С.Е. Темиров, З.У. Темирова Проблемы сужения ареала
advertisement
С.Е. Темиров, З.У. Темирова Проблемы сужения ареала аграрного производства на территории Северного Кавказа: факты, причины, последствия С древнейших времен происходило заселение территории Северного Кавказа представителями различных народов и самыми разными этническими группами. При этом каждый из них привносил сюда определенные методы производственной деятельности и нарабатывал практику хозяйствования в соответствии с природно-рельефными особенностям и климатическими условиями этой территории. На всем протяжении северной наклонности Главного Кавказского хребта, шириной от Черного моря до Каспийского побережья с севера на юг территория представлена четырьмя природно-рельефными и атмосферно-климатическими зонами – степной, предгорной, горной и высокогорной, последняя из которых исключается из объекта хозяйственной деятельности из-за круглогодичного снежного покрова горных склонов и многометровых ледников в ущельях и долин [1: 145-152]. Также своеобразны сроки наступления весеннего пробуждения природы и начало осеннего ненастья с резкими понижениями температур по различным зональным территориям. Если на прикаспийской низменности в начале марта земля уже покрывается зеленым всходам молодой травы, то на предгорной – спустя месяц, а на горной субальпийской зоне только к началу мая. И наоборот, первый снег здесь выпадает в конце августа, т.е. в тот период, когда ещё все благоухает в предгорных долинах и на степных просторах. И ещё одна особенность территории Северо-Кавказского региона: по мере продвижения от степной зоны к горной – экспликация сельскохозяйственных угодий резко меняется от значительного преобладания пахотных земель к сплошным естественно-сенокосным и пастбищным угодиям [2: 5]. В предгорной зоне это соотношение выравнивается, а в горной преобладающими по площади становятся альпийские пастбища со значительным сокращением сенокосных угодий и полным отсутствием пахотных. Подобное пестрое своеобразие всего ареала сельскохозяйственного производства на территории Северного Кавказа определило и уникальное своеобразие хозяйственной деятельности всех автохтонных народов этого субрегиона, правда, с учетом некоторых особенностей некоторых в различных национальных республиках. В течение многих веков у всех северокавказских народов практикуется так называемое «отгонное жи- вотноводство», значительно отличное от «кочевого скотоводства», для которого характерно следование целых племен за отарами своих овец и коз, гуртами крупного рогатого скота и табунами лошадей и верблюдов в поисках наилучшего пастбищного травостоя по обширным территориям великой Евразийской степи. Характерной чертой «отгонного животноводства» у автохтонных народов Северного Кавказа является то, что в отличие от кочевых племен они компактно проживали в своих поселениях, называемых аулами, располагаемыми, как правило, не в низинах, а на возвышенных местах семьями со своим жильем, хозяйственными постройками и инвентарем для ведения домашнего хозяйства. Только несколько членов семьи из наиболее дееспособных мужчин сопровождали животных строго подчиняясь каждой сезонной фазе «маятникового» их движения: весной от зимних стойбищ к альпийским пастбищам для подножного кормления животных обильным разнотравьем в условиях прохладного горного климата без комаров и всякого гнуса, что является идеальным условием для наращивания привеса животных и шерстного покрова овец. С началом же осени животные возвращаются к местам зимовок, притом маточное поголовье всех видов животных размещалось в приусадебных загонах и помещениях для подготовки их к весеннему отелу коров и окоту овцематок при стойловом их содержании, а гурты молодняка крупного рогатого скота и табуны лошадей следовали дальше к прикаспийской низменности под названием «Черные земли» из-за отсутствия постоянного снежного покрова земли с возможностью содержать животных на подножном корму с подкормкой заготовленными для этого грубыми кормами – сеном и соломой. Такая система ведения животноводства экстенсивного типа позволяла обеспечивать домохозяйства мясомолочной продукцией на круглогодичное потребление в свежем изготовлении и в консервированном виде (вяленое и сушеное мясо, кисломолочные продукты – сыры копченые и в рассоле). Хлебопашество на пахотных участках имело подчиненное значение, обеспечивая семью разнообразной выпечкой из кукурузной и просяной муки. Почти при каждом домохозяйстве в качестве подсобного хозяйства имелась небольшая пасека в пять-десять пчелосемей. Убедительным результатом многовековой селекционно-племенной деятельности кавказских горцев стали знаменитые кабардинские породы лошадей «Шолох» и «Шагди»; карачаевская грубошерстная курдючная порода овец; уникальные горные сады шапсугов и убыхов на Западном Кавказе; разнообразные сорта винограда Дагестана и многое другое. Многолетняя Кавказская война в XIX в. с выселением значительной части населения за пределы исторической территории нанесла непоправимый урон сложившемуся хозяйственному укладу. Заселение территории новыми поселенцами отовсюду без знаний специфики обработки горных террас и склонов вывели из хозяйственного оборота многие тысячи гектаров сельскохозяйственных угодий. Основные территории расселения западных черкесов до их насильственного выселения в Османскую Турцию – это горная прибрежная зона, которая на всем ее протяжении от реки Бзыбь на юге до Анапы на севере достаточно плотно была заселена их аулами. В результате многовекового хозяйственного освоения этой территории сложилась уникальная система террасного земледелия на горных склонах с возделыванием на достаточно ограниченных пахотных участках как зерновых (просо, кукуруза, пшеница), так и овощных культур с клубнеплодами. Горные террасы как естественные, так искусственные, как правило, огораживались карагачными плетнями в целях недопущения потрав посевов дикими зверями (кабанами и медведями). Но более всего путешественников как европейских стран, так и русских поражала культура горного садоводства и виноградарства, особенно, вкусовыми качествами плодов, о чем свидетельствуют многочисленные публикации [4]. С массовым выселением черкесов в ходе и после окончания РусскоКавказской войны обезлюдели эти обширные территории, и все попытки их заселения людьми отовсюду (греками, армянами, чехами, эстонцами, немцами и самими русскими) до сегодняшнего дня не увенчались успехом. Фруктовые сады и виноградники одичали и плотно заросли кустарником, а террасное земледелие деградировалось под воздействием неумелого обращения первых поселенцев с тонким пахотным слоем. Постепенно новосельцы с этих мест переселились в низины на узкую прибрежную полосу, тем самым в результате повторного обезлюдения обширная территория с уникальными почвенно-климатическими условиями выпала из сферы эффективного хозяйственно-культурного оборота. Как справедливо отмечается в аннотации указанного издания, «молчаливыми свидетелями былой горской цивилизации оставались старые черкесские сады». Один характерный пример в этом плане: в 80-е гг. XIX в. по специальному указу Правительства Российской империи была организована большая экспедиция ученых – этнографов, географов, почвоведов, специалистов по природно-климатическим аномалиям на Северном Кавказе под руководством выдающегося ученного-почвоведа, члена Академии наук России В.В. Докучаева. После четырех лет кропотливой многоплановой работы по проблемам эффективного экономического освоения этой территории и обобщения всего собранного материала правительству был представлен многостраничный доклад с научноаргументированными рекомендациями – что обязательно необходимо последовательно делать для включения этого уникального по своему разнообразию региона в общероссийскую финансово-экономическую деятельность, а чего не следует ни в коем разе допустить. Так вот: это высококомпетентная комиссия рекомендовала не делать две вещи: вопервых, под расширения площадей растениеводческих отраслей, в особенности, хлебопашества, не следует допустить сплошное распахивание территории всей степной зоны региона. В крайнем случае развитие аграрного производства должно происходить поэтапно, не разрушая при этом сложившуюся хозяйственную практику традиционного сочетания полеводства с полукочевым ведением скотоводства в рамках «маятниковой» миграции животных по трем рельефным зонам. Растениеводство должно развиваться по методу широкого применения севооборота, в рамках которого соблюдается ротация от четырех до семи разнообразных культур с обязательным присутствием бобовых – гороха, фасоли или сои, но ещё лучше, если имеет место травосеяние, особенно клевера и люцерны, обогащающих почву естественным азотом. В ходе сбора всесторонней информации членами комиссии от старожилов местных жителей стало известно, что с интервалом в стодвести лет в регионе в прошлом происходили различные разрушительные природно-климатические явления – сильные землетрясения, ураганные ветры, паводковые потоки с выходом рек и речушек из берегов, сильнейшие снегопады в самые неподходящие периоды года. В целях предохранения хозяйствующих субъектов и населения от возможных драматических последствий от подобных природных аномалий комиссия в представленном докладе убедительно рекомендовала несколько мер: во-первых, ни в коем случае поселения не размещать в прибрежных зонах ни больших, ни маленьких рек; во-вторых, в целях предохранения поверхности сельскохозяйственных угодий, особенно пахотных земель от выдувания ураганными ветрами, создавать широкомасштабные и протяженные полезащитные полосы древесных насаждений, уменьшающие разрушительные действия стихии на почвенный покров; в-третьих, все возводимые строительные объекты самых различных предназначений строить с определенным запасом прочности и надежности от природных и иных катастрофических явлений. Напрашивается вопрос: что было сделано за прошедший период после работы государственной комиссии в плане реализации названных рекомендаций? Да почти ничего! В оправдание чему можно привести множество объективных причин, как следующие друг за другом Русскояпонская и Первая мировая войны; череда революций с гражданской войной; трудный восстановительный период при новой советской власти и т.д. Но можно ли было хотя бы не заселять пойменные участки при наличии в регионе более надежных земельных площадей для безопасности от возможных разрушительных паводковых наводнений? Не только это было возможно, но и необходимо было с учетом двух трагических случаев уже в наступившем XXI в. Первый случай в 2002 г., когда в ночное время многоводная река Кубань в считанные минуты «вздулась» с выходом из берегов на все пойменные участки, когда стремительный поток сметал с лица земли все живое и неживое. Было разрушено множество строений, в том числе и жилых домов, погибло бессчётное количество домашнего скота, птицы, но печальнее всего – люди стали жертвами неожиданно свалившиеся на них стихийной беды. Только в одной станице «Барсуковской» Ставропольского края число жертв исчислялось десятками, не считая раненых и травмированных. Второй случай более известен широкой общественности, поскольку он произошел по времени недавно: это паводковое наводнение, последствия которого были ещё более трагичными не только по масштабу разрушений, но и по числу человеческих жертв, что имело место в станице городского типа «Крымская» в Краснодарском крае в 2011 г. В связи с этими двумя схожими друг с другом природными аномалиями возникает вопрос: произведен ли какой-нибудь мониторинг по мерам предотвращения таких разрушительных последствий с человеческими жертвами в случае повторения их в каком-то другом месте в Северо-Кавказском регионе? Внятного ответа на этот вопрос от властных структур не прозвучало. Вместе с тем ради справедливости необходимо признать, что все же было проведено одно масштабное мероприятие по минимизации губительных последствий одного разрушительного аномального природно-атмосферного явления, каковым являлось эпизодическое выдувание почвенного покрова пахотных угодий ураганными северо-восточными ветрами по так называемому «Армавирскому коридору» на территориях северного Дагестана, Ставропольского и Краснодарского краев. Речь идет о посадке полезащитных лесных полос в начале 50-х годов от Черкесска до Сталинграда, названных официальной пропагандой в СССР «Великим Сталинским планом преобразования природы». Один из авторов данной статьи, будучи ещё школьником, в малой мере при- нимал участие в этом всесоюзном мероприятии, собирая дубовые шишки в окрестных лесах горного аула в Карачаево-Черкесии и сдавая их в специальном пункте, где за умеренную цену принимали посадочные материалы столь протяженных лесных полос. Затем уже будучи студентом в сельхозакадемии в Москве был свидетелем острой дискуссии в среде профессорско-преподавательного и студенческого коллективов, насколько этот дорогостоящий проект оказался полезным в его хозяйственном предназначении. Накал дискуссии подогревался ещё осуждением культа личности И.В. Сталина, с именем которого связывали инициирование этого проекта. Одна сторона спорящих осуждала его как прожектерский по чисто популистскому капризу вождя, а обороняющаяся сторона достаточно робко ссылалась на научную обоснованность проекта и мол не наступил час «Ч», когда он сыграет свою положительную роль. Поразительным образом этот спор разрешился в пользу робкого меньшинства самой природой, когда бывший студент уже работал в аграрном производстве и стал свидетелем грандиозной природной аномалии, каким явился невиданной силы ураган, продолжавшийся с двумя небольшими перерывами со 2 января по 23 апреля 1969 г. Так вот, продолжительный ураган, прозванный «черным смерчем» из-за поднятого им в воздух земли и песка, унес на дно Черного и Азовского морей, а дальше на Украину сотни миллионов кубометров тучного чернозема с полей Северного Кавказа. Не будь к этому периоду мощного заслона лесополос, урон, безусловно, был бы несравненно большим. Тем не менее, руководители отдельных сельхозпредприятий поверили абсурдно-демагогоческому утверждению о бесполезности выросших к тому времени полезащитных лесонасаждений и под благовидным предлогом возвращения находящихся под ними земель в хозяйственный оборот их просто вырубили. Значительные массивы пахотных участков оказались неприкрытыми перед грозной природной стихией. Результатом всего этого явилось выдувание не только пахотного слоя, но и почвообразующего глинисто-песчанного пласта, что и явилось главной причиной превращения снежного ураганного ветра в «черную бурю», а значительные площади бывших плодородных нив превратились в огромные безжизненные плещи. Кто-то из околонаучных «ученых»-демагогов или бездумных практиков понес какое-либо наказание за свои деяния в связи с этой масштабной экологической катастрофой? Зачем, если все эти масштабные «плещи» можно списать специальными актами специально созданных для этого государственных комиссий, превращая росчерком пера эти площади в не подлежащие рекультивации земли. Тем более уже разворачивалась новая пропагандистская кампания по искоренению из научно обоснованных и практически значимых севооборотов многолетних трав, что лишает почву обогащения природным азотом от бобовых культур – клевера и люцерны, но открывало возможность новых «научных изысканий», давая возможность получить очередные ученые степени и научные звания, а теоретические дискуссии открывают неограниченные возможности для популяризации новейших «научных откровений». Очередной разрушительный удар по аграрному производству Российской Федерации был нанесен радикальными реформаторами либерально-монетаристского толка своей политикой «сплошной фермеризации» посредством дробления крупных сельскохозяйственных предприятий – колхозов и совхозов в мелкие и мельчайшие семейные хозяйства с наделением их определенными участками сельхозугодий и материально-техническим инвентарем без производственно-обслуживающей инфраструктуры (ремонтной базы, транспортно-заправочных средств и т.п.). Этим псевдореформаторам невдомек, что в странах развитого аграрного хозяйства все семейные фермерские хозяйства функционируют при значительном их финансово-материальном государственном дотировании, тем не менее, в решении продовольственной проблемы они играют самую незначительную роль. Государство же заботится об этом секторе аграрного производства в связи с тем, что они не бесполезны в решении определенных социально-экономических проблем в обществе: во-первых, многие из них ведут хозяйство на землях, мало приспособленных к комплексной механизации производства – малоконтурные поля; пересеченная балками и косогорами местность; дистанционно отдалены от основных рынков производимой ими продукции и поставщиков им необходимых производственных ресурсов; во-вторых, ведение хозяйства с частичным привлечением ручного труда сезонных работников в определенные периоды сельскохозяйственного года (массовый окот овец, их стрижка, обработка животных от болезней и вредителей, массовая уборка плодов, ягод и овощей), что в какой-то степени смягчает проблему безработицы в промышленных районах и мегаполисах; в-третьих, в целях расширения производства каждый фермер к имеющемуся у него или арендуемому им сельхозугодию стремится присовокупить дополнительные участки с прилегающих земель посредством проведения определенных на них гидротехнических и иных работ – осушение болотистых участков, обводнение полупустынь, сооружение искусственных террас на косогорах с введением их в хозяйственный оборот. Наши отечественные «реформаторы» при проведении рыночных преобразований в целях искоренения, так называемого «социалистического хозяйствования» посредством разрушения колхозов и совхозов, можно охарактеризовать, перефразируя известное изречение ученогофилософов России А.А. Зиновьева «Целились в социалистическое хозяйство, а попали в рационально организованное производство», каковым являлись крупные многоотраслевые предприятия с достаточно высоким уровнем комплексной механизации производственных процессов. Здесь уместно вернуться к процессу образования крупных сельскохозяйственных предприятий в нашей стране. Как известно, Россия начала освобождаться от феодальных отношений только с 60-годов XIX века и этот процесс затянулся на последующие десятилетия до начала ХХ века, когда была предпринята попытка ускорить «капитализацию» аграрного производства страны Столыпинскими реформами. Однако, Царская Россия втянулась в череду крупномасштабных войн и революций, оставаясь по сути полуфеодальным обществом с пестрой картиной землевладения и землепользования в аграрном секторе экономики, когда тесно соседствовали массы мелких крестьянских хозяйств различных форм организации производства с крупнейшими помещичьими сельхозпредприятиями. Таким образом, после Октябрьской революции и Гражданской войны Советской власти досталось тяжелое наследие. Уже в постсоветский период появилось великое множество весьма «компетентных» деятелей, которые на разный лад осуждают и ускоренную индустриализацию и сплошную коллективизацию сельского хозяйства в 20-30-е гг. ХХ в., при этом не утруждая себя объяснением причин этих экстремальных процессов. В отличие от царского правительства, которое прошляпило неминуемую европейскую бойню накануне Первой мировой войны, Советское правительство четко осознавало, что эта война не разрешила узел противоречий между империалистическими державами, хотя в результате ее с лица земли исчезли четыре империи – Австро-Венгерская, Прусская, Российская царская и Османо-Турецкая. Россия как государство, согласно программным целям большевиков, могла возродиться только как своеобразная Красная империя, против чего сразу же ополчилась мировая буржуазия во главе с главными победителями войны – США, Великобритании и Франции. Отведенный ими срок на подготовку Крестового похода против коммунистической России был весьма коротким для мобилизации ею всех ресурсов, чтобы противостоять объединяющимися для этой цели державами, включая потерпевшую поражение Германию, которая возродилась как фашистское государство при всесторонней поддержке остальных империалистических хищников. Тем самым встал вопрос: как отразить неминуемую империалистическую агрессию против нашей страны? Не будь ускоренной индустриализации в совокупности с культурной революцией, вряд ли это стало бы возможным. И еще: возможна ли была сама индустриализация без устойчивого продовольственного снабжения увеличивающегося населения в отраслях промышленности? Ответ очевиден. Тем временем устойчивость пополнения государственного продовольственного фонда обеспечивали именно сформировавшиеся к тому времени отечественные крупные сельхозпредприятия – колхозы и совхозы. Теперь на минутку представим, что могло бы быть в случае оставления той пестрой картины в аграрном производстве с преобладанием массы крохотных индивидуальных хозяйств, на малоконтурных участках, на которых невозможно применение каких-либо технических средств в отличие от широкомасштабных полей крупных предприятий, где эффективность механизации производственных процессов многократно возрастает. Уникальным изобретением в этом плане оказались государственные машинно-тракторные станции (МТС), призванные брать на себя процесс механизации растениеводства в колхозах и совхозах на взаимовыгодных договорно-партнерских условиях. В дальнейшем с началом Великой Отечественной войны и массовой мобилизацией мужского населения в действующую армию это партнерское производственное сотрудничество продемонстрировало высокую эффективность замещения труда ушедших на фронт механизаторов женщинами, подростками, севшими за штурвал тракторов и комбайнов. Разумеется, здесь речь еще не о комплексной механизации всех технологических процессов, еще значительны были конно-ручные работы как в растениеводстве, так и в животноводстве, которые тяжелым бременем легли на плечи женщин, подростков и даже пожилых людей. Особая честь и хвала миллионам самоотверженных сельских тружениц, которые, отказывая себе во всем самом необходимом, своим неимоверным трудом обеспечили надежное снабжение продовольствием воинов на фронтах и население в целом в течение всей войны и в ходе послевоенного восстановления страны. Все эти тяготы и потери близких со всей страной разделило многонациональное население Северного Кавказа, территории большинства республик и двух краев подверглись оккупации, в ходе которой все хо- зяйства были разорены, а их имущество было увезено. В этой статье нет необходимости отразить все сложности послевоенного восстановительного периода народного хозяйства региона, но следует обзорно дать характеристику аграрному хозяйству накануне перестройки во второй половине 80-гг., а затем и широмасштабных рыночных реформ. Надо отдать должное организаторам колхозно-совхозного производства в органическом встраивании крупного хозяйства в традиционную систему «маятниковой» миграции животных в соответствии с зональными и атмосферно-климатическими колебаниями в каждый период хозяйственного года [5: 24-27]. Более того, с технико-технологическим прогрессом был найден путь рационального сочетания экстенсивного типа организации молочно-мясного животноводства с интенсивным, что обеспечивало наибольшую окупаемость инвестируемых производственных ресурсов в эту отрасль. Так, на весенне-летний период молочно-товарные фермы и гурты молодняка с мест постоянного дислоцирования на основной территории хозяйств перемещались на горно-альпийские пастбища, где на обильном травостое обеспечивались высокие надои молока и привесы на каждую голову животных. Кроме того, такая миграция большого поголовья скота позволяла высвобождать значительные площади пахотных земель и сенокосных угодий для заготовки дополнительных грубых и сочных кормов, что, в свою очередь, обеспечивало их полноценное кормление в период стойлового содержания животных. К обозначенному периоду на обширных горно-альпийских пастбищных угодиях Карачаево-Черкесской и Кабардино-Балкарской республик были созданы объекты производственной инфраструктуры (маслосырзаводы различной мощности, шоссейные дороги и т.п.), которые позволяли перерабатывать получаемую продукцию и их оперативную доставку к местам основных потребителей. Помимо комплексной механизации технологических процессов на местах основной дислокации животноводческих ферм, в последние десятилетия доперестроечного периода широкое развитие получила механизация технологии доения коров на летних горных пастбищах с использованием доильного агрегата типа «Карусель», что позволило резко сократить штат работниц ручного доения с заменой их специально обученными операторами механического доения. С подведением ко всем местам весенне-летнего стояния молочнотоварных ферм электрических линий и водопроводных труб интенсивно стали решать и проблемы с объектами социально-бытовой инфраструктуры (постоянно действующие фельдшерские банно-прачечные пункты, культурно-просветительские учреждения). Несколько лет назад один из авторов этого материала решил проехать по местам работы специалистом-аграрником в 60-70-е гг., по двум обширным пастбищным урочищам «Бычесын» и «Тохтамыш»у подножия Эльбруса. Взору предстала самая безотрадная картина варварства: до основания разрушены два великолепных маслосырзавода, оборудование сдано на металлолом, стены, двери и окна разобраны и увезены кудато; гравийное покрытие шоссейных дорог размыто, невозможно проехать даже гужевому транспорту; железобетонные опоры электролинии вырыты и увезены неизвестно для каких целей, а до этого электропровода были сняты; металлические трубы наземного пролегания от водоисточников до всех производственных объектов разобраны и увезены. Что касается самих альпийских пастбищных угодий, то они уже зарастают азалиевыми кустарниками и другой сорной растительностью. В заключение два постоянно актуальных вопроса в России, на которые не находятся внятные ответы: Кто виноват? и Что делать? На первый вопрос у каждого свое мнение. С нашей же точки зрения, все мы виноваты, потому что кому не лень позволяем творить безобразия при нашей общей гражданской пассивности. На второй вопрос позволим себе высказать первоочередные безотлагательные проблемы, решение которых откроет перспективы реального возрождения отечественного аграрного производства с обеспечением продовольственной безопасности: во-первых, в деятельности высшего руководства государства аграрный сектор экономики должен стать объектом повышенного и постоянного внимания, ибо научно-обоснованный рацион питания для каждого человека с учетом половозрастных особенностей и рода занятий является важнейшим условием долголетия, а значит и роста народонаселения, для чего в корне пересмотреть систему обеспечения этого сектора технико-технологическими, материально-сырьевыми, финансово-кредитными и людскими ресурсами; во-вторых, в процессе возрождения промышленности Российской Федерации в числе первоочередных задач поставить воссоздание отраслей тракторного и сельскохозяйственного машиностроения с учетом потребностей аграрного производства страны на рыночной основе с многообразием технических средств как для фермерских хозяйств с их мелкоконтурными участкам в севооборотах, так и крупных сельхозпредприятий с большими массивами полей и пахотных участков; в-третьих, необходимо законодательно упорядочить систему землепользования всеми субъектами хозяйствования в аграрном производстве, начиная от домохозяйств сельского населения до предприятий раз- личных типов и форм собственности, поставив во главу угла кадастровую оценку сельхозугодий с учетом естественного и экономического плодородия почвы, места расположения по отношению к рынку сбыта продукции и баз снабжения сельхозпредприятий производственными ресурсами промышленного производства. С большой долей оптимизма можно быть уверенным, что претворение в жизнь этих и других мероприятий в практическую жизнь активизируют находящиеся сегодня в бездействии производственные ресурсы. Желательно, чтобы это случилось в ближайшие годы, пока ещё живы специалисты сельского хозяйства – носители народных традиций, теоретических знаний и практического опыта в Российской Федерации. Библиографический список 1. 2. 3. 4. 5. Актуальные проблемы современной экономики; под ред. Ю.С. Давыдова: коллективная монография. М.-Пятигорск: РАО – ПГЛУ, 2013. 158 с. Актуальные проблемы и стратегические перспективы развития СевероКавказского макрорегиона: коллективная монография; под ред. Н.В. Медяник, О.В. Михайлюк. Пятигорск: ПГЛУ, 2012. 214 с. Территориально-отраслевые императивы и механизмы развития СевероКавказского макрорегиона: коллективная монография; под ред. Н.В. Медяник, О.В. Михайлюк. Пятигорск: ПГЛУ, 2013. 246 с. Старые черкесские сады. Ландшафт и агрокультура Северо-Западного Кавказа в освещении русских источников: в двух томах. М.: Олма-Пресс, 2005. Актуальные проблемы экономического развития Российской Федерации; под ред. Ю.С. Давыдова. Пятигорск: ПГЛУ, 2010. 208 с.
