Инферно. Армия Ночи

СкоттВестерфельд
ИНФЕРНО:АРМИЯНОЧИ
СкоттВестерфельд
Считается,чтотольконастоящиегероиспособнызащититьжизньнаЗемле.Нодляэтогоонидолжнызнатьо
надвигающейсяугрозе.Ачтопроисходит,когдагероидаженечувствуют,чтоопасностьгде-торядом?Когдаони
неподозревают,чтоармияночиготоваобрушитьсянаэтотмир?
Тогда на защиту всего живого приходят ночные обитатели Земли, ничем не отличающиеся от людей. Так оно и
есть, ведь они — инферно — обычные парни и девушки, такие же, как их сверстники. Про свое отличие от
«нормальных»знаюттолькоони,инфицированныеособымпаразитом,из-закотороговпростонародьеихназывают
обиднымсловом…«вампиры».
1
«ВАЛИОТСЮДА,ДЖО»
В конце концов после года охоты я нашел Сару. Оказывается, она пряталась в НьюДжерси,иэторазбиломнесердце:как,Хобокен?[1]СараобожалаМанхэттен,длянееНьюЙорк был все равно что еще один Элвис,[2] Король, только созданный из кирпича, стали и
гранита. Остальной мир представлялся ей бескрайним продолжением родительского
подвала—последнегоместа,гдеонахотелабыоказаться.
Неудивительно, что она почувствовала необходимость бежать, когда болезнь начала
овладеватьееразумом.Инфернывсегдаубегаютоттого,чтораньшелюбили.
И все же, узнав, где она, я покачал головой. Прежняя Сара не застряла бы намертво в
Хобокене.Итемнеменееябылгам,допивалдесятуючашкукофенаавтостоянкестарого
рассыпающегося паромного терминала, вооруженный только собственными мозгами и
рюкзаком с вещицами, так или иначе связанными с Элвисом. Серое небо, отражаясь в
черномзеркалекофе,вздрагиваловтактбиениюмоегосердца.
День угасал. Я провел его в ближайшем бистро, изучая меню, в ожидании пока
разойдутся облака, и молясь, чтобы скучающая, очень привлекательная официантка не
завела со мной разговор. Начни она со мной беседу — мне тотчас пришлось бы уйти и
целыйденьслонятьсяпопристани.
Ябылнавзводе:обычноенапряжениепередвстречейс«бывшей»плюсдополнительный
бонус—оказатьсялицомклицусманьяком-каннибалом,даивремятянулосьмучительно
медленно. В конце концов сквозь облака пробились солнечные лучи, достаточно яркие,
чтобызагнатьСарувтерминал—инферныневыносятсолнечногосвета.
На этой педеле дожди шли часто, и сорняки яростно лезли сквозь асфальт; старая
автостоянка пошла трещинами, словно засохшая грязь. Отовсюду за мной наблюдали
бездомные? коты, несомненно привлеченные бурно разросшейся популяцией крыс.
Хищники, их жертвы и руины — поразительно, как быстро природа заглатывает места
обитаниялюдей,стоитлишьотнихненадолгоотвернуться.Жизньвсегданенасытна.
Согласно отчетам Ночного Дозора, никаких характерных признаков присутствия
хищникавэтомместенебыло—транзитныерабочиенепропадали,набездомныхниктоне
бросался.Однакокаждыйразпослетого,каклюдиизслужбыпрофилактикичумывсетут
хорошенькопротравят,ордыкрыспоявлялисьснова,несмотрянаточтовэтойзаброшенной
частигородапищевыхотбросовоченьмало.Единственноеобъяснение—обитающийздесь
инферн.НочнойДозорпроверилместнуюкрысу,ионаоказаласьизмоей«семьи».
Это могло означать одно: Сара. За исключением ее и Морганы, все девушки, которых я
когда-либо целовал, уже находились за решеткой. (Моргана, в этом я был уверен, не
пряталасьвстаромпаромномтерминале.)
Запертыенависячиезамкидверипестрелижелтымиобъявлениямиспредупреждением
окрысиномяде,носкладывалосьвпечатление,будтопарниизслужбыпрофилактикичумы
чего-то побаиваются. Они разбрасывали свои смертоносные пакетики, нашлепывали
предостерегающиеобъявленияибыстросматывалисьотсюда.
Ксчастьюдляних,имплатятслишкоммало,чтобысвязыватьсясинфернами.Правда,и
мнегоже,еслинесчитатьотменногопособияпоболезни.Однакоуменявэтомделеесть
определенная ответственность: Сара не просто первая в моей родословной — она была
первой настоящей подружкой. Моей единственной настоящей подружкой, если уж на то
пошло.
Мывстретилисьвденьначалаучебныхзанятий—первыйкурс,философия—иочень
быстро затеяли дискуссию касательно свободы воли и предопределения. Дискуссия
продолжиласьизапределамиаудитории—вкафе,апотомнавсемпутидоеекомнатытем
жевечером.Саруоченьинтересоваласвободаволи.МеняоченьинтересовалаСара.
Дискуссиярастянуласьнавесьсеместр.Какчеловек,специализирующийсянабиологии,
ясчитал,чтосвободаволи—этоскореенекиебиохимическиепроцессывмозгу.Молекулы,
сталкивающиеся друг с другом таким способом, который создает ощущение возможности
выбора, хотя на самом деле это просто пляска крошечных шестеренок — нейроны и
гормоны,сцепляющиеся,каквчасовоммеханизме,ивитогевыдающиерешения.Этоневы
используетесвоетело—оноиспользуетвас.Нетруднодогадаться,чтопобедувэтомспоре
одержаля.
Признаки пребывания Сары остались повсюду. Все окна на уровне глаз разбиты, все
металлические поверхности, способные отражать, замазаны грязью или чем похуже. И
конечно,крысы,повсюдукрысы,простополчищакрыс.Ихнекимипискбылислышныдаже
снаружи.
Явтиснулсямеждустворками,неплотноскрепленнымивисячимзамком,иостановился,
дожидаясь, пока зрение адаптируется к темноте. Внутри шмыгал и крысы — до меня
доносились звуки быстрых шажков. Мое появление произвело эффект брошенного в воду
камня:крысампонадобилосьвремя,чтобыразбежатьсявовсестороны,и«рябь»улеглась.
Я прислушивался, дожидаясь бывшую подружку, но слышал только свист ветра в
разбитых окнах и мириады ноздрей, принюхивающихся ко мне. Они держались поодаль,
ощущая знакомый запах и пытаясь определить, являюсь ли я частью «семьи». Видите ли,
крысы заключают соглашение с этой болезнью, будучи зараженными, — они не страдают.
Человеческим существам повезло меньше. Даже люди типа меня — которые не
превращаются в голодных монстров и не испытывают потребности убегать от тех, кого
любят,—страдают.Утонченно.
Ябросилрюкзакнапол,досталафишуи,развернувее,наклеилнавнутреннююсторону
двери.Отступилнашаг,ивотон—Король,улыбающийсямнесквозьтьму,блистательный
нафонечерногобархата.Саранизачтонепройдетмимоэтихпронизывающихзеленыхглаз
илучистойулыбки.
ЧувствуясебявбольшейбезопасностиподпристальнымвзглядомЭлвиса,яуглубилсяво
тьму.Словновцеркви,рядамитянулисьдлинныескамьи;ввоздухеощущалсяслабыйзапах
тел человеческой толпы, давно покинувшей это помещение: когда-то здесь сидели
пассажиры,дожидаясьследующегопароманаМанхэттен.Кое-гдележалипостелиизгазет,
сооруженные бездомными, но; если верить моему носу, ими не пользовались уже на
протяжениинесколькихнедель—стехпор,кактутобъявилсяхищник.
За мной осторожно следовало множество крошечных лапок; крысы все еще терялись в
догадках,чтоясобойпредставляю.Янаклеилбархатно-черныеафишисЭлвисомнакаждый
выход из терминала, их яркие краски дисгармонировали с тускло-желтыми
предостережениями о крысином яде. Потом залепил афишами разбитые окна, чтобы, куда
Сараникинулась,ееповсюдувстречалолицоКороля.
У одной стены я нашел разорванную в клочья рубашку, испачканную свежей кровью и
выброшеннуюзаненадобностью,словноконфетнуюобертку.Пришлосьнапомнитьсебе,что
этоосталосьнеотСары,которуютакволновалисвободнаяволяивсякиемилыепустячки,
имеющиеотношениекЭлвису.Теперьона—хладнокровныйубийца.
Прежде чем снова застегнуть рюкзак, я достал оттуда восьмидюймовую фигурку,
изображающую Элвиса на телевизионном концерте «Возвращение» шестьдесят восьмого
года, и положил ее в карман. Я надеялся, что мое лицо, знакомое Саре, защитит от
нападения,ноникогданеповредитиметьподрукойнадежноепроклятие.
Наверху, где из стены, нависая над залом ожидания, выдавались офисы паромной
администрации, раздались какие-то звуки. Инферны предпочитают устраиваться в
маленьких, высоко расположенных помещениях. Лестница была одна, ступени в середине
провисали, словно старый фартук. Под действием моего веса первая же, к несчастью,
заскрипела.
Это не имело значения — Сара уже должна знать, что кто-то тут есть, — но дальше я
пошел осторожнее, после каждого шага дожидаясь, пока лестница перестанет качаться.
ПарниизАрхивапредупреждалименя,чтотерминалбездействуетужелетдесять.
Используя преимущество медленного подъема, я оставлял на ступенях кое-какие
предметы из своего рюкзака. Накидку с блестками, миниатюрную рождественскую елку,
альбом«ЭлвисноетЕвангелие».
Черепа, выстроенные в ряд, смотрели на меня сверху, с лестницы. Я уже видел
помеченные таким образом логовища, отчасти нечто вроде заявки на свою территорию —
предостережение другим хищникам держаться подальше, — отчасти нечто такое, что
инфернам просто… нравится. «И вновь никакой тебе свободной воли, — подумалось
мне, — обычные биохимические процессы в мозгу, определяющие эстетические
предпочтения настолько же предсказуемые, как и покупка мужиком средних лет красного
спортивногоавтомобиля».
Носком ботинка я отшвырнул один из черепов во тьму, он покатился по полу с
негромким «ка-бум-ка-бум-ка». Когда эхо растаяло вдали, я услышал чье-то дыхание.
Интересно,узналалионамойзапах?
—Этоя!—негромкоокликнуля,неособеннорассчитываянаответ.
—Кэл?
Я замер, не веря своим ушам. Никто из бывших девушек, которых мне удавалось
выследить,неговорилнисловаиужтемболеенепроизносилмоегоимени.Однакояузнал
голосСары—дажедребезжащий,иссушенныйиломкий,этобылееголос.
—Яздесь,чтобыпомочьтебе,—сказаля.
Никакого ответа, кроме топота крысиных лапок. Даже ее дыхания не было слышно:
инферныумеютнедышать,существуязасчеткислорода,запасаемоговцистахпаразита.
Передо мной тянулась галерея с рядом дверей покинутых офисов. Сделав несколько
шагов,язаглянулвпервыйпопавшийся:мебельотсутствовала,насеромковребыливидны
впечатанные в него маленькие квадратики. Не самое скверное место для работы, между
прочим:большиеокнавыходятнагавань—видизумительный,даженесмотрянаразбитые
и грязные стекла. По ту сторону реки лежит Манхэттен, шпили и окна зданий в деловой
частигородасветятсяоранжевымвлучахзаходящегосолнца.«Странно,чтоСараоставалась
там,откудавиденостров,стольлюбимыйею,—недоумеваля.—Каконамоглавыносить
это?Может,онавсежедругая».
Наполувалялосьнесколькопузырьковиз-подкрэка,стараяодеждаисновачеловеческие
кости. «Интересно, где она охотилась, — настойчиво вопрошал я сам себя, — и как
получилось,чтоДозорнезафиксировалэтиубийства?»Ухищниковестьоднаособенность:
ониоставляютналюбойэкосистемеогромныйстатистическийслед.Поместитеоколодвух
десятков убийц даже в самый большой город, и они будут бросаться в глаза, словно
охваченный огнем дом. Последнюю тысячу лет эта болезнь развивала в себе способность
оставаться как можно более незаметной, однако любителям человечинки все труднее и
труднеепрятаться.Вконцеконцов,жертвы-людиимеютсотовыетелефоны.
Явышелвкоридор,закрылглазаисноваприслушался.Ничего.Когдаяоткрылих,Сара
стояла передо мной. В голове промелькнула ужасно тривиальная мысль: «Она похудела».
Жилистое тело почти полностью скрывали ворованные обноски — словно у ребенка в
одежде не по росту, с чужого плеча. Как всегда при встрече с «бывшей» после долгого
перерыва, возникло ощущение чего-то сверхъестественного при виде трансформации,
которуюпретерпелознакомоелицо.
Ямогупонять,почемулегендыназываютихпрекрасными:героиновоеизящество,нобез
скверной кожи. И взгляд у инферна такой напряженный! Адаптированные к темноте, их
зрачкиирадужныеоболочкиогромны,акожавокругглазоттянутаназад,большеобычного
обнажая глазные яблоки. Словно кинозвезды, они всегда выглядят удивленными и почти
совсемнемигают.
Однокороткое,ужасноемгновениеядумал,чтосновавлюбленвнее.Нонет—этобыл
простоненасытныйпаразитвнутрименя.
—Сара…—выдохнуля.
Она зашипела. Инферны ненавидят звук собственных имен, потому что он ранит
перепутанныеканалыихмозгатакже,какпроклятие.Ноонапозваламеняпоимени…
— Убирайся, — прозвучал дребезжащий голос. В ее глазах я видел голод — инферны
всегдаголодны,—ноестьменяонанесталабы,ябылслишкомхорошоейзнаком.
Крысы заметались вокруг ног, думая, что надвигается убийство. Я с силой топнул
специальным, защищающим от крыс ковбойским сапогом, и они бросились врассыпную.
ЭтотзвукзаставилСаруобнажитьзубы,иживотуменясвело.Пришлосьнапомнитьсебе,
чтоонанестанетестьменя,несможетестьменя.
—Ядолжензабратьтебяотсюда.—Исжалфигуркувкармане.
Инферны никогда не сдаются без борьбы, но Сара была моей первой настоящей
любовью.Можетбыть…Онаударила,словномолния,открытойладоньюпомакушке;удар
былнастолькосилен,чтовозниклоощущение,будтолопнулабарабаннаяперепонка.
Я зашатался, сделал шаг назад. Мир вокруг звенел, новые удары обрушились на живот,
вышибая дух. И потом, лежа на полу, чувствовал на груди вес Сары, ее тело, жилистое,
словномешок,биткомнабитыйразъяреннымизмеями,еегустойзапахбилмневноздри.
Она оттянула мою голову назад, обнажила горло, но потом замерла; в ее странно
мерцающихглазахявноотражалоськакое-тосражение.Чтоэтобыло?Любовькомне?Или
простопроклятиехорошознакомоголица?
— Кафе на углу Первой авеню и Восьмой стрит, — быстро заговорил я, взывая к
воспоминаниюоеелюбимойпиццерии.—Ванильнаяводканаскалах.«Вива,Лас-Вегас!»
—И,чтобыподчеркнутьпоследнее,добавил:—ВтороеимяегоматерибылоЛюбовь.
При этом втором напоминании об Элвисе Сара зашипела, словно змея, ее руки с
длинными хищными когтями потянулись ко мне. Ногти инфернов, точно у трупов,
продолжают расти, даже когда вся остальная плоть тает, и ее ногти были такие
искривленные,такиечерные,каквысохшаяоболочкажука.
Яостановилее,назвавпарольнашегообщегосчетаввидеомагазине,отбарабанивномер
ее сотового телефона и имена золотых рыбок, которых она бросила, когда сбежала. Сара
содрогнулась: упоминание о старых, хорошо знакомых вещах, когда-то таких важных,
обрушилось на нее, словно удар. Потом она испустила вой, снова оскалилась и вскинула
когтистуюлапу…
Я вытащил из кармана фигурку и сунул ей в лицо. Конечно, это был Король, в черном,
как на «Возвращении-68», с кожаным браслетом на запястье и четырехдюймовой гитарой.
Единственный подарок на память, который я сделал сам себе, украв прямо из-под носа ее
соседки по комнате спустя неделю после исчезновения Сары, инстинктивно понимая, что
онаневернется.Хотелосьсохранитьхотьчастичкуее.
Сара взвыла, сжала пальцы в кулак и ударила меня по груди. Я раскашлялся, глаза
наполнились слезами. Однако ее вес внезапно перестал на меня давить. Я перекатился,
хватая ртом воздух, и попытался встать на ноги. Когда зрение вернулось ко мне, во всех
направлениях вокруг кипел серый мех — крысы, охваченные паникой при виде огорчения
своейгоспожи.
Она начала спускаться по лестнице, но проклятие уже овладело ее разумом.
Напоминания об Элвисе, оставленные мною на ступенях, делали с кое дело — при виде
накидки с блестками она дернулась, словно конь, увидевший гремучую змею, и рухнула,
проломивхрупкиеперила.
Яподошелккраюбалконаипосмотрелвниз.()наскорчиласьнаскамье,злобноглядяна
меня.
—Тывпорядке,Сара?
Произнесенное имя словно пробудило ее; она побежала по залу ожидания, совершенно
бесшумно ступая голыми ногами по спинкам скамеек. Однако на полпути запнулась,
заметивочереднуюбархатно-чернуюафишусКоролем,ииспустилажуткий,скорбныйкрик,
эхом прокатившийся под сводами терминала. Что-то типа той берущей за живое
трансформации,когда,скажем,жалкий,заброшенныйкотвнезапноиздаетзвук,похожийна
детскийплач.
Крысы со всех сторон бросились ко мне — с целью нападения, подумал я в первое
мгновение. Однако они просто пришли в возбуждение и безо всякой цели кружили вокруг
моихсапог,апотомисчезаливдырахидверяхофисов.
Япобежалвнизполестнице,иудерживающиеееметаллическиеболтыначалисвизгом
выдираться из стены. Сара металась от выхода к выходу, жалобно хныча при виде лица
Короля.Наконецзамерлаисновазашипеланаменя.
Онапонимала,чтоязагналеевугол,инастороженносмотрела,какясунулфигуркув
карман.
—Стойтам.Янепричинютебевреда.
Я медленно спускался по угрожающе раскачивающимся ступеням; ощущение было
примернотакое,какстоятьвканоэ.
Когда моя нога коснулась пола, Сара рванула к дальней стене, высоко подпрыгнула и
вцепилась черными когтями в паутину паропровода, питающего длинный радиатор. Трубы
былипусты,идлинныечерныеногтииздавалилязгающийзвук,покаонакарабкаласьвверх
по стене в направлении высоко расположенного окна, которое я не потрудился прикрыть
афишей. Она двигалась, точно паук, быстрыми рывками. Здесь, между ней и свободой,
Элвисанебыло.Ямогвот-вотпотерятьее.
Ругаясьначемсветстоит,яповернулсяипобежалобратнопошатающейсялестнице.За
спинойзатрещалирезкие,похожиенавыхлопызвуки,болтыокончательносдались,ировно
втусекунду,когдаяступилнабалкон,лестницапрактическиполностьюотсоединиласьот
стены. Однако она не упала, а обвисла, цепляясь несколькими ржавыми болтами за пол
верхнегоэтажа.
Сарадобраласьдовысокогоокнаиткнулавнегокулаком.Грязноестеклоразлетелось,и
взданиезаглянулклочоксерогонеба.Толькоонапопыталасьпролезтьвпроем,каксквозь
облакапрорвалсяяркийсолнечныйлучиударилейпрямовлицо.
Розовый свет заполнил терминал, Сара снова закричала, покачиваясь на одной руке и
безостановочномолотяввоздухедругой.Онаещедваждыпредпринималапопыткипролезть
сквозьразбитоеокно,нобезжалостныйсолнечныйсветзагонялееобратно.Вконцеконцов
онарвануласьвсторону,промчаласьвдольтруб,спрыгнуланабалкониметнуласькдвери
самогодальнегоофиса.Япомчалсятудаже.
Впоследнемофисебылотемнеевсегоисильновонялокрысами;тутнаходилосьглавное
гнездо ее «семьи». Когда я достиг двери, крысы одновременно повернули ко мне морды.
Красные глаза вспыхнули под воздействием пронизанного пылинками солнечного света. В
одном углу стояла постель, ее ржавые пружины прикрывала полуистлевшая одежда.
Большинство инфернов и не думают обзаводиться постелями. «Может, эту оставили здесь
бомжи?—задумалсяяобочереднойзагадке.—ИлижеСарасамапритащилаеесосвалки?
Оналюбиласпатьскомфортом,дажеподушкупривезлавколледжизТеннесси.Неужелиее
по-прежнемузаботило,начемонаспит?»
Сара наблюдала за мной с постели, наполовину прикрыв глаза, потому что солнечный
светжегих,ейэтопридалоболеечеловеческийвид.Янастороженноприближался,сжимая
фигуркувкармане:«Может,удастсясправитьсясСаройбездальнейшейборьбы,—устало
думаля.—Вконцеконцов,онаназваламеняпоимени».
Замершие повсюду крысы заставляли меня нервничать. Пришлось достать из кармана
пластиковыймешокивысыпатьегосодержимоесебеподноги.«Семья»расступилась,учуяв
запахКорнелиуса.Мойстарыйкотужемноголетнинакогонеохотился,ноони-тоэтогоне
знали.Простовнезапноясталиспускатьзапаххищника.
Саратаксильновцепиласьврамукровати,чтотазадрожала.Яостановился,натянулна
левуюрукуперчаткуизкевлара[3]изажалвладонидвеснотворныетаблетки.
—Давай-капроглотиих.Тебестанетлучше.
Сара,прищурившись,смотрелавсеещенастороженно,нопокрайнеймереслушала.Она
всегдазабывалаприниматьтаблетки,иэтобыломоедело—напоминатьей.Авдругэтот
ритуалуспокоитее;требовалосьнечтотакое,чтоонапомнит,нонестольинтимное,чтобы
стать проклятием. Я слышал, как она дышит, как быстро бьется ее сердце. Она могла в
любой момент кинуться на меня. Я сделал еще один медленный шаг и сел рядом с ней.
Ржавыепружинывопросительнозаскрипели.
—Проглотиих.Онитебепомогут.
Сараперевелавзгляднамаленькиебелыетаблеткивмоейзатянутойвперчаткуладони.
Япочувствовал,чтоонанамгновениерасслабилась.«Может,вспомнила,каковоэто—быть
больной,простонормальнобольной,ичтобытвойбой-френдухаживалзатобой».
Янетакскоринетаксилен,какполноценныйинферн,новсежедостаточнобыстр.В
мгновениеокаяладоньюнакрылееротиуслышал,кактаблеткискользнуливпересохшее
горло.Онавцепиласьрукамимневплечи,ноявсемсвоимвесомоткинулейголовуназад.
Зубамиона впилась вперчатку,ночерныеногтиневонзились в моелицо,ияувидел,как
онасглотнула.
Таблетки подействовали через несколько мгновений. С таким быстрым метаболизмом,
как наш, снотворное буквально валит с ног — я чувствую опьянение примерно спустя
минуту после того, как алкоголь коснется языка, и мне требуется чуть ли не капельница,
чтобыподдерживатькофейныйкайф.
—Молодец,Сара,—Яотпустилееиувидел,чтоглазаунеевсеещеоткрыты.—Теперь
тебебудетхорошо,обещаю.
Я стянул перчатку. Внешние слои пострадали, но ее зубы не проткнули кевлар. (Хотя
иногдатакоепроисходило.)
Моймобильникпочтиразрядился,нопозвонитьяуспел.
—Этоона.Подберитенас.
Экран мобильника потемнел, и только тут я вспомнил, что, может, следовало бы
предупредитьихосломаннойлестнице.А,ладно.Как-нибудьужсумеютзабратьсянаверх.
—Кэл?
Явздрогнул,новееполузакрытыхглазахнебылоугрозы.
—Что,Сара?
—Покажимнеещераз.
—Показатьтебечто?
Онапопыталасьзаговорить,однаколицоеескривилосьотболи.
— Ты имеешь в виду… — имя могло причинить ей страдания, и я не стал называть
его,—Короля?
Онакивнула.
—Тебеэтонепонравится.Онбудетжечь,каксолнце.
—Нояскучаюпонему…—ГолосСарызвучалвсетише,соновладевалею.
Ясглотнул,чувствуятяжестьнасердце:
—Знаю.
СарамногоезналаобЭлвисе,нобольшевсегоудовольствиеприносиливсякиевродебы
незначительные факты. Ей нравилось, что второе имя его матери — Любовь. Она
обшаривала Сеть в поисках аудиозаписей редких, переписанных с пластинок шлягеров
временсемидесятых,апроеелюбимоекиновы,скореевсего,никогдаинеслышали:«Вали
отсюда,Джо».
В нем Элвис, наполовину навахо, объезжает в резервации диких мустангов. По словам
Сары, он был рожден для этой роли, поскольку на самом деле принадлежал к настоящим
американским аборигенам. Да, правильно. Его прапрапрапрабабка была чероки. И, как у
большинстваизнас,унегозаплечамибылошестнадцатьпрапрапрапрабабок.Нетакоеуж
мощное генетическое воздействие. Сару, однако, это не волновало. Она утверждала, что
именно мелкие, незначительные воздействия важнее всего — держите в уме эту
философию.
Теперькраткаясводкасодержанияфильма.Всякийраз,когдаЭлвисутребуютсяденьги,
онпродаеткакую-точастьсвоегоавтомобиля.Уходятдверцы,потомкрыша,потомсиденья,
однозадругим.Витогеонразъезжаетнапустойраме—Элвисзарулем,четыреколесаи
потрескивающийдвигательнадороге.
По мере того как болезнь овладевала Сарой, дольше всего она находила поддержку в
Элвисе.
Она выбросила все свои книги и одежду, стерла с жесткого диска все фотографии,
разбилавсезеркалаусебявобщежитии,ноитогдаафишисЭлвисомвиселиунеенастенах;
мятыеипоцарапанныеотсильныхударов,они,однако,оставались,гдебыли.Померетого
какеесознаниетрансформировалось,Сарасноваисновакричала,чтонеможетвыносить
моеговида,ноникогдаислованесказалапротивКороля.
Вконцеконцовонасбежала,решив,чтолучшеисчезнутьвночи,чемизорватьвклочья
этилукавоулыбающиесялица,которыеонанемоглабольшевыносить.
Дожидаясь прибытия транспортировочной бригады, я смотрел, как она вздрагивает, и
думал об Элвисе, сжимающем руль своего автомобиля, от которого остался один скелет.
Сара потеряла все, один за другим отбросила осколки своей жизни, чтобы умиротворить
проклятие, и в конце концов оказалась здесь, в темноте, сжимая содрогающуюся, шаткую
рамупостели.
2
ТРЕМАТОДЫ
Природаужасает,отталкивает.Пороюонаотвратительнаимерзка.Возьмем,кпримеру,
трематодов. Трематоды — крошечные рыбки, живущие в желудках птиц. (Как это
происходит? Ужасно. Нy, продолжайте читать.) Где, собственно, и откладывают яйца.
Однаждыптицагадитвозеро—ивотпотомствоужевпути.Деткивыводятсяиплаваютв
озере, поджидая улиток. Трематоды микроскопические, настолько маленькие, что могут
отложитьяйцавглазуулитки,какговорятунасвТехасе.
Нуладно,ладно,неговоряттакунасвТехасе.Нотрематодыдействительноделаютэто.
По какой-то причине они всегда выбирают левый глаз. Когда малыши выведутся, они
сжираютлевыйглазулиткиираспространяютсяповсемутелу.(Развеянеговорил,чтоэто
будетмерзко?)Однакоонинеубиваютулитку.Покрайнеймере,несразу.
Сначала в животе полуслепой улитки возникает сверлящее чувство, и она думает, что
голодна, начинает есть, но сколько бы ни ела, голод только усиливается. Видите ли, когда
пищапопадаеттуда,гдепреждебылжелудокулитки,все,чтоосталосьтам,этотрематоды,
которымидостаетсяеда.Улитканеможетниспариваться,ниспать,нирадоватьсяжизни
другими, доступными улиткам способами. Она превращается в голодного робота,
предназначенногодлятого,чтобыдоставлятьедусвоимужаснымкрошечнымпассажирам.
Со временем трематодам это надоедает, и они приканчивают своего незадачливого
«хозяина».Захватываютрогаулитки,заставляяихподергиваться.Делаюттак,чтолевыйглаз
улитки становится яркого цвета. Пролетающие наверху птицы замечают этих ярко
окрашенных,подергивающихсяулитокидумают:«Ага!»
Улитка съедена, и трематоды снова в желудке птицы, готовые к высадке в очередной
водоем.
Приветствуювасвудивительноммирепаразитов.
Там,гдеяиживу.
Ещеодно,ипотом,обещаю,большеникакихужасныхбиологическихподробностей(на
протяжении несколькихстраниц).Впервыечитаяотрематодах,явсегдаудивлялся,почему
птицы едят этих подергивающихся, странно окрашенных улиток. Разве не должна у птиц в
конечном счете развиться способность избегать улиток со светящимся левым глазом? В
концеконцов,этожемерзкая,напичканнаятрематодамиулитка.Скакойстатиестьее?
Оказывается, трематоды не доставляют неприятных ощущений своему летучему
«хозяину».Онивежливыегости,тихонькоживутсебепожинаютвовнутренностяхптицы,не
претендуянаеепищу,илилевыйглаз,илиещечто-нибудь.Птицадажеедвалиосознаетих
присутствие, просто сбрасывает их вместе с дерьмом в ближайший водоем, словно
маленькую,начиненнуюпаразитамибомбу.
Складываетсявпечатление,будтоптицаитрематодызаключилимеждусобойсделку.Ты
носишь нас в своем желудке, а мы подбрасываем тебе полуслепых улиток. Разве
сотрудничествонепрекраснаявещь?Если,конечно,выслучайнонеулитка…
3
ПРОКЛЯТИЕ
Ладно,давайтепрояснимнекоторыемифыовампирах.Преждевсего,выубедитесь,что
я нечасто использую это слово на «в». Мы в Ночном Дозоре предпочитаем говорить
«паразитоинфицированные»,сокращенно—«инферны».
Главное,надопомнить,чтотутнетникакоймагии.Никакихполетов.Улюдейнетполых
костей и крыльев, и заболевание не меняет эту ситуацию. Также никаких превращений в
летучих мышей или крыс. Нельзя превратиться во что-то меньшее тебя самого — куда
денетсялишняямасса?Сдругойстороны,японимаю,почемунапротяжениистолетийлюди
незнали,чтоиподумать.Инферновсопровождаютордыкрыс,аиногдаилетучихмышей,
которыезаражаютсяиживутсебеприпеваючи,жируянаобъедках,оставляемыхинфернами.
Грызуны представляют собой прекрасные «хранилища», в смысле, они для этого
заболевания все равно что складская тара. Если с инферном что-то случится, крысы дают
паразитувозможностьотсидеться,переждатьдопоры.
Зараженные крысы боготворят своих инфернов, следуя за ними по запаху. Крысиная
«семья»такжеслужитдляинфернавсегдаимеющимсяподрукойисточникомпищи—если
поблизостинетлюдей,накоторыхможнонапасть.(Мерзко,знаю,нотаковаужприрода.)
Вернемсякмифам.
Инферныотражаютсявзеркалах.Всмысле,будьтереалистами:откудазеркалузнать,что
кроетсязавнешнимобликоминферна?
Однако у этой легенды есть вполне реальное основание. По мере того как паразит
захватываетвластьнадразумоминфернов,последниеначинаютспрезрениемотноситьсяк
собственнымотражениямиразбиваютзеркала.Однакоеслионитакпрекрасны,топочему
ненавидятсобственныелица?
Ну,тутвседеловпроклятии.
Бешенство — самый известный пример заболевания, подчиняющего себе разум.
Бешеный пес испытывает неподдающуюся управлению, настоятельную потребность кусать
все, что движется: белок, других собак, людей. Именно так бешенство и воспроизводится:
черезукусвируспередаетсяот«хозяина»к«хозяину».
Давным- давно паразит, о котором я веду речь, был, наверное, похож на бешенство.
Заразившись,людииспытывалинепреодолимуюпотребностькусатьдругихлюдей.Ну,онии
кусали.То,чтонужно!
Однаковконечномсчетечеловечествосумелоорганизоваться,какнипсы,нибелкине
могут. Мы изобрели оружие и суд Линча, издали законы и учредили силы правопорядка.
Итог:карьеракусающегосяманьякавнашейсредечрезвычайнокоротка.Выжитьудавалось
лишьтем инфернам,которыеубегали,пряталисьитольконочьюпрокрадывалисьобратно,
чтобыудовлетворитьсвоюстрасть.
Паразит довел эту стратегию выживания до высшей степени. На протяжении многих
поколений он научился трансформировать сознание своих жертв, найдя где-то глубоко в
цепяхчеловеческогомозганекийхимическийпереключатель.Стоитперевестиеговдругое
положение, и мы начинаем презирать все, что прежде любили. Инферны съеживаются,
столкнувшись со своими прежними привязанностями, презирают тех, кого любили, и
убегаютпрочьотвсего,чтосвязаносихдомом.Любовь,оказывается,легкопереключитьна
ненависть.Дляэтогосуществуетспециальныйтермин:эффектпроклятия.
Эффектпроклятиявыгонялинферновизсредневековыхдеревеньвдикуюместность,где
они прятались от самосуда. Заодно болезнь таким образом распространялась
географически. Подгоняемые ненавистью ко всему хорошо знакомому, инферны
перебиралисьотоднойдеревникдругой,изсвоейстранывсоседнюю.
По мере роста городов, когда становилось все больше и полиции, и угрозы самосуда,
инферны разрабатывали новую стратегию того, как оставаться незамеченными. Они
научились любить ночь, видеть во тьме — и в конце концов само солнце стало для них
проклятием.
Однакопродолжим:ониневспыхивают,точнофакел,всолнечномсвете.Онипростопонастоящему,оченьсильноненавидятего.
Проклятие также создало несколько широко известных легенд о вампирах. Если в
СредниевекавыжиливЕвропе,тосбольшойдолейвероятностибылихристианином.Вы
ходили в церковь дважды в неделю, молились три раза на дню, и в каждой комнате у вас
висело распятие. Вы крестились каждый раз, когда ели или хотели, чтобы нам повезло.
Поэтомуничегоудивительного,чтобольшинствоинферновпрошлогострадали,еслиможно
так выразиться, крестофобией — вид креста их отпугивал, в точности как показывают и
кино. В Средние века распятие было очень сильным проклятием: в нем как бы слились
Элвис,иМанхэттен,ибывшийбой-френд.Раньшевсебылонесравненнопроще.
В наши дни мы, охотники, должны немало потрудиться, прежде чем отправиться в
погоню за инферном. Какую еду они предпочитали прежде? Какую музыку любили? За
какими кинозвездами бегали? Конечно, и сейчас встречаются случаи крестофобии, в
особенности в Библейском поясе,[4] но гораздо вероятнее остановить инферна с помощью
аудиоплеера с записями его любимых мелодий. (Я слышал, некоторым особо чокнутым
инфернамхватаетиодногологотипа«Apple».)
Вотпочемуновыеохотникинаинфернов(вродеменя)начинаютслюдей,которыхзнали
прежде,—ненужногадать,чтоименнодлянихявляетсяпроклятием.Охотитьсяналюдей,
когда-толюбившихнас,ещелегче.Саминашилицанапоминаютимопрошлойжизни.Мыи
естьпроклятие.
Такктоятакой,можетевыспросить.Техническиятожеинферн,нопо-прежнемумогу
слушатьKillFeeиDeathmatch,смотретьназакатилиполиватьтабаско[5]яичницу-болтунью
без того, чтобы испустить жуткий вой. Благодаря какому-то фокусу эволюции я частично
обладаю иммунитетом — везучий победитель генетической лотереи инфернов. Инферны
вроде меня встречаются реже, чем зубастая курица: только один из каждой сотни
пострадавших становится сильнее и быстрее, приобретает невероятно острый слух, тонкое
обоняние—иприэтомнесходитсума.
Нас называют носителями, потому что мы болеем, но без симптомов. Хотя один
дополнительный симптом имеется: заболевание делает нас сексуально озабоченными. Все
время.
В конце концов, паразит не хочет, чтобы мы «носили» его впустую. Мы по-прежнему
можем передавать болезнь другим людям. Как и у маньяков, наша слюна содержит споры
паразита.Номынекусаем—мыцелуем,чемдольшеикрепче,темлучше.
Паразитделаеттак,чтояуподобляюсьвечноголоднойулитке,стойлишьразницей,что
мойголоднаправленнасекс.Япостоянновозбужден,осознаюприсутствиевсехженщинв
комнате,каждаяклеточкамоеготелавопит:«Пойдиитрахникого-нибудь!»
Впрочем, все это, полагаю, мало чем отличает меня от большинства других
девятнадцатилетнихпарней.Заисключениемодногомелкогофакта:еслияуступлюсвоему
желанию,моянезадачливаявозлюбленнаяпревратитсявмонстра.ЧтоипроизошлосСарой.
Анаблюдатьэтонеслишкомзабавно.
ДокторКрысапоявиласьпервой,словнождаламоегозвонкаутелефона.
Еешагиэхомотдавалисьпопустомупаромномутерминалу.Явсталспостелиивышел
набалкон.КспинедоктораКрысыбылопристегнутооколодюжинысложенныхклеток;она
напоминалагигантскоенасекомоеспокачивающимисяметаллическимикрыльями,готовое
посадитьвловушкиобразчики«семьи»Сары.
—Немоглиподождать,чтоли?—спросиля.
—Нет!—прокричалаонавответ.—Большая«семья»?
—Похоже,да.
«Семья»всеещебылапозадименя,приглядывалазасвоейспящейгоспожой.
ДокторКрысасраздражениемвзглянуланачастичнообрушившуюсялестницу.
—Твояработа?
—М-м-м…типатого.
—Икак,по-твоему,ятудаподнимусь,Малыш?
Я пожал плечами, будучи не в восторге от прозвучавшего прозвища Малыш. В Ночном
Дозоревсеменятакназывают,ведьмневсегодевятнадцать,асреднийвозрастохотниковна
инферновоколостасемидесятипяти.Всеохотники—носители,следовательно,достаточно
быстрыисильны,чтобыловитьсвоихбезумныхбуйныхродственников.
Вот доктора Крысу ничем не проймешь. Она ничего не имеет против собственного
прозвища,главнымобразомпотому,чтодействительнолюбиткрыс.И,несмотрянаточто
ейподшестьдесят,онаобожаетзаливатьлакомволосы,превращаясвоюшевелюрувпучок
проволоки,любитальтернативныйрокидаетмнепереписыватьСD—японятиянеимело
XX, пока не встретил диктора Крысу. И по счастью, она находится за пределами моих
сексуальных радаров, так что я в состоянии сосредоточиться на занятиях, которые она
проводитвНочномДозоре(«Крысы»,«Охотникинаинфернов»и«Чумаидругиеэпидемии
прошлыхлет»).
Как и большинство работающих на Дозор людей, она не инферн. Просто труженица,
котораялюбитсвоюработу.Безэтогоунасделатьнечего.Платятздесьнетакужмного.
Бросив последний взгляд на обвалившуюся лестницу, доктор Крыса начала расставлять
вокругловушкиираскладыватькучкияда.
—Неужелииммалоотравы?—спросиля.
— Хочу попробовать кое-что новенькое. Сие средство несет на себе аромат Кэла
Томпсона.Несколькомазковтвоегопотанакаждуюкучку,ионисъедятвсезамилуюдушу,
ещеиспасибоскажут.
—Моегочего?Гдевыраздобылимойпот?
— С карандаша, который я позаимствовала у тебя на занятиях, после письменной
контрольной на прошлой неделе. Ты знаешь, письменные контрольные заставляют тебя
изряднопопотеть,Кэл.
—Недотакойжестепени!
—Многоиненужно,плюсарахисовоемасло.
Явытерладониокуртку,чувствуяраздражение…впрочем,нетакоеужисильное.
У крыс чрезвычайно чуткие носы; они — гурманы гниющего мусора. В пище они в
состояниизасечьдажемиллионнуюдолюяда,асвоихинферновчуютнарасстояниимили.
Поскольку в определенном смысле я был предтечей Сары, мой запах действительно мог
перекрытьвоньяда.
Наверное,былоразумнопозаимствоватьуменяпот.Мыдолжныубить«семью»Сарыдо
того,каконаразбежитсяповсемуХобокену.Голодная«семья»,потерявшаясвоегоинферна,
потенциально очень опасна, поскольку паразит запросто может перейти с крыс на людей.
МеньшевсегоНью-Джерсинуждаетсяещеводноминферне.
ВоттакаяинтереснаяособенностьудоктораКрысы:оналюбиткрыс,ноодновременно
любитразрабатыватьновые,захватывающиеспособыубиватьих.Какяужеговорил,любовь
иненавистьнетакуждалекидруготдруга.
Десять минут спустя прибыла транспортировочная бригада. Они не стали дожидаться,
покасядетсолнце,простосрезализамкиссамыхбольшихдверейизаднимходомпроехали
через них на своем мусоровозе; система охранной сигнализации взвыла так громко, что
могла бы разбудить и мертвого. Мусоровозы для транспортировочной бригады — то, что
нужно, дважды никто никогда о них и не вспомнит. Сконструированные как чайки, они
остаются практически невидимыми для обычных людей, спешащих по обычным делам. И
если парни, которые сидят в них, одеты в прочные защитные костюмы и резиновые
перчатки,чтовэтомудивительного?Мусор—этоопасно,вконцеконцов.
Не рискнув воспользоваться сломанной лестницей, парни из транспортировочной
бригадыдосталиизмусоровозаверевочныекопиис«кошками»,вскарабкалисьнаверхина
носилках опустили Сару на первый этаж. Они всегда возят с собой горноспасательное
снаряжение.
Яписалотчет иодновременносмотрел,какидетоперации,апотомспросилихбосса,
могулияпоехатьпамусоровозевместесСарой.
Онпокачалголовой.
—Никакихпассажиров,Малыш.ТемболеетебяхочетвидетьШринк.
—Ох!
ЕслиШринквызывает,остаетсялишьидтикней.
КовременимоеговозвращениянаМанхэттенужесовсемстемнело.
ВНью-Йоркеприняторазмельчатьненужноестекло,добавлятьеговбетониделатьиз
этойсмеситротуары.Такойстеклоасфальтсмотритсяхорошо,вособенностиеслиобладать
зрением инферна. Пока я шел, он посверкивал под ногами, отражая оранжевое мерцание
уличныхфонарей.
Важнеевсеговстеклоасфальтето,чтоонотвлекаетвзглядотпроходящихмиможенщин:
в стильных «Виллиджерах»,[6] туфлях на низких каблуках и с крутыми аксессуарами;
туристок,рассматривающихвсевокругширокораспахнутымиглазамиижаждущихспросить
дорогу; идущих танцующей походкой студенток Нью-Йоркского университета в плотно
облегающихформенныходеждах.ХужевсеговНью-Йоркето,чтовнемполнопрекрасных
женщин,привидекоторыхголоваидеткругомотсовершенноневероятныхмыслей.
Послеохотымоиэмоциивсеещебылинавзводе.Ячувствовалподошвойкроссовокгул
далеких поездов подземки и слышал жужжание таймеров уличных фонарей в их
металлическихкоробках.Ловилзапахидухов,лосьонадлятелаишампуня.
Исмотрелнапосверкивающийтротуар.
Однако я был не столько сексуально озабочен, сколько подавлен. Перед глазами попрежнему стоял о6раз Сары на шаткой постели, умоляющей дать ей бросить еще один,
последнийвзгляднаКороля,какбымучительноэтонибыло.
Я всегда думал, что, когда найду ее, ощущение краха станет не таким всеобъемлющим.
Жизньникогдаснованебудетполностьюнормальной,нопокрайнеймерекакие-тодолги
окажутсявыплачены.Сеевыздоровлениеммояцепочкаинфекцииоборвется.
Нояпо-прежнемучувствовалсебяпаршиво.
Шринк много раз предостерегала меня, что носители всю жизнь терзаются чувством
вины.Превращатьсвоихлюбовницвмонстров—этознаетели,неподнимаетнастроения.
Мыпереживаемиз-затого,чтосаминепревратилисьвмонстров,—синдромуцелевшего,
такэтоназывается.Имычувствуемсебяужасноглупо,потомучтонезаметилисобственных
симптомовраньше.Всмысле,я,типа,дивудавался,почемуэтодиетаАткинсаразвиваету
меня ночное зрение. Но такого ощущения, что здесь есть о чем беспокоиться, не
возникало…
И еще один животрепещущий вопрос: почему я не забеспокоился всерьез, когда моя
единственная настоящая подружка, две девушки, с которыми у меня были свидания, и еще
одна,скоторойяобжималсявканунНовогогода,сошлисума?
Япростодумал,чтодляНью-Йоркаэтонормально.
ОтобщениясоШринкволосыуменяназатылкевсегдавстаютдыбом.
Она живет в недрах городского дома колониальной эпохи, с самого начала ставшего
штаб-квартирой Ночного Дозора. Ее офис в конце длинного узкого коридора. Мягкий, но
устойчивый ветер толкает вас к ней, словно фантомная рука. Но это не магия, это, что
называется, «профилактика на основе сниженного давления» — фактически огромный,
сделанный из воздуха презерватив. Через весь дом со всех направлений в сторону Шринк
постоянно дует ветер. Ни один даже заблудившийся городской микроб не может избежать
ее,потомучтовесьвоздухвдомедвижетсякней.Послетогокаконавыдохнулавоздух,он
проходит микрофильтрацию, подвергается обработке хлором, нагревается примерно до
двухсотградусовпоЦельсиюитолькопотомвыбрасываетсяиздомачерезвечнокоптящий
дымоход.
Такая же система установлена на заводах, производящих биологическое оружие, и в
лабораторияхвАтланте,гдеученыехранятвзапертомморозильникевирусоспы.
Шринкивправдуболелаоспой,онасамамнеобэтомрассказывала.Онаноситель,каки
мы, охотники, но живет уже очень долго, даже дольше, чем Ночной Мэр. Она настолько
стара, что застала времена, когда еще не изобрели прививок, когда корь и оспа убивали
большелюдей,чемвойны.Паразит,конечно,сделалееневосприимчивойкболезням,ноона
до сего дня носит в себе микроскопические осколки самых разных человеческих
заболеванийпрошлыхвремен.Поэтомуееидержатвпузыре.
Да,мы,инферны,живемпо-настоящемудолго.
Правительству Нью-Йорка около трехсот пятидесяти лет, на полтора столетия больше,
чем Соединенным Штатам Америки. Власти Ночного Дозора уже давно откололись от
муниципальных—какинфериам,накоторыхмыохотимся,намприходитсяскрываться,—
однакоНочнойМэрбылпожизненноназначеннаэтудолжностьв1687году.Простотакуж
получилось, что он до сих пор жив. Таким образом, в Новом Свете именно мы являемся
самойстаройвластью,обгоняяфранкмасоновнасорокшестьлет.
НочнойMэpсобственнымиглазамивиделсудилищанадведьмамив1690-х.Онбылздесь
вовремяВойнызанезависимость,когдаобитавшихвгородечерныхкрысвыживалисерые
норвежские (что, кстати, происходит до сих пор), и он был здесь во время попытки
переворотав1794году.Мызнаемэтотгород.
Полки позади письменного стола Шринк забиты куклами из ее древней коллекции,
потертые и помятые головы которых покрыты волосами, сделанными из конских грив и
кудели ручного прядения. Они сидят там в тусклом свете со своими застывшими,
нарисованными улыбками. Столетия прошли с тех пор, как детские пальчики касались
кукольныхлиц,ябезтрудамогувообразитьоставшийсяотэтогопротивныйзапах.ИШринк
некупилаихкакантиквариат;буквальнокаждуюонавытащилаизрукспящегоребенкаеще
втевремена,когдакуклыбылисовременникамиэтихдетей.
Теперьэтопростостраннаяпричуда,носееколлекциейнесравнятсяникакиефетиши,
которые могли бы распространять заболевание. Иногда я задаюсь вопросом — а что, если
существованиевпузырепростоспособзагнатьвуголдревние,неосуществленныежелания
Шринк? Летним днем в Манхэттене, когда все женщины в городе разгуливают
полуобнаженными,ятожехочу,чтобыменязаперливкаком-нибудьпузыре.
—Привет,Малыш,—сказалаона,подняввзглядотбумагнастоле.
Я скривился, но жаловаться было не на что. Тот, кто живет на свете больше пяти
столетий, имеет право называть Малышом любого. Старательно держась на почтительном
расстоянииотнарисованнойнаполукраснойлинии,яселвкресло.Стоитпересечьлинию,
и помощники Шринк тут же разденут меня до нитки и сожгут все, и придется потом
добираться домой в неудобной, тесной одежде, да еще и с выглядывающим из-под нее
нижним бельем. Все в Дозоре помнят носителя-инферна по прозвищу Тифозная Мэри,
которойпаразиттакзадурманилголову,чтоонанеосознавала,чтозаражаетгифомвсех,с
кемспит.
—Добрыйвечер,докторПроликс,—ответиля,стараясьнеподыматьголоса.
Разговариватьсдругиминосителямивсегданесколькосложно.Краснаячертаразводила
нас со Шринк примерно на двадцать футов, но у обоих слух инфернов, поэтому кричать
было бы просто неприлично. Понадобилось немало времени, чтобы развить социальные
рефлексывсредесуществ,обладающихсверхспособностями.
Язакрылглаза,приспосабливаяськстранномуощущенияполногоотсутствиязапаха.В
Нью-Йорке такого вообще не бывает, а со мной — только в безупречно чистом офисе
Шринк.Являясьночнымхищником,ямогучувствоватьзапахсоли,есликто-нибудьплачет,и
кислыйпривкусотработанныхбатареек,иплесеньмеждустраницамистаройкниги.
Настольная лампа жужжала, работая в таком низком режиме, что ее нить накала едва
светилась, смягчая черты Шринк. Все носители по мере старения начинают все больше
походитьнаполноценныхинфернов—жилистые,согромнымиглазамиикрасивыеособой,
мрачной красотой. У них слишком мало плоти, чтобы покрываться морщинами; паразит
выжигаеткалории,словнопримарафонскомзабеге.Дажепроведяпрактическицелыйдень
вбистро,ясновабылнемногоголоден.
Спустянесколькомгновенийонасложилапальцыдомикомиуставиласьнаменя:
—Итак,позволюсебепредположить…
ИменнотакдокторПроликсначиналакаждый разговор,объясняя, чтоуменявголове.
Онанеотноситсяктойшколепсихиатров,которыетратятвремянафразытипа«кактысебя
чувствуешь». Я заметил, что голос у нее имел тот же сухой тембр, что у Сары, и вызывал
ассоциациисмертвыми,шуршащимилистьями.
— Ты в конце концов достиг своей цели, — продолжила она. — И все же чувство
освобождения,котороготытакдолгождалиискал,наповеркуоказалосьсовсемнетаким,
кактебедумалось.
Я вздохнул: в визитах к Шринк самое худшее, что она читает меня словно раскрытую
книгу.Однакоярешилнеоблегчатьейжизньипожалплечами:
—Незнаю.Яцелыйденьпилкофеиждал,покаразойдутсяоблака,апотомещеСара
устроилапотасовку.
—О6ычпочемсложнееответитьнавызов,тембольшееудовлетворениеиспытываешьв
случаеvдачи.Ужникакнеменьшее.
—Легковамговорить.
Синякинагрудивсеещепульсировалиболью,ребрагудели,сращиваясь.
— Хотя на самом деле какая там потасовка… Сбивает с толку другое — Сара узнала
меня.Иназваламоеимя.
ГлазадоктораПроликссталиещебольше:
— А как вели себя другие твои подружки, когда ты их поймал? Не разговаривали с
тобой?
—Нет.Увидевмоелицо,онивопили.
Онамягкоулыбнулась:
—Значит,онилюбилитебя.
—Сомневаюсь.Дляэтогониктоизнихнезналменядостаточнохорошо.
КромеСары,которуюявстретилдотого,каксталзаразным.Всеостальныеженщины,с
которымиуменявозникалиотношения,начиналименятьсяспустянескольконедель.
— Но они, наверное, испытывали к тебе те или иные чувства, иначе проклятие не
сработалобы.—Онаулыбнулась.—Тыоченьпривлекательныйпарень,Кэл.
Ясмущеннооткашлялся.Услышатькомплиментотпятисотлетнейдамы—всеравнокак
еслибытвоятетушкасказала,чтотыклевый.Вобоихслучаяхэтониочемнеговорит.
—Кстати,какутебясэтим?—спросилаона.
—Счем?Свынужденнымвоздержанием?Простозамечательно.Яввосторге.
—Тынепробовалэтоттрюксрезиновойлентой?
Яподнялруку.Шринкпосоветоваламненоситьназапястьерезиновуюлентуихлопать
ею каждый раз, когда мною овладевают сексуальные фантазии. Если не ошибаюсь,
называетсятакойметоднегативнымподкреплением,[7]всеравнокакприкаждомпроступке
лупитьсвоегопсасвернутойгазетой.
—М-м-м…Немногочувствительно,да?
Можно было и не смотреть на свое запястье: оно выглядело так, словно браслет был
скрученизколючейпроволоки.
—Развитиеидеирезиновойленты.
Онасочувственноулыбнулась:
—Невозражаешь,еслимывернемсякСаре?
— Пожалуйста. По крайней мере, что касается ее, я знаю: она действительно любила
меня.—Явытянулсявкресле,ощущая,какскрипятвсеещечувствительныеребра.—Вот
что удивительно, однако. Она обосновалась наверху, там, где, знаете, эти огромные,
выходящиенарекуокна.ОттудапрекрасновиденМанхэттен.
—Нуичтотутстранного,Кэл?
Я старался не встречаться со Шринк взглядом, но смотреть в пустые глаза кукол было
ещеневыносимее.Врезультатеяуставилсявпол,откудалюбойкрошечныйкатышекпыли
неотвратимозатягивалокдокторуПроликс.
— Сара любила Манхэттен. Улицы, парки, вообще все. Она собрала коллекцию
фотоальбомовсвидамиНью-Йорка,зналаисториюмногихзданий.Каконамоглавыносить
открывающийсяизоконгородскойпейзажнафоненеба?—Явскинулвзгляднадоктора.—
Можеттакоебыть,чтобыеепроклятиекак-то…ну,разрушалось,чтоли?
Шринксновасложилапальцыдомикомипокачалаголовой.:
— «Разрушалось» — неподходящее слово. Проклятие способно действовать самыми
таинственными способами. И мои пациенты, и легенды рассказывают об одержимости
особогорода.Людитвоегопоколенияназываютэтопреследованием,по-моему.
—Ну,можетбыть.Чтовыимеетеввиду?
— Проклятие порождает невероятную ненависть к тому, что прежде было предметом
любви.Ноэтововсенеозначает,чтосамалюбовьугасает.
Ясосредоточеннонахмурился:
—Мнеказалось,чтосутькакразвэтом—вотрицаниивсейпрошлойжизни.
—Да,ночеловеческоесердце—непостижимо.Любовьиненавистьмогутсуществовать
в нем бок о бок. — Доктор откинулась на спинку кресла. — Тебе девятнадцать, Кэл.
Приходилось ли тебе слышать о человеке, отвергнутом возлюбленной, но пожираемом
яростью и ревностью, который никак не может от нее отстраниться? Следит издалека,
незаметно, но внутренне весь кипит. Эмоции раздирают его — ненависть, смешанная с
яростнойодержимостью,аиногдадажеприправленнаяискаженнойлюбовьювсвоемроде.
—Нуда.Этоможноназватьпреследованием.Что-тотипароковоговлечения,верно?
—Да.«Роковое»—самоеподходящееслово.Средине-мертвыхтакоетожеслучается.
Дрожьпробежалауменяпоспине.Толькопо-настоящемустарыеохотникиупотребляют
слово«не-мертвые»,но,согласитесь,онопроизводитвпечатление.
— Существуют легенды, — продолжала она, — а в моих файлах зафиксирован один
современный случай. Некоторые не-мертвые находят точку равновесия между влечением к
предметам своей прежней одержимости и отвращением проклятия. Они живут на острие
ножа,всевремявположениитяни-толкай.
—Хобокен,—сказаля.
«Имоясексуальнаяжизнь,еслиужнатопошло».
Мыпомолчали.МнеприпомнилосьлицоСарыпослетого,кактаблеткиподействовали.
Она смотрела на меня без ужаса. Интересно, Сара когда-нибудь преследовала меня после
исчезновения из моей жизни, подглядывала из темноты, желая бросить последний взгляд,
преждечемпроклятиеМанхэттеназагонитеенадругойберегреки?
—Неможетлиэтоозначать,чтоСарачутьбольшечеловек,чембольшинствоинфернов?
Послетого,какядалейтаблетки,оназахотелаещеразвзглянутьпафигуркуЭлвиса…ну,
проклятие,котороеявзялссобой.Онапопросиламеняобэтом.
ДокторПроликсвскинулабровь:
—Кэл,ужневообразиллиты,чтоСараможетполностьювыздороветь?
—Ммм…Ачто,нет?
— И что когда-нибудь вы будете вместе? Что ты снова сможешь иметь возлюбленную
твоеговозраста,которуюнельзязаразить,посколькуонаужебольна?
Я сглотнул ком в горле и отрицательно покачал головой, не испытывая желания снова
выслушиватьлекциюнатему:развившиесяинферныникогдаполностьюневыздоравливают.
Можнодержатьпаразитавподчиненииспомощьюлекарств,ноцеликомуничтожитьего
трудно или, скорее, невозможно. Словно солитер, поначалу он микроскопический, но
постепенно растет, заполняя ваше тело различными частями себя. Обвивает позвоночник,
создаетцистывмозгу—изменяетвсевашесуществоподсвоинужды.Дажееслиудалить
егохирургическимпутем,вкостномилиголовноммозгуостанутсяяйца.Симптомыможно
контролировать, но стоит пропустить одну таблетку, одну инъекцию или просто случится
по-настоящемускверныйдень,высновапревратитесьвдикого,смертельноопасногозверя.
Саруникогданельзябудетвыпуститьнасвободу,вобществонормальныхлюдей.
Хуже того, произведенные паразитом ментальные изменения носят долговременный
характер.Кактолькопроклятиеотключаетрегуляторывмозгуинферна,чрезвычайнотрудно
убедитьее(илиего),чтораньшеонадействительнолюбилашоколад.Или,скажем,парняиз
ТехасапоимениКэл.
—Атакогонебывает—чтобыодниинферныпоправлялисьлучшедругих?—спросиля.
—Грустно,нофакт—длябольшинстватаких,какСара,борьбанекончаетсяникогда.
Она может всю оставшуюся жизнь находиться в этом положении, на грани между
проклятиемиодержимостью.Незавиднаясудьба.
—Аяникакнемогупомочь?—Ясамудивилсяпрозвучавшемувопросу.
В больнице, где лечат инфернов, мне бывать не приходилось. Все, что я знал, это
расположение: где-то в пустынной местности, в Монтане, на безопасном расстоянии от
городов.Выздоравливающиеинферныобычнонежаждутвидетьсвоихбывшихбой-френдов,
но,может,Сараповедетсебяиначе.
—Хорошознакомоелицоможетпомочьпроцессулечениянакакое-товремя.Нотолько
послетого,каквтебесамомуляжетсябеспокойство,Кэл.
Яобмяквкресле:
— Даже не понимаю, откуда растут ноги моего беспокойства. Сара меня волнует, это
правда. Думаю, я все еще… — Я махнул рукой, скрывая волнение. — У меня просто пока
нетощущения,что…делосделано.
Шринкглубокомысленнопокивала:
—Возможно,потому,чтооноивпрямьпоканесделано.Необходимоуладитьещеодну
проблему—ствоейпредшественницей.
Я вздохнул; уже тысячу раз обсуждал все это прежде с доктором Проликс, с другими
охотникамииссамимсобой.Безтолку.Увасзакономернодолженвозникнутьвопрос:если
Сара была моей первой настоящей подружкой, где я подхватил болезнь? Хотелось бы мне
этознать.
Хорошо,я,конечно,знаю,какэтопроизошло,иточнуюдатуипримерноевремя.Вконце
концов,труднозабыть,когдаутратилдевственность.Ночегоядействительнонезнаю—кто
она такая. В смысле, мне известно ее имя — Моргана. Только имя. Большая проблема
состоит в том, что я не помню где. Никаких зацепок. Ну, кроме одной: «БагамаламаДиндон».
Это произошло спустя всего два дня после того, как я впервые попал в Нью-Йорк,
прилетелнасамолетеизТехаса,весьизсебятакойполныйготовностиприступитькучебев
колледже. Я уже тогда решил, что буду изучать биологию, хотя и слышал, что это трудный
предмет.Какмалоятогдазнал.
Ядаженемогусказатьточно,вкакихчастяхгородашатался.Уменяужевозниклообщее
представление о верхней, деловой части города и нижней, где располагались жилые
кварталы. На самом деле они не находятся на севере и на юге, о чем свидетельствовали
показания компаса. (Не смейтесь, это штука полезная.) Я почти точно уверен, что все
произошлогде-товделовойчастигорода,потомучтозданиятамбылинетакужвысоки,а
наулицахтойночьюбылонемалонароду.Помнюподернутоерябьюотражениефонарейна
воде,такчто,оченьможетбыть,янаходилсягде-тонеподалекуотГудзонаилиИст-Ривер.
И я помню «Багамалама-Диндон» — это такой алкогольный напиток. Тогда еще мое
обоняниенебылосверхчеловеческим,но,уверен,внапиткеприсутствовалром.Ну,еслине
ром,точто-тодругоеспиртное,иегобыломного.Иещечто-тосладкое.Может,ананасовый
сок,которыйделает«Багамаламу-Диндон»кузиной«Багамы-Мамы».
Рецепт«Багамы-Мамы»теперьможнонайтивГуглеиливкулинарныхкнигахвразделе
«Коктейли».Внеговходят:ром,ананасовыйсокиликерподназванием«НассоРойял»;и,
естественно, его придумали на Багамских островах. Однако в «Багамаламе-Диндон» было
гораздобольшесмутноразличимыхингредиентов.Послетогокакяузнал,чтозаразился,и
понял,кто,скореевсего,этосделал,яобыскалвсебарывГринвич-Виллидже,какиетолько
смогнайти,нонеобнаружилниодногобармена,знающего,какприготовитьэтоткоктейль.
И даже такого, который хотя бы слышал о нем. Как и Моргана, «Багамалама-Диндон»
пришлаизтьмы,совратиламеняиисчезла.
Эти поиски не пробудили во мне никаких воспоминаний — ни туманных образов
автоматовдляигрывпинбол,нивнезапныхпроблесковдлинныхтемныхволосМорганыи
ее бледной кожи. И быть носителем вовсе не означает иметь бледную кожу и облик с
оттенком готики. Давайте будем реалистами. Моргана, скорее всего, просто изначально
имела и то и другое, но даже не подозревала, что вот-вот превратится в кровожадного
маньяка.Если,конечно,небылатем,кемсталя—носителем.Нотаким,которыйбалдеет,
превращаялюбовниковвинфернов.
Какбытонибыло,стехпоряееневидел.Ивоттонемногое,чтояпомню.Ясиделв
баре в Нью-Йорке и думал: «Класс! Я сижу в баре в Нью-Иорке». Наверное, та же мысль
вертелась в головах множества недавно прибывших сюда первокурсников. Я пил
«Багамалама-Диндон», потому что сидел в баре под названием «Дом "БагамаламаДиндон"».Такбылонаписанонавывескеснаружи.
Рядомсомнойуселасьбледнаяженщинасдлиннымитемнымиволосамиисказала:
—Что,чертпобери,этозаштука?
Может, ее вопрос спровоцировал плавающий в моем коктейле замороженный банан. Я
внезапнопочувствовалсебянемногоглупо.
—Ну,этококтейль,которыйподаютздесь.Таксказанонавывескеувхода.
—Хороший?
Онбылхороший,нояпростопожалплечами:
—Ага,сладковатый,правда.
—Внеместьчто-тоженственное,тебенекажется?
Мнеказалось.Коктейльпочему-тоссамогопервогомгновениявызывалуменясмутное
чувствосмущения,замороженныйбананподпрыгивалвтактмузыке.Однакодругиепарнив
баре, казалось, ничего не замечали, а все они выглядели очень круто в кожаных гетрах и
прочихпричиндалах.
Я утопил банан в коктейле, но он снова выскочил наверх. Не потому, что был такой
надоедливый, просто удельная плотность замороженного банана ниже, чем рома и
ананасовогосока.
— Ничего не могу сказать насчет женственности, — сказал я. — По мне, он выглядит
какпарень.
Онаулыбнулась,уловивмойакцент,испросила,немногоковеркаяслова:
—Тыведьнездешний,да?
—Да.ИзТехаса.—Иотпилглоток.
—Техас?Вотэтода,чертвозьми!
Онахлопнуламеняпоспине.Запрошедшиедвадняяужеуспелпонять,чтоТехас—это
в некотором роде бренд. Быть из Техаса гораздо круче, чем из любого просто узнаваемого
штататипаКоннектикут,илиФлорида,или—ха!—ЮжнаяДакота.ЕслитыизТехаса,тебя
замечают.
—Ятожехочутакой,—сказалаонабармену,указавнамой«Багамалама-Диндон».
Тоткивнул.Тутонаисообщила,чтоеезовутМоргана.
Мы надирались коктейлями. В результате мои воспоминания о последующих событиях
становилисьвсеменееотчетливыми.Нояпомню,чтоунеебылкот,ТВсплоскимэкраном,
черные сатиновые простыни и характерная насмешливая манера говорить — и все. За
исключением того, что, когда я проснулся на следующее утро, меня выставили из
незнакомойквартиры,потомукакейсрочнонадобылокуда-тоуходить,ивидунеебылпри
этом смущенный. Похмелье оказалось таким тяжелым, что я еле нашел дорогу домой. К
томувремени,когдаядобралсядообщежития,уменянапрочьвыскочилоизголовы,откуда
началсямойпуть.
Результатом этого происшествия стали вновь обретенная уверенность в общении с
женщинами,медленнопроявляющиесебясупервозможностиитягакмясускровью.
— Мы уже не раз обсуждали то, как я заразился, но я по-прежнему ничем не могу
помочьвам.
— Речь не идет о помощи мне, — жестко ответила доктор. — Ты не примиришься с
болезнью,поканенайдешьисточниксвоихбед.
—Нуда,нояжепытался.Однако,каквыужеговорили,она,наверное,уехалакуда-то,
илиумерла,илиещечто-нибудьвэтомроде.
Чтоименноснейпроизошло,по-прежнемуоставалосьтайной.ЕслибыМорганавсееще
околачиваласьгде-нибудьпоблизости,мынаходилибырезультатыее«работы»—повсему
городу появлялись бы новые инферны, море крови всякий раз, когда она подцепляла бы в
баре какого-нибудь молодого глупого техасца. Или, по крайней мере, несколько трупов
времяотвремени.
—Всмысле,стехпорпрошлоужебольшегода,аунаспо-прежнемуникакойзацепки.
— Не было никакой зацепки, — сказала она и зазвонила в маленький тонкоголосый
колокольчик.
Где- то за пределами видимости, но в пределах слышимости ее помощник застучал по
клавиатуре компьютера. Спустя несколько мгновений загудел принтер, стоящий по мою
сторонукраснойлинии.
—Этосовсемнедавнопопаломневруки,Кэл.Теперь,когдаулаженапроблемасСарой,
думаю,тебебудетинтересновзглянуть.
Я встал, подошел к принтеру и дрожащими пальцами взял теплый лист бумаги,
скользнувший в его лоток. Это оказался отсканированный рекламный листок, какие часто
раздаютнаулицах.
БАРДИКАСНОВАРАБОТАЕТ!
—Семьднейвнеделю—
Отделздравоохранениянесмогнасзакрыть!
Уникальный«Дом"Багамалама-Диндон"»
Сновасложивпальцыдомиком,докторПроликссмотрела,какячитаю:
—Нехочешьвыпить?—спросилаона.
4
ТОКСОПЛАЗМА
Бросьте жребий. Зад? Расслабьтесь. Голова? О, да у вас в мозгу живут паразиты! Все
правильно. У половины из нас в голове живет паразит Toxoplasma gondii. Но пока не
настолькосильный,чтобыпробуравитьмозг.
Токсоплазма — паразит микроскопического размера. Обычно иммунная система
человека держит его в ежовых рукавицах, так что, если он у вас есть, вы, скорее всего,
никогда об этом не узнаете. Фактически токсоплазма не хочет быть у вас в голове.
Пойманная в ловушку внутри вашего прочного черепа, подвергающаяся нападению
иммунной защиты, она не может отложить яйца, а это означает, что для нее большая
эволюционнаяиграокончена.
Гораздо охотнее токсоплазма жила бы в пищеварительной системе вашего кота, ела
кошачьюедуиоткладывалаяйца.Потом,стоилобыкотикупокакать,яйцавыбрасывалобы
наземлю,гдеонидожидалисьбыдругихбегающихтамсозданий.Кпримеру,крыс.
Однокороткоезамечаниеокрысах:ониоченьчастослужатдляпаразитоввнекотором
родепоездами,переносяихсместанаместо.Всвоейработемыназываемтакоесущество
переносчиком инфекции. Крысы ходят по всему миру и размножаются словно
ненормальные. Попасть на «Крысиный экспресс» — один из главных способов, которым
распространяютсясамыеразныезаболевания.
Проникнув в крысу, токсоплазма начинает производить изменения в ее мозгу. Если
нормальнаякрысастолкнетсясчем-то,пахнущим,каккошка,онапугаетсяиубегает.Однако
зараженнымтоксоплазмойкрысамнравитсязапахкошек.Кошачьи«пи-пи»вызываютуних
любопытство, и они будут рыскать часами, пытаясь найти источник этого запаха. А он не
что иное, как кошка, которая съест их. В результате токсоплазма счастлива, потому что
большевсегонасветехочетжитьвкошачьихкишках.
Упомешавшихсянапаразитахестьсентенция,характеризующаято,чемкотыявляются
для токсоплазмы: «конечный организм-хозяин». В конечном организме-хозяине паразит
может жить припеваючи сколь угодно долго, есть на халяву, иметь множество детишек.
Большинство паразитов живут в нескольких видах животных, но все они стремятся
добратьсядосвоегоконечногохозяина…эторайдляпаразитов.
Чтобы попасть в свой рай, токсоплазма контролирует разум. Заставляет крысу
разыскиватькошкуибытьсожранной.Жуть,правда?
Однакослюдьминичеготакогонепроизойдет,верно?
Ну, может быть. Однако никто реально не знает, что именно токсоплазма делает с
людьми. Исследователи собирают группу людей с токсоплазмой и без нее, тестируют их,
изучаютпривычки,расспрашиваютдрузей.Ивотчтоонивыясняют.
Зараженныетоксоплазмоймужчиныбреютсянекаждыйдень,редконосятгалстукиине
любят подчиняться правилам социального общения. Зараженные токсоплазмой женщины
любят тратить деньги на наряды и имеют склонность заводить множество друзей.
Остальныелюдисчитаютихболеепривлекательными,чемнезараженныхженщин.Вобщем
ицеломисследователивыяснили,чтоинфицированныелюдиинтереснеедляокружающих.
С другой стороны, людям без токсоплазмы в мозгу нравится следовать правилам. Если
вы одолжите им денег, они с большей степенью вероятности вернут их. На работу они
приходят вовремя. Мужчины реже участвуют в драках. Женщины имеют меньше бойфрендов.Можнолиэтосчитатьрезультатомвоздействиятоксоплазмы?
Слишком жуткое предположение, правда? Должно быть другое объяснение. Может,
некоторые люди всегда ненавидели ходить на работу вовремя и им нравилось иметь дома
кошку, потому что кошки тоже не ходили бы на работу вовремя, если бы им надо было
ходитьнаработу.Этилюдивзяливдомкошкуипослеобзавелисьтоксоплазмой.
Может,другаяполовиначеловечества,те,которымнравитсяследоватьправилам,обычно
предпочиталасобак.Принести.Сидеть.Ждать.Врезультатеихмозгиосталисьсвободныот
токсоплазмы. Может, существуют два типа людей, отличающихся изначально. А может, и
нет.
У паразитов есть одна особенность: в отношении них трудно сказать, кто они — уже
вылупившееся дитя или яйцо. Может, на самом деле мы все роботы и все, что мы делаем,
делается по приказу паразитов. В точности как эти вечно голодные, подергивающиеся
улитки…
Выивправдулюбитесвоегокота?Илиэтотоксоплазмавголовевелитвамзаботитьсяо
котике, своем конечном хозяине, чтобы в один прекрасный день она тоже смогла
насладитьсяраемдляпаразитов?
5
«БАГАМАЛАМА-ДИНДОН»
Бар Дика изменился мало, в отличие от меня. И дело не только в том, что мои
возможности значительно расширились. Я стал старше, умнее и уже год прожил в НьюЙорке.Теперьуменябылвзглядвзрослогочеловека.
Выяснилось,чтосредиклиентовбарабылонемногоженщин.Точнееговоря,онивообще
отсутствовали. Просто компания парней в кожаных крагах играли в бильярд, пили пиво,
время от времени принимали «стаканчик Джелло»,[8] слушали смесь кантри и
классическогодиско.
Я испытал чувство облегчения, честно. Я мог торчать тут без необходимости и
таращитьсяисключительновсвойстакан,чтобыизбежатьконтактасгорячимидевчонками.
Даже лучше того — любая нормальная женщина, которая постоянно заглядывает сюда,
бросаетсявглаза,точнобананвстаканевискисольдом.Конечно,кто-нибудьдавспомнит
высокоебледноесозданиевдлинномчерномплатье,клеящеесякзаблудшимтехасцам.
—Будетепить?—спросилбармен.
Якивнул;небольшойстимулможетподстегнутьмоиускользающиевоспоминания.
—«Багамалама-Диндон»,пожалуйста.Барменвскинулбровь,повернулсяипозвонил
в висящий над стойкой колокольчик. Парни, играющие в бильярд в задней части бара,
захихикали, а внутри моей головы что-то вынырнуло из облака воспоминаний. «Дин!» —
сказал мой мозг, и я вспомнил, что всякий раз, когда заказывали «Багамалама-Диндон»,
звониливспециальныйколокольчик.Вототкуда«Диндон»какчастьназвания.
Ну,донекоторойстепени.Ясмотрел,какбармендостаетизморозильникабанан,кладет
еговвысокийстакан,наливаетром,таинственныйсокизпластиковойтарыснадписью«Б/
С» и в конце концов очень осторожно слой красного ликера. Я ощутил запах,
напоминающийлекарствооткашля.
—«НассоРойял»?—спросиля.Барменкивнул:
—Да.Ядолженваспомнить?
— Вы имеете в виду, по тем временам, когда отдел здравоохранения еще не закрыл
вас?—спросиля.
—Нуда.Хотявашелицомненеслишкомзнакомо.
—На самом делеябыл здесьвсегоодинраз.Ноуменябылаподружка,котораячасто
заглядываласюда.ПоимениМоргана.
—Моргана?
— Да. Высокая, темноволосая, с бледной кожей. Черная одежда. Такого, знаете,
готическоготипа.
Пауза.
—Женщина?
—Да.
Онпокачалголовой:
—Неприпоминаю.Выуверены,чтопопалитуда,куданадо?
Я опустилвзглядна «Багамалама-Диндон»;затопленный«НассоРойял»банансмотрел
на меня, точно налитый кровью глаз. Я сделал глоток, и язык омыл сладкий вкус
тропического фрукта, насыщенный отслоившимися частицами замороженного банана. Та
ночь более чем год назад затопила мой разум, принесенная обжигающим вкусом темного
ромаиананаса.
—Абсолютно,—ответиля.
Мне только и оставалось, что напиваться. Бармен расспросил вокруг, но никто не
помнил Моргану или хотя бы женщину готического облика, околачивавшуюся здесь в
прежниевремена.Может,какия,онатойночьюбродилапоулиценаобум.
С другой стороны, если обитавший в ней паразит уже вовсю нажимал на тайные
пружины, заставляя ее испытывать острое сексуальное возбуждение, почему она выбрала
мужской бар, где было меньше шансов, что ей повезет? (Или она так же не отдавала себе
тогдаотчетавтом,чтоснейпроисходит,какболеемолодойя?Хм-м-м.)
Колокольчик звонил снова и снова, я все больше наливался, и некоторые фрагменты
воспоминаний о той ночи всплывали в памяти. Определенно там была река; я помню, как
колыхались отражения уличных фонарей, когда мимо проходили суда. Мы с Морганой
выпилидостаточно«Багамаламы-Диндон»,чтобыногиунасслегказаплетались.Помню,я
волновался,чтоонаслишкомсильноперевешиваетсячерезперилаимнепридетсяпрыгатьв
холоднуюводу,спасаяее,хотяябылневсостояниидажевыгулятьсобаку.
Мыпрошливсамыйконецдлиннойдамбыистояли,глядянареку.ЭтобылГудзонили
Ист-Ривер?
Ипотомновоевоспоминание:вкакой-томоментявытащилсвойкомпасизаявил,что
мы стоим лицом на северо-запад. Это заставило ее рассмеяться. Но в таком случае это
определенноГудзон.МысмотрелинаНью-Джерси.Чтопроизошлодальше?
Я силился пробиться сквозь туманные воспоминания, но мой разум зациклился на
образеотражающегосяврекеНью-Джерси—Хобокенпотусторонуводыужеманилменя.
Сколькоянибился,мненеудалосьприпомнитьниединогошаганавсемпутидоквартиры
Морганы.
Рядомсомнойвозникпарень,иявернулсявнастоящее.Несколькомгновенийушлона
возвращение из грез «Багамаламы-Диндон». Судя по запаху, парень только что вернулся в
бар после перекура снаружи. На нем был новенький кожаный жилет, на лице выражение
любопытства.Может,онслышал,какярасспрашивалоМоргане?
—Привет,—сказаля.
—Привет.Кактебязовут?
—Кэл.
Мыобменялисьрукопожатием.
—АяДейв.Такчтотебяинтересует,Кэл?
Я на мгновение задумался. Нельзя же сказать ему, что меня на самом деле интересует:
найти женщину, превратившую меня в психа со сверхчеловеческими способностями.
Сделать следующий шаг в уничтожении моей «семьи» — уладить проблему с этой
женщиной, отловить созданных ею инфернов и продолжать в том же духе, продвигаясь
дальше по бесконечному, запутанному древу распространения паразита. Поэтому я
мысленновернулсякдомашнемузаданию,котороечиталвчераутромвбистро,дожидаясь,
покаразойдутсяоблака.
—Анкилостома,—ответиля.
—Анкилостома?—Онуселсярядом.—Никогдаонейнеслышал.
Ясделалглотоксвоейтретьей«Багамаламы-Диндон».
—Ну,онипроникаютвнутрьчерезноги,выделяяэнзимы,разрушающиекожнуюткань,а
потом путешествуют по кровеносной системе, пока не доберутся до легких. Возникает
кашель.Тебеизвестно,чтоприкашлевсегдазаглатываютсячастичкимокроты?
Онвскинулбровь,нопризнался,чтода.
—Ну,вместесмокротойзаглатываютсяияйцаанкилостомы,онипопадаютвкишечник,
где вырастают примерно с полдюйма длиной. — Я показал на пальцах длину
анкилостомы. — И у них во рту вырастают зубы, похожие на кольца колючей проволоки.
Ониначинаютвгрызатьсявстенкукишечникаивысасыватькровь.
До меня дошло, что по пьянке я вдаюсь в ненужные детали, и замолчал, проверяя, не
утратиллисобеседникинтереса.
—Всамомделе?—чутьскучающимтономпоинтересовалсяон.
Якивнул.
—Несталбыятебяобманывать,Дейв.Однакокручевсеговотчто.Онисоздаютфактор,
препятствующий свертыванию, что-то типа антифриза для крови, и ранка не заживает.
Вроде как образуется временная гемофилия, в одном конкретном месте. Кишечник так и
будеткровоточить,покаанкилостоманеполучитсвоюдозу.
—Анкилостома,да?
—Такихназывают.
Дейвпокивалссерьезнымвидом,всталиссилойсжалмнеплечо.Наеголицевозникло
задумчивое выражение — казалось, он на мгновение образно представил себе
нарисованнуюмнойкартину.
—Удачитебесэтойштукой,—сказалон.
Я посчитал, что семь «Багамалам-Диндон» должны сделать свое дело. И скорее всего,
выпил больше, чем в первое посещение бара Дика, но теперь я стал старше и обладал
сверхчеловеческими способностями. Я вполне профессионально поднялся со стула; ноги
тожедвигалисьвдостаточнохорошемритме,преждечемвпервыйразсбитьсянашарканье.
Мой метаболизм усилился, и телу требовалось гораздо больше рома, чтобы оно начало
выходитьизподчинения.
Я решил попытаться повторить путь, проделанный год назад. Бармен кивнул мне и
проводилвзглядомсбесстрастнымвыражениемлица,Дейвпомахал рукойотбильярдного
стола. На протяжении вечера он несколько раз подсылал ко мне своих приятелей
расспросить об анкилостоме; все они выслушивали меня очень внимательно. Заодно я
рассказалимкое-чтоокровяныхсосальщиках.Такчтовродекакнепилводиночку.
Снаружи уличные фонари окружал оранжевый ореол, и стеклоасфальт поблескивал,
словно кристаллы сахара на пирожке с лимоном и меренгой. Дыхание вырывалось паром,
но тепло бара пропитало куртку, его щупальца обвивали меня, словно клубок печеночных
червей.Да,согласен,мерзкийобраз.Нояжеслегкапьян.
Ноги сами несли меня к реке, но дороги до дома Морганы я по-прежнему не помнил.
Простогравитацияделаласвоедело.
Катаясь на скейтборде по городу, я заметил, что земля холмом поднимается в центре
Манхэттена и опускается к рекам, как будто соскальзывая со спины гигантского,
вынырнувшего из гавани кита. По-настоящему гигантского кита: склон едва заметен, его
можно почувствовать только на скейтборде или мотоцикле или если ваши шаги
«подмазаны»семьюилиоколотого«Багамаламами-Диндон».
Чувствуя на ногах колеса, я без всяких усилий покатил к воде. Вскоре в конце улицы
мелькнула поблескивающая в ночи река. Вдоль воды тянулась пешеходная дорожка. Чисто
инстинктивно я свернул на север, но не по тротуару, а по проезжей части, что было не
слишкомумно.Мимососвистомпромчалисьнесколькомотоциклистови скейтбордистов,
выкрикиваявмойадресгрубыезамечания.Яотвечалдовольнонеуважительно.Расставшись
с теплой компанией бара Дика «Багамалама-Диндон», я превратился в недружелюбного
типа.
Однакомоенастроениемгновенноулучшилось,когдаяувиделдамбу.Онауходилавводу
и длиной была с футбольное поле. С разных ее точек далеко по воде разносились плохо
сочетающиеся между собой звуки множества стерео, на высоких столбах горели яркие
фонари.Былалиэтотасамаядамба,гдемысМорганойстоялитойночью?
Существовалединственныйспособвыяснитьэто.Япотащилсявдальнийконецдамбы,
стараясьнеобращатьвниманиянацелующиесяпарочкиикомпанииоченьпривлекательных
девчонокнароликах.Досталсвойнадежныйкомпас;егострелкаостановилась,указываяна
север.Ястояллицомнасеверо-запад,вточностикакигодназад.
Сделавглубокийвдох,ощутилввоздухепривкуссоли,водорослейимоторноготоплива;
всеэтохорошозапомнилосьмнеещепотойночи.Да,этонавернякатосамоеместо.Ичто
теперь?Япристальносмотрелнареку.Собеихсторонотменяизводыподнималисьостовы
заброшенных волноломов, похожие на гнилые черные зубы. Новые кусочки воспоминаний
вставалинаместо,словнопогруженнаявволныкартинапостепеннопроступала,становясь
яснее.
ПотомпотусторонуГудзонаяувиделтемныйсилуэтмассивногоздания,тригигантские
«глотки»которогооткрывалисьвреку.ПаромныйтерминалХобокена.Неосознаваяэтого,
годназадявиделпроблесксвоегобудущего.
Мои зоркие глаза инферна разглядели в окнах второго этажа мерцание огней. Доктор
Крыса все еще была там, наверняка в сопровождении десяти — двадцати своих коллег из
отделаисследованийиразработок,изучалагнездовьяипривычки«семьи»Сары,взвешивала
и оценивала первых отравившихся крыс. Может быть, разыскивала большую редкость —
«крысиного короля», группу крыс со сплетенными хвостами, передвигающихся как единое
целое, точно псы, ведомые профессиональным дрессировщиком с десятью поводками в
руке.
С исчезновением Сары ее «семья» на протяжении нескольких последующих дней
распадется,растечетсяпоближайшимпроулкамиканавам,словноводапослеосеннейбури.
Интересно, будут крысы скучать по ней? Получают ли они от своих инфернов не только
объедки, но и нечто большее? Скажем, чувство сопричастности? Мысль об этих
осиротевших созданиях расстроила меня, я перевел взгляд на Манхэттен. И почувствовал,
как сердце пропустило удар. Передо мной, прямо по ту сторону шоссе, стоял тонкий, как
карандаш,многоэтажныйдом.
Личности домов проявляются через окна — как у людей через глаза. Этот дом имел
шизофреническийвид.Нанижнихэтажахжалисьдругкдругукрошечныебалконы,однако
на верхнем тянулись огромные окна от пола до потолка, широко и, казалось, удивленно
распахнутые.Явспомнил,какМоргана,хихикаяисжимаямоюруку,кивнуланаэтоздание.
— Вон там я и живу! — сказала она, тем самым помечая момент, когда я абсолютно
дозрелдотого,чтобыуложитьменявкойку.
«Как,чертпобери,человекможетзабытьтакоймомент?»—удивлялсяя.
Потрясеннокачаяголовой,япотащилсяподамбеобратно.
Первая сложность — проникновение внутрь. Забавно, но я совсем не помнил, что
Морганажилавтакомроскошномздании:виднарекуиспаренныеквартиры,отделанный
мрамором и медью вестибюль, портье в униформе, перед которым поблескивали экраны
шести мониторов наблюдения. Дайте мальчику потерять невинность, и он много чего
забудет.
Прячась за газетными киосками на другой стороне улицы, я дожидался, пока появится
компания обитателей дома моего возраста или около того, немного подвыпивших и в
достаточном количестве, чтобы присоединиться к ним незамеченным. Я рассчитывал
следом за ними проникнуть в здание. Конечно, если мне по-настоящему повезет, я смогу
увидетьсамуМоргану.Искажуяей:«Привет,тебеизвестно,чтотыносительвампиризма?
Кактыуживаешьсясэтим?»
Время тянулось медленно, ночь становилась все холоднее и холоднее. Дующий с реки
ветер уже не воодушевлял, резкий, почти свирепый, он по-звериному подвывал, путаясь в
проводах, и продувал насквозь. Кайф «Багамаламы-Диндон» начал проходить, и мой
организм затребовал повысить уровень сахара в крови, проще говоря безапелляционно
заявил:«Хочужрать».Весьмойсегодняшнийобедсостоялизсемизамороженныхбананов,
маловато для прожорливого паразита. «Плохой «хозяин», — мысленно ругал я себя. —
Голодныйпаразитможетподтолкнутькнеразумномуповедению».Хужетого,ячувствовал
себя так, точно сам занимался преследованием, застряв где-то между проклятием и
одержимостью.
Вскорепослеполуночипоявилсямойбилетнапроходвнутрь.Тридевушкиидвапарня,
возрастаучащихсяколледжа,одетыедлявечернеговыхода.Ониобменивалисьшуткамивсе
еще очень громко, поскольку в баре, где они провели вечер, приходилось перекрикивать
общий шум. Я выбрался из укрытия и двинулся через улицу с таким расчетом, чтобы
оказаться у наружной двери одновременно с ними. Они были так увлечены диспутом на
тему:какуюжепиццузаказать,чтоврядлизаметилименя.
—Побольшесыра.Припохмельепомогает,—сказалодинпарень.
Остальные рассмеялись и высказались за две большие — одну с грибами и одну с
перцем, но в обе добавить сыр. По мне, после поглощенного недавно спиртного звучало
очень даже неплохо. Когда мы все оказались у двери, я постарался сделать вид, будто
заинтересовалсяспором.Портьечерезстеклоодарилнасусталой,снисходительнойулыбкой
узнавания. Одна из женщин взялась за ручку, внутренняя дверь отъехала, на нас хлынул
теплыйвоздух,ияоказалсявнутри.
Двигаясь вместе с ними через вестибюль к лифту, я заметил, что женщина, которая
открываладверь,оглянуласьнаменясвопросительным,обеспокоеннымвыражениемлица.
Яответилейничегоневыражающимвзглядом.Рядомснейбылочетверо,ионанедолжна
была так нервничать из-за какого-то незнакомца, но иногда у обычных людей возникает
странноечувстворядомснами,представителямиотрядахищников.
Конечно,уменятожепривиденеевозниклостранноечувство.Хотяидругогорода.На
нейбылакожанаякурткаповерхкороткогоклетчатогоплатья,недоходившегодоколен,зато
челкаугольно-черныхволосоказаласьчересчурдлинна,почтиприкрываякариеглаза.Мне
понадобилось мгновение, чтобы поняты в те дни, когда я еще не желал всех женщин без
разбораивлюбоевремясуток,онабылабытолькомоей.
Еедрузьяпродолжалищебетать,аонавсепоглядываланаменя,носкореезадумчиво,чем
подозрительно.Вкакой-томоментонаоченьсоблазнительнымобразомпровелаязыкомпо
губам.Меняпробраладрожь,ияструдомотвелвзгляд.
«Плохой носитель», — выбранил я себя и мысленно щелкнул резинкой по запястью.
Лифтзвякнул,открылся,имывшестеромнабилисьтуда,явсамыйугол.Общеесогласиепо
поводупиццысновараспалось,ивсе,кромедевушкивкожанойкуртке,возобновилиспор.
Отражаясьотблестящихметаллическихстен,ихголосазвучалипронзительно.
Потомяощутилзапах…жасминовогошампуня.Яподнялвзглядиувидел,чтодевушка
провела рукой по волосам. Пробившись сквозь пропитавший одежду запах сигарет и
источаемый дыханием алкоголь, этот аромат донес до моего носа ее запах — кожи и
природногосаланапальцах.
Ясновасодрогнулся.
Онанажалакнопкуседьмогоэтажаиспросиламеня:
—Вамкакой?
Япосмотрелнакнопкиспервогопопятнадцатый,расположенныетремяколонками(без
тринадцатого).Попыталсяпредставитьсебе,какМорганаподнимаетрукуинажимаетодну
из них, однако запах жасмина замутил мне мозги. Инъекция «Багамаламы-Диндон»,
пробудившаяпамять,большенедействовала.
—Таккакойвамэтаж?—медленнопереспросиладевушка.
—М-м-м…я…ну…—ухитрилсяпроблеятья,хотявгорлевнезапнопересохло.—Вы
знакомысМорганой?
Она замерла, все еще держа палец над кнопками. Остальные неожиданно смолкли и
вытаращилисьнаменя.
Лифтмедленноползвверх.
—Морганасседьмогоэтажа?—спросилаона.
—Да…кажется.Вконцеконцов,какмногоМорганможетжитьводномдоме?
—Эй,этонета,которая…—началодинизпарней,ноостальныезашикалинанего.
—Онапереехалапрошлойзимой,—ровным,хорошоконтролируемымголосомсказала
девушкавкожанойкуртке.
—Вотбеда!Давненько.—Яфальшивоулыбнулсяей.—Выслучайнонезнаете,гдеона
теперьживет?
Онапокачалаголовой.
—Понятиянеимею.
Лифтоткрылсянаседьмомэтаже.Воздухприэтомпришелвдвижение,ияпочувствовал
новый запах, пробившийся сквозь ароматы сигарет, алкоголя и даже жасмина. На меня
ощутимопахнулострахом.ИмяМорганынапугалоих.
Все, кроме девушки в кожаной куртке, быстро, в молчании вывалились наружу. Она
застыланаместе,стакойсилойнажимаякончикомпальцанакнопку«ОТКРЫТЬДВЕРЬ»,
чтоонпобелел.Ипристальносмотреланаменя,какбудтопытаясьвспомнить,ктоятакой.
Или,может,вычислить,почемупривидеменяволосыназатылкеунеешевелятся.
Нужнобылоопуститьвзгляд,пославтемсамымклассическийсигнал,согласнолекции
«Поведение млекопитающих»: «Я не хочу нападать на тебя». Люди иногда приходят в
большое волнение, чувствуя со стороны нас угрозу, и мне не хотелось, чтобы девушка
пожаловаласьпортье,чтояпрокралсявместесними.
Однакоеевзглядбуквальнозаворожилменя.
—Тогдая,наверное,простопойду.—Яприслонилсякстенелифта.
—Да,конечно.
Она сделала шаг к выходу, не сводя с меня пристального взгляда. Дверь начала
закрываться,новпоследниймоментонасунуламеждустворкамируку.Послышалсящелчок,
идверьсноварывкомоткрылась.
—Незадержишьсянаминуточку,парень?—попросилаона.—Может,тысумеешькоечтомнеобъяснить.
Квартира701наполниламеняощущениемdejavu.Длинная,узкаягостинаяскухонькой
наодномконце.Надругомстекляннаядверьвыходиланакрошечныйбалконсвидомнареку
ипризрачныеогниНью-Джерси.Ещедведверивеливваннуюималенькуюспальню.
Классическая для Манхэттена односпальная квартира высокого уровня, но дьявол, как
известно, кроется в деталях: безупречный холодильник, реостаты вместо обычных
выключателей, причудливые бронзовые ручки на дверях… все посылало мне волны
узнавания.
—Онажилаздесь?—спросилая.
—Моргана?Черт,нет.
Девушкаскинулакурткуибросилаеенакресло.Остальныечетверотакинеразделись,
заметиля.Выражениеихфизиономийнапомниломнеучастниковвечеринкивтотмомент,
когдакопывключилисвет;имолчалиони,словноводывротнабрали.
—Онажиладальшепокоридору.
Якивнул.Надополагать,вэтомдомевсеквартирывыглядятпримерноодинаково.
—Тыбылазнакомасней?
—Ласивъехаласюдапослетого,—ответилодинизпарней.
Остальныетутженаградилиеговыразительнымивзглядамитипа«заткнись!».
—Послечего?—заинтересовалсяя.
Девушкамолчала.
—Давайже,Ласи!—сказалпарень.—Тыведьсобираешьсяпоказатьпарнютуштуку,
правда?Вотпочемутыпопросилаегоостаться?
—Роджер,может,закажешьпиццу?—резкобросилаЛаси.
Что- то бормоча, он удалился на кухню. Я слышал, как он резко нажимал кнопки
телефона,апотомуязвленнымтономзаказалпиццуичтобынепременнопобольшесыра.
ТридругихприятеляЛасиуселись,такинеснявверхнейодежды.
—НасколькохорошотызналМоргану?—спросилаЛаси.
Мыснейпо-прежнемустояли,словнособиралисьперебрасыватьдругдругушайбу,ноза
пределамитесногопространствалифтаеезапахсталменеенасыщенным,имнебылолегче
нетаращитьсянанеетакманиакально.
Чтобы слегка отвлечься, я оглядел мебель: типично городской набор, старомодные
кушетки и другие вещи со свалки, кофейный столик, покоящийся на двух деревянных
ящиках. Этот убогий декор плохо сочетался с полированными полами и видом из окна на
миллиондолларов.
—Насамомделенеоченьхорошо,—ответиляидобавил,увидев,чтоонанахмурилась:
—Номыродственники.
Ложь,конечно.Однако,вконцеконцов,нашипаразитыточнородственники. Эточегонибудьдастоит.
Ласимедленнокивнула.
—Выродственники,нотынезнаешь,гдеонаживет?
— Иногда ее не так-то легко разыскать. — Я пожал плечами, словно это не имело
особогозначения.—Междупрочим,менязовутКэл.
—АяЛаси.Послушай,Кэл,яникогданевстречаласьсэтойдевушкой.Онаисчезладо
того,какяоказаласьздесь.
—Исчезла?
—Переехала.
—Икакдавноэтопроизошло?
— Я обосновалась здесь в начале марта. Насколько мне известно, к тому времени она
ужемесяцкакпереехала.Страннаябыладевушка,еслипослушатьжильцовэтогодома.
—Странная?
—Самаястраннаянаседьмомэтаже,—тихопроизнеслаЛаси.—Людиговорят,онивсе
тутбылистранные.
—Целыйэтажстранныхжильцов?
Ласи пожала плечами. Я вскинул бровь. Жители Нью-Йорка обычно общаются с
соседями недостаточно, чтобы высказываться по поводу прежних владельцев, за
исключениемтехслучаев,конечно,когдадействительноестьчторассказывать.Интересно,
чтослышалаЛаси?
Инстинкт, однако, подсказывал мне не давить на нее сейчас. Все пятеро по-прежнему
явно нервничали. И еще было что-то, о чем Ласи не хотела говорить при остальных. Я
чувствовал запах ее нерешительности, смешанной со странным смущением. Ей что-то от
менябылонужно.
Явскинулраскрытыеладони,будтомненечегоскрывать.
—Тысказалавлифте,чтохочешьочем-томеняспросить?
Прикусив губу, Ласи надолго задумалась. Потом вздохнула и села в центре кушетки,
заставивдвухостальныхдевушекподвинутьсявсторону.
—Да,может,тысумеешькое-чтообъяснитьмне,парень.—Онапроглотилакомвгорле
идобавила,понизивголос:—Кпримеру,почемуяплачувсеготысячубаксоввмесяцзаэту
квартиру?
Остальныепотрясеннозамерли.
—Тыговорила,тысячушестьсот,когдаяздесьжил!—закричализкухниРоджер.
Ласизакатилаглаза:
—Этопростосчетзамеждугородныеразговоры.Тывообщеничегонеплатил!
— Тысячу? Всего? — аж подскочила с кушетки одна из девушек. — Но у тебя же есть
портье!
Дажеяростьдьяволанесравнимастой,котораяовладеваетжителямиНью-Йорка,стоит
им узнать, что у кого-то дешевая квартира. И, учитывая лифт, портье в мраморном
вестибюлеипотрясающийвиднареку,ябысказал,чтоэтаквартирастоитнеменьшетрех
тысяч в месяц. Или четыре? Точно я не знал, настолько это выходило за пределы моих
возможностей.
—Что,тутнетвсейэтойбодягисрегулировкойаренднойплаты?—спросиля.
Ласипокачалаголовой.
—Домпостроилитольковпрошломгоду.Вэтойквартиреявсеговторойсъемщик,каки
остальныенаседьмомэтаже.Мывсевъехалипримерноводноитожевремя.
—Тыхочешьсказать,всепервыесъемщикисъехалиодновременно?—удивилсяя.
—Да,извсех,четырехквартирнаседьмомэтаже.
— Тысяча баксов? — сказал Роджер. — Классно! Теперь я готов гораздо лучше
относитьсяктойштуке.
—Заткнисьотойштуке!—отрезалаЛасиипосмотреланаменяссомнением.—Вэтом
нетникакогосмысла.ВсюпрошлуюзимуяспаланакушеткеусестрывБруклине,пытаясь
найтижильепоближекколледжу.НонаМанхэттеневсеслишкомдорого,ажитьвместес
кем-то…этимябылаужесытапогорло.
—Ну,большоеспасибо,—сказалРоджер.
— Но потом начальник моей сестры сказал, что у него есть сведения о доме, который
нужно быстро заселить, — продолжала Ласи, проигнорировав его. — Целый этаж
полностью съехал, им срочно требуются новые жильцы. Вот почему так дешево. Очень
дешево.—Ееголосзвучалбезразлично.
—Тынеслишкомрадаэтому,—констатироваля.—Почему?
— Мы подписали договор только на тот срок, на который он был заключен с первыми
жильцами. Осталось всего два месяца. На седьмом этаже только и говорят о том, что
аренднуюплатубудутповышать,выживаянасодногозадругим.
Япожалплечами:
—Ая-точеммогупомочь?
—Тызнаешьбольше,чемговоришь,парень,—решительнозаявилаона.
Уверенность в ее глазах не позволила мне даже рта открыть — я не стал ничего
отрицать. Ласи пристально на меня посмотрела; теперь она совершенно точно знала, что
никакойянепотерянныйдавным-давнородственник.
— Здесь что-то произошло, — продолжала она. — Нечто такое, что владельцы хотят
скрыть.Мненужнознать,чтоименно.
—Зачем?
— Это даст мне средство для достижения своей цели. — Она наклонилась вперед, с
силойвцепившисьвдиванныеподушки,ажкостяшкипальцевпобелели.—Янесобираюсь
возвращатьсяксестренакушетку!
Вточностикакясказал:яростьдьяволанеидетнивкакоесравнение.
Явскинулрукивзнаккапитуляции.Чтобыузнатьотнееещечто-нибудь,мнепридется
рассказатьейчастьправды,нопонадобитсявремянасочинениеподходящейистории.
—Ладно.Ярасскажутебе,чтознаю,—сказаля.—Носначала…покажимнетуштуку.
Онаулыбнулась.
—Якакразсобираласьэтосделать.
—Этотакаякрутаяштука!—вставилРоджер.
Они явно уже делали это прежде. Не сговариваясь, две другие девушки выключили
лампы около кушетки. Роджер щелкнул выключателем на кухне, вернулся к остальным и
уселсясоскрещенныминогамипередбелымпространствомстены,почтикакеслибы это
былтелевизионныйэкран.
Стало темно, комнату освещали только оранжевые отблески далеких уличных фонарей
Нью-Джерси и голубоватая полоска света ночника из-под двери ванной. Другой парень
встал с кресла, отодвинул его с нашего пути и развернулся таким образом, чтобы тоже
видетьпустуюбелуюстену.
—Этослайды,чтоли?—спросиля.
—Ага.—Роджерзахихикалиобхватилрукамиколени.—Включайпроектор,Ласи.
Оназаворчала,нырнулаподкофейныйстолик,вытащилаоттудатолстуюсвечуикоробок
спичек. Осторожно — из-за темноты — пересекла комнату, опустилась на колени перед
белойстенойиприслониласвечукплинтусу.
—Чутьподальше,—посоветовалРоджер.
—Заткнись!—огрызнуласьЛаси.—Яделалаэточащетебя.
В ее руке вспыхнула спичка, она поднесла ее к фитилю. Еще до того, как аромат
сандалового дерева хлынул в мои ноздри, я почувствовал человеческий запах нервного
предвкушения.
Стена замерцала, словно пустой киноэкран, крошечные выпуклости штукатурки
отбрасывали удлиненные тени, точно миниатюрные горы на закате. Крапчатая текстура
стены проявилась сильнее, и мое зрение инферна, обостряющееся в сумерках, отмечало
каждыйдефект.Ямогвидеть,какторопливо,неровнодвигалисьвверхивнизвалики,когда
стенукрасили.
—Начтомысмотрим?—спросиля.—Нато,какнеумелокрасилистену?
—Говорилжея!—воскликнулРоджер.—Отодвиньнемного.
Ласизаворчала,ноотодвинуласвечуотстены.Появилисьслова…
Они слабо мерцали в полумраке, буквы расплывались. Чуть более темный слой краски
проступал через верхнее покрытие, как часто случается, если домовладельцы не
утруждаютсягрунтовкойстен.
Кпримеру,когдаонисильноторопятся.
Настенепоявилось:
КакмИлочтоприДЕтсяСъестьегО
Яподошелкстене,вблизитемныйслойбылменеезаметен.Провелпальцамипобуквам,
дешеваякрасканаводнойосновеощущаласьсухой,какмел.Ногтемяпроцарапалкраскуна
расстоянии примерно взрослой анкилостомы. Теперь темный цвет стал виден яснее. Я
поднесноготькносуипринюхался.
—Парень,этостранно,—заметилРоджер.
— Обоняние самое чувствительное из наших ощущений, Роджер, — объяснил я, не
упоминая, к чему именно оно чувствительно: к этилмеркаптану, веществу, образующемуся
нагниющеммясеииспускающемурезкийзапах.
Сделаводин-единственныйвдох,вашносвсостояниизасечьоднучетырехмиллиардную
долю грамма этого вещества. Мой нос был примерно в десять раз лучше. Также я не
сообщилРоджеру,что,одинразпонюхав,увереннознал—надписьсделанакровью.
Хотя это была не только кровь. Отковырнув острым, как сталь, ногтем поверхностный,
торопливо наложенный слой краски, я ощутил запах всех тканей человеческого тела.
Железистый привкус крови смешался с мучнистым запахом костей, соленостью мышц,
тухловатым запахом печени и этилмеркаптановои эманацией кожной ткани.
Непрофессионалыприбеглибыктермину«хрящ».
Здесьбылиидругие,болеерезкиезапахи—химическихреактивов,спомощьюкоторых
пыталисьвывестинадпись.Однакоктомувремени,когдаееобнаружили,кровьужеглубоко
впиталасьвштукатурку,гдеиоставаласьдосихпор.Еезакрасили,нобуквыостались.
Нет, вы только подумайте: дешевая краска на водной основе? Что случилось с
домовладельцамиНью-Йорка?
—Какогочертатыделаешь?—спросилаЛаси.
Я повернулся и увидел, что все сидят и таращатся на меня. Надо же, я забыл, как
нормальнымлюдямненравятся,когдакто-топринюхивается.
— Ну… — начал я, пытаясь найти приличное оправдание остатку рома в своем
организме.
Чтожесказать?Прозвенелзвонок.
—Пиццаприбыла!—Роджервскочилибросилсякдвери.
—Оченькстати,—пробормоталя.
Уменябылиоснованиячувствоватьсильныйголод.
6
ШАРИКИИЗСЛИЗИ
У муравьев есть религия, и возникновению ее они обязаны шарикам из слизи. Все
начинается с крошечного создания под названием Dicrocoelium dendriticum, но даже
паразитологи не затрудняются его произносить. Мы говорим просто «ланцетовидная
двуустка».
Как и большинство паразитов, двуустки зарождаются в животе. Живот — самое
популярноеместоконечного«хозяина»,каквы,можетбыть,заметили.Ато!Чтониговори,
внемпища.Вданномслучаеречьидетокоровьемживоте.
Когда инфицированная корова откладывает «коровьи лепешки», как говорят у нас в
Техасе,напастбищевываливаетсямножествояицланцетовиднойдвуустки.Ползетулиткаи
угощается коровьей лепешкой, любят они этим лакомиться. Яйца двуустки вызревают в
животенезадачливойулиткииначинаютбуравитьеекожу,прокладываясебепутьнаружу.К
счастьюдляулитки,унееестьспособзащититься:слизь.
Слизь на коже улитки смазывает выбирающихся наружу двуусток, и таким образом
улиткапереживаетихисход.Ковременисвоегобегствадвуусткиоказываютсязаключеныв
шарикиизслизиинеспособнысамостоятельнопередвигаться.Можетенесомневаться,по
улиткамонинескучают.
Однако двуустки ничего не имеют против такого поворота событий. Более того, они
хотят, чтобы их обволакивала слизь. Все это путешествие сквозь улитку для эволюции
просто способ вымазать двуустку в слизи. Потому что теперь она готова для своего
следующегохозяина—муравья.
А муравьи любят шарики из слизи. Шарики из слизи — деликатес, даже если внутри
каждого несколько сотен двуусток. Поэтому раньше или позже какой-нибудь невезучий
муравей наталкивается на шарик из слизи, съедает его и ползет себе дальше с полным
брюшком паразитов. Оказавшись внутри муравья, ланцетовидные двуустки быстро
организуются и обретают способность установить контроль над разумом своей жертвы.
Возможно,выспросите:«Ачто,умуравьевестьразум?»Трудносказать.Однакоунихесть
крошечные пучки нервов, по сложности нечто среднее между человеческим мозгом и
пультом дистанционного управления ТВ. Несколько дюжин двуусток занимают позицию в
каждомизнервныхпучковиначинаютвоздействоватьнаповедение.
Воттакумуравьясдвуусткамивнутриивозникаетрелигия.Ну,примернотак.Днемон
ведетсебянормально.Бегаеттудаиобратно,разыскиваетпищу(возможно,новыешарикииз
слизи),общаетсявсредедругихмуравьев.Длянихотнегопо-прежнемуисходитздоровый
запах,поэтомуонинепрогоняютего,какпоступаютсбольными.
Однакокогданаступаетночь,муравейделаетнечтоизрядавон.
Уходитотостальныхмуравьевилезетвверхпотравянойбылинке,стараясьзабратьсякак
можновыше.Итам,подзвездами,вполномодиночестве,онждет.«Очемондумаетвэто
время?»—всегдаспрашиваюясебя.
Может, муравьи вообще не думают. Однако если они думают, может, им являются
видения странных созданий, которые вот-вот появятся и унесут их в другой мир,
приблизительнокакпомешанныеиз«Секретныхматериалов»ждутвпустынекосмический
корабль, который увезет их с собой. Или, может, Dicrocoelium dendriticum действительно
религия,имуравейдумает,что,еслипроведетдостаточномногоночейнабылинкетравы,к
немупридетвеликоеозарение.Почтидаос,медитирующийнагоре,илимонах,постящийся
вкрошечнойкелье.
Мнехочетсядумать,чтовсвоипоследниемгновениямуравейсчастливилипокрайней
мере испытывает облегчение, когда корова сжевывает былинку, на которой он сидит. И я
точнознаю,чтодвуусткисчастливы.Вконцеконцовонисновавернулисьвкоровийживот.
Райдляпаразитов.
7
ОПТИМАЛЬНАЯВИРУЛЕНТНОСТЬ
Тойночьюясовсемнеспал.Такогосомнойещеникогданебывало.
Конечно, яразделся,лег впостельизакрылглаза,однакополностьюбессознательного
состоянияненаступило.Разумпродолжалгудеть—такбывает,когдазаболеваешь,ноеще
неболен:голованемногокружитсяимедленноподнимаетсятемпература;этоболезньгудит
накраюсознания,словнокомарвтемноте.
Шринк говорит, что я слышу звук борьбы иммунной системы с паразитом. Каждое
мгновение в моем теле идет война: тысячи Т-клеточных и Б-клеточных антигенов атакуют
рогатую голову зверя, высматривая его шипы в моих мышцах и позвоночнике, находят и
уничтожают его споры, прячущиеся внутри видоизмененных красных кровяных телец.
Паразит, естественно, отвечает ударами на удары, перепрограммируя мои ткани таким
образом, чтобыпитаться ими, запутываяиммуннуюзащитуложнымисигналами тревогии
появлением фальшивых врагов. И эта партизанская война никогда не прекращается, но
тольколежавтишине,яслышуее.
Выможетеподумать,чтопостоянноесражениеможетразорватьменяначастиили,по
крайней мере, заставит днем чувствовать себя измотанным, однако для этого паразит
слишкомхорошоустроен.Оннежелаетмоейсмерти.Вконцеконцов,яносительидолжен
оставатьсяживым,чтобыобеспечитьегораспространение.Какивсякийпаразит,онсумел
внутри меня найти непрочное равновесие, которое называется оптимальной
вирулентностью. И берет столько, сколько может безнаказанно взять, высасывая
питательныевещества,необходимыедлясозданияновыхотпрысков.Однакониодинпаразит
нехочетслишкомбыстроистощить«хозяина»,покатотноситеговсебе.Поэтому,наевшись,
онотступает.Ямогуесть,какпареньвчетырестафунтоввесом,ноникогданерастолстею.
Паразит использует питательные вещества, чтобы распылять свои споры в кровь, слюну и
сперму,оставляяимнедостаточно,чтобыиметьсилухищникаивсечувстванапределе.
Оптимальная вирулентность — вот причина того, что смерть от паразита долгая и
томительная.Вслучаетакогоносителя,какя,время,потребноедляумирания,дольшесрока
нормальной человеческой жизни. Вот как более старые охотники на инфернов говорят об
этом: не столь1 ко бессмертие, сколько нисходящая спираль, которая длится столетия.
Может,поэтомуонииспользуютслово«не-мертвые».
Итак,ялежубезснакаждуюночь,прислушиваяськразъедающей,сжигающейкалории
борьбевнутри,иизредкаподнимаюсь,чтобыперекусить.
Казалось, эта ночь тянулась особенно долго. Я думал о Ласи, вспоминал ее запах и
множество других деталей, которые, оказывается, заметил, даже не осознавая этого. Когда
она говорила, то иногда сжимала правую руку в кулак, а брови слегка двигались под
скрывающейихчелкой,и—вотличиеоттехасскихдевушек—онанеповышалаголосав
концепредложения,еслитолькоэтонебылвопрос,аиногдадажеивэтомслучае.
На следующий день мы договорились встретиться в моем любимом бистро после
утреннихзанятий.Ниона,ниянехотелипродолжатьразговорвприсутствииееприятелей,
даипиццавортукак-тонерасполагалаобсуждатьнадпись,сделаннуюхрящомнастене.
Обычно я стараюсь не мучить себя, встречаясь с привлекательными девушками своего
возраста, но, в конце концов, тут была замешана работа. Кроме того, немного мучений не
помешает.
Мнесовсемнехотелоськончить,какШринк,—собиратьстарыхкуколилиделатьчтонибудь еще более странное. И еще мне казалось, что было бы приятно время от времени
встречатьсяскем-топомимоНочногоДозора,скем-то,ктодумает,чтояобычныйпарень.
Такяипролежалвсюночьбезсна,думаяолжи,которуюсобиралсяскормитьей.
ВсталяраноисначалаотправилсявНочнойДозор.Нашофисвомногомпохожналюбое
другое правительственное здание, разве что он старее, мрачнее и даже глубже под землей.
Здесь можно встретить и обычные металлодетекторы, и нудных бюрократов за стеклом, и
даже древние деревянные ящики картотеки, набитые накопившимися за четыре столетия
документами.ЗаисключениемфанатиковтипадоктораКрысы,никомуненравитсяработать
здесь.Удивительно,какэтовесьгородещенезаражен.
Сначала я отправился в архив. С точки зрения квадратных метров архив — самый
большойотделДозора.Унихестьдоступкобычнымгородскимданным,нотакжехранятся
исобственныедокументы,восходящиектемвременам,когдаМанхэттенназывалсяНовым
Амстердамом. Записи позволяют выяснить, кто чем владеет в городе, кто владел этим до
него и еще раньше… и так вплоть до голландских фермеров, которые отняли земли у
индейцевМанхэттена.
Иэтонепростоисториянедвижимогоимущества—вархивехранятсяданныеобовсех
подозрительныхсмертяхиисчезновенияхначинаяс1648года,содержатсягазетныевырезки,
где упоминается об инфекционных заболеваниях, безумных нападениях и вспышках
разрастанияпопуляциикрысначинаястехвремен,когдавНовомСветепоявилсяпечатный
станок.
Вархивевисятдвалозунга.Первый:
Секретыгорода—нашисекреты.
Ивторой:
НЕТ,УНАСНЕТРУЧЕК!
Приносите свою собственную. Вам она понадобится. Видите ли, как и любое
учреждение,архивжитьнеможетбез«всемогущихформ».Естьформы,которыедоводятдо
сведения офиса Ночного Мэра, чем мы, охотники, занимаемся: начинаем расследование,
заканчиваемегоилинаходимсянапромежуточномэтапе.Существуютдокументы,дающие
ход любому делу, от установки ловушек для крыс до проведения лабораторного
исследования. Имеются формы запроса на снаряжение для охотников на инфернов, от
тигриных клеток до «тазеров».[9] (Форма на затребование настоящего нью-йоркского
мусоровоза занимает тридцать четыре страницы, но, клянусь, когда-нибудь я придумаю
повод, чтобы заполнить ее.) Бывают формы, которые активизируют другие формы или
отменяют их, заставляют третьи формы видоизменяться и таким образом способствуют
появлению новых форм. Все вместе эти формы представляют собой постепенно
расширяющийсяпотокинформации,котораяхарактеризуетнас,направляетнашеразвитиеи
обеспечивает, чтобы наше будущее выглядело как наше прошлое, — они ДНК Ночного
Дозора.
По счастью, то, что мне понадобилось сегодня утром, не имело отношения к ДНК.
Прежде всего я затребовал кое-какое стандартное снаряжение, всякие «игрушки», которые
таклюбятохотникинаинферновикоторыеможнопростоснятьсполки.Потомязапросил
информацию на дом Ласи: кто владеет им, кто первоначально арендовал квартиры на
седьмом этаже и произошло ли там что-либо странное. Получить ответы на эти простые
вопросы оказалось нелегко, конечно. В царстве бюрократии ничего просто так не
происходит. Однако спустя всего три часа мои заявки были приняты древним «драконом»,
сидящим за бюрократическим стеклом, закатаны в тубус пневматической почты и со
свистомотправленывпутешествиепоподземномумиру.
Когда тубус вернулся, меня позвали, и я смог отправиться на встречу с Ласи в своем
любимомбистро.Подорогеяосознал,чтоэтомоепервоесвиданиезаполгода—дажеесли
пониматьслово«свидание»втомубогомсмысле,какпростодоговоренностьвстретитьсяс
кем-то.Темнеменееэтамысльзаставиламенянервничать,ивсемоинеиспользуемыесилы
пришли в действие. Я то и дело осматривал свое отражение в витринах магазинов и
задавалсявопросом,понравитсялиЛасимояфутболкасKillFee.«Изачемястольбанально
вырядился? — мысленно бранился я. — И что в последнее время творится с моими
волосами? По-видимому, доктор Крыса, Шринк и другие мои сотоварищи по Ночному
Дозорунесчиталинужнымсообщитьмне,чтоониторчатвобестороны».
Двеминутыявертелсяпередокномбанка,пытаясьзаправитьволосызауши,инаконец
отчаялсясделатьэто.Азаодноотчаялсяивотношениисвоейжизнивцелом.Какойсмысл
иметьхорошуюстрижку,еслиэтовсеравноничегонеизменит?
Ласисиделанапротивменя,втойжекожанойкуртке, чтоивчеравечером,но наэтот
разповерхшерстяногоплатья.Нанейкрасовалсяберетподцветтемно-карихглаз,волосы
по-прежнему пахли жасминовым шампунем. Выглядела она так, словно спала не больше
меня.
Сейчас, на трезвую голову, да еще и при свете дня, я в первый раз осознал, что,
возможно,онананескольколетстаршеменя.Курткаунеебылакоричневаяинакнопках,а
нечернаясмолнией,какуменя;ивыгляделаонакаксотрудницаофиса.ФутболкасKillFee
внезапнопоказаласьмнесовершеннодурацкой,иясгорбился,чтобыполыкурткисошлись
нагрудииприкрыливопящегодемона.
— Что с тобой? — спросила она, почувствовав мой внимательный взгляд, и я тут же
перевелегонастол.
—Датак,ничего.Кактвоизанятия?
Ящедрополилтабаскоомлетсбеконом.Чтобыуспокоитьнервы,ещедоприходаЛасия
съелбифштексскровью.
—Всенормально.Какой-топриглашенныйлектортрепалсянасчетэтики.
—Этики?
—Журналистскойэтики.
—А-а.—Янистогониссегопринялсяразмешиватьсвойкофе.—Ужурналистовесть
этика?
Ласи стрельнула взглядом по сторонам в поисках официантки, нашла ее и указала
пальцем на мой кофе. Увидев, что ее пожелание замечено и понято, она кивнула и
повернуласькомне.
—Предполагается,чтода.Нуэто,знаешь?Нераскрыватьсвоиисточникиинформации.
Неразрушатьчеловеческуюжизньтолькорадитого,чтобыраздобытьинтереснуюисторию.
Неплатитьзаинтервью.
—Тыизучаешьжурналистику?
—Насамомдележурналистикуиюриспруденцию.
Значит, она уже близко к диплому. Я повысил ее возраст лет до двадцати пяти и
почувствовал, что немного расслабился. Внезапно это стало еще меньше похоже на
свидание,чемдажемгновениеназад.
—Круто,—сказаля.
Онаодариламенятакимвзглядом,словнояумственноотсталый.
Япопыталсяулыбнутьсявответ,осознавая,чтомояспособностьподдерживатьсветскую
беседу невероятно заржавела — результат общения исключительно с людьми,
принадлежащими к тайной организации, которые по большей части лишь друг с другом и
общаются.Конечно,разговорпошелбыгораздоживее,еслибыямогперевестиего,скажем,
накрысинуючумувАфрике,но,боюсь,Ласитутжекакветромбысдуло.
Появилась Ребекка — триста с лишним фунтов живого веса, моя любимая официантка
напредметпофлиртовать—ивручилаЛасичашкукофеименю.
—Какдела,Кэл?—спросилаона.
—Простозамечательно,спасибо.
—Уверен?Тывпоследнеевремяредкоунасешь.—Оналукавоподмигнуламне.
—Янадиете,—сказаля,похлопываясебяпоживоту.
Последовалеестандартныйответ:
—Жаль,мненепоможетникакаядиета.
Оназахихикалаиотошла.Еепоражалмойаппетит,норепертуаршуточектипа«Икуда
только ты все это деваешь, Кэл?» за последние месяцы сократился до минимума. Как
человек,которомуестьчтоскрывать,яуяснилдлясебяследующее:всенеобычноеволнует
людей не больше недели, а потом их внимание притупляется и подозрительность
оборачиваетсяшутками.
— Кстати, о забавных диетах, Кэл, — сказала Ласи, подняв взгляд от меню. — Что за
чертовщинапроизошлапрошлойзимойвмоемдоме?
Я откинулся назад и сделал глоток кофе. Очевидно, Ласи тоже была не в настроении
поддерживатьсветскуюбеседу.
—Тычто,торопишься?
—Мояарендаистекаетчерездвамесяца,парень.Иэтойночьютыобещалнеморочить
мнеголову.
—Янеморочутебеголову.Советуювзятьбифштекс.
—Явегетарианка.
—Ох!
Этаидеяявнонеобрадоваламоегопаразита.
ЛасипоманилаРебеккуизаказалакартофельныйсалат.Япродолжалзапихиватьвсебя
бекон.Картофельныйсалат—ночнойкошмардиетыАткинса,и,чтоболееважно,паразит
ненавидитего.Инферныпредпочитаютбелоквзубахикогтях.
—Ну,давайрассказывай,чтотебеизвестно,—сказалаЛаси.
—Ладно.—Яоткашлялся.—НасамомделеянеродственникМорганы.
—Этоиежуясно.
Янахмурился,посколькурассчитывалсовсемнадругуюреакцию.
—Нояразыскиваюее.
Иснова:
— Это тоже ясно. Ты типа частного детектива, да? Или получившего отставку бойфренда,преследующегосвоюподружку?
—Нет.Яработаюнагород.
—Кэл,—усмехнуласьЛаси,—тынекоп.Непонятно,каконапришлактакомувыводу,
нооспариватьегоянехотел.
— Нет, не коп. Я работаю на Министерство здравоохранения и психической гигиены.
Службаконтролязаболеваний,распространяемыхполовымпутем.
—Половымпутем?—Онавскинулабровь.—Постой-ка.Тыточнонепреследуешьее?
Я достал бумажник и раскрыл его, продемонстрировав один из тех предметов, которые
сегодня утром получил в Ночном Дозоре. У нас есть машина, которая выплевывает
ламинированные удостоверения личности и жетоны от имени дюжин городских агентств,
как реальных, так и воображаемых. Этот посеребренный жетон производил сильное
впечатление с идущими по низу словами «Санитарный врач». Рядом с ним легло
удостоверениеличностиссурововзирающейфотографией.
Мгновениеонапристальновглядываласьвнего,апотомзаявила:
—Наэтойфотографиитывтойжефутболке,чтосегодня.
Я замер, осознав, что да, с утра не изменился. Не придумав ничего лучше, я перевел
взгляднасвоюфутболкуисказал:
—Что?Онатебененравится?
— Не особенно. Так что это за работа? Ты выслеживаешь людей, распространяющих
триппер,иарестовываешьих?
Яоткашлялсяиотодвинулпустуютарелку.
— Ладно, вот как все это происходит. Примерно год назад мне сообщили об одном
заболевании. М-м-м… Нет, лучше представить это дело по-другому — меня прикрепили к
носителю одного заболевания. Я отслеживаю всех его сексуальных партнеров, уговариваю
ихпройтипроверку,потомнахожуихсексуальныхпартнеровитакдалее.Япростоидутуда,
кудаменяведетцепочказаболеваний,подорогеинформируяобэтомлюдей.Иногдамнене
удается получить о ком-нибудь достаточно информации. Тогда я какое-то время болтаюсь
поблизости, выискиваю, высматриваю, примерно как этой ночью. Если уж на то пошло, я
даженезнаюфамилииМорганы.—Явопросительно,снадеждойвсердцевскинулброви.
Ласипожалаплечами.
— Я тоже. Давай поставим вопрос прямо: значит, ты сообщаешь людям, что у них
половоезаболевание?Этоиестьтвояработа,парень?
— Нет, это делают врачи. Мне позволено лишь сказать им, что они в группе риска.
Потомястараюсьдобитьсясихсторонысотрудничестваисообщитьмнесписоклюдей,с
которымиониспали.Кто-тожедолженделатьэто.
—Наверное.Ивсеже…
—Япотратилцелыйгод,отслеживаярезультаты…всмысле,тех,когоинфицировалэтот
конкретныйноситель.
Я улыбнулся, довольный хитроумием своей «легенды». Соль в том, что именно так я и
работаю,ха!
—Вотэтода!—сказалаЛаси,широкораспахнувглаза.
Чем больше я думал об этом, тем более крутой казалась придуманная мной версия
работы. Негласная, в интересах общества, окруженная атмосферой тайны и человеческой
трагедии. Один из тех видов деятельности, где приходится сталкиваться с грубой
реальностьюжизниибытьхорошимслушателем.СейчасЛасидолжнарешить,чтоястарше,
чемвыгляжу,—ближекеевозрасту—и,скореевсего,уменнепогодам.
Принесликартофельныйсалат,онасъеланемногоиспросила:
—Такчтоутебязаболезнь?
—Уменя?Янеговорил,чтоболен.
—Какоезаболеваниетыотслеживаешь,парень?
— А-а. Ну да. Не имею права разглашать. Конфиденциальность. У нас тоже есть своя
этика.
— Не сомневаюсь. — Она прищурилась. — Поэтому ты и не хотел говорить в
присутствиимоихдрузей?
Якивнул.Придуманнаямнойверсияпревосходнорасставлялавсепосвоимместам.Она
положилавилку.
— Видимо, это одно из тех передаваемых половым путем заболеваний, которое
заставляетлюдейписатькровьюнастене?
Я сглотнул; возникла мысль, что, может, у моей «легенды» не все концы с концами
сходятся.
— Ну, некоторые половые заболевания вызывают слабоумие. Сифилис на поздних
стадиях,например,сводитлюдейсума.Онпожираетмозг.Хотявовсенеобязательно,чтов
данномслучаеречьидетосифилисе.
—Подожди-ка,Кэл.По-твоему,всежильцынаседьмомэтажемоегодомаспалидругс
другом?Иунихразвилосьслабоумие?—Онасостроилагримасусвоемусалату.—Как,по
твоемуопыту,частотакоеслучается?
— М-м-м… Случается. Некоторые половые заболевания приводят к… сексуальной
распущенности. Ну, типа того. — Я почувствовал, что моя «легенда» начинает трещать по
швам,иподавилнастойчивоежеланиесослатьсянабешенство(чтобылобыдажеблизкок
правде,еслиучестьпенуизортаиукусы).—Конкретносейчасянемогусуверенностью
сказать,чтоименнотампроизошло.Однакомояработасостоитвтом,чтобывыяснить,куда
переехаливсеэтилюди,вособенностиеслиониинфицированы.
—Ипочемудомовладелецскрываетэто.
—Да,посколькувсеэтосвязаноствоейстраннойаренднойплатой.
Онавскинуларуки:
— Эй, учти, я понятия не имела, что вы там занимаетесь спасением мира. Я просто
думала, что ты бывший бой-френд, преследующий свою подружку, или психованный
родственник,иликто-нибудьвэтомроде.Ноярада,чтовыхорошиепарни,ихочупомочь.
Дело не просто в моей арендной плате, знаешь ли. Я вынуждена жить с этой штукой на
стене.
Яподчеркнутовластнымжестомпоставилкофейнуючашку.
—Хорошо.Ярадпринятьтвоюпомощь.Иблагодарютебяотсвоегоименииотимени
города.
Фактически я был рад, что с помощью своей «легенды» сумел преодолеть
подозрительностьЛаси.Реальнояникогдапрежденеработалподприкрытием—ложьне
мойконек.Онанахмуриласьисъеланемногокартофельногосалата,аязадумался,будетли
помощьЛасистоитьтого,чтобывовлекатьеевтакуюпередрягу.Покаонаказаласьчересчур
проницательной,чтобычувствоватьсебяспокойно.Однакопроницательность—этонетак
ужиплохо.Иметьсообразительногочеловеканаседьмомэтажесовсемнеповредит.
И,честноговоря,мнебылоприятноееобщество,вособенностито,какоткровенноона
высказывала свои мысли и мнения. Для меня, конечно, непозволительная роскошь, но
совсем неплохо — слушать, как Ласи озвучивает подозрения, зарождающиеся в моей
собственной голове. По крайней мере, это спасало меня от паранойи: а что, собственно, у
неенауме?
Однакопревышевсегояощутилспособностьполностьюконтролироватьсебя,общаясьс
приятной женщиной и не страдая ежесекундно от сексуальных фантазий. Может, раз в
несколько минут или около того, но ведь известно, человек сначала ползает, а уже потом
начинаетходить.
—Парень,чегоэтотывсевремяпочесываешьзапястье?
—Я?Вотдерьмо!
—Нет,правда,какогочерта,Кэл?Оновсекрасное.
—М-м-м,этопросто…—Яобшарилсвоюмысленнуюбазуданныхвпоискахкожных
паразитовивыпалил:—Голубиныйклещ!
—Голубиныйчто?
—Ну,знаешь…когдаголубисадятсянаокноистряхиваютперья?Иногдавместесними
отлетают крошечные клещи и попадают на подушку. Кусают кожу и причиняют… — Я
продемонстрировалсвоемногострадальноезапястье.
— Ух ты! Еще одна причина не любить голубей. — Она перевела взгляд за окно, где
несколькоихрылисьвотбросахвпроулке.—Такчтомыбудемделатьдальше?
— Как насчет вот чего: ты отведешь меня в свой дом и покажешь квартиру, которую
занималаМоргана?
—Апотомчто?
—Предоставьэтомне.
Когдамыпроходилимимопортье,ясознательнопоймалеговзглядиулыбнулся.Еслия
ещенесколькоразпридусюдасЛаси,может,этоттипначнетузнаватьменя.
Наседьмомэтажеонаповеламенявдальнийконецкоридораижестомуказаланадверь
с номером 704. На этом этаже находились четыре квартиры, все односпальные; больше в
такоеузкое,какщепка,зданиеиневтиснешь.
—Парнисверхуговорили,чтоонажилатут.Громкокричалаиобожалавсякиефокусыв
постели,поихсловам.
Яоткашлялсявкулакивкоторыйразпроклялсвоюдырявуюпамять.
—Знаешь,ктосейчасздесьживет?
—ПареньпоимениМакс.Днемоннаработе.
Яссилойпостучал.Никакогоответа.Ласивздохнула.
—Говорюже,егонедолжнобытьдома.
—Радэтослышать.
Я достал второй предмет, полученный нынче утром, и опустился рядом с дверью на
колени. Замок представлял собой стандартный засов, открываемый ключом, с пятью
тумблерами. Я распылил в замочную скважину немного графита, того самого серого
вещества,котороеостаетсянапальцах,еслипотрогатькончиккарандаша.И,сунуввзамок
отмычку, сделал с ним то же, что «Багамалама-Диндон» делает с подавленными
воспоминаниями,аименно—освобождаетих.Дватумблераповернулись.Запросто.
—Парень,—прошепталаЛаси,—разветебенетребуетсяордериличто-нибудьвэтом
роде?
Кэтомувопросуябылготов.
— Не обязательно. Ордер требуется только в том случае, если ты собираешься
представитьсудунайденноедоказательство.Однакояненамеренникоговестивсуд.—Еще
одинтумблерповернулся.—Этонеуголовноерасследование.
—Выходит,тыможешьвломитьсявквартирулюбогочеловека?
—Яневламываюсь.Простохочуосмотретьее.
—Однако!
—Послушай,Ласи,может,этоинесовсемзаконно.Ноеслибылюдиизмоейслужбы
время от времени не обходили кое-какие углы, в этом городе все уже заразились бы,
согласна?
Она промолчала, однако в моих словах звенела правда. Я видел имитационные модели
того, что случится, если паразит начнет распространяться беспрепятственно, и, поверьте,
этонеслишкомприятноезрелище.Апокалипсисзомби,такмыэтоназываем.
Вконцеконцовонабросиланаменяхмурыйвзгляд.
—Надеюсь,тыничегонесобираешьсякрасть?
— Нет. — Последние два тумблера поддались, и я открыл дверь. — Можешь остаться
здесь,еслихочешь.Стукнивдверь,еслиМаксвыйдетизлифта.
—Даженемечтай.Яхочуубедиться,чтотынесделаешьничегоизрядавон.Крометого,
онужечетыремесяцанеотдаетмоймиксер.
Онапротиснуласьмимоменяирвануланакухню.Явздохнул,убралотмычкуизакрыл
дверь.КвартираточнаякопияхоромЛаси,развечтообстановкалучше.Гостинаяотрезвила
моюпамять.Вконцеконцов,вотоно,место,гдепаразитпрониквменя,сделалносителеми
навсегдаизменилжизнь.
Здесь было гораздо чище, чем у Ласи, что могло обернуться проблемой. Прожив здесь
семьмесяцев,одержимыйчистотойобитательмогвыместимножестводоказательств.
Я подошел к окну и плотно задернул занавески, стараясь не обращать внимания на
доносившеесяскухнигромыханиекастрюльисковородок.
— Знаешь, — окликнул я ее, — это ведь тебе придется объяснять Максу, как ты снова
заполучиласвоймиксер.
—Скажу,чтоумеювыходитьвастрал.Чокнутый.
—А?
—Он,неты.Вселетопродержалусебямоймиксер.Самыйсезон«Маргариты».[10]
—Вотбеда-то!
Я покачал головой — инфекция, каннибализм, присвоение миксера. Проклятие-704
продолжало действовать. Достав еще одну «игрушку», которую заполучил утром, —
ультрафиолетовый фонарик, — включил ее. Глаза демона на моей футболке таинственно
замерцали. Я провел фонариком вдоль такой же стены, на какой в квартире Ласи
проступилислова.
—Парень!Этокруто!—воскликнулаЛаси,входявгостиную.
Онаулыбнулась,иеезубызасверкали,словнорадиоактивныйпляжвсветелуны.
—Круто?
—Нуда,зубыутебясветятся,словновтанцевальномклубе.
Япожалплечами.
—Неслишкомчастобываювклубахстехпор,как…занялсяэтойработой.
—Надополагать.Тамможноподцепитькакоеугоднополовоезаболевание.
—Что?Яничегонеимеюпротив…Онаулыбнулась.
—Простошутка,парень.Расслабься.
—А-а…
Вультрафиолетенастененичегонезамерцало.Яподнесфонарикближе;онотбрасывал
причудливыетенипоштукатурке,ноянезаметилдажеследовторопливойработывалика.
Отколупнулногтемвнесколькихместахнаугад,иснованичего.
Остальныестеныоказалисьтакжечисты.
—Эташтуказаставляеткровьпроступать?—спросилаЛаси.
—Кровьидругиетелесныежидкости.
— Телесные жидкости? Ну ты прямо ученый. Она сказала это таким тоном, словно я
академик;ярасплылсявдовольнойулыбке.
—Давайпопробуемвспальне,—предложилаона.
—Хорошаяидея.
Мы вошли в комнату, и мое deja vu сразу же догнало и обогнало меня, перескочив на
другойуровень.Именноздесьяпотерялдевственностьисталмонстром,всезаоднуночь.
Какивгостиной,вспальнебылонепорочночисто.Ласиуселасьнапостель,аяпринялся
сканироватьфонарикомстены.
—Этагадость,которуютыищешь,онавсееще…активна,да?
— Активна? А-а, ты имеешь в виду инфекцию. — Я покачал головой. — У паразитов
естьособенность—ониоченьуспешновыживаютвнутридругихорганизмов,однаконетак
сильны,попаввовнешниймир.
—Паразиты?
—Ох,давайприкинемся,чтотыэтогонеслышала.Какбытонибыло,попрошествии
семимесяцевтебеничтонеугрожает.—Яоткашлялся.—Какимне.
—Акчемутебеэтотмерцающий«карандашик»?
—Япытаюсьвыяснить,непроизошлолиздесьтогоже,чтоивтвоейквартире.
—Всмысле,фестивальслабоумных,пишущихнастенах?Такоечастослучается?
—Вообще-тонет.
— Наверное, и правда нет. Я всю жизнь прожила в Нью-Йорке и никогда ничего
подобноговновостяхневидела.
Я бросил на нее взгляд. Слова «в новостях» насторожили меня — может, в ней
пробудилисьжурналистскиеинстинкты?Чтобылобысовсемнекстати.
—Такокакомзаболеванииидетречь?—спросилаона.
—Янем,какрыба.
—Пожалуйста!
Япомахалфонариком,инаодеялеподнейпоявилисьнесколькосветящихсяполосок.
—Чтоэто?
—Телесныежидкости.
—Парень!—Онавскочила.
—Этопустякипосравнениюскожнымиклещами.
Ласипотерладругодругаладони.
—Этоещечто?
— Микроскопические насекомые, обитающие в постели и питающиеся отмирающими
клеткамикожи.
—Пойду-каяпомоюмиксер.—Онарезвовыскочилаизспальни.
Усмехаясь про себя, я проверил фонариком другие стены, пол и внутренность шкафа:
ничего—кромеодеялаитрусовМаксаподкроватью.Изучениештукатуркитакженедало
результата.Вэтойквартиренадписейнигденебыло.
Макс оказался гораздо аккуратнее, чем большинство одиноких мужчин. Или, может,
Морганахорошоусвоила,чтоненадоестьтам,гдеспишь.
Внезапноушейкоснулосьзвяканье.Ключвзамке.
—Черт.
Максвернулсядомойраньше.
—Кэл?—негромко,напряженнымголосомокликнуламеняЛаси.
—Ш-ш-ш!
Я выключил фонарик, сунул его в карман, бросился в гостиную и увидел там Ласи,
сжимающуюврукемокрыймиксер.
—Положиего!—прошипеляипотащилеекзастекленнойдверинабалкон.
Былослышно,какзамокзакрылся.Удачнаяпромашка—яоставилквартирунезапертой,
исейчастот,ктопришел,простозапердверь,думая,чтоотпираетее.
Послышалисьприглушенныеиспанскиеругательства.Голосженский,идоменядошло,
почемувквартиреМаксатакчисто—унегоестьуборщица.
Я рывком открыл дверь и вытолкал Ласи на холод. Плотные занавески закачались и
остановились,скрывнасотгостиной.Яприжалодноухокледяномустеклу,другоеприкрыл
ладонью, заглушая шум машин с улицы, и прислушался. От волнения сердце заколотилось
чаще, выброс адреналина встряхнул паразита, мышцы напряглись. Скользкий от графита
замоклегкооткрылся,ипослышалсяскрипнаружнойдвери.
—Mio…—раздраженнопроворчалголос.
Пальцызаскреблипостеневпоискахвыключателя.Вквартиребылослишкомтемнодля
уборки—скореевсего,онавот-вототкроетзанавески.
Я повернулся к Ласи. Она стояла, широко распахнув глаза с расширившимися от
волнениязрачками.Накрошечномбалконемеждунамибылонебольшефута,ияпрекрасно
чувствовал ее запах — жасминовый шампунь, соленый запах нервозности. Мы находились
слишком близко друг к другу, чтобы я чувствовал себя спокойно. Я отвел от нее взгляд и
кивнулнасоседнийбалкон.
—Ктотамживет?
—М-м-м…ДевушкапоимениФредди,—прошепталаЛаси.
—Онадома?
Ласидернулаплечами.
—Ну,будемнадеяться,чтонет.
Явспрыгнулнаперилаиперескочилнадругойбалкон.
—Боже,парень!—взвизгнулаЛаси.
Я повернулся и глянул вниз сквозь разделяющее нас пространство шириной в два с
половиной фута. До меня дошло, что следовало по крайней мере изобразить, будто мне
страшно,хотябырадинее.Паразитнехочет,чтобыегоинфернслишкомосторожничал;он
предпочитает, чтобы мы ввязывались в драки, сопровождаемые укусами, царапаньем
ногтямиидругимиспособамиегораспространения.Мы,носители,ничегонеимеемпротив
небольшойопасности.
Зато Ласи была полноценным человеком, и ее глаза распахнулись еще шире, когда она
глянулавниз.
—Давай,—успокаивающепрошепталя,—Этовсегопарафутов.
Онавперилавменясердитыйвзгляд.
—Парафутоввширину,семьэтажейвниз!Явздохнул,перескочилобратно,всталодной
ногойнаодниперила,другойнадругиеиприслонилсякстене.
—Ладно,яперенесутебя.Обещаюнеуронить.
—Низачто,парень!—Дажесквозьшепотпрорываласьохватившаяеепаника.
Интересно, может, уборщица уже услышала нас и вызвала копов? Мой жетон выглядел
вполне реальным, и если полицейский наберет указанный в удостоверении личности
телефонныйномер,надругомконцеответитработникНочногоДозора.ОднакоЛасимогут
обвинить в незаконном вторжении, и если кто-то пожелает пожаловаться моему боссу
лично, то обнаружит лишь заложенный кирпичами дверной проем в заброшенном подвале
зданиягородскогосовета.НочнойДозороборвалвсеофициальныесвязидвестилетназад;
осталосьвсегонесколькобюрократов,которыезналионашихтайнах.
ЯотлепилсяотстеныисхватилЛасизазапястье.
—Прости,но…
—Чтоты?…—вскрикнулаона,когдаяподнялееипоставилнасоседнийбалкон.
ЯперепрыгнулкЛаси.Лицоунеепобелелокакмел.
—Ты…Ямогла…—залопоталаона,тяжелодышаширокораскрытымртом.
Здесь, на крошечном балконе, мои чувства сплелись в тугой узел — запах, вид, вкус;
паразит спешил воспользоваться преимуществом возникшей ситуации. Ласи излучала
волнение. Умом я понимал, что лишь страх заставляет ее зрачки расшириться, а сердце
колотиться,номоетелореагировалосвоимсобственным,бездумнымспособом,толкуяэто
всекакпризнакивозбуждения.Рукизуделиотжеланияобхватитьеезаплечиипопробовать
вкусмягкихгуб.
—Прости,—прохрипеляиотодвинулееотдверибалкона.
Опустилсянаколени,досталотмычкуипрочиепринадлежностидляотпираниязамков,
страстно желая как можно быстрее оказаться внутри и хотя бы чуть дальше от Ласи. Руки
дрожали,ипришлосьприслонитьголовукстеклу,чтобыпрочиститьмозгиисуметьнаконец
вспрыснутьвзамочнуюскважинуграфит.
Спустянесколькосекунддверьоткрылась.Яввалилсявнутрь,подальшеотароматаЛаси,
впитывая запах дешевого ковра, сборной мебели и старомодной кушетки. Все, что угодно,
лишьбынежасмин.
Сумевнаконецсправитьсяссобой,яприложилухокстенеисудовольствиемуслышал
ревпылесоса,передвигаемоготудаиобратно.Ясделалглубокийвдохирухнулнакушетку.
Я не поцеловал Ласи, и копы не мчались сюда — два, можно сказать, несчастья были
предотвращены. Стараясь не встретиться с Ласи глазами, я оглянулся. Еще один клон
квартирыМорганы,сдевственночистымистенами.
—Может,стоитпроверитьиздесь,—толькочтобынезатянуласьпауза,проговориля.
Ласи молчала, пристально глядя на меня оттуда, где замерла, — прямо рядом с
балконной дверью. Лицо у нее все еще было напряжено, и когда я включил свой
ультрафиолетовый фонарик, белки глаз яростно замерцали. Она потирала запястье в том
месте,гдеясхватилее,когдапереносилсбалконанабалкон.
—Кактыэтосделал?—наконецспокойноспросилаона.
—Чтосделал?
—Поднялменяиперенес,словнокотенка.Япопыталсягалантноулыбнуться.
—Что,кошкитакносяткотят?
Онабуквальнозарычала,обнаживвспышкуультрафиолетовыхзубов.
—Объясни!
Чувствуя,чтоонавсеещевярости,япостаралсяприбегнутьклекторскомутонудоктора
Крысы.
— Ну, человеческое тело способно развивать невероятную силу, знаешь ли. Мать, чье
дитя в опасности, может поднять автомобиль. И люди с высоким уровнем «ангельской
пыли?»[11]вкровирвутстальныенаручникиилидажеплоскозубцамивыдираютсебезубы.
Это была точка зрения, которая постоянно подчеркивалась на лекциях: инферны не
сильнее нормальных людей — паразит просто превращает их в психов, заставляя мышцы
работатьваварийномрежиме,типаавтомобиля,есливсевремяжатьнагаз.(Что,по-моему,
превращает носителей в способных контролировать себя психов, хотя в Ночном Дозоре
прямоэтогоникогданеговорят.)
— И к какой категории относишься ты? — спросила Ласи. — Обеспокоенной матери
илибезумногонаркомана?
—М-м-м…Скорее,наверное,обеспокоеннойматери?
Ласиринуласькомнеиткнуланегнущимсяпальцемвгрудь.Еезапаххлынулнаменя.
—Нудавайбудемчестны,Кэл,яне…твое…дитя!
Развернувшисьнапятках,онаметнуласьквходнойдвери,отперлаееирывкомоткрыла.
Повернулась, вынула что-то из кармана. На мгновение мелькнула мысль, что она в дикой
яростиброситэтимвменя.
Однакоголосеепрозвучалнадиворовно.
—НашлаэтовмусорнойкорзиненакухнеМакса.Похоже,Морганутеперьневолнует,
будутейдоставлятьпочтуилинет.
И она швырнула-таки его мне; конверт полетел, вращаясь, словно звездочка ниндзя. Я
поймал его на лету и перевернул. Он был адресован Моргане. Просто обычная рекламная
рассылка,нотеперьязналеефамилию.
—МорганаРайдер.Эй,спасибоза…Дверьхлопнула.Ласиушла.Ясмотрелейвслед,эхо
всеещезвенеловмоихушах.Ввоздухевсеещеощущалисьароматжасминаизапахеегнева,
следыеетелесногосалаипотавсеещеоставалисьнамоихпальцах.Онаушлатаквнезапно,
чтопонадобилосьвремя,чтобыпереваритьэтотфакт.Конечно,таклучше.Досихпормне
везло. Эти моменты на балконе оказались слишком напряженными, слишком
неожиданными.ОдноделосидетьнапротивЛасизастоломвресторане,гдеполнонароду,и
совсем другое — быть наедине, да еще в ограниченном пространстве. Слишком она мне
нравилась,ипослешестимесяцеввоздержанияпаразитбылсильнееменя.
Икогдаонаещеразхорошенькообдумаетмою«легенду»,то,скореевсего,решит,чтоя
вор,илимошенник,илипросточеловексзаскоками.Ипостараетсявдальнейшемизбегать
меня.
Яиспустилдолгий,печальныйвздохипродолжилпоискителесныхжидкостей.
8
ВОЗРАСТВШЕЙ
Давным- давно люди были сплошь покрыты волосами, как обезьяны. В нынешние
временаприходитсяноситьодежду,чтобынемерзнуть.
Какпроизошлоэтоизменение?Мыпотерялимехирешилиизобрестиодежду?Илимы
изобрелиодеждуипослеэтогоутратилителесныйволосянойпокров,вкоторомбольшене
нуждались?
Ответа вы не найдете ни в одной исторической книге, потому что писать люди начали
намного позже. Но, к счастью, наши маленькие друзья паразиты все помнят. Они носят
ответвсвоихгенах.
Вошь — паразит, живущий на голове человека. Такие маленькие, что и разглядеть-то
трудно, они прячутся в волосах. Стоит им заразить одного человека, и они
распространяются, словно слухи, разнося лихорадку, тиф и возвратный тиф. Как и
большинство паразитов, вошь не слишком популярна. Вот почему слово «вшивый» обычно
некомплимент.
Вшей,однако,нельзяобвинитьвотсутствиипреданности.Человеческаявошьснамиуже
на протяжении пяти миллионов лет, с тех самых пор, как наши предки откололись от
шимпанзе. (Для сравнения; солитер живет в нас всего около восьми тысяч лет; можно
сказать,объявилсясовсемнедавно.)Покамыэволюционировалиизобезьян,нашипаразиты
эволюционировалиизобезьяньихпаразитов,какговорится,рукаобруку.
Однакоготовпоспорить—нашившипредпочлибы,чтобыэтогонепроизошло.Видите
ли, в то время как шимпанзе оставались волосатыми, мы, люди, потеряли большую часть
своихтелесныхволос. И теперьчеловеческойвшинегдеукрыться,кромекак вволосахна
голове. Вдобавок их все время травят шампунем и кондиционером, вот почему в
процветающихстранахвшитеперьредки.
Однако вошь не совсем обречена. Когда люди начали носить одежду, некоторые вши
развили в себе способность использовать преимущества новой ситуации. Они отрастили
коготки, приспособленные цепляться не за волосы, а за ткань. Итак, в наше время
существуютдвавидачеловеческойвши:та,чтоживетвволосах,ита,чтоживетводежде.
Эволюция не стоит на месте: может, когда-нибудь появится и вошь, живущая в
космическихскафандрах.
Так как все это связано с изобретением одежды? Не так давно ученые сравнили ДНК
трех видов вшей: головных, телесных и старой доброй вши шимпанзе. По мере течения
времениДНКизменяетсясфиксированнойскоростью,поэтомуученыемогутсказать,пусть
ивесьмаогрублений,какдавнодвалюбыхвидаоткололисьдруготдруга.СравнениеДНК
вшей и позволило ответить на вопрос: что произошло раньше, изобретение одежды или
потеряволоснателе?
Воткаквсепроисходило.
Человеческая вошь и обезьянья вошь откололись друг от друга примерно 1,8 миллиона
летназад.Этопроизошло,когдадревниелюдиутратиливолосянойпокровнателеивошь,
унаследованнаянамиотшимпанзе,приспособиласькобитаниювволосахнаголове.
Однако головная вошь и телесная вошь откололись друг от друга всего 72 тысячи лет
назад,гораздо,гораздопозже(вособенностипомеркамвши).Этопроизошло,когдалюди
изобрели одежду и телесная вошь в какой-то мере вновь обрела свое утраченное
«недвижимое имущество». Она развила у себя новенькие, с иголочки, коготки и захватила
нашуновенькую,сиголочки,одежду.
Итак,ответтаков:одеждуизобрелипослетого,какмыутратилисвоителесныеволосы.
Инесразу—нашипредкибольшемиллионалетрезвилисьбезволосымииобнаженными.
Этачасть человеческойэволюциивписана висториювшей,вгеныпаразитов,сосущих
нашукровь.
9
ПОДЗЕМНЫЙМИР
Только- только я закончил обследовать квартиру Фредди (не найдя никаких следов
телесныхжидкостей),какзазвонилмойтелефон.ОдинизпомощниковШринксообщил,что
она снова хочет видеть меня. Из Архива передали все мои сегодняшние формы; они
оказалисьдостаточноинтригующими,чтобыдойтидоШринк.Этовсегдапризнакпрогресса
вделах.
Тем не менее временами мне хочется, чтобы она просто поговорила со мной по
телефону,ненастаиваяналичнойвстрече.Увы,оначеловекстаройформации,ивсякиетам
телефонынееестихия.Фактическидажеэлектричествонееестихия.Интересно,якогданибудьдоживудотакойстарости?
Я доехал на метро до Уолл-стрит и дальше пошел пешком. Дом Шринк находится в
кривом,вымощенномбулыжникомпроулке,покоторомуедва-едваможетпроехатьмашина.
Это одно из творений еще времен Нового Амстердама, заложенного голландцами четыре
столетия назад, проулок тянется по диагонали с полным пренебрежением ко всяким там
планам примерно в той же манере, в какой Шринк игнорирует телефоны, У этих ранних
улиц своя собственная логика; их прокладывали поверх старых охотничьих троп индейцев.
Конечно, сами индейцы всего лишь следовали еще более древним тропинкам,
протоптаннымоленями.
«А кого брали за образец олени? — спрашиваю себя я. — Может, дорогу, которой я
сейчасшел,проложилавпервобытномлесувереницаголодныхмуравьев».
Еще одна особенность, присущая носителям паразита, — он заставляет вас ощущать
связьспрошлым.Какинферн,якровныйбратвсем,ктонапротяжениидолгихвековдавалв
своемтелеприютпаразиту.Междумнойидревнимслюнявымманьяком,которыйпервым
подцепил эту болезнь, существует неразрывная цепь укусов, царапанья, незащищенного
секса,крысиных«семей»иразличныхдругихформобменажидкостями.
Возникаетзакономерныйвопрос:откудаон(илиона)получилиее?Даоткудаугодноиз
царстваживотных.Большинствопаразитовперекочевалиналюдейспредставителейдругих
биологическихвидов.Конечно,этопроизошлодавным-давно,поэтомупервыйзараженный
паразитом был не совсем тем, кого мы называем человеком. Более вероятно, что первый
инфернбылраннимкроманьонцем,которогоукусилжуткийволк,илигигантскийленивец,
илисаблезубаяласка.
Я пнул мешок с мусором рядом с крыльцом Шринк и услышал, как быстро-быстро
застучали крошечные лапки внутри. Высунулись маленькие мордочки, сердито глядя на
меня;потомоднакрысавыпрыгнула,отбежалананесколькоярдовиисчезлавдыремежду
булыжниками.Такихдыргораздобольше,чемвыдумаете.
Впервые приехав в этот город, я замечал лишь уличный уровень и, может, иногда
проблескиподземногомирасквозьвытяжныерешеткиилимеждурельсамивметро.Однако
в Ночном Дозоре видишь разные слои города. Мы чувствуем коллекторы и пустоты под
тротуарами,покоторымпроложеныэлектрическиекабелиипаропроводы,анижеещеболее
древние территории: подвалы разрушенных зданий, гигантские емкости заброшенных
пивоварен, древние отстойники, забытые кладбища. И стремящиеся прорваться наверх
естественныеводныеисточники(атакжеихпересохшиерусла);вобщем,всетеполости,где
могутблагоденствоватьнетолькокрысы,ноигораздоболеекрупныесущества.
ДокторКрысаутверждает,чтонаповерхностьвыходяттолькослабыесоздания,«шпана»,
недостаточно конкурентоспособная, чтобы прокормиться там, где безопасно. Понастоящему крупные твари, крысиные короли и другие сильные звери живут и умирают,
абсолютно не интересуясь миром дневного света. Задумайтесь на мгновение: внизу есть
существа,никогданевидевшиелюдей.
Низкое небо загромыхало над головой, и я вдохнул аромат дождя. История. Природа.
Погода.Мояголовагудела,полнясьэтимиважными,абстрактнымипонятиями,имеющими
своисобственныекабельныеканалы.
Ивсежеименнозвукцарапаньякрошечныхлапоквмешкедлямусорапреследовалменя,
покая,подгоняемыйневидимымветром,шелдлиннымкоридоромдомаШринккеерабочей
комнате.
— Очень впечатляюще, Кэл. — Она зарылась в бумаги на своем столе. Понадобилось
всегонесколькостакановспиртного,чтобытынашелдомМорганы.
— Да, только в наши дни на Манхэттене не так уж много жилых домов, если вы
заметили,докторПроликс.
Услышавмойтон,пареньизархива,сидящийвкреследляпосетителей,вскинулбровь,
однакоШринклишьсложиларукииулыбнулась.
—Всеещескверноенастроение?Новедьтыдобилсяявногопрогресса.
Я пожевал губу. Шринк необязательно знать, что я действовал наугад, без какого-либо
точногоплана.Впрочем,теперьэтонеимелозначения—учитывая,какглупояповелсебяс
Ласи.Дажееслионавсеещеверитмне,новаявстречаснейпринесетлишьновыемучения.
Хужетого—этоопасно.Ласинепроявиланималейшихпризнаковзаинтересованности,и
тем не менее я едва не поцеловал ее. Нет, никогда больше. Урок усвоен. Идем дальше. Я
сновавернулсяврежимодинокогоохотника.
—Да,целыегаллоныпрогресса,—сказаля.—Вывидели,чтоянашелнастене.
—Япрочлатвоюформуодиннадцать-пятьдесятвосемьцэотсегодняшнегоутра,да.
— Ну, я вернулся туда сегодня, но бросающих в дрожь граффити больше не нашел.
Вообщеничегоненашел.Морганапереехалапокрайнеймересемьмесяцевназад.Нетакой
ужсвежийслед.
— Кэл, для архива восемь месяцев все равно что один миг. Чтобы выяснить, куда
Морганаперебралась,возможно,следуетузнать,откудаонапоявилась.
—Чтовыимеетеввиду?
— История этого домовладения оказалась очень интересной. — Она посмотрела на
парняизархиваимахнулабледнойрукой.
— Когда интересующие нас домовладельцы заполняли первичные формы договоров
арендной платы, — начал он, — на седьмом этаже было четверо жильцов. — Его голос
слегка дрожал, и раз или два взгляд метнулся к жутким куклам, в офисе Шринк ему явно
былонепосебе.Неохотник,простообычныйслужащий,работающийнагород.Своекресло
он отодвинул от красной черты, насколько возможно. Ни одна тифозная бактерия не
доберетсядонего.—Мыпроверилиименажильцовпогородскойбазеданныхинаткнулись
наотчетзамартэтогогодаопропавшихлюдях.
—Толькоодинотчет?—спросиля.—Мнепоказалось,онивсепропали.
Онпокачалголовой.
—Нет,отнюдьнеодинчеловекпропалпоодномуитомужеадресу,имыужеполучили
форму эм-пэ двадцать шестьдесят три по данному поводу. Но убийство зафиксировано
толькоодно.Уполициинетникакихдогадокнасчеттого,чтотампроизошло,внастоящий
моментрасследованиезашловтупик.
—Попробуюугадать:погибпарень,которыйжилвквартиресемьсотодин.
«Какмило,чтопридетсясъестьего».Человекизархивакивнул.
—Правильно,семьсотодин,ИисусДеланзо,фотографдвадцатисемилет.—Онвзглянул
наменя.Япромолчал,ионпродолжил:—КвартирусемьсотдвазанималаАнжелаДрейфус,
тридцатьчетырегода.Брокер.
—Гдеонаживетсейчас?
Оннахмурился.
—Ееточногоадресаунаснет,толькоабонентскийящиквБруклинеиномерсотового
телефона,которыйнеотвечает.
—Чтозаанонимность?—спросилаШринк.
—Иеедрузьямироднымнекажетсястранным,чтоонаживетвабонентскомящике?—
ехидноспросиля.
—Неизвестно,—ответилпареньизархива.—Еслиониитревожатся,товполициюне
обращались.
Янахмурился.Сотрудникархива,однако,ещенезакончил.
— В квартире семьсот три жила пара — Патриция и Джозеф Мур, обоим по двадцать
восемьлет.Ипредставьтесебе:ихпочтупересылаютнатотжеабонентскийящик,чтоиу
АнжелыДрейфус,иномермобильникаунихиунеетожесовпадает.
Оноткинулсявкресле,скрестилногииулыбнулся,явнодовольныйтем,чтовыложилна
моютарелкутакоесочноесовпадение.Однакоегопоследниесловапоканевполноймере
дошлидоменя,что-тоещебылонетак.
—Этолишьтриквартиры.Ачтонасчетсемьсотчетвертой?
Онвскинулброви,прогляделсвоираспечаткиипожалплечами.
—Свободна.
— Свободна? — Я перевел взгляд на Шринк. — Но ведь именно там жила Моргана.
Согласнохотябырекламнойпочте,котораявсеещепоступает.
Пареньизархивакивнул.
—Почтаникогданепереадресуетрекламу.
—НопочемууваснетзаписейнаМоргану?Онпокачалголовой,роясьвсвоейпапке.
— Потому что домовладелец не заполнял форму аренды на эту квартиру. Может, они
позволилиейжитьтамбесплатно.
—Бесплатно?Нималейшегошанса.Этоквартиразатритысячивмесяц.
—Насамомделескореезатрисполовинойтысячи,—поправилменяработникархива.
—Темболее.
—Аренднаяплатавэтомдоменеглавное,Кэл,—сказалаШринк.—Обнаружилосьи
ещекое-что,упущенноеархивом,покатыненавелихнамысль,чтоследуеткопнутьглубже.
Пареньсновазарылсявсвоибумаги.
— Вроде бы ничего такого, что обычно подталкивает нас начать расследование!.. Но
это… странно. — Он развернул на коленях большую светокопию. — Согласно плану, у
зданияслишкомглубокийфундамент,гораздоболееглубокийиразветвленный,чемможно
былоожидать.
—Фундамент?—переспросиля.—Выимеетеввидутучасть,котораяподземлей?
Онкивнул.
—Унихнетправнапостройкувысокогоздания,потомучтоонозагородиловиднареку.
Поэтомуонирешилииспользоватькое-какоедобавочноепространствовнизу.Тамимеются
несколько подвальных помещений, уходящих в скальное основание и более широких, чем
самоздание.Предположительно,этодвухэтажныйфитнес-центр.
— Фитнес в подвале. — Я пожал плечами. — Ничего удивительного — в таком-то
дорогомдоме.
Шринквыпрямиласьвкресле.
— К несчастью, для оздоровления подвал не самое подходящее место. Они копали
чересчур близко к туннелю метро, а там почва слишком пористая. Туннель был закончен
всего лишь в тысяча девятьсот восьмом году. Не все, что расшевелило это вторжение,
успокоилосьдажесейчас.
—Неуспокоилось?Спустястолет?—удивилсяя.
Шринксложилапальцыдомиком.
— Крупные создания внизу пробуждаются медленно, Малыш. И медленно
успокаиваются.
Ясглотнулкомвгорле.ВовсехстарыхгородахмирасуществуетсвойвариантНочного
Дозора,ивсеонинервничают,когдагражданеведутземляныеработы.Асфальтсуществует
по очень веской причине — чтобы проложить что-то твердое между нами и созданиями,
обитающимивподземноммире.
— Не исключено, что новое рытье вскрыло нижние слои, — продолжала Шринк, — и
нечтооченьдревнееполезлонаверх.
—Думаете,онивскрыликрупноескоплениекрыс?
Нитотнидругаянеответили.
Помните,чтоярассказывалокрысах—разносчикахнашегозаболевания?Как«семья»,
потерявшаяинферна,сохраняетпаразитавсвоейкрови?Такие«семьи»могутдолгоевремя
после смерти своих инфернов передавать заболевание от поколения к поколению. Старые
городаносятпаразитавсобственных«костях»,вродетогокакветрянаяоспаживетввашем
позвоночном столбе на протяжении десятилетий, дожидаясь, пока вы состаритесь и она
сможетвырватьсянаружуужаснымиволдырями.
— Центр здоровья, да? — Я покачал головой. — Вот, оказывается, из-за чего все
неприятности.
— Возможно, это нечто большее, чем скопление крыс, Кэл. Возможно, нам придется
столкнуться с созданиями крупнее крыс и инфернов. — Шринк помолчала. — И потом…
естьжевладельцы.
—Владельцы?—спросиля.
ЧеловекизархивабросилвзгляднаШринк,аонапосмотреланаменя.
—Первыепоселенцы,—сказалаона.
—Вотдерьмо!
Кое- что о носителях Ночного Дозора: они особо неравнодушны к семьям, именами
которых названы старейшие улицы города. В 1600-х Новый Амстердам был маленьким
городком,нанесколькотысяччеловек,ивсеприходилисьдругдругукузенами,илидядями,
илиработникамипоконтракту.Преданностьуходиткорнямидалековпрошлое,онавкрови.
—Ктоэто?Бурамы?Стайсы?
Глаза Шринк превратились в щелочки, рука сделала неопределенный жест в сторону
полузабытогомиразастенамидома.
— Если память мне не изменяет, Джозеф когда-то жил на этой самой улице. И Аарон
построил свой первый дом на Годден-хилл, там, где сейчас пересекаются Голден-стрит и
Фултон-стрит.АфермаМедкефаРайдерабылачутьсевернее—онвыращивалпшеницуна
поле позади Зеленой улицы, хотя в наши дни это поле носит название Таймс-сквер. И в
Бруклине они имели другие участки обрабатываемой земли. Славные были парни, эти
Райдеры,и,уверена,НочнойМэрподдерживаетотношениясихпотомками.
Яструдомсмогзаговорить.
—Райдеры,высказали?
—Да,—подтвердилпареньизархива.
Ясновасглотнул.
—МоюпредшественницузовутМорганаРайдер.
—Ну,тогдаунасточнопроблема,—сказалаШринк.
Парень из архива — его, как выяснилось, звали Чип — отвел меня вниз, в свой
крошечныйкабинет.
Мы занялись изучением истории туннеля метро Хобокена, которая оказалась гораздо
болееволнующей,чемвыможетесебепредставить.
— Первый инцидент произошел в тысяча восемьсот восьмидесятом, погибли двадцать
рабочих, — сказал Чип. — Во время второго, в тысяча восемьсот восемьдесят втором,
погибло чуть больше. Предположительно в обоих случаях произошли взрывы, в
доказательствочегокомпанияпродемонстрировалакускител.
—Удобно,—заметиля.
—Изрелищно.—Чипусмехнулся.ВнепристальныхвзглядовбездушныхкуколШринк
он мог позволить себе маленькое нарушение в виде смеха. — В результате проект
заморозилинадвадесятилетия.ИнцидентызафиксировалиивДжерси,нонаэтойстороне
рекимыникогданевериливих«легенду».
—Почему?
— Существуют древние туннели, проходящие через скальную породу в этих местах.
Однако вокруг туннеля подземки они… новее. — Его палец заскользил вдоль туннеля по
разложенной на столе светокопии. — Заметь, Кэл, если сложить число всех растений и
животных, существующих под землей, получится больше того, что обитает наверху. Около
миллиардаорганизмоввкаждойщепоткепочвы.
—Да,нониктоизнихневеликнастолько,чтобысожратьдвадцатьчеловек.
Онпонизилголос.
—Однакоименноэтоипроисходитпослетого,какчеловекапохоронят,Малыш.Тварив
землесжираютего.
«Великолепно!—озлилсяя.—ТеперьужеархивистназываетменяМалышом».
—Ладно,Чип.Однакочервинеедятчеловека,покаонжив.
—Существуетпищеваяцепочка,ичто-тодолжнобытьнаеевершине.
—Увас,такяпонимаю,нетникакихзацепок?
Чиппокачалголовой.
— Почему же? Есть зацепки. Эти туннели очень похожи на те, которые прорывают
земляныечерви.
Я нахмурился и опустил взгляд на светокопии дома Ласи. Выполненные тонкими
линиями эскизы — точно масштабированные, усыпанные крошечными символами —
демонстрировали исключительно очертания ходов, прорезанных в почве человеческими
машинами.Нинамеканато,счемсталкиваешься,опустившисьподземлю.
— Думаешь, там живут гигантские черви? Мне казалось, вы у себя в архиве склонны
немногобольше…придерживатьсяфактов.
—Ну,да…намприходитсячитатьмногостранныхматериалов.—Онткнулручкойна
край уровня с пометкой «Фитнес-центр». — Кто-то, должно быть, заметил вот эту
несуразность — и не поленился заполнить огромную форму эс-тэ пятьдесят семь. — Он
постучалручкой.—Выемкагрунтапроисходиласлишкомглубоко,чтобывосприниматьэто
спокойно. Всего несколькими ярдами выше вытяжной системы метро. Малейшее
отклонениеотэтихпланов,ионисоединилисьбы.
—Соединилисьсчем?
— Ты когда-нибудь видел большие вышки у реки? Вентиляторы около восьмидесяти
футоввпоперечникекруглыесуткивсасываюттамвоздух.Плохо.
—Воздухплохой?
— Они качают туда кислород! — Чип покачал головой и с видом отвращения бросил
ручку на планы. — Это все равно что лить удобрения на сорняки. Нехватка кислорода —
фактор,ограничивающийростподпочвенногобиома!
—Ах,значит,тварирастут.Однако,вконцеконцов,эти«взрывы»вДжерсипроизошли
стодвадцатьлетназад.Внашевремямыпростоговорим«крысы»,правильно?
—Наверное.
—Наверное.Замечательно.
Стоя здесь в полутьме, я внезапно осознал, что вообще-то мы с Чипом прямо сейчас
находимсяподземлейинаднашимиголовамитонныскрепленныхизвестковымраствором
кирпичей. Под потолком поскрипывал вентилятор, нагнетая кислород; без трепещущего
света флуоресцентных ламп здесь было бы слишком темно даже для моих глаз инферна.
Ниже лежала враждебная территория — место для трупов, и червей, и более крупных
тварей,пожирающихчервей,иещеболеекрупныхтварей,пожирающихэтихтварей…
— Однако наши парни из подземки говорят, что под вытяжными вышками есть места,
которых рабочие избегают, — добавил Чип. — Не то чтобы они официально признаны
опасными,простотуданиктобольшенеходит.
—Замечательно.ИкакэтиместаблизкокдомуМорганы?
—Неоченьдалеко.Ярдовдвести.
Ясморщилнос,какеслибывкабинетпроникдурнойзапах.Почемуянесумелутратить
невинность самым обычным способом? Безо всяких вампирских инфекций и подземных
опасностей.
—Ладно.Таккакялучшевсегомогутудапопасть?
— Через переднюю дверь. — Чип провел пальцем по планам здания и остановился на
группе символов. — Вот в этом месте у них главный узел охраны; камеры повсюду, в
особенностинанижнихуровнях.
—Дерьмо.
— Я подумал, у тебя ведь есть помощник внутри. Эта девушка, о которой ты писал в
форме одиннадцать пятьдесят восемь эс? Та, которая живет там сейчас? Скажи ей, что
хочешьпроверитьподвал.
— Она не одобряет моих методов. Я предпочитаю взлом. Любые замки для меня пара
пустяков.
Чипвскинулбровь.
— Может, санитарный жетон? — продолжил я. — Санитарного инспектора центров
здоровья?
—Чтопроизошломеждутобойиею?
—Ничего!
—Тыможешьдоверятьмне,Малыш.
Язастонал,ноЧипсковалменявзглядомбольшихкарихглаз.
— Послушай, просто она… Мы с ней… — Мой голос сошел на нет. — Просто имел
местоИнцидентПроявленияСверхчеловеческихКачеств.Ну,типатого.
—Просто?—Чипнахмурился.—Тызаполнилформуай-пидвадцатьчетыре?
— Нет, я не заполнял ай-пи двадцать четыре! Это не то, как если бы она видела меня
карабкающимся по стене или что-то в этом роде. Все, что я сделал… ну, поднял ее, и то
всегонамгновение.
—…И?
— И перенес с балкона на балкон. Иначе нам припаяли бы взлом и вторжение. Хотя
взлома фактически не было, мы просто вошли. — Я решил не затрагивать проблему
украденногомиксера.—Послушай,Чип,все,чтомнетребуется,—этонесколькокрысиных
ловушекижетонработникапоборьбесэпидемиейчумы.Поймаюнесколькокрыс,доктор
проверитихкровь,истанетясно,наткнулисьлимынаскопищеносителейилинет.Толькои
всего.
Чипмедленнокивнул,перевелвзгляднасвоибумагиипродолжилдетальныйрассказо
туннелеметроХобокена,однаковыражениееголицатворилоомногом.
—Немногопоздновато,а?
—Инеговорите,—проворчаля,стараясь,чтобыпортьенесмогизучитьмоелицо.
Этобылтотжечеловек,чтоиднем,затоясейчасоблачилсявкомбинезонинадвинулна
уши кепку. И представил ему свежеиспеченный жетон санитарного инспектора. С какой
сторонынисмотри,теперьпереднимстоялсовсемдругойчеловек,чемдевятьчасовназад.
—Я-тобудуздесьтолькодополуночи.
Он отвел взгляд от меня и выдвинул ящик письменного стола. Слава богу, не узнал.
Одеждаделаетчеловека,иэтоможносказатьобольшинствелюдей.
Портьевытащилсвязкуключей,имынаправилиськлифту.
—Квампоступилажалобаотнашихжильцов?Личнояникогданеслышал,чтобыздесь
водилиськрысы.
—Нет,простокое-какиепроблемынеподалеку.Вспышкарезкогоувеличенияпопуляции
крысврайонереки.
— А-а, в районе реки. В подвале всегда тянет сыростью. И запах такой, на рыбный
похож.
Дверь лифта открылась. Подставив плечо, портье не давал ей закрыться, перебирая
ключи, пока не нашел один, с колечком из зеленого пластика. Он вставил его в замочную
скважину,помеченнуюкакП2ирасположеннуювсамомнизублокауправлениялифтом,и
наполовинуповернул.
— Вам не приходилось слышать, чтобы кого-нибудь из жильцов покусали? — спросил
я.—Может,годназадилиоколотого.
Онподнялнаменявзгляд.
— Я здесь тогда не работал. Никто из нас здесь тогда не работал. В начале этого года
сменили весь персонал. Вроде как прежние парни что-то там жульничали с платежными
ведомостями,такяслышал.
—А-а…Понятно.
Ясделалвумепометкупрогнатьфамилиивсехпортьеиуборщиковчерезархив.
ОннажалнакнопкуП2,всеещенедаваядверизакрыться.
— Нельзя сказать, что так уж много жильцов спускаются в подвал. Только несколько
особоупорных.Какяужесказал,запахстранный.Кстати,когдабудетеуходить,незабудьте
довестиэтодосведениятого,ктобудетсидетьпривходе.Предполагается,чтодверьунаспо
ночамзаперта.
Онотпустилдверь,илифтповезменявниз.
Пахлоиправдастранно.Здесьрослооколопятидесятивидовплесени.Ещеячувствовал
запах гниющих деревянных балок за стенами, засохшего человеческого пота на обитых
дерматиномскамьяхисамойразнойвонючейобувивзапертыхшкафчиках.
Однакосквозьобычныедляфитнес-центразапахипробивалосьчто-тоеще,хотяянемог
точно сказать, что именно. Запах не так легко идентифицировать, как вид и звук. Запахи
похожинаподавленныевоспоминания:приходитсядаватьимвозможностьсамимвсплыть
наповерхность.
Замнойзакрыласьдверьилифтзаскользилвверх.Нежелая,чтобыпортьеподглядывал
замнойчерезкамерынаблюдения,янесталвключатьсвет,втайненадеясь,чтоонзабудет
обомнеиуйдет,несказавсменщику,чтоявнизу.
Как только глаза адаптировались, красного мерцания тепловых реле и пультов
управления тренажерами оказалось достаточно, чтобы видеть. Однако на протяжении
несколькихминутяпростостоял,прислушиваясь.
Вообще-токрысамтутделатьбылонечего—никакихисточниковеды,дажеавтоматас
драже нет. Ну, пожиратели мусора на улицах были не единственной моей проблемой. Я
ожидал появления снизу крупных крыс-королей и, если Чип нрав, других безымянных
тварей,Тварей,которыеникогдадаженеслышалиобMM's.
Яслышал,какработаетхолодильник-автоматссоками,шипениепаровогоотопленияи
устойчивый далекий рокот. Опустился на колени, плашмя прижал ладонь к полу и ощутил
проникающуювтеловибрациюихолодцемента.Рокотпроизводилочто-товращающееся—
может,тесамыевосьмифутовыелопастивентилятора,которыепорождалиночныекошмары
Чипа.
Но, как бы то ни было, я не слышал ни крыс, ни монстров. Я пошел вдоль темных
силуэтовтренировочныхагрегатов,красныеглазаихпультовуправленияподмигивалимне.
Иззакрытойванныджакузиподнималсязапаххлорки.Тот,другойзапах,которыйянемог
идентифицировать,казалось,усилился,когдаязашагалкдальнейстене.
Потомяощутилсквозняк,елезаметныйпотокпрохладноговоздуха.Обшарилвзглядом
плинтуспозадирадиаторавпоискахкрысинойдыры,сквозькоторуюмогпроникатьхолод
осени. Крысы способны пролезть и сквозь небольшое отверстие: их костная основа легко
сжимается,позволяяпротиснутьсячерездыруразмеромсчетвертак[12](Предположительно
мы,инферны,тожеспособнынатакое,но,яслышал,эточертовскибольно.)
Однако на полу не нашлось никаких отверстий. Трубы отопления плотно прилегали к
стене. Я не заметил и дверей, под которыми можно было проскользнуть, и болтающихся
плитокнапотолке.Длялюбойтваринебылоспособаподнятьсяизглубин.
Зато в самом дальнем углу гимнастического зала обшитые панелями стены сами
излучалихолод.Япостучалпостене.Занейбылапустота.
Услышавэтотгулкийзвук,японялкое-чтонасчетутопавшеговотьмецентраздоровья—
в нем не было никаких лестниц вниз. Второй уровень, обозначенный на светокопиях, не
существовал.Илибылспрятан.
Я с клацаньем поставил вещмешок на цементный иол, достал из кармана план,
распечатанныйдляменяЧипом,проверилсвойкомпас.Согласноплану,ведущаявнижний
этажподвалалестницанаходиласьвсеговнесколькихярдахотменя,нотусторонустеньг.
Надавилнадеревянныепанели,ноонинеподдались,чувствовалось,заниминаходится
что-то твердое. Конечно, в моем вещмешке были сверла, ножовки, болторезный станок и
лом; па худой конец я мог просто кулаком проломить стену. Однако мне еще предстояло
вернутьсясюдавнарядесанитарногоинспектораивынестикрыс,попавшихвмоиловушки;
крометого,персоналуненравится,когдаломаютвверенноеимздание.
Япошелвдольстены,надавливаяипостукивая.Эхозвучалоприглушенно;значит,панель
поддерживаютмножествоперекрещивающихсяперекладин.Лестницанадежнозапечатана.
Может,онипростозабросиливесьнижнийэтажподвала?
Деревянная панель закончилась у ряда шкафчиков — слишком тяжелых, чтобы
передвинутьих,дажесмоимимышцамиинферна.Япостучалногойпополу,ломаяголову
надтем,чтоспрятановнизу.Спотолканасмешливомерцаликрасныеглазакамер.Потомдо
менядошло:всекамерынацеленынаменя.Оничто,следятзамной?
Я отошел на несколько ярдов, снова в холодный угол, камеры остались неподвижны,
нацеленные на одно и то же место — ряд шкафчиков. Кто бы ни устанавливал охранную
систему, их не интересовало, что происходит в остальной части клуба; важно было
наблюдатьтолькозаэтимместом.
Я пошел вдоль шкафчиков, проводя по ним пальцами, вдыхая запах грязных носков и
хлорированных купальников внутри. По мере того как я двигался, металл под пальцами
становилсяхолоднее.
В центре ряда один шкафчик показался па ощупь ледяным, сквозь его вентиляционные
отверстия раздавался наполовину знакомый запах, тот самый, который не поддавался
идентификации.Явзглянулнакамеры,сейчасонисмотрелипрямонаменя.
Висячий замок ничего особенного собой не представлял, хотя был снабжен цифровым
механизмомичетырьмятумблерамивместообычныхтрех,болеедорогой,чемостальные.Я
опустилсянаколенииприжалегокголове,словносотовыйтелефон.Цифрыперемещались
влево,потомвправо,яслышал,каксоединяютсякрошечныестальныезубчики,смешаются
тумблеры… и наконец замок неожиданно открылся, так громко, словно пистолетный
выстрел.
Я снял замок с петель и открыл дверцу. Внутри не было ничего, совсем ничего. Ни
висящей одежды, ни крючков или полочек. Черная пустота, поглощающая тусклый свет
гимнастическогозала.Изэтойтьмытянулохолоднымвоздухом,несущимтотсамыйзапах,
сейчасболеерезкий.
Ясунулвшкафчикруку.Пройдясквозьтьмуихолод,онаушлавникуда.Позвольтемне
кое-что пояснить относительно ночного видения: дома у меня горит только светодиод
зарядногоустройствасотовоготелефона;хорошийшрифтямогучитатьприсветезвезд;мне
приходитсяобматыватьчем-нибудьмерцающийдисксвоегоDVD-плеера,потомучтоиначев
спальнеслишкомсветло,чтобыуснуть.
Однаковнутриэтогошкафчикаянемогразглядетьничего.Существуеттакоевыражение
— «пещерная тьма». Это в десять раз темнее, чем сидеть в чулане, подсунув под дверь
полотенца и прикрывая руками глаза, существенно темнее всего, с чем вам когда-либо
приходилось сталкиваться, за исключением того, что ощущаешь в пещере. Руки исчезают
перед лицом, вы не понимаете, открыты ваши глаза или нет, а периферийным зрением
видите мерцание красных огоньков — проявление мозгового возбуждения, порожденного
полнымотсутствиемсвета.
—Замечательно…—пробормоталя.
Поднялвещмешокишагнулвпустоту.
Стандартные фонарики Ночного Дозора имеют три режима работы. Один дает низкую
освещенность — чтобы не выжечь способность инферна к ночному видению. Второй
нормальный,используемыйобычнымилюдьми.Третий,создающийсветовойпотоквдесять
тысячлюмен,предназначендлятого,чтобыотгонятьинферновираспугиватьстаикрыс;как
правило, его применяют лишь в состоянии паники. Подержите его на расстоянии
несколькихдюймовоткожи,ионазагорится.
Включив фонарик — он давал еле заметный свет, — я обнаружил, что стою в узком
коридоре, зажатом между цементной стеной подвала и задней стороной невероятно
усиленной деревянной панели. Пол был усыпан маленькими шариками чего-то липкого. Я
опустился на колени и принюхался: арахисовое масло, смешанное с отдающим известью
крысинымядом.Кто-торазложилздесьуймуотравы,анижнюючастьложнойстеныгусто
намазалею,чтобыкрысынепрогрызлидеревяннуюпанель.
Я осторожно ступал среди липких шариков. Коридор вывел меня на угол, где должна
быланаходитьсяотсутствующаялестница.Тамобнаружиласьмощнаяметаллическаядверь,
усиленная длинной цепью и огромным количеством засунутой в нижнюю щель
спрессованнойстальнойстружкивродетой,чтоприменяютдлячисткикастрюль.
Спрессованнаястальнаястружка—единственнаявещь,которуюкрысыневсостоянии
прогрызть.Кто-тодобросовестнорасставилзаграждениеоткрыс.Этовнушалонадежду,что
Чиппростослегкасдвинулсянапроблемегигантскогомонстраиздесьобитаетвсеголишь
давным-давнооставшаясябезсвоегоинфернакрысиная«семья».
Цепи, несколько раз намотанные между дверной ручкой и зацементированным в стену
стальным кольцом, были скреплены внушительным висячим замком, открывающимся
простымключом.Чтобысэкономитьвремя,явытащилизвещмешкаболторезныйстаноки
разрезалцепи.Тугонатянутые,ониразомкнулисьисгрохотомупалинапол.
«Странно,—подумаля.—Цепикрысамнепомеха».
Игнорируяэтотнепонятныйфакт,яссилойтолкнулдверь;онасоскрипомотворилась
нанесколькодюймов.Черезщельвиднеласьдолгожданнаялестница,уходившаявниз,веще
более густые запахи, еще более холодный воздух и еще более непроницаемую тьму. Стали
слышны звуки: царапали маленькие коготки, принюхивались крошечные носы, грызли
острыезубы.«Обычныйеженощныйкрысиныйпир—ночто,интересно,онитамели?Уж
точнонешоколад»,—подумалосьмне.
Я натянул прочные резиновые перчатки. Щель в двери была достаточно велика, чтобы
протиснуться в нее. Спускаясь по лестнице, я держал палец на переключателе фонарика,
готовый в любой момент ослепить инферна, если он там окажется. Я не слышал никого
крупнеекрыс,но,какужеговорилось,инферныспособнынадолгозадерживатьдыхание.
Крысы, по-видимому, почуяли меня еще до того, как я перерезал цени, по признаков
нервозностинепроявляли.Неужелиунихчастобываютгости?
Кконцулестницымоеночноевидениеприспособилоськнепроницаемоймгле,иясмог
увидетьвесьподвал.Сначалаяподумал,чтопростополимеетуклон,потомразглядел,что
большуючастьпомещениязанимаетдлинныйплавательныйбассейнснаклоннымполом.С
обеих его сторон поблескивали хромированные лестницы, а на глубоком конце с края
выступалтрамплиндляпрыжков.
Ббассейне,однако,былонечтопохуже,чемвода.
Всеегоднопокрываламассакрыс:бурлящаяповерхностьизбледногомеха,скользящих
хвостов и крошечных пульсирующих мышц. Они карабкались на края бассейна, толпясь и
неистововгрызаясьвгрудычего-то,чтоянемогразглядеть.Всеонивыгляделикаккрысы,
живущие очень глубоко под землей и медленно теряющие свой серый камуфляж — и в
конечномсчетедажезрение—померетого,какпоколениезапоколениемпроводилиднии
ночибезсолнечногосвета.
На одной стороне подвала тянулось изрядное количество крысиных скелетов — голые,
тонкие, как зубочистка, ребра, — как если бы кто-то намазал там полосу клея и крысы
угодиливэтуловушку.
Запахи тут витали самые разные, и это понятно, однако один преобладал, заставляя
трепетатьмоиноздри.Запах,которымхищникиметятсвоютерриторию.Назанятияхотнас
требовали заучивать формулу этого вещества: 4-меркантан-4-ме-тилпентан-2-1. Однако
большинстволюдейназываютегопросто«кошачьямоча».
Какогочертатутделатькошке?Конечно,вНью-Йоркеполнодикихкотов,ноониживут
на поверхности, в покинутых домах, на заброшенных участках — в общем, неподалеку от
людей.
Онидержатсяподальшеотподземногомира,акрысыдержатсяподальшеотних.Когда
речьзаходитокрысах,котынанашейстороне.
Если бы один из них сдуру забрел сюда, к настоящему моменту от него остались бы
только обглоданные косточки. Отогнав этот неприятный образ, я достал из вещмешка
инфракраснуюкамеру.Маленькийэкраножил—ордакрыснанемвыгляделакакзеленый
буран.Яустановилкамерунакраюбассейна,направивеенадно.ДокторКрысасосвоими
помощникамимогутнаблюдатьтакиесценычасами.
Потом до меня кое-что дошло: я не чувствовал запаха хлорки. С моим носом, даже
осушенный несколько лет назад бассейн должен был испускать резкий химический запах.
Этот бассейн никогда не был наполнен водой, что означало следующее: нашествие крыс
случилось до того, как закончили его сооружение. Я посмотрел в бассейн. Черная линия
отметкиуровняводыбыладоведеналишьдополовины,апотомипростообрывалась.
Я вспомнил стандартный контрольный список доктора Крысы: первым делом мне
следует выяснить, имеет ли эта «семья» доступ на поверхность. Я медленно и осторожно
двинулся по краю подвала, с включенным на самую слабую мощность фонариком,
выискиваядырывстенах.
Крысы едва замечали меня. Если эта «семья» инфицирована Морганой, мой запах
должен действовать на них успокаивающе — в конце концов, наши паразиты состоят в
близком родстве. С другой стороны, настоящие крысы подземного мира могут вести себя
подобным образом с кем угодно. Их маленькие розовые глазки никогда прежде не видели
человека,ионинезнают,чегождатьотменя.
Стенывыгляделипрочными,безединойкрошечнойтрещинывцементе.Конечно,этому
домучутьбольшегода—фундаментдолженбытьнепроницаемдлякрысещелетдесять.
Язаглянулчерезкрайглубокойчастибассейна:справа,гдедолженнаходитьсяводосток,
кишеламассакрыс.Бледныетелалезлидругнадруга,некоторыеисчезаливобщеймассе,
другие пробивали себе путь наверх и за пределы бассейна. «Семья» могла выбраться из
подвала,поняля,ноэтотпутьуходилненаповерхность…Онуходилвниз.
Ясглотнулкомвгорле.НочнойДозорпожелаетточнознать,каквеликоотверстие:всего
лишь размером с крысу? Или достаточно для проникновения более крупных тварей? Я
медленно вернулся к мелкому краю бассейна, взял камеру и, держа ее в одной руке, а
фонариквдругой,осторожноспустилсявнего.
Подошвысапогнеиздавалинизвука.Днобассейнаустилалакакая-томягкаясубстанция,
трепещущая под лапками мечущихся крыс. Разглядеть, что это такое, не представлялось
возможнымиз-затемноты.Что-топрошмыгнуло,задевмойсапог,иявздрогнул.
— Ладно, ребята, давайте все же соблюдать личное пространство, — пробормотал я и
сделалновыйшаг.
Кто-тоотреагировалнамоислова,явнонекрыса.Долгий,высокийвопль,похожийна
хныканье младенца, эхом отозвался в огромном помещении… На трамплине распахнулись
два глаза, снова прокатилось сердитое рычание. На меня глядел кот, его заспанные глаза
светилисьнафоненевидимогочерногомеха.Вокругнего,словнослугиимператора,сидело
множество крупных крыс с мощными узловатыми телами — и это вместо того, чтобы
просто жить своей жизнью. Глаза мигнули, странно красные в свете фонарика. На вид он
выглядел обычным котом обыкновенного кошачьего размера, вот только его пребывание
здесьникакнельзябылосчестьнормальнымдлякота.
Однакокошкинеявляютсяносителямипаразита.Еслибыделообстоялоиначе,мывсе
сейчас были бы инфернами. В конце концов, они живут с нами. Немигающий взгляд кота
заставил меня опустить глаза, и я наконец разглядел, что едят крысы: голубей. Именно их
перья мягким слоем устилали дно. Этот кот охотился ради «семьи» — в точности как
инферны.Исквозькрысиныйпискпрорвалсядругойзвук—котнегромкозамурлыкал,как
быпытаясьуспокоитьменя.Намойвзгляд,этобыласамаянастоящая«семья».
Внезапно пол задрожал. Вибрация проникла сквозь ковбойские сапоги и ушла выше, к
сжавшемуся в комок желудку. Перед глазами все задрожало, как если бы в мозг вставили
электрическуюзубнующетку.Изводостокабассейнатеперьподнималсяновыйзапах,чтото, что я не мог распознать, — застаревший и омерзительный, он наводил на мысль о
гниющихтрупах.Возниклострастноежеланиескрикомобратитьсявбегство.Вдополнение
ковсемупомещениезаполнилонизкое,удовлетворенноемурлыканьекота.
Я закрыл глаза и включил фонарик на полную мощность. То, что произошло дальше, я
могтолькослышать(иощущать):тысячикрысвпаникехлынулиизбассейна,разбегаясьпо
темнымугламиприэтомзадеваямоиноги.Ещесотнипыталисьскрытьсяотужасающего
светачерезводостоквотьмувнизу,скребякогтямипоосыпающемусябетону.Окружающие
своего жирного короля крысы спрыгивали с трамплина прямо в копошащуюся массу тел,
взвизгивая,словноигрушки-пищалки,скинутыесбольшойвысоты.
Янаощупьвыудилизкарманасолнцезащитныеочки,наделихислегкаприоткрылглаз.
Котвсетакженевозмутимовозлежалнакраютрамплина,закрывглаза,чтобыуберечьихот
света,ивыгляделкаксамыйобычныйкот,мирнодремлющийнасолнце.Ондажезевнул.
Дрожание пола постепенно ослабевало, и устойчивые ручейки разбегающихся крыс
начали распадаться. Дыра водостока имела больше ярда в поперечнике; в глубоком конце
бассейна стала видна трещина, ее края осыпались во что-то вроде большой ямы внизу.
Крысы все еще носились, исчезая в этой дыре, словно дерьмо в унитазе, когда спускаешь
воду.
Снова переведя взгляд на кота, я увидел, что он поднялся на лапы, лениво потянулся и
зевнул,показавшершавыйрозовыйязык.
—Простооставайсятам,котик,—сказалясквозьшумисделалещеодиншагвсторону
водостока.
Насколько глубока эта дыра? Размером с кошку? Размером с инферна? Размером с
монстра?Мнедостаточноглянутьнанееоднимглазом—иможноубиратьсяотсюда.
Яростныйсветфонарика,пискиицарапаньекрохотныхлапок,эхомотдающиесяотстен
бассейна, — все это не только почти ослепило, но практически и оглушило меня. Однако
странныйзапахсмертиначалспадать,ивтотмомент,когдапоследниекрысыскрылись,я
почувствовалввоздухепримесьчего-тонового.Чего-топохожегона…
За спиной послышался громкий звук — кто-то со свистом втянул воздух. Я так резко
обернулся,чтофонариквыпализпотныхпальцев,стрескомразбилсяополбассейна,ивсе
погрузилосьвотьму.
Я оказался полностью незрячим, но в то краткое мгновение, пока фонарик еще горел,
успелразглядетьнакраюбассейначеловеческуюфигуру.Стараясьдвигатьсявсоответствии
с расположением этого ослепительного образа, горящего на моей сетчатке, я пробежал
несколько шагов по склону, выпрыгнул из бассейна и вскинул камеру, точно дубинку.
Поворачиваясь,сноваощутилтотжезапахимгновеннооцепенел.
Жасминовыйшампунь,смешанныйсчеловеческимстрахом,арахисовыммасломи…Я
понял,ктоэто.
—Кэл?—окликнуламеняЛаси.
10
ОБЕЗЬЯНЫИЛИЧИНКИМЯСНОЙМУХИ,ИЛИ…
ПАРАЗИТЫВБОРЬБЕЗАМИР
Обезьяны- ревуны живут в джунглях Центральной Америки. У них имеется особая
резонирующая кость, усиливающая крики, — отсюда и название «обезьяны-ревуны». Хотя
ростом они всего в два фута, вопли обезьян-ревунов можно слышать на расстоянии трех
миль.Вособенностиеслиимдосаждаютличинкимясныхмух.
Приветствуйтемясныхмух,живущихвтехжеджунглях,чтоиобезьяны-ревуны!Навид
они очень похожи на обычных домашних мух, разве что крупнее. Сами они не паразиты,
другоеделоихличинки.
Когдаприходитвремявыводитьдетишек,мясныемухиищутраненоемлекопитающее,в
которое можно отложить яйца. Им все равно, что это за млекопитающее, и не требуется
оченьужбольшаярана.Дажецарапинаразмеромсукусблохиподойдет.
Кактолькоизяицвылупятсяличинки—очаровательноеназвание,неправдали,—они
оченьголодны.И,подрастая,начинаютпожиратьплотьмлекопитающего.
Большаячастьличинокпредпочитаютмертвечинуитемсамымнесоздаютпроблемдля
своего «хозяина». Они даже могут способствовать очищению раны, в которой вывелись. В
экстремальных ситуациях доктора до сих пор используют личинки, чтобы стерилизовать
ранысолдат.
Однаколичинкимясныхмух—делодругое.Онирождаютсястрашнопрожорливымии
пожираютвсе,вочтомогутвонзитьзубы.Померетогокаконипоглощаютздоровуюплоть
животного,ранаувеличивается,приманиваяновыхмясныхмух.Изяицсновавылупляются
личинки, рана растет… Яйца. Личинки. Яйца. Личинки. Тьфу! Этот цикл заканчивается
мучительной смертью множества обезьян-ревунов. Однако одновременно мясные мухи
несутпосланиеомире.
Какивсехприматов,обезьян-ревуновинтересуютспаривание,едаитерритория—все
то, что делает их жизнь увлекательной. Естественно, они соревнуются за все это друг с
другом — иными словами, дерутся. Правда, как бы злы обезьяны-ревуны ни были, они
никогда не пользуются в драке зубами и когтями. Даже если один из соперников намного
крупнее,онпростошлепаетвторогои,конечно,громкоревет.
Видите ли, затевать настоящую драку — оно просто того не стоит. Потому что если
обезьяна-ревун получит хотя бы одну крошечную царапину, драка оборачивается грязным
делом.Вконцеконцов,однакрошечнаяцарапина—этовсе,вчемнуждаетсямяснаямуха,
чтобы отложить яйца. Любая обезьяна, которая разрешает свои конфликты, прибегая к
укусам и царапанью (и, следовательно, сама оказывается покусанной и поцарапанной),
будетсожранаизнутримяснымимухами.Длягеновцарапающейсяикусающейсяобезьяныревунаиграокончена.
В итоге в джунглях остались только не царапающиеся обезьяны. Выживает наиболее
соответствующийместнымусловияминдивид,тоестьвданномслучаетот,ктоменьшевсех
склоненцарапаться.
Хотяпо-прежнемуостаютсябананыисамки,закоторыхнужносражаться,поэтомуне
царапающиесяобезьяныразработалидругойспособдобиватьсясвоейцели:рев.Выживает
самыйгромкий.Воттакивозниклиобезьяны-ревуны.
Видите? Паразиты не так уж плохи. Они взялись за приматов, которые без их
вмешательства поубивали бы другдруга,ипревратили ихв создания,решающиепроблемы
ревом.
11
ИНЦИДЕНТРАСКРЫТИЯТАЙНЫ
—Чтотытутделаешь?—прокричаля.
— А что ты тут делаешь? — крикнула в ответ Ласи, вцепившись в темноте в мой
костюм.—Гдемы,чертпобери?Этобыликрысы?
—Да,крысы!
Онаначалаподпрыгивать.
—Дерьмо!Почемусталотактемно?
—Яуронилфонарик.
—Парень!Давайвыбиратьсяотсюда!
Чтомыисделали.Ямогхотябывидетьостаточныевспышкисвета,впечатанныевмою
сетчатку,однакоуЛасиглазанетакиечувствительные,какмои.Пошатываясьиоступаясь,
она потащила меня к лестнице, и, пока мы топали по воняющему отравой и арахисовым
маслом коридору, зрение стало возвращаться — через открытую дверцу шкафчика из
помещенияфитнес-централилсясвет.
Ласи протиснулась туда, я следом за ней, после чего захлопнул за собой дверцу
шкафчика. Лампы дневного света негромко жужжали над головой, и подвал выглядел
совершеннонормально.
—Чтоэтобылотам,внизу?—закричалаЛаси.
—Подожди-каминуточку.
Яоттащилееоткамер,селнаскамьюипомигал,пытаясьизбавитьсяотпятнышекперед
глазами.Ласиосталасьстоять,уставившисьнасвоиногиинервнопринюхиваясь.
—Чтоэто,чертвозьми?—пробормоталаона.
Я таращился на нее, все еще наполовину ослепший и потрясенный ее внезапным
появлением. Потом вспомнил, как портье мудрил с пультом управления лифтом и в итоге
оставилегонезапертым,чтобыясмогвернутьсяпапервыйэтаж.
Я был недостаточно внимателен. Это все моя вина. Я проигнорировал первое правило
любогорасследованиявНочномДозоре:обезопаситьпозицию.Ноя,несомненно,закрылза
собойдверцушкафчика…
— Как ты здесь очутилась? — пролопотал я. — Мне казалось, центр здоровья
закрываетсянаночь!
— Парень, ты думаешь, я спустилась сюда, чтобы поупражняться? — Она все еще
осматривалаподошвы.—Явыходила,аМэннииговорит:«Помнитетогопарня,скоторым
приходилисюдасегодняднем?Онсейчасопрыскиваетвнизукрыс».Ая:«Что?»Аон:«Да,
вам известно, что он занимается их истреблением? Как раз сейчас он в центре здоровья,
убиваеттамкрыс!»—Ласиширокоразвеларуки.—Нотыжеговорил,чтоищешьМоргану,
таккакогочерта?
Япростовздохнулвответ.
— Я спустилась сюда, — на одном дыхании продолжала она, — но тут даже свет не
горел. Подумала, что Мэнни просто выжил из ума. И когда лифт за мной закрылся, я
оказаласьвполнойтемноте.Апотомвонвтомшкафчикевдругкакчто-то…засияло!
Язастонал.Светмоегофонарикавегоубийственномрежимебылвидендажеотсюда!
Всеещеучащеннодыша,Ласипродолжалаговорить.
— И там был потайной коридор, и пол в нем усыпан чем-то липким, противным, а в
концелестница,идальше,внизу,этобезумноестолпотворение.Яокликнулатебяпоимени,
новответуслышалатолькописккрыс!
—Итебезахотелосьспуститьсяполестнице?—спросиля.
—Нет!—воскликнулаЛаси.—Простояподумала,чтотыгде-тотам,внизу,и,может,у
тебяпроблемы.
Яневольноширокораспахнулглаза.
—Тыспустилась,чтобыпомочьмне?
—Парень,тваривнизувыглядятнеслишкомдружелюбно.
Наэтомневозразитьбылонечего.Болеетого,кому,какнемне,знатьобэтом.Малотого
что там из-под земли лезло огромное множество крыс, так еще этот странный кот в роли
инферна и вдобавок что-то настолько большое, что даже земля тряслась. Для полноты
картины я ухитрился впутать во все это Ласи — Инцидент Раскрытия Тайны на нашем
языке.
Янапортачил,однозначно.НотемнеменеесмотрелнаЛасисвосхищением.
— Все эти крысы… — Истерика пошла на убыль, и в ее голосе зазвучали нотки
изнеможения.—Какдумаешь,онибудутпреследоватьнас?
—Нет.—Якивнулнаеетуфли.—Эташтукаостановитих.
—Какаяеще?…—Стоянаоднойноге,онавнимательноизучалаподошвудругой.—Что
этозадрянь,чертпобери?
—Осторожно!Онаядовитая!Ласипринюхалась.
—Пахнеткакарахисовоемасло.
—Этоотравленноеарахисовоемасло!
Ласииспустилавздох.
— Что бы это ни было, я не собираюсь это есть. Пометка для Кэла: я не ем то, что
прилипаеткподошваммоихтуфель.
—Правильно.Ноэтоопаснаяштука!
—Этоужточно.Подвалнужнозабитьнамертво.Втомбассейнетысячикрыс.
Ясглотнул,медленнокивая.
—Да.Поменьшеймере.
— Так что ты там делал, Кэл? Ты не истребитель крыс. Только не рассказывай мне
сказок—будтотысанитарныйинспекториопрыскиваешькрыс.
—М-м-м…Обычнонет.
—Что,вэтомзданиичумаилиещекакая-тодрянь?
Вообще- то крысы и чума всегда ходят вместе. Поверит ли Ласи в это? Мысли у меня
метались.
— Знаешь что, парень? — решительно заявила Ласи, тыча пальцем мне в лицо. —
Нечегосидетьтутиморочитьмнеголову.Рассказывайвсюправду.
—М-м-м…Немогу.
—Тыхочешьскрытьэто?Безумиекакое-то!
Явсталиположилрукиейнаплечи.
— Послушай, я не могу говорить ничего. За исключением одного: никому не говори о
том,чтовиделаздесь.
— Почему, к чертям, я должна молчать? В подвале моего дома плавательный бассейн,
полныйкрыс!
—Простодоверьсямне.
— Довериться тебе? Шиш! — Она выставила челюсть и продолжила на повышенных
тонах; — Есть какое-то заболевание, заставляющее людей писать на стенах кровью, им
охваченвесьмойдом,ия,по-твоему,будупомалкиватьобэтом?
—М-м-м,ачто,еслиитак?
— Ну, тогда послушай меня, Кэл. По-твоему, это нужно хранить в секрете? Подожди,
покаярасскажуМэнниотом,чтовиделавнизу,апотомиМаксу,иФредди,ивсемдругим
жильцам,апотомещеив«Нью-Йорктайме»,ив«Пост»,ив«Дейлиньюс»,еслиужнато
пошло.Тогдасекретанеполучится,верно?
Япопыталсяизобразитьпожатиеплечами.
—Нет.ТогдаэтопростобудетзданиевНью-Йоркескрысамивподвале.
—Исэтойнадписьюуменянастене.
Я сглотнул; в чем-то она была права. Учитывая кровавые граффити Морганы, полиция
будет иметь все основания снова открыть дело об исчезновении людей на седьмом этаже,
чтоможетзаставитьихкопатьвсамыхразныхнаправлениях.Инефакт,чтоНочнойДозор
сумеетсвернутьэторасследование.
Все это означало, что мне следует немедленно позвонить Шринк и рассказать ей о
происшедшем.Проблема,однако,состоялавотвчем:язнал,чтоонавелитмнеделать.Ласи
должнаисчезнутьразинавсегда,толькопотому,чтопыталасьпомочьмне.
Язастылвмолчании,парализованный.
—Япростохочузнатьправду,—сказалаЛасиитяжелоопустиласьнаскамью,какбудто
еенервнойэнергиипришелконец.
—Всеэтооченьсложно,Ласи.
— Да… ну… а для меня совсем просто — я живу здесь, Кэл. Под нашими ногами
творится что-то по-настоящему мерзкое, а в моей гостиной произошло что-то и вовсе
безумное.Этоначинаетменяпугать.
Напоследнихсловахееголоссломался.
Сейчас она уже наверняка чувствовала это. Со всем тем, что Ласи видела, она была
способнаощутить,чтоснизупробиваетсяПриродасбольшойбуквы—нетапушистенькая,
с которой сталкиваешься в детском зоопарке, и даже не та убийственная, но в чем-то
благородная, которую можно видеть на канале «Природа». Эта была отталкивающая,
омерзительная версия реального мира — трематоды, пожирающие глаза улиток;
анкилостома, живущая в телах миллиардов человеческих существ и высасывающая их
внутренности;паразиты,контролирующиеразумителосцельюпревратитьвасвихличный
источникпитания.
Яселрядомсней.
—Послушай,японимаю:тынапугана.Ноеслитыузнаешьправду,лучшенестанет.От
этойправдытебестанетсовсемнепосебе.
— Может быть. Но правда все равно останется правдой. С самого первого мгновения,
какмывстретились,тылгалмне,Кэл.
Япристыженномигнул.
—Да,—сказаля,—Но…
—Ночто?
Втотмоментяужепрекрасноотдавалсебеотчетвтом,чегонасамомделехочу.После
шести месяцев, в течение которых привычный мир вокруг становился все ужаснее, а тело
восстало против меня, я был напуган не меньше Ласи. И мне требовался кто-то, с кем
можноразделитьсвойстрах,кто-то,ккомуможноприслониться.
Ияхотел,чтобыэтобылаона.
— Может быть, я могу объяснить тебе кое-что. — Я медленно выдохнул, по телу
пробежаладрожь.—Нотыдолжнапообещать,чтоникомубольшенерасскажешь.Этотебе
не задание для факультета журналистики, понимаешь? Все чересчур серьезно. И должно
остатьсятайной.
Ласиненадолгозадумалась.
— Ладно. — Она предостерегающе погрозила мне пальцем. — До тех пор, пока ты не
солжешьмне.
Ясглотнул. Что-тоужслишкомбыстроонасогласилась.Можнолиейверить?Вконце
концов,онаучиласьнарепортера.Ивсежеединственнаяальтернативаоставаласьпрежней:
телефонныйзвонок,врезультатекоторогоонаисчезнет.
Я вглядывался в лицо Ласи, пытаясь угадать, в какой мере можно положиться на ее
обещание. Наверное, это не слишком хорошая идея. Ее карие глаза были все еще широко
распахнутыотшока,идышалаонапо-прежнемутяжело.Всемоесуществосфокусировалось
наней,подхлестнутыеволнениемчувстванежелалиугомониться.
Полагаю,паразитвнутрисделалвыборзаменяхотябыотчасти.
—Ладно.Договорились.
Япротянулруку,Ласипожалаее.Истранноедело:япочувствовалнестыд,аоблегчение.
Яполгодахранилсекретотвсегомираивконцеконцовсобиралсярассказатьегокому-то.
Этобыловсеравночтопоследолгого,трудногодняскинутьботинки.
Ласиневыпустиламоюруку;напротив,сильнеесжалаее.
—Нотынебудешьобманыватьменя.
—Небуду.
Голова у меня прояснилась, и впервые с момента, как задрожала земля, заработало
логическоемышление,подсказывая,чтоделатьдальше.
—Однакосначалаядолженкое-чтопривестивпорядок.
Ласиприщурилась.
—Что?
— Запечатать подвал — повесить цепи на той большой двери за стеной и запереть
шкафчик.
Вещмешок можно оставить у основания лестницы, осознал я. Крысы его не украдут, а
снаряжение понадобится мне в следующий раз, когда я буду спускаться вниз. Оставалось
одно.
—Утебяестьфонарик?Илизажигалка?
—Да,уменяестьзажигалка.Но,Кэл,тыженесобираешьсясноваспускатьсятуда?
—Всегонанесколькосекунд.
—Чертпобери,зачем?
В карих глазах вновь вспыхнул страх. Но ведь Ласи хотела знать правду, верно? Значит,
самоевремяначатьпонимать,насколькоонаомерзительная.
—Ну,посколькуяужебылтам,мненасамомделенужнопойматьхотьоднукрысу.
— Ладно, я действительно иду по следам одного заболевания. Эта часть моей истории
соответствуетдействительности.
— Нет, серьезно. В смысле, крысы? Безумие? Телесные жидкости? Что еще там может
быть?
—Ох,ничеготамбольшенет.
Мы находились в квартире Ласи. Она пила чай с ромашкой и смотрела на реку; я
отчищал отравленное арахисовое масло с подошв своих сапог, надеясь, что это занятие
отвлечетменяоттогофакта,чтонаЛасикупальныйхалат.КрысаподименемВозможный
Новый Штамм (ВНШ) сидела под дуршлагом, придавленным грудой журналистских
учебников,игрубовыражаласьнакрысиномязыке.
ЯпоймалВНШнаверхулестницы,схватилзатянутойврезиновуюперчаткурукой,когда
онаобнюхиваласледыЛаси.
Ласиоткашлялась.
—Нутакчто—этотеррористическаяатака?Илиотбившаясяотрукгеннаяинженерия?
—Нет.Простозаболевание.Обычноготипа,носекретное.
—Хорошо.—Судяпоеетону,ябылнеслишкомубедительным.—Ичтонужноделать,
чтобынеподцепитьего?
—Ну,тыуязвима,еслипрактикуешьнезащищенныйсексилиеслитебяукусятивысосут
немногокрови.
—Укусят?
— Да. Типа бешенства. Оно, как известно, заставляет своего «хозяина» желать кусать
другихживотных.
—Типа«Какмило,чтопридетсясъестьего»?
—Правильно.Каннибализмтожесимптомэтогозаболевания.
— Ничего себе симптом! — Она вздрогнула и отпила глоток чая. — А при чем тут
крысы?
— В Министерстве здравоохранения и психической гигиены крыс называют
«микробнымилифтами»,потомучтоонипереносятмикробыизканавтуда,гдеживутлюди,
то есть наверх. Крысиный укус — вот, скорее всего, каким образом Моргана или кто-то
другойздесьбылиинфицированы.
Яувидел,какееплечисновасодрогнулисьподкупальнымхалатом.ПокаязвонилМэнни
ипросилегозаперетьцентрздоровья,Ласиприняладуш.Видимо,онасильнотерлалицо,
потомучтооно заметнопорозовело,аотвлажных волосвсеещеподнималсяпар.Яснова
сосредоточилсянасвоихсапогах.
Когда я упомянул о крысиных укусах, она оторвала ноги от пола и подвернула их под
себя.
—Итак,сексикрысы.Естьчто-нибудьеще,очемнужнобеспокоиться?
— Ну, мы считаем, основываясь на исторических… данных, что, возможно, раньше
существовал штамм, который инфицировал волков. — Я решил не упоминать о более
крупных тварях, так волновавших Чипа, и, в частности, о той, которая заставила пол в
подваледрожать.—Однако,наскольконамизвестно,внашиднипопуляцияволковслишком
мала,чтобыслужитьприбежищемдляэтогопаразита.Значит,ихможнонеопасаться.
— Ну спасибо, а то я уже начала беспокоиться насчет волков. — Она повернулась ко
мне.—Значит,этопаразит?Типаклещаиличего-товэтомроде?
—Да.Этонепохоженагриппилипростуду.Этоживотное.
—Какоготипаживотное,чертпобери?
— Типа солитера. Оно возникает как крошечная спора, но постепенно растет и
захватывает власть над всем телом. Изменяет мышцы, чувства и, что важнее всего, мозг.
Превращаетчеловекавбезумногоубийцу,зверя.
— Ничего себе! Это по-настоящему чудовищно и мерзко, Кэл. — Она поплотнее
завернуласьвхалат.
«Да уж, не тебе мне об этом говорить», — подумал я, но не сказал ничего. Может, я и
пообещалнелгатьей,ноисториямоейболезниеенекасается.
—Ауэтогозаболеванияестьназвание?—спросилаЛаси.
Я сглотнул, вспоминая различные названия, которые были в ходу на протяжении
столетий:вампиризм,ликантропия,зомбификация,одержимостьдьяволом.Однакониодин
изэтихстарыхтерминовнесделаетдляЛасилегчевосприятиепроблемы.
— Технически паразит известен как Echinococcus cannibillus. Но, сама видишь, это
слишком длинно, и мы обычно для краткости называем его паразитом, а тех, кто
инфицирован,инфернами.
— Инферны. Интересно. — Она нахмурилась. — Так о ком мы говорим, что-то я не
пойму? Ты ведь на самом деле не работаешь на город, правда? Ты из национальной
безопасностииличего-товэтомроде?
—Нет,яработаюнагород,какиговорил.Федеральномуправительствуобовсемэтомне
известно.
—Что?Тыхочешьсказать,чтосуществуетугрозараспространениякакого-тобезумного
заболеванияиправительствонезнаетобэтом?Бред!
Явздохнул;может,этобыланетакаяужихорошаяидея?Ласипоканезнаетдажеоснов
—все,чтоясумел,этодосмертинапугатьее.Шринкприбегаеткпомощивнушительного
отдела специалистов-психологов, чтобы разъяснить ситуацию новоиспеченным носителям
вродеменя;унихнавооружениицелаябиблиотеказаплесневелых,новпечатляющихкниги
прекрасная новая лаборатория, набитая различными приборами и вызывающими дрожь
образчиками.Яжевсеголишьбессистемно,дилетантскиотвечаюнавопросы.
Яподтянулкреслоиселпрямопередней.
— Я не совсем правильно объяснил тебе ситуацию, Ласи. Это не острое заболевание.
Онохроническое.
—Какэтопонимать?
— Это заболевание очень древнее. Оно долгое время является частью человеческой
биологииикультуры.ВчетырнадцатомстолетиионочутьнеуничтожилоЕвропу.
—Постой,тыжеговорил,чтоэтонечума.
— Это не чума, да, но бубонная чума была его побочным эффектом. В четырнадцатом
веке паразит начал распространяться от человека к крысам, которые только-только тогда
перебралисьизАзии.Однаконапротяжениинесколькихдесятилетийчеловекнедобилсяс
ними оптимальной вирулентности, попросту убивая их. Когда крысы умирали, блохи
переносилиболезньналюдей-«хозяев».
—Простименя,нокакойвовсемэтомсмысл?
—Ох,верно!Извини,язабегаювперед.
Я стукнул себя кулаком по голове. Для меня последние шесть месяцев превратились в
одинуплотненныйкурспаразитологии;япочтизабыл,чтобольшинстволюдейнепроводят
свои дни, размышляя о конечных «хозяевах», иммунных реакциях и оптимальной
вирулентности.
Ясделалглубокийвдох.
—Ладно,давайначнемсначала.Историяпаразитауходитвглубинувеков,ещедажедо
появления цивилизации. История людей, на которых я работаю, Ночного Дозора, тоже
уходитвглубинувеков.Мысуществовалиужетогда,когдаСоединенныхШтатовнебылоив
помине.Нашаработа—защищатьгородотэтогозаболевания.
—Делаячто?Засовываякрысподдуршлаг?«Отпуститеменя!»—провизжалаВНШ.
—Нет.Находялюдейспаразитомизанимаясьихизлечением.Иуничтожаяих«семьи».
Всмысле,убиваякрыс—носителейзаболевания.
Онапокачалаголовой.
— Это не имеет смысла, Кэл. К чему такая таинственность? Разве вы в своем отделе
здравоохранения не должны просвещать людей насчет разных заболеваний, вместо того
чтобылгатьим?
Япожевалгубу.
—Делатьэтопублично—вотчтонеимеетсмысла,Ласи.Этозаболеваниеоченьредкое.
Более-менеесерьезнаявспышкавозникаетразвнесколькодесятилетий.Люди,вобщем-то,
стараются,чтобыкрысыихнекусали.
—Хм-м-м,…Наверное.Ивсеравноэтасекретность—плохаяидея,такмнекажется.
—Ну,НочнойДозорвБостонекак-топредпринялпопыткутого,очемтыговоришь,—
программапросвещения,чтобыгражданесамиотслеживаливозможныесимптомы.Знаешь,
чем все кончилось? Бесконечными обвинениями в колдовстве, да еще горстка
семнадцатилетнихпридурковзаявила,чтоониимеютсношениясдьяволом,имножествони
вчемнеповинныхлюдейподжарили.Понадобилосьнеменеесталет,чтобывсезатихло.
Ласивскинулаброви.
— Да, мы это проходили в средней школе. Но разве все это не происходило давнымдавно?Дотого,какпоявиласьнаукаивсетакоепрочее?
Япосмотрелейвглаза.
—Длябольшинствалюдейнаука—пустойзвук.Ониневерятвэволюцию,потомучто
эта мысль заставляет их чувствовать себя некомфортно. И они полагают, что СПИД —
проклятие,посланноеБогом.Толькопредставьсебе,кактакиелюдивоспримутизвестиео
паразите?
—Нуда…людитупые.ИвсежениктонедержитСПИДвсекрете,правда?
—Да,нопаразитсовсемдругой.Онуникальный.
—Чем?
Я помолчал. Это была очень сложная часть. В моем случае психологи на протяжении
многихчасовизлагалинаучныйматериалитолькопослеэтогоперешликлегендам,причем
прошлацелаянеделя,преждечемпрозвучалословонабукву«в».
—Ну,некоторыестрахивозниклигораздораньше,чемнаука,иуходяткорнямигораздо
глубже, чем рациональное мышление. Легенды об ин-фернах можно найти почти в любой
культуре земного шара, и это в основном жуткие истории, навеянные некоторыми
симптомамизаболевания.Есликогда-нибудьразразитсясерьезнаявспышка,тогдадержись,
Земля.
—Некоторыесимптомы?Типачего?
—Подумайсама,Ласи:инферныбоятсясвета;ониканнибалы,которыеобожаюткровь.
Едва эти слова слетели с моих губ, как я понял, что слишком поторопился. Она
фыркнула.
—Кэл,мычто,говоримовампирах?
Ямолчал,подбираянужныеслова,инасмешливоевыражениенаеелицепогасло.
— Кэл, ты ведь говоришь не о вампирах? — Она наклонилась ко мне. — Помни, ты
обещалневратьмне.
Явздохнул.
—Инферныиестьвампиры.ИлизомбивГаити,илитенгувЯпонии,илинианвКитае.
Но,какяужеговорил,мыпредпочитаемтермин«инферн».
—Ох!Вампиры…
Ласи отвернулась, качая головой. На мгновение мне показалось, что топкая нить ее
доверия ко мне оборвалась. Однако потом я сообразил, что она смотрит на стену, где
проступилислова,многомесяцевназаднаписанныекровью.
ПлечиЛасипоникли,онаещеплотнеезакуталасьвхалат.
—Всеравнонепонятно,зачемнужнолгатьобэтом.
Ясновавздохнул.
— Попробуй представить себе, как поведут себя люди, если узнают, что вампиры
существуютпасамомделе.
—Незнаю.Испугаются?
—Некоторые—да.Другиенеповерят,атретьизахотятубедитьсявовсемсобственными
глазами.Понашимрасчетам,покрайнеймеретысячанепрофессионаловспуститсявнедра
Нью-Йоркавпоискахтайныиприключений.Всеонистанут«микробнымилифтами».Твой
дом—простоодинредкийслучай.Там,внизу,существуютдесяткископищкрыс,которые
кишмякишатпаразитами.Этогоколичествахватит,чтобыинфицироватьвсехспустившихся
поглазетьнаних.
Я встал и принялся расхаживать по комнате, вспоминая мотивационные занятия по
предмету«Охотанаинфернов».
— Это заболевание тлеет под нами, словно угли костра, Ласи. Чтобы разворошить их,
требуется всего лишь несколько придурков. Когда-то инферны были смертельно опасны,
потомучтотерроризировалилюдейвкрошечных,далекоотстоящихдруготдругадеревнях.
Вообрази только массовые вспышки в современном городе, с миллионами людей,
теснящихсяблизкодругкдругуиготовыхвонзитьзубывлюбогоприезжего!
Ласивскинулавзнаккапитуляциируки.
—Парень,яжеобещаламолчать—покатынестанешьлгатьмне.
Ясделалглубокийвдохисел.Может,всепройдетлучше,чемяопасался.
—Ясамзаймусьулаживаниемэтогодела.Оттебятребуетсяодно—сидетьтихо.
—Сидетьтихо?Ага,здорово!Спорю,Морганасиделатихо,когдаееукусили.Наверное,
существует какой-то незаметный маленький туннель, по которому крысы могут добраться
сюдаизподвала!
Она зашарила взглядом по комнате, выискивая крошечные трещины и дырки в стенах.
Прежниестрахисноваожиливней.
— Ну, может, год назад он и был, — успокаивающе сказал я, — но теперь щель иод
дверью с цепями заткнута прессованной стальной стружкой, а позади фальшивой стены
разлитатоннаарахисовогомасла.Скореевсего,наданныймоментзаболеваниеобуздано.
—Скореевсего?Значит,тыпросишьменядоверитьсвоюжизньпрессованнойстальной
стружкеиарахисовомумаслу?
—Отравленномуарахисовомумаслу.
—Кэл,мнеплевать,дажееслиэторадиоактивноеарахисовоемасло.
Она встала и прошлепала в спальню. Послышались звуки царапанья винила по полу,
расстегиваниямолнииистукаодежныхвешалок.
Яподошелкдверномупроемуиувидел,чтоонаупаковываетсумку.
—Хочешьслинять?
—Какойтыдогадливый,Шерлок.
—Ох!
Это было больно — смотреть, как она упаковывает вещи. Я только что рассказал ей
наиглавнейшийсекретсвоейжизни,ивотонауходит.
—Нуты,наверное,права.Теперь,когдамызнаем,чтопроисходит,многовремениэтоне
займет — очистить подвал… Ты должна сказать мне, куда собираешься, чтобы я мог
связатьсястобой.Сообщить,когдаздесьстанетбезопасно.
—Никакихпроблем.Ясобираюськтебе.
—М-м-м…Куда?
Державрукахнаполовинусложеннуюрубашку,онасердитопосмотреланаменя.
—Яведьещевчераговорила,чтонизачтоне вернуськсестрепакушетку.Сейчасее
бойфренд все время торчит там, а он законченный болван. А родители в прошлом году
переехаливКоннектикут.
—Нотынеможешьоставатьсясомной!
—Почемуэто?
—Скакойстатитебехотетьэтого?Тыдаженезнаешьменя!Авдругянасамомделе…
психопатиличто-товэтомроде?
Онапродолжиласкладыватьрубашку.
— Ты? Каждый раз, когда мне кажется, что ты говоришь бред, я вспоминаю то, что
виделавподвале.Иливотэто.—Онакивнуланагостинуюсеенадписьюнастене.—И,
чокнутыйтамилинет,тызамешанвневероятнуюисторию.Неужелитыивпрямьожидаешь,
что сегодня вечером я смогу просто убраться отсюда и засесть за учебники? Почему, потвоему,япошлавжурналистику?
— История? — чуть не взвизгнул я. — А как насчет того, чтобы хранить все это в
секрете?Тыобещала!Какутебясжурналистскойэтикой,еслиужнатопошло?
—Снейвсевпорядке.—Онаулыбнулась.—Однакоеслитынарушишьсвоеобещание
исоврешьмне,ясмогунарушитьсвое.Такчто,может,мнеиповезет.
Яоткрылрот,но наружувырвалсялишьпридушенныйхрип.Какобъяснитьей,чтояи
впрямь псих, что неистовый паразит внутри меня отчаянно жаждет распространяться
любымивозможнымисредствами?Чтопростостоятьздесь,воднойкомнатесней,дляменя
ужемука?
—Крометого,—продолжалаЛаси,—тыисамдолженжелать,чтобыяоставаласьпри
тебе,еслихочешьсохранитьсвоютайну.
—Неужели?
Оназакончиласкладыватьрубашку.
—Конечно.Яболтаювоснеточночокнутая.
Ктомувремени,когдамыпокинулиееквартиру,наступилаглубокаяночь.
Когдамыспускалисьвниз,янажалкнопкуцентраздоровья.Онанезагорелась.
—Неделайэтого,парень.
—Простохочуубедиться,чтоМэннизаперлифт.
Ласипереложилаизрукиврукусвойчемодан.
—Да,ноутромегооткроют,такведь?
—Ненадолго.
Уже утром я могу получить фиктивное распоряжение суда, которое позволит закрыть
нижниеуровнинанеделюилиоколотого.Потомнужнокакможнобыстрееспуститьсятуда
с доктором Крысой и полноценной истребительной командой, прихватив с собой
достаточнояда,чтобыотравитьэтучастьподземногомиранаглубинуполовинырасстояния
доядраЗемли.
Портье уже сменился, и, когда мы пересекали вестибюль, новый посмотрел на нас
сквозьтолстыеочки.ВнихпоблескиваликрошечныеотраженияТВ-экрановнаегопульте,и
этонавеломенянамысль.
—Поговориснимнедолго,—прошепталя.
—Очем?
—Очемугодно.
—Может,отом,чтоутебявсумке?
«Ябудуотомщена!»—послышалсяприглушенныйвизгВНШ.
Крыса сидела между дуршлагом и обеденной тарелкой, связанными изолентой и
замотаннымивполотенце,чтобызаглушитьиздаваемыееюзвуки.Всевместенаходилосьв
сумке с логотипом «Барни», которую нес я. По моим расчетам, кислорода маленьким
легкимкрысыдолжнобылохватитьещенаминуту,апотомпридетсяразвязатьполотенце.
—Нет.Простоотвлекиего.Быстро.
ЯподтолкнулЛасикстолупортье,ионапримяласьшумновозмущатьсятем,чтоводау
нееслишкомдолгонагревается.Портьеуспокаивалее,аяотступилтуда,откудамогвидеть
мониторыохраны.
Маленькиеэкраныпоказываливнутренностьлифтов,коридоровитротуарпередвходом
вздание,ноникакихкартиноксподвальныхэтажей.Вотпочемуниктонезаметилнашего
уходаиприхода—камерывнизубольшенеработали.
Или работали? Я вспомнил их мерцающие во мраке красные огоньки. В конце концов,
этот дом принадлежал старинному роду. Они не просто отгородились от крыс — они
оставили тайный проход через шкафчик и направили все камеры на него. Кто-то очень
интересовался тем, что происходит внизу. Вполне возможно, где-то есть видеозапись с
нашимиизображениями,котораяждет,покаеепросмотрят…
—Пошли.—ОборвавЛасинаполуслове,япотянулеезасобой.
Воздухснаружибылхолодныйивлажный.Яостановилсяиотвернулуголокполотенца,
которымбылазамотанаВНШ,чтобыдатьейвздохнуть.Крысамстительнозавизжала.Ласи
бросилавзгляднасумкуиотступиланашаг.
Тыдолженмнетарелкуидуршлаг,парень.
—Атыобязанамнепоразительнойсекретнойисторией.
—Япредпочитаюдуршлаг.
— Прекрасно. Возьми мой, когда будешь уходить. — Я кивнул в направлении Леройстрит.—Мыещеможемуспетьна«Б»наЧетвертой.
—Что?Ехатьнаметро?ПодземлейдосамогоБруклина?—Ласисодрогнулась.—Низа
что.Поедемнатакси.
—Ноэтожедвадцатьбаксов!
—Насдвое,значит,подесятке.Все!Пошли,может,удастсяпойматьнаКристофера.
Она зашагала, я чуть-чуть отстал, размышляя о том, что, хотя гостья еще даже не
переступила порог квартиры, образ моей жизни уже претерпевает изменения. Может,
простоотдатьЛасиключиинемедленноотвезтиВНШнапроверку?Нет.Однамысльотом,
чтоЛасибудетхозяйничатьвмоемличномпространстве,убилаэтуидеюнакорню—там
лежат книги и некоторые вещи, касающиеся секретов Ночного Дозора, которые я еще не
успел выболтать. Я пообещал рассказать ей правду о нашем заболевании, но не прочесть
курслекцийнаэтутему.
Пока мы шли по Лерой, я посматривал на погрузочные платформы больших
промышленных зданий, спрашивая себя, сумела ли какая-нибудь «семья» пробиться на
уровеньулицы.Нагрудеблестящихмешковсмусоромсиделидвекрысы,но,судяпомеху,
онипоходилинажителейулиц,аненабледных,жирныхкрысизподвала.
Ипотомязаметилвтениещеодносоздание,тощее,сблестящейшерсткой.Унегобыли
движенияхищника…кот.
Никаких деталей я разглядеть не сумел, только темный силуэт и короткий блестящий
мех.Котвподвалетожебылчерный,нотожесамоеотноситсякмиллионукотоввмире.
Внезапно он замер, глядя прямо на меня. Его глаза вспыхнули, отражая свет уличных
фонарей.Язамедлилшаг,апотомивовсеостановился.
—Чтотакое?—спросилаЛасивнесколькихярдахвпереди.
Услышавзвукееголоса,котмигнулирастворилсявомраке.
—Кэл?Чтослучилось?
— М-м-м… Я просто вспомнил, что забыл еще кое о чем рассказать тебе. О другом
переносчикеэтогозаболевания.
—Толькоэтогомнеинехватало.Ещеодинповоддлябеспокойства.
—Ну,этомаловероятно,нобудьпоосторожнеескошкамивэтойокруге.
— С кошками? — Ее взгляд вслед за моим устремился во тьму. — Они тоже могут
разноситьэто?
—Можетбыть.Япоканеуверен.
— Хорошо. — Она поплотнее запахнула куртку. — Парни, которые живут наверху,
говорили,чтоуМорганыбылкот.Громогласныйтакой.
Меня пробрала дрожь — еще одно воспоминание о той роковой ночи. В квартире
Морганы был кот. Он встречал нас, когда мы возникли на пороге, и утром смотрел, как я
одеваюсьпередуходом.Нобыллиэтототсамый,чтовподвале?
Илитот,которыйсейчаснаблюдалзанамиизтемноты?
—Этоещекое-чтонапомниломне,Ласи.Утебянеталлергиинакотов?
—Нет.
—Хорошо.Корнелиустебепонравится.
—Утебяестькот?Несмотрянато,чтоониразносятэтозаболевание?
—Тольконемой.Крысыбоятсяего.Ну,пошли.
Корнелиусждалнас,завываястогосамогомгновения,какключизазвенеливзамке.Он
требовал еды и внимания. Едва дверь открылась, он выскользнул в коридор, описал
восьмеркувокругмоихногиметнулсяобратно.Мывошлиследом.
—Привет,малыш.—ЯподнялКорнелиусаипогладилего.
«Спаситеменяотэтогозверя!»—завизжалаизсумкиВНШ.
Выпустив когти, Корнелиус вскарабкался по моей куртке наверх, сполз по спине,
соскочилнапол,потрогалсумкулапойивзвыл.
—Кэл?Тутнеможетпоявитьсяновыйпереносчикзаболевания?
—Что?Ох!
Ясхватилсумкуибросилсякчулану.Отодвинулвсторонугрудугрязногобелья,положил
узилищеВНШнаполиплотнозакрылдверь.
—По-твоему,этогодостаточно?—спросилаЛаси.—Всеголишьчулан?
—Какяужеговорил,паразитраспространяетсячерезукусы,—объясниля.—Этотебе
негрипп,оннепередаетсяповоздуху.
— Мя-я-я-у-у-у! — пожаловался Корнелиус. В ответ из чулана послышались звуки,
свидетельствующиеопанике,охватившейкрысу.
—Мычто,будемслушатьэтотконцертвсюночь?
— Нет. Смотри. — Я достал банку кошачьей еды и порылся в ящике со столовыми
приборамивпоискахоткрывалки.—Времяням-ням!
Едваоткрывашканадрезалабанку,котакакхищникавыдулозапахомтунцаизсознания
Корнелиусавомгновениеока.Онпобежалнакухнюиуселсяназадниелапы,устремивна
менявосторженныйвзгляд.
—Видишь?УКорнелиусаестьсвоиприоритеты,—сказаля,накладываятунцавмиску.
—Времяням-ням?—спросилаЛаси.
Ясглотнул,осознав,чтодажевееприсутствииосталсявереннашейскотомлексике.До
сих пор в этой квартире до нее гостей не было. Охота на инфернов и учебники по
паразитологииоставлялималовременидляобщения.Вособенностисженщинами.
Всяэтаситуациязаставиламенясновазанервничать.Однакоянапомнилсебе,чтониза
что больше не потеряю контроль над собой, как это едва не произошло на балконе. Тогда
моментстрахаивозбуждениязасталменявограниченномпространстве.
Темнеменееязадумался,нестоитлиповязатьназапястьеещеоднурезиновуюленту.
—Ну,простомытаксКорнелиусомобъясняемся.—Япоставилмискунапол.
Ласи не отвечала. Она обходила квартиру, состоящую всего из одной комнаты, от
маленькойкухонькидоскатанногофутонавуглу.Вполнеобычногоразмераквартирка,ноя
внезапно почувствовал неловкость. Попав после своей роскошной квартиры в трущобы,
Ласи,возможно,утратитвесьсвойэнтузиазм.
ОнамеждутемприняласьизучатьстопкумоихCD.
—ЭшлиСимпсон?
—Охнет.Этострастьмоейбывшейподружки.
Насамомделевпоследнеевремяэтосталоеепроклятием.КогдаяотследилМарлу—
невезучую девушку, с которой обнимался на новогодней вечеринке, — до заброшенной
станции подземки под 18-й стрит, то в порядке самозащиты прихватил с собой стерео с
записямиЭшли.
—ЯпредпочитаюKillFee.
—KillFee?Они,типа,металлическийрок?
—Извини,ноониальтернативныйрок.Онаокруглилаглаза.
— Все равно. Интересно, ты понимаешь, что, если твоя подружка вдарена в Эшли
Симпсона,этоненамноголучше,чемувлекатьсяимсамому?
— Бывшая подружка. — Я пошел по комнате, убирая книги из библиотеки Ночного
Дозора.—Даиненастоящаяподружка…так,краткоезнакомство.
—Ивсежетыхранишьеелюбимыезаписи?Оченьмило.
Язастонал.
—Послушай,можешьоставатьсяздесь,ноненадоничеговынюхивать.
Ласибросилавзгляднафутболкунаполу.
—Да,ну…покрайнеймере,янеприхватилассобойультрафиолетовыйфонарик.
—Эй,этобылонужнодляработы.Обычноянеразыскиваютелесныежидкости.—Я
подошел к футону и раскатал его. — Кстати, я постелю сюда чистое белье. Можешь спать
здесь.
—Послушай,явовсенехочувыгонятьтебяизпостели.—Онаперевелавзгляднаветхую
кушетку.—Вотэтоменявполнеустроит.Врядлиякогда-нибудьсновабудуспатьблизкок
полу.Вособенностисзараженнойкрысойвсеговдесятифутах.
Япосмотрелначулан,нонаэтотразуВНШкомментариевнебыло.
—Яисаммогулечьнакушетке.Онапокачалаголовой.
— Ты слишком длинный. И проснешься весь скрюченный. — Она села, все еще не
снимаякуртки,—Амневсеравно.Яслишкомустала.Ятакустала,чтомнеплеватьдажена
твоихголубиныхклещей.Будешьспатьгдевсегда,ладно?
—Ну…хорошо.
Покрайнеймере,кушеткаифутоннаходилисьнаприличномрасстояниидруготдруга.
ЖасминовыйзапахЛасиужезаполнилквартиру,иладониуменявспотели.
Оналеглапрямовкурткеивовсемостальном.
—Разбудименяоколодесяти,ладно?
—Разветынебудешьчиститьзубы?
—Язабылавзятьзубнующетку.Утебяестьлишняя?
—Нет.Извини.
—Парень,ямногочегозабыла.Какобычно,когдасильнонапугана.
—Прости.
—Этонетвоявина,парень.
Оназакрылаглаза,аяпошелвванную,стараясьдвигатьсякакможнотише—каждый
звук для моего сверхчувствительного слуха воспринимался как грохот. Я спрятал свою
зубную щетку, на тот случай, если Ласи приспичит утром почистить зубы. Пользоваться
однойщеткойсинферномнеслишкомудачнаяидея,учитывая,чтокаждыйраздеснысовсем
чуть-чуть,нокровоточат.Малоличтоможетслучиться.
Когдаявышелизванной,Корнелиуспокончилседойитаращилсяначулан.Яопустился
наколени,некотороевремягладилегоибылвознаграждендовольныммурлыканьем.Унего
нехватилобысилыоткрытьчулан,номненехотелось,чтобыонисВНШпровеливсюночь,
вопядругнадруга.Каквсегда,ясунулсобранныйснегомехвпластиковыйзиплоковский[13]
пакет.
И лег не раздеваясь. Ласи ни разу не пошевелилась с тех пор, как закрыла глаза. Ей и
самойпришлосьизрядноскрючитьсянакушетке,ияпочувствовалсебявиноватым—зато,
чтолежунапочтинастоящейпостели,изато,чтоиз-заменявзлетелнавоздухеемир.
Тишина никак не наступала. Я слышал урчание Корнелиуса у себя в ногах и частое
дыхание охваченной паникой ВНШ, дрожащей в своей металлической тюрьме. Я ощущал
запах кошачьей еды, раздражения Корнелиуса и даже запах зараженной крысы, имеющий
странный привкус ее «семьи». Я также ощущал запах жасминового шампуня и
косметическихмаселвволосахЛаси.Судяподыханию,онаещенеспала.
Вконцеконцовоназашевелиласьиснялакуртку.
—Кэл?Спасибозато,чтопозволилостатьсяздесь.
—Всевпорядке.Прости,чтоиспортилтебежизнь.
Онаелезаметнопожалаплечами.
—Может,тыспасее.Язнала,чтоэтапроклятаяквартираслишкомхороша,чтобыбыть
правдой.Ноянедумала,чтоонапопытаетсяубитьменя.
—Этогонепроизойдет.
— Да, благодаря тебе. — Она вздохнула. — В смысле, я всегда считала, что однажды
станубесстрашнымрепортеромивсетакое,нотвояработа?Спускатьсявэтотподвал,зная,
чтоможешьтамобнаружить?Искатьэтихсамыхинфернов,вместотогочтобысовсехног
убегать от них куда подальше? Ты, наверное, по-настоящему храбрый, парень. Или понастоящемуглупый.
Я почувствовал прилив гордости, хотя Ласи и не знала всей душераздирающей правды.
Насамомделенеявыбралсебеработу,меняеюзаразили.
— Эй, но ведь ты спустилась туда следом за мной, — сказал я. — Вот это настоящая
храбрость.
—Да,ноещедотого,какяузналаовсякихтамканнибалах,верно?
—М-м-м…
Ачтоещеямогсказать?
—Какбытонибыло,думаю,явообщеглазнесомкнулабынынченочью,еслибыбыла
одна.Спасибо.
Мы замолчали. Тепло слов Ласи долго грело меня изнутри. Ее сильный, отчетливый
запахзаполнялвсепространствовокруг,ия,казалось,увеличивалсявразмерах,вдыхаяего.
Яиспытывалсильноежеланиевстатьипоцеловатьее,пожелатьдобройночи,нонедумаю,
чтоэтопаразитхотелее.Покрайнеймере,нетолькоон.
Икаким-тонепостижимымобразомвсеэтопомогалолежатьздесьбездвижения.
Спустя какое-то время дыхание Ласи замедлилось. Мои уши приспособились к возне
кота и крысы. Шум парового отопления и проезжающих мимо дома машин постепенно
стихал. В конце концов остался лишь звук незнакомого дыхания неподалеку от меня. Я не
слышал ничего такого с тех пор, как в Ночном Дозоре мне сообщили, что любая
возлюбленная—еслионауменяпоявится—гарантированносойдетсума.
Меня преследовала мысль о том, что Ласи доверилась мне, парню, с которым
познакомиласьвсегоденьназад.Может,этобылонечтобольшее,чемдоверие?Допаразита
я при виде любой девушки задавался вопросом, нравлюсь ли ей, однако вот уже долгих
шесть месяцев не развлекался подобным образом. Тот факт, что ответ на мой вопрос
относительноЛасибылсовершеннобесполезен,немешалмнесноваисновапрокручивать
еговголове.Этобылочистоемучение,новкаком-тостранномсмыслевсежелучше,чем
ничего.Лучше,чембытьодному.
Час проходил за часом. Ласи спала крепким сном, изредка выныривая из
бессознательногосостояния,бормочанесколькословизкакого-товоображаемогоразговора
исновапогружаясьвсон.
Дажеэтизвукистихли,когдаяокончательновпалвсвоюдремоту,пойманныйвловушку
внутри собственной головы, в полном одиночестве, если не считать гула ни на миг не
прекращающейся яростной борьбы внутри меня, поминального плача оптимальной
вирулентности…Апотомслучилосьнечтостранноеизамечательное.
Яуснул.
12
ГЛАВНЫЙПАРАЗИТ
Знакомьтесь—вольбахия,паразит,которыйхочетправитьмиром.
Вольбахияменьшеклетки,нообладаетневероятнойсилой.Онаможетизменятьсвоего
«хозяина» генетически, причинять вред его еще не рожденным детям и создавать
совершенно новый вид носителей… и не важно, сколько потребуется времени, лишь бы
наполнитьвесьмирсобой.
Неизвестно, сколько созданий на Земле инфицировано ею. По крайней мере двадцать
тысячвидовнасекомыхявляютсяносителямивольбахии,атакжемножествочервейившей.
Этотриллионыносителей,окоторыхужеизвестно.Икудабыученыениобратиливзгляд,
ониобнаруживаютновых.
Итак, стоит ли вам волноваться из-за вольбахии? Мы вернемся к этому чуть позже. Но
чтосамоестранное,ниодноживоесозданиеникогданебылоеюинфицировано.Подцепить
вольбахиюнельзя,можнотолькородитьсяснею.Кактак?
Видители,вольбахияпохожанаодногоизэтихтощихсуперзлодеевсбольшиммозгом,в
общем—скучноесоздание:онаникогданепокидаеттеласвоего«хозяина»,дажевкапельке
его крови. На некоторой точке своей эволюционной истории вольбахия отказалась от
методики перепрыгивания с одного создания на другое и выработала стратегию держаться
безопаснойтерритории—онапроводитвсюсвоюжизньвнутриодного«хозяина».
Какжеонараспространяется?Оченьхитроумно.Нерискуявыбиратьсявовнешниймир,
вольбахия инфицирует новых носителей до их рождения. Вот вам истина: каждое
зараженноесозданиеприобретаетпаразитаотсвоейматери.
А что происходит, когда рождается самец, несущий в себе вольбахию? Самцы не дают
потомства, значит, для этой заразы они тупиковый вариант, верно? Такова дьявольски
гениальнаячастьплана.
У многих видов насекомых вольбахия вносит в гены «хозяина» мужского пола тайный
код.Толькодругаявольбахия(живущаявнутриженскойособи)знает,какраскодироватьэти
гены и заставить их работать правильно. Поэтому, когда инфицированное насекомое
спариваетсясоздоровым,деткирождаютсянежизнеспособными,сужаснымимутациями.
На протяжении сотен поколений, спариваясь исключительно друг с другом,
инфицированные насекомые медленно преображаются в новый вид. Этот вид на сто
процентовинфицированвольбахиейизависитотнееввозможностииметьпотомство.(Тут
раздаетсядьявольскийсмех.)
И это не единственный трюк вольбахии, с помощью которого она производит видовые
изменения. У некоторых типов ос вольбахия решает проблему с мужскими особями еще
более безумным способом. Она просто превращает всех нерожденных детей своего
«хозяина»вженскиеособи.Ниодногомальчугананепоявляетсянасвет.Потомвольбахия
одаривает новорожденных самок особым могуществом: они могут иметь детей без
спаривания. И конечно, все дети рождаются тоже самками. Другими словами, самцы
становятся совершенно не нужны. Из-за вмешательства вольбахии некоторые виды ос
состоятизоднихсамок.
Помнениюнекоторыхученых,фактическиименновольбахиясосвоимитрюкаминесет
ответственность за появление на нашей планете большого количества видов насекомых и
червей. Некоторые из этих видов, например осы-паразиты, продолжают инфицировать
другие создания. (Все правильно, даже паразиты имеют паразитов. Разве природа не
достойна восхищения?) В этом смысле вольбахия медленно переделывает мир по своему
образуиподобию,причемдаженепокидаябезопасностисвоегодома.
Такчтотамнасчетвас?Выженечервьиненасекомое.Скакойстативамволноваться
из-завольбахии?
Знакомьтесь — филяриозный червь, паразит, инфицирующий мух. Так получилось, что
это один из чрезвычайно успешных проектов вольбахии. Все черви инфицированы. Если
«лечить» филяриозного червя антибиотиками, он больше не сможет иметь детей. Он
зависит от собственного паразита — один из множества видов, генетически
сконструированныхтакимобразом,чтобыбытьносителямивольбахии.
Такчтопроизойдет,еслиинфицированнаяфиляриознымчервеммухаукуситвас?Червь
внедрится в вашу кожу и отложит там яйца. Из яиц вылупятся малыши, проникнут в
кровеносную систему, а некоторые и в глазные яблоки. К счастью, малышки-черви не
причинят вреда глазам. К сожалению, вольбахия, носителями которой они являются,
включит боевую тревогу в вашей иммунной системе. Именно сама иммунная система
атакуетвашиглазныеяблоки,ивыослепнете.
Зачем вольбахия поступает так? Какова эволюционная стратегия ослепления
человеческих существ? Никто не знает. Одно несомненно — вольбахия хочет править
миром.
13
ВЕЧНОНАДЕЮЩИЕСЯМОНСТРЫ
—Парень,вставай!
Мозг пробуждался медленно, недовольный тем, что прерывают его первый настоящий
сонзацелуювечность.Потомяпочувствовалжасминовыйаромат,услышал,какКорнелиус
скребет когтями дверь чулана, ощутил в воздухе крысиную заразу… и все воспоминания о
вчерашнемднеобрушилисьнаменя.
РядомсрекойГудзонобитаетогромное,смертоносноескопищекрыс,имеющихвыходна
поверхность. Паразит перешел на новый вид переносчиков заболевания. Я предал Ночной
Дозор,можносказать,рискнулсовременнойцивилизацией.Ичтоважнеевсего?Впервыеза
шестьмесяцевпровелночьсдевушкой,пустьдажевсамомузком,техническомсмысле.
Внезапнояпроснулся,чувствуясебянаредкостьприлично.
—Давайже,парень,—Ласипостучалапомоемуплечумыскомтуфли.—Мненужнона
занятия,носначалахочупоказатьтебекое-что.
— Хорошо. — Я выполз из постели, глаза опухшие, одежда, в которой я спал, льнет к
телу.
Ласи уже приняла душ, переоделась, и квартиру наполнял изумительный аромат, даже
лучше,чемеесобственный.
—Эточто,кофе?
Онасулыбкойвручиламнечашку.
—На,Шерлок.Парень,тыспалсловноубитый.
—А?Ну,видимо,мнеэтотребовалось.Отхлебываякофе,крепкийитакойжеланный,
я подошел к холодильнику и достал припасенные на всякий непредвиденный случай
сосиски. Мой паразит требовал мяса, оставшись без обычных ночных перекусов. Я вскрыл
пластикисунулхолодныймяснойцилиндрикврот.
—Ничегосебе!—воскликнулаЛаси.—Завтракнаркомана.
—Яголоден,—неразборчивопояснилясквозьнаполовинупрожеванноемясо.
—Сейчастыуменясразупроснешься.
Сидя за крошечным столом, отделяющим кухню от самой комнаты, Ласи кивнула на
лежащий перед ней лист бумаги. Корнелиус завопил, требуя еды и кружа между моими
ногами.Янаавтопилотеоткрылбанкускошачьейедой.
—Явытащилаэтоизкарманатвоейкуртки,—продолжалаЛаси.—Изаметилакое-что
странное.
—Постой-ка.Чтотысделала?—Явзглянулповерхееплечаиувиделрасстеленныйна
столепландома,распечатанныйдляменяЧипом.—Рыласьвмоихкарманах?
— Он торчал оттуда, парень. Кроме того, у нас с тобой теперь нет друг от друга
секретов.—Онасодрогнулась.—Правда,этонекасаетсяеды.Закрывайрот,когдажуешь.
Ятакисделал,дажеухитрилсяпроглотитькусок.
— Это подвал моего дома, правильно? Нет, не открывай рот. Я и сама вижу. — Она
ткнулапальцемводинизугловраспечатки.—Вотздесь—крысиныйбассейнподфитнес-
центром.Откудаутебяплан?Изгородскогоархива?
—М-м-м…
—Оченьинтересно.Потомучтооннесоответствуетдействительности.Тутвообщенет
никакогоплавательногобассейна.
Явочереднойразпроглотил.
—Тыумеешьчитатьсветокопии?
— Я умею проводить исследования, и да, я умею читать. — Она провела пальцем по
группе маленьких квадратов в углу листа. Рядом были старательно выведены слова
«Складскиепомещения».—Видишь?Никакогобассейна.
Некоторое время я молча изучал план — вспоминая, что днем прежде говорил Чип.
Бассейнимелнесколькоярдоввглубину—достаточно,чтобысоприкасатьсясподземным
миром.Толькопотому,чтокто-товопрекипланамдобавилплавательныйбассейн,Моргана
оказаласьзаражена.Потомя,иСара,иМарла…
—Всеголишьмаленькоеизменение,—пробормоталя.—Какаяирония!
— Парень, к черту иронию. Я просто хочу, чтобы ты убедился, какие мы, студентыжурналисты,умные.
—Тыимеешьввиду,какиевычересчурлюбопытные.
Усмехнувшись, Ласи пробежала взглядом по моей помятой одежде и вставшим дыбом
волосам.
—Парень,нуутебяивидок.
—Чего-чего?
—Яимеюввиду,послеспаньявпостели.
—А-а…
Шестеренки в голове все еще ворочались с трудом. Ласи проверила время на своем
мобильнике.
—Какбытонибыло,мнепорабежать.—Онавзяласостоласумку,зашагалакдвери,
открылаееиповернуласькомне.—Ох,уменяведьнетключейоттвоейквартиры.
—Правильно,онитебемогутпонадобиться.Неисключено,чтоявернусьоченьпоздно
—итакужевыбилсяизрасписания.—Якивнулнаящикиз-подфруктоврядомсдверью.—
Вонвтойкофейнойбанкележатзапасныеключи.
Ласи сунула руку в банку, порылась среди жетонов на прачечную и вытащила кольцо с
ключами.
—Спасибо.И…ну…довечера,надеюсь.
Яулыбнулся.
—Довечера.
Некотороевремяонапростостояла,потомвздрогнула.
—Черт,всенеудобствавыездногоспектакляиникакогосекса.Пока,парень:
Дверь за ней захлопнулась. Интересно, что она вкладывала в последние слова? Что ей
былонеудобносомной?Чтопротивнонаходитьсяздесь?Чтоонахотеласексаэтойночью?
Потом до меня дошло кое-что еще: я доверил величайшую тайну своей жизни девушке,
фамилиикоторойдаженезнал.
—Дляэтогоивпрямьсуществуетформа?
— Ну, не конкретно для кошек. — Доктор Крыса нажала несколько клавиш на своем
компьютере.—Нода,онаесть.ЗПНВ.Номерсороксемь,семьдесятчетыре:«Зоотрофный
переноснановыйвид».—Ещеоднонажатиеклавиши,иожилпринтер.
Яудивленнозамигал,мнепредставлялось,чтоДозоробъявиттревогуповсемугороду,на
Уэст-Сайднемедленнопошлюткомандуистребителей,ия,может,дажевстречусьсНочным
Мэром,атутвсеголишькакая-тоодностраничнаяформа.
—Этоона?—спросиля.
—Смотри,тутнаверхунаписано:«Реагироватьнемедленно».Этонепустяки.
—Но…
—Чтотебятакбеспокоит,Малыш?Тызапечаталподвал?
— М-м-м… конечно. Но вдруг это не единичный случай? Вдруг инфицирован новый
вид?
— Ты что, не помнишь курс чумы? — с оттенком разочарования в голосе спросила
докторКрыса.—Мыцелуюнеделюпотратилиналекцииотысячетрехсотыхгодах.
—Да.Номненекажется,чторазвсемьсотлетэтомного.
—НезабывайовервольфахикрысахвМехиковпрошломстолетии.
Онаоткинуласьвкресле,вглядываясьврядпопискивающихкрысиныхклеток,хранящих
своютайну.
Логовище доктора Крысы всегда вызывало у меня дрожь — со всеми клетками с
шумными грызунами, новыми учебниками, заплесневелыми бестиариями и блестящими
инструментами, выложенными по одну сторону анатомического стола. (Анатомический
стол—вообщенечто.)
— Видишь ли, у взаимоотношений человека с котами есть своя история. Испанская
инквизициясчиталакошекфамильярамидьяволаиистреблялаихвомножестве.Унихбыла
теория,чтокошкипоночамворуютчеловеческоедыхание.
— Могу понять, как они пришли к такому выводу, — сказал я, припомнив, как часто
просыпаюсь,чувствуянагрудичетырнадцатьфунтоввесаКорнелиуса.
— И все же это паранойя — фокусироваться на столь незначительном проценте
переноса,Кэл.Нужностремитьсявидетькартинувцелом.Эволюциявсегдасопровождается
мутациями, и паразиты постоянно предпринимают попытки обрести новых «хозяев» —
каждыйраз,когдатыешьмясоскровью,червьтогоилииноговидапытаетсяпроникнутьв
твоикишки.
—Охкакмило!Оченьаппетитныйобраз.
— Однако большинство из них терпят неудачу, Кэл. Что касается мутаций, эволюция
срабатывает крайне редко. Нечто похожее происходит в музыкальном бизнесе. — Она
кивнуланасвоюстереоустановку,гдевданныймоментстоялдисксDeathmatch.—Потому
чтонакаждуюDeathmatchилиKillFeeестьсотнисовершеннобесполезныхгрупп,окоторых
тыникогданичегодаженеуслышишь.Тожеотноситсяикпышномукарнавалужизни.Вот
почемуДарвинназывалмутации«вечнонадеющимисямонстрами».Этолотерея—многие
терпятнеудачувпервомжепоколении.
—«Вечнонадеющиесямонстры»,—повториля.—Хорошееназваниедлягруппы.
ДокторКрысаобдумаламоислова.
—Слишкомартистично.
— Может быть. Однако мне тот инферн-кот показался очень даже преуспевающим. В
смысле, у него огромная «семья», он ловит птиц и кормит ими крыс. Разве не похоже на
адаптациюсцельюраспространенияпаразита?
— Здесь нет ничего нового. — Доктор Крыса подбросила карандаш и поймала его. —
Котывсегдаделаютлюдяммаленькиеподношения.Ведьименнотаконикормятдетенышей,
хотяиногдаунихумзаходитзаразумионипутаютлюдейикотят.
—Да,но…инферн-котвыгляделвполнездоровым.Некакэволюционнаянеудача.
Доктор Крыса кивнула, барабаня пальцами по клетке с ВНШ. Она уже взяла у крысы
кровьнаанализиустановилапробиркувцентрифугувуглусвоегологовища.Тавращалась,
превратившись в расплывчатое пятно и треща, словно смеситель для красок в магазине
скобяныхтоваров.
— Ну и славненько — учитывая, как часто мутирующие паразиты убивают своих
«хозяев»напротяжениинесколькихдней.Однакосточкизренияэволюцииважнынесила
илиздоровье,аспособностьквоспроизведению.
—Конечно…Ноэтасемьябыладействительнобольшая.Буквальнотысячи.
—Возможно,нопо-прежнемуостаетсявопрос:какновыйштаммперекочуетвдругого
кота?
—Выменяспрашиваете?—сказаля.—По-моему,вытутэксперт.
—Нуятоженезнаю,Малыш.—Онапожалаплечами.—Амеждутемэторешающий
фактор.Еслиновыйштаммнеимеетвозможностипереселитьсявдругого«хозяина»-кота,
даннаяадаптациянебольшечемтупик.Типатоксоплазмывлюдях,котораяникогданикуда
невыходит.
Ямедленнокивнул,обдумываяуслышанное.Еслиновыйштаммнесможетнайтиспособ
инфицироватьдругихкошек,онумрет,кактолькоумретэтоткот.Игреконец,
ЯснадеждойпосмотрелнадоктораКрысу.
—Выходит,может,инетугрозытого,чтонашейцивилизацииконец?
— Послушай, с точки зрения переноса паразита коты могли бы стать для человека
гораздобольшейугрозой,чемкрысы,заэтояготовапоручиться.Каждыйгоднесравненно
большелюдейподвергаютсяукусамкошек,чемкрыс.Однакооченьвеликавероятностьтого,
чтопереднамипростонеобычнаяодноразоваямутация.Вероятно,тыбылпростоиспугани
самнезнаешь,чтовточностивидел.
Я вспомнил полный шума подвал, ужасный запах в нем… может, это и была
галлюцинация,нокота-инфернаяточновидел.
—Нуспасибо,чтоприободрили.—Явстал.—Надеюсь,выправы.
—Ятоже,—ответиладокторКрыса,глядянаклеткусВНШ.
Я вытащил из принтера форму ЗПНВ-47/74. Сегодня мне еще предстояло заполнить
множестводругихформ,отодноймыслиобэтомруканачиналаболеть.
Вдверяхяостановился.
— Тем не менее сообщите мне свое мнение об этом видео. Выглядело все так, будто
крысиная«семья»поклоняетсясвоемукоту-инферну.Врядлитакоймеханизммогразвиться
завремяжизниодногопоколения.
ДокторКрысапохлопалаповидеопленке,которуюяпринесей.
—Япросмотрюеепрямосейчас,Малыш.—Онасделалажествсторонуцентрифуги.—
Исообщутебе,естьлиуновогоштаммачто-тообщеествоим.Ноуменявопрос.
—Да?
—Запахкрыспохожнатвой?
Я еще раз принюхался к ВНШ и почувствовал испускаемый крысой оттенок
удовольствия, когда она поглощала салат, который доктор Крыса дала ей. Доктор Крыса
многочегознаетозапахах—какиехимическиевеществаиспускаеткаждыйплодицветок,
создаваясвойнеповторимыйаромат,—ноунееотсутствуетобоняниехищника.Вкачестве
заменыонавынужденаиспользоватьнашиносы,носыносителей.
—Да,—сказаля.—Оченьпохоже.
— Ну, твой нос вряд ли ошибается. Я свяжусь с тобой сразу же, как только получу
результаты. А тем временем вот тебе то, что, возможно, стоит иметь под рукой. — Она
бросиламнемаленькийпузырексжелтоватойжидкостью.—АроматКэлаТомпсона.Твой
запах. Может пригодиться, если выяснится, что эта «семья» в родстве с тобой. Только
смотрииспользуйегоосторожно.Тыведьнехочешь,чтобыкрысыподнялимятеж?
Жидкость выглядела как моча в бутылочке для духов и вызывала такое же противное
ощущение,когдаядержалеевруках.
—Здорово!Спасибо.
—Иещеоднавещь,Малыш.
Ясноваостановилсянаполпутикдвери.
—Что?
—Почемутыиспользовалдуршлаг?Разветебенедалиссобойклеток?
—Этодолгаяистория.Ладно,довстречи.
ШагаяпокоридорамНочногоДозора,яначалиспытыватьчувствовины.
Разговаривая с доктором Крысой, я не чувствовал себя так уж плохо из-за неразумного
поведенияночью.Мыснейсотоварищи,ияпочтиверил,чтоонапонялабыменя,расскажи
яей,чтовыболталкое-чтоЛаси.Однакосейчас,вархиве,гдесобеихсторонвозвышались
неумолимые шкафы, с каждым шагом ощущение тяжести моего проступка возрастало.
Ночьюонказалсяисполненнымсмысла,посколькуЛасигрозиласьобратитьсявгазеты,но
сейчасячувствовалсебяпредателем.
С другой стороны, умом я не считал, что поступил неправильно. И по-прежнему не
хотел,чтобыЛасиисчезла.
КогдаяприбылвофисЧипа,веговзглядемнепочудилсяоттенокукоризны.
—Доброеутро,Малыш.
—Привет,Чип.—Япостаралсязагнатьподальшемыслиосвоейвине.—Явыяснил,что
произошло.Онисверхпроектадобавилиплавательныйбассейн.
—Ктодобавил,что?
Я кивнул на светокопии дома Ласи, все еще лежащие на его столе, хотя и наполовину
прикрытыебумагамиикнигами.
—Плавательныйбассейнвнесколькоярдовглубиной,насамомнижнемуровне.Воткак
крысыизподземельяпроникаютнаверх.
Чип посмотрел сначала на светокопии, потом на желтоватые планы туннеля метро и
пальцемнашелместо,гдеодносдругимпересекалось.
—Да.Есливбассейнеестьводосток,так,наверное,ипроизошло.
—Наглубокомкраюестьбольшоеотверстие,откудаоченьсквернопахнет.Иещекакбы
все…дрожало.Точноподомнойпроходилочто-тооченьбольшое.
—Поездподземки?
Явскинулброви.Надоже,этообъяснениенеприходиломневголову.
—Можетбыть.Фактвтом,чтоименновдыреисчезливсекрысы,когдаявключилна
полнуюмощностьфонарик.
—Фонарик,которыйтыпотомразбил?
—Да,тотсамый.Кторассказалтебеобэтом?
Онпожалплечами.
—Уменяжеестьуши.Ты?…
— Да заполню я, заполню УО-тридцать семь. — Я взмахнул рукой с зажатой в ней
пачкойформ.
Онусмехнулсяипокачалголовой.
—Парень,выжеохотники.Знаешь,какойбудетскандал,еслиясломаюкарандаш?
—Ужаснонесправедливо,Чип,прекраснопонимаю.Вособенностиеслиэтоткарандаш
собирался убить тебя с помощью когтей и зубов или натравить на тебя свою «семью» из
тысячисмертоносныхскрепокдлябумаг.
Чипсноваусмехнулсяивскинулрукивзнаккапитуляции.
— Ладно, ладно. Нельзя уж против охотников и слова сказать. Однако от архива тоже
есть кое-какая польза. Сегодня утром мы получили интересные данные относительно
жильцовсседьмогоэтажа.Думаю,онитебепригодятся.
—Выяснили,гдеони?
—Боюсь,нет.Оникаксквозьземлюпровалились.—Ондосталконвертивынулизнего
пять фотографий. — Вот так они выглядели по крайней мере год назад. Сейчас, скорее
всего,похудели—те,ктоещежив.
ЯузналМоргану,еетемныеволосы,бледнуюкожу,изогнутыедугойброви.
—Спасибо.
Сунулфотографиивкарманкуртки.
—Иещекое-что.—Чипприложилкгрудифутболкускартинкой.—Этодлятебя.
Ясмотрелнаулыбающеесялицо,блестящуюгитару,свисающийнадпоясомживот:Гарт
Брукс.
—М-м-м,Чип…ячто-тонесеку…
— Это проклятие, Малыш! — Он расплылся в улыбке. — Мы нашли кое-какие
онлайновыепосланиятвоейисчезнувшейпары—ПатрициииДжозефаМур.Обабольшие
фанатыГартаБрукса.
—Итыпошеликупилфутболку?
—Ничегоподобного.Веришьилинет,ноонаоказаласьсредиснаряженияохотников.
Бровиуменявзметнулисьвверх.
—УнасестьфутболкасГартомБруксом?
— Ага. Слышал о большой вспышке на Аппер Уэст-Сайд восемь лет назад? Тогда двое
парнейбылипомешанынакантри.—Чипбросилмнефутболку.—Наденьеевследующий
раз,когдабудешьспускаться.Наслучай,еслинашипропавшиеушлиподземлю.
—Замечательно.—Ясунулфутболкуврюкзак.—Что-нибудьеще?
—Ничего.Ноневолнуйся,мыпродолжаемискать.
— Ну-ну. И если выясните, что Моргана была помешана на Эшли Симпсоне, не
трудитесьсообщатьмне—яужевкурсе.
ДокторКрысаоказаласьправанасчетЗПНВ-47/74—этаформазаставилавсеколесики
завертеться.Кнесчастью,несовсемтак,какмнехотелосьбы.Я-тодумал,чтовдомЛаси
сегодня же направят команду истребителей со всем их убойным снаряжением, а послали
меня.
Правда,неспустымируками.ПодкостюмомнамнебылафутболкасГартомБруксом,и,
крометого,яимелпузырекдоктораКрысысо-де-Кэлом(непутатьсо-де-колоном),сумкус
шерстьюКорнелиуса,новыйфонарик,ещекое-какоеснаряжениевовторомвещмешке—и
наряд на выполнение задания, подписанный самим Ночным Мэром, согласно которому я
долженизловитьподозрительногокота-инферна.Именноэтотпоследнийобъяснял,почему
я отправляюсь один. По-видимому, большой отряд, да еще прибывший в подвал с отравой,
могспугнутькотика,аеготребовалосьхорошенькообследовать.
По дороге через город я заглянул в бакалейный магазин и купил две банки кошачьего
корма с тунцом и открывалку. Может, экспериментальный экстракт доктора Крысы с
запахомКэлаипривлечеткота-инферна,нояпредпочитаютрадиционныеметоды.
УвходасновасиделМэнни;увидевменя,онподмигнул.
—Нынчевынавострилисьвверхиливниз,другмой?
—Кнесчастью,вниз.
Яшлепнулемунастолфальшивыйприказсанитарноговедомства.Мэнниизучилего,и
глазаунегополезлиналоб.
—Ничегосебе,парень!Насчто,закрывают?
—Толькоцентрздоровья.Тамполнокрыс,целаябанда.
—Ох,скверно,скверно…—Онпокачалголовой.
—Эй,вовсенеиз-зачегошумподнимать.Можетепридуматьлюбойпредлог,какойвам
нравится.Скажитежильцам,чтотамутечкагаза,кпримеру.
—Ладно,—ответилонсквозьзубы.—Однакохозяевамнепонравится.
—Скажите,чтоистреблениекрыснебудетстоитьимницента.Городвсеберетнасебя.
—Точно?
—Да.Яличногарантирую.Есть,правда,однапроблема.
Онподнялвзглядотдокумента.
—Мненужныключиотлифта.Все,какиеестьвналичии.Нельзядопустить,чтобыктонибудьпрониквподвал.Дажеобслуживающийперсонал.
—Э-э-э?
Янаклонилсякнему.
—Этикрысы…оченьопасны.
Мэнни явно не хотелось отдавать ключи. Однако, когда он позвонил по фальшивому
телефонному номеру в фальшивый санитарный отдел, фальшивый городской служащий
заверил его, что все будет в порядке — пока он склонен к сотрудничеству. Прошло совсем
немноговремени,ияужесноваспускалсявниз,вотьму.
Прежде всего я занялся камерами охраны, прилепив ко всем их линзам по кусочку
чернойтесьмы.Пустячок,априятнои,возможно,избавитменяотнеожиданностей.Ведьне
поленился же кто-то установить камеры именно таким, вполне определенным образом?
Значит,покрайнеймере,этоткто-томожетзаинтересоватьсятем,чтоонификсируют.
Я открыл шкафчик, шагнул в пещерную тьму, включил новый фонарик и прокрался по
тайномукоридору.Впечатанныеварахисовоемаслоследы,моииЛаси,всеещебыливидны,
ноновыхнепоявилось.
Ясновасрезалцепинадвери,нонаэтотраз,закрывеезасобой,блокировал,вставивв
щеликлинья,исновазапихалподдверьпрессованнуюстальнуюстружку.Обезопасивтаким
образомместодействия,ясфонарикомврукеспустилсяполестнице.
Вплавательномбассейнебылопочтитихо.
Вмягкомкрасноммерцаниияувиделвсегонесколькодюжинспокойносидящихкрыси
чисто обглоданные скелеты голубей. По-видимому, сейчас не время кормежки. Котаинфернанигдененаблюдалось.
Янашелсвойброшенныйвещмешок,переложилвновыйнесколькопредметов,которые
моглимнепонадобиться,ишагнулвпустойбассейн.Подногамиощущалсямягкийнастил
изголубиныхперьев.Несколькокрыс,сидящихнакраюбассейна,сумеренныминтересом
наблюдализатем,какяидувнаправленииглубокогокрая.Одна,большая,толстая,смотрела
наменя,свесивмордустрамплина.
Сейчас,когдаздесьнеметалисьвпаникетысячикрыс,ягораздолучшесмогразглядеть
водосток. Бетон вокруг него раскрошился, из зазубренной дыры смотрела еще более
глубокаятьмаишелвлажныйзапахземли.Нонезапахсмерти.
Дыра оказалась достаточно велика, чтобы сквозь нее мог пролезть худощавый человек.
Присев рядом с ней на корточки, я открыл банку кошачьего корма. Запах тунца поплыл в
воздухе,ияуслышал,какпринюхиваютсякрошечныеносывокруг.Однакониктонерешился
подойтиближе.
У доктора Крысы есть одно словечко для крыс — «неофобия». Иначе говоря, боязнь
нового. Находясь с ними в «родстве» или нет, я был новым явлением в их окружении. И
кошачий тунец тоже. Я кинул немного корма в дыру. Внизу раздался влажный шлепок.
Довольноглубоко,судяпотому,черезскольковременипослышалсязвук.
Выждавнесколькоминут,выключилфонарик,надеясь,что,ослепнуввомраке,слышать
станулучше.Крысывокругсуетливобегалипосвоимделам,вылизывалисьиссорились.У
нескольких хватило мужества прошмыгнуть мимо меня в дыру. Они обнюхивали кусок
кошачьегокормавнизу,но,судяпозвукам,нерешалисьпопробоватьеду.Осторожныетвари.
Крысы посылают друг другу химические сигналы — эмоции, переносимые запахами.
Одна чересчур нервная крыса может всполошить всю стаю, страх распространяется от
одной к другой, словно грязные слухи. И иногда бывает, что внезапно вся стая целиком
покидаетместо,придяксовместномувыводу,чтоздесьплохиевибрации.
Интересно, может, «семья» кота-инферна так и не оправилась от страха, вызванного
вчерашним световым взрывом моего фонарика? Может, они покинули подвал навсегда,
сбежавещедальшевподземныймир?
Потомяуслышалмяуканье.Онодоносилосьоткуда-тоиздалека,сонное,раздраженноеи
сопровождаемое отголосками эха. Кот все еще был здесь. Однако он не выходил, придется
самомуидтикнему.
Бетонбылхрупкий—несколькосильныхударовногой,идырарасшириласьнастолько,
чтоясмогпролезтьвнее.Покабыловозможно,яопускалвещмешок,апотомсбросилего.
Судя по клацанью металла, пол находился примерно в десяти футах внизу. Крепко держа
фонарик, я пролез в дыру и соскользнул туда. Сапоги с силой ударились о землю
одновременноссолиднымкускомбетона;звукнапоминалвыстрел.
Ясновавключилфонариквслабомрежиме.Вобесторонывотьмууходилтуннель.Пыль
оседала здесь в течение десятилетий, покрывая пол как бы ворсистым ковром. Стены
выложены из шероховатых камней, едва удерживаемых вместе известковым раствором
столетнейдавности.Наощупьониоказалисьхолоднымиивлажными—тонны почвынад
моей головой продавливали сквозь них подземные воды, словно кулак, нажимающий на
влажнуютряпку.
Потуннелюдуллегкийветерок,разносязапахикрыс,землииплесени.Ноничегостоль
мерзкогоиужасного,чтояунюхалвчера.Ветербылсвежий,онявноисходилизкакого-то
отверстия, ведущего на поверхность. Я решил пойти в ту сторону, откуда он дул. Значит, в
такомслучаевоздухбудетбитьмневлицоиясмогуунюхатьто,чтоокажетсяпередомной,
раньше,чемонопочувствуетмойзапах.
Я побывал во многих местах подземного мира Нью-Йорка — в туннелях подземки,
канализационных трубах, туннелях парового отопления, — но здесь все было другим. Ни
клочка бумаги, никакого мусора, никакого запаха мочи. Может, со времени постройки
столетиеназадвнегониразунепроникалилюди—тольковоздух,крысыиэтотнеобычный
кот-инферн. Туннель имел небольшой уклон, извивающаяся полоска по центру пола
показывала,гденапротяжениипоследнихсталетстекалдождь.
Потом я почувствовал в ветре человеческий запах… ну, получеловеческий. Инферны
испускают слабый запах. Их лихорадящие тела перерабатывают почти все, что они едят.
Малоотходов—и,соответственно,малозапахов.Сухаякожаневыделяетсоленыйпот,каку
обычных людей. Однако даже их метаболизм несовершенен — мой нос хищника уловил
душокгниющегомясаимертвойкожи.
Ветер прекратился, и я замер, дожидаясь, чтобы он подул снова. Ни к чему, чтобы мой
запахпоплылвперед.Спустямгновениевоздухпришелвдвижение,именяомылзнакомый
душок«семьи».Этотинфернбылмоим«родственником».Стараясьдействоватьбеззвучно,я
положил вещмешок на землю и вытащил из кармана костюма инжектор с мощным
снотворным.
Дальше я крался, охваченный нервной дрожью и выключив фонарик. Это был первый
совершеннонезнакомыймнеинферн,накоторогояохотился.Уменяимелосьединственное
проклятие — футболка с Гартом Бруксом; маловато для стоящей передо мной задачи.
Казалось, тьма впереди никогда не кончится, но потом вдруг возник проблеск света.
Постепенно я смог снова различать камни в стенах туннеля, и собственные руки перед
лицом,и…что-тоеще,похожеенакрошечныеоблака,летящиевмоюсторонупополупод
напоромветра.Онискользиликомне,молчаливыеибестелесные,и,еслиявзмахивалрукой
рядомсними,шевелилисьввызванномэтимдвижениемпотокевоздуха.
Перья.Яподобралгорсткуихиподнескглазам.Мягкие,белые,явносголубинойгрудки.
Померетогокакстановилосьсветлее,яначалразличать,чтовесьтуннельпокрытковром
этихпохожихнапухперьев.Онилипликкамнямнапотолке,кмоемукостюмуикатились
пополу,словномедленныйпризрачныйпоток.Где-товпередибыломногомертвыхптиц.
Началипоявлятьсяболеекрупныеперья,трепещущиенаветру,грязно-серыеиголубые,с
крыльев голубей и чаек. Я бесшумно крался по туннелю, опираясь руками о грязный пол,
чувствуя мягкость под ладонями и стараясь не думать о голубиных клещах. Впереди
послышалосьчье-тодыхание,медленноеирасслабленноедляинферна.
Туннель заканчивался уходящей вертикально вверх шахтой, откуда и лился свет; к ее
каменной стене крепилась ржавая железная лестница. На дне, на груде перьев, лежали
несколькоцелыхптицсосвернутымишеями.Язамер,глядя,какветершевелитперьяипо
нимскользиттень:инфернстоялнаверхулестницы.
Оттудавшахтупроникалпотокпрохладногоосеннеговоздуха,иинфернвсеещенемог
почувствовать мой запах. Удивительно, с какой стати он торчит там, вместо того чтобы
прятаться внизу? Я положил фонарик на пол, подполз к краю туннеля и взглянул вверх,
прищурившись,защищаяглазаотсолнечногосвета.
Вцепившись в лестницу в двенадцати футах надо мной, он глядел на мир, словно
заключенный—вокнотюремнойкамеры;красноватыйсветвторойполовиныднясмягчал
резкиечертыистощенноголица.Яприселнакорточки,сжалврукеинжекториподпрыгнул
вверхдотойвысоты,докоторойсмог.
Впоследнеемгновениеонуслышалменяипосмотрелвниз,какразвтотмомент,когдая
выбросил вверх руку, чтобы всадить иглу ему в ногу. Он изогнулся, и инжектор прошел
мимо. Я схватился за лестницу, но инферн закричал, задрыгал ногой и заехал мне в зубы.
Рукаразжалась,и…яполетелвниз.
По дороге уцепился за ступеньку, меня развернуло, и я с такой силой ударился о
каменнуюстену,чтоперехватилодыхание.Тутинфернупалследом,шипяискалязубы.Его
тело врезалось в меня, мои пальцы сорвались со ступеньки, мы вместе рухнули вниз и
приземлилисьнагрудуголубиныхперьев,переплетясьтелами.
Черныекогтицарапнулименяполицу,явырвалсяиотпрыгнулвтуннель,треснувшись
головой о низкий каменный потолок. Чувствуя головокружение от удара, повернулся к
инфернуивскинулруки,
Он подскочил в облаке перьев, царапая черными когтями воздух. Чтобы защитить
инжектор, я поднял его повыше и почувствовал, как судорожно молотящая рука коснулась
его.Послышалоськороткоешипение,иинжекторотлетелвотьму.Следующийударинферна
угодилмневголовуисвалилназемлю.
Он стоял надо мной, темный силуэт на фоне солнечного света, немного покачиваясь,
словнопьяный.Яначалотползатьназад,точнокраб.Инфернсноваиспустилвопль…
…итяжелорухнулназемлю.Подействовалаинъекция.
Добрыйстарыйметаболизминфернов,быстрыйкакмолния.
Янесколькоразморгнулипотрясголовой,стремясьунятьболь.
—Ой-е-ей!—Япотершишку,ужевспухающуюнаголове.—Чертовтуннель!
Когда боль немного утихла, я проверил пульс инферна. Медленный и нитевидный, но
инфернбылжив—чтобыэтониозначалоприменительнокнему.Благодаряинъекциион
будетбезсознаниянапротяжениинесколькихчасов,нонавсякийслучайяподтащилегок
лестнице,приковалнаручникамикнижнейступенькеинацепилнащиколоткуэлектронный
браслет.Транспортировочнаябригаданайдетинфернапоегосигналу.
В конце концов я уселся, счастливо улыбаясь, и позволил чувству гордости растворить
боль.Пустьиизмоей«семьи»,этобылпервыйпойманныймнойинфернпомимобывших
подружек. Я перевернул его, чтобы взглянуть на лицо. Худее, чем на фотографии, с туго
обтянутыми кожей скулами и всклокоченными волосами, Джозеф Мур был едва узнаваем.
Онвыгляделслишкомтощимдлясемимесячногоинферна—учитывая,сколькоперьевуспел
накопить.
Чтоонделалнаверху,влучахсолнца?Яподнялсяполестнице,отметивпросебя,какие
гладкие стены шахты. Слишком скользкие, чтобы по ним мог вскарабкаться кот или даже
крыса. Наверху сквозь зарешеченное окно лился дневной свет. Отсюда открывался вид на
реку Гудзон; вода плескалась всего в нескольких футах внизу. Прямо у меня над головой
послышалисьсмехизвукскольженияроликов.
Янаходилсявнутрикаменногомоланакраюострова,чутьнижедощатойэстакады,где
постоянно прогуливались и бегали на роликах люди, всего в нескольких футах от
нормального мира дневного света. Потом я увидел перед собой рухнувший пилон старого
мола,гниющий,черныйбрусокдерева,достаточнобольшой,чтобынанегомоглисадиться
голуби и чайки. Сплошь покрытый птичьим дерьмом, он находился в пределах
досягаемости.
Вот как Джозеф Мур охотился. И тут до меня дошло. Вцепившись в лестницу так, что
побелели костяшки пальцев, я вспомнил обглоданные голубиные скелеты и перья в
бассейне. Если бы Джозеф Мур сам ел всех этих птиц на дне шахты, он не был бы таким
худющим; большую их часть оттуда уносили. Он охотился ради «семьи». Используя свои
длинныеруки,ондобывалдлякрыседу,докоторойсамионинемоглидобраться.
Однаковотличиеотбольшинстваинфернов-людейцентромэтой«семьи»ДжозефМур
не был. Он в одиночестве торчал здесь, на периферии, ненавидя жгучий для его глаз
солнечныйсвет,новынужденныйубиватьптицрадитого,чтобы«семья»неголодала.
Онбылвсеголишьслугойнастоящегохозяина«семьи».
—Людислужатэтомукоту,—пробормоталя.
14
ШАРИКИИЗСЛИЗИСПАСАЮТМИР
Ладно, помните шарики из слизи с ланцетовидными двуустками внутри? Оказывается,
они не только инфицируют коров, улиток и муравьев. Они помогают спасать мир. Ну
хорошо, не весь мир. Но они обеспечивают, чтобы не рухнул тот уголок мира, в котором
живуткоровы,улиткиимуравьи.Воткакэтопроисходит.
Когдакоровыищут,чегобысжевать,онидержатсяподальшеотпо-настоящемузеленой
травы.Онадлянихвовсенеплоха,ноонатакаяярко-зеленаяпотому,чтокоровьилепешки
удобряют ее. Опять же, коровьи лепешки сами по себе не создают проблем — у коров
хватает ума не есть их. Однако в коровьих лепешках содержатся ланцетовидные двуустки.
Значит, где-то поблизости есть инфицированные двуустками улитки, что, в свою очередь,
означает наличие инфицированных двуустками муравьев, покачивающихся на стеблях
зеленойтравыидожидающихся,покаихсъедят.
Поэтому коровы развили в себе способность избегать участков ярко-зеленой травы. В
концеконцов,онивовсенежелаютбытьинфицированнымиланцетовиднымидвуустками.
Проблемавозникает,когдакоровслишкоммного,атравывокругслишкоммало.Коровы
разрешают данную проблему, начиная есть зеленую траву, и в их желудки проникают
ланцетовидные двуустки. Чем меньше травы вокруг, тем больше больных коров. Как
следствие, у больных коров меньше телят. Популяция коров падает, и всем снова хватает
травы. Улавливаете, в чем суть? Паразиты контролируют популяцию, являясь частью
равновесияприроды.Чтопроизойдет,еслиизбавитьсяотпаразитов?Будетплохо.
Не так давно некоторые владельцы крупного рогатого скота решили увеличить стада с
помощью смертоносных для паразитов медицинских средств. Они давали лекарства всем
коровам и добились полного уничтожения паразитов. Их коровы приносили все больше и
больше телят и ели всякую траву, какая попадалась, зеленую там или нет. Замечательно!
Большегамбургеровдлявсех!Навремя.
Выяснилось, что эти маленькие островки ярко-зеленой, кишащей паразитами травы
очень важны. Они сохраняют почвенный слой. Без паразитов, регулирующих численность
коров, они сжирали каждый квадратный дюйм травы, и вскоре пастбище превратилось в
пустыню.Затоповылезалиновыерастения,напримерпустынныйкустарник,ивозвращение
травысталоневозможно.
Всекоровыумерли.Всеулиткиумерли.Всехмуравьевсдуловетром.
Без паразитов, которые держат нас под контролем, все мы вляпаемся в крупные
неприятности.
15
ПУТЬВНИЗ
ДжозефМурпо-прежнемубылбезсознания,негромкопосапываянаперьях.Может,во
сне видел своего кота-владыку. Я задавался вопросом, станет ли, с точки зрения доктора
Крысы,этотновыйэволюционныйтрюкпростоещеодним«вечнонадеющимсямонстром».
Конечно, требуется несколько поколений, чтобы человек развил в себе потребность и
возможностьслужениякоту-инферну.Конечно,людиикотывместеуженеоднутысячулет,
стехпор,какегиптянепоклонялисьим,точнобогам.Может,этопростоновыйвиток.
Какбытонибыло,ясчиталсвоимдолгомизловитьэтогокота.Вой,которыйяслышалв
плавательномбассейне,должнобыть,доносилсясдругогоконцавентиляционноготуннеля.
Этоозначало,чтокотунюхаетмоеприближение.
—Вотипрекрасно,—прошепталя.
Вконцеконцов,уменянавооружениибылаещеоднабанкатунца.
Яперевелвзглядвглубинутуннеляипонял,чтоутратилсвоеночноевидение.Разлитый
над Гудзоном мерцающий солнечный свет оставил меня полуслепым; я видел только
крапинки и полоски на фоне мрака. Закрыв глаза, чтобы дать им снова перестроиться на
темноту,ямедленнопошелпотуннелюназад.Потомяуслышалслабыйзвукшагов.
И мгновенно распахнул глаза, но туннель впереди оставался таким же абсолютно
черным; я ощущал лишь исходящие из-за спины запахи перьев и спящего инферна. Я
негромко выругался, больше не испытывая гордости за свои охотничьи инстинкты.
Практическия,какнедавноДжозефМур,оказалсявбезвыходномположении,ослепший,в
той стороне туннеля, откуда дул ветер. И второй инжектор со снотворным остался в
вещмешке.
Я припал к земле, ожидая нападения и внимательно прислушиваясь. Из темноты не
доносилось ни звука. Может, шаги мне почудились? Мои вещи должны быть где-то здесь,
скорее всего, на расстоянии нескольких метров. Стиснув зубы, я ринулся вперед, шаря
рукамипопыльномуполувпоискаххолодногометаллическогофонарика.
И успел заметить ее лишь мельком, за мгновение до того, как она нанесла удар,
метнувшисьизтемнотыиобрушившисьнаменя,словночемодан,биткомнабитыйкнигами.
Дыхание перехватило, я рухнул на землю. Длинные ногти царапали мне грудь, раздирая
костюм. Я вслепую ударил кулаком и почувствовал под ним твердые мышцы. Инферн
зарычала.
—Патриция!—закричаля,можносказать,наугад.
Оназашипелаиотскочила,отгоняемаяпроклятиемсобственногоимени.Яоказалсяправ
—этобылаженаДжозефа.Теперь,когдасветисходилунееиз-заспины,сталивидныперья,
застрявшиевволосахиприлипшиеккоже.Сдлиннымикогтямииизможденнымлицом,она
выглядела как человек, отчасти превратившийся в ужасную хищную птицу. И готовилась
сноваброситьсянаменя.
—«Уменяестьдрузьявкрутыхместах»,—запеляединственнуюпеснюГартаБрукса,
котораяпришланаум.
Мое пение на какое-то время сдержало ее, но этого хватило, чтобы распахнуть
наполовинуизодранныйкомбинезон.ПатрицияМурвужасеуставиласьнамоюгрудь;оттуда
нанеегляделжизнерадостныйисполнителькантри.
—«Ода!—продолжалзаливатьсяя.—Онамойковбойский"кадиллак"!»
Широкораспахнувглаза,оназакричалаипонесласьпотуннелювсторонусвета.
Тамееподжидалоещеоднопроклятие:собственныймуж,лежащийнаполулицомвверх.
Я развернулся и пополз дальше во тьму, продолжая торопливо обшаривать ладонями пол.
Где,чертпобери,мойфонарик?
Втожевремяменятерзалвопрос:какдавноонавыслеживаетменя?Шлапозадистого
момента,какяспрыгнулвтуннель?Аможет,всегдадержаласьгде-тонеподалекуотмужа,
какСарарядомсМанхэттеном?
Внезапнопальцыткнулисьвхолодныйметалл,ифонарикотлетелещедальшевотьму.Я
зашарил,отыскиваяего,ивэтотмоментуширезанулвопльПатрицииМур:страхзамужа,
ужаспривиделюбимоголицаслилисьвгорестныйкрик,эхомотдавшийсявтуннеле.
Наконец пальцы сомкнулись на фонарике. Патриция уже мчалась в мою сторону
скачками,нарукахиколенях,рыча,словноволк.Яприкрылглазарукой,направилфонарик
в сторону Патриции и включил его на полную мощность. Дикие завывания смолкли, в
туннель хлынул свет, настолько яркий, что даже перед закрытыми глазами заполыхали
розовыеоткровивенывек.
Спустя мгновение я выключил фонарик и открыл глаза. На фоне льющегося из шахты
солнечного света в центре туннеля припала к земле Патриция Мур, положив голову в
усыпаннуюперьямипыль,бездвижения,точновпараличеотбесчисленныхкровоизлияний
всвоизрительныенервы.
Я переключил фонарик на слабый режим и на расстоянии всего нескольких ярдов
дальше по туннелю нашел свой вещмешок. Достал запасной инжектор, зарядил его,
преисполнившисьблагодарностизавсютумуштру,которойнасдонималиназанятияхкурса
охоты, и повернулся лицом к Патриции. Она по-прежнему не двигалась. Возможно,
отчаялась, решив, что муж мертв, или ей просто стало слишком трудно продолжать вести
борьбувмире,составнойчастьюкоторогобыломоеисполнение«Ковбойскогокадиллака».
Как бы то ни было, она оставалась неподвижна, пока я медленно приближался к ней по
усыпанномуперьямиполу.
Япротянулрукуивонзилиглувееплечо.Онавздрогнула,услышавшипениеинжектора,
вскинулаголовуипринюхалась.
—ТыодинизпарнейМорганы?—спросилаона.
Я удивленно замигал. Перед глазами все еще плясали яркие полоски и пятнышки, но
выражение ее лица показалось мне задумчивым, почти исполненным простого
любопытства.Голос,какуСары,былсухойихриплый,новопроспрозвучалтакразумно,так
по-человечески.
—Да,—ответиля.
—Тынормальный?
—Ну…наверное.
Онамедленнокивнула.
—Ох,аяподумала,тысвихнулся,какДжозеф.—Лекарствоначиналодействовать,глаза
унеезакрывались.—Онаговорит,этопроисходитбыстро…
—Что?
Патриция открыла рот, но, не издав больше ни звука, бесформенной грудой рухнула на
пол.
Может, мне следовало подняться на поверхность, чтобы отдохнуть, перезарядить
инжекторы и рассказать о своих открытиях в области новых трюков паразита. Может, мне
следовало на месте дождаться транспортировочной бригады, вызвав их по сотовому
телефону.
Обамоихпленникабылинепохожинаинфернов—Джозефсмотрелнаоранжевыйсвет
предвечернего солнца, как будто тот не беспокоил его, Патриция, едва идентифицировав
мой запах, заговорила так понятно, так разумно. «Ты нормальный?» — спросила она. Да,
всеправильно.Янеизтех,ктоживетвтуннеле.
Однакоэтонапомниломнеизменения,происшедшиесСаройпослетого,какязагналее
в угол, — как она просила показать ей Элвиса и без ужаса смотрела мне в глаза. Может,
нужнорассказатьобовсемкакможнобыстрее.Может,нужнохорошенькоподуматьотом,
чтожеименнопроисходитбыстро.
Но я не стал дожидаться, считая, что должен поймать кота-инферна. Сковав
наручникамиПатрицию Мур,явызвалтранспортировочную бригадуи сообщилимточные
GPS-координаты пленников. Чтобы забрать инфернов, им даже не придется беспокоить
Мэнни и жильцов дома. Они могут просто надеть форму служащих компании
коммунального энергоснабжения, соорудить на пешеходной дорожке около реки Гудзон
фальшивую стройплощадку и разрезать металлическую решетку в конце вентиляционного
туннеля.
Я тоже был им не нужен и, имея на руках приказ о необходимости срочных действий,
подписанныйсамимМэром,счелразумнымпройтипотуннелювдругомнаправлении:вниз
по склону, с дующим в спину устойчивым потоком ветра, туда, откуда доносился грохот
огромныхвытяжныхвентиляторов.
Сноваоказавшисьподплавательнымбассейном,яприслушалсякзвукам,доносившимся
сверхупоосыпающемусяводостоку.Ничегонового—по-прежнемунесколькодюжинкрыс
скандалилиибегалисредиперьев.«Семья»невернулась,икоставленномумнойкошачьему
кормуниктонеприкоснулся.
Интересно,какдалекопотуннелюраспространяетсяегозапахиподтолкнетлионкотаинферна к тому, чтобы обнаружить себя? С ветром, дующим мне в спину, я вряд ли мог
рассчитыватьзастатьеговрасплох.Ядержалфонариквключенным,нежелая,чтобынаменя
сновапрыгнуливтемноте.
Потомпотуннелюпоплылновыйзвук,прорвавшисьсквозьписксверху,—низкийвой.
Кот почувствовал мой запах и понял, что я приближаюсь. Интересно, спрашивал я себя,
понимает ли он также, что двое его любимцев-инфернов выведены из игры? Интересно,
насколько он умен? Судя по громкому эху кошачьего завывания, впереди должно было
находиться большое открытое пространство. Давление ветра на спину усилилось, и
пульсирующийритмвытяжныхвентиляторовсталболееотчетливым.
Потомяощутилчто-то…дрожьземли.Вотличиеотшумавентиляторов,онаустойчиво
нарастала, и в конце концов вибрацию стен туннеля стало возможно увидеть
невооруженнымглазом.Яопустилсянаколени,внезапнопочувствовавсебявузкомтуннеле,
точновловушке.Борясьспаникой,явглядывалсявотьму,поворачиваяголовутотак,тоэдак
истараясьразглядетьто,чтоприближалось.
Потом грохот достиг наивысшей точки и начал стихать, удаляясь, словно… звук
мчащегося мимо поезда. Чип оказался прав. Поблизости проходил туннель подземки, и
сейчас как раз начинался час пик. Дрожь земли объяснялась вовсе не яростью какого-то
неведомогосозданияглубин,простожителиНью-Джерсинабилисьввагоныитеперьехали
домой.Явстал,чувствуясебяполнымидиотом.
Однако сотрясение земли привело к тому, что расшевеленные им клубы пыли сейчас
висели в воздухе. И они были освещены. Выключив фонарик, я увидел просочившиеся в
туннель лучи света. Они пульсировали, становясь то ярче, то темнее, — по-видимому, я
находилсясовсемнедалекоотвытяжныхвентиляторов.
Туннель заканчивался чуть дальше, и, выйдя из него, я оказался в огромной пещере —
настоящемцарствемашин.Жужжащиетурбинынаполняливоздухзапахомсмазочногомасла
и электричества, над головой с равномерной скоростью вращались два огромных
вентилятораслопастямивосемьфутоввпоперечнике—тасамаявентиляционнаясистема,
окоторойговорилЧип.
Между вращающимися лопастями проглядывало темно-голубое небо раннего вечера. В
те дни, когда я искал дом Морганы, мне часто приходилось видеть это здание —
впечатляющую кирпичную колонну без окон, высотой в десять этажей, — похожее на
тюрьму, возведенную на самом краю реки. Внутри оно выглядело так же безрадостно, со
всемимеханизмами,наскоруюрукувыкрашеннымисеройкраскойиусыпаннымиптичьим
пометом. Скудный солнечный свет пульсировал в такт вращению лопастей, устойчиво
засасывающихвоздухивыбрасывающихеговверхвместеспыльюиперьями.
Нервничая, я обыскивал взглядом огромное пространство — мой слух инферна был
сейчасбесполезен.Однакововсейэтойпутаницеэксплуатационногооборудования,мусора
ипустыхкофейныхчашекничегонеожиданногоненаблюдалось.Кембынибылмойкот—
результатом мутаций или носителем давнишнего штамма болезни, — его «домашние»
инферны не охотились на рабочих, обслуживающих эти вентиляторы. Однако куда он
девался?Последнийразвойнавернякадоносилсяотсюда,нодверинапешеходнуюэстакаду
и мол оказались заперты. Единственный доступный путь наружу, который я видел,
представлял собой металлическую лестницу, уводящую еще дальше вниз. Я постучал
фонариком по перилам, послав в глубину клацающий звук удара металла о металл. Спустя
несколькосекундкот-инферниспустилдолгийвой.Этатварьзаманиваламенявниз.
—Иду,—пробормоталя,включаяфонарик.
Внизу был мир труб, воздушных шахт и холодной воды, просачивающейся сквозь
сковывающий реку бетон, оставляя на нем темные потеки. Лестница уходила вниз и в
сторонуотреки.ВконцеконцовсоленыйзапахГудзонаосталсяпозади;стеныздесьбыли
из гранитной подстилающей породы. Сейчас я оказался под туннелем подземки, в зоне
обслуживания с ее путаницей кабелей и шахт. У Чипа в офисе имеется фотография
огромной машины, которая просверливала этот туннель: парасиловой бур, медленно
ползущийсквозьземлю,—источниквсехегоночныхкошмаров.
Мойфонарикосветилтабличку,висящуюнацепях,натянутыхпопереклестницы.
ОПАСНО
Запретнаязона
Как будто почувствовав мои колебания, кот снова взвыл; крик поднимался откуда-то
снизу,словнопризрак.
Я остановился и принюхался, чувствуя, как волосы на затылке встают дыбом. Сквозь
запах влаги, машинного масла и крысиного помета пробивался другой; — мощный,
странный и незнакомый; он, словно тяжелая рука, давил мне на грудь. Это не был запах
инферновилиглубокогоподземелья.
Этобылтотжемерзкийзапах,которыйяпочувствовалвчера.Запахсмерти.Вглубинах
моейгенетическойпамятизамигалиогниизазвучалисигналытревоги.
Я нервно сглотнул и поднырнул под цепи, зацепившись вещмешком за ржавые звенья,
которые зловеще заскрипели. Далеко вниз уходили покрытые влажными трещинами
гранитные стены. Казалось, тьма поглощает свет фонарика и создает долгий эффект эха
моихшагов.Большемненепопадалиськофейныечашки—еслитуткогда-тоибылмусор,
ондавносгниливремясгладиловсеследы.ПрипомнилисьсловаЧипаотом,чторабочие
подземки сюда больше не заглядывают, и я вполне понимал их. Или, по крайней мере,
чувствовал, что именно их путало: мерзкий запах, вызывающий ощущение чьего-то
холодногоприсутствия.
Вконцеконцовлестницазакончиласьразломомскальнойпороды;щельбыладостаточно
велика, чтобы пройти сквозь нее. Я так и сделал. Усеянный вкраплениями слюды гранит
засверкалвсветефонарика,отбрасывающегопричудливые,зазубренныетени.
Так глубоко я еще ни разу в жизни не забирался. Стояла невероятная тишина, и я
услышал «семью» прежде, чем увидел их. Они жались вместе в каменной ложбине —
несколько тысяч крыс и кот-инферн. Свет фонарика не пугал их — мириады глаз были
прикованыкомне.Котмигнулизевнул,егоглазаотсвечиваликрасным.
«Красным?»—удивилсяя.Странно.Обычноукотовглазаголубые,зеленыеилижелтые.
—Чтостобойнетак,а?—спросиля.
Он,естественно,промолчал,глядянаменя.
Егопо-прежнемуокружаласвитаизбольшихжирныхкрыс—массивные,бледныетела;
вжизниневиделнаповерхноститакихкрупныхгрызунов.Всекрысыбылицветазасохшей
жвачки,срозовымиглазами.Поколениябезвылазнойжизнивтемнотепревратилиихпочти
вальбиносов.
Я достал из вещмешка видеокамеру, доктор Крыса будет счастлива получить
изображение этих подземных жителей в их естественной среде обитания. В тишине
послышалсяслабый,елеразличимыйзвук.
Сначалаяподумал,чтоэтосноваидетпоездподземки.Однакоустойчивогонарастания
шума не было. Он то усиливался, то затихал, но гораздо медленнее, чем в случае с
вентиляторами. Я почувствовал, как волоски у меня на руках движутся туда и обратно;
значит, воздух в пещере пришел в движение, как если бы медленно заработали гигантские
кузнечныемехи.
Что-товнизудышало.Что-тоогромное.
—Нет…—прошепталя.
В ответ пещеру затопил принесенный зловонным ветром ужасающий звук, похожий на
стонколоссальногозверя.Такойнизкий,чтояскореепочувствовал,чемуслышалего,типа
гудения линий электропередачи, которое иногда воспринимают мои обостренные чувства
инферна. Каждый нерв в теле вопил, требуя, чтобы я немедленно убирался отсюда. Такой
паникиянеиспытывалниразустехпор,каксталохотником.Звукзатих,хотявоздухвсееще
колыхался.
Кот- инферн удовлетворенно подмигнул мне. Хорошо. Сейчас я уйду, но… прихвачу с
собой кота. Я отбросил вещмешок. Если все получится, придется удирать быстро, не
отягощаясебяненужнымивещами.
Я достал вторую банку с тунцом и натянул перчатки. Делать коту инъекцию не имело
смысла—длянегоэтослишкомбольшаядоза.
Почувствовавзапахкошачьегокорма,«семья»зашевелилась.Язамервожидании,даваяи
котувозможностьучуятьзапах.
Почти по- человечески умное выражение его морды начало стираться, сменяясь тем
тупым, которое возникает на физиономии Корнелиуса, когда приходит время кормежки:
чистоживотноежелание.Покрайнеймере,этотзверьнекакой-тотамдьявольскийгений;
простокот,ктомужебольной.
—Идисюда,котик,—сказаля.
Онсделалнесколькошаговпонаправлениюкомнеисновасел.
— Тебе ведь хочется, правда? — забормотал я специальным «кошачьим» голосом и
замахалрукой,отгоняякнемузапах.
Зловониетвари,чтопряталасьвнизу,сталоощущатьсясильнее,ияпочувствовал,какпо
лбу сбежала струйка пота. Кот снова поднялся и двинулся вперед, осторожно пробираясь
междукрысами,словночеловекмеждуспящимилюдьми.Онипочтиникакнереагировали,
когда он проходил мимо. И потом он снова остановился, на расстоянии всего нескольких
футов.
—Хочешьням-ням?—Яподвинулбанкучутьближекнему.
Кот- инферн вскинул голову, но в остальном остался недвижим. Тогда я вспомнил о
«духахКэла»,которыедокторКрысадаламне;чистаяэссенциязапаха«семьи».Может,он
окажетсяубедительнеемоихслов.
Ядосталпузырек,открылего,выждалнесколькосекундитутжесновазакрыл,нежелая
вызватьчересчурсильноеволнениевтакойордекрыс.
Померетогокакзапахрастекалсяпопомещению,«семья»беспокойнозашевелиласьво
сне, словно единое существо. Тысячи крошечных носов принюхивались. Можно не
сомневаться—крысыпроснутсябыстро,кактолькоясделаюсвойход.
Котсновавстал,потянулся,сделалнесколькошаговкбанкестунцом.Оноставалсявсего
внесколькихшагахзапределамимоейдосягаемостиитеперьгляделненаменя,анабанку,
подергиваяносом.Внутриегомаленькогомозгаявношлаборьбамеждуподозрительностью
и любопытством. Поскольку это был кот, любопытство, ясное дело, победило… Я схватил
егоиприжалкгруди.Подскочил,развернулсяирванулобратносквозьпроломвскале;свет
фонариканеистовометалсяпостенам.
Кот испустил рассерженный вой, за спиной послышались визгливые звуки — «семью»,
внезапно осознавшую, что ее господин исчез, охватила паника. Я добрался до лестницы и
запрыгал вверх, металл звенел под моими сапогами, словно гонг. Кот выдирался, воя и
царапаямнегрудь,вонзаякогтивтканьсизображениемГартаБрукса.Однаковырватьсяизподмоейзатянутойвперчаткурукинемог.
Все еще сражаясь, он испустил новый вопль, на этот раз более целенаправленный и
резкий. Гудение турбин и гигантских вентиляторов над головой стало громче, но прежде
чем этот звук заглушил все прочие, я услышал шорох внизу — словно листья на лужайке
зашевелилисьподнапоромнетерпеливоговетра.
Напоследнемлестничномпролетеяостановилсяиглянулвниз.Потоккрысустремился
вверх; они балансировали на перилах, словно канатоходцы, вспрыгивали на ступени и
карабкалисьдругнадругакипящеймассоймехаикогтей.
Я помчался через зал с машинами. Образ рвущихся следом крыс навязчиво вертелся в
голове, восприятию мешал пульсирующий солнечный свет и звуки работы механизмов. На
занятиях нам рассказывали о массовых нападениях крыс, о том, как распространяющиеся
среди них химические послания паники могут привести их в состояние охваченной
истерикой толпы. Если орде крыс поручено напасть на жертву, даже вспышка света
включенногонаполнуюмощностьфонарикаНочногоДозоранезаставитихотступить.
И это применимо даже к нормальным крысам, без каких бы то ни было «семейных»
связейисверхактивнойагрессии,порожденнойпаразитом.Преследовавшаяжеменяармия
защищала своего господина; эволюция развила в них превосходный охотничий инстинкт и
страстноежеланиеразорватьменяначасти.
Туннельвыводилкплавательномубассейну,выходвкоторыйоткрывалсявдвухфутахнад
головой, — подпрыгнуть мне ничего не стоило, но вот если придется карабкаться… Это
даст крысам несколько лишних мгновений, а я нуждался в каждом из них, чтобы успеть
оказаться в безопасности за запечатанной металлической дверью. Кот снова завопил и
забился еще сильнее. Я почувствовал, как по груди течет что-то влажное и теплое. Он
обоссалменя,разбрызгавсвойзапахпополу—безошибочныйследдлямчащейсязанами
орды.
— Ах ты, маленькое дерьмо! Кот умудрился высвободить лапу, зацепив единственным,
острым как бритва когтем щеку, которую обожгло яростной болью. Я выронил фонарик и
вцепился в кота обеими затянутыми в перчатки руками, оттаскивая от щеки, которую,
казалось,разорвалорыболовнымкрючком.—Ой!
Оняростношипелвответ.Кгрохотутурбинзаспинойдобавилсятопотмаленькихлап
— крысы почти добрались до выхода в туннель. Я слепо ринулся вперед, обеими руками
прижимаяксебеизвивающегосякота.
Потом я увидел впереди что-то ужасное… Свет. Солнечный свет. Я резко затормозил и
остановился.Бессмыслицакакая-то.Солнечныйсветбылтольковдальнемконцетуннеля,
там,гдележалискованныенаручникамиинферны,далекозаплавательнымбассейном.
Ясглотнул.Неужелипроскочил?Может,туннельбылкороче,чеммнепоказалось,когда
якралсяпонему,тоиделоостанавливаясь,чтобыприслушаться?Япробежалещенесколько
шаговвпередиувиделихназалитойвечернимсветомземле:ПатрицияиДжозефМур.Это
былдругойконецтуннеля,тупик.
Над головой послышался грохот — прибыла транспортировочная бригада на своем
мусоровозе, — и мое сердце на мгновение возликовало. Друзей отделяло от меня всего
несколькоярдов.Однакомеждунамивсеещеоставаласьстальнаярешетка.Ктомувремени,
когдаониразрежутее,крысыразорвутменянакуски.
Значит, нужно возвращаться к плавательному бассейну. Я развернулся и побежал; стук
маленьких лап по камню, похожий на отдаленный шум морского прибоя, становился все
сильнее.Кот-инфернуменянарукахдовольнозаурчал,чувствуяприближение«семьи».
Темнотавпередизамерцала—этосветиз-заспиныотражалсявтысячахглаз.«Семья»
растеклась по полу туннеля, отчасти даже захватив стены — словно пенистая розовая
улыбка.
Я стащил с себя остатки костюма, обмотал ими кота, чтобы он заткнулся, и достал
«аромат Кэла» доктора Крысы. «Ты ведь не хочешь, чтобы крысы подняли мятеж?» —
спросилаона.Может,ихочу.Опустилсянаколени,лицомкним,плотноприжимаяксебе
кота; его приглушенное рычание создавало впечатление, будто у меня от голода бурчит в
животе.
Сорвавспузырькакрышку,якинулегопотуннелюкакможнодальшеиприпалкполу.
Спустя несколько мгновений они затопили меня. Их когти прорезали футболку с
изображением Гарта Брукса. Крысы визжали и пищали все громче, принюхиваясь к тому,
чточувствоваливпереди.Крысыумны.Ониучатся,ониприспосабливаются,онипонимают,
чтонужнопроявлятьподозрительностьвотношениидармовогоарахисовогомасла.Однако
здесь больше не было крыс — они превратились в обезумевшую толпу, подхлестываемую
инстинктамиихимическимисигналами.Ипрямопереднимитянулсяследкошачьеймочи,
ведущий к бутылке с эссенцией Кэла, существа, которое, понимали они, украло их
господина.
Как только последние из них промчались, я вскочил, по-прежнему плотно прижимая
кота к груди. Он зарычал, но впустую. «Семья» нашла пузырек и всей своей вспененной
массой набросилась на него. А я помчался к плавательному бассейну, чуть не придушив
кота,чтобызаставитьегомолчать,ипонимая,чтоспустянесколькомгновенийкрысыснова
бросятсязамнойвпогоню.
На этот раз я не проскочил мимо выхода в бассейн. Вылез и понесся к лестнице,
прихватив по дороге оставленный прошлой ночью вещмешок. Немногочисленные крысы в
бассейне зашебуршились, учуяв запах своего господина, но я уже открывал тяжелую
металлическую дверь. Захлопнув ее с другой стороны, я напихал в щели прессованной
металлической стружки, закрепил обрезанные цепи замком Ночного Дозора и затопал по
отравленномуарахисовомумаслу.
Когда дверь шкафчика захлопнулась за мной, я, дрожа, рухнул на пол. Кот заворочался,
едваяослабилхватку,чтобыдатьемуглотнутьвоздуха,ииздалнизкий,долгийрык.
«Утебяпроблема»,—говорилиегоглаза.
—Правда?Тыитвояармия,чтоли?
Армия,откоторойятолькочтоудирал,словнообезглавленныйцыпленок.
Когда дрожь унялась, я встал и вытряхнул содержимое вещмешка на пол. Засунуть туда
моего сопротивляющегося пленника оказалось нелегким делом, но в конце концов я
застегнулмолнию,иеговоплизазвучалиглуше.
Явсеещечасто,тяжелодышал,всеещебылвшоке,однако,стаскиваяперчатки,осознал
наконец,чтосумелсбежать.Щеканыла,казалось,еепроткнуликарандашом,однакомиссия
спускавподземныймирзавершиласьуспешно.
И справиться с котом-инферном оказалось не так уж трудно в конечном счете. Может,
докторКрысаправа,иэтановаямутацияничеготакоговыдающегосясобойнепредставляет,
простоещеодинэволюционныйэксперимент,завершившийсянеудачей.
Правда, кот по-прежнему бесновался. Мешок ходил ходуном, острые, как иголочки,
кончики когтей протыкали винил. Не самый надежный способ «заточения», но это
ненадолго.Вотпередамеготранспортировочнойбригаде,внесколькихкварталахотсюда,у
них найдется подходящая клетка. В любом случае я должен доставить кота к ним и
предупредитьо«семье»,котораямечетсявнизувнесебяотярости.
Иодругой,огромнойтвари,котораятамдышит,ктобы,кчертям,этонибыл…
ПривидеменяглазаМэнниполезлиналоб.
—Свамивсевпорядке,юноша?Япожалплечами.
—Да.Однаконавашемместеянесталбытудаспускаться.
Еговзглядметнулсяотмоегосвисающегоклочьямикомбинезонанаокровавленноелицо,
апотомнараздутый,дергающийсявещмешок.
—Чтотамтакое,чертпобери?
—Простоещеоднатварь,окоторойвамбольшенепридетсябеспокоиться,Мэнни.Но
будьтеосторожны,тамвнизуихещеполно.
— Господи, на вид она не меньше кота! — Он понюхал воздух и уловил целый набор
исходящихотменязапахов:туннельнаягрязь,голубиныеперьяикошачьямоча.—Чтотам
произошло?
—Ну,меняслегкапоцарапали,новсеподконтролем.
Оннепроизвольнокоснулсярукойлица.
—Может,вамстоитобратитьсякврачу,юноша.
Я кивнул, вспомнив, что доктор Крыса наверняка прибыла с транспортировочной
бригадой.
—Конечно.Прямотудаинаправлюсь.
ЯоставилМэннивсеещепотрясенного,сширокораспахнутымиглазами,ипошелвдоль
рекиквыходуизтуннеля.Подорогемнепопалсябездомныйкот,крадущийсявполумраке
заметно удлинившихся теней. Спустя квартал другой выглядывал из-за мусорного бака. Я
ускорилшаг.
Что касается грызунов, то они часто попадаются в городе целыми стаями, а вот дикие
котыпредпочитаютодинокийобразжизни.Обычнаяматематикахищника:накаждоговолка
всегдаприходитсясотняовец.
Коты двигались удивительно плавно, совсем не похоже на мечущихся крыс; последние
проявляют маниакальную настороженность тех, кто обычно является добычей, а хищники
скользятсуверенностьюиграцией.Стакимвидом,будтоонитутхозяева,авынет.
Ятвердилсебе,чтоэтопростостатистическаяслучайность—увидетьподрядсразудвух
котов. Может, все дело в том, что Ласи живет так близко к району изготовления мясных
консервов,тутдлякрысвсегдаестьчемпоживиться,и,следовательно,котамтожехватает
добычи. А может, неся в вещмешке разъяренного кота-мутанта, я привлекал к себе
повышенноевнимание.
Как и кот, которого я заметил вчера, эта парочка провожала меня холодным взглядом
глаз, в которых отражались уличные огни. Конечно, после такого долгого и нелегкого дня
нервы у меня были на пределе, однако я определенно испытывал ощущение, будто они
знают, что у меня в вещмешке кот, и не в восторге от этого. Увидев на шоссе парней из
НочногоДозора,яринулсякним,недожидаясь,покакрасныйсветсменитсязеленым.
—Смотрите-ка,когонелегкаяпринесла!—воскликнуладокторКрыса.
—Иянеодин.
Ееглазавспыхнули—оназаметилауменянаплечедергающийсявещмешок.
—Тыпоймалэтузверюгу?
— Да. И его маленькие друзья внизу впали от этого в безумие. Нужно предупредить
парнейизтранспортировочнойбригады.
—Буйная«семья»?Сейчасскажуим.
Она пошла переговорить с ними, а я поднырнул под оранжевую тесьму, которой
огородили место действия. Грузовик компании коммунального энергоснабжения был
припаркованнапешеходнойэстакадерядомсрекой,его двигателинегромкогудели,питая
фары, освещающие огороженное тесьмой пространство. Солнце уже почти село,
подсвечиваяоблакакроваво-красным,ноздесьвсеещебылотеплее,чемнаглубине.Ятак
долго дышал зловонием подземного мира, что свежий, пусть даже немного прохладный
воздухбылоченьприятендлялегких.
Скраярекидонессявизграссверливаемогометалла,ивовсестороныполетелиискры.
Транспортировочныепарнисоорудилинадводойплатформуитеперь,стоянаней,разрезали
решетку. Выслушав доктора Крысу, начальник бригады и несколько других парней начали
натягивать облачение истребителей; сейчас, когда кот-инферн был пойман, Дозор мог
произвестиполнуюочисткутуннеля.Всеулаживалось,болееилименее.
Явспомнилобогромнойтвариподвентиляционнымиустановкамиизадумался,поверят
лимненасчеттого,чтоятамунюхал,услышал—ипочувствовал,—нотакинеувидел.
—Давай-казаймемсятвоимиранами.
Доктор Крыса вернулась с аптечкой первой помощи и в прочных резиновых перчатках.
Она смазала чем-то жгучим следы ногтей Мура, наложила повязку на оставленную котом
царапину на щеке и заклеила ее пластырем. Мы, носители, успешно противостоим любой
инфекции,новсеравноэтокажетсястранным—оставитьнеобработаннойкровоточащую
рану.
—Нувот,хорошо.Давайтеперьвзглянемнатвоегоприятеля,—сказаладокторКрыса.
—Давайте.Толькобудьтеосторожны.
—Заменяможешьневолноваться.
Невынимаякотаизмешка,онаприжалаеговугол,расстегнуламолниюисунулавнутрь
руки, чтобы схватить. Она не носитель, и, будь на ее месте другой обычный человек, я
занервничал бы, однако доктор Крыса каждый день прекрасно управляется с
инфицированнымикрысами.Оказавшисьнасвету,кот-инферннедовольнозаворчал.
Онасхватилаегозазагривок.
—Неслишкомотличаетсяотобычногокота.
Явпервыевнимательнопригляделсякнемуинахмурился.Здесь,вреальноммире,онне
выгляделтакимужустрашающим—никакойнеобычнойкостлявости,илиусиленной,каку
всех инфернов, мускулатуры, или тканевого рубчика на спине в том месте, где паразит
прониквегонервнуюсистему.Единственнаястранность—отсвечивающиекраснымглаза.
— Может, паразит оказывает не такое уж значительное воздействие на кошек, —
высказалапредположениедокторКрыса.
—Может,такэтовыглядитснаружи.Ноунегоестьсобственная«семья»!
Доктор Крыса пожала плечами, поворачивая кота туда и обратно, чтобы разглядеть со
всехсторон.
— Может, крысы просто проявляют к нему терпимость, потому что от него исходит
знакомыйзапах.
—Никакогоособенногозапахаотнегонеисходит,атот,чтоесть,похожнамой.
Онасновапожалаплечами.
— Ну, пока с ВНШ я не добилась никаких серьезных результатов. Ввела кровь этой
крысынесколькимкотам,ноонинедалиположительнойреакции.Эволюционныйтупик,в
точности как я и говорила. — Она приподняла кота, внимательно разглядывая его, и он
сердито взмахнул лапой всего в дюйме от ее носа. — А может, этот кот мутант, и твой
штаммпаразитатакойжестарый.
— Ну, теперь у вас есть возможность проверить наличие или отсутствие переноса от
котаккоту.
—Разумеется.Однакоособыхнадежднаэтоневозлагай,Малыш.—Онаулыбнулась.—
Мне знакомо волнующее ощущение обнаружения чего-то нового, когда хочется думать, что
это чрезвычайно важно и все такое. Однако, как я уже говорила, когда речь идет об
эволюции,нормойявляетсянеудача.
—Можетбыть.—Яперевелвзгляднареку,рядомскоторойстояливытяжныебашни.—
Однако этот кот казался по-настоящему умным — взять хотя бы, что он фактически
заманивалменявниз.Имнекажется,тамбыло…кое-чтоеще.
ДокторКрысаподняланаменявзгляд.
—Типачего?
—Типаогромногосоздания,котороеиздавалогрохоти…дышало.
—Издавалогрохот?—Оназасмеялась.—Скореевсего,этобылпоездподземки.
— Нет. В смысле, да, там, внизу, проходил поезд. Однако это было что-то другое, еще
глубже. И запах от него шел такой, какого я никогда прежде не ощущал. И казалось, кот
заманиваетменянепростотак,ачтобы…показатьто,чтовнизу.
Доктор Крыса нахмурилась, с сомнением глядя на плененного кота. Потом ее взгляд
скользнул по моим пропотевшим волосам, заклеенному пластырем лицу и разодранной
футболкесГартомБруксом.
—Кэл,наверное,тебенадопередохнуть.
— Эй, я пока еще не сошел с ума! Этот парень Чип из архива говорит, что, когда
прокладываюттуннели,могутненарокомпробудитьогромныхстарыхчудовищныхтварей.И
этапрячетсяпрямоподвсасывающимивентиляторами.
Онарассмеялась.
— Знаю я наших мальчиков из архива. Они всегда рассказывают вам, охотникам,
истории, от которых потом по ночам вас терзают кошмары. Уж очень они увлекаются
чтением древней мифологии, знаешь ли. Однако мы у себя, в отделе исследований,
стараемсябольшефокусироватьвниманиенанаучнойстороневещей.
Япокачалголовой.
— Эта тварь никакая не мифологическая. Она по-настоящему большая, пахнет
отвратительно,ионадышит.
Онаслегкаопустилакотаиуставиласьнаменя,пытаясьрешить,толияшучу,толиэто
шок,толипростозаскок.Явыдержалеевзгляд.
Вконцеконцовонапожалаплечами.
—НутывсегдаможешьзаполнитьформуНПО-двадцатьдевять.
Форма «Неизвестные Подземные Обитатели», также известная как «Саскуотч[14] —
тревога».
—Может,ятакисделаю.
— Но только отложи это на завтра, Малыш, а прямо сейчас отправляйся домой и
отдохни.
Я начал было спорить, но потом меня окатила волна изнеможения и голода.
Действительно,чтоэтоя?СейчасивпрямьможнопойтидомойкКорнелиусу,Ласиидаже,
скорее всего, снова по-настоящему поспать. Оранжевая тесьма на месте,
транспортировочнаябригадатоже—всеподконтролем.
Остальныеделамогутподождать.
16
БОЛЕЗНЬБОГАТЫХ
Ещенесколькосоображенийотносительнопользыпаразитов…
Знакомьтесь: болезнь Крона, отвратительное заболевание пищеварительной системы.
Оновызываетпоносирезкуюбольвживоте;способизбавитьсяотнегонеизвестен.Чтобы
выниели,болезньКронанеунимается.Онаночьзаночьюнедаетсвоимжертвамспатьиу
многихвызываеттяжелуюдепрессию.
ЛюдисболезньюКроначастострадаютвсюжизнь.Нанескольколетсимптомымогут
исчезнуть, но неизбежно возвращаются во всей своей разрушительной силе. И какой же
паразит вызывает болезнь Крона? Ха, вот я вас и поймал! В отличие от всех других
заболеваний,описанныхвэтойкниге,болезньКронавызываютнепаразиты.Скорее,прямо
наоборот.Еевызываетотсутствиепаразитов.
Как это понимать, спросите вы? Ну, точно никто не знает, но известно, что болезнь
Крона не существовала до 1930-х годов, а обнаружена впервые у членов некоторых
состоятельных семей Нью-Йорка. Время шло, болезнь распространилась на все
СоединенныеШтаты.Ивсегданачиналасьвбогатыхкварталах,добираясьдобедныхгораздо
позже.Толькогде-тов1970-хоназахватилабеднейшиеслоинашейстраны.
ВнашевремяболезньКронапобедномаршируетповсемумиру.В1980-хонапоявилась
вЯпонии—какразтогда,когдамногиеяпонцыреальноразбогатели.Позжеоназахватила
ЮжнуюКорею—вфарватереэкономическогобумавэтойстране.
Изнаетеещечто?Встранахтретьегомираеедосихпорнет.Бедныелюдинестрадают
болезнью Крона. И это навело ученых на мысль, что болезнь Крона — результат самого
распространенногопризнакабогатогообщества:чистойводы.
Видители,большинствотех,ктопосягаетнанашикишки,обитаютвгрязнойводе.Если
вы всю жизнь пьете чистую воду, внутри вас очень мало паразитов. И это, оказывается,
можетсоздатьпроблему.Иммуннаясистеманастроенанапоявлениеввашихвнутренностях
паразитов. И если их нет, иммунная защита начинает… дергаться. Все равно как, если
ночному дежурному нечего делать, он пьет слишком много кофе и без конца чистит свое
оружие.
И когда ваша подергивающаяся, недостимулированная иммунная система засекает в
кишках хотя бы крошечный микроб, она объявляет общую тревогу и ищет какую-нибудь
анкилостому,чтобыубитьее.Кнесчастью,внутривасникакиханкилостомнет,потомучто
потребляемая вами вода чище, чем когда-либо в человеческой истории. (Что, по вашему
мнению,совсемнеплохо.)
Однако ваша иммунная система должна делать хоть что-то, вот она и нападает на
пищеварительнуюсистему,разрываяееначасти.Да,неповезловам.
Людинапротяжениидолгоговременижилиспаразитамииразвивались,можносказать,
рукаобрукуснимиотпоколениякпоколению.Поэтому,может,инеудивительно,что,когда
мы разом избавились сразу от всех, начали происходить странные вещи. Наши тела не
приспособленыкотсутствиюэтихмаленькихдрузей.
Поэтомувследующийраз,когдавыбудетеестьбифштексскровьюиволноватьсяиз-за
паразитов, просто вспомните: все эти глисты и прочие мелкие создания, пытающиеся
проникнутьввашивнутренностичерезглотку,нетакужплохи.Ониужеочень,оченьдавно
сделалинассвоимдомом.
17
БРУКЛИНВОПАСНОСТИ
По дороге домой я купил бекон. Грызущее чувство голода достигло критической
отметки,теловзывалокмясу,чтобыуспокоитьпаразита.Ещеоднозамечаниеотносительно
человека, ставшего носителем: спасение мира от кота-мутанта не оправдывает пропуска
еды.
ЯпоставилпередКорнелиусомбанкустунцом,направилсяпрямикомкплитеивключил
газ,нотутжевыключилегоипонюхалвоздух.Что-товмоейквартиреизменилось.Потомя
понял,чтоименно:вокругвиталзапахЛаси.Онаспалаздесьисловнонаполниласобойвсе
пространство.
Мой паразит раздраженно ворчал от голода и жажды. Я поторопился снова включить
плиту и Ч занялся делом. Результатом моих усилий стала внушительная горка хрустящих
кусковбекона,громоздящаясянасамойбольшойобеденнойтарелке.Япоставилеенастоли
сел.
Не успел я донести до рта первый кусок, как услышал звяканье ключей в двери. В
квартируворваласьЛасиибросиларюкзакнапол.
—М-м-м…Какойзапах!
На мгновение я забыл о еде, застыв с куском бекона в руке. Ее лицо просто сияло от
радости—совсемнето,чтобыловчера.Нанемвозниклопочтиоргазмическоевыражение
довольства,когдаонавдыхалазапахбекона.
—Чтотакое?—спросилаона,заметивмойошеломленныйвзгляд.
— М-м-м… Ничего. Хочешь немного? — Я подвинул тарелку в центр стола, но потом
вспомниловегетарианскомзаскокеЛасиипоставилтарелкунаместо.—Ох,совсемзабыл!
Прости.
—Эй,никакихпроблем!Янеточтобыстрогаявегетарианка.
— Ласи, это же бекон. Иными словами, никак не то, что называют продуктом
жизнедеятельностирастенийилиживотных.
—Спасибозабиологическийурок.Но,какяужесказала,запахзамечательный,ипочему
бымнепростонеполучитьудовольствие,вдыхаяего?
Она уселась напротив меня. Я улыбнулся. Пахло и вправду замечательно, но все равно
запахЛасибылмощнее.Иясудовольствиемвдыхалего—междукускамимяса.Ядумал,ее
пребывание в моей квартире с каждым мгновением будет причинять мне все больше
мучений, но, может, оно того стоило — сражаться со своими страстями ради вот такого
простогоудовольствия.
Всеэтонемешаломнебыстропоглощатьеду,чтобыдержатьсвоегозверяподконтролем.
—Значит,тыоднаизэтихякобывегетарианок?—спросиля.
— Нет, не якобы. Я не ем мясо… м-м-м… сколько? Примерно год. — Хмуро глядя на
тарелкусподжареннымбеконом,онавыложиланастолкартоннуюупаковкукартофельного
салата и новенькую зубную щетку. — Но вся эта вампирская история оказалась такой
волнующей,азапахмясадействуеттакуспокаивающе.Типа,какбудтомамочкаприготовила
большойзавтрак.Этотзапахпоможетмнеприйтивсебя.
— Естественно. По мере развития человечества нюхательной части наших обезьяньих
мозгов была поручена функция запоминания. Поэтому все наши воспоминания окрашены
запахами.
— Что? Наверное, поэтому любая раздевалка всегда наводит меня на мысль о средней
школе.
Я кивнул, вспоминая свой спуск в подземный мир и поразивший меня мощный запах
прятавшейся там огромной твари. Пусть до этого мне никогда в жизни не приходилось
чувствовать подобный запах, однако некоторые древние страхи уходят корнями глубже
памяти.Такглубоко,какпризнакипаразита,затаившегосявмоемкостноммозгу.
Эволюция — удивительная вещь. Где-то в доисторические времена некоторым людям,
скореевсего,нравилсязапахльвов,тигровимедведей.Однакоименноэтилюдичащевсего
оказывались съеденными, как и их дети. Наши с вами предки, учуяв запах хищников,
удиралибезоглядки.
Ласи открыла упаковку с картофельным салатом и принялась есть его пластиковой
вилкой.Жуя,онаспросила:
—Нуичтослучилосьствоимлицом?
— Ах, это… — Я непринужденно прикоснулся к пластырю. — Помнишь, как я
предостерегалтебянасчеткошек?
Ласикивнула.
— Ну, сегодня днем я спустился в подземный мир через ваш плавательный бассейн. И
сумелпоймать…Эй,чтотакое?
Ласисмотреланаменястакимвыражением,словноейназубпопалсятаракан.
—Прости,Кэл,ноутебянафутболкеГартБрукс?
Я посмотрел на свою грудь. Из-под грязи и следов когтей на меня глядело его
улыбающеесялицо.Вернувшисьдомой,ябылслишкомголоден,чтобыпринятьдушилихотя
быпереодеться.
—А-а…Нуда.
—СначалаЭшлиСимпсон,атеперьГартБрукс?
—Этововсенето,чтотыдумаешь.Насамомделеэто…ну,защита,чтоли.
—Отчего?Отпопытокзатащитьтебявпостель?
Я закашлялся, непрожеванные куски бекона застряли в горле, однако я ухитрился их
проглотить.
—Нуэтоимеетотношениекпаразиту.
—Ктобыспорил,Кэл.Всеимеетотношениекпаразиту.
— Ну не совсем. Однако с инфернами дело обстоит вот как: они ненавидят все, что
прежделюбили.
Оназамерла,недонесявилкуссалатомдорта.
—Оничто?
— Ладно, давай предположим, что ты инферн. И до того, как заразиться, обожала
шоколад. Паразит химически изменит твой мозг таким образом, что тебе станет
невыносимо даже глядеть на «Поцелуйчики».[15] Типа, как киношные вампиры боятся
креста.
—Черт,причемтутвсеэто?
— Это эволюционная стратегия — так инферны прячутся. Вот почему они живут под
землей—чтобыубежатьотлюбыхпризнаковчеловечностииотсолнцатоже.Большинство
изнихдействительнобоятсякреста,потомучтораньшебылирелигиозны.
—Хорошо,Кэл.—Онамедленнокивнула.—Теперьпереходиктому,причемтутГарт
Брукс.
Я схватил кусок бекона, уже начавший жирно поблескивать по мере охлаждения, и
быстросжевалего.
— Архив — в смысле, отдел, помогающий нам с расследованиями, — выяснил, что
некоторыелюди,жившиенатвоемэтаже,былифанатамиГартаБрукса.Ну,ониидалимне
этурубашкунаслучайстолкновениявподземелье.Чтоипроизошло.
Онаширокораспахнулаглаза.
—Парень!Этоинфернразукрасилтебелицо?
— Да, вот эта царапина от инферна, но лицо — от кота. Кота Морганы, скорее всего,
которыйпыталсябороться.
—Тывыглядишьтак,точнопроиграл.
—Эй,ясегодняночуюдома.Кот—нет.
Еелицоокаменело.
—Кэл,тыведьнеубилего?
—Конечнонет.—Явскинулруки,какбысдаваясь.—Янеубиваю,еслимогупоймать.
Когдаснималиэтотфильм,ниодинвампирнепострадал.Охужэтимневегетарианцы!
Ясхватилстарелкиещекусок.
— И где же теперь этот инфицированный кот? Ласи бросила взгляд на чулан, где
прошлуюночьпровелаВНШ.
—Гденадо,—ответиля,жуя.—Яоставилегоспециалистам.Онихотятвыяснить,мог
ли он распространить болезнь среди других котов. Есть и хорошая новость — команда
НочногоДозораужеистребляеткрысподтвоимдомом.Черезнесколькоднейплавательный
бассейнопечатают,итысможешьвернутьсядомой.
—Правда?
—Да.Онипрофессионалыстысячашестьсотпятьдесяттретьегогода.
—Ну,тынашелМоргану?
—Неее.ОднакооМорганеможешьнебеспокоиться.Онаисчезла.
Ласискрестиланагрудируки.
—Ктобысомневался.Япожалплечами.
—Ну,скажем,намнеудаетсяеенайти.
—Ивмоейквартиредействительнобудетбезопасно?Тыговоришьэтонепросто,чтобы
избавитьсяотменя?
—Конечнонет.—Япомолчал.—Тоестьтамбудетбезопасно.Ияговорюэтонеради
того,чтобыизбавитьсяоттебя.Всмысле,можешьоставатьсяздесь,сколькозахочешь…хотя
нуждывэтомнебудет,посколькудомастанетбезопасноивсетакое.
Вконцеконцовяухитрилсязаткнуться.
—Замечательно.—Ласипотянуласьчерезстоливзяламенязаруку.Этотфизический
контакт,первыйстехпор,какяперетягивалеесбалконанабалкон,подействовалнаменя
как электрический разряд. Увидев выражение моего лица, она улыбнулась. — Не могу
сказать, что все так уж ужасно, парень. Конечно, здесь нет моих вещей, и тащиться
приходится из Бруклина, и на мне всю ночь лежал толстозадый кот. Но в остальном это,
типа…приятно.Такчтоспасибо.
Она отпустила мою руку, и я даже сумел улыбнуться, соскребая с тарелки остатки
бекона. Я все еще ощущал ее прикосновение — что-то вроде прилива крови, как от
солнечногоожога.
—Чтоже,ярад.
Ласиунылопосмотреланасвойсалатиуронилавилку.
—Знаешьчто?Отэтойхреновиныникакогопроку,ияпо-прежнемуголоднакакволк.
—Ятоже.Простоумираюотголода.
—Нехочешьсходитькуда-нибудь?
—Полностьюза.
Ласи дождалась, пока я принял душ и переоделся, а потом повела меня в Борум-хилл,
одинизэтихоригинальныхрайоновпососедствусБруклином.Элегантныестарыеособняки
перемежались многоквартирными домами, по тротуарам змеились трещины от корней
деревьев, но здесь все еще остро ощущался старый дух. Улицы были не пронумерованы, а
названыпофамилиямголландскихсемей—Вискоф,БергениБорум.
— Моя сестра живет неподалеку, — сказала Ласи. — Я знаю здесь парочку приятных
мест.
Неуверенносверяясьсуличнымивывесками,онастараласьприпомнить,какидти,ноя
ничего не имел против того, чтобы сколько угодно долго бродить тут вместе с ней. Лучи
лунного света пробивались сквозь плотную листву старых деревьев, в холодном воздухе
ощущался сильный запах гниющих листьев. Мы шли близко друг к другу, иногда
соприкасаясь плечами и, точно животные, делясь друг с другом теплом. На открытом
воздухеэтоневызывалотакогонапряжения—находитьсярядомсней.
В итоге мы оказались в итальянском ресторанчике с белыми скатертями, свечами на
столиках и официантами с галстуком-бабочкой и в фартуке. Здесь замечательно пахло
мясом,копченым,жаренымисвисающимспотолка.Куданиглянь,повсюдумясо.
Это было так похоже на свидание, просто фантастика. Даже до того, как паразит
перекрыл мне всякую дорогу к романтической жизни, водить женщин в подобные
необычные рестораны — это был не мой стиль. Я неотступно думал о том, что все, кто
видит нас, уверены — это свидание. И на время притворился, что они правы, загнав
ужаснуюправдувглубьсознания.
Появился официант, и я заказал груду острых сосисок — прекрасное блюдо, чтобы
наестьсядоотвалаидержатьпаразитавподчинении.Прошлойночьюявконцеконцовпонастоящему глубоко уснул, пусть на это и ушла целая вечность. Может, сегодня получится
легче.
—Что,парень,тебяэташтуканебеспокоит?
Она снова смотрела на мою раненую щеку. Повязка доктора Крысы соскочила, когда я
принимал душ, и я не потрудился заменить ее. Рубец придавал мне беспутный вид
незнакомогосбритвойчеловека.
—Кровьведьнетечет?—Япромокнулранусалфеткой.
—Нет,виднетакойужплохой.Ночто,еслиты…заразишься?
—Действительно.—Ласи,конечно,понятиянеимела,чтомненечеговолноватьсяиз-за
паразита, поскольку он уже у меня есть. Я пожал плечами. — Через царапину это
заболеваниенеподцепишь.Толькочерезукус.
Чтоболееилименеесоответствовалодействительности.
—Аеслионоблизаллапы?—задалаонасовершенноразумныйвопрос.
Ясновапожалплечами.
—Ничего,обойдетсякак-нибудь.
Ласи,однако,по-видимому,нечувствоваласебяубежденной.
— Я просто не хочу, чтобы ты превратился в вампира и набросился на меня посреди
ночи…Ладно,этозвучитдико.
Она опустила взгляд и принялась нервно перекладывать приборы на белой льняной
скатерти.Язасмеялся.
—Обэтомможешьнебеспокоиться.Стадияубиванияипоеданиялюдейнаступаетпо
крайнеймеречерезнескольконедель.Аоченьмногимштаммамтребуетсядажеещебольше.
Онаподнялавзглядиприщурилась.
—Тывидел,какэтопроисходит,верно?Ямолчал,собираясьсмыслями.
—Парень,невримне,мыжедоговорились.Помнишь?
—Хорошо,Ласи.Да,явидел,какчеловекизменяется.
—Друг?
Якивнул.НалицеЛасивозниклоудовлетворенноевыражение.
—ТактыизатесалсявэтотНочнойДозор,верно?
—Да.
Я оглянулся, проверяя, не прислушивается ли кто-нибудь к нашему разговору за
соседними столиками, и от всей души надеясь, что Ласи не зайдет слишком далеко со
своими расспросами. Я не мог даже признаться ей, что мой первый опыт общения с
инферном был результатом любовной связи; она знала, что паразит передается половым
путем.
—Мойдругзаболел.Явидел,каконаменяется.
Ох!Неужелиясказал«она»?
—Ну,получается,всетакиесть,кактыговорилвначале,—тыотслеживаешьцепочку
заболеваний.Всехлюдей,которыеподхватилиболезньотэтоготвоегодруга.Морганаспала
скем-то,ктоспалскем-то,ктоспалствоимдругом,так?
Теперьнасталамояочередьдвигатьтуда-сюдастоловыеприборы.
—Болееилименее.
— Это имеет смысл. Сегодня мне пришло в голову, что некоторые люди наверняка
узнают об этом заболевании самостоятельно, чисто случайно, как я, например. Поэтому,
чтобы сохранить тайну, Ночной Дозор должен вербовать их. Вот как к вам, должно быть,
попадаютновыеслужащие.Врядливыразмещаетеобъявлениев«Требуютсяработники».
— Истинная правда, Шерлок. — Я попытался усмехнуться. — Но ты ведь не ищешь
работу?
Онапомолчала,неотвечаянашутку,чтозаставиломенязанервничать.Официантпринес
дветарелки,изящнымдвижениемснялснихкрышки,повалилпар.Онпорхалнаднами—
посыпал перцем спагетти Ласи, налил мне еще воды. Над моей тарелкой поднимался
умопомрачительный запах сосисок, и все еще голодное тело скрутило в тугой узел. Я
набросилсянаних,кактолькоофициантушел;вкусжареногомясаиспецийзаставилменя
блаженносодрогнуться.
Я надеялся, что с неприятными вопросами покончено. Ласи наматывала спагетти на
вилку — процесс, который, казалось, полностью завладел ее вниманием. Молчание
продолжалось, калории поступали в кровеносную систему, и я посоветовал себе
успокоиться.
Ничегоудивительного,чтовесьсегодняшнийденьЛасидумалаоботкровенияхпрошлой
ночи. И вовсе нечего так заводиться из-за нескольких очевидных вопросов. Сосиски
наполнялиэнергиеймойорганизм,умиротворялипаразита,ияначалрасслабляться.
ПотомЛасизаговориласнова:
—Нет,янехотелабытакойработы,какутебя.Бродитьпогрязнымтуннелямивсетакое
прочее.Низачто.
Яраскашлялсявкулак.
—М-м-м,Ласи…
— Но у вас есть парни, которые дали тебе эти строительные планы, верно? Из архива,
как ты говорил? И вам приходится изучать историю канализационных трубопроводов, и
подземки, и всего такого прочего. Вот о чем я сегодня думала. Видишь ли, как раз из-за
этогояизаняласьжурналистикой.
—Чтобыизучатьканализационныетрубопроводы?
—Нет,парень.Чтобыпонимать,чтонасамомделепроисходит,проникнутьзакулисы.В
смысле, существует, оказывается, целый мир, о котором никто даже не подозревает. Разве
этонекруто?
Ярешительноположилвилкуинож.
—Послушай,Ласи.Незнаю,говоришьлитысерьезно,ноэтонетемадляобсуждения.
Люди, работающие в архиве, родом из старинных семей; они выросли бок о бок с этой
тайной. Они могут говорить на среднеанглийском[16] и голландском языках, по почерку
идентифицировать писарей, живших столетия назад. Они знают друг друга на протяжении
многихпоколений.Тынеможешьпростотакзаявитьсякнамипопроситьработу.
—Оченьвпечатляет.—Онаухмыльнулась.—Новотчегоонинеумеютделать—это
находитьлюдей.
—Прости?
Ласи ухмыльнулась еще шире, снова намотала на вилку спагетти, положила в рот,
медленнопрожевалаинаконецпроглотила.
—Ясказала,чтоонинеумеютнаходитьлюдей.
—Чтотыимеешьввиду?
—Давай-каякое-чтопокажутебе,парень.Онавытащилаизкарманакурткинесколько
сложенных фотокопий и протянула их мне. Я отодвинул в сторону пустую тарелку и
развернулихнабелойскатерти.Этооказалисьпоэтажныепланыбольшогодома.Пометки
былисделаныотруки,ровнымпочерком,ифотокопииимелисерыйоттенок.Этоозначало,
чтооригиналыбылинастарой,пожелтевшейбумаге.
—Чтоэто?
—ДомМорганыРайдер.
ЯудивленноуставилсянаЛаси.
—Еечто?
—Насамомделедомеесемьи,носейчасонатам.
—Невозможно.
—Этотак,парень.
Япокачалголовой.
—Нашиархивистыужвсяконашлибыее.
Ласи пожала плечами, вращая вилку по тарелке и вместе с ней последние оставшиеся
нитиспагетти;зрелищенапоминалокартинуураганасоспутника.
— Это даже оказалось не слишком трудно. Все, что мне понадобилось, это проглядеть
телефонный справочник и обзвонить всех Райдеров, спрашивая Моргану. Первые десять с
лишнимчеловексказали,чтоунихнетникогостакимименем.Потомодинзапаниковали
начал допытываться, кто я, черт побери, такая. — Ласи засмеялась. — Я занервничала и
отключилась.
—Этоничегонедоказывает.
Ласикивнуланалежащиепередомнойбумаги.
— Вот этот дом, согласно адресу в телефонном справочнике. Он даже есть в перечне
историческихзданий.ПринадлежалРайдерамстехсамыхпор,какбылпостроен.
Ясмотрелнапланы,качаяголовой.Этоникакнемоглопройтимимоархива;изофиса
МэрасемьюМорганымоглипроверитьнапрямую.
—Ноеетамнет.Онаисчезла,яжетебесказал.
—Говоришь,бледная?Темныеволосы,готическоготипа?
Яоткрылрот,нопоначалуоттуданевырвалосьнизвука.
—Тыходилатуда?
Ласикивнула,сновагоняяпотарелкеспагетти.
—Конечно,янесталастучатьсявдверь.Япришла,чтобырасследовать,аневступатьни
с кем в перепалку. Однако в доме есть большие эркеры. И знаешь, что самое странное?
Моргана вовсе не выглядела безумной. Просто скучающей. Она сидела на подоконнике и
читалакнигу.Инфернычитают,парень?
Я вспомнил фотографии, которые дал мне Чип, и достал их из кармана. Ласи хватило
одноговзгляда,чтобыузнатьМоргану.
—Вотэтадевушка.
—Немыслимо.—Головауменяшлакругом.НеможетНочнойДозортакнапортачить.
Если бы Моргана рассиживалась там вот так, не таясь, кто-нибудь да заметил бы ее. —
Может,унееестьсестра,—забормоталя,нотемныемыслиужезакопошилисьвсознании.
Райдеры — старинная семья. Может, они нажали на какие-то тайные пружины,
использовали свои связи, чтобы сохранить ее местопребывание в тайне. Или, может, в
архивепобоялисьпреследоватьстарыхдрузейМэра.
Или,может,янеправильнозаполнилкакую-нибудьдурацкуюформу.
Что бы на самом деле ни произошло, я чувствовал себя полным идиотом. У нас есть
такая ходячая шутка — что мы, охотники, ленимся сами проводить изыскания, ждем, пока
«кроты» из архива или отдела здравоохранения сообщат нам, где обретается инферн. Мне
никогда даже в голову не пришло бы открыть телефонный справочник и самому поискать
Моргану.
—Нерасстраивайся,парень,—сказалаЛаси.—Вконцеконцов,Моргана,может,ине
заразилась.Всмысле,выглядитонавполненормальной.Тывродебыговорил,чтоинферны
настоящиеманьяки.
Япокачалголовой,всеещевполномошеломлении.
—Ну,она,возможно,носитель.
Итутжеприкусилязык;увы,слишкомпоздно.
—Носитель?
—М-м-м…Да.Переносчикзаболевания,нобезсимптомов.
Оназастыласосвисающимисвилкинитямиспагетти.
— Ты имеешь в виду, как Тифозная Мэри?[17] Разносила повсюду тиф, но сама не
болела? — Ласи засмеялась, увидев выражение моего лица. — Не смотри так удивленно,
парень.Ясегоднявесьденьчиталаоболезнях.
—Ласи,тыдолжнапрекратитьвсеэто!
—Что«всеэто»?Вестисебятак,будтоуменяестьмозги?Разбежался!—Онаположила
вротспагетти.—Значит,естьлюди,которыепросторазносятпаразита?Инфицированные,
нонебезумные?
—Да.—Ясглотнул.—Нокрайнередко.
—Ухты!Однакосуществуетодинспособвыяснитьправду.Мыдолжныпойтитуда.
—Мы?
—Да,ипрактическимыужетам.—Онасудовлетвореннойухмылкойткнулапальцемв
сторонудвери.—Этопрямовконцевонтойулицы.
ДомРайдеровзаполнялсобойвесьперекресток—трехэтажныйособняксмножеством
украшений:эркеры,высокиеугловыебашенки,горгульи,глядевшиенанасиз-подвыгнутых
дугой бровей. В лунном свете дом имел угрюмый вид — чересчур ухоженный для дома с
привидениями,однаковполнеподходящаяштаб-квартирадляплохихпарней.
Я сунул руку в карман и ощутил прикосновение холодного металла инжектора со
снотворным. Обработав Патрицию Мур, я перезарядил его и решил не отдавать
транспортировочной бригаде. В том, что иногда пренебрегаешь правилами обращения со
снаряжением,естьсвоипреимущества,сколькобыЧипнижаловалсяпоэтомуповоду.
—Тыуверена,чтоэтобылаона?
— Абсолютно. — Ласи сделала жест в сторону трех выступающих на втором этаже
эркеров.—Вонтам,сиделаичитала.Ичтомыбудемделатьтеперь?Постучимвдверь?
—Мыничегонебудемделать!—жесткозаявиля.—Тывозвращаешьсякомнеиждешь.
—Ямогуиздесьподождать.
—Нивкоемслучае.Онаможетувидетьтебя.
—Парень,сейчасслишкомтемно.
—Инфернымогутвидетьвтемноте!—прошипеля.
Ласиприщурилась.
—Тыжеговорил,онакакТифознаяМэри?Никакихсимптомов,а?
Язастонал.
— Да, с тифом дело обстоит именно так. Однако у носителей-инфернов присутствуют
некоторыесимптомы.Типаночноговиденияиострогослуха.
—Иониоченьсильны,да?
—Послушай,простоуходиотсюда.Еслиона…—Язамолчал.Из-подрастущихвокруг
особнякакустов,поблескиваявлунномсвете,нанассмотрелиглаза.—Дерьмо!
—Чтотакое,Кэл?
Я зашарил взглядом по темной улице. Из кустов, из-под автомобилей, с высоких окон
особняказанаминаблюдалипокрайнеймересемькотов.
—Коты,—прошепталя.
— А-а, да, — тоже тихо сказала Ласи. — Я и сама заметила их днем. Тут все просто
кишмякишитими.Этоплохо?
Я сделал медленный, глубокий вдох, стараясь проникнуться спокойной уверенностью
доктора Крысы. Паразиту требуется не одно поколение, чтобы приспособиться к новым
«хозяевам», найти дорожку от кота к коту. Те, кто сейчас наблюдает за нами, возможно,
самые обычные коты, детки какой-нибудь чересчур пылкой кошки, но не вампира.
Возможно.
Потом мимо проехала машина, и в свете ее фар глаза одного из котов на мгновение
вспыхнуликрасным.Япопыталсясглотнуть,новортувнезапнопересохло.Убольшинства
хищников в глазах есть отражающий слой, помогающий видеть в темноте. Однако, даже
отражаясвет,кошачьиглазавспыхиваютзеленым,голубымилижелтым,нонекрасным.Это
человеческие глаза создают эффект красного отражения, что хорошо видно на
некачественныхфотографиях.
Здешниекотыбыли…нетакие,каквсе.
— Ладно. Ласи, я хочу проникнуть туда, но ты должна вернуться ко мне. Я приду и
расскажутебеобовсем,чтоувидел.
Ласипомолчала,явнораздираемаяпротиворечиями.
—Аеслитебясхватят?Тыговоришь,уМорганы,возможно,оченьострыйслух.
— Возможно. Но это ведь моя работа, верно? — Наличие в кармане инжектора
придаваломнеуверенности.—Яумеюсправлятьсясинфернами.
— Не сомневаюсь, парень. Но как тебе такая идея? По дороге домой я похлопаю по
нескольким припаркованным машинам. Включится сигнализация, и это замаскирует
издаваемыйтобойшум.
— Неплохо. — Я положил руку ей на плечо, — Но только не вздумай болтаться
поблизости.Этонебезопасно.
—Небудуятутболтаться.Развеяпохожанадурочку?
Япокачалголовойиулыбнулся.
—Насамомделетычертовскиумна.
Онаулыбнуласьвответ.
—Тыдаженедогадываешьсянасколько,парень.
Свернув за угол и оказавшись вне поля зрения Ласи, я решил вскарабкаться по стене
находящегося по соседству четырехэтажного особняка. Вспрыгнуть на каменный
подоконник его второго этажа не составляло труда, в дымоходе недоставало многих
кирпичей, и всюду виднелись следы старого, небрежного ремонта — замечательная опора
длярук.Чтобыдобратьсядокрыши,ушлосекунддесять;еслибыкто-нибудьизближайшего
окнанаблюдалзамной,оннеповерилбысвоимглазам.
С крыши открывался отличный вид на дом Райдеров. Как и было обозначено на плане
Ласи,насамомверхнемэтажетамвыступалбалконсзастекленнойметаллическойдверью.
ОставалосьподобратьсякакможноближекособнякуРайдеровиспуститьсявниз.
Черезвосьмифутовыйпроулокяперепрыгнулнакрышуследующегоздания,пробежалпо
нейиоказалсянарасстояниивсегонесколькихярдовнадбалкономРайдеров.Здесьяснял
сапога. Даже если Ласи приведет в действие сигнализацию машин, нужно стремиться
передвигатьсякакможноболеебесшумно.Трехсотлетниедомаимеютпривычкускрипеть.
Ногиначализамерзать,номойметаболизм,даещесучетомповышеннойнервозностии
всегосъеденногомяса,успешноборолсясним.Яждал,потираяступни,чтобысогретьих.
Спустя несколько минут завопил первый автомобиль, потом еще и еще — прямо
дьявольский хор. Какофония нарастала, и я покачал головой, уверенный, что Ласи не
упустиласлучаяповеселиться.
Нуидевушка—сколькоснейхлопот.
Я мягко спрыгнул на балкон; от холода его металлических перил по спине пробежала
дрожь.Открытьзамоквметаллическойдверинесоставилотруда.
Внутри оказалась спальня с большой кроватью на четырех столбиках, с белым
кружевнымпокрывалом.Инферномтутинепахло—просточистымбельеминафталином.
Я осторожно пересек комнату, сначала пробуя каждую половицу ногой, чтобы избежать
малейшегошума.
Из-поддверипроникалаполоскасвета,но,приложивкнейухо,я"неуслышалничего,
за исключением воя сигнализации на улице. Согласно плану, добытому Ласи, когда-то
следующаякомнатаслужиламаленькойкухнейдляслуг.
Дверь открылась без скрипа, я проскользнул в щель. Пока дом выглядел вполне
нормально — на кухонных полках стояли обычные кастрюли и сковородки; ничего
странноговродесвисающихспотолкакусковсырогомясаикапающейвраковинукрови.
Однако потом мой нос уловил идущий со стороны пола запах. Там в ряд стояли
четырнадцатьмисокразногоразмера,чистовылизанных,нопахнущихкошачьимкормом—
лосось, цыпленок, мясо, ячменная мука, используемые в пивоварении солод и рис с
ощутимымпривкусомфосфорнойкислоты.Четырнадцать!Одногокота-инфернаещеможно
восприниматькаквечнонадеющегосямонстра,ночетырнадцать—этоужеэпидемия.
Сквозь рев сигнализации пробивались голоса, дом поскрипывал под ногами
расхаживающихнанижнемэтажелюдей.Явоспользовалсяпреимуществом,котороедавали
пронзительныевоплисигнализации,ибыстро,ноосторожнопересеккухню.Сиренымежду
тем смолкали одна за другой, сменяясь дружным собачьим лаем. Совсем скоро в
окрестностяхособнякаснованаступиттишина.
Япрокралсяпокоридоруи,перегнувшисьчерезперила,попыталсяразличитьотдельные
слова. И вдруг по спине пробежала дрожь узнавания… я услышал голос Морганы. Ласи
оказаласьправа.Мояпредшественницадействительнонаходиласьздесь.
Ясильнеевцепилсявперилаизакрылглаза;всямояуверенностьулетучилась.Неужели
архивистыивпрямьдалимахуиликто-товНочномДозорепомогМорганескрываться?
Последняя машина смолкла, и я решил сползти вниз на животе. Передвигался я
буквальноподюйму,толькокогдаснизудоносилисьвзрывысмехаилигромкийразговор.
Кроме Морганы там находились еще по крайней мере трое — одна женщина и двое
мужчин.
Они смеялись, рассказывали всякие истории, флиртовали друг с другом и пили —
кусочки льда явственно постукивали в их стаканах. Я чувствовал запах рома — аромат
алкоголя безудержно распространялся вверх по лестнице. Мужчина рассказал длинный
анекдот, то и дело ругаясь. Выслушав его, все рассмеялись, немного нервно, как бывает с
малознакомымилюдьми.
Я чувствовал запах Морганы и от всей души надеялся, что она не ощущает моего. Я
недавнопринялдуш,и,хотякурткавсеещесохраняласлабыйзапахитальянскогоресторана,
ромилосьондлябритьясидящихвнизумужчиндолжныбылизаглушатьего.
Я полз на животе, стекая по ступеням, словно большой слизняк, и вскоре уже видел
движущиесяпополутени.Ещешаг,иясмогузаглянутьвгостиную.Вконцеконцовмежду
планкамипериляувиделее—МоргануРайдер,сбледнойкожей,чтоособоподчеркивала
угольно-чернаяодежда.Онасидела,вертяврукестакансвыпивкой.Ееглазамерцали,все
внимание было сосредоточено на сидящем рядом мужчине. Разговаривали они парочками,
двоенадвое.
Потом до меня дошло, кем была вторая женщина: Анжела Дрейфус, последняя из
пропавших на седьмом этаже. Широко распахнутые глаза придавали ей бесконечно
удивленный вид; лицо изящное, как у модели из журнала «Вог». Ее голос звучал сухо и
хрипло,хотявремяотвременионаприкладываласькстакану.Онанаверняказаражена—и
все же в здравом уме, спокойно сидит себе на мягкой кушетке и флиртует со своим
кавалером.
Она тоже носитель. Голова у меня пошла кругом. Значит, нас таких трое: Моргана,
Анжелаия—изчислатех,ктобылинфицированвдомеЛаси.Однаколишьодинпроцент
людей имеет естественный иммунитет к нашей болезни; чтобы появились три носителя,
требуются сотни человек. И вот пожалуйста — нас тут трое из пяти. Невероятное
совпадение—сточкизрениястатистики.
Потомявспомнил,какпочтиосмысленноразговариваласомнойПатрицияМурпосле
того,какснотворноеначалодействоватьнанее,—вточностикакСара.ИкакДжозефМур
небоялсясолнечногосвета,охотясьсупорствомодержимого.Никтоизнихнепоходилна
обезумевшеговампира.
Коты,носителиипочтинормальныеинферны.Мойштаммпаразитабольшечемпросто
«вечнонадеющийсямонстр»—этообразецадаптации.
Что- то двигалось за моей спиной, и мышцы непроизвольно напряглись. Послышались
мягкие шажки, такие легкие, что многовековые половицы не реагировали на них. Гладкий
бочокзаделмоиноги,маленькиекогтистыелапкипрошествовалипоспине.Помнепрошел
кот.
Онмягкоспрыгнулсмоихплеч,селнаступенькучутьпонижемоейголовыипосмотрел
прямомневглаза,возможно,пытаясьпонять,скакойстатиялежуздесь.Яподулнанего,
чтобызаставитьуйти.Онраздраженномигнул,нонедвинулсясместа.
Я бросил взгляд на Моргану, но она по-прежнему была занята своим приятелем, мягко
касаясь его плеча, пока он наливал им еще выпить. При виде этого меня обдало волной
шальнойревности,сердцезабилосьчаще.
МорганаиАнжеласоблазнялиэтихмужчин,поняля,—вточностикакМорганапрежде
соблазниламеня;онираспространялипаразита.Понимаютлиони,чтоделают?
Котлизнулменявнос.Ясдержалрвущеесянаружупроклятиеипопыталсястолкнутьего
с лестницы. Он потерся головой о мои пальцы, требуя, чтобы я почесал его. Я сдался и
принялся поглаживать коту голову, принюхиваясь к его запаху. Как и кот под домом Ласи,
этотнеимелникакогоособенногозапаха.Однакоявиделегоглаза,мерцающиевпадающем
снизусвете.Кроваво-красные.
Я лежал там, не имея возможности двинуться и нервно поглаживая кота-инферна, а
Моргана и Анжела флиртовали, шутили и пили, готовясь инфицировать неизвестных
мужчин.Аможет,готовясьсъестьих?Интересно,онивкусные?Котрасслабленномурлыкал
под моей рукой. Сколько всего здесь котов-инфернов? И как возможно, чтобы все это
происходиловБруклине,прямоподносомуНочногоДозора?
Спустя вечность кот-инферн потянулся и продолжил спуск по лестнице. У меня
мелькнуламысльвернутьсянакухнюдляслугисбежать.Однакокотпрямикомподошелк
Моргане, и сердце у меня подскочило. Он вспрыгнул ей на колени, и она принялась
поглаживатьего.
«Нет!»—безмолвновозопиля.
На лице Морганы возникло выражение беспокойства. Она замолчала, подняла руку,
понюхалаее.Исовершенноочевидно,узналазапах.Перевелавзглядналестницуиувидела
менязаперилами.
—Кэл?Этоты?
Мы,носители,никогданезабываемзапахов.Явыпрямился,чувствуяголовокружениеот
внезапногоприливакровикголове.
—КэлизТехаса?
Морганасостаканомврукеподошлакоснованиюлестницы.
—Тамкто-тоесть?—спросилодинизмужчинивстал.
Я попятился вверх по ступеням, и тут рядом с Морганой возникла Анжела. В моем
инжекторе всего одна доза, и эти женщины не буйные инфер-ны; они не только так же
сильныибыстры,какя,ониещеинеменееумны.
—Подожди-ка,Кэл,—сказалаМорганаипоставиланогунанижнююступеньку.
Яразвернулсяирванулвверхполестнице.Промчалсячерезкухнюиспальню,слышаза
спиной быстрые шаги. Половицы негодующе скрипели, старый дом взорвался шумом
погони.
Выскочив на балкон, я подпрыгнул, уцепился за край соседней крыши, подтянулся и
схватил сапоги. Все еще в носках, пробежал по крыше и, перескочив проулок, оказался на
четырехэтажномздании,откуданачалсямойпоход.Пошатнулся,упал,перекатилсянаспину
ирывкомнатянулсапоги.НамгновениеостановилсяиоглянулсянадомРайдеров.
Морганастояланабалконе,разочарованнокачаяголовой.
— Кэл! — окликнула она меня, не слишком громко, ровно так, как требовалось для
моегообостренногослуха.—Тынепонимаешь,чтопроисходит.
—Чертовскиверно!—ответиля.
—Подождитам.—Онаскинулатуфлинавысокихкаблуках.
Где-топодомнойхлопнуладверь,ияотступилкдругомукраюособняка,оглядываясь
через плечо. В уличной тени неслышно скользила Анжела Дрейфус в сопровождении
командымаленькихчерныхфигурок.
Ониокружалименя.
—Дерьмо…
Я побежал. Перепрыгнул на крышу следующего здания, промчался по ней, но там
оказалсятупик:проулокширинойпятнадцатьфутов.Еслиянесумеюперепрыгнутьего,то
врежусьвкирпичнуюстенубезоконигрохнусьнаасфальтсвысотычетырехэтажей.
По задней стене здания тянулась пожарная лестница, которая вела в окруженный
высокойоградоймаленькийдвор.Японессяпоней,перескакиваяпролетыдвумябыстрыми
прыжками;лестницазвенелаподмоиминогами.Оказавшисьназемле,япромчалсяпотраве
иперебросилсебячерезоградувследующийдвор.
Я мчался, перепрыгивал через ограды, натыкался на велосипеды и укрытые брезентом
решетки для барбекю. На противоположном от дома Райдеров углу узкий, заставленный
мешкамисмусоромпроулоквыводилнаулицу—всеголишьдесятифутоваяжелезнаяограда
ивиткиколючейпроволокимеждумнойисвободой.
Я бросил куртку на проволоку и полез на влажные пластиковые мешки, распугивая
бросившихся во все стороны крыс. Гора мусора зашаталась подо мной, я прыгнул и
перекатился через ограду, чувствуя, как колючая проволока сжимается под моим весом,
словногигантскаяпружина.
Апотомулицаустремиласьмненавстречу,точноасфальтовыйкулак.
Я с силой врезался в нее, дыхание перехватило. Перекатился, вслушиваясь в звуки
погони.Ихнебыло—толькотопотокбегающихвокругкрыс.Яогляделся,ноАнжелынигде
не заметил. Один кот, однако, наблюдал за мной из-под припаркованного неподалеку
автомобиля.Глазаунегоотсвечиваликрасным.
С трудом встав на ноги, я попытался содрать куртку с колючей проволоки, но не
преуспел в этом, бросил ее и торопливо захромал в противоположном от дома Райдеров
направлении. Ветер продувал футболку, правый локоть кровоточил от удара об асфальт.
Отойдянаквартал,яостановилтаксииселвмашину,дрожа,словномокрыйпес.
ЭпидемиявБруклиневырваласьнасвободу.
Вквартиребылотемно.Ящелкнулвыключателем,ноничегонепроизошло.
Язамервтемноте,дрожаидаваяглазамвремяприспособиться.
—Эй,естьтуткто?—позваля.
И потом в мерцании часов DVD-плеера разглядел сидящую на кухонном столе
человеческуюфигуру.Ввоздухеощущалсязапахжасмина.
—Ласи?Почемусвет?…
Что-тополетеловмоемнаправлении,Явскинулрукуипоймалпредмет,пластиковыйи
легкий.Янедоуменноразглядывалего—лопаточкадляпереворачиванияоладий.
—М-м-м…Ласи?Чтослучилось?
—Тыможешьвидетьвтемноте.
—Я…Ох!
—Придурок!—буквальнопрошипелаона.—Думаешь,язабыла,кактыперекинулменя
набалконФредди?
—Ну…
— Или не заметила, как ты обнюхивал надпись у меня на стене? Или что ты не ешь
ничего,кромемяса?
—Сегоднявечеромяелхлеб.
—Илинепотрудиласьпройтизатобойполкварталаипосмотреть,кактывзбираешься
накакой-точертовдом?
Ее голос сломался на последнем слове, и я почувствовал затопивший комнату запах ее
злости.ЭтотголосдажеКорнелиусазаставилсидетьтихо.
—Мыстобойдоговорились,Кэл,—тынебудешьлгатьмне.
—Яинелгал,—твердозаявиля.
—Дерьмо,всеэтодерьмо!—закричалаона.—Тыносительидосегодняшнеговечера
даженисловомнеупомянулобэтом!
—Но…
—Ичтоещетыплелмне?«МойдругспалсМорганой».Ясвоимиушамислышала!Друг,
жопа!Тызаразилсяотнее,верно?
Явздохнул.
—Да.Нояникогданелгалтебе,простокоеочемумалчивал.
—Послушай,Кэл,естьвещи,окоторых,предполагается,людидолжнысообщать,даже
еслиихнеспрашивают.Однаизних—тотфакт,чтотызараженвампиризмом.
—Нет,Ласи.Этокакразтотфакт,которыйядолженскрыватьвсюоставшуюсяжизнь.
Отвсех.
Онапомолчала.Мысиделивтемноте,уставившисьдругнадруга.
—Икогдажетысобиралсярассказатьмне?—вконцеконцовспросилаона.
—Никогда.Тычто,невъезжаешь?Бытьзараженнымэтойболезньюозначаетникогдане
рассказыватьобэтомникому.
— Но что, если… — Она оборвала себя, покачала головой и продолжила шепотом: —
Что,еслитызахочешьпереспатьскем-то,Кэл?Тогдатыдолженрассказатьей.
—Янискемнемогуспать.
—Господи,Кэл,дажелюдисВИЧимеютсекс,простоиспользуютпрезерватив.
Чувствуя,какколотитсясердце,яповторилсуровуюдогму,которуювтолковывалинамна
занятиях.
—Спорыпаразитажизнеспособныдажевслюнеидостаточномалы,чтобыпроникать
сквозьлатекс.Любойвидсексадлянасопасен,Ласи.
—Ноты…—Ееголоссошелнанет.
— Другими словами, Ласи, это абсолютно исключено. Я не могу даже поцеловать
никого!
Я выкрикнул последнюю фразу, придя в ярость от необходимости говорить такие вещи
вслух, это делало их еще более реальными и неотвратимыми. Я вспомнил свои жалкие
фантазии в ресторане, свою надежду на то, что меня могут принять за нормального
человека,анасвместезапарочку.
Онасновапокачалаголовой.
—Итебенеприходиловголову,чтоэтоможетоказатьсяважнодляменя?
Какое-товремяэтотвопросзвенелуменяголове,напомнив,какпрошлойночьюзвукее
дыханиязаполнялкомнату.
—Важнодлятебя?
—Да.
Онавстала,подтащилакпотолочномусветильникукресло,забраласьнанегоиввернула
наместолампочку.Вспыхнулсвет,заставивменяприщуриться.
—Чтоещеважнодлятебя?Хочешьпочитатьмойдневник?Порытьсявмоемшкафу?Яи
такрассказалтебепрактическивсе!
Ласи слезла с кресла и направилась к двери. Ее рюкзак уже лежал там, полностью
упакованный.Онасобираласьуйти.
— «Практически все» явно оказалось недостаточно, Кэл. Нужно было рассказать мне.
Нужно было понять, что я захочу это узнать. — Она положила на стол сложенный листок
бумаги,подошлакомнеипоцеловалавлоб.—Мнепо-настоящемужаль,чтотыболен,Кэл.
Ябудуусестры.
Мысли метались, угодив в ловушку тех ночных кошмаров, когда понимаешь, как важны
будутследующиепроизнесенныетобойслова,нодаженеможешьоткрытьрот.
Вконцеконцоввспышкаволипрорваласьсквозьэтотхаос.
—Почему?Почемутебежаль,чтояболен?
—Господи,Кэл!Потомучтоядумала,чтоунасстобойчто-тоесть.То,кактысмотрел
наменя.Ссамогопервогораза,когдамывстретилисьвлифте.
—Этопотому,что…тымненравишься.—Горлоперехватило,глазажгло,нонет,яне
заплачу.—Сэтимяничегонемогуподелать.
—Могхотябысказатьмне,атоскладываетсявпечатление,будтотыморочилмнеголову.
Я открыл рот, собираясь возразить, но понял, что она права. За исключением одного
аспекта—большевсегояморочилголовусамомусебе.Непризнавал,каксильноонамне
нравится,пыталсязабыться,нежелаяосознавать;неможетбытьдругогоисхода,что,уличив
менявпритворстве,онапочувствуетсебяразочарованнойипреданной,аябудубеспомощно
оправдываться.Однакоянемогсообразить,каквыразитьвсеэто,поэтомунесказалничего.
Ласиоткрыладверьиушла.
Какое- то время я сидел, стараясь не заплакать, цепляясь за мысль, которая каким-то
образомдоставляламнеудовольствие:ятоженравлюсьЛаси.Bay!
Позже я покормил Корнелиуса и подготовил себя к долгой бессонной ночи в муках
оптимальной вирулентности. Достал напичканную спорами зубную щетку и все книги
НочногоДозора,которыепреждеубрал;вобщем,вернулквартируктомувиду,которыйона
имела до появления Ласи. Даже опрыскал кушетку средством для чистки окон, пытаясь
забитьеезапах.
Но прежде чем лечь спать, я взглянул на сложенный листок, который она оставила.
Номерсотовоготелефона.Значит,когдаеедомочистят,ямогупозвонитьейисказать,чтобы
она возвращалась? Или когда куплю ей новый дуршлаг? Или это приглашение к дружбе,
котораявсеравнообернетсяразочарованием?
Я улегся на футон, чувствуя успокаивающую тяжесть четырнадцати фунтов Корнелиуса
нагрудиисмакуявумеэтиидругиевопросы,которые,язнал,будутплясатьзазакрытыми
веками на протяжении следующих восьми часов. Постойте, я сказал «восьми часов»? Я
имелввиду—четырехсотлет.
18
ПЛАЗМОДИЙ
Авызнаете,чтоможноумеретьотукусакомара?
Каждый год около двух миллионов человек уходят из жизни по этой причине — виной
томупаразитподназваниемплазмодий.Воткакэтопроисходит.
После укуса инфицированного комара плазмодий проникает в кровеносную систему и
перемещается по телу, пока не оказывается в печени, где задерживается примерно на
неделю.Заэтовремяонпретерпеваетизменения—какгусеницапревратившаясявбабочку.
Ясказал«вбабочку»?Вданномслучаеэтобольшепохоженамикроскопическийтанк.
Плазмодий отращивает «гусеницы», чтобы ползать по стенкам кровеносных сосудов, а в
голове что-то вроде ракетной пусковой установки, которая помогает ему буквально
прорыватьсявкрасныекровяныеклетки.
Внутриееплазмодийоказываетсянедоступендляиммуннойсистемыи,следовательно,в
безопасности. Однако на этом он не успокаивается. Пожирая внутренность клетки, он
создаетизнихшестнадцатькопийсебясамого.Онипрогрызаютсебепутьдальше,нападают
на все новые и новые кровяные клетки и в каждой из них создают еще по шестнадцати
копий…
Нетруднодогадаться,чтоэтосоздаетпроблему.Проблемуподназванием«малярия».
Вспомним, как протекает малярия. По мере того как плазмодий пожирает клетки, вы
ощущаете то озноб, то высокую температуру, которая подскакивает раз в несколько дней.
Печеньиселезенкаувеличены,мочатемнаяотпогибшихкровяныхклеток.
Дальше—больше.Задачакровяныхклетокразноситьпотелукислород,но,кактолько
они превращаются в фабрики по размножению плазмодия, кислород перестает поступать.
Кожажелтеет,начинаетсябред.Еслималяриюнелечить,человеквконцеконцоввпадаетв
комуиумирает.
Нопочемуплазмодийтакойзловредный?Зачемпаразитуубиватьвас,ведьэтоозначает,
чтоонисамумрет?Этокак-тонесогласуетсясзакономоптимальнойвирулентности.
Штука вот в чем; малярия не передается от человека к человеку, потому что в массе
своей люди не кусаются. Поэтому, чтобы инфицировать других людей, плазмодию
необходимовернутьсявкомара.
Это сложнее, чем кажется на первый взгляд, потому что, кусая вас, комар высасывает
крошечную, размером с него самого, капельку крови. Однако плазмодий не знает, какую
именно капельку комар высосет, поэтому ему приходится оккупировать всю кровеносную
систему,дажеесливитогеэтоубьетвас.
В данном конкретном случае оптимальная вирулентность означает тотальное
господство.
Однаконекотораяутонченностьвсежеплазмодиюприсуща.Иногдаонделаетперерывв
своемсмертоносномнаступлении.
Почему? Потому что если в одном месте в одно и то же время малярией заболеет
слишкоммноголюдей,онаможетубитьихвсех.Дляплазмодияэтонеприемлемо—чтобы
продолжать размножаться, ему необходимы люди. Поэтому время от времени он делает
передышку.Фактическиштаммможетслонятьсявнутричеловекавтечениетридцатилети
толькопотомсделаетрешающийход.
Вам кажется, что вы в полном порядке, но он тут как тут, притаился в печени и ждет
подходящегомомента,чтобывыпуститьнаволюсвоимашиныуничтожения.
Хитроумно,правда?
19
ПЕРЕНОСЧИКИНФЕКЦИИ
Проснулся я в мерзком настроении и полной готовности надраить кое-кому задницу.
НачалясЧипаизархива.
—Привет,Малыш.
—Преждевсего,несмейназыватьменяМалыш!
—Черт побери, Кэл! — В большихкарихглазахЧипапоявилосьвыражениеобиды.—
Чтостобой?Малоспал?
— Совсем не спал. Мне не давало уснуть кое-что, связанное с Морганой Райдер,
живущейнарасстояниивсегополумили.
Онудивленнозаморгал.
—Чтотыимеешьввиду?
Я вздохнул и уселся в кресло для посетителей. По дороге сюда я придумывал эту
драматическую фразу, а теперь Чип уставился на меня с таким видом, словно я говорю на
средневековомголландском.
—Ладно,Чип.Слушайвнимательно.ЯнашелМоргануРайдер,своюпредшественницу,
которуювытакбезуспешноразыскивалидосихпор.Черезтелефонныйсправочник!
—Ухты!Нунесмотринаменятак.
— Нет, Чип, я буду смотреть на тебя так. Это архив, не так ли? И у вас тут есть
телефонныйсправочник,верно?
—Конечно,но…
—Выпудрилимнемозги,да?
Онвскинулруки.
—Никтонепудрилтебемозги,Кэл,—ОннаклонилсявперединемногопонизилголосПокрайнеймере,никтоизархива.Заэтояручаюсь.
Следующеесаркастическоезамечаниезастрялоуменявгорле.Прошлокакое-товремя,
преждечемяврубился.
—Чтотыимеешьввиду,говоря«никтоизархива»?
Оноглянулсячерезплечо.
—Никтоизархиванепудрилтебемозги.
Надголовойзаскрипелвентилятор.
—Кто?—прошепталя.
Чипсделалглубокийвдохижестомпоказал,чтобыяпридвинулсяещеближе.
—Все,чтоямогутебесказать,—делозабралиунаснаверх.
—Наверх,этоужточно.
— Передали на более высокий уровень. После того как ты выяснил ее фамилию, нам
велели отслеживать трех других пропавших людей, но Моргану Райдер оставить в покое.
Сказали,туттребуетсяособыйподход.
Меняпробраладрожь.
—ИзофисаМэра?
Чипнеответилничего,ноэтимсказалмневсе.
—М-м-м…Такоечастослучается?
Чипнеслишкомубедительнопожалплечами.
— Ну… — Он пожевал нижнюю губу. — На самом деле никогда не случается. В
особенностиподобнымспособом.
—Какимспособом?
Оннаклонилсясовсемблизко,исквозьскрипвентилятораегошепотсталедваслышен.
—Такимспособом,прикоторомниктоничегонеговоритобэтомтебе,Кэл.Видишьли,
предполагается, что мы копируем любую информацию, которую офис Мэра находит, и
передаемтебе.Однаконепредполагается,будтомыпонимаем,чтонасотстранилиотэтого
дела.Инепредполагается,чтоямогусообщитьтебеобэтомсейчас,наслучайеслитыеще
неврубился.
—Ох!
Ятяжелооткинулсявкресле,мойправедныйгневтаялнаглазах,словнопена.Оратьна
Чипа—одно,нонабрасыватьсянаНочногоМэра…этогоякак-тонемогсебепредставить.
Четырехсотлетниевампирыпроизводилинаменясильноевпечатление.Значит,заговор.Но
Ночной Мэр? Глава всего, большая «шишка». Против кого он мог затеять заговор? Против
нас?ПротиввсегоНочногоДозора?Противчеловечества?
Ясноваперегнулсячерезстол.
— Послушай, Чип. Раз не предполагается, что ты можешь рассказать мне об этом,
наверное,имеетсмыслпритвориться,будтоничегонебыло,а?
Чип не отвечал, просто кивнул на самый большой из множества плакатов, висевших у
него на доске объявлений, — даже больше, чем грозное объявление «У НАС РУЧЕК
НЕТ»,—ияпонял,чтосекретостанетсямеждунами.Большимипрописнымибуквамитам
значилось:
КОГДАСОМНЕВАЕШЬСЯ,ПРИКРЫВАЙСВОЮЗАДНИЦУ.
ПотомяотправилсяповидатьсясдокторомКрысой.
Если я кому и мог доверять в Дозоре, то это ей. В отличие от Шринк и Мэра, она не
носитель, не живет уже на протяжении нескольких столетий и не даст за старые семьи
задницудажесамойзавалящейкрысы.Онаученыйипреданатолькоистине.
Темнеменеенаэтотразярешилдействоватьосторожнее,чемсЧипом.
—Доброеутро,докторКрыса.
—Доброе,доброе,Малыш!—Онаулыбнулась.—Какразтебя-тояихочувидеть.
—Правда?—Ятоженацепилналицоулыбку.—Счегобы?
Онаоткинуласьвкресле.
—Этиинферны,которыхтынашелвчера…тебеизвестно,чтоонимогутразговаривать?
Явскинулброви.
—Акакже.ПатрицияМурразговариваласомной.
—Вжизниневиделаничегоподобного.
—АСара?Онатожеразговариваласомной.
ДокторКрысапокачалаголовой.
—Нет,Кэл,этодругое.Всмысле,многиеинферны,получивснотворное,нанесколько
мгновений обретают здравый ум. Однако пойманная вчера парочка разговаривает между
собой,чтопростосбиваетстолку.
Ятяжелоплюхнулсявкресло.
— Но они ведь муж и жена. Как же в таком случае проклятие? Разве они не должны
начинатьвопитьприодноймыслидругодруге?
— Так должно быть, и тем не менее, помещенные в разные камеры, они
перекрикивалисьмеждусобой.По-видимому,оничувствуютсебяпрекрасно,поканевидят
другдруга.
—Может,действиелекарств?
Докторподжалагубы.
— После всего одной ночи? Невозможно. И, насколько я понимаю, они разговаривали
уженевпервыйраз.Думаю,там,втуннеле,онижиливместе—распределялимеждусобой
охотничьи обязанности, беседовали в темноте. Потрясающая вещь. Они практически… —
Онанесмоглазакончитьпредложение.
—Нормальны?
—Да.Почти.
—М-м-м,заисключениемтого,чтовтуннелеявныеследыканнибализма.
ДокторКрысасновапокачалаголовой.
—Мыненашлитамникакихчеловеческихостанков,Кэл.Ониелиголубей.Еслиужна
то пошло, и черепа в логовище Сары имеют возраст больше полугода. Вот почему
потребовалось столько времени, чтобы найти ее, — она перестала охотиться на людей и
началаестькрыс.
—Дауж.Еебывшийбой-френдживехонекисидитсейчаспередвами.
Онабросиланаменявзгляд,выражающий«небудьтряпкой».
—Ну,естькрысгораздолучше,чемлюдей.Думаю,твойштамм…другой.
—Ачтонасчет:«Какмило,чтопридетсясъестьего»?
ДокторКрысаразвеларуками.
— Ну, может, начальные симптомы этого штамма такие же скверные, как у обычных
инфернов.
Но в конечном счете паразит успокаивается. Похоже, он не превращает людей в
безумныхмонстров.Покрайнеймере,ненавсегда.
Якивнул.Этатеориявполнесогласовываласьстем,чтоявиделвчеравдомеМорганы.
—Знаешь,неисключено,чтопородилиегомы,—продолжаладокторКрыса.
—А?Кто«мы»?
—НочнойДозор.Безумныминфернамвообщетрудновыжитьвсовременномгороде,а
тутещемыохотимсянаних.Может,этоадаптациякНочномуДозору.Может,ты—часть
целогоновоговида,Кэл,сболеенизкимуровнемоптимальнойвирулентности.Инферны,но
менее безумные и менее склонные к насилию. Заражение обычно происходит половым
путем.Таклегчевыжитьвгороде.
—Значит,насамомделеневосприимчивыбольшечемодиннасотнюлюдей?
— Определенно. — Доктор Крыса медленно кивнула. — Это имеет смысл. Вот только
как быть с культом котов? — Заметив, как изменилось выражение моего лица, она
нахмурилась.—Чтотакое,Кэл?
—Ничего,всевпорядке.Высказали«скультомкотов»?
— Да. — Доктор Крыса улыбнулась и закатила глаза. — Эти двое, которых ты вчера
поймал, только и говорили, что о коте-инферне. Котик в порядке? Нельзя ли нам увидеть
его? Его хорошо кормят? — Она засмеялась. — Что-то вроде проклятия наоборот; может,
раньше они терпеть не могли котов и поэтому теперь любят их… Не знаю. Странная
мутация,правда?
—Мутация?Мутациявформекультакотов?Иприходитсянатожесамоевремя,чтои
мутациязаражениячерезкотов?—Язастонал.—Что-тослишкоммногосовпадений,вам
некажется,доктор?
—Итемнеменеепереднамипо-прежнемувсеголишьсовпадение,Кэл.
—Нопочемувытакуверенывэтом?
—Потомучтотвойкот-инферннеспособенкраспространениюпаразита.—Онавстала
инаправиласькдальнейстене,околокоторойгромоздиласьгрудаклетокссамымиразными
котами. Их объединяло то, что все они имели вид запущенных, бездомных, долгое время
скитавшихся по улицам. — Видишь этих ребяток? Со вчерашнего дня я пытаюсь добиться
передачи инфекции от кота-инферна к одному из них, и… ничего. Даже если они
облизываютдругдругаиедятизодноймиски.Ноль.Всеравночтозаставлятьдвухкомаров
заразитьдругдругамалярией—безнадежно.
—Аеслиинфекцияпередаетсячерезкрыс?Онапокачалаголовой.
—Этоятожепроверила.Всеперепробовала—укусы,приемвнутрь,дажепереливание
крови,нопаразитнеперешелнинаоднукрысуиужтемболееоткрысыккоту.Нашкотинферн—эволюционныйтупик.
Пришлось прикусить губу, чтобы не начать спорить. Этот кот-инферн — не тупик, мне
былоизвестноодюжинедругих.НокакобъяснитьвседокторуКрысе,нерассказавотом,
чтоявиделпрошлойночью?АрасскажияейодомеРайдеров,необойтисьбезупоминания
оМорганеиАнжеле,оспособе,какимянашелих,аэтоозначалобыподнятьвопросотом,
чтоЧипсообщилмнеобофисеМэра…
Внезапномыслипересталиметаться,иостановилоихнечтоиное,какзапахлоговища
доктора Крысы — запах, который подозрительным образом отсутствовал прошлой ночью:
крысы.ВдомеРайдеровбылотакчисто—нигрудмусора,низловониягниющихотбросов
и,соответственно,никакихпризнаковкрысиной«семьи».
—Ачто,есликрысытутвообщенипричем?—спросиля.
Онафыркнула.
—Тыведьсамобнаружилогромную«семью»внизу,втуннеле,Кэл.
— Нет, я не это имею в виду. Те крысы, конечно, носители и представляют собой
рассадникболезни.Ночто,еслинеониинфицироваликота-инферна?
— Я ведь уже говорила тебе — инфекция не передается от кота к коту. Откуда же ей
взяться?
—Отлюдей.
Онахмуроуставиласьнаменя.
— Что, если этот штамм похож на малярию? — продолжал я. — Просто роль комаров
играюткоты?Еслипаразитперескакиваетскотовналюдейиобратно?
ДокторКрысаулыбнулась.
—Интереснаятеория,Малыш,однакосуществуетоднапроблема.
Она подошла к клетке, где, спокойно наблюдая за нами, лежал кот-инферн, и сунула
палецмеждупрутьями.
—М-м-м…докторКрыса,янавашемместепоостерегсябы…
Онаусмехнулась—котобнюхивалеепалец,егоусыподрагивали.
—Этоткотнесклоненкнасилию.Оннекусается.
Мояруканепроизвольнометнуласькщеке.
—Забыли,чтоонсделалсмоимлицом?
ДокторКрысафыркнула.
—Любойкотнападает,есливывестиегоизсебя.И,какбытонибыло,этоцарапина,не
укус.
Онасквозьпрутьяклеткипочесалакотулоб.Онблаженнозакрылглазаизамурлыкал.
—Ивсежекотыиграютважнуюроль!—воскликнуля.—Явэтомуверен!
Онаповернуласькомне.
—Коты?Вомножественномчисле?
—Ох!Ну,потенциальновомножественном.
ДокторКрысаприщурилась.
—Кэл,тынеобовсемрассказалмне?
Я не рассказал ей о множестве вещей. Однако именно в этот момент в сознании
мелькнулаужаснаямысль…
—Подождите.Предположим,штаммпередаетсяоткотовклюдямиобратнобезукусов.
Какэтомоглобыпроисходить?
ПодозрительноевыражениеналицедоктораКрысысохранилось,ноонамнеответила.
—Ну,этоможетпроисходитьразнымиспособами.Помнишьтоксоплазму?
—Какможнозабытьтоксоплазму?Онавсегдауменявголове.
—Уменятоже.Спорытоксоплазмыпереносятсяповоздуху.Котыоставляютихвсвоем
туалете,апотомониподнимаютсяипопадаютнамвнос.Однакоэтосрабатываеттолькоот
котакчеловеку,ненаоборот.Длядвухстороннегопереносанеобходимо,чтобычеловекикот
дышалидругнадруганаоченьблизкомрасстоянии…
Явспомнилкое-что,сказанноедокторомКрысойпрежде,иживотуменясвело.
—Выимеетеввиду,когдакотворуетчеловеческоедыхание?
Онаулыбнулась.
— Как в старых легендах, где коты предстают этакими демонами? Ну да. Такое
возможно. — Она снова нахмурилась. — И знаешь, эти старые истории берут начало
примерносовременчумы.
—Да.Чумы.
Глаза доктора Крысы стали как блюдца — наверное, мое лицо приобрело странную
окраску.
—Чтотакогоясказала,Кэл?
Янеотвечал.
Односовсеммелкое,ноужасноевоспоминаниевсплыловсознании,кое-что,сказанное
Ласивчера.
—Да,—пробормоталя,—ничегонескажешь,приятно.
—Что«ничегонескажешь,приятно»?
—Мненужноидти.
—Чтослучилось,Кэл?
—Ничего.—Явстал,нетвердодержасьнаногах.—Простомненужнодомой.
Онавскинулаброви.
—Плохосебячувствуешь?
—Нет,явпорядке.Воттолькоэтотразговорнапомнилмне,что…ну,мойкотнездоров.
—А-а.Надеюсь,ничегосерьезного.
Ячувствоваллегкоеголовокружениеоттого,чтослишкомбыстровстал.
Вортупересохло.Хотя…Может,все,очеммнеподумалось,инеправда.
—Скореевсего,неслишкомсерьезно.Выжезнаете,какэтобываетскотами.
Поездка в Бруклин на такси оказалась самым неприятным в моей жизни способом
истратить двадцать долларов. Мы мчались по Уильямсбергскому мосту, и, глядя в окно, я
спрашивалсебя,несошеллисума.Неужеливозможно,чтобыКорнелиусзаразилсяотменя?
Старыйкотникогданекусалменя,авпоследнийгоддаженецарапал.
«Передаетсяповоздуху»,—сказаладокторКрыса.
Это,скореевсего,чушь.Заболевания,которыепередаютсячерезтелесныежидкости,не
могутвнезапноначатьпередаватьсяповоздуху,иначевсемыумиралибыотболезниЭбола,
изаболевалибыбешенством,простопрогулявшисьвлесу,ивсебылибыносителямиВИЧ…
Конечно, заболевания меняются. Эволюция никогда не дремлет. Однако мой штамм не
мог быть совсем новеньким, с иголочки, — для этого он достиг слишком высокой стадии
развития.Онинфицировалкотов,превращалчеловеческиежертвывпоклоняющихсякотам
носителей, делал их более разумными и хитрыми инфернами. Адаптация во всей своей
полноте.
Иэтидревниелегендыокотах,ворующихдыхание…историисемисотлетнейдавности.
Если штамм существует уже на протяжении семисот лет, где же он прятался? Потом я
вспомнилбледныхкрыс,похороненныхглубокоподповерхностьюземли—дотехпор,пока
из-запрокладкитуннеляподземкионинеполучилидоступнаверх.Возможноли,чтобыони
существовали во тьме на протяжении столетий, сохраняя в неприкосновенности древний
штамм? А эта тварь, мерзкий запах которой я там ощущал, хотя так ее и не увидел? Какое
отношениектомуподземномусозданиюимеетзатаившийсявомракештаммпаразита?
Поездка продолжалась целую вечность, мои потные ладони оставляли следы на
виниловых сиденьях, солнечный свет вспыхивал в промежутках между опорами моста,
счетчик такси тикал, словно бомба замедленного действия, воспоминание, которое
обрушилосьнаменявофиседоктораКрысы,сноваисновапрокручивалосьвголове.Голос
Ласи,говорящий:«Конечно,здесьнетмоихвещей,итащитьсяприходитсяизБруклина,ина
мневсюночьлежалтолстозадыйкот.Новостальномэто,типа…приятно».
—Да.Ничегонескажешь,приятно,—сновапрошепталя.
Подорогедомойякупилвдолларовоммагазине[18]фонарик.
—Эй,кис-кис!—позваля,едваоткрывдверь.—Времяням-ням.
Сначалаянеуслышалничегоиподумал,авдругКорнелиускаким-тообразомвычислил,
чтоязнаюегосекрет,исбежалотменявширокиймир.Однакопотомонвышелизванной.
Явключилфонарикипосветилпрямоемувглаза…
Онивспыхнуликроваво-красным.Онзамигаливздернулголову.
Я рухнул на пол, выронив фонарик. Кроме всех моих подружек я заразил еще и
собственногокота.Каксильноонболен?
—Ох,Корни…Онзамяукал.
Ведьцелыйгодпрошел,какядосихпорнеразгляделегоглаз?Конечно,смоимночным
видением я почти никогда не включал света. Корнелиус подошел, положил голову мне на
колениинегромкомяукнул.Япогладилего,иондовольнозамурлыкал.
—Идавно?—вслухспросиля.
Скореевсего,большуючастьпоследнегогода.Корнелиусвсегдаспалсомнойнафутоне.
И не сосчитать, сколько раз, проснувшись, я обнаруживал его у себя на груди, обдающим
меня запахом кошачьего корма. Может, он заразился еще до того, как я обнаружил
изменения в самом себе. Может, и Сара заразилась через него. Она всегда жаловалась по
утрам,чтоеговесдавитейнамочевойпузырь.Может,секстутвообщенипричем.Может,
она его инферн, не мой. Может, Ласи уже… Я встал и покормил Корнелиуса, действуя на
автопилоте и безуспешно сражаясь с паникой. В конце концов, Ласи провела здесь всего
одну ночь. И даже если она уже заразилась, ее положение лучше, чем в случае с Сарой.
Ранняядиагностика,чтониговори.Нужнопростокакможнобыстрееначатьлечитьее.
Конечно, начать лечить означает, что мне придется пойти в Ночной Дозор и признать,
что я ответствен за Инцидент Раскрытия Тайны. И рассказать обо всем, что я видел в
БруклинеичтопыталисьскрытьвофисеМэра.ИдоверитьимжизньЛаси—теперь,когдая
недоверилбыимдажепользоватьсятелефоннымсправочником.Толькотутдоменяначало
доходить,вкакойстепенивсеготовопойтипрахом.НочнойДозоркоррумпирован,паразит
передается по воздуху, этому успешно способствует Моргана Райдер — новая Тифозная
Мэри.Нуиввидебесплатногоприложениякошки-фамильяры.
Даже если Ласи еще не инфицирована, я просто обязан предостеречь ее. Не важно, в
какоймересейчаснесклонныкнасилиюПатрицияиДжозефМур.Кто-товедьсъелпарня
из701-йквартирыииспользовалеговнутренностидлясвоихграффити.
Мне припомнились компьютерные имитационные модели, которые доктор Крыса
показывала нам во время занятий по теме «Охота на инфернов», демонстрируя, как мы
помогаемспасатьмир.Напутикразвитиюдоуровняэпидемиивсезаболеваниядостигают
того, что называется критической массой, — точки, на которой хаос начинает питать сам
себя. Бродящие по улицам инферны, боящиеся выходить на работу мусорщики,
громоздящиеся все выше груды мусора, беспрерывно размножающиеся и кусающие всех
подряд крысы, порождающие новых инфернов. Вдобавок этот штамм будет склонять
нервничающихлюдейобзаводитьсякошками,которые,предположительно,должныспасать
ихоткрыс,акошкиначнутпорождатьновыхинфернов…
Ну, думаю, картина ясна. На протяжении ближайших дней и недель заложенная
Морганой и Анжелой бомба замедленного действия породит кратковременные взрывы
каннибализма.Нью-Йоркобещаетстатьотвратительным,опаснымгородом.
Ясделалглубокийвдох.Задумыватьсяобовсемэтомсейчаснекогда.Первое,чтонужно
сделать,этонайтиЛасиипроверитьеенапредметначальныхпризнаковзаражения.Явзял
состолабумажкусномеромеесотовоготелефонаинабралего.Онаответилапослепервого
жегудка.
—Ласислушает.
Ясглотнул.
—Привет.Этоя,Кэл.
—Ох!Привет,Кэл.—Голосунеезвучалвяло.—Быстро,однако.
—М-м-м…Вкакомсмыслебыстро?
—Что,интересно,тыподумал?Тымнебыстропозвонил,тупица.
—А,правда.Ну,обстоятельствавынуждают.
—Действительно?—Вееголосепослышалсяотголосокинтереса.
—Да…Кое-чтопроисходит.
—Ичто,парень?
—Ну…
«Тызараженаужаснымзаболеванием.Вскоретыможешьначатьестьсвоихсоседей.Но
небеспокойся,современемперейдешьнаголубейили,можетбыть,крыс».
—Это…м-м-м…нетелефонныйразговор.
Онаохнула.
—Тывсеещеврежиме«совершенносекретно»?Принципнеобходимогознания?[19]
—Да.Норечьотом,чтотебедействительнонеобходимознать.
Последоваладолгаяпауза,потомвздох.
—Ладно.Янадеялась,чтотыпозвонишь.Всмысле,может,яслишкомужнапустилась
натебявчера.Нояужасноразозлилась,когдаузнала…каквсеоборачивается.
—Понятно.
Весьмавероятно,чтосовсемскороонаразозлитсягораздосильнее.
—Ну,такгдеикогда?—спросилаЛаси.
—Прямосейчас.Правда,явБруклине.Черездвадцатьминут?
—Ладно.Всеравнояголодная.Какнасчеттогобистро,гдемыстобойужеобедали?Где
это?
—УБоба?НауглуБродвеяиОдиннадцатой.Сразуувидишь.Испасибо.
—Зачто?
—Зато,чтонебросилатрубку.
Пауза.
—Довстречи.
Мыпопрощалисьиразъединились.
«ГолосуЛасизвучитсовершеннонормально»,—подумаляснадеждойвсердце.
Может, за одну ночь кот-инферн не может никого заразить. Или я просто хватаюсь за
соломинку.ЕслиЛасизаразиласьпозапрошлойночью,единственныйсимптом,которыйуже
можетунеепроявиться,этолегкоеусилениеспособностиночноговидения.
Янаправилсякдвери.
—Мяу!—возмутилсяКорнелиус,лежащийуменянапути.
—Прости,Корни.Никакнемогуостаться.Онзамяукалснова,наэтотразгромче.
Яосторожноотодвинулегоногой.
— Что ты, в самом деле? Мне нужно идти. Продолжая мяукать или, скорее, выть, он
обогнулмоюногуисноваметнулсякдвери.
—Тожехочешьсомной?Тебенельзя.
Я поднял кота, рассчитывая выйти за дверь и потом бросить его обратно. Он начал
выдираться.
—Вчемпроблема,дружище?—Яоткрылдверь.
Там,ухмыляясьотухадоуха,стоялиМорганаиАнжела.
—Каквынашлименя?—вконцеконцовухитрилсяспроситья.
—Янезабываюименалюдей,скоторымисплю,КэлТомпсон,—ответилаМоргана.
—А-а…
—Иясразуузналатебя,когдатывподвалемоегопрежнегодоманачалсоватьноскуда
неследует,весьизсебятакойсмелыйиотчаянный.—Морганарассмеяласьипосмотрела
наАнжелу.—Вотонкакой,КэлизТехаса.
—Да,тыужеговорила,—сказалаАнжела.
—Исмотри-ка,унегоестькотик!—ОнапощекоталаКорнелиусаподподбородком.—
Интересно,онумный?
—Да,—ответиляибросилКорнелиусаейвлицо.
Вслед за вопящим комком шерсти я проскочил в дверь, на ходу вытаскивая из кармана
инжектор со снотворным. Защищаясь, Анжела вскинула руки, инжектор зашипел, и игла
вонзиласьейвпредплечье.
—Ахты,техасскийуродец!—закричалаонаиповалиласьнапол.
НеобращаявниманиянаМоргану,отдирающуюотсебякота,яринулсяполестнице.И
наполдорогевнизуслышалееголос,гулкимэхомотозвавшийсявлестничномпролете:
—Остановись,Кэл!Тынарываешьсянанеприятности!
Я продолжал мчаться, перескакивая лестничные пролеты одним прыжком, от которого
сотрясалиськости.
— Ты ведь знаешь, твой Ночной Дозор тебе теперь не поможет! — закричала она, и я
услышалпозадиеетопот.
Этомнеужесталоясноибезнее.ЯбольшенедоверялНочномуДозору.Однакодевушке,
котораязаразиламеня,ятоженесклонендоверять.
Начиная с этого момента я мог рассчитывать только на себя. Перескочив последние
пролеты,япромчалсячерезвестибюльивыбежалнаулицу,надеясь,чтокаким-точудесным
образомтамменяждеттакси.Естественно,никакихтаксивполезрениянеобнаружилось.
Затообнаружилиськоты.
Несколькодюжиних,возможно,сотня сиделинапочтовыхящиках,мешкахсмусором,
крылечках на противоположной стороне улицы, и все следили за мной с одним и тем же
выражениемумеренногоудивления.
Колени у меня ослабели, голова пошла кругом, и я едва не грохнулся на бетон. Однако
позади, совсем рядом, была Моргана. Я стянул с себя пояс, подсунул под изогнутые ручки
двериизатянулего,апотом,борясьсослабостью,сделалнесколькоглубокихвдохов.Коты
вокругнешевелились.Может,докторКрысаправа—онинесклонныкнасилию.
Спустя несколько мгновений по ту сторону застекленной двери показалась Моргана,
схватиласьзавнутренниеручкиипотянуладверьнасебя.Нато,чтобыразорватькожаный
пояс,унееуйдетвсегонесколькомгновений,илиеевыпуститслучайныйпрохожий.
Пошатываясь,язашагалпрочьотдвери.
—Кэл!—закричалаонаприглушеннымстекломголосом.—Постой!
Необращаявниманиянаеевопли,япокачалголовойипошелдальшепоулице.
—Кэл!—ещетишепрозвучалосзади.
Котыбезмятежнонаблюдализапроисходящими,судяповсему,неиспытывалиникакого
беспокойства. Тем не менее их настойчивые взгляды удерживали меня от того, чтобы
броситься бежать. Была в их глазах какая-то скрытая угроза, наводившая на мысль, что,
стоитмненарушитьуличноеспокойствие,онипревратятсявзлобнуюордуинабросятсяна
меня.Поэтомуямедленношел,ощущаянасебевзглядыихглаз,отблескивающихкрасным.
ЧерездвакварталаядобралсядоФлэтбуш-авеню—обычнаяоживленнаяулица,и,главное,
никакихкотов.Явскинулдрожащуюруку,поймалтаксиипоехалнаМанхэттен.
Где-топосредимостазазвонилмойтелефон.ЭтооказаласьШринк.
—Малыш,намнужнопоговорить.
—НеназывайтеменяМалышом!
Надругомконцевозникладолгаяпауза,очевидно,этисловаудивилиШринкнеменьше,
чемменясамого.
—Если…невозражаете,—запинаясь,добавиля.
—Конечно…Кэл.Янахмурился.
—Постойте-ка.Вывродебынепользуетесьтелефонами.
—Вообще-тонет,номирменяется,Кэл.Иприходитсяприспосабливаться.
Мне захотелось напомнить ей, что телефоны существуют с 1881 года — было время
приспособиться,—нопотомдоменядошелсмыслееслов.
—Мирменяется?—хриплоповториля.
—Атынезаметил?
— М-м-м… Я бы выразился иначе. Вокруг происходит нечто странное, и у меня
возниклочувство,будтониктонесчитаетнужнымдержатьменявкурсе.
—Ну,возможно,тыправ.Имыобошлисьстобойнесправедливо.
Начался спуск с моста к Чайна-тауну, машина поехала медленнее. На несколько
мгновений в телефоне послышался треск, и разговор прервался. Впереди, как обычно по
рабочим дням, пространство было запружено пешеходами, все на расстоянии вытянутой
руки друг от друга. Превосходный потенциальный рассадник инфекции и внезапного,
вырвавшегосяиз-подконтролянасилия.
Когдатрескстих,ясказал:
—Ивысобираетесьрассказатьмне,чтопроисходит?
— Конечно. Я, кстати, всегда хотела, чтобы ты понимал, что происходит. Я всегда
доверялатебе,Кэл.Но,видишьли,тытакоймолодойпосравнениюснами,остальными.
—СостальнымиизНочногоДозора?
— Я имею в виду не Дозор, Кэл, а носителей, со всеми этими столетиями у нас за
спиной.Итех,ктопринадлежиткстариннымродам.Кое-ктополагает,чтотынеспособен
понять, как именно происходят изменения. — Она вздохнула. — Боюсь, мы обращались с
тобойвбольшойстепеникаксчеловеком.
—М-м-м,яимибыл,когдапроверялсявпоследнийраз.
Шринкрассмеялась.
—Нет,Кэл,тыодинизнас.
Я застонал, меньше всего мне сейчас хотелось ввязываться в туманный семантический
спор.
—Авынеможетепростообъяснитьмне,чтопроисходит?
—Пустьонаобъяснит.
—Ктоэто«она»?
—Простоезжай,кудаедешь.Небеспокойся,онабудеттам.
Щелк.Шринкотключилась.
КакимобразомШринкузнала,кудаяеду?НепрослушиваетжеофисМэрамойтелефон?
Чушь какая-то. Для них это слишком высокотехнологичный способ действий. Потом я
вспомнил,какКорнелиуссиделудвериивыл.ОнчувствовалзапахМорганы,аэтоозначает,
что Моргана, возможно, слышала мой разговор с Ласи. Я проиграл его в уме… Заведение
БобанауглуБродвеяи11-й,вотчтоясказал.Онабудетждать?Ноктоэта«она»?
ЯнабралнателефоненомерЛаси,однакоответанебыло.«Внезоныобслуживания»,—
сообщил записанный голос. Мы подъезжали к Хьюстону, автомобили вокруг ползли
черепашьим шагом. Я расплатился, выскочил и побежал на угол Бродвея и 11-й, пытаясь
расшифровать смысл звонка Шринк. Шринк знает, что я знаю. Первой мыслью было, что
Чип нарушил обещание и доложил о происшествии в офис Мэра, но потом в сознании
зазвучалисказанныеудверисловаМорганы:«Янезабываюименалюдей,скоторымисплю,
КэлТомпсон».
Моргана знала, что я забыл ее фамилию, — факт, за который меня не раз бранила
Шринк. Но откуда Моргана могла узнать это? Только если кто-то рассказал ей. Они все
заодно — Моргана Райдер, Шринк, Ночной Мэр, другие носители, старые семьи НьюЙорка, — и все знают что-то особенное о моем штамме паразита. Они с самого начала
держали меня в неведении. И если бы не детективные способности Ласи, я по-прежнему
оставалсябывневедении.
«Ласи…»—подумаляиприбавилскорость.
УвходаменявстретилаРебекка.
—Привет,Кэл!Никаксновапроголодался?
—Да.Встречаюсьтуткоескем.
—Язаметила.—Ребеккаподмигнуламне.—Никогданезабываюлиц.Онавонтам.
Я кивнул и направился к угловому столику в задней части зала, все еще тяжело дыша,
испытывая головокружение и пытаясь собрать воедино разбежавшиеся мысли, которые
предстояло выложить Ласи. Я настолько ушел в собственные мысли, что, лишь рухнув в
кресло,осознал—сидящаянапротивдевушка…Сара.
20
ПАРАЗИТМОЕГОПАРАЗИТА—МОЙДРУГ
Вот вам история о том, как осы-паразиты спасли двадцать миллионов жизней. Но
сначала нужно рассказать о мучных червях. Это насекомые, столь же противные, как и их
название. Мучные черви микроскопичны — скопление из тысячи особей выглядит как
крошечное белое пятнышко. Однако одно такое пятнышко способно опустошать целые
континенты.Воткакэтопроисходит.
Средниймучнойчервьимеетвосемьсотдетишек,ипочтивсеонисамки.Каждаятакая
самочка приносит еще восемьсот отпрысков. Посчитайте: один мучной червь может
породить пятьсот миллионов прапрадетишек. И на самом деле они не совсем черви;
молоденькиеособимогутлетать,переносимыеветромсрастениянарастение,иразносить
такимобразоминфекцию.
Тридцать лет назад мучной червь бушевал в Африке, напав на основную культуру под
названием маниока и чуть ни уморив голодом двадцать миллионов человек. Это слишком
большие людские потери от микроскопического паразита. По счастью, мучные черви
маниокиимеютсобственногопаразита,аименноособыйвидосизЮжнойАмерики.
Обосах-паразитахможносказатьодно:ониотвратительны.Вместожалаониубивают
штукой под названием яйцеклад и вместо яда впрыскивают яйца. И поверьте, такие яйца
гораздохужеяда.Вслучаесядомвыпокрайнеймереумретебыстро.
Теперь о том, что осиные яйца делают со своим незадачливым «хозяином»:
вылупившись, некоторые превращаются в «солдат» с большими зубами и крючковатым
хвостом. Они странствуют по кровеносной системе жертвы, высасывая внутренности из
детей, оставленных другими осами. (Осы-паразиты очень ревностно отстаивают свою
территорию.) Из других яиц вылупляются личинки, в основном представляющие собой
большой вздутый живот со ртом. Защищаемые братишками-«солдатами», они жадно
пожирают своего «хозяина» изнутри, высасывая из него все соки и превращаясь в
собственно ос. Достигнув возраста, позволяющего отрастить крылья, личинки прогрызают
себе путь в большой мир и улетают, чтобы отложить новые яйца. «Солдаты» никуда не
улетают,оставаясьсистощенным,умирающим«хозяином»;ихобязанностьпоотношениюк
братьямисестрамвыполнена.(Развеэтонепрекрасно?)
ТакчтожепроизошловАфрике?Короткоговоря:маниокабыласпасена.Кактолькона
свободу выпустили тот вид ос, который требовалось, мучным червям пришел конец. Они
распространяются со скоростью ветра, но куда бы они ни направились, осы следуют за
ними.Вконцеконцов,осытожемогутлетать,ионипростотелепатыкакие-то,когдадело
доходит до поисков мучных червей. Если на огромном поле инфицировано одноединственное растение, осы найдут мучных червей и вспрыснут им свои яйца. Никто понастоящему не знает, как осы отслеживают микроскопических мучных червей, но на этот
счет у некоторых ученых есть любопытная теория: инфицированное растение просит о
помощи.Таконоиесть:когданаманиокунападаютмучныечерви,онаначинаетпосылать
сигнал всем осам, находящимся в данной местности. Испускает неизвестные нам
химическиевещества—словноослепительныйсветовойсигнал—ипритягиваетксебеос,
взывая:«Помогитемне!Помогитемне!»
Конечно, это сообщение можно расшифровать и по-другому: «Мучные черви!
Восхитительные,спылусжару!Придитеивозьмитеих!»
Можно сказать, маниока и осы-паразиты заключили эволюционную сделку: «Я сообщу
тебе, если буду заражена мучными червями, а ты придешь и отложишь в них свои
смертоносныеяйца».
Этопоистиневысокиеотношения,потомучтопаразиттвоегопаразита—твойдруг.
21
«БЫВШАЯ»
—Привет,дорогой,—сказалаСара.—Отличновыглядишь.
Парализованный ее видом, я молчал. Сара полностью преобразилась по сравнению с
тем, как она выглядела, когда транспортировочная бригада собиралась ее увезти. Волосы
чистые, ногти розовые, аккуратно постриженные, и, главное, ни следа безумия в глазах.
Когда ее знакомый запах пробился ко мне сквозь ароматы масла и яичницы, наполнявшие
бистроБоба,онкакбывернулменяназадвовремени.
На запястье у нее красовался черный кожаный браслет — явная отсылка к
«Возвращению-68»Элвиса.Оченьподходяще.
Ребеккапоставилапередомнойчашкукофеитемсамымразрушилачары.
—Яузналатебя,—сказалаонаСаре.—Тытутдавненьконебыла.
—Находиласьзапределамигорода.ГлавнымобразомвХобокене,потомнесколькодней
вМонтане,нуиещекое-где,—ответилаСара,качаяголовой.Нотеперьвернуласьнасовсем.
—Нуипрекрасно.Кэл,похоже,скучалбезтебя.—Ребеккапохлопаламеняпоплечуи
засмеяласьпривидеозадаченноговыражениямоеголица.
—Какобычно,Кэл?
Якивнуливновьобрелголос,толькокогдаРебеккаотошла.
—Тытожепрекрасновыглядишь,Сара.
—Немногорастолстела,поправдеговоря.Онаоткусилаприличныйкусокгамбургера.
—Тебеидет.Выглядишьболее…
—Человечной?—усмехнуласьСара.
— Да, пожалуй. — Я силился подобрать более подходящее слово, и тут в глубине
сознаниязазвучалсигналтревоги.—ГдеЛаси?
—Ласи?Чтозаимятакое?
—Имякакимя.Гдеона?Надеюсь,вы,ребята,не…
Я оглянулся в поисках помощников Шринк, принюхиваясь к воздуху на предмет
обнаружения других хищников. Ничего, кроме обычных для заведения Боба запахов:
картошка,мясоигрибы,всевместеподжариваетсянагриле;даещеСара,откоторойпахло
«семьей».
Онамотнулаголовой.
— Послушай, Кэл, я понятия не имею, с кем ты здесь встречаешься. Просто десять
минут назад мне позвонила доктор Проликс, велела идти сюда и поговорить с тобой. Ей
кажется,тыскорееприслушаешьсякчеловекусвоеговозраста.Ещеонадумает,что,может,
тебенеповредитвстряска.
—Нуэто,безсомнения,вамудалось.
—Ейкажется,этобудетполезно—еслитыувидишь,какхорошоидутмоидела.
—Да.Тывыглядишь…такойнормальной.
—Яиестьнормальная.Оченьприятноеощущение.
Я покачал головой, пытаясь сквозь путаницу всплывающих в сознании воспоминаний
сообразить, как лучше поступить. Вот-вот должна была появиться Ласи. Может, имеет
смысл сбежать и попытаться перехватить ее? Если Ласи в присутствии Сары брякнет чтонибудьнето,Дозорможетдогадаться,чтоонаслишкоммногознает.
Я посмотрел в окно, в поисках Ласи обшаривая взглядом улицу, запруженную
спешащими людьми. Однако мой взгляд быстро вернулся к сидящей напротив девушке —
Саре,живой,благополучнойивполнечеловечной.
Нет,покаясбежатьнемог,сначаланужноразобраться.
—Чтопроизошло?
Саразадумчивопрожевалакусокгамбургераипроглотилаего.
—Ну,сначалаодинпридурокнаградилменяболезнью.
—Ох!—Яотхлебнулкофеинахмурился,ощутиввкусгоречи.—Неуспелпопроситьу
тебяпрощения.Видишьли,янезнал…
— Ну да, да. По-моему, так мы оба хороши. Безопасный секс, ля-ля-ля. — Сара
вздохнула. — Потом со мной случилась… небольшая авария. Ну, ты видел, как это
происходило.
—Да,покатынеисчезла.
Глядявокно,Сарасделалаглубокийвдох.
— То, чего ты не видел, и для меня тоже как в тумане. Как долгий кошмар, сон, в
которомяпостоянноиспытывалаголод.—Онасодрогнулась.—Иела,ела…Апотомснова
появилсятыиспасменя.—Онаусталоулыбнуласьиоткусилаочереднойкусок.
—Спастебя?—Такойподходникогданеприходилмневголову.—Этоменьшее,чтоя
могсделать.Но,Сара,кактысталанормальной?Такбыстро?
—Хорошийвопрос,ионкоеочеммненапомнил.—Онадосталапузырекстаблетками,
вытряхнуладвеналадоньипроглотила.—Подвевовремякаждойеды.
Яудивленноуставилсянанее.
—Значит,существуетлекарство?
— Конечно. Мне вправили мозги примерно через шесть часов после того, как я
оказаласьвМонтане.
—Когдаэтопроизошло?Яимеюввидулекарство.
—Покрайнеймере,семьсотлетназад.
Сновавыплылиэтисемьсотлет.
—Чума?Этонеимеетникакогосмысла,Сара.
—Имеет,Кэл.Послушай,яздесьдлятого,чтобырассказатьтебевсе.Докторвелела.
Онавгрызласьвсвойгамбургер,торопясьпоскорееприкончитьего.
—Какойдоктор?Проликс?
—Ага,Шринк.Онарассказаламнеотом,чтонадвигается.—Сараперевелавзглядна
толпу на тротуаре, а потом на свой гамбургер с оттенком мгновенно вспыхнувшего
подозрения. — По их мнению, мне можно есть такие вещи, учитывая, чем я питалась в
последнеевремя.Поэтомуипослалименя.—Онаоткусилаещекусок.—Знаешь,унихнет
временивозитьсясомной,даистобойтоже.Времявзглянутьвлицофактам,Кэл.
Внезапно на меня навалилось нечто вроде клаустрофобии; я почти физически ощущал
давлениегустогозапахамножествасидящихзасоседнимистоликамилюдейипрохожихна
улице.
— Болезнь вышла из-под контроля? И мы вот-вот проснемся в одном из этих фильмов
насчетзомбииапокалипсиса?Паразитначнетраспространятьсястакойскоростью,чтоего
неостановить?
— Нет, Кэл. Не глупи. Болезнь под контролем, все путем. Просто сейчас паразит
демонстрируетсвоеистинноелицо.
—Чтоонделает?
— Управляет, заставляет вещи происходить. Таким способом, каким и предполагалось.
Ночной Дозор всегда просто поддерживал систему, подавляя мутации и дожидаясь, пока
старыйштаммвернется.
Япокачалголовой.
—Непонимаю.
Сараподнялаводнойрукевилку,вдругойножиперевелавзглядсодногонадругое.
—Ладно.Естьдвеверсиипаразита.Новаяистарая.Понятно?
—Дваштамма.—Якивнул.—Иунасстобойновая.
Саравздохнула.
— Нет, умник, у нас с тобой старая. Первоначальная. — Она потрясла пузырьком с
таблетками.—Восновномэтомандрагораичеснок.Классическийрецепт.Людиутратили
контрольнадэтимзаболеваниемсемьсотлетназад,адотехпорсправлялисьсним.
—Вовременачумыутратили?
— Точно. Именно тогда проявил себя новый штамм. — Сара покачала головой. —
Обвинятьвэтомнужноинквизицию.Ну,когдахристианамвбиваливголову,чтокоты—это
зло,иониначалипачкамиубиватьих.Длястаройверсиипаразитаэтобылоплохо—ведь
емуприходилосьпрыгатьтудаиобратномеждулюдьмиикошками.
—Правильно…этомнеизвестно.Ночтотакоеэтастараяверсия?
— Обрати внимание. Кэл. Наступают тысячетрехсотые годы, и все убивают котов.
Поскольку котов практически не остается, резко увеличивается популяция крыс. Контакты
человек—крысаучащаются,самыеразныезаболеванияэволюционируют,повсюдублохии
клещи,ля-ля-ля.—Онавзмахнуларукой.—Чума.
—М-м-м…Думаю,тынемногоупрощаешь.
Онафыркнула.
—Янесобираюсьполучатьстепеньпобиологии.Япростойфилософ-новичок,который
ест людей. Но вот тебе биофилософская версия: появился новый штамм паразита,
перескакивающий с крыс на людей и обратно без котов. Конечно, как у всякого нового
штамма, с оптимальной вирулентностью получилась неразбериха; новые инферны более
склонныкнасилию,ихтруднееконтролировать.Настоящеекинопрозомби,кактыисказал.
—Астарыйштаммушелподземлю.
—Совершенноверно.—Сараулыбнулась.—Онитакиговорили—чтотыпоймешь.
—НоэтопроисходиловЕвропе,аздесьунасНью-Йорк.
— Крысы пробираются куда угодно, Кэл. Им нравятся корабли, и, конечно, новые
паразиты заставили их отправиться в Новый Свет. И даже здесь старый штамм ушел на
глубину.
— Но сейчас он поднимается наверх. Почему мы с этим миримся? Почему старые
носителискрываютэтоотостальныхвДозоре?
— Отличные вопросы, — Она медленно покивала, прожевывая последний кусок
гамбургера.—Вотчеговы,ученые,похоже,никогданепонимаете:«почему»всегдаважнее,
чем«как».
—Сара,простоответьмне!
—Ладно.—Онаприложилаладоникстолу.—Чувствуешь?
Язаглянулвсвоючашкукофе—отражениелампнаееповерхностислегкаподрагивало.
—Тыимеешьввидупроходящийподнамипоездподземки?
Онапокачалаголовойизакрылаглаза.
—Прислушайсяполучше.Всмысле,постарайсяпочувствовать.
Я положил ладони на стол. Поезд прошел, и я ощутил другое, едва различимое
содрогание в его кильватере. Как будто что-то беспокойно ворочалось во сне. Примерно
тожесамоеячувствовалподошвамиковбойскихсапог,когдавпервыеувиделкота-инферна.
Сараоткрылаглаза.
—Нашштаммподнимается,потомучтоеговыталкивают.
Я вспомнил ту тварь, запах которой ощущал в подземном мире, и на мгновение дрожь
охватиланетолькоруки,ноивсетело.
—Кто?
Сараоторвалаладониотстола,вздохнулаипожалаплечами.
—Внизумногочегоесть,Кэл.Твари,которыхлюдиневиделидавным-давно.Вовремя
чумымножествознанийбылоутрачено.Однакоте,ктодавноживетнасвете,твердознают
одно:кактолькоземляначинаетдрожать,жди,чтоскороподниметсястарыйштамм.Иони
нуждаютсявнас.
—Подожди,подожди!Ктонуждаетсявком?
— Они… — она перевела взгляд за окно, на прохожих, — нуждаются в нас. Мы —
иммунная система своего вида, Кэл. Как с этими дурацкими Б-клетками и Т-клетками, о
которых ты вечно болтал, вторжение активировало нас. Носители нового штамма просто
зомби,вампиры,ноте,укогостарыйштамм,мы…солдаты.
Голова у меня пошла кругом, когда я попытался сопоставить слова Сары с тем, что
делает Моргана, — бессистемно распространяет болезнь, привлекает себе в помощь орду
котов.
— Но к чему вся эта таинственность? В смысле, почему на занятиях в Ночном Дозоре
намничегонерассказывали?ДокторКрысазнаетобэтом?Авархиве?
—Этатайнастаршеархива.Старшенауки.ДажестаршеНью-Йорка.Поэтомуносители
оберегают ее от людей из Ночного Дозора. Кэл, человечеству предстоят очень нелегкие
месяцы.Намнужнывсесолдаты,которыхможнопоставитьподружье,ибыстро.
—Значит,выраспространяетеболезньнамеренно?—спросиля.
В этот момент Сара посмотрела куда-то мимо меня, на ее губах заиграла любезная
улыбка.Моегоплечакоснуласьрука.
—Привет,Кэл.Извини,чтоопоздала.
Яподнялвзгляд.ЛасисмотреланаСаруявновнекоторомнедоумении.
—Ох,привет.—Похоже,яслишкомувлекся,иихвстречиизбежатьнеудалось.—Это
Сара.Моя«бывшая».
—Аты,надополагать,Ласи.—Сарапротянулаейруку.
—Ну…да,Ласи.—Ониобменялисьрукопожатием.
Ребеккапоставилапередомнойтарелкусбифштексом:
—Спылусжару,горяченькое.
Ласи опустилась на соседний стул, явно насторожившись относительно сидящей
напротивженщины.ВзглядРебеккискользнулпонашимлицам,онапочувствовала,чтовсе
мыиспытываемнеловкость.
—Кофе,дорогуша?—спросилаонаЛаси.
—Да,пожалуйста.
—Мнетоже,—сказаля.
—Имне,—добавилаСара.—Иещеодингамбургер.
—Амнечто-нибудьвоттакое.—Ласикивнуланамойбифштекс.—Япроголодалась.
—Мясо?—удивилсяя.—Вотдерьмо!
—Эй,этоженепротивозаконно,—пробормоталаона.
—Чтонепротивозаконно?—спросилаСара,облизываяпальцы.
—Естьмясо,—ответилаЛаси.—Людивремяотвременименяются,знаешьли.
Сараулыбнулась.
—А-а…Раньшетыбылавегетарианкой?
Яжаднонабросилсянамясо,чувствуя,чтовпротивномслучаепростоупадувобморок.
—Ага,была.Донедавнеговремени.
СараперевелавзглядсЛасинаменяиусмехнулась.
—Неужелитыбылплохиммальчиком,Кэл?
—Этонея,этоКорнелиус.
—Может,кто-нибудьбудетстольлюбезенобъяснитьмне,чтопроисходит?—спросила
Ласи.
Саравздохнула.
—Ну,Ласи,могутвозникнутьнекоторыесложности.
Ласивскинуларуки.
—Несмотринаменятак,подружка.Ядаженецеловаласьсэтимпарнем.
—Ох,бедненькийКэл!—сказалаСараидобавилавреднымдетскимголоском,несводя
взглядасЛаси:—Тебякотикпокусал?
—Очем,чертпобери,вытолкуете?—воскликнулаЛаси.
Я положил вилку. Ситуация выходила из-под контроля. Нужно было развести их, а еще
лучше увести Ласи отсюда, иначе ей грозило долгое времяпрепровождение в Монтане.
Смахнуввкарманпузырекстаблетками,ясхватилЛасизарукуипотащилкдвери.
—Какогочерта!—возмутиласьона.
—Кэл!—закричалаСара.—Подожди!
—Намнужноуходить,—прошипеля,обращаяськЛаси.—Онаоднаизних.
— Что, одна из твоих старых подружек? Ну, это я уже поняла. — Ласи остановилась и
оглянуласьнаСару.—Ох,тыимеешьввиду…
—Да!
—Bay,парень!
Когдамыдобралисьдодвери,яобернулся.Саранепреследоваланас,простопровожала
взглядом с выражением легкого удивления на лице. В руке у нее был сотовый телефон, но
номеронаненабирала,напротив,махнуламнерукой,какбыговоря:«Кш-ш-ш!»Покакойтопричине—верностьпрошлому?невыветрившеесядоконцабезумие?—онадаваланам
возможностьубраться.Наулицебылополнопрохожих,нозапахахищниковянеощущал—
просто большая скученность людей, готовая мишень для инфекции и бойни. Я не
останавливался,выбираянаправлениенаугадитащаЛасизасобой.
—Кудамыидем,Кэл?
—Незнаю.Простонужноубратьсяотсюда.Теперьонизнаютотебе.
—Чтознаютобомне?ЧтотырассказалмнеоНочномДозореивсетакое?
Янеотвечал,соображая,очемикакговорить,ноЛасизаставиламеняостановиться.
—Кэл?Скажимнеправдуилиятебяубью!
Яглянулейзаспину—всеещеникакихпризнаковпогони.
—ОнипослалиСарунайтименя.
—Итырассказалейобомне?
—Нет!Тысамаэтосделала,когдазаказалабифштекс!—Япопыталсясновапотащить
Ласизасобой,ноонауперлась.
—Какогочерта?Какоеотношениековсемуэтомуимеетбифштекс?
—Тысильноголодна,верно?Ичувствуешьслабость?Ивесьденьмечталаомясе…
Онанеотвечала,простостояла,сощуривглаза.Потомнаконецсмыслмоихсловдошел
донее.
—Эй,Земля—Кэлу:мыжестобойнеспали.
— Поверь, я знаю, что говорю. Видишь ли, существует новый штамм… в смысле, на
поверку он оказался старым… и он имеет отношение к котам. Теперь они главные
переносчикиболезни.
Неудивительно, что от такого сбивчивого объяснения откровенное недоумение Ласи
толькоусилилось.Онастоялакаквкопаннаяитаращиласьнаменя.Прохожиезадевалиее,
ноонанезамечала.Спустядесятьдолгихсекундонамедленноиотчетливопроизнесла:
—Тыхочешьсказать,чтотвойтолстозадыйкотпревратилменяввампира?
—Ну…неисключено.—Ясмущеннооткашлялся.—Номогупроверитьтебя,итогда
мыбудемзнатьточно.
—Парень,тыпокойник.
—Прекрасно.Подожди,покамынайдемподходящееместечко.
—Чтоещезаместечко?
—Темноеместечко.
Найти на Манхэттене посреди белого дня место, где царила бы непроглядная тьма,
нелегко.ФактическинайтинаМанхэттенеместо,гдецарилабынепрогляднаятьма,нелегко
влюбоевремясуток.
МелькнуламысльотправитьсякЛасидомой,ноеслиДозорищетнас,то,скореевсего,
поискначнутименнооттуда.Ятакжеобдумалидеюснятьномервотеле,гдеможноплотно
задернутьшторы,ноеслиЛасизаразилась,нестоилоразбрасыватьсяденьгами.Возможно,
какое-товремямыбудемвбегах.
Таблетки были при мне, и если что, мы сможем держать паразита под контролем. Не
составит большого труда произвести анализ смеси мандрагоры с чесноком и
воспроизводитьеепомеренадобности,чтопозволитЛасисохранятьчеловеческийоблик.
Какой бы конец цивилизации ни планировали старые носители, мы могли бы пересидеть
его.
—Может,пойдемвкинотеатр?—предложилаЛаси.
— Там недостаточно темно. — Всякий раз, когда я бываю в кинотеатре, лампочки
указателейвыходапростосводятменясума.—Намнужнапещернаятьма,Ласи.
—Пещернаятьма?НаМанхэттененетакужмногопещер,Кэл.
—Тыудивиласьбы,узнав,сколькоих.
Землязадрожалаподногами,отражаясьсловноэхо,дрожьювовсемтеле.Мыстоялина
тротуареустанции«Юнион-сквер».ЯпотянулЛасиковходувметро,черезтурникет,вниз
поступенькамивсамыйконецплатформы.
—Вонтуда.—Якивнулвглубинутуннеля.
—Нарельсы?Шутишь?
—Навосемнадцатойулицеестьстараязаброшеннаястанция.Яужебывалтам.Темнота
полная.
Онанаклониласьнадрельсами;средипустыхкофейныхчашекметалосьмаленькоесерое
создание.
—Крысытебянеукусят.Обэтомяпозабочусь.
—Выкиньизголовы.
—Ласи,язнаюметро,каксобственнуюквартиру.Мыизучалиегоназанятиях.
Она отпрянула от края, оглянулась на немногочисленных пассажиров на платформе,
бросающихнанасудивленныевзгляды,ипрошипела:
—Затоянаэтотвашкурслекцийнезаписывалась.
— Нет. Ты не записывалась ни на что из того, что на тебя свалилась. Однако нам
необходимовыяснить,инфицированатыилинет.
Ласипристальносмотреланаменя;ееглазавлажнопоблескивали,словночернила.
—Аесливыяснится,чтоявампир?Ты,типа,сможешькак-топодавитьэтузаразу?
—Тыневампир,Ласи.Простобольна,итолишьпредположительно.Этотштаммлегко
держать под контролем. — Я вытащил из кармана таблетки и встряхнул пузырек. —
Видишь?Мыуберемсяизгорода,аиначетебяотправятналечение.ВМонтану.
—ВМонтану?
Ясновасделалжествсторонутуннеля.
—Выборзатобой.
Показалсясостав.Мыдождались,покаплатформаопустела.ЯпотащилЛаситуда,гдеу
камер наблюдения «слепое пятно» и рядом находилась лестница, по которой можно
спуститьсянарельсы.
Онапосмотрелавглубинутуннеля.
—Тыправдаможешьменявылечить?
—Невылечить.Держатьпаразитаподконтролем.Станешьтакойже,какя.
—Что,всякаятамсуперсилаипрочеевтомжедухе?
—Да.Этобудетздорово!
«Послетого,какзавершитсястадияканнибализма»,—подумаля.
—Новконцеконцовэтаболезньубьетменя?
—Нуда.Спустянесколькостолетий.Ласивытаращиласьнаменя.
—Ничегосебе,парень!Таксказать,утешительныйприз.
Мыбежалимеждурельсами.
— Не дотрагивайся до этого. — Я указал на прикрытый деревянной обшивкой путь
междунашимирельсамиисоседними.—Еслинехочешьподжариться.
—Знаменитыйтретийпуть?Никакихпроблем.Менягораздобольшеволнуютпоезда.
—Очереднойтолькочтопрошел.Унасестьнесколькоминут.
—Несколько?
— Заброшенная станция всего в четырех кварталах отсюда. Я пойму, что поезд
приближается, по дрожанию рельс. Сверхчувствительность и все такое. — Я кивнул на
опоры, поддерживающие улицу над нашими головами. — И если поезд появится, просто
встаньмеждуними,иокажешьсявбезопасности.
Мы бежали по туннелю, и я пытался не замечать, что Ласи не спотыкается о шпалы и
мусор, словно темнота не мешала ей. Однако пока это была не полная тьма. На стенах
виселисветильники,отбрасываянашимечущиеся,изломанныетени.
Впереди показался поезд, медленно берущий поворот. Холодные белые глаза фар
мерцалимеждустальнымиопорнымиколоннами,точнолучистарогокинопроектора.Вих
светеяувидел,чтоЛасиостановилась.Поездшелповстречномупути,егоможнобылоне
опасаться, однако все усиливающийся грохот металлических колес буквально парализовал
ее.
Стена металла мчалась совсем рядом, вздымая волосы вокруг головы Ласи и осыпая
наши ноги искрами. Дико мелькали светлые пятна проносившихся мимо окон и лица
пассажиров; некоторые из них с изумлением смотрели на нас. Я обхватил Ласи рукой,
ритмичный стук колес сотрясал наши тела. Воздух бил в лицо с такой силой, что я
непроизвольноприкрылглаза.Наконецзвукзатихвотдалении.
—Какты?—спросиля.
—Ужасно,какгромко!—воскликнулаЛаси.Вушахещезвенело,ияедварасслышалее
голос.
— Пошли, пока другой поезд не появился. Она кивнула, и я потащил ее дальше, к
заброшеннойстанции.
Станцияна18-йулицеоткрыласьв1904году,тогдаже,чтоивсеостальныенашестой
линии;надополагать,какчастьпраздникавчестьрубежавеков.
Втевременавсепоездаподземкисостоялиизпятивагонов.В1940-м,всвязисрезким
увеличениемпассажиропотока,ихчислоудвоили,истарыеплатформыдлинойвсегооколо
двухсот футов стали слишком коротки. Их начали удлинять, и при осуществлении этого
проектабылорешено,чтонекоторыепромежуточныестанциинестояттрудаиразумнееих
закрыть.
Управлениегородскоготранспорта,похоже,забылообэтихподземныхсклепах,нооних
помнят бесчисленные любители городских приключений, художники граффити и другие
«спелеологи»вассортименте.Напротяжениипоследующихшестидесятилетзаброшенные
станцииразрисовывали,нанихтворилисьвсяческиебезобразия,вплотьдопьяныхразборок;
станции превратились в сюжеты городских мифов и были весьма популярны на самых
невероятных вебсайтах. Любители подземелий в своих скитаниях используют эти станции
как остановки, Ночной Дозор как тренировочные площадки — сумеречная зона между
средойобитаниялюдейиподземныммиром.
ЯподтащилЛасиктемной,пустойплатформе.Шестьдесятилетийграффитиокружали
нассовсехсторон,когда-тояркаякраскапотемнелаподслоемглубоковъевшейсягрязи.На
осыпающихсямозаичныхтаблострудомможнобылопрочесть,кудаименноведутвыходы,
запечатанныенапротяжениимногихдесятилетий.НаплатформеЛасиприняласьудивленно
оглядыватьсяпосторонам,исердцеуменяупало.Здесьбылапочтипещернаятьма;пытаясь
разогнатьее,нормальныйчеловекзамахалбыпередлицомрукой.
—Ичтотеперь?—спросилаона.
—Вонтуда.
Я решил подвергнуть ее настоящей проверке и повел к двери в мужской туалет, реликт
шестидесятилетней давности. К одной стене лепились остатки сломанной раковины,
деревянные двери кабинок свисали под немыслимыми углами. Последние запахи
дезинфекции давно выветрились; остался лишь тепловатый воздух подземки, пахнущий
крысами, плесенью и гниющим мусором. Далекие огни туннеля тускло отражались от
грязных плиток. Даже я, обладая зрением полноценного инферна, видел тут с трудом. Я
кивнулнапоследнююкабинку.
—Можешьпрочесть,чтотамнаписано?
Ее взгляд безошибочно уперся в единственную разборчивую строчку среди
перекрывающих друг друга слоев граффити. Какое-то время она молчала, а потом
произнесла:
—Воттаквсеэтоиначиналось—чтениемнадписинастене.
—Можешьразобрать?
—Тамсказано:«Жридерьмо,Линус».
Я закрыл глаза. Ласи инфицирована. Паразит, видимо, трудился сверхурочно, собирая
отражающие клетки за ее роговицей и тем самым готовя Ласи к жизни ночной охотницы,
прячущейсяотсолнца.
—КтотакойЛинус?—спросилаона.
—Откудамнезнать?Этанадписьздесьужедавно.
— Так что все-таки мы тут делаем, Кэл? В смысле, ты привел меня сюда, чтобы…
избавитьсяотменя?
—Избавиться?Конечнонет!—Ядосталтаблеткиизкармана.—Вот,примидвепрямо
сейчас.
Онавытряхнулатаблеткиипроглотилаих;быловидно,каконинамгновениезастрялив
пересохшемгорле.Онаоткашлялась.
— Здесь правда так темно, как ты говорил? Или это твой очередной трюк? Я
действительномогувидетьвтемноте?
—Да.Нормальныйчеловекбылбыздесьполностьюслеп.
—Иязаразиласьэтимоттвоегокота?
—Боюсь,чтода.
—Знаешь,Кэл,ствоимкотомуменятожесексанебыло.
—Ноонлежалутебянагруди,покатыспала,и…вашедыханиесмешивалось.Иличтото в этом роде. По-видимому, старый штамм распространяется именно таким образом, но
никто никогда не говорил мне об этом. Сейчас в Дозоре дела пошли хуже некуда.
Фактическиситуациявот-вотвыйдетиз-подконтроля.Мыдолжныубратьсяизгорода.Когда
инфекцияначнетраспространяться,тутбудеттворитьсячертзнаетчто.
— Типа, как ты говорил, когда впервые рассказывал о Дозоре? Когда все кусают друг
друга, прямо как в фильмах про зомби? В таком случае почему не снабдить всех этими
таблетками?
Япожевалгубу,
— Потому что по некоторым причинам они хотят, чтобы болезнь распространялась.
Хотя, может, они в конце концов и прибегнут к таблеткам. Тогда все утрясется, но до тех
пор…
Она,прищурившись,погляделанапузырек,силясьпрочестьэтикетку.
—Онивсамомделепомогают?
— Ты же видела Сару — она теперь нормальная. Когда я поймал ее, она жила в
Хобокене,елакрысипряталасьотсолнца.
—Простопрелесть,парень.Эточто,менятожеожидает?
— Надеюсь, что нет. — Я взял ее за руку, и она не отдернула ее. — Саре не давали
таблеток с самого начала. Может, ты просто сразу обретешь сверхспособности. В смысле,
станешьоченьсильной,будешьобладатьострымслухомипрекраснымобонянием.
—Кэл,акакжеэташтукасГартомБруксом?
—СГартомБруком?А-а,проклятие.
—Чтотывродебыначинаешьненавидетьсвоюпрежнююжизнь?
—Да.НоСарапреодолелаиэто.ОнадаженоситповязкуЭлвиса.
—Элвиса?Нуивкусутвоихподружек.—Ласивздохнула.—Асомнойбудетвсеэто…
ну,проклятие?
Ямолчал,внезапноосознав,чтоточногоответанаэтотвопросуменянет.Назанятиях
нислованеговорилиоштамме,передающемсячерезкотов,идревнемлекарствеизчеснока
и мандрагоры — все это держали от меня в секрете. Я не знал, каких симптомов можно
ожидатьикакменятьдозировку,еслиуЛасиначнутотрастатьдлинныечерныеногтиили
онастанетпугатьсясобственногоотражения.Яоткашлялся.
— Ну, нужно следить за симптомами. Есть что-то особенное, что ты любишь?
Картофельныйсалат?—Мнечутьплохонестало,когдаяпонял,какмалознаюоЛаси.—
Хип-хоп?Хэви-метал?Ода,запахбекона.Чтоеще,из-зачегоследуеттревожиться,еслиты
начнешьпрезиратьэто?
Онавздохнула.
—Мнеказалось,сэтиммыужеразобрались.
—Что?Картофельныйсалат?
—Нет,тупица.
Ионапоцеловаламеня.
Губыунеебылитеплые,асердцевсеещесильноколотилось—отбегасквозьтьму,от
пугающеговидазаброшеннойстанции,отновостиотом,чтовскореонаможетпревратиться
ввампира.Илипростоотпоцелуя—ячувствовалбиениесердцавгубахЛаси,ккоторым
прилила кровь. Мое собственное сердце, казалось, стучало в голове — так сильно, что в
глазах пульсировало. Поцелуй хищника: бесконечный, неотрывный, а для меня первый за
полгода.
Когдамывконцеконцовоторвалисьдруготдруга,Ласипрошептала:
—Такоеощущение,будтоутебяжар.
Яулыбнулся,всеещечувствуялегкоеголовокружение.
—Да,причемвсегда.Ускоренныйметаболизм.
—Иобоняниеутебятожесупер?
—Конечно.
—Ох,парень…—Онапонюхалавоздухинахмурилась.—Ичемяпахну?
Ямедленновтянулвоздух,позволивзапахуЛасизатопитьменя;знакомыйжасминовый
аромат ее шампуня каким-то образом пригасил последствия хаоса последних двадцати
четырехчасов.Мы можемсновапоцеловаться,внезапнопоняля,ивообщеделатьвсе,что
пожелаем.Теперьвэтомнетникакойопасности,посколькуобазаражены.
—Бабочками,—наконецответиля.
—Бабочками?
— Да. Ты моешь волосы шампунем с запахом жасмина, верно? Он похож на запах
бабочек.
—Постой-ка.Убабочекестьзапах?Онипахнутжасмином?
Тело все еще гудело от поцелуя, голова все еще кружилась от всех откровений
сегодняшнегодня,ибылочто-тоуспокоительноевтом,чтобыуслышатьвопрос,накоторый
язналответ.Чудесабиологиихлынулиизменяпотоком.
— Такое происходит повсюду. Цветы имитируют насекомых — отращивают лепестки в
форме крыльев, вырабатывают похожие запахи. Жасмин таким образом приманивает
бабочку сесть на него, чтобы она разносила пыльцу от цветка к цветку. Так у цветов
жасминапроисходитсексдругсдругом.
—Парень,очемты?Жасминзанимаетсясексом?Спомощьюбабочек?
—Да.Икактебеэто?
— Ничего себе. — Она помолчала, все еще не отпуская меня, все еще думая о цветах,
занимающихся сексом с помощью бабочек. В конце концов она снова заговорила: —
Выходит, когда бабочка садится на мои волосы, она думает, что у нее жасминовый секс с
ними?
—Скореевсего.
Я притянул Ласи к себе, погрузил нос в ее запах. Может, мир природы не такой уж
сокрушительно ужасный, не такой отталкивающий, грязный, мерзкий. Временами природа
может быть очень даже мила и даже изысканна — как сексуально озабоченная бабочка,
которуюлегкосбитьстолку.
Платформа снова задрожала под нашими ногами — приближался следующий поезд. В
конце концов мы должны будем вернуться на поверхность, лицом к лицу встретиться с
солнечнымсветоминадвигающимсякрушениемцивилизации,найтиспособпережитьтот
хаос, который задумали старые носители, теперь, когда древний штамм пробился к
дневному свету. Однако пока я стоял тут, мысль об апокалипсическом будущем внезапно
показалась не такой уж пугающей. Сейчас у меня было то, что казалось потерянным
навсегда:теплодругогочеловекавмоихобъятиях.Аразтак,можноперенестивсе,чтобы
нислучилосьдальше.
— Может эта болезнь заставить меня возненавидеть тебя, Кэл? — спросила Ласи. —
Дажееслиябудуприниматьтаблетки?
Я начал было говорить, что точно не знаю, но в этот момент грохот под ногами стал
другим—онбольшененарасталнепрерывно.Ипотомизменилсяещераз:какбудтонанас
пахнуло волной воздуха, и сквозь ложный запах бабочек от волос Ласи я ощутил другой,
древнийижуткий.
—Кэл?
—Подожди.
Я сделал глубокий вдох. Мерзкий запах усилился, накатывая, точно воздух из решеток
подземки под давлением проходящего внизу поезда. И вот тут ко мне пришло понимание,
такоежеполноеинесомненное,какумоихпредков,когдаониощущализапахльва,тигра
илимедведя…
Огромнаятварьбылаужевпути.
22
ЗМЕИНАПАЛОЧКЕ
Вследующийраз,когдапойдетекдоктору,обратитевниманиенапластинкисназванием
учреждения на стене. Одна из них, обычно самая большая, наверняка будет украшена
интригующимсимволом:двезмеи,обвивающиесявокругпосохаскрылышками.
Спросите своего доктора, что означает этот символ, и вы, скорее всего, получите вот
какой ответ: этот посох называется caduceus; знак Гермеса, бога алхимиков, и символ
Американскоймедицинскойассоциации.
Однакоэтолишьполовинаправды.
Знакомьтесь:червьподназваниемришта.Онводитсявводоемахислишкоммал,чтобы
видетьегоневооруженнымглазом.Есливынапьетесьинфицированнойриштойводы,одна
изэтихзверюшекможетпроникнутьквамвкишки,аоттуда,спомощьюхимическоймагии
оставаясьнезримойдляиммуннойсистемы,вногу.Тамчервьсильноувеличитсявразмерах
—додвухфутов.Иунегонародятсядетки.
Взрослыйришта,может,иневидимдляиммуннойсистемы,ноуегодетоксовсемдругая
стратегия — они включают все сигналы тревога, какие только смогут. Зачем? Ну,
перевозбуждениеиммуннойсистемы—коварная,болезненная,опаснаявещь.Совсемэтим
шумом и гамом, учиненным новорожденными риштами, ваша инфицированная нога
воспалится. Появятся огромные волдыри, которые заставят вас с криком броситься к
ближайшемуводоему,чтобыохладитьжар.
Очень хитроумно. Учуяв воду, юные ришты вылезут из волдырей, попрыгают в водоем,
устроятсянановомместеистанутдожидатьсяпоявленияследующегоневезучеголюбителя
сыройводы.
Ришты проделывают этот трюк на протяжении очень долгого времени. Фактически
древниецелителиещетысячилетназадпоняли,какизбавлятьсяотних.Процедурапроста
теоретически:взятьивытянутьвзрослогориштуизногапострадавшего.Однакоздесьесть
одна хитрость: если вытягивать его слишком быстро, он порвется пополам и оставшаяся
внутри часть загноится, породив ужасное заражение. Обычно пациент в этом случае
умирает.
ВоткакэтопроделывалидоктораДревнегомира.Осторожновытягиваликончикчервяи
наматывали его на палочку. Потом на протяжении семи или около того дней червя очень
медленно вытаскивали, как сматывают леску во время рыбной ловли, пока он весь не
оказывалсяснаружи.
Вотименно,неменьшесемидней.Нивкоемслучаенеторопиться!Этанеделястанетне
самойприятнойввашейжизни,новитогетелосновабудетслужитьвамкакположено.И
ещеувасостанетсяпалочкаснамотаннымнанеечервем.
Исовременемэтотмерзкий«приз»станетсимволоммедицины.
Подумать только, а? Хотя, может, это не такой уж и странный символ. Процедура
удаления ришты — первая в истории форма хирургической операции. Скорее всего, в те
времена она казалась удивительным подвигом — как-никак, вытаскивали змею из
человеческого тела. Может, позже доктор вешал палочку с намотанным на нее червем на
стену—простовкачестведоказательстватого,чтоонсвоеделознает.
Такчтовследующийраз,когдавыпойдетекврачу,нестоитсгадливостьюсмотретьна
трогательный символ древнего целительского искусства. (И не верьте всей этой чепухе о
выдающемся боге Гермесе, который тут совершенно ни при чем; все дело в червях под
названиемришта.)
23
ЧЕРВЬ
—Оставайсяздесь,—сказаля.
—Чтослучилось?
—Якое-чтоунюхал.
Ласинахмурилась.
—Надеюсь,тынеменяимеешьввиду?
—Нет.Тихо!
Я присел на корточки и прижал ладони к подрагивающей, разрисованной граффити
бетоннойплатформе.Содроганиетоусиливалось,тоослабевало,новцеломперемещалосьв
нашем направлении. Волосы на затылке встали дыбом — я снова, как в подземном мире,
услышалвисящуюввоздухе,трепещущуюноту,тотжесамыймощныйстон.
—Кэл?Чтозачерт?
—Думаю,что-топриближаетсякнам.
—Что-то?Непоезд?
— Понятия не имею, что это такое, знаю лишь, что оно — часть всего этого безумия.
Старое,огромноеи…всеближеиближе.
Осыпающаясятабличкауказывалавсторонулестницы,ноназанятияхговорили,чтоона
в очень скверном состоянии. Оставалось одно — бежать по рельсам обратно к «Юнионсквер».Нопреждетребовалосьраздобытьхотькакое-тооружие.
ЯпроскочилмимоЛасивтуалет,подлетелккабинкеиударомногиотломилпоследние
кускидерева,уцелевшиевуглуметаллическойрамы.Выломалсемифутовыйкусокржавого
железа из осыпающегося цемента и взвесил его на ладонях. Откровенно убийственная
штука.
—Акакнасчетменя?—спросилаЛаси.
—Чтонасчеттебя?
—Мнененужнадубинка?
—Ласи,этоготебедаженеподнять.Покатысверхсилойнеобладаешь.
Онабросиланаменясердитыйвзглядиподняласполаобломокржавойжелезяки.
—Ну,чтобытамниприближалось,явстречуегонеспустымируками.Междупрочим,
воняет,каксамасмерть.
—Тычувствуешьзапах?Уже?
—Ато!—Онапринюхаласьисостроилагримасу.—Мертваякрысанастероидах.
Я удивленно вытаращился на нее. Ласи изменялась быстрее, чем любой когда-либо
виденный мной инферн. Как будто новый штамм мутировал с повышенной скоростью,
изменяясь при каждом переходе с одного «хозяина» на другого. А может, эта подземная
тварьпростооченьужсильновоняла.Сейчасеезловониебуквальнозатопиломеня,включая
повсемутелусигналытревогииярости.Сознаниевопило:«Беги!»—номышцызуделиот
страстногожеланияввязатьсявбой.
И во мне почему-то крепла уверенность, что они получат желаемое. Инстинкт
подсказывал—тварьзнает,чтомыздесь;болеетого,онанацелиласьнанас.
—Пошли,—сказаля.
Хрустягравием,мыспрыгнулисплатформыиочертяголовупомчалисьпопути.Впереди
мерцали огни следующей станции, которые странным образом как будто все время
удалялисьотнас.
Всегочетыреквартала,напомнилясебе;ничего,справимся.
Потом я разглядел — через одну из ям, куда рабочие спрыгивают, если видят
приближающийся поезд, — тьму несравненно более глубокую, чем сумрак в туннеле
подземки.Ямавземле.Когдамыприблизилиськней,нанасобрушилсяхолод,смешанныйс
чудовищнымзловонием,потелупобежалимурашки.
—Оноужеближе,—сказалаЛаси,принюхиваясь.
Онаостановилась,высоковскинувсвоюжелезнуюпалку,какбудтособираласьнасадить
наколвампира.Однакотварьбылабольшелюбогоинферна,ияабсолютнонесомневался,
чтосердцаунеенет.
—Держисьпозадименя,—сказаляикивнулнаяму.—Оновылезетвототсюда.
Намгновениееевзглядзадержалсянатьме,котораябылачернеелюбойтьмы.
—Такчтожеэтотакое?
—Яведьужесказал,чтоне…
Мойголособорвался;внезапноявсепонял.Невсмыслесловилиобразов.Нет,этобыло
скорее ощущение — забытый на протяжении долгих поколений ужас перед давным-давно
похороненнымврагом,предостережение,всегдажившеевдревнемзнанииотом,чтосолнце
несможетвечнозащищатьнасотобитателейглубин.Ясновапочувствовалдрожьоткрытия,
которое сделал, когда только начал заниматься биологией, — что мир природы гораздо
меньше озабочен проблемой нашего выживания, чем мы готовы это признать. Как
отдельные личности, даже как вид, мы здесь только на время, и смерть так же холодна и
темна,какглубочайшиетрещинывкамнях,покоторыммыходим.
—Чтотакое,Кэл?—сноваспросилаЛаси.
—Вотпочемумыздесь,—вырвалосьуменя.—Почемуинферныздесь.
Онакивнулассерьезнымвидом.
— И вот почему я так сильно хочу убить его? Ответить я не успел, потому что тварь
показаласвоюфизиономию—еслиэтоможнотакназвать.Втуннельпрониклобледноедо
белизны,извивающеесясуществобезглазиноса,одинсплошнойрот—острейшиезубыв
поблескивающей дыре, похожей на глотку хищного земляного червя-мутанта,
приспособившегосяпрогрызатьскалыстакойжелегкостью,чтоиплоть.
По всей длине оно состояло из сегментов. Мелькнула мысль, что, возможно, на виду
всего лишь часть несравненно большего монстра. Эта белая, студенистая масса, первой
появившаясяиздыры,моглабытьегоголовой,илиспособнымкусатьижеватьщупальцем,
илиснабженнымзубамиязыком;трудносказать.Язналодно;паразитвнутрименяжаждет
—мойпостоянныйголодвнезапнообернулсябезграничнойэнергией—напасть.
В слепой ярости я бросился на тварь; ржавая железная палка в моих руках, словно
древняяненависть,сосвистомпрорезалавоздух.
Безглазый монстр почувствовал мое приближение, белесое тело отдернулось, и кончик
железного прута лишь чуть-чуть оцарапал его плоть, вырвав из бока что-то вроде
волокнистого щупальца, похожего на вытянутую из одежды нитку. «Щупальце» яростно
забилось,однакокровинебыло—израныхлынулалишьноваяволназловония.
Я пошатнулся, восстанавливая равновесие, и в это время тварь нанесла ответный удар,
выстрелив в моем направлении ртом на верху колонны бледной плоти. Я отскочил, зубы
щелкнули в нескольких дюймах от моей ноги, влажно заскрежетали в воздухе и снова
втянулисьвзверя.
Ясноварванулсявпередивонзилпрутмонструвбок.Звукполучилсяхлюпающий,как
будтопередомнойбыластенаизжеле,иударотозвалсяврукахсмутнымзвоном.Огромное
белое тело перевесилось через прут, типа, как человек складывается вдвое, получив удар в
живот.
Я попытался выдернуть палку, однако она прочно увязла. Зубастая глотка снова
выстрелилавмоюсторону,нопроскочиламимо,лишьзадевкраемзубаиразорвавджинсы.
Явысокоподпрыгнуливмазалковбойскимсапогомпоотростку,припечатавегокземле,но
сосвоейгладкойшкуройонвыскользнулиз-подноги,опрокинувменянарельсы.Издыры,
разворачиваясьнадомной,выползаливсеновыеиновыесегментызверя.
Потом перед глазами мелькнула Ласи, ее железная палка рассекла воздух и ударила
прямопозубамчудовища.Раздалсяоглушительныйвизгили,скорее,скрип,металлический,
скрежещущий,какеслибымешоксгвоздямиупалвдробилкудлядревесныхотходов.Зверь
откатилсяназадистакойсилойударилсяостенутуннеля,чтопосыпалсяпесок.
Ласи рывком подняла меня; пошатываясь, мы отступили, уверенные, что причинили
серьезныйвредтвари.Однакоскрежетсменилсясильнымшипением,иизразверстойглотки
нанасобрушилсяградметаллическихосколков.Тварьзубамиразмололажелезовшрапнель
иплюнулаеювнас,словнообдавдождемзаржавевшихмонет.Обамырухнулинаколени,
чудище снова взметнулось над нами, и из его шкуры выскочил новый, тоже зубастый
отросток.
Янажалнаторчащийизбокатварижелезныйпрутипочувствовал,какрукиЛаситоже
вцепилисьвнего.
—Рельсы!—прокричалаонамневухоипотянулазапрут.
Ответить я не мог, дыхание перехватило, но понял ее и позволил оттянуть свободную
часть прута к краю рельс. Чудовищная масса продолжала подниматься, насаживая себя на
прут. Ласи отскочила в сторону, я зная, что тоже должен отпустить прут, однако не
допускающий возражений убийственный приказ, клокотавший во мне с момента, когда я
почувствовалзапахтвари,мешалразжатьруки.Явсеоттягивалиоттягивалпрут,покаонне
уперсяжестковтретийпуть.
Из места контакта посыпался дождь искр, тело прошил сопровождающийся диким
жужжанием электрический разряд, мышцы сковала хлынувшая через меня энергия — в
количестве,достаточном,чтобытолкатьвпередпоездподземки.Однако,несмотрянаболь,
ячувствоваллишьудовлетворениеоттого,чточервь,мойвековойвраг,тожестрадал.Теперь
онмерцализнутри,подблестящейкожейпульсировалапаутинакрасныхвен.
Это наслаждение продолжалось всего миг; потом Ласи потянула меня за куртку и
разорваласмертельнуюхваткуспрутом.Сновапосыпалисьискры,нотварьнеиздавалани
звука, просто бессистемно подергивалась, точно гигантская мышца, по которой снова и
сноваударялдокторскиймолоток.Вконцеконцовонаосвободиласьиуползлавсвоюдыру,
оставивпозадигорелыйзапахболиипоражения.
Однако я каким-то образом понимал, что ее ранение не смертельно; для этого она
слишкомкрепка.Явыругалсяи,дрожа,рухнулнарельсы.
Ласиобхватиламеняруками.
—Тывпорядке?Пахнешь,словно…поджаренный.—Онаоткрыламоиладони,черные
отобуглившейсяплоти.—Господи,Кэл!Надожебылосразуотпуститьпрут.
— Надо было убить тварь! — с трудом выговорил я, поскольку после удара током все
мышцы,втомчислеичелюсти,всеещесводило.
— Успокойся, парень. Она ушла. — Ласи перевела взгляд в глубину туннеля. — И
приближаетсяпоезд.
Этозаставиломенясобраться.Мызалезливяму,изкоторойвыползлатварь,едвауспев
до того, как фары состава показались из-за поворота. И, прижавшись друг к другу,
дожидались,покапоездпромчитсямимо.
—Значит,воткакоеощущениеиспытываешь?—прокричалаЛаси,перекрываяшум.—
Когдасражаешьсясэтимитварями?
—Вжизниневиделраньшениоднойтакой.
— Правда? Однако у меня возникло чувство… — Она сделала глубокий вдох, мерцая
широко распахнутыми карими глазами. — Возникло чувство, будто мы делали то, что
обязаны.Типатойсилы,окоторойтыговорил.Ну,когдаматьспасаетсвоедитя.
Тоже слишком быстро для Ласи, но невозможно отрицать, что сражалась она
замечательно. Червь и паразит связаны между собой; может, вид монстра ускорил ее
изменение.
Спервогожемомента,какяувиделмонстра,отдельныечастиголоволомок последних
дней начали складываться в цельную картину. Вот для чего требуется старый штамм,
носителями которого являются коты, — чтобы остановить вторжение, остановить этих
древнихтварей,поднимающихсяизнедрземличерезстолетниеизломы.Именнорадиэтого
инферны появились на свет. Там, внизу, есть и другие — множество гигантских червей, с
которыми человечество уже сталкивалось прежде. Ласи, Сара, Моргана и я всего лишь
авангард;инамтребуетсяпомощь.
Теперьяпонимал,чтоделаетМоргана,распространяястарыйштаммпаразита,собирая
новуюармию,котораясможетответитьнавызовыпредстоящихдней.Ивнезапнопомоему
телуволнойпрокатилсяновыйприказ—неслабееразрядавшестьсотдвадцатьпятьвольт
третьего пути, и касался он того, что на протяжении долгих шести месяцев я подавлял в
себе.
ЯвзялЛасизаруку.
—Утебятожетакоеощущениепослеэтойсхватки?Типа…
—Возбуждения?—закончилаоназаменя.—Странно,правда?
—Аможет,инет.
Наши губы снова слились; кровь с такой силой стучала в голове, что заглушала грохот
проносившегосямимопоезда.
24
ПАРАЗИТЫ-ЭТОМЫ
Итак,повторим.
Паразиты—этоплохо.Онивысасываюткровьизвнутреннихстеноквашегокишечника.
Онивырастаютдодвухфутовыхзмеекипоселяютсявноге.Ониинфицируютвашегокота,с
негоперепрыгиваютвамвносиживутвцистахмозга,делаявасзацикленнымнакошкахи
безответственным. Они захватывают клетки вашей крови в надежде инфицировать
пролетающихкомаров,врезультатечегопеченьимозггибнутотнедостаткакислорода.Они
сводят с ума иммунную систему, и та разрушает ваши глазные яблоки. Они используют
улиток, птиц, муравьев, обезьян и коров, похищая их тела, их пищу, их эволюционное
будущее.ОничутьнеуморилиголодомдвадцатьмиллионовчеловеквАфрике.
По существу, они хотят править миром и готовы расплющить любой другой
биологический вид, словно бумажный шарик, а потом переформировать его, приспособив
для осуществления своих планов. Они превращают своих «хозяев» в ходячих мертвецов,
единственнаяцелькоторых—способствоватьихвоспроизведению.
Значит,ониплохие.Но…
Паразиты—этоодновременноихорошо.
Они приучают обезьян-ревунов жить в мире друг с другом. Их жалкие гены помогают
отследитьисториючеловечествакаквида.Ониудерживаюткоровотпревращенияпастбищ
вгигантскиепустыни.Онидрессируютвашуиммуннуюсистемутакимобразом,чтобыона
не разрушала внутреннюю оболочку кишечника. А потом они идут и спасают двадцать
миллионовчеловеквАфрике,откладываяяйцавтех,другихпаразитах,которыестремятся
уморитьихголодом.
Ивсеэтосовсемнеплохо,еслиразобраться.
Выходит,паразитыиплохиеихорошие.Мызависимотних,какиотвсехдругихсдержек
и противовесов мира природы: хищник и жертва, вегетарианцы и плотоядные, паразиты и
«хозяева»—всенуждаютсядругвдруге,чтобывыжить.
Важновотчто:они—частьсистемы.Подобновсемэтимбюрократам-управленцамсих
формами,которыетребуетсязаполнитьвтрехэкземплярах,онимогутбытьголовнойболью,
но мы неразрывно связаны с ними. Если в один прекрасный день все паразиты внезапно
исчезнутслицаземли,произойдетгораздоболеестрашнаякатастрофа,чемвы,возможно,
думаете.Нарушитсяестественныйпорядоквещей.
Короткоговоря,паразитыдолжныоставатьсяснами,чтонасамомделехорошо.Мыто,
чтоедим,аихмыедимкаждыйдень—вкускахмясаскровьюобитаютглисты,изящика
кошачьеготуалетакнашемуносуподнимаютсяспорытоксоплазмы.Ипаразитытожеедят
нас каждый день — от сосущих кровь клещей до микроскопических захватчиков,
перестраивающих наши клетки. Изменения продолжаются без конца — это так же
бесспорно,както,чтоЗемлявращаетсявокругСолнца.
Инымисловами,паразиты—этомы.Примитеэтокакданность.
25
АРМИЯМОРГАНЫ
Всешарахалисьотнас,когдамывылезалинаплатформуподземки.
Иврядлилюдейможнобылозаэтовинить.Нассголовыдоногпокрывалапыль,ладони
покраснели от ржавчины, выражение на лицах безумное. И самое забавное, мы были
поглощеныдругдругом.Сражениесчервемвздрючиломоиобычноподавляемыежеланияи
каким-то образом аналогично подействовало на Ласи. Мы то и дело останавливались,
просточтобыпочувствоватьзапах,крепчесжатьруку,ощутитьвкусгубдругдруга.
—Дочегожестранно…—сказалаона.
—Да.Ноздорово.
—М-м-м…Давайпойдемкуда-нибудь,гдеможноуединиться.
—Куда?
—Кудаугодно.
Мы взбежали по лестнице на станцию «Юнион-сквер» и пошли через парк, не имея
никакого определенного плана. Город вокруг выглядел странно расплывчатым. Моя новая
связьсЛасибыланастолькосильна,чтовсеостальноеказалосьдалекимиблеклым.Внутри
неистово, настойчиво вопил безапелляционный приказ паразита (плюс шесть месяцев
воздержания).
Мелькнуламысльрискнутьиотправитьсякней—вконцеконцов,ейвсеравнопридется
зайти домой за кое-какой одеждой, — и я потянул было Ласи в сторону Гудзона. Однако
вскореонисталипопадатьсятоздесь,тотам,аихзапахнаулицахвсесильнеепробивался
сквозьчеловеческий.Хищники.
Они мелькали повсюду в толпе, и хотя ходили не быстрее обычных людей, но в чем-то
по-другому.Прямокаклеопарды—когдатескользятповысокойтраве,онаедвашевелится.
Ихбыло,может,полторадесяткаиличутьбольше,всепримерномоеговозраста.
Никто, казалось, не замечал их, но у меня их сверхъестественная манера двигаться
вызывалатяжелуюпульсациювголове.Никогдапреждеяневиделводномместетакмного
носителей. Охотники Ночного Дозора всегда работают в одиночку, но это была настоящая
стая.
Исамоезабавное,онибылиудивительносексапильны.
—Кэл?—негромкоокликнуламеняЛаси.
—Да,явижуих.
—Ктоэто?
—Такиеже,какмы.Инфицированные.
—НочнойДозор?
—Нет.Эточто-тодругое.
Я заметил Моргану Райдер, лишь когда она возникла прямо впереди, преградив нам
дорогу.Всявчерном,свыражениемлегкогоудивленияналице.
—Чтобудемделать?—Ласиссилойсжаламоюруку.
Явздохнулизаставилееостановиться.
—Поговоримсними.
—Каквынашлинас?
Моргана улыбнулась и отпила глоток воды. Она привела нас в бар отеля на «Юнионсквер».Остальныепродолжалирасхаживать,заисключениемодного,ожидающегоудверис
сотовымтелефономвруке.ВремяотвременионбросалвзгляднаМоргануиподавалкакиетосигналы.
НесмотрянаприсутствиерядомЛаси,мнеструдомудавалосьнепялитьсянаМоргану.
Воспоминания о той ночи, когда я заразился, нахлынули на меня. Глаза у нее зеленые, в
концеконцов,вспомниля.Аволосычерные,контрастнооттеняемыеоченьбледнойкожей.
—Мыненашливас,—ответилаона.—Всмысле,мыискалиневас,акое-когоиз-под
земли.
—«Червя»,—сказалаЛаси.
—Выпочувствовалиегозапах?—спросилаМоргана.
—Мывиделиего,—ответилаЛаси.—Идажеоторвалиотнегоприличныйкусок.
—Этопроизошлонастаройстанции«Восемнадцатаяулица»,—добавиля.
Моргана махнула рукой носителю у двери, и он заговорил в свой сотовый телефон.
Принеслинашепиво.
—Нуотлично,разтак.—Морганавскинуларуки.
—Чтопроисходит?—спросиля.
— Что? Ты в конце концов дозрел до того, чтобы выслушать меня, Кэл? Не бросишься
удиратьсовсехног?
—Выслушаю.Инамужеизвестноостароминовомштаммах,атакжеотом,чтонаше
назначение — сражаться с червями. Но то, что ты делаешь, — безумие. Инфицировать
людейнаобум—неспособсправитьсясовсемэтим.
— Не так уж и наобум, как тебе кажется, Кэл. — Моргана откинулась на плюшевой
кушетке.—Иммуннаясистема—коварнаяштука.Онаможетпричинитьмноговреда.
Я кивнул, вспомнив, как вольбахия сводит с ума Т- и Б-клетки и иммунная защита
пожираетнаши собственныеглазныеяблоки.ОднакоЛасине потратилашестьмесяцевна
изучениепаразитологииипотомузадалаестественныйвопрос:
—Чтотыимеешьввиду?
Морганаприложилакщекехолодныйстаканспивом.
— Предположим, у тебя жар, температура зашкаливает за пределы, такая высокая, что
может пострадать мозг. Таким образом твоя иммунная система старается справиться с
болезнью до того, как болезнь справится с тобой. Убить «захватчика» стоит потери
несколькихмозговыхклеток.
Ласиудивленноуставиласьнанее.
—Эй,какоеотношениевсеэтоимееткмонстрам?
—Мы—иммуннаясистемасвоеговида,Ласи.Человечествунужно,чтобынассталокак
можнобольше,ибыстро.«Черви»гораздохуже,чемнескольконовыхинфернов,ихаос—
честный обмен за нашу защиту. Типа потери нескольких мозговых клеток, когда
поднимается температура.—Моргана перевела взгляднаменя.—Ивсе происходитвовсе
не наобум, Кэл. На самом деле даже изящно. Когда «черви» устремляются ближе к
поверхности, это создает панику в «семьях» подземного мира. Крысы, в чьей крови
сохраняется старый штамм, начинают нервничать и вылезают наружу через
канализационные трубы, туннели подземки и водостоки плавательных бассейнов. Потом
оникусаютнекоторыхособовезучихлюдей—вродеменя,—итеначинаютраспространять
болезнь.Прямосейчасэтопроисходитповсемумиру.
— И какова во всем этом роль Ночного Дозора? В смысле, кто избрал тебя королевой
носителей?
— Я командую, потому что мои родные знали, что делать, когда поняли, кем я стала.
Когда я почувствовала, что подвал зовет меня, притягивает к себе. — Она сделала долгий,
медленный вдох, наполовину прикрыла глаза, веки затрепетали. — Я поняла, что вся
планетавопасности…именяохватилотакоевозбуждение.
МысЛасиобменялисьвзглядами.
— Что же касается Ночного Дозора, — Моргана закатила глаза, — они всегда были не
большечемвременноймерой.Подумайсам,Кэл.Еслибывыреальноборолисьзато,чтобы
спасатьмиротвампиров,товрядлидержалибыэтовсекрете,верно?
— Да, именно это я и говорила, — сказала Ласи. — Нужно не замалчивать болезни, а
уведомлятьонихобщественность.Ивконцеконцовкто-нибудьизобрететлекарство.
Морганакивнула.
—Именноэтогостарыеносителивсегдабольшевсегоиопасались:науки.Лекарствоот
паразитаубилобыиинфернов,иносителей.Аэтоозначалобы,чтовследующийраз,когда
«черви»полезутизподземногомира,защищатьчеловечествобудетнекому…этовсеравно
чтовзятьиотключитьсвоюиммуннуюсистему.—Оназасмеяласьиотпилабольшойглоток
пива. — Есть только одно логическое объяснение, зачем может существовать тайная
правительственная организация охотников на вампиров: если на самом деле вы хотите,
чтобывампирывыжили.
—Ничегосебе!
Я крепко сжал стакан с пивом, чувствуя, как привычный мир вокруг разваливается на
части.
Мысленным взором я видел ряды пыльных шкафов с документами, древние
пневматические тубусы, груды бесконечных форм. Доведенная до совершенства
неэффективность.
—Значит,все,радичегоятрудился,простомыльныйпузырь?
— Нечего скулить, Кэл. У Ночного Дозора есть свои достижения. Он держит новый
штаммподнаблюдениемитемсамымпозволяетпроисходитьтому,чтопроисходит.—Она
кивнула на запруженную людьми улицу за окном. — Большие старые города похожи на
карточные домики. Это гигантские котлы с инфекцией, только и ждущей, чтобы заявить о
себе. Такие огромные скопища людей всегда рассматривались как потенциальная армия
носителей, способных одолеть любого древнего врага. — Глаза Морганы вспыхнули. Она
допиласвоепиво.—Мы—этотольконачало.
Она со стуком поставила стакан на стол и рассмеялась, явно гордясь тем, что избрана
стать вестником судьбы. И я чувствовал, как паразит играет в ней, заставляя всех в зале
бросать взгляды в нашем направлении, а их ладони покрываться потом. Не отдавая себе в
этомотчета,всежаждаливлитьсяврядыармииМорганы.
Возбуждение витало в воздухе, однако я хотел прояснить еще кое-что, не дававшее мне
покоя.
— Зачем нужно было держать все это в секрете от меня? В конце концов, я носитель
старогоштамма.
Моргана,казалось,почувствоваланеловкость.
—Тыпредставлялсобойвнекоторомроде…несчастныйслучай.
—Что?
— Мой неблагоразумный поступок. Это, знаешь ли, нелегко — быть сексуально
одержимымпереносчикомболезни.
—Обэтоммнеможешьнерассказывать.Но…несчастныйслучай.Вкакомсмысле?
Морганавздохнула.
— Нам не хотелось, чтобы ученые типы из Ночного Дозора догадались, в чем дело, до
того, как наша численность достигнет критической массы. Поэтому поначалу мы
действовали способом, который поддается контролю, — с домашними котами и
несколькимимолодымилюдьмиизстарыхсемей.Ты—единственноеисключение,Кэл.—
Моргана вздохнула. — Той ночью мне всего лишь захотелось выпить, но у тебя был такой
очаровательныйакцент.
—Значит,тыиз-занегозаразиламеня?—Язакрылглаза,слышатьтакоебылонеоченьтоприятно.
Морганасновавздохнула.
— В итоге все обернулось большими неприятностями. Когда родители узнали, они
отослалименявБруклин.Ядумала,вгей-баремненичтонегрозит,понимаешь?Интересно,
акакты-тотамоказался?
Ласибросиланаменякосойвзгляд.
—Гдетыбыл?
Яотпилглотокпива.
—Я…м-м-м…тогдатолько…приехал…вгород.Ипонятиянеимел,чтоэтозабар.
— А-а… Первокурсник. Слава богу, что ты оказался естественным носителем. —
Морганасулыбкойпохлопаламеняпоколену.—Такчтовобщемвсеобошлось.
— Конечно, тебе легко говорить, — проворчал я. — А не могла ты хотя бы рассказать
мневсюправдучутьраньше?
—ЭтичокнутыеизНочногоДозоранашлитебяраньшеменя,и,разужэтопроизошло,
мынемогливоттаксразувзятьивыложитьтебеправду.Этотолькосбилобытебястолку.
—Икогдажевысобиралисьпосвятитьменя?—воскликнуля.
—Тычто,Кэл?Забыл,чтопроисходилопоследниедвадня?Япыталась,нотытолькои
делал,чтобегалотменя.
—А-а…Нуда.
—Первокурсник?—Ласинахмурилась.—Сколькожетебелет?
—Уверена,сейчасонвлюбомслучаесильноповзрослел.—Морганасновапохлопала
меняпоколену.—Правда,Кэл?
Стремясьперевестиразговорнадругуютему,яспросил:
—Такчтопроисходитсейчас?
Морганапожалаплечами.
— Вы двое можете делать, что хотите. Убежать. Остаться. Идти куда угодно. Хотя
вообще-товамследуетработатьвместеснами.
—Свами?
— Конечно. А то Ночной Дозор доберется до вас — Моргана махнула рукой
официанту, — Я, пожалуй, выпью еще пива. Мы целый день гонялись за этим идиотским
«червем».
ЯпосмотреланаЛаси,онанаменя.Какобычно,яненаходилнужныхслов,номысльо
том,какмысражалисьвместе,овозбуждении,охватившемнасвтуннеле,плоховязаласьс
идеейбегства.Вконцеконцов,этонашгородинашбиологическийвид.
—Чегобытыхотел,Кэл?—спросилаЛаси.
Я сделал глубокий вдох; может, я слишком тороплюсь, говоря такие слова, и все же я
сказал:
—Остатьсяздесь,стобой.
Онамедленнокивнула,неотрываяотменявзгляда.
—Иятоже.
— Господи, ну вы и даете! — воскликнула Моргана. — Просто снимите номер, и все
дела.
Толькотутдоменявполноймередошло,чтомынаходимсявбареотеля,адоБруклина
илиУэст-Сайдаещепилитьипилить.
Ласиулыбнулась.
—Почемубыинет?
Эпилог
ВСПЫШКА
Оранжевый отсвет угасал в небе, но, если смотреть в бинокль, вода Гудзона
поблескивала, словно золотые зубы. Покрытая рябью поверхность дольше удерживала
отсветзаходящегосолнца,алыйшарисчезалзалиниейгоризонтаНью-Джерси,похожейна
челюстьсторчащимивнейострымизубами.
Теплое тело, негромко урча, настойчиво толкалось мне в щиколотки. Я перевел взгляд
вниз.
—Вчемдело,Корни?Мнеказалось,тебездесьнравится.
Он посмотрел на меня голодными глазами, давая понять, что дело отнюдь не в страхе
высоты,апростовтом,чтообещанного«ням-ням»приходитсяслишкомдолгождать.
Поначалуянервничалпримыслиотом,чтобыприхватитьКорнелиусассобойнакрышу,
однако доктор Крыса заверила меня, что коты-инферны обладают повышенным чувством
самосохранения. Еще она много говорила о том, что котам присущ высотный синдром —
чудодейственная способность выживать при падении с любой высоты. Учитывая, сколько
времени доктор Крыса в эти дни разговаривает о котах, ей, похоже, скоро дадут другое
прозвище.
—Неволнуйся,Корни.Онавот-вотвернется.Послышалосьшарканьековбойскихсапог
побетону.Надкраемкрышивозникларука,потомвторая,ивполезренияпоказаласьЛасис
покрасневшимотусилийлицом.Янахмурился.
—Тебенекажется,чтоэтонескольколегкомысленно—карабкатьсяпостенездания?
—Ктобыговорил!Покрайнеймере,ялезланесостороныулицы.
—Напирсе,ябольшечемуверен,толчетсянеменьшемиллионалюдей.
Ласифыркнула.
— Все они любуются закатом. Корнелиус взвыл, справедливо полагая, что наш спор
отодвигаетвремя«ням-ням».
—Да,Корни,ятожетебялюблю,—пробормоталаЛаси.
Онасняларюкзак,расстегнулаегоивынулаоттудабумажныйпакет,распространяющий
запахгамбургеров,откоторогоротнаполнилсяслюной.
КорнелиуссмурлыканьемходилвокругЛаси,покаонаразворачиваладлянегоодиниз
завернутых в фольгу сэндвичей и откладывала в сторону бессмысленные в данном случае
булочку с изюмом и вялый салат-латук. А вот майонез ему нравился, и он принялся
слизыватьегоспальцевЛаси,когдаонаположилагамбургерначернуюотгудронакрышу,а
затемперешелкосновномублюду.
Ласипосмотреланасвоиизмазанныекошачьейслюнойпальцы,
—Замечательно.Итеперьядолжнаимиесть?
Язасмеялсяидостализпакетагамбургер.
— Расслабься. У Корни нет никаких болезней — кроме той, которой он тебя уже
наградил.
— Давай, давай, напомни мне об этом, а то вдруг я забуду! — Ласи, перегнувшись,
посмотрела через край крыши. — Как там доктор Крыса всегда говорит? Что коты могут
падатьслюбойвысоты?
—Эй!
Яопустилсянаколении,какбызащищая,погладилкотапобоку.Онпродолжалчавкать,
необращаявниманиянаееугрозы.
— В одном ты прав, — продолжала Ласи. — Такой толстозадый кот, скорее всего,
проломит в тротуаре достаточно большую трещину, чтобы через нее полезли монстры.
Мэнниэтонепонравится.
Мэнни в последнее время расположился к нашему Корни. В этом здании домашние
животные официально находились под запретом, но он и другие работники из
обслуживающего персонала начали делать исключения из этого правила. Слишком многие
жильцыжаловалисьнато,чтокрысышумятвстенах,имыодалживалиимКорнелиусана
ночь. По большей части они с радостью откликались на это предложение — после наших
объяснений, что стоит коту оставить в квартире свою перхоть и шерсть, и грызуны будут
обходить ее стороной. Нужно просто не дергаться, когда, проснувшись, обнаружите кота
сидящим у вас на груди. В конце концов, этот дом находился на линии огня; мы с Ласи
рассматривалиегокаксвойперсональныйпроект.
Плюс Ласи по-прежнему задешево сохраняла свою квартиру с прекрасным видом из
окна. Санитарная инспекция продемонстрировала ее домовладельцам несколько жутких
фотографий всей этой катавасии с крысами, и они продлили договоры аренды жильцов
седьмогоэтажананеопределенныйсрок.Уэтихнесовсемобычныхдомовладельцевденеги
безтогохватало—онивладелиземлейвНью-Йоркеужепочтичетыресталет.
Конечно, мы понимали — оставшись в городе, мы должны быть готовы к тяжелым
испытаниям.ВНью-Йоркеможетстатьочень,оченьбеспокойно.Насждутсуровыедни,и
не когда-нибудь, а буквально с минуты на минуту. К этому придется привыкать —
продолжать ходить в бистро Боба, когда хочется съесть бифштекс, и с невинным видом
болтать с Ребеккой, все время помня о том, что вот-вот наступит «Чернобыль», крушение
цивилизацииилиапокалипсисзомби.
Или,кактеперьвыражаютсявНовомДозоре,—вспышка.
Когдасгамбургерамибылопокончено,ясказал:
—Поразанятьсяделом.
Ласи закатила глаза, не упустив случая продемонстрировать, как она относится к тому
факту,чтоязанимаювНовомДозореболеевысокоеположениепосравнениюсней.Темне
менееонавзялабинокльинаправилаегонапылающуюкраснымзакатнымогнемреку.
—Ичтомытеперьищем?
—Признаки«червя»,—ответиля.
—Тожемне,новость!Хотя…никтоникогданеговорилмне,чтожеэтотакоенасамом
деле—признаки«червя».
—Чтотакое«червивость»?
Онапоказаламнеязык.Яулыбнулсяиподнескглазамбинокль.
—Когдатыихувидишь,тосразупоймешь.Таксовсеминамипроисходит.
—Несомневаюсь.Ноонихотябылюбятводу?
— Еще один хороший вопрос. Правда, туннель подземки проходит не через воду, а под
ней.
Я повел биноклем по вытяжным башням; именно они, закачивая под землю свежий
воздух, пробудили «червя». Над кирпичными, лишенными окон колоннами в неверном
вечернем свете кружили чайки. Закат окрасил тускло-оранжевым их белые перья. Кстати,
этобылочто-тоновенькое—парящеенадбашнямиоблаколетающихкругамиптиц.Никто
непонимал,чтоэтоозначает.Новыйпереносчикболезниповоздуху?Простоесовпадение?
Любителипадали,чувствующиеприближениемассовойбойни?
Явздохнул.
—Иногдамнекажется,чтонасамомделемывообщеничегонезнаем.
—Поберегинервы,Кэл.Всеещетольконачинается.
Сулицыдонессявойсирены,и,отбежавнадругуюсторонукрыши,мыостановилисьу
края, вглядываясь во тьму. Пространство между нашим и противоположным домами
затопили звуки потрескивания рации и вспышки мигалки полицейской машины. Надо
полагать,арест.
—Значокстобой?—спросиля.
—Каквсегда.Лучшаячастьработы.Иногданамприходилосьвмешиваться—если
полициясобираласьупрятатьвтюрьмусбитогостолку,склонногокнасилиюновичка.
Мыдемонстрировалисвоизначкислужбынациональнойбезопасностиинесливсякуючушь
насчет биологического оружия. Удивительно, но практически всегда полицейские быстро
давали задний ход. Десять часов спустя новоиспеченный инферн оказывался в Монтане,
получалвнутривенночеснокибыстровходилвкурсдела.Конечно,внашидниубедитьих
несоставлялоособоготруда—признакитого,чтотворилось,былиповсюду.
Я сфокусировал бинокль на толпе, сгрудившейся вокруг полицейской машины. Копы
надевалинаручникинапарня,иженщинапронзительнооралананего,потрясаясумочкой,
которуюдержалазаразрезанныйремешок. Потротуарурассыпалосьсодержимоесумочки.
Еще одна полицейская машина неспешно двигалась к месту происшествия на расстоянии
квартала.
Явздохнулиопустилбинокль.
—Похоже,этопростокарманник.
Впользуинферновможносказатьпокрайнеймереодно—ониникогданеворуют,разве
что случайно подвернувшийся шмат мяса. Они неспособны продумывать свои действия
достаточнодалековперед,чтобыохотитьсязаденьгами.Иэтопо-своемулюбопытно—что,
несмотря на разрастающуюся вспышку, обычные преступления продолжали происходить.
Может, их даже стало больше. Конец там мира или нет, в этом отношении люди менялись
мало.
—Да,—Ласитожесовздохомопустилабинокльипожеваланижнююгубу.—Невезет.
—Нерасстраивайся.Ночьюнамнавернякабудетчемзаняться—каквсегда.
—Наверное.—Онапокачалаголовой.Мнепростогрустно.
—Почему?
Онаиспустиладолгийвздох.
—Всякиепобочныеэффекты.
—Таблеток?
—Нет,болезни.—Ласисостроилагримасу.—Мнебольшененравитсякартофельный
салат.
Язасмеялся.
—Неволнуйся.Простокарбонатыпаразитуникчему.
— Конечно, но что, если это… ну, ты понимаешь, проклятие? Что, если я начинаю
ненавидетьто,чтораньшелюбила?
— Ты из-за этого расстраиваешься? Ну, может, стоит подвергнуть тебя небольшой
проверке,простонавсякийслучай.
Я притянул ее к себе, и мы поцеловались. Поднялся холодный ветер, Корни выписывал
восьмерки вокруг наших ног, но поцелуй по-прежнему был нежен и нерасторжим. Так
многоеизменялосьвокруг,иэтобылоздорово—чточувстваоставалисьтемиже.
Ипо-прежнемуотЛасизамечательнопахло.
—Поканененавидишьменя?—спросиляспустякакое-товремя.
—Нет.Фактически…—Оназамолчала.-Bay!Чувствуешь?
Яопустилсянаколенииприложилладоникчерномугудрону.Дажечерезчетырнадцать
этажейзданияощущалсяелеслышныйрокот.
—Двебольшиетвари,сейчаселеслышно.
—Ясообщу.
Ласи достала сотовый телефон и начала быстро набирать текст сообщения в офис
слежения.
Явтянулвоздух,принюхиваяськоставленныммонстрамиследам.Поражало,чтозапах
пробивался даже сюда, как будто земля с каждым днем становилась все более пористой.
Однакомнехотелосьодного—сноваобнятьЛаси.
— Забавно всегда получается, — сказал я. — Что мы целуемся или хотя бы думаем об
этом,когдаонипоблизости.
Онаотправиласообщение,поднялавзглядотмаленькогоэкранаиулыбнулась.
—Тытожеэтозаметил?Ямедленнокивнул.
— Помнишь, Моргана говорила, что чувствовала что-то подобное после того, как
заразилась? Стоило спуститься в подвал, во тьму, и ее всегда охватывало возбуждение,
котороепростосводилосума.
— Так паразит контролирует разум, да? Приводит носителей в возбуждение, чтобы
заболеваниераспространялоськакможнобыстрее?
Ласи улыбнулась, довольная своим анализом; она начинала кое-что смыслить в
биологии.
—Конечно.—Янахмурился.—Номыстобойужеинфицированы.Какоеемуделодо
того,чеммызанимаемся?
—Может,онпростолюбитнас,парень.Онасновапритянуламеняксебе,инашигубы
слились.Сейчасзапах«червей»перекрывалдажежасминовыйароматЛасиизапахсолис
Гудзона. Мы еще долго оставались на крыше; сейчас наша страсть подчинялась
исключительнособственнымзаконамижеланиямнашихтел.Монстрытутбылинипричем.
Темнеменеегде-товглубинедушиявсевремяждал,чтоземлявот-вотсновазадрожит.
Такипроизошло,довольноскоро.
Вынавернякавиделипризнакипроисходящеговтомрайоне,гдеживете.Горымусорана
улицахстановятсявсевышеивыше.Попутямвметроснуютбледныекрысы.Незнакомые
людивчерномпытаютсяподцепитьвасвбарах.Глазавашегокотаотсвечиваюткрасным,по
утрамеговестяжелодавитвамнагрудь.
Но это все пустяки. Вот когда эпидемия действительно покатится по миру, тогда
цивилизация начнет рушиться, по улицам потечет кровь, а кое-кто из соседей может
попытаться съесть вас. Однако сопротивляйтесь искушению купить пистолет и начать
отстреливать им головы. Просто покормите сосисками с чесноком — и того и другого
побольше,—ивконечномсчетеониуспокоятся.Видители,настоящийврагвовсенеони.
Посравнениюсмонстрами,которыепоявятсяпозже,этивечноголодныеканнибалынетак
ужплохи.Фактическионинавашейстороне.
Настоящий враг, однако, не заставит себя долго ждать, и тут пистолет вам не поможет.
Ничтоизарсеналанаукинесработаетпротивэтихтварей.Оченьмногиеизвасумрут.Тем
неменееневпадайтевпанику.Природаужеприняланеобходимыемеры.Против«червей»
всегда существовало средство защиты — заболевание, затаившееся в канализационных
трубах и глубоких трещинах земной коры, циркулирующее в венах представителей
старинныхродов,ожидающеесвоегочасавырватьсянасвободу.
Так что запаситесь как следует водой в бутылках и соусом для макарон, желательно
чесночным. Не помешает также купить запас хороших книг, DVD и, уж точно, приличный
замокнадверь.Постарайтесьнесколькомесяцевнесмотретьтелевизор—этобудетлишь
огорчатьвас.Неездитевметро.
Аостальноепредоставьтенам,вампирам.Мысумеемснованаладитьжизнь.
Послесловие
КАКИЗБЕЖАТЬЗАРАЖЕНИЯПАРАЗИТАМИ
Все паразиты, описанные в четных главах романа, существуют на самом деле. И прямо
сейчасгде-тосовсемрядом—наполяне,вводоемеиливчьей-топищеварительнойсистеме
— происходят поистине ужасающие процессы. Не исключено, что и в вашем собственном
теле.
Понимая, что некоторых читателей могут напугать красочные биологические детали, я
считаюсвоимдолгомрассказатьопревентивныхмерах,скоторымипознакомилсявовремя
своих исследований. Несомненно, паразиты являются частью экосистемы, частью нашей
эволюции, ляля-ля. Но ведь это вовсе не означает, что вы горите желанием иметь в своем
кишечникеанкилостому,котораябудетгрызтьеговнутренний,выстилающийслойисосать
кровь,верно?
Поэтомуследуйтенижеприведеннымпростымправилам,ивероятностьвторжениявваш
организмпаразитовсущественноуменьшится.Хотя,никакихгарантий.(Ужпростите.)
1.Пойте«HappyBirthday»
Многиемикроскопическиепаразиты(идругиемикроорганизмы)существуютввоздухеи
навсевозможныхбудничныхповерхностях.Онилипнуткруками,когдавыприкасаетесько
рту,глазамилиеде,получаютвозможностьпроникнутьвтело.Поэтомучащемойтерукиив
процессеэтого:
а)используйтетеплуюводу,
б)используйтемыло,
в) в нормальном темпе пойте «Happy Birthday» и не прекращайте мыть руки, пока не
допоетевсюпеснюдоконца.
И кстати, не надо так часто потирать глаза! (За этот последний совет поблагодарим
ИветтуХристиане.)
2.Еслиедитемясо,жарьтеегокакследует
Главными переносчиками паразитов являются хищники: одно животное, пожирающее
другое. Вот почему, поедая животное, вы подвергаетесь воздействию всех паразитов,
приспособившихся кжизни внутри него,акаждыйпаразитприспособленковсему,что он
ест.
В мясе прекрасно существуют такие паразиты, как анкилостома, солитеры, кровяные
сосальщикии множестводругих.Имнетчисла.Скромныйавторэтойкнигивегетарианец
(по причинам, не имеющим к паразитам никакого отношения), но вам не обязательно
заходитьтакдалеко.Времяотвременисъестьнесколькочервейвреданепричинит—при
условии, что они хорошенько прожарены. Поэтому не ешьте мяса с кровью и выучите
наизустьвоттакойпростенькийстишок:
Есливашгамбургеркраснымистекает,
Вернитеего—внемчервипроцветают.
3.Неплавайтевтропическихреках
Тропики — самое теплое место на земле, а теплая вода — великолепное место для
паразитов, оказавшихся вне своего «хозяина». Как правило, тропические паразиты
спрыгивают с очередного «хозяина» в реку и плавают там, дожидаясь следующего. Они
могут проникнуть в тело сквозь кожу, рот, глаза и другие отверстия. К этим паразитам
относятся знаменитые ришты — змееподобные создания, проникающие в человеческую
ногу;ихвытягивают,наматывая,словноспагеттинавилку.Жуть.
Океан — это прекрасно (там есть соль) и плавательные бассейны тоже (там есть
хлорка),нонивкоемслучаенеплавайтевтропическихреках.Однакоеслиобстоятельства
вынуждают вас плыть по тропической реке, ради бога, не писайте в ней! Запах мочи
привлечетколючеесозданиеподназваниемкандиру,оноподплыветквамипоселитсяв…
Ну,гдеименноонопоселится,зависитоттого,мужчинавыилиженщина,однаковлюбом
случае такого «квартиранта» вам не надо. В общем, не писайте в тропических реках.
Доверьтесьмне.
4.Практикуйтетолькобезопасныйсекс
Паразиты, вирусы и бактерии, приспособившиеся к жизни в человеческом теле,
частенькообнаруживаютсяв…человеческомтеле.Поэтойипомногимдругимпричинам
побеспокойтесь о своем теле, если оно оказывается в непосредственной близости от тела
другогочеловека.
5.Вызаполучилипаразитов—такпостарайтесьужитьсясними
Ладно,бываетитак:несмотрянавсемерыпредосторожности,выподцепилипаразитов.
Некоторые ученые рассматривают все вирусы и бактерии как паразитов; согласно этому
определению, простая простуда означает, что внутри вас живет миллион крошечных
паразитов.Нестоитпугаться—эточастьроскошногогобеленажизни,ляля-ля.
Неповезло.Природанетолькоскотныйдвор,какойвыееощущали,когдабылипятилет
отроду:свиньи,коровы,козы,собаки.Внейтакжеобитаютпеченочныедвуустки,риштыи
клещи.
Все создания природы должны есть, и так уж получилось, что некоторые едят вас.
Однаконестоитиз-заэтоготерятьпокойисон.Людиссамогозарождениячеловеческого
рода живут бок о бок со своими маленькими друзьями. По крайней мере, в большинстве
своем они слишком малы, чтобы их видеть, и это, знаете ли, лучше, чем если вас будет
пожиратьлев.
И помните — в нынешнем развитом мире огромное множество людей погибают в
автомобильных катастрофах, от рака, от сердечных заболеваний и курения; никаких тебе
кровяных сосальщиков, двуусток, чумы рогатого скота или токсоплазмозной мозговой
инвазии.
Простонеписайтевтропическихреках.Простонеделайтеэтого.
Нивкоемслучае.
Библиография
Здесьприведенынекоторыекниги,изкоторыхможнобольшеузнатьопаразитах,крысах
идругихпротивныхсозданиях.Вамведьэтогохочется,правда?
«ParasiteRex»,авторCarlZimmer
Практически все упоминаемые в этом романе паразиты (плюс многие другие) имеют
своим источником эту исключительно жизнерадостную книгу. Без «Parasite Rex» роман
«Инферны»простонебылбынаписан.Ивдобавоктаместьиллюстрации.Ноповерьте—
есливыдорожитесвоимсном,несмотритеих.
«Rats:ObservationontheHistoryandHabitatoftheCity'sMost
UnwantedInhabitants»,авторRobertSullivan
Прекрасно написанная история крыс города Нью-Йорк. В качестве бонуса имеется
дневникполевыхнаблюденийзакрысамивпроулкеРайдер,маленькомраедлягрызуновв
деловой части города. И да, семья Райдер действительно существует. Уверен, это очень
милыелюдииотнюдьневампиры.
«Bitten:TrueMedicalStoriesofBitesandStings»,авторPamela
Nagami
Все, что вам хотелось бы узнать о заболеваниях, распространяемых путем укусов и с
помощьюжала,атакжекое-чтоеще.Известноливам,что,еслиударитьчеловекаврот,сего
зубов на костяшки ваших пальцев может перейти бактерия, которая в состоянии разъесть
вамвсюруку?Битьлюдей—нехорошо.
«TheOriginofSpecies»(«Происхождениевидов»),авторЧарльз
Дарвин
Книга, с которой все началось. Ключ к пониманию современной биологии, от ДНК до
динозавров,однаизвеличайшихинаиболеечитаемыхнаучныхкниг.Акакжепоясненияв
учебниках,те,гдеговорится,чтоэволюция«всеголишьтеория»?Поймитеправильно.Когда
ученые используют слово «теория», они не имеют в виду «нечто, в отношении чего не
доказано, что это факт». Они имеют в виду «концептуальную основу понимания фактов».
Давайте предположительно сочтем фактом, что человечество произошло от других
приматовболеепятимиллионовлетназад.(Развеможноповерить,будтоэтослучайность—
что у нас и шимпанзе совпадение ДНК составляет 98 процентов?) Однако концептуальная
основа, которую мы используем, чтобы придать смысл этому факту, называется
эволюционной теорией. Это и есть удивительная дарвиновская «каша» из нескольких
концепций: наследственные черты, мутация и естественный отбор. Поэтому да, мы все в
отдаленномродствессовременнымиприматами.Вэтотрудноповерить?Парень,оглянись
вокруг.
Примечания
1
Хобокен — город в штате Нью-Джерси, на правом бе-репу реки Гудзон, напротив
ЮжногоМанхэттена.(Здесьидалеепримечанияпереводчика.
n_1
2
Элвис—имеетсяввидуЭлвисПресли,корольрок-н-ролла.
n_2
3
Кевлар — волокнистый материал, прочность которого в пять раз превышает прочность
стали;изнегоделают,вчастности,пуленепробиваемыежилеты.
n_3
4
Библейский пояс — территория на Юге и Среднем Западе США с преобладанием
приверженцевпротестантскогофундаментализма.
n_4
5
Табаско—острыйсоускмяснымблюдам.
n_5
6
«Виллиджер»—товарныйзнакженскойодеждыконсервативногостиля.
n_6
7
Негативное подкрепление — способ воздействия на поведение с помощью
отрицательных стимулов: человек перестраивает свое поведение таким образом, чтобы
избегатьнеприятныхситуаций.
n_7
8
«Стаканчик Джелло» — небольшой бумажный стаканчик, в котором содержится смесь
желесводкой,шнапсомилидругимкрепкималкогольнымнапитком.
n_8
9
«Тазер»—специальноеоружие,используемоеполицией.Внешнепохоженафонарик.С
расстояния 5 м в тело преследуемого выпускаются две небольшие стрелки с зарядом 15
тысяч вольт, которые парализуют его, не вызывая в дальнейшем нежелательных
последствий.
n_9
10
«Маргарита»—популярныйкоктейль.
n_10
11
«Ангельская пыль», или пи-си-пи, — очень сильный наркотик с галлюциногенным
эффектом.
n_11
12
Четвертак—монетав25центов.
n_12
13
«Зиплок»—товарныйзнакпластиковыхпакетов,которыеможногерметичнозакрывать.
n_13
14
Саскуотч — в мифологии индейцев США и Канады большое, покрытое волосами
человекообразноесуществотипаснежногочеловека,обитающеевдикихместах.
n_14
15
«Поцелуйчики»—товарныйзнакшоколадныхконфетвформекапельки.
n_15
16
Среднеанглийскийязык—языкконцаXI—концаXVвека.
n_16
17
ТифознаяМэри—МэриМаллон,повариха-ирландка,работалавомногихамериканских
семьях и заразила брюшным тифом более пятидесяти человек, из которых трое умерли.
Обладаяиммунитетомкболезни,онаявляласьбациллоносителем.
n_17
18
Долларовыймагазин—магазин,торгующийнедорогимитоварами,каждыйизкоторых,
какправило,стоитодиндоллар.
n_18
19
Принцип необходимого знания (компьютерный термин) — стратегия защиты
информации,согласнокоторойпользовательполучаетдоступтолькокданным,безусловно
необходимымемудлявыполненияконкретнойфункции.
n_19
FB2documentinfo
DocumentID:3c4d36b1-d1b0-4ef2-8d90-d4aa1f384a20
Documentversion:1
Documentcreationdate:03.11.2009
Createdusing:FBEditorv2.0software
Documentauthors:
Igorek67
About
ThisbookwasgeneratedbyLordKiRon'sFB2EPUBconverterversion1.0.28.0.
Эта книга создана при помощи конвертера FB2EPUB версии 1.0.28.0 написанного Lord
KiRon