Код УДК Большакова В.В. М.И. Владиславлев о психологичеких

Код УДК
Большакова В.В.
М.И. Владиславлев о психологичеких основах языка животных и
языка человека
Психологическое наследие М.И. Владиславлева (1840 – 1890 гг.) в
советские годы оставалось не исследованным, наука в то время была
идеологизирована: материализм и позитивизм в сознании марксистов
представлялись как прогрессивные, а идеализм и метафизика считались
реакционными. Идеологизация науки в советские годы нанесла науке боль
шой ущерб: обеднялся состав проблем, отсутствовало противоборство
идей. Начавшаяся в 90-е г.г. ХХ в. демократизация общественной жизни в
России дала возможность учёным обратиться к трудам тех русских
учёных, чьи имена были вычеркнуты из истории отечественной
психологии.
В 1997 г. мною была опубликована 2-я часть «Очерков истории
русской психологии Х1Х – начала ХХ в.в.», которая была посвящена
психологическому наследию М.И. Владиславлева (1).
По убеждению Владиславлева, психология в широком смысле
должна быть наукой о психической жизни не только человека, но и всех
доступных наблюдению живых существ всех классов животного мира.
В своём труде «Логика. Обозрение индуктивных и дедуктивных
приёмов
мышления»
М.И.
Владиславлев
обратился
к
вопросу
психологических основ не только логического мышления человека, но и
мышления животных.
Владиславлев исходил из того, что язык как средство обнаружения
внутренних состояний души в звуках свойственно не только человеку, но и
животным: «Животные могут обнаруживать теми или другими звуками
своё горе и радость, гнев и т.п. состояния; они понимают состояния себе
подобных» (5, с.37).
Но за видимым сходством упомянутых языков человека и животных
Владиславлев отмечал и глубокое различие между ними. Особенности
языка
животного
показывают безмерно большую разность
услуг,
оказываемых умственному развитию употребляющих их существ.
Конечно, животный мир богат разнообразными звуками, однако
основные звуки у разных видов животных различны, их мало.
Но главное обстоятельство, по мнению Владиславлева, таково, что
«животное не способно выделять отдельные чистые звуки из массы
издаваемых им обыкновенно вместе, слитно, равно не в состоянии и
комбинировать их в более сложные сочетания. Поэтому его язык не может
иметь достаточной гибкости для выражения разнообразных внутренних
состояний» (5, с. 38).
Владиславлев обратился к вопросу, почему животное может
выразить в звуках простые движения, но не может иметь «мир
представлений». Он заключает, что языку животного не достаёт гибкости,
способности комбинировать звуки. Элементарные звуки слишком грубы и
недостаточны,
чтобы
отражать
капризные
движения,
сочетания
представлений.
Другое различие языка животных и человека Владиславлев видел в
том, что «язык животного есть только физиологическое средство для
выражения внутренних состояний, а у человека он превращён в логическое
орудие для удовлетворения потребностей мышления» (5, с.38).
Язык же животных передаёт только одну область чувствований приятные и неприятные состояния, они самые элементарные: слишком
большая
физическая
боль,
радость,
печаль,
гнев.
Это
просто
физиологическое обнаружение душевных состояний животного, которые
глубоко воздействуют на организм, не могут не выражаться. Владиславлев
приходит к выводу, что «в отсутствии сознательности заключается одна из
важнейших причин бесполезности языка животного для умственного его
развития» (5, с. 39).
Совершенно в другом свете представлял Владиславлев человеческий
язык. По-настоящему велико его значение для нашего общего умственного
и в частности логического развития. Человеческий язык – это развитое,
эластичное, способное бесконечно видоизменяться орудие мышления.
Владиславлев здесь указывает на два обстоятельства; 1) язык есть
сознательное и послушное орудие выражения наших мыслей. Он гибок,
безгранично способен образовывать многоразличные их сочетания:
«Мысль находит в нём неистощимый запас средств для своего выражения»
(5, с. 39); 2) язык не есть собрание только слов как звуков, но так как
каждое слово в нём имеет определённый смысл, то он есть собрание
понятий…Каждое
новое,
добытое
развитием
мысли
понятие
запечатлевается своим термином» (5, с.39).
По заключению Владиславлева, «история развития известного языка
есть вместе с тем история умственного развития народа» (5, с.39-40).
Специальные услуги языка мышлению Владиславлев сводил к трём:
язык содействует раздельности, ясности, точности и гибкости мысли:
«Когда мы соображаем что-либо про себя, мы думаем непременно
словами. Уже Платон называл мышление разговором души с самою
собою» (5, с.40). Владиславлев отмечает, что бывает мышление и без слов,
но редко: «Иногда случается, что какие-то тёмные и неопределённые
мысли бродят в голове, но мы не понимаем ясно их сущности, а только
смутно чувствуем что-то» (там же, с.40). Он с ними сравнивает те мысли,
которые ясно и отчётливо представляются нам в словах, и заключает:
«Главный
характер
верно
выраженной
мысли
есть
её
ясность,
невыраженной – темнота, неопределённость...Думая о чём-нибудь, мы
часто смутно постигаем, что находим на след порядочной мысли, но
содержание её остаётся тёмным и как бы загадочным. И вдруг с быстротою
молнии она развёртывается перед нашими глазами, - это значит, она нашла
себе выражение в слове» (5, с.40). Владиславлев останавливается на этом
любопытном факте прикрепления мысли и заключает: «Душевные явления
соединяются одно с другим по закону ассоциации. Но тому же закону
подчинено наше слово и соответствующая ему мысль. Они вступают в
союз по способу смежности, и здесь-то обнаруживается явление, не
редкое, впрочем, в истории душевных ассоциаций: не определившееся и
как бы колеблющееся в своём значении представление, присоединяясь к
ясному и окончательно определившемуся образу, само становится
определённым» (5, с.41). Таким образом, присоединяясь к слову, мысль
получает
определённую
форму,
делается
устойчивой,
приобретает
логические свойства.
1.
Прямая услуга, которую делает язык логическому мышлению,
заключается в том, что для его сравнений и уподобления даётся обширный
материал: «Когда имя имеет общий характер и идёт ко многим предметам,
то, представляя себе каждый из этих предметов и называя его, мы
образуем ассоциацию между всё одним и тем же именем и каждым
предметом» (5, с.41).
Владиславлев объясняет, как, анализируя какой-либо предмет и
умственно о нём с собой беседуя, мы через его название, свойства,
деятельность вызываем в своей памяти все другие подобные предметы,
сходные свойства и умственно собираем материал для обобщения и
выводов. «Если память даёт мышлению вообще богатый материал для
логических построений, то это вследствие услуг языка, действующего
через закон смежности. С помощью языка и закона памяти человек,
обдумывая вопрос и анализируя предмет, перебирает весь запас своих
представлений и понятий. Как заключает Владиславлев, язык в своих
именах
содержит
результат
предшествовавших поколений,
обширной
которые
с
умственной
трудом
работы
сопоставляли
и
уподобляли предметы и называли их ряды одним именем.
2.
Обращаясь к составу языка, Владиславлев подчёркивает, что в
нём уже проявляется логическая работа, подготовительная для всего
последующего
мышления:
«Язык
не
есть
только
собрание
членораздельных звуков. Он есть своего рода многочленный организм,
создающийся необходимо под влиянием психических и физических
особенностей народа, среди которого является и развивается» (5, с.43).
Прослеживая процесс языкового развития ребёнка, Владиславлев
отмечает, что дитя берёт уже готовые, сложившиеся слова и научается
говорить прежде, чем логически мыслить. Лишь на втором и третьем году
дитя начинает употреблять слова и предложения, только ими исчерпывая
логическую доступную ему в это время работу.
В европейских языках, в их логике Владиславлев отмечает нечто
общее, имея здесь в виду грамматические части речи, которые потому и
возникли, что потребовалось в звуковой форме выразить различные
логические оттенки мысли: «Мысль определяла собой скелет языка, хотя
звуковые подробности зависели от других причин. Эта логическая сторона
сближает языки разных народов, и благодаря ей, мы изучением родного
языка открываем себе доступ к пониманию строя языков европейских» (5,
с.43).
Как пишет Владиславлев, всё богатство слов в языке представлено в
ряду частей речи, и каждая из них выражает особое отношение субъекта
речи к впечатлениям: «В имени существительном мысль иначе относится к
выраженному предмету, чем в имени прилагательном, в глаголе мы иной
обнаруживаем взгляд на него, чем в существительном и прилагательном»
(5, с. 43-44).
По убеждению Владиславлева, части речи в языке составляют то же,
что нервы в организме: «Дитя, приучаясь правильно употреблять их,
перенимает внутреннюю сторону языка и таким образом вводится в круг
логических взглядов, в различные способы обозначения окружающих его
впечатлений, он начинает уже логически работать» (5, с.44).
Учитывая,
что
могут
быть
возражения
против
того,
что
Владиславлев писал о частях речи, поскольку не во всех языках
встречаются развитые формы существительного, прилагательного и
глагола, он отметил, что существующие языки разделяются на три группы:
1) языки флексивные (семитические и индогерманские), 2) языки
приставные (малайские, тюркские, американских индейцев), 3) языки
корневые – китайский язык.
По заключению Владиславлева, в последних двух группах нет
ничего похожего на наши части речи, и оттого может казаться, что
логическое значение языка в том смысле, в каком мы его понимаем, может
быть признано не за всеми языками, а только за принадлежащими к нашей
индоевропейской группе. Он полагал, что «словоразмещение в третьей
группе и склейка слов во второй, очевидно, имеют своё значение для
логического развития китайца и туранца» (5, с.45).
С другой стороны, заключает Владиславлев, «нет основания не
указывать логического значения языка потому только, что оно не может
быть в одинаковой мере приписано всем группам» (там же).
Список источников:
1.
Большакова В.В. «Очерки истории русской психологии (Х!Х – начало ХХ
в.в.). Часть 2. Русский волюнтаризм: М.И. Владиславлев» - Издательство ВолгоВятской академии государственной службы, Нижний Новгород, 1997. - 146 с.
2.
Владиславлев М.И. «Современные направления в науке о душе».СПб., 1866.
3.
Владиславлев М.И. «Философия Плотина, основателя новоплатоновской
школы» - СПб., 1868.
4.
Владиславлев М.И. «Логика. Обозрение индуктивных и дедуктивных
приёмов мышление».- СПб., 1872.
5.
Владиславлев М.И. «Логика. Обозрение индуктивных и дедуктивных
приёмов мышления». «Исторические очерки: логики Аристотеля, схоластической
диалектики, логики формальной и дедуктивной». СПб., 1881. – 288 с., Приложение –
214 с.
6. Владиславлев М.И. «Психология. Исследование основных явлений
душевной жизни». Т. 1-2. СПб.: Типография В. Безобразова, 1881, т. 1 – 610 с., т. 2 –
564 с.