Общие замечания по предмету науки об уме человеческом и

характеризовать их идеи детальнее — читатель сам ознакомится с ними. Но
пусть не проглядит он того, как в свете этих споров вы является стимулирую ­
щ ая роль великого немецкого мыслителя в развитии русской философской
мысли.
Это короткое вступление хотелось бы заверш ить выраж ением надеж ды
на то, что в дальнейш ем нам еще представится возмож ность опубликовать
и другие имеющиеся в нашем распоряж ении материалы, характеризую щ ие
распространение и интерпретацию философии К анта в России.
3 . А . Каменский
Я. С Н Я Д Е Ц К И Й
О Б Щ И Е З А М Е Ч А Н И Я ПО П Р Е Д М Е Т У Н А У К И
ОБ УМЕ Ч Е Л О В Е Ч Е С К О М И О Б Щ И Й В З Г Л Я Д
НА С О С Т А В
КАНТОВОЙ
НАУКИ
К огда так и е люди, к а к Д е к а р т , Ньютон и Лейбниц, которые
протекли и измерили великое пространство н аук столь р а зн о ­
образных, основательных и самы х трудных, обогатили их новы ­
ми видам и и истинами; изведали их мели, глубокие места и не­
досягаем ы е бездны; соединили свой творческий т а л а н т с гл убо­
ким разм ы ш лени ем — когда, говорю, так и е лю ди п ускаю тся в
горнюю, опасную об ласть всеобщего в ид ени я: отвага их бывает
следствием или необузданного лю бопы тства ум а человеческого,
или привычки бороться с трудностями, или ученой, т а к и з ъ я с ­
нюсь, ж адности, ищущей новых мыслей. Т акие люди, ширяясь
в оной высокой сфере умозрений, к а к в лю безном и родствен­
ном своем наследии, при удач е могут изловить там в аж н ы е
пособия д ля н аук и д ля ум а человеческого; в случае ж е падения
своего и при неудачах могут оставить спасительны е средства
предосторожности д л я других ученых.
Н а сем-то поприще опасностей и славы Декарт обеспечил
свободу р азу м а человеческого, р азру ш и л идольские ж е р тве н н и ­
ки, воздвигнутые в средние веки неисследованным мнениям,
предписал методу сомневаться при изыскании истин, сочетал
а н а л и з с Геометрией и п о к а за л новый путь к обширным, ч р ез­
вычайно в аж н ы м откры тиям в М ате м ат и к е и Физике. Но как
скоро сей человек великий, оставив дорогу исчислений и у м о ­
заключений, ступил на путь д огадок и феномены физического
мира захотел изъяснить своими в и х р ям и, то его за б л у ж д ен и я
нанесли чрезвычайный вред Физике: он бросил м е ж д у учеными
яблоко несогласия и разд ор ов на несколько десятилетий, а тем
самы м остановил успехи н аук и знаний.
Ньютон, счастливейший Д е к а р т а на том ж е пути всеобщего
видения, откры л и п редписал верные, непоколебимые п равила
у п р аж н ять ся в истинном любомудрии, то есть оты скивать естест­
венные причины явлен и ям чувственного мира
В сем краю о б ­
щего видения Ньютон и Л ей б н и ц попали в одно время на виды
110
новые, дотоле неведомые в Геометрии; откры ли новые исчисле­
ния, из коих родились новые сведения, ведущие разум чел о ве­
ческий к истолкованию великих таинств П рироды и тех ск ры т­
ных, чудесных связей, которые соединяю т небо с землею. Е щ е
в одной только лиш ь д о гад ке К оперника о повсеместном т я г о ­
тении вещ ества Ньютон усмотрел естественную причину д в и ­
ж ени я тел и разн ы х перемен д ви ж ени я в тел а х небесных.
Л ей б н и ц , коего ум, по справедливости с к а за т ь можно, э н ­
ц и к ло п ед и ч еск и й , объемлю щ ий едва ли не весь круг человече­
ских знаний, в той ж е области общего видения бросил м е т а ф и ­
зические мысли о н ач ал е и разделении понятий; но из них не
созидал он особой науки: ибо знал, что творения гл убоком ы с­
ленного ума его, его богатого в ообра ж ен и я могут и не быть
творениями истины, которая одна д о л ж н а служ и ть основанием
и д о став л ять м а тер и ал ы д ля науки неоспоримой. Л ейбниц, р а с ­
см атр и ва я мысли и истины, к а к те, которые происходят из опы ­
та (v e rita tes e x p e rim e n ta le s ), т а к и составл яем ы е душ евны м и
силам и ( r a tio n a le s ), хотя, будучи глубоким Геометром, и полю ­
бил д о к аза тел ь ств а, выводимые из н ач ал общих (a p rio ri); он,
однако же, постановил за правило, что способ идти от опытов
к м ы слям , от м ы слей частных к общ им (a p o sterio ri) есть б е з­
опа сн ей ш и й путь к истине и достоверности2. Н а б л ю д ен и я над
истинами и мыслями, из опыта происходящими, п о к а за л и сему
великому человеку, что сей способ мы ш ления всего ч ащ е б ы ­
вает большим или меньшим приближ ением к истине. Он первый
зам ети л и вывел заключение, что исчисление вероятностей (c a l­
culus p ro b a b ilita tis) долж но быть величайш им пособием к дости ­
ж ени ю достоверности к а к в ум озрениях или теориях, т а к и в
мнениях физических: по сему-то побуж дению захотел он Я кова
Б ернулли о б раб отать сочинение об искусстве угадывать (de a r te
c o n je c ta n d i) , о котором первые мысли набросаны П а с к а л е м ,
Ф ерм а, Гюйгенсом. И наука, при н ач ал е своем с л у ж и в ш ая д ля
игры к оты сканию ж е л а ем о го ж реби я, по у к а зан и ю Л ей б н и ц а
с д ел ал а сь теперь в аж н ы м т р ак тат о м логическим. Ее н азв ат ь
мож но весам и достоинству человеческих мыслей в теориях ф и зи ­
ческих и в случайностях об щ еж ити я, когда невозмож но дойти
до математической достоверности, к а к я у ж е и упомянул в д р у ­
гом м е с т е 3. И т а к Л ей бни ц у мы об язан ы б лагодарить за г л а в ­
ное разд ел ени е человеческих знаний и действий у м а человече­
ского; им ж е п о казан ы средства оценять достоинство оных
и доходить до истины.
Сей быстрый в зг л я д на труды Декарта, Ньютона и Л е й б н и ц а
п одтверж дает, что д о к а з а л я в другом м е с т е 4, а именно: что
область общего мышления, весьма часто будучи страною о б ­
манчивости, заб л у ж д ен и й и опасностей д л я всех, только лиш ь
д ля необыкновенных умов бы вает страною великих открытий
и обширных видов. Единственно сего кл ас са люди, исполненные
сведений по разн ы м отр асл ям учености, одаренны е творческой
111
силою р азум а, прославивш иеся собственными изобретениями и
великим стя ж ан и ем умственным, были и всегда будут н а д е ж ­
нейшими н аставн и кам и в н ауке мыслить. К творениям Д е к а р т а ,
Нью тона и Л ей б ни ц а прибавим труды Б экона, П а ска ля , Л окка,
Д а л а м б е р а в предисловии к энциклопедии, и мы найдем т щ а ­
тельно выбранные, едва ли не все психологические потребности
ума человеческого удовлетворенными; найдем силы его и спо­
собности объясненными, приведенными в порядок; действия
оных сил определенными посредством верных правил; найдем
отделенною область достоверности от области д огадок; ясные,
несомнительные н аставлени я о том, к а к до лж но поступать в той
и другой области; найдем все доступное д ля р а зу м а человече­
ского т щ ател ьн о отделенным от того, до чего не дозволено к а ­
саться ему в науках: и все то излож ено язы ком чистым, ясным,
вразум ительны м , все подтверж дено д о к аза тел ь ств ам и и прим е­
рам и из н ау к основательных. Д рагоц ен нейш им ж е оных вели­
ких мужей б лагодеянием было и есть д л я н ау к то именно, что
они н ал о ж и л и пятно вечного срам а и презрения на все м е та­
физические фиглярства, что они и збавили нас от хлопотливых,
но суетных и п разд ны х занятий, от науки слов темных и о б м а н ­
чивых, которыми Схоласт ики столь долгое время вязали , тесни­
ли и об ольщ али понятливость человеческую. П осле столь мно­
гих трудов и усилий драгоценны х искусство мыслить не тр еб о­
вал о следственно у ж е никаких перемен, никаких исправлений;
оно только лиш ь о ж и д ал о головы благо разум н ой и счастливой,
которая все р азб росанн ы е объяснения, зам ечан ия, п р ав и л а со ­
б р ав и соединив в один состав целый, н ач ер тал а бы системати­
ческую науку П с и хо ло ги и и Л о ги ки .
Н аш лись, од нако же, немецкие писатели, взявш и е на себя
труд за щ и щ а т ь учение веков средних; наш лись люди, которым
вздорные исследования и пустословие схоластиков к а зал о сь д о ­
стойным поприщем сил умственных! Но те ж е самы е писатели
не могут, я думаю , не согласиться, что когда с осьмнадцаты м
столетием откры лся мир существенный и в нем такое множество
н аук действительных, н аук потребных уму человеческому; то
безумно было бы сводить его с пути существенности на путь
мечтаний, укл он ять его от достоверности и пользы и н а п р а в ­
л я т ь к у п р аж н ен и ям суетным и вздорным. В благоустроенном
обществе и в такой век, когда имеют н а д л е ж а щ е е понятие
о храбрости, прилично ли было бы воскреш ать времена хи щ н и ­
ческих нападений и разбоев, восстановлять обычаи стр анству ю ­
щих Р ы ц ар ей, искателей дивных приключений?
Не смотря на то, Кант, будучи у ж е шестидесяти лет от ро­
д у 5, без всякой надобности, без всякой справедливой причины
реш ился п р еоб р азо в ать всю теорию мышления, а приверж енцы
его вздум ал и распространить оную на все знания человеческие
и произвести чрезвычайный, истинно в ар варск ий переворот в
науках! О ставим приверж енцев и рассмотрим усилия самого
112
н а ч ал ьн и к а секты. К ан т (к ак видно из его сочинений), н ап и ­
танный всеми тонкостями ш колы Аристотеля и С холастиков и к
ним прилепившийся, коротко знаком ы й с теориями и мнениями
всех сект метафизических, древних и новых, неизвестный в све­
те ни одной мыслию новой, ни одним изобретением в тех н а у ­
ках, которые по справедливости н азв ать можно пробным камнем
■основательного мышления, напротив того в сочинениях своих
п оказы в аю щ и й недостаточность сведений в оных н ауках — сей
л и человек был способен к столь смелому, столь огромному
предприятию в осьм надцатом столетии?
В к аж д ой н ауке наблю дается, во-первых, сущность дела,
которое познать и д о к а за т ь ж е л а ем ; во-вторых, цель, к которой
стрем и м ся при сем познании; наконец способ, который ведет
нас к упомянутой цели.
П осле того к а к Бэкон, Л окк, Л ейбниц, Д а л а м б е р и другие
т а к хорошо объяснили способности и действия души, К ан т п о д ­
н и м а е т из гроба неудовлетворительное учение Платоново;
р а з р у ш а е т весь порядок и зависимость сил душевных, прини­
м ая простое мнение за д оказательство; убирает оные силы при­
к р а с а м и Схоластиков, давно у ж е от всех презренными; и зобре­
т а е т свое ab solutu m , способностям души приписы вает какие-то
влитые от природы a priori н ач ал а и виды, которых никто в себе
не ощ ущ ает, которых никто в себе не зам ети л и которых никто
д а ж е постигнуть не может; одним словом, меш ает мечтания и
-странности с простым, хотя впрочем, недостаточным учением
П л атон а: вот в чем состоит его сущность дела.
Вечный, счастливый союз м еж д у опытом и мышлением К ант
■ослабляет и расторгает; оспоривает у души человеческой то
преимущество, посредством которого из чувственных феноменов
■составляет она общие мысли и общие истины; какими-то в л и ­
ты ми от П рироды a priori н ач ал ам и хочет объяснить нам то,
что бы вает делом внимательного наблю дения феноменов и тех
связей, которые разум откры вает м еж д у предм етам и и м ы сл я­
ми. И сию ц ель своей науки н азы вает он освобож дением м ы ш ­
л е н и я от эм пиризм а и ка к бы облагородствованием души чело­
веческой! Точно ка к будто недостаточность могла бы п ри д ав ать
душ е благородство, и как будто для души славнее п ользоваться
у ж е готовыми, от Природы ей данны ми средствами и п особия­
ми, нежели собственною силою приготовлять сии пособия и
■средства!
П р е ж д е нежели рассмотрим способ или методу К ан та, во­
просим себя: какие имел он побудительные причины к з а т е я н ­
н о м у преобразованию ? Не славу ли у м а человеческого? Совсем
нет; ибо славу р азу м а созидают истины действительные, и зо б р е­
тения в науках, а отнюдь не простые мнения и не д огад ки о том,
к а к делаю тся оные изобретения. Ни Кант, ни ж е кто-либо д р у ­
гой из метафизиков не объяснит нам тайных путей и способов
гения.
113
Н е п ольза ли н аук б ы л а д ля него побуж дением? Нет; иб о
мозголомное, но тщетное, ни к чему не сл у ж а щ е е выискивание,
набор слов без мыслей и без ясного значения, мечты и стр а н ­
ности, ни на что не могут быть годными ни для наук, ни д л я
р а зу м а человеческого. Н ау ки со ставляю тся единственно из истин
достоверных, в точности д оказан н ы х и всеми признанных; меч*
тан и я ж е и мнения человеческие с л у ж а т м а тер и ал ам и д ля р о ­
м анов, и вести к ним лю дей посредством присваиваем ого им
какого-то в ооб р а ж ае м ого преимущ ества мыслить a priori в но­
вом значении сего слова, значит обо льщ ать людей и препятст­
вовать их успехам в науках.
С ам, однако же, К ан т в Предисловии к своим П р о лего м ен а м
о б ъ яв л яе т нам, что привело его к сей науке. П обуж дением к т о ­
му послуж ило д ля него мнение английского ф илософа Юма,,
которого несправедливо укоряет он в скептицизме, по тому по­
воду, что Юм никаких положений, никаких мнений всеобщих не
допускает a priori в значении сего слова по Канту, то есть недопускает никаких положений и мнений, которых началом,,
близким или отдаленным, не был бы о п ы т 6. Бэкон, Л о кк, Н ь ю ­
тон, Д а л а м б е р и ед ва ли не все великие люди в н ау к а х были
и ныне суть подобными скептиками. Юм за б а в л я е т с я над с л а ­
быми, к а к сам н азы вает, усилиями тех метафизиков, которы е
хотят нам в р азум е человеческом п о к аза ть нечто a priori, со­
всем не зависимое от опыта, и проникнуть тайну, не доступную1
д ля ум а человеческого. «Огородились бояры ш ником и терн ов­
н и к о м ,— говорит Юм, — чтобы защ ити ть свою слабость; сби­
тые с открытого поля, к а к злодеи у б егаю т в лес н ев р азу м и ­
тельных слов и темных, с тем, чтоб оттуда д ел ать свои набеги.
Это суеверы, которые в елят веровать в чистый разум , н е за м а ранный опытностью».
Сии колкие, но сп раведливы е мысли Ю м а, К ан т принял з а
скептицизм, за кощунство, и в опроверж ение н ап исал свои
П р о лего м ены и Крит ику ра зум а , к а к чистого, т а к и п р акти ч е­
ского. Чем ж е К ан т старается одолеть своего противника? В сем
полноводием схоласт ической методы, всем арсеналом слов т е м ­
ных и невразум ительны х — материей и формою, кат егориями
Аристотеля, силлогист ическим и предикатом и субъектом, абсо­
лютом вр ем ен и и пространства, п р о си л л о ги зм а м и и э п и с и л л о ги з­
м а м и 7 и проч., следственно, таким оружием, которое у ж е о см ея­
но Ю мом и которым нельзя ни достигнуть, ни поранить м ы сл я­
щего человека: ибо не значит умствовать, а во зло у п о треб ­
л ять разум, во всяком случае прибегая к общ им мыслям, сб и в­
чивым и пошлым, которыми д о к азы в ать мож но равн ы м о б р азо м
истины, к а к и нелепости, и от которых родилась К ан то ва Антитетика, в ед у щ ая молодые умы к отчаянному скептицизму, и в о з­
в р а щ а ю щ а я нас ко временам ученого в а р в а р с т в а Схоластиков.
Кант, следовательно, выступил к а к новый атлет, который в з д у ­
м ал связать Г еркулеса паутиной! И вот что Автор З а м е ч а н и й
114
в З а п и с к а х Л ьвовских н азы в а ет основательностию Н емецкой
школы! М еж д у тем учит логика и простой зд равы й смысл ч ел о ­
веческий, что основанием науки д о л ж н а быть истина чистая,
п ростая, у б е ж д а ю щ а я всякого, не т е р п я щ а я никаких сп р а в е д ­
л ивы х противуречий; что тем нота и запутанность чрезвычайно
вредны д л я науки, ибо под ними скры ваться могут погрешности
или обманы; что с противником д о лж н о с р а ж а т ь с я не иначе как
только лиш ь опасным д ля него оружием.
Трудно согласиться на п р ед лагаем о е К антом производство
си л умственных, и в таком случае куда годится его наука, кото­
рую он, сообразно своему плану, дел ит на Эстетику и Л о ги к у
и последнюю опять р аз д е л я е т на А налит ику и Д иалект ику,
м е ж д у тем к а к все это ним ало не походит на науки и не соот­
ветствует д анны м от К ан та назван иям . И бо что такое у него
Эстетика? И столковани е абсолютного времени и пространства,
изъяснение такого предмета, которого ни понять, ни объяснить
невозможно. Что так ое у него А налит ика? П о к азан и е искусст­
в а мыслить посредством категорий Аристотелевых, по которым
н ел ьзя мыслить н а д л е ж а щ и м об разом и которые не д ад у т к то ­
му никаких пособий. Что такое у него Д иалект ика? И зл ож ен и е
всех п ризраков и обольщений, всех тех противуречий в мыслях,
о которых человеческий разу м споты кается при своих у м о за к л ю ­
чениях. Сии обманы, сие смешение истины со вздором К ан т
почитает неизбежными, н еразры вно соединенными с естеством
разу м а, такими, от которых самый осторожнейш ий человек п ре­
д о хр ан и ть себя не м о ж е т 8. Ч удное дело, что, представив разум
в столь печальном положении, К ан т посмел науку свою и зл агать
так им догматическим тоном и с такою уверенностию; начинить
ее таким множеством мозголомных вопросов и слов общих, когда
-едва ли не к а ж д о е вы р а ж ен и е общее, не имею щ ее точной опре­
деленности, сл у ж и т си лкам и д л я у ловления в обман и самого
проницательного человека! Если ж тут вовсе почти нет д ей ст­
вительного и верного средства выпутаться из оных сетей об оль­
щения, распозн ать истину от неправды; то из учения самого
ж е К ан та следует, что М ета ф и зи к а только лиш ь сбивает с пути,
п овергает в зам еш ател ьство ум человеческий и что она, сл едст­
венно, есть с а м а я в редная н аука д ля юношества. И в самом
деле, стоит лиш ь углубиться в К антову Ант иномию и его ж е
Антитетику, где две мысли, совершенно одна другой противуположные, д о к азы в аю тся с одинаковою силой, стоит только чи­
тать сии сочинения, чтобы впасть в совершенный скептицизм и
п ризнать разум человеческий неспособным ни к открытию, ни
к познанию истины.
И так, вся К ан то ва н аука о способностях и действиях души
человеческой состоит вот в чем: знания наши получаю т свое
нач ал о от призраков или теней, переданных ощутительности,
ко т о р а я своим воззрением, своими формами, врожденны ми
■a priori, чувственные об разы п р е в р ащ а ет в умственные и п ер е­
115
сы л ает их к понятливости; это опять средствами, т а к ж е в р о ж ­
денными a priori, соединяет их, со ставл яет из них суж дения,
мысли и пред ставл яет их р а зум у, который своими средствами,
опять таки a priori, св язы в ает оные мысли, приводит их к ед и н ­
ству и и звл екает из них свои заклю чения; но по естеству своему
окруж ен будучи со всех сторон сетями обольщений и обманов,
он не имеет верного и общего п равила, коим руководствуясь,
мог бы освободить себя от заб л уж д ен и я.
По сей науке, следственно, всякое мышление влито a priori,
м еж д у тем к а к все есть неверно и сомнительно, все состоит в к а ­
ких-то изворотах, в изменении и превращ ении ума нашего. Если
все это принять за справедливое в мозголомных п олож ен иях
метафизических, за то у ж е оно будет клеветою на разум, науки,
на все отрасли знаний человеческих.
Волен, конечно, был Кант, погрязш ий в отвлеченностях ме­
тафизических и страстно их полюбивший, волен был он соста­
вить из них свою систему м ы ш лен и я и подвергнуть ее критике
людей просвещенных, ученых, совершенно способных судить о сем
деле. Но надобно ли было его теорию, тогда ещ е не подробно
рассмотренную, исполненную неуваж ени я к опытности, а потому
скользкую и опасную, надобно ли было вводить ее в училищаобщенародные, вы ставл ять ее не в качестве простого мнения,
а к а к твердое основание всех знаний человеческих, в сем об оль­
стительном, говорю, виде вы ставлять ее ум ам юным, обы кно­
венно с ж адностию бросаю щ имся на всякую новость, не привы к­
шим основательно мыслить, не утвердивш имся в строгом и
точном рассуждении, не имею щим ещ е довольно сил, чтобы от­
личить обманы метафизических тонкостей? Н адобно ли б ы л о
н аполнять юные головы тучею слов темных, над у разум ен ием
коих тщетно трудились, тщетно истощ али свои усилия лю ди,
поседевшие в ученых зан яти ях; выводить н езрелы е умы из мира
достоверности и вгонять их в мир мечтаний; дел ать их п ривер­
ж енц ам и секты, поселяя в них вредную охоту толковать о том,
чего они не поняли и никогда понять не могут? Н адоб н о ли
было из начал мнимых, сомнительных, по крайней мере не
принятых всем ученым светом, выводить и составлять д ля того
ж е ю ношества мечтательный об раз всех наук, увеличивать его
множеством других романов метафизических, вымыш ленны х и
предлож енны х в виде н ау к новых; изобрести цензуру на знания
человеческие и все подвести под п р ав и л а странные и непонят­
н ы е 9 (точно к а к будто бы науки были делом ума, непричаст­
ного опытам, погрязш его в мечтаниях!) и посредством сего уче­
ного ф и глярства учредить и распр остр ан ять школу хвастливых,
пустозвонов? С ф ер а общего мы ш ления в н ауках (к ак я вышеизъяснился) есть святилищ е умов редких, обогащ енны х м н о ж е­
ством сведений разн ооб разн ы х, и приобыкш их к глубокому о б ­
д у м ы ванию тех ж е сведений; но д л я голов обыкновенных,
недозрелых, не коротко зн аком ы х с науками, он ая сфера всегда.
116
бы вает страною погрешностей, обманов и головокружения. К ни ­
ги II в 3-м отделении Кантовой Д и а л е к т и к и 10 видеть можно,
что науку свою он почитал за общ енародную , то есть за л ь с т я ­
щую суетности человеческой; ибо говорит, что люди, оставивдорогу опытов и эмпиризма, лю бят возноситься в область у м о ­
зрений, лю бят обитать в ней и парить на быстрых кры льях
мыслей. Но Кант, видно, забы л, что всякий имеет свои треб о­
вания па право истинно мыслить, м еж д у тем к а к преимущество
сие п рин ад л еж и т весьма немногим, и что система его в руках,
толпы словесников, принимаю щ их мечты за мысли, непременно1
д о л ж н а сделаться язвою наук и просвещения.
И действительно, сам К ан т д олж ен был бы затр еп етать при.
гибельных последствиях, какие от науки его произош ли в Г ер­
мании, когда б увидел т а к назы ваем ую философию М а т е м а т и ­
ки, Физики, Медицины, Законоведения, Л и терату ры , н а р я ж е н ­
ную в его номенклатуру, — когда б увидел свет н ау к почти ис­
чезнувшим, ибо зак ры ты м огромною тучею слов темных и
невразумительных, вопросов темных же, давно у ж е презренных
и преданных забвению, — когда бы он увидел ум человеческий
погруженным в море запутанностей, в омуте настоящ его с у м а­
сбродства. Ни одна секта м етаф и зич еская не причинила стольмногих несчастий, столько не р асстрои ла ум а человеческого и не
н анесла ему стыда, к а к секта К ан това; тому доказательством,
с л у ж а т сочинения, по всем почти о трасл ям н ау к изданны е в Г ер ­
мании, н ар яж ен н ы е в ливрею т рансцендентализма, истинно ш у­
товскую и в арварскую . Ее-то исчадие видим в романтических
странностях литературы , в магнетических обм анах, в ф и гл яр ст­
вах Физики и Медицины, в К осм огониях, где сотворение мира
изъясняется бредом магнетистов едва ли не в самом с и л ь н о м
л 'а р у г о р я ч к и 11, в К осм огониях, говорю, происшедших из оных,
чудесных видений a priori, не зави сящ их от опыта, безотноси­
тельных и безусловных. З а великое счастие почитать еще д о л ж ­
но, что по крайней мере время охладило ж а р сум асбродства и
основательное учение возвратило людей к зд р ав о м у смыслу,,
иначе н а д л е ж а л о бы учредить карантин против сей моровой з а ­
разы наук, посрамительной д ля нашего века и д л я р азу м а че­
ловеческого.
Оставшиеся, однако ж, н ерассудительны е приверж енцы К а н ­
та выдаю т перед м олодеж ью науку его за то, чем не есть она
в самом деле. Н а з ы в а ю т ее н а уко ю разум а, м е ж д у тем к а к она
есть на ука м н ен и я о р а зум е — а это совсем не то, что разум*
ибо, в противном случае, приш лось бы насчитать столько р а з у ­
мов, сколько есть и было сект метафизических. Если ж е разум
Человеческий только один, а разн ы е мнения о сем разуме, не
имеющие на своей стороне ни сильных доводов, ни у б ед и тел ь­
ности очевидной, суть не иное что к а к секты, следственно, и
К ан това н ау ка есть учение секты, признаю щ ей мнимое достоин­
ство р а зум а чистого, то есть имеющего в себе зарод ы ш и истин,
117
не зави сящ их от опытов, или a priori, к а к н азы ва ю т ее последо­
ватели.
Н а у к а сия, говорят они, ведет к усоверш енст вованию разум а.
Р а з у м соверш енствуется достоверными о вещ ах сведениями,
ясным и чистым их уразум ением, долговрем енны м и в привы ч­
ку о брати вш им ся разм ы ш лени ем о несомнительных, очевидных
истинах: мечтания и мнения человеческие, метафизическим я з ы ­
ком излагаем ы е, язы ком по натуре своей темным и вводящ им
в заб л уж д ен и е, не только не могут соверш енствовать разум а,
но и с к а ж а ю т его, портят, ибо в л агаю т в него не самы е истины,
а то что в Л оги к е справедливо н азы ваем п р ед р а с суд к а м и ; ибо
приучаю т его принимать пустые слова за вещи и за мысли; при­
у ч а ю т его без пользы ры ться в оных словах и всячески
уверты ваться; приучаю т его к язы ку темноты Ti зап у т ан н о ­
сти, который не есть ни язы к чистого понятия, ни истинной
л ау ки .
Н а у к у сию н азв ал и Ф илософ ией, м е ж д у тем к а к она
совсем иное; ибо Философия, д а ж е по словам самого К а н ­
та, за к л ю ч ае т в себе Л о ги к у, М етафизику, Ф и зи к у и Н р а во ­
учение. Н а у к а ж е К ан това есть только п си хо ло ги чески й т р а к ­
т а т , составляю щ и й часть М етафизики. Это неполная И д ео ло ги я,
ибо не д о стает в ней учения о язы ке и словах, к а к зн ак а х
понятий. С ам К ан т н азв ал ее только Критикою чистого и п р а к ­
тического разума-, следственно, это не П с и хо л о ги я и не Н р а в о ­
учение, а только лишь приготовление к сим нау кам ; это изло­
ж е н и е мнения о н ач а л а х и основных правилах, по которым н а д ­
л е ж а л о бы изъяснить П с и хо ло ги ю и Н равоучение. К аж д ы й
знаю щ ий и сии науки, и сочинения К ан та не станет спорить со
мною в этом деле. Ограничившись столь тесным и н едостаточ­
ным видом предмета, нынешние М етаф изи ки Н емецкие Ф илосо­
ф ию принимаю т в л ож н ом значении, р азу м ея под сим словом
науку об одном лиш ь уме человеческом, который все из самого
себя производит и который есть начало и конец всем, ка к они
товорят, сведениям нашим. В таком случае философические по­
зн ан и я наши действительно были бы весьма скудны, весьма
•слабы и д а ж е с к азат ь можно, что Ф илософия бы ла бы тогда
н аукою н евеж ества. Ибо ум человеческий, взяты й отдельно от
всех человеческих познаний, есть существо нам вовсе неизвест­
ное.. П р и ро д а сокры ла от нас под непроницаемой завесою то,
что в нас самих происходит. Все вымыслы о врож денны х п о н я­
тиях, о видах и полож ениях a priori в значении слова сего, по
К ан ту , суть не что иное к а к уловки и з а м а ш к и невежества н а­
шего, д аб ы объяснить то, чего не зн аем и чего, к а к надобно
д у м ать , никогда не узнаем. Ум человеческий, в рассуждении
сил его и действий, мож ет быть постигнут не иначе к а к посред­
ством его ж е творений, посредством внутреннего и внешнего
наблю дения наш его над собою, то есть a posteriori. Философия
ж е , к а к н аука, о б ъем лет едва ли не все собрание познаний че­
118
ловеческих: остановивш ееся над ними внимание ведет нас к по­
знанию у м а человеческого в его деяниях.
Философический вид к аж д ой науки есть именно общ ее н а ­
чертание всего того, что ум человеческий собрал и в ы р а б о т а л
из наблюдений и опытов или ж е из отношений м еж д у мыслями.
Р а б о т а над таким начертанием д о л ж н а быть уп раж н ен и ем л ю ­
дей, внимательно обозревших все оное поле деятельности чело­
веческой, разм ы ш л я вш и х о нем основательно с надлежащ ею точностию. И з того легко понять можно, что метафизики, не
зн ая основательно других наук и сведений, к а к доныне бредили,
т а к и впредь вечно будут бредить в своей науке об уме чел ове­
ческом., еж ели только не зак л ю ч а т они себя в п ределах единст­
венно объяснения сил и действий души, повсюду известных и
принятых, о которых сведения из разны х н ау к заимствованы,,
отнюдь не п р илепляясь к з а г а д к а м суетным и неудоборешимым,.
не присвоивая себе ни зак о н од ател ьства в науках, ни цензуры
на разу м и не пускаясь романтическим путем в оную вы спреню ю
область всеобщего познавания, где легко мож ет зак р у ж и тьс я го­
лова, откуда обыкновенно п ад аю т и уш и б аю тся больно. Н е в с я ­
кой птице суж дено парить на высоте вместе с орлами. С л е д о в а ­
тельно, все усилия К ан та и подобных ему ловцов, стремящ ихся
открыть тайны е пути и тропинки гения, искать всеобщности
(A llgem einheit) и необходимости (N otw end igk eit) там, где во­
все нет их и где д ля нас быть их не может, стараю щ и хся зн ания
посторонние, ч уж ды е математического язы ка, поставить на сте­
пень достоверности м атематической и сд елать точною наукою
то, что ею быть не мож ет — это все то же, что и усилия птиц,
взлететь на высоту, когда у них отрублены крылья. Ум чел о ве­
ческий возр аста л и впредь возрастать будет своими творениями
и деятельностию, но в стране наблю дений и опытов, в ст р а н е
чистых отношений, ясного и верного язы ка, приличного и ссле­
д овани ям точным, а отнюдь не в стране мистицизма и м е таф и ­
зических мечтаний. Язык, говорит Лейбниц, есть зер к ал о п о ня­
тий; следственно, где я зы к темей и невразумителен, там п о ня­
тия неопределенны, вздорны, а мож ет статься, и совсем нет их,
и наука, таким язы ком и з л а г а е м а я , есть не наука, но п р и зрак
д ля обольщ ения неопытных.
К а к разум ом чистым хотел К ан т объяснить мышление; т а к
практ ическим разум ом хотел он объяснить основания н р ав ст ­
венности. Н е оста вл я я ж е туманной и тернистой дороги, кото­
рую для себя предназначил, к а к первую науку сдел ал он весьма
темною, т а к равно и сию последнюю. Ни один моралист не в ы ­
ст а в л я л науки о н р ав ах с такою невкусною, отвратительною
приправой, к а к наш Кенигсбергский философ: материею и ф ор­
мою, категориями Аристотеля и прочими схоластическими, не­
сносными пустяками он усиливается изъяснить основания с п р а ­
ведливости и добродетели. Чтоб и тут и зб е ж ать эм пиризм а, он
отделяет ум человеческий от всякого сою за с вещественностию,
119-
ют всего того, что необходимо в общеж итии, и спешит дойти до
своей лю безной всеобщности и до необходимости.
Он д о казы в ает, что первым условием нравственности есть
свобода воли человеческой. Но при всей независимости воли
ч е л о в е к , я думаю , не был бы существом моральным, если б
не был он существом общ еж ительны м : ибо нравственность про­
и стекает из отношений человека к другим сочеловекам, из ко­
торых состоит общество; следственно, общ еж итие есть первое
условие и источник нравственности.
Путем разны х тонкостей хитросплетенных К ан т доходит н а ­
конец до н а ч а л а и основания всей нравственности; вот оно:
Поступай так, чтобы п р а ви л а твоей в о л и всегда служить м о гли
основанием д л я всеобщ его законодательства.
Сие главное правило к а ж е т с я мне и потому у ж е дурно, что
оно сли ш ко м прем удро. Н а ч а л о нравственности д о лж н о быть я с ­
ным, простым, д ля ка ж д о го человека понятным. М ы сль о з а к о ­
нодательстве, да еще и о всеобщем, т а к затруднительна, много­
сл о ж н а, что д а ж е и ученый человек не всегда мож ет ее себе
составить. Кроме того, иначе представит себе законодательство
Нерон и К ал и гу л а и опять иначе М а р к Аврелий и Вашингтон;
следственно, К антово основание потому дурно, что не д ля всех
вразум и тельн о и что у людей разны х х ар а к тер о в оно мож ет
иметь разное и значение. Но отделим от него школьную з а т е й ­
ливость и педантизм метафизический; оно тотчас явится вот в
ка к о м виде: д е л а й д р уго м у то, чего ж елал бы ты сам ом у себе
от другого, или не д е л а й др уго м у того, чего не ж елал бы ты
сам ом у себе от другого. Это всякий почувствует и уразум еет.
Говорят, п равда, К антисты, что это э м п и р и зм ; но в том-то и со­
стоит неопровергаемое в о зр аж ен и е против Критики практиче­
ского р а зум а , что К ан т из м етафизических тонкостей, которыми
д о к а з ы в а т ь можно все и ничего основательно, т а к ж е из разум а,
отделенного от ощущений, от людей и чувственных предметов,
хочет выводить п р ав и л а нравственности. П оря док общ еж ития,
рав н о к а к и склонности сердца человеческого отнюдь не д олж ны
•быть упускаемы из виду при учении о нравах;- ибо н равствен ­
ность проистекает из первого, и она ж е д о л ж н а быть р ас п о р я ­
дительницею ж е ла н и й и движ ений воли в человеке. Всякому
вольно бредить и мудрить в П си хо ло ги и , в Л о ги ке, но отнюдь
не в основаниях Н равст венной на уки , от которой зависит сч а­
стие ка ж д о го лиц а особенно и благосостояние общества.
К ан т был человек добродетельны й и самых примерных н р а ­
вов: будем чтить п ам ять его, к а к мудреца, который житием сво­
им более чести сд ел ал нравственности, нежели своим учением.
П и сано в Вильне
М ая, 1820.
1 De m undi sistem ate liber III.
2 O euvres P hilos. Т. II, p. 17.
3 О rachuncu losow. P ism a rosm arte. Т. I l l, p. 329.
120
4 О M etafizice. P. R. Т. II. О ro su m o w an iu rachunkow ym . Т. III.
5 P ro legom ena 1783. Riga. [Пролегомены, см. К а н т И. Соч., Т. 4,ч. 1.
М., 1965].
6 Of the different species of P hilosophy. F ssa sy vol. II, p. 10.
7 Kr. d. г. V. p., p. 388. [Критика чистого разум а. Соч. Т. 3. М., 1964,
с. 361; в дальнейш ем указан ия по этому изданию осущ ествляю тся в общем
порядке].
8 K rit. d. г. V. р. 397 [(3, 367)].
9 Kr. d. г. V. р. 364, 436 [(3, 346, 392)]. Главное правило разум а: где из­
вестен предмет условный, там известен и целый ряд условий, одно с другим
связанных, а следственно, известно и то, что есть безусловное absolutum.
П равило об употреблении разум а: знаниям условным понятливости ста­
райся дать совершенное единство посредством абсолюта.
10 Kr. d. г. V. р. 500 [(3, 439)].
11 Izis Zw. H eft 1820 p. 198. [Здесь Снядецкий приписывает кантианству
то, что относится к школе Ш еллинга и ссы лается на ж у рнал ученика Ш ел­
линга — О кена «Исис».]
В. А Н Д Р О С О В
ЗАМЕЧАНИЯ
НА П Р И Б А В Л Е Н И Е
О ФИЛОСОФИИ1
К СТАТЬЕ
Д у м аю т, что образованность и просвещение всегда почти не­
р азлучны с славою оружия. О б разован н ость м ож ет быть, но не
просвещение: сл ав а учености Русской д ал ек о отстала от славы
Р оссийского оружия. — О бр азо ван н ость я зы к а и нравов не со­
с т а в л я е т еще просвещения, так к а к легкое очертание не со с тав ­
л я е т еще картины. Б ез сомнения мож но сделать выгодное з а ­
клю чение о следствиях, судя по тем успехам, какие мы п о к а з а ­
л и в столь короткое время; но непростительно остановиться на
первых усилиях, думать, что мы у ж е все сделали, восхищ аться
цветком и не радеть о плоде. П оэзия прелестна, но она мечта.
Ум о тды хает только в вым ыслах, но это не есть его назначение
и занятие. И м ея поэтов или, другими словами, м е ч т а т е л е й 2, мы
не имеем, или мало авторов по части Л ю бом удри я; перевес во
всяком случае вреден, особливо если он не на стороне пользы
и истины. Вкус общий действует на х ар а к т ер народа. С к л о н ­
ность к мечтательности, к Поэзии, не сопутствуемая светильни­
ком ума, ведет к легкомыслию , в А ркадию бесспорно, — но в
ж и зн и человека слиш ком много существенного, б езж алостн о
п ротиворечащ его наш им идеалам ; а истина п еч ал ьн ая после
о ч а р о в а н и я еще к а ж е т с я печальнее. Н уж н о что-нибудь про чн ей ­
шее, постояннейшее, и мы находим это в образован ии у м а в
Л ю бом удри и . Влияние оного т а к д ал еко простирается по всем
о т р а с л я м знаний и действий человека, что мы теряем его из
виду, а с ним вместе и пользу, которую д о став л я е т нам Л ю б о ­
мудрие. Н е место здесь изыскивать причину малой охоты н а ­
шей и успехов в Л ю бом удрии; ее д о лж н о искать в п е р в о н а ч а л ь ­
ном способе нашего учения и от него зави сящ ем общем мнении.
121