доконцептуальное предпосылочное знание как ценностно

На правах рукописи
Габдуллин Ильдар Рустамович
ДОКОНЦЕПТУАЛЬНОЕ ПРЕДПОСЫЛОЧНОЕ ЗНАНИЕ
КАК ЦЕННОСТНО-КОГНИТИВНЫЙ ФЕНОМЕН
Специальность 09.00.01 – Онтология и теория познания
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
доктора философских наук
Челябинск – 2016
Работа выполнена на кафедре философии науки и социологии ФГБОУ ВПО
«Оренбургский государственный университет»
Научный консультант:
доктор философских наук, доцент,
Хаджаров Магомед Хандулаевич.
Официальные
оппоненты:
Бакеева Елена Васильевна, доктор философских
наук, доцент, ФГАОУ ВПО «Уральский
федеральный университет имени первого
Президента России Б. Н. Ельцина», профессор
кафедры онтологии и теории познания;
Грибанов
Николай
Иванович,
доктор
философских наук, профессор, ФГБОУ ВПО
«Самарский государственный университет путей
сообщения», заведующий кафедрой философии и
истории науки;
Тайсина
Эмилия
Анваровна,
доктор
философских наук, профессор, ФГБОУ ВПО
«Казанский государственный энергетический
университет», профессор кафедры философии.
Ведущая организация:
ФГБОУ ВПО «Саратовский государственный
университет имени Н. Г. Чернышевского».
Защита состоится «25» марта 2016 года в «11-00» часов на заседании
диссертационного совета Д 212.296.07 по защите докторских и кандидатских
диссертаций, созданного при ФГБОУ ВПО «Челябинский государственный
университет», по адресу: 454001, г. Челябинск, ул. Бр. Кашириных, 129,
I корпус ЧелГУ, конференц-зал.
С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Челябинского
государственного университета.
Текст диссертации и автореферата размещен на официальном сайте
ФГБОУ ВПО «Челябинский государственный университет» www.csu.ru.
Автореферат разослан «___» __________ 2016 года
Ученый секретарь
диссертационного
совета
Камалиева Ирина
Ринатовна
2
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность
темы
исследования.
Процесс
познавательной
деятельности необходимо включает в себя не только собственно осознанную
активность сознания, выраженную в концептуально-рациональных посылках,
но и те условия, факторы и предпосылки, которые сделали возможным
конкретный познавательный акт и отчасти сохраняются уже в «снятом» виде.
Это предопределяет научный интерес к истории и генезису любого идеального
образования сознания, особенно тех элементов сознания, которые оказывают
наибольшее влияние в процессе образования нового знания. Одним из таких
элементов является феномен предпосылочного знания, которое в самом общем
виде можно разделить на концептуальное и доконцептуальное, явное и неявное,
осознаваемое и неосознаваемое. Наиболее типичная и значимая форма
доконцептуального предпосылочного знания находит олицетворение в хорошо
известных каждому понятиях, таких
как суеверие, предубеждение и
предрассудок. Последнее из перечисленных понятий, не смотря на
относительно позднее вхожденеие в лексикон, в то же время зачастую
воспринимается и как самое древнее. Это говорит прежде всего о том, что это
понятие удачно сочетает в себе все те смыслы, которые изначально были
присущи познавательному предпосылочному контексту, но до поры «ждали»
своего более точного терминологического воплощения. В психологических
исследованиях феномену предрассудка посвящены специалные монографии и
статьи (И.С. Кон, Т. Нельсон, G.W. Allport, T.W. Adorno, S.O. Gaines., E.S. Reed,
T.F. Pettigrew, O. Кleinberg, H. Tajfel), которые пока еще не нашли должного
философско-методологического подкрепления. Философское знание, само
являясь концептуализированным предпосылочным знанием, догматизируясь
приобретает явную тенденцию редуцирования (а иногда, возвращения,
преосмысления уже изначально данного) к неосознаваемым доконцептуальным
предпосылкам познавательного процесса.
Духовная культура всегда содержала как осознанно принимаемые
ценности и знания, так и те из них, которые усвоены на бессознательноинтуитивном уровне. В современной отечественной духовной культуре
проявляет себя такой феномен сознания, как предрассудок, заметно выделяясь в
самых разнообразных исторических процессах: от тех сфер, где явно и значимо
проявляют себя этнические, расовые, религиозные, гендерные предрассудки, до
предрассудков,
содержащихся
в
«нормальных»
познавательноинтеллектуальных
традициях
научного
мышления,
где
требуется
дополнительная их экспликация. В современном массовом сознании вновь
актуализируются, казалось бы, исчезнувшие суеверия, оккультизм, магия,
спиритизм, колдовство, о чем свидетельстуют ставшие популярными
«мистически» ориентированные телевизионные программы и сериалы.
Вызывает перманентную обеспокоенность ученых такие феномены, как
«квазинаука», «антинаука», или «теневая наука», которые выражают
антисциентистские тенденции в различных социально-коммуникативных
процессах.
3
Наряду с концептуально выраженными когнитивными схемами
регуляции поведения людей, расчитанными на прямую, открыторефлексируемую реакцию, доконцептуальное знание в форме предрассудков
всегда было важным средством воздействия на человеческое сознание.
Современное информационное общество определяется не только такими его
элементами
как
«информационные
технологии»,
«информационное
пространство», но и такими процессами как «информационное
противостояние», «информационная борьба» и даже «информационная война».
Под понятием «информационная война» большинство исследователей
понимает установление информационного контроля над сознанием человека с
целью его изменения и последующего подчинения (Т.А. ван Дейк, Э. Дэвис,
С.Г. Кара-Мурза, В.А. Лисичкин, Г.Г. Почепцов, С.П. Расторгуев, С.В.
Смирнов, Л.А. Шелепин). Это означает прежде всего контроль над
убеждениями, знаниями, ценностями, лежащими в основе установок поведения,
значительная доля которых не осознается не только теми, кого подвергают
контролю, но зачастую отсутствует осознание возможных последствий
достижения изначально предполагаемых целей тех, кто осуществляет контроль.
Только много позднее выясняется, что наряду с тем, что можно назвать
концептуально выраженным и явным предпосылочным знанием, не менее
важным выявляются те предпосылки, которые также присутствовали в
общественном и индивидуальном сознании, но в силу их неосознаваемости не
получили явного концептуального оформления. Примером такого процесса
«выяснения» можно считать постоянную и неослабевающую тенденцию к
переосмыслению, пересмотру, ранее, казалось бы «незыблемых», и
«окончательно определенных» причин наиболее важных исторических
событий, таких как мировые войны и революции.
Практика идеологической борьбы, ориентированная на массовое
сознание, все больше приобретает характер не конфликта рациональноинтеллектуальных интерпретаций в понимании мира, но конфликта тех
базовых цивилизационных ценностей, которые не всегда возможно доказать
или опровергнуть осознанно-рациональными аргументами.
В современном гуманитарном знании все большее признание получают
исследование субъективного понимания мира, ценностных и смысловых
контекстов человеческого бытия, проблемы обретения смысла жизни и
личностного становления. Возрастает интерес к изучению соответствующих
компонентов духовного мира, включая присущие индивидуальному или
коллективному субъекту предрассудки. Как правило, предрассудок
рассматривается (par excellence) как некое ошибочное мнение, которое по
возможности необходимо скорректировать, преодолеть, искоренить
содержащееся в нем заблуждение. Но для этого необходимо понимать саму
сущность предрассудка как особой формы сознания, момента динамического
функционирования сознания. Возможно, обнаружив в конкретных формах
проявления предрассудка не только ложное, но и истинное содержание, не
только способность наносить ущерб (используемые в европейских языках слова
prejudice и superstition чаще переводятся на русский язык как «предрассудок»,
4
но в некоторых контекстах имеют прямой смысл «ущерба», «смещения»,
«искажения» и т.п.), но и быть как истинным, так и полезным. Возможно, тогда
станет вполне правомерным вопрос и о пересмотре самой безусловной и
категоричной задачи обязательного преодоления предрассудков.
Вместе с тем, сущность предрассудка как формы сознания относится к
недостаточно исследованным философским проблемам. Исторически
сформировались две мировоззренческие позиции в отношении к предрассудку
как особому феномену сознания. С одной стороны, мы имеем дело с негативно
«заряженной» предубежденностью против предрассудков вообще. Вторая
позиция предопределяется позитивной предубежденностью относительно
предрассудков, поддерживаемых авторитетом традиции. Обе эти позиции
находят свое рациональное обоснование в определенных течениях
интеллектуальной
мысли
–
рационалистически-новаторской
и
традиционалистски-консервативной. Возможно ли сближение этих позиций, и
на каком пути? Решению этой актуальной задачи посвящено данное
диссертационное исследование.
Степень разработанности темы. Философская исследовательская
традиция
изучения
феноменов
предпосылочного
знания
и
его
доконцептуальных
форм
берет
начало
в
античности.
Термины
«предпосылочное знание» и «предрассудок» тогда не использовались, но
античные философы уже выявляли и подвергали теоретической рефлексии
такие понятия, как ипотесис (ύπό9εσις – «предпосылка») у Платона, предзнание
у Аристотеля, пролепсис (πρόληψις), антиципация («предвосхищение») у
Эпикура, Секста Эмпирика, Цицерона. В системе римского права
использовалось понятие prejudicium в качестве специального юридического
термина, от которого впоследствии в современных европейских языках (англ. –
prejudice, франц. – prejuge, итал. – pregiudizio, исп. – prejuici) и было образовано
слово (путем непосредственного калькирования смыслового содержания),
переводимое на русский язык как предрассудок, предзнание. Основной заслугой
античной мысли можно считать то, что ею был осознан сам факт
существования особого предпосылочного контекста знания, оказывающего
заметное влияние на формирование познавательного процесса в целом.
В интеллектуальном дискурсе Средневековья имели хождение слова
заблуждение, суеверие, пережиток и некоторые другие. Это – семантические
аналоги для обозначения смысла термина «доконцептуальное знание» или
«предрассудок». Это, видимо, и послужило причиной использования для
современных переводчиков средневековых текстов слова «предрассудок» в
качестве синонима для указанных слов. Как показывает анализ различных по
уровню и направленности средневековых письменных текстов (Библия, Коран,
тексты представителей классической схоластики Ф. Аквинского, Р. Бэкона,
папские буллы, тексты идеологов Инквизиции Я. Шпренгера и Г. Инсисторсиса
и др.), в этот период проявился процесс дифференциации предпосылочного
аспекта сознания, рефлексируемого как акт разделения подлинной, пред-данной
и непостижимой в своей истинности веры от «суеверной ереси». По
выражению Й. Хѐйзинги («Осень Средневековья»), церковь постоянно
5
вынуждена была «быть начеку, следя за тем, чтобы Бога не слишком уж
переносили с неба на землю». Особенности функционирования
«предрассудочно-суеверного» слоя сознания в эпоху Средневековья
исследовали такие авторы, как Ю. Бохеньский, В.П. Гайденко, Ж. Ле Гофф,
А.Я. Гуревич, Э. Жильсон, А.Ф. Замалеев, Л.П. Карсавин, А. де Либера, М.А.
Лозинский, М.А. Лифшиц, Г.Г. Майоров, С.С. Неретина, М.А. Орлов, А.И
Осипов, А.Ф. Управителев, П. Флоренский, Й. Хѐйзинга и другие.
В классическом наследии Нового времени на основе критического
переосмысления
интеллектуального
средневекового
авторитаризма,
характеризуемого как «пропитанного» предрассудками, формируется идеал
беспредпосылочного
знания,
часто
отождествляемого
с
идеалом
беспредрассудочного познания. В идеализированных моделях оснований
научного познания (Р. Декарт, Ф. Бэкон, Г. Лейбниц, Дж. Вико) происходит
прямой выход на проблему неконцептуализированных форм этих оснований,
ассоциируемых с авторитарным мышлением, главным препятствием на пути к
достижению просветительского идеала свободы разума. Это, в частности,
подтверждается возникновением именно в этот период самого слова
«предрассудок» (в европейских языках) и приданием ему смысла
догматической оппозиции в спорах о свободе мысли, что нашло выражение в
самом известном вольтеровском определении предрассудка как «разума
глупцов».
Кантовская концепция априорного знания является первой чисто
философской аналитикой проблемы предпосылочного знания. В этой связи, по
определению И. Канта, предрассудки – это «предварительные суждения,
принимаемые за основоположения. Всякий предрассудок нужно рассматривать
как принцип ошибочных суждений». Исходя из этого положения, им было
сделано несколько ключевых выводов для понимания природы предрассудка:
1) ложное познание, проистекающее от предрассудка, нужно отличать от его
источника – самого предрассудка; 2) предрассудки бывают истинными
предварительными
суждениями,
неверно
только
считать
их
основоположениями или определяющими суждениями; 3) причину
возникновения предрассудков нужно искать в ошибочном принятии
субъективных оснований за объективные в силу недостаточной рефлексии,
предшествующей всякому суждению.
В
русле
трансценденталистского
подхода
рассматривалось
предпосылочное знание Э. Гуссерлем. Это выразилось в формулировке
принципа беспредпосылочности, которому должно удовлетворять теоретикопознавательное исследование, притязающее на научность. В ранних
феноменологических исследованиях предрассудок представлялся как
дивиантный элемент предпосылочного познавательного контекста и выражение
особой модальной интенциональности сознания. Новый шаг в сторону
сближения предпосылочного знания и предрассудка был сделан Гуссерлем с
введением понятия жизненного мира, где предрассудки ассоциируются с одним
из ключевых феноменологических понятий – понятием естественной
установки. Беспредпосылочность (беспредрассудочность) знания сохраняет
6
свою значимость лишь на стадии идеализированной модели познавательного
процесса, но не в стихии жизненно-реального мира сознания.
В герменевтической феноменологии М. Хайдеггера принцип
беспредпосылочности в соотвествии с максимой «Назад к вещам!» требует
проведения «обстоятельной работы» по выявлению и последующему
устранению предрассудков, «закрывающих взгляд на вещи». Гуссерлевская
интерпретация того, чем являются сами вещи, может быть рассмотрена как
некая предпосылка, которая, по терминологии Хайдеггера, «распознается» как
предпосылочное знание, часто выражаемое предрассудоком, который должен
быть
отклонен
для
достижения
требуемого
превосходства
над
доконцептуальными знаниями, то есть предрассудками, функционирующими
изначально на уровне веры, а затем укорененные в когнитивных процессах как
полноправные гносеологические компоненты. Уяснение этого момента
становится возможным, по мнению Хайдеггера, лишь потому, что уже
обнаружилась свободная возможность встречи самих вещей, которой
гуссерлево истолкование препятствует (Ф.-В. фон Херрманн). Позиция Э.
Гуссерля недвусмысленно индетифицируется в хайдеггеровской интерпретации
именно как особого рода предрассудок.
Разработка феномена доконцептуального предпосылочного знания на
уровне онтологического анализа связана с концепциями, стоящими на
теоретических
позициях
философской
герменевтики.
Своеобразие
герменевтического подхода проявилось в том, что категория предпонимания
часто замещалось термином «предрассудок», то есть предрассудок был
рассмотрен как понятие, через которое осознавалась принципиальная
неустранимость предпосылочности. Первым шагом в этом направлении стало
выделение М. Хайдеггером категории «предпонимания» как особой стадии
понимания в рамках нового, онтологического прочтения проблемы
герменевтического круга. В герменевтическом проекте Х.-Г. Гадамера понятие
«предрассудк» имеет два значения: во-первых, оно наделяется философскогерменевтическим смыслом, рассматриваясь в качестве основополагающго
элемента
структуры
предпонимания,
и,
во-вторых,
предрассудок
интерпретируется в «обычном» смысле слова, подразумевая ставшее
привычным заблуждение. Категория предрассудка приобрела статус
необходимого условия понимания и неотъемлемого элемента предпонимания.
Не менее важным этапом в разработке диссертационной темы стали
иссследования в области философии и истории науки. В концепции знания Б.
Рассела доконцептуальные его формы рассматриваются как особые знанияверования. Исходя из допущения о существовании в физическом мире
причинных законов, Б. Рассел призывает исследовать «нашу веру в
причинение» и связывает ее с «предрассудком наивного реализма». Для
обозначения подобных феноменов познавательного процесса был введен
термин «пропозициональная установка», представляющий внутренний мир
человека многомерной системой верований и предпочтений, которая включает
в себя немаловажную подсистему предпосылочного знания.
7
В критическом рационализме К. Поппера доконцептуальное
предпосылочное знание опосредованно характеризуется через так называемые
«субъективистские заблуждения», сопоставимые с основными формами
развития знания – теорией и гипотезой. В частности, обосновывается тезис о
«теоретической нагруженности» фактуальных данных, понимаемых как
приспособительные реакции, попадающие в разряд интерпретаций и
включающие пронизанные (are impregnated) гипотетическими ожиданиями
теории и предрассудки. По мнению К. Поппера, сама классическая
эпистемология следует предрассудку, согласно которому утверждается
возможность «чистого восприятия», или «чистых данных», и, наконец,
«чистого языка наблюдения», а все языки, включая и язык науки, пронизаны
теориями, мифами и предрассудками, принимающими для каждой сферы
познания свою специфическую форму.
Важным
звеном
в
экспликации
момента
доконцептуальной
предпосылочности («предвзятости», «пристрастности») явилось исследование
структуры личностного знания М. Полани в его теории неявного личностного
знания. Отказ от «идеала научной беспристрастности» не означал узаконения
предубеждений и предрассудков. В то же время контекст использования М.
Полани понятия «предрассудок» позволяет однозначно утверждать, что всякий
предрассудок – это неявное знание, но вовсе не обязательно любой форме
выражения неявного знания воплощаться в предрассудке.
В концепции методологического анархизма П. Фейерабенда
доконцептуальное предпосылочное знание синонимично предрассудку и
рассматривается в тесной связи со специально введенным термином
«естественная интерпретация». Конкретные предрассудки трактуются как
особые, неосознаваемые, но при этом рационализированные естественные
интерпретации, которые «пронизывают язык наблюдения и делают его языком
наивного реализма» (П. Фейерабенд).
Предпосылочное знание рассматривается отечественными философами в
контексте проблем знания, структуры познавательного процесса, понятия
рациональности, природы иррационального (Н.С. Автономова, A.В. Ахутин,
Л.Б. Баженов, О.Е. Баксанский, В.Д. Губин, Т.Ф. Гусакова, А.Л. Доброхотов,
П.С. Дышлевый, П.С. Заботин, А.В. Иванов, Н.В. Иванчук, И.Т. Касавин, В.И.
Колосницын, А.Н. Круглов, С.Л. Катречко, В.А. Лекторский, В.В. Миронов,
И.П. Меркулов, Л.А. Микешина, Ф.М. Морозов, В.М. Найдыш, В.Н. Порус,
В.С. Степин, М.Х. Хаджаров, В.С. Швырев, Я.В. Шрамко). В.С. Степин
рассматривает предпосылочное знание в контексте перехода «от
бессознательного применения некоторых идеалов и норм к их осмыслению и
методологической экспликации». Анализ когнитивно-методологической
природы идеалов и норм позволяет М.Х. Хаджарову выделить два уровня
предпосылочного знания – доконцептуальный и концептуальный, которые
определяют характер формирования и организации знания. Весьма
перспективным и обоснованным нам представляется подход В.Д. Губина и А.Н.
Круглова, обращенный к пониманию категории знания и познания с позиций
философского анализа современных интерпретаций принципа априоризма и
8
понятия a priori. С.Л. Катречко непосредственно связывает предпосылочное
знание с имеющимся в социокультурном пространстве предрассудком, прежде
всего выражающим общее мнение, которое «облегчает культурную
жизнедеятельность индивида, в частности, его понимание имеющегося знания.
Именно этот “остаток” и фиксируется объективистскими концепциями в
качестве знания».
Конечно, доконцептуальное предпосылочное знание не только знание в
смысле чисто когнитивной конструкции. В нем представлена как ни в какой
другой форме знания аксиологическая, ценностная составляющая сознания и
познания. В разработке этого аспекта нашего исследовании наибольшее
значение имели научные труды Р.Г. Апресяна, О. М. Бакурадзе, Л.В. Баевой,
В.П. Барышкова, П.П. Гайденко, А.А. Гусейнова, А.Л. Доброхотова, А.А.
Ивина, М.С. Кагана, В.Е. Кемерова, Д.А. Леонтьева, В.И.Копалова, Л. В.
Максимова, И.Д.Невважая, М.О. Рубинштейна, Ф.А. Селиванова, Л.Н.
Столовича, В.П. Тугаринова, В.К. Шохина, М.О. Шахова и других. В качестве
общей тенденции здесь можно выделить рассмотрение ценностей как явных и
неявных предпосылок рациональной мыслительной работы сознания, а также
социокультурной обусловленности как познания в целом, так и научного
познания в частности
Качественно новая ситуация в изучении природы предпосылок познания
сложилась благодаря возникновению такого направления, как эволюционная
эпистемология. К. Лоренц в своей эволюционной теории знания, исследуя
априорные формы мышления (источник происхождения которых в свое время
не указал И. Кант), интерпретировал их как элементы механизма
биологической адаптации. По мнению некоторых биологов (K.R. Abbott, Th.N.
Sherratt), предрассудки (superstitions) интерпретируются как следствие наличия
у людей и животных особого адаптивного механизма обучения. Так, проблема
предпосылочного характера когнитивных процессов выходит за рамки анализа
только человеческой психики. В некоторых моделях информационноэволюционного подхода целостный процесс взаимодействия между генами и
окружающей средой описывается терминами «эпигенез» и «эпигенетические
правила». Первичные эпигенетические правила (от периферийных сенсорных
фильтров до восприятия) и вторичные эпигенетические правила (внутренние
ментальные правила, включая процедуры сознательной оценки и выбора)
воплощают врожденные компоненты стратегий индивида по овладению
культурой. Наиболее близким к понятию доконцептуального предпосылочного
знания здесь оказывается так называемое «врожденное предпочтение одних
культургенов другим» (А. Гушурст, Ч. Ламсден). Заслуживает внимания тезис о
том, что процессы приобретения информации и знания обусловлены так
называемыми «рациоморфными предпосылками рационального действия» (Р.
Ридль). В российских эпистемологических исследованиях это направление
получило развитие в разработке информационно-эволюционного аспекта
когнитивных способностей человеческого сознания, когнитивных истоков
духовной культуры, интерпретации эволюционной эпистемологии как
современной междисциплинарной парадигмы и представлено такими авторами,
9
как И.П. Меркулов, И.А. Бескова, И.А. Герасимова, А.В. Кезин, Е.Н. Князева и
другие.
Особую часть в струтуре диссертационного исследования занимают
психологические исследования. На общепсихологическом уровне необходимо
выделить работы таких авторов, как Л.С. Выготский, В.К. Вилюнас, Ю.Б.
Гиппенрейтер, А.В. Запорожец, А.Н. Леонтьев, А.Р. Лурия, С.Л. Рубинштейн,
Я. Рейковский, А.А. Ухтомский, Х.Р. Шиффман и другие. Наиболее важными в
теоретико-методологическом отношении здесь оказались применение
деятельностного и системного подходов при анализе фундаментальных
процессов психики. Особо здесь следует отметить разработанные концепции
потребностей и мотивационных процессов, имеющих непосредственное
отношение к выработке нашего собственного понимания доконцептуального
предпосылочного знания.
Следующиее направление связано с психологическими исследованиями
личности, где проблема доконцептуального предпосылочного знания
фактически привязана к проблеме предрассудка и непосредственно связывается
системой ценностных ориентаций личности и межличностного восприятия в
групповых и межгрупповых взаимодействиях. Здесь заметную роль сыграли
работы таких авторов, как В.С. Агеев, Т.В. Адорно (T.W. Adorno), Г.М.
Андреева, А.Г. Асмолов, А.А. Бодалев, Д.А. Леонтьев, Г.У. Оллпорт (G.W.
Allport). В классической теории предрассудка Г. Оллпорта, до сих пор
составляющей фундамент академических исследований в области
межэтнических отношений, представлена концепция происхождения
этнических предрассудков, трактуемых преимущественно как особые
социальные установки поведения и напрямую связанных с феноменом
предрассудка вообще. Анализ общей природы предрассудка как особого
феномена сознания у Оллпорта далеко выходит за рамки только
психологического исследования и сопровождается обширным экскурсом в
историко-философский дискурс. Достаточно оригинальным и при этом
обоснованным выглядит здесь интерпретация учения об аффектах Б. Спинозы,
где Г. Оллпортом выделена оппозиция «предрасудков любви» и «предрассудков
ненависти». Наибольшую известность и применимость в последующих
исследованиях предрассудка получила так называемая «шкала Оллпорта» (не
менее известная как «шкала предрассудков»), которая выделяет фазы
негативного проявления предрассудков: от вербального неприятия до
физического устранения. В концепции авторитарной личности Т. Адорно
анализируются характеристики так называемой «предвзятой личности». Здесь
предрассудок стал одной из основных единиц исследовательского интереса
(«паттерн предрассудка»), была выявлена фундаментальная связь в сознании
индивида
между
предрассудками,
имеющими
разные
источники
происхождения.
В исследованиях по так называемой глубинной психологии проблема
предрассудка затрагивается в работах З. Фрейда, Э. Фромма, Г.Ф.
Элленбергера, Дж. Долларда, Н. Миллера и др. В наиболее общем виде З.
Фрейд охарактеризовал предрассудки как «властные силы, побочный продукт
10
полезных и даже необходимых изменений в ходе развития человечества. Они
поддерживаются нашими аффективными силами, и бороться с ними трудно» (З.
Фрейд), имея в виду прежде всего «ителлектуальные» и «моральноэстетические» предрассудки. На основе психодинамического подхода получила
известность теория «фрустрации – агрессии – смещения» (J. Dollard, L. Doob, N.
Miller, O. Mowrer & R. Sears). Согласно этой теории конфликт между группами
– лишь проективный симптом внутренних психологических состояний
индивидов, представляющих результат накопления раздражения – фрустрации,
переходящей во внешнюю агрессию, а предрассудок в этой связи предстает как
форма рационализированной вытесненной враждебности.
С позиции отнесения доконцептуальных форм предпосылочного знания к
особому психическому акту – установкам сознания, нельзя не учитывать
основные положения психологической теории установки. В трудах Д.Н.
Узнадзе, Ш.А. Надирашвили, А.С. Прангишвили, И.В. Имедадзе понятие
установки определяется как специфическое состояние, возникающее у субъекта
под воздействием объективной ситуации удовлетворения потребностей. В этой
связи были выявлены три основных уровня психической активности в
структуре социального поведения личности, которым соответствуют три типа
установок: установки практического поведения – установки познания и оценки
– установки социального поведения, ведущие, в конечном счете, к
удовлетворению социальных потребностей (Ш.А. Надирашвили).
Достаточно
многочисленную
группу
среди
психологических
исследований, непосредственно затрагивающих тему нашего исследования,
составляют социально-психологические подходы, изложенные в работах таких
авторов, как А.Г. Асмолов, С.Н. Артановский, Р. ле Вайн (R. Le Vine), О.А.
Гулевич, У. Дюбуа (W. Du Bois), Д. Кэмпбелл, И.С. Кон, Л.Г. Почебут, Т.Ф.
Питтегрю (T.F. Pettigrew), У. Самнер (W. Samner), Г.У. Солдатова (Кцоева), Г.
Таджфел (H. Tajfel), М. Шериф (M. Sheriff ). Предрассудок трактуется здесь как
необходимый элемент внутригрупповых отношений между индивидами или
отношений между группами. Можно выделить «реалистическую теорию
группового конфликта» (Р. Ле Вайн, Д. Кэмпбелл), где предрассудки
выступают как один из психологических регулятивов социального поведения
индивидов; нормативно-групповую концепцию предрассудка (М. Шериф, К.
Шериф); иерархическую модель этнических предрассудков (Р. Миртенс, Т.
Питтегрю), в которой разделяются явные (blatant) и скрытые (subtle)
предрассудки; интерпретации этнических и расовых предрассудков в рамках
проблемы этноцентризма (С.Н. Артановский, Т.А. ван Дейк, Л.Г. Почебут,
Ю.В. Чернявская, D. Campbell, W.E.B. DuBois, S.O. Gaines, E.S. Reed, R. Le
Vine). В российских психологических исследованиях тема предрассудка
впервые была рассмотрена в известной работе И.С. Кона «Психология
предрассудка».
В современной психологической науке интенсивно разрабатывается,
являясь одним из ведущих еѐ направлений, такой раздел, как когнитивная
психология. Такие феномены и процессы сознания, как стереотипизация,
категоризация, репрезентация, антиципация исследованы в трудах В.М.
11
Аллахвердова, Э.Е. Бехтель, Б.М. Величковского, Р. Грегори, Т. ван Дейка, Т.П.
Зинченко, Д. Канеман, Б.Ф. Ломова, Ж. Пиаже, Р. Солсо, Е.Н. Суркова, Е.А.
Сергеенко, К. Фрит. Важно отметить, что перечисленные авторы подкрепляют
свои выводы данными многочисленных экспериментов, тестов и эмпирических
наблюдений. К. Фрит напрямую связывает такие понятия как «предпосылочное
знание», «априорное знание», «априорное убеждение» с понятием
предрассудка, употребляя их фактически как синонимы, утверждая при этом,
что «предрассудки совершенно необходимы для работы нашего мозга», а
некоторые из них даже «встроены в наш мозг эволюцией». Один из видных
представителей современного критического дискурс-анализа Тѐн ван Дейк,
называет
предрассудки
«стереотипными
негативными
социальными
репрезентациями».
В отечественных исследованиях проблемы доконцептуального
предпосылочного знания и предрассудка практически находятся на стадии
первичной разработки. Лишь отчасти этот пробел восполняется в работах,
посвященных проблеме предрассудка у таких авторов, как И.Р. Габдуллин, Т.Ф.
Гусакова, И.С. Кон, И.А. Чергинец, Т.В.Чернявская и некоторых других.
Предпосылочное знание в специальных диссертационных работах часто
связывается с проблемами оснований научного познания, неявного знания,
априорного знания, отологическими допущениями в познании (Н.И. Грибанов,
Г.Н. Бичев, А.И. Николаев, К.И. Ромашкин, Ю.А. Семенов). В данной работе
исследование проблемы доконцептуального предпосылочного знания, его
онтологической, гносеологической и аксиологической сущности, основных
аналитико-интерпретативных моделей осуществлено путем осмысления
феномена предрассудка, выступающего выражением доконцептуального
знания.
Объект исследования – доконцептуальный предпосылочный контекст
сознания в познавательной деятельности.
Предметом исследования является доконцептуальное предпосылочное
знание, которое находит свое выражение в особой форме – предрассудке,
функционирующем в познании как когнитивно-ценностное образование.
Целью исследования является формирование принципиально нового
понимания доконцептуального знания, воплощенного в предрассудке,
выявляющего и подвергающего философскому анализу основные сущностные
черты феноменов и процессов, определяющих объект и предмет исследования
Задачи исследования. В соответствии с указанной целью определены
следующие задачи исследования:
1)
выявить
зарождение
и
актуализацию
предпосылочнопознавательного контекста в античной философской традиции и раскрыть
«роль» доконцептуального знания в этом процессе;
2)
изучить развитие доконцептуальных предпосылочных форм знания
в средневековых познавательных дискурсах;
3)
провести теоретический анализ процесса понятийного оформления
доконцептуального предпосылочного знания в новоевропейских философских
системах;
12
4)
рассмотреть понятие предпосылочного знания в непосредственной
связи с его доконцептуальными формами на основе научно-философских
подходов в современной эпистемологии;
5)
изучить философско-лингвистические предпосылки и конкретноисторические
условия формирования
терминов
«предрассудок» и
«предпосылочное знание» на основе этимологического и семантического
анализа;
6)
определить метафизические основания и онтологический статус
предпосылочного знания и предрассудка;
7)
выявить и критически проанализировать основные философскотеоретические
интерпретации
в
понимании
доконцептуального
предпосылочного знания;
8)
описать существующие подходы к проблеме предрассудка в
психологических исследованиях и представить в существенных чертах
психологическую модель предрассудка;
9)
определить место предпосылочного знания и ценностей в единой
познавательной системе;
10) выявить диалектику основных структурных элементов в природе
доконцептуального предпосылочного знания на основе ценностнокогнитивного анализа;
11) рассмотреть соотношение истины и заблуждения в качестве
основных когнитивных характеристик доконцептуального предпосылочного
знания, определяя характеристики предрассудка с позиций категорий
«истинно» и «ложно»;
12) провести
сущностно-приципиальную
дифференциацию
доконцептуального предпосылочного знания на основе существующих
конкретных форм проявления предрассудков, учитывая ранее проведенную
ценностно-когнитивную градацию познавательных предпосылок.
Теоретико-методологическую базу исследования составили:
- принцип единства ценностного и когнитивного в познании,
применямого в учении И. Канта и представителей неокантианства,
траннсценденталистской и феноменологической традиции, в трудах
отечественных философов, таких, как О.М. Бакурадзе, Л.В. Баева, П.П.
Гайденко, А.А. Гусейнов, А.А. Ивин, М.С. Каган, И.Т. Касавин, Д.А. Леонтьев,
Л.М. Микешина, В.М. Найдыш, В.С. Степин, Л.Н. Столович, М.О. Шахов;
- принцип «теоретической нагруженности» фактуальных данных,
последовательно проводимый в работах Дж. Агасси, Д.Т. Кэмпбелла, И.
Лакатоса, К. Поппера, П. Фейерабенда, и др. представителей западной и
российской философии и истории науки;
- методы философско-герменевтического анализа, разработанных в
трудах Х.-Г. Гадамера, А.Ф. Лосева, А.А. Потебни, П. Рикѐра, М. Хайдеггера,
Г.Г. Шпета, У.Н. Шульги и др.;
методы
информационно-эволюционного
анализа
познания,
объединямых собирательным названием эволюционной эпистемологии в
13
работах Ф.М. Вукетича, Д.Т. Кэмпбелла, Ч. Ламсдена, И.П. Меркулова, К.
Лоренца, Г. Фоллмера и др.;
- универсальные элементы диалектического метода, такие, как
системность, историчность и некоторые другие;
- эмпирические методы, применяемые в когнитивной и генетической
психологии,
в
психологических
исследованиях,
опирающихся
на
деятельностный подход в исследовании сознания, психодинамический подход в
глубинной психологии.
Научная новизна исследования в соответствии с поставленной
основной целью исследования и конкретными задачами определяется в
следующем:
1)
Выявлено, что предпосылочный контекст знания как необходимое
условие
осуществления
познавательного
процесса
проявляется
и
проблематизируется
уже
в
античном
философском
дискурсе.
Доконцептуальный уровень предпосылочного знания как элемент сознания
ассоциируется с особой формой заблуждения и, как правило, отождествляется с
понятием суеверия вплоть до Нового времени, что позволяет вполне
определенно провести демаркацию между нерациональным и рационально
выражаемым. Использование самого слова «предрассудок» в европейских
языках при переводе античных и средневековых текстов является более
поздней интерпретацией переводчиков с целью замещения таких терминов, как
суеверие, пережиток, привычка и т.п. в качестве синонимов;
2)
Показано, что в средневековом обыденном, теологическом и
научном интеллектуальных дискурсах в рамках доконцептуального
предпосылочного знания происходит фактическое разделение между
«истинным», «благим», («истинно магическим», «подлинно божественным») и
«ложным», «греховным» («ложно магическим», «суеверными»);
3)
На основе проведенного анализа новоевропейских философских
систем обоснован тезис о придании категориально-терминологического статуса
понятию «предрассудок»;
4)
На основе анализа современных эписмологических концепций
выявлены существенные черты доконцептуального предпосылочного знания,
выражающие социально-культурную обусловленность его и выступающие в
качестве «естественной интерпретации» и «неявного личностного знания»;
5)
Показано,
что
предрассудок,
будучи
калькированным
заимствованным словом (из французского языка и опосредованно из
латинского языка) в результате достаточно интенсивного использования в
русском языке, начиная со второй половины XVIII, стал достаточно
употребительным в литературно-художественных жанрах, в научном
сообществе, на уровне обыденного сознания;
6)
Выяснены онтологические детерминанты, определяющие природу
предпосылочного знания, выраженные с помощью таких категорий, как
предпосылка и основание, а также категориально-понятийного аппарата
философской герменевтики, проясняющего роль предпосылочного контекста
14
сознания. В этой связи предрассудок определен как основная форма выражения
структуры предпонимания;
7) Выявлены наиболее значимые для исследования природы
доконцептуального предпосылочного знания основные философские подходы.
В качестве основных концептуальных схем в этой связи выделяются
трансценденталистская модель предрассудка, герменевтическая концепция
предпонимания и некоторые сциентистские интерпретации предрассудка в
истории и философии науки;
8) Рассмотрены психологические подходы в понимании предрассудка:
психодинамический подход, объединяющий различные психоаналитические
модели предрассудка; нормативно-групповой подход; реалистическая теория
группового конфликта; информационно-когнитивный подход. Эти подходы
позволяют выделить базовые психологические закономерности, свойства и
механизмы психики, определяющие генезис предрассудка как феномена
сознания: процессы категоризации, стереотипизации, атрибуции, антиципации,
рационализации;
9)
Определено, что в структуре познавательного процесса
предпосылочное знание и ценности находятся в отношении синергетической
взаимодополняемости, практически неразделимы и составляют единый
ценностно-когнитивный комплекс. В то же время главной особенностью
функционирования этого комплекса является выраженная ценностная
доминированность по отношению к когнитивным компонентам;
10) Проведен структурный анализ доконцептуального уровня
предпосылочного знания, позволивший показать, что особенностью этого
уровня является доминирование в нем потребностно-мотивационных и
нормативно-регулятивных компонентов над фактуально-эмпирическими и
теоретико-методологическими компонентами;
11) Переосмыслены
основные
когнитивные
характеристики
предрассудка как особой формы знания. Показано, что, как и всякое знание,
предрассудок может нести в себе как истинное, так и ложное знание и
предрассудок не должен отождествляться с заблуждением. В структуре
доконцептуального предпосылочного знания следует выделять два уровня
рациональности: первый уровень («ядро») выражается в неявной,
подсознательной (или, если еще более точно, предсознательной) форме; второй
уровень имеет форму сознательно построенного рассуждения («оболочка»).
12) Обоснована
сущностно-принципиальная
дифференциация
доконцептуального предпосылочного знания на основе разделения конкретных
его форм на «истинные» и «ложные» предрассудки. Понятие «истинного» и
«ложного» применительно к феномену предрассудка обязательно включает в
себя как определяющую (доминирующую) ценностную составляющую. Причем
оценка знания как истинного не всегда сочетается с «полезностью», а ложная –
не всегда с «вредностью»;
15
Положения, выносимые на защиту:
1. В функционировании познавательной деятельности доконцептуальное
предпосылочное знание выступает как носитель онтологических допущений об
общих свойствах объекта познания. В этом качестве оно выступает как
всеобщее и необходимое условие познания и конкретизируется в виде
теоретико-методологических предпосылок, предрассудков и других форм
знания;
2. Доконцептуальный уровень предпосылочного знания складывается
как особый тип взаимодействия когнитивных и ценностных уровней
познавательного процесса. Доконцептуальное предпосылочное знание – это
такой синтез когнитивного и ценностного, в котором когнитивное содержание
обусловлено
ценностным;
причем,
предрассудок
выступает
радикализированной формой этой обусловленности;
3. Обусловленность когнитивного уровня ценностным определяется
особым типом взаимодействий. Между указанными уровнями сознания при
определенных условиях устанавливается отношение подчинения фактуальноэмпирических и теоретико-методологических компонентов познавательного
процесса его нормативно-регулятивным и потребностно-мотивационным
компонентами. Этот тип взаимодействия когнитивных и ценностных
функционалов сознания определяет и структуру предрассудка;
4. Присущая
доконцептуальному
предпосылочному
знанию
тенденциозность,
пристрастность,
непосредственная
актуализация
содержащихся в нем суждений обусловлены психологическим механизмом
атрибуции, являющимся, в свою очередь, формой проявления процессов
схематизации и категоризации познавательных актов. Неадекватность
атрибуции, как одна из причин возникновения предрассудков, закономерно
определяется тем, что объясняет лишь конкретные виды предрассудков, что
делает еще более необходимым дополнить психологическое объяснение
теоретико-философским анализом сущности предрассудка как такового;
5. Предрассудок представляет собой неосознаваемую рационализацию
ценностей (в виде негативной или позитивной оценки), сопровождающуюся
чувственно-эмоциональными состояниями. В основе рационализации
ценностей лежит субъективная уверенность в истинности некоего положения
вещей, закрепленная стереотипами и установками поведения;
6. Доконцептуальное предпосылочное знание содержит в себе
определенную связь со сферой рационального. Предрассудок выступает здесь
как ментальное образование, непосредственно предшествующее собственно
рассудку. Следует кардинально пересмотреть стереотипное представление о
предрассудке, отождествляющее его с иррациональными компонентами
индивидуального и общественного сознания. Ошибочным здесь является не
отрицание за предрассудком характеристик иррациональности, а именно
отождествление с ними. В этой связи предрассудок выступает как проявление
рационализации иррациональных компонентов в общей структуре
человеческого сознания;
16
7. Неосознаваемость доконцептуального предпосылочного знания
принципиальна. В этой связи, осознанный предрассудок предрассудком уже не
является. Бессознательная форма существования конкретных видов
доконцептуального предпосылочного знания – от индивидуальносубъективных заблуждений до социально-культурных стереотипов и установок
– является его важнейшей экзистенциальной характеристикой. Она
определяется объективно существующей потребностью в закреплении
ценностей при помощи когнитивно-рациональных оснований: то, что для
человека представляется значимым в его сознании, ему представляется
истинным;
8. Потребность в закреплении ценностей носит филогенетический
характер, но на онтогенетическом уровне когнитивного развития индивида
проявление этой потребности принимает сублимированную форму из-за
ограниченности возможностей ее удовлетворения. Предрассудок выступает как
одно из средств удовлетворения этой потребности в ситуации противоречия
между тем, что есть и тем, что должно в ситуации ценностно-когнитивного
диссонанса, т.е. когда не удается найти (или еще не сформировались)
понятийные средства для познавательного освоения объекта. В этой связи
предрассудок есть действенная форма разрешения этого конфликта в сознании;
9. Ценностно-когнитивный
потенциал
доконцептуального
предпосылочного знания, особенно в форме предрассудков, в условиях
информационного общества имеет очевидную тенденцию к возрастанию. В
этих условиях возрастает значимость философско-методологического анализа
сущности предрассудка как формы сознания, типологии предрассудков и др.,
чтобы в максимально возможной степени препятствовать манипуляции
сознанием человека, его духовному закабалению;
Теоретическая значимость работы определяется тем, что достигнутые
результаты исследования позволяют существенно изменить представление о
доконцептуальном предпосылочном знании как несущем негативную
информацию в познавательный контекст, показав также и когнитивноценностное позитивное значение его при постижении мира; провести
конструктивно-обоснованную критику и корректировку использования термина
«предрассудок» в научных исследованиях; существенно переосмыслить роль
конкретных форм проявления предрассудков в значимых сферах общественной
жизни.
Практическая значимость работы. С точки зрения непосредственной
практической значимости, отдельные положения диссертации могут быть
использованы при составлении анкет и тестов для проведения конкретных
социологических и психологических исследований; при анализе гендерных
отношений, когнитивных способностей; для организации и оценки результатов
информационно-идеологической работы.
Результаты исследования могут быть использованы для разработки
общих и специальных курсов по философии и методологии науки, социологии,
общей и социальной психологии для студентов и аспирантов факультетов
гуманитарных и социальных наук.
17
Апробация работы и использование результатов. Результаты
диссертационного
исследования докладывались и обсуждались на
Международной
научной
конференции
«Гуманитарные
науки
и
современность» (Москва, 1914); Всеросссийской научно-методической
конференции «Университетский комплекс как региональный центр
образования, науки и культуры» (Оренбург, 2014); II Международной научнопрактической конференции «Философия, культура, гуманизм: история и
современность» (Оренбург, 2011); Всероссийской научно-практической
конференции «Человек: горизонты духовного развития» (Оренбург, 2009);
Международной научно-практической конференции «Толерантность в
межконфессиональном и межэтническом взаимодействии» (Оренбург, 2005);
Втором Российском философском конгрессе (Екатеринбург, 1999);
в Межвузовском сборнике научных трудов «Новые идеи в философии» (Пермь,
2000); на теоретических и методологических семинарах и спецсеминарах
кафедры философии науки и социологии Оренбургского государственного
университета, теоретических семинарах кафедры философии Оренбургского
государственного аграрного университета, заседаниях регионального отделения
российского философского общества г. Оренбурга. Отдельные положения и
результаты исследования внедрены в научную и проектную деятельность
Научно-внедренческого центра Международного исследователского института
(акт № 14/05-107, Москва, от 30.05.14).
Публикации. По теме исследования опубликованы 34 работы,
отражающие основные положения исследования, среди которых – 15
публикаций в журналах, рекомендованных ВАК Минобрнауки России, общим
объѐмом 7, 2 п. л.; 3 монографии общим объѐмом 21,7 п. л. (в том числе,
авторская монография объемом 19,5 и 2 монографии, написанные в
соавторстве, объем участия 2,2 п.л.); публикации в других журналах,
материалах научных конференций и сборниках научных трудов общим
объемом 4,2 п. л.
Структура и объем работы диссертации. Диссертационная работа
состоит из введения, трѐх глав, заключения, библиографии. Работа содержит
271 страницу основного текста, 2 рисунка. Библиография включает 386
наименований.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во введении обосновывается актуальность темы, анализируется степень
ее научной разработанности, определяются предмет, цели и задачи
исследования,
обозначается
теоретико-методологическая
основа,
характеризуется научная новизна, излагаются основные положения, выносимые
на защиту, показывается теоретическая и практическая значимость
исследования и раскрывается логическая структура работы.
Первая глава – «Проблема доконцептуального предпосылочного
знания в эволюции философского дискурса» – посвящена выявлению
теоретико-филосфских исторических предпосылок возникновения феноменов
18
предпосылочного знания и предрассудка и терминологического оформления
соответствующих им понятий.
В параграфе 1.1. – «Определение предпосылочно-познавательного
контекста в античной философской традиции» – выявлены особенности
зарождения и теоретического оформления предпосылочного контекста знания в
различных гносеологических концепциях античности.
Проблема предпосылочного знания в познавательном процессе впервые
была выдвинута при становлении философии как рационально построенного
поиска истины. Платон эту проблему сформулировал как необходимость
разрешения одного из противоречий, естественно возникающих в попытке
осмыслить любое явление на основе рационально построенного рассуждения. В
произведениях Платона «Менон», «Федон», «Парменид», «Теэтет»,
«Государство» вводится термин предпосылка, или предположение – «ипотеса»
(ύπόθεσις), который в современном научном познании семантически связан с
двумя основополагающими эпистемологическими категориями – гипотезой и
предпосылочным знанием. В платоновской концепции анамнезиса
предпосылкой, то есть тем, что предшествует собственно посылкам
дискурсивного рассуждения, является скрытое знание, заранее данное в
скрытом, недискурсивном виде.
Аристотель также использует термин ύπόθεσις (hypothesis), но несколько
в другом смысле, придавая ему значение предположения, которое относится к
посылкам умозаключения, то есть высказываний, при наличии которых
получается заключение. До исследования природы посылок правильного
рассуждения вводится соответствующее понятие «предварительного знания».
Аристотель придает этому знанию характер исходного, лежащего в основе
более общего по отношению к данному знанию и необходимого во всяком
познании.
Дальнейшее выявление предпосылочного познавательного контекста
связано с рассмотрением известной у эпикурейцев и стоиков категории
πρόληψις (prolēpsis), имевшим значение предвосхищения. В сенсуалистскоатомистической концепции Эпикура предвосхищение связывается с неким
оттиском в мышлении, предварением которого были ощущения, указывая на
некие бесконечно отделяющиеся от вещей образы (идолы), стирая
накопившиеся индивидуальные черты отдельных образов и оставляя лишь те
черты, которые им общи. В концепции о критериях истинности знаний
эпикурейцы рассматривают предвосхищения наряду с ощущениями и
«претерпеваниями», прибавляя к ним также некий образный «бросок мысли».
Таким образом, выделяется предоснова истинного постижения окружающего
мира. Понятие «пролепсис» у стоиков выражает наличие в уме
предварительных представлений и понятий, стоящих на уровне обыденного
сознания и предшествующих философскому познанию, что также говорит о
признании предпосылочного контекста, лежащего в основании познавательных
актов.
Для перевода с греческого πρόληψις (пролепсис) Цицерон использует
19
слово anticipatio (антиципация), сохраняя основное значение – предвосхищение.
Исследуя критерии истинности мнений, в цицероновском понимании такой
критерий связан с врожденным (innatea) знанием или «предзнанием»
(praenotio), которое является выражением более общего свойства человеческого
ума – «предварительного знания о богах» или антиципации.
В теории познания античных скептиков также встречается термин
«антиципация» в значении предвосхищения познавательных актов. Секст
Эмпирик использует понятие антиципации в смысле предпосылки,
общепринятого мнения, утверждая в качестве необходимого познавательного
принципа тезис о том, что предварительно надо иметь понятие всякого
искомого предмета, что близко по смыслу трактовками антиципации, которые
можно найти в современных психологических исследованиях.
При анализе античного смыслового дискурса можно выделить два блока
понятий, которые явились историческими предшественниками тех понятий,
которые соотносятся со смыслом предпосылочного знания в современном его
понимании. Первый из указанных блоков объединяет понятия предпосылки и
предварительного знания, подготовивших почву для возникновения
впоследствии категории априорного знания, что явилось в свою очередь
важнейшим условием формирования современных представлений о
предпосылочном знании. Второй блок охватывает понятия πρόληψις, praenotio и
anticipatio, объединяемые общим термином антиципации, что также можно
соотнести с категорией априорного знания, но при этом понятие антиципации
способствовало формированию тенденции психологической интерпретации
знания.
В параграфе 1.2. – «Доконцептуальное предпосылочное знание в
средневековом интеллектуальном дискурсе» – основным предметом
рассмотрения стало формирование предпосылочного знания в Средневековье и
соотвествующее двойственное отношение к предрассудкам в рамках
средневекового религиозно-рационалистического дискурса.
С одной стороны – негативное отношение к суевериям как продукту
невежества, ограниченности человеческого «земного» рассудка. Если бы
средневековым схоластам было предложено такое же значение, но
обозначенное термином «предрассудок», то вполне возможно, они бы с этим
согласились. Другое дело, что применялись бы другие критерии истины –
«истины веры». Поэтому второй позицией здесь выступает провозглашение
веры как аргумента в пользу истины, предстающего фактически в качестве «дорассудочного», «предрассудочного» аргумента. Специфика средневековой
ментальности способствовала закреплению за ней такого статуса сознания,
который олицетворяет собой предрассудок. Если понимать предрассудок в
своем буквальном значении, то есть как преддверие рассудка, но рассудка
человеческого в противоположность рассудку божественному, то таким
преддверием могла выступать только «истина веры». Именно такая истина
веры, по характеристике П. Сорокина, «абсолютная», но и одновременно с этим
«нелогичная,
иррациональная,
нечувственная» и,
в
тоже
время
20
неконцептуально выраженная, восторжествовала и монополизировала сознание
эпохи.
При иссследовании термина суеверие, диссертант опирался на
литературные источники, содержащие религиозные Святые писания (Библия и
Коран), дошедшие до наших дней образцы классической схоластики, а также
различные теологические и научные исследования средневековой эпохи
современных авторов. Сознательное дистанцирование от суеверий в
религиозном рационализме создало условие для возникновения нового термина
– предрассудок. Позднее он стал активно использоваться рационалистической
традицией в качестве эквивалента понятию суеверие, в определенной степени
утратившего свою аргументационную эффективность, поскольку обе стороны
(рационалисты-просветители и традиционалисты-консерваторы, теологи) в
равной степени обвиняли друг друга в приверженности к суевериям.
Есть основания полагать, что суеверие – это определенная форма
проявления доконцептуального предпосылочного знания, но с точки зрения
выявления его негативных аспектов, характеризующих момент ложного знания.
В этой связи можно отметить, что в целом средневековое сознание объективно
предстает как образец принципиальной предрассудочности и субъективно
понимается самими носителями этого сознания как проявление истинного
знания, которому противополагается его ложный аспект в форме суеверия.
Следует отметить, что античные и средневековые философы впервые
привлекли внимание к некоторым ключевым понятиям, характеризующим
проблему предпосылочного знания. Наряду с понятием антиципации, здесь
можно назвать термин ύπόθεσις – hypothesis («предпосылка»), этимологически
связанный не только с известным понятием гипотеза, но и способствовавший
возникновению понятия предпосылочного знания.
В
параграфе
1.3.
–
«Теоретизация
доконцептуального
предпосылочного знания в новоевропейских философских системах» –
описаны и проанализированы историко-философские предпосылки и основные
концептуальные установки, которые подготовили теоретико-понятийное
оформление феноменов предпосылочного знания и предрассудка. Начало этому
положили прежде всего философские концепции Ф. Бэкона, Р. Декарта, Дж.
Вико, И. Канта, Ф.Г.В. Гегеля.
Своеобразие подхода Ф. Бэкона заключается в том, что, говоря об опыте
как предпосылке истинного познания, он в то же время постоянно
подчеркивает необходимость избавления от заблуждений человеческого разума
под видом «идолов разума». Последние искажают подлинное знание до
получения адекватного восприятия эмпирических фактов, отводя опыту роль
необходимого и полезного предпосылочного знания. Редуцированное к
рассудочному уровню рациональности, отягченному «идолами», разум, взятый
именно под таким углом рассмотрения, начинает ассоциироваться все больше с
понятием предрассудка, то есть с бэконовскими «идолами разума». Но при этом
важно отделить именно «идолы разума» от самого понятия разума, позитивная
роль которого, естественно, Бэконом не отрицалась.
21
В теоретико-познавательной концепции Декарта провозглашался идеал
беспредпосылочного знания как одной из желаемых целей научного познания.
Здесь
беспредпосылочность
фактически
отождествляется
с
беспредрассудочностью. «Декартовское сомнение» непосредственно связано с
негативным выделением особых условий и проблем, требующих разрешения,
которые объединяются собирательным понятием предрассудка.
В трактате Дж. Вико «Основания новой науки об общей природе наций»
уже в самом названии содержится установка на выявление оснований научного
познания. В этой связи отделяются «правильные» предпосылки от
«неправильных», но из контекста видно, что понятие предрассудка далеко не
всегда может быть ассоциировано именно с неправилными предпосылками и
основаниями.
Философия И. Канта сыграла определяющую роль в проблематизации
предпосылочности познания. Понятие предрассудка было предметно
рассмотрено в кантовской философии, что в обобщенном виде изложено в
первой части настоящего атореферата и, соответственно, в тексте диссертации.
В контексте исследования истоков научной рациональности, в
современной эпистемологии также отмечается особая роль кантовских
«априорных основоположений Рассудка» в системном обосновании науки. Со
всей очевидностью следует признать, что выявление различных типов и форм
априорноного знания как исходных предпосылок построения научного знания
является непреходящей заслугой Канта.
В гегелевской философии сама идея предпосылочного знания была
связана с одной из основных проблем философского познания в целом,
называемого Гегелем «мыслящим рассмотрением предметов». Термин
Vorurteils, используемый Гегелем в этой связи, не только в классической, но и в
современной философской литературе обозначается как «предрассудок»,
наряду с такими значениями, как «предубеждение», «предмнение»,
«предсуждение».
Важнейшим общим выводом этого раздела диссертации является то, что в
рамках
новоевропейской
философии
сложилась
рационалистически
ориентированная, просвещенческая парадигма в понимании феномена
предрассудка. Основными чертами явились некритическое сведение понятия
предрассудка к понятию заблуждения, отождествление предрассудка с
суеверием. В то же время были намечены и основные пути сближения понятий
предпосылочного знания и предрассудка вне ценностной негативистской
коннотации, благодаря наметившейся эпистемологической направленности
развития философии в целом.
В параграфе 1.4. – «Понятие предпосылочного знания в современной
эпистемологии» – основное внимание уделено описанию и последующему
анализу
существующих
концептуальных
подходов
к
пониманию
предпосылочного знания в современных эпистемологических исследованиях.
Элементы небеспристрастного отношения человека к предмету познания
благодаря исследованиям М. Полани был отчасти «легитимитизированы». Если
анализировать понятие собственно «пристрастности», то оно семантически
22
связано с такими понятиями, как «пристрастные суждения», «ценностное
суждение» и, наконец, «предубеждение». Сравнивая те утверждения (знания),
«которыми наполнены учебники», с теми из них, которые составляют основу
метода, позволяющего прийти к этим утверждениям, и называя их
«предпосылками»,
М.
Полани
фактически
дает
характеристику
предпосылочного знания. Одним из важных существенных признаков
личностного знания, определяющего его природу, явилась его принципиально
бессознательная форма проявления.
Анализируя исследования в самом широком проблемном поле
современной эпистемологии, нельзя не учитывать не раз обсуждаемый тезис о
невозможности даже для истинного теоретического знания быть «нейтрально»
объективным. Этим актуализирован вопрос о движущих силах и,
соответственно, о предпосылках, регулятивах познавательной деятельности.
Познавательные предпосылки в самом общем виде разделяются на
предпосылки, понимаемые в широком и узком смысле. В широком смысле
предпосылки включают в себя все факторы, необходимые для развития и
функционирования познавательной деятельности, которые получают
фактический статус предпосылок-условий, в конечном счете влияющих на
развитие знания (теории). В узком смысле предпосылки знания
непосредственно влияют на создание теоретических (идеальных) конструкций.
В этой связи предлагается разделение предпосылочного знания на
концептуальные и доконцептуальные уровни его существования.
Определенные формы предпосылочного знания могут выступать как
скрытые
(неосознаваемые)
основания
тех
предпосылок,
которые
функционируют на рефлексивном уровне в виде принципов и регулятивов
познавательного выбора, предпочтения и оценок. Предпосылочное знание
обретает свою доконцептуальную форму тогда, когда осуществляемая над ним
рефлексия не может прояснить его ценностную составляющую, из-за того, что
оно находится на границе рационального и иррационального.
Еще один подход рассматривает предпосылочное знание в пограничном
отношении между знанием и незнанием (С.Л. Катречко). Выделяется так
называемое ведение (ведать- знать), описываемое словообразованием пред- и
прото- знание, что и может быть названо предпосылочным знанием,
выступающим в роли медиатора между состояниями не-знания и знания. В
рамках данного подхода, там, где речь заходит именно о предрассудке, будь то
некий «остаток понимательного усилия» или особое «сцепление сознания»,
характерной чертой предрассудка выделяется, хотя и на описательном уровне,
момент неосознаваемости.
Некоторые биологи (К. Эббот и Т. Шеррат) связали предрассудки
(superstitions) с наличием у людей и животных определенного адаптивного
механизма обучения, который помогает избежать тех видов ошибок, которые в
нашем иссследовании связаны с так называемой фундаментальной ошибкой
атрибуции.
На
основе
концепции
эволюционно-информационной
эпистемологии (И.П. Меркулов) эти факты могут быть также объяснены как
результат продолжения естественного отбора, направленного на формирование
23
все более высокоорганизованных когнитивных систем, способных
информационно контролировать окружающую среду и их собственные
когнитивные состояния.
Таким образом, предпосылочное знание в своей структуре, несомненно,
содержит в себе такие когнитивные образования, которые, как на понятийном,
так и содержательном уровне относятся к феномену предрассудка. Это является
еще одним основанием, позволяющим отнести предрассудок к одной из форм
предпосылочного знания.
Вторая глава – «Онто-гносеологический анализ и основные
теоретические
подходы
к
пониманию
доконцептуального
предпосылочного знания» – представляет собой выявление и критический
анализ основных моделей, концепций, теоретических интерпретаций и научных
подходов к предпосылочному знанию в тесной связи с его доконцептуальной
формой – предрассудком.
В параграфе 2.1. – «Этимологические и семантические аспекты
доконцептуального
предпосылочного
знания»
–
раскрываются
лингвистические аспекты термина предрассудок. В этой связи исследованы
этимологические корни происхождения слова «предрассудок» и его
первоначальное вхождение в русский литературный дискурс. До середины XIX
в. в России преимущественной сферой использования слова предрассудок было
художественно-литературное творчество (А.Д. Кантемир, А.П. Сумароков, А.С.
Грибоедов, А.С. Пушкин, Е.А. Баратынский и др.). На теоретико-описательном
уровне феномен и понятие предрассудка были впервые рассмотрены В.И.
Далем в своем знаменитом исследовании «О поверьях, суевериях и
предрассудках русского народа». Более глубоко исследовал значение слова
предрассудок российский теоретик-лингвист А.А. Потебня. Он использовал
буквальный смысл слова предрассудок, определяя его как то, что
первоначально полагалось справедливым и законным, но оказывалось
несправедливым при новом обороте нашей мысли. Важнейшим здесь является
замечание о том, что предрассудки надо связывать не только с суевериями,
приметами, пережитками и другими проявлениями обыденного сознания, но с
научным познанием.
Учитывая тот факт, что слово «предрассудок» возникло в русском языке
как результат калькированного перевода (французского слова prejudge) под
влиянием интеллектуальной традиции европейского Просвещения XVIII в.,
проанализированы некоторые сопровождающие это факт исторические
особенности. Слово предрассудок появилось не случайно и удовлетворяло
конкретные интеллектуальные потребности своего времени. Эта потребность
выражалась, прежде всего в стремлении найти оптимальную вербальную форму
для наиболее значимых понятий, сложившихся в интеллектуальной традиции
европейского Просвещения, – понятий свободы и разума. Функцию
полемического коррелята термина «свобода» выполняло слово «суеверие» как
символ несвободы, «зашоренности» разума, склонности слепо следовать
устоявшимся стереотипам, но на уровне именно рассудочной деятельности
слово предрассудок оказалось более подходящим.
24
Как только стало более отчетливо проявляться различие аргументов,
основанных на вере и основанных на разуме, когда более четко возникает
противопоставление веры и разума, тогда возникает и потребность в более
адекватном выражении этих различий на терминологическом уровне. Суеверию
должно было противопоставить подлинную веру, предрассудку – истинный
рассудок, что и нашло соответствующее закрепление на терминологическом
уровне.
В параграфе 2.2. – «Метафизические основания и онтологический
статус предпосылочного знания» – обосновывается всеобщность и
необходимость исходных методологических установок в понимании
предпосылочности. Представлен процесс восхождения от абстрактнометафизических характеристик предпосылочности как всеобщего и
необходимого условия познания к дальнейшей его последовательной
конкретизации в категориях предпосылки, предпосылочного знания и
предрассудка.
Предпосылочность обязательно указывает на условия свершения
последующей посылки, но не на саму посылку, которая соотносится по смыслу
категорией основания. Сама посылка может реализоваться, а может – и нет. То
есть предпосылочность – это возможность посылки. Обоснованность всегда
предполагает наличие конкретных оснований. Предпосылочность не есть связь
между посылками, поскольку она их лишь предполагает.
Особенно большое значение имеет принципиальное различие между
основанием вещи и ее предпосылками. Основаниями в узком смысле можно
называть то, что является непосредственной основой какого-либо явления или
процесса, которые проявляют себя в своем конкретном, эмпирическом
функционировании. Предпосылка же выступает как общая основа, условие,
сама возможность осуществления тех же явлений или процессов. Основания и
предпосылки предстают как понятия, соподчиненные в рамках единой
целостности, объединяющей априорно-необходимые условия самого
существования предмета (предпосылки) и эмпирически необходимые моменты
(основания) конкретной реализации этих предпосылок.
Само понятие априорности, взятое без какой-либо связи именно с
проблемой предпосылочности, то есть как самостоятельная проблема в ее
предельных, наиболее абстрактных определениях, это есть уже метафизическая
предпосылка для последующей теоретической разработки категории
предпосылка как предмета специального философского исследования,
например, как это теоретически разработано в кантовской философии. Н.
Гартман ввел косвенный критерий метафизичности, в качестве которого
выступают так называемые «остаточные вопросы», неразрешенные и
неразрешаемые и выступающие особым метафизическим фоном, что, в свою
очередь, вызывает невольную ассоциацию с одной из трактовок личностного
неявного знания как «фонового знания».
Таким образом, в системе предпосылочного познавательного контекста
бытия человека предрассудок выступает элементом отнологизации по
отношению к концептулизированному знанию, что вновь обращает нас к
25
фундаментальному тезису И. Канта, согласно с которым в самом общем виде
познание является или интуитивным, или концептуальным («Критика чистого
разума»). Это позволяет по-новому, с учетом рассмотренных «онтологических»
диспозиций, взглянуть на проблему соотношения в структуре предрассудка
таких, казалось бы, сугубо гносеологических понятий, как
истина и
заблуждение.
В параграфе 2.3. – «Трансценденталистская, герменевтическая и
сциентистская интерпретации доконцептуального предпосылочного
знания» – предпринята попытка определить наиболее значимые философские
основания в исследовании доконцептуального предпосылочного знания.
Принцип трансцендентализма применительно к предмету нашего
исследования конкретизируется в выяснении двух аспектов априорности.
Первый аспект представляет предпосылочное знание как обобщение,
закрепление ранее воздействовавшего когда-то опыта, но утерявшего явную
связь с актуальным (действительным, непосредственным) опытом. Второй
аспект заставляет рассмотреть предпосылочное знание на предмет наличия в
нем «чисто априорного» знания, то есть найти, насколько это возможно,
безусловную независимость даже от прошлого опыта, который, казалось бы,
породил
предрассудок.
Понятие
«чисто
априорного»
знания,
противополагаемого понятию опыта, несколько проясняет
Д. фон
Гильденбранд, введя понятие так называемого «сущностного опыта», отличая
его от опыта «эмпирического». Хотя при этом проявляется тавтологичность в
определении опыта (понятия «эмпирическое» и «опыт»» семантически
пересекаются).
В трактовке М. Хайдеггера термин a priori – это «то, что есть» в
«некотором “нечто”», что означает принципиальное отделение возникающего
из непосредственного опыта наличного бытия от того, что «всегда уже» (то
есть a priori) также присутствует. Сам опыт полагается обязательным условием
возникновения конкретного знания, но это знание может возникать в качестве
такового только по уже имеющимся заранее схемам формирования.
Рассмотрение
предпосылочного
знания
с
трансцендентальнофеноменологических позиций, проявляющих элементы безусловности и
необходимости, в определенной степени склоняют тех, кто следует логике
такого рассмотрения к субъективистской интерпретации и природы
предрассудка. Отчасти это объясняет наличие фактически неизбежной
сопротивляемости предрассудков к рациональной критике. Но происходит это
не в силу некой «ущербности» предрассудка. Собственно предрассудок как
предмет
этой
критики
должен
быть
эксплицирован,
проявлен,
отрефлекисрован, что по определению не присуще предрассудку, так как в
предрассудке выражено лишь отчасти осознанно проводимое рассуждение, а
собственная природа предрассудка репрезентируется именно в бессознательно
(предсознательно) закрепившемся предсуждении.
Выходом из этой ситуации представляется такое понимание
трансцендентальной сущности предрассудка, при котором предрассудок есть
онтогенетически априорная форма познания, являясь в силу этого
26
конститутивной для опыта и, соотвественно, трансцендентальной в кантовском
смысле (К. Лоренц). Та генетическая информация, которая содержится в
предрассудках, называемых в терминах эволюционной теории познания
мезокосмическими интуитивными предсуждениями (Г. Фоллмер), выступает
как филогенетически апостериорно обусловленная форма предпосылочного
знания.
В рамках философско-герменевтических концепций М. Хайдеггера и
Х-Г. Гадамера само понимание трактуется как равноисходное с еще одной из
экзистенциальных структур – расположением, называемым также настроением
и настроенностью. Здесь мы обращаемся к этим категориям (понимание и
расположение), взятым в единстве, достигаемом за счет того, что настроенное
присутствие (человеческое существование) понимает («видит») свои
возможности, в которых оно есть. Таким образом, расположенность,
настроенность является предварительным условием понимания, на основе чего,
собственно, конституируется предварительное понимание. Но поскольку
расположенность (настроенность) есть также и равноисходность, то сама эта
расположенность в диалектической связи с пониманием и предстает собственно
предпониманием.
Предпонимание, по Х-Г. Гадамеру, не зависит от рефлексии, а само
составляет основу и источник «всех очевидностей» сознания и самосознания.
Предпонимание имеет не психологическую и не трансцендентальную природу,
так как выражает не какие-то особенности познания и не всеобщие
характеристики познающего субъекта, а сам способ бытия человека как
действующего и познающего существа. Структуру предпонимания образуют
«предмнения», «предвидения», «предвосхищения», составляющие основу
человеческого бытия в мире и предопределяющие все его мышление и
поведение. Предрассудок в связи с таким развитием категории предпонимания
предстает основным элементом структуры предпонимания и дорефлективным
содержанием сознания. Предрассудкам отводится особая роль при ответе на
главный возникающий критический вопрос герменевтики, не раз ставившийся
Х-Г. Гадамером в разных контекстах герменевтического анализа. Суть этого
вопроса – найти решение проблемы разделения истинных предрассудков,
благодаря которым мы «понимаем», от ложных, в силу которых мы «понимаем
превратно».
Сциентистские интерпретации проблемы предпосылочности знания и
обусловленная этим проблема предрассудка эксплицируются уже в
новоевропейском научном дискурсе.
В аргументации Галилея при обосновании принципа относительности
движения речь шла о неосознаваемом процессе психологической
рационализации, или, как это назвал П. Фейрабенд, психологической
хитростью. Фактически исследователь эпохи становления классической науки
руководствовался неосознаваемой эпистемологической предпосылкой об
относительности движения. Предрассудком ее делает то, что она утверждается
как истинная не в силу осознанной и рационально доказательной посылки, а в
силу безграничной и субъективной уверенности в своей правоте, то есть
27
неосознаваемой
предпосылки.
Для
этого
Галилей
и
пользуется
«психологическими хитростями», дополняя ими разумные основания,
поскольку сами по себе разумные основания оказались недостаточными.
Исследуя соотношение астрологии (понимаемой как «лженаука») и
астрономии («подлинной науки»), О. Конт выявил два важнейших принципа
всякого научного наблюдения: с одной стороны, всякая позитивная теория
необходимо должна быть основана на наблюдениях, а с другой – для того,
чтобы заниматься наблюдением, наш ум нуждается уже в какой-нибудь теории.
Такая познавательная ситуация не выходит за рамки так называемого
«наивного реализма» и воплощается в «естественных интерпретациях».
Последние являются тем, что отделяет человека-наблюдателя природных
процессов от того, что можно назвать «законами мира» наряду с физическими
условиями «платформы его наблюдения». Естественные интерпретации
предстают скрытыми неосознаваемыми предпосылками, которые объективно
могут препятствовать утверждению нового образа мира, но могут также и
способстовать переинтерпретации тех же эмпирических фактов, но на основе
новой системы интерпретаций, первоначально возникающей на интуитивном
уровне и не нашедшей пока выражение в сознательно принятых рациональных
дефинициях.
Еще одним важным звеном в экспликации момента доконцептуальной
предпосылочности явилось исследование структуры личностного знания М.
Полани. Здесь важно выделить то, что так называемое неявное знание
связывается не с избыточностью информации и тем более не с его
ущербностью, а необходимостью его в познавательной активности субъекта.
То, что автора концепции неявного знания нужно понимать именно в таком
контексте, видно из того, как, например, трактуется и комментируется
ситуация, связанная с обстоятельствами открытия теории относительности
Эйнштейном. Так, обычная трактовка теории относительности как
теоретического отклика на эксперимент Майкельсона – Морли оказывается, по
мнению Полани, явным домыслом и является результатом «философского
предубеждния». В. С. Стѐпин в этой связи выделяет важный методологический
момент, непосредственно связанный с процессом методологической
экспликации выявления «глубоких мировоззренческих смыслов, заключенных в
эйнштейновском открытии», которые, начинают противоречить сложившимся
мировоззренческим постулатам обыденного сознания, требуют перестройки
укоренившихся в европейской культуре некоторых мировоззренческих
представлений.
По нашему мнению, здесь мы имеем дело с тем случаем, когда
«философское предубеждение» выполняет такую же аналогичную функцию,
когда при определенных условиях так называемые «позитивистские
предрассудки» играют именно позитвную роль.
Параграф
2.4.
«Философско-психологическая
рефлексия
доконцептуального предпосылочного знания». Важным итогом в
психологических исследованиях мышления стало выявление и изучение
особого процесса схематизации, которая соотносится с более общим процессом
28
абстрагирования. Была достаточно убедительно показана необходимость
обладать способностью для нормально социализированного индивида
соотносить новый опыт с его прежними схемами.
Схематизм мышления как общий принцип его организации, реализуется в
психологическом процессе, который облегчает восприятие человеком мира,
организует приспособительное поведение и получивший научное название
категоризации мышления. Категоризации восприятия и мышления выражает
общую
тенденцию
всех
познавательных
актов,
определяемых
целесообразностью поведения и детельности человека в целом. Конкретизацией
процессов схематизации и категоризации явилось закрепление в социальнопсихологических исследованиях понятия атрибуции.
Согласно ковариационной модели атрибуции (Х. Келли) люди в
обыденных ситуациях делают каузальные атрибуции (приписывание
причинности) рациональным, логическим путем. В результате обычный
человек предстает «ловким детективом», постоянно ищущим объяснения
причин тех или иных поступков, вследствие чего психологические процессы
индивида направляются механизмами предвосхищения им событий. Так
называемая фундаментальная ошибка атрибуции возникает в условиях
недостаточности информации для вынесения адекватной оценки подлинных
причин, вследствие чего атрибуция в такой ситуации определяется
убеждениями и предрассудками.
Частным моментом категоризации и схематизации является процесс
стереотипизации. Стереотип представляет собой обобщенный образ внешнего
мира, объединяя различные предрасположения субъекта к восприятию с
определенных позиций и готовность действовать определенным образом. Сами
эти предрасположения нашли закрепление в специальном термине – установке.
Стереотип выражает когнитивный аспект установки, наряду с традиционно
выделяемыми аффективным и поведенческим аспектами. Таким образом,
установки
имеют
смысл
значения,
которое
выражается
в
стереотипизированных образах, играющих роль опосредующего звена в
коммуникациях всех видов. Эта опосредующая роль определяется прежде всего
тем, что установка есть такое состояние сознания, которое предшествет
определенной деятельности, выступающей связующим звеном между
потребностью и необходимостью ее удовлетворения.
Предрассудок часто определяется как особая, рационализированная и
стереотипизированная установка. В теории установки Д.Н. Узнадзе особое
внимание уделяется изучению неосознаваемых психических явлений.
Существенным отличием этой теории в понимания природы бессознательного в
сравнении аналогичными психоаналитическими концепциями, является еѐ
материалистическая детерминированность. Важнейшим моментом в изучении
установки явилось обоснованное предположение о том, что установка, являясь
состоянием субъекта как целого, дана не в виде определенного переживаемого
психического содержания, а действует, не будучи представленной в сознании.
Обобщая результаты теоретических и экспериментальных исследований
установки, предрассудок может быть отнесен к особой разновидности
29
установки,
а
именно
фиксированной
установки,
предполагающей
доконцептуализированную и бессознательную форму проявления.
Выяснение психологических корней предрассудка позволяет утверждать,
что перед нами неотъемлемый элемент психики человека как индивида. В этой
связи особое место занимает исследование этнических предрассудков. В то же
время, определение роли этнических предрассудков исторически было связано
с изучением более широкой проблемы взаимодействия культур, в рамках
которой выделялась специальная проблема этноцентризма (С.Н. Артановский,
Л.Г. Почебут, У. Самнер и др.). В исследовании этноцентризма основные
научные направления получили условное обозначение «психологизированных»
и «социентальных». Первое направление, например, представлено теорией
«фрустрации – агрессии» (Дж. Доллард), а второе – «реалистической теорией
группового конфликта» (Д. Кэмпбелл).
В концепции авторитарной личности Т. Адорно рассмотрены
специальные термины «предвзятая личность» и «паттерн предрассудка»,
соотносимое с понятиями «гештальта» и «стереотипа». Опираясь на теорию
авторитарной личности Адорно, в своем капитальном труде, посвященном
предрассудкам, Г. Оллпорт развивает и общий для обоих авторов подход к
изучению
предрассудков,
впоследствии
получивший
название
психодинамического подхода.
Тот огромный фактологический массив, накопленный психологическими
науками в изучении предрассудка за более чем полувековой период
целенаправленного интереса к проблеме предрассудка, убеждает в насущной
необходимости определения философско-методологической базы в этой сфере.
Дело в том, что сама психологическая наука специально не ставит (и не должна
ставить) такой задачи. Функцию выполнения этой задачи призвано выполнять
целенаправленно построенное философское исследование.
Третья
глава
–
«Ценностно-когнитивная
динамика
доконцептуального предпосылочного знания».
В параграфе 3.1. – «Предпосылочные знания и ценность в структуре
познавательного процесса» – рассматривается предпосылочное знание и
предрассудок с позиций взаимообусловленности, в которой ценностный
уровень познания соотносится с когнитивным. Категории истины и ценности
помещены в один познавательный контекст, полагаемых как два
фундаментальных, дополняющих друг друга (но не сводимых друг к другу)
понятия теории познания.
Как видно из такой постановки проблемы, понятие знания и сам процесс
познания помещаются в социальный контекст. Такая трактовка знания вполне
сочетается с «классическим» определением его как «субъективного образа
объективного мира». Ценности в этой связи обнаруживают себя как формы
проявления социальной и культурно-исторической обусловленности познания
субъекта.
Предрассудок должен быть отнесен к сфере рассудка, а точнее, к тому,
что предваряет рассудок. Но с другой стороны, сфера предваряемого не
должна смешиваться с тем, что предваряется. Рассудок есть одно из основных
30
средств, инструментом получения знаний и является также условием
осуществления познавательной деятельности человеком. Но быть средством и
условием чего-либо вовсе не означает быть этим «чем-либо». В той мере, в
какой связано знание с рассудоком, связано и предпосылочное знание с
предрассудком. По этой же аналогии за предрассудком остается «право» быть
не только знанием в узком смысле, то есть выражать только когнитивную
составляющую познавательного процесса, но и ценностный аспект.
Выделяя ценностную составляющую предпосылочного знания, как
особую форму привнесения в познавательный процесс его социальнокультурной обусловленности, предрассудок, по нашему мнению, выступает
радикализированной формой этой обусловленности в виде доминантного
отношения ценностного компонента относительно его когнитивного коррелята.
Как особого рода знание предрассудок наиболее тесно связан с
категориями веры, мнения и убеждения. Очевидность связи последних
терминов с понятием предрассудка не только по смыслу, но и этимологически
видна также в наиболее часто встречаемом смысловом словоупотреблении
предрассудка как ставшего привычным ложного мнения, как синонима суеверия
и предубеждения. Проблемы соотношения веры, знания, мнения и убеждения
являются традиционно обсуждаемыми и теоретически разрабатываемыми в
специальных философских исследованиях. Есть основания полагать, что
«классическое» противопоставление мнения и знания, постоянное их
противопоставление существенно снизило роль понятия мнения (убеждения) в
качестве теоретико-познавательной категории.
Новизна в понимании предрассудка заключается в принципиальном
пересмотре мнения о предрассудке как ложном знании, то есть заблуждении.
Важно отметить, что речь идет именно о пересмотре позиции, а не
кардинальной замене ее на мнение прямо противоположное. Принципиальным
здесь является не отрицание ложности предрассудка как знания, а отрицание
чрезмерной категоричности, абсолютизации в отстаивании смысла
предрассудка как выражающего только ложное мнение и невозможности для
предрассудка выражать также и истинное знание. Предрассудок может
содержать в себе заблуждение и часто бывает таким; другое дело, что оно с
таким же успехом может проявить себя как истинное.
Предрассудок является не только знанием. В неменьшей степени в
предрассудке выражен ценностный аспект и сопровождающий его
эмоциональный тон. Ценностно-когнитивная динамика раскрывается через
субъект-объектные отношения. Понятие ценности репрезентирует субъектную
направленность в сознании, в отличие от объектной направленности,
выраженной в понятии знания. При сравнении понятий ценности и оценки
применяется методологическая схема, которая представляет их как две
стороны, два уровня (психологический и мировоззренческий) единой системы
ценностных отношений, где выделяются оценивающий субъект и объектноситель ценности. Тогда ценность выступает как значение объекта для
субъекта, а оценка есть эмоциональное переживание этого значения.
31
В теории ценностей неокантианства обосновывалась общезначимость не
только нравственного действия, но и теоретического познания в целом. Так,
рассматривая непременные условия возможности для так называемого
«произвольного мышления» (т.е. осознанного, целенаправленного) возвыситься
над «несовершенством индивидуальной ограниченности», В.Виндельбанд
придает особое значение главной определяющей нравственной цели,
придающей преднамеренному «произвольному» мышлению его глубочайшую
ценность. Пересечение трансцендентализма и априоризма с аксиологической
проблематикой здесь особенно важно и показательно. Обоснование же
истинности какого-либо суждения не должно исходить из придания ему статуса
нравственной ценности. Скорее всего, речь идет о различии между истиной и
правдой, которые черпают друг в друге большую убедительность.
Таким образом, выделяя ценностное отношение сознания наряду с
когнитивным, дальнейшее исследование диссертационной темы связывается с
конкретными взаимодействиями когнитивного и ценностного уровней
познания.
В параграфе 3.2. – «Диалектика когнитивных и ценностных
предпосылок в природе доконцептуального предпосылочного знания» –
исследуется
соотношение
когнитивно-рационального
и
ценностноэмоционального уровней познания через анализ различных типов
взаимодействия соотвествующих предпосылок.
На данном этапе нашего исследования предрассудок полагается такой
формой сознания, которая обусловливается потребностями и опосредована
механизмом мотивации. Особенно здесь важна такая форма процесса
превращения потребности в мотив, которая может не осознаваться, привлекая
внимание к так называемым «скрытым мотивам» поведения личности.
Динамика потребностей связывается с генезисом предрассудков как
неосознаваемым процессом образования специфических превращенных форм
потребностей. Связующим звеном здесь выступает сфера мотивации,
выраженная в определенных рассудочных или предрассудочных формах, в
осознаваемых или неосознаваемых мотивах.
Эмоциональный процесс является одним из факторов, который оказывает
влияние на формирование потребностно-мотивационной познавательной
предпосылки. Эмоции непосредственно участвуют в формировании первичного
перцептивного образа, закрепляя содержание тех перцептивных процессов,
которые соответствуют содержанию эмоции. В психологической науке выявлен
и исследован так называемый феномен пристрастного структурирования
чувственных данных. Это заставляет определить роль нормативнорегулятивных предпосылок, отражающих специфику познавательной
деятельности в ее отношении к социокультурному контексту.
Для нормативно-регулятивных предпосылок характерна большая
рациональная упорядоченность, выражаенная в виде стандартов, критериев,
норм, установок деятельности, несущих в себе более значительный (по
сравнению с потребностно-мотивационными элементами) когнитивный заряд,
32
оставаясь в то же время по своей сути одним из основных компонентов
ценностного аспекта сознания.
Если истолковать предрассудок как особую структурную модель,
погруженную в область бессознательного, в отличие от норм как осознанных
моделей того же типа, то можно интерпретировать нормы как выступающие в
качестве «ширмы», заслоняющей некую скрытую, неосознаваемую подлинную
структуру. За этой ширмой, можно сказать, скрываются предрассудки, само
обнаружение которых могло бы объяснить, почему эта норма сохраняет свою
действенность и эффективность. Тогда нормы выполняют свою функцию –
обосновывают концептуальное принятие того или иного обычая, конкретного
верования, а предрассудки выполняют объяснительную функцию не
проявленного, интуитивно присутствующего обоснования.
Важным
методическим
приемом
здесь
может
выступить
герменевтическая процедура приостановления воздействия предрассудка, что
необходимо для вычленения, экспликации конкретного предрассудка. Эта
экспликация опирается на акт осознания подлинности истины или ценности,
поскольку действие любого регулятива сознания, принимающего форму
скрытой нормы, негласно принятого руководящего принципа, неосознанно
принимаются к исполнению вне зависимости от их объективной ложности или
истинности.
Фактуально-эмпирические предпосылки сознания не возникают в
«чистом» виде, а являются, так сказать, ценностно «нагруженными». Именно
эта часть фактуально-эмпирического компонента сознания может быть
отнесена к когнитивным фактуально-эмпирическим предпосылкам, которые
лишь в абстракции следует отделять от дискурсивно оформленных данных
чистого опыта. Переплетенность эмпирического знания и тех когнитивных
предпосылок, на основе которых оно было получено, не раз отмечалась
мыслителями-философами самых разных направлений. Эта проблема прямо
или косвенно связывана с наличием в сознании именно фактора
предпосылочности.
Анализ стандартов, критериев, норм, методологических установок
познания выявляет изменение роли нормативно-регулятивного компонента
относительно «чисто» когнитивного аспекта познания. Поэтому возрастает и
значение своевременной экспликации тех познавательных предпосылок, в
которых ценностный аспект доминирует над когнитивным, то есть тех
предпосылок, которые приобретают «родовые» черты предрассудка. Особенно
это характерно при качественном переходе к новой познавательной парадигме.
Структуру предрассудка можно конкретизировать, выделив следующие
ее основные уровни, соответственно объединив их в особый комплекс
(подсистему), включенный в общий предпосылочно-познавательный контекст
сознания. Ценностный уровень существования предрассудков выстраивает
отношение доминантности к уровню когнитивному через систему
потребностно-мотивационных и нормативно-регулятивных предпосылок. На
наш взгляд, собственная природа предрассудка должна быть выявлена через
анализ конкретных типов ценностного и когнитивного взаимодействия.
33
В динамическом функционировании сознания можно выделить три
основных типа фундаментальных отношения ценностного и когнитивного
функционалов сознания, задающих одновременно и логику функционирования
структуры сознания и историческое ее развитие.
Первый тип представляет собой недифференцированное единство, в
котором знания и ценности не проявляют тенденцию к доминированию по
отношению друг к другу и не противополагаются относительно друг друга.
Второй тип соотношения проявляется как доминирование ценностного
аспекта над его когнитивным коррелятом, то есть это такое взаимодействие, в
котором ценностный компонент является определяющим, превалирующим.
Третьим типом является доминирование когнитивного аспекта по
отношению к ценностному. Этот тип фундаментального отношения сознания
соответствует новоевропейскому (абстрактно-созерцательному, научному) типу
сознания.
Выявив конкретные исторические формы подобных взаимодействий,
можно будет уже с большей или меньшей степенью квалифицировать их как
предрассудки.
Эта
процедура
названа
экспликацией
момента
предрассудочности в определенной познавательной ситуации. В качестве
иллюстрации рассмотрены некоторые примеры из истории науки, в частности
проанализрованы некоторые положения аристотелевской модели Вселенной, а
также ситуация, которую Л. Витгенштейн непосредственно связал с понятием
предрассудка при рассмотрении математического процесса вычисления.
Таким образом, предрассудок как форма предпосылочного знания
ценностно-доминирующего типа является важным условием и фактором,
моментом познавательного процесса. Предрассудок – это знание, погруженное
в ценностный контекст, он выражает (явно или не явно и практически
неосознанно) ценность и неотъемлемо ей присущее эмоционально-аффективное
содержание. Следует здесь отметить, что ценностно-доминирующий тип не
обязательно может быть выражен именно в предрассудке, а предрассудок
вполне может уживаться с другими формами функционирования сознания,
характерными для других из названных типов.
В параграфе 3.3. – «Соотношение истины и заблуждения в структуре
доконцептуального предпосылочного знания» – содержание данного раздела
раскрывается через анализ феномена предрассудка как ментального состояния
субъекта, соединяющего ценностно-эмоциональные и когнитивные стороны
сознания в некую целостную структуру. При этом отнесение чего-либо к
истине или заблуждению само уже может быть описано в рамках категории
ценности, поскольку эти два когнитивных состояния сознания имеют
определенную «цену» в менталитете личности. Соотношению истины и
заблуждения
в
предрассудке
предшествует
фундаментальная
взаимообусловленность ценностных и когнитивных аспектов сознания.
Проблема соотношения истины и заблуждения также расматривается через
призму соотношения оппозиций рационального и иррационального,
сознательного и бессознательного, с конкретизаций последнего в понятиях
«подсознательное» и «предсознательное».
34
Одной из причин, по которой предрассудок ассоциируется с
заблуждением, является то, что непроизвольно смешиваются недостаточность
(или полное отсутствие) оснований и признания ложности чего-либо.
Соответственно, подлинно истинным признается то, что с необходимостью
следует из не вызывающих сомнение оснований. Если предрассудок понимать
как мнение, выносимое до получения достоверной информации, то становится
ясным функциональная близость его к заблуждению.
Заблуждение по определению содержит хотя и не преднамеренную, но
ложь, которая лишь субъективно принимается за истину. Предрассудок же сам
по себе в этом отношении нейтрален: он может, хотя и часто, выражать
заблуждение, но может и быть адекватным действительности. Можно искренне
заблуждаться, но не бывает истинных заблуждений, в то время как бытуют
устоявшиеся
словосочетания
«истинные
предрассудки»,
«законные
предрассудки».
Исследуя «классические предрассудки», свойственные историческому
становлению научного познания, в качестве отправного пункта выделяется
такая черта, как «антиавторитарность» мышления эпохи Просвещения. Но
такое неприятие авторитаризма, отнесенное в разряд «классических
предрассудков», превращается в критерий значимости тех или иных идей и
способно противостоять тем заблуждениям, которые находят постоянную
опору в авторитете. Но та же подчеркнутая антиавторитарнсть может привести
к незаслуженному пренебрежению вполне заслуженным авторитетом,
провозглашенным ошибочно опровергнутым. Между тем «разоблачение»,
«выявление», «вскрытие» предрассудков предшествующих концепций всегда
было общим методологическим приемом для утверждения новых идей. Во всех
классических философских работах, содержащих критический анализ
предшествующих теоретико-познавательных методологических установок,
авторами выделяются фактически ставшие обязательными фрагменты, которые
даже в названии этих фрагментов (параграфов, глав) содержат сам термин
«предрассудок» (от Бэкона, Декарта, Канта до Гуссерля, Ясперса, Хайдеггера,
Поппера, Агасси и др.).
Предрассудок как определенная форма знания проявляет относительную
когнитивную двойственность. С одной стороны, прослеживается явная
тенденция к закреплению содержащейся в нем информации как субъективно
значимой и превратившейся в некий стереотипизированный эталон оценки.
Этим
обусловливается
присущий
предрассудкам
консерватизм,
сопротивляемость новому, поскольку всякое новое знание часто выглядит как
нарушение сложившихся стандартов мышления. Если это новое действительно
открывает истинное знание, противоречащее старому, то предрассудки
превращаются в оковы творческого мышления. С другой стороны,
определенные виды предрассудков («истинные предрассудки») объективно
могут выступать как позитивно значимые, если новое в действительности
оказывается ложным или вредным. При определенных условиях установка на
преодоление предрассудков фактически может обернуться установкой на
замену проверенной истины «прогрессивным» заблуждением (выдаваемым за
35
истину), которому может быть придана внешне научная (точнее,
наукообразная) форма. Например, квазинаука претендует на статус науки,
познавательной деятельности, одновременно аппелируя к ниспровержению
«закоренелых предрассудков», которыми якобы полна «официальная» наука.
Аргумент «к предрассудку» черпает свою убедительность благодаря и тому,
что все еще сохраняется «классический предрассудок» – предубеждение против
предрассудков вообще.
В параграфе 3.4. – «Истинные» и «ложные» предрассудки» –
конкретизируются отношения истинности и ложности в структуре
предрассудка. Предрассудок выводится за рамки только когитивного анализа,
признавая, что эпистемологический и логический аспекты в природе
предрассудка представляют собой хотя и важные, но не единственные его
компоненты.
Борьба с предрассудками фактически поставила на место «вытесненных»,
«изжитых» предрассудков новые постулаты, догмы, парадигмы, установки. В
современной философии науки они получили устойчивое обозначение
«классических предрассудков», таких, например, как «наивный реализм»,
«фундаментализм», «кумулятивизм» и другие ментальные установки сознания,
рассматриваемые как элементы традиционного наследия науки Нового
времени. Современная эпистемологическая ситуация, связанная с анализом
категории знания, такова, что понятие знания в так называемом «традиционном
определении знания» не является бесспорным даже в рамках аналитической
философии. В современных дискуссиях по проблеме знания сохраняется
недостаточная определенность в различении собственно знания и предрассудка.
Проблема здесь видится в том, что предрассудки несут в себе не только
ложное, но и истинное мнение, а говоря об «истинных предрассудках», часто
имеют в виду способность конкретного предрассудка выражать позитивную
(«истинную») значимость, полезность, то есть ценность. В этой связи под
истинными предрассудками предлагается понимать такие их формы, которые
по объективному своему содержанию несут в себе истинное и обоснованное
мнение, причем вне зависимости от того, считает ли тот, кто называет это
мнение предрассудком и считает ли кто-либо предрассудок заблуждением.
Б. Рассел, призывая исследовать «нашу веру в причинение» и связывая ее
с предрассудком наивного реализма, приходит к выводу, что в человеческом
познании наивный реализм фактически сохраняется из-за отсутствия против
него сколько-нибудь действенных аргументов. В итоге именно предрассудок
заставляет нас склоняться к наивному реализму всегда, когда его нельзя
опровергнуть.
Понятие наивного реализма связано с хорошо известным в современной
психологии феноменом «иллюзии восприятия». В диссертации предлагается
его определенная трактовка, в основе которой предлагается считать иллюзией
не само восприятие, а скорее считать иллюзорным сам предмет, который
является источником восприятия. Например, при зрительном восприятии
объекта фактически перед нами не сам предмет, а восприятие его изображения
на сетчатке глаза.
36
В используемом для иллюстрации примере с изображением движения
маски человеческого лица, предпосылочное знание того, что лица при
изображении «должны быть» выпуклы, берет вверх над тем, что мы знаем о
свете и тени. И здесь наше восприятие ведет себя «правильно», ведь в момент
восприятия «выпуклое» и «вогнутое» относится не к изображению, а мысленно
переносится к действительно выпуклому и вогнутому, относится к реальному
предмету. Ведь только по изображению на плоскости действительно нельзя
определить, внутренняя или вогнутая сторона маски сфотографирована. На наш
взгляд, в тех тысячах случаев, когда мнение о том, что при изображении на
плоскости выпуклых предметов они и должны нами восприниматься как
выпуклые, оказывается адекватным действительности – такое мнение тоже
может быть отнесено к предрассудкам, но только к истинным предрассудкам.
Просто те предрассудки, которые проявляют свою адекватность, оправдывают
наши ожидания, такие мнения мы не привыкли называть предрассудками
(благодаря нашему предубеждению против предрассудков вообще).
И. Ньютон признавался («Математические начала натуральной
философии»), что причину многих свойств силы тяготения он не мог вывести
из явлений, утверждая при этом свое знаменитое «гипотез же я не измышляю».
В поддержку использовался аргумент «божественного вмешательства», без
которого было бы невозможным «изящнейшее соединение» Солнца, планет и
комет. Но рассматриваемый тезис Ньютона может сохранять свою силу, если
он только будет приниматься как непроблематичное неосознаваемое знание,
для успешного принятия которого ценностный аргумент (например, ссылка на
авторитет Ньютона) будет доминировать над когнитивным (рациональнодискурсивным) основанием. Это и есть не что иное, в соотвествии с
защищаемой нами концепцией, как предрассудок. Дело в том, что интуитивные
представления о процессах движения ошибочно остаются даже тогда, когда
школьнику уже разъяснено ньютоновское учение о движении как более
правильное (по результатам психологических исследований, приводимых Г.
Фоллмером). На наш взгляд, позитивную дидактическую роль здесь может
сыграть усвоение определенных взглядов на уровне предрассудков до более
убедительного рационального обоснования. Так, как это делал Г. Галилей,
прибегая к «психологическим уловкам» в начальный период становления своей
теории относительности.
Еще одно конкретное выражение предрассудка приводит Н. Гартман,
исследуя некоторые идеи И. Канта. В этой связи специально вводится термин
коррелятивистский предрассудок. Речь идет о так называемом
коррелятивистском аргументе, суть которого в том, что весь процесс познания
неразрывно соотнесен (коррелятивен) с субъект-объектными отношениями
таким образом, что сам предмет познания не отделим от сознания, являясь
лишь предметом «для» сознания, поскольку нет объекта познания без субъекта
познания. Хотя сам Н. Гартман называет коррелятивистский аргумент ложным,
но делает он это не безусловно, а оставляя возможность и для проявления
истинности.
37
То же самое мнение, даже хорошо обоснованное как ложное в
определенном контексте, не устраняет его истинности в другом контексте. С
одной стороны, всем хорошо известны такие качества предрассудков, как
консервативность, сопротивляемость новому, неявленность, сокрытость,
которые часто понимаются негативно. Но те же самые качества объективно
выступают как позитивно значимые, если провозглашаемое новое в
действительности оказывается ложным или вредным. При определенных
условиях установка на преодоление предрассудков фактически может
обернуться установкой на замену истины заблуждением, хотя внешне это
может восприниматься с точностью до наоборот.
В Заключении диссертации подводятся общие итоги работы и
намечаются направления возможного дальнейшего развития темы.
Основные научные результаты диссертационного исследования отражены
в следующих публикациях:
в журналах, входящих в перечень рецензируемых изданий ВАК РФ:
1.
Габдуллин, И.Р. Философско-лингвистические предпосылки
исследования предрассудка как феномена сознания [Текст] / И.Р. Габдуллин //
European Social Science Journal. – 2014. − № 5. − Том 2. − С. 31-37.
2.
Габдуллин, И.Р.Соотношение истины и заблуждения в структуре
предрассудка [Текст] / И.Р. Габдуллин // Вестник Оренбургского
государственного университета. – 2014. − № 7(168). − С. 9-13.
3.
Габдуллин, И.Р. Предрассудок как феномен сознания:
эпистемологические предпосылки [Текст] / И.Р. Габдуллин // Вестник
Оренбургского государственного университета. – 2014. − № 4(165). − С. 245248.
4.
Габдуллин, И.Р. Становление предпосылочного контекста знания в
античном теоретическом дискурсе [Текст] / И.Р. Габдуллин // Вестник
Оренбургского государственного университета. – 2014. − № 3(164). − С. 58-61.
5.
Габдуллин, И.Р. Понятия «предрассудок и «суеверие» в
религиозно-рационалистическом дискурсе Средневековья [Текст] / И.Р.
Габдуллин // Исторические, философские, политические и юридические науки.
Вопросы теории и практики. − 2014. − № 5-3. − С. 38-40.
6.
Габдуллин, И.Р. Актуальность философского осмысления феномена
предрассудка [Текст] / И.Р. Габдуллин // Исторические, философские,
политические и юридические науки. Вопросы теории и практики. − 2014. − №
5-1. − С. 75-77.
7.
Габдуллин, И.Р. Сравнительно-эпистемологический анализ
понятий предпосылочного знания и предрассудка [Текст] / И.Р. Габдуллин //
Вестник Оренбургского государственного университета. – 2013. − № 7(156). −
C. 18-23.
8.
Габдуллин, И.Р. Знание и предрассудок [Текст] / И.Р. Габдуллин //
Вестник Российского университета дружбы народов. Серия «Философия». –
2013. − № 4. − C. 95-106.
38
9.
Габдуллин, И.Р. Рассудок и предрассудок [Текст] / И.Р. Габдуллин
// Вестник Оренбургского государственного университета. – 2012. − № 7(143). −
С. 83-88.
10.
Габдуллин, И.Р. Предрассудок как закономерный момент
функционирования сознания [Текст] / И.Р. Габдуллин // Вестник Российского
университета дружбы народов. Серия «Философия». − № 2. – 2012. − С.33-38.
11.
Габдуллин, И.Р. Предрассудок как необходимый компонент в
структуре социальных диспозиций личности [Текст] / И.Р. Габдуллин //
Интеллект. Инновации. Инвестиции. − 2012. − № 4. − С. 148-151.
12.
Габдуллин, И.Р. Метафизические основания в понимании
предрассудка как формы когнитивно-ценностного взаимодействия в структуре
сознания [Текст] / И.Р. Габдуллин // Вестник Оренбургского государственного
университета. – 2011. − № 7(126). − С. 167-174.
13.
Габдуллин, И.Р. Предрассудок в философско-лингвистическом
дискурсе [Текст] / И.Р. Габдуллин // Вестник Оренбургского государственного
университета. – 2010. − № 7(113). − С. 112-118.
14.
Габдуллин, И.Р. Суеверие и пережиток как формы проявления
предрассудка [Текст] / И.Р. Габдуллин // Вестник Оренбургского
государственного университета. – 2009. − № 7(101). − С. 131-138.
15.
Габдуллин, И.Р. Модусы интенциональности и проблема
предрассудка [Текст] / И.Р. Габдуллин // Вестник Оренбургского
государственного университета. – 2005. − № 7(45). − С. 87-90.
в других изданиях:
16. Габдуллин, И.Р. Предрассудок как феномен сознания [Текст] / И.Р.
Габдуллин. – М. : РУДН, 2014. − 305 с.
17. Габдуллин, И.Р. Предрассудок как феномен человеческого
сознания [Текст] / И.Р. Габдуллин // Бытие человека: феномены и смыслы /
под. ред. И.А. Беляева. – Оренбург : ИПК ГОУ ОГУ, 2006. − С. 41-55.
18. Габдуллин, И.Р. Предрассудок и заблуждение в философскопсихологичсеском измерении [Текст] / И.Р. Габдуллин // Социальный космос
человека. – Оренбург : Димур, 2008. − С. 68-87.
19. Габдуллин, И.Р. Предрассудок как феномен сознания [Текст] / И.Р.
Габдуллин // Stredoevropsky Vestnik pro Vedu a Vyzkum. – 2015. − Т. 63. − С. 6469.
20. Габдуллин, И.Р. Фактор предрассудка в формировании идейных
установок личности [Электронный ресурс]: Электрон. версия статьи / И.Р.
Габдуллин // Университетский комплекс как региональный центр образования,
науки и культуры. Материалы Всеросссийской научно-методической
конференции. – Оренбург : ООО ИПК «Университет», 2014. − С. 1977-1978. –
(CD-ROM).
21. Габдуллин, И.Р. Проблема предпосылочного знания в философском
дискурсе Нового времени [Текст] / И.Р. Габдуллин // Философия, культура,
гуманизм: история и современность. Материалы II Международной научно39
практической конференции. – Оренбург : ООО ИПК «Университет», ИП
Осиночкин Я.В., 2011. Ч. 2. − С. 450- 454.
22. Габдуллин, И.Р. Роль предрассудков в национально-этнической
сфере [Текст] / И.Р. Габдуллин // Человек: горизонты духовного развития.
Материалы Всероссийской научно-практической конференции. – Оренбург :
ООО «Агентство “Пресса”», 2009. − С. 159-171.
23. Габдуллин, И.Р. Толерантность и терпимость [Текст] / И.Р.
Габдуллин // Толерантность в межконфессиональном и межэтническом
взаимодействии:
Материалы
международной
научно-практической
конференции. − Оренбург : ИПК ГОУ ОГУ, 2005. − С. 129-132.
24. Габдуллин, И.Р. Основные проблемы трансцендентальной логики
Иммануила Канта [Текст] / И.Р. Габдуллин // Иммануил Кант и философская
мысль России: история и современность. Материалы международной научнотеоретической конференции. – Оренбург : ИПК ГОУ ОГУ, 2005. − С. 38-41.
25. Габдуллин, И.Р. Стереотипность сознания и творческая активность
личности специалиста [Текст] / И.Р. Габдуллин // Специалист. Интеллегент.
Гражданин. Материалы областной научно-практической конференции. −
Оренбург : ГОУ ОГУ, 2003. − С. 154-155.
26. Габдуллин, И.Р. Категория предпонимания в философской
герменевтике [Текст] / И.Р. Габдуллин // Credo, 2001. − № 1(25). − С. 63-68.
27. Габдуллин, И.Р. Межэтническое взаимодействие и национальные
традиции [Текст] / И.Р. Габдуллин // Социо-культурная динамика региона.
Наука. Культура. Образование. Материалы всероссийской научнопрактической конференции. – Оренбург : ИПК ОГУ, 2000. − Ч. 1. − С. 199-204.
28. Габдуллин, И.Р. Проблема предрассудка и пути достижения
взаимопонимания между наукой и религией [Текст] / И.Р. Габдуллин // Новые
идеи в философии. – Пермь : Пермский государственный университет, 2000. −
Вып. 9. − С. 103-105.
29. Габдуллин, И.Р. Предрассудок как онтологическая проблема
[Текст] / И.Р. Габдуллин // XXI век: будущее России в философском измерении:
Материалы Второго Российского философского конгресса. Онтология,
гносеология и методология науки, логика. – Екатеринбург : УрГу, 1999. – Т.1. –
Ч.1.− С.83.
30. Габдуллин,
И.Р.
Религиозно-националистический
аспект
тоталитаризма и фактор предрассудка [Текст] / И.Р. Габдуллин // Credo. – 1999.
− № 4(16). − С. 17-30.
31. Габдуллин, И.Р. Явление предрассудка: гносеологические корни и
социальные детерминанты [Текст] / И.Р. Габдуллин // Credo. – 1997. − № 5. − С.
11-20.
32. Габдуллин, И.Р. Этнические предрассудки: сущность и особенности
функционирования [Текст]: Автореферат дис…канд. философ. наук. – 09.00.11
– Социальная философия / И.Р. Габдуллин : Уральский государственный
университет им. А.М. Горького. – Екатеринбург, 1994. − 22 с.
40
33. Габдуллин, И.Р. Предрассудки в национальном сознании [Текст] /
И.Р. Габдуллин // Опираясь на социологические исследования. – Кустанай :
ООО «Знание», 1990. − С. 78-81.
34. Габдуллин, И.Р.Стереотипизация сознания как фактор торможения
перестройки: социально-психологичсекий аспект [Текст] / И.Р. Габдуллин //
Проблемы повышения эффективности использования производственного
потенциала сельского хозяйства в условиях НТП. Материалы научнопроизводственной конференции. – Кустанай : ООО «Знание», 1989. − С. 60-62.
41