Кастрицкая П.А. Казанский государственный университет им. В.И.Ульянова-Ленина, филологический факультет (магистратура, 1 год)

Кастрицкая П.А.
Казанский государственный университет им. В.И.Ульянова-Ленина,
филологический факультет (магистратура, 1 год)
ОСОБЕННОСТИ СОВРЕМЕННОЙ ПУБЛИЦИСТИКИ
(НА МАТЕРИАЛЕ ПРОИЗВЕДЕНИЙ Т.ТОЛСТОЙ)
Современная публицистика использует различные приемы воздействия
на
читателя,
необычности,
которое
осуществляется
неожиданности
авторских
благодаря
суждений,
выразительности,
непринужденно-
разговорному языку «с неожиданными пропусками слов и произвольной
расстановкой акцентов» [3]. Многие современные писатели избирают
публицистические жанры.
На наш взгляд, одним из самых ярких писателей-публицистов является
Т.Толстая. Мы исследовали ее эссеистические произведения с целью
установить, какие изменения и процессы происходят в современной
публицистике и каковы основные приметы публицистического стиля в наши
дни. Попытка проанализировать тексты Т.Толстой в модусном аспекте,
выявляя характерные черты стиля и устанавливая новые тенденции в
публицистике и приемы воздействия на читателя, осуществлялась на
материале сборника «День» (трех лирических
эссе из части сборника,
озаглавленной «Частная годовщина», а именно: «Квадрат», «Что в имени
тебе моем?» и «Женский день»).
Рассмотрев модусный уровень эссе, мы отметили ярко выраженную
оценочность и экспрессивность. Оценочность проявляется на разных
языковых
уровнях:
лексическом,
синтаксическом,
стилистическом,
например:
- в использовании слов с оценочной семантикой (примитивные
притчи, дешевые поучения [4,10]; мелкой суетливой возней [4,11]; неучей,
посредственностей и бездарностей [4,15],);
- в употреблении стилистически маркированной лексики, например,
использовании библейской лексики и метафор при описании художника
«доквадратной» эпохи: таким образом утверждается божественное начало
истинного искусства) и др.
Кроме того, встречаются прямые оценки субъектов, признаков,
ситуаций: Не всякое самоназвание благозвучно для слуха иных народов, и
глупо настаивать на его адекватном воспроизведении [4,35].
Экспрессивность произведениям Т.Толстой придает прежде всего
динамизм речи, создаваемый за счет списков и каталогов, характерных для
постмодернистской литературы: Бог (ангел, дух, муза, порой демон)
уступают) [4,12]; что именно (жадность, корысть, самомнение, чванство)
[4,13].
Созданию языковой экспрессии способствуют и яркие тропы, и
употребление экспрессивной лексики, слов с отрицательной коннотацией:
ха-ха, ужас, фурии,
кричат, унижают, тыкают в тебя пальцем,
восклицания и обращения к читателю: Ужас какой! [4,31]; Главное – в пику
Горбачеву, правильно? [4,35].
Писательница-публицист часто обращается к форме повелительного
наклонения: надо объявить, повторяйте за мной, платите деньги. Таким
образом создается диалог с читателем и оживляется ситуация.
Тексты Т.Толстой в основном написаны от первого лица в форме
единственного и множественного числа, но встречается и повествование от
третьего лица. Подобная игра с различными грамматическими формами дает
возможность автору использовать прием речевых масок, который позволяют
ей оценить ситуацию с разных позиций. Первое лицо единственного числа
чаще используется при выражении личных чувств, эмоций и описании
событий жизни писательницы. Но иногда это «я» переходит в «мы» - таким
образом, проза Т.Толстой тяготеет к объективизации, общечеловеческим
смыслам и значениям, форма множественного числа включает читателя в
произведение: Ища его, мы ищем себя, отрицая его, мы отрицаем себя,
глумясь над ним, мы глумимся над собой, - выбор за нами [4,15]. Кроме того,
мы обратили внимание на частое употребление конструкций типа: я не знаю,
я думаю, которые, с одной стороны, усиливают субъективность, а с другой –
являются определенной игрой с читателем.
Объективизация, создаваемая за счет различных мнений и точек
зрения, взглядов с разных сторон, – важная черта публицистики Т.Толстой.
Но эта объективизация только внешняя. Внешняя объективизация в
сочетании с субъективной интерпретацией – сильный прием воздействия на
читателя. Эффективность приема заключается и в его достаточной скрытости
от поверхностного читательского взгляда. Например, интерпретация может
быть выражена простой постановкой цитаты в определенное место в тексте
или частотностью обращения к определенному источнику (слова Бенуа в
эссе «Квадрат» цитируются три раза).
Учитывая, что фундамент, на котором основывается текст, - это
синтаксический уровень, мы обратили особое внимание на повторяющиеся
элементы, которые сигнализируют о тематических доминантах, - типы
выдвижения. Эти элементы формально организуют текст, фокусируют
внимание читателя на определенных моментах сообщения, выражают
имплицитные смыслы. Одним из важнейших типов выдвижения является
сцепление – появление похожих элементов в сходных текстовых позициях.
У Т.Толстой часто
встречается контактное и дистантное семантико-
синтаксическое сцепление. Контактное сцепление служит для усиления
экспрессивности, нагнетения и усиления смыслов: самой знаменитой, самой
загадочной, самой пугающей картины на свете [4,5].
Наиболее сильным воздействующим эффектом обладает использование
семантического сцепления антонимов и синонимов, особенно в сочетании со
стилевой игрой: обозначил пропасть между старым искусством и новым,
между человеком и его тенью, между розой и гробом, между жизнью и
смертью, между Богом и Дьяволом [4,5]; менее знаменитые, не такие
значимые, не столь притягивающие, словом, они хуже [4,10]. Часто
постановка слов в один ряд (благодаря возникающим связям) обогащает их
новыми смыслами: Это красочные, декоративные полотна [4,11]; У него
есть пейзажи, розоватые, импрессионистические, очень обычные [4,11].
Возникают окказиональные дополнительные оттенки значения слов (в
приведенных
примерах
такие
оттенки
приобретают
прилагательные
красочные, импрессионистические).
Одно из наиболее действенных средств воздействия на читателя повтор. Это буквальное повторение элементов текста, которые не дают
новую, а упорядочивают имеющуюся информацию. Повтор, особенно в
сочетании со стилевыми приемами, может быть использован для усиления
экспрессивности,
нагнетения:
Обнаружение
той
критической,
таинственной, искомой точки, после которой, в связи с которой, за
которой нет и не может быть больше ничего [4,6]; все должны быть как
один <...> все, все должны быть как один [4,41].
Повтор выражает и авторскую мысль, оценку: в Эссе «Квадрат» по
отношению к картине Малевича семь раз употребляется адъектив с
семантикой простоты (в значении примитивности): четыре раза употреблено
определение простой, один раз – простейший и два раза – несложный: Эту
несложную операцию мог бы выполнить любой ребенок [4,5]; подсказал
художнику простую формулу небытия [4,6]. Повтор может встречаться в
сочетании со сцеплением. Например, антитеза, основанная на однокорневых
антонимах и контактном сцеплении синтаксических конструкций, оказывает
сильное воздействие на читателя: ремесло не нужно, нужна голова;
вдохновение не нужно, нужен расчет [4,13].
Для
публицистики
Т.Толстой
характерно
построение
сложных
длинных предложений с повтором союзных средств, со вставными
конструкциями, в которых часто звучит голос автора: все должно быть
бессмысленным, низменным (якобы демократичным, якобы доступным)
[4,15]; иерархия ценностей непристойна (ведь все равны) [4,15]. Таким
образом создается впечатление потока разговорной речи и возникает
доверительная атмосфера, читатель чувствует себя собеседником автора.
Т.Толстая сталкивает слова из разных семантических слоев языка.
Ярким
сатирическим
средством
служит
окказиональное
соединение
словосочетаний в одну фразу: расползающуюся ткань языка родных осин [4,
32]; в сточных водах Черного моря [4, 33]. Сатирически звучит замена
одного из членов клишированной фразы: на заре коммунизма [4, 33] (ср. на
заре цивилизации), у них <…> еще и партбилет не остыл [4, 35],
намозоленному уху [4, 35].
Еще одной яркой чертой публицистики Т.Толстой является стилевой
эклектизм. Использование возвышенного стиля часто служит сатирическим
приемом.
Особенно иронично (а порой и саркастично) звучит библейская
возвышенная лексика, использованная для гиперболизации, в описаниях
простых действий, например, создании черного квадрата; мы обнаружили
следующие лексемы: исповедовал (2 раза), зов, предстал, вобрал в себя. Здесь
следует особо отметить контраст стиля и смысла: описываемый процесс
Толстая тут же называет «сделкой с Дьяволом».
Стиль может нести смысловую нагрузку, обогащая основную идею
текста: например, использование религиозных реминисценций и библейской
лексики при описании процесса творчества соотносит художника с Творцом,
а промысел художника – с божественным озарением.
Толстая соединяет не только стили (разговорный, публицистический,
научный),
но
просторечными
и
дискурсы
выражениями
(фольклорный,
и
политический).
разговорными
Рядом
конструкциями
с
могут
встретиться единицы научного стиля: Так что пущай с делами президенты
разбираются. Поговорим о словах.<...> вопреки фонетическим законам
живого (русского) языка требуется воспроизводить звуки иных наречий с
максимальным приближением к звучанию оригинала [4,33].
Игра слов, оживление внутренней формы слова ведут к возникновению
каламбуров: Малевич – замалевал; каламбуры возникают и за счет
сочетаемости лексем: «Новинки» и модные скандалы <...> не новы и не
скандальны [4, 15]; фонетического, или фанатического, чванства [4, 33-34].
Толстая использует развернутые иронические метафоры, «играя» со
стилями: Шаря руками в темноте, гениальной интуицией художника,
пророческой прозорливостью Создателя он нащупал запрещенную фигуру
запрещенного цвета [4,6].
Писательница намеренно использует многие черты разговорной речи,
чтобы добиться «взаимопонимания» с читателем. Например, о непонятном
божественном начале она говорит «это», «оно», как будто не умея подобрать
подходящее
слово
или
суеверно
боясь
назвать
его.
Используются
характерные разговорные конструкции: Художник <...> знает, что сам-то
он, художник, обсуждалось-переобсуждалось, хрен с ним, что с них взять.
Таким образом, мы установили, что публицистика Т.Толстой обладает
явно выраженной оценочностью, причем оценка выражается на различных
уровнях (лексическом, синтаксическом, стилистическом, пунктуационном и
на уровне типов выдвижения и реминисценций).
Можно
утверждать,
что
современная
публицистика
использует
активное воздействие на читателя, которое осуществляется за счет диалога с
читателем (формы повелительного наклонения, форма первого лица
множественного числа глаголов, включающая читателя в произведение),
приема речевых масок (ситуация оценивается с разных позиций) и внешней
объективизации в сочетании с субъективной интерпретацией, сцеплений и
повторов, использования прецедентных текстов, разговорной речи, близкой
читателю и «стирающей» дистанцию между автором и читателем (длинные
предложения с обилием союзных средств, повторов и вставных конструкций,
разговорная и просторечная лексика).
Таким образом, публицистику Т.Толстой можно охарактеризовать как
публицистику
окказиональным
сатирическую,
соединениям
которая
слов
и
проявляется
словосочетаний,
благодаря
разбиению
клишированных фраз, вставным конструкциям, стилевому эклектизму и
снижению стиля, игре слов с возникновением каламбуров, тропам.
Итак, кроме черт, характерных для жанра эссе и современной
публицистики в целом, мы выявили особенности публицистики текстов
Т.Толстой, в том числе, приемы воздействия на адресата.
Литература:
1. Арнольд И.В. Стилистика современного английского языка. – М.:
Флинта:Наука, 2002. – 384 с.
2. Бабенко Л.Г. Филологический анализ текста. Основы теории,
принципы и аспекты анализа: Учебник для вузов. – М.: Академический
проект; Екатеринбург: Деловая книга, 2004. – 464 с.
3. Смелкова З.С., Ассуирова Л.В., Саввова М.Р., Сальникова О.А.
Риторические основы журналистики. – М.: Флинта:Наука, 2003. –
320 с.
4. Толстая Т.Н. День: Личное. – М.: Эксмо, 2003. – 416 с.