Россия и Китай - Историко-Филологический факультет. БГПУ.
advertisement
МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ГОУ ВПО «БЛАГОВЕЩЕНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ» РОССИЯ И КИТАЙ: ИСТОРИЯ И ПЕРСПЕКТИВЫ СОТРУДНИЧЕСТВА Материалы международной научно-практической конференции (Благовещенск – Хэйхэ, 10-12 июня 2011 г.) Благовещенск Издательство БГПУ 2011 ББК 66.2 (2Рос) я 431 + 66.2 (5Кит) я 431 Р 76 Печатается по решению редакционноиздательского совета Благовещенского государственного педагогического университета РОССИЯ И КИТАЙ: ИСТОРИЯ И ПЕРСПЕКТИВЫ СОТРУДНИЧЕСТВА: материалы Международной научно-практической конференции (Благовещенск – Хэйхэ, 10-12 июня 2011 г.) / отв. ред. Д.В. Буяров. – Благовещенск: Изд-во БГПУ, 2011. – 246 с. Редакционная коллегия: Т.Д. Каргина, к.ф.н., профессор А.А. Киреев, д.и.н., профессор Д.В. Буяров, к.филос.н., доцент В сборник включены материалы выступлений студентов, аспирантов, преподавателей и научных сотрудников ряда ведущих вузов России на научно-практической конференции «Россия и Китай: история и перспективы сотрудничества», которая состоялась 10-12 июня 2011 года. Мероприятие посвящено изучению актуальных проблем социальнополитического, экономического и культурно-образовательного развития двух стран на современном этапе. Россию и Китай характеризуют не только длительная и непростая история взаимоотношений, но и отношения стратегического партнерства на сегодняшний день. Многие проблемы, затронутые в представленных статьях, и некоторые позиции авторов являются дискуссионными и могут вызывать неоднозначные оценки, но именно в этом и заключается основной характер конференции и сборника научных статей, открытых для дискуссии и свободных взглядов. ISBN 978-5-8331-0226-8 Издательство БГПУ, 2011 История российско-китайских отношений С.Г. Андреева, Институт Востоковедения РАН ТЯНЬЦЗИНСКИЙ И ПЕКИНСКИЙ ДОГОВОРЫ. УЧАСТИЕ ПЕКИНСКОЙ ДУХОВНОЙ МИССИИ В ИХ ЗАКЛЮЧЕНИИ Тяньцзинский (1858) и Пекинский (1860) международные договоры представляют один из важнейших этапов формирования межгосударственных связей России и Китая, прежде всего, становления и развития этих отношений в русле западной (европейской) дипломатической традиции. Контакты России и Китая, несмотря на их длительность, всегда складывались достаточно непросто и характеризовались рядом особенностей. Специфичность отношений этих двух государств была обусловлена, во-первых, тем, что Россия и Китай – государства–соседи. Именно географическая общность определила неизбежность развития взаимоотношений между двумя странами, формируя условия, при которых два государства с различными цивилизационными фундаментами, культурой, менталитетом и, в частности, образами восприятия и традициями выстраивания отношений с другими народами, были вынуждены искать пути решения вопросов, так или иначе затрагивавших их интересы. Наличие общих границ, проживание одних и тех же или родственных народов, племен и этнических групп по обе стороны границы, а также многие другие факторы создавали проблемы, характерные для взаимоотношений соседних государств. В то же время практические межгосударственные контакты и взаимодействие осложнялись (а подчас становились почти невозможными) коренными различиями внешнеполитических концепций и практик России (где ко времени развития связей с Китаем действовала европейская дипломатическая традиция) и Китая, обладавшего собственной, специфической, исторически сложившейся концепцией внешней политики. В таких условиях складывались и развивались отношения России и Китая практически до середины XIX в., и, разумеется, каждая из стран действовала, исходя из своих национальных, государственных интересов, сообразуясь с собственными представлениями о форме и характере таких отношений, о дипломатическом этикете и церемониале. Немаловажным обстоятельством в этом плане являлось недостаточное знание и понимание Россией и Китаем цивилизационных, культурных, экономических и иных особенностей друг друга, что подчас не позволяло, даже при правильной оценке сложившейся ситуации, подобрать корректные методы для достижения конкретных целей. От европейских, в том числе российских, посланников требовалось особое умение и дипломатическое чутье, чтобы в условиях, совершенно отличных от принятых в Европе, поддерживать более или менее приемлемые отношения с Цинской империей и решать возникавшие вопросы. Можно по-разному оценивать действия российских представителей при проведении переговоров с китайской стороной, равно как результаты и успешность заключенных договоров. Необходимо принимать в расчет очень многие обстоятельства. Ведь ситуация на переговорах, приведших к подписанию, в частности, Тяньцзинских договоров, не была так уж однозначна. С одной стороны, Китай, ослабленный внутренними кризисными явлениями, в том числе вооруженными народными выступлениями (восстание тайпинов), действительно мало что мог реально противопоставить силовому давлению со стороны западных держав. Но при этом необходимо учитывать, что среди держав не было единства. Каждая страна имела свои особые интересы в отношении Китая, которые и отстаивала, фактически конкурируя с другими заинтересованными державами. Вполне закономерно, что Китай, со своей стороны, старался воспользоваться существовавшими между западными державами противоречиями и различиями интересов, чтобы, если и не устранить, то, по крайней мере, уменьшить ущерб от навязывавшихся ему державами условий договоров, пытаясь, вероятно, и здесь следовать классической китайской стратагеме «и и чжи и» (以夷制夷, «господствовать над варварами, используя самих варваров»). Возможно, что и согласие Китая на посредничество России, и неоднократные обращения (по крайней мере, на начальном этапе) к российскому представителю графу Е.В. Путятину с просьбой о содействии в проведении переговоров, прежде всего с англичанами, следует рассматривать, в том числе, и с точки зрения традиционной китайской дипломатии в отношении с «варварскими» народами, а не как подлинное признание способности России оказать серьезное влияние. Ведь Россия, на самом деле, вряд ли обладала реальными рычагами воздействия на ту же Англию, чтобы убедить ее отказаться от своих притязаний, и китайцы, пусть и не сразу, но в конечном итоге не могли не понять этого. При ведении переговоров российским представителям пришлось фактически противостоять как китайцам, так и европейцам, прежде всего Англии. Таким образом, в виду несомненных сложностей переговорного процесса заключение Тяньцзинского договора следует рассматривать скорее как успех российской дипломатии, хотя ряд конкретных положений на том этапе в российско-китайское соглашение включить не удалось. Тяньцзинский трактат стал базой, на которой, так или иначе, выстраивались дальнейшие отношения России и Китая, в том числе и последующие дипломатические соглашения. Определенная декларативность некоторых положений Тяньцзинского договора требовала их конкретизации, что и было достигнуто в дополнительном – Пекинском – договоре 2/14 ноября 1860 г., в котором несколько 3 общих статей были детализированы и приведены в более практическую, прикладную форму. Примечательно, что среди членов российской делегации были и люди, не являвшиеся (по крайней мере, на тот момент) официальными сотрудниками дипломатического ведомства. Как известно, специфика российско-китайских межгосударственных отношений на протяжении значительного периода заключалась в том, что все политические, дипломатические контакты двух стран осуществлялись через учреждение, не имевшее дипломатического статуса – Российскую (Православную) Духовную Миссию в Пекине. Российская (Православная) Духовная Миссия в Пекине (РДМ) – самая ранняя из всех заграничных миссий, учрежденных Русской Православной Церковью, была уникальным феноменом в истории международных отношений XVIII – XIX веков. Основанная в начале XVIII века для духовной поддержки пленных албазинских казаков, уведенных в Пекин в 1685 г., она в течение 150 лет выполняла – и весьма успешно – роль неофициального дипломатического представительства России в Цинском Китае. В стенах Пекинской Духовной Миссии готовились высококвалифицированные кадры специалистов, причем не только ученых, но и будущих дипломатов. Школу Пекинской Духовной Миссии прошли многие сотрудники Коллегии иностранных дел, а затем Азиатского департамента МИД России, первые российские консулы в Китае (А.А. Татаринов, И.И. Захаров, К.А. Скачков и другие). Феномен РДМ в Пекине заключается в том, что она была не только и не столько центром распространения православия в Китае, сколько главным, а иногда и единственным каналом связи между двумя государствами – Россией и Китаем. Впервые с реальными дипломатическими вопросами внешнеполитического характера членам РДМ пришлось столкнуться в 60-е гг. XVIII столетия. Именно в период пребывания в Пекине 5-ой Миссии (1755-1771), когда возникло особенно много проблем дипломатического характера, к их разрешению были привлечены начальник Миссии и другие ее члены в лице учеников А.Г.Владыкина, А.Л.Леонтьева и Е.Сахновского. Последующие Миссии также, так или иначе, привлекались к урегулированию разногласий в дипломатической сфере. МИД России принимал непосредственное участие в подготовке каждой очередной РДМ в Пекин, снабжая начальников Миссий и приставов инструкциями и денежными средствами. Особую роль в политических контактах России и Китая играли ученики, находившиеся при Пекинской Духовной Миссии. Причем важность существования при РДМ в Пекине института учеников признавалась не только российским правительством, но и китайской стороной. Роль РДМ особенно возрастала во время дипломатических переговоров и заключения договоров и соглашений, когда члены Миссии, прежде всего ученики и начальники, выступали в качестве экспертов, советников и переводчиков, становясь активны- ми участниками переговорного процесса. Наиболее насыщенной была такого рода деятельность 12-ой (1840 – 1849), 13-ой (1850 – 1858) и 14-ой (1858 – 1864) Миссий. В этой связи стоит упомянуть, например, о поездке членов 12-ой РДМ А.А. Татаринова и И.И. Захарова с русским послом Е.П.Ковалевским в Кульджу в 1851 г. для заключения договора о регулярной торговле между Россией и Китаем. Также можно напомнить о роли студента 13-ой Миссии М.Д.Храповицкого, который в период подписания Тяньцзинского договора состоял переводчиком при российском посланнике графе Е.В.Путятине, принимал активное участие в соответствующих беседах с цинскими сановниками и готовил китайский текст этого трактата. Особенно активную роль в выполнении наиболее ответственных дипломатических поручений российского правительства играли некоторые начальники Российской Духовной Миссии в Пекине, вошедшие в историю русско-китайских отношений в равной мере как талантливые ученые – востоковеды и как грамотные дипломаты – самородки, не имевшие специальной профессиональной подготовки. В их числе следует указать архимандритов Поликарпа (Тугаринова), Палладия (Кафарова), Гурия (Карпова). По мнению некоторых исследователей, особый подъем дипломатической деятельности начальников РДМ в Пекине наблюдается с конца 20-30-х гг. XIX столетия. При этом авторы, главным образом, основываются на том, что, начиная с 10-ой Миссии (1821-1830), возглавлявшейся архимандритом Петром (П.И. Каменским), предпринимаются попытки некоторого усовершенствования самого института Российской Духовной Миссии в Китае. Согласно инструкции, разработанной П.И.Каменским и утвержденной в 1818 г., членам РДМ после их возвращения в Россию полагалась пенсия, светские лица со времени включения в штат Миссии получали чины, а по возвращении чаще всего поступали на службу в МИД в качестве переводчиков. В документе четко определялся характер занятий членов РДМ. Всем им вменялось в обязанность учиться, прежде всего языкам. При Миссии создавался Совет, который должен был заботиться о ее внутреннем и внешнем благосостоянии. Из всего перечисленного видно, что Миссия все меньше уделяет внимания чисто духовным обязанностям и приобретает даже некоторые черты дипломатического представительства. Об этом, в частности, говорит и тот факт, что впервые в штат Миссии был включен врач, тогда как ранее духовные миссии не имели среди своих членов врачей – светских лиц. Во-вторых, в отличие от начальников предыдущих Миссий, архимандрит Петр (Каменский) был более или менее подготовлен к принятию должности главы РДМ. Он являлся учеником маньчжурского и китайского языков при 8-ой Миссии и был направлен в Пекин от Коллегии иностранных дел. Архимандрит Петр имел непосредственное отношение к МИД России, что не могло не сказаться на его деятельности в Китае. Начиная уже с 11-ой РДМ, внимание к специальной подготовке Миссий и подбору их членов воз- 4 растает. Теперь уже начальниками новых Миссий становились лица, побывавшие в Китае в составе предыдущих Пекинских Миссий. Благодаря этому начальникам вновь прибывших РДМ не приходилось тратить время и усилия на знакомство со страной, с нужными людьми. К тому же они уже владели китайским и маньчжурским языками. В итоге, благодаря определенной преемственности между старым и новым составом Миссии, начальник Миссии мог принести Российскому государству больше пользы, особенно на дипломатическом поприще. Деятельность глав 10-ой и 11-ой РДМ послужила как бы прелюдией к расцвету дипломатического искусства начальников последующих Миссий, так как период пребывания в Пекине 12-ой, и, в особенности, 13-ой и 14-ой Миссий, по праву считается временем наибольшей активности Российской Духовной Миссии в дипломатической сфере. И главная заслуга в этом принадлежит начальникам этих Миссий, архимандритам Поликарпу (Тугаринову), Палладию (Кафарову) и Гурию (Карпову). Эти три деятеля проявили себя как незаурядные дипломаты, тонко чувствующие ситуацию и умеющие найти в ней правильный способ действия. Они следовали прямым инструкциям Азиатского департамента МИД. Их действия в гораздо большей степени были работой профессиональных дипломатов, чем миссионеров. Деятельность этих архимандритов зачастую практически полностью лежала в сфере политики, причем необходимость активизации этой деятельности возрастала в связи с начинавшимся конфликтом европейских держав с Китаем и вокруг Китая. Время пребывания в столице Цинской империи 12-ой РДМ во главе с архимандритом Поликарпом (Тугариновым) пришлось на 40-е гг. XIX века, т.е. период активизации агрессивных действий в Китае Англии и других западных держав в эпоху «опиумных войн» (1840-1860). В этих условиях от начальника православной Миссии в основном требовался сбор информации о текущих событиях, поэтому деятельность архимандрита Поликарпа во многом носила определенный разведывательный характер, особенно в плане текущей политической информации, в том числе газетной. Возникшая вскоре война с англичанами на юге давала достаточно материала для его дипломатических донесений. Неслучайно исследователи подчеркивали: «Донесения эти, всегда обстоятельные, обнаруживали в о. Поликарпе способности тонкого политика и осторожного дельца»1. Кроме того, им тщательно выполнялись различные поручения Азиатского департамента МИД, нацеленные на урегулирование отношений с Китаем. По инициативе архимандрита Поликарпа посылка пакетов РДМ в Россию была увеличена до 6 раз в год, что позволяло русской дипломатии лучше ориентироваться в китайских событиях в период войны с Англией – главным соперником России в Азии. Донесения архимандрита Поликарпа содержали как простые отчеты о текущих политических событиях в Китае, так и о важных для России вопросах, связанных с торговлей. Среди сообщений о политических делах были, в частности, такие, как известие о декрете цинского императора об утверждении нового далай-ламы Тибета. В 1842 г. Поликарп подробно информировал об успехах Англии в демонстрации силы у берегов Китая, о подписании Цинской империей неравноправного договора с Великобританией 2, о суде и казнях чиновников. В 1844 г. в МИД России из Пекина поступили данные о том, что Китай продолжает усиливать свою оборону с моря, и что прибывшие в Кантон посланники Франции, Португалии, Америки требовали для своих государств тех же прав в торговле, какие были предоставлены англичанам по Нанкинскому договору. В 1844 г. архимандрит Поликарп вступил в официальную переписку с пекинскими властями по поводу сокращения срока пребывания русских миссионеров в Китае. Дело велось с переменным успехом и закончилось в 1846 г. Срок был сокращен до 5 лет, однако следующая, 12-ая, Миссия не смогла этим воспользоваться. Российское правительство достаточно высоко ценило заслуги архимандрита Поликарпа. В 1849 г., когда в Пекине уже было получено официальное извещение о смене Миссии, ему была направлена секретная инструкция с просьбой предпринять еще одну попытку для получения льгот для русской торговли на западном участке границы Китая. Еще более значимой для Российского государства явилась деятельность 13-ой и 14-ой Миссий, так как именно этот период стал временем заключения ряда соглашений и договоров, определивших характер всех последующих отношений России и Китая, также как и Китая с другими европейскими странами. Период пребывания в Пекине 13-ой РДМ во главе с архимандритом Палладием (Кафаровым) пришелся на сложное для Китая время. Это была эпоха крестьянских восстаний, внешних войн и столкновений с европейцами, смерти одного и воцарения другого императора, робких и неудачных попыток реформ, что свидетельствовало о начале кризиса Цинской империи. Сама ситуация определяла содержание донесений архимандрита Палладия, поэтому отчеты о деятельности самой Российской Духовной Миссии занимали в этих донесениях весьма скромное место. В подобных условиях вряд ли могло быть иначе, особенно если учесть, что сам начальник Миссии архимандрит Палладий по натуре был ученым и политиком, но никак не миссионером. В его донесениях содержались также ценные сведения и конкретные советы из области экономики и торговли. Особое внимание архимандрит Палладий уделил восстанию тайпинов и последовавшим за ним политическим событиям. Эта информация была ценна тем, что являлась одним их немногих свидетельств о восстании его очевидца – европейца, находившегося в Пекине. Благодаря донесениям архимандрита Палладия в России узнали, что цинские власти согласились принять помощь европейцев для подавления восстания тайпинов, за что пришлось заплатить дорогой ценой – подписать Тяньцзинский договор. Именно в этот период проявилась роль архимандрита Палладия как неординарного дипломата. Помогая графу Путятину в его посреднической дея- 5 тельности, архимандрит Палладий убедил Российский МИД не применять репрессивных мер против Китая на северной границе. Вместе с тем ему удалось в условиях нарастания напряженности склонить цинское правительство к определенным уступкам для предотвращения острого конфликта, чтобы не подвергать Китай еще большему унижению. В связи с упоминанием о непосредственном участии архимандрита Палладия в качестве одного из членов российской делегации в переговорах в Тяньцзине достоин внимания следующий факт. В ходе переговоров в Тяньцзине одним из ключевых стал вопрос о легализации проповеди христианства западными миссионерами на территории Цинской империи. Российскими представителями задача юридического оформления свободы пропаганды православия в Китае также рассматривалась как одна их важнейших. Вместе с тем, в данном контексте представляется довольно любопытным то обстоятельство, что более всего за дело утверждения свободы проповеди радел глава российской делегации граф Е.В. Путятин. После неудачных переговоров с цинскими властями близДагу, Путятин отправился на юг, где имел возможность посетить европейские христианские миссии в Шанхае и ряде других мест. Увиденное убедило его в том, что в Китае существуют предпосылки для проповеди христианства, вообще и православия в частности. Понимая, что другие западные державы также будут выдвигать аналогичные требования, Путятин настоял на включении статьи о свободе проповеди христианства в текст Тяньцзинского договора. В своем рапорте Великому князю Константину по поводу успешного заключения договора Путятин все основное внимание уделил важности проповеди православия в Китае. В частности, он отмечал: «[…]В Китай теперь войдут не в малом числе миссионеры католические и протестантские. Как в прежние, так и в настоящее мое посещение Китая я обращал немалое внимание на устройство здешних миссий и на успех их действий и пришел к следующему заключению … Если бы Святейшему Правительствующему Синоду благоугодно было принять живое участие в распространении учения Православной Церкви в Китае, для чего уже более преград не существует, то к этому можно приступить или действуя отдельно и пользуясь опытом предшествовавших нам на этом поприще иноземных проповедников, или подавая им руку в общем деле, сходиться с теми, кои, видимо, пользуются благословением Божиим и в самом духе христианства мало разнствуют с нами»3. В то же время духовные лица, входившие в состав российской делегации, прежде всего, архимандрит Палладий, высказывались более осторожно, и даже негативно, на сей счет. Так, например, архимандрит Палладий писал в своем дневнике: «Не понимаю также настояний Графа о свободе христианства; это статья, которой мы не приобретаем ровно ничего; она явно клонится к утверждению католицизма в Китае. Католицизма, с которым наш скромный и даже небывалый прозелитизм напрасно стал бы соперничать. Лучше бы вовсе не упоминать об этом, столь неприятном для здешнего Правительства, обстоятельстве, а воспользоваться впоследствии общими правами, которые будут выговорены у Китая для Европы, если мы уже решились заводить пропаганду в Китае»4. Таким образом, сложилась своеобразная и в некотором смысле противоречивая ситуация. Представитель светской власти (граф Путятин) отстаивал необходимость проповеди православия в Китае, причем, как отмечает архимандрит Палладий в своем дневнике, предлагал действовать в этом направлении, если и не прямой силой, но достаточно энергично 5. И это при том, что российская дипломатия, зная, к каким осложнениям может приводить слишком активная проповедническая деятельность миссионеров, всегда придерживалась курса на минимизацию активности членов РДМ в этом направлении. С другой стороны, сами члены Миссии, и прежде всего ее начальник, будучи более осведомленными о реальном положении дел в Китае и о позициях здесь России, по-видимому, не столь оптимистично смотрели на перспективы проповеднической деятельности Российской Миссии. Тем не менее, включение в текст Тяньцзинского договора статей, обеспечивавших свободу проповеди христианства в Китае, а также устанавливавших определенные правила пребывания в Пекине Русской духовной миссии (статьи 8, 10, 11), несомненно, является достижением российской дипломатии. Впервые в истории отношений России и Цинской империи в официальном документе была закреплена свобода проповеди православия на территории другого государства. Успешной следует признать также деятельность в Пекине главы 14-ой РДМ (1858 – 1864) архимандрита Гурия (Карпова). В 30-х гг. он в качестве иеромонаха находился в составе Миссии в Пекине, благодаря чему в достаточной мере овладел китайским языком и хорошо представлял себе особенности этой страны. Некоторое влияние среди маньчжур и китайцев пригодилось ему на посту начальника Миссии, особенно в его дипломатической деятельности, которая была весьма активна. Об этом свидетельствуют донесения архимандрита Гурия в Азиатский Департамент, содержащие сведения политического характера, а также информацию по различным социальным и экономическим вопросам. Так, в 1860 г. он сообщал о прекращении переговоров между Китаем и Англией. В 1861 г. им были переданы сведения о том, что цинский двор ожидает от российской стороны обещанной по Тяньцзинскому трактату помощи (в виде оружия и офицеров), а также, что в Пекин прибыли английский и французский посланники. Архимандрит Гурий советовал занять более жесткую позицию на переговорах с цинской стороной и даже предлагал прислать 2000 человек для поддержания престижа России. Кроме политических вопросов архимандрит Гурий хлопотал о пропуске русского торгового каравана в Тяньцзинь, настаивая на отмене требований консульских билетов с российских купцов. В связи с этим один из чле- 6 нов Миссии Д.А. Пещуров был назначен торговым агентом в Тяньцзинь. Главной заслугой архимандрита Гурия можно считать его участие и помощь в заключении Пекинского трактата, ставшего фундаментом последующих отношений России и Китая. Лучше всего об этой роли архимандрита Гурия сказано в письме российского посла Н.П. Игнатьева.: «В бытность мою посланником в Пекине в 1859 – 1860 гг. он (архимандрит Гурий – С.А.) состоял начальником Пекинской Духовной Миссии и был главнейшим помощником моим в трудных моих обязанностях при переговорах с китайскими сановниками – Суженем и Шерганем. Знание отцом Гурием маньчжурского и китайского языков принесло мне огромную пользу. … Бог помог мне выбраться из Пекина, вопреки запрещению богдыхана, войти в сношения с послами и военачальниками воюющих тогда с Китаем держав – Франции и Англии, вмешаться в их переговоры, оказать некоторые услуги обеим сторонам и, наконец, спасти Пекин, привести врагов к мирным переговорам и освободить Пекин от присутствия не только войск, но временно и дипломатов. Воспользовавшись временным влиянием на китайское правительство, я заключил с ним 2 ноября 1860 г. славный для России Пекинский договор, утвердивший за нами не только левый берег Амура, но и весь Уссурийский и Приморский край с Владивостоком, и определивший всю сухопутную границу нашу до Небесных гор с правом выгодной сухопутной торговли. О. Гурий переводами своими и знанием маньчжурских и китайских нравов оказал мне большую помощь…»6. Благодаря грамотным и продуманным действиям Н.П. Игнатьева как незаурядного дипломата Россия сумела добиться заключения с Китаем Пекинского договора, в котором ряд политических вопросов был решен в пользу России. Интересно отметить, что, хотя вопрос о миссионерах считался фактически выясненным в рамках Тяньцзинского договора, и, следовательно, в Пекинском трактате отражен не был, тем не менее в переговорах с китайскими уполномоченными Н.П. Игнатьев в качестве дополнительных условий выдвинул ряд требований, касающихся улучшения положения Пекинской духовной миссии и ее паствы7. Китайская сторона согласилась с этими требованиями, и они постепенно были реализованы. Таким образом, деятельность Российской Духовной Миссии в дипломатической сфере оказалась исключительно важной для Российского государства. Хотя члены РДМ и не были профессиональными дипломатами, они, благодаря знанию языков и страны, личным контактам с видными сановниками Цинской империи и в целом большому опыту, накопленному РДМ за время пребывания в Китае, в значительной степени содействовали успехам наших дипломатов, в том числе и при заключении рассматриваемых российско-китайских договоров. Один из них – Тяньцзинский – принципиальным образом отразился на дальнейшей судьбе самой Миссии. В рамках этих договоров в столице Цинской империи со временем стали учреждаться постоянные дипломатические представительства иностранных держав, в том числе и России. В результате РДМ утратила одну из своих важнейших функций – дипломатическую. В 1864 г. произошла очередная смена состава РДМ, а вместе с ней – разграничение сфер деятельности между дипломатической и духовной миссиями в соответствии с указом от 21 ноября 1863 г. «О преобразовании Пекинской Миссии и назначении в состав Миссии дипломатической врача и трех студентов». Наступил новый этап в истории Пекинской Духовной Миссии – период существования ее уже как чисто духовного, миссионерского института. Краткая история русской православной миссии в Китае, составленная по случаю исполнившегося в 1913 году 200-летнего юбилея ее существования. (под ред. Иннокентия (Фигуровского)). Пекин, 1916. С. 115. 2 Нанкинский трактат – договор, заключенный 29 августа 1842 г. между Китаем и Великобританией в результате поражения Китая в Первой опиумной войне (1840-1842). 3 Китайский Благовестник, 1916, типография Пекинской Духовной Миссии. Вып. 7-8. С. 13-14. 4 РГАДА, ф. 1385, оп. 1, д. 415. Л. 13. 5 РГАДА, ф. 1385, оп. 1, д. 415. Л. 31 об, 32. 6 Краткая история русской православной миссии в Китае, составленная по случаю исполнившегося в 1913 году 200-летнего юбилея ее существования. (под ред. Иннокентия (Фигуровского)). Пекин, 1916. С. 139. 7 РГАДА, ф. 1385, оп. 1, д. 415. С. 469. 1 Н.В. Баранникова, Амурский гуманитарно-педагогический государственный университет, г. Комсомольск-на-Амуре. РОССИЯНЕ В СЕВЕРО-ВОСТОЧНОМ КИТАЕ (ПО МАТЕРИАЛАМ ГАЗЕТЫ «ЗАРЯ». 1920 - е гг.) Начало строительства КВЖД в конце XIX в. стало причиной формирования на территории Северо-Восточного Китая многотысячной колонии россиян. До 1920 года россияне пользовались правом экстерриториальности, причем в Маньчжурии наблюдался гораздо больший демократизм, нежели в самой Российской империи в тот период, например, отсутствовало деление на сословия, не было черты оседлости и ограничений в выборе рода деятельности для евреев. В рамках права экстерриториальности существовала свобода русской печати в СевероВосточном Китае: китайские власти не вмешивались 7 в русскую издательскую деятельность, цензура не осуществлялась. Россияне выпускали десятки крупных периодических изданий. С 1920 года стала издаваться большая ежедневная утренняя и вечерняя газета «Заря». Газета являлась «беспартийной» и независимой, стараясь быть объективной. Благодаря своей политической позиции и злободневности «Заря» пользовалась огромным успехом. К 1924 году ее тираж достиг 12-15 тыс. экземпляров. «Заря» имела одну из самых длительных историй существования эмигрантского периодического издания: она непрерывно выходила в течение 22 лет, пока в августе 1942 года не была слита японскими властями Маньчжу – диго с официозом «Харбинское время»1. На сегодняшний день газета «Заря» имеет статус редкого издания. В центральных архивах Российской Федерации находятся лишь отдельные номера. У дальневосточных исследователей разнообразных аспектов истории россиян в Северо-Восточном Китае, истории самого региона есть уникальная возможность воспользоваться материалами газеты в гораздо более полном объеме, т.к. в Государственном архиве Хабаровского края сохранились целые подшивки данного издания. На страницах «Зари» можно найти материалы о повседневной жизни россиян в Северо-Восточном Китае, отклики эмигрантской общественности на различные события в Китае, России, об иностранных государствах, переводы всех важнейших законодательных актов китайского и местного (маньчжурского) правительств. Таким образом, «Заря» представляет собой ценный источник информации о самых разных составляющих жизни того времени: от рекламы товаров и услуг и объявлений о найме на работу до серьезных аналитических статей экономического и политического характера. Из всего многообразия тем, представленных в газете, автором статьи избраны статьи и выдержки из них, касавшиеся политико-правового аспекта пребывания россиян на территории Северо-Восточного Китая. Во-первых, русское присутствие в данном регионе – это уникальное явление в силу того, что до 1920 года россияне, численность которых по разным оценкам колебалась от 110 тыс. до 200 тыс. чел., не являлись эмигрантами, оставаясь подданными Российской империи, живущими на китайской территории. Во-вторых, «маньчжурскую» колонию нельзя считать иностранным сеттльментом, так как русские жили бок о бок с китайцами, тесно общались и взаимодействовали с местным населением. Выборка информации сделана из номеров «Зари» за 1920 -е гг. – период с 23 сентября 1920 г., когда декретом президента Китайской республики была отменена экстерриториальность царской России в Северо-Восточном Китае до 1924 г., когда КВЖД перешла в совместное советско-китайское управление. Важной вехой, повлиявшей на политикоправовой статус россиян в Китае, стал декрет президента Китайской республики об отмене экстерриториальности царской России от 23 сентября 1920 г. Наиболее ярко выраженные последствия Декрет имел в Северо-Восточном Китае, породив серию деклараций, которые были обнародованы местными властями и в целом повторяли содержание пекинского документа. Суть документа сводилась к тому, что русский посланник и консул в Китае утратили свои полномочия в силу того, что правительства, которым они были назначены, больше не существовало. Они не могли быть правомочными представителями и продолжать выполнять свои обязанности2. Согласно декрету русские подданные рассматривались как подданные государства, с которым Китай не имеет никаких договоров. Паспортная служба передавалась в ведение китайской полиции, судебные дела - китайским судебным учреждениям. Таким образом, декрет вносил серьезные изменения в правовой статус российской колонии. Россияне лишались всех прав и привилегий, которые давала им экстерриториальность. Реакция эмигрантской общественности на выход документа была бурной. Среди настроений преобладали тревога и недоумение, характерные для интеллигенции и военных, считавших, что Китай не имел права отменять экстерриториальность на основании договоров и трактатов, заключенных в XIX начале XX вв. Данная категория российского населения Северо-Восточного Китая пришла к выводу, что китайское правительство, видимо, не просчитало последствия такого своего непродуманного шага и даже предлагала подумать, как восстановить работу русского дипломатического представительства, не ставя в унизительное положение китайское правительство требованием отмены декрета3. Тревога, беспокойство за будущее, растерянность были свойственны всем россияннам в Китае. Больше всего основная масса российских эмигрантов боялась того, что им придѐтся подчиняться законам страны пребывания. В китайском законодательстве не было законов, ограждавших политическую независимость и права граждан, так как китайский государственный строй выработался под влиянием своеобразных принципов, чуждых политическим идеям Запада. Принципы, которыми руководствовалось китайское правосудие, не отличались гуманностью, презумпции невиновности не существовало, обвиняемый был всегда виновным. Практика воздействия китайских властей на правонарушителей и отношение их к потерпевшим были таковы, что не представлялось возможным разграничить, где кончается полицейская расправа и начинается суд. Зачастую наказание следовало непосредственно за приведением предполагаемого правонарушителя в полицейский участок, где не только он, но и потерпевшие и свидетели на неопределѐнное время лишались свободы. В Европе существовали перекрестные допросы, была допущена защита на предварительном следствии и на суде, употреблялась экспертиза, имелась масса различных способов выяснения истины. В сознании русских эмигрантов символом китайского правосудия являлся бамбук, причем уже были известны случаи, когда область его применения не ограничивалась исключительно ки- 8 тайцами. Осуществлялось избиение русских подданных бамбуковыми палками и не только в виде наказания, но и в виде метода исследований событий, что с точки зрения культурных народов, именуется пыткой4. Отныне судебные дела русских граждан, ничего не смысливших в китайском судопроизводстве, решались судьей, ничего не понимавшим в русском законе. Серьезные опасения вызывало несоответствие китайской и российской правовых систем. В Китае полностью отсутствовал сборник гражданских законов, удовлетворявших потребности тех дней. Собрание законов Цинской династии устарело и содержало крайне мало норм гражданского права. А ведь гражданское право регулировало всю хозяйственную жизнь полосы отчуждения (сделки, аренда, рента, купля-продажа, разного рода обмены, займы, перевозки, кредиты). Таким образом, вопрос об осуществлении гражданских прав являлся очень насущным. Российские юристы опасались возникновения полной анархии. В силу всех вышеперечисленных причин они сопротивлялись ликвидации русских судов. Если консульства закрывались без эксцессов, то Пограничный окружной суд – главное судебное учреждение в Харбине, разбиравшее дела только между русскими, китайским властям пришлось закрывать силой. Руководство суда приняло 30 сентября 1920 г. постановление о том, что русские судебные учреждения должны продолжать свою деятельность и могут прекратить ее, лишь уступая силе. На другой день суд был закрыт. Как в ноябре 1917 г. в Петрограде, так и в сентябре 1920 г. в Харбине для разрушения суда были направлены внушительные вооруженные силы. Постановление о продолжении деятельности так и осталось неопубликованным и на местах судьям пришлось самим в зависимости от поведения китайских властей решать вопрос о прекращении или продолжении работы каждого конкретного суда 5. Принудительное закрытие русского суда произвело на местное российское население тягостное впечатление. Кроме того, русские рабочие и служащие полосы отчуждения опасались сокращения штатов, увольнений, замены их китайцами. Газеты все чаще писали об инцидентах, возникавших между русским и китайским населением. Китайцы категорически отказывались платить в русском городе Харбине не только обычные городские налоги, но и арендную плату за занятые ими городские участки и помещения. В конце октября 1920 г. китайцы захватили в свои руки весь городской базар. Были случаи избиения там русских граждан при полном невмешательстве китайских властей6. Обычным делом стали выселения железнодорожников и частных лиц из квартир и казенных помещений, бесплатный проезд китайских солдат в поездах. Солдаты выгоняли пассажиров-русских, которые заплатили за билеты7. Упоминались многочисленные случаи избиения железнодорожных служащих. Например, русский работодатель был избит за то, что не хотел ставить в табеле китайцам часы за воскресенье, так как в воскресенье они не работали. Или такой пример: дежурный по станции пострадал за то, что не предоставил по первому требованию китайским войскам паровоз, так как тот находился на заправке8. Российская общественность предприняла конкретные действия для выяснения того, что их ожидает в будущем, как приспособиться к новым условиям и попытаться изменить сложившуюся ситуацию в лучшую для эмигрантов сторону. В Пекин направился так называемый Комитет русских общественных делегаций, состоявший из видных деятелей г. Харбина и представителей от других крупных русских колоний в Китае. Комитет изложил перед китайским правительством план разрешения кризиса, вызванного изданием декрета от 23 сентября. Также эмигранты обратились к консульскому корпусу (Франция, Англия, Япония) с просьбой об активной защите. «Наступило время, - писали газеты – великие державы должны ясно показать была ли крупица чести в их клятвах дружбы к России»9. Всем союзным посольствам был вручен особый меморандум с протестом против закрытия русских судебных учреждений. Суть протеста была такова: правовые интересы иностранцев нарушаются, так как суды организованы в нарушение международных трактатов и их создание не обосновано новыми международными соглашениями. Делегация просила дипломатический корпус настоять перед китайским правительством на приостановлении проведения в жизнь декретов10. Перед китайскими властями Российский комитет судебных деятелей ходатайствовал о создании специальных информационных бюро, освещающих деятельность китайских судов. Эти бюро должны были выявлять дефекты и несовершенства китайских законов в применении их к российским гражданам. Любопытно, что помимо опасений, о которых уже говорилось выше, были и опасения политического характера. По мнению делегатов, после реализации Декрета открывалась широкая возможность проникновения через новые судебные организации большевистских тенденций. При незнании китайскими судьями русского языка, русского уклада жизни, обычаев, мировоззрения реальными «разрешителями» всех юридических вопросов будут русские советники, а в советники эти свободно могут проникнуть случайные в полосе отчуждения юристы любых крайних направлений11. Вскоре протесты наряду с демонстративной переброской японских войск на ЮМЖД вызвали тревогу в Пекине. В связи с этим 15 октября 1920 г. была опубликована сводка пекинского правительства, в которой указывалось на временный характер предпринятых мер (до появления Всероссийского правительства признанного Китаем). Первые последствия опубликования декрета были следующими. Силовыми методами были закрыты Пограничный суд и суды на линии, русские консульства, причем в некоторых провинциях, например в Гиринской (Цзилиньской), бывшим консу- 9 лам предложили покинуть пределы Китая 12. Тогда же была расформирована железнодорожная полиция, лишена льгот, привилегий и зарплаты. На станциях были расквартированы китайские воинские части. Случаи вторжения в помещения железнодорожников и частных лиц китайцев с требованиями в грубой форме очистить помещения множились изо дня в день. Стала производиться регистрация предприятий россиян. В ноябре 1920 г. началась паспортная реформа. Китайское паспортное отделение ГПУ (главного полицейского управления) полностью приняло контроль за паспортами. Началась всеобщая перепись русского населения. Помимо имевшихся на руках паспортов Российской империи все россияне, проживавшие в полосе отчуждения, были снабжены особыми местными паспортами. Новые паспорта были заполнены на двух языках: русском и китайском. С выдачей новых паспортов облегчалось их контролирование китайской полицией. При поездках на территорию России желающие вернуться обратно в полосу отчуждения получали особые удостоверения. Не взявшие таких удостоверений обратно в полосу отчуждения не допускались. Для поездки за границу гиринским бюро выдавались специальные паспорта 13. В этом же месяце была упразднена русская почта, что привело на первых порах к полной дезорганизации ее работы14. Закрытие явилось полной неожиданностью для почтовых служащих. Слухи о закрытии ходили, но считалось, что это дело очень отдаленного будущего. Почтовые работники полагали, что, если китайские власти не будут использовать их в качестве технического аппарата, то это грозит огромными осложнениями для всех пользующихся корреспонденцией. Несколько дней служащие ожидали, как с ними поступят. Решение китайской стороны было следующим: русские почтовые работники на китайскую почтовую службу приняты не будут. Их ждет увольнение15. Несмотря на неразбериху на почте, русские не допускались на службу даже в качестве переводчиков, туда брали китайцев, знавших русский язык16. Орган русского самоуправления в Харбине – городской совет, находился после опубликования декрета в очень шатком положении. В феврале 1921 г. китайские власти заявили о протекторате над хозяйством города. Городской совет пытался выяснить международно-правовой характер китайской декларации, ссылаясь на то, что китайская сторона нарушает принцип самоуправления и противоречит признанному державами англо-русскому соглашению 1914 г. Вместе с тем китайские власти теперь не допускали, чтобы решения русского собрания уполномоченных были окончательными. Контроль над городскими делами перешел к гирин-бинцзянскому даоиню (начальнику округа) и был истолкован как начало ликвидации городского совета. Как следствие, прекратился приток налогов в городскую кассу, так как налогоплательщики не желали вносить платежи «упраздняемому, по их мнению, городскому совету». Помимо этой неприятности орган русского само- управления задыхался от огромного количества бумаг на китайском языке, которые поступали ежедневно и требовали перевода. Все дела затягивались на две-три недели17. В ноябре проходили переговоры между русскими и китайскими сторонами о реформировании городского самоуправления по образцу шанхайского муниципалитета. В нем работали четыре председателя от русских, четыре от китайцев и четыре от иностранцев18. Однако к декабрю китайские власти нашли реформирование городского совета по типу шанхайского неприемлемым, и над харбинским самоуправлением была воздвигнута высшая инстанция - управление по городским делам. Начальник этого управления, его помощник и два правителя дел назначались указом президента 19. В апреле 1921 г. китайскими властями было отдано распоряжение о недопущении собраний, созываемых без разрешения администрации. Подобные собрания закрывались с помощью полиции. Теперь для проведения собрания нужно было за три дня подать заявление в главное полицейское управление 20. В ноябре первое отделение ГПУ (главного полицейского управления) отдало распоряжение о строжайшем наблюдении за деятельностью харбинских политических партий и отдельных ее членов21. К концу 1921 г. по распоряжению главного полицейского управления стала производиться регистрация всех существующих в Харбине союзов и прочих организаций. Собирались сведения о времени открытия союзов, их названиях, кем утвержден устав22. В апреле 1921 г. началась выдача новых паспортов. Для этого все полицейские участки были разбиты на районы. В каждом районе полицейские чиновники выдавали бланки-прошения стоимостью 30 центов о выдаче паспорта. Заполненные прошения с фотокарточкой и документами, по которым ранее человек проживал в Харбине, отправлялись в ГПУ, где по ним составлялись новые паспорта 23. По словам комиссара по иностранным делам господина Ли, паспортная реформа проводилась для того, чтобы отмежевать благонадежную часть русского населения, а неблагонадежные элементы выслать за пределы Китая24. Под благонадежностью понимались политическая и уголовная «чистота» человека. Для этого россияне, желающие получить удостоверения на беспрепятственный выезд вглубь Китая, должны были предоставить поручительство от фирмы, магазина или казенного учреждения, подтверждавшее их благонадежность25. В сентябре главное полицейское управление сделало распоряжение собрать сведения о существующих в Харбине торговых и промышленных предприятиях. Это было сделано для того, чтобы обложить предприятия новым налогом26. Это был уже не первый налог за последние месяцы. По другому закону Китайской республики во главе учреждений должны были стоять только китайские подданные 27. В ноябре 1921 г. вышло распоряжение мукденского губернатора о том, что проживание русских подданных в Харбине и полосе отчуждения без разрешения главного полицейского управления не допускается. 10 Появились случаи дискриминации русских по национальному признаку. Например, китайский полицейский ударил проходившего по улице французского гражданина. Когда тот пожаловался даоиню (начальнику округа), в качестве оправдания полицейский сказал, что француза ударил только потому, что думал, что он русский28. Этот случай был не первым и не единственным, так как газеты постоянно писали о притеснениях русских в полосе отчуждения. После ликвидации русских консульств, россиянам в затруднительных ситуациях помогали иностранные (французские, британские, японские) консулы. По наиболее крупным делам практиковались выступления объединенного дипломатического корпуса. Но в мае 1921 г. консульства, следуя инструкциям из Пекина, отказались от посредничества и заступничества29. Таким образом, проанализировав номера газеты «Заря» за год, прошедший с момента опубликования Декрета об отмене экстерриториальности, можно сделать вывод о том, что китайские власти планомерно проводили политику лишения бывших подданных Российской империи их привилегированного положения. В 1922-24 гг. политика китайской стороны шла в том же русле. Судебная реформа продолжала ограничивать права русских судей30. В январе 1923 г. харбинское пошлинное бюро сделало объявление о введении торгового налога с предприятий. Ставки нового налога делились на четыре категории и облагались 4% сбором. Высшая ставка налога была 2500 рублей. Городской совет и биржевой комитет выразили протест. Торговцы и промышленники г. Харбина находились в столь тяжелом положении, что введение такого крупного налога, могло окончательно, по их мнению, убить местную торговлю и промышленность. В 1921 г. в Харбине и его пригороде Фудзядане из-за политики китайских властей, прекратили свое существование 1500 фирм. Россияне были возмущены, что налог падал не на все, а исключительно на русское население31. В марте 1923 г. в газете появилась любопытная заметка о протесте главы местных православных церквей архиепископа Мефодия, ряда других епископов, а также польского ксендза Островского и старообрядческого епископа Иосифа против вмешательства китайских властей в церковные дела. Китайская сторона запретила панихиду по епископу Николаю Японскому, который посвятил 52 года служению православной церкви и никогда не занимался политической деятельностью. Между тем китайцы усмотрели в обыкновенном русском религиозном обряде политическую подоплеку32. Таким образом, на основе информации, представленной на страницах харбинской газеты «Заря», можно проследить эволюцию положения россиян в Северо-Восточном Китае. Материалы дают представление об отношении к русским на бытовом и властном уровнях, о позиции западных держав по «русскому» вопросу, о противостоянии промонархических и большевистских сил, об эмигрантском взгляде на события, происходившие в России. В рамках одной статьи невозможно охватить весь спектр составляющих жизнедеятельности российской колонии, отраженных на страницах газеты. Газета «Заря» – это богатейший источник по истории китайского очага зарубежной России. Мелихов, Г. В. Российская эмиграция в Китае. 1917-1924 гг. - М.: Ин-т российской истории РАН, 1997 . С. 79. 2 Заря. 1920. № 35, 2 октября. 3 Заря. 1920. № 37, 5 октября. 4 Заря. 1920. № 52, 23 октября. 5 Заря. 1920. № 46, 16 октября. 6 Заря. 1920. № 57, 29 октября. 7 Заря. 1920. № 54, 26 октября; № 43, 12 октября. 8 Заря. 1920. № 33, 30 сентября. 9 Заря. 1920. № 33, 30 сентября. 10 Заря. 1920. № 167, 9 ноября. 11 Там же. 12 Заря. 1920. № 42, 12 октября. 13 Заря. 1920. № 165, 6 ноября. 14 Заря. 1920. № 206, 25 декабря. 15 Заря. 1921. № 16, 27 января. 16 Заря. 1921. № 33, 17 февраля 17 Заря. 1921. № 34, 18 февраля. 18 Заря. 1921 № 252, 15 ноября. 19 Заря. 1921 № 271, 7 декабря. 20 Заря. 1921 № 78, 14 апреля. 21 Заря. 1921 № 245, 7 ноября. 22 Заря. 1921 № 262, 26 ноября. 23 Заря. 1921 № 78, 14 апреля. 24 Заря. 1921 № 233, 22 октября. 25 Заря. 1921 № 22, 16 октября. 26 Заря. 1921 № 202, 12 сентября 27 Заря. 1921 № 246, 8 ноября 28 Заря. 1921 № 205, 16 сентября 29 Заря. 1921 № 107, 1 мая 30 Заря. 1922 № 10, 13 января 31 Заря. 1923 № 20, 26 января, № 64, 21 марта 32 Заря. 1923 № 60, 16 марта 1 11 С.А. Верхоломов, Амурский гуманитарно-педагогический государственный университет, г. Комсомольск-на-Амуре РАЗВИТИЕ РУССКО-КИТАЙСКИХ ОТНОШЕНИЙ В УСЛОВИЯХ ГЛОБАЛИЗАЦИИ Две крупные державы Евразии, Китай и Россия, прошли долгий путь развития дипломатических отношений. В рамках международных отношений Россия и Китай выступали не только в роли партнеров, союзников, но и противников. Однако изменение геополитической ситуации в мире, развал СССР и окончание Холодной войны, и усилившиеся после этих событий процессы глобализации, в условиях трансформации мировой системы, обусловили изменение дипломатических отношений между двумя этими государствами. В настоящее время роходят контакты на правительственном уровне между Китаем и Россией, укрепляются экономические связи, усиливается сотрудничество в культурной и образовательной сферах. Оба государства были инициаторами создания таких международных организаций как ШОС (Шанхайская организация сотрудничества), БРИК. Отмеченные факты свидетельствуют, что между КНР и РФ расширяются сферы взаимодействия, которые могут привести к созданию регионального блока. Вместе с этим не стоит делать скоротечных выводов о развитии русско-китайских отношений. На основании проведенного анализа развития дипломатических связей между двумя государствами возможно сделать заключение о состоянии русскокитайских отношений на современном этапе. Первый договор между Россией и Китаем был заключен в 1689 году (Нерчинский договор). Он был направлен на урегулирование приграничных конфликтов между Цинским Китаем и Московской Русью. Дальнейшее развитие отношения между этими государствами получило развитие лишь в середине XIX века. Это было вызвано следующими причинами: во-первых, по результатам Крымской войны 1853 – 1856 гг. Россия была фактически отрезана от Европы, и, соответственно, она начала ориентироваться на Восток (Средняя Азия, Китай, Япония); вовторых, Крымская война 1853 – 1856 гг. показала, что европейские государства не прочь занять дальневосточные территории, поэтому в правящих кругах России была выдвинута идея сохранения дальневосточных земель в составе Российской империи. Для этого необходимо было окончательно решить территориальный спор с Цинским Китаем. В связи с чем были заключены Айгунский (1858 г.) и Пекинский (1860 г.) мирные договоры, по которым России отходили территории современного Приморского края и юга Хабаровского края; в-третьих, в результате Опиумных войн (1839 – 1842 гг., 1858 – 1860 гг.) Китай стал полуколонией европейских держав. В условиях разворачивавшейся борьбы за территории (колонии) Цинская империя стала «лакомым кусочком» для европейских государств, и Россия не хотела уступать своим соперникам и союзникам в борьбе за эти территории. Россия сосредоточила свое внимание на Маньчжурии (Северном Китае). Началось строитель- ство КВЖД, по веткам которой строились станции, впоследствии выросшие в города (одним из таких городов стал Харбин), укрепились экономические связи, Тихоокеанский флот по договоренности с китайской стороной был расквартирован на территории Цинской Империи. В дальнейшем обе стороны подписали договор, направленный против Японии. При всем этом русско-китайским отношениям отводилось второстепенное значение. Китаю – роль периферийной территории, которую Россия любыми способами должна занять. Данные положения были обусловлены следующими причинами. Во-первых, центр мирового развития в период развитого колониализма находился в Европе. Народы, проживающие вне рамок европейской цивилизации, не имеют право на самостоятельное существование, так как они являются представителями варварских цивилизаций. (Р. Робертсон, С.Лунев, Г. Широков, И. Валлерстайн). Показательным примером в этом отношении является концепция мировой истории, написанная в начале XX века, которая свидетельствовала о том, что она была в значительной степени сосредоточена на проблеме превосходства Запада над остальным миром1. Во-вторых, в условиях разворачивавшейся борьбы за колонии Китай становился ареной борьбы европейских держав за эти территории, о чем свидетельствует русско-японская война 1904 – 1905 гг., франкокитайская война 1884 – 1885 гг., японо-китайская война 1894-1895 гг. и т.д. В-третьих, Россия относила себя к европейской цивилизации, поэтому главное направление во внешней политике было европейское, а восточное направление считалось второстепенным. Впоследствии восстание Ихэтуаней (боксеров) 1899 – 1901 гг. продемонстрировало, что Россию, как и Англию, Францию, Германию, Японию, местное население квалифицировало как захватчиков. Октябрьская революция 1917 г. не привело к эпохальному сдвигу в русско-китайских отношениях. Это было связано с тем, что большевики грезили о мировой революции, которая, по их мнению, должна была начаться в Европе. Таким образом, можно говорить о том, что сохранялся европейский внешнеполитический курс. Поворотным пунктом стал 1921 г. В этом году прошел конгресс народов Востока в Баку. Оказавшись перед фактом, что долго ожидавшаяся большевиками революция в Германии (плацдарм мировой революции) вряд ли произойдет, они повернули на Восток. «Произошел сдвиг геополитического акцента большевиков с пролетарской революции в высокоразвитых индустриальных государствах на антиимпериалистическую борьбу в колониальных и полуколониальных странах мира»2. В связи с чем начали развиваться дипломатические отношения между Китаем и Россией. Реальной силой в Китае большевики считали Гоминьдан, а не коммунистов. Поэтому развивали они отношения с гоминданов- 12 ским Китаем. После окончания Второй Мировой войны на первых порах СССР продолжал поддерживать гоминдановский Китай. Данное обстоятельство было вызвано тем, что между СССР и США были сходные позиции к общему союзнику, Китаю, под руководством Чан Кайши3. Однако когда началась Гражданская война в Китае 1945 – 1949 гг. СССР стал поддерживать коммунистов. Этот факт был обусловлен рядом причин. Во-первых, контроль над Маньчжурией был приоритетной задачей для Москвы. СССР в условиях нарастания противоречий между Западом и социалистическим блоком не хотел иметь противников в непосредственной близости, особенно на Востоке страны. Чан Кайши не располагал возможностями распространить власть на Маньчжурию в короткие сроки, а вот коммунисты, напротив, имели возможности и средства для этих целей. Поэтому СССР в период Гражданской войны в Китае 1945 – 1949 гг. начал поддерживать коммунистов, во главе которых стоял Мао Цзэдун. Советские власти передали вооружение квантунской армии, захваченное во время боевых действий с Японией, оказали экономическую помощь, предоставили специалистов. Во-вторых, в Китае стал вырабатываться внешнеполитический курс, ориентировавший Поднебесную на Россию. В основе этого постулата лежали три причины. Первая – в Китае положительно относились к идеалам социализма (уважение коллективных интересов, «уравниловка), что было обусловлено спецификой китайской цивилизации. Вторая – Капиталистическая агрессия, которая продолжалась в течение века, принесла Китаю лишь бедствия. Возникшая на просторах СССР новая модель модернизации (социалистическая) давала возможность построить справедливое общество, без влияния идей империализма и капитализма. Третья – Первая и Вторая мировая война показала, что западная модель модернизации является не только созидательной, но и разрушительной4. Все вышеперечисленные обстоятельства сближают Китай и Россию по многим вопросам. В соответствии с концептуальными представлениями между КНР и СССР был подписан «Договор о дружбе, союзе и взаимопомощи от 14 февраля 1950 года». «Данным договором был оформлен советскокитайский военно-политический альянс, направленный против США и их союзников»5. Советскому Союзу по этому договору отводилась ведущая позиция, а Китаю роль «младшего брата». Тем не менее, начиная с конца 50-х гг. XX в. начался период противоречий между Китаем и СССР, апогеем которого стали события на Даманском острове (1969 г.). Расхождения по многим позициям начались с XX съезда КПСС 1956 г. Н.С. Хрущев выступил с докладом, осуждавшим культ личности И. В. Сталина. Китай строил модель социализма по сталинскому образцу, тем самым советские чиновники дискредитировали Поднебесную. Поэтому китайской стороне нужно было новое обоснование построения социализма в стране. Такой концептуальной основой становится теория Мао Цзэдуна о трех мирах. В ней давалась обоснование не только социалистическому строи- тельству в государстве, но и был выработан внешнеполитический курс страны. В теории напрямую заявлялось о борьбе с советским гегемонизмом и о сближении с Западом. Нормализация отношений между Китаем и СССР произошла лишь со сменой руководства, когда к власти в Китае пришел Дэн Сяопин. «На XII съезде КПК (1982 г.) была принята центральная установка на проведение независимой и самостоятельной внешней политики, обусловливающей принцип не вступления в союзнические отношения с какой-либо из сверхдержав и в определенной степени уравнивающая отношения Китая с Соединенными Штатами и Советским Союзом»6. Данный факт был обусловлен тем, что в этих государствах концентрируется внимание на решение внутренних социально-экономических проблем. Нормализация отношений между государствами привела впоследствии к подписанию коммюнике между М.С. Горбачевым и премьером Государственного Совета КНР Чжао Цзыяном. В договоре было написано, что отношения между партиями, КПСС и КПК, будут развиваться на основе четырех принципов: независимости и самостоятельности, полного равенства, взаимного уважения и взаимного невмешательства во внутренние дела. С развалом СССР и падением Железного занавеса в русско-китайских отношениях начался новый этап. Развал Советского Союза изменил конфигурацию взаимодействия с азиатским гигантом. В начале 90-х гг. XX в. между Китаем и Россией наступил период похолодания. Данный аспект внешнеполитического курса России был обусловлен следующими причинами. Во-первых, долгое время отрезанная от Западного мира Россия пытается компенсировать утраченное время. Во-вторых, с развалом СССР Россия утрачивает статус великой державы. Поэтому России необходимо было решить вопрос с Западным миром о своем статусе и о многих других вопросах. Российским руководителям в большей степени, чем советским, был свойствен американо- и европоцентризм7. Результатом такого положения дел становятся негативные явления в экономической сфере. Сокращается экономическое сотрудничество между двумя гигантами (в рамках государств). Примером провала сотрудничества между Китаем и Россией служит проект освоения бассейна р. Туманная. РФ отказалась от этого проекта. Российская сторона объясняла данный факт тем, что она теряла право на полный и безусловный суверенитет над территорией. Проект в итоге разрабатывался лишь на китайской территории – в Янбиянь (провинция Цзилинь)8. Вместе с этим продолжается сотрудничество между Россией и Китаем на политическом уровне. «В ходе Шанхайской встречи глав государств России, Китая, Казахстана, Киргизстана и Таджикистана в апреле 1996 г. было подписано соглашение о взаимном ненападении и принятии мер по установлению доверия в приграничных территориях»9. Встреча в Шанхае дала толчок к образованию Шанхайской организации сотрудничества. Политическое сотрудничество объяснялось тем, что на просторах СССР образовалась группа независимых государств, которые имели об- 13 щую границу с Китаем. Поэтому этим государствам нужно было переоформить договоры, регулирующие приграничный вопрос между государствами. В декабре 1992 г. президент России Б. Ельцин посетил Китай. Было подписано более 20 соглашений о сотрудничестве. В 1994 г. председатель КНР Цзян Цзиминь посетил с рабочим визитом Москву, где было подписано соглашение о сокращении вооруженных сил в районе границы. Тем не менее, прорыв в развитии в русско-китайских отношениях не произошел, что было связано с вышеуказанными причинами – атлантический внешнеполитический курс РФ. Некоторые изменения в русско-китайских отношениях произошли в 1995 – 1996 гг. Этому способствовали следующие обстоятельства. Во-первых, события в Югославии в 1992 – 1995 году вызвали рост недоверия между Россией и странами НАТО. Начинается процесс расширения НАТО на Восток за счет включения в альянс бывших союзников СССР по Варшавскому договору10. Данный факт вынудил Москву скорректировать внешнеполитический курс. На пост министра иностранных дел был назначен Е.М. Примаков. При нем произошел «разворот внешней политики России на Восток, в том числе Восток ближнего круга, в рамках СНГ11. Во-вторых, происходит поворот Китая к сближению с Россией. В марте 1996 г. в зоне Тайваньского пролива возник мини-кризис. Вооруженные силы КНР (150 тыс. войск) провели крупномасштабную военную демонстрацию. США выступили с осуждением действий Китая и направили в зону Тайваньского пролива военные корабли для устрашения. В связи с чем между Китаем и США наступил период относительного похолодания. Китай начал активный поиск союзников в АзиатскоТихоокеанском регионе. Наиболее привлекательным вариантом становится Россия. Именно с этого периода начинается активное сотрудничество России и Китая во многих областях – экономики, политики, культуры. К сожалению, большинство договоров осталось на бумаге. Это обстоятельство было связано с тем, что российские руководители считали, что Китай больше нуждается в России, нежели Россия в Китае. «Сознательно или бессознательно российские руководители продолжают считать страну (Россию) мощной мировой державой, в том числе в экономическом плане, а все незападные страны (включая Китай и Индию) – развивающимися и мечтающими о партнерстве с Россией»12. Государства же Восточной Азии (в том числе Китай) воспринимают Россию как экономического аутсайдера. Вот почему не произошло прорыва в русско-китайских отношениях на региональном уровне, они так и остались на бумаге, которые положили в долгий ящик. Подлинным прорывом в русско-китайских отношениях можно считать 2000-е гг. Если в 2000 г. объем торговли не превышал 10 млрд., то в 2008 г. вырос почти до 50 млрд. долл. За десять лет Китай превратился в главного регионального партнера. Серьезно увеличились и его инвестиции в российскую экономику»13. Азиатское направление стало приоритетным направлением во внешней политик России. Важность данного направления была озвуче- на в ноябре 2000 г. в концепции участия России в Форуме АТЭС. Одни из первых пунктов гласил следующее: «Осуществить реальный отход от излишней ориентации на Европу и США в нашем политическом и экономическом мышлении и общественном сознании; выделить азиатско-тихоокеанское направление в качестве одного из приоритетных в общей композиции российской внешней политики»14. Именно этот период в истории стал переломным в русско-китайских отношениях. Восточноазиатский кризис 1998 г. показал, что мир уже не тот, каким он был ранее. Он продемонстрировал, что мир стремится не к однополярности, а многополярности, а «Россия и Китай – две крупнейшие державы, полюсы формирующегося многополярного мира. Российские власти считали, что Китай уверенно превращается в глобальный центр силы и сильный и стабильный Китай отвечает интересам безопасности России и является полезным экономическим партнером»15. Россия стремилась вернуть себе статус великой державы (имперский статус) после развала СССР. Хотя номинально Западный мир признал за ней это право, но практике этого не происходило. Тогда Россия пошла на сотрудничество с Китаем по данному вопросу. Китай же был более сговорчив. Признание Китаем статуса великой державы за Россией, который становился одним из центров мирового развития, вынудило признать этот статус и Западным миром. Россия пошла на сотрудничество с Китаем, так как этого требовала сложившаяся ситуация в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке. Последние в экономическом плане выпадали из экономических связей, произошла деградация этого региона. В связи с этим в национальных интересах России следовало развивать торгово-экономические отношения со странами восточноазиатского региона, причем в первую очередь с Китаем, не только в двухстороннем порядке, но и на многосторонней основе16. Среди наиболее привлекательных направлений в плане «торговля плюс инвестиция» становятся производство и экспорт энергоресурсов. Однако это обстоятельство создает условия для превращения России в сырьевой придаток не только Запада, но и Востока. Все перечисленные обстоятельства прогрессивно сказались на русскокитайских отношениях. Россия и Китай сотрудничают во многих областях – безопасность, экономическая и политическая сфера, культура и образование и т.д. В экономической сфере это привело к тому, что русско-китайские отношения способствовали развитию отношений РФ с государствами Восточноазиатского региона. Китай на сегодняшний день является неформальным лидером данного региона. У восточного соседа налажены экономические и политические связи со многими государствами восточноазиатской зоны. Поэтому сотрудничество России и Китая способствует сближению РФ с государствами Юго-восточной Азии – Сингапур, Таиланд, Малайзия, Тайвань, Гонконг. В политической сфере сотрудничество привело к созданию международной организации БРИК, 14 которая должна окончательно подорвать планы США на создание однополярного мира. Вместе с этим развитие русско-китайских отношений во многих направлениях создают условия для превращения Китая в «старшего брата» – лидера, а России отводится роль «младшего брата», который должен следовать указаниям своего партнера. Лунев С.И., Широков Г.К. Трансформация мировой системы и крупнейшие страны Евразии. М., Academia, 2001. – С. – 255. 10 Системная история международных отношений в двух томах / Под редакцией А.Д. Багатурова. Том Второй. События 1945-2003 годов.-М.: Культурная революция, 2009. - С.571. 11 Белокреницкий В.Я. Восток в мирополитических процессах. Азия и Африка в истории международных отношений и современной мировой политике. М.: ИВ РАН, 2010 – С. 252. 12 Лунев С.И., Широков Г.К. Трансформация мировой системы и крупнейшие страны Евразии. М., Academia, 2001. – С. – 261. 13 Белокреницкий В.Я. Восток в мирополитических процессах. Азия и Африка в истории международных отношений и современной мировой политике. М.: ИВ РАН, 2010 – С. 258 14 Восточная и Юго-Восточная Азия – 2001: Проблемы и противоречия/ Отв. Ред. В.В. Лапердина. – М., 2009 – С.140. 15 Северо-Восточная и Центральная Азия: динамика международных и межрегиональных взаимодействий: Учеб пособие / Под ред. А.Д. Воскресенского. – М.: «Российская политическая энциклопедия», 2004. – С. 310. 16 Восточная Азия: между регионализмом и глобализмом/ Отв. Ред. Г.И. Чуфрин. – М: Наука, 2004 – С. 237 9 1 Robertson R. The New Global History: A Sociological Assessment// http://www.iea.usp.br/english/articles/ 2 Валлерстайн И. Конец знакомого мира. Социология XXI века. – М.: Логос, 2004 – С. 21. 3 Системная история международных отношений в двух томах / Под редакцией А.Д. Багатурова. Том Второй. События 1945-2003 годов.-М.: Культурная революция, 2009. - С.114. 4 Ян Хуньюй, Ду Яньхуа Повороты на пути к модернизации в Китае // Восточная и Южная Азия в современном мире (Внутриполитические и внешние факторы развития) Реф. Сб. / РАН ИНИОН. – М., 2010 – С. 79. 5 Северо-Восточная и Центральная Азия: динамика международных и межрегиональных взаимодействий: Учеб пособие / Под ред. А.Д. Воскресенского. – М.: «Российская политическая энциклопедия», 2004. – С. 139. 6 Там же стр. 157. 7 Лунев С.И., Широков Г.К. Трансформация мировой системы и крупнейшие страны Евразии. М., Academia, 2001. – С. 250. 8 Костюнина Г. М. Азиатско-Тихоокеанская интеграция. – М.: РОССПЭН, 2002. – С. 82. С.А. Головин, Благовещенский государственный педагогический университет ВЕЛИКАЯ КИТАЙСКАЯ СТЕНА: МИФ И РЕАЛЬНОСТЬ По преданию Великая стена, тянувшаяся на более чем 3 тыс. км по северным и западным областям страны, была воздвигнута для обороны от воинственных кочевых соседей Китая в III в. до н.э. при императоре Цинь Шихуанди. Первый объединитель Китая император Цинь Шихуанди приказал соединить стены прежних самостоятельных царств в одну непрерывную стену, получившую в древнем Китае название «Стены в десять тысяч ли1» («Длинная стена»). С этой целью, а также для борьбы с сюнну (гуннами) император направил в 215–214 гг. до н.э. своего генерала Мэн Тяня на север. [Считается, что в 166 г. до н.э. в китайских источниках впервые встречается упоминание о существовании сигнальных кодов на северной границе]. Первоначально эта стена, как и все стены в древнем Китае, была сооружена из утрамбованной земли (фактически была земляной насыпью). Впоследствии она не раз обновлялась и перестраивалась... Однако исследования ХХ в. выявили более юный возраст китайской стены. На более молодой, чем ей приписывают, возраст Великой стены обратил внимание ещѐ в первой половине ХХ в. русский историк-хронолог Н.А. Морозов (1854–1946). По этому поводу он в своѐм фундаментальном труде «Христос» (1924–1932 гг., первоначальное название «История человеческой культуры в естественнонаучном освещении»), отмечал: «Одна мысль о том, что знаменитая Китайская стена, вышиною от 6 до 7 метров и толщиною до трѐх, тянущаяся на три тысячи километров, начата была постройкой ещѐ в 246 году до начала нашей эры императором Ши-Хоангти [Цинь Шихуанди] и была окончена только через 1866 лет, к 1620 году нашей эры, до того нелепа, что может доставить лишь досаду серьѐзному историку-мыслителю. Ведь всякая большая постройка имеет заранее намеченную практическую цель… Кому пришло бы в голову начинать огромную постройку, которая может быть окончена только через 2000 лет, а до тех пор будет лишь бесполезным бременем для населения?»2. Примечательно, что китайцы за всю свою историю не возвели, помимо Великой стены, ни одного другого крупного каменного военного строения. Строительство стен в китайском мировосприятии мира не символизировало силу и авторитет государства. Стеностроительство было знаком военной слабости, дипломатической неудачи и политической беспомощности, приведших к краху ряда императорских династий. [Китайское выражение «сидеть на стене» буквально переводится как «оседлать стену»]. Строительство стен считалось непопулярным вынужденным выбором, когда все прочие способы общения с «варварами» — дипломатия, торговля, военные 15 карательные экспедиции — становились невозможны. Китайский термин «чанчэн», интерпретированный в английском языке как «великая стена», буквально означает «длинная стена». Причѐм, этот термин, первоначально использовавшийся в древности для обозначения всех крепостных стен, построенных ранее, исключительно редко встречается в китайских источниках до начала правления династии Мин (1368–1644). Рубежные стены обозначались разнообразными понятиями: юань (крепостной вал), сай (кордон), чжан (преграда), бяньчжэнь (пограничный гарнизон), бяньцян (пограничная стена). Первое упоминание древнекитайского названия «Длинная стена» в эпоху династии Мин относится к 1429 г. в трактате «Истинные записки». С середины XV в. империя Мин на своих северных границах переходит от экспансионистской наступательной к оборонительной тактике при реализации своей внешнеполитической стратегии. Именно тогда возводятся оборонительные укрепления, известные как «стена Юя». «Стена Юя», сооружѐнная во второй половине ХV в., — прообраз, фундамент Великой китайской стены, которая была возведена в ХVI–XVII вв. В 1470-е гг. после успешной военной кампании против монголов под руководством Ван Юэ и Юй Цзыцзюня возводятся оборонительные укрепления в Ордосском районе3, который примыкал к северно-западным провинциям минского Китая — Шэньси и Шаньси. В 1471 г. один из высших чиновников Юй Цзыцзюнь представил императору доклад, в котором предлагал построить между китайскими населѐнными пунктами и Ордосом стену 9-метровой высоты. Его поддержал генерал Ван Юэ, заместитель командующего войсками севера (командующий войсками на севере именовался — «Военачальник, который усмиряет варваров»). Однако против возведения оборонительной линии высказались чиновники, выступавшие за продолжение войны с монголами и возвращение большей части Ордосского плато (военный министр Бай Гуй и его сторонники). В 1473 г. между партиями продолжения войны и строительства оборонительных укреплений был заключѐн компромисс. В октябре 1473 г. войска Ван Юэ (4,6 тыс. чел.) в районе озера Красной Соли, где на Ордосском плато начинались пустынные местности, уничтожили мирное кочевье монголов и на время вытеснили их из Ордоса. После этого события Юй Цзыцзюнь приступил к строительству оборонительных укреплений на северо-западной границе, под его начало были выделены мобилизованные рабочие. Через каждые два или три ли он ставил башни и валы с помостами для организации системы оповещения и более низкие стены против пустых валов, которые образовывали выгородки в форме корзин, чтобы прикрывать наблюдателей от стрел. Строительство включало возведение 11 небольших крепостей (фортов), способных вести круговую оборону; 15 пограничных башен, 78 малых башен и 719 частоколов на вершинах холмов. Однако эта система оборонительных укреплений («стена Юя») ещѐ не была постоянной непрерывной стеной, сооруженной из кирпича и известкового раствора. Перед началом строительства, в начале 1470-х гг., Юй Цзыцзюнь отмечал: «Сегодня от старой границы остались только камни, но сохранились высокие горы и крутые склоны. Мы должны построить рубежную стену [бянь цян], которая будет повторять рельеф этих гор и контуры земли, порой копая и выдалбливая, порой строя валы, порой вырывая траншеи, соединяя всѐ в одну непрерывную линию»4. «Стена Юя» извивалась на протяжении более 900 км с востока на запад по естественной (природной) зоне, образованной рекой Хуанхэ («Жѐлтой рекой»). Однако она начала быстро ветшать и разрушаться: на ¾ почва под ней и в ней состояла из лѐсса5, лишь немногим менее рыхлого, чем песок. Уже через 100 лет, в конце ХVI в., проезжавший через неѐ французский миссионер-иезуит отмечал, что стена вокруг Юйлиня (одного из главных гарнизонных городов на «линии Юя») так засыпана песком, что через неѐ можно перескочить верхом на лошади. Однако «стена Юя» послужила тем фундаментом (в прямом смысле слова), на котором в конце ХVI–ХVII вв. на северо-западной границе была построена кирпичная пограничная стена. Итак, одна из главных современных исторических достопримечательностей на северо-западном участке Великой стены — «Башня, сдерживающая Север» — четырѐхъярусная тридцатиметровая в высоту крепость, около 78 м в длину и 64 м в ширину, была построена из кирпича лишь в 1608 году. В 1484 г. Юй Цзыцзюнь, назначенный начальником военных пограничных гарнизонов Сюаньфу 6 и Датуна7, стал выступать за дополнительное стеностроительство уже на северных границах Минской империи (территория между Датуном и степью преимущественно равнинная и не имела естественных оборонительных рубежей). Однако он столкнулся с противодействием главы секретной службы императора евнуха Ван Чжи. На этом баланс политических сил при дворе сложился не в пользу Юя Цзыцзюня, и работы по возведению рубежных укреплений к северу от Датуна были приостановлены. В современном виде Великая стена была построена значительно позже, при династии Мин в XVI– XVII веках, после обострения пограничных отношений с монгольскими Алтан-ханами8. Именно с середины ХVI–ХVII вв. минские императоры соединят отдельные стратегические пункты и проходы вдоль внутренней линии северных укреплений петляющими участками стен (местами двойных и тройных) — «Великой Китайской стеной». В самом минском Китае и в начале правления династии Цин стену именовали не «Великой» и даже не «Длинной», а «Рубежной» или «Девятью пограничными гарнизонами». Еѐ представляли как 9 опорных пунктов, расположенных между Ляодуном9 и Хэбэем10 на востоке и Ганьсу11 на западе и соединенных между собой стенами. В 1540-е гг. начинается возведение двойной линии укреплений к северо-западу от Пекина. После того как в 1550 г. Алтан-хан осаждает Пекин, в 1560– 16 1570-е гг. начинается строительство стен и башен к северо-востоку от Пекина; в 1570-е гг. производится обкладка кирпичом земляных укреплений вокруг Датуна. В 1580–1620-е гг. твѐрдая облицовка появляется на западных участках северной границы Минской империи. К 1644 г., к началу воцарения династии Цин в Китае, укрепленная линия, состоящая из крепостей, стен, башен, земляных и горных укреплений, достигла западных границ Китая. Окончательно постройка линии укреплений завершилась при первых императорах династии Цин во второй половине ХVII века, когда император Канси в 1680–1690-е гг. приказал соорудить линию оборонительных сооружений и крепостей в Северной Маньчжурии (Айгунь, Мэргень и др.) против подданных Русского государства, активно осваивавших в то время территории бассейна Амура. Но эта внешняя линия оборонительных укреплений уже выходила за рамки Великой стены, а с завоеванием в период 1697–1759 гг. Джунгарского ханства (включением территории Внешней Монголии, долин рек Или12 и Тарима13 в состав империи Цин) Великая стена окончательно перестала быть пограничной линией на севере Китая. Наиболее известные опорные пункты (крепости) пограничной оборонительной линии (в некоторых местах двойной и тройной) укреплений на севере Китая, впоследствии известной как Великая стена, — Цзяюйгуань и Шаньхайгуань, — были заложены ещѐ при первом императоре династии Мин Чжу Юаньчжане (девиз годов правления 1368–1398 гг. — Хунъу) в конце ХIV века. Эти опорные пункты на северной границе Китая первоначально создавались не для закрепления фиксированной границы, а в качестве военных баз для проведения военных походов и оказания давления на кочевые племена. Цзяюйгуань, северо-запад Китая. M. Aurel Stein, Ruins of desert Cathey. Vol. II. Цзяюйгуань («проход Приятной долины») — самая западная крепость («первый проход») в системе Великой стены, занимает площадь в 2,5 км 2. Первоначально представляла собой поселение в песчаном оазисе, находящемся между двумя горными хребтами, ведущими в сторону Ганьсуского коридора. [По преданию генерал, посланный первым минским императором Хунъу строить стену высотой 6 м и длиной 700 м вокруг Цзяюйгуаня, полностью уло. Его триумф был удостоверен единственным кирпичом, оставшимся от строительных материалов. «Легендарный кирпич» уложен на одном из скатов отреставрированной в ХХ веке крепости]. На западных воротах крепости надпись, уничтоженная в ХХ в., гласила — «Первый укреплѐнный проход в Поднебесной». Сохранившая». На воротах, обращѐнных на восток, до сих пор сохранилась надпись: «Ворота в блистательную цивилизацию». Живописность крепости Цзяюйгуань, — изогнутые скаты трѐхъярусных башен которой размещены в идеально правильном квадрате стен с амбразурами, подчѐркивает еѐ расположение на границе с пустыней. Шаньхайгуань — самая восточная крепость («первый проход») в системе Великой стены, которая блокировала горный проход в минский Китай вдоль побережья со стороны Маньчжурии и Кореи. [По преданию император династии Цин Канси (1662– 1722), имевший привычку тайно проверять крепости на северной границе, в одежде простолюдина попытался верхом проехать через Шаньхайгуань на север под видом шляпника из Пекина. Ранее его указом 1668 г. китайцам был воспрещѐн проход на север через Шаньхайгуань в Маньчжурию. Бдительные стражники избили его и заставили повернуть обратно. Позднее, когда император Канси послал из Пекина за ними гонцов с целью вознаградить их за бдительность и усердие, они, будучи уверены в ожидающем их жестоком наказании за то, что подняли руку на Сына Неба, повесились]. На стене крепости, обращенной к морю, до сих пор сохранилась надпись «Первый проход в Поднебесной». На обращѐнной к западу стороне крепости ворота (ныне не сохранившиеся) назывались — «Ворота, к которым приходят «Первый проход» в Поднебесной в Шаньхайгуане. William Edgar Geil, The Great Wall of China 17 поклониться пограничные племена» (Гунчжэнь мэнь). Ансамбль крепости занимает площадь в 1,5 км2. Стены вокруг неѐ составляют в длину 4,3 км, в ширину — 7 м и сходятся у двухэтажной цитадели, монолитные бастионы которой достигают 14 м в высоту. Колорит Шаньхайгуаня обусловлен горным характером местности, где рукотворное строительство искусным образом вписано в естественный ландшафт14. Еѐ стены, в отличие от Цзяюйгуаня, завершаются изогнутыми скатами крыш, характерными для китайской архитектуры. Обе крепости считались официальными конечными пунктами Великой стены, призванными установить пределы китайской цивилизации («цивилизованного мира») на севере. Фактически же оборонительные укрепления уходили дальше: на западе — в пустыню, на востоке — на северо-восток Маньчжурии, а в эпоху династии Цин вообще вышли далеко за пределы Великой стены. Обе крепости — сложные укреплѐнные комплексы из комбинации стен, ворот, башен, вспомогательных укреплений, строительных построек (применительно к Шаньхайгуаню и храмам). Окончательно эти военно-оборонительные комплексы на северной границе сформировались в конце правления династии Мин. Другие знаменитые современные участки Великой стены также были построены во второй половине ХVI – начале XVII веков: в 1574 г. — «Великие северные ворота столицы» — кирпичный арочный проход высотой 12 м, устроенный во внешней линии стены в Чжанцзякоу15, на полпути между Хух-Хото и Пекином (Внутренней Монголией и Китаем). В том же 1574 г. были возведены 12-метровые южные ворота крепости «Завоевания победы» возле Датуна, которые были украшены крупно высеченными двумя иероглифами. Первый, в переводе означающий «Гарант», был высечен с внешней стороны стены; второй — «Добивающийся победы» — с внутренней. В 1608 г. была построена «Башня подавления Севера» вблизи Юйлиня на северо-западе. При возведении Великой стены династии Мин базовая технология строительства оставалась прежней: трамбовка имевшихся под рукой материалов между опалубкой16, сложенной из дерева, камня или кирпича (в идеале обожжѐнного из местной глины). В равнинных районах раскапывали местную почву и обжигали еѐ в кирпичи. В небольших куполообразных печах, обычно расположенных возле строительной площадки, процесс изготовления кирпича занимал от 8 до 14 часов. Если не было подходящего материала для производства кирпичей на месте, то их привозили издалека. [На некоторых кирпичах сохранились печати, на которых обозначены дата и место обжига]. В равнинной местности даже самые крупные кирпичи размером 60:24:18 см могли переноситься людьми на руках, но чаще всего перевозились на вьючных животных или судами по реке. При переноске кирпичей вручную использовалось коромысло: к концам деревянной жерди, укладывавшейся на плечи, верѐвками или цепями прикреплялись две корзины. В горной местности, где передвижение с тяжѐлым грузом было опасно для жизни, рабочие образовывали живую цепь, по которой кирпичи и другие строительные материалы передавались по склонам гор из рук в руки. В тех горных районах, где рельеф местности делал невозможным использование кирпича, строители фактически вырезали стену из склонов и вершин гор. Высоту стен определял характер местности: на относительно ровной местности стены были высокими, достигая 6–7 м; в горах, где хребты, на которых закладывались фундаменты, обеспечивали стенам естественные оборонительные преимущества, высота стен не превышала 1,5 м. Перед возведением стен поверхность земли выравнивали при помощи рядов камня или кирпича; каменное или кирпичное основание в некоторых местах достигало в ширину 25 м. По возможности верхняя поверхность стены мостилась, чтобы по ней можно было передвигаться верхом (в самом широком месте стены, к северу от Пекина, могли поместиться в одном ряду пять лошадей). В местах, где стена возводилась из кирпича, еѐ верх имел зубчатую форму, которая обеспечивала амбразурный обзор и прикрытие для патрульных и наблюдателей. Помимо оборонительной Великая стена выполняла и функцию обеспечения связи. Сигнальные станции располагались в пределах видимости и слышимости друг от друга: нормативное расстояние составляло 0,5–4 км (в зависимости от характера местности). В случаях непосредственной угрозы военного нападения сигнальные посты могли отстоять друг от друга на 30–50 м. Сигнал тревоги подавался дымом (в дневное время), огнѐм (ночью) или выстрелом пушки. Сигнал за сутки передавался примерно на 1 тыс. км. На сегодняшний день о системе сигнальных кодов известно немного. Минские источники довольно скупо сообщают сведения о ней: либо в интересах обеспечения секретности, либо, что скорей всего вероятней, в силу того, что она была простой в обращении. Источник, официально датируемый эпохой династии Тан (618–907), описывает три приспособления для костра («клетки»), устанавливавшиеся на башнях, при помощи которых утром и ночью передавались регулярные сообщения: один костѐр – доклад о спокойной обстановке, два – информация об опасности, три – извещение о скором начале сражения. Наиболее подробно о сигнальной системе рассказывается в одном из военных руководств эпохи Мин: «На каждой наблюдательной башне, будь то день или ночь, три человека будут иметь на руках три факела, одну пушку размером с кубок и два ручных орудия. Если за границами или на морском берегу патрули встретятся с отрядом противника, в дневное время они станут, подавая сигнал, махать флагами и стрелять из пушек; в ночное время они, подавая сигнал, зажгут факелы и станут стрелять из пушек. Люди на башнях легко примут сигнал и в дневное в , а на соседних башнях поднимут огромный флаг. Эти сигналы в одну сторону должны дойти прямо до префектуры, в другую — до поселения, где расположен военный штаб. В случае, если в дневное время небо затянуто 18 тучами или стоит туман, так что флаги невозможно увидеть, они должны зажечь заранее приготовленные вязанки камыша. Они станут зажигать их в определѐнной последовательности: если горит одна вязанка, а на соседней башне в ответ зажжѐн свой костѐр, то они могут на этом остановиться; но если соседняя башня не зажгла в ответ свой костѐр, они должны поджечь следующую вязанку камыша. Если тревога случится ночью, патрули на наблюдательных башнях вблизи моря пускают горящие стрелы, поднимают шум и поджигают только одну вязанку камыша, потому что в ночное время огонь должен быть ярким, и потребности во втором костре нет. Соседние башни также немедленно зажигают по травяному костру. От башни, расположенной в непосредственном месте появления противника, посылается человек, который кратчайшим путѐм направляется к местоположению командования и другим официальным пунктам, чтобы сообщить о численности противника, а также время и обстоятельства его появления»17. Сигнальная система располагала также кодовыми шифрами для передачи информации о численности противника: один костѐр и один пушечный залп – до 100 чел., два костра и два пушечных выстрела – 500–1000 чел., по три – 3 тыс. и более, по пять – 10 тыс. и более воинов. Комплекс оборонительных укреплений на севере располагал специальной разведывательной службой – ебушоу (буквально – «те, кто не возвращается ночью»), которая теоретически играла важную роль в жизнеспособности и эффективности системы оборонительной линии. Разведчики (лазутчики) должны были совершать ночные вылазки на вражескую территорию под видом кочевников, заранее выявлять и срывать набеги, заниматься диверсионной деятельностью (угоном лошадей, убийствами). На практике же к началу ХVI в. минская разведывательная служба на северной границе фактически развалилась: минские власти не заботились об обеспечении щедрого вознаграждения за столь опасный вид деятельности. В одном из военных отчѐтов с северной границы начала ХVI в. сообщалось о службе ебушоу (лазутчиков): «Они могут отсутствовать месяцами или годами, не возвращаясь в базовый лагерь, а их жѐны и дети, не имея одежды и еды, пребывают в отчаянном положении. Правда, они получают месячное жалованье, но очень часто вынуждены тратить его на оружие или коней». Как результат такой политики, военные чиновники в своих отчѐтах часто жаловались на неисполнительность разведчиков, называя их «прожигателями жизни и скользкими типами, которые пользуются подменой». Военный отчет 1533 г. подчѐркивал, что нередко минские разведчикиебушоу служат проводниками для отрядов кочевников18. Башни разнились своими размерами и высотой в зависимости от предназначенных целей: некоторые строились немногим выше стены (6–7 м) и достигали в высоту 9 м и предназначались для ведения боя, другие возводились в высоту от 10 до 15 м (для наблюдения), третьи — в половину высоты стены 3–4 м (сигнальные). С точки зрения внутреннего строения башни классифицируются на две разновидности: монолитные (фактически являвшихся платформами для наблюдения и боя) и пустотелые (служившие сигнальными башнями, жилыми и складскими помещениями). Возведение пустотелых башен было более затратным и трудоѐмким занятием, но они были лишены одного существенного недостатка, присущего монолитным башням: в случае поспешного отступления патруля к укреплениям, он всегда мог укрыться внутри башни, в которой содержались припасы на несколько месяцев (лежанки, чашки, тарелки, запасы воды, зерна, солѐные овощи, топливо). Иногда в пустотелых башнях прорезались бойницы, позволявшие отстреливаться из луков и огнестрельного оружия. Как правило, в пустотелых сигнальных башнях, небольших по размеру, могло укрыться 5–10 воинов. Башни же для наблюдения или для боя располагали небольшими военными гарнизонами — от 50 и более человек. «Башня для приѐма далѐких народов», громадное сооружение на участке стены в районе Сифэнькоу, могла одновременно укрыть несколько тысяч человек. На практике и пустотелые, и монолитные башни имели ряд недостатков. Психологически воины, оборонявшие монолитные башни, которые отстояли на значительном расстоянии от крепости, чувствовали себя слишком малочисленными и отрезанными от основных сил, чтобы оказывать упорное и эффективное сопротивление. Отряды же, засевшие в пустотелых башнях, могли быть легко выкурены наружу: кочевники-монголы проделывали в кирпичах отверстие и зажигали костѐр, дым от которого проникал внутрь башни. Нередки были случаи, когда гарнизон башни в лучшем случае не поднимал тревогу дымом или стрельбой из пушек и не вступал в бой с кочевниками, а вѐл с ними переговоры; в худшем — активно сотрудничал с кочевниками. В 1570 г. генерал-губернатор северо-восточных провинций называл команды 12 башен вдоль границы «двенадцатью изменниками». Изображение Великой китайской стены. Гравюра 1896 г. (по Томсону) Китайская внешняя политика на северной пограничной оборонительной линии в ХVI–XVIII вв. была пронизана духом имперского и культурного превосходства перед окружающими народами. Пограничным чиновникам даются титулы, «Военачальника, который сокрушает Презренных», а крепости и 19 цитадели на северной границе называются «Башней для сдерживания Севера», «Крепостью для удержания Границы». Изначальное наименование одного из проходов на северо-западе оборонительных пограничных укреплений — «Крепость, где убивают Варваров» (Шахубао) — сочли некорректным даже по стандартам императорского Китая, и иероглиф «ху», означавший «варвары», заменили однозвучным иероглифом, обозначавшим «тигр». Первый император династии Мин Чжу Юаньчжан (девиз годов правления 1368–1398 гг. — Хунъу) насмешливо отмечал: «Японцы, корейцы и аннамиты 19 не более чем москиты и скорпионы, но северные варвары представляют собой постоянную и страшную опасность для нашего сердца и живота»20. Появление же и широкое распространение термина «Великая стена» связано с первыми впечатлениями европейцев о Китае. При династии Мин начались регулярные отношения китайцев с европейцами. В 1516 г. в Китай прибыли первые европейские (португальские) корабли. Первоначально португальцы попробовали действовать теми же методами, что и в других своих колониях (в Африке, Южной Америке и др.). Они самовольно построили в Гуанчжоу /Кантоне/ укреплѐнное поселение, распространили на китайцев свои правила работорговли и стали торговать повсеместно, где им вздумается. Минские императоры выслали против португальцев флот, который потопил большинство прибывших португальских судов, все пленные были казнены. Впоследствии португальские пушки будут подняты со дна моря, тщательно изучены и установлены на башнях северных оборонительных укреплений. В 1557 г. португальцы, используя обострение монголо-китайских отношений на севере, закрепились в Макао (Аомынь)21, который с 1680 г. стал официальной португальской колонией в Китае. В 1575 г. в Китае появились испанцы, уже закрепившиеся к этому времени на Филиппинах, в 1604 г. — голландцы, в 1618 г. — русские, в 1637 г. — англичане. Вместе с первыми европейскими торговцами в Китае, транзитом через Макао, стали появляться христианские22 католические миссионеры: францисканцы23, доминиканцы24, иезуиты25. Но закрепиться в Китае, и то только до начала ХVIII в. (когда император Юнчжэн запретил проповедь христианства), удалось только иезуитам. Доминиканцы и францисканцы повторили ошибки первых европейских торговцев, прибывших в Китай. Заносчивые в общении, без знания языков и местных традиций, они быстро были отправлены минскими чиновниками обратно в Европу. Попытка 4-х францисканских монахов вести миссионерскую деятельность, не обращая внимания на минские власти, закончилась их заключением в китайскую тюрьму (один из них там умер). Изгнанные из Китая францисканцы и доминиканцы доложили по прибытию в Европу: «Нет никаких надежд на то, чтобы обратить [китайцев] в веру, если не прибегнуть к силе и если они не уступят воинской силе». Однако впоследствии миссионерам-иезуитам удалось занять место переводчиков и отчасти советников при императорском дворе. Именно через них (Маттео Риччи, Фердинанда Вербиста и др.) Европа впервые узнала о «Великой Китайской стене». В Европе к этому времени уже были опубликованы «Атлас Китая» Мартино Мартини (1553), дневник Маттео Риччи о пребывании в Минской империи (1618), история и описание Китая Жана Баптиста дю Хальде (1735–1738), дневник неудачной остановки в Китае командора Джорджа Энсона (1748) и другие сочинения о Поднебесной империи. [Записки британского командора Д. Энсона в отличие от отчѐтов иезуитов – один из немногих примеров негативного восприятия европейцами Китая в ХVI–XVIII веках. В 1743 г. он привѐл свой нуждающийся в ремонте и снабжении парусник в Гуанчжоу /Кантон/, но вместо помощи провѐл два месяца в ожидании при полном игнорировании со стороны губернатора. Заместители Энсона сообщили ему, что «он [губернатор] был слишком занят и слишком страдал от жары, чтобы принять его». Описывая слабость оборонительных сооружений Китая подданный Британской империи Д. Энсон вслед за францисканцами и доминиканцами ХVI в. допускает возможность военной интервенции против него: «Трусость жителей и отсутствие настоящих военных уставов обрекают Китай не только на покушения со стороны любого сильного государства, но и на разграбление со стороны всякого мелкого агрессора»]. Именно иезуиты, из под пера которых выходило большинство произведений о Китае в ХVI– XVIII вв., начали создавать стереотип восприятия оборонительно-пограничной линии укреплений на севере Минской империи как о Великой стене, построенной ещѐ до Рождества Христова. В отчѐтах иезуитов на протяжении ХVI–ХVII вв. оборонительные укрепления заката минской эпохи преобразились из просто «стены» (вторая половина ХVI в.), «огромной стены» (1616), «знаменитой стены» (1681), «той поразительной стены» (1683) в «эту Великую стену» (1693) и «ВЕЛИКУЮ СТЕНУ» (1735–1738). Последнее название закрепилось после издания в Европе иезуитом Жан Баптистом дю Хальде в 1735–1738 гг. «Описания китайской империи» — собрания отчѐтов других иезуитов (в том числе Ф. Вербиста), побывавших в Китае. Почему иезуиты, знаменитые научные интеллектуалы и картографы того времени, столь восхваляли линию оборонительных укреплений Минской империи и приписывали ей столь древнее происхождение, умалчивая явные исторические и географические расхождения между современной им (XVI– XVIII вв.) стеной и мифической «длинной стеной» императора Цинь Шихуанди, описанной в «Исторических записках» Сыма Цяня? Ведь отдельно путешествующие монахи-иезуиты, не всегда проникавшие в Китай через основные проходы, неоднократно указывали на совершенно иной характер укреплений (стен) за парадными воротами в Поднебесную империю. Тем более, что это сооружение было предназначено и в том числе для того, чтобы не допускать в страну им подобных чужеземцев («варваров»). Здесь следует учитывать тот фактор, что с середины ХVII в. в Европе в верхах католической церкви (Ватикана) 20 участилась критика приспособленческой политики иезуитов к китайским ритуалам (языческим с точки зрения католицизма того времени): совершение обряда коутоу иезуитами нередко рассматривалось как попустительство ереси. Поэтому иезуиты, опытные дипломаты и проповедники-идеологи, оправдывая свой компромисс с языческим обществом («цель — оправдывает средства»), были вынуждены восхвалять величие культуры и древность китайской цивилизации. Свой вклад в формирование стереотипа Великой стены внѐс французский философ и писатель Ф. Вольтер (1694–1778), который принял изложенную в «Описании…» дю Хальде версию иезуитов. На страницах «Философского словаря» (1764–1769) Вольтер, никогда не бывавший ни в Китае, ни в Египте, отмечал: «Мне бессмысленно здесь противопоставлять китайскую Великую стену памятникам других государств; стена просто оставляет их в пыли за собой. Нет также нужды повторять, что пирамиды Египта всего лишь детские и бесполезные холмы в сравнении с этим великим творением»26. Интеллектуальное восхищение Китаем в Европе ХVIII века подкреплялось изделиями китайской материальной культуры (шѐлком, фарфором и др.), которые высоко ценились в среде высших аристократических слоѐв европейского общества. Название «Великой» за стеной окончательно закрепилось после визита в Китай посольства английского короля Георга III под началом опытного дипломата лорда Макартни. Впоследствии Макартни опубликовал свои заметки о путешествии в Китай в «Дневнике лорда Макартни во время его посольства к императору Цяньлуну в 1793–1794 гг.». Посольство было снаряжено по инициативе министра внутренних дел Британской империи и бывшего президента ОстИндской компании Генри Дандэса. В инструкции Макартни указывалось, что он должен был пропагандировать в Китае принципы свободной торговли, открывать там новые порты и рынки для английской торговли, создать постоянное представительство в Пекине, заниматься промышленным и военным шпионажем. Макартни было обещано 15 тыс. фунтов27 за каждый год, проведѐнный за пределами Британской империи, и титул графа. Посольство добиралось до Китая морским путем (останавливаясь в Риоде-Жанейро и на Мадейре) и после 9-месячного путешествия достигло в июне 1793 г. Макао. Далее посольство ещѐ 4 месяца двигалось медленным ходом вдоль китайского побережья до Пекина под пристальным вниманием имперских чиновников. В Пекине посольству было объявлено, что император примет его в своей летней резиденции — в горном прохладном Жэхэ (Джехоле), расположенном севернее Пекина. Посольство размещалось на трѐх крупных кораблях, насчитывало около 700 чел. (дипломаты, военные, учѐные, художники, часовых дел мастера; а также — садовник, пилот воздушного шара, пять немецких музыкантов и два китайских монаха из Неаполя28) и везло с собой наиболее впечатляющие достижения научного прогресса в Западной Европе (под- зорные трубы, часы, барометры, пневматические ружья и др.). Однако европейские научные достижения не произвели никакого впечатления на двор императора Цяньлуна. Сам император оценил их не иначе как детскую забаву. Впоследствии, когда британские и французские солдаты заняли летний императорский дворец в пригороде Пекина (1860), подарки посольства Макартни были обнаружены нетронутыми и сваленными в конюшне. Не смогли британские дипломаты договориться и по другим вопросам: ни об условиях торговли, ни о признании взаимного статуса государств. Британцы впервые столкнулись с особенностями китайской доктрины внешней политики, которая исключала равенство сторон и рассматривала все государства в качестве данников Китая. Макартни отказался выполнить даннический ритуал коутоу (троекратное преклонение коленей, каждое из которых включало в себя тройной поклон с касанием головой земли), и, соответственно, не захотел признать привезѐнные дары («подарки») китайскому императору как выплату «дани» вассального государства. В конечном итоге миссия Макартни окончилась безрезультатно 29. 3 октября 1793 г. Макартни была вручена грамота императора Цяньлуна (составленная 30 июля 1793 г., ещѐ до официального приѐма императором британских дипломатов), в которой говорилось, что цинский император «никогда не ценил хитроумных изобретений и не имеет ни малейшей заинтересованности в продукции вашей страны»30. Во время путешествия из Пекина в летнюю резиденцию императора Жэхэ (Джэхолл) Макартни и его ближайшие помощники (Джорджа Стаунтон, Барроу, лейтенант Генри Пэриш и др.) получили возможность осмотреть Великую стену у прохода Губэйкоу, находящегося к северо-востоку от Пекина. Осмотрев пролом в стене, Макартни описывает, что стена построена из «голубоватого по цвету кирпича», около 8 метров в высоту (26 футов31), приблизительно 1,5 м (5 футов) в ширину; она укреплена квадратными башнями, стоящими с интервалом от 46 до 62 м (от 150 до 200 футов). По оценкам Макартни в длину стена достигает 2,5–2,8 тыс. км (1,5 тыс. миль) 32. Все британские дипломаты без малейшего колебания оценивали возраст виденной ими стены в две тысячи лет. Они обратили внимание на наличие в стене, построенной только в эпоху Мин (ХVI–XVII вв.), небольших бойниц для установки огнестрельного оружия и дивились, как рано китайцы стали использовать порох, «так как все их письменные источники сходятся в том, что данная стена построена более чем за два столетия до Рождества Христова»33. Китайцы не торопились открывать перед британцами все секреты своей цивилизации… Наличие бойниц в стене и еѐ толщина (до 3 м) свидетельствуют о том, что строить стену в таком виде стали не ранее ХV в., когда на полях сражений появились осадные орудия, пушки, огнестрельное оружие. Визит британского посольства Макартни стал исключительно важным эпизодом в истории современного восприятия понятия — «Великая Китайская стена». Восторженные впечатления британского по- 21 сольства о Китайской стене закрепили за системой оборонительных укреплений Минской империи (ХVI–XVII вв.) более чем 2-х тысячелетнюю историю еѐ существования. Примечательно, что сами китайцы в конце ХVIII в. не олицетворяли древность своей цивилизации с существованием Стены. Макартни отмечает, что пока они [британцы] усердно считали кирпичи в стене, их чиновники-переводчики «выглядели довольно раздосадованными и раздражѐнными продолжительностью нашей остановки. <…> Мало кто из присутствующих мандаринов 34 вообще бывал на ней [стене]». Интересно, что на русского казака И. Милованова, посетившего с товарищами Китай в 1670 г. (задолго до миссии Макартни) и знакомых с архитектурой и размерами русских крепостей (Московского Кремля, Троице-Сергиевой лавры и др.), Великая стена не произвела столь грандиозного впечатления как на британцев и они весьма сдержанно описали еѐ участок возле Цзяюйгуаня («прохода Приятной долины») — самого западного парадного прохода в стене. «А стена кладена серовик камень с почвы в печатную сажень [2,16 м], а вверху кирпич. А стена высока, а башни проезжие круглые, ворота створные железные, окованы, а стена ветшала, местами обсыпалась»35. Миф о Великой стене окончательно закрепился в ХХ веке. В 1893 г. со страниц журнала «CenturyIllustratedMagazine» было впервые заявлено о том, что Великую стену можно увидеть из космоса. В 1932 г. журналист-карикатурист Роберт Рипли ввѐл это умозрительное утверждение в широкий оборот, добавив, что Великая стена — единственное искусственное сооружение на Земле, которое можно видеть невооруженным глазом с Луны. И хотя данное предположение, выдвинутое задолго до открытия космической эры, подтвердил американский астронавт Нил Амстронг, позже в журнале «GeographicMagazine» было продемонстрировано, что наблюдавшаяся им картина — лишь скопление облаков. В 2003 г. китайский космонавт Ян Ливэй, после возвращения на Землю, публично заявил (сильно смущаясь), что не сумел разглядеть из космоса ни зубца на Великой стене36. В современном Китае Великая стена — национально-духовный и туристический символ государства. Символом национального единения стена становится с начала ХХ в., по мере развития национально-освободительной борьбы за независимость Китая. В 1917–1919 гг. вождь Синхайской революции (1911–1913) Сунь Ятсен, разрабатывая «План национального возрождения», выбрал Великую стену в качестве символа единства, традиций, творческого духа китайского народа. Фактически Сунь Ятсен переложил на китайский язык западноевропейское восприятие стены. Будущий первый лидер КНР Мао Цзэдун, в 1935 г. ставший вождѐм коммунистической партии Китая, во время «Великого похода» 1934– 1935 гг. из Цзянси в Щэньси (когда войска коммунистов Китая прорвали блокаду Советского района в Цзянси), поддержал начинание Сунь Ятсена. В стихотворении Мао Цзэдуна, написанном в 1935 г. во время похода и ставшем широко известным после образования КНР (1949), есть такие строки: «Если мы не дойдѐм до Великой стены, то мы не настоящие мужчины. Мы, прошедшие больше двадцать тысяч ли»37. В 1938 г. Мао Цзэдун заявил: «Мы должны суммировать нашу историю от Конфуция до Сунь Ятсена и вступить в это ценное наследство. Это важно для того, чтобы направлять великое движение сегодняшнего дня». В 1984 г. Дэн Сяопин, преемник Мао Цзэдуна на посту руководителя КНР, начинает общественнополитическую кампанию под лозунгом «Любить нашу страну, восстановить нашу Великую стену». В 1984–1989 гг. были отреставрированы (фактически заново построены) участки стены к северу от Пекина: вокруг Бадалина и Цзюйюнгуань (второй проход в стене эпохи Мин, ближайший от Пекина). Эти участки стены к северу от Пекина — наиболее посещаемые современными туристами. В современной китайской энциклопедии с символичным названием «Великая стена» (1994), в краткой вводной статье на английском языке сообщается: «Великолепная и крепкая телом и духом, она [Великая стена] символизирует великую силу китайской нации. Любой иностранный захватчик будет разбит наголову, столкнувшись с этой великой силой»38. Однако стена в Китае, построенная в ХVI– XVII вв., строилась не только с целью защиты от кочевых племѐн севера. В конечном итоге, стена так и не выполнила своего военного предназначения — через неѐ неоднократно в ХV–XVII вв. проникали на территорию Китая монголы, а в ХVI–XVII вв. — маньчжуры. Великая стена строилась, прежде всего, как сооружение, обозначающее северную границу Китая. Именно с севера до ХVI в. в Китай проникали иностранцы, именно северное направление внешней политики составляло наибольшую угрозу изоляционистским планам китайских императоров. Военнооборонительное сооружение длиною несколько тысяч километров — бессмысленно, но если это ещѐ и обозначение границы в рамках определѐнной геополитической стратегии, то тогда замысел Минских, а затем и Цинских императоров приобретал вполне определѐнный смысл. Тот факт, что Великая стена строилась в ХVI– ХVII вв. как система оборонительных пограничных укреплений на северной границе Китая, отражѐн на европейских картах ХVII–ХVIII веков. На карте Азии ХVIII века, изготовленной Королевской академией в Амстердаме, северная граница Китая (обозначен крупным шрифтом — CHINA) проходит примерно вдоль 40-й параллели. По этой линии и располагается Китайская стена; она обозначена жирной линией с надписью на французском языке «Muraille de la China» («Высокая стена Китая»). Ближайшие земли к северу от Китая помечены как монгольские (мелким шрифтом — mogol), территория далее на север отмечена как — Тартария (крупным шрифтом — TARTARIE). Таким же образом Китайская стена и с такой же надписью отражена и на другой карте Азии 1754 года. Только монголы обозначены как «mongales» (мелким шрифтом). 22 Великая стена изображена и на цветной карте Цинской империи второй половины XVII–XVIII вв. в академической 10-томной «Всемирной истории». На этой карте стена отображена подробно, с мелкими изгибами на местности и фактически на всѐм своѐм протяжении идѐт точно по границе Цинской империи, за исключением самого западного участка стены протяженностью около 200 км39. Таким образом, до середины ХVI в. не было единой Великой стены, существовало сравнительно много малых стен и пограничных укреплений. Да и большая часть минских оборонительных укреплений сейчас практически заброшена и недоступна для обычных туристов. Значительная их часть представляет собой или остатки сооружений из песка и земли, или покрытые мхом насыпи. Местами, на самых северных участках, где каменистая почва пустыни зимою замерзает, стена сейчас настолько низка, что едва выступает из под снега40. Именно Великая китайская стена на протяжении многих столетий служила рубежом, отделившим область распространения китайской цивилизации — так называемый Внутренний Китай — от сопредельных территорий. В пределах Великой стены по сей день проживает подавляющее большинство китайского населения. Именно территория Внутреннего Китая соответствует названию, которое китайцы издревле дали своей стране, — Чжунго (Срединное государство). — река на северо-западе Китая, образуется слиянием рр. Текес и Кунгес, впадает в озеро Балхаш. Длина — 1001 км. Судоходна от г. Кульджа. 13 — река на западе Китая, образуется слиянием рр. Аксу, Хотан и Яркенд. Длина (до истока р. Яркенд) — 2030 км. Протекает главным образом по северной части Кашгарской равнины, часто меняя направление в нижнем течении. Вместе с рекой Кончедарья образует дельту, питая попеременно озѐра Лобнор и Карабуранкѐль. Используется для орошения. 14 — узкая полоса низменностей вдоль западного побережья Ляодунского залива Жѐлтого моря в Китае. Длина — около 200 км, ширина — до 25 км. В течение многих столетий — основной путь, связывающий Северо-Восточный Китай и Великую Китайскую равнину. Сейчас по нему проходят железная дорога и шоссе Пекин – Шэньян. Крепость Шаньхайгуань не стоит путать с крупным морским портом на юге Китая — Шанхай. 15 ) — город на севере Китая, в долине реки Янхэ (бассейн Янцзы) в провинции Хэбэй. 16 — форма, в которую укладывают арматуру и заливают скрепляющий раствор. 17 Цит. по: Ловелл, Дж. Великая Китайская стена / Джулия Ловелл; пер. с англ. М., 2008. С. 281–282. 18 Там же. С. 303, 305. 19 — название, данное китайскими императорами территории Северного и частично Центрального Вьетнама, находившейся под их господством в VII–Х вв. Позже это название употреблялось в китайской и европейской литературе как название всей страны — Вьетнам. 20 Цит. по: Ловелл, Дж. Великая Китайская стена / Джулия Ловелл; пер. с англ. М., 2008. С. 231. 21 (кит. Аомынь) — территория в Восточной Азии на побережье Южно-Китайского моря в дельте р. Сицзян; включает полу. Площадь — 16 км2. С 1680 г. — португальское владение, с 1951 г. — «заморская провинция» Португалии. Административный центр — Аомынь. Население — более 340 тыс. чел. (1985), большая часть — китайцы, португальцы. Верующие — главным образом, католики. Официальный язык — португальский. До развития Гонконга в середине ХIХ века, Макао был главным перевалочным (складочным) пунктом европейской торговли в Китае. В 1845 г. Макао получил статус — «порто-франко». [«Порто-франко» — порт, пользовавшийся правом беспошлинного ввоза и вывоза. Такой статус порта учреждался в целях привлечения капитала и оживления торговли. В Российской империи статус «порто-франко» имели Одесса, Батуми и Владивосток]. Согласно совместному заявлению в 1987 г. правительств КНР и Португалии территория Макао должна была перейти под суверенитет Китая в 1999 году. Однако КНР в 1999 г. не воспользовался этим правом. 22 Появление первых протестантских миссионеров относится к 1807 году. Открытие Русской духовной (православной) миссии в Пекине — к 1715/1716 гг. 23 — члены первого католического монашеского нищенствующего ордена, основанного в Италии в 1207–1209 гг. Франциском Ассизским. Наряду с доминиканцами ведали инквизицией. Франциск Ассизский /FranciscusAssisiensis/ (1181 или 1182–1226) — итальянский католический проповедник, основатель ордена францисканцев, автор религиозных поэтических произведений. 24 — члены католического монашеского нищенствующего ордена, основанного испанским монахом Домиником. В 1232 г. папство передало в ведение доминиканского ордена инквизицию. После основания в ХVI в. ордена иезуитов значение доминиканцев для Ватикана уменьшилось. 25 (лат. ―SocietasJesu‖ — ―Общество Иисуса‖) — члены католического монашеского ордена, основанного в 1534 г. бывшим солдатом испанской армии Игнатием Лойолой. В Европе орден стал орудием и средством борьбы против Реформации и распространения протестантских религий. За пределами Европы орден иезуитов ставил своей целью распространение католицизма среди нехристианских народов посредством миссионерской и дипломатической деятельности. В ХVI–XVII вв. иезуиты проникли в Индию, Японию, Китай, на Филиппины. Основные принципы организации ордена: строгая централизация, абсолютное повиновение главе ордена, беспрекословное повиновение младших по рангу старшим, активный шпионаж как внутри ордена, так и при 12 Ли — китайская мера длины, соответствует приблизительно330 м. 2 Морозов Н.А. Христос. (История человечества в естественнонаучном освещении). М.–Л.: Госиздат, 1924–1932. Т. 17. 3 — плато в северной излучине р. Хуанхэ в Китае; на юге переходит в Лѐссовое плато. Высота — 1100–2500 м; на западе — до 3015 м. Сложено преимущественно песчаниками, около ½ территории занято песками. Пустынная или полупустынная растительность. Основной вид деятельности — кочевое скотоводство. Земледелие возможно только при налаженной постоянной системе ирригации (искусственного орошения). 4 Цит. по: Ловелл, Дж. Великая Китайская стена / Джулия Ловелл; пер. с англ. М., 2008. С. 256. 5 Лѐсс (нем. löss) — неслоистая, однородная, тонкозернистая известковистая осадочная горная порода светло-жѐлтого или палевого цвета. Преобладают частицы 0,01–0,05 мм; наиболее крупные зерна состоят обычно из кварца и полевого шпата. Залегает в виде слоѐв (покроев) толщиной от нескольких метров до 50–100 м на водоразделах и склонах. Преимущественно распространѐн в степных и полупустынных районах умеренного пояса Евразии, Северной и Южной Америки. 6 — ной части Китая, в долине Янхэ, в провинции Хэбэй. 7 — город в Северном Китае, на севере провинции Шаньси. 8 -хан (монгол., буквально — золотой хан) — в ХVI–XVII вв. титул правителей монгольских племѐн хотогойтов (СевероЗападная Монголия). Алтан-ханы первыми в Халхе (Северной Монголии) вступили в дипломатические отношения с Русским государством. 9 — расположен на северо-востоке Китая, между Ляодунским и Западно-Корейским заливами Жѐлтого моря. Длина — 225 км, ширина — 80–130 км. На юго-западе Ляодуна расположен более мелкий полуостров Гуаньдун. Крупные порты — Далянь (Дальний) и Люйшунь (Порт-Артур). 10 — провинция в современном северном Китае (КНР). 11 — провинция на северо-западе КНР. Административный центр — Ланьчжоу. 1 23 различных монархических дворах всего мира. Нередко за свою деятельность функционирование ордена запрещалось в ряде стран. Иезуиты в ХVI–XVII вв. считали, что для достижения «вящей славы божьей», то есть верховенства католической церкви, допустимо любое преступление. Деятельность иезуитов в эпоху Нового времени стала нарицательной при раскрытия принципа «Цель — оправдывает средства», сформулированного Н. Макиавелли в его труде «Государь» в начале ХVI века. 26 Однако уже в 1766 г. Ф. Вольтер резко умерил своѐ восторженное преклонение перед Китаем и поставил ряд современных научных проблем перед китаеведением (синологией): «Их великий прогресс в древности ошеломляюще констатирует с их нынешним [ХVIII века] невежеством. …Почему их научные знания в настоящее время [ХVIII век], как в Европе Х, ХI, ХII веков? <…> Китайцы более чем за двести лет до нашей вульгарной эры построили эту огромную стену, которая не сумела защитить их от вторжения татар… Великая китайская стена является памятником страху…, испытывающему терпение китайцев, а не высшему гению. Ни китайцы, ни египтяне не сумели сотворить ни одной статуи, которую можно было бы сравнивать с работой наших скульпторов сегодня». (Цит. по: Ловелл, Дж. Великая Китайская стена / Джулия Ловелл; пер. с англ. М., 2008. С. 341–343). 27 Современная английская система денежных единиц, в которой 1 фунт = 100 пенсам, была введена только в 1971 году. До этого времени она была довольно сложной при расчѐтах: 12 пенсов = 1 шиллингу; 2 шиллинга = 1 флорину; 2,5 шиллинга = полкроны; 5 шиллингов = 1 крона; 10 шиллингов = полсоверена; 20 шиллингов = 1 соверен (фунт до 1813 г.); 21 шиллинг = 1 гинея (фунт, соверен после 1813 года). 28 После того как китайские монахи из Неаполя, взятые в состав британского посольства в качестве переводчиков, сбежали с корабля в Макао, опасаясь наказания со стороны императора за самовольное покидание Китая, посольство Макартни фактически попало в полную зависимость от перевода французских и португальских миссионеров-иезуитов. Миссионеров-переводчиков Макартни первоначально охарактеризовал «неискренними и лукавыми», а затем и вообще «неуѐмными интриганами». Например, «планетарий» (аппарат для проецирования изображения звѐздного неба, Солнца, Луны и планет на полусферический экран-купол) был переведен иезуитами на классический китайский язык того времени как «географические и астрономические музыкальные часы». 29 В 1816 г. в Китай была направлена английская торговодипломатическая миссия во главе с У.П.Амхерстом с теми же целями, что и посольство лорда Макартни, которая также закончилась безрезультатно. 30 Цит. по: Ловелл, Дж. Великая Китайская стена / Джулия Ловелл; пер. с англ. М., 2008. С. 16. 31 Фут — английская мера длины, равная 30,48 см (0,3 м). 32 Миля — единица длины в Великобритании и США до введения метрической системы. В источнике не уточняется, какую милю имеет в виду Макартни. В Великобритании и США была уставная сухопутная миля (1,609 км) и морская миля (1,853 км). Международная морская миля равняется 1,852 км. 33 Цит. по: Ловелл, Дж. Великая Китайская стена / Джулия Ловелл; пер. с англ. М., 2008. С. 22. 34 Мандарин — чиновник в древнем и средневековом Китае. 35 Цит. по: Мясников В.С. Землепроходец и дипломат. Документальный портрет русского дальневосточника ХVII в. (Игнатий Милованов) / Квадратура китайского круга… – М., 2006. Кн. 1. С. 284. 36 Ловелл, Дж. Великая Китайская стена / Джулия Ловелл; пер. с англ. М., 2008. С. 28. 37 В китайском языке не принято конкретизировать местоимения, и в стихотворении Мао Цзэдуна они опущены. Это обстоятельство впоследствии предоставило возможность свободно понимать и толковать его слова. В современном Китае строка о Великой стене, многократно вырезанная на скалах и напечатанная на вывесках турбюро близ Великой стены, приводится в следующих содержаниях: «Вы не настоящие мужчины, если не всходили на Великую стену» или «Ты не настоящий мужчина, если никогда не бывал на Великой стене». 38 Цит. по: Ловелл, Дж. Великая Китайская стена / Джулия Ловелл; пер. с англ. М., 2008. С. 28. 39 Всемирная история. В 10-ти т. М.: АН СССР, Изд-во социальноэкономической литературы, 1958. 40 Точно длина Великой стены не установлена: по одним предположениям — около 4 тыс. км, по другим — превышает 5 тыс. км. Фактически остатки стены прослеживаются на расстоянии более 3 тыс. км. О.В. Залесская, Благовещенский государственный педагогический университет КИТАЙСКИЕ МИГРАНТЫ В ТРАНСФОРМАЦИОННЫХ ПРОЦЕССАХ НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ РОССИИ (КОНЕЦ XIX – ПЕРВАЯ ТРЕТЬ XX ВВ.) Социально-политические и экономические трансформации современного общества, дальнейшее развитие процессов глобализации, усиливающиеся эффекты транснациональности обусловили дальнейшую актуализацию культурных и религиозных различий устойчивых социокультурных формирований. Беспрецедентная мобильность и детерриториализированность мигрантов, видоизменение внутренней гомогенности уступающих свое доминирующее положение государств-наций, появление новых универсальных идентичностей заставляет цивилизации искать механизмы поддержания своей устойчивости. Проблема цивилизационной устойчивости в настоящее время становится одной из приоритетных в круге вопросов, описываемых цивилизационной теорией. Цивилизационная устойчивость, позволяющая цивилизациям сохранять свои сущностные характеристики в условиях изменения внешних параметров бытия, проявляется и передается не только посредством объективных форм, но и определенны- ми бессознательными и отрефлектированными механизмами, связанными с поведенческими стереотипами, духовной идентификацией и коллективными представлениями общества1. Одной из самых устойчивых цивилизаций является китайская цивилизация, сохраняющая свою самобытность в ходе коммуникативных процессов различного уровня, включая формирование новых межкультурных контактов и вкрапления анклавов, принадлежащих к другим цивилизационным традициям. Китайская диаспора в настоящее время является одной из самых влиятельных. Сегодня во всем мире насчитывается около 40 млн. зарубежных китайцев (хуацяо), проживающих в Юго-Восточной Азии, США, Канаде, Австралии, Западной Европе. Роль хуацяо в дальнейшем укреплении Китая и вовлечении его в мировые интеграционные процессы чрезвычайно важна. В настоящее время возрастает и интенсивность общемировых миграционных потоков, одной из со- 24 ставляющих которых является китайская миграция на российский Дальний Восток. Сегодня это – значимый фактор во взаимодействии двух крупнейших государств – России и Китая. Для более эффективного использования потенциала китайской миграции, создания сбалансированной системы мер для достижения взаимной выгоды в этой сфере сотрудничества необходимым представляется изучение имеющегося опыта жизни и деятельности китайских мигрантов на российском Дальнем Востоке. Российско-китайские отношения насчитывают уже четыре столетия, но период конца XIX – первой трети XX вв. следует выделить как особый в историческом процессе развития двусторонних связей. В этот период китайское население на Дальнем Востоке России следует рассматривать как многоаспектное явление в истории российско-китайских (советскокитайских) отношений и истории дальневосточного региона; как важнейший составляющий элемент дальневосточного общества, который оказывал влияние на социально-экономическую обстановку в дальневосточном регионе и одновременно являлся объектом политики властных органов. В свою очередь, исторический период конца XIX – первой трети XX вв. характеризуется глубокими общественно-политическими трансформациями в российском дальневосточном регионе; в развитии российского общества сменяется несколько этапов: период капитализма, революционных преобразований и строительства социализма. Происходит стремительное формирование и структурирование принципиально нового дальневосточного территориального паттерна, и одним из его заметных историкогеографических образов было китайское население. Китайское население в историкогеографическом поле российского Дальнего Востока представляет собой сложную систему, а исследуемый период следует отграничить как период выпуклого существования данной системы. В то же время китайское население на российском Дальнем Востоке выступает как составляющий элемент в системе межрегиональных и межгосударственных российскокитайских (советско-китайских) отношений, испытывающий как внешнее воздействие, так и оказывающий влияние на целостность и равновесность/неравновесность систем более высоких уровней. На жизнь и деятельность китайских мигрантов на Дальнем Востоке России оказывало влияние соседство России и Китая, исторический процесс их взаимодействия на межгосударственном и межрегиональном уровнях. Дальневосточный регион рассматривается при этом как «географическое пространство, где взаимосвязанно существуют государственные образования, исключительно зависящие друг от друга во внешней политике»2. После подписания Айгуньского и Пекинского договоров в середине XIX в. началось активное заселение территорий юга российского Дальнего Востока переселенцами из западных регионов России. В 1878 г. были отменены указы и постановления, запрещавшие или ограничивавшие переселение китайцев в Маньчжурию. В силу особенностей своего геополитического положения российский Дальний Восток стал притягателен для китайских мигрантов. Китайские отходники прибывали на Дальний Восток организованно и самостоятельно, в стихийном порядке. При переходе границы каждый китайский подданный был обязан предъявить паспорт, выданный ему своим правительством, и получить русский билет (вид на жительство). Исходя из рода занятий и степени оседлости, китайских мигрантов можно классифицировать по следующим группам: 1) «зазейские маньчжуры»; 2) торговцы; 3) кустари и ремесленники; 4) рабочие (в т.ч. приисковые); 5) земледельцы; 6) промысловики, контрабандисты, хунхузы. Китайцы-арендаторы земель в Приамурье и Приморье способствовали дальнейшей земледельческой колонизации региона, крупные и мелкие торговцы снабжали Дальний Восток необходимыми товарами. С помощью дешевого труда китайских рабочих велось строительство городов, дорог, разработка приисков в дальневосточном крае. Особенным годом не только в истории России, но и во всей мировой истории стал год 1917-й. Это был год начала широкомасштабных революционных преобразований в России, в результате которых на мировой арене появилось новое государство, а основополагающие ценности в трансформировавшемся обществе были кардинально пересмотрены. В советском руководстве активно педалируется тема осуществления мировой перманентной революции, что являлось ничем иным как проектом создания беспрецедентного глобализационного тренда, в котором, как и в любом глобализационном тренде, априори была заложена попытка стереть особенности различных цивилизаций. После Октября 1917 г. в российско-китайских отношениях наступает кардинально новый этап. Китайских мигрантов, к Октябрю 1917 г. находившихся на советской территории, советское руководство, ориентировавшееся на осуществление мировой социалистической революции, предполагало использовать как участников грядущих классовых битв. В соответствии с принципами советской национальной политики они приобрели равные с гражданами советского государства права. Для решения проблем китайских рабочихмигрантов в апреле 1917 г. в Петрограде был создан Союз китайских граждан в России (Чжунго хуацяо люй Э ляньхэхуэй) (во главе с Лю Цзэжуном), в декабре 1918 г. переименованный в Союз китайских рабочих (Чжунго люй Э хуа гун ляньхэхуэй). К середине 1920 г. Союз насчитывал более 50 тыс. чел. и имел свои отделения в Самаре, Саратове, Киеве, Мурманске, Вятке, Челябинске, Ташкенте, Екатеринбурге, Томске, Красноярске, Иркутске, Верхнеудинске, Благовещенске, Чите, Хабаровске, Владивостоке и др. городах3. Под руководством Союза организовывались кассы взаимопомощи, создавались школы политграмоты, читались лекции, создавались коммунистические ячейки. Союзом 2 раза в мес. в количестве 2-3 тыс. экз. издавалась газета «Люй Э хуагун 25 датунбао». Газета (и это подчеркивают в своих исследованиях китайские историки) при жестком дефиците средств и бумаги в советском государстве стабильно выходила с конца 1918 г. до осени 1920 г.4. 25 июня 1920 г. было создано Центральное организационное бюро (ЦОБ) китайских коммунистов в России, которое проводило агитационную и пропагандистскую работу среди живших в России китайских рабочих. Около 1600 китайцев прошли курс обучения в Университете трудящихся Китая, около 500 чел. – в Коммунистическом университете трудящихся Востока. Китайские студенты получали псевдонимы, под которыми проходили в официальных документах. Многие из бывших студентов затем стали известными революционными и политическими деятелями в Китае (Дэн Сяопин (он же Иван Сергеевич Дозоров), Лю Шаоци, Чжу Дэ (он же Данилов), У Юйчжан (Буренин), Дун Биу (Слухов), Ван Жофэй (Иван Немцов), Ян Минчжай (Шмидт), сын Чан Кайши Цзян Цзинго (он же Николай Владимирович Елизаров), сыновья Чэнь Дусю Чэнь Яньнянь (он же Суханов) и Чэнь Цяонянь (Красин), Лю Боцзянь (Шерстинский), Чэнь Бода (Беринов), Е Цзяньин (Юхнов), Гуань Сянъин (Стеклов), Жэнь Биши (Бринский), и др.). Также для китайских революционеров был открыт прием в Военную академию им. М.В. Фрунзе, Военно-политическую академию им. Н.Г. Толмачева, Высшую артиллерийскую школу, Летную военно-теоретическую школу, Международную ленинскую школу, Центральную комсомольскую школу5. В годы революционных преобразований продолжалась хозяйственная деятельность китайских мигрантов на территории российского Дальнего Востока. Сменявшие друг друга властные органы имели свои подходы в регулировании отношений с китайским населением. В Амурской трудовой социалистической республике китайские мигранты были уравнены в правах с русскими. В годы ДВР китайцам фактически было предоставлено право на культурно-национальную автономию, закрепленное в ст.113,121 Конституции республики. В период ДВР были намечены ориентиры для дальнейшей работы с китайским населением. Оно было негласно поделено на «трудящихся», в среде которых были начаты мероприятия по интернационализации и революционизации, и «предпринимателей», которые как будущий революционный авангард на Востоке не рассматривались и продолжали свою деятельность в ДВР в силу социально-экономического положения в дальневосточном регионе и сложившейся практики взаимодействия населения двух стран – России и Китая. Значительная часть китайских трудящихся приветствовала Октябрьскую революцию и приняла активное участие в гражданской войне. Китайцы сражались в составе красногвардейских формирований Гродековского, Уссурийского, Даурского и др. фронтов, участвовали в ликвидации «читинской пробки», освобождении Приморья. Известны имена руководителей китайских вооруженных формирований – Чэнь Бочуаня, Сунь Цзиу, Ван Инзуна, Сань Ху, Ян Дэхая, Ли По, А. Сунфу, Шэн Чэнхо и др. Всего в Красной Армии в годы гражданской войны насчитывалось 30-40 тыс. чел. китайцев6. В период советизации Дальнего Востока в русле проводимой советским государством национальной политики властными органами были созданы условия, обеспечивающие сохранение китайского населения на Дальнем Востоке как национального меньшинства, его воспроизводство через систему минимальных гарантий прав национальных меньшинств, национальное самовыражение (газеты, театры, прочие культурные мероприятия и институты). Пристальное внимание со стороны региональных органов различных уровней уделялось разработке и осуществлению форм и методов культурнопросветительной работы и образования среди китайских трудящихся. Были достигнуты определенные результаты – в крае развернута сеть пунктов по ликвидации неграмотности среди китайских трудящихся, открыты клубы (в конце 1920-1930-х гг. на Дальнем Востоке функционировали 6 клубов для восточников, с общим количеством членов 1945 чел., преимущественно китайских рабочих7), организовывались партийно-просветительные курсы, создавались библиотеки для китайских рабочих. Было организовано издание газет на китайском языке, развернуто распространение латинизированного алфавита среди китайских трудящихся. В составе китайского населения формируется группа интеллигенции. Для детей открывались китайские школы (к 1927/28 уч. г. в ДВК уже насчитывалось 4 государственных китайских школы 1-й ступени), для взрослых – рабфаки, отделения при высших учебных заведениях. К 1 января 1932 г. во всех учебных заведениях края обучалось всего 809 китайцев и 3828 детей китайских мигрантов8. Проводилась и внешкольная работа с китайскими детьми – в форме китайских детских площадок и китайских пионерских отрядов. Уникальным опытом явилось функционирование Дальневосточной краевой высшей китайской ленинской школы, образованной 1 марта 1933 г. Китайские трудящиеся вовлекались в профсоюзное, кооперативное и стахановское движение. В 1931 г. из 50 тыс. китайских рабочих края было зарегистрировано 6300 чел. – членов профсоюзов (12,6%), а также около 3 тыс. китайских мигрантов, занятых в кустарной промышленности9. В восстановительный период на Дальнем Востоке в условиях осуществления НЭПа китайское население активно участвовало в социальноэкономической жизни региона. Органами власти осуществлялось правовое регулирование хозяйственной деятельности китайских мигрантов. Китайские трудящиеся занимались ремесленным производством и кустарничеством. При функционировании государственных и частных предприятий сохранялась потребность в китайской рабочей силе. Проблемы хозяйственного развития региона обусловили широкое вовлечение в эти процессы китайских предпринимателей. В 1926 г. их насчитывалось 96% (8109 чел.) от общего числа всех торговцев-восточников ДВК10. 26 Количественный и качественный состав китайского населения подвергается трансформации во время конфликта на КВЖД 1929 г. и свертывания НЭПа на советском Дальнем Востоке. Прекращают свою деятельность китайские общества. Китайское население на Дальнем Востоке СССР лишается одной из своих составляющих - китайских предпринимателей. В категорию «китайские трудящиеся» на советском Дальнем Востоке входили и китайские колхозники - в 1930-е гг. китайские мигранты в сельской местности, находясь на территории советского государства и подчиняясь его законам, объединялись и вступали в колхозы. В 1932 г. в крае насчитывалось 13 китайских колхозов, в которых были объединены около 3 тыс. китайцев. Центральные и региональные советские властные органы предоставили китайским колхозам равные права с русскими коллективными хозяйствами. Признавая выработанные годами китайские приемы обработки земли, за китайскими колхозами была негласно закреплена прерогатива выращивания овощей. Были предприняты меры стимулирования китайцев к разведению традиционных восточных культур. Уникальным и вместе с тем закономерным явлением в общем процессе развития дальневосточной региональной культуры стало создание и достаточно длительное функционирование китайских театров на советском Дальнем Востоке. Наиболее плодотворной была деятельность китайского театра во Владивостоке. 19 марта 1931 г. при Владивостокском китайском театре был создан единственный в СССР китайский театр рабочей молодежи (ТРАМ). Дальнейшее обострение международной обстановки окончательно вынуждает советское руководство выбрать приоритетным направлением обеспечение безопасности региона. Китайские мигранты были подвергнуты репрессиям, в правовом положении они были исключены из категории «национальное меньшинство» и более не играли какой-либо заметной роли в социально-экономических процессах на советском Дальнем Востоке. По данным Всесоюзной переписи населения 1939 г., в регионе их остается до 5,5 тыс. чел.11. Итак, китайское население на Дальнем Востоке России в конце XIX – первой трети XX вв. являлось важным составляющим компонентом межрегионального и межгосударственного уровней российско-китайских отношений, элементом дальневосточного общества, который оказывал влияние на соци- ально-экономическую обстановку и одновременно являлся объектом политики властных органов. При этом наблюдается как наличие интеграционных тенденций, так и стремление китайского населения как социокультурного образования к сохранению самобытности? опираясь на один из наиболее стабильных механизмов защиты – этничность. Китайские мигранты на российском Дальнем Востоке в различных социально-политических условиях и адаптировались среди российского населения, и интегрировались в дальневосточном обществе, а в целом постоянно активно участвовали в трансформационных процессах в дальневосточном регионе, формируя его историкогеографическое пространство. Мчедлова М.М. Диалог цивилизаций и эвристические возможности цивилизационной теории: новые оттенки понятий для новых явлений // Россия в современном диалоге цивилизаций. М., 2008. С.133-135. 2 Cantori L., Spiegel S. The International Politics of Regions: A Comparative Approach. Englewood Cliffs, NJ., 1970. P.1. 3 ЛиньЦзюнь. ЦюаньЭхуацяоцзучжи – люйЭхуагунляньхэхуэйяньцзю(Изучение организаций китайских мигрантов в России – Союз китайских рабочих) // Бэйфан луньцун. 1994. №1. С.101-102. 4 Хуан Ли. Цун Чжунхуа люй Э ляньхэхуэй дао Эго гунчандан хуаюаньцзюй – люй Э хуажэнь гунчандан цзучжи дэ цзяньли цзи ци лиши цзоюн (От Союза китайских мигрантов в России до Центрального организационного бюро китайских коммунистов – создание и историческая роль коммунистических организаций китайцев в России) // Хубэй синчжэн сюэюань сюэбао. 2006. №6. С.66; Сюэ Сяньтянь. Гуаньюй люй Э хуагун ляньхэхуэй цзигуаньбао «Датунбао» (О газете «Датунбао» - официальном органе Союза китайских рабочих в России) // Цзиньдай ши яньцзю. 1991. №3. С.315. 5 Панцов А.В. Тайная история советско-китайских отношений. Большевики и китайская революция (1919-1927). М., 2001. С.230231, 237. 6 Хейфец А.Н. Великий Октябрь и угнетенные народы Востока. М., 1959. С.79; Пэн Мин. Краткая история дружбы народов Китая и Советского Союза. М., 1959. С.96; Ли Сяньжун. Люй Э хуагун юй шиюэ гэмин (Китайские рабочие в России и Октябрьская революция) // Лиши цзяосюэ. 1979. №11. С.42; Ли Юнчан. Чжунго цзиньдай фу Э хуагун шулунь (О китайских рабочих в России в период новой истории Китая) // Цзиньдай ши яньцзю. 1987. №2. С.230. 7 Государственный архив Хабаровского края (далее – ГАХК). Ф.П2. Оп.11. Д.193. Л.17. 8 ГАХК. Ф. П-2. Оп. 9. Д. 73. Л. 126. 9 ГАХК. Ф. П-2. Оп. 9. Д. 73. Л. 191; Государственный архив Приморского края (ГАПК). Ф.П-67. Оп.1. Д.82. Л.108. 10 Ткачева Г.А. Демографическая ситуация на Дальнем Востоке России в 20-30-е годы XX в.Владивосток, 2000. С. 35. 11 Всесоюзные переписи населения 1937 и 1939 гг. Дальний Восток РСФСР: Основные итоги: Сб. документов / Сост. С. А. Головин. Благовещенск, 2005. С.387. 1 И.С. Зимина, Комсомольский-на-Амуре государственный технический университет ВООРУЖЕННЫЕ КОНФЛИКТЫ НА СОВЕТСКО-КИТАЙСКОЙ ГРАНИЦЕ В 60-70-е гг. Советско-китайские отношения на протяжении почти всего XX в. занимали одно из важнейших мест в мировой политике. Советско-китайский конфликт 60 – 70 – х годов был одним из наиболее зна- чительных событий мировой истории второй половины ХХ века. К моменту образования Китайской Народной Республики вопрос о линии прохождения границы между СССР и Китаем на официальном уровне не 27 ставился. В соответствии с договором о дружбе союзе, взаимной помощи (1950г.) советско-китайская граница до начала ревизии двусторонних отношений была границей добрососедства, где между населением пограничных районов поддерживались активные связи, велась оживленная торговля, был налажен культурный обмен. В начале 50-х гг. СССР передал КНР топографические карты с обозначением всей линии границы. С китайской стороны каких-либо замечаний по поводу линии проведения границы не последовало. В годы, когда советско-китайские отношения находились на подъеме, а экономическое становление и безопасность Китая в немалой степени зависели от СССР, вопросы границы на официальном уровне не поднимались. Но уже со второй половины 50-х гг. начали появляться трудности во взаимоотношениях СССР и КНР. Советско-китайские отношения внешне еще казались нормальными. Стороны обменивались дружественными посланиями, продолжалось сотрудничество во всех областях: проведено совместное комплексное обследование бассейна Амура, взаимно оказывалась помощь при тушении лесных пожаров, проводились согласованные мероприятия в области судоходства и рыболовства, использования пастбищ, перегона скота и т. п. Советские пограничники охраняли границу с Китаем, которая сложилась исторически и была определена договорами и соглашениями, заключенными Россией и Китаем в XVII—XIX вв. В 1956-1959гг. учащаются случаи нарушения границы китайскими гражданами, но тогда эти вопросы решались успешно на уровне местных властей. Общий тон двусторонних отношений оставался благожелательным. В конце 50-х начале 60-х гг. возникает целый ряд предпосылок для ухудшения отношений СССР и Китая. В этот же период усиливается стремление Китая обрести лидирующее место в международном коммунистическом и рабочем движении, а также избавиться от опеки КПСС. К тому же, начиная с ХХ съезда КПСС (1956), между двумя странами стали нарастать и идеологические расхождения. Негативно китайским руководством было воспринято осуждение культа личности Сталина. Личная неприязнь между Хрущевым Н.С. и Мао Цзэдуном тоже сыграла свою роль в ухудшении двусторонних отношений. С 1960 г. враждебность КНР по отношению к СССР становится открытой. Китайские власти летом 1960 г. организовали инцидент на западном участке границы, в районе к северу от перевала Буз-Айгыр. Китайские скотоводы перешли государственную границу СССР и, несмотря на требования наших пограничников, стали пасти скот на советской территории. В мае 1961 г. пассажирское судно «Бэйань» без разрешения проследовало из р. Амур в р. Уссури по советским внутренним водам мимо г. Хабаровска. С июня 1962 г. начались систематические провокации на границе с СССР. Явочным порядком осваи- вались отдельные советские участки и острова. В различных местах границу массами переходили китайские граждане и военнослужащие. На требования вернуться нарушители отвечали оскорблениями. На чужой территории они пытались возводить постройки, косить траву, рыть каналы, ловить рыбу, заготовлять топливо. Эти действия провоцировались властями КНР. 26 октября 1962 г. народный комитет провинции Хэйлунцзян направил пограничным постам, уездным и городским народным комитетам закрытую директиву: рыбаки должны вести лов на принадлежащих СССР водных участках. Когда же советские пограничники будут предъявлять географические карты, то не признавать их. Пограничные власти КНР ни в коем случае не должны снимать рыбаков с островов на реках Амур и Уссури, а советская сторона, мол, не примет мер для их выдворения. Если это все же произойдет, то китайские представители, наставляла директива, должны заявить, что советская сторона вносит разлад в дружбу с КНР и действует противозаконно. Для обострения отношений с СССР руководство КПК пыталось использовать события в Синьцзяне. Весной 1962 г. в СССР перешли многие из проживавших в Синьцзяне советских граждан, а также выходцы из России, главным образом, казахи и уйгуры. Они не выдержали тяжелых условий жизни, национальной дискриминации и преследований со стороны китайских властей. Руководители КНР знали истинные причины массового бегства. Видимо, решив, что применение силы скомпрометирует их, они и избрали иную тактику. Власти в Кульдже и Чугучаке говорили гражданам, требовавшим разрешения на выезд в СССР, что те могут обойтись без виз, т. е. самовольно переходить границу. Даже была организована продажа билетов на автотранспорт до приграничных пунктов и отправка багажа на почтовых машинах. В конце мая 1962 г. только из Кульджи ежедневно отправлялось 10—12 грузовиков по 40—50 человек в каждом. В нескольких километрах от границы пассажиров высаживали, и те пешком продолжали путь. Одновременно китайские руководители настаивали, чтобы Советское правительство применило насилие к лицам, переходившим границу. Расчет строился так: толпы стариков, женщин и детей будут встречены штыками и пулями и возвращены в КНР, а это в сердцах простых людей посеет лютую ненависть к СССР. Учитывая враждебность китайских властей и стремясь лишить их всякого повода для обострения положения, Советское правительство осенью 1962 г. решило закрыть консульства и отделения торгпредства СССР в Китае. Отношения КНР с СССР продолжали ухудшаться. Продолжались провокации на границе. За один только 1963 г. было более 4 тыс. нарушений советской границы, в которых участвовало свыше 100 тыс. военнослужащих и гражданских лиц. Маоисты стали выдвигать открытые претензии на значи- 28 тельную часть территории СССР на Дальнем Востоке и в Центральной Азии. В 1964 г. в Пекине состоялись консультации представителей СССР и КНР об уточнении линии границы. Стороны рассмотрели восточный участок границы и условились, что она будет проложена по фарватеру рек. Консультации продолжались полгода, а затем были временно прерваны. Имелось в виду продолжить их в Москве. 28 сентября Советское правительство выразило готовность возобновить консультации 15 октября 1964 г. Китайское правительство не ответило на это предложение. Советское правительство пыталось взять ситуацию на границе под контроль. 30 апреля 1965 г. было принято постановление Совета Министров СССР «Об усилении охраны государственной границы СССР на участках Восточного, Дальневосточного и Тихоокеанского пограничных округов», согласно которому, была восстановлена пограничная зона на глубину территорий сельских (поселковых) Советов и городов, прилегающих к границе, ширина пограничной полосы была увеличена до 1000 м. В округах были сформированы 14 маневренных групп, 3 дивизиона речных кораблей и катеров. Численность пограничных войск была увеличена на 8200 человек, в том числе 950 офицеров. Министерство обороны выделило 100 офицеров на должности начальников застав и их заместителей. Пограничные отряды получили 8000 автоматов, 8 бронекатеров, 389 автомобилей и 25 тракторов. Согласно постановлению ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 4 февраля 1967 г. «Об усилении охраны государственной границы СССР с Китайской Народной Республикой» в 1967 – 1969 гг. были сформированы Забайкальский пограничный округ, 7 пограничных отрядов, 3 отдельных дивизиона сторожевых кораблей и катеров, 126 пограничных застав, 8 маневренных групп. Министерство обороны передало пограничным войскам 8 бронекатеров, 680 кадровых офицеров, 3000 сержантов и солдат, дополнительно было призвано 10500 человек. Плотность охраны китайской границы была увеличена в 5 раз, с 0,8 чел./км (1965 г.) до 4 чел./км (1969 г.). К концу 60-х гг. поляризация в отношениях СССР и КНР достигла наивысшей остроты. В январе 1968 г. на о. Киркинском для вытеснения китайцев с целью не допустить их прорыва на советскую территорию были использованы бронетраспортеры. 27 декабря 1968 г. на о. Даманском для изгнания китайцев были использованы палки. На Даманском ситуация ухудшалась с каждым днем. Ожесточенная схватка произошла 23 января 1969 г. В тот день китайцы начали обходить остров и на требование советских пограничников покинуть территорию, они стали громко кричать, выкрикивать лозунги и размахивать оружием, а после бросились на пограничников. Пограничникам пришлось защищаться от ударов прикладами автоматов. В результате этой схватки пограничники отбили у китайцев несколько карабинов. При осмотре оружия выяснилось, что патроны находились в патронниках, т.е. были готовы к немедленному применению. 25 января Хэйлунцзянский провинциальный военный округ выступил с инициативным планом по проведению боевой операции «возмездие» против советских войск. План получил поддержку и был скорректирован вышестоящей инстанцией – Шэньянским военным округом, а 19 февраля одобрен Генеральным штабом и МИД КНР. ЦК КПК согласился, что центральным пунктом операции должен стать остров Чжэньбаодао (Даманский) 1. В ночь на 2 марта 1969 г. на своем берегу, напротив острова Даманский, используя неблагоприятную погоду, китайцы сосредоточили до пехотного батальона, две минометных и одну артиллерийскую батарею. Силами трех пехотных рот, до трехсот человек, они вышли на остров, две оставшиеся роты заняли оборону на берегу. Командный пункт батальона разместился на острове, с берегом установили проводную связь. Весь личный состав был одет в маскхалаты. На острове китайцы отрыли ячейки и замаскировались. Позиции минометных и артиллерийской батарей, крупнокалиберных пулеметов располагались так, что по БТРам и советским пограничникам можно было вести огонь прямой наводкой. 2 марта китайские военнослужащие начали выдвижения в сторону Даманского. В ответ на требования советских пограничников покинуть советскую территорию китайцы открыли огонь. Пограничники залегли и открыли ответный огонь. Бой был жесточайшим. Китайцы добивали раненных. Начальник медицинской службы отряда майор медицинской службы В. Квитко рассказывал: «Медицинская комиссия, в которую кроме меня входили военные врачи старшие лейтенанты медицинской службы Б. Фотавенко и Н. Костюченко, тщательно обследовала всех погибших пограничников на острове Даманский и установила, что 19 раненных остались бы живы, потому что в ходе боя получили не смертельные ранения. Но их потом по-гитлеровски добивали ножами, штыками и прикладами. Об этом неопровержимо свидетельствуют резанные, колотые штыковые и огнестрельные раны. Стреляли в упор с 1–2 метров»2. 15 марта китайцы заняли о. Даманский, но личный состав пограничного отряда во взаимодействии с подразделениями Советской армии разгромил противников и освободил остров от китайцев. По разным оценкам Китай понес потери убитыми от 800 до нескольких тыс. человек. Общие потери советской стороны за 2 и 15 марта составили 58 человек убитыми3. Вооруженные столкновения на границе вызвали волну враждебных настроений в обеих странах. 3 марта в Пекине состоялись 10-тысячная демонстрация и нападение на советское посольство. Бурная и мощная демонстрация протеста была проведена у здания китайского посольства в Москве. В КНР серьезно стали обсуждать вопрос о срочной подготовке к войне. Конфликт на Уссури окончательно подорвал отношения между двумя странами. Под угрозой оказалась их безопасность. Со стороны 29 Пекина это была сознательная многоцелевая акция. Непосредственной ее целью было стремление отстоять территорию, в принадлежности которой Китаю в Пекине не сомневались, и отомстить советским пограничникам за их противодействие. В 1969 г. китайско-советский конфликт подошел к опасной черте перерастания пограничных столкновений в широкомасштабные военные действия. После событий весны 1969 г. на острове Даманский провокации со стороны КНР не прекратились. 20 июля 1969 г. около двух рот солдат НОАК направились к о. Киркинскому, используя в качестве переправочных средств плоты и лодки. Переправившись на остров, оборудовали окопы и командные пункты. По нарушителям был открыт огонь. 12 августа 1969 г. в районе озера Жаланашколь в Казахстане произошло столкновение советских пограничников со специальным отрядом НОАК. Китайцы пересекли границу, а на требование покинуть территорию открыли огонь. Советские пограничники открыли ответный огонь, и вскоре китайцы были отброшены. Китайская сторона потеряла 38 человек убитыми, советская - 2 человека и 10 ранеными4. 10 сентября 1969 года было приказано огонь прекратить, видимо, для создания благоприятного фона переговоров, начавшихся на следующий день в пекинском аэропорту. Немедленно Даманский и Киркинский заняли китайские вооружѐнные силы. 11 сентября в Пекине Председатель Совета Министров СССР А. Н. Косыгин, возвращавшийся с похорон Хо Ши Мина, и Премьер Государственного Совета КНР Чжоу Эньлай договорились о прекращении враждебных акций и о том, что войска остаются на занятых позициях. То есть де-факто оба острова – Даманский и Киркинский, - не имевших какого-либо стратегического значения, но, тем не менее, ставших символами противостояния на границе, остались за китайцами, хотя советская сторона вплоть до 1991 года регулярно требовала от китайцев уйти с островов. Сложно сказать, почему острова тогда фактически отдали китайцам: возможно, советское руководство хотело как можно скорее погасить конфликт, понимая, что, поскольку оба этих острова находятся на китайской стороне фарватера, отдавать их всѐ равно рано или поздно придется. 20 октября 1969 года прошли новые переговоры глав правительств СССР и КНР, удалось достичь соглашения о необходимости пересмотра советскокитайской границы. В июле 1970 г. Москва предложила провести переговоры о ненападении вооруженными силами, включая ядерные, запрещении пропаганды войны и подготовки войны против другой стороны. Это предложение не было поддержано Китаем. 15 сентября 1971 г. советское правительство выступило с новой инициативой: незамедлительно заключить двусторонний договор о неприменении силы или угрозы силой. На подписание отдельного договора китайская сторона не пошла и предложила включить его положения в соглашение о временных мерах по сохранению статус-кво на границе. Когда текст соответствующей статьи был согласован, Пе- кин стал настаивать еще и на принятии Советским Союзом концепции «спорных районов». Политика КНР на международной арене в период конца 60—начала 80-х гг. отражала нарастание стратегического противостояния с СССР и была направлена на создание глобального антисоветского фронта. Но осуществить эту идею так и не удалось. Разногласия между КНР и СССР касались трех основных проблем: положения на границе, обеспечения национальной безопасности, различий в идеологической ориентации. В отношении пограничной проблемы советская сторона исходила из того, что «никакого территориального вопроса между Советским Союзом и Китаем в действительности не существует». Пекин придерживался противоположной точки зрения. Долгие годы данное противоречие было камнем преткновения в советскокитайских отношениях. Основные причины территориальных споров и разногласий лежат в несовершенстве условий Пекинского договора 14 ноября 1860 г., согласно которому водное пространство и острова не были разграничены, охраняемая линия границы сложилась исторически и на ряде участков оспаривалась Китаем. Остров Даманский находится ближе к Китайской стороне от фарватера реки (примерно 40 метров от берега), и Китай предъявлял на него права. 16 мая 1991 года в Москве было подписано «Соглашение между Союзом Советских Социалистических Республик и Китайской Народной Республикой о советско-китайской государственной границе на ее Восточной части». В тексте было окончательно утверждено, что граница проводится по фарватеру судоходных рек и середине несудоходных, плюс создавалась демаркационная комиссия. Соглашение было ратифицировано российским Верховным советом в феврале 1992 года, и с 16 марта Соглашение вступило в силу. О-ва Даманский и Киркинский отошли к Китаю официально. Усов В. Трагедия на Уссури // Проблемы Дальнего Востока. – 1994. - № 3. – С. 86. 2 Бубенин В. Д. Кровавый снег Даманского. - М. : Изд-во «Граница»-«Кучково поле», 2004. - С. 173. 3 Рябченко Н. П. КНР – СССР: годы конфронтации (1969 – 1982). – Владивосток : Дальнаука, 2006. – С. 45. 4 Широкорад А.Б. Россия и Китай. Конфликты и сотрудничество. – М., 2004. – С. 438. 1 30 Т.В. Кит, Амурский гуманитарно-педагогический государственный университет, г. Комсомольск-на-Амуре РУССКО-КИТАЙСКИЕ ТОРГОВЫЕ ОТНОШЕНИЯ НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ РОССИИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX – НАЧАЛЕ XX ВВ. В последние годы российский Дальний Восток активно развивает экономико-культурные связи со странами Азиатско-тихоокеанского региона. Ведущие позиции в обеспечении дальневосточного края товарами первой необходимости занял Китай, что объясняет актуальность изучения исторического опыта русско-китайских торговых отношений на Дальнем Востоке России во второй половине XIX – начале XX вв. Отдельные аспекты становления русско-китайской торговли на Дальнем Востоке России затрагивались в работах исследователей конца XIX – начала XX вв. Можно выделить труды П.Ф. Унтербергера, И. Надарова, Н. Слюнина, И. Носкова1. В советский период тема русско-китайских торговых контактов освещалась Г.Н. Романовой, М.И. Сладковским2 и другими историками. В последние годы некоторые вопросы русско-китайской торговли обсуждались на научных конференциях. Появились новые работы Г.Н. Романовой, а также исследования Е.Г. Молчановой, О.А. Устюговой, Г.Ю. Ладисова3 и других ученых. Несмотря на серьезный вклад отечественных историков в исследование темы, развитие русско-китайской торговли посредством организации ярмарок мало освещено. Целью статьи стало исследование некоторых вопросов организации русско-китайской торговли через открытие ярмарок на Дальнем Востоке России во второй половине XIX – начале XX вв. Хронологические рамки статьи объясняются тем, что после урегулирования пограничных вопросов между Россией и Китаем в середине XIX в. в отношениях между странами начался период сближения, активных экономических связей. Исследование ограничивается началом XX в., когда в России после революций складывается иная политическая система. Торговые связи между Россией и Цинским Китаем стали складываться еще в XVII в. В 1689 году послом России в Китае Ф.А. Головиным был подписан первый русско-китайский Нерчинский договор. Договор создал благоприятные условия для русскокитайских торговых отношений, дал русским купцам право приезжать и торговать в Китае. При Петре I выгодная торговля с Китаем была монополией государства, руководство русско-китайской торговлей и ежегодная организация казенных караванов были возложены на Сибирский приказ. Как правило, государственными «казенными» караванами из России вывозилась ценная пушнина, ввозились из Китая золото, серебро, жемчуг, драгоценные камни, дорогие шелковые ткани, и другие предметы роскоши, предназначенные для царского двора. По Буринскому и Кяхтинскому договорам 1727 – 1728 гг. пограничная русско-китайская торговля учреждалась в торговой слободе Кяхте и карауле Старо-Цурухайтуе, расположенном на левом берегу Аргуни, в 300 верстах от Нерчинска (ныне поселок Старый Цурухайтуй в Приаргунском районе Читинской области). Недалеко от Кяхты, по ту сторону границы, маньчжуры, китайцы и монголы основали свою торговую слободу, которая впоследствии стала называться Маймачен. Российское правительство, понимая прибыльность торговли с Китаем, специальными указами способствовало ее развитию. В 1743 г. были дарованы льготы поселенцам Кяхты: на несколько лет они освобождались от уплаты податей и рекрутского набора4. Во второй половине XVIII в. был издан целый ряд постановлений, стимулировавших развитие торговли в Кяхте, которая к XIX в. стала одним из самых крупных центров русско-китайско-монгольской торговли. Через нее вывозились пушнина, сукна, железные изделия, кожа, скот, ввозились традиционные китайские товары (ткани, чай). Русско-китайская торговля способствовала развитию внутреннего торгового оборота Восточной Сибири. Транзитная торговля с Китаем через Кяхту давала толчок для обмена и торговли приезжих купцов с аборигенами Сибири. Появились местные ярмарки, например, верхнеудинские (ныне Улан-Удэ). В 1780 г. в городе были учреждены две ежегодные продолжительные ярмарки: с 15 февраля по 15 марта и с 15 июня по 15 июля., на которые собирались российские и европейские товары из Москвы, Нижнего Новгорода, Тюмени, Иркутска и других городов. Часть привозных товаров обменивали у местных жителей на пушнину, рогатый скот, лошадей, которых отвозили в Кяхту для продажи и обмена с китайцами. После окончания верхнеудинских ярмарок товары вывозились в Кяхту. Город Верхнеудинск стал перевалочным и товарораспределительным центром, одним из главных пунктов оптовой торговли Забайкалья, который контролировал всю торговлю с Китаем. Таким образом, ярмарки в Кяхте и Верхнеудинске обслуживали восточносибирскую внутреннюю и внешнюю торговлю, давали стимул развитию местных промыслов, сельского хозяйства. Другими пунктами, где сосредотачивалась оптовая продажа китайских товаров и производилась закупка товаров для обмена с Китаем с начала организации кяхтинской торговли, были Енисейская, Ирбитская и Иркутская ярмарки. Пограничная торговля в Старо-Цурухайтуе не стала такой масштабной, как в Кяхте, в силу того, что место расположения караула оказалось неудобным для торговли (вдали от сибирских городов, сложные подъездные пути). Закупки в Старо-Цурухайтуе с русской стороны ограничивались нуждами населения Нерчинского воеводства. С китайской стороны интереса к этому пункту также проявлено не было, поскольку русские купцы в этом пункте не могли предложить интересующую китайцев пушнину. К середине XIX в. общий годовой оборот кяхтинской торговли составлял 16 млн. руб. 5. Через Кях- 31 ту китайские товары проникали в города России, в страны Ближнего Востока, в Западную Европу, Аляску. С Кяхтой были связаны купцы всех больших городов Сибири и Центральной России - московские, тюменские, казанские, томские, тобольские, енисейские. Крымская война 1853 – 1856 гг., показавшая претензии Англии, Франции и США на дальневосточные территории, обострила международные отношения на Дальнем Востоке. Правительства Российской империи и Цинского Китая осознали угрозу потери своего влияния и даже своих территорий в дальневосточном регионе. Совпавшие интересы России и Китая стали почвой для дальнейшего русскокитайского сближения. В 1858 г. был подписан русско-китайский Айгуньский договор и Тяньцзинский трактат, в 1860 г. – Пекинский договор, по которым разграничивались владения двух государств и регулировались русскокитайские торговые отношения. После определения границы были образованы Амурская и Приморская области в составе Восточно-Сибирского генералгубернаторства, и российское правительство начало политику активного заселения огромных территорий. Другой важный аспект договоров заключался в том, что по рекам Амуру, Сунгари и Уссури разрешалось плавать только судам Дайцинского и Российского государств, что создавало благоприятные возможности именно для русско-китайской торговли. Проживающим по указанным рекам, подданным обоих государств дозволялось вести взаимную торговлю, а представители местных администраций должны были покровительствовать торгующим людям на обоих берегах. На всей пограничной линии разрешалась свободная и беспошлинная меновая торговля между русскими и китайцами. Русские в Китае, а Китайские подданные в России в местах, открытых для торговли, могли вести торговые операции совершенно свободно, без всяких стеснений со стороны местного начальства, посещать рынки, лавки, дома купцов, продавать и покупать разные товары оптом или в розницу, на деньги или посредством мены. Торговцы могли находиться в местах торговли так долго, как сами пожелают. Купцы обоих государств находились под особым покровительством обоих правительств. В 1862 г. были подписаны «Правила для сухопутной торговли между Россией и Китаем», которые установили беспошлинную торговлю по обеим сторонам российско-китайской границы на расстоянии 50 верст. Можно предположить, что после юридического оформления границы и торговых отношений между двумя государствами начался новый этап развития. Установление добрососедских отношений было важно и для России, и для Китая. В условиях агрессивных действий Англии, Франции и других государств со второй половины XIX в. Россия приступила к плановому заселению земель Приамурья и Приморья, а цинский Китай усилил колонизацию северовосточных провинций (Маньчжурии). В процессе хозяйственного освоения новых территорий основной формой экономических отношений двух соседних стран стала приграничная сухопутная беспошлинная торговля. Посредником в этих отношениях был город Айгунь с его коммерсантами. По причине того, что айгунские купцы не располагали особыми средствами и капиталами, то торговля с китайцами на первых порах была незначительной и ограничивалась приобретением у них хлебных продуктов. В 1859 г. их было приобретено на сумму до 25 000 руб.6. В интересах оживления и удобства торговли с китайцами назначены были ярмарки в Благовещенске и Айгуне ежемесячно, по 7 дней в каждом городе. С этой же целью в 1862 г. военным губернатором Амурской области Н.В. Буссе было возбуждено ходатайство о дозволении китайским купцам, торговавшим на ярмарке в Благовещенске, построить здесь деревянные лавки и складочные магазины. Постройки были возведены, хотя китайское правительство не разрешало этого на том основании, что древние законы страны запрещали китайским подданным постоянное пребывание за границей. С увеличением народонаселения Благовещенска и с развитием золотопромышленности в Амурской области вырос спрос на жизненно-необходимые продукты. Интенсивность русско-китайской торговли возрастала в течение всей второй половины XIX в. Китайские купцы, торговавшие в Айгуне, разбогатели и завязали обширные сношения с сунгарийскими городами. Из провинций, считавшихся житницей Маньчжурии, кроме хлеба, они стали возить рыбу, фрукты, мед, масло и гнать скот из Монголии. В источнике 1865 г. упоминается 9-дневная ярмарка в Благовещенске, на которую каждый месяц приезжали китайские торговцы7. По свидетельствам современников, все 20ти тысячное население Благовещенска жило и питалось главным образом китайскими продуктами8. У русских китайцы покупали мануфактурные товары, медные изделия, меха и предметы роскоши. В Хабаровске существовала ярмарка соболей. Н.М. Пржевальский, путешествовавший по Уссурийскому краю в конце 1860-х гг., из бесед с местными купцами узнал, что ежегодно в Хабаровск привозилось около 20 тыс. соболиных шкурок 9. В мае - июне китайские торговцы, скупив меха у инородцев, приезжали с соболями в Хабаровск, куда привозилась также пушнина из Якутска и северных округов Приморья. На ярмарку прибывали русские купцы из Петербурга, Москвы и Иркутска, закупали меха и отправляли их на Нижегородскую и Ирбитскую ярмарки, в Петербург и Москву. Купцы из Николаевска увозили амурских соболей в Америку. На приграничной территории между Россией и Китаем по Амуру во второй половине XIX в. были разбросаны небольшие ярмарочные пункты с ежегодной торговлей. Каждое лето китайские объездчики границы двумя отрядами числом до 100 человек на 7 – 9 лодках выезжали из Айгуня для осмотра границы. Они съезжались в деревню Олочи, устраивая там беспошлинный обмен товарами. Затем поднимались по Аргуни до Старо-Цурухайтуя, где неподалеку в поле устраивалась ярмарка, продолжавшаяся от 15 до 20 дней10. На ярмарку собирались русские казаки из со- 32 седних караулов. Они привозили платки, русские материи, кожи, хвосты, овчины, серебряные деньги. Происходил обмен скота (от русских – лошади, от китайцев – быки, коровы, бараны), мануфактурных товаров (от русских – сукно, от китайцев – китайские ткани)11. После ярмарки в Цурухайтуе китайцы спускались вниз по Аргуни до казачьего поселка УстьСтрелки, где в конце июня также останавливались для торга. К этому времени все казаки возвращались в поселок с промыслов, жители мыли и белили дома, улицы и дворы принимали праздничный вид, все готовились к торжищу. Начальник китайского отряда просил разрешения поторговаться. Все население Усть-Стрелки (это было около 150 человек обоего пола) участвовало в ярмарке, сбывая китайцам звериные шкуры, изюбриные панты в обмен на китайские ткани (даба, китайка, шелк), рис, пшеничную муку, леденец (желтый сахар), пряники, стеклянные бусы, кирпичный чай, табак. Торговля длилась от 4 до 6 дней12. В период ярмарки русские и китайцы гостили друг у друга. После завершения ярмарки в Усть-Стрелке китайские лодки плыли по Шилке до Горбицы. Там происходила более оживленная ярмарка. В Горбицу на ярмарку приплывали жители ближних деревень, купцы шилкинского завода, рабочие с золотых приисков. Главным предметом торговли со стороны русских была стеклянная посуда, которая производилась на шилкинском стеклянном заводе, и свинец, добывавшийся жителями на серебряном руднике. Ярмарка в Горбице продолжалась 10 дней13. Цинские торговцы чутко реагировали на запросы российского рынка. Узнав, что в Приамурье большой спрос на сливочное масло и рожь, они стали масло завозить из Монголии и предложили маньчжурским крестьянам выращивать рожь, которую они раньше не культивировали14. Необходимо отметить, что коммерческая деятельность китайских купцов на Дальнем Востоке России кроме положительной роли в обеспечении местного населения недорогими необходимыми товарами, имела и негативные последствия. На протяжении столетий Цинское правительство считало жителей Приамурья своими подданными. Различные малочисленные народы, жившие на обширных землях нижнего течения Сунгари, Амура, Уссури, побережью моря и на Сахалине, были включены в административное управление Саньсинского фудутуна. Для Китая приамурские земли стали источником получения ценной пушнины в форме дани15. Получив ясак, китайский чиновник жаловал аборигенов подарками, стимулируя развитие с ними периодической меновой торговли. После официального присоединения Приамурья к России практика взимания дани с местных народов прекратилась только после 1873 г., но и тогда связи не прервались, превратившись в контрабандные16. Весной 1870 г. в главном управлении Восточной Сибири появилось предписание «о привлечении частных лиц к снабжению гольдов необходимыми для них предметами и к покупке у них произведений, сбываемых в Китае»17. Причина появления данного документа была в том, что китайские чиновники приезжали в поселения гольдов, привозили им в качестве подарков табак, материалы для одежды и пр., получая взамен от гольдов ясак в виде мехов. Узнав об этих фактах, генерал-губернатор Восточной Сибири М.С. Корсаков отправил предписание военному губернатору Приморской области И.В. Фуругельму о привлечении предприимчивых частных лиц к снабжению гольдов необходимыми для них предметами и покупке произведений их труда. В записке генералгубернатора говорилось, что «строгим наблюдением и конфискацией собранного ими [китайцами – Т.К.] ясака можно отучить китайских чиновников ходить к нам, но тогда гольды сами пойдут на Сунгари для покупки необходимых им вещей и сбыта своих произведений и в результате … наши гольды заплатят ясак китайскому правительству»18. Выход был увиден в предложении русским купцам стать посредниками между гольдами и китайцами. Но это плохо получилось из-за отсутствия в регионе крупных отечественных купеческих капиталов. Проблема китайской торговли в местах расселения инородцев не была решена и к началу XX в. Китайского купца орочоны называли «хозяин»19. Когда орочоны приносили «хозяину» пушнину, то не назначали цены своему товару, а довольствовались тем, что назначит купец. Если китайский купец узнавал, что орочон продал пушнину постороннему купцу, то жестоко с ним расправлялся. Поэтому русские купцы часто терпели неудачу, пытаясь завести с орочами торговые сношения. Чтобы вывести инородцев из-под экономической зависимости от китайцев, современники предлагали следующее: запретить китайцам выезд, проживание и торговлю в орочонских стойбищах, а также устраивать пушные ярмарки20. Только на официально открытых, проходивших в установленные сроки ярмарках, русская администрация могла контролировать процесс торговли, пресекать злоупотребления и создавать экономические связи с аборигенами. Другой аспект проблемы китайской торговли на Российском Дальнем Востоке заключался в присутствии на местных ярмарках китайских торговцев. На ярмарке, проходившей 29 и 30 июня 1915 г. в посту Александровском на о. Сахалине из десяти мест на ярмарочной площади пять было занято китайскими палатками с фруктами и квасом21. В июне 1914 г. из Канцелярии Приамурского генерал-губернатора военному губернатору Приморской области было отослано для изучения прошение торговцев с. Черниговки о «воспрещении китайцам-торговцам приезжать в означенное селение на ярмарку и выставлять свои товары на базарной площади»22. Можно предположить, что товары, которые привозили на ярмарки китайцы, были дешевле аналогичных товаров русских купцов, поэтому конкуренция китайских торговцев вызывала появление подобных документов. К сожалению, решение вопроса не сохранилось в источниках. В начале XX в. упали обороты Кяхтинской торговли. В 1900 г. обороты снизились более, чем вдвое, а в 1901 г. упали втрое по сравнению с 1899 г. Явле- 33 ние это было временным и объясняется, на наш взгляд, политическими событиями в Китае и России. В конце XIX в. в Китае началось восстание ихэтуаней, которое в конце мая – начале июня 1900 г. перекинулось в Маньчжурию. Россияне бежали из Маньчжурии сами или выдворялись китайцами. Прекратились строительные работы на линии КВЖД, и для ее охраны русское правительство ввело в Маньчжурию войска. В результате военных действий в Маньчжурии сократилась деловая активность в приграничной территории, уменьшилось количество коммерсантов. Другой причиной кризиса кяхтинской торговли стало смещение торговых путей в результате постройки и ввода в эксплуатацию КВЖД, а также использования морского пути между Россией и Китаем через порты Шанхай, Гуанчжоу, Владивосток, Одессу. Новые торговые пути, оставившие Кяхту в стороне, сделали перевозку товаров быстрее и дешевле. Еще одной причиной падения торговли в Кяхте стал экономический кризис, разразившийся в России в 1900 - 1903 гг. В послекризисный период обороты кяхтинской торговли стали расти, хотя, уже не достигали прежних размеров. Если в 1890-х гг. обороты вывозной торговли в Кяхте достигали 20 млн. руб., то в 1905 г. они составили примерно 1, 5 млн. руб.23 Несмотря на падение торговли на Кяхтинской ярмарке, общий объем русско-китайской торговли в начале XX в. не снизился24. Итак, во второй половине XIX – начале XX вв. проблема освоения и заселения Приамурского края для России имела военно-политическое и стратегическое значение. Для ее решения было необходимо обеспечить местных жителей, переселенцев и войска товарами широкого потребления, продовольствием и скотом. Из-за отдаленности региона, неразвитой инфраструктуры и малочисленности отечественного купечества было сложно организовать бесперебойную доставку в Амурскую и Приморскую области всех необходимых товаров. Эта задача решалась благодаря развитию ярмарочной русско-китайской торговли. Унтербергер П.Ф. Приморская область. 1865 – 1898 гг. СПб, 1900; Надаров И. Очерк современного состояния Северо-Уссурийского края. Владивосток, 1884; Слюнин Н.В. Современное положение нашего Дальнего Востока. СПб, 1908; Носков И. Амурский край в коммерческом, промышленном и хозяйственном отношениях. С.П., 1865. 2 Сладковский М.И. История торгово-экономических отношений народов России с Китаем (до 1917 г.). М. 1974; РомановаГ.Н. Экономические отношения Россиии Китая на Дальнем Востоке. XIX 1 началоXXвв. М., 1987; История Северо-Восточного Китая XVII – XX вв. Владивосток, 1987. 3 Романова Г.Н. Кяхтинский договор 1727 г. и установление регулярной российско-китайской приграничной торговли // Исторический опыт освоения Дальнего Востока. Благовещенск, 2000. Вып. III. С.20 – 26; Молчанова Е.Г. К вопросу о китайской торговле на российском Дальнем Востоке во второй половине XIX – начале XX вв. // Съезд сведущих людей Дальнего Востока. Хабаровск, 1994. С. 157 – 160; Устюгова О.А. Русско-китайская чайная торговля на Дальнем Востоке во второй половине XIX в. // Шестая Дальневосточная конференция молодых историков. Владивосток, 2001. С. 213 – 220; Шипановская М.Ю. Российско-китайские торговые отношения на территории российского Дальнего Востока во второй половине XIX – начале XX вв. // Традиционная культура Востока. Благовещенск, 1999. Вып. 2. С. 293 – 298; Ладисов Г.Ю. Китайские подданные в Приамурском крае в конце XIX – начале XX вв. // Россия и Китай в прошлом и настоящем. Благовещенск, 2001. С. 24 – 47; История Дальнего Востока СССР в эпоху феодализма и капитализма (XVII-февраль 1917 г.). Москва, 1991. 4 История Дальнего Востока СССР в эпоху феодализма и капитализма … - С. 120. 5 Там же. 6 Географическо-статистический словарь Амурской и Приморской областей / Составил А. Кириллов. Благовещенск, 1894. С. 36. 7 Носков И. Амурский край в коммерческом, промышленном и хозяйственном отношениях. С.-П., 1865. С. 15. 8 Географическо-статистический словарь… - С. 36. 9 Пржевальский Н. Путешествие в Уссурийском крае, 1867 – 1869 гг. С.-П., 1870. С. 32. 10 Энциклопедия Забайкалья. Читинская область: В 2 т. Т. 1: Общий очерк / Гл. ред. Р.Ф. Гениатулин. Новосибирск, 2000. С. 159. 11 Богданов Р.К. Воспоминания амурского казака о прошлом, с 1849 по 1880 г. / Записки Приамурского отдела императорского русского географического общества. Т. V. Вып. 3. Хабаровск, 1900. С. 16 – 17. 12 Там же. С. 14 – 15. 13 Там же. С.16. 14 Анисимов В.Л. Роль администрации Восточной Сибири в становлении российско-китайской приграничной торговли в Приморской области (1858-60-е годы XIX в.) // История освоения Россией Приамурья и современное социально-экономическое состояние стран АТР. Комсомольск-на-Амуре, 2007. С. 51. 15 Васильев Ю.М. Даннические отношения аборигенов Приамурья с династией Цин в XVII – XIX вв. // Там же. С. 182. 16 Там же. С. 183. 17 РГИА ДВ, ф. 1, оп. 4, ед. хр. 165, л. 1. 18 Там же, ф. 1, оп. 4, ед. хр. 165, л. 3 об. 19 Там же, ф. 702, оп. 2, д. 197, л.98. 20 Там же, ф. 702, оп. 2, д. 197, л. 105. 21 Там же, ф. 702, оп. 2, ед. хр. 507, л. 1. 22 Там же, ф. 1, оп. 6, ед. хр. 248, л. 104. 23 Адрес-календарь и торгово-промышленный указатель Дальнего Востока и Спутник по Сибири, Маньчжурии, Амуру и Уссурийскому краю. IX вып. Владивосток, 1913. С. 64. 24 Вопросы колонизации. СПб, 1913. С. 400 – 407. В.А. Королѐва, Институт истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН ОБАЯНИЕ СУМЕРЕЧНЫХ ЛИКОВ ВЛАДИВОСТОКА. КИТАЙСКИЙ КВАРТАЛ «МИЛЛИОНКА» (ВТОРАЯ ПОЛОВИНА ХIХ в. – 1938 г.) Как известно, население Дальнего Востока формировалось за счет миграции, в том числе иностранной. При этом исследователи справедливо от- мечают, что масштабы иммиграции были вполне сопоставимы с притоком российских переселенцев. Удельный вес иностранных подданных здесь был 34 значительно выше, чем в других городах страны. На Дальнем Востоке проживали представители более чем 20 стран. Преобладали подданные соседних азиатских государств1. Иммигранты из азиатских стран образовывали замкнутые сообщества и, несмотря на сравнительно быструю и успешную интеграцию в экономическую структуру России, стремились к сохранению этнокультурной идентичности2. Показательна в этом отношении жизнь китайских диаспор 3. Китайцы стали частью населения Владивостока едва ли не с самого его основания. Исследователи единодушно подчеркивают, что у китайцев было чрезвычайно развито чувство землячества. Они старались жить компактно, выручали и поддерживали друг друга. Возвращаясь на родину, китайцы не просто передавали свою клиентуру землякам, также приехавшим на заработки, но подробно характеризовали людей, тем самым помогая избежать возможных неприятностей. Вновь прибывающие селились уже в обжитом своими соотечественниками месте. Особенно заметным увеличение численности китайского населения стало после 1870 г., однако большинство составляли временные жители, которые приходили на заработки, так называемые отходники. Временный характер их пребывания подтверждается и демографической ситуацией, показывающей абсолютное преобладание мужчин. Соотношение полов не изменилось и в дальнейшем. Этим же обстоятельством в значительной мере определялась картина повседневной жизни в местах компактного проживания - китайских кварталах4. Жили китайцы в условиях замкнутой, недоступной чужим общины, что, с одной стороны, являлось неотъемлемым атрибутом адаптации на новой территории. А с другой, - как полагают исследователи, подобная привязанность к традициям связана не только с тоской по родине, но и с чувством превосходства по отношению к народам-«варварам», которое сформировалось в значительной степени под влиянием конфуцианства, ставшего национальной этико-философской доктриной5. (Аналогичная ситуация складывалась во всех странах, где проживали крупные группы китайских иммигрантов). Напомним также, что до начала ХХ в. китайцы жили, избегая контроля со стороны русской администрации и подчиняясь старшинам, которые назначались цинскими властями. Внутри общины существовало самоуправление, основанное на строгой дисциплине, действовала круговая порука 6. С ростом города стремительно разрасталось и китайское поселение. В самом начале Семѐновской улицы расположилось крупнейшее домовладение зажиточного китайского подданного Ван-ИНана. Здание заняло целый квартал трѐхэтажных строений (ул. Семѐновская, 3/8 – ул. Корейская,12). Длинные сводчатые ворота вели в узкий коридор, по обе стороны которых – китайские лавочки, ресторанчики с висящими при входе цветными цилиндрическими фонарями и лотки. По всей длине дома на высоте второго и третьего этажей – крытые галереи, маленькими и узенькими мостиками сообщаю- щиеся с флигелями. Масса входов и выходов. Это огромное сооружение получило от горожан ѐмкое и выразительное название «Миллионка» благодаря способности вместить буквально неподдающееся счѐту китайское население Владивостока 7. Кроме этой - «Большой Миллионки» существовала ещѐ и «Малая», представляющая собой каскад зданий по Пекинской и Корейской улицам, соединявшихся между собой переходами, арками и галереями. Помимо собственно «Миллионок» китайцы владели несколькими домами по улицам Последней № 8, Батарейной № 2,8, 10, Набережной № 26, Пекинской № 4, Алеутской № 32, 35 и другими менее крупными зданиями. Объединение всех вышеперечисленных домовладений, как-то «Большая Миллионка» с «Малой» и с собственностью из восьми домов на нескольких улицах, представляло в конечном счѐте Китайский квартал. В целом пространство китайского поселения обрисовывалось контурами, соответствующими направлению улиц – Алеутская, Пекинская (ныне Фокина), Корейская (ныне Пограничная) Китайская (ныне Океанский проспект), Последняя (ныне Уткинская), Батарейная, Набережная8. Как видно из названий, векторы Китайского квартала нашли своѐ отражение в топонимике Владивостока. Несколько позже Миллионкой горожане стали называть весь Китайский квартал, численность жителей которого всегда была весьма высокой и практически не поддавалась учѐту. В планировке Китайского квартала существовала своя система, отражавшая владивостокскую специфику ландшафта и природных условий. Многие дома, как уже отмечалось, имели крытые галереи, проходившие по периметру внутреннего двора эпицентра бытовой жизни обитателей квартала. Этот двор обычно превращался в китайский базар, со множеством лавок и харчевен, отчего над ним всегда висело облако дыма и смрада. Галереи защищали от дождя и позволяли быстро попасть в любую часть дома либо двора. Весь квартал также соединялся множеством проходов, позволявших пройти все дома и выйти на другую улицу. Благодаря чему здесь находили пристанище отходникинелегалы и представители криминального мира9. Большинство помещений ночью использовались как ночлежки, там же располагались опиекурильни, дома терпимости, комнаты для азартных игр10. Днѐм и ночью квартал «гудел как пчелиный рой»… На улицах и во двориках Китайского квартала было сосредоточено множество магазинов и магазинчиков, лавок китайских торговцев, харчѐвен, разного рода мастерских, ателье и парикмахерских салонов. Хотя небольшие кофейни и чайные находились чуть ли не в каждом строении, китайские повара постоянно ежеминутно бегали в разных направлениях с переносными кухнями. Уличные гадальщики, а также парикмахеры, врачеватели, готовые к работе тут же, в любой подворотне, наперебой предлагали свои услуги прохожим. Но всѐ же совершенно особенная, ни с чем не сравнимая ат- 35 мосфера опускалась на эту часть Владивостока с началом сумерек… Разумеется, тесная связь с нелегалами-контрабандистами накладывала свой отпечаток - таинственный, и… зловещий. Однако особенность вечерней и ночной панорамы жизни этой территории города определялась восточной прелестью волшебных красок: когда смеркалось окна зданий квартала освещались красивыми китайскими бумажными фонариками, придавая особое очарование облику этого «маленького Китая» внутри стремительно растущего русского города на побережье Тихого океана. Уже в конце Х1Х в. местные газеты отмечали, какой «яркой экзотикой поражает всякого приезжающего во Владивосток китайская часть города». А в праздники буйство ярких красок и фантастических фейерверков, казалось, достигало апогея. Из восточных праздников, пожалуй, самым незабываемым, производящим порой ошеломляющее впечатление на городское население множеством искусно сделанных бумажных змеев, был Китайский Новый год11.Зарисовку празднования Нового года по восточному календарю в конце XIX в. оставил сибирский писатель Г.Т. Муров, путешествовавший от Владивостока до Хабаровска: «…Вечером зажглись фонари, «затрещали ракеты, хлопушки», заиграла музыка. Внимание прохожих привлекали ряженые в масках «страшных чудовищ»12. До сих пор наступление Нового года во Владивостоке отмечается трижды. Во-первых, в ночь с 31декабря на 1 января, во-вторых, по старому календарю, с 13 на 14 января. И в третий раз – Китайский Новый год, по лунному календарю – чаще всего в феврале, ближе к началу весны, когда наступает постепенное потепление, но вдруг неожиданно возвращаются последние зимние морозы, прозванные дальневосточниками «китайскими». Интересно, что в 1897 г. во Владивостоке в период празднования Нового года по лунному календарю и до 28 февраля действовал временный театр, устроенный китайцами возле кумирни: «Публика, посещавшая этот театр, в партере стояла и за зрелище не платила. За занимаемые же места в выстроенном на отдельных подмостках «ярусе» со зрителей взималась плата в размере 10 копеек с человека. Здесь были расставлены скамьи и столики... Китайским обществом в пользу театра взимался особый налог, которым добровольно были обложены все китайские лавки и магазины. (Налог устанавливался в зависимости от размеров торгового оборота того или иного предприятия и достигал 50 руб. и более»)13. Общеизвестная страстная тяга китайцев к развлечениям и зрелищам обусловила настоятельную потребность в создании театров, действующих на постоянной основе. Известно, что китайские театры создавались везде, где возникали более или менее крупные поселения китайцев, в том числе и в дальневосточных городах России. Но традиционный китайский театр был не только любимейшим развлечением китайцев на русском Дальнем Востоке. Он занимал особое место в их жизненном укладе. Изначально театр назывался «чаюань» (чайной), поэтому между скамейками партера расставлялись столы и во время представления (для тех, кто желал) было естественным есть и пить. Сторона столика, обращенная к сцене, оставалась незанятой. И в то же время театр служил местом для заключения разного рода сделок, встреч для друзей, желающих обсудить какие-либо события и проч. Во время представлений в театре, как в эпицентре всей китайской жизнедеятельности, частью зрителей подводились итоги завершѐнных дел, и подсчитывалась прибыль, у других – рождались новые грандиозные планы на будущее… Во Владивостоке в начале ХХ века было три китайских театра14. Театр Ван Тын-сина с залом на 400 мест располагался в каменном здании (к сожалению, не сохранившемся до наших дней) на Корейской улице, почти внутри Миллионки. Два других находились на центральной улице Китайского квартала – Семѐновской. Последние, пожалуй, самые известные, получили свои названия по географическому расположению на плане городской застройки – «Северный» и «Южный». «Северный» помещался на ул. Семѐновская, д. 3, в каменном здании, объявленном в наши дни владивостокским муниципалитетом памятником культуры; внутри располагается «Специализированная детскоюношеская спортивная школа олимпийского резерва г. Владивостока) – именовался китайцами «Сунчжу-Утай», что в переводе означало – «Никогда не стареющий как молодой бамбук». «Южный» – по ул. Семѐновская, д. 6, (здание не сохранилось) – носил название «Юн-сен-ча-юан», что переводилось как - «Благостно-вечный дух чаепития», поскольку во время действия пьесы у каждого китайца в руке был чайник и чашечка, куда наливался чай. Между «Северным» и «Южным» театрами практически с самого начала их возникновения (с конца 1890-х гг.) и вплоть до завершения деятельности (в конце 1930-х гг.) шла острая конкурентная борьба. «Северный» театр из-за большей вместимости или по каким-то другим причинам больше посещался бедными, а «Южный», считавшийся маленьким, – зажиточными китайцами. Открытие «Южного» китайского театра, как видно, первого театра во Владивостоке вообще, состоялось в мае 1899 г., на месяц ранее русского театра и стало большим событием для города. «Спектакли» этого театра, основанного на синтетическом единстве четырех составляющих: чан (пение), нянь (декламация), цзо (движения, танец), да (борьба, акробатика), представляющие невероятное захватывающее зрелище. Несомненно, Традиционный Китайский театр придал Китайскому уголку вечернего Владивостока ни с чем не сравнимый колорит восточной экзотики, что нашло отражение в местной прессе того времени. На страницах газеты «Приамурские ведомости» (за 1899 год) мы можем найти подробное описание особенностей театрального помещения и специ- 36 фики условий восприятия представления зрителями. Итак, Китайский театр находился «в центре китайских лавочек по Пекинской улице» и найти его было нелегко, так как «это деревянное сараеобразное здание, обшитое снаружи цинковым железом, восьми сажен длиною, пяти – шириною и трѐх с половиною – высотою, со всех сторон окружено, подобно крепости, высокими каменными домами купца А.К. Купера». По внешнему виду театр напоминал «самый обыкновенный пакгауз», постройка которого обошлась китайскому купцу Чэн Шанли в 5 700 руб. Но «внутреннее его устройство соответствовало китайским театрам в Чифу и других городах». При входе в театр находилась касса, билеты в которой продавал «русский, получающий за это по рублю в день, т.е. 30 рублей в месяц». Внутрь помещения вели четыре двери. Пройдя через любую можно было попасть прямо на балкон, окружавший партер с трѐх сторон. На балконе поставлены в два ряда скамьи: это были самые дешѐвые места стоимостью в 50 коп. Деревянная решѐтка отделяла от балкона партер, где в три ряда стояли высокие, почти квадратной формы столы, окруженные скамеечками. Каждый зритель, заплатив 1 рубль, садился близ стола, лицом к сцене. «По деревянной лестнице поднимаетесь вы во второй этаж, где по двум боковым сторонам находятся ложи, по четыре на каждой из сторон. Ложи - небольшие клетушечки, уставленные скамеечками, барьер лож представляет углубления, вроде желобка. Некоторые ложи имеют навесы из материи и кисеи… для того, (как говорили корреспонденту газеты китайцы – примеч. В.К.) чтобы скрывать китайских жѐн от взоров нескромных наблюдателей. (Самыми почетными из мест, на которых располагались женщины, были в двух ближайших к сценеложах – примеч. В.К.) Ложи с двух сторон были окружены коридорчиками. Остальное же пространство второго этажа все было уставлено столами. Партер в длину имел 5 сажен, здесь были самые дорогие места, стоимостью в 2 руб. Внутри, в театре всѐ выкрашено масляной краской разных цветов: преобладают белый и серый. Сцена в китайском театре, как и в европейских театрах, была приподнята и видна с трех сторон, но, в отличие от европейских, как правило, имела квадратную форму. Она не могла быть обращена на запад, так как китайцы считают, что запад находится под влиянием приносящего несчастья созвездия Белого Тигра. Занавес, декорации, суфлерская будка и рампа отсутствовали. Там, где должен быть занавес – расположена деревянная резная решѐточка, шириною в поларшина. Единственным украшением сцены являлось зеркало китайской работы; под ним у стены ставился диванчик, перед которым размещался стол с музыкальными инструментами. На диванчике и нескольких скамьях располагались музыканты. Таким образом, китайцы помещали оркестр в глубине сцены, а не перед нею, как в европейских театрах. Попутно отметим ещѐ одну особенность «китайского оркестра»: музыкантов было меньше, чем музыкальных инструментов, поскольку каждый попеременно играл на нескольких. Стена из досок с двумя дверями, затянутыми кумачны- ми занавесями отделяет сцену от уборной и бутафорской. Тут маски, оружие, костюмы, парики и т.д.. Поскольку отсутствие декораций концентрирует внимание публики на самом актѐре, подготовка актѐров китайского театра начинается с пятишести лет и включает неустанное и систематическое совершенствование в акробатике, искусстве вокала и сценической речи, выразительности мима и проч. Корреспондента также привело в восторг умение китайских актѐров с детства тщательно разучить и помнить наизусть вплоть до двухсот пьес и обходиться «без подсказываний», чем и объясняется отсутствие суфлеров в китайском театре. «Обыкновение столь похвальное, что не худо было бы перенести его и на европейские театры», – восклицает он. Труппа китайского театра включала 60 человек. Такое большое количество актѐров корреспондент объясняет особенностями деятельности китайского театра, которые заключались в следующем. «Во-первых, представления даются ежедневно, а по воскресеньям два раза – утром и вечером; во-вторых, в каждое представление идѐт пьес 5-6, так что каждому актѐру приходится играть ежедневно в трѐх; некоторые пьесы китайского репертуара требуют до 30-40 актѐров. Интересно ещѐ одно наблюдение: в репертуаре китайцев преобладают пьесы сказочно-воинственного характера. Пьеса идѐт за пьесой беспрерывно, лишь короткая игра оркестра составляет интервалы. Утомившийся от пения артист поворачивается к публике спиною, отходит вглубь сцены и промачивает горло водою. Простота удивительная», – изумляется наш информант. Представление продолжалось «с 7 часов вечера до 11,1/2 или 12 часов ночи» и включало «ряд пьес и гимнастических упражнений»15, (под последними автор, очевидно, подразумевает цирковые номера – В.К.). Стоимость билета на представление, как правило, уже включала «чай и полотенца для вытирания потного лица». А «за добровольную цену, не то и даром, предлагаются сушѐные арбузные семечки, покупаемые в Чифу. За плату же можно иметь пиво, лимонад и другие воды». Прислуживающим в театре боям (их было 30) плата от антрепренеров не полагалась они обходили перед окончанием представления публику и выпрашивали гроши16. «Китайские представления» всегда собирали многочисленных обитателей Миллионки и Корейской слободки – владивостокских китайцев и корейцев. «Публика напоминает мне русскую публику XVII столетия, - сообщал в конце статьи наш зритель, - «она во время представления галдит, пьет чай, пиво, грызет арбузные семечки, но слушает и выражает артистам свое одобрение криком»17. Китайский театр привлекал внимание городских обывателей из русских и иностранных жителей города, описания впечатлений которых в газетных публикациях будут по ходу нашего исследования дополнять свидетельства первого информанта. Так как места в партере не нумеровались, тот, кто пришел раньше, садился ближе к сцене. Едва посетитель входил в театр, как его тут же приветствовал капельдинер, отыскивал ему хорошее место, клал по- 37 душку на сиденье, а через некоторое время приносил чайник ароматного чая. Затем вручал зрителю театральную программу стоимостью в медяк — кусочек тонкой бумаги желтого цвета величиной в две спичечные коробки, где деревянным штампом были оттиснуты названия пьес. Другая программа, стоившая два медяка, была втрое больше первой, писалась на красной бумаге, иероглифы на ней были более четкими. В программе не указывались фамилии актеров, но завсегдатаи театра, прочитав названия пьес, могли точно определить, какие актеры и в какой пьесе будут исполнять главные и второстепенные роли. Какую роль в пьесе играл актер, публика узнавала от него самого. При первом появлении на сцене он сообщал сценическое имя, фамилию и описывал свою жизнь18. Отметим, что на социальной лестнице актер стоял на одной ступени с парикмахером, (и в этом нельзя не увидеть аналогии с положением даже великих европейских служителей искусства Гайдна, Моцарта, Мольера и многих других). Потомки китайских актеров в течение трех поколений не имели права держать экзамен на государственную должность19. В пьесах отражалась общественная и религиозная жизнь китайцев, их отношение к добру, злу, справедливости, прославлялись военные подвиги. Изучение достоинств и всех особенностей представлений китайского театра рассматриваемого времени сегодня осуществить весьма сложно. Исследователями предлагается представление о жанрах, мотивах, сюжете, трактовке и структуре произведения, при этом отмечается, что по содержанию китайские пьесы можно разделить на четыре группы: историческую драму, бытовую комедию, характерную и фантастически-мифологическую пьесы. Драму, в свою очередь, необходимо подразделять на военную (у-си) и гражданскую (вень-си). Военные пьесы обычно представляли исторические эпизоды, героические поступки или сыновнюю любовь исторических личностей. Гражданские пьесы делились на шумные (наоси) и гримировочные (фэнь-си) и представляли картины фарсового характера из обыденной жизни. Исторические сюжеты сопровождались различными сценическими эффектами и условными формами исполнения. Кульминационные моменты подчеркивались не только музыкальным аккомпанементом, но и тем, что актер переходил на певучий тон. Актерам предоставлялась широкая свобода для импровизации и шуток, которые нередко отличались такой фривольностью, что женщинам порой было невозможно посещать публичные театры. (Отметим, что в Китае театральные представления для избранной аристократии, и для женщин устраивались в других местах - храмах, частных домах или ресторанах)20. Русский зритель, не без шутливой иронии описал содержание некоторых китайских пьес, которые разыгрывались на сценах китайских театров, акцентируя внимание на своеобразной манере исполнения ролей актѐрами и соответствующей реакции публики: «Когда мы с некоторым опозданием вошли в театр, исполнитель главной роли докладывал публике, что он неустрашимый генералиссимус и собирается походом против враждебной армии, стоящей на границе империи. Он делает вид, что вскакивает на своего коня и, имитируя движения всадника, делает несколько скачков по сцене. После этого он, опять-таки мимически, показывает, что слезает с лошади, и заявляет, что достиг границы... Зрители поощряют его возгласами "хау-хау" (хорошо, хорошо!). Пьеса заканчивается, разумеется, поражением неприятеля...». Сюжет следующей пьесы «Тшун, тшиу, пей» («Весна, осень, обручение»), которую видел этот любопытствующий театрал, прост. Сват получает от жениха и успешно выполняет поручение посвататься к прекрасной китаянке и выставить его в самом благоприятном свете. Правда, невеста находит в женихе кое-какие недостатки, но «сват и жених подкрепляют свои уверения цитатами из Конфуция, и в конце концов ловкому фигаро удается склонить невесту на брак» 21. «Кровавые» сюжеты - с показом казни во всех ужасающих подробностях… вызывали огромный интерес и эмоциональный отклик у китайской публики. Возможно, самым распространенным жанром была пекинская музыкальная драма (цзинцзюй), по мнению современных исследователей, пожалуй, наиболее полно выражавшая дух и характер традиционного театрального искусства22. По оценке исследователей техника китайского грима весьма существенно отличалась от европейской. Обратимся к весьма ценным для нас впечатлениям искушѐнного зрителя: «Большинство актеров выходили на сцену в уродливых, страшных масках, мешающих свободно разговаривать и петь; впрочем, некоторые артисты играли без масок, но зато они неимоверно накрашивали свои физиономии красками, кажется, всех существующих цветов... Утрировка у китайцев замечается не только в гриме, но и в костюме... Костюмы поражают своим блеском и дороговизной отделки, головные уборы, судя по величине, должны быть очень тяжелы»23. А вот как очередной корреспондент описывал игру актеров одного из китайских театров Владивостока: «На сцене шла какая-то историческая трагедия... Вся труппа состоит из мальчиков 10-15 лет. Они же исполняют и женские роли. Грим примитивный, вроде как у наших деревенских ряженых; иногда он заменяется масками. Выходит маленький карапузик на авансцену в полном вооружении, в маске бородатого свирепого воина и кричит, размахивая саблей, свой грозный монолог, кричит изо всех сил; голос его переходит в визг, потом превращается в отчаянный вопль... Когда выскочил другой такой же вооруженный малыш в еще более свирепой маске, они стали кричать вдвоем»24. Как мы уже упоминали, внутреннее убранство помещения китайского театра было самым простым, утилитарным, декорации практически отсутствовали, но вся эта безыскусная скромность выразительных средств окружающего пространства искупалась великолепием и богатством актѐрских костюмов - из дорогого шѐлка разных цветов, с фасонами, точно со- 38 ответствовавшими представляемой эпохе, - которые просто очаровывали взор зрителей. Безусловно, по силе воздействия на неизбалованных достатком и разнообразием развлечений горожан далѐкой российской окраины конца Х1Х – начала ХХ вв. эффектному зрелищу, воплощавшему красочный мир древних легенд Китая, вряд ли что-то могло составить конкуренцию. И в этом случае позволим себе - с определѐнными коррективами - апеллировать к впечатлениям от китайского театрального действа, вызвавшим у русского композитора А.Н. Черепнина, впервые попавшего в Китай в 1934 г., ассоциации со знаменитыми театральными постановками Дягилева и Бенуа, с их «мирискуссническими идеалами» синтеза искусств25. Однако, если восприятие визуальной стороны действа не вызывало противоречивых ощущений, то музыкальная составляющая буквально поражала неискушенных гостей своим необычным ладовым - пентатоничным - строем, спецификой звучания китайского музыкального инструментария, манерой исполнения музыки китайским оркестром и солистами. Вот как передают свои впечатления от «китайской музыки» современники описываемых событий: «Едва я вступил во двор, среди которого находится театр, как меня поразили странные звуки китайского оркестра... Музыка и пение китайцев для европейского уха кажутся какофоническими, но имеют свой ритм и мелодию»26; «Я имел мужество пробыть в театре весь вечер и меня потом дня два преследовали звуки этой дикой музыки. Соедините в одно: звуки барабана, бубна, тарелок, треугольника, визгливой флейты, такой же двухструнной скрипки, палочек, бьющих по отшлифованным камням, рожка, напоминающего рожок Владимирской губернии, - и вы будете иметь представление о китайском оркестре»27. Как видим, «музыка китайского театра» произвела на слушателей, воспитанных европейской музыкальной традицией, ошеломляющее впечатление. А для владивостокских китайцев театр, в сущности, являлся многофункциональным центром общественной жизни, и, конечно же, захватывающим красочным зрелищем. И потому вечер и ночь в Китайском квартале, когда многие заботы отступали до утра, были связаны с театром, возможно, единственно радостным моментом в повседневной жизни неутомимых тружеников. Уличные зрелища или представления, устроенные на приспособленном простейшим способом месте для выступлений? были самым доступным удовольствием для горожан, особенно - бедняков. Весьма интересное описание содержит заметка в местной газете о выступлении двух китайских актеров, приехавших во Владивосток из Чаньчуня в 1893 г.: «В устроенной у китайской молельни палатке происходят китайские представления. Китайцы валом валят, и набирается их тысячи. Начало представления сопровождалось треском ракет, и продолжались они в течение 5 дней. Представления эти носят только жалкую тень от того, что было в городе раньше, когда они бывали чуть ли не каждую неделю, помимо других процессий с бумажным драконом по улицам города и т.п. В те времена шум ракет не умолкал ни дѐнно, ни нощно, и город скорее походил на китайский, чем на русский»28. Весьма интересны и наблюдения профессора Дальневосточного университета А.П. Георгиевского, относящиеся к периоду 1920-х годов: «Собравши вокруг себя небольшую толпу, китайцы-фокусники с шутками и прибаутками проделывают различные фокусы… с мячиками, которые то исчезают из-под чашек, перевернутых вверх дном, то снова появляются; заставляют проделывать фокусы мышей и свинок; заставляют плясать обезьяну или медведя; перевертываются через голову на обеих руках… нагибаются назад через спину так, чтобы достать зубами брошенную кем-либо на землю монету»29. Такие уличные представления обычно привлекали внимание горожан, особенно детей и подростков, оставаясь в памяти как «восточные забавы»30. И понятно, почему Владивосток уже с конца Х1Х в. частенько называли «китайской Одессой»31. После 1922 г. с процессом советизации, развернувшейся на территории Российского Дальнего Востока, постепенно началась ориентация на иной строй жизни и у владивостокских китайцев. Соперничество двух известных владивостокских китайских театров на последнем – советском – этапе их деятельности местными (владивостокскими же) китайцами-коммунистами на страницах газеты «Красное знамя» с иронией стало именоваться «войной Севера с Югом» по аналогии со сторонами Гражданской войны в самом Китае. «Торжеством Китайского квартала» было названо в упомянутом печатном органе «открытие (16 августа 1929 г. – прим. В.К.) китайского кинотеатра имени 2-го конгресса тихоокеанских профсоюзов 4 32… В помещении ставшего бывшим «Южного» китайского театра. Победа оказалась на стороне «северян»… Но ненадолго! Старый китайский театр, обладавший функцией своеобразного центра китайской диаспоры, уже не соответствовал новой социокультурной ситуации, складывавшейся в период советизации. И после конфликта на КВЖД с декабря 1930 г. началась реорганизация традиционного Китайского театра33. Вскоре по решению Далькрайкома ВКП(б) и крайисполкома было принято решение о «слиянии» Хабаровского и Владивостокского китайских театров. После такого реформирования китайский театр, местом расположения которого остался только Владивосток, получил название «Красная волна». На должность директора театра «был выдвинут» коммунист Н.З. Кирюченко, труппа пополнилась новыми артистами, активизировался процесс обновления репертуара - было подготовлено шесть «революционных пьес». И в 1932 г. была предпринята первая попытка показать со сцены обновленного театра «восточным трудящимся» события современности. По этому поводу Президиум совета национальных театров Наркомпроса в постановлении от 8 сентября 1932 г. не преминул отметить «повышение идейного уровня работы Владивостокского национального театра»34. 39 Однако старый китайский театр оказался «единственной художественной единицей на 60тысячную аудиторию китайских рабочих, входивших в состав населения Дальнего Востока России», что было явно недостаточно35. Да и уловка с его реформированием, была предпринята, по сути, для того, чтобы превратить театр в жѐсткий инструмент идеологического и политического воспитания китайцев, что требовало от власти более энергичных мер. Поэтому уже с марта 1931 г. наряду со старым китайским театром в кипучую творческую деятельность включился созданный по инициативе всѐ того же Н.З. Кирюченко новый китайский театр. В труппу молодого китайского театра вошли только молодые актеры (из числа китайских рабочих). Многие из них прошли школу актерского обучения в стенах старого китайского театра 36. Режиссером Китайского ТРАМ(а) стал талантливый театральный деятель, молодой драматург и режиссѐр Цай Ен 37. Коллектив молодого китайского театра энергично взялся за решение поставленной перед ним задачи, формулируя свой ответ на исторический вызов.. Новый молодой китайский театр в авангард своего творческого арсенала должен был внести новое советское содержание и новую театральную форму, широко распространявшуюся в те годы по всей советской стране – ТРАМ. Молодой коллектив Китайского ТРАМ(а) во Владивостоке приступил к невероятному эксперименту: попытке совершить революционный рывок из лона, имевшего многовековую историю традиционного китайского театра (синтетического зрелища, построенного на открытой условности и сверхточности актерской игры), в новый, рожденный иной культурной эпохой и обладающий своей собственной яркой спецификой театральный организм, – театр рабочей молодежи. Репертуарный фонд молодого театра включил пьесы, обладавшие большой политической насыщенностью, которые были созданы участниками коллектива: «Ван-Фу-Лин» (авторы Кирюченко и Левин; «Бой начат» (автор Цай Ен); «Тудыгомин» (автор Сяо); «Латынизация» (автор Козыдю); «Уголь» (автор Цай Ен); «Защита Шанхая» (автор Тин Шан); «Рабочие Чапея» (автор Цай Ен). Из старых, «классических» пьес ТРАМ продолжал ставить переработанные, и потому не уступавшие по злободневности новым спектаклям, «Манчжурские события» (Сун Бун Мао), «Кантонская коммуна» (Ван Сю Мин), «Конец капитализма» (автор не установлен –В.К.) Трудно не согласиться с тем, что репертуарная тематика китайского ТРАМ(а) по своей идеологической заданности вряд ли могла уступить другому советскому театру тех лет. Театр поднимал самые острые жизненные вопросы как для зрителей, так и для самих артистов. Поэтому между сценой и зрительным залом было взаимопонимание, что и явилось главной удачей молодого коллектива, залогом жизненности и потенциального роста театра, ищущего свой путь в искусстве. В течение января и февраля 1933 г. ТРАМ дал 48 постановок в разных рабочих клубах Дальзавода, Эгершельда, в клубе Водников, клубе «1мая», клубе ЖД и др. Значение Китайского ТРАМ(а) «в деле обслуживания китайских рабочих» в Дальневосточном крае и его влияние на жизнь китайцев было без преувеличения огромным. Это было признано всеми партийными и советскими организациями. В день второй годовщины (март 1933 г.) ТРАМ получил Красное Знамя от городского комсомола за ударную работу. Самые значительные достижения Китайского ТРАМ(а) «За большевистскую идейность, за мастерство» были отмечены на Первой Всесоюзной олимпиаде самодеятельного искусства в августе 1932 г. в Москве высокой наградой – Красным Знаменем газеты «Советское Искусство» и гастрольной поездкой по крупным городам СССР. Такие результаты окрыляли и способствовали еще более энергичной работе артистической молодежи, стремлению к профессиональному росту, Впечатления и оценки современников, раскрывающие особенности «портрета» публики, репертуара, актерской преемственности традиций и др. являются бесценными свидетельствами творческой судьбы Китайского театра, его роли в жизни города и края: «Его (театра – В.К.) зритель - китайский рабочий, китайский грузчик, рыбак, живущий в советском Приморье. В восемь часов вечера первые зрители толпятся уже возле входа. Театр – любимое зрелище китайского рабочего…Партер этого маленького театра, вероятно, один из самых примечательных партеров в мире. Знатные люди погрузочных и разгрузочных портовых бригад, колхозник-ловец, шахтер из Сучана составляют толпу его зрителей. Женщины - по китайской традиции сидят на балконе. Репертуар театра в основном включал классические исторические пьесы: «Цзин Ян чао» («Мост «Золотая чайка»), «Кун Чен ги» («Пустая крепость»). Но молодой китайский театр всеми силами пытается преодолеть эту ограниченность классического репертуара. Он хочет показать современную борьбу на Дальнем Востоке, историю борьбы с японским империализмом в Маньчжурии (пьеса «Тайпинское восстание»), историю легендарного героя крестьянина И О-фей (пьеса «Казнь героя»). К 15-летию освобождения Дальнего Востока театр готовит пьесу о партизанской борьбе в Приморье. Ее история насчитывает много славных китайских имен. Прообраз будущего героя – руководитель партизанского отряда, по прозвищу «Лотур» («Старик»), ныне председатель одного из колхозов». Самым юным из актеров театра 6 и 8 лет. Богатство ритмики и мимики мальчиков, искусство их акробатики – в плане лучших традиций китайского театра… Смена талантлива и восприимчива. Она успевает учиться в китайской советской школе, делать уроки и участвовать в репетициях. На вечернем спектакле самыми большими аплодисментами награжден был восьмилетний актер в страстной и выразительной сцене военного поединка»38. Критическая статья известного дальневосточного литератора Вл. Лидина свидетельствует о про- 40 блемах и значительных перспективах дальнейшего развития молодого театра, его верности традициям. Но политические репрессии 1930-х гг., а затем последовавшая в течение 1938 г. депортация китайцев с территории советского Дальнего Востока привели к тому, что Китайский квартал лишился своих обитателей, и завершиилась театральная история. Однако творческая деятельность Традиционного и Нового Китайских театров навсегда осталась оригинальным явлением в истории дальневосточной художественной культуры. Место Китайского квартала – как неповторимо своеобразный «лик Владивостока» обладает необъяснимым обаянием и притяжением. Опускающиеся на город сумерки и загорающиеся фонари Владивостокского Арбата (начала улицы бывшей Пекинской) вновь оживляют легенды этого «Китайского уголка Старого Владивостока». … А всѐ-таки, жаль, что нет больше во Владивостоке ни Китайских театров, ни Корейского театра… См. об этом подробнее Соловьев Ф.В. Китайское отходничество на Дальнем Востоке России в эпоху капитализма. М.: Наука, 1989. С. 74-77; Фетисова Л.Е. Указ.соч. С. 51. 7 См. подробнее: Государственный архив Приморского края (ГАПК). Ф.Р-25. Оп. 6. Д. 4. 8 См. подробнее: ГАПК. Ф. П-68. Оп. 1. Д. 462. 9 Более подробно о специфике китайской миграции см.: Петров А.И. История китайцев в России. 1856–1917 годы. СПб., 2003. С. 158-159; Ларин В.Л. Желтый вопрос // Родина. 1999. № 1. С. 68. 10 Соловьев Ф.В. Указ.соч.С. 38, 73-74; Фетисова Л.Е. Указ. соч. С. 49. 11 Фетисова Л.Е. Указ.соч. С. 52. 12 Муров Г.Т. Люди и нравы Дальнего Востока: От Владивостока до Хабаровска (путевой дневник). Томск, 1901. С.55. 13 Петров А.И. Указ.соч. С.702. 14 Там же. 15 Приамурские ведомости. 1899.№ 286; Соловьѐв В.Ф. Указ.соч. С.84. 16 Приамурские ведомости. 1899.№ 286. 17 Там же. 18 Мэй Лань-Фан. Сорок лет на сцене. М.: Искусство, 1968. . С. 73; Преснякова Л.В. Традиционный китайский театр на русском Дальнем Востоке и в полосе отчуждения КВЖД в конце Х1Х-начале ХХ в.//Вестник ДВО РАН. 2006. № 2. С. 117-118. 19 Там же. С123. 20 Там же. С. 121-122. 21 Театр и искусство.1911. № 13. С. 277. 22 Преснякова Л.В. Указ.соч. С. 122., 116 23 Театр и искусство. 1904. № 16. С. 328. 24 Там же. № 23. С. 444. 25 Айзенштадт С. Русский музыкант в Китае (А.Н. Черепнин) // Забытые имена. История Дальнего Востока России в лицах. Вып. 2. Институт истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН. - Владивосток: Дальнаука, 2001. С. 54. 26 Приамурские ведомости. 1899. № 286. 27 Театр и искусство. 1904, № 16. С. 327. 28 Владивосток. 1893. №31. 29 Георгиевский А.П. Русские на Дальнем Востоке. Вып. 4: Фольклор Приморья. Владивосток, 1929. С. 111. 30 Фетисова Л.Е. Указ. соч..С.53. 31 Приамурские ведомости. 1899, № 286. 32 Красное знамя. Владивосток. 1929. 21 авг. 33 ГАПК. Ф. П-1. Оп. 1. Д. 241. Л. 35. 34 Кузнецов М.С. Дальневосточная партийная организация в борьбе за осуществление задач культурной революции (19281937 гг.) Томск. Изд-во Томского ун-та. 1971. С. 355, 358, 359. 35 ГАПК. Ф. П-1. Оп. 1. Д. 241. Л. 35. 36 Там же; Кузнецов М.С. Указ.соч. С. 358. 37 Красное знамя. 1934. 6 мая. 38 Лидин Вл. Два театра // Красное знамя. Владивосток. 1937. 6 фев. 6 По данным переписи 1897 г. доля иноподданных в европейской России составляла 0,27 %, в Сибири – 1,08 %, на Кавказе – 1,69 %, в Амурской области этот показатель равнялся 10,1 %, а в южных районах Приморской области достигал уже 24,2 % (в городах – 36,3 %). В дальневосточных городах к началу ХХ в. выходцы из Китая составляли 82,6 % от общего числа иностранцев, из Японии – 8,3 %, Кореи – 7,6 %, тогда как подданные стран Европы и Америки – всего 1,5 %. См.: Позняк Т.З. Иностранные подданные в городах Дальнего Востока России (вторая половина XIX – начало XX в.). Владивосток: Дальнаука, 2004. С. 219. 2 Там же. С. 206. 3 Петров А.И. История китайцев в России. 1856–1917 годы. СПб., 2003. 4 Фетисова Л.Е. Чтобы лучше узнать друг друга: Культурнобытовые контакты русского и китайского населения на Дальнем Востоке России (вторая половина XIX – начало XX в.) // Россия и АТР. 2001. № 4. С. 45–53. 5 Нестерова Е.И. Китайцы в Приморье. Некоторые аспекты социальной адаптации (конец XIX – начало ХХ в.) // Адаптация этнических мигрантов в Приморье в ХХ в. Владивосток, 2000. С. 76. 1 А.В. Кузин, Благовещенский государственный педагогический университет ПРОБЛЕМА КВЖД В СОВЕТСКО - КИТАЙСКИХ ОТНОШЕНИЯХ ПОСЛЕ 1929 г. Военная фаза двухстороннего конфликта на Китайско-Восточной железной дороге (КВЖД) завершилась в связи с заключением Москвой и Нанкином перемирия в Никольск-Уссурийске 3 декабря 1929 г. А 22 декабря того же года в Хабаровске официальный представитель Народного комиссариата иностранных дел (НКИД) СССР А.А. Симоновский и уполномоченный Китайской Республики (КР) ди- пломатический комиссар Цай Юйшэн подписали протокол о восстановлении мира и урегулировании конфликта1. К концу декабря все советские войска, участвовавшие в боевых действиях против армии Чжан Сюеляна в Маньчжурии, были выведены с китайской территории. Хабаровский протокол устанавливал на КВЖД положение, которое существовало до 10 июля 1929 41 г., то есть до начала обострения конфликта как такового. Восстанавливались на своих должностях и приступали к своим обязанностям советские члены Правления КВЖД; а также прежнее соотношение служб, возглавляемых советскими и китайскими гражданами. Кроме того, признавались недействительными все приказы и распоряжения, отданные по делам дороги от имени Правления и Управления КВЖД начиная с 10 июля 1929 г. В Хабаровском протоколе указывалось и то, что все спорные вопросы о КВЖД должны были быть разрешены на советско-китайской конференции, намеченной на 25 января 1930 г. в Москве. Говоря о содержании Хабаровского протокола, отметим, что в нем содержался и ряд других положений, касавшихся дальнейших отношений Москвы и Нанкина, в том числе вопроса о советско-китайской торговле. Так, обе стороны обязывались освободить всех советских граждан и интернированных китайских солдат. Правительство Маньчжурии должно было воспрепятствовать деятельности русской белой эмиграции и восстановить в полном объеме права и привилегии советских консульств в этом регионе КР. Вопрос о возобновлении посольских и консульских отношений в полном объеме должен был быть рассмотрен на предстоящей двухсторонней конференции. В протоколе была также зафиксирована необходимость восстановления нормальной деятельности всех советских организаций, существовавших в Маньчжурии до конфликта, и всех китайских – в СССР. Вопрос о межгосударственных торговых отношениях также подлежал разрешению на предстоящей двухсторонней конференции. Таким образом, к концу декабря 1929 г. военная фаза двухстороннего конфликта была завершена, и началась дипломатическая борьба между Москвой и Нанкином по вопросу о дальнейшей судьбе КВЖД. На первом ее этапе преимущество имел Советский Союз как победившая сторона. Именно поэтому советское правительство настаивало на проведении конференции в фиксированные сроки. Неоднократно в январе 1930 г. НКИД СССР направлял в адрес МИД КР ноты, в которых настоятельно призывал китайское правительство точно следовать условиям Хабаровского протокола в отношении сроков предстоящей двухсторонней конференции. Правительство Чан Кайши, в свою очередь, стремилось максимально оттянуть ее начало и нейтрализовать значение Хабаровского протокола. Прежде всего это выразилось в отрицании полномочий Цай Юйшэна подписывать данный документ в подготовленном варианте и тем более без указания на необходимость его последующей ратификации2. 8 февраля 1930 г. Правительство КР обнародовало декларацию, в которой официально отмечалось, что китайская сторона не считает себя связанной статьями Хабаровского протокола, ибо Цай Юйшэн превысил свои полномочия. Более того, задачи предстоящей московской конференции ограничивались лишь вопросами, касающимися КВЖД. Объявлялось, что «если советское правительство сочтет необходимым вести переговоры с национальным правительством по вопросам общего характера, касающимся торговли между двумя странами, и другим вопросам и отправит для этой цели своего делегата в Китай, то национальное правительство готово вступить в переговоры с указанным делегатом»3. Заняв жесткую позицию по ряду принципиальных вопросов двухсторонних отношений, Нанкин не решился в то же время пойти на их окончательное обострение и согласился назначить своего представителя на предстоящую московскую конференцию. Особую активность в этом вопросе проявил «молодой маршал» Чжан Сюелян (фактический хозяин Маньчжурии), очень опасавшийся нового вооруженного столкновения с войсками ОКДВА. 12 апреля МИД КР известил НКИД СССР, что председатель Правления КВЖД Мо Дэхой назначен полномочным представителем китайского правительства на двухстороннюю конференцию в Москве, куда он и выехал 1 мая 1930 г., заявив перед отъездом, что главную задачу своей миссии видит, в первую очередь, в выкупе КВЖД и только после этого будет готов перейти к рассмотрению других вопросов4. Первые встречи Мо Дэхоя с заместителем народного комиссара иностранных дел СССР Л.М. Караханом состоялись 20 и 29 мая 1930 г., в ходе которых выяснилось, что обе делегации хотят приступить к переговорам по совершенно разным повесткам дня. Если советская сторона считала, что конференция прежде всего должна разрешить вопросы восстановления дипломатических отношений и заключения торгового договора, а уже затем рассмотреть проблему продажи КВЖД, то китайская – с точностью до наоборот. Кроме того, Мо Дэхой заявил, что он имеет полномочия только от центрального правительства КР и не наделен таковыми со стороны мукденского (маньчжурского) руководства. Причем, и от центрального правительства своей страны он был уполномочен вести переговоры только о дальнейшей судьбе КВЖД5. Поэтому с мая по октябрь 1930 г. велись переговоры в рамках предварительных консультаций по предстоящей двухсторонней конференции. Они касались исключительно протокольных вопросов – подтверждения полномочий Мо Дэхоя нанкинским и мукденским (маньчжурским) правительствами по трем положениям Хабаровского протокола и признания этого документа. Однако, если в начале октября Мо Дэхой получил наконец официальные подтверждения Нанкина и Мукдена, то Хабаровский протокол так и не был признан6. Опасаясь дезавуирования и отзыва Мо Дэхоя, НКИД СССР решил открыть конференцию 11 октября 1930 г. без официального признания протокола китайской стороной. Противоречия принципиального характера были, таким образом, перенесены из предварительных встреч на саму конференцию, благодаря чему разность подходов ее участников проявилась уже во вступительных речах Л.М. Карахана и Мо Дэхоя, которые, по существу, повторили известные позиции своих правительств7. Последующая работа конференции проходила под знаком ожесточенной борьбы и мелких компромиссов по вопросу призна- 42 ния прав советской администрации на КВЖД. В конечном счете стороны пришли к соглашению о том, что Мо Дэхой сделает устное заявление о сохранении статус-кво в Маньчжурии, а советская сторона удовлетворится этим. Данное обстоятельство позволило на втором официальном заседании 4 декабря 1930 г. приступить к решению организационных вопросов. Были созданы три комиссии экспертов, которые должны были заниматься проблемами: положения на КВЖД; заключения торгового соглашения; восстановления двухсторонних дипломатических отношений8. Дальнейшая работа конференции была прервана в связи с отъездом Мо Дэхоя на родину: ему было необходимо заручиться поддержкой своего правительства по решениям, принятым на втором ее заседании, ибо последние шли вразрез с инструкциями, полученными им от Нанкина. За два дня до отъезда в Китай (то есть 18 декабря) он встретился с Л.М. Караханом в неофициальной обстановке. В ходе беседы китайский представитель впервые поднял вопрос о продаже СССР его части КВЖД Китаю. Правительство последнего готово было заплатить за дорогу 225 млн. руб., что не отражало ее реальную стоимость. Как образно заметил Л.М. Карахан, это было «дешевле, чем на слом»9. После трехмесячного перерыва (Мо Дэхой вернулся в Москву 28 марта 1931 г.), конференция возобновила свою работу. Примечательно, что Москва и Нанкин во многом смягчили свои прежние позиции. Так, Мо Дэхой добился от гоминьдановского правительства согласия рассмотреть на конференции вопросы о заключении торгового соглашения и восстановления дипломатических отношений двух стран. В свою очередь, НКИД СССР согласился решить сначала вопрос о продаже Китаю КВЖД, а затем уже и оставшиеся проблемы. Объяснение произошедшим переменам связано с рядом обстоятельств. Главные из них – резкое ухудшение китайско-японских отношений на Северо - Востоке КР и всплеск коммунистических восстаний в Центральном Китае. Поэтому, идя на улучшение советскокитайских отношений, Чан Кайши рассчитывал, с одной стороны, на усиление советско-японских противоречий, а с другой – на уменьшение помощи Москвы коммунистическим повстанцам. Тем не менее, несмотря на общие позитивные изменения, реального прогресса в решении конкретных вопросов на форуме достичь не удалось. С марта по сентябрь 1931 г. было проведено 22 официальных заседания, на которых рассматривалась практически одна проблема КВЖД: выработка условий продажи и соглашения о временном управлении дорогой. Но даже и в этом случае, несмотря на то, что во время переговоров стороны стремились к компромиссам, их исходные позиции настолько отличались, что общие точки соприкосновения так и не были найдены. Китайцы предлагали выкупить дорогу без всяких условий на сумму, названную Мо Дэхоем 18 декабря. Советская сторона настаивала на приоритетном определении условий выкупа, причем в ее проекте в качестве основы ставилась задача определения реальной стоимости КВЖД без вычета прибыли, которую она давала в течение почти 30 лет ее эксплуатации. Кроме того, Москва настаивала, чтобы в соглашение была введена формулировка, согласно которой КР обязывалась не продавать КВЖД третьей стране и не позволять последней (подразумевалась Япония) использовать ее для военных перевозок. Мо Дэхой не соглашался как с принципами подсчета стоимости КВЖД, так и с политическими условиями ее дальнейшей эксплуатации, видя в них ущемление суверенитета своей страны. Несколько большего прогресса удалось достичь в отношении согласования проекта договора о временном управлении КВЖД. Так, на девятом заседании 21 июня Л.М. Карахан предложил перечень вопросов по данному проекту, и в дальнейшем работа конференции свелась к его рассмотрению. Однако к концу октября 1931 г. удалось согласовать лишь вводную часть и отдельные пункты проекта (причем, по важнейшим вопросам, как, например, финансовый, взаимопонимание делегаций так и не было достигнуто). Тем самым стороны не смогли прийти к каким-либо конкретным договоренностям. Соглашение о продаже дороги не было заключено, а вопросы о восстановлении дипломатических отношений и торговом договоре также повисли в воздухе. Удобным для обеих сторон предлогом для прекращения дальнейших переговоров явилось начало японской агрессии в Маньчжурии в сентябре 1931 г. Крайне тяжелое положение центрального правительства КР, которое было не в состоянии контролировать значительную часть страны, привело к тому, что Нанкин не смог активно противодействовать экспансии Токио. Опираясь на опыт, приобретенный в использовании дипломатической поддержки для приостановления конфликта (как это имело место в том же 1929 г. на КВЖД), Чан Кайши решил сделать аналогичную ставку и в отношении развернувшейся японской агрессии. В обращении к народу от 23 сентября 1931 г. лидер гоминьдана заявил, что в создавшихся условиях необходимо прежде всего укреплять сплоченность и единство народа, использовать мирные средства, чтобы восстановить порядок в Маньчжурии, и только таким образом можно добиться прекращения агрессии со стороны японских милитаристов10. Но надежды руководства КР на поддержку мирового сообщества не оправдались. Лидеры крупнейших государств и Лига Наций показали свою неспособность эффективно воздействовать на развитие событий в регионе. Все попытки стран - членов Лиги Наций и США, которые принимали участие практически во всех заседаниях, посвященных ситуации в Маньчжурии, келейно решить спорные проблемы ни к чему не привели. Призывы и резолюции, принимаемые на каждом заседании Совета Лиги Наций, а затем и чрезвычайной ее сессии, не имели должного эффекта. Единственным позитивным моментом стало решение послать в Маньчжурию и КР Исследовательскую Комиссию под руководством лорда Литтона. 43 В то время как дипломаты никак не могли договориться в Женеве, Квантунская армия стремительно продвигалась вперед, не встречая скольконибудь серьезного сопротивления со стороны вооруженных сил гоминьдана. Уже в январе 1932 г. японские ударные части заняли практически все крупные города и стратегические пункты Северной и Южной Маньчжурии и вдоль советской границы стали возводить фортификационные сооружения11. Укрепляя свое присутствие на Северо-Востоке КР, Токио добился провозглашения независимости Маньчжурии 18 февраля 1932 г. А 9 марта того же года было объявлено о создании нового государства - Маньчжоу-го во главе с низложенным последним императором маньчжурской династии Сюань Туном (М. Генри Пуи). 15 сентября 1932 г. Токио признал созданное под его же эгидой марионеточное государство Маньчжоу-го и приступило к планомерному превращению региона в составную часть японской империи. Во время японской экспансии 1931-1933 гг. советская политика на Дальнем Востоке несколько раз претерпела существенные изменения, хотя принципиальные ее основы оставались стабильными: Москва стремилась сохранить свои позиции в Маньчжурии, избежав при этом вооруженного столкновения со Страной восходящего солнца. Отметим в данной связи, что первоначально Кремль не придавал серьезного значения действиям Квантунской армии. Москва считала, что Токио осуществляет акцию (близкую по содержанию советской в 1929 г. на КВЖД) с целью наказать Чан Кайши, не выполняющего достигнутые договоренности. Как следствие этого подхода, советские представители не собирались оказывать на Токио какое - либо дипломатическое давление и высказывали всего лишь ни к чему не обязывающие «недоумение» и «обеспокоенность». На подобную реакцию со стороны Москвы надеялось (и, как оказалось, не напрасно) японское правительство: подчеркивая свой нейтралитет во время советско-китайского конфликта 1929 г. на КВЖД, японцы сейчас призывали СССР занять аналогичную позицию, ибо в противном случае они оказывались в очень сложном международном положении. Кремль в данной связи обещал не предпринимать антияпонских демаршей и не участвовать в каких-либо международных акциях, направленных на обуздание экспансии Токио. Подобная политика продолжалась примерно до октября 1931 г., когда японская армия стала входить в советскую зону влияния в Северной Маньчжурии. Поэтому с ноября 1931 г. по январь 1932 г. наблюдается постепенное ухудшение двухсторонних отношений. Советская администрация КВЖД создавала всевозможные препятствия для использования дороги японскими военными, а это, в свою очередь, вызывало захваты ими железнодорожных составов и осуществление транспортных перевозок в принудительном порядке. К тому же советские организации оказывали определенную помощь китайским частям в Северной Маньчжурии в виде перевозки и снабжения войск, на что японские генералы реагировали крайне раздраженно. Более того, в декабре 1931 г. части ОКДВА были приведены в боевую готовность и сконцентрированы на границах с Маньчжурией в местах ее пересечения линией КВЖД. Но в то же время Москва не решалась оказывать армии Чан Кайши открытую поддержку, так как не оставляла надежды разрешить конфликт с Токио мирными средствами. Так, 31 декабря 1931 г. глава НКИД СССР М.М. Литвинов предложил специальному посланнику в Женеве Иосидзаве (находившемуся в Москве проездом к месту назначения) заключить двухсторонний пакт о ненападении. Причем в последующем 1932 г. Кремль неоднократно поднимал данный вопрос в дипломатической пекреписке. Но лишь в декабре 1932 г. японское МИД дало однозначно отрицательный ответ на эту инициативу. (Хотя параллельно Токио активно спекулировал в Лиге Наций на данном предложении советского внешнеполитического ведомства). Период с февраля по июнь 1932 г. можно считать своеобразной «оттепелью» в советско-японских отношениях. Так, во время китайско - японского вооруженного конфликта в Шанхае СССР занял позицию строгого нейтралитета. Из Москвы не прозвучало ни одного критического замечания в адрес Токио. СССР отказался принять участие в работе Исследовательской Комиссии лорда Литтона, направленной в КР специальным решением Лиги Наций, и, более того, не пропустил ее в Северную Маньчжурию через советский Дальний Восток. А в феврале 1932 г. Москва официально разрешила использовать КВЖД для перевозки японских войск и военных грузов для них, что было грубым нарушением советско - китайской договоренности 1924 г. Однако, несмотря на то, что СССР открыто демонстрировал свою заинтересованность в налаживании двухсторонних отношений, Токио относился к его предложениям с подозрением, прекрасно понимая объективный характер советско японских противоречий в Маньчжурии. И потому Япония, находясь в очень сложном положении в Шанхае, все – таки продолжала интенсивно укреплять свои позиции на Северо-Востоке КР. Прекращение военных действий в Шанхае, которые завершились неудачей Японии (в результате чего ее позиции в этом регионе ослабли), повысило в глазах Токио значение Маньчжурии как района, где японская экспансия развивалась успешно. А так как влияние СССР на севере региона было еще значительным, то неизбежно началось обострение советско - японских отношений. Москва попыталась затормозить развитие ситуации в неблагоприятном направлении путем целого ряда мелких уступок. Так, в августе 1932 г. была заключена очередная двухсторонняя конвенция по рыболовству, а в сентябре того же года Кремль подписал соглашение о поставках бензина в Страну восходящего солнца в течение пяти лет. Однако эти уступки были слишком малы и не затрагивали судьбу КВЖД. Отношения между странами стали интенсивно ухудшаться. Японцы начали открыто высказывать недовольство нахождением советской администрации на КВЖД. Они стали чинить препятствия работе дороги, надеясь либо принудить Москву отступиться 44 от своих интересов в Маньчжурии, либо создать подходящую атмосферу для начала военных действий и захвата КВЖД силой. Не случайно, что в японских, маньчжурских и китайских документах (по настоянию Токио) дорога стала называться СевероМаньчжурской, а по его же инициативе весь китайский персонал, включая Председателя КВЖД, нелояльно относившегося к японцам, был полностью заменен12. Советское государство оказалось в весьма затруднительном положении. С одной стороны, Москва не хотела терять права и привилегии, которыми обладало почти десять лет, а с другой – опасалась прямого вооруженного конфликта с Токио, так как располагало весьма ограниченными военными силами на Дальнем Востоке и испытывала серьезные социально - экономические проблемы в связи с проведением сталинскими методами индустриализации и коллективизации страны. Нельзя не учитывать и то, что на СССР сильное давление оказывало гоминьдановское руководство КР с тем, чтобы не допустить продажи КВЖД Маньчжоу-го. Нанкин надеялся, что это приведет к усилению советско-японской конфронтации и, в конечном счете, – к переориентации японской экспансии с китайского направления на советское. Причем для проведения данной политики Чан Кайши имел твердый юридический базис, ибо по советско-китайскому соглашению 1924 г. СССР мог продать КВЖД только центральному правительству КР. Москва, оказавшись в столь затруднительном положении и не имея союзников, которым бы она целиком и полностью доверяла, стала проводить триединую политику: поддерживать антияпонские выступления в Маньчжурии, налаживать дипломатические отношения с центральным правительством КР и идти на уступки Токио. Примечательно, что СССР проводил данную политику по всем трем направлениям одновременно, хотя вес и значение каждого из них периодически менялись: во второй половине 1932 г. приоритет отдавался первым двум из них, а в 1933-1935 гг. – третьему. Во второй половине 1932 г. Москва активизировала поддержку повстанческих движений в Северной Маньчжурии. В этот период целый ряд мелких китайских милитаристов, недовольных тем, что японцы постепенно стали устанавливать свою твердую власть в районах, где раньше «молодые маршалы» были безраздельными хозяевами, начали проводить восстания. Наиболее крупные из них были подняты губернатором самой северной провинции КР – Хэйлунцзян – Ма Чжаншанем (в свое время поддержавшего создание Маньчжоу-го), генералами Су Бинвэнем, Ли Ду Ю, Тин Чао и другими. Однако все эти выступления быстро подавлялись регулярными частями Квантунской армии: только в 1931-1934 гг. ими было предпринято около 1850 карательных операций13. После разгрома мятежники стремительно отступали на советскую территорию, где находили надежное укрытие. Так, зимой 1932/33 года советскокитайскую границу пересекли более 20 тыс. китайских военнослужащих, которым здесь оказывались всесторонняя помощь и поддержка. При этом Кремль твердо отклонял все требования японцев о безусловной выдаче повстанцев. Но, несмотря на постоянные поражения китайцев и разгром крупных, наиболее сильных милитаристских формирований зимой - весной 1932/33 года, в регионе продолжали действовать мелкие партизанские отряды общей численностью более 100 тыс. чел. Причем, если в Южной Маньчжурии они опирались в основном на содействие и поддержку центрального правительства КР, то в Северной (и прежде всего в приграничных ее областях) - на советскую помощь. Именно здесь действовали пока еще малочисленные отряды, возглавляемые китайскими коммунистами. Отметим в данной связи, что войска армии КР, перешедшие советскую границу, охранялись не только от японских, но и от китайских правительственных «посягательств». Так, в 1932 – 1933 гг. Нанкин вел активную дипломатическую переписку с Москвой по поводу интернированных солдат, однако из получаемых ответов практически ничего невозможно было узнать. Чан Кайши очень боялся, что китайские части будут «распропагандированы» и поэтому предпочитал, чтобы они находились на советской территории как можно меньше времени. В данной связи лидер Гоминьдана просил советское руководство сразу же отправлять интернированные войска через территорию СССР в Синьцзян с целью сохранить над ними политический контроль и усилить позиции центральной администрации страны в этой проблемной северо-западной провинции КР. Советские представители, напротив, старались затянуть пребывание повстанческих войск на территории СССР, надеясь, в свою очередь, поставить интернированных военнослужащих под свой контроль, что, в конечном счете, им и удалось сделать. Лишь после этого в марте – июне 1933 г. в Синьцзян была отправлена основная группа интернированных войск, а к концу года и оставшаяся их часть. Примечательно, что за их пребывание на советской территории центральное китайское правительство выплатило Кремлю около 10 млн. американских долларов. В целом можно отметить, что 1932 г. стал временем активных дипломатических контактов между правительствами СССР и КР, во время которых рассматривался вопрос о восстановлении дипломатических отношений между двумя странами. Причем китайская сторона еще в середине 1931 г. осторожно намекнула на возможность их реанимации без решения вопроса о судьбе КВЖД. Прозвучало это предложение во время встречи вице - министра иностранных дел КР Ван Цзячжэна с заместителем главы НКИД СССР Л.М. Караханом, когда первый находился в Москве проездом в Женеву. А в июне 1932 г. Центральный Исполнительный Комитет гоминьдана принял решение о желательности восстановления дипломатических отношений между двумя странами, и с этого момента начался зондаж на уровне их внешнеполитических ведомств. В конечном счете активность обеих сторон увенчалась положительным результатом: 12 декабря 45 1932 г. официальные документы были подписаны народным комиссаром иностранных дел СССР и министром иностранных дел КР в Женеве во время проходившей там международной конференции по разоружению. Отметим в данной связи, что японская угроза оставалась тем стержнем, на котором держалась реставрируемая дружба. Установление советскоамериканских дипломатических отношений в 1933 г. и начало сотрудничества Кремля с Лигой Наций по «китайскому вопросу» с середины 1933 г. (в 1934 г. Советский Союз был принят в эту международную организацию) также стали одним из проявлений указанной тенденции. Практически сразу после восстановления дипломатических отношений с Москвой, Нанкин развернул активную деятельность, целью которой было создание военно-политического антияпонского союза между СССР и КР. Первым шагом в этом направлении должно было стать заключение двухстороннего пакта о ненападении. Уже в Женеве на переговорах в декабре 1932 г. глава МИД Китая ставил вопрос о его заключении, но получил весьма неопределенный ответ. НКИД СССР упорно отказывался перевести консультации и обещания по этому вопросу в плоскость конкретных договоренностей, так как в это время разворачивалось японское наступление в северных районах Внутреннего Китая и существовала реальная угроза начала полномасштабной японо - китайской войны. Если бы Москва имела договор с Нанкином, то должна была бы пойти на конфронтацию с Токио, чего Кремль не только не хотел, но и (самое главное) не мог себе позволить. Не получив помощи и поддержки со стороны СССР, как, впрочем, и других ведущих держав мира, Чан Кайши в целях предотвращения войны с Японией пошел на целый ряд уступок Стране восходящего солнца. Не случайно, что уже в мае 1933 г. было заключено так называемое «соглашение в Тангу», согласно которому Токио добился от Нанкина не только признания де - факто изменений в Маньчжурии, но и создания демилитаризованной, контролируемой японской администрацией зоны на севере провинции Хубэй. Это была весьма серьезная уступка со стороны китайского правительства. Обеспечив на время безопасность на южном фронте своей экспансии, Страна восходящего солнца предприняла массированное наступление на позиции СССР в Северной Маньчжурии и на советском Дальнем Востоке. Токио предъявил Москве свои требования: отказаться в пользу Японии от КВЖД; предоставить ей дополнительные права на нефтяные и угольные концессии на острове Сахалин и дополнительные зоны рыбной ловли в советских территориальных водах. Оказавшись перед лицом прямой военной конфронтации с Токио, Москва решила положительно ответить на китайские предложения о пакте. В октябре 1933 г. теперь уже НКИД СССР предложил Чан Кайши заключить договор о ненападении. Однако нанкинское правительство повело себя точно так же, как и советская сторона несколькими месяцами раньше: двухсторонние переговоры велись, но от заключения конкретных договоренностей гоминьдановцы всячески уклонялись. Тем временем, проблема КВЖД продолжала оставаться главным противоречием и в советскояпонских отношениях. Токио не хотел мириться с зависимостью северной части созданной им Маньчжоу-го от другой страны. Именно поэтому японцы реально рассматривали возможность начала войны с СССР за обладание дорогой. Советское правительство, осознавая это, но, не имея достаточных сил и не располагая союзниками, решило продать свою часть дороги Маньчжоу-го (а фактически – Японии). Поэтому уже в сентябре 1932 г. представители НКИД СССР неофициально намекали Токио на возможность продажи КВЖД. А в мае 1933 г. Москва официально заявила о готовности продать дорогу марионеточному правительству Пу-и, тем самым нарушив одну из статей советско-китайского договора 1924 г. Вскоре после этого между СССР и Японией начались переговоры по данному вопросу, которые носили весьма непростой характер, обусловленный в том числе и перманентными угрозами применения силы со стороны японской делегации. Первоначально Москва предлагала продать КВЖД за 250 млн. руб. золотом (625 млн. иен). Токио же предлагало купить дорогу за 50 млн. иен (около 20 млн. руб. золотом). В конечном итоге, стороны сошлись на компромиссной цене, и 23 марта 1935 г. было подписано соглашение о продаже КВЖД Маньчжоу-го за 140 млн. иен или около 47,5 млн. руб. золотом14. (Чтобы оценить ничтожную значимость указанной суммы, достаточно вспомнить предложение китайской стороны в конце 1930 г. – см. сноску № 9). И хотя благодаря этому шагу Москве удалось тогда избежать прямого военного столкновения со Страной восходящего солнца, не следует сбрасывать со счетов не менее значимое обстоятельство: продав железную дорогу, Советское государство лишилось не только весьма прибыльного предприятия, но и традиционного политикоэкономического влияния в данном регионе. Таким образом, после 1929 г. Советский Союз в отношении Китая преследовал одновременно несколько стратегических целей: создание условий, в результате которых к власти в этой стране придут коммунистические или ориентирующиеся на СССР силы, вследствие чего она превратится в надежного военно-политического союзника Советского государства; укрепление своих рубежей благодаря созданию «пояса безопасности» вдоль советско-китайской границы, опираясь при этом на традиционные сферы российского влияния; предотвращение втягивания СССР в войну или сколько-нибудь серьезный вооруженный конфликт на Дальнем Востоке. Москве с большими трудностями удалось достичь третьей цели. Что же касается первых двух, то здесь оценка результативности не может быть однозначной. СССР удалось укрепить свои позиции в ряде пограничных районов, но в то же время они серьезно ослабли в Маньчжурии. В результате японской экспансии Москва в конечном итоге потеряла КВЖД, которая была основным орудием ее влияния на Северо - Востоке Китая. Это, в свою очередь, не могло не 46 сказаться и на достижении «программы – максимум», предусматривавшей создание просоветского центрального правительства Китая. Хотя все же нельзя не признать: именно в тот период в значительной степени благодаря СССР в этой стране все же была создана и постепенно набирала вес и влияние военнополитическая сила (коммунистическая партия Китая), которая впоследствии пришла к власти и должна была превратить это государство в верного союзника Москвы. бюллетень Института Дальнего Востока АН СССР. – 1975. - № 67. – С. 40 - 41. 3 История внешних сношений Китая. 1919-1931. – Пекин, 1985. – С. 553. 4 Советская внешняя политика. 1917-1945. – М., 1992. – С. 109. 5 ДВП СССР. – М., 1969. – Т. XIII. – С. 300. 6 История внешних сношений Китая…- С.554. 7 ДВП СССР. – М., 1969. – Т. XIII. – С. 563. 8 Там же. – С. 835. 9 Там же. – С. 740 - 741. 10 Хэ Ли. История войны сопротивления Японии. – Шанхай, 1985. – С.3. 11 Тамже. 12 Lee Chong-sik. Revolutionary Struggle in Manchuria. Chinese Communism and Soviet Interest, 1922-1945. – Berkley, 1983. – P. 158. 13 Федоров Н.Г. Героическая борьба маньчжурских партизан. – М., 1937. – С. 130, 133. 14 ДВП СССР. – М., 1972. – Т. XVI. – С. 395-399; - М., 1974. – Т.XVIII. – С. 204-213. Документы внешней политики СССР. – М., 1968. – Т. XII. – С. 601, 673. (далее – ДВП СССР). 2 Капица М.С. Советско-китайские отношения. – М., 1958. – С. 195; Мировицкая Р.А. Советский Союз и Китай в период разрыва и восстановления отношений (1928-1936) // Информационный 1 Ма Шенбинь, Читинский государственный университет МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ И ОБРАЗОВАНИЕ БЕЛОЙ ЭМИГРАЦИИ В КНР Исторические изменения в мире, усиливающееся взаимовлияние национальных культур сделали актуальным процесс поиска общих и отличительных черт культур различных народов, тем более, когда речь идет о двух соседствующих державах - России и Китае, имеющих общие границы на Северо-Востоке. Начало прошлого столетия ознаменовалось в жизни Китая и России как большой цикл начала иммиграционной истории двух стран, двух великих держав. ХХ столетие невиданных испытаний и потрясений в России, приведших к гибели или массовому рассеянию по всему миру лучших национальных сил. По подсчетам специалистов, русских эмигрантов, проживавших тогда вне пределов России, насчитывалось от пяти до десяти миллионов. Это численность населения некоторых суверенных государств. Китай стал второй родиной для представителей интеллигенции: писатели, поэты, журналисты. Их прибытие влило новые силы в уже достаточно оживленное издательское дело в Харбине. Ни в одной другой стране рассеянная эмиграция не получила такого признания в среде, столь отличающейся от русской своими национальными, бытовыми и культурными ценностями1.Адаптация русской общины в Китае протекала через создание различных профессиональных клубов, обществ, организаций и комитетов, издательств, газет и журналов. Эмиграция стремилась сохранить ценности и традиции русской культуры и продолжить творческую жизнь ради духовного преобразования Родины независимо от того, суждено ли было ей вернуться домой или умереть на чужбине. Для эмигрантов культура была важнейшей составной частью их национального самосознания, мироощущения образованного русского человека. Первое появление российских беженцев в Северной Маньчжурии относится к началу 1918 г. Главная масса русских эмигрантов оказалась в Китае после крушения белого движения в Забайкалье и особенно в Приморье. На рубеже 1922-1923 гг. пределы российского Дальнего Востока покинули последние бойцы белой идеи, большая часть которых устремилась в Харбин - крупный промышленный город с многотысячным русским населением. В 2030-е гг. XX в. Харбин был признанным центром белой эмиграции не только в Китае, но и на всем Дальнем Востоке и Юго-Восточной Азии. «Харбин как крупный промышленный центр с многочисленным русским населением для многих казался заманчивым пристанищем. В нем скорее, чем в другом месте, многие надеялись найти себе и работу, и сочувствие»2 - отмечалось в Отчете о деятельности Харбинского комитета помощи русским беженцам за 1923-1938 гг. Итак, 1918-начало 1923 гг. - время создания основы российского дальневосточного зарубежья. Процесс этот - в сравнении с аналогичным в Европе имел ряд особенностей. Во-первых, беженцы из Советской России стремились не просто в Маньчжурию, а именно на КВЖД, надеясь найти в Харбине и на линии не только работу и кров, но и привычный русский уклад жизни среди российского же населения. Поэтому, обретя в Маньчжурии почти полное подобие жизни дореволюционной России, русские белые чувствовали себя в меньшей степени изгоями, нежели их европейские товарищи по несчастью. Второй отличительной чертой русского дальневосточного зарубежья являлась «двухслойность» его происхождения - эмигрантская колония образовалась на основе дореволюционного населения полосы отчуждения и из прибывших сюда 47 во время гражданской войны бывших подданных Российской империи. Таким образом, основную массу российских жителей полосы отчуждения накануне 1917 г. составили следующие категории: железнодорожники и их семьи; гражданское население, занятое торговлей, образованием, здравоохранением и т. п.; члены Заамурского округа, вернувшиеся с фронтов первой мировой войны; семьи казаков, кочевавшие на лето из Забайкалья и т. п. Это как раз те слои русского населения в Маньчжурии, которые меньше всего были обеспокоены революционными событиями в России. В 1920-х годах и в Синьцзяне и в Маньчжурии русский язык получил широкое распространение и был признан местными властями, что делало русскую диаспору фактически самоуправляемой. В городах и селениях существовали казачьи комитеты стариков, свои церкви, школы и печать. В Харбине и в районах вдоль КВЖД для российской эмиграции почти не существовало языковых барьеров. В ту пору российские эмигранты открыли немало учебных заведений. Не только официальные документы и проездные билеты КВЖД печатались по-русски, там издавалось много русскоязычных газет и журналов. Даже российская валюта – рубль – бесперебойно обращалась в северо-восточных районах Китая. Следовательно, россияне в Харбине могли нормально жить, даже не понимая по-китайски. 20-30 годы характеризовались оживлением религиозных веяний среди российской эмиграции, что заложило духовные основы для масштабного издания и распространения религиозной литературы. Мы не можем отрицать того, что российская православная церковь в процессе своей миссионерской деятельности в Китае содействовала в определенной степени китайско-российскому культурному обмену. Некоторые из православных священнослужителей наряду со своей миссионерской деятельностью провели относительно глубокие исследования китайского общества и культуры и написали много трудов, касающихся Китая. Среди российских эмигрантов, исповедовавших православие, было много инженеров, преподавателей, музыкантов, театральных деятелей, литераторов, сыгравших роль моста в китайско-российском культурном обмене. Вслед за прибытием большого числа беженцев с 1926 по 1935 гг. наступил самый оживленный период русской литературы в Харбине. Молодые поэты и поклонники поэзии создают литературные общества, появляются издательства. За время пребывания в Китае выходцы из России издали множество книг. Хотя из-за ограниченности сроков выхода, узкого масштаба сбыта, перемещения издательств и смуты военных лет некоторых книг ныне невозможно отыскать, однако до нашего времени их сохранилось немало. Некоторые из лиц, обучавшихся в православной духовной миссии, стали известными востоковедами и китаеведами. Наряду с собственным творчеством переводили и редактировали различные исторические, философские и литературные труды древнего Китая, как, например, «Даодэцзин», «Шиц- зин», «Антологию китайской поэзии», «Легенды Китая», «Исторические предания». В тесной связи с процессом складывания российской колонии в Маньчжурии находится и третья характерная особенность белой эмиграции в Китае: существование здесь большого числа русских военных организаций, ведших активную борьбу с Советской властью на протяжении тридцати с лишним лет: с начала гражданской войны и до конца второй мировой. Количество китайских подданных, проживавших в русских владениях на Дальнем Востоке, всегда значительно превышало число выходцев из Кореи, Японии и других стран. Это обстоятельство объяснялось тем, что Россия имела с Китаем самую длинную сухопутную границу, что облегчало ее переход, и, кроме того, некоторые местности Приамурского края были заселены китайцами еще до вхождения его в состав России. Что же заставляло китайцев оставлять свою родину, идти в чужую незнакомую страну? Уполномоченный Министерства иностранных дел в Амурской экспедиции В.В. Граве, анализируя причины вселения в Приамурье китайских подданных, выделял в качестве главных «экономически-бытовые, спекулятивно-коммерческие и политические»3. Прежде всего, конечно, привлекали китайских рабочих в край более высокие заработки. Согласно всеобщей переписи населения России 1897 г. в Амурской области числилось 11 160 человек китайцев, что составляло 9,28% населения области, а в Приморской области в том же году было зарегистрировано 31 157 китайцев, или 13,5% всего населения области4. В начале ХХ в. по-прежнему происходило увеличение численности китайских подданных на русском Дальнем Востоке, за исключением 1903 г., когда накануне русскояпонской войны сократилось число выходцев из Китая. Это хорошо видно, например, по числу китайских рабочих во Владивостокском порту. В 1900 г. там работало 39 887 китайцев, в 1901 г. 44049, в 1902 г. - 37024, а в 1903 - ни одного, остались только 17376 корейцев 5. В Забайкалье было создано российско-китайское сельскохозяйственное предприятие, которое снабжало продовольствием весь край. В 1902 г. открылось отделение РусскоКитайского банка в Улан-Удэ, а затем и в1906г. – в Забайкалье. Банк содействовал развитию экономических связей с Китаем. Китайский народ, длительное время проживая в условиях отсутствия достатка, выработал в себе ряд отличительных особенностей национального характера. С одной стороны, они имеют высокое трудолюбие и дисциплинированность. С другой, научившиеся обходить несовершенство бизнес среды китайцы отличаются высокой предприимчивостью и конкурентоспособностью. Не менее важная черта - склонность к перенятию позитивного опыта, как местного, так и внешнего, умение конкурировать как на местном, так и международном уровнях. Масштаб развития предпринимательства огромен. Важная черта – бережливость, что связано с исторически сложившейся огра- 48 ниченностью системы пенсионного обеспечения и социального страхования. В данном случае китайцы очень сходны с русскими. Русский человек никогда не падал духом, стойкость и выдержка всегда помогали ему стоять на ногах, словно «оловянный человечек». В какой-то степени близость и по политическим взглядам роднила их. Поэтому, оказавшись в трудные времена и в чужой на первый взгляд среде, ни китайцы, ни русские не унывали, а все брали в свои руки, и строили на пустом месте себе дома, создавали семьи, находили работу. Национальный состав белой эмиграции в Китае был очень пестрым. Поскольку Д.Л. Хорват (государственно-политический деятель) с самого начала проводил разумную политику, выделяя бесплатные земельные участки для строительства национальных домов и церквей, препятствовал любым проявлениям нетерпимости, таким образом способствуя возникновению национальных объединений в Маньчжурии, то беженцы из России впоследствии смогли найти в ОРВП не только кров и работу, но и очаги родной культуры. Для большинства бывших российских граждан в Харбине и на линии характерно также чувство общей родины - России, активное участие в культурной и духовной жизни русской общественности полосы отчуждения. С переходом обеих стран к более гибкой внешней политике, устранению влияния идеологических клише, стали намечаться условия для достижения взаимопонимания, что привело, в конечном итоге, к новой культурно-политической доктрине "стратегического сотрудничества", при которой господствовала бы не военная сила, а добрососедство и сотрудничество, происходил широкий обмен достижениями пауки и техники, ценностями культуры на пользу народов России и Китая. Интенсивность и качество этого процесса сегодня зависит во многом от степени и глубины научного осмысления исторического опыта подобного сотрудничества. По капиталовложениям в экономику Маньчжурии российские эмигранты занимали второе после японцев - место. Каждый русский эмигрант располагал капиталом почти в 10 раз больше капитала среднего статистического китайца. Собственно капитал белых русских во второй половине 1920-х гг. составлял 158 млн золотых рублей: на одного человека в среднем 2 633 золотых рубля, на одного китайца - примерно 280 золотых рублей. Однако в силу различных факторов, прежде всего политики китайских, а затем и японских властей, капиталы и предпринимательская деятельность российских эмигрантов постоянно сокращались, эмиграция беднела и к началу 1940-х гг. материальное положение белых русских было очень тяжелым6. Центр российского Зарубежья в Северной Маньчжурии имел свои особенности. Традиции российской педагогической деятельности были заложены там еще до 1917 года, и к началу эмиграции в этом регионе была разветвленная система образовательных и воспитательных учреждений, органы управления ими, действовали детские и молодежные объединения. В регионе сложилась традиция образо- вательно-воспитательной деятельности. С возникновением российского Зарубежья она получила дальнейшее развитие. Условия эмиграции актуализировали гражданско-патриотическое направление воспитательной работы. Ведущей идеей педагогической деятельности российского Зарубежья в Китае была идея национального возрождения. Сохранение национальной культуры обеспечивало существование российской диаспоры. В педагогическом аспекте эта идея означала: национально ориентированное содержание образования и воспитания, сохранение качества классического российского образования, развитие прогрессивных идей отечественной педагогической науки и др. Стремление к национальному возрождению обуславливало важность гражданскопатриотического воспитания. Объективно оно было направлено на сохранение этнокультурного единства российского Зарубежья в Китае7. В результате деятельности по гражданско-патриотическому воспитанию подрастающего поколения русских эмигрантов возникла система работы, включающая в себя: определение содержания, методов и форм воспитания, налаживание взаимодействия с различных социальными институтами и общественными объединениями россиян в Китае, а также в других странах, дифференциацию по учреждениям образования и воспитания, педагогическим подходам к постановке, осмыслению и решению педагогических задач. Данный опыт позволил продолжить эту работу в последующие годы существования российского Зарубежья в Китае. Насыщенный бурными событиями XX век стал переломным этапом в мировой истории. В нем драматически переплелись проблемы, унаследованные от прошлого, и проблемы - предвестники будущего. Их изучение может дать ключ к пониманию формирования нового видения исторической глобальности, взаимодействия национальных культур двух государств, а также выявления смыслов, форм, путей и результатов их взаимовлияния. Печерица В.Ф. Духовная культура русской эмиграции в Китае. Владивосток, 1999. С. 274. 2 Кулешов Н.С. Россия и Тибет. М.: Наука. Изд. фирма "Вост. лит.‖, 1992. 273 с. 3 Граве В.В. Китайцы, корейцы и японцы в Приамурье // Труды Амурской экспедиции. Вып. XI. Спб., 1912. C.6. 4 РГИА. Ф. 394. Оп 1. Д. 7. Л. 83. 5 Слюнин Н.В. Современное положение нашего Дальнего Востока. Спб., 1908. С. 144 6 ГАХК. Ф.830. Оп.1. Введ. Л.2 7 Косинова О. А. Традиция гражданско-патриотического воспитания российского Зарубежья в Китае в 1920–30-е годы //http://www.zpu-journal.ru/e-zpu/2009/2/Kosinova/ 1 49 Е.И. Нестерова, Российский государственный гуманитарный университет ДАЛЬНЕВОСТОЧНАЯ ОДИССЕЯ БРОНИСЛАВА ГРОМБЧЕВСКОГО В конце XIX в. заканчивалась воспетая Киплингом Большая Игра – продолжавшаяся почти столетие сложнейшая партия между Британской и Российской империями по разделу сфер влияния в Центральной Азии. Вернее, заканчивалась активная фаза Игры. Все меньше оставалось дел для военных, разведчиков и географов-исследователей, и их долгий труд завершали дипломаты. Меж тем магистральный вектор восточной политики России явственно перемещался с Центральной Азии на Дальний Восток. Случайно или нет, но на Дальнем Востоке скоро оказались многие знаменитые участники Большой Игры. В том числе и Бронислав Людвигович Громбчевский – один из последних легендарных участников Игры, сын польского повстанца, всю жизнь верно служивший Российской империи на самых опасных ее рубежах. Свою дальневосточную одиссею он начинает с должности пограничного комиссара. О введении этой должности давно ходатайствовал приамурский генерал-губернатор С.М. Духовской. По его мнению, недавно присоединенная территория настоятельно нуждалась в человеке, который на месте занимался бы отношениями между русскими и китайцами, и, шире, пограничными проблемами России и Китая в Приамурском крае. По его мнению, важнейшей причиной неудач с китайцами являлось «отсутствие в составе амурской областной администрации специального должностного лица, которое бы ведало дипломатической частью и пограничными сношениями и постоянно следило бы за результатами принимаемых в отношении китайцев мер»1. Кроме того, одной из важнейших задач комиссара должна была стать разведывательная деятельность в пограничной полосе Китая. Для этих целей он с согласия военного губернатора должен был регулярно посещать порубежные населенные пункты. Предусматривалась возможность использования в заграничных командировках личного шифра для секретной связи с губернатором и посольством2. 15 апреля 1896 г. представленная министром внутренних дел и Госсоветом новая должность была утверждена российским монархом, а 23 июля 1896 г. первым приграничным комиссаром стал Б.Л. Громбчевский. Как он вспоминал позже, добирался до нового места службы долго – железной дороги еще не построили, поэтому путь во Владивосток через Суэц, Цейлон, Сингапур, Гонконг, Шанхай и Японию занял несколько месяцев3. Прибыв на место, он с головой окунулся в работу. Еще до его приезда в Амурскую область русская администрация пыталась разработать комплекс мер для решения проблемы зазейских маньчжур – китайского анклава на нашей территории. Российские власти хотели хоть как-то интегрировать в нашу административную систему этих подданных императорского Китая, на законном основа- нии компактно проживавших на нашей территории, но результаты были ничтожными. Дело шло медленно и у Громбчевского. В 1897 г. он докладывал военному губернатору, что встретил «полное противодействие, как со стороны сельской администрации, так и сельского населения. Старшин приходилось разыскивать и приводить силой... Только уступая силе, они собирали народ, громко заявляя, что они не признают русских властей, а подчиняются исключительно Айгуньскому амбаню»4. В сложившейся ситуации, по мнению пограничного комиссара, выполнение распоряжений генерал-губернатора было возможно лишь при взаимодействии с китайскими чиновниками. А с ними у пограничного комиссара, периодически, согласно инструкции, навещавшего соседний Китай и встречавшегося с местными властями, складывались очень неплохие отношения. Айгунский амбань Шоу Шань даже просил Громбчевского купить для цзянцзюня золотые часы с бриллиантами за 4 тыс. рублей5. Порой, оказавшись в нужное время в нужном месте, что само по себе нельзя объяснить одним лишь везением, ему удавалось получить уникальные сведения. Так, 27 мая 1898 г. в совершенно секретной депеше, адресованной дипломату А.И. Павлову, Громбчевский сообщал о своем посещении Мохэшаньской и Тулухозской золотодобывающих компаний, о сборе сведений, касающихся добычи золота, о составлении подробной карты приискового района на обоих склонах Малого Хингана. Думается, что для человека, обладавшего его опытом разведывательной деятельности, собрать эту информацию не представляло большого труда. Но помимо этих данных ему удалось узнать еще и о внутренних проблемах среди представителей местной китайской администрации. Главноуправляющий Хэйлунцзянскими приисками Чжоу-мян пребывал в расстроенных чувствах, так как со дня на день должен был появиться ревизор Сюй-ман-сян, правитель канцелярии Чжилийского вице-короля. Чжоу-мяна обвинили в неправильном израсходовании 25 тыс. лан, выданных на поимку хунхузов в 1896 г., и утаивании части золота, добывавшегося на подведомственных ему приисках. Инициировал разбирательство отрядный командир Шэу, испытывавший глубокую личную неприязнь к Чжоу-мяну, но его первое обращение осталось без последствий. В порыве откровенности Чжоу-мян рассказал Брониславу Людвиговичу, чего ему стоил подобный исход дела – часы с драгоценными камнями (2000 руб.), четки для ношения на шее (3000 руб.), подарки вещами и деньгами приближенным к цзянцзюню чиновникам. Однако Шэу оказался настырным, написал второй донос, приложив к тексту 500 лан, и делу дали ход. Правда у Чжоу-мяна был шанс – замалчивание дела цензор оценил в 5000 лан. То ли у 50 Чжоу-мяна жадность возобладала над практичностью, то ли понадеялся он на покровительство цицикарского цзянцзюня, но потакать корыстолюбивому цензору отказался. В итоге расследованием дела занялся ревизор Сюй-ман-сян. В расчете на благожелательный отзыв ему выплатили 2,5 тысячи лян, но - не помогло. Ревизор и деньги взял, и проверку не остановил6. В конечном итоге Шоу Шань сместил Чжоу Мяня с поста управляющего Мохэшанскими золотыми приисками за злоупотребления и казнокрадство. Правда вскоре русская администрация назначила его управляющим Лесопромышленной компании7. Летом 1898 г. Громбчевский совершил поездку в Харбин. Словно предчувствуя грядущее восстание ихэтуаней, он докладывал: «На линии же все живут нервно, в постоянной тревоге теперь и с м р ач ными предчувствиями в будущем».8 Однако нервный узел российско-китайских отношений в эти года находился не в мирном Приамурье, а на Ляодуне, и, по всей видимости, в это время Громбчевский постепенно входит в проблематику тамошних дел. Именно он в ноябре 1898 г. по поручению Приамурского генерал-губернатора доставил в Петербург проект Временного положения об управлении Гуаньдунским полуостровом9. 26 мая 1899 г. Громбчевский назначен пограничным комиссаром Южно-Уссурийского края, однако в этой должности он пробыл совсем недолго, если вообще успел приступить к исполнению новых обязанностей. Спустя три месяца Громбчевского назначили комиссаром по гражданской части Квантунской области, в конце года он прибыл к новому месту службы. 15 марта 1898 г. Россия и Китай подписали конвенцию об аренде Ляодунского полуострова. Согласно этому документу на 25 лет «император китайский соглашается предоставить российскому правительству в арендное пользование порты Артур (Люшунь-коу) и Та-лянь-вань вместе с прилегающим к этим портам водным пространством»10. Однако оставался камень преткновения – судьба города Цзиньчжоу – административного, торгового и промышленного центра с населением около 45 тыс. Город служил «главным посредником в сухопутной торговле Маньчжурии с областями внутреннего Китая и Монголии»11. Китайцы просили предоставить этому городу, находившемуся на арендуемой территории, «автономное муниципальное управление с необходимым количеством чинов городской полиции»12. Руководство военного ведомства было против такого положения, однако дипломаты уговорили их оставить решение этого вопроса на потом. Позиция МИДа была поддержана министром финансов С.Ю. Витте, считавшим, что не надо торопиться занимать Цзиньчжоу, а в дальнейшем этот город «должен будет принять те же административные нормы, что и окружающая его, уступленная России полоса», но пока не надо отталкивать китайцев категоричностью 13. Точка в этом споре была поставлена подписанием 25 апреля 1898 г. дополнительного протокола к Пекинскому соглашению 15 марта 1898 г. Российская сторона удовлетворила просьбы китайского правительства, оставив Цзиньчжоу в ведении китайских властей14. Работы по определению и установлению линии границы арендуемой территории закончились весной 1899 г. Отошедшая к России территория вместе с островами составила почти 3000 квадратных верст с населением около 300 тысяч человек. В пределы области попали 4 города, а также около 1500 сельских населенных пунктов15. Итак, управление краем переходило к российской стороне, но готовых рецептов на этот счет у нее не было. Впервые административный аппарат предстояло создавать на территории, суверенное право на которую принадлежало другому государству. Необходимо было найти управленческие решения, которые учитывали бы новые реальности16. Окончательный вариант Временного положения об управлении Квантунской областью выработало 5 августа 1899 г. Особое совещание, взяв за образец организацию русской власти в Туркестане17. Ключевая роль в администрации главного начальника отводилась комиссару по гражданской части. По отношению к местному населению закон предоставлял комиссару полную свободу действий. Ст. 42 наделяла его правом: 1) назначать, перемещать и увольнять всех лиц "туземного управления"; 2) подвергать китайцев, не исключая должностных лиц низового управления (волостных старшин и сельских старост), аресту не свыше месяца или денежному взысканию не более 30 рублей. Основанием для наказания могли служить ослушание законных распоряжений властей, а также родителей, непочтение или грубость к лицам, облеченным правительственной или общественной властью, ссоры, драки или "другого рода буйства в публичных местах и вообще нарушение общественной тишины"18. Кроме того, в обязанности комиссара по гражданской части входил подбор кандидатур участковых начальников; утверждение лиц на должности волостных старшин. Полицмейстер Порт-Артура непосредственно подчинялся комиссару по гражданской части. Согласно воспоминаниям И.Я. Коростовца Громбчевский «проявил недюжинные способности в качестве администратора. Он организовал управление занятого нами края и сумел установить хорошие отношения с китайцами. Между тем его роль как гражданского правителя, с широкими, но неопределенными функциями, была не из легких. Приходилось ладить с соперничающими ведомствами и прежде всего со Всемогущей китайской дорогой, за которой стояли наше министерство финансов и Витте 19. В июне 1900 г. в связи с восстанием ихэтуаней на область были распространены Высочайше утвержденные 18 июня 1892 г. правила о местностях, объявленных на военном положении. В соответствии с ними комиссар по гражданской части получил право рассматривать уголовные дела по преступлениям, за которые закон предусматривал наказания в виде тюремного заключения до трех месяцев или штрафа до 3000 рублей. За почти полтора года военного положения «через комиссара прошло 589 дел мировой 51 подсудности, при этом лишь по трем из них поступили апелляционные жалобы туземцев, знающих местные обычаи»20. Среди прочих проблем для администрации Квантунской области бельмом на глазу был вопрос о подчиненном мукденскому цзянь-цзюню г. Цзиньчжоу. Несмотря на то, что после начала боевых действий цзиньчжоуские власти никаких активных действий не предпринимали, ожидая инструкций из Мукдена, вопрос о занятии этого города обсуждался в июне 1900 г. После битвы при Дагу Е.И. Алексеев решил занять город и предложить проживавшим там китайским чиновникам немедленно выехать из пределов Квантунской области. Кроме желания избавить Порт-Артур от возможных шпионов, главный начальник этой области хотел своим распоряжением прекратить и деятельность местного фудутуна. По сведениям наших инженеров он вооружал знаменное население и проводил военные смотры21. П. Россов, владевший китайским языком и исполнявший при генерале Д.И. Суботиче обязанности дипломатического чиновника, отмечал, что китайские чиновники объясняли народу ситуацию, возникшую после занятия русскими Квантуна достаточно своеобразно. Якобы русские войска явились «как наемники, призванные китайским правительством для охраны страны от японцев, сопротивляться которым туземные войска никак не могут, потому что «низкорослые варвары» употребляют в войне разные коварные способы, которые крайне неблагородны и для порядочных людей совсем непозволительны 22. Для того, чтобы «бороться с такими злодеями, следует противопоставить им варваров, не менее хитрых и коварных». Русские, конечно, хотя и иностранные варвары, крайне невежественные (т.к. не знают ни китайских обычаев, ни иероглифов, которые японцы, все же умеют разбирать), грубые и развратные, но как бы там ни было сравнительно с другими, они довольно добродушны, и с ними следует жить мирно. Но нехорошо, если эти бледнолицые черти, постоянно склонные к разному своевольству, вздумают обогащаться на счет жителей сбором податей и других налогов. (….) можно было бы согласиться на уступку податей и налогов в их пользу. Но они ведь не удовольствуются законной частью, а по своей жадности потребуют вдвое, а то и второе, т.е. в том же размере, в каком требуют от своих крестьян, бедность которых всем известна, т.к. они ничего другого не едят кроме черного хлеба и дохлой конины»23. Под влиянием «цзиньчжоуских мандаринов у населения мало по малу складывалось очень определенное, но, к сожалению, совершенно ложное и крайне неблагоприятное представление о русских24. Однако свое решение вице-адмирал Алексеев отменил, т.к. и Громбчевский, и финансовый агент при главном начальнике Квантунской области Протасьев доложили, что намеченная мера «несвоевременна, и, не будучи вызвана безусловной необходимостью», может привести к вредным для железной дороги репрессиям со стороны Мукденского цзянцзюня. Такая мера, по их мнению, шла бы вразрез и с видами министра финансов, который советовал воз- держиваться в Маньчжурии от всяких военных демонстраций25. Вскоре ситуация осложнилась, и 17 июля 1900 г. была получена телеграмма, в которой сообщалось об отмене автономии в г. Цзиньчжоу и о введении там российского гражданского правления. Как оказалось, неудобную для русской администрации ситуацию разрешил Громбчевский. Прибыв 14 июля в Цзиньчжоу, он потребовал от чиновников выдачи оружия и пригласил их прибыть в дом начальника участка, предупредив, что в противном случае город будет занят. Так как к назначенному времени требование исполнено не было, Громбчевский приказал своему отряду занять крепостные ворота. Вслед затем фудутун, пристав и два селина были арестованы и увезены в Порт-Артур. Одновременно для успокоения местного населения издали объявление, информировавшее, что в городе вводится русское управление26. Военные действия в Маньчжурии продолжались все оставшееся лето. К середине сентября русские войска заняли основные города в Северной Маньчжурии, три маньчжурские провинции были в русских руках. Встал вопрос, что делать дальше? Осенью 1900 г. представители практически всех русских ведомств соглашались, что над этой территорией должен быть сохранен суверенитет Китая. Еще в августе 1900 г. было принято решение о том, что в занятых районах будет восстановлено китайское управление. Окончательное решение было принято в октябре 1900 г., когда были выработаны «Основания русского правительственного надзора в Маньчжурии», позже утвержденные государем. Маньчжурия оставалась составной частью Китайской империи и сохраняла те же административные подразделения и тот же порядок управления, который существовал до занятия этой области русскими войсками. Для прочного поддержания спокойствия в Маньчжурии и для того, чтобы заставить китайское правительство выполнить его обязательства по отношению к строящейся КВЖД с ветвью на Порт-Артур, часть русских войск, действовавших в Маньчжурии, временно оставалась в этой области. Китайское правительство отказывалось от содержания своих войск в Маньчжурии, и за цзянцзюнями и фудутунами должны были остаться только одни административные обязанности. Надзор за деятельностью цзянцзюней и фудутунов в Мукденской провинции и оказание им содействия к восстановлению и поддержанию здесь порядка возлагались на главного начальника Квантунской области; лицами, через которых он мог руководить цзянцзюнем, являлись вновь вводимые в Маньчжурии военные комиссары и дипломатические агенты. Для того, чтобы провести эти решения в жизнь, нужно было решить вопрос с Китаем, но вопрос, к кому обратиться в самом Китае, тоже был нелегким. В конечном итоге переговоры начались с местными цзянцзюнями, но не были объединены в одних руках27 . Вопросы восстановления китайской администрации Фэнтяня были переданы в ведение Е.И. Алек- 52 сеева. Его позиция прослеживается в письме к А.Н. Куропаткину: «На первое время оккупация в интересах наших должна иметь характер преимущественно политический, посему полагал бы желательным сохранить в Мукденской провинции, насколько возможно, существующий административный строй, не вмешиваясь без особой надобности в дела внутреннего управления цзянь-цзюня. … Для руководства и контроля при нем должны стоять уполномоченные военного и министерства иностранных дел. Круг действия этих лиц мог быть определен применительно к положению английских советников при туземных правителях в британской Индии»28. А.Н Куропаткин сообщал ему: «7 октября Государь Император Высочайше соизволил... пригласить, при содействии наших войск, Мукденского цзянь-цзюня в Мукден и оказать ему содействие нашею военною силою...»29 Мукденский цзянцзюнь Цзэн Ци «человек добродушный, дружелюбно расположенный к иностранцам, но зато совершенно слабохарактерный, недостаточно самостоятельный, опасавшийся принимать решения, несогласные с советами окружавших его должностных лиц»30 для ведения предварительных переговоров командировал даотая Чжоу Мяня — директора китайской Хэйлунцзянской лесной компании, поставлявшей лес на Маньчжурскую железную дорогу, переводчика Жуй Аня, чиновника 3-го класса с рангом окружного начальника, служившего ранее при китайской миссии в Петербурге, и уездного начальника Цзянь Вэнь Си. Китайская делегация прибыла сначала в Мукден, а 21 октября в Порт-Артур. С русской стороны переговоры вел И.Я. Коростовец, дипломатический чиновник Квантунской области, и его секретарь П.Г. Тидеман31. Чжоу Мянь долго возражал против русских условий, но затем уступил. Особенное затруднение со стороны китайцев вызвали статьи об оставлении в некоторых городах русского военного управления и статья об учреждении в Мукдене комиссарства. Под давлением Алексеева, пообещавшего под караулом отправить китайскую делегацию обратно, а самого цзянцзюня не выпустить из Синминтина, предварительное соглашение было подписано 27 октября 32. 30 октября китайская делегация выехала в Синминтин, куда прибыл цзянцзюнь. Цзэн Ци долго отказывался подписать соглашение, подверг Чжоу Мяня опале, сам был близок к самоубийству, но, найдя оправдание в том, что соглашение временное, и внеся ряд уточнений, подписал договор 13 ноября. 16 ноября Цзэн Цзи вернулся в Мукден и приступил к исполнению своих обязанностей. Военным комиссаром при нем стал Б.Л. Громбчевский. Но на этом цзянцзюнь не успокоился, препроводив Е.И. Алексееву ряд изменений и дополнений, которые были признаны Алексеевым обоснованными и подлежащими всестороннему обсуждению. С этой целью 10 января 1901 г. цзянцзюнь с небольшой свитой и русским военным комиссаром прибыл в ПортАртур33. В результате было выработано окончательное соглашение, состоявшее из 9 пунктов. В нем закреплялась русская военная оккупация, разоружение и роспуск китайских войск, уничтожение укреплений и боеприпасов. Цзянцзюнь, при котором назначался русский военный комиссар, отвечал за порядок в провинции и беспрепятственный ход постройки КВЖД, он имел право содержать безоружную полицию и обращаться за содействием к русским военным властям. Заметим, что китайский чиновник находился в сложном положении. Во-первых, «наши власти, занявшие в Мукдене положение хозяев, не сочувственно отнеслись к возвращению цзяньцзюня и его чиновников, считая, что управление должно остаться в русских руках»34. Во-вторых, возвращение в Мукден под охраной русских подорвало его престиж в глазах населения. О невысоком авторитете Цзэн Цзи среди местных жителей ставил в известность Алексеева и начальник южно-маньчжурского отряда генерал К.В. Церпицкий, писавший, что мукденский цзянцзюнь «не пользуется авторитетом среди местных жителей, как по мягкости его характера, так и потому, что он постоянно находится под влиянием лиц его окружающих»35. В-третьих, по сведениям Ли Хунчжана, император был разгневан действиями Цзэн Цзи. Из Пекина пришло известие, что за заключение соглашения и самовольный приезд в Порт-Артур цзянцзюнь снят с должности, и ему надлежит явиться в столицу на суд. Вмешательство русского посланника спасло его от кары, Цзэн Ци был оставлен на своем посту, но ему было приказано «управляя делами, не повторять больше сделанных им глупых ошибок»36. Громбчевский уведомлял, что «цзяньцзюнь подавлен нравственно и, кроме того, находится в крайне стесненном материальном положении, живет со свитой на жалком постоялом дворе, ибо ямынь его занят начальником нашего южно-маньчжурского отряда генералом Церпицким, который обращается с китайскими чиновниками грубо и презрительно»37. Громбчевский предлагал оказать Цзэн Ци денежную помощь, тем самым поставив в еще более тесную зависимость. Несмотря на способности, влияние, хорошее отношение с русскими Цзэн Цзи был не в состоянии удержать в своих руках южную Маньчжурию, и, когда зимой 1901 г. в Мукдене вспыхнул мятеж, цзянцзюнь был не в силах его подавить. Он бежал, и только вмешательство русских властей вернуло ему пост38. В предварительном соглашении роль военного комиссара была отражена в п. 7.: «При цзянцзюне будет состоять русский комиссар для удобства сношений с главным начальником Квантунской области. Комиссар этот должен быть осведомлен о всех важнейших делах и распоряжениях цзянцзюня»39. Громбчевский прибыл в Мукден в начале декабря. Согласно полученной им инструкции он должен «был играть там роль «всевидящего ока», т.е. быть осведомленным обо всем, что творится в провинции. Он должен был иметь надзор за цзяньцзюнем и его чиновниками и служить посредником между ними и военными властями»40. Коростовец отмечает, что «Громбчевский принялся за дело, направив свои ста- 53 рания на возрастания доверия и добрых отношений между русскими военными властями и китайцами»41. По всей видимости, оценка Коростовца близка к действительности. Приходилось разбирать конфликтные ситуации между русскими военными и китайцами, возникавшие из-за незнания местных обычаев. Так, в декабре 1900 г. командиру 2 роты 15 ВосточноСибирского стрелкового полка капитану Белову местные китайцы выдали пятерых хунхузов. Им отрезали косы, что и вызвало жалобы42. Громбчевский вынужден был объяснять непосредственному начальнику Белова, что «по понятиям китайцев отсутствие косы лишает человека честного имени и даже возможности зарабатывать себе кусок хлеба», и советовал, что «к подобному наказанию желательно прибегать только в крайних случаях и, во всяком случае, при явных доказательствах виновности лиц подвергаемых этой позорящей операции, чего в данном случае не было»43. Были и более сложные случаи. В январе 1901 г. к полковнику Го (Громбчевскому) с жалобой обратился заведующий императорскими могилами Фу лин. Он писал: «На западной стороне могил живет русский офицер и много солдат. Сами они живут спокойно и не грабят населения. Но с ними живет переводчик. Очень дурной человек, он занимается вымогательством денег, и если жители отказываются платить, он приходит вторично с несколькими русскими солдатами, и они вместе грабят и насилуют женщин»44. В ходе разбирательства выяснилось, что существуют проходимцы, называющие себя переводчиками русских войск. Громбчевский посчитал необходимым снабдить всех переводчиков удостоверениями, выданными военным комиссаром, и оповестить об этом население45. Летом 1900 г. обозначилась еще одна проблема – отряды хунхузов под руководством Лю Данцзы (Лю Бинхо, Люданзыр, Люданцза, Люданцзыр, Лиутацзы, Лиутайцзы), бывшего одним из самых известных и популярных предводителей китайской вольницы. Именно с ним и верными ему формированиями русские войска вели военные действия вплоть до осени 1901 г.46 Ситуация в Мукдене и окрестностях была неспокойной. Еще в январе 1901 г. Громбчевский сообщал Алексееву о «заметном тревожном настроении среди населения Мукдена, поводом чему служило появление в Мукдене эмиссаров Цзин-чана и его прокламаций, подстрекающих к восстанию против русских47. В конце марта - начале апреля 1901 г. русскими войсками были проведены операции против отрядов Лю Данцзы и Сышеявана, но закончились они неудачей48.Долгая деятельность Лю Данцзы вряд ли была бы возможной без тайной поддержки китайских чиновников. Перед выступлением отряда в экспедицию против Лю Данцзы в апреле 1901 г. Громбчевский на свой страх и риск, не имея твердых доказательств, взял под стражу Хуаженсянского тифангуаня Чжан-сяо-цзина и полковника Ма, подозревая их в связях с хунхузами. Эти действия вызвали скорую ответную реакцию. В начале мая Синцзинтинский фудутун Линг сообщил своему начальнику Мукденскому цзянцзюню, что Лю Данцзы собирается нанести удар по Мукдену. К Лингу явился хунхуз по имени Тин-чен-дуни, рассказавший об этих намерениях. Основная причина, побудившая на открытое столкновение, желание освободить товарища Ма-фунчана. «Если бы он был выпущен, то все их люди вперед не пойдут». Фудутун интересовался, возможны ли в этом деле уступки, ведь Ма-фун-чан и тифангуань Чжан находятся под арестом у русских. От себя он добавил, что воевать с хунхузами не сможет, т.к. средств у него нет, а хунхузов более 10 тысяч49. Вскоре появилось документальное подтверждение этих связей, в распоряжение начальника южно-маньчжурского отряда попали бумаги, указывающие на помощь хунхузам не только этих лиц , но и чиновников администрации цзянцзюня 50. Тем не менее, в конце мая 1901 г. командующий войсками приказал Ма-фын-чуна, «посланца Лиутанцзы», освободить на поруки, но установить «неослабный надзор» и не выпускать из Мукдена51. 8 мая военный министр поставил задачу вицеадмиралу Е.И. Алексееву, во чтобы то ни стало покончить с Лю Данцзы и Сышеяваном, «с этими двумя прославившимися предводителями больших и опасных скопищ»52 В конце лета - начале осени 1901 г. русскими войсками в Северной Маньчжурии были проведены успешные операции по пленению Люданзыра и Сышеявана. Еще один вопрос, требовавший постоянного контроля и внимания Громбчевского – это обеспечение сохранности императорского дворца. После того как дворец был занят русскими войсками, была назначена комиссия «для осмотра дворцовых кладовых и приведения в ясность и некоторый порядок вещей». Закончив работу, комиссия доложила «начальнику отряда, что имущество, хранящееся во дворце, состоит, главным образом, из громадной библиотеки, домашней утвари, царских одеяний, седел, сабель и других ценных вещей»53. Для охраны начальник штаба полковник Артамонов установил такой порядок: командир охранной роты считается смотрителем дворца; кладовые запечатываются печатями смотрителя дворца и начальника штаба; к ним выставляются часовые. Допуск в кладовые разрешается каждый раз начальником отряда и в присутствии комиссии из трех лиц: смотрителя дворца, адъютанта штаба и китайского офицера или чиновника по назначению дзянь-дзюня (генерал-губернатора)54.Особую ценность представляла богатейшая библиотека, «содержавшая в себе до 80.000 томов научных, философских и беллетристических сочинений»55. Европейцы плохо представляли себе, какие книги хранятся в библиотеке. Ходили слухи, что там есть даже древние и средневековые европейские манускрипты, захваченные монголами в Венгрии или привезенные ранними христианскими миссионерами56.В конце мая 1901 г. в Мукден для знакомства с легендарной библиотекой из Владивостока прибыла научная экспедиция, возглавляемая профессором Восточного института А.В. Рудаковым. Вместе с ним 54 приехали П.П. Шмидт, Н.В. Кюнер и трое студентов (в том числе А.П. Хионин). Год назад, будучи в Южной Маньчжурии? А.В. Рудаков стал очевидцем боксерского восстания. Он написал записку на имя генерал-губернатора Н.И. Гродекова, предложив «обследовать большие архивы Северной Маньчжурии, которые должны были таить в себе богатые материалы по истории, культуре, быту, земледелию, описанию городов страны». Гродеков посчитал это предложение разумным и по мере возможности помогал осуществлению поездок Рудакова в Китай, в том числе и материально. Так? на поездку в Мукден была выделена значительная сумма – 4998 рублей57. 31 мая 1901 г. Громбчевский в присутствии шести чиновников, назначенных цзянцзюнем, вскрыл два главных книгохранилища и передал их Рудакову. «Во избежание нареканий в пропаже каких-либо манускриптов нами установлены следующие правила. Занятия в библиотеке с необходимыми перерывами производятся с 7 часов утра до 7 часов вечера в присутствии и совместно с китайскими чиновниками, а наружные двери, каждый раз по закрытии библиотеки, опечатываются печатью профессора Рудакова и старшего китайского чиновника и сдаются под охрану русского дворцового караула»58. Экспедиция работала с мая по ноябрь. Рудаков вместе со своими коллегами составили опись книг, входивших в знаменитое собрание, что развенчало многие мифы о библиотеке. Другим результатом этой экспедиции стало написание Рудаковым одной из первых больших его работ «Богдоханские дворцы и книгохранилища в Мукдене». Много разъезжая по Маньчжурии по долгу службы, Громбчевский не оставил занятия топографией. На основе расспросных сведений и по китайским источникам им была составлена 32 верстная карта Мукденской провинции с разделением на тифаньгуанства и указанием важнейших торговых пунктов. Летом - в начале осени 1903 г. в Маньчжурии устанавливался новый порядок управления (указы от 30 июля 1903 г. об учреждении наместничества и 1 сентября 1903 г. о порядке взаимодействия наместника, Особого комитета Дальнего Востока и министерств)59 . 23 августа наместник издал приказ № 13 о создании в Порт-Артуре Комиссии по выработке положений об управлении областями Дальнего Востока под его руководством. Состояла она из двух подкомиссий: военной и гражданской. Для разработки проекта об административном устройстве Квантунской области и города Дальнего было решено выделить специальную подкомиссию во главе с комиссаром по гражданской части Квантуна Б.Л. Громбчевским 60. Однако Громбчевский участия в этой работе не принял. Уезжая в отпуск в Европейскую Россию, он принял решение не возвращаться на Дальний Восток. Главной причиной принятия такого решения стало несогласие с той политической линией, которую проводила Россия на Дальнем Востоке. Громбчевский прослужил на Дальнем Востоке 11 лет. Он внимательно следил за развитием событий в соседних странах - не только по газетам, но и вы- езжая туда. В марте 1903 г. Громбчевский побывал в Корее, посетив русскую школу Н. Н. Бирюкова61. Ситуация в Корее вызывала у него тревогу, и вину за развитие событий он возлагал на безобразовцев. Интересовался Японией, часто там бывал. Первую часть шестимесячного отпуска, полученного в конце 1902 г. Громбчевский провел именно в этой стране. Выводы, к которым он пришел, были неутешительны: «Япония – опасный и небезобидный сосед, готовящийся к войне». Сойдя с борта парохода "Монголия", доставившего Громбчевского из Иокогамы в ПортАртур, он пошел к адмиралу Алексееву и подробнейшим образом доложил о наблюдениях и собранных сведениях, показав некоторые документы, привезенные из Японии. Алексеев выслушал с видом человека, убежденного, что в данном случае он обладает более точной информацией. Он сказал, что Громбчевский не должен был прерывать свой отпуск и терять время для сбора сведений, так как этим занимается посольство в Токио. При этом он отметил, что посольство высказывает противоположную точку зрения. Таким образом, нет никаких оснований думать, а тем более говорить о предстоящей войне 62. Громбчевский служил под началом Алексеева четвертый год и знал, что спорить с ним бесполезно. Будучи в отпуске, он решил по дороге к матушке, жившей в Литве, заехать в Петербург и доложить обо всем военному министру. Куропаткин, незадолго до этого побывавший в Японии, отнесся к сведениям Громбчевского с большим вниманием и организовал ему аудиенцию у императора. Выслушав получасовой доклад Громбчевского, Николай II сказал: «А вы не убедили меня. Ни на один миг не мог себе представить, что эти макаки осмелятся начать войну. Мы их шапками закидаем»63. Громбчевский отвечал, что это верно было бы в том случае, если бы война шла в центральной России. Императора этот разговор начал явно раздражать, в конце он подытожил: «Поверьте, я ценю, ваши заслуги и беспристрастность в отношении ко мне, но долгое присутствие на Дальнем Востоке расстроило ваши нервы. Вы видите не то, что есть на самом деле». Для того, чтобы Громбчевский пришел в норму, ему был пожалован 6 месячный отпуск с правом выезда за границу. Аудиенция была окончена. В своих мемуарах, написанных намного позже, Громбчевский так описывал свое состояние после беседы: «Я вышел из кабинета таким расстроенным, что мои губы дрожали. Я проклинал себя за свое усердие: стоило ехать с другого конца света, чтобы предупредить их о неминуемо надвигающейся опасности, чтобы они увидели только порыв моих расстроенных нервов и невозможность обойти ситуацию!»64 После этого разговора Громбчевский утвердился в своем решении покинуть Порт-Артур, даже ценой отставки. Он написал рапорт с просьбой о переводе в европейскую Россию, а если это невозможно, то об отставке. На встрече с Куропаткиным он объяснил, что единственное его богатство – это честное имя. 55 В августе 1903 г., будучи в отпуске в Венеции, он получил телеграмму о предполагаемом назначении его губернатором Астрахани. РГВИА. Ф. 486, оп. 1, д. 116, ч. 1, л. 36. Коростовец И.Я. Указ.соч. С. 134. 35 РГВИА. Ф. 486, оп. 1, д. 116, ч. 1, л. 60. 36 Россия и Япония на заре… С. 290. 37 Коростовец И.Я. Указ.соч . С. 134. 38 Янчевецкий Д.Г. Указ.соч . С. 634. 39 Коростовец И.Я. Указ.соч . С. 130. 40 Коростовец И.Я. Указ.соч . С. 132. 41 Коростовец И.Я. Указ.соч . С. 134. 42 РГВИА. Ф. 486, оп. 1, д. 116, ч. 1, л.45. 43 РГВИА. Ф. 486, оп. 1, д. 116, ч. 1, л. 47 – 47 об. 44 РГВИА. Ф. 486, оп. 1, д. 116 ч. 1, л. 17. 45 РГВИА. Ф. 486, оп. 1, д. 116 ч. 1, л. 128. 46 Попов И.М. Россия и Китай: 300 лет на грани войны. М., 2004. С. 339. 47 РГВИА. Ф. 486, оп. 1, д. 233 л. 4. 48 Попов И.М. Указ.соч. С. 341. 49 РГВИА. Ф. 486, оп. 1, д. 116 ч. 1, л. 530. 50 РГВИА. Ф. 486, оп. 1, д. 116 ч. 1, л. 445. 51 РГВИА. Ф. 486, оп. 1, д. 116 ч. 1, л. 575. 52 Попов И.М. Указ.соч. С. 341 – 342. 53 Иванов И. Е. Мукденский дворец // Исторический вестник. 1903. № 6. С. 998. 54 Иванов И. Е. Указ.соч. С. 988. 55 Иванов И. Е. Указ.соч. С. С. 1005 - 1006. 56 Рудаков А.В. Богдоханские дворцы и книгохранилища в Мукдене. Владивосток, 1901. С. 1. 57 Хисамутдинов А. А. Аполлинарий Васильевич Рудаков, его труды и книжное дело в Восточном институте // Власть книги: Библиотека. Издательство. Вуз: научно- информационный альманахN.6. С. 71-73. 58 РГВИА. Ф. 486, оп. 1, д. 116, ч. 1, л. 559. 59 Лукоянов И. В. Указ.соч. C. 77. 60 Салогуб Я. Л. Учреждение Дальневосточного наместничества и планы реорганизации регионального управления в начале XX века // Гуманитарные исследования в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке. 2010. № 2. С. 33. 61 Хохлов А. Первый преподаватель русского языка в Корее Н. Н. Бирюков: педагог, организатор военной разведки и дипломат // Проблемы Дальнего Востока. 2008. № 2. C. 154. 62 GrąbczewskiB. Ор. cit. P.75. 63 GrąbczewskiB. Ор. cit. P.77. 64 GrąbczewskiB. Ор. cit. P. 78. 33 34 Нестерова Е.И. Русская администрация и китайские мигранты на Юге Дальнего Востока России (вторая половина XIX - начало XX вв.). Владивосток, 2004. С. 138. 2 Тимофеев О.А. Указ.соч. С.134- 135. 3 GrąbczewskiB. NasłużbieRosyjskkiej.Warszawa, 1990.P. 49. 4 Нестерова Е.И. Указ.соч. С. 138. 5 Дацышен В. Шоу Шань // Вопросы истории. 1998. № 4. С. 154 155. 6 АВПРИ. Ф. 188. Миссия в Пекине, оп. 761, д. 526, л. 22 – 22 об. 7 Дацышен В.Г. Русско -Китай ская война. Маньчжурия 1900 г. Спб., 1996. С. 51. 8 Дацышен В.Г. Указ.соч. С.44. 9 Яргаев М. Х.Формирование административного аппарата в Квантунской области. 1898 - 1903 гг. // Вопросы истории. 2008. № 10. С. 78. 10 Сборник договоров России с другими государствами. 1856-1917. М., 1952. С. 310. 11 Хвостов А. Описание Мукденской провинции. 1904. С. 210. 12 АВПРИ. Ф. 143. Китайский стол, оп. 491, д. 1511, л. 60. 13 АВПРИ. Ф. 143. Китайский стол, оп. 491, д. 1511, л. 104 об - 105. 14 АВПРИ. Ф. 143. Китайский стол, оп. 491, д. 1511, л. 108, 133. 15 Дацышен В. Андреевский флаг над Порт-Артуром // Азия и Африка сегодня. 1998. - № 3. 16 Яргаев М. Х.Указ.соч. С. 78. 17 Лукоянов И. В. Дальневосточное наместничество (1903 - 1905 гг.) // Отечественная история. 2008. №. C. 75. 18 Яргаев М. Х. Указ.соч. C. 84. 19 Коростовец И.Я. Россия на Дальнем Востоке. Пекин, 1922. С. 51. 20 Яргаев М. Х.Указ.соч. C. 87 - 88. 21 Россия и Япония на заре ХХ столетия. М., 1994. С. 282. 22 Россов П. Русский Китай. Очерки занятия Квантуна и быта туземного населения. Порт-Артур, 1901. С. 3. 23 Россов П. Указ.соч. С. 4. 24 Россов П. Указ.соч. С. 8. 25 Россия и Япония на заре… С. 282. 26 АВПРИ. Ф. 143. Китайский стол, оп. 491, д.1540, л. 75 – 77 об. 27 Россия и Япония на заре… С. 288-289. 28 Дацышен В.Г. Указ.соч. С. 120 29 Дацышен В.Г. Указ.соч. С. 122. 30 Россия и Япония на заре… С. 277. 31 Дацышен В.Г. Указ.соч. С. 122. Янчевецкий Д.Г. Указ.соч. С. 631. 32 Коростовец И. Я. Указ.соч. С. 128; Дацышен В.Г. Указ. соч. С. 122 – 123. 1 С.А. Пискунов, Благовещенский государственный педагогический университет СОВЕТСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ ПОЛИТИКА СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННОГО ПЕРЕСЕЛЕНИЯ В ПРИГРАНИЧНЫЕ РАЙОНЫ ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА (ВТОРАЯ ПОЛОВИНА ХХ ВЕКА) Миграция населения традиционно является своеобразным регулятором численности населения в отдельно взятом регионе. Особо актуально это для так называемых «слабозаселенных областей», к которым собственно и относится территория Приамурья. Увеличение людских и трудовых ресурсов – одно из важнейших условий социально-экономического развития региона и его эффективного сотрудничества с многонаселенными странами АзиатскоТихоокеанского региона. Привлечение населения в приграничные районы Дальнего Востока традиционно являлось одним из приоритетных направлений государственной региональной политики. Еще царское правительство, руководствуясь как экономическими, так и военно-политическими соображениями, с одной стороны, жесткими административными мерами укрепляло границу казачьим сословием. С другой, начиная с 80-х гг. XIX в., активизировало политику переселения крестьян и другого населения для освоения огромных земельных ресурсов, бога- 56 тейших запасов полезных ископаемых региона. И в этом направлении были достигнуты серьезные результаты: только население Амурской области с 1858 год по 1915 год возросло с 13 500 до 329 275 человек обоего пола. При этом на долю переселенцев из европейской части России и соседних сибирских губерний приходилось 170 419 человек, а на естественный прирост – 118 451 человек1. Не менее важное значение придавалось заселению дальневосточной окраины и в советский период. И если первоначально движение на восточную окраину носило преимущественно добровольный характер, стимулируемый рядом льгот, то в 30- е гг. переселенческая политика, как и другие сферы общественной жизни, попали под контроль государства. Так, в 1936 году переселенческое дело в стране передавалось в ведение Народного комиссариата внутренних дел (НКВД) СССР2. В послевоенный период продолжилось заселение Дальнего Востока. Миграция населения на восточную окраину обуславливалась, с одной стороны, государственными интересами, с другой – личными. Первая группа причин дальнейшего освоения края диктовалась послевоенным международным положением. Начало «холодной войны» внесло серьезные коррективы как во внешнюю, так и во внутреннюю политику СССР. Стремление США усилить свои позиции в АТР наталкивалось на интересы СССР. Поэтому СССР, с одной стороны, оказывал финансовую помощь некоторым государствам. Например, в феврале 1950 г. были подписаны Договор о дружбе и взаимопомощи СССР и КНР, в 1953 г. Договор о предоставлении КНР оборудования и оказания содействия в строительстве и реконструкции крупного промышленного предприятия, позднее – о выделении долгосрочного кредита 3. С другой стороны, оказывал военную и консультативную помощь. Так, в противостоянии Южной и Северной Кореи, СССР обеспечил войска Севера не только вооружением, но и военными специалистами4. Сложными были отношения с Японией. По окончании войны США намеревались единолично осуществлять оккупационную политику в Японии 5. Только в июне 1955 г. японское правительство пошло на переговоры с СССР. Однако в марте 1956 г. переговоры были прерваны в связи с претензиями Японии на Южный Сахалин, Курилы. 19 октября 1956 г. состоялось подписание советскояпонской декларации, предусматривающей прекращение состояния войны между СССР и Японией и восстановление дипломатических и консульских отношений6. Опасения для СССР вызывали военные базы США, расположенные в Южной Корее, Тайване, Японии7. С начала 60-х гг. ухудшились отношения с Китаем. Так, в 1960 г. китайским правительством был поставлен вопрос о пересмотре всех ранее заключенных соглашений и протоколов по экономическому и научно-техническому сотрудничеству, кроме того, СССР было отказано от приема поставок значительной части оборудования8. Все это требовало создания в регионе развитой инфраструктуры, промышленности (в том числе оборонной), сельскохозяйственной базы. Однако приоритетное развитие индустрии, поглощавшей основную часть капитальных вложений государства, существенно сдерживало рост сельского хозяйства и, как следствие, порождало продовольственную проблему на Дальнем Востоке. Ситуация усугублялась увеличением городского населения. Решение продовольственной проблемы невозможно было осуществить на основе качественной перестройки аграрного производства, поскольку, с одной стороны, это требовало значительных денежных вливаний, с другой, на реализацию этих мероприятий попросту необходимо было время. Наряду с этим развитие сельского хозяйства Дальнего Востока осложнялось острой нехваткой рабочих рук. Так, в начале 50-х гг. дефицит трудовых ресурсов в колхозах Приморья составлял 25%, а в наиболее напряженные месяцы – 50% от необходимого их количества9. Выход из создавшейся ситуации виделся в механизации сельского хозяйства в сочетании с постоянным увеличением численности тружеников села. Таким образом, предвоенный опыт переселения пришелся кстати. С другой стороны, разруха и голод, царившие по окончании войны на бывших оккупированных территориях, во многом способствовали оттоку населения из этих регионов в области, где не велись активные военные действия. Гарантированный денежный и продовольственный минимум, а также возможность решения жилищной проблемы в кратчайшие сроки явились действенными стимулами переселения на Дальний Восток. Все это становилось возможным, как следует из пропаганды советских и партийных органов, при получении статуса переселенцев, перемещением которых в многоземельные области занимались специально созданные учреждения. Несмотря на негативное проявление миграции населения, сельскохозяйственное переселение имело важное значение для Дальнего Востока, и прежде всего для демографической ситуации в регионе. Для начала определим динамику проживающих на Дальнем Востоке между переписями 1939 г. и 1959 г. Численность населения дальневосточного региона в целом по переписи 1939 г. составляла 2 976 тыс. человек. Согласно проведенной переписи 1959 г. число жителей, проживающих на его территории, равнялось 4 834 тыс. человек. Таким образом, население края возросло на 1 858 тыс. человек (38,44%). В тоже время общероссийский прирост между 1939 г. и 1959 г. составил всего лишь 7,79%10. Значительно возросло население юга Дальнего Востока. Так, число жителей Амурской области увеличилось с 634 тыс. в 1939 г. до 718 тыс. в 1959 г. (11,7%), Приморского края с 888 тыс. в 1939 г. до 1 381 тыс. (35,7%), Хабаровского края с 549 тыс. в 1939 г. до 979 тыс. в 1959 г. (43,92%), ЕАО – со 109 тыс. в 1939 г. до 163 тыс. (33,13%)11. Рост численности населения южных районов Дальнего Востока превышал общероссийский. 57 составил 965, 6 тыс. человек (70% общего увеличения численности населения). В первой половине 60-х гг. ХХ века на долю естественного прироста дальневосточного населения пришлось 62%, на миграционный – 38%17. Такая ситуация сложилась, с одной стороны, в результате ухудшения демографического фона в целом по стране, включая последствия изнурительной войны. Основная доля потерь (в количественном выражении 26-28 млн. человек) пришлась как раз на Европейские регионы СССР, являвшиеся «поставщиками» трудовых ресурсов. С другой стороны, возрастание значимости естественного прироста дальневосточников обуславливается тем, что в регионе была сосредоточена значительная часть населения детородного возраста. Исследователями отмечалась не только повышенная, по сравнению с другими регионами страны, доля мужчин, но и то, что дальневосточники в рассматриваемый период по своему среднему возрасту были на 35 лет моложе, чем в среднем по РСФСР 18. Это обстоятельство явилось спецификой экономического развития края, преобладанием трудоемких отраслей промышленности, высокой миграционной мобильностью населения. В целом же для послевоенного освоения края характерным являлось снижение доли организованных форм миграции (диаграмма 1): Диаграмма 1. Доля организованных миграций в освоении Дальнего Востока, 1920-е – 1960-е гг. 51,90% 60% 48% ЗНАЧЕНИЕ Увеличение количества жителей южных территорий Дальнего Востока осуществлялся как за счет городского, так и сельского населения. При этом объемы и темпы прироста городского населения превосходили аналогические показатели сельского. Процентное (численное) соотношение горожан и сельчан в 1939 г. определялось по Амурской области как 46% (288,8 тыс. человек) и 54% (345,3 тыс. человек), по Приморскому краю 51% (452,5 тыс. человек) и 49% (435,5 тыс. человек), по Хабаровскому краю 63% (415,8 тыс. человек) и 37% (241,6 тыс. человек). К середине 50-х гг. произошел рост городского населения на всех территориях. Так, доля городского населения в Амурской области возросла и составила 56% (410 тыс. человек) от общего числа жителей, сельского – 44% (327 тыс. человек), Приморского края – 66% (861 тыс. человек) и 34% (444 тыс. человек), Хабаровского края – 71% (811 тыс. человек) и 29% (329 тыс.)12. Из приведенных данных видно, что сельское население Амурской области не только снизилось относительно, но и абсолютно – на 18,3 тыс. человек. По переписи 1970 г. сельское население в Приморье составляло 467 тыс. человек, в Хабаровском крае (включая ЕАО) - 299 тыс., Амурской области - 303 тыс. человек. Возросла численность сельчан к 1979 году во всех трех приграничных территориях Дальнего Востока: очередная перепись 1979 года зафиксировала в Приморском крае 479 тыс. человек (рост составил 2,6%), в Хабаровском – 324 тыс. (8,4%), в Амурской области - 328 тыс. (8,3%). В тоже время за 1970-1979 гг. сельское население РСФСР снизилось на 14,1% и составило в начале 1979 года 42 177 тыс. человек13. Такая «разнонаправленная» тенденция получала отражение и в переписи 1989 года – численность сельского населения России снизилась до 38 967 тыс. человек (на 7,6%). В тоже время в приграничных районах Дальнего Востока этот показатель вновь был положительным: в Приморье 509 тыс. (рост составил 6,3%), в Хабаровском крае – 394 тыс. (21,6%!), в Амурской области - 342 тыс. (4,3%)14. При этом следует иметь в виду, что динамика соотношения численности населения город-село и на Дальнем Востоке было не в пользу последнего: так, в Приморском крае в начале 1970 года оно составляло 73%-27%, в Хабаровском 78%-22%, в Амурской области – 62% - 38%, тогда как в целом по РСФСР – 62%-38%, относительно сельское население уступило городскому и в 1979 году: Приморский край – 76%-24%; Хабаровский 79%-21%, Амурская область – 65%-35%, РСФСР 69%-31%; в 1989 году в Приморье 77%-23%, в Хабаровском крае – 78%-22%, в Амурской области 66%-32%15 Характерным явлением для демографического развития Дальнего Востока в рассматриваемый период стало преобладание естественного прироста населения над миграционным. Если в 1920 – 1929 гг. из общего прироста Дальнего Востока 560 тыс. человек на естественный пришлось 250 тыс. человек (44%), а в 1930-1939 гг. из 1 220 тыс. - 410 тыс. человек (33%)16, то в 50-е гг. ХХ века естественный прирост 36% 24% 12% 48,70% 45,80% 43,80% 6,60% 3,60% 2,30% 34,50% 18% 9% 0% -12% 1920-е гг. 1930-е гг. 1940-е гг. 1950-е гг. 1960-е гг. ГОДЫ Ряд1 Ряд2 Диаграмма составлена на основе источников: Рыбаковский Л.Л. Население Дальнего Востока за 150 лет. М., 1990. С.97. * ряд 1 – изменение доли организованной миграции в освоении Дальнего Востока, 1920-е – 1960-е гг.; ряд 2 – изменение доли планового сельскохозяйственного переселения в формировании трудовых ресурсов Дальнего Востока, 1920-е гг. – 1960-е гг. Из приведенных в диаграмме 1. сведений видно, что, начиная с 40-х гг., обозначилась тенденция к снижению удельного веса организованных форм за- 58 селения Дальнего Востока. Наряду с этим, непостоянным оставалось и значение каждого из способов организованных форм миграций. Доля сельскохозяйственного переселения в 20-х гг. составляла 18% числа прибывших, в 30-е гг. этот показатель составлял 9%, в 40-е гг. - 6,6%, в 50-е гг. – 3,6%, в 60-е гг. – 2,3%. Снижение доли организованных миграций в освоении Дальнего Востока не в коей мере не умоляет их значения для пополнения региона трудовыми ресурсами. С целью выявления степени важности сельскохозяйственного планового переселения на состояние трудового баланса в аграрном секторе экономики следует определить его место в общем потоке мигрантов, пополнивших численность сельского населения. Например, в сельскую местность Амурской области в 1954 г. прибыло 28 018 человек, в том числе по плановому переселению 6 384 человека (22,79%); в 1960 г. из прибывших 29 734 человек на долю сельскохозяйственного переселения пришлось 7 508 человек (25,25%%); в 1955 г. в сельскую местность Приморского края прибыло 51 964 человека, из которых организованно 10 380 человек (19,98%); в 1960 г. прибыло 48 835 человек, из них переселено в плановом порядке 1 988 семей – 8 504 человека, что составило 17,41%; в целом по Хабаровскому краю в 1955 г. в сельскую местность прибыло 37 055 человек, тогда как по переселению 7 622 человек (20,57%); в 1960 г. прибыло 20 699, в том числе переселено 3 078 (14,87%)19. Из приведенных данных видно, что доля планового переселения в формировании сельского населения в рассматриваемый период была значительной и составляла около 15-25%. Всего в сельское хозяйство юга Дальнего Востока в 50-е – первую половину 60-х гг. прибыло свыше 67,3 тыс. семей (более 276 тыс. человек). Из них в 1951-1965 гг. в Амурскую область – 22,777 тыс. (более 93 тыс. человек), в Приморский край – 28,528 тыс. (более 117 тыс. человек), в Хабаровский край – 16,049 тыс. семей (более 65тыс. человек). Между тем, численность сельского населения Амурской области увеличилась с 273,5 тыс. на 1 января 1951 г. до 298 тыс. на 1 января 1966 г. (на 25,1 тыс. человек); Хабаровского края возросла с 262,1 тыс. человек на 1 января 1953 г. до 272 тыс. человек (на 9,9 тыс. человек) на 1 января 1966 г. В 1970-е – середине 1980-х гг. в сельскую местность прибыло более 80 тыс. семей – около 300 тыс. человек20. В тоже время рост численности сельчан, как отмечалось ранее, не был столь стремительным. Подобная диспропорция обуславливается, с одной стороны, слабой приживаемостью новоселов и их оттоком в города и области выхода. С другой, снижение численности сельского населения объясняется тем, что часть сельских населенных пунктов была преобразована в городские поселения21. Поэтому плановое аграрное переселение, осуществляемое в южные районы Дальнего Востока, имело большое значение прежде всего в сохранении трудового и людского баланса в сельском хозяйстве. Алексеев А.И. Освоение русскими людьми Дальнего Востока и Русской Америки, до конца ХIХ века. М., 1982; Приложение к всеподданейшему отчету военного губернатора Амурской области за 1914 год. Издание статистического комитета. Благовещенск, 1915. С.18,19. 2 Реорганизация произведена в соответствии с постановлением ЦИК СНК СССР от 12 июля 1936 г. «Об упорядочении Всесоюзного переселенческого комитета при СНК СССР и передаче переселенческого дела Народному комиссариату внутренних дел» // Занданова Л.В. Формирование системы переселения и переселенческих органов в СССР // Научная программа: русский язык, культура, история. Сборник материалов научной конференции лингвистов, литературоведов, фольклористов, историков. Ч.2. М., 1995. С.242. 3 Очерки по истории Приморья. Владивосток, 1996. С.161. 4 Торкунов. А.В. Загадочная война: корейский конфликт 1950-1953 гг. М., 2000. 5 История дипломатии. Т.5. Книга 1. М., 1974. С.137. 6 Очерки по истории Приморья. Владивосток, 1996. С.162. 7 История Дальнего Востока СССР. Кн. 10. Советский Дальний Восток в период совершенствования развитого социалистического общества в СССР. Владивосток, 1979. С.11. 8 Там же. С.17. 9 Миграционная ситуация на Дальнем Востоке: история и современность. М., 1999. С.36. 10 Население России за 100 лет. М., 1998. С. 50, 53. 11 Там же.С.53. 12 Там же. С.10. 13 Народное хозяйство РСФСР в 1969, 1978 гг. М., 1970, 1979 гг. СС. 12,14, 6 14 Народное хозяйство РСФСР в 1979, 1989 гг. М., 1979, 1989 гг. СС.6,18,21 15 Там же. М. ,1970, 1979, 1989. СС. 12, 14, 6, 18,21. 16 Пикалов Ю.В. Переселенческая политика и изменение социально-классового состава населения Дальнего Востока РСФСР. Хабаровск, 2003. С.165. 17 Рыбаковский Л.Л. Народонаселение Дальнего Востока за 100 лет. М., 1969. С.171. 18 Воспроизводство трудовых ресурсов Дальнего Востока. М., 1969. С.2-28. 19 ГААО. Ф.22. Оп.3. Д.38. Л.2.; там же. Ф.480. Оп.7. Д.633. Л.30; там же. Д.950. Л.77; ГАПК. Ф.131. Оп.10. Д.62. Л.1; там же. Д.206. ЛЛ.4-7; ГАРФ. Ф.А-327. Оп.1. Д.170. Л.45; там же. Ф.А-518. Оп.1. Д.163. ЛЛ.129, 130; ГАХК. Ф.719. Оп.33. Д.4 Л.11; там же Д.41. Л.18. Рыбаковский Л.Л. Население Дальнего Востока за 150 лет. М.,1990. С. 92 20 ГААО. Ф.480. Оп.7. Д.625 Л.8; ГАХК. Ф. 719. Оп.33. Д.4. Л.185; Народное хозяйство РСФСР в 1965 г. Статистический ежегодник. М., 1966. С.14; Рыбаковский Л.Л. Население Дальнего Востока за 150 лет. М.,1990. С. 92 21 Воспроизводство трудовых ресурсов Дальнего Востока. М., 1969. С.40. 1 59 Д.В. Попов, Комсомольский-на-Амуре государственный технический университет ИЛИЙСКИЙ КРИЗИС И ЕГО МЕСТО В РУССКО-КИТАЙСКИХ ОТНОШЕНИЯХ ПОСЛЕДНЕЙ ЧЕТВЕРТИ XIX ВЕКА Илийский кризис представляет собой важную веху взаимоотношений России и Китая на самых разных уровнях. Здесь имеют место торговые, политические, геополитические и стратегические интересы обеих стран. Театром ожесточенного противостояния является перед историками западный край (Си-юй). Из-за своей недоступности от «за стенного» Китая центральные власти не могли сохранить спокойствие и порядок в этом регионе. Это и стало фактической причиной брожения Синьзяня на протяжении 1860 – 80-х гг. Предыстория этого конфликта кроется в ослабленном и униженном Китае. Когда Поднебесная, охваченная второй опиумной войной и восстаниями по всей стране, начала без разбора применять ко всем восставшим метод полного уничтожения. «Великоханьский шовинизм», оскорбленный и пошатнувшийся империалистическими акулами, нашел выход в идее уничтожения всех варваров. Но т.к. «длинноносые» были объективно сильней, свое применение он нашел в притеснении более слабых народов. Дунгане имели древние традиции войны с цинами. Манжуры, ликвидировав султанат в Синьзяне в конце XVII в., расселили мусульман в соседние провинции. Началом послужило восстание в провинциях Шэньси и Ганьсу в 1862 . Поводом для восстания послужила система управления над неханьским населением. Начиная с поборов чиновников и заканчивая подселением к каждой семье китайца для наблюдения, который фактически становился хозяином имущества и всей семьи. Уставшие от поборов и человеческого унижения, разрозненные группы дунган начали свое выступление против цинов и к концу года достигли столицы Шеньси Сианя. Опасаясь дальнейшего усиления мусульман, куда входили множество племен и народов, летом 1864 г. в Синьзяне манжуры путем обмана вырезали более 10 тыс. человек. Дунганские солдаты начали организованное выступление против местных властей. В то время как в Шеньси восстание захлебывалось, в Западном крае организовывалось местное самоуправление. Господство цинских властей было свергнуто везде, кроме Баркуля и Комула. К 1871 г. было образовано государство Йеттишар во главе с воинствующим и фанатичным Якуб-беком. Таранчинский султанат во главе с Абиль-оглы, который в советско-российской историографии принято называть Илийским краем. Это более слабое, но не менее претензеозное, ханство к 1871 г., играя на возможном союзе с Якуб-беком, предъявило Российской империи территориальные претензии1. Царское участие в этом вопросе традиционно делится на 2 периода: политика невмешательства (1864-1871 гг.) и политика активного проникновения (1871-1883 гг.). Выжидательная политика России была отчасти оправдана: проведение хоть каких либо действий на границе привело бы к полному ухудшению дипломатических, а как следствие, торговых отношений. А кяхтинская торговля занимала заметную долю во внешнем сальдо. Также Крымская война не позволяла отвлечь хоть сколько-нибудь значимых сил и средств в пользу действий в Кульдже. Но с другой стороны, организация реакционного ханства на границе взбудоражило головы кочевников и реакционных мусульман. В массовом порядке началась миграция в Илийский край, что вызвало беспорядки на границе. Молчание Российской Империи в вопросе о Кульдже расценивалось как слабость, и престиж государства стремительно падал. В китайской и мусульманской традициях воспринимается только политика грубой силы. Дело дошло до того, что в городе Верный нелегально продавались пленные2. В правительстве на первом этапе разгорались дебаты по поводу участия России в приграничном конфликте. Ситуация осложнялась тем, что китайское руководство не могло фактически влиять на ситуацию, а традиционализм и нежелание поступать согласно фактической ситуации только усугубляли дело. Финансово-дипломатическое и военное видение конфликта разделилось. С одной стороны, успокоение соседа, а с ним и большинство кочевников, благоприятствовало торговле и уменьшало расходы на армию, с другой, обладание столь выгодным в стратегическом плане регионом могло повысить обороноспособность среднеазиатской границы, а также, что немало важно, близость границы с Индией давала возможность противовеса в глобальной политике с Англией. Положение в данном регионе усугублялось тем, что Поднебесная не проводила активной политики. Перейдя на тактику партизанской войны, китайцы недооценили Якуб-бека. И харизматичный правитель Йеттишара, заручившись доверием населения, быстро занял практически всю территорию Синзяня и активно искал контакта с англичанами. В связи с этим в апреле 1871 г. прошло особое совещание при Императоре, где обсуждалась последующая политика в Семиреченском крае. В связи с распространенными слухами о союзе против России Якуб-бека и Абиль-оглы и начавшимися взаимными погромами было решено нанести превентивный удар на Кульджу осенью. Таким образом, Александром II было дано принципиальное согласие урегулирования ситуации военным путем. Однако в это время напряженность на границе возросла, поддавшись на пропаганду Якуб-бека, тысяча казахских семей во главе с Тазабеком Бусурмановым, разграбив соседние аулы, бежали в Таранчинский султанат. На письмо губернатора Семиреченской области Г. А. Колпаковского Абиль-оглы не ответил и более того приказал уничтожить всех, кто придет за Бусурмановым. Казачий отряд, пытавшийся вернуть беглецов, был атакован на границе госу- 60 дарств, и атака с трудом была отбита. Однако, приняв отход казаков за бегство, уже на российской территории отряд снова был окружен. Наступавшие войска были разгромлены небольшим казачьим отрядом. Этот инцидент продемонстрировал слабость таранчей и послужил формальным поводом для войны. Колпаковский с разрешения генералгубернатора К. П. Кауфмана начал наступление на Кульджу. Следует отметить, что этот шаг был продиктован угрозой объединения мусульман против неверных и тогда ситуация могла выйти из под контроля. После серии стычек и медленного продвижения на Кульджу был дан главный бой на Кетменьском перевале 31 мая 1871 г., где армия Абиль-оглы была разгромлена и окончательно деморализована. Затем русские отряды стремительным маршем двинулись за убегавшим врагом. 22 июня 1871 г. русские войска без боя вступили в столицу Илийского края город Кульджу. Абиль-оглы капитулировал, однако он был отправлен в г. Верный. Султан был принят в российское подданство, и ему была назначена пенсия в 5000 р. в год. Таким жестом Колпаковский дал понять, что признает порядки и нравы местных племен, чем явно их ошаломил. Дело в том, что одной из главных причин успеха Якуб-бека являлось поверие о русских как о прислужниках цинов. Однако на деле все обернулось иначе. В течение короткого времени к Колпаковскому явились главы всех племен с покорностью и просьбой принятия в свое подданство3. Одновременно с занятием Кульджи пришел ответ из Пекина, в котором сообщалось, что Китай не готов вести совместные действия с Россией. Это послание заставило изменить российскую политику в Илийском крае. Если раньше речь шла о временном занятии с созданием администрации из местного населения, то теперь передача края цинам откладывалась на неопределенное время. Кульджа была подчинена Туркестанскому генерал-губернаторству и передана в ведение Колпаковского. Была проведена административная и фискальные реформы. Несмотря на немного больший налог по сравнению с китайским и уменьшенной численностью населения, население не тяготилось податями и в целом Илийский край полностью себя финансово обеспечивал. Это свидетельствует о том, что убыточность Синьзяня и непокорность его населения при цинах является следствием традиционной системы управления и возвращение манжуров к власти не пройдет без нового мятежа. Стоит отметить, что дальнейшие события, происходившие в регионе, меняли свой вектор развития согласно ситуации, но генеральный принцип верховенства над варварами прослеживается сквозь призму последующих годов. После нормализации ситуации в регионе цзяньцзюнь (наместник) Синьзяня Жун Цзюань прибыл в Чугучаг для проведения переговоров. Однако сразу после своего прибытия он начал искать поддержку среди кочевников края. Награждая цинскими регалиями глав племен и родов, а также активно распуская слухи о захвате русскими всего Западного Края, Жун Цзюань вызвал вновь брожение в Илий- ской долине. Тем самым он давил на российскую сторону еще до начала переговоров. Вместе с оставшимися в крае китайцами Жун пытался отстроить заново развалины Чугучага, который уже принадлежал России. По договоренности двух правительств, встреча для переговоров была назначена на 8 мая 1872 г. С российской стороны присутствовал генерал Д. Богуславский, с китайской – Жун Цзюань. Богуславский выдвигал следующие требования для возвращения Илийского края: контрибуция, торговые концессии и привилегии в «за стенном Китае», а главное завоевание цинами областей вокруг Илийского края. Надо сказать условия обычные для того времени, за исключением завоевания областей. Это и стало загвоздкой при разрешении ситуации. Жун Цзюань заявил, что прибыл для передачи ему края и не имеет полномочия на подписания договоров. Также тот факт, что Жун не имеет армии для поддержания порядка, не ускоряло процесс. Поняв, что цзяньцзюнь рассчитывает без подписания договоров занять Илийский край, Богуславский прерывает переговоры. В таком ключе закончился первый этап переговоров между Россией и Китаем. Главным же итогом стало то, что цины, с присущей подозрительностью, не поверили в желание Российской империи вернуть край. Началась фактически открытая вражда между местными властями и молчаливое противостояние между центральными. Определяющим фактором в цинской политике в отношении России, в отличии от западных колонизаторов, являлась непосредственная граница между странами. Российская власть была меньше заинтересована в конфликте, это ухудшало торговлю. Но, с другой стороны, промедление в пресечении агрессивных настроений в среде манжуров, а также не самая удачная дипломатическая политика, ухудшила престиж России этом регионе. Это неоднократно приводило к конфликтным ситуациям. Так, после провала переговоров в 1872 г. китайские власти обложили большой пошлиной русские торговые караваны, и таким образом поощряли китайских партизан, грабившие округу. Просьбы России по пересмотру правил торговли цины не удовлетворили. Фактически все приграничное сотрудничество было поставлено в зависимость от Илийского вопроса. Неопределенность ситуации заставило отложить решение вопроса на неопределенное время. Определенность среди цинских властей появилась после января 1875 г. Фактической правительницей империи стала сторонница завоевания Синьзяня Ци-Си. Таким образом, была достигнута политическая поддержка завоевания. Ситуация же на месте стала налаживаться после 1873 г. Мятежных дунган северо-запада изолировали в Си-юе, где Якуб-бек, не справляясь с ситуацией, терпел одно поражение за другим. Военным руководителем компании был назначен Цзо цзунтан, прозванный в народе «Цзо туфу» (Цзо полачь) за кровавое подавление восстания тайпинов4. 61 Российско-китайские отношения вновь ухудшились в 1876 г. Манжуры сперва обманом уничтожили 3 тыс. человек в крепости Манас, оскорбив могилы предводителей дунган. Престиж России опять был поколеблен бездействием властей. Ранее неоднократно заверявшие о честности богдыхана российские власти не оправдали ожиданий местного населения. После серии поражений Йетишара экономическая ситуация сильно ухудшилась. Началось массовое бегство населения в пределы России, что очень взбудоражило кочевников. По мере продвижения китайской армии вглубь провинции разворачивалась активная антирусская пропаганда. Цзо цзунтан прибегнул к старому методу: целая армада кочевников, обработанная пропагандой, легко могла выбить ситуацию из под контроля. Однако эта стратегия провалилась. Подавляющая часть населения Кокандского ханства бежала в пределы Российской империи. Притесняемый цинами, кокандцский хан Нассредин попросил покровительство России. И 19 февраля 1876 г. император Александр II подписал указ о ликвидации Кокандского ханства и включении его территории под названием Ферганская область. Таким образом, из всего хаоса завоевания Россия смогла извлечь пользу и для себя. А тем временем бесконечный нейтралитет со стороны России в отношениях цинов и местного населения не мог продолжаться бесконечно. Цинские власти пытались добиться выдачи главы дунганских и уйгурских повстанцев Бай Яньху. Однако им было отказано. Та резня, которая была предпринята манжурами в отношении аборигенов края взамен обещанной амнистии, не прошла незамеченной. Многие мусульманские народы на границе могли взбунтоваться от выдачи к смерти их единоверца. Белый царь пока еще являлся для них гарантом безопасности. Бай Яньху так и не был выдан. В 1878 г. Цины завоевали практически весь край, за исключением русских владений. С обеих сторон границы стали распространяться слухи о взаимном нападении. Так, якобы Цзо цзунтан специально требовал в ультимативной форме выдачи лидеров ополчения аборигенов и в случае отказа имел формальный повод для нападения. Российское правительство пошло на жесткие привинтивные меры, так, например, была запрещена поставка продовольствия для армии манжуров. Российские поставки имели большой удельный вес в общем объеме снабжения армии. А так как Цины не занимались налаживанием хозяйства на оккупированной территории, то многотысячная армия была вынуждена голодать. Отсюда и ограбления практически всех торговцев в Синьзяне. Переполох на китайской же территории устроил небольшой отряд, посланный Кауфманом для охраны одного из перевалов. Начались массовые погромы. Китайские чиновники тысячами бежали из городов. Однако, как только все прояснилось, карательные акции цинов продолжились. Окончательное решение вопроса можно было достичь только российско-китайским соглашением. Таким стал Ливадийский договор 1879 г. Переговоры проходили в Крыму между министром иностранных дел Н.К. Гирсом и чрезвычайным и полномочным послом богдыхана при российском дворе Чун Хоу. По данному договору Илийский край передавался Китаю, за исключением примерно 30% от его территории, за Россией сохранялись стратегические перевалы, также Синьзян становился фактической зоной влияния Российской империи и Цины обязывались выплатить контрибуцию в 5 млн. рублей. Дело должно было закончиться ратификацией договора с обеих сторон. Российское правительство договор ратифицировало, однако при дворе богдыхана обострилась борьба враждующих партий. Следует отметить, что ни одна из них не поддерживала данную договоренность. Чун Хоу был обвинен в измене и приговорен к смертной казни. В результате Богдыхан отказался от ратификации. При цинском дворе англичане активно пропагандировали войну с Россией. И одержавшая победу партия Цзо Цзунтана начала активно проводить агрессивную политику. Сам Цзо был назначен командующим обороной северо-запада Китая. С обеих сторон начались активные приготовления к войне. При непосредственном участии английских инструкторов была подготовлена 70 тысячная армия и переброшена в Синьзян. Было закуплено современное оружие в Англии и Германии. Свою ставку Цзо перенес в Си-юй и при этом взял с собой гроб как символ борьбы до конца. Всю деятельность Цины активно освещали в прессе. Это было сделано для поднятия ханьского самосознания и давления на Россию. С Российской же стороны было выделено 1 млн. 100 тыс. рублей для военных нужд. Все заставы и крепости на границе были приведены в боевую готовность. Причем, в России возможность войны оценивалась как факт. Даже прорабатывался вариант с возможной войной на двух фронтах: в центральной Азии и на Дальнем Востоке5. Однако война была не выгодна никому. В результате чего в Петербург для переговоров был отправлен Цзэн Цзицзэ. Этот опытный дипломат, обученный на западный манер, сразу предупредил о том, что его правительство не примет ни одного пункта из Ливадийского договора. В результате был подписан Петербургский трактат. Согласно ему, контрибуция возросла до 9 млн. рублей, и обеспечивался переход новых подданных в Империю, однако фактически, уступок Китаю было больше. Россия отказывалась от выгодных стратегических пунктов, и Синьзянь так и не стал еѐ исключительной зоной влияния. Таким образом, завершился Илийский кризис в российско-китайских взаимоотношениях, в котором было место как взаимным ошибкам, так и взаимным победам. Однозначной оценки этой ситуации не существует и быть не может, т. к. различны сами подходы к данной проблеме и задачи, которые решали два государства. Поднебесная решала проблему целостности своей империи и справилась различными методами. Российская империя успокоила свою центральноазиатскую границу и все-таки получила некоторую свободу для торговли. 62 Однозначно выиграла лишь Великобритания. Граница с Индией освободилась от потенциального противника, а китайская армия стала еще более зависима от иностранных инструкторов и оружия. Тумайкина В. В. Позиции петербургских и туркестанских властей в вопросе оказания военной помощи Китаю на начальном этапе антицинского восстания в Синьзяне // Международные отношения в центральной Азии: история и современность. 2008. С. 4. 3 Дубровская Д. В. Судьба Синьзяня. М. 1998. С. 103. 4 Ходжаев А. Захват цинским Китаем Джунгарии и Восточного Туркестана // Китай и соседи в новое и новейшее время. М: Наука, 1982. С. 482. 5 Моисеев В. А. Россия и Китай в Центральной Азии (вторая половина XIX в. – 1917 гг.) // http://new.hist.asu.ru/biblio/ruskit/ 2 Моисеев С.В. Некоторые вопросы взаимоотношений России с государством Йэттишар и политика Великобритании (втор.пол. 60х - пер. пол. 70-х гг. ХIХ в.) // Международные отношения в центральной Азии: история и современность. 2008. С. 414. 1 С.М. Силонов, Сибирский Федеральный университет, г. Красноярск ИНТЕРНИРОВАННЫЕ ГЕНЕРАЛЫ (К ВОПРОСУ ОБ ИНТЕРНИРОВАНИИ КИТАЙСКИХ ВОЕННОСЛУЖАЩИХ В СССР В 1930-е годы) Формированию китайской диаспоры на территории России посвящено немало исследований, однако советский период в этих рамках изучен недостаточно. Что касается проблемы китайской общины в Сибири, сформировавшейся из числа интернированных1 в СССР китайцев в 1930-е гг., то она не была предметом специального исследования. Имеющиеся источники позволяют сделать вывод о том, что выходы из Маньчжурии на советскую территорию китайских вооруженных формирований, спасавшихся от окончательного разгрома японскими войсками, и следовавшее за тем их интернирование, начавшись практически сразу с момента оккупации Японией северо-восточного Китая, продолжались с переменной интенсивностью на протяжении 1932-1936 годов. В начале 1930-х годов проблема интернированных стала фактором, в зависимость от которого были поставлены стабильность региональной политической ситуации, развитие взаимоотношений между тремя основными субъектами активной дипломатии на Дальнем Востоке в этот период - СССР, Китаем и Японией. Состояние, динамика и вектор развития двусторонних отношений (прежде всего, советскокитайских и советско-японских) в этом треугольнике были таковы, что ни одна из сторон не решилась использовать их в своих интересах, чтобы не нарушить имевшегося равновесия. Проблема интернированных не была выгодна ни одной из стран, поэтому всех в конечном итоге устроил вариант ее решения, реализованный на практике руководством Советского Союза. Он был предельно прагматичным и отвечал имевшимся международным нормам, регулировавшим отношение к вооруженным формированиям противоборствующих сторон, оказавшихся на территории нейтрального государства. Наиболее масштабными как по численности интернированных, так и по дипломатическим последствиям оказались переходы на территорию СССР в декабре 1932 – январе 1933 гг. армий антияпонского сопротивления под командованием китайских генералов Су Бинвэня, Ма Чжаньшаня, Ли Ду, Ван Дэлиня. Сравнительно незначительный срок пребывания на территории СССР, способ решения судьбы, а также вовлечение в этот процесс не только правительств СССР и Китайской Республики, но и Японии позволяют выделить интернирование данной категории китайцев в отдельный этап. Наше исследование направлено на восполнение существенного пробела в истории советско-китайских отношений, связанного с интернированием китайцев, и предусматривает освещение событий, предшествовавших интернированию, вопросов о причинах перехода в СССР, механизмах организации перемещения через границу и местах выхода, количестве и численности китайских формирований, местах их размещения на территории Советского Союза. Источники по исследованию проблемы представляют собой документы партийных органов, УНКВД по Красноярскому и Западно-Сибирскому краям, Хакасского рудоуправления, леспромхозов Нарымского края, отложившиеся в архивах Республики Хакасия, Новосибирской, Томской областей, Красноярского края, архивных отделах Управлений ФСБ России по Красноярскому краю и Новосибирской области. Содержащаяся в них информация позволяет реконструировать события, освещение которых заявлено в теме исследования. История китайцев, интернированных в СССР, начинается с 18 сентября 1931 года. Именно так называемый «Мукденский инцидент» или «инцидент 18 сентября»2 послужил поводом для начала оккупации японскими войсками территории Маньчжурии. В первые же дни были захвачены район, прилегающий к Южно-Маньчжурской железной дороге, города Мукден, Гирин, Инкоу и др. 2 января 1932 года японские войска захватили Цзиньчжоу, куда эвакуировалось бывшее мукденское правительство, тем самым прекратив существование прежней власти на территории Маньчжурии. В начале февраля японцами был занят Харбин, превращенный в одну из главных баз оккупационных сил, откуда в течение 1932 года совершались экспедиции для борьбы с китайскими партизанами и остатками китайских войск. С захватом Харбина оказались оккупированными все ключевые пункты региона: крупные торговые и политические центры и система железных дорог. Только на северной оконечности Хухайской и Цицикар-Кешаньской железных дорог и на обоих флангах Китайско- 63 Восточной железной дороги в районе населенных пунктов Маньчжурия, Хайлар, Пограничная до конца 1932 года сохранялись войска под командованием китайских генералов, частью номинально признававших установление нового режима под японским протекторатом, частью открыто враждебных ему3. Центральное правительство в Нанкине, осознавая военную, политическую и экономическую слабость Китая, придерживалось тактики пассивного сопротивления агрессии, не стремилось к организации отпора. Получив известия о вторжении японцев, правительство «отдало приказ войскам уклоняться от активных военных столкновений. В декабре было опубликовано заявление, в котором разъяснялось народу, что основной задачей гоминьдана является «умиротворение внутри страны», а затем уж «защита от внешнего врага»4. Мо Дэхой, глава китайской делегации на советско-китайских переговорах об установлении дипломатических отношений, весьма определенно заявил своим советским коллегам: «Китай не обладает воинственным характером и не имеет на данный момент ни малейшего желания вести войну с Японией. Япония – сильная и агрессивная империалистическая держава. Я глубоко уверен, что Китай совершенно не собирается с ней воевать»5. В то же время позиция китайской общественности не была адекватной политическому курсу правительства: «она вытекала из таких реалий, как рост национального самосознания различных слоев общества, превращение национализма в доминирующий фактор в идеологической и политической жизни страны»6. К тому же Япония считалась традиционным врагом страны, и любые агрессивные действия с ее стороны в прошлом провоцировали широкие выступления народных масс. Захват Маньчжурии также сопровождался формированием антияпонского сопротивления. В сентябре 1932 года немецкая «BerlinerTageblatt» писала: «Японцам приходится нелегко. Крупные города прочно находятся в руках Маньчжурского государства. Но маньчжурская равнина за вычетом лишь узких полосок земли вдоль некоторых важнейших железнодорожных линий находится столь же прочно в руках повстанцев»7. «Manchuria Daily News» той же зимой 1932 г. определяла общее число повстанцев в Маньчжурии в 200–300 тыс. человек. Военный министр Араки, выступая на заседании японского кабинета 1 февраля 1933 года, заявил, что большая часть крупных «бандитских» отрядов ликвидирована и что в мелких отрядах в самой Маньчжурии этих «бандитов» осталось не больше 80 тыс.8. Пытаясь классифицировать партизанское движение, японцы делили «маньчжурских бандитов», называя так всех своих противников, на следующие категории: 1) «Большие группы хунхузов, имеющих политическую окраску». …бывшие части армии Чжан Сюэ-ляна под командой второстепенных вождей вроде Тан Цзюй-у, Ден Тэ-мэй, Ли Ду, Дин Чао, Лю Вень-гуя и др… состоявшие раньше из 2–3 тыс. человек каждый… 2) «Хунхузы, имеющие религиозно-суеверную окраску». Это - отряды, созданные революционными организациями, выросшими из старых тайных обществ вроде «Общества больших ножей»… 3) «Хунхузы, имеющие коммунистическую окраску», действия которых особенно заметны в восточной части Мукденской провинции и пограничных с Кореей районах Гиринской провинции. Большие объединения этих отрядов известны под именем «красной армии». 4) «Туфей» - обыкновенные хунхузы, которых в Китае всюду много и главнейшей причиной существования которых является социальное неустройство в стране. 5) «Полухунхузы, полукрестьяне». Это обыкновенные крестьяне, имеющие оружие и скрывающие его от властей. Будучи хунхузами, они утаивают свое ремесло, показывая себя мирными жителями. Одновременно являются и крестьянами и землевладельцами. Отличить их от обыкновенного мирного населения очень трудно»9. Осуществляя наступление в Маньчжурии, японские войска расчленили гоминьдановскую армию на две части. Часть войск, расположенная в провинции Ляонин, не принимая боя, отошла в Северный Китай, другая была отрезана от собственно Китая и заблокирована в провинциях Гирин и Хэйлунцзян. Действуя «кнутом и пряником», Японии удалось привлечь на свою сторону определенную часть североманьчжурских генералов (Ту, Си Ця, Чжан Хайпын, Чжан Цзинхуэй и др.), войска которых, как правило, использовались в качестве авангарда в карательных экспедициях против партизан. В то же время ряд генералов, возглавлявших регулярные воинские формирования, занял либо выжидательную, либо открыто враждебную позицию по отношению к оккупантам и марионеточному режиму Маньчжоуго10. На протяжении первых полутора лет, когда еще существовала надежда на непосредственное международное вмешательство в разрешение конфликта, эти генералы приняли непосредственное участие в вооруженном противодействии захватчикам. Наиболее крупными воинскими формированиями, противостоящими японской агрессии, потерпевшими поражение и впоследствии интернированными на территории Советского Союза, были: 1. «Армия самообороны Хэйлунцзяна» («Северо-восточная антияпонская армия национального спасения») под руководством генерала Ма Чжаншаня. 2. «Армия спасения Родины» («Хэйлунцзянская национальная Армия спасения») под командованием генерала Су Бинвэня, командира Хулунбуирского гарнизона. 3. «Армия самообороны Гирина» («Армия национального спасения») под командованием генералов Дин Чао и Ли Ду, созданная на основе гарнизона железнодорожных и иных регулярных войск (так называемые «старогиринцы»). 4. «Народная национальная армия спасения», созданная Ван Дэлинем. 64 Генерал Ма Чжаншань после «Мукденского инцидента» оказался в самой гуще событий, происходящих в Маньчжурии. Поведение и поступки Ма не отличались последовательностью, что позволило современным исследователям на его примере сделать выводы о целой когорте маньчжурских военачальников: «Война» этих генералов с Японией сразу же выродилась в серию политических маневров, соответствующих обычаям милитаристских войн в Китае, но превращавшихся в гнусный фарс в обстановке борьбы с наступающим японским империализмом в Маньчжурии. По существу оказалось, что каждый из этих генералов заинтересован главным образом в том, чтобы продать себя японцам с наибольшей выгодой, и в самом процессе этой «войны» ряды открытых японских ставленников стали быстро пополняться за счет бывших «национальных героев». В высшей степени характерен пример … генерала Ма и генерала Тан Ю-лин. Первый начал с того, что пытался недолгое время оказывать вооруженное сопротивление японцам, затем перешел на сторону маньчжурского режима и принял даже ответственный пост в манчжурском правительстве, затем снова изменил этому режиму, возобновил на короткое время борьбу, а впоследствии оказался вместе с генералом Су Бинвенем в группе китайских военных, бежавших на советскую территорию, и в заключение вернулся в Центральный Китай, где и позирует в роли «спасителя отечества»11. 10 октября 1931 года Чжан Сюэлян назначил Ма Чжаньшаня губернатором и главнокомандующим вооруженными силами провинции Хейлунцзян. Ма подверг критике пораженческие настроения в среде военных и предпринял меры для организации отпора японским агрессорам. Вскоре мировые телеграфные агентства сообщали: «КИТАЙ. Части 26пбр ген.М.Чжэньшана ("генерал Ма") нанесли удар по японским войскам на р. Нуньцзян, приостановив их дальнейшее продвижение на север Маньчжурии...». Антияпонская деятельность Ма Чжаньшана получила широкое освещение в международной, в том числе советской прессе и послужила примером для многих граждан Китая, вставших на путь сопротивления оккупантам. Тем не менее, войска Ма понесли серьезные потери, а сам генерал согласился на поступившее от японцев предложение принять участие в формировании вооруженных сил вновь образованного государства Маньчжоу-го. В марте 1932 года Ма Чжаньшань был назначен министром обороны и одновременно губернатором провинции Хейлунцзян. Однако уже 7 апреля 1932 года в Хэйхе Ма провозгласил независимость Хейлунцзяна от Маньчжоу-го. Верные ему войска составили основу «Северо-восточной антияпонской армии национального спасения». Применяя тактику партизанской борьбы, армия Ма регулярно наносила урон японским и маньчжурским войскам. Но силы противоборствующих сторон были не равны, и, понеся в ходе начавшейся «Операции по подавлению мятежа Ма Чжаньшана» серьезные потери, генерал с частью своих войск укрылся в горах Малого Хингана. В конце сентября 1932 года Ма покинул свое укрытие, установил взаимодействие и принял участие в восстании генерала Су Бинвэня. После поражения Ма Чжаньшань отступил с частью войск на территорию СССР и был интернирован в начале декабря 1932 года. В 1931 году генерал Су Бинвэнь возглавлял гарнизон Хулун Буир, в зоне его ответственности находился расположенный на крайнем западе провинции Хэйлунцзян Баргинский округ, граничащий с территорией СССР. После «Мукденского инцидента» Су, сохраняя нейтралитет и не вставая ни на сторону Манчжоу-го, ни на сторону Ма Чжаншаня, сумел не допустить на подконтрольную территорию японские войска. 27 сентября 1932 года, воспользовавшись отвлечением японских и маньчжурских сил на подавление мятежа в Южной Маньчжурии, Су выступил против марионеточного правительства Маньчжоу-го. Его войска задержали всех японских резидентов, находившихся в районе действий китайских войск в городах Маньчжурия, Чжалайнор, Хайлар (всего 310 человек, в том числе 77 японских чинов отряда пограничной полиции Маньчжоу-го) и отказали в просьбе японского консульства на станции Маньчжурия разрешить эвакуацию японских подданных на советскую территорию12. Действия генерала привели к существенной активизации советско-японской дипломатии. Официальный Токио обратился к СССР с просьбой оказать помощь в освобождении японских граждан, предоставить для ведения переговоров с китайцами свою территорию. В качестве такого места была определена станция Мациевская. 22 октября 1932 года главнокомандующий «Армией спасения родины» согласился эвакуировать «всех мирных японских резидентов… при условии, что в первую очередь эвакуируются женщины и дети, во – эвакуируются мужчины, не участвовавшие в военных действиях против китайской «Армии спасения родины» и не участвовавшие в работе органов Маньчжоу-го»13. Таким образом, из числа лиц, подлежащих освобождению, исключались чины пограничной полиции, что было неприемлемо для Японии. Обстановка осложнялась тем, что Су отказывался от прямых переговоров с японцами. И это послужило основанием подозревать, что его действия управляются Москвой14. Штаб Квантунской армии планировал начать наступление на повстанцев, невзирая на возможную гибель заложников. Тем не менее, ситуация нестабильного равновесия сохранялась до конца ноября. 28 ноября 1932 года японская 14 дивизия атаковала войска Су Бинвэня и присоединившиеся к ним силы Ма Чжаншаня в районе Цицикара, подвергла бомбардировке с воздуха штаб-квартиру Ма в Хайларе. 3 декабря 1932 года Хайлар был захвачен. 4 декабря Су Бинвэнь обратился к советскому правительству с просьбой перейти на советскую территорию. Не дожидаясь ответа, вечером 4 декабря 1932 г. Су Бинвэнь со своим штабом самовольно прибыл на станцию Отпор в Забайкалье. Переход китайских войск на советскую территорию начался еще раньше. Газета «Правда» сообщала: «ЧИТА, 4 65 декабря. Сегодня со станции Маньчжурия прорвались на 86-й разъезд и дальше на советскую территорию отдельные части и группы из армии генерала Су Бен-веня. Часть бежавших на территорию СССР проникла пешим ходом, другая же часть, захватив силой вагоны и паровозы, двинулась на советскую территорию эшелонами. Все бегущие на нашу территорию китайские солдаты, так же как и офицерский состав, разоружаются и интернируются. Всего интернировано около тысячи человек»15. 4-6 декабря 1932 г. было интернировано 4117 человек, в том числе 11 генералов, 17 полковников, 389 офицеров, 2400 солдат, 1300 гражданских лиц, в том числе около 650 женщин и детей 16. Согласно другим данным, границу перешли 2890 военных и 1200 гражданских лиц, в том числе 347 женщин и 306 детей17. В Северо-восточной Маньчжурии сражался с оккупантами отряд Ван Дэлиня, бывшего командира батальона Гиринской армии Чжан Цзосяна. В течение 1932 года с момента объявления им о создании Национальной армии спасения численность его подразделения выросла с 200 до 10 000 человек. Ван привлек на свою сторону крестьянские братства, хунхузов, а также корейских националистов, уже имевших опыт борьбы против армии Маньчжоу-го. Для привлечения новобранцев Ван Дэлинь апеллировал к патриотизму китайских солдат, проходящих службу в вооруженных силах Маньчжоу-го, предлагая им присоединиться к движению сопротивления. Используя партизанскую тактику, армия спасения наносила чувствительные удары экспедиционным силам японцев. Основным очагом сопротивления китайских патриотических войск на начальном этапе оккупации являлся важный узел коммуникаций и крупнейший город северной части Маньчжурии – Харбин, который обороняла Армия национального спасения во главе с генералами Ли Ду и Дин Чао18. Японцам потребовался целый месяц для захвата города (5 января – 6 февраля 1932 г.). После падения Харбина китайские формирования отступили в низовья реки Сунгари,19 где оперировали до января 1933 года (штаб дислоцировался в г. Саньси). Несмотря на наличие достаточно внушительных сил, сосредоточенных на северо-востоке провинции Гирин, в движении антияпонского сопротивления имелись трудности с материальнотехническим обеспечением и проблемы с вооружением и боеприпасами20, наблюдались организационная разобщенность и противоречия между различными формированиями. Поэтому, когда в конце декабря 1932 года японские войска совместно с вооруженными силами Маньчжоу-го начали очередной этап по уничтожению партизанского движения, китайские армии вынуждены были отступить на территорию СССР. Часть армии Ли Ду, уходя от преследования, перешла через границу на территорию СССР в районе Имана и Турьего рога. Основной удар был нанесен по войскам Вана Дэлиня в районе корейской деревни Санчагоу. Первую атаку, предпринятую про- тивником 9 января 1933 года, подразделения Вана отбили, захватив в плен 30 японских солдат. Однако в ходе повторной атаки 10 января японцам удалось рассечь китайские войска на несколько частей, некоторые из них окружить и уничтожить. Ван Дэлиню со штабом при выходе из боя удалось прорваться на советскую территорию на участке пограничной заставы Полтавка21. В общей сложности 9-13 января 1933 года на территорию СССР перешло и было интернировано около 5 тысяч китайцев, 22 в том числе из подразделения Вана – около 3,5 тысяч человек23, из подразделения генерала Ли Ду - 2141 человек, включая 4 генералов, 6 полковников, 543 офицера (среди них 3 переводчика), 1550 солдат, 29 членов семей и 9 женщин.24 Часть войск Ван Дэлиня и Ли Ду, оставшаяся на территории Китая, рассеялась, примкнула к другим повстанческим формированиям, в составе которых в дальнейшем принимала участие в сопротивлении оккупантам и коллаборационистам. Интернированные подразделения в конце февраля были направлены с Дальнего Востока в Западную Сибирь для последующей переправки в Синьцзян. С разгромом и вытеснением на территорию СССР подразделений Су Бинвэня, Ма Чжаншаня, Ли Ду и Ван Дэлиня закончился определенный этап в антияпонском сопротивлении в Маньчжурии. Вопервых, были разбиты силы, основу которых составляли регулярные войска. Во-вторых, ликвидировались «анклавные» территории на северо-западе и северо-востоке Маньчжурии, не подчинявшиеся властям Маньчжоу-го и являвшиеся ресурсной базой сопротивления. В то же время с выходом указанных подразделений на территорию СССР начался этап, стоящий особняком в истории интернированных в Советском Союзе китайцев. Его основное отличие заключается в том, как была решена судьба иностранцев в сравнительно небольших сроках пребывания интернированных в СССР. При этом активную заинтересованность проявили не только правительства СССР и Китайской Республики, восстановившие 12 декабря 1932 года дипломатические отношения, но и правительство Японии, обосновывавшее свой интерес к судьбе интернированных китайцев взятыми обязательствами по обеспечению безопасности Маньчжоуго. В соответствии с международным законодательством25 советская сторона объявила перешедших границу китайцев интернированными. Но уже 8 декабря 1932 года японское правительство обратилось к СССР с просьбой о выдаче генерала Су и его солдат26, не без основания полагая, что его «антиправительственная» деятельность, как и в случае с генералом Ма, послужит вдохновляющим примером для «непокорных элементов» в Маньчжоу-го. Заместитель наркома иностранных дел Л. Карахан «…заявил, что Советское правительство … не только не может выдать генерала Су и его сторонников, но не может даже принять к обсуждению вопроса о его выдаче»27. Проявив твердость при решении проблемы интернированных, СССР сразу дал понять, что она относится к двусторонним советско-китайским отношениям, и 66 «дальнейшая их судьба находится в зависимости от обмена мнениями, который по этому вопросу имеет место между Советским и китайским правительствами»28. Вопрос о будущем армии Су Бинвэня сразу приобрел особую актуальность. Сначала предполагалось переправить интернированных китайцев в Китай через Владивосток, но сделать это оказалось невозможным. Как выяснилось, у интернированных не было средств ни на выезд, ни на проживание в СССР. Вопрос о финансовом обеспечении перевозки и содержания интернированных советское правительство поставило перед китайской делегацией, находившейся в Москве, 22 декабря 1932 года. К этому времени китайские военнослужащие уже были переброшены в Западную Сибирь в город Томск, подальше от границы. Такие действия Советского правительства вполне укладывались в рамки, определенные международным законодательством, гласившем: «Нейтральное государство, принявшее на свою территорию войска, принадлежащие к воюющим армиям, обязано водворить их, по возможности, далеко от театра войны. Оно может содержать их в лагерях и даже подвергнуть заключению в крепостях или приспособленных для этой цели местах»29. Впервые по «китайскому вопросу» из Новосибирска властям Томска позвонил утром 11 декабря 1932 г. командующий войсками Сибирского военного округа М.К. Левандовский. Он сообщил, что по распоряжению Москвы (согласно указанию т. Гамарника) томские учреждения Сиблага в двухдневный срок должны принять китайскую армию. Вскоре последовало уточнение, что направляется не 2 тыс., как указывалось ранее, а 4 тыс. человек, в том числе 11 генералов, 322 офицера, 6 чиновников, 49 студентов, 2500 солдат, 159 полицейских, а также гражданские лица. Решение было принято без учета мнения местных властей. Интернированных китайцев размещали в учреждениях Сиблага, но за счет средств военного ведомства. Норма питания для интернированных соответствовала норме призывников в Красную Армию, в короткие сроки были решены вопросы с помещением, отоплением, водоснабжением, постельными принадлежностями и проч. Для интернированных были подготовлены бараки, больница на сорок коек. Власти настаивали на том, чтобы интернированные имели сборный пункт, учебный центр на полторы сотни слушателей, склады и конюшни для него, одиннадцать квартир для начсостава и шесть классов для занятий. Семьям китайцев разрешалось жить вместе, бараки для генералитета надлежало оборудовать лучше остальных. Опять же действия Советского правительства по размещению интернированных предпринимались в соответствии с нормами Гаагской конвенции, определявшей, что «нейтральное государство принимает на себя довольствие водворенных пищею и одеждою, а также оказывает им помощь, требуемую человеколюбием»30. Первый эшелон с семью сотнями китайцев направился в Сибирь со станции Даурия 11 декабря 1932 г. Вскоре в Томске собралась вся армия Су Бинвэня. Несмотря на первоначальные планы быстрой эвакуации, китайская армия вынуждена была в Сибири перезимовать. Интернированные находились в «благоприятных условиях», имели свободный выход в город. Два генерала из свиты Су были ответственными за решение вопросов эвакуации. 8 февраля в Томск прибыл китайский консул Сюи-Де-Гуан. Его интересовали вопросы состава интернированных (по категориям), сроков, порядка и маршрутов их отправки. Вероятно, консулу была поставлена задача сопровождения процесса эвакуации интернированных, поэтому он намеревался пробыть в Томске 1520 дней. Также он выразил желание встретиться с генералами Су и Ма31. Однако из Москвы поступило указание (без обоснования причин, телеграмма Карахана) не допустить свидания консула с генералами. Местная власть, выполняя установку, объявила в расположении китайцев карантин, «в силу чего интернированным запрещено свободное хождение по городу без специального разрешения Горсовета. О чем объявлено генералу Су»32. Су Бинвэнь «выразил недоумение и некоторую обиду по поводу запрещения свободного выхода ему в город: «Почему ему - генералу Су защитнику спасения родины не разрешают»33. Основной проблемой, обусловившей задержку интернированных в СССР, стал выбор путей и поиск источников финансирования транспортировки китайских граждан правительством Китайской Республики. 8 января 1933 года официальный Нанкин впервые обратился к советскому правительству с просьбой эвакуировать всех интернированных солдат и офицеров бывшей армии Су Бинвэня в Синьцзян (кроме него самого, генерала Ма и нескольких других высших офицеров, которых просили отправить в Китай через Европу). Принципиальных возражений против такого решения у Советского правительства не было. Более того, 13 января заместитель наркома иностранных дел Л. Карахан после перехода на территорию СССР войск Ли Ду и Ван Дэлиня обратился с просьбой к китайским официальным лицам ускорить получение ответа от председателя синьцзянского правительства Цзинь Шу-жэня34 о согласии принять интернированных и переводе необходимых для их перемещения сумм35. Учитывая суровые климатические и сложные транспортные условия пути из Западной Сибири в Синьцзян, СССР предложил отправить женщин и детей, находящихся в Томске, пароходом из Владивостока в Шанхай36. Для военнослужащих разрабатывался вариант перемещения в походном (пешем) порядке от конечного железнодорожного пункта Турксиба (станция Аягуз) до советско-китайской границы. Однако в это время большая часть Синьцзяна находилась под контролем восставших уйгуровмусульман, а столица провинции Урумчи (Дихуа) была занята армией лидера восставших Ма Чжунина. Мусульманским населением китайского и советского Туркестана переброска Советским Союзом китайских армий в охваченный антикитайским восстанием Синьцзян оценивалась как прямая помощь Китаю в борьбе с национально-освободительным движением. 21 марта 1933 г. группа купцов-уйгуров передала в 67 консульство СССР в Чугучаке письмо для вручения советскому правительству, в котором говорилось: «В нас, в синьцзянских мусульманах, образование Советского Союза вселяло надежду и возбудило веру в то, что нашим долголетним угнетателям будет положен конец… Вдруг появилась душеомрачительная весть, что нас крайне встревожило, ибо мы никогда этого предположить не могли… Якобы Советское государство дало разрешение китайцам перебросить в Чугучак перешедшие на советскую территорию маньчжурские войска в количестве 4000-5000 человек. Якобы эти войска в полном вооружении будут использованы угнетателями китайцами против наших братьев. Думаем, что советское государство, сохранившее до сих пор нейтралитет, и в дальнейшем будет сохранять его. Мы полагаем, что эти слухи не соответствуют действительности, они ложны, ибо советская власть – друг и защитник всех угнетенных…»37. Тем не менее, вариант переброски китайских армий в Синьцзян, был принят, и Политбюро ВКП(б) постановило: «Во изменение ранее принятого решения… разрешить интернированных китайцев эвакуировать в Синьцзян»38. 1 февраля 1933 года Министерство иностранных дел Китая сообщило в Москву о том, что во Владивосток направляется специальное судно для гражданских лиц. 14 февраля в Москву поступил китайский план эвакуации, согласно которому интернированные выехали на родину. В Синьцзян на 12 марта 1933 года было отправлено 872 человека (из них 223 офицера и 637 солдат). Ожидали отправки по тому же маршруту еще 212 офицеров и 1345 солдат39. Армия Ли Ду была направлена в Синьцзян к лету 1933 года40. Су Бинвэнь, Ма Чжаньшань, Ли Ду, Ван Дэлинь получили разрешение на выезд в Китай через Европу. Другим же китайским военнослужащим, желавшим проделать тот же путь, было предложено добираться за свой счет. По просьбе китайского посла генералам возвратили личное оружие. Что же касается других военнослужащих, то Л. Карахан заявил, что это противоречит нормам международного права. Характерным было замечание китайского дипломата о том, что «между Китаем и Японией войны нет, то не возникнет и вопрос о нейтралитете и не должно быть препятствий к выдаче оружия»41. За пребывание интернированных китайцев на советской территории китайское правительство выплатило СССР 10 млн. американских долларов.42 В 1935 году японское правительство возместило СССР расходы по эвакуации японских резидентов из Маньчжурии через советскую территорию в размере 200 тысяч иен43. В дальнейшем отработанный маршрут переброски интернированных в Западный Китай использовался еще не раз. В феврале 1934 года этим же путем в Синьцзян был переправлен один из «старогиринских» генералов Чжан Си Хоу. В 1936 году, когда китайское правительство вновь озаботилось судьбой своих граждан, интернированных в Советском Союзе, оно предоставило списки лиц, разыскиваемых на территории СССР и под- лежащих репатриации в Китай, среди которых значились 8 солдат «из части ген. Су Бен-Вен». Однако ни один из них не был установлен на территории Западной Сибири и Красноярского края. Тем не менее, судьба Шам Бо-джи, бывшего солдата армии генерала Су, прослеживается до 1960 года. В декабре 1932 года после прибытия интернированных в Томск он тяжело заболел, провел в больнице 3 месяца и был «забыт» ушедшей армией. Проживал в Томске, Черногорске. В 1938 году осужден «на 10 лет ИТЛ за КРД». Реабилитирован в 1960 году44. Путь решения проблемы интернированных китайских военнослужащих, реализованный Советским правительством в соответствии с международным законодательством, оказался приемлемым для всех вовлеченных в события участников. Для Советского Союза, благодаря его твердой и основанной на международном праве позиции, интернированные не стали источником обострения отношений с Японией, поводом для втягивания в сколько-нибудь серьезный вооруженный конфликт на Дальнем Востоке. Участие СССР в судьбе китайских граждан, совпавшее с восстановлением дипломатических отношений с Китаем, явилось наглядным примером позитивных перемен в советско-китайском сотрудничестве. Даже для Японии интернирование и переброска в Западный Китай антияпонских сил, принесли определенный положительный эффект, устранив с театра военных действий в Маньчжурии вооруженные формирования, которые, несмотря на «умиротворение», потенциально могли служить ресурсной подпиткой движения сопротивления. Но больше всего положительных эмоций возвращение на родину, вероятно, доставило самим интернированным. Интернирование (лат.) – лишение свободы, в международном праве – лишение свободы передвижения или выезда из страны определенной категории иностранцев. Широко применялось в мировой войне к гражданским пленным. Согласно Гаагской конвенции 1907, и. применяется нейтральным государством к воинским частям воюющих в случае перехода ими нейтральной границы и к судам воюющих держав в случае нарушения ими в нейтральных портах установленных для них местными властями правил пребывания. - Малая Советская Энциклопедия. М. АО «Советская Энциклопедия». 1930. Т. 3. С. 490. 2 В ночь с 18 на 19 сентября 1931 года были взорваны железнодорожные пути в районе Мукдена (Шэньяна), принадлежавшие японской Компании маньчжурской железной дороги. Под предлогом того, что это сделали войска Чжан Сюэляна, японцы начали оккупацию Маньчжурии. 3 Терентьев Н. Очаг войны на Дальнем Востоке. М. Партийноеиздательство. 1934. // http://militera.lib.ru/science/terentiev_n/index.html 4 Мировицкая Р.А. Советский Союз в стратегии гоминьдана (2030- е годы). М. Наука. 1990. С. 125-126. 5 Там же. С.129. 6 Там же. С.126. 7 Терентьев Н. Очаг войны на Дальнем Востоке. М. Партийноеиздательство. 1934. // http:// militera.lib.ru/science/terentiev_n/index.html 8 Там же. 9 Там же. 10 Организованное японцами «Всеманьчжурское совещание» в начале марта 1932 г. провозгласило создание марионеточного государства Маньчжоу-го во главе с бывшим китайским императором Пу И. 1 68 Терентьев Н. Очаг войны на Дальнем Востоке. М. Партийноеиздательство. 1934. // http:// militera.lib.ru/science/terentiev_n/index.html 12 Документы внешней политики СССР. М., Политиздат. 1969. Т. 15. С. 560 (Далее ДВП СССР). 13 Там же. С. 587 14 Впоследствии японцы, обосновывая отказ от заключения советско-японского пакта о ненападении, среди фактов, мешавших подготовке почвы для него, назвали сведения о том, что «Су Бинвэнь … пользовался покровительством Союза». ДВП. Т. 16. С.131. 15 Правда. 6 декабря 1932. – Цитируется по: Дацышен В.Г. Китайцы в Сибири в XII-XX вв.: проблемы миграции и адаптации. Красноярск. СФУ. 2008. С. 215. 16 Сладковский М.И. Знакомство с Китаем и китайцами. М. 1984. С.186. 17 ДВП СССР. М. Политиздат. 1970. Т. 16. С. 23. 18 Дин Чао в начале января 1933г. сдался в плен японским войскам, «изъявил глубокое раскаяние» и выразил желание «загладить вину службой у Маньчжоу-го». В феврале 1933 г. он был «амнистирован» маньчжоугоскими властями и военный министр Маньчжоу-го назначил его своим «высшим советником». - ДВП СССР. Т. 16. С. 813. 19 Лю Юн-ань. К истории партизанского движения на СевероВостоке Китая в 1931-1945 годах // Вопросы истории. 1954. № 8. С. 85-95. 20 В справке о вооружении, сданном войсками Ли Ду и Ван Дэлиня «есть примечание: а) оружие в чрезвычайно запущенном состоянии и большей частью требует ремонта; б) автомобили и мотоциклы, за исключением двух, неисправны; в) радиостанции совершенно негодные». – Цит. по Мировицкая Р.А. Советский Союз в стратегии гоминьдана (20-30- е годы). М. Наука. 1990. С. 218. 21 ГАНИИО. Ф.123. Оп. 1. Д. 198. Л. 44. 22 ДВП СССР. Т. 16. С. 26. 23 Русско-китайские отношения в ХХ веке. Т.III: Советскокитайские отношения (сентябрь 1931 – сентябрь 1937 гг.). М. Памятники исторической мысли. 2010. С. 146. 24 Архив УФСБ по Красноярскому краю, Ф. 9. Д. 688. 25 Вопросы интернирования регулировали 5 и 13 Гаагские конвенции 1907 года, соответственно называвшиеся «О правах и обязанностях нейтральных держав и лиц в случае сухопутной войны» и «О правах и обязанностях нейтральных держав в случае морской войны». 26 ДВП СССР. Т. 15. С. 677. 27 Там же. 28 «Известия». № 354, 24 декабря 1932 г. V Конвенция о правах и обязанностях нейтральных держав и лиц в случае сухопутной войны (Гаага, 18 октября 1907 года). Глава II, статья 11. 30 V Конвенция о правах и обязанностях нейтральных держав и лиц в случае сухопутной войны (Гаага, 18 октября 1907 года). Глава II, статья 12. 31 ГАНО. Ф. 47. О. 5. Д. 183. Л. 7. 32 Там же. Л. 8. 33 Там же. 34 Карахан выразил при этом «уверенность, что Цзинь должен был бы с радостью принять китайских солдат из армии Су Бин-вэня, ибо они, наверное, лучше, чем его собственная армия, а в настоящее время хорошие солдаты ему больше чем когда-либо нужны». ДВП СССР. Т. 16. С. 26. 35 Цзинь Шу-жэнь запросил у нанкинского правительства деньги на возмещение содержания войск Су Бин-вэня и просил направлять войска Су Бин-вэня партиями по тысяче человек с перерывом в одну неделю между каждой партией. - ДВП СССР. Т. 16. С. 802. 36 ДВП СССР. Т. 16. С. 23, 26-27. 37 Бармин В. СССР и Синьцзян 1918-1941. Барнаул. 1999. С.124. Цит. по: Дацышен В.Г. Указ.соч., С. 217. 38 Там же. 39 Мировицкая Р.А. Советский Союз в стратегии гоминьдана (2030- е годы). М. Наука. 1990. С.142. 40 Архив УФСБ по Красноярскому краю. Ф. 9. Д. 688. 41 Мировицкая Р.А. Советский Союз в стратегии гоминьдана (2030- е годы). М. Наука. 1990. С. 219. 42 Чубаров В.В. Военные конфликты в Китае и позиция СССР (1927-1933 гг.) // Советская внешняя политика. 1917-1945. Поиски новых подходов. М. 1992. С. 124. 43 РГАСПИ, Ф.17. О.162. Д.18. Л. 47. Протокол № 26 заседания Политбюро ЦК ВКП (б) от 01.06.1935 года: «п.171. О Японии. Принять предложение японского посольства о внесении им 200 тысяч иен в возмещение расходов по эвакуации японцев во время восстания Су-Бин-Веня. Выписки посланы: тт. Стомонякову, Крестинскому». 44 БД «Мемориал». 11 29 О.С. Стиленкова, Благовещенский государственный педагогический университет ПРАВОСЛАВИЕ В КИТАЕ: ИСТОРИЧЕСКАЯ РЕТРОСПЕКТИВА И СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ (НА ПРИМЕРЕ Г. ХАРБИНА) У каждого человека есть то, чем он дорожит, что ценит, то, что имеет важное значение именно в его жизни. Речь идет не о материальных предметах, мы говорим о духовных ценностях. В философии и социологии понятие «ценность» используется для указания на человеческое, социальное и культурное значение определенных объектов и явлений. Ценности трактуются как порождаемые и (или) задаваемые культурой содержания, вплетаемые в изменчивое многообразие социальной жизни как ее инварианты. Эти инварианты, в свою очередь, позволяют связывать разные временные модусы (прошлое, настоящее, будущее); семиотизировать пространство человеческой жизни, наделяя все элементы в нем аксиологической значимостью; задавать системы приоритетов, способы социального признания, критерии оценок; строить сложные многоуровневые системы ориентации в мире1. В эпоху глобализации трудно четко определить, что есть социальнозначимые ценности в современном мире. Но куда бы ни стремилось общество, религия никогда не перестанет быть важнейшей ценностью. Православие как социальная ценность, несомненно, является одной из важных частей общества современной России. Одной из функций православия является обеспечение существования и прогрессивного развития этноса. Эта функция появляется у православия, когда русское общество формируется на территории другой страны. Такая ситуация сложилась в городе Харбине в начале XX века. Русское 69 эмигрантское общество сформировалось на территории чужого государства – Китая, государства, имеющего свои культурные ценности. Русская православная церковь была силой, которая помогала эмигрантам объединяться. В нашем исследовании мы поставили следующие задачи: рассмотреть влияние русской православной церкви на общество русских эмигрантов; проанализировать отношение китайского народа к православию как к части западной культуры на территории Китая; охарактеризовать современное положение русской православной церкви в городе Харбине и отношение современных жителей Харбина к православию. В настоящее время в Китае насчитывается около 15 тыс. православных верующих. Большей частью они проживают в Пекине, Шанхае, провинции Хэйлунцзян, автономных районах Синьцзян и Внутренней Монголии. Ни одного действующего китайского православного священнослужителя на территории КНР в данный момент нет. Но в настоящее время в духовных школах русской православной церкви учатся 18 студентов из разных провинций Китая. Возможно, некоторые из них уже в скором времени будут готовы к рукоположению в священный сан и, вернувшись на родину, займутся пастырской деятельностью2. Город Харбин – административный центр провинции Хэйлунцзян. Его можно назвать уникальным городом: в начале ХХ в. он стал «островком русской культуры», местом формирования русского эмигрантского общества. В 1930 г. в Харбине проживало почти 1,5 млн. русских эмигрантов и 0,5 млн. китайцев3. Эмиграция русских в Харбин и города Северо-Восточного Китая начинается со строительством и вводом в эксплуатацию КВЖД (Китайско-Восточной железной дороги). Русскими было положено начало создания города Харбина, до того не существовавшего на карте мира, ставшего ключевым пунктом КВЖД, а затем крупнейшим городом Северо-Восточного Китая. Согласно однодневной переписи 24 февраля 1913 г. в Харбине, включая пригороды, насчитывалось около 110 тыс. чел. Население Харбина и его пригородов было представлено 53 национальностями, среди которых преобладали по количеству русские (50,1 %), китайцы (34,3%), евреи (7,3%) и поляки (3,7%)4. Формирование российской эмиграции в Северо-Восточном Китае представляет собой яркую страницу в истории российской эмиграции XX в. В отличие от русских эмигрантов в странах Европы, постепенно демографически и культурно растворившихся среди местного населения, русская диаспора в Северо-Восточном Китае не была ни аккультурирована, ни ассимилирована китайской цивилизацией. Создание очагов российской культуры в Маньчжурии способствовало модернизации и развитию китайской культуры и науки. Русские и китайцы жили и работали вместе. Часть китайского населения получила русское общее и профессиональное образование. В 1919-1924 гг. Управлением дороги было открыто 10 школ на КВЖД, в которых обучалось 714 учащихся-китайцев. Китайская моло- дежь вместе с русской молодежью обучалась в университетах Харбина. Российские эмигранты, прибывая в Китай, начинали новую жизнь – зачастую без средств к существованию, без знания языка. Некоторые возвращались в Россию, где их ждали репрессии, лагеря и ссылки; другие в разлуке с родиной спивались, кончали жизнь самоубийством; третьи пытались приспособиться к трудным условиям жизни в чужой стране. Адаптации российских эмигрантов способствовало то обстоятельство, что русская диаспора в Маньчжурии начала формироваться еще до Октября 1917 г. Русские в Северо-Восточном Китае появились в начале XX в., сложились очаги русской культуры. Следует также отметить тот факт, что китайскими властями было разрешено проживание российских эмигрантов на территории Китая. Город развивался очень быстро. План городской застройки был одобрен в Петербурге (в Харбине появились даже Большой проспект и Сенная площадь). За считанные годы был возведен громадный комплекс зданий Управления дороги, проложены самые широкие и длинные на Дальнем Востоке проспекты, возведены больницы, школы, жилые дома для служащих и рабочих КВЖД. Дома, театры, университеты, школы, больницы – все это было в городе. Харбин активно заселялся рабочими, которые приезжали сюда в поисках хорошо оплачиваемой работы; инженерами, руководящими строительными процессами; интеллигенцией, призванной обучать, лечить и тех и других; и, конечно, людьми культуры и искусства. В те далекие годы харбинцы смотрели балеты «Щелкунчик», «Лебединое озеро», слушали симфонические концерты, выступления Вертинского и Шаляпина, ходили на постановки оперных театров. В Николаевском соборе исполнялись хоровые произведения Д. Бортнянского, А. Гречанинова, П. Чеснокова и других русских композиторов. Кроме того, развивалась научная мысль: краеведение, археология, востоковедение, этнография5. Создание русскими эмигрантами собственной диаспоры в Северо-Восточном Китае оказало огромное влияние на развитие системы русского образования. Свою главную задачу русская школа видела в том, чтобы дать детям русских беженцев образование и воспитание в национальнопатриотическом духе на православных началах. Необходимость формирования национального самосознания являлась главной идеей в учебновоспитательной работе всех русских учебных заведений. Вся жизнь людей, живших в Харбине, была пропитана церковностью. Люди постоянно ходили на праздничные богослужения. На Великий пост, который продолжался семь недель, прекращались все увеселения. На Пасху все церкви Харбина ярко освещались, и весь город гудел от звона колоколов. На Радоницу все кладбища от раннего утра до позднего вечера были переполнены толпами людей, поминавших своих родственников. Особенно красочным был ежегодный крестный ход в день праздника Крещения: почти из всех церквей Харбина шли при- 70 хожане на реку Сунгари, где у подножия ледяного креста, в проруби, освящалась вода и где после освежения воды харбинцы купались, несмотря на 2530-градусный мороз. Народу собиралось десятки тысяч: русские и японцы, поляки и немцы, корейцы и китайцы, также другие национальности, которых в Харбине было великое множество. Китайцы с пониманием относились к русским, к их вере. Из воспоминаний протоиерея Евгения Ланского известна история с китайцем, который стал тонуть и чудесным образом был спасен. Он упал в реку Сунгари. Этот китаец так сильно испугался, не выдержал и крикнул: «Русский дедушка, спаси!», имея в виду святителя Николая Чудотворца, покровителя Харбина. И вдруг потерял сознание. Очнулся, стоя по колено в воде у берега. Вылез, отдышался и пошел на вокзал. Там был образ святого, перед ним теплилась неугасимая лампада. Китаец упал перед иконой, а на следующий день крестился с именем Николай. Очень многие его соплеменники тогда приняли Святое Крещение, и многие – с именем Николай6. После «исхода» русских верующих из Китая в конце 1940-х – начале 1950-х гг. в стране оставалось 10 тыс. православных христиан. Новая коммунистическая власть усилила давление на Церковь – в Китае была провозглашена политика государственного атеизма. На несколько десятилетий Церковь в Китае прекратила свою деятельность: храмы были разрушены, богослужения не совершались более 20 лет. В 1954 г. была закрыта Русская Духовная Миссия в Китае7. Сейчас в Харбине живет немало русских, но большинство из них – студенты и те, кто приезжает работать в Китай на ограниченный промежуток времени. Совсем мало там осталось потомков эмигрантов. Но для многих прихожан Зарубежной Церкви, потомков эмигрантов Китай – это малая родина, место обретения первого церковного опыта. Для них очень важно иметь возможность видеть возрожденными милые с детства храмы, молиться, посещать кладбища, где покоятся их родные, иметь возможность совершить там панихиду или литию. Но большинство православных церквей было разрушено. Не возвышаются больше над Харбином купола православных храмов. Самый известный православный Собор города Харбина – Софийский собор, он находится в центре города. Но и он не является действующей православной церковью: там расположился музей, по стенам развешаны фотографии старого города тех времен, когда Харбин еще был «русским» городом. В Харбине осталась единственная русская православная церковь, но и ее едва ли можно назвать действующей. Службы в этом храме не ведутся, потому что в Китае сейчас нет православного священнослужителя. Последний православный священник, китаец Григорий Чжу, умер в 2000 году. Церковь открыта с 8.30 до 11.00 часов в воскресенье, в это время православные верующие могут прийти в храм. В остальные дни недели на дверях церкви висит замок. Эта церковь находится в большом переулке и соседствует с двумя католиче- скими соборами и буддийским храмом. Посередине переулка ведется большая стройка, вокруг идет торговля, обстановка такова, что большинство прохожих даже не может ответить, где находится православный храм. Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл в своем докладе, озвученном в 2007 г. на торжестве, посвященном 50-летию образования Китайской Автономной Православной Церкви, отметил: «Желая иметь духовную жизнь в полноте и сохраняя историческую память о связях с Русской Православной Церковью, православные граждане Китая многократно обращались к нам с просьбами направить священника в Китай для совершения для них богослужений и треб – крестин, венчаний, церковного погребения. Некоторые из них желали бы получить духовное образование и послужить Церкви в сане священника. Но в настоящих условиях мы не можем дать полноценного ответа на данные обращения. Китайские православные верующие в силу исторических обстоятельств не могут полностью реализовывать свои религиозные верования, в первую очередь, из-за отсутствия священников и регулярных богослужений. Русская Православная Церковь не стремится к миссионерской деятельности на территории КНР, а заинтересована в восстановлении деятельности Китайской Автономной Православной Церкви и как Церковь-Мать готова оказать содействие в направлении российских священников в качестве временной меры (в первую очередь, в существующие храмы в Синьцзяне и Северо-Востоке Китая) и подготовке национальных китайских священнических кадров в духовных школах России и последующего их поставления в священный сан при координации своих усилий с Государственным управлением по делам религий и КНР»8. Мы провели групповое анкетирование китайских студентов, приехавших из Харбина, обучающихся в Благовещенском государственном педагогическом университете и Дальневосточном государственном аграрном университете. Студентам была предложена закрыто-открытая форма анкеты из 11 вопросов, в частности: «Знаете ли Вы о том, что на территории Харбина есть русские православные церкви?», «Что Вы знаете о православии?», «Какой позиции придерживается ваша семья по отношению к православию?», «Как Вы думаете, стоит ли восстанавливать православные церкви в Харбине?» и т. д. Было опрошено 50 студентов в возрасте от 19 до 23 лет. Большинству китайских студентов ничего не известно о православии - 12 из 50 студентов ответили, что им известно, что такое православие, 20 студентов отметили, что ничего не знают о православии, остальные 18 знают только то, что православие – это религия. 46 участников опроса ответили, что из русских православных храмов в Харбине им известен только Софийский собор, еще 4 человека полагают, что все русские православные церкви Харбина разрушены. Несмотря на то, что молодым людям почти ничего не известно о православии, на вопрос «Как вы думаете, стоит ли восстановить православные храмы Харбина?», 44 участника опроса 71 ответили, что «можно восстановить православные храмы, потому что каждый человек свободен в выборе религии»; 4 студента полагают, что «Китай – социалистическая страна, поэтому православие не приносит никакой пользы»; по мнению 2 чел., «не стоит восстанавливать православные храмы». По результатам опроса можно сделать вывод о том, что современная молодежь Харбина не компетентна в вопросе о православии, но относится толерантно к тем, кто исповедует православие. Однако толерантность в данном случае обуславливается незнанием либо отрывочными сведениями. Интересен следующий факт. На харбинских улицах распространяют буклеты на китайском языке, в которых в простой форме изложены заповеди, рассказывается о пользе православной религии, приводятся слова из Библии, «Деяния святых апостолов». Буклеты распространяют молодые представители китайской православной общины. «Только когда в сердце каждого китайца будет жить православная вера, Китай станет духовно сильной страной», – говорят молодые жители Харбина. Интересно, что на последней странице написано: «Те, кто заинтересовался, могут связаться с представителями общины по адресу…», но вместо адреса есть лишь белая квадратная рамка. Вероятно, это сделано потому, что православные китайцы не хотят афишировать свое существование. Итак, значимость православия как социальной ценности для граждан России, которые находятся вдали от родины, возрастает в несколько раз. Те из китайцев, кому ничего неизвестно о православии, относятся толерантно к исповедующим эту религию. В настоящее время Русская православная церковь сотрудничает с Государственным управлением по делам религий КНР. Но, несмотря на это, жителям КНР почти ничего неизвестно о православии, об истории Харбина. История Харбина важна для обоих государств – и для Китая, и для России. Чтобы сохранить эту страницу истории, нужно не только восстанавливать православные храмы, но и популяризировать сведе- ния об истории города, о православии как важной части истории Харбина и важной части жизни харбинцев. По нашему мнению, прежде чем восстанавливать разрушенные православные храмы, следует обратить внимание на сохранившиеся сейчас. Здания церквей охраняются Министерством по делам культуры КНР, но при этом их уже долгое время не реставрируют. Софийский Собор – музей русской культуры, но, вероятно, он имел бы большее значение, если бы там и сегодня проходили службы. Проведенное исследование показало, что, хотя Русская Православная церковь сотрудничает с Государственным управлением по делам религий КНР, православные храмы в Китае разрушены либо находятся в крайней степени запущенности. Между тем, история православия в Китае тесно связана с русской культурой и значимость православия как социальной ценности для эмигрантов из России чрезвычайно велика. Православие в Китае является важным аспектом российско-китайского межцивилизационного взаимовлияния, и важнейшие вопросы взаимодействия народов двух стран – России и Китая – должны решаться как на межгосударственном, так и на межрегиональном уровнях. 1 Новейший философский словарь / под ред. А.А. Грицанова. Минск, 2003 //http://slovari.yandex.ru/dict/phil_dict/ 2 Протоиерей Е.Ланской. Православие и современность // http://monitoring_smi/2006/03/09/ot_harbina_do_harbina_istoriya_odn oj_zhizni/ 3 Басистая Н. История Харбина //http: //russedina.ru 4 Горкавенко Н.Л., Гридина Н.П. Российская интеллигенция в изгнании: Маньчжурия 1917-1946 гг.: Очерки истории. Владивосток, 2002. С.79-80. 5 Жилевич Т. (Мирошниченко). В память об усопших в земле Маньчжурской и харбинцах. (In memory of deceased in Harbin, Manchuria).Мельбурн, 2000. С.10. 6 ПротоиерейЕ.Ланской. Указ.соч. 7 ДРЕВО – открытая православная энциклопедия // http://www. drevo.pravbeseda.ru 8 Доклад Святейшего ПатриархаМосковского и всея Руси Кирилла //http://www.patriarchia.ru/db/text/329137.html Т.Ю. Феклова, Санкт-Петербургский Филиал Института истории естествознания и техники Российской Академии наук ИЗУЧЕНИЕ КИТАЯ ЭКСПЕДИЦИЯМИ АКАДЕМИИ НАУК В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА Россия узнает о Китае, когда начинает осваивать земли Сибири и Дальнего Востока в XVI в. В XVII в. все острее встает вопрос о российско-китайской границе, и возникают попытки наладить дипломатические отношения с Китаем. В это же время в высших кругах дворянства появляется интерес к восточным диковинкам. Первые сохранившиеся в российских архивах грамоты на китайском языке датируются 1619, 1649 и 1654 годами. 72 Российское правительство интересовали перспективы развития отношений с Китайской империей. Китай представлял большой рынок сбыта для русских товаров. Кроме того, Российская империя вела в Китае активную политику против действия Великобритании. Политическая борьба порой переходила и на религиозную сферу. Китай был также ареной борьбы между различными ветвями христианства (католицизмом, протестантизмом и православием). Первые контакты России и Китая носили характер приграничных вооружѐнных конфликтов. Самым значительным из них было взятие китайской армией русской крепости Албазин на реке Амур в 1685 году. 45 казаков, захваченных при этом в плен, были переселены в Пекин и положили начало многолетнему присутствию русских в Китае1. 18 июня 1700 г. Петр I издал указ об организации православной миссии в Китае. В нем сообщалось также о необходимости кроме проведения православных обрядов для албазинцев уделять большое внимание изучению местных языков, наречий и обычаев.2 С 60-х гг. XVIII в. из-за запрета российским торговым караванам заниматься коммерческой деятельностью в Китае и из-за отказа в организации в Пекине светского дипломатического представительства Российской империи духовная миссия превратилась, по сути, в единственный постоянный и наиболее достоверный источник сведений о событиях в китайской империи.3 Кроме того, она взяла на себя и роль дипломатической миссии. Правовая основа существования православной миссии в Китае (ее месторасположение, статус, состав, содержание) была зафиксирована в Кяхтинском договоре (1727 г.)4 и Тяньцзиньских трактатах (1858 г.)5. Основные сроки пребывания в Пекине, материальное обеспечение, способы связи с Россией определялись Инструкциями, составленными МИДом и Синодом. С 1715 по 1917 гг. миссия сменялась 18 раз. Согласно указу Петра I состав миссии обновлялся каждые 10 лет, но при желании этот срок мог быть продлен. Так, миссия 1792 г. работала вплоть до 1805 г. в связи с задержкой смены на русско-китайской границе6. В миссию, как правило, входили 10-12 человек: начальник (архимандрит), иеромонахи (1-3 человека), иеродиакон, причетники (2-6) и студенты-ученики (4-6) с 1727 по 1864 гг. В 1805 г. Александр I решил отправить в Китай большое посольство для извещения китайского императора о своем восшествии на престол. Однако главной задачей посольства было выяснение возможности установления дипломатических и постоянных торговых отношений между Россией и Китаем.7 Стремление России к развитию экономических и политических отношений с империей было связано с ростом хозяйственного освоения Сибири, а также с расширением международной торговли. Российское правительство пыталось дипломатическим путем решить ряд вопросов русско-китайских отношений, и, прежде всего, вопросов о торговле по всей пограничной линии или хотя бы на границе с Синьцзяном8, о заходе в китайские порты русских судов, о судоходстве по Амуру, а также о пограничных территориях (Приамурье, Приморье). В сентябре 1805 г. посольство во главе с графом Ю.А. Головкиным9 прибыло в Иркутск. Вместе с ним в Пекин следовала очередная, 9-я Духовная Миссия, возглавлявшаяся архимандритом Аполлосом. Кроме него в Миссию входили священники Серафим и Аркадий, иеродьякон Некторий, церковники В. Яфицкий и К. Пальмовский, ученики М. Сипаков, Л. Зимайлов, Е. Громов и М. Лавровский10. Во время длительного пути до Иркутска между графом и архимандритом возникли разногласия о ме- 73 тодах и способах управления Духовной миссией. Вследствие многократных писем Ю.А. Головкина к обер-прокурору Св. Синода А.К. Голицыну 11 о неспособности руководителя Духовной миссии к управлению архимандрита Аполлоса отозвали в Петербург. Ю.А. Головкин предложил на его место о. Иакинфа, с которым успел познакомиться во время пребывания в Иркутске.12 Ю.А. Головкин оценил начитанность и образованность Иакинфа. Однако 8 января 1806 г. А.К. Голицын официально уведомил Ю.А. Головкина, что царь отказался поставить на место Аполлоса о. Иакинфа. 12 апреля 1807 г. по новому ходатайству Ю.А. Головкина был издан именной указ Александра I о назначении о. Иакинфа Начальником 9-й Духовной Миссии. В указе, в частности, говорилось: "Определенного в Пекинскую Духовную Миссию архимандрита Аполлоса, по неоднократным донесениям бывшего в Пекине посла графа Головкина о неспособности его к назначенной должности, также и по принесенной жалобе монашествующих, оставить в Иркутской епархии... находившегося на жительстве в Тобольском Знаменском монастыре и исправляющего должность по Семинарии учителя красноречия архимандрита Иакинфа отправить к Пекинской Духовной Миссии для занятия вакансии архимандрита"13. В Пекине о. Иакинф занялся изучением китайского, монгольского, тибетского и маньчжурского языков. Опираясь на древние источники, он составил исторические описания Монголии, Тибета, Восточного Туркестана и Китая14. Написал историю первых четырех ханов из дома Чингисхана, а также составил план г. Пекина с описанием 15. Перевел книгу «Географическое описание Китая» в 18 томах и «историю Китая» в 8 томах.16 Кроме дипломатов и священнослужителей в состав посольства входили ученые из Академии наук. 20 марта 1805 года президент Академии наук Уваров С.С. прочитал в собрании Академии несколько писем от министра иностранных дел Адама Чарторыйского. Одним из них предписывалось академику Ф.И. Шуберту17 (астроному) и М.И. Адамсу18 (адъюнкт по зоологии) отправиться с российским посольством в Китай19. В другом письме говорилось о необходимости снабдить путешественников подробными инструкциями. К концу 1805 года стало известно, что с этим посольством, вместе с Ф.И. Шубертом и М.И. Адамсом, отправятся И.И. Редовский20 (адъюнкт по ботанике), Л.И. Панснер21 (минералог, доктор философии) и Г.Ю. Клапрот 22 (адъюнкт по восточным языкам и словесности). 23 По инструкции М.И. Адамсу предлагалось собирать образцы животных и изготовлять чучела. Г.Ю. Клапрот должен был приобретать разнообразные сочинения, которыми можно было бы обогатить фонды Академии наук24. Для И.И. Редовского инструкцию составлял Т.А. Смеловский25 (ботаник, медик, фармацевт), и в ней особое место уделялось сбору сведений способам лечения, применяемых в Китае. И.И. Редовский должен был приобрести несколько чайных кустов и узнать все, касающееся этого растения, в том числе, и какой тип почвы пригоден для выращивания чая.26 Первоначально эта инструкция составлялась для кругосветного путешествия, но была изменена с учетом конкретных целей посольства. Инструкция по минералогической части была составлена академиком В.М. Севергиным27 (минералог)28. После прибытия в Ургу посольству было отказано в дальнейшем следовании по территории Китая. Формальным поводом к отказу было унизительное условие приема китайского двора, а именно: послы должны были совершить церемонию коу-тоу (9-ти кратный земной поклон перед атрибутами, символизирующими личность китайского императора).29 Данную процедуру по протоколу должны были совершать представители вассальных государств. Посол России Ю.А. Головкин не мог пойти на выполнение этих унизительных условий, умалявших международный престиж России. Это вынудило главу посольства возвратиться из Урги в Петербург. Подлинная же причина неудачи посольства Головкина заключалась в изоляционистской политике Китайской империи, которая в то время уже начала переживать полосу глубоких внутренних потрясений (антиманьчжурское восстание под руководством тайного общества «Байлянь цзяо» (Общество Белого лотоса) 30 идр.). Китайское правительство не было заинтересовано в развитии связей с иностранными державами и, в частности, стремилось отдалить переговоры с Россией по вопросу об Амуре. Известную роль в определении позиций двора сыграли китайские купцы в Кяхте, которые опасались, что с организацией торговли по всей линии русскокитайской границы их интересам может быть нанесен ущерб, а также интриги католических миссионеров в Пекине и британских резидентов в Гуанчжоу31. Неудача, постигшая посольство Головкина, отразилась и на судьбе Духовной Миссии, которой в декабре 1805 г. пришлось вернуться в Иркутск и ждать ответа Палаты внешних дел Китая (Лифаньюаня) о пропуске Миссии в пределы империи. Лишь в мае 1807 г. китайские власти дали свое согласие на ее приезд в Пекин32. Выехав из Иркутска в июле 1807 г., Миссия в сентябре вступила в пределы Цинской империи. Ее путь из Кяхты проходил через Ургу, Калган, и лишь в январе 1808 г. после шести месяцев путешествия она прибыла в Пекин33. Из-за невозможности проезда в Китай совместно с Посольством ученые были вынуждены полагаться на собственные силы и заменить путешествие по Китайской империи обследованием юго-восточных регионов России, о чем непременный секретарь Академии наук Н.И. Фус сообщил на академическом собрании34. М.И. Адамс 11 апреля 1806 г. обратился с письмом к Ю.А. Головкину с просьбой о пособии на путешествие по р. Лене к берегам Северного Ледовитого океана35. Астроном Ф.И. Шуберт после неудачи посольства в Китай в феврале 1806 года посетил Нижний Новгород, Казань, Екатеринбург и Тобольск и определил их географическое местоположение.36 В 1806 году другой участник экспедиции в Китай ботаник И.И. Редовский вернулся в Иркутск, где составил план новой экспедиции для исследования северо-западных районов Сибири, которые до этого времени оставались вне зоны внимания ученых. Востоковед, китаевед Ю. Клапрот, после того как посольство распалось, предложил Академии наук план лингвистической экспедиции по Сибири. Одновременно Ю. Клапрот просил исходатайствовать ему разрешение на поездку в Пекин вместе с духовной миссией. 37 Он предполагал провести в Китае 5 лет, занимаясь собиранием восточных редкостей и изучая китайский и маньчжурский языки. В этом отношении Ю. Клапрот получил поддержку Ю.А. Головкина но несмотря на это, планировавшееся предприятие не получило одобрения вышестоящего начальства из-за трудностей его организации. Ю. Клапрот ограничился поездкой по течению Иртыша от Омска до Усть-Каменогорска38. Уникальность рассматриваемого посольства состояло в том, что в нем одновременно сочетались три направления: духовное, представленное 9 миссией, дипломатическое (граф Ю.А. Головкин) и научное (посланные от Академии наук ученые). Экспедиция в Китай 1819 г. В 1819 году в Китай отправилась очередная смена Русской духовной миссии, к которой было прикомандировано 4 студента с целью изучения китайского и маньчжурского языков. В качестве студентов туда отправлялись: Н.И. Вознесенский (20 лет), В.К. Абрамович (24), К.Г. Крымский (25 лет) и З.Ф. Леонтьевский (22г.).39 Им были даны подробные инструкции от Академии наук. Ответственным за подготовку и сбор инструкций был назначен В.М. Севергин, который 12 мая 1819 г. отчитался перед Конференцией об окончании этой работы 40. Студентам предписывалось, соответственно их знаниям, обратить внимание также и на китайскую медицину, литературу, философию и историю. Один из студентов должен был заниматься изучением способов ведения сельского хозяйства. Кроме того, студент – филолог должен был найти в китайских летописях упоминания о «Фо Можно» (таким именем в Китае называли Христа) и, по возможности, найти описания западных стран.41 И.Ф. Круг42 (историк, ординарный академик по истории) составлявший инструкцию для отправляющихся в Китай студентов, в своем наставлении написал о том, что сведения европейцев о России XVI и XVII веков очень похожи на те, что европейцы пишут о Китае XIX века43. Эта инструкция была зачитана на Конференции Академии наук 27 января 1819 г.44. Отправляющимся вместе с Миссией студентам невозможно было заниматься геодезическими и географическими работами, не вызывая подозрений местного населения. В то же время им предписывалось связаться с Императорским Пекинским Математическим Трибуналом и сообщить китайским ученым обо всех усовершенствованиях по топографии и географии, сделанных к этому времени в Европе45. Рас- 74 пространению знаний среди китайских ученыхастрономов должны были способствовать книги, переведенные студентами на китайский язык. Необходимые для исследования инструменты китайцы призывались заказывать через Санкт-Петербург. После обучения современным методам топографии и гравировки карт китайцы по предположению академиков сами бы осознали несовершенство своих карт и сделали бы необходимые поправки, отослав несколько улучшенных экземпляров карт в Россию. Таким образом, не затрудняясь на многочисленные хлопоты по картографированию такой обширной страны как Китай, Академия наук могла бы получить самые подробные и достоверные сведения об этом государстве46. Так как студенты не обладали достаточными познаниями в черчении и гравировке карт, Академия наук предпочла бы отправить в Духовную Миссию в Китай искусных художников из Императорского Топографического Депо. К сожалению, отправить их вместе со сменою в 1819 году не представлялось возможным. Оставалось надеяться на то, что сначала китайцы будут подражать привезенным вместе с Миссией картам, отобранным Топографическим Депо как лучшие, а потом уже китайское правительство изъявит желание на присутствие в числе русских миссионеров художников47. Из-за трудностей, связанных с закрытостью страны и неприемлимостью ею новых научных знаний из Европы, выполнить обширные инструкции, сделанные Академией наук и Топографическим Депо, оказалось невозможным. Единственным результатом этой поездки был перевод Ветхого и Нового Заветов на китайский язык, а также небольшая коллекция китайских предметов искусства и книг. В научных мероприятиях Академии могли участвовать и люди со стороны, обладающие какиминибудь необходимыми специальностями. А.А. Бунге служил при Колывано-Воскресенских казенных заводах врачом и имел степень доктора медицины. По его просьбе Академия наук должна была исходатайствовать доктору позволение от начальства считать время, проведенное в путешествии, не долгосрочным отпуском, но зачетом в срок действительной службы52. Просьба Бунге объясняется тем, что, обучаясь в Дерптском университете на государственном иждивении, он должен был отработать определенное количество лет по распределению. Для решения этого вопроса министр внутренних дел А.А. Закревский 53 вынужден был обратиться к министру императорского двора П.М. Волконскому,54 в ведении которого находились и Колывано-Воскресенские заводы. Министр императорского двора пошел на уступку А.А. Бунге, и те два года, которые он находился в путешествии, были зачтены ему в действительную службу с условием, что оставшееся время Бунге отработает на заводах. Начальнику Колывано-Воскресенских заводов было указано, чтобы он распорядился об отправлении Бунге по назначению и снабжению его прогонными деньгами55. Кроме написания инструкций Академия брала на себя обязанность снабдить путешественников всеми необходимыми инструментами. Вместе с жалованием в 3000 руб. астроному было выплачено дополнительное жалованье в размере 1700 руб. в год. Естествоиспытателю было положено 5000 руб. (жалованье вместе с повышением), на подъем естествоиспытателю и астроному полагалось по 500 руб. каждому. Прогоны на трех лошадях до Кяхты и обратно – 2824 руб. На экипаж и непредвиденные расходы выделялось 1342 руб. Всего на экспедицию предполагалось потратить 13000 руб.56. Для исполнения этого плана Академия не имела собственных средств и была вынуждена просить у императора деньги в размере 13 000 руб. из государственной казны.57 По поводу способа выплаты этих денег министр финансов Е.Ф. Канкрин58 узнавал у министра народного просвещения К.А. Ливена 59: «следует ли отпустить в Академию наук вышеупомянутые 13 000 руб. ассигнациями или потребуются в числе оных серебряные слитки, в последнем же случае доставить ему сведения на какую именно сумму нужно будет оных слитков и не следует ли послать их вместе с отправляемым ныне серебром для миссии».60 Через два дня из министерства народного просвещения пришел ответ, в котором указывалось, что жалованье академикам, составляющее 6 тыс. рублей, должно быть переведено в серебряные слитки, что составило «1 пуд, 31 фунт, 47 золотников и 38 долей».61 Слитки переправили вместе с жалованьем для других членов миссии в Китай; на них были сделаны те же отметки, что и на серебре для миссии. Для приобретения необходимого снаряжения из экономических сумм Академии ассигновали 6000 рублей. Также был составлен список орудий, необходимых для путешественников, отправляющихся в Экспедиция в Китай в 1829 г. Отсутствие целостности при изучении Китая, при котором ученые располагали лишь разрозненными данными о такой большой империи, побуждало Академию настаивать на необходимости присутствия в составе миссии ученых из числа Академии наук. Для уточнения и пополнения знаний, полученных в результате деятельности предыдущих миссий, Академия предложила присоединить к новой миссии 1829 г. двух ученых, которые занимались бы сбором информации и обработкой полученных данных. Это решение Академии получило поддержку со стороны императора.48 С целью получения разнообразных данных о природе Китайской империи к миссии было решено присоединить астронома и естествоиспытателя. Как на пути следования, так и непосредственно в самом Китае Академия планировала провести следующие работы: астрономические наблюдения для определения долготы и широты места; барометрические измерения возвышенностей; магнетические и метеорологические наблюдения; исследование естественных произведений.49 В звании астронома в Китай был отправлен Е.Н. Фус50 (астроном), а в звании естествоиспытателя - коллежский асессор А.А. Бунге. 51 75 Китай, с указанием стоимости и возможного источника их получения на время экспедиции: «троутонов секстант (800 руб.), который можно будет получить для употребления из Гидрографического департамента; пассажный инструмент Эртеля (600 руб.) из Дерптского университета, хронометры (г. Фус сам таковой имеет); компас наклонения (800 руб.) из магнетической обсерватории Академии. Сие орудие должно быть возвращено; компас отклонения (1800 руб.) подобно предыдущему, закуплено у г. Гамбса. Последний должен быть доставлен курьером; цилиндров, для измерения направления магнитной силы (100 руб.) – заказано у г. Роспини; барометры (560 руб.) заказано в Дерпте; термометров (240 руб.) заказано в Абове. подвижный стол и два снаряда для прикрепления барометров (140 руб.); орудия для естествоиспытателя и на непредвиденные расходы (960 руб.). Итого 6000 руб.»62 Как видно из этого списка, Академия стремилась всячески уменьшить затраты на приобретение необходимого оборудования, и, где только можно, прибегала к помощи университетов, обсерватории и только в самом крайнем случае заказывала новый инструмент. Подобный обмен приборами не только позволял экономить средства, но и способствовал налаживанию связей между научными, образовательными учреждениями, различными ведомствами и министерствами в Российской империи63. Инструкцию для отправляющихся в экспедицию написали Е.И. Паррот64 (физик), А.Я. Купфер 65 (химик, минералог), Я.И. Шмидт66 (востоковед) и А.К. Мертенс67 (ботаник, зоолог)68. «По примеру прежних случаев» еѐ напечатали, «поколику она может подлежать гласности»69. Министр народного просвещения К.А. Ливен обратился к президенту Императорской Академии наук С.С. Уварову70 со специальным отношением, в котором говорилось, чтобы господа ученые «во все время предполагаемого путешествия состояли в зависимости от пристава миссии под названием письмоводителей, а если имеют они высшие чины, то сего отнюдь не обнаруживали бы там, стараясь вообще уклоняться от случаев, могущих породить в китайцах сомнения и неблагоприятные для нас заключения»71. Эта часть инструкции была связана не столько с опасением, что знатных и известных ученых могли бы похитить, сколько с тем, что китайцы могли бы с подозрением отнестись к людям, занимающимся постоянными расспросами о том, сколько людей живет в деревне, чем они занимаются, какие ремесла знают. Таким образом, работа под началом православной миссии позволяла ученым без опасений проникнуть в закрытую страну. Кроме барометрических и топографических исследований ученым вменялось в обязанности приобретать для Азиатского музея Академии наук словари и важнейшие филологические сочинения на ти- бетском и монгольском языках, равно как и прочие сочинения исторического характера. Для этой цели ученым выделялась сумма в количестве 3 тысяч рублей. В приобретении книг и рукописей ученым помогали священники, работавшие в миссии. Многие из них интересовались историей Китая и собирали интересные издания и рукописные тексты. Кроме того, они помогали ученым при непосредственной покупке книг, служа переводчиками при общении с местными жителями. Собранный во время путешествия по Китаю материал А.А. Бунге описал в книгах "Enumeratio plantarum quas in China boreali collegit" (СанктПетербург, 1831) и "Plantarum Mongolico-Chinensium decas I" (Казань, 1835)72. В апреле 1832 г. А.А. Бунге вернулся в Барнаул. В честь А.А. Бунге была названа сосна (Pinus bungeana), произрастающая в Центральном Китае и горец (Persicaria bungeana (Turcz.) Nakai ex Mori.),73 чьей родиной является Северный Китай и Маньчжурия. На обратном пути из Китая Е.Н. Фусу отдельно от основной экспедиции было предписано определить астрономическое положение населенных пунктов на южной границе России74. Согласно отношению управляющего Топографическим Депо А.И. Чернышева75 в Сибирь для производства съемки от Оренбурга до Екатеринбурга с целью издания топографической карты был направлен кандидат Дерптского университета В.Ф. Федоров76. Ему поручалось определять астрономическое положение мест от Оренбурга до Екатеринбурга к востоку от реки Енисей. Е.Н. Фусу же предлагалось определить астрономические точки в южной части Сибири и к западу от реки Енисей77. Академик В.К. Вишневский78 представил список мест, требующих определения. Конференция Академии наук пришла к выводу, что: 1. «Исполнение этого предприятия будет согласовывать с волей императора; 2. Е. Фус уже находится в тех местах, и, соответственно, не нужно снаряжать специальную экспедицию в те края; 3. Издержки весьма незначительны. Прогоны были определены в 2000 руб; 4. Прибавочное жалованье – в 1700 руб.»79. Экспедиция Е. Фуса продлилась 8 месяцев. Результатом этой экспедиции стал ряд географических исследований, впоследствии опубликованных80. Фус определил более 50 мест, лежавших между 20º долготы и 5º широты от Енисея к востоку до Нерчинска. В 30 пунктах он наблюдал магнетическое уклонение и наклонение81. Так как до начала этой экспедиции Е.Н. Фус окончил свое обучение в Дерптском университете и, соответственно, не мог числиться там студентом, то Конференция Академии наук решила дать ему звание путешественника, чтобы у Академии появилась возможность финансировать экспедицию непосредственно через саму Академию. Для обработки полученных результатов, по примеру некоторых других ученых, Е.Н. Фусу был дан годичный срок82. По окончании этого срока его произвели в адъюнкты по астрономии. Начиная с XVII века, Китай входил в сферу интересов Российской империи. Протяженная общая 76 граница, с одной стороны, должна была способствовать развитию торговли между государствами, а с другой стороны, политическая неурегулированность этой пограничной линии порождала постоянные конфликты. Установлению нормальных дипломатических отношений мешали как изоляционистская политика, которой придерживалась Китайская империя, так и вмешательство Англии, Франции и США, желающих захватить в странах Восточной Азии стратегические позиции, включая и территориальные плацдармы для дальнейшей экспансии. Российскую империю в этот регион толкали ускорившийся процесс колонизации и заселения Забайкалья и Восточной Сибири, рост здесь земледелия, городов и торговли. В отличие от других стран России удалось добиться от Китайского правительства разрешения на создание Духовной миссии в Пекине. Эта миссия выполняла и миссионерские функции для проживающих в Китае потомков русских казаков, и дипломатические. Кроме непосредственно священников в состав Духовных миссий часто входили и ученые, которые под покровительством миссии занимались изучением закрытой для иностранцев страны. Благодаря взаимодействию ученых Академии наук и Пекинской Духовной миссии российская наука обогатилась знаниями о закрытой Китайской империи, а музейные коллекции уникальными экспонатами. Таким образом, находившиеся в Китае с конца 20х годов XVIII в. и периодически сменявшие друг друга духовные миссии играли уникальную роль единственного — российского — посольства в Китае и оказывали важнейшее позитивное воздействие как на развитие русско-китайских политических отношений, так и на двусторонние культурные связи России и Китая. АВПРИ. Ф. СПб. Гл. архив, 1-5. Оп. 4, 1817-1840, д. 1, п. 3, л. 246-246об. 14 Карманная книжка для любителей землевладения, издаваемая от русского географическог общества. – 1848 г. – СПб. – с. 277. 15 Щукин Н. Отец Иакинф Бичурин. // ЖМНП. 1857. № 9. С. 7. 16 Тимковский Е. Путешествие в Китай через Монголию в 18201821 гг. СПб. 1824. С. 50. 17 См.: Шуберт Ф.И. история Военно-топографического депо и геодезических работ Генерального штаба. СПб., 1837. Новокшанова З. К. Фѐдор Фѐдорович Шуберт: Военный геодезист. М., 1958. 18 См.: Adams M.F. Relation abrégée d‘un voyage á la mer Glaciale et découvertes des restes d‘un mamout. СПб., 1807—1808. Пасецкий В.М. Русские открытия и исследования в Арктике. Первая половина XIX века. Л., 1984. 19 Д.А. Ширина. Летопись экспедиций Академии наук на северовосток Азии… - с. 58. 20 См.: Феклова Т.Ю. Подготовка экспедиции И.И. Редовского на Камчатку в 1806 г. // Наука и техника: вопросы истории и теории: Тезисы 29-й междунар. годичной конференции СПбФ отделения нац. ком.по истории и философии науки и техники РАН (24-28 ноября 2008 г.). СПб. 2006. 21 См.: Автобиография Л . И . Панснера . Сведения из рукописи г. Ф. Л . Панснер // Сборник императорского С.-Петербургского Минералогического общества в память 50-летия его существования, 7 января 1867. СПБ, 1867. 22 См.: Клапрот Генрих-Юлиус // Русский биографический словарь. М., 1994. Т. 8. С. 728. 23 Летопись Российской Академии наук. В 3-х т. Т.II. 1803-1860. СПб.:Наука. 2002. С.32. 24 О посольстве графа Ю.А. Головина в Китай. – СПб. – 1807г. – с.13. Во всѐ время Посольства ему производилось жалованье в размере 1000 руб. сер.в год. 25 Ильин Л.Ф. Краткий исторический очерк кафедры фармации и фармацевтического отделения Императорской военномедицинской академии. — СПб.: 1899. — С. 11—26. 26 Ширина Д.А. Отечественная наука и изучение Якутии в XVII – XIX вв.// Исторические связи народов Якутии с русским народом. Якутск. 1987. С.51. 27 См.: Барсанов Г. П., В. М. Севергин и минералогия его времени в России. // Изв. АН СССР. Серия геологическая. М., 1949. № 5. 28 Летопись Российской Академии наук. В 3-х т. Т.II. 1803-1860. Спб.:Наука. 2002. С.32. 29 О посольстве графа Ю.А. Головина в Китай. – СПб. – 1807г. – с.43. 30 Поршнева Е.Б. Народное восстание 1796 – 1804 гг. под руководством общества «Байлянцяо». М. 1963 г. 20с. 31 Внешняя политика России XIX и начала XX века, т. 3, с. 177. 32 Там же. 33 АВПРИ. Ф. СПб. Гл. архив, 1-5. Оп. 4, 1817-1840, д. 1, п. 3. л. 551-552, 565об. 34 Летопись Российской Академии наук. В 3-х т. Т.II. 1803-1860. Спб.:Наука. 2002. С.38. 35 Пасецкий В.М. Русские открытия и исследования в Арктике. Первая половина XIX века. – Л. – 1984. – с.45. 36 Д.А. Ширина. Летопись экспедиций Академии наук на северовосток Азии… - с. 59. 37 Гнучева В.Ф. Материалы для истории экспедиций Академии наук в XVII и XIXв. М.-Л., 1940. С. 157. 38 Там же. 39 Тимковский Е. Путешествие в Китай через Монголию в 18201821 гг. СПб., 1824. С. 57-58. 40 Летопись Российской Академии наук. Т. II (1803 – 1860). СПб., 2002. С. 153. 41 СПбФА РАН. Ф. 2. Оп. 1-1819. Д.1: Об инструкции для миссии, отправляемой в Китай. Л. 35 об. – 36. 42 См.: Биография И.Ф. Круга. // Журнал Министерства Народного Просвещения. 1848. СПб., ч. LXIV 43 СПбФА РАН. Ф. 2. Оп. 1-1819. Д.1. Л. 39 об. 44 Летопись Российской Академии наук. Т. II (1803 – 1860). СПб., 2002. С. 152. 45 Там же. Л.71 об. – 72. 46 Там же. Л. 73. 47 Там же. Л. 72 – 73об. 48 Летопись Российской Академии наук. Т. 2. 1803-1860. СПб., 2002. С. 214. 13 Тихвинский С.Л., Пескова Г.Н. Бичурин (о. Иакинф) - выдающийся китаевед. // Новая и новейшая история. - 1977, N 5. 2 Православие на Дальнем Востоке: 275-летие Российской духовной миссии в Китае. СПб., 1993. 3 Русская православная миссия в Китае в еѐ прошлом и настоящем. Почаев. 1907. с. 8. 4 См.: Беспрозванных Е.Л. Приамурье в системе русско-китайских отношений XVII середина XIX в. Хабаровское книжное издательство, 1986. С. 288-289; Дипломатический словарь. М., 1948; Русско-китайские отношения 1689 — 1916. Документы. М., 1958. 5 См.: Густерин П. В. Архимандрит Аввакум (к истории Тяньцзиньского трактата 1858 года) // Новая и новейшая история. 2008, № 6; Сборник договоров России с другими государствами. 18561917. М., Гос.изд-во полит.литературы, 1952. 6 История Пекинской Духовной Миссии в первый период еѐ деятельности 1685 – 1745. Исследования иеромонаха Николая. – Казань. – 1887 г. – с. 309-310. 7 Козырева М.Г. О путешествии академика ФИ. Шуберта с посольством Ю.А. Головкина в Китай в 1805 г. (з воспоминаний Ф.Ф. Шуберта). / Петербургская Академия наук в истории Академий мира. СПб. – 1999. – т. 3. – с. 197. 8 Регион на северо-западе Китая. Столица – Урумчи. 9 См.: Вышинский А. Я., Лозовский С. А. Дипломатический словарь. М., 1948. 10 Тихвинский С.Л., Пескова Г.Н. Бичурин (о. Иакинф) - выдающийся китаевед. // Новая и новейшая история. 1977. № 5. 11 См.: С.В. Рождественский "Исторический обзор деятельности Министерства Народного Просвещения" (СПб., 1902) 12 Тихвинский С.Л., Пескова Г.Н. Бичурин (о. Иакинф) - выдающийся китаевед. // Новая и новейшая история. 1977. № 5. 1 77 РГИА. Ф. 733. Оп. 12. Д. 401: О намерении Академии отправить в Пекин натуралиста и астронома. Л. 2. 50 См.: Русский биографический словарь: В 25 т. /А.А. Половцов. М., 1896-1918. Том: 28. С. 255 51 См.:Сытин А.К. Александр Андреевич Бунге / А.К. Сытин ; отв. ред. Р.В. Камелин. — М. : Наука, 2006. 52 РГИА. Ф. 468. Оп. 18. Д. 697 – 699: О снаряжении ученой экспедиции в Китай. Л. 5. 53 См.: Словарь русских генералов, участников боевых действий против армии Наполеона Бонапарта в 1812—1815 гг. // Российский архив : Сб. — М.: студия «ТРИТЭ» Н. Михалкова, 1996. — Т. VII. — С. 397-398. 54 См.: Словарь русских генералов, участников боевых действий против армии Наполеона Бонапарта в 1812—1815 гг. // Российский архив : Сб. — М.: студия «ТРИТЭ» Н. Михалкова, 1996. — Т. VII. — С. 342-343. 55 Там же. 56 РГИА. Ф. 733. Оп. 12. Д. 401. О намерении Академии... 1829. Л. 3. 49 Там же. Л. 16. См.: Русский рубль два века истории XIX – XX в. М: 1994; Словарь русских генералов, участников боевых действий против армии Наполеона Бонапарта в 1812-1815 гг.» // Российский архив : Сб. — М.: 1996. — Т. VII. — С. 415. 59 См.: Степанов В. С., Григорович П. И. В память столетнего юбилея императорского Военного ордена Святого великомученика и Победоносца Георгия. (1769—1869). СПб., 1869 60 РГИА. Ф. 733. Оп. 12. Д. 401. О намерении Академии... 1829. Л. 3. 61 СПбФА РАН. Ф. 2. Оп. 1-1839. Д. 12. Об отправлении с Духовной миссией в Пекин Е. Фуса, А. Бунге, О. Ковалевского и др. Л. 50. 62 РГИА. Ф. 733. Оп. 12. Д. 401. О намерении Академии... 1829. Л. 26. 63 Там же. Л. 26. 64 См.: Вавилов С. И., Физический кабинет. Физическая лаборатория. Физический институт Академии наук СССР за 220 лет, М.— Л., 1945 (стр. 35—38). 65 См.: Рыкачев М., Исторический очерк Главной физической обсерватории за 50 лет ее деятельности 1849—1899, ч. 1, СПб, 1899 (гл. 3, имеется библиография трудов К.). 66 См.: Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. — С.-Пб.: Брокгауз-Ефрон. 1890—1907. 57 58 78 См.: Гуков Г. В. Чье имя ты носишь, растение? Сто пятьдесят кратких биографий: (Из истории ботанических исследований на Дальнем Востоке). Владивосток. 2001. 400 с. 68 Летопись Российской Академии наук. Т. 2. 1803-1860. СПб., 2002. С. 223. 69 РГИА. Ф. 733. Оп. 13. Д. 273: По отношению Е.И.В., вел.кн… 1853-1857. Ч. 1. Л. 63. 70 См.: Парсамов В. С., Удалов С. В. Сергей Семѐнович Уваров // Уваров С. С. Избранные труды. М., 2010. С. 5—54. 71 СПбФА РАН. Ф. 2. Оп. 1-1839. Д. 12. Об отправлении с Духовной миссией в Пекин Е. Фуса, А. Бунге, О. Ковалевского и др. Л. 37. 72 «Перечень растений, собранных на севере Китая», «Монгольскокитайские растения, декада I». 73 См.: Сосудистые растения советского Дальнего Востока. Ред. Харкевич С.С. Л., 1989. C. 79. 74 РГИА. Ф. 733. Оп. 12. Д. 401: О намерении Академии отправить в Пекин натуралиста и астронома. Л. 29. 75 См.: Словарь русских генералов, участников боевых действий против армии Наполеона Бонапарта в 1812—1815 гг. // Российский архив : Сб. — М.: студия «ТРИТЭ» Н. Михалкова, 1996. — Т. VII. — С. 605-606. 76 См.: Иконников В. С. Биографический словарь профессоров и преподавателей Имп. университета св. Владимира (1834—1884 гг.). СПб., 1884. С. 796—799. 77 РГИА. Ф. 733. Оп. 12. Д. 401: О намерении Академии отправить в Пекин натуралиста и астронома. Л. 29. 78 См.: Колчинский И. Г., Корсунь А. А., Родригес М. Г. Астрономы. Биографический справочник. — Киев: Наукова думка, 1986. 79 РГИА. Ф. 733. Оп. 12. Д. 388. По отношению Канцелярии министра народного просвещения с препровождением дела об отправлении от Академии наук ученой экспедиции к окрестностям Эльбруса. 1829. Л. 30. 80 Rapport fait à l‘Académia relativement à une lettre de M/ Georges Fuss, datèe de Troїzko-Savsk (près de.Kiachta, frontiè de la Chine) le 23 septembre 1831; par M.A. – Th. Kupffer‖ (―Mem. De L‘Acad. Etc.‖, II, 1833; ―Bullet. Scientif.‖, 1832; стр. 63-75); ―Geographische, magnetische und hypsometrische Bestimmungen, abgeleitet aus Beobachtungen auf einer Reise, die in den Jahren 1830, 1831 und 1832 nach Sibirien und dem Chinesischen Reiche… unternommen wurde‖ (―Memoires de L‘Académie, III. 1835-38, стр. 59-128). 81 ЖМНП. Ч. 1 СПб. 1834. С. 413. 82 РГИА. Ф.733. Оп.12. Д. 401: О намерении Академии отправить в Пекин... Л. 37. С производством жалованья адъюнкта в 2500 руб. 67 Политические отношения И.Е. Бобров, Е.В. Никитенко, Тихоокеанский государственный университет, г. Хабаровск РОССИЙСКО-КИТАЙСКИЕ ОТНОШЕНИЯ В ОЦЕНКАХ РОССИЙСКИХ И ЗАРУБЕЖНЫХ ЭКСПЕРТОВ: СОЦИОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ Развитие российско-китайских отношений насчитывает более чем полувековую историю. За это время межгосударственные отношения не раз бывали на грани краха и полного разрыва. Однако, начиная с конца XX века и по настоящее время, мы можем наблюдать стабильное поступательное развитие межгосударственных отношений России и Китая. Существует множество точек зрения относительно перспектив российско-китайских отношений, в том числе и негативные, и пессимистические, и конспирологические. Однако необходимо отметить, что в общественной мысли Китая и России превалирует позитивная концепция развития отношений. Еѐ основой является взаимовыгодное «конструктивное партнерство» РФ и КНР во многих сферах деятельности, включая сферу региональной и глобальной, военной и экологической безопасности. Последнее десятилетие является наиболее результативным для российско-китайских отношений. За этот период было подписано множество соглашений, меморандумов, протоколов и контрактов как на высшем, так и на региональном и местном уровнях. Китай – третье по величине государство мира с населением почти в полтора миллиарда человек – ближайший сосед России. Сосед этот уверенно идет к тому, чтобы стать второй сверхдержавой Земли и в перспективе самым могущественным государством XXI века. Между тем, в нашей стране о Китае знают крайне мало – и не только на бытовом уровне (где образ Китая – это образ страны-производителя дешевых и некачественных товаров), но и на уровне принимающих политические и экономические решения элит. Проблемное поле исследования представлено проблемой приоритетов роли России и Китая во внешней политике друг друга. Выделяется также проблема отсутствия современной комплексной, сбалансированной концепции развития и перспектив российско-китайских отношений. Нельзя не упомянуть и проблему восприятия образа Китая в России и образа России в Китае, а также образ отношений двух государств в глазах западных политиков и ученых. Эмпирическая база исследования представлена использованием вторичных данных, полученных из материалов ведущих СМИ, официальных документов и заочных экспертных оценок по проблеме. Источники тщательно проверялись на подлинность, предпочтение отдавалось данным информационных агентств (таких, как «РИА Новости», «Рейтер» и «Синьхуа»), а также данным, размещенным на официальных сайтах соответствующих китайских и российских орга- нов власти. Одним из наиболее полезных источников оказалась переведенная нами книга «Axis of Convenience» («Оси удобства») знаменитого австралийского дипломата Бобо Ло. Также немалую роль сыграла работа американских ученых Карла Дойча и Дэвида Сингера «Multipolar power system sand international stability» («Многополярные силовые системы и международная стабильность»). Очень помог нам, хотя и заочно, профессор Истории и Международных отношений в Принстонском университете Стефан Коткин (STEPHEN KOTKIN). Его статья «WhatChinese-Russian Relations Meanfor the United States» («Что российско-китайские отношения означают для США») была опубликована в политическом журнале «Foreign Affairs». Хочется отметить, что все перечисленные (а также некоторые другие) книги и статьи были прочитаны и переведены нами самостоятельно. Мнения западных ученых и политиков условно можно разделить на три направления: умереннопозитивное, негативное и опасения об укреплении РКО1. Сторонники умеренно-позитивной точки зрения отмечают, что Россия и Китай являются ценными партнерами друг для друга, и путем взаимных уступок, а также стремлением к взаимовыгодному сотрудничеству динамично развивают свои отношения. Россия (как исторический преемник Российской Империи и СССР) и Китай имеют давние политические и идеологические связи, что многократно сближает оба государства и облегчает взаимопонимание между народами. В настоящее время укрепление РКО происходит за счет развития и интенсификации экономической взаимозависимости двух стран, это ведет к потеплению экономического, а следовательно, и политического климата в регионе. Сотрудничество РФ и КНР находится на исключительно высоком уровне и регулируется не только нормами международного права, но и специально созданными для этого институтами и механизмами. Негативно по отношению к РКО относятся некоторые западные, в частности американские политологи. Они считают, что российско-китайские отношения являются несбалансированными, осложнены значительными культурнымипредрассудками в отношении друг друга и неодинаковостью интересов, которые в будущем могут расходиться еще больше. Кроме того, в отношении возможностей, которые можно извлечь из межгосударственных отношений, Китай находится в гораздо лучшем положении, чтобы использовать их. Китай извлекает значительную практическую пользу от Российской нефти и оружия. Аналитики отмечают, что хотя год от года това- 79 рооборот между странами и увеличивается, в абсолютных числах видно, что он пока не может оказать слишком заметного влияния на экономику государств-партнеров. В сложившейся ситуации существует диспропорция в поставке товаров – а именно: Россия в Китай поставляет в основном сырье или продукцию первичной обработки, а Китай в Россию – товары легкой и пищевой промышленности и технику, что приводит к тому, что, опираясь на российские ресурсы Китай идет вперед семимильными шагами, а Россия остается всего лишь дополнительным рынком сбыта и сырьевым придатком. Сложившаяся ситуация не удовлетворяет обе стороны полностью, и это чревато крупным международным конфликтом. Достаточно много, особенно среди американских аналитиков, тех, кто опасается развития и укрепления РКО, мотивируя это тем, что неважно, на чем именно основывается российско-китайское сотрудничество, главное, это то, что эти две страны, взаимодействуя друг с другом, вполне могут подмять под себя весь Азиатско-тихоокеанский регион. Аналитики опасаются, что на основе «российско-китайского конструктивного партнерства» может вырасти «российско-китайский военный союз», направленный в первую очередь, против США и способный, если и не проявить агрессию против США, то по крайней мере, вытеснить Соединенные Штаты из АТР. Оценки РКО российскими экспертами можно разделить на 2 группы: на позитивные и на конспирологический подход к РКО. Многие российские аналитики считают РКО опорой для России на международной арене, и в частности в Азиатско-Тихоокеанском регионе, а развитие РКО одним из важнейших направлений в российской внешней политике. Считается, что усиление связи с Китаем позволит закрепить свое влияние в АТР и обезопасить собственные границы; развитие экономических отношений с Китаем позволит не только оздоровить российскую экономику, но и прежде всего улучшить социально-экономическое положение Российского Дальнего Востока. Эксперты полагают, что небольшие уступки в виде различных льгот китайским предприятиям на закупку российских природных ресурсов являются незначительными затратами по сравнению с возможными выгодами от дальнейшего сотрудничества. В среде российских военных аналитиков нередко звучат мнения, в которых российскокитайские отношения рассматриваются сквозь призму настороженности и опасения. Конспирологи видят в Китае не только условного, но и вполне даже вероятного военного и политического соперника России; бытует мнение, ЦИТИРУЮ: «что часть российской власти уже находится под влиянием Китая и буквально готова продать страну, либо ресурсы, либо территории…» и все в том же духе. В своих построениях конспирологи делают упор на то, что РФ является крупнейшим партнером КНР по поставкам вооружения и боевой техники. По их мнению, наиболее вероятным местом применения этой техники является Россия. Нельзя не отметить еще один пункт, вызывающий опасения ученых-конспирологов – много- численность китайского народа. Именно на этой почве строятся различные прогнозы по поводу захвата Дальнего Востока и даже Сибири. ЦИТИРУЮ: «толпами китайцев, которые массой задавят российские войска и захватят Дальний Восток», или менее драматичные прогнозы о китайской экспансии в виде «непрекращающегося потока эмигрантов, которые, заселят российские территории и ассимилируют русское население». Оценки РКО китайскими учеными и политиками можно разделить следующим образом: 1. Это официальная позиция правительства КНР; 2. Мнения научной элиты КНР (которые в свою очередь делятся на пророссийские и проамериканские ориентации). Официально правительством КНР провозглашается, что в настоящее время российско-китайские отношения развиваются особенно целенаправленно и динамично. В 2010 году Россия и Китай достигли реального прогресса в области энергетического сотрудничества. Между двумя государствами оформились новые торговые механизмы и сложилась качественно новая база для политических контактов и гуманитарных обменов. Они также говорят о том, что взаимодействие КНР и РФ играет позитивную роль в предотвращении дисбаланса международных сил, поддержании многополярного международного порядка и содействии демократизации международных отношений. Год от года отношения между государствами развиваются на основе взаимного диалога и уважения, увеличивается взаимопонимание народов. Несмотря на то, что в Китае практически нет реальной действующей политической и идеологической оппозиции, в среде научной элиты все же существуют отличные от официального мнения. Они базируются на материалистическом, прагматичном образе мышления, свойственном китайскому народу. В среде китайских ученых выделяются специалисты, прошедшие обучение в России и относящиеся к китайско-российским отношениям с неизменным оптимизмом, считающие Россию важным экономическим, так и политическим партнером, а также более молодое поколение, прошедшее обучение в западных университетах, настроенное, скорее, на развитие китайско-американских отношений, считающее русское направление неперспективным. Так, например, декан Школы Международных исследований Пекинского университета Цзя Цингуо (Jia Qingguo) отметил, что приоритет России во внешней политике Китая определяется сферой взаимодействий России и Китая. Если это политические связи в центральной и восточной (северо-восточной) Азии, то да, Россия – главный партнер. Если брать экономические связи в целом, то РФ, к сожалению, хотя и важный, но далеко не первый партнер. Эксперт отметил, что Китай прежде всего заинтересован в развитии деловых связей, в развитии бизнеса; однако в настоящее время китайские бизнесмены сталкиваются со множеством преград и проблем, в том чис- 80 ле с милицией, с таможенными и налоговыми службами. На правах вывода можно сказать, что с точки зрения Китайской стороны, Россия является важным, уважаемым и равным по силе и значимости партнером КНР. Однако сфера интересов Китая не замыкается исключительно на Российской Федерации. Это является следствием государственной доктрины Китая и проводимой им внутренней и внешней политикой, а именно, заключается в утверждении, что в настоящее время КНР озабочена своими собственными внутренними проблемами, проведением реформ и строительством социалистического государства, и поэтому все, чего хочет добиться Китай, – это мир и стабильность, прежде всего, его собственных границ. Американские опасения о создании российскокитайского союза не имеют под собой весомого основания и, по большому счету, являются фобиями. Наряду с этим теряют свою актуальность и мнения российских конспирологов о китайской агрессии и экспансии. Но следует добавить, что в условиях удаленности Дальнего Востока от европейских центров развития ему приходится развиваться относительно Азиатских очагов, а следовательно, на полных правах включатся в АТР в виде практически самостоятельного субъекта. В данной ситуации Дальний Восток может либо стремительно развиваться, опираясь на китайскую (а также корейскую и японскую) поддержку, либо попасть под экономическую экспансию перечисленных стран, и прежде всего, КНР. Вероятность полного осуществления первого или второго сценария, на наш взгляд, пока еще рано прогнозировать. Относительно западных негативных оценок, подчеркивающих неравенство РФ и КНР в отношениях, а следовательно, невозможность их дальнейшего сотрудничества, можно сказать, что они также устарели, по крайней мере мы не нашли новейших фактов их подтверждающих. В действительности между РФ и КНР уже давно отсутствуют противоречия. Разногласия были сняты не только официально. Даже на бытовом и культурном уровнях между нациями наблюдается взаимопонимание. Направление позитивных оценок РКО в целом однородно. И в основу своих оценок закладывают схожие факторы и признаки. Китайское правительство сильнее прочих отмечает важность роли партнерства России и Китая для поддержания мира и стабильности не только в АТР, но и во всем мире. Мнение китайской научной элиты не противоречит официальной позиции властей. Учитывать его также важно, т.к. именно в нем проявляется специфика китайского менталитета, его прагматизм и поиск выгоды. В последнее десятилетие российско-китайские отношения развиваются во всеускоряющемся темпе. Сегодня мы можем наблюдать стабильные, дружеские и взаимовыгодные отношения с Китайской Народной Республикой. Следует отметить, что российско-китайские отношения действительно находятся на небывало высоком уровне (в исторической ретроспективе). РКО регулируются не только нормами международного права, но и специально созданными для этого институтами и механизмами. Констатацией прогресса в отношениях являются постоянные контакты как на государственном и региональном, так и на местном уровнях. Проведение в национальных годов России и Китая (2006, 2007), а также годов национальных языков (2009, 2010) значительно улучшило взаимопонимание между нациями. Важным элементом РКО стали различные неофициальные и туристические поездки, а также гуманитарные обмены. В связи с этим самым значимым новейшим (на наш взгляд) фактом стало учреждение Ассоциации технических вузов России и Китая 5 марта 2011г. в г.Шэньчжэне. Хочется с гордостью заявить, что ТОГУ был принят с состав ассоциации. Реальным прогрессом в экономических связях между странами стал расчет в национальных валютах (с 25 ноября 2010), а также свободная конвертируемость рубля и юаня на национальных биржах. Что хотя и вызвало панику в т.н. «зоне доллара», но объективно не нарушает, а только стимулирует развитие финансового рынка. С 1 января 2011 года вступил в действие нефтепровод «Сковородино – Дацин», что окончательно закрепило статус России как постоянного и надежного экспортера нефти в Китай. И исходя из достигнутых договоренностей. И Россия, и Китай развивают отношения с Европой и США, однако никакой «ревности» по этому поводу между странами не возникает и не возникнет согласно заявлениям глав правительств. В своих совместных декларациях оба государства не раз подтверждали о стремление к миру без вооруженных конфликтов и осуществление мирного урегулирования любых проблем. В поддержку позиции России председатель КНР Ху Цзиньтао также выражал негодование по поводу применения силы в Ливии. РФ и КНР являются надежными политическими и экономическими партнерами друг для друга, а возникающая порой конкуренция – исключительно здоровым проявлением. 1. Ахременко А.С. Политический анализ и прогнозирование: учебное пособие /А.С. Ахременко. – М.: Гардарики, 2006. – 333 с. 2. Кравченко А.И. Методы социологического исследования. – М.: Инфра-М, 2009. – 768 с. 3. Лукин А., Russia&India Report в The Times of India 29.09.2010 4. Агентство Рейтер//http://ru.reuters.com 5. Ассоциация делового и культурного сотрудничества с Китаем «Восток – Запад» //http://cntv.ru 6. Газета «Женьминь жибао» он-лайн // http://russian.people.com.cn 7. Газета «КоммерсантЪ» // http://kommersant.ru/ 8. Газета «Stratfor» //http://www.rosbalt.ru 9. Журнал «Международные процессы» // http://www.intertrends.ru 10. Информационное агентство «Синьхуа» //http://russian.news.cn/ 81 11. Лукин А. Российско-китайские отношения: коррекция оценок // http://www.mgimo.ru/ Лента новостей «РИА Новости» //http://rian.ru/ 12. Русский журнал //http://russ.ru 13. Сайт посольства КНР в РФ // http://ru.chinaembassy.org/rus/ 14. Сайт МИД РФ // http://www.mid.ru/ 1 Для экономии времени и оптимизации изложения мы введем аббревиатуру «РКО» - российско-китайские отношения. О.А. Борисенко, Читинский государственный университет АНАЛИЗ ДИАЛОГА РОССИИ И КИТАЯ В РАМКАХ ШАНХАЙСКОЙ ОРГАНИЗАЦИИ СОТРУДНИЧЕСТВА Одной из определяющих тенденций современного этапа развития международных отношений стало выдвижение на передний план вопросов, связанных с поддержанием межцивилизационного согласия в мире. Во многом это связано с глобализацией, создающей угрозу национальной самобытности, культурно-цивилизационному многообразию мира, свободе личности. Тесное сотрудничество между Россией и Китаем является решающим фактором успешного развития деятельности ШОС, но оно не представляется возможным и без совместных позитивных усилий со стороны стран-участников, без позитивного вклада в этот процесс каждого отдельного взятого государства. Однако решающую роль играет все таки сотрудничество России и Китая. Оно определятся положением этих стран, их ролью, влиянием, а также благоприятными отношениями с другими странами Диалог России и Китая – это ни диалог «Востока и Запада». Говоря о России, следует выделять третье составляющее на межцивилизационном уровне – союз восточных и западных традиций с преломлением в ту или иную сторону. Начало XXI в. было отмечено становлением политического диалога между азиатскими государствами. В эти годы Россия переживала время радикальных преобразований как на экономическом, социальном, так и на политическом уровнях. РФ стремилась как к созданию условий для устойчивого экономического роста общества, так и к формированию механизмов национальной безопасности. Поэтому возникновение «Шанхайской пятерки» стало для России в данный период новым фактором формирования государственной стабильности. Но, как отмечают некоторые исследователи, реально ведущая роль в ШОС принадлежит не России, а Китаю. Это объясняется тем, что растущий год от года экономический потенциал КНР по многим важнейшим показателям многократно превосходит аналогичные показатели других членов ШОС. В ходе анализа диалога России и Китая в рамках ШОС можно выделить несколько векторов: 1. Экономический. Экономическая составляющая в деятельности ШОС не уступает по значимости политическому взаимодействию. Тема экономического взаимодействия в рамках Шанхайской Организации Сотрудничества незаслуженно остается в тени на фоне того внимания, которое уделяется сотрудничеству шести стран-членов Организации в борьбе с терроризмом, экстремизмом, сепаратизмом, наркотрафиком. Это едва ли обосновано, поскольку не дает полного представления о сути ШОС, подпитывает различные домыслы о ее сугубо силовом профиле. Несмотря на внешний монолитный вид, эксперты отмечают ряд вопросов, по которым наблюдаются противоречия в политике членов ШОС, самое серьѐзное из которых касается расхождения политических и экономических интересов РФ и КНР. Китай, рассматривая страны ШОС как перспективный рынок сбыта, считает, что приоритеты ШОС между антитеррористической и экономической деятельностью должны делиться поровну, а в перспективе экономическая стратегия может занять главное место в деятельности организации. Китай с каждым годом всѐ серьѐзнее влияет на экономическую ситуацию в регионе, стимулирует сотрудничество стран ШОС в этой сфере, настаивая на создании свободной торговой зоны, а вместе с тем и создании инфраструктуры для торговли и инвестиций. Втягивая экономики стран центрально-азиатского региона в орбиту своих экономических интересов, КНР рассматривает их в первую очередь как надѐжные рынки сбыта своих товаров. Именно с точки зрения расширения торгового сотрудничества Китай активно поддерживает вступление стран Шанхайской организации сотрудничества во Всемирную торговую организацию. И хотя одни эксперты указывают, что во внешнеторговом обороте Китая доля ШОС на протяжении 2001-2006 гг. не превышала 2 %, другие специалисты отмечают, что уровень товарооборота между Китаем и странами Центральной Азии, в частности, Казахстаном, неуклонно растѐт. 82 Обсуждение инвестпроектов наталкивается и на принципиальную разницу в планировании. Если Россия не может структурировать крупные совместные проекты с младшими странами ШОС из-за отсутствия у них национальных стратегий развития, то Китай, где рассчитывают на 50-100 лет вперед, не устраивают российские горизонты в 10-20 лет. Кроме того, сказывается отсутствие у российской стороны конкретного подхода к реализации проектов. После 8 лет обсуждений экспорт электроэнергии в Китай так и не согласовали, запустив его в экспериментальном режиме на 5 лет. Китайцы опять-таки предлагают: давайте экспериментально запустим его на 50 лет, а потом, собрав статистику, решим, что делать дальше. Возможности России воздействовать на ситуацию в Центральной Азии через Шанхайскую организацию сотрудничества, а также место этой структуры во внешней политике России во многом зависят от позиции Пекина. Трезвый анализ показывает, что реально ведущая роль в ШОС принадлежит не России, а Китаю. Растущий год от года экономический потенциал КНР по многим важнейшим показателям многократно превосходит аналогичные показатели других членов ШОС. Москва рассматривает экономическую интеграцию в зоне ШОС как более отдалѐнную цель, тогда как в настоящее время речь может идти только об отдельных субрегиональных интеграционных проектах между двумя или тремя странами с сопоставимыми экономиками. Пекин же настаивает на создании единого интеграционного пространства в рамках ШОС уже в ближайшее время. Снятие торговых барьеров между странами ШОС создаст благоприятные условия для резкого увеличения предложения китайских товаров и откроет перед Центральной Азией не радужную перспективу стать придатком китайской экономики. Несмотря на влияние международного финансового кризиса, существует благоприятная тенденция торгово-экономического сотрудничества между государствами Шанхайской организации сотрудничества. В будущем китайская сторона намерена расширять сотрудничество со всеми странами ШОС в области транспорта, связи, энергетики, инфраструктурного строительства, сельского хозяйства и в других сферах. Сохранение же сложившейся в ШОС практики постепенно приводит к закреплению выгодной Китаю конфигурации в ШОС: страны Центральной Азии усиливают сотрудничество с КНР преимущественно только в сырьевых, энергетических и торговых сферах, но не в перерабатывающей, а тем более в высокотехнологической промышленности. Все это относится и к России. В настоящее время подавляющее большинство экономических проектов, разрабатываемых и реализуемых в рамках ШОС, географически привязано именно к региону Центральной Азии. На первый взгляд, такой подход имеет свою логику, поскольку позволяет охватить большинство членов ШОС. Однако при таком подходе фактически создается инфраструктура, которая объективно более соответст- вует интересам Китая, нежели России. Так, например, большая часть проектов в транспортной сфере и сфере энергетики предполагает вложения в создание объектов в Киргизии, Таджикистане, Узбекистане и Казахстане, главным образом, в географически близких к границам Китая местностях. Проектов же, предполагающих увеличение коммуникативных связей региона Центральной Азии с Россией, существенно меньше. А это означает, что в будущем, при возможных изменениях во внешнеполитическом курсе центрально-азиатских элит именно Китай, а не Россия получит возможность использовать дополнительные рычаги экономического влияния на ситуацию, созданные под эгидой ШОС. Возможно, России следует стремиться более настойчиво предлагать в рамках ШОС реализацию проектов на собственной территории с участием КНР и государств Центральной Азии. Например, по доставке, хранению и переработке сельскохозяйственной продукции или производству промышленной продукции в кооперации стран - членов ШОС для ее реализации на территории этих стран (пример – сельскохозяйственное машиностроение). В качестве усиления привлекательности таких проектов российская сторона могла бы разработать систему привлечения иностранной рабочей силы из стран Центральной Азии и Китая для строительства и последующей эксплуатации подобных сооружений. Однако же наблюдается новый шаг в развитии отношений Китая и России. По завершению саммита в Екатеринбурге, а также проходившей на следующий день встрече глав государств группы БРИК, 17 июня 2009 года Россия и Китай заключили беспрецедентное соглашение в энергетике на сто миллиардов долларов. О самой крупной в истории двусторонних отношений России и Китая сделке объявил президент России Дмитрий Медведев после переговоров с лидером КНР Ху Цзиньтао. Первые лица договорились разработать механизм взаиморасчетов в рублях и юанях. Пока все сделки между Россией и Китаем оцениваются в долларах. Но если будет реализована инициатива КНР и РФ, она может повлиять не только на российско-китайские отношения, но и на всю мировую торговлю. Москва и Пекин намерены заменить доллар юанем и рублем. Китай - не только глобальный, но и региональный партнер России. Для ряда восточных регионов (Читинская, Амурская, Еврейская автономная области) не остальная часть России, а именно Китай - основной торговый партнер, важнейший фактор благосостояния населения. На долю Сибири и Дальнего Востока приходится более 70% всего российского экспорта в Китай и около четверти импорта. Товарооборот между двумя странами с нынешней цифры в чуть более $30 млрд., по словам Дмитрия Медведева, будет в скором времени увеличен до $60 млрд. Тем не менее, подобное согласие двух амбициозных и экономически растущих стран вряд ли сможет продолжаться слишком долго. 2. Политический – вопросы безопасности. Для России ШОС отвечает долговременным политическим интересам на международной арене, 83 способствует продвижению и укреплению позиций в Центральной Азии. Взаимодействие в области безопасности является одним из наиболее приоритетных и первостепенных задач для обоих государств. Центральная Азия рассматривается и Россией, и Китаем одновременно и как одно из ключевых звеньев в борьбе с международным терроризмом, и как возможная база для него. Геополитически регион выступает для России как основа восстановления стратегического влияния, потеря которой грозит лишением "буферной зоны" у границ государства. Для Китая регион важен с точки зрения укрепления нестабильных западных приграничных районов, то есть СиньцзянУйгурского автономного района, где сохраняется тенденция сепаратистских движений. Китай стремится к обеспечению такого уровня безопасности, при котором Центральная Азия являлась бы надежным тылом. Практическим воплощением взаимодействия России и Китая в Центральной Азии в области безопасности стало подписание в апреле 1996 года и в апреле 1997 года соглашения по безопасности границ и разоружению: "Соглашение об укреплении доверия в военной области в приграничных районах" и "Соглашение о взаимном сокращении вооруженных сил в приграничных районах". В результате подписания этих соглашений были урегулированы все споры относительно западной китайско-советской границы. Среднеазиатские партнеры России и Китая по ШОС придерживаются пассивной позиции в отношении становления Организации. В политике безопасности у них есть выбор между курсом на сотрудничество с западными структурами и ориентацией на внутрирегиональные возможности. Поэтому их оценки перспектив ШОС сводятся к тому, что Организация ставит перед собой задачи, очень важные в плане обеспечения безопасности каждого из участвующих в ней государств. Им импонирует то, что ШОС в идеале предоставит гарантии совместного противодействия общим угрозам роста политического экстремизма. Но ввиду существования серьезных ограничителей в становлении ШОС (главным из них является как раз альтернатива ШОС в виде западной военной помощи) они с долей сомнения относятся к тому, что этот процесс действительно будет успешно завершен. 3. Энергетический вопрос. Энергетическая составляющая занимает все большее место в экономических процессах. Тема энергетики глобализируется, становясь предметом споров между отдельными государствами и их союзами. Не менее актуален вопрос первичности энергетической составляющей на уровне региональных объединений, таких как,ШОС. Экономическое взаимодействие в рамках ШОС развивается достаточно высокими темпами. Создан Деловой совет и Межбанковское объединение ШОС, работает Научно-экспертный форум. ШОС объединяет в себе государства, которые являются крупнейшими производителями энергоресурсов, а также страны, которые выступают в качестве импортеров. Именно этот факт обуславливает перспективность многостороннего энергетического взаимодействия в рамках ШОС. В рамках саммита ШОС в середине июня 2006 года в Шанхае Владимир Путин выделил ряд основных сфер сотрудничества стран-участниц ШОС, среди которых на первое место поставил энергетику. Он также указал на наличие достаточной организационно-правовой базы для активного продвижения экономических проектов. Более того, на заседании глав государств организации Путин предложил создать Энергетический клуб ШОС и расширить взаимодействие в транспортнокоммуникационной сфере. Среди ключевых проблем ШОС принципиально важной является экономико-географическая изоляция Центральной Азии (ЦА), а также отдельных регионов России и Китая. Как представляется, именно ее решение должно быть предметом первоочередного внимания в рамках создаваемых в ШОС различных структур и подструктур, в том числе Энергоклуба. Энергетическая составляющая занимает все большее место в экономических процессах в рамках ШОС. Тема энергетики глобализируется, становясь предметом споров между отдельными государствами и их союзами. ШОС объединяет в себе государства, которые являются крупнейшими производителями энергоресурсов, а также страны, которые выступают в качестве импортеров. Именно этот факт обуславливает перспективность многостороннего энергетического взаимодействия в рамках ШОС. Задача формирования Энергетического клуба ШОС – повышения эффективности сотрудничества в отраслях ТЭК должна решаться только в комплексе с более масштабными задачами в рамках ШОС в сфере межгосударственных отношений вообще (в том числе формирования системы региональной безопасности) и экономического сотрудничества в частности. В противном случае энергетическое взаимодействие в ШОС скорее всего так и останется на малоэффективном уровне, будет подчинено краткосрочным, коммерческим целям и обслуживать преимущественно поставку сырьевых ресурсов в Китай. Ведь пока складывается впечатление, что в основу функционирования ТЭК некоторых стран-членов ШОС заложены принципы рентабельности национальных компаний и получения ими максимальной коммерческой выгоды, а не принципы подчинения деятельности ТЭК интересам обеспечения устойчивого и комплексного развития всех отраслей национальной экономики и тем более не принципы долгосрочной стабильности всех стран-членов Организации1. 4. Культурный (общественный). Согласно Хартии ШОС сотрудничество в гуманитарной области является одним из приоритетных задач организации. Руководители 6 стран-членов ШОС многократно подчеркивали, что организация должна уделять больше внимания гуманитарному сотрудничеству, которое становится одной из динамично развивающихся сфер взаимодействия в рамках ШОС. Сотрудничество России и Китая в культурной сфере осуществляется в основном в рамках ШОС. В 84 2002 году состоялась первая встреча министров культуры стран, входящих в ШОС, где было выражено намерение поддерживать проведение Дней культуры, участие художественных коллективов, деятелей искусств в различных конкурсах, фестивалях и других культурных мероприятиях, проводимых в странах "шестерки". Страны развивают культурное взаимодействие на основе уважения многообразия культур, мирного сосуществования различных цивилизаций, равноправного обмена и взаимного обогащения культурным наследием. В настоящее время официально признано, что Россию и Китай связывают «отношения стратегического партнерства и взаимодействия», уровень которых был закреплен в Договоре о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве (2001 г.). Всячески демонстрируется прогресс в развитии отношений: 2006 год стал годом России в Китае, 2007 – годом Китая в России. С приехавшим на открытие года Китая председателем КНР Ху Цзиньтао были достигнуты многочисленные соглашения о сотрудничестве в различных областях2. Благодаря стратегическому партнерству с Китаем, Россия увеличивает возможности вернуться в состояние одного из центров мирового влияния, а ее политика способна стать более многогранной и гибкой. Китай важен для России также и с экономической точки зрения для развития Сибири и Дальнего Востока. В свою очередь для Китая Россия представляет собой противовес в его сложных отношениях с США и Западом, который может выступать гарантом «независимой и самостоятельной» внешней политики КНР. Экономически Россия служит для Китая источником ряда товаров и особенно технологий. Несмотря на заявляемое равенство всех членов организации, понятно, что на данный момент ШОС является отражением подходов самых крупных ее членов – России и Китая – обе страны постоянные члены Совета Безопасности ООН, обе - ядерные державы. Тут будут уместны слова В.Путина на выступлении в преддверии саммита СГП ШОС в Пекине,(октябрь 2009г.). «Как сказал Лао-цзы: „Кто умеет крепко стоять — того нельзя опрокинуть. Кто умеет опереться — того нельзя свалить―. И мы с вами опираемся друг на друга в течение столетий. Уверен, Россия и Китай всегда могут опереться друг на друга, могут рассчитывать на помощь и взаимную поддержку»3. Интерес к новой модели политического диалога обусловлен тем, что в условиях ШОС традиционное понимание политического диалога «теряет» свою значимость. Китай диктует странам объединенного союза новые условия сосуществования. Для России ШОС - это выход из геополитической изоляции и возвращение своего влияния на международной арене, при этом ей было необходимо консолидировать усили яс азиатским блоком, и в первую очередь с Китаем. Успешность трансформации ШОС в наднациональную структуру, а равно и в эффективную военно-политическую организацию зависит, прежде всего, от того, насколько удачными станут первые опыты координации совместного противодействия стран-участников угрозам безопасности. А это, в свою очередь, станет возможно только после завершения договорно-правового оформления компетенции Организации и формирования заложенных в Хартии механизмов межгосударственного сотрудничества, то есть после предстоящего в мае-июне саммита ШОС. По мнению бывшего председателя КНР Цзян Цзэминя, создание ШОС: «это важное практическое достижение дипломатии, если говорить о международных отношениях современной эпохи; эта организация выступила застрельщиком осуществления концепции безопасности нового типа, концепции, содержанием которой является взаимное доверие, сокращение вооружений и сотрудничество в сфере безопасности; эта организация, по сути, воплощала новый тип межгосударственных связей, ядром которых стали именно партнерские, а не союзнические отношения, впервые заключенные Китаем и Россией; эта организация представила новую модель регионального сотрудничества…»4. Помимо существующих трений между Россией и Китаем ШОС также пришлось столкнуться с другой фундаментальной проблемой: ее центральноазиатские члены не могут или, в некоторых случаях, не желают полностью принимать политические планы России и Китая, которых в основном волнует присутствие США в регионе, в то время как Казахстан, Киргизстан, Таджикистан и Узбекистан уже заключили с американской армией ряд коммерческих соглашений, обеспечив тем самым расширение северных путей снабжения армии США до границ Афганистана5. Рассматривая специфику взаимоотношений России и Китая в Центральной Азии, следует отметить, что подписание огромного количества совместных заявлений и соглашений как в рамках ШОС, так и на уровне двусторонних отношений не должны затушевывать наличие определенных сложностей в политической и экономической сферах. Однако все эти договора не являются абсолютной гарантией соблюдения всех положений со стороны подписанных сторон. Например, если рассматривать партнерство в рамках ШОС, то следует отметить декларативный характер некоторых положений организации. К примеру, нет четкой схемы действия при той же угрозе безопасности любой стране-члену ШОС. После событий в Киргизии стало очевидно, что ШОС не готова к коллективным действиям в случае возникновения политического кризиса в одной из стран, входящих в эти структуры. Китай и Россия стояли и стоят за создание нового справедливого мирового порядка. Руководители наших стран много раз заявляли и подписали совместные заявления и декларации о международных отношениях и о создании нового справедливого порядка путем создания межгосударственных отношений нового типа. Создание ШОС как международной организации нового типа показало, что Китай и Россия — не только инициаторы нового мышления о безопасности и новой архитектуры безопасности, но и 85 активные исполнители этого нового мышления и новой архитектуры безопасности6. Сегодня созданы все условия для эффективного двустороннего сотрудничества между Россией и Китаем: в результате подписания ряда межправительственных соглашений заложены политикоправовые и финансово-экономические основы отношений; решен пограничный вопрос; укрепляется реальное антитеррористическое и военное сотрудничество, включая проведение совместных учений; сформированы механизмы двустороннего диалога, в том числе по наиболее чувствительным проблемам экология, миграция, структура торговли. В итоге, необходимо отметить, что всѐ более значимым должен быть культурный аспект внешней политики. Диалогическое развитие понятия «культура» - это должно быть частью международного диалога культур. Глобализация и глобальные проблемы способствуют диалогу культур. В целом проблемы открытости к диалогу и взаимопониманию в современном мире приобретают глубокий характер. Диалог культур был и остается главным в развитии человечества. На протяжении веков и тысячелетий происходило взаимообогащение культур, из которых складывалась уникальная мозаика человеческой цивилизации. Процесс взаимодействия, диалога культур носит сложный и неравномерный характер. Потому что не все структуры, элементы национальной культуры активны для усвоения накопленных творческих ценностей. Официальный сайт РИА Новости//http://www.rian.ru/world/foreign_russia/20070321/62323033.html 3 Председатель Правительства Российской Федерации В. В.Путин выступил на торжественном концерте по случаю 60-летия установления дипломатических отношений между Россией и Китаем и официального закрытия Года русского языка в Китае. //http://government.ru/ 4 Цит. по Ю.М.Галинович. Наказы Цзян Цзэминя: принципы внешней и оборонной политики современного Китая. М.,2003.С. 261-262 5 A. Cooley ―Cooperation gets Shanghaied‖ Publishing by the council on Foreign Relation 14.12.2009 // http://www.foreignaffairs.com/articles/65724/alexandercooley/cooperation-gets-shanghaied 6 Материал Семинара «Россия и Китай в новой международной среде» (ШОС) 09.10.2009//http://www.rodon.org/polit-091009104944 2 В.Парамонов «Энергетический клуб ШОС: проблемы и перспективы» New Easter Outlook Open researcher and discuss journal //http://www.journal-neo.com/?q=node/304 1 Д.В. Буяров, Благовещенский государственный педагогический университет НЕКОТОРЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ НАЦИОНАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ ПРАВИТЕЛЬСТВА КНР В СИНЬЦЗЯН-УЙГУРСКОМ АВТОНОМНОМ РАЙОНЕ Синьцзян-Уйгурский автономный район является одним из самых больших и в то же время слабозаселенных территориальных образований КНР. Синьцзян один из пяти национальных автономных районов Китая. По переписи 2000 г. в нем проживало около 20 млн. человек, представленных 47 народностями. Наиболее крупные из них представлены уйгурами (8345 тыс. человек) и ханьцами (7489 тыс. человек). Традиционно этническим большинством в регионе были уйгуры. Так, например в 1953 г. в Синьцзяне проживало 3,6 млн. уйгуров, а ханьцев насчитывалось до 500 тыс. человек. После образования СУАР в октябре 1955 г. доля неханьских народов стала снижаться. К 1982 г. число ханьцев достигло 5,29 млн. человек или 40,4 %1. Приток ханьцев в Синьцзян считается одной из наиболее драматических перемен в демографическом развитии региона 2. За период с 1049 г. по 1982 г. численность ханьцев увеличилась в 25 раз. Подобная динамика вызывает естественный рост недовольства уйгурского населения. Именно уйгуры отличаются наибольшей степенью активности, а некоторые национальные организации склонны к использованию методов силовой борьбы. Соответственно национальная политика в Синьцзяне – это курс, направленный на ассимиляцию уйгур и стабилизацию обстановки в условиях нередких уйгурских волнений. В начале 1990-х гг. центральное правительство начинает осуществлять программу комплексного освоения западных районов. Это направление нашло свое выражение в притоке крупных инвестиций и очередной волне внутренней миграции. На сегодняшний день в среднем до 300 тыс. китайцев, среди 86 которых большинство составляют ханьцы, ежегодно переселяются в СУАР. В рамках политики финансового стимулирования и промышленного развития региона правительство стало активно обращаться к иностранным инвестициям. В 1998-1999 гг. в СУАР было вложено около 170 млн. долл.3. Финансовые вложения и развитие перерабатывающего производства стали способствовать увеличению рабочих мест и привлечению переселенцев. В свою очередь, увеличение численности ханьского населения в СУАР является составляющей политики ассимиляции коренного населения. На официальном уровне в КНР активно поддерживается доктрина китайской нации («чжунго миньцзу»), приоритетное внимание уделяется формированию у граждан «государственного сознания» (государственной идентичности) при одновременном перемещении на второй план этнического сознания национальностей. Термина «сохранение национальных меньшинств» избегают, говоря об их развитии, притом что процентное соотношение национального состава останется неизменным. При наличии декларативных положений о необходимости сохранения национальных культур, традиций, обычаев и языка считается неизбежным исчезновение национальных языков, а в недалеком будущем и полное растворение малых народов в великой китайской нации4. На сегодняшний день в Синьцзяне проводятся в жизнь практически те же мероприятия, что и в провинциях, населенных ханьцами, но с небольшими корреляциями. В первую очередь это политика ограничения рождаемости, формирование общекитайской нации и демонстрация адресных подходов к национальной политике в регионах. Демографическая политика центрального правительства в СУАР опирается на «Временное постановление по урегулированию рождаемости среди национальных меньшинств», принятое в 1988 г. По этому постановлению закрепляется возрастной ценз для вступающих в брак – для женщин не ранее 18 лет, а для мужчин – не ранее 20 лет. Что касается количества детей, то семьям, проживающим в городах и уездных центрах, разрешается иметь двух детей и еще одного при определенных условиях 5. Семьям, живущим в районах, третьего ребенка может разрешить уездный комитет по делам планового деторождения. Это постановление предусматривает также меры поощрения и наказания. Лица, не соблюдающие правила плановой рождаемости, подвергаются финансовому воздействию. Наконец, закон прописывает предохранительные меры от беременности6. Так, например, в 1991 г. в Кашгарском округе в рамках соблюдения планов по рождаемости было сделано 18765 вынужденных абортов, половине из которых были подвергнуты уйгурские женщины 7. Согласно официальным данным политика по регулированию рождаемости осуществляется планомерно, эффективно и не встречает сопротивления со стороны уйгурского населения. Еще в 1990 г. лишь 77% деторождений находились под контролем властей, в 2001 г. эта цифра увеличилась до 98%8. Это означает, что около 110 тысяч семей этнических меньшинств решили иметь двух или трех детей. Рождение четвертого ребенка не допускается. Однако следует помнить, что статистика китайских властей и уйгурских организаций во многом отличается и искажает реальную картину. Так, по данным зарубежных уйгурских информационных агентств в СУАР семьи должны получать квоту на рождение ребенка, которая выдается через 3-4 года после регистрации брака. Если ребенок рождается до получения квоты, то на родителей налагается штраф в размере 30 тыс. юаней. В случае отсутствия денег у сельских жителей могут забрать несколько голов рогатого скота9. Важной составляющей национальной политики правительства КНР в Синьцзяне является ассимиляция, апробировавшая себя в ряде других регионов. Правительство поощряет смешанные браки между уйгурами и китайцами, которые стимулируются как материально, так и льготами для родившихся детей, которые регистрируются как этнические китайцы (ханьцы)10. Кроме того, политика ассимиляции косвенно находит свое выражение и системе образования. Несмотря на то, что ханьцы составляют менее половины населения СУАР, на китайские школы выделяется до 65% средств образовательного бюджета. Национальные меньшинства испытывают также недостаток в учительских кадрах и учебной литературе на родных языках11. Подобное положение дел должно подталкивать уйгуров к осознанию необходимости получения именно китайского образования. К тому же китайский язык необходим как для продолжения учебы в высших учебных заведениях, так и для работы на многих предприятиях. Так, в частности, в нефтяных компаниях задействованы преимущественно китайцы. Работодатели объясняют это тем, что большинство представителей национальных меньшинств не говорят на китайском языке 12. Синьцзян-Уйгурский автономный район является одним из самых неспокойных регионов Китая с точки зрения развития сепаратистских настроений. Этот процесс обусловлен рядом факторов. Во-первых, это недовольство значительной части уйгуров политикой центрального правительства в области религии, экономики, системы управления и экологии. Добыча полезных ископаемых в СУАР оказывает влияние на экологическую обстановку в данном регионе. Уйгурская проблема имеет значительный экологический аспект, который связан не только с добычей минерального сырья, но и с реализацией ядерной программы КНР. С 1964 г. в Синьцзяне проводятся ядерные испытания, которые уже с середины 1970-х гг. вызвали катастрофическое увеличение случаев раковых заболеваний и неизлечимых нервных расстройств13. Во-вторых, на развитие уйгурского движения влияет активизация освоения СУАР и, как следствие этого, приток инвестиций и социальное расслоение. В-третьих, огромную роль играет международный фактор. После распада СССР в Центральной Азии образовались независимые государства, и на сегодняшний день из крупных тюркоязычных наро- 87 дов региона только уйгуры не имеют национального государства. В этом регионе соприкасаются и накладываются друг на друга интересы мусульманского мира, Китая, США и России. Ряд организаций и стран исламского мира активно действуют, стремясь изменить нынешнее положение. Двойственный характер носит и политика США, которые, с одной стороны, хотели бы развивать отношения партнерства с КНР, а с другой – негласно поощрять исламские силы в СУАР14. Национальный вопрос усугубляется и географией расселения уйгуров. Более 80% уйгуров в СУАР проживают на юго-западе (в округах Кашгар, Хотан, Аксу и Кызылсу-Киргизском округе), вне этой агломерации уйгуры живут компактно в округе Хотан. Географическая близость к Киргизии, Таджикистану, Афганистану и Пакистану способствует распространению среди части уйгур радикальных настроений. В последние годы уйгурские сепаратисты начинают играть определенную роль в международном радикальном исламском движении. Подготовка уйгурских террористов финансируется фундаменталистскими организациями Ближнего Востока и зоны Персидского залива15. Развитие уйгурского сепаратизма становится главной проблемой национальной политики КНР в регионе. К.Л. Сыроежкин классифицирует сепаратистские движения в СУАР на основе географического, национального и религиозного факторов16. Первую группу составляют сепаратистские движения, носящие субрегиональный характер и вызванные межэтническими противоречиями, которые наиболее ярко проявляются на уровне этнической конкуренции уйгуров, с одной стороны, и казахов, монголов, киргизов, с другой. Кроме того, малочисленные народы, проживающие в рамках национальных автономных округов, стремятся обособиться от уйгуров и, добившись образования автономных районов, хотят подчиняться напрямую центру. Эта группа «сепаратистских движений» непосредственно не угрожает территориальной целостности КНР, а, напротив, являясь постоянным фактором, ограничивающим влияние уйгуров в регионе, достаточно активно используется центром в его противодействии уйгурскому сепаратизму. Кроме того, в большинстве национальных автономий доминируют ханьцы (в экономике, политике и др.), которые традиционно поддерживают центральное правительство.Поэтому образование в пределах автономных округов независимых от центра этнических государственных образований (по образцу полноценной федерации) практически невозможно. В то же время и центральное правительство не считает целесообразным предоставлять национальным округам большую степень самостоятельности. Вторая группа сепаратистских движений – это региональные движения, которые по целям, характеру деятельности и особенностям влияния на социально-политическую обстановку в регионе можно разделить на несколько категорий. Во-первых, это движения на религиозной основе, ставящие своей целью создание на территории СУАР исламской Восточно-Туркестанской Республики. Наибольшее распространение эти движения имеют в южных округах Синьцзяна, где влияние ислама более значительно, а социальная база наиболее широка. Однако в условиях поликонфессионального Синьцзяна исламские лозунги не находят массовой поддержки. В том числе даже не все мусульмане поддерживают их. Кроме того, сепаратистская деятельность, осуществляемая под покровительством некоторых религиозных организаций, ставит последние вне закона, в то время как они зависят от государственных дотаций. Во-вторых, это движения на этнической (уйгурской) основе. Их главной целью является создание в пределах автономного района независимого этнического государства Уйгурстан. С одной стороны, их лидерам удается частично консолидировать уйгуров не только в СУАР, но и за рубежом. Но, с другой стороны, они не получают поддержки у других этнических групп, в том числе и тюркоязычных. Эти движения отличаются явной этнической направленностью, разжиганием антиханьских настроений и переходом в 1990-е гг. от пропагандистской деятельности к терактам. Третья группа движений, которую выделяет К.Л. Сыроежкин, это сепаратистские движения за воссоздание Восточно-Туркестанской Республики, которые получили наибольшее распространение в конце 1990-начале 2000-х гг. как движения, отпочковавшиеся от второй группы. Существенным преимуществом этих движений является снятие в них лозунга о создании Уйгурстана и его замена идеей о воссоздании существовавшей в 1944-1946 гг. ВТР как формы государственной независимости коренных народов Синьцзяна. Однако эти движения также отличаются антиханьской направленностью и существуют преимущественно благодаря финансовой поддержке из-за рубежа. Наконец, четвертую группу движений представляет скрытая форма сепаратизма, выражающаяся в попытке местной политической элиты обеспечить себе максимальную независимость от центра в сфере владения и распоряжения основными производственными фондами (включая недра) автономного района в рамках действующей системы регионального хозрасчета и районно-национальной автономии либо приобретения независимости (с сохранением своего привилегированного положения в регионе) с радикальными изменениями политической ситуации в стране17. Эта форма не имеет ярко выраженной антиханьской направленности и представляется вполне закономерным и логически обоснованным первенством региональных интересов. Значительный комплекс социальноэкономических проблем, переплетенный с этническими и религиозными особенностями и влиянием международных отношений, делают Синьцзян, по словам Ю.М. Галеновича, оазисом потенциальной нестабильности. В этом регионе накладываются друг на друга интересы мусульманской и китайской циви- 88 лизации, а также интересы США и России. Национальная политика центрального правительства в СУАР лишь тормозит развитие сепаратизма (не ликвидируя его) и относительно стабилизирует обстановку, не ликвидируя проблему. В начале XXI в. центральное правительство КНР прилагает усилия для ускорения экономического развития СУАР и повышения жизненного уровня его населения. В 1993 г. среднедушевой доход сельских жителей составлял 485 юаней, а к 2000 г. он увеличился на 63,8 %. За это время для помощи живущим за чертой бедности только в Хотанском округе было выделено 1,5 млрд. юаней18. Лишь в одном центральное правительство не делает никаких уступок – это контроль за государственной властью в СУАР. По официальным данным, чиновники – представители нацменьшинств составляют почти 50 % административного персонала Синьцзяна. Также традиционно на должность председателя правительства назначается уйгур. Однако в СУАР есть должность секретаря КПК, чье решение всегда является окончательным и обладает высшей силой. На эту должность всегда назначается этнический китаец. Национальная политика центрального правительства КНР в СУАР имеет ряд важных направлений, включающих ассимиляцию, экономические мероприятия, декларативную поддержку национальной культуре и традициям. Но все это осуществляется на фоне жесткого контроля и жестокого подавления любых народных беспорядков. Подобный курс позволяет сохранять Синьцзян в составе унитарного государства КНР, но не решает проблемы уйгурского сепаратизма. 2 The Kazaks of China: Essays on an Etnic Minority. Uppsala, 1988. Официальный сайт правительства СУАР // http:// www.xj.cei.gov.cn 4 Булдакова В.Г. Национальная политика КНР в отношении малочисленных народов // Россия и АТР, 2006. № 4. С. 78. 5 Третий ребенок допускается в следующих ситуациях: наличие недееспособных детей, инвалидов; если в семье у брата имеется только один ребенок; при втором браке, если имеют от первого брака по одному ребенку; если один из супругов отработал на шахтах более трех лет и продолжает работать и др. 6 Дикарев А.Д. Демографические проблемы национальных меньшинств КНР. М., 1996. С. 58-60. 7 Cao Changqing. Between the abortion knife and nuclear testing // Taipei Times // http:// www.uyghuramerican.org 8 Ethnic women in Xinjiang have new concept of birth control // State Family Planning Commission of China // http:// www.sfpc.gov.cn 9 Cao Changqing. Between the abortion knife and nuclear testing // Taipei Times // http://www.uyghuramerican.org 10 Amy N. Reeves The Uighurs of The Xinjiang Autonomous Region of China // http://www.geocities.com 11 Афанасьева Е.А. Современный Синьцзян. Томск, 2007. С. 138. 12 Chen K. Muslims in China Hate Beijing a Bit Less, Resent Economic Gians Temper Calls for Revolt // The Wall Street Journal // http://www.ccs.uky.edu 13 С 1964 г. по 1996 г. в СУАР было проведено 46 ядерных испытаний, суммарной силой взрыва 20 млн. тонн. Центром ядерных испытаний в СУАР стало озеро Лобнор, где расположен самый большой в мире полигон площадью 100 тыс. км². См. подробнее: Lop Nor Nuclear Weapons Test Base // www.nti.org. По данным японского профессора Гао Тяньчуна, самый крупный взрыв был произведен 17 ноября 1976 г., силой в 4 млн. тонн. От «ядерной пыли» погибли 190 тыс. человек, а от излучения пострадали 1 млн. 290 тыс. человек. См. подробнее: Хун Фэн. Более чем за 30 лет от секретных ядерных испытаний в Китае погибло не менее 700 тысяч человек // www.epochtimes.ru 14 Галенович Ю.М. Оазис потенциальной нестабильности? // Галенович Ю.М. Записки китаеведа. М., 1999. С. 99. 15 Алексеев С. Формируется бандитский интернационал // Независимое военное обозрение. 2000. № 37. 6-12 октября. 16 См. Сыроежкин К.Л. «Уйгурский ответ на уйгурский вопрос». От мифических организаций к тактике террора. Анализ // Центр Азия// http://www.centrasia.ru 17 Сыроежкин К.Л. «Уйгурский ответ на уйгурский вопрос». От мифических организаций к тактике террора. Анализ // ЦентрАзия // http://www.centrasia.ru 18 Most Uyghurs in Hoten Prefecture Live below Poverty Line // Uighur Informational Agency // http://www.uyghuinfo.com 3 Дикарев А.Д. Демографические проблемы национальных меньшинств КНР. М., 1996. С. 95. 1 Л.С. Дементьева,Дальневосточный государственный аграрный университет, г. Благовещенск КИТАЙ В РАКУРСЕ СОЦИОЛОГИИ Должны ли правительства выравнивать жизненные шансы своих граждан в условиях глобализирующегося общества? Сопряжен ли политический успех с экономическим? Социалистические идеи были отвергнуты политическими элитами после экономического кризиса мир-системы 70-х годов. Привлекательной для стержневых сфер мировой экономики оказалась низкая цена труда, поэтому производства из Детройта переместились в «дружественный к рынку» и «номинально социалистический» Китай1. Субъективным фактором китайских успехов явилась личность руководителя, методологией реформ которого стал лозунг «практика – критерий истины». Переориентация в русле экономического прагматизма произошла постепенно и без социальных конфликтов, авторитет власти оказался в зависимости от экономического роста, обеспечивающего идеологическую легитимацию, с опорой на социокультурную историческую традицию - концепцию «общества среднего достатка» (сяокан), ставшую одним из инструментов реформ2. Главный научный сотрудник Института востоковедения РАН А.И. Кива отмечает: «Дэн Сяопин изменил вектор общественного развития страны, превратив КПК в инструмент строительства экономики капиталистического типа, по ходу меняя социальный состав и идеологию компартии. Но при этом он имел в своем окружении талантливых экономистов и опирался на сильную команду. А результатом стало то, что за 30 лет реформ Китай увеличил ВВП в 15 раз, превратившись во вторую 89 экономику мира после США»3. Сегодня Китай — один из основных потребителей энергоресурсов. На его территории ведется строительство атомных электростанций, давно используется солнечная энергия для обогрева домов, ожидается появление новых видов энергии. Для России это ключевая страна, граница с которой простирается более чем на 4 тыс. км. Согласно суждениям экспертов, отражающим общие тенденции, сложившиеся в общественном мнении, геополитические приоритеты внешней политики России должны быть ориентированы прежде всего на АзиатскоТихоокеанский регион – 47% опрошенных (на Европейский союз – 43%, на США – 4%)4. Главный научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений РАН В.И. Пантин говорит о рискованности односторонней ориентации на Китай, указывая на масштабные геополитические и геоэкономические сдвиги современного миропорядка, отмечает увеличение роли в мировой экономике и политике стран Востока, прежде всего Китая и Индии, в которых проживает половина населения Земли, поднимает вопрос о том, кто будет контролировать динамично развивающийся регион Юго-Восточной и Южной Азии – мотор мировой экономики5. Россия и Китай – члены БРИК, объединяющего крупные страны, не входящие в «золотой миллиард». Сотрудничество в БРИК имеет целью влиять на мировой экономический порядок. В общественном мнении за Китаем закрепился ярлык «мастерской мира», так как он «завалил» мировой рынок дешевыми потребительскими товарами, успешно освоил емкий внутренний рынок США и рынки стран Европейского союза. Проблема товарообмена с Китаем для России заключается в отрицательном сальдо: 9млрд. долларов составляет разница между закупкой товаров из Китая и продажей сырья и военной техники военной стороной. Экономическую политику Китая аналитики характеризуют как продуманную стратегию, учитывающую опыт нэпа, косыгинских реформ, реформ в Венгрии и новых индустриальных странах. Китай намерен к 2020 г. поменять пропорции в экономике в пользу собственных технологий, которые составят 80% (в настоящее время — 20%). Уже сегодня Китай производит современный военный самолет, заключает контракты по поставке своего среднемагистрального гражданского самолета, имеет стратегические ракеты и противоракеты, вооруженные силы, отличающиеся железной дисциплиной, является космической державой. Задача быстрого развития страны осуществляется, в том числе, за счет притока капитала на сотни миллиардов долларов. Запад и США для Китая – инвесторы, источники техники и технологии и современного менеджмента. Настойчиво и серьезно Китай создает «экономику знаний», выделяя на НИОКР 2% ВВП. Оплата труда ученых в 2 раза больше, чем в России. Высококвалифицированные кадры – большей частью выпускники западных университетов (за годы реформ на учебу уехало более 1 млн. молодых людей), открыто 800 научно-технических центров6. В международных олимпиадах по физике и математике уверенно лидируют школьники Китая. В годы кризиса Китай увеличил число запатентованных изобретений примерно на 30 процентов. Всемирная организация интеллектуальной собственности (ВОИС) внесла Китай в пятерку лидеров наряду с США, Японией, Германией и Южной Кореей по количеству изобретателей, получивших в 2009 году международные патенты. Китайская фирма Huawei Technologics зарегистрировала 1847 патент, догоняя японскую фирму Panasonic, где зарегистрирован 1891 патент 7. Современный Китай по типу развития можно назвать западной техногенной цивилизацией, учитывая, что определяющим фактором ее эволюции является ускоренный научно-технический прогресс. Государство Китая проводит политику поддержки продвижения продукции на мировом рынке, что позволяет ей выдерживать конкуренцию. В годы кризиса Китай сохранил высокие темпы развития, направив 100% государственных инвестиций в промышленное производство, строительство дорог (в сферу банковского производства — 0%), поддержав потребителей. Директора российских предприятий, принявшие участие в экспертном опросе, говорят об отсутствии отечественной государственной промышленной политики: на российском и мировом рынке они сталкиваются не с отдельными конкурентами из Китая, а с политикой государства Китай по продвижению их продукции8. В Китае реформы шли по пути модернизации промышленного производства, науки и сельского хозяйства. Внедрение рыночных механизмов рассматривалось не как самоцель, а условие построения эффективной экономики. Академик Китайской академии общественных наук Ли Цзин Цзе, делясь опытом с российскими коллегами, предостерег как от абсолютизации возможностей рынка, так и от их полного отрицания 9. В современном Китае нет частной собственности на землю (азиатский способ производства не имел частной собственности на землю). В структуре собственности доля общественной собственности составляет 70%. Исследователи отмечают, что «строящий социализм Китай» имеет устойчивый рост производительных сил и благодаря этому создает базу для общественной собственности, но увеличение доли частной собственности ведет к нарастанию расслоения между социальными группами, что позволяет прогнозировать «ускоренный переход на капиталистические рельсы». Отношения собственности приоритетны, но сегодня это неявно, скрыто. Главное – законодательство, которое регулирует отношения собственности. У экспертов нет единства мнений, какая форма собственности будет преобладать в мире в связи с глобализацией: частная или государственная. Существует гипотеза о неизбежности роста удельного веса государственной собственности из-за противоречий внутри- и межстрановых. Стимулирующий рыночные отношения такой гигант, как Китай, ставит под 90 сомнение возможность не только роста, но и сохранения значительной доли госсобственности в мировой экономике. В 2006 г. 2% населения Земли владели более чем половиной всех богатств 10. Китайский социолог профессор Пан Давэй, обращаясь к истории социологии Китая, отметил, что в ходе реформ нет готовых ответов на вопросы о том, как происходят социальные изменения, требуются научные исследования. Сегодня в Китае есть спрос на разрешение социальных проблем в новой динамично меняющейся реальности11. Китайские ученые изначально изучают социум, в том числе и все страны мира в динамике за длительный период времени, что характерно для аналитической деятельности супердержав. Практикуется широкое использование новейших методов современной социологии: математический анализ количественных и качественных показателей в динамике и компьютерное моделирование процесса модернизации, то есть проводится системный анализ фактов и статистических данных. Китайская академия наук имеет Китайский Центр исследований модернизации, где на основе обобщения классических и современных теорий разработана оригинальная теория «второй модернизации» для Китая. Модернизация рассматривается как сложный системный нелинейный процесс, в котором есть «каналы» для модернизационного «прорыва» Китая, создана модель развития человеческой цивилизации, которая теоретически показывает возможность сделать модернизационный «прорыв» Китая в группу высокоразвитых стран мира к 2050 году. Определены конкретные долгосрочные цели до 2100 года на основе значений модернизационных показателей (индекса инновационного развития, индекса глобализации, индекса коррупции, индекса экономического развития, включающего параметры поддержания стандартов, контроля качества, наличия торговых барьеров и др. показателей) с вытекающими из них конкретными управленческими задачами до 2100 года. Успешность реформ во многом определяется вниманием к науке как инструменту анализа текущей ситуации и определения тенденций развития. Переход к рынку и его последствия тщательно отслеживались, а возможные противоречия сглаживались своевременным вмешательством властей. Отслеживается качество и стиль жизни, просчитывается потребление, разрабатываются индикаторы поощрения, которые при имеющихся социальных контрастах люди считали бы справедливыми; таким образом, обосновываются и создаются условия принятия в обществе социальной дифференциации (справедливого неравенства), то есть действует принцип меритократии. Китайцы живут в условиях контролируемого общества. Используется потенциал Китайской академии наук, имеющей высокий социальный престиж. Главный сотрудник Института социологии РАН, вицепрезидент Российского общества социологов А.А. Давыдов со ссылкой на методологию системного подхода прогнозирует, что к концу XXI века Китай может стать мировым лидером в социуме12. Cегодня миру интересно узнать о Китае «из первых рук». Исследования китайских социологов востребованы в мировом научном сообществе. Молодые социологи скромной по численности (31 человек, что составляет 0,6% участников) делегации Китая выступали с докладами на Всемирном социологическом конгрессе «Социология в движении» в Швеции (Гетеборге) 4-17 июля 2010 г. на сессиях разного уровня, начиная от президентских, пленарных и до сессий исследовательских комитетов. Официально КНР не является членом Международной Социологической Ассоциации, и ранее китайская цивилизация была представлена на подобных мероприятиях социологами Тайваня. На конгрессе появились предпосылки к взаимодействию социологов БРИК: была создана методологическая группа из представителей данного кластера для анализа особенностей развития незападного мира. На сессии регионального комитета было проявлено интеллектуальное уважение к России, умевшей понимать и Восток, и Запад в силу исторических и географических особенностей. При обсуждении социальных проблем современности Китай все увереннее претендовал на лидирующие позиции. Интерес к российской проблематике со стороны социологов Большой четверки (США, Великобританиея, Германиея и Франциея), представлявших западную парадигму, не был проявлен, так как у мира сегодня другие герои. Конгресс зафиксировал «Восточный дрейф» – движение глобальной социологии к исследованию проблем Азии, поэтому закономерен и вектор российской социологии в сторону Китая 13. Идеи «Социологического БРИКа» обнаруживают сетевую консолидацию интеллектуальных сил, близких социально-экономически, культурно и исторически. 1 Валлерстайн И. 2008: Провал неолиберальной глобализации // Социологические исследования. 2009. №6. С.91-94. 2 Виноградов А.И. Китайская модель модернизации: диалектика революционного развития и стабильности // Прогнозы и стратегии. -01/2008 – 01/2009. С.69=75. 3 Кива А.И. Россия: путь к катастрофе или модернизации? // Социологические исследования. 2010. №11. С.142. 4 Артамонова О.Е. Внешнеполитические течения в измерении национальной идентичности современной России (по материалам региональных исследований) // Российское общество в современных цивилизационных процессах / Под ред. В.В. Козловского, Р. Г. Браславского. СПб.: Интерсоцис, 2010. С.359. 5 Пантин В.И. Факторы дестабилизации современного мирового порядка и политические риски // Общественные науки и современность. 2009. № 5. С.17-25. 6 Кива А.В. Страны БРИК в мечтах и реальность // Общественные науки и современность. 2009. №5. С. 26-36. 7 Малинецкий Г. Проектирование будущего и модернизация России // Дружба народов. 2010. № 9. 8 Корель Л.В., Комбаров В.Ю. Директора предприятий о государственной промышленной политике (результаты экспертного опроса) // Социологические исследования. 2011. № 10. -С.29. 9 См. по Запесоцкий А.С. Метаморфозы СМИ: новое качество или новые болезни // Социологические исследования. 2010. № 7. С. 16. 91 10 Широкалова Г.С. Рецензия на книгу Черкасова Г.И. Общая теория собственности // Социологические исследования. 2011. № 1.С. 154-157. 11 Пан Давэй. К истории социологии в Китае // Социологические исследования. 2009. №4. С. 134. 12 Давыдов А.А. Модернизация России, полезный опыт Китая и теория сложных систем // http ://www. isras.ru/publ. html; Давыдов А.А. Системная социология: анализ инновационнногоразвития России // http: // news. stu – kras.ru/node/6041 13 Кирдина С.Г. Интеллектуальный шанс России // Социологические исследования. 2011. № 1. С. 5-10. В.И. Иващенко, Уссурийский государственный педагогический институт РОССИЯ И КИТАЙ: ПОСТАНОВКА ПРОБЛЕМЫ СРАВНИТЕЛЬНОГО АНАЛИЗА ЦИВИЛИЗАЦИОННОЙ САМОИДЕНТИФИКАЦИИ ДВУХ СТРАН В УСЛОВИЯХ МОДЕРНИЗАЦИИ Рост международного авторитета Китая в связи с огромными успехами в проведении современных экономических реформ обусловил большой интерес российских учѐных к изучению причин и предпосылок «китайского чуда»1. Сопоставление теории и практики выработки стратегии развития России и Китая в современных условиях позволяет определить общезначимые и особенные черты практического осуществления модернизации обеих стран. Эти черты будут способствовать углублению взаимопонимания и сотрудничества в двух странах народа и государства. Одним из шагов в этом направлении, по нашему мнению, является проведение сравнительного анализа проблем цивилизационного самоопределения России и Китая, особенно в начале реформ. В этой области возможно два альтернативных подхода к решению этой проблемы: проведение модернизации через западнический мимезис, или путѐм культурного анамнезиса, то есть через переосмысление, реконструкцию и мобилизацию собственных великих традиций2. Китай стал великой мировой державой, его развитие и роль нельзя не замечать. Если исходить из прогнозируемой скорости процесса модернизации в Китае, то период бурного развития китайского общества наступит приблизительно в 20-х годах XXI века. Вследствие этого в мире возрос интерес учѐных к конфуцианству. Это объясняется следующими причинами: духовный кризис западного мира, угроза самоуничтожения человечества, разобщенность, социальная инертность людей в капиталистическом обществе – все это заставляет Запад обращаться к идеям гуманизма; по мере развития науки и техники на Западе происходят некоторые изменения образа мышления, и многие ученые начали проявлять интерес к восточной, китайской мысли; успешное экономическое развитие восточно-азиатских стран; формирование своеобразной восточно-азиатской модели модернизации обнаружило преимущества восточной культуры, истоки которой, ее внутреннюю сущность составляет конфуцианская идеология. Чтобы глубже понять политическую направленность и специфику китайского общества, необходимо изучение конфуцианства, которое являлось движущей силой для китайского народа на протяжении столь длительного времени. Под непосредственным воздействием конфуцианства китайская государственность на современном этапе имеет свои идеалы развития. В известной конфуцианской книге «Ли Цзи» есть такие понятия, как «сяо кан» и «та тун». В переводе на русский язык «сяо кан» (小康) означает «средний достаток», а «да тун» (大同) – «великое единение». Эти идеалы служат основой для разработки стратегических планов политической, экономической, культурной модернизации китайского общества. Важнейшей целью современной китайской государственной политики является формирование общества «среднего достатка», которое впоследствие приведет к осуществлению «великого единения»3. Концепция «сяо кан» – «средний достаток» и «да тун» – «великое единение», выдвинутая реформатором Дэн Сяопином еще в начале 80-х годов XX века, на самом деле не является новым коммунистическим идеалом. Это понятие было сформировано еще в древности, к его достижению стремилось не одно поколение. И вот по результатам пятилетних экономических планов последних лет можно наблюдать уверенное продвижение китайского общества к цели «среднего достатка». Таким образом, можно утверждать, что теория «среднего достатка» вовсе не миф, не утопия, а вполне реально осуществимое политическое преобразование, к которому стремится вся китайская нация. Мировые политические процессы начала XX века оказали значительное влияние на развитие политической мысли в Китае. Под влиянием Запада в 1911 году Сунь Ятсен осуществил буржуазнодемократическую (Синьхайскую) революцию. Однако современный опыт взаимодействия двух цивилизаций, опыт китайского и западного понимания сущности человека, его свобод и обязанностей, соотношения личных и общественных интересов воплотился в китайской общественной жизни в предпочтении коллективных начал над индивидуальными. Этот выбор в пользу коллективных ценностей основан на конфуцианских морально-этических постулатах. 92 Первостепенное значение в конфуцианской этике имеет проблема человеческого общения и общественного согласия. Ведь эффективны не технические приспособления сами по себе, а духовное самосовершествование государство-общественной морали. Политологический анализ конфуцианства и его влияния на полический процесс развития современного Китая позволяет выделить несколько особенностей. В отношении кадровой политики в Китае передача управления в новые руки проводится с учѐтом морально-нравственных качеств компетентного преемника, кандидатура которого рассматривается и утверждается коллегиально. Приоритетами социальной политики являются человеколюбие «жэ чжэн» («политика человеколюбия»), гуманность, служение народу; иерархия государственной власти строится по принципу «государство-семья» («го цзя»), во главе которой стоит отец – правитель. Все уровни власти должны четко представлять общую цель, которая выражена в конфуцианской парадигме «Сяо кан» (среднезажиточного общества). Внутренняя и внешняя политика проводятся, исходя из мирного («хэ му» дружба) и, по возможности, бесконфликтного («хэ пин» мир) разрешения острых вопросов4. Если провести экономический и политологический анализ конфуцианства и его влияния на экономическое развитие современного Китая, то это позволит выделить несколько характерных черт. Экономическая система характеризуется наличием рынка, который находится под государственным контролем. На государство возлагается функция перераспределения прибыли от эффективных секторов экономической деятельности, примером чего является дотирование ряда регионов за счет сверхприбыли, получаемой регионами-лидерами. Целью предпринимателей, которые руководствуются, в том числе, и соображениями конфуцианской морали, помимо получения прибыли, является служение обществу, что выражается в помощи малообеспеченным и создании различных целевых фондов с участием как государства, так и частного капитала. Одной из задач государственной экономической политики является предоставление предпринимателям равных возможностей для развития. В настоящее время российская элита тоже старается проработать национальную программу реформирования общества, основаную на общенарод- ных, общегосударственных интересах и сочетающую традиционные ценности и инновации. Затянувшийся на десятилетия кризис цивилизационной идентичности российского общества является главным припяствием на пути возрождения Великой исторической России. Укрепление суверенности российского государства во всех сферах общественного развития, сохранение и развитие культурной самобытности российского общества будут способствовать выработке перспективного проекта его развития, соединяющего традиции и инновации. Таким образом, по нашему мнению, необходимыми условиями для успешного проведения модернизации традиционных обществ (не западных стран) является неприменное соблюдение ряда принципов: 1. Сохранение полноценной субъектности народами во всех сферах (политической, культурной, идеологической), в деле разработки стратегических планов реформирования стран; 2. Проведение модернизации страны путѐм анамнезиса, то есть творческого самостоятельного переосмысления отечественных традиций в контексте глобальных вызовов и проблем; 3. Необходимость достижения оптимального сочетания традиции и инновации, локального, местного, национального, мирового и глобального, что в конечном итоге обеспечит единство мира при сохронении его культурного разнообразия. Эти принципы будут способствовать успешному продвижению двух стран по пути реформ. 1 Никулина А.В. Экономические реформы в Китае: опыт для России. С. 100-105. // Россия и Восток: взгляд из Сибири в конце сталетия: материалы и тезисы докладов к междунородной научнопрактической конференции. Иркуск 24-27 мая 2000 г. Том 1. Иркутск, изд-во Оттиск, 2000; Кубышина Г.А. Роль политических институтов России и Китая в организации и проведении современных реформ. АДД политических наук. М:, 2008. 2 Панарин А.С. Глобальное политическое прогнозирование. М., 2002. С. 108. 3 Ян Тяньюй. Ли Цзи в современной интерпретации. Шанхай, 2007. С. 127-129. 4 Фан Кэли. Современное неоконфуцианство и модернизация Китая. Чанчунь, 2008. – С.306-308. А.А. Киреев, Благовещенский государственный педагогический университет ОСНОВЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ СОТРУДНИЧЕСТВА РОССИИ И КНР В РАМКАХ ШАНХАЙСКОЙ ОРГАНИЗАЦИИ СОТРУДНИЧЕСТВА Вопрос о сотрудничестве России и КНР по различным вопросам является актуальным для повестки дня на современном этапе международных отношений. Решение пограничной проблемы в конце ХХ века открыло дорогу налаживанию многочисленных контактов между двумя странами. Тем не менее, в современной науке сложилось достаточно скептическое отношение к вопросу о равноправии этих от- ношений. Рассмотрение сотрудничества России и КНР в рамках Шанхайской организации сотрудничества позволяет взглянуть на эту проблему в политическом ракурсе, выявить реальные точки соприкосновения интересов двух великих государств. Предпосылки к созданию Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) были заложены ещѐ в 60-е гг. XX века. В основе начавшегося диалога 93 СССР и КНР было стремление решить пограничные вопросы. Данный процесс был непростым и прошел через ряд острых политических конфликтов. Тем не менее, к концу 1980-х гг. стороны вернулись к дипломатическим методам решения пограничных вопросов. Одновременно Китаю удалось цивилизованно решить все территориальные вопросы с соседними государствами СНГ – Казахстаном, Киргизией и Таджикистаном. Таким образом, образовался круг участников переговоров в лице России и новообразованных государств Центральной Азии. Вскоре из временного дипломатического сотрудничества этот «клуб» перерос в постоянную базу для переговоров и контактов. Во-первых, перед партнѐрами открылись перспективы для дальнейшего развития плодотворного регионального сотрудничества. Во-вторых, для России и Китая это была привлекательная возможность объединить под своей эгидой усилия и потенциалы центральноазиатских государств для сдерживания возможной экспансии других мировых центров силы и влияния в Центральной Азии1. Мнение о том, что интересы России и Китая превалируют в этой организации и они направлены не на развитие ШОС, а на закрепление некоего статуса кво в Евразии, достаточно популярно среди исследователей. Так, рассматривая разнонаправленные интересы участниц ШОС, российский экономист Р. Андреещев отметил, что в этом случае нет очевидных предпосылок для сотрудничества. По его мнению, цементирующим фактором является нежелание стран Центральной Азии, а также России и Китая принимать политику, навязываемую администрацией США, активная экономическая и политическая экспансия которой не отвечает интересам данных стран. Не менее важным является и вопрос стабильности, который по-прежнему остаѐтся нерешѐнным для региона и вызывает заявления представителей стран Запада о якобы «нехватке демократии» в бывших республиках СССР 2. По мнению А. А. Кольтюкова, начальника Института военной истории Министерства обороны России, Китай, Пакистан, Иран и Индия не в последнюю очередь рассматривают ШОС как инструмент противодействия американскому военному присутствию в данном регионе, что, несомненно, составляет угрозу безопасности этих стран3. По мнению российского исследователя А. Ю. Баранова, «американские эксперты уповают на то, что Пекин, идя на контакт с Россией, в первую очередь стремится разыграть в своих целях «российскую карту», но не заинтересован в расширении российского политического влияния в АТР. Но ежегодные встречи глав государств ШОС и двусторонние контакты на высшем уровне демонстрируют стремление и российской, и китайской сторон к взаимодействию в ряде ключевых сфер в политике и экономике в АТР и за его пределами»4. Суммируя мнения экспертов можно вывести по крайней мере два момента, которые ускорили институализацию ШОС - сложившийся благоприятный политический климат, а именно достижение взаимо- понимания между странами-участницами, а также возрастающая опасность превращения региона в район перманентной нестабильности из-за резкой активизации международного терроризма. На этой основе в 1996 году была образована «Шанхайская пятѐрка». В рамках этой организации проводились ежегодные встречи на высшем уровне. К 1999 году во время проведения саммита в Бишкеке (Киргизстан) стала очевидной необходимость в развертывании взаимодействия по широкому спектру направлений, что потребовало создания постоянных механизмов сотрудничества в форме встреч министров и экспертных групп. Фактически начала складываться архитектура новой международной организации. Возник институт национальных координаторов, назначаемых каждой страной.[4] В 2001 году в ходе встречи в Шанхае (Китай) в состав организации был принят Узбекистан, что повлекло переименование организации в Шанхайскую организацию сотрудничества, или «Шанхайскую шестѐрку». Первыми документами, принятыми ШОС, стали Декларация о создании Шанхайской организации сотрудничества, Шанхайская конвенция о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом и Совместное заявление о подключении Узбекистана к механизму «Шанхайской пятѐрки». В июне 2002 года в Санкт-Петербурге продолжила институциональное оформление ШОС: Декларация о создании Организации получила практическое воплощение в подписании двух новых важных актов — Декларации глав государств — членов ШОС, названной министром иностранных дел России итоговым политическим документом5, и Хартии ШОС — базового уставного документа. Московский саммит 2003 года завершил организационный период ШОС, и с 1 января 2004 года она начала функционировать как полноценная международная структура, обладающая собственными рабочими механизмами, персоналом и бюджетом. В ежегодных встречах глав государств ШОС в разные годы принимали участие главы других заинтересованных стран. В 2004 году состав организации расширился за счѐт приѐма в качестве наблюдателя нового члена — Монголии. В 2007 году такой статус получили Иран, Пакистан и Индия. В 2009 году на встрече в Екатеринбурге главы государств — участниц ШОС приняли решение о представлении статуса партнера по диалогу ШОС Демократической Социалистической Республике Шри-Ланка и Республике Беларусь. 28 апреля 2010 года был подписан Меморандум о предоставлении Республике Беларусь статуса партнера по диалогу ШОС, официально оформивший этот статус для Беларуси. Таким образом, из узкого «дипломатического клуба» ШОС на сегодняшний день представляет достаточно серьезную региональную организацию. Еѐ большое отличие в том, что помимо стран СНГ в неѐ входит Китай. Кроме этого, ШОС имеет соглашения о партнѐрстве с ООН, СНГ, ОДКБ, ЕврАзЭС и АСЕАН. Развитие ШОС в организационном плане свидетельствовало о расширении интересов и задач ее участников. Деятельность ШОС первоначально ле- 94 жала в сфере взаимных внутрирегиональных действий по пресечению террористических актов, а также сепаратизма и экстремизма в Средней Азии. По мнению министра иностранных дел Китая Тана Цзясюаня, она стала первой международной организацией, сделавшей идею борьбы с терроризмом стержнем своей деятельности6. Уже среди первых документов, подписанных участниками установочного саммита ШОС в Шанхае (2001 год), была Шанхайская конвенция о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом, которая впервые на международном уровне закрепляла определение сепаратизма и экстремизма как насильственных, преследуемых в уголовном порядке деяний. С того времени страны — участницы отводят первоочередное место вопросам урегулирования внутренних конфликтов, достижения консенсуса в противодействии экстремизму и наркомафии, свидетельством чего вначале стало создание Региональной антитеррористической структуры (РАТС), а затем и подписание Договора о долгосрочном добрососедстве, дружбе и сотрудничестве. Основные задачи и функции Исполнительного Комитета РАТС ШОС определены по трѐм приоритетным направлениям: координационно-оперативное направление (координация и взаимодействие компетентных органов стран — участниц в борьбе с терроризмом, экстремизмом; проведение антитеррористических учений и пр.); международно-правовое направление (участие в подготовке международных документов по вопросам борьбы с терроризмом, в том числе в рамках ООН, содействие Совету Безопасности ООН и пр.); информационно-аналитическое направление (формирование и пополнение банка данных РАТС, сбор и анализ информации по вопросам борьбы с терроризмом и др.)7. Вскоре выявились определенные противоречия даже в этом, столь значимом для современных международных отношений направлениях. Критики ШОС отмечали, что реальная борьба с терроризмом в рамках ШОС уступает заявленному уровню. Некоторые зарубежные аналитики, например, Мэтью Оресман из американского Центра стратегических и международных исследований, предполагают, что ШОС является не более, чем дискуссионным клубом, претендующим на нечто большее8. Такого же мнения придерживается начальник Института военной истории МО РФ А. А. Кольтюков, утверждающий, что «анализ достигнутых этой Организацией результатов позволяет охарактеризовать еѐ как политический клуб, в котором двустороннее сотрудничество всѐ ещѐ превалирует над решением общерегиональных и мировых проблем. … реального сотрудничества в этих сферах, противодействия угрозам терроризма, сепаратизма и борьбы с наркоторговлей на региональном уровне не наблюдается»9. Отвечая на эти замечания, первый заместитель МИД России Вячеслав Трубников отметил, что нельзя требовать от молодой организации сколько-нибудь решительных действий. Кроме того, ШОС не военная организация и еѐ деятельность не направлена на ис- ключительно военную защиту. По словам Трубникова, нужно четко понимать, что речь идет о функции ШОС по обеспечению безопасности государствчленов перед лицом так называемых нетрадиционных угроз, а не некой эвентуальной внешней агрессии. Адекватный ответ вызовам, с которыми приходится сталкиваться, неизбежно должен иметь политическое, социально-экономическое и гуманитарное измерения. В этом, собственно, и состоит основное предназначение ШОС как механизма многопрофильного сотрудничества государств-членов — обеспечение мира, спокойствия, благополучия и совместного процветания шести стран, стабильности и безопасности в регионе и за его пределами10. Постепенно деятельность РАТС начала приносит свои плоды. По свидетельству исполнительного директора этой организации В. Касымова только за период между двумя саммитами ШОС (5 июля 2005 года — 15 июня 2006 года) в результате деятельности РАТС на территории ШОС было предотвращено более 450 терактов11, 15 главарей террористических организаций были задержаны или уничтожены спецслужбами стран Организации, ещѐ 400 находятся в розыске12. О расширении влияния ШОС заговорили те эксперты, чьи интересы обычно касались основ современного миропорядка. Это свидетельствовало о росте влияния Шанхайской группы не только в регионе. Так, характеризуя подписанный на бишкекском саммите (16 августа 2007 года) Договор о долгосрочном добрососедстве, дружбе и сотрудничестве, видный российский политик и политолог А. А. Кокошин отметил, что этот Договор может сыграть весьма важную роль в становлении новой системы мировой политики, нового миропорядка, более справедливого, менее чреватого острыми кризисам, чем та, которая возникла после распада биполярной системы, когда доминирующей силой попыталась стать единственная оставшаяся сверхдержава — США13. Подтверждением роста интересов ШОС стало анонсирование 21 апреля 2006 года планов борьбы с международной наркомафией как финансовой опорой терроризма в мире14. 1 октября 2007 года генеральный секретарь ШОС Болат Нургалиев призвал государства — члены организации активизировать сотрудничество в борьбе с незаконным оборотом наркотических средств, акцентируя особоѐ внимание на борьбе с наркоэкспансией в афганском направлении15. С момента основания организации странамиучастницами было проведено несколько совместных антитеррористических учений. Первое из них состоялось в августе 2003 года (Узбекистан в учениях участия не принимал). Первая фаза учений проводилась в Казахстане, вторая — в Китае. Китай не принимал участие в первой фазе учений, что эксперты объяснили осторожностью, вызванной не только нежеланием участвовать в военных акциях, но и малым опытом участия в международных манѐврах16. В большем масштабе, но за пределами основной структуры ШОС, в августе 2005 года началась первая совместная тренировка военных сил КНР и 95 России, получившая название «Мирная миссия — 2005». В дальнейшем учения проводились в 2006 и 2007 годах («Востокантитеррор-2006» и «Мирная миссия—2007»). В сентябре 2008 года прошли командно-штабные учения «Волгоград-Антитеррор2008», а в 2009 году — «Мирная миссия—2009». Тем не менее, несмотря на регулярное проведение совместных антитеррористических учений, функционерами ШОС неоднократно подчѐркивалось, что организация не является военным альянсом. Российский министр обороны Сергей Иванов также не раз отмечал, что ШОС не является военным союзом, но может проводить совместные учения 17. Несмотря на внешний монолитный вид, эксперты отмечают ряд вопросов, по которым наблюдаются противоречия в политике членов ШОС, самое серьѐзное из которых касается расхождения политических и экономических интересов РФ и КНР 18. Китай, рассматривая страны ШОС как перспективный рынок сбыта, считает, что приоритеты ШОС между антитеррористической и экономической деятельностью должны делиться поровну, а в перспективе экономическая стратегия может занять главное место в деятельности организации. Россия, напротив, настаивает на сохранении традиционной активности ШОС в области борьбы с проявлениями «трѐх зол» (по терминологии ШОС): терроризмом, экстремизмом и сепаратизмом и, опасаясь установления экономической гегемонии КНР в постсоветской Азии, предпринимает усилия для того, чтобы сдерживать предложения Пекина по интенсификации экономического сотрудничества в рамках ШОС. Существует мнение, что КНР может быть не заинтересована в наращивании военной, антитеррористической составляющей в отличие от России и стран Центральной Азии, поскольку Китай в основном решил проблему (уйгурского) терроризма 19. Кроме того, Китай во внешней политике на первый план ставит исторические территориальные проблемы, выходящие за рамки ШОС, — объединение с Тайванем, для чего ему необходимо достичь соглашения о невмешательстве со стороны США. Россия стремится к более тесной интеграции на основе делегирования части суверенитета государств региона наднациональным органам (ОДКБ, ЕврАзЭС), Китай же не намерен делить суверенитет ни с кем другим. Москва рассматривает экономическую интеграцию в зоне ШОС как более отдалѐнную цель, тогда как в настоящее время речь может идти только об отдельных субрегиональных интеграционных проектах между двумя или тремя странами с сопоставимыми экономиками. Пекин же настаивает на создании единого интеграционного пространства в рамках ШОС уже в ближайшее время. Снятие торговых барьеров между странами ШОС создаст благоприятные условия для резкого увеличения предложения китайских товаров и откроет перед Центральной Азией не радужную перспективу стать придатком китайской экономики. В тоже время ШОС важен для Китая как пример успешного взаимодействия страны с другими странами азиатского региона, с которыми ранее были трения и напряженные отношения. Успех деятельности ШОС и конструктивная позиция Китая в организации будут реальным доказательством другим странам региона, что Китай способен, как региональный лидер, к диалогу и сотрудничеству по всему спектру проблем региона. Такое положение вещей выгодно и России. В частности, партнерские отношения, выстраиваемые Россией и Китаем в течение последнего десятилетия, могут служить основой для усиления позиций России в Юго-Восточной Азии. Используя имеющиеся опасения стран региона по отношению к Китаю и определенные позиции в руководстве этих стран, Россия может предложить им более тесное сотрудничество. Особенно в тех областях, в которых, по мнению руководства этих стран, не желательно усиление китайского влияния. Это такие области, как крупные инвестиционные проекты по освоению разведанных запасов шельфов, разведка и оценка объемов новых запасов в регионе, военно-техническое сотрудничество. Причем, если сотрудничество в последней строится на прямых двухсторонних соглашениях, то инвестиционные проекты и программы сотрудничества по вопросам безопасности могут и должны быть осуществлены в рамках ШОС. Это позволило бы России усилить свое влияние на дальневосточном направлении. Принимая во внимание определенные трудности в отношениях Китая и Японии и установившиеся с Китаем отношения стратегических партнеров, Россия могла бы выступить посредником в диалоге по трудным вопросам между Китаем и Японией. В этой области наиболее предпочтительней использовать возможности ШОС20. Очевидно, что диалог с разными странами Азиатско-Тихоокеанского региона — важное содержание политики Китая по обеспечению безопасности в АТР, составная часть его добрососедства. Относясь к соседним странам с доброжелательностью и считая их своими партнерами, Китайское правительство постоянно усиливает с ними региональное сотрудничество. В последние годы Китай предпринял большие усилии для стимулирования создания и развития Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), поддерживает и принимает участие в Региональном форуме АСЕАН, в Совещании по взаимодействию и мерам доверия в Азии, в Совете по сотрудничеству в области безопасности АТР, в Диалоге по вопросам сотрудничества в Северо-Восточной Азии и т. д. Таким образом, Китай играет активную роль в углублении сотрудничества в региональной безопасности с азиатской спецификой. Все эти вопросы нашли отражение в официальных документах КНР. Согласно национальной оборонной доктрине Китай, одобряя цели и принципы ШОС по мерам установления координации и взаимодоверия в Азии об укреплении доверия и сотрудничества и защите региональной безопасности, развертывает конструктивное дружественное сотрудничество со странами-членами21. 96 Таким образом, можно отметить ряд важных черт ШОС как международной организации, чья деятельность сплачивает интересы Росси и Китая. Во-первых, в последние годы ШОС становится важным фактором международной жизни на евразийском пространстве. Она объединяет схожие по своему политическому и экономическому развитию страны и обладает существенным потенциалом влияния на развитие этой части мира. Нередко ШОС рассматривается как организация, способная стать важнейшим мировым центром политической и экономической интеграции. Во-вторых, важной функцией ШОС является обсуждение и решение политических вопросов, связанных с Центральной Азией. Используя площадку ШОС, ее члены могут налаживать взаимовыгодное сотрудничество по острым для них вопросам и при необходимости действовать как единый механизм. В проблематике политического сотрудничества в рамках ШОС видны два блока вопросов: первый касается вопросов борьбы с терроризмом и вопросов международной безопасности в регионе, второй (неявно) противодействия росту влияния США и НАТО в регионе. В-третьих, членов ШОС объединяет общая угроза терроризма и исламистского экстремизма. Эта проблема остро стоит на Северном Кавказе, Узбекистане и Киргизстане, Таджикистане, СиньцзянУйгурском автономном районе КНР. Страны ШОС осознают транснациональный характер этой угрозы и активно сотрудничают в противодействии ей. Таким образом, общие угрозы и их общее видение странами-участницами создают основу для расширения политического сотрудничества по другим вопросам. Другим аспектом расширения сотрудничества в сфере безопасности становится объединение усилий в борьбе с нелегальным трансграничным оборотом наркотиков. Существенная часть мирового оборота наркотиков (особенно опиатов) осуществляется через территории стран ШОС и их соседей; доходы от продажи наркотиков, в частности, используются для финансирования террористической и экстремистской деятельности. Сотрудничество в борьбе с оборотом наркотиков стало вполне естественным развитием политического сотрудничества между странами ШОС. Еще одной общей для стран ШОС проблемой является сепаратизм. Россия борется с его проявлениями на Северном Кавказе, КНР — в Синьцзяне, временами происходят всплески нестабильности и в государствах Средней Азии. Страны ШОС поддерживают друг друга в борьбе с сепаратизмом, хотя, следует признать, граница между терроризмом и сепаратизмом в современном мире весьма размыта, и страны-участницы ШОС предпочитают говорить о сотрудничестве в области борьбы с международным терроризмом. Таким образом, все страны-участницы (в том числе Россия и Китай) заинтересованы в сохранении региональной стабильности и территориальной целостности государств региона, поэтому ШОС будет играть все более важную роль в развитии политического сотрудничества в Центральной Азии. В-четвертых, страны-участницы ШОС налаживают между собой политическое сотрудничество с целью ограничения экспансии США в регионе. Они представляют более половины населения планеты, и, с точки зрения США, являются в той или иной степени авторитарными государствами. Страны ШОС с недоверием относятся к интервенционистской политике США и настаивают на развитии многополярного мироустройства. Эти обстоятельства создают для стран ШОС определенную основу для сотрудничества против вовлечения США в регионе и в перспективе даже для выталкивания США из Центральной Азии. В этом контексте важно отметить, что ведущие страны организации — КНР и Россия — вступили в период сотрудничества. Россия с недовольством наблюдает международные процессы, развертывающиеся на своих западных рубежах (расширение НАТО и Евросоюза), и не может себе позволить одновременно иметь напряженные отношения со своими восточными соседями. КНР ищет новые надежные источники поставок энергоносителей для своей развивающейся экономики, имеет непростые отношения с Японией и США (по поводу Тайваня) и также предпочитает иметь надежные тылы на Севере и Западе. Международные интересы России и КНР хорошо дополняют друг друга, между двумя странами наметилось стратегическое сотрудничество. Россия признает вопрос Тайваня «внутренним делом» КНР, КНР с пониманием относится к контртеррористической операции России на Кавказе. Россия заинтересована в восстановлении своих политических позиций в Средней Азии, а КНР хотела бы видеть Среднюю Азию надежным поставщиком энергоресурсов и политически стабильным регионом. Обе страны разделяют мнение о том, что Соединенным Штатам в Средней Азии нечего делать. Заметим, что такая позиция вызвала живой интерес Ирана. Президент Ирана Ахмадинеджад без обиняков говорил о ШОС следующее: «Мы хотели бы, чтобы эта организация превратилась в мощную структуру, которая оказывала бы влияние на региональную и международную политику, экономику и торговлю, а также блокировала бы угрозы и силовое вмешательство со стороны разных стран»22. Решение КНР и России предложить Ирану статус наблюдателя в ШОС, без сомнения, имело и антиамериканский подтекст – по крайней мере, именно так это было воспринято в Вашингтоне. Д.Рамсфельд, занимавший в тот момент пост министра обороны США, с негодованием отреагировал: «Мне представляется очень странным, что организация, которая заявляет о своей борьбе с терроризмом, приглашает в участники государство, которое является самым террористическим в мире»23. Однако не следует преувеличивать антиамериканский потенциал ШОС. Во-первых, ШОС все еще существенно слабее США экономически и особенно в военной сфере. Во-вторых, полного доверия и единства мнений между странами ШОС также не 97 наблюдается: правящие элиты Средней Азии не готовы вернуться под полный политический контроль России (или попасть под контроль КНР); Россия испытывает определенные опасения по поводу будущего малонаселенной Восточной Сибири, граничащей с перенаселенным Китаем; КНР сотрудничает не только с Россией, но и с другими странами-соседями и импортирует энергоносители из многих источников, не только из Средней Азии и Сибири. Следует ожидать, что в среднесрочной перспективе ШОС будет достаточно единой, чтобы противодействовать вмешательству США в регионе, однако этого единства не хватит для того, чтобы бросить Соединенным Штатам вызов в качестве альтернативного им центра силы. В целом, политика интеграции Китая и России в региональные структуры имеет конструктивный характер и несет значительные выгоды обеим сторонам. Опасения, высказываемые некоторыми экспертами связаны с неравенством экономических потенциалов двух стран. Однако в рамках ШОС и Россия, и Китай имею одинаковые позиции, и именно это является залогом равноправного партнерства. Осетров А. В. Деятельность Региональной антитеррористической структуры ШОС по противодействию терроризму в Центральной Азии (2004—2005 гг.) // Шанхайская организация сотрудничества: к новым рубежам развития: Материалы кругл.стола. М.: Ин-т Дальн. Вост. РАН, 2008. С. 246—255. 8 Комиссина И. Н., Куртов А. А. Указ.соч. С.257. 9 Кольтюков А.А. Указ.соч. С. 259. 10 Может ли ШОС защитить от террористов? Интервью 1-го зам. МИД России В.И.Трубникова Источник - МИД России: http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1082721000. 11 Москаленко В.Н. Проблемы безопасности: ШОС и Пакистан // Шанхайская организация сотрудничества: к новым рубежам развития: сборник материалов "круглого стола", апрель 2007 г. М.: Изд-во Института Дальнего Востока РАН, 2008. С. 351-368. 12 Болятко А.В. Шанхайская организация сотрудничества: к новым рубежам развития // Шанхайская организация сотрудничества: к новым рубежам развития: Материалы кругл.стола. М.: Ин-т Дальн. Вост. РАН, 2008. С. 12-41. 13 К справедливому миропорядку. Сайт фракции Единая Россия (27.05.2008).: http://www.er-duma.ru/pubs/29609. 14 Luan Shanglin SCO to intensify fight against cross-border drug crimes (англ.). Xinhua News Agency (2006-04-22): http://news.xinhuanet.com/english/2006-04/22/content_4459199.htm. 15 Генсек ШОС призвал к активизации сотрудничества государствчленов организации в борьбе с незаконным оборотом наркотиков: http://www.russian.xinhuanet.com/russian/200710/01/content_499072.htm. 16 Комиссина И. Н., Куртов А. А. Указ.соч. С.268-270. 17 Известия. 28.04.2006. 18 Андреещев Р. ШОС сегодня и завтра. Надежды и заботы стран — членов организации // Азия и Африка сегодня. 2008. № 1. С. 10-14. 19 Лузянин С.Г. Пятеро против одного. Приоритеты России и Китая в рамках Шанхайской организации сотрудничества не совпадают.// Независимая газета. 2004, 28 сентября. 20 Дмитрий Регентов Об отношениях Китая со странами азиатского региона: http://abirus.ru/content/564/623/627/634/759.html 21 Национальная оборона КНР в 2002 году. По материалам Канцелярии Госсовета КНР :htth.//www.china.org.cn 22 Цит.по: http://www.cbc.ca/world/story/2006/06/15/iranthurs.html?print. 23 Цит. по: http://www.threatswatch.org/organizations/treaty/shanghaicooperation-organization/news/. 7 Комиссина И. Н., Куртов А. А. Шанхайская организация сотрудничества. // Кокарев К. А. Россия в Азии: проблемы взаимодействия: сборник статей. М.: Изд-во Российского института стратегических исследований, 2006. С.252. 2 Андреещев Р. ШОС сегодня и завтра. Надежды и заботы стран — членов организации // Азия и Африка сегодня. 2008. № 1. С. 1014. 3 Кольтюков А.А. Влияние Шанхайской организация сотрудничества на развитие и безопасность Центрально-Азиатского региона // Шанхайская организация сотрудничества: к новым рубежам развития: Материалы кругл.стола. М.: Ин-т Дальн. Вост. РАН, 2008. С. 257-258. 4 Баранов А.Ю. Треугольник США-РФ-КНР и ШОС // Азия и Африка сегодня. 2009. № 9. С. 57-59. 5 Выступление И. С. Иванова на совместной пресс-конференции по итогам совещания // Дипломатический вестник. 2002. № 5. С. 66. 6 Цит. по.: Комиссина И. Н., Куртов А. А. Указ.соч. С.261. 1 А.И. Костяев, Колледж искусств, г. Химки ЗНАКИ И СИМВОЛЫ В СОВРЕМЕННЫХ РОССИЙСКОМ И КИТАЙСКОМ ОБЩЕСТВАХ: СОЦИОКУЛЬТУРНЫЕ СМЫСЛЫ Каждое общество имеет свой набор знаков и символов. Их осмысление – важный аспект отношений между государствами, народами. Истоки таких отношений между русскими и китайцами восходят к XIII в1. Российское китаеведение существует более 250 лет2. Особенность российского китаеведения – дух евразийства, уважительное отношение к великой стране. Современные Россия и Китай проделали сложный путь: от «дружественных государств» (1992) к «равноправным доверительным отношениям стратегического сотрудничества» (1996)3. Идеологема китайского руководства «мирного возвышения Китая» (2003) выражает позицию потенциально усиливающихся стран4. С ней соотносится идеологема российского руководства «Россия, вперед!». Чтобы понять другое общество, необходимо осмыслить его культуру. Знаки и символы образуют культурные коды. Они выполняют основную роль в передаче смыслов. Российское и китайское общества реагируют на смыслы активнее, чем на реальные объекты. Условием понимания культур двух стран следует считать тесные и устойчивые контакты между людьми. Потребность в знаках – социальная, тогда как потребность в символах носит экзистенциальный характер. Однако потребность порождает смысл, хотя и является его источником. Поэтому смысл включает код прочтения. У россиянина и жителя Китая есть сходные потребности в символизации. Символы являются: разновидностями знака; универсальной категорией, отображающей образ объекта; культурным объектом, за которым закреплен определенный 98 смысл. Символы действуют в рамках определенной системы. Это, например, символы дороги, горы, пустыни у российских и китайских писателей. Знаки требуют понимания, а символы – интерпретации. Символы в культурах выражают «высокие» смыслы, а образы – любые смыслы. В образе проявляются индивидуальные и родовые особенности человека. Символ функционален. Еще больше различий между знаками и символами. В знаке связь с объектом носит конвенциальный характер. Символ мотивирован. Знакам надо обучаться, а символы передаются на бессознательном уровне. Для того чтобы зафиксировать символы, важна позиция «извне» российской и китайской культур. Знаки носят системный характер. В основе символа – единственность. Он идеализирует ситуацию. Поэтому символ не просто вызывает положительные эмоции, но отвечает желаниям людей. К символам обращается власть, СМИ. Они дольше остаются в культурной памяти. Жители двух дружественных стран живут в символическом мире. Улыбка китайца, крепкое рукопожатие россиянинасимволические продукты. Религиозное возрождение в постсоветской России и повышение интереса к наследию Конфуция имеют сопоставимые черты. Обществу нужны сакральные смыслы. Государство не контролирует эти смыслы, но оно санкционирует доступ-запрет членов общества к сакральным смыслам. Православная религия в России и конфуцианство в Китае нейтрализуют социальные различия. Они могут задать равность бедного, и богатого или повысить статус бедного как требующего дополнительной социальной защиты. Знаки и символы не могут быть идеологически нейтральными. При социальных изменениях тексты, сообщения всегда проходят процесс нейтрализации. Лишь после этого они закрепляются в новых культурных кодах. Знаки образуют вертикаль культуры двух стран. Символы – их своеобразную горизонталь. Знаки выполняют основную роль в передаче смыслов. Они связаны с ситуацией повседневности. В символах смыслы конструируются. Развитие тоталитарной системы приводит к упрощению символов. Наоборот, процесс либерализации в России (в меньшей степени – в Китае) вызывает усложнение символики. Количество знаков принципиально ограничено, список символов постоянно сокращается. Возможности визуального языка для кодирования смыслов можно проследить на примере картины трех известных живописцев Дай Дуду, Ли Тецзы и Чжан Анцюнь. На монументальном полотне они изобразили 100 персонажей мировой истории, которые, по мнению жителей Поднебесной, оказали большое влияние на их страну. Среди персонажей, ставших символами в своих странах, есть девять русских: Петр I, Александр Сергеевич Пушкин, Лев Толстой, Максим Горький, Владимир Ленин, Иосиф Сталин, Павел Корчагин, Михаил Горбачев, Владимир Путин. Единство во множестве представляет инсталляция в виде 100 миллионов раскрашенных вручную фарфоровых семечек, выполненная художником Ай Вэйвэем. Она была представлена на лондонской галерее Tate Modern. Стратегический треугольник «США-РоссияКитай» относится к мировым геометрическим символам. России отводится место в «центре» этого треугольника. На границе экономической и политической культур происходит символизация схемы межгосударственной безопасности в рамках Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). Это – пояс против террористов, наркотиков и нелегальных финансов. Новый уровень символизации мировых экономических связей представляет концепция континентальных коридоров: Север-Юг, Азия-Европа. БРИК – относительно новый объект для символизации. Сокращение БРИК предложил аналитик банка Goldman Sachs Дж. О‘Нил в аналитической записке (2001). Он предположил, что экономика Бразилии, России, Индии и Китая в перспективе (2050) превысит уровень экономик стран «большой семерки». К неформальной четверке предложено присоединиться ЮАР (2010). Новое название – БРИКС (С – от англ. South Africa). Сокращение носит знаковый характер. Переход от знака к символу может быть за счет «подключения» образов-символов: бразильская анаконда, российский медведь, индийский слон, китайский тигр (дракон). Российское общество ориентировано более на сообщение, а китайское общество – на текст. Причем главным текстом являются решения съездов КПК. В российском обществе существуют альтернативные сообщения. По отношению к знаку текст есть вторичное образование. Свойства знаков носят скорее структурный характер, чем текстовой. Сообщения в российском обществе рассчитаны на определенные социальные группы. Эти сообщения трудно комментировать, учитывая их разнородную направленность. При этом усиливается роль культурно-исторического контекста. Поиск национальной идеи для России оборачивается поиском единого текста. Для будущей России власть задает смыслы: сильная, единая, демократическая. Набор смыслов для будущего Китая имеет некоторые особенности: процветающий, мощный. Власть продуцирует различные модели счастья. В России они в большей степени ориентированы на личный успех. В Китае личный успех сочетается с конфуцианским пониманием гармонии. Модели действительности в постсоветской России лишены героической риторики. Исключения составляют поступки спасателей, врачей. Китайская модель действительности предполагает большое количество героев. Эти герои «соединяют» собой разрывы смыслового пространства. Но остаются контекстуальнозависимыми единицами. В структуре идеологизированных текстов встречаются два типа единиц: символы и высказывания. Символы отмечают важнейшие компоненты национальной картины мира. Высказывание связывает их между собой. Бинарные сочетания пронизывают все идеологические схемы российского и китайского обществ: Ельцин и Путин, Путин и Медведев, Мао Дзэдун и современный руководитель Китая. Однако из российского общественного сознания «выпала» идеологема рабочий и крестьянин. В Советском Союзе они были представлены разнообразными сим- 99 волами. В Китае эта идеологема сохранилась. Она восходит к архетипическому на металл-землю. Каждое событие в жизни современных России и Китая «продлевается» в символическом пространстве. Разрыв реальных социальных связей в постсоветской России удалось скомпенсировать интенсивностью коммуникативных связей. В Китае такого резкого разрыва не было, поэтому нет необходимости в симметричности потоков от центра к периферии. В «Поднебесной» социальные группы, ответственные за будущее страны, решают несколько задач в символическом плане. Они «повышают» свой статус, обеспечивают вертикаль власти, которая не раздражает и не кажется принудительно-обязательной. Предприниматель и служащий образуют устойчивую бинарную оппозицию. Китайский опыт применим в России, где власть ищет потенциальных субъектов модернизации. Кодирование символов и знаков в современной России, Китае оправдывает задержки в реформах. Изменения в обществе не могут передаваться в негативных контекстах. Следовательно, возрастает роль позитивных контекстов. Негативные события не образуют самостоятельного контекста; признается существование отдельных коррупционеров, экстремистов, националистов. Следуя логике практических интересов, власть демонстративно дистанцируется от негативных контекстов («сложные периоды») в отношении двух стран. Положительные контексты усиливаются памятниками, знаками дружбы России – Китая. Российское и китайское общества признают «своей» территорию, которая не совпадает с границами государства. Часто россияне считают «своим» Крым. Почему пространство символизируется? Обществу легче преодолевать архетипический страх перед чужой территорией. Империи – общества не могут существовать без расширения пространства. Первым на постсоветском пространстве свои территориальные проблемы урегулировал Казахстан, отдав ему около 400 кв. км. спорной земли. Киргизия «закрыла» тему, поделившись участком в 1000 кв. км. Приграничные вопросы с Пекином решила Москва. Согласно договоренности с Китаем (2004) ему отошли: необитаемая часть Большого Уссурийского острова, острова Тарабаров и безымянные острова. Таджикистан уступил 0,77% своей территории. Это – около 1000 кв. км. Китай первоначально претендовал на 20% территории страны, что равно 20000 кв. км. Соглашение о демаркации вступило в силу в 2011 г. Территория России может быть увеличена другими путями: за счет уточнения границ природного шельфа, присоединения некоторых республик на пространстве СНГ. Превращение целостного пространства в дискретное – это побочный результат символизации. Визуальный язык российского и китайского TV выбирает из многообразия объектов отдельные фрагменты. Людям «показывают» успешных предпринимателей, типичных студентов. Возникает иллюзия тождества объекта и образа. Торговые центры в Москве, Пекине не обладают самостоятельной эстетической ценностью. Их функция: заполнять визу- альное пространство, не допускать другие, ненужные объекты. Иероглифическая традиция – проблема для Китая. Трудность иероглифики обрекает часть населения на непонимание сложных смыслов. Заменить китайскую иероглифику на буквенное письмо решили: Вьетнам (1918), Северная Корея (1947), Южная Корея (1973), Япония (частично – 1946). В России менее остро, но стоит проблема орфографической реформы. О положительном смысле иероглифа, обозначающего кризис, недавно вспоминали во всем мире, не исключая Россию. Это – смысл новых возможностей. Мотив конкуренции присутствует в отношениях России – Китая. Он воспроизводится на уровне символов и знаков. Одним из символов современного Китая является телебашня Гуанчжоу (600 м). По высоте она превосходит один из символов России – телебашню «Останкино» (540 м). В России создается инновационный центр «Сколково». В Китае есть свой вариант Силиконовой долины – Шэнь-чжэнь. Скоростная магистраль ведет к центру экономической зоны – городу Гуанчжоу. В Шанхае прошла выставка ЭКСПО-2010. Россия претендует на проведение ЭКСПО-2020. Жители деревни Аоди (Восточный Китай) построили в миниатюре Великую Китайскую стену. Известны попытки жителей России «построить» у себя Кремль и его стены в миниатюре. Менталитеты могут быть разные, но средства символизации – похожие. Россия опережает Китай в освоении космоса. Пока Китай самостоятельно отправил на орбиту шесть тайконавтов. Первый из них – Ян Ливей. Он осуществил 14 витков вокруг Земли на корабле «Шэньчжоу-5» (2003). Стал живым символом китайского общества. Другие космонавты – знаковые фигуры. У Китая есть планы отправить пилотируемую экспедицию на Луну (2030), высадить тайконавта на Марс (2050). Китайские предприниматели предложили построить скоростную железнодорожную линию Пекин-Москва-Пекин. Руководство РЖД поддерживает данный проект. Создаваемый объект может стать знаком, а затем новым символом отношений двух стран. Газовая труба может быть представлена в качестве знакового объекта в контексте этих отношений. Поставки российского газа в Китай начнутся в 2015 г. На китайской территории будет построен завод по переработке нефти, на российской территории – завод по производству сжиженного газа. Маркировка Madein China не является символом, это обычный знак. Китайское экономическое чудо, по нашему мнению, есть европейский перевод преобразований в КНР с частичной потерей смысла. Юань в качестве мировой резервной валюты может стать символом, но, очевидно, не скоро. Особый интерес представляют знаки «китайского присутствия» в России и знаки «российского присутствия» в Китае. В создании первого российского мобильного телефона принимала участие китайская компания ZTE. Георгиевская ленточка становится все более популярным знаком в России. Сырье для производства поставляют из КНР. Китайский новый год, китайская еда, игрушки «завоевали» весь 100 мир. В российских салонах продают драгоценные камни, облагороженные по китайской технологии. Основа российского импорта это: нефть, древесина, руда, удобрения. Россия продает Китаю истребители СУ-30, танки Т-90С, зенитные комплекты А-306, подводные лодки класса «Кило». Было бы упрощением сводить процесс символизации к области экономической или политической культур. Существует сфера, где символы и знаки сконцентрированы; это философия. Китайскую сторону привлекает подъем российской философии. Рост членов Российского философского общества. Появление новых философских журналов. Расширение проблематики исследований. В КНР число философов больше. Однако общенациональная философская организация отсутствует. В существующих философских организациях нет фиксированного членства. Россия и Китай это два стратегических партнера. Между ними есть разногласия, которые касаются в основном распределения и получения сырья, миграции рабочей силы. Существует несбалансированность между официальными и неофициальными контактами. В культурной сфере принципиальные разногласия менее значимы. Дальнейшее сближение позиций в этой сфере – важное направление в отношениях России и Китая. Освоение знаков и символов, характерных для культур двух стран, делает такое сближение не только устойчивым, но также служит примером для других стран. Открытость двух народов к познанию другой культуры и восприятию социокультурных различий получила подтверждение во время года Российской Федерации в КНР (2006) и года КНР а Российской Федерации (2007). Тихвинский С.Л. Восприятие в Китае образа России. М.: Наука, 2008. С. 5. 2 Титаренко М.Л. Китай: цивилизация и реформы. М.: Республика, 1999. С. 196. 3 Лозанский Э.Д. Россия между Америкой и Китаем. М.: Межд. отношения, 2007. С. 65. 4 Галенович Ю.М. К вопросу о российско-китайском глобальном партнерстве // Россия и Китай: сотрудничество в условиях глобализации / Рук.проекта М.Л. Титаренко. М.: РАН; ИнтДальнегоВостока, 2005. С. 4-5. 1 Д.В. Кузнецов, Благовещенский государственный педагогический университет КИТАЙ В ЗЕРКАЛЕ МНЕНИЯ МИРОВОЙ ОБЩЕСТВЕННОСТИ Взгляды представителей мировой общественности о современном Китае имеют ряд характерных черт и особенностей, в первую очередь, связанных со стремительным развитием этой страны в последние несколько десятилетий, что имеет своим результатом беспрецедентный рост влияния Китая на международной арене. И эти изменения способствуют трансформации представлений о Китае в мировом общественном мнении. Как свидетельствуют опросы общественного мнения, в 2000-е годы оформилась весьма противоречивая конфигурация мирового общественного мнения в отношении Китая. В странах Запада отношение к Китаю отличается противоречивостью: в странах Западной Европы – с преобладанием скорее положительных, чем отрицательных отзывов, в США – с преобладанием скорее отрицательных, чем положительных отзывов, тогда как в Канаде и Австралии – преимущественно положительные отклики, а в Государстве Израиль – преимущественно отрицательные отклики. В странах Центральной и ЮгоВосточной, а также Восточной Европы, ранее входивших в состав социалистического лагеря (разве что за исключением Польши) преобладают положительные оценки. Положительное отношение к Китаю зафиксировано также в странах Ближнего и Среднего Востока, в странах Азии, Африки и Латинской Америки. Из соседних с Китаем стран, положительно о нем высказываются жители Корейского полуострова, причем речь идет не только о Южной Корее, но и о Северной Корее. С другой стороны, отрицательное отношение к Китаю демонстрируют жители Японии. В России количество тех, кто высказывается о Китае положительно, является преобладающим 1. Представители мировой общественности в своем большинстве согласны в том, что в ближайшем будущем Китай, успешно развивая свою экономику, имеет все основания для того, чтобы стать настоящим лидером, опередив всех своих основных конкурентов. Очевидно, что для подавляющего большинства представителей мировой общественности, в том числе и для представителей политикоакадемического сообщества различных стран мира, ясно, что Китай – это динамично развивающееся государство с блестящими перспективами в будущем. Аналогичные настроения достаточно широко распространены и на уровне массового сознания. Согласно опросу общественного мнения, проведенному в 2007 г. в целом ряде стран мира, большинство его участников проявили уверенность в том, что экономически Китай догонит США и, по их мнению, это следует расценивать скорее в положительном, чем в отрицательном ключе. Пожалуй, только американцы проявили наибольшее (около 1/3 респондентов) беспокойство по поводу подобной, крайне нежелательной, по их мнению, перспективы. С другой стороны, жители большинства стран, в которых проводился этот опрос общественного мнения, заявили о том, что они вовсе не доверяют Китаю, как впрочем, и США, в том, что эти страны, будучи ключевыми игроками на международной арене, смогут ответственно действовать в мире2. Наряду с этим следует также сказать и о других тенденциях, которые в 2000-е годы оказались 101 характерны для мирового общественного мнения в отношении Китая. В течение 2000-х годов ряд учреждений (The BBC World Service, GlobeScan, Program on International Policy Attitudes), проводили традиционный опрос общественного мнения, в центре внимания которого находился следующий вопрос: «Какие страны и каким образом влияют на положение дел в мире?». В результате, выяснилось, что к концу десятилетия отношение представителей мировой общественности к Китаю (в сравнении с другими странами мира) ухудшилось. Как правило, участников данного исследования просили оценить, какое влияние каждая из представленных стран (Россия, США, Великобритания, Франция, Германия, Канада, Израиль, Япония, Южная Корея, Китай, Индия, Бразилия, Иран, Северная Корея, Венесуэла, Пакистан, ЮАР) оказывает на остальной мир – в основном положительное или в основном отрицательное. Подобные замеры общественного мнения проводились ежегодно, начиная с 2005 г. В числе стран, чей рейтинг упал, оказался Китай. При этом за пять лет число позитивных оценок этой страны в мире снизилось на 7 % - с 48 % до 41 %, тогда как число негативных оценок этой страны увеличилось на 8 % - с 30 % до 38 %. В результате, в настоящее время в отношении Китая мировое общественное мнение разделилось практически поровну: положительно его роль оценивают 41 % респондентов, а отрицательно его роль оценивают 38 % респондентов. Правда, среди указанных выше стран оказались те, которые имели более худшие показатели, чем Китай, прежде всего такие страны, как Израиль, Иран и Северная Корея, Венесуэла, Пакистан, а также Россия. Согласно опросу общественного мнения, проведенному в 2005 г. в 22 странах с участием 22953 респондентов, представители мировой общественности в целом положительно оценили последствия увеличения экономической мощи Китая, в то же самое время в целом отрицательно оценили последствия увеличения военной мощи Китая3. Таким же, в сущности противоречивым, в 2000-е годы оказалось также отношение представителей мировой общественности к внешней политике Китая. Большинство тех, кто принял участие в одном из проведенных опросов общественного мнения, не очень высоко оценили мораль внешней политики, проводимой в настоящее время Китаем на международной арене, имея, по всей видимости, ввиду то, что, осуществляя внешнеполитический курс, руководство КНР преследует исключительно свои интересы, не достаточно хорошо обращая внимание на позиции других участников международных отношений, игнорируя их интересы. Причем, в наибольшей степени это характерно для американцев. Весьма любопытными, на наш взгляд, являются результаты опроса общественного мнения, проведенногоWorld Public Opinion.org в течение апреля – мая 2009 г. в 20 странах мира с участием 20349 респондентов. В ходе этого опроса общественного мнения респондентам был задан ряд вопросов, благодаря которым удалось выяснить их точку зре- ния относительно места и роли США и Китая, а также выявить взгляды относительно США и Китая в сравнении. В результате, выяснилось, что различным оказалась оценка той роли (положительной или отрицательной), которую в мире играют США и Китай. Более благоприятными ответы оказались скорее для Китая (44 % против 34 %), чем для США (40 % против 40 %). С другой стороны, за обеими странами, т.е. и за США, и Китаем, была признана готовность к сотрудничеству на международной арене с другими государствами. На вопрос «Как вы думаете, готовы ли каждая из этих стран к сотрудничеству с другими странами?», в среднем более 50 % ответили положительно в отношении и США, и Китая. Возможно, что подобная установка связана с реакцией представителей мировой общественности на те действия, которые в последние годы в сфере международных отношений предпринимают руководители США (Б. Обама) и Китая (Ху Цзиньтао), в том числе принимая во внимание их попытки урегулировать важнейшие проблемы на уровне двусторонних отношений. В то же время жители многих стран, принявших участие в этом опросе общественного мнения, считают, что обе державы используют «угрозу военной силы, чтобы добиться для себя преимуществ». Причем, в большей степени это касается скорее США (77 % против 14 %), чем Китая (46 % против 45 %) – большинство населения во всех странах опроса, включая сами США, ответили на этот вопрос утвердительно. Данная точка зрения также вполне понятна, поскольку, как известно, именно США, а не Китай в последние годы проявляют исключительно высокую степень внешнеполитической активности в отдельных регионах земного шара, нередко прибегая к использованию военной силы (борьба с международным терроризмом в рамках объявленной после трагических событий 11 сентября 2001 г. «войны с террором», конкретным проявлением которой стали войны в Афганистане, Ираке и другие, с участием США, вооруженные конфликты). Результаты данного опроса общественного мнения также показали, что большинство его участников скорее не одобряют, чем одобряют действия США (41 % против 39 %) и Китая (42 % против 34 %) в связи с проблемой глобального потепления. Скорее всего представители мировой общественности видят в лице США и Китая не только одни из самых развитых в экономическом отношении страны мира, но и расценивают их экономический потенциал в контексте такой глобальной проблемы, как загрязнение окружающей среды в целом и проблемы глобального потепления в частности. Исключительная актуальность этой проблемы вынуждает обращать внимание именно на те страны, на долю которых в настоящее время приходится основная доля промышленного производства. Наконец, было выявлено мнение, отражающее точку зрения представителей мировой общественности относительно состояния прав человека в США и Китае, и, как видно, полученные результаты оказа- 102 лись в пользу США (50 % против 38 %), а не Китая (36 % против 52 %). В связи с представленными выше данными многочисленных опросов общественного мнения, проведенных в различных странах мира в 2000-е годы, в центре внимания которых, так или иначе, находится современный Китай, вполне закономерно возникает следующий вопрос: Какие же факторы оказывают свое воздействие на формирование определенной конфигурации мирового общественного мнения относительно современного Китая? Что касается негативной составляющей образа современного Китая, которая зачастую проявляется в конфигурации мирового общественного мнения, то, на наш взгляд, она во многом возникла вследствие распространения на уровне массового сознания представлений о так называемой «китайской угрозе». О чем же в данном случае идет речь? «Китайская угроза» (англ. China Threat) или «желтая опасность» (англ. Yellow Peril) – обозначения совокупности негативных последствий для различных стран мира, к которым ведет или может привести стремительное развитие КНР в конце ХХ – начале XXI вв. В наибольшей степени подобные взгляды характерны для представителей политикоакадемического сообщества в США, многие из которых разделяют именно жесткий подход по отношению к Китаю, постоянно подчеркивая наличие «китайской угрозы»4. Сторонники жесткого подхода по отношению к Китаю говорят о Китае как о буквально завтрашней сверхдержаве, бросающей вызов Америке. С точки зрения экономической конкуренции, именно КНР видится потенциально мощным противником США. Огромные население и территория, необъятные ресурсы Китая усиливают чувство опасности противостояния, учитывая то, что руководство КПК показало себя способной к принятию жестких решений. Апологеты жесткого подхода исходят из того, что существует проблема, в решении которой ни США, ни КНР не готовы уступить. Речь идет о преобладании в Восточной Азии. Еще в 1997 г. специализирующиеся по Китаю Р. Бернстайн и Р. Манро в книге «Грядущий конфликт с Китаем» квалифицировали подъем Китая как «наиболее трудный вызов, потому что, в отличие от СССР, Китай не представляет собой могучей военной державы, основанной на слабой экономике, но мощную экономику, создающую впечатляющую военную силу». И далее: «Ключом является постоянный рост китайского влияния повсюду в Азии и в мире в целом. Глобальная роль, которую Китай предусматривает для себя, связана с подъемом соперников Запада, антагонистичных США… Происходит рост китайского влияния в Азии и в мире в целом. Китай предусматривает для себя глобальную роль». В результате, Р. Бернстайн и Р. Манро пришли к выводу, что «скоро Китай превратится во вторую по мощи державу мира и будет не стратегическим партнером США, а их долговременным противником»5. Все более возрастающая роль Китая в мире, наблюдающаяся уже в течение нескольких десятилетий, начиная с эпохи реформ Дэна Сяопина в конце 1970-х – начале 1980-х гг., заставила некоторых аналитиков уже в 1990-х годах говорить о «китайской угрозе» в различных областях и в настоящее время следует говорить о существовании целой группы факторов, способствующих укреплению на уровне массового сознания представлений о наличии «китайской угрозы», которая, как подчеркивают эти аналитики, несет серьезную опасность. Во-первых, это беспрецедентное по своим масштабам экономическое развитие Китая. Подчеркивается, что экономика страны демонстрирует устойчивый и по мировым меркам небывалый рост (до 10% в год), что позволило ей достичь к 2010 г. статуса 2-й экономики мира по объему ВВП. В свою очередь, указывается, что отдельные моменты, связанные с этими процессами вызывают озабоченность во многих странах мира: протекционистская государственная политика, благодаря которой Китай активно пользуется преимуществами мировой свободной торговли для захвата рынков для своих товаров за рубежом, при этом различными методами блокируя доступ возможных конкурентов на свой внутренний рынок; валютная политика, проводя которую руководство Китая на протяжении нескольких десятилетий удерживает заниженный курс юаня, массивно поддерживая этим экспорт китайских товаров, тогда как многочисленные требования крупнейших торговых партнеров Китая о коррекции курса юаня фактически игнорировались; хищение интеллектуальной собственности и ее использование в Китае; контроль над ресурсами, в том числе и за пределами Китая; угроза со стороны Китая социальной рыночной экономике развитых стран; финансовый потенциал Китая, когда золотовалютные резервы страны благодаря огромному положительному торговому сальдо достигли к июню 2010 г. 2,45 трлн. дол. США и могут быть использованы как инструмент давления на другие страны. Во-вторых, это укрепление военной мощи. Отмечается, что в настоящее время Китай уже обладает самой многочисленной армией мира и проводит модернизацию своих вооруженных сил, приобретая новейшие виды оружия и боевой техники. При этом следует учитывать то, что Китай имеет многочисленные территориальные претензии к соседним странам, и хотя он не шел на прямой конфликт с другими странами в 1990-х-2000-х гг., тем не менее неоднократно подтверждал свои претензии в политических заявлениях. В-третьих, это демографическое развитие. Обращается внимание на то, что Китай с населением более 1,4 млрд. человек является самой большой страной мира по численности населения. Несмотря на то, что политика ограничения рождаемости («Одна семья – один ребенок») привела к некоторому замедлению роста населения Китая в 1980-х – 1990-х гг., начиная с 2000-х годов эта политика уже не проводится так строго, что подстегивает дальнейший рост населения. Демографическое давление внутри Китая способствует эмиграции китайцев в другие страны, а активная китайская иммиграция уже привела к антикитайским столкновениям в различных 103 странах, расположенных в Азиатско-Тихоокеанском регионе. В-четвертых, нарушение прав человека. Права человека в Китае расцениваются как проблемные большинством стран Запада и организациями по правам человека,такими как Amnesty International и Human Rights Watch. Считается, что до сих пор в Китае подвергаются смертной казни до нескольких тысяч человек в год, действует строгая цензура и ограничены некоторые политические свободы. Хотя нарушения прав человека и являются формально внутрикитайской проблемой, они могут быть проблемой и для других, например, в виде уголовного преследования иностранных граждан в Китае, беженцев и т.д. и т.п. В-пятых, экологическая угроза. Высказывается мнение, что делая ставку на быстрейшее экономическое развитие, руководство Китая рассматривало возможные негативные экологические последствия как необходимое зло. Это уже привело к значительным экологическим проблемам внутри самого Китая. Бесконтрольный выброс углекислого газа экономикой Китая приводит к усугублению глобального потепления уже в мировом масштабе. Традиционная китайская медицина, широко использующая органы различных животных, наряду с другими антропогенными факторами угрожает существованию редких видов, таких как, например, амурские тигры. Наконец, следует упомянуть о еще одной, специфической по своему характеру составляющей «китайской угрозы», якобы исходящей от Китая – космической программе КНР, по мнению некоторых аналитиков, представляющей собой еще одно проявление глобальной китайской экспансии. Старт космической программы КНР приходится на 1956 г. и уже в 1970 г. был запущен первый спутник «Дунфан Хун-1», после чего в последующие более чем три десятилетия было запущено более 50 спутников. В 1968 г. началась программа пилотируемых полетов в космос (программа «Шэньчжоу») и в 2003 г. Китай стал третьей страной, самостоятельно отправившей человека (им стал Ян Ливэй) в космос. Среди перспектив китайской программы освоения космоса – постройка (к 2025 г.) постоянно действующей орбитальной космической станции (программа «Тяньгун»). В 2007 г. был запущен «Чанъэ-1» - первый китайский искусственный спутник Луны, являющийся начальным этапом китайской программы изучения Луны и, возможно, создания на ее поверхности космической базы. Все вышеуказанное вызывает определенную озабоченность среди представителей политикоакадемического сообщества многих стран мира, прежде всего стран Запада и, конечно же, не может не оказывать воздействие на состояние массового сознания, формируя соответствующую конфигурацию мирового общественного мнения, учитывая к тому же тот факт, что постоянно на наличие «китайской грозы» обращают внимание средства массовой информации. Между тем, очевидно, что для различных стран мира, якобы исходящая от Китая «китайская угроза» имеет свои специфические проявления, что, кстати, также подчеркивается средствами массовой информации. Для стран Запада (стран Западной Европы и США) угрозу, как считается, представляет прежде всего намечающееся экономическое доминирование Китая практически во всех сферах экономики. Благодаря экономическим факторам, китайские товары могут производиться гораздо дешевле западных аналогов, что ведет к отмиранию целых отраслей экономики в странах Запада. Благодаря огромному положительному торговому балансу, Китай накопил значительные финансовые ресурсы, угрожающие финансовой независимости стран Запада. Это превосходство Китая было продемонстрировано финансовым кризисом 2008 г., который не смог даже замедлить рост китайской экономики, в то время как в остальном мире он привел к значительному упадку. Причем это ярче всего видно скорее на примере США, чем стран Западной Европы. В течение 1990-х – 2000-х гг. экспорт Китая в США превышал импорт в несколько раз. Благодаря этому значительному перекосу в торговле с Китаем, США оказались крупнейшим его должником. На декабрь 2009 г., долг США Китаю составлял более 1 трлн. долл. и еще большая сумма содержалась в золотовалютном резерве КНР в виде финансовых обязательств США. Военная угроза США со стороны КНР существует еще с начала 1950-х годов из-за союзнических обязательств США перед Тайванем, который руководство КНР считает частью Китая. Примечательно, что в современной России иносказательно термин «желтая опасность» используется (чаще всего, опять-таки в средствах массовой информации) как описание потенциальной угрозы экспансии Дальнего Востока, которая реально или мнимо исходит из стран, населенных людьми «желтой расы» (в первую очередь Китая). Те, кто разделяет мнение о существовании «китайской угрозы» для России, подчеркивают, что высокая плотность населения и более низкий уровень жизни населения толкают китайцев на заработки в Россию, на нелегальную транзитную миграцию в ЕС через РФ. При этом масло в огонь подливают и многочисленные пограничные споры между КНР и странами СНГ, а также активная государственная политика КНР по переселению ханьцев на окраины страны, где они ранее не проживали (Синьцзян-Уйгурский автономный район, а также Внутренняя Монголия и Тибет). Обращается также внимание на то, что Россия является непосредственным соседом Китая с несколькими тысячами километров общей границы, и при этом значительно уступает ему по населению, экономической мощи и динамике развития. Все это, как подчеркивают те, кто считает «китайскую угрозу» действительно существующей в реальности, является уже само по себе потенциальной угрозой для России. Вдобавок к этому Китай считает некоторые российские территории на Дальнем Востоке «исконно китайскими». Опасными являются также экономическое доминирование Китая в дальневосточном регионе и повышенная миграция китайцев в Россию. 104 Для стран Азии Китай, с точки зрения сторонников точки зрения о реальном существовании «китайской угрозы», представляет угрозу как своей экономической мощью, не позволяющей развиваться экономикам другим стран, так и военным потенциалом, т.к. Китай имеет территориальные претензии практически ко всем своим соседям, стремясь также отстоять суверенитет над спорными территориями и акваториями (район индийского штата АруначалПрадеш на Южном Тибете), острова Спратли в Южно-Китайском море и Дяоюйдао в ВосточноКитайском море и некоторые другие. Отмечается, что политические амбиции руководства Китая были продемонстрированы в нескольких вооруженных конфликтах: с Южной Кореей (1950-1953 гг.), Индией (1962, 1967 гг.), Вьетнамом (1979 г.). Утверждается также, что в ряде стран существует террористическое маоистское подполье, ставящее целью захват власти, а внутри КНР продолжает использоваться концепция «утраченных территорий» чужих стран, суверенитет которых на международном уровне формально признается. Страны Азии, Африки и Латинской Америки, указывают лица, разделяющие мнение о наличии «китайской угрозы», рассматриваются руководством КНР прежде всего как источник сырья и рынок сбыта. Поэтому китайцы предпринимают значительные усилия по закреплению за собой потенциальных месторождений, не гнушаясь при этом сотрудничеством с диктаторскими режимами. В конечном итоге это приводит к массивным нарушениям прав человека в странах Азии, Африки и Латинской Америки и торможению их экономического развития. Действительно ли существует «китайская угроза»? Представляется, что по большей части «китайская угроза» является надуманной, и представления о «китайской угрозе» во многих своих составляющих не соответствуют реальной действительности. Дело в том, что Китай заинтересован в том, чтобы и далее развивать процессы, направленные на его интеграцию в мировую политику и экономику. Вряд ли в планы китайского руководства входит задача экспансии на глобальном уровне и в самых разных сферах. Речь скорее идет о стремлении превратить Китай в важнейший элемент формирующейся в настоящее время мировой системы, в рамках которой Китаю будет предоставлена роль одного из лидеров. Распространение же страхов относительно «китайской угрозы» скорее на руку главным конкурентам Китая – странам Запада и, в первую очередь, Соединенным Штатам Америки. Неслучайно именно средства массовой информации стран Запада в основном и замечены в подобной шумихе вокруг «китайской угрозы». Между тем, важно подчеркнуть, что среди представителей мировой общественности есть те, для которых негативный имидж Китая стал результатом воздействия также и других, не указанных выше, факторов. Это прежде всего относится к жителям Японии. Жители Японии в своих оценках относительно Китая в основном исходят из следующих стереотипов: представление о расово-культурной общности народов двух государств, своеобразное чувство ответственности за действия японских войск в Китае во время кровопролитной японо-китайской войны 19371945 гг., наконец, реакция на текущее состояние отношений между двумя странами и обстановку в мире и регионе. Последний фактор является определяющим в формировании образа Китая у японской общественности. Так, если обратиться к результатам опросов, ежегодно проводимых секретариатом кабинета министров Японии, становится очевидной корреляция представлений японцев о государстве-соседе с состоянием отношений между двумя странами. Можно условно выделить четыре этапа в изменении оценок японскими респондентами их чувства родственной близости с Китаем: 1. До 1989 г превалировало (около 80 %) доброжелательное отношение к КНР. 2. После событий на площади Тяньаньмэнь в 1989 г. резко сократилось число жителей Японии, симпатизировавших Китаю, и в первой половине 1990-х гг. число опрошенных, испытывавших симпатии к этой стране колебалось в пределах 50-55 %, причем наивысший показатель был достигнут в 1992 г. после визита японского императора в КНР. 3. В 1995-2003 гг. после нескольких региональных конфликтов из-за территориальных разногласий и по тайваньскому вопросу разница между респондентами, относившимся к КНР позитивно и негативно, не превышала 5 % и в среднем их количество составляло около 45 %. 4. С 2004 г. под влиянием бурных двусторонних обсуждений вопроса вины Японии за действия ее войск в Китае в период Второй мировой войны лишь 30-40 % опрошенных высказывали позитивное отношение к соседнему государству. Подобная динамика прослеживается и в оценках японской общественностью состояния японо-китайских отношений. Однако эти оценки довольно субъективны и отражают скорее степень одобрения жителями Японии результатов политики в отношении КНР, нежели реальное состояние взаимоотношений между двумя станами6. В целом уровень позитивного восприятия жителями Японии Китая не очень высок. Также КНР не вошла в десятку государств, которые японские респонденты сочли наиболее дружественными Стране Восходящего Солнца. Нет Китая и в десятке стран, в которых, по представлениям жителей Японии, теплый прием ждет туристов, хотя это государство было указано ими среди наиболее приоритетных туристических направлений. В то же время японская общественность воспринимала Китай как страну с величайшим культурным и историческим наследием 7. Причиной настороженного отношения жителей Японии к Китаю являлись как исторические разногласия между двумя государствами, так и проблемные моменты их взаимоотношений в последние годы. Наряду с этим японская общественность, обеспокоенная падением авторитета Японии в АТР, высказывала опасения, что Китай, превратившись в опасного экономического соперника Японии, может представлять угрозу ее экономическому лидерству в 105 регионе. Помимо экономической Китай, с точки зрения японцев, представлял для Японии и военную угрозу. Подобное недоверие к растущему потенциалу Китая во многом было обусловлено неоднократно высказываемыми китайской стороной претензиями на лидерство в регионе и отчасти – агрессивной политикой КНР по отношению к соседям, а также его политическим строем8. Взгляды японцев на политическую систему КНР вполне очевидны и в целом отражены в общей концепции японо-китайских отношений, утверждавшей, что для полноценного диалога с прочими государствами Китай должен провести либерализацию и демократизацию своей политической системы. Тем не менее, японская общественность не считала, что в ближайшем будущем КНР способен на кардинальные изменения в политической сфере: большинство респондентов в 1997 г. верили, что политическая система КНР в будущем останется сосредоточенной вокруг Коммунистической партии Китая (КПК), хотя и претерпит некоторые изменения в сторону демократизации9. Между тем, некоторые события, происходящие в самом Китае, также не могут не вызвать рост критики в адрес этой страны и, в результате, также оказывают воздействие на состояние массового сознания, формируя соответствующую (с преобладанием негативной составляющей) конфигурацию мирового общественного мнения. Из событий последних десятилетий следует упомянуть прежде всего события на площади Тяньаньмэнь в 1989 г. – серию демонстраций в Китайской Народной Республике, продолжавшихся с 15 апреля по 4 июня 1989 г., главными участниками которых были студенты. Как известно, эти выступления были разогнаны с применением армейских подразделений, в результате чего погибли мирные жители, что вызвало крайне негативную реакцию со стороны многих стран мира. Кроме того, это политика Китая в отношении Тибета. Дело в том, что так называемое «Тибетское правительство в изгнании» во главе с Далай-ламой XIV, а также правозащитные организации, действующие на международном уровне, считают, что тибетский этнос подвергается целенаправленному уничтожению с начала аннексии Китаем в 1950 г. С того времени местное коренное население Тибета устраивало множество акций сопротивления китайским властям. Каждый раз бунты подавлялись очень жестко. Последние события, связанные с поднятием восстания против китайских властей, имели место в 2008 г. Это, в частности, так называемый Тибетский «мятеж» - массовые антикитайские протесты, вспыхнувшие в Тибете 14 марта 2008 г. Считается, что инициаторами протестов стали буддийские монахи, вышедшие на марш в память о годовщине изгнания маоистами Далай-ламы из Тибета. Вечером того же дня в Лхасе начались погромы магазинов и сожжение машин. В город были введены части НОАК, для разгона протестующих было применено огнестрельное оружие, хотя китайская сторона этот факт категори- чески отрицает. Спустя два дня насилие перекинулось на соседние с Тибетом тибетские территории, включенные в китайские провинции, например, в Сычуани тибетцы разгромили полицейский участок. При этом, «Тибетское правительство в изгнании» настаивает, что это была мирная демонстрация, однако руководство КНР утверждает, что демонстрация практически сразу переросла в погром, в ходе которого целенаправленно убивали этнических китайцев, уничтожая их имущество. Бунт был подавлен в очень жесткой форме. Регион немедленно был закрыт для любых иностранных граждан на несколько месяцев. Наконец, это беспорядки, неоднократно имевшие место в Синьцзян-Уйгурском автономном районе с участием местного тюркоязычного населения – уйгуров, в том числе: Кульджинские события (5 февраля 1997 г.) – волнения коренного уйгурского населения в городе Кульджа, поводом для которых послужили действия китайских властей направленные на ограничение деятельности традиционных неформальных уйгурских общинных структур – машрап; волнения коренного уйгурского населения в 2008 г. – череда инцидентов на этнической почве между уйгурами и ханьцами; массовые беспорядки, вспыхнувшие в Урумчи 5 июля 2009 г. Каждый раз китайские власти жестко подавляли волнения коренного уйгурского населения, что вело к жертвам. Важно подчеркнуть, что страны Запада, как правило, обращают «пристальное» внимание именно на подобные события, происходящие в Китае. Свой вклад в формирование негативного имиджа Китая в определенных сферах вносят средства массовой информации. Так, известно, что уже с конца 2007 г. рядом влиятельных правозащитных организаций Запада при явной и неявной поддержке со стороны официальных властей была поднята кампания по бойкоту XXIX летних Олимпийских Игр в Пекине. Поводом для начала этой кампании стали в первую очередь события в Тибете. Международное сообщество осудило применение грубой силы при подавлении крупных волнений в Тибете в 2008 г. Во многих странах Запада, в первую очередь европейских, где обширна тибетская диаспора, возникли идеи создания бойкота предстоящей Олимпиады от имени всего ЕС в связи с событиями в Тибете. Идея бойкота была публично одобрена главой Европарламента Г.-Г. Петтерингом. Председательствующая на тот момент в качестве главы ЕС – Франция в лице президента Н. Саркози морально поддержала идею бойкота, но к началу Олимпиады так и не решилась выполнить ее и приняла участие в играх. Одновременно с этим, состоялась серия пресс-конференций правозащитников о положении в КНР. В Палату представителей Конгресса США были внесены сразу две резолюции (от республиканцев и от демократов) об официальном бойкоте XXIX летних Олимпийских Игр в Пекине. К этому же тогдашнего Президента США Дж. Бушамладшего призывали Х. Клинтон и Б. Обама, а также ряд влиятельных этнических организаций, в частно- 106 сти, еврейская община США и деятели культуры, например, М. Фэрроу, С. Спилберг и Р. Гир. Согласно позиции официальных государственных СМИ Китая по факту беспорядков утверждалось, что во всем виновато «Тибетское правительство в изгнании» и зачинщиками погромов выступила малочисленная группировка, поддавшаяся призывам религиозного главы Далай-ламы XIV, с обвинением международных средств массовой информации в искажении сведений. Приводился факт того, что репортажи в некоторых международных средствах массовой информации зачастую сопровождались видеорядом, снятым в Непале, а новостной канал CNN разместил на своем сайте неполную фотографию грузовика китайской армии, едущего по улице Лхасы с отсутствующим фрагментом изображения демонстранта, бросающего в грузовик «коктейль Молотова». Тем не менее, следует признать, что массированная информационная кампания, развернувшаяся в средствах массовой информации и, в первую очередь, в странах Запада (пик этой PR-кампании, сопровождавшейся шумными акциями, демонстрациями и митингами, конфликтами с полицией разных городов мира, пришелся на весну 2008 г. после мартовских беспорядков в Лхасе и продолжался во время многократно срывавшейся из-за актов протеста противников Олимпиады эстафеты олимпийского огня), имела свой результат. Имидж Китая ухудшился, что в свою очередь выявили проведенные вскоре опросы общественного мнения. «Результаты нашего исследования показывают, что Китаю еще предстоит многому научиться в том, что касается умения завоевывать сердца и умы представителей мирового сообщества, - заявил в 2009 г. Д. Миллер. – Создается впечатление, что успешной Олимпиады оказалось недостаточно, чтобы перевесить некоторые опасения людей в отношении этого государства». С другой стороны, исключительно удачное для сборной Китая выступление на XXIX летних Олимпийских Играх, проходивших в течение 8-24 августа 2008 г. в Пекине в определенной степени реабилитировало Китай в глазах представителей мировой общественности. Тот факт, что сборная Китая завоевала 100 медалей (в том числе: 51 – золотую, 21 – серебряную, 28 – бронзовых), что позволило ей занять в итоге 1-место в общекомандном зачете и тем самым обогнать главного конкурента – сборную США, был расценен как свидетельство серьезных успехов Китая. В мировом общественном мнении на некоторое время возник своеобразный эффект «сверхлегитимации» Китая, представшего в образе новой «сверхдержавы». Примечательно, что некоторые трагические по своему характеру события, произошедшие в Китае, вызывали рост симпатий в адрес Китая, к примеру, Сычуанское землетрясение – разрушительное землетрясение, произошедшее 12 мая 2008 г. в 14:28:01.42 по Пекинскому времени в китайской провинции Сычуань. Гибель десятков тысяч человек (по официальным данным – 69 197 человек) всколыхнула чувства жителей многих стран мира. Действительно, Сычуанское землетрясение в Сычуани изменило образ Китая в зарубежных средствах массовой информации и продемонстрировало готовность властей страны к большей открытости, - о чем в мае 2008 г. заявил председатель комиссии по прессе международного Олимпийского комитета (МОК) Ричард К. Госпер. «Мы все были свидетелями небывалого уровня агрессии западных СМИ в отношении этой страны (Китая) во время эстафеты Олимпийского огня, - подчеркнул он. – В последние дни происходят видимые изменения настроения». Президент ассоциации спортивной прессы Ж. Мерло со своей стороны заявил: «Трагедия, которая внезапно сталкивает людей с новой реальностью, меняет образ их мышления. Мы ждали, что Китай изменит Олимпиада, но это сделало землетрясение»10. Таким образом, важно подчеркнуть, что конфигурация мирового общественного мнения в отношении современного Китая представляет собой достаточно сложную структуру, включающую разнообразные составляющие (положительные, отрицательные и нейтральные характеристики), которая при этом постоянно (главным образом под воздействием происходящих событий, участником которых является Китай) подвергается трансформациям, что выявляют проводимые в мониторинговом режиме опросы общественного мнения. В отдельных странах мира, в том числе и в России, являющейся ближайшим соседом Китая, как видно, складывается уникальная по своим характеристикам конфигурация общественного мнения относительно современного Китая, которая также, как и конфигурация мирового общественного мнения в целом, весьма подвижна и при определенных обстоятельствах подвергается существенной трансформации. Подводя итог всему вышесказанному, следует подчеркнуть, что в настоящее время представители мировой общественности принимают во внимание тот факт, что несомненные успехи в развитии Китайской Народной Республики и наращивании своего потенциала – экономического, политического, военного, - в последние три десятилетия, выдвинули Китай на новые позиции в мировой системе, в разряд крупнейших государств мира. Правда, с другой стороны, понимая, что к середине XXI в. Китай, по всей видимости, станет ведущей мировой державой, многие представители мировой общественности разделяют озабоченность относительно возможного доминирования Китая в мировых делах в новом веке. В связи с этим достаточно широкое распространение получил тезис о «китайской угрозе». Очевидно, что руководство КНР отдает себе отчет в том, что быстрый рост китайской мощи не может не вызывать озабоченность в мире, что, в свою очередь, может привести к весьма неблагоприятным для Китая последствиям в расстановке сил на международной арене, например, к формированию коалиций, в состав которых могут войти государства, не желающие видеть Китай в качестве ведущей мировой державы. В этих условиях Пекин, как свидетельствуют многочисленные факты, стремится убедить 107 представителей мировой общественности в том, что возвышение носит исключительно мирный характер, что растущая китайская мощь не несет угрозы миру. Во многом именно поэтому одним из ключевых направлений деятельности Китая на международной арене в последние годы стали действия, направленные на нейтрализацию негативной реакции за рубежом на процесс стремительного становления Китая как будущей мощной державы посредством формирования позитивного международного образа страны. Окажется ли эта деятельность успешной и сможет ли руководство КНР решить поставленную задачу и нейтрализовать эту негативную реакцию, создав тем самым более благоприятные условия для развития Китая в условиях XXI столетия, покажет Будущее. 1 Pew Global Attitudes Project, a project of the PewResearchCenter. Rising Environmental Concern in 47-Nation Survey.GLOBAL UNEASE WITH MAJOR WORLD POWERS.47-Nation Pew Global Attitudes Survey.- www.pewglobal.org. 2 World Publics Think China Will Catch Up With the US and That‘s Okay. May 25, 2007. - http://www.worldpublicopinion.org/. 3 22 Nation Poll Shows China Viewed Positively by Most Countries. March 5, 2005. - http://www.worldpublicopinion.org/. 4 См., напр., China Threat: Perceptions Myths / Eds. by Herbert Yee, Ian Storey. New York: Routledge, 2004. 5 См.: Bernstein R., Munro R. The Coming Conflict with China. New York: Alfred A. Knopf, 1997. 6 Щелкогонова Е. Основные тенденции восприятия КНР жителями Японии в конце XX в. – начале XXI в. http://www.lawinrussia.ru/molodie-avtori/2010-11-26/osnovnietendentsii-vospriyatiya-knr-zhitelyami-yaponii-v-seredine-80-h-gg-xxv-nachale-xxi-v.html. 7 Там же. 8 Там же. 9 Там же. 10 См.: Землетрясение изменило образ Китая в зарубежных СМИ – эксперты. РИА НОВОСТИ. 22 мая 2008 г. – http://www.rian.ru. Ж. Кызылбаева, С. Михайленя, Карагандинский государственный университет имени Е.А.Букетова, Казахстан КИТАЙСКАЯ МОДЕЛЬ ПРЕЕМСТВЕННОСТИ: АВТОРИТАРИЗМ С ЧЕЛОВЕЧЕСКИМ ЛИЦОМ ИЛИ КОНФУЦИАНСКАЯ ДЕМОКРАТИЯ В 2012 году в Китае, как и в России(и в Казахстане, если бы не внеочередные выборы президента) намечается смена властного «караула». Но в отличие от России в Поднебесной главная политическая интрига уже разрешена. Судьба китайского преемника определилась уже 18 октября 2010 года на пленуме ЦК КПК, где было объявлено, что заместитель председателя КНР 57-летний товарищ Си Цзиньпин избран заместителем председателя Военсовета ЦК КПК. Этот пост — последняя ступенька в вертикали власти, за которой открывается вершина олимпа. В 2012 году Си в соответствии с конституцией будет избран генсеком, а уже весной 2013-го — председателем КНР[1]. Является ли этот механизм преемственности власти проявлением закона C. Хантингтона «испытания двух смен», позволяющего говорить об институционализации демократической системы в Китае, которую условно можно назвать конфуцианской демократией [2]? Или же декорацией, рассчитанной на внешнего зрителя, прежде всего, западного, скрывающей авторитарный режим, пусть и с человеческим лицом. Прежде всего, чтобы остановиться на одном из этих утверждений, нужно рассмотреть правовые основы политической системы Китая и партийный ландшафт, роль КПК и партийсоучастниц в политической жизни Китая, исторически проследить смену власти в 1993, 2003 и 2013 годах. Конституция является основным правовым документом страны. По Конституции Государственные органы Китайской Народной Республики применяют принцип демократического централизма [3, 1статья]. Демократический централизм - важнейший принцип организационного строения и деятельности коммунистических и рабочих партий, а в социалистических государствах — также принцип государственного устройства, строения и деятельности органов государственной власти, общественных организаций трудящихся, системы управления народным хозяйством. Суть состоит в сочетании демократизма, то есть полновластия, самодеятельности и инициативы трудящихся, выборности руководящих органов снизу доверху, их подотчѐтности массам, с централизацией — руководством из одного центра, подчинением меньшинства большинству, дисциплиной, обязательностью решений высших органов для низших, подчинением частных интересов интересам общим. Принцип вытекает из демократической сущности пролетарского движения и социалистического преобразования общества; является составной частью марксистско-ленинского учения о партии рабочего класса и об устройстве социалистического государства. Если в классовоантагонистических обществах демократия и централизм взаимно противоположны и конкретноисторически их борьба разрешается путѐм большего или меньшего преобладания в обществе и государственном устройстве того или иного начала, превращаясь в бюрократический централизм или анархистское своеволие, то в условиях социализма централизм и демократизм составляют диалектическое единство [4]. Всекитайское Собрание Народных Представителей и местные собрания народных представителей разных уровней формируются через проведение демократических выборов. Они несут ответственность перед народом 108 и находятся под его контролем. Все административные судебные и прокурорские органы государства создаются собраниями народных представителей, перед которыми они несут ответственность, и под контролем которых они находятся [2, 2 cтатья]. Высший правитель страны председатель КНР – по Конституции избирается Всекитайским Собранием Народных Представителей. Председателем и Вицепредседателем Китайской народной Республики может быть избран любой гражданин Китайской Народной республики, имеющий право голоса и достигший возраста 45 лет. Срок полномочий Председателя и Вице-председателя Китайской Народной Республики равен сроку полномочий Всекитайского Собрания Народных Представителей, при этом они не могут занимать свои посты более двух сроков подряд [2, 79 статья]. Преемственность власти в КНР — процесс не только предсказуемый, но и четко отработанный, поскольку представляет собой тщательно взвешенный консенсус политических элит. Китайская смена власти состоит из ступенек, и власть в течение трех лет передается к преемнику. Признаками преемника Председателя является назначение на должность заместителя председателя Военсовета ЦК КПК. Следующая ступенька – назначение генсеком КПК, затем Председателем КНР. А на следуюший год председателем центрального военного совета (ЦВС) ЦК КПК. Переход властных полномочий к этому поколению начался в 2002, когда Ху Цзиньтао сменил Цзян Цзэминя на посту генерального секретаря ЦК КПК. В марте 2003 Ху Цзиньтао был избран председателем КНР, а в сентябре 2004 — председателем центрального военного совета (ЦВС) ЦК КПК. Ранее все эти посты также занимал Цзян Цзэминь. 8 марта 2005 сессия китайского парламента (Всекитайского собрания народных представителей) одобрила просьбу Цзян Цзэминя об отставке с поста председателя центрального военного совета КНР. Позднее этот пост также занял Ху Цзиньтао, что завершило процесс смены власти в высшем руководстве страны. Центральный военный совет КНР был учреждѐн в 1982 году. Его первым председателем был Дэн Сяопин, в 1990 году на этом посту его сменил Цзян Цзэминь. Посты председателей ЦВС ЦК КПК и ЦВС КНР в нынешней политической системе Китая, как правило, совмещает один человек. Власть в КНР принадлежит правящей «Коммунистической партии Китая» (КПК). Основанная в 1921, она считается авангардом китайского рабочего класса, выразителем интересов многонационального народа и руководящим ядром дела строительства социализма [5].За долгие годы революции и строительства, под руководством Коммунистической Партии Китая был сформирован широкий демократический фронт, состоящий из демократических партий и народных движений, охватывающий весь социалистический рабочий народ, всех патриотов, поддерживающих социализм и всех патриотов, борющихся за объединение отечества [2]. А также в Китае функционирует 8 партий - соучастницы в политической жизни: Революционный комитет Гоминьдана Китая, Демократическая лига Китая, Ассоциация демократического национального строительства Китая, Ассоциация содействия развитию демократии Китая, Рабоче-крестьянская демократическая партия Китая, Партия Чжигундан Китая, Общество «Цзюсань», Лига демократической автономии Тайваня [6]. Отметим, что большинство названий и деятельность партий связаны с демократизацией страны. Многопартийное сотрудничество и политико-консультативная система под руководством Коммунистической Партии Китая будет развиваться и в будущем. Традиционный западный рецепт для партии, желающей избежать печальной участи – введение строгой отчетности, независимой судебной системы, власти закона, системы сдержек и противовесов и т. д., а в конечном итоге – переход к выборной демократии. Но не стоит спешить, КПК тщательно изучает англоамериканские демократии, скандинавскую социалдемократическую модель, особенности государств Восточной Азии и быстроразвивающихся стран, таких как Индия и Индонезия. Нет ничего удивительного и нелогичного в том, что китайские лидеры приходят к довольно пессимистическим выводам. Что касается западных демократий, которой придерживаются Россия и Казахстан, то КПК считает их фактически олигархическими государствами, где правящая элита не слышит голос народа даже в таких вопросах, как ведение войны. Более того, эти общества раздираемы глубокими экономическими разногласиями, они не способны обуздать рыночную стихию, вынуждены решать социальные проблемы, которые были бы разрушительны в китайском контексте[7].Как уже сказали, в отличие от России и Казахстана, переход верховной власти в Китае от четвертого к пятому поколению руководителей в установленные сроки может рассматриваться как доказательства закона «испытания двух смен» Хантингтона. По политическим законам Китай является демократической страной. Но насколько она демократична? Некоторые ученые отмечают, что в Китае авторитаризм в демократической оправе, другие пишут, что Китай демократическая страна с авторитарной системой правления. Третьи утвеждают, что у них демократия с конфуцианской спецификой. Первые два утверждении опровергаются законом Хантингтона. Демократическую диктатуру Китая доказывает не только это, например, участие общества в управлении. Помимо сельских выборов в Китае реализуется принцип «внутрипартийной демократии», при котором в низших эшелонах партии проводят конкурентные выборы. Все шире используется «консультативная демократия», когда с жителями городов и поселков обсуждают планы строительства в данной местности, как это имело место в городе Чунцин. В результате проведенных консультаций с местным населением был отменен 109 проект расширения скоростной железнодорожной магистрали «Маглев» в Шанхае. Система законов и юридическая инфраструктура быстро формируется, хотя в отличие от России и Казахстана, где формально практикуется состязательное право, главным способом урегулирования споров остаются посредничество и компромисс.После того как прежние режимы были демонтированы в большинстве «стран социализма», приверженность Китая коммунистической теории остается чисто формальной – там никогда не разделяли утопических представлений о человечестве, некогда изложенных К. Марксом, Лениным или даже Мао [8]. И так в чем смысл Китайской конфуцианской демократии? Как она влияет на политическую жизнь страны? Важнейшим принципом теории управления конфуцианства, который гарантировал стабильность государства, стал тезис о том, что управление должно осуществляться образованными и морально безупречными людьми. Формирование государственного чиновника предполагало внутреннее нравственное воспитание и следование внешней системе «ли» (правил поведения), которая позволяла сохранять в государстве строгие иерархические отношения, напоминающие отношения в семье [9, 10с.]. Единство внутренних нравственных принципов и внешних социальных правил, этического и политического, индивидуального и общественного воплощается в центральном идеологическом принципе конфуцианства – «жэнь», который переводится как «человеколюбие» или «гуманность». Совпадение субъективных и объективных характеристик показывается в следующем определении «жэнь»: «Сдерживать себя с тем, чтобы во всем соответствовать требованиям ритуала, – это и есть человеколюбие» [10, 159 с.]. Это означает, что принципом поведения человека становится общее благо, процветание народа и государства, а не индивидуальные корыстные эгоистические интересы. Единство этического и политического обеспечивается путем воспитания индивидуальных нравственных принципов, находящихся в единстве с общественными «правилами поведения». «Сдерживание себя» выступает как средство, а «соответствие требованиям ритуала» – как цель. Тем самым показывается недостаточность одних лишь внешних законов и правил для установления порядка в государстве. Наряду с законами требуется еще и глубокое внутреннее преобразование человека, самоограничение субъективистских эгоистических желаний. «Жэнь» характеризуется в конфуцианстве еще и как «человеколюбие», однако эта любовь отличается от принципов западноевропейского гуманизма, т.к. подлинное преимущество учения заключается в двух вещах. Во-первых, это нравственная сила и этическая система. Во-вторых, это универсальное представление о человечестве. Успех конфуцианских идей в практике государственного управления определялся тем, что Конфуцию удалось выразить традиционные особенности менталитета китайской нации, подчеркнуть в нем те моменты, которые способствовали стабильному гармоничному развитию и личности, и государства. Конфуцианский принцип «Жэнь» также распространяет сферу политического на содержание индивидуального сознания, заменяя индивидуалистическую этику политическими законами, приводя в единство личное и общественное. У Аристотеля, как и в китайской философии, этика отождествлялась с политикой: «Итак, этика, по-видимому, входит в политику как ее часть и начало; и вообще, мне кажется, этот предмет по праву может называться не этикой, а политикой» [11, 296с.]. Китайская культура, в отличие от западной, уже много столетий назад сумела оценить опасность индивидуализма, колоссальный разрушительный потенциал бесконтрольного развития личностного начала. Конфуцианство, как и ряд других восточных учений, отрицает характерную для либерализма идею естественных прав человека, первичных по отношению к нормам семьи и государства, и соответственно не признает возможности абсолютно автономного индивида. Неразвитость личности в восточных цивилизациях длительное время представлялась признаком их отсталости и ущербности. На этом основании Г. Гегель исключал восточную философию из истории философии и соответственно из хода мировой истории. Однако, как показала история последних нескольких веков, именно чрезмерное, гипертрофированное развитие индивидуализма способно толкать цивилизацию к ущербности и духовной отсталости. Образцом ущербного и духовно отсталого человека в конфуцианстве выступает «низкий человек», принципом поведения которого являются личные эгоистические соображения. «Низкий человек» является полной противоположностью «благородному мужу», то есть тому, кто посвящает свою жизнь служению государству на основе жэнь-человеколюбия: «Благородный муж думает о морали; низкий человек думает о том, как бы получше устроиться. Благородный муж думает о том, как бы не нарушить законы; низкий человек думает о том, как бы извлечь выгоду». С точки зрения конфуцианства, современный западноевропейский индивид является типичным «низким человеком», так как его поведение основано на принципах прагматизма и утилитаризма, преследовании личного материального интереса в ущерб общественной пользе [12]. В классическом китайском конфуцианстве и его производных в Корее, Вьетнаме, Сингапуре, Тайване и (менее ярко и однозначно) в Японии интересы коллектива ставятся выше интересов личности, власть имеет приоритет перед свободой, а обязанности считаются более важными, чем права. В конфуцианских обществах недостает традиции противостояния права государству; те немногочисленные права и свободы, которые все же имелись, исходили от самого государства. Предпочтение отдается согласию и сотрудничеству, а не разнообразию мнений и конкуренции. Главными ценностями являются 110 поддержание порядка и уважение иерархических отношений. Конфликт идей, групп и партий рассматривается как вредный и незаконный. Самое важное, конфуцианство осуществило слияние общества и государства и поставило вне закона автономные общественные институты на общегосударственном уровне [7]. Таким образом Конфуцианство дает им шанс гордиться Китаем и тем, что они китайцы, наращивать уверенность в собственных силах и предложить миру альтернативную гуманистическую философию правления [8]. Что же заставляет Китай придерживаться конфуцианской демократии? Если рассмотреть историческую смену властей, то можно убедиться, что в Китае не только экономика модернизируется, но вместе с ней и политическая жизнь страны. Можно задаться вопросом - развитие экономики вынуждает политическую систему меняется, и приспосабливаться или же экономика подстраивается к политическим изменениям? Чтобы было понятно, нужно рассмотреть экономику Китая. В Конституции указано, что основой социалистической экономической системы Китайской Народной Республики является социалистическая общественная собственность на средства производства, а именно, общенародная собственность и коллективная собственность. Движущая сила национальной экономики – государственная экономика, т.е. социалистическая экономика с общенародной собственностью. Государство обеспечивает укрепление и развитие национальной экономики [2]. Но последние новости из журнала «Forbes» дают информацию о том, что в этой стране экономикеская система тоже изменяется, приспосабливаясь к конкуренции, делая еѐ синкретичной. По динамике роста Китай превзошел всех своих конкурентов: с прошлого года миллиардеров там стало на 128% больше. Если считать вместе с Гонконгом, то суммарно там проживает 89 миллиардеров — почти 9% списка. И это несмотря на недвусмысленное упоминание в Конституции КНР о социалистическом строе республики [13]. Как отметили ранее, в конституции Китая действительно есть указ о том, что это – страна с социалистическим строем экономики. Но еще в 1998 году Дэн Сяопин выдвинул уникальную концепцию «Одно государство – два строя». «Конкретно, в континентальной части КНР, где проживает миллиардное население, будет осуществляться социализм, а в остальной части, в Сянгане и на Тайване - капитализм. Он подчеркнул, что долговременная неизменность нашей сянганской политики не скажется отрицательно на социализме в континентальной части страны. Основу в Китае должен составлять социализм. Однако наряду с этим в некоторых районах страны разрешается осуществлять капитализм, например, в Сянгане и на Тайване. Открытие ряда городов на континенте, разрешение части зарубежного капитала проникать туда в качестве дополнения к социалистической экономике идут на пользу развития производительных сил социалистического общества. Основой в Китае остается социализм. Идея «одно государство – два строя» родилась на основе наших собственных, китайских условий», – так заявил бывший генсек [14]. Мы видим то, что Китай умеет находит решение своих проблем, при этом не подстраиваясь под проблема, а решая их мирным путем. Экономика Китай с концепцей «Одно государство – два строя» сочетает в себе синкретизм политики. Несмотря на идеолгический эклектизм, экономика доказывает то, что они уже на 2-ом месте после США. На 2011 год Всемирный банк поднял прогноз роста ВВП Китая с 8,7% до 9,3% [15]. Делая выводы об экономическом росте Китая, можно сказать, что конкурентная рыночная экономика требует эффективной и стабильной политической системы, которую китайцы выстраивают путем эволюционных реформ. Конфуций раскрывает этот смысл через понятие «золотой середины», которая призвана найти компромисс между двумя крайностями, сформировать единство противоположностей. Конфуцианская «золотая середина» пронизывает собой все остальные проявления принципа «жэнь» и определяет способность этой идеологии к выполнению стабилизирующей роли во всех сферах общественной жизни. К гармоничному единству приводятся индивидуальные и общественные интересы, семья и государство, методы принуждения и поощрения в управлении, теория и практика [12]. Китай как с экономической, так и политической точки зрения находит ту самую «золотую середину» . Если в экономике они совместили социализм с капитализмом и назвали его «одно государство – два строя», то в политической жизни совмещают авторитаризм с демократией на основе учения Конфуция. И эту уникальную политическую систему можно назвать конфуцианской демократией. Созданная модель преемственности власти позволяет нам утверждать об устойчивом тренде в сторону демократизации и политической модернизации Китая. Это в свою очередь делает слухи о глобальном закате эры демократии слишком преувеличенными. 1.Чудодеев А. Китайский принц //http://www.neonomad.kz 2. Хантингтон С.Третья волна: Демократизация в конце ХХ века.М., 2003. 3. Конституция Китайской Народной Республики //http://law.uglc.ru/constitution.htm 4. Энциклопедия «Академик» //Демократический централизм. //http://dic.academic.ru/dic.nsf/enc_philosophy 5. Китай. Политическая система //http://www.asian.com.ua/china/ch 6. По материалам Китайского информационного интернетцентра. Партии-соучастницы в политической жизни Китая// http://china.kulichki.net/figures/political 7. Фукуяма Ф. Конфуцианство и демократия//http://www.politnauka.org/library 8.Рави Бхуталингам. Китай-2020: конфуцианская демократия?//http://www.perspektivy.info 9. Карадже Т.В., Савин И.Л. Конфуцианство как основа формирования общественно-политических идеалов современного Китая //www.humanities.edu.ru/db/msg/62677. 10. «Лунь-Юй».Древнекитайская философия в 2-х тт., Т.1. М., 1972. 111 11. Аристотель. Большая этика //Сочинения в 4-х томах. Т.4. М., 1983. 12. Филиппович А.В.Конфуцианство как основа современной китайской идеологии//http://www.imperiya.by 13.Тоp-10 стран, где живут миллиардеры //http://www.forbes.ru 14. О концепции Дэн Сяопина "одно государство - два строя"//http://russian.china.org.cn/china/archive 15.IFX-News//http://www.finmarket.ru/z М.П. Лымарь, Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова НАЦИОНАЛЬНАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ В РОССИЙСКО-КИТАЙСКИХ ПОЛИТИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЯХ Изменения, происходящие в настоящее время в Китае, носят фундаментальный характер. Усиливающее влияние Поднебесной преображает уже не только Восточную Азию, но и приводит к сдвигам мирового масштаба.Вместе с тем поведение Китая на международной арене нельзя рассматривать как союзническое с кем-либо, в т.ч. и с Россией. А сама китайская концепция «мирного возвышения» страны не дает четкого убедительного ответа на вопрос о том, является ли она лишь краткосрочным тактическим ходом, либо она представляет собой долгосрочную стратегию, подразумевающую отказ от использования силовых методов достижения великодержавного статуса1. Усиление Китая на международной арене связано с претворением в жизнь на собственном примере новой, противоречивой по своей природе модели развития. В рамках осуществления данной стратегии Китай переживает и мощное возрождение духа нации, которое сопровождается возвратом к многовековым традициям, сформировавшимся в процессе длительного исторического развития. А отношение к социальной действительности определяется субъективными восприятиями и социокультурыми традициями китайского народа. Изменение статуса России на мировой арене связано не только с беспрецедентным по глубине и продолжительности экономическим кризисом, но и с тем, что после краха биполярной системы Российская Федерация оказалась страной, не имеющей настоящих, надежных партнеров и союзников.Страна «продолжает движение от империи к открытому миру, на ходу определяясь со своими интересами, ценностями и приоритетами»2. Указанные тенденции делают актуальным исследование отношений Китая и России с другими государствами. Особенно интересным видится двустороннее китайско-русское политическое взаимодействие и его внутренние, социокультурные мотивы в вышеупомянутых условиях падения биполярного мира. Таким образом, именно в изучении внутренних социокультурных характеристик китайской и русской ментальности, в особенностях веками сформированной национальной идентичности обоих народов видится автору ключ к разгадке занимаемого Китаем и Россией политического положения. Под национальной идентичностью будем понимать культурную норму, которая отражает эмо- циональные и аффективные ориентации индивидов по отношению к своей нации и национальной политической системе3. Национальная идентичность Китая Основные черты национальной идентичности Китая сформированы в связи с особым географическим положением, древней историей и другими факторами, а также в связи с существующими в стране религиозными этиками. В качестве основных мы выделим следующие: - отказ от личной свободы на благо общего дела и дисциплинированность. На протяжении нескольких тысячелетий Китайской народ был "вселенной в себе", сообща приспосабливал, развивал и трансформировал то, что дала ему природа в силу географического положения; - мощная историческая память. Китайцы посыновьи чтят династические достижения с таким же усердием, как и коммунистические, и современные капиталистические. Прошлое может только прославляться, оно – дело и заслуга отцов и дедов. Для китайского мышления в принципе анализ прошлого превалирует над прогнозированием будущего; - стремление к стабильности установленного порядка и существующей системы прав и обязанностей во взаимодействиях с внешним миром. Данная черта во многом сформирована конфуцианским распределением семейных обязанностей, а также мощным течением легизма, законопослушание которого стало существенным составным моментом практики государственного управления и законодательства в Китае; - принцип непротиворечивого совмещения. Прослеживается на уровне анализа языковых особенностей: в частности, заимствование иностранных слов есть просто запись звуков своей иероглификой и фонетическая раскладка на имеющиеся в языке слоги. В экономической и политической сферах это претворение в жизнь на собственном примере новой, противоречивой по своей природе модели развития, сочетающей саморегулирующийся, свободный от диктата рынок и мощный и всесильный административный рычаг; - достижение гармонии и равновесия с окружающим миром как цель существования. Источниками явились даосское и конфуцианское учения, которые провозглашали всеобщие и универсальные закономерности структурной организации и функ- 112 ционирования мира, единые для всех людей и всей природы; - принцип срединности в любом деле. Название Китая - «Джунгуо» - переводится как «Срединное государство», и китайская философия места каждого человека в этом мире соответствует самоназванию государства; - конфуцианское мировоззрение единения без унификации. В современном политическом контексте эта фраза Конфуция истолкована как желание Китая укреплять мир, гармонию и сотрудничество с Западом (единение) без перехода на позиции союзника Запада и признания его ценностей (унификации); - стратагемность и траекторность как черты мышления. Девизом стратагемного образа действий являются слова Сунь-цзы: «Сначала будь как невинная девушка — и противник откроет свою дверь. Потом же будь как вырвавшийся заяц — и противник не успеет принять мер к защите»4; - философия Инь и Ян как регулятор социальных процессов в Китае. «Чистый Ян» определяет идеологию и внешнюю политику, а «мутный Инь» соотносится с внутренними процессами, которые диктуют экономические ограничения. Ян - это энергия, это духовный потенциал, а Инь - это средства производства и валовой национальный продукт. Если избыточное внимание уделяется экономическим вопросам в ущерб идеологии, то это преобладание Инь. Если же в планировании экономики довлеет идеология, то это Ян внутри Инь5. Достижение гармонии между ними – суть регулирования всех общественных процессов. Национальная идентичность России Особенности национальной идентичности России также сформированы особым географическим положением, историческим развитием и другими факторами, в том числе и религиозными особенностями. В качестве основных выделим следующие: - положение России на стыке Европы и Азии, разных типов цивилизаций и культур, сформировало своеобразие русского менталитета, который характеризуется противоречивостью, осторожностью, консерватизмом, пессимизмом, соборностью, миролюбием, гостеприимством, любовью к труду и способностью к мобилизации в кратчайшие сроки; - различают пять геополитических образов России: «остров Россия», «Россия – Евразия», «Россия – Европа», «Россия – Византия» и «Россия – Восточная Европа». Все они оказывают влияние на формирование политической мысли и действий в России; - В политической сфере это самодержавие.В российской цивилизации оно выступает главной формой социальной интеграции, задавая единый для общества нормативно–ценностный порядок существования и развития. Это культурный феномен не сводится к абсолютизму, его можно выразить следующей формулой: царь + патриарх + Земский собор (Дума) + местное самоуправление + окраинные автономии (казаки, вассальные ханства) + неписанные обычаи, сдерживающие произвол6; - коллективизм, дружественность и семей- ность как основные черты совместного существования. Русский человек существует в контексте группы и не воспринимает себя как нечто изолированное. Это жизнеспособная идеология коллективного спасения, идея человеческой солидарности. Истоки русского коллективизма уходят в эпоху древней Руси. Именно оттуда берѐт своѐ начало территориальный и добровольный принцип организации общины у русских, членом которой считался не кровный родственник, как это было у подавляющего большинства остальных народов, а любой, кто проживал на этой же территории и разделял общепринятые нормы поведения. Отсюда проистекает и терпимость русских к инородцам, попадающим на их территорию; - склонность к «религиозному фундаментализму», т.е. строгому соблюдению не только основных, а всех религиозных предписаний и запретов. Русская религиозность проявляется в искании абсолютного, совершенного добра и верой в возможность его воцарения. Эта характерная глубинная черта русской национальной личности отражается и в пословицах: ―Жить – Богу служить‖, ―С Богом пойдешь, до блага дойдешь‖; - отношение к закону. «Судейский комплекс» русского человека - это правдоискательство. Правда в русской духовной культуре выступает в форме нравственного закона (совести и человечности) в противовес формальному, писаному закону. Но и формальный закон не мог игнорировать и выступать в отрыве от категории "правды", отражавшей народное миросозерцание и миропонимание. Слово "правда" не случайно вошло в название первого древнерусского сборника законов "Русская правда"; - в национальной сфере – это народность, означающая поддержание культурной свободы, самобытности и уникальности всех народов, исторически вошедших в состав географического пространства России (в противовес мифу о России как «тюрьме народов»). Уход тоталитарной системы и социальноэкономические преобразования 90-х ХХ века не разрушили отмеченные черты менталитета русского человека. Однако в обществе появились новые социальные группы, перенявшие не лучшие черты американской культуры. Они подвергли частичной фрагментации целостность общероссийского «мы». Национальная идентичность в политических отношениях История российско-китайских отношений начинается в первом десятилетии XVII и охватывает около четырех столетий7. Этот период, безусловно, событийно насыщен. Это путь от союзничества, основанного на идеологической идентичности и блоковой солидарности, затем – враждебности и даже нахождения на грани военных действий, до стратегического партнерства и взаимодействия в рамках отношений нового типа. Мы будем опираться на современные отношения. В 1992 г. РФ и КНР идентифицировали друг друга как «дружественные государства», в 1994 декларировали двусторонние отношения «конструктивного партнерства», в 1996 – на высшем государ- 113 ственном уровне заявили о строительстве «партнерских отношений стратегического взаимодействия», ориентированных на XXI в. Наконец, в 2001 г. долгосрочная политика стратегического партнерства между Россией и Китаем была легитимизирована в программном двустороннем документе – Договоре о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве8. В отличие от Договора о дружбе, союзе и взаимной помощи, который в 1950 году заключили И.Сталин и Мао Цзэдун, новый Договор не ставит целью создать союзнические отношения 50-х годов, образовать противостоящую кому-либо военнополитическую коалицию. Статьи нового Договора целью взаимодействия России и Китая провозглашают развитие отношений добрососедства, дружбы, сотрудничества, равноправного доверительного партнерства в соответствии с нормами международного права, принципами взаимного уважения суверенитета, взаимного ненападения, невмешательства во внутренние дела друг друга, равенства и взаимной выгоды, мирного сосуществования. Положения Договора хоть и являются взаимно выработанными и сформулированными, но отражают, по мнению автора, два различных национально-государственных вектора устремлений: - вектор России воспроизводит историческое национальное стремление к глубоким и постоянным дружественным связям с другими государствами, дружественным по направлению в родственности; - вектор Китая же отражает конфуцианское стремление к стабильности порядка (внутреннего и внешнего), гармонии взаимоотношений без перехода на союзнические позиции как невмешательство в осуществление своего национального курса. Эти векторы просматриваются и в самоназваниях рассматриваемых нами политических субъектов. КНР – Чжунхуа Женьминь Гунхэго, что значит Срединная Процветающая Народная Республика. В основе политической культуры Китая лежат указанные нами конфуцианские принципы политической иерархии и китаецентристские представления об окружающем мире. Китайская политическая культура на протяжении всей истории исключает равенство в отношениях Китая с любой другой страной9. Декларируемое партнерство – лишь способ выстроить все свои международные связи в порядке, удобном для национальных интересов. Несмотря на провозглашаемую дружественность и официальное признание отсутствия территориальных претензий, даже в массовом сознании китайского народа сохраняются негативные стереотипы России и русских. Это связано с представлениями о том, что Россия по русско-китайским договорам приобрела ряд территорий, которые Китай мог бы рассматривать в качестве своих и использовать их в деле дальнейшего процветания китайского народа. Так, на проходившей в конце января 1994 года конференции Института Дальнего Востока РАН и Китайского института современных международных отношений заместитель заведующего сектором исследований мировой ситуации Чжан Бучжэнь заявил, что Россия благодаря договорам о дружбе присоединила 3 млн кв. км китайской территории10. Россия - Российская Федерация. Политическая культура России в значительной степени основывается на национальном исторически выработанном качестве дружественности, а также на нормах европейской традиции, предполагающей равенство всех суверенных государств и стремление строить, главным образом, горизонтальные связи между равными народами. Этот принцип проявляется как на внутри- , так и на внешнеполитическом уровне. Кроме отмеченной специфики двусторонних отношений России и Китая следует также остановиться и на особенностях взаимодействия стран в вопросах общемирового развития и глобальных тенденций. Это вопросы будущего устройства мира (однополярное или многополярное); отношение к ООН; восприятие усиливающегося китайскоамериканского стратегического диалога, глобальные и региональные вызовы и угрозы, взаимодействие с другими азиатскими государствами и другие вопросы. Юридически Россия и Китай выразили свою политически согласованную позицию в двух совместных декларациях: «О многополярном мире и формировании нового международного порядка» (1997 г.)11 и «О международном порядке в XXI в.» (2005 г.)12. Сдерживание однополярности мира и роли США на мировой арене со стороны РФ и КНР хоть и прослеживается в виде принятия аналогичных соглашений, проведения совместных учений и т.д., но достаточно сложно осуществимо по прямой линии свойственного русскому менталитету поиска дружественных глубоких связей и «борьбы за правду» в ответ на угнетение (хозяйская позиция и действия США по отношению к другим странам). Объективное существование экономически взаимозависимого треугольника РФ – США – КНР (особенно Китай США для национальноориентированной экономики Поднебесной), а также национальный принцип «мира и развития» Китая в отсутствии военно-политических блоков направляет взаимодействие к более гибким формам поведения наших государств. Академик М.Л. Титаренко и член-корр. РАН Б.Н. Кузык в своей аналитической работе прогнозируют, что «в ближайшей перспективе (до 7–8 лет) образование консолидированных альянсов двух его углов против третьего представляется маловероятным.»13. В.Я. Портяков по данному вопросу пишет: «Китай по сути дела дает понять, что он не готов открыто принять сторону России в ее трениях с США. Вероятно, здесь сказывается как нежелание Пекина осложнять собственные непростые отношения с США, так и стремление не слишком акцентировать те международные тенденции, которые не вполне вписываются китайским руководством в концепцию ―гармоничного мира‖»14. Другой стороной данного треугольника является политическое взаимодействие Китая и США в отношении Тайваня. Позиция России в деле становления целостности Китая проникнута духом народности, по-русски проста и бесхитростна: Китай дол- 114 жен стать единым, и российское руководство в случае надобности окажет поддержку15. Россия не играет и не будет играть на американо-китайских противоречиях, которые по мере возвышения и усиления Китая будут усиливаться и углубляться. В этой ситуации проявляются 2 исконно русских формы активности: 1) пассивно-созерцательная, в виде невмешательства во внутренние дела Китая, 2) мобилизационно-кризисная в случае военной активизации тех или иных сил и угрозе мира. В рамках взаимодействия России и Китая на мировой арене рассмотрим отношение этих стран к деятельности ООН. В современной китайской позиции в отношении ООН четко прослеживаются основы китайской культурной этики. Эта позиция характеризуется: уважительным отношением к Уставу ООН; принятием и поддержанием многообразия мира, выраженное в налаживании отношения с различными (альтернативными) государствами (развитыми, развивающимися, с разными идеологиями и политическими системами); целью защиты мира и стабильностью во всем мире, совместным (справедливое) развитие всех стран. Эти принципы, отражающие специфику реализации китайской глобальной стратегии, во многом совпадают с российским подходом к ООН. Россия неизменно участвует в деятельности ООН в области разоружения и глобальной безопасности, борьбы с бедностью, содействия здоровому образу жизни населения и др. Оба государства солидарно голосуют по большинству вопросов и в Совете Безопасности ООН, и на Генеральной Ассамблее ООН, и в различных международных организациях 16. Поддержание и содействие многообразию, как один из основополагающих культурно-национальных постулатов России и Китая, позволяют сдерживать давление США как в рамках ООН, так и в других крупных международных проектах. И Россия, и Китай всегда позиционируют себя как защитники угнетенных афро-азиатских и латиноамериканских народов. Данный культурно-идеологический императив к тому же усилен нынешними китайскими экономическими возможностями. Однако КНР, позиционируя себя в мире как государство, претендующее в будущем на новый статус великой державы, одновременно осознает свои стратегические слабости – отсутствие мощного ракетно-ядерного и энергетического обеспечения, адекватного геополитическим амбициям. Эти пункты являются основными линиями сотрудничества с Россией. Для России данное взаимодействие несет перспективы укрепления в азиатской части, пусть и за счет Китайских инвестиций. В российско-китайском стратегическом партнерстве все большее место занимает совместный с 4 центрально-азиатскими республиками проект Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). В настоящее время сформирована достаточно емкая международно-правовая и концептуальная база документов организации.Военно-стратегический потенциал ШОС – 4 ядерных державы, постоянно проводящие совместные морские и сухопутные учения. Объединение обладает мощным экономическим и политиче- ским потенциалом и является реально действующей в азиатском регионе силой. Это по-китайски гармоничная и равновесная коллективная организация, эффективно реагирующая на задачи и проблемы времени. Это по-русски жизнеспособная форма коллективного спасения на основе идеи человеческой солидарности. В российском спектре научных оценок, отраженных в периодических изданиях, сталкиваются разные подходы к вопросу мотивов участия России и Китая в данной организации17. Но в основном выражается идея использования ШОС не только как средства борьбы против терроризма, религиозного экстремизма и национального сепаратизма, но и как скрытый ресурс России и Китая для «сдерживания» Запада (США, НАТО) и ресурс адекватного реагирования на новые вызовы и угрозы в Центральной Азии18. Китайские ученые также концентрируются на антиамериканской направленности самого факта существования ШОС и ее деятельности. Так, директор исследовательского Центра ШОС и Центральной Азии Шанхайского университета Фудань проф. Чжао Хуашэн отмечает, что военное присутствие США в Центральной Азии воспринимается как начало создания нового механизма безопасности19, основную роль в котором играет ШОС. Профессор подчеркивает и то, что ШОС должна взять на себя ответственность за стабильность и безопасность в более широком географическом масштабе, включая регион Афганистана, Южной Азии и Кавказа. Китай и Россия в последние годы все больше вкладывают в проект ШОС политико-экономический интеграционный смысл и все больше взаимодействуют на международном уровне. Каждая из стран руководствуется своими национальными интересами, национально-культурными установками взаимодействия с окружающим миром, которые во многом стратегически совпадают, что обуславливает рост спектра деятельности организации, охватывает двусторонним сотрудничеством максимально возможное количество направлений, включая экономическое, гуманитарное, интеграционное, а не только вопросы безопасности. Обобщая вышесказанное, можно выделить следующие особенности воздействия национальной идентичности Росси и Китая их отношений. Рассмотренные положения договора о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве, а также взаимоотношения с США, Тайванем, ООН, ШОС отражают два различных национально-государственных вектора устремлений. 1) вектор России воспроизводит историческое национальное стремление к глубоким и постоянным дружественным связям с другими государствами, поиску «правды» и защите угнетенных народов. 2) вектор Китая же отражает конфуцианское стремление к стабильности и гармонии взаимоотношений без перехода на союзнические позиции и невмешательство извне в осуществление своего национального курса. Эти векторы просматриваются и в самоназвании двух государств. 115 1 11 RexLi. A Rising China and Security in East Asia: Identity construction and security discourse. London: Routledge, 2009, С. 212. 2 Петровский В. От империи - к открытому миру. О внешней политике России переходного периода. М.: РОССПЭН, 2007, С.206 3 Цит. по: Ван Цюн. Влияние социокультурных особенностей и национальной идентичности Китая на Российско-Китайские отношения. Канд. дисс., М., 2007. 4 Конрад Н. И. Сунь-цзы. Трактат о военном искусстве. М. — Л., 1950. С.54 5 Виногродский Б.Б. Ментальная матрица власти и тело государственного сознания в китайской традиции.http://www.bronislav.ru/ 6 Там же. 7 Сладковский М.И. История торгово-экономических отношений народов России с Китаем (до 1917). М., 1974. С. 3-4. 8 Договор о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве между Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой.Российская Газета. Федеральный выпуск. №2746 от 17 июля 2001 г. 9 В.С. Мясников. Россия и Китай: контакты государств и цивилизаций //http://ecsocman.edu.ru/data/568/734/1216/009_MyasnikovROSSIJSK AYa_TsIVILIZATsIYa.pdf 10 Сборник докладов конференции Института Дальнего Востока РАН и Китайского института современных международных отношений. М., 1994. http://www.businesspravo.ru/Docum/DocumShow_DocumID_51043. html 12 http://russian.people.com.cn/31521/3982684.html 13 Кузык Б.Н., Титаренко М.Л.. Китай – Россия 2050: стратегия соразвития. М., 2006. С.558. 14 Портяков В.Я..О некоторых аспектах совершенствования российско-китайского стратегического партнерства // Проблемы Дальнего Востока. 2007. №5. С.24. 15 С.Г.Лузянин. Россия и Китай в Евразии. Международнорегиональные измерения российско-китайского партнерства. М.: ИД «Форум», 2009. С.57. 16 Там же. 17 Клименко А.. Развитие военно-политического сотрудничества между Россией и Китаем в Центральноазиатском регионе в рамках ШОС // Проблемы Дальнего Востока. 2005. №2. 18 Косачев К. ШОС как альтернатива американскому влиянию в Центральной Азии // Независимая газета, 29.09.2003. 19 Чжао Хуашэн. ШОС и соотношение великих держав на фоне новой ситуации в регионе ЦА // Analitic, 2003. № 1. С.3. О.А. Тимофеев, Амурский государственный университет, г. Благовещенск ФАКТОР США В НОРМАЛИЗАЦИИ РОССИЙСКО-КИТАЙСКИХ ОТНОШЕНИЙ К началу 70-х гг. лейтмотивом внешней политики КНР стало стратегическое сотрудничество со странами Запада в противодействии якобы осуществляемому СССР гегемонистскому курсу, в отличие от стратегии одновременного противодействия гегемонизму СССР и США в 60-е гг. (лян тяо сянь). Основной вехой на этом пути явилась нормализация отношений с Вашингтоном. В феврале 1972 г. президент США Р. Никсон совершил тайный визит в КНР, в ходе которого провел многочасовые подробные переговоры с Чжоу Эньлаем и краткую беседу с Мао Цзэдуном. Решение о визите Никсона принималось без особых согласований с ведущими союзниками США в регионе – Японией и Тайванем. В подписанном сторонами совместном коммюнике выражалась приверженность принципу «одного Китая» и готовность американской стороны к постепенному сокращению своих войск и военных объектов на Тайване вплоть до их полного вывода. Вашингтон не был готов немедленно установить дипломатические отношения на китайских условиях, т.е. полностью разорвав все официальные контакты с Тайванем, поэтому с мая 1973 г. стороны обменялись миссиями связи, по сути выполнявших функции посольств. Главным направлением сотрудничества двух стран стало сдерживание Советского Союза. В ходе своих многочисленных встреч с китайскими представителями Г. Киссинджер, занимавший в администрации США посты советника по национальной безопасности и госсекретаря, передавал своим визави большие объемы разведывательной информации о военной активности в восточных регионах СССР. В 70-е – 80-е гг. Пентагон и ЦРУ передавали Пекину крайне ценную разведывательную информацию о военной инфраструктуре СССР. В декабре 1975 г. в ходе визита в Пекин президента Дж. Форда американская сторона согласилась на продажу Китаю большой партии современных вооружений – самолетных двигателей на сумму 200 млн. долл. Вместе с тем Пекин жестко настаивал на «трех условиях» нормализации: разрыв дипломатических отношений с Тайванем и закрытие там всех официальных американских представительств, выход из американо-тайваньского договора о взаимной обороне 1954 г. и полный вывод с острова американских войск. Процесс нормализации американо-китайских отношений активно продолжился и после прихода в 1977 г. администрации Дж. Картера. Оказывавший наибольшее влияние на внешнеполитический курс президента советник по национальной безопасности З. Бжезински испытывал почти звериную ненависть ко всему русскому и советскому, что в значительной степени определило и общий «прокитайский крен» всей администрации. Уже в июне 1977 г. был составлен президентский меморандум по вопросам нормализации отношений с КНР. Он предусматривал принятие трех китайских условий при обеспечении безопасности Тайваня. Призывы к созданию широкого антисоветского фронта зазвучали практически на всем политическом спектре руководства Китая. Еще в 1969 г. в подготовленном т.н. «группой четырех старейшин» в составе Чэнь И, Е Цзяньина, Сюй Сянцяня и Не Жунчжэня докладе утверждалось, что опасность со 116 сороны «советского ревизионизма» больше, чем со стороны американского империализма. В ходе своей беседы с Г. Киссинджером 17 февраля 1973 г. Мао Цзэдун, апеллируя к идеям создания т.н. «союза по вертикали» (хэн) под руководством своего любимого исторического персонажа Цинь Шихуана, высказался за создание противостоящих СССР «единого фронта» (и тяо сянь), который объединил бы (ляньцзе)США, Японию, Китай, Пакистан, Иран, Турцию и государства Западной Европы, а также солидаризирующегося (туаньцзе)с ним на основе общего неприятия «советского гегемонизма» «единого большого пространства» (и да пянь), включающего более широкий круг государств1. После ареста в 1977 г. «банды четырех» в Китае были устранены последние препятствия на пути нормализации отношений с США, однако антисоветский запал не сразу пропал у руководителей пришедшего к власти «второго» поколения китайских руководителей. Так, в одном из своих интервью в октябре 1977 г. Дэн Сяопин высказался еще более определенно, заявив, что в борьбу с якобы вынашиваемым Советским Союзом планом глобальной гегемонии должны включиться «третий мир» (развивающиеся страны), «второй мир» (среднеразвитые страны) и даже часть «первого мира» - Соединенные Штаты2. Провозглашая, таким образом, политику «единого фронта борьбы с советским гегемонизмом», руководители Китая стремились использовать и такой ресурс, как нормализация отношений с США и другими западными странами в своем противостоянии с Москвой. Одновременно в Пекине были недовольны просоветской ориентацией Вьетнама и расширением контактов СССР с Индией. В мае 1978 г. Бжезински прибыл в Китай во главе большой правительственной делегации. В ходе визита американский эмиссар объявил о согласии США поставлять в КНР оборудование двойного назначения. Были также согласованы общие принципы взаимного признания. В ходе дальнейших консультаций обсуждалась американская позиция, заключавшаяся в намерении поставлять вооружения на Тайвань и после разрыва с ним дипломатических отношений, а также резервировании за собой права настаивать на исключительно мирном решении тайваньской проблемы. Стороны не пришли к компромиссу, однако США взяли на себя обязательство не заключать новых контрактов на поставку оружия в течение 1979 г. В итоге 1 января 1979 г. между КНР и США были официально установлены дипломатические отношения. В двустороннем коммюнике по вопросу статуса Тайваня была зафиксирована т.н. «канадская формула», заключавшаяся в том, что американцы лишь принимают к сведению позицию Пекина о суверенитете над островом. Кроме того, 10 апреля был подписан ранее принятый конгрессом Закон об отношениях с Тайванем. В нем определялась приверженность США мирному определению будущего Тайваня (в отличие от китайской формулировки «мирное воссоединение») и подтверждалось обязательство снабжать остров оружием оборонительного характера. Вместе с тем, как и в договоре о взаимной обороне 1954 г., США оставили в силе принципы т.н. «стратегической неопределенности», не гарантируя свое вмешательство в случае атаки на остров со стороны КНР. Установление дипломатических отношений открыло возможность для визита в США Дэн Сяопина в январе-феврале 1979 г. Для китайского реформатора, за несколько месяцев до того посетившего Японию, данный визит стал кульминацией усилий по вхождению в круг мировых лидеров. Кроме того, принципиальный характер имела и позиция дружественного нейтралитета, обещанная администрацией Картера в ходе начавшейся 17 февраля агрессии Китая против Вьетнама. Большое значение визиту придавала и американская сторона, наконец дождавшаяся ответного визита китайского руководителя. Первый год установления дипломатических отношений ознаменовался и другими важными достижениями. В 1979 г. были запущены два важных институциональных механизма двусторонних отношений: 1. Совместный экономический комитет (JointEconomicCommittee), объединяющий представителей министерств финансов обеих стран; 2. Совместная комиссия по науке и технологиям (Joint Commission on Science and Technology), в заседаниях которой принимали участие с американской стороны представители отдела научно-технической политики Белого дома и отдела научно-технического сотрудничества госдепартамента, а с китайской – министерства науки и технологий. Сдерживание СССР к концу десятилетия продолжало оставаться прочной базой укрепляющегося американо-китайского сближения. Ввод советских войск в Афганистан в декабре 1979 г. дал руководству КНР еще один повод для активизации рассуждений о том, что советский гегемонизм представляет бóльшую опасность, нежели американский. В августе 1979 г. было достигнуто согласие о строительстве в КНР американской разведывательной станции для слежения за территорией СССР (вместо закрытой в Иране после исламской революции в этой стране). В начале 1980 г. в Вашингтоне было принято решение поставлять в Китай военное оборудование, не имеющее, а с 1981 г. - имеющее убойную силу. В июле 1984 г. на Китай была распространена финансируемая правительством программа американских военных поставок за рубеж. ЦРУ в начале 80-х гг. ежегодно закупало у Китая вооружений для антиправительственных сил в Афганистане на 100 млн. долл. Кроме того, Пекин оказал политическое содействие сделке по поставке афганским моджахедам американских переносных ракетных комплексов «Стингер». Одновременно предметом острых дискуссий вновь становилась проблема Тайваня. Представители Китая стали требовать назвать точную дату прекращения поставок вооружений на остров. Решительными были и протесты по поводу решения Вашингтона 117 о продолжении участия в производстве на Тайване боевых самолетов F-5E. 17 августа 1982 г. было подписано новое совместное коммюнике. В нем американская сторона впервые документально подтвердила свой отказ от проведения политики «двух Китаев» и «одного Китая и одного Тайваня». Кроме того, Вашингтон объявил о том, что не намерен проводить долгосрочную политику продажи вооружений Тайваню, а в перспективе может рассмотреть вопрос и о полном ее сворачивании. С учетом значительных объемов экспорта вооружений в 1980 г. американская сторона даже заявила о том, что уровень экспорта не будут превышать показатель 1980-1981 гг. В 80-е гг. активно развивались торговоэкономические отношения. С февраля 1980 г. стороны стали распространять друг на друга режим наибольшего благоприятствования. В 1978-1989 гг. товарооборот вырос с 0,99 до 17,8 млрд. долл., а объем американских инвестиций в экономику Китая со 100 млн. до 4,5 млрд. Еще одним заметным фактором улучшения двусторонних отношений стало расширение образовательных обменов. В 80-е гг. в США прошли обучение более 70 тыс. студентов из КНР, а в Китае – 7 тыс. американских студентов. В апреле 1984 г. в Китай прибыл президент Р. Рейган. В ходе его визита было подписано рамочное соглашение о сотрудничестве в мирном использовании атомной энергии, допускавшее американский бизнес к этому капиталоемкому сегменту китайской экономики. Впоследствии, однако, соглашение было заблокировано конгрессом, многие члены которого подозревали Пекин в передаче ракетных вооружений враждебным Америке государствам. В июле 1985 г. состоялся визит в США Ли Сяньняня, занимавшего восстановленный незадолго до того пост Председателя КНР. Характерно, что ему был придан статус государственного визита. Впоследствии американская сторона более охотно шла на официальные контакты с китайским лидером в том случае, если он занимал не только высший партийный, но и высший государственный пост, что находит свое отражение и в дипломатической терминологии – современных Председателей КНР в англоязычной коммуникации представители как США, так и Китая именуют President, в то время как Мао Цзэдуна – Chairman. События весны-лета 1989 г. в полной мере показали «хрупкий» (fragile), по словам известного американского синолога Г. Хардинга, характер двусторонних отношений. Пекинские события разительно отличались от волны демократизации, охватившей большинство социалистических стран. Образ противостояния худощавого студента и танковой колонны надолго стал символом Китая в американском массовом сознании. Настроениями общественного мнения умело воспользовались политики-демократы, открыто обвинявшие президента Дж. Буша в заигрывании с душителями свободы в Пекине. Припомнилось все: и тот факт, что в 1988 г. тогда еще избранный президент отпраздновал рождество в резиденции китайского посла, и то, что в ходе своей первой зарубеж- ной поездки в феврале 1989 г. Буш посетил именно Китай, и то личное участие, которое новый президент принимал в формировании китайской политики. Другие исследователи также согласны с тезисом о «хрупком» характере американо-китайских отношений в применении к условиям нынешнего их этапа. Р. Саттер, например, предлагает для их описания формулу «позитивного, но хрупкого равновесия» (positive but fragile equilibrium), обусловленных, с одной стороны, расширением экономической взаимозависимости, а с другой – чрезмерным влиянием на общий фон оценок двустороннего сотрудничества в США следующих перманентных факторов, сужающих усилия исполнительной власти в направлении личных и корпоративных взаимодействий: - события в Тибете весной 2008 г.; - попытки Китая приобрести активы в нефтяной промышленности США в период быстрого роста цен на бензин; - подозрения относительно качества китайских товаров, импортируемых Соединеннными Штатами; - преобладание антикитайского тона в медийном пространстве; - негативные комментарии и расследования, инициируемые законодательной властью 3. Руководство КНР также было недовольно действиями своих американских партнеров, считая их вмешательством во внутренние дела. Реакция США действительно была наиболее жесткой среди всех стран мира. Уже на следующий день после бойни в Пекине Буш заявил о прекращении военного сотрудничества между двумя странами и замораживании контактов на высоком уровне. Одному из наиболее известных китайских диссидентов Фан Личжи было предоставлено убежище в здании американского посольства. 20 июня Вашингтон заявил, что будет добиваться прекращения кредитования Китая международными финансовыми организациями. Китайским студентам, обучавшимся в США и из опасений политических репрессий отказывающимся возвращаться в КНР, было предоставлено право оставаться в Соединенных Штатах. Позиция американцев после подавления студенческого движения, равно как и их связи с диссидентами привели к обвинениям Вашингтона в реализации стратегии «мирной эволюции» (хэпин яньбянь), предполагающей превращение Китая в капиталистическую страну. Между тем введенные санкции не приносили ожидаемого эффекта – китайское руководство упорно продолжало рассматривать события в Пекине как контрреволюционный мятеж, а освобождение того или иного диссидента происходило лишь в обмен на уступки системного характера. После замораживания межправительственных и международных кредитов Китай стал активно использовать кредиты иностранных коммерческих банков. С 1992 г. стал резко расти объем американских инвестиций (см. таблицу 1). Кроме того, Вашингтон крайне нуждался в приемлемом для себя голосовании китайского представителя в Совете безопасности ООН по Ираку в конце 1990 г. 118 Для закрепления своих внутриполитических позиций Цзян Цзэминь, избранный в марте 1993 г. Председателем КНР, нуждался в установлении доверительных отношений с мировыми лидерами и, прежде всего, с новым президентом США. Настойчивое стремление лидера Китая к посещению Америки в течение десятилетия стало обычной практикой в двусторонних отношениях. Несмотря на тот факт, что тема Китая в предвыборной кампании Клинтона поднималась, главным образом, в связи с обвинениями в нарушении прав человека, после своего прихода к власти новая команда была вынуждена считаться с тем фактом, что Китай стал оказывать существенное влияние на экономическую ситуацию в США. Уже в середине 90-х гг. объем американского экспорта в Китай перевалил за 10 млрд. долл. В течение десятилетия китайский экспорт в США вырос более чем в пять раз, достигнув уровня в 100 млрд. долл. Подобный дисбаланс сокращал рабочие места в Америке, но одновременно приводил к снижению уровня потребительских цен. За десять лет американские потребители смогли сэкономить до 600 млрд. долл. за счет приобретения дешевых китайских товаров. Другим плюсом роста китайского экспорта становилось то, что основную часть своих валютных доходов Китай стал вкладывать в долговые обязательства правительства США. К 2000 г. их объем превысил 60 млрд., а в настоящее время по разным оценкам составляет 800-1200 млрд. долл. В этих условиях Клинтон был вынужден учитывать экономические интересы как американского бизнеса, так и американских избирателей. В случае лишения статуса РНБ Китай неизбежно ввел бы ответные санкции в отношении американских товаров. К примеру, если бы Пекин в начале 90-х гг. прекратил в административном порядке закупать в США зерновые, потери американских фермеров составили бы до 1 млрд. долл. При этом перспективы были еще более заманчивыми. Так, согласно данным, опубликованным в 1992 г. американо-китайским советом по экономическому сотрудничеству, в предстоящие два десятилетия Китай планировал израсходовать на импорт аэрокосмической техники до 40 млрд., телекоммуникационного оборудования – 30 млрд., энергетического оборудования – 100 млрд., компьютерной техники – 40 млрд. долл.5 Кроме того, тесной кооперации с Пекином требовали задачи разрешения ядерной проблемы на Корейском полуострове. 10 марта 1993 г. правительство Северной Кореи заявило об отказе выполнять обязательства по Договору о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), что повлекло за собой наиболее серьезный кризис в области нераспространения со времен подписания Московского договора. Если США и их союзники резко осудили данный демарш Пхеньяна как представляющий угрозу международной безопасности, и потребовали применения к КНДР жестких международных санкций, то руководство Таблица 1 Прямые иностранные инвестиции в экономику Китая (млрд. долл.)4 1979-1989 1990 1991 1992 1993 1994 1995 1996 1997 1998 1999 2000 2001 2002 2003 2004 Общий объем прямых иностранных инвестиций 32,4 6,6 12 58,1 111,4 82,7 91,3 73,3 51 52,1 41,2 62,4 69,2 82,8 115,1 153,5 Американские прямые инвестиции 3,9 0,4 0,6 3,1 6,8 6 7,5 6,9 4,9 6,5 6 8 7,5 8,2 10,2 12,2 В этих условиях именно американская дипломатия взяла на себя инициативу в деле нормализации отношений с Китаем. Уже в конце июня в Пекин тайно были направлены советник президента по национальной безопасности Б. Скоукрофт и заместитель госсекретаря Л. Иглбергер. Кроме того, в течение 1989 г. Китай посетили Р. Никсон и Г. Киссинджер, продолжавшие оказывать существенное влияние на политику республиканской администрации. Одновременно с этим Буш пытался не допустить вступления в силу законов (речь шла даже не об одобрении Конгрессом, а о преодолении президентского вето), способных вызвать особенно сильное раздражение в Китае. Так, например, президент в 1990-1992 гг. лишь своим вето останавливал законодательные инициативы конгресса о привязке режима наибольшего благоприятствования к ситуации с правами человека в КНР (conditionalitybills). Несколько смягчились и введенные санкции. В 1990 г. был снят запрет на кредитование экономического развития Китая международными финансовыми организациями, а годом спустя состоялся визит в Пекин госсекретаря Дж. Бейкера. Кроме того, было принято решение о создании постоянного двустороннего механизма для обсуждения наиболее острой проблемы отношений дипломатами двух стран. С 1990 г. начал свою работу диалог по правам человека (Human Right sDialogue). Приход к власти в Белом доме администрации У. Клинтона стал неприятным сюрпризом для китайского руководства, надеявшегося на победу Дж. Буша, который принадлежал к когорте «старых друзей» Китая. Вместе с тем, сразу же после президентских выборов в США Цзян Цзэминь выдвинул т.н. «курс шестнадцати иероглифов», направленный на улучшение двусторонних отношений: 1) углублять доверие (цзэнцзя синьжэнь); 2) уменьшать проблемы (цзяньшао мафань); 3) развивать сотрудничество (фачжань хэцзо); 4) избегать противостояния (бу гао дуйкан). 119 КНР проявило предельную сдержанность, призывая к переговорам и компромиссам. С другой стороны, многие действия Пекина в указанный период повышали его ценность как ключевого партнера в деле решения северокорейской ядерной проблемы. Во-первых, в конце 1991 г. Китай присоединился к ДНЯО, признав его основные принципы – предотвращение распространения ядерного оружия, ускорение ядерного разоружения и развитие международного сотрудничества в области мирного использования ядерной энергии, а также три принципа экспортного контроля: использование ядерного экспорта исключительно в мирных целях, принятие в полном объеме гарантий Международному агентству по атомной энергии (МАГАТЭ) и отказ от реэкспорта поставляемых материалов в третьи страны без согласия Китая. В ходе состоявшегося в ноябре того же года визита в КНР госсекретаря Дж. Бейкера его китайский визави Цянь Цичэнь впервые заявил, что Китай намерен соблюдать режим контроля за ракетными технологиями, предусматривающий запрет экспорта ракет с дальностью полета более 300 км. и способностью нести боеголовки свыше 500 кг., а также технологий производства этих ракет. Кроме того, в июле 1993 г. Пекин объявил о добровольно принимаемом на себя обязательстве информировать МАГАТЭ обо всех своих экспортно-импортных сделках, касающихся ядерных материалов и оборудования. Во-вторых, в 1992 г. были установлены дипломатические отношения между КНР и Южной Кореей, что стало формальным актом выхода двух стран из состояния войны друг с другом. Одновременно в ходе визита в Пхеньян премьера Госсовета КНР Ли Пэна северокорейской стороне было заявлено, что отношения между двумя странами отныне не являются союзническими. Специфика ситуации 1993 г. заключалась в том, что в Вашингтоне за необходимость нормализации отношений с Китаем стало выступать и министерство обороны, которое в качестве основного вызова для безопасности США стало рассматривать, прежде всего, угрозу появления ОМУ в Северной Корее. На этот же период приходится и такое доктринальное изменение как переход от традиционных мер по нераспространению к стратегии «контрраспространения», предусматривающей противодействие приобретению государствами оружия массового уничтожения и средств его доставки путем политического убеждения, внедрения режимов нераспространения и экспортного контроля, а также, в случае неудачного использования политических методов ядерного сдерживания, превентивное уничтожение средств ОМУ или минимизацию последствий его применения6. Кроме того, в руководстве минобороны появились такие влиятельные сторонники сближения с Пекином, как первый заместитель министра обороны У. Перри и заместитель министра по вопросам международной безопасности Ч. Фримэн7. Уже в ноябре 1993 г. Фримэн посетил КНР. В ходе переговоров американская сторона предложила сотрудничество по четырем направлениям: 1. Стратегический диалог между высокопоставленными представителями оборонных ведомств двух стран; 2. Сотрудничество в конверсии оборонных предприятий НОАК; 3. Организация рабочих визитов между функциональными подразделениями вооруженных сил; 4. Подготовка китайских военных к участию в миротворческих операциях ООН. Администрация Клинтона, таким образом, столкнулась с дилеммой выбора из двух вариантов стратегии «вовлечения» (engagement): 1. Вовлечение, основанное на принципах (principled engagement), предусматривавшее наличие увязки (linking) шагов навстречу Китаю с ситуацией с правами человека; 2. Коммерческое вовлечение (commercialengagement), основанное на рекомендациях американского бизнес-сообщества. В конечном итоге экономическая проблематика постепенно стала оттеснять на второй план проблемы, связанные с гуманитарными правами. В конце 90-х гг. в Белом доме уже больше предпочитали говорить об экономической либерализации в Китае, важными вехами на пути к которым должны были стать согласие на вступление в ВТО и вступление в силу закона о нормальных торговых отношениях, заменивших ежегодную процедуру продления режима наибольшего благоприятствования. Экономическая взаимозависимость обусловила высокую степень устойчивости американокитайских отношений к воздействию кризисов, которые продолжались и в девяностые годы. Наиболее острым противостоянием сопровождались визит тайваньского президента Ли Дэнхуэя в Корнуэльский университет в 1995 г. и президентские выборы на Тайване в 1996 г., когда к мятежному острову были направлены две американские авианосные группы. Амплитуда нормализации российскокитайских отношений была самым тесным образом связана с метаморфозами взаимоотношений между Пекином и Вашингтоном. Уже в начале 80-х гг. антикоммунизм президента США Р. Рейгана и его резкие публичные высказывания о КНР заставили Чжуннаньхай пойти на некоторую корректировку курса, предполагавшего одностороннее блокирование с США на антисоветской основе. Показательно, что в политическом докладе генсека ЦК Компартии Китая Ху Яобана на 12-ом съезде КПК уже отсутствовали термины, традиционно клеймившие внешнюю политику СССР (см. таблицу 2). Постепенно формулировался курс, направленный на проведение независимой и самостоятельной внешней политики (дули цзычжу-ди вайцзяо чжэнцэ). 120 нормализацией принято считать обмен визитами между президентом США У. Клинтоном и председателем КНР Цзян Цзэминем в 1997-1998 гг. В отличие от Москвы Вашингтон начал поиски констатирующепрогнозирующей формулы с высокого старта. В совместном заявлении лидеров двух стран, подписанном в ходе визита Цзян Цзэминя в октябре 1997 г., декларировалась решимость сторон строить отношения «конструктивного стратегического партнерства» (constructive strategic partne rship), при этом их институциональной основой провозглашались принципы трех совместных коммюнике, а основным операциональным содержанием – расширение сотрудничества по глобальным проблемам. Саммит 1998 г., состоявшийся уже в Китае, акцентировал нацеленность подобных отношений на долгосрочную перспективу (в XXI в.). Процесс институционализации двусторонних отношений все в большей степени распространялся и на военную сферу. В ходе визита в США министра обороны КНР Чи Хаотяня в декабре 1996 г. было принято решение о расширении сотрудничества с Пентагоном. В ходе саммита 1997 г. – создание механизма двусторонних консультаций по вопросам обороны (Defense Consultative Talks). Первая сессия состоялась уже в декабре в ходе посещения Вашингтона главой генштаба НОАК Сюн Гуанькаем8. Со следующего года также начались и встречи между представителями военных ведомств двух стран, предусмотренные Соглашением о консультациях по вопросам военно-морской деятельности (Military Maritime Consultative Agreement). Активность флотов двух стран в ЮжноКитайском море к концу 90-х гг. делала возможной ситуацию, при которой военные суда США и Китая часто действовали в непосредственной близости. Во второй половине XX в. в Вашингтоне доминировало отношение к Южно-Китайскому морю как к зоне собственного исключительного влияния. В то же время Китай традиционно претендовал на все расположенные здесь группы островов: Пратас (Дунша цюньдао), Парасельские (Сиша цюньдао), Маклсфилд (Чжунша цюньдао) и Спратли (Наньша цюньдао). Противостояние с Филиппинами – одним из ключевых региональных союзников Вашингтона по поводу острова Мисчиф (китайское название – Мэйцзи цзяо, филиппинское – Панганибан) в 1995 г. значительно обострило общий фон безопасности в ЮгоВосточной Азии, поставив под сомнение выдвинутую Дэн Сяопином еще в 1984 г. формулу «откладывание споров и работа по совместному развитию». В этих условиях работа по предупреждению столкновений между военными судами седьмого флота США и южного флота КНР приобретала огромное значение. В октябре 1996 г. были сняты введенные в 1989 г. ограничения на контакты между университетами министерств обороны двух стран. В ходе визита Клинтона в 1998 г. было принято решение о проведении совместных симуляционных учений на местности (sand table game), а впоследствии – и о взаимном Таблица 2 Частота употребления некоторых терминов в докладах съездам КПК 11-ый съезд 12-ый съезд (1977 г.) (1982 г.) Империализм 25 1 Ревизионизм 21 0 Социал-ревизионизм 12 0 Советский ревизионизм 7 0 Гегемонизм 3 1 Еще большую динамику приобрел процесс нормализации с выводом советских войск из Афганистана в 1989 г. В мае 1989 г. М. Горбачев нанес визит в Китай, встретившись в Пекине с Дэн Сяопином. В ходе этой встречи был положен конец как конфронтации двух соседей, так и иллюзиям об идеологическом союзе между ними. С изменением международной ситуации начали быстро развиваться очищенные от идеологического наследия прошлого двусторонние отношения между Россией и КНР. Стало возможным применять к ним универсальные требования, предъявляемые к международным отношениям в условиях глобализации, которые основываются на экономическом развитии и совершенствовании уровня жизни народов двух стран. В декабре 1992 г. российский президент Б. Ельцин совершил свой первый официальный визит в КНР. В Пекине было подписано совместное заявление об основах взаимных отношений, но отношения с Российской Федерацией оказались на некоторое время замороженными в связи с ее первоначальной односторонней прозападной внешнеполитической ориентацией. В сентябре 1994 г. Председатель КНР Цзян Цзэминь посетил Россию с визитом. В совместном заявлении появились слова о «конструктивном партнерстве». Обе стороны окончательно покончили с взаимной отчужденностью и обсудили новые формы восстановления и развития китайско-российской торговли. Крупным достижением московского саммита 1997 г. стала совместная декларация о решимости сторон «содействовать формированию многополярного мира и созданию нового международного порядка». За последовавшее после окончания холодной войны десятилетие Россией и Китаем был пройден путь от статуса «дружественных государств» (1992 г.) к периоду «конструктивных партнерских отношений» (1994 г.), к «равноправным доверительным отношениям стратегического сотрудничества, обращенного в XXI век» (1996 г.). К началу нового столетия взаимовыгодное сотрудничество и партнерские отношения стратегического взаимодействия между Китаем и Россией превратились в стратегический приоритет во внешней политике обеих стран, не зависящий от изменений общего международного климата. Итогом этого процесса стало заключение в 2001 г. Договора о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве, нацеленного на устойчивую и гармоничную оптимизацию двусторонних отношений в долгосрочной перспективе. В 90-е гг. российский вектор вновь стал влиять и на развитие американо-китайских отношений. Их 121 направлении военных наблюдателей на военные учения. Атрибут «стратегические» поднимал двусторонние отношения на высшую ступень китайской внешнеполитической иерархии (дружественные – конструктивные – стратегические), которую уже занимали Россия и ряд ключевых европейских государств. Предложение американцев было с радостью подхвачено лидером КНР, лелеявшем мечту о «дипломатии великой державы» (даго вайцзяо). Вместе с тем, являясь в большей степени личной инициативой У. Клинтона, идея развития стратегического сотрудничества не нашла своего воплощения в реальных политических делах. Атака натовских войск на посольство КНР в Белграде 7 мая 1999 г., в ходе которой погибли граждане КНР, вызвала резкий всплеск уличного антиамериканизма, наложившегося на антиамериканизм интеллектуальный, который концентрировался вокруг обсуждения вышедшей в 1996 г. книги «Китай может сказать нет» (Чжунго кэи шо бу). Юй Чжэнлян и др. Цюаньцюхуа шидай-дэ гоцзи гуаньси (Международные отношения в эпоху глобализации). Шанхай: Фудань дасюэ чубаньшэ, 2000. С.269. 2 Свешников А.А. Концепции КНР в области внешней политики и национальной безопасности // Китай в мировой политике. М.: РОССПЭН, 2001. С.105. 3 Robert Sutter. The United States and China in Asia: Positive Equilibrium – Status, and Outlook. Paper Prepared for the Fourth Dialogue on U.S.-China Relations in a Global Context. Washington. May 12, 2009 // http://www.gwu.edu/~sigur/assets/docs/us_china_dialogue_051209/2_ Robert_Sutter.pdf. 4 Сост. по: Li Chenghong. Increasing Interdependence between China and the U.S. and Its Implications for China's Foreign Policy // New dimensions of Chinese foreign policy / ed. by Sujian Guo and Shiping Hua. Lanham: LexingtonBooks, 2007. P.213. 5 См.: Котляров Н.Н. Экономические отношения КНР с США. М.: ЗАО Центрполиграф, 2003; Котляров Н.Н. Экономические и политические факторы развития китайско-американских отношений во время президентства У. Клинтона // СевероВосточная и Центральная Азия: динамика международных и межгосударственных взаимодействий. М., 2004. С.333-363. 6 Lawrence Grinter. Asian Nuclear Weapons Proliferation and US Policy // Journal of East Asian Affairs. Vol.9, No.1 (1995).P.104. 7 Зиновьев Г.В. История американо-китайских отношений и тайваньский вопрос. Томск: ИздательствоТомскогогос. университета, 2006. С.218. 8 Robert S. Ross. Engagement in US China Policy // Engaging China: The Management of an Emerging Power / ed. by Alastair Iain Johnston, Robert S. Ross. NewYork:Routledge, 1999. Р.199. Е Цзычэн. Синь чжунго вайцзяо сысян: цун Мао Цзэдун дао Дэн Сяопин (Внешнеполитические идеи нового Китая: от Мао Цзэдуна доДэн Сяопина). Пекин: Бэйцзин дасюэ чубаньшэ, 2001. С.193; 1 Е.А. Трофимов, Дальневосточный аграрный университет, г. Благовещенск ПРОШЛОЕ И НАСТОЯЩЕЕ ПАТЕРНАЛИСТСКОЙ ДОКТРИНЫ РОССИИ И КИТАЯ: КРАТКИЙ АНАЛИТИЧЕСКИЙ ОБЗОР дей…»1, то китайские императоры и цзюн-цзы должны были согласовывать свои поступки с четырьмя Дао, являющимися, на взгляд Конфуция, необходимыми качествами управленца: в своих поступках проявлять чувство самоуважения; находясь на службе у вышестоящих - проявлять чувство ответственности; воспитывая народ - чувство доброты; используя народ - чувство справедливости»2. Морально-нравственное ядро конфуцианства, определяющее механизм государственного управления на основе добра, справедливости и ответственности властвующих над подвластными в условиях внешней закрытости и внутренней плюралистичности древнекитайской политикой традиции, не вызывало философской полемики между представителями различных направлений древнекитайской философской мысли и с легкостью было интегрировано в политическое сознание китайцев. В российской патерналистской доктрине такого единогласия не существовало. Занимая буферное положение между Европой и Азией Россия оказалась в ментальных «тисках»: с одной стороны – личностно-центристская система, с лежащими в ее основе ценностями индивидуальной свободы, ориентацией на естественное право; с другой - государственноцентристская, с приоритетом интересов государства над интересами индивида. Подобное положение создавало неустойчивую дихотомность ментального Одним из феноменов современной политической культуры граждан России и Китая является патернализм – политико-философская доктрина, ориентированная на осуществление «отеческой заботы» государства по отношению к своим подданным. В своем крайнем виде патернализм проявляется в форме этатизма, предоставляя широкие возможности государству в регулировании экономической и социальной жизни общества. Патерналистские установки – явление не новое для социо-ориентированных социумов, но сегодня они не только определяют характер восточной цивилизации, но и под воздействием интегративных процессов, новых вызовов современности способствуют реанимации забытых культурных архетипов, ограничивающих естественные права и свободы граждан в личностно-ориентированных обществах. Сравнивая патерналистские системы России и Китая, очевидной становится существенная разница их генеалогических корней. Российский патернализм во многом детерминирован субъективно-личностным началом, лежащим во взглядах Великих князей, а затем и царей-самодержцев. Китайская патерналистская традиция лежит в морально-нравственной плоскости и связана с политико-философским творчеством древнекитайских мыслителей. Если русский царь Иван IV Грозный мог заключить: «… Помимо Божией милости, милости Богородицы и всех святых, не нуждаемся мы ни в каких наставлениях от лю- 122 пространства и вело к нестабильности социальнополитической системы российского социума. С установлением государственной власти ВКП (б) и позже КПСС в России, КПК – в Китае патерналистские основы политики государств-соседей заменяются крайним этатизмом, разрушается система прежних ценностей, а общество полностью подчиняется диктатуре небольшой группы властвующих. Ценностью для государства становится слепое подчинение подданных, полная их лояльность и повиновение. В такой системе уже не сами граждане определяют свои потребности, ставя перед государством соответствующие ориентиры развития общества, а государство формирует потребности граждан. При этом все, что не согласуется с установленными «стандартами», считает проявлением классового антагонизма. В сложившихся условиях разрушаются прежние культурные установки, и формируется новая культура – «культура стыда». Она не предполагает диалога между населением и государством, стимулирует рост в обществе чувства недоверия и страха. Патернализм и сегодня как в России, так и в Китае, зачастую принимает этатистские формы, заставляя наши народы вспомнить свое недавнее прошлое, позволившее всемогущему Левиафану встать над личностью, подавить ее свободы. Конечно же, говорить в современных условиях о применении грубой силы и физическом устранении государством инакомыслящих как в России, так и в Китае можно с большой натяжкой, тем не менее, влияние государственной машины на общество остается все так же весомым, а потребность в политических преобразованиях продолжает им игнорироваться. Более того, создавая индустриальное и постиндустриальное общество и продвигаясь в русле общемировой тенденции развития, Россия и Китай одновременно препятствуют ослаблению этатистско-патерналистских тенденций в управлении. В процесс этатизации продолжают вовлекаться все возможные механизмы «социализации» подданных, начиная от системы народного образования, псевдо институтов гражданского общества и заканчивая стратегическими ориентирами развития социума, ставящимися представителями высшей государственной бюрократии. Так, китайский политолог Лиу Сюэцзюнь считает, что в современных условиях развития Китая ведущая политическая идеология «Поднебесной» подвергается серьезным изменениям, способным нанести урон консолидированному китайскому обществу. В условиях «размывания идеалов» и «кризиса веры», считает Лиу Сюэцзюнь, важно усиление политической идеологии и сохранение ее ключевой функции консолидации общества3. Эту позицию поддерживают и официальные власти Китая. На проходившем в Шэньчжэне в память тридцатилетия реформ открытии свободной зоны премьер Госсовета КНР Вэнь Цзябао сделал заявление: «Если мы не будем радикально продвигать политическую реформу в Китае, это будет означать смерть Китая»4. При этом в Китае не поднимается вопрос об отмене руководящей роли Коммунистической партии Китая. Но можно ли качественно трансформировать китайскую политическую систему, сохраняя монополию КПК на государственную власть? Не приведет ли политическая реформа, как в известные времена, к новым «культурным революциям» и партийным «чисткам», выявлению врагов КПК и ее единственно верного курса? Схожая ситуация и в России. Президент РФ Д.А. Медведев, обозначая стратегические задачи развития России, в широко обсуждаемой в российском социуме статье «Россия, вперед», хоть и отметил один из ее пороков - широко распространенные в обществе патерналистские настроения, но также указал на невозможность радикальных перемен: «... Спешить мы не будем. Спешка и необдуманность в деле политических реформ не раз в нашей истории приводили к трагическим последствиям. Ставила Россию на грань распада. Мы не вправе рисковать общественной стабильностью и ставить под угрозу безопасность наших граждан ради каких-то абстрактных теорий. Не вправе приносить стабильную жизнь в жертву даже самым высоким целям»5. Весьма показательна в этом плане и следующая цитата Президента России, замечание Конфуция: «Нетерпимость в малом разрушает великий замысел», принимающая в сознании российского человека, занимавшего до и после монгольского ига подчиненное государству положение, совершенно иному восприятию. Своим заявлением Президент РФ Д.А. Медведев поставил перед российским народом те же вопросы, что и премьер Госсовета КНР Вэнь Цзябао перед народом Китая: Будут ли в ближайшее время расширены политические права и свободы? Сделается ли государство более открытым для своих граждан? Станет ли оно опираться на их творческую инициативу, в том числе и политической сфере? Представляется, что стремление России и Китая сохранить этатистско-патерналистский характер своих режимов, противостоит общемировым тенденциям развития политических систем, в том числе и тенденции демократизации. В новых условиях развития социума затягивание политических реформ и сохранение патерналистского содержания политической системы способствуют исключительно укреплению позиций государственной и партийной бюрократии, снижению эффективности государственного управления, воспрепятствованию стремительному развитию гражданского общества, потере конкурентоспособности стран на мировой арене, и как следствие этого, обнищанию подавляющей части населения данных государств. Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским. М., 1993. С. 167. 2 Древнекитайская философия. Собрание текстов в двух томах. Т. 1. М., 1972, С. 170. 3 Лиу Сюэцзюнь. Фэньхуа чжэньхэ – лунь во го шэхуэй чженьсинци ды чженчжи вэньхуа, Дуньфан луньшань. 1999. № 1. С. 32. 4 Цит. по Россия-Китай: партнеры по будущему. Интервью заместителя директора Института Дальнего Востока Российской академии наук, профессора МГИМО С.Г. Лузянина программе «Мировая политика» //http://rus.ruvr.ru/ 5 Медведев Д.А. «Россия, вперед!» Российская газета. 10.09.2009. 1 123 В.В. Хобта, Лесозаводский филиал Дальневосточного федерального университета РОССИЙСКО-КИТАЙСКИЕ ОТНОШЕНИЯ НА СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ В КОНТЕКСТЕ НОВОГО ГЕОПОЛИТИЧЕСКОГО МИРОПОРЯДКА В глобальном мире каждое государство встает перед выбором собственной модели эффективного управления и обеспечения безопасности, наиболее подходящей на данном этапе исторического развития. Геополитические проблемы государствам приходится решать в одиночку, так как это – сфера их жизненных интересов. Отсутствие у нашего государства стратегической программы по выводу страны из кризиса общественного развития актуализировало проблему стратегического управления, целью которого являются реализация общественных интересов и обеспечение государственной безопасности. Вызовы глобализации и потребность выработки модели общественного развития приводят к тому, что России предстоит решить задачу определения стратегического курса, учитывающего всю сложность геополитических трансформаций в условиях формирования культурной и политической идентичности. Сегодня интеллектуальными элитами трансформируются стратегии цивилизационной безопасности российского порядка общества в перспективе глобализации, которые условно можно отнести к двум типам проектов – традиционалистскому и посттрадиционалистскому. Первый базируется на идеях самобытности Российской цивилизации как целостной совокупности духовно-нравственных и материальных форм существования русского народа, определившей его историческую судьбу и сформировавшей его национальное сознание. Посттрадиционалистский проект выдвигается интеллектуалами-экспертами, задействованными в системе власти и управления, ориентирующимися на неолиберальную идеологию1. Наиболее влиятельным направлением общественно-политической мысли в процессе разрешения политико-культурных и геополитических проблем цивилизационного самоопределения России сегодня выступает евразийство. И вместе с тем оперирующие евразийскими категориями учѐные и политики лишь условно могут быть названы «неоевразийцами», и объединяющим фактором выступает их обращение к идее гео-политического положения России как Евразии. В концептуальном плане евразийство сегодня как единое направление не существует, распавшись на неотрадиционалистское, умеренно-консервативное и либеральное. И в то же время этот факт подтверждает мнение основателей евразийства П.Н. Панарина, Л.П. Карсавина, Н.Н. Алексеева о скрытии за различными политическими дискуссиями, парламентскими дебатами, борьбой политических партий некой единой мировоззренческой константы. Проблема обращения к историческому опыту России – естественному ядру евразийства всѐ более выдвигается на первый план. Основные идеи евразийского политического учения в своей сути соответствуют современным научным представлениям о путях и формах развития мирового сообщества. После того, как на мировой арене в качестве гегемона остался последний оплот Западной цивилизации – США, основу нового геополитического порядка мира составит коалиция пяти цивилизаций – Российской (Евразийской), Китайской, Исламской, Индийской, Буддийской 2. В политико-культурном и геополитическом отношениях они имеют много общего: приоритет духовнонравственных начал над меркантильными интересами, примат коллективистских ориентаций поведения над индивидуалистскими. Также они выступают против однополярного миропорядка и стоят за сохранение принципов международных отношений, зафиксированных в Уставе ООН. Существенные изменения в сложившейся системе внутрирегиональных отношений СевероВосточной Азии произошли в 1990-е гг. в связи с ослаблением роли России в политических процессах этого региона. Фактически произошло вытеснение еѐ за пределы геополитического пространства СВА. Изменение международного положения России к концу 1990-х гг. привело высшее политическое руководство к осознанию эффективности оптимальной еѐ роли в международной политике как посредника между Западом и Востоком. На данном этапе исторического развития признаком эффективной внешней политики России в СВА может быть нейтрализация геополитических давлений на неѐ. Определяющее значение здесь имеют российско-китайские отношения, т.к. обе стороны обладают общностью геополитических интересов. Нынешние попытки морских держав США и Японии превратить Корейский полуостров в форпост против них – континентальных, затянули решение ядерной проблемы на полуострове и будут впредь мешать, а, быть может, и блокировать полноценное сотрудничество в урегулировании вопросов безопасности в СВА. И в то же время Россия и Китай создают колоссальные препятствия для гегемонии США и Японии, сохраняют высокий потенциал в качестве соперников США как глобальной империи. Россия в еѐ нынешнем положении имеет шанс укрепить свою позицию в мусульманском мире. Для Китая данная геополитическая позиция России выгодна, поскольку Пекин опасается возрождения ислама в Центральной Азии. Актуальность выбора мусульманских стран как важнейшего союзника обусловлена не только укреплением внешнеполитических позиций России, но и стремлением к стабилизации внутриполитической ситуации – нейтрализации импульсов панисламизма и пантюркизма. Данная ситуация в определѐнной степени представляет угрозу для США, поскольку страны исламского мира (как Россия и Китай) являются их соперниками на Востоке. 124 Геополитический статус российского Дальнего Востока выступает фактором экономического сотрудничества России со странами СВА. Однако россияне на сегодняшний день опасаются односторонней китаизации Сибири и Дальнего Востока. Опасения эти имеют исторические корни (так называемый «жѐлтый вопрос» второй половины XIX – начала XX вв.). Вспомним конфликт 1929 г. на КВЖД и оккупацию Маньчжурии в 1931 г. японскими войсками, которые привели к переходу советского правительства на путь полной изоляции российского Дальнего Востока от азиатского окружения.3 Эта мера миграционной политики сочеталась с подготовкой СССР к военному конфликту с Японией, стремившейся использовать китайское и корейское присутствие на Дальнем Востоке в своих агрессивных интересах. Советская изоляционистская политика не решила «жѐлтого вопроса», а лишь на длительное время законсервировала развитие этого комплекса противоречий. Сегодня миграционная политика на Дальнем Востоке допускает серьѐзные просчѐты. Допустим, безвизовый туризм, превратившийся в стихийный миграционный поток граждан Китая, приезжающих не с туристической целью, а для занятия коммерческой деятельностью. Для многих дальневосточников становится бедствием тот факт, что сотни миллионов обитателей приграничных китайских провинций «нависают» над несколькими миллионами наших граждан. Поэтому трудовые миграции китайцев начинают оцениваться как процесс мирной экспансии. Кроме того, страх в отношении китайцев обусловлен и тем, что за последние годы они распространяют инфекции и вирусы. В 2005 г. Китай стал виновником загрязнения реки Амура нитробензолом, что повлекло за собой экологическую катастрофу на Дальнем Востоке. Проблемы загрязнения и распространение инфекций вызывают у россиян патологическую брезгливость к китайцам4. Инструментом экономической и политической манипуляции на российской территории могут стать китайские диаспоры. Если их оставить на нелегальном положении, то они могут стать источником криминала и коррупции. Если же легализовать их, то мы можем получить политическое влияние. Не внося вклада в социальное и культурное развитие нашей страны, китайские мигранты способствуют маргинализации культурных и социальных ценностей. Концентрация мигрантов создаѐт множество противоречий и конфликтов (в том числе вывоз капиталов, импорт криминала). Социально-демографическая ситуация в Сибири и на Дальнем Востоке требует проведения миграционной политики, способной обеспечить приток природных ресурсов в эти регионы. Чѐтко разработанная система квот, требований к иммигрантам могла бы дать России квалифицированную рабочую силу. Однако для подготовки концепции такой политики нужны высококвалифицированные кадры (востоковеды, экономисты, демографы, социологи). Включение Дальнего Востока в экономику СВА необходимо соотносить с приращением связей между евро- пейской и азиатской частями России, применяя одновременно эффективные меры по укреплению физического присутствия россиян в Приамурье и Приморье. Между тем весьма успешно развивается торгово-экономическое сотрудничество России и Китая. Прежде всего, это относится к военно-техническому сотрудничеству, в ходе которого Пекин превратился в крупнейшего импортѐра российского вооружения. При определѐнном участии России развиваются китайские космические программы. Активно развивается сотрудничество Москвы и Пекина в области высоких технологий. Например, был создан при научно-техническом содействии России экспериментальный атомный реактор на быстрых нейтронах. А также началось строительство Тяньванской атомной электростанции. Важным направлением современного российско-китайского сотрудничества является взаимодействие двух стран в рамках Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), созданной в июне 2001 г. и объединяющей Казахстан, Киргизию, Китай, Россию, Таджикистан и Узбекистан. Ее задачи – совместный поиск подходов к решению международных и региональных проблем; укрепление регионального экономического и культурного сотрудничества. И всѐ же при сходстве стратегических задач итоги данного сотрудничества могут привести к далеко неодинаковым результатам. Россия сегодня не имеет шансов стать сверхдержавой, в то время как Китай с высокой долей вероятности станет таковой к середине нынешнего века5. Поэтому, как представляется, со стороны России была бы продуктивной геостратегия, основанная на комплексном развитии всех геополитических составляющих жизни регионов Сибири и Дальнего Востока с привлечением капиталов и рабочей силы заинтересованных стран: Японии, Кореи, Китая, Индии, США и стран СНГ. Интернационализация хозяйственного развития Сибири и Дальнего Востока может предотвратить одностороннюю китаизацию этих регионов. При этом деятельность интернациональных компаний, несомненно, необходимо предоставить контролю Правительства РФ. И в то же время, необходимо учесть, что форсированная интеграция России в экономику СВА может вступить в противоречие с интересами территориальной консолидации Российской Федерации. Вместе с тем до последнего времени в рамках Сибирского и Дальневосточного федеральных округов остались обширные территории, ресурсы которых так и не введены в полной мере в оборот. Несомненно, это можно объяснить социально-демографической ситуацией. Однако следует добавить ещѐ и неразвитость инфраструктуры, и экологические проблемы. Важным моментом всего комплекса проблем российско-китайского сотрудничества является игнорирование особенностей деловой культуры партнѐров. Эффективное межкультурное взаимодействие в современном мире становится важным слагаемым компетентностного подхода к сотрудничеству стран вообще, и российско-китайскому в частности. В этой связи представляется актуальным привлечение науч- 125 ных исследований в области культурных коммуникаций к разработке совместных программ сотрудничества России и Китая. Здесь очень важно иметь в виду, что при сравнении деловых культур и стилей коммуникаций их характеристики могут существенно отклоняться от «идеального типа». К сожалению, на российском Дальнем Востоке интерес к Китаю определяется исключительно хозяйственной конъюнктурой, так как российские регионы практически отстранены от принятия внешнеполитических решений. Между тем и экономическое сотрудничество само по себе создаѐт высокий спрос на китаеведов в России. Причѐм, это касается не только изучения китайского языка в приграничных районах (хотя, в первую очередь, этого). Повышается значение изучения специфики экономической и управленческой культуры. И это вполне закономерно, так как в стиле делового общения китайцев выявляются основные ценностные поведенческие ориентации. Здесь превалируют межличностные отношения, статус и родство. Основываясь на учении Конфуция, китайцы ценят превосходство лидера в семье и организации, принимающего конечное и непосредственное решение; остальные ему помогают и накапливают опыт. По сути весь китайский бизнес – семейный и передаѐтся по наследству. Конфуцианское наследие вызывает интерес юристов, политологов, историков управленческой мысли, культурологов. Политико-этические нормы конфуцианства образовали теорию добродеятельного управления. Принципы еѐ оказались легко совместимыми с «доктриной человеческих отношений» западного менеджмента и в последнее время применяются в корпорациях восточных и западных стран. В ближайшем будущем, по всей вероятности, интенсификация культурного сотрудничества будет осуществляться посредством научнообразовательных сообществ. В области высшего образования России и Китая сотрудничество и интеграция пока не носят широкомасштабного характера и, тем не менее, внушают доверие. После заключения в 1995 г. Соглашения о взаимном признании документов об образовании и учѐных степенях растѐт число россиян, получивших дипломы китайских вузов, и китайцев с российскими дипломами. Начали внедряться программы комплексного обучения студентов с получением дипломов в двух вузав: российского и китайского. Утвердилась практика приглашения российскими вузами китайских преподавателей – носителей языка. В данное сотрудничество были вовлечены и средние специальные учебные заведения 6. Следует признаться, что эффективному межкультурному российско-китайскому взаимодействию (причѐм, когда речь идѐт о таковом на макросоциальном уровне) препятствует неустойчивость российской культурной и политической идентичности. Она же придаѐт противоречивый характер дальневосточной региональной стратегии. Главное противоречие, несомненно, заключается в самом генеральном курсе федеральной региональной политики, нацеленной на рецентрализацию. В этой ситуации регионам чрезвычайно сложно проявить инициативу самостоятельной экономической и культурной политики. Так, воплощение в жизнь Федеральной целевой программы «Экономическое и социальное развитие Дальнего Востока и Забайкалья на 1996 – 2005 и до 2010 года» оказалось нереальным. И территориальные уступки Китаю не дали желаемого эффекта, так как его настораживает непоследовательное поведение России в АТР, в котором распознаѐтся стремление еѐ к локальному доминированию. В конечном счѐте внешняя политика России на Дальнем Востоке свидетельствует о недопонимании высшим политическим руководством страны геополитического интереса в АТР. Вследствие чего на обыденное политическое сознание россиян-дальневосточников оказывают влияние текущие политические события, связанные демографическими и территориальными проблемами7. Они делают образ страны противоречивым. В Китае же, напротив, образ своей страны в массовом политическом сознании достаточно укреплѐн официальным ценностным рядом политической культуры – «рыночным социализмом» Дэн Сяопина, синтезом конфуцианской и легистской традиций. Этот ценностный ряд опосредует интересы и соответствующие политические ориентации китайских граждан. Несмотря на проблемный характер российскокитайских отношений, всѐ же можно заключить, что доминировать в них будут взаимовыгодные отношения. В перспективе обе страны стоят перед необходимостью принять решение о выступлении в качестве региональных империй в структуре многополярного мира8. Неоконсервативная идеология как концептуальное обоснование американской империалистической политики сделала очевидным процесс геополитического падения США. Сделать XXI в. «вторым американским столетием» и укрепить однополярный миропорядок им не удастся. Формирующаяся в нынешнем геополитическом порядке полицентричность выступает, бесспорно, как способ сдерживания имперских притязаний США. Для России необходимо обеспечить себе статус трансграничной державы, играющей одну из ведущих ролей в процессах глобализации. Пока же высшее политическое руководство страны уповает на ресурсную составляющую экономики, выражая претензию на статус России как «энергетической державы». Отечественный и зарубежный опыт показывает, что поток нефтедолларов способен ослаблять стимулы к инновациям. Сотрудничество России со странами СВА в рамках многовекторной политики способно принести определѐнные выгоды и может быть использовано для контрдавления на западные страны. Однако в настоящее время для России активное включение в интеграционные процессы в СВА отнюдь не должно означать отказа от отношений с европейскими партнѐрами. Прочной основой сближения России и Китая пока является антиамериканизм. Концептуальная модель российско-китайских отношений отсутствует, что увеличивает вероятность риска попадания России в одностороннюю зависимость от Китая. Интеллектуальный авангард, готовый к созданию неоевразий- 126 ского проекта, не имеет реального влияния на высшую государственную власть, в то время как предпосылки для выработки такого проекта уже сформировались. Этот проект смог бы стать основой стратегической программы и сыграл бы роль системообразующего фактора отечественной системы стратегического управления. В его рамках можно было бы и сформулировать основные принципы и направления внешней политики России по отношению к Китаю. При этом высшее политическое руководство страны либо до конца не осознаѐт происходящего геополитического поворота в судьбе России, либо (преследуя иные цели) игнорирует его. Тихоокеанском регионе на рубеже веков. Вып. 2. Владивосток, 2008. С. 102. 6 Козлов Л.Е., Насакова Б.Б. Российский Дальний Восток как объект внешней культурной политики Японии и Китая//Российский Дальний Восток в Азиатско-Тихоокеанском регионе на рубеже веков. Вып. 2. Владивосток, 2008. С. 191. 7 Бокова Н.Б. Влияние политической культуры на восприятие страны в России и Китае//V Всероссийский конгресс политологов. Тезисы докладов. М., 2009. С. 66. 8 Ткачѐв С.В. Империя как современная полития: Автореф.: канд. полит.наук. Владивосток, 2005. С. 22. Працко Г.С. Интеллектуальные элиты в современном порядке общества//Гуманитарные и социально-экономические науки. 2006. №1. С. 138. 2 Курилло И.В. Становление новой геополитической модели мира в XXI веке. Роль России в этой модели //V Всероссийский конгресс политологов. Тезисы докладов. М., 2009. С. 243. 3 Киреев А.А. «Жѐлтый вопрос» и развитие российского Дальнего Востока во второй половине XIX – начале XX столетия//Социальные и гуманитарные науки на Дальнем Востоке. 2010.-№1 (25)- С. 34. 4 Лидзарь Т.А. Проблема толерантности на территории Дальнего Востока России: на примере китайских мигрантов и российских дальневосточников//Культурно-экономическое сотрудничество стран Северо-Восточной Азии: Материалы II Международного симпозиума: В 2Т. Хабаровск, 2006. Т. 2. С. 26. 5 Шинковский М.Ю. Современная геополитика в Северной Пацифике: глокальный срез//Российский Дальний Восток в Азиатско1 Культура и образование М.А.Абрамова, Институт философии и права Сибирского отделения РАН ВОСТОК И ЗАПАД:ЦЕННОСТИ КУЛЬТУРЫ И ОБРАЗОВАНИЯ Усиление мобильности молодежи России в условиях глобализации является закономерным процессом. Общество стремится к развитию международных связей в области образования, науки, экономики. И наиболее охотно новые веяния принимает молодежь. Но необходимо признать, что расширение границ и усиление взаимодействия с другими культурами, странами, народами неизбежно обостряет проблему переоценки системы ценностей традиционного российского общества. Межнациональные и этноконфессиональные отношения в современной России – это область повышенных социальных и политических рисков, где объективные противоречия легко идеологизируются, а национализм становится способом политической мобилизации, источником конфликтов высокой интенсивности, вплоть до вооруженных. К настоящему времени ситуация в стране выглядит более стабилизированной. Однако пробле- ма не исчезла, и вряд ли можно поручиться за то, что где-то в глубинах неоднородного, «разновекторного» российского социума не тлеют очаги новых «разборок» на почве межнациональной неприязни. Ситуацию осложняет и то, что на собственные, внутрироссийские проблемы накладываются противоречия между россиянами и мигрантами1. В этой ситуации позитивную роль в формировании толерантности может сыграть система образования. Однако необходимо учитывать, что система образования в России на данный момент сама находится в процессе трансформации. Возможно, вековые педагогические традиции, сложившиеся в России, послужат тем крепким фундаментом, который не способны будут разрушить скороспелые реформы? Но, учитывая, что многие из них проводятся для ускорения вхождения России в европейский процесс интеграции, возникает другой закономерный вопрос: 127 «А насколько близки проводимые реформы по своим аксиологическим основаниям – ценностной иерархии российской культуры, формировавшейся веками?» Принято подчеркивать, что с точки зрения цивилизационного подхода наша страна представляет собой локальную цивилизацию, имеющую самобытную, уникальную культуру, представляющую собой удивительное сочетание «европейской» и «азиатской» культур. Именно ее географическое расположение и история развития обусловили наличие в российской культуре черт культур Запада и Востока. Как писал Н. Я. Данилевский, россияне представляют собой супер-этнос, в культурном развитии которого сложно переплетаются русско-христианско-православные, тюркско-исламские и многие другие культурные традиции2. Педагогические традици, испытали разнообразие культурных влияний, отличаются самобытным характером и уходят корнями в глубины исторической жизни народа, а с XVIII века развиваются в русле европейской культуры. Здесь трудно выявить и разграничить антропологические, натуроцентрические, социоцентрические или теоцентрические парадигмы образования. Каждая эпоха представляла интегративные по своему содержанию и влиянию педагогические системы. Изменения в жизнесмыслах универсалий культуры объясняют изменения в содержании педагогических категорий, динамику гуманистических идей в педагогических воззрениях. Но так ли уж правомерно утверждать, что интегрирование традиций Востока и Запада в Российскую систему образования обусловлено лишь особенностями ее географического положения, ее особой исторической судьбой? Давайте рассмотрим те идеи, которые являются своего рода определяющими для «Восточной» и «Западной» систем образования. Одной из проблем, которую традиционно считают подарком Западной культуры миру, является идея технизации. Данный процесс сопровождает трансформация системы ценностей, господствующих в культуре, в результате чего европейская цивилизация стала приобретать техногенный характер. Самая существенная ее черта - утрата человеком власти над техническим прогрессом и его последствиями. Как утверждает Бертран Рассел, «наука и техника движутся сейчас вперед, словно танковая армада, лишившаяся водителей, - слепо, безрассудно, без определенной цели»3. Перед опасностью быть погребенным под этим натиском человек обращается к своим истокам к природе, к личности, что было ему свойственно лишь в отдельные периоды истории развития западного общества. В западноевропейской культуре Мир, Природа всегда рассматривались как поле для приложения сил человека. Вспомним укоренившуюся в нашем сознании парадигму: «природа не храм, а мастерская, а человек в ней - работник», «мы не можем ждать милостей от природы, взять их у нее - наша задача» и т.п. Сравним этот принцип с важнейшей ценностной установкой восточной культуры на невмешательство в природу. В характере мифологических представлений, в народном творчестве и в профессиональном искусстве ярко проявился синтетизм мышления, иллюстрирующийся представлениями о внутренней взаимообусловленности мира природы и мира человека. Человек един с миром, со своей историей, он лишь песчинка, и должен сознавать свое личную ответственность за продолжение традиций, за все то, что его окружает. Идеи синтеза сказались также и в восприятии природы, в наблюдениях за многими ее проявлениями, в осмыслении ее значения для человека. Так, в книге «Лунь-юй» записано: «Ziyue: "Zhishengwenzeye; wenshengzhizeshi. Wenzhibinbin, ranhoujunzi». «Если в человеке естественность превосходит воспитанность, он подобен деревенщине, если же воспитанность превосходит естественность, он подобен ученому-книжнику. После того, как воспитанность и естественность в человеке уравновесят друг друга, он становится благородным мужем»4. Не трудно заметить, что под естественностью понимается природное в человеке, а под воспитанностью социальность. Таким образом, Конфуций еще в VI веке до н.э. пришел к обоснованию принципа гармоничного синтеза биологического и социального. Еще одной характерной чертой работ Кун-цзы является их глубокое обоснование моральной практики воспитания и образования, что подразумевало единый неразделимый процесс. В философии Китая понятие благородный муж соотносится с представлением об идеальном человеке. Ему свойственны - воспитанность, пытливость ума, почитание ритуала, покорность, стремление к учебе и т. д. В традиционных обществах Востока, при всех их сущностных цивилизационных различиях (Дальневосточная, Южно-азиатская, Ближневосточная цивилизации), универсалии культуры: человек, природа, общество, космос и др. - имеют близкое жизнесмысловое наполнение. Человек представляется как часть космоса, погружен, растворен в космосе. Он благоговеет перед природой, в своей деятельности ориентирован на сохранение естественных процессов, учет природных ритмов, резонанса человека и космоса и т.п. Человек вписан в социум, в определенные рамки конфессиональных, кастовых, родовых и др. отношений. Вектор активности человека направлен вовнутрь, на самоограничение, самовоспитание. В исканиях истины непременным условием считается единство познания и нравственности, нравственного пути человеческой жизни. Педагогика зиждется на тех же жизнесмыслах, закрепляя их как стереотипы сознания. Жизнесмыслы восточной культуры религиозно детерминированы - педагогика направлена на их передачу, обращается прежде всего к чувствам, религиозным переживаниям. Цель воспитания (имеет задачей ввести индивида в традиционный уклад жизни, соответствующий миру данной общности, сословия, группы людей. Строгое выполнение предписанных норм поведения, характерное для традиционных обществ, в педагогике отражается в проблемах развития воли и мотивации поведения, ориентированных на принятие и обязательное выполнение нормативных предписаний. Приобретение знаний в образовательном процессе выступает как средство добиться требуемого поведения, религиоз- 128 ных чувств, переживаний, представлений. Педагогика, как и весь уклад жизни, способствует воспроизведению традиционного типа личности, а следовательно, сохранению и упрочению традиционного общества. В отличие от восточных традиций на Западе человек всегда рассматривался как активное существо. Однако общепринятый взгляд, что западная педагогика формирует тип человека, который призван преобразовать мир, несколько не состоятельна. Уже в античной педагогической системе мы можем найти разные точки зрения относительно цели воспитания. Ценности полисного сознания уживались с идеями свободы и автономности личности, установки на воспроизводство принятых норм, способов мышления и действия - с установками на поиск нового, целерациональный подход к деятельности - с ценностно-рациональным. В целостном представлении о духовной сфере человека доминировал разум, хотя поиск Истины и не отделялся от нравственного начала и т. д. В истории древнегреческого воспитания истоки полярных моделей современного педагогического процесса, антиномий современного педагогического сознания: воспитание как воздействие и как взаимодействие; цели социо-ориентированные и цели личностно-ориентированные; авторитарное воспитание и гуманистическое воспитание; ребенок - объект и ребенок - субъект воспитания; прагматическое отношение и ценностное отношение к культуре 5. Так возможно ли утверждать, что противоречивость российской образовательной модели обусловлена лишь ее географическими и историческими условиями формирования? Ведь противоречивость западной системы образования была заложена уже в Античности. Дальнейшая история становления системы образования в Европе только усугубила наметившееся внутреннее противостояние различных трактовок целей, методов, форм обучения и воспитания. Античному идеалу соревновательности и самоутверждения христианство противопоставляло сложившийся у народов Ближнего Востока идеал самоограничения, послушания, служения. Христианский гуманизм утверждал новые в европейской культуре представления о человеке через идеал Богочеловека, его деяния, его заветы. Языческий Космос вытеснялся образом единого Всемогущего и Всеблагого Создателя, сотворившего человека по образу и подобию своему, даровав ему свободу и способность к творчеству, определив те законы, которые достойны отношений человека к человеку (главный из них «возлюби ближнего своего»), законы милосердия, всепрощения и любви. Христианство было обращено к внутреннему миру человека, было ориентировано на «труд души», на ее «освобождение» от внутреннего духовного рабства, на ее одухотворение высокими моральными нормами, на аскетизм как преодоление «плоти». Античный идеал воспитания целостного, разносторонне развитого не только в интеллектуальной, но и в эстетической деятельности, в физических упражнениях человека был утрачен. На смену ему пришел идеал теоцентрического гуманизма. Культурной доминантой средневековья, определявшей направленность образования и педагогической мысли, было стремление человека к миру идеальному, серьезное религиозно-нравственное отношение к внутренней жизни, физический и духовный аскетизм. Мир земной представлялся бренным и грешным, не привлекал человеческий ум как предмет исследования и изменения. Ученость и образованность носили интеллектуальный, книжный характер. Реакцией на одностороннее мировосприятие и самоопределение, на физический и духовный аскетизм явились те глубинные процессы в культурном развитии, которые проявились в XIV-XVI вв. в идеологии Ренессанса (романские народы) и Реформации (германские народы). Таким образом, уже в первые века своего существования система образования в Европе показала себя как достаточно активный процесс, направленный именно на формирование личности определенного типа, либо участника соревнования «Победителя» (Западная модель), либо «Монаха», «Книжника» (Восточная модель). Однако необходимо отметить, что «заимствование» восточной модели уже имело несколько иные ценностные детерминанты, поскольку в одном и в другом варианте человеку предписывалось активное вмешательство не только в процесс становления личности, но и в создание окружающей жизни по определенной модели. Противопоставляя восточный принцип обучения, можно привести пример того, что в Китае, существовал принцип «у-вэй», который призывал созерцать жизнь и пытаться найти гармонию с окружающим миром, адаптироваться, а не навязывать свою волю. В отличие от этого европейская культура пошла по другому пути, абсолютизировав возможности человека как активного творца, в результате чего была сформирована агрессивная культура технического вмешательства человека в природу, породившая одну из острейших проблем современной цивилизации экологическую. Становится «техники много, а духа нет...» (Б. Пастернак). Первые две культурные парадигмы обуславливают и особое понимание человеческой деятельности. С позиций западноевропейской культуры деятельность человека направлена вовне, на преобразование предметов, а не на самого человека. Данная концепция имеет в основе антропоцентрические идеи эпохи Возрождения, которая отбросила «ночь средневековья» и обратилась к светлой античности, к ее свободной философии, свободе от всяких казенных приказов мысли, к земной, привольной и ничем не связанной свободе человеческого развития 6. Из других социокулътурных универсалий западноевропейской культуры, лежащих в основе техногенной цивилизации, отметим быстрое, в геометрической прогрессии растущее изменение предметного мира, влияющего на образ жизни, динамику социальных связей, меняющих соотношение традиционности и новационности в культурном и цивилизационном развитии; доминирование научной рациональности; пуританскую этику; ориентацию на автономию личности, ее прав, свободы; особое понимание власти, силы, их характера и природы. 129 Гуманистические идеи античности находят свое развитие в антропоцентрической философии и педагогике Возрождения, яркими представителями которой являются В. да Фельтре, Э. Роттердамский, Т. Мор, Ф. Рабле, М. Монтень, Т. Кампанелла и др. На их гуманистических взглядах сказались национальные особенности, специфика разных стран, личные пристрастия. Объединяет этих мыслителей то, что вместо религиозной аскетической идеи о греховности плоти они поставили в центр внимания культ жизнерадостного, гармонично развитого и активного человека, умеющего ценить жизнь и наслаждаться ею. Они отрицали все, что мешало духовной свободе человека. Догматической и аскетической морали средневековья была противопоставлена мораль свободного в своих мыслях и чувствах человека, схоластике - творческое начало. Это и было то новое, что внесла эпоха Возрождения в историю человеческой культуры в целом. Отсюда и главные педагогические идеи гуманистов: гармоническое развитие личности, близость школы к жизни, развитие активности и самодеятельности детей и др. Уже в XVII-XVIII вв. в Европе в результате «синтеза» идей антропоцентризма и натуроцентризма, характерного для восточной культуры произошел бурный рост интереса к развитию естественных наук, что обусловило противопоставление впоследствии гуманитарных и естественных наук. Трактат «Гармония мира», написанный в 1619 г. Кеплером, отражает поиск универсального мирового закона, скрытых пропорций и законов симметрии, управляющих миром7. Одной из многочисленных попыток в западной педагогике приблизиться к так называемому восточному варианту является концепция А. Дистервега. Идеальное соотношение принципов природосообразности и культуросообразности А. Дистервегом усматривалось в их гармонии. «Чем больше культуросообразное согласуется с природосообразным, тем благороднее, лучше и проще складывается жизнь, а что противоречит природе - «негодно, хотя бы и было весьма культуросообразно» [9]. Такой общефилософский подход к универсальному отношению «человек - природа» многосторонне реализован А. Дистервегом – дидактом в правилах обучения, обращенных к учителю народной школы. А. Дистервегом, по существу, завершался известный цикл развития гуманистической традиции (условно назовем его «индивидуалистической педагогикой»), когда любой педагогический вопрос решался с ориентацией на индивидуальность, будь то воспитание домашнее или школьное. После Дистервега педагогика все более осмысленно ориентируется на рационализм как способ научного мышления, «освобождается» от «метафизики» (познания проблем, определяющих духовный облик человека) 8 - умозрительно-философского направления педагогических поисков. Особенность историко-педагогического процесса в конце XIX- начале XX вв. - многообразие позиций, точек зрения, концепций, теорий. А. Лай попытался перечислить некоторые из теорий: «ин- дивидуальная педагогика, социальная педагогика, художественное воспитание, государственногражданское воспитание, сексуальная педагогика, моральная педагогика, воспитание по И. Гербарту, И. Песталоцци, А. Дистервегу, национальное воспитание, врачебная педагогика, католическая и евангелическая, философская, экспериментальная, воспитание для труда и посредством труда... Подобного оживления в педагогической жизни мы никогда еще не переживали»9. В размышлениях о связи и взаимодействии природного и социального факторов развития воспитательная среда оказывалась связующим звеном между принципами природосообразности и культуросообразности. В трактовке А. Дистервега принцип культуросообразности был ориентирован на индивидуальность. В рассматриваемый период этот подход к культурным достижениям и ценностям как содержанию процесса индивидуального развития сохранился. В то же время усилился аспект, связанный с «коллективным человечеством», носителем, творцом культуры, - индивид же оказывался абстракцией, благодаря воспитанию, очеловечиванию его культурой, выполняющим лишь коллективную функцию «преемственности культуры», обеспечивающим дальнейшее развитие культурной традиции. Итак, главные принципы воспитания, сформулированные педагогами-классиками, получали все новые аспекты. В их обосновании все отчетливее проявлялись тенденции: от психологии - к антропологии (включая психологию), от «педагогической интерпретации» положений отдельных наук - к интеграции сведений из разных наук и дальнейшей экстраполяции «полученной» целостности в педагогику. По существу, педагогическая мысль выходила на осмысление тех процессов индивидуального развития ребенка, которые в языке современной науки определяются как процессы социализации и инкультурации человека. Проводя сравнительно-исторический анализ развития педагогических концепций, необходимо напомнить, что трансформация идей и гуманистических в том числе, обусловлена изменениями, которые происходили в общественном сознании. Философские интерпретации антитезы «природное - человеческое» разделили научное знание на группы наук, «объясняющие» (естественные науки) и «понимающие» (гуманитарные науки), что дало основание Чарльзу Сноу говорить о «двух культурах»10. В результате, так называемое гуманитарное образование на Западе строилось на картезианских принципах, формирующих логическое, рациональное восприятие мира. Российские учителя, прошедшие картезианскую школу и воспринявшие ее идеи, повторяли слова Монтеня: «Чтобы воспитать образованного человека, необходимо дать ему несколько основополагающих ключевых концепций: основы геометрии, зачатки латыни или иностранных языков, важнейшие философские идеи. Это даст ему в руки путеводную нить, обучит приемам, которые позволят ему разбираться в событиях, сравнивая, соизмеряя и сопоставляя их друг с другом, и отыскивая для них 130 готовое место в арсенале своего ума». В свете нового, выработанного наукой представления о Вселенной эта концепция кажется теперь устаревшей. К сожалению, необходимо признать, что последняя антропоцентрическая модель доминировала практически до наших дней, хотя ее односторонность была доказана еще И. Песталоцци и А. Дистервегом. Для восточной натуроцентрической гуманистики свойственно доминирование стремления к самосовершенствованию человека, что проявлялось и в технических изобретениях. Человек воспринимается как часть природы, а не как ее хозяин. Поэтому обозначить тип культуры, образовавшийся в XVIII-XIX веке в Европе как натуроцентрический, было бы неправомочным. Проведенный выше анализ позволяет сделать вывод, о том, что картезианская модель мира строилась на антропоцентрических принципах. И хотя попытки направить европейскую цивилизацию к натуроцентрическому пути развития предпринимались, тем не менее, это произошло только в XX веке, когда становятся очевидны разрушительные последствия активного воздействия человека на природу и как следствие, на самого себя. Осознание идеи природосообразности, свойственной восточной культуре, анализ характеристик и тенденций современной цивилизации приводят большинство мыслителей XX века к выводу о том, что на пути подавления природы у общества нет перспектив. И лишь осознанное изменение приоритетов в шкале культурных ценностей, создание нового отношения к природе, формирование экологической культуры и гуманистических традиций в обществе, могут предоставить возможность для развития человечества в будущем. Таким образом, вновь встал вопрос об обновлении взглядов на содержание современного образования, в том числе в России. Кризис системы образования в нашей стране, о котором усиленно пишут в последние двадцать лет, связан, посути, с пересмотром тех базовых принципов, которые были заложены в ней. Если восточная модель представляла учителя как единственного источника знаний, как мудреца, то западная модель предлагает нам тьютора, то есть тренера. Ответственность за выбираемую программу обучения ложится на плечи родителей, поскольку демократичное западное общество постаралось удовлетворить вкусы самых разнообразных социальных групп. И куда отвести ребенка «определяет» не общество, а сами родители. Фактически система образования превратилась в сферу услуг. Поэтому выбор, который осуществляет сейчас Россия, это не столько выбор между Западной и Восточной моделями образования (поскольку, как мы рассмотрели выше, Запад в процессе становления современной системы образования прошел разные этапы, на некоторых из которых идеи, высказанные западными педагогами, философами, можно условно назвать «восточными»), это выбор между «системой образования - храм личности» и «сферой образования - рынок услуг». Это лишь новая интерпретация вечного спора идеалистов и материалистов. Возвращаясь же к насущной потребности страны активизировать международные связи, в том числе и в системе образования, необходимо понимать, что распределение потоков молодежи, стремящейся получить образование за рубежом в какой-то мере и будет обуславливать в дальнейшем импорт не только идей в рамках системы образования, но и усиления влияния системы ценностей «Запада» или «Востока» на иерархию системы ценностей в российской культуре. Не все из уезжающих студентов вернутся в Россию, но те, кто вернутся, будут отчасти посланниками культуры той страны, в которой они получили образование. Нельзя не признать, что за пятилетний период их пребывания за границей сама модель обучения, особенности взаимоотношения со сверстниками из других стран, с преподавателями, культурные стереотипы в области организации труда – все это оставят несомненный след в процессе формирования личности индивида. В рамках данной статьи мы рассмотрим результаты нашего исследования, которые являются частью крупномасштабного исследовательского проекта «Народы Евразии в условиях цивилизацонных взаимодействий», реализованного сектором этносоциальных исследований Института философии и права Сибирского отделения РАН под руководством д.филос.н. Ю.В.Попкова и направленного на решение нескольких взаимосвязанных задач: выявление общих черт и этнической специфики ценностных ориентаций у народов Евразии в условиях взаимодействия и современных трансформаций, изучение различных видов адаптации населения, в том числе молодежи, к этим трансформациям, исследование взаимосвязи этносоциальных и цивилизационных процессов в евразийском цивилизационном пространстве и др. Эти задачи составляли основное содержание частных исследовательских проектов, среди которых были проект «Модели этнокультурной адаптации молодежи в условиях интенсификации промышленного освоения Севера (на примере Республики Саха (Якутия))» (грант РГНФ № 08-06-00613а), интеграционный проект РАН 6.26. «Социокультурная адаптация студенческой молодежи к условиям современных трансформаций (на примере г. Якутска)» и экспедиционный проект «Молодежь коренных малочисленных народов Республики Саха (Якутия) в условиях современного промышленного города: проблемы социокультурной адаптации» (РГНФ № 07-0618025е), реализованные группой исследователей под руководством д.п.н., ведущего научного сотрудника сектора этносоциальных исследований ИФПР СО РАН М.А.Абрамовой. Выбор Республики Саха (Якутия) в качестве основного репрезентанта Севера России связан с рядом факторов объективного и субъективного планов. Это типично северный регион, с характерными для Севера суровыми природно-климатическими условиями, низкой плотностью населения, большими запасами полезных ископаемых, интенсивным промышленным освоением, слабо развитой социальнобытовой инфраструктурой и транспортной сетью. Это территория совместного проживания и этнокультурного взаимодействия тюркских (саха и другие), славянских (русские, украинские и другие), палео- 131 азиатских (коренные малочисленные народов Севера – эвенки, эвены, юкагиры и другие) народов, а в постсоветский период – и представителей народов Северного Кавказа, Средней Азии, иммигрантов из российских регионов, ближнего зарубежья. В отличие от других северных регионов республика имеет примерно равные доли русских и саха в населении, более развитую сеть среднего, среднеспециального и высшего образования. Эти факторы должны оказывать специфическое влияние на характер социальных (и этносоциальных) процессов, в т.ч. на адаптацию молодежи. Республика Саха (Якутия) – не просто северный, а значимый для России северный регион – по ресурсным, экономическим, культурным, политическим, геополитическим, цивилизационным параметрам как в настоящем, так и в будущем. Выбор молодежи Севера в качестве объекта исследования адаптационных процессов обусловлен тем, что данная социально-демографическая группа играет важнейшую роль в воспроизводстве социальных процессов и структур, и в условиях социальных трансформаций – радикальных перемен в экономической, социальной, культурной, политической жизни общества – испытывает наибольшие, по сравнению с другими группами, «перегрузки» в социальном и психологическом плане. Характеристика выборочного массива. Учащаяся молодежь – юноши и девушки в возрасте до 29 лет – 3486 чел., из них работают и учатся 1306 – чел.. В выборке, построенной по квотному принципу, представлены основные этнические группы населения республики – русские, саха (якуты), коренные малочисленные народы Севера, а также группа «другие национальности» (аварцы, адыгейцы, азербайджанцы, армяне, башкиры, белорусы, буряты, гагаузы, греки, грузины, даргинцы, евреи, ингуши, казахи, киргизы, китайцы, корейцы, латыши, лезгины, литовцы, марийцы, молдаване, мордвины, немцы. ногайцы, осетины, поляки, румыны, татары, таджики, тувинцы, турки, удмурты, узбеки, украинцы, хакасы, чеченцы, чуваши, шорцы, цыгане, эстонцы) Опросы проведены в 26 средних общеобразовательных учреждениях, 16 учреждениях начального и среднего профессионального образования, а также колледжах и 13 высших учебных заведениях и их филиалах. При проведении исследования нас также интересовал вопрос отношения к традициям других народов, не только проживающих на территории России, но и за рубежом. Так, студентам был задан вопрос о том, какой народ они могли бы назвать в качестве примера для подражания. В результате 16% назвали японцев и 8% назвали китайцев, 26% вообще не знают, кого выбрать, а 14% выбрали русских или россиян. Для сравнения американцев выбрали только 6%, англичан – 3%, европейцев – 6%. Таким образом, мы можем заметить, что с точки зрения симпатий для якутян более близки народы восточной культуры. Более того, с точки зрения этнической характеристики рассматриваемой совокупности более высокий уровень симпатий по отношению к китайцам и японцам высказали саха – 9% и 23% соответственно. Рассмотрим, за какие же качества молодежь выбрала китайцев в качестве примера для подражания. Назывались такие качества: активны в развитии своей страны, трудолюбивые, богатая духовная культура, великий народ, сильный народ, дисциплинированы, образованные и целеустремленные, ведут здоровый образ жизни, знают о своей истории все, патриоты, испытывают гордость за свою нацию, хорошее правительство, справедливое, заботится о народе. При выборе японцев перечислялись те же самые качества, только были добавлены: «высокие технологии», «высокий уровень жизни». Конечно же, мы понимаем, что оценка качеств народов скорее обусловлена социокультурными стереотипами, сформированными в обществе, и тем интереснее становится сопоставление, как оценивает молодежь Якутии американцев, в качестве примера для подражания: успешные, экономически развитые, высокий уровень жизни, дружелюбные, приветливые, демократия, едины и патриотичны, супердержава. При описании лучших качеств англичан акцент смещается в сторону традиций, культуры и сдержанности: более культурные и развитые, элегантный, красивый народ, все делают для народа, чтят традиции, воспитанные и серьезные, сдержаны и терпеливы. Таким образом, как мы видим, те качества, на которые ориентируется молодежь, а соответственно, и ценности «чужой» культуры – это уровень развития культуры, отношение к своей стране, народу и культуре, почитание традиций, уровень развития и образования. Конечно, многое в оценках народов сформировано СМИ, Интернетом, но осознание, что именно эти ценности являются ориентиром для молодежи, заставляет более внимательно относиться к высказанным мнениям, поскольку именно эти ориентиры в дальнейшем будут определять и их приоритеты при постановке акцентов в процессе взаимодействия и при выборе, в том числе, учебных заведений. И хотя по нашим данным еще не очень много школьников Якутии собираются поехать учиться в вузы Японии и Китая, в основном такое предположение высказывали только студенты факультета иностранных языков СВФГУ, обучающиеся по специальности «японский, корейский и китайский языки и литература», а также школьники, которые планировали поступать на это отделение с учетом будущего продолжения обучения за рубежом, но мы предполагаем, что основной проблемой для многих потенциальных студентов зарубежных вузов Востока является проблема незнания языка, а также более массированная атака западных вузов, которые демонстрируют свою открытость и доступность, что в результате и приводит к выбору молодежью «Запада», а не «Востока». Таким образом, можно сделать вывод, что при возрастающей мобильности российской молодежи необходима продуманная государственная политика как в области образования, так и в области трудоустройства, в том числе планирования будущих рабочих мест для специалистов, получивших образование за рубежом. Но еще более значимым является выполне- 132 ние прогностической функции как при построении программ модернизации российской системы образования, так и при усилении взаимодействия с другими странами в области культуры и образования. Горбачев, Н. А. Сократический метод обучения в оценках выдающихся педагогов и мыслителей / Н.А.Горбачев. — Саратов: СГПИ, 1980. С. 36 6 Лосев, А. Ф. Философия. Мифология. Культура./ А. Ф. Лосев М.: Политиздат, 1991. С. 175. 7 Жизнь науки: Антология выступлений классиков естествознания / Сост. и авт. биогр. очерков проф. С. Н. Капица. М., 1973.С. 72 8 Дистервег, Ф. В. А. Избранные педагогические сочинения./ Ф.В.А.Дистервег. М., 1956.— С.434 9 Степашко Л. А. Философия и история образования / Л.А.Степашко.М.: Московский психолого-социальный институт: Флинта, 1999. С. 219 10 Сноу Ч. Две культуры./ Ч.Сноу. М., 1973. 5 Молодежь новой России: образ жизни и ценностные приоритеты: Аналитический доклад.М.: Институт социологии РАН, 2007. 61 с. 2 Данилевский, Н. Я. Россия и Европа./ Н. Я. Данилевский // Сост.: С-А.Вайгачева. М.: Книга, 1991.C. 73 3 Рассел, Б. Народы должны знать о работах ученых / Б. Рассел // Курьер Юнеско за 30 лет:Антология.М.,1999 . С.171 4 Тань, Аошуан. Модель этического идеала конфуцианцев / Аошуан Тань // Логический анализ языка: Языки этики / Отв. Ред. Н.Д.Арутюнова, Т.Е. Янко, Н.К.Рябцева.— М.:Языки русской культуры, 2000.С. 46-53 1 А.В. Баранов, Благовещенский государственный педагогический университет, Т.А. Зайцева, Благовещенский филиал Московской Академии Предпринимательства ВЫСШЕЕ ОБРАЗОВАНИЕ В КНР НА ПУТИ МОДЕРНИЗАЦИИ В современном мире производство, распространение и использование инновационных технологий в образовании становятся важнейшим источником экономического роста. Китай находится на стадии стратегического прорыва в росте доходов на душу населения - от 1000 до 3000 долл. США. Перед страной стоит важнейшая задача - осуществить модернизацию нового типа, с использованием такого мощного ресурса, как человеческий капитал. Начало экономических преобразований в КНР (1978 г.) выявило острую нехватку в стране квалифицированных кадров. Страна стала перед необходимостью одновременного масштабного развития системы образования и ее модернизации с учѐтом современных реалий. Нововведения позволили добиться определѐнных положительных результатов в перестройке механизма ведения высшего образования, системы управления вузами, способов финансирования, системы управления кадрами и системы распределения. С 1997 г. отменен старый порядок приема в вузы, разделявший студентов на категорию, принятую по директивному плану государства, и категорию, принятую по регулируемому плану1. Почти все студенты принимаются в едином порядке и должны оплачивать своѐ обучение. Для тех из них, кто испытывает финансовые трудности, предлагается банковский кредит и предоставляются стипендии. Трудоустройство выпускников вузов осуществляется путем «встречного движения вузов и организацийработодателей», по принципу «обоюдного выбора», учитывающего интересы как выпускников, так и организаций, нуждающихся в кадрах. Выпускники вузов согласно политическим установкам государства должны самостоятельно заниматься собственным трудоустройством, за исключением обучающихся, заключивших предварительный трудовой контракт до поступления или во время учѐбы в вузе. С точки зрения абсолютных показателей, система высшего образования КНР – самая крупная в мире. Бурный рост высшей школы позволяет китайским специалистам утверждать о начале перехода к массовому высшему образованию. В Государственной программе «План развития образования на 10-ю пятилетку и на период до 2010 г.» (2001-2005 гг.) намечалось, что к 2005 г. 15% выпускников средней школы будут обучаться в вузах. Но уже в 2003 г. этот коэффициент достиг 17%, а в 2008 г. превысил 23%2. Таким образом, к настоящему времени формально достигнуты основные показатели, обозначенные в государственной программе на 2010 г. для высшего образования. Стратегические цели развития образования в Китае можно сформулировать следующим образом: 1) создание системы непрерывного образования, с учѐтом национальной специфики; 2) подготовка высококвалифицированных кадров для всех отраслей экономики, владеющих современными знаниями; 3) внедрение в образование научно-технических инноваций с целью ускорения темпов модернизации страны. Ещѐ в 1999 г. ЦК КПК и Госсовет КНР приняли решение ежегодно увеличивать число студентов вузов на 10%. В 1999 г. по сравнению с 1998 г. прием абитуриентов в вузы увеличился на 2,12 млн. чел. 3 Одновременно выросло количество высших учебных заведений. В 1999 г. в стране насчитывалось в общей сложности 1942 вуза, из них 1071 были «регулярными», т.е. осуществляли очное обучение, остальные – экстернатами для взрослых4. По статистическим данным, на конец 2005 г. в КНР насчитывалось 3 тыс. вузов, из них 2/3 (1552) – государственные, осталь- 133 ные – так называемые «народные», т.е. созданные на средства местных бюджетов и частных лиц, или частные вузы5. Вместе с тем реализация столь масштабных проектов может столкнуться с реальными трудностями. Одна из них - результаты демографической политики в КНР. Данный фактор нашѐл своѐ непосредственное выражение в колебаниях численности учащихся. Анализ прогнозируемой статистики до 2020 гг. показывает, что на ступени полной средней школы (15 - 17 лет) численность детей раннего школьного возраста (6 - 11 лет) к 2010 г. снизится до самой низшей точки (40-50 миллионов человек) и только затем начнет постепенно расти6. Соответственно снизится и удельный вес студенчества в 2020 г., что поставит под вопрос целесообразность существования значительной части вузов. Китай в основном уже добился распространения обязательного образования. Однако в настоящее время на этой ступени обучения все еще сохраняется огромный разрыв между городом и деревней, а также среди регионов. Удельный вес лиц, получивших высшее образование, в составе всех работников и служащих КНР по-прежнему остается незначительным. В 2000 г. в возрастной группе от 25 до 64 лет только 18% китайцев имели образование в объеме полной средней школы и выше. Из них лишь 5,2% окончили вузы7. В 2005 г. насчитывалось около 70 млн. человек, получивших высшее образование в объеме вузов и высших профессиональных колледжей8. Вместе с тем 77% работников сельского хозяйства – это лица с начальным или неполным средним образованием; вместе с неграмотными они составляют свыше 93% 9. Поэтому власти КНР вынуждены обратить еще большее внимание не только на сбалансированное развитие обязательного образования, но и реорганизацию всей сети вузов с учѐтом отраслевой и региональной специфики, повышение доступности высшего образования. Не менее важной проблемой является необходимость увеличения государственного финансирования образования. Существующая система управления образованием получила в КНР образное название модели «монополии на макроуровне и плюрализма на микроуровне». В непосредственном подчинении Министерства образования осталось всего 72 вуза, еще примерно 300 вузов находятся под контролем центральных ведомств, остальные - под контролем провинциальных и муниципальных ведомств10. В ходе административной реформы большая часть прежних министерств и ведомств была ликвидирована или реорганизована. Подчинявшиеся им высшие учебные заведения были переподчинены: наиболее крупные – Министерству образования; остальные – управлениям образования провинций и муниципалитетов, ряд вузов были объединены. Только за 20052006 гг. таким образом было реорганизовано свыше 300 вузов11. В ходе реформы системы управления системой высшего образования было решено, что центр будет финансировать ранее утвержденные капитальные расходы реорганизуемых вузов, а местные правительства - текущие расходы. «Закон об образовании» определил, что доля государственных расходов на образование по отношению к ВВП должна постепенно увеличиваться одновременно с ростом экономики и финансовых поступлений. В период 1993 - 2003 гг. наблюдалось фактическое увеличение государственных вложений в образование, но одновременно происходило снижение их удельного веса в общих ассигнованиях (с 81,9 до 62%). В тоже время значительно выросли общественные и частные финансовые вливания в образование (с 18,1 до 38%), в основном за счет платы за обучение и прочих сборов12. За последние 10 лет рост стоимости обучения перегнал рост доходов населения в 10 раз13. Студенты-выходцы из нуждающихся семей, которые не могут предоставить кредитующему банку гарантии или поручительства, имеют возможность получить образовательный кредит по поручительству вузов. Кредит, как правило, должен быть возвращен в течение 4 лет после окончания вуза. В стране всячески пропагандируется лозунг: «Есть деньги - иди учиться, нет денег - бери кредит и иди учиться»14. Массовое высшее образование - это путь к социальному равенству и способ социальной мобильности. Однако в Китае из-за высокой платы многие семьи не способны оплатить учебу поступивших в вузы детей. Поэтому чтобы обеспечить ребенку возможность обучения в вузе, семьи закладывают имущество и часто разоряются. Ежегодно в газетах появляются сообщения о самоубийстве родителей, оказавшихся не в состоянии оплатить учебу детей. Одной из самых острых проблем является кредитная задолженность китайских вузов банкам по займам, взятым в период после 1999 г. Суммарный долг вузов превышает 250 млрд. юаней. В 2006 г. группа исследователей, возглавляемая профессором У. Дагуаном из Сямэньского университета, обследовала более 100 вузов в 20 провинциях и пришла к выводу, что суммарная задолженность государственных вузов банкам колеблется от 200 до 250 млрд. юаней, а не 100-150 млрд. юаней, как предполагалось в «Синей книге – 2005», регулярно публикуемой Академией социальных наук КНР15. По мнению некоторых экспертов, у вузов отсутствуют средства для погашения задолженности, и они рассчитывают на то, что государство возьмет их долги на себя. Китайские банки охотно выдавали кредиты вузам, особенно известным учебным заведениям, рассматривая их как надежных заемщиков, пользующихся финансовой поддержкой государства. В настоящее время отдельные вузы оказываются не в состоянии регулярно обслуживать свою ссудную задолженность. В ряде случаев государство и местные власти уже вынуждены выкупать долги вузов. Это означает, что долги вузов правительство стало постепенно перекладывать на плечи налогоплательщиков. В целом в КНР расходы на образование выше, чем средний «мировой индикатор образования» (WEI). При этом уровень расходов на одного учащегося в Китае значительно ниже, что свидетельствует о необходимости резкого увеличения государствен- 134 ных инвестиций. В рамках модернизации государство требует от вузов самостоятельного поиска дополнительных финансовых ресурсов, их рационального использования. Наряду с переходом к массовому образованию изменились приоритетные направления развития высшей школы. С конца 1990-х годов в КНР обнаружилось перепроизводство специалистов узкого профиля. Данная тенденция отражает реальные проблемы китайской действительности. Во-первых, в традиционных отраслях экономики относительно снижается спрос на специалистов, обладающих узкой квалификацией. Во-вторых, развитие передовых наукоемких отраслей невозможно без выхода на рынок труда специалистов, обладающих широкими фундаментальными знаниями. В-третьих, поставленную руководством страны цель превратить Китай в ведущую мировую экономическую державу невозможно достичь без выхода национального образования на уровень передовых международных стандартов. Вчетвертых, у населения страны изменились ценностные приоритеты. Граждане страны стали стремиться получить хорошее образование, открывающее перед ними возможности трудоустройства и карьерного роста. Одновременно с ростом количественных показателей, характеризующих деятельность китайских вузов, специалисты все чаще обращают внимание на ухудшение качества высшего образования. Проблема трудоустройства выпускников вузов также непосредственно связана с низким качеством подготовки выпускников. При этом сложилась парадоксальная зависимость: магистрам сложнее устроиться на работу, чем бакалаврам, а нередко и выпускникам специализированных вузов, работающим по сокращенным образовательным программам. В КНР крайне низок уровень общей эрудиции молодежи, в том числе обучающихся на гуманитарных факультетах. Как отмечают эксперты Всемирного банка, учащиеся технических и естественнонаучных факультетов имеют очень слабые познания в китайской культуре, искусстве, истории, географии. Нынешнее поколение студентов уделяет внимание только иностранным языкам и узкой специализации. Пренебрежение общей эрудицией становится барьером в дальнейшем росте научной квалификации выпускников. Нередки случаи, когда выпускники негуманитарных специальностей не могут сами расставить знаки препинания в дипломных работах, излагают мысли примитивным языком, не способны проводить сравнительный анализ, делать логические выводы. Профессор Ян Шуцзы, бывший декан китайского научно-технического университета Хуачжун, рассказывал, что во время визита в США американские ученые выражали обеспокоенность узостью общей эрудиции стажирующихся в Америке китайских студентов. Многие китайские студенты и аспиранты, указали они, демонстрируют хорошие результаты по иностранным языкам и научно- техническим дисциплинам, но не понимают значимости Великой китайской стены и реки Янцзы, не знают классических китайских философских учений. Аме- риканские ученые выражали большое сомнение в том, что такие специалисты смогут в дальнейшем стать патриотами, исполненными чувством ответственности за процветание своей родины 16. Курс правительства на повышение удельного числа лиц, получивших высшее образование, и его стремление повысить качество образования вступают в противоречие. Если первая установка предполагает отказ от использования экзаменационных оценок при зачислении абитуриентов в вузы, вторая – выработку принципиально новых критериев оценки знаний и творческого потенциала соискателей высшего образования. Увеличение и украшение территорий вузов не сопровождалось формированием квалифицированных педагогических кадров. Выполняя формализованные указания Министерства образования, вузы заинтересованы в пополнении своего педагогического штата специалистами с научными степенями. К тому же научно-исследовательская работа материально поощряется больше, чем успехи преподавателя в учебном процессе. Нередко руководство вузов оценивает качество работы преподавателя по формальным признакам, без учета мнения студентов. Надо отметить, само обследование учебного процесса, проводимое Министерством образования КНР для оценки его качества, носит столь формализованный характер, что скорее мешает, чем помогает решать проблему повышения качества обучения17. На рынке труда остро ощущается дисбаланс между спросом и предложением специалистов различных квалификаций. Китайские вузы по-прежнему готовят, главным образом, инженеров для традиционных отраслей промышленности, которые в новых экономических условиях не востребованы рынком труда. Подобная ситуация порождает как минимум два негативных последствия. Во-первых, растут расходы на высшее образование. В среднем на подготовку одного специалиста с высшим образованием КНР тратит почти в 2 раза больше средств, чем в других странах Юго-Восточной Азии18. Во-вторых, значительная часть выпускников вузов, получивших инженерное образование, в дальнейшем вынуждена устраиваться на работу не по специальности. Результат – средства на их образование были затрачены впустую. Помимо структурного дисбаланса для китайского рынка труда характерен и дисбаланс географический. В приморских и наиболее экономически развитых районах возрастает спрос на научнотехнические кадры, которые могут работать на высокотехнологических предприятиях. Инновационные отрасли промышленности предъявляют все больший спрос на специалистов в области компьютерной техники, информатики, информационных технологий, генной инженерии. Однако число выпускников, получивших соответствующее образование, в годы 10-й пятилетки неуклонно снижалось и соответствует численности лиц, получивших историческое образование, спрос на которых и так был низким 19. Безработица среди специалистов с высшим образованием приобретает значительные масштабы. 135 В годы 10-й пятилетки только четыре ведущих вуза страны могли похвастаться тем, что 95% их выпускников нашли работу сразу после окончания учебного заведения20. С целью повышения качества обучения в стране реализуется с 1995 г. общенациональная «Программа 211». В соответствии с ней в 100 крупных вузах качество обучения, научно-исследовательской работы и хозяйственной деятельности должны достичь самых высоких международных стандартов, а сами учебные заведения - войти в число ведущих вузов мира. Программа осуществляется за счет как бюджетных ассигнований, так и средств самих вузов. Так, только за годы девятой пятилетки (1995-2000) на эти цели было выделено из централизованного бюджета 10,89 млрд. юаней, из них на развитие ведущих научных направлений выделялось 6,21 млрд. юаней, а на строительство образовательной инфраструктуры - 1,01 млрд. юаней. Реализация «Программы 211» позволила увеличить площадь учебных корпусов и лабораторий на 3 млн. кв.м. Инвестиции в оборудование, развитие библиотек и научные исследования в вузах, включенных в «Программу 211», составили соответственно 54,31 и 72% от общих капиталовложений всех вузов страны21. В рамках Программы предполагается материальная поддержка научных кадров, преподавателей и студентов, показавших высокие результаты в освоении и внедрении инновационных технологий. Особое внимание в документе обращается на укрепление связи между высшей школой и потенциальными потребителями еѐ продукции (специалистов, технологий) в лице государства, бизнеса. Ограниченность финансовых возможностей вузов наряду с необходимостью реформирования и модернизации учебного процесса ставит китайские высшие учебные заведения в сложное положение. Во многом его усугубляет сложившаяся система управления системой высшего образования. Судьба руководства вузов полностью зависит от вышестоящих органов, поэтому ректоры университетов ведут себя как чиновники, а не организаторы-педагоги-ученые, в результате внутренние проблемы учебного процесса, интересы студентов и преподавателей занимают в их планах меньше места, чем формирование имиджа формально благополучного вуза. Введение выборности ректоров и предоставление им возможности сосредоточить свои усилия на наращивании внутреннего интеллектуального потенциала вузов способствовало бы, считают эксперты, оздоровлению ситуации. В КНР до конца не определены следующие аспекты: сочетание демократических и административных методов управления образованием; периодичность ротации руководящих кадров; повышение мобильности преподавателей между вузами; реализация рыночных принципов в управлении вузами. Модернизация системы высшего образования должна учитывать два канала взаимосвязей, которые пока в должной мере не задействованы. Один канал (сверху вниз) предполагает, что правительство централизованно определяет общие направления развития образования; второй (снизу вверх) означает, что общество в состоянии сигнализировать правительству о своих образовательных потребностях. Необходимость реформирования высшего образования в КНР во многом обусловлена происходящими в этой стране социально-экономическими переменами. Его дальнейшее развитие напрямую зависит от успеха во внедрении инноваций в учебный процесс, управления, содержания научной работы китайских вузов. Однако широкое внедрение в образование КНР новых технических средств и информационных технологий, помимо чисто финансовых ограничителей, наталкивается на недостаточную психологическую и профессиональную подготовленность к ним как самого китайского общества, так и непосредственно самих участников образовательного процесса – преподавателей и студентов. Таким образом, проблема трансформации мировоззрения и профессиональной ориентации учащихся на этапе социализации приобретает особое значение. Установки правительства на широкое распространение фундаментальных знаний и подготовку специалистов широкого профиля, способных к созданию новых знаний, вступают во все большее противоречие с прагматичными установками населения, по большей части нацеленными на получение от образования моментальной материальной выгоды. Выход из создавшегося положения китайскому обществу ещѐ предстоит найти в будущем. 1 Русско-китайский фонд развития культуры и образования // chinastudy.ru 2 Материалы сайта http: //www.youth.cn. от 11.11.2008. 3 Ли Ланьци. Образование для 1, 3 миллиарда: Доклад на конференции, посвященной 10-летию реформы системы китайского образования. Пекин, 2007. С. 89. 4 Машкина О.А. Профессиональное образование в КНР. М., 2004. С. 73. 5 Доклад правительства «Об итогах 10-й пятилетки». Mode of access: http://www.china.org.cn/chinese/zhuanti/2005gongbaj/1137699.htm. 6 Русско-китайский фонд развития культуры и образования // chinastudy.ru 7 2006 Green paper on education in China.Annual report on policies of China's Education.(2006, Зеленая книга по образованию в Китае). Beijing: EducationalScienceHouse, 2006. Р. 81. 8 Чжунго тунцзи няньцзянь 2005 (Китайский статистический ежегодник, 2005). Пекин: Чжунго тунцзи чубаньше, 2005. С. 108. 9 2006 Green paper on education in China.Annual report on policies of China's Education.(2006, Зеленая книга по образованию в Китае). Beijing: EducationalScienceHouse, 2006. Р. 70. 10 Китайский информационный Интернет-центр: http://www.russian.china.org.cn 11 Китайский информационный Интернет-центр: http://www.russian.china.org.cn 12 Ли Ланьци. Образование для 1, 3 миллиарда: Доклад на конференции, посвященной 10-летию реформы системы китайского образования. Пекин, 2007. С. 98. 13 2007 нянь гоминь цзинцзи хэ шэхуэй фачжань тунцзи гунбао (Итоговый статистический доклад о развитии народного хозяйства и социальной сферы за 2007 год). Государственное Статистическое Управление КНР: http: //www.stats.gov.cn 14 Китайский информационный Интернет-центр: http://www.russian.china.org.cn 15 Zhong Minyuan. Yixing gaoxiao xianxing (на кит.яз.) (От мифов к реальности высшей школы). Nanfengchuang. 25.02.2007. Modeofaccess: http: //www.nfcmag.com. 136 16 20 Россия-Китай: образовательные реформы на рубеже XX - XXI вв.: Сравнительный анализ" / Отв. ред. Н. Е. Боревская, В. П. Борисенков, Чжу Сяомань. М., 2007. С. 62. 17 Zhong Minyuan. Yixing gaoxiao xianxing (на кит.яз.) (От мифов к реальности высшей школы). Nanfeng chuang. 25.02.2007. Mode of access: http: //www.nfcmag.com. 18 China 2020: Development challenges in the new century: World Bank Report. Wash., 1997. Р. 50. 19 Современные тенденции развития высшего образования в КНР. Modeofaccess: http://www.comparative.edu.ru Современные тенденции развития высшего образования в КНР. Mode of access: http://www.comparative. 21 Ли Ланьци. Образование для 1, 3 миллиарда: Доклад на конференции, посвященной 10-летию реформы системы китайского образования. Пекин, 2007. С. 199. Е.М.Бутенина,Дальневосточный федеральный университет, г. Владивосток КИТАЙСКО-АМЕРИКАНСКИЙ РОМАН КАК ПОСРЕДНИК В ЛИТЕРАТУРНОМ ДИАЛОГЕ РОССИИ И КИТАЯ В литературе США последних десятилетий заметную роль играют иммигранты из Китая, пишущие на английском языке. Выход китайскоамериканской литературы в мейнстрим начался с широкого признания художественной автобиографии Максин Хонг Кингстон (MaxineHongKingston) «Воительница» (The Woman Warrior, 1976), позже прибрели популярность романы Эми Тан (Amy Tan) и Гиш Джен (Gish Jen), пьесы Фрэнка Чина (Frank Chin) и Дэвида Генри Хванга (David Henry Hwang)1. Все перечисленные писатели родились в США, и английский язык был для них родным с детства. Достаточно необычен феномен последних лет: иммигранты первого поколения, переехавшие в США, будучи взрослыми людьми, начинают писать по-английски и получают признание. Особенно обращают на себя внимание два автора, лауреаты многочисленных литературных премий: Ха Цзинь (Ha Jin, р. 1956) и Июнь Ли (Yiyun Li, р. 1972). Поскольку оба автора пережили культурную революцию и период настойчивой «советизации» культуры Китая, в их творчестве немалую роль играет диалог с русской литературой как советского, так и досоветского периодов. Особенно значим этот диалог в романе Ха Цзиня «Ожидание» (Waiting, 1999), удостоенном Национальной книжной премии и премии Фолкнера/Хемингуэя от американского ПЕН-Клуба. Бывший офицер китайской народной армии, а ныне лауреат Национальной книжной и ряда других престижных литературных премий США, автор нескольких романов, сборников рассказов 2 и стихотворений Ха Цзинь (настоящее имя — Цзинь Сюэфэй) отмечает, что ему непросто было решиться писать на неродном английском, поскольку успеха на этом поприще достигли лишь такие «гиганты», как Джозеф Конрад и Владимир Набоков3. Роман Набокова «Пнин» Ха Цзинь, как и многие другие писатели-иммигранты, считает лучшей историей об изгнанничестве, особо выделяя выразительность той детали, что Пнин повсюду носит с собой вебстеровский словарь4. Словарь как метафора ориентира для толкования чужого, непонятного мира появляется и в романе «Ожидание». Главный герой романа, врач китайской армии Линь Кун, почти двадцать лет пытается развестись с женой, живущей в деревне (по правилам китайского режима середины ХХ века он может получить развод без согласия жены, только если они не менее восемнадцати лет проживут отдельно). Они видятся раз в год, когда Линь приезжает домой в отпуск. Каждый год он поднимает эту тему и ничего не добивается. В очередной раз готовясь к неприятному разговору, Линь берет в руки свой старый школьный словарь русского языка, пытается вспомнить слова и даже составить предложения на русском языке. Ему это не удается, однако на протяжении всего романа русские книги будут сопровождать ключевые моменты его жизни. В течение долгих лет тянется роман Линя с медсестрой Манной, ради женитьбы на которой он и пытается развестись. С Манной у них нет ничего общего, и первое доказательство тому – Манна не любит читать, тогда как Линь живет в мире книг. В его библиотечке «Война и мир» и «Белые ночи» соседствуют с «Историей международного коммунизма», трудами о первом ядерном ледоколе «Ленин» и партизанских войнах. Американского читателя этот список, пожалуй, позабавит, и только русский и китайский читатели смогут оценить трагический абсурд истории России и Китая в ХХ веке, скрытой за этим списком. Впервые оказавшись в комнате Линя, Манна берет с полки труд Сталина «Проблемы ленинизма» и видит экслибрис с гравюрой «дома с соломенной крышей, затененного кроной двух деревьев. Вдалеке над холмом виднеется стая птиц, и заходящее солнце роняет свои лучи. На мгновенье Манну заворожила умиротворенность этой гравюры»5. В том что на книге, пропагандирующей режим коллективной собственности и обезличивания, Линь поставил штамп с «иностранным словом ex libris», подчеркивая свое право владельца, и разместил 137 гравюру с традиционным китайским пейзажем, чувствуется его молчаливый протест против насаждаемой коммунистической идеологии и стремление хотя бы через международное латинское слово ощутить связь с читателями свободного мира. Однажды Манна застала Линя за чтением мемуаров маршала Жукова «Воспоминания и размышления» и высмеяла его честолюбивые планы по изучению военных стратегий, якобы для достижения генеральского чина. Так далеко планы Линя, безусловно, не простирались, он, как это ни комично, обратился к воспоминаниям маршала, пытаясь найти решение для выхода из тупиковых отношений с Манной. Ему даже удалось набраться храбрости и объявить о разрыве – «Лучше расстаться сейчас, пока нас не затянуло слишком глубоко. Останемся друзьями», – но удерживать свое решение он смог лишь в течение недели. Манне русские книги помогли произвести мимолетное впечатление на комиссара Вэя, подыскивавшего себе образованную жену. Комиссар спросил Манну, что она читала в последнее время, та припомнила книги из библиотеки Линя и, помимо пары современных китайских романов, назвала «Тихий Дон» и «Анну Каренину». Она тут же пожалела, что упомянула «эти русские романы, которые уже утратили популярность и могли оказаться вредными и губительными»6. Но, как ни странно, комиссара впечатлил ее выбор: «Я вижу, у вас хороший вкус. Жаль, что немногие читают сегодня русские романы. Как я поглощал их в молодости!» Признав в Манне достойную собеседницу, комиссар дал ей сборник стихов Уолта Уитмена «Листья травы» и велел сообщить ему об ее мнении. Но даже с помощью Линя Манне не удалось придумать, что можно сказать об этой «странной, дикой» книге, и комиссар исключил ее из списка претенденток на роль своей супруги под предлогом, что у нее плохая каллиграфия. Непонятная и Линю, и Манне уитменовская поэзия невольно сблизила их, тогда как русским книгам, для Манны так и оставшимся заголовками, это сделать не удалось. Любовь Линя к русской литературе была непонятна не только Манне: например, директор политического отдела госпиталя Рань Су, с которым Линь иногда говорил о книгах, жаловался ему на «толстые романы русских» (хотя, по свидетельству Ха Цзиня, многие офицеры китайской армии читали русские романы в оригинале7). У Линя Куна с русской литературой была глубинная связь, проявившаяся в полной мере в финальной сцене романа. Линь в конце концов развелся и заключил брак с Манной, которая оказалась сварливой и вечно недовольной женой. Однажды до начала Весеннего фестиваля она отправила Линя с гостинцами для его первой жены и дочери. Он был удивлен, но потом догадался, что она надеялась на их помощь в воспитании своих детей, поскольку была тяжело больна. Бывшая жена Шуюй и дочь Хуа тепло его приняли, он впервые за долгое время почувствовал себя дома. И в то же время понял, что они вполне могут обойтись без него. Тогда ему приходит в голову, что он «лишний человек. Эту фразу он когдато читал в русском романе. Имя автора забылось»8. Неизвестно, какой роман имел в виду Ха Цзинь, и имел ли он ввиду какой-то определенный роман, но из всех «лишних людей» русской литературы сходство с Линем Куном можно найти только в образе Обломова. И хотя трудно представить более несходные социальные и исторические обстоятельства жизни, склад характера и внутренняя философия этих героев при ближайшем рассмотрении обнаруживают определенное родство, предполагающее необычную интерпретацию понятия «лишнего человека». В романе Гончарова присутствует намек на некую близость героя азиатской культуры. Обломовка находилась в «одной из отдаленных губерний, чуть не в Азии»9. Покинув родовое поместье, где царил вечный сонный покой, Обломов большую часть времени проводил в домашнем костюме, который необыкновенно шел «к покойным чертам лица его и к изнеженному телу»: «настоящий восточный халат, без малейшего намека на Европу, без кистей, без бархата, без талии, весьма поместительный, так что и Обломов мог дважды завернуться в него. Рукава, по неизменной азиатской моде, шли от пальцев к плечу все шире и шире»10. Сравним с конфуцианским описанием наряда «благородного мужа»: «желтый свободный халат», у которого, однако, «должен быть короткий правый рукав для того, чтобы он мог пользоваться рукой»11. «Благородный муж» в китайской традиции нередко наделяется чертами инфантильности и даже женственности, что подчеркивается близостью покроя мужского и женского одеяний. Поэтому вполне логичен риторический вопрос Татьяны Толстой: «Разве сон о сне Обломовки не напоминает буддийскую сутру?»12 Обломов с удовольствием провел бы всю жизнь на своем диване, в уютном домашнем мирке, но его покой был ненадолго прерван любовной историей с Ольгой Ильинской. Решительная женщина пытается убедить его, что нужно «жить, действовать, благословлять жизнь» и уже видит себя спасительницей «безнадежного больного» и его «нравственно погибающего ума, души». Но Ольга слишком деятельна и безупречна, чтобы быть подходящей спутницей для Обломова. «Жизнь – долг, обязанность, следовательно, любовь тоже долг: мне как будто Бог послал ее и велел любить», — «подняв глаза к небу», говорит она Обломову. «А есть радости живые, есть страсти?» — спрашивает он ее. «Не знаю, — сказала она, — я не испытала и не понимаю, что это такое»13. «А что, если чувство Ольги — не любовь, а всего лишь предчувствие любви? — размышляет Обломов. «Она любит теперь, как вышивает по канве: тихо, лениво выходит узор, она еще ленивее развертывает его, любуется, потом положит и забудет. Да, это только приготовление к любви, опыт, а он — субъект, который подвернулся первый... Она была готова к воспринятию любви... и он встретился нечаянно, попал ошибкой... Другой только явится — и она с ужасом отрезвится от 138 ошибки!‖14 Найдя «благородный» предлог для своего недеяния, Обломов тянет время и подводит Ольгу к решению о необходимости разрыва их отношений. На самом деле, их брак был бы невыносимо далек от обломовского идеала семейной жизни, полной умиротворенных радостей: «обняв жену за талию, углубиться с ней в бесконечную, темную аллею; идти тихо, задумчиво, молча или думать вслух, мечтать... Потом воротиться, слегка позавтракать и ждать гостей... А на кухне в это время так и кипит... Потом лечь на кушетку; жена читает вслух что-нибудь новое... Еще два, три приятеля, всѐ одни и те же лица... В глазах собеседников увидишь симпатию, в шутке искренний, не злобный смех... «И весь век так?» — спрашивает Штольц. «До седых волос, до гробовой доски. Это жизнь»15. Подобные пассажи и спровоцировали классический спор об Обломове, начавшийся сразу же после публикации романа: кто он, «голубиная душа» или «лишний человек»? Очень важна в этом аспекте дневниковая запись М.М.Пришвина, в которой он рассматривает противостояние Обломова и Штольца (и косвенно Ольги, его единомышленницы) как нравственно-философскую проблему национального масштаба. «Никакая «положительная» деятельность в России не может выдержать критики Обломова: его покой таит в себе запрос на высшую ценность, на такую деятельность, из-за которой стоило бы лишиться покоя… Иначе и быть не может в стране, где всякая деятельность, направленная на улучшение своего существования, сопровождается чувством неправоты, и только деятельность, в которой личное совершенно сливается с делом для других, может быть противопоставлено обломовскому покою»16. Такой покой непосредственно сближает философию Обломова с «благородным недеянием» даосизма как последовательной проповеди невмешательства в ход событий и принципа покорности стихийным силам природы. Подобную жизненную философию избрал для себя и Линь Кун, мечтавший работать библиотекарем и радоваться теплу домашнего уюта. Обломова тянет мир грез, навеянный безмятежным детством, Линь Кун мечтает о мире книг, не безмятежном, но помогающем пережить беспросветную реальность. В браке с Манной Линь почти совсем перестал читать, а глядя на своих новорожденных сыновей, мечтал поменяться с ними местами, начать жизнь заново и, возможно, никогда не создавать семью. В финале романа Линь просит прощения у жены и дочери и говорит им о болезни Манны, которой, видимо, осталось жить совсем недолго. Нужно лишь «еще немного» подождать. Обломов в конце жизни находит некоторое утешение в браке со своей квартирной хозяйкой Агафьей Матвеевной Пшеницыной, но его семейная жизнь совершенно лишена изящной составляющей, о которой он мечтал. Нет ни оранжереи, ни музицирования, ни обсуждения книг, лишь вкусной едой и ежеминутной заботой он обеспечен благодаря жертвенности жены, а она «из недели в неделю, изо дня в день тянулась из сил, мучилась, перебивалась, продала шаль, послала продать парадное платье и осталась в ситцевом ежедневном наряде...»17. Обломов стал жертвой махинаций брата Агафьи Матвеевны и вынужден выплачивать ему долг, постепенно обрюзг, опустился до заплатанного халата и в конце концов достиг полного угасания. Но строки о смерти Обломова полны светлой печали: он нашел последний приют «между кустов, в затишье. Ветки сирени, посаженные дружеской рукой, дремлют над могилой, да безмятежно пахнет полынь»18. Эта атмосфера покоя перекликается с описанием Обломовки, замыкая жизненный цикл героя: «Там надо искать свежего, сухого воздуха, напоенного не лимоном и не лавром, а просто запахом полыни, сосны и черемухи»19. Встреча с деятельными женщинами лишь нарушила благословенный покой и русского, и китайского героев-созерцателей, но жизнь обоих совершает круг (а на старославянском «обло» и означает «круглый»): от недеяния к «деянию» — матримониальные планы Обломова, развод и второй брак Линя Куна — и обратно к недеянию. Проблему дела и недеяния можно считать центральной для обоих романов: Обломов как «материализованное, воплощенное «недеяние» не «нуждался во внешнем мире и не пускал его в свое сознание»20, и то же самое можно сказать о Лине Куне. Приведенная интерпретация финального высказывания героя Ха Цзиня предполагает знакомство читателя и с русской, и с китайской культурой. Интерес американских читателей к китайской культуре по-прежнему не лишен экзотизации, хотя задолго до успеха Ха Цзиня Америка высоко оценила просветительскую деятельность дочери миссионера Перл Бак, получившей Нобелевскую премию за роман о китайских крестьянах «Добрая земля» (The Good Earth, 1931). Творчество Ха Цзиня и других писателейиммигрантов первого поколения, пишущих о своих родных странах, видится американской критике особенно ценным, ибо «создает включение международной тематики и перспективы в литературный мейнстрим США»21. Уважительный интерес к русской классике у американского читателя тоже не ослабевает. Обломова современному американскому читателю поясняет русский эмигрант, а ныне успешный американский писатель Гарри Штайнгарт, написавший для «Нью-Йорк Таймс» рецензию на новый перевод романа И.А.Гончарова 22. Для создания своей рецензии Штайнгарт в течение десяти дней пародийно имитирует обломовское недеяние, словно иллюстрируя слова Татьяны Толстой из предисловия к изданию: «Есть что-то глубоко русское в характере Обломова, что задевает струну в каждом русском сердце…»23. Американские слависты не теряют интереса к изучению творчества И.А.Гончарова, один из недавних примеров тому — секция ―Как жить с Гончаровым‖ на ежегодной конференции Американской ассоциации по развитию исследований в области славистики (Новый Орлеан, 2007). Отдавая должное этому интересу, журнал 139 «Новое литературное обозрение» включил обзор работы секции в специальном разделе «Гончаров: амбивалентность как принцип письма»24. Некоторые этнические писатели США, как и Ха Цзинь, удовлетворяют интерес американского читателя к русской классике, создавая в своих текстах порой неожиданные параллели с русской литературой. Так, героя романа афро-американки Элис Рэнделл ―Пушкин и Пиковая дама‖ зовут Пушкин Икс, а героя романа индианки Джампы Лахири ―Тезка‖ - Гоголь Гангули. Хотя главной темой обоих произведений остается история обретения идентичности ―американцем через дефис‖, смысловые поля, намеченные антропонимикой русских писателей, создают новые акценты в осмыслении мультикультурализма как одного из основополагающих принципов развития литературы США. В частности, возникшая в результате мультикультурной эйфории и вполне реальная сегодня угроза дробления американской литературы на отдельные сегменты — этнические, гендерные и прочие — побудила критиков и ученых пересмотреть концепцию культурного плюрализма, построенного по законам радуги, где цвета сосуществуют, но не смешиваются. В противовес такой модели, сейчас культура США позиционируется как изначально и принципиально гибридная, ―креольная‖, ―метисная‖. В области литературы внимание сосредоточивается на взаимопроникновении и взаимодействии разнородных культурных элементов внутри текстов. Межрасовый, межнациональный и межэтнический культурный обмен преподносится как важный источник американской литературы в целом. Именно в свете нынешнего тяготения к гибридизации художественных форм, а также бунта против любых ограничений творческой свободы писателя можно трактовать реализованное названными и другими авторами право на выбор для себя литературных ―предков‖ за границами узко очерченных (―своих‖) культурных пространств. Безусловно, транснациональная интертекстуальность не является изобретением последних десятилетий. Новой представляется намного более высокая степень свободы в обращении с чужим словом, чему способствует сокращение пространственных, временных и культурных дистанций. Стремление Ха Цзиня в англоязычном тексте о Китае найти точки соприкосновения русской и китайской культур отражает современную тенденцию транскультурного романа. Его рамки не ограничиваются культурными традициями, которым принадлежит автор, что создает своеобразный «планетарный» текст. В отечественном литературоведении нет единообразия при передаче имен китайско-американских писателей и исследователей на русский язык. Синологи транскрибируют их по правилам китайской фонетической традиции, американисты чаще всего транслитерирует их как английские слова, и этот двоякий подход наблюдается даже в переводах журнала «Иностранная литература» и российских издательств. В данной работе используются варианты, предлагаемые этим журналом, как наиболее распространенные. 2 См. «Иностранная литература», № 1, 2003 3 Jin, Ha.Writing Without Borders.An Interview with Chris GoGwilt on Nov. 16, 2006. // Contemporary Literary Criticism. Vol. 262. Detroit: Gale, Literature Resource Center. http://go.galegroup.com 4 Ibid. 5 Jin, Ha.Waiting. New York: Vintage Books, 2000. Р. 33. 6 Ibid. Р.144. 7 Jin, Ha.Ha Jin Lets it Go. An Interview with Dave Weich on Feb. 2, 2000 // Contemporary Literary Criticism. Vol. 262. Detroit: Gale, Literature Resource Center. <http://go.galegroup.com/ps/start 8 Ibid. Р.303. 9 Там же. С.60. 10 Гончаров И.А. Избранные сочинения. М., 1990. С. 20-21. 11 Высказывания Конфуция //http://www.confucianism.ru 12 Tolstaya T. Foreword // Goncharov I. Oblomov / Trans. Stephen Pearl. New York: Bunim & Bannigan, 2006. Р. viii—ix. 13 Тамже. С. 216. 14 Там же. С. 220. 15 Там же. С. 161. 16 Пришвин М.М. Собр. соч: В 8-ми т. Т. VIII. М., 1986. С.135. 17 Там же. С. 370. 18 Там же. С. 417. 19 Там же. С. 97. 20 Никольский С.А. Русский человек в деле и недеянии: опыт исследования И.А.Гончарова // Вопросы философии. 2009. № 4. С.75 21 Birkets S. Snapshots from the Bridge // Arts in America. Ed. George Clack, Richard Lundberg. Manila: RPC, 2004. Р. 42. 22 Shteyngart G. Ten Days with Oblomov: A Journey in My Bed. The New York Times. Oct. 1 (2006) // http://www.nytimes.com 23 Tolstaya T. Foreword // Goncharov I. Oblomov / Trans. Stephen Pearl. New York: Bunim & Bannigan, 2006. Р. viii—ix. 24 См. «Новоелитературноеобозрение», № 106, 2010. http://magazines.russ.ru 1 Ван Цзянь, Читинский государственный университет ДИАЛОГ РОССИИ И КИТАЯ В ИЗОБРАЗИТЕЛЬНОМ ИСКУССТВЕ В общественном сознании все более утверждается мысль о том, что человечество находится на крутом переломе. Сегодня наблюдается экстраординарный, глобальный кризис, охвативший сразу искусство, науку, философию, религию, право, политику. Вокруг царит всеобщая раздробленность, разорванность науки и религии, теории и практики, человека и природы, мысли и чувства, сознательного и бессознательного. В условиях культурного кризиса человек ищет опоры в традиционных культурных ценностях. В XX в. внимание как ученых, так и «простых людей» все чаще привлекают восточные культуры, в том числе культура Китая, являющаяся базовой культурой стран Дальнего Востока. Культурное наследие Китая всегда привлекало ищущих людей непостижимой гармонией части и 140 целого, человека и природы, «внешнего» и «внутреннего». Даосизм пропитывает все стороны жизни Китая. Некоторые исследователи считают, что именно идеи даосизма и буддизма могут помочь преодолеть глобальный культурный кризис современного общества, что, лишь обратившись к традиционным ценностям Востока, мы найдем спасение. Многообразные формы культуры, как бы ни были они не похожи друг на друга, являются порождением единой человеческой деятельности. Культура - мощный фактор человеческой деятельности: она присутствует во всем, что мы видим и чувствуем. В основе мировосприятия лежит наша культура: мы видим мир через очки, окрашенные нашей культурой. То, что люди делают, напрямую зависит от того, во что они верят, а их убеждения, в свою очередь, зависят от культурно окрашенного видения себя и окружающего мира. Межкультурное взаимодействие России и Китая хорошо можно проследить в ряде последний событий – Год России в Китае и Год Китая в России. В стенах Забайкальского Художественного музея проходила выставка традиционной китайской живописи Го Хуа известного художника Ли Чунхуэя. В картинах художника выражается его взгляд на события окружающего мира, природу. В них можно найти и частичку забайкальской природы, ведь автор изображает Северный Китай, кроме того, он уже достаточно долго живет в г. Чите и успел проникнуться русской культурой и обычаями. Национальная живопись появилась в глубокой древности, ее отличает большое своеобразие и яркая самобытность. Картины этого стиля пишутся тушью, минеральными и растительными красками на шелке или на бумаге и имеют форму свитков. На сегодняшний день Китайская Народная Республика выходит на первые роли в мире во всех сферах международного сотрудничества, и все больший интерес вызывает так называемое «китайское экономическое чудо». Ученые ищут причины такого развития Китая в короткий промежуток времени, и большая часть приходит к выводу, что причиной тому служат национальные особенности, влияние традиций и культуры на все аспекты жизни китайского общества и естественно огромное влияние синтеза трех главных, древних религиозно-философских течений Китая: буддизма, конфуцианства и даосизма. Для Забайкальского края, который не только граничит, но и вовлечен в тесное приграничное сотрудничество с КНР, изучение и понимание китайской культуры, менталитета, традиций представляется одной из первостепенных задач. Понимание китайской ментальности необходимо не только для ведения бизнеса и политических контактов, но и для обучения специалистов синологов, региону, который входит в тройку крупнейших центров подготовки китаистов, просто необходимо выстраивать не только языковедческий аспект изучения Китая, но и страноведческий, что на сегодняшний день реализуется не в тех масштабах, в которых хотелось бы. Также Забайкалью предоставлено уникальное географическое расположение в плане рекреационных ресурсов. На сегодняшний день все больший туристический интерес вызывают памятники древней культуры, архитектуры и искусства. Как всем известно, китайская цивилизация является одной из древнейших цивилизаций на нашей планете, и современное китайское общество несет отпечаток своей древней истории, бережно хранит произведения искусства и древние традиции, учения и с удовольствием демонстрирует их миру. Изучение китайских культурных, традиционных, религиозных ценностей поможет и культурному развитию граждан России и бурному развитию туристических отношений между Забайкальским краем и КНР. В феврале 2010 года в западных СМИ 1прошла интересная новость: китайский художник Ци Байши занял третье место в рейтинге самых продающихся художников мира, после Пабло Пикассо и Энди Уорхола. Общая стоимость его проданных работ превысила 70 млн. долларов. Если для западных аукционных домов прошлый год стал одним из худших за историю, то китайские аукционы, наоборот, испытали значительный рост, в том числе и за счет работ Ци Байши2. В настоящее время в сфере изобразительного искусства в Китае жизнь бьет ключом: появляются новые имена, работы уже признанных китайских мастеров бьют рекорды на аукционах, открываются новые галереи… Прошло уже 25 лет с первых выставок китайских авангардистов, и китайский арт вышел на мировой уровень. Можно, конечно, много говорить о его качестве, но факт остается фактом: современное искусство Китая сейчас представлено и на международных аукционах, и в крупнейших галереях мира3, и изучение китайского изобразительного искусства на сегодняшний день является актуальным для искусствоведов всего мира. Достижения культур, и особенно философской мысли Востока, могут быть адекватно поняты и интерпретированы только в том случае, если мы отнесемся к Востоку, как к самостоятельному и самоценному феномену, а к его историческому пути - как к особому, специфическому - пусть с замедленными по сравнению европейскими темпами - развитию в рамках издавна сложившейся и крайне медленно меняющейся социально-экономической структуры. Все жанры древнекитайского искусства несли в себе глубокий нравственный смысл и идею совершенствования человека, настраивали на особое восприятие: восхищение природой, ее красотой и работой мастера. Большой интерес исследования различных сторон проблем традиций и культуры Востока объясняется тем, что здесь, в странах восточного региона, феномен традиции отличается необычайной четкостью, выпуклостью и яркостью своих черт. В России сделано много исследований по роли традиций в Китае. Из большого списка исследований этого плана можно назвать сборники статей: «Китай и соседи» (М., 1970), «Роль традиции в истории и культуре Китая» (М., 1982), «Дао и даосизм в Китае» (М., 1982), 141 «Традиционная культура Китая» (М., 1983). В работах Л. С. Васильева, Г. Ф. Салтыкова, С. Кучеры, И. С. Лисевича, А. С. Мартынова и других авторов подробно рассматриваются как общие, так и частные стороны категории традиции на материале, затрагивающем различные аспекты китайской культуры. Как сегодня Китай знакомит Россию со своим искусством, так и Россия в годы революции знакомила Китай со своими традициями. Мы открываем друг для друга свой мир. Эти открытия похожи на «Дао», словно своего рода цикличность действий, к пути познания гармонии. Даосизм, таким образом, воплощает саму сердцевину восточной мысли, всегда требовавшей от человека обрести полноту своего бытия через самоустранение, явить глубину нежелания, которая таит в себе самое чистое, самое одухотворенное желание. В Китае ценили не отвлеченную, логически выводимую истину, а именно жизненную мудрость, которая, как плод, с течением времени, предстает итогом долгого жизненного пути и требует внутренней, часто даже неизъяснимой убежденности в своей правоте. В конце концов, у каждого своя правда, ибо у каждого - свой жизненный путь. Китайцы смотрели на жизнь через призму не религии, философии или науки, а главным образом искусства. Кажется, что все прочие виды их деятельности были окрашены художественным мироощущением. Китайцы предпочитали религии искусство жить в этом мире, рационализации — поэтическое мышление, дающее простор воображению. А вместо науки они следовали фантазиям астрологии, алхимии, геомантии и предсказаний судьбы. Если эти наблюдения кажутся излишне вольными, обратитесь к живописи как таковой. Китайская живопись никогда не была служанкой религии4. Таким образом, мы отмечаем две составляющие мировоззренческого, идейного начала китайской живописи. Если вновь обратиться к европейскому искусству, то мы скажем, что и китайские художники были мастерами, которых уважали многие поколения китайцев. Они отразили в своем творчестве любовь китайцев к практическому миру, который их окружал. Об этом говорят мебель, ширмы, керамика и фарфор, которые представляют собой превосходные произведения искусства. Как заметил В. Роули, даже самые незначительные предметы сделаны рукой вдохновенного мастера, самая ничтожная деталь свидетельствует и об участливом внимании, и о творческом воображении еѐ создателя5. Вызывает ли у зрителя бурный поток чувств китайская живопись?.. В стенах Краевого художественного музея г. Читы посетители, проходя мимо полотен китайских художников, не представляют одну массу. Каждый из них – особенность. Каждый из них пытается понять и увидеть свое. Совершенно другое впечатление эти произведения производят на китайца. Он никогда не будет бегать от полотна к полотну. Он найдет «свое». Его интуитивный диалог с художником будет представлен в часовом молчании. Это говорит о том, что европеец стремится найти в китайской живописи воплощение, рожденное и сформированное именно канонами европейской живописи, - найти реальность. Китаец не на чувственном, а на интуитивном восприятии – найти в частности – общее, найти в общем – себя. Изобразительное искусство является важной частью традиционной культуры китайского этноса. Культурная, историческая специфика изобразительного искусства делает его полноправным предметом философско-культурологического исследования. Особые природные факторы и религиозные условия с древних времен способствовали зарождению богатой и самобытной изобразительной культуры. Исследуя и изучая национальное изобразительное искусство Поднебесной, мы видим его культурно-историческую специфику, заключенную в самих произведениях. Они отражают культурное достояние китайского народа, эволюцию формирования эстетического чувства. Исследование изобразительного искусства Китая показывает, что из-за сложного исторического развития, возникновения, расцвета и падения множества династий и государств, войн и мирных периодов философские учения и искусство тоже проходили различные этапы развития и становления и приобретали национальную специфику. ObscureChinesepainterQiBaishiisthirdtopearningartist (перевод – малоизвестный китайский художник третий из самых продаваемых художников) //http://www.telegraph.co.uk/culture/art 2 Мерекина О. «Ци Байши – самый успешный китайский художник» // http://magazeta.com/chinese 3 Мерекина О. «Титаны против Морских черепах»//http://magazeta.com/chinese_culture 4 Вл. Роули Принципы китайской живописи / Вл. Роули М.: Наука, 1989. 235 c. 5 Вл. Роули Принципы китайской живописи / Вл. Роули М.: Наука, 1989. 235 c. 1 В.С. Глинкин, Томский политехнический университет ПРОБЛЕМЫ АДАПТАЦИИ КИТАЙСКИХ СТУДЕНТОВ В РОССИЙСКОМ ВУЗЕ. (НА МАТЕРИАЛЕ НИ ТПУ) 142 Китай – государство, которое за 30 лет реформ прошло путь от бедной страны до главного претендента на мировое лидерство. Государство демонстрирует громадные темпы роста экономики, эксперты говорят о «Китайском экономическом чуде». При этом в Китае только 38 % населения живѐт в городах.1 Население выросло с 541 миллиона в 1950-е годы до 1,3 миллиарда в начале ХХI века. Безработица, по зарубежным источникам, составляет до 10 % 2. В этих условиях для многих жителей КНР становится всѐ более реальной перспектива выезда из страны с различными целями. Считаем целесообразным, прежде всего, определиться с некоторыми терминами и понятиями, используемыми в работе. Это «эмиграция», «иммиграция», «эмигрант», «мигрант». Одно из самых простых определений даѐт учебник «Регионоведение». Миграция – это перемещение людей (мигрантов) через границы тех или иных территорий с переменой места жительства навсегда или на длительный срок. При этом термин «миграция» может быть классифицирован по многим основаниям, в зависимости от целей миграции, еѐ добровольности или насильственности и так далее. В частности, миграция бывает внутренняя и международная – то есть переезд из одной страны в другую. В рамках данного исследования нас будет интересовать международная учебная миграция. Томск, как один из признанных центров высшего образования в Сибири, и Томский Политехнический Университет в частности уже давно привлекают студентов из России, Ближнего и Дальнего Зарубежья.. В настоящее время китайские студенты составляют около 30 % от общего числа студентов из Дальнего Зарубежья. Очевидно, что человек, выезжающий на долгое время за границу своего родного государства, сталкивается с целым комплексом проблем, которые могут мешать ему успешно адаптироваться в новой среде. Исходя из анализа опыта работы Томского Политехнического Университета с китайскими студентами, можно выделить несколько блоков таких проблем. 1. В первую очередь, это проблемы бытового характера. Известно, что многие студенты из Китая только в России впервые сталкиваются с необходимостью жить самостоятельно и в условиях общежития. 2. К этой же группе проблем можно отнести и необходимость контактировать с представителями, например, Вьетнама и Монголии. В ТПУ расселение студентов проводится таким образом, чтобы в пределах не только одной комнаты, но секции проживали представители одного государства. 3. Проблема питания. Китайские студенты достаточно тяжело привыкают к русской кухне. Это вынуждает их привозить с собой в Россию едва ли не годовые запасы привычных приправ и пряностей и готовить себе пищу самостоятельно. (Для сравнения отметим, что русские студенты в Китае, как правило, сами не готовят ). 4. Проблема акклиматизации. Китайские студенты в силу приверженности принятым на родине традициям не носят головные уборы даже зимой. В сочетании с суровостью зимы в Томске это часто ведѐт к простудным заболеваниям. 5. И наконец. самая важная проблема – проблема оформления пребывания иностранных граждан на территории РФ. Пребывание иностранных студентов крайне формализовано. Обязательным условием является оформление многократных виз, регистрация по месту проживания и так далее. Студентам приходится носить с собой паспорт, ночевать по месту регистрации. Кроме того, согласно КоАП РФ студентам запрещается работать3. Исследователи проблемы учебной миграции, например, Д.В. Полетаев, выделяют проблемы, характерные для всего российского высшего образования. Как пишет исследователь в своей статье «Роль учебной миграции из зарубежных стран в социальноэкономическом и демографическом развитии России»4, российская политика по привлечению зарубежных учебных мигрантов не достигла больших успехов. К этому привела целая совокупность причин. - государственная политика по отношению к учебной миграции в РФ подменяется межвузовским сотрудничеством, не существует государственного управления потоками учебных мигрантов, нет программ, подобных DAAD и т.п.; - налицо отсутствие государственной инициативы в продвижении российской образовательной системы на международном уровне, слабая поддержка частных инициатив российских ВУЗов по развитию позитивных эффектов учебной миграции и повышения уровня толерантности по отношению к иностранным учащимся (например, Всероссийского фестиваля иностранных студентов в Томске и т.п.); - по мнению большей части экспертов, органы власти различного уровня не рассматривают учебную миграцию как источник косвенных и прямых выгод для научно-образовательного комплекса и экономики конкретного города, как политический ресурс для страны в целом (обучавшиеся в России студенты, пополняя зарубежные элиты, увеличивают лояльность к России, становятся своеобразными «агентами влияния РФ» за границей), нет сложившегося во властных структурах понимания многоаспектной и долговременной выгоды от учебной миграции; - не решѐн вопрос быстрой нострификации иностранных дипломов о среднем образовании зарубежных абитуриентов, наличие только одного центра (в Москве) затрудняет работу с иностранными учащимися, необходимо упрощение этой процедуры, упразднение бюрократических процедур по ней; - слабо разработаны адаптационные механизмы, которые смогут помочь наиболее безболезненной и быстрой интеграции иностранных учащихся в РФ, поэтому ВУЗы руководствуются в этом вопросе собственным опытом, обмениваясь им с небольшой интенсивностью, тогда как это должно быть одним из направлений государственных программ по обмену; 143 - организация учебного процесса в России и зарубежных странах, практикующих возможность выбора части учебных курсов, не совпадает, что становится препятствием в конкуренции на мировом образовательном рынке; и др. Итак, тема учебной миграции в Россию сегодня актуальна. Если в кратчайшие сроки государственная политика в области миграции не изменится в лучшую сторону, Россия окончательно лишится ста- туса признанного мирового учебного центра науки и образования Энциклопедия Кирилла и Мефодия, DVD, свод статистических сведений. 2 Там же. 3 См, например, Ст 18.8 КоАП РФ. http://base.garant.ru/12125267/18/#180 4 http://www.demoscope.ru/weekly/2008/0345/analit07.php 1 Т.А. Иванкова, Дальневосточный федеральный университет, г. Владивосток РУССКО-КИТАЙСКАЯ МЕЖКУЛЬТУРНАЯ КОММУНИКАЦИЯ ПОСРЕДСТВОМ АНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКА Актуальность изучения различных аспектов международного сотрудничества России и стран азиатско-тихоокеанского региона продиктована сложившейся геополитической и экономической ситуацией в регионе. Утверждается, что в условиях глобализации мировой экономики происходит регионализация экономических связей1, отмечается взаимовыгодное научно-техническое2 и настоятельная необходимость энергетического сотрудничества Китая и России3, особенно ее Дальневосточного региона. В условиях такого тесного взаимодействия России и стран Азии, в частности, КНР, контакты представителей разных наций часто осуществляются на английском языке (АЯ) как посреднике. В данной статье рассматривается влияние лексических особенностей китайской и русской разновидностей английского языка на понимание в процессе межкультурного общения русских с китайцами на английском языке. Основоположник направления лингвоконтактологии, связанного с изучением взаимовлияния АЯ и контактирующих с ним языков планеты, Б. Качру, и его единомышленник Л. Смит ввели понятие регионального варианта английского языка, которое используется в отношении различных форм английского языка, распространенных за пределами Великобритании под термином World Englishes4. З.Г. Прошина первой на российском Дальнем Востоке занялась проблематикой региональной вариативности английского языка или, иначе, контактной вариантологии5. Среди ее заслуг – разграничение понятий ―разновидность‖ и ―вариант‖ английского языка, которое позволяет снять противоречия при определении статуса английского языка в той или иной стране, том или ином регионе. Мы разделяем мнение З.Г. Прошиной, что вариант языка реализуется в АЯ как родном и втором, официальном языке. Под разновидностью же понимается язык, который функционирует как иностранный в том или ином регионе, имеет определенный культурный базис, позволяющий этой разновидности быть языком внешнекультурного общения. Разновидность обладает определенными интерференционными признаками, которые следует учитывать при подготовке переводчиков6. В Китае, где английский язык используется 300 миллионами людей, но остается иностранным языком, функционирует китайская разновидность АЯ. Соответственно, форма английского языка, на которой говорят и пишут россияне, проживающие на территории Российской Федерации, определяется как русская разновидность7. В силу особенностей географических, исторических, политических, экономических, культурных связей стран Азии, в том числе Дальневосточного региона России, их жители в абсолютном большинстве случаев принимают участие в общении с коммуникантами, для которых АЯ не является родным. Изучающие английский язык гораздо реже имеют возможность применить его в ситуации общения с представителями тех стран, стандарты которых предлагаются в качестве дидактической модели (т.е. британцами или американцами) 8. В подобных ситуациях АЯ, на котором говорят коммуниканты, не должен обязательно отражать ценности ―англокультур‖9, и, следовательно, коммуниканты не должны стремиться к овладению английским языком на уровне носителей10. Э. Киркпатрик приходит к выводу, что в функции lingua franca в Азиатском регионе должен выступать вариант АЯ, отражающий региональные культурные традиции и прагматические нормы. Именно данный региональный вариант должен, по его мнению, стать дидактической моделью 11. По мнению Л. Смита, в таком случае использование АЯ не будет гомогенизирующим фактором, нивелирующим культурные различия, а, напротив, станет средством выражения и пояснения этих различий 12. Вероятно, такой подход обоснован и применительно к выбору дидактической модели и нормы английского языка для изучения в Российской Федерации. При существующем в настоящий момент стремлении лидеров России вернуть ей статус супердержавы и вновь пробудить интерес мирового сообщества к русскому языку и культурному наследию страны английский язык мог бы стать дополнительным средством трансляции культурных и иных ценностей нации, каковым он уже является для Китая. С целью реализации данного подхода в Дальневосточном федеральном университете в программу подготовки переводчиков включен курс «Восточноазиатские разновидности мирового английского языка», разработанный З.Г. Прошиной и читаемый в настоящее 144 зуют люди17. Очевидно, что цитируемые Ли Чанинь критерии Б. Качру свидетельствуют об установившемся варианте АЯ, в то время как в случае китайского АЯ речь на данный момент идет о развивающейся разновидности, но ее существование несомненно, поскольку она действительно используется китайскими носителями английского языка на территории материкового Китая. На тех же основаниях правомерным будет выделение развивающейся русской разновидности английского языка, хотя она до сих пор не становилась предметом тщательного анализа и описания лингвистов. На данный момент свет увидели лишь отдельные фрагментарные исследования русского английского, в связи с чем работа по его изучению представляется актуальной и необходимой. Таким образом, при осуществлении межэтнического общения посредством английского языка русские и китайские коммуниканты используют, соответственно, его русскую и китайскую разновидности, обладающие специфичными языковыми особенностями. Л. Cмит говорит о том, что в процессе межкультурной коммуникации на АЯ общение происходит на трех уровнях понимания: 1. Intelligibility – распознавание, узнавание слова/высказывания; 2. Comprehensibility – понимание значения этого слова/высказывания; 3. Interpretability – трактовка смысла, понимание значения слова/высказывания, находящегося ―за пределами‖ высказывания, осознание намерения говорящего18. Эти три параметра категории успешности коммуникации (в работах Смита в этом значении используется intelligibility как обобщающий термин) можно расположить на континууме, состоящем из переменных, влияющих на степень понимания (от фонологии до прагматики), где ―распознавание элемента‖ будет низшей точкой, а ―трактовка смысла‖ – высшей19. Однако достижение одной точки не обеспечивает успешного достижения последующих, то есть, если происходит распознавание слова, нет гарантии, что будет произведена верная трактовка его смысла в данном социолингвистическом контексте. Таким образом, ―понятность‖, определяющая успешность межкультурной коммуникации, шире, чем понятное произношение20, которым ограничивались ранние лингвистические работы, посвященные intelligibility (напр., Бансал 196921). Принятый ранее критерий определения компетенции в английском языке говорящих на нем как неродном – понятность его речи носителям английского языка как родного – считается устаревшим и неприменимым для оценки международного АЯ 22. Важно рассматривать различные варианты и разновидности АЯ с точки зрения понятности носителям АЯ из стран всех трех кругов, входящих в модель распространения и функционирования АЯ, созданную Б. Качру, т.к., став интернациональным, АЯ больше не принадлежит отдельным нациям. время автором данной статьи. Курс позволяет подготовить будущих специалистов в области перевода и межкультурной коммуникации к восприятию речи восточноазиатских носителей английского языка и научить опосредованному переводу – с английского языка, заимствующего элементы азиатских культур, на родной. Б. Качру образно сравнивает ситуации языковых контактов, в которых принимает участие АЯ, с ―двуликим Янусом‖, одним лицом которого является ―англизация‖ (Englishization), а другим – ―нативизация‖13. Англизация – это влияние АЯ на языки, находящиеся в контакте с ним, когда АЯ является источником лингвистических инноваций для ―принимающих‖ языков. Влияние затрагивает не только фонетику, лексику и грамматику, но и функциональные стили и литературное творчество. Нативизация определяется как процесс адаптации, приспособления языка для функционирования в обществах, для которых он не является родным. Понятие ―нативизация‖ предполагает расхождение, дивергенцию вариантов языка по отношению к первоначальному языку14. В случае английского языка, данным термином описываются изменения, которые данный язык претерпел в специфичных географических и культурных условиях стран за пределами Великобритании и США, т.е. на территориях бывших колоний Южной и Юго-Восточной Азии и Западной Африки, а теперь претерпевает и в других странах. Другими словами, попадая на новую почву, АЯ меняется, приобретая новые черты, трансформируясь в региональные варианты и разновидности. Считается, что активная нативизация АЯ в Китае началась сравнительно недавно, в начале 80-х гг.15, поэтому китайская разновидность АЯ менее изучена по сравнению, например, с АЯ Индии, Сингапура, Гонконга. Дискуссия о существовании самостоятельной разновидности английского языка продолжается до сих пор: высказываются и такие крайние мнения, что китайский английский не существует. Так, Ли Чанинь утверждает, что в КНР не может функционировать иная форма английского языка, кроме стандартной, на том основании, что Китай более заинтересован в продвижении своего языка – путунхуа – и не склонен поощрять нативизацию английского языка в своей стране, где объем и набор выполняемых им функций социально и территориально ограничен16. Однако эти доводы можно опровергнуть, обратившись к терминологии Б. Качру и З.Г. Прошиной. Действительно, АЯ в Китае выполняет лишь несколько функций и среди них нет межличностной и инструментальной, определяющих институциональный статус варианта АЯ, и АЯ КНР пока не подвергся кодификации и вряд ли это произойдет в ближайшем будущем, что позволило бы говорить об образовании китайского варианта английского языка. Однако наблюдаются объективные свидетельства существования разновидности или деятельностного варианта АЯ в КНР, поскольку, по словам Ямуны Качру и Сесила Нельсона, существование языка не определяется его кодификацией, существование языка определяется тем, что его исполь- 145 Следовательно, логичным представляется вопрос, насколько взаимно понятны могут быть китайская и русская разновидности английского языка, выступающие средством межкультурной коммуникации в общении двух наций. Поскольку наше исследование посвящено описанию и анализу черт названных форм английского языка, представленных в письменных текстах, в первую очередь, затруднения понимания могут возникнуть при употреблении коммуникантами национально специфичных лексических единиц: заимствований в виде транскрипций, транслитераций или калек (отдельных слов, не имеющих эквивалентов в английском языке или используемых с целью максимального сохранения и передачи смыслового комплекса вместе с коннотациями), а также устойчивых словосочетаний и фразеологизмов. На лексическом уровне также представлены: употребление лексических единиц английского языка, подвергшихся семантическим трансформациям, и нестандартное употребление предлогов. Проанализируем данные инновации китайской и русской разновидностей английского языка с точки зрения их коммуникативной значимости, т.е. потенциального влияния на успешность общения и взаимопонимания: 1. Заимствования. 1.1. Транскрипция/транслитерация. Китайский английский: In some way we are more tolerant. This can be dated back to thousands of years ago. Ever since then we have developed a notion which was called ―Zhongyong‖ today by Chinese (сочинение китайской студентки) Русский английский: The secret of mysterious Russian soul lies in Russian dachas (Pravda 08/08/2008) В представленных примерах коммуникативное намерение авторов остается не расшифрованным без дополнительного контекста, поскольку заимствованные слова (Zhongyong и dachas), являющиеся культурно-маркированными, не могут быть узнаны коммуникантами, не владеющими китайским и русским языком, соответственно. Подобная сложность легко преодолевается за счет компенсации лексическими средствами английского языка, как видно из следующих фрагментов: Китайский английский: What is more upsetting is that the Ministry of Education is determined to ―qing tui,‖ or ―sort out and discharge‖ as the Chinese official jargon states, these teachers (China Daily 11/08/2006) Русский английский: Eleven Chechen officers were wounded, including Buvadi Dukhiyev, a deputy commander in the Chechen OMON,or riot police. (Kommersant 09/14/2006) В случае внедрения безэквивалентных единиц в текст в сопровождении комментария может возникнуть сложность лишь на уровне распознавания графической формы слов, которая тут же снимается при помощи объяснительного перевода. Следовательно, понимание достигается на прагматическом уровне трактовки смысла высказывания. 1.2. Калькирование. Заимствования в виде структурных калек представлены сочетаниями, поэлементно переведенными с китайского и русского языков: Китайский английский: Overseas Chinese, who had always looked upon China as their homeland and had been proud of their rich cultural heritage, achievements accomplished and the level of civilization reached in China‘s long history, felt embarrassed (China Daily 04/26/2007) Русский английский: Strollers do not fit in elevators; moms have to walk on the road maneuvering between cars and remove ―dog mines‖ from clothes and shoes with their hands Pravda 06/04/10) Хотя распознавание не представляет проблемы, поскольку используются исключительно словарные единицы английского языка, как и в случае транскрибированных и транслитерированных китаизмов и русизмов, для понимания и трактовки смысла необходимо уточнение их значения при помощи более широкого контекста. Китайское предложение уже является таким контекстом, а русская разговорная метафора, калькированная в тексте статьи, имеет аналог в заголовке: dog droppings. Таким образом, данная лексическая особенность не становится коммуникативно значимым отклонением от норм английского языка Великобритании и США. Подобным образом достигается понимание и в случае калькирования фразеологических единиц: Китайский английский: Chinese people usually use the age-old idiom ―wielding the axe before Lu Ban (an ancient master carpenter)‖ to make fun of the people who are mediocre but desire to display his so-called learning or skill in the presence of an expert (из сочинения китайского студента) Русский английский: The theatre gives mea lfor the brain (из сочинения русской студентки), Наличие подробного объяснения китайского фразеологизма снимает сложность с пониманием и трактовкой смысла, в то время как значение калькированного русского сочетания «пища для ума» раскрывается только за счет существования близкого английского аналога food for thought при определенном усилии со стороны реципиента. 2. Семантические трансформации. Семантические различия между исходными словами английского языка и их коррелятами в вариантах и разновидностях английского языка, полностью совпадающих с ними по графической форме, но только частично – по значению, состоят в несовпадении либо объемов значений, либо способов выражения одного и того же понятия. Поэтому в процессе нативизации английского языка значения лексических единиц расширяются или сужаются, адаптируясь к новым условиям существования. Например: Китайский английский: The mainland has thus opened up the capital account in an overseas center for the first time after it did 146 ской и китайской – показал, что инкрустация в текст на английском языке лексических единиц родного языка и единиц с измененной семантикой представляет потенциальную угрозу успешности межкультурной коммуникации с использованием данных форм. Однако бережное обращение с ними – включение в более широкий контекст или сопровождение комментарием, которые объясняют значение русизмов и китаизмов, – позволяет снять трудность распознавания и понимания и достичь уровня трактовки смысла высказывания. Что касается использования предлогов в сочетаниях, нестандартных для английского языка Великобритании и США, эта особенность русского и китайского английского является коммуникативно значимой и, по нашему мнению, не подлежит сохранению. При этом национальномаркированные лексемы, напротив, должны рассматриваться как трансляторы культуры и включаться в процесс межкультурной коммуникации на английском языке. so on the current account a few years ago (China Daily 01/11/2007). Русский английский: There are a lot of trading centers in downtown Vladivostok (из сочинения русской студентки). По нашим наблюдениям именно лексические единицы с измененной семантикой представляют наибольшую опасность нарушения коммуникации. Выступая, по сути, в роли «ложных друзей переводчика», такие слова и словосочетания создают обманчивое впечатление узнаваемости и понятности, обладая при этом иным смыслом. Так, слово mainland существует в китайской региональной разновидности английского языка в значении, отличном от исходного. Путем метонимического переноса (от целого к части) слово mainland в локализованном контексте функционирования АЯ КНР приобрело значение «материковый Китай», т.е. «территория Китая без островов – Гонконга и Тайваня», «КНР». Trading centre появилось в русском английском с помощью калькирования словосочетания «торговый центр», но различия между исходной и переводной единицами значительны, поскольку оригинальное английское выражение может относиться либо к центрам торговли в виде городов и районов страны, регионов мира, либо к зданиям, в которых располагаются офисы крупных торговых компаний. В британском и американском английском trading centre не имеет значения «универмаг», «магазин одежды» и приобретает данные семы только в русской разновидности английского языка. Таким образом, точное понимание слов, претерпевших семантический сдвиг в результате нативизации английского языка, может быть обеспечено только уточнением их значения с помощью комментария. 3. Нестандартное употребление предлогов. Специфическое предложное управление, обусловленное лексическим значением предлогов и слов, в сочетании с которыми они употребляются,может быть проявлением внутриязыковой и межъязыковой интерференции: Китайский английский: Are there any special requirements on students? HewascrazyforNBA (из сочинений китайских студентов) he got a unique understanding towards arts, life and society (изстатьикитайскоголингвиста) Русский английский: In fact, there are just no late arrivals on those meetings. Не вызывая сложностей с распознаванием, такие нарушения зачастую затрудняют понимание, затемняя смысл высказывания. Однако являясь более типичными для говорящих на английском языке со средним уровнем владения, а также для устной речи, такие отклонения либо исчезают по достижении более высокой степени компетентности в английском языке, либо могут быть прокомментированы или исправлены при переспросе в устном общении. Проведенный анализ лексических черт сопоставляемых разновидностей английского языка – рус- 1 Могзоев А. М. Роль иностранных инвестиций в развитии экономики и сотрудничества стран Восточной Азии и России: Дис. ... Дра экон. Наук. Москва, 2002. С. 5. 2 Синьцзян активизирует взаимовыгодное научно-техническое сотрудничество со странами Центральной Азии // Агентство Синь Хуа // http://china.cn2ru.com/news/1187596456230424.html 3 Владивосток: России следует активизировать энергетическое сотрудничество со странами Дальнего Востока // Pravda.ru // http://www.pravda.ru/districts/fareast/vladivostok/16-08-2006/193876vgf-0/ 4 Smith L.E. English for cross-cultural communication. New York, 1981.248 p. Kachru B.B. Models for non-native Englishes // The Other Tongue: English across Cultures. Urbana & Chicago, 1992 (1982). Pp. 31-57. 5 ПрошинаЗ.Г., ИванковаТ.А. World Englishes Paradigm, иликонтактологияанглийскогоязыка // Личность. Культура. Общество. Том XII, вып. 1 (53-54). 2010. С. 173-174. 6 Прошина З.Г. Английский язык и культура народов Восточной Азии / З.Г. Прошина. Владивосток, 2001.C. 264. Ильина С.С. Обращение в сингапурском варианте английского языка / С.С. Ильина. Дисс. … канд. филол. наук. Владивосток, 2005. C. 38. 7 Иванкова Т.А. Русская региональная разновидность английского языка как транслятор русской культуры (лексические черты) // Языки культуры: историко-культурный, философскоантропологический и лингвистический аспекты. Том 1. Омск, 2010. C. 219-226. 8 Zhao Y. English in China // World Englishes. 1995. Vol. 14. No. 3.P. 388. 9 Kirkpatrick A. English as an Asian language // http://duermuller.tripod.com/AsianE.html 10 Smith L.E. English as an International Language. No Room for linguistic Chauvinism // Readings in English as an International Language. Oxford, etc, 1983.Pp. 7. 11 Kirkpatrick, A. (Op. cit.) 12 Smith, L.E. (Op. cit.) P. 11. 13 Kachru B.B. Englishization and contact linguistics // World Englishes. 1994. Vol. 13. No. 2.P. 135. 14 Kachru B.B. The pragmatics of non-native varieties of English // English for Cross-cultural Communication. New York, 1981. Pp. 1516. 15 Yang J. Lexical innovations in China English // World Englishes. 2005. Vol. 24. No. 4.P. 425. 16 Li C.Y. ‗China English‘: Facts, Fantasies, and Fallacies // The Journal of Asia TEFL. 2008. Vol. 5. No. 3. Pp. 55-75. 17 Kachru Y., Nelson C. World Englishes in Asian Contexts. – Hong Kong, 2006. P. 15. 18 Smith L.E. The spread of English and issues of intelligibility // The Other Tongue: English across Cultures. Urbana & Chicago, 1992. P. 75-90. 19 Smith L.E., Nelson C.L. World Englishes and Issues of Intelligibility // The Handbook of World Englishes. Malden, Oxford, 2006. – P. 430. 147 20 Nelson C. Intelligibility and Non-Native Varieties // The Other Tongue: English Across Cultures. Urbana & Chicago, 1982.P. 61. 21 Bansal, R.K.The intelligibility of Indian English; measurements of the intelligibility of connected speech, and sentence and word material, presented to listeners of different nationalities.Hyderabad, 1969.P. 55. 22 Smith L.E., Bisazza J.A. The Comprehensibility of three varieties of English for college students in seven countries // World Englishes: Critical Concepts in Linguistics. Vol. 4.NewYork, (1982) 2006.P. 58. О.Н. Камышная, Благовещенский государственный педагогический университет ДОШКОЛЬНОЕ И ШКОЛЬНОЕ ОБРАЗОВАНИЕ В КНР В настоящее время в стране в основном реализована задача по получению бесплатного девятилетнего образования, ликвидирована неграмотность, высшее образование получает все более широкое распространение. Правительство Китая уделяет особое внимание делу образования и неизменно подчеркивает, насколько важно для страны качество профессиональных ресурсов. Они имеют решающее значение для успешного развития и повышения качества и уровня жизни людей. После начала осуществления политики реформ и открытости, в процессе экономического роста государство постоянно увеличивало расходы на образование. Это, конечно же, положительно сказалось на успешном развитии системы школьного и высшего образования в Китае 1. Государственные законы в Китае, касающиеся образования, принимаются высшим органом власти в стране – Всекитайским собранием народных представителей и его Постоянным комитетом. В соответствии с Конституцией уже разработаны и обнародованы «Закон Китайской Народной Республики об образовании», «Закон Китайской Народной Республики об обязательном образовании», «Закон Китайской Народной Республики о высшем образовании», «Закон Китайской Народной Республики о профессиональном образовании», «Закон Китайской Народной Республики о преподавателях», «Положение Китайской Народной Республики об ученых степенях». Эти 6 законов составляют юридические рамки образования в Китае. Одновременно Государственный Совет КНР разработал и обнародовал установления, касающиеся образования: «Положение об образовании инвалидов», «Положение о награждении за успехи в преподавании», «Положение о мандате преподавателей», «Положение об управлении детскими садами», «Положение об организации обучения общественными силами» и другие (всего около 10). Все эти законы и установления, касающиеся образования, а также свыше 600 административных актов Министерства образования (бывшего Государственного комитета образования) в основном сформировали в рамках государственного законодательства достаточно совершенную систему законов и правил, касающихся государственного образования. В соответствии с законодательством, касающимся государственного образования, законодательные органы провинций, автономных районов, горо- дов центрального подчинения, а также городов, имеющих право законотворческой деятельности, на базе основных принципов, утвержденных законами о государственном образовании, и в соединении с местными реалиями разрабатывают и публикуют установления об образовании локального характера, делая упор на реализацию принципов и установок Закона о государственном образовании2. Ключевыми приоритетами в деле развития образования КНР можно выделить следующие направления: 1. Расширение финансирования образовательной системы. В 2006 г. общий объем расходов на образование достиг 981,5 млрд. юаней (около 135 млрд. долл. США), при увеличении на 16,59% по сравнению с 2005 г. (841,8 млрд. юаней). При этом ассигнования из центрального и местных бюджетов возросли на 24,22% – до 579,5 млрд. юаней. В частности, ассигнования из центрального бюджета достигли 53,8 млрд. юаней, при увеличении на 53,88 %; 2. Достижение уровня расходов на образование, равного 4% от ВВП. В 2006 г. бюджетные ассигнования на образование составили 3,01% ВВП Китая, что на 0,2 процентного пункта выше показателя 2005 года (2,81% ВВП); 3. Усиление государственного контроля за функционированием всех учебных заведений, отслеживание финансовых поступлений, контроль за качеством учебного процесса; 4. Приоритетное развитие образования на селе; 5. Приоритетное развитие образования в центральных и западных районах КНР; 6. Поощрение развития образования, организуемого на средства населения; 7. Развитие дистанционного образования на всех уровнях; 8. Укрепление взаимодействия между образовательными учреждениями одного уровня; 9. Формирование единого центра регулирования образования для каждой из отраслей образования3. Таким образом, претворение в жизнь планов Китая по превращению в мощнейшую политическую и экономическую мировую державу невозможно без функционирования в стране системы качественного и общедоступного образования. Эта цель достижима лишь при формировании и планомерном проведении 148 государственной политики, ставящей развитие образования в разряд первоочередных реформ в социальной сфере. Система образования КНР представляет собой государственную систему образования, контролируемую и управляемую Министерством Просвещения КНР. В понятие «базового образования» в КНР включают дошкольное обучение, обязательное девятилетнее образование (от начальной школы до средней школы первой ступени), обучение в средней школе второй ступени, специальное образование для детей-инвалидов и образование в рамках программы по ликвидации неграмотности. Развитие базового образования является одним из приоритетных направлений деятельности правительства и рассматривается как важная сфера социальной инфраструктуры и системы просвещения в целом. Государство выделяет средства на строительство школьной инфраструктуры с целью улучшения условий обучения. Дополнительные средства выделяются на реконструкцию ветхих зданий начальных и средних школ в многочисленных сельских районах. Возрастают объемы бюджетных средств, расходуемые в среднем на одного школьника. Ежегодно обновляется и дополняется учебная литература, наглядные пособия и другие учебные материалы и учебная техника во всех школах страны4. В соответствии с этой градацией возраст учащихся и сроки обучения таковы: детские сады набирают детей дошкольного возраста от 3 лет и готовят их три года. Начальная школа и неполная средняя школа сейчас параллельно практикуют учебную систему «6,3», «5,4» и «9» лет подряд (в большинстве районов используется в основном системе «6,3») 5. Дошкольное воспитание в Китае осуществляется совместными усилиями всего общества в разных формах и по разным каналам. Помимо административных органов просвещения разных ступеней государство поощряет предприятия, непроизводственные и общественные организации, а также отдельных лиц на открытие детских садов согласно соответствующим правилам. Государство выработало цензы квалификации и порядок аттестации воспитателей детсадов. В стране открыто 67 педагогических училищ дошкольного воспитания, в части профессиональных школ учреждены специальности дошкольного воспитания, в результате, в основном сформировалась система подготовки и повышения квалификации педагогов дошкольного воспитания. Благодаря принятым государством «Правилам управления детскими садами», «Порядку работы в детских садах» и другим документам, управление детсадами поставлено на научную и систематизированную основу. Придерживаясь принципа «сочетания воспитания с физическим развитием», все детские сады помогают детям всесторонне развиваться в физическом, умственном, эстетическом и других отношениях, чтобы с юного возраста обеспечить гармоничное развитие личности. В детсадах основным средством воспитания служит игра, там созданы благоприятные условия для развития детей, им обеспечена возможность показать себя и проявлять способности6. Начальная школа закладывает фундамент для дальнейшего обучения. Задача начального образования состоит в том, чтобы воспитать у учащихся любовь к родине, народу, труду, науке, социалистическому строю, помочь им овладеть начальными навыками чтения, письма, счета, элементарными знаниями о природе и обществе, выработать прочные учебные навыки, способствовать физическому и умственному развитию учащихся. Срок обучения в начальной школе 5-6 лет, начальный возраст учащихся 6-7 лет. Согласно статистическим данным (2007 г.) 99,52 % детей школьного возраста посещают начальную школу. В последние годы местные власти особое внимание уделяли развитию просвещения на селе. В отсталых в экономическом отношении горных и пограничных районах, населенных национальными меньшинствами, действуют различные передвижные школы и классы. По мере того как решаются проблемы образования на местах, растет число детей, обучающихся в школах7. Основными предметами в начальной школе являются: китайский язык, математика, естествознание, иностранный язык, моральное воспитание, музыка, физкультура и т.д. Большинство начальных школ в Китае – государственные8. Среднее образование в Китае имеет три ступени. На первой ступени образование является бесплатным. Учащиеся вносят только плату за учебные пособия и тетради. Следующие два года являются заключительным этапом. На этом этапе ребята обучаются в профессиональных и специализированных школах. Продолжительность обучения для получения полного среднего образования 12 лет 9. А. Средняя школа первой ступени. Срок обучения в неполной средней школе составляет 3-4 года, начальный возраст учащихся неполной средней школы 12-13 лет. К предметам, изучаемым в начальной школе, добавляются иностранный язык, политика, география, физика, химия и др. Согласно статистическим данным (2007 г.) в средние школы первой ступени поступают 98% детей, выпускаются 80,48% детей соответствующей возрастной группы. Б. Средняя школа второй ступени. Данная ступень включает в себя несколько элементов: 1. Обычная средняя школа; 2. Средняя школа для взрослых; 3. Средние специальные учебные заведения (обычные специальные учебные заведения, профессиональные школы, техникумы, средние специальные учебные заведения для взрослых). Возраст учащихся, поступающих в обычную полную среднюю школу – 15-16 лет, обучаются в ней 3 года. Средние профессиональные училища подразделяются на 2 категории: для училищ, набирающих учащихся из выпускников неполной средней школы, возраст поступления 15-16 лет, срок обучения в общем составляет 4 года, а в некоторых училищах 3 года. Для училищ, набирающих учащихся из выпуск- 149 ников полной средней школы, возраст поступающих не превышает 22 года и срок обучения составляет 2 года. Профессией выпускники неполной средней школы овладевают за 3-4 года. В технических училищах срок обучения 3 года. Задача общеобразовательных средних школ состоит в том, чтобы воспитать будущих рабочих для социалистического строительства и хорошо подготовленных абитуриентов для высших учебных заведений. В программу обучения общеобразовательных средних школ включены китайский язык и литература, математика, иностранный язык, политическая грамота, история, география, биология, физика, химия, физиология, физкультура, музыка, изобразительное искусство. Программы средней школы включают в себя нравственное, умственное, физическое и художественное воспитание детей. Во многих школах имеются курсы профессионального обучения. Набор предметов, изучаемых в средних профессиональных учебных заведениях, полностью зависит от выбранной специальности – финансы, медицина, сельское хозяйство, кулинарное искусство, техника, туризм и так далее. По их окончании многие выпускники получают работу по распределению в различные учреждения, в зависимости от выбранной специальности. Согласно статистическим данным (2007 г.) в средние школы второй ступени поступают 66% детей соответствующей возрастной группы 10. Вместе с тем необходимо отметить, что большая часть населения Китая проживает в сельских районах. В малых населенных пунктах обязательное образование охватывает 160 млн. человек. В 2003 году расходы бюджета на обязательное образование на селе значительно увеличились. Под государственный проект распространения образования в бедных сельских районах было выделено 6 млрд. юаней, которые большей частью были израсходованы на реконструкцию ветхих зданий средних и начальных сельских школ. На создание экспериментальных точек дистанционного обучения в средних и начальных сельских школах было выделено около 1,4 млрд. юаней: подобные точки уже созданы в 10 тысячах сельских школ. Правительство также намерено увеличить с 200 до 400 млн. юаней в год дотации, предназначенные для бесплатной выдачи учебных материалов. Согласно плану Министерства просвещения КНР с 2003 по 2008 гг. были предприняты меры, направленные на распространение девятилетнего образования и ликвидацию неграмотности в западном регионе. В отношении центральной части и восточного региона правительство делает акцент на повышении качества девятилетнего образования, одновременно активно продвигая дистанционное обучение в сельских школах11. Отдельно следует упомянуть о специальном образовании в КНР. Благодаря позитивным усилиям различных кругов общественности, в последние годы в Китае наблюдается значительное развитие специального образования, о чем свидетельствует первоначальное создание систем базового, профессионального, высшего образования для инвалидов, а также системы обучения взрослых (в Китае люди с ограниченными возможностями получают государственное образование). Работа в области образования инвалидов в Китае достигла заметных успехов. Сформировались особые первоначальные системы образования инвалидов: дошкольного - обязательного - среднего высшего образования и образования для совершеннолетних. Специальное образование детей-инвалидов было включено в государственное комплексное планирование популяризации всеобщего обучения и реализуется синхронно. Основной формой всеобщего обучения детейинвалидов являлось то, что дети-инвалиды учатся в обычных классах общеобразовательных школ. Процент поступления слепых, глухих и слабоумных детей в школу достигает 64,3 % от общего числа детейинвалидов. Профессиональное обучение и подготовка получили первоначальные результаты. В области среднего и высшего образования для инвалидов также достигнуты заметные успехи. Созданы средние школы второй степени для слепых и глухих. Были открыты Особый педагогический институт при Чанчуньском университете, Биньчжоский медицинский институт, Политехнический институт для глухих при Тяньцзинском политехническом университете, в которых учатся студентыинвалиды12. Таким образом, дошкольное и школьное образование в КНР развивается в направлении все большего углубления, охватывая все более широкие сферы. Претворение в жизнь амбициозных планов Китая по превращению страны в мощнейшую политическую и экономическую мировую державу невозможно без функционирования в стране системы качественного и общедоступного образования. Эта цель достижима лишь при формировании и планомерном проведении государственной политики, ставящей развитие образования в разряд первоочередных реформ в социальной сфере. Необходимо реализовать целый комплекс социально-экономических реформ, направленных на повышение материального уровня жизни населения и оптимизации социальной сферы, гарантирующей достойное существование граждан КНР. Образовательная система КНР // http://www.chinacentre.ru Образование в КНР // http://russian.people.com.cn/2332523.html 3 Каукенова Т. Развитие образования в современном Китае: кризисные явления и поиски решений// http://www.moe.edu.cn 4 Развитие образования // http://abirus.ru/ 5 Образование в КНР // http://russian.people.com.cn/2332523.html 6 Образование в КНР // http://www.chinastudy.ru 7 Система образования в КНР // http://www.wholechina.ru 8 Образовательная система КНР//http://www.chinacentre.ru 9 Образовательная система КНР // http://www.chinacentre.ru 10 Система образования в КНР // http://www.wholechina.ru 11 Развитие образования // http://prokitaj.ru 12 Развитие образования // http://abirus.ru 1 2 150 Н.В. Киреева, Благовещенский государственный педагогический университет РОЛЬ ОВЛАДЕНИЯ КЛЮЧЕВЫМИ ПОНЯТИЯМИ КИТАЙСКОЙ ФИЛОСОФИИ В ПРОЦЕССЕ ПРЕПОДАВАНИЯ НОВЕЙШЕЙ ЗАРУБЕЖНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ СТУДЕНТАМ РОССИЙСКИХ ВУЗОВ Преподавание новейшей зарубежной литературы студентам-старшекурсникам сопряжено с целым рядом сложностей, связанных, в первую очередь, со спецификой изучаемых в курсе литературы 2-й половины ХХ века явлений. Одно из наиболее ярких тому подтверждений – феномен постмодернистской литературы, для осмысления которого требуется широкая эрудиция, владение знаниями из областей, казалось бы, не имеющих прямого отношения к европейской и американской литературе последней трети ушедшего столетия. В связи с вышесказанным возникает вопрос: существуют ли точки соприкосновения между китайской классической философией и постмодернизмом? Вопрос не праздный – ведь, по нашему убеждению, трудности в интерпретации ряда центральных для постмодернистской модели мира понятий снимаются благодаря обращению к ключевым для буддизма и даосизма философским категориям. В частности, при сопоставлении понятий «энтропия», «нирвана», «увэй». Для постмодернизма в целом характерно представление о невозможности и бесполезности установления какого-либо иерархического порядка, какой-либо системы приоритетов в жизни, какой-либо упорядоченной модели мира. По свидетельству исследователей, если писатели-постмодернисты и «допускают существование модели мира, то основанной лишь на «максимальной энтропии», на «равновероятности и равноценности всех конститутивных элементов»1. Энтропия – термин современной физики, конкретнее, термодинамики и теории неопределенности2. Но для постмодернистов это понятие обладает поистине исключительной важностью и емкой философской семантикой. Такой подход к физической категории отнюдь не удивителен в контексте ХХ столетия, когда понятие энтропии распространяется на множество сфер человеческой жизни. Начавшийся с ощущения тотального кризиса, век войн и революций вызвал разочарование во всех существующих системах ценностей и приоритетов. Дальнейшее развитие промышленного производства вело к деперсонализации личности – превращению человека в своего рода механизм с определенными производственными и потребительскими функциями. В таком контексте использование физической категории для понимания исторических, социальных и даже экономических процессов позволяло объяснять универсальные закономерности. Эту тенденцию в начале ХХ века предвосхитил американский историк, политик и писатель Генри Адамс, для которого эн- тропия ассоциировалась с распадом идеологического единства, и, в результате, история представала как хаотический процесс, противящийся любым попыткам человека отыскать смысл и обрести порядок 3. К середине ХХ века распространению понятия энтропии на социальные процессы способствует усиливающееся ощущение, что культура и цивилизация вырождаются. И здесь представители гуманитарных наук выступают с более пессимистичными прогнозами, чем их собратья-«физики». Например, основоположник кибернетики Н. Винер в своей книге «Человеческое использование человеческих существ» (1949), признавая движение вселенной к хаосу, все же связывает надежду на обращение энтропии и преодоление распада с информацией, передаваемой биологическими организмами. В противовес такому утверждению рисует апокалипсическую картину разрушения цивилизации антрополог К. Леви-Стросс в книге «Печальные тропики» (1955): «Хотя <…> усилие человека – даже обреченное – состоит в тщетном противодействии всеобщему упадку, он сам предстает, как машина, может быть более совершенная, чем другие, работающая над разъединением первоначального порядка и направляющая мощно организованную материю ко все возрастающей инертности, которая однажды станет окончательной. <…> Так что цивилизация, взятая в своей совокупности, может быть описана как в высшей степени сложный механизм, в котором нам хотелось бы увидеть шанс на выживание, если бы его функция не состояла в производстве того, что физики называют энтропией»4. Применение естественно-научных концепций в гуманитарной области может привести к искажению их сути, и все-таки процесс активной интеграции категории энтропии в самые разные сферы человеческого знания и опыта в ХХ веке заставляет серьезно задуматься о способности данного понятия характеризовать насущные проблемы человеческой жизни. Процесс этот свидетельствует не только о связи энтропии с кризисом, охватившим европейскую цивилизацию, но и о новых концепциях в развитии естественнонаучного знания, благодаря которым в наши дни, по свидетельству российских физиков, «целый ряд понятий, некогда бывших достоянием узкого круга специалистов, <…> становятся междисциплинарными и общезначимыми, далеко выходя за рамки конкретного контекста и тех специальных задач, в связи с которыми они первоначально возникли»5. Книга бельгийского физика-химика, лауреата Нобелевской премии И. Пригожина «Порядок из хао- 151 стники оказались «между»12: «Нам досталось все усредненное, мы были лишь потребителями того, что скармливала индустрия новостей»13. Таким образом, энтропия становится емкой метафорой времени, когда всеохватным стало ощущение, что «все вырождается»14. Подобное ощущение определяет атмосферу новеллы Пинчона «Энтропия» (1960), воспринимаемой не только как красочный эпизод эпохи 1950-х годов, но и как художественное осмысление неких эпистемологических и аксиологических проблем, связанных с существованием человека и мира. Эту особенность текста подчеркнул А.М. Зверев: «Как зарисовка исторического промежутка, когда развертывается рассказанная Пинчоном незамысловатая история, ―Энтропия‖ обладает значением яркого художественного документа. Но тот промежуток давно закончился, а новелла Пинчона по-прежнему пробуждает интерес – оттого, что вопреки авторским уверениям, она вовсе не исчерпывается описанием ситуации, заключенной в определенные хронологические рамки»15. «Энтропия» как «характерно пинчоновская проза» (Зверев) принципиально противится однозначной интерпретации. Герой новеллы Каллисто, воспринимающий энтропию как неуклонную опасность, которая угрожает цивилизации, и мечтающий о спасении, запирается от внешнего мира в превращенной в оранжерею квартире, что, в согласии с его собственной теорией о гибели интеллектуального начала в замкнутой системе, обрекает эту систему на медленное угасание. Его сосед из квартиры внизу Митболл, попытавшийся уединиться от хаоса бушующей в его квартире вечеринки в замкнутом пространстве туалета, отвергает эту идею и с трудом, но восстанавливает хотя бы минимальный порядок – благодаря открытости своего дома и возможности выгонять гостей. Обад, подруга Каллисто, разбивает окно: для того, чтобы побороть энтропию, нарушив замкнутость системы? Или с целью открыть дорогу хаосу с улиц? И если да, то для чего: чтобы приготовиться к смерти или научиться жить в хаосе вопреки неудачному опыту Каллисто? Вопросов больше, чем ответов. В новелле «Энтропия» ярко выражена многозначность понятия, вынесенного в заглавие. Энтропия здесь – и тепловая смерть вселенной, и омертвение интеллекта, порабощаемого массовой культурой, и невозможность наладить контакт с другими людьми. Процесс этот порождает смерть, распад, гибель, в том числе и культуры. Но вопрос о торжестве энтропии остается за рамками новеллы. Это – яркое свидетельство амбивалентности данной категории в мире Пинчона, амбивалентности, которая будет усиливаться в последующих произведениях. Выше мы уже говорили о новых трактовках энтропии современной физикой, о трудности разграничения понятий «хаос» и «порядок». В книге Н. Винера «Человеческое использование человеческих существ», повлиявшей, по свидетельству самого Пинчона, на формирование его концепции энтропии16, обозначены два подхода к разделению этих са», написанная в соавторстве с И. Стенгерс, ярко иллюстрирует эту мысль, демонстрируя плодотворность для современной науки диалога между естествознанием и философией. Это происходит в том числе и потому, что второе начало термодинамики обретает «фундаментальное значение эволюционной парадигмы естественных наук», охватывающей как «изолированные системы, эволюционирующие к хаосу», так и «открытые системы, эволюционирующие ко все более высоким формам сложности». В результате, то, что раньше отчуждало «нас от внешнего мира», воспринимается как «отличительный признак нашего участия в мире, находящемся во власти эволюционной парадигмы»6. Все это подтверждает, что с точки зрения современного состояния науки восприятие энтропии только в категориях дезинтеграции, распада, тотального хаоса уже не дает полной картины этого явления7. Но как поэтическая метафора распада и смерти энтропия по-прежнему очень привлекательна, свидетельством чему является активное обращение к ней писателей разных стран и различных художественных практик на протяжении всего ХХ века8, и особенно в постмодернистскую эпоху. В произведениях постмодернистов энтропия порой становится главным законом художественного мира. Стремление воссоздать хаос жизни искусственно организованным хаосом постмодернистского повествования, по сути, демонстрирует не всегда осознаваемое художником-постмодернистом признание необходимости смириться с энтропией (хаосом) и научиться жить в этом состоянии. Но так ли все однозначно: создатель постмодернистского текста – ревнитель хаоса и поклонник энтропии? Знакомство с произведениями конкретных авторов, стремящихся сделать свое искусство «игрой, противодействующей хаосу и смерти, противодействующей энтропии»9, убеждает в обратном. В творчестве американского писателя-постмодерниста Т. Пинчона, прочитываемом исследователями как «занимательная ―энтропология‖»10, энтропия становится «универсальной метафорой мира и души»11. Во многом это определяется спецификой технического образования, полученного в Корнельском университете, где среди прочего будущий писатель прослушал курс термодинамики. Сыграло роль и время вступления Пинчона в литературу: рубеж 1950-60-х годов. Это был период смены эпох и поколений – как в искусстве, так и в общественной жизни. Американское общество с трудом преодолевало последствия «эры маккартизма» с ее атмосферой преследования любого инакомыслия, гигантским ростом бюрократии, началом формирования «общества потребления». В литературе поколение Пинчона пришло на смену мэтрам – Хемингуэю, Фолкнеру, Дос Пассосу, Стейнбеку, а также сошедшим с литературной сцены «властителям умов» 50-х годов – битникам. Позже, в середине 60-х вырастет поколение бунтарей, выступавших не только и не столько против войны во Вьетнаме, сколько против любой репрессивности – в политике, социальном устройстве, экономике, морали, культуре. А Пинчон и его свер- 152 понятий. Согласно первому хаос синонимичен отсутствию порядка, в соответствии со вторым становится самостоятельной силой, оппозиционной по отношению к Добру (Порядок-Добро, Хаос-Зло). Для писателя эта оппозиция однозначной не является. Развивая концепцию энтропии, Пинчон вводит в свои книги еще одну важную для него тему – тему заговора, определяющую сюжет почти всех романов писателя. В мире Пинчона заговор, могущий привести к хаосу, мыслится как сила, противостоящая тому мировому порядку, который несет бюрократическая и любая государственная система, представляющаяся непоколебимой. И здесь уже энтропия, равная хаосу, – единственное средство борьбы с этой системой. Тем самым, являясь закономерным итогом развития машинной цивилизации, энтропия выступает одновременно средством борьбы с ней. На неоднозначность категории энтропии, уподобляемой беспорядку, указывает в своей работе 1960-х годов «Открытое произведение: Форма и неопределенность в современной поэтике» и видный итальянский философ У. Эко. Говоря о том, что информация прямо противоположна энтропии, Эко делает вывод: если установление жесткого кода, единственного порядка ограничивает получение информации, то беспорядок даже полезен. Тем более, что «любое нарушение банальной организации предполагает новый ее вид, который является неупорядоченностью по отношению к предыдущей организации, но который предстает как порядок по отношению к параметрам, принятым внутри нового вида речи»17. И тогда уже неупорядоченность можно отождествить со статистическим понятием энтропии «только в переносном смысле / выделено – У.Э./»18. Эта неоднозначность подчеркивается разницей понятия энтропии в теории информации и термодинамике: энтропия информационной системы (как мера дезорганизации) увеличивает потенциал, который может быть передан сообщением. Думается, данную оппозицию имел в виду российский философ и литературовед В. Руднев, говоря о противостоянии энтропии и информации: «поскольку энтропия и информация суть величины, равные по абсолютной величине, но противоположные по направлению, то есть с увеличением энтропии уменьшается информация, то время увеличения энтропии и увеличения информации суть времена, направленные в противоположные стороны. Любой текст есть сигнал, передающий информацию и тем самым уменьшающий, исчерпывающий количество энтропии в мире»19. Не следует смешивать понятия информации и информационной энтропии (высокий уровень энтропии в информационной системе может сделать восприятие информации невозможным), и все-таки очень важно осознать это различие направлений в энтропии термодинамической и информационной: если возрастание термодинамической энтропии может привести к полной дезорганизации системы, то высокий уровень энтропии информационной способствует передаче большего количества информации. Не преувеличивая значимость энтропии в художественном универсуме Пинчона (не случайно американский уче н ы й Д. Коуарт отмечал, что картина мира писателя не может быть сведена только к энтропии, она более оптимистична и жизнерадостна20), нельзя упускать из внимания тот факт, что категория энтропии у Пинчона задает не только определенный философский горизонт, нередко определяет тематику его текстов, но и проявляется на разных уровнях художественной структуры. Так, по свидетельству А. М. Зверева, даже повествовательная стратегия этого автора «как бы имитирует энтропические процессы. Едва наметившаяся напряженность коллизий и ситуаций тут же ослабевает. Отсутствует стержень, если говорить о развитии интриги или движении характеров»21. Это вообще характерно для прозы Пинчона, в которой «модель мира и космоса обнаруживается не только в материале, но и в методах»22, а тема становится техникой. Можно убедиться, что понятие энтропии в пространстве постмодернистского текста, изначально противостоящего идее однозначного прочтения, обладает множеством значений. Такая полисемантичность понятия энтропии демонстрирует неосуществимость намерения отыскать однозначную интерпретацию. В какой-то мере преодолеть это противоречие позволяет сопоставление энтропии с понятиями «нирваны» и «у-вэя», центральными для буддийской и даосской философских систем. Нирвана – одно из основных понятий буддизма, буквально означающее «угасание, прекращение». Оно обозначает наивысшее состояние сознания, когда человек выключается из бесконечного процесса перевоплощений – сансары («колеса жизни»), добивается полного искоренения желаний (как добрых, так и дурных) и тем самым избавляется от страданий. Тем самым, нирвана воспринимается как конечная цель существования, потому что состояние нирваны подразумевает не гибель, а выход из круговорота превращений. Переход в нирвану чаще всего сравнивается с пламенем, постепенно угасающим по мере иссякания топлива – страсти. ненависти. заблуждений. Человек в состоянии нирваны исчезает, «как пламя лампы, в которую не подливается масло»23. Это близко представлению об энтропии как угасании энергии, что ведет к потере землей своего тепла и наступлению тепловой смерти. Разные школы и направления буддизма по-разному трактуют нирвану, но в целом выделяются такие характеристики: не имеет структуры, не имеет происхождения, является состоянием освобождения от своего «Я», полным угасанием эмоциональной активности человека. (угасание активности равно угасанию энергии)24. В Китае под влиянием ассимиляции буддизма китайской культурой происходила трансформация этого учения. В результате термины буддизма стали передаваться через то или иное понятие даосской философии. В частности, нирвана стала эквивалентна даосскому понятию «у-вэй» – недеяние. Речь здесь идет о согласии с миром, на котором основывается душевное спокойствие человека. Лао-цзы отвергает какое-либо усилие не только индивида, но и общест- 153 ва. Усилия общества, порожденные цивилизацией, ведут к противоречию человека и мира, к дисгармонии. Тем самым, главной жизненной задачей для человека является соблюдение «меры вещей». У-вэй как недеяние или, скорее, деятельность без нарушения этой меры является не поощрением к деструктивной пассивности, но объяснением сообщества человека и мира на единой основе, которой является дао. Отход в сторону, отстранение характеризуют поведение мудреца. Философ Чжуан-цзы рассматривает субъективную безучастность прежде всего как избавление от эмоций и заинтересованности. В понимании позднейших философов, у-вэй не является абсолютной бездеятельностью, оно есть выражение естественного отношения к вещам и к миру25. Если соотнести понятие энтропии с понятиями нирваны и у-вэя, становится понятно, почему для Пинчона, например, энтропия может выступать как сила, обладающая не только негативным, но и позитивным смыслом. К тому же более отчетливой становится трансформация, которую понятия нирваны и увэя претерпели в процессе их усвоения философской мыслью Запада. Это изменение наглядно иллюстрирует трансформация восприятия нирваны такими западными философами, как А. Шопенгауэр, Ф. Ницше, М. Хайдеггер. Так, для Шопенгауэра нирвана, как синоним «ничто», предстает выражением того идеала, которого предполагалось достичь в результате упразднения воли к жизни. В философии Ницше нирвана воспринимается как уход из жизни, нигилистический отказ от нее, тождественный самоубийству, что противоречит восприятию нирваны человеком восточным. Согласно взглядам Хайдеггера бытие становится синонимом сансары, Ничто – нирваны. При этом Ничто (нирвана) (в отличие от представления Ницше) выступает принципом конструктивным, способствующим раскрытию сущего 26. Тем самым, трансформация понятия нирваны показывает, как с течением времени кардинальное отличие между западной и восточной моделями философии, выражаемое в оппозиции «активное деяние» / «созерцательное недеяние», постепенно снимается. Это связано с общей ситуацией кризиса рационализма, не случайно все большее распространение получает свойственный даосизму и буддизму стиль философствования по ту сторону логического мышления, характеризуемый любовью к парадоксу, интуитивизмом, техникой намека и гротескной мысли, раскрытием смысла при помощи поэтических ассоциаций, и главное – представлением об особой роли искусства как наиболее верного пути осмысления глубинных онтологических и психологических связей человека с миром вещей и миром идей. Возрастание влияния восточной философии меняет наполнение традиционных частей оппозиции, покой, недеяние перестает восприниматься как однозначно понятый путь к смерти (отсутствие энергии). Думается, учет этих изменений многое проясняет и в отношении понятия энтропии. Несмотря на размывание оппозиции «активное деяние» / «созерцательное недеяние», мировоззренческой основой постмодернизма остается западная философская тра- диция, пусть и претерпевшая значимую трансформацию. Отсюда и глубинная противоречивость в оценке энтропии: несмотря на осуществляемый писателямипостмодернистами поиск возможных путей пребывать в состоянии энтропии без ущерба для личности, сами авторы постмодернистских текстов стремятся победить энтропию посредством художественного творчества. Ведь если «самый факт превращения события в текст повышает степень его организованности»27, увеличивая тем самым энтропию, то постмодернистский текст, характеризующийся принципиальной незавершенностью (повествовательной, смысловой, структурной), энтропию преодолевает – благодаря повышению меры неопределенности, а значит, увеличению его информативности. Современное зарубежное литературоведение (страны Западной Европы и США): концепции, школы, термины. Энциклопедический справочник. М., 1999. С. 255. 2 Этот научный термин характеризует процесс выравнивания температур в замкнутой системе и прекращение теплообмена (второе начало термодинамики); меру беспорядка в системе (статистическая интерпретация); искажения информации при передаче (теория информации). В соответствии с термодинамической трактовкой, закрытая система неизбежно движется от порядка, разнообразия и активности к хаосу, однообразию и неподвижности. Таким образом, конечным результатом действия второго начала термодинамики становится гомогенная система, лишенная формы, иерархии и какой-либо дифференциации. Термодинамическая концепция в свое время послужила основой астрономической гипотезы «пульсирующей вселенной», согласно которой любая вселенная постепенно остывает, вся энергия в ней исчезает, и мертвая материя образует новое космическое ядро, которое в результате взрыва порождает новую вселенную. Современное состояние науки, однако, показывает полную беспочвенность выводов о якобы неизбежном наступлении теплового равновесия и тепловой смерти мира. Но эсхатологические настроения, связанные с данным физическим термином, по-прежнему нередки в кругах, далеких от естественных наук. 3 Адамс Г. Воспитание Генри Адамса / Пер. М. Шерешевской. М: Прогресс, 1988. 4 Леви-Строс К. Печальные тропики / Пер. с фр. М.: Культура, 1994. С. 310-311. 5 Аршинов В. И., Климонтович Ю. Л., Сачков Ю. В. Естествознание и развитие: диалог с прошлым, настоящим и будущим // Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. Новый диалог человека с природой / Пер. с англ. 3-е изд. М.: Эдиториал УРСС, 2001. С. 292. 6 Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. Новый диалог человека с природой / Пер. с англ. 3-е изд. М.: Эдиториал УРСС, 2001. С. 261, 262, 266. 7 По свидетельству современных ученых-физиков, «в связи с исследованием сложных <…> движений динамических систем понятие энтропии расширилось», энтропия может не только возрастать, но и уменьшаться. Изменилось и соотношение категорий «порядка» и «хаоса»: «во многих случаях «порядок» довольно трудно отличить от «хаоса». См.: Аршинов В. И., Климонтович Ю. Л., Сачков Ю. В. Указ.соч. С. 295-297. 8 Подробнее об этом: Киреева Н. В. Энтропия в художественном мире Е. Замятина и Т. Пинчона // Проблемы художественного миромоделирования в русской литературе: Сборник научных трудов. Вып. 6. Благовещенск: Изд-во БГПУ, 2002. С. 26-37. 9 Гарднер Дж. О моральной ответственности литературы // Писатели США о литературе. В 2-х т. М.: Прогресс, 1982. Т.2. С. 388. 10 Махлаюк Н., Слободянюк С. Занимательная «энтропология» Томаса Пинчона // Пинчон Т. Выкрикивается лот 49: Роман, рассказы / Пер. с англ. СПб.: Симпозиум, 2000. С. 5- 17. 11 Зверев А. Энигма // Иностранная литература. 1996. № 3. С. 212. 12 Не случайно тема «междуцарствия» является, по мнению А. Лало, центральной в творчестве Пинчона: Лало А. Томас Пинчон и его Америка: загадки, параллели, культурные контексты. Минск: РИВШ БГУ, 2001. 13 Цит. по: Зверев А. Указ.соч. С. 212. 14 «Everything is running down», повыражениюС. Зонтаг. 1 154 Зверев А. Указ.соч. С. 212. См. обэтом: Tanner T. Thomas Pynchon. L.; N. Y.: Methuen, 1982. 17 Эко У. Открытое произведение Форма и неопределенность в современной поэтике / Пер. с ит. СПб.: Академический проект, 2004. С. 128. 18 Эко У. Указ.соч. С. 125. 19 Руднев В. Прочь от реальности: исследования по философии текста. II. М.: Аграф, 2000. С. 14. 20 Cowart D. Thomas Pynchon: The art of allusion. Carbondale; Edwardsville: Southern Illinois univ. press. Amsterdam: Feffer & Simons, 1980. Р. 4. 21 ЗверевА. Указ.соч. С. 212. 22 Cooper P. L. Signs and Symptoms: Thomas Pynchon and Contemporary World. Berkeley: Univ. of California press, 1983. Р. 174. РадхакришнанС. Индийскаяфилософия. Т. 1. М., 1956. Режим доступа: http://psylib.org.ua/books/radha01/txt06.htm#11 24 См., например: Розенберг О. О. Труды по буддизму. М.: Наука, 1991; Щербатской Ф. И. Избранные труды по буддизму. М.: Наука, 1988. 25 Slingerland E. Effortless Action: Wu-wei as Conceptual Metaphor and Spiritual Ideal in Early China. N. Y.: OxfordUniversityPress, 2002. 26 История современной зарубежной философии: компаративистский подход. СПб.: Лань, 1998. 27 Лотман Ю. М. Исторические закономерности и структура текста// Лотман Ю. М. Семиосфера. СПб.: «Искусство – СПБ», 2001. С. 339. 15 23 16 О.Ю. Левченко, Забайкальский институт предпринимательства Сибирского университета потребительской кооперации КИТАЙСКИЙ ЯЗЫК КАК ВТОРОЙ ИНОСТРАННЫЙ В ПОДГОТОВКЕ СПЕЦИАЛИСТА СФЕРЫ СЕРВИСА И ТУРИЗМА В связи с политическими, экономическими и социальными изменениями, произошедшими в России в последние десятилетия, значительно увеличились еѐ связи с другими странами, что способствовало бурному развитию индустрии туризма. Современная индустрия туризма и гостеприимства отличается высокой динамикой, многообразием видов и форм и является одной из самых доходных сфер предпринимательства. В настоящее время многочисленные организации индустрии сервиса и туризма предлагают потребителям социально-культурные услуги, качество которых должно соответствовать международным стандартам, что значительно повышает требования к образовательным учреждениям, занимающимся подготовкой специалистов для данной сферы деятельности. В комплекс профессиональной подготовки специалиста сферы сервиса и туризма должны входить знания о человеке, его социальных и культурных потребностях, об условиях формирования рынка услуг туризма, планировании деятельности туристских фирм, видах туризма и тенденциях их развития, административно-правовом регулировании туристской деятельности, объектах туристской индустрии и их функционировании, а также экскурсионной деятельности. Кроме этого, специалисты данной профессиональной сферы должны обладать хорошими знаниями истории, культурологии, менеджмента, рекламы, маркетинга, географии и современных компьютерных технологий. Одной из важнейших сторон подготовки является формирование готовности к профессиональному общению, т.к. специалисты по сервису и туризму в процессе предоставления клиентам социальнокультурных услуг не должны испытывать сложностей, связанных с установлением контакта с клиентами и развитием взаимоотношений с ними 1. Специальность 100103.65 «Социальнокультурный сервис и туризм» относится к типу «че- ловек – человек». Данная группа специальностей выделена на основе получившей большое распространение в практической психологии и педагогике классификации профессий, предложенной Е.А. Климовым2. В основу данной классификации положен критерий «объект труда», исходя из которого, исследователь выделил пять профессиональных сфер: «человек–природа», «человек–техника», «человек– человек», «человек–знак», «человек– художественный образ». Именно в сфере «человек–человек» профессиональное общение является не только орудием профессиональной деятельности, но и непременным условием еѐ осуществления. Профессиональное мастерство для специальностей, относящихся к данному типу, во многом определяют сформированные навыки общения, готовность и способность вступать в него, в том числе на иностранном языке. Действительно, одним из наиболее ценных профессиональных качеств любого менеджера, управленца, занятого в сфере сервиса и туризма, считается умение общаться на иностранном языке как с клиентами, так и с коллегами из других стран. Умело организованное профессиональное общение во многом предопределяет успех деятельности на рынке туристических услуг. Требования, предъявляемые к персоналу туристской фирмы, подразделяются на обязательные и рекомендательные, при этом владение иностранным языком, используемым в деятельности туристской фирмы, считается обязательным требованием. В штатах гостиниц, туристических фирм, ресторанов и других структурах, имеющих дело с обслуживанием иностранных граждан, должны быть высококвалифицированные работники, владеющие иностранным языком в объѐме, необходимом для выполнения своих служебных обязанностей. Межкультурная коммуникация в сфере сервиса и туризма осуществляется между основными поставщиками услуг (предприятия размещения, транспортные компании, предприятия питания, экскурси- 155 онные предприятия), туристическим агентством и клиентом, который может взаимодействовать как напрямую с поставщиками услуг, так и через туристическое агентство. Для специалистов по сервису и туризму важно не только уметь создавать дискурс с учѐтом конкретной ситуации общения и соблюдать в процессе общения нормы, регулирующие вербальное взаимодействие в соответствующем культурном сообществе, но также иметь психологическую готовность вступать в контакт с коллегами и клиентами. Успешное общение в рамках одной культуры основывается на таких психологических чертах личности, как коммуникабельность, контактность, вежливость. В межкультурном общении к вышеназванным качествам добавляются и другие, такие как, толерантность, эмпатия. Одной из современных тенденций является усиление прагматического аспекта изучения языков, прикладной характер умений и навыков иноязычного общения, обеспечивающих профессиональную компетентность специалиста, сочетание профессиональной (нелингвистической) компетенции специалиста со способностью к эффективному выполнению определѐнных функций в различных ситуациях профессионального общения на иностранном языке. В стандарте специальности «Социальнокультурный сервис и туризм» предусмотрено обязательное изучение двух иностранных языков. Первым изучаемым языком традиционно является английский. Что касается второго иностранного языка, его выбор предопределен различными факторами, среди которых не последнюю роль играет геополитическое положение региона. Тесное сотрудничество Забайкальского края с регионами КНР обусловлено не только географической близостью и экономической целесообразностью, но и общностью проблем и задач, стоящих перед приграничными регионами. Сотрудничество между странами не ограничивается только экономическими и торговыми отношениями, а затрагивает такие сферы, как культура, образование и туризм, в связи с чем повышается потребность в специалистах, владеющих китайским языком. Сегодня он изучается в нескольких учебных заведениях среднего и высшего образования в качестве второго иностранного языка. Согласно государственному стандарту специальности «Социально-культурный сервис и туризм», изучая второй иностранный язык, студент должен получить знания о графической и звуковой системе изучаемого языка; специфике артикуляции звуков, интонации и ритма речи в изучаемом языке; узнать основные способы словообразования; приобрести грамматические навыки, обеспечивающие коммуникацию без искажения смысла при письменном и устном общении общего характера. В области диалогической и монологической речи нужно овладеть наиболее употребительными и относительно простыми лексико-грамматическими средствами, используемыми в основных коммуникативных ситуациях неофициального и официального общения. В области аудирования научиться понимать диалогическую и монологическую речь в сфере бытовой и профессиональной коммуникации. Необходимо обучить чтению несложных прагматических текстов и текстов по широкому и узкому профилю специальности. Как известно, изучение китайского языка имеет определенную сложность. При планировании курса обучения китайскому языку в неязыковых вузах следует обязательно учитывать: - сферу предстоящей профессиональной деятельности; - место осуществления деятельности; - ролевой репертуар; - содержательную структуру деятельности; - функции участников; - типы взаимодействий. Признавая исключительную важность иноязычного общения в сфере сервиса и туризма, можно говорить о приоритетности развития определенного вида речевой деятельности, а именно диалогического общения. В научной литературе выделены различные виды диалогического общения, каждый из которых имеет специфические особенности, например: беседа, расспрос, дискуссия (Скалкин 1983); бытовой разговор, деловая беседа, собеседование, интервью, переговоры (Гойхман Надеина 1997); свободный диалог, вопросно-ответный диалог, спор, диалог как литературный жанр, пьесы (Львов 2002). Обучение иноязычному профессиональнозначимому диалогическому общению специалистов сферы сервиса и туризма должно базироваться на выявлении коммуникативных потребностей, с которыми столкнутся специалисты, осуществляя межкультурное общение. Иноязычное профессионально-значимое диалогическое общение в сфере сервиса и туризма рассматривается нами непосредственно в контексте категории общения как одна из его разновидностей. Оно представляет собой серию коммуникативных актов, осуществляемых на иностранном языке и обеспечивающих адекватное взаимодействие участников межкультурного общения, в которое они вступают с целью достижения конкретного результата в профессиональной деятельности. Термин «диалог» подчѐркивает интерактивный характер использования иностранного языка, совместную речевую деятельность двух участников. Диалог характеризуется такими признаками, как линейность и необратимость поступательного развертывания и является коллективным речевым произведением, структура реплик которого определяется одновременным взаимодействием экстра и интралингвальных компонентов. В диалоге четко просматриваются особенности типа социального взаимодействия. Л.П. Якубинский писал: «… всякое взаимодействие людей есть именно взаимодействие; оно, по существу, стремится избежать односторонности, хочет быть двусторонним, диалогичным и бежит монолога»3. 156 В плане межкультурного общения диалог может рассматриваться как создание общего знания между представителями различных культур и предполагает учет реальностей родной и иноязычной культуры. Принимая все вышеизложенное во внимание, можно констатировать, что обучение иноязычному профессионально-значимому диалогическому общению является необходимым компонентом профессиональной подготовки специалиста по сервису и туризму, участвуя в котором специалист должен выступать в роли медиатора культур, т.е. учитывать особенности родной и иноязычной культуры. Большое внимание должно уделять практической подготовке будущих специалистов. В рамках учебных и производственных практик, осуществляемых в туристических фирмах, гостиницах, музеях, транспортных организациях, ресторанах, выставочных комплексах, офисах компаний следует создавать необходимые условия для совершенствования языковой подготовки. Учитывая сложность китайского языка и недостаточное большое количество аудиторных занятий, необходимо организовывать регулярную самостоятельную работу студентов, включающую аудирование текстов и диалогов, чтение и перевод литературы по специальности. Итак, в эпоху глобализации изучение иностранных языков становится чрезвычайно актуальным, и они являются одним из важнейших факторов, определяющих развитие международного сотрудничества. Иностранный язык выполняет огромную роль в формировании и развитии личности, т.к. с его с помощью можно получить непосредственный доступ к духовному богатству другой страны, получить возможность непосредственной коммуникации с представителями других народов. В современных условиях обособленное существование народов, культур, экономик становится невозможным, что выдвигает новые требования к личности специалиста сферы сервиса и туризма, которая должна быть не только высокообразованной, но и поликультурной, толерантной, компетентной, подготовленной к деловому общению и имеющей сформированные навыки коммуникативной и межкультурной компетенции. Идеи языкового плюрализма получили широкое распространение в России, и современная образовательная политика предопределяет разнообразие изучаемых иностранных языков. Исследования последних лет наглядно демонстрируют положительные тенденции повышения мотивации и возрастания интереса к изучению иностранного языка, превратившегося в категорию, реально востребованную в деятельности многих профессионалов. Сегодня уже мало кто сомневается в том, что знание иностранного языка и культуры страны этого языка даѐт неоспоримые преимущества: лучшие шансы интегрироваться в стремительно меняющееся общество открытого типа с рыночной экономикой, трудоустроиться или приобрести дополнительную специальность. Современная социально-экономическая ситуация характеризуется развитием индустрии туризма, требующей квалифицированных специалистов, что обусловило социальный заказ на профессиональную подготовку специалистов, владеющих несколькими иностранными языками. 1 Государственный образовательный стандарт высшего профессионального образования специальности «Социально-культурный сервис и туризм», от 27 марта 2000 г. 2 Климов, Е.А. Психология профессионального самоопределения [Текст] / Е.А. Климов. – Ростов-на-Дону: Феникс: 1996. – 512 с 3 Якубинский, Л.П. Избранные работы [Текст] : Язык и его функционирование / Л.П. Якубинский. М. : Наука, 1986. С.17-58. Д.А. Лосева, Читинский государственный университет РАЗВИТИЕ СОВРЕМЕННОЙ ДУХОВНОЙ КУЛЬТУРЫ РОССИИ И КИТАЯ В условиях современности с все более интенсивным развитием экономики и стремлением человека к накоплению материальных благ остро встает вопрос о духовной переориентации мирового сообщества, становления его на качественно новый уровень. В связи с этим возникает проблема выбора руководящей идеи, будь то движение по уже известному пути или же формирование нового духовного образа современного общества. Эта проблема характерна в равной мере как для Китая с его крепким идеологическим конфуцианским фундаментом, так и для России, являющейся, своего рода, полем битвы и площадкой вечного противостояния Востока и Запада. Размышляя о целях, задачах, средствах и принципах новой культурной политики России и Ки- тая, следует прежде всего четко дифференцировать собственно культурную политику и оперативное управление текущими культуротворческими процессами как два разных уровня стратегии и тактики управленческой деятельности, разграничить эти цели, задачи, методы и инструментарий. Собственно культурная политика видится как совокупность научно обоснованных взглядов и мероприятий по всесторонней социокультурной модернизации общества и структурным реформам по всей системе культуропроизводящих институтов, как система новых принципов пропорционирования государственной и общественной составляющих в социальной и культурной жизни, как комплекс мер по заблаговременному налаживанию научного и образовательного обеспечения этих принципов, по целена- 157 правленной подготовке кадров для квалифицированного регулирования социокультурных процессов завтрашнего дня, а главное — как осмысленная корректировка общего содержания отечественной культуры1. Управление же текущими культуротворческими процессами представляет собой комплекс оперативных действий по решению животрепещущих проблем существующих культурпроизводящих институтов, призванных обеспечить расширенное воспроизводство актуальных культурных форм в пределах финансовых средств, кадров, инструментария и технологий, имеющихся на сегодняшний день. На уровне современных научных представлений о сущности культуры какие-либо глобальные подходы к ее проблемам, в частности — определение приоритетных целей и задач культурной политики, невозможны без соотнесения культуры с основными тенденциями развития цивилизации (как в общечеловеческом масштабе, так и в локальном, в данном случае — конкретно-исторической российской и китайской цивилизаций). Если под цивилизацией понимать особый, исторически cложившийся способ существования крупной социальной общности людей, специфическую форму ее самоорганизации и регулирования процессов коллективной жизнедеятельности, то культура в этой цивилизационной системе играет роль механизма, выполняющего такие основные функции, как: — обобщение исторического опыта существования общества; — аккумулирование этого опыта в виде системы ценностных ориентации; — выражение данных ориентации на различных языках социальной коммуникации и осуществления самих социально-коммуникативных связей; — регулирование практической жизнедеятельности общества с помощью основанных на ценностных ориентациях социокультурных норм коллективного и индивидуального бытия (образа жизни); — выявление и осмысление признаков и черт собственной специфики в виде образов идентичности (т. е. субъективных представлений общества о самом себе, особенностях своей судьбы и исторической «миссии», маркирующих его культурных чертах и т. п.) и намеренное их воспроизводство ( самомаркирование) в технологиях и продуктах различных видов деятельности2. В отношении России одним из важнейших исходных для самосознания ее культуры представлений является оппозиция «Запад- Восток», несущая в себе ее метафизические и географические, мифорелигиозные и геополитические, исторические и социальные интенции. В самосознании русской культуры Запад и Восток часто существуют отдельно друг от друга как различные смысловые пространства. Однако в приложении к себе самой русская (как и любая пограничная) культура использует антиномию «Запад - Восток» как воплощение «единства противоположностей». Пограничное положение России и русской культуры между Востоком и Западом, Азией и Европой; вызванные этим внутренние противоречия русского национального характера, менталитета, образа жизни, быта, социокультурных институтов, общественной психологии и идеологии, специализированных областей культуры (включая науку и искусство, философию и религию); непредсказуемость социокультурной истории – все это явилось источником вековых конфликтов и идеологических споров. Изначальная «пограничность» русской культуры, а затем и российской цивилизации – по отношению к Западу и Востоку – порождала не только универсализм целей и притязаний русской культуры, но и делала ее путь, как и судьбу России, весьма драматическими, чреватыми взлетами и падениями, катастрофическими событиями, жестокими испытаниями, кровопролитными войнами, великими потрясениями, имевшими всемирно – историческое, а подчас и глобальное значение. Противоречивость, разорванность России и русской культуры являются не временным, пусть и длительным периодом становления русского менталитета, свидетельствующими не о затянувшейся фазе социокультурной «неоформленности» русского духа, мечущегося в поисках присущих только ему принципов и границ, но и особенных свойствах самого менталитета русской культуры, с ее изначальной способностью вместить в себя абсолютные, взаимоисключающие крайности, с ее тяготением к предельным «абсолютам» и отторжением всего, напоминающего «золотую середину»; с ее готовностью двигаться либо в одну, либо в прямо противоположную сторону – стихийно, спонтанно, «вдруг». Отсюда и знаменитая российская непредсказуемость3. В отличие от российской китайская культура есть культура традиционного типа, и на протяжении многих тысяч лет еѐ устои были неизменны. Традиционализм китайского общества является важным фактором исторического самосохранения и основой современного устойчивого развития страны4. Это может послужить примером в деле формирования собственных стратегий развития для многих государств мира, в том числе и России. Традиционные философские учения Китая содержат в себе много ценностных установок, таких как: социальная гармония, единство природы и человека, биосферы и общества, идея самосовершенствования и др. В то же время необходимо отметить несходство и несовместимость различных форм существования традиционной культуры и религии по различным признакам. Прежде всего это проявлялось в специфических традиционных особенностях- в реализме и практицизме. Конфуцианство на правах идеологической базы обозначило своей главной целью построение совершенной жизни на Земле. Ему чужды абстрактность и метафизические построения на темы неземных миров, цивилизаций или загробной жизни. Так, рационализм и практицизм в деле построения реальной общественной жизни оказались на первом месте в рамках конфуцианской культурологической доктрины, а значит, и в психологии, образе жизни личности, страны, общества. Это явилось и продолжает являться основным культурным критерием и 158 особым принципом общественной жизни современного Китая5. История Китая показывает, что еще в древние времена данная страна позиционировала себя как Срединное царство, как сердце мира. Китай считал, что огромная территория, а также сформированные им культурные ценности, экономические основы функционирования державы, система управления, обеспечение социальной стабильности и процветания делают его самодостаточным цивилизационным образованием, которое не нуждается во внешней кооперации для своего дальнейшего развития. Не зря, ряд политологов, исходя из исторической предпосылки, считает Китай цивилизацией, которая только притворяется государством6. Вторым немаловажным аспектом является тот факт, что при расширении в прошлом своей территории и зоны влияния Китай только в исключительных случаях делал ставку на войну. Величайший стратег древности Сунь Цзы подчеркивал, что война – это способ существования и гибели государства, поэтому использовать ее как инструмент для решения важных задач своего развития нужно очень и очень осторожно. Исходя из этого, Поднебесная считала необходимым делать ставку на «цюань», концепцию непрямых действий. Другими словами, упор делался на комплекс дипломатических, культурных, экономических подходов. По мнению древних китайцев, мощная цивилизация с развитой культурой и экономикой является своеобразным магнитом, который будет притягивать периферийные государства, которые, имея менее развитую структуру, пожелают в обмен на подчинение воспользоваться теми благами, которые имеет Китай7. В наши дни одним из примечательных явлений в области культурной жизни КНР стал стремительный рост интереса китайских философов к проблемам духовной культуры Китая. Спектр проблем, изучаемых сегодня китайскими учеными и обществоведами, в этом плане очень широк: генезис национальной культуры и особенности этого процесса, философско- религиозные основы национальной культурной традиции, ее типология, структура, национальная психология, национальная культура в современном мире, проблемы взаимодействия культур, возможности их синтеза, проблема Китай- Запад и пр. Такой напряженный интерес к ее проблемам не случаен. Сами философы, обществоведы объясняют его потребностями идущих в стране преобразований. Создавая новую духовную культуру, Китай должен осваивать не только все прогрессивное. Создание должно происходить на основе переосмысления и творческого преобразования своих традиций, использование присущего им положительного потенциала в комплексном реформировании китайского общества. Профессор Пекинского университета Янь Шаотан в статье «Направление духа строительства современной новой культуры Китая и конфуцианская революция» пишет: «В строительстве новой культуры перед нами стоит много сложных вопросов. Среди них есть один, обладающий коренным смыслом: каким духом мы должны в этом руководствоваться? Основные элементы новой культуры находятся в реальности модернизации социализма или в исторических традициях прошлого? Создавать нам новую культуру социализма или возвращаться к традициям?» В ученых кругах Китая существуют две принципиально разные точки зрения на этот вопрос. Сторонники «возвращения к древней классике» высоко поднимают знамя конфуцианства, вплоть до того, что предлагают «основные конфуцианские ценностные концепции поднять до уровня государственного сознания». Сторонники новаций, в свою очередь, отмечают: «Если мы будем «вспахивать» только конфуцианское поле, мы далеко не уйдем в создании новой культуры»8. В России же ученые- обществоведы выделяют следующие важнейшие приоритетные цели культурной политики страны: – всестороннее развитие системы социальнокультурных ценностных ориентации человека и общества, построение новой аксиологии бытия, творчески соотносящей исторический социальный опыт и национальное культурное наследие, в котором он выражен, с задачами социокультурной модернизации России; – помощь населению в становлении адекватных новым условиям образа жизни и картины мира национально-культурной, социально-экономической и государственно-политической идентичности, формы духовного самоопределения и самовыражения, общественного и индивидуального социокультурного сознания; – всемерное развитие духовно-ценностной компоненты во всех проявлениях социальных интересов и потребностей людей, превращение их культурного бытия в фундаментальную основу социального бытия, культурных потребностей — в ядро социального заказа на содержание, формы и качество жизни; – приобщение людей к знанию и интересу ко всему многообразию культур человечества, их духовное и интеллектуальное обогащение через это знание, воспитание толерантного отношения к иному, незнакомому, непривычному, воспитание потребности в доброжелательном культурном взаимодействии, общении, преодолении национальной, конфессиональной и социально-политической отчужденности; воспитание демократического и плюралистического миропонимания, осознания взаимосвязи общечеловеческих ценностей с глубинным содержанием любой национальной культуры, понимания того, что будущее человечества определяется гармоничным сочетанием Личной свободы (как условия самореализации каждого) с культурой (как универсальным способом согласования интересов всех стран)9. Культурная политика России не может быть лишь сугубо внутренним делом страны и общества. Насколько Россия является органичным членом мирового сообщества, настолько и ее культурная политика должна быть частью всемирного культурноцивилизационного процесса и отражать мировые 159 тенденции духовно-ценностного освоения бытия. Например, отрезвление от эйфории «изолированного национального развития», вульгарного рационализма, гедонистического стремления к немедленному удовлетворению любых социальных потребностей; поиск экологических, природо-сберегающих алгоритмов существования; усиление гуманитарного аспекта в политике; актуализация принципов «мультикультурности», так называемой «культуры мира», апеллирующей к неконфронтационным принципам солидарности, «мягким социальным взаимодействиям» поиска новых принципов взаимодействия локального и универсального начал в культуре, и т. п. Современная культурологическая мысль и философия Китая, вобравшая в себя ценности собственной традиционной философии, а также русской нравственной и западной философии, может стать исходным пунктом в движении всего человечества к «духовной цивилизации». Таким образом ,философско-этические традиции Китая и России созвучны этике устойчивого развития, и их синтез может способствовать формированию глобальной этики человечества, а устойчивое развитие Китая не только расширит партнерские отношения России и Китая, но и внесет значимый духовно-этический вклад в стратегию устойчивого развития всего мира. 1 Флиер А.Я. Культурология для культурологов. М.: Академический проект, 2000. С. 640. 2 Кондаков И.В. Культурология: история культуры России: курс лекций М.:ИКФ Омега. 2003. С..481-485 3 Пограничное положение русской культуры//http://www.gumer.info/bogoslov 4 Место конфуцианства в модернизации Китая //http://planetadisser.com 5 Кравцов М.Е. История культуры Китая.- СПб., 1999, с.416; 6 Философская энциклопедия. Китайская философия. Т.2/Гл. ред. Ф.В. Константинов.- М.: Советская энциклопедия, 1962. С.518. 7 Гао Мин. Чжунхуа вэньхуа юй жэнь тоу цянь ту (Китайская культура и перспектива человечества)// Чжунго вэньхуа. 1991. № 5. С.23-26.- кит.яз. 8 Новейший философский словарь:2-е издание- переработанное и дополненное. М., 2001, С.1280 9 Религиозные традиции мира В2-х томах. Том 2. М., 1996. С. 640. Ма Шаньшань Алтайский государственный технический университет им.И.И.Ползунова ИСПОЛЬЗОВАНИЕ МНЕМИЧЕСКИХ ПРИЕМОВ ПРИ ИЗУЧЕНИИ ИНОСТРАННОГО ЯЗЫКА Человек, начинающий изучать иностранный язык, встречается со многими проблемами: необходимо усвоить незнакомую грамматику, научиться произносить непривычные звуки и выучить много новых слов. В психологии есть термин «мнемотехника» это приѐмы, которые позволяют запомнить большой объѐм материала. Как известно, память человека может задержать от 5 до 9 единиц информации. Это средний результат. Но известны примеры, когда люди с одного раза могли запомнить несколько десятков не связанных между собой слов. Это можно сделать, если представить слова в виде цельного образа. Причем, чем неожиданнее образ, тем прочнее он держится в памяти. Например, если вы услышите слова чайник, пингвин, вокзал, оранжевый, рука, телевизор, вы сможете их запомнить, но через полчаса или раньше забудете. А если вы представите такую картину: оранжевый пингвин с чайником в руках идет на вокзал смотреть телевизор, то эта картина надолго останется у вас в памяти. Все русские дети помнят порядок цветов радуги, потому что знают фразу «Каждый охотник желает знать, где сидит фазан», в которой первые буквы подсказывают названия цветов: К – красный, О – оранжевый и так далее. Это тоже приѐм мнемотехники. В интернете можно найти много полезных советов, описание приѐмов обучения. Один из приѐмов запоминания называется «Город». Автор этого метода предлагает при изучении языка со сложной граммати- 160 кой использовать образ города, в котором есть всѐ, что имеет название: дома, улицы, транспорт, люди. Представляя себе такой город, легко запомнить и потом найти нужные слова. Нужно мысленно помещать слова в подходящие части города. Каждую новую группу слов надо повторить через несколько часов после запоминания, через день, через три дня, через неделю. Автор говорит, что таким образом он запомнил за неделю около тысячи слов. Второй приѐм – для тех, кто любит рисовать и лучше всего воспринимает зрительные образы. Такой пример мы нашли в интернете, на сайте русской девушки-художницы, которая учит чешский язык. Девушка пишет новое слово и рисует его образ. Она говорит, что так запоминает намного быстрее. Карточки – старый проверенный способ запоминания слов, при котором вы можете повторять слова каждый раз, когда есть свободное время: на перерыве, в транспорте, дома, на кухне. В интернете есть программы для закачивания карточек в мобильный телефон (english-cards.ru). Хорошо помогает запоминанию просмотр фильмов на иностранном языке с титрами: можно одновременно повторять лексику, разговорные конструкции, фонетику, грамматику. Каждый выбирает свой способ запоминания, который больше ему подходит. Мы хотим предложить небольшое упражнение для тех, кто начинает изучение китайского языка. Вы сможете легко запомнить несколько китайских слов с помощью нашего метода, который основан на созвучии русских и китайских слов и ассоциативной связи между ними. Русское слово «домой» похоже на китайское выражение «damaoyi» (вязать свитер) – представим себе бабушку, которая вяжет свитер внуку и ждѐт, когда он приедет домой. Бабушка живѐт в дальнем городе dalian. Еѐ внук – студент, он учится в России. Наступил май, целый год студент трудился как mayi , потому что он не хочет быть liuji, как некоторые люди. Сегодня суббота, студент отправился на стадион и взял shubaoda. Он положил туда «bieke», чтобы бегать. Когда студент возвращался домой, он очень устал, ему показалось, что сумка стала тяжѐлая, как badun, но он зашел в магазин и купил себе на ужин батон и badamu, потому что они улучшают память. Ведь скоро сессия, после экзаменов он скажет преподавателям «xiexie» и поедет домой. А бабушка подумала, что свяжет ещѐ один yixiu – и свитер будет готов. Такие приѐмы могут быть очень полезны иностранцам, которые учат русский язык. Но надо помнить, что выучить много слов – это не значит выучить язык. Надо использовать выученные слова в речи, разговаривать и постоянно тренироваться. Л.А. Нагорная, Н.Н. Нагорный, Сибирский федеральный университет, Сибирский юридический институт МВД России, г. Красноярск СОТРУДНИЧЕСТВО РОССИИ И КИТАЯ В СФЕРЕ СПЕЦИАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ Современный Китай – значимая фигура на политической мировой арене. Известно, что внутренняя политика Китая последние несколько лет целенаправленно ориентирована на оптимизацию экономического развития страны. И в этом направлении Поднебесная достигла определенных успехов. Так, количество «абсолютно бедных» китайцев за первое десятилетие XXI века сократилось с 30 % до 2 %, юань существенно упрочил свои позиции на международном валютном рынке, а в далеко идущих планах честолюбивого китайского руководства помимо всего прочего присутствует идея построения такой мировой картины, при которой Пекин будет столицей мира…1. Экономическому росту Китая во многом способствует грамотная внешняя политика государства. На протяжении последних десятилетий Китай ведет тонкую политическую игру с другими мировыми державами, используя каждую из них в своих интересах, при этом всячески избегая открытых конфликтов. Политологи, в частности, отмечают балансирование Китая между Россией и США: при необходимости надавив на США, Китай начинает сближаться с Россией, при отсутствии проблем с США Китай отдаляется от России и сближается с США 2. Впрочем, полностью связей ни с Россией, ни с США Китай не при каких обстоятельствах не разрывает. Россию и Китай связывает многолетнее сотрудничество в политической, экономической, культурной, образовательной и других сферах. На сегодняшний день процветающая экономика немыслима без внедрения высоких технологий, а следовательно, без хорошо образованного населения. Действительно, совершенствование образовательной системы является одним из приоритетных направлений политики современного Китая. Известно, что для Китая издревле характерно уважительное отношение к образованию и учителям. Вместе с тем еще в первой половине XX века свыше 80 % жителей Поднебесной были неграмотными. Ситуация стала меняться после создания Китайской Народной Республики (1 октября 1949 г.). Последовательная, систематическая работа по «ликвидации неграмотности» позволила значительно сократить процент неграмотных китайцев (так, по данным на 1999 г., в стране оставалось менее 14,5 % неграмотных, а в возрасте 15-50 лет – менее 5,5%)3. Законодательно были закреплены равные права на получение образования всех категорий граждан Китая. В частности, девочки и женщины в современном Китае получают образование практически в том же объеме и на том же уровне, что и представители сильной половины человечества. Определенные успехи были достигнуты китайским обществом и в сфере специального образования. Интересно, что уже для Древнего Китая было характерно довольно-таки гуманное отношение к людям с инвалидностью. Так, в древнекитайских книгах ученые находят записи, касающиеся разных дефектов развития: слепоты, глухоты, идиотии – наряду с описанием случаев особой одаренности. В «Книге обрядов» II в. до н. э. упоминается о том, что «все дефективные люди должны получать специальную заботу»4. У Конфуция (VI-V в. до н. э.) встречаем: «…надо кормить, содержать вдовцов, вдов, осиротевших, а также и дефективных»5. Традиция заботиться о людях с инвалидностью существовала в Китае и на последующих исторических этапах. По крайней мере, китайцы никогда не отворачивались от людей с ограниченными возможностями, не пытались их физически уничтожить или изолировать от общества. Напротив, инвалиды Китая всегда находили поддержку в своих семьях, кроме того, окружающие так или иначе стремились приспособить таких людей к какому-либо делу и т.д. Стоит отметить, что для Древней Руси и до, и после принятия православия, в отличие от стран западной Европы, также было характерно гуманное, сострадательное отношение к людям с инвалидностью. Уже после принятия христианства служители 161 православной церкви оправдывали существование людей с нарушениями развития именем божьим, божьей волей и доказывали, что инвалиды нужны в интересах людей и Бога, чтобы предоставить возможность верующим творить милость во имя Бога. В частности, умственно отсталых лиц православные называли юродивыми, считали их божьими людьми, блаженными, святыми, невинными. К лепету умственно отсталых детей старались прислушиваться, усматривая в нем божественное прорицание 6. Полагаем, что расхождение во взглядах на людей с инвалидностью между носителями западной культуры и славянской культуры во многом связаны с тем, что западное общество и славянское общество относятся к двум разным типам общества. Так, ряд исследователей соотносит западное общество с индивидуалистическим типом общества, а славянское общество с коллективистским типом общества 7. Китайское общество – это, безусловно, общество явного коллективистского типа. Очевидно, что исторически в отношении ко многим основополагающим аспектам бытия китайское сознание и русское сознание имеют больше общих точек соприкосновения, чем русское сознание и западное сознание, а также китайское сознание и западное сознание. Этим, в частности, можно объяснить, что и России, и Китаю издревле было присуще гуманное отношение к людям с инвалидностью. Напомним также, что одно из основных понятий конфуцианства – «жэнь», означающее «гуманность», «милосердие», «человечность». «Жэнь» одно из «пяти постоянств», которым должен обладать совершенный человек. Конфуций понимал «жэнь» как «спокойно-самодостаточную» любовь к людям, привносящую в мир гармонию и ритуальную благопристойность8. Тем не менее, открытие первых специальных школ произошло в Китае гораздо позже, нежели на Западе, что связано с общей отсталостью страны, вызванной полуколониальным и полуфеодальным состоянием китайского общества на протяжении длительного времени. Историки специального образования Китая отмечают, что в середине XIX в. один из вождей антифеодального крестьянского восстания Хун Женган выдвинул предложение «создать специальные учреждения для слепых, глухонемых и хромых, учить их письму, счету, мастерству, чтобы превратить их в полезных людей». Однако этой идее не суждено было осуществиться из-за подавления восстания. Специальные школы в Китае появились несколько позже благодаря деятельности английских и американских миссионеров. Первая школа для слепых была основана в 1874 г. в Пекине английским миссионером (W. Moor), а в 1887 г. в Дэнчжоу (современный округ Пэнлай) в провинции Шандун американские миссионеры (C. R. Mills и AmmentaT.) открыли первую школу для глухих детей (впоследствии школа была переведена в Янтэй, где существует до сих пор). Позже частные школы для слепых и глухих были основаны в некоторых крупных городах и в прибрежных районах. Национальные школы для слепых и глухих, основанные китайцами, появились в начале XX в. Но специальных школ для умственно отсталых детей не было до создания КНР. К 1948 г. в Китае насчитывалось всего 10 школ для слепых, 23 – для глухих, 9 школ для немых. Во всех этих школах обучалось 2380 учащихся, а штат учителей и обслуживающего персонала насчитывал 360 человек. Только 8 из этих школ были государственными, остальные – частными или миссионерскими9. После образования КНР китайское правительство ставит перед собой задачу преобразовать частные и миссионерские школы в государственные. В законопроекте 1951 г. о реформе школьной системы было четко указано: «Народное правительство должно создавать спецшколы для слепых и глухих, давать образование всем детям, подросткам и взрослым, имеющим физические дефекты». Таким образом, специальное образование в Китае стало частью национальной системы образования10. Позже в Китае был принят целый ряд законов и правовых актов, обеспечивающих право инвалидов на образование. Начиная со второй половины XX в. развитие специального образования в Китае происходило стремительными темпами. Разрабатывались программы обучения специальных школ, совершенствовались методы специального обучения, существенное внимание уделялось профессиональному обучению инвалидов, расширился контингент учащихся специальных школ (постепенно специальным образованием были охвачены умственно отсталые дети, дети с коммуникативными нарушениями, серьезными нарушениями опорно-двигательного аппарата), существенно увеличилось количество специальных образовательных учреждений и, соответственно, количество учащихся в них и т.д. Стоит отметить, что используемая терминология, содержание образования, формы и методы обучения, само понимание сущности дефекта и др. китайские специалисты изначально во многом заимствовали из советской системы специального образования. Общим был (и остается) централизованный подход к специальному образованию в Китае и СССР (России). К 1988 г. в Китае были созданы три специальных училища и несколько специальных классов для подготовки учителей-дефектологов. В этих специальных училищах имелись три отделения: олигофренопедагогики, сурдопедагогики и тифлопедагогики, позже были открыты логопедические отделения, а общее количество специальных училищ многократно возросло. В 1988 г. в Пекинском педагогическом университете на педагогическом факультете было открыто первое в Китае дефектологическое отделение. Основной целью создания дефектологического отделения изначально была подготовка специалистов-дефектологов с высшим образованием для преподавательской работы в специальных педучилищах по подготовке учителей-дефектологов. Ранее, в 1980 г., в Пекинском педагогическом университете была организована кафедра дефектологии, в 1983 г. создана массовая научно-исследовательская организация – 162 Ассоциация по научным исследованиям в области дефектологии при Педагогическом обществе Китая, а в 1988 г. в Пекинском педагогическом университете возник научно-исследовательский центр дефектологии. В этом же (1988) году в Пекине состоялась Международная конференция по дефектологии 11. Организатором и руководителем первой в КНР кафедры дефектологии, а также директором первого научно-исследовательского центра по дефектологии при Пекинском педагогическом университете стал профессор Пекинского педагогического университета Пяо Юнсинь, который в 1961 г. окончил дефектологический факультет МГПИ им. В.И. Ленина, после чего сначала работал учителем в специальных школах г. Пекина, а затем стал преподавателем педагогического факультета ППУ12. Это еще раз подтверждает, что влияние советской дефектологической школы на дефектологическую школу Китая было действительно велико. В конце XX в. процент поступления детейинвалидов в школу в Китае достигает примерно 65 % от общего числа детей-инвалидов. К концу 2007 г. в Китае насчитывалось около 1700 специальных школ, а также около 2800 специальных классов при массовых школах, обучение получали порядка 600 тысяч детей с ограниченными возможностями. Определенные успехи были также достигнуты в области среднего и высшего образования инвалидов. В частности, к концу XX в. в Китае с целью обучения студентов-инвалидов были открыты Особый педагогический институт при Чанчуньском университете, Биньчжоский медицинский институт, Политехнический институт для глухих при Тяньцзинском политехническом университете. В двухтысячных годах почти в 20 провинциях, автономных районах и городах центрального подчинения была создана система вузовских субсидий студентам-инвалидам13. На сегодняшний день в Китае насчитывается более 80 млн. инвалидов, и, к сожалению, далеко не всех из них к настоящему времени удалось охватить системой специального образования. Эта сверхзадача еще стоит перед китайским обществом. Китайские специалисты в области специального образования продолжают активно сотрудничать с зарубежными, в том числе и с российскими коллегами. С 6 по 17 сентября 2008 г. в Пекине прошли Паралимпийские игры, в подготовку которых было вложено более 100 млн. долларов. Как было отмечено в прессе, прошедшие Паралимпийские игры продемонстрировали миру качественно новое отношении Китая к людям с ограниченными физическими возможностями. Пекин сумел встретить гостей Паралимпиады достойно. В частности, большинство светофоров в городе были оснащены звуковыми сигналами, практически все тротуары имели рельефные дорожки для незрячих, на общественном транспорте были установлены подъемники для инвалидных колясок, пандусами оказались оборудованы не только общественные помещения, но и ряд туристических достопримечательностей и т.д. В своем обращении к общественности заместитель главы Федерации инва- лидов Пекина Лю Чжэнмин отметил: "Паралимпийские игры углубили понимание о необходимости равенства и взаимодействия (между физически здоровыми людьми и инвалидами), более того, они помогли изменить мнение людей и внедрить понимание того, что нет людей с ограниченными возможностями, есть люди с разными физическими возможностями, нет инвалидов, есть неполноценное общество, и мы в силах изменить это общество к лучшему…". По мнению Лю Чжэнмина, проведение Паралимпийских игр позволило улучшить понимание нужд людей с ограниченными возможностями в обществе 14. Современному российскому обществу уже, пожалуй, можно брать пример с китайского общества в его отношении к инвалидам… Еще одно достижение китайских специалистов – это успешное применение методов традиционной китайской медицины (в частности, иглоукалывания) для лечения ряда заболеваний, приводящих к инвалидности (например, детского церебрального паралича). Известно, что многие, в том числе и российские, родители не найдя эффективных методов лечения у себя на родине, везут ребенка китайским специалистам, которым удается значительно облегчить состояние маленького больного – вплоть до практически полного его выздоровления. Таким образом, китайская система специального образования за довольно непродолжительный период времени достигла значительных успехов в своем развитии. Существенное влияние на ее становление и развитие оказала советская система специального образования. Сегодня характер преобразований специального образования в Китае во многом носит качественный характер, в основе чего лежит изменение образа человека с инвалидностью в общественном сознании китайского общества в лучшую сторону (в этом отношении современное российское общество, на наш взгляд, несколько отстает от китайского общества). Можно предположить, что дальнейший рост экономики Китая, стопроцентное устранение неграмотности в стране, а также восприятие людей с инвалидностью как полноценных членов общества все большим количеством китайцев, приведут к тому, что в ближайшем будущем практически все инвалиды Китая будут охвачены системой специального образования, получив тем самым возможность реализовать свое право на образование и квалифицированную трудовую деятельность. Бычкова, Т.А. Китай в начале XXI в. / Т.А. Бычкова // лекция для слушателей Института дистанционного образования Томского государственного университета по программе «Региональная и глобальная безопасность и международная интеграция в XX – начале XXI вв.». Томск. 2009 г. 2 Там же. 3 Образование в Китае // URL:http://www.china-russia.narod.ru 4 Юнсинь, П. Воспитание аномальных детей и развитие специального обучения и образования в Китае / П. Юнсинь // Дефектология. 1989. № 3. -С. 54-58. С. 54. 5 Там же. 6 Замский, Х.С. Умственно отсталые дети: История их изучения, воспитания и обучения с древних времен до середины XX века: Приложение: Дневник Е.К. Грачевой / Х.С. Замский. М.: НПО «Образование», 1995. С. 16. 1 163 Чуринов, Н.М. Совершенство и свобода / Н. М.Чуринов. Красноярск.: Редакционно-издательский отдел СибГАУ, 2003. 8 Аблеев, С.Р. История мировой философии: учебник / С.Р. Аблеев. – М.: ООО «Издательство АСТ»: «Издателсьво Астрель», 2002. С. 52. 9 Юнсинь, П. Воспитание аномальных детей и развитие специального обучения и образования в Китае / П. Юнсинь // Дефектология. 1989. № 3. С. 54-58. С. 54. 10 Там же. С. 54-55. 11 Там же. С. 56-57. 12 Там же. С. 58. 13 URL:http://www.spex-btravel.ru›obrazovanie-v-kitae.html; В Китае люди с ограниченными возможностями получают государственное образование // URL:http://www.pkfond.ru › foundation/page/new/84. Власти Пекина обещают не забывать об инвалидах после Паралимпиады //http://www. sport.rian.ru›Спорт 7 14 Б.А. Намаканов, Московский педагогический государственный университет ОСОБЕННОСТИ ОБРАЗОВАНИЯ КИТАЙСКИХСТУДЕНТОВ В РОССИЙСКИХ ВУЗАХ Для современной методики образования характерна постановка практических задач обучения, строгий учет коммуникативных потребностей студента. Студент-иностранец, даже окончивший подготовительный факультет в России, испытывает серьезные затруднения на этапе включения в учебный процесс в условиях стационара. Однако методическая наука явно не уделяет достаточного внимания разработке пропедевтических курсов, способных обеспечить филологам-иностранцам возможность эффективно и динамично начать обучение в российском вузе. В этом смысле целенаправленная подготовка иностранцев-первокурсников российских вузов к слушанию и записи лекций по специальности занимает особое место. В широком спектре их коммуникативных потребностей именно аудирование лекций по специальности занимает первое место, т. к. от успеха этой сложнейшей рецептивной деятельности, представляющей собой ―одновременное восприятие и понимание звучащей речи‖ зависит результат учебной работы. При обучении китайских студентовфилологов преподаватель-практик может ориентироваться на восприятие лекций по специальности, что обуславливает создание методических пособий и поможет студентам иностранцам слушать и записывать лекции по предметам лингвистического цикла, при этом представляя тексты по фонетике, лексикологии, грамматике, общему языкознанию, оснащенные предтекстовыми и послетекстовыми упражнениями. Такой подход имеет свои явные плюсы, т. к. многие трудности, возникающие при аудировании лекций по специальности, не обусловлены влиянием родного языка. Однако тогда, когда типологические различия языков слишком велики (как, например, между русским и китайским языками), такой подход не позволяет учесть многочисленные специфические трудности, возникающие при аудировании из-за расхождения фонетической, грамматической, лексиче- ской систем родного (китайского) и изучаемого (русского) языков. Научные разработки в этой области и учебные пособия по аудированию лекций по дисциплинам филологического цикла, ориентированные на студентов-китайцев, обучающихся на первом курсе российского вуза, востребованы практикой и способны оптимизировать учебный процесс. Нами были поставлены задачи:1) рассмотреть специфику аудирования как вида речевой деятельности, как цели и средства обучения; 2) изучить механизмы аудирования; 3) определить характер трудностей, возникающих при аудировании лекций по специальности; 4) познакомиться с учебными материалами для обучения аудированию студентовфилологов; 5) выявить типологические различия русского и китайского языков, затрудняющие процесс обучения аудированию; 6) спрогнозировать основные лингвистические трудности, возникающие у китайцев при аудировании русской речи; 7) разработать систему упражнений, обеспечивающих китайским студентам-филологам адекватное восприятие и понимание лекций по специальности в условиях обучения в российском вузе. На 1-м курсе филологических вузов России иностранные студенты обучаются по одним стандартам с россиянами и должны слушать лекции по дисциплинам, входящим в их профессиональную подготовку: отечественная история – 48 ч.; введение в языкознание – 36 ч.; старославянский язык – 36 ч.; введение в литературоведение – 44 ч.; древняя русская литература – 36 ч.; фонетика, орфоэпия, лексикология – 72 ч.; русская диалектология – 22 ч.; устное народное творчество – 38 ч.; античная литература – 40 ч; риторика – 16 ч. – всего 388 часов. Эти данные свидетельствуют, что для иностранных студентов аудирование лекций является важнейшим каналом овладения специальностью, а лекции по лингвистическим дисциплинам – это половина всего лекционного материала на первой курсе. 164 На основании детального анализа методической литературы, посвященной изучению аудирования как вида речевой деятельности, удалось определить характер специфических трудностей, возникающих у конкретного контингента обучаемых (ки- тайских студентов-филологов) в процессе аудирования лекций по дисциплинам филологического цикла. Таким образом, методика обучения студентов иностранцев китайского происхождения нуждается в специфических лингвистических пособиях. Н.Ю. Сурова, Институт развития бизнеса и стратегий Саратовского государственного технического университета ДИАЛОГ РОССИИ И КИТАЯ: ИННОВАЦИИ В УПРАВЛЕНИИ ПРОЦЕССАМИ ИНТЕГРАЦИИ СИСТЕМЫ ОБРАЗОВАНИЯ, ВУЗОВСКОЙ НАУКИ И БИЗНЕСА Во всем мире одним из катализаторов развития международных взаимовыгодных отношений традиционно являются высшие учебные заведения. К сожалению, до последнего времени для России такая ситуация была несвойственна. Учебные заведения, объединенные в централизованную вертикаль как по источнику ресурсов, так и по содержанию деятельности, решали только государственные и ведомственные задачи, никак не ориентируясь в своей деятельности на достижения мировой науки и потребности местных сообществ и подготовку кадров с новыми компетенциями для формирования инновационных идей и технологий соизмеримо с развитием мирового научно – технического прогресса. Трансформация современных региональных университетов в открытые системы по отношению к глобальному сообществу может значительно ускорить процесс становления региональных вузов как институциональной базы развития региональной экономики на локальном уровне, поэтому для эффективного развития российской социальноэкономической системы необходимо осуществить разработку и внедрение механизмов интегрированного образования с учетом передового опыта зарубежных стран. Интегрированное образование на сегодняшний момент крайне актуально для развития глобальной современной социально-экономической системы, т.к. является инновационной формой создания социально значимых международных консорциумов в рамках связки общественность – государство – высшая школа - бизнес. Механизмы интегрированного образования не только привлекают необходимые ресурсы, но и, главное, формируют элементы общества и управленческой структуры, укрепляя международное взаимодействие государственной власти разных стран, бизнеса, высшей школы, НКО, что обеспечивает институциональную и организационную базу для эффективного развития местных сообществ российских городов с использованием партнерского ресурса международных университетов. При этом одним из препятствий, стоящим на пути интеграционного образования, является языковой барьер. В рамках Саратовской области данная проблема решается посредством создания языковых школ некоммерческими (общественными) региональными объединениями. В современном мире влияние общественных организаций на международной арене трудно недооценить. Возрастает их активность, роль и значимость во всех сферах жизнедеятельности общества. Интеграционные процессы требуют решения задач, выходящих за рамки территориальных границ государств. Некоторые из международных общественных организаций, например, Green Peace, по своему влиянию могут сравниться с правительственными структурами. По словам председателя Комиссии Совета Федерации по вопросам развития институтов гражданского общества Бориса Шпигеля, одна из главных задач, стоящих перед нашим государством и Советом Европы - сформировать общий, объединенный подход неправительственных организаций и стран - участниц Совета Европы по вопросам развития, конструктивного сотрудничества и дальнейшего совершенствования механизмов диалога между институтами гражданского общества и государством по наиболее важным проблемам современного развития1. В России существуют около 250 тысяч различных объединений и организаций, которые действуют в социальной, благотворительной, культурной, образовательной, научной сферах жизнедеятельности общества. В Саратовской области зафиксировано свыше 100 общественных организаций, при этом уровень их взаимодействия с мировым сообществом ничтожен2. Актуальность международной интеграции в среду языка, образования и общественной дипломатии вытекает из потребности многих общественных организаций к формированию взаимовыгодных культурных и образовательных связей между общественными и образовательными организациями в рамках сложившегося нового международного сообщества и объективно-существующего инвестиционного спада, обусловленного последствиями современного структурного финансового кризиса. Одним из перспективных направлений международного сотрудничества общественных организаций и мирового сообщества может стать создание образовательных языковых ассоциации, объединенных общими целями, подтверждаемыми соответст- 165 вующими правовыми и нормативными документами. Примером такого сотрудничества является инициатива вузов в 20 странах мира (Австрия, Бельгия, Кипр, Хорватия, Германия, Дания, Эстония, Финляндия, Франция, Греция, Венгрия, Ирландия, Латвия, Литва, Польша, Норвегия, Румыния, Испания, Нидерланды, Великобритания, США), которые, руководствуясь стремлением к восстановлению взаимовыгодных научных, образовательных и культурных связей, развития взаимопонимания и дружбы между общественными организациями, молодежью и преподавателями высших учебных заведений, в 1989 году создали Международную ассоциацию международного образования SPACE3. В Саратове на базе Института бизнеса и делового администрирования действует российско – китайский Центр адаптации и образования. В качестве приоритетных направлений деятельности Центра определены: установление взаимовыгодных научных, образовательных и культурных связей на международном уровне между договаривающимися сторонами; развитие взаимопонимания и дружбы и совместная деятельность в рамках Центра на международном уровне образовательной деятельности; представление общих интересов и обеспечение взаимодействия с государственными органами договаривающихся сторон, международными и зарубежными региональными и национальными организациями, фондами и программами в области образования, науки и культуры. Целью работы является разработка проекта по формированию постоянной системы интеграции граждан Китая, особенно молодежи в российское пространство посредством налаживания международных языковых и образовательных связей, преумножению и распространению опыта международной дружбы, укрепление межкультурного и международного сотрудничества. Задачи проекта: 1.Создание постоянно действующей Международной кроссийско – китайской молодежной школы SPACE как социальнообразовательного языкового проекта, направленного на активизацию вовлечения и участия молодого поколения в международные интеграционные процессы, формирование гражданско-патриотической личности среди молодежи, профориентацию, выявление лидерского потенциала среди молодого поколения общественных организаций; 2. Вовлечение молодежи в процессы установления и развития международных и этнокультурных связей между представителями разных стран, национальностей и вероисповеданий; 3. Подготовка специалистовмеждународников (экономистов, юристов, лингвистов, культурологов, регионоведов, организаторов туризма и гостиничного бизнеса), обладающих фундаментальными базовыми знаниями в соответствии с требованиями международных образовательных стандартов; 4. Поддержка в Саратовской области гражданских инициатив по участию молодежи в мировых интеграционных процессах; 5. Развитие и передача опыта международной дружбы в условиях демократической России. Деятельность Международной молодежной школы SPACE предполагает осуществление постоянного цикла, состоящего из 3 основных этапов: 1-ый этап. Избирательный: мониторинг общественных организаций, учет степени их международного взаимодействия, конкурсный отбор участников Международной молодежной школы, формирование сценария и обучающего курса, привлечение специалистов – международников; 2-ой этап. Образовательный: обучение проводиться дистанционно по программам Международной ассоциации международного образования SPACE по учебным планам SPACE с присвоением Международного диплома SPACE. Срок обучения: семестр - 4 месяца, 568 учебных часа. Начало обучения: с любого месяца в течение года. Процесс обучения предполагает, что преподаватели Международной молодежной школы в доступной и удобной для слушателей форме ознакомят их с управлением, планированием и организацией международного бизнеса и внешнеэкономической деятельности, основами международного маркетинг, вопросами организационно-правового построения внешнеторговых фирм и предприятий, спецификой и практикой финансово-экономической, налоговой, инвестиционной, банковской систем. Слушатели изучают историю стран России, русский язык, культуру, политику в сфере торговли, работу предприятия с внешнеторговыми партнерами и конкурентами на мировых рынках, создание предпринимательской корпоративной культуры, формирование личного имиджа и имиджа фирмы. В процессе обучения слушатели Международной молодежной школы имеют право наравне со всеми студентами России, обучающимися по программе SPACE, пользоваться интерактивной википедией, проходить виртуальные практики, получать консультации у ведущих тьютеров высших учебных заведений. Тестирование, прием зачетов, сдача экзаменов и защита курсовых работ и дипломных проектов осуществляется в режиме on-line сертифицированными специалистами Международной ассоциации международного образования SPACE. По окончанию курса и в результате успешной защиты дипломного проекта слушатель получает от Международной ассоциации международного образования SPACE международный диплом по определенной квалификации (EUROBUSINESSDIPLOMA, EUROLANGUAGESDIPLOMA, EUROTOURISM&HOTELMANAGEMENTDIPLOMA). 3-ий этап. Организационный: после окончания обучения в Международной молодежной школе слушателям предоставляется возможность пройти стажировку в одной из компаний Саратова для формирования взаимовыгодных культурных и образовательных связей между общественными и образовательными организациями, преумножать и распространять опыт международной дружбы, представлять общие интересы и обеспечивать взаимодействие с международными и зарубежными региональными и национальными организациями, фондами и программами в области образования, науки и культуры. 166 Также в процессе работы Международной молодежной школы планируется проведение следующих совместных проектов, направленных на развитие и расширение деятельности общественных организаций Поволжья: 1. Подготовка и проведение международных научно- практических конференций с изданием тезисов докладов; 2. Дополнительная разработка и использование средств дистанционного обучения вузовпартнеров для подготовки специалистов - международного уровня; 3. Проведение международных конкурсов научных работ студентов в области общественных дисциплин; 4. Организация ежеквартального издания научно-образовательного сборника ―Вестник Международной молодежной школы - Россия‖; последовательно распространяемый по общественным организациям, в Правительстве Саратовской области, Приволжского региона и Российской Федерации, аппарате ГФИ, ФМС, Уполномоченного по правам человека в Саратовской области, Ассамблеи народов России, для органов управления национальной и молодежной политики, образования и культуры, для межнациональных и межконфессиональных советов и фондов, молодежным движениям, а также направляемый в высшие учебные заведения разных государств, входящих в Международную ассоциацию международного образования SPACE; 5. Разработка и обеспечение информационной поддержки WWW-сайта «Международная молодежная школа SPACE». На основе выявления лидерского и творческого потенциала среди молодого поколения общественных организаций в рамках реализации проекта «Международная молодежная школа SPACE» будет осуществлена поддержка гражданских инициатив по участию молодежи в мировых интеграционных процессах, что обусловит активизацию вовлечения молодежи в мировое сообщество для установления и развития международных и этнокультурных связей между представителями разных стран, национальностей и вероисповеданий в условиях демократической России. В это же время российские студенты проходят обучение по китайской программе интеграции в рамках Международной школы китайского языка. Программа реализации проекта предполагает: – создание Международной школы китайского языка; – разработку концепции формирования Международной школы китайского языка, для создания наиболее благоприятных условий обучения и культурного просвещения иностранных граждан; – подготовку и рассылку официальных пригласительных писем представителям российских диаспор, объединений, иностранных ВУЗов, изучающих русистику и китайский язык; – подготовку к выпуску еженедельной газеты на период действия сессии школы китайского языка, в которой каждый слушатель сможет опубликовать свою статью, отзыв, предложение о деятельности школы, создание электронного варианта газеты в Интернете; – подбор преподавателей, обслуживающего персонала, руководителей и кураторов для работы в школе с соответствующей квалификацией. – разработку и издание информационных буклетов, листовок о Международной школе китайского языка (далее МШК), создание официального сайта МШК. – разработку и издание вспомогательных учебных пособий для обучения иностранцев в школе; – разработку и издание туристических путеводителей для тех, кто после научной сессии захочет продолжить знакомство с Россией самостоятельно; – подготовку к приѐму гостей из школы (подготовка общежитий, аудиторий, организация питания, составление плана экскурсий, поездок и мероприятий для слушателей МШК); – приѐм слушателей, размещение их в комнатах общежитий (или по желанию за доплату в гостиницах или на съѐмных квартирах); – торжественное открытие первой сессии Международной школы китайского языка; – проведение занятий по китайскому языку, этнографии, литературе, краеведению; – проведение экскурсий по городу, организацию мероприятий; – разработку и печать памятных альбомов о первой сессии МШК; – тестирование слушателей школы; – торжественное закрытие МШК; – вручение сертификатов, дипломов, памятных подарков для слушателей школы; – отъезд слушателей; – анализ эффективности МШК; – постановку вопроса пролонгирования проекта, составление отчѐтов о результатах проведения сессии школы. Реализация такого проекта способствует развитию и укреплению китайского языка, удовлетворению потребностей граждан России в изучении китайского языка, развитию и укреплению культурных традиций русского народа среди представителей диаспор и национальных объединений за рубежом, формированию положительного представления о России у иностранных граждан, построению толерантных отношений в обществе, поддержанию молодѐжных инициатив в области межнационального и межкультурного сотрудничества. В целом, осуществление проекта содействует развитию системы интеграции граждан Китая в российское пространство посредством формирования взаимовыгодных языковых, культурных и образовательных связей между общественными и образовательными организациями, преумножению и распространению опыта международной дружбы, представление общих интересов и обеспечение взаимодействия с международными и зарубежными региональными и национальными организациями, фондами и программами в области образования, науки и культуры. 167 Шинчук Б.Л. Развитие гражданского общества: региональный аспект // Сб. проектов Всероссийского конкурса молодежных проектов «Многонациональная Россия - единая Россия: социальные инициативы молодежи», 2 ноября 2009 г Саратов: Из-во ИП «Егоров Н.В.», 2009. 3 http://income.vspu.ru/index.html 2 Демин А.С. Роль общественных организаций на международной арене // Сб. матер. Международного форума «Земля - планета молодых и талантливых», Секция 3 «Инновационные и инвестиционные перспективы развития социально-экономической системы России». – Саратов. 1-6 ноября 2009 г. (статья). Саратов: Изво «Август Плюс», 2009. 1 К.А. Тарасова, Читинский государственный университет ВЛИЯНИЕ ГЛОБАЛИЗАЦИОННЫХ ПРОЦЕССОВ НА КУЛЬТУРУ СТУДЕНЧЕСКОЙ МОЛОДЁЖИ КИТАЯ В современном мире трансформация материальной и духовной культуры народов – это закономерный и естественный процесс. Данному процессу способствует особенно глобализация мировых стандартов в различных сферах жизнедеятельности людей. Глобализационные процессы в современном мире, безусловно, затрагивают людей разных поколений, но всѐ же больше подвержены данным процессам люди молодого возраста. Как известно, глобализация набирает свою силу с развитием информационных технологий, обмен информацией между странами, народами, этносами становится всѐ более доступным. Наиболее интенсивно этому способствует современное телевидение, глобальная информационная сеть – интернет, и другие источники массовой информации. В силу своего возраста молодое поколение, внимающее в себя различные нововведения, как губка, неустанно использует данные информационные источники намного чаще, чем старшее поколение, которое обычно менее охотно имеет дело с какими-либо новинками в их жизни. С данными фактами необходимо считаться при изучении современного состояния китайской культуры. Современный Китай – индустриальноаграрная страна, где переплетаются черты современного хозяйства и традиционной экономики 1. В Китае существуют множество сфер жизнедеятельности людей, где многие традиции, не изменяясь, переходит в будущее, именно с помощью максимального сохранения их в первоначальном виде, и параллельно существуют сферы, для которых силой передвижения в будущее неотъемлемо является прогресс. Так же обстоит дело и с культурой в данной стране: на каждом шагу соседствуют старое и новое. В данной статье описаны результаты исследования, проводимого студентами специальности социальная антропология, кафедр Социальной антропологии, религиоведения и философии Читинского государственного университета. Актуальность данного исследования заключается в том, что, проводя его, мы можем увидеть, как глобализационные процессы отразились на китайской культуре, а точнее на молодых носителях данной культуры, за которыми будущее китайского народа. Так как глобализационные процессы – это общемировое явление, поэтому данные факты могут разнообразным образом касаться и России, и, прежде всего, нужно понимать, что сотрудничество двух стран, России и Китая, должно строиться на чѐтком понимании культур данных стран обеими сторонами. Исследование проводилось с целью выяснить влияние глобализационных процессов на студенческую молодѐжь Китая. Работа проходила в городском округе Яньтай, который находится на Востоке Китая, входит в провинцию Шаньдун, расположеную на берегу Жѐлтого моря2. В задачи входило: выяснить насколько китайская культура трансформируется в видении молодѐжи студенческого возраста (18-25 лет), какие культурные традиции остаются неизменными, и какие меняют свою суть или вовсе утрачивают свою значимость и исчезают. А главное нужно было выяснить, как именно глобализационные процессы трансформируют материальную и духовную культуру молодѐжи Шаньдунского университета и, конечно, культуры каких стран особенно имеют влияние на данную культуру, традиции каких стран предпочтительнее для китайских студентов. Основными методами, с помощью которых проходило данное исследование, были: наблюдение, интервью и опрос. Наблюдение показало, в большей степени, фактическое состояние материальной культуры студентов: состояние их быта, предпочтения во внешнем виде, одежде и других проявлениях материальной культуры. Интервью и опрос помогли в данном исследовании задать вопросы, возникшие при наблюдении за студентами города, чтобы уточнить информацию о различных увиденных материальных объектах; но самая главная задача интервью и опроса была в том, чтобы выявить духовную составляющую культуры. Вкладывают ли студенты в ту или иную традицию какой-либо сакральный смысл или же их понимание становится обыденным, а сама традиция соблюдаются лишь на формальном уровне. Исследование проводилось в течение месяца, с 07.07.2010 по 07.08.2010. На основе собранных материалов были определены выводы, которые отражают действительную картину влияния глобализационных процессов на культуру студенческой молодѐжи Китая, а также, ее сохранение и изменения. Первое, было обнаружено исследователями, – конечно, материальная культура. В первую очередь, было замечено, что почти все китайские студенты перемещаются, держа в руках небольшие, чаще всего прозрачные термосы с жидкостью бледно-зелѐного цвета. При опросе студентов было выяснено, что данная жидкость является зелѐным чаем. Так же был 168 задан уточняющий вопрос: почему именно зелѐный чай присутствует с ними почти во всех местах, где мы сталкивались с китайскими студентами. Ответом на данный вопрос было утверждение, что он очень полезен и его целебные свойства были известны с древних времѐн, он очень хорошо удаляет жажду и это продукт проверен временем. Из интервью с одним из китайских студентов мы узнали больше о значимости зелѐного чая для молодѐжи данной страны, он говорил: «…Я считаю, что именно Китай считается родиной зелѐного чая. Ведь у нас его пьют уже более пяти тысяч лет! Потому что в то время на Юге нашей страны появились первые плантации зелѐного чая… у нас и гостей всегда угощают этим чаем… Есть сказка, что один мудрец посадил на верхушке горы 7 чайных кустов, и потом чай разросся по всему югу Китая…». То есть мы видим, что зелѐный чай является незаменимым напитком у китайских студентов. Они ценят его не только как хороший напиток, но и как феномен данной культуры. В данном случае видно, что глобализация в предпочтении этого продукта не сыграла ориентирующей роли, китайские студенты не отказались от него в пользу всемирно популярных напитков. Многие факты также были выявлены при наблюдении, например, наблюдая за девушками студенческого возраста, было замечено, что они в жару +30 С и при палящем солнце носят одежду, которая максимально прикрывает их руки и ноги. Выяснилось, что они не желали, чтобы их кожа выглядела загорелой. При выяснении, почему девушки отказываются от загара, был дан ответ: «…белая кожа красивее…». Оказывается, предпочтение к более светлой коже является не модным нововведением, а уходит далеко в историю. Ещѐ при правлении первой династии в Китае появилось понятие «императорская кожа», так как император почитался всем народом данной страны и являлся человеком, который, как считали сами китайцы, «почтил землю своим присутствием с небес, сойдя с небес». Одной из особенных черт императора являлась – светлая кожа, так как он не работал на полях под палящим солнцем. Ещѐ с тех пор светлая кожа в Китае считается символом высокого происхождения и благосостояния. Поэтому всемирной моды на загар здесь не бывает, как рассказывают нам сами студентки. Особенно китайские девушки стараются «отбелить лицо», так как оно предстаѐт другим людям в первую очередь. Это констатируют сами китаянки. Можно сказать, что ещѐ один феномен китайской культуры не утратил своѐ проявление до современности, причѐм китайские студенты не слепо следуют традициям, а видят в них определѐнный смысл. Помимо сохранѐнных традиций можно наблюдать проявление непосредственного влияния глобализационных процессов на культуру китайских студентов. Данные проявления определяются общими мировыми стандартами унифицированной культуры – это среднестатистическая одежда, которая имеет популярность во всѐм мире: джинсы и футболки простого кроя, которые предпочитаются студентами повсеместно, но также используются в одежде тради- ционные китайские принты, например, в виде дракона. Позитивное принятие новых технологичных средств: мобильных телефонов, различной компьютерной техники, фототехники, бытовых приборов. Студенты Китая понимают, что им не обойтись без данных средств как в повседневной жизни, так и образовательной сфере. Употребление в пищу традиционных блюд: «Мяньтяо» – лапша3, «Маньтоу» – пампушки (хлеб на пару)4 и, конечно, рис, которые готовятся разнообразными способами, употребляются в пищу наряду с блюдами из кухни других стран мира. В основном это корейская, американская, немецкая и французская кухни. Китайские студенты не обходят стороной различные рестораны и кафе, в которых подают блюда других стран, в том числе и американский «fast food» (перевод с англ.: «быстрое питание»). Традиционные китайские праздники, которые не утратили свою духовную силу: «Чуньцзе» – праздник Весны5 (один из важнейших праздников в Китае), «Дунчжицзе» – праздник Зимнего солнцестояния6 и другие праздники, каждый год отмечаются китайскими студентами наряду с праздниками, которые зародились и празднуются в других странах и набирают популярность во всѐм мире: «Хэллоуин», День Святого Патрика и другие праздники. Более того, нужно отметить, что нетрадиционные праздники отмечаются в основном именно, молодыми студентами, а не всем населением Китая повсеместно. После завершения исследования было выявлено влияние глобализационных процессов на культуру студенческой молодѐжи Китая. Основной вывод заключается в том, что китайская культура, трансформируясь, приобретает определѐнный облик. В современности данный облик демонстрирует студенческая молодежь Китая, которая стремится совместить традиционную культуру и мировые тенденции. Отмечая традиционные праздники, китайские студенты вкладывают в них духовность, подчѐркивая тем самым почтение традиций; они не только обналичивают материальный облик данных мероприятий, но и видят в них определѐнный смысл, который исторически вложили в данные события предшественники. Неизбежно то, что общемировая культура наложила отпечаток на китайскую культуру, но это естественный процесс, который коснулся не только данной страны, но и многих других. Процесс сохранения традиций и влияние глобализационных процессов на студенческую молодежь Китая происходят параллельно, и во многом данному явлению способствуют сами молодые китайцы, которые неосознанно, но всѐ же продуктивно совмещают традиции и новые тенденции в культуре. 1 2 169 Современный Китай // http://chinese.tj/economy/chinatoday.php Провинция Шаньдун // http://www.abirus.ru/conten 3 Традиционные китайские праздники, Дунчжицзе – праздник Зимнего солнцестояния // http://russian.china.org.cn 6 Лапша (мяньтяо) 面条 // http://www.abirus.ru/content Пампушки (хлеб на пару, маньтоу)馒头 // http://www.abirus.ru/content 5 Традиционные китайские праздники, Чуньцзе – праздник Весны http://russian.china.org.cn 4 У Айцзюнь, Че Юнхун, Хэйхэский университет К ВОПРОСУ О РЕФОРМЕ СОДЕРЖАНИЯ ОБУЧЕНИЯ В СФЕРЕ СОТРУДНИЧЕСТВА КИТАЙСКИХ И РОССИЙСКИХ ВУЗОВ По мере расширения сферы сотрудничества китайских и российских вузов и увеличения масштабов такого рода сотрудничества российские вузы требуют, чтобы иностранные студенты имели первый сертификационный уровень (в качестве языкового фундамента для дальнейшей учебы). В связи с этим в процессе преподавания необходимо реформировать содержание обучения, что важно не только для установления соответствия требованиям российских вузов, но и для повышения качества сотрудничества в образовательной сфере. Чтобы выстроить научно обоснованную систему образования, необходим тщательный анализ теории и практики. 1. Научное и рациональное построение системы образования. Необходимо придавать важное значение выявлению уровня предварительной подготовки. Большинство китайских и российских вузов в сфере совместной подготовки по специальности «Русская филология» применяют систему «1 год +1+3» и «1+4» (по неязыковым специальностям). Требования российских вузов к уровню русского языка у китайских студентов, планирующих обучаться филологическим и нефилологическим специальностям, не одинаковы. В связи с этим российским вузам необходимо четко определить цели и задачи, стоящие перед учебными заведениями Китая, определить содержание обучения и перечень предметов. Исследование потребности Китая в кадрах, изучение перечня специальностей, предлагаемых российскими вузами, имеет важное значение. Необходимо увеличить количество практических занятий (по мнению автора до 25% от общего числа), так как главной задачей языкового обучения выступает формирование навыков практического использования. Во время урока преподаватель должен уделять внимание формированию навыков аудирования и говорения. Во внеурочное время необходимо организовать работу учебных кружков и проведение различных конкурсов и т. п. Предлагать российским вузам увеличить количество дисциплин, способствующих поиску выпускниками работы, уделять должное внимание базовым предметам, увеличивать количество факультативных дисциплин для студентов старших курсов, чтобы предоставить им возможность выбора в соответствии с интересами или направлением работы. 2. Реформа должная привести к эффективности и практической значимости обучения. Большинство китайских студентов не изучали раньше русский язык. По итогам двухлетнего обучения им необходимо сдавать экзамен по элементарному и первому сертификационному уровню, поэтому содержание обучения должно соответствовать экзаменационным требованиям. Несмотря на то, что перечень проверяемых умений при сдаче на различные уровни одинаков (нужно сдавать чтение, устную речь, письменную речь, аудирование), но экзаменационные требования к уровню овладения этими умениями – различны. Поэтому содержание обучения необходимо тщательно планировать, чтобы достичь эффективности учебного процесса. Студенты, планирующие продолжить обучение в России, должны в Китае получить элементарные знания, умения и навыки. Например, следует уделять больше внимания обучению чтению, проводить систематическое изучение грамматики. Необходимо также изучать ситуацию обучения китайских студентов в России, направлять китайских преподавателей в Россию с целью посещения уроков и на основе анализа полученных данных вносить разумные коррективы в содержание обучения. 3. Разнообразить методы обучения. Необходимо использовать разнообразные методы обучения в соответствии с особенностями различных учебных предметов. Например, на уроках аудирования и чтения можно использовать произведения русской классики. А на уроках устной речи выделять больше времени для устных выступлений студентов. Что касается экзаменов, необходимо проводить их раз в месяц. Это будет стимулировать преподавателей планировать экзамен по учебной программе, а затем беспристрастно, научно, эффективно и объективно оценивать знания студентов. Экзаменаторы должны уделять должное внимание ответу студента, качеству выполнения домашних заданий и контрольных работ, т.е. заимствовать русский метод приема экзамена, когда обращается внимание не 170 только на результаты экзамена, но и на результаты учебного процесса. Вышеназванные методы воплощают требования образования и повышают способность студентов к самооцениванию и поднимают их учебную активность. 4. Оценка и контроль за деятельностью преподавателя. Оценка уровня проведения урока – это важное звено в учебном процессе. Она влияет на качество урока, способствует достижению учебной цели. Вопервых, сам преподаватель оценивает качество своих уроков в конце семестра. Эта оценка известна только самому преподавателю и заведующему кафедрой. Во-вторых, необходимо проведение практических семинаров с целью обобщения опыта преподавания. В-третьих, кафедра проводит проверку в середине семестра для оценивания уровня преподавания. Вчетвертых, в конце семестра с помощью анкетирования студентов выявляют лучших преподавателей. 5. Усиление поддержки создания учебных пособий. Учебники – это важный источник знаний и инструмент обучения. В университете качественный учебник – это гарантия качественного обучения. Создавая и выбирая учебное пособие, нужно обращать внимание на его актуальность и практичность. В настоящий момент в Китае ещѐ нет единого учебника для студентов, которых российские и китайские вузы готовят совместно. Поэтому китайским преподавателям необходимо создавать учебники, исполь- зуя материалы на русском языке. Сейчас уже опубликованы учебные пособия, подготовленные международным центром сотрудничества в сфере образования Хэйхэского института. 6. Усиление научно-исследовательской работы, стимулирование развития учебных ресурсов. Проведение научно-исследовательских работ может повысить уровень преподавания. Необходимо стимулировать преподавателей заниматься научными исследованиями, использовать российские учебные материалы, обсуждать вопросы методики преподавания с русскими преподавателями, обогащать учебные ресурсы, повышать уровень преподавания, искать новые методы преподавания. При проведении реформы содержания обучения в сфере сотрудничества китайских и российских вузов необходимо повысить уровень подготовки талантливых китайских студентов, определить позицию и роль в реформе образования, ход мыслей и путь, обеспечить многостороннюю поддержку и непрерывно старательно повышать качество подготовки кадров. Цзян Ин, Хэйхэский университет ОТРАЖЕНИЕ ЭТНОКУЛЬТУРНОГО СВОЕОБРАЗИЯ ВО ФРАЗЕОЛОГИЧЕСКИХ ОБОРОТАХ РУССКОГО И КИТАЙСКОГО ЯЗЫКА (ФРАЗЕОЛОГИЗМЫ С КОМПОНЕНТОМ «ВОДА») Исследователи (Б.А. Ларин, В.Н. Телия, В.М. Мокиенко, В.А. Маслова и др.) единодушны в утверждении, что фразеология наиболее восприимчива к национальной культуре, своеобразно кодируя те или иные еѐ проявления. Еѐ единицы вырастают на почве осознания реалий жизни, преданий и мифов, верований и суеверий, обычаев и установок, принципов нравственности, авторитетных текстов. Фразеологизмы, по Ф. И. Буслаеву, — своеобразные микромиры, они содержат в себе «и нравственный закон, и здравый смысл, выраженные в кратком изречении, которые завещали предки в руководство потомкам». Б.А. Ларин высказывал убеждение: «Фразеологизмы в собственном (строгом) смысле термина всегда косвенно отражают воззрения народа, общественный строй, идеологию своей эпохи. Отражают, как свет утра отражается в капле росы» (Ларин. 1977.:156). Образы, запечатлѐнные во фразеологизмах, есть следы определѐнных 171 пластов культуры с древнейших времѐн до наших дней. При рассмотрении русской фразеологии мы выдвинули следующие гипотезы. 1. В большинстве фразеологизмов есть «следы» национальной культуры, которые должны быть выявлены. 2. Культурная информация хранится во внутренней форме ФЕ, которая, являясь образным представлением о мире, придает фразеологизму культурнонациональный колорит. 3. Главное при выявлении культурнонациональной специфики — вскрыть культурнонациональную коннотацию. Настоящая работа посвящена раскрытию этнокультурных основ русских фразеологизмов с компонентом вода. В качестве контрастивного материала мы привлекаем китайские фразеологические обороты, формируемые также образом воды. Актуальность темы видим в необходимости осмыслить преломление концептуализации человеком действительности в сознании этноса, каким оно предстаѐт во фразеологии русского и китайского языков. Природный феномен воды, являясь онтологически универсальным для человечества, своеобразно отразился фразеологией русского и китайского языков. Стремясь объяснить это своеобразие, мы вступаем в русло налаживания диалога культур двух великих народов. Сведения культурологического и историкоэтимологичекого характера мы черпали в основном из следующих источников: А.К. Бирих, В.М. Мокиенко, Л.И. Степанова. Словарь русской фразеологии. Историко-этимологический справочник. – СанктПетербург, 1998 (В дальнейшем: Бирих. 1998), а также Большой фразеологический словарь русского языка. Значение. Употребление. Культурологический комментарий / отв. ред..д-р филолог. наук В.Н. Телия. – М., 2006 (в дальнейшем: БФС. 2006). Культурологическая составляющая исследуемых фразеологизмов в виде так называемых знаков «языка» культуры: архетипов, ритуалов, символов, эталонов, оформлена с помощью образных моделей (например, архетипическое противопоставление «чистый – грязный» заложено в метафорической основе фразеологизмов ловить рыбу в мутной воде, выводить на чистую / свежую воду, мутить воду, воды не замутит). Особенностью фразеологических образов является их соотнесѐнность с кодами культуры – «теми реалиями, которые человек уже наградил культурным смыслом и которые поэтому служат исходным материалом для культурного же осмысления образа фразеологизма» (БФС. 2006: 13). Исследуемые фразеологизмы организованы вокруг стержневого компонента вода, который в своѐм исходном значении принадлежит к природно-ландшафтному коду. Фразеологическая картина мира создавалась как истолкование действительности в ключе древнейших воззрений на мироустройство. Наивные представления, преображающие видимую действительность как антропоморфную, то есть пропущенную через человеческое сознание, проявляются в анимизме (т.е. одушевлении или олицетворении), фетишизме (наделение материальных предметов магической, волшебной силой), в ритуалах и др. Образ воды, питавший фразеологизмы русского языка, является многомерным, наделѐнным различными осмыслениями. В ряде фразеологизмов образ воды ассоциируется с пространством, таящим опасность для человека (как в воду канул), водная стихия – грозная, неподвластная человеку, символ жизненных испытаний (пройти огонь, воду и медные трубы, идти в огонь и в воду, хоть в воду). Осмысление воды как всесильной стихии запечатлено в русских пословицах: Вода – всему господин: воды и огонь (и вино) боится, И царь воды не уймѐт. Во- 172 да может нести бедствие: Где вода, тут и беда, Пришла беда, разлилась вода (Даль. 1981. 1: 218). Водная стихия, по старинным представлениям, являлась стихией изначальной. Из нее образовалась земля, от нее зависело плодородие, она была самой удобной и естественной дорогой в самые дальние края древнего неблагоустроенного в транспортном отношении мира. Словом, принцип «Без воды– и ни туды, и ни сюды» для наших предков был важен и в материальном, и в духовном отношении. Вот почему воде и водяным божествам – берегиням, русалкам, морянам и т.п. – славяне посвящали особые празднества, которые не смогло уничтожить даже хрипстианство. Одним из наиболее ярких остался праздник в честь древней языческой богини Купалы, которую считали богиней земных плодов, воды, урожая и материального благополучия. Обращают на себя внимание определения воды в составе оборотов: чистой воды, выводить на чистую / свежую воду, в мутной воде рыбу ловить, живая вода, мѐртвая вода, тише воды ниже травы. В них усматривают уже отмеченное выше архетипическое противопоставление «чистое – грязное», «животворящее – мертвящее». Что касается атрибута «тихий», то в нѐм угадывается архетип «временное усмирение» потенциальной буйности ( что выражено в пословице В тихом озере все черти водятся). Символика воды формировалась в процессе познания еѐ различных свойств и функций: вода – символ безостановочного, необратимого времени (много воды утекло), жизненных испытаний (пойти в огонь и воду), одного из самых необходимых продуктов (сидеть на хлебе и воде), символ бессодержательности (лить воду – «публично выступать с бессодержательной, многословной речью»). Культурные смыслы русских фразеологизмов рассматриваемой группы уходят своими корнями в древние ритуалы, связанные с верой в магические свойства воды, еѐ способность как божественной материи указывать на виновность или невиновность подозреваемого в преступлении (фразеологизмы как в воду опущенный, выходить сухим из воды – исследователи связывают с обычаем «Божьего суда», отраженным «Русской Правдой» Ярослава Мудрого). Русские идиомы вывести на свежую воду и как в воду глядел, таким образом, позволяют заглянуть в одну из самых темных «гадательных» сторон древнего мышления и в одно из древнейших, хотя и мнимых искусств –мантики, умения угадывать настоящее и будущее. Видя в воде (чистой, свежей) некую волшебную материю, могущую на своей зеркальной поверхности показать образ будущего или проявить лицо лиходея, тайно навредившего комулибо, люди вкладывали эти смыслы в речевые формулы, становящиеся в дальнейшем фразеологическими выражениями. Гадания на воде известны многим народам. Судя по фразеологии русского языка, знали их также предки русских. Речь идѐт о фразеологизмах как в воду глядел, выводить / вывести на чистую / свежую воду. Анализируя обы- чаи гидромантии и целительства с помощью воды, В.М. Мокиенко указывал на то, что при помощи свежей, т.е. проточной воды как бы устанавливался канал связи с предками, с потусторонним миром, который знахарям «подсказывал» нужную информацию в виде изображения на воде. В русской культуре укоренено противопоставление чистого и грязного в их символическом осмыслении: чистое – нравственное, безгрешное, благое, грязное – безнравственное, грешное, недоброе. В языке сформировались антонимические ряды соответствующих обозначений: чистая совесть – грязные помыслы, чистыми руками – грязными руками (делать общественно значимое). В этом же ключе осмысливаются фразеологизмы, с одной стороны, выводить начистую / свежую воду, воды не замутит, с другой, – в мутной воде рыбу ловить, мутить воду. Как уже упоминалось, образная подоплѐка оборота выводить на чистую /свежую воду – ситуация гадания, а образ двух других оборотов «основан на представлении о древнем способе ловли рыбы сетями в мутной воде. Предполагалось, что в замутнѐнной воде рыбу ловить легче, так как она теряет способность видеть сеть или другую рыболовную снасть и вследствие этого не может избежать опасности быть пойманной» (БФС. 2006: 361). Таким образом, конкретное действие приобрело символическое значение безнравственного поведения человека, который в корыстных целях пользуется ситуацией непрояснѐнности, неопределѐнности. В нашем исследовании мы показали, что актуальные значения употребляемых в современном русском языке фразеологизмов с компонентом вода восходят к древнейшим этнокультурным образам, отразившим наивную философию и этику жизни. Расшифровывая прототипические смыслы современных оборотов, мы убеждаемся в том, что язык, его фразеология напитаны культурой и хранят еѐ установки, передавая их вступающим в жизнь поколениям говорящих. Этнокультурный компонент выступает наиболее рельефно при сопоставлении разноязычных фразеологических оборотов. В настоящем докладе сопоставляются фразеологизмы русского и китайского языков, включающие в свой состав компонент вода/ 水 (shui) . Китайской народной культуре более 5 тысяч лет. Образ мышления, традиции и предания, народная философия нашли отражение в богатой фразеологии китайского языка. Большинство фразеологизмов, активно используемых современными людьми, восходит к древней культурной традиции. Значительный по объѐму пласт фразеологии китайского языка составляют обороты с компонентом вода /水 (shui) – более трѐхсот единиц. Обратимся к тем из них, в которых запечатлены свойства воды как природной стихии. Издавна китайцы, наблюдая за поведением воды, уподобляли ему различные ситуации и обстоятельства в жизни людей. Например, фразеологизм 水到渠成(shuidaoqucheng), имеющий значение «всему своѐ время, придѐт время – всѐ образуется», восходит к прототипическому сочетанию, которое буквально прочитывается: «вода течѐт, где есть канал». Вероятно, наблюдательные люди заметили, что текущая сначала сплошным потоком вода (например, во время ливня) потом устремляется в углубление, образуя русло, канал. Так поведение воды стало основой фразеологической метафоры осмысления упорядочивающей силы времени. Рассмотрим фразеологизм 水泄不通(shuixiebutong), буквальное значение исходного сочетания иероглифов «воде не просочиться». Идея герметичности, преграды, заложенная в нѐм, стала стержнем фразеологической семантики соответствующей идиомы «очень тесно, битком набито (людей в помещении)»; «окружить плотным кольцом». В русском языке концепт тесноты выражается фразеологизмами яблоку негде упасть, как сельдей в бочке. Хотя в данном случае трудно усмотреть этнокультурную особенность у рассмотренных обозначений понятия тесноты, всѐ – таки использование своих образов в каждом языке неслучайно, обращает на себя внимание. Интересен фразеологизм 水落石出(shuiluoshichu), возникновение которого, думается, связано с наблюдениями за приливами и отливами. Прямое значение иероглифического сочетания таково: «когда вода опускается, камень обнажается». Живущие недалеко от моря имели возможность видеть, как во время отлива обнажалась каменная прибрежная полоса, которую скрывала вода во время прилива. Ассоциация с данным явлением могла послужить для переосмысления соответствующего сочетания иероглифов и рождения фразеологического значения «тайное становится явным», что близко к значению русского фразеологизма выводить /вывести на чистую воду, об этнокультурной специфике которого мы уже говорили. Рассмотренное явление (прилива-отлива) могло также стать источником и другого фразеологизма 水涨船高(shuizhangchuangao), только в данном случае акцентирована первая фаза – прилив: «вода прибывает, и лодка поднимается». Но здесь образ прибывающей воды, которая поднимает и лодку, вызвал к жизни фразеологизм, имеющий семантику логического суждения – «с ростом основы возрастает всѐ, что на ней зиждется». В китайском языке образ воды может соседствовать с образом огня. Во фразеологизмах они – взаимоисключающие стихии. Поэтому сочетание иероглифов воды и огня стало символизировать невозможность соединения в одном пространстве, невозможность сосуществования. Кроме того вода и огоньмогут осмысливаться как слепые стихии, несущие угрозу опасности, несчастий для человека. Фразеологизм水火无情 (shuihuowuqing) толкуется следующим образом: «пожар и наводнение – это страшные стихийные силы». Негативная оценка воды присутствует в обороте 山长水远 (shanchangshuiyuan). Здесь вода – символ препятствий на жизненном пути. Интересно, что в данном фразеологизме совмещены образы воды и горы. Следует, однако, заметить: оценочность прив- 173 носят и определения: вода далѐкая, гора длинная. Фразеологизм используется как обозначение трудного и опасного пути. Но совмещение горы и воды может нести позитивную оценку, как во фразеологизме 山明水秀 (shanmingshuixiu), который обозначает «прекрасный пейзаж». Приведѐнные факты наличия культурологической составляющей в семантике фразеологических единиц с компонентом вода в русском и китайском языках свидетельствуют о способности фразеологизмов хранить память о началах осмысления бытия с помощью образов воды, а также связанных с ней древних обычаев и мифов, осмыслений воды как природного феномена, над которым человек не властен. Изученный материал позволяет убедиться в том, что несмотря на объективность существования воды, еѐ восприятие носителями двух различных культур разнится. Это проявляется в этнокультурном ореоле соответствующих фразеологизмов – природно-ландшафтный код, к которому принадлежит вода, неодинаков. В русских фразеологизмах актуализированы мифологические представления о магических свойствах воды, а в китайских – еѐ стихийная, природная сила, влияющая на жизнь человека. Можно сказать так: русские мифологизируют образ воды, а китайцы с помощью образа воды рефлектируют. Библиографический список: 1.Бирих, А.К., Мокиенко, В.М., Степанова, Л.И. Словарь русской фразеологии. Историкоэтимологический справочник. – СПб., 1998. 2.Большой фразеологический словарь русского языка. Значение. Употребление. Культурологический комментарий / Отв. ред. д – р филолог. наук В.Н. Телия. – М., 2006. 3.Даль, В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. – 8 – е изд. – М., 1981 – 1982. 4.Ларин, Б.А. Очерки по фразеологии // Б.А. Ларин. История русского языкознания. – М., 1977. 5.Маслова, В.А. Лингвокультурология. – М., 2001. 6.Назарова, Т.В. Русская фразеология в когнитивном аспекте: учебное пособие для студентов филологических факультетов / Т.В. Назарова. – Благовещенск: Изд. БГПУ, 2008. 7.Телия, В.Н. Русская фразеология . Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. – М., 1996. Словари китайского языка: 1. 汉语成语词典 / 何伟渔、包南麟主编。– 上海：上海世纪出版社，1172 C。 2．汉语成考释词典 / 刘洁修编著。– 北京：商务印书馆，2003，1668 C。 3．中国成语大辞典 / 王涛编著。– 上海：上海辞书出版社 2007，1641 C。 4. 俄汉谚语俗语词典 / 叶芳来编。– 北京：商务印书馆，2005，375 C。 5．新华谚语词典。– 北京：商务印书馆，2006，571 C。 И.А.Шаяхметова, Башкирский государственный университет, г. Уфа К ВОПРОСУ О РЕАЛИЗАЦИИ СОТРУДНИЧЕСТВА РОССИИ И КИТАЯ В ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЙ СФЕРЕ (НА ПРИМЕРЕ БАШКИРСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА И ЛЯОНИНЬСКОГО НЕФТЕХИМИЧЕСКОГО УНИВЕРСИТЕТА) Процессы глобализации, идущие в современном мире, наблюдаются и в образовательной сфере. Если раньше в области российского образования и науки первостепенное значение имело сотрудничество с западными странами, то сейчас на лидирующее место выходит международная интеграция со странами азиатского региона. Сотрудничество Российской Федерации с Китайской Народной Республикой обнаруживается в создании и реализации программ по обмену в высших школах обоих государств. Тесное взаимодействие высших образовательных учреждений России и Китая обогащает культурный фонд стран, способствует взаимопроникновению опыта, дает новые возможности и перспективы для участников программы обмена. Научное и образовательное сотрудничество между Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой рассмотрим на примере Башкирского государственного университета (далее БашГУ), находящегося в республике Башкортостан, город Уфа и Lianoning Petroleum University (LPU), расположенного в провинции Ляонинь, город Фушун. Договор о сотрудничестве между вышеназванными университетами, принятый в 2006 году, имеет целью установление научно-образовательных и культурных связей между обеими сторонами и фиксирует различные формы их взаимодействия. Ключевое значение имеет организация обменов. В программе могут принять участие заинтересованные слушатели, сту- 174 денты, магистранты, аспиранты, докторанты, преподаватели. Существуют такие направления, как: а) чтение лекций; б) защита диссертаций; в) включенный обмен иностранных студентов, магистрантов, слушателей подготовительных курсов; г) обмен научной и учебной литературой, периодическими изданиями; д) совместное участие в международных, китайских и российских научных мероприятиях; е) обмен академической информацией; ж) осуществление совместных научных исследований, студенческих программ и стажировок. БашГУ и LPU предоставляют для участников обмена такие же возможности, которые существуют для собственных преподавателей, слушателей, студентов, аспирантов и докторантов, равный доступ в академические, научные и культурные сферы. Участвуя в обменных программах, студенты имеют право на зачисление в соответствующий университет, причем при сопоставлении учебных курсов и часов предусматривается признание эквивалентности специальностей и всех полученных академических результатов. Программа сотрудничества начала реализовываться в 2006-2007 учебном году, первыми ее участниками стали один преподаватель китайского языка и один слушатель подготовительного отделения, изучающий курсы русского языка. В 2007-2008 учебном году в БашГУ приняты: один преподаватель китайского языка, один слушатель подготовительного отделения, один магистрант, а также один студент, зачисленный на факультет «филология». В 2008-2009 учебном году БашГУ принял трѐх магистрантов, двух студентов, двух слушателей подготовительного отделения. В 2009-2010 учебном году было 11 участников программы: один преподаватель, два магистранта, семь студентов (из которых пятеро поступили на филологический, а двое на экономический факультеты), а также один слушатель подготовительного отделения. В текущем, 2010-2011 учебном году, в БашГУ были зачислены 9 студентов (из них двое - на экономический, пятеро - на филологический факультеты). Студенты БашГУ, в свою очередь, могут пройти курсы китайского языка в LPU летом (на коммерческой основе). В 2007 году желающих повысить свой уровень знания китайского языка было трое студентов, в 2008 – двое, в 2009 году – также двое, а летом 2010 года на обучение в Ляонинь поехало шесть человек. Первым преподавателем-участником межвузовской программы стала Хао Мин, считающая, что «наши народы схожи по менталитету. Нам многое понятно друг в друге, но еще многое предстоит сделать, чтобы нам сблизиться. Когда я впервые приехала сюда, было заметно, что образ Китая тут раскрыт недостаточно широко. И я стараюсь восполнить данный пробел»1. Условия зачисления студентов LPU в БашГУ подразумевают сдачу сертификационного уровня по русскому языку. Экзамены проходят в Ляониньском университете, в Башкортостане вступительные экзамены сдавать не нужно. Иностранным студентам, желающими стать слушателями подготовительного отделения либо быть зачисленными на экономический факультет, достаточно сдать тест на I сертификационный уровень. От иностранных студентов, поступающих на филологический факультет, требуется знание русского языка, соответствующего II сертификационному уровню. После получения необходимого уровня студента ожидает обучение в Башкирском государственном университете на бесплатной основе. Согласно условиям договора о сотрудничестве между БашГУ и LPU, студенты из Китая получают образование в течение одного учебного года. Магистранты, поступившие на факультет филологии БашГУ после прохождения курсов на подготовительном отделении, получают специальность «переводчик русского языка». В основном, китайские студенты (11 человек, тогда как экономический факультет предпочли четверо) выбирают факультет «филология», специальность «русский язык», на который поступают после окончания III курса LPU по специальности «переводоведение». «Договор о сотрудничестве с БашГУ – это мой шанс. Я не хочу оставаться работать в Китае. Я надеюсь найти работу переводчиком в России», - так Ён Фей, 22-летняя студентка филологического факультета, объясняет цель своей учебы в Башкортостане2. «Я решил учиться в Башкортостане, потому что потом смогу получить хорошую работу в крупной китайской фирме», - это цель 23-летнего Ван Ца, также обучающегося на филологическом факультете3. Для иностранных студентов обучение в БашГУ представляет определѐнные сложности, но в результате они овладевают русским языком в совершенстве. Ён Фей рассказывала: «Нам часто задают переводить с английского языка на русский, уффф! Я английский знаю не очень хорошо, а русский язык свободно, могу смотреть фильмы, ходить в театр и обходиться без перевода». В другой день она жаловалась на то, что трудно понять «Повести Белкина» А. С. Пушкина, из-за обилия устаревших слов: «Что такое «ямщик»? Нам учительница говорила, что такие люди были в России раньше, сейчас их нет». Для Ван Ца было сложно другое: «Мы должны учить наизусть стихотворения. «Белая берѐза под моим окном…» А как выглядит берѐза?» Так он спрашивал в первом семестре. Во втором семестре его знание русского языка улучшилось: «Учительница попросила перевести на русский язык одну китайскую народную сказку. Знаешь, за сколько минут я написал ее перевод? За десять минут на перемене!» Повышение уровня знания русского языка связано с правильной организацией учебного процесса и грамотной методикой преподавания. Т. В. Григорьева, замдекана по учебной работе филологического факультета БашГУ, разъясняет, как в университете реализуется договор по включенному обмену4; «Для студентов из КНР составляется отдельное расписание в соответствии с требованиями учебного плана Ляониньского университета. Если с нашей 175 стороны это возможно, мы ставим предмет в расписание, например, английский язык; также мы предлагаем обучение дисциплинам, которые в LPU не преподаются. Главный акцент ставится на изучение современного русского языка в теории и практике: фонетика, морфология, синтаксис, стилистика, орфография и пунктуация, язык российских СМИ. С сентября 2010 года для китайских студентов разработано расписание, согласно которому они посещают как поточные лекции, вместе с российскими студентами, так и ходят на практические занятия. Методика обучения китайских студентов учитывает их национальную специфику: отличная память, позволяющая усваивать большие объемы материала, старательность, организованность, развитая логика, вследствие чего им нужно давать не творческие, а четко сформулированные и конкретные задания. Преподаватели стараются вводить нетрадиционные формы обучения, так, для китайских студентов организуются экскурсии в музей, где параллельно восприятию культуры Башкортостана идет обучение языку». Некоторые дисциплины выносятся на летнюю и зимнюю сессию, причем китайские студенты просят ставить 6-10 экзаменов. Следует заметить, что договор о сотрудничестве провозглашает признание эквивалентности всех полученных академических результатов: не только сданных экзаменов, но и дисциплин, не вынесенных на сессию. Год обучения в Башкирском государственном университете приравнивается к прохождению программы IV курса в Ляониньском университете. Программа образовательных программ между БашГУ и LPU для магистрантов реализуется несколько иначе. Н.Ш. Галлямова, доцент кафедры «методика преподавания русского языка» объясняет, какие существуют условия реализации договора о сотрудничестве для магистрантов:5 «Получив II сертификационный уровень по русскому языку, выпускник бакалавриата LPU должен пройти курсы на подготовительном отделении в БашГУ в течение года. Следующий этап заключается в написании и защите диссертации на русском языке. Как правило, тема диссертации разрабатывается в сопоставительном плане, в частности, исследование фразеологизмов в русской и китайской речи. Сложность в том, что учебный план для иностранных и российских магистрантов одинаковый, но научный руководитель оказывает существенную помощь. После защиты диссертации магистрант получает диплом преподавателя русского языка, равноценный диплому, полученному бы им в Китае». Для участников включенного обмена из других стран проживание в общежитиях БашГУ бесплатное; они размещаются в комнате вместе с российскими студентами. Тесное взаимодействие, непрерывное общение и, кроме того, участие в культурных мероприятиях («Вечер знакомств», «Конкурс песен», «Студенческая весна», празднования дней рождения, Нового года, Дня Св. Валентина, Восьмого марта и т.п.), организуемых в основном в общежитии – это получение огромного опыта, происходит более глубокое освоение культурных особенностей Башкортостана и России. Обобщая вышесказанное, приходим к выводу, что программа образовательного обмена между Башкирским государственным университетом и Lianoning Petroleum University успешно и активно реализуется в различных направлениях. Анализируя работу обменной программы в вышеназванных высших государственных школах с 2006 по 2010 год, наблюдаем положительную тенденцию развития международного сотрудничества. Увеличивается количество участников образовательной программы: с двух человек (2006-2007 учебный год) до девяти человек (2010-2011) с китайской стороны и с двухтрех российских студентов (в 2007-2009 годах) до шести (в 2010), прослушавших летние курсы в LPU. Программа включѐнного обмена для иностранных студентов БашГУ реализуется по специальной методике. Важное значение имеют включенные в расписание (с начала 2010-2011 учебного года) практические занятия, подразумевающие индивидуальную подготовку студента. Преподаватели работают конкретно с группой, состоящей из 5 китайских студентов, что позволяет сделать процесс обучения русскому языку более понятным и легким для них, и в конечном итоге добиться эффективных результатов. Укрепление международных связей в научной и образовательной сфере имеет благоприятные последствия на двух уровнях: на государственном и частном. Сотрудничество научных центров университетов республики Башкортостан и провинции Ляонинь создает условия, способствующие эффективному использованию образовательных технологий для экспорта образовательных услуг; процесс глобализации взаимодополняет опыт китайской и российской образовательных систем. На частном уровне происходит обогащение опытом, приобретение бесценных знаний, навыков, культурных особенностей другой страны, а также личных связей, являющихся платформой для профессионального роста. Погружение в языковую среду другой страны улучшает знание иностранного языка, что способствует развитию интеллекта, кругозора, лидерских качеств личности, и в результате дает преимущество при поступлении на работу. Исходя из вышесказанного, становится очевидным, что существует необходимость дальнейшей реализации программы образовательного и научного обмена между БашГУ и LPU. В перспективе, в соответствии с заключенным между сторонами договором, желательно расширить возможности для студентов БашГУ, принимающих участие в программе обмена: университет должен принять расходы на обучение и проживание во время прохождения подготовительных курсов. Необходимо вести более активную работу по привлечению студентов, аспирантов/магистрантов, преподавателей к участию в международных конференциях, проводимых в БашГУ и LPU. Договор «О сотрудничестве между Башкирским государственным университетом и Lianoning Petroleum University». – Уфа: БашГУ, 2006. 176 Крепкий мост между Башкортостаном и Китаем [Электронный ресурс]/ Пресс-служба Госкомитета Республики Башкортостан по предпринимательству и торговле/ Официальный портал правительства Р. Башкортостан. - 23 мая 2009 - Режим доступа: http://www.tukaeva.ru/polozenie/1366-kitai.html свободный. - Загл. с экрана. Официальный сайт Башкирского государственного университета [Электронный ресурс] Режим доступа: http://bashedu.ru Крепкий мост между Башкортостаном и Китаем [Электронный ресурс]/ Пресс-служба Госкомитета Республики Башкортостан по предпринимательству и торговле/ Официальный портал правительства Р. Башкортостан. 23 мая 2009 // http://www.tukaeva.ru/polozenie/1366-kitai 2 Устное сообщение. 3 Устное сообщение. 4 Устное сообщение. 5 Устное сообщение. 1 177 Социально-экономическое развитие Л.Л. Боголюбова, Московская финансово-юридическая академия ИМПОРТ ПРОДУКЦИИ ИНФОРМАЦИОННЫХ И КОМПЬЮТЕРНЫХ ТЕХНОЛОГИЙ КИТАЯ И ЕГО ВКЛАД В РАЗВИТИЕ РЫНКА РОССИИ В соответствии с концепцией развития мирового хозяйства мир постепенно совершает переход в новую историческую фазу развития цивилизации, которую можно обозначить как Информационное общество. Данный переход отчетливо виден на современных развитых и развивающихся странах. Его можно охарактеризовать увеличением роли информации и знаний в жизни общества, возрастанием доли информационных коммуникаций, продуктов и услуг. Данные тенденции проявляются на глобальном, макро-, мезо-уровне, на уровне отдельных домашних хозяйств. В современном обществе информационные и компьютерные технологии (ИКТ) не просто обеспечивают удобную и комфортную жизнь индивидуальным потребителям, они обеспечивают эффективную работу целых предприятий, международных корпораций, государств, международных организаций, в том числе и объединяя их в глобальные системы. Кроме того уровень развития и интеграции ИКТ оказывает непосредственное влияние на инновационную составляющую экономики, темп научно-технического прогресса и углубление его достижений. Важной задачей для экономики становится удовлетворение потребностей в информационных продуктах и услугах на всех уровнях. Для России эта задача становится особенно актуальна в связи с политикой инновационного развития и значительного отставания по ряду социально-экономических показателей от развитых стран. В данной области Китай является одним из ключевых партнеров России, т.к. обеспечивает значительную часть импорта ИКТ продукции благодаря множеству производств (в том числе с иностранным капиталом), расположенных на территории Китая. Экономическое сотрудничество России и Китая в наше время достигло очень высокого уровня. Впервые состояние российско-китайских отношений было охарактеризовано как «конструктивное партнерство» председателем КНР Цзян Цзэмином в сентябре 1994 г. Цзян Цзэмин отметил, что обе страны намерены «взаимно уважать выбранный каждой из сторон путь развития» и «при любых обстоятельствах не изменят основного курса на развитие отношений дружбы и сотрудничества»1. 11 апреля 2011 года в подмосковных Горках состоялось интервью президента РФ Дмитрия Медведева Центральному телевидению Китая. Один из вопросов, заданных президенту, касался двустороннего сотрудничества между Россией и Китаем, его текущего состояния и перспектив развития. В своем ответе Д. Медведев отметил, что отношения между странами сейчас действительно очень мощные. В качестве одного из показателей он привел объем экономических связей и экономического сотрудничества. В 2010 г. товарооборот между станами достиг 60 млрд. долл. США, и планка в 100 млрд. долл. США, по словам президента, считается достижимой в относительно близкой перспективе2. Помимо внешней торговли страны связывает очень мощное инвестиционное сотрудничество, которое касается различных областей. Здесь речь идет не только о традиционных направлениях, как машиностроение, энергетика, но и совместных работах в области высоких технологий, освоении космоса, создании атомных станций и т.д. В настоящее время Китай не только крупнейший партнер России в сфере внешней торговли в Азиатско-Тихоокеанском регионе, но и один из ключевых центров морового хозяйства. По расчетам А. Мэддисона, среднегодовые темпы роста объема мировой торговли за период 1820-2001 гг. составили 3,93%, а темпы роста Мирового ВВП – 2,22%. В 1993 г. доля глобального экспорта в глобальном ВВП составляла 18,9%, в 2005г. - 28,8%. Однако в Китае за последний период эта тенденция выражается еще более радикально: с 1995 по 2004 г. мировой ВВП вырос на 27%, а экспорт на 78%. В Китае первый показатель в тот же период увеличился на 108%, а второй на 299%. В 2002-2006 гг. среднегодовые темпы роста внешней торговли в 2,5 превосходили динамику экономики в целом3. За период с 2002 по 2007 год среднегодовой прирост внешнеторгового оборота Китая составил 28,5% В 2007 г. совокупный стоимостный объем внешней торговли в стране составил более чем 2 трлн. долл. США, по данному показателю Китай занял 3-е место в мире4. Подобные результаты достигнуты во многом благодаря проводимым в КНР социальноэкономическим реформам. Социальноэкономическую стратегию страны можно охарактеризовать как создание рыночной экономики, интегрированной в мировые хозяйственные связи и мировой научно-технический процесс, при сохранении власти в руках коммунистический партии Китая 5. Внешняя торговля и внешнеэкономические связи являются важнейшими факторами реализации программы социально-экономического развития страны до 2020 г. (согласно принятой руководством КНР в 1999г. концепции «выход за рубеж»). Суть программы состоит в росте объемов внешней торговли за счет экспорта произведенной в КНР промышленной 178 продукции и импорта необходимых природных ресурсов, а также сырья, материалов и новейших технологий. Если в 1978 г. Доля объема внешней торговли КНР в объеме ВНП составляла 9,8%, то в 2007 г. – уже более 68,8%. Такая доля внешней торговли в ВВП свидетельствует о высокой степени открытости экономики КНР, ее участии в мировом хозяйственном обороте на основе международного разделения и кооперации труда6. Охват страны рыночными механизмами происходил поэтапно, начиная со специальных экономических зон и прибрежных районов Китая, затем к другим регионам. Предприятия и организации были переведены на рыночные условия свободной конкуренции мирового рынка, стали открытыми к сотрудничеству со всеми странами мира. Такие факторы, как централизация производства, углубление разделения труда, рост объема внешней торговли, укрепление и сбалансированность структуры экспорта и импорта, интеграция в производство высоких технологий и инноваций, повышение качества труда при довольно низкой его стоимости, несомненно, сказались положительно на экономических показателях и развитии экономики в целом. На определенном этапе реформирования предприятиям было передано право распоряжаться прибылью на микро-уровне. Вместе с тем, государственная политика налоговых и кредитных льгот для ряда малорентабельных предприятий, а также техноемких отраслей с высоким порогом инвестиций как электроника или приборостроение, внесли свой вклад в последовавший высокий экономический рост. В первой половине 1990-х годов в структуре экспорта КНР преобладали поставки продукции легкой, текстильной промышленности. С конца 1990-х в структуре экспорта происходит значительный сдвиг, и все большими темпами увеличивается экспорт продукции машиностроения (в том числе точного). В это время Китай стал проводить курс на повышение научно-технической составляющей в составе своего экспорта. Для создания производств, конкурентоспособных на мировом рынке Китай делает все возможное, чтобы привлечь инвестиции, технологии и кадры. В стране создаются «зоны высоких технологий», где иностранным инвесторам предлагают бесплатные земельные участки и освобождение от налогов. Чтобы китайские предприятия использовали микросхемы китайского производства, вводится 17% налог на импортную продукцию. А на местную – всего лишь 3%. В результате, на территории страны создаются предприятия по производству микросхем с японским, американским и тайваньским капиталом7. С 2001 по 2005 г. качественно новым становится подход руководства Китая к ходу реформ. В этот период уже происходит становление глобальной «экономики знаний»на основе новейших достижений информационно-технологической революции и Китайская экономика адаптируется к требованиям времени. Одним из компонентов новой стратегии в 10-й пятилетке стало использование научно-технических фак- торов роста. Ставка делается на создание новых технологий в таких отраслях, как телекоммуникации, микроэлектроника,биотехнологии и т.д.8. Таким образом, в этот период поощряется создание мелких и средних предприятий в новой «экономике знаний» и электроном бизнесе 9. Требования «информационной» экономики распространяются не только на особенности производственного процесса в стране, но и на результат производственной деятельности – конечную продукцию. В результате проведения реформ на рынке появился ряд крупных и весомых в мировой ИКТ индустрии компаний. В качестве примера приведем компанию Foxconn Electronics Inc (Hon Hai Precision Industry), которая занимается разработкой, производством и поставками компьютерной, коммуникационной и бытовой электроники, а также системных плат, систем охлаждения, графических видео карт, платформ для сборки ПК, корпусов для ПК и серверов. Целый ряд из перечисленной продукции компания производит не только «под своим брендом», но и на контрактной основе для других компаний, также известных производителей в сфере ИКТ. В частности, на Foxconn собирается значительная часть продукции Apple: iPhone и iPad. Завод по производству данных устройств находится в «высокотехнологичной зоне» Шэньчжене; планируется запуск новых заводов в крупном индустриальном городе Чэнду. В 2006 г. общая стоимость экспортной продукции новых и высоких технологий, произведенной в стране, составила 281,5 млрд. долл., или 29% всей стоимости экспорта. Однако среди этой продукции преобладали преимущественно узлы и детали, и производство ее по-прежнему носило трудоемкий и капиталоемкий характер. Даже выпуск комплектных и высокотехнологичных изделий сводился в основном к сборке и несложной обработке. Кроме того, 90% продукции новых и высоких технологий в Китае производится на предприятиях с иностранным капиталом, а доля крупных и средних государственных предприятий постоянно снижалась10. По данным таможенной статистики КНР на август 2007 г., за январь-август 2007 г. объем внешней торговли КНР составил 1 369,7 млрд. долл. (рост 24%). Из них экспорт – 765,7 млрд. долл. (рост 27,7%). В январе-августе 2007 г. экспорт из КНР продукции категории 07. – машины, оборудования и транспортные средства – составил 354,075 млрд. долл. (рост на 27,1% по сравнению с аналогичным периодом 2006г.). Анализ товарной структуры внешней торговли показывает, что в структуре экспорта товаров происходят изменения от преобладания в экспорте сырья и полуфабрикатов и промышленной продукции первичной обработки к готовой продукции высокого уровня. Среди видов продукции только экспорт продукции новых и высоких технологий превышает импорт11. Возвращаясь к вопросу Российско-Китайского экономического сотрудничества, несомненно, данные сдвиги в экономической структуре Китая в совокупности с динамично растущим спросом на ИКТ 179 продукцию в России не могли не сказаться на характере внешней торговли между странами. Изучив структуру российского импорта, представленную на официальном сайте Росстата (Таблица 1), мы можем видеть, что доля продукции производства Китая в общем импорте ежегодно растет. Обратим внимание на то, что в 2009 г. импорт в денежном выражении оказался меньше, чем в 2008 г., тем не менее, в процентном выражении данный показатель снова демонстрирует рост. мулированию двусторонней торговли машинотехнической и инновационной продукции»13. В течение 2000-х годов темпы роста российского ИКТ рынка составляли в среднем 25% в год. Чтобы понять потенциал российского ИКТ рынка, приведем ряд фактов. В Таблице 2 представлены данные Росстата об импорте вычислительных машин и их блоков в период с 2000 по 2008 гг.14. Также в таблице можно видеть динамику импорта относительно предыдущего года. Данные таблицы показывают значительный ежегодный рост, исключение составляет 2008 год, в котором доля импорта из дальнего зарубежья стоставила 42% от предыдущего года. Подобный рост был обеспечен нарастающим спросом на продукцию компьютерных и информационных технологий как со стороны индивидуальных пользователей, так и корпоративного и государственного сектора. Таблица 1 - Внешняя торговля Российской Федерации со странами дальнего зарубежья по данным Росстата (в фактически действовавших ценах, миллионов долларов США) Экспорт Год 2000 2004 2005 Всего 89 269 5 248 152 129 10 105 208 846 13 048 6% 7% 6% Китай Доля от общего экспорта 2006 2007 258 934 299 267 15 758 15 895 6% 5% 2008 398 103 21 152 5% 2009 254 967 8% Показатель Импорт Год 2000 2004 2005 Всего 22 276 57 856 79 712 115 433 169 875 Китай 949 4 746 7 265 12 910 24 424 Доля от общего импорта 4% 8% 9% 11% 14% 2006 2007 2008 230 429 34 763 15% Таблица 2 - Импорт вычислительных машин и их блоков (Стоимость, млн. долл. США) 21 142 2009 Всего 207 СНГ 201 Дальнее зарубежье 5,6 145 651 22 864 2000 2006 2 061 2 055 152% 6,4 108% 152% 2007 2 640 2 631 128% 9,3 145% 128% 2008 3 833 3 829 145% 3,9 42% 146% Рисунки 1 и 2 демонстрируют динамику наличия компьютеров и телефонов в домашних хозяйтсвах некоторых стран (данные Огранизации экономического сотрудничества и развития) 15. Они отображают стремительный рост показателей в период с 2003 по 2006г. 16% Тем не менее, странам есть куда стремиться. Так, по данным 2006 г., наибольший объем внешней торговли Китая был достигнут со странами ЕС – 356,1 млрд. долл., США – 302,0 млрд. долл., Японией – 236,6 млрд. долл., Гонконгом – 197, 2 млрд. долл.12.Что значительно выше аналогичных показателей с Россией. В 2008 г. российско-китайский товарооборот увеличился на 38,7% по сравнению с аналогичным периодом в 2007 г. и составил 55,9 млрд. долл. Напомним, что только в 2010 г. он составил 60 млрд. долл. США. Однако на протяжении всего этого времени продукция компьютерных и информационных технологий Китая становится все более востребованной среди российских потребителей. Среди нее: компоненты для производства персональных компьютеров (ПК) (системные платы, оперативная память, корпуса, блоки питания, микросхемы, графические карты и т.п.), периферические устройства (мониторы, устройства печати, манипуляторы и т.п.), готовые ПК (ноутбуки, нетбуки), телефонное оборудование, телекоммуникационное оборудование и т.д. Для восстановления высоких темпов торговоэкономического сотрудничества РФ и КНР в июне 2009 г. подписан большой пакет документов о сотрудничестве. В том числе «о взаимопонимании между Министерством экономического развития и торговли РФ и Министерством коммерции КНР по сти- Рисунок 1 - Семьи с доступом к домашним компьютерам. В прощентах 180 менее 5%), но если брать продажи только зарубежных брендов, то здесь доля AIO уже превышает 10%, по неттопам – чуть ниже. В течение первого полугодия 2010 г. было продано почти 2,2 млн мониторов, что на 13,3% лучше результатов 2009 года. Однако к лету ситуация несколько выправилась, и уже во 2 квартале темпы роста составляли 29% в натуральном исчислении и 47% – в денежном19. Такие показатели развития рынка и отрасли в стране во многом стали возможными благодаря налаженному импорту продукции ИКТ из Китая. Постоянно растущий спрос на развивающемся Российском рынке всегда был подкреплен растущим предложением со стороны производственных предприятий КНР. Экспортный характер экономики страны, сформировавшийся в период реформ, позволил производствам выпускать продукцию в широком ценовом диапазоне, с разнообразным набором технических характеристик, соответствующую требованиям индивидуальных, корпоративных и государственных клиентов. Высокая конкурентоспособность таких предприятий достигнута не только благодаря особенностям социально-экономической политики Китая, национальным особенностям менеджмента, высокопроизводительной и при этом недорогой рабочей силе. Важную роль здесь сыграли гибкость, клиентоориентированность, приспосабливаемость предприятий. В условиях низкого развития внутреннего производства значительной части ИКТ продукции Россия остается сильно зависимой от импорта данной продукции из КНР. На наш взгляд, в ближайшее время данная ситуация не изменится и внешняя торговля между странами в сфере ИКТ будет продолжать развиваться. Рисунок 2 - Семьи с доступом к телефонной связи, количество телекоммуникационных аппаратов на 100 жителей В корпоративном секторе данная динамика прослеживается так же отчетливо. На Рисунке 3 представлены данные Росстата об использовании ИКТ организациями. Рисунок 3 - Основные показатели использования информационных и коммуникациооных технологий по организациям. Вместе с тем государство остается очень крупным заказчиком ИКТ. По данным CNews Analytics, 100 крупнейших тендеров в сфере ИКТ в федеральных госструктурах России по итогам 2009 (кризисного) года в сумме составили около 13 млрд. руб., а в 2008 году эта сумма составила примерно 34,5 млрд. рублей16. По оценкам специалистов компании «Евросеть», рынок сотовых телефонов в РФ в 2009 году составил 26,2 млн. шт.17. В 2010 г. объем рынка мобильных телефонов России вырос на 25% по сравнению с 2009 г. и достиг 34,8 млн шт.18. Общий объем рынка компьютеров (настольные и мобильные ПК) в первом полугодии 2010 г. составил 3,8 млн. шт. При этом на настольные ПК приходится чуть менее половины продаж в натуральном выражении. В мобильном секторе примерно 21% продаж пришелся на нетбуки. По сравнению с первым полугодием 2009 г. — периодом наиболее острой фазы кризиса — десктопы выросли на 16%, а ноутбуки вместе с нетбуками — почти на 55%. На рынке стало заметно присутствие новых технологических категорий – это компьютеры в формате All-in-one (AIO) и неттопы. В целом по рынку доля этих подсегментов пока невелика (в сумме Яскина Г.С. Россия – Монголия – Китай: проблемы сотрудничества и преодоление противоречий. – М.: Институт экономики РАН, 2009. С.18. 2 Режим доступа: http://президент.рф/новости/10911 3 Бергер Я.М. Экономическая стратегия Китая / Я.М.Бергер. М.: ИД «ФОРУМ», 2009. С. 198. 4 Пан Чжинзянь, У Ди, Дун Яньхуэй. Формирование и развитие рыночного механизма в промышленности Китая.-М.: МАКС Пресс, 2009. – С.26 5 Глобализация экономики Китая/Под ред. Чл-корр. РАН С.В.Михеева. М.: Памятники исторической мысли, 2003. – С.43. 6 Пан Чжинзянь, У Ди, Дун Яньхуэй. Формирование и развитие рыночного механизма в промышленности Китая.-М.: МАКС Пресс, 2009. С.123. 7 Пан Чжинзянь, У Ди, Дун Яньхуэй. Формирование и развитие рыночного механизма в промышленности Китая.-М.: МАКС Пресс, 2009. С.94. 8 Глобализация экономики Китая/Под ред. Чл-корр. РАН С.В.Михеева. М.: Памятники исторической мысли, 2003. – С.55. 9 Там же. С. 56. 10 Бергер Я.М. Экономическая стратегия Китая / Я.М.Бергер. М.: ИД «ФОРУМ», 2009. С. 202. 11 Экономика Китая. Анализ состояния и перспективы развития: пер. с кит. / гл. ред. Чэнь Цзягуй, зам. гл. ред. Лю Шучэн, Ван Гунсань; [рук. колл. переводчиков А.В.Островский]. М.: Наука, 2009. С. 235. 12 Пан Чжинзянь, У Ди, Дун Яньхуэй. Формирование и развитие рыночного механизма в промышленности Китая. М.: МАКС Пресс, 2009. С.37. 1 181 Яскина Г.С. Россия – Монголия Китай: проблемы сотрудничества и преодоление противоречий. М.: Институт экономики РАН, 2009. С.24. 14 Российский статистический ежегодник – 2009 // http://www.itbestsellers.ru/statistics 13 15 OECD Factbook 2010: Economic, Environmental and Social Statistics - ISBN 92-64-08356-1 - © OECD 2010 16 http://www.cnews.ru/reviews 17 Режим доступа: http://www.itbestsellers.ru/companies-analytics 18 http://www.cnews.ru/reviews/free/gov2010/rating/rating2.shtml 19 http://www.itbestsellers.ru/statistics/detail.php?ID=17248 М.К. Буланов, Благовещенский государственный педагогический университет ПРОБЛЕМЫ РЕГУЛИРОВАНИЯ КОММЕРЧЕСКОЙ И ТРУДОВОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ КИТАЙСКИХ МИГРАНТОВ НА РОССИЙСКОМ ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ Сегодня Российская Федерация является страной с высокой иммиграционной привлекательностью. Ежегодно в Россию прибывает большое количество иностранных граждан, основной целью которых является осуществление трудовой деятельности. Миграционные процессы, происходящие в России, имеют огромное значение для социальноэкономического развития нашего государства в целом и для отдельных ее субъектов. При этом особое беспокойство вызывает внешняя миграция, проблемы которой остро стоят перед приграничными регионами. Действовавший до 2007 г. относительно жесткий режим внешней трудовой миграции не смог не только обеспечить должное регулирование этого процесса, но также и предупредить массовый и, практически бесконтрольный, въезд в Россию иностранцев, желающих трудоустроиться. На рынке труда Амурской области наибольшая потребность испытывается в работниках следующих специальностей (профессий): рабочие строительных специальностей, продавцы продовольственных и непродовольственных товаров, работники общепита, овощеводы, механизаторы, сантехники, станочники деревообработки. В сельских и удаленных от областного центра районах остается острой проблема с учителями, врачами, фельдшерами, медсестрами, что связано с неустроенностью жилищнобытовых условий и низкой заработной платой. Иностранные граждане, въезжающие на территорию России через дальневосточные границы, преследуют цели преимущественно предпринимательской и трудовой деятельности. Основные сферы занятости мигрантов - это торговля, сфера обслуживания, строительство, сельское и лесное хозяйство. Необходимо отметить, что иностранные работники не являются специалистами высокотехнологичных производств или наукоемких отраслей промышленности – в основном это разнорабочие на строительных объектах и в перерабатывающих отраслях промышленности. Важными задачами эффективной деятельности правоохранительных органов России становится обеспечение функционирования системы эффективного контроля внешней миграции из приграничных государств, выявление и выдворение незаконных мигрантов, которые в совокупности с убывающим населением региона представляют реальную угрозу не только для Дальнего Востока, но и для национальной безопасности России в будущем. В силу высокой латентности незаконной миграции невозможно получить однозначные оценки числа граждан иностранных государств, нелегально находящихся на территории Российской Федерации, в частности в субъектах ДФО. Среди мер, направленных на противодействие незаконной внешней миграции и противоправной коммерческой и трудовой деятельности иностранных граждан, важная роль прина длежит институту административно-правовой ответственности, порядок применения которой позволяет соответствующим контролирующим и правоохранительным органам более оперативно реагировать на правонарушения среди иностранных граждан. Исходя из геополитического положения области, основным государством-поставщиком иностранной рабочей силы является Китайская Народная Республика– в 2010 г. китайские мигранты составили 66,9 %от общего количества иностранных работников на территории Амурской области. Китайские подданные стали прибывать на заработки на Дальний Восток России с 70-х гг. XIX в. их стали выписывать на постройку Владивостокской крепости и порта, Уссурийской железной дороги и на частные предприятия. Если в 1858-1860 гг. на территории Амурской и Приморской областей находилось около 6300 оседлых и 2-3 тыс. бродячих китайцев (не считая «зазейских маньчжур»), то к 1881 г. их количество достигло 15 тыс. с лишним1. С помощью дешевого труда китайских мигрантов велось строительство городов, дорог, приисков в Приамурье и Приморье. Китайцы-арендаторы земель способствовали дальнейшей земледельческой колонизации региона, крупные и мелкие торговцы снабжали Дальний Восток необходимыми товарами. Наряду с положительными моментами китайский миграционный поток привнес ряд проблем, вызывавших серьезное беспокойство у местной русской администрации. Дешевый труд китайских рабочих и земледельцев замедлял процесс колонизации Приамурья русскими. Китайская торговля составляла серьезную конкуренцию русской торговле. Значительное влияние на социально-экономическую ситуацию в регионе оказывали сформировавшиеся криминогенные факторы, связанные с присутствием китайских мигрантов – контрабанда, хунхузничество, возделывание опийно- 182 го мака и опиекурение, проституция. Массовое расселение китайцев на российском Дальнем Востоке, поощряемое цинским правительством, а затем правительством Китайской Республики, вызывало у русской администрации и общественности опасения о возможной "желтой" опасности. В период 1920-1930-х гг. - период постоянной смены местных властных структур на Дальнем Востоке России - на территории российского Дальнего Востока по-прежнему функционировали торговые и мелкие ремесленные китайские предприятия, создавались совместные русско-китайские фирмы, использовался труд китайских рабочих. В 1926 г. в ДВК насчитывалось 72 005 чел. китайского населения (3,8%) - 68 025 мужчин и 3980 женщин2. Но с изменением концепции национальной политики в СССР и осложнением политической ситуации в дальневосточном регионе китайские трудящиеся перестали восприниматься как необходимая составляющая общности «советский народ», и в 1938 г. китайские мигранты на Дальнем Востоке были подвергнуты масштабным репрессиям3. После образования КНР вплоть до конца 1950х гг. советско-китайские отношения развивались в соответствии с принципами дружбы и сотрудничества. В целях частичного восполнения недостатка рабочей силы в дальневосточном регионе СССР было решено привлекать рабочих из КНР. Согласно плану набора на май-июль 1955 г. в Хабаровский край для министерства строительства была направлена партия в 1 тыс. чел. (500 чел. – в стройтрест № 6 г. Комсомольска-на-Амуре, 500 чел. – в стройтрест № 35 г. Хабаровска)4. По данным общей переписи СССР 1979 г., на территории советского Дальнего Востока проживало 1742 китайца5. После визита М.С. Горбачева в КНР в мае 1989 г., в ходе которого были подписаны соглашения о привлечении и использовании китайских граждан на предприятиях и организациях РФ, поток китайской трудовой миграции на российский Дальний Восток возрастает. В 1989 г. на всем Дальнем Востоке в строительстве было занято 2363 китайских рабочих. На российской территории китайцы начинают осваивать сферы торговли и бытового обслуживания6. Во второй половине 90-х гг. XX – начале XXI вв. число китайцев, постоянно пребывавших в восточных районах России, было относительно стабильным. На рынке труда китайцы смогли занять две ниши: нишу торговли китайским ширпотребом, овощами и фруктами; нишу малоквалифицированной рабочей силы в строительстве и сельском хозяйстве. При этом в конце 1990-х гг. в приграничных районах России сформировалось стабильное ядро китайской трудовой диаспоры. Его составили контрактные рабочие, сотрудники фирм и совместных предприятий, мелкие предприниматели и торговцы. Свыше 60% китайцев, обосновавшихся на Дальнем Востоке, в той или иной степени владели русским языком, т.е., были прочно ориентированы на российский рынок 7. Сегодня китайская миграция является стабильным фактором социально-экономической жизни дальневосточного региона России. Приказом Минздравсоцразвития РФ от 22.12.2009 года № 1008н «О распределении по субъектам Российской Федерации утвержденной Правительством Российской Федерации на 2010 год квоты на выдачу иностранным гражданам разрешений на работу» для Амурской области утверждена квота в размере 13115 разрешений на работу.По состоянию на 31.12.2010 года квота использована на 81,2%. Согласно справке о пребывании на территории Амурской области граждан КНР за 2010 г. на миграционный учет было поставлено 42 552 гражданина КНР. Эти граждане въезжали по следующим целям въезда: туризм (11 061 чел.), деловая цель въезда (21 851 чел.), рабочая (7 141 чел.), частная (1 073 чел.), учеба (710 чел.). В 2010 г. к административной ответственности по 18-й главе административного кодекса в пределах компетенции УФМС привлечено 2 741 граждан КНР, за пределы Российской Федерации выдворено 90 китайцев. В 2010 г. 7-ми гражданам КНР были выданы разрешения на временное проживание. Всего на территории области проживал 21 гражданин КНР по разрешению на временное проживание. За 12 месяцев 2010 г. было оформлено 3 вида на жительство гражданам КНР. По виду на жительство в Амурской области проживало 89 граждан КНР. В гражданство РФ принято 2 гражданина КНР. В странах, испытывающих приток иностранной рабочей силы, иммиграционная политика формируется под влиянием противоположных тенденций. С одной стороны, это социально-политические интересы, вопросы безопасности государства, диктующие усиление запретительных мер и разработку законодательных актов, ограничивающих приток иностранной рабочей силы. На такую политику влияет ряд факторов: самосохранительные национальные интересы, опасения конфликтов различных субкультур, криминализация обстановки, повышение нестабильности. С другой стороны, это экономические интересы, связанные с удовлетворением потребности в дешевой рабочей силе, способной заполнить не привлекательные отрасли народного хозяйства. Такие экономические интересы оказываются превалирующими. И, в-третьих, это интересы теневых структур и криминальных группировок, многократно увеличивающих свои прибыли, благодаря использованию нелегальных мигрантов и интернационализации бизнеса. В 2005-2010 гг. наблюдаются процессы монополизации китайского бизнеса в Приамурье. В частности, торговля ―челноков‖ на китайских рынках не является больше самостоятельной деятельностью мелких торговцев. Сегодня рынки контролируются двумя-тремя семьями, и большая часть продавцов работает на них (по найму или берет товар на реализацию). Формируются кланы, основанные на клиентной зависимости. Многие китайские торговцы работают на рынке, имея просроченные документы или вовсе без них. Постоянно подвергаясь риску административного наказания, они вынуждены давать взят- 183 ки представителям российских контролирующих органов и милиции. Товарно-денежные потоки, вместо прежнего вывоза валюты (продажа товара за русские рубли, затем обмен их на доллары и вывоз валюты в Китай), формируются по новой схеме: выручка концентрируется в руках крупных китайских бизнесменов и направляется на скупку и вывоз леса и цветных металлов. Таким образом, на территории России действуют подпольные китайские банки. Схема их функционирования проста: торговцы, стремясь избежать больших накладных расходов при двойной конвертации и вывозе выручки, сдают ее хозяину банка в обмен на обязательство выплаты этой суммы в Китае в юанях. Фактически хозяин банка получает беспроцентный кредит на скупку леса и металлов. Подобные операции доступны только крупным дельцам, обладающим помимо значительных капиталов надежными связями в деловых и административных кругах России, а также дочерними предприятиями в Китае. Для ввоза леса и металлов используются бартерные операции, при которых работают схемы, позволяющие легко уклоняться от налогов, пошлин и незаконно вывозить капитал. Например, на имя российского гражданина создается частное предприятие. Затем оно проводит несколько бартерных операций с китайскими контрагентами, в ходе которых стоимость вывезенных товаров не возвращается ни в денежной, ни в товарной форме. Фирма существует до тех пор, пока ее операциями не заинтересуются налоговые органы. Итак, в настоящее время сохраняются проблемы регулирования коммерческой и трудовой деятельности китайских мигрантов на российском Дальнем Востоке. Они обусловлены рядом факторов, среди которых: коррумпированность местных администраций, представителей силовых органов ФСБ, МВД, таможенных органов, ОВИР, контролирующих инстанций и служб; экономический интерес местных предпринимателей, использующих дешевую рабочую силу; заинтересованность обнищавшего населения в приобретении дешевых китайских товаров и услуг; огромные доходы местных криминальных группировок, получаемые в результате торговли оружием, наркотиками, алкоголем и контрабанды биоресурсов. К вышесказанному можно присовокупить также слабый миграционный контроль и правовую неразбериху, а также отсутствие четко разработанной программы, направленной на регулирование и контроль за привлечением и использованием иностранной рабочей силы как на федеральном, так и на краевом уровнях. Соловьев Ф.В. Китайское отходничество на Дальнем Востоке России в эпоху капитализма (1861 – 1917 гг.). М., 1989. С.38. 2 Залесская О.В. Китайская миграция на Дальнем Востоке России (кон.XIX – нач.XXI вв.) // Внешнеэкономическая деятельность Амурской области. Развитие. Проблемы. Перспективы. Мат-лы региональной научно-практической конф-и. Благовещенск, 2008. С.64-65. 3 Подробнее об этом см.: Залесская О.В. Китайские мигранты на Дальнем Востоке России (1917-1938 гг.). Владивосток, 2009. С.279-291. 4 Фролов А.В. Развитие советско-китайских приграничных отношений на Дальнем Востоке СССР (1949-1969 гг.): Дисс. …канд. ист. наук. Хабаровск, 2007. С.91. 5 Ларин В.Л. Китай и Дальний Восток России в первой половине 90-х: проблемы регионального взаимодействия. Владивосток, 1998. С.104. 6 Власов С.А. Миграция и современность: рабочая сила из стран АТР на Дальнем Востоке России (80-90-е годы XX в.) // Российский Дальний Восток в АТР на рубеже веков: Политика, экономика, безопасность. Вып.2. Владивосток, 2008. С.218. 7 Ларин В.Л. В тени проснувшегося дракона: Российско-китайские отношения на рубеже XX-XXI веков. Владивосток, 2006. С.401402. 1 В.А. Гайкин, Институт истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН РОССИЯ, КИТАЙ НА ЕВРАЗИЙСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ И ПРОЕКТ «ТУМАНГАН» Первоначальная (―стволовая‖) концепция проекта Туманган (официальное название «План развития бассейна реки Туманган») заключалась в создании в устье р. Туманган на стыке трех границ трансграничного территориального анклава, состоящего из трех сегментов (китайского, корейского, российского), который будет управляться некоей международной структурой (с постепенной интернационализацией анклава). Отсутствие реальных подвижек в его реализации на протяжении первых 15 лет (с 1991 г.) объяснялось в частности осознанием российскими властями роли ―Проекта‖ в первоначальном виде как ―убийцы‖ Транссиба и морского порта Владивосток. Сыграли роль и бесцеремонные откровения политологов, которые озвучивали позицию западных лидеров. Директор кельнского Института Восточной Европы Хайнц Тиммерман в своей статье-меморандуме писал: ―Целью политики Запада должны быть не легитимизация и укрепление искусственного построения СНГ, а поддержка естественным путем формирования в его рамках субрегиональных образований типа ГУАМ…таким образом должны быть усилена поддержка проекта ―Евразийского транспортного коридора‖[9, С. 42-45]. Бросалась в глаза и сама дата возникновения ―Проекта‖ – 1991г. – год развала СССР и появления (в его подбрюшье) независимых среднеазиатских государств, что давало возможность 184 строительства по их территории ―Евразийского транспортного коридора‖ и изоляции России. В результате Китай и ООНовские промоутеры ―Проекта‖ решили поменять его имидж. На 8-м заседании консультативной комиссии ООН по развитию района реки Туманган (КНР, Чанчунь, сентябрь 2005г.) было принято решение переименовать его во внешне аморфную и ни к чему не обязывающую ―Расширенную Туманганскую инициативу‖[13]. Изменилась и суть: теперь Китай уже не настаивает на строительстве порта в устье р. Туманган. Это предприятие оказалось сложным и по техническим (гидрологическим) причинам – скалистое дно, малая глубина, возможность того , что дноуглубительные работы приведут к исчезновению р.Туманган как водной артерии. И по международно-правовым причинам – принадлежность нижнего течения реки России и КНДР. Тем не менее, выход к японскому морю Китаю по прежнему нужен. В 2002-2003 гг. Китай пытался взять в аренду российский порт Зарубино на 49 лет, что означало его полное экономическое подчинение китайской администрации (примечательно что из всех вариантов использования Зарубино в качестве порт-пункта для китайских грузов КНР устраивала только долговременная аренда). За это китайской стороной были обещаны огромные инвестиции в инфраструктуру порта и полное его переоборудование с увеличением пропускной способности в 40 раз. По мнению вице-губернатора Приморского края В.В. Горчакова, ―порт должен оставаться российской собственностью. Если его отдать в аренду, встанет вопрос о передаче в аренду и специального транспортного коридора‖[3]. Что в итоге, как в случае с КВЖД, может привести к созданию протяженной ―экстерриториальной‖ зоны с фактическим иностранным управлением на территории Приморского края. Минтранс России выступил против китайской аренды портов Зарубино и Посьет [2]. Поступившись второстепенным (переименование ―Проекта‖), Китай оставил главное: формирование трансграничного экономического анклава на сопредельных территориях Китая, КНДР, России (хотя об управлении анклава неким международным административным комитетом уже не говорится). В Китае территорией реализации ―расширенной туманганской инициативы‖ является корейский национальный округ Яньбянь. Надо сказать об исторически сложившейся способности корейцев в Яньбяни к восприятию инноваций, их двух (четырѐх) язычии – корейский, китайский (русский, английский), о том, что уровень урбанизации в Яньбяни самый высокий среди провинций КНР -56% (в 2 раза больше, чем средний показатель по Китаю – 27% [5]. Северокорейская часть будущего анклава это свободная экономическая зона Раджин, которая даже при тоталитарном режиме строится и развивается. Соответственно в приграничных районах Приморья все с точностью до наоборот – депопуляция, развал промышленности. Трансграничный экономический район обречен на внутреннюю специализацию: высокотехнологичное производство на основе дешевой североко- рейской рабочей силы и китайском капитале – в китайском и корейском сегментах анклава, колониальная экономика – в Российском (Приморье) сегменте, контуры которой начинают вырисовываться уже сегодня (создание на японские, китайские, корейские деньги рисоводческих комплексов, заготовка и переработка леса, роль железнодорожного (морского) извозчика). Как писала газета Женьминь жибао: ―Полностью используя богатые природные ресурсы соседних стран России и КНДР, в том числе лес и полезные ископаемые, морские ресурсы, Яньбянь интенсивно развивает отрасли переработки продукции на экспорт, в то же время ряд мощных предприятий округа инвестирует капитал в экономику России, КНДР‖ [1]. Экстремальный сценарий развития событий может быть следующим: Примыкающая к границе территория Приморья будет постепенно заселяться корейцами (российскими и приезжими), которые будут трудиться на лесных, сельскохозяйственных предприятиях, принадлежащих иностранному (китайскому, корейскому…) капиталу. Экспорт квалифицированной рабочей силы из Яньбяни – одна из главных статей дохода этого округа. В 2005 г. рабочая сила экспортировалась в 20 стран мира (доходы округа от экспорта рабочей силы составили в 2005г. 880 млн. долл., в 2,3 раза выше всех внутренних финансовых поступлений [1].Доказать, что эта приграничная территория Приморского края в далеком прошлом принадлежала Корее или Чжурчженьскому государству, состоявшему в вассальных отношениях с Китаем, будет несложно. Что остановит изменение еѐ международно-правового статуса?! (прецеденты: Косово, Осетия, уже есть). Помимо экономической существует еще более серьезная – геополитическая опасность, связанная с проектом ―Туманган‖. Экономический конфликт, являющийся доминантным на планете последние пять тысяч лет, будет ―снят‖ в конце XXI века в связи с выходом человека из ―сферы собственно производства‖ (выражение К.Маркса). На смену ему придет в качестве главного межрасовый, повторяющий согласно гегелевскому закону ―отрицание отрицания‖ расовую конфронтацию (межвидовую борьбу) первобытного общества. Основными оппонентами в расовой войне будут монголоиды и европеоиды, соответственно главным театром военных действий – Евразия. Расовая война будет самым страшным из конфликтов, по сравнению с которой вторая мировая покажется дивизионными маневрами. Ее ведение не будет преследовать ни одной из целей предыдущих конфликтов (захват рабов, материальных ценностей, создание империй, смена общественного строя). Главная и единственная ее цель – полное уничтожение всего населения расы-антагониста. В евразийской системе Россия должна будет стать третьим интегрирующим центром (наряду с Европейским сообществом и Китаем), снижающим до минимума ―расовое напряжение‖ между европеоидным и монголоидным полюсами планеты. Ее задача в том, чтобы расколоть монголоидное сообщество, 185 создав союз с государствами Центральной Азии, Кореей и Японией, тем самым опередить Китай в его естественном стремлении создать союз монголоидных государств (Китай, Корея, Япония, Центральная Азия). Важную роль должен будет сыграть Транссиб – готовая артерия, связывающая Европу и со Средней Азией и с Дальним Востоком. Роль Транссиба будет состоять в ―правильной‖ организации евразийского пространства. Соответственно дезорганизующую роль сыграет ―евразийский транспортный коридор‖, который планируется создать в обход России. Этот проект, связанный с проектом ―Туманган‖, протежирует ООН. В докладе ООН по проекту ―Туманган‖ говорится: ―Значение этого маршрута в том, что он пройдет по Северо-Восточной и Центральной Азии‖[8, С. 42]. На самом деле ничего позитивного в этом нет. Строительство транспортного коридора в обход России объединит в первую очередь монголоидный мир, а не всю Евразию. Работа по созданию новой транспортной архитектуры в Восточной Азии уже началась. 16 июля 2008 г. создано cовместное российско – северокорейское предприятие ―РасонКонТранс‖ с участием торгового дома «Российские железные» дороги и порта Раджин для реализации проекта ―ХасанРаджин‖. СП зарегистрировано в КНДР, в особой экономической зоне ―Расон‖, на срок 49 лет. Российская сторона владеет 70-процентной долей в СП, северокорейская - 30%. Согласно достигнутым договоренностям российская сторона вносит инвестиции, северокорейская сторона – имущественные права на порт (3-й причал и прилегающая территория). СП будет заниматься реконструкцией железной дороги, строительством контейнерного терминала в морском порту Раджин с потенциалом пропускной способности до 400 тыс. TEU в год, а также последующей эксплуатацией данной инфраструктуры. Инвестиции в реконструкцию участка железной дороги ТуманганРаджин и строительство терминала составят, по предварительным расчетам, 140 млн. евро. 8 августа 2008 г. Российско-корейское совместное предприятие ―РасонКонТранс‖ (СП ОАО ―Торговый дом РЖД‖ и порта Раджин, Северная Корея) и железнодорожно-транспортная компания ―Тонхэ‖ Министерства железных дорог КНДР подписали договор аренды на 49 лет железнодорожной инфраструктуры на участке Туманган-Раджин[12]. 4 октября 2008 г. в КНДР на пограничной станции Туманган состоялась торжественная церемония укладки первого звена в рамках модернизации железной дороги от российской станции Хасан до северокорейского морского порта Раджин протяженностью 52 км., которая будет представлять из себя совмещенную колею – с шириной 152 см., принятой на Транссибе и 143 см., принятой на Северокорейской железной дороге. Совмещенная колея позволит без смены колесных пар ходить как российским, так и северокорейским поездам[11]. Это пилотный проект в рамках масштабного плана объединения Транссиба и транскорейской железной дороги и создания трансконтинентального транспортного коридора длиной более 10 тысяч километров, что позволит доставлять грузы из Азиатско-Тихоокеанского региона всего за две недели вместо 45 суток морским путем. Первые контейнерные поезда из Раджина планируется пустить уже осенью 2009г. Грузопотоки транскорейской железной дороги будут формироваться из объѐмов взаимной торговли между Россией, КНДР и республикой Корея, транзитных грузов в сообщении республика Корея – европейские страны и обратно и возможно контейнерных грузов из Японии, перерабатываемых в порту Пусан. Проект открывает возможности участия южнокорейского капитала в освоении российского Дальнего Востока, зоны БАМа. Руководители совместного предприятия РасонКонТранс считают, что для реализации проекта соединения Транссиба и транскорейской ж.д. потребуется 7 млрд. долларов, для чего будут необходимы иностранные инвестиции. Интерес к Проекту уже проявили инвесторы из Германии, Италии, Финляндии, Индии, и Японии. В мае 2009г. в Сеуле состоялся совместный корейско-российский семинар. Эксперты правительства республики Корея подчѐркивали, что для них главный приоритет – объединение страны, а экономические аспекты стыковки Транссиба и транскорейской магистрали менее важны[4, С. 178] По мнению эксперта Института геополитической информации «Энергия» Андрея Диева: «Процессу объединения двух Корей будет способствовать реализация…проекта воссоздания при участии КНДР, Транскорейской железной дороги и еѐ стыковки с Транссибом. Восстановление участка Раджин - Туманган – Хасан займет около пяти лет. Так что геоэкономические проекты России на Дальнем Востоке имеют и геополитический аспект, способствуя новым, более благоприятным для Москвы «раскладам» в Азиатско-Тихоокеанском регионе»[6]. Одновременно с активностью России по стыковке Транссиба с транскорейской ж.д., аналогичные усилия предпринимает и КНР с целью, образно выражаясь, перетянуть одеяло на свою сторону. В 2008 г. Китай арендовал в том же северокорейском порту Раджин причал и начал его реконструкцию. Соответственно железнодорожная ветка от порта Раджин свяжет его с Северо-восточным Китаем и в перспективе станет частью уже упоминавшегося Евразийского транспортного коридора. В августе 2009 г. госсовет КНР принял программу развития бассейна реки Туманган. В ноябре 2009 года Госсовет КНР в рамках этой программы утвердил создание на территории провинции Цзилинь района развития и международного сотрудничества «Чанчунь – Цзилинь – Туманган». В программе говорится: «провинция Цзилинь, город Чанчунь, и округ Яньбянь (именуемые далее как Чан-Цзи-Ту) являются основным регионом в бассейне реки Туманган, мы должны ускорить строительство экспериментальной зоны освоения и открытости Чан-Цзи-Ту, чтобы она стала главной приграничной зоной такого уровня в Китае, а также важной платформой для экономического и технического со- 186 азии// www.tumen programme.org/news.php?id=523PK. 14. http://www.chinazone.ru. трудничества в Северо-Восточной Азии. Развитие данной зоны является национальной стратегией» [10]. Согласно программе в 2012 году планируется сделать зону Чанчунь-Цзилинь-Туманган новым центром экономического роста на северо-востоке страны, а к 2020 году увеличить в 4 раза экономический потенциал этого региона. Планом предусматривается внедрение инновационных технологий, строительство сухопутной и морской инфраструктуры, промышленных зон. Эта территория стала единственной приграничной зоной, объявленной в качестве приоритетной зоны развития. Решение госсовета КНР развивать эту территорию означает государственное финансирование. Компании, принимающие участие в освоении государственных средств, приглашаются на условиях софинансирования конкретных проектов. Остальным инвесторам в рамках поставленных планом задач обеспечивается защита от коррупции и облегчѐнный налоговый режим при строительстве производственного объекта в одной из специальных экономических зон, расположенных в треугольнике «Чанчунь – Цзилинь – Туманган» [14]. Губернатор провинции Цзилинь Хань Чан Фу отметил, что полномочия, предоставленные государством в связи с новым планом, будут использованы в полной мере и провинция будет искать выход к морю посредством создания бондовой и трансграничной экономических зон [7]. Схематическая карта трансграничного анклава (корейского, китайского, российского сегментов) по проекту «Туманган» Список литературы 1. В Яньбянь-корейском автономном округе провинции Цзилинь в основном сложилась архитектоника полной открытости внешнему миру //http://russian.people.com.cnt /315118/4622616.html. 2. Ведомости. 03.03.04. 3. Золотой рог.18.03.03. 4. Кибалов Е.Б., Нехорошков В.П. Юго-восточный вектор стратегии развития опорной железнодорожной сети России // Регион: экономика и социология 2009. №3. 5. Китай. Цзилинь //http: polpred.com 6. Красная звезда.11.03.09. 7. Новый импульс развитию проекта Туманган – Режим дос тупа: pk.dvdelo.ru/.../noviy-impuls-proekta-tumangan.htm 8. Таможенная политика России на Дальнем Востоке. 1999. №1. 9.Тиммерман Хайнц. Процессы дезинтеграции и реорганиза ции СНГ // МЭиМО. 1998. №12. 10.Тумэньжибао.2.09.2010; http://www.ybnews.cn/guanggao/dong/2010/cjt/index.html 11. Усов Павел. Путь к интеграции. Гудок. 06.10.08. 12. Щербакова Екатерина. Пропуск в Корею. Гудок.16.07.08.; Леонид Григорьев. Договор ведѐт в Раджин. Гудок.11.08.08. 13. Ячеистова Наталия. Туманган в центре Северо-Восточной Предполагаемый маршрут Евразийского транспортного коридора в обход России (точечный пунктир) А.Д. Захарова, В.А. Турбина, Государственный университет Министерства Финансов г. Москва ОЦЕНКА СОТРУДНИЧЕСТВА РОССИИ И КИТАЯ В РАМКАХ БРИКС ПО ПРИОРИТЕТНОМУ НАПРАВЛЕНИЮ - ЭНЕРГЕТИКА Отношения России и Китая в энергетической сфере получают значительное развитие в рамках БРИКС1. Энергетическое сотрудничество является приоритетным направлением взаимодействия между этими странами. 187 Кроме того, с учетом сегодняшней ситуации на мировых рынках страны, входящие в объединение БРИКС, в ближайшей перспективе станут лидерами мирового развития. Эти страны обладают значительной территорией, большим населением и большим потенциалом развития. Уже сейчас играют серьезную роль в мировой экономике, и в будущем их значение и влияние на мировой арене будут только возрастать. Россия в этой четверке может играть роль гаранта энергетической безопасности. Одной из тем, рассматривавшихся в 2009 году на саммите в Екатеринбурге, стал вопрос о новом концептуальном подходе в энергетической сфере. (Предложение было выдвинуто президентом РФ Дмитрием Медведевым в ходе визита в Финляндию). Россия принимает участие в совместной реализации крупных энергетических проектов во всех странах БРИКC; существует успешный опыт обмена технологиями, кадрового потенциала между этими странами. Кроме того, планируется развивать сотрудничество в области энергоэффективности, в том числе с точки зрения влияния этого вопроса на климат. С бразильцами Россия может участвовать в сырьевых или инфраструктурных проектах. У России очень большой опыт строительства трубопроводов, и здесь данные наработки могли бы пригодиться. Индии выгодно не только сырьевое, но и технологическое взаимодействие с Россией. Россия и Индия активно углубляют двустороннее сотрудничество в сфере энергетики. Россия считает Индию новым рынком для своих мирных ядерных технологий. Российские энергетики строят там два атомных реактора мощностью по тысяче мегаватт каждый в городе Куданкулам на юге страны. Россия и Индия заинтересованы в развитии сотрудничества в сфере добычи и поставки углеводородов. Что касается отношений России и Китая, то экономика Китая растет достаточно динамично и этот рост обуславливает потребность КНР в импорте энергоресурсов. Взаимодействие России в энергетической сфере с этой страной является одним из приоритетных направлений сотрудничества. Китай заинтересован в России как в источнике поставок энергоресурсов. Развитие сотрудничества в рамках БРИК (Бразилия, Индия, Китай и Россия) будет способствовать укреплению позиций на мировой арене каждой из стран, входящих в этот «клуб», позволит им проводить более независимую экономическую политику. Непосредственно экономические отношения между Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой следует отнести к сложным, неоднозначным, до конца не решенным проблемам российско-китайских отношений на современном этапе. Их развитие за последние годы было связано с качественными сдвигами в развитии двух стран, а также с изменениями международной ситуации. Преодолев многие проблемы, которые долгие годы мешали налаживанию нормальных связей между странами, лидеры России и Китая в конечном счете пришли к тому, что необходимо развивать отношения равноправного доверительного партнерства, направленного на стратегическое взаимодействие в XXI веке. В основе взаимоотношений России и КНР на современном этапе лежат их глобальностратегические интересы. В настоящее время Китай, занимающий второе место в мире по объемам ВВП и первое место по масштабам золотовалютных резервов, имеет довольно бурное развитие. Китай позиционирует себя как сила, набирающая глобальную значимость. Он ищет равноправного сотрудничества с мировым сообществом в поддержании глобальной и региональной стабильности2. Что касается России, то она выходит на мировые и региональные рынки энергоресурсов и за счет поддержания своего имиджа как второй в мире ракетно-ядерной державы. Она позиционирует себя как глобальная держава, заявляющая о праве иметь мнение на мировой арене, а также о собственной зоне интересов. В этом плане одним из самых слабых звеньев российской геополитики был АзиатскоТихоокеанский регион (АТР), ставший одной из важнейших составляющих мирового сообщества. Успехи в сотрудничестве стран по энергетическим вопросам неудивительны. Россия обеспечивает себе излишки торгового баланса за счет экспорта энергии, в первую очередь, в Европу, и она заинтересована в развитии Дальнего Востока и Сибири - с тем, чтобы удовлетворить азиатский спрос, который стремительно растет. И в то же самое время Китаю необходимо найти маршруты импорта энергии, которые не зависят от морских путей – ведь они могут быть заблокированы в связи с войнами на Ближнем Востоке или какой-то другой катастрофической ситуации военно-морскими силами США, которые теоретически могут ввести эмбарго в отношении Китая. Потому Китай находится в поиске наземных путей получения энергии3. Совпадение и сходство коренных национальных интересов двух стран может стать одним из главных факторов экономического развития России, особенно ее восточных регионов, и укрепления ее международных позиций. Китай является оптимальным партнером для российского Дальнего Востока по многим показателям – наличие взаимодополняемости экономик: энергоресурсы, тяжелая промышленность, наукоемкие отрасли и добывающая промышленность – у России; легкая промышленность, наличие избыточной рабочей силы, значительный объем валютных резервов – у КНР. Россия экспортирует в Китай: лес, металлы, удобрения. Но основной акцент, полагаю, стоит сделать на нефть. По ответвлению трубопроводной системы «Восточная Сибирь – Тихий океан» - ВСТО в 2010 году Россия уже поставила в Китай первую нефть – пока это чуть более 1 млн тонн. Но по планам ВСТО поставки в ближайшее десятилетие 188 должны возрасти до 15-20 млн тонн, а всего Россия, с учѐтом транзита через Казахстан, способна к 2030 году экспортировать в Китай до 90 млн тонн нефти и 11-12 млн тонн нефтепродуктов ежегодно – это составляет 50% от нынешнего уровня закупок нефти КНР (в основном она сейчас идѐт из Персидского залива). Если это произойдѐт, то Китай сможет существенно диверсифицировать свой импорт энергоносителей, а главное – сильно снизить зависимость4. Прорывом направлении сотрудничества стало заключение энергетического союза между Россией и Китаем в марте 2006 года о строительстве веток газои нефтепроводов из Восточной и Западной Сибири в Китай. Китай получает возможность преодолеть энергетические проблемы, а Россия, выстраивая «энергетический мост» через Китай в АзиатскоТихоокеанский регион, получает шанс равномерно распределять транзитные и потребительские риски и продвинуть развитие своих сибирских и дальневосточных регионов5. Также в 2010 году Китай и Россия достигли большого прогресса в двустороннем энергетическом сотрудничестве, что особо способствует стратегическому партнерству двух стран. В 2011 году намечаются широкие перспективы, но в тоже время сохранятся и определенные трудности. К началу 2011 года российско-китайское энергетическое сотрудничество достигло определенных успехов: В 2010 году успешно завершено строительство российско-китайского нефтепровода, и по двухстороннему соглашению 1 ноября была реализована сдача для пробной эксплуатации. Следующие 30 лет через данный нефтепровод Россия будет ежегодно поставлять в Китай 15 млн. тонн сырой нефти. Россия получит крупный стабильный и надежный рынок энергетики, благодаря чему в России ожидается достижение важного прогресса в продвижении стратегии по диверсификации энергетического экспорта. Стороны достигли прогресса в освоении нефтегазовых ресурсов. В октябре 2009 года Китайско-российская энергетическая инвестиционная компания уже заявила о закупке 51% акций нефтегазодобывающей компании «Сургутнефтегаз» России, в результате чего она получила право на освоение двух газовых месторождений с запасами до 60 млрд. кубометров в Восточной Сибири. За предстоящие два с половиной года данная компания готова выделить 300 млн. долларов США на освоение двух данных газопромыслов. Кроме того, Китайскороссийская восточная энергетическая компания, созданная ОАО «Роснефть» и Китайской национальной нефтегазовой корпорацией, также достигла прогресса в добыче нефтегазовых ресурсов в России. ОАО «Роснефть» и Китайская национальная нефтегазовая корпорация (CNPC) начали строительство нефтеперерабатывающего завода в Китае. 21 сентября 2010 года в городе Тяньцзинь состоялась церемония закладки первого камня в основание завода, который будет построен совместным предприятием «Китайско-российская Восточная неф- техимическая компания» (Восток-Нефтехимия). Всестороннее расширение китайско-российского нефтяного сотрудничества охватывает все уровни и сферы. Однако наряду с этими оптимистическими ожиданиями между Китаем и Россией в энергетическом сотрудничестве все еще существует немало трудностей и препятствий. Отсутствует достаточное понимание взаимовыгоды. В долгий период будет сохраняться сильная позиция и чувство превосходства страны-экспортера энергоресурсов, в особенности на сегодняшнем фоне, когда с каждым днем недостает запаса исчерпаемых энергоресурсов. Высокий уровень ожидания поставщика ресурсов в цене повлияет на взаимовыгодное сотрудничество между странами. Для разрешения этих трудностей Китаю и России необходимо укрепить сознание взаимовыгоды и двухсторонней удачи, двум сторонам надо устранить разногласия по принципу рыночного режима, а нельзя опираться лишь на вмешательство на правительственном уровне. Китай и Россия имеют сильную стратегическую потребность в энергетическом сотрудничестве. Китай в настоящее время находится на ключевом этапе урбанизации и индустриализации. В будущие десятки лет Китай сохранит высокий уровень спроса в потреблении традиционной энергии, необходимо обеспечивать стабильное энергетическое снабжение. В настоящее время в Китае существует структурная проблема в энергетической сфере, все более повышается зависимость от внешних источников энергетики. Россия является одной из важнейших странэнергопроизводителей в мире, которой предстоит важный период перехода стратегии развития. Для того чтобы вырваться из старой экономической структуры и успешно продвигать стратегию модернизации в стране, России потребуется накопить большие средства. Экспорт ресурсов и развитие энергетической промышленности являются важными каналами для накопления средств. С другой стороны, на протяжении многих лет российский экспорт энергетики зависит от европейского рынка, газовый конфликт между Россией и Украиной усилил недоверие. Такая ситуация заставляет Россию реализовать диверсификацию экспорта энергоресурсов в международной конкуренции. В этом смысле между Россией и Китаем существует большая взаимодополняемость энергетического сотрудничества. Также хотелось бы обратить внимание на мнение президента Российской Федерации о складывающемся характере отношений России и Китая. «Высокая динамика двустороннего стратегического партнѐрства распространяется на все без исключения сферы: политическую, торговоэкономическую, социальную, гуманитарную. Мы тесно координируем действия на мировой арене, отстаиваем общие подходы к формированию справедливого многополярного мироустройства, в основе которого безусловное следование принципам и нормам международного права. 189 Еще одним фактором, определяющим высокую степень нашего взаимодействия, является то, что сегодня Россия и Китай решают во многом схожие задачи, продвигаясь по пути всесторонней модернизации». Выход России на стратегическое партнерство с Китаем – серьезный внешнеполитический успех РФ за последние годы. Надеемся, на это направление внешней политики России ничто не сможет повлиять, кроме изменяющихся внешнеполитических и внешнеэкономических условий. БРИКС (англ. BRICS) — группа из пяти быстро развивающихся стран: Бразилия, Россия, Китай, Южно-Африканкая Республика (Brazil, Russia, India, China, South Africa). 2 Международный валютный фонд МВФ http://www.imf.org 3 Широкорад А.Б. Россия и Китай. Конфликты и сотрудничество 2004. – 375 с. 4 Бергер Я.М. Экономическая стратегия Китая – М. : ИД «ФОРУМ», 2009. – 560 с. 5 МясниковВ.В. Взаимоотношения России с Китаем: тенденции, динамика, перспективы, Институт Дальнего Востока: Russia-China Center 1 Д.А. Кидрачева, Благовещенский государственный педагогический университет ГЛОКАЛИЗАЦИОННЫЕ ПРОЦЕССЫ В СИСТЕМЕ РОССИЙСКО-КИТАЙСКОГО МЕЖКУЛЬТУРНОГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ (КОНЕЦ XX- НАЧАЛО XXI ВВ.) Отличительной чертой XXI века является активное взаимодействие цивилизаций, усиление взаимосвязи и взаимозависимости которых обуславливает возникновение волн масштабных миграций, которые участвуют в формировании межкультурных отношений внутри глобальной общественной системы. Активное межкультурное взаимодействие предполагает широкий спектр вопросов между контактирующими странами. В течение уже четырех веков непрерывно развиваются взаимоотношения между двумя крупнейшими государствами мира – Россией и Китаем1. В рамках российско-китайского стратегического партнерства актуальным является изучение и осмысление происходящих процессов тесного взаимодействия Китая и России в условиях глобальной регионализации, т. н. глокализации. Россия неотъемлемо связана с приграничными зонами Китая, в частности, тесно связаны территории российского Дальнего Востока и северо-восточных провинций КНР. Необходимо отметить, что на сегодняшний день российский Дальний Восток является исключительной зоной приграничного взаимодействия с одной из самых быстро развивающихся стран в мире – Китаем. Между двумя странами сложился уникальный по интенсивности высокий уровень отношений в различных сферах. Специфическое сближение территорий России и Китая способствует активному протеканию глокализационных процессов в зоне российско-китайского межкультурного взаимодействия на Дальнем Востоке. Понятие глокализации ввѐл в научный оборот в конце 1980-х гг. английский социолог Р. Робертсон. По Робертсону, глобализационные процессы могут и должны принимать форму, отражающую местную специфику. Сочетание «глобализации» и «локализации» породило «глокализацию», включающую не только «интернациональное» и «транснациональное», но и «транскультурное» и «транслокальное»2. В процессе становления региональных российско-китайских связей формировалась система межкультурного взаимодействия, которую следует рас- сматривать как явление глокального характера в геополитическом пространстве Дальнего Востока. Россия и Китай прошли путь от декларации отношений между ними как дружественных до отношений «стратегического партнерства, направленного в XXI век». К настоящему времени подписано более 180 межправительственных и межведомственных соглашений практически во всех областях двустороннего сотрудничества3. В рамках экономического взаимодействия происходит активизация инвестиционного сотрудничества и открытие филиалов российских компаний в Китае. Объем российско-китайской торговли в 2010 г. увеличился на 43,1 % по сравнению с аналогичным периодом предыдущего года, превысив 59,3 млрд. долл. США4. По данным Минкоммерции КНР, китайские прямые инвестиции в России за 2010 год увеличились на 43,8% и составили 594 млн. долл. против 410 млн. долл. в 2009 г.5. Высокий уровень политического взаимодействия России и Китая обуславливает дальнейшее развитие глокализационных процессов. Одним из основных механизмов межгосударственного сотрудничества является взаимное посещение гражданами России и Китая приграничных соседних территорий. Сегодня привлекательным для россиян, в частности амурчан, в приграничном Китае является не только дешевизна товаров и упрощенные схемы его приобретения, но и почти полное отсутствие языкового барьера при получении услуг и приобретении товаров. Каждый второй житель Хэйхэ умеет говорить по-русски. Надо отдать должное китайскому населению: если китайцы хоть как-то пытаются говорить по-русски, то русские не прилагают практически никаких усилий к изучению китайского языка, уповая на то, что под них подстроятся китайцы6. У всех магазинов, отелей, ресторанов и других развлекательных учреждений Хэйхэ установлены вывески на русском языке: объявления, меню дублируются на русском языке. Китайские предприниматели печатают визитки своих торговых предприятий на русском языке с указанием адреса на китайском. Благодаря этому российским посетителям очень 190 удобно перемещаться в Хэйхэ, хотя качество перевода на русский язык и уровень знаний разговорного русского языка китайцев, бесспорно, далеки от совершенства7. большинство ошибок при переводе китайцами с китайского на русский являются орфографическими, т. к. в китайском языке отсутствуют различия в окончаниях, склонениях, падежах, родах и др. Необходимо отметить, что именно китайцы в приграничной зоне занимаются изготовлением брошюр, визиток, указателей, вывесок, разговорников на русском языке, следуя политике Китая создать среднезажиточное общество (小康社会). Китайское правительство, безусловно, заинтересовано в привлечении российских инвестиций для развития китайской экономики. Напротив, в российских приграничных городах фактически невозможно найти буклеты или карты-схемы на китайском языке, помогающие иностранцу ориентироваться в новой среде 8. Так, например, в городе Благовещенске можно встретить лишь единичные примеры вывесок с иероглифами: на магазине «Cash and Carry» - 超市, на гостинице «Цветок солнца» -向日葵酒店, на кафе «Шанхай» -上海餐厅, «Принцесса» -公主饭店, на магазине «Коллекционер» - 收藏家. Приходится с сожалением констатировать, что российские муниципальные власти в этом аспекте своей деятельности мало способствуют формированию позитивного образа России у китайской диаспоры. Говоря о российско-китайских отношениях, невозможно не затронуть иммиграцию китайского населения в Россию. В 2002 г. в России находилось 34 577 китайских мигрантов, из них 9679 - на Дальнем Востоке, что составляет 28% и свидетельствует о достаточно высокой концентрации китайцев в данном регионе9. Также одним из показателей глокализационных процессов в зоне российско-китайского межкультурного взаимодействия на Дальнем Востоке является наличие смешанных браков между китайскими мужчинами и российскими женщинами. Отчасти это вызвано факторами демографии - в России избыток женщин, а в Китае слишком много мужчин. За период с 1997 - 2009 гг. в Амурской области было зарегистрировано 95 русско-китайских браков, что составляет 0,1 % от всех браков, зарегистрированных за данный период10. Интересно отметить, что в процессе культурного взаимодействия русского и китайского населения начиная, с конца XIX века, шло активное заимствование иноязычных слов. Китайское население овладевало лексикой русского языка, употребляя русские слова с определенным искажением, не только в общении с русским населением, но и между собой, например, «машэнь» («машина»), «сэмидоло» («помидор»), «вэйдэло» («ведро»), «балицзы» («полиция»), «шэньлябакэ» («шляпа») 11. Эти слова остались только на страницах истории. Сегодня же в повседневный лексикон жителей Приамурья прочно вошли заимствованные китайские слова «куня», «чифань- ка», «чисаньчи» (искаж. «дисаньсянь») и др. Одним из аспектов привлекательности приграничного Китая для россиян является своеобразная комфортность пребывания, однако современный этап взаимоотношения русских и китайцев имеет и оборотную сторону. В приграничном Китае участились случаи недружелюбного, а порой и враждебного отношения к русским. Частыми стали преступления в отношении русских, доходящие до крайних форм – тяжелых травм и убийств. Причинами таких конфликтов являются: 1) некорректность и грубость россиян; 2) тяжелое материальное положение многих китайцев; 3) изменения в этническом самосознании китайцев по отношению к «своим» и по отношению к «чужим». На сегодняшний день в Китае уже успело вырасти целое поколение молодых китайцев, не знающих «русского Харбина», «братьев на век», русских они видят не в образе дисциплинированного советского «специалиста» 1950-х гг., а зачастую в образе развязного, полупьяного туриста или хамоватого «шопника»12. Приграничные территории двух стран с момента установления и развития двусторонних связей и до сегодняшнего дня решают не только свои внутренние проблемы, но и несут на себе нелегкое бремя посредника по отношению к внутренним территориям России и Китая13. В ходе исследования системы российскокитайского межкультурного взаимодействия на Дальнем Востоке нами были выделены и охарактеризованы такие глокализационные поля, как: 1) взаимодействие в сфере политики (межправительственные и межведомственные соглашения); 2) взаимодействие в сфере экономики (инвестиции, торговля и банковское дело); 3) взаимодействие в сфере социальных отношений (миграция, туризм, смешанные браки, взаимопроникновение языков,средства массовой информации и др.). Можно констатировать, что на стыке соприкосновения этих трех полей и образуется ядро глокализационного взаимодействия народов приграничных территорий. Более подробно нами было исследовано поле социального взаимодействия, и необходимо отметить, что создаются все возможные условия для благоприятного пребывания российских граждан на территории Китая, в частности, это предприятия сферы услуг: массажные кабинеты, бани, бассейны, кафе, парикмахерские, ателье, тату салоны, магазины, гостиницы и т.д. На наш взгляд, именно сфера социальных отношений является неотъемлемой частью повседневного общения русского и китайского приграничного населения, а также важнейшей составляющей глокализационных процессов между Россией и Китаем. Итак, выделенные нами поля образуют единую систему российско-китайского межцивилизационного взаимодействия с рядом входящих в неѐ подсис- 191 тем и множеством элементов, которые непрерывно взаимосвязаны и дополняют друг друга. Так, например, заключение смешанных браков приводит к взаимопроникновению языков и культур; деловая и туристическая активность россиян обусловили создание в Китае СМИ на русском языке, в частности, для русских граждан вещает китайский телеканал ССТV на русском языке. В свою очередь, в Приамурье для удобства китайских граждан издается российско-китайская бизнес-газета «Восточный курьер», а также раз в неделю в вечернее время на благовещенском телеканале транслируется программа о новостях Амурской области специально для китайских мигрантов – на китайском языке. В целом, проведенное исследование показало, что на межгосударственном уровне между Россией и Китаем успешно развиваются отношения стратегического партнерства. В то же время на межрегиональном уровне наблюдается ряд серьезных проблем, требующих решения. Следует подчеркнуть, что только разработка российским правительством долгосрочной стратегии успешного экономического и социального развития территорий российского Дальнего Востока обеспечит поступательную эволюцию глокализационных процессов. Ларин В.Л. В тени проснувшегося дракона: Российско-китайские отношения на рубеже XX-XXI веков. Владивосток, 2006. С.7. 2 Информационный сайт SearchCIO.com // http://searchcio.techtarget.com 3 Парамонов В., Строков А., Столповский О. Отношения между Россией и Китаем: история, современность и будущее. Официальный сайт Института стратегического анализа и прогноза //http://www.easttime.ru 4 Группа сайтов РИА Новости. Объем российско-китайской торговли в 2010 году// http://www.rian.ru/economy.html 5 Официальный сайт Министерства экономического развития РФ. Торгово-экономическое сотрудничество между Российской Федерацией и Китаем // http://www.economy.gov.ru 6 Забияко А.П., Кобызов Р.А., Понкратова Л.А. Русские и китайцы: этномиграционные процессы на Дальнем Востоке / Под ред. А.П. Забияко. Благовещенск, 2009. С.116. 7 Там же. С.117. 8 Там же. C.156. 9 Там же. C.72. 10 Там же. С.111. 11 Залесская О.В. Китайские мигранты на Дальнем Востоке России (1917-1938 гг.). Владивосток, 2009. С.69-70. 12 Забияко А.П., Кобызов Р.А., Понкратова Л.А. Указ соч. С.120123. 13 Ларин В.Л. Российско-китайские отношения в региональных измерениях (80-е годы XX – начало XXI в.). М., 2005. С.10. 1 И.Ф. Крестников, Уссурийский государственный педагогический институт АНТИКОРРУПЦИОННАЯ ПОЛИТИКА КНР В СОВРЕМЕННЫХ УСЛОВИЯХ Китай принято рассматривать как государство с развивающейся динамичной экономикой и стабильной, четко функционирующей внутриполитической и социальной системой. Довольно часто обсуждаемые коррупционные скандалы в КНР создают впечатление активной и результативной борьбы с этим проявлением преступной деятельности государственных служащих. Тем не менее, достаточно сложно представить, каким образом руководству страны удалось выработать эффективную систему противостояния коррупции в государстве, управляемой в настоящее время коммунистической партией и имеющем тысячелетнюю традицию существования привилегированной бюрократии. Подобный интерес усиливает тот факт, что проблема борьбы с коррупцией стоит на повестке дня в большинстве развитых и практически во всех развивающихся странах. Исследование проблем противодействия коррупции в органах государственной власти и местного самоуправления все чаще становится объектом пристального внимания многих отечественных и зарубежных политологов, экономистов, правоведов, социологов. Экономическое исследование феномена коррупции фактически началось в середине 70-х годов XX века с работы С. Р. Аккерман «Коррупция и государство», в которой коррупция рассматривалась как экономическое поведение в условиях риска, связанного со свершением преступления и возможным наказанием за него1. Уже в начале 90-х годов XX века появились обстоятельные исследования, в которых обсуждались общетеоретические вопросы противо- действия коррупции в современном обществе. Так, в плане разработки концептуально-категориальных оснований изучения антикоррупционного механизма большой интерес вызывают труды современных исследователей Б.В. Волженкина, Л.В. Голоскокова, С.А. Денисова, П.А. Кабанова, А.И. Кирпичникова, А.В. Куракина, В.В. Лунеева, С.В. Максимова, А.В. Малько, Г.К. Мишина, В.А. Шабалина и других. В настоящее время в КНР существует два вида обозначения коррупции и, оответственно, два уровня ее восприятия2: 1. Уголовно-правовое значение: коррупциявзяточничество.Обозначается терминами «тань‘у» (хищение, казнокрадство) и «хуэйлу» (взяточничество, подкуп). Чаще всего коррупцию таким образом обозначают в нормативных документах, именно так она обозначена в Уголовном кодексе КНР, где рассматривается как уголовно-наказуемое деяние. 2. Политико-нравственное значение: коррупция-разложение. Обозначается словом «фубай» (разложение, загнивание). Считается, что этот термин пришел в китайский политический лексикон из работ классиков марксизма-ленинизма, где он служил для обозначения явлений, присущих западным капиталистическим режимам. Сейчас это понятие распространяется практически на все антиобщественные и корыстные действия чиновников всех уровней, которые используют свое служебное положение для приобретения чрезмерных и неоправданных привилегий, выгод и льгот, присвоения или вымогательства товарноматериальных ценностей, получения лично или через 192 посредника материальных ценностей, выгод имущественного характера и т. д. Кроме того, этот термин включает в себя все проявления нарушения партийной дисциплины членами КПК, и, соответственно, борьба с такими нарушениями идет параллельно борьбе с коррупцией. Рассматривая китайскую коррупцию, следует признать, что данное явление принадлежит к так называемой «азиатской модели» коррупции, где это – привычное и общественно-приемлемое культурное и экономическое явление, связанное с функционированием государства. Как было сказано выше, Китай это государство, которое имеет тысячелетнюю традицию существования чиновничьего аппарата как особой привилегированной, структурированной, самовоспроизводящейся группы, принадлежать к которой было крайне престижно. Соответственно, и коррупция в Китае имеет не менее продолжительную традицию, что позволяет рассматривать ее как неотъемлемую часть функционирования всего китайского государственного механизма. Кроме того, в Китае традиционно боролись с симптомами проблемы, а не с проблемой, т. е. с коррупционерами, а не с источниками возникновения коррупции. Одним из способов борьбы с коррупцией, на практике подтвердившим свою эффективность, является ротация кадров во всех органах власти. Так, по итогам XVII съезда КПК в высшие органы партии вошло значительное число новых лиц. Завершена также масштабная перегруппировка руководящего состава на местах, вплоть до провинциального звена, укрепившая кадровую основу для проведения политики нынешнего руководства. В результате Центральный комитет и Политбюро обновлены на 51,5% и 36% соответственно в основном за счет молодых и перспективных руководителей министерского и провинциального уровня – кадрового резерва для формирования следующего поколения руководителей КНР3. Состав Центральной комиссии по проверке дисциплины при ЦК КПК обновлен на 79,5%. Также в рамках активизированной кампании по борьбе с коррупцией был усилен контроль над провинциальным звеном партийного и государственного аппарата, ограничена излишняя самостоятельность и политический вес провинциальных элит, которые были поставлены в более жесткие условия необходимости следовать линии центра. Особо следует подчеркнуть, что была произведена смена руководителей комиссий по проверке дисциплины в провинциях, которые ранее возглавлялись, в большинстве случаев ставленниками секретарей провинциальных и городских комитетов партии. Теперь во главе местных комиссий поставлены члены Центральной комиссии по проверке дисциплины ЦК КПК из Пекина, которые не имеют в этих провинциях ни родственных, ни служебных, ни каких-либо иных связей. Результативности борьбы с коррупцией также способствуют непрекращающиеся усилия государства по совершенствованию руководящих функций партии, которые направлены на повышение эффективности механизмов работы ее органов и системы принятия решений. В частности, уточнены функции парторганов всех уровней, что концентрирует их на решении главных политических и социальноэкономических задач, сократив текущее администрирование. Ощутимые результаты в борьбе с коррупцией также приносит проводимая социальная политика, которая позволила сократить разрыв между богатыми и бедными частями населения КНР. Реальные доходы городских жителей за 9 месяцев 2007 г. увеличились на 13,2% до 1379 долл. США, сельских – на 14,8% до 443 долл. США. В том числе продолжен динамичный процесс укрепления среднего класса, насчитывающего, по разным оценкам, от 50 до 80 млн. человек. Это создало объективные предпосылки для использования внутреннего потребительского спроса в качестве более важного фактора экономического роста, чем ранее. Более того, десятки миллионов человек без опасений вложили свои средства в рынок акций, который в Китае в настоящее время как раз и переживает своего рода бум 4. Помимо вышеперечисленного партийное руководство Китая в борьбе с коррупцией использует и ряд других мер, это: - развитие демократии и институциональной инновации; - усиление воспитания, ужесточение контроля, предотвращение и устранение разложения в самих его истоках; - совершенствование системы руководства и рабочего механизма борьбы против разложения; - формирование "равнодействующих сил" предупреждения разложения и наказания за него; - необходимость наладить работу по воспитанию кадров и по контролю за их деятельностью; - повышенное внимание к расследованию крупных и важнейших преступных дел и строгому наказанию коррупционеров; - выявление и исправление "пагубных отклонений, наносящих ущерб интересам народных масс"; - упор на обновление системы и механизма борьбы с коррупцией. Особого внимания заслуживают выделенные на пятом совещании в Госсовете КНР по вопросам борьбы с коррупцией и явлениями разложения 9 февраля 2007 г. премьером Вэнь Цзябао направления, которые были представлены в качестве важнейших оперативных задач на ближайшую перспективу по формированию некоррумпированного правительства: - углубление реформирования механизма и укрепление структурного строительства с целью коренной ликвидации проблемы злоупотребления полномочиями; - продолжение углубленного развертывания специальной операции по борьбе с коммерческим подкупом; - категорическое пресечение нездоровых явлений, связанных со строительством высококлассных общественных и служебных зданий с нарушением правил; - ужесточение формирования стиля работы правительства; - суровые наказания, включая смертную казнь; - формирование у государственных служащих мо- 193 ральных и нравственных принципов, а также повышения чувства долга и ответственности. Учитывая то, что основной упор по противодействию коррупции сделан одновременно не только на судебную, но и на законодательную власть, правительство КНР не оставляет свои стремления в усовершенствовании законодательства. Здесь важно обратить внимание на следующие моменты: 1) Китай ратифицировал "Конвенцию ООН против коррупции"; 2) активно работает Верховная народная прокуратура КНР в части координации деятельности по совершенствованию уголовного законодательства других антикоррупционных законов; 3) В КНР разработана новая редакция Закона "О борьбе с отмыванием денег", согласно которому на основании расширенной трактовки определения "отмывание денег" карается теперь и "отмывание" денег, полученных коррупционным путем. Универсальных методов борьбы с коррупцией в мире пока не найдено. Каждая страна предпочитает идти своим путем, исходя из своих внутренних реалий. Однако положительный опыт по разработке наиболее действенных антикоррупционных мер можно и нужно изучать. Так, решительные действия китайского руководства позволили ощутимо переломить ситуацию по противодействию коррупции к лучшему. Упор сделан одновременно на две ветви власти – законодательную и судебную. По мудрому определению Дэн Сяопина, «мягкой рукой с преступностью не повоюешь и социальные уродства не выведешь». Уместно отметить, что сами китайцы часто объясняют необходимость принятия жестких мер в отношении коррупционеров, ссылаясь на известную притчу «резать курицу, чтобы устрашить обезьяну». Поскольку даже, казалось бы, незначительные финансовые преступления чиновников могут повлечь за собой существенные лишения для миллионов людей. В первую очередь, помимо существующих ведомств по борьбе с коррупцией, а именно Центральной комиссии по проверке дисциплины ЦК КПК и Министерства контроля, создан новый орган – Государственное управление по противодействию коррупции. Таким образом, создание антикоррупционной системы в Китае началось с образования централизованной структуры по борьбе с коррупцией. Далее, во всех органах власти КНР проводится ротация кадров, которая не дает возможности чиновникам использовать уже сложившиеся служебные, родственные, дружеские и иные связи для незаконных действий. И, наконец, особое значение в Китае уделяется формированию у государственных служащих моральных и нравственных принципов, а также повы- шению чувства долга и ответственности. На сегодняшний день разработанный Ху Цзиньтао «моральный кодекс из восьми принципов» поведения для граждан Китая находит все большее распространение и признание. Особо следует подчеркнуть, что коррумпированные чиновники сурово наказываются, независимо от занимаемого положения и должности. Ярким примером непреклонной борьбы с коррупцией стал судебный процесс над министром КНР по продовольствию и лекарствам КНР Чжэнь Сяоюем, который завершился смертным приговором. Непосредственно перед исполнением приговора в официальном китайском печатном издании China Daily было опубликовано последнее обращение Чжэнь Сяоюя к гражданам КНР под названием «Письмо раскаяния». В своем письме министр утверждает, что из корыстных побуждений лучше не стремиться к большой власти. Потому что это не тот случай, когда «чем больше, тем лучше». Он советует любому чиновнику не гнаться за высокими постами, либо, если кто и решил стать руководителем высокого ранга, воспитывать в себе чувство ответственности, поскольку он сам являет наглядный пример того, к чему может привести безответственное обращение с властью. Подводя итог проанализированной ситуации, связанной с антикоррупционными мерами китайского руководства, необходимо отметить, что в целом проведенные в Китае за последние несколько лет весьма эффективные реформы в административной, судебной, финансовой системах и в органах юстиции не только дали ощутимый результат, но и нашли большой отклик в обществе, повысили доверие граждан к государственной власти, партии и общественным институтам. В Китае традиционно считают, что общество должно управляться не только властью закона, но и нормами, правилами поведения, нравственными убеждениями, силой примера. Глубоко почитаемый всеми в Китае Конфуций призывал: «Не беспокойся о том, что у тебя нет высокого чина. Беспокойся о том, достоин ли ты его»5. 1 Rose-Ackerman, S. Corruption: A Study in Political Economy. New York: Academic Press, 1978, p. 234. 2 Barrett L. McCormick. Concluding Thoughts: Reforming Socialism in China – Another New Dragon? NewYork: M. E. Sharpe, 2004, p. 212. 3 Подолько Е. И. Борьба с коррупцией – гарантия процветания Китая // Политический журнал, № 9 (186),С. 20-22. 4 Подолько Е. И. Борьба с коррупцией – гарантия процветания Китая // Политический журнал, № 9 (186),С. 20-22. 5 Семенеко И.И. Конфуций: Я верю в древность. М.: ТЕРРАКнижный клуб, 1998. – 384 с. 194 О.В. Лазарь, Московский городской университет управления Правительства Москвы ОСОБЕННОСТИ ТРАНСПОРТНОЙ СИСТЕМЫ МОСКВЫ И ПЕКИНА Транспортная система Москвы – в должной мере уникальна и вызывает интерес к изучению. Исторически сложилось так, что столица является крупнейшим транспортным узлом страны. Город находится в самом центре паутины автомагистралей, а транспортная система имеет "радиально-кольцевой" вид. В мире существует лишь один, в транспортном плане, аналог Российской столицы – столица Китайской Народной Республики – Пекин. Этот тезис можно подтвердить сравнительной характеристикой двух столиц: Параметры сравнения Площадь территории Количество населения в 2010 году Плотность населения (на 1 января 2010) Количество автотранспорта в 2010 году Количество транспортных колец Количество федеральных автомагистралей/скоростных дорог Москва 1091 кв. км 10 562 099 чел. 9682чел./кв. км около 5 млн2 Пекин 16 808 кв. км 19 720 000 чел. 1 1182 чел./кв. км более 5 млн3 4 6 13/0 11/9 мероприятия для решения транспортных проблем Москвы: 1. Развитие общественного транспорта: строительство новых участков и станций метрополитена; обновление парка автобусов, трамваев и троллейбусов; сооружение линий скоростного трамвая; реализация планировочных и организационно-управленческих мер обеспечения приоритета общественного транспорта; внедрение высокотехнологичных систем управления перевозками. 2. Градостроительная политика: пересмотр градостроительной политики и градостроительной практики с жестким учетом реальных транспортных ограничений и необходимости резервирования и подготовки территорий под транспортное строительство. 3. Развитие улично-дорожной сети и улучшение условий движения: завершение ранее начатых крупных дорожных проектов; расшивка «узких мест» на магистральных дорогах за счет локальных мероприятий; внедрение современных систем управления дорожным движением; создание проектного задела под дорожномостовые программы будущих лет. 4. Развитие и упорядочение гаражнопарковочного пространства города: законодательное регулирование порядка хранения и стоянки автомобилей на территории города; строительство новых гаражей и паркингов; 5. Грузовой транспорт: регламентация использования грузовых автомобилей и организации грузовых перевозок. На наш взгляд, Москве для разрешения собственных транспортных проблем необходимо ориентироваться на мировую практику решения подобных задач. Как уже отмечалось, китайская столица имеет ряд схожих транспортных черт со столицей нашего государства. Поэтому, по мнению автора статьи, необходимо тщательным образом изучить пекинский опыт разрешения проблем транспорта и адаптировать полученные знания для Москвы. Как и в Москве, одна из основных проблем Пекина заключается в том, что число автомобилей растет бешеными темпами4. Как уже отмечалось, Пекин является одним из немногих городов, в котором есть несколько кольцевых автомобильных дорог. Пекин связан автодорожной сетью со всеми частями Китая. Девять скоростных автодорог (и ещѐ Как видно из таблицы, количество легковых автомобилей в Москве по итогам 2010 года составило почти 5 млн. Город испытывает серьѐзные транспортные проблемы, в первую очередь, в связи с взрывным ростом количества автотранспорта и значительно отстающими от него темпами строительства автодорог. Ключевыми факторами, обусловившими обострение транспортных проблем в городе Москве, стали: 1. Дисбаланс между плотностью застройки и транспортным ресурсом территории; 2. Низкие темпы развития метрополитена; 3. Заасфальтированность более трети трамвайных путей; 4. Непродуманность конфигурации уличнодорожной сети города: около половины поездок в центр города вызваны отсутствием удобных связей между периферийными районами города (радиальнокольцевая транспортная система). По данным сайта Правительства Москвы, в 2010 году общий объем пассажироперевозок составил 10 миллиардов человек в год, из которых 80% осуществлялись общественным транспортом, а 20% легковым автотранспортом. Анализ структуры распределения пассажироперевозок по видам транспорта (38% автобус, трамвай, троллейбус, 8% пригородные железные дороги, 20% легковые автомобили, 34% метрополитен) позволяет сделать вывод, что основная масса пассажиров предпочитает передвигаться по городу на автобусах, трамваях, троллейбусах и метро. Исходя из всех вышеперечисленных данных, представляется возможным обозначить основные 195 шесть проектируемых или строящихся) и одиннадцать государственных автомагистралей выходят из Пекина. Сам Пекин обладает шестью автокольцами, которые скорее напоминают по форме квадраты, поскольку для Пекина характерна прямоугольная структура, при этом улицы расположены по сторонам света. Одна из наибольших транспортных проблем Пекина связана с автомобильными пробками, которые стали повседневным явлением в городе в час пик, а местами и за его пределами. Чаще всего пробки наблюдаются на кольцевых автодорогах и главных улицах в районе проспекта Чанъаньцзе («Первой улицей Китая», проходящего через весь Пекин с востока на запад). В последние годы проводится масштабная реконструкция дорог внутри Третьего кольца, в ходе которой улицы между кольцами перестраиваются как бессветофорные скоростные дороги и соединяются со скоростными трассами вне Третьего кольца. Это должно решить проблему «перескакивания между кольцами» для водителей Пекина. В статье «Российской газеты» журналист Евгений Соловьѐв пишет: «В качестве одной из мер для разрешения транспортной проблемы в Пекине было введение выделенных полос для общественного транспорта, по которым в часы пик запрещено движение других автомобилей. Городские власти хотят добиться того, чтобы на общественном транспорте к 2015 году осуществлялось примерно 50 процентов всех поездок на работу и с работы. Так, по задумке властей, именно метро и автобусы должны стать тем спасательным кругом, который поможет выбраться из пучины транспортных проблем. В самом конце прошлого года в столице введены в строй пять новых веток метрополитена. Теперь общая протяженность подземки составляет 336 километров при 14 линиях. Но на этом останавливаться китайцы не намерены. Столичный мэр Го Цзиньлун сообщил, что к 2020 году общая протяженность метро превысит тысячу километров на эти цели планируется потратить более 75,8 миллиарда долларов. Градоначальник также обещал, что ценовая политика останется неизменной. Сейчас проезд стоит 2 юаня (примерно 9 рублей). Причем в отличие, например, от Шанхая стоимость поездки не зависит от протяженности и количества переходов с одной ветки на другую5. Но ещѐ одно интересное нововведение будет реализовано в китайской столице. В статье, опубликованной в газете ―La Repubblica‖, журналист Джампаоло Визетти пишет, что в китайской столице объявлена "зеленая революция". Городские власти намерены убрать под землю автомобили и грузовики, работающие на топливе. Под землей будет построена самая протяженная в мире сеть тоннелей. "На поверхности останутся лишь автобусы, такси и скутеры на электродвигателях, а также велосипеды и рикши. Частные авто будут выезжать из тоннелей на специальные мегастоянки, расположенные в различных округах города. Цель - превратить одну из самых загрязненных и парализованных пробками столиц мира в символ регулируемого дорожного движения", - пишет автор статьи. "В Пекине в настоящее время 5 млн автомобилей, к 2015 году их будет уже около 10 млн. Между тем улицы остались такими, какими были при Мао. Уровень ежедневных выбросов газов и тонкой пыли соответствует уровню, который фиксируется на севере Италии за неделю. "Наземная часть Пекина, - говорит мэр города Го Цзиньлун, - останется доступной только для пешеходов, велосипедистов и транспортных средств с нулевым выбросом загрязняющих веществ и шума. Появятся новые парки, на длинные расстояния пассажиров будут доставлять скоростные поезда". "Зеленая революция" в Пекине начнется со строительства 26 тоннелей, повествует далее издание. Первое кольцо планируется построить в районе площади Тяньаньмэнь и других исторических мест. Под землю будут спрятаны не только автомобили и грузовики. Предусматривается создание подземных торговых центров, гостиниц и деловых офисов. Помимо освобождения территорий на поверхности для отдыха и развлечений развитие подземной системы позволит экономить энергию, сократить эмиссию в атмосферу углекислого газа и тепловой энергии. По словам мэра, "отсутствие солнечного света во время передвижения под землей и во время работы будет компенсировано сэкономленным в пути временем, которое можно провести на открытом чистом воздухе", - сообщает корреспондент6. В качестве заключения к статье отметим некоторые выводы: 1. Москва и Пекин имеют ряд общих черт в организации транспортной системы, а, следовательно, и схожие проблемы; 2. В обеих столицах население и количества автотранспорта возрастают в разы быстрее строительства новых дорог; 3. Ни Москве, ни Пекину не избежать образования пробок из-за исторически сложившей «радиально-кольцевой» транспортной системы, которую сложно приспособить к современным условиям жизни; 4. Опыт столичных властей Пекина в решении транспортных проблем, по мнению автора статьи, обладает инновационным подходом и в некоторой мере уникален. Правительству Москвы следует использовать достижения китайских коллег в составлении программ развития дорожно-транспортных сетей (с учѐтом российской специфики). 1 URL: http://russian.news.cn/china/2011-01/30/c_13713499.htm URL: http://www.aebrus.ru/ 3 Там же. 4 URL: http://www.rg.ru/gazeta/rg/2011/01/21.html 5 URL: http://www.rg.ru/gazeta/rg/2011/01/21.html 6 http://inopressa.ru/edition/repubblica 2 196 Е.О. Ларина, Саратовский государственный технический университет РАЗРАБОТКА НОВЫХ ПОДХОДОВ К ФОРМИРОВАНИЮ СОВМЕСТНЫХ МАЛЫХ ИННОВАЦИОННЫХ ПРЕДПРИЯТИЙ КАК ИНСТРУМЕНТА АКТИВАЦИИ СОЦИАЛЬНО – ЭКОНОМИЧЕСКОГО ПАРТНЕРСТВА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ И КИТАЙСКОЙ НАРОДНОЙ РЕСПУБЛИКИ Социальное партнерство, а также динамика показателей уровня жизни населения определяют специфику социально- экономической системы региона, приоритеты социальной политики государства. Государственная политика в области внешнего взаимодействия влияет на формирование экономических связей, внешних рынков, социальной защиты населения и т.п. Российская Федерация и Китайская народная республика находятся под влиянием общих культурно–исторических, политических и экономических связей. Следует отметить, что социально – экономические отношения между государствами – партнерами претерпели существенные изменения. Рассматривая Китайскую народную республику как эффективного участника единого экономического пространства, можно сделать вывод, что произошли кардинальные положительные сдвиги, которые определили стратегическое направление внешнеэкономического партнерства. Китайская народная республика укрепила социально – экономические, политические и культурные связи со многими государствами Европы, увеличился объем производства и ресурсодобычи, изменился объем импорта. Актуальность выбранной темы высока в условиях мирового экономического кризиса, когда государства – партнеры, какими являются Российская Федерация и Китайская народная республика должны совместными усилиями разработать ряд мер по укреплению социально – экономического партнерства, наиболее эффективной из которых является создание совместных малых инновационных предприятий. Целью работы является разработка новых подходов к формированию совместных малых инновационных предприятий как инструмента укрепления социально – экономического партнерства Российской Федерации и Китайской народной республики. Исходя из доклада Азиатского банка развития, опубликованного 6 апреля 2011 года в периодическом издании «Тайм-Пресс», темпы роста экономики Китая в текущем году составят порядка 9,6%. В 2010 году ВВП Китайской народной республики вырос на 10,3%. Таким образом, развитие экономики вновь вернулось к двузначному числу после двухлетнего спада из-за негативного влияния мирового финансового кризиса (2008 год — 9,6%, 2009 год — 9,2%)1. Малое инновационное предприятие (фирмаинкубатор) представляет собой организацию, создаваемую местными органами власти или крупными международными компаниями с целью выращивания новых предприятий (внедрения инновационных технологий) 2 Исходя из текста проекта Концепции развития исследовательской и инновационной деятельности в российских ВУЗах, значительное усиление исследовательской и инновационной компоненты повлияет на решение следующих задач: – генерация новых знаний и формирование инновационной международной интеллектуальной среды; – прогнозирование научно-технологического развития и исследование технологических рынков государств- партнеров; – привлечение молодых исследователей к современной инновационной тематике и работе над международными проектами; – организация внедренческих зон и создание совместных инновационных предприятий; – оказание консультационных услуг и консалтинговая поддержка широкого круга организаций и предприятий на территории государств- партнеров; – укрепление социально - экономических связей с государствами- партнерами. Малые инновационные предприятия испытывают на себе всю степень риска при внедрении инновационных продуктов и технологий. Таким образом, происходит трансформация знания в товар. За счет высокой рисковой активности и изменений внешней среды количественный состав малых инновационных предприятий постоянно изменяется. Тем не менее, баланс остается неизменным и позволяет обеспечить критическую массу национальных инновационных систем3. Российские малые инновационные предприятия существуют в виде трех форм: – входящие в состав высшей школы; – самостоятельные коммерческие структуры; – находящиеся в составе производственного комплекса. Малые инновационные предприятия, входящие в состав высшей школы, могут быть образованы ее сотрудниками либо учредителями с привлечением студентов, молодых ученых, аспирантов, соискателей, которые желают провести практическую апробацию научных исследований и разработок. Таким образом, социально – экономическая система, в которой существует малое инновационное предприятие, получает возможность внедрения инновационных разработок в производственный процесс, изменения программы подготовки молодых специалистов, установления тесных контактов с молодыми учеными. По мнению Молчановой О.П. (Инновационный менеджмент, 2008), действующие в качестве самостоятельных коммерческих структур малые иннова- 197 ционные предприятия используют повышенный спрос на какой – либо наукоемкий продукт, существующий в настоящее время. Деятельность данного вида фирм сопряжена со значительными трудностями: недостатком финансирования, низким интересом покупателя к наукоемкому продукту, недостаточной степенью информированности предприятий – потребителей о продукте, негативным общественным мнением относительно наукоемких производств, высокой необходимостью в постоянном изучении рынка наукоемких технологий 4 Малые инновационные предприятия, находящиеся в составе производственного комплекса ориентированы на потребности производственного комплекса. Данная форма инновационного предприятия
