рельеф и человек - Ассоциация геоморфологов России
реклама
__________________________________________________________________________________________ РЕЛЬЕФ И ЧЕЛОВЕК О.А. Борсук1, Э.А. Лихачева2, Д.А. Тимофеев2, Г.Ф. Уфимцев3 1 Московский госуниверситет, 2Институт географии РАН, 3 Институт земной коры СО РАН ОПЫТ ОПРЕДЕЛЕНИЯ ПРЕДМЕТА И ЗАДАЧ СОЦИАЛЬНОЙ ГЕОМОРФОЛОГИИ В круге проблем и задач общей темы «Человек и среда», задач, решаемых различными науками естественно-исторического, гуманитарного, экономического, социологического направлений, находится место и геоморфологии, поскольку человек живет в рельефе земной поверхности – основе природно-антропогенных ландшафтов. Геоморфологическая часть этой обширной темы входит в компетенцию экологической, антропогенной, инженерной, эстетической геоморфологии. Назрела потребность в синтезе знаний, методов и достижений этих геоморфологических дисциплин. Такой синтезирующей дисциплиной может стать социальная геоморфология. Попытаемся определить точки соприкосновения и различия между указанными направлениями геоморфологии и ее новой ветвью, а также со смежными дисциплинами географического и социологического рядов. Приведем ряд определений. Экологическая геоморфология - научное направление в общей и прикладной геоморфологии, изучающее взаимосвязи и результаты взаимодействий геоморфологических систем любого ранга с системой экологии человека (Тимофеев, 1991). Исследует все местообитания человека, синтезирует теоретические и практические знания и выводы о рельефе и естественно-исторические знания о взаимодействии рельефа и общества (Рельефы среды…, 2002). Антропогенная геоморфология - раздел общей геоморфологии, изучающий созданные человеком формы рельефа и роль антропогенного фактора в формировании природных форм рельефа (Мильков, 1974). Инженерная геоморфология - исследование и оценка протекающих на поверхности Земли процессов рельефообразования и образуемых ими форм с точки зрения поисков оптимального варианта размещения инженерно-строительных сооружений, обеспечения их рациональной и эффективной эксплуатации и защиты от разрушительных природных процессов (Печи, 1970). Рассмотрим также несколько определений из смежных наук. Социальная география. В отечественной науке социальная география обычно считается ветвью социально-экономической географии и изучает пространственные процессы и формы организации жизни людей, прежде всего с точки зрения условий труда, быта, отдыха, развития личности и воспроизводства жизни человека (Географический энциклопедический словарь…, 1988, с.286). Однако в Словаре общегеографических терминов (1976, т. 2, с. 251) находим ссылку на работу К. Хаттингтона и Ф. Карлсона (1931), в которой утверждается, что социальная география имеет дело с аспектами окружающей человека среды и его занятий. Более того, указанные авторы считают всю географию наукой, изучающей взаимоотношения 3 между человеком и окружающей средой, а социальная география выявляет социальную сторону этих взаимоотношений. Тем самым география в целом и социальная география в особенности признаются наукой об экологии человека. Близка к такому «экологическому» пониманию позиция, изложенная Н.Ф. Реймерсом (1990): социальная география - дисциплина или направление в географии, исследующее пространственные закономерности предпочтения или отрицания какихлибо мест жизни, основанные на оценке человеком тех или иных территорий, условий существования на них (в сравнении с набором объективных свойств этих ареалов или без такового сравнения). В набор «объективных свойств» входят и свойства рельефа. Таким образом, если стать на вышеизложенные позиции, то определяется и место социальной геоморфологии в географии. Социальная экология - раздел социологии, рассматривающий проблемы взаимодействия человека и среды (Философский словарь…, 1972, с. 388). Таким образом, социальная экология и география, по существу, одно и то же. Исходя из всего вышесказанного, даем определение социальной геоморфологии: направление в теоретической и прикладной геоморфологии, изучающее наиболее общие черты взаимоотношений геоморфологической части окружающей среды с экосистемой человека. Как видим, это определение почти повторяет уже сложившееся толкование экологической геоморфологии. Однако имеется и существенное различие. Предметом исследований экологической геоморфологии является геоморфологическая составляющая (рельеф, его морфология, структура, динамика) природно-антропогенной среды. Предметом же социальной геоморфологии должны явиться социальные, то есть относящиеся к обществу, связанные с жизнью и отношениями людей в обществе (Словарь…, 1984, т. 4, с. 214), результаты взаимодействия пары «человек - рельеф», проявляющиеся именно в социальной сфере, а не в геоморфологической. Геоморфологическая часть среды при этом рассматривается как фактор-условие. Если экологическая геоморфология - ветвь геоморфологии, то социальная - это направление в социальной географии и в социальных (общественных) науках. Возможно, правильнее говорить о геоморфологической социологии. Социальная геоморфология рассматривает наиболее общие закономерности взаимных отношений человеческого общества и геоморфосистем. Видимо, это рассмотрение следует проводить в категориях народов, этносов, возможно, культур, то есть самых крупных и долгоживущих людских сообществ. Весь набор характеристик, которым отвечают места расселения человека, людей с разными потребностями, спецификой занятий, религий, традиций, спецификой питания и психофизического состояния, был определен следующими словами: безопасность, доступность, ресурсы, здоровье, привлекательность (Рельеф среды…, 2002). Но поскольку люди разные, то они неодинаково реагируют на различные геоморфологические условия и, в первую очередь, на безопасность и доступность. Так, люди, живущие в горах, зачастую пренебрегают грозящими им опасностями, в том числе и геоморфологическими (расчлененный рельеф, крутые склоны, катастрофический характер многих экзогенных и эндогенных процессов). Достаточно вспомнить о трагической судьбе Помпеи и Геркуланума. Но люди по-прежнему густо заселяют опасные склоны и окрестности неуспокоившегося Везувия. Доступность в глазах многих горных народов - это не достоинство, напротив, положительной характеристикой горного рельефа считается недоступность гор. Такое понимание особенностей жизни в горах во многом определяет и особенности поведения, психики, традиций горных народов. 4 Однако статистика показывает, что наиболее предпочтительными местами для жизни человека являются «рубежи» - физико-географические, геоморфологические, что характерно для большей части столиц мира (так, Москва расположена на стыке трех физико-географических областей), поскольку эти местоположения отвечают требованиям многих людей. Ф. Ратцель (1902) полагал, что, во-первых, жители малоплодородных равнин и суровых гор «…побуждены к связи с другими народами, к смешению с ними» (стр. 395), и, во-вторых, Западная Европа и Восточная Азия, имеющие «многочисленное строение» (в основном обусловленное сложным рельефом - сочетанием гор и межгорных равнин), предопределены к самостоятельному развитию, но при этом сильно влияют на окружающие страны и народы. Таким образом, признается роль природных особенностей территории и рельефа, в частности, в распределении и поведении народов, этносов, культур. Позднее в советской географии этот принцип географического детерминизма подвергался незаслуженной критике, но сейчас и этнографы, и социологи, и культурологи, и географы возвращаются к признанию этого принципа в оценке роли природных условий жизни человеческого общества. Несомненно, рельеф (точнее геоморфологическая часть окружающей среды) влияет на характер, психофизическое состояние и поведение человека. Это влияние может проявляться по-разному. Один раз сползший вместе с домом оползень заставляет людей думать, где и как строить. Наводнение, унесшее урожай, заставляет изобретать инженерные сооружения, защищающие посевы, выводить сорта, поспевающие до периодически повторяющихся наводнений. Иными словами, разные геоморфологические условия рождают разные инженерные мысли, формируют в человеке изобретателя, конструктора. Можно привести примеры, когда рельеф формирует мыслителя, философа, художника, поэта. Вспомним слова одного из японских поэтов: Мне кажется, что в голове моей обрыв. И тихо-тихо осыпается песок. Социальная экология Социальная география Социальная геоморфология Экологическая геоморфология Эстетическая геоморфология Геоморфология Антропогенная геоморфология Инженерная геоморфология 5 В заключение очертим круг задач, которые способна исследовать социальная геоморфология. 1. Исследование взаимосвязей между геоморфологическими системами (крупными типами рельефа) и социально-экономическими и культурными сообществами в прошлом и настоящем. 2. Изучение материальных и духовно-этических результатов этих взаимосвязей. 3. Анализ изменений указанных взаимоотношений в географическом (геоморфологическом) пространстве и в историческом времени. 4. Разработка комплексных методов изучения поставленной проблемы. 5. Выявление вклада геоморфологии, в первую очередь социальной, в оптимизацию последствий взаимных действий человека и геоморфологической части окружающей среды. А.Г.Алешин Институт географии СО РАН ДИНАМИКА АНТРОПОГЕННОГО ВОЗДЕЙСТВИЯ НА РЕЛЬЕФ: ИСТОРИЧЕСКИЙ АСПЕКТ Характер, направленность и интенсивность антропогенного воздействия на ход современных экзогенных процессов рельефообразования (СЭПР) определяются особенностями освоения территории человеком, что находит свое отражение в историко-географической этапности данного воздействия. Первоначальный рельефообразующий эффект, связанный с началом освоения территории русскими и строительством населенных пунктов для территории Южного Прибайкалья, был минимален. Интенсивное проявление техногенных процессов и активизация процессов других классов начались в XIX веке. Толчком к этому послужило сооружение Сибирского тракта и начало деятельности горнодобывающей промышленности в районе Слюдянки. В таблице 1, составленной для территории Южного Прибайкалья, отражены в порядке возникновения ведущие факторы, определяющие возникновение и интенсивное проявление техногенных процессов в Южном Прибайкалье. Таблица 1 Факторы активизации техногенных процессов в Южном Прибайкалье (по времени возникновения) Антропогенный фактор Строительство и жизнедеятельность населенных пунктов Деятельность горнодобывающей промышленности Строительство и эксплуатация линейных инженерных сооружений Сооружение и эксплуатация Иркутской ГЭС Начало проявления XVII в. Середина XIX в. Конец XIX в. Середина XX в. Степень преобразования рельефа техногенными процессами в Южном Прибайкалье, в целом, достаточно велика, однако на исследуемой территории данные процессы приурочены к локальным участкам в пределах населенных пунктов и узкой полосы прибрежной равнины, непосредственно примыкающей к оз. Байкал. 6 Как известно, антропогенное влияние на ход процессов современного экзогенного рельефообразования проявляется в двух аспектах: 1) прямое воздействие, или собственно техногенное рельефообразование, место которого в классификации СЭПР (Выркин, 1986) определяется техногенным классом процессов; 2) косвенное воздействие, инициирование процессов, которые в текущих условиях без вмешательства человека не проявляются, а также активизация (регулирование) процессов других классов (табл. 2). Таблица 2 Антропогенная активизация современных экзогенных процессов в Южном Прибайкалье Классы процессов Фитогенные Водно-эрозионные Гравитационносклоновые Склоновые гидрогенного сползания и течения Береговые Характер проявления Увеличение площади проявления процессов вследствие подтопления территории Формирование оврагов по линиям временных автодорог, вдоль линий электропередач, а также в техногенных отложениях 1. Повышение интенсивности обвалообразования на искусственно подрезанных склонах 2. Лавинообразование на крутых и обрывистых склонах в местах гарей Оползнеобразование на искусственно подрезанных и береговых склонах Сезонная динамика процесса, обусловленная зарегулированностью оз. Байкал Вне данных таблиц осталось собственно техногенное рельефообразование, которое, как уже было сказано выше, определяется техногенным классом процессов, а внутри его - следующими группами процессов: техномобилизационной, процессов создания искусственного рельефа, процессов создания рельефоидов. Итак, основными факторами, определяющими проявление и динамику техногенных процессов в Южном Прибайкалье, являются строительство и жизнедеятельность населенных пунктов, деятельность горнодобывающей промышленности, строительство и эксплуатация линейных инженерных сооружений, сооружение и эксплуатация Иркутской гидроэлектростанции. В то же время собственно техногенное рельефообразование, а также инициализация и активизация процессов других классов проявляются на ограниченной территории, примыкающей непосредственно к линейным инженерным сооружениям и населенным пунктам. 7 И.Н Алешина Институт географии СО РАН ТЕХНОГЕННОЕ ПРЕОБРАЗОВАНИЕ РЕЛЬЕФА ПРИ ОТКРЫТЫХ РАЗРАБОТКАХ УГОЛЬНЫХ МЕСТОРОЖДЕНИЙ Техногенное преобразование рельефа при открытых разработках угольных месторождений изучалось на примере Иркутско-Черемховского угольного бассейна. Залежи каменного угля приурочены к юрским отложениям (черемховская свита). В присаянской части Иркутско-Черемховской равнины продуктивная угольная толща находится на большой глубине, поэтому добыча угля здесь возможна только шахтным способом. В северо-восточном крыле пласты угля залегают на небольшой глубине (4050 м). Это позволило в 1939 г. начать добычу каменного угля открытым способом. Ключевым участком наших исследований стало Черемховское угольное месторождение. Техногенно преобразованные территории, представленные, например, только разрезами и отработанными нерекультивированными карьерами, занимают 21 % от общей площади ключевого участка. Среди положительных форм техногенного рельефа преобладает система внутренних и внешних гребневидных отвалов, сформированных в результате бестранспортной системы вскрыши, действующей на Черемховском угольном месторождении. Так как отвалы отсыпались непосредственно у карьеров, территория развития техногенного рельефа обладает значительными величинами вертикального расчленения (высота отвалов превышает 30-40 м, крутизна их склонов превышает 4045○, а глубина карьеров - 50-60 м). Отмечаются гранулометрические различия в составе пород, слагающих отвалы. Наибольшее количество мелкозема сосредоточено на отвальных склонах южных экспозиций, преимущественно в их верхних частях, что связано с большей интенсивностью физического выветривания на склонах южных экспозиций. Процессы линейной эрозии интенсивно проявляются на склонах южных экспозиций немногочисленных терриконов и отвалов. Северные склоны, как правило, «бронированы» покровом кустарников и деревьев, поэтому эрозионные процессы здесь развиты достаточно слабо. Кроме водно-эрозионных форм, осложняющих поверхности отвалов, наблюдаются случаи формирования оврагов и в самих карьерах. Так, в заброшенном карьере, расположенном в 5 км к юго-западу от г. Черемхово, было отмечено формирование эрозионной вымоины по всему склону карьера (около 35 м). По всей видимости, формирование данной эрозионной формы и нижележащего конуса выноса было осуществлено за счет сплыва, сошедшего примерно 10-15 лет назад (дата подтверждается возрастом деревьев, растущих на конусе выноса). Отмечается смещение отложений отвалов вследствие переувлажнения слагающего их материала. Например, в одном из карьеров вал смещения, шириной 2-3 и высотой 3-4 м, перемещался, по всей видимости, во время таяния снега или выпадения интенсивных атмосферных осадков, и нижняя часть сползшего вала вместе с растущими на нем кустарниками облепихи в настоящее время располагается ниже уровня озера, занимающего днище карьера. В целом, карьеры имеют следующие морфометрические показатели: их ширина у верхней бровки составляет от 20-30 до 100 м и более, глубина - от 15 до 60 м. Крутизна бортов карьера - до 70-800, местами стенки практически отвесны. Наиболее глубокие карьеры имеют искусственно террасированные склоны. Отдельные карьеры могут составлять обширные карьерные поля шириной до 1 км и длиной несколько км. 8 Обнаженные участки стенок карьеров, сложенных песчаниками с угольными прослоями, подвержены интенсивному физическому выветриванию; подножия склонов покрыты обвально-осыпными шлейфами высотой от 3-4 до 10-12 м и крутизной около 45°. В верхней части склонов наблюдаются процессы отседания скальных блоков практически по границам отдельностей. Длина отседающих блоков - до 7-8 м, ширина до 3 м. Бровки склонов южных экспозиций окаймляют валы отседания общей шириной 8-12 м. Наблюдается до двух-трех таких валов с высотой сброса до 5 м. Очень часто отработанные карьеры либо просто забрасывались, превращаясь в так называемые бросовые земли, либо проходили только горно-техническую рекультивацию (подготовительный этап). Открытые разработки спровоцировали изменение уровня подземных вод, что привело к формированию многочисленных водоемов антропогенного происхождения в окрестностях г. Черемхово. Площадь зеркала одного из таких озер, находящегося в 12 км к западу от г. Черемхово, превышает 0,2 га. Следует отметить, что карьеры являются главными формами отрицательного рельефа, сформированного вследствие антропогенной деятельности в данном районе. Просадочные явления, характерные для месторождений полезных ископаемых, разрабатываемых шахтным методом, здесь выражены слабо, так как более 60 лет добыча угля в Черемховском бассейне ведется открытым способом. С.И. Болысов, Н.В.Суворов, Д.С. Барышников, М.В. Власов, Ю.Н. Фузеина, Е.Д. Шеремецкая Московский госуниверситет ОБОРОННЫЕ ФУНКЦИИ РЕЛЬЕФА В РАЗНЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ЭПОХИ (НА ПРИМЕРЕ ГОРОДА СЕВАСТОПОЛЯ) Рельеф земной поверхности в разные исторические эпохи применялся в военных целях. В зависимости от исторического момента главную роль играл то «естественный» рельеф, то созданный человеком «милитаригенный». Под милитаригенными формами рельефа мы понимаем комплекс инженерновоенных сооружений, используемых для ведения военных действий, а также образовавшиеся в результате военных действий неровности рельефа (воронки и т.п.). Морфология и специфика создания этих сооружений освещена в специализированной литературе по фортификации. В геоморфологической литературе этим формам и их геоморфологическому положению уделялось мало внимания. В качестве объекта изучения оборонных функций рельефа нами был выбран город Севастополь (Крым). Центральная часть города приурочена к пологонаклонной в сторону Севастопольской бухты структурной поверхности куэстовой гряды (Сапунгора), расчлененной разветвленной сетью глубоких и протяженных балок. Бухта представляет собой затопленные морем низовья долины реки Черной и приустьевых участков балок. Берега Гераклейского полуострова относятся к абразионному и абразионно-денудационному типу. Широкое развитие имеют карстовые и карстовосуффозионные формы. В первобытном обществе для защиты от неблагоприятных природных явлений, хищников и врагов использовался естественный рельеф: карстовые пещеры, пустоты, неглубокие ниши, образованные карстово-суффозионными процессами на границах 9 литологических разностей известняков, изолированные эрозионные останцы (Скельская пещера, район Инкермана и др.). С развитием общественных отношений и увеличением численности населения естественные формы рельефа теряют свою главенствующую роль, возникают антропогенные - оборонительного характера: рвы, земляные валы и заменившие и дополнившие их в более поздние века крепостные стены. В это время рельеф играл вспомогательную роль, например, балки могли играть роль рвов. Так, в Херсонесе (греческий, а впоследствии римский город-крепость VI в. до н.э. – V в. н.э.) крепостная стена шла вдоль левой бровки балки, а сама балка выполняла роль рва. С морской стороны роль оборонительных укреплений играли высокие (до 30 м) клифы. Позднее получили развитие башни, либо занимающие выгодное положение на господствующих высотах, либо наследовавшие древнейшие укрепления на эрозионных останцах (Инкерманский пещерный монастырь, крепости Чембало и Каламита). С присоединением Крыма к России первостепенной задачей стала оборона города со стороны Черного моря. Создавались искусственные террасы, на которых сооружались каменные батареи (Константиновская, Михайловская и др.). Достраивать оборонительные сооружения со стороны суши пришлось в спешном порядке в начале Крымской войны. Возникла необходимость использования рельефа как фактора, усиливающего эффективность обороны. Для размещения бастионов под руководством Э.И. Тотлебена были выбраны уплощенные или искусственно выровненные поверхности междуречий крупных балок (1-й бастион между Килен-балкой и Ушаковой балкой, 6-й бастион между Загородной и Городской балками). Бровки крутых эрозионных склонов балок использовались для размещения фасов и флангов бастионов и куртин (низких оборонительных стен) между бастионами. Подобным образом были устроены Западный (вдоль Загородной балки) и Восточный (вдоль Килен-балки) участки укреплений. Узлы обороны размещались на отдельных возвышенных над общим уровнем участках куэстоподобных форм (Малахов курган, Красная Горка, Бульварная высота между Доковым оврагом, Лабораторной, Лагерной и Сарандинакиной балками). Более пологие южные склоны этих возвышенностей защищались не только фасами и рвами бастионов, но и выносимыми за общую линию обороны люнетами и редутами. Специфическим способом оборонительных действий было также изменение рельефа дна, в том числе посредством вошедшего в историю акта затопления кораблей на входе в Севастопольскую бухту. В начале XX века оборонительные сооружения первой Крымской войны потеряли своё оборонительное значение, и на первый план снова вышла защита морских подступов к городу. Для этого вдоль береговой линии вблизи бровок клифов, а также на отдельных вершинах внешней гряды Крымских гор в районе Балаклавы были сооружены мощные батареи с развитыми подземными коммуникациями. В период Великой Отечественной войны оборонительная линия вышла далеко за пределы городской черты и проходила от Балаклавских Высот через Федюхины Высоты, Сапунгору, Меккензиевы горы до долины р. Бельбек. Использование рельефа в этот период было чрезвычайно широким. На прибровочных частях возвышенностей размещались огневые точки и окопы для ведения артиллерийского и россыпного огня. Выровненные участки использовались для организации минных полей (днища долин рек, межгорные котловины). На некоторых поверхностях древних морских террас размещались аэродромы. Применялись также искусственные подземные сооружения (размещение командных пунктов, предприятий, использование железнодорожных тоннелей в качестве укрытий для бронепоездов). Таким образом, можно выявить следующие тенденции в оборонительной функции рельефа: 1) в разные исторические эпохи эксплуатация рельефа как 10 оборонительного ресурса существенно изменялась - от “пассивного” использования естественных укрытий к активному воздействию на него, но с опорой на его исходные неровности; 2) отсутствие людских, денежных ресурсов и времени способствует широкому использованию естественного рельефа, напротив, при достатке времени и ресурсов сооружаются многообразные антропогенные формы рельефа, несущие оборонительные функции; 3) направленность использования рельефа в оборонных целях в большинстве случаев заключалась в увеличении существовавших перепадов высот, искусственном расчленении поверхности и преобразовании плавных перегибов рельефа в резкие. С.И. Болысов Московский госуниверситет АНАЛОГИИ И ОБЩНОСТЬ В ЗООГЕННОМ И АНТРОПОГЕННОМ РЕЛЬЕФООБРАЗОВАНИИ Одной из сугубо классификационных проблем (в известной степени - вопросом схоластическим, но все же, на наш взгляд, не лишенным теоретического интереса) является положение человека в системе рельефообразующих агентов. Сама принадлежность человека к царству животных может быть основанием для отнесения антропогенных форм к биогенному комплексу. Есть и много прямых аналогий среди собственно форм рельефа, созданных человеком и животными. Идеи многих инженерных сооружений напрямую «заимствованы» человеком у своих биологических предшественников. Яркий пример - это значительное сходство между бобровыми и антропогенными плотинами и водохранилищами в выборе места строительства, в морфологии зоогенных и антропогенных форм. Как эмоционально отмечают Э.А.Лихачева, Д.А.Тимофеев, на протяжении всей жизни человек учился у Природы строить и учится до сих пор, но пока ее не превзошел! Чисто внешне несколько меньше подобия (в основном из-за параметров) у разнообразных зоогенных микро- и наноформ (в первую очередь - созданных грызунами) с многочисленными антропогенными мезо- и микроформами. Однако по морфографическим характеристикам и особенно по механизму формирования и здесь тоже немало общего (хотя функциональное назначение создаваемых человеком и животными подобных форм нередко оказывается различным). Достаточно вспомнить норы животных и карьеры (или, тем более, землянки как разновидность примитивного жилья); кротовины, сурчины, сусликовины и т.п. - и терриконы, либо отвалы, а также по морфологии - курганы; подземные ходы грызунов или термитов - и шахты или штреки, и т.д. В этом отношении рассмотрение антропогенных форм как разновидности биогенных, на наш взгляд, вполне допустимо. Частным вопросом классификационного характера является развернувшаяся в последние десятилетия дискуссия о том, следует ли относить вообще к формам рельефа жилые дома и прочие здания (по поводу отнесения к формам рельефа антропогенного происхождения иных многочисленных сооружений - плотин, карьеров, курганов, насыпей, канав, отвалов и т.д. - у большинства исследователей сомнений не существует). По многим своим свойствам эти сооружения вполне аналогичны «естественным» формам рельефа, хотя они весьма специфичны. Л.Л.Розанов (1990) называет подобные образования «рельефоидами». Думается, именно исходя из анализа 11 зоогенных форм рельефа, служащих жилищами животным (термитники, муравейники и др.), и в соответствии с логикой «от противного» («отталкиваясь» как раз от подобных зоогенных форм, принадлежность которых к рельефу земной поверхности обычно не оспаривается), здания и другие искусственные сооружения тоже могут быть отнесены к неровностям земной поверхности, а термин «рельефоиды», действительно подчеркивает их специфику и определяет их конкретную генетическую принадлежность. Л.Л.Розанов (1990, 2001) справедливо отмечает, что, в отличие от человека, животные при формировании неровностей земной поверхности обычно используют только «мускульную силу» и в этом состоит существенное различие зоогенного и антропогенного рельефообразования. Есть разные формы воздействия человека на ландшафты и на рельеф земной поверхности. Л.Н.Гумилев (1993) выделял два основных типа этносов по их воздействию на ландшафты. 1. «Персистентные» «этносы, входящие в биоценоз, вписывающиеся в ландшафт и ограниченные тем самым в своем размножении; этот способ существования присущ многим видам животных, как бы остановившимся в своем развитии». 2. «Сукцессионные» - «этносы, интенсивно размножающиеся, расселяющиеся за границы своего биохора и изменяющие свой первичный биоценоз». К персистентным относятся этносы современные и прошлые, уклад жизни которых близок к первобытно-общинному, максимально «близкий к природе». Воздействие на рельеф и ландшафт персистентные народы осуществляют, в основном, за счет мускульной силы с использованием простейших приспособлений. Сукцессионные этносы, создавшие современную цивилизацию с ее современным уровнем научно-технического развития, при воздействии на ландшафт, включая земную поверхность, используют широкий арсенал ими же созданных технических средств. Здесь действительно проявляется весьма значительная специфика, по сравнению с зоогенным воздействием, и для такого рода антропогенного рельефообразования вполне подходящими являются известные термины «техногенный рельеф», «геотехноморфогенез» и т.п. Как видим, есть действительно и аналогии, и различия между зоогенным и антропогенным рельефообразованием. Соответственно, есть основания как к объединению, так и к разделению этих видов морфолитогенеза. Очевидно, рельефообразование, свойственное персистентным этносам, может быть отнесено к варианту зоогенного, а свойственное сукцессионным - к самостоятельному антропогенному (причем техногенному). По принципу агента рельефообразования можно объединять эти виды воздействия на рельеф (мускульное антропогенное и техногенное) в один тип – «антропогенное» - и рассматривать его как вид генетического комплекса более широкого класса - «органогенного», включающего биогенный и антропогенный типы рельефа. С.И. Болысов, В.П. Чичагов Московский госуниверситет, Институт географии РАН ДОРОГИ И ЗООГЕННЫЕ ТРОПЫ КАК ФАКТОР РЕЛЬЕФООБРАЗОВАНИЯ Одной из специфических форм рельефообразования является «дорожная деградация», или «дорожная дигрессия» земной поверхности. Обращает на себя внимание тот факт, что во многом сходный рельефообразующий эффект имеют дороги, 12 созданные человеком, и зоогенные тропы. Геоморфологическим следствием развития путей этих двух типов является интенсификация линейных процессов денудации и образование линейных форм рельефа. ДОРОГИ. Дорожная сеть на земной поверхности эволюционирует на протяжении формирования человеческого общества, значительно варьирует в разных природных зонах и обстановках, характеризуется наибольшей древностью и плотностью, масштабностью и многообразием проявления деструктивных процессов в пределах аридных, семиаридных и семигумидных равнин внеледниковых областей, где достаточно уверенно распознается, начиная с эпохи бронзы. Различаются эволюционный и катастрофический пути формирования дорожных сетей в мирные и военные эпохи (Чичагов, 2003). Механизмы линейного деструктивного рельефообразования в аридных и семиаридных областях древних цивилизаций чрезвычайно разнообразны. В пределах засушливых аккумулятивных равнин различаются до 17 взаимодействующих механизмов природно-антропогенного разрушения линейного типа, из которых основными являются эрозионный, дефляционный и суффозионный. Геоморфологические последствия проявления механизмов дорожного – линейного разрушения могут выражаться в создании как линейных – обычно отрицательных, так и ареальных - положительных и отрицательных форм рельефа, реже - равнинных участков. Из отрицательных наибольшим распространением пользуются скульптурные формы: впадины, котловины и западины дефляционного, суффозионного и смешанного происхождения; долины, балки, овраги и ложбины эрозионного и суффозионно-эрозионного генезиса; реже встречаются узкие терраски с плоскими горизонтальными и наклонными поверхностями. Среди положительных форм рельефа преобладают различные аккумулятивные эоловые образования и субаэральные дельты. Дорожная дигрессия обычно расчленяет и усложняет исходный равнинный рельеф. Однако в отдельных случаях, например, в условиях цокольных равнин, линейная, проявляющаяся вдоль дорог, дефляция или эрозия может откопать плоскую горизонтальную поверхность скального цоколя. Интересный и важный вопрос о масштабах проявления линейных дорожных разрушений содержит ряд дискуссионных и неясных моментов. Приведем примеры. Если многовековая дорожная дигрессия в одних областях, например, в широкой полосе вдоль северной окраины Африки, в условиях прогрессирующего климатического опустынивания привела к сведению растительности и формированию на месте саванн современных песчаных морей Сахары, то в ряде других пустынь крупные песчаные массивы образовались без видимого участия какой-либо антропогенной деятельности. Вопрос о нижней границе проявления ведущих экзогенных процессов, казалось бы, достаточно ясен. Пределом для дефляции является поверхность влажных отложений, для линейной эрозии – положение местного базиса эрозии, для суффозии – уровень грунтовых вод. На северо-востоке Прикаспийской равнины мы столкнулись с любопытным отклонением от приведенного постулата суффозионного процесса. В днище котловины, созданной совокупной деятельностью эрозии, дефляции и суффозии вдоль радиально сходящейся к центру котловины сети грунтовых дорог, в плотных лессовидных суглинках были обнаружены крупные подземные пустоты суффозионного генезиса. Днище пустот по ряду косвенных признаков располагалось ниже уровня грунтовых вод. Линии грунтовых дорог аридных областей представляют ослабленные линейные зоны, вдоль которых происходят отседания и обрушения склонов, суффозионные просадки и образование эрозионных форм. Нередко грунтовые дороги закладываются вдоль скотопрогонных троп и используются дикими и домашними животными. 13 ЗООГЕННЫЕ ТРОПЫ. Среди зоогенных троп наиболее широко распространенными и известными являются расположенные на склонах гор, холмов или равнинных долин «коровьи» и «овечьи тропы» («скотобойные тропы», «дорожки»); выделяются также «козьи», «оленьи» и т.п. «тропы». Коровьи дорожки и т.п. cattleterraces - это субгоризонтальные микротерраски, распространенные обычно на склонах средней крутизны - около 15° или более крутых. Ширина субгоризонтальной площадки обычно составляет от 0,3-0,5 до 1,5-2 м, высота уступчика - тоже от 0,3-0,5 до 1,5-2 м. Наиболее часто эти размеры - соответственно 0,8-1 и 1-1,2 м. Уступ имеет крутизну от 20-25 градусов и выше, часто больше угла естественного откоса. В зависимости от высоты склона, на котором формируются микротерраски, количество подобных площадок может быть различным — от 5-7 до десятков штук. Большинство «дорожек» располагаются субпараллельно друг другу. Однако нередко они начинают сливаться или даже пересекаться между собой, особенно на периферии площадок, где обычно изменяется крутизна или экспозиция склона. Истинные «тропы» образуются, в первую очередь, в местах постоянного выпаса скота (крупного рогатого, овец, коз). Сравнительно большая крутизна склона вынуждает животных, перемещающихся по склону вдоль горизонталей, двигаться преимущественно субгоризонтально (при этом они, конечно, используют уже существующие микроплощадки — солифлюкционные или децерационные терраски). Частое вытаптывание приводит к деградации дерна на субгоризонтальных площадках. Относительная неустойчивость поверхностного грунта на довольно крутом склоне приводит к частичному, дифференцированному его оплыванию (либо перемещению по типу осовов), особенно на наиболее крутых участках склона. Появляющиеся более пологие площадки тут же активно используются животными в качестве основных путей движения. В итоге образуются четко оформленные ступеньки. Реже скотобойные тропы ориентированы в целом вниз по склону (иногда даже поперек горизонталей), и тогда «дорожки» преобразуются в узкие микроложбины шириной 0,8-1 м и глубиной 20-40 см; впоследствии по ним могут закладываться эрозионные рытвины. Следует отметить, что особенно характерны овечьи и коровьи тропы для горных склонов в районах регулярного выпаса скота. Мы наблюдали такие тропы в горном Дагестане, в бассейне р. Баксан в Приэльбрусье и в горной части Большого Сочи на Кавказе, в Карпатах в привершинных областях хр. Свидовец, но также на склонах долин равнинных рек в бассейнах Оки и Унжи. Так, в Известняковом Дагестане, в районе с. Унцукуль, на задернованном склоне крутизной около 30° и длиной 300 м, четко прослеживались овечьи тропы шириной около 1,2-1,5 м и высотой уступчиков 1,5-2 м. Мы насчитали их не менее 100 штук. Наиболее часто зоогенная тропинчатость прослеживается в предгорно-степной и горно-лесной высотно-ландшафтных зонах. По наблюдениям А.М. Климонтова (1980), пионерные хорошо заметные тропы в виде узких канавок с неровным дном появляются уже через неделю после начала выпаса копытных животных. При этом в определенных литологических условиях скотобойные тропы могут сохраняться в течение десятилетий, и, видимо, до первых сотен лет. Отметим также следующее. Первое. Хотя - даже по определению - эти микроформы рельефа свойственны, в первую очередь, склонам, причем преимущественно крутым, специфический микрорельеф - своего рода разновидность скотопрогонных троп - создается и на субгоризонтальных участках на трассах регулярного прогона скота, в основном — при условии повышенной увлажненности таких участков. Мощное воздействие копыт на вязкий грунт приводит к формированию здесь мелкоячеистых поверхностей, напоминающих крупные соты. Диаметр таких многочисленных ячей - 7-10 см, глубина - 10-20 см, а плотность - около 60 штук на 1 м2. Разделяющие их своеобразные «останцы» имеют ширину от 5 до 20 см. 14 Второе. Чаще всего четко выраженные «овечьи и коровьи тропы» (разных видов) созданы действительно домашними животными. Однако встречаются и подобные микроформы, связанные с переходами диких копытных животных, особенно на путях их регулярной суточной миграции (например, тропы, ведущие на водопой). Мы встречали подобные «дикие тропы» в Карпатах, в бассейне р. Черной Тисы, на склонах хр. Татул, где постоянно обитают кабаны. Известны примеры чрезвычайно мощного «дорожного» воздействия животных на рельеф в разных природных зонах. Так, по наблюдениям М.Н.Григорьева в таймырской тундре, по линиям постоянных маршрутов северных оленей, возникают «канавы» глубиной не менее 0,5 м, шириной до 1 м и длиной в первые км, которые распространены в 90% долин малых рек этого региона. В африканских саваннах тропы гиппопотамов (весьма постоянные) обычно преобразуются во рвы глубиной до 1,5 м и длиной до 20-30 км (Акимушкин, 1988). Третье. Термин «коровьи тропы» нередко считают синонимом децерационных микротеррасок. Последние действительно нередко используются животными и могут быть преобразованы в тропы, однако у них есть и существенное отличие: у децерационных форм площадки обычно задернованы, а уступчики – обнажены; у коровьих троп – обратная ситуация; соответственно, механизм формирования у них различный. Итак, совокупным рельефообразующим итогом образования троп является формирование ступенчатого профиля склонов или появление протяженных понижений в рельефе, а также активизация склоновых, эрозионных, суффозионных и эоловых процессов на участках распространения троп. Работа выполнена при поддержке РФФИ (03-05-64835). О.А. Борсук Московский госуниверситет ФОРТИФИКАЦИОННЫЕ СВОЙСТВА РЕЛЬЕФА И ИХ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ Рельеф с древности использовался при проведении военных операций для защиты и нападения. Сами наименования в военной тактике и стратегии говорят об этом господствующие высоты, открытые и закрытые фортификационные сооружения и т.п. Отчетливо прослеживается приуроченность многих долговременных фортификационных сооружений к определенным формам рельефа или комплексам форм рельефа. Крепости и замки возводились на антецедентных участках долин, останцовых формах рельефа - эрозионных и абразионных останцах, террасовых площадках на склонах гор, над обрывами куэст, на бортах врезанных меандр. Крутизна и высота склонов формы рельефа играли существенную роль при выборе местоположения крепости (замка). Участки суши с восходящим типом развития рельефа были более насыщены крепостными сооружениями на естественных основаниях. На низменных равнинах с преобладанием нисходящей составляющей в развитии рельефа приходилось возводить искусственные холмы - насыпи и на них ставить крепости (мотты Франции, города - крепости Месопотамии, индской и китайской цивилизации) либо обваловывать территорию крепости. Для перекрытия важнейших торговых путей крепости возводились на перевальных седловинах. Таковы словацкий Спишесвский град, крепости Северной Шотландии. 15 Приморские территории и речные долины были наиболее привлекательны для возведения крепостных сооружений. Акрополь Древней Греции наилучшим образом подтверждает это положение. Крутосклонный останец был обработан строителями таким образом, что в его верхней части появились отвесные стены, а единственный путь - лестница-всход к Пропилеям - легко защищался. Пожалуй, идеальной крепостью, встроенной в рельеф, следует считать Петру. Город, возникший более 2000 лет тому назад, легко защищался. К нему вела единственная дорога через ущелье Зик, глубиной около 200 м и шириной 5-15 метров. Крутые изгибы ущелья – естественной фортификации - делали город неуязвимым. Только перекрытие воды, которая подавалась по водоводу в ущелье, могло принудить крепость сдаться. Этим и воспользовались римляне, осадившие крепость. Обратимся к России, к Восточно-Европейской равнине. В недостатке крепостей на западных ее рубежах в эпоху Средневековья и на засечных чертах Нового времени не было. История освоения новых земель славянами запечатлена в крепостях, кремлях, монастырях многочисленных городов Древней Руси. В IX-X веках на северо-западе Руси их насчитывалось около 300. Выбор места для заложения города-крепости был не случаен. На начальных этапах славянской колонизации достаточно отчетливо прослеживается зависимость месторасположения городища от естественных фортификационных свойств рельефа – берегов водоемов (водные преграды, крутые склоны, мысовые положения, т.е. слияние водотоков, или озерные мысы и т.п.). Первоначально предпочтение в размещении городищ-крепостей отдавалось местам, геоморфологическое строение которых и соседство с другими формами рельефа обеспечивали всестороннюю естественную защиту: островам, камовым и моренным холмам, пойменным и эрозионным останцам (городища: Заволжье, Большое Острие, Княжья гора в Псковской области). Похоже, на псковской земле господствующим становится мысовой тип поселения. В таблице демонстрируется приуроченность городов-крепостей к рельефу местности в Псковской области. Привязка к формам рельефа В пределах речных долин: а) эрозионные уступы и останцы коренных пород б) излучины в) мысы-стрелки при слиянии рек г) острова В пределах котловин: а) полуострова б) острова В пределах холмов-останцов Название крепости Изборск, Камно, Коногорье, Холм Порхов, Великие Луки Псков, Гдов, Ладога, Зебд, Опочка Орехов, Остров Велье, Кобыла, Княжья Гора, Морева, Себеж, Усвят Заволочье, Елец Вышгород, Березовец, Опока, Савина Горка Мысовые поселения-крепости, особенно на врезающихся в послеледниковое время реках (за счет гляциотектонических поднятий территории), были огорожены естественными водными преградами с двух сторон, а третья, так называемая напольная, защищалась наиболее мощной из ограждающих поселение стен, а также прокопанным вдоль нее рвом. Речные долины и рассекающие их борта овраги создавали множество площадок для строительства крепостных твердынь вдоль границ Древней Руси и России. Плес и 16 Городец, Ярославль и Углич некогда были грозными крепостями, встающими по берегам Волги, а позже Оки и других рек. Долинные крепости во флювиальном типе рельефа преобладали. Но и куэсты, выраженность которых на Восточно-Европейской равнине не столь велика, дали место многим крепостям. Они возникали, прежде всего, там, где наиболее глубоко прорезались реками. Особо следует отметить Балтийский глинт, протянувшийся на сотни километров, крепости Ивангород и Нарва, Шлиссельбург (древний Орешек) в истоках Невы и Копорье. Южное ожерелье крепостей в Предкавказье и на восточной окраине Кавказа, в Дагестане, дает множество примеров естественной защиты крепостей, удачно и умело встроенных в рельеф. Здесь, естественно, отметим Дербент и Каракорейш, занявший эрозионный останец и соединенный с горным массивом узкой, пятиметровой, перемычкой. О.А. Борсук Московский госуниверситет РАССЕЛЕНИЕ И ОСВОЕНИЕ КАРСТОВОГО РЕЛЬЕФА ЕВРОПЫ На примерах Хорватии и Словакии легко увидеть, как осваиваются крупные поверхностные формы карста - увала и полья. Неровность днищ увала «привязала» поселения к останцовым формам на днищах, создав одновременные и естественные фортификации, как в городке Мотовун в Хорватии, где средневековая крепость угнездилась на вершине одного из крутосклонных останцов. Самый маленький город мира - Хум в Истрии - также «сидит» на островном невысоком останце на днище увала, поднимаясь над ним на 20-30 метров. Примеры можно множить, остановимся на прибортовых частях увала, часто сопряженных с окружающими пространствами крутыми склонами. Здесь отчетливо прослеживается связь трещиноватости с рельефом. Известный город Пазин привязан к ступени в рельефе, рассеченной глубокими ущельями. Под их защитой и возник город-крепость. Увала наиболее полного развития в прибрежной части Хорватии достигают в условиях некоторого тектонического поднятия и встречаются в предгорьях. Полья, более крупные по размерам формы карстового рельефа, с выровненными днищами, где перепады высот, как правило, не превышают одного-двух десятков метров, на первый взгляд не дают столь четкой привязки к мезоформам рельефа. Они привязаны к дорогам, пересекающим полья. Здесь, как правило, селения и городки располагались вблизи водных источников - озер и небольших речек, освоивших понижения в рельефе. Карстовые пустоты и депрессии в ряде стран Европы вмещают месторождения бокситов, известны свинцово-цинковые месторождения в Каринтии (Австрия), бобовые и карстовые железные руды добываются в ФРГ. Лимонит и галенит добываются в Польше, фосфориты и марганец добываются в восточной части ФРГ. Велики запасы глин, а так же песков. Есть месторождения углеводородного сырья. Но, пожалуй, наибольшей известностью пользуются лечебные минеральные воды, в том числе и теплые. 17 Воды карстовых областей широко используются для водоснабжения поселений. Вена до 70 % всей своей чистейшей воды получает из карстовых источников Альп. В эпоху Римской империи крепость Бона (на месте Вены) снабжалась по акведуку водами из карстовых источников. Обратим внимание на использование пещер для туризма и в бальнеологических целях. Пещерный туризм приносит значительный доход таким странам, как Хорватия, Словакия, Венгрия. Миллионы туристов ежегодно посещают пещеры Европы. Сталактитовые залы пещер в Венгрии и других странах используются в качестве концертных залов. В Словакии в Демьяновских пещерах туристам предложат аудиозапись «пещерной музыки» - ритмы капающей воды, прекрасно музыкально обработанные. Ярусность пещер, их убранство, необычность колористики, усиленная подсветкой залов и переходов, в наиболее известных пещерах создает очереди. Часть пещер Европы включена в Список Всемирного природного наследия ЮНЕСКО. В этот же Список включены Плитвицкие озера Хорватии. Они представляют собой цепочку из семнадцати озер, соединенных друг с другом водопадами. Разделяют их травертиновые перемычки, на которых растут деревья и кустарники. Обрамленная горами, эта долина пользуется заслуженной славой у туристов. Сельскохозяйственное использование территорий с карстующимися породами требует проведения на них мелиоративных работ. Это, прежде всего, осушение карстовых озер (Италия, Греция), мелиорация польев в Хорватии, где скопления глины на плоских днищах требуют освещения - дренажа, в горном карсте борьба с эрозией почв путем лесомелиораций (Хорватия и другие страны), ограничение выпаса скота, особенно коз (в Хорватии). Очевидно, что красота карстовых ландшафтов столь же привлекательна, как и их хозяйственная польза. Но последняя сегодня может давать меньшие доходы, чем туризм, особенно в странах с развитой туриндустрией. Во всех путешествиях путеводителем по карстовым областям была книга Н.А. Гвоздецкого «Карст», изданная в серии «Природа мира». Замечательная память об известном знатоке карста. 1 О.А. Борсук1, Д.А. Тимофеев2 Московский госуниверситет, 2Институт географии РАН К ИСТОРИИ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ ЧЕЛОВЕКА С РЕЛЬЕФОМ Возникновение человека в определенном геоморфологическом ландшафте Восточной Африки и его дальнейшее расселение определялось во многом рельефом. Альпийско-Гималайский горный пояс служил барьером, защищенным от холода ледниковых и приледниковых областей Северной Евразии. Судя по археологическим датам, основная часть миграционного потока гоменид распространялась на восток. Использование крикторельефа, пещер и спальных навесов для жилищ и многовековых постоянных стоянок характерно для значительного периода палеолита на юге Европы и Азии. Загонные охоты, часто с использованием огня, привязаны к речным крутоярам и асимметричным в продольном профиле скальным останцовым либо карстовым 18 массивам. В Северной Америке это парк «танцующих бизонов», а в Европе - стоянка Солютре. На этапе формирования древнейших государств для их защиты по границам широко используются останцовые формы рельефа (в долинах - эрозийные останцы, антицедектные участки долин, мысовые формы рельефа на стрелках рек или временных водотоков). Более десятка подобных крепостей отделяли Верхний Египет от Нубаи. Фортификационные свойства рельефа широко использовали и другие народы, например Средиземноморья. Наиболее яркий пример - Акрополь в Афинах. Отсутствие подобных форм рельефа и постоянная угроза наводнений приводят правителей древних государств к созданию искусственных, антропогенных форм рельефа - насыпей-платформ в долинах Тигра и Евфрата, Инда, Хуанхэ и Янцзы. В дельте Нила Страбон описывает подобные формы рельефа. Значительные по площади, в десятки кв. км, и высотой в 10-12 метров насыпные плосковершинные антропогенные формы рельефа играли роль останцов террас, не затапливаемых во время наводнения. Кроме того, для защиты от наводнений возводились вдоль русел рек дамбы. Русловая аккумуляция тонких наносов приводила к увеличению высоты паводков, что требовало подъёма высоты дамб. Катастрофические наводнения, количество которых увеличивалось из-за изменений стока наносов, приводили к прорыву дамб и затоплению городов. Культурные слои в Месопотамии и долине Инда неоднократно прерываются стерильными речными песками. Отрицательные антропогенные формы рельефа возникают в неолите, когда начинается добыча кремния, в том числе и шахтная (Кремнице, Польша). Греческая и римская цивилизации, кроме строительных материалов - известняка, мрамора, начинают масштабную добычу железных руд, свинца, олова, золота и серебра. Каменоломни и открытые карьерные разработки (до 40-80 м) возникают во многих провинциях Рима. Средиземноморские цивилизации сводят леса и запускают механизмы эрозии, а также аккумуляции в долинах малых рек. Средние века, особенно до десятого века, существенно снижают антропогенную нагрузку на рельеф. Отчетливо прослеживается привязка хозяйственной, точнее сельскохозяйственной, деятельности человека к рельефу, определенным экспозициям, уклонам, ярусам. Человек не столько преобразует рельеф в эту эпоху, он более приспосабливает свою деятельность к его особенностям. Классическое средневековье (XI-XV века) - время тотального вмешательства человека в природные процессы. «Великое корчевание» (XI - XIII века) Европы приводит к вспышке эрозионных процессов. Особенно пострадали районы с развитием лёссового чехла. Так, в Южной Польше, на Великопольской возвышенности, овражная эрозия сильно расчленила окраины возвышенности, мощность пролювия на конусах выноса оврагов за 1000 лет достигает величины в 10 метров. Резкое расширение площади пашни увеличило на порядок и более величину делювиального сноса. Возобновилась добыча камня, в том числе и открытым способом. Глубина шахт по добыче металлов подобралась к полукилометру. Соответственно, над подземными выработками возникли проседания. Этот период Средневековья характеризуется значительной раздробленностью земель - тысячи феодалов возводят замки и крепости, используя фортификационные свойства рельефа. Отсутствие подходящих форм рельефа заставило сооружать искусственные насыпи, валы и укрывать за ними поселения. Заметим, что не только Европа, но и Азия и Америка возводят укрепления, огораживая их стенами или земляными валами (культура Огайо, например). Многообразие методов использования рельефа в хозяйственной деятельности в различных культурах мира может быть сведено к нескольким типам освоения: на 19 склонах - террасирование, особенно широко используемое в Азии и Южной Америке, в долинах рек - сооружение дамб и искусственных «останцов», вокруг поселений - валов и стен. Начало Нового времени - начало борьбы человека с природными стихиями и всё углубляющееся проникновение в земную твердь. На значительных высотах в Андах возникают рудники - Потоси, увеличиваются объёмы перемещаемых пород, высоты отвалов, а позже - терриконов угольных шахт достигают 100-150 метров. В Новое время усилились процессы вмешательства человека в рельеф. При строительстве городов, которые в прошлом четко привязывали свои улицы и площади к рельефу, к ХХ веку возобладали тенденции выравнивания территории, с подрезкой положительных форм рельефа и засыпанием отрицательных. Высотно-плановые характеристики города создавались на базе не природного рельефа, а рукотворного архитектурно-строительного. Начали исчезать силуэты многих старых городов в новой и новейшей застройке. По оценкам инженеров-геологов вмешательство человека в верхние слои земной коры, например в карьерах, глубиной в сотни метров, не только привело к изменению перемещенных пород, но и изменило ход и направленность многих геоморфологических процессов. О.А. Борсук, Г.И. Турчин, В.В. Юнак Издательские дома «Витязь-М», «Лазурь» РЕЛЬЕФ И ЧЕЛОВЕК - ТЕМА В ОБРАЗОВАНИИ И ПРОСВЕЩЕНИИ Тема «рельеф и человек» постоянно раскрывается в журналах издательских домов «Витязь-М» и «Лазурь». «Живописная Россия», «Свирель», «Лазурь» – образовательнопросветительные журналы - и научно-методический журнал РАО «Дополнительное образование» проблеме взаимодействия человека с рельефом уделяют значительное внимание. На страницах журналов освещаются как негативные, так и позитивные моменты многовекового контакта человека с рельефом. Создание культурных ландшафтов и резкое сокращение опасных геоморфологических процессов – оползней, эрозионных и абразионных явлений, ирригационной аккумуляции - показывают возможности человека в сохранении полезных для сообщества людей свойств рельефа. Историко-географическая направленность многих статей, посвященных либо отдельным регионам, либо различным народам, которые хорошо приспосабливают свою хозяйственную деятельность к природным условиям местообитания, четко показывает роль рельефа во взаимодействии социума с природой. Этнические особенности народов также рассматриваются в контексте с ландшафтами, где рельефу принадлежит ведущая роль. Национальный характер, обычаи народа, его язык опосредованно связаны с характерными особенностями территорий проживания. Даже экологические просчеты, свойственные человечеству, при анализе показывают живучесть стереотипов на новых территориях, на которые переместился этнос. Приспособление человека к рельефу, сбережение его свойств раскрывается в статьях журнала «Живописная Россия» в рубриках «Заповедный край» или «Жемчужины России». Старые русские, да и не только, города сохранили рельеф, используя его инженерные, экологические и фортификационные свойства. Малые 20 города - Плёс, Боровск, Мышкин и др. - позволяют оценить прекрасные архитектурнопланировочные решения встраивания рукотворных сооружений в рельеф. При рассмотрении места рельефа в эстетике как памятников природы приводятся богато иллюстрированные работы по заповедникам России. К числу таких широкоизвестных заповедников относятся Красноярские столбы, Ленские столбы, Дивногорье на Дону. Уделяется внимание и менее известным геологогеоморфологическим памятникам - берегам р. Сухоны у сел. Опоки в Вологодской области, водопадам Алтая и Путорана и многим другим примечательным местам России. Включение объектов в Список Всемирного природного и культурного наследия также во многом определяется необычностью и красотой их рельефа. В рубрике «Наследие человечества» журнала «Лазурь» много внимания уделяется рельефу. Человек Средних веков и Нового времени начал создавать техногенный рельеф, но в гармонии с естественным. Здесь преуспели греки еще в древности, недаром многие находки Эллады используются до сего дня при проектировании не только отдельных зданий или архитектурных комплексов, но и поселений. Наиболее активно в журналах участвуют Д.А. Тимофеев, Г.Ф. Уфимцев, В.П. Чичагов. Некоторые из названных исследователей дают публикации, освещая свои увлечения - филателию, бонистику и иные направления в коллекционировании. Статьи «Байкал на старых открытках» или «Ландшафты России на марках» выдают их авторов пристрастиями к рельефу. Просвещение любителей природы и истории в названных журналах помогает глубже понять место и роль рельефа в жизни планеты и общества, увидеть в ликах рельефа планеты прекрасные черты. Естественные формы рельефа были не только сакральными местами в древности, но и теми видовыми точками, которые позже были освоены человеком, возводившим на них храмы, крепости, дворцы. Надеемся, что названные журналы послужат благородному делу просвещения и приобщат любителей природы к пониманию важности познания неровностей нашей планеты - ее рельефа. А.В. Бредихин Московский госуниверситет РЕКРЕАЦИОННАЯ ГЕОМОРФОЛОГИЯ - НОВОЕ НАПРАВЛЕНИЕ ПРИКЛАДНЫХ ГЕОМОРФОЛОГИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ Рельеф как базисный элемент природного комплекса в значительной степени влияет на характер рекреационной деятельности. Рельеф определяет рекреационную специализацию территории, а в ряде случаев является главным природным объектом, на использование которого основана сама рекреационная система. В самом общем виде рельеф по отношению к рекреационной системе выступает в различных качествах: 1)природное условие, 2) природный ресурс. Рельеф выступает как природное условие, определяющее: 1) состояние рекреационного района, 2) его возможные изменения , 3) функциональную типологию рекреационной системы. В рамках рассмотрения отношений между рельефом и рекреацией возникает ресурсный аспект. Он предусматривает выработку системы оценок рекреационно-геоморфологического состояния, потенциала территории для: 1) 21 создания экологически и экономически устойчивых рекреационных систем 2) научнообоснованного управления существующими рекреационными системами, 3) принятия решения при выборе туристического продукта с заданными рекреационными свойствами организаторами туристической деятельности и потенциальными рекреантами. Решение поставленных вопросов возможно в рамках рекреационной геоморфологии предметом, которой является рельеф, обладающий особыми, свойствами и отношениями, проявляющимися в системе «рельеф-рекреация». Особое место в разработке теории рекреационной геоморфологии занимает вопрос о рекреационных свойствах рельефа. В общем смысле «свойство» - сторона предмета, обусловливающая его различие или сходство с другими предметами и проявляющаяся во взаимодействии с ними. Выделение различных свойств предмета необходимо для ведения анализа в любом, в том числе и геоморфологическом исследовании. В системе рельеф - рекреация рельеф занимает особое положение. Оно заключаются в двойственной роли рельефа по отношению к рекреационной системе. Во-первых, он входит в качестве базисного элемента в состав ее природных компонентов, выступая как природный и информационный ресурс, направленный на удовлетворение рекреационных потребностей. Во-вторых, рельеф выступает внешним по отношению к рекреационной системе элементом, обусловливающим условия функционирования и определяющим ее функциональный тип. Такое своеобразная системная рекреационная роль рельефа требует расширения предметной области прикладной геоморфологии и выделения особого набора свойств, позволяющих проводить рекреационно-геоморфологические исследования в зависимости от конкретных рекреационных потребностей и определенного функционального типа рекреационной территории. Свойства рельефа важные для функционирования перечисленных систем представляют набор, состоящий из традиционных свойств: морфометрия, морфология, современная динамика, разнообразие, происхождение, возраст. В общей геоморфологии традиционно рассматриваются главные, основополагающие свойства рельефа, позволяющие анализировать рельеф, проводить его описание, создавать понятия пр., к которым относятся: морфология (морфометрия и морфография), динамика, генезис и возраст. Эти общие базисные свойства делятся на более частные свойства (абсолютная и относительная высота, крутизна склонов, расчлененность, разнообразие, морфографическая выраженность, тип морфолитогенеза и пр.). Некоторые свойства имеют систему количественных показателей (морфометрические, динамические, возрастные), другие представляются в виде качественных характеристик (морфография, происхождение). Изучение отношений «рекреация - рельеф» требует изучения дополнительных рекреационных свойств рельефа: степень антропогенной измененности, эстетическая привлекательность (пейзажность), историко-культурная значимость, уникальность. Особые трудности возникают при анализе эстетической привлекательности рельефа. Для решения этой проблемы следует применять два базисных понятия. Первое, представляющее сущность устройства земной поверхности значительных территорий, требующее научного осмысления, давно применяемое в геоморфологии, понятие «морфологический ландшафт» - закономерное сочетание генетически связанных форм земной поверхности, свойственные определенному типу природной среды. Второе понятие - термин «морфологический пейзаж», воспринимающийся рекреантом по средством чувственного восприятия. Под «морфологическим пейзажем» в дальнейшем понимается вид рельефа, доступный субъекту путем чувственного восприятия (созерцания, эмоционального переживания) и обладающий 22 эстетическими свойствами привлекательности, в основе которых лежат объективные природные геоморфологические свойства рельефа. Морфологический пейзаж обладает главным свойством - разнообразием. Во первых, оно определяется сложных сочетаний факторов рельефообразования, соотношение которых меняется от места к месту. К ним относятся: 1) геологическое строение субстрата и его древней и современной динамической активности, 2) соотношение между различными видами эндогенной и экзогенной составляющих рельефообразования, 3) типом и интенсивностью древнего и современного морфололитогенеза, 4) ход общей эволюции рельефообразования территории. На больших территориях конкретным территориальным результатом взаимодействия факторов выступает морфологический ландшафт, обладающий оригинальным происхождением и морфологией, двумя качествами, определяющими пейзажное разнообразие. Особенно разнообразными, и поэтому привлекательными в рекреационном смысле, выступают морфологические ландшафты контрастные по происхождению. Во вторых, разнообразие морфологических пейзажей определяется геоморфологическим положением точки обзора, смотровой площадки, пейзажного подступа. Для анализа территории при рекреационно-геоморфологических исследованиях методически необходимой процедурой является классификация морфологических пейзажей. В качестве основных классификационных признаков следует взять существенные, базисные свойства морфологических ландшафтов, которые определяют разнообразие рельефа: 1) территориальное положение, 2) морфология, 3) генезис. В качестве дополнительных признаков классификации должны выступать особенности зрительного восприятия: геоморфологическое положение смотровой площадки (пейзажного подступа), угол и направление взгляда, которые определяют объем и детальность объекта. Морфологический ландшафт и морфологический пейзаж могут стать основание для оценки природно-рекреационного потенциала территории. Реализация этой задачи возможна на основе некоторой методической последовательности. Во-первых, необходимо провести всесторонний анализ основных и дополнительных свойств рельефа, существенных для конкретного вида рекреации. Во-вторых, выбрать информативные показатели этих свойств и разработать систему их частных оценок. В третьих, на исследуемой территории выделить рекреационные районы, типизировать их в зависимости от вида рекреационной деятельности, в их приделах произвести оценку рельефа в зависимости от выбранных частных и общих показателей рекреационной привлекательности и создать матрицы этих показателей. В четвертых, представить результаты оценки природно-рекреационного потенциала в виде картографической базы данных, включающую слои тематических цифровых карт: рекреационные районы, геоморфологическая оценка рекреационного потенциала рекреационных районов и др. 23 П.Ф. Бровко¹, А.О. Горбунов², Ю.А. Микишин¹, П.В. Расщепкин², А.А. Шалыгин² ¹Дальневосточный госуниверситет, ²Сахалинский госуниверситет АНТРОПОГЕННЫЙ МОРФОГЕНЕЗ МОРСКИХ ПОБЕРЕЖИЙ САХАЛИНА Береговая зона Сахалина во второй половине ХХ века испытывала все возрастающее антропогенное воздействие. Чаще всего оно было локальным, но местами приобретало характер техногенных катастроф. Основные изменения рельефа происходили при транспортном освоении побережья и гидротехническом строительстве. Критические экологические ситуации возникали в местах нефтедобычи и размещения предприятий целлюлозно-бумажной промышленности. В последние годы антропогенный морфогенез связан, преимущественно, с разработкой месторождений нефти и газа на шельфе Сахалина. Важнейшей проблемой является существенное преобразование прибрежного рельефа при строительстве дорог и населенных пунктов, прокладке трубопроводов, монтаже буровых установок, в т.ч. и для наклонного бурения. На побережье Северного Сахалина, сложенного слабоуплотненными и рыхлыми отложениями четвертичного возраста, любое антропогенное изменение рельефа приводит к существенной трансформации ландшафта на фоне усиления экзогенных процессов: абразии, эрозии, дефляции с появлением пыльных бурь и т.п. На юге острова общий облик берега изменен при отсыпке значительных участков мелководий под промышленное, гражданское и транспортное строительство. Вдоль западного берега Южного Сахалина подножье отмершего клифа окаймлено надводной аккумулятивной террасой, сложенной преимущественно песками. Подводный склон представляет собой полосу мелководного бенча, прерываемого только в устьях рек. С внешнего края полностью затапливаемый во время прилива бенч ограничен скалистой грядой, представляющей собой естественный волнолом. При строительстве второй очереди паромной переправы Ванино-Холмск это обстоятельство, несмотря на конструктивные предложения, не было учтено и искусственная надводная терраса выведена за пределы бенча и скалистой гряды. Вскоре это вызвало необходимость крупных материальных затрат для проведения берегоукрепительных работ – создан откос из тетраподов (Атлас береговой зоны Сахалина, 2002). Проблема берегозащиты актуальна для Сахалина. В различных формах защиты нуждаются активно абрадируемые берега в населенных пунктах, вдоль автомобильных и железных дорог, а также волноломы, молы, эстакады в портах и портпунктах. Литодинамический баланс береговой зоны нарушается при разработке карьеров по добыче песка и гравия на разных геоморфологических уровнях – подводный склон, пляж, надводная аккумулятивная терраса. Один из самых крупных карьеров по добыче песчано-гравийной смеси на подводном береговом склоне расположен в восточной части зал. Анива. До начала 90-х годов прошлого века в карьере ежегодно добывалось 100-130 тыс. т песка. Среди пляжевых месторождений строительного песка наиболее известны Дудино и Пионерское, а также многочисленные карьеры по западному берегу залива Терпения, на пересыпях лагун Уркт, Первая Бухта и др. Часть карьеров закрыта, на других (Дудино) добыча ведется до сих пор. Между тем, изъятие песка именно из пляжевой зоны приводит к резкому дефициту наносов и усилению абразии. На участке берега в районе лагуны Уркт ежегодно во вдольбереговое перемещение вовлекается 200-250 тыс. т песка, а его годовое изъятие в одноименном карьере составляло в 70-е годы 80 тыс. т. Скорость разрушения клифов севернее и южнее лагуны достигает 5-20 м/год. 24 Охотское месторождение песка на прибрежно-морской террасе залива Мордвинова является одним из самых крупных на Сахалине. Котлован глубиной 6-8 м и шириной 50-100 м протягивается вдоль берега залива более чем на 2 км. Местами берег активно размывается и ширина перемычки, по которой идет грунтовая дорога, составляет менее 20 м. Вероятна значительная перестройка профиля берега и возникновение искусственной лагуны. С научной и практической точки зрения этот участок является на юге Сахалина полигоном № 1 для берегового мониторинга. Важным направлением береговых исследований на Сахалине является изучение динамики устьев нерестовых рек. Наиболее распространенный тип – «блокированные устья», для которых характерны сезонная миграция, изменчивость берегового контура, перепад глубин. Наибольшие изменения происходят в устьевых участках рек гористого и террасированного побережий, которые часто, особенно в маловодные годы, замываются полностью. В таких случаях иногда проводятся работы по расчистке русла и сооружению водопропусков (реки Чеховка, Красноярка и др.). Решение береговых геоморфологических проблем острова Сахалин возможно в рамках разрабатываемой в Береговом исследовательском центре ДВГУ концепции природопользования и экологической безопасности береговой зоны моря. П.Ф. Бровко Дальневосточный госуниверситет РЕЛЬЕФ МОРСКИХ БЕРЕГОВ И ЭКОТУРИЗМ Геоморфология морских берегов как географическая наука о процессах рельефообразования в контактной зоне «суша-море» получила наибольшее развитие в нашей стране во второй половине ХХ века. Трудами В.П. Зенковича, О.К. Леонтьева, Н.А. Айбулатова, Ю.С. Долотова, А.С. Ионина, П.А. Каплина, В.И. Лымарева, Г.А. Сафьянова и многих других становление береговой науки, приходящееся на этот полувековой этап, привело к формированию комплексных направлений: морфодинамического, литодинамического, ландшафтно-геоморфологического, ландшафтно-зонального, инженерно-географического, геоэкологического. В последние годы геоморфологические исследования носят более «социальный» характер и направлены на изучение, в том числе, и рекреационного потенциала морских берегов. Виды рекреационной деятельности в береговой зоне разнообразны - от широко известных, традиционных до перспективных, получивших развитие недавно. Среди них дайвинг, наблюдения из подводных аппаратов разных типов, виндсерфинг и кайтсерфинг. Не менее важна для развития туризма и отдыха художественная («пейзажная») оценка берегового рельефа. Абразионные берега континентального побережья Азии и многочисленных островов с высокими скалистыми клифами, кекурами, арками более предпочтительны в этом смысле, нежели дельты, илистые приливные или тундровые равнины. К формам освоения береговых рекреационных ресурсов относятся также круизы на парусных судах и катерах вдоль побережья, принятие солнечных ванн и лечебных процедур, маршруты экологического туризма. Круизы вдоль побережья неизменно привлекательны для туристов. Они популярны в прибрежных водах Таиланда и Вьетнама, Японии и Кореи, у островов Хайнань и Чеджудо, в заливах и проливах Аляски. На российском Дальнем Востоке большой интерес вызывают круизы «По следам Лаперуза» на парусном учебном судне 25 «Паллада». Эти морские ежегодные путешествия, часто в рамках образовательных программ курсантов и студентов дальневосточных вузов, включают посещения исторических и памятных мест с экскурсиями по берегу, входят составной частью в общую схему развития прибрежно-морского экологического туризма. Экологический туризм основан на использовании преимущественно природных ресурсов с минимальным воздействием на окружающую среду, с элементами экологического просвещения и образования. Он нацелен на организацию полноценного отдыха в малоизмененной природе, способствует восстановлению физических и духовных сил туристов, расширению их естественного кругозора, направлен на экономическое, социальное, культурное развитие. Таким условиям экологического туризма соответствуют морские побережья южной части Дальнего Востока со значительными по длине участками берегов с хорошей проходимостью, слабой, за редким исключением, заселенностью приморских территорий, наличием рекреационных объектов природного (кекуры, птичьи базары, лежбища тюленей и др.) и антропогенного (малые порты, маяки, хозяйства марикультуры и др.) происхождения. Модельные маршруты прибрежно-морского экологического туризма разработаны для острова Сахалин, побережья Приморья и островов залива Петра Великого (Бровко, 2003). На Сахалине Центром экологического мониторинга, туризма и краеведения «Триллиум» составлены и практически отработаны маршруты длительных путешествий вдоль морского побережья (Александровск-Сахалинский - Бошняково, пересекающий 50-ю параллель) и проходящие через крайние точки острова - мысы Марии, Елизаветы, Анива и Крильон. Эти маршруты включают посещение археологических памятников, уникальных памятников природы, знакомство с фауной и флорой морских побережий. Они рассчитаны на взрослых туристов со средними физическими возможностями и школьников старших классов. В Приморье, по оценке Береговой региональной исследовательской компании ОЭО «Брик», наиболее благоприятны для развития экотуризма побережье Тернейского, Лазовского и Хасанского районов, заливы Владимира и Уссурийский, острова Русский и Путятин. При выборе маршрутов учитываются два главных фактора - эстетическая привлекательность форм берегового рельефа, часто в удачном сочетании с биологическими, гидрологическими и комплексными памятниками природы морского побережья, и его проходимость, как фактор безопасного путешествия. В северных районах Приморского края наиболее благоприятны для прибрежно-морского туризма летние месяцы, на юге - период с мая по октябрь включительно. Экологический прибрежно-морской туризм удачно вписывается в Концепцию развития туризма в Приморском крае до 2010 года. Ведущую роль в этом играет Дальневосточный государственный университет. Н.В. Гуслова Томский госуниверситет РЕЛЬЕФ, ЧЕЛОВЕК И ГЕОМОРФОЛОГИЧЕСКАЯ КАРТА Древний человек предпринимал уже попытки запечатлеть на стенах пещер и на открытых скалах, на грунте и коре дерева, на коже, слоновой кости ранее виденный объект, передать его форму и очертание контурным рисунком в уменьшенном виде. Подобные изображения обнаружены по всему миру: в Турции (у г. Чатал Хююк), в 26 Чехии (у г. Павлов), в Украине (у с. Межирич), в России (на Южном Урале, на берегах Лены и Енисея, в Туве, Хакасии, на Северном Кавказе). Считается, что именно подобные рисунки человека, жившего в палеолите (40-10 тыс. лет до н.э.), и послужили прообразом современных карт (Полевцев, 2002; Книжников, 2000). Возможно, именно в это время у человека активно развивалось абстрактное мышление, способность проектировать, масштабировать изображаемые объекты материального мира. В настоящее время составляется большое количество карт различной тематики, например геоморфологические карты, необходимые для решения инженерных задач в градостоительстве, сооружении гидроузлов, защиты от наводнений и пр. Важное значение геоморфологическое картографирование имеет в поисках месторождений нефти и газа, россыпных месторождений и пр. В настоящее время интерес к геоморфологическому картографированию возрастает в связи с разработкой прогнозов изменения природной среды под влиянием техногенных процессов, приобретающих нередко катастрофический характер (техногенные оползни, сели, лавины; затопление пойменных и даже террасовых поверхностей, непродуманное - без необходимого научного обоснования - обвалование затопляемых земель и др.). Большое значение имеют геоморфологические карты, несущие информацию о динамике протекания процессов, инициируемых хозяйственной деятельностью, и не только экзогенного, но даже и эндогенного проявления (например, землетрясения в зонах крупных водохранилищ). В основу предлагаемой нами методики составления карт геоморфодинамики положены идеи о литодинамических рельефообразующих потоках известного геоморфолога Николая Александровича Флоренсова. Согласно его воззрениям «сущность геоморфологических явлений… заключается в обмене веществом и энергией между поверхностью и недрами Земли. Этот обмен выполняется восходящими из недр и нисходящими в недра двумя системами путей, составляющих… оборотный литодинамический поток» (Флоренсов, 1978, с.16). Предметом геоморфологии являются не только формы рельефа земной поверхности, но и закономерности пространственного перераспределения вещества. Эти закономерности и обусловливают динамику рельефа, и проявляются как в результате объективно протекающего взаимодействия эндогенных и экзогенных сил, так и вследствие действия новой геологической силы - человеческой деятельности. В образовании и динамике форм рельефа независимо от их генезиса участвуют два вида взаимодействующих потоков вещества - M, энергии - E и информации - I (MEI): за счет первого из них формы рельефа создаются (он назван F-потоком), а за счет деятельности другого (D-поток), предопределяемого действиями F-потока, формы рельефа разрушаются. Таким образом, любая форма рельефа может рассматриваться как операционно замкнутая динамическая система. Изменение морфологических характеристик этой системы определяется разностью составляющих баланса MEI в приходной (F-поток) и расходной (D-поток) частях литопотоков (Поздняков, 1986, 2003). Эти идеи были положены в основу разрабатываемой методики картографического отображения динамики геоморфосистем. Задачей ставится поиск способов количественной оценки скорости пространственного перераспределения и аккумуляции вещества в эндогенной и экзогенной ветвях литопотоков, совместно и в каждой отдельно; способов их морфологического выражения и способов отображения на карте. Расход P-вещества в эндогенной ветви F-потока равен: P=Sh(t), где S-площадь горизонтальной поверхности, h-толщина слоя земной коры, выделенного в сферу экзогенной переработки за единицу времени t, определяемая по глубине врезания рек. Иначе говоря, это масса вещества, лежащая над базисной поверхностью. 27 Расход Q-вещества в экзогенной ветви литопотока определяется по формуле: Q=Sэкзm(t), где Sэкз-площадь поверхности рельефа, равная Sэкз=1/Cos; -средняя крутизна склонов, m-средняя толщина денудируемого слоя. Таким образом, на составляемых нами картах динамики геоморфосистем масштабов 1:25000-1:200000 на районы Горного Алтая, с использованием ГИС-пакета Mapinfo, представляется информация о скорости и направлении процессов рельефообразования в количественной форме; учитывается рельефообразующая роль человека и результатов его хозяйственной деятельности, последние рассматриваются не как фактор внешнего воздействия, а как компонент геоморфосистемы, инициирующий образование ее новых типов и влияющий на баланс вещества и энергии в литопотоках. На картах геоморфодинамики приводится количественная характеристика направления и скорости изменения в пространстве границ систем и их компонентов. Ю.В. Ефремов, Е.А. Камбарова Кубанский госуниверситет АНТРОПОГЕННЫЕ ТРАНСФОРМАЦИИ РЕЛЬЕФА И ИХ ОТРАЖЕНИЕ В ТЕРМИНОЛОГИИ В последние десятилетия антропогенные и техногенные изменения биосферы достигли огромных масштабов и в некоторых случаях сравнялись с природными процессами и даже превзошли их (например, изменения рельефа при атомных взрывах). Появилось огромное количество новых дефиниций, которые иногда нечетко сформулированы и носят двусмысленный характер. Такой разброс в терминологии затрудняет понимание сущности того или иного процесса и нередко тормозит развитие соответствующей отрасли науки. Новые понятия и определения практически не используются специалистами, кроме самого автора. Поэтому настало время обсуждения сущности вновь вводимых в обиход терминов и при необходимости их последовательной унификации и классификации. В данном сообщении предпринимается попытка акцентировать внимание на магистральных, основополагающих терминах, а также сблизить позиции при обсуждении антропогенной и техногенной терминологии. Очевидно, что новые дефиниции должны являться средством выражения реальных процессов и объектов географической оболочки, а также обладать однозначностью, системностью, мотивированностью, точностью. Однако не всегда выдерживаются авторами указанные требования. Поэтому даже такие широко употребляемые термины, как «антропогенный», «техногенный» и производные от них «антропогенез», «техногенез», истолковываются и как синонимы (Тимофеев, Реймерс, 1990), и как антонимы (Молодкин, 1995; Мильков, 1978). Полярность суждений в последнем случае велика. В работах (Розанов, 2001; Выркин, 1995) делается акцент на техногенную составляющую рельефа. С каждым годом растет число новых сложных, труднопроизносимых терминов, смысл которых понятен только автору. Особенно интересна в этом отношении работа Л.Л. Розанова (2001), которая открывает новую страницу в геоморфологии и является теоретической основой техногенного рельефообразования. Однако фундаментальная монография перегружена трудно воспринимаемыми терминами, например 28 «рельефоидизация», «рефулирование», «техноморфоплагенное воздействие», «гипогипсометрическая поверхность» и т.д. В.И. Кружалин в монографии (2000) предлагает абсолютно новую функционально генетическую классификацию рельефа и схему экологогеоморфологического районирования России. Вводимые автором новые понятия и вся система районирования малопонятны специалистам-геоморфологам. Исходя из изложенного, возникает проблема унификации основных определений. Это, в первую очередь, относится к таким понятиям, как «антропогенез» и «техногенез». Можно согласиться с Ю.П. Селиверстовым (1994), что антропогенный генезис имеют те формы, которые созданы людьми за счет изменения природного рельефа. Возникающие неровности в таком случае сформированы или сложены естественными образованиями, нарушениями или перемещениями при хозяйственной деятельности. Участие же инородных продуктов, не свойственных природной среде, крайне ограничено, и они не определяют облика нового рельефа. Это, прежде всего, разнообразные насыпи (отвалы, терриконы, валы и т.д.), возникающие при горных, сельскохозяйственных, строительных и дорожных работах. Техногенные формы созданы людьми специально из новых материалов, не встречающихся в природе, т.е. искусственные, в полном смысле этого слова, рельеф и слагающий его материал. Техногенные неровности обладают особой спецификой по строению поверхности, по ее составу, по воздействию на окружающую среду и по характеру поверхностного изменения. Это, прежде всего, искусственные укрепления естественной поверхности (откосы, каналы и т.д.), здания различного назначения, разно-функциональные сооружения (плотины, набережные, вышки, опоры и т.п.), которые в целом являются инородными образованиями как по характеру контактов с природной средой, так и по составу (железобетон, стальные конструкции и т.п.). Нам представляется, что усложнение терминологии в экологической и антропогенной геоморфологии недопустимо. Как показывает опыт, фактически ни один из новых терминов не нашел среди геоморфологов понимания и использования в научных и практических разработках. Образцом для подражания может служить коллективная монография «Рельеф среды жизни человека» под ред. Э.А. Лихачевой и Д.А. Тимофеева. В этой книге, несмотря на сложность рассматриваемых проблем экологической геоморфологии, используется простой и доступный стиль изложения, понятный всем читателям. Специальная терминология также проста и логично увязана с общепринятыми дефинициями теоретической геоморфологии. Такой же строгостью в формулировках и унифицированностью дефиниций отличается журнал «Геоморфология». Работа выполнена при финансовой поддержке Министерства образования РФ (проект Е 02-10.0-16). 29 И.Ковальчук, Е. Иванов, А. Михнович, Ю. Андрейчук Львовский национальный университет МОДЕЛИРОВАНИЕ АНТРОПОГЕННЫХ ИЗМЕНЕНИЙ РЕЛЬЕФА С ИСПОЛЬЗОВАНИЕМ ТЕХНОЛОГИЙ ГИС Актуальность исследования форм антропогенного рельефа определяется огромным масштабом трансформационных изменений, проходящих в природной среде под воздействием деятельности человека. Формы рельефа, образовавшиеся в результате добычи полезных ископаемых, промышленного и гражданского строительства, создания инженерно-технических коммуникаций, существенно отличаются от форм рельефа природных ландшафтов и характеризуются иными взаимосвязями между компонентами окружающей среды. Перед исследователями стоит необходимость учитывать как позитивные, так и негативные последствия функционирования искусственно созданных форм, давать прогнозную оценку развития неблагоприятных процессов и явлений. Исходя из этого, возникает потребность в разработке схем моделирования форм антропогенного рельефа и мониторинга его трансформационных изменений. Объем информации, которую необходимо обработать, неустанно увеличивается, и, как следствие, возникает необходимость использования новых технологий оперативного сбора, обработки и анализа данных о состоянии природной среды, в том числе антропогенно измененного рельефа. В основу решения таких сложных заданий можно положить использование ГИС-технологий, основными функциями которых является создание моделей природной среды и отображение взаимосвязей между её составляющими. Одной из проблем, решаемой ГИС-технологиями, является оценка масштаба антропогенных изменений рельефа. Эти данные необходимы при геоэкологических исследованиях регионов с высокой степенью хозяйственной освоенности территории. Они позволяют выявить районы с напряженной антропогеоморфологической ситуацией. Примеров создания действующих ГИС-моделей антропогенного рельефа не так много. Они посвящены преимущественно проблемам построения ГИС-моделей районов разработки полезных ископаемых с целью оценки масштаба антропогенных изменений рельефа. Моделирование антропогенно измененного рельефа нуждается, прежде всего, в определении принципов и методик его отображения. В связи с этим, сформулированы задания, которые мы разделили на две функциональные группы. Первая связана с построением ГИС-модели и включает: 1) анализ существующих карт и схем, степени их пригодности для использования в качестве основы для моделирования; 2) создание цифровой основы с нанесением на нее существующих форм рельефа и их корректное отображение с учетом возможности активизации негативных процессов. Вторая группа заданий несет ответственность за анализ и коррекцию созданной модели и включает: 1) определение степени соответствия ГИС-модели реальным условиям участка исследования; 2) анализ пригодности этой модели для проведения морфометрических, морфологических и других прикладных исследований искусственных форм антропогенного рельефа; 3) анализ интенсивности неблагоприятных явлений и процессов и пространственно-временной прогноз их развития. В результате исследования западного региона Украины составлены карты распространения спектра антропогенно обусловленных экзогенных процессов и их интенсивности, а также карты объемов антропогенных изменений рельефа. Совместный анализ картографического материала дал возможность выявить закономерности распространения процессов денудации и аккумуляции, оценить 30 потенциал их развития, определить пути оптимизации состояния антропогенного рельефа. Моделирование предусматривает разработку предложений по применению инженерно-технических решений, направленных на регулирование антропогенных процессов и явлений, развивающихся на поверхности трансформируемого рельефа. В этом случае применение ГИС-технологий позволяет решать вопросы, касающиеся оптимального размещения инженерно-технических сооружений и мероприятий, что позволит значительно сэкономить средства, природные и трудовые ресурсы. И.П. Ковальчук Львовский национальный университет АНТРОПОГЕННАЯ ГЕОМОРФОЛОГИЯ: ВЗГЛЯД СКВОЗЬ ПРИЗМУ ВРЕМЕНИ Созданный или измененный человеком рельеф издавна был объектом изучения геоморфологии, антропогенной географии и антропогенного ландшафтоведения. Научные исследования воздействий человека на рельеф и процессы рельефообразования берут начало во второй половине ХІХ в. от работ Ч. Лайеля (1866), Г. Марша (1866), которые выделили две группы процессов, связанных с деятельностью человека: непосредственно изменяющие рельеф земной поверхности и процессы рельефообразования, косвенно влияющие на рельеф через изменения состояния растительного и почвенного покрова. В дальнейшем эти идеи нашли отражение и углубленное рассмотрение в работах В. Докучаева (1878), А.П. Павлова (1927), В.И. Вернадского (1908, 1933, 1934), С.Л. Рудницкого (1923, 1926), П.А. Тутковского (1927) и мн. др. Термин «антропогенная геоморфология» предложил, очевидно, Е. Fels (1957). Им он назвал науку, изучающую формы рельефа, созданные деятельностью человека. В 70-х годах ХХ в. Ф.Н. Мильков обосновал сущность, цель и задачи антропогенной геоморфологии: «Основной задачей антропогенной геоморфологии является изучение созданных человеком форм рельефа - прямых (карьер, отвал, курган, земляной оборонный вал и др.) и опосредствованных (овраг, образовавшийся при распашке склона…). Вместе с этим, антропогенная геоморфология изучает роль и значение деятельности человека в преобразовании природных форм рельефа…» (Мильков, 1974, с.4). В дальнейшем большой вклад в развитие антропогенного направления в геоморфологии и геологии сделали Ф.Н. Котлов, С.П. Горшков, Ф.А. Гаджиев, Л.В. Моторина и В.А. Овчинников, Ф.Н.Мильков, П.Ф. Молодкин, Э.А. Лихачева, Д.А. Тимофеев, В.Н. Фирсенкова, Л.Л. Розанов, А.Л. Ревзон и др. В Украине антропогенный рельеф и процессы антропогенного рельефообразования исследовали С.Л. Рудницкий, П.А. Тутковский, М.И. Дмитриев и др. Обобщая результаты антропогеографических исследований рельєфа, определим антропогенную геоморфологию (АГ) как отрасль геоморфологии, изучающую морфологию, генезис, современное состояние, динамику, функционирование и географию форм рельефа, созданных или преобразованных деятельностью человека, а также спектр техногенных и антропогенно обусловленных процессов рельефообразования, последствия их воздействия на рельеф и связанные с ним компоненты природной среды. Объектом АГ выступают созданные или транформированные различными видами деятельности человека формы рельефа и геоморфосистемы, техногенные и природно- 31 антропогенные процессы, последствия их воздействия на рельеф и природнохозяйственные системы. Предметом АГ являются геопространственная организация антропогенного рельефа, потоки вещества и энергии, обеспечивающие функционирование геотехнических систем и антропогенных форм, параметры состояния и динамики антропогенного рельефа, вопросы оптимизации функционирования природноантропогенных систем и регулирование интенсивности развития процессов. Содержание АГ включает систему научных концепций, теорий, идей, гипотез, понятий, категорий, принципов, законов и закономерностей, отображающих сущность этой отрасли геоморфологии, ее конструктивно-географический потенциал. АГ выполняет теоретическую, прикладную (конструктивную), дидактическую, популяризационную и воспитательную функции. Уровень развития АГ можно оценить следующим образом: 1) за длительный период развития АГ сформировались взгляды на ее объект и предмет, обоснована концепция, выявлены закономерности формирования антропогенного рельефа и развития процессов рельефообразования, разработаны методики изучения техногенного рельефа и антропогенных процесов; 2) очерчены проблемы, требующие решения в будущем; 3) осознана необходимость интегрирования знаний АГ в другие отрасли геоморфологии. Перспективы развития АГ связываем с решением следующих задач: 1) совершенствованием концепции АГ, формулированием законов, закономерностей и аксиом, объясняющих строение и развитие природнохозяйственных систем, всего разнообразия антропогенного рельефа и процессов рельеефообразования; 2) подготовкой обобщающей монографии «Антропогенная геоморфология: история, методология, теория и практика», а также энциклопедического словаря «Терминология антропогенной геоморфологии»; 3) разработкой методологии и методики оценки устойчивости антропогенного рельефа, интенсивности развития техногенных процессов, геоморфологического прогнозирования, экспертизы проектов создания природно-техногенных систем различных рангов и др.; 4) созданием кадастров антропогенных форм рельефа, техногенных объектов и систем различного целевого назначения, процессозащитных и процессорегулирующих проектов; 5) моделированием (натурным и компьютерным) состояния и функционирования природно-техногенных объектов и систем; 6) совершенствованием технологий картографирования антропогенного рельефа и техногенных процессов, разработкой критериев и принципов антропогеоморфологического районирования; 7) совершенствованием уровня подготовки геоморфологов путем введения в учебные планы спецкурсов «Антропогенная геоморфология», «Техногенные процессы», «Конструктирование природно-техногенных систем» и созданием новых специализаций в специальности «География» (например, «Геотехногенная безопасность», «Антропогенная геоморфология»); 8) популяризацией антропогеоморфологических знаний, повышением общественной значимости АГ, ее роли в решении задач природопользования и оптимизации состояния окружающей среды и др. 32 В.В. Копнина Саратовский госуниверситет ЭСТЕТИКА РЕЛЬЕФА КАК ФАКТОР ТЕРРИТОРИАЛЬНОЙ ОРГАНИЗАЦИИ РЕКРЕАЦИОННОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ Важную роль при выборе места для строительства городов играют геоморфологические особенности территории (положение в речном бассейне, расчлененность, экспозиция, абсолютная и относительная высота, а также проходимость, эстетичность, устойчивость геоморфологического ландшафта). Одна из основных функций городской территории - рекреационная. По отношению к населенной местности рекреационные территории могут быть пригородными и городскими. Изначально на этапе возникновения городов рекреационные функции выполняли только пригородные территории. Пригородные территории в старину использовались как места народных гуляний. В Курске это урочище Слюдянка и Горелый лес, в Нижнем Новгороде поле у Печерского монастыря, рощи возле села Высокова и др. В Киеве большой популярностью пользовалась Шумеевская роща. Также излюбленным местом отдыха было село Вышгород, откуда открывался прекрасный вид на Киев и Днепр. В Саратове в версте от городской черты находилась Парусиновая Роща. Это место использовалось как место народных гуляний, сборищ, впоследствии в ней находилась усадьба саратовского губернатора. Эти примеры свидетельствуют о старой традиции жителей русских городов широко пользоваться наиболее красивыми и живописными загородными местами для массового отдыха. Наиболее типичной зоной отдыха в населенном пункте является парк. Обычно он представляет собой часть окультуренного городского леса, приспособленного для прогулок. Парки и общественные сады имеют длительную историю развития, которая отражает изменения в требованиях общества к зонам отдыха. Одно из достопримечательных мест Саратова - Соколовая гора - стало местом создания в 80-е годы Парка Победы. У ее подножья находится исторический центр города, с этой горы виден практически весь город. Лысогорский массив стал основой лесопарка «Кумысная поляна». Его овраги и окружающие котловины - излюбленные места отдыха горожан - необычайно живописны и имеют хорошие панорамные точки для фотографирования города и Волги. Одним из основных геоморфологических свойств территории, способствующим рекреации, является привлекательность рельефа - большое разнообразие ландшафтов, которое способствует выразительности пейзажа, эстетические качества рельефа, наличие историко-культурных и природных памятников, зон отдыха, парков, садов, спортивных площадок. Вопросы привлекательности рельефа в последнее время приобретают актуальность. Объект эстетической геоморфологии - эстетические свойства рельефа. Познавая его, мы расчленяем информацию о нем на составные части, в том числе выделяем свойства, призывающие нас к совершенству, возбуждающие в нас дух и творческую активность. Задачи эстетической геоморфологии следующие: а) научиться находить красоту в рельефе; б) научиться оценивать эту красоту как основу привлекательности ландшафта, в котором живет человек; в) научиться охранять и сохранять эту красоту; г) давать квалифицированные рекомендации по созданию «новой красоты» рельефа ландшафта, по преобразованию «некрасивых» форм в эстетически комфортные. Рекреационные территории города Саратова, приблизительно, можно разбить на два типа: к первому типу относятся территории ежедневного отдыха, расположенные в 33 радиусе пешеходной доступности от места жительства или работы: Городской парк культуры и отдыха, Парк Победы, парк Липки, Детский парк, пляж Затон, Зеленый остров, Урочища Октябрьское ущелье, Смирновское ущелье, Корольков Сад, лесопарк Кумысная поляна. Ко второму типу - территории еженедельного отдыха - относятся многочисленные дачные массивы, расположенные в черте города и в пригородных территориях, базы отдыха волжских островов, пионерские лагеря Лысогорского плато и пригородной территории. Для оценки эстетической привлекательности рельефа городской и пригородной территорий была опробована методика В.И.Анисимова и составлена карта аттрактивности рельефа г. Саратова. Сопоставление такой карты со схемой функционального зонирования городской территории позволяет выявить перспективные участки для создания городских зон отдыха. При анализе карты видна значительная роль эстетических свойств рельефа при выборе городских рекреационных территорий. И.И Крылов Тихоокеанский институт географии ДВО РАН АДАПТАЦИЯ ГЕОМОРФОЛОГИЧЕСКИХ СИСТЕМ К АНТРОПОГЕННЫМ ВОЗДЕЙСТВИЯМ В подходе к геоморфологическим объектам как к самоорганизующимся системам весьма актуальным представляется анализ приспособления их к меняющимся условиям или характеристикам рельефоформирующих факторов. При изменениях естественных (природных) условий и факторов само понятие «приспособление» (адаптация) не возникает, точнее, оно не используется. Необходимость оценки адаптационных возможностей и особенностей геоморфологических систем возникает при анализе воздействия антропогенного фактора. Участие последнего в геоморфогенезе в наиболее общем виде сопоставимо, а во многих отношениях схоже с экзогенными факторами рельефообразования, повидимому, уже потому, что оно тоже является внешним для геоморфологических систем. Но, вместе с тем, имеются и существенные различия. Прежде всего, в особенностях его возникновения, как правило, спонтанного и характерного во времени воздействия. При целенаправленном воздействии оно чаще пространственно сосредоточено или узко локализовано. Наиболее существенным является то, что необходимость анализа адаптации природных систем к антропогенным воздействиям определяется или целевыми установками такого воздействия при решении каких-либо инженерных задач, или оценкой негативных следствий человеческой деятельности. В целом антропогенное воздействие на геоморфологические системы реализуется через трансформации в структуре и функционировании геоморфологических систем. Структура геоморфологических систем определяется, прежде всего, литогенной основой: составом, связностью или уровнем дезинтеграции, крупностью, устойчивостью к внешним воздействиям строящего вещества. При этом прослеживается существенная роль тектонической структуры. Многие адаптационные возможности геоморфологических систем определяются пространственной структурой. 34 В целом, структурная адаптация многообразна и определяется, с одной стороны, ее устойчивостью к внешним воздействиям, с другой – энергетическим потенциалом воздействующего фактора. Адаптивные возможности геоморфологических систем реализуются и через изменения в динамике геоморфологических процессов, т.е. в их функционировании. Особенно это характерно для систем, образуемых потоками вещества. В этом случае можно ожидать изменения в динамике движения, его направленности, а иногда и в возникновении новых, не типичных для данной системы видов движения. Для геоморфологических систем, построенных преимущественно косной материей, характерна, как правило, однонаправленность в движении вещества, что необходимо учитывать в анализе адаптации систем. Представляется, что весьма актуальным может быть в данной проблеме введение понятия адаптационный предел геоморфологических систем, под которым понимается некое предельное состояние трансформируемой антропогенным воздействием природной системы, при котором происходит ее качественное изменение или начинается полное разрушение. Этот предел, по-видимому, определяется соотношением энергетических потенциалов самой системы и воздействующего фактора. Е.М. Лаптева, Н.И. Лаптева Московский госуниверситет, Музей землеведения ТЕХНОГЕННАЯ АКТИВИЗАЦИЯ ОПАСНЫХ СКЛОНОВЫХ ПРОЦЕССОВ В ГОРНЫХ ЭКОСИСТЕМАХ Современные темпы освоения обширных и разнообразных по природным условиям территорий Восточной Сибири определяют необходимость опережающей строительство оценки слабоизученных горных районов, в частности, изучения и картографирования опасных склоновых процессов. Влияние неблагоприятных опасных явлений и процессов на природную среду, на население и хозяйство весьма многообразно. Усиливается влияние человека на природу гор и обратное влияние горной природы на жизнь и производственную деятельность людей. Необходимо рассматривать обе стороны комплексного процесса: влияние человека на природу ответное влияние ухудшенной природной среды на человека и хозяйство. Неблагоприятные и опасные склоновые процессы при определенных социальноэкономических условиях могут явиться возбудителями стихийных бедствий. Если это происходит в слабообжитых, неосвоенных районах, то стихийные бедствия носят преимущественно экологический характер, воздействуя на природные комплексы. Строительство крупных промышленных, транспортных и жилых объектов в районах нового освоения требует их рационального размещения с учетом всех особенностей природных комплексов, из которых основные наиболее серьезные трудности, а зачастую и опасности, связаны с современными активными экзогенными процессами. Вопросы рационального использования природных ресурсов гор не могут решаться без полной и надежной информации о распространении и условиях формирования опасных склоновых процессов. Их изучение и картографирование 35 должны рассматриваться как одно из обязательных предварительных условий освоения горных районов. На пионерном этапе освоения территории опасными обычно являются естественные геоморфологические процессы, которые видоизменяются хозяйственной деятельностью (активизация курумов, водная эрозия по линейным нарушениям и др.). Неустойчивый чехол склоновых отложений, различных по мощности и гранулометрическому составу, а в зимние месяцы еще и снежный покров на склонах находятся в сложных гидротермических условиях на разных углах наклона. Техногенные нарушения рельефа и растительности активизируют склоновые процессы, а зачастую вызывают их появление там, где в естественных условиях развития склонов они не проявлялись. Такие нарушения создают эрозионные и аккумулятивные морфоскульптуры, что облегчает их распознавание и картографирование различными, в том числе дистанционными, методами. Прогноз техногенных склоновых процессов в районах предполагаемого освоения - задача, для решения которой представляется полезным, кроме всего прочего, районирование горных территорий по природным факторам, определяющим развитие этих процессов, составление обзорных карт. Представляется целесообразным разработать в дальнейшем систему карт техногенных склоновых процессов различного целевого назначения и масштаба, чтобы обозначить ориентиры дальнейшей работы по изучению неблагоприятных и опасных природных процессов и явлений и их техногенной активизации на территории России. К.В. Максимов Институт комплексного анализа региональных проблем ДВО РАН ВЛИЯНИЕ ОСОБЕННОСТЕЙ ГЕОМОРФОЛОГИЧЕСКОГО СТРОЕНИЯ АМУРСКОГО РЕГИОНА НА ПРИСУТСТВИЕ ПОЛИТИЧЕСКОЙ НАПРЯЖЕННОСТИ В МЕЖГОСУДАРСТВЕННЫХ ОТНОШЕНИЯХ НА ЕГО ТЕРРИТОРИИ В.В. Юшманов высказывался о значительной степени влияния ячеистого строения рельефа земной поверхности на ход социально-политических процессов. Подобные идеи, только относительно речных бассейнов, выдвигал Л.М. Корытный и некоторые другие. Образования подобного рода, как морфологические ячеи или речные бассейны (имеющие естественные границы, выраженные в рельефе), представляют собой единые биогеосистемы. Поэтому их рубежи являются наилучшими границами и для политических образований. Пренебрежение ими (когда границы государств проходят не по окраинам, а по внутренним частям морфоячей) влечёт за собой пагубные последствия для делящих одну ячею социумов или политических образований: постоянные недоразумения, пограничные споры, локальные конфликты и крупномасштабные войны, так как оно нарушает естественное природное единство. Подобной «ошибкой» являются нынешние границы России и КНР, проходящие по Амуру. На физической карте в бассейне реки Амур можно выделить две крупные морфоячеи: первая охватывает Верхнее Приамурье (образована почти замкнутым кольцом гор Малого и Большого Хингана и хребтами: Тукурингра, Джагды, и Турана), вторая - Среднее Приамурье (её образуют Сихоте-Алинь, северные отроги Лаоэлина, Малый Хинган и Буреинский хребет). 36 Конфликты подобного рода на территории амурских морфоячей имели место ещё с древних времён. Достаточно сказать о непрекращавшейся партизанской войне между племенными объединениями Мохэ, владевшими поймой Амура в Верхнем Приамурье в 4-8 вв. н.э., и Шивэй, обосновавшимися в верховьях Зеи, которая закончилась изгнанием последних. Другим примером может послужить почти такое же по длительности противостояние империи Бохай (8-10 вв.), сменившей Мохэ, и сепаратистами Хэйшуй, занявшими место Шивэй. Когда же последние победили и овладели всей территорией морфоячеи, мир установился надолго. Русские первопроходцы 17 в. (Е. Хабаров, О. Степанов-Кузнец) включили в состав Российского государства полностью территорию обеих морфоячей, однако в результате непродолжительного конфликта с империей Цин (1689 г.) был заключён Нерчинский договор, по которому граница стала проходить по Становому хребту. Отношения между двумя государствами в этот период складывались исключительно мирно. В ходе Крымской войны (1853-1856 гг.), появилась опасность захвата устья Амура англичанами. России и империи Цин пришлось пойти на соглашение по пересмотру границ. Они стали проходить по Амуру и Уссури, что и обусловило в дальнейшем нарастание противоречий в этом регионе. Мелкие приграничные конфликты здесь стали происходить с регулярной периодичностью. К крупным можно отнести «восстание больших кулаков» (1900 г.), конфликт на КВЖД (1926 г.), нападения японцев: оз. Хасан и р. Халхин-Гол (1936 г.), и столкновение на о-ве Даманский (1969 г.). После окончания второй мировой войны (1945 г.) у руководства СССР была возможность изменить свои границы в этом регионе и включить в свой состав Маньчжурию, так как степень его влияния на КНР была очень велика. Однако этого не произошло, так как Сталин долгое время надеялся присоединить к своему государству полностью весь Китай. Когда же он достаточно усилился и начал производить ядерное оружие, изменение границ стало проблематично. Кроме того, нарастало количество противоречий и политическая ситуация между двумя соседями некоторое время балансировала на грани войны и мира. Сейчас проблем в отношениях между Россией и Китаем стало ничуть не меньше, а даже больше, помимо территориальных споров (КНР официально по-прежнему претендует на острова Большой Уссурийский и Тарабаровы, а неофициально на весь российский юг Дальнего Востока), существует мощная экономическая экспансия со стороны последнего: наводнение российского рынка дешёвыми товарами низкого качества, широкомасштабная скупка сырья и массовые операции в теневой экономике. Всё это не способствует развитию добрососедских отношений. Политического решения этих проблем не существует. Возможность не исправить, а хотя бы подправить геостратегические ошибки прошлого – в более тесной равнопартнерской экономической и культурной интеграции сопредельных территорий двух государств в бассейне реки Амур. 37 А.Н. Махинов, А.Ф. Махинова Институт водных и экологических проблем ДВО РАН ЭКЗОГЕННЫЕ ПРОЦЕССЫ ПРЕОБРАЗОВАНИЯ АНТРОПОГЕННОГО РЕЛЬЕФА В РАЙОНАХ РАЗРАБОТКИ РОССЫПНЫХ МЕСТОРОЖДЕНИЙ НА СЕВЕРЕ ХАБАРОВСКОГО КРАЯ Горнодобывающая промышленность в северных районах Хабаровского края до конца 1990-х годов была в основном связана с разработкой россыпных месторождений золота и платины. В результате наиболее сильные преобразования природной среды происходили в днищах речных долин, включая низкие террасы, конусы выносов притоков и пологие шлейфы подножий склонов долин. Разновременные отвалы, насыпи, карьеры, канавы и искусственные русла образуют резко контрастирующий с нетронутыми участками долин антропогенный рельеф. На таких участках происходит перераспределение большого количества грунта, который образует три типа отложений, четко дифференцируемых в пространстве. Первый тип представлен вскрышными породами - торфяно-суглинистыми толщами вдоль бортов долин, второй - галечно-валунными промытыми породами и третий глинистыми осадками на дне отстойников. Это является одним из важных факторов своеобразного проявления экзогенных процессов на нарушенных территориях. Исследование процессов преобразования антропогенного рельефа проводилось в долинах рек 3-4 порядков в бассейнах Маи, Учура, Маймакана, Немуя и Кирана в Аяно-Майском районе Хабаровского края в период 1995-2003 гг. В пределах рассматриваемой территории на отвалах горных пород активизируются процессы линейного и в меньшей степени плоскостного смыва, не характерные для региона в естественных условиях. Эрозионные рытвины шириной до 0,5 м и глубиной до 0,75 м образуются при уклонах более 10о на формах рельефа, сложенных преимущественно суглинистыми отложениями. Сеть эрозионных рытвин достигает высокой плотности - до 3 на один метр ширины наклонной поверхности. Величина смыва материала достигает 30-50 кг/м2 в год. Отмечены случаи, когда эрозионные рытвины прорезают толщу отвалов, подстилающие их маломощные склоновые отложения и углубляются в коренные породы на глубину до 0,1 м. Плоскостной смыв распространен ограниченно и обычен для пологих суглинистых поверхностей в основании более крутых склонов и понижениях рельефа. Значительная часть смываемого материала поступает в ближайшие водотоки. Основную рельефообразующую роль в восстановлении нарушенного рельефа в долинах рек играют эрозионные процессы. Водный поток размывает отложения отвалов, формируя новое русло и пойму. На первых этапах во время паводков отмечаются высокие показатели мутности воды, достигающие 2000 мг/л. Русло восстанавливающейся реки имеет невыработанный профиль, обусловленный скоплениями крупных валунов и неодинаковыми уклонами на участках отвалов, днищ котлованов и отстойников. Плесы и перекаты возникают на отдельных участках и не образуют взаимосвязанную систему. Русловой аллювий слабо сортирован, в его составе большую роль играет крупнообломочный материал. По мере расширения зоны действия потока и размыва берегов, сложенных рыхлым несортированным материалом, русло становится извилистым и образует сопряженные формы рельефа - плесы и перекаты, в формировании которых ведущую роль играет переотложение галечно-мелковалунного материала в виде кос, пересекающих русло под углом к потоку. 38 В течение 5-10 лет ширина преобразованной руслом зоны для реки 3-4 порядка достигает 20-25 м. В ее пределах формируются разновозрастные (с амплитудой до 1,0 м) поверхности, по морфологии напоминающие ступенчатую пойму. Пойменная фация отложений на них распространена фрагментарно в виде скоплений песчаного или песчано-суглинистого материала в понижениях или в гидродинамической тени за крупными валунами. На таких участках формируются примитивные аллювиальнослоистые почвы и появляется пионерная травянистая растительность. Образование маломощного почвенного покрова на пологонаклонных поверхностях отвалов происходит в течение 30-40 лет. Оно существенно усиливается после зарастания нарушенных площадей кустарничками и древесной растительностью и приводит к развитию природно-антропогенных экосистем, обладающих нередко более разнообразными характеристиками природных условий. Например, на месте заболоченных территорий формируются лесные массивы на хорошо дренированных участках старых отвалов. Изучение процессов экзогенного рельефообразования нарушенных антропогенной деятельностью территорий представляет собой новое направление в динамической геоморфологии, роль которого будет постоянно возрастать в экологических исследованиях. Ю.И. Мельниченко, В.В. Лепешко Тихоокеанский океанологический институт ДВО РАН РЕЛЬЕФ ДНА И ПРИРОДОПОЛЬЗОВАНИЕ В ЗОНЕ ЗАЛИВА ПЕТРА ВЕЛИКОГО (ЯПОНСКОЕ МОРЕ) В современных условиях прибрежные территории являются местом наиболее напряженных динамических взаимодействий природной среды и социальной сферы. Появляется необходимость в создании системы комплексного управления процессами рационального природопользования. Ее целью является устойчивое развитие приморских регионов, которые характеризуются как контактные географические структуры (КГС). Базовым компонентом любой КГС служит геоморфологическая система (ГС): ландшафт и его инвариантное выражение - геоморфологическая структура (в понимании Н.А. Флоренсова). Для создания стратегии управления КГС необходима информация о строении и роли ГС в динамике КГС. В качестве примера рассматривается ГС крупнейшего в западной части Японского моря залива Петра Великого. Побережье залива занимает около 15% территории Приморского края. Для него характерны многочисленные заливы и мелкие бухты, на акватории разбросаны большие и малые острова. Отмечается разнообразие типов берегов. Развиты прибрежные равнины и низкие аккумулятивные берега. По рекам в залив осуществляется лавинный сброс пресных вод и залповый вынос твердого стока в период тайфунов. В геоморфологическом отношении КГС залива Петра Великого занимает часть Приморской континентальной террасы шириной до 100 км. Внешний край ее расположен на глубине 130-140 м и представлен контрастной, сильно эродированной бровкой. Глубже начинается континентальный склон, крутизна которого составляет 1520º. Склоны интенсивно расчленены глубоковрезанными долинами каньонов. Рельеф террасы представлен слабонаклонными (12'-15') холмистыми и нерасчлененными 39 равнинами. На них выделяются реликтовые аккумулятивно-абразионные формы, серия валов, затопленные пляжи и береговые линии, «оборванные» (не имеющие продолжения) долины, реликты затопленной речной сети. Амплитуда положительных и отрицательных форм составляет первые десятки метров. В этой области происходит торцовое сочленение континентальных структур Восточно-Азиатского грабенового пояса и субширотной рифтовой системы Центральной котловины Японского моря. Они составляют тектонический каркас северо-западной части Японского моря. Его элементы развиваются по разломам регматической сети. Тектонические движения по ним обусловили формирование разломно-блоковых дизъюнктивных морфоструктур и рельефообразующих крупно- и мелкоамплитудных разломов второго порядка. Они проявляются в уступах террасы, в виде горстов и грабенов, тектонических впадин, оползней, особенно развитых на крутом континентальном склоне. Они составили геоморфологическую структуру ландшафта террасы. Интенсивная хозяйственная деятельность в прибрежной зоне залива привела к необратимым изменениям части берегового ландшафта. Распространены отсыпки, искусственные террасы, причалы, выемки, волноотбойные стенки, карьеры. Распашка равнин и уничтожение лесов в прибрежной зоне резко увеличили твердый сток в залив. Загрязнение заливов сточными водами практически уничтожило уникальные лечебные грязи, на грани экологической катастрофы находится биоразнообразие, под угрозой устойчивость КГС прибрежной зоны залива. К такому состоянию КГС привело, на наш взгляд, полное игнорирование особенностей геоморфологической структуры ландшафта залива в процессе природопользования. Устойчивость к антропогенным воздействиям этого морфотектонического компонента КГС становится фактором, определяющим динамику сложных социоприродных систем. Поэтому при разработке стратегии комплексного управления процессами природопользования предварительно следует предусматривать морфодинамическое моделирование ГС. Одним из методов может стать динамическое моделирование. Е.М.Нестеров, В.Д.Сухоруков РГПУ им. А. И. Герцена ОБРАЗЫ ГЕОГРАФИЧЕСКОГО ПРОСТРАНСТВА В КОНТЕКСТЕ ЭЗОТЕРИЧЕСКОГО СОЗНАНИЯ Образное понимание географического пространства является выражением мыслимого и зримого мира. Его насыщенный рельеф и беспримерная эластичность, которые обеспечиваются системой сложных иерархических компенсаций, усваиваются человеческим сознанием посредством композиции и декомпозиции пространственных объектов. В самые ранние времена в человеческом зрении господствовали лишь картины ландшафта. Природа оформляла духовный мир человека. Один и тот же такт пронизывал людские ощущения и естественные явления. Весь облик человека, его походка, одеяние сливались с картинами природы. Первые искусственные сооружения людей терялись в ландшафтах и в них утопали. Они удостоверяли землю, возвышая ее образ. Только поздние творения человека бросают ей вызов. Своими силуэтами они начинают противоречить линиям природы и в конце концов отрицают ее всю. 40 Человеческий продукт становится быть чем-то иным и высшим. Появляются исполинские сооружения, рядом с которыми ничего иного быть не может. Они исполняет труд по разрушению картины ландшафта. Когда-то прежде человек отдавался природе, теперь он стремится создавать ее сам, причем по своему подобию. Тем самым совокупная природа, окружающая человека, опускается до ранга провинции, питающей общество своим естеством. Образы окружающей среды, а также внутренний мир личности, в конечном счете, приобретают упорядоченный, целенаправленный характер. Онтологическим феноменом здесь является то, что окружающая действительность, бесконечная в пространстве и времени, умещается в маленьком пространстве человеческого организма. При этом единственным средством и источником воспроизводства и отражения сознательного образа природы выступают ментальные возможности человека. Образы географического пространства не являются суммой познавательных процессов, но становятся системой взаимосвязанных смысловых проекций мнемонического свойства. Образная сущность эмпирической данности нередко становится эзотерическим сознанием, приобщающим человека ко «всё новому удивлению и нарастающему благоговению». Тем самым образы географического пространства инициируют универсальную солидарность и берут под опеку весь мир. Образы географического пространства идентичны актам его познания, которые переживаются глубоким осмыслением и пониманием. Значит, образы - это символические выражения географического пространства, в рамках которого человек сообщает единство и значение собственной жизни и тем самым интенсифицирует (и орнаментирует) окружающую действительность. Каким способом действует механизм этих дидактических формообразований - вот один из главных вопросов наук о Земле. Методы формирования образов географического пространства целесообразно разделить на две группы. К первой следует отнести традиционные научные методы, которые связаны с параметризацией объектов. Вторая группа включает специфические приемы и способы, используемые для концентрации доминирующих элементов. Здесь можно, например, выделить методы наращивания образного поля посредством концентрических кругов. В целом моделирование образов географического пространства предусматривает сбалансированное соотношение традиционных и нетрадиционных методов. Формирование образов географического пространства - весьма сложный процесс, так как его единство обеспечивается отношениями разнородных по генезису и структуре представлений. Первичные контуры образа связаны с размещением в пространстве наиболее общих природных и культурных символов. Поэтому устоявшиеся образы обретают, как правило, сильную эмоциональную окраску. Поразному эмоционально наполненные образы могут создавать определенные оппозиции и более сложные пространственные конфигурации. При этом образно-географические карты пространства начинают как бы дистанцироваться от традиционных карт. Объекты на них приобретают в сравнении с обычными геокоординатами экстерриториальные стереоскопические характеристики. Структурная сложность образов географического пространства определяется одновременным влиянием на них внешних и внутренних факторов. Первые воздействуют на траекторию образов в границах максимально широких геокультурных систем. Такого рода динамика связана зачастую со специфической борьбой образов. Напротив, влияние внутренних факторов обусловлено степенью устойчивости местных образных представлений и в то же время их способностью гибко трансформироваться в условиях своего рода внешней «образной агрессии». В результате формируются 41 системы медиативных образов географического пространства, которые отражают его общую пластичность. Формирование образов географического пространства должно связываться также с их локализацией в рамках той или иной геокультурной типологии. Такой подход является эффективным средством «когнитивной экспансии» образов, способом кодировки геокультурных систем. А.Д. Обыскалов Государственный архитектурно-строительный университет О НЕКОТОРЫХ РЕКРЕАЦИОННЫХ СВОЙСТВАХ ГОРНОГО РЕЛЬЕФА Одним их самых существенных и устойчивых компонентов природного комплекса, влияющих на рекреационные условия любых территорий, является рельеф. Любой рельеф оказывает как положительное, так и отрицательное воздействие на рекреационную деятельность, а также часто играет роль непосредственного рекреационного ресурса (Симонов, Кружалин, 1989). Любой горный рельеф в одних случаях снижает доступность мест для отдыха людей и восстановления их сил. В других же случаях горный рельеф становится просто непреодолимым препятствием для проведения здесь любой рекреационной деятельности. Современными исследованиями установлено, что у человека отсутствуют какие-либо признаки адаптации при подъеме на средние и даже малые высоты (Миррахимов, 1968). Кроме того, рекреантов в горах подстерегает множество опасных для жизни процессов и явлений: обвалы, оползни, внезапные подвижки ледников и т.д. Следовательно, горный рельеф, в большинстве случаев, отрицательно воздействует на проведение любой рекреационной деятельности. В связи с этим, естественно, возникает вопрос: зачем ежегодно десятки миллионов рекреантов со всей Земли идут в горы? Ответ на этот вопрос нужно искать там, где горный рельеф играет роль непосредственного рекреационного ресурса. Для оценки рекреационного ресурса самого рельефа обычно используются его следующие параметры: гипсометрия (абсолютные высоты и относительные превышения), крутизна и экспозиция склонов, степень вертикальной и горизонтальной расчлененности и т.д. (Супруненко, 1990; и др.). Все эти морфометрические параметры рельефа определяют его рекреационные качества на всех пространственных уровнях и подлежат соответствующей рекреационной оценке. Чаще всего перечисленные морфометрические параметры рельефа выступают, соответственно, в качестве его основных рекреационных свойств. От этих свойств зависят другие рекреационные характеристики определенной территории: проходимость, обзорность, разнообразие морфологических элементов, естественные и искусственные достопримечательности и т.д. Это производные (или вторичные) свойства, характеризующие рекреационную ценность рельефа. В докладе раскрывается содержание основных и производных рекреационных свойств горного рельефа. Показывается, что в горных условиях рекреационные свойства рельефа наиболее разнообразны и ярко выражены. Только этим можно объяснить, что поток рекреантов в горы со временем все более увеличивается. 42 А.В. Панин Московский госуниверситет ПОВЛИЯЛ ЛИ ЧЕЛОВЕК НА ГЛОБАЛЬНОЕ ПОСТУПЛЕНИЕ РЕЧНЫХ НАНОСОВ В МИРОВОЙ ОКЕАН? Последние оценки современного поступления речных наносов в океан колеблются в пределах 13-22 млрд т/год. Общепризнанно, что частично это поступление происходит за счет выноса продуктов антропогенно ускоренной эрозии водосборов, и в естественных условиях твердый сток рек был меньше. Доля естественной компоненты наблюдаемого стока наносов составляет, по разным оценкам, от 38 до 60 % (Бондарев, 1974; Milliman, Syvitski, 1992; McLennan, 1993; Дедков, Мозжерин, 2000), т.е. глобальный сток наносов в результате антропогенного воздействия возрос в 1,7-2,6 раза. Еще большее увеличение фиксируется по отдельным бассейнам, причем не только небольших, но и крупных рек. Так, по оценке Milliman et al. (1987), твердый сток р. Хуанхэ за последние 2200 лет увеличился на порядок величин. С другой стороны, целый ряд исследователей считают возможным экстраполировать современные модули твердого стока рек в геологическое прошлое с целью оценки времени, необходимого для срезания горных систем (Judson, Ritter, 1964; Pinet, Souriau, 1988; Einsele et al., 1996; и др.) и пенепленизации континентов (Маккавеев, 1982). Дополнительную информацию к проблеме представительности современного стока наносов для геологического прошлого может дать изучение масс терригенных морских пород разного возраста - с учетом постседиментационных потерь они эквивалентны глобальному стоку наносов с континентов. Для дочетвертичного времени такой анализ выполнен на основе данных А.Б. Ронова (1993). Данных по плейстоцену и голоцену пока недостаточно для глобальных оценок, поэтому анализ проведен на региональном и бассейновом уровне. Получены следующие результаты: 1. С конца юры по миоцен глобальное поступление наносов с континентов в океаны изменялось в пределах 2,7÷5,2×1015 т/106 лет, а в плиоцене возросло до 9,6×1015 т/106 лет. При этом до океана на континентах задерживалось в разные эпохи 16 - 37% продуктов денудации, остальное выносилось в океаны. 2. Динамика денудации Альп, североамериканских Кордильер и других горных поясов (Hay et al., 1989; Kuhleman et al., 2002; и др.) свидетельствует, что в плейстоцене поступление терригенного вещества в океан не менее чем в 1,5 раза превышало плиоценовое. Из этого следует, что, с учетом нефлювиальных источников наносов (эоловое поступление, абразия и склоновый снос), в плейстоцене реки выносили в Мировой океан не менее 13×1015 т наносов за 106 лет. 3. В голоцене глобальный сток наносов предполагается близким к плейстоценовому. Из крупнейших рек - поставщиков наносов в Мировой океан - только Хуанхэ демонстрирует очевидный рост твердого стока в связи с антропогенным влиянием. По данным об объеме дельтовых и морских выносов Хуанхэ при разных положениях ее устья (Milliman et al., 1987) и о динамике численности населения в районе Лессового плато (Xu, 1998) рост стока наносов Хуанхэ оценен в 2-4 раза. Современный сток наносов системы Ганг-Брахмапутра с большой вероятностью близок к голоценовому, хотя не исключен и его небольшой рост, в связи с деятельностью человека. Другие крупные реки - Янцзы, Меконг и пр. - сток наносов под влиянием антропогенной нагрузки не изменили (Xiqing, 1996; Ta et al., 2002; и др.). Напротив, многочисленные данные свидетельствуют о многократном росте поступления наносов в береговую зону из малых бассейнов, особенно в Океании (Milliman, Syvitski, 1992). 43 4. Причиной неодинаковой реакции крупных и малых бассейнов на антропогенную нагрузку служат буферные свойства речных бассейнов. Буферная ёмкость (buffering capacity - Walling, 1999) зависит от площади бассейна: чем крупнее бассейн, тем бóльшая доля эродированных наносов аккумулируется внутри и мéньшая доля выносится рекой из замыкающего створа. У крупных бассейнов «коэффициенты доставки наносов» (Walling, 1983) обычно не превышают 5-10%. Для суши в целом современный глобальный коэффициент доставки оценивается не более чем в 13-20% (Walling, Webb, 1996), а вероятно - значительно меньше. Это контрастирует с доставкой в океан продуктов денудации в геологическом масштабе времени (63-84% в разные эпохи). Таким образом, рост стока наносов в океан в результате деятельности человека произошел, но он не столь велик, как считается. Если принять полученную здесь оценку естественной компоненты глобального стока наносов в 13 млрд. т/год, то, исходя из крайних оценок его общей величины, антропогенный прирост можно оценить от 0 до 70%, т.е. наблюдаемый сток наносов в 1-1,7 раза больше того, который имел бы место в ненарушенных условиях. Идея провести подобного рода исследование была когда-то подсказана автору В.И. Мысливцом. Работа выполнена при поддержке РФФИ (03-05-64021). С.Г. Платонова, В.В. Скрипко Алтайский госуниверситет АНТРОПОГЕННЫЙ МОРФОГЕНЕЗ НА ЮГЕ ЗАПАДНОЙ СИБИРИ (НА ПРИМЕРЕ ПРИОБСКОГО ПЛАТО) Приобское плато представляет собой возвышенную равнину на юге Западной Сибири, сложенную субаэральными лёссовыми отложениями нижнего-среднего плейстоцена. Естественной границей плато с востока является крутой (от 35-45 до 8085) высокий (до 100-110 м) левый берег р. Оби. Рельефообразующие процессы на уровне мезо- и микроформ осуществляются по двум механизмам: природному, представляющему развитие экзогенных геологических процессов, часто активизированных под влиянием хозяйственной деятельности, и собственно антропогенному. Морфогенез по первому механизму имеет специфику проявления на разных этапах освоения территории. С возникновением в 1730-х годах г. Барнаула (наиболее освоенная часть Приобского плато) появилась дополнительная нагрузка на его склоны со стороны правого берега р. Барнаулки, сопровождаемая активизацией овражной эрозии. Следующий этап (1930-1950-е гг.) связан с оформлением структуры современной промышленности и освоением новых пространств Приобского плато к северу от долины р. Барнаулки. Широкое распространение получило площадное развитие увлажнённых участков в лёссовых грунтах и связанных с ними локальных суффозионно-просадочных форм. В это же время в пределах внутренней части плато в долине р. Пивоварки под возросшим антропогенным прессом происходит увеличение среднегодовой скорости роста овражных форм. В.П. Косухин (1956) отмечает увеличение скорости оврагоообразования в 1,8 раза по сравнению с предыдущими периодами. 44 Конец 50-х - 60-е гг. двадцатого века - период нарастания промышленного потенциала в городе и увеличения площадей пашен в пригородной зоне. На северовосточной окраине Приобского плато, в районе с. Елунино, отмечается образование линейных суффозионно-просадочных западин, отделяющихся друг от друга перемычками и прослеживающихся в виде тройной линии на протяжении 2 км. Отдельные формы имеют глубину - 1,5-1 м, ширину - 2–3 м, длину - до 20 м. Их развитие ослабило склон на субширотном отрезке р. Оби и активизировало овражные формы и оползневые деформации. 70-е - 90-е гг. - этап значительной активизации экзогенных процессов под влиянием антропогенного фактора. Значительная нагрузка на бровку Приобского плато в черте г. Барнаула, создаваемая 60 хозяйственными объектами, увеличила количество оползней приблизительно в 1,75 раза. Некоторые из них сформировались исключительно как антропогенные. На склонах Приобского плато в лёссовидных суглинках из-за утечек воды появились новые формы - тоннели, самый крупный из которых («Пещера Устюжанинская») имеет объём до 180 м3, длину до 40 м, высоту до 4 м и ширину до 2,5 м. Подобные формы, как и большинство эрозионных образований левобережья Оби, имеют небольшую длину, обусловленную относительно небольшой водосборной площадью из-за уклона плато от бровки, являются динамично развивающимися (донная эрозия достигает 2 м/год) и небольшое время существования. Пещера Устюжанинская, наблюдаемая нами с 1996 г., при современных скоростях обваливания кровли в ближайшие два года преобразуется в овраг. Интересно, что начальный импульс развитию серии подобных образований дали тектонические подвижки, о чём свидетельствует их секущий характер по отношению к наклону склона Приобского плато и другим эрозионным формам, наличие маломощных, но отчётливо выраженных зонок милонитизации (до 20 см) на фоне столбчатой отдельности лёссовидных суглинков. Из собственно антропогенных форм рельефа широкое распространение получили современные микро- и наноформы, связанные с отсыпкой грунтов, имевшей как плановый (засыпка понижений площади при строительстве жилых зданий и промышленных сооружений, парковых зон, железных и автомобильных дорог и других инженерных сооружений и коммуникаций), так и беспорядочный характер. Мощность техногенных отложений в черте г. Барнаула составляет от 0,5-5 м до 10-15 м (до 30 м в оврагах и карьерах). В прилегающей полосе заводских территорий закартированы положительные формы (насыпи и свалки промышленных отходов) мощностью до 5 м, площадью около 400 м 2. Г.П. Скрыльник Тихоокеанский институт географии ДВО РАН СХОДСТВО И РАЗЛИЧИЯ ЕСТЕСТВЕННОГО И АНТРОПОГЕННОГО РЕЛЬЕФООБРАЗОВАНИЯ Естественные (космические, эндо - и экзогенные) и антропогенные (собственные и техногенные) процессы и факторы - основные системообразующие в комплексной физико-географической оболочке (КФГО). Принципиально они равнозначны, энергетически соизмеримы. Вся естественная организация КФГО в течение 45 длительного развития (не менее 4,5 млрд. лет) выполняется с учетом высшей целесообразности, с проявлением саморегуляции, саморазвития и самоорганизации. Это подтверждается объективно существующими в КФГО чертами комплексной системности (суперсистема - системы - подсистемы - элементарные системы); проявляется в ее 4-уровневой выраженности - разномасштабной соподчиненности локального, регионального, континентального и глобального; обеспечивается четким функционированием системообразующих «блоков» (литосфера, атмосфера, гидросфера, биосфера, криосфера), из-за сквозного и одновременно разнонаправленного проникновения и обмена вещества, энергии и информации; 4) осложняется причинно (и внешне, и внутренне) обусловленными аномальными перестройками (в т.ч. биосферы) и появлением новых взаимосочетаний живого и косного. В итоге, организация КФГО совершенствовалась по пути усложнения, но была «нацелена» в целом на сохранение условий существования и развития “жизненных” форм Земли и, в конечном счете, на устойчивое развитие. Термин «антропоген» был введен в 1922 г. А.П. Павловым для обозначения четвертичного периода, в начале которого появился человек. Эволюция биосферы с возникновением новых форм организации живого вещества (появление человека, создание общественных форм и искусственных биосистем - по Н.Н. Моисееву, 2000) приводила к новым изменениям КФГО. Это отражалось и в появлении новых типов рельефообразования. Термины (антропогенный, -ая, -ые) введены для родственных морфогенетически значимых факторов, процессов и систем. Обычное применение общего названия для различных воздействий и результатов вызывает разночтения, что требует здесь конкретизации. Оставляя «антропогенные» как родовое понятие целостностей, надо выделять их составляющие: 1) собственно антропогенные (СА) факторы, процессы и воздействия на природу - из-за жизнедеятельности человека, использования им в основном мускульной энергии и применения простейших орудий труда; 2) антропотехногенные (АТ) - созданные деятельностью человека, с применением мощных технических средств воздействия на КФГО и включением в общий тепломассообмен ранее «чуждых» ей видов энергии и техногенных веществ. Рельефообразование (Р) - сложный процесс разноуровневого зарождения, структурирования, функционирования, динамики и стадийного развития рельефа. При этом, формируя устойчивость геоморфосистем, оно максимально контролирует и общую устойчивость геосистем. Его типы (естественное - ЕР, антропообусловленное АОР, антропогенное - АР=САР и АТР) и схожи, и различны. Сходство ЕР, АОР и АР прослеживается по: 1) принципиальной равнозначности «порождающих» их факторов, энергетически соизмеримых; 2) характеру воздействия на КФГО, четко дифференцированного и сравнимого по ее уровням (на локальном и, частично, региональном – для экзогенного Р, АОР и САР; на региональном и, частично, континентальном - для всех подтипов ЕР, АОР и АТР; на континентальном и глобальном - для ЕР и АОР); 3) скорости «сближения» хода и тенденций развития (с ЕР - быстрой для САР, средней для АОР и минимальной, до нулевой, для АТР). Различия ЕР, АОР и АР вскрываются по: 1) их развитию, идущему в разных масштабах времени; 2) морфогенетическому вкладу в общую организацию и устойчивость КФГО (от ЕР и АОР - в основном конструктивному и положительному, АР - чаще деструктивному и отрицательному); 3) функциональному проявлению (ЕР, как правило, зональному; АР, чаще, азональному); 4) «включению» в КФГО и пути развития (ЕР - гармоничному и эволюционному с элементами самоорганизации, осложняемого аномалиями; АР - «конфликтному» и, как правило, аномальному); 5) возможности прогнозирования (для ЕР - удовлетворительной; для АР - ограниченной). 46 Проблема устойчивого развития приобрела актуальность, как только комплексное воздействие Человека на КФГО (70-80 гг. XX в.) достигло критического уровня. Тенденция этого «пресса» устойчива - в сторону кризисных ситуаций, возврат от которых к устойчивому развитию КФГО крайне затруднен. Поэтому в практике природопользования необходимо использовать черты сходства ЕР и АР, одновременно исключив или уменьшив их различия, что послужит известной нормализации природных обстановок и всей КФГО. Т.Л. Смоктунович Московский государственный педагогический университет ВЛИЯНИЕ ГОР НА ЖИЗНЕННЫЙ УКЛАД ИХ ОБИТАТЕЛЕЙ В жизни многих народов общий характер рельефа сыграл выдающуюся роль. Горный рельеф служил убежищем, способствовал сохранению того или иного этноса, отклоняя миграционные потоки, идущие, в основном, по равнинам. Так, древние славяне выжили, сохранили язык и свои обычаи в Карпатах, в то время как на прилегающих дунайских равнинах на рубеже тысячелетий они были уничтожены либо ассимилированы аварами и мадьярами. Изоляция в горных условиях позволяла сохраняться языкам и этническим типам живущих в горах народов. Так, баски Пиренеев сумели сохранить свой язык. Старинные кельтские наречья на Британских островах долгое время сохранялись в Северо-Шотландском нагорье, ретороманский язык - в Альпах. В Андах сохранился древний язык индейцев кечуа, чей этнический тип мало изменился со времен инков. Глубокорасчлененный труднодоступный горный рельеф способствовал дроблению и разделению языков народов, которые почти не общались между собой. Огромное количество языков существует в Таджикистане у горцев Памира, у жителей Дагестана, у аборигенов гор Новой Гвинеи. В маленькой альпийской Швейцарии четыре официальных языка. Горы, являясь природными оборонными рубежами, помогали сохранению или завоеванию независимости. Так, во время реконкисты - войны испанцев с арабами, захватившими Пиренейский полуостров, фронт надолго задерживался вдоль линии тех или иных горных хребтов, разделяющих католический и мусульманский миры. Славянское государство Чехия глубоким клином вдается в Центральную Европу. Такое положение границ обусловлено природными рубежами - горами Шумава, Чешский лес, Рудные, Судеты, защитившими славян от экспансии германского мира. На лежащих севернее низменностях славяне не удержались и от меридиана Лейпцига и Берлина были оттеснены далеко к востоку. Крутые склоны Эфиопского нагорья и Драконовых гор помогли жившим там народам сохранить независимость во время колониальной экспансии. Практически изолированно от мира живут потомки негров-рабов на Гвианском нагорье. На вершинах гор строились оборонные замки Чехии, Германии, Испании, Герцеговины и других стран. Средневековые кварталы Адена расположены в кратере потухшего вулкана и окружены естественными лавовыми стенами. При необходимости для оборонных целей создавался искусственный “горный” рельеф - строились стены (Великая Китайская, “Горная” стена на Большом Кавказе) и насыпались многокилометровые земляные валы высотой более десяти метров. До 47 наших дней частично сохранился римский вал Адриана, пересекающий Англию близ границы с Шотландией, и еще более древний киммерийский вал через Акмонайский перешеек Керченского полуострова. Все, что быстро распространяется по равнинам, медленно проникает в горы. Горцы консервативны в своих привычках. В то же время близкие природные условия выработали много общего у жителей разных гор. Это и черты характера - упорство, трудолюбие, уменье довольствоваться немногим, и физические особенности. Так, у большинства горцев хорошо развитые при постоянных спусках-подъемах легкие, у многих из-за нехватки йода в горной воде развиты болезни щитовидной железы. Предгорья были зонами гарантированного выживания за счет сочетания охоты, собирательства, рыбной ловли, скотоводства и земледелия. При засухе, наводнении, холоде или неурожае, спускаясь или поднимаясь в другой высотный пояс или на равнину, можно было избежать голода. Высокогорья - всегда небогатая земля. Горы зоны эмиграции. Столетиями уходили в наемные солдаты жители швейцарских деревень. Сегодня в Америке живет больше словаков и гуцулов, уехавших на заработки, чем на родине. Горским народам присуще стремление к независимости. Многие факторы, в том числе и рельеф, способствовали сохранению независимости маленькой Швейцарии, крошечной Черногории и карликового Сан-Марино, целиком умещавшегося на одной горе. Горы - это убежища. Горец уйдет в другую долину, снег закроет перевалы, и подчинить его чьей-то власти будет трудно. Для горных стран характерна вольница, а не деспотические режимы. В.А.Тюрин Институт востоковедения РАН РАССЕЛЕНИЕ И ХОЗЯЙСТВЕННАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ЧЕЛОВЕКА В РАЗНЫХ ТИПАХ РЕЛЬЕФА ЮГО-ВОСТОЧНАЯ АЗИЯ (ЮВА) ЮВА разделяется на две природные зоны - континентальную (Индокитайский п-ов) и островную (Архипелаг). Особое место занимает Малаккский п-ов, который хотя и соединен с материком, в природном и этническом отношениях теснее связан с Архипелагом. Для рельефа Индокитая характерно меридиональное расположение прижатых друг к другу хребтов, понижающихся с севера к югу. Между этими горными системами вклиниваются участки нагорий и равнин. На побережье располагаются низкие, часто заболоченные аллювиальные отложения. В рельефе Архипелага преобладают горы, расчлененные густой сетью глубоких долин. Холмистые равнины и низменности приурочены в основном к районам, обращенным к внутренним морям. Расчлененность рельефа и широкое распространение горных ландшафтов затрудняли (и затрудняют) развитие земледелия, ставя естественный предел расширению обработки площадей. Поэтому жители наиболее благоприятных в климатическом отношении и плотно заселенных районов издавна устраивают террасовые поля на холмах и пологих склонах гор. В зависимости от рельефа этносы ЮВА использовали три типа хозяйствования. 48 В горных районах они занимались охотой, собирательством, лесными промыслами, по мере развития и вхождения в цивилизованные государства (Вьетнам, Таиланд, Бирма) переходя к подсечно-огневому земледелию с преобладанием суходольного рисосеяния. В тех районах (изолированные области, небольшие острова, крутые склоны гор и холмов), имеющихся как в Индокитае, так и на Архипелаге (например, к западу от Малаккского пролива), население занялось суходольным земледелием (ладанг) тропическим палочно-мотыжным переложным, при котором наряду с суходольным рисом культивировались клубне- и корнеплоды (ямс, батат, тара), а также бананы, различного рода пальмы и т.д. Преобладающим типом земледелия, начиная с эпохи бронзово-железного века, стало плужное поливное (или заливное) земледелие, преимущественно рисоводство (савах). Оно распространено, как правило, на низменных равнинах, чаще приморских, и в долинах крупных рек (Иравади, Меконг, Чао-Прая, Красная река, Соло, Брантас и др.), иногда на пологих склонах обезлесенных холмов и невысоких гор. С древности почти повсеместно население занимается рыболовством. Это предопределено наличием протяженных морских побережий, многочисленных рек, озер, прудов и затопляемых рисовых полей. Для многих жителей приморских и дельтовых районов, а также территорий, где земледелие невозможно из-за неблагоприятных почвенных условий, рыболовство - основное занятие. ЯПОНИЯ Рельеф Японии представляет собой сочетание гор (около 75% суши) и равнин, разделенных горными отрогами. Характерно, что на любом широтном срезе представлены как равнинные, так и горные участки. Таким образом, каждый из регионов Японии, расположенных на одной широте, обеспечивает близкое существование трех зон, отличных по природным условиям. На этой основе в исторический период получили полномасштабное развитие три хозяйственно-культурных комплекса: морской (рыболовство, собирательство моллюсков и водорослей, выпаривание соли), равнинный (земледелие с центральной ролью заливного рисоводства) и горный (охота, собирательство, богарное земледелие, лесоводство). В условиях Японии физическая приближенность этих типов хозяйствования предопределила возможность и даже необходимость тесных контактов между их носителями, что выразилось в ранней специализации типов хозяйствования, а также в интенсивных процессах обмена (товарного и культурного), происходивших на региональном уровне. Вместе с тем, природные условия Японии предопределили и значительную изолированность друг от друга отдельных регионов. Почти каждый из них располагал выходом к морю и имел в своем распоряжении как равнинные, так и горные участки, что делало их в значительной степени самообеспечивающимися образованиями. Такая самообеспеченность ресурсами явилась предпосылкой политического сепаратизма, который наблюдался на протяжении продолжительного исторического периода. Территория Японии с ее обилием коротких рек и ручьев, изрезанностью рельефа требовала не столько постройки гигантских оросительных систем, сколько налаживания сотрудничества на местном уровне для сооружения сравнительно небольших ирригационных сооружений и распределения уже имеющихся водных ресурсов. В значительной мере благодаря этому Япония избежала установления форм 49 деспотического правления, сохранив на местном уровне социо-экономические и политические противовесы. В.П. Чичагов Институт географии РАН ВОЙНЫ КАК ОСНОВНОЙ ФАКТОР АНТРОПОГЕННОГО РАЗРУШЕНИЯ АРИДНЫХ РАВНИН Предлагается новый взгляд на перманентный характер антропогенной деструкции природы и рельефа аридных областей - разрушительные процессы и последствия войн и военных конфликтов. Эти вопросы разрабатываются в рамках исследований по проблеме разрушения аридных равнин антропогенными линейными нарушениями, в частности дорожной инфраструктурой на материалах фонового аридного афро-азиатского и модельного калмыцкого аридного регионов. В эволюции изучаемых разрушений сетями антропогенных линейных воздействий существенно различаются два пути: эволюционного развития в мирные эпохи и катастрофического - во время войн, причем наиболее разрушительным, беспощадным к природе и человеку, к аридным равнинам был второй. Ознакомление с историческими материалами показало, что мирные эпохи имели подчиненное значение. Исходным рубежом проводимого исследования является бронзовый век. Его ранний период в аридных областях северной части Восточного полушария характеризовался заложением основ каркаса современного этноса, бурным развитием главных древних цивилизаций: Египта - Древнее и Среднее Царства, Месопотамии, Индии и Китая. В переломный период XVIII-XIX вв. до н.э. на юге Евразии протекали активные миграционные процессы, вызвавшие переселение части индоиранцев в Переднюю Азию, Иран, Индию. Войны были постоянными. Приведем некоторые примеры древних вооруженных путешествий, походов и войн, обрушившихся на аридную Афразию (термин Л.Н.Гумилева). С ними связано создание системы путей и проявление комплекса разрушительных антропогенноприродных процессов в пределах обширных аридных регионов. ● СЕВЕРНАЯ, ЗАПАДНАЯ И ЦЕНТРАЛЬНАЯ АФРИКА. Завоевательные походы финикийцев со 2-го, а может быть и с 3-го тысячелетия до н.э. по 146 г. до н.э. сочетались с длительными путешествиями вдоль северной окраины Африки в Марокко, Испанию и внутренние части Черного континента. В то время климат Северной Африки был более влажным, субтропическим; здесь обитали обезьяны и львы. Финикийские караваны многократно и без проблем пересекали Сахару, которая в то время была обводнена и населена. Постоянные караванные пути связывали в ту эпоху северное побережье Африки с Нигерией, Мавританией и Египтом. Вероятно, финикийцы-карфагеняне проникали в Египет через оазис Сива в обход северной греческой Киренаики. ● СЕВЕРО-ВОСТОК АФРИКИ, СИНАЙ И БЛИЖНИЙ ВОСТОК. Многочисленные завоевательные походы египтян на Ближний и Средний Восток в эпохи Древнего и Среднего Царства требовали большого количества металлического оружия. В глубокой древности в Египет и Финикию медь поступала в слитках с Крита, 50 позже, в эпоху фараона Сети III (1318-1304 гг. до н.э.), медь стала разрабатываться на северо-восточной окраине Синая, в Тимне. Синайские каменоломни поставляли блоки скальных пород для пирамид Гизы. Создавалась густая, рационально организованная дорожная сеть на северо-востоке Египта, Синайском полуострове и смежных частях Ближнего Востока. ● БЛИЖНИЙ И СРЕДНИЙ ВОСТОК. Завоевательные походы персов, например, вторжение в Египет гиксосов в период падения Среднего Царства; завоевание Египта ассирийским царем Ашшурбанипалом в 671 г. до н.э. и персидским царем Камбизом в 525 г. до н. э. ● Греко-персидские войны 500-449 гг. до н.э. ● Завоевания Александра Македонского 335-324 гг. до н.э. ● Завоевания Антиоха III Великого (242-187 гг. до н.э.) - царя государства Селевкидов (эллинистичекое государство на Среднем и Ближнем Востоке), Парфии и Бактрии (212-205), Палестины (203). ● Гуннское нашествие IV в. - перемещение значительных сил войск. ● Войны набатеев за образование государства на крайнем юге Палестины в IV-V вв. до н.э. Во II в. до н.э. арабские племена - выходцы из Аравии - основали могущественное раннерабовладельческое государство, включавшее Северо-Западную Аравию, Синайский п-ов и Юго-Восточную Сирию со столицей г. Села - по греч. Петра. Во второй половине I в. до н.э. набатеи признали верховную власть римского императора Августа. В 106 г. до н.э. Набатейское царство было завоевано римлянами и превращено в римскую провинцию Аравия. ● БЛИЖНИЙ И СРЕДНИЙ ВОСТОК, ЗАКАВКАЗЬЕ И СРЕДНЯЯ АЗИЯ. Завоевания арабского халифата в VII-X вв.: арабские войска двинулись из Аравии на Ближний и Средний Восток, Юго-Западную Европу и Северную Африку. Византия потеряла 2/3 своих владений в Азии и Африке. В X веке закончилось формирование возникшего в VIII в. до н.э. Мидийского государства, когда населявшие его мидийцы, персы, парфяне и другие иранские народы приняли ислам. ● Великое переселение народов в IV-VII или IX-XI вв. ● Крестовые походы европейских войск на Ближний Восток в 1096-1270 гг. ● ЦЕНТРАЛЬНАЯ И СРЕДНЯЯ АЗИЯ, ЮГО-ВОСТОЧНАЯ ЕВРОПА. Завоевание огромных территорий Азии и Европы Чингисханом и чингисидами в XIIXIII вв. Наряду с колоссальными разрушениями в эту эпоху большое внимание уделялось сохранности степи. Армии Чингисхана, общей численностью порядка 120000 тысяч всадников, всегда следовали широким фронтом, в несколько эшелонов, с целью сохранения и снабжения подножным кормом конницы. Высокая Азия была в разных направлениях прорезана системой дорог. Пути, соединявшие стан хана со ставками начальников пограничных войск, постоянно перемещались по мере перекочевки стана и ставок. Постоянными были пути двух родов: торговые кратчайшие и военные - кружные. Жестко соблюдалось правило повторного перемещения войск по разным дорогам. В эпоху Чингисхана проложены и функционируют по сей день главные пути в Центральной Азии: на юг; восточный - по долине Керулена от верховьев до Буир-Нура, через Большой Хинган к Великой Китайской стене; западный - из верховьев Керулена по долине Толы, долине Онгингола, вдоль северного подножья хр.Гурван-Сайхан до границы с Китаем у г.Куку-Хото. Устойчиво функционировал путь в Китай через царство тангутов: по западному пути до Гурван-Сайхана, пересекал его, выходил во впадину Галбын-Гоби и в Алашань, следовал на юг до г. Нин-ся и далее на восток через Ордос в пределы собственного Китая. Во время походов Чингисхана в 1218 г. в Хорезмскую империю и в 1236 г. в Россию монгольская конница шла одним и тем же проторенным путем - наиболее 51 удобным северным участком Шёлкового пути - по западному варианту до южного подножья Гурбан-Сайхана, вдоль южного склона Монгольского Алтая к оз.Зайсан и в долину Иртыша. Дорожная инфраструктура империи Чингисхана и после его смерти устойчиво функционировала на огромной территории, включавшей Монголию, Китай, Маньчжурию, Корею, часть Индии, восточную часть Киргизской Орды; земли от верховьев Иртыша и Оби к Тянь-Шаню и южнее Тянь-Шаня до Гималаев с Таримской впадиной и с городами Кашгар, Яркенд, Хотан и проч.; Кокандское, Хивинское и Бухарское ханства до Гиндукуша; Хорасан, Афганистан и Персию; западную часть Киргизской Орды до Аральского и Каспийского морей, а также большую часть Европейской России до Кавказа, Азовского и Черного морей и до Нижнего Дуная. ● Во второй половине XIX – начале XX в. происходил раздел Африки, Аравии, Ближнего и Среднего Востока европейскими государствами. Решались эти вопросы преимущественно военным путем, что приводило к колоссальным разрушениям природной среды и поверхности аридных равнин. ● В середине и второй половине XX в. аридный афро-азиатский пояс подвергся невиданному по силе и плотности прессу военных разрушений с применением мощной артиллерии, гусеничной техники, созданием крупных минных полей и проч.: 1940-1941 гг. - северо-африканская кампания - дуэль армий ген. Роммеля (итало-немецкие силы) и ген. Макартура (английские) в западной половине северной окраины Африки; 19411945 гг. - Великая Отечественная война, военные операции в южной части Европейской России; 1942-1943 гг. - северо-африканская операция англо-американских войск союзников (ген. Макартур и ген. Эйзенхауер) против немецких войск фельдмаршала Роммеля вдоль всей северной, приморской окраины Африки; 1948-1949 гг. - арабоизраильская война; 1956 г. - англо-франко-израильская агрессия против Египта; 1967 г. - агрессия Израиля против арабских стран; 1973 г. - арабо-израильская война; 1982 г. израильская агрессия против Ливана; 1998 г. - американо-иракская война в районе Персидского залива, вызванная вторжением Ирака в Кувейт; 2002 г. - массированные бомбометания американской авиации по объектам равнин аридных районов Ирака. Выводы. 1. Войны и военные операции сыграли весьма значительную роль в разрушении природной среды и рельефа равнин аридных областей Афразии на протяжении последних 3 - 4 тыс. лет. 2. Начиная с бронзового века, здесь была создана и устойчиво функционировала сложная дорожная инфраструктура. 3. Суммарный эффект катастрофического (во время войн) и эволюционного разрушения (между войнами) аридных равнин привел к созданию современных пустынь, полупустынь и сухих степей Северной Африки, Синайского полуострова Ближнего и Среднего Востока, Центральной и Средней Азии, юга Европейской части СССР. 4. Антропогенный пресс прогрессировал здесь одновременно с увеличением естественной аридизации. 5. Аридный афро-азиатский пояс имеет достаточно сложную природную дифференциацию в широтном и меридиональном направлениях; в его пределах на протяжении позднего голоцена вдоль многочисленных антропогенных линейных нарушений активизировлись такие экзогенные рельефообразующие процессы, как, в первую очередь, эрозия, дефляция и суффозия, значительно изменившие исходный рельеф. Работа выполнена при поддержке РФФИ (03-05-64835). 52 В.П. Чичагов Институт географии РАН ОСНОВНЫЕ МЕХАНИЗМЫ АНТРОПОГЕННОЙ ЛИНЕЙНОЙ ДЕСТРУКЦИИ АРИДНЫХ РАВНИН В строении аридных равнин значительную роль играют линейные антропогенные нарушения неодинаковой протяженности и геометрии, возраста и генезиса. Это – различные древние оборонительные сооружения (валы и стены) и современные насыпи, ирригационная сеть, линии электропередачи и связи, трубопроводы, дороги, тропы и проч. Наиболее распространены линии путей человека и скота, соответственно развитие деструкции дорожной и пастбищной. Функционирование антропогенных путей длительно и мощно разрушает исходное состояние аридных равнин и приводит к созданию нового рельефа. Густота дорожной сети значительно варьирует, достигая максимума вблизи населенных пунктов и водных источников. Здесь тропы и дороги образуют предельно густую сеть, трансформирующуюся в крупные ареалы выбитых, испорченных земель (Чичагов, 2003). Различаются дорожные нарушения аридных равнин двух основных типов: происходящие эволюционным путем в мирные периоды и катастрофическим во время войн и военных конфликтов. Последние оставляют в рельефе и природной среде и рельефе аридных областей специфические следы, сопровождаются громадными разрушениями и перестройками природной среды и рельефа и заслуживают отдельного рассмотрения. Строго говоря, ни одна линия, проведенная человеком по поверхности аридных равнин, не остается без геоморфологических последствий, которые могут быть разного масштаба и иметь неодинаковую продолжительность развития. В дополнение к существующим представлениям о специфике аридного экзогенного р а в н и н н о г о рельефообразования ( и в отличие от некоторых из них) удается распознать комплекс из 16-17 активно работающих, своеобразно включающихся и выключающихся природно-антропогенных механизмов рельефообразования. Эрозионный в бассейнах малых рек (эрозионно-аккумулятивные процессы крупных рек здесь не рассматриваются) - эрозия глубинная, боковая и плоскостная; дефляционный - дефляция линейная и ареальная, дефляционнокорразионный; суффозионный - суффозия в пределах плоских равнин, замкнутых понижений, долин, балок, оврагов, ложбин и рытвин; современного трещинообразования природно-антропогенного характера; растрескивания сухих грунтов; обвальный (бортов долин, балок, озер и водохранилищ); провальный (кровли над просадками); тектонический - образование трещин тектонических, сейсмотектонических; солянокупольной тектоники, блокообразования, современных тектонических движений и проч.; отседания склонов; абразионный (абразия морская и водами водохранилищ); оползневой; солифлюкционный сезонный; дефлюкционный (редко); грязевулканический (редко); биогенный комплексный (проявляется повсеместно и многообразно, начиная с образования троп); крупных антропогенных нарушений - образование карьеров, выемок, каналов, трубопроводов и проч.; мощных подземных взрывов разного типа. Из перечисленных механизмов наиболее результативными в геоморфологическом отношении являются эрозионный, дефляционный и суффозионный. Необычайно оригинально взаимодействуют перечисленные процессы, их группы и пары. В частности, выясняется значительная геоморфологическая агрессивность дуэта «эрозия суффозия» в преобразовании рельефа аридных аккумулятивных равнин, последствия которой оказались значительно масштабнее, чем представлялось нашим замечательным 53 предшественникам (Герасимов, 1950, 1976): эрозионно-суффозионное происхождение имеют не только наиболее верхние звенья аридной эрозионной сети - истоки, но местами и долины малых рек и их устья. Чрезвычайную актуальность приобретает решение вопроса о возможности управления аридными рельефообразующими процессами с целью сохранения и/или частичного восстановления природной среды и рельефа засушливых областей. В настоящее время реальным представляется торможение разрушительных механизмов путем снижения уровня антропогенных нагрузок. В пределах высоких аридных и семиаридных центрально-азиатских равнин природная среда восстанавливается приблизительно через 5 лет после снятия антропогенного пресса, но его геоморфологические следы в виде котловин, западин, ложбин и смежных бугров и проч. остаются на многие годы. Выясняется, что низкие аридные и экстрааридные песчаные и каменистые пустыни не так безнадежны в отношении возможности возрождения исходной природной среды, как считалось ранее. Показательно различие в состоянии смежных, практически идентичных песчаных участков пустыни Негев и Северного Синая. С проведением государственной границы между Египтом и Израилем первый участок приобрел статус заповедной территории, и антропогенные нагрузки в его пределах практически прекратились. В северо-синайской пустыне продолжался интенсивный выпас скота, в ландшафте преобладают сыпучие оголенные пески, поверхность которых имеет светлый фон, атмосферные осадки эфемерны. В пустыне Негев сыпучие пески закрепились растительностью, поверхность пустыни стала более темной, альбедо на треть уменьшилось, а адвекция влажного воздуха усилилась и привела к выпадению дополнительных осадков (Otterman, 1975). Таким образом появилась реальная возможность если не управления, то серьезного вмешательства в ход современного аридного природо- и рельефообразования. Работа выполнена в рамках проекта РФФИ (03-05-64835). 54 __________________________________________________________________________________________ БАЙКАЛ И ЧЕЛОВЕК И.В. Антощенко-Оленев РОЛЬ РЕЛЬЕФА В ОЦЕНКЕ ГЕНЕЗИСА АНТРОПОГЕНОВЫХ ТАНАТОЦЕНОЗОВ Эпизоотии обычны среди грызунов, обитающих колониями, среди копытных, живущих стадами. Кроме того, возможна массовая гибель животных во время катастрофических засух и других аномальных погодных явлений. Например, происходит массовая гибель земноводных, скапливающихся в местах зимней или летней спячки. В результате переноса трупов и скелетов погибших животных водными потоками и последующего их захоронения в местах разгрузки потоков от транспортируемого ими твердого материала (обломков горных пород, костей и т.д.) формируются естественные скопления костных остатков. Главным свойством таких скоплений костей является принадлежность большинства из них животным одного или близких видов. Всегда, когда скопления костей животных характеризуются большим разнообразием видов, возникают вопросы: 1. Достаточен ли бассейн твердого стока, чтобы на его территории могло разместиться все разнообразие выявленных биоценозов? 2. Не формировались ли скопления костных останков в течение длительного времени, нет ли следов их многократного переотложения? 3. Не менялись ли во времени размеры бассейнов твердого стока? 4. Не могли ли эти скопления возникнуть в результате деятельности человека? В Западном Забайкалье такие разнообразные по видовому составу местонахождения фаунистических остатков обычны. И они хорошо известны: Засухинское и Клочневские, Береговая, Тологой и Удунга. В 1990 году мной был опубликован материал, свидетельствующий, что Засухинское и Клочневские местонахождения фауны могли быть образованы в результате деятельности человека. Основанием для такого вывода послужили следующие данные. Костные остатки, попавшие в местонахождения, принадлежали животным очень разных биотопов. Площади же бассейнов твердого стока были малы (от 0,09 - 0,1 кв. км - Клочнево-1, до 0,85 - 0,95 кв. км - Засухино). Поводов предполагать, что их площадь прежде была больше, нет. Красноцветы плиоценовых кор выветривания и продукты их ближайшего переотложения сейчас встречаются в разных частях бассейнов третьего и четвертого порядков: от тальвегов и склонов до седловин междуречий. Сейчас здесь на большей части склонов развита однообразная ксерофитная растительность, вдоль днищ логов и затененных склонов сменяемая сосняками. Нет оснований полагать, что прежде ландшафт был более сложен. Фоссилизация, минерализация костей в местонахождении одинаковая, явных следов неоднократного переотложения нет. Вывод: в образовании скоплений костей виноват человек. Но при осмотре старых отвалов и расчисток в 1990 году мне не удалось найти артефактов. Однако в 2001 году в докладах международного симпозиума была 55 опубликована работа Л.В. Лбовой, которая сообщила, что в погребенных почвах разреза Засухино в 2000 году были найдены артефакты. Поэтому хотел бы предложить археологам обследовать местонахождения Береговая, Удунга, Тологой. Последнее расположено под склоном высотой 90 -100 м при его длине 250 - 400 м, то есть бассейн твердого стока и здесь очень мал и однообразен, чтобы в его пределах могли обитать и гибнуть столь разнообразные животные, которые принадлежат разным биотопам. Их кости заключены в карбонатных стяжениях в красноцветных отложениях (глины с дресвой и щебнем гранитов). Так же проста обстановка бассейнов твердого стока, давших материал местонахождения Береговая. Еще одним из перспективных на обнаружение артефактов является местонахождение фауны Удунга, открытое Н.П. Колмыковым (левобережье реки Темник). Здесь поверхность террасовидного увала расчленена многочисленными оврагами, один из которых прорезал рыхлые отложения на полную мощность. В основании разреза лежит валунный галечник с песчаным заполнителем. Этот материал, судя по петрографическому составу и степени окатанности обломков, отложен одним из водотоков, расчленивших Хамбинский хребет. На галечнике лежат красноцветные делювиально-пролювиальные отложения. Последние, в свою очередь, перекрыты плейстоценовым палево-серым пролювием и делювием. Многочисленные кости животных разных экотопов приурочены к красноцветным образованиям. Длина склона, с которого мог поступать костный материал, колеблется от 1,2 до 1,5-3 км. Если же считать область сноса только в пределах коренного склона, то его длина до границы шлейфа составляет от 0,5 до 1 км. Площадь бассейнов отдельных ложбин на склоне меняется от 0,3 до 0,5 кв. км. В данном случае смущает только то обстоятельство, что фаунистический комплекс, выявленный в красноцветах, по Н.П. Колмыкову соответствует концу раннего плиоцена. В.Б. Выркин Институт географии СО РАН АНТРОПОГЕННОЕ РЕЛЬЕФООБРАЗОВАНИЕ В КОТЛОВИНАХ БАЙКАЛЬСКОГО ТИПА Освоение котловин байкальского типа в настоящее время приводит к усилению роли антропогенного фактора в рельефообразовании. В многообразии рельефообразующей деятельности человека (техногенный или антропогенный класс процессов) выделяются три группы: техномобилизационная, процессов создания искусственного рельефа и рельефоидов (Выркин, 1986). В настоящее время наиболее существенными антропогенными рельефообразующими процессами в котловинах являются техномобилизационные (распашка, раскорчевка и др.) и создание искусственного рельефа. Распашка полей особенно широко осуществляется в Баргузинской, Тункинской и Усть-Селенгинской котловинах, что приводит к формированию нано- и микрорельефа пашен, которые подвергаются усиленной эоловой деструкции и воздействию склоновых водно-эрозионных процессов. Из-за строительства БАМа в Верхне-Ангарской, Муйско-Куандинской и Чарской котловинах произошло создание большого количества выемочно-откосовых и насыпных форм искусственного рельефа, в несколько меньшей степени преобразуется 56 антропогенными процессами рельеф Баргузинской, Усть-Селенгинской и Тункинской котловин, где ведется строительство дренажных и ирригационных каналов и насыпей, раскорчевка кустарников. Вертикальные размеры форм искусственного рельефа обычно не превышают 3-5 м, зато зачастую они очень протяженны и замысловаты в плане. Все большее техногенное воздействие на рельеф обусловливает нарастание количества и морфологического разнообразия форм искусственного рельефа. Кроме непосредственного воздействия на рельеф, человеческая деятельность часто приводит к возникновению новых и активизации уже функционирующих рельефообразующих процессов. Нарушения почвенно-растительного покрова стимулируют дефляцию, что наблюдается в большинстве котловин (Баргузинская, Тункинская, Усть-Селенгинская, Дархатская и др.), а также приводит к активизации склоновых водно-эрозионных, особенно термоэрозионных процессов (Чарская, Ципинская, Ципиканская и др.). Для последних десятилетий характерно усиление термокарстовых процессов в котловинах (Ципинская, Амутская и др.). В целом, процессы антропогенного рельефообразования, кроме образования специфического рельефа, приводят к усложнению форм другого генезиса, способствуя усилению дезинтеграционных эффектов (по Н.А.Флоренсову) в современном рельефообразовании, причем прогрессирующее нарастание числа и сложности форм воздействия человека на рельеф еще более убыстряет темп морфологического усложнения земной поверхности. Преобладание дезинтеграции приводит к возникновению форм относительно более мелких за счет уничтожения крупных. Практически все крупные возвышенные участки поверхности котловин сейчас продолжают расчленяться во многом благодаря активному антропогенному воздействию на рельеф. Антропогенное рельефообразование в котловинах характеризуется преобладанием техномобилизационных процессов, но одновременно во все возрастающих масштабах происходит создание искусственного рельефа и рельефоидов. В условиях современного изменения климатической обстановки можно ожидать дальнейшей аридизации некоторых котловин (Баргузинской, Тункинской и УстьСеленгинской) с существенным увеличением роли эоловых и водно-эрозионных процессов в рельефообразовании. И.М. Ефимова Институт земной коры СО РАН К ВОПРОСУ О РАСПРОСТРАНЕНИИ ТЕРРАС НА БАЙКАЛЕ Байкальским террасам посвящено значительное число публикаций, как специальных, так и касавшихся их, попутно с решением других проблем природы Байкала, но до сегодняшнего дня это один из важнейших неясных вопросов, требующий трудоемких работ. При этом, низкие террасы изучены достаточно хорошо и их характеристики не вызывают особых разногласий (Maц, 1974; Базаров и др., 1982; Maц, 1993; Кононов, 1993; Иметхенов, 1987; Мац и др., 2001), исключая своеобразную точку зрения В. В. Ламакина (1968), который считал, что на восточных побережьях Байкала есть лишь четыре плейстоценовые террасы, современное высотное положение которых определено тектоническими деформациями. Что же касается террас среднего и 57 высокого уровней, то их изученность крайне слабая, и в литературе можно встретить ряд взаимоисключающих утверждений. Изучая террасы, мы всегда сталкиваемся с необходимостью определения их природы: образовались ли они в связи с изменениями уровня бассейна или в связи с тектоническими деформациями береговых зон, или же с влиянием обоих факторов. Применительно к террасам Байкала эта проблема либо вообще не рассматривается, либо отдается предпочтение признанию влияния тектонических деформаций (Ламакин, 1968; Colman, 1998), а сколько-нибудь значительные изменения уровня озера представляются маловероятными. Исследования были нами проведены на трех участках восточных склонов Байкальской впадины: Селенгино-Баргузинском и Святоносском Среднего Байкала, а также на Сосновско-Тыйском Северного Байкала. Сопоставлялись высотные уровни террас на трех ключевых участках с террасами Бол. Ушканьего острова. Рыхлые отложения изучены различными аналитическими методами. Проведены литологические, палинологические, диатомовый и остракодовый анализы. Особо изучались взаимоотношения озерных, делювиально-пролювиальных и ледниковых отложений, морфометрические и другие характеристики галек и валунов. В результате систематического изучения склонов восточного борта Байкальской впадины было установлено, что они осложнены ступенями двух типов - среднепозднеплейстоценовыми озерными террасами и расположенными выше реликтами поверхностей выравнивания. Террасы маркируются более или менее сохранившимися озерными отложениями, а поверхности выравнивания - красноцветными корами выветривания. Были выявлены количественные различия в лестницах террас ключевых районов и предельные уровни их распространения. Так, на Селенгино-Баргузинском участке, где отметки тыловых швов террас, которые наиболее близки к уровню озера по времени их формирования, установлено десять террас высотою до 130-145 м. В отложениях IХ террасы (105 м) найдены створки диатомеи Auiacoseira baicalensis, что указывает на их принадлежность к осадкам Байкала и на то, что они не древнее 120 тыс. л. (начало позднего плейстоцена). На Святоносском участке, на западном склоне надежно установлены двенадцать озерных террас, высотою до 180-200 м. Зафиксированные здесь и расположенные гипсометрически выше террасовидные площадки представляют собой реликты пенеплена - исходной мел-палеогеновой поверхности выравнивания или неогенового высокого педимента, на поверхности которых распространены каолинитовая кора выветривания и делювиальный покров красноцветных глин. На восточном склоне Святоносского блока распространены лишь реликты педиментов, что, по-видимому, объясняется его опусканием по продольному разлому, проходящему в осевой зоне Святого Носа. На Северном участке высота наиболее высокой достоверно установленной террасы достигает 150 м. Максимальным общим террасовым уровнем для трех ключевых районов и о-ва Бол. Ушканий является отметка десятой (145-150 м) террасы. Корреляция высотных уровней террас восточных побережий Байкала показала, что их современная высота определялась совокупным воздействием гидрологических и тектонических факторов, то есть высотой подъема уровня бассейна и последующими деформациями террас. Высотная отметка общей десятой террасы удовлетворительно согласуется с отметкой днища древней Култучно-Ильчинской долины в 120-150 м, по которой предположительно начался сток байкальских вод в среднем неоплейстоцене в результате тектонического подпора и подъема уровня озерных вод за счет разрыва стока через Голоустенско-Манзурскую древнюю долину (Кононов, Мац, 1986; Мац и др., 2002). Подъем уровня Байкала способствовал формированию лестницы террас, сохранившиеся фрагменты которых были нами прослежены. Подтверждением такого механизма формирования части байкальских террас служит низкое гипсометрическое 58 положение нижнечетвертичных отложений в контуре Байкальской впадины при более высоком уровне среднеплейстоценовых отложений (Мац и др., 2002). Последовавшее снижение уровня и формирование террас среднего и низкого комплекса были связаны с образованием в середине позднего плейстоцена Ангарского истока и снижением порога стока байкальских вод до современных отметок. В.К. Лапердин Институт земной коры СО РАН ГЕОМОРФОДИНАМИКА ЮГО-ЗАПАДНОЙ ОКОНЕЧНОСТИ ОЗ. БАЙКАЛ По мере, казалось бы, теперь разумного освоения бассейна оз. Байкал растет число объектов, изменяющих естественный облик побережья и одновременно нуждающихся в защите от геологических процессов природно-техногенного характера. В настоящее время проблема взаимоотношений человек - геологическая среда более ярко проявилась вдоль береговой зоны шириною в 5-10 км, развивающейся вдоль линейных систем. Если ранее под застройку народнохозяйственных объектов занимали широкие долины или конуса выносов рек и ручьев (г. Слюдянка), то теперь очередь за теми долинами, где заранее приходится проводить мероприятия по сужению пойм, отводу русел, расширению долин (за счет срезки склонов) и т. д. Особенно заметно и активно это происходит по Кругобайкальскому участку железной дороги (п. Байкал пос. Култук), где возводятся объекты самого различного профиля, от научноисследовательских, туристических, водоперерабатывающих заводов до частных дач, кемпингов, торговых точек и т.д. Близость гражданских и промышленных объектов к озеру предопределена, с одной стороны, рельефом, а с другой - использованием байкальской воды. Естественная ограниченность благоприятных для освоения площадей, в какой-то мере, спасает бассейн Байкала от более широкого воздействия человеческой деятельности на урбанизацию территории. Но, в то же время, вынужденное сосредоточение народнохозяйственных объектов в прибрежной зоне сказывается на развитии техногенных геологических процессов, определяющих проведение защитных мероприятий и являющихся дополнительными сооружениями, не только видоизменяющими общий ландшафт, но и оказывающими влияние на экосистему озера. До строительства шоссейной дороги, которая на горном участке от г. Слюдянка в сторону г. Байкальска оказалась по склону выше железнодорожного полотна, защита от паводков и селей в основном осуществлялась путем свободного пропуска селевой массы в оз. Байкал. Теперь же, защищая шоссе и другие объекты, большинство логов и ручьев оказались перегороженными плотинами, барражами и т.д. Эффективность запрудных сооружений, задерживающих твердые выносы селей, водных потоков, пока не была испытана в деле (в Южном Прибайкалье с 1971 года катастрофических селепроявлений не наблюдалось). Поэтому в настоящий момент нельзя сказать, оправдают ли плотины замысел проектировщиков и строителей. Но с уверенностью можно констатировать, что задержка рыхлого материала на склонах в руслах рек нарушает природное равновесие выноса продуктов выветривания в прибрежную полосу озера. На первый взгляд это может показаться ничтожным, по сравнению с выносами таких рек, как Селенга, Баргузин, Верхняя Ангара, Кичера, Снежная, Танхой 59 и др., образующих при впадении в Байкал мелководье, благоприятное для рыбоводства. Северный и южный берега Байкала имеют в основном небольшие горные водотоки, которые в большинстве случаев селеактивны. Катастрофические сели здесь были зафиксированы в 1915, 1924, 1927, 1934, 1938, 1960, 1962 и в 1971 годах. Кроме того, этот берег, почти не имея шельфа и пляжей, круто обрывается по сбросу В.А. Обручева. Поэтому выносы с логов и небольших селеактивных речек являются определяющими источниками в накоплении пляжей и шельфа южного побережья оз. Байкал. Естественно, и дальнейшее освоение береговой зоны оз. Байкал потребует строительства инженерных сооружений по защите объектов от сплывов, паводков и селей, а судя по ущербу, нанесенному в 1971 году Прибайкалью, оцененному в 80 млн. руб., защита народнохозяйственных объектов необходима. Однако согласно создавшейся обстановке возведение гидротехнических сооружений, с этой позиции, желательно проектировать с учетом свободного пропуска селевых потоков и паводков в оз. Байкал. После повышения уровня Байкала, связанного со строительством Иркутской ГЭС, в первые годы ширина размыва береговой зоны на незащищенных участках, в пределах распространения неогеновых отложений и на конусах выноса, была от 8 до 25 м в год и более (Инженерная геология Прибайкалья, 1968). В настоящее время абразия продолжается со скоростью до 0,5 м в год, хотя берега на значительном протяжении укреплены бетонными стенами, бунами, волноломами. Поэтому вопрос о взаимоотношении защиты объектов от процессов и защиты первозданности оз. Байкал не может быть рассмотрен с разных позиций. Проблема взаимосвязи способов защиты и накопления байкальских пляжей и шельфа рассматривается как контакт антропогенной деятельности с природой Байкала. Здесь речь идет лишь об одном аспекте борьбы за сохранность геологической среды бассейна, имеющем решающее значение в формировании наносов вдоль берега. К сожалению, проблемы сохранения природы вокруг озера решаются каждым ведомством по своему усмотрению, изолированно и в зависимости от категории строящихся объектов. Защищаясь от селей, паводков и других процессов, следует предусматривать степень нарушения экологического равновесия оз. Байкал, как отдельных объектов, так и в целом Кругобайкальской зоны природно-технических систем. С.А. Макаров Институт географии СО РАН РЕЛЬЕФ И ЧЕЛОВЕК ПРИБАЙКАЛЬЯ В ГОЛОЦЕНЕ Система взаимоотношений человека и природы на разных этапах его развития носила разный характер. В эпоху мезолита, когда человек заселял побережье оз. Байкал, ему были необходимы естественные укрытия. После землетрясения, произошедшего около 10100+90 (ЛУ-2441) лет назад, т.е. в начале голоцена (Макаров, 1997, Makarov, 2000), в Приольхоньской степи в устьевой части р. Сармы у подошвы склона образовался ров глубиной 2 м. Внизу рва нами была вскрыта стоянка человека, с кострищами и каменными орудиями труда. По нашему мнению, первобытный человек сразу же обосновался на днище этого рва. В этом был ряд преимуществ, так как это место прикрывалось склоном и конусом выноса селевого потока от ураганного ветра «сарма», регулярно вырывающегося из долины реки Сармы. Кроме этого, отсюда 60 открывался великолепный обзор местности на многие километры. Обломки (плитчатые формы гнейса и сланца) из конуса выноса служили материалом для изготовления без предварительной обработки каменных орудий труда (наконечники, скребки и т.д.). До массового развития скотоводства деятельность человека находилась в равновесии с природой. Первые следы активизации склоновых процессов в районе р. Сармы нами зафиксированы в курыканское время. Приблизительно 1,5 тыс. лет назад (ЛУ-2439 1670±90) резко увеличился выпас скота, который приводил к вытаптыванию троп и образованию ступенчатого микрорельефа. Рыхлые отложения стали наползать друг на друга. Сформировались слои от дресвяно-щебенистых до глыбово-щебенистых и глыбовых с супесчаным и песчаным заполнителем. В верхних слоях содержание гумуса резко увеличивается. По всей видимости, они сформировались в условиях антропогенной нагрузки (выпас скота). Глыбовый слой залегает в нижней части склона и, вероятнее всего, образовался при выпасе скота, когда животные нарушали устойчивость глыб и они скатывались вниз. В разрезе рыхлых отложений сейсмогенного рва появились многочисленные кости позвоночных, ранее они не встречались ниже по разрезу. К этому возрасту там же можно отнести находку железного ножа, днище керамического сосуда, костяное шило, часть рога со следами обработки. В этот период курыкане занимались разведением лошадей, быков, коров и овец (Гурулев, 1991, Цыбиктаров, 1999). Отмечается следующая особенность накопления отложений в месте археологической стоянки. Нижняя часть рва, это 1/3 от объема, заполнялась в течение 8,4 тыс. лет, а верхняя, 2/3 от объема рва, всего за 1,7 тыс. лет. Расчетным путем установлено, что среднегодовой объем сносимого материала со склона составлял за 8,4 тыс. лет приблизительно 476 см3/год через сечение 1 м, а за последние 1,7 тыс. лет объем сноса увеличился на один порядок и составлял приблизительно 7650 см3/год. Скотоводством, преимущественно овцеводством, занимаются и в настоящее время, но в гораздо меньшем объеме, чем ранее. По картографическим материалам Ф.К. Дриженко (1908), в начале века на конусе выноса р. Сармы, вдоль ее русел и по берегам залива Мухор размещались улусы. Из этих улусов вдоль побережья озера пасли большое количество скота. В настоящее время этих улусов нет. В лесостепном районе в устье р. Голустной (Западное Прибайкалье) природа образования тропинчатости на склонах несколько иная, чем в Приольхонье (Макаров, 1998). В начале 80-х годов XVII века в этот район откочевали буряты и образовали на берегу Байкала улусы (Гаращенко, Шободоев, 1995). При вскрытии рыхлых отложений на склоне выделено три слоя. Верхние два сильно гумусированы, их формирование происходило под воздействием природно-зоогенных факторов, нижний делювиального происхождения. В средней части склона ориентировочно за 300 лет накопился слой гумусированных отложений мощностью около 500 мм. На ненарушенных склонах мощность гумусированного почвенно-растительного слоя колеблется от 60 до 200 мм. Следовательно, в местах выпаса скота накапливается рыхлый материал со средней скоростью не менее 1 мм/год, за счет его сноса с верхней части. Видимых смещений тропы не установлено. Конфигурация на поверхности в основном повторяет очертания на глубине 0,5 м, т.е. с момента закладки тропы ее ось не сместилась вниз. Во время заселения скотоводческими монгольскими племенами территории ЮгоЗападного Забайкалья активизировалась ветровая эрозия. В дельте реки Селенги (район между пп. Инкино и Шерашово) началось формирование эоловых гряд (1020÷1158 AD ЛУ-2697). При проходке канавой гряды в песке, выше погребенного почвенного растительного слоя, обнаружены сохранившиеся затесанные деревянные колья от 61 изгороди. Крупный рогатый скот продолжает разрушать уступ залива Провал. Северозападные ветры выносят с этого места песок, и эоловый процесс не прекращается. Человек воздействует на рельеф Прибайкалья сотни и тысячи лет. Темпы нагрузки были различными. Однажды запущенный механизм антропогенного влияния продолжает действовать до настоящего времени. В.М. Плюснин, А.А. Сороковой Институт географии СО РАН РЕЛЬЕФ БАЙКАЛЬСКОЙ ПРИРОДНОЙ ТЕРРИТОРИИ И ЕГО НАРУШЕНИЯ ХОЗЯЙСТВЕННОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬЮ Байкальская природная территория (БПТ) расположена на стыке трех крупных структурных элементов земной коры – Сибирской платформы, Байкальской рифтовой зоны и зоны линейного коробления – линейно вытянутых прогибов, обычно с плавными переходами плоского днища в предгорья и с окаймляющими их плосковерхими средневысотными хребтами со сглаженными холмисто-увалистыми возвышенностями (Олюнин, 1975, Уфимцев, 1991). Южный край Сибирской платформы, входящий в БПТ, представлен Лено-Ангарским плато, Предбайкальской впадиной и Иркутско-Черемховской равниной. Байкальская рифтовая зона состоит из отрицательных структур – котловин байкальского типа – «рвов» с хорошо выраженной линейностью, очень глубоких, у которых северные и северо-западные борта обычно гораздо круче южных и юго-восточных. Кроме трех байкальских котловин, заполненных водой озера Байкал, этому типу принадлежат и суходольные котловины – Баргузинская и Верхнеангарская. К положительным структурам Байкальской рифтовой зоны относятся сводовые поднятия (хребты Хамар-Дабан, Улан-Бургасы), наклонные горсты (хребты Байкальский и Приморский) и ступенчатые глыбовые поднятия (Баргузинский хребет). Зона линейного коробления представлена межгорными впадинами забайкальского типа – Иволгинской, Тугнуйской, Хилокской и др. и средневысотными хребтами, имеющими мягкие очертания и плоские, выровненные процессами длительной денудации вершины, покрытые горно-таежной растительностью – Цаган-Дабан, Заганский, Малханский, Асинский и др. Максимальная высотная отметка БПТ - 2841 м находится на Баргузинском хребте, минимальная – 401 м в долине р. Ангара, средняя высота БПТ составляет 920 м. 15% территории БПТ лежит ниже 500 м, на высотах от 500 до 1000 м располагается 48% всей территории БПТ, от 1000 до 1400 м – 24%, от 1400 до 2000 м – 12% и свыше 2000 м – 1% поверхности. Некоторые пространственные и морфологические характеристики хребтов, расположенных на Байкальской природной территории, представлены в табл.1 и 2. 62 Таблица 1 Пространственные характеристики хребтов Прибайкалья Площадь, км2 Баргузинский 5330-5555 109°20’-111°15’ 275 60 16500 Высота ср. мах . 1,43 2,841 Байкальский 53°50´– 56°00 108°00´-109°15 245 30 7350 1,23 2,588 Хамар-Дабан 51°05´– 52°15 102°50´-107°30’ 330 45 14850 1,28 2,96 Приморский 51°50´– 53°50 104°50´-108°00’ 300 15 4500 0,92 1,746 Голондинский 52°55´– 53°25 108°15´-110°15’ 130 25 3250 0,93 1,925 Морской 52°15´– 52°45’ 106°50´-108°05’ 90 40 3600 0,89 1,717 Хребет Географические координаты Длина, км Ширина, км Таблица 2 Морфологические характеристики хребтов Прибайкалья Показатели Голондинский Морской Среднее 0,45 0,43 0,43 0,59 0,39 0,28 0,27 0,27 0,37 0,58 0,82 0,42 0,63 0,62 0,63 1,56 0,52 0,23 0,34 0,16 0,01 0,47 6,02 4,17 7,27 4,92 6,43 7,23 6,01 3,25 3,98 5,86 5,55 4,84 4,91 4,73 Пологих, 10-20º 4,27 4,45 2,41 4,01 3,06 2,98 3,53 Плоских, до10º 0,90 2,88 0,23 1,18 1,51 0,87 1,26 30 23 29 26 26 27 27 Амплитуда высот, км Ср. площадь склонов,км2 Коэффициент вертикального расчленения К=10∆H/F Коэффициент удельной длины водотоков K=∑L/F Скал,> 45º Крутых, 30-45º Ср. крутизны 20-30º Средняя крутизна, градус Баргузинский Байкальский ХамарДабан 0,88 0,70 0,63 0,55 0,44 0,73 Приморский На данной территории процессы рельефообразования развиваются в очень сложных и во многом специфичных природных условиях. БПТ расположена в зоне высокой сейсмичности и трещиноватости разнородных метаморфизованных горных пород. Термический режим воздуха формируется под влиянием абсолютной высоты местности, различий в экспозиции склонов и особенностей мезорельефа – наличия межгорных котловин, узких и глубоких долин, их расположения относительно осей хребтов. Резкая континентальность воздуха проявляется в исключительно больших (до 63 60оС) годовых амплитудах температур воздуха. Количество атмосферных осадков на БПТ выпадает неравномерно. На основе анализа природных особенностей выделены гольцовый, гольцово-лесной, равнинно-таежный и котловинный комплексы экзогенных процессов. Степень преобразования рельефа хозяйственной деятельностью, несомненно, очень велика. В определении оценки антропогенных воздействий на рельеф БПТ следует исходить из определения видов и степени этих воздействий. Основными факторами, ведущими к изменению рельефа, являются: строительство и эксплуатация линейных инженерных сооружений (линий железных и автомобильных дорог, электропередач, трубопроводов и т.п.), деятельность горнодобывающей промышленности, сельскохозяйственная деятельность, лесное хозяйство, рекреация. Т.Г. Потёмкина Лимнологический институт СО РАН ВЛИЯНИЕ РЕЛЬЕФА НА ЛИТОДИНАМИКУ ОЗ. БАЙКАЛ Береговая зона оз. Байкал представляет собой результат взаимодействия комплекса природных факторов и процессов, действующих в определенных условиях природной среды. Рельеф береговой зоны – природное условие, влияющее на литодинамические факторы, определяющие процессы перемещения и аккумуляции обломочного материала в пределах береговой зоны и в озере. Байкал - узкий грабен с асимметричными склонами и плоским дном. Подводный склон западного борта Южной и Средней котловин очень крутой (средний угол наклона 30-35○, иногда 70○), расчленен множеством подводных каньонов. На нем значительно обнажены коренные породы, мощность рыхлых отложений невелика, присутствуют грубые осадки. В Северной котловине склон более пологий (до 15○) и перекрыт чехлом рыхлых отложений. Восточный подводный склон значительно положе западного, имеет углы наклона 7-10○, расчленен подводными каньонами, донные отложения мелкофракционного состава. Строение прибрежных зон западного и восточного бортов озера согласуется с рельефом подводных склонов. Прибрежная зона западного склона узка (средняя ширина 290 м), в основном крутого типа (>90% длины западного берега) со средним углом наклона дна от 2,1 до 8,6○. На восточном склоне преобладает умеренно пологий и пологий тип прибрежной зоны (70% длины восточного берега), средний угол наклона 0,15 – 1,03○, средняя ширина 1690 м. Береговая зона восточного борта имеет лучшую окатанность и сортированность гравийно-галечного и песчано-алевритового материала. Механическая обработка обломочного материала хуже в прибрежной зоне западного берега озера. Рельеф восточной прибрежной зоны (уклон, ширина), преобладающее направление ветров и волнений обеспечивают лучшую окатанность и сортированность наносов, несмотря на то, что энергия волнения здесь ниже, чем у западного берега. Низкая повторяемость волнообразующих ветров, узость и значительные уклоны западной прибрежной зоны способствуют относительно быстрому сбросу обломочного материала на подводный склон. Здесь в большей степени, чем у восточного борта, возникают обвалы, оползни, осыпи. Инженерно-геологические характеристики отложений на дне показывают, что это образования с очень специфическими свойствами, которые быстро меняются при 64 изменении состава отложений и условий среды. В общем, угол внутреннего трения (предельно большой угол, при котором наносы еще находятся в равновесии на склоне) уменьшается от грубообломочных фракций к пелитам. Так, для песков угол внутреннего трения составляет 30-40○, для твердопластичных глин – 20-25○, для мягкопластичных – 5-10○. Эти цифры для углов внутреннего трения на воздухе, в водной среде угол естественного откоса (внутреннего трения) меньше. Кроме того, устойчивость наносов на склоне зависит от гидродинамики и сейсмичности участка. Подводные каньоны, вершины которых врезаются в прибрежную зону, могут существенно влиять на ее литодинамику. Углы наклона разных участков днищ каньонов (изученных) изменяются от 4 до 50○, поэтому каньоны способствуют более интенсивному сносу обломочного материала из прибрежья в глубоководные районы озера. Таким образом, рельеф непосредственно влияет на литодинамику как прибрежной зоны, так и оз. Байкал в целом. Работа выполнена при поддержке РФФИ (03-05-64887). И.Н. Резанов, В.Л. Коломиец, А.В. Перевалов Геологический институт СО РАН ЗАСУХИНСКИЙ РАЗРЕЗ АНТРОПОГЕНОВОЙ ТОЛЩИ ИТАНЦИНСКОЙ ВПАДИНЫ (ЮГО-ВОСТОЧНОЕ ПРИБАЙКАЛЬЕ) Засухинский разрез антропогеновой толщи с ископаемой фауной расположен на правобережье р. Итанцы, в 2 км западнее д. Засухино. В 1966 г. он изучался И.Н. Резановым (1988) и здесь впервые было выявлено большое количество костных доплейстоценовых остатков. Разнообразие и многочисленность костей, разбитых и со следами погрыза, явно указывает на то, что здесь совместно не обитало такое количество разнообразных хищных и травоядных млекопитающих. Открытие в 2000 г. Л.В. Лбовой комплекса артефактов дало возможность построения климатостратиграфической схемы всего антропогена для Юго-Восточного Прибайкалья. Сводная стратиграфическая основа корреляций палеонтологических комплексов представляет собой следующее. 1. На коре выветривания конгломератов байкальской свиты в основании разреза залегают красноватые дресвянистые суглинки мощностью до 3,5 м. В верхней части наблюдается размытая ископаемая почва в виде полос и пятен, где были найдены остатки раннеэоплейстоценовых мелких млекопитающих. 2. Переслаивание коричневатых суглинков, включающих прослои и линзы (до 2030 см) щебня, дресвы, гравия и грубозернистого песка. Мощность 1,8-3,0 м. Найдены обильные останки крупных млекопитающих. 3. Выработанный овраг в отложениях пачек 1 и 2 состоит из палевых грубых несортированных отложений: дресвы, щебня, мелких глыб и суглинков. Вблизи тальвега ископаемого оврага в нижнюю часть пачки 3 вклиниваются языки красноватобурых и белесых суглинков с размытой ископаемой почвой. Мощность 3-4,5 м. Здесь обнаружены многочисленные остатки фауны млекопитающих позднего эоплейстоцена. 4. Овражные отложения, прислоненные к пачке 2 и ограниченные сверху ясно выраженной размытой погребенной почвой, состоят из щебня, дресвы, гравия и гальки с суглинистым заполнителем (отложения не сортированы). Мощность 2-4 м. 65 5. Представленные оранжево-коричневые, местами пестроокрашенные суглинки с редкими невыдержанными прослоями мелкого щебня, дресвы и песка залегают с размывом на 2-й и 4-й пачках. Мощность 1-2,2 м. 6. Слой состоит из лессовидного, тонкого, светлого коричневато-палевого суглинка параллельной и косоволнистой текстуры, в котором заключены крупные куски суглинка пачки 5. Мощность 1,5-3,5 м. 7. Лессовидный суглинок коричневато-палевый с редкими прослоями песка и мелкой дресвы с тонкой и слабонаклонной слоистостью. Мощность 11 м. Отложения разреза лессовидного суглинка (диаметр частиц x=0,32-1,39) содержат небольшое количество щебнисто-дресвяного материала. На этом фоне резко выделяются дресвяно-песчано-алевритовые осадки (x=3,30), залегающие в верхней части толщи. По коэффициенту Траска (S0=1,40-2,83) и стандартному отклонению ( =1,08-4,90) они имеют плохую сортировку, что отражает незначительную транспортировку, стабильные тектонические условия осадконакопления и постоянный привнос материала без должной динамической обработки. Коэффициент вариации ( =2,81-4,10) сопоставляется с коллювиальным генезисом. Осадкам горизонта с высоким содержанием псефитовых частиц присуще отсутствие сортировки (S0=6,02; =4,96) и положительные значения эксцесса, что позволяет говорить о нестабильности динамических и тектонических условий. Характер процесса седиментации (=1,50) определен как пролювиально-делювиальный, но с внедрением обломочного материала при участии воды. В Засухинском разрезе к концу эоплейстоцена относятся три нижние пачки, так как отложения пачки 3 содержат фауну начала нижнего неоплейстоцена. Геологическая позиция вмещающих отложений пачек 4 и 5 свидетельствует о том, что формирование происходило вслед за накоплением пачки 3, так как перекрыты они осадками средненеоплейстоценового возраста. В средне - и нижненеоплейстоценовых отложениях 4-6-й пачек (даты по РТЛ от 190 до 800 тыс. л.н.) зафиксированы артефакты. Эти открытия позволяют реконструировать палеогеографические условия проявления культуры древнего человека в Прибайкалье. Таким образом, накопление антропогеновой толщи Итанцинской впадины происходило в условиях тектонического подпора в ходе поднятия юго-восточного выступа Сибирской платформы и формирования Байкальской рифтовой зоны (Резанов, 1995). Наиболее ранний подпор развивался в начале поднятия (послеманзурское время). Подъем уровня вод Байкала и трансгрессивное осадконакопление в это время аккумулировали толщи красновато-бурого делювия, грубослоистого ложкового аллювия и пролювия со склонов красноцветных почв тологойской свиты. Т.М. Сковитина, Г.Ф. Уфимцев Институт земной коры СО РАН КАМЕННЫЕ САДЫ БАЙКАЛЬСКОЙ ГОРНОЙ СТРАНЫ К категории геологических памятников в рельефе Байкальской горной страны относятся сады камней - нагромождения крупных глыб, то как бы наброшенных друг на друга, то рассеянных по поверхностям конусов выносов на выходах речных долин из гор во впадины, либо же образующих живописные скопления многочисленных останцов выветривания на склонах водораздельных поверхностей. Различные по 66 происхождению байкальские сады по своей «каменной философии» подобны японскому саду Реандзю, который на протяжении многих веков (с VII века) считается национальной реликвией, восьмым чудом света, и не только «местом для прогулок и любования природой, но и духовным прибежищем людей». Но каменный сад Реандзю – это искусственный ландшафт – «гармония хаоса» из 15 камней, созданный монахом Соами, взявшим в соавторы природу. Каменные же сады Байкальской горной страны - исключительно творения одной лишь природы, ее неповторимые образования, которые своей необычностью и некоей загадочностью вызывают научное любопытство и оказывают благотворное влияние на человека. Таковым является Инский сад камней, расположенный на выходе р. Ины из Икатского хребта в Баргузинскую впадину, входящую в состав Байкальской рифтовой зоны. Площадь нерукотворного сада более 10 км2, и состоит он из двух «элементов». Первый – это обширное поле рассеяния глыб, выступающих над поверхностью 6метровой террасы вдоль русла р. Ины (большая часть этого поля рассеяния располагается на правобережье). Глыбы здесь как бы утоплены в поверхность низкой аллювиальной равнины и выступают из-под нее группами и отдельно. Это поле располагается на остепненном участке, хорошо обозревается и обращает на себя внимание в первую очередь. Второй элемент Инского сада камней – это удлиненный в плане вывал глыбового материала (гранитного состава), начинающийся у выхода Ины из гор и образующий на ее правобережье невысокое возвышение на поверхности террасы на восточной окраине с. Ина. Это возвышение ограничивает с запада и северо-запада понижение под подошвой Икатского хребта на правобережье р. Ины. В пределах его глыбы налегают друг на друга внахлест и часто совершенно не утоплены в поверхность аллювиальной равнины. Это придает морфологическую молодость этому элементу Инского сада камней и делает возможным предположение о двуактности его формирования. Подробная структурно-морфологическая характеристика и различные гипотезы о происхождении Инского сада рассмотрены в работах (Иметхенов 1990; Уфимцев 1986; Агафонов, 1996; Уфимцев и др. 2004). Остановимся здесь на некоторых эстетических и живописных свойствах других элементов рельефа, которые являются как бы мелкими, но необходимыми штрихами к общему облику морфологического ландшафта Инского сада. Например, башнеподобные гранитные останцы-торы, выступающие над вершиной и склоном правобережного отрога над устьем долины р. Ины. Они имеют форму конических выступов или более сложных образований и обрамлены глыбовыми развалами или невысокими скалами, но во всех случаях обращают на себя внимание. Другой пример - на левом берегу р. Ины (недалеко от выхода ее из гор) вдоль русла реки протягивается субгоризонтальная ступенчатая скальная поверхность (эрозионный бенч), рассеченная многочисленными зияющими трещинами на отдельные крупные плиты. Эти почти плоские, отполированные во время паводков каменные плиты в летний сезон являются великолепным местом пляжного отдыха для жителей села Ина и пос. Юбилейного. Если внимательно наблюдать, можно придти к выводу, что люди, освоившие пространства внутри и вокруг каменного сада, похоже, раз и навсегда признали первенство за «странностями природы». Иначе чем можно объяснить, что столь неудобные условия для нормальной жизненной деятельности (строительства, огородничества и т.д.) не явились серьезными для них препятствиями? Более того, из общения с местными жителями мы сделали вывод, что они по настоящему гордятся своими «каменными ландшафтами» и даже имеют свои, несколько фантастические легенды об их происхождении. Отдельные крупные глыбы имеют самоназвания, 67 например каменная глыба «Корабль», в высоту 2.5 м и длиной не менее 15 метров, «вечно плывущая» в огороде одного из жителей поселка. Или, например, нерукотворная каменная скамья (длиной около 12 м и высотой чуть более 1 м), удачно расположенная у ворот одного из домов на сельской улице и т.д. Эти довольно простые примеры немного объясняют или хотя бы приближают нас к осмыслению философского понятия - «гармония хаоса». Только в «инском случае» это - «гармония хаоса и человека». Глыбовый материал (отдельные глыбы размером до 1.8 м в поперечнике) покрывает левобережную часть сарминского конуса выноса на западном побережье Среднего Байкала у выхода р. Сармы из Приморского хребта; поверхности конусов выносов рек на побережье Северного Байкала и на полуострове Святой Нос, в Тункинской долине (на поверхности конуса выноса р. Кынгарга) и во многих других местах рассмотрены Б.П. Агафоновым как «конечный результат» прохождения кумулятивных селей (Агафонов, 1996). Довольно обычны крупные валуны и развалы каменных глыб в приустьевых частях рек на выходе из горных долин хр. Хамар-Дабан на Южном Байкале, являющиеся продуктами грязе - и водокаменных селевых потоков (Ивановский, 1985). В той или иной мере перечисленные выше образования могут быть отнесены к каменным садам, но по масштабности и морфологической выразительности совершенно не сравнимы с инским проявлением. К несколько иной категории, по происхождению, относится Бирхинский каменный сад, расположенный в Приольхонье (Западное Прибайкалье). Здесь, на водораздельной поверхности (абс. высоты от 500 до 720 м) междуречья Анга-Бегул, на открытых пологонаклонных склонах и в неглубоких распадках словно «рассыпаны» крупные шаровидные глыбы. При первом взгляде на эту картину природы возникает ассоциация с полями для гольфа и раскиданными по ним тут и там, иногда почти идеально округлой формы, «каменными шарами». Но, по-видимому, «играли в гольф» какие-то мифические, необыкновенных размеров гиганты, подобные тем, что «шагали когда-то по Мостовой Гигантов» (Giant Causeway) на северном побережье Ирландии. Поскольку мы упомянули об этом всемирно известном памятнике природы, где «…тысячи или десятки тысяч шестигранных базальтовых столбов образуют местами правильную мозаику, и это именно не «дорога», а скорее мостовая из базальта…» (Шварцбах, 1973), то стоит отметить, что в Приольхонье тоже есть нерукотворные мостовые (natural pavement). Только здесь их образуют отпрепарированные линейные структуры мраморов в днищах узких грабенов или грабенообразных долин. Великолепные, с почти идеально плоской поверхностью, белоснежные мостовые шириной до 20-25 м протягиваются иногда на многие километры. Упомянутые выше останцы выветривания шаровидной формы от 1 до 3-х метров в диаметре, развиваются in situ на поверхности габброидного Бирхинского (Озерского) массива, одного из самых крупных в этом регионе. Массив имеет субизометричную в плане форму, диаметром 12-15 км, в составе его преобладают субщелочные габброиды, в то время как в комплексе этих пород в целом присутствуют и субщелочные диориты. Крупнозернистые биотитсодержащие метаморфизованные монцогабброиды – чаще всего встречающаяся порода массива, для них характерна специфическая скорлуповатая отдельность, обусловленная свойством высокотемпературной магмы, которая при остывании формировала сферическую систему трещин отдельности. Именно по такой системе трещин и происходило последующее выветривание, придавая останцам округлую форму. По-видимому, останцы распространены по всей площади массива, но поскольку он практически на 90 % покрыт густым сосновым лесом, то нет возможности визуально 68 оценить истинные масштабы этого явления, которое наиболее эффектно представлено на открытых остепненных склонах (восточных) в краевой части массива. Здесь наблюдаются максимальные по плотности скопления поля, состоящие из сотен и тысяч крупных шаров монцогабброидов, которые формируют совершенно необычный и весьма живописный «неземной» ландшафт. Работа выполнена при поддержке РФФИ (03-05-64393, 02-05-64022, 03-05-64898). А.А. Щетников, И.А. Филинов Институт земной коры СО РАН ВОДОПАДЫ ЮГО-ЗАПАДНОГО ПРИБАЙКАЛЬЯ Водопады всегда влекли к себе человека. Даже самые малые из них приковывают внимание путника, а величайшие издревле наделялись сверхъестественными свойствами, порой обожествлялись, создавались культы водопадов, ныне же к ним стекаются бесчисленные сонмы туристов. Высокий рекреационный потенциал этих удивительных природных явлений всем известен. Они служат не только источником эстетического наслаждения, но и оказывают прямое лечебное воздействие на организм человека (Арсеев, 1987). Одинаково интересны водопады и рядовым туристам, часто и, как правило, неосознанно преодолевающим всевозможные трудности на пути к ним, и специалистам. Порой даже слухи о крупных водопадах становились причиной организации специальных разведывательных экспедиций. Одна из таких экспедиций стала важнейшей вехой в истории изучения Юго-Западного Прибайкалья. В 1864 г. в журнале «Северная пчела» (№103), издаваемом в Санкт-Петербурге, появилась небольшая заметка с известием о необыкновенных по своей высоте водопадах близ Окинского караула в горах юга Сибири к западу от оз. Байкал. Несколькими годами ранее сформировавшийся в г. Иркутске Сибирский отдел Императорского Русского географического общества поручил П.А. Кропоткину отправиться в верховья р. Оки для осмотра этого природного явления и других попутных исследований. Подробное описание этого путешествия было опубликовано в работе «Поездка в Окинский караул» (Кропоткин, 1998). Общегеографические сведения, изложенные в ней, до настоящего времени не теряют своей актуальности, и не только для исследователей Юго-Западного Прибайкалья. Существенная часть Юго-Западного Прибайкалья сейчас входит в состав Тункинского национального парка, неповторимые ландшафты которого вносят в красоту и своеобразие восточно-сибирской природы вклад, сопоставимый с Байкалом. И немалая доля заслуги в этом принадлежит широко распространенным здесь живописным водопадам. Они многочисленны и достаточно разнообразны, прежде всего, в геоморфологическом отношении, а потому заслуживают определенного внимания, особенно если учесть, что сведения о них практически отсутствуют. В своей работе мы принимали во внимание не столько традиционные метрические параметры водопадов, сколько строение и происхождение уступов, с которых низвергается водная масса. В Юго-Западном Прибайкалье выделяются следующие разновидности водопадов: 1. Обусловленные действием ледникового денудационного морфогенеза (водопады каровых и троговых ригелей, приустьевых ступеней висячих долин). 69 2. Тектогенные (обусловленные активной работой молодых сместителей зон сбросовых уступов). 3. Обусловленные карстовыми процессами. 4. Обусловленные эрозионным расчленением горных пород с особыми структурно-литологическими свойствами (в местах распространения кайнозойских базальтовых покровов и долинных лавовых потоков, а также выхода на дневную поверхность относительно устойчивых к эрозионному расчленению коренных горных пород; на участках пересечения водотоками моренных образований, аккумулятивных тел обвалов и оползней). 5. Обусловленные комплексом факторов. Водопады первой разновидности являются характерным элементом морфологических ландшафтов горного окружения Тункинского рифта. Исключение составляет Олхинское плоскогорье и крайняя западная часть Хамар-Дабана, не подвергавшиеся оледенению. Эти водопады наиболее многочисленны и среди них часто встречаются водопады свободного падения, высота которых достигает 40-50 м (известная нам), а каскадов - 100 м и более. Эстетическая привлекательность водопадов данной разновидности во многих случаях подчеркивается красивейшей оправой альпийских горных ландшафтов. Второй тип водопадов получил широкое развитие в зонах краевых сбросовых уступов, оформляющих горсты Тункинских Гольцов и Мунку-Сардыка. Водопады здесь фиксируют выход на поверхность наиболее активных частных нагорных сместителей этих разломных зон, являются их своеобразным геоморфологическим выражением. Наиболее известный водопад этой разновидности высотой 5 м, занесенный во все существующие кадастры памятников природы Прибайкалья, расположен на р.Кынгарге на выходе ее из Тункинских Гольцов, близ курорта Аршан. В геологическом строении Юго-Западного Прибайкалья большую роль играют породы карбонатного состава. Они получили широкое площадное распространение в Тункинских и Китойских Гольцах, на Окинском плоскогорье, где различные формы карста, в т.ч. поверхностного, не являются редкостью (Буде, 2002). В очагах развития поверхностного карста тальвеги рек первых порядков могут приобретать ступенчатый профиль, и здесь в обрамлении белоснежных каменных зубьев-останцов можно наблюдать небольшие, но живописные каскады водопадов, как, например, в верховьях ледниковой долины р. Ара-Хонголдой (правый приток р. Китой) в Тункинских Гольцах. В следующую большую группу мы объединили водопады, за формирование которых ответственны эрозионные процессы, препарирующие геологический субстрат, структурно-литологические особенности которого в денудационном процессе располагают к созданию крутых уступов в тальвегах водотоков. Прежде всего, это водопады на участках распространения кайнозойских базальтовых покровов и долинных лавовых потоков, получивших широкое развитие в Юго-Западном Прибайкалье. Наиболее известен из них 22-метровый водопад свободного падения на реке Жом-Болок - крупнейший из тех водопадов, которые почти полтора века назад отправился искать П.А.Кропоткин. И, несмотря на то, что он не обладает выдающимися параметрами, какими его наделил журналист «Северной пчелы» (100 саженей в высоту), водопад действительно интересен и заслуживает внимания. Водопады на участках рек, прорезающих морены, аккумулятивные тела обвалов и оползней, и на участках выхода на дневную поверхность относительно устойчивых к эрозионному расчленению коренных пород распространены повсеместно в горных сооружениях Юго-Западного Прибайкалья. Они здесь многочисленны, но не 70 значительны по высоте падения и расходу воды; кроме того, водопады на рыхлых отложениях год от года видоизменяются и в целом недолговечны. В последнюю группу входят водопады, обусловленные комплексом равнозначных факторов. Здесь можно привести следующий пример. Хребет Тункинские Гольцы с альпинотипным рельефом в морфотектоническом плане представляет собой монолитный наклонный на север горст, обрывающийся в Тункинскую рифтовую долину крутым и высоким (до 2000 м и выше) сбросовым уступом. К последнему смещена водораздельная линия хребта, в целом соответствующая его максимальным высотам (3000 м и более) и повторяющая плановую конфигурацию сброса. Многие ледниковые кары и каровые долины укороченного южного макросклона Тункинских Гольцов открываются прямо на склоны сбросового уступа, и стенки их ригелей здесь бывают заложены по частным сместителям нагорной части зоны молодого сброса, которые их моделируют и поддерживают морфологическую сохранность, как, например, в верховьях рек Хурай-Хобок, Шихтолайка и др. И здесь можно наблюдать водопады. Зимой многие водопады, замерзая, образуют разнообразные ледяные формы, по красоте порой не уступающие самим водопадам. В это время к ним устремляется поток альпинистов. Работа выполнена при финансовой поддержке Российского фонда фундаментальных исследований (03-05-64898, 03-05-64393, 02-05-64786) и Совета по грантам Президента РФ (МК874.2003.05). 71 ___________________________________________________________________________ РЕЛЬЕФ И КУЛЬТУРА В.Р. Бойнагрян Ереванский госуниверситет ЭСТЕТИКА РЕЛЬЕФА И КУЛЬТОВЫЕ СООРУЖЕНИЯ АРМЕНИИ В Армении имеются многочисленные культовые сооружения в виде отдельных церквей или монастырей. Все они расположены в живописных местах и очень органично вписываются в местный пейзаж. Древние зодчие хорошо использовали красоту рельефа, его обозреваемость, стабильность, магнетизм и т.п. Культовые сооружения в Армении не только были призваны стать объектами поклонения верующих, но и представляли собой неприступные цитадели, где они могли укрыться от многочисленных врагов. Отсюда и выбор места их сооружения – на высоких плато с неприступными обрывистыми высокими (более 100 м) склонами или на площадке в верховьях речного бассейна в окружении высоких и крутых склонов. Например, языческий храм Гарни (I в.), церковь в Амберде (XI в.), монастырские церкви (IX в.) на бывшем острове оз. Севан, монастырский комплекс Гехард (XII-XIII вв.), монастыри Хор Вирап (IV-XVII вв.) и Гошаванк (XII-XIII вв.) и многие другие. Языческий храм Гарни расположен на скалистом треугольном мысе ущелья р. Азат. С площадки, на которой возведен храм, открывается прекрасная панорама горных склонов Вохчабердского и Ераносского хребтов с пестрым травяным покровом, причудливыми скалами, глубокими ущельями, склоны которых сложены столбчатыми базальтами, напоминающими орган. Все здесь уникально, стабильно (и мыс, и храм существуют многие века, базальты почти не поддаются разрушению), грандиозно, человек чувствует притягательность места, эмоциональный подъем – древние служители культа знали, где лучше расположить храм. Прекрасный вид открывается от монастыря Хор Вирап - р. Аракс, Араратская долина и белоснежный библейский Арарат, как магниты, притягивают внимание человека, завораживают его своей красотой, уникальностью. На мысе, ограниченном обрывами глубоких ущелий рек Амберд и Архашен, воздвигнута одна из лучших в Армении по своему изяществу крестово-купольная церковь (XI в.). Здесь, как и в случае с храмом Гарни, мы имеем многосюжетный пейзаж отвесные склоны ущелий, узкие полоски рек далеко внизу; «моря» каменных россыпей (курумов) и солифлюкционные натеки на верхних, менее крутых склонах; небольшие снежники, сохраняющиеся до середины лета среди темных скал, и ярко зеленая трава на солнечных участках; причудливые формы остывшей лавы в виде столбчатых отдельностей, базальтового «солнца» и т.п. Знаменитый Гехардский монастырь (XII-XIII вв.), славящийся своей скальной архитектурой, расположен на склоне почти замкнутого амфитеатра отвесных скал в верховьях р. Азат. Верхушки причудливых скал упираются в небо, кругом суровая и величественная панорама гор. 72 Аналогично расположен и монастырь Танаата в Вайоц Дзоре – на небольшой площадке в окружении высоких и отвесных склонов. Композиционно красиво вписаны в местность и многочисленные другие церкви и монастыри. С.И. Болысов, Ю.Н. Фузеина Московский госуниверситет ГЕОМОРФОЛОГИЧЕСКИЕ ОБРАЗЫ В ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЕ Существуют различные способы отражения и познания объективной реальности, к основным из них относятся научный и художественный. Оба этих способа оперируют образами. Для геоморфолога весьма познавательным является анализ образов рельефа, достаточно широко используемых авторами (не являющимися специалистамигеоморфологами) в художественной литературе. Нами в течение 17 лет проводятся геоморфологические олимпиады для студентов 1 курса географического факультета. Важное место среди предлагаемых студентам вопросов по геоморфологии (и геологии) занимают именно «литературные»: участникам зачитываются фрагменты из известных художественных произведений, где дается яркое, нередко весьма красочное описание рельефа. На основании этого фрагмента студенты должны дать генетическую характеристику типу описываемых форм или комплексов рельефа, «угадать» те или иные геоморфологические или геологические объекты и процессы, составить геолого-геоморфологический профиль или предложить легенду к геоморфологической карте. Подобные задания, на наш взгляд, позволяют по-новому взглянуть на рельеф как объект геоморфологической науки и вызывают живой интерес у участников олимпиад. Для заданий отбираются либо широкоизвестные произведения классиков отечественной и зарубежной литературы, либо современные бестселлеры, используются описания из библейских текстов и народных сказок. В художественной литературе можно найти примеры различных подходов к изучению рельефа: морфологического, генетического, динамического; часто встречается геологическая информация — описания минералов, горных пород. Так, морфогенетический подход отражен, например, в произведениях М. Булгакова «Мастер и Маргарита», К.Г.Паустовского «Мещерская сторона» и др., И.С. Тургенева «Записки охотника», М.А. Волошина «Коктебель», «Карадаг» и др., А. Сент-Экзюпери «Планета людей», Р.Л.Стивенсона «Остров сокровищ», О.Уайльда «Сассекс», В. Набокова «Лолита», И. Бродского «Ты скачешь во мраке…», Б. Акунина «Пелагия и белый бульдог» и др. Красочные образные описания современных геоморфологических процессов (флювиальных, склоновых, абразионных) можно найти у А.Пушкина, М.Лермонтова, А. Милна, Мэтью Арнольда, Л. Толстого. Геологию можно «изучать» по произведениям О. Уайльда, Р. Киплинга, П. Мериме и пр. К примеру, знаменитое описание полета булгаковской Маргариты позволяет построить «классический» геолого-геоморфологический поперечный профиль через долину р. Москвы: «Маргарита летела… над холмами, усеянными редкими валунами, лежащими меж отдельных громадных сосен… Сосны разошлись, и Маргарита тихо подъехала по воздуху к меловому обрыву. За этим обрывом, внизу, в тени, лежала река, туман висел и цеплялся за кусты внизу вертикального обрыва, а противоположный берег был плоский, низменный… Далее, сколько хватало глаз, на посеребренной 73 равнине, не виделось никаких признаков ни жилья, ни людей…». У Т. Янссон («Мумми-троль и комета») отчетливо читается профиль морского дна. Стивенсоновское описание Острова Сокровищ или носовское - поверхности Луны содержат полную информацию для составления морфогенетической легенды к общей аналитической геоморфологической карте. Формула Шези «обыграна» М.Ю. Лермонтовым в «Дарах Терека», А.С. Пушкиным в «Тереке», П. Мериме в «Кармен». Для студентов-геоморфологов яркие зрительные образы, создаваемые писателями, дают большую информацию, особенно для слабоизученных в геологогеоморфологическом отношении районов; при этом важную роль в работе студентов с художественной литературой играют не только достоверные, но и "ошибочные" описания. По нашему мнению, использование художественных геоморфологических образов — действенный метод в преподавании геоморфологии для студентов и школьников. Кроме того, анализ этих образов может быть самостоятельным предметом исследования, позволяющим расширить представления о рельефе различных территорий. О.А. Борсук, В.М. Грищенко, Ю.Б. Хопта Московский госуниверситет РУССКАЯ УСАДЬБА В РЕЛЬЕФЕ: ИЗУЧЕНИЕ И СОХРАНЕНИЕ Важнейшей природной составляющей усадебно-парковых и дворцово-парковых ландшафтов является рельеф. Естественный рельеф определяет архитектурнопланировочные решения, если же он невыразителен, то искусственно создаются горки, ложбины, валы, разнообразящие плакоры. Усадебно-парковый ландшафт дает примеры умелого использования любых, даже незначительных по масштабу, положительных форм рельефа - холмов, гряд, перегибов склонов на бортах долин, террас, а также замкнутых и полузамкнутых форм рельефа - котловин, западин, оврагов и балок. На Европейской равнине, от лесостепного Поволжья до таежной зоны в различных типах рельефа - ледниковом, водно-ледниковом, эрозионном, озерном встречаются усадебно-парковые комплексы. На Урале их сменяют дачи, а в Сибири они отсутствуют. Тысячи и тысячи усадеб сгинули в ушедшем столетии, оставив как память о былом месторасположении фундаменты зданий, храмов или руин, в лучшем случае. Только остатки аллей и запруды в парках свидетельствуют о прошлом. Усадебно-парковые культурные ландшафты как национальное достояние России требуют изучения опыта обустройства человека в природе, его борьбы с негативными природными процессами - эрозионными, склоновыми и т.п. Значительная часть усадеб обустраивалась в пределах речных долин, на их бортах. Господский дом зачастую возводился на природном пьедестале - возвышении-холме, близ бровки склона, над крутояром речной излучины. Усадебно-парковый комплекс часто занимал место на границе двух ландшафтов, что увеличивало его природную живописность и разнообразие. При изучении рельефа на территории усадеб составляются поперечные профили склонов и террас, дается характер и экспозиция склонов. При наличии террасового комплекса приводятся их морфологические характеристики - относительная высота, ширина, уклоны склонов и поверхностей террас, плановое расположение. 74 Устанавливаются процессы, преобразующие рельеф, их интенсивность. Необходимо получить разрезы осадков, слагающих те или иные формы рельефа. Особое место занимают в усадебно-парковых культурных ландшафтах видовые точки рельефа. На них в архитектурно-планировочных решениях паркоустроители выводят аллеи, к ним привязываются прогулочные дорожки, они на местности обустраиваются беседками, чайными домиками и т.п. Отсутствие разнообразия форм рельефа, его монотонность требуют создания искусственных форм - холмов и гряд, островов в прудах, каналов и копаных прудов. Прекращение или резкое уменьшение эрозионных процессов достигается созданием систем запруд с малыми, в 1,5-2 метра, перепадами. Такие перепады между верхним и нижним бьефами уменьшают трансгрессивную эрозию и способствуют аккумуляции на верхнем бьефе искусственного водоема и уменьшению регрессивной эрозии, отмиранию свежих врезов. Регулярная, раз в 10-15 лет, чистка прудов, когда они спускались, а затем чистились, то есть выбирался накопившийся ил, зачастую обогащенный пометом водоплавающих птиц, способствовала сохранению качества вод. Сегодня подавляющая часть прудов усадебно-парковых комплексов находится в плачевном состоянии. Местами слой ила достигает 30-50 см. При картографировании естественных геолого-морфологических процессов отмечаются на планах, крупномасштабных картах или аэроснимках оползни и оплывины, связанные с выходами грунтовых вод, эрозионно-аккумулятивные процессы, масштабы и интенсивность их проявления, подтопления, вызванные искусственными сооружениями, деятельность ветра, процессы карстообразования и т.п., что оказывает существенное негативное воздействие на стабильное существование культурного ландшафта. Очевидно, что характер землепользования в окружающем усадебно-парковый комплекс ландшафте может прямо сказаться на проявлении ряда негативных процессов. Даже в таком известном и охраняемом в качестве Всемирного наследия дворцово-парковом комплексе, как Павловск под Петербургом, на реке Славянке, ведется хозяйственная деятельность, естественно выше по течению от охраняемой дворцово-парковой зоны. Очевидно, что бассейновый принцип выделения охранных зон здесь начисто отсутствует. И идет ее загрязнение. Множество приемов уменьшения негативного воздействия геоморфологических процессов на культурные усадебно-парковые ландшафты применялось достаточно широко паркоустроителями. Это и закрепление бровок склонов растительностью аллей - они часто шли строго вдоль бровок и склонов оврагов; создание каскадных прудов, как в подмосковной усадьбе Молоди, где их было более десятка, с перепадами высот между запрудами не более 1,5-3 метров; диагональное расположение дорожек сходов к днищам долин, с небольшими кюветами, глубиной в 15-20 см, выложенными кирпичиками в виде «елочки», что способствовало разделению струй и сводило на нет линейную эрозию. Создание искусственных форм рельефа - горок, валов-гряд, русел-каналов и копаных прудов - требовало тщательного ухода за искусственными природноантропогенными формами рельефа, что осуществлялось многочисленной челядью. Особо отметим важность сохранения буферной зоны естественного ландшафта - лугов и перелесков, водных объектов. Д.С. Лихачев в одной из своих телевизионных бесед заметил: «Русская усадьба - ворота в природу». Они и должны быть открыты в окружающую природу, а не в захламленный нелепыми постройками, искореженный частными безвкусными интересами ландшафт. Рельеф – основа ландшафта, недаром И.С. Щукин выделял геоморфологические ландшафты. Это словосочетание сегодня почти забыто. 75 А.П. Бояркина НИИ онкологии ТНЦ СО РАМН ЧЕЛОВЕК В РЕЛЬЕФЕ КАРТИН Н.К. РЕРИХА В этом году исполняется 130 лет со дня рождения известного русского художника, писателя, ученого, философа, путешественника, автора “Пакта Мира” академика Николая Константиновича Рериха (1874-1947). Огромное наследие его трудов очень трудно уложить в сравнительно короткую жизнь - только картин, уже при его жизни обретших мировую известность, им написано более 7 тыс. В плане настоящей темы из разнообразия творчества Н.К. Рериха высветим немногое, но то, что так или иначе относится к Рериху-пейзажисту, где ландшафт играет первостепенную роль. По особенностям изображаемых им ландшафтов выделим четыре основных вида. Исторический ландшафт. Начало творчества Н.К. Рериха связано с историческим прошлым нашего народа. Это, в первую очередь, серия картин, которую художник назвал «Начало Руси. Славяне», и созвучные им - «Гонец. Восстал род на род, 1898», «Сходятся старцы, 1900», «Заморские гости, 1901», «Прокопий Праведный за неведомых плавающих молится, 1914», «Холмы, 1916» и другие. В этих картинах он проявил себя не только как историк - интуитивист, но и как мастер исторического пейзажа. «Когда Вы подходите к картинам Н.К. Рериха о древнерусской жизни, - пишет академик А.Л. Яншин, - то сразу чувствуете, что это что-то не современное, это древность. Он нашел средства художественного выражения, не отступая от правдоподобности, передавать ощущение древности». И эта древность выражается не только через одежду или ладьи наших предков, но и через нетронутость пейзажа техногенностью. Рерих - историк и археолог, и городища на своих картинах он возводит на холмах, наиболее пригодных для жизни в древние времена. «Сглаженные льдинами холмы Севера». Так образно назвал С. Эрнст «северную сюиту» картин Н.К. Рериха (1916-1918 гг.). Из-за серьезного заболевания легких художник и его семья вынуждены были уехать на север, и после закрытия Финляндией границы оказались отрезанными и от России. Рерих понимает и чувствует эту землю: «Пусть наш Север кажется беднее других земель. Пусть люди о нем знают мало истинного. Сказка Севера глубока и пленительна». А на картинах этого периода основную нагрузку впечатления несет ландшафт - пустынный берег северного моря, огромные скалы, похожие на окаменелых чудовищ, острова. И какая-то особенная торжественность во всем. Более ста картин - «Сон охотника, 1916», «Скалы, 1917», «Святой остров, 1917», «Вестники утра, 1917», «Карелия, 1918», «Ладога, 1918», «Властитель ночи, 1918»… М. Волошин пишет об этих картинах: «Нельзя определить, какими тысячелетиями отделена от нас эта земля Рериха, земля, с которой только что сошла мертвая толща вечных льдов, земля, хранящая на себе только свежие следы глубоких царапин и борозд, оставленных древними ледниками. На ней еще нет ни кустов, ни деревьев; одни лишь мхи темные, как письмо древних икон, покрывают влажные, солнцем еще не согретые, не обласканные солнцем скалы». Пустыня. На путях путешественника Н.К. Рериха не один раз простирались пустыни Такла-Макан и Гоби. И его пустыня, писанная с натуры, это не унылые пески. Золотистые песчаные холмы, уходящие в бесконечность, напитаны солнцем. В условиях особого состояния атмосферы над ними загораются необыкновенных расцветок закаты и восходы. Они ритмичны, словно музыкальные произведения. «Черная Гоби», «Голос Монголии», «Монголия», «Караван», «Звезда Матери Мира» картины, написанные им как во время экспедиции 1925-1928 гг., так и позднее. 76 Певец гор. Но вершиной живописного творчества Н.К. Рериха не случайно считаются горы. Сам художник говорил, что при написании пейзажа нужна убедительность – «Гималаи», написанные в Альпах, никогда не будут Гималаями. Он хорошо знал и понимал эти горы. Например, в его картине «Сожжение тьмы, 1924» альпинисты узнали глетчеры Эвереста, которые Рерих никак не мог видеть. Он пишет горы в разном состоянии замершего мгновения - на восходе, на закате, затянутые облаками и сверкающие на солнце белоснежными вершинами. Это его серии «Гималаи», «Тибет», горные хребты Нань-Шань и Тагла, Кара-Корум и Лахуль - 24-х летний индийский период жизни художника. Он словно видит эти горы с высоты птичьего полета или из Космоса. Об этом написал Ю. Гагарин в бортовом дневнике. А А.Я. Яншин увидел и другое: «Также и в гималайских этюдах: вы смотрите на горы, узнаете отдельные вершины, и в то же время у него Гималаи – это стена, отделяющая наш обычный жизненный мир от иного, необычного мира, от Шамбалы. За этой стеной гор видится что-то иное, чувствуется что-то более высокое, чем сами эти горы». Присутствие человека на фоне ландшафтов Н.К. Рериха чувствуется всегда, даже когда он там не изображен. Излюбленный прием художника - одинокая фигура или группа людей, сливающихся с этим фоном, живущих с ним одной жизнью. У него человек – лишь часть огромного мира с холмистостью берегов русских рек с уютно размещенными на них городищами, с заоблачными вершинами гор, пустынями, грустными глазами озер, изгибами рек, олицетворяющих вечную жизнь. Ю.А. Веденин Российский НИИ культурного и природного наследия РОЛЬ РЕЛЬЕФА В ФОРМИРОВАНИИ И СОХРАНЕНИИ ОБЪЕКТОВ КУЛЬТУРНОГО НАСЛЕДИЯ История архитектуры самым тесным образом связана с природной средой. Особую роль всегда играл рельеф. В большинстве городских ансамблей наиболее значительные сооружения – кремли, главные городские соборы, дворцы наиболее знатных персонажей – чаще всего располагались на возвышенных местах, на высоких берегах озёр или рек. Тем самым достигался важнейший эффект связи города или села с окрестностями, с соседними населёнными пунктами. Особое место в ландшафте занимали помещичьи усадьбы. Многие из них располагались на берегах рек, нередко запруженных. Склон между главным домом и берегом реки или пруда оставался открытым, что позволяло открывать перспективу на окрестности усадьбы. Внутри усадьбы активно использовались самые разнообразные формы рельефа. На месте оврагов, по дну которых протекали ручьи, устраивались каскадные пруды. Возвышенные места использовались для организации видовых точек. Велика роль рельефа в тех музеях-заповедниках, где главным предметом охраны является культурный ландшафт, связанный с такими важными для истории страны событиями, как военные баталии. На территории полей битв основное внимание обращается на выявление и сохранение различных форм рельефа - возвышенностей (как места размещения центров руководства сражением), долин рек (как маршрутов прохождения войск) и т.д. Именно рельеф выступает одним из наиболее устойчивых элементов культурного ландшафта, являющихся наиболее представительными и аутентичными носителями исторической памяти. 77 Рельеф выступает важным фактором, оказывающим влияние на сохранность объектов наследия. Чаще всего органы охраны памятников сталкиваются с такими явлениями, как абразионные процессы, ведущие к подмыву берегов и разрушению культурного слоя. В результате этих же процессов могут погибнуть фрагменты парка, возникнуть реальные угрозы для отдельных строений, расположенных на берегах рек. Вторая проблема, с которой приходится сталкиваться при охране объектов наследия, – это оползни, создающие угрозу для многих памятников архитектуры. Этот процесс очень часто провоцируется усиленными антропогенными нагрузками, что характерно для территорий, посещаемых большими группами туристов. Третья проблема обусловлена также антропогенными нагрузками, в результате которых на крутых склонах образуется множество стихийных троп. По этим тропам после дождей стекают водные потоки, в результате которых происходит разрушение склона. Таким образом, рельеф выступает, во-первых, как объект культурного и природного наследия, нуждающийся в охране, а во-вторых, как фактор, который необходимо учитывать при разработке системы мероприятий по охране памятников истории и культуры. О.В. Виноградова Московский госуниверситет ЭСТЕТИЧЕСКОЕ И ЭМПИРИЧЕСКОЕ ПОЗНАНИЕ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ РЕК ПРИ СОЗДАНИИ ПРИУСАДЕБНЫХ ПАРКОВ В XVIII ВЕКЕ Изучение деятельности рек как предмета научных исследований оформилось в раздел науки о русловых процессах к концу XIX века. Однако еще задолго до первых научных обобщений закономерностей проявления русловых процессов в конце XVIII века при строительстве каскадов прудов и сооружении искусственных водных систем приусадебных парков проявлялась незаурядная изобретательность их создателей, в основе которой лежало эмпирическое и эстетическое восприятие рек, как наиболее динамичного элемента ландшафта. Ярким примером создания искусственных речных долин, объединяющих в одно целое все компоненты паркового ландшафта, являлась водная система, созданная талантливым писателем, выдающимся ландшафтным архитектором и теоретиком паркового искусства Андреем Тимофеевичем Болотовым при возведении приусадебного парка в небольшом городке Тульской области Богородицке. Оказавшись в нем, невольно ощущаешь какую-то неуловимую связь времен, передающуюся нам через красоту уголка природы, созданного человеком. Я заинтересовалась историей создания этого парка, познакомилась с замечательными трудами Андрея Тимофеевича Болотова и была поражена тем, что еще задолго до появления науки о русловых процессах при строительстве искусственной водной системы эмпирически им были учтены основные закономерности деятельности рек. Родоначальником фамилии и первым владельцем «чудесного имения Богородицкого, некогда слывшего за свою красоту и достойного любопытства» был сын императрицы Екатерины II и Григория Орлова граф Алексей Григорьевич Бобринский. На заре русского классицизма по приказу Екатерины, на месте развалившейся Богородицкой крепости, срубленной еще в 1660-х годах, строится один из замечательных загородных ансамблей. Летом 1773 года по проекту архитектора И. 78 Е. Старова закладывается первый камень в основание Богородицкого дворца. Дворец эффектно поставлен на холме над запруженной рекой Упертой. В середине 1780-х годов изысканное классическое творение И.Е. Старова талантливейший россиянин А.Т. Болотов окружил романтическим пейзажным парком. Одним из украшений этого былого великолепия «чуда здешних мест», которое два века назад заслуживало «отвлечь путешественника с прямой дороги… осмотреть красоты сего места», была грандиозная водная система - с террасными прудами, водопадом и рекой. История их создания запечатлена в статьях А.Т. Болотова о садово-парковом искусстве, опубликованных в журнале «Экономический магазин» (Болотов, 1784) и в «Записках Андрея Тимофеевича Болотова» (Болотов, 1988). При сооружении водной системы А.Т. Болотов проявил себя замечательным изобретателем и эмпириком. Для того, чтобы создать искусственный водоток, который по замыслу А.Т. Болотова должен был стать главным украшением парка, необходимо было подвести воду к его наиболее высокой части. Возвышенный берег запруженной р. Уперты, на котором разбивался парк, был сухим и безводным. Единственный источник находился на склоне холма в 3-х км от парка и был отделен от него двумя холмами и долиной небольшого ручья. Когда А.Т. Болотов ватерпасом измерил высоту места, откуда бил ключ, оказалось, что находится оно невысоко и провести водоток к верхней части парка, как это было задумано, не представляется возможным. Болотов засыпает родник песком, в результате чего он стал вытекать на три метра выше прежнего. Таким образом, был обеспечен достаточный уклон для существования постоянного водотока. Подведя воду из источника, Болотов столкнулся с новым препятствием. Едва он начал проводить воду узким ручейком, как выяснилось, что она уходит в землю, растекаясь по косогору. Грунт был рыхлым, не обеспечивал устойчивости русла и концентрации воды в единый поток. Что же предпринимает Болотов? Он выстилает дно и стенки ручейка не пропускающими воду пластинками синей глины, залежи которой были найдены незадолго перед этим неподалеку. Тонкие пластинки глины обладали достаточной противофильтрационной и противоэрозионной устойчивостью. Таким образом, Болотов интуитивно применил эти понятия при создании искусственной реки. Обеспечив деятельность постоянного водотока, А.Т.Болотов, руководствуясь эстетическим чувством, старается максимально приблизить его к натуральному виду. На старинных акварелях, изображающих созданную речку, хорошо видно, что А.Т. Болотов, несомненно, учитывал закономерности деятельности рек. Искусственная меандра изгибается к крутому берегу, для создания отмели у выпуклого берега был насыпан песчаный мыс. На другом участке созданный из привезенных камней «утес» обусловливает сужение реки и образование небольшой излучины, отклоняя течение реки к противоположному берегу. Для создания водопада из камней был создан «структурный порог». Эстетическое восприятие красоты российских речек переносится им на создаваемый водоток - здесь он сужает русло, там расширяет его, создавая характерную для рек четковидность. Плоские берега ручья в расширениях долины сменялись высокими и бугристыми на участках ее сужения. Углубляя дно реки (т.е. фактически применяя землечерпание), А.Т. Болотов создает омуты. Позднее он нашел еще один источник, уже неподалеку и на высоком уровне, и создал второй искусственный ручей. Эти ручьи необычайно украсили парк и служили местом прогулок и отдыха населения Богородицка и приезжих гостей. Эмпирическое и эстетическое познание деятельности рек позволило А.Т. Болотову создать уникальную водную систему, которой он очень гордился. В записках А.Т. Болотова хорошо передан творческий процесс при создании искусственного рельефа, который по замыслу создателя должен был максимально соответствовать естественному ландшафту. 79 Интересно отметить, что дух высокой культуры и преклонение перед красотой природы, которые А.Т. Болотов старался воплотить в создаваемом им парке, возможно, послужили импульсом для формирования ученого как одного из крупнейших исследователей рек, создавшего учение о динамических фазах долин - Василия Васильевича Ламакина. Он родился в Богородицке и провел там свои детские и юношеские годы. В своих воспоминаниях В.В. Ламакин писал, что в их доме на полке стояли записки А.Т. Болотова, которые в детстве читал ему отец. Возможно, они заложили в будущем исследователе интерес к изучению рек. Н.В. Гуремина Институт окружающей среды ДВГУ ЭСТЕТИЧЕСКАЯ ПРИВЛЕКАТЕЛЬНОСТЬ ОСТРОВНЫХ ПРИРОДНОТЕРРИТОРИАЛЬНЫХ КОМПЛЕКСОВ ОСТРОВОВ ЗАЛИВА ПЕТРА ВЕЛИКОГО (ЯПОНСКОЕ МОРЕ) Туризм сегодня оказывает самое непосредственное воздействие на культуру, образование и социальные области жизни, являясь одной из ведущих отраслей мировой экономики. Экологическим туризмом (экотуризмом) называется туризм, представляющий собой путешествия в места с относительно нетронутой природой для получения представления о природных и культурно-этнографических особенностях территории, не нарушающий целостности экосистем и создающий такие условия, при которых охрана природы и природных условий становится экономически выгодной для местного населения. Островные территории залива Петра Великого, имея уникальное географическое положение и большие рекреационные возможности, должны стать ключевым звеном в области развития экотуризма на территории юга Приморья. Ближайший к Владивостоку архипелаг Императрицы Евгении включает в себя крупные острова: Русский, Попова, Рейнеке, Рикорда и ряд мелких. Здесь сосредоточены памятники древней, средневековой и новейшей истории, удобные глубокие бухты, протяженные пляжи. Привлекательны для туристов и находящиеся на полградуса южнее малые острова Римского-Корсакова. Легкодоступны, удобны для высадки и имеют галечниковые пляжи острова Стенина, Матвеева, Большой Пелис, Де-Ливрона, Дурново, Гильдебрандта, которые с 1978 г. входят в состав Дальневосточного государственного морского заповедника (ДВГМЗ) при Институте биологии моря ДВО РАН. Тут встречаются песчаные пляжи, растительность супралиторали и береговых скал: «консолидированные» с участием элементов тайги лесные сообщества, «гмелинополынники» и луга; болота, пресные ручьи. На островах Большой Пелис и Стенина есть даже миниатюрные пресные озера. Экологический туризм на акваториях, прилежащих к о. Стенина и островам Римского-Корсакова, а также в зоне живописнейших мысов Японского моря - Сосновый и Гамова - должен быть организован на базе ДВГМЗ. По своему рекреационному потенциалу острова залива Петра Великого не только представляют собой объекты регионального и национального значения, но не уступают в сравнительном аспекте рекреационным островным центрам высокого мирового ранга и могут быть объектами международного туризма и привлечения иностранных инвесторов. Ландшафтная оценка островных природно-территориальных комплексов с учетом разнообразия пейзажей, выразительности рельефа, открытых морских 80 пространств и уникальных фортификационных сооружений (о. Русский) признана довольно высокой. Физико-географическое положение рассматриваемых островов, наличие побережий с пляжами и живописными скалистыми берегами, небольшими уютными бухтами, богатство морской флоры и фауны создают предпосылки для развития здесь морского и подводного туризма, потребительской рекреации, кино-видео-фотосъемки, парусного, спортивного и других видов отдыха. Однако долгая зима, холодная весна и дождливое туманное лето не позволяют достаточно эффективно использовать перечисленные рекреационные ресурсы. Экскурсии по «экологическим тропам» дают возможность ближе познакомиться с природой островов: проводится осмотр ценных в научном и эстетическом аспекте ландшафтов и памятников природы – геологических, ботанических. Туристские фирмы и экологические организации г. Владивостока предлагают большой выбор экскурсий вдоль побережья на катере в сопровождении гида-эколога с предоставлением демонстрационного материала. Пешие экологические экскурсии познакомят с уникальной островной флорой, красивыми и редкими растениями, занесенными в Красную книгу. Осматривая геологические памятники природы, можно проследить историю образования островов, увидеть окаменевшие останки древних морских обитателей. Для специалистов в области экологического туризма важно не просто предложить эстетику ландшафта в качестве турпродукта (особенно для иностранных туристов), а увидеть совершенство природы, познать внутренние связи и механизмы ее развития. Необходимо научиться бережному отношению к различным компонентам и процессам природы, где основное внимание уделяется раскрытию внутреннего потенциала островного ландшафта, обустройству и поддержанию его самобытности и уникальности. Ю.В. Ефремов Кубанский госуниверситет ГИМАЛАЙСКИЕ ВЕРШИНЫ - ОБЪЕКТЫ ПОКЛОНЕНИЯ У ПАЛОМНИКОВ И ПИЛИГРИМОВ Гималайские горы привлекают своей суровой красотой не только альпинистов и туристов, но и паломников и пилигримов. Буддисты и индуисты воспринимают горы как убежище богов и священные хранилища духовных сокровищ, оберегаемых особыми блюстителями тайн. Таких священных мест в Гималаях много. В данной работе остановимся на известных и почитаемых горных святынях и попытаемся оценить их научное значение и практическую направленность. К числу наиболее привлекательных по красоте и контрастной выраженности в рельефе относятся некоторые горные массивы, хребты, урочища, долины и вершины, расположенные в основном в Высоких Гималаях. Несколько подробнее осветим широко известные в Непале геологические объекты - Канченджанга Гимал, Кхумбила, Манаслу, Амадаблам, Мачапучури и урочище Аннапурна. В Индии к числу священных мест отнесены Гарвальские и Кумаонские Гималаи, в Тибете - г.Кайлас. 81 Канченджанга Гимал – высокогорный хребет длиной 142,5 км, расположенный в 130 км восточнее горы Эверест, напоминает крест, каждая часть которого представляет собой цепь могучих вершин, большинство из которых превышает 7000 м. Среди них самая высокая гора Канченджанга (8585 м), занимающая по высоте третье место в мире. Среди местных жителей, у многочисленных паломников и пилигримов Канченджанга особо почитаема. Они верят в то, что в недрах могучей горы в надежно спрятанных пещерах хранится пять священных сокровищ, в которых заключена особая духовная сила и красота. Ежегодно в Сиккиме устраивается праздник, посвященный Канченджанге. Горы Кхумбила, находящиеся вблизи г. Эверест, включают горный массив того же названия и короткую висячую долину, на дне которой расположены деревни Кхумджунг и Куны. Люди, живущие здесь, привлекают силу гор для защиты своего жилья, урожая, религии и местного сообщества. Местный бог Кхумбила почитается в качестве божества-воина, который наблюдает за районом шерпов Кхумбу, отгоняя силы зла. Стада яков и овец также попадают под его защиту. Горные массивы Амадаблам, Мачапачури, Манаслу, Аннапурна потрясают своей неприступностью и суровой красотой всех альпинистов и туристов. У паломников и пилигримов оценка достоинств этих святынь несколько иная. Для них горные вершины – объекты поклонения богам, источник получения духовных сил. Не случайно восхождения на эти вершины запрещены (Мачапачури, Кхумбила) или резко ограничены (Амадаблам, Манаслу). Особо почитаемы среди индуистов Гарвальские и Кумаонские Гималаи, расположенные в истоках священной реки Ганга. Многочисленные легенды, повествования в священных книгах дают обширную информацию об этой уникальной горной местности. Она является землей обетованной, на которой обитают многочисленные боги, среди которых особо почитаемы Шива, Вишну, Ману и др. Далекий пик Кайлас, обособленно поднимающийся над Тибетским плато, направляет умы миллионов приверженцев индуизма и буддизма к самым заветным сторонам духовных традиций. Святость гор освящает культурные и духовные аспекты, которые глубоко воздействуют на восприятие и отношение людей к природе. Ценности и убеждения, связанные с большинством священных пиков, в значительной степени определяют, какие природные ресурсы и качества людей, живущих в данной окружающей среде, можно использовать, а какие следует защищать. В политике, проводимой в интересах сохранения природы и устойчивого развития, должно учитывать эти культурные и духовные факторы, иначе она не сможет рассчитывать на поддержку сообществ и отдельных людей, на которые следует делать ставку в рассматриваемых районах и проектах. Сила гор для многих людей традиционно исходит от присутствующих там божеств. Иконография и мифология таких божеств может дать важные ключи для научных исследований и выработки политики. Для того чтобы понять мотивы поведения людей, посещающих священные места в Гималаях, и направить их деятельность в русло природоохранных мероприятий, необходимо рассмотреть основные предания, связанные с горами. Среди них наиболее интересны следующие: горы – центр Вселенной или локального региона и их могущество; обитель божества; храм или культовое место поклонения; источник благословения и общего благосостояния, вдохновения, откровения и преобразования. Эти аспекты достаточно хорошо проанализированы в фундаментальном произведении «Горы мира – глобальный приоритет» (1999). Здесь же отметим лишь один пример – программы восстановления лесов в Бадринате в Гарвальских Гималаях на религиозной основе мифов и убеждений. Индийские исследователи окружающей среды утверждают, 82 что в индуистских текстах деревья в Гималаях рассматриваются как волосы Шивы. Летом Ганг действительно «падает» с небес в форме муссонных дождей, а после того как гималайские леса вырубили, земля буквально сотрясается под воздействием муссонов, происходят оползни и наводнения. Главный священник Бадрината рассказал, что корни деревьев держат почву, и добавил, что если паломники ищут благословения Шивы, то они совершат хороший поступок, если посадят деревья и восстановят его волосы. Такая продуманная работа монахов с паломниками позволила посадить на склонах десятки тысяч саженцев, большая часть которых прижилась. В заключение хотелось бы отметить, что восстановление лесного массива в Бадринате показывает, что наука и религия могут совместно работать на благо окружающей среды и сохранения культурных и духовных ценностей. Работа выполнена при финансовой поддержке Министерства образования РФ (проект Е 02-10.0-16). А.А. Коковкина Биробиджанский государственный педагогический институт СИМВОЛИКА РЕЛЬЕФА: ТЕМА «ГОРЫ И ВОДЫ» В КИТАЙСКОЙ ПОЭЗИИ И ЖИВОПИСИ Восприятие рельефа в китайской культуре обусловлено спецификой религиозности, которая особым образом определяет восприятие природы. Религии, определившие облик китайской культуры - даосизм и чань(дзен)-буддизм – не делают различия между божеством и миром, природным и духовным. Дао - это и начало, «корень всего сущего», и вся «тьма вещей», и каждая вещь в отдельности - тоже дао. Природа же Будды растворена во всем Космосе, и любая вещь, любое живое существо содержат эту природу во всей ее полноте. Поэтому любой природный феномен оказывается чем-то большим, нежели просто вещь или явление. Он всегда свидетельствует о сокровенном начале бытия, являясь его манифестацией, микрокосмом. Горы и воды один из наиболее распространенных сюжетов китайского искусства. Его значимость видна уже в самом названии живописного жанра, аналогичного европейскому пейзажу; буквальный перевод его китайского названия: «горы – воды». То же самое и в поэзии: раннесредневековая лирика, которую европейские исследователи называют пейзажной, имеет китайское название шань шуй ши (поэзия гор и вод). Такая распространенность обусловлена особым символическим смыслом, которым наполнены рельеф и ландшафт. Этот смысл, поскольку всякий символ многозначен, раскрывается во множестве интерпретаций. Первое значение, которое несут горы и воды, связано с взаимодействием двух противоположных начал мироздания: ян и инь. Из этого взаимодействия, согласно китайской модели Космоса, складывается гармония сущего. Суть этих начал выражают линии рельефа: горы своей высотой, устремленностью вверх, твердостью своих камней, остротой своих пиков символизируют начало ян, начало света, мужественности, активности, творческой энергии; воды своей глубиной, текучестью, способностью принимать форму любого сосуда символизируют начало инь, темное, женственное, податливое, принимающее. Нераздельность этих начал, выражаемая символом тайцзи (великого предела), воплощается в неразделенности гор и вод (это 83 выражается и в самом названии стиля - «горы - воды», и в представлении о горах, как «корнях облаков», а об облаках, как «небесных горах»). Ши-тао пишет: «Надо, чтобы вода смыкалась с горой, чтобы обнаружить всеобщее слияние (объятие). Если это взаимное действие горы и воды не выражено, ничто не сможет объяснить это всеобщее течение и всеобщее объятие. Без выражения этого всеобщего течения и всеобщего объятия нормы и жизнь (кисти и туши) не могут найти свое поле действия, но с момента, когда норма и жизнь (туши и кисти] осуществляются, всеобщее течение и всеобщее объятие находят свою первопричину, и... миссия пейзажа оказывается завершенной». Пейзажисты, практически, никогда не пишут одни горы, или отдельные водоемы - в картине присутствуют две составляющие пейзажа, как и в основе мироздания нераздельны начала ян и инь. То же самое и в поэзии - любой горный пейзаж не может считаться достаточно полным, если не содержит либо ручей, либо озеро, либо водопад - какую-то воду: Горы Чу - этот край голубых высоких вершин. Воды Хань - этот край бирюзовых бегущих волн. (Бо Цзюйи) Гор гряда, И еще гряда, Высокое небо над ними. В дымке прозрачной стынет поток, Лодка, как будто кленовый листок, В чужой стороне гонимый. (Ли Юй) Плюс к тому «...место, относительно возвышавшееся над соседними, сулило приближение к току силы Ян, восходившему к небу, и соответственно - здоровье и счастье. В месте же низменном, скорее всего, должны были подстерегать беды, например, наводнения, и болезни: простуды, ревматизм и лихорадка. Китайцу казалось, что все возвышенное охвачено гигантским потоком живительного эфира, несущегося над миром». Горы приближены к небу и там, на высоте, животворящая сила - энергия ци - порожденная великим Небом, пребывает в состоянии чистом и незамутненном. Поэтому именно в горах человек испытывает прилив творческого вдохновения и может приобщиться к чистой духовной силе. Горы являются поэтому местом обитания мифологических бессмертных: Эти горы простерлись на тысячу ли, Громоздясь одна над другой, скрываются в облаках. Удалившийся от мира – вот где ему появиться, Обретший божественную сущность и ставший иным [существом] - здесь обретут приют. (Се Тяо) В горы же обычно приходит мудрец - поэт, художник, учитель мудрости (дзэнский или даосский монах), чтобы прикоснуться к вечности, возвышающейся над изменчивым временным миром долин. Это еще одно значение гор - они есть символ устойчивости и неизменности, противостоящей хаотическому бурлению жизни внизу: 84 Голубит небеса вершин лазурных стая. Годам потерян счет, даль без конца и края. Отшельник ищет Путь и тучу понукает, У древа бытия в язык ручья вникает. Там нежные цветы, там черный буйвол дремлет. Высоких сосен шум – им белый аист внемлет. Пока искал слова – на воду солнце село. Спускаюсь в дым сует из горнего предела. (Ли Бо) Другое значение гор и вод связано с религиозно-философской системой даосизма, которая порождающим началом мироздания полагает дао (путь). Дао пребывает в постоянном движении, порождая из себя всю «тьму вещей» и задавая всему сущему ритм движения и изменения. Разными сторонами своей сущности и горы и воды могут символизировать дао. Как пишет Цзун Бин в своем трактате о живописи: «Горы и воды в облике своем превозносят дао, и гуманный человек радуется им». Горы воплощают дао ритмическим чередованием своих вершин и провалов, созерцая их, реально или в изображении, можно ощутить ритмическое движение бытия. Вода же является традиционным и излюбленным образом дао. Своим постоянным движением, вечной текучестью, своей изменчивостью вода подобна дао - этому бесконечному потоку, несущему в себе все сущее. Невозможно в коротком обзоре перечислить все многообразие значений, которое скрывают горы и воды для китайского поэта и живописца. Но и он позволяет понять, что природа в китайской культуре - это живой организм, полный глубокого смысла, который раскрывается в любых природных явлениях, в том числе и в линиях рельефа. П.С. Лапин Институт геологии нефти и газа СО РАН ИЗМЕНЕНИЕ ЭЛЕМЕНТОВ МОРФОГЕНЕЗА ЗЕМНОЙ ПОВЕРХНОСТИ КАК ИНСТРУМЕНТ ЭСТЕТИЧЕСКИХ ПРЕОБРАЗОВАНИЙ РЕЛЬЕФА В последнее время появилось новое направление в приложении геоморфологических знаний – эстетическая геоморфология, призванное оценить влияние на человеческий организм среды его обитания и особенностей развития рельефа. В эстетической геоморфологии, на наш взгляд, должно выделяться два направления. Первое связано с анализом и учётом особенностей развития рельефа земной поверхности при закладке новых градостроительных объектов, инженерных сооружений и коммуникаций. При реализации проектов больший акцент делается на выявление и оценку художественных, эстетических и познавательных свойств рельефа. При выносе проекта в натуру возникает необходимость поиска компромисса между их 85 эстетической и экономической целесообразностью, поскольку объекты должны размещаться рядом с крупными транспортными артериями. В данном случае анализ особенностей развития рельефа земной поверхности должен быть направлен на выделение зон устойчивого развития, которые с определённой степенью вероятности гарантируют сохранность ландшафта. Этот период характерен для этапа масштабного освоения новых территорий. Второе связано с необходимостью расширения крупных мегаполисов и промышленных объектов. На первых стадиях своего развития эти объекты достаточно хорошо вписывались в ландшафтные особенности территории. Их дальнейшее площадное увеличение очень часто происходит за счёт вовлечения районов неустойчивого развития рельефа земной поверхности. Для данных районов техногенное вмешательство должно осуществляться на нескольких уровнях. На первом этапе, на основе результатов модельных построений, осуществляется преобразование морфологии земной поверхности. Это могут быть инженерные мероприятия, направленные на частичное или полное нивелирование овражно-балочной сети, осушение болот или возведение системы дамб. Основная их цель - повысить устойчивость развития земной поверхности за счёт перераспределения нагрузки на соседние не подлежащие застройке районы. В этом видится основная цель эстетической геоморфологии. Невольно возникает ассоциация с эстетической медициной, которая, обладая набором приёмов и методов, может осуществлять незначительные изменения в морфологии объекта. Именно геоморфологические методы, направленные на разработку и совершенствование структурнофункциональных моделей развития рельефа, могут осуществлять точечное вмешательство в естественный облик ландшафтов, тем самым в значительной степени сохраняя его целостность. На втором этапе, при проектировании зданий и сооружений, необходим учёт сложных геологических условий объекта. Общим объектом геоморфологии и ландшафтоведения может являться земная поверхность как граница раздела сред: земная кора-атмосфера. Для геоморфологии методы, фиксирующие особенности развития земной поверхности, являются завершающими во всей сложной и многообразной цепи исследований, призванных раскрыть условия формирования современного облика рельефа Земли. Для ландшафтоведения, напротив – земная поверхность является основой всех своих построений и от её развития во многом зависит целостность возводимых объектов. Пристальное внимание исследователей к проблемам среды человеческого обитания возрастает тогда, когда пригодность этой среды для жизни человека становится проблематичной. Как один из вариантов, - стадии развития земной поверхности могут быть определены по ранее разработанной нами методике, исходя из анализа эрозионного расчленения земной поверхности посредством выделения морфогенетических особенностей её развития. Задаётся модель, позволяющая оценивать соотношение элементов основной морфологической триады и осуществлять морфогенетическое районирование. В результате выделяются районы восходящего, нисходящего и устойчивого развития. В наших исследованиях, сопоставляя ведущий морфогенетический ряд, к которому в своём развитии стремится изучаемая территория, с интересующим нас районом, можно оценить необходимый объём изменений в соотношении элементов основной морфологической триады. При этом характер изменений будет минимален и эстетическая составляющая земной поверхности значительно не пострадает, поскольку для равнинных территорий морфогенетические ряды, описывающие различные стадии развития, очень часто имеют незначительные отличия. 86 Е.Ю. Ликутов ВИЭМС, Калужский филиал О СВЯЗИ ДИНАМИКИ И ЭСТЕТИКИ РЕЛЬЕФА Вопрос, характеризуемый темой доклада, ранее не привлекал внимание исследователей. Оба анализируемых понятия сложны и разнообразны в своем содержании. Поэтому необходимость обозначения рамок их рассмотрения очевидна. Динамику рельефа мы попытаемся охватить в объёме, максимально близком к полному. Из эстетики рельефа, учитывая системный анализ ее в связи с реальной геоморфодинамической обстановкой, обратим внимание на ее онтологический раздел, включающий в себя «…специфическое проявление ценностного отношения человека к миру…» (Философский словарь, 1983, с. 805). Это позволяет нам определить эстетику рельефа как проявление ценностного отношения человека к рельефу. Высшая эстетическая ценность концентрируется в категории «прекрасное». Прекрасное в рельефе и рельефообразовании многообразно для любого человека, тем более – для специалиста-геоморфолога. Для специалиста это понятие шире, так как включает в себя не только и не просто живописный рельеф, но и несущий познавательность, проблемность, новизну - как в морфологии, так и в морфодинамике. Отмеченное многообразие не бесконечно и не охватывает все геоморфологические объекты и рельефообразующие процессы. Прекрасное гармонично. Поэтому к его выявлению и исследованию применим принцип гармонии в рельефообразовании («форма - процессы - условия») (Ликутов, 2001), который предусматривает закономерно связанные строение, процессы и условия формирования рельефа. С помощью этого принципа устанавливаются следующие разновидности сочетаний рельефообразующих процессов, обусловливающих наибольшую эстетичность рельефа (или - «прекрасное» в нем). 1. Постоянный набор рельефообразующих процессов, действующих в течение геоморфологически длительного времени и в мало меняющихся соотношениях. Эти процессы формируют рельеф большей части земной поверхности, обусловливая его красоту (эстетичность) в абсолютном большинстве случаев. В рамках рассмотрения этой разновидности уместно дать ответ на вопрос, достойный специального рассмотрения: эстетично или нет действие антропогенных рельефообразующих процессов и почему? Однозначность здесь невозможна. С одной стороны, они по отношению к естественному рельефу асингенетичны (Ликутов, 1998) и нарушают его эстетичность. С другой - они создают сингенетичные им (антропогенные же) формы рельефа и, при условии своего длительного действия, делают рельеф эстетичным (пусть в других чертах, нежели нарушенный ими рельеф естественный). 2. Разнообразие взаимодействующих процессов характерно, в первую очередь, для районов проявления вертикальной ландшафтной поясности и сочетаний зональных и интразональных ландшафтов, а также для территорий, где резко и геоморфологически недавно произошла (или неоднократно происходит) смена ведущих процессов, и, конечно, для форм и элементов рельефа, развивающихся под действием сразу нескольких процессов. 3. Сложные и причудливые сочетания и взаимодействия процессов. Специфика этой разновидности - в том, что они зачастую выявляются в ходе горных работ и других специальных исследований. И уже поэтому ясно, что эту разновидность есть основания отнести к так называемой профессиональной эстетике рельефообразования. Несмотря на сложности поиска, примеров ее замечено немало. 87 Наиболее яркие из них - взаимодействия флювиальных и склоновых процессов с формированием: а) террасоувалов; б) бечевников; в) подрезаемых реками склонов. Связь динамики и эстетики рельефа состоит в следующем. Наиболее эстетичный рельеф формируется как относительно стабильными, так и изменчивыми, но всегда устойчивыми в этом сочетаниями и взаимодействиями рельефообразующих процессов. И чем они (сочетания и взаимодействия) сложнее, тем эстетичнее (прекраснее) рельеф, как в общечеловеческом, так и в профессиональном аспекте. Таким образом, рассмотренные сочетания рельефообразующих процессов в состоянии функционировать в качестве геоморфодинамических критериев эстетичности рельефа. Важно и то, что устойчивые сочетания (взаимодействия) рельефообразующих процессов - необходимое и достаточное условие самоорганизации формирующихся под их действием геоморфосистем. Следовательно, самоорганизующиеся геоморфосистемы отличаются не только наибольшей устойчивостью, но и наибольшей эстетичностью. Ю.И. Лоскутов СНИИГГиМС ОТОБРАЖЕНИЕ РЕЛЬЕФА В НАРОДНЫХ ЭПОСАХ Эпос - род литературы, наряду с лирикой и драмой. В более узком смысле слова – это героический или народный эпос как жанр, представляющий собой героическое повествование о прошлом. Народный эпос дошёл до нас в виде обширных книжных («Махабхарата», «Илиада» и др.) или устных («Джангар», «Манас» и др.) эпопей, а также в виде коротких «эпических песен» (русские былины, «Эдда Старшая» и др.) и, реже, – прозаических сказаний (саги, Нартский эпос) (БСЭ, т. 30, 1978). Наиболее любопытно рассмотреть отображение рельефа не в классических, а в архаических формах эпоса, например в «Эпосе о Гильгамеше». Это древнейшая эпическая поэма мира, написанная клинописью на глиняных табличках и характеризующая события конца первой половины третьего тысячелетия до н.э., происходившие в нижней части долины р. Евфрат на территории Шумерской цивилизации. Описание рельефа в этой поэме взято из перевода третьей версии («ниневийской») поэмы на аккадском языке (1961). О главном герое эпоса Гильгамеше сообщается как «О познавшем моря (здесь и далее выделено курсивом мною. - Л.Ю.), перешедшем все горы». Про себя герой говорит так: «Я взбирался на трудные горы, через все моря я переправлялся». Его друг Энкиду «в степи родился, его горы вырастили» и со зверьём в степи он бродит. Себя Энкиду характеризует так: «Кто в степи рождён, ему ведома мудрость». Гильгамеш призывает Энкиду убить чудовище Хумбабу и говорит такие слова: «Друг мой, далеко есть горы Ливана, кедровым эти горы покрыты лесом, живёт в этом лесу свирепый Хумбаба». Если Хумбаба «откроет уста содрогается небо, сотрясаются горы, колеблются скалы и всё живое уходит в ущелья». Энкиду согласился пойти с Гильгамешем в поход. Однажды во время ночёвки Гильгамеш в тревоге проснулся и говорит Энкиду: «Поднимись на горные скалы, посмотри, – ничего не случилось?». Затем он рассказывает Энкиду свои сны, наиболее интересен из них второй: «В ущелье горы стоим мы с тобою, - гора упала и меня 88 повалила, придавила ноги, не даёт подняться». Энкиду объясняет ему: «Друг мой, гора, что ты видел - Хумбаба». Желая узнать дальнейший ход событий, Гильгамеш предпринимает магические действия и говорит: «Гора, принеси виденье ночью!». Проснувшись наутро, он рассказывает Энкиду сон: «Гора, что валилась, превратилась в пепел. Спустимся в степь, совет устроим!». Долго искали они Хумбабу: «Сколько гор уже перешли мы», сообщает Гильгамеш, и, наконец, «достигли они горы зелёной», где жил Хумбаба. После сраженья и убийства Хумбабы «покой объял высокие горы, покой объял лесистые вершины». После того, как Энкиду увидел вещий сон, в котором его «проклял бог великий», он заболел и умер, сказав Гильгамешу перед смертью такие слова: «Друг мой, кто в сраженье падёт – тот славен, я же смерти страшился, умираю с позором». Гильгамеш оплакивает его смерть: «Да плачут уступы гор лесистых, по которым с тобой мы взбирались». «Да плачет бурный Евлей, где мы ходили по брегу, да плачет светлый Евфрат, где мы черпали воду». Гильгамеш горько плачет и бежит в степь: «Путь я предпринял, иду поспешно. Перевалов горных достигнув ночью…». Бежит он «под власть Утнапишти» - царя города Шуриппака, пережившего потоп и получившего от богов бессмертие. Чтобы дойти до Утнапишти, Гильгамешу надо пройти «ходом горным» между двух гор Машу, которые стерегут «люди-скорпионы». Гильгамеш объяснил им причину своего похода и нашёл понимание. «Человекскорпион уста открыл и молвит, вещает он Гильгамешу: «Иди, Гильгамеш, путём своим трудным, горы Машу ты да минуешь, леса и горы да пройдёшь ты отважно, да вернёшься обратно благополучно! Горные ворота для тебя открыты». Гильгамеш добрался до Утнапишти, и тот поведал ему о предстоящем потопе и что ему надо сделать, чтобы спастись. На седьмой день потоп, залив «равнины» и «горы», прекратился, и Гильгамеш на своём корабле «стал высматривать берег в открытом море – в двенадцати поприщах поднялся остров. У горы Ницир корабль остановился. Гора Ницир корабль удержала, не даёт качаться». Из приведённого текста поэмы довольно чётко можно представить рельеф территории, где действовал главный герой. Это моря, горы и равнины, представляющие собой степи, по которым текут реки «светлый Евфрат» и «бурный Евлей». Наиболее подробно охарактеризованы горы: «трудные горы», «горы Ливана», «горные скалы», «ущелья», «перевалы горные», «лесистые вершины», «уступы гор лесистых», «зелёная гора». Гора «Ницир» («спасение»), к которой причалил после потопа корабль Гильгамеша, - это реально существующая гора на западе Иранского нагорья, в 450 км к северу от г. Шуриппака. Современное её название - Пир Омар Гудрун. Ю.И. Лоскутов СНИИГГиМС ГОРА МЕРУ КАК СИМВОЛ ГИПЕРБОРЕЙСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ Гора Меру упоминается почти во всех книгах великого индийского эпоса Махабхарата: на этой горе обитают боги, с ней сравнивают действующих в эпосе героев и богов. Вот как, например, характеризуется гора Меру в Книге лесной (Араньякапарва) (1987): 89 «При восходе своём и при закате совершало Солнце круг прадакшины [обхождение слева направо] вокруг Царя гор, великой золотой горы Меру»; «Северный край… озаряет (своим) сиянием славная великая Меру… Здесь всегда останавливаются и отсюда вновь восходят (на небо) Семь мудрецов-богов [это звёзды Большой Медведицы]… Обогнув Меру, … бог Савитар… движется дальше, обратясь лицом на восток» [солнце, таким образом, движется по круговой орбите, центром которой является гора Меру] (c.227, 331-332). Приведём ещё два определения горы Меру, данных в Примечаниях и Толковом словаре в книгах Махабхараты. «Меру мифическая золотая гора в центре мира, охраняемая Индрой. Корень её на сотни йоджан уходит в океан, а верхняя половина высится над землёй так, что солнце, луна и звёзды то прячутся за неё, то появляются с другого края» (Нараяния, 1984, с.305). «Меру мифическая золотая гора, ось мира и центр Джамбудвипа (древнее название Индии); гора эта находится в центре других островов, расположенных в Океане, наподобие цветка лотоса. По сказаниям, высота Меру равна, по европейским мерам, 84 милям, из которых 16 находятся под землёй. С этой горы четырьмя потоками ниспадает Ганга» (Бхагавадгита, 1977, с. 292). Б.Г. Тилак в своей известной книге «Арктическая родина в Ведах» (2001) отмечает, что в Махабхарате «даётся такое ясное описание горы Меру – царя всех гор, что не остаётся места для сомнений в том, что это Северный полюс…» (с. 100). Убедительные подтверждения этому выводу он находит и в Ведической литературе, и в Авесте. Показательно, что «Мировая гора» (Вельтберг), аналогичная Меру, есть в мифах и других народов мира, и она также находится на Северном полюсе. Это блестяще доказал У.Ф. Уоррен ещё в 1885 г. в книге «Найденный рай на Северном полюсе», переведённой с английского Н.Р. Гусевой в 2003 г. У египтян – это Гора богов Сар, у аккадцев, ассирийцев и вавилонян - Харсак Курра, у китайцев – Жемчужная гора (мифическая Кунь-Лунь), у иранцев - Хара Березайте, Албордж (Гора света) и т.д. И совершенно справедливо У.Ф. Уоррен поддерживает вывод предыдущих исследователей о том, что идея изначально высокой центральной горы принадлежала неразделившемуся человечеству (выделено мною. - Л.Ю.). Гора Меру - не единственная гора на Северном полюсе. В древнеиндийских географических трактатах указывается, что Меру со всех сторон света окружена горами, а от её основы во все стороны протягиваются горные хребты. Эти горы и хребты имеют собственные названия. Так, горы Нила (к северу от г. Меру) и Нишадха (к югу) соединены двумя горными хребтами - Джатхара и Дэвакута, протягивающимися с севера на юг (Уоррен, 2003). В Махабхарате, наряду с Меру, упоминается и находящаяся к востоку от неё гора Мандара, судя по контексту, равновеликая ей: эта гора «… с её прекрасными ущельями», «… протянувшаяся вплоть до самого океана», называется «великим пиком» и «царём гор» (Араньякапарва, 1987, с. 387). Столь подробное и реалистическое описание горного рельефа в районе Северного полюса (а мы привели только часть этого описания) наводит на мысль, что все эти «мифические» горы и хребты имеют своих реальных прототипов, которые ныне находятся на дне Северного Ледовитого океана. Так, известные нам хребты Ломоносова (проходящего через Северный полюс) и Менделеева (восточнее его) вытянуты именно с севера на юг. В результате исследований Ж.С. Байи (1775), У.Ф. Уоррена (1885), Б.Г. Тиллака (1893) и наших современников Н.Р. Гусевой, В.Н. Дёмина и многих других доказано, что прародина индоевропейцев, а может быть и всего человечества, находится на 90 затонувшем материке – Гиперборее (Арктиде) - в Северном Ледовитом океане. На высокий уровень Гиперборейской цивилизации указывают тексты Махабхараты и свидетельства древних историков. Но где же вещественные доказательства, факты, подтверждающие это? Ответ - в диалоге между психологом В. Серкиным («русским Кастанедой») и Шаманом из книги В. Серкина «Хохот Шамана» (Огонёк, 2003, № 17): Вопрос - «А развитые цивилизации здесь были?» (речь идёт о севере Якутии). Ответ - «Да». Вопрос - «Почему же нет следов?». Ответ - «Они на дне моря и на некоторых северных островах. Скоро найдут». Вопрос - «Что за следы?». Ответ - «Сейчас на больших глубинах могли сохраниться только следы огромных сооружений. Например, аэродромов, туннелей, каналов. А рядом найдут и остальное». Вопрос - «Как скоро?». Ответ - «Ещё при жизни твоего поколения». В.Н. Невский Тихоокеанский институт географии ДВО РАН ВОСПРИЯТИЕ РЕЛЬЕФА КАК СРЕДСТВО ФОРМИРОВАНИЯ ОСОБОГО МИРОВОЗЗРЕНИЯ ЧЕЛОВЕКА «Если бы Земля была закрыта облаками и человек не видел звезды, то его мировоззрение было бы совсем другим», - такая мысль высказывалась астрономами и философами. Подтвердить или опровергнуть ее невозможно, но этот «опоэтизированный» тезис интуитивно принимается как аксиома. Мировоззрение человека формируется окружающей средой. И лишь после утверждения устойчивых сообществ начинают добавляться новые, «внутренние» факторы - эмоции человека, живущего в социуме, сохраненная информация и т.д. Именно среда (географическая реальность) предопределяла формирование логики, воображения и, в широком смысле, сознания. Отмечено, что и мировые религии возникли не на случайной почве, а там, где сошлись определенные условия, в том числе эстетико-географические. На некотором этапе своего развития человечество тяготело к низко- и среднегорью. Причины этого вполне прагматичны: более удобные места для стоянок, материалы для строительства и изготовлений орудий труда, локальные концентрации промысловых животных и растений и т.д. Именно в горах, по-видимому, человек перешел к оседлой жизни. В это время наблюдается обособление разрозненных очагов расселения, формирование уникального многообразия и полицентричности микрокультур и языков. Рельеф как основной компонент среды обитания является одновременно и самой средой, и информацией. Горный рельеф дает формирующемуся мировоззрению: 1) разнообразие форм и элементов рельефа и, как следствие, перенесение переработанного представления об этом разнообразии в другие области познания; 2) ощущение и представление о третьем пространственном измерении высоте; 3) видение пространственных пропорций и формирование пространственного представления ритма. Наконец, именно горный рельеф способствует формированию той области мышления, которая основана на понимании причин и следствий природных процессов. Человек начинает объяснять природу. Передвижения вверх-вниз 91 сопровождаются ощутимой сменой элементов рельефа и ландшафтов вообще. Именно периодическая смена высоты в поисках каких-либо ресурсов помогала человеку развивать логику и освоить ряд логических операций. В частности, взаимодействия различных элементов каждой компоненты ландшафта, взаимодействия элементов разных компонент и их взаимообусловленность – такого рода умозаключения могут быть сделаны только на основе наблюдений за объектами природы и явлениями из одного «наблюдательного пункта». Высокая пространственная концентрация объектов и явлений типична только для горных территорий. Более того, каждый объект и каждое явление требовали особого знака, символа, слова. Взаимодействие объектов и многообразие явлений также требовали соответствующего многообразия знаков (слов), обозначающих процесс, его длительность, характер протекания и т.д. Равнины стали играть существенную роль позже (вероятно, 6-8 тыс. лет назад), когда человек получил относительную независимость от неблагоприятных климатических явлений и когда на передний план вышел уже социальный фактор коммуникативность, обмен не только биологической, но и приобретенной информацией, или знаниями. Неверно считать, что в данном контексте явное предпочтение отдается горным территориям. Каждый тип ландшафта сообщает своим обитателям определенную информацию, соответствующую данному историческому этапу. Фактор смыкания ранее разрозненных цивилизационных очагов и информационного обмена между ними стал доминирующим в социальной эволюции. Здесь равнины и наиболее легкодоступные низкогорья (Передняя и Малая Азия, большая часть Европы, современная Индия) получили эволюционное преимущество. Присутствие третьего измерения - высоты - уже стало необходимостью, и жители равнин вынуждены были чем-то «восполнять» естественную плоскость среды обитания. Проблема решалась в двух направлениях: 1) развитие той области знаний, которая связана с пространственным воображением и, в частности, с более абстрактным мышлением, оперированием объемными образами; 2) рукотворное «восполнение» этого недостатка – возведение культовых сооружений, нацеленных ввысь, и усиление ими слабо выраженных доминант в рельефе. Это и пирамиды в Гизе, расположенные на практически плоской равнине, и памятники древнерусского культового зодчества, поставленные на вершинах холмов. В контексте сказанного можно сделать предположение, что в выигрышном положении в новой истории должны быть те государственные образования, которые в своем составе имели и равнины, и горы (разумеется, помимо морей). Рельеф и сейчас остается важным фактором формирования мировоззрения, но уже в несколько иной роли, как средство концентрации тем и идей для культуры и, в частности, искусства. Л. А.Некрасова Институт географии РАН ГЕОМОРФОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ ВОСПРИЯТИЯ И ОЦЕНИВАНИЯ ЭСТЕТИКИ ПРОСТРАНСТВЕННОЙ СРЕДЫ И ПРИРОДА ВОСПРИЯТИЯ Эстетический облик территории в значительной степени определяется рельефом. В этой связи представляется актуальным рассмотрение особенностей восприятия визуальной среды и роли рельефа как фактора, формирующего визуальную среду и воспринимаемого пространства, как фактора, во многом определяющего эстетические 92 качества среды. Рельеф следует рассматривать и как фактор, влияющий на психоэмоциональное состояние и здоровье человека. Методологическая основа изучения и оценивания эстетических свойств рельефа должна включать, наряду с географическими, знания о теории гармонии, психофизиологии и структуре восприятия, этнокультурных различиях представлений о красоте. Эстетика, по словам Лосева, изучает природу всего многообразия выразительных форм окружающего мира. В этом смысле рельеф можно рассматривать как основу многообразия выразительных форм и говорить об эстетике геоморфологического пространства. Геоморфологическое пространство, как результат творчества сил природы в пространстве и времени, может быть выражено самыми разнообразными формами рельефа - от горных вершин до глубочайших впадин - и обладать огромной силой воздействия. Человеку свойственна потребность в красоте. Оценивание красоты природных условий какого-либо места представляется одним из наиболее сложных в силу особенностей индивидуального восприятия. Один и тот же предмет может вызывать у человека и положительные и отрицательные эстетические чувства, что зависит от качества и количества хранящихся в памяти впечатлений, образования, культурных традиций, воспитания, этических норм и др. Понятиям красоты и гармонии присущи субъективные оценки, но они содержат и определенные закономерности. Это принципы целесообразности, резонансов, золотой пропорции. Исследования показывают, что человеку присуще интуитивное ощущение золотого сечения от природы, что природа пропорций всеобща, она одна для всех культур и времен. Это внутренняя природа человека, структура его эмоций, состояний, независимо от того, что он воспринимает - архитектуру, музыку или живопись. Эмоции в качестве процесса осуществляют деятельность оценивания поступающей в мозг информации о внешнем и внутреннем мире, которую ощущения и восприятия кодируют в форме его субъективных образов. Эмоция «пристрастно» оценивает действительность и доводит свою оценку до сведения организма на языке переживаний. Так, например, человек воспринимает окружающую природу избирательно, пропуская через себя множество отношений и выбирая из них то, что волнует. Выбирая пропорции, человек выбирает эмоции (и наоборот). Присутствие золотого сечения в произведениях живописи, музыки, архитектуры, творениях природы говорит о том, что основные элементы различных произведений выстраиваются по общим законам. То есть существует глубокая взаимосвязь, общность всех искусств и в их создании и в их восприятии. Системы эстетических оценок с учетом существования различных культур, традиций, социальных норм и т. д. в условиях различных ландшафтов могут существенно различаться. Изучение влияния геоморфологического пространства, геоморфологических условий местности на формирование условий жизни, мировоззрения, развития форм творчества, присущих жителям конкретной местности, и, следовательно, на развитие системы ценностей, эстетических предпочтений, на культуру восприятия позволяет выявлять критерии эстетических оценок ландшафта. Анализ методов исследования в области эстетики ландшафта показывает, что, как правило, они сводятся к поиску количественных показателей или физикогеографическим описаниям ландшафтных элементов. Возникающие в процессе восприятия образы и эмоции сводятся к объективным показателям эстетичности. Природная эстетическая ценность территории определяется, прежде всего, совокупностью сочетаний форм рельефа, их соразмерностью и при определенных оценочных требованиях – цветовой гаммой. Поскольку красота объекта или 93 пространства воспринимается в его целостности, а эстетическая оценка представляет собой суммарную оценку составляющих его элементов, то оценка эстетической ценности природного объекта может быть только относительной, например, на том основании, что каждый вариант пейзажа вызывает свое неповторимое впечатление, свое психофизическое состояние. Все многообразие форм рельефа, созданных природой в различных климатических и геологических условиях, невозможно и нет необходимости сводить к единой системе оценочных критериев. Наиболее актуальной задачей продолжает оставаться изучение характера связей между объективной оценкой пейзажного разнообразия и субъективной эстетической оценкой, которая должна основываться на социологическом и экспертном опросе. Работа выполнена при поддержке РФФИ (04-05-64162а). Т.Т. Тайсаев, А.Б. Цыремпилон Бурятский госуниверситет ГОРЫ И ДУХОВНЫЙ МИР ЧЕЛОВЕКА Горы обладают огромной геологической и духовной информацией. Горные породы сохраняют основные сведения о геологической истории Земли, по ним создаются геологические модели горных стран. Согласно теории литосферных плит горообразование Альпийско-Гималайского подвижного пояса произошло при столкновении Индийско-Австралийской плиты с Евразиатской (Зоненшайн и др. 1978). Образование Байкальской рифтовой системы связано с мозаикой микроплит Центральной Азии, сорванных от клина Индостана и Памира и вдавленных в глубь Азии. Модель надвигового обрамления горно-складчатых окраин Сибирской платформы (Сизых, 2001) на новом витке знаний через 50 лет возрождает шарьяжную тектонику Восточной Сибири М.М. Тетяева. Эндогенные геодинамические процессы создают горы, экзогенные - разрушают. Эталонные природные объекты имеют научную, эстетическую, культурную, образовательную и культовую ценности. Таковыми являются Байкал и окружающие его горы. Ольхон на Байкале - уникальная природно-историческая территория, его сакральный центр, центр шаманизма на севере Центральной Азии. Здесь в первозданности сохранились единство и взаимосвязь природы и древней культуры, богатые этнические традиции отношения Человека к Байкалу. Мыс Шаманский с белоголовым орлом в Небе стал эмблемой Байкала. На Байкале культ гор и воды дополняется культом Орла и Лебедя - главными тотемами народов Центральной Азии. Ландшафты горных систем - центры видообразования, географические центры большинства культурных растений и домашних животных. Н. Вавилов (1940) выделил семь таких центров в Евразии, Африке и Америке. Они совпадают с древнейшими цивилизациями и главными земледельческими районами Земли, богатыми природными и культовыми памятниками. В горах Гималая, Памира, Тянь-Шаня, Алтая и Саяна живет снежный барс. Барс стал символом, эмблемой снежных гор, международных конференций, наград, олицетворением мужества и смелости человека. Жители гор обожествляют его, почитают и оберегают. Присутствие барса в горах придает человеку спокойствие, счастье и мир. Снежный барс обитает на территории природно-этнографического парка «Край Гэсэра» в Восточном Саяне, в долине Оки, куда выходит базальтовый поток от 94 голоценовых вулканов Кропоткина и Перетолчина. В этом краю соединились космическое и земное начала жизни. Встреча тепла солнечных лучей со снегами, ледниками, аршанами и вулканами создала уникальное биоразнообразие гор. Горы всегда звали художников, поэтов, путешественников, альпинистов… Величественную красоту гор Алтая, Монголии и Гималаев острее и полнее всех выразил Н. Рерих в своих полных гармонии и эпического размаха картинах. Он является единственным человеком, который с громадной силой реализма овладел великой стихией гор, показал ее неисчерпаемую эстетическую бесконечность и захватывающую дух первозданность. Гора на Востоке - символ непоколебимого величия, дорога к Небу. Рерих горы соединил с душой человека. Он был единственным художником планеты, различавшим более трехсот оттенков. Не случайно его Гималаи пронизаны волшебным светом Солнца и Неба, целомудренны, горды и молчаливы, царственно недоступны. Н. Рерих показал историческую роль гор в объединении народов. Древняя миграция народов Востока и Запада была фактором культурного взаимодействия ранних кочевников с "оседлыми" странами, мощным творческим импульсом новых качеств культуры и искусства. Гималаи, Тибет - колыбель одной из мировых религий - буддизма и философии Востока. Велико значение гор в формировании поэзии М. Ю. Лермонтова. Он воспел суровую и пленительную красоту Кавказа. Сила поэзии и красота мира гор помножились на чувства поэта и стали более одухотворенными. Под влиянием гор поэт выразил эстетико-философскую мысль о природе как наивысшей красоте. Зачем человек поднимается на вершины гор? Альпинисты отвечают: лучше гор бывают горы, на которых ты еще не бывал. Знаменитый немецкий успешный альпинист Р. Месснер покорил все 14 «восьмитысячников». Не всем покоряются вершины. Академик Р. Хохлов, бывший ректор МГУ, погиб на Памире, штурмуя последний седьмой «семитысячник». На вершине гор Земля соединяется с Небом. Это видит человек, поднявшийся на вершину. В горах рождаются мысли ученых, картины художников, стихи поэтов…. Х.К. Танрывердиев, А.С. Сафаров Институт географии НАН Азербайджана ОБ ЭСТЕТИКЕ РЕЛЬЕФА ТЕРРИТОРИИ АЗЕРБАЙДЖАНСКОЙ РЕСПУБЛИКИ Природа, по определению французского энциклопедиста Д.Дидро, является первой моделью искусства. В книге «Рельеф среды жизни человека» (2002) сформулированы критерии оценки эстетики рельефа, по которым нами приводятся нижеследующие примеры по территории нашей страны. 1. Уникальность форм рельефа: а) грязевулканические формы рельефа; б) конусы, сальзы, грифоны, потоки, распространённые на востоке Азербайджана (Нижнекуринская впадина, Гобустан, Апшеронский полуостров, акватория Каспия). 2. Уникальность внешнего вида формы: а) земляные пирамиды в бассейне р. Акера на Малом Кавказе, «лунный» ландшафт кратера грязевого вулкана Калмас, «каменные грибки», причудливые останцы выдувания в Гобустане, глубокий каньон р. Ильдырымсу на Малом Кавказе, неповторимо красивые гора Гырхгыз на Карабахском хребте и гора Кяпяз на Малом Кавказе; б) «Конские уши» в Гобустане, древовидные так называемые Падарские окна, образовавшиеся рассечением Карамарьямской гряды 95 р. Гирдыманчай на 5 частей, «готические» остроконечные утёсы Дибрарского типа, причудливая гора Бешбармаг. 3. Обозреваемость: а) уникальные интрузивные возвышенности Иланлыдаг в Нахчыванской АР и Гейазан в Газахском районе видны издалека, изолированно возвышаясь над окружающей территорией. Прекрасный вид издалека открывается на величественные хребты Большого и Малого Кавказа. А вот, например, крепость Давида Гареджо, высеченная в скалах и расположенная на границе Азербайджана с Грузией, видна только при непосредственном приближении к ней; б) с отмеченных объектов, кроме крепости Давида Гареджо, открывается хорошая обозримая окружающая панорама. 4. Сопровождающие эффекты: а) шум водопадов Афурджа, Катех, Илису и др., напоминающий прихотливую карабахскую мелодию; шум прибоя на побережье Каспия наводит человека на умиротворяющие мысли, но при штормовых ветрах - на ничтожность силы человека в сравнении с этой стихией; горы Большого и Малого Кавказа прохладны, а Кура-Аразская низменность отличается жарким климатом; Большой и Малый Кавказ характеризуются наличием почти всей палитры красок, приведем несколько строк из стихотворения Кайсына Кулиева, переименовав два названия в нем: Блестел далекого Туфана снег, Вздымались острые вершины скал, Поднявший голову седой Шахдаг Везде мне чудился, всегда сверкал! 5. Сочетание с другими элементами ландшафта: остатки оборонительных башен на скалах Чыраггала в Девечинском районе, Талыстан в Исмаиллинском районе, гора Авей в Газахском районе; горы Большого и Малого Кавказа покрыты лесами в сопровождении рек, протекающих по глубоким ущельям, шум потоков которых эхом отдается вокруг, завораживая людей; Гызылагачский заповедник является уникальным гнездовьем перелетных птиц, где взору человека открывается все разноцветье красок, присущих этим птицам. 6. Изобразительность - любимым объектом художников и фотографов являются, конечно, горы Большого и Малого Кавказа, с их неповторимой переливающейся всеми цветами радуги красотой, меняющейся в разное время суток; прекрасны горные озера Гейгель, Алагелляр на Малом Кавказе, Туфан на Большом Кавказе, прекрасно море, то грозное, то завораживающе спокойное. Этим объектам посвящено много художественных полотен, цветных фотографий, литературных произведений. 7. Эмоциональное восприятие - приведем лишь один пример: на берегу озера Гейгель туристы обозревают величественную г. Кяпаз, поверхность которой покрыта альпийскими и субальпийскими лугами, пестря различными цветами. Кажется, будто горные луга сползли вниз по склону и слились с верхней частью леса, который объят голубыми водами Гейгеля, Маралгеля, Зелигеля и других озер, в зеркале которых отражаются меняющиеся в зависимости от времени года чарующие виды. Слегка перефразируя Мирза Шафи Вазеха, отметим, что И в зеркале которых отражается всегда И молодости подбородок голый, И старости седая борода. 96 Красота этих и многих других объектов рельефа территории Азербайджана обладает магнетической силой, неотвратимо притягивая к себе и стоя вровень с красотой известных Швейцарских Альп и других достопримечательных мест. Кроме того, эти объекты, имеющие как национальное, так и международное значение, включены в соответствующий каталог ЮНЕСКО. Г.Ф. Уфимцев Институт земной коры СО РАН РЕЛЬЕФ В ГЕОМОРФОЛОГИИ И В ПЕЙЗАЖНОЙ ЖИВОПИСИ Культура этносов включает три главных взаимосвязанных элемента: науку, искусство и хозяйственную деятельность. При разработке первых двух элементов (наращивание научного знания или художественных ценностей) мыслительные возможности человека и наиболее загружены, и испытывают либо творческую эйфорию при удаче, либо тяжелые стрессовые ситуации. В целях обмена информацией всегда полезно взглянуть на искусство со стороны науки и наоборот, хотя первый путь для ученых и предпочтительней, и они более способны его выполнить. Человеку искусства в силу определенных причин сделать встречный взгляд гораздо труднее, ибо наука и ее произведения (знание) требуют большей индивидуальности, и ее творческая «кухня» обычно закрыта для непосвященных. Но, если вглядеться в старинные фотодокументы и узнать имена изображенных на них лиц, то мы можем убедиться, насколько ученые России были связаны с людьми искусства, а часто и совмещали эти профессии. И мы не только вправе гордиться этим, но и должны воспроизводить эту ситуацию и в настоящем, и в будущем. В этой связи нужно ожидать, что знакомство геоморфолога с пейзажной живописью может открыть ему многое и в том числе для создания нового и научного же образа рельефа. Рельеф земной поверхности одновременно и объект науки, и объект пейзажной живописи, и он един. Предметы их тоже во многом могут быть сходны научные зарисовки, художественные этюды и картины. Кроме того, пейзажная живопись для геоморфолога - это не озабоченный его задачами взгляд со стороны, т.е. взгляд независимый, и потому живописный пейзаж может заключать в себе ценную научную информацию, к тому же воспроизведенную в запоминающемся виде. Кратко историю современной науки, опирающейся на культурную европейскую традицию, и пейзажной живописи можно охарактеризовать двумя словами - шаги рядом. И то, и другое возникло одновременно в эпоху великих географических открытий, и ими были стимулированы - великие географические открытия раздвинули окружающий человека мир до необъятности и ввели в его сознание ясное ощущение, что и он сам является частью этого мира, Космоса. Во второй половине XIX века и начале прошедшего произошла «ломка» науки, предтечами которой можно назвать труды Д.И. Менделеева и Дж. Максвелла - и в это же время произошла "революция" в живописи (импрессионисты). Становление новой науки (М.Планк, А. Эйнштейн) потребовало использования нового взгляда на структуру Мира как пространственновременного многообразия и в это же время оформилась так называемая авангардная живопись, которая нам нравится, но сущности которой мы еще не освоили - для этого потребуется действительно научный взгляд. Русская пейзажная живопись столь же показательна, как и европейская, но она, естественно, имеет для нас особую ценность, 97 поскольку в ней, в ее произведениях мы вправе ожидать художественное отображение взгляда этноса в целом на окружающий мир. И здесь мы обнаружим удивительные с геоморфологией параллели. Геоморфолог, изучая рельеф, ставит целью получить и дать представление о нем в отношении: 1) морфологии; 2) структуры морфологического ландшафта и 3) генезиса и истории развития. Есть ли эквиваленты этого в пейзажной живописи? Да, есть! Первый и второй элементы этой триады хорошо (выразительно) решались художниками-передвижниками, их предтечами (С. Щедрин, Ф. Матвеев и др.) и в равной мере последователями. Эквивалент третьего элемента триады в русской живописи можно найти в работах многих художников - это то, что можно обозначить как «дух морфологического ландшафта», столь проявленный на полотнах Н.К. Рериха, К.Ф. Богаевского и М. Сарьяна. Это поиски обобщенной характеристики ландшафта, во многом переходящие в его обожествление, в религиозное к нему отношение (полотна М.В. Нестерова, в первую очередь). Но в русской живописи есть еще одно направление, которое геоморфологу, безусловно, следует знать и понимать. Это поиск и отображение морфологического ландшафта, удобного для жизни человека и в отношении его духовных потребностей, и хозяйственной деятельности. Эта идея в русской живописи начала воплощаться уже при ее становлении и ясно отображает этнические запросы русских (как мегаэтноса) в отношении морфологического ландшафта. Каковы эти запросы? Лучшим ответом на них служат акварели А.Е. Мартынова, Г.Г. Чернецова, полотна А.И. Куинджи, И.И. Левитана и В.Д. Поленова - чтобы град стоял на косогоре, с которого открываются безбрежные дали великой Русской равнины, и чтобы строения самые значимые, церкви, в первую очередь, косогор этот надстраивали – словом русскому для одухотворения нужен в жизни простор и дальние виды, и даже чтобы это сохранялось и в городской постройке («Московский дворик» В.Д. Поленова). Эти художественные воплощения, можно сказать, русской идеи об идеальном морфологическом ландшафте важны как подсказки при решении научных и прикладных вопросов во многих направлениях. Можно добавить к этому, что города, поставленные в нарушение канонов этой «русской идеи», испытывают существенное негативное воздействие со стороны окружающей среды. И в заключение хочется высказать следующую мысль. Пришедший XXI век ставит перед современной наукой ясное требование гуманизации научного знания. И именно поэтому научный анализ взаимодействий в триаде «искусство – наука – хозяйственная деятельность» стал актуальным для всех естественных наук. И потому взгляд геоморфолога на пейзажную живопись вообще и русскую, в частности, может много ему дать и обеспечить творческий успех. Ю.Б. Хопта, А.В. Чернышев Московский государственный университет РУССКАЯ УСАДЬБА. КАРТОГРАФИРОВАНИЕ УСАДЕБ ДЛЯ ЦЕЛЕЙ СОЗДАНИЯ ЭЛЕКТРОННОГО АТЛАСА УСАДЕБНО-ПАРКОВЫХ КОМПЛЕКСОВ НА ПРИМЕРЕ МОСКОВСКОЙ ОБЛАСТИ Одна из важнейших составляющих нашей культуры - загородные усадьбы с их архитектурой, бытом, укладом жизни. Усадьба, как правило, строилась в живописной 98 местности, выбор которой определялся ландшафтными особенностями, традициями и личными вкусами владельца. Господский дом возводился на холме, под которым текла речка или находилась система прудов. Мир усадьбы складывался из соотношения природных, пейзажных мотивов и архитектурных, пространственно-художественных. Когда монотонность природного ландшафта не позволяла использовать структурные элементы рельефа, создавались искусственные рельефы-горки, гряды и т.п. Едва ли не больше всего их было в Подмосковье, где до сих пор сохранился ряд интереснейших памятников усадебной архитектуры. Современное состояние усадебно-парковых комплексов печально. Богатые усадьбы, соперники царских – Архангельского, Кусково и т.д. - превращены в музеи. Десятки усадебно-парковых комплексов превратились в дома отдыха и санатории, зачастую закрытого типа. Значительная часть усадебных жемчужин, больших и малых, была утрачена. Огонь Великой Отечественной войны, небрежие и равнодушие второй половины ушедшего века оставили многочисленные руины на месте обустроенных дворянских гнезд и крепких купеческих хозяйств, перекупленных в XIX веке у обедневшего дворянского сословия. Сегодня возрождена деятельность Общества изучения русской усадьбы (председатель – Ю.А. Веденин), что позволяет, с одной стороны, обрисовать картину состояния усадебно-парковых комплексов, а с другой стороны, выбрать наиболее важные, требующие первостепенного внимания объекты. При этом возникают сложности в получении достоверной информации, отражающей современное состояние и использование усадеб, практически нет и картографических материалов. Мы надеемся, что создаваемый электронный Атлас усадебно-парковых комплексов Подмосковья позволит более качественно изучить сложившуюся сегодня ситуацию. При изучении и картографировании усадебных комплексов обращалось внимание на природные и антропогенные составляющие созданного культурного ландшафта. Важнейшей природной характеристикой усадебных и дворцово-парковых культурных ландшафтов является рельеф. Обязательно приводятся относительные превышения, характер и экспозиция склонов, наличие террас и их морфологические параметры - относительная высота, ширина, плановое расположение. Не меньшее значение имеет гидрологическая сеть, естественная и рукотворная: копаные пруды и каналы, запруды, а также выходы грунтовых вод - точечные, локальные и площадные. В естественном ландшафте, в который встроен культурный ландшафт, важно наличие буферной зоны, отделяющей культурный ландшафт от современного, развивающегося. Все вышеприведенные факторы будут учтены при составлении серий карт создаваемого Атласа. Составлена карта усадебно-парковых комплексов Московской области, отображающая местоположение усадеб. Карта имеет информационнопознавательное значение и предназначена для туристического использования. Здесь с помощью специально разработанных условных знаков воспроизведены данные о времени формирования и современном состоянии усадеб, а также дана информация о сохранности приусадебного паркового комплекса. Для получения более полной информации о том или ином комплексе разработана система гиперссылок, связанных с конкретным условным знаком. При активизации гиперссылок будет представлена не только подробная информация об истории возникновения и развитии усадебнопаркового комплекса, но и краткие данные об отдельных постройках, о гидрографической сети и, конечно, о структуре и сохранности парков и садов. Немаловажную роль играет и наличие здесь схемы расположения усадебных строений, а также современных фотографических материалов. 99 Составлена также карта приусадебных храмов Московской области. При строительстве усадебно-парковых комплексов всегда большое внимание уделялось храмам, они также являются памятниками архитектуры, имеют свою историю. Сегодня не редкость, когда мы видим полностью разрушенную усадьбу, заросшие парки, а на фоне всего этого отлично сохранившийся или восстановленный приусадебный храм. Хорошим примером является усадебный храм в Уборах. Поэтому в нашем Атласе решено было создать отдельную карту, отображающую характеристики именно храмов. Данная карта сделана по тем же принципам, что и описанная выше. Аналогично предполагается создать и гипертекст, раскрывающий информацию о приусадебных храмах. Планируется создание карт: автомобильных дорог, ландшафтной, серии крупномасштабных ландшафтных карт, к которым будут прилагаться геоморфологические профили. 100 __________________________________________________________________________________________ ОБЩАЯ И РЕГИОНАЛЬНАЯ ГЕОМОРФОЛОГИЯ Б.П. Агафонов Институт земной коры СО РАН АНТРОПОГЕННЫЕ «АНТИГРАВИТАЦИОННЫЕ» ПЕСЧАНЫЕ ПОТОКИ НА БАЙКАЛЕ На Байкале в основном развиты песчаные потоки, обусловленные природными процессами. Некоторых из них (в районах губы Каткова, заливов Хужирский и Нюрганская Губа) активизированы человеком при нарушении растительного покрова. Чисто антропогенных песчаных потоков немного. Исследован один из них, протягивающийся от Байкала вверх по склону в восточной части бухты Песчаной. В этой части бухты сосредоточены песчаные отложения и сформировался коридор продува длиной примерно 140 м, глубиной около 3 м, шириной 30 м в верхней и 60 м в нижней части склона. Основную массу песка переносит по этому коридору продува не вниз, как следовало ожидать из-за наличия срывающегося с гор шквального ветра «горная», а вверх по крутому (25-30) склону. Песок перевевается за бровку этого склона, засыпая там нижние части стволов деревьев. За бровкой песок настилается на субгоризонтальной поверхности волнообразными накатами-пластами. Судя по их количеству, за время формирования коридора продува процесс выноса песка за бровку склона усиливался не менее 5 раз и 4 раза стихал. Очевидно, периоды активизации приходятся на годы с большим числом сильных ветров, а затиший - на относительно безветренные годы. За время существования гидрометеостанции «Бухта Песчаная» выявляются резко контрастные по количеству сильных ветров периоды. Например, 7 лет подряд, с 1912 по 1918 г., скорости ветра 15 метров в секунду и более в бухте Песчаной отмечались от 84 до 104 дней в год. А за аналогичный по длительности период (1923-1930 гг.) такие ветры возникали всего 2-9 раз в год. Ветер, участвующий в дефляционной деятельности, - култук, дующий с югозапада вдоль Байкала и улавливаемый восточной частью бухты Песчаной. Скорость его может достигать 15-20 м/сек. Но основную роль в процессе выноса из коридора продува и в накоплении песка за бровкой склона играют завихрения шквальных северозападных, реже - западных ветров, срывающихся с Приморского хребта, скорости которых достигают 35-40 м/сек. Не случайно забровочные накопления песка тяготеют к северо-восточной части верховьев коридора продува, соответствуя направлению завихрений этих ветров. Завихрению воздушных струй благоприятствует рельеф местности и в особенности круто возвышающийся на 99 м над водой на пути шквального ветра прибрежный утес Большая Колокольня. Для решения вопроса, когда начался вынос песка по коридору продува, использовались «ходульные» деревья, стоящие на собственных обнаженных корнях. Измерения показали, что скорость обнажения корней ходульных деревьев, оставшихся в коридоре продува, в среднем равнялась 27,1 мм/год. Учитывая этот темп сноса песка и высоту ходульных частей корневой системы некоторых деревьев, удалось рассчитать, 101 что оголение корней началось в конце XIX века. Примерно на этот период приходятся интенсивные заготовки древесины на топливо пароходов, число и эксплуатация которых к тому времени стали резко возрастать в связи с сооружением Транссибирской железнодорожной магистрали, а также на постройку и отопление служебных помещений и жилищ служителей маяка и гидрометеостанции «Бухта Песчаная». После вырубки лесного массива и начался процесс выдува песка из-под оставшихся деревьев. Работа выполнена при поддержке РФФИ (02-05-65244). Э.К. Ализаде Институт географии НАН Азербайджана ОЦЕНКА МОРФОДИНАМИЧЕСКОЙ НАПРЯЖЕННОСТИ ГОР КАК ИНДИКАТОРА СОСТОЯНИЯ ЭКОЛОГО-ГЕОМОРФОЛОГИЧЕСКОЙ СИТУАЦИИ (НА ПРИМЕРЕ АЗЕРБАЙДЖАНА) Развитие геоморфосистем в пределах горных территорий происходит в чрезвычайно сложных морфодинамических условиях. При этом взаимодействие эндо и экзогенно обусловленных динамических процессов создает неустойчивые к внешним воздействиям геоморфосистемы. В последние годы в связи с усилением антропогенной нагрузки на горные регионы необходимо внимательное исследование «возможностей» этих территорий к таковому влиянию, а также оценка риска, исходящего от активного проявления геодинамических процессов. Актуальность данного направления исследования повышается в связи с тем, что в последние годы в горных территориях активизируются обусловленные эндодинамической напряженностью стихийные катастрофические явления, зачастую приводящие к человеческим жертвам. Частота таких аномальных морфодинамических явлений требует оценки морфодинамической напряженности в пределах отдельных горных геосистем, особенно в зонах чрезвычайной активизации этих процессов, обычно приуроченных к зонам раздробления земной коры. Для выявления степени риска, исходящего от ухудшения экологогеоморфологической ситуации в результате интенсивного освоения горных территорий в пределах Азербайджана, нами предпринята попытка оценить морфодинамическую напряженность региона с использованием различных материалов. Была проведена оценка по 5-балльной системе следующих морфодинамических составляющих: селеопасность, степень проявления оползней, морфометрическая и морфотектоническая напряженность. В результате сопоставления полученных данных и составления картосхем по отдельным компонентам предложена сводная карта морфодинамической напряженности территории Азербайджана. Отметим, что при оценке селеопасности нами в качестве ведущих индикаторов использованы частота прохождения селей, тип селей и объем влекомых наносов. По этим показателям проведено районирование территории Азербайджана по 5- балльной градации по принципу «светофора». При этом как самый селеопасный регион нами выделена территория, охватывающая южный склон Большого Кавказа, где через каждые 2-3 года наблюдается прохождение очень сильных селей. Практически вся территория Азербайджана, за исключением центральных равнинных районов, нами отнесена к регионам с различной степенью опасности прохождения селей. 102 Как активный индикатор усиления морфодинамической напряженности в пределах азербайджанской части Большого и Малого Кавказа нами анализировалась интенсивность развития оползневых процессов. При этом опасность, исходящая от развития оползневых процессов, была оценена по «пораженности» территории этими явлениями с учетом различных типов оползней, а также стадий их развития. Северовосточный склон и юго-восточная оконечность Большого Кавказа, где 65-70% территории охвачено оползневыми процессами, отнесены к территориям с наивысшей напряженностью. Высокой интенсивностью различных оползневых процессов отличаются междуречья Тударчай-Вельвеличай, Гирдыманчай-Ахсучай на Большом Кавказе, а также бассейны рек Тертер и Ордубадчай на Малом Кавказе. Составленная карта оценки степени опасности оползневых процессов в целом коррелируется с картой селеопасности. С учетом обусловленности этих процессов морфометрическими и эндодинамическими особенностями современных горных геосистем, было проведено также исследование по оценке эндодинамической и морфометрической напряженности в пределах горных геосистем Азербайджана. При оценке суммарной морфометрической напряженности использовались данные вертикальной и горизонтальной расчлененности территории, а также осредненные уклоны склонов, каждый из которых также разделен по 5-балльной градации. Полученные интегральные данные позволили провести районирование территории Азербайджана по морфометрической напряженности, и при этом они довольно четко коррелируются с другими материалами. Естественно, все экзодинамические процессы являются в большей степени внешними индикаторами эндодинамических процессов, происходящих в земной коре. Поэтому картосхема каркаса морфотектонических блоков Большого Кавказа была составлена с использованием материалов морфотектонического дешифрирования КС, на ней также были выделены аномально напряженные зоны, к которым приурочены активные сейсмотектонические и экзодинамические процессы. В результате анализа данных морфотектонического строения горных территорий Азербайджана выявлено, что современные активные природно-стихийные явления, в основном, обусловлены зонами интенсивного раздробления земной коры, активными глубинными и региональными разломами различного направления перемещения сместителя. При этом особой активностью отличаются зоны влияния ГлавноКавказской, Зангинской, Сиазанской, Предмалокавказской, Уступ-Гирратахской, Западно-Каспийской и других дизъюнктивных дислокаций. Особо опасные зоны проявления эндодинамической напряженности нами выделены как «морфотектонические узлы». В целях оценки общей морфодинамической напряженности и ее влияния на эколого-геоморфологическую ситуацию нами проведен сопоставительный анализ всех полученных данных, который позволил путем корреляции провести районирование территории Азербайджана по морфодинамической напряженности. Наивысшей напряженностью отличаются территории, которые в итоге набрали по 17-20 баллов. Составленная карта морфодинамической напряженности Азербайджана дает возможность оценить риск, исходящий от интенсивности развития современного рельефа, и выработать рекомендации по целесообразности освоения отдельных горных геосистем. Полученные коррелятивные данные также позволяют создать на территории Азербайджана мониторинговую систему для слежения за изменениями экологогеоморфологической ситуации в пределах геодинамически неустойчивых геоморфосистем. 103 И.В. Антощенко-Оленев МОДЕЛИ РАСПРЕДЕЛЕНИЯ ПОТОКОВ ВЕЩЕСТВА Рельеф рассматривается как сцена, на которой происходит трансформация ареалов загрязнения. Для любой территории, характеризующейся интенсивной хозяйственной деятельностью, необходимо создавать логико-математические модели некоторой части геологической среды и земной поверхности, на которых должны быть отражены существующие потоки вещества. Объем геологического пространства на модели сверху ограничивается земной поверхностью, а снизу - базисной поверхностью, построенной относительно погребенных тальвегов долин, то есть соответствует объему топографических масс. В этой части геологической среды экзогенные потоки вещества наиболее подвижны, а среда наиболее подвержена экзогенным воздействиям. Самые подвижные потоки вещества связаны с поверхностным и подземным стоком вод, с ветровым переносом. Другие потоки более локальны, хотя могут протекать и энергично: крип, оползни, солифлюция и дефлюкция, осыпание и обваливание. Геологическая среда делится на тела, различающиеся агрегатным состоянием, воднофизическими свойствами. Границы между ними могут быть резкими и теневыми (с постепенным изменением их свойств). При этом другие свойства могут исключаться из рассмотрения. Такое деление геологического пространства позволит достаточно полно отразить потоки вещества, связанные с подземным стоком вод. Для того чтобы оценить потоки вещества, связанные с поверхностным стоком вод, на модели должны быть отражены данные о границах водосборов разных порядков, о распределении уклонов в пределах каждого водосбора, о водопроницаемости первого от поверхности слоя, о глубинах залегания первого от земной поверхности водоупора и так далее. Эоловый перенос вещества и его аккумуляция в пределах каждой территории моделируются с учетом характера ветров и распределения ветровых препятствий, их высоты, контрастности неровностей, шероховатости поверхности. Такие модели территорий позволят не только прогнозировать трансформацию ареалов загрязнения, возникших в любом пункте территории, но и отслеживать ее в реальном времени и своевременно принимать защитные меры. Выбор этих мер будет зависеть от скорости трансформации, определяющейся свойствами среды и механизмами движения потоков. Воздействия на потоки могут быть как механическими, так и химическими, физико-химическими. Мониторинг процессов загрязнения территорий в реальном времени возможен только при условии размещения на них систем датчиков, автоматически регистрирующих присутствие в атмосфере, поверхностных и подземных водах вредных веществ, загрязняющих окружающую среду. Кроме того, в тех же пунктах одновременно должны регистрироваться данные об элементах погоды (направлениях и скоростях ветров, атмосферных осадках и прочем). Все эти сведения должны сразу же учитываться в модели территории. 104 В.А. Брылев, И.С. Трофимова Волгоградский государственный педагогический университет РОЛЬ ГЕОМОРФОЛОГИЧЕСКИХ ФАКТОРОВ В ОБОСОБЛЕНИИ ЛАНДШАФТОВ ВОЛГОГРАДСКОЙ ОБЛАСТИ И УЧЕТ ИХ ПРИ ВЫДЕЛЕНИИ ПРИРОДНЫХ ПАРКОВ Волгоградская область площадью в 112, 9 тыс. кв. км расположена в бассейнах двух великих рек Европейской территории России - нижней Волги и среднего Дона. Это обусловило разнообразие форм денудационно-эрозионного рельефа. На геоморфологическую арену наложены биоклиматические зоны. Всё вместе взятое образует довольно сложную иерархию ландшафтных выделов. В основе крупных ландшафтных единиц - геосистем - находятся морфоструктуры первого порядка - склоны Воронежской антеклизы и Прикаспийской низменности синеклизы. Воронежскую антеклизу «очерчивает» «Большая излучина Дона» и главный приток Дона - Хопер. В новейшее время здесь сформировалась физико-географическая область - Средне-Русская возвышенность. Последняя реками Дон, Хопер и Чир разделена на Калачскую возвышенность, Восточно-Донскую гряду и Доно-Донецкое плато, соотвествующие ландшафтным районам. Если первые два района отвечают приподнятым и переходным элементам Воронежской антеклизы: её Задонскому выступу и Хоперской моноклинали, то Доно-Донецкая равнина соответствует Преддонбасской депрессии. Следующая геоморфологическая область - Окско-Донская низменность заложилась на погруженных элементах юго-восточной части Пачелмского авлакогена. В плиоцене этот тектонический прогиб был разработан палеореками древней системы Дона, а в раннем плейстоцене - «Донским» ледником. Таким образом, эта ландшафтная область имеет сложное тектоно-эрозионное происхождение, но расположена в одной биоклиматической провинции - на степной Хоперско-Бузулукской равнине. Следующая геоморфологическая область – Приволжская возвышенность, заходящая в Волгоградский регион своим южным окончанием. Интересно подчеркнуть, что данная природная единица сформирована на структурах Доно-Медведицкого вала, имеющих инверсионную природу; в структурном нижнем этаже вала находится прогиб. Крылья вала - западное и восточное - это флексуры и моноклинали. Таким образом, Приволжская возвышенность - это гетерогенные структуры, объединенные новейшими тектоническими движениями в возвышенность, приподнятую до высоты 358 м. Роль геоморфологических факторов очевидна при разделении геоморфологической области - Приволжской возвышенности – на геоморфологические районы. Наиболее высокий район - Медведицко-Иловлинская «бронированная» ярусная гряда, связанная с осевой зоной Доно-Медведицкого вала, а его фланги флексура и моноклиналь - с Медведицкими Ярами и Иловлинско-Волжской пластовоярусной возвышенностью. Южная часть Приволжской возвышенности частично разрушена палеореками и выделена в аккумулятивно-денудационные геоморфологические районы. Южным продолжением Приволжской возвышенности является Ергенинская возвышенность, происхождение которой тектоно-аккумулятивно-эрозионное, так как возвышенность - результат аккумуляции скифских, ергенинских и покровных пород на цоколе палеогеновых отложений. Впоследствии вся эта морфоскульптура была сильно эродирована, особенно со стороны опущенной Прикаспийской низменности. 105 Последняя как геоморфологическая область разделяется по литологопалеогеографическим данным на районы: Приволжскую песчаную гряду, Хвалынскую глинистую морскую равнину, Сарпинскую эрозионно-морскую низменность и Лиманно-озерную низменность. Наконец, незначительная северо-восточная окраина области представлена отрогами Низкого Сырта и подчеркнута береговой линией раннехвалынского моря. На территории Волгоградской области к настоящему времени узаконены шесть природных парков - Эльтонский, Волго-Ахтубинский, Донской, Щербаковский, Нижне-Хоперский и Цимлянский. Все они являются ПТК, в выделении которых сыграли роль геоморфологические и палеогеографические факторы. Наиболее четко эта роль выражена в следующем: 1. Эльтонский парк, территория которого представляет собой компенсационную мульду между двумя соляными куполами и заполнена солью, сюда же включены водосборные бассейны речек, впадающие в озеро. 2. Щербаковский и Донской природные парки в геоморфологическом смысле крупные излучины рек с двух- и трехъярусным рельефом, самым высоким в области, здесь роль литогенной основы в структуре ландшафта наиболее отчетливая. 3. Нижне-Хоперский и Волго-Ахтубинский природные парки - это интразональные ПТК, украшенные реками, озерами, лесами, чьи речные долины и их биоклиматические элементы определяют мезо- и микроландшафты. 4. Цимлянская песчаная арена сформировалась как перигляциальный массив Донского ледника - налицо палеогеографический фактор. А.А. Гаврилов Тихоокеанский океанологический институт ДВО РАН НЕКОТОРЫЕ ОБЩИЕ ЗАКОНОМЕРНОСТИ ПРОСТРАНСТВЕННОЙ ОРГАНИЗАЦИИ И РАЗВИТИЯ ГЕОМОРФОЛОГИЧЕСКИХ, ГЕОЛОГИЧЕСКИХ И СОЦИАЛЬНО-ХОЗЯЙСТВЕННЫХ СИСТЕМ Дискретность и неравномерность распределения вещества и энергии в пространственно-временном континууме проявляются на всех уровнях организации материи (от космических объектов до кристаллической решетки и элементарных частиц) и связаны с сосуществованием особых, специфических точек и зон пространства, концентрирующих вещество и энергию, и участков разрежения, характеризующихся относительно пассивным состоянием среды. Именно таким точкам пространства, обладающим отличными от средних значений свойствами и энергетическим потенциалом, и принадлежит определяющая роль в процессах самоорганизации различных сред (элементарные частицы, радикалы, ядра клеток, центры кристаллизации, вулканизма и т. д.). Реализация принципиально возможных объемного и канального - способов передачи энергии в пространстве лежит в основе существования двух главных типов энергонесущих структур и систем: формирования центрального типа с радиально-концентрической инфраструктурой и элементами симметрии ∞L∞ C ∞P → nL n nP, связанные с энергетическими центрами, и линейные образования, обусловленные существованием энергетических зон или каналов. Переходной является линейно-узловая форма организации естественных и искусственных энергонесущих систем разной природы и ранга, которые представляют 106 собой пространственные ряды (цепочки) энергетических центров. С этих позиций все многообразие активно функционирующих природных и антропогенных образований можно свести к трем основным формам реализации явлений энерго-массопереноса. В ходе длительной эволюции в природе отработаны наиболее оптимальные схемы пространственной организации потоков вещества и энергии, формирования и развития диссипативных структур разной иерархии с максимальной утилизацией всех видов энергии. Наша задача научиться эффективно использовать их как при сооружении технических конструкций, так и при создании различных социально-хозяйственных комплексов, при планировке городов, сетей коммуникаций и в решении многих других задач природопользования. Идеи о существовании структурно-энергетического, силового каркаса пространства получили широкое распространение в геологии, географии и других науках. Однако каждая из частных дисциплин оперирует, как правило, своими понятиями и представлениями. Давно назрела необходимость объединения различных моделей и воззрений об энергонесущих системах в науках о Земле в рамках одной обобщающей концепции. Проведенные исследования показали существование подобия структурно-геометрических характеристик, симметрии и типов инфраструктур и географических геоморфологических, геологических, биологических (территориально-хозяйственных) объектов и, соответственно, систем, связанных в своем развитии с энергетическими центрами соответствующей природы. Поскольку подобие фигур, форм и типов инфраструктур отмечается главным образом для тех систем, в пределах которых не все соотносимые элементы равны, это свойство определяется понятием гомологии. По аналогии с выделенными подтипами инфраструктур вулканических построек и других очаговых кольцевых структур и морфоструктур в планировке городов, размещении населенных пунктов, промышленных объектов легко идентифицируются (моно, поли) ядерная, ядерносателлитная и сателлитная (безъядерная) схемы организации элементов при сопоставимости формул симметрии этих столь различных по природе образований. Черты сходства отмечаются также для линейных и линейно-узловых систем различного происхождения, которые характеризуются элементами трансляционной симметрии и представляют ряды и/или цепочки энергетических центров. В частности, в геологии хорошо известна определяющая роль зон разрывных нарушений и очаговых структур центрального типа (СЦТ) в контроле проявлений магматизма (цепи вулканов, интрузивных массивов и др.) и месторождений полезных ископаемых. Многие географы отмечают решающее значение линейных структур в формировании решетчатых, гексагональных и других типов каркасной сети ландшафтов и общей ячеистой структуры среды. Общеприняты представления о городах и агломерациях как узлах коммуникаций, каркасных элементах линейноузловых территориально-хозяйственных систем. В рамках этого подхода существует концепция центральных мест Кристаллера-Леша, концепция опорного каркаса территориальной структуры хозяйствования (работы Леша А., Лаппо Г. М., Архипова А. Ю., Гарднера Б. Дж., Бакланова П.Я. и мн. др.) и другие. В последние годы широкое развитие получили идеи об экологической сети как упорядоченной пространственной системе особо ценных и охраняемых территорий. В геологии, географии, биологии, астрономии и других естественных науках широко используется понятие центра (центр кристаллизации, вулканический центр, центры происхождения, расселения и др.), что позволило А.Ю. Ретеюму (1988) сформулировать представление о нуклеарных системах, или хорионах. К сожалению, в своих работах он не рассматривает вопросы унифицированного описания и сравнительного изучения нуклеарных систем разной 107 природы, не проводит анализ их инфраструктур, не рассматривает линейные и линейно-узловые системы и т.д. Автором предложена концепция системообразующих энергетических центров и зон, в которой предпринята попытка восполнить отмеченные недостатки построений А.Ю. Ретеюма и других относительно узкоспециализированных моделей. Она являет собой некоторое обобщение имеющихся данных и представлений о пространственной организации потоков энерго-массопереноса в геологической и географической средах и призвана показать универсальный характер схем композиции элементов энергонесущих систем. Основное содержание концепции определяется следующими положениями: 1) энергонесущие центры и их линейные системы проявлены на всех уровнях организации геологических, географических и других объектов и представляют универсальные формы структурирования, что определяется существованием только двух принципиально возможных объемного и канального способов передачи энергии в пространстве; 2) акцентируется внимание на фундаментальном характере понятий потоков энерго-массопереноса, вводятся общие абстрактные понятия энергетических системообразующих центров и зон; 3) предлагается методика сравнительного изучения различных по генезису, рангу, возрасту энергонесущих систем, основанная на структурно-геометрическом (формализованном) описании их инфраструктур; 4) устанавливается морфологическая, структурная и динамическая гомология форм центрального и линейного типов, осуществляется выделение общих и частных гомологических рядов образований, связанных с энергетическими зонами и центрами разной природы и размера; 5) отмечается фундаментальное значение принципа П. Кюри о суперпозиции симметрий внешней среды и самих природных объектов; 6) симметрия размещения элементов инфраструктур систем выступает критерием оптимальности их строения и функционирования; 7) для территориальнохозяйственных систем обосновывается зависимость реализации максимально эффективных схем организации потоков энерго-массопреноса от положении энергетического (контролирующего) центра и типологии выделов. Рассмотрены примеры морфологической и структурной гомологии геоморфологических, геологических, биологических и географических систем центрального и линейного типов. М.Н. Гусев АмурКНИИ ДВО РАН СОВРЕМЕННАЯ ДИНАМИКА РЕК АМУРСКОЙ ОБЛАСТИ В ИЗМЕНИВШИХСЯ УСЛОВИЯХ ХОЗЯЙСТВОВАНИЯ Речная сеть Амурской области одна из самых разветвленных и до недавнего времени оставалась одной из протяженных водно-транспортных сетей России. Однако по сравнению с другими крупными реками России она изучена крайне слабо. Это породило и продолжает порождать проблемы, связанные с использованием речных ресурсов. На деятельность рек все большее влияние оказывают характер хозяйствования и величина антропогенного воздействия на природные комплексы. Какие же виды деятельности человека оказывают наибольшее воздействие на динамику русловых процессов? Разберем это на примере крупных водотоков Амурской области. 108 Зея. Наибольшее воздействие на деятельность реки оказывает регулирование ее стока. После строительства Зейской ГЭС произошли структурные изменения в динамике уровенного режима реки. 1. Ликвидированы максимальные паводковые расходы воды, в результате чего река потеряла способность время от времени самоочищаться. Это привело к снижению транспортирующей способности реки, особенно в нижнем течении. Имеются признаки того, что ложе Зеи здесь стало наращиваться. 2. Качественно изменился характер внутригодового распределения стока. Зимние расходы воды возросли в 8-10 раз. Плесы и судоходные прорези в пределах перекатов стали быстрее заноситься, увеличилась длина перекатных участков. 3. На динамику русла стали влиять внутрисезонные колебания уровня воды, связанные с периодическими попусками воды из водохранилища в течение суток и рабочей недели, что приводит к частым миграциям динамической оси потока и вызывает столь же частые колебания глубин. Средний Амур. Регулирование стока находит свое отражение в динамике русла не только Зеи, но и ниже узла слияния ее с Амуром. Рост расходов воды в зимний период отмечается даже на Нижнем Амуре. Последние наши исследования показали, что за последние 12-14 лет произошли существенные русловые переформирования от устья Зеи до Хинганского Ущелья. Большое влияние на динамику русла оказывают инженерные сооружения, возводимые на правобережье. Доля потенциально неустойчивых береговых откосов от устья Зеи до Хинганского Ущелья составляет почти треть от суммарной длины всех берегов. При этом суммарная длина таких береговых откосов на правобережье выше (132,2 км), чем на левобережье (96,5 км), что свидетельствует о преобладающем правостороннем смещении реки. Это соответствует местным природным условиям, сложившимся на протяжении всей истории формирования современной долины Амура на рассматриваемом его отрезке. В данных условиях суммарная длина интенсивно размываемых берегов должна быть выше на правобережье, чем на левобережье. Однако наши последние исследования показали, что суммарная длина интенсивно размываемых берегов левобережья почти в три раза выше, чем на правобережье. Сложившаяся ситуация стала следствием крупномасштабных берегоукрепительных работ на правобережье. За последние 13-14 лет суммарная длина берегоукреплений на правобережье (от устья Зеи до Хинганского Ущелья) возросла на 25,1 % и на сегодняшний день составляет 100,7 км. В пределах левобережья доля укрепленных берегов не превышает первых процентов. С укреплением берегов в поток поступает меньше обломочного материала и для его перемещения река затрачивает меньше энергии. Энергия потока относительно возрастает. Свою недогруженность наносами поток будет компенсировать, прежде всего, размывая потенциально неустойчивые откосы. Если в пределах правобережья такие берега укреплены, то размываться будет левобережье, которое следует относить к зоне повышенного экологогеоморфологического риска. Подобная ситуация характерна и для Верхнего Амура. Там в пределах правобережья укреплено около 7% береговых откосов (данные конца 80-х гг. ХХ в.). Верхний Амур. Наиболее динамичное развитие отмечается на его нижнем 400километровом отрезке. За последние 80-90 лет здесь зафиксировано увеличение количества и суммарной площади островов, что свидетельствует о возросшем объеме наносов, поступающих в реку. Увеличение стока наносов связано с возросшей хозяйственной активностью на территории речного бассейна. Сокращение площади лесов (особенно в водоохранной зоне) и сельскохозяйственная распашка земель привели к увеличению эрозионно-опасных земель на территории водосбора. Все это, а также разработки экзогенных месторождений в долинах рек стали основной причиной возросшего стока наносов и качественных изменений в русле Амура. 109 Таким образом, результаты исследований показывают, что на нынешнее состояние крупных рек Амурской области мощное влияние оказывает характер современного хозяйствования. За последнее время оно существенным образом изменило режим, интенсивность, а местами - направленность протекания русловых процессов, что находит отражение в морфологии русловых форм, особенностях их развития. Широкомасштабное укрепление откосов правобережья не способствует устойчивому развитию русла, увеличивает эколого-геоморфологический риск на территории российского побережья. Своеобразие и ход руслового процесса определяется не только характером деятельности человека в пределах реки, ее долины, но и степенью преобразования природных комплексов на территории ее бассейна. Л.К. Зятькова Сибирская государственная геодезическая академия РЕЛЬЕФ - ОДИН ИЗ ОСНОВНЫХ ФАКТОРОВ ГЕОЭКОЛОГИЧЕСКИХ СИТУАЦИЙ Научное наследие Николая Александровича Флоренсова в исследовании структурной геоморфологии, геоморфологических формаций, литологических потоков, в изучении отражённых в рельефе признаков сейсмичности и землетрясений обязывает нас, вооружённых аэрокосмической фотоинформацией в век компьютеризации, продолжать начатый им поиск причин, изменяющих окружающую природную среду, особенно в настоящее время, когда антропогенно-техногенное вмешательство создаёт всё новые проблемы, связанные с экологией, с изменениями, загрязнениями не только атмосферно-гидросферной среды, но и рельефа дневной поверхности. Поэтому очень важным для экологической геоморфологии является выяснение динамического состояния рельефа различных участков земной поверхности под населёнными пунктами различного назначения, крупными техническими сооружениями, разработками месторождений полезных ископаемых. Для этого необходимо выяснение: - степени устойчивости рельефа к техногенным нагрузкам для конкретных территорий, природно-территориальных комплексов; - интенсивности и направленности современных геолого-геоморфологических рельефообразующих процессов. Так как динамика конкретных территорий земной поверхности представляет собой комплексный результат всех факторов рельефообразования в исследуемом регионе, то очень важно делать прогноз развития динамики этого рельефа. Необходимо проводить: - нормирование использования (изъятия) природных ресурсов на техногенных территориях, которое заключается в контроле отвода земель горнодобывающему предприятию, а также за качеством и установленными сроками проведения рекультивационных работ; -нормирование загрязнения природной среды в районах техногенных деформаций ландшафтов. Особое внимание должно уделяться экологической экспертизе – это предупредительные формы экологического контроля, необходимые во всех случаях освоения природных ресурсов, с проведением комплексных структурногеоморфологических исследований. 110 На основании детальных структурно-геоморфологичеких исследований с привлечением результатов дешифрирования аэрокосмических снимков для различных геологических условий исследуемых регионов устанавливаются геологогеоморфологические признаки проявления разрывных нарушений в современном рельефе. К ним относятся: 1) система прямолинейного рисунка речной сети, взаимная перпендикулярность и параллельность притоков, коленчатый характер долин; 2) расположение и деформация линейно вытянутых одновозрастных поверхностей выравнивания ярусов рельефа, различных геоморфологических уровней; 3) крупные прямолинейные границы равнинных придолинных понижений с прилегающими водоразделами; резкие изменения направления речных долин, древних долин, перехваты рек; направления озёрных систем; 4) распределение и рисунок мелкой гидрографической овражно-балочной сети; 5) линейно вытянутые меандры с резкой сменой блуждающих меандр в долинах рек; 6) формы прямолинейных, строго ориентированных берегов озёрных котловин, линейно вытянутые системы озер удлинённой и неправильной формы; 7) формы криогенной морфоскульптуры, зоны линейно-грядового мерзлотного рельефа и закономерно ориентированные термокарстовые озера; 8) ландшафтные признаки разломов – прямолинейные границы растительных сообществ, заболоченных мочажин, линейно вытянутые гривообразные сильнозалесённые полосы; 9) определение интенсивности эрозионного расчленения с учётом особенностей природно-климатических условий исследуемого региона, близкое залегание вечной мерзлоты, интенсивное развитие боковой эрозии, для анализа геодинамических напряжений. Таким образом, интенсивное освоение природных ресурсов приводит, как известно, к деформации земной поверхности, к созданию псевдотектонического эффекта, сопровождаемого в ряде случаев гравитационными землетрясениями, к тяжёлым экологическим ситуациям, требующим постоянного геомониторинга и создания специальной базы данных геоинформационных систем. Е.А. Камбарова Кубанский госуниверситет ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ИЗУЧЕНИЯ МЕЖХРЕБТОВЫХ КОТЛОВИН БОЛЬШОГО КАВКАЗА Основными орографическими элементами Большого Кавказа является система параллельных субширотных хребтов и межхребтовых котловин. На исследуемой территории насчитывается около 25 крупных горных котловин и множество мелких, площадью от 50 до 250 км2. Для них характерны: специфический мезоклимат, нередко с феновым эффектом, микропоясное кольцеобразное распределение растительных группировок от днища котловин вверх по склонам, специфические эрозионные процессы и т.д. Все процессы, протекавшие в котловинах в прошлом и протекающие сейчас, отражаются на развитии всей горной страны Большого Кавказа. Горно-котловинные 111 природно-хозяйственные комплексы играют ключевую роль во взаимодействии гор и равнин (Гуня, Чугуева, 1997). Так, по данным В.Д. Панова (1993), межхребтовые котловины, приуроченные к Центрально- и Южно-Юрской депрессиям, являются вместилищами крупнейших ледников Кавказа (Безенги, Дых-Су, Караугом, Цея). Ледники Кавказа - это истоки многих равнинных рек прилегающих территорий. Кроме того, проходя через котловины, транзитные реки трансформируются (Лурье, 2002), меняя некоторые свои характеристики. Также в межхребтовых котловинах расположены крупные населенные пункты (Карачаевск, Учкулан и др.), курорты (Домбай, Теберда, Красная Поляна и др.), а также пункты горнодобывающей промышленности Кавказа (Тырныауз, Садон и т.д.). Однако, несмотря на огромное значение горных котловин на Кавказе, их исследованию не уделялось должного внимания. Одним из самых сложных моментов изучения межхребтовых котловин Большого Кавказа является решение некоторых теоретических проблем. Уточнение дефиниции. Отметим, что для географии не так уж редки ситуации, когда реально представляемые и широко известные объекты изучения не имеют четких общепризнанных дефиниций, например понятие гор или побережья. Подобная ситуация наблюдается и в отношении объекта исследований. Применяются следующие дефиниции: депрессия, впадина, котловина (горная, межгорная, межхребтовая, внутригорная). Понятие «депрессия» мыслится некоторыми авторами (Селиверстов и др., 1992) как обширное понижение, у которого основание осадочного покрова располагается ниже уровня океана. Другие исследователи (Сафронов, 1969; Долгинов, 1958) определяют ее как область прогибания, полностью или частично заполненную осадками (тектоническая депрессия). Несколько сходно и определение «впадины» - это тектоническое понижение земной поверхности, замкнутое со всех или почти со всех сторон (Краткая географическая энциклопедия, 1961). Дефиниция «котловина» наиболее широко раскрыта в работе В.П. Селиверстова (1992). Он указывает основные критерии, по которым определяется котловина: вопервых, относительно пониженное положение в рельефе; во-вторых, многоактность возникновения и развития, при которой аккумуляция материала, обычно формирующая их днища, осуществлялась позже выработки самого понижения, подчас со сложным расчленением поверхности. Причем, он четко отделяет горную, межхребтовую (внутригорную) и межгорную (между горными системами) котловины. Большинство же авторов (Гуня, Чугуева, 1997; Братков, 2002; Лурье, 2002; Панов, 1993; Ефремов, 2001) используют дефиниций произвольно по отношению к исследуемым объектам. Определение границ. В основу выделения границ межхребтовых котловин можно положить морфоструктурный принцип. Чаще всего именно особенности геологической структуры определяют режим протекания большинства экзогенных процессов и формирования всей экосистемы котловины. Вторым возможным подходом в выделении границ является ландшафтный принцип. Ландшафт, как генетически однородные природно-территориальные комплексы, имеющие одинаковый геологический фундамент, один тип рельефа, одинаковый климат и состоящие из свойственных только им наборов динамически сопряженных и закономерно сочетающихся урочищ (Солнцев, 1968), является комплексным индикатором определения границ. На наш взгляд, от решения этих и многих других теоретических проблем изучения межхребтовых котловин Большого Кавказа во многом зависит направленность и спектр применения полученных наукой результатов. 112 Работа выполнена при финансовой поддержке Министерства образования РФ (проект Е 02-10-16). Л.Н. Касьянова Сибирский институт физиологии и биохимии растений СО РАН ФОРМИРОВАНИЕ ОПРЕДЕЛЕННЫХ ТИПОВ ФИТОЦЕНОЗОВ В ЗАВИСИМОСТИ ОТ ГЕОМОРФОСТРУКТУР (НА ПРИМЕРЕ СТЕПНОЙ РАСТИТЕЛЬНОСТИ) Эколого-фитоценотическое разнообразие каждого природно-территориального комплекса определяется числом элементарных типологических единиц растительности (фитоценозов). Свойства же элементарной составляющей изначально определяются конкретным экотопом, характеризующимся определенной геоморфологической структурой и почвенно-климатическими условиями. Они являются главными пространственными компонентами абиотической среды, формирующими видовой состав сообществ. Поскольку сообщества как целое не являются носителями генетической информации, а их эволюция является результатом эволюции видов, входящих в их состав, то та или иная совокупность видов отражает физиономические типы ценозов соответственно окружающей среде. Рассмотрим фитоценотическое разнообразие степной растительности на примере геоморфоструктур Приольхонья (Западное Прибайкалье). При топологическом анализе использовались качественные признаки среды и ценоза, такие, как форма рельефа, экспозиция, наличие выходов коренных пород, мощность почвенного покрова, почвенное увлажнение в корнеобитаемой толще, характер увлажнения (атмосферное, грунтовое), видовой и экологический состав фитоценозов и их структура, транспирационный расход. Днища котловин открытого типа, ориентированные субпараллельно геологическим структурам. К данным формам рельефа приурочены основные ландшафтообразующие фитоценозы класса настоящих и луговых степей, ценозообразователями которых являются мелкодерновинные злаки Festuca lenensis и крупнодерновинные - Stipa krylovii, Elytrigia repens. Они характеризуются двух-, трехъярусным травостоем, общим проективным покрытием от 50 до 90 %, видовой насыщенностью на 100 кв. м от 20 до 40. По экологии большая часть видов рассматриваемых типов сообществ являются эуксерофитами и ксерофитами (63 %). Под сообществами развиваются почвы каштановые, черноземы выщелоченные, степные бескарбонатные или каштановидные (по Кузьмину, 2002). Корнеобитаемый слой в названных почвах составляет 100 см. Почвенное увлажнение оценивается как недостаточное и достаточное. Расход влаги фитоценозами по отношению к осадкам составляет от 10-20 % в мелкодерновинных до 35-40 % в крупнодерновинных. Плоские вершины холмов, сложенные выветрелыми мраморами с элементами микрокарста. На данных морфоструктурах развиваются ландшафтообразующие низкоразнотравные полидоминантные сообщества класса горных степей с равным участием видов ценозообразователей Eremogone meyeri, Androsace incana, Chamaerhodos altaica, принадлежащих к специфичной жизненной форме, растения – куртинки. У названных форм наземные вегетативные побеги сильно укорочены, покрыты туникой и укрыты в земле. Таким способом в условиях бесснежной зимы растения - куртинки сохраняют жизнеспособность своим почкам возобновления. 113 Почвенный покров под сообществами не развит. Обычно это маломощная примитивная щебнистая горная степная бескарбонатная или карбонатная почва, или небольшие скопления мелкозема и щебня. Травостой низкий (4-10 см), разреженный, с общим проективным покрытием, не превышающим 35-40 %. На 100 кв. м обычно отмечается не более 9 видов растений. По своей экологии они эуксерофиты, ксерофиты и суккуленты. Почвенное увлажнение характеризуется как недостаточное. Расход влаги фитоценозами от осадков составляет 6 %. Побережья солоноватых озер. Два фактора определяют поселение растений по берегам озер: засоление и увлажнение. Обычно увлажнение грунтов по мере удаления от акватории озера изменяется от избыточного до недостаточного. Различное увлажнение, а следовательно, и засоление грунтов и почв обусловливают распределение растений вокруг озер, соответственно их экологии, поясами или пятнами. В таких экотопах развиваются комплексы «чиевников» класса сазовых степей, генетически связанные с неогеновыми саваноидами. Данные комплексы слагают виды различной экологии. С одной стороны, это галофиты и галоксерофиты, с другой – ксерофиты с широким топологическим диапазоном. Основным строителем комплексов является Чий блестящий (Achnatherum splendens). Это плотнодерновинный злак. Он образует высокие дерновины диаметром от 50 до 150 см. Между ними обычно образуется свободная экологическая ниша, в которой поселяются степные или луговые растения, терпящие засоление. Максимальная высота травостоя чия достигает два метра, прочих видов 30 см. Почва под «чиевниками» луговая карбонатная солончаковатая. Она всегда достаточно увлажнена, поскольку подпитывается грунтовыми водами. Расход воды чиевыми сообществами превышает сумму осадков (122 %). Конус выноса реки Сарма. Поверхность данной структуры покрыта валунами различных размеров и галечником. Среди них формируются петрофитные сообщества и растительные группировки класса настоящих степей. Почва под ценозами степная бескарбонатная, развивающаяся на аллювиальных отложениях. Ее мощность невелика, 30 см. Общее проективное покрытие травостоя едва достигает 30 %, высота 5-22 см. Травостой не имеет четко выраженной ярусности. На 100 кв. м отмечается 17 видов растений ксерофильного ряда - ксерофиты, мезоксерофиты и ксеромезофиты. Среди них доминирующие виды: Astragalus versicolor, Chamaerhodos altaica, Artemisia commutata, Eremogone meyeri, Thymus serpyllum L. s.l. Им сопутствуют виды особой экологии склерофит Ephedra monosperma и суккулент Orostachys spinosa. Сообщества и группировки данных экотопов расходуют 42 % влаги от осадков. Гряды горных пород, состоящие из кварцитов, мраморов и амфиболитов. Ленты гряд различной высоты и протяженности придают своеобразие ландшафту Приольхонья. Их поверхность покрыта лишайниками и лишена почвенного покрова. Мелкозем, скапливающийся в расщелинах пород, дает возможность закрепиться корням растений. Общее число видов растений, встречающихся на грядах, равняется 15-20. Это растения из всего степного комплекса видов, отмеченных для Приольхонских степей. Их расселение по поверхности связано с наличием и мощностью скопившегося мелкозема. Обычно в таких условиях формируются растительные группировки, сочетание видов в которых зависит от месторасположения гряды и свойств породы, ее образующей. Например, кустарник Caragana pygmaea отдает предпочтение амфиболитовым грядам. Растения группировок не образуют сплошного покрова. Их горизонтальная структура - это отдельные экземпляры растений, отстоящие далеко друг от друга. Увлажнение оценивается как недостаточное. Однако эта характеристика не совсем точно отражает истинный баланс влаги в экотопе. 114 Он складывается не только из влаги, поступающей из атмосферных осадков, но и влаги конденсационной и туманов. Результат анализа признаков абиотического компонента позволяет сформулировать следующее - в стабильной среде за длительный срок вырабатываются некие фитоценотические структуры, отражающие мезоразности среды. При этом рельеф, отражающий уровень экологической изменчивости растительных сообществ, может быть принят как независимый признак. Р.В. Кнауб, Н.С. Евсеева Томский госуниверситет ЭРОЗИОННЫЙ ПОТЕНЦИАЛ РЕЛЬЕФА ЮГО-ВОСТОКА ТАЕЖНОЙ ЗОНЫ ЗАПАДНО-СИБИРСКОЙ РАВНИНЫ При изучении водной эрозии почв среди факторов ее развития многие исследователи отмечают важнейшую роль рельефа. Так, В.В. Докучаев (1899) отмечал, что «рельеф местности является решающим моментом, главным образом, при образовании почв анормальных, - намытых, перемытых и прочих» (с. 16). С.С. Соболев (1948) считал рельеф местности «вершителем судеб эрозионных процессов», изменяющимся в то же время под влиянием этих процессов. Действительно, рельеф играет большую роль в преобразовании потенциальной эрозии поверхностных вод в кинетическую энергию склоновых потоков, влияет на формирование и пространственное перераспределение компонентов ландшафта в целом, а особенно на склонах пахотных угодий. Вследствие этого, во многих работах исследователей, занимающихся изучением водной эрозии почв, - Г.И. Швебса (1974, 1981), Г.П. Сурмача (1976, 1985), Г.А. Ларионова (1984, 1993) и других - определяется эрозионный потенциал рельефа (ЭПР). Л.Ф. Литвин (2002) определяет два значения ЭПР: 1) в широком географическом смысле ЭПР - совокупность свойств рельефа, влияющих на состояние всех компонентов эрозионно-склоновых геосистем; 2) при более узком гидромеханическом подходе ЭПР - совокупность влияния морфологических параметров склонов (крутизны, длины, формы) на сами процессы эрозии. В этом случае говорят о «факторе рельефа» (Швебс, 1981). ЭПР любой территории является функцией морфологии склонов, оценка ЭПР необходима для прогнозирования развития водной эрозии. Как правило, учесть все морфометрические и морфологические особенности склонов, влияющие на смыв почв, очень сложно. Вследствие этого ЭПР оценивается обычно по двум важнейшим параметрам - длине и крутизне склонов: чем длиннее и круче склон, тем выше ЭПР (Ларионов, 1984). Авторами данной работы впервые проведена оценка ЭПР для территории ТомьЯйского междуречья в пределах Томской области. Площадь Томь-Яйского междуречья - 4554 км2, абсолютные высоты в его пределах 120-270 м, горизонтальное расчленение достигает 2,5 км/км2, а вертикальное расчленение варьирует от первых метров до 100 м. Междуречье - один из первых очагов пашенного земледелия в Сибири, которое стало развиваться с приходом русских поселенцев и основанием г. Томска в 1604 г. Так, уже в 1605 г. первые пашни были распаханы на Подгорной Елани и Верхней Елани, ныне занятых городской застройкой. В 20-е годы XVII в. было распахано «государево поле» 115 в районе с. Спасского (современное с. Коларово). Кроме того, в начале XVII в. русские поселенцы освоили для земледелия окрестности г. Томска, бассейны рек Ушайки, Басандайки, Киргизки, Сосновки и др. (Евсеева, 1993). В настоящее время площадь сельхозугодий на междуречье занимает 25,8%. По данным наших наблюдений ежегодно с пахотных угодий талыми снеговыми водами смывается от 0,5 до 25-30м3/га почвы. Вследствие этого актуальным является определение ЭПР. По методике Г.А. Ларионова (1984) произведена оценка ЭПР по топографическим картам масштаба 1:100000 (выполнено 2016 замеров), для ключевых участков – в масштабах 1:25000, 1:10000, 1:500. Преобладающие углы наклонов в пределах междуречья - это сочетание градаций 0-1○, 1-3○, 3-5○ и 5-7○. Длина склонов изменяется от 50-100 м до 2000-2200 м. Большое разнообразие поверхностей различной длины и крутизны обусловило многообразие комбинаций склонов с разным значением ЭПР. Так, при углах наклона 0-1○ и вариации длин склонов от 50 до 2000 м значения ЭПР изменяются от 0,28 до 0,75 при средних значениях 0,57 (таблица). Таблица. Значения ЭПР Томь-Яйского междуречья в масштабе 1:100000 Градусы 0-1○ 1-3○ 3-5○ 5-7○ более 7○ min 0,28 1,2 2,45 3,6 1,7 ЭПР max 0,75 6,0 11,0 18,0 более 20 среднее 0,57 3,86 7,3 10,8 10,8 Кол-во замеров 332 531 282 415 456 Si=(ni/N)100% Площадь земель(км2) 16,46 749,58 26,33 1199,06 13,98 636,64 20,58 937,21 22,61 1029,65 Авторами для прогноза развития водной эрозии почв для территории ТомьЯйского междуречья предложена градация значений ЭПР: 0-3 – слабый смыв; 3-5 – средний смыв; 5-7 – сильный смыв; 7-20 и более – очень сильный смыв. Для практических целей важное значение имеет процентное распределение площади земель по классам ЭПР. Площадь эрозионно-опасных земель и их процентное распределение отражено в таблице. Таким образом, ЭПР Томь-Яйского междуречья высок и колеблется от 0,28 до 20, вследствие чего на пашне с суглинистыми почвами и углами наклона более 1 градуса нужно применять противоэрозионные мероприятия. А.П. Кулаков Тихоокеанский институт географии ДВО РАН РЕГИОНАЛЬНЫЕ МОРФОСТРУКТУРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ В ОЦЕНКЕ СЕЙСМИЧЕСКОЙ ОПАСНОСТИ ПО ВОСТОЧНОЙ ОКРАИНЕ АЗИИ Н.А. Флоренсовым и В.П. Солоненко в 60-70-х годах прошлого века впервые были выполнены палеосейсмогеологические исследования, которые затем их учениками и последователями были проведены во многих регионах России, в том числе на Дальнем Востоке. Вместе с тем, в дальневосточном регионе много лет проводились морфоструктурные работы, результаты которых существенным образом дополняют 116 материалы палеосейсмогеологических исследований и позволяют уверенно выделять зоны и районы, потенциально опасные в сейсмическом отношении, которые приурочены к определенным высокопорядковым морфоструктурам земной коры. К ним относятся: 1. «Зоны интерференции» гигантских кольцевых морфоструктур (мега-КМС) востока Азии, которые возникли при взаимном перекрытии их окраин и занимают очень большие территории. Они отличаются, как известно, повышенной «раздробленностью» и «проницаемостью» земной коры, сложными полями тектонических напряжений, «структурами встречных дуг», интенсивной геодинамикой и высокой сейсмичностью в кайнозое и в настоящее время. 2. Материковое побережье, которое находится в «зоне влияния» интенсивно погружающихся (в том числе и в настоящее время) впадин окраинных морей. Здесь явно преобладают нисходящие тектонические движения, что привело, в целом, к значительному разрушению и погружению морской окраины материковой суши в кайнозое. 3. Крупные трансрегиональные и региональные разломные зоны окраины материка, протяженностью от нескольких сотен до 2,0-3,0 тыс. км и шириной до 200400 км. Они были заложены в палеозое и мезозое и отличались высокой геодинамической активностью в течение всей их длительной геологической истории. Примером может служить крупнейший на востоке Азии линеамент Амур-СунгариХуанхе (ЛАСХ), длина которого более 3000 км, а ширина - 200-400 км. В состав южной части ЛАСХ входит разлом Танлу, известный в Китае своими неоднократными разрушительными землетрясениями. Потенциально высокосейсмичной является, повидимому, и вся северная половина линеамента, охватывающая территорию российского Нижнего и Среднего Приамурья. 4. Концентрические глубинные разломы мега-КМС востока Азии, которые отличаются повышенной тектономагматической и геодинамической активностью в кайнозое и в настоящее время. Многие из них хорошо выделяются в рельефе и геологической структуре региона, уверенно дешифрируются на космических снимках и прослеживаются на сотни километров. Таковы, например, дуговые линеаменты на территории Амурской области, Дальнегорская, Кавалеровская и другие «поперечные» разломные зоны Центрального и Южного Сихотэ-Алиня, серия разломов северозападного простирания на о. Сахалин и т.д. 5. Высокопорядковые (до 300-800 км в диаметре) кольцевые морфоструктуры континента, испытавшие инверсию в позднем мезозое-кайнозое и продолжающие погружаться в настоящее время. Классическим примером является Ханкайская КМС (около 350 км в диаметре). Для нее характерны: высокая сейсмичность, широкое распространение палеосейсмодислокаций и современные «контрастные» тектонические движения — погружение впадины оз. Ханка и тектоническое воздымание хребтов по периферии КМС. 6. Районы и участки пересечения трансрегиональных и региональных линейных разломных зон, а также последних с концентрическими глубинными разломами мегаКМС и КМС 2-3-го порядка (диаметром в сотни километров). Перечисленные выше районы охватывают практически всю территорию Дальнего Востока России и, по-видимому, всю восточную окраину Азии. Кроме того, они, как правило, взаимно перекрывают друг друга, что, очевидно, способствует повышению «сейсмического риска» того или иного региона. Формирование современного морфоструктурного облика восточной окраины Азии происходило в основном в позднем мезозое-кайнозое. Важнейшие палеоморфотектонические события этого времени (формирование современных впадин 117 окраинных морей и Восточно-Азиатского окраинно-материкового вулканического пояса; общее тектоническое воздымание материковой суши при одновременном рифтогенном ее разрушении; инверсия крупных (до 500-800 км в диаметре) кольцевых морфоструктур континента; разрушение и тектоническое погружение морской окраины материка и т.д.) — следствие длительного геологического процесса растяжения земной коры восточной окраины Азии, который и является, по-видимому, первопричиной высокой сейсмической активности региона и лучше всего объясняется с позиций гипотезы расширяющейся Земли. П.С.Лапин Институт геологии нефти и газа СО РАН МОРФОГЕНЕЗ ЗЕМНОЙ ПОВЕРХНОСТИ И СЕЙСМИЧНОСТЬ ЗАПАДНОГО САЯНА Прогноз сейсмической опасности территорий является одной из важнейших задач в науках о Земле. Её решение носит комплексный характер. В большинстве случаев крупные землетрясения приводят к катастрофическим нарушениям на границе раздела сред земная кора - атмосфера. Результаты прогноза естественного состояния земной поверхности могут являться составной частью при учете такого воздействия. В работе развитие земной поверхности оценивается по разработанной нами методике, созданной в рамках одной из основных моделей геоморфологии - модели Дэвиса, анализируется её эрозионное расчленение. Направленность и интенсивность современных процессов, определяемые с привлечением геоморфологических методов, иногда рассчитываются за интервал времени, намного превышающий время подготовки самого землетрясения. Для сокращения этого интервала возникает необходимость в разработке методов оценки современного морфогенеза земной поверхности, поскольку они позволят оценить результирующую взаимодействия эндогенных и экзогенных процессов за более короткий промежуток времени. Нами предложен один из вариантов оценки современного морфогенеза. Разработана соответствующая модель и последовательность операций, позволяющих осуществить как анализ, так и последующую интерпретацию. На первом этапе переходы от непрерывного к дискретному позволили осуществить картирование земной поверхности. На втором этапе, на новом качественном уровне, задавалась процедура выделения непрерывной составляющей развития, которая работает при минимальных возрастных различиях между морфологическими элементами триады (водораздел - склон - днище долины). Выделялись морфогенетические ряды как совокупность морфотипов, характеризующие изменение отдельных элементов под действием ведущего для данного района процесса. Особо акцентируется внимание на различиях морфогенетического и морфологического ряда. Именно эти различия позволяют осуществлять районирование и выделять границы районов не по морфологическим или вещественным, а морфогенетическим особенностям развития. По результатам сейсмологического районирования в пределах Западного Саяна выделяются две области преимущественной концентрации крупных землетрясений. Первая приурочена к Усинской впадине и её обрамлению. В морфологическом отношении для нее характерны пологие формы рельефа. Вторая - к отрогам северо- 118 восточного окончания Саянского хребта с альпинотипными формами рельефа. Морфология областей различна, а приуроченность к ним крупных землетрясений реальна. Скорее всего, землетрясения напрямую не связаны с процессами, создавшими основные морфологические черты территории, а могут быть выделены на более поздней стадии её развития. Вот почему при решении данной задачи достаточно актуально встал вопрос об анализе современного морфогенеза земной поверхности. В рамках поставленной задачи нами проведён кластерный анализ и выделена серия морфотипов. В данном случае морфотип – это комплексная характеристика локального представительного участка исследуемой территории, описывающая основную морфологическую триаду. Исследуемая территория естественным образом разделилась на две части. Западнее реки Енисей территория наиболее контрастна, что находит отражение в её орографической схеме и подтверждает правильность наших построений. Здесь сосредоточено до восьмидесяти процентов морфотипов с максимальными значениями анализируемых элементов. Восточнее реки Енисей преобладают морфотипы с фоновыми значениями анализируемых элементов. Выделяется район, полностью представленный фоновым морфотипом. Он характеризует зону устойчивого равновесия по отношению к современным процессам, поскольку ни один из них не в состоянии изменить морфологию района. Наличие альпинотипных форм рельефа западнее реки Енисей ещё не позволяет сделать заключение о высокой интенсивности процессов и, как следствие, - резких изменениях морфологии. При определённых соотношениях элементов морфогенетического ряда внешние воздействия на объект исследования достаточно быстро гасятся деятельностью современных процессов. В данном случае форма, оставаясь подобной сама себе, относится к классу реликтовых. Это район неустойчивого равновесия. Таким образом, для исследуемой территории выделено два района, находящихся на стадии равновесия. Один район расположен на северо-восточном окончании Саянского хребта и характеризует зону неустойчивого равновесия,.другой - в верховьях бассейна реки Уса и характеризует зону устойчивого равновесия. Рассмотрим, как результаты анализа современного морфогенеза соотносятся с зонами эпицентров крупных землетрясений. Обе зоны приурочены к районам опускания. Для зоны, расположенной в районе Саянского хребта, характерна начальная стадия нисходящей ветви развития, которая в полном объёме фиксируется северозападнее бассейна Кантегир. Для зоны Усинской впадины морфогенетические особенности развития идентичны. Эпицентры крупных землетрясений приурочены к районам, непосредственно примыкающим к зонам равновесия, и характеризуют нисходящую ветвь развития, которая, в свою очередь, прослеживается в юго-западном направлении и подчёркивает специфические особенности развития Западно-Саянского синклинория. Можно предположить, что, несмотря на различия морфологического плана, проявление крупных землетрясений предопределяется в голоцене особенностями развития Западно-Саянского синклинория. Участок устойчивого равновесия, фиксирующийся в пределах Куртушибинского хребта, контролирует реликтовую форму по отношению к позднеголоценовым движениям и прослеживается на протяжении длительного геологического времени. 119 Е.Ю. Ликутов ВИЭМС, Калужский филиал ГЕОМОРФОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ УСТОЙЧИВОГО ПРИРОДОПОЛЬЗОВАНИЯ Устойчивое природопользование (УПП) определяется нами как такая система взаимодействий между природой и человеком в процессе его жизненной и хозяйственной деятельности, при которой устойчивость их развития не уменьшается либо увеличивается. Широко распространенное и легкое в использовании убеждение о невозможности ведения УПП следует из практически повсеместного ухудшения состояния экологических условий. Это обстоятельство обычно представляется неизбежным и неминуемым. Но любое предметное рассмотрение того или иного факта ухудшения экологических условий, особенно в связи с хозяйственной деятельностью человека, свидетельствует совсем об ином. Существо дела в том, что природные условия и ресурсы при этом используются, т.е. ухудшение их состояния оказывается внутренне присущим деятельности человека. Отсюда следует вывод о неустойчивом режиме современного природопользования (ПП). Переход к УПП не только необходим, но и осуществим. Для этого нужны не только и не столько финансовые затраты, но качественные изменения методологического подхода к ПП и содержания задач его и хозяйственной деятельности в целом. УПП требует предметного применения системного методологического подхода. Главное в его содержании - рассмотрение каждого явления или предмета как системы, т.е. совокупности не только составных частей (элементов), но и связей между ними и рассматриваемой системы с другими, внешними по отношению к ней. Именно выявление, исследование, использование (а не нарушение) действия связей послужит одним из необходимых условий УПП. Задачи ПП и хозяйственной деятельности при опоре на системный подход неизбежно обретут предметность и, при выполнении, обеспечат устойчивое взаимосвязанное развитие природы и общества. Поскольку каждая система самостоятельно и устойчиво развивается под действием внутренне присущих ей (сингенетичных (Ликутов, 1998)) процессов в ненарушенных внешних условиях, то главная принципиальная задача ПП состоит в сохранении и придании ей таких внешних условий, в которых ее устойчивое развитие и происходит. Устойчивое поведение природных и общественных систем обусловлено обладанием такими свойствами, как способности к саморазвитию, саморегуляции, самоорганизации, и подтверждается многолетними отрицательными результатами несистемного вмешательства человека в их строение и процессы развития. Узловое положение в экосистеме, присущее еще и почвам, определяет первую, соединительную, системообразующую функцию рельефа. Рельеф формируется теми же процессами (рельефообразующими), которые осуществляют любые перемещения вещества Земли по ее поверхности. В свою очередь, строение рельефа в разной степени определяет характер и интенсивность рельефообразующих процессов. Следовательно, рельеф под действием внутренне присущих ему процессов не только образуется и преобразуется сам, не только является продуктом взаимодействия с внешними условиями (другими элементами экосистемы), но и влияет на их меняющиеся состояния и несет в своем строении информацию о них. В этом состоят еще две системообразующие функции рельефа, определяющие его уникальное положение и значение: динамическая и информационная (диагностическая). 120 Из содержания системного подхода и главной задачи ПП и их применения и постановки (соответственно) следует приводимая в докладе краткая характеристика некоторых конкретных геоморфологических аспектов УПП. 1. Регулирование и управление процессами плоскостной и линейной (овражной) эрозии. 2. Регулирование русловых процессов с целью поддержания в рабочем состоянии судовых ходов на реках. 3. Строительство и эксплуатация населенных пунктов и инженерных сооружений. 4. Прогноз, поиски, разведка и добыча месторождений полезных ископаемых. Постоянство действия рельефообразующих процессов, наибольший эффект от так называемых «медленных» процессов (Ликутов, 2001) были и остаются серьезными основаниями постоянных геоморфологических исследований именно с целью ведения УПП. Ю.С. Малышев Институт географии СО РАН ДИНАМИКА РЕЛЬЕФА И БИОРАЗНООБРАЗИЕ: ПАЛЕОГЕОГРАФИЧЕСКИЕ И ПРИРОДООХРАННЫЕ АСПЕКТЫ ПРОБЛЕМЫ Сохранение биоразнообразия в настоящее время признано одной из ключевых задач природоохранной политики на государственном и международном уровне. Становится все более очевидным, что традиционно выделяемые статичные «элементарные единицы» экосистемного уровня и их комплексы (-разнообразие) не обеспечивают адекватной основы для решения актуальных проблем изучения и сохранения биоразнообразия (оценки и прогноза его состояния, мониторинга, нормирования антропогенных воздействий, оценки последствий трансформации экосистем и т.д.). Все более явно ощущается необходимость перехода к волновой концепции существования биоразнообразия и, соответственно, к работе с динамичными объектами биогеоценотического уровня с учетом предыстории их становления и развития на протяжении как минимум позднего плейстоцена и голоцена. В реконструкции природной среды прошлых эпох особую важность приобретает вскрытие долговременных тенденций в развитии растительного покрова, заключающееся в обнаружении некоторых надсистемных трендов в становлении и восстановлении существующих до настоящего времени вариантов структуры климаксных (коренных) фитоценозов. Концептуальной и понятийной исходной основой проведения такого анализа могут послужить представления о сукцессионных системах (Разумовский, 1981; Антропогенная ..., 1995). В общем виде сукцессионная система представляет собой пучок центростремительных траекторий развития растительных сообществ, сходящихся к определенному «узловому» состоянию, заданному характером абиотического факторного комплекса и спецификой флоры и биоценотического фона природного района. Частные тренды, отличающиеся исходными состояниями и приводящие в каждом случае к формированию своего квазиклимаксного сообщества, предложено обозначить как «парциальные сукцессионные системы» (Малышев, 2002). Дальнейшее развитие приводит к усилению конвергентых тенденций и трансформации таких квазиклимаксов в узловое 121 сообщество. Вскрытие такого рода надсистемных трендов и формирование общих схем долговременного развития растительного покрова природных районов в перспективе могут значительно усилить эвристический потенциал в широком круге методов изучения прошлой, оценки настоящей и прогнозирования будущей динамики природных систем. Это позволит корректировать рекомендации и решения, направленные на оптимизацию природопользования в русле идеологии устойчивого (сбалансированного) развития. Совершенно очевидно, что главным условием формирования сукцессионной системы является достаточная продолжительность периода, в течение которого средовой факторный комплекс удерживается в каких-то приемлемых пределах либо нескачкообразно меняется в сторону усиления роли отдельных факторов. Такие условия могут создаваться на тех участках территории, которые условно называются зонами «относительного геоморфологического покоя». Широко наблюдается закономерность – стагнация, покой рельефа способствует выявлению динамического потенциала некоторых компонентов ландшафта (вызреванию почв, формированию сукцессионных систем растительности и соответствующих им зооценозов и т.д.), то есть становлению и укреплению «креодов» развития биоценотического покрова. При этом пространственно-временные параметры такого рода «окон возможностей» должны соответствовать характерному пространству-времени формирования сукцессионной системы определенного зонально-секторного (провинциального) типа. Для формирования и прохождения своего цикла развития отдельными стадиями первичных и вторичных парциальных сукцессионных систем необходимо время, исчисляемое десятками лет. Характерное время парциальных сукцессионных систем уже исчисляется сотнями лет. Становление же всех конвергентных креодов развития и формирование узловых сообществ совокупных сукцессионных систем регионального уровня требуют уже как минимум первых тысяч лет. Такие подходы значительно усиливают интерес со стороны специалистов, изучающих биоразнообразие, к генезису и динамике рельефа бореальной зоны Евразии, где еще сохранились до наших дней спонтанно сформировавшиеся сукцессионные системы, несущие в себе важную палеогеографическую информацию. Картосхемы форм рельефа и ведущих экзогенных рельефообразующих процессов могут служить основой для выделения локусов территории разной динамичности биоразнообразия (выделения зон развития катенных экологических рядов, циклических сукцессий и провинциальных сукцессионных систем), предварительной его оценки и планирования исследований. Поэтому для специалистов, занимающихся изучением истории развития биологического разнообразия, планированием схем и режимов мониторинга его состояния, нормированием антропогенных воздействий, выделением новых особо охраняемых территорий и т.д., весьма желательно иметь информацию о динамике рельефа рассматриваемых районов, в том числе в картографическом виде. При этом особую важность имеют оценки длительности промежутков времени действия и интенсивности проявления ведущих экзогенных геоморфологических процессов, а также их возможные взаимозамещения в историческом прошлом в пределах крупных подразделений типов рельефа. Весьма важную информацию представление динамики растительного покрова в форме сукцессионных систем дает для эволюционно-географического анализа, особенно в условиях глобальных изменений климата. Последние могут вызвать как перебалансировку комплексов экзогенных рельефообразующих процессов, так и изменения в интенсивности их проявления. Совокупное воздействие климатических изменений и рельефообразующих процессов способно инициировать «развал» сукцессионных систем и формирование новых креодов развития растительных 122 сообществ. Своевременное прогнозирование таких изменений, выявление их региональной специфики представляют значительный фундаментальный и прикладной интерес. В связи с этим представляется своевременным более тесное взаимодействие геоморфологов и биологов в выявлении исторически сформировавшихся сукцессионных систем и нарождающихся процессов их перестройки. В условиях байкальской рифтовой зоны с точки зрения выявления региональных сукцессионных систем заслуживают внимания, прежде всего, сухопутные днища межгорных котловин, которые можно рассматривать как своеобразный «перевернутый» вариант плакора. В целях иллюстрации предлагаемого подхода в качестве модельной территории была взята Верхнеангарская котловина, для днища которой построена общая схема сукцессионного развития растительных сообществ. Ю.В. Рыжов Институт географии СО РАН ЭРОЗИОННЫЙ МОРФОГЕНЕЗ НА ЛЕНО-АНГАРСКОМ ПЛАТО Лено-Ангарское плато расположено на юго-востоке Среднесибирского плоскогорья. Согласно О.М. Адаменко и В.В.Ермолову (Плоскогорья …, 1971) плато имеет форму уплощенного купола длиной до 500 км, шириной 200-250 км и относительной высотой 700-900 м и образовано отложениями кембрия и ордовика. Лено-Ангарское плато - положительная унаследованная морфоструктура со сложной геологической историей. Абсолютные высоты плато постепенно возрастают на восток от 500-650 м вблизи долин Ангары и Илима до 1504 м в бассейне р. Орлинги. В этом же направлении увеличиваются глубины долин от 100-300 до 600-1000 м. Долины рек Vобразные и почти полностью лишены террас, что свидетельствует о достаточно активных новейших тектонических движениях положительного знака (Золотарев, 1982). Лено-Ангарское плато относится к районам развития семигумидного (лесостепного) восточносибирского типа эрозионного морфогенеза среди горнотаежных территорий (Баженова и др., 1997). Этому типу свойственно активное развитие делювиальных процессов и овражной эрозии, эоловые процессы играют подчиненную роль. Эрозионные процессы на Лено-Ангарском плато имеют очень равномерное распространение. Все ареалы их развития сосредоточены в западной, югозападной и южной частях плато и имеют свои специфические особенности. Особенно активно смыв и размыв проявляются на сельскохозяйственных угодьях, на склонах крутизной более 3○, по берегам Братского водохранилища, сложенных рыхлыми отложениями. Смыв почв активно проявляется в Осинском, Нукутском, УстьУдинском, Жигаловском районах, где эрозии подвержено 10-30% сельскохозяйственных угодий (Природно-экономический потенциал…, 2000). Смыв на пашнях нередко проявляется совместно с дефляцией. На безлесных крутых склонах «столовых» возвышенностей западной, югозападной и южной экспозиции в долинах рек Ангары, Унги, Осы, Иды, Лены, Куды и др. широко распространены приводораздельные (Бычков, 1961) промоины и овраги. Формы размыва прорезают как маломощный чехол делювиальных (нередко лессовидных суглинков), так и сильно выветрелые трещиноватые, легкоразмываемые загипсованные алевролиты и мергели нижней подсвиты верхоленской свиты (Є3 vl1). 123 Особенность развития приводораздельных промоин и оврагов заключается в том, что расположенные выше водораздельные поверхности сложены трудно размываемыми красноцветными песчаниками массивной текстуры (усть-талькинский горизонт) средней подсвиты верхоленской свиты (Є3 vl2). В результате различной устойчивости пород к эрозионным процессам отмечается резкий перегиб в рельефе, выраженный уступом высотой до 200 м с уклонами более 20-300, и сформировались крутые вогнутые склоны. На контакте алевролитов и мергелей с песчаниками в вершинах форм размыва часто отмечаются небольшие циркообразные водосборы (Бычков, 1961). Приводораздельные промоины и овраги согласно В.И.Бычкову (1961) начинаются при уклоне поверхности 18-22○, на склонах крутизной менее 14-15○ развитие форм размыва не наблюдается. Длина их варьирует от 10-15 до 500 м, глубина достигает 3-5 м. На 1 км склона по ширине обычно насчитывается 100-120 промоин. Полевыми маршрутными исследованиями, дешифрированием аэрофотоснимков, измерениями по крупномасштабным топографическим картам нами выделены следующие особенности этой категории форм размыва: 1. Приводораздельные промоины и овраги образуют густую сеть субпараллельных форм размыва различной протяженности. 2. Наиболее крупные из них образуются при слиянии нескольких эрозионных форм в вершине циркообразных водосборов и заканчиваются конусами выноса. 3. Приводораздельные формы размыва имеют линейную в плане форму, протяженность 50-500 м (в среднем 128 м), ширину 1-6 м, глубину 1-3 м, крутые склоны, ступенчатое русло. Наибольшая их ширина и глубина отмечаются в средней части форм размыва. Наиболее часто приводораздельные промоины и овраги встречаются на участках склонов крутизной 10-20○. 4. Отмечаются как непрерывные формы размыва различной протяженности, так и прерывистые, разделенные конусами выноса, перемычками. Последние связаны с уменьшением крутизны склона, выходами более устойчивых к эрозии пластов песчаников. 5. Приводораздельные промоины и овраги имеют, как правило, стабильное пространственное положение вершин. Наиболее активные изменения (увеличение ширины и глубины) происходят в верхней части форм размыва. Линейный прирост выражен в устьевой части промоин и оврагов, вследствие врезания водных потоков в конусы выноса. Темпы трансгрессивной эрозии обычно не превышают 20-30 см/год. 124 __________________________________________________________________________________________ ГЕОМОРФОЛОГИЯ УРБАНИЗИРОВАННЫХ ТЕРРИТОРИЙ Е.В. Антошкина Кубанский госуниверситет ЭСТЕТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ РЕЛЬЕФА ГОРОДА КРАСНОДАРА Исключительная эстетическая ценность природы не подлежит сомнению, а ее исследования включают не только рациональные, но и чувственно-эмоциональные подходы. Восприятие природно-антропогенных систем человеком еще более многогранно, поэтому среди объектов его видения и понимания вполне оправдан эстетический аспект. Как известно, за основу эстетической оценки рельефа приняты следующие понятия - красота, гармония, привлекательность, возбуждающие положительные эмоции. Оценка - это отражение отношений между человеком и элементами окружающей среды, она всегда субъективна. Эстетика природно-антропогенных ландшафтов оценивается главным образом представлениями об идеальном образе ландшафта, обусловленными культурными нормами, присущими конкретному человеку (Тимофеев и др., 1999). Красота окружающей среды воспринимается интуитивно, однако оценка пейзажной ценности территории должна проводиться на основе имеющихся объективных признаков. Таким образом, она определяется выразительностью геоморфологической основы. Наибольшую привлекательность имеют уникальные, т.е. неповторимые, необычные как формы рельефа, так и условия, их создавшие. Это не означает, что типичные формы непривлекательны, однако они имеют меньшую эстетическую ценность, так как не обладают выразительностью и разнообразием пейзажей. Таковыми являются формы рельефа территории Краснодара и его окрестностей, т.е. они типичные и устойчиво повторяющиеся. Привлекательность, открывающаяся из пунктов обзора панорамы, зависит от целого комплекса морфометрических свойств рельефа - разнообразия в абсолютных отметках местности, частоты смены уклонов топографической поверхности, интенсивности вертикального и горизонтального расчленения, полноты спектра экспозиции склонов. Расположение города на надпойменных террасах обусловило монотонность его рельефа. Это сказывается на таком свойстве местности, как обзорность, а это и познавательный, и эмоционально-психологический эффекты. Только гармония может вызвать у человека ощущение красоты. Все системно организованное гармонично; подтверждением этого являются природные комплексы. Их разрушение в процессе хозяйственного освоения территорий ведет к уничтожению гармонии. Следовательно, эстетический потенциал местности заключается в его гармонии. 125 Природные эстетические ресурсы это, прежде всего, пейзажи. При освоении территории при строительстве Екатеринодара были учтены не только утилитарные, но и эстетические цели - выбрано живописное место между Кубанью и устьем ее единственного правого притока в среднем и нижнем течении. Однако в дальнейшем не был использован природно-эстетический потенциал – город повернулся «спиной к реке», осваивались участки, более пригодные под строительство. Одним из ярких примеров неиспользованного потенциала является ныне полностью преобразованный естественный водоток, протекавший ранее через весь город (превращенный в систему Карасунских озер), и вполне мог стать украшением города – местом создания ландшафтного парка. Многие озера были высушены, а долина бывшей реки превращена в несанкционированную свалку или занята под гаражи и другие хозяйственные постройки, огороды и на всем протяжении не отвечала рекреационным, экологическим и эстетическим требованиям. Разрушение этой природной системы привело к уничтожению гармонии, разрушению красоты естественного ландшафта (Антошкина и др., 2001). Результаты проведенной оценки дают основание сделать вывод, что территория Краснодара по всем позициям имеет низкую эстетическую оценку. Это понимают и власти города – в последнее время идет интенсивное освоение пойменных участков, где создаются интересные архитектурные комплексы и рекреационные зоны, а также утвержден Генеральный план реконструкции Карасунских озер с целью восстановления естественного водотока и создания ландшафтных парков. Искусственный рельеф также имеет низкую оценку, так как город обладает незначительным количеством архитектурных композиций, объемно-пространственных структур, отсутствует единство конструктивной и художественно-образной форм. Эстетические качества городского ландшафта и природного окружения приобретают в последнее время все большее значение, так как вызывают у наблюдателя эмоциональные реакции, влияющие на его настроение, психофизическое состояние и здоровье. Основным эстетическим аспектом рельефа города должно стать сочетание следующих функций: градостроительной, садово-парковой и рекреационной. Эти аспекты следует учитывать при разработке различных ландшафтных планировок города Краснодара. А.Г. Зинченко, В.В. Авдюничев, О.А. Кийко, А.Ю. Опекунов ВНИИОкеангеология СЕСТРОРЕЦКИЙ И ЛАХТИНСКИЙ РАЗЛИВЫ КАК ОБЪЕКТЫ ГОРОДСКОЙ СРЕДЫ САНКТ-ПЕТЕРБУРГА Сестрорецкий и Лахтинский Разливы расположены на северном побережье Финского залива Балтийского моря в современных границах Санкт-Петербурга. С конца XX века антропогенная нагрузка на эти уникальные водоемы существенно возросла, что вызывает серьезные опасения за их сохранность. Сестрорецкий Разлив находится в 30 км от центра города. Это треугольное в плане мелководное (немногим более 2 м в самых глубоких местах) искусственное водохранилище с плоским дном. Оно расположено на поверхности приморской аккумулятивной равнины средне-позднеголоценового возраста с абсолютными отметками 10-30 м. На дне сохранились следы реликтового доозерного рельефа. 126 Площадь зеркала вод составляет 10,6 км2. Начало образования озера в 1723 году связано с перекрытием реки для приведения в действие машин Сестрорецкого оружейного завода. Позднее гидротехнические сооружения неоднократно перестраивались. Сейчас уровень воды в озере поддерживается плотиной, реконструированной в 1863 году, реставрированной в 1985-1987 годах и ныне нуждающейся в укреплении. Сброс воды в Финский залив происходит по двум каналам. На перемычке шириной 1,5-2,5 км между Финским заливом и западным берегом озера располагается город-курорт Сестрорецк с населением около 50 тыс. человек, а также дачные поселки Разлив и Тарховка. Здесь же проходят железная дорога и Приморское шоссе с интенсивным автомобильным движением. Северный и восточный берега озера слабо освоены, и антропогенное воздействие здесь связывается, по большей части, с нарушениями природопользования в водосборном бассейне, который простирается далеко к северу и востоку в глубь Карельского перешейка. За время существования озера произошла заметная перестройка гидрографической сети, площадь водоема увеличилась, изменилась конфигурация его берегов, особенно отступил северный берег озера (Беликов, 1999). Однако с конца XIX века существенной динамики не отмечается. Преобразование берегов и дна в настоящее время носит ограниченный характер. Из промышленного водоем стал, главным образом, рекреационным. Концентрация загрязняющих веществ в донных отложениях в целом соответствует региональному фону. Озерная система имеет высокую способность к самоочищению и устойчива к антропогенному воздействию. Ее сохранность в будущем определяется состоянием гидротехнических сооружений, а также оздоровлением природной среды. Необходимы локальное берегоукрепление, защитные меры в бассейне водосбора и перераспределение транспортных потоков. Дноуглубительные работы и более радикальные вмешательства, включая спуск водоема, представляются опасными. Лахтинский Разлив, отстоящий от центра города на 13 км, представляет собой морской залив, окруженный болотно-лесным массивом и зарослями тростника, где гнездится, а также останавливается во время сезонных миграций множество видов птиц. Водоем входит в состав крупнейшего из находящихся в пределах городов Юнтоловского заказника, созданного в 1990-е годы. Ширина горловины залива со строительством в ней дамбы постепенно сужалась и в настоящее время не превышает 25 м (Исаченко, Резников, 1997). В 1970-е годы в результате выемки грунта для намыва окрестных территорий берега залива и впадающих в него рек сильно изменились, а средние глубины дна увеличились с 2-2,5 м до 4,3 м при максимальных отметках до 8,3 м. С восточной стороны к водоему подступают кварталы новой городской застройки. С юга по дамбе проходят железная дорога и Приморское шоссе. Площадь зеркала вод составляет около 1,5 км2. Связь вод Разлива и Невской губы существует круглогодично, причем годовой объем стока в губу значительно превышает приток из нее. Воды Разлива сильно загрязнены, особенно в вершине, где в него впадают реки. Донные отложения загрязнены неравномерно, выражен геохимический барьер “река-море”, отмечаются превышения ПДК алюминия, железа и марганца (http://www.humanistica.ru:8101/maneb/). Основной вклад в загрязнение вносят атмосферные выбросы городских предприятий и источники в бассейне водосбора, среди которых свалки городских отходов. На протяжении нескольких столетий на прилегающих к заливу территориях неоднократно предпринимались попытки осушения, велась рубка леса, добыча песка и торфа. В итоге район Лахтинского Разлива был существенно изменен, однако далеко не все преобразования достигли цели (Исаченко, Резников, 1997). После беспрецедентного техногенного вмешательства последнего времени состояние дна и берегов Лахтинского Разлива далеко от 127 стабильного. Требуется проведение мониторинга. Прогноз развития водоема затруднен и ввиду его расположения на участке глубокого (до -80 м) локального погружения кровли коренных пород, а также в зоне предполагаемого пересечения тектонических нарушений. Л.К. Зятькова Сибирская государственная геодезическая академия АНТРОПОГЕНЕЗ И МОРФОГЕНЕЗ В РАЗЛИЧНЫХ ПРИРОДНОКЛИМАТИЧЕСКИХ ЗОНАХ СИБИРИ В настоящее время в связи с активным освоением природных ресурсов, влияние антропогенно-техногенного фактора создает псевдотектонический эффект, достигающий катастрофических экологических ситуаций, что требует постоянного контроля, слежения - развития геоэкологического мониторинга природной среды. Необходимо создание полигонов с постоянными пунктами наблюдений геодинамических напряжений и деформаций земной поверхности под влиянием эндогенных, экзогенных и антропогенно-техногенных факторов. Выполнение этих исследований требует новых методов, подходов в проведении геоэкологической паспортизации природных объектов исследуемых районов. Необходима информация об антропогенезе, влияющем на состояние речных долин, водоразделов, берегов водохранилищ, эрозионно-денудационных площадных и линейных зон сноса, аккумуляции и загрязнения территорий, прилегающих к населенным пунктам разного назначения. С экологизацией и компьютеризацией всех наук о Земле создаются центры, базы геоинформационных систем (ГИС) природопользования, которые требуют тщательного отбора природоведческих материалов для геоэкологической паспортизации природных объектов необходимых при повторных ревизионных, инвентаризационно-прогнознооценочных аэрокосмических исследованиях изучаемых территорий, для проведения комплексного геомониторинга. Особенно важно создание технически оснащенного центра в виде фонда-архива данных о природном состоянии исследуемых объектов, не только для хранения геоэкологической информации, доступной потребителю. Как известно основными природными объектами морфогенеза являются: - рельеф, отражающий геолого-геоморфологические особенности его развития; - речные бассейны, озерные системы и их деградация; - искусственные сооружения и водохранилища; - динамика развития береговых зон озерных систем и водохранилищ; - динамика эрозионных склоновых процессов; - рельеф под населенными пунктами и крупными инженерными сооружениями в зонах урбанизации; - рельеф под техническими сооружениями и АЭС, горнопромышленными и нефтегазоносными комплексами. Кроме того, для комплексного изучения влияния динамики береговых зон искусственных водохранилищ в различных природно-климатических условиях, связанных со строительством каскада гидросооружений на трансмагистральных реках 128 Сибир, и накопления результатов этих исследований для создания базы данных архива ГИС необходимо проводить тематическое прогнозно-оценочное картографирование. При проведении геомониторинга рельефа под населенными пунктами и крупными инженерными сооружениями большое значение имеет аэрокосмическая фотоинформация. Особенно важен анализ космических снимков в градостроительных целях: при разработке систем расселения, планирования расширения зон урбанизации, с уменьшением зоны «отчуждения» вокруг населенных пунктов, особенно городов. Е.А. Иксанова, А.А. Лукашов Московский госуниверситет ПРОВАЛЬНО-ПРОСАДОЧНЫЕ ЯВЛЕНИЯ В Г. МОСКВЕ КАК ВОЗМОЖНОЕ НАСЛЕДИЕ ДОКАЙНОЗОЙСКОГО ТРОПИЧЕСКОГО КАРСТА Активизация в течение последних десятилетий провально-просадочных явлений в Москве имеет карстово-суффозионную природу и связана с техногенным прессингом. Статические и вибрационные нагрузки на субстрат, резкое понижение бесконтрольным водозабором пьезометрического уровня подземных вод и постоянные протечки под землю агрессивных стоков из городских коммуникаций вызвали процессы своеобразной «реанимации» древнего карста. Наличие густой сети погребенных карстовых полостей и каналов в мощной толще каменноугольных известняков на глубине в немногие десятки метров под фундаментами городских сооружений давно установлено бурением и проходческими работами. Большая часть подобных полостей тампонирована песками, суглинками, глинами и карбонатной трухой. Ныне эти каналы и полости промываются нисходящими и близгоризонтальными токами химически активных подземных вод, недонасыщенных в отношении карбоната Са, что ведет к оживлению карста и провоцирует суффозию. В результате последней в очищающиеся полости вмывается мелкоземистая масса из перекрывающих известняки юрских «глин», меловых песков, четвертичных песков и суглинков. Нами установлено, что основной ареной активизации провально-просадочных явлений на территории г. Москвы являются бортовые зоны погребенных палеодолин, рассекающих на отдельные поля толщу верхнеюрских глин и тяжелых суглинков. В таких зонах осуществляется сообщение прерывистого водоносного горизонта, находящегося над юрским водоупором, с нижележащими подземными водами карбонатной толщи. Тем самым выявлено влияние на распространение провальнопросадочных явлений погребенного эрозионного рельефа, формировавшегося на протяжении около 100 млн. лет, начиная с момента регрессии мелового моря и вплоть до начала распространения среднеширотных плейстоценовых ледниковых покровов (Иксанова, Лукашов, 2000). Однако для формирования более полной картины развития современного карста необходимо изучить и более древний рельеф. Он погребен под мощной толщей юрских, меловых и четвертичных отложений и не доступен прямому наблюдению. Единственным (прямым) источником знаний о нем служат данные бурения, т.е. глубины залегания подошвы морских юрских отложений в отдельных точках. Для восстановления палеорельефа нужна интерпретация полученных данных, но задача 129 имеет не одно решение, а результат (карта доюрского рельефа) во многом зависит от наших представлений об этом рельефе. Предшествующие исследователи описывают доюрский рельеф как эрозионный, местами осложненный карстовыми формами. «Ложбины имели более прямолинейное направление, ширина их была меньше, а стенки круче, чем на последующих стадиях развития… Между эрозионными ложбинами существовало много сквозных протоков…» (Дик и др., 1949, стр.161). Существование такого рельефа не оправдывается нормальным ходом эрозионного процесса даже с учетом того, что ложбины закладывались по зонам сгущения трещиноватости в массиве карбонатных пород. Доюрский рельеф формировался более 100 млн. лет на растворимых карбонатных породах. Можно полагать, что рассматриваемый рельеф был карстовым и к тому же тропическим карстовым. Для развития такого типа карста необходимо господство влажного и жаркого климата. Индикатором таких условий в течение позднего карбона, ранней и средней юры могут служить бокситы Русской равнины, в том числе - под Москвой. В Мячковском карьере нами наблюдались карстовые полости в толще известняков, заполненные бокситами. Бокситы Мячкова, лежащие на поверхности известняков среднего карбона, описаны и в монографии «Платформенные бокситы СССР» (1971). О карстовых мешках, заполненных бокситами, есть сообщения в «Геологии СССР» (т.IV, 1974). Следовательно, на вопрос о существовании климата, благоприятствующего развитию тропического карста, можно ответить положительно. Показательно, что Тихвинские бокситы приурочены к решетчатой сети ложбин, сочетающих в себе признаки флювиальных и тропических карстовых форм. Возможный косвенный контроль над учащающимися провально-просадочными явлениями на территории Москвы, обусловленный решетчатой сетью глубоко погребенных древних «карстовых переулков» (Karstgaassen), позволит по-новому подойти к решению острой проблемы районирования урболандшафтов Центральной России по степени карстово-суффозионной опасности. Б.А. Казанский Тихоокеанский океанологический институт ДВО РАН УСТОЙЧИВОСТЬ РУСЕЛ АНТРОПОГЕННЫХ ВОДОТОКОВ Общеизвестнен факт, что русла искусственных водотоков более подвержены размыву и заиливанию, чем русла естественных водотоков, функционирующих тысячелетиями. Связано это с тем, что в гидротехнике нет, видимо, такого понятия, как применяемое к естественным руслам понятие профиля динамического равновесия. Для этого понятия автором дано строгое математическое определение и найдено математическое выражение (Казанский, 1975, 2001). С математической точки зрения, профиль динамического равновесия является экстремалью, т.е. такой линией, соединяющей две точки (исток и устье), на которой поток выполняет минимальную работу по сравнению со всеми другими линиями, проходящими через те же две точки. Уравнение такой экстремали имеет вид: L(h)=21-vxvKv(x)/Г(v), где L – расстояние вдоль профиля водотока от истока, 130 Kv – функция Макдональда порядка v, Г – гамма-функция. Переменная х связана с высотой точек профиля h соотношением x=(1-v)h1/(1-v), а параметр v, определяющий скорость потока, лежит в пределах от 0 до 1/3. Соотношения между формой (т.е. величиной параметра v) и заданным расходом потока можно получить методами вариационного исчисления, как это было сделано автором ранее для частного случая предельного профиля (для v = 0). Использование закономерностей, присущих естественным водотокам, при сооружении искусственных позволит существенно улучшить и продлить их работоспособность, что особенно актуально для городского хозяйства в городах со сложным рельефом (типа Сочи или Владивостока). А.А. Коковкин, Ф.С. Онухов ИТиГ ДВО РАН РЕЛЬЕФ ХАБАРОВСКА В ЭВОЛЮЦИОНИРУЮЩЕЙ СТРУКТУРЕ ХАБАРОВСКОХЕХЦИРСКОЙ СИСТЕМЫ ИНВЕРСИОННЫХ ПОДНЯТИЙ Территория города занимает западную часть Хабаровско-Хехцирского инверсионного поднятия, расположенного в центре Средне-Амурской рифтогенной впадины. Сама впадина, представленная сложно построенной системой синхронно развивающихся грабенообразных погружений и внутренних поднятий, формировалась в течение всего кайнозоя. Но если погружения вполне соответствуют общему структурно-эволюционному портрету рифтогена с его в целом раздвиговым режимом, то для формирования поднятий необходим, как известно, режим сжатия. Такая пространственно-временная взаимосвязь полярных режимов отражает нелинейность процесса структурирования коры. Инверсионные поднятия, развивающиеся внутри рифтогена, являются одним из наиболее выраженных индикаторов нелинейности. Они формируются в рифтогене в узлах пересечения зон глубинных разломов, развивающихся в режиме знакопеременного сдвига. Позицию Хабаровско-Хехцирского инверсионного поднятия определил узел пересечения глубинных разломных зон: широтных Намурхэ-Амурской и НамурхэБирской, меридиональной Петропавловской и северо-восточной Хабаровской. Три первые принадлежат к активизированной в кайнозое системе разломов ЦентральноАзиатского пояса, последняя - к системе Тихоокеанского пояса (к системе Тан-Лу). Внутренняя структура поднятия сформирована блоками пород позднего палеозоя мезозоя с реликтами кайнозойских грабенов, сложенных рыхлыми отложениями палеогена-квартера. Именно реликтовый характер этих грабенов, блокированных и вовлеченных в активную эрозию, позволяет вполне уверенно диагностировать Хабаровско-Хехцирское поднятие в качестве единой инверсионной системы новейшего времени. Анализ литолого-фациальных особенностей осадков кайнозойских грабенов и характера внутренней структуры этой инверсионной системы позволяет выделить в ее развитии, по крайней мере, три этапа. Близко к современному контуру система была заложена в плиоцене. В это время соответствующие ей блоки фундамента СреднеАмурской впадины, объединившие ряд отдельных поднятий (Хехцирское, Петропавловское, Хабаровско-Воронежское), были подняты в процессе знакопеременного сдвига по упомянутым зонам разломов с амплитудой в первые сотни 131 метров и вовлечены затем в активную эрозию. На втором этапе, в результате активизации, произошедшей ориентировочно в начале плейстоцена, система поднятий была взломана вместе с вложенными в нее неоген-четвертичными палеодолинами и, в свою очередь, подвержена дополнительной эрозии. В достаточно активном режиме Хабаровско-Хехцирское поднятие продолжило свое развитие и на этапе голоцена, о чем свидетельствует серия выявленных в нем палеосейсмодислокаций этого возраста (пункт Кругосветка на юге и Осиповский «рой» на севере) (Коковкин, 2004). Упомянутый Осиповский «рой» сейсмооползневых голоценовых структур интересен еще и тем, что находится в контуре древних поселений, изучавшихся здесь А.П. Окладниковым (1959). По сути, именно эти поселения и положили начало истории урбанизации данной территории. С запада и юга Хабаровско-Хехцирская система поднятий (а вместе с ней и территория города) ограничена излучиной Амура. Плоская заболоченная долина реки, затапливаемая в период сезонных паводков, характеризуется абсолютными отметками 30-50 м. Наиболее контрастно в пределах поднятия выглядит Хехцирский блок, ограничивающий городскую территорию с юго-востока. При абсолютных отметках, не превышающих 1000 м, его отличают резко выраженные черты молодого горного кряжа (Хехцирский хребет) с крутыми и четкими гранями его секций. Основная часть территории Хабаровска расположена вдоль относительно высокого (50-160 м) правого борта Амура, на системе блоков, соответствующих Хабаровско-Воронежскому поднятию. Наличие в его пределах островных гор (сопок), сложенных дислоцированными вулканогенно-осадочными отложениями позднего палеозоя-мезозоя, свидетельствует о мелкоблоковом внутреннем строении поднятия и неравномерном характере его воздымания. Большинство островных сопок существенным образом видоизменены в процессе освоения территории - спланированы строительными площадками, карьерами и дорожными врезами. С юга Хабаровско-Воронежское поднятие ограничено эрозионно-денудационной поверхностью, соответствующей реликтовой структуре Хабаровского грабена. Избирательность эрозии грабена подчеркнута морфологией излучины Амура, дополнительно изогнутой здесь в его направлении. Полоса голоценовых пойменных осадков расширена на участке грабена до 2 км. Именно на этом участке в отложениях голоцена и были выявлены палеосейсмодислокации пункта Кругосветка. Предполагается, что они связаны с сейсмическим событием 1888 г., зафиксированным в каталоге И. Мушкетова и А. Орлова (1903) под номером 2524. Можно также достаточно уверенно предполагать, что устойчивое отступление русла Амура в западном направлении, наблюдающееся на рассматриваемой территории в последние 30 лет, является одним из результатов современной активизации структуры Хабаровско-Хехцирского поднятия. О.В. Колтун Львовский национальный университет СТРУКТУРА ИССЛЕДОВАНИЙ АНТРОПОГЕННОЙ ТРАНСФОРМАЦИИ РЕЛЬЕФА ГОРОДОВ: ПОСТНЕКЛАССИЧЕСКИЙ ПОДХОД Антропогенная трансформация рельефа (АТР) - это процесс изменения природного рельефа соответственно потребностям человека (общества) путём 132 модификации существующих форм рельефа, рельефообразующих отложений и процессов и создания их антропогенных разновидностей. Следствием АТР является трансформированность – степень измененности природного рельефа. О самой трансформации мы судим именно по трансформированности, поэтому последнее понятие практически не употребляется, тогда как слово «трансформация» обозначает и процесс, и его результат. На территории городов наблюдается разнообразие АТР и мозаичность распространения её результатов. Исходя из предпосылок диалектического материализма, который всё ещё довлеет над нами, и восприятия рельефа как материального объекта, анализ АТР городов должен учитывать пространственные и временные аспекты. К первым относятся аналитический (выяснение особенностей отдельных природных и антропогенных форм рельефа, рельефообразующих отложений и процессов) и синтетический (обобщение полученных данных на качественно новом уровне); ко вторым в соответствии с традиционным делением времени на прошлое, настоящее и будущее – исторический, актуальный и прогностический. Перечисленные аспекты взаимодействуют, и, таким образом, структура исследований АТР городов будет включать историко-аналитический, историко-синтетический, актуальноаналитический, актуально-синтетический, прогностико-аналитический, прогностикосинтетический аспекты, а необходимость разработки методологических предпосылок таких исследований требует включения и методологического аспекта (Колтун, 2002). Постнеклассический период развития науки имеет ряд существенных отличий от неклассического и классического (ему и принадлежит методология диалектического материализма). К главным особенностям относятся: внимание к ценностно-целевым установкам; множественность, темпоральность (в том числе эволюционность и необратимость развития), сложность в видении природы; восприятие науки как неотъемлемой части культуры, а не противопоставление ей; переосмысливание связей в системе человек-общество-природа и экологизация познания, равно как и переосмысливание субъектности и субъективности познания, его гуманизация (Пригожин, Стенгерс, 1986; Стёпин, 1992; и др.). Главными объектами исследований становятся сложные открытые системы, которые развиваются нелинейно и стохастически. Соответственно, постнеклассический подход в конкретной науке или в более узкоспециализированном исследовании - это совокупность таких методик, которые учитывают перечисленные и некоторые другие особенности современного этапа развития науки как таковой. Форма и содержание исследований АТР городов с применением постнеклассического подхода изменяются. Так как города являются исключительно сложными, открытыми системами, базисом становится синергетическая парадигма. В субъектном блоке учитывают свойства объекта в связи с потребностями человека (общества). Доисторическое прошлое (время до антропогенного влияния) исключается, а историческое время объекта изучается сквозь призму развития общества и его требований. К аспектам исследований относятся инвентаризационный (рассматривает особенности и разновидности антропогенного влияния на рельеф), социальный (рассматривает эволюцию антропогенного влияния и его интенсивности в соответствии с особенностями развития общества), ценностный (рассматривает, какое значение придавать рельефу как ресурсу для удовлетворения материальных и духовных потребностей), оценочный (определяет возможность и целесообразность антропогенного вмешательства), функциональный (определяет пути последующих изменений). Осознание связи с природой в той или иной мере экологизирует каждый из названных аспектов, хотя наиболее полно экологизация проявляется в объектном блоке. «Говоря» от имени объекта, мы в некотором роде субъективируем его, придаём 133 активное начало: объект выступает на равных с субъектом и тоже «выдвигает» свои требования. Делая объект - рельеф - антропоморфным, мы можем судить о том, что на него влияет позитивно, а что - негативно. Итак, в объектном блоке исследований АТР городов учитывают такие аспекты, как эволюционный (изучает природное развитие рельефа), факторный (выясняет значение нового фактора рельефообразования антропогенного - в сравнении с уже действующими), морфологический (изучает внешние изменения рельефа, которые не ведут к существенным корректировкам функционирования и не влияют на другие составные геосистем), структурный (выясняет существенные внутренние изменения), коэволюционный (определяет возможность взаимодействия и дальнейшие пути развития объекта и источника новых условий - антропогенного фактора). Л.М. Кручинина ТИГ ДВО РАН О ХАРАКТЕРЕ ПРОТЕКАНИЯ ГЕОЛОГО-ГЕОМОРФОЛОГИЧЕСКИХ ПРОЦЕССОВ И ФОРМИРОВАНИИ ГЕОЭКОЛОГИЧЕСКОЙ СИТУАЦИИ НА ПРИМЕРЕ ЗАТАПЛИВАЕМЫХ ШАХТ ЮЖНОГО ПРИМОРЬЯ Геолого-геоморфологические процессы, характерные для всех угольных шахт в стадии эксплуатации, продолжают проявляться и после ликвидации шахт, а во многих случаях могут принимать угрожающий характер. В развитии геологогеоморфологических процессов значительную роль играют геолого-тектонические условия месторождений. Районы затапливаемых шахт Южного Приморья характеризуются высокой тектонической активностью земных недр (Седых, 1997; Олейников и Олейников, 2001; и др.). Существует вероятность активизации блоковых подвижек и смещений пород по крупным геологическим нарушениям, вследствие дополнительного давления воды и, вероятно, снижения сил сцепления пород (коэффициента трения) на контактах блоков (Экологические…., 2001). Возможно разбухание, выпучивание и непредсказуемое поведение глинистых пород на больших глубинах. С потенциально высокой сейсмической активностью региона (Органов, 1962; Пышкин, 1997; Олейников и Олейников 2001; и др.) может быть связана вероятность возникновения антропогенных геодинамических процессов (АГП). В районе Артемовского угольного месторождения установлены разнообразные тектонические дислокации в угленосной толще, обусловленные четвертичными и современными тектоническими движениями (Органов, 1953, 1962, 1958; Органова, Кручинина, 1978; Мельников и др., 1990; Тащи и др., 1996; и др.). На территории Шкотовского месторождения, которое отличается активной современной тектоникой и многочисленными сейсмодислокациями (Денисенко, Гопа, 1973; Олейников и Олейников, 2001; и др.), вероятны возникновения вторичных АГП (сдвижения горных масс, образование оползней, разломов, разрывов, обрушение пород в угленосной толще, покровах базальтов и другие явления). По мере затопления горных выработок осуществляется заполнение депрессионной воронки, что приводит к подъему уровня грунтовых вод. При массовом закрытии шахт развиваются вторичные геомеханические процессы, а в условиях их затопления происходит подтопление отдельных территорий. Вследствие горных работ 134 в г. Артеме в районе жилого массива «Молодежный» произошло оседание поверхности на 3 м, что привело к образованию бессточной мульды. Опасными по подтоплению являются и другие жилые районы города. После ликвидации шахты и прекращения водоотлива из горных выработок отдельные жилые массивы стали постоянно затапливаться и начались процессы заболачивания приусадебных участков. В целом на территории г. Артема выделено 11 потенциально опасных зон с величинами оседания поверхности до 11 м. На Партизанском месторождении образуются антропогенные формы в виде проседаний земной поверхности в форме мульд и провалов над ликвидированными гезенками шахт и редко над выработанным пространством. Инженерные мероприятия (строительство системы дренажных канав) на отдельных территориях позволили предотвратить ее заболачивание и разрушение жилья. После ликвидации шахт геоэкологическую ситуацию осложняют горение породных отвалов и углесодержащих пород на промышленных площадках. Работы по рекультивации территории и отвалов прекращены или плохо финансируются (Экологические…., 2001). На Артемовском месторождении предусмотрена рекультивация промплощадок, терриконов шахт, породных отвалов, территорий очистных сооружений. Требуют рекультивации земли Партизанского месторождения. Работы по тушению отвалов до сих пор не завершены. В целом отмечается высокая нарушенность земной поверхности территорий месторождений. Появились новообразованные техногенные формы ландшафта, такие, как зоны, участки оседания, подтопления, угнетения растительности, нагромождения неразобранных сооружений и породные отвалы и т. д. Шахтные поля расположены в зоне интенсивного ведения сельского хозяйства приусадебного типа и поэтому необходимо повышенное внимание к состоянию окружающей среды. В ряде мест нарушенные земли в городах и поселках Артемовского и Партизанского месторождений можно отнести к зонам экологического бедствия. Таким образом, имеющиеся материалы приводят нас к выводу о том, что при ликвидации шахт на Артемовском, Шкотовском и Партизанском угольных месторождениях появляются отдельные новые геолого-геоморфологические процессы. Некоторые из них имеют потенциально опасное значение, и может произойти явное ухудшение геоэкологической обстановки. Э.А. Лихачева, В. Вад. Бронгулеев, М. П. Жидков, А. Г. Макаренко Институт географии РАН ГЕОМОРФОЛОГИЧЕСКИЕ УСЛОВИЯ ГОРОДОВ ЕВРОПЕЙСКОЙ РОССИИ В Европейской России сеть городов формируется уже более тысячи лет, но урбанизация еще не завершена и существует дефицит городов всех рангов. Достоинства местоположения старых городов проверены временем. Некоторые города не сразу нашли свое настоящее место и неоднократно переносились. Современные требования к геоморфологическим и геологическим условиям городских территорий установлены строительными нормами. Тем не менее, как старые, так и новые города, в том числе и на Русской равнине, подвержены неблагоприятным геоморфологическим процессам – карстовым и оползневым явлениям, образованию оврагов, подмывам берегов рек и т.д. Поэтому анализ геоморфологических условий городов может представлять определенный интерес. 135 В данном исследовании рассматривается современная геоморфологическая позиция городов, а затем проводится ее сравнение для городов, возникших в разное время, с тем чтобы попытаться установить, происходили ли с течением времени изменения требований к геоморфологическим условиям. Такие изменения могли быть вызваны влиянием технических, военных, демографических или природных факторов. Хорошо известны примеры, когда изменения функциональной роли города или военноинженерных требований приводили к его переносу на новое место, более отвечающее по геоморфологическим критериям новым условиям. В работе используется база данных о 453 городах Европейской России без Северного Кавказа и Приуралья. В список городов входят все города Московской области и примерно 70% городов других рассматриваемых областей, что, на наш взгляд, дает достаточно представительную выборку. Крупнейшие древнерусские города в XII веке и первой половине XIII века занимали обширное пространство центра Русской равнины, охватывающее лесостепи и лесные зоны, главным образом, на водоразделах Балтийского, Черного и Каспийского морей. Уже в XIII веке они занимали бóльшую часть более позднего ареала распространения городов. В XIV и XV веках новые города возникали, главным образом, на севере и в центре Русской равнины, куда часть населения была оттеснена татаро-монгольским нашествием. В XVI веке большая часть городов строилась на юговостоке Русской равнины в связи с присоединением обширных территорий и выходом на среднюю и нижнюю Волгу. В XVII веке строились города-крепости грандиозных оборонительных засечных полос Белгородской черты и других рубежей. В XIII веке возникает множество новых городов по всей периферии Империи и, естественно, на окраинах Русской равнины; одновременно строились города и в центральных регионах. В XIX и XX веках градостроительство отмечается почти по всей рассматриваемой территории. В XX веке, кроме того, началось строительство городов на Кольском полуострове (Мурманский порт, сырьевые города в Хибинах) и на северо-востоке Русской равнины (Печорский каменноугольный бассейн, Ухтинская нефть). В качестве характеристики геоморфологических условий города использовались типы морфоструктур и морфоскульптур, преобладающие абсолютные высоты, размах высот, показатели интенсивности карстовых и оползневых процессов и некоторые другие параметры. Анализ этого материала показал, что подавляющее большинство городов расположено в речных долинах, заложенных на увалистых и плоских формах рельефа, созданных эрозионными, ледниково-эрозионными и аккумулятивными процессами. Существующая приуроченность городов к некоторым морфоскульптурным типам рельефа обусловлена влиянием климата на расселение. Наиболее заселен увалистый тип морфоскульптуры, более распространенный в южных районах Русской равнины, оптимальных для жизни населения по почвенноклиматическим условиям. Оползнями затронуто около пятой части городов, а карст может развиваться в трети городов. Население городов, в которых существуют карстовые и оползневые процессы, в несколько раз больше остальных. Кроме того, прослеживается приуроченность оползневых урбанизированных районов к активным разломам. Наличие карста, оползней, тяготение к заметным перепадам высот, эрозионной морфоскульптуре, активным разломам в значительной степени определяются также и близостью к рекам. Для большинства самых крупных городов характерны сочетания контрастных типов рельефа (пограничное положение), нередко с неглубоким залеганием карбонатных пород (лучше почвы и наличие строительных материалов), а также с не слишком малыми контрастами высот, обеспечивающими безопасность от наводнений и 136 способствующими лучшему дренажу, но и вызывающими в ряде случаев оползневую активность. Контрастный рельеф также благоприятствовал обороне городов (строительству городов-крепостей). Анализ вековых изменений требований к геоморфологическим условиям территории, на которой закладывается новый город, показал, что устойчивых, направленных изменений в этих требованиях на протяжении тысячелетия не было. Подходы к выбору мест для строительства городов в целом изменялись слабо. Средние величины основных показателей рельефа городских территорий от века к веку незначительно колебались, несмотря на рост технических возможностей строительства. В качестве примера рассмотрим изменения среднего для каждого века показателя размаха высот в радиусе 2,5 км вокруг центра города. Средняя величина размаха высот заметно возросла в XVI-XVII веках от 40 м до 55-60 м. Эта ситуация, вероятно, была связана с интенсивным строительством городов-крепостей на южных рубежах государства, с необходимостью располагать крепость все выше над урезом реки, усиливая, таким образом, за счет рельефа ее оборонительные возможности. В XVIII, XIX и XX веках требования к оборонным качествам городов принципиально изменились, большинство городов уже не рассматривались как крепости, но размах высот остался важной характеристикой (половодья, дренаж). Резкие изменения некоторых показателей от века к веку происходили в результате освоения новых территорий с иными характеристиками, отчасти, возможно, и в результате уменьшения возможностей выбора в старых регионах. Необходимость возведения городов-крепостей и реальные возможности обусловливали строительство в местах с большими перепадами высот. Особенно заметные изменения произошли на рубеже XV и XVI веков. Таким образом, выявлено, что для городов европейской части России наиболее благоприятными являются территории с умеренным расчленением рельефа, достаточным разнообразием типов и форм рельефа, наличием контрастных сочетаний и долинных комплексов. Оползни и карст характерны для многих городов, особенно крупных. Работа выполнена при поддержке РФФИ (04-05-64162а). Э.А.Лихачева, А.Н.Маккавеев Иинститут географии РАН ПРЕОБРАЗОВАНИЕ СРЕДЫ ЖИЗНИ СТАРООСВОЕННЫХ УРБАНИЗИРОВАННЫХ ТЕРРИТОРИЙ Одно из отличий территорий крупных городов от незастроенных территорий – кардинальные изменения в характере, качестве и количественных характеристиках рельефообразующих процессов. Перспективным направлением для их изучения представляется исследование рельефа в пределах водосборных бассейнов, которые можно рассматривать как морфолитосистемы, способные определенным образом реагировать на изменения их компонентов, приспосабливаясь, тем самым, к новым условиям. Весьма распространенный результат саморегуляции геоморфологических систем - деформации земной поверхности (оседания, обрушения). Оседания имеют сложную природу и могут служить суммарной количественной характеристикой неустойчивости рельефа урбанизированной территории. 137 В основном элементы водосборного бассейна связаны между собой поверхностным и подземным стоком. Изменения его величин свидетельствуют об изменении интенсивности эрозионных процессов. Существенные коррективы и в водообмен, и в обмен вещества вносит техногенез. Природные системы в городской обстановке как развиваются унаследованно по сравнению с естественными условиями, так и претерпевают значительные, порой радикальные изменения. Однако при всех техногенных изменениях ландшафта или геологической среды важно, чтобы они не потеряли способность выполнять социально-экономические функции. Так, при изучении даже староосвоенных районов городов поражает устойчивость водосборных бассейнов технопогребенных, упрятанных под землю малых рек и ручьев. Связано это с устойчивостью каркаса рельефа, сохранением основных водоразделов и линий стока. Только в верховьях бассейнов, где перепады высот были незначительны, антропогенная деятельность порой приводит к техногенным «перехватам». Основным геоморфологическим агентом остается вода, но текущая не по дневной поверхности, а под ней. Поэтому геоморфология городских территорий в значительной мере должна сотрудничать с гидрогеологией. Для прогноза интенсивности эрозионноденудационных (суффозионно-механических просадок поверхности и провалов) и гидрогеологических процессов (в частности, подтопления, перенасыщения грунта водами, появления новых водоносных горизонтов) на территории города нужна информация о характере поверхности (изменениях рельефа, водопроницаемости грунтов), величинах поверхностного стока и колебаниях уровня грунтовых вод. В г. Москве высокая положительная корреляция густоты и глубины расчленения с поверхностным стоком, наблюдавшаяся до начала массовой застройки, позже была нарушена. Большие площади бассейнов стали водонепроницаемыми, что увеличило поверхностный сток и снизило подземный. Но снижение испарения грунтовых вод, а также утечки из водопровода и канализации привели к подъему их уровня и подтоплению подвалов домов. Естественный баланс вод оказался нарушенным. Под асфальтом идут гидротермические и мерзлотные процессы, суффозия и коррозия. Обратная сторона появления водонепроницаемого панциря - затрудненное испарение грунтовых вод. Они нередко скапливаются под дорожным покрытием и домами, снижая несущую способность грунтов. В сочетании с уплотнением грунтов под тяжестью застройки это приводит к неравномерной осадке и деформациям зданий. Подземные воды, лишенные естественных путей стока, проникают в подвалы. В прошлом на территории Москвы господствовали плоскостной смыв, речная и овражная эрозия и аккумуляция, низкие берега заболачивались. Сейчас овраги исчезли, на гораздо большей территории, чем прежнее заболачивание, происходит сменившее его подтопление. Поверхностный смыв происходит на ограниченных по площади открытых участках, имеющих уклоны выше 1-1,5о. Значительно отличаются эрозионные и аккумулятивные процессы на реках и в спрятанных в трубы потоках. В естественных условиях здесь маловероятна интенсивная суффозия. Стекающие же под асфальтом воды вымывают глинистые частицы, выносят растворенные вещества, образуют пустоты. В условиях слабых грунтов возникают плывуны. Техногенные грунты весьма неустойчивы. В них активизируется суффозия. Они легко поддаются деформациям под влиянием статических и динамических нагрузок. В старых московских районах деформациям зданий способствует наличие засыпанных котлованов, рвов, прудов, бывших свалок, остатков фундаментов, подвалов, колодцев, утечки из водонесущих коммуникаций. Повреждений зданий и сооружений здесь больше, чем в других районах Москвы. Аварии происходят преимущественно в теплое время года, когда активизируются подземные воды. 138 Районы, расположенные на равнинах, в прошлом отличались слабой интенсивностью современных процессов. Преобладали делювиальный смыв с холмов, а в понижениях – заболачивание. В процессе градостроительства водоразделы были дополнительно выровнены. Естественные грунты замещены техногенными. Фундаменты зданий, особенно глубокие, подвержены подтоплению. Вода не успевает уходить в канализацию во время сильных дождей и застаивается на улицах, в скверах и дворах. На территории крупных городов действуют и некоторые ранее практически неизвестные факторы, например вибрация, связанная в основном с движением транспорта, усиленная коррозия подземных сооружений под влиянием электрических полей блуждающих токов. Городские территории различаются по сложности инженерно-геологических условий: чем большее число компонентов вносит вклад в их устойчивость, тем дороже обходятся инженерно-строительные мероприятия при их освоении. Работа выполнена при поддержке РФФИ (04-05-64 161 а). А.Н.Маккавеев Институт географии РАН ГЕОМОРФОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ В БАССЕЙНАХ ТЕХНОГЕННОПОГРЕБЕННЫХ РЕК Г. МОСКВЫ Особенно большие изменения в современных мегалополисах претерпевает флювиальный рельеф, в частности долины малых рек, которые «мешают» развитию городской инфраструктуры. Реки, погребенные под толщей техногенных отложений, упрятанные в различного вида подземные трубы, продолжают жить, поскольку сохраняются порождающие их причины - вода и пути ее стока. Последние представлены вытянутыми понижениями - не до конца засыпанными долинами. Но если они и засыпаны «до краев», то выполняющие их отложения все равно являются более удобными путями стока вод, чем более плотные коренные отложения бортов долин. Современные процессы в бассейнах таких рек качественно отличаются от былых естественных процессов. Они существенно влияют на городскую среду, безопасность зданий и сооружений, состояние улиц. Такие территории в больших городах занимают довольно значительные площади, особенно в их центральных районах. Сравнение водосборных бассейнов небольших московских рек, в частности Ходынки и Неглинки, позволило выделить ряд этапов в их превращении в подземные потоки и проследить соответствующие изменения геоморфологических процессов. До некоторого времени вмешательство человека в жизнь рек качественно не отличалось от действия природных факторов на внегородских малых реках данного региона (бобровых плотин, завалов, заторов и т.п.). В позднем средневековье и ранее преобразование рек обычно начиналось с перегораживания их плотинами и превращения в систему прудов. Малые городские реки постепенно исчезают с поверхности. Их бассейны превращаются в своеобразные геоморфологические системы, не имеющие прямых природных аналогов в районах с большим превышением осадков над испарением и 139 отсутствием карстовых процессов. Значительные территории лишаются поверхностного стока. Режим таких рек непредсказуем. Скрытое русло часто не справляется с поступающими в него ливневыми или талыми водами, и реки время от времени появляются на поверхности. За счет устройства дренажа – искусственные русла ливневой канализации - часть поверхностного стока была переведена в подземный, структура которого усложнилась. Теперь он состоит из трех основных компонентов, взаимодействуюших между собой. Это подземные русла «спрятанных» рек, техногенная гидросеть (ливневая канализация), а также сильно деформированная естественная система стока грунтовых вод. Причем в условиях города уровень грунтовых вод и расход воды в подземных реках не только испытывают сезонные колебания, но и изменяются в зависимости от протечек и аварий в канализации и водопроводе. Анализ чрезвычайных ситуаций, зафиксированных в центральных районах Москвы, указывает на пространственное совпадение значительной части их с погребенной или засыпанной гидросетью. В естественных условиях около 2/3 атмосферных осадков тратилось на испарение и просачивание в грунт и только 1/3 их составлял поверхностный сток. В конце ХХ века эти значения в бассейнах московских технопогребенных рек поменялись местами: почти 2/3 выпадающих в бассейне осадков расходуются на поверхностный сток. Работа выполнена при поддержке РФФИ (04-05-64161 а). О.Е.Нестерова, Г.И. Худяков, В.К.Штырова Саратовский госуниверситет ГЕОЭКОЛОГИЧЕСКИЕ ПОСЛЕДСТВИЯ АНТРОПОГЕННЫХ ПРЕОБРАЗОВАНИЙ РЕЛЬЕФА Г.САРАТОВА Проблемы, связанные с необратимыми последствиями антропогенных преобразований морфоструктурных особенностей территории города Саратова, рассматриваются на теоретической основе концепции геолого-геоморфологической конформности. Территория г. Саратова площадью 332 км2 представляет собой сложную геоморфологическую систему, в которой природные и техногенные факторы её регуляции находятся в состоянии шаткого равновесия. Саратов занимает Саратовскую котловину и восточный склон Приволжской возвышенности. Наиболее характерным типом рельефа Приволжской возвышенности является останцово-увалистый с выраженной ступенчатостью сильно расчленённых склонов. Останцы высотой 280–300 м отделяются от Саратовской котловины чётко выраженным уступом высотой 60–100 м, к нему приурочены узкие эрозионные ущелья (Смирновское, Октябрьское) и древние оползневые цирки. На территории города Саратова с различной степенью активности проявляются различные физико-геологические процессы и явления негативного характера, обусловленные природными и антропогенными факторами. Природные процессы проявляются в развитии овражной эрозии, оползней, повышении уровня грунтовых вод и связанном с этим подтоплении промышленных и гражданских сооружений, развитии просадочных явлений и др. 140 Пространственное размещение всех этих экзогенных явлений определяется геоморфоблоковым строением территории г. Саратова. В 2001 г. Г.И. Худяковым здесь было выделено пять разновысотных геоморфоблоков. Каждый блок отличается своими особенностями экзогенных и эндогенных процессов. Вместе с тем, человек, как один из мощных геологических факторов во многом определяет здесь ход и особенности геоморфологических процессов. Расположение Саратова в зоне контакта разноориентированных и неоднородных в геолого-геоморфологическом отношении структур обусловило вертикальное (до 100 м) и густое горизонтальное расчленение рельефа, сложную инженерно-геологическую, гидрогеологическую и, как следствие, экологическую обстановку, ухудшающуюся с ростом города и увеличением антропогенной нагрузки на территорию. Центральная часть города размещается на террасах четвертичного возраста, сложенных преимущественно аллювиально-делювиальными отложениями, где грунтовые воды залегают на глинистых породах раннемелового возраста. Существенную роль здесь играют искусственные грунты, образовавшиеся в результате засыпки многочисленных отвершков оврагов в процессе застройки города и достигающие местами 10 м мощности. Исторические картографические источники свидетельствуют о существовании густой сети естественных водотоков, активно дренирующих территорию города, тем самым осуществляя функцию разгрузки поверхностных и подземных вод. Городские кварталы при этом располагались главным образом вдоль поверхностных и грунтовых стоков вод. В настоящее время в процессе городской планировки и застройки допускается ошибка: многие здания повышенной этажности размещены своей длинной осью поперёк овражных и склоновых стоков к Волге, отрезая в максимальной степени естественные пути оттока грунтовых вод. Берега и русла существовавших в прошлом водотоков засыпаны и застроены, завалены мусором, превращены в свалки. На отдельных участках на них из-за нарушения дренажа наблюдается заболачивание. Все эти техногенные воздействия существенно изменили и ухудшили состояние этих водотоков. На их месте сформировались особые водные системы, которым нет аналогов в природе. Их облик целиком определяется сбросами сточных вод и поступлением поверхностного стока с городских территорий. Небольшие реки состоят (на 30 - 40%, а иногда на 90%) из сточных вод города. К изменению водосборных бассейнов привела и засыпка многих оврагов. Печальным примером является Глебучев овраг, длиной 6.25 км, русло которого заложено вдоль флексуры, отделяющей Саратовскую котловину от Соколовогорского массива. На его склонах постоянно происходило стихийное замусоривание твёрдыми отходами, но периодически осуществлялось и планирование территории, в результате которого мощность насыпных грунтов достигает 10 м и продолжает увеличиваться. По дну оврага проложен бетонный коллектор, по которому сбрасываются ливневые и сточные воды. Вместе с тем, здесь же строятся многоэтажные дома. Белоглинский овраг в настоящее время не существует как самостоятельный геоморфологический объект. Долина засыпана почти на всем протяжении и застроена. Водоток заключен в коллектор длиной 670 м. Сейчас можно с уверенностью констатировать, что Белоглинский овраг окончательно утрачен в качестве потенциального элемента ландшафтно-экологического каркаса города и в значительной степени не действует как природная дренажная система. Истоки Дегтярного и Кладбищенского оврагов ранее были заняты крупными садами, на месте которых ныне находится комплекс зданий железнодорожной больницы, а между устьями было кладбище, где, среди прочих, проводились и 141 захоронения жертв эпидемий холеры. Названные овраги составляют основу эрозионной сети центральной части города. Наиболее явные нарушения природной среды города Саратова вызваны техногенными изменениями геолого-геоморфологических и гидрогеологических условий. Нарушение естественных стоков поверхностных вод, наличие на окраинах города садово-огородных поливных территорий, наличие карьеров строительных материалов без их последующей рекультивации, переуплотнение грунтов под фундаментами зданий, неправильная противостоковая планировка застройки городских кварталов, нарушающая естественный дренаж поверхностных и грунтовых вод, - всё это привело к негативному антропогенному преобразованию территории города и созданию трудноразрешимых геоэкологических проблем, связанных, прежде всего, с общим подтоплением территории города и деформацией селитебных и инженерных сооружений. К середине 90-х годов прошлого века в подтопленном состоянии из 38 тыс. га оказалось 5 тыс. га городской территории. Создание в 1961 г. Волгоградского водохранилища и изменение гидрологического режима Волги в целом негативно сказались на инженерно-геологической обстановке прибрежной полосы, так как поднятие уровня воды около Саратова на 10 м создало благоприятные условия для активного проявления оползневых процессов, тенденции к затуханию их не отмечается и степень их интенсивности зависит от гидрометеоусловий года и антропогенного воздействия. Смещение масс грунта обычно происходит по поверхности цоколя террас, сложенного меловыми отложениями, по которым выклиниваются подземные воды, усиливая поверхность скольжения особо динамичных геоморфоблоков. В пределах городской территории оползневыми процессами поражено 23.5 км2 площади, т.е. 10% всей площади города. Развитию оползневых процессов способствуют геологические, гидрогеологические условия территории, тектоническая нарушенность и наличие зон повышенной трещиноватости. Генетически и пространственно связаны с оползневыми образованиями многочисленные просадочные формы, от которых исходит длительная геоэкологическая опасность. Просадочные явления внешне проявляются в виде неглубоких блюдцеобразных суффозионно-просадочных понижений, особенно близ уступа Лысогорского плато. На таких участках установлена просадочность грунтов на глубину 5-10 м. Недооценка этого явления при строительстве приводит к разрушению фундаментов, перекосам каркасов зданий. Наиболее геоэкологически опасными являются пограничные зоны геоморфоблоков, наиболее контрастно и геологически длительно сочленяющиеся друг с другом. Это обусловливает как морфотектоническую подвижность этих зон, так и повышенную денудационную активность (глубинная эрозия, оползни, суффозия и др.). В таких пограничных зонах происходит максимальное накопление городских отходов. Антропогенные преобразования рельефа являются результатом взаимодействия природных и техногенных факторов рельефообразования. Реальная оценка возможного многообразия антропогенного воздействия и временная неопределённость последствий заставляют пересмотреть непосредственно объект воздействия, каковым является рельеф геоморфоблоковых структур. Таким образом, важно учитывать его геологогеоморфологическую структуру и динамическую устойчивость каждого элемента структуры. 142 Н.В. Осинцева Томский госуниверситет ГЕОМОРФОЛОГИЧЕСКИЙ РИСК НА ГОРОДСКИХ ТЕРРИТОРИЯХ (НА ПРИМЕРЕ Г. ТОМСКА) Негативные геоморфологические процессы на городских территориях привлекают внимание исследователей в связи с последствиями от их действия в виде ущерба для здоровья и жизни людей, экономических, экологических и других потерь. Эффективное управление опасными и неблагоприятными природными процессами возможно на основе концепции экологического риска. Риск – это возможность нежелательных последствий (бедствий, гибели людей, разорения и т.п.) преднамеренных действий человека или независимых от его воли событий (Курбатова и др., 1997). Геоморфологический риск – это вероятность наступления (активизации) нежелательного геоморфологического события и возможного нанесения ущерба какому-либо хозяйственному объекту и населению, связанная с теми или иными геоморфологическими условиями (Рельеф среды жизни человека, 2002). Источниками геоморфологического риска для городов являются природная среда (неблагоприятные и опасные геоморфологические процессы и явления), само общество (способность человека к ошибочным и злонамеренным действиям) и техносфера (искусственные сооружения, здания, коммуникации, аварийность средств производства, а также токсичность или воспламеняемость продуктов производства). Соответственно выделяют природные, социальные и техногенные риски. Комплекс воздействия рисков на территории г. Томска привел к действию неблагоприятных геоморфологических процессов, в том числе оврагообразования. Природный риск оврагообразования на изучаемой территории высок. Он определяется развитием сплошного покрова лессовидных образований, расчлененным рельефом, благоприятными климатическими условиями (высота снежного покрова, достаточный запас влаги в снеге, бурное короткое снеготаяние). Сочетание этих факторов привело к развитию густой сети оврагов на склоне третьей надпойменной террасы р. Томи (район Каштак). На карте г. Томска 1933 года, когда эта территория была еще не застроена (то есть действие техногенного и социального рисков было минимальным), обозначено 14 мелких, длиной не более 200 м, и один крупный, протяженностью 2600 м, овраг. Они располагались цепочкой вдоль крутого склона террасы, возвышающейся в этом месте над поймой на 20 - 25 м, и выходили устьями в пойму р. Томи. В начале 1960-х годов началась активная застройка этой территории. На площадке третьей надпойменной террасы р. Томи был выстроен аэродром, дорожная магистраль (пр. Мира), жилой микрорайон Каштак. При планировке под строительство снимался грунт, изменялись условия поверхностного стока, повысился уровень грунтовых вод. Техногенный риск развития оврагообразования многократно усилился, начался процесс активного роста и развития оврагов. Именно в это время на участке регистрируются максимальные скорости оврагообразования. Л.А. Рождественская (1965) оценивает их в среднем около 4-6 м в год. В это время произошло формирование новых эрозионных форм - в настоящее время на участке насчитывается уже 28 оврагов, у многих появились новые отвершки. Одновременно начались мероприятия по снижению рисков развития оврагообразования. Вершины многих оврагов были засыпаны и обвалованы, выстроена система ливневой канализации, укреплены склоны. Все это позволило значительно замедлить процесс роста оврагов (это может быть связано также с естественными 143 ритмическими колебаниями скоростей, на которые указывают многие авторы). Н.В. Крепша (1990) оценивает линейный рост оврагов в интервале 0,25 - 2,75 м/год, по нашим полевым наблюдениям он составляет от 0,01 до 1,4 м/год. Таким образом, в системе «социальный риск-техногенный риск-природный риск» наибольшими возможностями для регулирования обладает риск социальный. Его снижение означает формирование рациональной системы природопользования, исключение ошибок в проектировании и строительстве сооружений на участке. Уровень природного риска труднее поддается регулированию, так как факторы, способствующие эрозии, многогранны и взаимосвязаны. Техногенный риск также остается здесь на высоком уровне, поскольку территория плотно застроена и активно используется и вряд ли перестанет использоваться в дальнейшем. В.П. Палиенко, Н.Е. Барщевский, С.В. Жилкин Институт географии НАН Украины ТРАНСФОРМАЦИЯ РЕЛЬЕФА И ГЕОМОРФОДИНАМИКА УРБАНИЗИРОВАННЫХ ТЕРРИТОРИЙ УКРАИНЫ Существенный рост влияния антропогенной (техногенной) деятельности на рельеф земной поверхности наиболее выразительные формы приобрел в процессе формирования и развития урбанизированных территорий, особенно в течение последних 100 лет. Проблема трансформации рельефа и динамики рельефообразующих процессов на территории городов органично связана с более широкой проблемой взаимодействия общества и природы, решение которой предусматривает проведение комплексных системных исследований факторов и условий формирования урбанизованных природно-техногенных геоморфосистем. Особое значение при этом приобретают вопросы несбалансированности техногенных нагрузок на рельеф, активизация неблагоприятных процессов, возникновение зон геоморфодинамического риска и др., что приводит к нарушению устойчивости урбанизированной природно-техногенной геоморфосистемы. Категорийность устойчивости рельефа к техногенным нагрузкам (устойчивый, относительно устойчивый, неустойчивый) определяется сочетанием статических (геолого-тектонические условия) и геодинамических (динамика экзогенных процессов, неотектонические и современные движения земной коры, гидрологические и гидрогеологические процессы и др.) характеристик. Вышесказанное хорошо иллюстрируется на примерах крупнейших городов Украины, формирование которых часто связано с тысячелетней историей. На рубеже ХХ и ХХІ веков на территории Украины функционировали 19 крупных агломераций – Донецко-Макеевская, Днепропетровско-Днепродзержинская, Киевская, Львовская, Харьковская, Криворожская, Горловско-Енакиевская, Одесская и др., в которых сосредоточено около 55 % основных производственных фондов государства и проживает окол 16 млн. чел - более 50 % городского населения страны. По общим геоморфологическим условиям выделяется несколько типов урбанизованных территорий: приречные - расположенные на обоих берегах крупных рек, в частности Днепра (Киевская, Днепровско-Днепродзержинская и др.); приморские - расположенные вдоль морских побережий (Одесская, Мариупольская и др.); междуречные - расположенные преимущественно на водоразделах и склонах 144 (Горловско-Енакиевская, Донецко-Макеевская и др.); смешанные - расположенные в долинах мелких рек и на склонах водоразделов (Львовская, Харьковская, Криворожская и др.). Они характеризуются разной степенью трансформации природного рельефа, различной степенью проявления неблагоприятных природных и природно-техногенных процессов, а также различной степенью техногенных статических нагрузок на рельеф. В результате продолжительного освоения территорий в границах современных городов Украины созданы разнообразные техногенные формы рельефа, накоплены изменяющиеся по мощности толщи техногенных отложений, получили развитие природно-техногенные процессы. В условиях развития мощных толщ осадочных пород, прежде всего лессовых, на территории ряда агломераций (Киевская, Львовская, Харьковская) активизировались процессы эрозии, просадочные явления, оползнеобразование и подтопление. В местах плотной городской застройки, где относительные высоты поверхности достигают 5070 м и более (Киевская, Днепропетровско-Днепродзержинская агломерации), при техногенных потерях из водонесущих коммуникаций и засыпке естественных дренбалок и оврагов повысилась опасность оползневых процессов. В пределах Криворожской, Донецко-Макеевской и Горловско-Енакиевской агломераций, где скальные породы, граниты, гнейсы, глинистые сланцы, песчаники и аргиллиты перекрыты маломощной толщей рыхлых пород, доминируют процессы подтопления, в меньшей степени развиты суффозионно-просадочные процессы. Насыпные грунты в пределах городских территорий занимают достаточно обширные площади, их мощность достигает 50 м, в среднем составляет 2-3 м. Характерным для ряда городов Украины является освоение под застройку пойменных территорий с использованием намывов грунтов и образованием искусственных террас. На намывных террасах построены жилые массивы в Киеве, Днепропетровске, Запорожье и др. В этих же городах проведено существенное корректирование естественной гидросети и др. В последние годы в результате интенсивного использования подземных вод практически во всех крупных городах возникли значительные по площади депрессионные воронки и массивы подтопления; произошли существенные изменения в динамической составляющей геоморфологической среды. С расширением процесса урбанизации все более весомое влияние имеют природно-техногенные геоморфологические процессы. Их насчитывается свыше 20 видов, среди которых опаснейшими являются техногенные сели, подтопление, затопление, оползни, карст, провалы, сдвиги, осадочные депрессии и т.п. В процессе комплексного использования на городских территориях наблюдаются значительные изменения структуры поверхностного и подземного стока, который в ряде случаев приводит к критическим (пороговым) геоморфологическим ситуациям. При этом рельеф, как поверхность раздела и взаимодействия геосфер, испытывает не только прямое влияние и изменения, связанные с техногенными преобразованиями, но и косвенное, вызванное реакцией на техногенные влияния других геосфер. Резюмируя вышеизложенное, следует подчеркнуть, что в историческом процессе урбанизации на разных ее этапах процессы приспосабливания к природному рельефу и его существенной трансформации не всегда были уравновешены, что часто приводило и приводит на современном этапе к необратимым негативным последствиям. 145 Г.И. Худяков Саратовский госуниверситет ГЕОЭКОЛОГИЧЕСКАЯ РОЛЬ ГЕОМОРФОЛОГИЧЕСКИХ СТРУКТУР ТЕРРИТОРИИ Г. САРАТОВА Разрабатываемая автором концепция геоморфоблокового строения территории г. Саратова (Худяков, Никифоров, 2001), как показала практика последующих исследований, является здесь базовой основой геоэкологических построений. Прежде всего, это – резкие и относительно резкие разломные сочетания морфологических (морфогенетических) структур с различными элементами залегания слагающих их пород и неоднородность их геологического строения в каждом блоке. Такие геологогеоморфологические особенности саратовских дислокаций предопределили, неравномерную обводненность рассматриваемой геоморфологической системы (чем гипсометрически ниже, тем обводненнее), различную геодинамику отдельных ее блоков и, естественно, их неравнозначную реакцию на антропогенные нагрузки (чем рыхлее толщи, тем больший риск возведения на них многоэтажных сооружений). Все это приводит к повышенной ответственности застройки городской территории, с учетом ее различных геоморфологических и геоэкологических состояний. Главный фон повышенной геоэколого-геоморфологической активности территории создает резко асимметричная форма Волго-Донского бассейнового пространства: с коротким и сильно расчлененным волжским правобережьем и непропорционально протяженным Волго-Донским равнинным междуречьем. По существу, это громадная куэстовая система моноклинального падения мезозойскокайнозойского комплекса с востока на запад от вздыбленного и разрушенного приволжского правобережья в сторону Окско-Донской равнины, расчлененной субсеквентными долинами. В пределах же блоковых дислокаций на территории г. Саратова основными зонами загрязненных материалов являются разломные блокоразделы. Количество такого загрязнения в разломных структурах в 3,5–5 раз превышает их содержание на водораздельных участках (Никифоров, 2004). Еще одно серьезное неблагополучие характерно для овражно-балочных структур г. Саратова: прошедшие в 2001 г. землетрясения силой 2-3 балла пришлись на овражные системы, как зоны типичного растяжения. Вместо превращения таких энергоопасных зон в садово-парковые дренажные системы, они застраиваются многоэтажными домами, гаражами, спортивными комплексами, тем самым повышая риск проживания здесь людей. Одной из причин подтопления территории Саратова является нерациональная застройка целыми кварталами домов поперек поверхностного и грунтового стоков (Привокзальная площадь, Набережная Космонавтов и др.). В таких местах характерен плотинный эффект. Этот эффект дополняет подтопление от подъема водных масс через водохранилища. Рассматривая геоэкологическую роль блокоформирующих разломов и организованных на их основе экзогенных и эндогенных геоморфологических структур, автор приходит к следующим выводам. 1. Все основные энергоопасные зоны располагаются вдоль геоморфологически наиболее контрастно и геологически длительно сочленяющихся геоморфоблоков. Многие энергоопасные зоны располагаются вдоль морфологически скрытых разломов, без внешних контрастов: разломов растяжения с глубокой, обводненной и прогазованной трещиноватостью горных пород; разломов сжатия с перетертыми, 146 сильно раздробленными коренными породами, местами даже с зеркалами скольжения. Такие разломы образуют зоны и узлы структурно-геодинамической неустойчивости и интенсивного разрушения коренных пород и находящихся на них поверхностных и приповерхностных антропогенных сооружений. 2. Геоэкологическая роль всех таких энергоопасных зон особенно значительна для пересекающих их трансрегиональных трубопроводов (газовых, нефтяных, аммиачных и др.), железнодорожных магистралей, крупных производственных и жилых комплексов. Энергоопасные зоны являются, как правило, и геопатогенными, образующими линейные и узловые полевые структуры, негативно действующие на многие живые организмы, в том числе и на человека. 3. Практическое использование составленных и составляемых автором карт для территории трубопроводов не только поможет предотвратить возможные их разрушения и сэкономить тем самым миллиарды рублей, но и позволит избежать различного рода местных экологических катастроф. 4. Результаты работ по предотвращению подобных экологических аварий и катастроф на трубопроводах автор сводит к следующим: изучение прошедших аварий на трубопроводах, которые пересекаются энергоопасными зонами и узлами; составление базы данных; выделение геолого-геоморфологических структур, имеющих геоэкологическое значение для предотвращения порывов и аварий на трубопроводах; техническое решение по выводу трубопровода из потенциально энергоопасной зоны; составление карт прогноза энергоопасных зон и узлов с оценкой риска возможных порывов и местных аварий на трубопроводах; эколого-экономический расчет от предотвращения возможных местных аварий на трубопроводах, а также от последствий аварий. 5. Порывы трубопроводов происходят и в пределах резких контактов геоморфологических уровней, особенно при значительном возрастном разрыве низких и высоких уровней, например, в зоне контакта первой надпойменной террасы (когда вторая и третья надпойменные террасы размыты или не формировались) с водораздельным склоном или крутого склона с плоской водораздельной поверхностью и т.д. Такие резкие контакты разновозрастных геоморфологических уровней приводят, прежде всего, к развитию контрастных микроклиматических ситуаций. В этих случаях срабатывает эффект контрастных контактов ландшафтных сред, на границе которых и происходит повышенная коррозия металла. В целом же: чем контрастней, тем опасней! М.П. Чёрная, Н.В. Осинцева Томский госуниверситет ЛАНДШАФТНЫЕ ПРЕДПОСЫЛКИ РАЗМЕЩЕНИЯ ГОРОДА: К ПРОБЛЕМЕ ПЕРВОНАЧАЛЬНОГО МЕСТОРАСПОЛОЖЕНИЯ ТОМСКА В последние годы в изучении средневекового Томска обозначилась новая, неожиданная проблема большой исторической значимости, открывающая широкое поле деятельности для исследователей. Это проблема места основания города. Из глубины веков пришло к нам знание о размещении Томска на южном мысе Воскресенской горы. Однако в ходе археологических раскопок 1983-2002 гг. со всей очевидностью обнаружилось отсутствие на южном мысе культурных напластований с руинами города первой половины XVII в. Памятник датируется не ранее чем серединой 147 XVII в. и представляет собой остатки кремля, впервые построенного на этой площадке в 1648 г. С этого времени южный мыс закрепился в живой памяти поколений как историческое ядро Томска (Чёрная, 2002). Опровержение овеянного почти трёхсотлетней традицией мифа об основании города на южном мысе Воскресенской горы ставит вопрос о первоначальном местоположении Томска и путях его выявления. На сегодняшнем этапе исследований, в условиях явного дефицита источников, доступным и, видимо, перспективным является анализ ландшафтных предпосылок размещения города. Согласно историографической традиции, у истоков которой стоял Г.Ф. Миллер, Томск был основан на южном мысе Воскресенской горы. Знаменитый историк побывал в Томске в 1734 г., воочию видел возвышающийся на мысу кремль, построенный в 1648 г., и отметил: «А та крепость, которая стояла до этого времени на том же самом месте, была построена в 7112 (1604) г.» (Элерт, 1988). «Само собой разумеющееся» историческое местонахождение Томска не требовало доказательств. Этим объясняется некритичное восприятие введённой в 1910 г. в научный оборот «Росписи Томскому городу и острогу» 1627 г. – обязательного для XVII в. описания, прилагаемого к чертежу. Этот документ стал рассматриваться историками и краеведами как подтверждение места закладки города в 1604 г. на южном мысе горы. Задача определения места основания Томска усложняется отсутствием чертежей города XVII в. Отчётные письменные документы, подобные «Росписи», не могут служить основанием для локализации города в пространстве. Привязка города на местности делалась на чертеже, в сопровождающей его росписи давалось более или менее пространное описание городских построек, казённых запасов, вооружения, географические же указатели, если они вообще сообщались, были приблизительными, плавающими. Топографические ориентиры «Росписи Томскому городу и острогу» 1627 г. столь же расплывчаты: «от Ушайки», «от болота», «от Томи реки». Если обратиться к сохранившимся картам Томска XVIII в. и проанализировать ситуацию относительно указанных в «Росписи» ориентиров, то обнаруживается, по меньшей мере, несколько точек весьма вероятного расположения первоначального города на вогнутой обрывистой стороне Воскресенской горы, где болото было замкнуто подковообразными очертаниями горы, к югу располагалась р. Ушайка, к западу – р. Томь. Но обратим внимание не на вогнутую часть «подковы» горы, а на ещё один из её мысов, кроме южного, – северо-западный, где в настоящее время находится каменная Воскресенская церковь постройки 1787–1807 гг., а её деревянная предшественница, судя по планам XVIII в., располагалась южнее, ближе к концу мыса. Наше внимание к этой площадке объясняется её соответствием, во-первых, стратегическим требованиям к размещению города, во-вторых, приблизительным координатам из «Росписи» 1627 г. Северо-западный мыс Воскресенской горы является одной их трёх высотных доминант в исторической части города, которые господствовали над окружающим ландшафтом и городской застройкой, что создавало естественную защиту и позволяло держать под контролем всю округу. При острой нехватке источников повышается роль ландшафтной оценки при определении возможного местоположения города 1604 г. Томск занимает правобережье р. Томи, неподалёку от устья её правого притока Ушайки. Особенности геоморфологического строения обусловили ступенчатый рельеф города, который расположен на террасах, поднимаясь от р. Томи на восток. Воскресенская гора представляет собой третью надпойменную террасу р. Томи, которая возвышается над уровнем поймы на 15-25 м. Её обрывистый неприступный 148 северо-западный мыс занимает выгодное стратегическое положение и расположен недалеко от р. Томи и Ушайки. Учитывая геоморфологические особенности, благоприятствующие образованию пойменных болот, зададимся вопросом: могло ли существовать на рубеже XVI–XVII вв. болото у подножия северо-западного мыса? Для формирования болота необходимо понижение в рельефе, которое в дальнейшем становится его ложем. У подножия северо-западного мыса, в пойме р. Томи, такие понижения существуют на месте пересохших стариц и проток. Болота в пойме р. Томи могли сформироваться ещё в бореальное (2610 +70 лет), самое позднее субатлантическое (1640+70 лет) время. С тех пор и до настоящего времени болотообразование происходит непрерывно, хотя скорость его за последние 200 лет несколько замедлилась (Львов, 1976). Однако общий ландшафтный облик болотного массива, закладывающийся при его формировании, на протяжении этого времени не менялся (Лапшина, 1987). Таким образом, в интересующем нас отрезке времени (400 л.н.) болота уже могли быть сформированы. Благоприятные условия для образования пойменных болот наблюдаются именно в исторической части города вдоль склонов второй и третьей надпойменных террас р. Томи и в пойме р. Ушайки. Сейчас на территории города существует только один крупный (157 га) заболоченный участок, расположенный у подножия третьей надпойменной террасы р. Томи в северной части города, вдоль субмеридионального отрезка р. Мал. Киркизка, небольшие болотца встречаются в пойме р. Ушайки. По мнению Е.Д. Лапшиной, наличие болота на интересующем нас участке - с западной стороны Воскресенской горы (ул. Бол. Подгорная, Р. Люксембург) - маловероятно, но не исключено, здесь могла быть неглубокая торфяная залежь лесного облика. Проведённый анализ позволяет заключить, что ландшафтные предпосылки размещения города в 1604 г. на северо-западном мысу Воскресенской горы, безусловно, существовали. Если у подножия северо-западного мыса было болото, то стены города в «Росписи» 1627 г. могли быть ориентированы относительно него, если этого болота не было, северо-западный мыс всё равно попадает в зону действия географических координат, указанных в «Росписи». Южный мыс был предпочтительнее в стратегическом отношении, поскольку близкорасположенные к нему естественные преграды – р. Ушайка на юге и обширное болото на востоке затрудняли прорыв к городу. К тому же северо-западный мыс находился гораздо ближе к приступной «от Киргизсково приходу» северной стороне. Но наличие на южном мысу татарского могильника сделало невозможным для первостроителей Томска размещение города на этой площадке, несмотря на все её преимущества, ведь основанию Томска предшествовала многолетняя деятельность по разведыванию землицы и налаживанию добрососедских отношений с местными татарами-еуштинцами. Не посчитаться с их чувствами и поставить город на месте погребения их предков означало развязывание войны на взаимное истребление и надолго отодвинуло бы планы продвижения России на важнейшем юго-восточном направлении. Политические соображения взяли верх, и под строительство города была выбрана другая площадка, возможно, северо-западный мыс Воскресенской горы, высотность и крутые обрывы которого послужили весомым аргументом в его пользу. Высказанные соображения о размещении Томска в 1604 г. на северо-западном мысу Воскресенской горы имеют вероятностный характер. В комплексе предпосылок, определявших выбор места под город, ландшафтные условия были важны и всегда учитывались как краткосрочный, так и долгосрочный фактор действия: оборонительные свойства местности и «чтобы сена косить», пашню завести, и «для рыбная ловли» и т.д. Но при всей необходимости анализа ландшафтной ситуации он 149 недостаточен при решении вопроса о выборе строительной площадки и требует привлечения источников с прямыми указаниями на местоположение города. 150 __________________________________________________________________________________________ РЕЛЬЕФ И ЭТНОГЕНЕЗ Ж.В. Атутова Институт географии СО РАН ОСОБЕННОСТИ РАССЕЛЕНИЯ И ХОЗЯЙСТВЕННОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ НЕОЛИТИЧЕСКИХ ПЛЕМЕН В ДОЛИННОМ КОМПЛЕКСЕ РЕКИ АНГАРЫ Представленные в работе результаты являются частью исследований разновременной специфики преобразования геосистем Верхнего Приангарья, основанных на выявлении временных этапов динамики и трансформации геосистем, развивающихся на фоне природных закономерностей при одновременном влиянии антропогенного фактора. История древнейшего освоения лесной полосы теснейшим образом связана с речными долинами, в которых концентрировались многочисленные стоянки разных эпох, начиная с 30 – 20 тысячелетий до н.э., когда на юге Восточной Сибири появились первые поселения человека. В орографическом отношении территория Верхнего Приангарья представляет южную окраину Иркутско-Черемховской равнины, рельеф которой из-за сравнительно легкой разрушаемости юрских пород имеет плавные очертания. Это объясняет формирование широких долин р. Ангары и ее основных притоков (Иркут, Китой, Белая и др.), где встречены древние поселения, относящиеся к ранним этапам освоения людьми территории южных районов Приангарья. Наиболее оптимальными местообитаниями человека в периоды развития палеолитической культуры (25 - 8 тысяч лет назад) и Прибайкальской мезолитической культуры (8 - 6 тысяч лет назад) являлись поймы рек, террасы и пологие склоны долин с богатой ресурсной базой, максимально приближенные к воде. Особенности жизнедеятельности человека того времени, с точки зрения воздействия на природу, характеризуются полным приспособлением к окружающей среде, когда племена и народы вписывались в ландшафт, не пытаясь изменить его. Неолит, как археологический период, включает ранний, средний и поздний этапы, во время которых были развиты исаковская (IV - III тысячелетия до н.э.), серовская (первая половина III тысячелетия до н.э.) и китойская (вторая половина III тыс. до н.э. начало II тыс. до н.э.) культуры соответственно (Окладников, 1964). Основными видами хозяйственного освоения поселенцев были охота и промыслы, развитию которых благоприятствовала богатая ресурсная база таежных территорий. Распространение стоянок на территории современной первой надпойменной террасы Ангары и обнаруженные в инвентаре поселенцев гарпуны свидетельствуют о развитии одной из важных отраслей хозяйства - рыболовства, с распространением которого (как нового, более надежного источника питания) увеличивается количество населения, и на берегах реки появляются обширные поселки (Ларичев, 1964). Позднее, научившись шлифовать камень и изготавливать способом шлифования каменные орудия труда и предметы вооружения, человек получил в свое распоряжение эффективные средства воздействия на природные комплексы. В результате появляются новые элементы 151 техники, на основе которых возникает зрелая неолитическая культура, положившая начало комбинированному типу экономики, предполагающему полуоседлый образ жизни с сезонным ритмом ведения хозяйства. Этими технологическими особенностями хозяйствования определяются характерные черты антропогенного влияния на ход природных процессов в геосистемах. Наиболее подверженными воздействию со стороны деятельности человека являются почвенно-растительный покров и фаунистические комплексы. Геолого-геоморфологическая основа геосистем долинного комплекса реки Ангары в неолитический период не испытывает значительных преобразований. Тем не менее, некоторые навыки хозяйствования поселенцев способствовали узколокальному развитию экзогенных процессов. Так, например, можно предположить, что выжигание таежных массивов для облегчения облавно-загонной охоты привело к активизации на безлесных территориях процессов водной и ветровой эрозии. Добыча и переработка минерального сырья способствовали появлению слабоизмененных участков геосистем. Главной причиной становления и функционирования хозяйственных мероприятий на берегах р. Ангары стала максимальная концентрация в пределах долинного комплекса основных жизненно необходимых ресурсов, в результате освоения которых наблюдается появление первых слабоизмененных комплексов. Рассматриваемый неолитический период развития культуры приангарских племен можно характеризовать как время минимального воздействия хозяйственной деятельности в условиях полукочевого образа жизни. Однако вносимые человеком, ведущим присваивающее хозяйство, изменения рассматриваются как нежелательные последствия, не приводящие к изменению морфологической структуры геосистем. Работа выполнена при поддержке гранта Президента РФ № МК-3073.2004.5 и благотворительного Фонда содействия отечественной науке. 1 Г.Я. Барышников1, В.С. Имаев2 Алтайский госуниверситет, 2Институт земной коры СО РАН СУЩЕСТВОВАНИЕ АЛТАЙСКОГО ЭТНОСА В УСЛОВИЯХ КАТАСТРОФИЧЕСКИХ ПРЕОБРАЗОВАНИЙ РЕЛЬЕФА На протяжении длительного исторического времени алтайский этнос, получивший свое развитие на территории Горного Алтая, формировался в сложных природных условиях, к которым можно отнести изменение климата в сторону похолодания и наоборот; паводковый, иногда катастрофический, сброс вод из приледниковой зоны на равнинные пространства предгорий; проявления землетрясений, обвалов, оползней и пр. Все это сформировало у населения гор определенные приспособительные реакции, проявляемые в выборе места проживания, сооружения жилых конструкций, психологическую реакцию на то или иное событие. Одно из таких событий произошло 27 сентября 2003 г., когда в результате неоднократных подземных толчков, продолжающихся с затуханием длительное время, в одночасье были частично разрушены жилые постройки в с. Бельтир Кош-Агачского района Республики Алтай, повреждены общественные здания прилегающих районов. 152 Землетрясение магнитудой в 7,3 единицы и интенсивностью сотрясений в 9-10 баллов по общепринятой международной шкале МSR-64 считается самым масштабным за всю историю изучения этих явлений на Алтае. В результате полевых исследований, проведенных нами сразу же после катастрофического сейсмособытия, было установлено, что от главного толчка, произошедшего в нескольких километрах западнее с. Бельтир, на правом склоне р. Талтура, левого притока р. Чаган-Узун, в 600 м выше по реке от урочища Оймак, произошел сейсмогенный обвал-оползень, затронувший отложения моренного комплекса средне-верхнеплейстоценового возраста. Обвал представляет собой довольно правильную форму полуэллипса, размеры длинной оси которого достигают 450-500 м. Он ограничен по простиранию с запада на восток выходами коренных палеозойских пород с крутым (почти вертикальным) падением переслаивающихся толщ песчаников и сланцев субширотного простирания. Примерно такое же простирание имеет длинная ось обвала. Тыловая стенка его отрыва имеет четкие следы импульсного смещения обвального материала, подчеркнутого развитыми многочисленными притирками и зеркалами скольжения. Амплитуда смещения устанавливается по отдельным сбросам, развитым в тылу этого обвала, и составляет в сумме не менее 45-55 м при 7-10-метровых отдельных смещениях. Как уже отмечалось, обвальная масса была интенсивно встряхнута и надвинута сама на себя во фронтальной части, что четко устанавливается из анализа развитых трещин, разбивших всю обнаженную часть обвала на неправильные, довольно изометричные кубы и параллелепипеды с размерами граней 5х10х15 м, напоминающими структуру «битой тарелки». Полости открывшихся при оползне трещин достигают весьма внушительных размеров с длиной отдельных часто параллельных трещин в 200-250 м, при ширине их раскрытия в 8-10 м. Морфология образованных трещин указывает на явно хрупкое разрушение, связанное как с импульсным, практически мгновенным приложением сил, так и с промороженным состоянием субстрата. Некоторые трещины, развитые на продолжении простирания этого оползня и находящиеся вне его, наследуют простирание, которое повторяет направление плоскости разлома в коренных породах и является подновлением плоскости этого субширотного разлома на поверхности. Из изученных макроэффектов обращает на себя внимание развитие на поверхности террасы многочисленных трещин широтного и северо-восточного простирания (прослежены в пределах с. Бельтир). По ним происходит частичное проседание грунта и элементов строительных конструкций, в тех случаях, когда эти трещины проходят под зданиями. В некоторых случаях прямо по простиранию этих трещин образованы кулисы своеобразных конусных воронок глубиной до 1-1,5 м и диаметром не более 1,5 м, по которым во время землетрясения и в первый день после него происходил выброс глинистого тонкодисперсного материала и теплой воды, выдавленных из бугров пучения. В процессе функционирования эти грязевые «вулканчики» отложили сравнительно большое количество глинистого материала (мощностью более 60 см), а после прекращения излияния начался обратный процесс - «всасывания» глинистого материала с последующим образованием правильных округлых отрицательных микроформ диаметром до 50-70 см. Подобные бугры пучения изучались нами ранее в с. Тебелер, для чего в то время было пробурено две скважины, одна у подножья склона бугра, другая на его вершине. В результате изучения керна было выяснено, что в толще бугра пучения отсутствует ледяное ядро, в противоположность тому, как это наблюдается в булгунняхах Якутии 153 или пинго Северной Америки. Здесь в разрезе отмечались льдистые породы с множеством тонких линз льда, что свидетельствует не об инъекционном, а о сегрегационном происхождении последних. Но, как известно, сегрегационный лед не обусловливает формирование таких форм рельефа, как многолетние бугры пучения высотой свыше 5 метров. По-видимому, вспучивание горных пород здесь происходило за счет увеличения объема увлажненных и медленно промерзающих тонкодисперсных масс (глина, суглинок, супесь), которые и были причиной образования грязевых «вулканчиков» и развивающихся по ним позднее поглощающих воронок в с. Бельтир. Из других крупных эффектов, возникших в результате этого землетрясения, следует отметить многочисленные, но весьма маломощные сейсмоосыпи, подновившие старые, ранее уже существовавшие вблизи Чуйской и Курайской котловин, и высыпки отдельных глыб из моренных отложений, распространенных вдоль Чуйского тракта. Таким образом, первые сведения о влиянии катастрофического Алтайского землетрясения на рельеф земной поверхности эпицентральной части свидетельствуют о грандиозности проявления рельефопреобразующих процессов. Реакция местного населения на происходящие события оказалась вполне адекватной и не вызвала панических настроений, что свидетельствует о психологической готовности алтайского этноса даже к таким катастрофическим явлениям природы, как землетрясение, которое проявляется в этой части Горного Алтая с доисторических времен. О.А. Борсук1, А.Н. Кичигин2 Московский госуниверситет 2 Вологодский государственный технический университет 1 ВЛИЯНИЕ РЕЧНЫХ БАССЕЙНОВ НА ЗАСЕЛЕНИЕ ЕВРОПЕЙСКОГО СЕВЕРА РОССИИ Славянское заселение северной покатости Русской равнины (бассейны рек Онеги, Сухоны, Юга, Северной Двины, Вычегды, Мезени, Пинеги, Печоры) и бассейна Верхней Волги осуществлялось со стороны Великого Новгорода и из РостовоСуздальской Руси. С обоих направлений проникновение колонизаторов происходило по рекам. При сплошной залесенности и высокой заболоченности территории долины рек являлись единственно возможными путями движения миграционных потоков. Постепенно, начиная от долин крупных водных артерий, населением осваивались долины их основных притоков, а затем и малых рек. Из одного крупного речного бассейна в другой волна освоения «переливалась» через наиболее удобные участки водоразделов. Эти участки обычно совпадают с переуглубленными участками доледниковой сети речных долин. Во время феодальной раздробленности Древней Руси «отпочковывавшиеся» мелкие княжества обосновывались в бассейнах различных рек. В XIV-XV веках в Белозерской половине Ростовского княжества выделяются Кемский, Сугорский, Ухтомский, Судской, Андожский уделы, а в Ярославском княжестве – Моложский, Шехонский, Сицкой, Кубенский, Курбский уделы. Свои названия эти уделы, как и владевшие ими князья, получили по названиям соответствующих рек. Достоинство удела определялось размерами занимаемого им речного бассейна. Образование централизованного государства, дальнейшее административнотерриториальное деление не могло не учесть бассейновой дифференциации земной 154 поверхности. Например, Вологодская губерния целиком занимала бассейны Сухоны, Юга и Вычегды. Западная часть нынешней Вологодской области, расположенная в бассейне Верхней Волги, ранее принадлежала Новгородской губернии. Причем граница между губерниями даже в деталях совпадала с водоразделом Онеги – Сухоны и Волги. Мезенский, Пинежский, Важский уезды, Устьянские волости и т.д. соответствуют бассейнам рек с соответствующими названиями. До сих пор сохранились названия кустов деревень (бывших волостей) по названию малой реки, в бассейне которой они расположены. В недавнем прошлом в каждом кусте деревень (не говоря уже об уездах) имели место специфические детали быта, лексические и фонетические различия речи. Эти различия можно было заметить еще 40-50 лет назад. Вполне объяснима связь особенностей расселения и геоморфологии территории, менее очевидны воздействия других природных факторов, «преломляющихся» рельефом, на становление северорусского этноса. С рельефом связаны гидрологические, гидрогеологические условия, геохимические аномалии, ландшафтная мозаика, что обязательно сказалось на местных этнографических особенностях отдельных групп населения. Ю.Н. Грибченко, Е.И. Куренкова Институт географии РАН СООТНОШЕНИЯ ЭТАПОВ ПОЗДНЕПАЛЕОЛИТИЧЕСКОГО РАССЕЛЕНИЯ ПЕРВОБЫТНЫХ СООБЩЕСТВ С ЦИКЛАМИ РЕЛЬЕФООБРАЗОВАНИЯ ВОСТОЧНО-ЕВРОПЕЙСКОЙ РАВНИНЫ В первичном расселении первобытного человека на территории Восточной Европы выделяется несколько этапов. Наиболее ранние попытки проникновения на равнины относятся к среднему плейстоцену, но фактические свидетельства этого времени ограничены. Более активные миграции первобытных сообществ в центральных и северо-восточных регионах фиксируются находками мустьерских поселений. Уже на самых ранних этапах первобытной истории человека характер расселения в значительной степени определялся ландшафтно-климатическими изменениями разного ранга. Наиболее активное освоение равнин происходило в начале последней ледниковой эпохи. Наличие палеогеографических и хроностратиграфических данных изучения позднепалеолитических стоянок, расположенных в различных регионах Восточно-Европейской равнины, дает основание для выделения трех основных этапов расселения. Они имеют прямые связи с циклами ландшафтно-климатических изменений начала поздневалдайской ледниковой эпохи, максимума оледенения и позднеледниковья. На всех этапах позднепалеолитического расселения первобытные сообщества выбирали для поселений различные геоморфологические поверхности в долинах небольших рек. Общей особенностью всех стоянок является их расположение на ограниченных участках, поверхности которых отличались стабильностью в период обитания человека. Первый этап расселения (32-22 т.л.н.) относится к заключительным фазам средневалдайского интерстадиала, когда еще немногочисленные первобытные сообщества начали освоение различных регионов от бассейнов рек Днестра, Десны, Сейма, Дона и Оки до бассейнов Камы и Печоры. На этом этапе наиболее благоприятными участками размещения поселений были сниженные поверхности 155 приводораздельных склонов и высоких надпойменных террас, на которых активность процессов седиментации и аккумуляции была незначительна. Об этом говорит незначительная мощность отложений культурных слоев, отсутствие признаков эрозии и солифлюкции в условиях многолетней мерзлоты. Несмотря на широкий диапазон радиоуглеродных датировок культурных слоев стоянок этого этапа расселения, большинство из них существовало в конце формирования ископаемых почв средневалдайского интерстадиала. Следующий этап (21-16 т.л.н.) относится к эпохе максимума поздневалдайского оледенения, когда на пространствах севера и центра Восточно-Европейской равнины происходила существенная трансформация рельефа за счет изменений гидрологического режима рек, интенсивной эоловой и делювиальной аккумуляции лессовых формаций. В результате этого возможности миграций и формирования долговременных поселений первобытных охотников были ограничены. Самые благоприятные условия для обитания первобытных охотников существовали на наиболее стабильных участках водораздельных склонов и на высоких участках второй надпойменной террасы малых рек. Эти участки отличались слабой эоловой аккумуляцией лессового материала, которая в этот период была весьма интенсивна. Судя по радиоуглеродным датировкам стоянок, расположенных на участках вторых надпойменных террас, формирование их аллювия завершилось около 18-17 тыс. лет назад и эти поверхности предоставляли человеку возможности для миграций и охоты. Ограниченность благоприятных для обитания пространств в центральных и северных регионах вынуждала их уходить на юг, где в настоящее время известно большое количество памятников того времени. Последний этап (15-12 т.л.н.) относится к позднеледниковью, когда еще сохранялось преобладание открытых перигляциальных ландшафтов и широкое распространение многолетней мерзлоты, что обеспечивало стабильность поверхности на различных геоморфологических уровнях долин малых рек. На наиболее благоприятных участках водоразделов, второй и первой надпойменных террасах формировались долговременные поселения охотников на мамонта. Радиоуглеродные датировки, структура и условия залегания культурных слоев стоянок, расположенных на первых надпойменных террасах, говорят о том, что 15-14 тыс. лет назад завершилось формирование их аллювия и они уже не затапливались паводковыми водами. Широкие речные долины предоставляли позднепалеолитическим охотникам хорошие условия для заселения различных регионов. Наиболее освоенными были долины Десны, Дона, Оки и Печоры. Около 12 тыс. лет назад глобальные ландшафтно-климатические изменения привели к деградации многолетней мерзлоты, активизации эрозионных, эоловоделювиальных процессов. Дестабилизация поверхности обитания, изменения ландшафтов и животного мира вынуждали человека покидать привычные территории и адаптироваться к новой среде обитания. Неолитический человек создавал поселения на разных геоморфологических уровнях, но наиболее характерными местообитаниями стали поверхности песчаных дюн, распространившихся на низких речных террасах. 156 А.И. Евина Институт географии РАН ГЕОМОРФОЛОГИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ МЕСТОПОЛОЖЕНИЯ СРЕДНЕВЕКОВЫХ ГОРОДИЩ В БАССЕЙНЕ ВЕРХНЕЙ И СРЕДНЕЙ ОКИ Изучаемая территория бассейна р. Оки представляет собой преимущественно пологохолмистую моренную равнину, ограниченную естественными рубежами в виде Клинско-Дмитровской гряды на севере, широтным отрезком долины р. Оки и сильно расчлененной Среднерусской возвышенностью на юге, долиной р. Волги на востоке и долиной р. Угры на западе и юго-западе, которая здесь практически вплотную подходит к водоразделу. В состав бассейна включается Мещерская низменная водноледниковая равнина. Наиболее широко распространены флювиальный, ледниковый и водно-ледниковый комплексы форм рельефа. Колонизация этого района началась еще в конце палеолита, но среди огромного количества археологических памятников района нас интересовали, прежде всего, укрепленные поселения или «городища» эпохи средневековья. Городищ на Руси было очень много, это могли быть городища-убежища, где во время нашествия врагов укрывалось население, дозорные пункты сторожевой службы, волостные центры и центры удельных княжеств, укрепленные феодальные замки, святилища, укрепленные поселения, унаследованные славянами от древних племен (например, городища раннего железного века). Целью исследования было определение зависимости между формами рельефа и функциональными особенностями городищ. В процессе работы была найдена информация о функциях городища исследуемой территории, кроме того, были собраны данные по размерам, форме в плане, высоте над урезом реки, геоморфологической ситуации, литологии. Предварительные результаты анализа можно сформулировать следующим образом. Как и следовало ожидать, максимальную долю от определенных городищ занимают города (72, или 60% от общего количества). Среди них первое место отведено крепостям (37, или 51%), за ними следуют уездные (13, или 18%) и волостные центры (11 или 15%) и, торгово-ремесленные центры (9, или 13%), а также две столицы Рязанского княжества – Старая Рязань и Переяславль-Рязанский. Кроме того, известны 19 феодальных замков (16%) (отметим, что подавляющее большинство известных феодальных усадеб приходится на Мещерскую низменность), 9 монастырей (7%) (в т.ч. 3 монастыря-форпоста), 5 убежищ (4%), 12 укреплений засечной черты (10%), 1 дозорный пункт (0.8%) и 3 святилища (2%). Ввиду ограниченного количества данных была предпринята попытка проследить взаимосвязь функциональных особенностей городищ и форм рельефа только на примере крепостей, убежищ и феодальных усадеб. Время возникновения крепостей - XI-XIII и XIV-XVII вв.; для более ранних характерна округлая форма в плане (позволяла вести круговую оборону), для более поздних - подчетырехугольная (связано с усовершенствованием вооружения). Практически все известные крепости расположены по берегам рек Оки (с притоками Яченка, Лопасня, Мутенка), Протвы, Лужи, Упы, верховьям Москвы (с притоком Рузой), Осетра (с притоком Веневкой). Именно по этим рекам проходили западные и южные границы Руси. Это районы Смоленско-Московской, Москворецко-Окской, Днепровско-Деснинской и северной части Среднерусской возвышенности. Исключением является Елатьма, возникшая в XVI в. в среднем течении Оки в районе Мещеры. Все эти районы отличаются пересеченным рельефом и обладают хорошо сформированной речной сетью. Особенно хорошо развита речная сеть Смоленско- 157 Московской возвышенности. Что касается форм рельефа, то 39% крепостей располагаются на коренных берегах (подавляющее большинство расположено в пределах Смоленско-Московской возвышенности), 32% на 2-й надпойменной террасе, 25% на 3-й надпойменной террасе (четкой привязанности к районам не выявлено) и 3% на пойме (Елатьма). Анализ расположения крепостей на различных гипсометрических уровнях показал, что на высоте более 25 метров находятся 32% крепостей, а на уровнях 15-20 и 20-25 метров - по 25% крепостей. Очевидно, что возвышенное положение являлось необходимым условием для строительства крепости даже на позднейшем этапе, когда изобретение огнестрельного оружия свело на нет практически все защитные свойства рельефа. Приуроченность крепостей к коренным берегам Смоленско-Московской моренной возвышенности предположительно объясняется тем, что моренные холмы являлись доминантами в рельефе, а большое количество водоносных горизонтов, связанных с моренными толщами, обеспечивало водой защитников крепостей в случае длительной осады. Практически все убежища возникли в период XIV-XVII вв., в приграничной зоне Русского государства, форма в плане округлая и подтреугольная. Убежища в равной степени приурочены к 1-й и 2-й надпойменной террасе (по 40%) - в основном убежища, расположенные на территории современной Тульской и Московской областей, а также и коренным берегам (20%) - в основном убежища в пределах современной Рязанской области. Что касается гипсометрических уровней, то здесь наблюдается более «пестрая» картина: 20% убежищ расположены на высотах до 15 м; 40% на высотах до 20 м; 10% на высотах до 25 м; 30% на высотах до 30 метров. Особенности такого расположения убежищ можно попытаться проинтерпретировать следующим образом: в геоморфологическом отношении изучаемый район представляет собой низменную равнину с абсолютными высотами 100-120 метров, сложенную ледниковыми отложениями (Мещерскую низменность) и холмистую эрозионную равнину с абсолютными высотами 220-270 метров, сложенную известняками, перекрытыми плащом четвертичных отложений (северная часть Среднерусской возвышенности). Ледниковые отложения предопределяют высокую заболоченность местности и, как следствие, ее трудную проходимость, при этом большое количество пресной воды (озера) позволяло при выборе места для убежища ориентироваться на возвышенные участки коренных берегов. Большие абсолютные высоты и сильная расчлененность северной части Среднерусской возвышенности также предполагают благоприятные условия для выбора безопасного места для убежища, но при этом тот факт, что грунтовые воды залегают далеко от поверхности и приурочены в основном к карстовым воронкам и ложбинам, объясняет приуроченность подавляющего большинства убежищ к низким речным террасам. Возможно, что дополнительным условием было нахождение рядом заболоченной поймы, труднопроходимой для вражеской конницы. Феодальные усадьбы появились на территории бассейна Верхней и Средней Оки в XI в., причем восемь из них наследовали поселения более раннего периода. Заметим, что XI в. характеризуется В.А. Климановым как время малого климатического оптимума. В основном известные усадьбы располагались на территории СмоленскоМосковской возвышенности, северной части Среднерусской возвышенности и Мещерской низменности. Форма в плане в основном овальная (округлая). Подавляющая часть феодальных усадеб (40%) приурочена к 3-й террасе, по 25% расположены на коренных берегах и на 2-й, по 5% на 4-й и на 1-й террасах. Распределение по высотам представлено следующим образом: 25% усадеб находятся на гипсометрическом уровне до 10 м, 15% на уровне 10-15 м, 40% на уровне от 15 до 20 м и 15% приурочены к уровню 20-30 м. Приуроченность к 3-й надпойменной террасе 158 может быть объяснено тем, что, с одной стороны, усадьбы часто контролировали короткие отрезки рек и поэтому должны были находиться в непосредственной близости от воды, а с другой стороны, при строительстве замка хозяин заботился о внешнем окружении, о виде, который должен открываться из окон усадьбы, и, соответственно, для строительства выбиралось возвышенное место. Работа выполнена при поддержке РФФИ (№ 04-05-64162а). В.А. Епифанов СНИИГГиМС АСТРОТЕКТОНОКАТАСТРОФИЧЕСКАЯ КОРРЕКТИРОВКА МЕГАРЕЛЬЕФА РЕГУЛИРУЮЩИЙ ФАКТОР ЭТНОИСТОРИИ Миграционная активность народов и сопутствующая ей корректировка этноистории в значительной мере обусловливались резкими изменениями климата. Этнический облик народонаселения менялся. Социум справлялся с локальными изменениями климата, но от глобальных катастроф он был не способен защищаться. Свидетельство этому - события Библейского Потопа. Имеющиеся на настоящее время данные позволяют уверенно указывать на существование в недавнем прошлом нескольких глобальных гидросферных катастроф и связывать их с обстановками ледникового периода. Реконструируемая М.Г. Гросвальдом (1999) последняя Евразийская катастрофа достаточно точно датируется поздним плейстоценом-голоценом. Автором увязаны в единую систему следы гигантского водного потока, пересекающего континент от северной оконечности Верхоянского хребта до Средиземноморья и Балтики. Водная масса этого суперпотока (мегафлада) оценивается в миллион кубометров, а в качестве его источника указывается акватория Северного Ледовитого океана. Механизм формирования потока предполагается рассматривать как мощный фладстрим - катастрофический выплеск морских вод из-под Циркумполярного ледникового купола. Концепция Евразийской гидросферной катастрофы основана на хорошем материале, в том числе на анализе множественных ориентированных эрозионных форм рельефа, но она должна быть уточнена и скорректирована (Епифанов, Нарожный, 2004). В частности, учет глубин шельфовой зоны Арктики и реконструируемое современное погружение северной части Верхоянского хребта свидетельствуют о том, что в ледниковый период значительная часть акватории современного океана была сушей. Представления о батиметрии и морфологии ложа современного Северного Ледовитого океана и геологические данные указывают на вероятность существования нескольких обособленных арктических водоемов, ныне представленных глубоководными котловинами Амундсена, Нансена, Подводников. Эти котловины могли быть изолированы в самостоятельные подпрудно-ледниковые (подледные) огромные морские озера. Естественно, следы существования ледниковых плотин на современном побережье азиатской Арктики отсутствуют, так как формирующие их ледниковые щиты располагались значительно севернее – на месте нынешнего шельфа. Для разрушения ледниковых плотин и выплеска гигантских фладстримов следует принять триггерную роль тектономагматических событий - землетрясений и вулканических извержений. Именно в пределах Арктической рифтовой зоны, фиксируемой подводным хребтом Гаккеля на продолжении Срединного 159 Атлантического хребта, в конце плейстоцена происходили главные катастрофические события. Около 10 тысяч лет назад в пределах акватории современного Северного Ледовитого океана над уровнем моря еще возвышались горные хребты Менделеева и Ломоносова (Нейман, 1984). Активизация рифтовой зоны с мощным проявлением вулканизма и катастрофическим опусканием обширных участков суши привела к гибели всего живого не только на прилегающих территориях. Прорвавшимися при разрушении ледяных плотин гигантскими потоками (йокульлаупами) были уничтожены этносы, проживавшие на пути движения мегафлада и на всех низменных равнинах Евразии. Вызванные катастрофическим рифтогенезом и направленные из разных точек земного шара цунами обеспечили резкий и относительно долговременный подъем уровня морей, который был губителен для жителей островов и побережий. Лишь у немногочисленного населения горных областей были шансы к спасению, но и их величина минимизировалась из-за реакции атмосферы на вулканизм (длительные грязево-кислотные дожди) и массовую гибель уцелевшей от потопа биоты. В результате Евразийского потопа этноистория прошла (возможно, неоднократно) через крайне жестокие испытания, и в связи с этим важно определить первопричину катастрофы, обеспеченной своеобразным сочетанием гляциала и рифтового вулканизма. В настоящее время доказана ритмичная взаимосвязь между изменениями орбитального движения планеты Земля и оледенениями (Лунгерсгаузен, 1963; Имбри и др., 1988; и др.). По мнению автора, эта связь реализуется через дегазацию земной коры, вызванную глубинным возбуждением недр, а последнее прямо зависит от величины колебания ротационного режима вращения планеты, обеспеченного цикличным гравитационным воздействием на Землю космических тел (Епифанов, 2003). За дегазацией же закономерно следует вулканизм, а выделяемые ритмичные взаимосвязи определяются обращением нашей планеты по околосолнечной и галактической орбитам. Таким образом, при астрономически инициированных цикличных оледенениях и тектономагматических активизациях, за счет катастрофических опусканий и затопления обширных территорий, этноистория периодически жестко регламентируется. Е.Ю Ликутов ВИЭМС, Калужский филиал УЧАСТИЕ И РОЛЬ РЕЛЬЕФООБРАЗУЮЩИХ ПРОЦЕССОВ В ФОРМИРОВАНИИ ЭКОСИСТЕМЫ ЧЕЛОВЕКА Экосистема (экологическая система) - «…любое сообщество живых существ и его среда обитания, объединенные в единое функциональное целое…» (Реймерс, 1990, с. 599). Особое значение и роль рельефа в функционировании экосистемы обусловлены его узловым положением - в зоне взаимодействия литосферы, гидросферы, атмосферы, биосферы, ноосферы, т.е. всех элементов географической оболочки, и в рассматриваемом аспекте - элементов экосистемы. Каждая из подоболочек развивается по своим собственным законам. Однако среди них имеют место и действуют специфические законы и закономерности формирования рельефа, поскольку он 160 является продуктом их взаимодействия. Рельефообразующие процессы участвуют в формировании других элементов экосистемы. Наиболее яркие примеры этому следующие. Процессы выветривания - равнозначные со специфическими почвообразующими процессами участники формирования почв. Под их действием почвы приобретают определенные особенности строения. На участках развития плоскостного (микроструйчатого) смыва формируются смытые и намытые почвы. Флювиальные процессы (в пределах поймы) формируют почвы сложного строения, временами прерывая почвообразование. То же можно сказать о других процессах. Криогенные процессы усложняют и процессы почвообразования, и строение почв (в частности, формированием мерзлотных клиньев). Ледниковые процессы - при действии в зоне экзарации – разрушают почву и прекращают ее формирование. Катастрофические и блоковые склоновые процессы не только прекращают почвообразование, но и всячески противодействуют ему даже при уменьшении своей активности. Существующее узловое положение рельефа в экосистеме обусловливает распространение действия рассмотренных выше функций рельефообразующих процессов и на другие, практически на все, элементы экосистемы. Поэтому рельефообразующие процессы естественным образом участвуют в формировании экосистемы в целом и ее элементов. Это так – независимо от содержания разрешения неизбежно следующего за этим вопроса, важнейшего для экосистемы в связи с рассматриваемым объектом геоморфологических исследований, в значительной степени дискуссионного: являются ли рельефообразующие процессы внутренне присущими географической оболочке в целом (и объектам всех ее подоболочек) или нет? И положительные ответы на него есть. По меньшей мере, формирование осадочных и эффузивных пород (элементов литосферы) и поверхностных водных объектов (элементов гидросферы) происходит под действием рельефообразующих процессов. В других случаях есть факты опосредованного действия рельефообразующих процессов; вопрос же непосредственного действия остается не разрешенным, а реальным и нуждается в специальных исследованиях. Д.В.Лопатин Санкт-Петербургский госуниверситет РЕЛЬЕФ И КЛИМАТ КАК ДОМИНАНТЫ ФОРМИРОВАНИЯ ЭТНОСОЦИАЛЬНЫХ СТРУКТУР В ГОЛОЦЕНЕ Данная проблематика впервые была обозначена в известных трудах Л.Н.Гумилева для аргументации механизмов развития и гибели этносов. Настоящее сообщение является дальнейшим развитием этих тенденций, но с сугубо эволюционногеографических позиций. Оно посвящено авторскому пониманию проблемы, так как для более широкого обсуждения ее пока недостаточно материала. Постановка тематики связана с повышенным вниманием теоретиков современной геоморфологии к проблеме «рельеф и человек», вынесенной на арену всероссийского обсуждения очередного Иркутского методологического геоморфологического семинара памяти Н.А. Флоренсова. В то же время я не уверен, что этот вектор развития науки является более значимым для геоморфологии, чем, к примеру, учение о геоморфологических 161 формациях, теории горообразования или о литодинамическом потоке вещества, напрямую связанных с именем этого замечательного ученого. В настоящее время палеогеографическая наука убедительно показала, что период времени 12,5 - 7,7 тыс. лет тому назад, с оптимумом летних температур около 10-9,5 тыс. лет, был наиболее теплым и достаточно влажным интервалом за последние 60-70 тыс. лет. По-видимому, именно в этот период человечество получило вектор направленного развития, приведший к образованию коренных этносов планеты, развитие которых в последние 300-400 лет обеспечило техническую цивилизацию нашего времени. Этот процесс приобрел общеоболочечный характер с экспонентальным типом развития и привел к внедрению в ландшафтную оболочку разумного начала и постепенному превращению ее в ландшафтно-экологическую. Кратко остановимся на основных терминах и понятиях, которые будут употребляться в данной работе, так как я не уверен, что они могут быть общепринятыми. Под этносоциальными структурами понимаются обособленные человеческие общности, объединенные культурной доминантой, развивающейся не под влиянием не только межсоциальных взаимодействий, но и географической среды обитания, в которой факторами преобладающего влияния оказываются наиболее консервативные компоненты ландшафта - климат и рельеф. Причем, климат оказывает влияние на этнодинамику на оболочечном уровне, а рельеф - на геотопологическом, определяющем поместные условия организации сообществ, способность их к миграции или оседлости. Пересечение определяет условия формирования культурной парадигмы на структурно-организационном уровне этносов, не достигших уровня технической цивилизации, когда на первое место выходят природо-ресурсный и техноинтеллектуальный векторы развития этносоциальных объединений. Поступательная динамика последнего, по-видимому, должна выделить из ландшафтно-экологической оболочки самостоятельную - ноосферную составляющую. Но в данной работе мы не рассматриваем эти проблемы. Климат. Сформировавшаяся в плейстоцене-голоцене климатическая зональность природных комплексов определила зональное распределение и этносоциальных структур. Все этносы полярных областей имеют общую культурную доминанту и структуру социального устройства. Этносы тропической зоны общих черт имеют больше, чем различий. Стационарность климатической динамики этих широт привела к консервации этносоциальных структур на ранних стадиях развития, В результате они не вышли на технический уровень и фактически были разрушены как целостные образования во внутривидовой конкурентной борьбе. Этносоциальные структуры умеренных и субтропических широт, обладающих мягко-контрастной ландшафтной динамикой, развивались экспонентально и первыми достигли технической стадии развития. В результате они заняли всю данную климатическую нишу на всех континентах Земли и в настоящее время расширяют свою экологическую нишу за счет консервативных этносов. Этот оболочечный социально-экологический процесс приобрел оправдательное название - глобализация. Этносы и суперэтносы умеренного пояса с жестко-контрастным климатом обладают меньшим динамическим потенциалом. Они более консервативны и менее адаптивны к технизации социума. В то же время они чрезвычайно коммуникабельны с тенденцией к экстерриториальному развитию. Рельеф рассматривается в данном контексте на геотопологическом уровне. Он является определяющим фактором этносоциального развития внутренней структуры ландшафтно-этнологических зон, упомянутых раньше. Рассмотрим влияние рельефа лишь на двух зтнодинамических типах: коренных горских и коренных равнинных. Горские народы создали очень похожие этносоциальные образования. Высокие 162 контрасты рельефа и погодно-климатических условий, ограниченные ресурсы кормовой базы, замкнутость геоморфологического пространства, ограниченного водораздельными горными гребнями, определили высокую динамичность внутривидовой борьбы на ограниченном пространстве. В результате сложился горский этнический тип человека с нордическим характером, высоким уровнем индивидуализма, с жертвенной готовностью к борьбе за существование и жесткой кланово-родовой структурой микросоциумов. Горцы Кавказа, Балкан, Альп и Пиренеев обладают всеми этими этническими чертами. Их культуры настолько близки, что до сих пор этнологи спорят о кавказском происхождении басков или корсиканцев. Равнинные народы объединились в этносы и суперэтносы в условиях сезонной ритмики жизни, обширнейшей кормовой базы, неограниченных возможностей к быстрой миграции по рекам и снежным равнинам. Необходимость охраны рубежей богатых земель, лишенных естественных барьеров, регулирования жизни этносоциальных структур, распространившихся на обширных территориях, создала предпосылки к образованию жестко-централизованных этносов и суперэтносов, способных противостоять внешним угрозам. Зоны контактов горских и равнинных этносов всегда были сверхдинамичными. Нехватка кормовых и избыток людских ресурсов горских народов делали их контакты с равнинными этносами одностороннеагрессивными. Но этнодинамика такого типа охватывает пространственно лишь локальную зону экзоконтакта, ограниченную геоморфологическими рубежамипредгорьями либо предгорными равнинами. В силу геоморфологического сходства, но некоторых климатических различий, в местах с мягко-контрастным климатом Западной Европы сформировалась каменногородская, а в Восточной Европе деревянно-городская среда обитания со своими специфическими чертами сходств и различий. Китайский этнос развивался в условиях географической изоляции от остального мира. С севера он ограничен бесплодными горными кряжами Забайкалья, Амурской области, вечной мерзлотой и холодом Сибири; с запада и юга - высочайшими горами и пустынями. Теплый субтропический климат и мощная кормовая база, постепенный переход от суши к теплому морю способствовали консервации здесь древнейшей и высочайшей культуры. Аналогичны этим условиям и географическая обстановка среды обитания бассейна Средиземноморья. Она также способствовала созданию здесь древнейших культур, сменяющих одна другую и вырастающих одна из другой. В процессе внутривидовой борьбы на этой базе сформировались две величайшие культуры на Земле: Атлантическая и Русско-Византийская. «Азональным» в какой-то степени этносоциальным явлением оказались степные этносы. Высокая зависимость от биологической продуктивности земель и атмосферных осадков, равнинный рельеф и другие, менее значительные факторы способствовали созданию летучих сверхмобильных этносов. Они легко прошивали стационарные суперэтносы, способствуя турбулентности этносоциальной эволюции. Данная тема, как мне кажется, чрезвычайно обширна, неисчерпаема. Она открывает новый информационный этаж в общей географии. Ее исследование может принести множество научных открытий и чисто утилитарных выводов. 163 А.Н. Махинов Институт водных и экологических проблем ДВО РАН ВЛИЯНИЕ ДИНАМИКИ ДОЛИНЫ АМУРА НА ЭВОЛЮЦИЮ ЖИЗНИ КОРЕННЫХ ЭТНОСОВ Долина нижнего течения р. Амур играла существенную роль в заселении и освоении территории Приамурья. Природные особенности ее развития, несомненно, отразились в формировании этносов. Геологические и палеогеографические данные свидетельствуют о больших изменениях природной среды, происходивших в долине Амура за последние 15 тысяч лет. Основой таких изменений была своеобразная динамика эрозионно-аккумулятивных процессов. С ней тесно связаны условия жизни населявших эту территорию народов. Несмотря на отдельные находки древнейших орудий труда в низовьях Амура и стоянок палеолита на Верхнем Амуре и Зее, поселений древнее 13-14 тыс. лет в Нижнем Приамурье не обнаружено. Сомнительно, чтобы эти богатые природными ресурсами территории были безлюдны десятки тысяч лет назад. Причина отсутствия следов пребывания человека заключается в крайне неблагоприятных условиях их сохранения. Длительная интенсивная аккумуляция наносов в долине Амура и его притоков, проникшая далеко в пределы окружающих гор, привела в конце позднечетвертичного времени к накоплению мощных толщ рыхлых отложений, заполнивших огромные пространства в долинах рек – местах, наиболее удобных для проживания древних людей. Этот период характеризовался образованием огромного количества крупных озер, занимавших более половины площади Среднеамурской низменности. Горные массивы (Хехцир, Вандин, Сарапульские высоты, Малмыж и другие) были островами среди царства воды и заболоченных пространств. Все это вызывало необходимость широко использовать водный транспорт, развивать рыболовство. К середине голоцена в результате повсеместного врезания рек и спуска озер обширные территории низменности были осушены, что, несомненно, повлекло за собой изменение условий хозяйственной деятельности. Все большее значение стала приобретать охота. Весьма показательно, что среди знаменитых сикачи-алянских петроглифов, созданных 5-6 тысяч лет назад на базальтовых глыбах на берегу Амура, нет изображений рыбы, хотя различные животные представлены весьма широко. Среди них есть рисунки оленей, кабанов, птиц, змей и трудно идентифицируемых крупных животных с массивным туловищем (быки или яки?). Возможно, рисунки оставили пришельцы, для которых рыба на первых этапах еще не стала первой жизненной необходимостью. Начавшаяся 4-5 тысяч лет назад аккумуляция наносов в долине Нижнего Амура обусловила образование многочисленных проток и озер, что стало причиной нового пика в развитии рыболовства. В конце неолита рыболовство заняло ведущее место в жизни местного населения. В отдельные этапы (период покровской культуры) оно могло уменьшить свое значение, но не исчезло и сохранилось до наших дней у нанайцев и ульчей. Особенности природной среды Приамурья оказывали сильное влияние на духовную жизнь древнего человека. Наиболее продолжительные по времени поселения были приурочены к заметным на берегах реки утесам и мысам. Одним из таких важнейших утесов, сыгравших большую роль в формировании мировоззрения древних людей, был мыс Гася вблизи современного нанайского села Сикачи-Алян. Все стихии и краски Амура представлены здесь на небольшом участке 164 берега. Огромные базальтовые глыбы, мощное течение и постоянный шум воды над затопленными камнями, разнообразная растительность, красноцветные почвы на выветрелых базальтах, застывшие потоки пористых базальтов, близкие озера притягивали сюда людей, делали это место культовым. Вполне вероятно, что разрушенные шаровидные отдельности базальтов могли послужить толчком для создания древними художниками масок-личин такой же округлой формы. Огромное количество отщепов, рассеянных среди камней с изображениями, говорит о том, что это место не только было культовым, но и вдохновляло древних мастеров на изготовление орудий труда, совершенствование которых приводило к прогрессу общества. В.И.Мысливец Московский госуниверситет ЭНЕРГОАКТИВНЫЕ ЗОНЫ РЕЛЬЕФООБРАЗОВАНИЯ, ПРОИСХОЖДЕНИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА И ДРЕВНЕЙШИЕ ЦИВИЛИЗАЦИИ Передача энергии от одного компонента географической оболочки или литосферы другому, сопровождающаяся переходом её в иную форму, обеспечивает деятельность физико-географических (в том числе геоморфологических) процессов. Эти преобразования энергии происходят неравномерно в пространстве и во времени. В пространстве существуют зоны (и центры) активного преобразования и выделения зонами энергии, которые целесообразно именовать энергоактивными рельефообразования. Можно дать такое определение: энергоактивными зонами (центрами) географической оболочки и литосферы являются такие их части, где удельная величина трансформации энергии в единицу времени на единицу площади или объема на несколько порядков превышает фоновые показатели. Характер и масштабы этих зон различны. К ним относятся в литосфере - сейсмоактивные пояса и области активных тектонических движений, в океане и атмосфере - фронтальные зоны (например, зона тропической конвергенции, с которой связано образование тропических ураганов); на поверхности суши это зоны влажных тропических лесов с высокой биопродуктивностью, интенсивной переработкой органического вещества и активным выветриванием, пустынь с пыльными бурями; русла крупных рек – стволы речных бассейнов, на дне океана - зоны так называемой лавинной седиментации (прибрежно-шельфовая с дельтами рек, зона материкового подножия, глубоководные желоба, экваториальный пояс повышенной биопродуктивности и осадконакопления, зоны апвеллингов). Глобальной зоной активного морфогенеза является также система срединно-океанических хребтов в океане, где гидротермальная энергия питает уникальные глубоководные оазисы своеобразной жизни, не зависящей от энергии Солнца (фрагменты «альтернативной» биосферы?). Энергоактивная зона глобального значения - береговая зона океана. Важнейшая структурная неоднородность Земли - её разделение на материковое и океаническое полушария. Тихоокеанский подвижный пояс, ветви которого разделяют полушария, представляет собой наиболее выраженную энергоактивную зону планеты. Амплитуды надводного и подводного рельефа в пределах отдельных морфоструктурных областей достигают 14 - 15 км. Такие же показатели характеризуют своеобразные «заливы» Тихоокеанского кольца - структурно с ним связанные 165 переходные области в Атлантике (Карибскую и Южно-Антильскую) и Зондскую в Индийском океане. Даже в пределах Тихоокеанского подвижного мегапояса выделяется активнейшим рельефообразованием в чрезвычайно контрастных вулканотектонических, сейсмических, орографических, климатических условиях западное побережье Южной Америки с Андами и Боливийским нагорьем. Второй крупнейший мегапояс активных преобразований рельефа пересекает Евразию, включая и часть Северной Африки – Атласские горы. Он состоит из двух ветвей - Альпийско-Гималайского и Центрально-Азиатского поясов. Приближаясь к Тихоокеанскому кольцу, пояса расходятся и между ними располагается обширная область, включающая хребты, нагорья, плоскогорья, впадины и равнины Монголии, Тибета, Северо-Западного и Восточного Китая. В эндогеодинамическом отношении здесь влияние океанического, Тихоокеанского, полушария проникает в пределы материкового. Трудно найти на земном шаре другой регион с таким разнообразным и чрезвычайно активным проявлением рельефообразующих процессов: здесь действуют как медленные (в пределах устойчивых массивов и платформ), так и быстрые тектонические движения, высокая сейсмичность, вулканизм (в том числе взрывной); катастрофические пыльные бури доносят до желоба Рюкю в Тихом океане эоловый материал из Монголии; южнее крупнейшие реки Хуанхэ и Янцзы с их массами осадочного материала изменяют положение своих русел во время катастрофических наводнений и формируют растущие дельты; активны береговые процессы. Наконец, Южно-Китайское нагорье - область интенсивно развивающегося тропического карста. Среди других поясов и зон менее активного рельефообразования следует назвать Восточно-Африканскую рифтовую зону с проявлениями современного вулканизма, а также внутри- и окраинно-континентальные зоны и области умеренной тектонической активизации платформ - Урал, Скандинавские, Драконовы, Капские горы, Аппалачи, Большой Водораздельный хребет, Западные и Восточные Гаты. Помимо зон и поясов, имеющих линейные очертания, существуют более или менее изометричные области, которые можно называть центрами или очагами. В атмосфере давно известны активные центры действия (например, Исландский или Алеутский барические минимумы). В литосфере есть аналогичные образования – например, сейсмическая область Вранча в Карпатах, с которой связаны сильнейшие землетрясения с катастрофическими последствиями, а выражение «центр вулканического извержения» является традиционным. Все эти процессы или геоморфологические по своей природе, или имеют ярко выраженную геоморфологическую составляющую. В пределах планетарной морфосистемы Земли существует определённая иерархия поясов, зон и областей выделения энергии. Если принять во внимание, что и во времени эта энергия выделяется неравномерно, и непосредственные причины её выделения разные (в одних случаях энергия долго накапливается в одной и той же среде и выделяется быстро, в других происходит передача импульса от одного компонента географической оболочки или литосферы другому), то станет ясно, что речь идет о сложной пространственно–временной структуре процессов, определяющих глобальные изменения, а энергетический аспект их изучения требует гораздо большего внимания, чем ему традиционно в геоморфологии уделялось. Антропологи считают, что человека выделило из состава животного мира формирование трёх признаков - так называемой гоминидной триады. Это – прямохождение, приспособленная к тонкому манипулированию кисть с противостоящим пальцем и высокоразвитый мозг. Специалисты в области проблемы происхождения человека уже давно признали экологический, ландшафтный фактор ведущим в формировании первого, определяющего остальные, члена гоминидной 166 триады - прямохождения, оставившего свободными передние конечности для дальнейшего усовершенствования. Обсуждаются три основных варианта воздействия ландшафта на эволюцию приматов: 1) выход из перенаселенного тропического леса, площади которого сократились по климатическим причинам, в ландшафт саванны; 2) освоение ландшафта холмов со скальными выходами и разнообразными условиями; 3) воздействие повышенного радиационного фона, возникшего в результате процессов рифтогенного горообразования в соответствующих областях и вызвавшего мутационные изменения в организме гоминид (Алексеев, 1984). Обращает на себя внимание отчётливая приуроченность областей антропогенеза к энергоактивным зонам земной поверхности. Это, прежде всего, рифтовая зона Восточной Африки со знаменитым ущельем Олдувай и Южная и Юго-Восточная Азия, в частности, Сиваликские холмы в предгорьях Гималаев. Для этих регионов характерны интенсивное выделение внутренней энергии, активная трансформация энергии рельефа, атмосферы, гидросферы и живого вещества. Второй важнейший этап эволюции человека – образование вида Homo sapiens. Обсуждаются варианты одного, двух, пяти и более центров его образования, но все они предполагаются в тех же энергоактивных зонах. Там же расположены очаги возникновения древнейших цивилизаций - китайской, древнеиндийской, шумероаккадской (возникшей 5400 лет назад - в середине голоцена) и других переднеазиатских, всего круга средиземноморских. Та же закономерность прослеживается в Новом свете: кроме Южно-Американского очага в регионе Центральной Америки развивались цивилизации Мезоамерики. К этим же территориям приурочено большинство центров происхождения культурных растений, освоение которых составило содержание неолитической революции - перехода от присваивающего хозяйства к производящему. Неолитический человек продолжал осваивать энергоактивные зоны - такие, как предгорья и низкогорья, береговая зона океана с ее «кухонными кучами», долины рек, крупные дельты, но избегал жаркого и влажного тропического пояса с термическим экватором или высокогорий. Таким образом, главные события человеческой истории – переход к прямохождению, образование вида Homo Sapiens, неолитическая революция, возникновение древнейших цивилизаций - пространственно связаны с довольно ограниченной частью суши, отличающейся от окружающих территорий, прежде всего, высокой интенсивностью энергетических преобразований рельефа. Вероятно, помимо пространственных, в этих явлениях существуют причинные связи, и о некоторых из них высказаны определенные предположения. Последние столетия сильно изменили пространственную картину человеческой активности. Правомерно поставить вопрос о том, каково современное значение для человечества тех регионов и их природных особенностей, о которых шла речь в настоящем сообщении. Это может стать темой дальнейших исследований. В. Стецюк Киевский национальный университет ХАРИЗМАТИЧНОСТЬ ЭКОЛОГИЧЕСКОЙ ГЕОМОРФОЛОГИИ В УКРАИНЕ Уникальные исторические предпосылки формирования украинского этноса и этнокультурные традиции, выдающиеся исторические события, богатые и 167 разнообразные природные ресурсы Украины, трудолюбие украинского народа, выгодное географическое расположение государства и ряд иных причин обусловили интенсивное хозяйственное освоение ее территории. Значительно изменилась природа Украины в целом и рельеф земной поверхности, в частности. Именно рельеф земной поверхности служит основой, на которой происходят процессы формирования других компонентов окружающей среды, представленной в интегральном виде природными и антропогенными ландшафтами. В данное время изменения рельефа земной поверхности на территории Украины охватывают более 90% ее площади. По-видимому, такими же масштабами характеризуется изменение ландшафтов Украины. В условиях интенсивной хозяйственной деятельности это вызывает необходимость расценивать роль рельефа земной поверхности и современных геоморфологических процессов как мощного фактора возникновения общих экологогеоморфологических проблем и частных кризисных ситуаций, связанных с изменениями факторов формирования рельефа Украины. Свидетельствами того, что рельеф земной поверхности служит основой для формирования экологической системы человека, его природным окружением с момента появления на мир Божий, является то, что человек никогда не вычленял рельеф с окружающего ландшафта, но всегда его учитывал. Роль рельефа в формировании окружающей среды и этнокультурных черт этноса отмечена его многочисленными упоминаниями в народных песнях и думах, которые делают рельеф земной поверхности для украинца частью его естества. Немало черт ментальности жителя украинских национальных территорий также сформировалось под влиянием свойств гомогенности равнинной национальной территории и многообразия морфологических, генетических, вековых и динамических черт ее рельефа. Как эстетический элемент окружающего ландшафта, рельеф и процессы его формирования доступны для текущего наблюдения, и именно рельеф равнинных территорий стал эмоциональной основой возникновения своеобразного архитектурного стиля – «украинского барокко». В любовании ландшафтами украинского равнинного рельефа протекал отдых усталого труженика. А разнообразие форм экзогенного рельефа - от гляциального давних ледниковых эпох до эолового мощных песчаных кос морских побережий, Алешкинских песков левобережья Нижнего Днепра, в то время полностью покрытыми природными сосновыми лесами (Геродотова Гилея), - взращивало эстетические вкусы его ментальности. Лишь местами на общем спокойном фоне рельеф Украины обретает черты невиданной выразительности, и как раз в таких местах возникают выдающиеся этнокультурные феномены: - Подольские Толтры - уникальная рифовая гряда побережий давних сарматских морей с памятниками выдающихся исторических событий от античных времен до средневековья; - центральная часть Приднепровской возвышенности (междуречье Роси и Южного Буга, которое является сердцевиной территории, где формировался украинский протоэтнос со времен трипольской культуры); - утесы и складчатые структуры величественной каневской земли (Каневские горы), чтимой Великим Кобзарем и сформированной выдающимися геологическими, палеогеографическими и геоморфологическими событиями; - Словечанско-Овручский кряж – уникальная геологическая памятка и геоморфологический «остров» посреди Полесской низменности со свидетельствами исторических событий времен Киевской Руси; 168 - Святые Горы - выдающееся геологическое явление, на котором сформировалось своеобразное геоморфологическое ландшафтное образование, имеющее историческую и санаторно-курортную ценность; - днепровские пороги - грозное и уникальное природное явление, которое могло бы стать символом могущества украинской земли, и немало других. Украинскому этносу, который формировался преимущественно на равнинных территориях, при малейшем отклонении от упроченного покоя равнинных геоморфологических ландшафтов, эти явления представлялись символами могущества природы, и этнос называл их «горами», «кряжами”, «толтрами», «порогами», предоставлял им громкие собственные названия. Такие феномены вызывали в воображении обитателя равнинных территорий существование определенной опасности природных процессов, даже - рисков. В то же время, едва ли не сильнейшее преобразование испытывает рельеф, современные геоморфологические процессы и прочие компоненты окружающей среды на несопоставимо меньших по площади участках земной поверхности - в городах (степень урбанизации Украины - 68%). На различных этапах формирования различных городов в их структуре формировались природная и антропогенная компоненты, тесные связи между которыми значительно отличают город как экосистему среди иных географических систем. В настоящее время по техногенной нагрузке на природную среду Украина в 4-5 раз превышает аналогичный показатель для развитых государств мира. Такие обстоятельства сформировались вследствие известных процессов новейшей истории электрификации, коллективизации и еще ряда всяких «… заций», которые во времена тоталитаризма интенсивно осуществлялись на территории Украины. Но главнейшим было то, что чрезвычайно высокое развитие продуктивных сил превратилось в течение последнего полстолетия в причину настоящего экологического кризиса для почти всей территории Украины. Среди компонентов окружающей среды рельеф земной поверхности Украины и современные геоморфологические процессы также почувствовали на себе значительное влияние хозяйственной деятельности, они отреагировали на нее появлением ряда эколого-геоморфологических кризисных ситуаций, которые ухудшают среду жизни человека. Среди природных причин, которые обусловили обострение экологической ситуации относительно рельефа и современных геоморфологических процессов, отметим следующие: 1. Объединение значительных контрастов относительных высот с наличием, вопервых, чехла осадочных пород с высокой способностью к размыванию и развитию неблагоприятных эрозионных процессов (породы лессовой формации), во-вторых, наличие водоупорных горизонтов над базисами денудации, что предопределяет развитие оползневых процессов (породы красноцветной формации, меотические глины, балтский осадочный комплекс, мергели киевского яруса, значительный чехол выветрелых пород на склонах Карпат, Крымских гор и др.), в-третьих, широкое распространение горных пород, предрасположенных к развитию карстовых процессов и формированию уникальной подземной морфоскульптуры карста (известняки, гипсы, доломиты, соли и др.). 2. Значительное распространение низких равнинных территорий (Степной Крым, Северное Причерноморье, обширные низменности), что предопределяет развитие процессов подтопления при аккумуляции и переброске значительных объемов поверхностного стока. 3. Наличие доминирующего по площади водосборного бассейна - р. Днепр, который дренирует в границах Украины территорию в 305 тыс. км2, то есть половину 169 ее площади. Волею частично объективных обстоятельств (мощные минеральносырьевые и земельные ресурсы) и субъективных (воля творцов плановой экономики бывшего СССР) самая большая водная артерия Украины была закупорена тромбами плотин, вода направлена к регионам ее дефицита, что обусловило развитие ряда неблагоприятных экологических, в целом, и эколого-геоморфологических, в частности, ситуаций. В данное время хозяйственная деятельность в Украине значительно усложняется масштабными изменениями окружающей среды, среди которых немалая часть относится к эколого-геоморфологическим проблемам. 1. Развитие подтопления интенсивно освоенных регионов, которые имеют соответствующие свойства рельефа и геологическое строение (Степной Крым, Северное Причерноморье, зоны влияния крупных водохранилищ, магистральных каналов, многочисленных прудов, орошаемые территории и тому подобное). 2. Катастрофическая переработка берегов крупных водохранилищ и вывод из использования значительных площадей ценных сельскохозяйственных угодий. 3. Распространение процессов просадок лессовых пород на орошаемых землях и формирования современных подов, которые выводят из хозяйственного использования угодья или ухудшают плодородие грунтов. 4. Большие масштабы распахивания склонов, что при условиях значительного расчленения вызывает интенсивный плоскостной смыв и деградацию плодородных почв. 5. Оползни и наводнения в горных районах, где беспорядочное использование лесных ресурсов вызывает интенсивный сток осадков и инфильтрацию в нарушенный грунтовый и растительный покров. 6. Просадки земной поверхности над горными выработками и нарушение режима водоносных горизонтов, что, в свою очередь, оказывает содействие развитию неблагоприятных геоморфологических процессов (техногенному карсту, суффозии, обваливанию и осыпанию и др.). 7. Техногенные катастрофы в Киеве (1961 г.), Днепропетровске (1998 г.), постоянные оползневые процессы в Черновцах как последствия небрежного отношения к использованию природного и искусственного рельефа и пренебрежения проектными расчетами. 8. Оползневые процессы на автодорогах Горного Крыма и Карпат как последствие недоучета устойчивости склонов. 9. Искажение эстетичных свойств рельефа многочисленными терриконами, отвалами, открытыми разработками полезных ископаемых. 10. Конструирование в больших городах новейших ландшафтно-архитектурных систем, чуждых украинской окружающей среде и украинской ментальности. Перечисленных свидетельств роли рельефа и современных геоморфологических процессов в развитии экологических проблем в Украине вполне достаточно, чтобы осознать, что как раз в Украине реакция на необходимость понять роль рельефа в функционировании других компонентов окружающей среды могла быть наиболее адекватной. Иными словами, как раз украинской геоморфологии надлежало как можно быстрее обеспечить использование геоморфологических знаний для решения экологических проблем окружающей среды, приобрести определенную харизматичность в формировании новейшего научно-прикладного направления – экологической геоморфологии. Следовательно, статус среды жизни человека рельеф и геоморфологические процессы на территории Украины обрели благодаря таким положениям, которые составляют содержание экологической геоморфологии: 170 а) свойства рельефа земной поверхности, глубоко укоренившиеся в сознании украинского этноса, и являются частью его экосистемы; б) территория Украины содержит значительное разнообразие неровностей ее земной поверхности, что также издавна находило свое проявление в характере хозяйственной деятельности, формировании этнических отличий и разнообразия этнокультурных черт украинского народа; в) горизонты украинского равнинного рельефа были и остаются милыми глазу украинца, сеяли и засевают нынче эстетические вкусы его ментальности; г) уникальные и отчасти грозные природные феномены, случавшиеся на территории Украины, для коренного обитателя равнинных территорий представлялись как опасные природные процессы (риски); д) значительная мера урбанизации Украины, ее давние традиции, которые охватывают времена, начиная с трипольской археологической культуры (IV лет до н.э.), обусловливают усиленное внимание к влиянию на рельеф процессов, распространенных в поселениях. Поэтому находит объяснение тот факт, что как раз в украинской геоморфологии сформировались выразительные взгляды на необходимость привлечения геоморфологических знаний к решению экологических проблем. Таким образом, изложенные объективные и субъективные причины обусловили активное развитие нового направления знаний о рельефе - экологической геоморфологии - именно в Украине, что и предопределяет здесь ее харизматический статус. 171 __________________________________________________________________________________________ СОДЕРЖАНИЕ РЕЛЬЕФ И ЧЕЛОВЕК Борсук О.А., Лихачева Э.А., Тимофеев Д.А., Уфимцев Г.Ф. ОПЫТ ОПРЕДЕЛЕНИЯ ПРЕДМЕТА И ЗАДАЧ СОЦИАЛЬНОЙ ГЕОМОРФОЛОГИИ...... Алешин А.Г. ДИНАМИКА АНТРОПОГЕННОГО ВОЗДЕЙСТВИЯ НА РЕЛЬЕФ: ИСТОРИЧЕСКИЙ АСПЕКТ…......................................................................................... Алешина И.Н. ТЕХНОГЕННОЕ ПРЕОБРАЗОВАНИЕ РЕЛЬЕФА ПРИ ОТКРЫТЫХ РАЗРАБОТКАХ УГОЛЬНЫХ МЕСТОРОЖДЕНИЙ.................... Болысов С.И., Суворов Н.В., Барышников Д.С., Власов М.В., Фузеина Ю.Н., Шеремецкая Е.Д. ОБОРОННЫЕ ФУНКЦИИ РЕЛЬЕФА В РАЗНЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ЭПОХИ (НА ПРИМЕРЕ ГОРОДА СЕВАСТОПОЛЯ)............................................................................................................... Болысов С.И. АНАЛОГИИ И ОБЩНОСТЬ В ЗООГЕННОМ И АНТРОПОГЕННОМ РЕЛЬЕФООБРАЗОВАНИИ ........................................................ Болысов С.И., Чичагов В.П. ДОРОГИ И ЗООГЕННЫЕ ТРОПЫ КАК ФАКТОР РЕЛЬЕФООБРАЗОВАНИЯ............................................................................. Борсук О.А. ФОРТИФИКАЦИОННЫЕ СВОЙСТВА РЕЛЬЕФА И ИХ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ................................................................................................ Борсук О.А. РАССЕЛЕНИЕ И ОСВОЕНИЕ КАРСТОВОГО РЕЛЬЕФА ЕВРОПЫ.......................................................................................................... Борсук О.А., Тимофеев Д.А. К ИСТОРИИ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ ЧЕЛОВЕКА С РЕЛЬЕФОМ.............................................................................................. Борсук О.А., Турчин Г.И., Юнак В.В. РЕЛЬЕФ И ЧЕЛОВЕК - ТЕМА В ОБРАЗОВАНИИ И ПРОСВЕЩЕНИИ............................................................................. Бредихин А.В. РЕКРЕАЦИОННАЯ ГЕОМОРФОЛОГИЯ - НОВОЕ НАПРАВЛЕНИЕ ПРИКЛАДНЫХ ГЕОМОРФОЛОГИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ............................................................................................................. Бровко П.Ф., Горбунов А.О., Микишин Ю.А., Расщепкин П.В., Шалыгин А.А. АНТРОПОГЕННЫЙ МОРФОГЕНЕЗ МОРСКИХ ПОБЕРЕЖИЙ САХАЛИНА....................................................................................................................... Бровко П.Ф. РЕЛЬЕФ МОРСКИХ БЕРЕГОВ И ЭКОТУРИЗМ................................... Гуслова Н.В. РЕЛЬЕФ, ЧЕЛОВЕК И ГЕОМОРФОЛОГИЧЕСКАЯ КАРТА.............. Ефремов Ю.В., Камбарова Е.А. АНТРОПОГЕННЫЕ ТРАНСФОРМАЦИИ РЕЛЬЕФА И ИХ ОТРАЖЕНИЕ В ТЕРМИНОЛОГИИ............................................ Ковальчук И., Иванов Е., Михнович А., Андрейчук Ю. МОДЕЛИРОВАНИЕ АНТРОПОГЕННЫХ ИЗМЕНЕНИЙ РЕЛЬЕФА С ИСПОЛЬЗОВАНИЕМ ТЕХНОЛОГИЙ ГИС.......................................................................................................... Ковальчук И.П. АНТРОПОГЕННАЯ ГЕОМОРФОЛОГИЯ: ВЗГЛЯД СКВОЗЬ ПРИЗМУ ВРЕМЕНИ......................................................................... Копнина В.В. ЭСТЕТИКА РЕЛЬЕФА КАК ФАКТОР ТЕРРИТОРИАЛЬНОЙ ОРГАНИЗАЦИИ РЕКРЕАЦИОННОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ............................................ Крылов И.И. АДАПТАЦИЯ ГЕОМОРФОЛОГИЧЕСКИХ 172 3 6 8 9 11 12 15 17 18 20 21 24 25 26 28 30 31 33 СИСТЕМ К АНТРОПОГЕННЫМ ВОЗДЕЙСТВИЯМ................................................... Лаптева Е.М., Лаптева Н.И. ТЕХНОГЕННАЯ АКТИВИЗАЦИЯ ОПАСНЫХ СКЛОНОВЫХ ПРОЦЕССОВВ ГОРНЫХ ЭКОСИСТЕМАХ....................................... Максимов К.В. ВЛИЯНИЕ ОСОБЕННОСТЕЙ ГЕОМОРФОЛОГИЧЕСКОГО СТРОЕНИЯ АМУРСКОГО РЕГИОНА НА ПРИСУТСТВИЕ ПОЛИТИЧЕСКОЙ НАПРЯЖЕННОСТИ В МЕЖГОСУДАРСТВЕННЫХ ОТНОШЕНИЯХ НА ЕГО ТЕРРИТОРИИ....................................................................... Махинов А.Н., Махинова А.Ф. ЭКЗОГЕННЫЕ ПРОЦЕССЫ ПРЕОБРАЗОВАНИЯ АНТРОПОГЕННОГО РЕЛЬЕФА В РАЙОНАХ РАЗРАБОТКИ РОССЫПНЫХ МЕСТОРОЖДЕНИЙ НА СЕВЕРЕ ХАБАРОВСКОГО КРАЯ............................................................................ Мельниченко Ю.И., Лепешко В.В. РЕЛЬЕФ ДНА И ПРИРОДОПОЛЬЗОВАНИЕ В ЗОНЕ ЗАЛИВА ПЕТРА ВЕЛИКОГО (ЯПОНСКОЕ МОРЕ)..................................... Нестеров Е.М., Сухоруков В. Д. ОБРАЗЫ ГЕОГРАФИЧЕСКОГО ПРОСТРАНСТВА В КОНТЕКСТЕ ЭЗОТЕРИЧЕСКОГО СОЗНАНИЯ...................... Обыскалов А.Д. О НЕКОТОРЫХ РЕКРЕАЦИОННЫХ СВОЙСТВАХ ГОРНОГО РЕЛЬЕФА............................................................................... Панин А.В. ПОВЛИЯЛ ЛИ ЧЕЛОВЕК НА ГЛОБАЛЬНОЕ ПОСТУПЛЕНИЕ РЕЧНЫХ НАНОСОВ В МИРОВОЙ ОКЕАН?................................. Платонова С.Г., Скрипко В.В. АНТРОПОГЕННЫЙ МОРФОГЕНЕЗ НА ЮГЕ ЗАПАДНОЙ СИБИРИ (НА ПРИМЕРЕ ПРИОБСКОГО ПЛАТО)................................ Скрыльник Г.П. СХОДСТВО И РАЗЛИЧИЯ ЕСТЕСТВЕННОГО И АНТРОПОГЕННОГО РЕЛЬЕФООБРАЗОВАНИЯ.................................................... Смоктунович Т.Л. ВЛИЯНИЕ ГОР НА ЖИЗНЕННЫЙ УКЛАД ИХ ОБИТАТЕЛЕЙ.................................................................................................................... Тюрин В.А. РАССЕЛЕНИЕ И ХОЗЯЙСТВЕННАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ЧЕЛОВЕКА В РАЗНЫХ ТИПАХ РЕЛЬЕФА.................................................................. Чичагов В.П. ВОЙНЫ КАК ОСНОВНОЙ ФАКТОР АНТРОПОГЕННОГО РАЗРУШЕНИЯ АРИДНЫХ РАВНИН...................................... Чичагов В.П. ОСНОВНЫЕ МЕХАНИЗМЫ АНТРОПОГЕННОЙ ЛИНЕЙНОЙ ДЕСТРУКЦИИ АРИДНЫХ РАВНИН...................................................... 34 35 36 38 39 40 42 43 44 45 47 48 50 53 БАЙКАЛ И ЧЕЛОВЕК Антощенко-Оленев И.В. РОЛЬ РЕЛЬЕФА В ОЦЕНКЕ ГЕНЕЗИСА АНТРОПОГЕНОВЫХ ТАНАТОЦЕНОЗОВ................................................................... Выркин В.Б. АНТРОПОГЕННОЕ РЕЛЬЕФООБРАЗОВАНИЕ В КОТЛОВИНАХ БАЙКАЛЬСКОГО ТИПА.................................................................. Ефимова И.М. К ВОПРОСУ О РАСПРОСТРАНЕНИИ ТЕРРАС НА БАЙКАЛЕ..... Лапердин В.К. ГЕОМОРФОДИНАМИКА ЮГО-ЗАПАДНОЙ ОКОНЕЧНОСТИ ОЗ. БАЙКАЛ........................................................................................ Макаров С.А. РЕЛЬЕФ И ЧЕЛОВЕК ПРИБАЙКАЛЬЯ В ГОЛОЦЕНЕ..................... Плюснин В.М., Сороковой А.А. РЕЛЬЕФ БАЙКАЛЬСКОЙ ПРИРОДНОЙ ТЕРРИТОРИИ И ЕГО НАРУШЕНИЯ ХОЗЯЙСТВЕННОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬЮ..... Потёмкина Т.Г. ВЛИЯНИЕ РЕЛЬЕФА НА ЛИТОДИНАМИКУ ОЗ. БАЙКАЛ........ Резанов И.Н., Коломиец В.Л., Перевалов А.В. ЗАСУХИНСКИЙ РАЗРЕЗ АНТРОПОГЕНОВОЙ ТОЛЩИ ИТАНЦИНСКОЙ ВПАДИНЫ (ЮГО-ВОСТОЧНОЕ ПРИБАЙКАЛЬЕ).......................................................................... Сковитина Т.М., Уфимцев Г.Ф. КАМЕННЫЕ САДЫ БАЙКАЛЬСКОЙ ГОРНОЙ СТРАНЫ............................................................................................................. 55 56 57 59 60 62 64 65 66 173 Щетников А.А., Филинов И.А. ВОДОПАДЫ ЮГО-ЗАПАДНОГО ПРИБАЙКАЛЬЯ................................................................................................................. 69 РЕЛЬЕФ И КУЛЬТУРА Бойнагрян В.Р. ЭСТЕТИКА РЕЛЬЕФА И КУЛЬТОВЫЕ СООРУЖЕНИЯ АРМЕНИИ.......................................................................................................................... Болысов С.И., Фузеина Ю.Н. ГЕОМОРФОЛОГИЧЕСКИЕ ОБРАЗЫ В ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЕ......................................................................... Борсук О.А., Грищенко В.М., Хопта Ю.Б. РУССКАЯ УСАДЬБА В РЕЛЬЕФЕ: ИЗУЧЕНИЕ И СОХРАНЕНИЕ..................................................................... Бояркина А.П. ЧЕЛОВЕК В РЕЛЬЕФЕ КАРТИН Н.К. РЕРИХА............................... Веденин Ю.А. РОЛЬ РЕЛЬЕФА В ФОРМИРОВАНИИ И СОХРАНЕНИИ ОБЪЕКТОВ КУЛЬТУРНОГО НАСЛЕДИЯ........................................ Виноградова О.В. ЭСТЕТИЧЕСКОЕ И ЭМПИРИЧЕСКОЕ ПОЗНАНИЕ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ РЕК ПРИ СОЗДАНИИ ПРИУСАДЕБНЫХ ПАРКОВ В XVIII ВЕКЕ...................................................................................................................... Гуремина Н.В. ЭСТЕТИЧЕСКАЯ ПРИВЛЕКАТЕЛЬНОСТЬ ОСТРОВНЫХ ПРИРОДНО-ТЕРРИТОРИАЛЬНЫХ КОМПЛЕКСОВ ОСТРОВОВ ЗАЛИВА ПЕТРА ВЕЛИКОГО (ЯПОНСКОЕ МОРЕ).............................. Ефремов Ю.В. ГИМАЛАЙСКИЕ ВЕРШИНЫ - ОБЪЕКТЫ ПОКЛОНЕНИЯ У ПАЛОМНИКОВ И ПИЛИГРИМОВ................................................ Коковкина А.А. СИМВОЛИКА РЕЛЬЕФА: ТЕМА «ГОРЫ И ВОДЫ» В КИТАЙСКОЙ ПОЭЗИИ И ЖИВОПИСИ.................................................................... Лапин П.С. ИЗМЕНЕНИЕ ЭЛЕМЕНТОВ МОРФОГЕНЕЗА ЗЕМНОЙ ПОВЕРХНОСТИ КАК ИНСТРУМЕНТ ЭСТЕТИЧЕСКИХ ПРЕОБРАЗОВАНИЙ РЕЛЬЕФА...................................................................................... Ликутов Е.Ю. О СВЯЗИ ДИНАМИКИ И ЭСТЕТИКИ РЕЛЬЕФА............................. Лоскутов Ю.И. ОТОБРАЖЕНИЕ РЕЛЬЕФА В НАРОДНЫХ ЭПОСАХ................... Лоскутов Ю.И. ГОРА МЕРУ КАК СИМВОЛ ГИПЕРБОРЕЙСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ................................................................................................................ Невский В.Н. ВОСПРИЯТИЕ РЕЛЬЕФА КАК СРЕДСТВО ФОРМИРОВАНИЯ ОСОБОГО МИРОВОЗЗРЕНИЯ ЧЕЛОВЕКА............................... Некрасова Л. А. ГЕОМОРФОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ ВОСПРИЯТИЯ И ОЦЕНИВАНИЯ ЭСТЕТИКИ ПРОСТРАНСТВЕННОЙ СРЕДЫ И ПРИРОДА ВОСПРИЯТИЯ................................................................................................ Тайсаев Т.Т., Цыремпилон А.Б. ГОРЫ И ДУХОВНЫЙ МИР ЧЕЛОВЕКА............ Танрывердиев Х.К., Сафаров А.С. ОБ ЭСТЕТИКЕ РЕЛЬЕФА ТЕРРИТОРИИ АЗЕРБАЙДЖАНСКОЙ РЕСПУБЛИКИ............................................... Уфимцев Г.Ф. РЕЛЬЕФ В ГЕОМОРФОЛОГИИ И В ПЕЙЗАЖНОЙ ЖИВОПИСИ....................................................................................................................... Хопта Ю.Б., Чернышев А.В. РУССКАЯ УСАДЬБА. КАРТОГРАФИРОВАНИЕ УСАДЕБ ДЛЯ ЦЕЛЕЙ СОЗДАНИЯ ЭЛЕКТРОННОГО АТЛАСА УСАДЕБНОПАРКОВЫХ КОМПЛЕКСОВ НА ПРИМЕРЕ МОСКОВСКОЙ ОБЛАСТИ............... 72 73 74 76 77 78 80 81 83 85 87 88 89 91 92 94 95 97 98 ОБЩАЯ И РЕГИОНАЛЬНАЯ ГЕОМОРФОЛОГИЯ Агафонов Б.П. АНТРОПОГЕННЫЕ «АНТИГРАВИТАЦИОННЫЕ» ПЕСЧАНЫЕ ПОТОКИ НА БАЙКАЛЕ............................................................................ Ализаде Э.К. ОЦЕНКА МОРФОДИНАМИЧЕСКОЙ НАПРЯЖЕННОСТИ ГОР 174 101 КАК ИНДИКАТОРА СОСТОЯНИЯ ЭКОЛОГО-ГЕОМОРФОЛОГИЧЕСКОЙ СИТУАЦИИ (НА ПРИМЕРЕ АЗЕРБАЙДЖАНА)......................................................... Антощенко-Оленев И.В. МОДЕЛИ РАСПРЕДЕЛЕНИЯ ПОТОКОВ ВЕЩЕСТВА........................................................................................................................ Брылев В.А., Трофимова И.С. РОЛЬ ГЕОМОРФОЛОГИЧЕСКИХ ФАКТОРОВ В ОБОСОБЛЕНИИ ЛАНДШАФТОВ ВОЛГОГРАДСКОЙ ОБЛАСТИ И УЧЕТ ИХ ПРИ ВЫДЕЛЕНИИ ПРИРОДНЫХ ПАРКОВ....................... Гаврилов А.А. НЕКОТОРЫЕ ОБЩИЕ ЗАКОНОМЕРНОСТИ ПРОСТРАНСТВЕННОЙ ОРГАНИЗАЦИИ И РАЗВИТИЯ ГЕОМОРФОЛОГИЧЕСКИХ, ГЕОЛОГИЧЕСКИХ И СОЦИАЛЬНО-ХОЗЯЙСТВЕННЫХ СИСТЕМ....................... Гусев М.Н. СОВРЕМЕННАЯ ДИНАМИКА РЕК АМУРСКОЙ ОБЛАСТИ В ИЗМЕНИВШИХСЯ УСЛОВИЯХ ХОЗЯЙСТВОВАНИЯ............................................. Зятькова Л.К. РЕЛЬЕФ - ОДИН ИЗ ОСНОВНЫХ ФАКТОРОВ ГЕОЭКОЛОГИЧЕСКИХ СИТУАЦИЙ............................................................................ Камбарова Е.А. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ИЗУЧЕНИЯ МЕЖХРЕБТОВЫХ КОТЛОВИН БОЛЬШОГО КАВКАЗА.......................................... Касьянова Л.Н. ФОРМИРОВАНИЕ ОПРЕДЕЛЕННЫХ ТИПОВ ФИТОЦЕНОЗОВ В ЗАВИСИМОСТИ ОТ ГЕОМОРФОСТРУКТУР (НА ПРИМЕРЕ СТЕПНОЙ РАСТИТЕЛЬНОСТИ)................................................................ Кнауб Р.В., Евсеева Н.С. ЭРОЗИОННЫЙ ПОТЕНЦИАЛ РЕЛЬЕФА ЮГО-ВОСТОКА ТАЕЖНОЙ ЗОНЫ ЗАПАДНО-СИБИРСКОЙ РАВНИНЫ............. Кулаков А.П. РЕГИОНАЛЬНЫЕ МОРФОСТРУКТУРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ В ОЦЕНКЕ СЕЙСМИЧЕСКОЙ ОПАСНОСТИ ПО ВОСТОЧНОЙ ОКРАИНЕ АЗИИ...................................................................................... Лапин П.С. МОРФОГЕНЕЗ ЗЕМНОЙ ПОВЕРХНОСТИ И СЕЙСМИЧНОСТЬ ЗАПАДНОГО САЯНА................................................................. Ликутов Е.Ю. ГЕОМОРФОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ УСТОЙЧИВОГО ПРИРОДОПОЛЬЗОВАНИЯ............................................................... Малышев Ю.С. ДИНАМИКА РЕЛЬЕФА И БИОРАЗНООБРАЗИЕ: ПАЛЕОГЕОГРАФИЧЕСКИЕ И ПРИРОДООХРАННЫЕ АСПЕКТЫ ПРОБЛЕМЫ........................................................................................................................ Рыжов Ю.В. ЭРОЗИОННЫЙ МОРФОГЕНЕЗ НА ЛЕНО-АНГАРСКОМ ПЛАТО... 102 104 105 106 108 110 111 113 115 116 118 120 121 123 ГЕОМОРФОЛОГИЯ УРБАНИЗИРОВАННЫХ ТЕРРИТОРИЙ Антошкина Е.В. ЭСТЕТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ РЕЛЬЕФА ГОРОДА КРАСНОДАРА................................................................................................................... Зинченко А.Г., Авдюничев В.В., Кийко О.А.,. Опекунов А.Ю СЕСТРОРЕЦКИЙ И ЛАХТИНСКИЙ РАЗЛИВЫ КАК ОБЪЕКТЫ ГОРОДСКОЙ СРЕДЫ САНКТ-ПЕТЕРБУРГА................................. Зятькова Л.К. АНТРОПОГЕНЕЗ И МОРФОГЕНЕЗ В РАЗЛИЧНЫХ ПРИРОДНО-КЛИМАТИЧЕСКИХ ЗОНАХ СИБИРИ.................................................... Иксанова Е.А., Лукашов А.А. ПРОВАЛЬНО-ПРОСАДОЧНЫЕ ЯВЛЕНИЯ В Г. МОСКВЕ КАК ВОЗМОЖНОЕ НАСЛЕДИЕ ДОКАЙНОЗОЙСКОГО ТРОПИЧЕСКОГО КАРСТА.............................................................................................. Казанский Б.А. УСТОЙЧИВОСТЬ РУСЕЛ АНТРОПОГЕННЫХ ВОДОТОКОВ.... Коковкин А.А., Онухов Ф.С. РЕЛЬЕФ ХАБАРОВСКА В ЭВОЛЮЦИОНИРУЮЩЕЙ СТРУКТУРЕ ХАБАРОВСКО-ХЕХЦИРСКОЙ СИСТЕМЫ ИНВЕРСИОННЫХ ПОДНЯТИЙ................................................................ 125 126 128 129 130 131 175 Колтун О.В. СТРУКТУРА ИССЛЕДОВАНИЙ АНТРОПОГЕННОЙ ТРАНСФОРМАЦИИ РЕЛЬЕФА ГОРОДОВ: ПОСТНЕКЛАССИЧЕСКИЙ ПОДХОД............................................................................................................................. Кручинина Л.М. О ХАРАКТЕРЕ ПРОТЕКАНИЯ ГЕОЛОГОГЕОМОРФОЛОГИЧЕСКИХ ПРОЦЕССОВ И ФОРМИРОВАНИИ ГЕОЭКОЛОГИЧЕСКОЙ СИТУАЦИИ НА ПРИМЕРЕ ЗАТАПЛИВАЕМЫХ ШАХТ ЮЖНОГО ПРИМОРЬЯ........................................................................................ Лихачева Э.А., Бронгулеев В. Вад., Жидков М. П., Макаренко А. Г. ГЕОМОРФОЛОГИЧЕСКИЕ УСЛОВИЯ ГОРОДОВ ЕВРОПЕЙСКОЙ РОССИИ...... Лихачева Э.А., Маккавеев А.Н. ПРЕОБРАЗОВАНИЕ СРЕДЫ ЖИЗНИ СТАРООСВОЕННЫХ УРБАНИЗИРОВАННЫХ ТЕРРИТОРИЙ................................ Маккавеев А.Н. ГЕОМОРФОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ В БАССЕЙНАХ ТЕХНОГЕННОПОГРЕБЕННЫХ РЕК Г. МОСКВЫ...................................................... Нестерова О.Е., Худяков Г.И., Штырова В.К. ГЕОЭКОЛОГИЧЕСКИЕ ПОСЛЕДСТВИЯ АНТРОПОГЕННЫХ ПРЕОБРАЗОВАНИЙ РЕЛЬЕФА Г.САРАТОВА..................................................................................................................... Осинцева Н.В. ГЕОМОРФОЛОГИЧЕСКИЙ РИСК НА ГОРОДСКИХ ТЕРРИТОРИЯХ (НА ПРИМЕРЕ Г. ТОМСКА).............................................................. Палиенко В.П., Барщевский Н.Е., Жилкин С.В. ТРАНСФОРМАЦИЯ РЕЛЬЕФА И ГЕОМОРФОДИНАМИКА УРБАНИЗИРОВАННЫХ ТЕРРИТОРИЙ УКРАИНЫ................................................................................................ Худяков Г.И. ГЕОЭКОЛОГИЧЕСКАЯ РОЛЬ ГЕОМОРФОЛОГИЧЕСКИХ СТРУКТУР ТЕРРИТОРИИ Г. САРАТОВА.................................................................... Чёрная М.П., Осинцева Н.В. ЛАНДШАФТНЫЕ ПРЕДПОСЫЛКИ РАЗМЕЩЕНИЯ ГОРОДА: К ПРОБЛЕМЕ ПЕРВОНАЧАЛЬНОГО МЕСТОРАСПОЛОЖЕНИЯ ТОМСКА............................................................................ 132 134 135 137 139 140 143 144 146 147 РЕЛЬЕФ И ЭТНОГЕНЕЗ Атутова Ж.В. ОСОБЕННОСТИ РАССЕЛЕНИЯ И ХОЗЯЙСТВЕННОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ НЕОЛИТИЧЕСКИХ ПЛЕМЕН В ДОЛИННОМ КОМПЛЕКСЕ РЕКИ АНГАРЫ................................................................ Барышников Г.Я., Имаев В.С. СУЩЕСТВОВАНИЕ АЛТАЙСКОГО ЭТНОСА В УСЛОВИЯХ КАТАСТРОФИЧЕСКИХ ПРЕОБРАЗОВАНИЙ РЕЛЬЕФА............... Борсук О.А., Кичигин А.Н. ВЛИЯНИЕ РЕЧНЫХ БАССЕЙНОВ НА ЗАСЕЛЕНИЕ ЕВРОПЕЙСКОГО СЕВЕРА РОССИИ.................................................... Грибченко Ю.Н., Куренкова Е.И. СООТНОШЕНИЯ ЭТАПОВ ПОЗДНЕПАЛЕОЛИТИЧЕСКОГО РАССЕЛЕНИЯ ПЕРВОБЫТНЫХ СООБЩЕСТВ С ЦИКЛАМИ РЕЛЬЕФООБРАЗОВАНИЯ ВОСТОЧНО-ЕВРОПЕЙСКОЙ РАВНИНЫ.................... Евина А.И. ГЕОМОРФОЛОГИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ МЕСТОПОЛОЖЕНИЯ СРЕДНЕВЕКОВЫХ ГОРОДИЩ В БАССЕЙНЕ ВЕРХНЕЙ И СРЕДНЕЙ ОКИ........................................................................................... Епифанов В.А. АСТРОТЕКТОНОКАТАСТРОФИЧЕСКАЯ КОРРЕКТИРОВКА МЕГАРЕЛЬЕФА - РЕГУЛИРУЮЩИЙ ФАКТОР ЭТНОИСТОРИИ................................................................................................................ Ликутов Е.Ю. УЧАСТИЕ И РОЛЬ РЕЛЬЕФООБРАЗУЮЩИХ ПРОЦЕССОВ В ФОРМИРОВАНИИ ЭКОСИСТЕМЫ ЧЕЛОВЕКА..................................................... Лопатин Д.В. РЕЛЬЕФ И КЛИМАТ КАК ДОМИНАНТЫ ФОРМИРОВАНИЯ ЭТНОСОЦИАЛЬНЫХ СТРУКТУР В ГОЛОЦЕНЕ..................... 176 151 152 154 155 157 159 160 161 Махинов А.Н. ВЛИЯНИЕ ДИНАМИКИ ДОЛИНЫ АМУРА НА ЭВОЛЮЦИЮ ЖИЗНИ КОРЕННЫХ ЭТНОСОВ.................................................... Мысливец В.И. ЭНЕРГОАКТИВНЫЕ ЗОНЫ РЕЛЬЕФООБРАЗОВАНИЯ, ПРОИСХОЖДЕНИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА И ДРЕВНЕЙШИЕ ЦИВИЛИЗАЦИИ......... Стецюк В. ХАРИЗМАТИЧНОСТЬ ЭКОЛОГИЧЕСКОЙ ГЕОМОРФОЛОГИИ В УКРАИНЕ........................................................................................................................... Содержание........................................................................................................................ Авторский указатель....................................................................................................... 164 165 167 172 178 177 ___________________________________________________________________________ АВТОРСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ Авдюничев В.В. 126 Агафонов Б.П. 101 Алешин А.Г. 6 Алешина И.Н. 8 Ализаде Э.К. 102 Андрейчук Ю 30 Антошкина Е.В. 125 Антощенко-Оленев И.В. 55,104 Атутова Ж.В. 151 Барщевский Н.Е. 174 Барышников Г.Я. 152 Барышников Д.С. 9 Бойнагрян В.Р. 72 Болысов С.И. 9,11,12,73 Борсук О.А. 3,15,17,18,20,74,154 Бояркина А.П. 76 Бредихин А.В. 21 Бровко П.Ф. 24, 25 Бронгулеев В. Вад. 135 Брылев В.А. 105 Веденин Ю.А. 77 Виноградова О.В. 78 Власов М.В. 9 Выркин В.Б. 56 Гаврилов А.А. 106 Горбунов А.О. 24 Грибченко Ю.Н. 155 Грищенко В.М. 74 Гуремина Н.В. 80 Гусев М.Н. 108 Гуслова Н.В. 26 Евина А.И. 157 Евсеева Н.С. 115 Епифанов В.А. 159 Ефимова И.М. 57 Ефремов Ю.В. 28,81 Жидков М. П. 135 Жилкин С.В. 144 Зинченко А.Г. 126 Зятькова Л.К. 110,128 Иванов Е. 30 Иксанова Е.А. 129 178 Имаев В.С. 152 Казанский Б.А. 130 Камбарова Е.А. 28,111 Касьянова Л.Н. 113 Кийко О.А. 126 Кичигин А.Н. 154 Кнауб Р.В. 115 Ковальчук И. 30,31 Коковкин А.А. 131 Коковкина А.А. 83 Коломиец В.Л. 65 Колтун О.В. 132 Копнина В.В. 33 Кручинина Л.М. 134 Крылов И.И. 34 Кулаков А.П. 116 Куренкова Е.И. 155 Лапердин В.К. 59 Лапин П.С. 85,118 Лаптева Е.М. 35 Лаптева Н.И. 35 Лепешко В.В. 39 Ликутов Е.Ю. 87,120,160 Лихачева Э.А. 3,135,137 Лопатин Д.В. 161 Лоскутов Ю.И. 88,89 Лукашов А.А. 129 Макаренко А.Г. 135 Макаров С.А. 60 Маккавеев А.Н. 137,139 Максимов К.В. 36 Малышев Ю.С. 121 Махинов А.Н. 38,164 Махинова А.Ф. 38 Мельниченко Ю.И. 39 Микишин Ю.А. 30 Михнович А. 30 Мысливец В.И. 165 Невский В.Н. 91 Некрасова Л.А. 92 Нестеров Е.М. 40 Нестерова О.Е. 140 Обыскалов А.Д. 42 Онухов Ф.С. 131 Опекунов А.Ю. 126 Осинцева Н.В. 143,147 Палиенко В.П. 144 Панин А.В. 43 Перевалов А.В. 65 Платонова С.Г. 44 Плюснин В.М. 62 Потёмкина Т.Г. 64 Расщепкин П.В. 24 Резанов И.Н. 65 Рыжов Ю.В. 123 Сафаров А.С. 95 Сковитина Т.М. 66 Скрипко В.В. 44 Скрыльник Г.П. 45 Смоктунович Т.Л. 47 Сороковой А.А. 62 Стецюк В. 167 Суворов Н.В. 9 Сухоруков В.Д. 40 Тайсаев Т.Т. 94 Танрывердиев Х.К. 95 Тимофеев Д.А.3,18 Трофимова И.С. 105 Турчин Г.И. 20 Тюрин В.А. 48 Уфимцев Г.Ф. 3,66,97 Фузеина Ю.Н. 9,73 Филинов И.А. 69 Хопта Ю.Б. 74,98 Худяков Г.И., 140,146 Цыремпилон А.Б. 94 Чернышев А.В. 98 Чёрная М.П. 147 Чичагов В.П. 12,50,53 Шалыгин А.А. 24 Шеремецкая Е.Д. 9 Штырова В.К. 140 Щетников А.А. 69 Юнак В.В. 20 179