippicos,
r bis own Armenian name, ‘Vartan, sounded not suitable for an Emperor. Th e rebels
to the capital, captured the city and killed Justinian and the qagan's nephew
tortus — having thus put an end to the Heracleian dynasty.
: k 716, under continuing Muslim military pressure, the weak Emperor Theodosius
■■—717) sought to neutralize the Bulgar menace by a treaty with Tervel, and indeed,
7 ®Я the second Arab siege on Constantinople, Tervel saved the Byzantines by
^Ping down the Muslim encampent. Tervel died in 718/9, and w e don't know the
of his successor, who ruled until 725. Then came Khan Sevar, who ruled until
was the last Khan o f the Dulo clan. H e died about the time when the Khazar
accepted, for a short time, Ilsam. The new Khan was Kormisosh o f the Vokil or
cl*n. So serious ideological crises happened in both Khazaria and Danuban Bulgaria
№e same time. It is o f interest, in the Khazar aspect, to note that the Bulgars
л ed, according to V. Beshevlijev, by a dual qaganate as was the case with the
at least beginning from the mid-8 th century. In 732, the 14 years old Constantin V
Jr°nym (ruled 741— 775) married the Khazar qagan's daughter Irine. This was
the most aggressive iconoclast and anti-Bulgar — emperors, who has provoked
Dan Shaplra (Jerusalem / т i
2 18
~== 4 ^ o >
later on a series o f coups d'etat in Danuban Bulgaria. Meanwhile, a bishop Sea(
established in Khazaria, at Itil (ho Astel), between 733-746, probably as a conseqUeWas
to the dynastic marriage.
ence
Th e Bulgars invaded the empire, but their Khan Konnisosh was defeated in 7
and died the next year; his son Vinex succeeded him and lost battles to the Вугащand was overturned by the Bulgars, who installed T elec o f the Ugain clan instead"!?5'
in 763 the Bulgars w ere again defeated. A few months later T elec and his boiiars w Ut
assassinated. It seems like the Bulgars were unable to act without a leader from^
charismatic clan. Anarchy followed, but the accession o f Khan Telerig in 770 stemm н
the tide o f defeat. A lbeit defeated once in 772, Telerig was an able organizer.
Leo IV Khazar b. 25.01.750 was crowned by his father Constantine as infant in 751
and ruled between 775— 780. H e was faced with the consequences of the Abbasid
revolution in 752 and certainly was aware o f the ups and downs in the Khazaro-Muslim
relations in the Caucasus in the 760s. A scion to qagans, Leo IV accepted generously
the old enem y o f Byzantium the Bulgar Khan Telerig, who fled his country in 777, Was
baptized and given a cousin o f Empress Irene as wife. Leo IV Khazar himself was
married to the Athenaiean Irene. Constantin VI, their son, was defeated by Khan
Kardam (777— 802/3) in 792 at Marcellae, and was deposed and blinded by his mother
Irene. In 803 the new Khan arose, Krum the Conqueror, who sprung from the Bulgar
khans o f Pannonia. In 804 Charlem agne and the Bulgarss destroyed finally the Avar
qaganate in Pannonia, and Krum turned southwards. A fter having inflicted defeats on
the Byzantines, Krum has lined the scull o f the Emperor Nicephorus with silver and
used it as a drinking cup, in the old steppe fashion. In 813 Krum put siege on
Constantinople and demanded to be allowed to fix his lance to the Golden Gate. But
on H o ly Thursday, 13 April 814, Krum died suddenly, with his death seen as a miracle
by the dem oralized Byzantines. Krum was an able ruler and a Gorbachev of sorts:
having learnt that the Avar qaganate fell as a result o f heavy drinking, he ordered the
rooting up o f all the vines in Bulgaria. In addition, Krum demonstrated certain interest
in Islam, which would be only natural for an enem y o f Byzantium: al-Nadim noted that
the Khalifa al-Ma'mun (813-833) penned a book «Answers to the Questions of the
Kings o f the Burghar addressed to him about Islam and the Unity»: under the same
Khalifa, a Khazar embassy visited Bagdad.
.
,
Krum was succeeded by his son Omurtag (814— 831), who has firmly establis e
himself at Pliska by the end o f 815. Omurtag built a new capital, a maus0 *eJ1^ 0 j ,
himself and invaded Pannonia. He adopted the title o f «archon by the grace of
but persecuted heavily the Christians. Especially bad-disposed towards Chns
were the Bulgar Boiiars. Omurtag's inscriptions found at the Church of the ^
Martyrs at Great Turnovo recalls the old steppe style («M a n dies, even though
e
nobly, and another is born; ^nd let t h e latest bom, seeing this, r e m e m b e r
^
made it. The narAe o f the prince is Omurtag, the Sublime Khan. God grant tha
a hundred years»). Persecutions o f the Christians in Danuban Bulgaria are at ^ eorgjan
with the khazar tolerance to which sources at our disposal testify: In St. Abo s
^go-l
V ita w e fin d the first-hand d escrip tio n o f the Khazar w ays o f life Ration*'
[Cf. D. Shapira, «Arm enian and Georgian Sources on the Khazars: A R e - E v a
Proceedings o f the First International Colloquium In Jerusalem ( f ° rthcominverted 10
should be noted by those who still believe that the Khazars were a l r e a d y
gs
one o f the monotheistic religions. Description o f the Khazars found in this
eVCp
«having no religious law » and «eating b lood » hardly characterizes J u d a i s m
------------ 1-------
щ&з
1• -
—~
Международный центр хаэаР°
Hlstorlo-PsychologY Qu^o-Turklca V ll)
2 19
nitive Biblical M osaism ») and Islam. W e do read in our text about Khazar religious
®nce («there are towns and villages in the Land of the North, whose inhabitants
freely in the faith o f Christ»), but we hear nothing about Khazar Jews in our Vita.
■e w ere Christians in Khazaria, and it was possible for St. Abo, a Muslim refugee
( Tbilisi, to convert to Christianity in Khazaria. There was a bishop at Itil, and Abo
eb ly converted there, while he was staying with his master, Narse, at «th e camp of
jeat o f the Sons o f M a g o g the Khazars,» by which probably the Q agan's horde, Itil,
eant.
\ new era in the Byzantino-Bulgar relations has begun with the accession o f Khan
s (853— 888).
[n 860 the Byzantines sent two Thessalonical brothers, Constatine the Philosopher
iwn later as St. Cyril) and Methodius, with a mission to the Khazar qagan. According
lie Byzantine source surviving in Slavonic, the initiative came from the Khazars,
iremembering the old friendship between them and the Byzantines, sent an embassy
lonstantinople to ask the Caesar's advice and a learned man able to participate in
religious dispute between Jews, Christians and Muslims. This is at odds with the
ish version o f the events, according to which the Byzantines and the Muslims,
ing heard o f the progress of Judaism in Khazaria, sent embassies to the qagan
ag each to win him to their side. W e hear, however, o f some religious troubles in
izaria circa 854, with M uslim s escaping from the Q a gan ate as a result (cf.
I. Golden, Khazar Studies, I, p. 134).
The choice o f Constantine, an experienced polemicist with knowledge o f Arabic —
was known as translator o f parts of the Qur'an into Greek, during his Arab mission
151/2 — and Slavic was natural. During the sojourn in the Crimea, the embassy was
■Dived in incidents with a Khazar general and with a M agyar horde; at the same
e, Constantine found at Chersones, on January 30, 861, the relics of St. Clem ent of
ne, and the discovery was described in a special discourse, translated into Latin by
Btasius Bibliothecarius in Rome, but which is partly preserved now in Slavonic
У: not wasting his time, the missionary was also learning Hebrew. W hat was the
ctical reason — leaving along the intellectual curiosity — to do that, before entering
I pagan Khazaria? The combination o f the fact that Constantine learned Hebrew
leaving for Khazaria with the fact o f his previous know ledge o f Arabic brings us
‘“ggest that such double qualification was in need for carrying out his mission in
**aria successfully and that he was indeed preparing himself to the dispute —
is im plicitly mentioned as the reason for his mission and which is described in
^count about his embassy. This makes us to believe that the information about the
J^fact o f the dispute found in the Slavonic account, in Hebrew documents and in
is basically correct.
embassy proceeded from Chersones via the Straits of Kerch to the A zo v Sea,
*«en up along the Don, meeting the envoys o f the Khazar qagan apparently in
*• The envoys took the embassy to the Kaspiskaja Vrata, perhaps Semender.
Кий альманах», том I. Харьков, 2002
22 0
EEE=^^_
-------
Dan Shaplra (Jerusalem / т i
----
—
O /uj
During the dinner, the qagan drinks «in the name o f the unique God, creator 0f
created». This should not necessarily taken as an evidence of some sort o f <,j Uck VerV
professed by the qagan — it is sufficient to remind that the Khazars were well inf0 1SlTl*
of Muslims customs and beliefs, and, after all, in the mid-8th century the qagan hirn'6'1
has been Muslim for a while, so this usage might reflect a certain acquaintance of *
Khazars with monotheistic views, not more than that.
According to Muslim authors, first of all, al-Kiift, in 737 Marw§n defeated
Khazars on the nahr al-Saqiliba (identified by many scholars with the Volga)
attacked Serir, and consequently, the qagan converted — though for a short period"11
time — to Islam. MarwSn left Transcaucasia, in all probability, in 743; however, accordj ° f
to Dunlop (Jewish Khazars, p. 170), the religious dispute in which a rabbi prevail н
over a monk and an Imam took place circa 740, and subsequently, it was after that date
that the so-called «first stage o f the Judaization» o f the Khazars, into a «primitive
Biblical M osaism » occurred. Indeed, archeologists find a breakage in Khazar religious
practices in mid-8th century as reflected in the material available. In addition, one
should note the newly found Khazar coins with the inscription «M oses is God's
M essen ger» in Arabic, which date from 730— 740. However, as I have suggested
elsewhere, the traditions found in the Hebrew-Khazar Correspondence about the «first
stage o f the Judaization» might veil the short-living and forced conversion to Islam in
737 (however, the first of these «tw o stages of the Judaization» may be ascribed as well
to the Jewish-Khazar re-interpretation o f the Tengri-cu lt as a form of primitive
M onotheism seen as equal to Judaism, see now D. Shapira, «Judaization of Central
Asian Traditions as Reflected in the so-called Jewish-Khazar Correspondence ...»,
Proceedings of the Second International Khazar Colloquium in Koroliovo, February
2002.). And so w e hear the qagan saying to Constantine the Philosopher (compare
Judah Halevy's faylasQf) that «W e all speak about the same thing and the only difference
is that you — the Christians — praise the Trinity, while we do this to the Only God, as
we are taught by the Books». This reconsiliating intonation can reflect the well-known
tolerance o f the Khazars, as admitted by both sources describing the Khazars in 780s or
in the 10th century (when Judaism was already w ell established).
Th e mere reference to the Books (which play such a prominent — though not
entirely clear — role in the native Khazar traditions about their Judaization — or, about
their rediscovery of their Judaism, as reflected in the Letter o f King Joseph and in t *
Schechter Document) together with rejection of the Trinity and the insistence ori *
belief in the O nly God as taught by the Books — look really Jewish. But probably
this reflect the conditions current after the dispute, i. e., after the mission o f C ° nStai! ц[
had failed? O ne may recall that the Khazars in Constantine's account took pride a
their keeping their wisdom in their bellies, and not reading it from books, h e
Greeks, thus contradicting the qagan's words about the knowledge taught У
Books.
'
KhaZflr
Constantine's account contains an interesting piece of information about the
^
p rid e in their strong royal (qagan's) power: the Khazars boast that they have t ® ^
(cesar'), unlike the Byzantines, from one fam ily (rod). On the other hand,
^
advisor o f the qagan is referred to in expressions that cause one to believe ^.eCts
status o f this first advisor fb e k ? ) was basically different from that of all other s
However, Constantine's religious mission failed, though one of the results of the
was the renewal o f the alliance between the Empire and the Khazars. C ° nstaIV isni, on
not tell us that the dispute was finished with the Khazars' convertion to Ju
Щ рз
- m—
Международный центр хаззр°
qr-Khazar Rivalry N)nts on Etnlcal Hlstorlo-Psyhology Qudaeo-Turklca VlQ
22 1
, contrary, he tells us that it was he who won the dispute, but looking at the numbers
Lhe converts given in his account one feels that for him, the dispute was a disaster.
cording to Zuckerman («O n the Date o f the Khazars» Conversion to Judaism and
. Chronology o f the Kings of the Rus' O leg and Igor,» Revue des etudes Byzantines
(1995), pp. 237— 270), the Khazars converted to Judaism after and as the result of
-dispute of 861, and consequently, there was only one «stage in Judaization.» But
у Constantine failed in Khazaria? W as it because the Jews were better-placed and
re convicting than he or the Imam? Because the Khazars realized that they should
лр distance from both the Caesar and the Khalifa?
It is strange that it was not articulated by the scholars that the story o f Constantine's
the religious dispute at the royal yurt of the Khazar qagan, Khazar conversion
Judaism and the Christianization of the Slavs and the beginnings of the Slavonic
;ers and alphabet, the transfer to the Danuban-Bulgarian and Khazar traditions and
lural patterns to Rus' and the ultimate destruction o f both Jewish Khazaria and the
П Bulgarian Empire is basically one story.
ision,
If we turn westwards, w e will see that.Qbout the year in which Constantine's mission
к place, Khan Boris o f Danuban Bulgaria embraced Christianity, first through the
nks. A fter Pope Nicholas I (858-67) refused to recognize the legitim acy of the
istantinople Patriarch Photius, a serious rift inside the Church Universal occurred
: both clerics excommunicated each other in 863.
About the same time, the Moravian Prince Rostislav sent envoys to the Emperor
hael 111 asking alliance against the pushing Franks. The Emperors choice to be his
oys to Rostislav fell — again — on two Thessalonical brothers, Constatine (Cyril)
! Methodius, who had just returned from their Khazar mission.
But in 864- Boris of Danuban Bulgaria however received baptism for the second
through the Byzantine priests, taking the Emperor's name, Michael, who was his
•father (in the Bulgar Prince List under 907 w e are said that Boris baptized the
jars in the year[s] etxll bexti, explained by Marquart as Turkic aedgll + Persian
«Gutes GlUck»). Boris also abandoned his royal title of Khan for the Slavic (of
nan origin) knjaz' (the title comes probably from Pannonia bordering on the Frankish
?>re). O ne can ask whether there was a Khazar connection in this choice — probably
■64 the office of khan = qagan began to decline in Khazaria, as a result o f Judaization?
did this office becom e burdened with too Jewish semantics?
In any case, after the Danuban Bulgars converted to Christianity — either Roman
-■reek — they left thus no alternative to their Khazar foes but Judaism — accepting
^ e religion as their fugitive slaves would be seen by the Khazars as humilating
9race, and this is o f interest that the interrelationship between the simultaneous
"^ r Judaization and Bulgar Christianization was seen necessary to contrast by
' ^a r o f Aquitaiije (1840-864), a Benedictine monk at C orvey in Westphalia, who
e his «Expositio in Matthaeum Evangelistam» (ed. by J.-P. M igne, Patrologiae
completus, Series Latina, Vol. 106, Paris 1864, col. 1456) circa 864.
However, in 866 Boris renewed his contacts with the W estern Church and the
ern Empire. This could be seen, to some degree, as the result o f the new
^ la n d in g that having subjugated himself to Constantinople religiously — while
^ d za rs did not — he humilated himself and his people in the eyes o f the Khazars.
альманах», том /. Харьков, 2002
-
222
Dan Shaplra (Jerusalem / т i
■~
■ • " —
■
•== = = 4 L ^ %
In passing, one should observe that it is rather obvious that the Islamization of
Volgan Bulgars some 80 years later was an act o f m isloyalty towards th e ir j
Khazar overlords.
Circa 866 w e hear o f a Jew (from Khazaria?) trying to convert Danuban Bulna
Judaism, and circa 880, a Jews coming from Khazaria, Eldad ha-Dani, visited Manh -°
Jewish communities. The activities of both men might reflect some missionary tenden ■
among the newly established Khazar Jewry; noticeworth is the possible Khazar inte ^
in the events in Danuban Bulgaria; one should also note in passing the fact that writj
a century later, Joseph the Khazar king ignores com pletely the fact that his funir ^
slaves, the Danuban Bulgars, had dared to accept Christianity.
e
It is of interest to compare the parallel Kievan Rus' traditions as preserved in the
Russian Primary Chronicle (Povest' Vrem enyx Let; henceforth PVL), a composite source
with strong Danuban Bulgarian V orlage in its most ancient parts. Th e PVL knows of
the flight o f the Bulgars to the danube from the Khazars, but combines this event with
the two centuries later M agyar «C onquest o f the M otherland» (896-900), for it says (p
14): «slovensn»sku zhe jazyku ... zhivyshchju na Dunai pridosha ot sk u f rekshe ot
kozaru rekomii bolgare i sedosha po Dunaevi i naselnici slovenom bysha; posem pridosha
ugri belii i nasledisha zeml' sloven'sku». Th e purpose of this traditions was to appropriate
the Danuban Bulgar traditions and to equate «Slavonic» and «R us»ian». The same
appropriation of the Danuban Bulgar traditions can be seen in the information about
the beginnings o f the Rus' (PVL, p. 17): « v 6360 leto 15 indikta den» nachenshju
M ixailu carstvovati nacha sja prozyvati Ruska zemlja о sem' bo uvedaxom jako pri
sem' carl prixodisha Rus' na Car'gorod, jako zhe pishetsja v letopisan'i grech'stem». In
fact, the date meant refers probably to the Bulgar conversion or to the religious dispute
at the court of the Khazar qagan and the Khazar conversion to Judaism, for, according
to the PVL, in 858 the Bulgars, seeing themselves unable to resist the army of the
Emperor Michael, asked peace and baptism.
Under the next year the PV L tells of the Viking tribute put on the Chjud' and the
Slovenes, on Merja, and Ves', Krivichians, and o f the Khazar tribute put on the Polians,
Severians, Viatichi.
Again the PV L tells of the Christianization of the entire Bulgar land under 869Under 884 O leg put tribute on the Severians prevented them from paying
Khazar tribute and said to them: «I am an enem y of theirs, and there is no need
to pay them » (az im protiven, a vam ne к chemu). Th e next year he prevente
Radimichi from paying the Khazars the tribute.
The story o f the embassy of the Moravian princes Rostislav, Svjatopolk and
to the Emperor K lichael is told under 898. Th ere is no earlier r e f e r e n c e to^^.
Thessalonical brothers at all, an no reference to the Khazar mission appears in the ^
however, our source tells us that Methodius stayed in Moravia, while Cons
^
returned back, to study the Bulgar language — reflecting thus, in a b lu rred -u p ^ l£)
the tradition o f the Hebrew studies o f the Illuminator o f the Slavs before his tr®
jS
the Khazar stavka. So w e can see clearly that under the «nachalo zemli
meant the Christianization of the Slavs, keeping in mind the tendence of the г
o f the PV L to equate Rus' and Slavs.
Международный центр хазар0
дрг-КЬагаг Rivalry. Nfots on Etntcal Hlstorio-Psychology Qudaeo-Turklca VlQ
223
The PVL enters a tradition about a religious dispute at the court o f the Kievan
ygz' only prior to the date o f the Rus1Christianization, under 986: «pridosha bol'gary
lfy Box'miche glagoljushche jako «ty knjaz» jesi mudr i smyslen, ne vesi zakona, no
»fiij v zakon nash i poklonisja Boxmitu». I reche Volodim er: «K ak o jest vera vasha?».
^ zhe resha: «Veruem bogu, a Boxmit ny uchit glagolja: obrezati udy tajnyja, i
.jijjny ne jasti, vina ne piti, a po smerti zhe, reche, so zhenami p oxot» tvoriti bludnuju.
I#st' Boxmit komuzhdo po semidesjat zhen krasnyx, isberet jedinu krasnu, i vsex
-asotu v ’zlozhit na jedinu, ta budet jemu zhena. Zde zhe, reche, dostoin blud tvoriti
ijak. N a sem' svete ashche budet kto ubog, to i tarn», i ina m noga lest', jeja zhe ne
ге psati srama radi. Volodim er zhe slushashe ix, be bo sam ljubja zheny i bluzhenie
лодое, poslushashe sladko. N o se emu be neljubo — obrezanje udov i o nejadenji
jas svinyx, a о pitji otnud1, reka: «Rusi jest» veselje pitje, ne mozhem bes togo byti».
is well known that this tradition belongs to the common stock of the traditions about
* religious dispute at the royal court, as found in the Hebrew, Slavonic, Muslim and
yzantine sources; what is interesting is that no parallel tradition is known coming
да> Danuban Bulgaria! However, the transfer o f the Danuban Bulgar traditions to
jevan Rus' needs a further investigation. M y aim here was rather to call attention to
с ethno-psychological aspects o f the complicated relationships in the Khazar —
Dsnuban-Bulgar — Byzantine triangle.
Appendix
We will now quote the Information from the PVL relevant for the Bulgar-Khazar-Rus'ianpantine relations combining this with dates of events in the Khazar history.
■И: Khazars, unsuccessfully, attacked Darband.
Ji Leon hired the Magyars against the Bulgars and they captured Semion.
l7: Oleg attacked the Greeks. He hung his shield on the Gate of the Byzantine capital, clearly
referring here to Krum's example.
3or 912: Khazars, Saririans and Shandans defeated the Amir of Darband and the ShirwanSbah.
^ or 912 or 914: Rus' attacks on the Caspian See, acting as the Khazar allies; slaughtered by
•he Khazar Muslims on their return with booty.
x Patzinaks came to the Rus', made peace with Igor' and preceeded to the Danube. Greeks
tried to hire the Patzinaks against the Bulgars.
~ the traditional date of Oleg's death.
Hisdai Ibn Shaprut in Muslim Spain; began his canlere circa 930 under Abd al-Rahman
‘ nd continued under al-Hakam (961-976).
'M em ber 944, Roman I Lecapenus, Constantine's father-in-law.
'960?: King Joseph's rule in Khazaria.
Oghuzs and Khazars at war.
Enmity between Khazars and Volgan Bulgars; Ibn-Fadlan's embassy to the Volga; Volgan
ujgars embrace Islam; the son of the king of Volgan Bulgaria goes on hajj to Mecca before 932.
Mention put siege on Constantinople and made peace with Roman.
1 ^30: The Hebrew Letter form Kiev.
^ a9yars put siege on Constantinople and made peace with Roman.
Persecutions of Jews in Byzantium; Jewish emigration to Khazaria.
’ 940: The Black Bulgars freed themselves from the Khazars.
-
>Ц>)
941: After having seized Kiev, Igor' attacked Byzantium; Bulgars informed the B y z a n tin e
the approaching force.
•boui
942 Semion died, Peter rose in Bulgaria.
943: Magyars put siege on Constantinople and made peace with Roman.
943-4: Persecutions of Jews in Byzantium; Jewish emigration to Khazaria.
944: Igor' with the Patzinaks attacked Byzantium; Chersonites and Bulgars informed the Bvza
about the approaching force. Igor' turned back, but let the Patzinaks to attack Dan к *
Bulgaria. Roman normalized the situation with the Bulgar Car Peter.
u"an
945: Rus' campaign against Barda'ah.
943-947: al-Mas'udi composes his Murusj al-Dhahab; Ahmad b. Kuya, Khazarian vezier
945-959: Helene and Constantine rule in Byzantium,
circa 945 (334h): Constantine's embassy to Cordoba.
948: Constantine composes De Administration Imperio.
951: Magyars campaigned in Northern Spain.
953-4 (342h): German embassy to Cordoba.
953 Aharon the Khazar subjugates the rebelous Alans, promotes Judaism among them and takes
an Alan princess for his son Joseph.
955: Magyars defeated at Augsburg.
955: Another German embassy to Cordoba.
958: Rus’ short-living conversion to Roman Christianity.
960-992, Mieszko of Poland, converted in 966.
circa 960, Ibn Shaprut's letter to Joseph the Khazar.
960: First Persian prose.
964: Svjatoslav went to the Oka and Volga and found the Vjatichians paying the tribute to the
Khazars. The next year
965: Sarkel and perhaps Itll overrun by the Rus'. The qagan converted to Islam (but, according
to Ibn al-Athir, «Khazars, except their king»): «ide Svjatoslav na kozary slyshavshe zhe
kozarl izidosha protivu s knjazem svoim kaganom 1sustuplshasja bitisja i byvshi branl odole
Svjatoslav kozarom 1 grad ix 1 Belu Vezhju vzja i jasy pobedi i kasogi». There is too few
references to the Khazars and the rout o f the campaign seems to be more directed southwards.
966 or 973: The Jews Ibrahim b. Ya'qub al-Yahudi al-Turtushi noted Jews coming from Hungary
to Prague; no information on the Khazar destruction a couple of years earlier.
966: Svjatoslav defeated the Vjatichians and put on them tribute.
967-8: Svjatoslav went off against the Danuban Bulgars, as a Byzantine ally.
968-9: Supposed to be the year of the «End of the Days», according to the Jewish authority Sa
Gaon.
968 The Patzinaks came first against Rus'.
970: Second Rus' campaign against Danuban Bulgaria.
. ^
980: Ghuzs crossed the Volga and appeared in the vicinity of Kiev; served as Igor's allies
wars against the Black Bulgars.
986: The PVL tradition on the Muslim Bulgars asking Volodimer to accept their relig>°n‘
987: Rus' came to Darband on 18 ships to assist Maimun.
988: Volodimer of Kiev converts to Greek Christianity at Chersones.
Сокращения
О — А рхеологические открытия
СГЭ — Археологические сообщ ения Государственного Эрмитажа
д|1 — Вестник древней истории
АИ — Известия на археологическия институт. София
ГАИМК — Известия Государственной академии истории материальной культуры
СИА А Н У С С Р — Краткие сообщ ения Института археологии А Н У С С Р
Ш И М К — Краткие сообщения Института истории материальной культуры. М.; Л.
(ДИЭТ — Материалы по археологии, истории и этнографии Таврии
ЩА — Материалы и исследования по археологии С С С Р
П овесть временных лет
V— Российская археология. М.
А — Советская археология. М.
Ж — Свод археологических источников. М.
Этнографическое обозрение
Информация для д
Иинформация для авторов
Альманах «Хазары» принимает статьи, публикации археологических или письменны»
точников, библиографические обзоры специальной литературы, информационные сообща Нс'
о научных событиях поздравления, некрологи, рецензии. Материалы принимаются на русс-к0**
украинском и английском языках из любой страны мира и высылаются по адресу: Уквам^'
61058 Харьков, ул. Б. Чичибабина 11, Международный центр хазароведения Восгочноукп^?4
кого филиала Международного Соломонова университета, редакция альманаха «Х азары »^0
Распечатка высылается в двух экземплярах на бумаге и в электронном виде на диск
те (3,5) в формате RTF или Win Word. Электронный вариант статьи обязателен. Обт^Т
публикации — до 24 страниц (А-4) машинописного текста или компьютерного набоп^
кегль — 12—13; интервал (компьютерный) — 1,5; поля — 2*2х2*2 см. Таблицы, рисунки
фотографии подаются в электронном виде и в распечатке вместе с текстом.
На отдельной странице подается резюме, написанное на английском языке с изложе­
нием основных авторских положений, объемом до 1000 знаков. Для англоязычных матери­
алов подается резюме на русском языке.
Статьи не имеющих научной степени исследователей принимаются только при усло­
вии наличия рецензии, написанной доктором наук в соответствующей области.
В заявке на публикацию, кроме статьи на отдельном листе, должны содержаться све­
дения об авторе: полные ФИО, научная степень и звание, место работы и должность;
контактные адреса (рабочий и домашний), телефон, факс, электронный адрес.
Требования к справочно-библиографическому аппарату следующие: сноски на цити­
руемую литературу и источники даются в тексте в квадратных скобках с указанием фами­
лии автора, года издания работы и страницы, фамилия автора подается курсивом, напри­
мер: (Артамонов 1962, 191]. Если в одном месте даются ссылки на несколько работ, то они
размещаются в алфавитном порядке через точку с запятой, Hanptfaep: (Березовец 1965,
51— 52; Гавритухин, Обломский 1998, 86; Джаксон 1991; Мельникова 1986; Пр1цак 1997, 76].
Если необходимо привести ссылки на работы одного автора, то они подаются в хронологи­
ческом порядке, например [Плетнева 1967; Плетнева 1999]. В случае необходимости в
тексте могут быть сделаны примечания или дополнительные пояснения в виде подстроч­
ных сносок, номера сносок выставляются в тексте иад строкой, сноски нумеруются араб­
скими цифрами, нумерация сносок постраничная.
В конце статьи помещается общий список использованных работ под названием
ЛИТЕРАТУРА, в алфавитном порядке. Фамилии и инициалы авторов, а также год издания
в списке даются курсивом. Сначала приводятся названия, выполненные кириллицей, по­
том — латиницей. Названия использованных работ в списке литературы оформляются
следующим образом:
— для монографий — автор, название, место и год издания, например: Бубенок О. Б■
Ясы и бродники в степях Восточной Европы (VI — начало XIII вв.).— К., /997;
— для периодических изданий — автор, название статьи, название издания, год.
№ выпуска, страницы, например: БерезовецьД. Т. Слов'яни i племена салтпвсько1 культури
// Археолопя,— 1965. — Т. 19 — С. 47—67;
— для сборника статей — автор, название статьи, название сборника, место ВЫПУС*'
год, страницы, например: Калинина Т. М. Заметки о торговле в Восточной Европе по А
ным арабских ученых IX — X вв.// Древнейшие государства Восточной Е в р о
1998 г.— М., 1999— С. 106— 119;
и.
— для публикации источника — название (или автор), авторы перевода, к°ммеНТ Р .
ев, сопроводительных статей, редакторы, место и год издания, например: П о в е с т ь вре
ных лет / Подготовка текста, перевод, статьи и комментарии Д. С. Л и х а ч е в а ; Под Р
Адриановой-Перетц.— 2-е изд., испр. и доп.— СПб., 1999. Или: Константин Багряяор^
н ы й . Об у п р а в л е н и и империей: Текст, перевод, комментарий / Под ред. Г. Г. Л и т а в р
А. П. Новосельцева.— М., 1991.
BbiСбор материалов ко второму тому Альманаха начинается непосредственно поел
хода первого тома.
а К
Каждый автор имеет право на получение двух авторских экземпляров Альман
и
сожалению, редакция не может обеспечить изготовление отдельных оттисков ста
рассылку по почте авторских экземпляров.
Рукописи не возвращаются.
Международный центр хазароосдс
дерЖание
— 22 7
Содержание
От главного редактора...................................................................................................3
Аксёнов В. С. (Харьков)
евянные конструкции могильника салтовской культуры КраснаяГорка..................6
Бубенок О. Б. (Кигв)
1 ы-асы Дшпровсько-Донського межир!ччя на в!йськов1й служб1в хозар..................18
Герцен А. Г. (Симферополь)
»ры в Доросе-Мангупе.................................................................................................29
И ванов А. А. (Ростов-на-Дону)
^комплексе вооружения кочевников хазарского времени Нижнего Дона и Волгоаского междуречья......................................................................................................35
Калинина Г. М . (Москва)
эебление этникона ал-хазар в арабско-персидских источниках IX— X
вв............ 41
Ковалевская В. Б. (Москва)
язи Восточной Европы в эпоху Хазарского каганата (на основании анализа
ссового археологического материала)........................................................................ 52
Колода В. В. (Харьков)
5а средневекового кузнеца на Мохначанском городище...................................... 69
Круглов Е. В. (Волгоград)
Некоторые проблемы анализа особенностей обращения византийских монет
tflh—VIII вв. в восточноевропейских степях.................................................................... 79
Найман А. Я. (Киев)
Евреи в Хазарском каганате........................................................................................... 94
Плетнёва С. А. (Москва)
Города в Хазарском каганате (доклад к постановке проблемы).................................... 110
П риходню к О. М . (Киев)
Восточные славяне и степной мир в период становления Хазарского каганата...........125
Цвет елин Ст епанов (София)
Александър Македонски, Кавказ и проблемът за границата: осмисляне на прооранството на цивилизацията сред волжките и дуна и дунавските болгари................ 131
Тортика А. А. (Харьков)
Восточнославянские племена Днепровского Левобережья, Подонья— Придонечья
* контексте хазарской истории: этнополитическдя модель взаимоотношений.............. 140
Ф лёров В. С. (Москва)
крепости Хазарии в долине Нижнего Дона (этюд к теме фортификации).....................151
Ф лёрова В. Е. (Москва)
Проблемы исследования ямных и курганных могильников хазарского времени
48 Нижнем Д ону................................................................................................................169
Ф онякова Н. А. (Санкт-Петербург)
стория изучения художественного металла племен Юго-Восточной Европы
” °Рой половины VIII — начала X вв................................................................................ *89
Фрадкин В. 3. (Харьков)
*
археологический съезд и его значение в развитии отечественной этнографии
202
U Dan Shapira (Jerusalem / Tel Aviv)
Щдаг-КЬагаг Rivalry: Njnts on Etnical Historio-Psychology (Judaeo-Turkica V I I )..............214
Сокращения................................................................................................................ 225
Информация для авторов............................................................................................226
'Хазарский альманах», том 1. Харьков, 2002
Н а учн ое издание
Хазарский альманах
2002
Том 1
На русском, украинском, болгарском и английском языках
Наукове видання
Хозарсъкий альманах
2002
Том 1
Росш ською, украшською, болгарською та анпийською мовами
Вщповдальиа за випуск Л. А. Копецька
Редактор О. В. Трефйюва
Коректор /. А. Калачова
Худож не оформления А. С. Пожили
Ком п’ютерна верстка А. С. Пожили
л
П1дп. до друку 28.09.2002. Ф о р м ат 7 0 *1 0 0 /1 6 . Пап ip оф сет. Г арн п ур а Балтпка.
Д рук оф сет. Ум. друк. арк. 16,6. Обл.-вид. арк. 17,2. Н аклад 500 пр.
П Ф «К аравелл»,
61057 Х арк|в-57, вул. С умська, 26.
Тел.: (0572) 43-06-22, ф а к с (0572) 43-61-63,
e-mail: bookra@ lcharkov.ukrtel.net
Д рукарня ДП Х М Б З Ф Е Д
61023 XapKiB-23, вул. Сумська. 132.
Т е л ./ф ак с 19-67-82; тел. (0572) 40-22-51.
E-mail: prhousefed@ yahoo.com