SWorld – 17-29March 2015

SWorld – 17-29March 2015
http://www.sworld.education/index.php/ru/conference/the-content-of-conferences/archives-of-individual-conferences/march-2015
MODERN DIRECTIONS OF THEORETICAL AND APPLIED RESEARCHES ‘2015
Философия и филология – Языковедение и иностранные языки в современном мире
УДК 800
Родионова Е.В.
ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О ЯЗЫКОВОЙ КАРТИНЕ МИРА
Санкт-Петербургский Гуманитарный университет профсоюзов
Санкт-Петербург, Фучика 15, 192238
Rodionova E.V.
THE THEORETICAL MODELS OF THE LINGUISTIC VIEW OF THE
WORLD
Saint-Petersburg University of Humanities and Social Sciences,
Saint-Petersburg, Fuchika 15, 192238
Аннотация. В статье рассматриваются концепции В. Гумбольдта, Л.
Вайсгербера, Л. Витгенштейна, Г. Г. Гадамера и М. Хайдеггера, которые
заложили современное понимание языковой картины мира.
Ключевые слова: языковая картина мира, языковое выражение, языковое
сообщество.
Abstract. This paper deals with the conceptions of Humboldt, Weisgerber,
Wittgenstein, Gadamer and Heidegger who laid the ground for modern conception of
the linguistic view of the world.
Key words: linguistic view of the world, language expression, linguistic
community.
Традиционно признается, что особенностью познавательной деятельности
человека является то, что вся совокупность полученных в результате процесса
познания представлений и знаний об окружающем мире структурируется в
определенную картину мира, представляющую собой «систему интуитивных
представлений о реальности» [17: 127], «совокупность предметного содержания,
которым обладает человек» [22: 21], «сумму ментальных значений, наиболее
общих представлений о мире» [20: 72].
Картину мира можно выделить, описать или реконструировать у любой
социопсихологической единицы – от нации или этноса до какой-либо социальной
или профессиональной группы или отдельной личности [17: 127]. Картина мира
формируется у индивида в процессе социализации, передается от поколения к
поколению, изменяется в ходе развития общества, неисчерпаема по содержанию и
служит основой человеческого поведения [ 9].
Последнее важно подчеркнуть, ибо картина мира не только
отображает
реальный мир, но и определяет место в нем человека, позицию человека по
отношению к окружающему миру. М. Хайдеггер в этой связи понимал картину
мира как «изображение мира», где мир выступает «как обозначение сущего в
целом» к которому «приступают как к тому на что человек нацелен и что он
поэтому хочет соответственно преподнести себе, иметь перед собой и тем самым
в решительном смысле представить перед собой». Таким образом, картина мира
означает «не картину, изображающую мир, а мир, понятый в смысле такой
картины. Сущее в целом берется теперь так, что оно только тогда становится
сущим, когда поставлено представляющим и устанавливающим его человеком.
Где дело доходит до картины мира, там выносится кардинальное решение
относительно сущего в целом. Бытие сущего ищут и находят в представленности
сущего» [21: 49].
Таким образом, картина мира понимается как опосредованное предметными
значениями и соответствующими когнитивными схемами и поддающееся
сознательной
рефлексии
отображение
в
психике
человека
предметной
окружающей действительности [12:18], выступающее в виде
целостного
глобального образа мира [18: 19].
Одним из важнейших аспектов картины мира является языковая картина
мира, представляющая собой «мир в зеркале языка» [10: 18]. Языковая картина
мира выражает общую картину мира средствами языка и определяется как
совокупность знаний о мире, запечатленных в лексике, фразеологии, грамматике
[13: 49]; как общая система языка: совокупность слов, формативов и средств связи
между предложениями, а также синтаксических конструкций [18: 106].
Современное понимание языковой картины мира восходит к идеям и теориям
таких мыслителей как В. фон Гумбольдт, Л. Вайсгербер, Л. Витгенштейн, Г. Г.
Гадамер и М. Хайдеггер.
Так, В. Гумбольдт писал что «в каждом языке заложено самобытное
миросозерцание. Как отдельный звук встает между предметом и человеком, так и
весь язык в целом выступает между человеком и природой, воздействующей на
него... И каждый язык описывает вокруг народа, которому он принадлежит, круг,
откуда человеку дано выйти лишь постольку, поскольку он тут же вступает в круг
другого языка» [7: 80]. Причем В. Гумбольдт понимал языки как «иероглифы, в
которые человек заключает мир и свое воображение; притом, что мир и
воображение, постоянно создающее картину за картиной по законам подобия,
остаются в целом неизменными, языки сами собой развиваются, усложняются,
расширяются. Через многообразие языков для нас открывается богатство мира и
многообразие того, что мы познаем в нем; и человеческое бытие становится для
нас шире, поскольку языки в отчетливых и действенных чертах дают нам различные способы мышления и восприятия» [8: 349]. И, более того, «языкам,
достигшим
высоких
степеней
совершенства,
свойственны
собственные
мировоззрения» [7: 322].
Развивая идеи В. Гумбольдта, Л. Вайсгербер разработал свою теорию
языковой картины мира (Weltbild der Sprache). Так, Л. Вайсгербер писал, что
словарный запас конкретного языка включает в целом вместе с совокупностью
языковых знаков также и совокупность понятийных мыслительных средств,
которыми располагает языковое сообщество; и по мере того, как каждый носитель
языка изучает этот словарь, все члены языкового сообщества овладевают этими
мыслительными средствами; в этом смысле можно сказать, что возможность
родного языка состоит в том, что он содержит в своих понятиях определенную
картину мира и передает ее всем членам языкового сообщества [16: 250]. Именно
язык, по мнению Л. Вайсгербера, позволяет человеку объединить весь опыт в
единую картину мира и заставляет его забыть о том, как раньше, до того, как он
изучил язык, он воспринимал окружающий мир [4: 51], так как в языке
конкретного сообщества живет и воздействует духовное содержание, сокровище
знаний, которое по праву называют картиной мира конкретного языка [16: 250].
Таким образом, полагая язык духовным центром, сердцевиной огромного
горизонта связей и считая языковую общность основной формой общности
людей, которую надо рассматривать как «подступ» (Zugang) к области духа и
культуры [1: 342], Л. Вайсгербер выявлял как мировоззренческую функцию
языковой картины мира, указывая на то, что в каждом языке представлена особая
точка зрения на мир – та точка зрения, с которой смотрел на него народ,
создавший данный язык (Даниленко), так и, более глобально, миросозидательную
роль языка, подчеркивая, что в понятие языковой картины мира входит также
динамическое, которое В. Гумбольдт видел во внутренней форме языка,
воздействие формирующей силы, которая в соответствии с условиями и
возможностями человеческого духа помогает бытию (в самом широком смысле)
стать в каждом языке осознанным бытием/сознанием со всей исполненной борьбы
взаимосвязью между импульсами со стороны "внешнего мира" и вмешательством
человеческого духа, в котором следует представлять себе этот процесс как
непрерывное духовное преобразование и устроение [16: 256].
Рассматривая проблематику, связанную с языковой картиной мира, такие
мыслители как Л. Витгенштейн, Г. Г. Гадамер, М. Хайдеггер склонялись к
отождествлению триады «бытие – мышление – язык».
Л. Витгенштейн, трактуя мир как «целокупность фактов», представляющих
собой «связь объектов (вещей, предметов)», образы которых составляют «модель
действительности» [5: 5; 8] и полагая, что «язык выполняет функцию обозначения
«фактов»» [19: 75], приходит к мысли о том, что «теории реальности
соответствует теория языка» [15: 464] и выводу об «общности языка и мира» [11:
215]. Так, Витгенштейн пишет «на первый взгляд, по-видимому, предложение –
как
оно,
например,
напечатано
на
бумаге
–
не
кажется
картиной
действительности, о которой в нем идет речь. Но и нотное письмо на первый
взгляд не кажется изображением музыки, а наше фонетическое (буквенное)
письмо – изображением нашей речи. И все-таки эти знаковые языки оказываются
даже в обычном смысле слова изображениями того, что они представляют». И
далее: «граммофонная пластинка, музыкальная тема, нотная запись, звуковые
волны – все они находятся между собой в таком же внутреннем отношении
отображения, какое существует между языком и миром. Все они имеют общий
логический строй»[5: 19]. Сущность подхода Л. Витгенштейна заключается в том,
что
он
устанавливает
полное
соответствие
между
онтологическими
и
семантическими понятиями: «объекты» реальности обозначаются «именами»,
сочетания «объектов» (факты) – сочетаниями «имен», то есть предложениями,
обладающими смыслом. Элементарные предложения, как и элементарные факты,
абсолютно независимы по отношению друг к другу. Все сложные предложения
трактуются как функции истинности элементарных предложений [19: 75]. Таким
образом, в трактовке Л. Витгенштейна язык становится «проективным
изображением» реальности» [15: 464], а границы языка совпадают с границами
мира [5: 56].
Г. Г. Гадамер полагал, что «человек, живущий в мире, не просто снабжен
языком как некоей оснасткой – но на языке основано и в нем выражается то, что
для человека вообще есть мир» [6: 512]. Язык, согласно Гадамеру «есть
всеохватывающая предистолкованность мира». Так, слова, как части языка,
указывают на вещи, а языковые категории и структуры (морфология, синтаксис) –
на отношения внутри мира, отсылая к этим вещам и отношениям, в то время как
язык в целом, в концепции Гадамера, есть «знак целого мира, причем цельность
языка
–
знак
цельности
целого,
а
единоустроенность
языка
–
знак
единоустроенности мира» [3: 87]. Гадамер подчеркивает, что «мир является
миром лишь постольку, поскольку он получает языковое выражение», а «подлинное бытие языка в том только и состоит, что в нем выражается мир» [6: 513].
Таким образом, «исконная человечность языка», по мнению Гадамера, «означает
вместе с тем исконно языковой характер человеческого бытия-в-мире» [6: 513].
М. Хайдеггер считал, что «язык есть дом бытия» [20: 192], указывая на то,
что «бытийная мысль» «внимает просвету бытия, вкладывая свой рассказ о бытии
в язык как жилище экзистенции»… «слово тем самым выступает в просвет
бытия» [21: 219]. Таким образом, язык, согласно Хайдеггеру, представляет собой
«дом истины Бытия», «язык бытия» [21: 195, 220].
Рассмотренные концепции В. Гумбольдта, Л. Вайсгербера, Л. Витгенштейна,
Г. Г. Гадамера и М. Хайдеггера заложили современное понимание языковой
картины мира как определенного способа концептуализации (восприятия и
организации) мира, формирующего единую систему взглядов, представляющую
собой некую «коллективную философию», которая навязывается всем носителям
данного языка в качестве обязательной, где язык не отражает мир, а отображает
его: эксплицирует и объективирует концептуальную картину мира человека
[2];[14: 67].
Литература:
1.
Акиндинова Т. А. Проблема языка и картины мира в философии
культуры XX века // Философия культуры. Становление и развитие. СПб.: Лань,
1998. – С. 335 – 344.
2.
Апресян Ю. Д. Образ человека по данным языка: попытка системного
описания // Вопросы языкознания. – 1995. – № 1. – С. 37 – 67.
3.
Бибихин В. В. Язык философии. – М.: Издательская группа «Прогресс»,
1993. – 416 с.
4.
Вайсгербер Л. Родной язык и формирование духа. – М., 1993.
5.
Витгенштейн Л. Логико-философский трактат // Витгенштейн Л.
Философские работы. В 2-х ч. Часть I. Пер. с нем. / Составл., вступ. статья,
примеч. М. С. Козловой.
Перевод М. С. Козловой и Ю. А. Асеева. М.:
Издательство «Гнозис», 1994. – 612 с.
6.
Гадамер Х.-Г. Истина и метод: Основы филос. герменевтики: Пер. с нем.
– М.: Прогресс, 1988. – 704 с.
7.
Гумбольдт В. О сравнительном изучении языков применительно к
различным эпохам их развития // Избранные труды по языкознанию. – М., 1984.
8.
Гумбольдт В. Язык и философия культуры. – М., 1985.
9.
Кравченко А. И. Культурология: Словарь. - М.: Академический проект,
2000.
10. Красных В. В. «Свой» среди «чужих»: миф или реальность?. – М.:
ИТДГК «Гнозис», 2003. – 375 с.
11. Кунцман П., Буркард Ф.-П., Видман Ф. Философия: dtv-Atlas: Пер. с 9-го
нем. изд. – М.: Рыбари, 2002. –268 с.
12. Леонтьев А. А. Языковое сознание и образ мира // Язык и сознание:
парадоксальная рациональность. – М., 1993. – С. 16 – 21.
13. Маслова В. А. Введение в лингвокультурологию. – М., 1997.
14. Постовалова В. И. Существует ли языковая картина мира? // Язык как
коммуникативная деятельность человека. Сб. науч. трудов МГПИИЯ. Вып. 284.
М., 1987. С. 65 – 72.
15. Реале Дж., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней.
В 4 т. Т. 4. – СПб., 1997.
16. Радченко О.А. Язык как миросозидание. Лингвофилософская концепция
неогумбольдианства.Т.1.-М., 1997.
17. Руднев В. В. Словарь культуры ХХ века. М.: Аграф, 1997. – 384 с.
18. Серебренников Б.А. Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина
мира. М.:Наука, 1988.
19. Современная западная философия: Словарь. – 2-е изд., переработанное и
дополненное. - М.: ТОН – Остожье, 1998. – 544 с.
20. Утробина Г. Г. Языковые средства репрезентации концептуальной
картины мира (на материале сатирических рассказов М. М. Зощенко 1920-х годов)
// Текст: структура и функционирование. Вып. 2. Барнаул, 1997. С. 72-81.
21. Хайдеггер M. Время и бытие: Статьи и выступления: Пер. с нем. – М.:
Республика. 1993. – 447 с.
22. Чернейко
Л.
О.,
Долинский
В.
А.
Имя
СУДЬБА
как
объект
концептуального и ассоциативного анализа // Вестник МГУ. Серия 8. Филология,
№ 6, 1996. – С.20 – 21.