Циклы, безработица и обманутые ожидания в
реклама
Циклы, безработица и обманутые ожидания в макроэкономической теории М.Кудрявцев (Реферат по достижениям лауреата Нобелевской премии по экономике 2006 г. Э.Фелпса) Циклы, безработица и обманутые ожидания в макроэкономической теории...... 1 Введение .....................................................................................................................................3 1. Микроэкономика и макроэкономика ...................................................................................4 1.1. Источники данных..........................................................................................................4 1.2. Загадочная связь .............................................................................................................5 2. Немонетарные экономические циклы .................................................................................8 2.1. Бабушкин сад ..................................................................................................................8 2.2. Циклы Робинзона..........................................................................................................10 2.3. Циклическое развитие: генеральная схема ................................................................16 2.4. Убывающая отдача инвестиций в товарной экономике и прибыльность...............18 2.4. Убывающая отдача инвестиций в товарной экономике и прибыльность...............18 2.5. Совокупная усталость и совокупное вознаграждение ..............................................20 2.6. Разрывные функции индивидуальной полезности и результирующий наклон совокупной полезности .......................................................................................................21 2.6. Убывающая и возрастающая отдача при экономических циклах ...........................22 2.8. Описание депрессии .....................................................................................................24 2.9. Налоги и управление депрессией................................................................................25 3. Денежные факторы депрессий и их нейтрализация.........................................................26 3.1. Наличные сбережения ..................................................................................................26 3.2. Размеры банковской эмиссии......................................................................................27 3.3. Кейнсианские рецепты.................................................................................................29 4. Злополучная кривая.............................................................................................................33 4.1. «Гидравлическое кейнсианство» и Билл Филлипс....................................................33 4.2. Обманутые ожидания: разгадка и крах ......................................................................34 4.3. Общая микроэкономическая схема изменения производства и безработицы в ответ на инфляцию ..............................................................................................................37 4.4. Естественный уровень безработицы и передвижения кривой Филлипса ...............39 4.5. Ограниченная применимость модели.........................................................................40 5. Недобровольная безработица: равновесие без выравнивания спроса и предложения .43 5.1. Фрикционная, структурная и недобровольная безработица ....................................43 5.2. Проблематика недобровольной безработицы............................................................44 5.3. Отлынивание, текучесть кадров и сопряжённые издержки .....................................45 6. Борьба с безработицей: социальные пособия или субсидии к зарплате? ......................47 6.1. Ловушки бедности и «государство всеобщего благосостояния» ............................47 6.2. Поможет ли введение демогрантов?...........................................................................48 6.3. Поможет ли поднятие минимальной зарплаты?........................................................49 6.4. «Экономящие субсидии» .............................................................................................51 Заключение. Вопросы актуальности......................................................................................52 Приложение А. Модель Солоу и золотое правило накопления ..........................................54 А.1. Модель Солоу...............................................................................................................54 А.2. Золотое правило накопления ......................................................................................57 А.3. Дисконтирование между поколениями и инвестирование в технологический рост ...............................................................................................................................................60 А.4. Золотое правило накопления и жизнь .......................................................................61 Приложение Б. Сдвиги произведённого продукта и потребления при изменении отдачи инвестиций ...............................................................................................................................63 Приложение В. Постоянность предпочтений Робинзона при возникновении циклов.....66 Литература................................................................................................................................68 2 Введение Популярное изложение тех или иных элементов современной экономической теории можно вести, как минимум, двумя способами. Более традиционный построен вокруг разделов экономической теории, знакомит с основными результатами и излагает наработанные в них аналитические методы. Этот способ идеально подходит студентам экономических специальностей, которые с его помощью без пробелов овладевают стандартным минимумом материала, включённым в вузовские программы. Вторым способом обучения экономической теории является связное изложение какой-то группы идей, возникших при исследовании конкретной общественной проблемы и давших реальное понимание происходившего, которое позволяет улучшить нашу жизнь. Конечно, такое изложение вынужденно затронет смежные вопросы чисто теоретического характера, но только в той мере, которая необходима для понимания основных выводов исследования об интересующих феноменах. При правильном подходе к составлению текста, в этом случае знание вузовской программы по экономике, необходимое для понимания собственно научных и экспертных работ, уже не потребуется, поэтому изложение должно быть понятно и интересно неспециалисту. В настоящей работе предпринята попытка осветить один из возможных разрезов экономической теории с помощью второго способа изложения. Предметом и поводом к рассмотрению станут достижения выдающегося американского экономиста, лауреата премии памяти А.Нобеля (2006 г.) Эдмунда Фелпса (род. 1933 г.), основные исследования которого сосредоточены вокруг двух общественно значимых вопросов – безработицы и общих условий долгосрочного экономического роста – и поэтому допускают популярное сокращённое изложение в рамках относительно небольшого текста. Мы ограничимся следующими достижениями Фелпса: микроэкономическим разъяснением кривой Филлипса, устанавливающей связь инфляции с безработицей, и двумя смежными исследованиями о причинах безработицы. Но для того чтобы понять эти результаты и их значение, нам придётся ознакомиться с предметами микро- и макроэкономики, с проблематикой теории циклов и значением в ней занятости и денежных эффектов. Мы также бегло коснёмся некоторых смежных вопросов экономической политики, связанной, главным образом, с нециклическими факторами безработицы, на которые было обращено внимание Фелпса. Подразделы 2.5-2.8, а также сноски, в которых излагаются оговорки про специфические ситуации либо цитируются классики экономической науки, можно опустить при первом чтении без ущерба для понимания дальнейшего текста, но они могут оказаться интересны специалистам. В приложении А изложен важный результат Фелпса, выпадающий из основной тематики данного текста, – популяризация золотого правила накопления, определяющего оптимальные темпы инвестирования в обществе, с помощью макроэкономической модели Солоу. В приложение Б вынесена часть материала, позволяющего более строго обосновать один из переходов раздела 2.2, полученный из интуитивных соображений. Приложения, как и сноски, могут оказаться интересны при более глубоком изучении темы. 3 1. Микроэкономика и макроэкономика По мнению четырёх сотрудников Фелпса, подготовивших обзорную статью о его результатах (Aghion et al., 2001), главным вкладом Фелпса в экономическую науку стала глубокая разработка следующей программы: введение в макроэкономику фактора несовершенной информации и неполного знания участников рынка, с соответствующими усложнениями описательных моделей, для объяснения часто наблюдаемых экономических феноменов, не стыковавшихся со стандартной теорией. Для того чтобы понять эту формулировку, нам придётся сказать несколько слов о предмете макроэкономики, в сравнении с микроэкономикой, и разобраться, зачем нужны микроэкономические объяснения макроэкономических феноменов. Микроэкономика – это раздел экономической теории, изучающий поведение отдельных экономических единиц (людей и фирм) и функционирование отдельных рынков товаров и ресурсов (Economicus1). Например, она описывает формирование цены какого-то товара в связи с предпочтениями и решениями участников рынка, а также принятие решений отдельными участниками под влиянием окружающей экономической ситуации. Макроэкономика изучает взаимосвязь между агрегированными экономическими величинами (национальным доходом, уровнем занятости, объёмом денежной массы), а также усреднёнными величинами – уровнем процентной ставки, средним уровнем инфляции (Economicus2). Как пишет Х.Вариан, разница между микроэкономикой и макроэкономикой очень близка к разнице между «микротеорией» и «макротеорией» в статистической физике и термодинамике. «Микротеория» изучает поведение отдельных молекул и их взаимодействие, а «макротеория» изучает взаимосвязь между агрегированными показателями (температурой, объёмом, давлением) и выводит свои законы термосистем (Economicus2). 1.1. Источники данных Микроэкономика – намного лучше разработанная область знания, чем макроэкономика. Собственно, выделение макроэкономики в автономную дисциплину произошло только в 3040-х годах XX века. Причина – в том, что у микроэкономики намного больше исходного материала (Рис. 1). На Земле живёт так много людей, которые так часто вступают в экономические отношения между собой и с природой, что в самых простых и массовых причинно-следственных связях в экономике, которые мы наблюдаем вокруг себя каждый день, мы уверены так же, как в законах Ньютона. Благодаря массовости и наличию большого количества «подопытных кроликов», мы можем проводить контролируемые эксперименты – наблюдать реакцию среднего гражданина на определённые стимулы и отсеивать нестандартные случаи, не вписывающиеся в оговорку «при прочих равных». Третьим важнейшим источником данных в микроэкономике является интроспекция – выяснение исследователем собственных мотивов и психологических закономерностей, которые с большой вероятностью присущи и другим людям. (Этот последний аспект отличает экономику от естествознания, потому как, например, выявить мотивы молекул в химии невозможно.) 4 Рис. 1. Источники данных микроэкономики массовые повседневные наблюдения 3 источника данных микроэкономики контролируемые эксперименты в специально отобранных группах людей интроспекция Так, ни у кого не вызывает сомнения, что, «при прочих равных», средний покупатель купит редиску у той торговки на базаре, которая продаёт её по более низкой цене 1 . Кроме того, средний покупатель согласен на повышении цены редиски только до какого-то порога, а при более высокой цене предпочтёт купить меньше или воздержаться от покупки. Обе закономерности массово наблюдаются нами, могут быть подтверждены в грамотно проведённом контролируемом эксперименте и соответствуют нашим представлениям о собственном экономическом поведении. Из них можно вывести два новых положения. Вопервых, о существовании единой рыночной цены на рынке с совершенной конкуренцией: все покупатели будут брать редиску только у той торговки, которая продаёт её дешевле (если нет очереди и если её цена известна всем посетителям рынка). Во-вторых, о том, что, при прочих равных, повышение цены ведёт к падению величины спроса: ведь каждый по отдельности покупатель будет сокращать свои покупки, следовательно, их суммарные покупки тоже сократятся. Положение макроэкономики намного сложнее. Конечно, она тоже имеет свои исходные данные – информацию о сочетании агрегированных и усреднённых экономических величин в тот или иной момент времени. Но при этом всякий раз мы имеем дело с единственным в истории, неповторимым сочетанием миллионов микроэкономических параметров. Нет массовости наблюдений, нет возможности обеспечить «прочие равные» при проведении хотя бы двух экспериментов, а об интроспекции и речи не идёт. 1.2. Загадочная связь Приведём пример, разбору которого и посвящена большая часть данного изложения. В 1958 году британский экономист Филлипс, по данным многолетней статистики, установил обратную зависимость (а точнее, сочетание) между инфляцией и безработицей в Великобритании: чем выше инфляция, тем ниже безработица, и наоборот (Рис. 2). 5 Рис. 2. Кривая Филипса в США, 60-е годы (Econlib) Из самого по себе этого результата Филлипса, вообще говоря, нельзя сделать никаких выводов: были ли колебания инфляции причиной колебания безработицы или наоборот, а может, их одновременные колебания вызваны какой-то третьей причиной, но друг друга не обусловливают. Нельзя даже сказать, было ли это сочетание инфляции и безработицы единственно возможным, то есть, нельзя ли, изменив другие параметры экономической системы, добиться принципиально иной взаимосвязи. Всё это делает кривую Филлипса практически малополезным результатом: мы не только не знаем, как с помощью него воздействовать, например, на безработицу и инфляцию, но даже не можем быть уверены, что в будущем при такой-то инфляции будет такая-то безработица. Единственный способ развеять эти сомнения – вывести зависимость Филлипса из бесспорных закономерностей микроэкономики, подобно тому, как мы вывели закон о снижении величины спроса при росте цены из бесспорной закономерности поведения индивидуальных потребителей. Зная причины этой зависимости, мы не только сможем более уверенно прогнозировать взаимосвязь инфляции и безработицы, но и, быть может, воздействовать на одно через другое или даже конструировать экономическую систему так, чтобы добиться другого соотношения инфляции и безработицы. Выведение или объяснение уже найденных макроскопических зависимостей на основе закономерностей микроуровня не является прерогативой только экономической науки. Из закономерностей микроуровня выводятся уравнения математической физики – например, уравнение колебаний струны, уравнение теплопроводности. Закон Бойля-Мариотта, известный в частных случаях из наблюдений ещё с XVII века, был выведен Максвеллом из законов взаимодействия между молекулами уже в XIX веке. Знание причинно-следственных связей микроуровня и их логическое комбинирование позволяет не только предсказать поведение макроструктуры с известными параметрами, не наблюдая за ней (прямая задача), но и определить какие-то скрытые параметры макроструктуры из наблюдений за её поведением, а то и сконструировать макроструктуру с заданным поведением (обратные задачи). * * * Микроэкономическое объяснение кривой Филлипса – один из двух наиболее известных результатов Фелпса. (Надо сказать, что идея эта тогда, наверное, уже витала в воздухе, потому что практически одновременно с Фелпсом (на год позже – в 1968 г.) похожее объяснение было предложено Милтоном Фридманом.) Это был один из первых шагов 6 революции в макроэкономической теории, которую после 1970-х годов наконец-то стали обосновывать исходя из микроэкономических соображений. Но для того чтобы понять этот результат и его значение, нам придётся сделать отступление к теории циклов и к истории злоупотребления кривой Филлипса. 7 2. Немонетарные экономические циклы Очень важно понять, что неравномерное развитие, его ускорение и замедление (цикличность) являются неотъемлемым следствием самых фундаментальных свойств любой экономики и не вызвано каким-то конкретным социальным устройством. Одно из этих свойств состоит в том, что и человек, и всё общество не работают в полную силу, а всегда выбирают, сколько именно поработать и отдохнуть в зависимости от своих потребностей и планов на будущее. Как мы покажем ниже, именно такого рода выбор является одним из ключевых в возникновении циклических подъёмов и спадов, и именно он лёг в основу предложенных Фелпсом микроэкономических объяснений макроэкономических феноменов. Для того чтобы этот круг явлений стал более ясен, рассмотрим последовательно три модели экономических систем разной сложности, в двух из которых экономические циклы неизбежно возникают именно из-за сознательного выбора, когда люди сами решают сократить или увеличить трудовые усилия. 2.1. Бабушкин сад Рассмотрим следующий пример А.Маршалла (Маршалл, кн. 5, гл. 2, §1): «Простейший случай баланса, или равновесия, между желанием и усилием мы наблюдаем, когда человек удовлетворяет одно из своих желаний собственным непосредственным трудом. Когда мальчик собирает чёрную смородину, чтобы самому её съесть, сам труд по её сбору является, вероятно, на время приятным, и ещё в течение некоторого отрезка времени удовольствие от этой еды более чем достаточно для вознаграждения работы по собиранию ягоды. Но после того как он съел её довольно много, желание продолжать её есть уменьшается, а сама работа по собиранию начинает вызывать скуку, которая фактически может отражать ощущение не усталости, а однообразия. Равновесие достигается тогда, когда, наконец, его тяга к играм и нежелание продолжать собирать ягоды уравновешивают его желание есть. Удовлетворение, которое он может получить от собирания ягоды, достигло своего максимума, ибо вплоть до этого момента каждое новое усилие по сбору ягоды увеличивало, а не уменьшало удовольствие от указанного процесса, после же этого момента всякие дальнейшие усилия по её собиранию уже сокращают, а не увеличивают такое удовольствие». Рис. 3. Уравновешивание желания новых ягод и нежелания продолжать сбор y желание есть нежелание собирать x 8 Изобразим происходящее на графике (Рис. 3). Отложим на оси абсцисс число собранных ягод, и пусть две кривые характеризуют психологическое состояние мальчика: кривая «желания съесть» ягоду с номером x, тогда x–1 ягод уже съедены, и кривая нежелания дальнейшего сбора ягод. Очевидно, что первая кривая убывает, а вторая, начиная с какого-то момента, возрастает. К сожалению, работать с этим графиком нам будет неудобно, потому что, находясь «извне» мальчика, мы ничего не можем сказать о том числовом значении, которое принимают в его сознании функции желания есть и нежелания собирать ягоды. Но нам они и не потребуются – вместо них нам нужна функция, описывающая поведение мальчика по сбору ягод в разных условиях, которое хотя бы в принципе можно наблюдать и которое сказывается на количестве собранных ягод. Предположим, что условия работы мальчика несколько изменились: у него могут забрать часть урожая или, наоборот, добавлять ему ягод к урожаю в случае, если он соберёт столькото ягод. Рассмотрим следующий график (Рис. 4). Пусть x, по-прежнему, число собранных ягод, а V(x) – минимальное число ягод, за которые мальчик согласится собрать x ягод (и отдать их бабушке). Ясно, что V(x), с какого-то момента, возрастающая функция, потому что нежелание мальчика собирать ягоды, начиная с какого-то момента, нужно компенсировать хоть каким-то дополнительным вознаграждением – иначе он откажется работать. Заметим, функцию V(x) хотя бы в принципе можно определить, опрашивая мальчика, за какую долю урожая он согласился бы собрать то или иное число ягод. Пусть теперь R(x) – это число ягод, которые достаются мальчику при сборе им x ягод согласно условиям, данным ему бабушкой. Например, если бабушка разрешила мальчику съедать все ягоды, то R(x)=x, если она возвращает ему половину урожая, то R(x)=x/2, если она заказала ему собрать одно лукошко, а всё остальное разрешила съесть самому, то R(x)=0, 0<x<x1 (x1 – число ягод в лукошке), и R(x)=x–x1, x>x1. Наконец, если бабушка возвращает мальчику по 2 лукошка за каждое собранное лукошко, добавляя из собственного сбора, то R(x)=2x. Всюду далее мы будем считать для простоты R(x)=const•x (но на результатах это не скажется). Рис. 4. Уравновешивание готовности собирать новые ягоды с обещанным вознаграждением y (ягоды) y0 V(x0) = R(x0) вознаграждение R(x) V(x) усталость х (ягоды) x0 Функцию V(x) мы будем называть (полной) усталостью, а R(x) – (полным) вознаграждением 2 . Теперь и аргумент, и функции даны в натуральной, объективной и измеримой величине – количестве ягод. 9 Очевидно, что рано или поздно «усталость» V(x) станет больше, чем «вознаграждение» R(x): мальчик так устанет, что всех бабушкиных ягод не хватит, чтобы подвигнуть его на дальнейший труд. Мы предполагаем, что хотя бы в каких-то точках усталость меньше вознаграждение: V(x)<R(x), иначе мальчик вообще не начинает собирать смородину и нам нет смысла его рассматривать. Если они пересекаются только один раз, как на рисунке 3, то эта точка пересечения и будет точкой равновесия: мальчик решит собрать x0 ягод, чтобы получить y0 ягод. Это непосредственно следует из определения функций усталости V(x) и вознаграждения R(x): мальчик готов собрать x0 ягод в обмен на y0 ягод, и бабушка готова дать ему y0 ягод в награду за сбор x0. Больше он не соберёт, потому что бабушка дала бы ему меньше ягод, чем то количество, за которое он готов столько трудиться: R(x)<V(x), x>x0. Но и меньше он тоже не соберёт, потому что готов (и хочет) собрать V(x) ягод, если представится такая возможность. Представим теперь, что мальчик каждый день приходит в бабушкин сад и собирает столько ягод, сколько считает нужным. Если условия сбора остаются одними и теми же, если бабушка всё так же возвращает часть R(x) урожая, если вкусы и пристрастия мальчика не меняются, то он будет изо дня в день собирать одно и то же количество ягод. Но, конечно же, все эти условия нереалистичны: смородина, в конце концов, отходит к концу сезона, вкус её надоедает; способности мальчика собирать ягоды меняются, но однообразие утомляет; наконец, у него появляются другие интересы. Даже в этом примере, вводя в модель самую малую жизненность, мы получаем, что сбор ягод не является постоянным – он зависит от комбинации огромного количества факторов, растёт и падает при разном их сочетании. Но нас сейчас будут интересовать не эти подъёмы и спады, а «мультипликативные эффекты», приводящие к самоусилению спадов и подъёмов в экономике с инвестированием и в экономике с товарообменом и государственным перераспределением. Всюду далее, описывая причины экономических циклов, мы будем рассказывать только о факторах, провоцирующих и усиливающих экономический спад на понижающей фазе цикла: нетрудно будет увидеть, что процессы, описывающие причины экономических бумов и их самоусиления, отображаются в нашей модели точно так же. 2.2. Циклы Робинзона Представим теперь Робинзона, живущего на необитаемом острове и ведущего собственное хозяйство. Он мог бы, как мальчик в предыдущем примере, добывать каждый день столько пропитания, сколько ему хватает, чтобы неплохо насытиться и не слишком устать. Но он знает, что если приложить сейчас какой-то дополнительный труд и сплести, например, сетку для рыбы, то в будущем, пока не износится сетка, либо то же самое количество рыбы достанется ему меньшим трудом, чем сейчас, либо тот же труд принесёт ему больше рыбы. Поэтому он принимает решение о сбережении – инвестировании части своего продукта, чтобы улучшить свою жизнь в будущем. Запомним это условие модели: 1. Робинзон открывает возможность увеличить удовлетворение потребностей в рыбе путём инвестирования – плетения сеток. Это расширит его производственные возможности, позволив получать больше продукта при тех же трудовых усилиях. Однако возможности инвестирования небезграничны. Есть три фактора, связанные со свойствами окружающей природы и человеческого существа, которые ведут к снижению желания Робинзона увеличивать количество сеток: 2. Лагуна истощается: сеток там уже столько, что на каждую новую сетку приходится всё меньше рыбы. Каждая новая сетка даёт всё меньшую прибавку к общему вылову. 10 3. Сил Робинзона не хватает на то, чтобы обслуживать выросшее количество сеток и сплетать новые сетки взамен износившихся. 4. Несмотря на то, что Робинзон привыкает к повышенной сытости и его «прожиточный минимум» растёт, рыба начинает приедаться Робинзону. Поэтому ради новой прибавки к вылову (сверх уже выросших базовых потребностей) он уже не готов так же увеличить трудовые усилия, как ради предыдущей такой же прибавки. Свойства 2 и 3 связаны с истощением физических ресурсов (природных и человеческого труда), последнее – с насыщением человеческих потребностей. 3 Но им может противостоять новая серия факторов, как-то: 5. Робинзон открывает новую лагуну с большим количеством рыбы. Это повышает эффективность новых сеток. 6. Робинзон находит новую технологию – например, придумывает сетку другой формы, более эффективную, чем прежняя. Это тоже повышает отдачу новых сеток. 7. У Робинзона появляется новая потребность – например, в черепашьем мясе. Он готов больше трудиться ради новой потребности. В свою очередь, охота на черепах тоже становится более эффективной после каких-то капиталовложений, т.е. приходим к ситуации, аналогичной пункту 1. Как мы сейчас увидим, самих по себе факторов 1-4 логически достаточно для возникновения затухающих циклических подъёмов и спадов в экономике Робинзона. Если же факторы типа 2-4 и 5-7 перемежаются для новых источников ресурсов, технологий и потребностей, то в экономике Робинзона будут незатухающие (вообще говоря) циклические подъёмы и спады, «наслаивающиеся» на общий экономический рост. * * * Давайте посмотрим, как сложится производственная деятельность Робинзона при условиях 1-4. Представим, что мы каким-то образом корректно репараметризовали плоскость xy и научились складывать произведённые (или достающиеся) Робинзону рыбу и сети в однородном «продукте». Мы по-прежнему считаем, что при производстве x продукта Робинзону достаётся вознаграждение R(x)=const•x (остальное разворовывают птицы или съедает/добавляет разленившийся/трудолюбивый Пятница). V(x) – это, по-прежнему, минимальное вознаграждение, за которое Робинзон согласился бы произвести x продукта, если бы у него не было возможности инвестирования, а Vs(x) – это минимальное вознаграждение, за которое Робинзон согласился бы произвести продукт, долю которого инвестирует. 4 В дальнейшем V(x) мы будем называть базовой функцией усталости, а Vs(x) – инвестиционной функцией усталости. Как выглядит инвестиционная кривая усталости Vs(x) относительно базовой кривой усталости V(x) и от чего зависит доля инвестирования s (0<=s<1)? Прибегнем к интроспекции. Представим, что мы зарабатываем 1000 фертингов в месяц и всё потребляем. Вдруг появилась возможность вложить часть дохода в надёжные ценные бумаги с ошеломляюще высоким доходом – скажем, 100% годовых. Тогда мы не только потратим на это 400 фертингов, оставив только 600 на самое необходимое, но и возьмём сверхурочные, чтобы зарабатывать, пока есть возможность такого вложения, 1500 фертингов – лишь бы обеспечить высокий будущий доход. Если же нам предложат 200% годовых, то мы попробуем увеличить доход ещё больше – скажем, до 1700 фертингов, а потребление сократим до 500 фертингов (Рис. 5). 5 11 Рис.5. Поведение готовности производить и сберегать при изменении процента Процент 0% 100% 200% 1250 накопление 600 500 потребление 1500O ║ 1750O ║ 900 1000 Доход 1000 ║ O Но это значит, что мы будем готовы трудиться за 1500 фертингов столько, сколько раньше, до появления в продаже ценных бумаг, не были готовы. Пока возможности инвестирования не было, мы бы взяли такие сверхурочные только (например) за вознаграждение в 2000 фертингов. То есть для ординаты 1500 инвестиционная кривая усталости Vs(x) лежит правее, чем базовая кривая усталости V(x), для всех остальных ординат – то же самое. При этом, чем выше обещаемая отдача от инвестиций, тем больше сдвиг инвестиционной кривой усталости Vs(x) относительно базовой кривой усталости V(x). Рис. 6. Изменение кривой усталости при появлении возможности инвестирования ║ O заработок (фертинги) 1750 V(x) Vs(x) 100% 1500 Vs(x) 200% 1000 R(x) часы работы обычный рабочий день рабочий день со сверхурочными На рисунке 6 ось абсцисс измеряется в часах работы, а ось ординат – в фертингах. Но точно такой же вид будет иметь график для кривых усталости Робинзона, если только мы пересчитаем сети в рыбу в соответствии с усилиями, которые Робинзон тратит на 12 производство сетей по сравнению с производством рыбы, и добавим полученное условное количество рыбы к рыбной составляющей продукта. (Более строго это рассуждение проведено в приложении Б.) Очевидно, в свою очередь, что чем правее инвестиционная кривая усталости Vs(x), тем позже она пересечёт кривую вознаграждения R(x), следовательно, тем больше будет производство x0 и доход Робинзона Vs(x0)=R(x0). Увеличение возможностей для инвестиций стимулирует одновременно и увеличение инвестиций, и увеличение дохода – даже на прежней производственной базе – просто потому, что Робинзон сам выбирает для себя больше работы и меньше отдыха в силу увеличившихся и пополненных потребностей. * * * Теперь мы вплотную подошли к инвестиционным циклам в экономике Робинзона и их самоусиливающему эффекту, то есть, к циклическим кризисам и подъёмам. Представим, что Робинзон плетёт сети и получает таким образом прирост улова рыбы. Прогнозируя высокий прирост, он увеличивает производство и инвестирование, поэтому продукт его растёт одновременно по двум причинам: увеличения капиталовооружённости (в лагуне стоит больше сеток) и добровольного увеличения тяжести или продолжительности труда, сдвига инвестиционной усталости Vs(x0). Первая причина отвечает росту производственных возможностей Робинзона, вторая – росту прилагаемых им трудовых усилий. Обозначим зависящие также от времени функции вознаграждения, базовой и инвестиционной усталости, соответственно, через Rt(x), Vt(x) и Vts(x). Как именно они будут меняться? В качестве вознаграждения, по условию, выступает неизменная доля продукта Rt(x)=R(x)=const•x. Если бы при росте производственных возможностей Робинзона в p раз запросы его не менялись, то он согласился бы произвести в p раз больше продукта за то же самое вознаграждение, потому что его субъективная усталость остаётся при этом постоянной. Тогда изменение во времени базовой функции усталости соответствовало бы закону Vt(x)=V(x/p(t)). Но запросы Робинзона тоже растут: ведь он привык к тому, что по мере роста производственных возможностей вознаграждение тоже растёт. 6 Возврат к сниженному потреблению для него неприемлем. Поэтому, на самом деле, минимальное вознаграждение, которое нужно заплатить Робинзону за те же самые усилия, растёт: Vt(x) = n(p(t)) V(x/p(t)), где n(p) – функция, связанная с ростом запросов. Но если Робинзон раньше был готов работать 10 часов, чтобы выловить 10 рыб, то при росте производительности вдвое потребности, конечно же, вырастут, но не настолько, чтобы острота потребностей в 20 рыбинах была такой же, как и прежняя в 10: он уже не готов работать те же 10 часов ради 20 рыб; чтобы добиться его согласия поработать 10 часов, надо дать ему, скажем, 25 рыб. Поэтому n(p)>p и можно считать, что n''(p)>0: каждый новый (в процентах) прирост вознаграждения рыбой даёт всё меньший прирост к благосостоянию Робинзона, несмотря даже на растущие потребности (Рис. 7). Это проявляется в том, что он не готов трудиться столько же ради увеличивающегося вознаграждения рыбой. 13 Рис. 7. Изменение запросов при повышении производительности n(p) n p Теперь посмотрим, что же происходит во времени с инвестиционной функцией усталости Vts(x). Пока производство мало, потребности в новой рыбе остры, и каждая новая сетка существенно увеличивает производство. Но вот производство растёт, рыба начинает приедаться Робинзону, да и лагуна истощается: сеток там уже столько, что на каждую новую сетку приходится всё меньше рыбы. Робинзон это видит, поэтому полезность новых инвестиций для него всё меньше: ведь они дают всё меньшую отдачу, и в психологическом, и в натуральном исчислении, в том числе и в процентах к произведённому продукту. Это значит, что Робинзон всё меньше заинтересован в новых инвестициях и снижает долю накопления s, т.е. инвестиционная кривая усталости Vts(x) всё меньше отклоняется вправо (в процентах к абсциссам соответствующих точек) относительно базовой кривой усталости Vt(x). Чтобы было удобнее рассматривать картинку для всех t, масштабируем её для каждого t – уменьшим в p раз (Рис. 8). Просто надо помнить, что для t>0 мы получим на графике точку равновесия x0(t), а производство составит, на самом деле, p(t)x0(t). Рис. 8. Поведение кривой усталости во времени при уменьшении отдачи инвестиций y (для V0, V0,s) py (для Vt, Vts) Vt(x) V0(x) Vts(x) V0,s(x) R(x) x (для V0, V0,s) px (для Vt, Vts) 14 Как видим, масштабированная базовая кривая усталости Vt(x) сдвинулась немного вверх относительно базовой кривой усталости в начальный (нулевой) момент времени V0(x), потому что n>p в силу снижения потребностей в новой рыбе. В свою очередь, масштабированная инвестиционная кривая усталости Vts(x) в момент времени t сдвинулась вправо относительно масштабированной базовой кривой усталости Vt(x) за тот же момент меньше, чем кривая инвестиционной усталости в начальный момент времени V0s(x) сдвинулась относительно своей базовой кривой V0(x), потому что полезность инвестиций уменьшилась вследствие снижения их отдачи. Что же произошло? Сначала Робинзон инвестировал в новые и новые сетки, производство росло. Но вот он заметил, что отдача от инвестиций падает, и решил уменьшить долю накопления. Замечает он это в «один прекрасный день», решение реализует на следующий день, так что можно считать, что p за этот день не изменилось. Но как только накопление теряет для него прежний смысл, то (вспомним пример про вложение фертингов в выгодные акции) потребление, конечно, растёт, но общее производство снижается (Рис. 9): Рис. 9. Затухающие циклы в экономике Робинзона производство потребление Один прекрасный день t К чему приводит снижение производства? Во-первых, Робинзон выясняет, что ему уже не нужны не только новые сетки для увеличения производства, но и часть старых инвестиций оказалась невостребованной – та, которая была ориентирована на достижение нынешнего уровня производства. Следовательно, прежнего сокращения инвестиций недостаточно; можно их вовсе прекратить до тех пор, пока старые сетки не начнут выходить из строя, и вместо них не придётся плести новые. Поэтому производство Робинзона сократится на какое-то время до уровня потребления, потом лишь при появлении потребности в новых сетках станет расти (но уже не так быстро, потому что Робинзон научен горьким опытом бесполезного перенапряжения); в итоге, циклические спады и подъёмы приведут к долгосрочному равновесному уровню, при котором выходящие из строя старые сетки равномерно заменяются новыми, количество капитала, производство, сбережение и потребление постоянны (правая часть графика на Рис. 9). * * * Совсем другая картина настанет, если выполняются условия 5-7: во время спада у Робинзона появится новая потребность или новая технология – например, кроме рыбы он станет есть черепах или появится принципиально новая технология ловли рыбы, позволяющая существенно увеличить улов с намного меньшими относительными инвестициями трудовыми усилиями по дальнейшему обслуживанию капиталовложений нового типа. Тогда прежние ограничения снимаются, после спада начинается рост производства на новой основе – и так до нового циклического спада. 15 Рис. 10. Незатухающие колебания в растущей экономике t В этом случае, поскольку Робинзон не может так же точно предвидеть точку насыщения новых потребностей и уменьшения отдачи от новых технологий, тенденции к уменьшению циклических колебаний может и не быть. 2.3. Циклическое развитие: генеральная схема Как видим, даже в самой простой экономике неизбежно возникают циклические колебания; и мы тут осветили только те причины циклических кризисов, которые связаны с насыщением старых потребностей и исчерпанием возможности для выгодных вложений на основе прежней технологии, прежних ресурсов и прежних потребностей. Конечно же, в реальной экономике факторов намного больше, но основные факторы 7 можно изобразить на «периодической» схеме, представленной на рисунке 11. Надо сказать, что мы только для большей ясности рисунка изобразили на одном уровне факторы, которые ведут к циклическому спаду, а на другом – к подъёму. На самом деле, возможно сочетание во времени какого-то фактора, ведущего к спаду, и другого, ведущего к подъёму, так что результат их взаимодействия может оказаться каким угодно. Следует отметить, что, в рамках нашей модели, во время спада общего производства потребление Робинзона продолжало расти. В случае товарной экономики мы раскроем дополнительные факторы, из-за которых этот принцип может нарушиться. Однако уже сейчас можно обратить внимание на товары длительного пользования – такие как автомобиль, холодильник, телевизор и даже пластмассовая мыльница. Только часть наших покупок можно безоговорочно отнести к «потреблению», без инвестирования. Если все товары длительного пользования учитывать как инвестиционные, добавляя к производству «нематериальный» эффект от их использования, то тогда вывод о неснижении потребления Робинзона останется верным. Но дело в том, что в системе национальных счетов эти товары учитываются как текущее потребление (несмотря на то, что сами люди их, скорее, психологически оценивают как инвестиции и ведут себя при их приобретении именно так). Поэтому прямое отождествление нашей модели с имеющейся статистикой производства, потребления и инвестирования несколько затруднено. 16 Рис. 11. Общая схема циклического развития Истощение природных ресурсов уменьшение производительности (новых) сеток Ограниченность рабочей силы Робинзона нет сил обслуживать новые сетки Насыщение потребности в рыбе уменьшение удовлетворенности от новой рыбы снижение отдачи инвестиций сдвиг инвестиционной кривой усталости Vts(x) к базовой кривой усталости Vt(x) снижение производства Появление нового источника природных ресурсов Появление новой технологии Появление новой потребности повышение отдачи инвестиций нового вида сдвиг вправо инвестиционной кривой усталости рост производства 17 2.4. Убывающая отдача инвестиций в товарной экономике и прибыльность Как мы сейчас увидим, выбор людьми количества и интенсивности своего труда точно так же приводит к экономическим циклам в национальной экономике, как и в экономике Робинзона. Но сначала нам надо удостовериться, что в национальной экономике имеют место факторы, аналогичные факторам 1-7 для Робинзона. А именно, в экономике страны соблюдаются следующие условия: 1. Люди иногда открывает возможность увеличить удовлетворение какой-то потребности путём инвестирования, которое расширит их производственные возможности. 2. Природные ресурсы ограничены, их не хватит для бесконечного расширения производства, удовлетворяющего данный набор потребностей. Поэтому каждое новое капиталовложение конкретного вида, требующее затем определённых, отвечающих данной технологии, дополнительных затрат материальных ресурсов для производства, даёт всё меньшую прибавку к общему продукту. 3. Трудовые ресурсы ограничены, и их не хватит на то, чтобы обслуживать растущее количество производств, появляющихся в связи с капиталовложениям конкретного вида. Это тоже приводит к уменьшению отдачи новых вложений при неизменном технологическом уровне. 4. Несмотря на то, что люди привыкают к повышенному благосостоянию и их «прожиточный минимум» растёт, прежний круг потребностей становится всё менее острым. Поэтому ради новой прибавки к продукту (сверх уже выросших базовых потребностей) они уже не готовы так же увеличить трудовые усилия, как ради предыдущей такой же прибавки. 5. Иногда люди открывают новые источники природных ресурсов. Это повышает эффективность новых капиталовложений. 6. Люди находят новую технологию, позволяющую сделать больше с тем же количеством природных ресурсов. Это тоже повышает отдачу новых капиталовложений. 7. У людей появляются новые потребности. Он готовы больше трудиться ради их удовлетворения. Как и прежде, свойства 2 и 3 связаны с истощением физических ресурсов (природных и человеческого труда), свойство 4 – с насыщением человеческих потребностей. Но им противостоит серия факторов 5-7. Все эти свойства достаточно очевидны, и для их иллюстрации мы ограничимся только объяснением свойства 3 убывающей отдачи капиталовложений из-за ограниченности трудовых ресурсов. Представим, что в стране 5 рабочих, на которых приходится 5 станков разной новизны и, следовательно, производительности: от 1 до 5 единиц. Но вот мы привозим в страну ещё один станок, новее всех прежних, с производительностью 6 единиц. Как распределить пять рабочих между шестью станками? Очевидно, выгоднее всего прекратить использовать самый старый станок, заняв рабочих на наиболее производительном оборудовании. Но тогда, очевидно, прибавка к национальному продукту, обусловленная введением дополнительного станка (или, как говорят, его предельный продукт или предельная отдача), составит 5 единиц (Рис. 12). 18 Рис. 12. Убывающая отдача капиталовложений при неизменной технологии Если мы введём в действие ещё один такой же станок, то его предельный продукт составит уже 4 единицы, ещё один – 3 и т.д.; уже шестой станок нового типа ничего не добавит к национальному продукту и вводить его в строй не имеет смысла. Это полностью аналогично ситуации с убывающей отдачей от новых сетей в той же лагуне у Робинзона. Отдача от новых капиталовложений не убывала бы только в том случае, если бы новые инвестиции отвечали всё время повышающемуся технологическому уровню – так, чтобы новые станки позволяли производить (с одним рабочим на станок) всё больше и больше продукта. Но по мере убывания предельной отдачи от новых капиталовложений для национального продукта, падает и их прибыльность. Связано это с тем, что (мы опускаем множество оговорок и специальных случаев) доход от обладания капитальными благами как раз и равен их предельному продукту. В самом деле, предположим, что мы осуществляем в данную страну некоторую инвестицию – строим фабрику. Для фабрики нам нужны рабочие; допустим для простоты, что нам нужно полностью переманить персонал другой фабрики той же отрасли, которая, в результате, закроется. Для того чтобы переманить рабочих, нужно предложить им более высокую зарплату. Но если их общая предложенная зарплата будет всё ещё меньше, чем полный продукт старой фабрики, то хозяева старой фабрики согласятся сократить свои прибыли и точно так же повысить зарплаты, чтобы удержать рабочих у себя. Конкурировать за рабочих они с нами не смогут только тогда, когда мы предложим рабочим зарплату в размере полного продукта старой фабрики (Рис. 13). Значит, прибыль на наши инвестиции, а точнее, доход на капитал, будет равен тому дополнительному продукту, который приносит обществу наша фабрика по сравнению с ситуацией, когда её нет. Значит, доход на капитал равен его предельному продукту. 8 19 Рис. 13. Доход на капитал равен его предельному продукту Итак, мы видим, что в национальной экономике наблюдается точно такая же картина с инвестированием, что и в экономике Робинзона. Если технологического развития нет, то отдача от инвестиций для народного хозяйства убывает, при этом доход конкретных инвесторов, равный предельной отдаче инвестиций, тоже падает. Как мы увидим ниже, этого свойства достаточно для возникновения циклических спадов в национальной экономике. 2.5. Совокупная усталость и совокупное вознаграждение Рассмотрим теперь большую экономику с миллионами действующих лиц и будем для простоты считать, что пропорции обмена разных товаров в каждый отдельный момент остаются неизменными, что позволяет нас считать продукт однородным. (Мы не включаем в число этих товаров займы и как раз допускаем, что процент по ним колеблется.) Каждый человек сам выбирает, сколько ему работать и произвести с учётом предполагаемого вознаграждения. Тогда, очевидно, стимулы каждого по отдельности человека будут описываться теми же функциями индивидуальной усталости и вознаграждения. Для того чтобы понять, как себя будут вести кривые усталости и вознаграждения для всего общества, рассмотрим вспомогательную функцию внешней полезности 9 Ui(y) – это то количество продукта, которое i-й индивид готов произвести (и отдать) в обмен на достающиеся ему y продукта. Из определения очевидно, что Ui=Vi–1 – обратная функция к функции индивидуальной усталости i-го гражданина Vi(x), т.е. Ui(Vi(x))=x (Рис. 14). Аналогично, рассмотрим функцию требуемого производства Q(y) – то количество продукта, которое требуется произвести индивиду, чтобы он получил право на y продукта. Очевидно, Q=R–1. 20 Рис. 14. Функции полезности и требуемого производства как обратные к функциям усталости и вознаграждения Предположим для простоты, что доля в общественном вознаграждении i-го индивида N постоянна и составляет αi>0, в стране N индивидов (∑i =1α i = 1). Определим, сколько готово было бы произвести общество, если бы ему дали y продукта. Это функция N U ( y ) = ∑U i (α i y ) i =1 Аналогичным образом, налоговые условия требуют у всего общества произвести N Q( y ) = ∑Qi (α i y ) i =1 продукта, чтобы получить вознаграждение y. Аналогичным образом определяем кривые Us(y), Ust(y) и т.д. По-прежнему, Us(y)>U(y), и чем выше обещаемая отдача от инвестиций, тем выше расположена Us(y) относительно U(y). Точно так же, если производственные возможности вырастают в p раз, то Uts(y) «растягивается» относительно Us(y) в p раз вдоль оси y и в n(p)>p раз вдоль оси x. Теперь мы можем восстановить кривые совокупной усталости V(x) и совокупного вознаграждения R(x) как графики обратных функций к U(y) и Q(y). Они имеют все те же свойства, что и соответствующие кривые в экономике Робинзона. Следовательно, те же циклы, что и у Робинзона, неизбежно возникают и в экономике данной страны, с мультипликативными эффектами самоусиления как депрессий, так и роста. 2.6. Разрывные функции индивидуальной полезности и результирующий наклон совокупной полезности К сказанному остаётся добавить одно реалистичное замечание. На практике люди не могут выбирать, сколько именно им трудиться: рабочий день фиксирован, отгулов и сверхурочных не так уж много. Поэтому лучше считать, что, в зависимости от обещанной зарплаты, человек либо работает, либо увольняется и живёт на пособие по безработице. И более правдоподобно предположить, что (проявляющаяся в работе) индивидуальная полезность для него имеет вид скачкообразной функции (Рис. 15): 21 Рис. 15. Разрывная функция полезности для работника в современном обществе Конечно, из-за большого числа N, при суммировании таких кусочно-постоянных функций можно считать, что получается непрерывная функция совокупной полезности. Но она имеет более пологий вид в начале координат и более крутой – при приближении к уровню зарплаты, считающейся в данном обществе нормальной (Рис. 16): Рис. 16. Совокупная полезность в окрестности «общественно нормальной» зарплаты Если помимо работников ввести в модель и другую категорию – предпринимателей, – то их поведение тоже подчиняется этому принципу. В чём заключается их производственная деятельность? Они объединяют факторы производства и получают новый продукт большей ценности для общества, чем задействованные факторы. Этот прирост цены и есть их продукт; он выражается в экономическом росте. Но вот проекты перестают приносить высокие прибыли, соответственно, предприниматели уже не затевают новые проекты и перестают работать как предприниматели – переключаются на режим работы рутинного управляющего, который поддерживает прежние способы соединения факторов производства и уже не повышают далее их ценность (Шумпетер). Поэтому можно считать, что функция полезности у отдельного предпринимателя тоже имеет разрывный вид. 2.6. Убывающая и возрастающая отдача при экономических циклах Большую роль в экономической теории играет рассмотрение случаев убывающей и возрастающей отдачи. С частным случаем – убывающей отдачей новых капиталовложений – мы уже познакомились. С убывающей отдачей мы имеем дело, когда, например, вкладывая в 22 какое-то производство дополнительные порции ресурсов, мы получаем убывающий прирост продукции, а при возрастающей отдаче – всё наоборот (Рис. 17): Рис. 17. Убывающая и возрастающая отдача Заметим, что во многих производствах возрастающая отдача при одних количествах общего вложенного ресурса сменяется убывающей. Например, на ферме может быть необходимо какое-то минимальное количество работников, чтобы обеспечить эффективное разделение труда; до этого предела каждый новый работник приносит всё большую добавку продукту, а после – всё меньшую. В индустриальной экономике многие отрасли и предприятия работают на участке возрастающей отдачи, если считать прирост по дополнительно произведённой продукции в натуральном исчислении. Однако попытка увеличить производство, хотя и снизила бы среднюю себестоимость единицы продукции, привела бы к падению цены из-за увеличения предложения при ограниченном спросе, что снизило бы доходы отрасли или предприятия. Попытаемся понять, как отразятся случаи возрастающей или убывающей отдачи в нашей модели. На предыдущих рисунках кривая усталости V(x) была выпукла вниз. Оно и логично: если в час человек производит одну единицу продукции и усталость нарастает с каждым часом, то это именно так отражается на графике. Но представим, что при необходимости произвести в день больше какого-то количества продукции, возникает экономия на масштабе, поэтому, например, 6 единиц могут быть произведены за 6 часов, а 7 единиц – за 6 часов 10 минут. Но за эти 10 минут человек устаёт уже меньше, чем за предыдущий час, поэтому ему нужна уже меньшая дополнительная компенсация, чтобы он согласился произвести седьмой товар в дополнение к шести. Экономия на масштабе – один их возможных случаев возрастающей отдачи. Итак, мы считаем, что на участке возрастающей отдачи кривая V(x) выпукла вверх (V''(x)<0). А раз это возможно для индивидуальной кривой усталости, то возможно и для кривой совокупной усталости. Кроме того, напомним, что слева от точки «нормального уровня зарплаты» кривая совокупной полезности была выпукла вниз. Это ещё одна причина, по которой (симметричная ей относительно прямой y=x) кривая совокупной усталости может быть выпукла вверх, особенно существенно слева снизу от точки равновесия, соответствующей привычному уровню нормального благосостояния. С другой стороны, справа сверху от этой точки выпуклость кривой V(x) вниз проявляется более остро. Давайте теперь посмотрим, как это отразится на циклах. Для простоты считаем R(x)=cx, c=const, рассмотрим случай, когда кривая Vts(x) имеет несколько пересечений с R(x): 23 Рис. 18. Резкое падение производства во время циклического спада в случае возрастающей отдачи и эффект повышения совокупного вознаграждения. Как видно из Рис. 18, если произойдёт уменьшение инвестиций, то кривая Vts(x) сдвинется влево и вверх относительно прежнего положения. Но из-за того, что слева от точки x0 экономика находилась на участке возрастающей отдачи, получилось, что новая точка равновесия x'0 попала существенно левее x0. Не исключено, что это один из важных факторов, обусловивших усиливающуюся глубину циклических кризисов в конце XIX – начале XX веков (вплоть до Великой Депрессии), потому что экономики развитых стран, как и СССР потом, часто использовали тогда экономию на масштабе. Массовые конвейерные производства, подобные заводам Форда, составляли существенную долю экономики, а попытка урезать их производство, скажем, на 20% увеличивала средние издержки и снижала эффективность экономики. 2.8. Описание депрессии Что же происходит, в рамках нашей модели, во время циклических кризисов? Пока новые инвестиции, в массе своей, приносят высокую прибыль, предприниматели их осуществляют, но как только прибыль снижается, они прекращают или существенно сокращают инновационо-инвестиционную активность 10 . Это приводит к резкому уменьшению доли продукта, который они приносили обществу. Продукт этот разделялся на две части: вознаграждение себе (в виде предпринимательской прибыли) и вознаграждение владельцам задействованных факторов производства. 11 Снижение последнего массово меняет индивидуальный выбор объёма производимого продукта, сдвигает влево кривую совокупной усталости. Одни работники перестают брать сверхурочные, другие увольняются, третьих уже не берут на временную работу за ту зарплату, за которую они согласны работать. В силу особого поведения кривой совокупной усталости на этом участке, эффективность общественного производства падает. Это приводит к дальнейшему сокращению производства, уже за счёт выбора количества труда работниками. В результате сокращения потребления предпринимателями и работниками происходит дальнейшее снижение прибылей на новые инвестиции, и первоначальный эффект сокращения производства самоусиливается, что может приводить к полному исчезновению инвестиционного вклада в производство. Напомним, что вовсе необязательно страна при 24 этом теряет долю s своего продукта – может быть и меньше. Если бы хозяйство не было товарным, а отдача была только убывающей, то благосостояние не сокращалось бы. Но, к сожалению, страна часто попадает в циклический кризис на участке возрастающей отдачи, и тогда спад усиливается и благосостояние снижается. За счёт товаров длительного пользования статистика показывает ещё больший спад. 2.9. Налоги и управление депрессией Завершая этот раздел, коснёмся изъятий из экономики, предусмотренных нами при предположении, что совокупное вознаграждение R(x) не обязательно равно всему продукту x. Предположим, что начался циклический кризис, и государство имеет возможность без расстройства бюджета снизить налоги, т.е. увеличить совокупное вознаграждение R(x). (штрих-пунктирная линия на Рис. 18). Как видно из рисунка 18, это может спасти экономику от депрессии, особенно когда имеем дело с возрастающей отдачей: производство сокращается не так заметно, как могло бы, не до уровня x0', а до уровня x0''. Однако налоговым инструментом надо пользоваться осторожно. При очень специфических формах кривой усталости можно получить и снижение производства в обмен на снижение налогов. На рисунке 19 экономика перескочила в результате роста вознаграждения не в «лучшую» точку справа от x0, а в «худшую» точку x0' и там «застряла», потому что и это является точкой равновесия. Причины могут быть самые разные: слабость рыночной координации, отсутствие централизованного планирования и др. Рис. 19. Специфическая ситуация спада производства в ответ на рост вознаграждения 25 3. Денежные факторы депрессий и их нейтрализация В той модели экономики, которую мы только что рассмотрели, деньги выполняют только функцию средства обмена, «счётчика цен» покупаемых и продаваемых товаров, и не сказываются на экономике каким-либо другим образом. Но сейчас мы увидим, что денежное обращение вносит дополнительный вклад в экономические циклы. Для начала коснёмся таких факторов как наличные сбережения, сокращение кредита и негибкость цен. 3.1. Наличные сбережения Многие из нас помнят то время, когда они получали зарплату за полмесяца наличными в кассе, а не в виде пополнения депозитного счёта. А кое-кто помнит и время, когда к концу месяца у него более или менее стабильно оставалась в запасе какая-то сумма, скажем, 50 рублей, переходящая на следующий месяц. Очень многие граждане хранят часть своих сбережений наличными, и это не может не сказаться на экономике. Забудем ненадолго про банковские расчёты: предположим, что все операции оплачиваются наличными деньгами. Какая-то доля денежной массы постоянно хранится гражданами в виде наличных сбережений, кто-то из них нет-нет, да и порасходует их, но это компенсируется таким же накоплением сбережений у кого-то другого, израсходовавшего в этот же промежуток времени меньшую часть своих текущих доходов. Поэтому при макроэкономическом анализе можно считать, что сбережённая часть денежной массы «омертвлена», не участвует в расчётах. Остальные же деньги обеспечивают товарооборот. Если каждая монета используется в сделках на рынке 1 раз в день, то проходящая через рынок за день денежная масса будет соответствовать размеру ежедневных продаж на рынке, а если два раза в день – то половине это суммы. Иными словами, если M – денежная масса в номинальном исчислении, V – среднее количество торговых сделок, обслуженных за день каждой монетой, а T – общий объём торговых сделок на рынке в действующих ценах, то T = M V. Эта формула остаётся справедливой, если рассматривать товарообмен в пределах экономики всей страны. 12 Но вот реальные причины провоцируют начало спада, у людей растёт неуверенность, и они предпочитают хранить сбережения наличными, а не на срочном банковском вкладе. Тому есть сразу несколько причин. Во-первых, процент по вкладам падает, становится меньше стимулов держать деньги в банках. Во-вторых, люди предпочитают наличные из-за большей ликвидности: потребуйся им деньги для какой покупки, наличными можно заплатить сразу, а снять деньги со срочного вклада можно не всегда. Наконец, банки во время спадов иногда лопаются – вот ещё один повод не доверять им. В результате часть денежной массы, обслуживавшей товарооборот, перекочёвывает в наличные сбережения. M в уравнении обмена падает больше, чем упало производство. Люди, в массе своей, тратят или кладут в банки не всё, что получают. Это значит, что спрос с их стороны на произведённые товары падает. Казалось бы, производители могли бы пойти на снижение цен, пропорциональное сокращению обращающейся денежной массы, чтобы распродать прежнее количество товаров, но никто не хочет это делать в отсутствие уверенности, что все остальные сделают то же самое, ведь он понесёт ещё большие убытки, если окажется «крайним» 13 . Каждый производитель совершенно справедливо воспринимает сокращение спроса как изменение его индивидуальной функции вознаграждения и, соответственно, сокращает производство. И этот эффект добавляется к тем эффектам циклического кризиса, которые 26 были разобраны в предыдущем разделе! Если раньше функцию совокупного вознаграждения мы считали независимой от циклических спадов и подъёмов (если только правительство не принимало сознательного решения изымать из экономики часть продукта в виде налогов во время подъёма и «подпитывать» её во время спадов), то теперь сама функция совокупного вознаграждения «колеблется в такт» циклическому движению экономики (Рис. 20)! Ясно, что это усиливает спады и подъёмы. Причина явления состоит в том, что для общества в целом совершенно безболезненно, когда отдельные граждане равномерно в разное время сберегают часть своего дохода, переносят потребление на будущее. Если же они это делают все сразу, то это входит в противоречие с тем, что работать они все сразу намерены с одинаковой интенсивностью сегодня и завтра, а товары, произведённые сегодня (например, мясо), до завтра не долежат. Рис. 20. Усугубление депрессий из-за предпочтения ликвидности Начало спада и рост неуверенности увеличение наличных сбережений дополнительное сокращение закупок и обращающейся денежной массы снижение совокупного вознаграждения в большей степени, чем снизилось производство приспособление производства под снизившуюся величину совокупного вознаграждения усугубление спада Если бы какой-то дополнительный механизм обеспечивал во время циклических спадов хотя бы гарантированное инвестирование всех сбережений граждан с неотрицательным эффектом, то тогда бы этого денежного фактора, усиливающего депрессию, просто не было. (Хотя, конечно же, спады, вызванные немонетарными причинами, описанными в предыдущей главе, остались бы.) Впрочем, современные экономические системы, как кажется, научились этим не болеть, но знать об этом факторе нам всё равно нужно, чтобы понять причины возникновения кейнсианских воззрений на экономическую политику. 14 3.2. Размеры банковской эмиссии Механизм частной банковской эмиссии широко известен не только среди экономистов, но поскольку в нашей стране это явление относительно новое, мы раскроем лишний раз его принципы. Предположим, что вы приходите в некий банк с наличной или безналичной 27 суммой, эмитированной государством (точнее, Центробанком). Положив деньги на банковский счёт, вы получите чековую книжку и/или депозитную карточку, дающую вам возможность расплачиваться безналичными. Но банк, если захочет, может выдать эти деньги кому-то в кредит. Тем самым исходная сумма удвоилась: товарооборот обеспечивается вашей чековой книжкой и депозитной картой в сумме вклада и исходными деньгами, выданными кому-то в кредит. Если исходные деньги снова положить в банк (можно другой) или даже взять их в пользование тоже в безналичном виде чековой книжки и/или депозитной карточки, то сумма может утроиться и т.д. до бесконечности. На практике, конечно же, этого не происходит, потому что для банков действует норма резервирования: из каждого вклада банк должен зарезервировать часть денег (долю r<1, например, 30%), лишь остальное может выдать в виде кредита. Тогда максимальный объём эмиссии, который может породить частная банковская система из исходной денежной массы, эмитированной государством, оценивается сверху в виде суммы бесконечной геометрической прогрессии с показателем (1–r)<1. Но это не значит, что банковская система воспользуется этой возможностью в полной мере: ведь кроме вероятности невозврата кредитов она ограничена ещё и уровнем спроса на кредитные средства со стороны предпринимателей и потребителей – в общем, невыгодно низким процентом. Не углубляясь далее в функционирование банковской системы, сразу заметим, как вышесказанное проявляется во время экономических циклов. Начнём с того, что колебания доли наличных сбережений среди всех сбережений уже само по себе оказывает огромное влияние на исходную сумму вкладов населения в банках и, следовательно, на максимальный объём кредитов и денежной массы, который может породить банковская система. Снижение процента, сопровождающее многие спады, способствует сокращению безналичных сбережений и оказывает тот же эффект. Но предположим даже, что первый из факторов мы убрали, как это уже произошло в современных западных экономиках с низведённой ролью наличности. Второй фактор – колебания добровольных сбережений – остаётся и, поскольку он вызван реальными причинами, будет резко сокращать возможность эмиссии во время спадов и увеличивать её во время подъёмов. Мало того, сами банки, даже в пределах своих возможностей, выдают больше или меньше кредитов в зависимости от конъюнктуры. Всё это приводит к колебанию обращающейся денежной массы и совокупных расходов не в соответствии с теми колебаниями реального совокупного вознаграждения, которые обусловлены индивидуальными решениями о количестве труда, потребления и инвестирования, а в значительно усиленной мере. Снова получается, что устройство денежного обращения, если не вносить в него какие-то коррективы, усугубляет циклический характер развития экономики (Рис. 21). 28 Рис. 21. Возможная интерпретация взглядов Кейнса на развитие депрессий предпочтение наличных сбережений безналичным сокращение вкладов населения в банках Снижение отдачи инвестиций падение процента уменьшение сберегаемой части дохода из-за падения процента мультиплицированное уменьшение возможностей банков выдавать кредиты рост неуверенности банкиров рост неуверенности предпринимателей ужесточение правил выдачи кредитов снижение спроса на кредиты со стороны предпринимателей сокращение кредитования и инвестирования сокращение денежной массы и снижение совокупного спроса больше, чем было бы возможно при адекватной оценке рынком возможностей инвестирования усугубление спада 3.3. Кейнсианские рецепты Появление в 1936 году книги Дж.М.Кейнса «Общая теория занятости, процента и денег» (Кейнс) знаменовало новую эпоху в экономической теории и практике. Довольно туманная и путаная форма изложения затрудняет чёткое отграничение того, что Кейнс принёс в экономическую науку, от того, что уже было в ней на тот момент. Но бесспорно то, что он попытался объединить самые разные известные факторы, вызывающие и усугубляющие депрессии, в рамках одной модели, и сделал он это следующим образом. Кейнс ввёл в теоретический аппарат функции совокупного спроса и совокупного предложения, которые, как мы сейчас увидим, примерно соответствуют нашим функциям совокупного вознаграждения и совокупной усталости, только измерены в деньгах в текущих ценах, а в качестве переменной взят уровень занятости. (Ввиду монотонной зависимости занятости от производства, при данных производственных возможностях, такая замена переменных 29 возможна.) И поскольку состояние экономического подъёма и спада описывается этими двумя функциями, Кейнсу осталось только описать, как различные факторы, уже найденные другими исследователями (Шпитгофом, Викселем, Шумпетером, Афталионом, Пигу и другими) сказываются на этих двух функциях. Вот определение совокупного спроса и предложения Кейнсом с последующим описанием спада и подъёма в зависимости от их изменения: «Совокупная цена предложения продукции при данном объёме занятости есть ожидаемая выручка, которая как раз и побуждает предпринимателя предъявить спрос на труд, равный именно этому уровню занятости... Обозначим совокупную цену предложения продукции при занятости N человек через Z; взаимосвязь между Z и N, которую можно записать в форме Z=j(N), назовём функцией совокупного предложения. Выручку, ожидаемую предпринимателями при занятости N человек, обозначим через D; взаимосвязь между D и N, которую можно записать в форме D=f(N), назовём функцией совокупного спроса. Если для данной величины N ожидаемая выручка больше, чем совокупная цена предложения, т.е. если D больше, чем Z, то предприниматели будут стремиться увеличить занятость сверх N (если даже конкуренция их друг с другом из-за привлечения факторов производства приведёт к повышению издержек) до такой величины N, при которой Z стало бы равным N. Таким образом, уровень занятости определяется точкой пересечения функций совокупного спроса и совокупного предложения» (Кейнс, Гл.3). 15 Такая переформулировка проблемы экономических циклов привела к перемене экономического мировоззрения целых поколений. Во-первых, уровень занятости стал восприниматься как важнейший индикатор подъёма и спада, с недоучётом других факторов, независимо влияющих отдельно на занятость и отдельно на циклическое развитие. Вовторых, люди задумались вслед за Кейнсом: а нельзя ли, воздействуя на совокупный спрос и совокупное предложение, сглаживать экономические циклы? Частичный ответ на этот вопрос предложил сам Кейнс. Именно ему удалось выдвинуть на первый план роль неинвестирования сберегаемой части национального дохода – как через рост неиспользуемой доли наличности, так и через сокращение банковского кредита. Из этого сразу следовала практическая рекомендация: а давайте во время спадов компенсируем недостаток обращающейся денежной массы с помощью расширения эмиссии (государственной и индуцированной частной), давайте снизим налоги, компенсируя всё той же эмиссией, – и избежим тем самым уменьшения совокупного спроса. 16 Избыток денежной массы можно будет изъять во время подъёма, когда граждане снова понесут свои сбережения в банки, а кредитование начнёт снова расти (Рис. 22). 30 Рис. 22. Смягчение циклов с помощью монетарной политики Совокупный спрос во время подъёма ФАЗА ПОДЪЁМА Совокупный спрос, каким бы он был без вклада денежных факторов ФАЗА ДЕПРЕССИИ Совокупный спрос под влиянием денежных факторов Антидефляционная добавка к совокупному спросу после Совокупный спрос, каким бы он был без вклада денежных факторов ФАЗА ПОДЪЁМА Совокупный спрос под влиянием денежных факторов Антиинфляционный вычет государства из совокупного спроса Надо сказать, что восприятие рационального зерна в построениях Кейнса позволило западным экономикам избежать кризисов, подобных Великой Депрессии 30-х. Но кейнсианские рецепты, судя по всему, по-разному использовались до 50-х годов включительно и начиная с 60-х. В первые полтора-два десятилетия их применение ограничивалось традиционным здравым смыслом старого поколения политиков, который гласил, что надо жить по средствам или почти по средствам и что благосостояния из ниоткуда не бывает. Поэтому «подпитка» экономики денежной массой лежала в тех пределах, в которых она не оборачивалась заметной инфляцией. (Несмотря даже на то, что исходные кейнсианские модели не содержат принципиальных ограничений на чудодействие печатного станка, логически вытекающих из принятых посылок.) Когда же к власти пришло новое поколение политиков, воспитанное в атмосфере кейнсианской интеллектуальной 31 моды, оно уже не имело прежнего багажа некейнсианского знания, в том числе и неявного, которое подсказывало границы применимости кейнсианских моделей и рецептов. К чему это привело, мы увидим в следующем разделе. 32 4. Злополучная кривая Как уже говорилось, главные кейнсианские рецепты антициклической политики сводились к тому, чтобы регулировать совокупные денежные расходы через монетарные и фискальные меры – компенсировать недостаток обращения путём денежной эмиссии и снижать налоги во время спадов, изымать избыточную денежную массу и повышать налоги во время подъёмов. 17 Очень трудно удержаться в рамках разумной эмиссии во время спадов, очень трудно провести непопулярное политическое решение об увеличении налогов во время подъёмов (даже если оно только возмещает предшествующее сокращение). Это приводит к постоянному росту денежной массы и параллельному росту номинальных совокупных расходов населения, не подкреплённому равным ему ростом производства в натуральном выражении. Результатом процесса становится инфляция. Интересно, что до поры – до времени радикальный кейнсианский мэйнстрим вообще отказывался признать, что монетарные меры по снижению безработицы оборачиваются инфляцией, хотя Сесил Пигу и Франко Модильяни прямо указали на механизм, действием которого это происходит. Кривая Филлипса разрушила веру, не оставив кейнсианцам другого выбора, кроме как согласиться с Пигу и Модильяни. После открытия кривой, кейнсианцы признали, что монетарные меры сокращения безработицы ведут к инфляции. Но пока она не очень быстрая, говорили они, её можно принять как плату за снижение социальных бедствий, обусловленных циклическим развитием. Та же самая кривая Филлипса подсказывала эмпирическое «обоснование» этой модернизированной позиции. Её теоретическое развенчание было предпринято Эдмундом Фелпсом и Милтоном Фридманом. 4.1. «Гидравлическое кейнсианство» и Билл Филлипс Большое внимание в кейнсианских моделях уделяется соотношению между различными величинами потока и запаса – например, обращающейся денежной массы и неиспользуемых наличных сбережений. Аналогия со следующей картинкой (Хейне) наводит на мысль, что многое в экономике можно понять, представляя себе экономический процесс в виде некоего гидравлического механизма, по трубкам которого текут различные жидкости и скапливаются в некоторых резервуарах. Рис. 23. Поток и запас (Хейне) Это достижение было сделано британским учёным Филлипсом. Интересна биография этого человека. Как пересказывает Д.Ниткин, «Элбан Уильям (Билл) Филлипс родился в 1914 году в Новой Зеландии в семье фермера. Начал работать в 15 лет учеником электрика. Перебрался в Австралию, где собирал бананы, добывал золото, охотился на крокодилов – и одновременно проходил заочный курс обучения на инженера. В 1937 году через Японию и Россию переехал в Лондон, где перед войной получил диплом инженера-электрика. Воевал в 33 английской авиации, на острове Ява попал в плен к японцам, оставался в плену три с половиной года. В лагере для пленных тайком сделал радиоприемник и научил заключенных мастерить из подручных материалов электрокипятильники. Вернувшись в Лондон в 1946 году, поступил в Лондонскую школу экономики, где изучал социологию. Когда он слушал лекции по экономической теории, у него возникла идея сделать наглядное пособие в виде гидравлической модели, имитирующей денежные потоки и запасы в экономической среде. Осенью 1949 года он собрал в гараже и представил публике замысловатое устройство из резервуаров, прозрачных труб и клапанов. «Наличные деньги» в виде подкрашенной воды заливались в систему сверху, перекачивались насосами, булькали в трубах, устремлялись вниз в водоводах и скапливались в резервуарах. Изменения уровня воды в резервуарах фиксировались графопостроителями. Ко всеобщему удивлению, машина работала. Можно было смоделировать, например, увеличение налогов, шире открыв соответствующий клапан. Проблемой оставалась инфляция. Если она достигала слишком высокого уровня, из машины выливалась вода, и розовую лужу приходилось вытирать тряпкой. Пришлось строить усовершенствованные модели, всего 14 штук. Подход Филлипса один из исследователей назвал позже «гидравлическим кейнсианством»» (Ниткин). Конструкция Филлипса, поначалу задуманная как учебный макет, была также одним из первых аналоговых компьютеров, и она не могла быть построена без глубочайшего и кристально ясного понимания динамики соотношения потока и запаса в непрерывном времени (Laidler). Дальнейшая деятельность Филлипса была посвящена осмыслению различных динамических аспектов стабилизационной политики с помощью этой аналогии и в куда большей степени – эконометрическому анализу соотношений между макроэкономическими величинами. Филлипсу принадлежит сравнительно мало работ, и самой худшей из них, по его собственному мнению, – «торопливой и неряшливой» (“quick and dirty”), – была короткая заметка 1958 г. о соотношении между занятостью и динамикой заработной платы по материалам британской статистики. Два года спустя Самуэльсон и Солоу проанализировали американские данные, нашли похожую взаимосвязь и переформулировали её в виде соотношения между безработицей и инфляцией, дав ей название «кривой Филлипса». Её возникновение учёные связывали с тем, что высокий совокупный спрос, с одной стороны, ведёт к снижению уровня безработицы, а с другой, оказывает давление в сторону повышения заработной платы и цен (Мэнкью). 18 И хотя в других работах Филлипс сопроводил найденное соотношение основательному теоретическому разбору, да и вообще с самого начала рассматривал соотношение в контексте краткосрочной стабилизационной политики 19 (Laidler), другие его работы внимания не привлекли. Главное, что в кейнсианском мэйнстриме того времени мнение о том, что печатание денег для сокращения безработицы не вызывает инфляции, было модернизировано. Новый практический вывод состоял в следующем: ничего страшного, если всё время будем чуток «перебарщивать» в денежной эмиссии да снижении налогов и получим постоянный бюджетный дефицит. Хотя это и приведёт к некоторой постоянной инфляции, цена не так высока, если посмотреть на эффект в виде сокращения безработицы и сопряжённых с ней социальных неурядиц. В США администрации Кеннеди и Джонсона развернули целую «войну с бедностью» путём снижения налогов и увеличения эмиссии, и надо сказать, что поначалу эти меры давали результат: с момента избрания Кеннеди президентом до окончания полномочий администрации Джонсона удалось сократить безработицу с 7% до 3,3% (Уоктер, Уоктер). 4.2. Обманутые ожидания: разгадка и крах Как уже говорилось, разгадку эмпирически найденному соотношению между инфляцией и безработицей могло дать только микроэкономическое объяснение кривой Филлипса. Такие 34 попытки неоднократно предпринимались, тем более что теоретическая сомнительность кейнсианства не давала покоя академическим экономистам. Однако все эти объяснения кривой Филлипса были, по разным причинам, неудовлетворительны. Положение изменилось только тогда, когда Фелпс и Фридман применили относительно новые для экономического анализа того времени концепцию рациональных ожиданий и концепцию адаптивных ожиданий к объяснению поведения предпринимателей и работников, принимающих решение о найме на работу или увольнении. (См. ссылки в (Riksbank).) Несколько огрубляя, в данном случае концепция рациональных ожиданий постулирует, что люди могут научиться довольно точно оценивать параметры предстоящей инфляции, наблюдая за макроэкономической политикой правительства, а концепция адаптивных ожиданий – что люди, наблюдая некоторые темпы инфляции, приспособят к ней своё поведение и будут исходить из прогноза сохранения в дальнейшем не текущих цен, а наблюдаемой ими инфляции. Фелпс пришёл к ключевому выводу, что колебания безработицы в результате монетарной политики связаны не с самой по себе инфляцией, а с разницей между ожидаемой и действительной инфляцией. Давайте задумаемся, почему промышленники решают увеличить производство и нанять дополнительных рабочих. Это происходит потому, что оцениваемое ими реальное вознаграждение за собственную производственную деятельность растёт. Это происходит и тогда, когда стимулирование совокупных расходов приводит к росту продаж и истощению складских запасов при неизменных ценах. Производители следят за спросом на собственный продукт, и главным ориентиром для них являются собственные продажи (Хейне, Гл.20). Сам Фелпс удачно передал эту идею через образ экономики, расположенной на островах: жители каждого острова знают только то, что в данный момент происходит у них и ориентируются при принятии экономических решений на ранее поступившую информацию с других островов и на то, что происходит у них на острове в данный момент. Информация о том, что происходит на других островах сейчас, дойдёт до них с опозданием. Итак, первой реакцией промышленников на увеличение продаж является увеличение производства. Однако возросшая конкуренция за ресурсы (наёмный труд и сырьё) приводит к росту цен на них. 20 Реальные доходы производителей вырастут меньше, чем ожидалось. Обнаружив это, они изберут другой способ реакции на увеличение спроса: не пропорциональный рост производства, а сочетание роста производства и увеличения отпускных цен. А это уже подразумевает меньшую занятость, чем при реагировании на увеличение спроса только ростом производства. Повсеместное повышение цен приведёт к тому, что производители обнаружат новое несоответствие их реальных доходов ожидаемым, ещё более сместят пропорции рост производства и повышения цен в сторону последнего – и так до тех пор, пока не утвердится равновесное состояние, при котором производители максимизируют свои прибыли при ожидаемых доходах, совпадение которых с реально получаемыми доходами не потребует дальнейших корректировок. В частности, это означает, что ожидаемые темпы инфляции совпадут с фактическими. Аналогичные соображения применимы для описания поведения рабочих при росте совокупного спроса. Процитируем классический учебник Пола Хейне: «Сокращение безработицы с помощью иллюзий» «Однако политика умышленного подстёгивания инфляции, вероятно, может – на какое-то время – снизить безработицу. Некоторые люди предпочитают оставаться безработными и потому, что их не привлекают имеющиеся вакансии. В результате политики умышленной инфляции рабочие места начинают казаться более привлекательными, поскольку номинальные ставки заработной платы растут. Таким способом инфляция действительно может сократить безработицу. Но выросшие ставки номинальной зарплаты лишь кажутся 35 привлекательными. Пока потенциальные работники не поймут, что условия, на которые они согласились, на самом деле не лучше тех, которые они ранее отвергали, занятость будет расти. Но она тут же упадет до первоначального уровня, как только занятые обнаружат, что возросшая привлекательность рабочих мест – иллюзия, порожденная инфляцией. Таким образом, долговременного сокращения безработицы не произойдет, а инфляция останется. Политика борьбы с безработицей с помощью инфляции имела бы длительный успех в том случае, если бы происходило непрерывное ускорение инфляции так, чтобы рабочие ни разу не могли угадать ее реальные темпы. Тогда они все время завышали бы реальную ценность предлагаемой им денежной оплаты… Политику нельзя основывать на предположении, что рабочих можно обманывать постоянно: люди учатся на своих ошибках. Сосуществование высокой безработицы и очень быстрой инфляции в 70-е годы 21 убедительно показывает, что люди уже прошли эту школу. Они принимают во внимание непрерывную инфляцию и не путают более денежную заработную плату с реальной. Теперь предположим, что правительство пыталось решить проблему безработицы описанным выше способом, потерпело неудачу и решило отказаться от этой политики. Ранее правительство вызывало инфляцию с помощью фискальных и денежных стимулов, а теперь оно решило их ослабить. Спустя некоторое время рост совокупных расходов замедлится, и производители не смогут продать свою продукцию по намеченным ценам. Это приведёт к накоплению запасов непроданной продукции, сокращению производства и росту безработицы. В конце концов продавцы поймут, что ожидать быстрого роста цен не следует. Они станут запрашивать более низкие цены на свою продукцию и предлагать более низкие цены на используемые ими ресурсы. В результате продажи вырастут, запасы сократятся, производство снова начнет увеличиваться, а безработица – падать. Но все это произойдет не за неделю и даже не за месяц. Рост безработицы, вызванный попыткой притормозить инфляцию, будет временным, но это время может показаться очень долгим тем, кто потеряет работу. В итоге мы можем сделать такой вывод: государственная политика роста производства и занятости с помощью наращивания совокупного спроса может иметь успех только в том случае, если удастся создать у части населения ложные ожидания. Это, видимо, имело место во второй половине 60-х годов. Стимулирующая фискальная и денежная политика увеличила производство и снизила безработицу, потому что население не разобралось в том, что происходит, и систематически недооценивало инфляционного роста издержек и цен. Но в конце концов люди поняли, в чём дело, и пересмотрели как свои ожидания, так и своё поведение. В 70-е годы и в начале 80-х годов даже ещё более энергичное наращивание совокупного спроса привело лишь к ускорению инфляции, но не снизило высокого уровня безработицы. Как только население избавляется от иллюзий, стимулирующая политика увеличения совокупного спроса способна породить лишь ускоренную инфляцию и ничего больше… 36 Рис. 24. Прекращение действия кривой Филлипса в 70-е годы «Хорошо ведущая себя» кривая Филипса «Плохо» ведущая себя кривая Филипса (США, 50-60-е гг.) (США, 70-е гг.) Можно сказать, что с того момента, когда население начинает учитывать политику стимулирования совокупного спроса в своих планах и поступках, кривая совокупного предложения перестает быть наклонной и становится вертикальной» (Хейне, Гл.20). 4.3. Общая микроэкономическая схема изменения производства и безработицы в ответ на инфляцию Для иллюстрации причинно-следственных связей, возникающих при реакции производства и занятости на эмиссионную накачку совокупного спроса, рассмотрим такую схему. Представим, что экономика состоит только из многих предприятий обрабатывающей промышленности (на рисунке 25 изображены только два), каждое из которых принимает решение об объёме производства и количестве работников без учёта тех последствий на соответствующих рынках, к которым приведёт аналогичные решения других предприятий. Первоначальный рост спроса влечёт рост занятости и производства, но постепенное приспособление производителей и продавцов ресурсов к изменяющимся ценам, а цен – к изменяющемуся спросу и предложению на различных рынках, возвращает производство и занятость «на круги своя» – в равновесное положение, соответствующее адекватной оценке ожидаемого вознаграждения за производственную деятельность. 37 Рис. 25. Приспособление отпускных цен и производства к растущей инфляции Предприятие 1 Рост спроса на продукцию решение об увеличении производства, пропорциональном росту спроса наём дополнительных рабочих и закупка дополнительного сырья первоначальное увеличение предложения конечной продукции без инфляции Предприятие 2 Рост спроса на продукцию решение об увеличении производства, пропорциональном росту спроса наём дополнительных рабочих и закупка дополнительного сырья Увеличение спроса на сырьё и рабочую силу подорожание сырья и повышение зарплат Рост удельных издержек на сырьё и рабочую силу рост удельных издержек на сырьё и рабочую силу пересмотр производственных планов в сторону повышения отпускных цен и снижения производства пересмотр производственных планов в сторону повышения отпускных цен и снижения производства увольнение части лишних рабочих и сокращение закупок сырья Рост конечных цен, снижение предложения Переоценка исходного роста спроса как инфляционного с соответствующими выводами о снижении производства и 38 увольнение части лишних рабочих и сокращение закупок сырья Пересмотр поставщиками сырья и работниками условий продажи своих ресурсов Переоценка исходного роста спроса как инфляционного, с соответствующими выводами о снижении производства и повышении отпускных цен 4.4. Естественный уровень безработицы и передвижения кривой Филлипса Что же получается? Поначалу кейнсианские методы поощрения совокупного спроса действительно сокращают безработицу, пусть и ценой повышения инфляции. Но потом инфляция доводится до уровня, соответствующего росту денежной массы, а вместе с ней безработица поднимается до уровня, при котором ожидания соответствуют реальному вознаграждению. Получается, что безработица снизилась только временно (Рис. 26) причём такой ценой, что в дальнейшем мы были бы вынуждены временно увеличить её выше равновесного уровня, если бы захотели снизить темпы инфляции; новые стартовые условия, из-за повысившейся инфляции, ухудшились. (В этом плане достижение низкой текущей инфляции может рассматриваться как инвестирование в низкий уровень ожидаемой инфляции и, следовательно, лучшие условия будущего краткосрочного выбора между инфляцией и безработицей в случае нужды.) Когда экономика приспособилась к новому уровню инфляции, она как бы переместилась на более высокую кривую Филлипса: если стартовать из новой равновесной точки, то в краткосрочном плане дальнейшее непредвиденное увеличение инфляции снова на какое-то время сократило бы безработицу, экономика какое-то время находилась бы на той кривой Филлипса, которая отвечает новому уровню инфляционных ожиданий. Но когда инфляционные ожидания приводятся в соответствие с реальностью, безработица возвращается к своему равновесному уровню. Этот равновесный уровень Фелпс и Фридман назвали естественным уровнем безработицы. Термин вовсе не означает, что естественный уровень безработицы определяется неотвратимыми природными силами и не может быть изменён искусственными методами, а означает только то, что на него, в долгосрочном плане, нельзя повлиять теми мерами, влияние которых на экономику рассмотрено в данном объяснении, – поощрением совокупного спроса через монетарную и фискальную политику, приводящую к инфляции. Долго держать безработицу на уровне ниже естественного было бы возможно только ценой постоянного ускорения инфляции, что рано или поздно привело бы к коллапсу. Рис. 26. Передвижения экономики между кривыми Филлипса Тот успех, который сопровождал кейнсианские методы в 50-60-е годы, можно сопоставить со стимулированием осла, когда сидящий на нём человек держит в руках палку с привязанной к ней на нитке морковкой. Осёл делает шаг в сторону морковки – и морковка ровно на столько же отдаляется от него, стимулируя следующий шаг. 39 Рис. 27. Чудодействие монетарных рецептов стимулирования экономики Но люди, всё-таки, не ослы, они умеют извлекать уроки из своего прошлого и в конце концов понимают, что морковка – это обман. История с кривой Филлипса – её объяснение и её же крах в последующие годы (в полном соответствии с предсказаниями теории, её объясняющей) – лишний раз подтвердила высказывание Линкольна о том, что можно дурачить всех какое-то время, можно дурачить многих очень длительное время, но нельзя дурачить всех всё время. 4.5. Ограниченная применимость модели Трудно переоценить теоретическое и практическое значение концепций естественного уровня безработицы, рациональных и адаптивных ожиданий, микроэкономического объяснения кривой Филлипса. В теоретическом плане они похоронили кейнсианские рецепты рождения благосостояния из ниоткуда, в практическом плане, предвосхитив на несколько лет полный провал кейнсианских рецептов, они привели к коренному пересмотру политики центральных банков. При этом не следует думать, что пересмотр этот направлен только в сторону отказа от проинфляционных мер: напротив, из теории следует, например, что когда инфляционные ожидания стали всеобщими, излишне жёсткие меры по обузданию 40 инфляции путём сокращения денежной массы приведут к сокращению производства и росту безработицы. Поэтому очень важно учесть рациональное зерно в кейнсианских предложениях, несмотря на теоретическую несостоятельность основных положений доктрины о чудодействии печатного станка. Одно из таких рациональных зёрен мы уже упоминали: в той части сокращения совокупного спроса во время кризисов, которая обусловлена не реальными причинами, а особенностями функционирования денежного механизма, расширять совокупный спрос с помощью монетарных методов можно и нужно – ведь в этих рамках расширение не приводит к инфляции. Но это рациональное зерно признают и оппоненты кейнсианцев монетаристы; ошибки Великой Депрессии, когда государство допустило сокращение денежной массы и усугубило спад, повторены не будут. Надо сказать, что сам Фелпс прекрасно понимает ограниченные возможности своего объяснения и не только сам об этом пишет, но также специально оговаривает случаи, когда не нужно следовать рекомендациям, выводящимся из его теории. Мы упомянем только об одном из них – гистерезисе. Гистерезисом в физике, биологии и других областях естествознания называют явление, когда свойства объекта зависят не только от внешних условий, но и от его предыдущей истории. Например, когда мы медленно вращаем кусок железа во внешнем магнитном поле, он успевает частично намагнититься в каждом положении и создаёт после поворота магнитное поле, которое направлено иначе. Явление гистерезиса может возникать и в экономике. Представим, говорит Фелпс, что в результате какого-то внешнего шока (технологической перестройки экономики, обвала цен на внешнем рынке и т.д.) произошёл скачок безработицы, так что перед возвращением экономики в состояние нового равновесия многие люди подолгу сидели без работы. В этом случае даже восстановление нормальных условий функционирования экономики через какое-то время может не вернуть прежний уровень занятости. Причины лежат в изменении трудовой этики людей, побывавших без работы, их привыкании к статусу безработного, переходе в теневую экономику или преступный мир. Это явление Фелпс и назвал гистерезисом. Ясно, что его очень хотелось бы избежать, и в подобных случаях даже кейнсианские рецепты монетарного сокращения безработицы могут помочь. Повышение инфляции – это действительно приемлемая плата, чтобы избежать массовой безработицы во время шока, а потом уже можно будет постепенно её снизить, не вызывая гистерезиса. Другим недостатком избранной концепции является невозможность получить из неё конкретные количественные предсказания относительно сроков и масштабов ответа экономической системы на инфляционные и дефляционные воздействия. Например, существует версия, что успех на Западе кейнсианских рецептов в 50-60-е годы был вызван наследием тяжёлого десятилетия 30-х, изменившего психологию людей на «въевшиеся в плоть» дефляционные ожидания, преодоление которых в столкновении с фактами заняло более 20 лет. 22 Снижении инфляции в поздних 80-х, в свою очередь, сопровождалось длительным замедлением роста, и возникает вопрос, не было ли это связано с привычкой к инфляции, наработанной в 60-70-е годы. Но если временной лаг между кейнсианскими рецептами и получением их долгосрочного негативного результата составляет целые десятилетия, возникает вопрос, стоит ли так беспокоиться о долгосрочных последствиях и нельзя ли ускорить рост уже сейчас, чтобы следующим поколениям было легче «расхлёбывать» последствия нашей «близорукой» политики? Далее, из-за психологических причин реакция денежной системы очень нелинейно зависит от темпов изменения денежной массы, и, быть может, имея более точные предсказания, мы могли бы в отдельных случаях сознательно выбирать и находить компромисс между интересами временного сокращения безработицы и стабильности цен. 41 Наконец, важнейшим недостатком предложенного подхода является его неустранимая бесструктурность: он рассматривает экономику как однородную систему, производящую один и тот же товар (либо разные товары, но с неизменными пропорциями обмена и неизменными пропорциями ресурсов, занятых в отраслях народного хозяйства). Однако это вопиюще противоречит именно той стороне действительности, которая и должна нас интересовать в связи с экономическими циклами и безработицей! Экономические спады как раз тесно связаны со структурными сдвигами и коренной перестройкой народного хозяйства, сопровождающейся массовой сменой профессий и сфер приложения капитала, изменением составляющих конечного и промежуточного спроса, скачками безработицы. Всё это указывает на необходимость отдельного изучения структурных кризисов на основе более детализированных многосекторных моделей. Заслугой Фелпса является то, что он решительно отошёл от традиции связывать причины кризисов с денежными факторами – недостатками в функционировании денежного механизма. Он нашёл новые свидетельства в пользу традиционной точки зрения, идущей от А.Шпитгоффа и других исследователей, что колебания являются результатом больших перепадов в предсказанной производительности и прибыльности (Phelps,1994). Очень важную роль в предотвращении и смягчении кризисов играют современные финансовые институты: как пишет Фелпс, «перепады в ожиданиях, а значит, и в будущем экономическом росте могут быть определены заранее на основе определённых перемен на рынке акций» (Фелпс,в) Подытоживая свои воспоминания о возникновении и развитии концепции естественного уровня безработицы, сам Фелпс предупреждает: «Нам никуда не деться от того факта, что любая операциональная модель способна показать только некоторый разрез действительности. Я рад, что мне удалось выхватить разрез, который, несмотря на прошедшее время, продолжает приносить важные прозрения о факторах, определяющих безработицу» (Phelps, j). 42 5. Недобровольная безработица: равновесие без выравнивания спроса и предложения То объяснение кривой Филлипса, которое мы предложили в предыдущем разделе, основано на анализе рынка труда одновременно с двух сторон: продавцов и покупателей трудовых услуг. Выяснилось, что в результате неадекватной оценки общего роста цен как наёмные работники, так и фирмы ведут себя так, что безработица ненадолго отклоняется от своего естественного уровня в соответствии с кривой Филлипса – в той мере, которая соответствует отклонению фактических темпов инфляции от ожидаемых. На самом деле, мы при этом объединили подход Фридмана, который рассматривал колебания занятости как результат поведения работников, поступающих на работу и увольняющихся, и подход Фелпса, который рассматривал колебания безработицы как результат поведения работодателей, нанимающих и увольняющих работников. Подход последнего позволил получить ещё один важный результат – объяснить явление так называемой недобровольной безработицы и тем самым похоронить ещё один важнейший элемент кейнсианской доктрины, предполагавшей сокращение безработицы путём повышения совокупного спроса. 5.1. Фрикционная, структурная и недобровольная безработица Обычно различают несколько типов безработицы. Под фрикционной безработицей понимают кратковременную незанятость, обусловленную добровольным переходом работника на новое место, сезонным характером работы или случайными причинами вроде личного конфликта с начальством. Такая безработица не связана с недостатком рабочих мест по данной специальности, а в небольших масштабах неизбежна и даже желательна, потому что позволяет людям найти работу, на которой им лучше. Фрикционная безработица незаметно перетекает в структурную – связанную с изменением структуры экономики и изменением состава рабочих мест как по профессиям, так и по месту требования. Например, закрываются целые отрасли и вместо них появляются новые, промышленность меняет географию. При этом уволенные работники депрессивных отраслей или регионов вынуждены приобретать новую специальность или переезжать в другой город. Структурная безработица в развивающейся экономике тоже неизбежна, а если её держат в социально допустимых пределах и помогают людям поменять профессию или место проживания, то и желательна, потому что позволяет экономике развиваться. Страшно подумать, как бы мы жили, если бы экономике пришлось содержать прежнее количество кучеров и кузнецов в неперспективных деревнях Нечерноземья, в которых сельское хозяйство на технологическом уровне XVIII века было бы непроизводительным. Наряду с фрикционной и структурной безработицей бывает ещё безработица добровольная, вызванная тем, что человек предпочитает существовать на пособие по безработице, социальные подачки или другие источники доходов, чем тратить силы на поиски работы (или переезд в другой регион, где работа есть) и последующий общественно-полезный труд. Это явление широко распространено во многих странах и не решается с помощью таких простых мер, как печатание денег и т.п. Если безработица складывается только из фрикционной, структурной и добровольной, то до недавнего времени говорили, что экономика находится в состоянии полной занятости. Но бывает ещё недобровольная безработица – такая, когда человек не может найти работу, даже когда готов получать зарплату, немного меньшую, чем получают его работающие коллеги той же профессии. 43 Рис. 28. Типы безработицы 5.2. Проблематика недобровольной безработицы Существование недобровольной безработицы, на первый взгляд, расходится с нашими представлениями о рыночной экономике. Трудно представить себе, чтобы торговка на базаре не смогла распродать качественную редиску по более низкой цене, чем её соседки. Казалось бы, при наличии недобровольной безработицы фирмы могут снизить зарплату, не теряя в количестве работников, – и остаться в выигрыше. Или даже увеличить персонал и производство. Если даже недобровольная безработица появилась в результате какого-то внешнего шока, то она должна была бы быстро «рассосаться». Почему же этого не происходит? Можно предположить, что во многих странах неполная занятость обусловлена кумовством, личными отношениями, деятельностью профсоюзов и ограничениями трудового законодательства. Например, хозяин не хочет увольнять своего родственника или считает негуманным выгонять старого работника, или профсоюз не даёт разрешения. Хотя на улице полно безработных, готовых добросовестно выполнять ту же работу за меньшую плату. Всё это, конечно же, имеет место, но перечисленных факторов было явно недостаточно, чтобы объяснить наличие постоянной недобровольной безработицы в США с их традиционно незаметным кумовством и малозначительной ролью профсоюзов. Кейнс считал, что неполная занятость вызвана недостаточностью совокупного спроса – в его книге прямо говорится, что экономика может быть выведена из равновесия и удерживаться в депрессивном состоянии массовой недобровольной безработицы очень долгое время. 23 Несмотря на осторожную форму, в которую он облекал свои практические рекомендации, его последователи вполне уверенно «лечили» неполную занятость через инфляционную накачку совокупного спроса. Но насколько эта политика была правильной в качестве постоянной линии? Ответить на вопрос можно только одним способом: дать микроэкономическое объяснение причин устойчивой недобровольной безработицы и её сохранения на самых разных стадиях экономического цикла. Имея это объяснение, мы сможем понять, какие из практических рекомендаций и как воздействуют на реальные причины недобровольной безработицы, а значит, сможем предсказать, помогут ли предложенные меры сократить её. Объяснение самого Кейнса было по ряду причин неудовлетворительно, а те факты из реальной жизни, которые приводились им как данность, помогали ему внешне убедительно раскритиковать традиционную точку зрения на безработицу, но не складывались в самостоятельную теорию. Между тем, недобровольная безработица, в отличие от фрикционной и структурной, не является тем недугом, с которым можно смириться как с меньшим из зол (в рамках того 44 уровня знаний, с позиций которого мы сейчас формулируем проблему). Кажется очевидным, что чуть-чуть «подправив» рынок или ещё что-то «подкрутив» в экономике, мы сможем, как минимум, обеспечить работой всех желающих работать за сложившуюся заработную плату, и от этого всем станет только лучше. Так ли это? Частичный ответ на этот вопрос дал Фелпс, указав на ещё один фактор недобровольной безработицы (помимо упомянутых нами кумовства, доброты к старым работникам, профсоюзов и трудового законодательства), особенно важный в американских условиях. 5.3. Отлынивание, текучесть кадров и сопряжённые издержки Представим себе некую фирму, которая решает, сколько персонала ей нанять и какие ставки заработной платы установить, чтобы максимизировать свою прибыль. На первый взгляд, она примет те ставки, за которые на рынке труда можно найти рабочего нужной профессии, а уже количество персонала и, соответственно, объём выпуска подберёт так, чтобы максимизировать свою прибыль. Если бы все фирмы так делали, то и недобровольной безработицы не было бы. Но раз она, всё-таки, есть, значит, исходное предположение о поведении фирмы было нереалистичным. И если мы глубже разберёмся с тем, что же происходит на фирме в связи с наймом и увольнением работников, то сразу поймём, что именно было нереалистичным в исходном представлении. Итак, чтобы максимизировать свою прибыль, фирма подбирает и оптимальное количество персонала, и ставки заработной платы, а не варьирует только первый параметр при заданном извне втором. Как она это делает? Для простоты предположим, что количество персонала фиксировано, и посмотрим, как же фирма установит ставки заработной платы. 24 Традиционное упрощение микроэкономики состоит в том, чтобы считать продукт, который работник приносит фирме, зависящим только от факта наличия работника данной специальности в составе персонала, а издержки по содержанию работника – только от его зарплаты. Это упрощающее допущение, которое никогда не принималось, например, в теориях менеджмента, всегда считалось приемлемым для целей макроэкономического анализа, исследующего причины безработицы. Фелпс же явно ввёл в рассмотрение случаи, когда это не так, – и решил загадку. В самом деле, ошибочно считать, будто продукт работника зависит только от его наличия в списке персонала: очевидно, важны его добросовестность и рвение. Если держать зарплату на том же уровне, при котором работник может сразу найти работу на другой фирме, то он не будет дорожить рабочим местом – начнёт отлынивать, чаще выбегать на перекуры и болтать с сотрудниками, пропускать работу под предлогом плохого самочувствия и т.д. Приносимый им продукт будет невысоким. Следовательно, если немного повысить зарплату, он станет больше дорожить рабочим местом, отлынивание уменьшится. Тогда работник принесёт больше пользы, потому что увеличение продукта перекроет прирост зарплаты. С другой стороны, если на фирме большая текучесть кадров, то отвлекается много сил на поиск, проверку и обучение новых работников, а значит, прямые издержки на работника растут. 45 Рис. 29. Выбор фирмами ставок зарплаты выше уровня рынка труда Именно по этим двум причинам фирмы не держат ставки заработной платы на минимально возможном уровне, а повышают их до такого размера, начиная с которого дальнейшее увеличение зарплаты не оправдывалось бы уменьшением прямых и косвенных издержек от сокращения отлынивания и текучести кадров (Рис. 29). Эта давнишняя практика, чуть ли не стандартная рекомендация современных учебников менеджмента как одного из возможных решений (Милгром, Робертс), объясняет тот факт, что для очень многих профессий реальная оплата труда получается выше той, за которую согласны трудиться безработные. Надбавка связана с оценкой фирмами прямых и косвенных издержек отлынивания и текучести кадров, то есть не является «провалом рынка», повсеместно снижающим благосостояние, а отвечает максимизирующему поведению фирм и, скорее всего, повышает эффективность экономики по сравнению с гипотетической ситуацией, когда бы фирмы поступали иначе и недобровольной безработицы не было бы. Вот суть открытия Фелпса. Нет нужды говорить, что проблему в долгосрочном плане не сможет решить не только печатный станок, но и вообще большинство мер из привычного арсенала социальной политики, направленной на борьбу с безработицей.25 Да, можно способствовать открытию новых рабочих мест по гарантированной низшей планке данной профессии. Но придётся смириться с недобровольной безработицей между низшей планкой и средней зарплатой, придётся смириться с деморализующе низкой дисциплиной на фирмах с зарплатой на уровне низшей планки. Придётся смириться и с незаслуженным неравенством между теми, кому повезло, получающими среднюю зарплату, и теми, кому не повезло, вытолкнутыми в недобровольную безработицу или вынужденными получать по низшей планке. Хотя, конечно, недуг можно существенно облегчить повсеместным повышением трудовой этики по всей стране. Данное открытие Фелпса – из тех горьких истин вроде невозможности вечного двигателя, которые хоронят необоснованные надежды. Эти истины не устанавливают, что улучшить положение невозможно, но устанавливают бесперспективность какого-то конкретного набора рецептов улучшения жизни, хотя они и казались настолько простыми, доступными и многообещающими, что в них приятно верить. 46 6. Борьба с безработицей: социальные пособия или субсидии к зарплате? В предыдущих разделах мы пришли к выводу, что существует некий равновесный «естественный уровень безработицы», на который в краткосрочном плане не повлиять монетарными мерами – путём воздействия на совокупный спрос. Это, однако, не значит, что на него совсем невозможно повлиять другими мерами и, таким образом, снизить уровень безработицы путём целенаправленной государственной политики. (Мало того, сам «естественный уровень безработицы» не является фиксированным – в модели Фелпса он изменяется во времени в зависимости от множества немонетарных параметров экономики.) Но чтобы разобраться, какой должна быть эта политика, необходимо понять, какие же факторы определяют «естественный уровень безработицы». Тогда, сознательно влияя на эти факторы, можно снизить безработицу, не ухудшая положение общества по другим параметрам благосостояния. Эта тематика тоже вошла в число основных в исследованиях Фелпса, и сейчас мы разберём одно практическое предложение, полученное учёным на этом пути. 6.1. Ловушки бедности и «государство всеобщего благосостояния» Статистика США показывает, что наиболее остро проблема безработицы затрагивает низкоквалифицированную рабочую силу. Да, в США полно вакансий с тяжёлой, грязной или нудной работой, не требующей квалификации. Но дело в том, что эти профессии низкопроизводительны на фоне резко возросшей производительности квалифицированных профессий, а потому на этих местах не могут выплачивать зарплату, покрывающую тягость этого рода работы. Если люди и идут на эти места, то только оказавшись в самом безвыходном положении, и при первой же возможности стараются уйти, даже когда это повлечёт длительную безработицу. Именно эта категория работников оказывается наиболее уязвимой к колебаниям экономической конъюнктуры. Такая жизнь закрывает им дорогу к профессиональному и личностному росту, разрушающе воздействует на трудовую этику и возможности полноценной личной жизни, а это усиливает их неспособность стать нормальными работниками и ведёт к дальнейшей маргинализации, выпадению из общества. Важным фактором, неожиданно обострившим проблему, стало становление на Западе т.н. «государства всеобщего благосостояния». С философией, положенной в основу этого процесса, можно подробно ознакомиться, например, по книге известного американского институционалиста Джоне Кеннета Гэлбрейта «Общество изобилия» (Galbraith), ставшей катехизисом многих общественных деятелей гуманитарного склада. Книга содержит много полезных и верных наблюдений, открывает читателю ранее незнакомые вещи, но, к сожалению, написана в жанре публицистического «перегибания палки» – это когда с целью утвердить какую-то истину, изначально здравую идею незаметно для самих себя доводят до абсурда, не сопровождая никакими оговорками. Здравая идея состоит в необходимости социальных гарантий для каждого члена общества. Но Гэлбрейт преподнёс её в том ключе, что обществу уже необязательно заботиться ни об общей производительности, ни о сохранении трудовой этики – главное обеспечить каждому какой-то гарантированный объём благ, ничего не требуя взамен (даже если он откровенный паразит). Никаких ограничений и оговорок концепция не предусматривает.26 Доктрина всеобщего благосостояния была претворена в жизнь, и вот настало время расхлёбывать последствия. Теперь в таких странах, как США, Германия и другие, можно вообще не работать и получать какую-никакую социальную помощь, позволяющую свести концы с концами. А к ней можно раздобыть добавку в рамках теневой экономики (с непременным уклонением от налогов), попрошайничества и преступности. В результате в 47 США, например, сложилась парадоксальная ситуация: низкооплачиваемые работники, доход которых хотя бы на доллар превышает установленный минимум, находятся в худшем положении, чем заведомые паразиты, живущие на пособие. Вторые имеют, например, бесплатное медобслуживание, а первые не могут приобрести достойную страховку, гарантирующую то же качество медицинской помощи. 27 Это создаёт дополнительные стимулы для выдавливания низкооплачиваемых работников в хронические безработные, дальнейшей самовоспроизводящейся маргинализации целых слоёв общества. 28 Оставаясь безработными, в отрыве от здорового социума, они ещё больше опускаются, служат дурным примером для своих детей и соседей – как в паразитизме, так и в бескультурном поведении и противозаконной деятельности. Та система стимулов, которая сложилась вокруг низкооплачиваемых рабочих мест и системы социального обеспечения, усугубляет проблему безработицы и попросту выталкивает из общества целые категории людей. Необходимо изменить соотношение вознаграждений за работу и безделье, повысить привлекательность, пусть неквалифицированной, но занятости, по сравнению с иждивенчеством и паразитизмом. 6.2. Поможет ли введение демогрантов? Популярным предложением по снижению дифференциации доходов и улучшению социальной обстановки стала идея введения универсального базового дохода, или демогранта, – периодических выплат всем жителям страны без каких-либо условий на их работу и заработок. Сама по себе эта идея привлекательна как простотой реализации (в богатых странах), так и с точки зрения снижения дифференциации. Если её воплотить, то даже низкоквалифицированный рабочий, зарабатывающий, согласно принципу предельной производительности, немного, при прибавлении демогранта на него и членов семьи будет иметь вполне достойный уровень жизни. Однако в долгосрочном плане это снизит стимулы для того, чтобы вообще устраиваться на работу и участвовать в непаразитической части экономики. Большой заслугой Фелпса стало выдвижение на первый план другой модели поведения работника. В её рамках решение, устраиваться на работу или быть безработным, зависит не просто от уровня зарплаты, а от соотношения между «чистой» зарплатой (после вычитания налогов) и другими источниками доходов – рентными и социальной помощью (зачастую не облагаемыми налогами или облагаемыми меньше, чем доходы на труд). Фелпс приводит многочисленные примеры, когда усиление социальных гарантий оборачивалось увеличением хронической безработицы и в США, и особенно в континентальных странах Западной Европы. 29 Социальные меры должны сокращать, а не увеличивать маргинализацию. Но демогрант поощряет маргинализацию, а значит, усиливает её. Он не создаёт чувства самостоятельности, зарабатывания на жизнь своим трудом, приносит чувство унижения, зависимости, неудовлетворённости, депрессии. Фелпс ссылается на книгу американского философа Джона Роулза (Роулз), который высказал тезис, что наше высокое благосостояние по сравнению с тем, что мы бы могли обеспечить, будучи Робинзонами, обусловлено «общественной надбавкой», связанной со взаимодействием разнородных умений и талантов в едином народном хозяйстве. Во-первых, из этого следует моральная оправданность налогов на более состоятельных, которые пойдут на траты ради интеграции в общество менее состоятельных (потому как налоги берут у них часть «общественной надбавки»). Во-вторых, из этого следует необоснованность претензий на социальную помощь со стороны тех, кто выбирает жизнь в изоляции и заведомо не собирается участвовать в общественной жизни и добавлять что-то к общественному благосостоянию. Поэтому общественная надбавка должна быть доступна для распределения среди участников общества, а не тех, кто игнорирует общество. 48 6.3. Поможет ли поднятие минимальной зарплаты? Другой рекомендацией, одной из первых идей от наивного «здравого смысла», является законодательное повышение минимальной оплаты труда. Но влияет ли уровень минимальной зарплаты на уровень оплаты труда и каково это влияние? Поскольку мы говорим сейчас о низкоквалифицированных рабочих, то разберёмся с факторами, определяющими их зарплату. Стандартный результат микроэкономики сводится к тому, что в условиях равновесия, при «работающей» конкуренции в экономике, доход каждого фактора производства равен предельному продукту этого фактора, то есть тому дополнительному объёму общественного продукта, который обусловлен добавлением последней (предельной) порции соответствующего фактора производства. Выше мы раскрыли этот вывод для капитала, а в настоящем разделе поясним его для оплаты труда, о которой ведём речь. Представим, что производство идёт по заведённой программе, у каждого работника есть возможность перейти на другое предприятие, а у каждого работодателя есть возможность нанять дополнительных рабочих или уволить лишних. Возможность широкого выбора в этой теоретической ситуации означает неограниченную конкуренцию между работодателями и работниками. Труд считаем однородным, рабочих одинаковыми и взаимозаменяемыми. По мере того, как экономика, в результате многократного совершенствования взаимного размещения факторов производства, нащупывает оптимальный вариант, на каждой фабрике складывается такая ситуация, что наём дополнительных рабочих или увольнение имеющихся были бы невыгодны работодателю, снижали бы его доход, приходящийся на имеющиеся производственные фонды. С одной стороны, невыгодность увольнения имеющихся работников означает, что предельный продукт труда такого работника (дополнительный к тому, который был бы без его участия) не меньше, чем его зарплата. Иначе хозяин такого работника уволил бы. С другой стороны, если работник не может затребовать существенного увеличения своей зарплаты, это означает, что хозяину было бы выгоднее уволить такого работника, чем соглашаться на повышение его зарплаты; следовательно, предельный продукт работника не больше его зарплаты. Далее, раз хозяин не нанимает ещё одного работника, значит, ему это невыгодно, т.е. предельный продукт следующего работника был бы ниже выплачиваемой зарплаты. Нарисуем график предельного продукта, приносимого фабрике дополнительным работником, – продукта, дополнительного к тому, который был бы на фабрике без его участия. Поскольку производственные фонды фабрики ограничены, то рано или поздно добавление новых работников даёт убывающую отдачу (в денежном исчислении): не может миллион работников вытачивать на одном станке в среднем то же количество деталей, что и один. Фабрика устанавливает уровень выпуска именно на участке убывающей отдачи, потому что иначе для неё имело бы смысл расширить производство и, снизив средние издержки производства, продавать товар с большей прибылью. В равновесной ситуации предельный продукт, приходящийся на одного рабочего, падает с увеличением количества рабочих. Таким образом, в теоретическом равновесном случае можно считать, что зарплата работника устанавливается примерно на уровне предельного продукта его труда (того дополнительного продукта, который приносит обществу его участие в процессе производства). Это хорошо видно из следующего рисунка: все работники получают такую зарплату, которая отвечает предельному продукту последнего (предельного) рабочего. Соответственно, область с вертикальной штриховкой отвечает доле работников в продукте фабрики, а с горизонтальной – работодателя. 49 Рис. 30. Оплата труда равна его предельному продукту Конечно, в современной экономике этот вывод не следует непосредственно применять для предсказания зарплаты каждого работника. Во-первых, труд неоднороден, работники неодинаковы, а трудятся они на фирмах, где являются незаменимыми. Понятие «предельный продукт» для их трудовых услуг не очень применимо, особенно если речь идёт о большой корпорации с развитым распределением функций среди узкоспециализированного персонала. Во-вторых, возможна ситуация, когда в небольшом городке есть только один работодатель, устанавливающий зарплаты с учётом своего монопольного положения: у работников нет другого выбора. В этом случае работники могут получать меньше своего предельного продукта. В-третьих, система кумовства преграждает путь к привилегированным рабочим местам «чужим». В этом случае родственник директора может получать зарплату, существенно превышающую его предельный продукт. Однако до тех пор, пока мы говорим о неквалифицированной рабочей силе, неоднородностью её труда можно пренебречь: копать канавы неквалифицированный работник может с тем же успехом, что и таскать грузы. А поскольку речь идёт об американской экономике, то монопольными эффектами на рынке труда тоже можно пренебречь. Итак, зарплата низкоквалифицированных рабочих определяется их предельным продуктом. Но из этого сразу следует вывод, что повышение минимальной зарплаты, если и приведёт к повышению зарплаты низкоквалифицированных работников 30 , то сделает это путём сокращения занятости до такого уровня, при котором предельный продукт низкоквалифицированных работников находится на уровне новой планки минимальной зарплаты (см. Рис 25). Зато это сократит возможности легального найма низкопроизводительных работников. Вместо сокращения безработицы получим её повышение. Рис. 31. Рост безработицы в результате повышения минимальной зарплаты 50 6.4. «Экономящие субсидии» Значительную часть своих усилий в последние годы Фелпс посвятил агитации за новый способ комбинированно решать проблему малообеспеченности и безработицы низкоквалифицированной рабочей силы, и предложения его поражают своей простотой, ясностью, глубокой продуманностью и гуманизмом. Суть идеи состоит в том, чтобы ввести субсидирование зарплат для малооплачиваемых работников, занятых полный рабочий день. Если только фирма, имеющая соответствующую лицензию, находит труду такого работника производительное применение с положительным (предельным) продуктом, государство доплачивает ей такую сумму, чтобы даже самые неквалифицированные работники имели возможность вовлечения в общество, а зарплата была достаточной для того, чтобы работа такого типа не считалась недостойной. Это позволило бы резко ужесточить условия выдачи социальной помощи для многолетних трудоспособных иждивенцев и, в силу роста занятости, могло бы даже сэкономить, в конечном итоге, денежные средства. Недаром одну из своих статей на эту тему Фелпс назвал «Экономящие субсидии». Учёный соотносит «практический баланс» («за» и «против») субсидий к зарплате с «практическим балансом» демогрантов и приходит к однозначному выводу о преимуществе субсидий. Естественно, субсидии носили бы «регрессивный» характер, постепенно убывая для всё более высокой оплаты труда. На рисунке 26 показан условный график зарплаты разных работников. Кривая 1 – это «грязный» доход труда до налогообложения, кривая 2 – доход работников после изъятия налогов на фонд оплаты труда, кривая 3 – его доход после добавления предлагаемой субсидии. Сначала субсидия выражается в частичном возмещении налогов на фонд оплаты труда, затем – в чистых расходах бюджета. В итоге, нисколько не нарушая принципа «чем больше произвёл, тем больше получаешь», субсидии позволяют обеспечить каждому достойную оплату труда, а обществу – стать намного здоровее. Этот способ позволяет повысить занятость, не жертвуя уровнем зарплат малооплачиваемых работников и, с другой стороны, повысить уровень их зарплат, не жертвуя занятостью. Поэтому нечего и сравнивать его по социальной эффективности с повышением или понижением минимальной зарплаты, а также с демогрантами. Огромно психологическое значение этой меры. Для большинства людей наличие работы почти на всём протяжении трудоспособного возраста само по себе играет ключевую роль, даже без учёта того приносимого дохода. Наличие работы даёт возможность проявить свои способности; участие в экономике прибавляет чувство принадлежности к обществу и его проектам, среди которых важную и интригующую роль играет общее дело развития экономики. Рис. 32. Влияние градуальных субсидии на благосостояние и безработицу 51 Заключение. Вопросы актуальности В завершение нашего обзора коснёмся традиционной в таких случаях темы – вопроса об актуальности рассмотренных теорий для нашей жизни. К сожалению, в России широко распространены несколько точек зрения на применимость и полезность для нас экономической теории, которые можно было бы назвать экстравагантными, если бы не их широкое распространение. Самая простая из них состоит в том, чтобы «глядеть в рот» любому западному экономисту, принимая за истину в последней инстанции все его высказывания – независимо от того, относятся ли они к числу его научных результатов или речь идёт о мнении, убеждении, предположении, пожелании и т.д. Например, сказал Милтон Фридман, что России нужна срочная приватизация – значит, давайте срочно приватизироваться; сказал, что нужна легализация наркотиков – значит, давайте их легализуем. Этот подход был свойственен тем идеологическим оправданиям, которые произносились во время реформ 90-х годов. Другой подход исходит из признания заслуг западных экономистов как адекватных исследователей «заморской» экономической системы, но сопровождается отвержением применимости их результатов к России. При этом, как правило, подбирается пара примеров, когда бы какие-то слова какого-то западного экономиста оказались ошибочными для России, и делается обобщение, что достижения западных экономистов нам вообще не нужны. Нужно разрабатывать свою экономическую теорию, утверждения которой верны в нашем контексте. Этот подход присущ некоторым оппозиционным публицистам. Третий подход состоит в том, чтобы присоединиться к какой-то из конкурирующих на Западе научных школ, приняв её в качестве главного кладезя знаний и источника идеологии. Например, выполнение советов монетариста Фридмана не принесло ничего хорошего, значит, России нужно кейнсианство. Этот подход встречается даже в современных учебниках для экономических специальностей. Существует много других точек зрения на западную экономическую теорию, являющихся комбинацией перечисленных, возможно, с примесью ещё более экстравагантных воззрений. Изложить их не представляется возможным, да, наверное, и не нужно. Главное их отличительное свойство – неспособность увидеть, что экономическая теория – это не сборник конкретных советов или руководства к действию на все случаи жизни, а набор аналитических инструментов, позволяющих распознавать происходящие вокруг экономические явления и строить адекватные прогнозы на основе верного понимания причинно-следственных связей. Такие аналитические инструменты можно найти и в работах монетаристов, и в работах кейнсианцев – проблема только в том, чтобы правильно ими воспользоваться. Микроэкономическое объяснение кривой Филлипса, предложенное Фелпсом и Фридманом, само по себе не даёт рекомендации не лечить безработицу с помощью печатного станка. Но это объяснение даёт нам понимание причинно-следственных связей и позволяет лучше предсказать последствия лечения безработицы с помощью печатного станка. Лучше зная последствия собственного действия, мы уже сможем сделать осознанный и правильный выбор, соотнося прогнозируемые последствия и учитывая наши цели, наши представления о желаемом развитии событий. Конечно, и сами западные учёные могут ошибаться при описании причинно-следственных связей, как ошибались радикальные кейнсианцы в вопросах о воздействии монетарной эмиссии или как ошибался Фридман в вопросах о последствиях запрета/легализации наркотиков. Но для того чтобы проверить описание западными учёными причинноследственных связей на достоверность, в том числе и в условиях России, нужно эти результаты хотя бы понимать, владеть их аналитическим аппаратом. К сожалению, ни одна из трёх экстравагантных позиций, которые мы только что упомянули, не даёт нам этой 52 возможности. Следовательно, они не позволят нам добиться верного понимания причинноследственных связей и умения принимать верные решения с точным знанием последствий. Если говорить о тех достижениях Фелпса, которые были упомянуты в настоящем обзоре, то можно довольно уверенно сказать, что те факторы и те причинно-следственные связи, которые он обнаружил на материалах американской экономики, имеют место и в России, но их действие может иметь другой количественный характер. Например, в условиях нынешней стабильно высокой инфляции и быстрого изменения ценовых пропорций, фирмы и работники не заглядывают так далеко вперёд, чтобы принимать решения о найме и увольнении с учётом тонких долгосрочных прогнозов поведения цен. Поэтому мелкие отклонения прогнозируемой инфляции от фактической, тем более что последняя колеблется от года к году, вряд ли влияют на безработицу. Но тогда тем более включение печатного станка мало поможет в борьбе с безработицей – надо более детально разбираться с происходящим в разных секторах экономики. А со временем ситуация может измениться. Вопрос о применимости к России выводов Фелпса о причинах недобровольной безработицы подлежит дополнительному тщательному исследованию, но и тут можно предположить, что упомянутый им фактор имеет место, но его действие проявляется только в отдельных секторах, а в других сказывается кумовство, нелегальная занятость и т.д. Но именно аналитический аппарат, использованный Фелпсом, позволяет найти эти факторы в российских условиях и подсказать возможные способы смягчения проблемы. Наконец, идея смягчения дифференциации доходов не через подачки, а через субсидии к зарплате, наверное, вполне применима к России – благо, и цели, которых, по мнению Фелпса, можно добиться с помощью этой меры, вполне достойны по нашим критериям добра и зла. (Хотя в условиях экономической катастрофы 90-х демогрант мог бы стать более здоровой временной мерой социальной поддержки, смягчающей беду, чем система нереализуемых на практике или неравномерно распределённых натуральных льгот и гордиев узел перекрёстного субсидирования, связанный с искусственным поддержанием заниженных цен на социально значимые товары.) Те причинно-следственные связи о влиянии разных типов поддержки на моральное состояние социальных слоёв, на вероятность их маргинализации, безусловно, присутствуют и в нашей экономике. Другой вопрос, что при возможной реализации предложения о субсидиях для низкооплачиваемых работников необходимо учесть отечественную специфику и, в частности, наладить адекватную систему контроля за тем, чтобы субсидируемые работники реально трудились, а не были «мёртвыми душами» – соучастниками мошеннической связки чиновников, работодателей и работников по разделу государственных средств. Конечно, не следует «перебарщивать» в выравнивании доходов по образу позднего СССР, когда одинаковое положение трудолюбивых и лентяев подрывало стимулы к добросовестному труду. Но нельзя и сохранять нынешнюю систему оплаты труда, в которой неравномерное присвоение рентных источников доходов усугублено регрессивным налогом на фонд оплаты труда (ЕСН). Таким образом, на этих трёх примерах видно, что перечисленные результаты являются актуальными и в условиях России, их надо постоянно иметь в виду и использовать при необходимости вместе с другими аналитическими инструментами, наработанными зарубежной и отечественной экономической наукой. Если читатель смог понять объяснённые в этом тексте причинно-следственные связи и если он теперь захочет и сможет учитывать их при построении суждений о российской экономике, то, значит, цель статьи можно считать достигнутой. 53 Приложение А. Модель Солоу и золотое правило накопления Важное достижение Фелпса, которое мы разберём в этом приложении, – популяризация так называемого «золотого правила накопления» и его дальнейшее развитие, а точнее, разработка целой серии «золотых правил» для оптимального объёма разных типов инвестирования. На самом деле, вопрос о наилучшем уровне накоплений в обществе поднимался Рамсеем (1929), но его работа не была воспринята экономистами того времени из-за сложности использованного математического аппарата. Само «золотое правило» было независимо получено Джоном фон Нейманом (1937) и Морисом Алле (1943, 1947), но оставалось на задворках обсуждения. И вот в США 50-х стали высказываться опасения, что уровень накопления в обществе слишком низкий, чтобы обеспечить устойчивый экономический рост. Фелпс занялся этим вопросом и опубликовал в 1961 г. статью о том, как в королевстве Соловия (Solowia) подданный Ойко Номос (Oiko Nomos) получил приз за то, что правильно угадал лучшую норму накопления для королевства. В отличие от предыдущих работ Рамсея, Неймана и Алле, подход Фелпса был основан на более простой макроэкономической модели Солоу (Solow), появившейся в 1956 г. (отсюда название королевства Solowia) и стал широко известен. Ознакомимся же и мы с моделью Солоу. А.1. Модель Солоу 31 Основные переменные Факторами производства в экономической науке называют ресурсы, в результате соединения которых «на входе» производства получается полезный продукт и количество и качество которых определяет «полезный выход». Обычно к факторам производства относят землю, труд, капитал и предпринимательские способности. В зависимости от целей исследования, можно рассматривать и больше факторов производства: разделять труд на труд разных видов, вводить в число факторов производства технологию и т.д. Но давайте сейчас считать, что общее производство в какой-то стране можно выразить в виде функции только от трёх факторов производства – количества капитала K=K(t) и труда L=L(t), а также от уровня технологии T=T(t): Y (t ) = F [ K (t ), L(t ), T (t )], (1) где Y(t) – это величина потока, зависящая от времени. Иными словами, предполагается, что качество остальных факторов производства, доступных данной стране, – например, плодородие земли, способности и образование предпринимателей, – учтены в самой форме производственной функции F, а ограничения по количеству имеющейся земли, предпринимателей и прочих ресурсов, не вошедших в K, L и T, не проявляются в интересующей нас области значений переменных. 32 Мы предполагаем, что экономика страны производит только один однородный продукт, который может быть потреблён в объёме C(t) или инвестирован в объёме I(t). Инвестирование помогает произвести новые единицы физического капитала K(t) или заместить старый (амортизированный) капитал. Чтобы представить себе такую отрасль, читатель может рассмотреть пример производства картофеля, который может быть съедена или оставлен для расширенного воспроизводства на следующий год; при этом весь «капитал» будет полностью амортизирован в течение следующего года. Мы предполагаем, что экономика страны замкнута, поэтому страна не берёт в долг и не даёт взаймы, следовательно, производство в точности равно сумме потребления и инвестирования: Y(t) = C(t) + I(t). 54 При этом сбережение S(t) := Y(t) – C(t) получается равным инвестированию I(t). Пусть s – это доля сбережения во всём производстве, она же доля инвестирования или норма накопления: s = S/Y = I/Y , 0 ≤ s < 1 . Поскольку нас интересует, какой должна быть s, чтобы обеспечить максимальное благосостояние, мы будем считать норму накопления s постоянной и заданной экзогенно. Чистый прирост капитала в какой-то промежуток времени равен инвестированию минус амортизация: K& (t ) = I (t ) − δK (t ) = s ⋅ F [ K (t ), L (t ), T (t )] − δK (t ). (2) где точка сверху переменной обозначает производную по времени. Мы также считаем, что население растёт с постоянной скоростью, заданной экзогенно, а рабочая сила составляет в нём постоянную долю. Следовательно, количество фактора производства «труд» тоже растёт с постоянной скоростью: L& /L = n ≥ 0 . Вводя такие единицы измерения, чтобы в момент времени t=0 считать количество труда равным единице, получаем L(t ) = e nt . В ближайших подсчётах, чтобы осветить роль накопления, мы будем считать технологический уровень T(t) постоянным и, соответственно, будем опускать его из формул. Неоклассическая производственная функция На функцию F обычно накладываются следующие условия, совместимые с нашими представлениями о том, какой должна быть эта функция в экономике: 1. Постоянная отдача от масштаба. Функция F является однородной: F (λK , λL) = λ ⋅ F ( K , L), ∀λ > 0. (3) Другими словами, если мы умножим количество капитала и труда на одну и ту же положительную константу λ, «выход» продукта умножится на то же самое λ. Если вместо одной деревни Зачепиловки будет две Зачепиловки, одинаково обеспеченные трудом и капиталом, то они вместе будут производить вдвое больше продукции. 2. Положительная и убывающая отдача по отдельно взятым факторам: ∂F > 0, ∂K ∂2F < 0, ∂K 2 ∂F > 0, ∂L ∂2F < 0. ∂K 2 Иными словами, при одном и том же уровне технологии, добавление отдельно труда или отдельно капитала ведёт к приросту общего продукта, но этот прирост убывает, когда мы добавляем всё больше и больше. 3. Условия Инады Считается, что отдача труда или капитала становится очень большой, когда количество дополняющего фактора производства, в пересчёте на данное фиксированное количество труда или капитала, становится очень большим. Когда на одного работника приходится 55 драгоценный обрабатывающий центр, удельный продукт работника становится очень большим; когда же немного капитала попадает в огромную нищую страну, он там даёт огромную прибыль в пересчёте на данное количество капитала. С другой стороны, отдача труда и капитала становится очень маленькой, когда количество этого фактора становится очень большим, а дополняющего – фиксированным. Второй обрабатывающий центр на каждого рабочего почти не прибавит производительности, потому что некому будет за центром присматривать. Ещё одна нищая страна на единственный центр не сможет им продуктивно воспользоваться, потому что первая и так занимает его круглосуточно: ∂F ∂F ( ) = lim ( ) = ∞, lim ∂L K → 0 ∂K L →0 ∂F ∂F lim ( ∂K ) = lim ( ∂L ) = 0. K →∞ L →∞ Переменные на душу населения (“per capita”) Поскольку свойство (3), в частности, справедливо и для λ=1/L, продукт можно записать в «интенсивной форме», т.е. в переменных на душу населения или на одного работника: Y = F ( K , L) = L ⋅ F ( K/L,1) = L ⋅ f (k ), где k:= K/L – капиталовооружённость одного рабочего места или количество капитала, приходящееся на одного работника, а f(k):=F(k,1). Вводя функцию количества продукции на одного работника y=F/L, мы видим, что вместо (1) можно записать выражение в переменных на одного работника: y = f (k ). Неоклассическая производственная функция в интенсивной форме выглядит, как показано на Рис. А1: Рис. А1 Пример Кобба-Дугласа 56 Простейшая производственная функция, которая, как считается, неплохо описывает развитые экономики, – это функция Кобба-Дугласа Y = AK α L1−α , где A>0 – уровень технологии и α, 0 < α < 1. Эта функция была подобрана Дугласом и Коббом после тщательных эконометрических исследований эмпирических данных по американской экономике (Дуглас). Считается, что для развивающихся стран с менее жёсткой конкуренцией и заменяемостью между трудом и капиталом лучшее описание даёт функция более сложного вида. В интенсивной форме (в переменных на душу населения) функция Кобба-Дугласа записывается как y = ak α . Модель Солоу и распределение Для того чтобы у читателя не сложилось впечатления о полной надуманности модели Солоу, посмотрим, как она стыкуется с нашими представлениями о распределении дохода в рыночной экономике. Напомним, в статье мы пришли к выводу, что оплата труда отвечает их предельному продукту. Если, при данном количестве труда L0 и капитала K0, вложив в экономику очень малое дополнительное количество труда ∂L, мы получаем прирост продукта ∂F, то это и соответствует вознаграждению объёма труда ∂L. Следовательно, единица труда получает вознаграждение ∂F/∂L – частная производная функции F по переменной L в точке (K0,L0). Тот же самый вывод справедлив и для других факторов производства; в данном случае в роли другого фактора выступает только капитал. Итак, распределение дохода по факторам производства отвечает их предельному продукту. Совместимо ли это с моделью Солоу? Хватит ли общего продукта, чтобы дать и труду, и капиталу долю, причитающуюся по закону предельной производительности? Не останется ли лишнего? Оказывается, да, хватит, лишнего не останется. В самом деле, по теореме Эйлера об однородных функциях (а функция F однородна по условию (1)), F ( K 0 , L0 ) = K 0 FK ( K 0 , L0 ) + L0 FL ( K 0 , L0 ). (4) А это и значит, что когда мы выплатили капиталу его цену, помноженную на его количество, а труду – его цену, помноженную на количество, то на это хватило всего продукта, а лишнего не осталось. Когда же мы переходим к переменным на душу населения, то доход на единицу капитала тоже равен производной f'(k), общий доход капитала в экономике равен kf'(k), а зарплата, соответственно, w = [ f (k − k ⋅ f ′(k )] А.2. Золотое правило накопления Основное уравнение модели Солоу Разделив выражение Y = L •f(k) на L и дифференцируя по k, получаем ∂Y 1 ∂Y ∂K 1 ∂Y ⋅ ( ⋅ ≡ ⋅ ⋅ L ≡) = f ′(k ), L ∂K ∂k L ∂K ∂K а дифференцируя его относительно L и используя (4), получаем ( K K& L − L& K K& L& )′t = = − ⋅ KL = K& /L − nk L L2 L L (5) Где, напомним, n = L& /L . С другой стороны, разделив уравнение (2) на L, получаем выражение 57 K& /L = s ⋅ f (k ) − δk , которое подставляем в равенство (5) и получаем k& = s ⋅ f (k ) − (n + δ ) ⋅ k . (6) Это основное уравнение модели Солоу. Оно попросту говорит, что изменение количества капитала на душу населения определяется нормой накопления, темпами роста населения и амортизации. Первая прибавляет к капиталовооружённости, вторая (старение капитальных благ и рост населения) – убавляет. На рисунке А1 показано, как «работает» уравнение (6). Верхняя кривая – производственная функция f(k), нижняя отражает инвестируемую часть продукта при данной капиталовооружённости (и заданной извне норме накопления s). Прямая (n+δ)•k отвечает за уменьшение капиталовооружённости в связи амортизацией и ростом населения. Стационарное состояние, отвечающее постоянной капиталовооружённости и постоянному производству на душу населения, соответствует пересечению кривой s•f(k) с прямой (n+δ)•k. (Напомним, что мы сейчас рассматриваем ситуацию без технологического роста.) При соответствующем количестве капитала на душу населения k * выбытие стареющих капитальных благ и уменьшение капиталовооружённости из-за роста населения полностью и в точности восполняется новым инвестированием: s ⋅ f (k * ) = (n + δ ) ⋅ k * . (7) Золотое правило Данному технологическому уровню и данным темпам роста населения n и амортизации δ, отвечает единственное значение капиталовооружённости k * > 0, зависящее от s, при котором система находится в стационарном состоянии. Обозначим потребление на душу населения в стационарном состоянии через c* = (1 − s ) ⋅ f [k * ( s )] . В стационарном состоянии, согласно уравнению (7), потребление равно c* ( s) = f [k * ( s)] − (n + δ ) ⋅ k * ( s) (8) Заметим, из рисунка может сложиться впечатление, что, подняв капиталовооружённость выше, чем k * , можно повысить и потребление. Да, это так, но на самом деле, на этом уровне потребления невозможно долго удержаться, потому что, при данной норме накопления, выбывать будет больше капитала, чем вводится нового. При какой норме накопления мы сможем максимизировать потребление и поддерживать его в устойчиво высоком состоянии в течение многих поколений? Очевидно, это должно быть стационарное состояние. При очень малой норме накопления потребление в поколениях будет малым из-за низкой капиталовооружённости. Если норма накопления приблизится к единице, то капиталовооружённость приблизится к той точке, где кривая f(k) пересекается с прямой; при этом потребление приблизится к нулю. Следовательно, максимальному устойчивому уровню потребления отвечает какое-то s внутри интервала (0,1). Это показано на Рис. А2: стационарный уровень потребления растущая функция нормы накопления s при низкой норме накопления и убывающая при большой. 58 Рис. А2 Он достигает максимума в точке, в которой его производная по s обращается в нуль: [ f ′(k * ) − (n + δ ) ⋅ k * ( s )] ⋅ dk * = 0. ds Поскольку dk * /ds > 0 , множитель в квадратных скобках в стационарном состоянии обращается в нуль, то есть, f ′(kgold ) = n + δ . (9) При этом процент ( f ′ − δ ) – чистый доход на капитал, если вычесть из него норму амортизации, равен темпам роста населения. Причём уровень накопления в точности равен доле, которую получает капитал в национальном богатстве: с учётом (9) и (8), sgold ⋅ f (kg*old ) = (n + δ ) ⋅ kg*old = f ′(kgold ) ⋅ kg*old . Тут следует пояснить, что происходит. В силу убывающей отдачи, при малой капиталовооружённости капитал приносит очень высокий процент, при большой – очень малый. Иными словами, процент – убывающая функция нормы накопления. Золотое правило утверждает, что накопление в стационарном состоянии без технологического роста нужно довести до такого уровня, чтобы процент равнялся темпам роста населения. Накопление на ещё более высоком уровне будет избыточным, потому что, на самом деле, снизит потребление – довольно неожиданный результат с точки зрения «здравого смысла». Рисунок А3 показывает, почему соблюдается золотое правило накопления. Потребление на душу населения максимизируется при sgold, а не при больших или меньших значениях нормы накопления. 59 Рис. А3 А.3. Дисконтирование между поколениями и инвестирование в технологический рост Золотое правило накопление актуально в найденной форме, если мы ценим благосостояние будущих поколений точно так же, как и своё. Но даже в условиях без экономического роста людям, как правило, свойственно оценивать рубль, полученный завтра, ниже, чем рубль, полученный сегодня. Они «дисконтируют» будущие доходы. В совместной работе с Поллаком Фелпс ввёл в рассмотрение и этот фактор. Мы не будем углубляться в возможную «нетранзитивность» долгосрочных предпочтений по отношению к краткосрочным, просто сформулируем результат. Предположим, что поколения оценивают будущие доходы с одним и тем же дисконтированием, скажем, рубль через 20 лет оценивают как 50 копеек сегодня, а рубль через 40 лет – как сегодняшние 25 копеек. Это дисконтирование отвечает определённому проценту. В случае такого дисконтирования к (n+δ) в «золотом правиле накопления» прибавляется процент, с которым люди дисконтируют своё будущее благосостояние. Если при этом накопление будет оставлено в частных руках, без государственного вмешательства, то капиталовооружённость будет удерживаться на более низком уровне, чем необходимо для долгосрочной максимизации потребления. Далее Фелпс ввёл в рассмотрение ситуацию технологического роста с целью выяснить, какую же часть своего дохода общество должно расходовать на научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы (НИОКР), образование и другие инвестиции, изменяющие производственную функцию путём повышения технологического уровня. Ясно, что, как и в случае с накоплением капитала при неизменном технологическом уровне, инвестиции в технологическое развитие подвержены убывающей отдаче: если 99,99% населения станут двигать науку, как в Мапуту из «Гулливера», кушать будет нечего; есть ограничения на скорость накопления знаний и их вовлечение в полезное применение. Можно было бы провести соответствующий вывод в том же ключе, что и рассуждения для стационарного случая, моделируя технологический рост с помощью дополнительных предположений о том, как именно он меняет производственную функцию (например, при том же количестве рабочих рук даёт тот же эффект, который дало бы увеличение количества труда для старой производственной функции). Мы не будем здесь этого делать, а просто сформулируем ответ. Ещё одно «золотое правило», полученное Фелпсом, предписывает довести вложения в 60 технологическое развитие до такого уровня, при котором приносимая ими отдача выравнивается со скоростью экономического роста на душу населения. Заметим, что это относится не только узко к вложениям в НИОКР, но и отдельно, например, к вложениям в образование, которые потом обеспечивают способность людей, занятых во всех отраслях экономики, быстрее достигать наивысшей производительности, возможной при данном уровне развития науки и техники на «передовом фронте». (Этот аспект затронут в совместной работе Р.Нельсона и Э.Фелпса.) Другое дело, что целый ряд вложений, особенно когда речь идёт об образовании и НИОКР, влечёт положительные внешние эффекты, когда выгода распределяется в обществе, а не достаётся тому, кто конкретно применил своё образование или получил научно-техническое достижение. Это крайне затрудняет точную оценку предполагаемого эффекта от такого типа вложений, а в условиях децентрализованной экономики ведёт к их недооценке: ведь инвестор получает меньше, чем его инвестиция принесла обществу. Таким образом, этот ряд работ Фелпса подсказывает аргументы для государственного субсидирования науки, образования и т.д. Глубокое заключение об обобщении золотого правила, полученное Фелпсом по итогам серии исследований, звучит так: если мы хотим максимизировать потребление, любой тип инвестирования должен быть доведен до такого уровня, при котором отдача от него выравнивается со скоростью экономического роста. Самое интересное, что в ретроспективе это правило кажется очевидным с точки зрения чисто экономического подхода, без математических моделей: нет смысла вкладывать в науку, если это приносит меньшую отдачу, чем инвестиции в физический капитал, равно как и наоборот. Следовательно, отдача от любого типа вложений должна выравниваться. С другой стороны, нет смысла доводить вложения до такого высокого уровня, что процент по ним станет ниже, чем ожидаемый экономический рост. Зачем вкладывать 100 рублей под 5% годовых, если при экономическом росте в 7% в год полученные завтра от этого вложения 105 рублей составят меньшую долю дохода, чем сегодняшняя сотня? Однако для получения этого вывода приходилось прибегать к более конкретным и строгим моделям. А.4. Золотое правило накопления и жизнь Вывод Фелпса дал ответ на волновавший американских экономистов вопрос о том, была ли достаточна норма накопления. Если сравнить долгосрочную ставку процента в американской экономике со средней же скоростью экономического роста в долгосрочном плане, то выясняется, что получаются близкие величины, хотя на них, конечно же, оказывает влияние некоторый эгоизм нынешних поколений по отношению к последующим. По крайней мере, в условиях США нет оснований для значительного увеличения нормы накопления путём государственного принуждения, хотя более тонкие модели могут дать рекомендации где-то что-то «подправить» в этом аспекте. Вместе с тем, следует предостеречь от попыток прямого применения того же самого «золотого правила» к российской действительности. Таким рассуждением могло бы стать примерно следующая «логическая» цепочка: «темпы экономического роста в России 20% в год, из которых 10% реальный рост и 10% инфляция, кредиты выдают под 17% годовых, следовательно, раз 17% < 20% = 10%+10%, то уровень инвестирования в сегодняшней России избыточен». На самом же деле, для построения адекватной и применимой модели в российском случае надо ещё много чего сделать. Во-первых, результат относится к ситуации долгосрочного устойчивого роста, в то время как нынешний рост российской экономики имеет компенсирующий характер после экономической катастрофы 90-х. Во-вторых, надо учесть налог на прибыль, снижающий доход на капитал по сравнению с его отдачей для всей 61 страны а, следовательно, и процент по кредитам. В-третьих, надо учесть монопольные эффекты ценообразования, дополнительно снижающие доходность инвестиций в непривилегированные отрасли по сравнению с привилегированными, и весьма возможно, что процент находится на уровне доходности инвестиций в непривелегированные отрасли, в то время как выравнивание условий открыло бы возможности инвестировать в непривилегированные отрасли и, ускорив рост, повысило бы и ставку процента либо надёжность вложений до их приближения к «золотому правилу». В-четвёртых, надо учесть, что экономика России – не замкнутая, а открытая. Нельзя абстрагироваться от принципиальной неоднородности производимых товаров, тем более что инфляция не распределена неравномерно по всем товарам, а сосредоточена, например, на коммунальных услугах, энергоносителях, а сейчас (в связи с ростом мировых цен) и на продовольствии. Впятых, надо учесть движение капитала через границу, инвестиционные риски… в общем, много чего. И, главное, надо задаться вопросом: а по каким критериям мы считаем инвестиции достаточными или недостаточными, для чего? В каком соотношении мы учитываем стратегическую безопасность, сравниваем текущее и будущее потребление, как относимся к социальному неравенству, порой вопиющей дифференциации доходов (не принимаемой во внимание при «усреднении» потребления)? Модель Солоу – это всего лишь один аналитический инструмент, которого недостаточно для построения практических выводов об оптимальной норме накопления для России. Нельзя построить дом без молотка, но и невозможно построить дом с помощью одного только молотка. Нельзя обойтись без модели Солоу, но и невозможно делать далеко идущие выводы об оптимальной норме накопления конкретной страны с помощью одной только модели Солоу. 62 Приложение Б. Сдвиги произведённого продукта и потребления при изменении отдачи инвестиций Соизмерение рыбы с сетками в экономике Робинзона представляет собой довольно нетривиальный момент, но в рамках данного реферата нам не было смысла на нём подробно останавливаться, поскольку при переходе к рассмотрению национальной экономики мы всё равно предположили пропорции обмениваемых в данный момент товаров (за исключением долговых обязательств) неизменными. Тогда проблема соизмерения рыбы и сеток (по цене) отпадает сама собой, а соотношение производства инвестиционных и потребительских товаров становится пропорциональным меняющейся величине спроса на них, обусловленной только процентом, который принесёт инвестирование. Если бы факторы производства обладали абсолютной мобильностью в перемещении между потребительскими и инвестиционными товарами, а отдача в их производстве была постоянной, то наша модель была бы более адекватной не только при оценке «с высоты птичьего полёта». Однако, поскольку мы пока не задали «цены» в экономике Робинзона, необходимо пояснить, как мы это делаем, с тем чтобы графики подраздела 2.2 оставались адекватными. Ниже мы покажем один из вариантов, как можно ввести соизмерение рыбы с сетками для экономики Робинзона в предположении, что R(x)=x, т.е. когда весь произведённый продукт достаётся ему же. Построим более строгую модель принятия решения об увеличении трудовых усилий и снижении потребления при появлении возможностей инвестирования. Для этого мы используем аппарат кривых безразличия. Нарисуем карту безразличия – рассмотрим плоскость, на которой по оси абсцисс отложено накопление (в сетках), а по оси ординат потребление (в рыбах), и построим следующее семейство кривых. Если точка (0,y0) принадлежит какой-то кривой, то это значит, что Робинзон с той же готовностью съест y0 рыб и ничего не сбережёт, с которой сбережёт x сеток и потребит y рыб, где точка (x,y) принадлежит той же кривой. Это тоже кривые безразличия, потому что Робинзону, при прочих равных, было бы безразлично, какую из точек кривой предпочесть, если бы каждая из них была бы для него одинаково доступна. Мы нарисовали их так, что все они асимптотически приближаются к оси x: ведь чем меньше Робинзон потребляет, тем большим накоплением ему надо компенсировать текущие лишения, выбор же Робинзоном варианта (0,x) вообще невозможен. От чего зависит поведение семейства кривых, с какой скоростью, например, они приближаются к оси x? Очевидно, ключевую роль тут играют межвременные предпочтения Робинзона и предполагаемая отдача от инвестиций. Чем более он ценит будущие доходы относительно сегодняшних, тем меньше минимальная прибавка будущего продукта, ради которой он готов бы пожертвовал определённой частью потребления ради инвестиций. Чем больше обещаемая отдача от них, тем больше «смещены» кривые к оси ординат. Ведь чем большим он считает значение инвестиций относительно текущего потребления, тем большее текущее потребление должно компенсировать в его глазах сокращение инвестиций, чтоб остаться на той же кривой безразличия. Наряду с кривыми безразличия нарисуем «кривые изотрудности», на каждой из которых лежат точки, соответствующие такому производству рыбы и сеток, которые даются Робинзону одними и теми же усилиями (усталостью). Например, если ему так же трудно выловить 4 рыбины и сплести 1 сетку, как выловить 1 рыбину и сплести 2 сетки, то они будут принадлежать одной и той же кривой изотрудности. Теперь мы можем вернуться к параметризации плоскости, в которой нарисованы кривые усталости и вознаграждения на Рис. 6 и 8. Для этого сведём и производство, и награду к одной переменной – рыбе. Мы будем говорить, что Робинзон произвёл x продукта, если он выловил либо x рыб, либо другое количество рыбы и сделал некоторое количество сеток, 63 которые дались ему такими же усилиями, то есть, лежат на той же кривой изотрудности, что и (0,x). Поскольку вознаграждение Робинзона в нашем случае равно производству, то параметризуем вознаграждение переменной y так же. Чтобы убедиться в адекватности такой параметризации, смоделируем теперь поведение кривой Vs(x) относительно кривой V(x) в так определённых введённых переменных. Пусть Робинзон получает вознаграждение y1. Проведём кривую изотрудности, проходящую через точку (0,y1). Это все те возможные комбинации накопления и потребления, которые может себе позволить Робинзон с таким получаемым вознаграждением. В данном случае, это те комбинации производства рыбы и сеток, которые даются Робинзону теми же усилиями, что и y1 рыб. (В случае, если бы соотношение усилий на производство рыб и сеток не зависело от масштаба производства того и другого, это была бы прямая y=–x+y1). Вообще говоря, эта кривая может быть какой угодно в части выпуклости или вогнутости 33 , возможно даже, что все её точки лежат под кривой безразличия, проходящей через точку (0,y1): инвестирование для него столь маловажно по сравнению с потреблением, что он вообще не готов инвестировать, остаётся при прежнем доходе и только потребляет. Именно такая возможность реализуется, если кривая изотрудности при данном доходе расположена, как штрих-пунктирная кривая на Рис. Б1. Однако мы сейчас рассматриваем ту ситуацию, при которой Робинзон, всё-таки, принимает решение о накоплении, значит, картинка со штрихпунктирной кривой не относится к нашему случаю. Итак, некоторые точки кривой изотрудности попадают выше кривой безразличия, проходящей через точку (0,y1). Очевидно, что для Робинзона выгоден выбор такой точки на ней, которая находится на максимально полезной для него из всех доступных кривой безразличия – той, которая проходит через (0,y2). Выбранная точка для него так же полезна (хороша, выгодна), как и точка (0,y2) на той же кривой безразличия. Следовательно, в условиях, когда появилась возможность сберегать доход, Робинзон сбережёт долю s(y1) своего вознаграждения, а работать ради этого готов столько же, сколько раньше, когда не было возможности инвестиций, был готов работать за вознаграждение y2 рыб. Рис. Б1 Иными словами, Vs-1(y1)=V-1(y2), 64 И с учётом монотонного возрастания функции V(x), снова получаем, что кривая Vs(x) лежит правее кривой V(x): Рис. Б2 Как уже говорилось, чем выше возможность для инвестирования, тем больше кривые безразличия прижаты к оси ординат и, следовательно, тем правее будет кривая Vs(x) относительно V(x) и тем выше будет доля инвестируемого продукта s=s(y) (при фиксированном y и меняющихся условиях инвестирования). 65 Приложение В. Постоянность предпочтений Робинзона при возникновении циклов Очень важно понять, что циклы в нашей модели возникают не из-за изменения внешних условий (например, активности солнца или потребительских предпочтений Робинзона), а предопределены исходными условиями модели – ограниченностью ресурсов и законом насыщения потребностей. Циклы наступают в результате эндогенных изменений в производственных возможностях Робинзона, растущих по мере инвестирования в сетки. Но как насыщение потребностей, так и истощение ресурсов ведут к одному и тому же результату – выбору Робинзоном всё меньшего количества труда по мере роста капиталовооружённости. К сожалению, для того чтобы это объяснить с той же наглядностью, как соизмерение рыбы с сетками, нам бы потребовался не плоский, а трёхмерный рисунок, отражающий поверхности безразличия Робинзона между тремя видами потребления: «рыбой сегодня», «рыбой завтра» и «досугом». Не имея возможности представить соответствующие объёмные изображения, выберем несколько их «срезов». Пусть ось x отсчитывает количество «рыбы завтра», ось y – количество «рыбы сегодня», а ось z – количество досуга. Если количество досуга задано (z=const), то карта безразличия между «рыбой сегодня» и «рыбой завтра» имеет тот же вид, что и карта безразличия между рыбой и сетками на Рис. Б1. В свою очередь, при z=const и заданной капиталовооружённости Робинзона, задана единственная кривая производственных возможностей, отвечающая максимально возможной кривой изотребности при данной капиталовооружённости и данном досуге. Если бы досуга было больше, то кривая производственных возможностей лежала бы ближе к началу координат, и наоборот. Пусть теперь количество «рыбы завтра» фиксировано (y=const). Как выглядит карта безразличия между досугом и «рыбой завтра»? Очевидно, чем больше становится рыбы, тем менее ценна она Робинзону по сравнению с досугом, тем больше «прижимается» кривая безразличия к оси x (Рис. В1) в силу насыщения потребностей. Точно также ведут себя кривые безразличия между «рыбой завтра» и досугом при фиксированном количестве «рыбы сегодня». 66 Рис. В1 Вместе с тем, кривые производственных возможностей, по мере роста накопления, всё меньше отстоят одна от другой в силу убывающей отдачи капитала. Если нарисовать кривые производственных возможностей, приходящиеся на 10, 20, 30, 40, 50 и т.д. сеток, то первые десятки существенно добавляют к производственным возможностям, а дальнейшие – всё меньше (Рис. В1). Нетрудно представить, как ведут себя в трехмерном пространстве xyz поверхности безразличия и поверхности производственных возможностей: поверхности безразличия похожи на одну из стены четырёхугольного шатра с основанием на плоскости xy и шестом вдоль оси z, а поверхности производственных возможностей похожи на расширяющееся семейство сфер с центром в начале координат. Семейство поверхностей безразличия входит в систему предпочтений Робинзона, заданных с самого начала, а поверхность производственных возможностей своя для каждого отдельного момента времени. Робинзон выбирает производственную программу в точке касания наивысшей поверхности безразличия заданной на этот момент поверхностью производственных возможностей. По мере роста капиталовооружённости, его производство увеличивается. Однако, поскольку поверхности производственных возможностей не расширяются бесконечно (в силу убывающей отдачи капитала), а также в силу специфического поведения поверхностей безразличия из-за насыщения потребностей, после серии проб и ошибок производство стабилизируется на стационарном уровне. Повторим, что в рамках этого рисунка тому есть две причины: специфический («несимметричный») вид карты безразличия, связанный с насыщением потребностей, и уменьшающееся расхождение сфер производственных возможностей, связанное с убывающей отдачей новых инвестиций. 67 Литература Безработица и занятость (учебник). Типы безработицы http://book.ipsys.net/archives/54/2/ Блауг М. Экономическая мысль в ретроспективе. – М., «Дело ЛТД», 1994. Бэккер Г. Теория распределения времени дель Кастильо Грациана, Эдмунд Фелпс. Путь к послевоенному восстановлению. http://www.peoject-syndicate.org.commentary/phelps9/Russian Дуглас. Существуют ли законы производства? Кейнс Дж.М. Общая теория занятости, процента и денег Маршалл А. Основания экономической науки. Мелтцер А. Монетаризм Милгром П., Робертс Дж. Экономика, организация и менеджмент. СПб, «Экономическая школа», 2004. Мэнкью Г. Принципы макроэкономики. СПб, Питер, 2003. Ниткин Дм. «Кривая Филлипса…» http://antisgkm.by.ru/manipul6.htm Роулз. Теория справедливости. Новосибирск Сарджент Т. Рациональные ожидания. http://www.rosreferat.ru/economy/356.htm Селищев А.С. Макроэкономика. СПб: «Питер», 2005, гл. 1. Уоктер М., Уоктер С. Инфляция, обусловленная ростом номинальной заработной платы: вопрос об эндогенности и экзогенности Фелпс Эдмунд (а). Динамизм syndicate.org.commentary/phelps5/Russian государств. http://www.project- Фелпс Эдмунд (б). Доводы против сокращения чистого налога. http://www.projectsyndicate.org.commentary/phelps2/Russian Фелпс Эдмунд (в). Структурные syndicate.org.commentary/phelps3/Russian Фелпс Эдмунд (г). Экономящие syndicate.org.commentary/phelps7/Russian бумы субсидии. http://www.projecthttp://www.project- Хейне П. Экономический образ мышления Хансен Э. Экономические циклы и национальный доход Хикс Дж. Стоимость и капитал. Шумпетер Й. Теория экономического развития. М., Эксмо, 2007. Econlib http://www.econlib.org/library/Enc/PhillipsCurve.html Economicus1. Что изучает микроэкономика? http://micro.economicus.ru/index.php?file=1 Economicus2. Микроэкономика и макроэкономика. http://micro.economicus.ru/index.php?file=2 P.Aghion, R.Frydman, J.Stiglitz, and M.Woodford Edmund S.Phelps and Modern Macroeconomics. November 2001. http://www2.gsb.columbia.edu/faculty/jstiglitz/download/2003_Edmund_S_Phelps_and_Modern_ Macroeconomics.pdf 68 Allais M. 1947. Economie et Intérêt, Paris: Imprimerie National. Barro, R.J, and Sala-i-Martin, Х. 2004. Economic Growth, London, England. Massachusetts Institute of Technology, MIT Press. Laidler D. Phillips in Retrospect (A Review Essay on A.W.Phillips, Collected Works in Contemporary Peerspective edited by Robert Leeson, Cambridge U.K., Cambridge University http://gallery.economicus.ru/cgiPress, 2000. pp. 515 + xvii) ise/gallery/frame_rightn.pl?type=school&links=./school/postkeynesianism/lectures/postkeynes_l2.t xt&name=postkeynesianism&img=lectures_small.gif Nelson R. and Phelps E. Investment in Humans, Technological Diffusion, and Economic Growth. Cowles Foundation Paper 236, Reprinted from American Economic Review, 56(2), 1966, pp.69-75. Phelps Edmund (a). Autobiography. 2007. http://nobelprize.org/cgibin/print?from=%2Fnobel_prizes%2Feconomics%2Flaureates%2F2006%2Fphelps-autobio.html Phelps Edmund (b). A View of My Scientific Work. http://www.columbia.edu/~esp2/view.html Phelps Edmund (с). Curriculum Vitae http://www.columbia.edu/~esp2/esp2.pdf Phelps Edmund S. (d). Evidence-Based syndicate.org.commentary/phelps8/English Economics http://www.project- Phelps Edmund (e). Low-Wage Employment Subsidies versus the Welfare State. AEA Papers and Proceedings. Vol. 84, No.2. May 1994. pp.54–58 Phelps Edmund (f). Macroeconomics for a Modern Theory. Nobel http://nobelprize.org/nobel_prizes/economics/laureates/2006/phelps_lecture.pdf Prize Lecture. Phelps, Edmund S. (g). Refitting the West’s Winning Economic Model. http://www.projectsyndicate.org.commentary/phelps1/English Phelps, E.S. (h) (1994), Structural Slumps, Cambridge: Harward University Press. Phelps, E.S. (i). Subsidize Wages. A Response to “A Basic Income for All” by Philippe van Parijs. Boston Review October/November 2000. Phelps Edmund (j). The origins and further development of the natural rate of unemployment. http://www.columbia.edu/~esp2/mem.pdf Phelps, E.S. and R.A.Pollak (1968), On Second-best National Savings and Game-equilibrium Growth, Review of Economic Studies, 35, 185-199. Phillips, A.W. (1958), The Relation between Unemployment and the Rate of Change of Money Wage Rates in the United Kingdom 1861–1957, Economica, Vol. 25, 183–289 Riksbank. Edmund Phelps’s Contribution to Macroeconomics. Advanced Information on Sveriges Riksbank Prize in Economic Sciencec in Memory of Alfred Nobel. Kungl.Vetenskapsakademien. 9 October 2006 http://nobelprize.org/nobel_prizes/economics/laureates/2006/ecoadv06.pdf von Neumann "A Model of General Economic Equilibrium", 1937, in K. Menger, editor, Ergebnisse eines mathematischen Kolloquiums, 1935-36. (Translated and reprinted in RES, 1945). 1 Мы опускаем оговорки, связанные с желанием иногда пустить пыль в глаза своей щедростью, расточительностью или боязнью некачественного товара – считается, что эти случаи «отсеяны» словами про среднего покупателя и прочие равные. 2 Определение «полная» призвано подчеркнуть, что мы имеем дело не с предельными величинами, а с их (неопределёнными) интегралами. Заметим также, что слово «усталость» в данной трактовке обозначает более широкий круг явлений, чем просто физическую усталость, и связана с любым фактором, вызывающим 69 нежелание работать больше. Мы предпочли название «функция усталости» более точному названию «функция нежелания работать» из стилистических соображений. 3 Свойства 3 и 4 у нас фактически объединены в кривой усталости, которая отражает две кривые из примера с мальчиком А.Маршалла: возрастающую кривую нежелания собирать, и убывающую кривую желания есть. Мы могли бы не различать эти свойства для Робинзона. Но далее нам потребуется различать их в национальной экономике, чтобы чётче обозначить разницу между убыванием отдачи капитала из-за ограниченности рабочей силы (рассматриваемой с точки зрения количества работников в стране, без учёта из готовности работать) и убывающей отдачей из-за насыщения потребностей (рассматриваемой с точки зрения поведения спроса на каждый отдельно взятый товар, без учёта источника доходов и готовности работников предагать услуги на рынке труда, служащих источником данного спроса). Хотя и в экономике страны эти вещи взаимосвязаны и учтены в кривой совокупной усталости, для большей прозрачности изложения из удобнее разделять. 4 Заметим, что нас, на самом деле, интересует не вся кривая усталости, а её участок, несколько отстоящий от начала координат. В отличие от случая с мальчиком, Робинзон не может вообще отказаться от работы, потому что умрёт от голода. Мы считаем, что некоторый базовый уровень потребления Робинзону обеспечен за счёт левого участка кривой усталости, примыкающего к началу координат, а вознаграждения заведомо хватает для минимального труда. Поэтому нам не надо рассматривать тонкие или даже противоречивые вопросы, готов ли Робинзон трудиться весь день ради краюхи хлеба, если у него вообще нет альтернативы. 5 Дополнительный вывод: сравнительная полезность потребительских товаров падает: мы теперь готовы отдать за них только 600 фертингов вместо 1000 и ещё меньшую долю зарплаты: даже не 60%, а около 40%. 6 Это не совсем «правильное» объяснение с точки зрения разработки модели, приемлемой для описания современной экономики. Запросы реальных работников и предпринимателей зависят от доступных им альтернатив, которые (чего мы отчасти коснёмся ниже) определяются внезарплатными доходами, величиной накоплений, социальными пособиями, предельной производительностью работников данной квалификации и т.д. Рост запросов невозможно логически вывести только из роста производительности – всё зависит от характера распределения доходов в данном обществе, привычного потребления, отставания зарплат низкоквалифицированных работников и многих других факторов, которые мы не можем ввести в упрощённую модель данного изложения. Поэтому для поборников логической строгости мы делаем признание, что предположение о росте запросов Робинзона мы принимаем в качестве дополнительного эмпирического факта. Вместе с тем, насыщение, начиная с какого-то порога, каждой отдельно взятой потребности, имеет место всегда, следовательно, всегда N(p)>p, а этого свойства достаточно для возникновения циклов. 7 А именно те, которые принято называть эндогенными, то есть, которые вызваны самим по себе развитием экономики и описываются простой моделью её развития в зависимости от доступных технологий, наличных ресурсов и насыщения потребностей, упомянутых в условиях 1-7. Те факторы, которые являются, для данного уровня моделирования, экзогенными – войны, неурожаи, трагические ошибки денежной политики и т.д. – не входят в этот список. 8 Мы предлагаем читателю самостоятельно проверить, какой будет прибыль на капитал в случае ситуации, изображённой на рисунке 12, если вводить в действие не по одному станку, а одновременно по два, три и т.д. В этом случае равенство дохода на капитал предельному продукту сохранится, в том числе, если предположить, что в производство вводятся дополнительные станки разного технологического уровня. 9 Словом «внешней» предназначено подчеркнуть, что это такая полезность, которая проявляется в поведении человека и поэтому принципиально измерима внешним наблюдателем. 10 Очень хорошее и красочное описание ошибочной оценки инвестиционных возможностей даёт Элвин Хансен (гл. 9). «Во многих областях предпринимательской деятельности не существует возможности производить инвестиции на основе точно подсчитанных разностей между ожидаемой нормой прибыли на инвестированный капитал (предельной эффективностью инвестиций) и нормой процента на ссудный капитал. Инвестиции часто приходится производить на основе смелой догадки, которая может оправдаться или не оправдаться. Множество инвестиций производится под воздействием волн оптимизма, порождённых условиями бума. Эти инвестиции необоснованны, если взвесить их с помощью тщательных и осторожных расчётов. И всё же инвестициям свойственно базироваться на ожиданиях. График спроса на инвестиции, в том виде, в котором он складывается к концу бума, может потом, когда придётся взглянуть в лицо горькой реальности и наступит пора отрезвляющих последствий, показаться бессмысленным. И тем не менее график спроса на инвестиции является рыночной реальностью. Он не даёт представления о том, какой фактически окажется норма прибыли на новые инвестиции; он показывает, какой её ожидают». 11 Разумеется, можно было бы считать, что каждый отдельный предприниматель не вносит изменения в цену задействованных факторов, но все вместе они, конечно же, повышают спрос на рынках факторов производства и, следовательно, повышают их цену. При повышении цены факторов производства те предприниматели (или рутинные управляющие, руководящие циркулярным движением ресурсов по заданным маршрутам), которые не могут платить за факторы повышенную цену, отсекаются от рынка заёмных средств, а дополнительные 70 владельцы факторов производства привлекаются туда высокой ценой, и так устанавливается равновесие. Безработные находят работу, а сбережения растут, потому что зарплата и процент относительно высоки. Но эта высокая цена факторов производства опиралась на завышенные представления предпринимателей относительно условий сбыта продукции, она не учитывала снижения цен из-за роста предложения и насыщения потребностей. (В момент принятия решения о производстве учитываются текущие условия спроса, когда зарплаты и проценты уже повышены, но потребности ещё не насыщены.) Поэтому, когда оказывается, что прибыли от реализации новых проектов меньше, чем ожидалось, и даже не всегда покрывают расходы, предпринимателям приходится не просто прекратить экспансию, но и отступить назад: некоторые из найденных комбинаций факторов производства оказываются нерентабельными, что делает невозможным даже их простое повторение в рамках рутинного управления. Следовательно, спрос со стороны предпринимателей и рутинных управляющих на факторы производства снижается, а их цена «откатывается» назад. Можно предположить, что если бы информация предпринимателей о будущих условиях спроса с самого начала была совершенной, то и спада не произошло бы. Однако не только ошибки прогнозирования могут привести к кризису. Даже в условиях совершенной информации люди сознательно трудятся сначала больше, чтобы заработать на дом, квартиру, машину, а потом, когда у них это уже есть, – меньше. В товарной экономике это их решение распространяется на условия хозяйствования остальных индивидуумов. Конечно же, последнее построение расходится с ранее высказанным предположением об однородности произведённых товаров (неизменных ценовых пропорциях) и постоянной доле разных граждан в национальном доходе; для достижения большей реалистичности в рамках непротиворечивой модели надо углублённо изучить поведение коэффициентов распределения национального дохода αi(t) в зависимости от колебаний конъюнктуры – условий спроса/предложения на услуги соответствующих лиц и их решение об участии или неучастии в производстве. Всё это приводит к тому важному выводу, что индивидуальные функции вознаграждения, а, следовательно, и благосостояние отдельных граждан существенно зависят от решения других людей о своем благосостоянии. Не только собственный выбор человека и натуральные производственные возможности влияют на его доход, но и воля других людей хотеть и производить больше или меньше. 12 Мы пренебрегли отложенными и трансфертными платежами и считаем, что все платежи в экономике соответствуют товарообороту, т.е. денежные потоки идут навстречу товарным. 13 Конечно, причины негибкости цен объясняются в рамках разнообразнейших моделей; мы же взяли самую простую и наглядную из них, не вникая в детали. 14 Многие экономисты считают негибкость цен чуть ли не основным фактором, усугубляющим депрессию: предполагается, что невозможность снижения цен, следующая за сокращением совокупного спроса, затрудняет «нащупывание» нового равновесного состояния. Мы обошли этот вопрос в рамках данного реферата, сославшись на негибкость цен как на данное реальной жизни. Между тем, построенная выше теория заставляет серьёзно усомниться в том, что негибкость цен (а точнее, не негибость относительных цен, а невозможность их одновременного снижения под новые параметры снизившегося совокупного спроса) усиливает депрессию, скорее, наоборот. Если бы все цены снизились пропорционально снижению совокупного спроса, то индивидуальные решения граждан, приводящие к депрессии, изменились бы в ещё худшую сторону. Так, решение о сбережении определённой части реального дохода в виде наличных не только не было бы отменено при более быстрой дефляции, а пересмотрено в сторону увеличения этой доли. Вместо перехода к новому равновесию получился бы усугублённый спад с цепной реакцией дефляции и увеличения наличных сбережений, вплоть до возможного коллапса экономики, связанного с невыполнением деньгами своих функций: никто бы не захотел ничего покупать за деньги. 15 Быть может, более точно разница между совокупным вознаграждением и совокупной усталостью отражается подходом Мальтуса. Как отмечает Блауг, Мальтус, споря с Рикардо, различает рикардианскую «величину спроса» как количества реально приобретаемой по данным ценам продукции (совокупного вознаграждения, в нашей терминологии) и его же «интенсивность спроса» как «готовность и способность жертвовать многим с целью купить желаемую вещь» (совокупная усталость) (Блауг, «Закон Сэя и классическая денежная теория»). 16 Судя по всему, именно изначальное определение Кейнсом функций совокупного спроса и совокупного предложения в денежных показателях затруднило понимание того, что эти меры носят неинфляционный характер только до тех пор, пока искусственное увеличение совокупного спроса с помощью монетарной и фискальной политики лежит в пределах неинвестируемой части сбережений, то есть, пока оно компенсирует только вклад денежного фактора в усугубление депрессии, но «не посягает» на регулирование её реальной составляющей. 17 Выведение из всего многообразия указанных Кейнсом факторов экономических циклов только двух практических рецептов – монетарной и фискальной политики как единственных заслуживающих внимания инструментов государственного воздействия на экономику – объясняется именно их простотой или даже примитивностью. Регулирование денежной массы и общего сбора налогов – это как раз те меры, решение о 71 которых можно принять, «не забираясь» внутрь «чёрного ящика» и не разбираясь с реальными факторами данного экономического спада. 18 Следует заметить, что эта закономерность имела место как в докейнсианскую эпоху, когда колебания совокупного спроса совпадали, в силу описанных выше причин, с циклическими подъёмами и спадами, так и в послевоенный период умеренного применения кейнсианских рецептов, когда масштабы дополнительной эмиссии во время понижения конъюнктуры не были столь велики, чтобы с лихвой перекрыть денежные факторы депрессий и вызвать инфляцию при одновременном росте безработицы. Ниже мы раскроем ещё один фактор, благодаря которому это удавалось столь долгое время. 19 Утверждают, что сам же Филлипс подсказал Фридману во время встречи 1952 г. идею адаптивных ожиданий, с помощью которой кривая Филлипса объясняется. 20 Тут важно отметить, что производство сырья практически всегда находится на участке убывающей отдачи и не может быть увеличено без роста удельных издержек, поэтому рост относительных цен на него при росте спроса неизбежен. То же самое касается трудовых услуг: даже при наличии недобровольной безработицы долговременное увеличение занятости при сохранении зарплаты было бы невозможным, если только стартуем из состояния равновесия, потому что это противоречит предположению о максимизирующем поведении фирмы (см. раздел 5). Да и само по себе повышение совокупного спроса достигается через повышение всех типов доходов, в том числе и зарплат, а не только прибылей и социальных пособий; в свою очередь повышение последних относительно зарплаты само по себе увеличило бы безработицу (см. раздел 6). Повышение занятости совсем без повышения зарплат было бы возможно только после резкого выведения экономики из состояния равновесия в виде обвала производства и безработицы, обусловленного чисто монетарными, а не реальными причинами. Итак, привлечение дополнительного сырья и трудовых ресурсов требует увеличения цен на них, а это сочетается с максимизирующей политикой фирм, только если вся экономика находится на участке возрастающей отдачи: уменьшение удельных издержек за счёт экономии на масштабе в промышленности перекрывает их рост, вызванный увеличением зарплат и подорожанием сырья. В малой окрестности точки «общественно нормальной» зарплаты это возможно (см. в подразделе 2.6 кривую совокупной полезности для рабочей силы, имеющей большой наклон в этой точке, что соответствует существенному приросту занятости при малом увеличении зарплат), но уже существенно правее её – нет. 21 В учебнике Хейне, написанном для американской аудитории, речь идёт об известных потенциальным читателям фактах истории экономики США, в частности, о кризисном периоде 70-х, когда власти пробовали «лечить» циклический спад, спровоцированный повышением цены импортируемой нефти (и, следовательно, снижением совокупного вознаграждения из-за необходимости отдавать OPEC больше произведённого продукта) путём эмиссионной «накачки» совокупного спроса. Хотя это и помогло экономике приспособиться к новым ценовым пропорциям, безработица всё равно росла одновременно с ускорением инфляции. 22 Быть может, более убедительной версией стали бы не сами по себе укоренившиеся дефляционные ожидания – трудно не заметить инфляции, продолжающейся многие годы, – а выработка во время дефляции и неблагополучия более высокой трудовой этики и её наследование на поколение вперёд. 23 Например, он писал (гл. 3): «Проведённый анализ даёт нам ключ к объяснению парадокса бедности среди изобилия. Одна лишь недостаточность эффективного спроса может привести и часто приводит к прекращению роста занятости ещё до того, как будет достигнут уровень полной занятости. Недостаточность эффективного спроса будет мешать росту производства, несмотря на то, что предельный продукт труда всё ещё превышает величину предельной тягости труда при данном уровне занятости». 24 Очевидно, что точка максимума по обеим переменным будет и точкой максимума по одной из них, если другую зафиксировать, – этого будет достаточно, чтобы выявить интересующий нас фактор. 25 В порядке запоздалого уточнения, заметим, что в модели Фелпса непредвиденные колебания совокупного спроса в краткосрочном плане затрагивают именно недобровольную безработицу, изменения которой и обеспечивают эффект кривой Филлипса. Когда предприятие, неверно проинтепретировав увеличение спроса, принимает решение о найме дополнительных работников, это решение поначалу затрагивает недобровольных безработных; поэтому их наём на работу не сопровождается повышением ставок зарплаты. Но сокращение недобровольной безработицы в результате действий многих предприятий приводит к тому, что работники начинают меньше дорожить своим рабочим местом и отлынивают, предприятие страдает от текучесть кадров. Именно на этом этапе оно принимает решение о некотором повышении ставок заработной платы, чтобы восстановить на предприятии приемлемую трудовую этику. Предпринятые меры, однако, поначалу недостаточны, потому что все другие предприятия тоже повышают ставки заработной платы и работники принимают это во внимание в своём поведении. Поэтому нормальный уровень трудовой этики и текучести кадров восстановится только тогда, когда недобровольная безработица восстановит свой «естественный уровень». Но уже не этом этапе повышение ставок заработной платы заставляет предприятие, возможно, пересмотреть производственные планы с учётом повышения. Мы предлагаем читателю самостоятельно внести необходимые исправления в схему Рис. 25 с учётом этого уточнения. 72 26 По крайней мере, автор этих строк именно так воспринял книгу Гэлбрейта – возможно, в некоторых отрывках текста и встречаются формальные оговорки, однако эмоциональный заряд книги для читателя, малознакомого с американским контекстом, кажется вполне однозначным и несущим то самое «перегибание палки». 27 Аналогичное положение сложилось в Германии. По материалам статьи Франкфуртер Алльгемайне за 5 декабря 2007 г. с характерным названием: "Стоит ли еще работать?" ( http://www.faz.net/s/Rub0E9EEF84AC1E4A389A8DC6C23161FE44/Doc~EA2901121976244FCA2B1EFEDAB7149 E0~ATpl~Ecommon~Scontent.html ), средняя зарплата (брутто) в Германии в секторе гостиниц и общественного питания составляет 1621 Евро в месяц. Если в семье с двумя детьми один человек работает, то нетто-доход семьи (за вычетом налогов, но с прибавкой детского пособия) составляет 1593 Евро. Если он «сидит» на пособии Гарц-4, то доход семьи – 1592 Евро. Отсюда и вопрос, вынесенный в заголовок. (http://vif2ne.ru/nvz/forum/0/co/238402.htm ) 28 Ошибка думать, что небольшое превышение минимальной зарплаты над социальным пособием уже даёт дополнительные стимулы устраиваться на работу. Даже если забыть про несуразицы с медицинской страховкой и пренебречь стоимостью проезда на работу, питания вне дома и дополнительной одежды, сами по себе затраты времени и усилий на работе, тем более неквалифицированной, служат отпугивающим фактором. Зато, будучи безработным, можно на целый день отправиться удить рыбу (Беккер). 29 Впрочем, классический пример долгосрочного результата, к которому приводит этот вид социальной помощи, можно найти и в книге А.Маршалла: «Начиная с 1760 г. те, кто не в состоянии был устроить свою жизнь у себя дома, легко могли получить работу в новых промышленных или горнорудных районах, где спрос на рабочую силу часто заставлял местные власти воздерживаться от приведения в действие статей закона об оседлости, предусматривавших принудительное выселение. В эти новые районы беспрепятственно устремились молодые люди, и уровень рождаемости там стал чрезвычайно высоким, но высоким был и уровень смертности; в конечном итоге все же произошел довольно быстрый рост населения. К концу столетия, когда Мальтус писал свой труд, закон о бедных снова стал оказывать влияние на брачный возраст, но на этот раз уже в направлении его чрезмерного снижения. Тяжкие испытания трудящихся классов, порожденные серией голодных лет и войной с Францией, обусловили необходимость принятия мер для некоторого облегчения их положения. В свою очередь потребность в крупных контингентах новобранцев для пополнения армии и военно-морского флота послужила дополнительной побудительной причиной того, что некоторые сердобольные деятели проявили известный либерализм в поощрении многочисленных семей; практическим результатом этого явились льготы многодетному отцу, который теперь мог, не работая, получить для себя больше благ, чем он мог бы получать за тяжелый труд, будучи неженатым или имея лишь маленькую семью. Те, кто больше всех пользовался этими пособиями, являлись, естественно, самыми ленивыми и самыми подлыми людьми, людьми, лишенными самоуважения и предприимчивости. Таким образом, хотя в промышленных городах наблюдалась ужасающая смертность, особенно детская, численность населения там быстро возрастала; между тем качество его мало повышалось или вовсе не повышалось вплоть до принятия в 1834 г. нового закона о бедных. С того времени быстрый рост городского населения сопровождался, как мы увидим в следующей главе, тенденцией к повышению уровня смертности, но этой тенденции противодействовал рост воздержания, медицинских знаний, распространение санитарии и вообще соблюдение большей чистоты». 30 Повторим, мы сейчас опускаем из рассмотрения специфические случаи маленьких городков, в которых один монополист-работодатель, опускаем случаи, когда уровень зарплаты в госсекторе законодательно установлен в прямой зависимости от минимальной зарплаты и т.д. 31 Изложение пунктов А.1 и А.2, в основном, следует монографии (Barro & Sala-i-Martin); из которой также взяты рисунки приложения. 32 Конечно, если внезапно увеличить население страны в 10 раз, модель Солоу с прежней функцией F станет неадекватной, но она и не рассчитана на этот случай. 33 В случае убывающей отдачи при производстве сеток и рыбы, кривые изотрудности вогнуты в направлении начала координат, как это изображено на рисунке. 73
