Как считают перевалы

Annotation
Валерий Серенко, Вилорик Ушаков, Николай Петров, Николай Быков, Геннадий
Михедов,ВладимирДубаков—гидрологинаучнойстанции«Островное».Живутиработают
на Северном Урале. Летом — гидрологические обследования в тайге и тундре, зимой —
обработкаматериаловнаэкспедиционнойбазе.Ивсяихжизнь?Невся…
СтаниславГагарин
СтаниславГагарин
Каксчитаютперевалы
РисункиН.Мооса
КрасивыйвидсобрывистогоберегаИллиркей-озера,нодвоепосматриваличащевверх.
НиколайПетровиАлексейСитневждаливертолет.
Летошлокакбыполосами—полосакомариная,мошкарная,полосатяжелых,шумных
дождей. Уронила иголки лиственница. Поджали первые морозы. Дни стояли одинакового
предосеннегоцвета—прозрачные,подзолоченные.
Вертолетначальникагидрологическойстанции«Островное»ВалерияСеренкопришел
в день закрытия поста. Можно было возвращаться на базу, потом — в Свердловск, а из
Кольцовскогоаэропорта—воткрытоераскати-поле,вотпуск!
Долженбылприлететьвторойвертолет,загрузами…
Послеужинаизпоследнихзапасовотправилисьнабаркасесниматьприборы.
Как все произошло, никто не понял. Лодка сильно накренилась, черпнула бортом и,
вынырнуввпервыйраз,НиколайуспелувидетьтолькоискаженноелицоВалерияСеренко.И
откуда-тоиздалека:
—Колька,Колька!
…Онпочувствовал,какрезковстряхиваютегочьи-тосильныеруки.
—Футы…
Валерийсмотрелнанегоитерлобрукавом.
—Заморгал,наконец?
Николайповернулсянаспину.Лешкалежалпоодаль,иллиркейскаяводатекласнего…
—Нукак?—спросилВалерий.
—Чтокак?—непонялНиколай.
—Чувствуешьсебя?
—Нормально…Ктонас?Сюда…Наберег…
—Сами,—сказалВалерий.—Выплыли.Аужотберегаявампомоготползти.
—Апочемустебяводатечет,каксводяного?
—Оступился,намокнемного…
—Да?—спросилНиколай.
Шумело в ушах, стрекотанье мотора услышал, когда машина зависла над деревьями.
Потомскользнулавниз,напосадку.
«В небо смотреть все одно приятней, чем на воду внизу, — подумал невесело
Николай,—дажееслиидождалсявертолета!..»
Егоименинеотыщешьвсвятцах,хотяфамилиявполнерусская—Ушаков.Азовутего
Вилорик, что означает: «Владимир Ильич Ленин — организатор рабочих и крестьян». Не
совсемобычноеимя,революционное.
…Шубаупаланаполужеподутро,исондосмотретьВалериюнеудалось.
—Собачийхолод,—ворчалон,поеживаясь.
Валенки стояли на печке. Примерзшую дверь открыл резким ударом ноги. Мерцали
звездыимелкийснег.
ГрохотупавшихполеньевразбудилВалеркиногозама—ГеннадияМихедова.
—Нельзялипотише,—сказалГенанедовольнымголосом.
—Невдровахдело.Тычаюхочешь.
Генкарассмеялсяивыскочилиз-подоленьейшкуры.
—Чаю,чаю,дапокрепче.
Онипиличай,еливчерашниххариусов.
На станцию «Островное» Валерий Серенко ушел один — Генка забежал на почту
посмотретьнетличего.
В большой комнате рубленого пятистенка, заставленной столами, работали. Вторая,
поменьше,былакухней,столовойиспальней.
ДежурилЛешаПономарев,техникспостаПогодино.Едваснявшубу,Валерийпринялся
стаскиватьипиджак.
—Погодиподкладывать.Каквбане.Дровапобереги,—сказалон.
Входилиребята.
—ВалерийВасильевич,воттутуменясотчетомзагвоздка.Вчерадопозднапросидел…
ЭтоВолодяДубаков.Первыйгодработает.
—Давайпосмотрим…
Серенкосклонилсянадстолом.
—Акуритьбудемсегодня?—пробурчалкто-то.
—Уже?—сказалСеренко.
— Трудовым законодательством перерывы назначены. Брось-ка, Володя, спички, —
сказалНиколай.
—Кстати,сегоднявклубемероприятиевроде…
—Сегодня,кажется,репетициядрамкружка…
—Ябольшетуданеходок,—мрачносказалКоляПетров.
—Вчемдело?—спросилначальникстанции.
—ДаэтотКачалов…
—Директор?
—Нуда.Предлагаетставитькакую-топьесуизрепертуарногосборника…
—Нуичто?
—Ато,чтонадоелоэтодочертиков.Почемусчитается,чтосамодеятельностинепод
силу серьезные вещи? Разве это подход? Я и говорю Качалову: «Давай поставим
классическое:Островского,Шекспира…»
Ребятарассмеялись.
—Аартсиленкигдеж?—спросилВалерий.
—Пустьнеполностью,пустьотрывок.Ябысыграл…
— Внимание, ребята! — крикнул Вилорик. — Только один день! Бессмертный
Шекспир! «Ромео и Джульетта»! В роли Ромео — пока не заслуженный артист Николай
Петров.
Дверьприоткрылась.ПоказалсяГенаМихедовипригласилСеренковыйти.
—Тебеписьмо,ВалерийВасильевич,—сказалон.
—Давайсюда.Плясатьнадо?
—Пляшиздесь.Тамнеудобно.Тыженачальство.
Изачемтолькопришлоэтописьмо?
Впрочем, ничего особенного и нет в нем. Наоборот, вроде радоваться надо за
приятеля…
«Валерий,здравствуй!Несъелиещетебябелыемедведи?Давнотыникомуи
ничего не писал. Я же не держу тайн: сдал кандидатский минимум, скоростным
темпом готовлюсь дальше. Шеф доволен: то, над чем я корплю около двух лет,
войдет в его монографию о реках бассейна Черного моря. В отредактированном
виде, разумеется. Что делать: во все времена монографии шефам писали
аспиранты…Очень жаль,чтотынеснами. Майка,кажется,выходит замуж.Зря
тызабралсявтакуюглушь…
Пока…»
По всему видно, Семен Хлопов будет кандидатом… Это ладно. А Майка? Если ты
завтрадашьтелеграммувдваслова:«Явозвращаюсь»,—онаневыйдетзамуж…
Ну,вставайже,пишиэтидваслова,ВалерийСеренко!
Пошевелил кочергой угли в печке. Подбросил еще пару поленьев. Когда нагибался к
печнойдверке,хрустнуловправомколене.Памяткастогослучая,когдапрошелоднаждына
Погодинесороккилометровпопоясвводе…Третийгодонздесь,бирюк!
Вдверьпостучали,ионасразужераспахнулась.
—Васильич!—закричалиспорогаребята.—Нучтотысидишьодин?Пошликнам!
Владикубабкавареньеприслаламалиновое.Чайпитьбудем…Ну,давай,давай!
«ДорогаяМайка!
Сегодня5октябрянаисходе,имоиподопечныерекиужезамерзли.Вилорика,
моего помощника, две недели назад увез вертолет, а начальник Мейвемейского
гидропоста (так я, кажется, пока именуюсь) остался до рекостава. Здесь делать
больше нечего. Работы свернуты, приборы уложены, жду, когда снимут. Да вот
письмо тебе решил написать. Правда, отправлю я его только по возвращении на
базу,нотогданедописембудет.
Нет,Майка,делопрошлое,асоскучилсяяпотебеочень.Шуткали—двагода
ужепрошло.Скореебывотпуск!Еслименяснимутднячерездва,тринеделина
отчет(по20часовбудуработать),коктябрьскимпраздникамбудувОдессе.
…Утро 6-го октября. Пишу после завтрака из последних запасов. Погода,
Майка,отличнаяи,кажется,сегодняэтописьмоначнетдлинныйпутьктебе.
Знаешь,мнесейчасвголовупришланеплохаяидея.Когдая…
Стоп! Какой-то тип нарушает таежный покой. Точно! Что-то летит. Извини,
бегу!..»
МашинаскользнуланадлесомипрошласлеваотмахавшегошапкойВалерияСеренко.
Сначалазатихгулмотора,потомисчеззаголымилиственницамисамолет.
—Наверное,наметеостанциюдвинул,—снадеждойсказалВалерий.
Оннаправилсяквымпелу,сброшенномуссамолета,которыйпрошелвторойкруг.Снова
замиралострекотанье.Наэтотраз,видно,совсем…НеопытныйпилотзаставилЯшкудолго
разыскиватьвымпелвзаросляхтальника.
Он развинтил металлический цилиндр. Осторожно расправил свернутый трубочкой
листок.
«НачальникуМейвемейскогогидропостат.Серенко.
Вамнадлежитприбытьнаметеостанцию«Осиновая»,находящуюсяв20
километрах к юго-западу от гидропоста, и временно исполнять обязанности
заболевшегоначальникастанции…»
…Метеостанцияпомещаласьвнебольшомдомикеизпронумерованныхбрусьев.
Большая комната — «кают-компания». Здесь же радио и прочая аппаратура. И двери.
Ониведутвкухню,вмаленькиеклетушки-спальни,вподсобноепомещение.Ивтайгу.
—Этотвоя.
Высокийрыжеватыйпареньоткрылдверь«каюты».
—Здесьначальникжил.Твое,сталобыть,место.
Ониужепознакомились.НиколайБыков—радист.Десятьклассов.Тригодаармии.Год
работал в райуправлении гидрометеослужбы, на передающей станции. Лето провел здесь.
Зимоватьсобиралсявпервые.
Валерийположилрукунаегоплечо.
—Житьнамстобоювместе.Давайготовитьсякзиме.Она,брат,ойкакаядлинная…
—Зимадлинная,—задумчивопроизнесНиколай.—Давайготовиться…
Валерийпридирчиворазглядывалтушкутолькочтоощипаннойкуропатки.
Отложилеевсторонуипринялсязавторую.Сегодняего,Валерия,очередьзаниматься
готовкой.Николайзабралружье,ушелвлес.
Посмотрелначасы.Черезтричасасеанс.Николайбудетработатьнарации.
Вкуснопахнуттушеныекуропаткискартошкой!Валерийснималкрышкускастрюли,с
наслаждениемводилносомслеванаправоисправаналево,хмурился,цокалязыкомиужес
досадойсмотрелначасы.
Минулополчаса.Подходилсрокпередачиметеонаблюдений.
Валерий выходил на крыльцо. Сначала сердито, потом как-то беспокойно смотрел на
безразличныйчастоколлиственниц.
Густая тень поглотила их домик. Он вышел на крыльцо снова и увидел, как над
севернойчастьюгоризонтаподнимаетсябелыйсегмент.
Печьужеостывала,когдаВалерийуслышал,какскрипнуладверь.
Частодыша,опираясьнастволружья,запорогомстоялНиколай.
Он поднял ногу, занес ее, силясь шагнуть. Медленно наклонился. И начал падать.
Вперединемноговсторону.
«Япровозилсяснимвесьвечер.Делосложнее,чемядумал.Онполомаллыжи.Шелпо
тайгеинапоролсянаналедь.
Представляешь, окунуться в воду при наших морозах?! Как он добрался, не приложу
ума. Ноги я ему оттер, но простудился парень знатно. Вторые сутки наша станция не
передает сводки. Увы, рацией я овладеть не успел. Правда, молчание — сигнал о том, что
здесьчто-тослучилось,ноАН-2унассейчаснесядет,авертолетыпритемпературениже
минуссорокнелетают.Аунассейчас…впрочем,ладно.Думаю,кутруонотойдет…
Выходилсейчасснятьпоказания.Хотьмыимолчим,нонаблюдения—святоедело…
Эх,чтосейчасделаетсянанебе,Майка!Давноясобираюсь…Нуладно.Попробую.
Понимаешь,вэтоместьчто-топугающее.Сполох…Старинноерусскоеслово«пожар».
Знаешь,разумомвсеприемлешь.Магнитныебури,пятнанасолнце,светящиесягазына
высоте250–300километров.Всеэтотак,носердцутруднеедаватькоманды,сердценехочет
миритьсясформуламииищетвсполохахсвоистранные,емулишьпонятныетайны…
Есть такое слово «мерячка». Я, Майка, не верил, да и сейчас верю с трудом, хотя и
раньшеслышалрассказыстарожилов.
Мерячка — это полярная истерия, которой заболевают люди под воздействием
северногосияния.Вплотьдопсихическогорасстройства.
Веритсяструдом.Покрайнеймере,насебеяэтогонечувствую,хотя,знаешь,струдом
заставляешьсебяуйтивдом.
Впрочем… Задумался сейчас над словом «сполох». Иногда про нервного,
неуравновешенного человека говорят: «заполошный». И еще: всполошиться — значит,
взволноваться.Каквидишь,языковыекорниголосуют«за»…
Что-томойпареньспитнеспокойно.Градусникунасразбит,но,судяповсему,жару
негоприличный…»
Тайгастоялапритихшаяисветлая…
Валериякрепкорванулизаплечо.Резкоповернулся.
—Николай!
Радистстоялбокомналеденеломкрыльце.Бледный,что-тошептал,потомзасмеялся.
ПришлосьзавернутьНиколаюруку,преждечемонвтащилеговдом.
«Его надо связать, — подумал Валерий. — Иначе… Хорошо. А дальше? Вызвать
самолет?Помахавемушапкой?Илинабрать«0–3»ипопросить«скоруюпомощь»?
Он перенес Николая на кровать и крепко привязал жгутами, скрученными из
простыней.Скрыльцаглянулвнебо.Онопогасло,итольконасеверегде-томерцало.
Рядом с домом, на высоких козлах, стояла оленья нарта. Тронул ее рукой, потом
решительноударилножомпообрывкуремня,державшегонартунакозлах.
…Днем они чаевали в долине реки Айны. Николай по-прежнему бредил, и Валерий
насильно поил его сладким чаем. Потом он снова шел вперед, а нартовые полозья
зализывали глубокие рваные ямы в снегу. Они шли долго до этого последнего перевала,
которыйсейчасвзятьнеподсилу.
Сталосовсемтемно,ноВалерийвсешелишел.Накостерсилхватило.Набилснегом
чайник.Напоилрадиста,заставилсебяпроглотитьнесколькоразбухшихвкипяткегалет.
Сталолегче.Поднялсяи,волочаноги,подошелктемнойстенекедрача.
Глухо застонал Николай. Валерий бросил на снег уже срубленные зеленые лапы. У
нартыостановился,помедлил.Потомоткинулшкуру.Запавшиеглазасмотрелиосмысленно.
—Лучше,Коля?—спросилВалерий.
Что-тодрогнуловегоглазах.Николайшевельнулсяипрошептал:
—Действуй,какумеешь…
Валерийнарубилкедрача,бросилохапкунаснег,легнанееипопыталсязабыться.Но
сон не приходил, а спать было необходимо. Ведь скоро утро, с ним придет и последний
перевал…
Онпоправилмешокподголовой,закрылкозырькомшапкиглаза,рукисложилнагруди.
Лиственницысклониливершины,закрываязвезды.
…УтромперевернулНиколаянанарте.Головойвперед.Ведьонидолжныидтивверх.
— Последний перевал, — подбадривая себя, сказал Валерий, когда ременная петля
врезаласьвегоплечи…
Онсчиталшаги,потомбросил.Пелпесни,поканеохрипинепонял,чтоони,песни,
отнимаютсилы.
Налысойвершинесопкишаманилюркийвъедливыйветер.Укрытьсябылонегде.Надо
спуститьсявниз.Туда,гденачинаетсяполосалеса.
ОнсноваповернулНиколая.Теперьголовойназад.Ведьониначинаютспускаться…
После чая стало легче. Но склон был длинным, а тайга — сплошной бурелом. Идти
приходилось зигзагом, нарта часто опрокидывалась, он, задыхаясь, ставил ее на полозья,
осторожностряхивалснегсНиколая,которыйизредкаглухостонал.
Онзнал,чтоскорокончитсялес,ионивыйдутвдолинуКурумку,чтовтрехстахметрах
откромкилесажелтеютновыесрубыцентральнойусадьбыколхоза«Товарищ».
Деревьякончились.ПереднимбыладолинаКурумку.Тольконебылосрубов…
Ониперешлиулицуипоступенькамподнялисьнаверх.Захотелосьперекусить.
—Знаешь,яусталоттакогообилиялюдей,встреч,разговоров,—сказалон.
—Этопонятно.Одичалты,—сказалаона.
— Сухое вино… Это хорошо, — сказал он и медленно поднес бокал к глазам, потом
осторожнопридвинулкеебокалу.
—Расскажидальше,—попросилаона.
Пожалплечами.Усмехнулся.
—Дальше…Ничегоособенного.Всетоже.Простояплохознаюарифметику.Ещесо
школы.Неправильносчиталперевалы.Тотбылпредпоследний,—сказалВалерий.
— Только и всего, — тихо согласилась она. — Может, их так и надо считать, эти
перевалы.Чтобыникогданезнатьопоследнем…
Пелым—Оус—Свердловск