исходного положения» в теории справедливости Джона Ролза

Исанов А.Э.
магистрант,
Российский государственный
гуманитарный университет,
г. Москва, Российская Федерация
Проблема «исходного положения»
в теории справедливости Джона Ролза
Важной, но до сегодняшнего дня постоянно ускользающей от внимания исследователей,
проблемой «теории справедливости» Джона Ролза является, не столько возможность ее
осуществления в реальных условиях, в сколько-нибудь адекватной форме, сколько проблема
обоснования основного элемента теории – исходного положения.
Исходное положение – это центральный элемент теории справедливости. Оно отражает
элементы – и тем самым связывает – две теоретические традиции, от которых Ролз ведет
основание теории справедливости – традицию договорных теорий, с одной стороны, и теории
рационального выбора, с другой.
Это становится ясно из формулирования основной идеи теории справедливости: «Моя цель
состоит в представлении концепции справедливости, которая обобщает до более высокого уровня
абстракции знакомую теорию общественного договора.<…>Скорее, основная идея здесь в том,
что принципы справедливости для базисной структуры общества являются объектами исходного
соглашения»1. И в той же главе, чуть далее: «Положительные стороны договорной терминологии –
в том, что принципы справедливости могут быть постигнуты как такие принципы, которые могли
бы быть выбраны рациональными личностями…<…> Теория справедливости есть часть,
вероятно, наиболее значимая, теории рационального выбора»2.
Центральная, основная позиция исходного положения становится очевидной при обращении
к тому факту, что прочие элементы теории справедливости, будучи не менее важными для анализа
теории справедливости, являются деривативными по отношению к исходному положению –
условия их определения напрямую зависят от исходного положения.
Конечно, было бы необоснованным считать, что ни один из многочисленных критиков и
последователей ТС не обращался к проблематике исходного положения. Анализ исходного
положения является отправной точкой в работах многих либеральных мыслителей конца
двадцатого века, вынужденных, так или иначе, обращаться к теории справедливости. Однако в
большей части работ акцент делается на принципах справедливости и возможности их
актуализации в современных условиях.
При более пристальном взгляде на теорию справедливости – и её критику – становится
очевидным, что практически каждый пункт критики проистекает из особенностей того, в чем Ролз
видит особенности исходного положения и что повлияло на определение исходного положения.
В чем заключается это определение? Исходное положение – это мысленный эксперимент, в
котором нам предлагается представить момент заключения общественного договора. Но – и Ролз
делает на этом акцент – этот момент не является историческим и его не стоит представлять как
некое естественное состояние, наподобие первобытно-племенного общества.
Важной особенностью исходного положения является введение завесы неведения. Она
лишает индивидов в исходном положении (я буду пользоваться термином, предложенным
Майклом Сэнделом – агенты конструирования) знания об их будущем социальном и
материальном положении, об их психических и природных (этнических, этических) особенностях.
Ролз утверждает, что в исходном положении, за завесой неведения, агенты конструирования
будут вынуждены действовать честно (отсюда название его концепции справедливости:
«справедливость как честность») по отношению друг к другу, поскольку, являются свободными и
рациональными индивидами. Это выражается в том, что они лишены возможности действовать
согласно «гипотетическому императиву» Канта, поскольку лишены «специфических
случайностей, которые ставят людей в невыгодное положение и искушают их использовать
социальные и естественные обстоятельства во имя получения для себя преимуществ»3. В этом
«честном» состоянии, по мнению Ролза, индивиды выберут предлагаемые им принципы
справедливости, как наиболее отвечающие их интересам.
Таким образом, конструкция исходного положения представляется достаточно простой для
анализа.
Однако теперь мы можем перейти к одному из примеров того как заложенные в исходном
положении обстоятельства, его особенности, приводят, в дальнейшем, к сложностям анализа всей
теории справедливости, в частности к проблеме малой вероятности актуального воплощения идей
теории справедливости.
Одной из таких особенностей исходного положения является идея рефлективного
равновесия. Она заключается в том, что та концепция справедливости, которую описывают
выбранные в исходном положении принципы, есть результат не проверки на практике (в виде
реальных государственных институтов или законодательных актов), а «получается после того, как
человек взвешивает различные предложенные концепции и либо ревизует свои суждения для
согласования с одной из концепций, либо же возвращается к своим исходным убеждениям»4.
Поскольку каждый индивид в исходном положении может обладать своей концепцией блага
и концепцией справедливости, можно утверждать, что рефлективное равновесие – это процесс
согласования собственных убеждений с убеждениями других, с целью выбрать одну, максимально
соответствующую общим интересам. Этот механизм чрезвычайно напоминает механизм
логического плюрализма у Канта, чье влияние признает и сам Ролз.
Кантовский логический плюрализм преследует цель несколько иного плана – достижение
истины. Но, чтобы обосновать правомочность отождествления истины и справедливости, можно
указать на упоминание Ролзом, в первой главе «Теории справедливости», что «справедливость –
это первая добродетель общественных институтов, точно так же как истина – первая
добродетель систем мысли»5.
Формулировка логического плюрализма у Канта звучит так: «если мы сравниваем свои
познания с познаниями других и выносим суждение об истине по соотношению соответствия с
разумом других, то это – логический плюрализм»6.
Идея логического плюрализма (как противоположность логическому эгоизму) – достаточно
распространенная тема для философии немецкого Просвещения, и отголоски интереса к ней в
XVIII веке, мы можем заметить и сейчас (к примеру, в идее политического плюрализма). Потому,
при всех упомянутых условиях, неудивительно, что идея рефлективного равновесия (как и
логического плюрализма) не вызывает серьезного напряжения – она кажется знакомой и
достаточно привычной. Но, если мы обратимся к обоснованию кантовского логического
плюрализма, то увидим, что главным и важнейшим пунктом является обязанность каждого
человеческого разума перед всеобщим, «ибо как же будет установлена истина, если мы замкнем
наше мнение только на нас самих?»7.
Этот момент очень важен, поскольку аналогичный характер рефлективного равновесия
ставит вопрос перед нами – обязаны ли мы (и, если да, то почему) соотносить свои убеждения (а,
значит, и концепции справедливости) с другими? И мы не можем, как минимум из уважения к
Ролзу, предположить, что существует некая общечеловеческая справедливость, выступающая
референтом наших убеждений.
Более того, сам Ролз отказывает рефлективному равновесию в подобном объяснении
введением в исходное положение завесы неведения, поскольку именно она делает индивидов
свободными и рациональными в своем выборе. Таким образом, рефлективное равновесие
оказывается ключевым элементом выбора принципов справедливости (которые описывают наши
концепции справедливости), элементом как будто бы без объяснения.
Отказ от метафизического обоснования, присутствовавшего у Канта, лишает индивидов в
исходном положении высших целей, тем самым вынуждая их подчинять свой рациональный
выбор пользе, эффективности, взаимной выгоде и др.
Это позволяет некоторым критикам Ролза утверждать, что он не сумел преодолеть
утилитаризм и достичь заявленных целей, одной из которых является «дать основание для
структурирования интуитивизма, и считают его концепцию лишь «деонтологически жесткой»
модификацией утилитаризма.
Вслед за подобными утверждениями, Ролза, по сути, стремились уличить в искусственном
провозглашении рациональным лишь одного варианта поведения – того, который и приводит к
выбору предлагаемых им принципов справедливости.
Очевидность применимости рефлективного равновесия в исходном положении, при
действительной неясности его обоснования, приводит к проблемам более серьезного масштаба.
Даже при углубленном изучении теории справедливости, но, упуская из виду неясности и
противоречия, заложенные в исходном положении, мы рискуем не заметить, как их можно
разрешить и, возможно, до сих пор не исчерпали всего творческого философского и
интеллектуального ресурса «Теории справедливости».
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Ролз Дж. Теория справедливости. – М.: Издательство ЛКИ, 2010. – С. 26.
2. Там же. С. 30.
3. Там же. С. 127.
4. Там же. С. 54.
5. Там же. С. 19.
6. Норберт Хинске «Между Просвещением и критикой разума: этюды о корпусе логических работ Канта» //
Культурная революция. – М., 2007. – С. 112.
7. Там же. С. 101.