1936 г. 21/IV, Алма-Ата. Родная моя мамулечка

1936 г. 21/IV, Алма-Ата.
Родная моя мамулечка! Мой рабочий день начался. Хожу по прежнему из учреждения в
учреждение с предложениями своих услуг и с переменными надеждами. Пока все еще только
надежды, на временную статист. работу, кажется, можно считать на недельку общественной
– это большое подспорье для переходного периода. С квартирами еще хуже. Я все еще в
гостинице и теперь деньги плывут в эту дыру. Сегодня надеялась переехать во временную
комнату (на 3 мес.), но это дело лопнуло. Сегодня предпринимаю еще шаги. «Шагов»
вообще я делаю много и в прямом и в переносном смысле. Главное, в прямом. Город
растянутый из-за массы садов. А т.к. к тому же разреженный воздух и сильная жара, когда
солнце (а деревья только-только распускаются и тени еще не дают), то я устаю гораздо
быстрее, чем это было в Уральске. Но и отдыхаю быстро. Только все же беготня идет не так
интенсивно, как это было в Уральске. Сегодня совсем прохладно, но зато накрапывает
дождь. Сейчас здесь жара перемежается с ливнями. Все распускается на глазах. На улицах
продают тюльпаны и фиалки. Березки уже все в молодой листве. Ты знаешь, к моему
удивлению, одно из основных деревьев этого города-сада – береза. Береза и тополь. Много
яблонь в садах, сирени и пр. Нельзя снять нигде комнаты, чтобы при ней не было садика, да
беда только в том, что ее вообще снять нельзя, кажется. Я, конечно, в панику не впадаю, и
полагаю, что все утрясется со временем. Вопрос только, когда… Мамулик, теперь о Люче.
Скажи ей, что если она не хочет, чтобы у меня от беспокойства о ней все валилось из рук –
пусть обязательно едет в санаторию. Она должна это сделать, не только потому, что она
единственная и дорогая Лючика, но – это для нее – потому что она продолжает оставаться
единственной настоящей опорой ребят. Вот она ж видит, что со мной получается – разве
можно сказать, что таких перерывов в работе не будет и в дальнейшем? Пусть она учтет и
это деловое соображение. А потом – ведь болезнь так много отнимает полноты жизни,
которая еще лежит перед Лелей. Пожалуйста, ну пожалуйста, пусть Люча едет в санаторий.
Она вернется оттуда крепкой и еще вдвое красивее. Только подумай, что это будет!
…Ох, что-то у директора долго совещание (это я пишу в одном из многочисленных
учреждений, куда захожу), пожалуй, пойду дальше. Да, родненькая, о посылке: бумаги здесь
еще меньше, чем в Ур. Книга нужна, если она куплена. И совершенно необходимы платья,
т.к. шить, пока не получу работы, не буду. Так что вышли посылку. Главный почтамт, до
востреб. Крепко, горячо целую родную и всех-всех-всех. Все устроится, будьте спокойны.
Ваша Т.