Текстовый файл - Устная история Второй Мировой войны

Интервью с Муромцев Ефимом Трофимовичем1
Интервьюер 1: Представьтесь, пожалуйста.
Информант: Я, Муромцев Ефим Трофимович.
Интервьюер 1: И какого вы года рождения?
Информант: Значит ветеран вооруженных сил Советского Союза и
участник трудового фронта. Родился я в 1931 году 11 апреля. Село
Раздольное Мустаевского района Оренбургской области. Корни мои
Оренбургского казачества. А сейчас живу на Кубани [смеется], с
кубанскими казаками.
Интервьюер 1: Сотрудничаете, да?
Информант: Да. Ну что еще вам сказать. Ну как обычно, школу
семилетку закончил. Потом после семи классов пошел в техникум. Закончил
техникум, направили меня на работу, год работал, и потом призвали в армию.
Вернее у кого было среднее образование или среднетехническое направляли
в военные училища. И вот меня, значит, направили в военное училище.
Сначала тогда город Чкалов был, а потом Оренбург. Ну он и сейчас
Оренбургом зовется. Потом его в Чкалов переименовали, а сейчас опять в
Оренбург. В летное училище ЧВАУ, в Чкаловское Авиационное Училище
штурманом. Все я медицинскую комиссию прошел, экзамены сдал на
мандатной комиссии. Когда пришел мне начальник училища говорит, нужен
подлинник диплома об образовании, вот или копии заверенные нотариусом.
А когда военком оформлял в училище направление, он копию снял и сам
заверил. Вот говорит два дня даю сроку, если представите то зачисляем. Ну а
мне надо было ехать далеко, ну и пошел, меня отчислили, забрал документы.
Пошел в военкомат, а военком говорит ну куда. Я говорю ну куда, на работу
опять. Он нет, вот в училище. А какие училища остались уже
общевойсковые, значит восновном, вот. А такие технические училища уже
набор закончился. Я в общевойсковое не хочу. Он ну как не хочешь
[смеется], мы тогда тебя судить будем, за отказ от службы в армии. А я ну
что говорю, ну давайте направляйте. Направили меня в Уфимское Пехотное
Училище, я окончил его по второму разряду, одна четвертая оказалось. И то
получилось так, как раз зашел начальник училища генерал Назаров. Но он
строгий мужик был. Мы то его уважали, как говорится, побаивались. Я как
раз тут отвечать вышел [улыбается] ну и немного запутался и мне четверку
значит поставили. Ну, по второму разряду выпустили. Дело в том, что кто по
первому разряду оканчивал, он уже делал выбор куда служить. А кто значит,
по второму или по третьему их уже направляли. Ну а [19]53 году я окончил,
тогда создалась такая обстановка, когда Берия разоблачили, а он до этого
многих заключенных по амнистии выпустил, а они значит, по дороге их
1
Информант родился в 1931 г., имеет военное образование, интервью проходило в
квартире информанта, в 02.02.2008 г. Общая продолжительность интервью 54 мин.;
Интервьюер 1 - Реброва И.В., интервьюер 2 – Зимина М.; транскрипция – Зимина М.,
Реброва И.В.; Архив Устной истории СНО КубГТУ, интервью [Ф. СКК-08. Д. № КК01].
эшелоном как вели, разбой проводили. Ну, опять значит, их в эшелоны
направляли. А уже когда лагеря освобождались, офицеры и все это мы их
разогнали. Ну и вот нас, в то время когда американцы имели преимущества в
атомном оружии, правительством была поставлена задача как можно быстрее
и у нас создать атомное оружие. И вот в то время стали создавать военностроительные части специально для строительства объектов по накоплению
атомного оружия. И нас вот направили как раз вот в военно-строительные
части. И я попал в Томск-7. Ну, это все города были закрыты, вот и имели
секретный статус. Значит, в Томске я прослужил три года с [19]53 по [19]56
год, потом наш полк перебросили в район Ачинска. Там нашли уголь,
который аш на поверхность выходил. И вот этот уголь решили открытым
способом добывать. И вот наш полк туда бросили, мы там построили,
сначала в палатках жили, потом казармы построили, поселок стали строить.
Ну где-то немного мы побыли, потом это дело затормозилось, наш полк
расформировали кого куда. Меня значит, направили Челябинск 40-44, это
тоже закрытый город, значит. Там есть большое озеро Синара, она 9 км в
длину и 6 км в ширину. И вот на берегу этого озера мы строили коттеджи для
ученых, которые вот занимались этой проблемой. Ну естественно, там
поселок строили. Там я, значит, по [19]59год прослужил, а потом, значит,
направили меня в Красноярск-26 в [19]59году. И вот с [19]59 года по [19]70
год прослужил в Красноярске-26. Ну там служба как говорится, была
трудная. Дело в том, что работали в шахте мы, в Силикозне. Вот там ну если
так попросту рассказать гора высокая, и в этой горе выбирали породу и там и
объекты строили и все. Там два атомных реактора были построены, значит
ну и другие объекты. И вот мы как раз и работали. А сначала бурили сухим
способом, а пыль такая, что лампочка она еле-еле светится, вот это вот пыль.
А пыль когда глотаешь, она в легких как бетон, попадает туда, застывает и
все эти закупоривает. Ну вот 5лет я отработал в этой шахте, и у нас 4 смены
были. Мы электричкой туда нас возили, завозили и дело в том, что организм
он все время на расстройстве. Потому что первая смена там с 0 до 4, вторая
смена с 4 там до 8, третья смена с 8 до 12 и так значит по 6 часов работали.
Ну после я проработал открывалась, как можно сказать работа что ли, ну вы
конечно знаете или может быть где-то слышали, а в то время в [19]70 году в
журнале «Новое время» появилась такая информация, что Каспий начал
быстро мелеть, вот. И вот тогда был спор между учеными. Одни ученые
говорили за по этой проблеме, а другие против. Ну все-таки решили значит
так воды северных рек пустить в Каспий, что бы их наполнить. И вот значит
решили выбросить две гражданские экспедиции. Одна экспедиция значит, 35
была, геологов которые там разведывали, а другая экспедиция третья была
уже буровиков. Это экспедиция из Подмосковья Силятина там есть станция,
вот оттуда бросили. Ну и соответственно воинская часть, отдельную роту
сформировали. А ей было отряд военно-строительный был в Селиканске,
находился. А эту роту вон туда, в районе Печеры. Вот если здесь как
говорится вот Ледовитый океан если, Печера впадает в него, а небольшое
расстояние между Печерой и рекой Березовки, значит было оно как там
болото грива, болото грива. И вот решили эти гривы атомными взрывами
уничтожить, сделать канал. Потом в районе Нарьян-Мара сделать высотную
платин и воды потом самотеком пойдут. Река Березовка впадала в Чусовское
озеро, из Чувовского озера выпадала Вишерка, она впадала в колбу, Колба в
Вишеру, Вишера в Каму, Кама в Волгу, и Волга уже в Каспий. Вот таким
путем хотели туда направить. Вот один ядерный взрыв подготовили
взорвали, значит, а потом и второй пробурили. Глубина скважины 170м
бурили. Ну а в диаметре 1400мм. Вот такой диаметр труб. Осадку делали,
значит доконца на глубину 170м, потом значит диаметр меньше, еще что бы
отцентровать, что бы потом ядерный заряд опустить туда строго по центру.
И вот в [19]72 между Советским Союзом и США договор заключили о
запрещении испытании ядерного оружия. И мы так эту значит, второй взрыв
не сделали эту скважину законсервировали. Ну и я служил потом все солдаты
туда в отряд перешли, там я служил в Селиканске и в [19]79 году ушел в
запас. Я сначала командиром роты был, потом заместителем командира
отряда по политической части, потом исполняющим обязанности командир
отряда. Но тут немного приболел, ну и решил уволиться. Значит уволился, а
у меня в роте, потом в отряде служил прапорщик, который раньше уволился
и приехал в Краснодар. Ну и он переписывался со мной, ну и меня заманил.
Приезжайте в Краснодар, здесь все хорошо, ну я и решил приехать. И вот в
[19]79 году я приехал сюда и вот с [19]79 года живу здесь и занимаюсь
ветеранскими делами, в воинские части хожу, в школу, в библиотеку вот
сюда, наверное, знаете, приглашают.2 Вот такая моя краткая биография.
Интервьюер 1: Хорошо, а в период войны вам же мало лет было 10-12.
Информант: Значит, 11-ый год мне шел, ну вы как знаете 22 июня в
[19]41 году война началась. А я родился 11 апреля [19]31 года, значит так.
Мне 11-ый год шел. Ну что, как говорится лихо и нам пацанам хватило,
потому что все мужики на фронт ушли. Остались кто женщины, старики и
дети. А потом же трактора которые новые были, машины все это дело
забрали в армию, вот. А значит лошади, которые наиболее молодые их тоже
забрали. Остались значит в колхозах быки только, старые лошади, женщины
дети и старики. Вот мы дети чем занимались. Ну вот собирали значит золу,
ну вы знаете, что в селах раньше топили дровами, и вот зола. Собирали золу
и потом значит вывозили на поля на удобрения, куриный помет собирали
значит, по домам ходили, так. А зимой значит на снегозадержание ходили.
Потому что с полей снег сдувало, а нас выводили и женщины выходили и
старики там тоже помогали. Вот снег, значит, делали волы, такие и вот когда
снег шел ветер дул, значит, он надувал сугробы, их не сдувало с полей, а
надувало,
тем самым накапливали снег, а когда он таял, земля
пропитывалась влагой значит. И урожай становился лучше. Ну, а начиналась,
если весной пахота, землю пахали. То запрягали в плуг, значит, двое быков и
вот их надо было за налыгач вести, чтобы плуг ровно шел и вспашку. Но мы
2
-эта библиотека им. Крупского находится на ул. Лузана. Там проходят встречи ветеранов с учащимися
33школы.
то не могли за плугом идти, держать плуг. Там женщины, или покрепче
мужики они за плугом шли, а мы значит, вот за налыгач быков вели, вот
этим. Или бороновали, когда после вспашки комья образовались, а мы
значит, бороной комья разбивали. Вот там одна лошадь борону таскала. Вот
на лошади мы тоже сидели и значит бороновали это поле. Во время сенокоса,
значит, ну сено когда скосют, там волки. Они когда немного досохнут их
значит собирали в копны копнили, вот этим занимались. А во время уборки
хлебов воду подвозили в бригады, вот. Хлеб отвозили. Там на току загрузют
и мы значит, на телеге, на быках везли к амбарам хлеб. Привозим, там
разгружают хлеб, мы опять значит на ток, вот так вот тоже. А уже когда хлеб
скашивали нас всех, даже вот учеба началась, всех учеников, значит,
выводили на поля и мы собирали колоски. Вот поле например, вот нас
приведут, каждому по метру расставют, и вот мы от начала и до конца поля
шли с мешками и каждый колосок собирали. Вот так вот. Ну а ребята,
значит, которые повзрослее уже, это вот характерно что, то что все тогда. Ну
всенародная война была, и патриотизм был такой. И вот мы завидовали кто
там уже в 9-ом классе учился или в 10-ом, они от скоро мы пойдем на фронт
бить фашистов. И мы так завидовали, значит что вот они скоро пойдут
воевать с фашистами. Ну а горя много было, ну почти, ну часто приходили
похоронки, вот. Плач конечно был. Ну и у меня в семье тоже война 22июня
началась, а 18 июля отца призвали на фронт. Он значит сразу их эшелон
направили в Ленинград. А в районе Волхово эшелон разбомбили фашисты,
налетели самолеты. Ну а остатки их собрали и в Ленинград. И вот он всю
блокаду в Ленинграде был, там находился. Ну вот по его рассказам как. Там
же тоже болотистое место в Ленинграде. Если глубоко закопаешься, там
вода, вот. Промок, значит обморозился, а если обморозился был тогда
приказ, значит, что судили за это дело. Ну некоторые как говорится были и
предатели, было это дело. Скрывать тут нечего специально значит
обмораживали там руку, значит, или ногу. А если сверху лежать, снайперы
бьют и вот так вот говорит. Туда ляжешь и вот руками и ногами лежишь
хлопаешь, а потом же блокада, вы читали и фильмы смотрели,
продовольствий практически не было но даже вот в армии ну там давали
продуктов хоть им самим было мало, но все-таки они значит, мы говорит вот
так вот отсылали в помощи ленинградцам. Вот так вот.
Интервьюер 1: А братья, сестры были у вас?
Информант: Да, у меня я самый младший. Брат значит средний с
[19]28года. Ну он не попал, это [19]27 год тоже. Которые в начале [19]27
года родился они уже в конце войны в [19]45 году их призывали, Кто в
начале родился значит. Сестра с [19]26года, это старшая сестра. Ну и как
говорится благодаря сестре может быть мы и живы остались. Дело в том, что
[19]43 году мама умерла у нас заболела. Заболела крупозным воспалением
легких, а лекарств тогда во время войны все на фронт же отправляли, да и у
нас был фельдшерский пункт в селе, а потом когда война началась, его
закрыли и вот она умерла. И вот значит мы остались втроем. Ну сестра
работала на молочно-товарной ферме учетчицей. Когда там обрату принесет,
значит, ну молоко когда там сливки, обрат там раздавали. Вот так вот. А уже
в [19]45 году в августе месяце папа пришел с фронта. Ну война уже
закончилась, значит, он во вторую демобилизацию попал. И потом значит мы
из села Раздольное переехали в районное село Илец, Илецкого района. Он
устроился мастером на рыбзавод, значит вот так.
Интервьюер 1: А во время войны вы говорили, работали постоянно в
поле, да? А школа учеба продолжалась?
Информант: Продолжалась, да. Это только нас отрывали от школы
когда мы колоски собирали. А так значит продолжалась, хоть значит вот, ну
дров тоже мало было тогда и школы отапливались. А в нашем селе была
семилетка, а полтора километра от нашего села было село Еман. Там только
четыре года значит, трехклассная школа была. И вот они даже с того села
приходили в наше село в школу учиться, значит. Ну и зимой, тогда же холода
были очень сильные, вот сейчас погода все теплее и теплее, а тогда и такие
бураны значит, метели по недели были. Даже вот один эпизод был какой, мы
сначала в небольшой, ну она называлась кухня, значит так, небольшой
домик. Так вот миттель как началась, вьюга как поднялась, ну хорошо, что у
нас дверь вовнутрь открывалась выходная. И вот когда утром папа встал,
значит. Ну это еще до войны было, двери открыл, а тут [смеется] сплошная
стена, занесло по самую крышу, вот. Хорошо тут лопаты были, он давай
копать и вот так вот двор траншеями раскопали. Вот какие были снегопады.
Ну как вот и сейчас в этом году, везде вон какие снегопады. А так учились
значит, в школе. Даже вот и холодно было, чернило даже замерзало. Тогда
же не было этих ручек, а чернильницы были. А бумаги вот тетради
практически не было. А вот на старых книгах даже писали вот так вот. Ну
учебники доставляли, их уже берегли, шоб передать уже другим. Воина то
четыре с лишним года шла, значит. А так учились.
Интервьюер 1: А одежда, еда. Голодали вы, нет? Во время войны?
Информант: Ну что, конечно голодали, потому что же на фронт все
отправляли. Вот хлеб значит на фронт отправляли. А там молоко делали
масло, тоже на фронт. Мясо тоже на фронт, все на фронт. Мы даже люди
каждый понимал, что в каждой семье кто-то или отец, или муж, или брат,
значит так, были на фронте. И все говорили так, ладно, мы здесь как-нибудь
перебьемся картошкой там поедим, свеклу, морковка, капуста есть, огурчики,
все это дело выращивали. И травой даже питались, траву значит так ели.
Лебеду значит, у нее эти, семечки были, верхушки и то даже этим питались.
А все на фронт отправляли. Одежду значит тоже, вот полушубки, варюшки
вязали, носки шерстяные вязали, шапки значит, свитера, отправляли на
фронт. Ну а сами конечно голод был, много умирали, вот особенно значит
весной, когда колоски где-то не соберут значит так, собирали колоски,
варили, как покушали так и умирали. Потому что там уже образовался яд.
Вот под снегом колоски пролежат, а весною они уже как набухнут и там
образуются яд. И тогда значит стали, когда у нас в селе даже одна семья
полностью умерла. И тогда правительство издало постановление, что бы вот
эти колоски, что зерно собирали, ну где то вот эти ометы метали, тоже зерна
оставались много значит. Собирали это зерно, меняли на доброкачественное.
А то зерно уже пускали не знаю как на спирт или на что, или обменивали. А
так конечно главное. Ну а что одежда- заплатка на заплатке было значит. Ну
дело в том что еще хорошо, что многие выжили, что вот перед войной,
особенно в [19]40-ом году был хороший урожай зерновых. Колхозники
заработали очень много, ну тогда трудодень был на трудодень значит на
собрании колхоза решали по сколько килограмм хлеба давать и по сколько
денег не трудодень. В [19]40 году такой богатый урожай вырос, значит, что
вот в колхозе тоже амбаров нету, зернохранилищ не хватало. А у
колхозников хранить тоже не где, и вот они им привезут машину зерна, они
плачут, да куда мы, нам же некуда. Ну а колхозу куда. Под открытым небом
оставишь, все это пропадет. Ну и говорили давайте мешки там какие-то,
подвалы, сусеки делайте, загородки значит и все. И вот машину зерна
вывалют во дворе, ну ясно место там подготовят. У каждого во дворе вороха
хлеба была. И вот этим спаслись, потому что уже когда война началась и
урожаи снизились, потому что землю уже не так обрабатывали, удобрений
тоже меньше, да и раньше там комбайны были новые они вымолачивали
хорошо зерно, а тут старые комбайны почти вот 20% выбрасывали в полову.
Ну и вот как бы вот как бы [19]41 и [19]42 и часть [19] 43 года захватили,
что вот этими старыми запасами люди значит и пользовались.
Интервьюер 1: А вот письма от отца с фронта получали или нет?
Информант: Так вот я вам уже рассказывал, что он пошел в Ленинград
и заблокировали и все.
Интервьюер 1: А из Ленинграда не поступали письма?
Информант: Нет, конечно. Какой, там боевые припасы доставляли, там
не до писем. Там вот детей вывозили оттуда, спасали значит. Там уже письма
нет, и не было. И вот такая и такой было.
Интервьюер 1: Т.е. вы узнали после того, как он вернулся где он был,
да?
Информант: Не, когда блокаду сняли, так он сразу прислал письмо и
фотографию, прислал. Но мы то знали у него не было не усов не бороды, а
тут прислал значит фотографию, усы и борода значит [улыбается], дак мы
даже и не узнали. Мы думаем да это ж наверное не наш папка.
Интервьюер 1: Это в [19]44 уже было, да?
Информант: Да.
Интервьюер 1: Т.е. получается четыре года вы ничего не знали?
Информант: Да, ничего вот не знали. Как вот пропавший. А мы через
дом соседи, Титюшевы жили, вот отец вместе с ним попал, но вот когда я вам
рассказывал, что в районе Волхово их район разбомбили, Титюшев как раз
погиб там. На него похоронка пришла, а нашего нету, безвести пропал.
Потому что ну тут сформировали. Отправили в Ленинград, а кто там убитый
раненый, их подобрали значит, узнали кто они и соответственно кто убитый
прислали похоронки.
Интервьюер 1: А вы помните как вы узнали о победе?
Информант: Ну, у нас связь была только по телефону в сельсовете и у
председателя колхоза но вместе в одном доме сельский совет находился и
председатель колхоза. И вот значит когда позвонили, председатель
сельсовета, сразу значит, ну а у председателя сельсовета был связной. Какие
там сведения приходили, какие там важные, но он уже знал, радио не было. А
ему сообщали по телефону и вот он посылал этого посыльного, он значит
обходил дома и объявлял, значит. Что вот такие то важные события. Вот
особенно когда там начали освобождать города значит, под Сталинградом,
под Москвой одержали победу, Курской битвы, вот так. Ну и вот,
председателю как только сообщили, что все победа, и он сразу посыльного
послал и тот значит давай оббежал. Но а тут соседями сразу, но а тут и плач и
от радости и от горя, что вот победа. У кого погиб, значит плакали от горя,
что вот победа уже, а наш погиб. Ну а у кого значит живой от радости
плакали. Люди выбегали, значит обнимались целовались, вот так мы и
узнали значит о победе.
Интервьюер 1: И потом вы отмечаете этот праздник.
Информант: Конечно
Интервьюер 1: Т.е. это уже традиция такая, да?
Информант: Это уже всегда. Что-что, а это уже святое дело победа.
Ведь это не только Советский Союз одержал победу, не только защитил свою
свободу и независимость. Ну он же ведь освободил Европу, практически мир
от фашистской чумы. Если бы только фашисты одержали победу, то трудно
себе представить что было бы. У них же ведь какая, что вот германская нация
только достойна, а остальные вроде должны быть рабами. Они же вот и
евреев уничтожали, и русских значит, т.е. славян вех значит. А тут вот
видите некоторые сейчас обвиняют Сталина, Жукова даже, что вот мы по
трупам эту победу одержали. А вот представим себе, что если бы только мы
на 2-3 месяца опоздали с победой, фашистов то атомное оружие они та
практически создали вот. Получили бы атомное оружие и все, тогда весь мир
как говорится и пал бы перед ними, они бы не остановились, всех бы
атомным оружием разбомбили и завоевали весь мир бы. Что еще?
Интервьюер 2: А вот когда ваш отец вернулся, он вам много чего
рассказывал? Вы спрашивали, интересовались у него?
Информант: Да, он рассказывал много о войне, но вот как встреча
произошла. Как раз значит поспела у нас земляника, а ростоши были такие. И
вот на склонах этих ростошей, значит, росла земляника. Ну мы пацаны
значит собрались, пошли за земляникой. Ну а та далеко, километра 3-5
значит так наверное, на таком расстоянии. Набрали земляники, а попалось
так наверное. Так эта ростоша была, а тут от нее отходила еще мелкая
лощинка, и значит когда мы тут собирали шото ветерком подуло и такой
ароматный запах отсюда с этой лощинки. А я значит раз и свернул, ребята то
пошли дальше туда, а я свернул в эту лощинку. Только значит зашел, а там
такая крупная, красная-красная земляника, такая ароматная и я полную
кошелку набрал. Ну и мы уже под вечер идем домой, а у нас значит если от
туда мы шли здесь значит на окраине села Куртница была там. Подходим
сюда и одна значит женщина мне говорит: «Фима, твой отец пришел с
армии». Эх я как припустился только домой[смеется], значит прибежал
домой, даже немного рассыпал этой клубники, забегаю. Ну что значит ясно,
кинулся ему на шею, заплакал. Ну что, вот так. Ну а то что папа мой был
связистом-телефонистом во время войны как говорится это была самая
убойная должность. Начинается обстрел, линии порвали, все то в землянках,
там в окопах сидят, а связист-телефонист должен связь восстанавливать. Вот
говорит вот так перебежками, где значит ползком, бежишь а тут же за спиной
катушка железная с проводом. Вот так бежишь, упал, катушка раз по голове,
сколько значит может быть действительно существуют высшие силы или
Бог. Мама значит нас заставляла читать молитвы, вот особенно вечером
значит, была эта книга молитвенная. Она заставляла нас то брат читал, то я
читаю, и всегда значит вечером. Не знаю может быть и это его спасло, что он
значит всего был два раза ранен, ну легко. Один раз в руку, значит не задело
кость, один раз в ногу и два раза его контузило. Один раз значит его
контузило они были в блиндаже, а фашисты бомбили и бомба. А их было
значит семь человек в блиндаже они сидели, и вот бомба попала в этот край
блиндажа, там значит четыре сидело, а три человека с этого края и вот папа
среди них был. И вот четыре которые завалило они погибли, ну раздавило,
обвалились бревна, а их значит откопали. Один раз значит вот тоже окоп
бомба недалеко ударила, и окоп тоже завалило. Ну и у него значит там рука
торчала из этого, и его значит тоже откопали, вот. А он был, значит, в
тяжелой артиллерии, служил значит. У них там пушки большие были на
гусеничном ходу. Вот всю войну он прошел значит с Ленинграда он как
начал, Кениксберг, потом вот Прибалтику значит, Кениксберг и потом
значит на территории Германии и зашли в Берлин он брал, и потом значит,
за Берлин они 80км прошли на запад и там встретились с американцами. И
вот его вот такой путь он прошагал как говорится через всю Европу. В
1983году он ушел из жизни, 80 лет было. Ну тоже ж здесь сказались ранения
и Ленинград у него, ну он практически где-то лет пять с ногами мучался, а
под конец уже и ноги отказали. Потому что в воде все время был значит. Вот
так вот. Но а мама то я говорю умерла в [19]43году. Что еще интересует?
Интервьюер 2: Вот я смотрю у вас много наград? Какие у вас
награды?3
Информант: Ну медали, значит три медали первой второй и третьей
степени [показывает фотоальбом]. Вот это наша семья, это папа, это уже
мачеха, значит так, это я, это брат.
Интервьюер 1: Казачья такая семья, да?
Информант: Да, это вот брат, это моя жена, вот сестра старшая моя. Ну
а это внуки мои, ну а это мои племянники. Ну это я в техникуме учился, это
вот я в училище, когда мы окончили и нам погоны лейтенантов вручили и мы
со знаменем училища. Ну а это вот тоже мама, это сестра, это брат, это я.
Интервьюер 1: Это довоенная еще фотография, да?
3
-на стене висит его фотография с медалями и орденами.
Информант: Да, во время войны. А это вот тоже уже видите около
плетня до войны еще, вот. Это сестра, это мама, папа.
Интервьюер 2: Вот это вы?
Информант: Ага.
Интервьюер 1: А ветеранская организация в который вы состоите это
окружная, да?
Информант: Нет, это территориальная. Тут система такая значит
первичная, потом окружная, городская и краевая и потом уже всероссийская.
А у нас значит по территориям, по РЕПам. Вот территория РЭП-28, это наша
организация. Ну я еще эту организацию создавал ветеранскую. Мы вот еще
на Нефтемаше в клубе там ее создали, а потом вот где сейчас магазин, вот
автомобили продавали тут на углу, значит здесь мы занимались. Мы много
работы проводили. Ну в общем много было ветеранских организаций, а
сейчас ну числится много ветеранов, ну а работать практически некому. Все
уже как говорится в возрасте.
Интервьюер 1: А в чем работа состоит?
Информант: Ну в чем работа состоит, вот у нас раньше была комната,
мы там дежурство установили вот при РЭП-28. Приходили ветераны да и
любые граждане приходили к нам по какому-то вопросу. Мы значит все это
оформляли и докладовали выше стоящей ветеранской организации или там
депутату, или уже в мерию города и следили за выполнением нашей
просьбы. Ну во врем там к празднику там например, если что то какие-то там
средства выделялись мы значит юбиляра или кто значит материально бедно
вот им значит, с днем рожденья открытки писали. Раньше выделялись тоже
деньги каждого ветерана с днем рожденья или с праздником поздравляли. А
сейчас ничего нам не дают абсолютно. Ну вот так вот мы
Интервьюер 1: Ну а списки существуют да? Живых ветеранов?
Информант: Да, вот тут даже в десятиэтажки, в большом доме мы в
декабре месяце 103 года одной исполнилось. Мы вот ходили к ней, ее
поздравили. Ну правда тогда депутат еще сумел выделить нам немного денег
и вот значит мы значит ходили поздравляли кому 80 – 90 лет.
Интервьюер 1: она при памяти?
Информант: Да, она можно сказать еще подвижная старушка. Мы когда
пришли, а у нас председатель совет ветеранов Мирошников Ю.И., а я
заместителем председателя являюсь и председателем комиссии при
ветеранской организации по патриотическому воспитанию молодежи и вот
мы ходили значит. Пришли ну все это поздоровались, а там ее дочь давайте
говорит, у нее отдельная комната там, зашли вот юбиляра там поздравили.
Ну там надо было в ведомости, раньше как выделяли деньги на честность.
Выделят деньги, закупишь там вот или деньги вручишь там и комиссионно.
Вот комиссией мы ходили и комиссионный акт составили, списали деньги. А
сейчас значит премируем человека или юбиляра значит, вот надо ведомость
составить, что бы он за это дело расписался. Ну как то вот унизительно, вот
для нс значит. Раньше вот действительно к человеку пришел и все, а тут
выдаешь и тут ему говоришь давай расписывайся. Просто как то не удобно.
Ну и вот мы, Юрий Иванович говорит, пойдемте тут на кухню что ли вот в
ведомости распишетесь. Ага пошли на кухню значит, она идет туда на кухню
сама. Дочка ей говорит, мама да че вы, там сидите. А она да нет дочка, я хочу
общаться с людьми [смеется]. Разговоры заводит. Очень интересно.