К ПРОБЛЕМЕ ЗАВИСИМОСТИ ПРОСТРАНСТВА И ТЕКСТА

Вестник Челябинского государственного университета. 2012. № 5 (259).
Филология. Искусствоведение. Вып. 63. С. 97–99.
Н. Г. Максимова
К ПРОБЛЕМЕ ЗАВИСИМОСТИ ПРОСТРАНСТВА И ТЕКСТА
В статье представлены различные подходы к рассмотрению диады «пространство –
текст». Наряду с традиционной интерпретацией корреляции пространства и текста предлагается иное видение взаимозависимости ключевых элементов диады, где пространство выступает в роли доминанты. Вводится понятие ограниченного коммуникативного пространства,
обусловливающего структурную организацию текста, заполняющего такое пространство.
Ключевые слова: пространство, текст, ограниченное коммуникативное пространство, виртуальная среда, сообщения об ошибке.
Сущность пространства и времени, понятия протяжённости объектов, их взаимное
расположение и перемещение в пространстве,
структура самого пространства составляют
ключевые концепты в целом ряде наук, включая лингвистику.
В лингвистике понятие пространства интерпретируется как «нечто, в рамках чего может
находиться объект (элемент) или иметь место
действие или событие»1. Если рассматривать
проблему пространства в канонах лингвистики
текста, стоит отметить, что пространственное
осознание текста весьма многогранно и включает такие отношения, как связь текста в качестве модели пространства с моделируемым
(изображаемым в нем) денотативным пространством; представления носителей языка о
пространстве, закреплённые в языковой картине мира, и их преломление в тексте; предопределённость текстового отображения окружающего человека пространства архетипом
культуры, к которой принадлежит носитель
языка; осознание текста как части социального и психологического пространства общества,
как пространства, на которое проецируется ассоциативно-вербальная модель языковой личности и т. п.2
В зависимости от исходных позиций исследователей в определениях и понимании диады
«пространство – текст» на передний план выдвигаются разные аспекты. Традиционно корреляция пространства и текста рассматривается с трёх основных позиций: (1) пространство,
возникающее внутри текста; (2) пространство
как текст; (3) пространство, порождаемое текстом.
Согласно
первому
направлению
(М. М. Бахтин3, Д. С. Лихачев4, Ю. М. Лотман5,
В. П. Руднев6, А. Ф. Папина7, З. Я. Тураева8,
Б. А. Успенский9 и др.), коммуникативное про-
странство сопоставимо с пространством художественным и составляет элемент структуры
художественного текста. Как элемент структуры текста художественное пространство
выполняет «особую моделирующую роль» –
«структура топоса выступает в качестве языка
для выражения других, непространственных
отношений текста». Таким образом, «… структура пространства текста становится моделью
структуры вселенной, а внутренняя синтагматика элементов внутри текста – языком пространственного моделирования»10.
Другие исследователи (С. А. Борисова11,
А. А. Брудный12, В. В. Налимов13,
В. Н. Топоров14 и др.) рассматривают коммуникативное пространство как вербальный
текст. В частности, В. Н. Топоров отмечает,
что «…пространство наряду с другими видами текстов образует множество, понимаемое
как текст»15. Линейному визуальному текстовому пространству присущи параметральные
характеристики: с помощью математических
операций можно установить количество разнопорядковых элементов, которые компонуют
линейное пространство текста – букв, слов,
предложений, абзацев, страниц. Вербальный
линейно расположенный текст материален, он
выступает как внешнее, визуально наблюдаемое отображение внутреннего замысла автора,
не имеющего линейной структуры, и представляет собой потенциальное коммуникативное
пространство16.
Ещё одна грань лингвистического видения
коммуникативного пространства отчётливо
прослеживается в представлении пространства, порождаемого самим текстом. Здесь
текст заполняет собой пространство, одновременно моделируя его в соответствии со своей природой и структурной организацией. В
концепции В. Н. Топорова пространство «не
98
является идеальным, абстрактным, пустым, не
предшествует вещам, его заполняющим, а наоборот, конструируется ими. Оно заполнено и
всегда вещно; вне вещей его не существует»17.
Сходную мысль высказывает Е. С. Яковлева,
указывая на особую, формирующую роль пространственного контента: «… картина пространства в русском языковом сознании не
сводима ни к какому физико-геометрическому
прообразу: пространство не является простым
вместилищем объектов, а скорее наоборот –
конструируется ими и в этом смысле оно вторично по отношению к объектам»18.
Выделенные подходы соответствуют различному пониманию коммуникативного пространства, в частности его структурных особенностей, а также отношения текста и коммуникативного пространства, что, в свою
очередь, привело к многообразию трактовок
последнего. Следует заметить, что с точки зрения всех трёх вышеозначенных подходов, доминирующим элементом соотношения «пространство – текст» является последний, т. е.
текст, который мы рассматриваем как
– «вместилище» художественного пространства;
– само пространство;
– сущность, порождающую пространство.
Однако при более пристальном рассмотрении начинает отчётливо просматриваться ещё
один аспект отношения «пространство – текст»,
когда из «пассивного» элемента рассматриваемой диады коммуникативное пространство
трансформируется в активную среду, определённый стилеобразующий фактор, который
обусловливает выбор, употребление и закрепление соответствующих языковых средств
за определёнными сферами общения. Это возможно в силу того, что пространства – сложные семиотические системы – не существуют
изолированно; «частные» виды пространства,
обладая такой важной характеристикой, как
знаковость, могут не только пересекаться, но и
наделять своими основными атрибутами смежное / пересекаемое пространство. К примеру,
в плоскости пересечения физического (геометрического) пространства и пространства коммуникативного возможно возникновение такого вида пространства, которое будет обладать
признаками как первого, так и второго вида
пересекающихся пространств. Таким «частным» пространством является ограниченное
коммуникативное пространство. Под ограниченным коммуникативным пространством
Н. Г. Максимова
понимается некая замкнутая физическая или
виртуальная область, имеющая вполне определённые параметры, чёткие границы, в которой локализован письменный вербальный или
электронный текст, характеризующийся особой (как правило, компактной) структурной
организацией. Иными словами, перед исследователем вырисовывается определённая пропорция, при которой текст не просто погружен
в коммуникативное пространство, т. е. развёртывается в нём произвольно, заполняя собой
каждый участок пространства и свободно распространяясь до своего логического завершения. Оказываясь в ограниченном коммуникативном пространстве, в физических границах /
рамках, текст, вполне закономерно, будет особым образом организован на всех уровнях, , в
свою очередь, обусловливает тщательный подбор языковых средств выражения.
Примерами вышеописанной пространственной реализации могут служить различные бумажные носители – бланки, квитанции
(их физический размер определяется в соответствии с ГОСТ Р 6.30–2003), листы бумаги
заданного формата (например, А3, А4, А5),
графы для заполнения в документах, удостоверениях личности, чертежах, опросных листах,
ведомостях и т. д.
В виртуальной среде абсолютным ограниченным коммуникативным пространством
следует считать поля для набора текстовых сообщений современных мобильных устройств,
элементы пользовательского интерфейса, например диалоговые окна сообщений об ошибках (см. рис. 1).
Рис. 1. Диалоговое окно, содержащее сообщение об ошибке
Во всех вышеприведённых примерах текстовое наполнение ограниченного коммуникативного пространства подвергается различной
степени компрессии (сжатие объёма текста,
деформация его формально-синтаксической
и информационной структуры, компрессия на
различных синтаксических уровнях) в силу
ограниченности, недостаточности простран-
К проблеме зависимости пространства и текста...
ства, места, в котором развёртывается текст.
Объём письменного сообщения на клочке бумаги (например, записка, объявление) напрямую зависит от физического размера бумажного носителя. Так же как и бланк, диалоговое
окно строго регламентировано и представляет
собой прямоугольную область экрана, расположенную в рабочей области и предназначенную для выполнения тех или иных действий
при диалоге с пользователем. И снова мы видим, что контент, или информационное содержимое этого ограниченного пространства,
так же как и письменный вербальный текст на
бумажном носителе, обладает предельной лаконичностью при высокой степени информативности. Полученные наблюдения позволяют
констатировать влияние одной из «частных»
форм пространства на текст, что в значительной степени может расширить спектр исследований в данном направлении.
Примечания
Селиверстова, О. Н. Контрастивная синтаксическая семантика : опыт описания. М. : Наука,
1990. 152 с.
2
Лукин, В. А. Художественный текст : основы
лингвистической теории. Аналитический минимум. М. : Ось-89, 2005. 560 с.
3
См.: Бахтин, М. М. Формы времени и хронотопа в романе : очерки по исторической поэтике // Бахтин, М. М. Вопросы литературы и эстетики. М. : Художеств. лит., 1975. 502 с.
4
См.: Лихачёв, Д. С. Текстология : на материале русской литературы X–XVII. М. : Наука,
1983. 639 с.
5
См.: Лотман, Ю. М. Структура художественного текста. М. : Искусство, 1970. 384 с.
1
99
См.: Руднев, В. П. Морфология реальности :
исследование по «философии текста». М.,
1996.
7
См.: Папина, А. Ф. Текст : его единицы и
глобальные категории. М. : УРСС Эдиториал,
2002. 368 с.
8
См.: Тураева, З. Я. Лингвистика текста (текст :
структура и семантика). М., 1986.
9
См.: Успенский, Б. А. Поэтика композиции :
структура художественного текста и типология
композиционной формы // Успенский, Б. А.
Семиотика искусства. М. : Языки рус. культуры, 1995. С. 9–220.
10
Лотман, Ю. М. Указ. соч. С. 266.
11
См.: Борисова, С. А. Онтологическая триада
«пространство – человек – текст» как специфическая коммуникативная система : психолингвистическое исследование : дис. … д-ра филол.
наук. Ульяновск, 2004.
12
См.: Брудный, А. А. Психологическая герменевтика. М., 1998.
13
См.: Налимов, В. В. Спонтанность сознания :
вероятностная теория смыслов и смысловая
архитектоника личности. М. : Прометей, 1989.
287 с.
14
См.: Топоров, В. Н. Пространство и текст
// Текст : семантика и структура. М. : Наука,
1983. С. 227–284.
15
Топоров, В. Н. Указ. соч. С. 227.
16
См.: Борисова, С. А. Указ. соч. С. 126.
17
Топоров, В. Н. Пространство // Мифы народов мира : энциклопедия : в 2 т. Т. 2. М. : Совет.
энцикл., 1982. С. 340–342.
18
Яковлева, Е. С. Фрагменты русской языковой картины мира : модели пространства, времени и восприятия. М. : Гнозис, 1994. С. 20–21.
6