Очерк-расследование Рискованный поворот
advertisement
Очерк-расследование Рискованный поворот Идею очередного «великого поворота» рек, прямо-таки отдающую дурновкусием, а часто и пугающей, леденящей тоской, я снова услышал в прошлом году. Тем летом последнюю отпускную неделю я проводил на родине, в деревенской вольнице. И вот, исследуя однажды речку своего детства, я заприметил в густом ивняке, обступившем июльское мелководье, дивный и заманчивый омуток. Травяной берег оказался не тронутым. И мое нутро охватил рыбацкий азарт, аж засосало под ложечкой. Вернувшись под вечер в дом, я, почему-то торопясь, накопал на месте прошлогодней огуречной гряды ярко-красных, сочных червей, подлатал видавшие виды снасти, из старой банки изладил котелок под будущий улов и стал гладить на весь двор базлавшего (ждал свежего парного молока) кота Василия, который заметно отощал после бурных весенних свадеб: - Потерпи, браток, будет и тебе завтра настоящее лакомство – лапочки оближешь… Кот мне искренне поверил, и утречком, стараясь не шуметь, я прихватил с собой рыбацкую поклажу, портативный радиоприемник и пошлепал по росистой травке к приглянувшемуся накануне месту. Под ногами путался легкий ленивый туман. Народ еще спал. Только бойкие петухи, стараясь перещеголять друг друга и, выпендриваясь перед своим гаремом, вовсю драли разноголосое горло. Предчувствия меня не обманули. Клев был отменный! Прожорливые, разнокалиберные окуньки словно сами просились из воды в мое немудреное ведерко. Через час, однако, азарта поубавилось – рыбалка получалась на редкость бесхитростной. Тогда я насадил на крючок живца (не возьмет ли хищная щучка!) и забросил его подальше, едва ли не к противоположному берегу, где из воды торчали густые пучки осоки, и включил на малую громкость «Маяк». - Сразу несколько политиков, включая Юрия Лужкова, - сообщил приятнейший женский голос, - озвучили вчера идею, что вода уральских и сибирских рек должна стать полноценным товаром. Они предложили вернуться к проекту переброски избыточных водных ресурсов севера Западной Сибири в засушливые южные районы Урала, Казахстана и Центральной Азии. По словам аналитиков, этот коммерческий проект уже имеет немало сторонников… Меня словно кипятком ошпарило. Что за чушь, опять, что ли, за старое? Впрочем, на эту щекотливую тему «Маяк» распространяться почему-то не стал. И настроение резко упало. Я бестолково смотрел на медленно текущую, весело журчавшую на коряжных перекатах Ольховку и словно бы уже прощался с ней, как будто северный водяной вал мог ее бесследно поглотить или, наоборот, безжалостно вытянуть все жилы, иссушить до последнего родничка… Но дальше-то – еще краше. Выяснилось, что сам проект и все его выгоды уже описаны в книге столичного градоначальника Юрия Лужкова «Вода и мир», презентация которой прошла 30 октября 2008 года в Москве. Оказывается, проект позволит России не только «вовлечь дополнительно в оборот 1,5 млн. гектаров высокопродуктивных земель, создать тысячи рабочих мест, загрузить сотни промышленных предприятий и научных учреждений, но и эффективно решать политические вопросы со среднеазиатскими государствами, делая этот огромный регион зоной конструктивной взаимовыгодной интеграции». Согласно предложениям, в зону дополнительного орошения войдут аграрный Южный Урал, Курганская и Тюменская области, власти которых не раз заявляли о значительных проблемах с обеспечением этих территорий водными ресурсами. Наиболее сложное положение, мол, складывается в моем родном Зауралье, в северо-восточных районах которого вообще нет качественной питьевой воды. В умной книжке также отмечается, что шесть лет назад данные предложения не нашли адекватной реакции в прессе. «Отзывы были комичными, а порой оскорбительными», - сетует столичный мэр. Между тем, утверждает он в книге, «есть технологии, которые минимизируют самые добросовестные экологические озабоченности», причем они делают проект дешевле, нежели тот, который был отвергнут в советское время. Автор книги довольно пафосно называет свою идею «одним из великих национальных проектов России» и считает, что «осуществление переброски части стока северных рек на юг может стать программой уникального значения и высочайшей экологической культуры». Сомнительная логика Казалось бы, идея Ю.Лужкова настолько дика, абсурдна, грозит настоящей экологической катастрофой Уралу и Сибири, такими непредсказуемыми нравственными и экономическими потерями, грубым вторжением в сложившийся уклад жизни миллионов россиян, что, как говорится, на этом месте лучше бы поставить жирную точку и тихо разойдись по домам. Не тут-то было! Предложение «человека в кепке», видать, упало на хорошо взрыхленную и удобренную почву. Как будто его ждали. Или команды - хорошенько «прокачать», еще раз прощупать общественное мнение. Не случайно несколько лет назад Российский институт стран СНГ, общественные организации «Фонд идей XXI века» и «Водное экономическое общество России» с удивительной оперативностью провели в Москве международную конференцию по стратегии водных проблем! Как заявил радиостанции «Немецкая волна» директор Научного центра межгосударственной координационной водохозяйственной комиссии Центральной Азии профессор Виктор Духовный, одной из основных тем на конференции стали…перспектива переброски вод сибирских рек в Центральную Азию и связанные с этим политические, правовые, экономические, инвестиционные проблемы. А еще раньше, в 2003 году, вопрос водообеспечения ЦентральноАзиатского региона всерьез поднимался на заседании глав государств – членов Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). Затем эту же проблему горячо и с пристрастием обсудили российские депутаты на закрытом заседании Комитета Госдумы по делам СНГ. Так, по мнению ряда политиков и экспертов, острый дефицит чистой и питьевой воды в странах Центральной Азии сегодня угрожает не только экологии и экономике, но и безопасности России (!?). Спрашивается, на каком же основании? А вот на каком. «Главная опасность жажды в Центральной Азии в первую очередь заключается в возможном социальном взрыве и развязывании межнациональных конфликтов в этом регионе, причем с участием исламского фундаментализма, - таково мнение известного политика Вячеслова Игрунова. - Здесь любой конфликт может привести к непредсказуемым последствиям. Поскольку границ от Ферганской долины до Казани у России практически не существует, то вся напряженность с юга может легко индуцироваться в Россию, которая вовсе не заинтересована в дестабилизации каких-либо стран постсоветского пространства». А чтобы мало не показалось, приводится в пример планетарный кризис – высыхание Арала. «Обнажившееся дно умирающего Арала площадью 40-50 тысяч кв. километров разносит сотни тысяч тонн песка и вреднейших минеральных солей (1 млн. тонн в год) по российской территории, причем песчаные бури уже доходят до Оренбурга, Орска, Волгограда, Саратова и южных областей Уральского региона». Логика проста, как валенок: лучше дадим азиатам воду, к тому же за деньги, и они нас, возможно, не тронут , не переметнутся к влиятельным иноземцам… Вслед за нижней палатой российского парламента комитет Совета Федерации по природным ресурсам и охране окружающей среды совместно с администрацией Омской области и МИД России провели в Омске свое выездное заседание. Тема его тоже весьма характерна: «О водоохранных проблемах бассейна рек Обь и Иртыш в рамках проекта переброски вод сибирских рек для вовлечения их в хозяйственный оборот Российской Федерации и стран Средней Азии». Закрепили эту акцию столичные и местные мудрецы круглым столом и, как полагается, фуршетом. И пошло-поехало… Но мы не будем искать черную кошку в темной комнате. Возьмем быка за рога: отчего это мэр Москвы, неожиданно для многих, предложил реанимировать скандальный проект строительства магистрального водного канала? Мы помним, что столичный градоначальник не раз бывал в Центральной Азии, и некоторые обозреватели здраво рассуждают: Ю.Лужков просто выполняет просьбу своих азиатских друзей. Думается, вода – один из немногих, действительно еще не проданный доселе товар, выгодный, как нефть и газ, это, наконец, крупный бизнес. Поэтому не верьте явно «заказному» анализу проекта переброски вод в его сегодняшнем виде: мол, Лужков имел в виду, прежде всего, интересы России, выгоды Урала и Сибири, развитие которых требует свежих, оригинальных идей и чтобы вовлечь новые (и немалые!) капиталы в масштабные регионообразующие программы. Дескать, канал в своѐм верхнем течении даст сегодня желанную воду южным районам Тюменской области, Зауралью, Челябинску, Магнитогорску, Орско-Халиловскому промышленному району - а ведь это крайне водонеобеспеченные территории России. Далее по трассе канал пришел бы в Северный Казахстан, где можно соорудить солидное водохранилище. Почему именно тут? А тоже все просто: в этом регионе огромные запасы угля, который не разрабатывается из-за отсутствия воды. Без нее «сидит» и новая казахстанская столица - Астана. Подача одного кубометра воды в этот город сейчас стоит 1 доллар. Поэтому сибирская влага накрепко привязала бы экономику Северного Казахстана к России. Вот вам и деньги, и высокая геополитика… Если бы я сидел на рыбалке, то в этом месте обязательно бы хлопнул рюмашку водки. Без бутылки тут никак не разобраться! Так что давайте - с самого начала. Сто лет спустя Если быть точным, клубок этих проблем завязался еще в XIX веке. Канал Сибирь-Центральная Азия - отнюдь не советская идея, хотя она хорошо укладывается в политику большевистской гигантомании. На самом деле проект возник в Киеве в далеком 1868 году, когда русские инженеры и узбекские хлопкопромышленники сообща начали осваивать Голодную степь. Через три года этот, уже оформленный документ был детально изложен в книге инженера Якова Демченко под названием «О наводнении Арала для улучшения климата прилежащих стран». Спустя 100 лет к этому проекту, уже крепко поднаторев в глобальном покорении природы, вернулись энергичные советские гидротехники. Стоимость канала, который бы транспортировал сибирскую воду в Центральную Азию, даже в 1986 году оценивалась в 16 млрд. долларов США. Правда, существовал и другой вариант. Можно было соорудить не канал, а гигантский водовод из труб диаметром три с половиной метра. Тогда не понадобились бы мосты и в 10 раз уменьшались потери воды на испарение. Но оказалось, стоимость такого проекта непомерно велика, и советские гидротехники, даже с их страстью к великим «стройкам века», от водовода дружно отреклись. Но с годами эта идея в башках наших чиновников укоренялась все глубже и глубже. При обсуждении Основных направлений экономического и социального развития СССР на 1986-1990 гг. и на период до 2000 года проекты переброски северных рек уже занимали заметное место в различных публичных дискуссиях. Cловом, когда ХХVII съезд КПСС обсуждал Политический доклад Михаила Горбачева, а затем и выступление советского премьера Николая Рыжкова, эта проблема снова вышла едва ли не на первый план в обществе. При этом специалисты-перебросчики воды выражали искреннее недоумение: а что тут тянуть, с каких это пор чисто технические проекты открыто обсуждаются общественностью? Ведь проектировщики все учли, продумали, все инстанции пройдены и дело за малым – реализовать идею в натуре. Дайте только отмашку… Те, кто реанимируют очередную «авантюру века», пытаются сейчас представить дело так, будто бы расходы на суперканал будут не столь велики. С усердием и ревностью они пишут книги, служебные записки, что затраты на проект 80-х гг. подсчитывались теми, кто должен был получить средства для реализации проекта и потому, мол, расходы чрезмерно завышались. Слава Богу, еще сохранились архивы. И для опровержения этого тезиса достаточно привести цитату из выступления известного экономиста, академика Абела Аганбегяна, который вовсе не претендовал на средства для реализации глобального водного проекта. На заседании Совета Министров СССР в 1986 году он сказал: «Я буду говорить только о сибирской переброске, которую я изучал досконально, и буду говорить только об экономике. Спрашивается, сколько она будет стоить? Сама канава – около 100 миллиардов рублей. Но это, повторяю, не канал, а канава. Для того, чтобы она стала каналом, нужны дороги, мосты, здания и т.д. – одним словом, инфраструктура, которая будет стоить гораздо дороже…» По свидетельству талантливого советского писателя Сергея Залыгина, образно говоря, грудью вставшего на пути преобразователей природы, «в первых редакциях технико-экономических обоснований проектов переброски речного стока утверждалось, что их осуществление еще раз продемонстрирует всему миру неоспоримые преимущества социалистической системы хозяйства». Вот он, козырный туз! Не случайно главными достоинствами проекта считались не экономическая выгода, не улучшение качества жизни людей, а его масштабность и уникальность. Грандиозное отождествлялось с безупречным. Дорога в тупик В начале нового тысячелетия, помнится, одна из влиятельных центральных газет, подвергая проект переброски северных вод жесткому и серьезному сомнению, писала: «Ведь это только на первый и самый поверхностный взгляд «проект века» - высокая и далеко не всем доступная наука, на самом деле это подлинный примитив: не хватает воды в одном бассейне – перебросим ее из другого. Что может быть проще! Разработать и осуществить систему экономии оросительной воды, внедрить в производство современные способы полива – это сложное дело, руки не доходят, значит – отложим на потом, а сейчас – переброска, немедленно! Тем более, что и некоторые ученые были – за. Даже такие, как президент АН СССР академик Анатолий Александров! При этом разработчики преследовали, как и теперь Ю.Лужков, на первый взгляд, самые благие цели. (Даже язык не поворачивается их ругать). Обеспечить население чистой водой. Удовлетворить технологические нужды промышленности и сельского хозяйства. Соединить одной гидротехнической системой Печору и Волгу (а 40 кубических километров воды в год - это и спасение загнивающего на глазах Азова). А с другой стороны - решить целый комплекс проблем огромного региона, охватывавшего Западную Сибирь, Алтай, восточную часть Урала, Казахстан и республик Средней Азии. Аргументы: если дать живительную влагу богатейшим землям юга страны, то они возвратят все затраты сторицей. Ведь только в районе Аральского моря находится свыше 20 миллионов пригодных, но бесполезных без воды гектаров; в низовьях Сырдарьи планировалось восстановить еще 4 миллиона га плодородных земель, плюс 2 миллиона гектаров - в Туркмении; хотелось оживить и пустующие пастбища в Казахстане…» Казалось бы, благородное дело! Многое, однако, смущает. Снова читаем размышления Сергея Залыгина: «Значит, проектируем переброску в бассейн Кубани 6 кубокилометров воды в год, а теряем там при орошении 9 кубокилометров. При этом никто и слышать не желает, что объем неиспользованного в бассейне местного стока – 70 кубокилометров! Проектируем канал длиной 2400 километров для переброски 27 кубокилометров из Сибири в Арал, а теряем в Средней Азии 49 кубокилометров, заболачиваем и засоляем в связи с этим миллионы гектаров ценнейших земель. И поливаем в Средней Азии так же, как и тысячи лет тому назад, - с помощью кетменя. Ученые подсказывают, что там сосредоточены солидные запасы подземных вод. Но они под землей, а вода Сибири – на виду. Перегнать ее в Среднюю Азию – и вся недолга!.. Говорили, что уровень Каспийского моря из года в год понижается, а он за девять лет повысился на 1 метр 20 сантиметров, что составляет 450 кубокилометров, или 75 объемов годичной переброски по первому этапу проекта. Теперь, по выражению одного ученого, не Каспий надо спасать, а от него спасаться, и Дагестан уже запрашивает 200 миллионов рублей на строительство береговых оградительных дамб…» Специалисты не дадут соврать: экстенсивные методы в земледелии, когда прибавка продукта получается за счет увеличения посевных площадей и потребления воды, - тупиковый путь. Особенно он губителен в водопользовании: брать чистую влагу кубокилометрами, загрязнять ее в десятки, сотни раз выше предельно допустимых концентраций и «возвращать» в таком виде природе – никаких рукотворных морей не хватит! И в Туркмении, и в Узбекистане нормы полива никогда не соблюдались, везде и всегда они превышались в три, четыре раза, и это при средней норме в 10 тысяч (?!) кубометров воды на гектар. Разумеется, подобное браконьерство всегда объяснялось благородными побуждениями: борьбой за повышение урожайности хлопка и риса, так необходимых народу. Но ведь не любой ценой! Не случайно все великие проекты ХХ века, которые были, в конце концов, отвергнуты (к этому мы еще вернемся), противоречили главной разумной тенденции – принципу водосбережения и тянули за собой серьезные вмешательства в экологические системы, последствия которых никто не мог предсказать. Я думаю, из памяти моего и, разумеется, более старших поколений именно поэтому не стерлись массовые протесты советской общественности 80-х гг., направленные против глобальных проектов переброски северных рек Печоры, Вычегды, Оби, Иртыша, Енисея и других в бассейны Каспийского и Азовского морей, а также в Казахстан и Центральную Азию. Масштабы задуманного далеко не у всех тогда захватывали дух. Идея, как мы уже убедились, была «сырой», непроработанной. Влекла за собой тягчайшие последствия. А в условиях, когда большинство населения Советского Союза прозябало на скудное жалованье и скупые пенсии, вбухивать миллиарды народных рублей в песок и землю многим светлым умам Отечества казалось абсолютно аморальным деянием… Голос против необдуманного, конъюнктурного «проекта века» в свое время поднимали такие знаковые фигуры страны, как Василий Белов, Дмитрий Лихачев, Валентин Распутин, Борис Рыбаков. Их активными сторонниками были академики Г.В.Добровольский, Н.Н.Красовский, Б.Н.Ласкорин, Д.С.Павлов, Г.И.Петров, А.Л.Яншин и многие-многие другие. Пять отделений АН СССР констатировали научную несостоятельность и вредность проектов поворота рек. Против переброски северных вод выступили почти все без исключения экологические организации Советского Союза. Именно они создали общественное мнение и предотвратили тогда великое несчастье, грозившее России-матушке. И долгожданное свершилось! 16 августа 1986 года в массовой печати было опубликовано решение Политбюро ЦК КПСС, в котором говорилось: «Рассмотрев вопросы осуществления проектных и других работ, связанных с переброской части стока северных и сибирских рек в южные районы страны, Политбюро в связи с необходимостью дополнительного изучения экологических и экономических аспектов этой проблемы, за что выступают и широкие круги общественности, признало целесообразным прекратить указанные работы. В принятом по данному вопросу постановлении ЦК КПСС и Совета Министров СССР предусматривается сосредоточить главное внимание и сконцентрировать материальные средства прежде всего на более экономном и эффективном использовании имеющихся водных ресурсов, комплексном использовании всех факторов интенсификации сельскохозяйственного производства». Чистая вода - золото Спор закончился, бурные страсти вроде бы улеглись. «Проект века» был признан научно несостоятельным, непомерным по затратам для экономики нашего государства. Немудрено, что тогда, на заре горбачевской перестройки, всем нам, глотнувшим свежего воздуха, конечно, думалось: демократия победила, государственный подход и здравый смысл возобладали, что эта «вредная» тема навсегда закрыта. Нет, как видим, в последнее время в коридорах власти, в печати и по телевидению снова раздаются голоса, призывающие осуществить переброску избыточной воды сибирских рек в Казахстан и Центральную Азию. Но если еще в 80-е данный проект союзный Совмин признал колоссальной нагрузкой на державу, то неужели экономика современной России, даже вкупе с рыхлыми экономиками среднеазиатских республик, погруженных в пучину глобального мирового кризиса, стала гораздо мощнее? Или у нас появилось много «лишних», свободных денег и их некуда деть? Увы. И кризис это доказал. Федеральный бюджет трещит по швам, денег в стране не хватает. Но тем поразительней, что «опальный» проект, как призрак, уже в новом, «рыночном» тысячелетии снова бродит по нашим российским просторам. Какие же «дрожжи» его кормят? Оставим главного публичного радетеля этой идеи пока в стороне. Думается, одна из причин интереса к обсуждаемому проекту заключается еще и в том, что за последние 15 лет человечество столкнулось с очень серьезным, масштабным кризисом, вызванным нехваткой питьевой воды. По прогнозам специалистов, эта беда уже в ближайшие 10-20 лет начнет угрожать всей планете. Вода становится приоритетным и вместе с тем очень взрывоопасным ресурсом. Вспомним хотя бы нешуточные военные и дипломатические конфликты между Израилем и арабским миром, Ираком и Турцией, Индией и Пакистаном, Египтом и Суданом… Россия же на этом фоне преуспевает, обладая огромными запасами пресных вод. Так, суммарный среднемноголетний сток ее рек составляет 4270 кубических километров (227 из них поступает к нам из-за рубежа). Только в озере Байкал в наши дни сосредоточено 20 процентов мировых запасов пресной воды. С другой стороны, из-за ее недостатка в мире ежегодно умирает 3-4 миллиона человек. Не удивительно, что взоры сопредельных маловодных государств все чаще и чаще обращаются в сторону России, в ход идут любые приемы, а продажные политики и бизнесмены уже глотают слюнки, подсчитывают возможные барыши от экспорта доброкачественной влаги. В Центральной Азии вода давно стала предметом межгосударственных разборок. Так, узбеки и казахи косо смотрят на Киргизию, которая перевела режим работы Токтогульского водохранилища с ирригационного на энергетический, что существенно понизило уровень воды в Сырдарье. Есть претензии и к Туркмении, где, как и во времена СССР, продолжают осваивать новые земли, резко увеличивая забор воды в Каракумский канал. Тема – очень деликатная. Во время недавнего визита в Узбекистан Президент России Дмитрий Медведев, отвечая на «водный» вопрос, заметил, что эта проблема должна решаться с учетом мнения всех сторон. Душанбе отреагировал мгновенно. И очень нервно, обвинив Россию и Узбекистан во вмешательстве во внутренние дела Таджикистана. Еще бы! После развала СССР наряду с другими ресурсами вода оказалась по разные стороны государственных границ. В советские времена тут все решалось просто: летом, по распоряжению Совмина, вода шла из Таджикистана и Киргизии (где формировалось 85 % стока поверхностных вод) на поля Туркмении, Узбекистана и Казахстана, а зимой - накапливалась. При этом Таджикистан и Киргизия снабжались нефтью, газом и углем от их соседей, богатых углеводородным сырьем. Но с распадом СССР выяснилось, что за энергоносители надо платить, вода же по привычке осталась бесплатной - вроде как общая. И самое большое, чему научились эти страны за прошедшие годы - бартерным сделкам: газ - за воду или вода - за электричество. Но период бартера быстро прошел. Не получая дешевых энергоносителей, Киргизия и Таджикистан стали строить новые гидроэлектростанции, плотины и водохранилища. Таким образом, они получили возможность выйти из-под влияния бывших братских соседей в низовьях рек, получив к тому же возможность мощного воздействия. Замкнутый круг, тупик или плюс? В определенной степени борьба за водные ресурсы в Центральной Азии напоминает историю соперничества за нефть и газ, разделяя страны на те, у которых есть углеводороды, и на те, которые их импортируют. Но при этом лидеры как "верхних", так и "нижних", расположенных по течению Сырдарьи и Амударьи стран, не стремятся распределять свои локальные стратегии развития с региональными нуждами. В частности, Таджикистан к 2010-2015 гг. рассчитывает избавиться от энергозависимости от Узбекистана и приступить к экспорту электроэнергии в Иран, Пакистан и даже Индию. Безусловно, это приведет к новому витку напряженности, а возможно - и к конфликту с Ташкентом. Из-за недостатки влаги узбекское сельское хозяйство и без того регулярно балансирует на грани катастрофы. Встревожен Ташкент и проектами постройки высотной плотины Рогунской ГЭС в Таджикистане и каскада Камбаратинских ГЭС в Киргизии. Говоря об этих проектах на расширенном заседании двух делегаций во время визита российского лидера, Ислам Каримов просил его помочь разобраться в этих вопросах. «Не должны же мы ждать, как распорядится водой наш киргизский друг», - сказал он и даже предложил передать этот вопрос на рассмотрение международных экологов. «Пусть нам ученые скажут, что водоток не изменится, и мы примем таджикские и киргизские планы», - заявил он. Но Таджикистану не так-то легко изменить свои приоритеты. В республике остро не хватает электроэнергии, а получить ее можно лишь с помощью ввода в строй новых генераций. Получается замкнутый круг - или таджики будут сидеть в холоде и без света, или Узбекистану грозит засуха... К тому же Китай в верховьях Иртыша активно использует воду, грубо говоря, наплевав на мнение соседей и возможную напряженность в межгосударственных отношениях. Никто запретить это делать Пекину не сможет. Китай затеял очень серьезные гидротехнические действия, так как по действующему международному соглашению каждая страна может забирать себе 50 процентов воды, которая течет по ее территории. Не случайно на западе Поднебесной быстрыми темпами завершается строительство водоканала Черный Иртыш - Карамай, по которому часть вод Иртыша будет перебрасываться в район нефтяного месторождения близ города Урумчи. Еще во времена Советского Союза экологи указывали на то, что китайцы постоянно увеличивают водозабор, причем, если тогда эта тема только обсуждалась, то с началом нового столетия стало ясно: Китай от своих планов не откажется, что стало дополнительным дестабилизирующим фактором в общей проблеме дефицита воды. Это, естественно, вызывает большое раздражение Москвы и Казахстана. Ведь если все государства начнут «до дна» вычерпывать это право, то трансграничные реки вообще могут исчезнуть с лица Земли! Однако «на водной глади» Средней Азии неожиданно появился еще один «старый» новый игрок - Иран. Посол этой страны недавно откровенно сказал, что «создание энергетического кольца в Средней Азии - давняя мечта его страны». Впервые Иран заговорил об этом сразу после распада СССР, но потом, вероятно, ему было не до водных проблем соседей. Но сегодня ситуация изменилась. А что такое энергетическое кольцо? Это значит строительство новых ГЭС и, как следствие, путь к обострению положения в регионе. Учитывая, как и какими методами Тегеран добивается осуществления своих планов, можно лишь вспомнить старую поговорку: «Как бы не запахло жареным!» Так можно ли решить проблемы дефицита воды так, чтобы и энергетику в Центральной Азии развивать, и влагу на поля подавать? Первый пример показал Казахстан, который договорился с Киргизией о совместном использовании рек Талас и Чу. Представители двух стран подписали соглашение о финансировании Казахстаном эксплуатации гидротехнических объектов в Киргизии. И проблема оказалась решенной. Но только на уровне двух стран. Поэтому, даже лежа на домашнем диване, можно легко спрогнозировать несколько вариантов развития событий в данном регионе. Если сегодня учесть все требования энергетики и сельского хозяйства стран Центральной Азии, то воды на всех просто не хватит. Общий сток Сырдарьи, Амударьи и других здешних рек - 130 кубокилометров в год, а страны собираются использовать 135 куб. км. К тому же и Афганистан, оправившись от изнурительной войны, уже требует свою долю амударьинской воды - это еще около 10 куб. км. Где же взять недостающую? Только у нас, в Сибири. Дело за малым – обломать Россию. В любом случае, даже если мы согласимся, и канал будет строиться, на это уйдет лет 15, начинать работы, стало быть, нужно не позднее 2010 года, а проектные - уже сегодня. Послушаем мнение казахского дипломата Алтынбека Сарсенбаева: «Сотрудничество России с Центральной Азией в скором времени будет определяться не столько нефтью и газом, сколько водой. Особого внимания заслуживает то обстоятельство, что проблемой водообеспечения региона активно занялись государства НАТО. Поэтому совместная с Россией программа развития гидроэнергетики в Центральной Азии могла бы сыграть значительную роль в создании будущей инфраструктуры безопасности…» Что это, если не шантаж: не дадите воду, позовем НАТО и будем дружить с Западом? Обратите внимание, уважаемый читатель: о сибирской воде в Азии нередко говорят, как о деле, в принципе уже решенном (никуда, мол, Россия не денется!), хотя обоснование проекта будущего канала сегодня больше похоже на боевую сводку. В Узбекистане из 125 тысяч га рисовых полей сегодня засеиваются лишь 4 тысячи. Именно тут, надо сказать, больше всех и ратуют за перераспределение водного баланса сибирских рек – хотя бы до 5 процентов стока Оби и Иртыша. А чему удивляться, если население этой республики ежегодно увеличивается на полмиллиона человек. Для нормального самообеспечения продовольствием, по расчетам, узбекам требуется 0,3 поливных гектара на человека, сегодня этот показатель – 0,17 га. А поскольку уже сейчас почти 90 процентов водных ресурсов республики расходуются на нужды орошаемого земледелия, то после 2010 года здесь может разразиться настоящая гуманитарная катастрофа. Из Приаралья ввиду недостатка влаги пришлось переселить уже 150 тысяч человек. Из-за уменьшения горных ледников Сырдарья вскоре потеряет 28 процентов своего стока, Амударья - 40. Зато в 2050 году население здешнего региона увеличится вдвое. Что они будут пить? Хозяйственники и политики снова возвращаются к старой идее «разжиться водой за счет соседей». Так, может, построим канал? Или нет? Деньги – на ветер, вода – в песок Сегодня в подходах к постройке канала ничего, похоже, не изменилось! За основу снова взяты старые кальки, схемы и расчеты. То есть предлагается забрать часть воды из рек Обь-Иртышского бассейна и по вырытому каналу протяженностью 2550 километров, шириной 200 (варианты – от 280 до 420 метров!) и глубиной 16 метров направить ее в Казахстан и далее - в республики Центральной Азии. Предполагалось, что это чудо инженерной мысли позволит оросить 1,5 млн. га российских сельхозземель и 2 млн. гектаров – центральноазиатских. Стоимость нового проекта может составить от 30 до 60 миллиардов долларов. Но первоначальный проект переброски части стока сибирских рек, как выяснилось в результате изучения данного вопроса, включал в себя и так называемый Тургайский вариант-I. Канал по этому сценарию, сообщалось в «Российской газете», планировалось провести через Тургайские степи с использованием собственно реки Тургай. А что это за водная артерия? Правильно будет сказать: река Тургай течет «из ниоткуда и в никуда». Летом ее поток теряется в просторах иссушенной казахстанской земли, испаряясь прямо на глазах. У нее нет стока ни в море, ни в озеро. В лучшие годы Тургай дотягивается до другой, такой же безродной речки Иргаз, и если им вместе повезет, то они могут соединиться с Эмбой, которая в этом случае дотечет до Каспийского моря. Однако суровая природа тех мест не всегда гарантирует эти прямые водно-родственные связи. Зато из нашего с вами кошелька предлагается внести в фонд обмелевшего донельзя Аральского моря – планетарного страдальца, обмелевшего не по прихоти природы, а по велению пресловутых преобразователей окружающей среды. Море-озеру крупно досталось в 60-е годы от Никиты Хрущева в результате, так сказать, грубых водоотъемных операций, когда воды основных рек, питающих его, Сырдарьи и Амурдарьи, переадресовали хлопковым полям на повышение урожаев риса, арбузов и овощей юга Средней Азии. Арал, после того как высох пролив Берга, съежился подобно шагреневой коже, превратившись в два водоема, больший – на юге, и меньший на севере. Озеро надо было спасать! А как? На сей счет рассматривался еще один вариант канала: в районе впадения Тобола в Иртыш можно, мол, соорудить Тобольское море с системой судоходных шлюзов на специальной плотине. Мощные насосные станции производительностью 1000 кубов в секунду подняли бы воду на 75 метров к Тургайскому водоразделу. Дальше она пошла бы самотеком до Минбулакского водохранилища в Приаральской низменности, а из этого резервуара - в Амударью, Сырдарью, оросительные каналы. Видите, как просто, а вы боялись! Но специалисты снова возражают разработчикам крутого поворота, предлагая в очередной раз более подробно остановиться на первой очереди канала, чья пропускная способность - 25 кубокилометров иртышской воды в год. И тут мы с удивлением обнаружим, что Иртыш в створе Омска пропускает в среднем 22,1 кубокилометра воды в год. Это тот самый Иртыш, у которого площадь водосбора составляет 321000 квадратных километров в трех странах - Китае, России и Казахстане. В самые лучшие годы он давал около 29 кубокилометров воды, но они почему-то случаются все реже и реже. Губернатор Омской области Леонид Полежаев специально для нашего журнала пояснил: «Создание гидроузла для регулирования стока Иртыша принципиальный для региона объект, от которого мы никак не можем отказаться. Почему? Да потому, что сегодня гидрологическое и экологическое состояние реки, на которой стоит Омск, ее водность зависят от каскада верхне-иртышских водохранилищ в Казахстане, а также от 660километрового канала Иртыш-Караганда. Кроме того, Китай превращает верхнее течение реки в оросительный канал, забирая около 20 процентов годового стока Черного Иртыша. Уже в ближайшие пять лет в бассейне реки прогнозируется водный дефицит. Решить эту проблему можно, лишь построив в районе Омска гидроузел для поднятия уровня воды. И чтобы доказать федеральным органам власти нашу правоту, за счет средств областного бюджета мы подготовили обоснование инвестиций по строительству данного объекта. Оно защищено в Главгосэкспертизе России. Это, в свою очередь, позволило добиться окончательного признания необходимости строительства объекта от Минприроды России и Росводресурсов. Областным правительством принято принципиальное решение о начале проектных работ по сооружению гидроузла. Ведется необходимая подготовка, и рабочий проект мы надеемся получить уже к 2010 году...» Как видим, «лишней» воды в Иртыше сегодня попросту нет. Кроме того, некоторые российские эксперты убеждены: зеркало будущего магистрального канала станет интенсивно фильтровать и испарять драгоценную влагу. С какой интенсивностью? Это можно только предполагать. Да в районе возвышенной гряды, где по предложенному «проекту» (это на южной границе Омской области) должно быть создано водохранилище, из которого по двум 16-метровым тоннелям, пробитым над грядой проходческими комплексами, и потечет обская водица, чтобы охладить накаленные солнцем Тургайские степи. Водохранилище, надо полагать, получится тоже с немалым зеркалом. И как мощная испарительная система, равная по площади рукотворному морю в Новосибирске, может отобрать «в воздух» до 1,5 кубокилометра. Сколько же из проектируемых кубокилометров дойдет до конца? И не превратится ли эта водица в конце пути в соляный раствор? Насчет раствора, может, и сильно сказано, но экологи однозначно предостерегают: сильное засоление почв на огромной территории вокруг канала и других водных объектов, которые будут ему сопутствовать, может принести гораздо больше вреда, чем пользы. Канал такой мощности в принципе мало что даст республикам Казахстана и Центральной Азии, кроме головной боли. Как это случилось с каналом Иртыш - Караганда, ставшим за годы его эксплуатации источником закисления и засоления обширных земельных площадей, ради орошения которых он в основном и прокладывался. По прикидкам экологов, потеря воды по пути «север-юг» из расчетных 27,2 куб. км в течение года может достигать 12 кубокилометров, а вовсе не 2-3, как предусматривает проект! При этом не мешает учесть, свидетельствуют российские ученые и публицисты, что на перекачку такого количества воды в гору не хватит мощности всей Новосибирской ГЭС (за 40 лет она выработала 74 млрд. кВт/час электроэнергии, а на перекачку воды в канале проектируется ежегодно забирать по 10,2 млрд. кВт/час). Значит, придется строить новую ГЭС? А для этого еще одну плотину, еще одно водохранилище? Почему об этом молчит Ю.Лужков? Апологеты «стройки века» утверждают: весь проект можно окупить за счет продажи воды. Но в таком случае ее подача по каналу с земляным руслом – непозволительная расточительность. Каменный век! Предварительные оценки светил российской науки, академиков РАН Г.С.Голицына, В.М.Котлякова, Б.С.Соколова, Т.М.Энеева и ряда их коллег, еще раз подтверждают: до цели может дойти не более половины исходного водозабора. И как бы нам не оказаться в положении человека, который собирается с невиданным усердием носить воду в решете на приличное расстояние. Спору нет: вода - это драгоценность, особенно для Казахстана и Центральной Азии, но современный водохозяйственный кризис в данном регионе связан не столько с недостатком воды, сколько с экологической безграмотностью капитанов экономики и всего населения, байской экстенсивной политикой водопотребления. Ученые уверены: дополнительная подача воды без коренного мелиоративного улучшения орошаемых площадей лишь усугубит здешние проблемы. К успеху может привести только современное, эффективное использование водных ресурсов, местных резервов и смелые региональные проекты. Арал стал очень мал… На что жалуются наши ближайшие соседи? Что ситуация с водой катастрофически ухудшается. Что экология их стран может не выдержать экстремальной нагрузки. Ученые Московского института океанологии под руководством профессора Петра Завьялова уточнили математическую модель, по которой ранее составлялся прогноз уровня воды в Арале. Согласно этим расчетам, разработанным еще в начале 90-х гг., к 2005 году при наихудшем сценарии уровень Арала с 65 метров мог упасть до 36. На самом деле результат оказался еще более удручающим - 31 метр. По результатам новых исследований, московские ученые вообще пришли к неутешительному выводу: Аральское море может окончательно высохнуть через 15 лет! Синдром Арала – это перерезанные вены рек. Еще одним виновником столь быстрого падения уровня воды П.Завьялов считает расположенный в узбекском (западном) Арале 20 - 25-метровый слой воды с рекордно высокой концентрацией соли. А такая вода не смешивается с менее соленой «окружающей», быстро нагревается на солнце. А затем столь же быстро испаряется. Однако учеными Института водных и экологических проблем, их коллегами из Института вычислительной математики и математической геофизики РАН (Новосибирск) недавно было установлено, что Арал всетаки можно спасти, если изменить место впадения в него «остатков» Амударьи - главной аральской реки. Специалисты смоделировали ситуацию, когда Амударья впадала бы не в юго-восточную, как сейчас, а в западную часть моря (эти районы принадлежат Узбекистану). Такая «метаморфоза» должна предотвратить его дальнейшее высыхание. Но в этом случае, по мнению ученых, юго-восточным Аралом, принадлежащим Узбекистану, придется, скорее всего, пожертвовать. По мнению Виктора Кузина, одного из разработчиков данной модели, «если Амударью «заставить» впадать с запада, соотношение пресной и соленой воды могло бы постепенно изменяться в пользу первой. А это позволит постепенно восстановить практически весь Аральский бассейн». Между прочим, недавно в Казахстане тоже разработали реальный проект, часть еще более масштабной программы, которая на техническом языке называется, правда, довольно скучно – «Регулирование русла реки Сырдарьи и Северного Аральского моря». Но ее цена и размах вызывают уважение – 87 миллионов долларов, из которых две трети уже предоставил в качестве займа Всемирный банк и одну треть – республиканский бюджет. В районе Кзыл-Орды сейчас ведутся работы по спрямлению и очистке русла упомянутой выше реки, что в несколько раз увеличит ее пропускную способность и создаст своего рода защитный барьер на пути опустынивания Приаралья, более того - восстановит условия для рыболовства и животноводства. И парадоксально, но факт: впервые за последние 25 лет акватория северного, т. е. Малого Аральского моря быстро наполняется пресной водой и разнообразной рыбой, в том числе осетровыми видами. Между прочим, по их запасам и качеству Аральское море всегда занимало одно из первых мест в Азии. Столь беспрецедентное восстановление Арала стало возможным, по мнению специалистов, после недавнего завершения строительства гидротехнических сооружений в устье Сырдарьи, впадающей в Малый Арал. Эти объекты позволили не только быстро и значительно повысить уровень водной акватории, но и резко сократить ее засоленность. Сейчас здесь подумывают даже восстановить регулярное судоходство. Значит, выход все-таки есть и сибирские реки можно не трогать! Не случайно Узбекистан тоже заинтересовался гидротехнологическим опытом казахов. Но более активному взаимодействию двух стран, увы, мешают их споры о морских границах. Большинство участков узбекского Арала обладают крупными ресурсами нефти и газа, но на некоторые из них ревниво претендует Казахстан (эти недра хотят осваивать японские компании). Так что «нефтегазовые интересы», к сожалению, могут сильно помешать возрождению многострадального Арала. Хотя разработанные российскими учеными варианты возрождения моря активно изучаются и в Казахстане, и в Узбекистане, поэтому, считают эксперты, наверняка могут быть востребованы Какие же это «спасательные» проекты? Так, в непосредственной близости от русла Большого Ферганского канала обнаружено большое подземное озеро. Находку сделали узбекские гидрологи, осуществлявшие дежурные работы в районе канала, пересекающего фактически всю территорию долины. По мнению специалистов, запасов подземного водоема хватит для обеспечения питьевой влагой населения всей центральной части Ферганской долины. По предварительным расчетам, ширина озера составляет более одного километра. До настоящего момента подобных источников в «солнечной долине» никогда не находили. Поэтому власти предполагают пробурить тут не менее 8-10 разведывательных скважин. А реализацию крупномасштабного проекта намечено осуществить в течение нескольких ближайших лет. Однако в свое время академик Г.С.Голицын через печать предлагал: давайте попробуем вместе и беспристрастно вообразить, что последует в случае принятия проекта переброски сибирских рек уже в самом недалеком будущем. Разговор, разумеется, шел задолго до разразившегося сейчас в мире финансово-экономического кризиса. Создается Консорциум. Из-за отсутствия собственных денег и недостатка свободных средств у стран Центральной Азии берутся многомиллиардные кредиты под гарантии государств-участников. В процессе строительства выясняется, что стоимость работ существенно занижена, берутся новые кредиты. Подходит время возврата первых кредитов. Поскольку прибыли нет, государства-участники вынуждены изыскивать эти средства в своих бюджетах, урезая различные социальные, экономические и экологические программы; существующее орошаемое земледелие продолжает деградировать из-за недостатка средств на реконструкцию оросительных каналов, утилизацию дренажного стока, а новые системы создаются по прежним примитивным технологиям и калькам. Строительство магистрали, наконец, завершено. Но выясняется, что потери воды из нее в несколько раз выше проектных, как следствие резко возрастает стоимость влаги для конечного потребителя. Русло канала по мере его эксплуатации начинает заиливаться, берега осыпаются, его чистят, поднимая ил на бортики и снова укрепляя берега. Идет время, ил прибывает, дно поднимается, бортики растут, и однажды вода оказывается на 5-10 метров выше окружающих полей. Начинается полная беда – фильтрация воды приводит к заболачиванию и засолению, а в итоге – к выводу из хозяйственного оборота громадных площадей ранее плодородных угодий. Между тем выплаты по ранее взятым кредитам продолжают расти. Государства все глубже залезают в долговую яму. Россия в силу нехватки собственной экономической мощи не может помогать странам Содружества. Они вынуждены обращаться к западным банкам, государствам, просить о новых займах и отсрочках в обмен на политические уступки и распродажу национальных природных богатств иностранным компаниям. Россия окончательно утрачивает свои позиции в Центральной Азии. На первый взгляд, этот прогноз – готовый сценарий для крутого триллера. Фильма-утопии. Как все схвачено! Однако даже перед столь жуткой перспективой нельзя себя успокаивать мыслью, что переброска – действительно бредовая идея, что на ее осуществление потребуется уйма денег, а их нет... Да, для того, чтобы идею переброски рек довести до сколь-нибудь ощутимых результатов, реальных денег в казне, конечно же, сегодня нет. Но, убежден, на то, чтобы в очередной раз сорвать «большой куш», ограбить свои народы - и России, и Центральной Азии, - изуродовав при этом территории и водные пространства, - средства на это «благое дело» чиновники и олигархи наверняка найдут. Покушение на Байкал Совсем недавно я прочитал циничные откровения одного из первых советских кооператоров, а ныне директора Центра стратегических исследований (г.Москва) Михаила Бочарова. «В ситуации глобального водного кризиса, который неизбежен уже через пару десятилетий, Россия может выиграть, - умничает он. – Мы предлагаем наладить транспортировку байкальской воды трубопроводами по России, а также в Европу и некоторые страны Азии…» А следом он просто добивает обывателя своими аргументами: дескать, Байкал ежегодно сбрасывает через Ангару 60 кубокилометров воды, но этот расход с лихвой восполняют 336 рек и речушек, впадающих в озеро. Ученые же Лимнологического института РАН оценивают каждый литр байкальской воды в 1 доллар; выходит, каждый год в Ангару сливается 60 триллионов долларов! Войдя в раж, М.Бочаров уже не церемонится: каждый кубокилометр – это триллион рублей; то есть можно высчитать залоговую стоимость Байкала и под нее получить деньги на разработку проекта перекачки чистейшей воды, причем, все можно организовать таким образом, что каждому россиянину будут перепадать бесплатно 5 литров байкальской воды в день… После таких слов хочется вызвать г-на Бочарова на дуэль или боксерский ринг. Слишком многое он оставляет за кадром. Предприниматель почему-то уверен, что россияне в погоне за пятилитровой бутылью халявной воды с потрохами сдадут бесценную жемчужину России, позволят беспринципным дельцам заложить уникальное достояние планеты. Вовторых, ему и в голову не приходит: впадающие в Байкал реки, «убегающая» невеста Ангара тысячи лет поддерживают необходимый баланс, природно-водное равновесие Байкала. А что будет, если из него бесконтрольно, год за годом вычерпывать по 60 кубокилометров? Как и чем восполнить эти потери? Эдак мы быстро получим в теле России если не Арал, то глубокую и незаживающую рану! Нет, не все в этом мире измеряется чистоганом. Умные египетские правители говорили: «Мудрость хозяина состоит не в том, чтобы захлебнуться в воде, а в том, чтобы утоление жажды не переросло в порчу влаги…» Пораскинем мозгами: может, мы, уроженцы СССР и России, исторические неудачники, что у нас все валится из рук и мы обречены? У кого же тогда поучиться благородному опыту по переброске глобальных потоков воды? Ведь наверняка же предпринимались подобные попытки? Я пошарил в Интернете и выяснил, что во второй половине XX века китайские власти также поручали своим специалистам привлечь мировой опыт и разработать проекты переброски части стока южных рек в северные районы страны. Проектов было три - Западный, Средний и Восточный. В сумме предполагалось перекидывать туда-обратно 30 кубических километров воды в год. Не вышло. В Индии тоже рассматривались аналогичные варианты. В частности, воду нескольких притоков Ганга планировали направить в засушливые районы - в бассейн реки Каувери на плато Декан. Северо-Американский водно-энергетический альянс в свое время разработал проект, согласно которому Аляска должна была напоить засушливые западные территории США - вплоть до севера Мексики. Трансконтинентальный водный путь, с плотинами, громадными водохранилищами и гидроэлектростанциями, тоннелями, рассчитанный на пропуск 110-150 кубических километров воды, предусматривал двоякую цель - и орошение сельхозугодий, и получение электроэнергии. Куда более грандиозная идея была нацелена на перекачку 200 кубокилометров воды в год в засушливые районы центра Америки. Еще 21 кубокилометр воды планировалось перекинуть из низовий Миссисипи в долину реки Рио-Гранде и плато Нью-Мексико. Но все затмил самый амбициозный «проект века» под названием «Инга». Согласно ему предполагалось преобразовать соленое африканское озеро Чад в пресноводное, увеличить в размерах водное зеркало, чтобы на берегах этой экваториальной жемчужины сформировать курортный микроклимат. А достичь столь масштабных преобразований помогли бы каскад гидротехнических сооружений с электростанциями на реке Конго (они должны были образовать несколько водохранилищ) и переброска части стока реки на север, в Чад. Избыточный баланс воды в озере через рукотворный канал - «Второй Нил» - хотели сливать в Средиземное море. И, наконец, советское детище - не менее жуткий проект (детально проработанный, кстати, учеными) с местами для атомных зарядов (с помощью «мирных» ядерных взрывов намечалось выполнить гигантский объем земляных работ) и строительства будущих плотин гидроэлектростанций: часть стока Печоры во времена СССР наши правители хотели направить на пополнение водного бассейна Волги и Дона. На современной карте Пермского края севернее Чусовского озера есть крохотное, едва различимое голубое пятнышко. К нему и от него во все стороны тянутся змейки ручьев и речек. Но это искусственный водоем. Его длина всего 750 метров, а ширина – 350. Название – «Тайга». И это – зримое напоминание о некогда сверхсекретном военном объекте. Под прикрытием кодового названия здесь, на границе с Республикой Коми, 30 с лишним лет назад, втихаря от своего народа атомщики приступили к переброске части стока северных и уральских рек на юг – в Волгу и Каспийское море. А чтобы прорыть безумный, явно нерентабельный канал, создать Митрофановское, Комсомольское и Фадинское водохранилища, сеть насосных станций, на водоразделе Печоры и Камы предполагалось рвануть до 250 ядерных зарядов! Первый взрыв прогремел 23 марта 1971 года. Три ядерных «игрушки» мощностью 15 килотонн каждая были заложены в скважины глубиной около 120 метров на расстоянии 160-170 метров друг от друга, соединенных лабиринтом толстенных кабелей. Этому этапу работ придавалось очень важное значение. Взрыв считался особенным, экскавационным – для создания начального русла будущего канала. При этом обсчитывался и выброс в атмосферу – до 1 процента радиоактивных продуктов. Еще около 10 процентов радионуклидов должно было остаться на земной поверхности. Важным условием «чистоты» эксперимента называлось и «удержание радиоактивного облака в течение десяти дней над территорией Советского Союза» (?!). Последняя цель была блестяще достигнута – облако за пределы страны не ушло. И всю радиоактивную грязь правители государства сохранили своему народу. Очевидцы вспоминают: громыхнуло так, что в поселках Искор и Головном, что в 20-70 км по прямой от эпицентра, в домах дрожала посуда, а люди, выскочив на улицы, увидели на севере «поднимающееся к небу грибообразное облако, совсем как на плакатах по гражданской обороне». И вот такими «грибами» отважные поворотчики рек намеревались вздыбить уральскую землю на протяжении 65 км (из общей длины канала в 112,5 километра) – самых высоких в Печорско-Камском горном водоразделе. Вплоть до марта 1976 года специалисты и ученые из Москвы, Челябинска-70 и других «закрытых» городов страны оставались на объекте «Тайга». Для нового эксперимента было приготовлено еще три 40-килотонных ядерных заряда (а это ведь шесть Хиросим!). Оставалось лишь установить фугасы в подготовленных скважинах. Но, к счастью, подвела погода. Из-за риска «упустить» радиацию за территорию страны Москва неожиданно дала отбой… Все эти проекты, слава Богу, так и остались на бумаге. Впрочем, как говорится, ситуация блестящая, но не безнадежная… Где бы водицы чистой напиться… То, что в обсуждаемой нами проблеме геополитика присутствует, отрицать бессмысленно. По обеспеченности водными ресурсами Российская Федерация занимает первое место в мире. После распада СССР она стала не только более северной страной, но и более водной – из 4740 куб. км речного стока СССР, о чем уже говорилось выше, на ее долю приходится 4270, или 90% общего речного стока СССР. Если в бывшем Союзе на каждого гражданина приходилось 16,8 тыс. куб. м речной воды, то сегодня на долю отдельно взятого россиянина вдвое больше – 29,4 тыс. куб. м (при этом обеспеченность ресурсами подземных вод осталась прежней, как и в советское время, – 3,4 тыс. куб. м, что свидетельствует об ограниченности их запасов, на обновление которых необходимо свыше 1500–2000 лет). Сведения об этих ресурсах, думаю, хорошо известны сторонникам «великого поворота» рек. Вот почему они вцепились в свою идею бульдожьей хваткой, чуя не только баснословный навар, но и чью-то влиятельную поддержку. Однако если радетели проекта так пекутся, аж до крокодильих слез, о геополитических интересах России, умирающем Арале, среднеазиатских пустынях, тамошних дехканах и голодающих детях, то почему бы им не обратить свои взоры, энергию и «свободные» средства на решение наших, общероссийских проблем? Одна из них как раз связана с питьевой водой, причем грязной, недоброкачественной. Ведь наши люди, что не секрет, пьют откровенную гниль, поэтому много и часть болеют, умирают от преждевременной старости. И не надо при этом невинно закатывать глаза, лупить себя по ляжкам: ах, надо же, какая нехорошая ситуация… Основная гидротехническая нагрузка и водозабор приходятся на бассейн реки Волги, в котором сосредоточено 70% экономического потенциала и 40% населения России. При этом ежегодно в Волгу сбрасывается около 260 тысяч тонн опасных для здоровья веществ, в том числе через такие притоки, как Ока и Кама – 240 тысяч тонн. И ничего удивительного, что в последние годы в бассейне Волги число вспышек инфекционных заболеваний водного происхождения растет прямо на глазах. Не так давно в Институте географии РАН была проведена типизация субъектов Федерации по степени загрязненности по гидробиологическим показателям. Оказалось, лишь 12% водных объектов страны относятся к чистым, 58% – к умеренно-загрязненным, 13% – к загрязненным, 13% – к грязным и 4% – к очень грязным. Хорошо известно, что ежегодно в поверхностные водоемы, из которых черпают влагу большинство россиян, сбрасывается около 28000 кубокилометров загрязненных сточных вод. Из них более четверти – без всякой очистки. И в этом «коктейле» - нефтепродукты, фенолы, тяжелые металлы, хлорорганические вещества, различные бактерии и вирусы. Среди патологических «страдальцев» - Дон, Северная Двина, Урал, Обь, Тура, Тобол, Братское и Усть-Илимское водохранилища. По мнению экспертов, самое тяжелое, по сути - кризисное положение с чистой водой сложилось сегодня в Курганской, Тюменской, Томской, Архангельской, Ярославской, Калужской областях, в Приморском крае, в Калмыкии, Дагестане, Бурятии. Неладно и в Московской, Смоленской, Орловской, Тульской и Нижегородской областях. Несмотря на общее по России сокращение сброса загрязненных сточных вод в 1991–2005 гг. более чем на 9 млрд. куб. м (в 2005 году – 17,7 млрд. куб. м, или 35% общего водоотведения в природные объекты), в ряде регионов сброс загрязненных стоков существенно возрос. В Уральском федеральном округе, например, на 10%. Но что мы, уральцы, знаем о своих реках? Если говорить только о поверхностных водах на территории Уральского федерального округа, то они представлены стоком бассейнов рек Обь, Кама и Урал. Главными же водными объектами являются: в Курганской области – Тобол, Исеть, Миасс; в Челябинской – Урал, Миасс; на Среднем Урале – Чусовая, Исеть, Тура, Пышма, Сосьва и Тавда; в Тюменской области – Тобол, Тура, Ишим; в Ханты-Мансийском автономном округе – Обь, Иртыш, Северная Сосьва, Конда; в ЯмалоНенецком автономном округе – Карское море, Обь с притоками, Надым, Пур, Таз и др. Как поведали мне доктор экономических наук, директор РосНИИВХа (г.Екатеринбург) Надежда Прохорова и ее коллеги, общие среднемноголетние ресурсы местного речного стока по Уральскому округу составляют 380 кубических километров, причем, наибольшее количество их сосредоточено в Тюменской области (включая Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий автономные округа) – а это 90 %, что, конечно же, обусловлено обильной водоносностью Оби. При этом наиболее бедной водными ресурсами является южная часть территории – и, прежде всего, Курганская область, где средние многолетние ресурсы оцениваются около 1 куб. км. Особого дефицита водных ресурсов в целом по УрФО и регионам учеными не отмечается, но в маловодные годы проблема наблюдается в створах Екатеринбурга, Нижнего Тагила, Челябинска и Магнитогорска. В такие сезоны «засуха» наблюдается также в Первоуральске, Серове, Каменске-Уральском, Кургане, Златоусте, Миассе и Южноуральске. Статистика гласит, что на поверхностные источники в нашем крае приходится 76 % объема забора свежей воды, на подземные – 24 %. Наибольшая антропогенная нагрузка по использованию влаги падает на территории Челябинской и Свердловской областей, где проживает около 70 % населения всего округа, поэтому и использование свежей воды здесь составляет 70 % от общего объема забора - 1,27 куб. км (26,5%) и 2,13 куб. км (44,6 %) соответственно. Смотрим дальше. Из общего объема забранной воды, равной 4,8 куб. км, используется 79 % (3,8 куб. км), а сточных вод сбрасывается 68 % (3,2 куб. км). Следует отметить, что более половины (53 %) сброшенных сточных вод относится к категории загрязненных, 90 % из них опять-таки поступает с территорий Свердловской и Челябинской областей. Соответственно, места этих регионов среди субъектов Российской Федерации по сбросу загрязненных сточных вод, мягко говоря, не самые почетные – 5-е и 7-е. Теперь рассмотрим, какие же характеристики имеют наши водные объекты по комплексному показателю (ИЗВ)? Челябинская область: реки Юрюзань, Большая Сатка, Уфалейка, Уй, Сим, Урал от истока до г. Магнитогорска, в верховьях р. Ай, Троицкое и Магнитогорское водохранилища характеризуются как "умереннозагрязненные", р.Увелька - "загрязненная", р.Ай ниже г. Златоуста и р. Миасс - "грязные", а вот вода Верхнеуральского, Аргазинского и Шершневского водохранилищ (что само по себе удивительно) характеризуется как "чистая". Возьмем Зауралье: качество воды основных рек Курганской области формируется под влиянием трансграничного переноса загрязняющих веществ из соседних регионов. Собственная же хозяйственная деятельность региона существенного влияния не оказывает, поэтому река Уй характеризуется как «чрезвычайно грязная», Исеть («спасибо» Екатеринбургу и Каменску-Уральскому!) – «грязная», Тобол и Миасс (тут несомненный «вклад» казахов и Южного Урала) – «очень грязные». Почти то же и в Тюменской области: основными составляющими качества здешних поверхностных вод является трансграничный перенос загрязняющих веществ из 11 субъектов РФ и Республики Казахстан. По качеству эти воды соответствуют классу "грязных" и "чрезвычайно грязных", высок средний уровень загрязнения нефтепродуктами - до 85 ПДК! А как чувствует себя население Ханты-Мансийского округа? Все поверхностные воды здесь (шила в мешке не утаишь!) загрязнены веществами промышленного происхождения: к примеру, средняя концентрация нефтепродуктов, включая случаи экстремально высокого загрязнения, составляет 40 ПДК, железа - 20 ПДК, меди - 8, цинка - 5, марганца - 22 ПДК! Ямало-Ненецкий округ в этом плане может чувствовать себя едва ли не именинником: по качеству воды местные реки Пур и Надым оцениваются как "среднезагрязненные"; остальные - "слабозагрязненные". А в воде, которую пьют, например, жители Екатеринбурга, в обилии присутствуют двухвалентное железо, марганец, кремний и протчая и протчая. По качеству питьевой воды уральская столица уже давно имеет статус «территории риска». Да и как иначе! В лучшем из местных водохранилищ – Волчихинском – вода содержит до 4 ПДК (предельнодопустимых концентраций) нефтепродуктов, до 6 ПДК цинка, до 46 ПДК меди, до 48 ПДК марганца, включая и другие элементы таблицы Менделеева! Ясно, что мегаполис вынужден тратить огромные средства на очистку воды. Но даже после выхода с фильтровальных станций она едваедва соответствует питьевым стандартам. Трудно не согласиться, что показатели состояния наших водных ресурсов напрямую зависят от состояния экономики. И конечно, проблемы водопользования значительно усугубляются из-за отсутствия оформленного института водного хозяйства регионов и России в целом, из-за неразвитости законодательной основы водоохранной и водохозяйственной деятельности. Рассмотрим эту ситуацию на примере Оби. Ни сига нам не видать… Передо мной – так называемая «Стратегическая программа действий интегрированного управления водными ресурсами для обеспечения устойчивого развития социально-эколого-экономического комплекса Нижней Оби». Ее разработчик - ФГУП «Российский научно-исследовательский институт комплексного использования и охраны водных ресурсов» (РосНИИВХ, г. Екатеринбург). Цель этого проекта - разработка разумной, общеприемлемой программы действий по устойчивому водопользованию в бассейне Нижней Оби. Базовый принцип - интегрированное управление водными ресурсами. Актуальность внедрения управления ресурсами огромной сибирской реки даже не вызывает сомнений. Обь имеет выход в международные воды. А уникальный бассейн испытывает все возрастающую антропогенную нагрузку. Различных источников комплексообразующих ионов металлов 4-й группы (Fe, Mn, Cr, Ni) здесь уже скопилось под самую завязку. А плохое состояние водного транспорта, загрязнение водосборной территории радионуклидами давно очевидны. Ученые чуть ли не в голос ревут: ухудшение экологической ситуации в данном регионе – прямое следствие экстенсивных методов хозяйствования, сопровождающихся неоправданным ни с экономической, ни с экологической точек зрения разрушением экосистем, нерациональным использованием добываемых ресурсов, накоплением отходов, в результате чего происходит загрязнение воды и в целом окружающей среды. Замкнутых экосистем, как известно, не существует. Обь, увы, также уязвима. У нее самая большая площадь бассейна среди рек России, но по водности она уступает Енисею и Лене. Сбрасывает в Карское море в среднем около 400 кубокилометров воды в год. Основное количество обской влаги используется на производственные нужды, в структуре которых ведущая роль принадлежит нефтедобывающей промышленности, где воды, на поддержание пластового давления, ежегодно тратится просто огромное количество. Каждый год в бассейн Оби отводится 10–12 % суммарного количества наиболее загрязненных вод России. Несмотря на достаточно высокую степень обеспеченности бассейна Оби очистными сооружениями, эффективность их работы невероятно низка. Убедитесь сами: по выкладкам РосНИИВХа, в общем объеме водоотведения доля загрязненных сточных вод составляет 43%, из них неочищенными сбрасываются 12%, недостаточно очищенными – 88%. Беда, что эти загрязнения накладываются на естественный фон, который уже значительно превосходит ПДК, в частности, по железу. По предварительным оценкам, накопления металлолома в ЯНАО и Югре составляют около 8 млн. тонн, ежегодный прирост - около 600 тысяч тонн. При этом из-за климатической и биологической коррозии около 2% этой массы (около 150 тысяч тонн) ежегодно переходит в водные растворы и проникает в реки, болота и глубинные питьевые горизонты. «Богато» русло Оби и органическими веществами, азотом и фосфором, нефтепродуктами и фенолами (во всех исследованных пунктах Обской губы фенолы обнаружены в повышенных концентрациях – от 4 до 10 ПДК), в ее бассейн попадают многие тяжелые металлы и ядовитые вещества: свинец (6,98 тонны в год), цианиды (1,14 тонны), ванадий (1,17 тонны), висмут (0,04 тонны), кадмий (1,04 тонны), ртуть (не менее 7 килограммов в год). В больших количествах в реку сбрасываются жиры и масла – свыше 2500 тонн в год. На территории дельты в настоящее время действует мощный топливноэнергетический комплекс. Площадь нефтегазоносных земель - около 2 млн. кв. км. Я как-то глянул на этот северный пейзаж с борта вертолета и ужаснулся. Земля просто изуродована! Лесоболотные ландшафты, до 60-х годов совершенно не тронутые промышленным освоением и практически не изученные, в наши дни на сотни километров рассечены трубопроводами, дорогами, ЛЭП, усеяны буровыми площадками, «замазучены» разливами нефти, покрыты гарями и вымоченными лесами, которые появились тут в результате применения устаревших технологий добычи, утилизации, транспортировки углеводородного топлива. А ведь следует учесть, что Западная Сибирь, как ни один другой регион в мире, изобилует реками, озерами и болотами. Они способствуют активной миграции химических загрязнений, поступающих в великую реку из многочисленных источников, которая выносит их в Обскую губу и далее в Ледовитый океан, подвергая опасности разрушения экосистемы, удаленные от районов нефтегазового комплекса на сотни километров. В этих местах то и дело происходят аварии на газо- и нефтепроводах (за год в регионе регистрируется до 3000 аварийных утечек нефти, вызванных повышенной коррозией топливных магистралей). ЧП, как мы убедились, никогда не проходят бесследно. Еще один «враг» Оби - водный транспорт. На протяжении более 16 тысяч км здесь установлены габариты судового хода. При этом сброс сточных вод предприятиями речного флота только в Тюменской области составляет около 800 тысяч кубометров в год, из них более 95% - недостаточно очищенные. В результате загрязняется не только обская вода, но также отложения поймы и русла, где концентрируются нефтепродукты, радионуклиды, соли тяжелых металлов. А все это, вместе взятое, приводит к вторичному загрязнению речных вод. Так что аккумуляция поллютантов является своеобразной миной замедленного действия. Возможно, уже скоро здесь можно будет снимать настоящие фильмы ужасов… Тем не менее, обобщим сказанное. Сегодня в устье Оби содержание стронция-90 вдвое выше, чем в поверхностных водах Карского моря, а в донных осадках Новоземельской впадины - почти четырехкратное превышение этого опаснейшего элемента. Содержание плутония в самых верхних слоях донных осадков (1-2 см) в 2-3 раза выше среднего по Карскому морю - как раз в месте затопления обнаруженного экспедицией реактора. Последнее не удивительно: в 60-70-е годы, когда работали все ныне остановленные промышленные реакторы по производству плутония в ―Красноярске-26‖, ―Томске-7‖ и на ПО ―Маяк‖, радиоактивное загрязнение Енисея и Оби должно было весьма и весьма значительным. Так, средняя концентрация цезия-137 в Карском море более, чем в два раза выше, чем в Восточной части Баренцева моря (при этом особенно резко различие в концентрациях цезия в придонной воде и осадках). Ну, как, впечатляет? Удобрим стронцием хлопковые плантации в Азии? Пустим цезиевую водичку под кухонные краны казахов?.. Г-ну Лужкову, его покровителям и сторонникам не мешало бы знать, что нарушив качество среды, водный режим и баланс в Обь-Иртышском бассейне, в качестве еще одного, так сказать, продукта мы получим глобальное нарушение всей экосистемы региона. Обь-Иртышский бассейн — это Ямало-Ненецкий и Ханты-Мансийский автономные округа, Тюменская, Свердловская, Курганская, Томская, Омская, Новосибирская, Кемеровская области, Алтайский край и Республика Алтай. А Полярный Урал - это еще и уникальные рыбные места! Особенно восточный склон хребта. Здесь, на пограничных стыках – гор и равнин находятся нерестовые реки, в которых размножается весь обской чир, ряпушка, пыжьян, тугун, омуль, до 70 процентов пеляди (сырка), нельмы… Почти половина улова сиговых рыб в России и треть в мире! К слову, сибирский (обский) осетр освоил почти все реки этого региона. Границы его обитания — от мыса Дровяного в Обской губе на севере до слияния рек Бия и Катунь на юге, на всем ее 3680-километровом протяжении. В Иртыше осетр также обжил все протяжение реки, наслаждается волей в его притоке — Тоболе, а также в Туре и Тавде. Еще не так давно (150 лет назад) обские сиги заходили на нерест даже в реки Свердловской области – Сосьву, Лозьву, и гораздо южнее – в Миасс. Здесь они и привыкли нереститься, давали потомство, откладывая икру на глубине 5-9 метров на песчано-гравийном грунте. Но знаете, чем именно уязвимы сиговые рыбы? Они интеллектуально капризны, очень зависят от чистой, горной, практически дистиллированной воды. Эти рыбы не переносят изобилия в воде минеральных веществ, железа и марганца, не говоря уж о нефтепродуктах. По этой причине вроде бы чистые, на наш взгляд, озера Челябинской области совершенно не подходят для обитания белых рыб. Сильно минерализованные, они не дают развиться икринкам, созреть молодняку… Действительно, сибирский осетр и, в частности, его обско-иртышская популяция, уникальны по своей природе. Он один (из вида) за свой век достигает веса 210 килограммов. Из «родственников» с ним по весовой категории могут соревноваться разве что амурская калуга да каспийская (волжская) белуга, способные нагуливать тонну, полторы веса и давать икры до 2,5 центнера. Обский осетр до этого не дотягивает, но 3 ведра отборной икры дородная самка отдаст легко. Зато мясо сибирского осетра вне конкуренции. Весь просвещенный мир, понимающий толк и в мясе, и в рыбе, тем не менее, в очереди стоит именно за сибирским осетром. Он ценится выше породистого рысака, и наши высшие официальные лица, случается, дарят пару таких рыбин в знак особого расположения руководителям других стран. Но мы и сами с усами. Никому белую рыбу не отдадим, мы ее сами съедим. Или изведем другим способом. Сегодня численность ценной популяции из-за плохого качества воды, загрязнений и жуткого браконьерства угрожающе падает. Осетр и уральский таймень уже занесены в Красную книгу РФ. Не избежит, считаю, данной участи и муксун – особый обский бренд. Вот она, заслуженная «слава» покорителей недр, новых земель, ирригаторов и гидростроителей! Так что, господа-«поворотчики», зарубите себе на носу: река Обь с ее многочисленными притоками и пойменными водоемами – уникальная и самобытная экосистема, и пока она еще не утеряла свойство к самовосстановлению, по-прежнему обладает огромными осетровыми ресурсами. Их видовой состав на Севере на 80 процентов состоит из сига. Только вдумайтесь: 70 % запасов наиболее ценных пород рыб нашей планеты находится в Ямало-Ненецком автономном округе! А все это благодаря уникальному экологическому состоянию нерестовых рек, наличию здесь большого количества зоопланктона и бентоса (кормовых объектов рыб). Нетрудно предположить, что станет со всем этим богатством, если воды Оби повернут вспять, и она вдруг обмелеет… Альтернатива Но, сдается, чиновникам до этого и дела нет. Велика беда! Население за потери заплатит, новая рыба вырастет. Это сейчас. Но ученые не зря говорят, что через несколько лет больше половины жителей Земли будет страдать от острой нехватки воды и негативного воздействия человека на природу. Возможно, Уралу, Западной Сибири, России в целом такая проблема не очень страшна: по водным ресурсам наша страна стоит на втором месте в мире после Бразилии с ее знаменитой Амазонкой, тогда как в Европе приходится всего четыре куба с хвостиком на душу. Что уж говорить про Африку и Азию… Не знаю, кому как, а у меня просто слетает с языка: огромное водное богатство, отпущенное нам матушкой-природой, надо не только тщательно оберегать, экономить, но и максимально сохранить для будущих поколений. Было бы полным абсурдом, если эту проблему в упор не замечали наши власти. И вот в самом начале нового века в Ростове-на-Дону прошло выездное заседание Госсовета РФ, где обсуждалась национальная программа «Вода России – ХХI век», реализовать которую планировалось до 2015 года. Меня тогда здорово порадовал бывший министр природных ресурсов РФ Виктор Данилов-Данильян, который осадил любителей масштабных проектов переброски рек и «продажи воды кубическими километрами». Эти идеи, по его мнению, заведомо обречены на провал. «Дорожает все тяжелое и трудно перевозимое, а дешевеют высокие технологии. И те, кто продает или покупает воду, всегда будут бедными»,- веско заключил он. Против пресловутой переброски рек выступили прежде всего сибирские губернаторы - Аман Тулеев (Кемерово), Леонид Полежаев (Омск) и Леонид Толоконский (Новосибирск). А.Тулеев, к примеру, заявил: - Печально, что мы до сих пор не застрахованы от подобных авантюр. Кому-то из «прекрасного далека» привиделись излишки сибирской водицы, которую можно за деньги перегнать страждущим соседям. Однако нынешний (2003-й. – Авт.) год воочию продемонстрировал, что этих излишков в Сибири нет. Засуха, свирепствовавшая летом, привела к тому, что полноводные реки обмелели настолько, что их и курица могла бы вброд перейти. И где бы мы были в ситуации, начнись эта пресловутая «переброска»? Проблема рационального использования водных ресурсов страны требует государственного подхода и для ее решения необходима комплексная федеральная программа. Отдавать эту проблему на откуп ведомствам, политикам или ученым, пусть даже очень компетентным, – верх безрассудства…Вода – не товар. Это жизненно важный ресурс, который надо сохранить всеми доступными силами. На реализацию программы «Вода России – ХХI век», по подсчетам МПР, в ту пору требовалось свыше 800 млрд. рублей. Казалось бы, есть, есть куда приложить руки, у кого они сильно чешутся! Так и хотелось сказать: господа хорошие, вкладывайте свои средства в это благородное дело. Пусть граждане России пьют не гнилую, а чистую и здоровую воду! Как говорится, история и потомки вас не забудут… Но проходят год, три, пять. О программе – ни слуху, ни духу. Идея потихоньку умерла в чиновничьих кабинетах. И вот – новый всплеск. «На реализацию программы «Чистая вода» до 2020 года потребуется 15 трлн. рублей, - сообщил в 2009 году общественности председатель Госдумы РФ Борис Грызлов. - Государственная программа разработана пока концептуально, говорить о конкретных цифрах еще рано, но уровень затрат, который потребуется на ее осуществление, очень велик…» Зато, по словам спикера Госдумы, в результате действия программы в течение 10-12 лет средняя продолжительность жизни в России может увеличиться на 5-7 лет. При этом он тоже не исключил, что в дальнейшем вода будет экспортироваться, однако отметил: качественной питьевой водой, в первую очередь, необходимо обеспечить российских граждан. Б.Грызлов выступил за увеличение тарифов за загрязнение водной среды, а также реформирование систем очистки в водоснабжении, а на международной конференции «Чистая вода», проходившей недавно в Москве, было принято решение провести осенью 2009 года Мировой водный форум, на котором будут рассмотрены различные проблемы, связанные с водоснабжением. А о чем, кстати, говорилось на международной конференция «Чистая вода»? Практически все эксперты отметили, что качество воды в России «оставляет желать лучшего». Вице-премьер Александр Жуков отметил, что система водоснабжения в России крайне неэффективна. «А качество воды индикатор качества жизни граждан, - подчеркнул чиновник. – И пока этот индикатор показывает, что работы здесь - непочатый край. В России каждый второй употребляет воду, не соответствующую показателям, каждый третий обходится без централизованного водоснабжения. А ведь в развитых странах мира чистая вода - стандарт жизни населения». Александр Жуков также напомнил, что реализация государственной программы «Чистая вода» начнется в 2010 году, а в 2011-м году страна выйдет на повышенное качество услуг водоснабжения. Вице-премьер заверил, что в 2012-2014 гг. Россия перейдет на режим гарантированного обеспечения населения питьевой водой нормативного качества, а к 2020му этот сектор станет инновационным, и централизованное водоснабжение станет доступно еще сорока процентам граждан. Эта отрасль должна быть окупаема и коммерчески привлекательна для инвесторов, так как реализовать ее без государственно-частного партнерства не получится. Председатель комитета Госдумы России по природным ресурсам, природопользованию и экологии, депутат от Ямала Наталья Комарова, сочла проведение такой конференции важной вехой для водной отрасли. «Уже определены первоочередные мероприятия по реализации новой программы. Наша задача состоит в том, чтобы создать индустрию водоснабжения, водоотведения и очистки сточных вод, которая обеспечит баланс интересов между потребителями, операторами систем водоснабжения и инвесторами», - сказала депутат. Значит, власть все-таки повернулась лицом к народу, к своим насущным, а не геополитическим проблемам? Дай-то Бог! Однако тревога, что на сибирские реки по-прежнему, исподволь готовится глобальное «покушение», меня не покидает. Смотрите. На одном из саммитов Евразийского экономического сообщества (ЕврАзЭС), который проходил в Сочи, в центре внимания президентов России, Казахстана, Киргизии, Узбекистана, Таджикистана и Белоруссии (при участии Армении и Украины) чуть ли не главным по важности вопросом вновь стал…пресловутый проект водоснабжения Центрально-Азиатского региона. Как оказалось, в Москве на сей счет уже подготовлен серьезный документ (почему о нем не знает широкая общественность!), предполагающий создание Евразийского водно-энергетического консорциума. При этом воплощение данной инициативы, якобы, может быть профинансировано Евразийским банком, созданным недавно Россией и Казахстаном. Подобная активность, думаю, связана с тем, что выгоды от контроля над водопроводным краном в Центральной Азии могут оказаться вполне сопоставимыми с дивидендами от монополии на нефть и газ. Никто и не скрывает, что реализация идей консорциума, с одной стороны, позволит России заполучить в свои руки важный геополитический инструмент, позволяющий резко усилить роль Москвы в Азиатском регионе. А с другой, этот шаг откроет неплохие возможности для энергетической экспансии на крупнейшие азиатские рынки, включая Индию, Пакистан и Китай. Что же за этим стоит? Что уже все решено, и вода из Оби, Иртыша, других рек Урала и Сибири рано или поздно польется в жаркие степи наших центрально-азиатских союзников? Или сперва власти послушают голос «низов», ученых, экспертов, а к обоснованию, не говоря уж о разработке глобального проекта, все-таки подключат экологов, других специалистов, дабы не повторить чудовищную ошибку, которую много лет спустя будут расхлебывать несколько поколений россиян? У России должно хватить мудрости, чтобы не сбиться на идеологию перебросчиков и глобалистов. Перекачка воды за «большие деньги», справедливо заметил один ученый, – совершенно недопустимое упрощение существующих экономических проблем страны, а жажда продавать природные ресурсы и жить за счет этого – самоубийство. «Вода – это жизнь», - говорили между тем древние. Так, Афиний из Навкратиса в своей поучительной и на редкость занимательной книге «Пир мудрецов» называл воду самым лучшим веществом на свете. А трагик Хэренион считал ее «телом реки». Разумно, ведь и организм человека состоит из воды почти на 80 процентов. Так что сама природа дает нам подсказку: человек – ее неотъемлемая часть, не рубите сук, на котором сидите. А рытье водного канала из России в Центральную Азию – это не просто варварское вторжение в окружающую среду, а полное отключение мозгов… Хорошо однажды написал Николай Добронравов: «Остался нам один глоток воды, А вся земля так нищенски мала… И мы стоим над пропастью беды! Настало время бить в колокола…» Сергей ПАРФЕНОВ, заслуженный работник культуры РФ (Очерк опубликован в №№ 1-2, 3-4, 5-6, 7-8 межрегионального делового научно-популярного журнала «ТЭК: энергия регионов» за 2009 год).
