Мхитарьян Г.С. ГЛАГОЛЬНО-МЕЖДОМЕТНЫЕ ФОРМЫ КАК

SWorld –
1-12 October 2013
http://www.sworld.com.ua/index.php/ru/conference/the-content-of-conferences/archives-of-individual-conferences/oct-2013
SCIENTIFIC RESEARCH AND THEIR PRACTICAL APPLICATION. MODERN STATE AND WAYS OF DEVELOPMENT ‘2013
Доклад/Философия и филология – Языковедение и иностранные языки в современном мире
Мхитарьян Г.С.
ГЛАГОЛЬНО-МЕЖДОМЕТНЫЕ ФОРМЫ КАК ОСОБЫЙ ЛЕКСИКОГРАММАТИЧЕСКИЙ КЛАСС
Пятигорский государственный лингвистический университет,
Пятигорск, Калинина 9, 357532
Mkhitaryan G.S.
VERBAL INTERJECTIONS AS A SPECIAL PART OF SPEECH
Pyatigorsk State Linguistic University,
Pyatigorsk, Kalinina 9, 357532
В данной работе рассматривается особый лексико-грамматический класс
–
глагольно-междометные
формы,
анализируются
специфические
характеристики этой группы слов, отделяющие ее от глаголов, междометий
и звукоподражаний,
предлагается несколько вариантов классификации
глагольно-междометных форм, а также ставится вопрос о возможности
выделения класса в отдельную часть речи и необходимости дальнейшего
изучения
глагольно-междометных
форм
как
активно
развивающегося
элемента морфолого-синтаксической системы современного русского языка.
Ключевые
слова:
глагольно-междометные
формы,
лексико-
грамматические классы, части речи, глаголы, междометия, звукоподражания.
In this paper we describe the use of special part of speech – verbal interjections;
special characteristics of the group which differentiate the group from verbs,
interjections and onomatopoeias are analyzed, a few variants of classification of
verbal interjections are offered and also the possibility of creation of a new part of
speech
and the necessity of studying
the verbal interjections as a developing
element of morphological and syntactical system of the modern Russian language is
viewed.
Key words: verbal interjections, lexical and grammatical classes, parts of
speech, verbs, interjections and onomatopoeias.
На сегодняшний день класс глагольно-междометных форм является
активно развивающейся лексико-семантической группой, представляющей
собой
элемент
морфолого-синтаксической
системы,
этимологически
и
междометиями
и
словообразовательно
связанный
с
глаголами,
звукоподражаниями.
Упоминания
о
глагольно-междометных
встречаются в работах таких выдающихся отечественных
формах
лингвистов, как
А.А. Шахматов, А.А. Потебня, В.В. Виноградов, А.А. Реформатский, но,
несмотря на это, нельзя сказать, что класс глагольно-междометных форм
хорошо разработан и получил достаточное освещение в лингвистических
исследованиях.
В первую очередь, это связано с тем, что в современном языкознании до
сих пор нет единства во взглядах на природу глагольно-междометных форм,
что обусловлено их синкретичностью, сочетанием ряда свойств абсолютно
разных частей речи – как знаменательных, так и незнаменательных, порой
вообще не классифицируемых некоторыми исследователями как лексикограмматический класс. Сразу стоит оговориться, что, кроме различных, иногда
противоположных взглядов на содержание понятия глагольно-междометных
форм, исследователи предлагают множество вариантов номинации слов типа
шмяк, дрыг. В название класса подобных слов они как раз вкладывают
определяющую
характеристику,
рассматриваемую
ими
в
качестве
категориального признака. Так, в зависимости от расставляемых акцентов
глагольно-междометные
формы
называются
глагольными
частицами
(И.И. Срезневский, В.А. Богородицкий); усечёнными глагольными формами
(П.А. Лекант,
А.А.
(А.М. Пешковский),
Потебня),
ультрамгновенным
глагольными
междометиями
видом
(А.А.
глагола
Шахматов,
А.И. Германович); мгновенными глагольными формами (О.В. Трофимова),
междометными глаголами (А.А. Беляков), глагольно-междометными формами
внезапно-мгновенного вида (В.В. Виноградов), вербоидами, аналитическими
отглагольными дериватами (Е.В. Середа, Т.П. Заиконникова), звуковыми
жестами (Е.Д. Поливанов) и т.д. Некоторые исследователи просто включают
подобные слова в разряд междометий (Д.Р. Шарафутдинов, Н.Ю. Шведова) или
причисляют к частицам (Г.В. Дагуров, Е.С. Копорская). Также встречаются
обобщенные названия, применимые к различным лексико-грамматическим
классам: девербативы (Д.Г. Миронов), предикативы (А.А. Зализняк). Учитывая
синкретичность глагольно-междометных форм и ряд явных грамматических
признаков, свойственных им, мы не склонны разделять радикальные взгляды
некоторых
исследователей,
лишающих
глагольно-междометные
формы
частеречных характеристик; как и ряд современных исследователей проблемы
классификации слов типа вжик, звяк, таких как Е.В. Середа, Т.И. Мочалова, мы
придерживаемся наиболее объемной, «усредненной», классической номинации
– глагольно-междометные формы, впервые предложенной В.В. Виноградовым.
В данной работе мы осуществим попытку создания упорядоченной
системы
непротиворечивых
параметров,
необходимой
для
определения
содержания рассматриваемой лексико-грамматической общности элементов, а
также дадим обоснование необходимости дальнейшего изучения этого класса.
Как отмечал сам Виноградов, наибольшая трудность классификации
заключаются в том, что глагольно-междометные формы «функционально
сближаются с разными частями речи» [1]. Сложность определения границ
класса глагольно-междометных форм напрямую обусловливается рядом
неразработанных вопросов по другим частям речи, к которым глагольномеждометные
формы
тяготеют,
т.к.
по
многим
ключевым
вопросам
относительно статуса междометий, звукоподражаний, а также частиц до сих
пор не было найдено «единственно верного» ответа и эти части речи сами по
себе представляют для лингвистов обширные пласты для изучения.
Так, в работе «Морфология современного русского языка. Место
междометий в системе частей речи» Е.В. Середой отмечается, что «особое
положение этой группы междометий [глагольно-междометных форм – курсив
наш – Г.М.] обусловливается тем, что нет строгой непротиворечивой
классификации всех междометий, так как не определён общий признак,
который можно было бы положить в её основание» [2]. То есть из-за
«туманности»
классифицирования
самих
междометий,
рассматриваемые
исследователем как особая группа междометий глагольно-междометные формы
априори лишаются возможности быть классифицированными. Тем не менее, у
нас есть основания полагать, что проанализированный нами материал
позволяет нам
основание
сформулировать тот самый признак, который может лечь в
выделения
этой
группы
слов
как
отдельного
лексико-
грамматического класса. Таковым мы считаем категориальное значение класса
глагольно-междометных
форм,
которым
следует
признать
передачу
звукообразного мгновенного действия. Такая формулировка в качестве
понятийного определения позволяет объединить лексические и грамматические
характеристики глаголов, междометий, звукоподражаний и специфические
свойства глагольно-междометных форм.
По нашему мнению, наиболее наглядно специфика свойств, характерных
для
глагольно-междометных
аналогичными
показателями
форм,
близких
раскрывается
по
ряду
через
их
параметров
связь
с
лексико-
грамматических классов.
Из всех знаменательных частей речи современного русского языка ближе
всего к глагольно-междометным формам располагается глагол. Л.В. Щерба
пишет: «…нет никаких оснований во фразе «а она трах по его физиономии!»
отказывать трах в глагольности: это не что иное, как особая, очень
эмоциональная форма глагола с отрицательной (нулевой) суффиксальной
морфемой» [3]. Так Щербой фиксируется ряд ключевых параметров
исследуемого класса слов – специфичность, эмоциональность, наличие
глагольных признаков. По нашему мнению, глагольно-междометные формы
обладают следующими глагольными свойствами: семантикой действия,
грамматическими значениями вида, времени, наклонения, залога, лица, числа и
рода,
синтаксической
функцией
предиката.
Важно
учитывать
тот
специфический факт, что грамматические значения, в силу специфики
глагольно-междометных форм как неизменяемого класса слов, определяются
контекстуально, формально они выражены упомянутым нулевым аффиксом.
Определение
глагольных
характеристик,
свойственных
той
или
иной
глагольно-междометной форме, происходит путем подбора соответствующего
ей глагола в выбранном контексте. Зачастую это одноактовый глагол с
суффиксом -ну-: Я был свидетелем… Правая нога хрусть (хрустнула),
пополам! Левая – хрусть (хрустнула), пополам! (Булгаков М.А. «Мастер и
Маргарита»). Таким образом, в данном предложении глагольно-междометная
форма хрусть представлена совершенным видом, находится в изъявительном
наклонении, в форме действительного залога прошедшего времени, 3-го лица
единственного числа, женского рода.
Категория возвратности/невозвратности определяется тем же способом:
Вот он вошел и бряк (брякнуть) шпагой (Пикуль. «Слово и дело») – Ср.: И
шпага ка-ак бряк (брякнуться) на землю! Мгновенность и одноактовость
действия подразумевает значение совершенного вида (что не мешает
некоторым
глагольно-междометным
формам
обладать
значением
несовершенного вида), и предполагают наличие у исследуемых элементов
непереходности и невозвратности (несмотря на наличие возвратного постфикса
у некоторых глаголов-коррелятов типа плюх – плюхнуться и примеров
переходных глагольно-междометных форм (сочетаются с В.п.): Он её кусь, да
об пол хрясь, да и дух вон (Толстая. «Кысь»).
Таким образом, глагольно-междометные формы, как и междометия,
являются неизменяемыми элементами, но их категориальным значением не
является выражение чувств и эмоционально-волевых реакций. Кроме того,
исследуемые языковые единицы не служат для связи слов в предложении, но,
подобно знаменательным частям речи, вступают в синтаксические связи с
другими членами предложения. Также глагольно-междометные формы могут
употребляться в предложении в форме повелительного наклонения, что
характерно для разряда императивных частиц: Как быть? Сквитаться мы
должны... / Ударь!.. Я позволяю. / Не так ли, друг? Скорее – хлоп, [бей] / И
снова правы, святы... (Некрасов. «На постоялом дворе»).
В русистике отмечается такое свойство первообразных междометий
(таких как ах, ох, брр и др.), как возможность в предложении выступать в роли
сказуемого. На наш взгляд, тут, скорее, речь идет о частеречном переходе из
разряда первообразных междометий в класс глагольно-междометных форм.
Показателен следующий пример из «Евгения Онегина», который рассматривает
в одной из своих работ Л.В. Щерба. Он даёт следующий комментарий
известным пушкинским строкам (Но вдруг сугроб зашевелился, / И кто ж изпод него явился? / Большой, взъерошенный медведь; / Татьяна ax! – а он
реветь...): «Для меня ах относится к Татьяне и является глаголом, а вовсе не
междометием»1. Для Л.В. Щербы очевидно, что у ах! появилась включённость
в синтаксическую структуру предложения и оно приняло на себя глагольные
функции – что и делает в предложении глагольно-междометная форма. В то же
время другое ах! онегинской Татьяны отлично иллюстрирует различие между
глагольно-междометной формой и первообразным междометием, которое в
предложении являет собой прямую речь и заключено в кавычки: Евгений!
«Ах!» — и легче тени / Татьяна прыг в другие сени. Считаем необходимым
заметить, что случаи перехода различных частей речи в глагольномеждометные
формы
самостоятельности
хотя
и
единичны,
глагольно-междометных
но
показательны
форм
в
как
плане
лексико-
грамматического класса.
Отличительной чертой глагольно-междометных форм, унаследованной от
звукоподражаний и первообразных междометий, является их тесная связь со
звуковым образом действия, которое они передают. В сочетании со
«звукоподражательной»
возможностью
принимать
практически
любое
звукобуквенное оформление и «междометным» свойством, находясь в сильной
зависимости от контекста,
получать особую интонационную окраску,
глагольно-междометные формы могут приобретать яркие, нестандартные
формы: То другой раз такая бодрость вступит беспримерная, каждая
жилочка так и напружится: ыых! Полсвета, думаешь, сворочу (Толстая.
«Кысь»); …а в ушах ветер – свисть-ввысь!.. (Пикуль. «Слово и дело»). В таких
случаях глагольно-междометные формы носят окказиональный, авторский
характер.
В работе «Где кончается основа знаменательного слова?» О.Е. Вороничев
упоминает ещё один общий для звукоподражаний, первообразных междометий
и глагольно-междометных форм признак – все они представляют собой
«чистую непроизводную основу» [4], что мы рассматриваем в качестве
аргумента в пользу словообразовательной цепочки от глагольно-междометной
формы/междометия/звукоподражания к глаголу в таких неоднозначных
случаях,
как,
например,
брык-брыкаться-взбрыкнуть,
хлоп-хлопнуть-
захлопнуться.
Продолжая тему сходства звукоподражаний, междометий и глагольномеждометных форм, следует сказать, что все эти лексико-грамматические
группы обладают особой экспрессивностью. То есть употребление их в тексте
свидетельствует о желании автора обогатить текст созданием выразительных
звуковых
образов
и
сопровождается
особым
интонированием
речи:
Незаряженной гранатой / Тёркин немца с левой шмяк! (Твардовский.
«Василий Тёркин»); Зубками своими малыми, острыми зыг-зыг-зыг, да и
погрызёт, потравит! (Толстая. «Кысь»).
Одной из уникальных характеристик глагольно-междометных слов стал
способ их ввода в текст, пунктуационное оформление слов типа тыц, бабах
весьма специфично. Нами выделено несколько схем, отражающих наиболее
частотные способы пунктуационного оформления глагольно-междометных
форм в предложении:
1. текст – глагольно-междометная форма! текст: В один прекрасный вечер
вдруг - бац! сделал предложение… как снег на голову (Чехов. «Попрыгунья»);
2. текст – глагольно-междометная форма текст: Вдруг старушка-мать –
шасть в комнату... (Тургенев. «Уездный лекарь»);
3. текст – глагольно-междометная форма текст!: А тут сложил сразу
дюжину, под пресс сунул – дёрг, и готово! (Пикуль. «Крейсера»).
4. текст глагольно-междометная форма! – текст: А то в печную трубу
сунут – сажа, копоть страшенная, а потом пых! – и сгорела… (Толстая.
«Кысь»).
5. текст глагольно-междометная форма – текст: Работает раз Стороженко
в забое, хвать – главный-то к нему и нагрянул (Полевой. «Эти четыре года. Из
записок военного корреспондента»);
6. текст: глагольно-междометная форма! – текст: Тот: бульк! – и лежит
(Толстая. «Кысь»).
7. текст – глагольно-междометная форма! – текст: Худенький подросток, на
высоких каблуках – дрыг-дрыг! – она ходила по дворцам вприпрыжку (Пикуль.
«Слово и дело»).
Находящиеся в конце предложения глагольно-междометные формы всегда
сопровождаются восклицательным знаком, и в большинстве случаев перед
ними стоит тире: И тут птаха меж зубов фить! (Альтов. «Пернатый»); Но
зато был конец свидания, когда Распутин старина по полену – хлоп! (Пикуль.
«Нечистая сила»).
Конечно, глагольно-междометные формы могут вплетаться в ткань
предложения без какого-либо сопровождения пунктуационными знаками:
Торговал у бабки пироги да молоко, набил брюхо и фьють (Пастернак. «Доктор
Живаго»).
В абсолютном большинстве случаев глагольно-междометные формы
сопровождаются
повышением
интонации,
фразовым
ударением,
вне
зависимости от позиции их в предложении – они могут стоять и в начале, и в
середине, и в конце предложения. Не лишним будет снова подчеркнуть, что
основная роль глагольно-междометных форм в предложении – сказуемое.
Затрагивая вопрос возможной классификации, вновь отметим, что по
форме исследуемые лексические элементы в абсолютном большинстве случаев
идентичны междометиям и звукоподражаниям. Единственным, что отличает
глагольно-междометные
классов,
является
Проанализированный
формы
наличие
нами
от
упомянутых
«невидимого»
материал
позволяет
лексико-грамматических
нулевого
сделать
суффикса
вывод,
что
исследуемые элементы однотипны по структуре – в абсолютном большинстве
случаев они представляют собой односложное слово. Таким образом,
классификация глагольно-междометных форм по структурно-семантическим
особенностям может выглядеть так. К первой группе относятся простые по
структуре глагольно-междометные формы, то есть состоящие из одного слова.
Они не склонны к многократному повторению. В силу того, что однократность
действия заложена в самой семантике исследуемого элемента, в эту группу
могут входить все глагольно-междометные формы. Условно можно выделить
две подгруппы: состоящие из одного слога типа бух, прыг, сунь, трах, шмяк и
др. и из двух и более слогов (такое строение нехарактерно для глагольномеждометных форм, так как одним из средств передачи мгновенности действия
является краткость самого слова): бабах, кувырк, тарарах, тындых, хлобысь,
шарах и др.
Ко второй группе относятся сложные или составные глагольномеждометные формы. Такие единицы могут писаться через дефис, через
запятую или разделяться восклицательными знаками. Они могут повторяться
несколько раз подряд, так как обычно в их семантику входит частное
действенное значение какого-то более масштабного процесса, что видно в
следующих примерах: Головку вывел ссутуленную. Вокруг головки - кудерьки:
ляп, ляп, ляп (Толстая. «Кысь») (многократное повторение ляп показывает
процесс рисования завитушек); Стал ногами тупать: туп! туп! туп! туп!
(Толстая. «Кысь») (однократное туп является частью «тупанья» – топота).
В третью группу можно выделить парные глагольно-междометные
формы. Такие единицы часто употребляются именно в «двойном» виде, или
повторяясь, или выступая в паре с другим глагольно-междометными формами.
К первой подгруппе можно отнести следующие элементы дзинь-дзинь, кап-кап,
стук-стук, топ-топ, трень-трень и др., ко второй – такие устоявшиеся пары,
как мык-нык, прыг-скок, трень-брень, трынь-брынь, тык-мык, тыр(ь)-пыр(ь),
тыщь-пыщь, шмяк-бряк, ширь-пырь и др.
В заключение нашего анализа специфических свойств глагольномеждометных форм считаем необходимым сказать несколько слов об их
роли в дискурсе современного русского языка. Мы уже упоминали, что
рассматриваемые языковые единицы относятся к лексике разговорного
стиля и не встречаются в других стилях речи, кроме художественного. В то
же время, использование глагольно-междометных форм в художественном
стиле говорит об обращении автора к нестандартной манере написания
произведений или его желании передать колорит разговорной речи
персонажей. Но в последнее время все более явно прослеживается
тенденция активного употребления лексики разговорного стиля за рамками
собственно разговорной речи. Вернее, позиции разговорного стиля в
условиях современного развития общества (свобода слова, активное
развитие общения в Интернете, популяризация умения выступать перед
аудиторией и т.д.) настолько сильны, что слова из разговорной речи
проникают даже в ситуации «закрытого» общения в официально-деловом
стиле. Таким образом, глагольно-междометные формы иногда могут
употребляться
даже
в
речи
политиков
и
общественных
Подтверждать примерами использование слов
повседневной
речи
не
приходится:
деятелей.
типа глядь, шмыг в
практически
каждый
человек,
возбужденно описывающий какую-то внезапную ситуацию, для передачи
мгновенного действия, скорее всего, будет использовать как раз глагольномеждометные формы (или опустит глагол совсем, что также характерно для
разговорной речи). Ср.: Кот прыгнул за мышью, а она юркнула в норку /
Кот прыг за мышью, а она юрк в норку / Кот за мышью, а она – в норку.
Приведенные
предложения
иллюстрируют
способность
глагольно-
междометных форм выражать внезапность действия в той же мере, что и
прием эллипсиса.
Кроме того, язык стремится к упрощению, и это сказывается на всех
его уровнях, в том числе и стилистическом. Усеченность глагольномеждометных форм, в то же время, ясно отражает действие закона
экономии языковых средств, и активизация их использования в живой речи
– логичное развитие языка. Это подтверждается также и тем, что подобные
слова акцентуализируются и в других языках. Например, в современном
немецком языковедении выделяют целый класс образований во многом
схожий с глагольно-междометными формами. Так называемые инфлективы
(уже название дает понять, что характерной чертой таких слов является то, что
они лишены окончаний) имеют в своем становлении занимательную историю:
как отмечает М.И. Фоменко, они получают развитие во второй половине XX
века благодаря активному переводу англоязычных комиксов, в которых
зачастую встречаются так называемые «sound words». В немецком языке не
хватало необходимых междометий для верного перевода, и авторы переводов
стали использовать для передачи своеобразных «звукодействий», столь
характерных
для
комиксов,
основы
глаголов
звукоподражательного
характера [5]. Как и в случае со многими глагольно-междометными формами,
такие слова образовывались в прямом (лингвистическом) смысле слова «на
основе»
глаголов
путем
отсечения
флексий
и
оставления
только
смыслообразующего, «звучащего» ядра – корня глагола. Здесь уместно
привести
описание
характерной
черты
глагольно-междометных
форм,
описанное Д.А. Парамоновым, которое в равной степени подходит и к
немецким инфлективам, тем самым доказывая их близость: «глагольное
междометие
состоит только из глагольного корня, а корень, как известно,
заключает в себе ядро лексического значения слова» [6].
Итак, проанализировав употребление глагольно-междометных форм в
различных текстах художественной литературы, мы имеем основания считать
их особой лексико-грамматической группой слов с общим категориальным
значением
передачи
грамматических
звукообразного
категорий
(исключая
мгновенного
категорию
действия,
спряжения
и
набор
способ
глагольного действия из-за сильной связи его с развернутой аффиксацией
глагола и, как следствие, расширенными оттенками значений) совпадает с
глаголом; по своей структуре глагольно-междометные формы в абсолютном
большинстве случаев односложные; в предложении они обычно выполняют
функцию сказуемого и сопровождаются фразовым ударением; в тексте служат
для эмоционально-экспрессивного отображения действительности и/ или
передачи разговорного, просторечного характера повествования. У слов типа
брык, бац можно найти и точные характеристики глагола, и явные признаки
междометий, зачастую они происходят от звукоподражаний, и в то же время по
совокупности свойств глагольно-междометные формы будут кардинально
отличаться от этих частей речи. Это позволяет сделать вывод о том, что
исследуемые нами языковые единицы обладают рядом ярко выраженных
специфических характеристик, обособляющих глагольно-междометные формы
от других частей речи. Бесспорно, языковые процессы весьма подвижны,
поэтому пока еще рано говорить о выделении ещё одной самостоятельной
части речи – глагольно-междометные формы, но определённые предпосылки к
этому есть. Особенно значимым в развитии класса глагольно-междометных
форм является тот факт, что эти слова стали неотъемлемыми компонентами
разговорной речи, чье влияние на письменную речь в условиях современности
становится все большим.
Литература:
1. Виноградов, В.В. Русский язык: грамматическое учение о слове /
В.В. Виноградов. – М.-Л.: Учпедгиз, 1947. – 530 с.
2. Середа, Е.В. Морфология современного русского языка. Место
междометий в системе частей речи / Е.В. Середа. – М.: Флинта, 2005. – 169 с.
3. Щерба, Л.В. О частях речи в русском языке / Л.В. Щерба. // Избранные
работы по русскому языку. – М.: Просвещение, 1957. – 178 с.
4. Вороничев, О.Е. Где кончается основа знаменательного слова? (О связи
словообразования с грамматикой) [Электронный ресурс]. – Электрон., дан. –
Режим доступа: http://www.school2100.ru
5. Фоменко, М.И. Ну что тебе сказать про инфлектив… [Электронный
ресурс].
–
Электрон.,
дан.
–
Режим
доступа:
http://fomenko.livejournal.com/219722.html
6. Парамонов, Д.А. Феномен грамматического выражения модальных
значений в современном русском языке в свете экспрессивности: автореф. дис.
... канд. филол. наук. – М., 2010. – 50 с.
References:
1. Vinogradov V.V. Russian language:
grammatical doctrine of a word /
V.V. Vinogradov. – M.-L.: Uchpedgis, 1947. – 530.
2. Sereda. E.V. Morphology of modern Russian language. The role of
interjections in the system of parts of speech / E.V. Sereda. – M.: Flint, 2005. – 169.
3. Shcherba. L.V. Parts of speech in Russian language / L.V. Shcherba //
Selected works in Russian language. M.: Prosveshchenie, 1957. – 178.
4. Voronichev O.E. Where the basis of notional word ends? (The relation of
word-building and grammar) Website: http://www.school2100.ru
5. Fomenko M.I. And what am I to tell you about infectives… Website:
http://fomenko.livejournal.com/219722.html
6. Paramonov D.A. The phenomenon of grammatical indication of modal
meanings
in modern Russian language from the standpoint of
abstract of Ph.D. thesis. – M., 2010. – 50.
expression: the