СолодовниковВладимир Вотивсё! ВладимирСолодовников СолодовниковВладимир ВОТИВСЁ! ВселоИльинскоеяпоехалпопечальнойнадобности-напохоронытёткимоейматери. Собственно, похороны были только что ритуальные, хоронили в одном гробу то, что осталось от двух старушек, сгоревших, как мне говорили, по трагической случайности во время пожара в домишке своём, в деревеньке Выселки; одна из этих старушек и была маминойтёткой.АпосколькукладбищенаближайшуюокругубылолишьвселеИльинском, так и хоронили там. На похороны я, как ни торопился, опоздал: похоронили без меня; перекусивнемногосдороги,отправилсянакладбище,чторасположилосьнакосогоресреди высоченных берёз. Пришёл я на кладбище один (село мне было знакомое, пару раз я проводилздесьсвойотпускудальнегосвоегородственника,ПетраНиколаевича,крепкогои ещёнестарого,общительногомужика;икладбищемнесельскоенравилосьсвоейчистотойи ухоженностью).Постоявусвежеймогилыстарушек,янаправилсяужеквыходу,какзаметил не очень и приметный памятник с простой надписью: "Курочкин Василий Иванович... Родился...Умер... ВОТ И ВСЁ!" Фамилия "Курочкин" мне была знакома. Когда-то, еще лет десять назад, она гремела на всю область. Такую фамилию носил председатель колхоза в ближайшей отсюда деревне Берёзовка. Придя в село, я, вдруг вспомнив о памятнике, поинтересовался этим у Петра Николаевича - не на могиле ли он бывшего председателя колхоза? Родственник подтвердил моё предположение: да, дескать, на могиле именно бывшего председателя Курочкина Василия Ивановича. К вечеру хозяин, как и намеревался, истопилбаньку:такойбаньки,какунего,небыло,поегословам,нигдевокруге.Банькаив действительности была хороша. Выстроена она была "по-белому", предбанник и парная были просторными, лавки заботливая и чистоплотная хозяйка Нюра, супруга Петра Николаевича, выскоблила на совесть кирпичом. Раздевшись в предбаннике, вошёл я в парную, с удовольствием вдохнул ароматный банный воздух, это уж Петр Николаевич запарил берёзовый веничек в кипятке с добавкой кедрового масла (где он его только откопал?). Ах, с каким вожделением поддал я кипяточку на каменку и залез на полок! Напарилсядоупаду,вышелизбани,каквновьнасветбожийнародился.Аужвгорницена столе пыхтел самовар, и стояла запотевшая бутылка водочки. Да с груздочками и мелкими маринованными пупырчатыми огурчиками мы её... Хорошо! Разливая водку по стопкам, ПетрНиколаевичдержалбутылку,какогнестрельноеоружие,дажелевыйглазприщуривал, будто прицеливался. А как разлил, так на лице его появилось умильное выражение: кожа раскраснелась, морщинки разгладились, глаза излучали такое тепло и доброту - ну, залюбуешься!Какстаким-тохозяиномневыпить?Азавыпивкой,посельскимпривычкам, потеклинашидолгиенеспешныеразговорыотом,осём,и,междупрочим,зашёлразговор обупомянутомужеВасилииИвановиче... - С Василием Ивановичем Курочкиным и старым другом его Александром Максимовичем Заботиным я был давно знаком,- раздумчиво и с остановками начал свой рассказ Петр Николаевич,- но хорошо и в подробностях узнал о них со слов Александра Максимовича. А Максимыч работал долгое время в нашей сельской школе учителем математики, жил в деревне Берёзовка, кажинный день из деревни пешком ходил он на работу из года в год. А узнал я обо всём, когда печь клал Александру Максимовичу в его бане, очень уж он на мою баньку завидовал, хотел этакую же у себя иметь. А что старику остаётся и бобылю, к тому же? Баня да рыбалка на речке - вот и все его удовольствия! Помнитсямне,ВасилияИвановичавживых-тоужнебыло,да,точно-небыло.Былбыжив Василий Иванович, так и не рассказывал бы мне ничего дружок его старый, свои секреты они держали всё промеж себя, а так вот, за бутылкой водки тоже, и состоялся наш с ним разговор,сучителем,значит...Аитосказать,чегоясталбыпоселузлословитьочужих-то людях? Бог им судья! Ну, значит, сложил я ему печку, протопили мы её берёзовыми поленцами (это полезно печке после кладки), а Максимыч мне и говорит: "Пойдем, Петр Николаевич,завтревапоутрунарыбалку,тамивспрыснем-обмоемпечку,ононаприроде-то и пьётся без устатку да всласть". "Чего бы,- говорю,- и не пойти, пойдём, однако". Утром следующегодняивстретилсяясАлександромМаксимовичемнаоколицеихдеревни,идти до неё недалече из села (да ты, поди, знаешь, сам не раз рыбалил на речке, на Чёрной). Порыбалилимы,значит,малость,скорее,дляблезиру,потомукакпришлимынерыбалить,а водкупьянствовать.Оно,конечно,сутрапитьвродеинеполезно,носхорошимчеловеком выпить-оновлюбоевремяневредно,-тутПетрНиколаевичсделалнебольшуюостановку, так как первая наша бутылка уже закончилась, мне пришлось достать из "дипломата" ещё одну из своего запаса: в село Ильинское без такого запаса ехать ну никак невозможно. Самому же мне вспомнилась речка Черная, что речкой медленно и степенно протекала у деревни Берёзовка, а начиналась нешироким извитым ручьём из озера у деревеньки Выселки. Речка та запала мне в душу своей чистотой и чудными зелёными бережками, поросшимиплакучимиивами,смородинойдачерёмухой;виюнеотцветущейчерёмухибыл замечательный аромат на всю, казалось, округу, а пчёлы мощным гудом гудели в кронах цветущих деревьев. Петр Николаевич меж тем разлил водку по стопкам ("Не частим ли мы?",-подумалосьмневскользь)ипродолжилсвойрассказ: -Так-товотпосиделимысМаксимычем,онипооткровенничалсомнойрассказамииз своей,значит,жизнидаизжизнидругасвоего,ВасилияИвановича... ...Крепкийиплечистый,озорнойивесёлыйтрактористВаська,шелопутныйидодевок охочий,былдляжителейвсейдеревнинучистозанозой,ниодинпраздникилимероприятие ликолхозноенеобходилисьбезегоозорства,новработенасвоемтракторебылнастоящий бес, если уж работал, так без устатку от зари до зари, железо уж не выдерживало, а этот Корешок, как звали Ваську промеж себя дружки его в Берёзовке, крепче был любой железяки. Завзятым приятелем, которому доверял он свои сердечные тайны, был лишь Санька Заботин, тому-то было понятно, что и хулиганничал Василий только лишь потому, что влюблён был тайно в соседку свою Пашу, Прасковью, значит. Чтоб перед нею покрасоваться, стало быть, он и вымудрялся. А Сашка серьёзный был парень, он после школы, что окончил с отличием в селе Ильинском, поехал в город областной да закончил там институт учительский, стал учителем математики, только и не пришлось ему поучительствовать, потому как война началась, забрали Саньку. А вскорости всех мужиков из деревни отправили на бойню эту. К осени и Ваську забрали. Паша его провожала, при прощаниионаемуипризналась,чтоибезегоозорствалюбилаВаськудобеспамятства,с техещёвремён,когдаВаськавсвоейпостеликажинноеутроссался,аматушкаВаськинана утро матрац его, сеном набитый, во дворе на верёвках сушить вывешивала. При этих-то словах обрадовался Василий Пашиному признанию и пообещал непременно вернуться с войныгероем.Эшелонужизстолыпинскихвагончиковскрылсязагоризонтом,аПашавсё стоялаистояла,незамечаяслёзсвоих,аможет,изамечала,нонестыдилась:тогдамногие плакали, кровушки-то сколь пролилось...И попал Василий на фронте в полк артиллерийский; при отступлении наших войск у Смоленска приказано было личному составу полка задержать фашистские танки любой ценой, любой кровью. Держался полк упрямо, выбивая танк за танком из своих пушек, но пушек становилось всё меньше и меньше, а сколько осталось солдат, никто и не считал, ибо считать стало некому: всех командировихубило.Наисходетретьихсутокбоёв,когдадратьсябылоужесовсемнечем, когданебоивздыбленнаястальюземлясмешалисьоднимгрязно-окровавленныммесивоми невозможнобылоразобрать-деньлисейчасилиночь,когдаогоньигрохот,огоньигрохот беспрерывным валом опускались и опускались на позиции того, что осталось от полка, израненный, засыпанный горячей землёй, оглушённый и измученный этой мясорубкой Василий шептал и шептал всё одни и те же, неизвестно как вспомянутые, молитвы: "Господи, Пресвятая Богородица! Помогите и помилуйте раба своего, простите мне прегрешениямои...Избавиотмученийипомилуйменя,ГосподиИисусеХристе...".Очнулся Василий от тишины, столь непривычной за эти страшные дни и ночи. Насколько хватило сил,поползалвокрестностях,ноникоговживыхненашёли,сориентировавшиськое-как, отправилсянавосток:гдеполз,гдешёл,покасилдоставало,непомнил-гдеспал,ктокусок хлебадавалему,измученномуиизголодавшему.Скольковременидобирался,непомнилони после войны, но добрался-таки до своих, выжил. После госпиталя, где подлечился и отлежалсяВасилий,служилонвразныхчастях,дойдядоВаршавы,гдебылтяжелоранени контужен. Полгода провалялся ещё в госпитале и подчистую был из армии списан: правая ногаегохотяиосталасьцела,новколененесгибалась,апослеконтузииВасилийхужестал слышать и заикался сильно. А как вернулся в родную-то деревню да посмотрел на осиротевшие избы, где что ни двор, то с похоронкой, так заплакало его сердце навзрыд. Землюпахалинабабах,бабыкосили,бабысеяли.Навсюдеревнюдвамужикаиосталось: один хромой заика, а другой и без работы беспрестанно кашлял и харкал кровью из простуженных легких. Так-то вот и начал Василий Иванович, для которого годы военного лихолетьядапослевоеннойразрухисталичистилищем,председательствовать:икомандовал, и сам пахал да строил. Василий с Пашей со свадьбой тянуть не стали, а и свадьба об это страшное время - не свадьба, а слезы одни: обезлюдела совсем деревня. Долгонько у них детей не было, а только в 47 году сподобилась Прасковья родить мальчонку, назвали родителиегоСергеем.Так-товотлюдивдеревнеижили:работалиотзаридозари,рожали, вытянулидеревнюизэтакойнищеты;всёпоявилосьвновь,сытостьпоявиласьибогатство, никакая, видать, война, никакое лихолетье или беда не сломит русских баб да мужиков. О колхозеипредседателеегописатьсталивгазетах,акакже-ивобластнойгазетепрописали проВасилия:как,значит,ончестноиграмотнохозяйствосвоёведёткновымсвершениям. Как-то в один из дней осенью 58-го года собрались было уж Василий Иванович с Прасковьейисыномсвоимвечерять,каквсеняхихчто-тобрякнулонезвонко,ивгорницу вошёл, слегка задев притолоку, мужчина, с виду старик, седой весь, глаза только молодые совсем,ипоэтим-топоглазамтолькоиузналВасилийдругасвоегозадушевногоСанькуАлександра Максимовича Заботина. Обнялись, стало быть, только вид у Максимыча был кудакаксдержанныйдочувств:всёмолчалонбольше,аВасилийотсвоегозаиканиятоже не мастак говорить стал, только всю ноченьку они в уголочке кухоньки просидели, тихо о чём-то своём переговариваясь... На фронте попал Сашка в окружение, а потом и в плен, а как не попасть в плен, когда одна винтовка, да и та без патронов, на троих солдат? ОсвобождалиизконцлагерянемецкогоиСашку,иегосотоварищейнесчастныхамериканцы, откармливать и подлечить увезли аж в самую Америку, а как подлечили, так и возвратили бывших пленных в Советский Союз по договору, в каком-то порту Дальнего Востока и выгрузилиихспарохода.Передавалибывшихзаключённыхподдуховуюмузыку,сцветами, только погрузили их в хлебные фургоны и отправили в новый плен. Оказался Александр МаксимовичвТаджикистане,нашахтах,безправавыезданамалуюсвоюродину.В58-мего только и реабилитировали. Жил там Александр с какой-то женщиной, но семья не сложилась, так один и вернулся он в родную деревню. Видать, были и в деревне у него сердечные какие дела до войны, но годы оставили на сердце и в душе такие шрамы, что места ничему сердечному не осталось. Как-то раз встретился случайно Александр Максимович с женщиной одной, даже шаги оба замедлили, глазами только зацепились, но так и прошли мимо, ничего друг дружке не сказавши. Много уж и лет прошло, как новое лихолетье настало: страна и жизнь перестроились, а деревня вновь обезлюдела. Кто был никем,тотсталновымрусским,бизнесменомилибандитом-рэкетиром.Сергейвобластном городесобразованием-тохорошим,чтодалиемуродителиего,завёлсебемагазин,деньги большиеунегозавелись.ТольководинизднейвернулсяСергейвдеревнюсовсембледный итрясётсявесь,каквпадучей,отцуничегонесказал,кактотнидопытывался.Аднячерез три подъехали к дому эти самые рэкетиры за долгами сына Васильева - Сергея, всё на машинахимпортных,глянуть-тонаэтихбандитов-ито,простиГосподи,оторопьвозьмёт. Всё, что было у Василия Ивановича, отдал он бандитам за сына своего, а что не хватило вынужденбылвзятьвкассеколхозной,решил,какпродаст,чтоможно,изсвоихсемейных запасов, так в кассу деньги и вернёт, а вернуть-то и не успел, как налоговики, а потом и следователь какой-то из прокуратуры Василия в оборот и взяли. Только люди они хорошие оказались, спасибо им, в тюрьму не посадили. Даже до суда дело не довели, потому как вернулдолгВасилийИвановичспомощьюдругасвоего,АлександраМаксимовича.Всё,что можнобыло,продалидрузьястарые,ивернулидолгвкассу.Толькоспредседателеваместа ушёлВасилийИвановичбезвозвратно.Оноистарыйстал,пораиуходитьбыло.Месяцадва ходилВасилийИванович,какпотерянный,акак-токвечерузашёлвхолостяцкуюизбудруга своего, посидели недолго, больше молчали. Напоследок-то Василий только и сказал: "Прожили ведь мы с тобой, Саша, жизнь-то. Доволен ли ты?" С этими словами и ушёл домой,неполучивответа.АутромПрасковьяприбежалакМаксимычусаманесвоя:"Саня, помер ведь Василий-то мой, совсем мёртвый лежит". Хоронили Василия Ивановича всей деревней, никто не выл, не причитал, Прасковья тоже молча за гробом шла, слёзы свои глотая.ПамятникдеревянныйсмастерилАлександрМаксимович,анатабличкекраснымпо белому написал каллиграфически чётко, печатными буквами: "Курочкин Василий Иванович...Родился...Умер...ВОТИВСЁ!",-чтоозначало,сталобыть,чтовыполнилчеловек свойдолгпередБогомилюдьмиипрошёлвсейдороженькой,чтоСудьбаемуотмерила. КзаключениюсвоегорассказасловаПетруНиколаевичудавалисьвсётруднее(ещёбы: запасывмоём"дипломате"убавилисьболее,чемвдвое).Нотоймалости,чтонедоставалов его рассказе, подсказало мне моё воображение. Нюра только, супруга Петра Николаевича, дотоле молчавшая, добавила, что Прасковья в тоске своей Василия Ивановича пережила недолго,черезполгодасвезлииеёнапогост.Сынаих,Сергея,напохоронахотца-Василия ИвановичаиматериПрасковьи,никтоневидел,знать,делаеговгородеопятьпошлихорошо дасприбылью. ЯподхватилсовсемзанемогшегоПетраНиколаевичаипроводилегокпостеливуютной тихойихспаленке,асамотправилсядосыпатьостаткиночивприготовленноемнеместона сеновале. Перед отъездом из Ильинского я ещё раз побывал на кладбище, постоял и на могиле Василия Ивановича у скромного деревянного памятника, помолчал, вслушиваясь в нескончаемо-печальныйберёзовыйшум,иотправилсясвоейдорогой,той,чтоотмериламне мояСудьба. FB2documentinfo DocumentID:fb2-89ebdd9a-e8a9-c522-8414-0b3d2bd3c749 Documentversion:1.01 Documentcreationdate:2013-06-10 Createdusing:LibRusEckitsoftware Documentauthors: rusec About ThisbookwasgeneratedbyLordKiRon'sFB2EPUBconverterversion1.0.28.0. Эта книга создана при помощи конвертера FB2EPUB версии 1.0.28.0 написанного Lord KiRon